«БИОЭКОЛОГИЯ И РЕСУРСЫ ЛЕКАРСТВЕННЫХ РАСТЕНИЙ ВОСТОЧНОГО ЗАБАЙКАЛЬЯ ...»

Мухаметшиной, Т.И. Плехановой, С.С. Хайретдиновым (1989), в результате, использованию наиболее уязвимых и ценных видов лекарственной флоры.

А.В. Хлебников, Г.И. Олешко, Н.Ф. Гусев (1989) выполнили работы по учету запасов 24 видов лекарственных растений в девяти районах Оренбургской области и проанализировали фактических объемов заготовок их сырья.

А.И. Попов, Е.А. Егорова (1992) провели оценку 23 видов дикорастущих существенное влияние на качество заготовляемого сырья. Наиболее значительные эксплуатационные запасы выявлены для Sanguisorba officinalis L., Paeonia anomala L., Veratrum lobellanum Bernh.

В.Д. Белоноговой, И.В. Коротковым (2005) опубликованы данные по мониторингу дикорастущих лекарственных растений Пермского края. И.В.

экологические исследования для анализа эфирномасличных лекарственных растений центральных районов Пермского края. Осуществлена химическая таксация зарослей, изучено влияние факторов местообитания, плотности запаса сырья и фитоценоза на продуктивность зарослей Ledum palustre L., Origanum vulgare L., Achillea millefolium L.

В.Д. Белоноговой, А.В. Курицыным, А.Ю. Турышевым (2008) издана монография «Запасы, рациональное использование и охрана дикорастущих лекарственных растений Пермского края», в которой приведены результаты ресурсоведческого мониторинга дикорастущих лекарственных растений данного региона, сведения о комплексной оценки качества сырья, включающие Установлено влияние некоторых эколого-ценотических факторов на запасы сырья, даны рекомендации по рациональному использованию ресурсов.

Н.Н. Нетребенко, В.Н. Сорокопудовым, О.А. Сорокопудовой и др. (2010) разработана база данных с полной характеристикой лекарственных растений Белгородской области, в которую включено 712 видов как научной, так и народной медицины.

А.Ю. Турышев, А.Е. Рябинин, А.Б. Яковлев и др. (2013) опубликовали статью, в которой дана комплексная оценка популяций, характеристика ресурсов, результаты оценки качества сырья, содержания действующих веществ Origanum vulgare L., Hypericum perforatum L., Hypericum maculatum Crantz, Tanacetum vulgare L., Artemisia absinthium L., Leonurus quinquelobatus Gilib. и Achillea millefolium L. на территории Артинского, Ачитского и Красноуфимского районов Свердловской области, с целью наполнения электронного кадастра дикорастущих лекарственных растений Среднего Урала. На основе полученных данных выявлены районы, наиболее перспективные для возможных заготовок лекарственного растительного сырья.

1.5 Особенности распространения растительности Восточного Забайкалья Исследованием флоры и растительности Восточного Забайкалья занимались многие ученые. Еще в начале XX века, в 1904-1912 годах, И.В. Новопокровский, работая в составе Переселенческой экспедиций в долинах рек Куэнга, Нерча, Унгури, Белый Урюм, собрал богатый ботанический материал для характеристики этой территории. В.Н. Сукачевым была проведена пятилетняя экспедиция по исследованию Забайкальского края, по результатам которой, им был сделан доклад на собрании Русского географического общества (Сукачев, 1916). По его заключению в этом районе присутствуют три основных типа ландшафтов: степь, тайга, гольцы для которых им было сделано описание растительности.

П.Н. Крылов в работе «Очерк растительности Сибири» (1919), и составленной к ней карте, разделил растительный покров с одной стороны на зоны, выделив четыре широтные полосы, назвав их областями: тундровая или полярно-арктическая, лесная или бореально-лесная, степная и альпийская или высокогорная, зоны и подзоны, с другой – на провинции и округа. Данную небольшую по объему публикацию можно охарактеризовать как первую попытку экологического подхода к флористическому районированию Сибири.

А.В. Куминовой (1938), при изучении растительного покрова Забайкалья, с использованием картографического метода, сделаны характеристики степных ассоциаций с полным списком видового состава.

Вопросы ботанико-географического районирования Восточного Забайкалья рассматривались в публикациях Е.М. Лавренко. В его работе «Степи СССР»

(1940), которая вошла в сборник «Растительность СССР», обобщены данные о сибирских степях и дается провинциальное расчленение степной области. В более поздних работах (Лавренко, 1942, 1954) Восточное Забайкалье, им отнесено к даурской лесостепной провинции Центрально-Азиатской (Дауро-Монгольской) подобласти степной области Евразии. В.В. Ревердатто (1952) включает Нерчинские степи в Даурско-Монгольскую провинцию Евроазиатской степной области.

М.А. Рещиков (1971) причисляет этот регион к Восточно-Забайкальскому округу Забайкальских степей и лесостепей, отмечая, что, не смотря на большое протяжение, степи Восточного Забайкалья не являются чисто степными, здесь имеются также тесно связанные со степной растительностью древесные и кустарниковые насаждения.

Л.В. Шумилова, в учебном пособии «Ботаническая география Сибири»

(1962), в четвертой части, посвященной характеристике растительности Сибири по ботанико-географическим областям и зонам, приводит размещение единиц растительности в зависимости от физико-географических условий и экологических особенностей растительного покрова. Основываясь на закономерностях топографического распределения растительности, выражающиеся в образовании типичных укрепленных экологических рядов, зональных и незональных классов формаций и подтипов растительности она относит Восточное Забайкалье к Анонско-Аргунской провинции ДаурскоМонгольской макропровинции.

Л.В. Шумилова (1962) отмечает, что данная территория, флористически геоморфологически и фитоценотически связана с Монголией. При наличии преобладающего горного рельефа вертикальная поясность проявляется в распределении степной растительности различного характера, в зависимости от высоты над уровнем моря. Видовой состав и структура ксерофитных ценозов, существенно отличающияся от западносибирский степей, несут на себе ясно выраженный монгольский отпечаток. Лесная растительность в своем распространении связана с абсолютными высотами более 1000 м или с горными склонами северных экспозиций.

Глубокая обобщающая статья по растительности Сибири и Забайкалья, в которой одним из вопросов рассмотрено ее поясное распределение, опубликована Н.В. Дылисом, М.А. Рещиковым, Л.И. Малышевым (1965).

Л.П. Сергиевская совершила 30 экспедиций по Забайкалью, проводя флористические, систематические исследования и фитофенологические наблюдения, по результатам которых написала 4 тома «Флоры Забайкалья» (1966, 1969, 1972, 1972а), монографии, в которой содержатся ключи для определения и даны описания растений Бурятии и Читинской области.

Большое значение для понимания специфики растительности Забайкалья имеют работы Г.А. Пешковой (1976, 1985) в которых характеризуются общие закономерности размещения типов растительности и ботанико-географическое районирование данной территории, базирующиеся на составе доминирующих растительных сообществ и флоры.

В 1984 г. вышла монография Л.И. Малышева, Г.А. Пешковой «Особенности и генезис флоры Сибири (Предбайкалье и Забайкалье)» обобщившая развитие исследований этого направления. В книге освещены черты таксономической и поясно-зональной структуры, генетические связи и эндемизм видовых комплексов сосудистых растений. Ретроспективный подход в познании эволюции опирается на анализ эколого-географической ситуации существования современных представителей флоры.

Состав флоры условно разделен на комплексы видов: высокогорный (альпийский и арко-альпийский) и горный общепоясный (монтанный), лесной и лугово-лесной, степной, азональный, антропофильный. Каждому из них посвящена глава, которая заканчивается сводным списком таксонов. Для каждого вида и подвида указаны: принадлежность к поясно-зональной группе, общий ареал и присутствие в отдельных районах данного региона.

По данным Л.И. Малышева, Г.А. Пешковой (1984), во флоре Байкальской Сибири насчитывается 2359 видов и подвидов, относящихся к 600 родам, семействам высших растений. Больше всего в ней лесных, луговых, лугово- и болотно-лесных растений (27%). Обильны также виды и подвиды, приуроченные к степной и лесостепной зоне (28,2%). Высокогорные таксоны составляют 14,5%, распространением - 13,9%, натурализовавшихся заносных – 8,1%.

В процессе изучения особенностей генезиса флоры уделено большое внимание использованию количественных методов на основе математического анализа фактических данных о таксономическом составе. Установлены хорологические (топические) и филогенетические особенности флоры. На основе ареалогического анализа обсуждается история становления флоры в связи с палеогеографией кайнозоя. Анализ генетических связей, проведенный авторами, убедительно доказывает, что степная флора Сибири продукт длительного автохтонного развития (без существенных влияний извне) ксерофильных флор, формирование и перестройка которых были сопряжены с преобразованием мезофильных флор, то есть они прошли общий путь разлития, меняясь по мере благоприятным для наступления лесов, которые разъединили полосу степей на отдельные острова.

В статьях А.М. Зарубина (1966, 1966а,1969, 1969а), А.М. Зарубина, М.В.

Фроловой (1980), посвященных изучению распределения растительности в поэме рек Онона и Ингоды, отмечено, что в составе флоры преобладают виды с азиатским типом ареала, среди которых много восточноазиатских, охотских и маньчжурских. Довольно многочисленны евроазиатский, центральноазиатский и голарктический типы геоэлемента. Две трети видов бореальные (315 видов), вида - степные, среди них много сибирско-монгольских, дауро-монгольских и даурских. Основная масса видов относится к различного рода мезофитам. В растительность, возле населенных пунктов господствуют остепненноразнотравные травостои. Природные особенности луговой растительности определяются, прежде всего, экологическими и биоморфологическими свойствами растений.

А.М. Зарубиным (1967) предложена классификация пойменных лугов пойм рек Онона и Ингоды, связанная с определением комплекса внешней среды с почвенно-грунтовыми условиями, в которой выделено 20 луговых формаций, отнесенных к 4 классам: настоящие, остепненные, болотистые и торфянистые луга.

Для выявления роли различных флористических центров в сложении флоры пойм Онона и Ингоды А.М. Зарубиным (1969б) проведен анализ составляющих ее геоэлементов, в результате которого выделено 6 типов. Космополитический тип составляет 1,3%. Господствующим типом является североазиатский – 27,7% от общего числа видов, в основном представленный бореальными и степными восточноазиатский типы – по 19,7%, в составе которых преобладают бореальные виды.

Большое количество восточноазиатских видов во флоре Восточного Забайкалья объясняется условиями увлажнения территории. Доля центральноазиатского типа значительная и составляет 15,4%. Автор (Зарубин, 1969б) связывает наличие большого количества монгольских видов с тем обстоятельством, что р. Онон берет начало в Монголии и по его долине заходят многие виды растений. Голарктический тип содержит 16,1% видов. Большое их количество свидетельствует о том, что данная флора была тесно связана в отдаленном прошлом с флорой Северной Америки.

включающий 340 видов, описан в монографии О.А. Поповой (2005). По срокам зацветания растений она поделила их на три группы: ранневесеннецветущие, средневесеннецветущие и поздневесеннецветущие, для которых приведены данные по экологии и биологии, определена зависимость их развития от природно-климатических, микроклиматических и погодных условий, выявлены направления адаптации видов к раннему цветению и развитию. Установлено, что большинство растений этой группы являются травянистыми миниатюрными растениями третьего яруса и растут на каменистых степных и хорошо прогреваемых склонах. Они прижаты к почве и в основном имеют розеточную Ранневесеннецветущие растения имеют полициклические побеги и после периода цветения продолжают активный рост, за счет этого они накапливают достаточный запас питательных веществ для весенней вегетации. В анатомическом строении листьев выражены признаки ксероморфной структуры, что обеспечивает им значительную устойчивость.

