«ПОЛИТИЧЕСКИЕ ЭЛИТЫ СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ: ДИНАМИКА И ПОЗИЦИОНИРОВАНИЕ ...»

Одним из актуальных вопросов является проблема институционализации формирования региональных политических элит СКФО. В рамках данной диссертационной работы мы исследовали социальные основания и тенденции изменения социального портрета современных политических элит в республиках Северного Кавказа. В этнонациональных субъектах РФ социальные и политические процессы имеют двойное измерение, двойные мировоззренческие и исследовательские стандарты. Политическая структура национальных республик России на современном этапе стала приобретать партийно-политическую окраску. Она складывается из взаимодействия управленческой элиты, организованной через административно-бюрократический аппарат, хорошо организованных через банковскую, финансовую систему и предпринимательство групп давления и пока еще слабо политически организованного населения. В ракурсе этого взаимодействия состоят, с одной стороны, возможности административного давления элит на общественное мнение и политический выбор населения, а, с другой - слабая социальная база политического и социальноэкономического реформирования в регионах. Накануне выборов в органы государственной власти административно-бюрократическая элита практически всех субъектов РФ максимально использует возможности региональных бюджетов и обещает населению повышение жизненного уровня. Оппозиция, криАствацатурова М.А., Чекменев Д.С. Методология и контент элитологического дискурса в контексте региональной общественно-политической конъюнктуры // Философия элитологии.

Сб. трудов Первого Всероссийского элитологического конгресса с международным участием / науч. ред. А.М. Старостин. - Ростов н/Д, 2013. – Т. 3. – С. 248- тикуя социальный и политический курс властной элиты, не является, по сути, реальной контрэлитой, способной заменить правящие круги или хотя бы оказать на них заметное давление. В начале предвыборной кампании любого уровня низкий жизненный уровень населения служит для власти, своего рода, социальной планкой, которую можно повысить путем бюджетных вливаний, к примеру, выдавая пенсии и социальные пособия накануне голосования. Механизм манипулирования общественным мнением в субъектах России давно отработан и апробирован путем целенаправленного и дозированного бюджетного ассигнования в социальную сферу. Электоральный выбор населения формируется из совокупности индивидуальных намерений, знаний, предпочтений, особенностей политической культуры и той информации и ограничений, которые создаются политическими элитами.

При анализе социальных характеристик представителей депутатского корпуса законодательных собраний первого созыва республик СКФО (см. Приложение. Таблица 10) становится очевидным, что в середине 1990-х гг. руководители крупных торговых и производственных предприятий численно преобладали в органах законодательной власти практически всех регионов. Доля работников сферы образования (преимущественно руководителей региональных вузов) не превышала 6-8%, здравоохранения – 4-6%.49 Сотрудники СМИ были представлены в парламентах республик весьма слабо. В Республике Дагестан активность национальных движений позволила некоторым их представителям пройти в состав парламента первого созыва.

В составе парламентов республик Северного Кавказа второго созыва (см.

Приложение. Таблица 11) также наблюдались высокие показатели представителей «директората», депутатов прежнего созыва и глав администраций. Вместе с тем, в законодательных собраниях Кабардино-Балкарии, Дагестана и ИнгушеЛитвинова Т.Н. Представительная власть на Северном Кавказе и Парламент Северной Осетии (изменение состава в ходе политических трансформаций) // Кавказ в российской политике: история и современность. Материалы международной научной конференции.

Москва, 16-17 мая 2006 г./ Под ред. В.В. Дегоева. – М., 2007. – С. тии увеличилось количество депутатов, вышедших из органов исполнительной власти республик.

В законодательных органах власти республик СКФО третьего созыва мы также наблюдаем значительное количество руководителей крупных предприятий. (см. Приложение. Таблица 12) Кроме того, региональные парламенты все больше становятся профессиональными (об этом свидетельствует большой процент депутатов, сохранивших свои мандаты с предыдущих созывов законодательных собраний). Сотрудники СМИ традиционно представлены слабо. Руководители национальных и религиозных организаций, в среднем, составляют менее 1%. Первая категория, вероятно, в силу того, что политические элиты достигли определенного консенсуса по проблеме национального представительства. Вторая категория (духовенство) предпочла непрямое участие в политической жизни республик.

Значимая роль в качестве каналов рекрутирования региональных политических элит принадлежала государственным органам власти, включая правительство республик и администрацию президента, местные администрации районов и городов. Например, пять депутатов Народного Собрания Ингушетии ранее работали в республиканской администрации и правительстве. В силу законодательного запрета на избирание в народное собрание РД, главы местных администраций в выборах 2003 г. не участвовали, вместе с тем, в парламент республики прошли три заместителя глав органов местного самоуправления Дагестана.

Качественный анализ социальных характеристик представителей политических элит республик СКФО в законодательных собраниях четвертого созыва позволяет говорить о том, что подтверждаются тенденции, обозначившиеся в 1990-х гг.: рост доли «директората» и представителей государственных органов власти, появление «профессиональных депутатов», сохранивших свои мандаты со времен прежних созывов парламентов (см. Приложение. Таблица 13).

При этом увеличение числа руководителей предприятий, организаций, колхозов, совхозов происходило за счет снижения участия рядовых граждан.

Проанализируем состав Парламента Кабардино-Балкарской Республики четвертого созыва (2009-2014 гг.), избранного 1 марта 2009 года в соответствии с Законом КБР "О выборах депутатов Парламента Кабардино-Балкарской Республики". Парламент - однопалатный, состоит из семидесяти двух депутатов, восемнадцать из которых работают на профессиональной постоянной основе.

Каждый пятый представитель депутатского корпуса имеет ученую степень кандидата наук, 7 % народных избранников – степень доктора наук. При этом, сфера образования и культуры представлена лишь шестью депутатами. Традиционно преобладают руководители производства и сферы бизнеса (25%); представители государственных органов власти (24%). В Народном Собрании (Парламенте) Карачаево-Черкесии IV созыва, избранном в 2009 г., было представлено семьдесят два депутата. Качественный анализ состава политической элиты КЧР показывает, что парламент на 88 % сформирован из депутатов-мужчин (шестьдесят четыре депутата) и на 12 % из депутатов-женщин (девять депутатов). Три представителя законодательной власти – моложе 30 лет и столько же депутатов старше 60 лет. В возрастной группе 30-39 лет – двадцать три народных избранника (32 %), 40-49 лет – двадцать четыре депутата (33%), 50-59 лет – двадцать депутатов (27 %). Шестьдесят восемь человек имеют высшее образование, двенадцать из них являются докторами и кандидатами наук, а один – член-корреспондент РАН. Сфера образования и культуры представлена тринадцатью депутатами - (17 %). Двадцать семь народных представителей (36 %) работали в парламенте третьего созыва, двадцать шесть депутатов (35 %) - представители малого и среднего бизнеса и руководители промышленных предприятий. Принятые в начале 2000-хгг. законодательные изменения, повышающие роль центральных партий на региональных выборах, существенным образом отразились на порядке организации законодательной власти республик Северного Кавказа. Практически все региональные парламенты первого и второго соОфициальный сайт Парламента КБР. http://www.parlament-kbr.ru/ Официальный сайт Народного Собрания (Парламента) КЧР http://parlament09.ru/.

зыва были сформированы при незначительном участии политических партий, вместе с тем, избирательные объединения имели право и возможность выдвигать своих кандидатов. Например, четырнадцать из семидесяти трех депутатов Народного Собрания КЧР первого созыва были выдвинуты от избирательного объединения «КПКЧР» и один – от «Аграрного союза КЧР».

В Республике Дагестан от избирательных объединений «КПРФ» и «За единство и справедливость» было выдвинуто тридцать восемь кандидатов (из общего числа зарегистрированных 496 кандидатов). В Карачаево-Черкесии в предвыборной кампании 1999 г. принимали участие представители блока «Русского народа и казачества», регионального отделения общероссийской общественно-политической организации «Отечество», КПКЧР и «Аграрной партии России».52.

Выборы в законодательные органы власти Кабардино-Балкарии и Ингушетии 2003 г. проходили по новым правилам. Согласно полученным результатам, уверенное лидерство продемонстрировала партия «Единая Россия». В КБР она получила 73,6% голосов избирателей и сорок четыре из пятидесяти пяти мандатов, распределяемых по спискам. Представители КПРФ и «Аграрной партии России» набрали около 7% голосов и также вошли в состав Парламента республики. На выборах в Народное Собрание Ингушетии третьего созыва 39,6% голосов избирателей и семь депутатских мандатов получила партия «Единая Россия». Три депутатских мандата – «Российская партия мира», одним из лидеров которой стал прежний Президент Ингушетии Р. Аушев и столько же - «Российская партия жизни». По два мандата – Народная партия и «Яблоко». Выборы в органы государственной власти субъектов РФ. 1997-2000. Электоральная статистика. – Т. 2. – М., 2001. – С. 42, 75, 135.

Бечелов И. Решения, принимаемые нами, должны обеспечить общественное согласие в республике // Кабардино-Балкарская правда. – 2006. – 19 января.

Кынев А.В. Региональные выборы 7 декабря 2003 г.: переход к смешанной избирательной системе проходит не просто // Публикации международного института гуманитарнополитических исследований http: // www.igpi.ru Победу «Единой России» продемонстрировали также выборы в КЧР марта 2004 г., где единороссы получили 55,69% голосов избирателей (двадцать четыре мандата); КПРФ – 15,57% (семь мандатов), «Истинные патриоты России» и ЛДПР набрали свыше 6 % голосов и по три мандата.55 В Парламенте КЧР четвертого созыва были созданы четыре депутатские фракции: «Единая Россия» (пятьдесят пять депутатов), КПРФ (пять депутатов), «Справедливая Россия: Родина. Пенсионеры. Жизнь» (пять депутатов), «Патриоты России»

(четыре депутата). Еще четыре депутата остались в Парламенте республики в статусе независимых.

Обозначившаяся тенденция проявилась и на выборах 27 ноября 2005 г. в Парламент Чеченской Республики. Представители партии «Единая Россия», согласно итогам голосования, получили шестнадцать депутатских мандатов; по два места - КПРФ и СПС. При низкой явке рядовых избирателей и активном использовании выдвиженцами от властных структур республики административного ресурса, полученный результат был предсказуем. На выборах в парламент Чеченской Республики, прошедших 12 октября 2008 г. семи - процентный барьер голосов, необходимый для прохождения в законодательный орган власти, преодолели только две партии: «Единая Россия» и «Справедливая Россия». Первая набрала около 88% голосов, вторая – чуть больше 9%. В итоге партия «Единая Россия» получила тридцать семь мандатов, «Справедливая Россия» – четыре места в республиканском парламенте. В марте 2008 г. состоялись выборы депутатов Народного Собрания Республики Ингушетия четвертого созыва. Состав законодательного собрания был сформирован на пропорциональной основе (по партийным спискам). По итогам выборов к распределению двадцати семи депутатских мандатов были допущены четыре избирательных объединения: партия «Единая Россия» - двадцать мандатов, ЛДПР – три места, КПРФ и партия «Справедливая Россия» - по два места. Результаты выборов были восприняты в республике неоднозначно.

