«Перспективы и развитие идеи евразийства в современной истории Казахстана ...»

4.1 Современное евразийство: роль евразийской инициативы Президента Республики Казахстан Н.А. Назарбаева в современной истории Казахстана и стран СНГ Развал СССР с последующими глубинными изменениями поставил Казахстан и другие постсоветские республики перед сложной и ответственной задачей – выжить, перестроить свои экономики и найти достойное место в мировом цивилизационном процессе. Всем бывшим республикам СССР было трудно найти свой путь развития, определить должное место в мировом сообществе и на постсоветском пространстве. А руководству Республики Казахстан, ввиду ее огромной территории, этнического разнообразия, ядерного наследства, оставшегося от Советского Союза, было особенно трудно решать проблемы, вставшие перед ним после обретения страной независимости и принятия суверенитета. Перед лидером Республики Казахстан Н.А. Назарбаевым встали непростые, многоплановые задачи по консолидации всех сил и средств по поддержанию стабильности внутри своей страны, а также по сохранению спокойствия во всем регионе. Геополитическое расположение на стыке Азии и Европы, экономические и военно-политические интересы, а также экономический потенциал создали предпосылки формирования Казахстана в качестве крупного государства, заинтересованного в создании в своем окружении зоны стабильности и добрососедства на принципах взаимной безопасности, уважения суверенитета, территориальной целостности.

В такой обстановке стали актуальными и востребованными альтернативные подходы к осмыслению истории и современности. Поэтому совсем не случайно в интеллектуальном сообществе таких стран, как Казахстан, Россия, занимающих срединное положение в Евразии произошло возвращение интереса к евразийским идеям. Это обусловило формирование и развитие идеи евразийства, которая представляла собой широкое интеллектуальное и идейное поле для определения государственных приоритетов и выбора международной программы развития.

Идея евразийства в Казахстане в обновленном виде возникла не случайно.

Президентом был сделан осознанный шаг в сторону политической и экономической, а так же идейной трансформации общества всего евразийского пространства. Глубокая философия, здоровый прагматизм, политический реализм и твердое стремление укрепить позиции суверенного государства двигали Президентом Н.А. Назарбаевым в момент провозглашения идеи евразийства в качестве возрождения многовекового взаимодействия народов Евразии. Глава нашего государства, учитывая реалии того времени, связанные с конкурентной борьбой в мире между крупнейшими геополитическими, экономическими и военно-стратегическими силами решился на смелое преобразование внутренней и внешней политики, позволившей сохранить завоевания независимости и укрепить позиции Казахстана на мировой арене.

Автору диссертации хотелось бы подчеркнуть, что идея евразийства, выдвинутая Президентом Казахстана в середине 1990-х годов наилучшим образом позволила нашей стране определиться в вопросах региональной безопасности, заручиться поддержкой и стратегическим союзом со стороны такой крупнейшей в мире державы как Россия, урегулировать экономические и территориальные притязания со стороны соседних государств, выстроить экономическую концепцию развития и создать условия для гармоничного развития казахстанского общества.

В сложившейся обстановке необходимо было предложить аргументированные концептуальные идеи, которые бы заинтересовали и привлекли наибольшее количество участников строительства международных отношений нового формата. В первую очередь это касалось стран евразийского региона, для которых совместный опыт сосуществования в ходе многовековой истории был близок и понятен. Большую роль сыграли и геополитические традиции, существовавшие со времен Советского Союза, такие как экономическая взаимозависимость республик, наличие общих транспортных коридоров, энергетическая транспортная сетка, а также стремление отстаивать собственные государственные интересы и коллективно противодействовать мировому империализму.

Ведь, несмотря на то, что территория Казахстана (14), и в большей степени России и Беларуси приходятся на европейскую территорию, эти страны выбрали свою уникальную модель евразийской интеграции. В то время, как Турция, только 3% территории которой приходится на Европу выбрала европейский вектор интеграции. Во многом благодаря политике Президента Казахстана понятие «Евразия» стало популярным и широко используемым на самых различных уровнях.

С середины 1990-х гг. понятие Евразии стало неотъемлемой составляющей политического дискурса на всем евразийском пространстве. В качестве само собой разумеющейся величины, это понятие стало появляться в выступлениях и аналитических работах публицистов, интеллектуалов и политиков, которые пытались с его помощью описать настоящую и будущую роль своих стран в мировой политике, ее внешнеполитическую миссию и не в последнюю очередь ее особую «идентичность». В этом смысле понятие Евразии обозначало главным образом в России нормативную категорию, которая использовалась в рамках политико-идеологических дебатов о самопонимании России, причем вкладываемое в эту категорию содержание каждый раз было разным и даже противоречивым.

Наряду с этим, также в 1990-е гг. утвердился другой способ использования понятия «Евразия». Переименование или учреждение целого ряда социально-научных журналов и газет на международном рынке явно указывает на то, что представители социальных наук все чаще приписывали данному понятию аналитически-описательные функции. Постепенно все большее распространение стала находить гипотеза о том, что Евразия представляет собой не только географическую величину, но и обозначает специфическое гео- и социокультурное пространство, которое может выступать в качестве точки пересечения совершенно различных исследовательских стратегий.

Однако, благодаря политическому и интеграционному наполнению, обозначенному казахстанским лидером, понятие «евразийство» стало означать общий поворот к реальным геополитическим, экономическим и культурносоциальным преобразованиям в международных отношениях евразийского региона.

Сегодня многие ученые и исследователи задаются вопросом выбора Президентом Н.А. Назарбаевым термина «евразийство» и его определения в контексте озвученной идеи евразийства. На страницах отечественной и зарубежной периодической печати даются порой самые противоречивые ответы и объяснения этого вопроса. Но все же большинство сходится в одном, евразийство классическое (или раннее) существенно, если не сказать кардинально отличается от казахстанского евразийства. Прежде всего, классическое евразийство рассчитано на поиск путей России, ее места в системе мировых держав, самобытности, базирующейся на «месторазвитии». Евразийство же Президента Н.А. Назарбаева опирается на более широкую философию единства евразийских народов, связанных общностью территории, исторической судьбы, сохранением и укреплением дальнейших перспектив взаимодействия. Это можно проследить из сопоставления следующих методологических критериев этих двух концепций:

1. идейное содержание;

2. определение приоритетов и центрального места в постановке вопроса;

3. основные содержательные характеристики;

4. сформулированные цели и задачи;

5. статус;

6. практическая реализация;

7. масштабы и рамки концептуальных положений;

8. академичность;

9. отраслевое направление;

10. наличие «сверхидей», идеи мессианства;

11. создание традиций;

12. эволюция и развитие в последующий период.

Проводя некоторое сравнение между концептуальными положениями классического и современного казахстанского евразийства по указанным критериям, можно сделать вывод о существенной разнице в интерпретации истории евразийского региона. Во-первых, суть концепции классического евразийства связана со спасительным поиском путей развития русского народа, а Россия рассматривается как ядро Евразии. В то время как идея евразийства Президента Н.А. Назарбаева расширяет поле евразийских интересов, включая в него паритетные права всех евразийских народов.

Во-вторых, государствообразующая форма классиков евразийства представлена империей или иными формами государственного устройства евразийских народов под эгидой России. Совершенно иной подход у Президента Н.А. Назарбаева. Свою основную практическую идею версии евразийства он сформулировал в книге «Стратегия независимости» следующим образом:

«ЕАС – союз равноправных независимых государств, направленный на реализацию национально-государственных интересов каждой страны-участницы и имеющегося совокупного интеграционного потенциала». В требования, предъявляемые к членам ЕАС, входит взаимное признание сложившихся институтов стран-участников, границ и территориальной целостности, отказ от давления и вооруженных конфликтов. Сейчас основными участниками евразийской интеграции являются суверенные государства, поскольку они являются наиболее сильными и влиятельными субъектами евразийской политики.

В своей концепции Н.А. Назарбаев предлагает осуществлять евразийскую интеграцию на основе добровольности, равноправия, максимально, исключая всякое давление и применение силы. Стоит отметить, что у Казахстана отказ от силы и давления не является пустой фразой, а предстает неотъемлемой частью внешней политики. Казахстан отказался от ядерного оружия, запретил его испытания, участвует в многосторонних региональных организациях безопасности.

В-третьих, классическое евразийство имело целью пересмотр основных представлений хода русского исторического развития, ставшее своего рода ответом русской эмиграции на создание СССР. В то время как целью казахстанского евразийства является всестороннее взаимовыгодное интеграционное объединение на условиях сохранения независимости всех членов объединения.

В-четвертых, и в классическом, и в современном евразийстве казахстанского Президента основной идеей является уникальное единство и целостность этносов, которые бы не подавляли и не ассимилировали уникальность народов, а, напротив, питались их разнообразием.

В-пятых, отношение к Западу в концептуальных положениях классического и казахстанского евразийства значительно разнится. Казахстан, согласно евразийской политике ее Президента является своеобразным мостом между Востоком и Западом и активно налаживает международное сотрудничество с западным миром.

В-шестых, евразийство Президента Казахстана приобрело статус государственной политики, тогда как классическое евразийство имело статус политического движения и научного течения.

В-седьмых, масштабность концепуальных положений классического евразийства основана на широком научно-исследовательском наследии созданном крупнейшими учеными ХХ века. Это придало раннему евразийству академический характер. Что касается евразийской идеи Главы Казахстана, то ее характер не имеет научной концепции и поэтому она не является академической.

В-восьмых, объединяющим для раннего и современного евразийства является многоаспектность в подходах. Многоотраслевое направление охватывает все стороны жизнедеятельности общества и государства.

В-девятых, в отличие от мессианской роли идеи-правительницы, проект Евразийского Союза насколько возможно лишен мистики и основан не на геополитических абстракциях, а на реальных экономических и политических ситуациях.