описанию и классификации степей Восточного Забайкалья. Е.М. Лавренко (1940, растительности СССР. На основе эколого-морфологических принципов, провел зональное и провинциальное районирование растительности ЕвропейскоАзиатской степной области. Во втором томе пояснительного текста к геоботанической карте СССР (Лавренко, 1956) дана характеристика и проведен глубокий анализ горных, субтропических степей, ксерофитных редколесий, высокогорной подушковидной растительности, сельскохозяйственных угодий на месте степей.

Значительную лепту в изучении флоры и растительности степей данного региона внес М.А. Рещиков (1954, 1961, 1968, 1971). В работе «Степи Западного Забайкалья» (1961) он приводит список из 454 степных видов, описывает основные черты биологии растений, классификацию степной растительности, рассматривает генетические связи.

В статье, посвященной естественным степным пастбищам М.А. Рещиков (1971а), отмечает, что в Забайкалье они отличаются от равнинных европейских и казахстанских степей ксерофильностью эдификаторов, отсутствием летнего периода полупокоя, разнообразием жизненных форм, включающих, кроме травянистых многолетников, полукустарники. В целом ландшафты больших участков представляют собой своеобразную континентальную лесостепь – продолжение пояса горных степей и леса Монголии. Деревья и кустарники иногда непосредственно входят в состав формаций степей, что затрудняет проведение четких границ между лесной и степной растительностью. Степи формируются в условиях холодного резко континентального климата, меняющегося во времени и пространстве. Кроме того, на формирование растительности сильно влияет механический состав и структура почв.

М.А. Рещиковым (1971а) замечено, что при изучении формационного состава степных пастбищ Забайкалья, прежде всего, обращает на себя внимание значительное различие в составе и строении горносклоновых и долинных степей, которые формируются на конусах выноса с щебнистыми и каменистыми почвами и характеризуются преобладанием мелкозлаковых и мелкоразнотравных степей.

На менее щебнистых почвах чаще распространены крупнозлаковые степи, их серийные варианты, растительность засоленных почв и песков, которые заметнее подверглись изменениям под влиянием деятельности человека.

Горный рельеф, резко континентальный климат с меняющимися погодными условиями и другие природные факторы обусловливают своеобразие в топографическом и географическом распределении растительности.

В Восточном Забайкалье степи преобладают во всех элементах рельефа, но их размещение не выходит за пределы 1000-1100 метров над уровнем моря.

Высота размещения степей на горных склонах по мере продвижения на север постепенно снижается, и степи сменяются кустарниковыми зарослями ив и берез с травянистыми сообществами с признаками олуговения, заболачивания с сохранением некоторых степных компонентов (кобрезиево-полевицевотипчаковые).

Г.А. Пешковой, в монографии «Степная флора Байкальской Сибири»

(1972), отражены общие закономерности растительного покрова степей, проведены эколого-географический, биологический, таксономический, биологический и ареалогический анализы растительности, показана история становления степной флоры в связи с палеогеографией кайнозоя, приведен конспект флоры, насчитывающий 710 видов. Дана классификация и перечень степных формаций. Все степные формации Байкальской Сибири Г.А. Пешкова (1972) разделяет на пять подтипов:

горные степи - располагаются по горным склонам выше 700 метров над уровнем моря, доходят до нижней границы леса. Формации этого подтипа преобладают в степных ландшафтах Байкальской Сибири. В Восточном Забайкалье наиболее распространена нителистниковая степь, где она служит главным компонентом горнолесостепной полосы;

луговые степи. К этому подтипу отнесены формации, которое относятся к остепненным, или суходольным. В Восточном Забайкалье наибольшее распространение имеют леймусовая, желтолилейная, пионовая и разнотравная степи;

настоящие степи. К этому подтипу отнесены формации равнинных и слабохолмистых степных пространств расположенных ниже 750 метров над уровнем моря. На территории Восточного Забайкалья распространены относительно редко, не занимая значительных площадей, встречаются змеевковая, тонконоговая и твердоватоосоковая степи;

сазовые степи. К числу степных формаций Восточного Забайкалья этого подтипа относятся чиевая и мечевидно-ирисовая (пикульниковая) степь, встречающиеся по берегам соленых озер, в притеррасной части долин и микропонижениям;

пустынные степи, которые приурочены к выходам известняков, карбонатных пород или сильно засоленным и сухим почвам, в Восточном Забайкалье не распространены.

Основываясь на особенностях флористического состава (общности видов, господствующих в ландшафтах) Г.А. Пешкова (1972) приводит ботаникогеографическое районирование степей Восточного Забайкалья. Водораздел рек Шилка и Аргуни, охваченный нашими исследованиями, она относит к НерчинскоДаурскому горно-таежному округу Забайкальской горно-таежной провинции Восточно-Сибирской подобласти. Характерная его черта – появление маньчжурско-даурских и дальневосточных видов, степи приурочены к древним депрессиям, заполненными рыхлыми отложениями.

В монографии «Флорогенетический анализ степной флоры гор Южной Сибири» (2001) ей отображена флора степных участков межгорных котловин Южной Сибири, приведен конспект флоры, насчитывающий 1014 наименований.

Установлены родственные связи, возраст и особенности распространения видов степной, пустынно-, горно- и лугово-степной групп. Показано, что особенности благоприятствовали развитию в условиях изоляции ксеро- и мезофитных флор, показана поясная структура степей. Высказана гипотеза о путях и источниках формирования степной флоры гор Южной Сибири.

Основные работы А.А. Горшковой (1966, 1969, 1973) связаны с многолетними стационарными исследованиями экологии степных сообществ. В книге «Биология степных пастбищных растений Забайкалья» (Горшкова, 1966) продемонстрированы биологические особенности многолетних степных растений, структурные особенности их надземных и подземных частей, популяционный состав степных фитоценозов, количественные соотношения между отдельными компонентами и специфика их вертикального сложения, водного режима и сезонного развития, характер перезимовки, продолжительность вегетации, время и продолжительность цветения. Показана взаимосвязь морфологической структуры, ритмики развития и водного режима у растений.

В труде «Пастбища Забайкалья» (Горшкова, 1973) отображена экология, структура и продуктивность степных сообществ и влияния, связанного с пастбищной дигрессией. Предложена система рационального использования степных пастбищ. Дается характеристика основных видов кормовых растений и типов пастбищ. Анализируются кормовые сезоны, отавность растений, роль ветошного корма, смены растительного покрова под влиянием выпаса, водный баланс.

В публикации А.А. Горшковой, Л.Д. Копыловой, А.И. Спивак (1969) характеризуются общие биоморфологические особенности, побегообразование, сезонная ритмика и водный режим растений степного Забайкалья. Основное внимание уделено обзору путей приспособления у различных экологических групп растений к неблагоприятным факторам среды. Описаны своеобразные черты травянистой растительности в росте, развитии и физиологических показателях связанные с природными особенностями региона: низкорослость, преобладание розеточной, полурозеточной и подушкообразной формы роста, наличие многоглавых вертикальных корневищ, погруженных в почву, большая продолжительность жизни особей.

Авторы отмечают, что по своей экологии степные растения являются ксерофитами, среди которых довольно четко выделяется несколько групп, различающихся регулированием водного режима. Наиболее своеобразной группой растений, не свойственной степным территориям, являются криоксерофиты, типичные обитатели холодных и сухих почв Забайкалья.

неблагоприятное увлажнение, свойственное Забайкалью, которое является причиной низкой продуктивности степных фитоценозов. Степные растения данной территории обладают повышенной интенсивностью транспирации, значительно более высокой по сравнению с растениями других степных территорий и приближаются по этому показателю к ксерофитам высокогорий.

Авторы отмечают, что пики и понижения в дневном ходе транспирации часто не согласуются с ходом метеорологических факторов, а определяются внутренней регулировкой отдачи воды растениями и свидетельствуют о том, что степные растения даже в сезоны с максимальным количеством осадков для данной местности испытывают значительные затруднения в водоснабжении. В течение сезона вегетации наиболее высокие значения водного дефицита обычно наблюдаются в первую половину лета, до наступления дождей.

Серия работ, посвященных фитоценологии степной растительности региона, опубликована Б.И. Дулеповой (1985а, 1993, 1996). В монографии «Степи горной лесостепи Даурии» (Дулепова, 1985) приведен систематический состав степных растений, характеризуются их жизненные формы, описаны сезонное развитие и периодические изменения степных сообществ. Освещены вопросы охраны ценных видов флоры.

Б.И. Дулепова (1985) отмечает, что геоморфологическое строение и крайне континентальный климат горной лесостепи Восточного Забайкалья с резкой и частой пространственной изменчивостью со значительными колебаниями погодных условий в разные годы, находят свое отражение в характере степных сообществ. Они разнообразны по видовому и биоэкологическому составу доминант, синузиальной структуре, типологическому составу, сезонной и разногодичной динамике.

В составе жизненных форм растений наиболее характерны многоглавые стержнекорневые полурозеточные и розеточные поликарпики, формирующие нередко плотные дерновинки. Широкое распространение имеют самобытные степные формации с широким экологическим диапазоном – нителистниковые, полидоминантные, петрофитноразнотравные, литвиновотипчаковые, мятликовые и другие. Многие сообщества этих степей имеют промежуточный характер между настоящими и луговыми.

Автор (Дулепова, 1985) указывает, что развиваясь в условиях ярко выраженной континентальности двух различных сезонов вегетации – очень сухого весеннее-раннелетнего и влажного позднелетнего, степи Восточного пространственно, но обычно разобщены во времени максимального развития.

Все горные степные территории отличаются большой разногодичной количественном и возрастном составе популяций видов.

В более позднем труде «Степи горной лесостепи Даурии и их динамика»

(Дулепова, 1993), на основе классического эколого-морфологического подхода, проведена дробная, до уровней ассоциаций, классификация растительности.

Описаны настоящие, луговые, горные и криофильные формации степей, установлены пять основных ритмов цветения степных растений: весенние, весенне-летние, летние, летне-осенние и осенние.

Н.В. Федоскин (1971) выделяет три группы растений по ритму сезонного развития степей Забайкалья: летнезеленые, летнее-зимнезеленые и вечнозеленые и указывает, что основная роль принадлежит летнезеленым растениям и это коренным образом отличает данную территория от степей европейской части страны. Анализируя цветение растений, он делает вывод, что максимальное количество цветущих видов во всех ассоциациях приходится на середину лета. Во всех фитоценозах нет долгоцветущих растений. Несмотря на неблагоприятные весенние экологические условия, синузия весеннецветущих растений, хорошо выражена.

В другой публикации, Н.В. Федоскин (1971а), на основании анализа сезонного развития растений степей Забайкалья, побегообразования и жизненных форм, проведенного на ботанико-географической основе, утверждает, что монокарпического побега, продолжительность его жизни и форму роста, а в сформировавшихся в определенных почвенно-климатических и ценотических условиях.