Независимый институт выборов http: // www.vibory.ru/elects/regzak Официальный сайт Парламента Чеченской Республики: http://www.parlamentchr.ru/ Определенная часть электората не признала легитимным состав Народного Собрания, объясняя свое решение тем, что Парламент Ингушетии не имел права на существование, поскольку был не избран, а сформирован по принципу "свой-чужой", согласованному братьями Зязиковыми. В указанный период в республике действовал представительный общественный орган Мехк-Кхел, который был создан, как альтернатива ингушскому Парламенту, окончательно потерявшему какой-либо авторитет.

Выборы депутатов парламента Ингушетии пятого созыва проходили в республике 4 декабря 2011 г., одновременно с выборами в Госдуму РФ (см.

Приложение. Таблица 14). "Единая Россия" получила двадцать два места в парламенте из возможных двадцати семи. На выборах Народного собрания 78,1% избирателей отдали свои голоса за "Единую Россию", 7,02% голосов получила "Справедливая Россия", у "Правого дела" - 5,01%, у КПРФ - 7,1%. Партии ЛДПР отдали предпочтение чуть больше 2% избирателей. При исследовании политических процессов, происходящих в Республике Дагестан, необходимо учитывать клановую структуру дагестанского общества.

Основной особенностью парламента (Народного собрания) республики является прямое представительство в законодательном органе власти наиболее влиятельных семей и элитных групп, что приводит к относительно слабой управляемости депутатского корпуса, особенно со стороны местной исполнительной власти. В Народном собрании четвертого созыва, избранном в марте 2007 г. по партийным спискам, были представлены депутаты от четырех партий: "Единая Россия" (пятьдесят четыре мандата), "Справедливая Россия" (восемь мандатов), КПРФ и "Патриоты России" – по пять депутатских мест.58 Но политического единства фракции не образовали. Региональное отделение партии "Единая Россия" включало в себя различных представителей дагестанского политического спектра. Большую роль сыграла совершенно сознательная политика правящей элиты республики. В 2007 г. выборы в Народное собрание впервые прошли без http://www.parlamentri.ru/ Северный Кавказ. – 2007. – 27 марта.

национального квотирования и список "Единой России" составлялся так, чтобы в парламенте были соблюдены принципы национального паритета. "Единая Россия" в итоге получила 89,19% голосов, и национальный паритет в парламенте соблюсти удалось. Дмитрий Медведев в качестве одной из центральных негативных тенденций регионов Северного Кавказа называл "клановость" в политике и бизнесе.

Архаические структуры: клановые, фамильные, корпоративные - обнажились в кавказских республиках еще в 1990-е годы ХХ века. Их проникновение в политическую систему общества с целью подчинения политических институтов интересам, в первую очередь, своего рода, племени, или клана, фактически ставит остальных граждан в неравноправное положение. Клановую идеологию открыто защищают и пропагандируют многие общественные и политические деятели, представители интеллигенции, поэтому она функционирует в национальных республиках не только в «теневом» состоянии. В некоторых республиках, параллельно официальной власти, сформировались или возродились, опирающиеся на родоплеменные группы, неформальные институты власти. Они оказывают сильное влияние на общественную жизнь и осуществляют отбор своих представителей в государственные структуры управления, будучи не представленными в государственном аппарате. В этнорегионах циркуляция политических элит в значительной степени осуществляется по линиям кровного родства в рамках рода, фамилии, этнической группы.

Данные отношения являются основой коррупции. Традиционно структурные отношения непреодолимы юридически. В обществе есть понимание того, что это нечестно - лоббирование своих кланов, не институциональные, а личные связи. Отсутствие, с одной стороны, гражданского общества, способного контролировать власть, а с другой – ослабление властной иерархии в постсоветской России привели к возможности слияния личных и государственных интересов с превалированием первых над вторыми. Практически все республики СКФО давно уже превратились в семейные предприятия: в органах власти, Лик нового дагестанского парламента: http://daginsure.ru/ крупных экономических структурах руководящие должности занимают лица, состоящие в родственных связях между собой. Корпоративные сообщества, сформировавшиеся во властных институтах, монополизировали и политические и экономические ресурсы. В результате разрушается система сдержек и противовесов, у большей части населения произвол властей порождает социальную апатию. Согласно многочисленным социологическим опросам, отрицательный рейтинг высших должностных лиц превышает величину положительных оценок. Но кризис политической власти на Северном Кавказе не ограничивается высоким уровнем коррупции. Еще одна причина заключается в неспособности представителей политической элиты брать на себя ответственность и принимать важные решения в рамках региона.

Дагестан, по сравнению с соседними республиками, обладает наиболее сложной и многочленной клановой структурой. Это связано не столько с многонациональным составом республики, сколько с особенностями ее политического развития, которое сопровождалось сильной внутренней конкуренцией в 1990-е - 2000-е гг. Прежний Глава Дагестана М. Магомедов при вступлении в должность зимой 2010 г. подчеркивал жизненную необходимость проведения реформ в республике. Однако, согласно мнению большинства экспертов, именно он несёт полную ответственность за нынешний кризис в Дагестане. Назначение М. Магомедова состоялось, главным образом, по инициативе и поддержке олигарха мирового уровня С. Керимова, который был заинтересован в экономических структурах республики, приносящих определённые финансовые дивиденды, таких как международный морской порт, международный аэропорт и т. д. Влияние же законодательного органа власти сведено к минимуму, хотя он обладает весьма существенными полномочиями: именно парламент утверждает на своих постах руководителя республики, премьер-министра, его кабинет.

Законодатели могут устраивать слушания по любому актуальному для региона Казенин К. Народное собрание Дагестана: политические и лоббистские группы http://bubakiri.narod2.ru/regionalnaya_politika/narodnoe_sobranie_dagestana/ вопросу. Конструирование парламента, кроме прочего, способствовало появлению нескольких оппозиционно настроенных против бывшего президента знаковых фигур республиканской управленческой элиты в лице мэра Дербента (неформального лидера юга Дагестана), бывшего прокурора республики И.

Яралиева и бывшего директора госучреждения «Дагестанавтодор» М. Омарова.

И первый, и второй открыто и публично выказывали недовольство методами формирования партийного списка. В последние годы в республике заметно возросло количество лиц, стремящихся во власть. Так, на выборах 2010 года на семь тысяч мандатов в местные органы самоуправления было зарегистрировано свыше четырнадцати тысяч кандидатов. В мартовских выборах в парламент пятого созыва РД 2011 г. на девяносто депутатских мест претендовали одна тысяча восемьдесят три кандидата, в среднем по двенадцать человек на место. Депутатский корпус во второй раз был сформирован по партийной системе. В выборах участвовали шесть региональных отделений политических партий. Партия "Единая Россия" стала лидером на выборах депутатов парламента Дагестана пятого созыва. Согласно окончательным цифрам ЦИК РФ, партия власти набрала 65,21% голосов и получила шестьдесят два места в Народном собрании. На втором месте "Справедливая Россия" - 13,68% голосов и тринадцать мандатов в республиканском парламенте. Следом идут "Патриоты России" - 8,39% и восемь мест; КПРФ - 7,27% и шесть мест, а также партия "Правое дело" - 5,09% и одно место. Дагестанское отделение партии "Яблоко" само не изъявило желания участвовать в выборном процессе. В Народное Собрание пятого созыва вошли тридцать шесть депутатов парламента предыдущего созыва. Депутатский корпус представлен, в основном, мужчинами: третий созыв Народного собрания имел в своем составе шесть женщин, четвертый — пять, пятый — только три. Понизилась возрастная планка: самому молодому депутату от «Единой России» - 24 года. Все законодатели последнего и прошлых соТам же Официальный сайт Народного Собрания РД: http://www.nsrd.ru/ зывов, имеют дипломы о высшем образовании. Отдельные молодые народные избранники могут с гордостью предъявить дипломы об окончании зарубежных вузов, в основном английских и американских, но большинство представителей этой возрастной категории учились в родном крае, в основном — в институте бизнеса и права. 20% депутатов являются юристами, экономическое образование имеет каждый третий. Подобным потенциалом не может похвастаться ни один парламент России. В парламенте пятого созыва РД ярко выражены административнородственные связи. В той или иной мере шестьдесят три народных избранника являются близкими и дальними родственниками высокопоставленных чиновников. Почти все депутаты - состоявшиеся бизнесмены, администраторы, члены того или иного клана, рода. Именно поэтому, как считают некоторые политологи, каждый из них в первую очередь защищает собственные узкомеркантильные интересы, стремится посредством представившихся возможностей расширить зоны собственного и кланового влияния. Неразвитая многопартийность при засилье в законодательных и управленческих структурах представителей прежней номенклатуры, равнодушие и безответственность многих чиновников, отсутствие сильной и уважаемой муниципальной власти, выход на политическую арену прежде незаметных маргинальных групп – все это, по мнению экспертов, осложняет в целом политическую ситуацию в республике.

В январе 2013 г В.В. Путин подписал указ о досрочном прекращении полномочий президента Дагестана М. Магомедова. Некоторые аналитики считают, что Магомедовы были особо приближены к Д.А. Медведеву и связывают уход Магомедова с ослаблением позиций Медведева. В то же время Р. Абдулатипов не позиционируется, как представитель национальных кланов, будучи связанным с российской федеральной элитой.

Президент РФ рассмотрел возможность корректировки прямой электоральной процедуры для северокавказских республик в связи с угрозой политиТам же Новое Дело. - 2011.- 15 Апреля. - № 14 (1002) ческой и национальной дестабилизации на их территориях в случае всенародного голосования, а Госдума приняла в первом чтении соответствующий законопроект. Новые главы Ингушетии и Дагестана – Ю. Евкуров и Р. Абдулатипов были избраны региональными парламентами в ходе единого дня голосования сентября 2013 г. Ингушский лидер получил двадцать пять из двадцати семи депутатских голосов при стопроцентной явке последних, глава Дагестана - восемьдесят шесть из восьмидесяти восьми голосов.65 Как уже было отмечено, в РД не проводились прямые выборы главы региона. До 2004 года главу республики избирал парламент, затем назначал президент, а выборы в органы законодательной власти, как правило, сопровождались громкими скандалами.

Многочисленные социологические опросы показывают, что в настоящее время общие черты предвыборных кампаний в республиках СКФО таковы: неприкрытая коммерциализация, возникновение новых избирательных технологий, возрождение традиционных родственных связей, снижение общественного интереса к результатам голосования. Политические элиты превратили выборы в инструмент манипулирования общественным сознанием с целью реализации личных и корпоративных интересов. Поэтому говорить о политической культуре избирателей республик Северного Кавказа, в целом, трудно. Формирование высокого уровня политической культуры населения напрямую связано с повышением электоральной культуры государственных органов, осуществляющих выборы.