В-десятых, характерной чертой евразийства в целом является обращение к историческим традициям, а так же в качестве их продолжения создание современных традиций.

В-одинадцатых, евразийство, возникшее в 1920-х годах прошло эволюционный путь и претерпело значительные изменения, воплотившись в современном неоевразийстве. Думается, что евразийскую идею Н.А. Назарбаева ждет дальнейшее эволюционное развитие.

Проведенное сравнение позволяет говорить, что идея евразийства казахстанского президента Н.А. Назарбаева оригинальна и нова.

Но в то же время объединяющим является факт, что евразийство как раннего, так и современного казахстанского формата направлено на сохранение исторической общности и многогранности взаимодействия народов и государств Евразии, а так же их государственную целостность и неприкосновенность, культурную самобытность.

Евразийская концепция возникла в определенное время и при определенных обстоятельствах, изменялась, развивалась на протяжении более восьмидесяти лет. Процесс эволюции евразийской идеологии протекал по законам нелинейного развития, когда в одно и то же время вырабатывались разные варианты трактовки отношений Европы и Азии, а так же под влиянием тех процессов, которые протекали в это же время в СССР, что повлекло за собой двойственное отношение к советской власти.

Евразийская концепция вступила в определенную связь с трактовкой отношения «европейского – азиатского» при советской власти и в период демократических преобразований в Казахстане в конце ХХ века. Все это послужило мотивом к более детальному рассмотрению евразийства в контексте современных процессов глобализации, как альтернативный вариант существования народов и цивилизаций, для выработки политики взаимоотношений Казахстана и стран СНГ. Евразийская идеология становилась актуальной и востребованной в самые различные исторические моменты и при самых различных исторических обстоятельствах, в критические моменты истории, в периоды выбора траектории дальнейшего развития. В наше время таким моментом стал период распада и становления новых независимых государств.

В таких условиях для руководителей бывших союзных республик большим вопросом явилось формирование идентичности нового независимого государства, впервые в своей истории вступившего в мировое сообщество.

Эту задачу власти Казахстана, прежде всего, лично, Первый Президент Н.А.

Назарбаев стали решать, прежде всего, тремя способами.

Первый заключался в творческом использовании идеи евразийства. Она давала возможность интегрировать русскоязычное и казахское население Казахстана за счет подчеркивания глубоких исторических связей и единства судеб двух народов Центральной Евразии. Кроме того, она подчеркнула особое положение Казахстана между крупными культурно-цивилизационными общностями и его готовность мирно и взаимовыгодно взаимодействовать со всеми другими народами. При этом евразийство в Казахстане возникло как оригинальное, не противопоставляющее себя Западу явление, в то время как классическое было своего рода идейным противостоянием западной цивилизации.

Второй способ был связан с глубокой политической и экономической модернизацией общества. Демократические преобразования и стратегия на улучшение благосостояния народа Казахстана позволили укрепить позиции государства.

Третий способ определялся практической реализацией интеграционных процессов на евразийском пространстве, основа, для которых уже являлась опытным полем для стран Содружества.

Все эти сложные процессы протекали в обстановке политикоэкономического прорыва республики из кризисной в устойчивую стадии.

Благодаря новому подходу к изучению и осмыслению истории Евразии в концепции Президента Республики Казахстан в контексте интеграционных процессов на Евразийском пространстве, произошло наполнение ее практическими перспективами, позволило актуализировать некоторые проблематичные и малоосвещенные вопросы истории евразийского пространства.

Важно подчеркнуть, что евразийская идея Президента Казахстана по своим теоретическим и практическим аспектам представляет собой оригинальную концепцию, во многом отличную как от классического евразийства, так и его современных неоевразийских направлений. Созданное в 1920-х годах и возрожденное в наши дни евразийство, наполнившись новым смыслом, заняло одно из центральных мест в ряду наиболее актуальных тем современности.

Однако принципиально важно здесь то, что в 1990-е годы простой реставрации евразийских идей (как повторения воззрений первой половины ХХ века) в новых условиях было явно недостаточно. Следовало обновить евразийские подходы. Необходим был новый взгляд на само сообщество евразийских стран и народов. Очень справедливо на этот счет высказывается казахстанский историк С.В. Селиверстов, который отмечает что среди всех руководителей государств на постсоветском пространстве в 1990-е годы до уровня евразийства (в модернизированном, трансформированном виде) поднялся только Президент Республики Казахстан (и казахстанцы могут этим гордиться). Это произошло в условиях, когда в руководстве практически всех стран СНГ, включая Россию, доминировали по отношению друг к другу узкие, эгоистические, изоляционистские и недальновидные политические настроения Новейшая история преобразований в странах бывшего Союза, сопровождающаяся противоречиями и трудностями сделали необходимым рассмотрение возникших ситуаций и стратегии развития евразийства в едином экономическом и историко-культурном дискурсе. Стало все более очевидным, что поиск путей, для придания импульса идеям евразийства на том витке исторического развития Казахстана и сопредельных с ним евразийских государств после определения интеграционного вектора, вышел на новый уровень. Евразийская идея Н.А. Назарбаева позволила найти пути решения не только экономических, политических, межэтнических проблем на территории бывшего Советского Союза, но и способствовала укреплению добрососедских отношений между тюркскими и другими народами.

Практическая реализация евразийской идеи Н.А. Назарбаева началась сразу же с момента обретения независимости нашим государством. Это произошло в обстановке мировой активизации интеграционного строительства.

В конце 1991 года, одна за другой, произошли встречи в верхах, радикально изменившие геополитическую и геостратегическую архитектуру евразийского материка, а также векторы исторического и политикоэкономического развития всех стран, входящих в него. В Маастрихте главы ЕС сделали один из самых важных шагов за всю историю существования Европы – объединение ее в единый геополитический, торгово-экономический, информационный и культурный союз.

20-го декабря 1991 года, по приглашению Президента Казахстана Нурсултана Назарбаева в Алма-Ате собрались лидеры одиннадцати суверенных государств, которые подписали договор о создании СНГ.

Созданное в 1991 году, Содружество Независимых Государств воспринималось как новая форма единого государства, призванная заменить Советский Союз и союзное руководство. «Создание СНГ объявлялось и многими воспринималось гарантией от конфликтов и хаоса, а также представлялось, по меньшей мере, в качестве действенного, соответствующего духу эпохи, инструмента, сохранения существовавших «многовековых» связей между народами», решения национальных проблем и сохранения единого государства на демократической основе [253]. То есть были заложены основы для формирования интеграционизма на евразийском пространстве.

Как отмечалось в предыдущей главе, с момента возникновения СНГ началась оживленная дискуссия, посвященная природе этого образования; спор вращался, прежде всего, вокруг вопроса, является ли СНГ механизмом интеграции или дезинтеграции постсоветского пространства. Если взглянуть несколько шире, то, по большому счету, дискуссия велась о проблеме единства евразийского пространства; обладает ли оно внутренней обусловленностью и гармонией, каковы должны быть цели, способы и условия этого единства, имеет ли перспективы развития евразийская общность, т.е. эта проблема имеет концептуальное значение.

Однако, СНГ не смогло в полной мере справиться с поставленными перед ним задачами, постепенно превращаясь в аморфное объединение. Тогда казахстанским Президентом было выдвинуто предложение о смене полюсов в интеграции на постсоветском пространстве. Исходя из этой идеи, Н.А. Назарбаев в 1994 году подготовил научную конференцию о формировании ЕАС, участие в которой приняли все страны Содружества. Опираясь на геополитические факты, он акцентировал внимание на том, что только с помощью коллективных усилий переходные общества способны пройти успешную модернизацию. Так же президент Казахстана отметил, что попытка решения политических, экономических проблем в одиночку для многих стран бывшего СССР не увенчается успехом. Особые трудности испытали те страны, которые не учли интеграционной эффективности в создании социально направленного рынка на основе обеспечения устойчивого роста производства.

Как в свое время в 20-х годах ХХ века, евразийство стало рефлексией на мировые и локальные социально-политические перемены, так и в конце ХХ – начале ХХI вв. современное евразийское мышление Н.А. Назарбаева стало реакцией на вызовы глобализации и кризис в регионе с четким пониманием результативности интеграционных процессов на разных уровнях. Об этом свидетельствует, в частности, выдвинутое президентом Казахстана Н. Назарбаевым еще в 1994 году предложение о создании участниками СНГ более сплоченного межгосударственного интеграционного объединения – Евразийского союза (ЕАС), который должен был заложить основы нового сообщества, не обремененного марксистской идеологией и куда более свободно структурированного, чем бывший Советский Союз.

Предложенный проект носил умеренный и прагматичный характер, был основан на той точке зрения, что Евразия, определяемая географически в границах, аналогичных границам Советского Союза, представляет собой органичное целое, которое должно также иметь и политическое измерение.

Именно с этого момента стало возможно говорить о превращении евразийства из чистой теории в конкретную политическую практику.

Еще весной 1994 году во время визита в Великобританию Нурсултан Назарбаев, выступая в Королевском институте международных проблем «Chatham House», отметил необходимость более глубокой интеграции стран СНГ.

«Казахстан, – заявил Н. Назарбаев, – последовательно отстаивает идею экономической интеграции стран-членов СНГ. У нас есть все условия, чтобы сохранить основу нашего сотрудничества при соблюдении интересов суверенитета, полном уважении принципов невмешательства во внутренние дела и праве каждого народа самому определять правила собственного общественного устройства. Но, говоря о наших взаимоотношениях, нельзя не учитывать человеческий фактор. Наши народы веками жили вместе, и укрепление добрососедства отвечает интересам людей, оно неподвластно конъюнктурным соображениям. Возведение границ между нашими странами, ограничение в передвижении людей были бы непростительной ошибкой». [249, с.35] Вскоре после поездки в Великобританию Нурсултан Назарбаев посетил с официальным визитом Москву. В рамках этого визита состоялась встреча президента Казахстана с профессорско-преподавательским составом Московского государственного университета им. М. В. Ломоносова. На этой встрече 29 марта 1994 г. Нурсултан Назарбаев ясно и четко обозначил свой взгляд и предложения насчет перспектив развития государств постсоветского пространства. Он выдвинул идею создания совершенно нового объединения стран-участниц СНГ и предложил назвать его Евразийским союзом – ЕАС.