А.Ю. Королюком, Б.Б. Намзаловым (1999), на основании межвидовых связей горной степной флоры Южной Сибири, выделено четыре экологоценотических подтипов, в первую очередь различающихся по степени увлажнения: опустыненно-степной, сухостепной, лугово-степной, криофитностепной, и проведен анализ положения видов в них. По их мнению, виды криофитно-степного элемента по характеру увлажнения и богатству почв не распространения данного подтипа является теплообеспеченность, определяющаяся абсолютной высотой.

Авторы (Королюк, Намзалов, 1999) указывают, что четкая ограниченность эколого-ценотического элемента флоры на осях увлажнения и богатства – засоления, позволят относить тот или иной вид к данному экоценоэлементу как на основании анализа его сопряженности, так и по его положению на экологических градиентах.

Ряд работ посвящен характеристике отдельных формаций степей, а также локальных территорий Восточного Забайкалья. В публикации В.А. Барицкой (1979), на основании обширного фактического материала, проведенных флористического, систематического, биологического, экологического и географического анализов, формации нителистниковых степей Забайкалья отнесены к подтипу горных степей.

А.М. Зарубиным, М.П. Ионычевой, Л.М. Терентьевой (1982) установлено, что этому типу свойственны признаки и настоящих (наличие ксерофильных ксеромезофильного и мезофильного разнотравья). Они относят данную формацию к подтипу горных (литофильных) степей, на основании преобладания в экологическом спектре криоксерофитов и ставят вопрос об их охране в связи с их деградацией из-за бессистемного выпаса скота.

Б.И. Дулепова (1989, 1993) отмечает, что в лесостепи Восточного Забайкалья широкое распространение имеют две формации типчаковых степей – литвиновотипчаковые и валлискотипчаковые. Они отличаются по характеру местообитания, типу почв, видовому составу сообществ и их экологии.

Литвиновотипчаковые степи с доминированием петроксерофита Festuca litvinovii (Tzvel.) E. Alexeev типичны для лесостепного пояса низкогорий, где они приурочены к крутым южным склонам гор и их вершинам. Травостой этой формации отличается значительной изреженностью и небольшой продуктивностью. Валлискотипчаковые степи с приурочены к равнинным местообитаниям, отличаются более густым травостоем и большей урожайностью.

Растительность лесостепи Восточного Забайкалья отражена в литературе очень схематично, по-видимому, это объясняется недостаточной изученностью территории, малым количеством конкретных материалов.

Б.И. Дулепова (1993, 1996) отмечает, что лесостепям данной территории свойственны своеобразные черты, связанные с климатическими и эдафическими условиями. Длительные периоды засух, низкие температуры, наличие широкого распространения каменистых почв отразились на наборе жизненных форм растений, видовой состав которых существенно отличается от других регионов.

Б.И. Дулепова (1993) указывает, что в связи с большим разнообразием природных условий, наличием пестрой мозайки мезо- и микроклиматов, лесостепные территории неоднородны. Собственно лесостепь в классическом ее понимании – сочетание лиственного леса и луговой степи встречается на востоке территории в небольших межгорных депрессиях. Чаще же всего в низкогорных массивах и сниженных частях средневысотных хребтов встречается сухая экспозиционная или горная степь, где степи занимают склоны нижних экспозиций, а сосновые, березовые и березово-лиственничные леса – северные склоны.

Степень развития лесного и степного комплексов меняется в связи с высотой местности. На небольших высотах степные леса занимают лишь наиболее увлажненные вогнутые участки северных склонов. В верхнем полосе лесостепного пояса в составе растительности преобладают леса. Степи приурочены здесь лишь к наиболее прогреваемым участкам южных склонов.

Наибольшее распространение в составе лесной растительности горной лесостепи имеют остепненные изреженные «лесостепные» леса на серых лесных почвах и остепненные березовые леса с Betula platyphylla Sucacz.

Автором (Дулепова, 1993, 1996) установлена тесная взаимосвязь между отдельными компонентами лесостепных комплексов. Она проявляется в большом сходстве флористического состава травянистого покрова остепненных лесов, степных кустарничковых сообществ и горных степей, а так же в наличии между ними хорошо прослеживающихся сукцессионных связей.

Б.Б. Намзалов (1996) пишет, что горная лесостепь Забайкалья существенно отличается от равнинной по структурно-фитоценологическим признакам. Здесь наблюдается сочетание лесной и степной растительности на склонах разной экспозиции, которые он предлагает отнести к особому высотному поясу «уборов»

и рассматривает их как ландшафтный феномен, присущий данной территории.

Все это свидетельствует о том, что лесостепь Восточного Забайкалья – самостоятельный природный комплекс, имеющий длительную совместную историю развития.

Литература по характеристике лесного типа растительности относится к 60м годам прошлого столетия, серьезных современных работ нет.

А.В. Побединский (1965), в результате обобщения литературных данных и собственных исследований, выявил существенные лесоводственные различия сосновых лесов данного региона с европейской частью России, изучил отдельные факторы среды, определяющие рост и развитие сосняков Средней Сибири и Забайкалья. Показал закономерности лесовосстановительных процессов под пологом древостоев и на нарушенных землях, определил особенности изменений лесорастительной среды под влиянием рубок. Предложил рекомендации по способам рубок и организации лесосечных работ в целях рационального использования лесных ресурсов.

В монографии И.И. Панарина «Леса Читинского Забайкалья» (1977) даны характеристики типов сосновых и лиственничных лесов, предложена обобщенная схема типов лесов, приведены данные по изучению закономерностей Анализируются взаимосвязи структуры, ритмики развития и водного режима на фоне суровых климатических условий.

Ряд исследователей занимались изучением луговой растительности региона.

А.М. Зарубиным (1967, 1967а, 1969) для выявления сложения флоры лугов на основании многолетних полевых обследований проведен анализ составляющих ее геоэлементов. Он характеризует луговую растительность Восточного Забайкалья, как северную, с чертами физиологического сходства с центрально- и среднеазиатской флорой. Отмечает, что во флоре преобладают травянистые многолетники, но значительную роль играют однолетники. Преобладают корневищные и стержнекорневищные растения, мезофиты, но существенно количество ксерофитов.

Н.В. Уманская (1972, 1975) указывает, что на развитие луговой растительности значительное влияния оказывают региональные особенности Восточного Забайкалья, что проявляется в сильной ксерофитизации травостоя, приводящей к развитию остепненных леймусовых и тринусополевицевых лугов, в быстрой смене растительных группировок в пределах профиля, развитии галофитных вариантов настоящих и болотистых лугов. При этом происходит сдвиг экологического ряда в сторону большей гидрофильности, что приводит к формированию значительного количества остистоосоковых и шмиткоосоковых лугов.

флористического состава и типологическим однообразием. Для луговых растений характерно появления ряда признаков, не типичных для луговой растительности других регионов: преобладание растений с полициклическими и дициклическими типами побегов, большое количество розеточных форм, много растений ранних циклов цветения.

Пойменные луга представлены 5 классами формаций. Преобладают остепненные и торфянистые луга, реже болотистые. Настоящие и пустошные луга занимают небольшие площади. Низинные луга имеют большее флористическое и типологическое разнообразие, не засолены, а урожайность их выше, чем в соответствующих сообществах пойменных лугов. В составе низинных лугов встречается кобрезивая формация, совмещающая черты луговой, лесной и степной растительности.

Изучению водной растительности посвящено ряд работ Б.И. Дулеповой (1962, 1985). Ей предложена классификация высших водных растений, основанная на различиях жизненных форм: гидрофильная, элодеидная, планктическилемнидная, нимфеидная и нейстически-лемнидная.

1.6 Изучение эколого-биологических особенностей и ресурсов отдельных Довольно значительное количество публикаций, в том числе за последние годы, посвящено вопросам всестороннего познания лекарственных растений в различных регионах России, включая виды, которым посвящены наши исследования.

Т.В. Белоноговой (1974), при изучении живого напочвенного покрова сосняков Южной Карелии, выявлена зависимость урожайности Vaccinium vitisidaea L. от экологических условий, получен материал характеризующий ход ее сезонного развития. Определен порядок проведения краткосрочного прогноза урожая ягод.

Г.А. Богданова, Ю.М. Муратов (1978), в результате многолетних масштабных стационарных и маршрутных исследований, собрали обширный материал по биологии, морфологии, особенностях роста, воспроизводства, химическому составу и экологии V. vitis-idaea на территории Сибири. Ими проработаны вопросы по установлению содержания биологически активных веществ в плодах и вегетативных органах, морфометрические показатели и их варьирование в зависимости от географического распространения, индивидуальных особенностей особей, сезона, местопроизрастания, разработаны рекомендации по рациональному использованию ресурсов вида.

В книге В.Ф. Юдина, В.Г. Белоноговой, Ю.М. Колупаева и др. (1986) изложена систематика, морфология, анатомия, биология, экология и химический состав побегов и плодов V. vitis-idaea. Рассмотрены вопросы методики определения урожайности. Показаны продуктивность в различных типах сообществ, запасы на территории СССР, сроки и способы заготовки, хранения и переработки, сделаны рекомендации по рациональному использованию ресурсов.

Обобщен опыт по культивированию и повышению урожайности.

Д.К. Бюдрюнене, А.К. Климавичюте, Р.В. Даубарас (1987) опубликовали данные по изучению динамики V. vitis-idaea при сукцессиях сосняков брусничных и бруснично-черничных Литвы. Приведены сведения по урожайности листьев в зависимости от динамики возраста древостоев и интенсивности освещенности, влияния на состояния брусничников сплошных рубок и лесокультурных работ в лесах.

Т.Л. Егошина (2005, 2005а) приводит сведения по урожайности, ресурсам и объемам ежегодных заготовок листьев V. vitis-idaea для Северо-Западного, Центрального, Приволжского, Уральского, Сибирского и Дальневосточного федеральных округов России и отдельных их регионов.

По ее оценкам (Егошина, 2005, 2005а), биологический запас листьев V. vitisidaea в России составляет 608,4 тыс. т, эксплуатационный – 60,9 тыс. т, объем возможных ежегодных заготовок – 6,9 тыс. т. Наибольшие ресурсы листьев V.

vitis-idaea сосредоточены в Северно-Западном, Сибирском Дальневосточном федеральных округах.

Среди отдельных территорий наиболее высокими запасами располагают Республика Коми (биологический запас – 178,3 тыс. т, эксплуатационный – 17, тыс. т), Магаданская обл. (48,6 тыс. т и 4,9 тыс. т, соответственно), ХантыМансийский АО (32,4 тыс. т и 3,2 тыс. т, соответственно), Мурманская область (39,1 тыс. т и 3,9 тыс. т, соответственно) и Красноярский край (34,9 тыс. т и 3, тыс. т, соответственно). Наибольшая относительная плотность запаса сырья (от 401 до 500 т/тыс. км) характерна для Республики Коми, несколько ниже (от до 300 т/тыс. км) - для Мурманской и Нижегородской областей.

По ее данным (Егошина, 2005, 2005а) степень освоения брусничных угодий значительно варьирует в разных регионах России и составляет от 5-10% в Сибири до 98% в густонаселенных регионах европейской части. Использование запасов листа в большинстве регионов России не превышает 1-2%.

А.А. Нечаев (1996, 2006) при изучении брусничников Хабаровского края описал их геоботанические и ценопопуляционные характеристики, особенности фенологии, динамики продуктивности, скорости восстановления после заготовок, содержания гликозида арбутина и дубильных веществ, оценил биологический запас и степень освоения ресурса ягод.