В республиканский Парламент РСО-Алания первого созыва - высший законодательный и представительный орган республики, по итогам голосования 1995 года, было избрано семьдесят три депутата, в их числе - всего одна женщина. Политические партии были представлены четырьмя членами АПР, тремя представителями от НДР, двумя от КПРФ, одним от ВКПБ. Шестьдесят три народных избранника не имели партийной принадлежности. http://www.aif.ru/politics/article/ Усова Ю.В. Койбаев Б.Г. Политическая элита Северной Осетии: трансформация в постсоветский период. – Владикавказ, 2009. – С. В профессиональном отношении среди депутатов Парламента РСО-А первого созыва были представлены: директора производственных и торговых предприятий, руководители банков – 31%, главы органов местного самоуправления – 13%, представители аграрного сектора (председатели колхозов и совхозов) – 8%. Важнейшей особенностью парламента республики стало отсутствие в его составе рядовых «тружеников производства», в то время как количество руководителей предприятий увеличилось. Формирование законодательного органа власти на основе демократических процедур обусловило ожесточенную предвыборную борьбу, победу в которой могли одержать кандидаты, располагающие необходимыми ресурсами и заручившиеся массовой поддержкой электората.

В апреле 1999 г. в Парламент РСО-Алания второго созыва было избрано семьдесят пять депутатов, включая двух женщин. Впервые в законодательный орган власти республики было избрано сорок семь представителей, двадцать восемь человек являлись депутатами первого созыва парламента. Кроме того, главы администраций районов и городов республики составляли значительную долю народных избранников в законодательном собрании РСО-А второго созыва ( около 12%). На выборах в Парламент РСО-А второго созыва своих кандидатов выдвигали избирательные блоки «Северо-Осетинская республиканская организация КПРФ» и «Северо-Осетинская республиканская организация ЛДПР». Внутри парламента сформировалось несколько депутатских объединений: «Коммунисты Осетии», «За достойное будущее», «Строитель», «Отечество», «Единство».

Вместе с тем, роль партий в формировании и функционировании законодательного органа Северной Осетии оставалась незначительной. Выборы в Парламент РСО-Алания третьего созыва, состоявшиеся в году, еще четче обозначили сложившиеся, в целом, в северокавказском регионе тенденции. В ходе двух туров избирательной кампании было избрано шестьТам же. – С. Там же. – С. Литвинова Т.Н. Указ. соч. – С. 132.

десят восемь депутатов, из них одна женщина. Впервые в депутатский корпус Парламента были избраны двадцать девять человек, тридцать шесть представителей входили в состав законодательного органа РСО-А второго созыва. Значительная часть депутатских мандатов пришлась на «директорат» крупных предприятий – 36%, работники образования составили 6%, специалисты в области сельского хозяйства – 5%. Уровень образования республиканской политической элиты в указанный период был достаточно высок. В составе депутатского корпуса третьего созыва увеличилось количество депутатов с экономическим и юридическим образованием. Некоторые представители политической элиты республики имели второе высшее образование или ученую степень. Ученая степень кандидата или доктора наук сегодня также является важным элементом имиджа любого политика как регионального, так и федерального уровня и служит своеобразным показателем его квалификации.

Возрастные категории представителей депутатского корпуса в законодательных органах власти РСО-А первого, второго и третьего созывов наглядно показаны в таблице. Полученные данные свидетельствуют, что преобладающее количество представителей политической элиты республики принадлежало к возрастной категории от 40 до 60 лет. Численность представителей депутатского корпуса старшего и младшего поколения составляла незначительное количество, что характерно для большинства региональных легислатур РФ в указанный период.

Таблица. Возрастные категории представителей Усова Ю.В., Койбаев Б.Г. Указ. соч. – С. Анализ качественных изменений состава депутатского корпуса в Республике Северная Осетия-Алания позволяет отметить специфические черты каждого из них и определить реальную внутреннюю трансформацию политической элиты республики. В Парламенте РСО-А первого созыва, как и во всех органах представительной власти республик СКФО, наметился рост доли руководителей предприятий, организаций за счет снижения участия рядовых граждан.

Это изменение было естественным и неизбежным следствием смены политического режима. Выборы в региональные органы законодательной власти второго созыва выявили преобладающее количество депутатов предыдущего созыва, которые наряду с «директоратом» и главами районных и городских администраций, составили костяк в новом составе парламента. То, что большая часть парламентариев сохранила свои позиции в законодательных собраниях, свидетельствует, с одной стороны, об ослаблении ротации депутатского корпуса, с другой, о стабилизации политического режима. Парламент РСО-Алания третьего созыва стал мощным каналом рекрутирования в систему исполнительной власти республики, своеобразным институциональным каналом прохождения в исполнительную власть и органы местного самоуправления.

Принятый в 2002 г. Федеральный закон о гарантиях избирательных прав граждан содержал требование, согласно которому половина депутатов парламента субъекта РФ должна избираться по партийным спискам, причем в выборах могут принимать участие только региональные отделения центральных политических партий. По результатам выборов в Парламент РСО-А третьего созыва кандидаты от партии «Единая Россия» получили двадцать депутатских мандатов из шестидесяти восьми возможных. На втором месте расположились представители «Аграрной партии России», получившие двенадцать мест. К 2006 году в Парламенте Северной Осетии сформировалась мощная фракция «единоросов», насчитывающая тридцать пять депутатов. Выдвиженцы от «Российской партии жизни» составили вторую по численности фракцию (восемь депутатов). 71 В октябре 2006 года на внеочередном съезде политической партии «Родина» было объявлено о слиянии трех партий: «Родины», «Российской партии жизни» и «Партии пенсионеров» в единый блок «Справедливая Россия». Возросла роль политических партий в функционировании парламента республики, что способствовало появлению среди депутатов политиковпрофессионалов, представляющих интересы определенных социальных групп.

В ноябре 2006 года на очередном заседании Парламента РСО-А третьего созыва был принят новый закон о выборах депутатов парламента. Среди кардинальных нововведений – увеличение срока полномочий депутатов до пяти лет, а также сокращение количественного состав депутатского корпуса до семидесяти депутатов (вместо семидесяти пяти, как было ранее). Причем, половина установленного числа должна избираться в соответствии с Федеральным законом о выборах пропорционально числу голосов, поданных за списки кандидатов в депутаты, выдвинутых политическими партиями и избирательными объединениями. Усиление роли центральных партий в региональных выборах должно было постепенно привести к замене ключевых каналов рекрутирования политической элиты республики, которыми до недавнего времени были «директорат» и органы государственного управления.

Главной интригой парламентских выборов, состоявшихся 2 декабря года в РСО-А, было голосование по пропорциональной и мажоритарной системам. Представители от «Единой России» получили двадцать пять мест в Парламенте, «КПРФ» - шесть депутатских мандатов, и «Справедливая Россия» – четыре мандата. Северная Осетия в этом смысле выглядела политически более «зрелой», чем некоторые соседние регионы, где за партию власти было отдано до 99% голосов избирателей.72 Однако большинство населения в своем выборе Северная Осетия. – 2007. – 15 декабря.

руководствовалось не рациональными доводами – программой или лозунгами партии, а симпатией или антипатией к ее лидеру. Чем более «раскручена» фигура лидера, тем больше внимания привлекает партия. Не следует забывать, что выдвиженцы от партий были представлены по одномандатным округам и стали решающей резервной силой в доминировании «единороссов». Партия власти получила, так называемое, конституционное большинство в Парламенте РСО-Алания четвертого созыва, которое теоретически давало право вносить изменения в Конституцию республики. В результате упростился процесс законодательного обеспечения проводимой политики, стройность вертикали власти и её управляемость. А на практике это означало принятие любого закона, предложенного фракцией «единороссов». Таким образом, Парламент РСО-А четвертого созыва состоял из семидесяти представителей: по тридцать пять депутатских мест получили выдвиженцы от партий и депутаты, избранные на мажоритарной основе. В составе предыдущего Парламента работали двадцать четыре человека. Проанализируем социальные характеристики представителей политической элиты республики в Парламенте РСО-Алания четвертого созыва. Большинство депутатов (более 50%) принадлежало к возрастной категории от 40 до 60 лет. Доля молодых людей (от 20 до 30 лет) – составляла около 15%. По профессиональному составу, как и в большинстве регионов СКФО, доминировал «директорский» корпус. Вхождение в состав политических элит представителей бизнеса и значительный рост политического влияния бизнеса на региональном уровне является наиболее существенной тенденцией трансформации современных региональных политических элит. Согласно проведенным исследованиям, данная тенденция характерна, в целом, для большинства регионов России. Наиболее распространенные формы участия бизнеса в региональной политике можно разделить на две категории:

- избрание представителей бизнес-элиты в качестве руководителей исполнительной власти регионов;

- вхождение представителей бизнес-элиты в состав региональных легислатур, а также в Совет Федерации ФС РФ в качестве представителей регионов.

Представительство интеллектуальной элиты в лице ректоров, проректоров и президентов ВУЗов в составе Парламента РСО-А четвертого созыва оставалось незначительным. Степень политического влияния руководителей высших учебных заведений обусловлена рядом объективных факторов. Высшее образование стало, в значительной степени, платным, что позволяет ректорам ВУЗов концентрировать в своих руках значительные денежные средства и часть их направлять на собственное политическое продвижение. Немаловажным является и тот факт, что каждый руководитель учебного заведения в период избирательной кампании может мобилизовать многочисленную группу электората в лице студентов, которые становятся важной политической силой. Что касается преподавателей ВУЗов, то их возможность оказывать влияние на принятие политических решений во всех регионах СКФО, включая Северную Осетию, остается на крайне низком уровне. На сегодняшний день заработной платы профессора (не говоря уже о ставках доцентов и старших преподавателей) не хватает на жизнь. Это - не зарплата, это – прожиточный минимум. В итоге ученые работают на двух-трех работах, отодвигая науку, в том числе написание книг, научных статей, монографий, на последний план. Таким образом, нарушенной оказывается сама система знаний, без которой общество не может существовать и двигаться вперед.

Следует особо отметить, что в составе законодательных органов РСОАлания третьего и четвертого созывов, не оказалось рядовых представителей творческой интеллигенции, системы образования и здравоохранения, если не считать нескольких руководителей лечебных и учебных учреждений. Таким образом, научная и культурная среда, здравоохранение, СМИ, общественные и конфессиональные организации в качестве каналов рекрутирования региональных политических элит большой роли не играют.

При исследовании особенностей формирования политических элит в северокавказском регионе большое значение имеет гендерный аспект. Практически все этнократические элиты Северного Кавказа являются мужскими по своему составу (андроцентристскими). Традиционная психология кавказских народов исторически не позволяла женщинам участвовать в политической жизни общества наравне с мужчинами. Немногочисленные примеры участия женщин в политике, как правило, связаны с их выходом за пределы регионального политического пространства.74 Что касается Парламента РСО-Алания четвертого созыва, то среди семидесяти депутатов было всего шесть женщин (4% состава).

