«РОЛЬ НСИХОЛОГИЧЕСКОГО НАСЛЕДИЯ Е.А. БУДИЛОВОИ В РАЗВИТИИ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ИСТОРИИ НСИХОЛОГИИ ...»

Методология истории психологии включает в себя выявление основополагающих принципов и закономерностей развития историкопсихологического познания, ее методов и категорий. Важным аспектом истории психологии выступает проведение исторического анализа формирования и поэтапного развития методологических оснований психологии. М.Г. Ярошевский указывает, что развитие предметного знания в немалой степени определяется философскими, методологическими установками исследователей. Это относится ко всем наукам; в психологии же связь с философией, выступающей в качестве ее методологического базиса, является особенно тесной.

Важным элементом методологического анализа истории психологии является система принципов науки. Структура принципов науки включает как общеметодологические принципы исследования, разрабатываемые в различных направлениях философии и определяющие нормы и способы познавательной деятельности вообще, так и специально-научные и конкретно-научные принципы, отражающие требования к проведению научных исследований применительно к совокупности наук или отдельной науке. Общеметодологические принципы выступают в качестве макросистемных оснований, с учетом которых определяется и строится совокупность принципов конкретных наук.

В работах многих историков психологии подчеркивается роль принципа в преемственности в развитии науки, отражающего поступательное развитие научного познания. М.Г. Ярощевский пишет о «величественном», создаваемом совокупными усилиями представителей человеческой цивилизации «древе познания», указывает, что, несмотря на постоянные изменения знаний о нсихике, нолученное в ходе их развития истинное содержание хранится и развивается далее каждым следующим поколением.

Б.М. Теплов подчеркивает, что важно видеть преемственность знания, а не начинать каждый раз развитие "с нулевой точки", указывает, что надо «показать историю развития положительных психологических знаний, не представляя историю науки в виде галереи взаимоисключающих теорий, как это имеет место в большинстве книг по истории психологии» (Теплов, 19856, с.312).

А.П. Стеценко выделяет «диахронический принцип» анализа научных концепций, «раскрывающий явление как реально протекающее во времени, а научные идеи - в развитии, включая как их предпосылки, так и прослеживая их жизнь после их оформления в статусе концепции или теории» (Стеценко, с. 43).

Уже в ранних работах М.Г. Ярошевского делается попытка выделить совокупность принципов построения и развития историко-психологического знания. Он выделяет пять таких принципов:

1) Принцип историзма, ориентирующий исследователя на изучение генезиса проблемы, основных этапов ее развития, ее современного состояния;

2) Принцип отражения, означающий, что «построение научного знания о психике имело своим действительным объектом... психическую реальность как специфический способ взаимодействия человека с окружающей физической и социальной средой. Понятия о душевных... функциях - это умственные модели, воспроизводящие с различной степенью адекватности то, что существует независимо от них»;

3) Принцип роли практики, утверждающий, что основой движения научной мысли является ее взаимодействие с объектом. Согласно этому принципу, «постижение реальности осуществляет не «чистое» мыщление, созерцающее или конструирующее свои предметы, а социальные существа, которые способны изменять и творить мир идеально лишь потому, что изменяют его реально, на практике». Соответственно изучаемые в истории психологии знания о психических явлениях «порождаются общественной практикой и вне ее причинно истолкованы быть не могут»;

4) Принцип борьбы материализма с идеализмом, отражающий идейный базис развития психологии - борьбу основных мировоззрений и оценивающий материализм как двигатель разработки проблем естественного познания нервно-психических явлений. «Материализм искал общее между явлениями сознания и объективной действительностью, выводя первые из вторых. Именно ему научное исследование психических актов обязано главными достижениями»;

5) Принцип диалектики, обосновывающий сложный и противоречивый характер познания реальности, осуществляемого посредством преодоления кризисов и научных революций, перехода «от одной картины психической деятельности к другой» (Ярошевский, 1966, с. 5).

Конструктивной представляется система принципов, выделенная В.А.

Кольцовой и Ю.Н. Олейником:

• принцип детерминизма, ориентирующий на выявление системы причин, обуславливающих становление и развитие психологического познания;

• принцип единства логического и исторического, направляющий на выявление соотношения теории и истории, содержательного аспекта анализа изучаемого объекта и его рассмотрения в развитии;

• принцип системности, предполагающий рассмотрение психологического познания как многоаспектного, многомерного, многоуровнего, детерминированного системой факторов, предпосылок и условий, исследуемого в контексте и связи с более широкими системами;

• принцип объективности историко-психологического исследования, определяющий позицию историка психологии в отнощении к изучаемому объекту, требующий не только исходить при оценке значимости идей прошлого их представлений и подходов современной науки, но и учитывать реальное место, которое они занимают в психологии, следовать не только логике современной науки, но и логике идей изучаемой эпохи, преодолевать попытки модернизации прошлого; сохранять объективность и непредвзятость, корректность и взвешенность в оценке и суждениях;

';

• принцип конструктивно-позитивного анализа истории психологии, предполагающий акцентирование внимание исследователя не на слабых сторонах и недостатках исследуемой системы знания, а на выявлении, в первую очередь, содержаш;ихся в ней позитивных и конструктивных идей и подходов, не на критике несовершенного, а на поиске рационального и перспективного;

• принцип периодизации и преемственности в развитии качественно различных эпох и периодов, установления логических эволюционных связей в развитии единого и непрерывного процесса психологического познания;

• принцип перспективной ориентированности историко-психологического познания, определяющий понимание роли и функций историко-психологического исследования, его нацеленности не только на проведение ретроспективного анализа прошлого, но, в первую очередь, на расширение и пополнение фактологического базиса современной науки и тем самым увеличение его познавательного ресурса, а также на прогнозирование дальнейшего развития психологического знания;

• принцип единства коллективного и индивидуального творчества в развитии психологического познания, означающий понимание истории психологии как результата деятельности не только отдельных ученых, но и научного сообщества в целом, предполагающий выявление коммуникативного аспекта познавательного процесса, исследования того общенаучного контекста, в рамках которого происходит развитие и оформление научных идей и подходов, предостерегающий исследователя против абсолютизации вклада отдельного ученого или научной школы в формирование совокупности психологического знания (Кольцова, Олейник, 1999, с. 578-590).

Одной из главных проблем методологического анализа является определение объекта и предмета истории психологии. Развитие психологического знания как результата творческой познавательной деятельности человека в его целостности и реальной диалектике на разных этапах культурной эволюции составляет объект истории психологии. Попытки же осмыслить процесс психологического познания, описать его содержание и структуру (совокупность взглядов, идей, подходов, направлений и течений, категорий и понятий), его институциональные и персонально-личностные аспекты, а также закономерности и этапы развития составляют предмет истории психологии (Кольцова, Олейник, 1999, с. 578). Одной из главных проблем методологического анализа является определение объекта и специфики предмета рассматриваемой области знания.

Как отмечает К.А. Абульханова-Славская, одна из задач методологического анализа состоит в выявлении предмета науки и раскрытии его специфики через соотношение с предметами других наук (Абульханова-Славская, 1973, с. 31).

Методологический анализ истории психологии призван обозначить особенности той объективной реальности, которая ею изучается, а также те ее аспекты, которые определяют предмет историко-психологического исследования. Объект и предмет истории психологии отличен от объекта и предмета психологической науки в целом. Особенностью объекта истории психологии является то, что она имеет дело с реальностью прошлого, недоступной для ее непосредственного наблюдения современным исследователем и не воспроизводимой ее исследователем. Объект истории психологии включает сложную совокупность явлений психологического познания: тип и характер психологического знания, способы презентации, содержание и структуру, противоречивое развитие и преобразование на различных этапах истории человеческой мысли, его опосредованность особенностями исторического времени и духом эпохи, субъективно-личностными характеристиками творцов психологической мысли.

Нам кажется конструктивным определение объекта истории психологии, данной В.А. Кольцовой: «Объектом истории психологии является реальный процесс психологического познания в единстве его гносеологической и онтологической характеристик - как идеального воссоздания процесса исторического формирования представлений о психической реальности, конструирования предмета психологии и как объективного продукта человеческой деятельности.

представленного системой психологического знания, дошедшей до нас в виде исторических источников как ее носителей (Кольцова, 2004, с. 164).

Обоснование определения предмета истории психологии предполагает описание специфики рассматриваемой предметной области. История психологии исследует не саму психическую реальность, а представления о ней и развития психологического познания, складывающие на разных этапах истории и в разных культурных ареалах.

Ведущие историки психологии А.Н. Ждан, В.А. Кольцова, Т.Д. Марцинковская, Ю.Н.Олейник, В.А. Якунин, М.Г. Ярошевский и другие придерживаются положения о разграничении предмета психологии и предмета истории психологии. У психологов наблюдаются значительные разночтения в определении предмета истории психологии. Так, А.Н. Ждан пишет: «В отличие от предмета и методов психологии, в истории психологии изучается не сама психическая реальность, но представления о ней, какими они были на разных этапах поступательного развития науки» (Ждан, 1999, с. 5). Действительно, если психология исследует закономерности психической деятельности и в качестве предмета своего изучения рассматривает психику во всем многообразии ее свойств, функций и проявлений, то история психологии изучает то, как происходило формирование и развитие знаний о психике, как конструировался предмет психологии. В книге М.Г.Ярошевского и А.В. Петровского подчеркивается, что история психологии «выступает как история научнопсихологической мысли» (Петровский, Ярошевский, 1996, с. 47). Согласно определению М.Г. Ярошевского, истории психологии «изучает в исторической перспективе исследовательскзоо деятельность тех, кто добывает научное знание о психике... Ее предмет - не психика как таковая, сама по себе, а деятельность тех, кто, используя специальные методы, изучает ее механизмы и законы...»

(Ярошевский, 1995, с. 6).

Более широкое определение истории психологии представлено в учебнике «История психологии» В.А. Якунина - «процесс возникновения и формирования собственно психологических знаний» (Якунин, 1998, с. 6). Близкое к этому понимание предмета истории дается Т.Д. Марцинковской, подчеркивающей, что «история психологии изучает закономерности формирования и развития взглядов на психику на основе анализа различных подходов к пониманию ее природы, функций и генезиса» (Марцинковская, 2001, с. 5). В.А.