Большое количество публикаций посвящено обзору V. vitis-idaea в Кировской области. Т.Л. Егошина, К.Г. Колупаева, Н.Н. Рычкова и др. (2005б), в результате анализа биологической и пространственной структуры популяции вида в регионе, оценили особенности формирования урожая. Определили значения урожайности ее ягод и листьев в различных эколого-ценотических условиях. Т.Л.

Егошина, А.Е. Скопин (2005в) оценили возможности и сроки восстановления эксплуатационных зарослей V. vitis-idaea после заготовок.

Н.Ю. Чиркова (2007, 2008) провела комплексное изучение экологоценотической приуроченности, структурно-морфологических особенностей, ценопопуляционных характеристик и устойчивости к антропогенному воздействию брусничников. Определила широту экологических условий местообитаний V. vitis-idaea и механизмы адаптации вида к условиям среды. Н.Ю.

Чиркова, Т.Л. Егошина, К.Г. Колупаева (2009) приводят данные по возрастной структуре ценозов V. vitis-idaea в условиях южной тайги Кировской области. Для оценки состояния популяций ими исследованы плотность, индексы возрастности, восстановления и старения.

Е.Г. Худоноговой, Т.В. Киселёвой, С.С. Белоусовой и др. (2010) проведены исследования по оценке запасов и объемов ежегодных возможных заготовок V.

vitis-idaea на территории Западного Прибайкалья. Они отмечают, что численность особей высотой 12,1-25 см колеблется от 2,02 до 20,56 экз./м2. Продуктивность листьев в растительных сообществах Иркутского района составляет от 12,22 до 137,34 г/м2. Эколого-ценотическим оптимумом для данного вида являются сосняки брусничники, в которых наблюдаются высокая плотность растений (13, экз./м2), значительная высота особей (25 см) и наибольшая сырьевая продуктивность листьев (137,34 г/м2) и плодов (283,73 г/м2). Минимальная продуктивность листьев (12,22 г/м2) и плодов (4,5 г/м2) зафиксирована в березняках осоково-вейниковых.

Особенности развития и побегообразования в условиях повышенной антропогенной нагрузки на Кольском полуострове приведены Е.А. Мазной, М.А.

Ефимовой (2009). О.Г. Струсовской (2012) выполнены ресурсоведческие и фитохимические исследования на территории никогда не подвергавшейся эксплуатационных запасов сырья V. vitis-idaea - на островах Соловецкого архипелага.

А.В. Татаринова (2013) приводит данные по исследованию возрастной структуры и урожайности ценопопуляции V. vitis-idaea в зеленомошнобрусничном и разнотравно-брусничном лиственничниках Центральной Якутии.

Отмечено, что в обоих типах леса преобладают 3–5-летние парциальные кусты.

Крупными листьями обладают особи молодого и средневозрастного генеративного состояния, а некоторое варьирование величины листьев зависит от погодных условий вегетационного периода.

З.В. Касьянов, А.Ю. Турышев, А.В. Агафонцева (2013) осуществили оценку запасов и объемов ежегодных возможных заготовок сырья V. vitis-idaea в КомиПермяцком округе Пермского края, установили степень влияния фитоценоза на продуктивность ее сырья.

Изучение ресурсных показателей, определение показателей урожайности в зависимости в различных местообитаниях, фиксирование сроков восстановления вида после заготовок сырья проведены нами в северных районах Иркутской области (Чудновская, Новак, 1989, 1989а, 1990) и в Хилокском районе Забайкальского края (Чудновская, Новак, 1995г).

Материалы по биологии и экологии V. vitis-idaea опубликованы рядом иностранных авторов. Z. Bandzaitiene (1999) установил биометрические параметры особей, показатели продуктивности и проективного покрытия массивов в лесах Литвы с брусничным и бруснично-черничным напочвенным покровом. На основании номограмм значений температур показал возможность прогноза продолжительности фенологических фаз. R. Lundell, T. Saarinen, H.

Hanninen (2010, 2011) изучено влияние на ее развитие климатических факторов.

И.Л. Крылова, Я.С. Трембаля (1978а), отобразили структуру ценопопуляций Menyanthes trifoliata L. и ее изменение, режим эксплуатации зарослей, определили сроки возобновления после заготовок сырья для европейской части России. Е.Е.

Тимошок, И.О. Гурьянова (1988) провели исследования по выявлению основных ценопопуляций M. trifoliate в центральной части Томской области. Определили их численность и структуру, плотность запасов листьев в них, семенную продуктивность, особенности размножения и влияние заготовок на состав ценопопуляции.

В результате проведенного эксперимента ими установлено, что одноразовая срезка листьев M. trifoliate вызывает достоверное снижение численности однотрех и четырехлистных побегов и не влияет на численность двухлетних и общее количество побегов. После двухразовой заготовки достоверно снизилась численность побегов всех групп и их общее число, а четырехлистные побеги вообще не восстановились. На сновании этого авторы сделали вывод, что наиболее значительные изменения в структуре и численности популяций данного вида происходят после двухлетней их эксплуатации.

Т.Н. Мельчакова (1989) описала этапы ортогенеза и возрастного состояния, периоды наступления отдельных фенофаз, динамику урожайности M. trifoliata, отследила связи между фитоценотическими факторами и структурой ценопопуляции, периоды восстановления зарослей после заготовки в зависимости от эксплуатационной нагрузки в окрестностях г. Пермь.

В результате проведенных исследований она зафиксировала, что рост и развитие M. trifoliata, сопровождающийся увеличением числа надземных побегов и длины корневища, происходит с разной скоростью и зависит от условий произрастания. Он идет быстрее, если среда обитания приближается к фитоценотическому оптимуму вида, и медленнее, если эти условия менее благоприятны. В подзоне южной тайги эколого-фитоценотический оптимум M.

trifoliata наиболее близок в ольшанике травяно-вахтовом.

надземных побегов и возрастом особей. Максимальные суммарная длина корневищ и число надземных побегов определены у наиболее старых экземпляров Возраст отдельных экземпляров колебался от 5 до 30 лет.

Н.П. Холопцевой, В.Ф. Юдиной, Л.Ф. Королевым (1988) установлен минеральный состав листьев M. trifoliata в различных местообитаниях и в зависимости от фазы развития растений. Содержание минеральных элементов определяется условиями обитания вида. В листьях растений из мезотрофной болотной фации их больше, чем по сравнению с растениями из евротрофномезотрофной топяной. В процессе сезонного развития в листьях M. trifoliata отмечено постепенное накопление кальция и стронция и снижение содержания фосфора и калия.

О.Н. Вишницкой, Н.П. Савиных (2008) описаны основные механизмы адаптации растений к условиям биотопа и особенности побегообразования.

Аспекты морфологии, экологии и биологии M. trifoliata рассмотрены в статье D.G. Hewett (1964).

По результатам исследованием Cacalia hastata L. на территории Западного Забайкалья опубликовано несколько работ. Л.В. Мазур (2000) описала динамику накопления основных биологически активных веществ в растении, оценила связь между содержанием алкалоидов в разных органах в зависимости от экологических факторов. В статьях Л.В. Мазур, Т.Д. Пыхалова (2001), Л.В.

Мазур, O.A. Аненхонов (2002), Л.В. Мазур (2009) дана эколого-фитоценотическая характеристика и приуроченность C. hastata в растительных сообществах, показана изменчивость морфометрических параметров в зависимости от места произрастания. В публикациях Л.В. Манзур (2009а), Л.В. Манзур, Т.П.

Анцуповой (2010) приведены результаты по оценке запасов ее сырья в различных ценопопуляциях. Установлено, что на территории Забайкалья C. hastata не образует больших зарослей и приурочена к сообществам с хорошими условиями увлажнения почвы. Эксплуатационный запас сырья недостаточен для распространение вида и выявленные запасы могут удовлетворять запросы местного населения.

Определением химического состава листьев C. hastata, знание которого позволяет определить данный вид в качестве перспективного фармацевтического средства, занимались как российские ученые (Коновалов, Меньшиков, 1945;

Балхаев, 2004), так и зарубежные (Romo, Joseph-Nathan, 1964; Hayashi, Nakamura, Mitsuhashi, 1973; Naya, Miyoshi, Mori et al., 1976).

Д.Н. Оленниковым, Л.М. Танхаевой (2006) установлено, что C. hastata является накопителем аскорбиновой кислоты (до 1,63%) и каротиноидов (до мг%). При исследованиях количественного содержания аскорбиновой кислоты и ее форм определено, что ее общее содержание увеличивается в фазе бутонизации и далее падает, составляя к осени половину максимального значения. Общее значение каротиноидов и всех форм хлорофиллов в листьях достигает максимума в фазу цветения.

М.Т. Мазуренко, Г.Л. Антропова (1973) исследовали биоморфы, структуру, циклы развития побегов и изменчивости Ledum palustre L. в зависимости от условий произрастания. Сравнив биоморфы данного вида, на юге Сибири и в Охотоморье они делают выводы, что с юга на север сокращаются размеры системы побегаформирования. L. palustre, распространенный в таежной зоне, имеет склонность к образованию стелющихся форм роста, что вызывает укоренение и расселение вегетативным путем.

От лесной зоны до Арктики размеры побегов, побеговых систем и отдельных органов у L. palustre сокращаются. Наблюдается постепенное уменьшение числа побегов, компенсирующаеся более активным образованием более мелких – полимеризацией (Мазуренко,1974).

В.Н. Косицын (1997, 1998) отследил зависимость влияния возраста и полноты сосняка сфагнового на урожайность сырья L. palustre, определил его запасы и объем ежегодных возможных заготовок для северных районов Московской области.

По его данным, в насаждениях сосняка сфагнового зоны хвойношироколиственных лесов старше 40 лет урожайность лекарственного сырья L.

palustre составляет 659,2-745,6 кг/га в воздушно-сухом состоянии, в более молодых насаждениях урожайность в 1,5-3,0 раза ниже, то есть возраст древостоя достоверно влияет на урожайность лекарственного его сырья.

Установлением скорости восстановления вида после заготовок сырья и разработке рациональных режимов эксплуатации зарослей занимались многие специалисты. А.В. Гришин, А.В. Положный, Р.Л. Мастинская и др. (1985) изучили возрастную структуру ценопопуляций L. palustre на основе анализа парциальных побегов по признакам их возрастного состояния. Полученные ими данные свидетельствуют о том, что популяции, приуроченные к наиболее типичным для вида местопроизрастаниям, отличались преобладанием наиболее продуктивных средневозрастных и старых генеративных побегов при значительном участии молодых, которые характеризуются низкой сырьевой продуктивностью, но обеспечивают впоследствие восстановление биологического запаса ценопопуляций.

А.В. Гришин (1986), оценив сырьевые возможности парциальных побегов L.

palustre различных возрастных состояний, учитывая, что разновозрастные побеги отличаются темпами восстановления после проведения заготовок и крайне неоднородной сырьевой продуктивностью, пришел к выводу, что для заготовок следует рекомендовать парциальные побеги, находящиеся в зрелом и старом генеративном состоянии, которые характеризуются, наряду с высокой продуктивностью, значительным содержанием биологически активных веществ.