Однако это в несколько раз превышает прежние показатели. Например, в состав Парламента РСО-А третьего созыва была избрана всего одна женщина, в то время как на всех уровнях провозглашалась необходимость равноправия, в том числе, избирательного. Интересен тот факт, что по одномандатным округам в Парламент РСО-А четвертого созыва тоже прошла одна женщина. Поэтому первый успех перехода к формированию парламента на партийной основе для женщин очевиден. В национально-территориальных образованиях, в частности, в республиках Северного Кавказа, становление политической элиты, как особого социального слоя, имеет еще одну характерную особенность. Курс на «коренизацию» местного государственного аппарата, то есть его формирование из представителей «титульных» национальностей, продолжает играть большую роль. В период существования СССР политическая система блокировала возможность объединения населения по этническим интересам. Этнические позиции в социальной структуре существовали, но оказывались «замороженными». Проявление каких-либо этнических отношений, как групповых, допускалось лишь по вертикали, по отношению к центру, а не по горизонтали. Поэтому иерархия этносов существовала и проявлялась в форме политико-юридических статусов См. Новиченко А.И. Региональные этнократические элиты: тенденции формирования и специфика политической деятельности (на примере юфо) // Дис... кандидата полит. н..- Ростов-на-Дону, 2009.

Северная Осетия. – 2007. – 14 декабря. 23/ народов (реализация титульного этноса в форме союзной республики, автономной республики и т.д.). Она, бесспорно, проецировалась на характер горизонтальных межэтнических отношений. Однако не ими формировались эти отношения, не они продуцировали иерархию этносов. Распад СССР дал толчок развитию множества социальных процессов, к числу которых можно отнести межэтническую конкуренцию. Особенно ярко этот процесс проявился на Северном Кавказе. Он определил вектор политического развития региона последнего десятилетия – этнизацию государственности. По всему комплексу проблем межнациональных отношений до настоящего времени существует острое противостояние позиций внутри российской политической элиты, поскольку они непосредственно затрагивают главный вопрос российской государственности – сущность федерализма.76 События 1990-х гг. прошлого века привели к тому, что теперь иерархичность выстраивалась «изнутри», исходила не от «центра», а задавалась аскриптивными характеристиками этносов (численность, территория, автохтонность), которые определяли место этноса в социальной иерархии полиэтнического общества.

По расчетам экспертов за последнее десятилетие произошло существенное изменение соотношений основных этнических групп в северокавказском регионе. Общественно-политическая и социально-экономическая значимость предотвращения оттока русскоязычного населения и создание условий для его возвращения, безопасного и комфортного проживания на территории СКФО, была обозначена Д.А.Медведевым, а также общественными лидерами федерального округа 19 мая 2010 г. на заседании Совета по содействию развитию институтов гражданского общества и правам человека, посвященном ситуации на Северном Кавказе.

Таблица. Отток русскоязычного населения в республиках СКФО Гаркуша Е.В. Этнократические региональные элиты // Элитологические исследования.

Ежегодник 2005 / Под ред. А.В. Понеделкова, А.М. Старостина. – Р н/Д., 2005. – С. 237.

АИФ-Северный Кавказ. – 2012. - № Феденаселения русских всего населения русских всего В последние годы обозначилась новая тенденция - отток русского населения из некоторых районов Ставропольского края. Сегодня прекращение этих процессов является стратегической задачей. Русскоязычное население для Северокавказского федерального округа не только важнейший фактор стабилизации этнополитической ситуации, но и источник высококвалифицированных кадров, необходимых для обеспечения устойчивого развития этого региона и достижения его инвестиционной привлекательности. Меры, предпринимаемые в республиках СКФО и программы по возвращению русскоязычного населения в эти регионы, пока не дали ощутимого результата. К примеру, за время существования программы (более 10 лет) в Республику Ингушетия не вернулось ни одного человека.78 В Северной Осетии происходят аналогичные процессы. За последние годы наблюдается активный приток в РСО-Алания осетин из Грузии, республик Средней Азии и Казахстана. Русскоязычное население, напротив, покидает республику.

Учитывая вышеизложенное, можно согласиться с ведущими исследователями ростовской элитологической школы, которые обозначают политические элиты республик Северного Кавказа, как этнократические. Данный фактор выступает основным элитообразующим вектором в республиках СКФО.

Проблемы СКФО и Александр Хлопонин // http://www.1kmv.ru/blog/politic/562.html 22.08.2010.

Проанализируем национальный состав Парламента РСО-Алания четвертого созыва, который, как и большинство законодательных собраний республик Северного Кавказа, не претерпел значительных изменений на протяжении всего периода существования РФ. «Титульная» нация республики составляет в нем около 90%, а возможности политического участия представителей других национальностей, проживающих в РСО-Алания, весьма ограничены. Будучи в меньшинстве, они даже не могут выдвинуть и провести в парламент своего кандидата и оказывают незначительное влияние на принятие важных политических решений. Можно отметить, что политические элиты республик СКФО отличаются своей этнической однородностью. На Северном Кавказе представители «нетитульных» национальностей в высшем правящем слое составляют менее 10 %. Этническое представительство относительно соразмерно только на среднем уровне административных элит. В шестнадцати из двадцати одной национальных республик РФ высшие должностные лица – это представители «титульных» этносов. В итоге складывается этнократия, которая является характерной чертой для южных регионов России и имеет вполне объективные основания и значительное воздействие на региональный элитогенез. Разрастаясь и набирая силу, этнократические тенденции препятствуют развитию демократических процессов, поскольку интересы других социальных слоев существенно ограничиваются.

На этом фоне представляются логичными идеи деэтнизации властных отношений, преодоления коррупции и клановости на путях совершенствования кадровой политики Кремля, т.е. создания системы воспитания, подбора и расстановки кадров, обладающих соответствующими личными и деловыми качествами.

14 октября 2012 г. в РСО-Алания прошли выборы в законодательное собрание республики пятого созыва. Они стали первыми с момента изменения законодательства о политических партиях, при этом участие в выборах приняли не шесть партий, как было ранее, а девятнадцать политических объединений.

Такая либерализация законодательства, несомненно, в целом повысила уровень демократизации общества, но, в то же время, и усложнила процедуру голосования. На усложнении процедуры сказалось и то, что состав депутатов парламента РСО-А уже второй раз формируется двумя путями: по партийным спискам в едином общереспубликанском округе и из кандидатов в одномандатных округах.

По итогам парламентских выборов в высший законодательный орган республики вошли представители четырех партий. РСО-Алания оказалась единственным регионом РФ, где «Единая Россия» ухудшила свой результат. Если на думских выборах в 2011 г. партия власти набрала в республике 67,9%, то на выборах в законодательное собрание пятого созыва ее результат оказался ниже и составил 64,3 % голосов избирателей. Занявшие же второе место «Патриоты России», напротив, кардинально улучшили свой результат – с 0, 35 % на думских выборах до 20 % на выборах в региональный парламент. «Патриотам»

удалось обойти КПРФ и «Справедливую Россию», набравших по 7,1 % голосов.79 Таким образом, «Единая Россия» получила сорок четыре мандата из семидесяти возможных, шестнадцать мандатов у представителей регионального отделения партии "Патриоты России". Коммунисты и эсеры получили по пять депутатских мест.

По сути, 20 % голосов избирателей, набранных «Патриотами России», отдано не партии, а лидеру списка, оппозиционеру, экс-депутату Госдумы РФ, олимпийскому чемпиону А. Фадзаеву. Согласно мнению аналитиков, на сегодняшний день значительная часть жителей Северной Осетии находится в поиске нового героя, и «Патриоты России» такого героя предоставили. На региональных выборах по-прежнему личности продолжают играть большую роль.

Однако уже сегодня можно отметить, что позитивным аспектом является тот факт, что в республиканском парламенте пятого созыва присутствует оппозиционная сила, представляющая те слои населения, которые не всегда и не во всем согласны с политикой «Единой России». Вместе с тем, расстановка политических сил в Северной Осетии не претерпела существенных изменений. В Северная Осетия. – 2012. – 16 ноября.

новом составе парламента, как и в предыдущем, доминирует «Единая Россия».

Даже в союзе с коммунистами и эсерами «Патриоты России» остаются в меньшинстве. Особую значимость, как нам представляется, имеет тот факт, что парламентские выборы стали для оппозиции генеральной репетицией перед предстоящими выборами главы Северной Осетии. Критика в адрес региональной власти со стороны «Патриотов России» направлена, прежде всего, против действующего главы РСО-Алания Т. Мамсурова и борьба за власть в республике постепенно нарастает.

Качественный анализ состава депутатского корпуса РСО-Алания пятого созыва позволяет говорить о том, что подтверждаются некоторые тенденции, обозначившиеся в предыдущие годы, а именно, преобладание доли «директората» и представителей бизнеса (см. Приложение. Таблица 9). Большинство депутатов будут работать в законодательном собрании впервые, тем не менее представителей прежних созывов Парламента – двадцать восемь человек. Количество женщин в законодательном собрании пятого созыва увеличилось до восьми человек. Что касается возрастного состава, то большинство депутатов принадлежат к возрастной категории от 40 до 60 лет. Условия, при которых предстоит работать избранным депутатам, отличаются от тех, в которых работал Парламент предыдущего созыва. Это и жёсткая избирательная кампания, и новые вызовы, и необходимость отвечать на запросы быстро меняющегося общества. Но и в этих обстоятельствах все фракции должны работать ответственно и профессионально принимать оперативные решения, направленные на стабилизацию ситуации в регионе.

Таким образом, в результате проведенного исследования был проанализирован состав законодательных собраний республик СКФО по следующим основным направлениям:

1) сфера деятельности представителей политической элиты (производство, торговля, образование, здравоохранение, сельское хозяйство, органы власти и местного самоуправления);

2) социальный статус и социальные характеристики;

3) политические ориентации (партийная принадлежность, участие в национальных или религиозных организациях).

Полученные результаты позволили автору сделать следующие выводы:

- основной элитообразующий вектор в республиках Северного Кавказа формирование и циркуляция политических элит по этническому, родственному и клановому признаку;

- состав региональных политических элит имеет андроцентристский характер, обусловленный особенностями традиционного уклада кавказских народов и влиянием религиозного фактора;

- в органах законодательной власти республик преобладают руководители производственных и торговых предприятий, госслужащие, выходцы из других институтов власти и управления, имеющие большой опыт управленческой работы и достаточные финансовые ресурсы для обеспечения победы на выборах;

- увеличилось количество «профессиональных» депутатов в составе органов законодательной власти, имеющих опыт парламентской работы и реальные возможности для дальнейшего продвижения внутри системы государственных органов;

- продвижение по каналам бизнес-структур приобрело статус второго по значению (после административной карьеры) пути в органы законодательной власти республик и является свидетельством формирования тенденции горизонтальной проницаемости каналов рекрутирования элит на региональном уровне;

- повысилась роль законодательных собраний, как институционального канала прохождения в исполнительную власть и органы местного самоуправления;

- повысился удельный вес представителей политических партий в составе региональных элит, что связано как с организационно-политическим укреплением «Единой России» (именно доля представителей партии власти в партийном сегменте увеличилась заметнее всего), так и с усилением влияния политических институтов;

- повысился образовательный уровень представителей политических элит республик, при этом, роль системы образования, науки, культуры, здравоохранения, СМИ в качестве каналов рекрутирования региональных политических элит остается незначительной.