Кольцова и Ю.Н. Олейник считают, что предметом истории психологии является динамика психологического познания в его целостности, включающая изучение научного психологического знания как такового (его структуры, логико-научных, содержательных аспектов) — логико-научный аспект; процесса формирования научных идей и представлений в области истории психологии — процессуальный аспект; социально-культурных и организационных условий и предпосылок психологического познания - социокультурный аспект; носителя, субъекта психологического познания - персонально-личностный аспект (Кольцова, Олейник, 1999, с. 578). В.А. Кольцова под предметом истории психологии понимает «изучение закономерностей развития психологического познания в его генезисе, становлении и развитии, логико-научной, общественноисторической и субъективно-личностной обусловленности как результата познавательной деятельности человечества на всех этапах его исторической эволюции, включающего в себя различные способы и формы познания и осмысления психической реальности, как научные, так и вненаучные» (Кольцова, 2004, с. 211-212).

В структуре методологии любой науки (и история психологии здесь не исключение) существенное и значимое место занимают методы организации исследований, сбора и интерпретации теоретических и эмпирических данных.

Предметная область истории психологии определяет специфику методов историко-психологического исследования, которые предназначены для получения и освоения новых знаний и их синтеза, достижения интеграции разрозненных структурных компонентов истории психологии в единую общенаучную картину развития психологического познания. Проблема методов истории психологии в литературе освещена слабо. В.А. Кольцова, Ю.П. Олейник выделяют следующие методы историко-психологического исследования: методы планирования историко-психологического исследования (организационные методы) структурно-аналитический, сравнительно-сопоставительный (синхронический), генетический; методы сбора и интерпретации фактологического материала (как теоретического, так и эмпирического) - категориально-понятийный анализ, анализ продуктов деятельности, метод исторической реконструкции (моделирования), проблемологический анализ, метод библиометрического анализа, тематический анализ, метод источниковедческого анализа, биографический метод и метод интервью (Кольцова, Олейник, 1999, с. 585).

Так, структурно-аналитический метод предполагает в качестве целевой задачи исследования изучение строения психологического знания и ориентирован на выявление как его структурных элементов и иерархических уровней, так и их взаимосвязей. Сравнительно-сопоставительный метод направлен на фиксацию разнородных событий истории психологии, иногда пространственно отдалённых, но совпадающих во времени, т. е. связанных одновременностью их осуществления. Пример использования этого метода представлен в одном из разделов монографии Б.Г. Ананьева «Очерки истории русской психологии XVIII и XIX веков» (1947). Генетический метод, в отличие от двух предыдущих, направленных на получение статичной картины психологического знания, наоборот, имеет основной задачей выявление динамики, этапов, стадий трансформации психологического знания в контексте конкретного предмета историко-психологического исследования. Каждый из организационных методов может быть использован применительно к изучению любой проблемы истории психологии; более того, часто в одном и том же исследовании используется совокупность данных методов.

Методы сбора и интерпретации фактологических данных в историкопсихологических исследованиях отличаются своим многообразием и не всегда чёткой процедурной операционализацией. Тем не менее, каждый из них раскрывает (в меру своей разработанности более или менее полно и обоснованно) определённый аспект истории психологии. Остановимся на краткой характеристике данных методов, тем более далеко не все из них получили на сегодня однозначную интерпретацию.

Метод анализа категориально-понятийного аппарата психологической науки направлен на выявление особенностей понимания и трактовки конкретного понятия или термина как научных инвариантов в какой-либо хронологический период или в трудах одного и того же учёного разного периода. Данный метод имеет в своей предположение, что именно категории и понятия в концентрированном виде отражают всю совокупность научных знаний об исследуемом объекте (Ткаченко, 1973; Ярошевский, 1973, и др.).

Метод анализа продуктов деятельности состоит в изучении результатов научной деятельности отдельного учёного или научных коллективов, включая как изданные, опубликованные работы, так и неопубликованные. При этом большое значение имеет исследование различных вариантов одного и того же текста, личных документов (дневники, переписка, воспоминания и т.п.). Часто использование данного метода позволяет существенным образом скорректировать оценки и суждения относительно содержания и динамики научных взглядов учёного, уточнить недостаточно изученные моменты в логике развития разрабатываемой научной проблематики или научного направления, расширить представления о системе взаимоотношений в научном сообш;естве.

О.Г. Носкова и Е.А. Климов особое внимание придают методу логической реконструкции в истории психологии, рассматривая его на примере «реконструкции психологических знаний о труде и трудящемся, существующих в общественном сознании и материальной культуре (Носкова, Климов, 2002, С.257); А.В. Климова - методу интервью (Климова, 2002, с.328).

Проведенный анализ свидетельствует об огромном значении методологии для истории психологии и серьезной постановки проблемы. Но вместе с тем ряд проблем методологии историко-психологического исследования еще мало изучены, в том числе и такой раздел методологии, как историография истории психологии.

1.3 Концепции и модели развития истории психологической иауки История психологии занимает особое место в системе психологических наук. Это обусловлено тем, что она исследует не саму психическую реальность, а представления о ней, складывающиеся в ходе психологического познания на разных этапах истории и в разных культурных ареалах. Предметная область истории психологии формируется на стыке ряда научных отраслей и пересечении с ними. Носителем важной научной фактологии в области истории психологии, характеризующей социальный контекст развития психологического знания, являются исторические науки, поэтому история психологии тесно связана с источниковедением. Занимаясь изучением закономерностей развития научного знания в отдельной отрасли знания, история психологии является разделом науковедения. Воссоздание логики исследования и генезиса становления психологического знания определяет связь истории психологии с философией, естествознанием, культурологией, а также ее ориентацию на данные, полученные в ряде областей психологии. Отсюда вытекает необходимость реализации комплексной стратегии исследования в истории психологии.

Возникновение и развитие историко-психологических концепций происходило последовательно. Их условно можно разделить на внешние, которые «вносятся» в историю психологии философами, науковедами и методологами психологии, и внутренние, которые можно извлечь собственно из конкретных историко-психологических работ.

Выдающийся отечественный ученый В.И. Вернадский подчеркивал, что «прошлое научной мысли рисуется нам каждый раз в совершенно иной и все новой перспективе. Каждое научное поколение открывает в прошлом новые черты» (Вернадский, с. 191). По мере развития историографии науки, совершенствования ее методологии прошлое исследуется под новым углом зрения.

Методологические установки исследователя играют при этом огромную роль.

По они не приходят сами собой, не задаются изначально в готовом виде. Па их формирование оказывают сильное влияние философские взгляды, мировоззрение, реальная жизнь с ее противоречиями, господствующими идеями и представлениями. Поэтому, рассматривая те или иные концепции развития истории психологии, важно не просто понять и правильно изложить их содержание, но и разобраться в их сути. Еще К. Бернар сказал, что ученый, который не знает, что он ищет, не поймет, что он нашел (Бернар, с. 34).

Обратимся к анализу «внешних» концепций развития истории психологии. Монтескье, великий мыслитель XVIII века, сыграл особенно заметную роль в утверждении идей прогресса и закономерного развития научного знания.

Его труд «О духе законов» (1748) был популярен среди историков науки, таких как О. Конта, Бокля и многих других. В этом труде Монтескье писал, что он начал с изучения людей и нашел, что все бесконечное многообразие их законов и «нравов не вызвано произволом их фантазии» (Маркова, с. 22).

Ориентируясь на установление общих начал, он подчеркивал, что «частные случаи как бы сами собой подчиняются им, что история каждого народа вытекает из них как следствие и всякий закон связан с другим законом или зависит от другого, более общего закона» (Маркова, с. 22). Для большинства мыслителей первой половины XIX века (О. Конт, Сен-Симон, Дрепер, Бленвиль) было типичным стремление обнаружить законы исторического развития и выявить порядок в хаосе событий прошлого. Историзм предполагает непрерывное, постепенное поступательное развитие, в котором каждое событие является результатом предыдущего и подготовкой следующего. Бокль, например, утверждал, что основным средством анализа в истории является статистический метод, говорил о «безусловной детерминации всех исторических процессов через причинно-следственные связи (Маркова, с. 25). По его мнению, вычленение причин какого-то события предполагает освобождение от всего лишнего, случайного, а этого можно добиться в результате анализа массы однородных событий и вычленения из них «общего начала». В таком очищенном от напластования случайностей варианте исторического события историк обнаруживает причинную связь. Статистика позволяет вскрыть однообразие в массе социальных явлений, после чего уже оказывается возможным установить причину. Подчеркивается необходимость изучения истории науки в единстве с историей духовного развития человечества вообще. Важным для истории науки, является также использование Боклем метода реконструкции исторических событий.

Из аналогичных предпосылок исходит и другой историк науки середины XIX века М. Бленвиль, опубликовавший в 1845 году большую трехтомную историю наук (Blainville M.N., 1845). Развитие науки является, утверждает Бленвиль, естественным единым процессом (Blainville M.N., 1845). И, тем не менее, этот процесс оказывается возможным лишь благодаря тому, что он воплощается в деятельности людей. Каждый раз, когда в ходе развития знаний возникает новая проблема, требующая своего решения, обязательно находится человек, чьи способности и направленность мысли позволяют ему выполнить эту задачу. На основании этих соображений М. Бленвиль считает наиболее подходящим метод написании истории науки, когда выбирается некоторое число наиболее выдающихся ученых, успешно направляющих развитие науки в нужном направлении и поднимающих науку на новые ступени выше, и история науки излагается через биографии этих ученых.

При этом психобиографический анализ включает выделение семи основных положений:

1) источники, которыми ученый пользовался;

2) основные события его жизни;

современников;

4) полное перечисление всех работ данного ученого;

распространились в ученом мире;

6) разбор этих трудов по существу, особенно тех их частей, которые касаются науки по организации;

науку (Blainville M.N., 1845).

М.Бленвиль выбирает для изучения и освещения в «Истории наук..."

лишь тех ученых, которые были доминирующими фигурами своей эпохи, воплощали в себе ее типичные черты. М. Бленвиль, в конечном итоге, написал историю науки, как историю биографий выдающихся ученых. Надо сказать, что его историко-научная концепция не нашла поддержки среди его современников. Это, по сути, зарождение одного из подходов к изучению истории психологии - персоналистического. То есть, история науки становится историей деятелей науки. Взгляды Бленвиля разделит позже Т. Карлейль со своей "Теорией великих людей", который утверждал, что история делается такими великими людьми как Цезарь, Наполеон, наука - Ньютоном, Галилеем. Соответственно, с точки зрения этого подхода история психологии может быть представлена биографиями Платона, Аристотеля, Вундта, Фрейда, Уотсона (Маркова, с. 22).