В программном проекте был сделан акцент на экологический вопрос, который необходимо решать лишь взаимными усилиями. Президент Казахстана предложил создать фонд по экологии при Совете глав государств ЕАС, по реализации в рамках ЕАС экологических программ, который финансировался бы всеми государствами-участниками. Самыми актуальными вопросами, которыми должен был заняться фонд, являлось принятие долгосрочных программ по крупным проблемам восстановления окружающей среды и ликвидации последствий экологических катастроф (Арал, Чернобыль, Семипалатинский ядерный полигон), принятие договора между государствами ЕАС по складированию ядерных отходов.

В программных документах Н.А. Назарбаев отмечает, что для многих постсоветских государств локальные задачи первоначального этапа независимости преобладали над системным видением собственных исторических перспектив в контексте общего или ближайшего геополитического и экономического пространства. Это – основной фактор, предопределивший наличие и живучесть центробежных тенденций.

«Евразийский союз необходим, – заявил президент Казахстана, – посмотрите, страны Европы с многовековой государственностью идут на объединение, и там все чаще звучит слово «конфедерация». Они отлично понимают, что мировой рынок жестко поляризируется. Северная Америка, Япония, наконец, азиатские «молодые тигры». Мы же, республики бывшего Союза, историей и судьбой подготовлены к единому сообществу. Нам присущи одни формы и механизмы связей и управления, общий менталитет, многое другое.

Мы просто обречены, доверять друг другу. Вопрос в том, что у некоторых политических лидеров, да и не только у них, существует политическая боязнь возрождения империи. Но на это уже никто не пойдет. Нам не нужно бояться слова «союз». Ведь существует же, к примеру, Европейский Союз. Мы все равны, и мой нынешний визит в Россию — признание этого равенства» [35, с. 23].

«Я думаю, – отмечал Н.Назарбаев, – что в Западной Европе политики идут впереди в объединении, а народы отстают. А у нас в СНГ наоборот: народы хотят объединения, а политики отстают... Мы могли бы начать объединение в ЕАС с Казахстана и России»[35, с. 25].

Последующая пошаговая реализация интеграционного преобразования евразийского региона позволяет сегодня говорить о том, что евразийство Н.А. Назарбаева в одном из своих проявлений – это революционный геополитический проект, перевернувший полюсы. Если СНГ возникло как промежуточная модель дезинтеграции и имело, по существу, стратегическое значение, то идея Евразийского Союза (ЕАС) меняла смысл СНГ на прямо противоположный, предлагая рассматривать это образование как потенциальное поле нового объединения.

Однако, пассивная позиция российского руководства без активной роли, которого не осуществимы никакие позитивные интеграционные процессы на территории бывшего СССР, и явилась, по мнению многих исследователей, причиной того, что предложение о создании ЕАС в тот период не было воплощено в жизнь. Как высказался Н. Назарбаев: «Только если Россия будет активно поддерживать идею Евразийского сообщества, оно имеет шансы на успех...Добрая воля России, российского руководства имеет сегодня для сообщества ключевое значение».[254] Когда критики инициативы Н.Назарбаева, особенно со стороны Украины и некоторых Среднеазиатских государств, указывали на то, что его проект «просто дублирует структуры СНГ», они не учитывали полярность векторов, не заметили того, что Н.А. Назарбаев предложил поменять не маршрут прокладки рельсов, а направление самого движения. Это было, по нашему мнению не дублирование СНГ, это было предложение о создании своего рода «СНГ наоборот». Президент Н.А. Назарбаев в это время не мог найти адекватные политические силы для солидной и последовательной поддержки своего проекта в России. Так, например, КПРФ, позитивно отреагировавшая на проект Главы Казахстана, примитивно видела в нем лишь возврат к советской идее. К тому же коммунисты в тот момент не были влиятельной политической силой. Представители российской неоевразийской школы в то время еще не имели самостоятельного политического лица, выступая главным образом как историко-интеллектуальная, историко-философская и геополитическая школа. Возможности для трансляции своего отношения к евразийскому проекту Н.Назарбаева и возможности его лоббирования в то время у них были крайне ограничены. Тем не менее, эта школа активно поддерживала казахстанского президента на концептуальном уровне, повлияв определенным образом на положительную оценку этого плана некоторыми влиятельными российскими политиками и руководителями силовых министерств.

Предложение Н.А. Назарбаева в период его выдвижения было поддержано представителями ряда стран СНГ (Армении, Белоруссии и даже Украины).

В то же время идея Евразийского союза вызвала немало опасений как со стороны казахстанцев, так и других представителей СНГ. В памяти народов бывшего СССР была еще свежа политика прежнего Союза. У населения стран СНГ возникало много вопросов по поводу создания Евразийского союза.

Хочется подчеркнуть, что в эти годы концептуальной мыслью евразийства Н.А. Назарбаева выступало единство народов Евразии, согласно которому союзное государство рассматривалось как единственно возможная форма государственности. Однако данная концепция сразу же вызвала острую и неоднозначную реакцию. Проблема, которую евразийство определило как одну из основных, вылилась в попытку сформулировать некую новую идеологию интеграции. Эта идея заключалась в создании многокультурного, многоэтничного целого, которым был СССР. Поэтому в ней усмотрели апологию тоталитаризма.

На страницах периодической печати, встречах и конференциях шло непрерывное обсуждение проекта формирования Евразийского союза. В году в одном из номеров «Казахстанской правды» говорилось, что «ЕАС – союз равноправных независимых государств, направленный на реализацию национально-государственных интересов каждой страны-участницы и имеющегося совокупного интеграционного потенциала. ЕАС является формой интеграции суверенных государств с целью укрепления стабильности и безопасности, социально-экономической модернизации в постсоветском пространстве». В казахстанском обществе началось широкое обсуждение евразийского проекта Н.А. Назарбаева, которое в целом вызвало одобрение и поддержку у населения [255].

Вспоминая об этом, Н.А. Назарбаев пишет следующее: «То, что я тогда предлагал, до сих пор является оптимальным вариантом... Это был вариант очень быстрого создания союза наподобие нынешнего Евросоюза. Только они шли к этому пятьдесят лет, а у нас уже была общая история, общая территория, общая экономика, общий язык, общие деньги — мы могли бы прийти, если бы у нас была на то политическая воля, к такой же примерно модели очень быстро. С тех пор прошло почти 10 лет. Перемены есть, но они пока еще не слишком значительны в том, что касается интеграции. Но мы все равно придем к Евразийскому союзу», – выразил убеждение Президент Казахстана [50].

Идея не сразу нашла поддержку среди руководителей стран СНГ, и тем более у его оппонентов. В своей работе «На пороге XXI века» Н.А. Назарбаев отметил, что «в тот момент проект Евразийского союза не был адекватно воспринят, хотя и не был категорически отвергнут. Такое отношение преобладало на протяжении двух лет со времени публикации этого проекта»[39, с.

21] Ситуация изменилась с приходом к власти Президента РФ В.В. Путина, который резко изменил отношение к евразийскому проекту и стал активно поддерживать Н.А. Назарбаева в его евразийских начинаниях.

Глава нашего государства всегда высоко ценил роль России в мировой истории и политике. В интеграционных процессах, по его мнению, Россия занимает ведущее место. В частности Президент Н.А. Назарбаев указывал «…Россия в этом процессе – основное звено. Огромная страна, экономика которой несопоставима с другими. Но я считаю, что на перспективу – геополитически, стратегически – России это необходимо. Она должна пойти на эти сегодняшние издержки ради большого будущего, ради интеграции, ради всех нас. Тогда и народы будут благодарны во веки вечные, и мы будем вместе процветать, и безопасность наша будет крепче. Евразийский союз альтернативы не имеет... Вы посмотрите на карту: какое пространство, какое богатство, да ни у кого нет таких земельных ресурсов, таких ресурсов минерального сырья, в том числе и энергоносителей. Ни у кого нет таких подготовленных кадров, таких образованных людей, как у нас...» 256.

Со временем Президент Н.А. Назарбаев в своих работах, ежегодных Посланиях к народу Казахстана обосновал жизнестойкость евразийства. 10 октября 1997 года Н.А. Назарбаев обратился к народу Казахстана с Посланием «Казахстан – 2030. Процветание, безопасность и улучшение благосостояния всех казахстанцев», в котором особо выделил три основные возможности для Казахстана – реализация потенциала выгодного географического положения страны и дальнейшее развитие идеи евразийства, поддержка иностранных государств и донорских организаций, рост объединенных и взаимопроникающих процессов в мире и дальнейшее развитие научно-технического прогресса [45].

На протяжении периода 1995-2000 гг. почти все наиболее значительные интеграционные инициативы в СНГ исходили от Казахстана и лично от его Главы. Начал создаваться Таможенный союз, в который в 1996 году вошли всего три государства. Новые связи устанавливались и укреплялись в рамках Центрально-Азиатского союза – ЦАС. Эти импульсы были тогда не слишком значительны и заметны. Однако с началом XXI века интеграционный процесс продолжал набирать силу, и с главными инициативами выступал на этом направлении Президент Казахстана. Большой победой Президента в деле продвижения евразийской идеи стало создание ЕвроАзЭС – свидетельство того, что практическая реализация евразийской модели на постсоветском пространстве вступила в свою активную фазу.