В пяти республиках Северного Кавказа главы регионов будут выбираться депутатами региональных законодательных собраний из числа трех кандидатур, внесенных президентом РФ (к новой схеме наделения полномочиями руководителей субъектов РФ не перешла Чеченская Республика). Шорт-лист в администрации президента формируется из кандидатов, внесенных партиями, представленными в региональном и федеральном парламентах.

В результате экономических, социокультурных, конфессиональных и иных различий между субъектами РФ невозможно выстроить единые для всех регионов схемы политического влияния, но основные тенденции динамики региоПроведенные исследования, нальных политических элит выявить можно.

включая авторское, показывают, что в качестве главных источников рекрутирования региональных элит выступают администрация регионального и федеРудой В. В. Современные региональные элиты (социологический анализ) // материалы Первого Всероссийского элитологического конгресса с международным участием «Элитология России: современное состояние и перспективы развития» - Ростов-н/Д., 2013; Понеделков А.В., Старостин А.М. и др. Региональные административно-политические элиты России:

двадцать лет постсоветской эволюции (социологический анализ). - Ростов н/Д, 2012; Новикова О.С., Горбунов Ю.В. Региональные политические элиты России. – М., 2005; Зелетдинова Э.А., Ломов В.Н. Региональная элита в условиях трансформации вертикали власти //Социально-экономическая реальность и политическая власть. - М., 2004;Трофимова В. В.

Политико-психологический анализ процесса рекрутирования политической элиты федерального уровня в современной России : диссертация... кандидата политических наук. -М.,2012;

Кочетков В. В. Российская элита и модернизация политической системы.- М., 2013; Сидаков А.М. Российская политическая элита в современных условиях : автореферат дис. кандидата политических наук. - Ставрополь, 2012; Татаринова, Ю. Н. Современная российская политическая элита : имидж в электоральных предпочтениях : автореферат дис.... кандидата политических наук. – М., 2013; Пономаренко Н.А. Региональная политическая элита в условиях радикальной трансформации постсоветской России : на материалах Сибирского макрорегиона : автореферат дис.... кандидата политических наук. - Чита, 2012; Ханин Д. И. Региональная политическая элита в условиях Забайкальского края : автореферат дис.... кандидата политических наук. – Чита, 2012; Мурланов С.П. Становление региональных политических элит XXI века : на примере Ленинградской области : автореферат дис.... кандидата политических наук.- СПб, 2013.

рального уровней, бизнес структуры и политические партии. Успешная политическая карьера в большинстве субъектов РФ обеспечивается принадлежностью и поддержкой со стороны групп влияния (фаворитизм, протекционизм, коррупция и т.п.), общностью политико-экономических интересов, родственными или земляческими связями патрон-клиентарными отношениями. В процессе трансформации структуры общероссийских элит отчетливо проявляется наиболее существенное различие между федеральными и региональными элитами - медленный процесс обновления региональных политических элит. Таким образом, результаты, полученные в ходе исследования, укладываются в общую картину трансформации региональных политических элит.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В диссертационном исследовании на основе принципа методологического плюрализма, общенаучных принципов анализа, методов самой политической науки был применен комплексный подход к исследованию динамики и позиционирования политических элит РФ на современном этапе. Было предложено новое авторское видение дефиниции «современная политическая элита», как доминирующего актора политического процесса, немногочисленной, образованной, господствующей социальной группы, которая занимает привилегированное положение в системе властных диспозиций общества, нуждается в легитимации своей политической деятельности, образует систему глубоких внутренних связей и коммуникаций, выступает в качестве субъекта подготовки и принятия важнейших стратегических решений или влияет на процесс их принятия, обладает ресурсным потенциалом и претендует на представительство интересов народа.

Многочисленные оригинальные источники, отражающие многообразие изучаемой проблемы, свидетельствуют о существенной научной, идеологической и концептуальной заданности информационного ресурса по данной теме.

Сравнительный анализ методологических подходов к определению объекта исследования, теоретических конструктов различных школ политической элитологии позволил обосновать сущность и смысловое «ядро» основных элитологических концепций. Использованные в диссертационном исследовании научные методы были направлены на изучение причинно-следственных связей между явлениями и процессами, происходящими в элите и в обществе, способствовали выделению различных элитных групп, их динамики и особенностей взаимоотношений. Анализ функций элитных групп позволил выявить их место и роль в общественных процессах, а также спрогнозировать некоторые возможные варианты развития политических элит страны.

Комплексное политологическое изучение проблемы динамики и позиционирования политических элит продемонстрировало свою инструментальную пригодность, эвристичность и позволило суммировать полученные автором научные результаты в следующие выводы:

- В политических процессах современной России элиты играют доминирующую роль, вырабатывают цели развития общества, руководят политическим процессом, обладают наивысшим статусом и авторитетом и вступают в определенные отношения с другими акторами политического процесса. В итоге происходит трансформация самих элит, характера политических отношений и институтов власти.

- В советский период существовала партийно-советская централизованная элита, которая допускала наличие баланса интересов «центра» и регионов в разделе ресурсов. Данная система характеризуется, как номенклатурная (по типу рекрутирования) и идеологизированная. Постсоветская система, сложившаяся в переходный период от декларированного федерализма советского типа к децентрализованной и ассиметричной федерации, явилась следствием приватизации собственности и создания новых институтов власти. Реформы 1990-х годов привели к значительным изменениям социально-экономического и политического устройства России, произошли фундаментальные структурноинституциональные перемены. На федеральном и региональном уровнях на смену номенклатурным институтам власти пришли новые институты, не связанные с коммунистической партией и построенные на иных принципах. В постсоветский период правящий слой, находящийся на вершине иерархических структур, изменил свои качественные социальные характеристики. Новые обстоятельства и другая институциональная среда оказали существенное влияние на деятельность и ценностные ориентации элитных групп, их функционирование и встроенность в существующий, постоянно меняющийся институциональный порядок.

- Анализ основных характеристик современных отечественных политических элит позволяет утверждать, что процесс их формирования еще не завершился. Они не обладают относительной сплоченностью, целостностью и единством. У большинства элитных групп отсутствует широкая социальная база, усиливается тенденция к закрытости. Степень интегрированности российских политических элит в настоящий момент находится на достаточно низком уровне. Эти тенденции усиливаются особенностями того исторического периода, в который происходит смена элит: постепенно ослабевает политическая активность рядовых граждан, которая особенно ярко проявлялась в форме протестных выступлений на фоне предвыборных кампаний 2011 и 2012 гг.; разнонаправленность процессов в «верхних» и «нижних» эшелонах властной пирамиды способна нивелировать все позитивные перемены.

- Анализ взаимоотношений российских политических элит и средств массовой информации позволяет сделать вывод о том, что традиционные и виртуальные масс - медиа играют ключевую роль в формировании базовых ценностей и манипулировании общественным мнением в современном политическом пространстве. Одним из результатов такого влияния является легитимизация политических институтов в условиях политической модернизации.

- Конкурентная борьба элитных групп, стремление определять вектор политического развития страны приводит политические элиты к пониманию того, что без правильного позиционирования перед избирателями, без динамики, связанной с обновлением своего состава, корректировкой идеологических доктрин, невозможно выступать в качестве ведущего актора политического процесса. Современные политические элиты позиционируют себя, ориентируясь на следующие векторные позиции: идеолого-властно-политическую, экономически-ресурсную, статусно-ролевую. Степень корреляции данных позиций между собой позволяет выявить динамические тенденции отдельных представителей элитных групп или всей элитной группы, связанные с процессами политического управления, политического регулирования, политической динамики.

- Новый формат статусно-ролевого, идеолого-властно-политического и экономически-ресурсного позиционирования политических элит в ситуации современных трансформаций российских политических институтов включает в себя: создание модернизированной системы политического и технологического лидерства элит в условиях развития конкурентной политической системы; завоевание ведущих позиций в сфере политических технологий и масс-медийного позиционирования; появление системы стимулов и ограничений, направленной на масштабную профессионализацию и «национализацию» элит; создание нового коммуникативного благожелательного и активного «интерфейса власти»

для взаимодействия с политическими институтами, элитами и обществом через надпартийное общественное объединение «Общероссийский народный фронт».

Создание ОНФ свидетельствует о возникновении новой модели, которая идет на смену старым партийным системам и рассматривается, как площадка для коммуникации между главой государства и различными профессиональными, социальными и прочими группами, позволяет апеллировать к более широкой общественной аудитории.

- Для большинства субъектов РФ характерно: обособление и автономизация интересов политических элит от экономических, социальных и политических проблем региона; низкий модернизационный потенциал основных групп региональных элит; рост коррупционной составляющей, детерминированной ориентацией политических элит на потребление в качестве важнейшего критерия стратификации; неразвитость институтов гражданского общества; преемственность в осуществлении кадровых назначений по принципу клановости, родства, землячества, клиентелизма. Перспективы социальнопрофессионального развития региональных элит должны быть направлены, прежде всего, на рост "качественных" показателей, так как методы крайней централизации и «ручного управления» со стороны федерального центра претерпевают значительные изменения.

На основе вышеизложенного, можно предложить следующие рекомендации представителям современных политических элиты России и на федеральном и на региональном уровнях:

- перспективы развития политических элит, по мнению автора, включают, прежде всего, увеличение "качественных" показателей, так как общие требования модернизационного периода связаны с повышением качества управленческой компетентности, основанной на меритократических принципах информационного общества;

- приоритетным направлением должно стать тесное взаимодействие и федеральных и региональных политических элит на горизонтальном уровне по таким направлениям, как дальнейшая модернизация современной политической системы, стабилизация социально-экономических связей, решение проблем миграции, обеспечение безопасности граждан, ликвидация угрозы экстремизма и терроризма, стабилизация межнациональных отношений. Не менее важной проблемой являются вопросы горизонтальной межрегиональной интеграции.

Создание горизонтальных связей между регионами РФ, региональными органами власти позволит снизить накал политической напряженности в регионах.

Эта необходимость должна осознаваться как на уровне федерального «центра», так и региональных элит;

- для формирования прочной основы национальной стратегии современной России, необходимо, во-первых, определить константы в социальнополитическом, экономическом и социокультурном развитии регионов, вовторых, вычленить в текущей ситуации базовые общественные процессы, которые будут определять будущее на достаточно длительный период. Речь не может просто идти о финансовых средствах и их количественной достаточности.