Отметим ряд исследователей, интерпретировавших историю науки через трехчленные циклы развития (Сен-Симон, Конт, Дж.С.Милль, Репер, Уэвелл, Спенсер). Несмотря на некоторые отличия в их концепциях, они характеризуются наличием сходных идей, - в качестве модели исторического процесса берут биологические циклы развития человека. Научные модели лежат в основе развития общества, их содержательная сторона служит основой для формулирования законов общественного развития.

Таким образом, анализируя некоторые идеи историко-научных исследований начала и середины XIX века, можно выделить следующую особенность интерпретации истории науки: признание тождественности законов развития общества в целом законам развития науки; перенос особенностей развития науки на историю общества в целом.

Анализируя работы историков науки второй половины XIX века, прежде всего Декандоля, Гальтона, Маха, Дюгема и других, Л.А. Маркова отмечает, что акцент в это время ставится на проблему социального и биологического начала в личности исследуемого ими ученого. Например, Гальтона интересовал вопрос о наследовании интеллектуальных способностей людей науки (Маркова, 1982, с. 81). Необходимо сказать, что во всех концепциях конца XIX - начала XX вв. общество как существенный фактор развития научных идей игнорировалось.

Проблемы истории науки были и предметом исследования американского ученого Дж. Сартона. Благодаря его усилиям появился первый периодический журнал по истории науки «Isis», основанный им в 1912 году. В 1950 годах он был президентом Международного союза по истории науки (Маркова, 1982, с. 53). Сартон является одним из наиболее ярких представителей культурно-исторического направления в историографии науки. Он считал, что история науки должна рассматриваться и освещаться не изолированно, а в тесной связи с историей культуры, политической и интеллектуальной жизнью общества. История идей, по его мнению, «выправленная» история, освобожденная от зигзагов и случайностей, связанных с гуманистическим аспектом науки, с личностью ученого, с социальным окружением (там же, с, 59). История наук, считает Сартон, - не история великих ученых. Если тщательно проанализировать генезис какого-нибудь крупного открытия, то уже обнаруживается, что оно было постепенно подготовлено целым рядом значительных событий (Sarton, 1956, с. 175). Цель истории науки, утверждает Сартон, - обнаружить связи между следующими друг за другом научными идеями (там же, с.

66).

Бесспорно, видным французским историком науки является Александр Койре (1892-1964), автор интерналистской концепции. Именно ему принадлежит известная фраза: «Историк проектирует в историю интересы и шкалу ценностей своего времени и своими собственными идеями он производит свою реконструкцию. Именно поэтому, история каждый раз обновляется, и ничто не меняется более быстро, чем неподвижное прошлое» (Коугё А., 1966, С.353).

Общепризнанным является мнение, что в концепции Койре отчетливо выражается точка зрения о независимом от социума развития научных идей.

Действительно, А. Койре полагает, что движение науки носит субстанциональный характер и не нуждается в стимулировании извне. Ио следует, однако отметить, что Койре не отвергает, какое бы то ни было влияние внешних, социальных факторов на развитие науки, которое, по его мнению, «нуждается в определенных социальных условиях. Наука не развивается в пустоте, учёные — это люди, им нужно жить, и, как говорил уже Аристотель, им нужен досуг. И чтобы имущие классы или, по крайней мере, некоторая часть представителей этих классов использовали свой досуг для научных занятий, а не для тысячи других дел, которыми они могли бы заняться, чтобы среди имущих классов, а может быть, также и среди других слоев населения обладание научным знанием казалось желаемым, было окружено уважением и даже престижем. Только при этих условиях могли быть созданы научные щколы, без которых развитие науки, строго говоря, было невозможно (чтобы продвигать науку, ее надо сначала изучить, и, чтобы ее изучить, надо, чтобы кто-то ее преподавал; и, наоборот, чтобы обучать науки, надо, чтобы был кто-то, кто желает ее изучать). И только при этих условиях могла сформироваться среда, обуславливающая отношение к научным занятиям с симпатией и пониманием, проявление интереса к науке, поддерживающая, по крайней мере, морально, усилия ученого и образующая публику, к которой он может обращаться» (Коуге, 1961, с. 295-296). Это высказывание показывает, что Койре, хотя и являлся главой интерналистской школы, он все же учитывал влияние социального климата на развитие научных знаний.

Основная мысль А. Койре состоит в следующем: «...при анализе исторической науки историк должен исходить из того, что цель науки - познать реальность, прийти к истинному знанию об этой реальности и значимость научной теории определяется тем, насколько верно она интерпретирует реальность, а не какую пользу приносит обществу. Познание реальности такой, какая она есть - независимой от человека и его интересов, стремление к всё более истинному знанию этой реальности» (Коуге, 1961, с. 296) - в этом Койре видит основное значение и смысл научного поиска, из этого должен исходить историк науки. В споре сторонников эволюции и революции Койре выступает на стороне последних. Одна из фундаментальных работ Койре, где он развивает и обосновывает свою концепцию научной революции, - это «Галилеевские этюды» (1939).

Он первым показал, что революция в истории науки - это некоторая прерывность, и она не должна рассматриваться как нечто бесконечное в прошлом. Революция - не абсолютное начало, революция - это переход от одной научной теории к другой, от старой истины к новой. В ходе научной революции изменяется не только скорость, но и само направление развития науки. Научное творчество А. Койре рассматривает, как яркие, исключительные вспышки гениев, определяющие развитие науки. Практически все сторонники научных революций (Койре, Кун, Лакатос и др.) утверждают, что научная революция есть переход от одной научной системы к другой.

Рассматривая историко-научные концепции начала и середины XX века, можно сделать вывод, что в истории науки формировались два основных методологических направления: история научных идей, управляемая внутренне присущими ей закономерностями, и история науки, детерминируемая внешними социальными факторами - интернализм и экстернализм.

В науковедении первый подход представлен работами А.Койре, Т.Куна, А.Холла, И.Лакатоса, К.Поппера и другими. Так, Лакатос отмечает, что наука является автономной системой, «внутренняя история» которой первична, а «внешняя» - вторична и «не имеет существенного значения» для ее понимания и объяснения. Под внешней историей, по мнению Лакатоса, подразумеваются все другие формы деятельности человека, не влияющие на существенные характеристики науки, а лишь создающие тот или иной фон для ее развития. Отсюда он делает вывод, что наука как уникальное явление культуры изучается, прежде всего, с точки зрения ее внутренней истории (Кольцова, Олейник, 1999, с. 579).

Между представителями обоих направлений велись активные споры, дискуссии на международных конференциях, симпозиумах, журналах и другого рода публикациях. Например, во Франции один из сотрудников CNRS (Департамент наук о человеке и обществе) М. Блей, в 1996 году, провёл исследование по этому вопросу (La recherche, 1996, с. 79). Он отмечает, что история науки это междисциплинарная область исследований и, прежде всего, истории, филоСофии и науки. В истории науки он выделяет две «оси» развития - интернализм и экстернализм. Первый подход, по мнению автора, сложился в науке уже давно, представлен такими именами как А.Койре, Мейерсон, Р.Ленобль, Г.Башляр о многие другие (там же, с.8О). Второй подход, который М.Блей, называет социологическим, стал зарождаться во Франции в XIX веке и особое место имел в XX веке. В январе 1993 года в Париже состоялась конференция «Социология наук: итоги и перспективы», которую организовали Р.Будон и М.Клавлин, где обсуждались вопросы наиболее перспективного значения именно социологического подхода в современной науке.

Развернутую характеристику собственно «внутренних» концепций истории психологии дает А.Н. Ждан (Ждан, 1994).

В психологической науке существуют различные концепции ее истории.

Известный историк психологии Е. Боринг в целях объяснения научных открытий в психологии использовал понятие Zeitgeist (дух времени). Согласно Борингу, "магическое" понятие Zeitgeist означает характерную для каждого конкретного момента атмосферу мнений, под властным воздействием которых находится мышление исследователя. Открытие не делается до тех пор, пока для него не готово время. Оно происходит тогда, когда подготовлено временем.

Имеющиеся в науке факты синхронных открытий, для которых доказано, что они не являются заимствованными (законы для газов Р. Бойля и Э Мариотта, исчисления малых величин Г. Лейбница и И. Пьютона, теория эмоций У.

Джемса и К. Ланге и др.), также объясняются духовным климатом эпохи.

Zeitgeist выполняет двойственную роль, помогает, способствует научному прогрессу, но также и препятствует ему, так как сами знания несут на себе печать своего времени. Zeitgeist изменяется. Подход Боринга обращает внимание на необходимость учета традиций в науке при рассмотрении происходящих в ней изменений и выявляет, безусловно, важный фактор ее развития.

Вариантом точки зрения Zeitgeist является, по мнению А.Н. Ждан, парадигмалъная теория Т. Куна. Согласно этой теории, социальные и культурные процессы порождают парадигмы как «признанные всеми научные достижения.

которые в течение определенного времени дают научному сообществу модель постановки проблем и их решений» (Ждан, 1994, с. 3). Когда внутри данной научной парадигмы возникают аномалии - факты, несовместимые с этой парадигмой, они генерирует кризис. Происходит научная революция, в результате которой на место ставшей неадекватной парадигме приходит новая. Понятие о парадигме широко используется в психологической науке. Однако возможность его применения к описанию историко-психологического процесса оценивается историками психологии сдержанно, а часто и отрицательно, поскольку факты истории нашей науки не укладываются в схему Куна, отрицается наличие в психологии на каком-то этапе ее развития общепризнанной парадигмы.

В то же время попытки выявить общие основания и установки, которые прослеживаются в развитии психологии на протяжении всей ее истории, составляют устойчивую тенденцию в методологии историко-психологических исследований. В качестве таких установок разные авторы выделяют различные биполярные позиции детерминизм - индетерминизм; элементаризм - холизм;

эмпиризм - рационализм и др. Под углом зрения этих диспозиций производится систематизация и обобщение психологических фактов и теорий. Этот подход, хотя и выделяет важные характеристики психического, не создает целостного исторически конкретного образа психологии как науки на каждом из ее этапов.