В конце ноября 2001 года в Санкт-Петербурге состоялось первое заседание Межпарламентской ассамблеи Евразийского экономического сообщества. Как уже отмечалось, ЕвроАзЭС было создано на базе Межпарламентского комитета, в который вошли Беларусь, Казахстан, Киргизия, Россия и Таджикистан.

Соглашение об этом было подписано между главами государств этих стран в Астане 10 октября 2000 года, а 31 мая 2001 года оно было ратифицировано. Межгосударственный Совет ЕвроАзЭС получил право готовить и принимать решения, имеющие обязательный характер. Так произошло обеспечение постепенного формирования единой правовой базы Сообщества.

Значительный успех принес первый год функционирования Евразийского экономического сообщества: рост товарооборота возрос на 38 процентов. Его деятельность приобретает особое значение в силу противоречивости процессов глобализации и тех существенных негативных последствий, которые эти процессы неизбежно несут с собой. «Евразийское экономическое сообщество – это идеальная возможность смягчить тяготы глобализации для наших государств. Вместе мы хоть как-то сможем сопротивляться. По отдельности – нет».[254] На сегодняшний день ЕврАзЭС, в рамках которой подписано более ста договоров, является наиболее эффективным межгосударственным образованием на пространстве СНГ, о чем может свидетельствовать существование зоны свободной торговли (более 80% внешнеторговых операций в рамках СНГ), минимального количества антидемпенговых процедур.

Современные исследователи евразийского проекта развития Казахстана и России придерживаются мнения, что только евразийская модель развития отношений на территории бывшего СССР помогла урегулировать сложившуюся сложную ситуацию между бывшими союзными республиками.

Исходя из всего вышесказанного, мы констатируем, что идея евразийской интеграции не просто живет, но и набирает обороты. Более того, с годами она приобрела широкую поддержку, как среди политиков, так и в общественных кругах. Реальным воплощением евразийской инициативы стало действие целого ряда межгосударственных структур, таких, как ЕврАзЭС, ОДКБ, ШОС и Таможенный совет.

Сегодня Президент Казахстана создал условия для разноскоростной и многоярусной интеграции, что позволяет республике принимать участие в многопроектных вариантах интеграции. Одним из направлений остается и азиатский интеграционный вектор. В настоящее время идет сложный и неоднозначный процесс смещения мировых центров сил. XXI век выдвигает Азию на передовые позиции и в мировой экономике, и – как следствие – в мировой политике.

Очень важно учитывать темпы развития азиатских государств, которые являются привлекательными в интеграционном отношении для всех стран евразийского региона. Масштабы и темпы экономического роста азиатских стран поражают своим размахом. Так, например, если США понадобилось лет, чтобы удвоить свой ВНП на душу населения, то Япония это сделала за 33 года, Индонезия за 17, Южная Корея за 10 лет. Темпы роста экономики КНР в 1980-90-е годы составили в среднем 8% в год. Средний темп прироста ВНП азиатских стран превышает 6% в год, а у Запада он равен 2,5-2,7%. Феноменальный экономический рост позволил азиатским странам сделать за несколько десятилетий то, на что Западу понадобились столетия. Около года Азия будет производить более 40% мирового ВНП. На Азию будут приходиться 16 из 25 крупнейших городов мира. Именно в этом регионе за последние годы построены шесть (из семи созданных в мире) атомных реакторов 257.

Все это свидетельствует, о том, что Азия на наших глазах превращается в основной гигантский духовно-творческий полигон человечества, где вырабатываются новые формы жизни и труда, формируется новый облик человеческой цивилизации. Поэтому, естественно, что Президент Казахстана рассматривает вопросы об активизации интеграционных взаимоотношений в этом направлении. Приоритетными выделены экономические и военнополитические.

Современное положение дел в проблемных регионах, в том числе и в Азиатском регионе вызывает большие опасения со стороны мировой общественности. Сегодня война и насилие в Афганистане, Пакистане и Ираке являются не проблемами Азии, а угрозами глобального характера. Нарастание напряженности вокруг ядерного потенциала Индии, Пакистана, Ирана, Северной Кореи актуализирует вопрос создания современной архитектуры международной безопасности на пространстве Евразии и превращают его в центральный для мировой политики.

Стратегическое партнерство России и Казахстана по поддержке других республик бывшего Советского Союза сыграло ключевую роль в формировании региональной системы безопасности на постсоветском пространстве.

Центральную роль здесь играет Организация Договора о коллективной безопасности. Ее роль чрезвычайно велика и сегодня ее называют военнополитическим измерением евразийской интеграции. В настоящее время ОДКБ вступает в новый этап своего развития, созданны Коллективные силы оперативного реагирования, Объединенная система ПВО, Антитеррористический центр СНГ. Большую роль в поддержании общеевразийской безопасности играют и Шанхайская организация сотрудничества и Совещание по взаимодействию и мерам доверия в Азии. Потенциал их развития напрямую связан с формированием Евразийского пояса безопасности.

Существенно, что Глава государства расширяет контекст евразийства.

Теперь евразийская проблематика включает не только страны СНГ, но взаимодействие Европы и Азии в целом. Президент Казахстана заявляет о необходимости «добрососедских, доверительных отношений на всем евроазиатском континенте». И в результате, – Казахстан «не будет находиться на заднем плане мировых событий». Наоборот, Казахстан, «являясь центром Евразии, будет играть роль экономического и культурного связующего звена между тремя быстро растущими регионами – Китаем, Россией и Мусульманским миром» [48].

Перспективы реализации евразийской модели велики и в значительной степени обусловлены темпами экономического развития на постсоветском евразийском пространстве.

Таким образом, дальнейшая практическая реализация евразийской модели способна создать благоприятное для нашей страны внешнеполитическое и внешнеэкономическое окружение, следствием чего стало бы преобладание центростремительных тенденций, как на политическом, так и экономическом пространствах. Политика активизации разносторонних контактов в первую очередь со странами «ближнего зарубежья», опирающаяся на мощный фундамент взаимной заинтересованности, способна привести к формированию системы экономических, культурных, информационных, политических коммуникаций.

– В рамках евразийской модели создаются и формируются действенные механизмы межэтнического и меконфессионального диалога, разрешения конфликтов на этой почве, что в свою очередь окажет стабилизирующее воздействие на всем евразийском регионе.

– Кроме того, выход экономического сотрудничества со странами СНГ и другими государствами Евразии на новый уровень способен серьезно ослабить зависимость Казахстана от западных финансовых институтов. Создание Евразийского экономического сообщества, важнейший шаг в этом направлении.

– Сохранение культурно-цивилизационной идентичности может быть обеспечено посредством последовательной внешней политики и государственного строительства на основе идей евразийства. Сама по себе постановка вопроса об интеграции на постсоветском пространстве (а в перспективе и за его пределами), обращение к евразийским ценностям сохранения уникальности и многообразия, «цветущей сложности» европейских и азиатских культур свидетельствует о признании за каждым государством, в том числе и за Казахстаном, права своего собственного пути в истории.

– Проблемы геополитического характера, в контексте евразийской интеграции, могут найти свое выражение в усилении интеграции в сфере военного сотрудничества, а впоследствии в создании единых механизмов военного строительства и управления. Объединение военных потенциалов стран СНГ и других заинтересованных евразийских государств создаст для Казахстана и ее партнеров гарантии соблюдения их прав и законных интересов на международной арене, обеспечив возможность адекватного военного ответа любым угрозам.

В целом, евразийская интеграционная модель, предполагающая в перспективе создание на постсоветском пространстве структур аналогичных по своим функциям Евросоюзу и НАТО, открывает возможность выхода на новый уровень взаимоотношений. Возможность политического, экономического, технологического диктата в отношении Казахстана и постсоветских республик значительно снижается при условии принятия ими евразийской интеграционной модели, что, в свою очередь, не гарантирует, но значительно способствует формированию основ постиндустриального общества.

В современной евразийской концепции, выдвинутой Н.А. Назарбаевым подлинная интеграция, предопределяет безусловное соблюдение и уважение суверенитета и независимости государств и их подлинное равноправие.

В современных условиях диалога Восток - Запад евразийская инициатива, проявленная политиком мировой величины – Н.А. Назарбаевым, предстает в качестве востребованной временем доктрины межгосударственного политического, экономического, культурного взаимодействия, основанного на принципах толерантности, поддержания мира и стабильности в регионе, партнерских взаимовыгодных отношениях.

На Евразийских форумах, проводимых в республике, Н.А. Назарбаев неоднократно подчеркивал ценность идеи евразийства, которая заключается в смелости, самостоятельности суждений, научной добросовестности, позволившей по-новому взглянуть на историю народов, населяющих Евразию. Евразийское видение и понимание хода исторического процесса на евразийском пространстве позволяют современным ученым представлять дальнейшую картину альтернативного евразийского взаимодействия многих постсоветских республик 54.

Очень важно отметить, что современное евразийство Президента Казахстана Н.А. Назарбаева – это не только интеграционный и экономический аспекты, но в большей степени цивилизационный подход к решению многих общечеловеческих проблем. Президент Казахстана указывает: «Говоря об интеграции, мы должны иметь в виду не только экономический аспект. Есть и человеческое измерение интеграции» [258].

Особенного внимания заслуживает то, что, как подчеркивал Президент Н.А. Назарбаев, евразийская интеграция должна обладать таким единством и целостностью, которые бы не подавляли и не ассимилировали уникальность народов, а, напротив, питались их разнообразием. Ведь фундаментальной особенностью современной Евразии является этнокультурное богатство и соединение в одной модели элементов западноевропейской, славянской, исламской и тюркской цивилизаций. В нашем регионе, и, даже более конкретно, в нашей стране, переплетаются и взаимопроникают традиции Востока и Запада, происходит реальный диалог культур и цивилизаций.