Е.Е. Тимошок, А.В. Гришин (1989), с целью разработки рационального режима эксплуатации ресурсов, исследовали регенерационные способности ценопопуляций L. palustre. Определение сырьевой массы показало, что через года на облесенных мезоолиготрофных сфагновых болотах у старых и средневозрастных побегов, она восстанавливается на 25%, от исходной, у молодых – на 120%, у субсенильных – не более чем на 10%. В сосняках багульниково-сфагновых эти показатели составили: у молодых – 150%, у средневозрастных – 50%, у старых – 42%, у субсенильных – 14%, следовательно, генеративные побеги.

Г.И. Олешко, В.Ф. Левинова (1989) оценили влияние таксационных характеристик древостоя (относительная полнота и возраст) на содержание биологически активных веществ L. palustre. Н.П. Кирьялов (1965), О.Ф.

Коновалова, К С. Рыбалко (1987), Д.В. Изотов, Ю.Г. Тагильцев, Р.Д. Колесникова и др. (2010) изучали изменения состава эфирного масла, в зависимости от зональных и ландшафтных условий. Д.В. Московченко, И.Н. Моисеева, Н.В.

техногенных участках тундровых и таежных зон Уренгоя.

Выявлением возможности внедрения препаратов из сырья Bupleurum scorzonerifolium Willd. в медицинскую практику занималось ряд сибирских ученых. В.Е. Вогралик, Э.Э. Кристер, С.В. Виленчик (1946) провели клинические желчегонного средства. В публикациях К.А. Соболевской, Т.А. Волхонской, В.Г.

Минаевой (1967), В.Г. Минаевой (1970), С.М. Батороева, З.Г. Самбуева, С.М.

Николаева и др. (1983), А.С. Саратикова, В.Г. Минаевой, Т.А. Лившиц и др.

(1990) показаны сведения о ее химическом составе и действии на организм человека.

В статье китайских ученых (Chang, Chiu, Lai et al., 2003) приводятся данные по исследованию фенольных соединений надземных и подземных органов данного вида.

В диссертации Н.А. Першиной (2006) продемонстрирован анализ распространения, возрастной структуры в различных фитоценозах, внутривидовой изменчивости морфологических признаков надземных органов, выявлены адаптивных возможностей B. scorzonerifolium в Восточном Забайкалье.

По ее данным, развитие вида протекает по типу полурозеточных растений.

Размещение листьев в виде приземной розетки имеет положительное биологическое значение, обеспечивая благополучную перезимовку, сохранение тепла и влаги внутри розетки в холодное и сухое время и меньшее испарение под действием ветра. B. scorzonerifolium реагирует на изменчивость погодных условий во влажные и сухие годы, уменьшая или увеличивая число укороченных вегетативных и генеративных побегов.

В публикациях Н.А. Першиной (2008, 2009) дана оценка экологобиологических особенностей вида, влиянию на рост, развитие и ритмы цветения климатических факторов и условий местопроизрастания. По ее данным, по типу биоморф B. scorzonerifolium - моноцентрический вид. Корни, побеги и почки возобновления расположены в одном компактном центре. Особи достигают определенного возрастного состояния в разные календарные сроки. Генеративные побеги у взрослых особей образуются не каждый год. Вегетативное размножение отсутствует. В анатомической структуре листовой пластинки сочетаются признаки мезофитов и ксерофитов, то есть B. scorzonerifolium вид с двойственной экологической природой, с широким диапазоном адаптационных возможностей.

А.Ю. Асташенковым, А.А. Гусевой (2007), А.Ю. Асташенковым (2010) изучена генетическая структура ценопопуляций B. scorzonerifolium, отображено их состояние в степных и горных районах Бурятии с использованием органоизмерительных и популяционных признаков. Отмечено, что онтогенез особей в условиях Забайкалья неполный (отсутствуют особи сенильного состояния), длительностью не более 12 лет. Наиболее благоприятное состояние особей оказалось в богаторазнотравно-полынно-стоповидноосоковой каменистой луговой степи с высоким травостоем. На основе учета популяционных показателей наилучшее состояние популяций отмечено в местообитаниях, связанных с береговыми террасами рек. Для них характерно высокая доля генеративной и молодой фракции растений.

Вопросы определения биологических особенностей роста и развития, фенотипической изменчивости, способов размножения в селекционных целя Tanacetum vulgare L. в нечерноземной зоне освещены в диссертации М.Ю.

Грязнова (2006). Проведенная им оценка внутрипопуляционной фенотипической изменчивость количественных признаков показала, что наиболее сильно варьирующими признаками являются урожайность соцветий и семян, содержание суммы флавоноидов и число генеративных побегов. В процессе исследований выявлена сравнительно высокая сопряжённость между урожайностью сырья с одной стороны и числом генеративных побегов, количеством и массой корзинок в соцветии - с другой.

антибактериального и антидрожжевого действия приведены в публикации чешских ученых S. Vaverkova, P. Sloboda, M. Mikulasova et al. (2006). Изучению химического состава цветков T. vulgare L., произрастающей в Центральной Якутии посвящена работа А.И. Яковлевой, В.В. Семеновой (2010).

Изучение сезонной динамики пигментов в вегетативных и генеративных частях T. vulgare, проведенное Е.П. Черных, Л.А. Мильшиной, О.В. Гоголевой и др. (2012) в районе Южно-Минусинской котловины Красноярского края выявило зависимость количественного содержания биологически активных веществ в лекарственном сырье как от геоэкологической ситуации, так и от времени сбора растительного сырья. Отмечено, что содержание хлорофилла и каротина изменяется в течение всего вегетационного периода, причем максимальное их количество приходится на конец июня – начало июля. Максимальное содержание дубильных веществ зарегистрировано в июне, далее происходит снижение их концентрации в течение всего сезона вегетации. Аналогичные зависимости характеризуются высоким содержанием дубильных веществ, аскорбиновой кислоты, пигментов (хлорофилл А, хлорофилл В, каротиноиды) в период бутонизации, соцветия – в фазу их цветения.

Исследования химического состава эфирного масла вегетативной части T.

vulgare сибирской популяции, проведенные Л.А. Мильшиной, Г.Г. Первышиной, А.А. Ефремовым и др. (2012) показали, что данный вид – перспективный источник камфоры эфирного масла. Установлено, что наибольшее ее количество отмечается в образцах, полученных из дикорастущих растений в период цветения, несколько меньшим содержанием характеризуются образцы, собранные в фазы плодоношения.

В статье А.В. Куркина, В.М. Рыжова, Л.В. Тарасенко и др. (2013) приведены данные по морфолого-анатомическому анализу лекарственного растительного сырья T. vulgare, полученные с помощью современной цифровой микроскопии, позволяющие модернизировать раздел «Микроскопия» фармакопейной статьи «Цветки пижмы». Подтверждены ранее описанные в литературе гистологические признаки, а также выявлены новые диагностические характеристики цветков.

Р.М. Баширова, Р.И. Ибрагимов, A. Martynova-Vankley и др. (2009) определили влияние эдафических факторов на содержание флавоноидов в надземных частях Polygonum aviculare L. Установлено, что популяции растений, произрастающие на почвах с низкими значениями рН (6,32±0,08) характеризуются более высоким уровнем флавоноидов и содержанием молибдена, нежели произрастающие на щелочных почвах.

Изучению биологии, экологии, продуктивности зарослей и особенностей размножения Thermopsis lanceolata R. Br. посвящена публикация Н.А. Еповой (1936). Она пишет, что типичными местообитаниями для данного вида являются степи и остепненные луга в долинах крупных рек. Нередко данный вид встречается и на суходольных солонцеватых лугах, в лощинах, падях, а на достаточно увлажненных участках становится трудноискоренимым сорняком.

Благодаря хорошо развитым горизонтальным корневищам, которые несут надземные побеги, отдельные особи обычно занимают большие площади. В природных условиях преобладает его вегетативное размножение за счет интенсивно растущих корневищ. Семенное размножение почти не имеет значения.

Черты морфологии, ритма сезонного развития, семенного и вегетативного размножения, лекарственных свойств и химического состава T. lanceolata при интродукции в условиях средней тайги европейского северо-востока России описаны в статье Т.В. Новаковской (2009). С.З. Борисовой, Н.С. Даниловой, Н.С.

Ивановой (2011) проведено исследование ценопопуляций T. lanceolata subsp.

jacutica, являющегося редким растением для территории Центральной Якутии, в результате которых ими сделан вывод, что один из путей сохранения вида является его интродукция. Авторы отмечают, что площадь ценопопуляции зависит от гидротермических условий года.

Обзор особенностей ортогенеза T. lanceolata на примере двух популяций в окрестностях г. Якутска приведен в статье П.С. Егоровой, П.А. Павловой (2012).

Авторы отмечают, что в течение первых трех вегетационных сезонов формируется длиннокорневищно-стержнекорневая система парциальных побегов.

Захват территории происходит, как при образовании плагиотропных (растущих параллельно поверхности субстрата) дициклических побегов, так и при полегании и одревеснении надземных побегов предыдущего сезона.

представлены данные по его химическому составу. Сведения о составе эфирных масел и фенольных соединений сибирских видов Thymus L. и возможностях их фармацевтического применения, получены довольно обширным количеством исследователей (Тихонов, 1988; Тихонов, Пяк, 1995; Калинкина, Тихонов, Гуськова и др., 2004; Калинкина, Березовская, Дмитрук и др., 2000), что позволило начать использовать в медицинской практике новые виды и тем самым значительно расширить возможности заготовок сырья.

В статье Ю.А. Банаевой, Л.М. Покровского, A.B. Ткачева (1999) приведены результаты изысканий состава эфирного масла T. serpyllum, произрастающего в различных районах Алтая. Полученные ими данные свидетельствуют, что состав эфирного масла образцов травы существенно различается по содержанию основных компонентов в зависимости от возраста и фазы развития растений.

генетическими различиями.

С.В. Жигжитжапова, А.Н. Рабжаева, И.В. Звонцов и др. (2008, 2008а), А.Н.

Рабжаева (2010), А.Н. Рабжаева, С.В. Жигжитжапова, Л.Д. Раднаева и др. (2012) опубликовали работы, отображающие информацию по различиям в составе эфирного масла T. baikalensis Serg. и T. sibiricus (Serg.) Klok. et. Shost., произрастающих в Бурятии, которые связаны с влиянием погодных, эдафических, географических условий, степенью развития растений и их онтогенетической стадией. Ими отмечено, что эфирное масло T. baicalensis по мере развития растения претерпевает изменения в своем составе. Однако набор основных его компонентов остается постоянным, хотя и меняется их количественное содержание, кроме того для данного вида характерно увеличение выхода эфирного масла по мере роста экстремальности погодных условий.

Исследования Е.Г. Худоноговой, Т.В. Киселёвой (2010а) показали, что среднее количество эфирных масел в надземной части T. serpyllum в фазе вегетации до плодоношения составляет в свежем сырье - 0,41%, в сухом - 0,35%, в фазе цветения - 0,57% и 0,49%, в фазе плодоношения - 0,36% и 0,30%, в фазе вегетации после плодоношения - 0,37% и 0,33%, соответственно. Потери эфирного масла после сушки составляют примерно 0,04-0,12%. Осенью, перед уходом растений в зимнее состояние покоя, наблюдается небольшое повышение содержания эфирных масел в надземной части, в среднем на 0,04%.