Па более целостное представление исторического процесса направлено описание истории в понятии школы. Этот подход реализовал Р. Вудвортс применительно к психологии XX века. Им было выделено восемь наиболее известных школ: структурная психология, функциональная психология, ассоцианизм, психоанализ, персоналистическая и организмическая психология, целевая или термическая психология, бихевиоризм, гештальтпсихология. По отношению к каждой школе описываются разрабатываемые в ней проблемы, приемы и методы исследования и др. Отмечается тенденция к размыванию границ между школами.

Еще один подход к истории, получивший название «Теории великих людей», уже упоминался выше. В психологии в русле этого подхода историю науки изложил американский ученый Р. Уотсон. Рассмотренные подходы в области методологии истории психологии позволяют выявить реальные закономерности в развитии психологических знаний. Следует отметить то, что для современной науки для объяснения развития науки наметилось сближение этих двух подходов.

Взятые изолированно один от другого, эти подходы не охватывают историко-психологический процесс во всей полноте. Поэтому неслучайно, в ряде руководств по истории психологии авторы предпочитают эклектическую позицию, имея в виду совместное использование их в конкретном историческом исследовании.

Л.И. Анцыферова, ссылаясь на историка психологии Джоржа Миллера, выделяет крупные психологические теории - Вундта, Джемса, Фрейда и т.д., Миллер вычленяет поставленные ими проблемы, а затем анализирует состояние этих проблем в современной психологии (Анцыферова, 1973, с.78). Плодотворен его принцип подхода к истории психологии как к процессу движения психологических проблем (Анцыферова, 1973, с. 78).

Современные американские историки психологии Д. Шульц и С.Шульц применяют следующие подходы в изложении исторической науки: логиконаучный, рассматривающий «внутреннюю историю» науки как автономной системы, подчиненный внутринаучным закономерностям; персоналистический подход, в котором качестве основного фактора развития науки рассматривается личность, особенности ее жизненного пути; «экологический подход» - главное в истории науки - это интеллект, идеологический, политический и экономический «дух времени»; «локальный подход» - история развития более или менее обособленных «ареалов» науки — стран, школ, отраслей. Они считают, что в идеале - «полновесное и гармоничное сочетание всех этих подходов»

(Шульц,Шульц, 1998, с. 523).

В 60-е годы XX века выходит монография французского ученого Мориса Рохлина «История психологии», где определяющим новаторским фактором развития психологии автор считает изменение методов исследования. «До XIX века психология был философской не только своим объектом, но и своим методом, состояла из гипотез, непроверенных фактов» (Reuchlin, 1967, с. 5).

Исследования автора показывают, что до XIX века методы были необъективированы и не имели научного содержания. Но в связи с широкомасштабным развитием науки в XIX веке увеличивается число исследований, появляются новые методы исследования, что и обуславливает развитие разных областей психологии. В каждой из областей психологии, автор рассматривает генезис, эволюцию, принципы развития методов исследования. Еше более подробно, так называемый им «методологический принцип» (Reuchlin, 1967, с. 5) предоставлен в недавно вышедшей монографии «Введение в методологию психологии»

(1992), в которой Рохлин более подробно рассматривает, как методы «выстраивали» психологическую науку и способствовали появлению различных областей психологии, в том числе и истории психологии (Reuchlin, 1967, с. 15).

Как уже отмечалось, во второй половине XX веке большее распространение стала получать экстернальная концепция в истории наук, в том числи и психологии. Примером этому служит ряд вышедших во разного рода публикаций. Например, французский профессор психологии П. Байер рассматривает проблему развития психологии в военные годы (1939-1945), показывая как военная обстановка оказала влияние на особенности развития психологии (La psychologie..., 1996, с.78). Нримером этому также вышедшая монография Мюллера «История психологии», в которой можно проследить исследование условий развития психологии. Но мнению автора, на развитие научной психологии оказали большое внимание социально-экономические условия; он констатирует, что психология как наука «была построена на методе рационального мышления», особенно при изучении внутреннего мира человека, а также «мире вне человека, влияюш;его на внутренний мир человека» (Mueller, 1960).

В 90-х годах М.Рихард (Франция) издает книгу «Современные течения в психологии», в которой он рассматривает условия и причины возникновения таких великих течений в психологии, как психоанализ, бихевиоризм, гештальттеория и другие; определяюш^ую роль отводит объективным условиям их возникновения и указывает на огромное историческое значение психоанализа в психологии. Основным принципом в методологии истории психологии он называет принцип детерминизма. По его мнению, любое психологическое открытие - результат многообразных причин и следствий, выступающих впоследствии причинами (Richarde, 1990, с.7).

Рассматривая вопросы методологии истории психологии, хотелось бы остановиться на взглядах видного французского психолога Даниеля Лагаша (1903-1973). В его понятии история психологии это история отношений между психологами, психоаналистами и психиатрами (Gaetane Chapelle, 2000, с.44).

В течение хода своей истории психология искала своё место: между общественными науками и гуманитарными, между медициной и педагогикой. Д. Лагаш большое значение придавал психологии как комплексной науке и его основной труд «Единство психологии» (1947) показывает это. Он считает, что развитие психологии должно привести к ее единству и примирению психоанализа, психиатрии и психологии во Франции. По мнению Д. Лагаша, именно борьба между этими областями, стала движущей силой развития психологии (Gaetane Chapelle, 2000, с.44).

В середине 90-х годов работы по истории психологии появляются у Ф.Паро и М.Ришеля, по мнению которых развитие психологии определяется внешними факторами: политическими, религиозными, философскими (Parot, Richelle,1992, с. 12). Они в своей совместной монографии «Введение в психологию. История и методы» (1994) ярко отражают экстерналистские взгляды: «Мы отклоним концепцию истории науки (в данном случае психологии) «интерналистов», у которых каждая стадия истории порождаема естественно предыдущей. Мы примем точку зрения «экстерналистов», которая нам кажется наиболее адаптированной в психологии, согласно которой состояние науки определяется внешними факторами: политическими, религиозными, философскими, короче говоря, идеологическими» (Parot, Richelle,1992, с. 12). Установленные обществом «идеологические рамки», влияли на развитие психологии. Исследователи утверждают то, что «творцы» психологии сами создают «явное расслоение между научной психологией и «метафизикой» и сами сожалеют об этом»

(Parot, Richelle,1992, с,8). И это «расслоение» довольно часто занимало место в природе самого предмета изучения психологии, человеческой личности. Определение, которое давали предмету науки в то или иное время, подчинено взгляду, который вносили в этот предмет. «Каждый из этих взглядов по очереди был, уважаем как самый проницательный или самый научный, в соответствии с тем философия или наука его изучали. Причем это относилось не только к психологическим явлениям, но и ко всей реальной действительности» (Parot, Richelle,1992, c.ll). Психология участвует в строительстве образа человека, который характерен данному обществу и данному историческому моменту этого общества, можно сказать (при условии быть осторожным в употреблении этого термина), что предмет психологии «идеологический»: человек, человеческая личность, и в то же время эта личность оказывает влияние на развитие психологической науки. Авторы приводят следующий пример: « К примеру, человек пятьдесят первых годов XX века был существом активным, действующим, производящим и психология поведения была психологией лидирующей, к примеру, спустя несколько лет человек нашего общества став продуктом информационных систем, превратился в человека неподвижного. Без сомнения, действующая тогда концепция исчерпала себя и дала место новой» (Parot, Richelle,1992, с. 10). Нельзя отрицать, что объект психологии имеет специфичность своего идеологического характера: каждый человек- это продукт изменяющейся культуры, в которой он живет. Психологами не всегда была осознаваема эта специфика человека, на самом деле эта проблема очень важная и как следствие этому разнообразие взглядов на природу человека. Ф.Паро и М. Ришель считают, что историческая интроспекция связывает предмет психологии с другими дисциплинами (и, прежде всего с биологией, историей философией и т.д.). С изменением мира, изменялся человек и психология вместе с ними; необходимо знать эту историю, как философскую, так и научную, для того, чтобы понимать, как человек создает психологию сегодня, какие к ней требования, для того, чтобы построить прогрессивную научную концепцию человека (Parot, Richelle,1992, c.ll). Они не отрицают прошлые психологические концепции, видя в них смысл и значение для психологической науки. Например, биологические концепции XIX века позволили избавиться психологии от метафизики, философии.

В указанной выше монографии, авторы наметили историю психологических категорий, и, прежде всего, категории личности в психологии; изложение той или иной концепции в курсе истории проводили с точки зрения современной проблематики, чтобы показать, что большинство вопросов, которые ставятся современной психологией, наследуемы от исторических споров, и что та или иная концепция содержит идеологический или политический мотив.

В отечественной психологии и психологии стран ближнего зарубежья также можно проследить некоторые тенденции к формированию концепций истории психологии. В. А. Роменец представил историю научной психологии в связи с историей культуры. Им выделен ряд крупных историко-культурных и психологических тем и прослежена их эволюция. Впервые подробно рассмотрен наименее изученный в отечественной истории процесс развития психологии в средние века, особенно патристическое направление на Украине в XIII XV вв. На основе разработанной методологии, автор создал ряд книг - учебных пособий по истории всемирной психологии (девять из них изданы на украинском языке). О.М. Тутунджян разрабатывал теоретические проблемы историографии, уделяя особенное внимание методологическим проблемам периодизации истории отечественной психологической мысли.

В настояш;ее время в отечественной науке работа по исследованию истории психологии продолжается в трудах Л.И. Анцыферовой, В.А. Кольцовой, Т.Д. Марцинковской, А.В. Петровского, В.А. Якунина и др. В фундаментальных трудах А.В. Петровского освещаются события психологии советского периода во всей их сложности и в контексте социальных условий, дается объективная оценка педологии, психотехники, рефлексологии и других течений психологической мысли в России (Петровский, 2000).

Значительный вклад в отечественную историю психологии внес М.Г.

Ярошевский. Он разработал оригинальную концепцию истории психологии, известную под названием категориального анализа. Концепция включает анализ категориального аппарата, объяснительных принципов и глобальных проблем, их преобразование в ходе исторического пути развития науки. Выделены специфические конкретно-научные категории, воспроизводяшие различные стороны психологической реальности: образ, действие, мотив, психосоциальное отношение, личность. Система этих категорий вместе с объяснительными принципами - детерминизма, системности, развития - образуют категориальный аппарат науки, ее инвариантное ядро. Применение категориального анализа позволяет увидеть в меняюшихся знаниях о субъективной реальности их постоянные компоненты. М.Г. Ярошевский отмечал, что в категориальном строе дан предмет психологии, но главное внимание уделял именно категориям, прослеживая их исторически меняюшееся содержание. Его концепция предполагает также учет социокультурных условий и роли личности ученого в объяснении появления и развития психологических знаний. Среди социо-психологических факторов научного творчества М.Г. Ярошевский выделяет оппонентный круг ученого, включаюший всех авторов, в полемике с которыми генерируются новые идеи, происходит возникновение нового научного знания. На базе разработанной методологи М.Г.Ярошевский создал фундаментальные труды (Ярошевский, 1973а; он же 19736; он же, 1990).