Именно поэтому многонациональный Казахстан стал площадкой для международного диалога культур и религий. В 2003 и 2006 годах были проведены съезды лидеров мировых и традиционных религий в Астане, на которых религиозные авторитеты искали не только язык взаимного понимания, но и механизмы снятия межрелигиозного напряжения в «горячих точках»

планеты. В 2009 году в Астане состоялось уже третье проведение этого авторитетного международного форума.

Важно отметить, что смысл идеи евразийства Президента Н.А. Назарбаева не ограничивается рамками внешнеполитического курса.

Идея евразийского созидания и толерантности стала основополагающей в государственной политике, проводимой в стране. Она гармонично перекликается с духовной природой и национальной особенностью казахского народа: терпимостью, добрососедством, дружелюбием, открытостью. Тесно переплетаясь с национальным духом, идея евразийства синтезировала в себе толерантность, как единство в многообразии. В качестве идеологии идея евразийства пропагандирует уважение, принятие и правильное понимание богатого многообразия культур нашего мира, форм самовыражения и проявления человеческой индивидуальности.

Важнейший принципиальный шаг в продвижении евразийской инициативы Президента республики, отраженный в Послании 1997 года был связан с определением пути, по которому стране следует идти в XXI веке. Глава государства отметил, что есть разные пути: западноевропейский, восточноазиатский, российский, новотюркский. Сторонники этих путей «правы и одновременно не правы». И здесь Президент Казахстана сделал фундаментальный вывод: «Мы – евразийская страна, имеющая свою собственную историю и свое собственное будущее. Поэтому наша модель не будет похожа ни на чью другую. Она впитает в себя достижения разных цивилизаций» 45. Историческое значение этого тезиса в том, что впервые на уровне такого программного документа Главой государства сделан вывод о евразийском качестве, о евразийской «природе» Казахстана.

Республика Казахстан, являющаяся по своему географическому расположению «сердцем» Евразии, представляет собой уникальное сочетание азиатского и европейского начал. Представители различных народов составляют единство в своем многообразии. Сочетание разных культур, религий и традиций позволило впитать лучшие достижения европейской и азиатской культур. Тысячелетняя история казахского народа тесно вплетена в историю Евразии и является ее неизменной частью, без которой нельзя было бы представить историю древних номадов, тюркской государственности, этногенеза многих народов и народностей.

В силу многих исторических обстоятельств казахстанская земля стала родиной для представителей 140 этносов и более чем 40 конфессий. В Республике Казахстан сложилось уникальное полиэтническое общество, которое развивается по принципу: «Одна страна – одна судьба», «разное происхождение – равные возможности», который вытекает из консолидирующей евразийской идеи и сплачивает казахстанцев в единую нацию. В свою очередь, общепринятый консолидирующий принцип «Единство – через многообразие» позволил за годы независимости сохранить всем этносам свой язык и культуру, не подвергаясь угрозе ассимиляции или какой-либо дискриминации.

Во внутренней политике суверенного Казахстана особое место занимают вопросы укрепления межэтнического согласия, достижения цивилизованного консенсуса. На протяжении веков в Казахстане проживают представители разных этносов, выработавшие особый казахстанский менталитет, его особое духовное состояние. И в том, что наша страна, несмотря на прогнозы многочисленных зарубежных экспертов, избежала судьбы стран, в том числе и постсоветских, ввергнутых в межэтнические конфликты и нескончаемые обвинения в адрес друг друга, несомненна заслуга евразийской инициативы Главы государства. Нельзя не отметить то, что межнациональное согласие является значимым условием благополучия Казахстана. Неслучайно Президент нашей республики Н.А. Назарбаев постоянно подчеркивает, что мир и согласие между представителями всех проживающих в нашей стране народов – это важнейшие достижения и ценности Казахстана. Сегодня человечество покоряет все новые и новые вершины прогресса, но главная из них — жизнь в мире и согласии – для многих народов, к сожалению, пока остается мечтой.

Современный мир – свидетель проявлений фанатизма, межнациональных столкновений на планете, в том числе и на религиозной почве. И от этого не застрахован никто: ни благополучные Европа и Америка, ни бурно развивающиеся Азия и Африка, ни страны постсоветского пространства. В сознании людей все еще остаются барьеры, разделяющие человечество по цвету кожи, вероисповеданию, принадлежности к тому или иному культурному пласту и идеологии. И все это подкрепляется различными деструктивными теориями о конфликтах цивилизаций, потенциальных межэтнических столкновений и т.п.

Между тем, как утверждал идейный вдохновитель евразийства Л.Н. Гумилев, «этническая пестрота – это оптимальная форма существования человечества» [259]. В этом смысле Казахстан является уникальной страной, опровергающей пессимистические концепции будущего и сочетающей в себе все мультикультурное и цивилизационное многообразие Евразии.

Политика евразийства, инициированная Президентом Республики Казахстан Н.А. Назарбаевым, объединяет многие этносы, культуры и религии. Не случайно нашу страну называют «перекрестком цивилизаций». Казахстан является естественной границей между крупнейшими мировыми религиями – исламом, христианством и буддизмом. Веками здесь вместе жили и трудились представители разных народов и этносов. Здесь складывались прочные культурные и хозяйственные связи, способствовавшие взаимному обогащению и процветанию. И в этом диалоге культур решающая роль в настоящее время, конечно же, принадлежит этносу – доминанту. Осуществив в форме национального суверенитета давнюю свою мечту – казахскую идею «Атамекен», казахи осознали, что на их долю выпала поистине историческая миссия: объединить в крепкое демократическое, культурное единство все этносы, которые живут в Казахстане, считают его своей Родиной, искренне и глубоко любят Отечество.

Одним из ключевых факторов, несомненно, в сохранении межэтнического мира и согласия является толерантность казахского народа. Природа этой толерантности обусловливается историей народа, формой исторического хозяйствования, ландшафтом и религиозной терпимостью. Таким образом, единство национальных культур нашей страны является базой зарождения нового евразийского культурного феномена в пространстве срединной Азии, а также оригинальной и весомой частью современной культуры Евразийского континента. В новейшей истории Казахстана число религиозных объединений достигло около 3,5 тысячи, представленных 46 религиозными конфессиями [260]. Накоплен богатый, исторически бесценный опыт мирного сосуществования разных культур и цивилизаций. Он способствует формированию сходных ценностных ориентаций большинства населения страны, созданию толерантной атмосферы межэтнического согласия и взаимоуважения.

Именно поэтому Глава нашего государства всегда подчеркивает, что этнокультурное многообразие Казахстана – это огромное богатство, общее достояние нашего народа, дающее казахстанцам возможность обмена с другими народами ценными культурными достижениями. Так целостность и совокупность всеобщих ценностей евразийства приобретают цивилизационные очертания.

В первые годы независимости Казахстана в стране происходили сложные процессы, связанные с духовной жизнью общества, его социальным самочувствием, возрождением национального самосознания.

Весьма остро обозначились национальный и религиозный вопросы. Тогда существовали опасения, что Казахстан пойдет по пути построения этнократического государства и тем самым предрешит свою судьбу, распавшись на множество частей. Но, в отличие от многих, республика сумела избежать межэтнических распрей и столкновений, дестабилизации и раскола общества.

Несомненно, что огромная роль в консолидации казахстанского общества принадлежит Главе государства.

История современного Казахстана показывает, что евразийская инициатива Президента республики способствовала укреплению внутриполитической стабильности, сохранению демократических завоеваний и межэтнического согласия в стране. Идея евразийства оказала существенное влияние на выбор базовых принципов, применяемых в политике межнационального и межконфессионального диалога и согласия в нашей республике.

Во-первых, базой межэтнической интеграции стала общегражданская принадлежность, политическое самоопределение людей с судьбой казахстанской государственности. Руководство Казахстана в стратегии государственного строительства и реализации модернизационных реформ сделало главный акцент на проведение политики поэтапной демократизации и раскрепощения инициативы граждан вне этнической и религиозной принадлежности своих граждан, обеспечивая экономический рост и благополучие исключительно через конкуренцию. Сегодня казахстанская государственность основывается на этническом многообразии, самобытности всех этносов Казахстана, при одновременном укреплении гражданской идентичности и казахстанского патриотизма.

Во-вторых, проводится сбалансированная языковая политика, благодаря чему среди казахстанцев, к какой бы этнической группе они ни принадлежали, крепнет осознание важности сохранения и укрепления казахского языка, расширения его функций.

Одновременно созданы все условия для развития и языков других этносов. Так, в области национального образования активно действует более этнических школ, 170 воскресных языковых центров. В школах национального возрождения работают 29 отделений по изучению 11 языков.

Наряду с казахскими и русскоязычными СМИ, в стране издаются газеты и журналы, выходят в эфир передачи на 11 языках, в том числе на украинском, польском, немецком, корейском, уйгурском, турецком и дунганском.

В-третьих, в стране идет активный процесс возрождения национальных культур.

За 19 лет независимости в республике успешно решались задачи сохранения единства многообразия. В сознании нации утвердилось понимание, что этническое многообразие Казахстана - это огромное богатство, общее достояние всего нашего общества, дающее казахстанцам возможность обмена с другими народами ценными культурными достижениями. Сегодня государство поддерживает деятельность 471 национально-культурного объединения, 19 республиканских и региональных национальных газет, радио- и телепрограмм, 6 национальных театров. За последние годы в регионах страны построено 11 домов дружбы. В республике функционируют 373 музыкальных школы, 41 художественная и 97 школ искусств 260.

В-четвертых, основой национального согласия является межконфессиональный диалог. Уважая и поддерживая лучшие традиции мировых и традиционных религий, общество строит современное светское государство. Религия не вторгается в политико-государственные процессы. В свою очередь, государство не вмешивается в жизнь религиозных общин, создавая либеральные условия для полноценной реализации ими своих социальных, ритуальных, просветительских и иных задач, глубокой интеграции в общественную жизнь.