Ю.Ю. Кулаковой (2011), по результатам ботанико-ресурсоведческого изучения рода Thymus L. на территории Нижнего Поволжья защищена кандидатская диссертация, в которой изложены сведения по оценке биологических и эксплуатационных запасов шести видов, измерены и закартированы площади продуктивных зарослей, выявлены природные биотопы с различными показателями обилия, определены сроки и объемы заготовок, изучен качественный количественный состав эфирных масел.

Обзору экологических и ценотических условий степных сообществ с участием T. serpyllum в Якутии, возрастного состава и продуктивности популяций, посвящена статья П.С. Егоровой (2012а). Она зафиксировала, что популяции с высоким обилием и продуктивностью приурочены к сообществам с изреженным травостоем и зарастающим галечникам на берегах рек.

А.А. Аминевой (2003) проведен анализ морфофизиологических и биохимических параметров Achillea asiatica L. в Башкирском Зауралье и выделены наиболее значимые факторы, способствующие накоплению биологически активных веществ в его сырье. Проведенные ей исследования показали, что ниша A. asiatica охватывает и бедные, и богатые почвы, но чаще всего данный вид встречается на бедных, на которых он более конкурентен, благодаря биологическим и экологическим особенностям. Он способен заселять нарушенные территории, образуя большое количество семян, причем, к интенсивному семенному возобновлению добавляется еще и вегетативное.

На высоту растений и общую надземную массу влияет обеспеченность их влагой и содержание гумуса в почве. Взрослые особи легко переносят летние засухи, а для проростков и особей в ювенильным возрастном состоянии опасны весенние засухи. Наиболее мощные побеги у A. asiatica развиваются на богатых органическим веществом почвах. В годы экстремальные по гидротермическим условиям зависимость выражается в меньшей степени. Причем, при дефиците влаги растения накапливают в 4,3 раза больше азуленов (ароматических веществ, обладающих противовоспалительным действием) в соцветиях и 4,6 раза больше в листьях. Автором установлена существенная корреляционная зависимость между морфологическими показателями растений и количеством накопленного азулена (высокое его содержание характерно для особей с «угнетенным» внешним видом в основном в молодом генеративном возрасте). Причем, особи с высоким содержание этого вещества, произрастают, в основном, в ценопопуляциях с низким проективным покрытием.

Широкий диапазон вариабельности морфологических показателей и содержания биологически активных веществ отмечен у A. asiatica в зависимости от топографических, эдафических, погодно-климатических и других условий.

Исследование А.А. Аминевой (2003) влияния гидротермических условий на количественное накопление суммы флавоноидов показали, что увеличение влажности на фоне повышенных среднемесячных температур в вегетационный период приводит к усилению биосинтеза фенольных соединений.

В статье Е.А. Скрипчинской (2004) предложен ландшафтный подход для оценки ресурсного потенциала и лимитирующих факторов, влияющих на урожайность Achillea millefolium L. в лесостепной провинции Ставропольского края. Автор указывает, что в современных условиях использование морфологических единиц ландшафта для выявления региональных особенностей формирования сырьевой базы полезных растений может быть основной ресурсной характеристикой, определяющей стратегию рационального их использования. Ландшафтный подход в проведении исследований и анализ ресурсного потенциала A. millefolium L. позволили оценить показатели его урожайности и выявить наиболее перспективные участки для ведения заготовок сырья.

В статье Е.Г. Худоноговой, Н.А. Николаевой, Н.Ю. Черниговской и др.

(2013) установлена продуктивность зарослей А. asiatica в растительных сообществах Предбайкалья. Максимальная плотность запаса сырья зафиксирована ими на разнотравных лугах, на втором месте - смешанные сосново-берёзовые леса и чистые березняки, минимальная - в сосновых лесах.

J. Dabrowska (1982) изложена систематика и сведения о географическом размещении видов рода Achillea L. на территории Польши.

Химический состав сырья А. asiatica и возможности его фармацевтического применения представлены в публикациях как отечественных (Калинкина, Рахимов, Зорина, 1989; Калинкина, Слипченко, Таран, 1989а), так и зарубежных ученых (Miller, Lee, 1954; Bejnarowich, Smolensk, 1968; Falk, Smolenski, Bauer, 1975; Barel, Segal, Yashphe, 1991; Hethely, Danos, Tetenyi, 1989; Motl, Ochir, Kubeczka, 1990; Figueiredo, Barroso, 1992; Narantuya, Glasl, Batsuren, 1999; Nemeth, Bernath, 2008).

Т.И. Исакова, А.Г. Сербин, В.В. Беликов и др. (1986) исследовали химический состав надземных частей Bidens radiata Thuill. E.G. Cantonwine, K.R.

Downum (2001) оценили влияние уровня освещенности на продуктивность и накопление биологических веществ в ее надземных органах. Н.В. Исайкина, В.Ю.

Андреева (2011), при изучении видов B. tripartita L., B. cernua L. B. radiata Thuill.

выявили незначительные различия в морфологических и анатомических признаках.

В.И. Грубов (1955) полагал выделение самостоятельных видов из цикла Valeriana officinalis L. s. L. не обоснованным в связи с тем, что большинство признаков имеют значительную степень изменчивости и не могут служить основанием для выделения разновидностей.

В монографии Ю.Н. Горбунова (2002), предложена система рода Valeriana L., включающая 34 вида произрастающих на территории России и сопредельных государств, на основании сведений по морфологии генеративных и вегетативных органов, генетических особенностях, содержании действующих веществ.

П.Ю. Шкроботько, В.А. Агафонов, Н.С. Фурса (2008) пишут, что виды цикла V. officinalis L. s. L. сложный полиплоидный комплекс, трудный для таксономии. Ими определены особенности аминокислотного состава надземных и подземных органов из различных секций и подсекций рода, представляющие интерес для уточнения систематики.

На исследованной территории произрастают два вида V. transjenissensis Kreyer и V. alternifolia Ledeb. (Черепанов, 1995). В систематике Ю.Н. Горбунова (2002) V. transjenissensis не описан как самостоятельный, а является синонимом V.

alternifolia, кроме того, в сводке «Флора Сибири» (1996) включен только таксон V. alternifolia, который мы использовали в нашей работе.

Phlojodicarpus sibiricus (Steph. ex Spregel) K.-Pol. – вид ограниченного ареала, представляющий интерес для исследователей в силу своего статуса как редкого и ценного лекарственного растения. Л.П. Сергиевская (1964), изучая фитоценотическую приуроченность вида к различным ассоциациям в Нерчинской степи, отмечает, что P. sibiricus ценотически связан с рядом ассоциаций горной каменистой степи, но наиболее характерен для танацетовых (нителистниковых).

М.Г. Пименов, Л.С. Демидова, М.Е. Пименова и др. (1976), применив метод работы на ключевых участках, отследили продуктивности зарослей в различных местообитаниях, определили площади произрастания, биологический и эксплуатационный запасы его сырья для пяти районов Восточного Забайкалья.

Н.А. Пузанова (1989) провела оценку природных популяции P. sibiricus в Восточном Забайкалье. В публикации описано местонахождение шести популяций, приведена оценка возрастных спектров фитоценозов, численности особей, средней продуктивности, мощности генеративных растений, морфологических показателей, проективного покрытия, высоты травостоя, механического состава почв.

Друга ее статья (Пузанова, 1991) посвящена описанию интродукции данного вида в Сибирском ботаническом саду. Приведенные данные, по развитию P. sibiricus в условиях культуры подтвержают успешность данного эксперимента, так как растения проходят полный цикл развития, ход которого значительно ускоряется, возрастает семенная продуктивность.

О.Д. Васильевой (2005) установлена фитоценотическая приуроченность данного вида в Якутии, изучены ортогенез семенная продуктивность, фитомасса надземных и подземных органов, и специфика возобновления в природных условиях и при интродукции. По ее сведениям, в Якутии P. sibiricus распространен в южных, юго-западных, центральных районах и в верховьях р.

Индигирки, где встречается прерывисто, отдельными островками в высокогорном поясе - в альпийских лугах, в горном поясе - в сосновых и лиственничных лесах с разнотравным типом травостоя, на равнинах в петрофитных степях, а также в серийных группировках каменисто-щебнистых местообитаний. В онтогенезе автором выделено 4 периода и 9 возрастных состояний. Определено, что продолжительность онтогенеза при интродукции составляет 15-30 лет и сокращается в 2,7-4 раза по сравнению с природными местообитаниями.

М.В. Гилевой (2008, 2010, 2011), в результате исследований P. sibiricus на территории Восточного Забайкалья, получены данные по численности, возрастной и пространственной структуре его ценопопуляций, фенологических продуктивность, сроки возобновления в различных фитоценозах, сезонные ритмы характеризуется наличием четырёх типов онтогенетических спектров, возрастной показателей индексов эффективности, восстановления и эффективной плотности.

В связи с онтогенетическими особенностями вида, индекс старения популяции может изменяться не зависимо от ее типа, а тип растительной формации не влияет на возрастной спектр.

В.В. Тараскин, Л.Д. Раднаева, О.А. Аненхонов и др. (2011) указывают, что содержание компонентов и количество эфирного масла в подземных частях P.

sibiricus нестабильно как в пределах одной популяции, в разные годы сбора, так и между популяциями из различных районов произрастания.

С.Н. Атикеевой, Г.К. Бижановой, А.И. Ахметжановой (2008) установлена динамика возрастного состава, дана оценка урожайности, эксплуатационного запаса, площади произрастания и объемов возможных заготовок Sanguisorba officinalis L., произрастающей в солодково-разнотравном и злаково-разнотравносолодковом сообществах в Южном Казахстане.

В публикации А.А. Момот (2013) описано пространственное размещение особей и онтогенетическая структура ценопопуляций S. officinalis в естественных условиях Минусинской котловины. Выявлено, что для исследуемого вида в изучаемых растительных сообществах характерен случайный тип размещения особей. Онтогенетический спектр показывает, что ценопопуляции нормальные, устойчивые.

В монографии К.С. Байкова (2007) в историческом аспекте рассмотрены этапы открытия и описания видов рода Euphorbia L., произрастающих в Северной Азии. Представлено положение видов в систематике, описаны ключи для определения подродов и секций, даны развернутые морфологические описания, характеристики мест обитания, особенности распространения. Детально переданы родственные связи таксонов в конспекте их эколого-географической дифференциации.

В 80-х годах прошлого века начаты исследования по изучению биологии, экологической приуроченности и определению ресурсов Euphorbia fischeriana Steudel в Восточном Забайкалье. З.В. Тармаева (1980, 1987), З.В. Тармаева, Н.В.

Белова (1981), З.В. Тармаева, Н.А. Борисова (1981а) изучали биологию вида в связи с определением его запасов на территории Восточного Забайкалья.

Е.П. Якимова, И.Э. Илли (1987), Е.П. Якимова, Н.Н. Павлова (1989) исследовали водный режим и семенную продуктивность E. fischeriana с целью определение механизмов его адаптации и устойчивости к экстремальным условиям резкоконтинентального климата и мерзлотных почв.

По данным А.М. Зарубина (1990), данный вид в Восточном Забайкалье отмечен в составе травостоя нителистниковых, ковыльных, вострецовых, пионовых, оттянутомятликовых, типчаковых, тонконоговых, желтолилейных степей, остепнённоразнотравных лугов.