А.Н. Ждан, основываясь на идеях о первостепенной важности предмета науки и опираясь на опыт изложения истории психологии в мировой и отечественной науке, рассматривает историю психологии как процесс становления ее предмета. История психологии предстает, тогда как процесс непрекрашаюшейся трансформации ее предметной области в контексте вызвавших его причин и условий. Каждое новое понимание предмета в сочетании с новыми методическими процедурами исследования рассматривается как открываюшее новый аспект в психической реальности, приближаюшее к ее все более полному пониманию. Развитие науки, в том числе и психологии, не линейный, а очень сложный процесс, на пути которого возможны зигзаги, неузнавание открытий, возвраты к уже пройденным решениям, "топтание на месте", кризисы. Но в целом, "смена научных мнений - это развитие, прогресс, а не разрушение" прослеживание процесса роста психологических знаний в хронологической последовательности их появления при постоянном внимании к оценке достижений - и потерь - на каждом временном этапе раскрывает все новые и новые стороны психической реальности и все полнее объясняет их (Ждан, 1994).

Одна из важных задач историографии - моделирование историкопсихологических знаний. О.М. Тутунджян моделирование назвал методом историко-психологического исследования, играюпхим большую роль в вопросе периодизации истории психологии (Тутунджян, 1980). Основная цель формирования модели - познать прошлое психологии, ее стадии и процесс развития путем формализованы, обобщающих схем, которые дают возможность отобразить взгляды различных направлений о психологических фактах и отношениях в основных вопросах психологии. Модели историко-психологического процесса раскрывают содержание, характеристику, интерпретацию различных концепций, показывающих смену или замену одного подхода другим на разных этапах развития психологии. Первая попытка моделирования истории психологии принадлежит П.Фрессу в 1968 году. Его модели достаточно наглядны и просты, объективно отражают предмет и общую концепцию психологии. Он посредством трех кругов моделирует пять психологических теорий в соответствии с этапами развития психологии. Первый круг отражает сознание, второй - тело, третий - среду. Последовательность этих моделей определяется логикой количественных и качественных сдвигов, происходящих внутри самой психологии. Эти сдвиги предполагают расслоение и углубление психологических понятий и методов исследования путем отказа от прежних, не оправдающих себя параметров познания психической деятельности и посредством нахождения новых более рациональных и перспективных параметров и критериев. Говоря о последовательности в историческом развитии модели, изображающей разные направления, теории и стадии, в то же время, должны констатировать на только хронологические противопоставления как закономерные факты развития психологических концепций, но и их существенные связи в одном и том же периоде, как в разных странах, та к и внутри каждой. Это значит, что благодаря построению модели более конкретно, наглядно и лаконично выясняется факт борьбы между теориями и течениями, основанными на различных методологических походах.

Таким образом, анализ концепций истории психологии и попытки моделирования историко-психологического процесса - важная и довольно сложная задача методологического анализа истории психологии. Но вместе с тем, данная проблема методологии истории психологии требует еще дальнейшей разработки. Теоретическое значение моделирования в том, что оно создаёт предпосылки периодизации историко-психологического знания.

1.4 Проблема периодизации истории психологии Среди теоретических проблем историографии психологии немаловажное значение имеет разработка периодизации историко-психологического знания. Построение периодизации - это сложнейшая проблема, в решении которой должны органически сочетаться отражение единства исторического и логического пути, пройденного человечеством и психологией в том числе. Е.А Будилова отмечает «соотнесение этапов развития науки как с общей исторической обстановкой ее развития, так и с состоянием и особенностями развития самой научной теории. Установление и правильное применение критериев предостерегает исследователей от произвольных суждений при выяснении соотношения объективного и субъективного в истории психологии, в обосновании хронологических рамок периодов и этапов ее развития, позволяет научно и обосновано подходить к их определению. Критерии периодизации определяет точку зрения на исследуемые события, выделяет определенные стороны историкопсихологического явления, а хронологические рамки ограничивают качественный этап этих явлений» (Будилова, 1974, С.5).

В науке до сих пор нет единого определения периодизации.

Периодизация в психологии (от греч. «периодос» - круговорот, промежуток времени, охватывающий законченный процесс) — это раздел истории психологии как результат системно-структурного анализа развития психологической науки, ее отрасли или проблемы, взятой за целое, элементами которого являются общественно-исторически обусловленные психологические факты, а иерархическими подсистемами - периоды и подчиненные им этапы (Ждан, 1999, С.5). В качестве важнейших научных показателей при разработки периодизации в историко-психологических выступает категориальный строй психологии и понимание ее предмета (Ждан, 1974; Ярошевский, 1971), Возможность периодизации обязательно предполагает признание единства исторического процесса и развития человеческого общества. Так, Б.М. Теплов, выступая на Второй закавказской конференции в 1960 году, констатировал, что «ответить на все основные вопросы исторической науки можно только рассматривая историю развития психологической мысли в связи с широкими проблемами общественной жизни, борьбы в идеологической области.

На этой же конференции О.М. Тутунджян аргументировано обосновал свою мысль о том, что «... историческая периодизация психологии и ее развитие обусловлено, прежде всего, социально-экономическими условиями и уровнем развития науки и философии» (Тутунджян, 1960 с. 104).

Построение периодизации истории психологии возможно лишь при соблюдении следующих условий: знания закономерностей последовательности смены общественно-экономических формаций, лежащей в основе периодизации всех общественных процессов, а также накопление сведений, фактов о конкретном развития психологической мысли. Построение такой периодизации создает благоприятные предпосылки для правильной оценки картины историко-психологических событий.

Разработка периодизации развития психологии одна из главных задач любого историко-психологического исследования, в любой области психологии: периодизацию общей психологии разрабатывал А.В. Петровский, психологии труда - В.Г. Казаков, О.Г Носкова, Е.А. Климов; психогигиены - В.А.

Кольцова, Н.Б. Мешалкина и т.д. Проблема периодизации истории психологии практически не разработана.

Для разработки периодизации первоочередной задачей представляется определение методологических предпосылок выделения этапов или периодов.

Наиболее приемлемым представляется система принципов, представленных Ю.Н. Олейником в качестве оснований периодизации как одного из методов познания исторического процесса:

- принцип объективности оснований, означающий признание реальности и безусловности законов развития истории науки;

- принцип множественности критериев, заключающийся в рассмотрении научного знания как системно и многоуровневого детерминированного, периодизации - как имеющей аналогичную структуру, элементы которой отражены в совокупности критериев;

- принцип противоречивости познания, утверждающий, что кроме прогрессивной направленности в развитии научного знания могут существовать регрессивные тенденции, представленные на отдельных этапах учитываемые при создании периодизации;

- принцип оптимальной полноты критериев, предполагающий отражение всех важных моментов в динамике научного познания, при абстрагировании от процессов, не имеющих сущностного значения (Олейник, 2002). Все эти принципы должны быть учтены при составлении периодизации.

О.М.Тутунджян выделяет следующие принципы при разработке периодизации историко-психологического знания:

1. Принцип продуктивности в развитии историографических исследований в разные годы.

2. Принцип разработанности теории психологической историографии.

3. Принцип новизны и степени разработанности историографической проблематики (Тутунджян, 1990, с. 105).

Также, важным моментом разработки периодизации является выделение и обоснование критериев. В случае отсутствия обоснованных критериев встает вопрос об ее объективности. Периодизация развития историкопсихологического знания, на наш взгляд, строится на основе совокупности критериев: методологических основ психологического знания и его динамики;

общий ход общественно-исторического процесса - по сути, внутренними и внешними условиями.

Обратимся к зарубежному опыту. Современный американский психолог Т.Лихи, считает, что история психологии в своем развитии прошла два этапа: на первой стадии, начиная с 19 века и до 1950 года, историю науки писали, в основном, сами ученые - как правило, ученые преклонного возраста, прекративщие исследовательскую деятельность. А В 1950-1960 гг. возникает новая история науки, поле деятельности профессионалов. За историю науки взялись люди, получившие историческое образование (Лихи, 2003, с.41). Поворотными моментами в истории психологии Т.Лихи называет - появление в 1965 году специального журнала Journal of the History of the Behavioral Sciences (Журнал истории поведенческих наук), и Американская ассоциация приняла решение о формирование отделения истории психологии; 1967 - выходит первая университетская программа по истории психологии под руководством Р.Уотсона и т.д.

Попытки систематизировать историографию психологии принадлежат и армянскому психологу О.М. Тутунджяну. Он в развитии историографии истории психологии выделяет четыре этапа. Первоначальный период (1917 - гг.) характеризуется большим количеством научных статей о русских (К.Д.

Ушинский, И.М. Сеченов, Н.Г. Чернышевский, Н.А. Добролюбов, А.И. Герцен, А.А. Потебня, Н.П. Ланге, А.Ф. Лазурский, П.Ф. Лесгафт, А.С. Макаренко, В.А.

Вагнер) и, в отдельных случаях, о некоторых зарубежных психологах и философах (Э. Торндайк, Дж. Уотсон, К. Каффка, В. Кёлер, Ж. Пиаже). В этот период изучается и ряд других проблем: передовые традиции русской психологии, предмет и состояние советской психологии, представления К. Маркса о психологии, психологическая концепция французской социологической школы, философские корни экспериментальной психологии. Эти и ряд других вопросов истории психологии были разработаны, в частности, Б.Г. Ананьевым, В.А. Артемовым, ЛЛ.С. Выготским, СЕ. Драпкиной, A.M. Золотаревым, Т.В. Космой, Г.С. Костюком, Т.М. Пелехом, С.Л. Рубинштейном, Б.М. Тепловым, М.Г. Ярошевским и другими. Они систематически не занимались вопросами истории психологии и их опубликованные статьи в основном были посвящены взглядам русских психологов, педагогов и философов, а также первоначальному развитию советской психологии. Более того, они в этот период становления советской психологии вели принципиальную борьбу против регрессивных теорий и тенденций зарубежной и отечественной психологии, наблюдаемых в 20—^30-х гг. В этот период отсутствовали работы, как по всеобщей истории психологии, так и по истории психологии в республиках (Тутунджян, 1990, с. 104).