Придерживаясь политики невмешательства во внутреннюю жизнь конфессий, государство стимулирует развитие диалога между ними, способствуя полноценной реализации ими своих функций.

В 2010 году исполнилось 15 лет такому важному инновационному политическому институту, консолидирующему всех казахстанцев, как Ассамблея народа Казахстана. Как отметил Глава государства: «деятельность Ассамблеи – основа нашей модели межэтнического, межкультурного диалога. За прошедшие 15 лет проведена колоссальная работа. Мы изо дня в день крепили доверие между людьми. Мы выработали новые традиции общей ответственности за судьбу Родины. Мы обеспечили транспарентность – открытость межэтнических и межконфессиональных отношений. Толерантность стала важным фактором успешного и уверенного развития Казахстана. Эти принципы отражают дух и внешней, и внутренней политики нашей страны» [52].

Ассамблея стала уникальной площадкой для межнационального диалога.

В ее деятельности заключен колоссальный позитивный опыт, который вносит в мировую практику решение межэтнических проблем. Налицо и рост международного авторитета Ассамблеи народов Казахстана. Подтверждением этому является тот факт, что по опыту нашей страны аналогичные общественные структуры создаются в ряде постсоветских стран. На своем примере Казахстан ярко демонстрирует, что диалог и мирное сосуществование множества наций и конфессий возможны. И единственным средством для этого является кропотливая и выверенная работа по согласованию различных интересов многонационального народа Казахстана.

Таким образом, историческое значение евразийской инициативы казахстанского лидера состоит в том, что по сравнению с евразийством 1920-х х годов, он существенно расширил идею евразийства. И это расширение произошло, как в духовном, интеллектуальном, экономическом, так и политическом отношении. До Н.А. Назарбаева евразийство ассоциировалось преимущественно с российской проблематикой. Теперь же новое евразийство неразрывно связано и с Казахстаном. Российские ученые и политики уже никак не являются монополистами в этой интеллектуальной области.

Президент Н.А. Назарбаев придал евразийскому теоретическому учению зримое воплощение в реальной жизни, а также внес в евразийское мировоззрение огромный теоретический и практический вклад, сочетав его с новаторским экономическим, социальным, стратегическим подходом, неразрывно связав евразийство с демократией, толерантностью, императивом развития гражданского общества, социальной динамикой. Речь идет не просто об адаптации евразийских идей к конкретным условиям современного Казахстана и Центральной Азии, но о развитии универсального содержания этого учения [62, с.28].

Глава нашего государства сделал евразийство главной точкой приложения образовательных, культурных, исторических и мировоззренческих усилий в Казахстане. Был образован и приступил к работе Евразийский Университет в Астане, начало активно изучаться наследие великого евразийского историка Льва Гумилева. Все это позитивно сказалось на активизации проекта ЕАС. В результате стали постепенно реализовываться некоторые его аспекты. Так, пять стран СНГ объединились в Таможенный союз. Политическую практику евразийской интеграции на определенном этапе подхватил Президент Беларуси А.Г.Лукашенко. Сформировался прообраз ЕАС между тремя странами – Казахстаном, Белоруссией и Россией – обновленный Таможенный союз.

Евразийство Н.А. Назарбаева, как свидетельствует историческая практика, имеет уникальные новаторские черты. С одной стороны, он первым из крупных политиков СНГ придал евразийскому теоретическому корпусу зримое воплощение в реальной политике, внес в евразийское мировоззрение серьезный теоретический вклад, сочетав его с новаторским экономическим, социальным, стратегическим подходом, неразрывно связав евразийство с демократией, толерантностью, императивом развития гражданского общества, социальной динамикой. При этом следует особо подчеркнуть, что речь идет не просто об адаптации евразийских идей к конкретным условиям современного Казахстана и Центральной Азии, а о дальнейшем развитии содержания этого учения в странах Содружества.

Сегодня трудно недооценить роль евразийской инициативы Первого Президента Н.А. Назарбаева в современной истории Казахстана и стран СНГ.

Евразийская инициатива Главы нашего государства позволила создать широкое динамичное поле взаимовыгодного сотрудничества евразийских народов и стран на основе уважения суверенитета и поддержания мира и стабильности в регионе. На сегодняшний день Казахстан является самым последовательным и активным сторонником евразийской идеи. Создание евразийского сообщества явилось качественно новым уровнем интеграции. Евразийская модель предусматривает осуществление согласованной образовательной политики, культурного, научного сотрудничества и обмена. Совмещение в одной модели элементов мусульманской, славянской и западноевропейской цивилизаций является благоприятным условием для совместного развития.

Эволюция евразийства от классического содержания, наполненного русскими эмигрантами в 1920-30 годах до современного евразийского императива пережила значительное изменение в восприятии, содержательной части интеграционных обобщающих евразийских народов от философских, историко-культурных к экономическим, геополитическим составляющим.

Исторические приоритеты развития евразийских народов на современном этапе основаны на сохранении и уважении суверенитета государств, поддержании мира и стабильности в регионе, взаимовыгодных партнерских отношениях, обеспечивающих динамичное развитие стран евразийского региона. В республике налажено взаимное понимание, терпимость, бережное восприятие духовных и культурных ценностей людей разных национальностей, составляющие глубинную суть казахстанского общества, позитивно отразились на менталитете народа, сформировали общие для всех этносов идеалы и ценности. И в этом, безусловно, большую роль играет евразийская политика Президента Н.А. Назарбаева.

Таким образом, благодаря активной евразийской инициативе казахстанского лидера созданная евразийцами историческая концепция единства евразийских народов методологически выливается в русло современного евразийского диалога Восток-Запад, инициированного лидерами Казахстана и России, в основе которого лежит взаимовлияющий, взаимосвязующий, цивилизационный фактор.

Новейшая история показывает, что евразийство в современных условиях является историческим феноменом практического характера, обозначающим не только целостность постсоветского пространства, но и обобщающим группы людей, выступающих против негативных последствий глобализации, за сохранение национальной истории, культуры и за интеграцию по экономическим параметрам, со сходной социальной системой, с исторической общностью судьбы.

Мир становится многополярным, все стремятся к успеху, и конкуренция разных центров развития растет. Казахстан является очень важным звеном в этих сложных процессах. Евразийский проект Н.А. Назарбаева становится все более востребованной концепцией, и отнюдь не для одного лишь Казахстана.

4.2 Возникновение неоевразийства: историко-социальный контекст Евразийская модель, возникшая на волне общественно-политических потрясений начала ХХ века, в современных условиях оказалась привлекательной не только для широкого круга людей, но и для определенной части интеллигенции. Она предложила набор идей для объяснения не только причин распада одной из ведущих мировых держав, но и обозначала оригинальные теоретические пути для выхода из кризиса. Реанимация евразийства стала очередной попыткой применить на практике концептуальные построения, направленные на борьбу с глобальными вызовами современности, предотвращение межконфессиональных и межэтнических конфликтов, сохранение национально-территориального единства страны, сплочениеобщества.

С возникновением необходимости смены цивилизационной парадигмы в 90-х годах XX века и с поиском альтернативной идеи, способной интегрировать постсоветское пространство, возрос интерес к историческому наследию.

Многие позиции евразийства совпали с проблемами конца XX века: критическая социально-политическая ситуация, идентификация русской культуры между Востоком и Западом, Европой и Азией, способность противостояния набирающему темпы процессу вестернизации («европеизации», американизации). Взгляд общественности обратился к евразийскому наследию.

Специфика евразийских взглядов заключается в том, что, во-первых, они не просто заявлялись декларативно, но и находили в трудах евразийцев детальное и научно аргументированное изложение (евразийцы редко писали политические программы, и в основном их идеи отражены в пространных научных статьях и монографиях). И, во-вторых, в – самой многосторонности и сложности евразийских научных концепций. Можно сказать, что евразийцы на деле осуществили те идеи создания синтетического мировоззрения, достижения того «цельного знания», о котором говорили мыслители конца XIX - начала ХХ вв. Действительно, их мировоззрение представляет собой синтез достижений целого ряда научных дисциплин, как естественных, так и гуманитарных. Евразийские концепции нашли отражение в трудах по географии, истории, философии, в ряде работ политологического характера и даже в художественном творчестве. Все эти элементы в совокупности и составляют целостную евразийскую доктрину В настоящее время евразийское научное и идеологическое наследие перестало быть достоянием только науки – историографии, философии, политологии. Интерес к евразийству не является чисто академическим. Современная общественно-политическая ситуация в России и СНГ способствует актуализации евразийского наследия.

Представитель позднего евразийства – Л.Н. Гумилев утверждал, что «если Россия будет спасена, то только как евразийская держава и только через евразийство»; «исторические закономерности середины континента, его западной и восточной окраин, лесной и степной зон, имеют общие черты, точнее специфику культуры, которая резко отличает этот регион и от Запада» и от «Востока» [131, с.18.]. Таким образом, Л.Н. Гумилева можно отнести к последователям евразийства, достаточно полно воспринявшим евразийское учение в современных условиях. Как уже говорилось в предыдущих главах, Л.Н. Гумилев привнес в евразийство собственные, оригинальные положения:

теорию пассионарности и учение о влиянии биосферы на процессы этногенеза.

В советский период по идеологическим и политическим соображениям идеи евразийства либо замалчивались, либо искажались. В отечественной литературе этого времени наблюдалась идеологически заданная критика течения, сочетающаяся с кратким, тенденциозным анализом его идей в основном через призму оценок его как вырождающегося славянофильства.