Важно мобилизовать весь набор необходимых ресурсов – политических, административных, финансовых, культурно-идеологических – в соответствии с характером задач и внешних вызовов. А построение эффективной системы их использования само по себе должно рассматриваться в качестве одного из основных ресурсов внутренней политики властной элиты;

- вопросы модернизации политической системы и политических институтов, сформулированные правящей элитой страны в качестве основных задач современной России, должны способствовать становлению и развитию новых механизмов взаимодействия различных групп политических элит, адекватному ответу на вызовы и реалии современных политических процессов;

- представителям региональных политических элит необходимо обратить внимание на тот факт, что не существует отдельных решений для политических, экономических, этнодемографических и культурных проблем – они не просто взаимосвязаны, они взаимообусловлены. Здесь требуется долгосрочная, целенаправленная и последовательная политика комплексной региональной модернизации;

- представители российских политических элит и на федеральном и на региональном уровне должны руководствоваться социоцентрическими мотивами, стремиться к выработке универсальных ценностей, норм, ориентаций общественного согласия, способствовать формированию здоровых сил в обществе и рекрутировать из них своих представителей. В этом есть залог сохранения России, как целостного государства.

Использование материалов диссертационного исследования может быть рекомендовано при подготовке студентов, аспирантов, докторантов различных специальностей, слушателей высших военных учебных заведений, а также в процессе написания монографий и научных статей по данной тематике. К областям фундаментальной науки и прикладного знания, где целесообразно применять полученные автором выводы, следует отнести: политологию (теоретическую и прикладную), политическую регионалистику, основы государственной службы.

БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ

ЛИТЕРАТУРЫ

1. Алмонд, Г. Сравнительная политология сегодня: Мировой обзор / Алмонд Г., Пауэлл Дж, Стром К., Далтон Р. - М.: Аспект Пресс, 2002 - 537 с.

2. Амелин В.Н. Социология политики. – М.: Изд-во МГУ, 1992. – 183 с.

3. Андерсон, П. Размышления о западном марксизме / П. Андерсон. - М., 4. Антология мировой политической мысли Т.2. / Руковод. проекта Г.Ю. Семигин. М.: Мысль, 1997. - 657 с.

5. Аристотель. Афинская политика: государственное устройство афинян / Аристотель. - М., 2003. - 226 с.

6. Арон, Р. Эссе о свободах. Демократия и тоталитаризм / Р. Арон. - М., 2005.

7. Аствацатурова, М.А. Ресурсы и перспективы этнических элит в условиях политической модернизации // Элиты и будущее России: взгляд из регионов / Сборник материалов международной научно-практической конференции - Ростов-н/Д, 2007.

8. Афанасьев, М.Н. Правящие элиты и государственность посттоталитарной России. - М.; Воронеж: НПО "МОДЭК", 1996. - 224 с.

9. Афанасьев, М.Н. Руководители регионов на парламентских выборах: смена ролей? // Регион как субъект политики и общественных отношений.- М.:

МОНФ, 2000. - С. 78-82.

10. Афанасьев, М.Н. Клиентелизм и российская государственность / М.Н.

Афанасьев - М: Центр конституционных исследований МОНФ, 1997. - 11. Афанасьев, М.Н. Государство и номенклатура // Политические исследования. - 1996. - № 2. - С. 68 – 74.

12. Афанасьев, М.Н. Динамика конфликтов в правящих региональных группах // Власть. - 1997. - № 9. - С. 36- 39.

13. Афанасьев, М.Н. Изменения в механизме функционирования правящих региональных элит / М.Н. Афанасьев // Политические исследования. - 1994. С. 59 – 66.

14. Афанасьев, М.Н. Клиентела в России вчера и сегодня / М.Н. Афанасьев // Полис. 1994. - № 1. - С. 118-122.

15. Афанасьев, М.Н. Правящая элита, образ деятельности // Мировая экономика и международные отношения. - 1996. - № 4. - С. 30 – 51.

16. Ачкасова, В.А. Региональный политический ландшафт: столкновения интересов. - СПб.: СПб. ГУ, 2002. - 208 с.

17. Ашин, Г.К. Миф об элите и массовом обществе. - М., 1966. - 179 с.

18. Ашин, Г.К. Основы элитологии: курс лекций / Г.К. Ашин. Алматы: Хардвест, 1996.-228 с.

19. Ашин, Г.К. Правящая элита и общество / Г.К. Ашин // Свободная мысль. С. 58 – 69.

20. Ашин, Г.К. Смена элит // Общественные науки и современность. - 1995. С. 40 – 51.

21. Ашин, Г.К. Современная буржуазная социология. - М., 1965. - 187 с.

22. Ашин, Г.К. Современные теории элиты / Г.К. Ашин - М, 1987. - 400 с.

23. Ашин, Г.К. Элитизм и демократия / Г.К. Ашин // ОНС. 1995. - №5. - С. 59Ашин, Г.К. Элитология в зеркале политической философии и политической социологии / Г.К. Ашин // Социально-политический журнал. -1998.С. 54-68.

25. Ашин, Г.К. Элитология в системе общественных наук / Г.К. Ашин // ОНС.

2003. - №4. - С. 124 -131.

26. Ашин, Г.К. Элиты как субъект модернизации // Модернизация и национальная культура. Материалы теоретического семинара. - М.: МОДЕРН, 27. Бадовский, Д.В. Трансформация политической элиты в России - от "организации профессиональных революционеров" к "партии власти" / Д.В. Бадовский // Политические исследования. - 1994. - № 6. - С. 42 – 58.

28. Бадовский, Д.В., Шутов, А.Ю. Региональные элиты в постсоветской России: особенности политического участия / Д.В. Бадовский, А.Ю. Шутов // Кентавр. - 1995. - № 6. - С. 3 - 23.

29. Баранов, А.В. Взаимодействие акторов региональных политических процессов в постсоветской России - М.: Социально-политическая мысль, 30. Баранов, А.В. Политические институты федерализма как фактор этнической конфликтности (на материалах Косова и Чечни) // Федерализм и российские регионы: Сб. материалов. - М.: ИНИОН РАН, 2006. - С. 78 – 94.

31. Баранов, А.В. Политическая регионалистика в современной России: ретроспектива и перспектива становления // Политическая наука в России: проблемы, направления, школы (1990-2007). - М.: РАПН; РОССПЭН, 2008. С. 105-125.

32. Баранов, А.В. Политико-культурные лакуны Юга России (сравнительный анализ) // Регионалистика и этнополитология / под ред. Р.Ф. Туровского. М.: РАПН; РОССПЭН, 2008. - С.128-147.

33. Барзилов, С.И. Провинция: элита, номенклатура, интеллигенция / С. Барзилов, А. Чернышов // Свободная мысль. 1996. -№1. - С. 43-54.

34. Барзилов, С.И., Чернышев, А.Г. Политическая структура современной российской провинции / С.И. Барзилов, А.Г. Чернышев - М., 1997.- 31 с.

35. Белл, Д. Грядущее постиндустриальное общество. М., 1993.

36. Бердяев, Н.А. Философия неравенства. -М.: ИМА-пресс, 1990.-386 с.

37. Березовский, Е.Б. Политическая элита российского общества на рубеже эпох / Е.Б. Березовский. М., 1999. - Ч.1- 223 с.

38. Бёрнхэм, Дж. Менеджерская революция / Дж. Бёрнхэм. СПб.: Юридическая литература, 1993. - 324 с.

39. Бирюкова, Н.С. Социально-философский анализ концента «элита» в классических и постклассических теориях элитообразования // Современные исследования социальных проблем (электронный научный журнал) www.sisp.nkras.ru 40. Блау, П.М. Исследование формальных организаций / П.М. Блау // Американская социология: перспективы, проблемы, методы. - М., 1970. - С. 93 Борцов, А.С. Владимир Путин. - Ростов н/Д: Феникс, 2001.- 510 с.

42. Бурдье, П. Социология политики / П. Бурдье. - М., 1993. - 336 с.

43. Буренкова, Э.Э. Трансформации общества и внутренние характеристики элитных групп // Мир России.- 1995.- № 3.- Т. 4. Социология, этнология, культурология.- С. 3-24.

44. Бурлацкий, Ф.М., Галкин, А.А. Современный Левиафан / Ф.М. Бурлацкий, А.А. Галкин - М., 1985. - 448 с.

45. Буртин, Ю.Г. Новый строй: о номенклатурном капитализме. Статьи, диалоги, интервью / Ю.Г. Буртин - Харьков, 1995. - 191 с.

46. Быковский, А. В. Теневые политико-элитные группы в постсоветской России : типы и тенденции эволюции : автореферат дис.... кандидата политических наук. - Уфа, 2012. – 17 с.

47. Бязров, А. В.Проблемы внутриэлитного взаимодействия в современном политическом процессе России : автореферат дис.... кандидата политических наук. - Краснодар, 2012. - 26 с.

48. Васильева, Л.Н. Элита или эрзац-элита: политическое будущее России // Общественные науки и современность. 2007. - № 1. - С. 91-102.

http://www.iarex.ru/news/14460.html.

50. Вебер, М. Избранные произведения / М. Вебер. М.: Прогресс, 1990. -710 с.

51. Вебер, М. Политика как призвание и профессия / М. Вебер. - М., 1990. с.

52. Веблен, Т. Теория праздного класса / Т. Веблен. - М., 1984. - 367 с.

53. Восленский, М.С. Номенклатура. Господствующий класс Советского Союза / М.С. Восленский. М.: Захаров, 2005. - 640 с.

54. Гаман-Голутвина, О.В. Региональные элиты России в зеркале экспертного опроса // Власть.- 2004.- № 5.- С. 3-10.

55. Гаман-Голутвина, О.В. Региональные элиты России: персональный состав и тенденции эволюции // Полис.- 2004.- № 2.- С. 6-19; № 3.- С. 22-32.

56. Гаман-Голутвина, О.В. Политические элиты России: Вехи истории эволюции / О.В. Гаман-Голутвина. - М., 1998. - 415 с.

57. Гаман-Голутвина, О.В. Региональные элиты современной России как субъекты политического процесса / О.В. Гаман-Голутвина // Вестник МГУ. Серия 18 - № 4. - 1995. - С. 22 – 30.

58. Гаман-Голутвина, О.В. Российские политические элиты: факторы эволюции / О.В. Гаман-Голутвина // Элитизм в России: "за" и "против". -Пермь.:

2002.- С.92-113.

59. Гаман-Голутвина, О. В. Элиты и общество в сравнительном измерении Elites and Society in Comparative Perspective : [сборник статей] / Российская акад. гос. службы при Президенте Российской Федерации, Фонд им. Фридриха Эберта (Германия), Российская ассоц. политической науки ; под ред.

О. В. Гаман-Голутвиной ; [Г Elites and Society in Comparative Perspective. Москва: РОССПЭН, 2011.

60. Гаман-Голутвина, О.В. Метафизика элитных трансформаций в России // Полис. – 2012. - № 4. – С. 23-40.

61. Гаркуша, Е.В. Этнократические региональные элиты // Элитологические исследования. Ежегодник 2005 / Под ред. А.В. Понеделкова, А.М. Старостина. – Р н/Д., 2005. – С. 237-240.