Второй период психологической историографии, по мнению Тутуджяна (1947—1960). В 1947 году вышла монография Б.Г. Ананьева «Очерки истории русской психологии XVIII и XIX веков». Ее издание имело переломное значение. Оригинальность, научная новизна и историческая первичность данной монографии Б.Г. Ананьева состоят, прежде всего, в том, что она (в середине 40-х гг.) открывает совсем новую панораму русской психологии, с новыми именами, теоретическими принципами и положениями, творческими связями с передовой русской философией, естествознанием и педагогикой.

Третий период (1960—1971) отличается, во-первых, развитием теории и практики психологической историографии, созданием крупных работ по истории не только отечественной, но и всемирной психологии; во-вторых, более углубленным изучением русской, советской и национальной психологии в каждой республике.

И, наконец, четвертый период (с 1971 до конца 1980 годов) — это период разностороннего изучения историографической проблематики, т. е. истории русской и советской психологии в их связях с мировой психологией, период философских и теоретических проблем становления современной психологии, истории отдельных вопросов и областей, теорий и школ, биографий и деятельности основателей разных направлений в разных странах, а также влияние советской психологии на зарубежных психологов.

В принципе периодизация истории психологии, предложенная О.М. Тутунджяном, явилась первой попыткой систематизации историографического материала, накопленного к тому времени. Представляется, что данная периодизация полно отражает развитие истории психологии в нашей стране до года.

В.А. Кольцова в качестве критерия периодизации истории психологии выделяет динамику книжных изданий и диссертационных работ по истории психологии. Ей было выделено пять периодов в развитии истории психологии в нашей стране: 1-й период (1917-1940); 2-й период (1941-1945); 3-й период (1946-1962) 4-й период (1963-1991); —5-й период (1992-2001) [Кольцова, 2004].

Первый период (1917-1940) характеризуется незначительное число работ и, прежде всего, диссертационных исследований в области истории психологии. Это объясняется, по-видимому, рядом причин. Во-первых, психология в СССР в это время переживала процесс своего становления — разрабатывались ее методологические основания, формировались новые подходы и направления исследования, то есть только еш;е складывались те опорные точки, которые необходимы для осуществления историко-психологической рефлексии. Вовторых, общая атмосфера жизни, «дух времени» требовал концентрации усилий психологов в первую очередь на разработке прикладных проблем психологии, непосредственно связанных с практическими задачами общественного переустройства. В-третьих, в результате коренных изменений в жизни общества были разрушены преемственные связи между русской дореволюционной и постреволюционной психологической мыслью. Сказывалась также проводимая государством политика изоляции советской науки от мировой научной мысли. В-четвертых, психологическое сообщество не было в достаточной степени консолидировано и в силу этого не могло последовательно отстаивать свои корпоративные интересы. В-пятых, перестройка психологии на основе марксистской методологии проходила в условиях острой идеологической критики как «буржуазной», так и отечественной «лженауки» и сопровождалась жесткими административными санкциями и репрессиями по отношению к ряду направлений советской психологии (психотехнике, педологии, психоанализу, управленческой науке, социальной психологии, поведенческим направлениям психологии) и многим известным ученым (М.Я. Басов; Л.С. Выготский; И.Н. Шпильрейн и др.) (Кольцова, 2004).

Второй период (1941-1945) был сопряжен с тяжелым годами войны, когда психологи вместе со всем народом нашей страны участвовали в освободительной борьбе против фашистских захватчиков. Главной задачей психологии становится оказание практической помощи армии и гражданскому населению, что определяет доминирование прикладных психологических разработок и конкретных исследований в структуре психологического знания этого периода. Однако на волне подъема патриотических чувств в обществе возрастает интерес к отечественной истории психологии, стремление опереться в решении научных и практических задач на собственную традицию. Оживлению теоретической работы в области психологии благоприятствовало и некоторое ослабление идеологического контроля и давления на науку. Все это давало импульс для активизации историко-психологических исследований [Кольцова, 2004].

Третий период (1945-1962) ознаменовался новым наступлением на психологию под флагом приведения ее к «научным, объективным основаниям», что выступало в качестве идейной базы проведения так называемых «Павловских сессий». Над психологией нависла угроза утраты ею собственного предмета исследования. По сути, речь шла о попытке нового реформирования психологической науки «сверху», изменилось само психологическое сообщество. Социально-исторические особенности этого кризисного для психологии периода задавали импульс для мощного прорыва в развитии психологической науки и истории психологии в частности.

Следующий период (1963-1991) можно охарактеризовать как относительно спокойный и стабильный. В это время психология поступательно увеличивает свой научный потенциал, оформляется как многоотраслевая область знания, завершает разработку своих методолого-теоретических основ, расширяет сферы взаимодействия с различными областями практики и смежными науками. Происходит ее организационное усиление: психология вводится в структуру Академии наук; расширяется система вузовской подготовки специалистов-психологов; возникают новые периодические психологические издания, существенно возрастают возможности издания научных трудов. Дискуссии приобретают научный характер и разворачиваются непосредственно в самой психологии, главным образом между разными ее научными школами, что стимулирует развитие психологического знания. Растет общественный запрос на психологические исследования, что определяет ориентацию ученых на разработку актуальных проблем психологии. Историко-научная рефлексия в этих условиях стимулируется не социально-историческими факторами, а логикой развития науки и индивидуальными интересами ученых, являющимися относительно инвариантными на всех этапах развития психологического знания.

Этим объясняется резкие различия в показателях интенсивности исследований в области истории психологии на этом и последующем этапах (Кольцова, 2004).

Пятый, современный этап развития истории психологии качественными изменениями во всех сферах жизни общества — переходом к новым формам организации хозяйства, демократическими преобразованиями в области политики и идеологии, расширением интеграции с мировым сообществом (Кольцова, 2004).

В качестве критериев периодизации истории психологии в диссертационном исследовании выделены динамика методологических основ психологического знания, изменение научной проблематики и общий ход общественноисторического процесса (см. 1.1.3). В развитии отечествепной историкопсихологической мысли было выделено три периода: дореволюционный, советский и постсоветский. Такая периодизация, на наш взгляд, показывает явное соотношение логики развития историко-психологического знания с общим ходом общественно-исторического процесса.

Зарождающаяся в дореволюционный период (М.И. Владиславлев, Н.Н.

Ланге, М.М. Троицкий), отечественная история психологии еще не оформилась в этот период как самостоятельное направление психологии.

В советский период происходит институционализация истории психологии в качестве самостоятельной научной дисциплины на основе методологии диалектического материализма. Указанный период в развитии историкопсихологического направления включает ряд этапов.

На этапе становления советской истории психологии (1917 — 1946) содержание и тематика историографических исследований были представлены в отдельных статьях, очерках и лекциях. Проблемы истории психологии разрабатывались в трудах Б.Г. Ананьева, В.А. Артемова, Л.С. Выготского, С.Е.

Драпкиной, A.M. Золотарева, Т.В. Космы, Г.С. Костюка, Т.М. Пелеха, С.Л. Рубинщтейна, Б.М. Теплова, М.Г. Ярошевского и других. Систематические исследования в этой области знания еще не проводились. Выполненные на этом этапе исследования были посвящены отдельным проблемам истории психологии: традиции русской психологии; состояние советской психологии; кризис мировой психологии; представления К. Маркса о психологии; философские корни экспериментальной психологии; психологические взгляды представителей революционно-демократического направления отечественной общественной мысли; критический анализ зарубежной психологии.

Начало второго этапа (1947 - 1960) в развитии советской истории психологии ознаменовалось выходом монографии Б.Г. Ананьева «Очерки истории русской психологии XVIII и XIX веков» (1947). Оригинальность, научная новизна и историческая приоритетность этого труда состоят, прежде всего, в том, что в нем обосновывается новый взгляд на русскую психологию, подчеркиваются ее самобытность, раскрывается широкая панорама ее развития, освещаются психологические идеи русских ученых, теоретические принципы и положения, а также творческие связи психологии с передовой русской философией, естествознанием и педагогикой.

Третий этап (1960 - 1971) характеризуется, во-первых, развитием теории психологической историографии, созданием фундаментальных работ по истории не только отечественной, но и всемирной психологии; во-вторых, более углубленным изучением дореволюционной и советской психологии, а также развития психологии в ряде республик СССР. Отражением растущей актуальности и значения истории психологии в системе психологической науки выступает доклад Б.М. Теплова на Второй Закавказской конференции психологов в г. Ереване «О некоторых общих вопросах разработки истории психологии»

(1960), в котором обоснованы предмет и задачи истории психологии, ее методологические и теоретические основания. К этому времени относятся также выход книг Е.А. Будиловой «Борьба материализма и идеализма в русской науке конца XIX - начала XX вв.» (1960), М.В. Соколова «Очерки истории психологических воззрений в России в XI - XVIII веках» (1963), М.Г. Ярошевского «История психологии» (1966), А.В. Петровского «История советской психологии» (1967), О.М. Тутунджяна «Из истории научной психологии во Франции» (1967), коллективных трудов «Современная психология в капиталистических странах» (1963), «Основные направления исследований психологии мышления в капиталистических странах» (1965) и других.

Четвертый этап истории советской психологии (1971- 1990) характеризуется разносторонним изучением истории русской и советской психологии в их связях с мировой психологической наукой, историческим анализом философских и теоретических проблем психологии, разработкой истории научных щкол психологии, творческого наследия отечественных и зарубежных психологов. Этот период ознаменовался фундаментальными монографиями: «Психология в XX столетии. Теоретические проблемы развития психологической науки» (1971) М.Г. Ярощевского, «Развитие и современное состояние психологической науки в СССР» (1975) А.А. Смирнова, «Философские проблемы в советской психологии» (1972) Е.А. Будиловой, «Развитие и современное состояние зарубежной психологии» (1974) М.Г. Ярошевского и Л.И. Анцыферовой, «Материалистические идеи в зарубежной психологии» (1974) Л.И. Анцыферовой. Изучается история некоторых областей психологии: зарубежной социальной психологии (Г.М. Андреева, Л.А. Петровская), психологии труда (Ю.В. Котелова, Е.А. Климов, В.Г. Казаков), психоанализа (Е,А. Шорохова), авиационной психологии (К.К. Платонов и В.А. Капащян).