До перестройки теме евразийства были посвящены редкие научные публикации. В те годы об этом движении в среде белой эмиграции сказать можно было не много и не всегда лестно. Однако косвенно евразийская тема звучала в дискуссиях вокруг книг Л.Н. Гумилева. Дискуссия шла не прямо о путях России (пути тогда считались вполне определенными), а о проблеме взаимоотношений русских со степью. Для Л.Н. Гумилева эта дискуссия означала новый виток притеснений, но была очень важна для ознакомления с его точкой зрения весьма широких кругов читателей. Полемическое заострение темы привело в лагерь противников Л.Н.Гумилева и многих патриотически настроенных людей, в том числе писателя В. Чивилихина. Многие страницы его знаменитой книги «Память», посвящены критике взглядов Л.Н. Гумилева. Свой вклад в обсуждаемые проблемы внесла и книга Олжаса Сулейменова «Аз и Я», также встреченная неодобрительно официальной критикой.

К середине 1980-х годов советское общество стало, во многом, утрачивать способность к точному и адекватному анализу внутренних и внешних процессов. Модели советского самосознания рушились. Общество теряло привычные ценности. В тот период сформировалась довольно неопределенная линия водораздела: «силы прогресса» и «силы реакции», «реформаторы»

и «защитники старого», «сторонники реформ» и «противники реформ». Вопрос ставился примерно следующим образом: одни утверждали, что советская система находится в кризисе, другие продолжали настаивать, что никакого кризиса нет. Так как все дискуссии шли в основном вокруг такой (довольно второстепенной) проблемы, о содержании «реформ», об их ориентации, об их соотношении с другими историческими этапами мало кто задумывался.

В сложившейся ситуации термин «реформы» сам собой стал синонимом «либерал-демократии». Из факта кризиса советской системы был сделан поспешный вывод об очевидном превосходстве западной модели и о необходимости ее копировать. На теоретическом уровне это совершенно неочевидно, поскольку «карта идеологий» имеет гораздо более разнообразную систему выбора, нежели простой дуализм: социализм – капитализм, Варшавский договор – НАТО. Однако возобладала именно упрощенная двоичная логика:

«сторонники реформ» стали безусловными апологетами Запада, логике и структуре которого они ускоренно обучались, «противники реформ» выступали как инерциальные защитники позднесоветского уклада, логика и структура которого все больше становилась им самим непонятной. В такой неравновесной ситуации на стороне реформаторов-западников был энергетический потенциал, новизна, ожидания перемен, созидательный импульс, перспектива, у «реакционеров» оставалась инерция, определенная негибкость, апелляции к привычному и знакомому. Именно в такой психологической и эстетической оболочке западная либерал-демократическая идея политически возобладала в России 1990-х, хотя ясного и сознательного идеологического выбора никому осуществить, строго говоря, не дали [261].

Результатом реформ стал распад советской государственности и начало распада России, как остатка СССР. По мере разрушения советской системы и «советской рациональности» новой системы и новой рациональности, адаптированных к национальным и историческим условиям не создавалось. Постепенно к России и национальной истории возобладало специфическое отношение: прошлое, настоящее и будущее России стали рассматривать с западной точки зрения, оценивать как нечто внешнее, постороннее, отчужденное. Это был не взгляд из России на Запад, но взгляд на Россию с Запада. Неудивительно в такой ситуации, что заимствование западных механизмов даже в теории «реформаторов» было призвано, не создать, укрепить национальную структуру государственности, но разрушить то немногое, что еще оставалось. В этой перспективе напрашивается вывод: деструкция государства была не случайным результатом «реформ», но фактически, одной из их стратегических задач.

По мере развития «реформ» и их «углубления» недостаточность простой реакции стала очевидна для всех. В этот период (1989-90 гг.) стала формироваться «национально-патриотическая оппозиция», куда вошли часть «советских консерваторов» (способная к определенной доли рефлексии), ряд «реформаторов», разочаровавшихся в «реформах» или осознавших их антигосударственную направленность, ряд представителей патриотического движения, сформировавшегося уже в перестройку и пытающегося оформить державные эмоции в некоммунистическом контексте (православно - монархическом, национально-ориентированном и т.д.) С серьезным опозданием и при полном отсутствии внешней стратегической, интеллектуальной и материальной поддержки стала хаотически складываться концептуальная модель постсоветской государственнической идеологии.

Появившаяся возможность обсуждать будущее страны вне старых схем, а затем и все убыстряющийся распад государства постепенно возродили интерес к идеям евразийства. Одновременно с первыми переизданиями в тогдашней, «постперестроечной» России работ евразийцев, вместе с первыми попытками их беспристрастного обсуждения в научной и околонаучной среде стало ясно – это не просто архивные материалы. Уже тогда актуальность евразийского наследия не вызывала сомнений. Даже те, кто, в силу идеологической ограниченности, отрицали возможность использования евразийских идей в современной политической практике, не могли подвергнуть сомнению актуальный характер евразийства.

Неоевразийство возникло как идеологическое и политическое явление в этом контексте, став постепенно одним из основных направлений патриотического, государственнического самосознания в постсоветской России, наряду (а подчас и вместе) с инерциальным советизмом (КПРФ, РКРП, «Трудовая Россия»), маргинальным монархизмом и смутным национализмом (ЛДПР).

Если Л.Н. Гумилева можно назвать «последним евразийцем» (в качестве такового он и выступал в своих последних интервью и публикациях), то помимо этого продолжателя классической евразийской традиции (т.е. традиции П.Н. Савицкого, Г.В. Вернадского, Н.С. Трубецкого, Л.П. Карсавина и др.) в современных условиях проявляется также феномен так называемого неоевразийства, сторонники которого используют некоторые фрагменты евразийского учения для решения ряда современных, особенно геополитических проблем.

Неоевразийство (конец 80-х годов ХХ века – наше время) – это группа современных евразийских течений. Неоевразийство теоретически состояло в возрождении классических принципов этого движения на качественно новом историческом этапе и в превращении этих принципов в основу идеологической, мировоззренческой и политической программы. Наследие евразийской классики было взято как мировоззренческое основание для идейной (политической) борьбы в постсоветский период, как духовно-политическая платформа «интегрального патриотизма». Эта идеологическая, мировоззренческая и политическая актуализация принципиально отличает неоевразийство от трудов историков, занимавшихся евразийством как идейным и социальнополитическим феноменом прошлого. Библиографией евразийства, а также развитием взглядов Льва Гумилева строго в рамках исторической науки занимались разные группы (В.В. Кожинов, Л.И. Новикова и И.Н. Сиземская, С.Ю. Ключников и многие другие). Но активно взяли евразийство, как руководство к действию, на вооружение единицы. Их то и следует называть в строгом смысле «неоевразийцами».

Неоевразийцы взяли на вооружение основные положения классического евразийства, приняли их в качестве платформы, отправной точки, теоретической базы и основы для дальнейшего развития и практического применения.

В теоретической области неоевразийцы значительно развили основные принципы классического евразийства с учетом широкого философского, культурного и политического контекста идей XX века.

Сегодня можно говорить о некотором расколе в евразийском движении. С одной стороны, есть западное евразийство, ориентированное на культурную ситуацию Западной Европы. С другой стороны – восточное российское евразийство, где акцент ставится на свободное развитие молодой российской цивилизации, а вся политическая активность, евразийское блокирование, подчинена только одной вспомогательной цели – защитить это пространство от внешнего натиска. Речь идет о глубинном концептуальном размежевании, причем каждое из направлений тяготеет в некотором смысле к преувеличению. Ниже обрисованы основные пункты этого принципиального размежевания.

Для западных евразийцев борьба с «Западом», с американизмом, с атлантизмом – это самоцель. Россия для них – лишь большая пешка на «великой шахматной доске». Для восточных евразийцев целью является свободное самобытное развитие народов Евразии, а все остальное – только средство. Западные евразийцы в большей степени склонны к политическому манипулированию, они подвергают сомнению возможность органического развития снизу. «Русские» евразийцы полагаются на свободную волю России, на ее естественное движение по собственному пути, хотят создать идеальную среду для её самобытного развития. Западные евразийцы верят только в жесткое руководство организующего центра, делают ставку на управление сверху, сфокусированы в рамках дихотомии либеральное /тоталитарное. Восточные евразийцы делают ставку на органичное развитие снизу, они пропагандируют свободу и соборность.

Западные евразийцы питают склонность к «внутриевразийскому космополитизму», к отрицанию национальной самобытности, а для восточных самобытность и свобода всех евразийских этносов, земель и культур является базовой идеей.

Для западного евразийства характерно рассмотрение России на уровне чистой геополитики, она для них – в некотором роде геополитический конгломерат. И, наоборот, для восточных евразийцев Россия, несмотря на многосоставность, несмотря на различие культур и ландшафтов, является чем-то неделимым.

Как западные, так и восточные евразийцы рассуждают о русской цивилизации, о праве каждого народа самому определять свой культурный проект и образ жизни, об особом российском пути, об уникальном смысле, которым наделено существование России и т.д. В то же время западное евразийство направлено против США и западной экспансии, но при этом оно пользуется многими принципами западной философии и западной геополитики.

В современном неоевразийстве каждое из основных положений евразийской классики получил концептуальное развитие. [380] Так, тезис кн. Н.С. Трубецкого «Запад (Европа) против человечества» дополняется германской политической философией (О. Шпенглер, В. Зомбарт, К. Шмитт, А. Мюллер ван ден Брук, Л.Фробениус, Э. Юнгер, Ф. Юнгер, Ф.

Хильшер, Э. Никиш и т.д.), европейским традиционализмом (Р. Генон, Ю.

Эвола, Т.Буркхардт, Ф.Шуон. Г. да Джордже и т.д.), «новой левой» критикой западного капитализма (Г. Маркузе, Ж. Батай, Ж.-П. Сартр, Г. Дебор, М. Фуко, Ж. Делез), марксистской критикой «буржуазного строя» (А. Грамши, Д.