62. Гаташов, В.В. Региональная правящая элита России: формы адаптации к новым реалиям // Известия вузов Сев.-Кав. Региона. Общественные науки.

- Ростов н/Д, 1996.- № 2.- С. 80-81.

63. Гельман, В.Я. "Сообщество элит" и пределы демократизации: Нижегородская область // Полис. -1999.- № 1.- С. 79-97.

64. Гельман, В.Я. По ту сторону Садового кольца: опыт политической регионалистики России // Полития. 2001-2002. №4. С.65 - 94.

65. Гельман, В.Я. Региональная власть в современной России: институты, режимы и пратики // Полис. - 1998.- № 1.- С. 87-105.

66. Гельман, В.Я. Стратегии региональной идентичности и роль политических элит // Региональные процессы в современной России: экономика, политика, власть.- М.: ИНИОН РАН, 2002. - С. 30-50.

67. Гельман, В.Я., Тарусина, И.Г. Изучение политических элит России: проблемы и альтернативы // Политическая наука. - 2003.- № 1.- С. 53-78.

68. Гельман, В.Я. Региональные режимы: завершение трансформации? / В.Я.

Гельман // Свободная мысль. - 1996. - № 9. - С. 13 – 20.

69. Гельман, В.Я. Шахматные партии российской элиты / В.Я. Гельман // Pro et contra. 1996. - Т. 1, № 1. - С. 18-27.

70. Гидденс, Э. Социология / Э. Гидденс. - М., 2005. - 627 с.

71. Глинчикова, А.В. Логика трансформации. Политический кризис в России:

истоки и перспективы / А.В. Глинчикова // Открытая политика. - 1999. - № 72. Головачев, Б.В., Косова Л.Б. Высокостатусные группы: штрихи к социальному портрету // Социологические исследования.- 1996. -№ 1.- С. 45-51.

73. Головачев, Б.В., Косова Л.Б. Ценностные ориентации советских и постсоветских элит // Куда идет Россия? - 1995. - С. 183-187.

http://ria.ru/politics/20120601/662008532.html 75. Грачев, М.Н. Средства коммуникации как инструмент преобразования социально-политической действительности. // Вестник Российского университета дружбы народов. - Серия: Политология, - 2001. - № 3. - с. 88-103.

76. Гуревич, П.С. Современный буржуазный элитизм: истоки, версии, тенденции / П.С. Гуревич // Социально-политические теории современной буржуазной идеологии: критический анализ. - М., 1981. - 156 с.

77. Даль, Р. Демократия и ее критики.- М.: РОССПЭН, 2003. - 415 с.

78. Дегоев, В.В, Ибрагимов Р.Ю. Россия при Путине: обретения, тревоги, надежды. - М.: "Империум ХХI век", 2007. - 238 с.

79. Денисовский, Г.М., Козырева П.М. Политическая толерантность в реформируемом российском обществе второй половины 90-х годов. М.: Институт социологии РАН, Центр общечеловеческих ценностей, 2002.

80. Джилас, М. Лицо тоталитаризма / М. Джилас. - М., 1992. - 539 с.

81. Дискин И.Е. Элиты как субъекты российских реформ // Вестник МГУ. Сер.

12. Политические науки. - 1996. - № 1.- С. 12-17.

82. Дискин, И.Е. Россия: трансформация элиты / И.Е. Дискин. - М., 1995. - 83. Древнекитайская философия: в 3 т. - М.: Высшая школа, 1972.

84. Дука, А.В. Институционализация политико-административной элиты в Санкт-Петербурге // Полития. -2003. - № 2. - С. 126-149.

85. Дука, А.В. Трансформация местных элит (институционализация общественных движений: от протеста к участию) // Мир России. - 1995. - № 2. Т. 4. - С. 106-117.

86. Дука, А.В. Властные элиты: Социологический анализ / А.В. Дука // Элитизм в России: "за" и "против". Пермь.:2002. - С.29-64.

87. Дука, А.В. Перспективы социологического анализа властных элит / А.В.

Дука // Журнал социологии и социальной антропологии. 2000. - Т. 3, №1. С. 64-82.

88. Дюверже, М. Политические партии / М. Дюверже. М.: Академический проект, 2002. - 560 с.

89. Елизаров, В.М. Элитистская теория демократии и современный российский политический процесс // Политические исследования. - 1999.- № 1. С. 72-78.

90. Елисеев, С.М. Политические отношения и современный политический процесс в России. - СПб, 2000. - 214 с.

91. Здравомыслов, А.Г. Ответственность экономической элиты: мнения россиян / А.Г. Здравомыслов // Общественные науки и современность. - 2005. С. 50.

92. Зелетдинова, Э.А. Основания легитимации региональной власти (на примере Астраханской области)// Астраполис (Астраханские политические исследования). - 2005. - № 1. - С.32-44.

93. Зелетдинова, Э.А. Демократия. Власть. Элита. (Теория, методология и практика регионального развития). Астрахань: Изд-во АГТУ, 2001.– 172 с.

94. Зелетдинова, Э. А. Механизмы демократизации региональной административной элиты // Власть. 2002. № 7. - С.22- 95. Зелетдинова, Э. А. Механизмы демократизации государственных органов власти региона и региональной властной элиты // Власть. – 2002. - № 9. – 96. Зудин, А.Ю. Российские элиты при В.В. Путине // Политические элиты перед историческими вызовами 21 века. - М., 2004. - С. 5-27.

97. Зудин, А.Ю. Государство и бизнес в поскоммунистической России: цикличность и перспективы институционализации // Трансформация российских региональных элит в сравнительной перспективе / Под ред. А. Мельвиля. М., 1999. - С. 35 - 37.

98. Игнатов, В.Г. Южная Россия: история и современность / Игнатов В.Г., Бутов А.И. - Ростов н/Д: СКАГС, 2002. - 400 с.

99. Ильин, В.И. Государство и социальная стратификация советского и постсоветского обществ. 1917 - 1996 гг.: Опыт конструктивистскоструктуралистического анализа. - Сыктывкар, 1996. - С.122 — 135.

100. Ильин, И.А. О воспитании национальной элиты. - М.: Жизнь и мысль, 101. Ильин, М.В. Ритмы и масштабы времени (О понятиях «процесс». «изменение» и «развитие» в политологии) // Полис. – 1993. - № 2. – С. 57.

102. Ирхин, Ю.В. "Электронное правительство" и общество: мировые реалии и Россия (сравнительный анализ) // Социс. - №1. - 2006.

103. Казенин, К. Народное собрание Дагестана: политические и лоббистские группы //http://bubakiri.narod2.ru/regionalnaya_politika/ 104. Калиев, Т. Б. Политическое лидерство как институт политической власти : современное состояние и перспективы развития : автореферат дис.

... кандидата политических наук. - Пятигорск, 2013. - 23 с.

105. Карабущенко, П.Л. Политическое образование для становления элит //Полис. - 2000. - № 4;

106. Карабущенко, П.Л. Элитология образования: методология и теория //Элитологические исследования. - 1998. - № 2-3.

107. Карабущенко, П.А. Миф элиты: мифы, рожденные элитой; элиты рожденные мифом //Астрополис. 2002. - № 1. — С.107-118.

108. Карабущенко, П.А. Политическая элитология и современные политические элиты в России //Астраполис. 2003. -№ 1. - С.44-55.

109. Карабущенко, П.А. Триады политического сознания: массы - элиты - лидеры. - Астрахань, 2004. - 316 с.

110. Карабущенко, П.Л. Интеллектуальный потенциал политической и культурной элит ЮФО (сравнительный анализ) //Системные исследования современного состояния и пути развития Юга России (Природа, Общество, Человек). 2006. — С.61-62.

111. Карабущенко, П.Л., Карабущенко, Н.Б. Психологические теории элит. – М., 2006. – 448 с.

112. Карлейль, Т. История французской революции / Т. Карлейль. - М., 1991. с.

113. Карлейль, Т. Теперь и прежде / Т. Карлейль. - М., 1994. - С. 41 - 94.

114. Кастельс, М. - Информационная эпоха: экономика, общество и культура:

Пер. с англ, под науч. ред. О. И. Шкаратана. - М.: ГУВШЭ, 2000. – 608 с.

115. Кастельс, М. Становление общества сетевых структур // Новая постиндустриальная волна на Западе: Антология. - М.: Academia, 1999. - 494 с.

116. Келлер, С. Стратегические элиты в современном обществе / С. Келлер. Киев: Свободный дом, 1994. - 187 с.

117. Кинсбурский, А.В. Трансформация структуры российской политической элиты в оценках экспертов // Социологические исследования. 2003. № 9.

С. 91-94.

118. Кислицин, С.А., Лощиков, П.Г. Проблемы формирования гражданского общества в условиях российской демократической реформации. Монография / С.А. Кислицин, П.Г. Лощиков - Ростов-на-Дону, 2004. - 274 с.

119. Ковалев, В.А. "Не-московский" политический процесс: факторы трансформации и перспективы изучения // Регионология. - Саранск, 2001. -№ 3.

120. Койбаев, Б.Г. Проблемы взаимоотношения региональной элиты и населения в общественно-политической жизни // Гражданское общество.- Владикавказ, 2006. - № 1.- С. 3-9.

121. Койбаев. Б.Г. Теракт в Беслане: Глобальные и региональные аспекты, политические последствия // Кавказ в системе международных отношений. Тренчин. Словакия. - 2006. - С. 173-177.

122. Колесник, Н.В. Финансовая элита российской провинции / Н.В. Колесник // Журнал социологии и социальной антропологии. - 2000. - Том III. - № 1.

123. Колесников. А. Новая номенклатура // Новое время. 1997. №16. С. 12 - 15.

124. Колобов, О.А. Современный российский федерализм. Монография / О.А.

Колобов, И.П. Скляров. Н.Новгород: ИСП ННГУ, 2001. - 265 с.

125. Колодко, Г.В. Десять лет постсоциалистического перехода. У политических реформ / Г.В. Колодко // Чиновник. - 2000. - № 2 (8). - С. 8 - 16.

126. Колосов, В., Стрелецкий, В. Калмыкия-Хальмг Тангч: экономика, партии, лидеры / В. Колосов, В. Стрелецкий // Власть. - 1996. - № 1. - С. 24 - 33;

127. Коновалов, А.А. Где взять элиту с идеологией? / А.А. Коновалов // Политический класс. 2006. - № 4 (16). - С. 2 ? 7.

128. Конрад, Дж., Селейни, И. Интеллектуалы на пути к классовому господству / Дж. Конрад, И. Селейни. - М., 1987. - 429 с.

129. Конституция РФ с комментариями для изучения и понимания / Л.Ш. Лозовский, Б.А. Райзберг. - М.: ИНФРА-М, 2006. - 127 с.

130. Конфуций. Суждения и беседы / Конфуций. - М., 2005. - 224 с.

131. Коржихина, Т.П. Советская номенклатура: становление, механизм и действие / Т. П. Коржихина, Ю. Ю. Фигатнер // Вопросы истории. 1993. -№7. С. 21-28.