Современный период развития историко-психологического знания связан с качественными преобразованиями в области экономики, политики и идеологии, демократизацией общественной жизни, расширением интеграции отечественной и мировой наукой. Он характеризуется обращением ученых к методологическим аспектам психологической науки (истории научных дискуссий по ключевым вопросам психологического познания, влиянию философских учений на систему взглядов психологов и т. д.), исследованиями формирования и динамики психологического знания в различных регионах и научных центрах, а также в конкретные хронологические периоды, разработкой новых направлений истории психологии (истории отечественной духовной психологии, социальной истории психологии и т. д.).

Таким образом, описание и систематизация проблем историографии истории психологии способствуют разработке ее теории, выявлению «белых пятен» в изучаемой области, раскрытию проблемного поля историкопсихологического исследования. Как показал анализ развития зарубежной и отечественной историографии, история психологии как самостоятельная область знания начала формироваться в середине прошлого века. Этому способствовали социально-культурные, логико-научные факторы; огромное значение оказал и персоналистический фактор. Огромная роль в становлении и развитии отечественной истории психологии принадлежит Е.А. Будиловой. В следующих главах диссертации показано, как ее наз^ное творчество стало важным этапом в становлении историко-психологического направления в нашей стране.

Историография позволяет определить перспективные направления в исследовании историко-психологического познания. Среди них - проблема периодизации истории психологии. Как показал анализ литературы, она не стала предметом специального исследования психологов. Отдельные попытки систематизировать историко-психологическое знание были и в нашей стране (О.М. Тутунджян, В.А. Кольцова), и зарубежом (Т. Лихи), но эта проблема требует дальнейшей разработки, так как построение правильной, объективной периодизации - основа правильного понимания историко-психологического процесса Развитие истории психологии определяется проработанностью методологических проблем как условия определения стратегии и интерпретации полученных данных в ходе историко-психологических исследований. В главе рассмотрены представления о методологии в историческом аспекте и на современном этапе на философском, общенаучном и конкретно научном уровнях.

Уровневое строение методологии определяет ее содержание: различные подходы и концепции истории психологии, включающие в себя проблему источников и характера развития науки, понимание прогресса в ходе исторической эволюции знаний, критериев научности той или иной системы знаний, роли познающего субъекта в научном творчестве, вопросы целостности и единства историко-психологического процесса, выявление специфики предмета и объекта истории психологии, принципов и методов историко-психологического исследования, обсуждение ключевых проблем (периодизации, задач истории психологии) и областей историко-психологического знания - историографии и источниковедения. Концептуальные подходы развития историкопсихологического знания, как внешние (заимствованные историей психологией из других наук: науковедения, философии, истории), так и внутренние, собственно концепции истории психологии (Э. Боринг, А.Н. Ждан, М.Г Ярошевский, О. Тутунджян и другие), охарактеризованные в данной главе, способствуют пониманию логики и детерминант историко-психологического познания.

ГЛАВА 2 ЖИЗНЕННЫЙ ПУТЬ, ОСОБЕННОСТИ И НАПРАВЛЕНИЯ

НАУЧНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ЕЛЕНЫ АЛЕКСАНДРОВНЫ

БУДИЛОВОЙ

2.1 Научная биография и источники научного мировоззрения Бесспорно, для того, чтобы выявить роль научного наследия ученого, необходимо реконструировать этаны жизненного пути и выявить истоки научного мировоззрения.

К проблеме личности ученого обращаются исследователи разных областей - философии, науковедения, психологии. Логика, история науки и психология имеют свой аспект изучения. Если логику и историю науки интересует результат деятельности, то для психологии основным предметом исследования является сам процесс творчества, его структура, динамика и механизмы, а также личность творца, его индивидуально-психологические характеристики, обеспечивающие результативность научной деятельности (Аллахвердян, Мошкова, Юревич, Ярощевский, 1998, с.65). Дункер, Кёстлер, Пономарев и другие исследователи творческой интуиции сходятся в том, что в ее основе лежит когда-то пережитый опыт: новая комбинация или необычное использование воспоминаний, впечатлений, идей, вычитанных фактов, по каким-либо причинам недоступных сознанию индивида, но хранящихся в тайниках психики, образующих область подсознательного. М.Г. Ярошевский считает, что одного только прошлого опыта недостаточно. Впечатления прошлого — это лишь кирпич, из которого можно выстроить, и светлую башню, и темный подвал. Для того чтобы объединить эти элементы прошлого опыта в нечто целое, продуктивное, необходим замысел и план «строительства». Таким планом является также не осознаваемая ученым модель будущего, образ желаемого результата - «надсознательное» (там же, с.75-76).

Под творчеством, в самом широком смысле, понимается деятельность, приводящая к получению нового знания (Гиргинов, 1979, с.65). Это понятие раскрывает существенный момент специфики человеческого отношения к действительности, социальной формы отражения. Творчество - социальное явление; оно немыслимо вне общества. Человек в состоянии проявить творческое отношение во всех областях своей деятельности. Творчество выступает также как существенный элемент его качественной определенности как субъекта (там же, С.58). Советский психолог Я.А. Пономарев отмечает: «Творчество - необходимое условие развития материи, образования ее новых форм, вместе с возникновением которых меняются и сами формы творчества... Творчество выступает как механизм продуктивного развития. Творчество следует искать там, где есть движение от низшего к высшему» [3, с. 117]. Автор констатирует, что творчество есть и в неживой природе, хотя это положение является дискуссионным, как он сам признает. Особый интерес представляет научное творчество. Научное творчество - это одна из форм человеческого творческого отношения к действительности, вернее сказать, высшая форма творчества. Процесс научного творчества является чрезвычайно сложным.

Факторы, влияющие на развитие научного творчества ученого, можно разделить на внутренние и внешние. К внутренним факторам относятся: интеллектуальные способности ученого, особенности его личностномотивационной сферы, характерологические свойства, прежде всего, целеустремленность, настойчивость. А.И. Кудряшов выделяет стимулы творчества интерес и мотив, а также свойства творческой личности: интеллект и общая эрудиция, широкий кругозор; специальные способности; профессионализм;

умения излагать мысли» (Кудряшов, 2002), К внешним факторам - социальнополитическая обстановка в стране, идеология, особенности семейного воспитания, образование, ближайшего окружения и оппонентный круг, отношения с научным руководителем и другие.

В коллективной монографии «Психология науки» предпринята попытка операционализировать подход к изучению личности ученого. Признаётся, что «особая роль в структуре личности ученого нринадлежит мотивационным компонентам, т.е.побуждениям, направляющим его деятельность, целям, к которым он стремится, желаниям, которые он удовлетворяет в работе. К настоящему времени сформировалось мнение о том, что у продуктивного ученого внутренняя мотивация преобладает над внешней» (Аллахвердян, Мошкова, Юревич, Ярошевский, 1998, с. 182). Отмечается, что продуктивность ученого определяется специфическим сочетанием интеллектуальных и мотивационных составляющих личности. Возможность реализации творческого потенциала модифицируется под влиянием мотивации, которая либо помогает, либо препятствует его воплощению в исследовательской деятельности. Именно в изъянах мотивации некоторые исследователи видят причину того, что часть людей, давно работающих в науке, не реализуют свои способности, остаются посредственными научными работниками. Отсюда вытекает утверждение о том, что «настоящим» ученым может стать лищь тот, кто любит науку ради нее самой, а не ради тех благ, которые она дает (там же, с. 185).

Формирование научного мировоззрения Е.А. Будиловой происходило под влиянием совокупности факторов: социально-культурных, логико-научных, а также особенностей жизненного пути и научно-исследовательской деятельности ученой.

Несомненно, на формирование научных воззрений Е.А. Будиловой оказала влияние социальная обстановка, царившая в нашей стране в те годы. Это были годы послевоенные годы, когда, как рассказывает сама Елена Александровна, «мы, одухотворенные победой стремились к открытиям, новым подвигам» (Будилова, 1989, с. 152). Но с другой стороны это были десятилетия тотального идеологического контроля, охватившие гуманитарные науки в первую очередь. Ни одна монография, ни один вузовский учебник не мог быть опубликован без обязательного набора цитат и ссылок. Нельзя сбрасывать со счетов тот факт, что многие диалектические идеи, идущие от Гегеля и Маркса, были конструктивным началом многих отраслей психологии, в том числе и истории психологии как науки. Ошибка психологов в годы советской власти была не в том, что они обращались к трудам Маркса и Энгельса, а том, что они видели в этих трудах единственный источник философской мысли, все определяющей в психологической методологии и теории.

Формирование научного мировоззрения Е.А. Будиловой детерминировано, также, объективной потребностью в развитии историко-психологических исследований. Именно в послевоенные годы, как показал анализ развития отечественной истории психологии, происходит становление области истории психологии (см. п. 1.1.3).

Научное мировоззрение Е.А. Будиловой обусловлено также особенностями ее жизненного пути и наз^но-исследовательской деятельности, на разных этапах которых влияют те или иные факторы. Елена Александровна Будилова (1909 -1991) родилась 12 марта 1909 года в Москве, в семье служащих.

Отец с матерью развелись, Елена Александровна жила с матерью в Москве, отец - в Ивановской области, заведовал аптекой. С 1929 по 1944 гг. она была замужем за Леоном Арсеньевичем Гаспаровым, 1899 г.р., главным инженером на горнорудных предприятиях по редким металлам. От брака имеет сына, Михаила Леоновича Гаспарова, 1935 г.р., в настоящее время доктора филологических наук, крупного ученого в области литературоведения.

Научная биография Е.А. Будиловой получила свое развитие в 1926 году, когда она поступила в Московский государственный университет на отделение истории философского факультета. Эти два направления (история и философия) и определили установки будущей научной деятельности Елены Александровны Будиловой. Окончила университет Е.А. Будилова в 1930 году по специальности «этнограф» (что, несомненно, помогло ей в будущем очень полно изучать в 80-е годы XX века проблемы социальной психологии в историческом контексте, прежде всего этнической психологии).

С 1929 -1941 годы она работает литературным сотрудником сначала в журнале «Антирелигиозник», а затем в газете «Безбожник». Во время перерыва в издании газеты «Безбожник» с 1935 - 1937 годы - редактором с Сельхозгизе, что, несомненно, повлияло на атеистический характер ее научных воззрений.