В статьях С.С. Комиссаровой (2010), С.С. Комиссаровой, Л.А. Ковалевой (2011) приведена характеристика наиболее характерных растительных сообществ E. fischeriana, находящихся на северо-западной границе ареала в Восточном Забайкалье (Читинский, Нерчинский и Нерчинско-Заводской административные районы). В диссертации С.С. Коммисаровой (2012) дан систематический обзор рода Euphorbia L., описано фитоценотическое разнообразие сообществ с участием Е. fischeriana, рассмотрены эколого-биологические особенности (жизненная форма, семенная продуктивность, адаптивные возможности к условиям среды обитания), детально изучена численность и возрастной состав ценопопуляций, выявлены новые местонахождения на территории Восточного Забайкалья.

Данные по химическому составу корней Е. fischeriana представлены в статье J. Liu, Y. Sun, C.Yu et al. (2012). В результате исследований Е.М.

Кривошеева, Е.В. Фефелова, И.И. Бородулина и др. (2013) выявлено, что экстракт из корней обладает иммуностимулирующим и антибактериальным эффектом, стимулирует процессы заживления.

В статье Q. Mao, S. Ip, C. Che et al. (2008) показан антидепрессивный эффект настойки на этаноле корней Paeonia lactiflora Pallas, K. Kamiya, K. Yoshioka, Y.

Saiki et al. (1997) описаны тритерпеноиды, флавоноиды его подземных органов.

Анализ литературы, посвященной одному из самых уникальных видов лекарственной флоры Восточного Забайкалья - Scutellaria baicalensis Georgi показал, что данный вид представляет интерес для довольно большого числа как российских, так и зарубежных ученых, поэтому ему посвящено значительное количество публикаций.

исследованию фармакологические свойства и фитохимии рассматривались в работах К.Ф. Блиновой, В.Б. Куваева (1965), А.А. Горшковой (1966), Л.П. Сергиевской, К.Ф. Блиновой, Р.Е. Пименовой Е.Д. Гольдберг, А.М. Дыгай, В.И. Литвиненко и др. (1994).

В публикациях Т.Г. Бухашеевой с соавторами (Бухашеева, Хапкин, 1987;

Бухашеева, Танганова, 2006; Бухашеева, Санданов, Асеева и др., 2007) приведены онтогенетический состав, динамика накопления основных действующих веществ и фитомасса корней в ценопопуляциях Забайкалья. Выявлены наиболее продуктивные заросли, предложены меры рациональной эксплуатации вида, дана оценка возможностей его введения в культуру в условиях Бурятии.

информация о эколого-биологических и фитоценотических особенностях S.

baicalensis в Забайкалье, определена урожайность, биологический и производственный запас дикорастущих зарослей.

особенностей, адаптивных возможностей и сезонной динамики накопления биологически активных веществ в надземных и подземных частях S. baicalensis при интродукции и в культуре in vitro на юге Томской области. Установила ритмы роста и развития разновозрастных растений, степень изменчивости морфологических признаков в условиях интродукции.

Н.К. Чириковой (2007) выявлены наиболее продуктивные ценопопуляции, определены возрастной состав и ресурсы S. baicalensis в Восточном Забайкалье.

Изучено анатомическое строение надземной части, исследован качественный и количественный состав биологически активных веществ. Установлены критерии подлинности и качества лекарственного сырья, отображены анатомодиагностические признаки и определены товароведческие показатели.

Разработана методика количественного определения содержания флавоноидов в надземной части и экстракте из корней.

В статье Д.Н. Оленникова, Н.К. Чириковой, Л.М. Танхаевой (2010) представлены сведения о содержании свободных углеводов, водорастворимых полисахаридов, пектиновых веществ, фенольных соединений, флавонов, фотосинтетических пигментов, липидов и тритерпеновых соединений надземной части S. baicalensis в различные фазы вегетации растений.

культивирования S. baicalensis юга Приморского края посвящена диссертация А.Ю. Маняхина (2010). Им были установлены особенности ритма сезонного развития, проведено сравнение природных и интродукцированных образцов по морфометрическим показателям, продуктивности, накоплению фенольных соединений.

В статье А.Ю. Маняхина, С.П. Зориковой, О.Г. Зориковой (2009) изложены данные семенной продуктивности и качественных показателей семян S.

baicalensis в агропопуляции Приморского края. Другая их совместная публикация (Зорикова, Маняхин, Зорикова, 2010) посвящена изучению динамики накопления флавоноидов в корнях в зависимости от фаз вегетации. А.Ю. Маняхиным, П.С.

Колбиным (2013), на основании сведений по динамике накопления в подземных органах данного вида флавоноидов, даны рекомендации по оптимальным срокам заготовки его лекарственного сырья.

Подавляющее большинство публикаций по S. baicalensis иностранных авторов отражают вопросы, связанные с данными по химическому составу и возможностями медицинского использования его сырья (Takido, Aimi, Takahashi et al., 1975; Takagi, Yamaki, Inoue,1980, 1981, 1981а; Tomimori, Miyaichi, Kizu, 1982; Tomimori, Miyaichi, Imoto et al., 1983, 1984; Yamamoto, Chatani, Kitayama et al., 1986; Seo, Park, Choe, 1993; Zhang, Guo, Onda et al.,1994; Ishimaru, Nishikawa, Omoto et al., 1995; Zhou, Hirotani, Yoshikawa, 1997; Nishikawa, Furukawa, Fujioka et al., 1999; Kovаcs, Kuzovkina, Szke et al., 2004; Li, Jiang, Chen, 2004). S.J. Hwang (2006) пишет об использовании растений рода Baicalensis в качестве модели по оценке потенциального применения современных биотехнологий для улучшения качества сырья лекарственных растений.

1.7 Методологические подходы к оценке безопасности использования сырья дикорастущих лекарственных растений В последние годы остро стоит вопрос о загрязнении атмосферы, гидросферы и почвы веществами, оказывающими неблагоприятное действие.

Интенсивное попадание во внешнюю среду вредных выбросов неизбежно проявляются в загрязнении лекарственных растений в результате чего, в них накапливаются несвойственные вещества, часто в концентрациях вредных для здоровья людей. Фитопрепараты, изготовленные из такого сырья, не только не могут быть полезными для человека, а вследствие их применения, могут вызвать серьезные нарушения в организме пациента. К сожалению, существующая в настоящее время нормативно-техническая документация не нормирует содержание тяжелых металлов в лекарственном растительном сырье, и предельные допустимые их концентрации прописаны только в СанПиНе 2.3.2.1078-01 для чаев на растительной основе.

К основным причинам, оказывающим негативное влияние на дикорастущие лекарственные растения, относятся загрязнение окружающей среды промышленными и сельскохозяйственными предприятиями, транспортом, строительством промышленных объектов, жилья, дорог, трубопроводов, добычей полезных ископаемых, лесозаготовкой и лесопереработкой и многое другое.

Так статье М.Р. Трубина, Е.Л. Воробейчик (2013) приводятся данные по содержанию меди, свинца, кадмия и цинка в надземных и подземных органах лекарственных растений, собранных на разном удалении от Среднеуральского медеплавильного завода. Даже на расстоянии 7 км от предприятия, у многих видов превышены предельно допустимые концентрации по свинцу и кадмию на 40-70%, а на отдалении 4 км от завода - почти у 100%. Как указывают авторы, полученные результаты свидетельствуют о том, что в районах действия крупных медеплавильных заводов из-за накопления тяжелых металлов, качество растительного сырья может быть существенно снижено не только вблизи предприятия, но и на значительном удалении от него.

О.Л. Воскресенская, В.С. Воскресенский, Е.А. Алябышева (2013), в результате исследований по накоплению тяжелых металлов почвы и растений, произрастающих в местах сбора и хранения твердых бытовых отходов в г.

Йошкар-Ола, отмечают что почвы, прилегающие к контейнерным площадкам, накапливают высокое содержание свинца, цинка и меди. Установлено, что практически у всех травянистых растений подземные органы накапливают большее количество тяжелых металлов, по сравнению с листьями. Данная приспособительная реакция растений ослабляет токсическое действие металлов и предохраняет фотосинтезирующие и генеративные органы от их воздействия.

С.В. Дмитриев (1991) в диссертации, посвященной изучению влияния антропогенных факторов на качество сырья дикорастущих лекарственных растений, пишет, что «…это обуславливает необходимость проведения на современном уровне оценки качества сырья лекарственных растений с учетом не только традиционных фармакопейных показателей, но и требований экологической чистоты. Особенно актуальны подобного рода исследования для районов, имеющих достаточную сырьевую базу лекарственных растений, но в силу различных причин оказавшихся под интенсивным антропогенным загрязненности сырья лекарственных растений, основанный на выделении основных источников загрязнения, определения оптимального расстояния мест заготовок от предприятий их вызывающих.

Степень загрязненности С.В. Дмитриевым (1991) разбита на 6 уровней:

1 - содержание вредного агента не превышает ПДК;

2 - содержание вредного агента превышает ПДК в два раза;

3 - содержание вредного агента превышает ПДК в 2-4 раза;

4 - содержание вредного агента превышает ПДК в 4-6 раз;

5 - содержание вредного агента превышает ПДК в 6-8 раз;

6 - содержание вредного агента превышает ПДК более8 раз.

Уровни загрязненности сырья сгруппированы в зоны:

I - промысловая зона - участок территории с характерными видами лекарственных растений, сырье которых полностью отвечает требованиям по качеству и имеющий эксплуатационное значение (1 уровень загрязнения);

II - зона возможных промысловых заготовок (зона риска) - территория, располагающая достаточными ресурсами лекарственных растений, но имеющая повышенный уровень загрязненности (2 и 3 уровни). Сырье с данной территории может использоваться после дополнительной технологической обработки;

III - зона эксплуатационного отчуждения - территория, где сырье характеризуется высокими уровнями загрязнения (4-6 уровни), что делает невозможным проведение заготовок сырья для медицинских целей.

Реакция растений и в целом растительного покрова на загрязнения окружающей среды сложна и многогранна. На их физиологические функции влияют как вид загрязняющего вещества, его концентрация и время воздействия, так и индивидуальные особенности видов растений в их поглощении, условия местообитаний (почвенные, климатические, географические), возрастное состояние, время года и суток, фаза вегетации и многое другое.

А.А. Ефремов, Н.В. Шаталина, Е.Н. Стрижева и др. (2002) отмечают, что газообразные загрязнители проникают в основную ткань листа через устьица, которые днем обычно открыты, а ночью закрыты, поэтому воздействие газообразных токсикантов в дневное время оказывается в 3-6 раз более сильное, чем в ночные часы. Проникающие в клетки растения загрязнения снижают скорость фотосинтеза, причем этот процесс идет тем сильнее, чем выше скорость его поглощения. Кроме того, это приводит к деформации в структуре самих хлоропластов растения, к ухудшению транспорта органических веществ и уменьшению парциального давления СО2 в клетках. Наиболее распространенным и опасными веществами, влияющими на жизнедеятельность растений, является двуокись серы, фтор, хлор и их соединения.

Авторы данной публикации (Ефремов, Шаталина, Стрижева и др., 2002) указывают так же на отрицательное воздействие тяжелых металлов, на развитие растений и накопление в них биологический активных веществ. Кроме того, высокое их содержание может быть нежелательно, с точки зрения качества лекарственных средств, изготовленных из их сырья, так как при приготовлении водных отваров от 50 до 90% тяжелых металлов, имеющихся в исходном растительном сырье, могут переходить в водный раствор. В связи с этим исследования химического состава дикорастущих лекарственных растений техногенных территорий являются актуальными, приоритетными и необходимыми.