132. Корнхаузер, У. Политика массового общества / У. Корнхаузер. - М., 1959. с.

133. Корольков, Н.А., Цветкова, Е.Г., Фролов, С.Н. Обладает ли российская элита созидательным потенциалом? / Н.А. Корольков, Е.Г. Цветкова, С.Н.

Фролов // Власть. 2005. - № 7. - С. 74 - 75.

134. Кортунова, А.В. Возможен ли пакт общественно-политических сил России? / А.В. Кортунова // Политические исследования. - 1996. - № 5. - С. 96 Корытникова, Н.В. Виртуализация общества и Интернет как средство производства сетевых коммуникаций // Социс. - №2. - 2007.

136. Косалс, Л.Я., Рывкина, Р.В. Социология перехода к рынку в России / Л.Я.

Косалс, Р.В. Рывкина - М., 1998. - 336 с.

137. Коу, Ц.Отношение российской политической элиты к модернизации Китая : диссертация...кандидата политических наук. -Ульяновск, 2012. – 169 с.

138. Коу, Ц.Элиты в контексте модернизации России // Власть. – 2012. - № 10. С.43-49.

139. Кочетков, В. В. Российская элита и модернизация политической системы. - Москва: ИНФРА-М, 2013.

140. Криндач, А.Д., Туровский, Р.Ф. Политическое развитие российской провинции / А.Д. Криндач, Р.Ф. Туровский // Независимая газета. - 1993. - 141. Крыштановская, О. В. Качели власти //http://www.ng.ru/ideas/2009-10putin_medvedev.html 142. Крыштановская, О.В. Политические реформы Путина и элита // Экономика и общество. - 2003. - № 4. - С. 3-50.

143. Крыштановская, О.В. Кто нами правит? // Открытая политика. 1995. №1.

144. Крыштановская, О.В. Анатомия российской элиты / О.В. Крыштановская.

М.: Захаров, 2004. - 384 с.

145. Крыштановская, О.В. Бывшие. Тенденции нисходящей мобильности российской элиты / О.В. Крыштановская // ОНС. - 2003. - №5. - С.33-40.

146. Крыштановская, О.В. Каркас власти: опыт политологического исследования / О.В. Крыштановская, JI.A. Радзиховский // Вестник РАН. -1993.Т.63. - №2. - С. 94-101.

147. Крыштановская, О.В. Трансформация старой номенклатуры в новую российскую элиту / О.В. Крыштановская // Общественные науки и современность. - 1995. - № 4. - С. 51 - 62.;

148. Крэстева, А. Власть и элита в обществе без гражданского общества / А.

Крэстева // Социс. 1996. - №4. - С. 19-28.

149. Кудрин, А. С надеждой на «русское чудо» // Российские вести № 49 (1990).

21-27.12.2009.

150. Куколев, И.В. Трансформация политических элит в России // Общественные науки и современность. - 1997. -№ 4. - С. 82-91.

151. Куколев, И.В., Штыков, П. Становление элитоведения (1991-1996) // Социальные исследования в России: Немецко-российский мониторинг / Ред.

Освальд И. и др. - Берлин; М.: Полис, 1998. - С. 107-37.

152. Куколев, И.В. - Региональная элита: борьба за ведущие роли продолжается // Власть. - 1996. - № 1. - С. 46 - 153. Кулова, М.Р. Проблемы обеспечения политической модернизации субъектов Cеверо-Кавказского федерального округа (на примере республики Северная Осетия-Алания) // Вестник ПГЛУ. - 2011. - № 4. - С. 443- 154. Лапина, Н.Ю. Формирование современной российской элиты: (Проблемы переходного периода) - М.: ИНИОН РАН, 1995. - 59 с.

155. Лапина, Н.Ю. Элитные группы России // Общество и экономика. - 2000. С. 18-33.

156. Лапина, Н.Ю., Чирикова, А.Е. Политическое самоопределение региональных элит // Социс. - 2000. - № 6. - С. 98-107.

157. Лапина, Н.Ю., Чирикова, А.Е. Региональная власть: парадоксы переходного общества // Полития. - 2000-2001. - № 4(18) - С. 93-99.

158. Лапина, Н.Ю., Чирикова, А.Е. Региональные элиты в РФ: модели поведения и политические ориентации. - М.: ИНИОН РАН, 1999. - 192 с.

159. Лапина, Н.Ю., Чирикова, А.Е. Реформа российского федерализма: региональные элиты в поисках стратегии // Россия: трансформирующееся общество. - М.: Канон, 2001. - С. 359-372.

160. Лапина, Н. Механизм трансформации советской политической элиты / Н.

Лапина. http://elis.pstu.ru 161. Лапина, Н.Ю. Региональные элиты: процессы формирования и механизмы взаимодействия в современном российской обществе: Дис. … д-ра полит.

наук / Н.Ю. Лапина. - М., 2004.

162. Лассуэлл, X. Власть и персоналии / X. Лассуэлл. М.: Научная мысль, 1989.с.

163. Лассуэлл, X. О политической социологии / X. Лассуэлл. М.: Научная мысль, 1990.-205 с.

164. Левада, Ю.А. Социально-пространственная структура российского общества. Куда идет Россия? / Ю.А. Левада // Мониторинг общественного мнения. - 1996. - № 2 - С. 40 - 56.

165. Левада, Ю.А. Элитарные структуры в советской и постсоветской ситуации // Общественные науки и современность. 2007. № 6. С. 5-15.

166. Левин, М. Номенклатура Arcanum imperii: Технологии управления против социологии управленцев / М. Левин // Свободная мысль. - 1997. -Апрель.С. 71-82.

167. Ледяев, В.Г. Кто правит? Дискуссия вокруг концепции власти Роберта Даля // Социологический журнал. - 2002.- № 3. - С. 31-68.

168. Лейн, Д. Перемены в России: роль политической элиты // Социологические исследования. - 1996. - № 4. - С. 30-40.

169. Ленин, В.И. Полн. собр. соч. / В.И. Ленин. - М., 1982.

170. Лидеры оппозиции в российских СМИ: http://www.public.ru/meeting 2012.

171. Леонтьев, М. Зачем Народный Фронт? http://www.odnako.org/blogs/show 172. Липсет, С.М. Третьего пути не существует. (Перспективы левых движений) / С.М. Липсет // Политические исследования. - 1991. - № 5. - С. 15 Литвинова Т.Н. Представительная власть на Северном Кавказе и Парламент Северной Осетии (изменение состава в ходе политических трансформаций) // Кавказ в российской политике: история и современность. Материалы международной научной конференции. Москва, 16-17 мая 2006 г./ Под ред. В.В. Дегоева. – М., 2007. – С. 136-140.

174. Лихачев, И.В. Политические элиты современной России: сущность, особенности, перспективы: Дис. … канд. полит. наук / И.В. Лихачев. - М., 175. Магомедов, А.К. Локальные элиты и идеология регионализма в новейшей истории: сравнительный анализ. - Ульяновск: УГТУ, 1998. -150 с.

176. Магомедов, А.К. Мистерия регионализма: Региональные правящие элиты и региональные идеологии в современной России: модели политического воссоздания "снизу" (сравнительный анализ на примере республик и областей Поволжья). - М.: МОНФ, 2000 - 224 с.

177. Магомедов. А.К. Политическая идеология локальных правящих элит в России // Россия и современный мир. - 1996. - № 4. - С. 152-176.

178. Магомедов, А.К., Кириченко М.М. От Ельцина к Путину: Кремль и региональная Россия (на примере Ульяновской области и Краснодарского края) // Феномен Владимира Путина и российские регионы: Победа неожиданная или закономерная? Сб. статей / Науч. ред. К. Мацузато. - М.: Материк, 2004. - С. 267-311.

179. Макиавелли, Н. Государь / Н. Макиавелли. - М., 2003. - 221 с.

180. Маленкин, А.Н. Теория политической элиты Р. Михельса // Социологический журнал. - 1994. - № 3. - С. 80-89.

181. Малютин, М. "Новая элита" в новой России // Общественные науки и современность. - 1992. -№ 2. - С. 36-45.

182. Малютин, М.В. "Новая" элита в новой России / Малютин М.В. // Общественные науки и современность. - 1992. - № 2. - С. 36 - 45.

183. Мангейм, К. Очерки социологии знания: проблема поколений - состязательность - экономические амбиции / К. Мангейм. - М., 2000. - 164 с.

184. Маннгейм, К. Диагноз нашего времени / К. Маннгейм. М.: Монолог, 1994.с.

185. Маркс, К. Восемнадцатое брюмера Луи Бонапарта / Маркс К., Энгельс Ф. Т. 7. - М., 1989, - С. 423.

186. Мацузато, К. Электоральная география в России: Белый, Красный, Серый и Взрывной пояса (выборы и партии в регионах России). -СПб, 2000. - http://www.pravda.ru/politics/elections/federal/12-07-2011/1083624-medvedmode=print 188. Медведев заявил о едином видении будущего России с Путиным//http://centr.skravchenko.ru/index.htm 189. Медведев, А.В. Диалектика развития советского общества / А.В. Медведев.

Н.Новгород: ННГУ, 2007. - 68 с.

190. Медведев: Нам нужна постепенная модернизация политической системы// http://www.argumenti.ru/society/2011/09/ http://www.rg.ru/2010/10/15/yar-forum.html.

192. Медведев, Д.А. Россия, вперед! // http://www.kremlin.ru/news/5413.

193. Мейзел, Дж. Миф правящего класса / Дж. Мейзел. М.: "Деконт", 1993.с.

194. Мертон, Р.К., Мид, Дж., Парсонс, Т., Шюц, А. Американская социологическая мысль. Тексты / Р.К. Мертон, Дж. Мид, Т. Парсонс, А. Шюц. - М., 195. Милановски, В. Политические элиты элиты в политике / В. Милановски // Политология вчера и сегодня. Вып.З. - М.: 1991.

196. Миллс, Ч. Властвующая элита / Ч. Миллс. М.: Изд-во иностранная литература, 1959. - 543 с.

197. Мирский, Г.И. Судьба советской элиты: самоубийство или трансформация? / Г.И. Мирский. http://elis.pstu.ru.

198. Мирясова, О.А. Российская оппозиция как актор институциональной трансформации // Полис. – 2013. - № 5. – С. 112-120.

199. Михельс, Р. Демократия и железный закон олигархии / Р. Михельс // Диалог. - 1991. - № 3. - С. 3 - 15.

200. Михельс, Р. Необходимость организации / Р. Михельс // Диалог. 1990.- №3.

201. Михельс, Р. Социология политической партии в условиях демократии / Р.

Михельс // Диалог. 1990. - № 5,7,9.

202. Монтескье, Ш. Избранные произведения. - М.: Иностранная литература, 203. Моска, Г. Правящий класс // Социологические исследования. - 1994. - № 10. - С. 187-198.

204. Моска, Г. Элементы политической науки // Социологические исследования. - 1995. -№ 8. - С. 130-139.