В послевоенные годы (1945-1946) в Институте философии Академии наук СССР был создан сектор психологии, который возглавил выдаюшийся советский психолог Сергей Леонидович Рубинштейн. Перед сектором была поставлена задача развития общих теоретических и методологических проблем психологии. Для работы в секторе были приглашены крупные з^еные— психологи разных направлений - С В. Кравков, Н.Н. Ладыгина-Котс, Н.А. Гарбузов, М.Г.Ярошевский, А. Спиркин, Е.В. Шорохова.

В 1947 году сектор психологии Института философии АН СССР объявил прием в аспирантуру по психологии, и Е.А. Будилова стала аспиранткой С.Л. Рубинштейна. Именно с этого периода начинается плодотворная научноисследовательская деятельность Будиловой. Вот как она сама рассказывает об этом периоде жизни: «В тот год все мы, поступавшие в аспирантуру, не имели специальной психологической подготовки. Только потом я поняла, на какой огромный труд обрекал себя руководитель сектора, взявшись за наше обучение, и как велико было его стремление помочь психологической науке.

Мне предстояло определить направление моей работы. У меня не было опыта психологических исследований, и я, испытывая почтение перед экспериментальной психологией, в тоже время не решалась заниматься экспериментами, хотела углубить свои знания и обратилась к истории. В годы войны и сразу после нее особенно обостренно было чувство Родины, отсюда и желание обратиться, прежде всего, к прошлому отечественной науки. Сергей Леонидович согласился с тем, что на первых порах я займусь исторической темой, а потом экспериментами. Но история меня целиком захватила. Накапливался все новый и новый материал, возникали новые задачи. Так я все больше углублялась в историко-теоретические исследования» (Будилова, 1989, с. 152). Таким образом, мы наблюдаем так называемый феномен «идеогенеза» (Аллахвердян, Мошкова, Юревич, Ярошевский, 1998, с. 197).

Несомненно, большое влияние на творчество Будиловой оказали взгляды ее научного руководителя С.Л. Рубинштейна. В зарубежной психологии есть ряд работ о влиянии научного руководителя на формирование личности ученого (Дж. Лонга, Х.Закермана, Д.Саймонтона), которые говорят об огромной роли научных наставников молодого ученого и его ближайшего окружения. Влияние руководителя затрагивает формирование ученого как личности, поскольку оно соотносимо с ценностным отношением к науке, обеспечивает возможность широких научных контактов, в том числе с научной элитой, что является предпосылкой Быстрого и успешного научного роста.

Так Е.А. Будилова рассказывает о своей учебе в аспирантуре и о влиянии на ее взгляды Рубинштейна: «...С особенным вниманием относился он (С.Л. Рубинштейн) к исследованиям отечественной психологии, не допуская упрощения и модернизации прошлого, односторонности оценок. Например, он возвращал написанные мною главы диссертации, а потом и книг с горестными для меня оценками «тривиально», «нельзя бездоказательно писать». Но в то же время он ценил новые факты, поощрял их поиск и анализ, находил время для своих учеников и неотступно следил за их работой. Многому мы научились у него - требовательности к себе, ответственности за свое дело, признанию ценности фактов и умению их обобщать, а не коллекционировать» (Будилова, 1989, с. 153). Влияние С.Л. Рубинштейна, его научных позиций, прослеживается во многих трудах Е.А. Будиловой.

На становление Е.А. Будиловой как ученого оказало влияние и то окружение (Л.И. Анцыферова, А.В. Брушлинский, К.А. Абульханова-Славская, М.Г. Ярошевский, Е.В. Шорохова и другие), в котором она оказалась. Работа коллектива сектора была обьединена общими методологическими принципами, общей теоретической линией, которая получила развитие в монографиях и коллективных работах сектора. Центральное место в них заняли философские, методологические, теоретические проблемы психологии. Исследование этих проблем связывалось с историческим подходом к ним, с изучением истории отечественной и мировой психологии, с критическим анализом данных современной зарубежной науки.

Таким образом, на формирование научных идей Е.А. Будиловой оказали влияние политическая и социальная ситуация в стране, марксистская идеология, особенности развития историко-психологического направления в послевоенные годы (социально-культурные и логико-научные факторы); а также особенности жизненного пути и научной биографии Е.А. Будиловой. Ее обращение к истории психологии неслучайно. Научная карьера Е.А. Будиловой началась в 1947 году, когда Б.Г. Ананьев издал оригинальный труд по истории психологии «Очерки истории русской психологии XVIII и XIX веков», имевший переломное значение для становления историко-психологического направления в нашей стране (Ананьев, 1947). Придя в аспирантуру, не имея психологического образования, но, имея историческое образование, Елена Александровна, считает правильным обращение к проблемам истории психологии.

Огромное влияние оказало ближайшее окружение сектора психологии АН СССР, с помощью которого сформировалась общая методологическая и теоретическая линия творчества Е.А. Будиловой. Во всем творчестве прослеживается научная позиция ее научного руководителя. С М. Рубинштейна. Социально-историческая и научная обстановка в то время являлись предпосылками формирования научного мировоззрения Е.А. Будиловой. Ко всему этому. Великая Отечественная война породила такие качества, как революционный энтузиазм, чувство Родины, уважение к ее истории — все это, вместе взятое и определило методологические и теоретические основания научного творчества Елены Александровны Будиловой.

Анализ жизненного пути Е.А. Будиловой, истоков ее научных воззрений дает возможность прояснить позицию ученого в методологических вопросах и определить формирование ее научных интересов.

2.2 Этапы научно-исследовательской деятельности Общий стаж научно-исследовательской деятельности Елены Александровны - более 40 лет. Психологическое наследие включает в себя около научных работ, из них четыре крунные монографии: «Учение И.М. Сеченова об ощущении и мышлении» (1954г), «Борьба материализма и идеализма в русской нсихологической науке (вторая ноловина 19 - начало 20 века) (1960), «Философские проблемы в советской психологии» (1972), «Социальнопсихологические проблемы в русской науке» (1983 г.).

1947 год - это год поступления в аспирантуру, а также год начала долгой и плодотворной научно-исследовательской деятельности Будиловой. Работая под руководством С.Л. Рубинштейна, она написала и успешно защитила 13 октября 1950 года кандидатскую диссертацию на тему «Проблемы ощущения и мышления в трудах И.М.Сеченова». О роли С.Л. Рубинштейна в становлении научных взглядов уже отмечалось в предыдущем параграфе.

С 1950-1956 гг. по направлению из аспирантуры Елена Александровна работает в научно-методическом отделе Государственной библиотеки им. В.И.

Ленина.

С 1956 года Елена Александровна - сотрудник сектора философских проблем психологии Института философии. В научно-исследовательской деятельности во время работы в секторе философских проблем психологии Института философии (с 1972 года - Института психологии) АН СССР можно условно, с точки зрения направления деятельности и области интересов, выделить два больших этапа: на первом этапе (1957-1974) предметом исследования были философские проблемы психологии в их историко-теоретическом аспекте, на втором (1974-1991) - проблемы истории социальной психологии. По, как уже отмечалось, это деление условное, так как эти два этапа объединяет работа над проблемами истории психологии, а именно её методологии.

На первом этапе (1957-1974) областью научных исследований Е.А.Будиловой стали философские проблемы психологии в их историкотеоретическом аспекте. Исходным ее представлением являлось то, что решение философских проблем психологии определяет построение психологической теории и имеет методологическое значение для историко-теоретического исследования. Отмечается, что «место философских проблем в психологической теории определяется, во-первых, тем, что для каждой психологической теории исходным является решение вопроса о природе психического и, во-вторых, тем, что решение философских проблем направляет на основе научных фактов разработку методологических принципов, которые определяют предмет и методы исследования, анализ и обобщение фактов. Таким образом, соотношение науки с объектом познания опосредствуется методологией научного познания. Поэтому исследование философских проблем психологии приобретает методологическое значение для анализа истории развития психологической науки» (Будилова, 1960, С.5).

Исследование решения философских проблем разными психологическими теориями, по мнению Е.А.Будиловой, открывает путь к анализу всего содержания этих теорий, поскольку раскрывает методологические принципы, на которые они опираются.

Работая над монографией «Борьба материализма и идеализма в русской психологической науке» (1960), Е.А Будилова выяснила, что в центре этой борьбы были дискуссии по философским проблемам психологии - о природе психического и в связи с этим о предмете и методах психологии, о чувственном познании и мышлении, о «свободе воли», о соотношении теории и эксперимента.

Методологическое значение философских проблем проявляется особенно ярко в исследовании роли учения И.М. Сеченова в истории психологии (Будилова, 1966). Все главные положения этого учения объединялись его методологической основой, опирающейся на русскую материалистическую философию. Е.А. Будилова показала, как появившаяся рефлекторная теория по-новому определила предмет, методы и задачи психологии.

Исследования Е.А. Будиловой развития психологической науки в России во второй половине XIX века показали, что становление психологии как самостоятельной научной дисциплины шло в России, в отличие от Западной Европы и Америки, в материалистическом направлении. По ее мнению, возникновение на основе рефлекторной теории И.М. Сеченова нового направления в психологии является важным рубежом в истории науки; именно в русской науке развернулась борьба материалистических и идеалистических концепций, развивавшемся в отечественной, западноевропейской и американской науках.

Первый период развития экспериментальной психологии зарубежные исследователи определяют работами школы Вундта, которого считают основоположником экспериментальной психологии. Изучение истории русской психологии, считает Е.А.Будилова, открывает у истоков экспериментальной психологии также и материалистическое направление, представленное в работах первых русских психологических лабораторий, следовавших идеям И.М.Сеченова, что, по ее мнению, меняет обш;ую картину развития экспериментальной психологии.

В истории психологии каждая теория опирается на определенное решение философских проблем психологии. Как уже отмечалось, изучение философских основ психологических теорий позволяет глубже исследовать содержание теорий, определить их взаимоотношение между собой и раскрыть за внешним сходством коренные отличия или, наоборот, общую линию за внешней противоположностью.

С 1960 года Е.А Будилова участвует в работе авторского коллектива над трудом «Основные проблемы психологии мышления», выступая в качестве его автора и выполняя научно-редакционной подготовку книги. В 1961-1962 годах она вместе со всем коллективом сектора психологии участвует в подготовке Всесоюзного совещания по философским вопросам физиологии высшей нервной деятельности, состоявшемся в мае 1962 года (Научный архив РШ РАН, Ф.20. ОП.3.2.Д1. Л. 112).