В результате исследований Т.Л. Егошиной (2008) установлено, что растения достаточно успешно приспосабливаются к условиям придорожной полосы, при этом не наблюдается снижение продуктивности их сырьевых органов.

Максимальные концентрации тяжелых металлов содержит лекарственное растительное сырье, собранное в непосредственной близости от автодорог на расстоянии 1–20 м от дорожного полотна, на расстоянии 50–200 м уровень их накопления снижается. При удалении от автотрассы на 300–400 м превышения фоновых концентраций поллютантов отмечено лишь для корневищ Valeriana officinalis L. (кадмий – 0,81 мг/кг, хром – 10,12 мг/кг) и для побегов Convallaria majalis L. (кадмий – 0,49 мг/кг). У остальных видов содержание металлов становится постоянным, близким к среднему содержанию данных металлов в фоновых местообитаниях.

О.А. Ельчининова, Т.А. Рождественская, Е.Ю. Черных (2008) отмечают, что в формировании элементного химического состава растений участвуют два ведущих фактора – генетический и экологический, и степень их влияния меняется в зависимости от обстоятельств. В том случае, когда геохимическая обстановка соответствует требованиям растений, то в их элементном химическом составе главным образом отражается влияние генетического фактора, но если условия местопроизрастания не соответствуют их требованиям, ощущается недостаток микро- и макроэлементов, то действие этого экологического фактора, приводит к возникновению различных патологических состояний у растений: в росте, изменении процесса фотосинтеза и многих других физиологических процессах.

Вопросы мониторинга содержания отдельных тяжелых металлов и факторов их накопления в растениях и почве освещаются в публикациях иностранных ученых (Cataldo, Wildung, 1978; Buszewski, Jastrzebska, Kowalkowski, 2000).

Метод оценки абиотических и биотических факторов местообитания при помощи биологических систем, обнаружение и определение экологически значимых природных антропогенных нагрузок на основе реакций на них живых организмов непосредственно в среде их обитания называют биоиндекацией (Мелехова, Егорова, 2007).

Большинство публикаций, посвященных Plantago major L., рассматривают его в качестве объекта по мониторингу антропогенной нагрузки промышленных территорий на растительный покров. Использование данного вида в качестве модельного объекта связано, прежде всего, с его широким распространением.

Е.И. Поповой (2007) передана изменчивость морфологических показателей вегетативных частей особей разных возрастных групп в зависимости влияния неблагоприятных внешних факторов. Определена зависимость между накоплением тяжелых металлов в почве, снеге и в тканях растений и интенсивностью движения автотранспорта, как основного источника техногенного загрязнения. Проведенные исследования позволили ей сделать вывод, что интенсивная антропогенная нагрузка на ценопопуляции P. major приводит к существенному уменьшению средних размеров особей и отражается на всех морфоструктурных параметрах.

В другой ее статье Е.И. Попова (2011) она подтверждает, что интенсивная техногенная нагрузка приводит к существенному уменьшению средних размеров особей P. major L. Наибольшую пластичность обнаруживают такие признаки как длина, ширина, а также надземная масса растений и масса корневой системы и эти морфометрические параметры могут иметь наибольшее диагностическое значение при оценке качества среды.

Е.В. Максимовой, А.А. Косицыным, О.Н. Макуриной (2007) установлены различия в морфометрических показателях и содержании фотосинтезирующих пигментов листьев P. major на техногенных и рекреационных участках.

Из анализа полученных ими данных (Максимова, Косицын, Макурина, 2007), следует, что химические факторы антропогенной природы, в том числе и тяжелые металлы, преобладающие в выхлопах автотранспорта, негативно действуют на ростовые процессы растений, в частности на уменьшение на 30-40% площади листовой пластинки и массы листьев у особей, собранных с участков с высоки уровнем загрязнения. Кроме того, в данных местопроизрастаниях, наблюдается эффект снижения содержания хлорофилла «a», а содержание хлорофилла «b» и каротиноидов значительно возрастает. В целом, общее содержание основных фотосинтетических пигментов на единицу площади листа растения сильно варьирует в зависимости от степени химического загрязнения.

И.Н. Егорова, Р.А. Мухамадияров (2009), отмечают, что тяжелые металлы, наиболее токсичными среди которых являются соли кадмия, свинца, цинка, никеля, меди, кобальта, обладающие канцерогенными свойствами, способны включаться в биологический круговорот веществ и аккумулироваться в организме человека. Образование и накопление в лекарственных растениях биологически активных веществ является процессом динамическим, который зависит от многочисленных факторов окружающей среды, в том числе антропогенных.

Очень часто вещества антропогенного происхождения замедляют процессы жизнедеятельности растений, благодаря которому, происходит образование различных органических соединений, в том числе и биологически активных.

Полученные ими экспериментальные данные (Егорова, Мухамадияров, 2009), свидетельствуют о различии показателей элементного состава исследуемых образцов почв, надземных и подземных частей, и, как следствие содержания химических элементов в растениях к их содержанию в среде обитания, то есть низком биологическом поглощении тяжелых металлов из почвы. Авторы объяснют это тем, что в процессах метаболизма в растениях образуются разнообразные органические соединения с хелатирующими (контролирующими неблагоприятные эффекты) свойствами. При проникновении химических элементов в корни происходит их связывание и как следствие снижение подвижности.

К.Э. Зубарева, К.В. Качкин, Т.И. Сиромля (2011), фиксируя влияние автомагистрали на элементный состав листьев данного вида, сделали вывод, что общий минеральный остаток сырья, собранного на разном удалении от автотрассы, отличается незначительно. Существует обратная связь между удаленностью от дороги и количеством золы, не растворимой в 10%-ной соляной кислоте. Придорожной полосой, в которой не рекомендуется собирать сырье, является расстояние 10–25 метров. При этом они отмечают высокую устойчивость данного растения к антропогенной нагрузке - тяжелые металлы накапливаются в прочносвязанной форме и очень слабо переходят в водную вытяжку. Проведенная ими гигиеническая оценка сырья выявила его безопасность. По их рекомендациям, заготовку листьев P. major следует проводить для последующего приготовления водного на расстоянии не менее 50 м от дороги, а для получения спиртового экстракта – не менее 100 м.

Н.А. Великанова, А.И. Сливкин, С.П. Гапонов и др. (2013) опубликовали данные по изучению адаптационных приспособлений P. major, в связи с воздействием неблагоприятных факторов среды обитания в г. Воронеже. Они рекомендуют в качестве диагностических признаков качества сырья использовать выявленные показатели анатомического строения его листьев в связи с воздействием антропогенных факторов и разрешить к применению в медицинской практике только листья, у которых количество устьиц на нижней стороне листа не более 250 штук, а головчатых волосков - более 35 на 1 см2, а на верхней стороне – устьиц не более 150 шт., а головчатых волосков - более 16 на см2, без видимых утолщений стенок клеток эпидермиса, что является основанием для определения сырья, произрастающего в экологически благоприятных районах.

Н.А. Великанова, С.П. Гапонов, А.И. Сливкин (2012) приводят сведения по оценке содержания тяжелых металлов и динамики их накопления в разные фазы вегетации растений (бутонизация, начало цветения, массовое цветение, плодоношение) в лекарственном растительном сырье P. major L. и Polygonum aviculare L., собранных в г. Воронеже и его окрестностях.

По их данным (Великанова, Гапонов, Сливкин, 2012) в надземной части P.

aviculare в процессе вегетации интенсивно накапливает никель, кобальт, хром, при этом увеличение содержания этих элементов происходит пропорционально экологическому загрязнению территории. Вне зависимости от места сбора лекарственного растительного сырья, выявлено высокое содержание меди, что говорит о значительном участии этого элемента в физиологических процессах растения и низкое - мышьяка, что свидетельствует о низкой концентрирующей способности изучаемого растения в отношении этого элемента. Интенсивность накопление листьями P. major никеля и кобальта зависит от уровня антропогенной нагрузки территории.

Средние значения степени концентрации тяжелых металлов у особей P.

aviculare и P. major, собранных в разные фазы вегетации, с территорий, отличающихся уровнем загрязнения, показали, что у растений, собранных на экологически чистых зарослях, их накопление идет наименьшими темпами, с умеренным антропогенным воздействием - почти в 2 раза интенсивнее, а на сильно загрязненных участках - наиболее интенсивно, в связи поглощением металлов через листовую поверхность из газопылевых выбросов и аэрозолей, которое, в свою очередь, зависит от степени загрязнения воздушной среды отходами промышленности и транспорта.

Вопросы адаптации P. aviculare L. к антропогенному воздействию, и безопасности применения его сырья для лечебных целей освещены еще в ряде публикаций современных ученых. З.М. Халиева, А.Р. Булатова, З.Ф.

Нигматуллина и др. (2012) считают, что данный вид способен активно противостоять избыточному поступлению тяжелых металлов и избирательно накапливать структурные микро- и макроэлементы, необходимые для работы ферментов.

Авторы статьи О.Н. Немерешина, Н.Ф. Гусев, Г.В. Петрова и др. (2012) сравнивают содержание тяжелых металлов и полифенольных веществ в надземной части P. aviculare, произрастающего на территории Оренбургского газоперерабатывающего завода и в экологически чистой зоне. Установлено, что в условиях техногенного загрязнения в исследуемом растении повышено содержание тяжелых металлов и антиоксидантов, а в чистой - соединений меди, кобальта, молибдена и цинка. Характер накопления тяжелых металлов в надземной части растений показывает неодинаковый уровень физиологического барьера для эссенциальных и токсичных элементов. Для высокотоксичных элементов он более выражен и является препятствием для поступления их к ассимилирующим и генеративным органам растений.

Г.А. Ягафарова (2006) проследила содержание тяжелых металлов в различных органах Aсhillea asiatica Serg. в условиях Южного Урала. Ей проведен детальный морфологический анализ и установлены корреляционные взаимосвязи биометрических параметров и биологически активных веществ растения с содержанием меди, цинка, марганца, железа, свинца и кадмия в системе «почварастение».

В результате исследований, проведенных в зоне влияния угольного разреза в п. Тюльган Оренбургской области, Н.Ф. Гусева, Г.В. Петровой, Ю.М. Злобиной (2013) установлено, что вегетативные и генеративные органы Achillea millefolium L. обладают различной избирательностью накопления тяжелых металлов, в листьях и стеблях меньше, в сравнении с подземными органами. Отмечено более высокое накопление в надземных органах, по сравнению с контрольными образцами, для марганца, цинка, мышьяка, магния, свинца и в корневище – для ртути.

В статье М.Г. Опекуновой, Ю.В. Крыловой, Е.А. Курашова (2013) рассмотрено влияние загрязнения тяжелыми металлами на содержание эфирных масел и их качественный состав в южно-уральских популяциях Thymus marschallianus Willd. Авторы определили, что изменение общего содержания эфирных масел, их органолептических характеристик и компонентного состава зависят от комплекса факторов: условий местообитания, видового состава растительного сообщества, физико-химических свойств почв, количества доступных и поглощенных тяжелых металлов, а также интенсивности техногенной и пастбищной нагрузки. В то же время, прямой зависимости между количеством эфирных масел и концентрацией поглощенных тяжелых металлов органами T. marschallianus не выявлено.