Лукач и т.д.), европейскими «новыми правыми» (А. де Бенуа, Р. Стойкерс и т.д.) [261, с.42] Критика западного буржуазного общества с «левых» (социальных) позиций накладывается на критику того же общества с «правых» (цивилизационных) позиций. Евразийская идея «отвержения Запада» подкрепляется широким арсеналом «критики Запада» представителями самого Запада, не согласными с логикой его исторического пути (по меньшей мере, за последние несколько столетий). К этой идее слияния самых разных (подчас политически противоположных) концепций отрицания западной цивилизации в качестве «нормативной» неоевразийцы приходят не сразу, но постепенно с конца 1980-х до середины 1990-х годов.

В критику романо-германской цивилизации вносится важный акцент, поставленный на критике приоритетно англосаксонского мира, США. В духе немецкой консервативной революции и европейских «новых правых» «западный мир» дифференцируется на атлантические США, Англию и континентальную (собственно, романо-германскую) Европу, где континентальная Европа рассматривается как явление нейтральное и могущее быть положительным. Термин «романо-германский» в неоевразйистве не употребляется (в отличие от классического евразийства), намного чаще говорится об «атлантизме», «англосаксонском мире», «мондиализме» («глобализме»), «новом мировом порядке», «планетарном либерализме».

Тезисы «месторазвитие» и «географический детерминизм» получают фундаментальное базовое парадигмальное значение, сопрягаются с «пространственным мышлением», «синхронизмом», отказом от идеи «универсальной истории», от историцизма в целом.

Неоевразийство выдвигает идею ревизии истории философии с позиции «пространства». В этом обобщаются самые разнообразные модели циклического взгляда на историю – от Н.Данилевского до О.Шпенглера, А. Тойнби и Л.Гумилева.

Наиболее полное выражения этот принцип получает в контексте традиционалистской философии, которая радикально отвергает идеи «эволюции» и «прогресса» и развернуто обосновывает это отвержение подробными метафизическими выкладками. Отсюда традиционная теория «космических циклов», «множественного состояния бытия», «сакральная география» и т.д. Основные принципы теории циклов развернуто представлены в трудах французского философа-традиционалиста Р. Генона (и его последователей: Г.

Жоржель, Т.Ф. Буркхардт, М. Элиаде, А. Корбен) [261] Полностью реабилитируется понятие «традиционное общество», которое либо не знает «истории», либо релятивизирует ее обрядами и мифами «вечного возвращения».

История России видится не просто как одно из месторазвитий, но как авангард «пространственных» систем («Восток»), противопоставленных «временным» («Запад»).

Тезис «неославянофильство» уточняется в сторону противопоставления народов Востока народам Запада, особый положительный акцент ставится на великороссах. Это не противоречит классикам евразийства, но развивает и заостряет их интуиции. Народы Запада квалифицируются как носители «профанного» начала, в отличие от «сакрального» (структуры народов Востока и Третьего мира). Для славян, а еще точнее, для автохтонов РоссииЕвразии не просто требуется «равноправия» наряду с другими европейскими народами (как можно понять ранних славянофилов), но центрального места в авангарде народов всего мира, стремящихся противостоять «глобализации Запада». Это предельная форма универсализации национального мессианства в новых постсоветских терминах. От собственно «славянофильства» в неоевразийстве остается любовь к национальным корням русского народа, повышенная чувствительность к старообрядчеству, критичность в отношении петровских реформ. При этом подчеркивание расового родства славян между собой не только не приветствуется, но отвергается, так как культурно, конфессионально, геополитически и цивилизационно славяне глубоко различны.

Вслед за К.Леонтьевым неоевразийцы подчеркивают «славяне есть, славизма (в смысле расового единства, осознанного как основа интеграционного проекта) нет». В некоторых случаях определение «славянофил» в последнее время может выступать как антитеза определению «евразийца», что несет смысл противопоставления патриота, с этно-расистскими (ксенофобскошовинистическими) наклонностями патриоту, осознающему свою идентичность геополитически и цивилизационно.

Туранский фактор, позитивно оцененный классиками евразийства в становлении российской государственности рассматривается в более широком контексте, как положительное влияние традиционного и сакрального Востока, оказанное на русских, занимавших промежуточное положение между Европой и Азией. Функция Турана осмысляется в терминах сакральной географии и священной истории.

Диалектика национальной истории доводится до окончательной «догматической» формулы, с включением историософской парадигмы «националбольшевизма» (Н. Устрялов) и его осмысления (М. Агурский). Модель следующая:

Киевский период как провозвестие грядущей национальной миссии (IХ-ХIII вв.);

Монголо-татарские завоевания как щит от нивелирующих европейских тенденций, геополитический и административный заряд орды передается русским, распад русских на западных и восточных, разделение культурных типов, формирование на базе «восточных русских» под контролем Орды великороссов (XIII-XV вв.);

Московское царство как пик национально-религиозной миссии Руси (Третий Рим) (XV- конец XVII вв.);

Романо-германское иго (Романовы), распад национального единства, разделение на западнические элиты и национальные массы (конец XVII- начало ХХ в.);

Советский период, реванш национальных масс, период «советского мессианства», восстанавливающего основные параметры Московского вектора (XX в.);

Смутное время, которое должно завершиться новым евразийским рывком (начало XXI века).

Тезис «евразийский отбор» пополняется методологией школы европейских политологов Парето и Моски, движется по логике реабилитации «органической иерархии», обретает некоторые ницшеанские мотивы, развивается учение об «онтологии власти», о православном «катехоническом» значении власти в Православии. Идея «элиты» дополняется конструкциями европейских традиционалистов, исследовавших кастовую систему древних обществ, онтологию и социологию каст (философы и историки Р. Генон, Ю. Эвола, Ж.

Дюмезиль, Л. Дюмон). Гумилевская теория «пассионарности» ложится в основу концепции «новой евразийской элиты» [261, с.107-108].

Тезис «демотия» пополняется политическими теориями «органической демократии» от Руссо до К. Шмитта, Ж. Фройнда, Ф. Ницше, А. де Бенуа, А.

Мюллера ван ден Брука. Определение неоевразийокого понимания «демократии» («демотии») как «соучастия народа в свое собственной судьбе».

Тезис «идеократия» фундаментализируется апелляциями к идеям «консервативной революции», «третьего пути», учитывается полный опыт «советской», израильской, исламской, консервативно-революционной идеократий, анализируются причина их исторического провала. Критически переосмысляется качественное содержание идеократий XX века, разрабатывается последовательная критика советского периода (доминация количественного подхода, профанические теории, диспропорция классового подхода).

К развитию идей классических евразийцев добавляются следующие концептуальные положения:

Философия традиционализма (представители: Р. Генон, Ю. Эвола, Т.

Буркхардт, А. Корбен), идея радикального упадка «современного мира», глубинное исследование Традиции. Глобальная концепция «современного мира»

(негативная категория) как антитезы «мира Традиции» (как позитивная категория) придает критике западной цивилизации фундаментальный метафизический характер, уточняет эсхатологическое, кризисное, фатальное содержание основных процессов – интеллектуальных, технологических, политических, экономических – исходящих с Запада. Интуиции русских консерваторов от славянофилов до классических евразийцев дополняются фундаментальной теоретической базой.

Исследование структур сакрального (представители: М. Элиаде, К.Г.

Юнг, К. Леви-Стросс), представление об архаическом сознании как о парадигмальном манифестационистском комплексе, лежащем в основе культуры.

Приведение многообразия человеческой мысли, культуры к древнейшим психическим слоям, где сосредоточены фрагменты архаических ритуалов инициации, мифы, изначальные сакральные комплексы. Интерпретация содержания современной рациональной культуры через систему дорациональных древних верований.

Поиск изначальной символической парадигмы пространственновременной матрицы, лежащей в основе обрядов, языков и символов (Г.Вирт, палео-эпиграфические исследования). Стремление на основании лингвистических (ностратика, Свитыч-Иллич), эпиграфических (рунология), мифологических, фольклорных, обрядовых и иных памятников воссоздать изначальную картину «сакрального мировоззрения», общего для всех древних народов Евразии, нахождение общих корней.

Неоевразийцы проанализировали геополитические идеи западных геополитиков X. Маккиндера, К. Хаусхофера, И. Лохаузена, Ч. Спикмена, 3. Бжезинскийа, Ж. Тириара и т.д. [261, с. 102].

Х.Маккиндер, предложил в 1913 году геополитическую модель согласно которой евразийский континент рассматривался как Мировой остров, центром которого является Хартленд (heart — «сердце») – территория суши, расположенная между Белым, Восточно-Сибирским, Каспийским морями и озером Байкал, то есть собственно территория России. Дугин рассматривает две геополитические теории как тождественные – Х.Маккиндера и П.Савицкого, при этом отметил: «Россия-Евразия (=heartland Маккиндера) и есть синтез мировой культуры и мировой истории, развернутый в пространстве и времени. При этом природа России соучаствует в ее культуре» [238].

Геополитическая наука с эпохи Маккиндера получила существенное развитие. Роль геополитических закономерностей в истории XX века оказалась настолько наглядно подтвержденной, что геополитика стала самостоятельной дисциплиной.

Исследовательский интерес вызывает концепция Ж.Тириара об объединении европейского пространства в единую европейскую империю.

Ж.Тириар первым среди европейских националистов еще в 1960-е годы выдвинул тезис о том, что главный враг европейских народов не СССР, а США.

В процессе своей научной деятельности Ж.Тириар сотрудничал с Ю.Эволой и Х.Ортега-и-Гассетом. Кроме того, он поддерживал отношения с такими видными политиками, как Н.Чаушеску, Чжоу Энь-Лай. Ж.Тириар был лидером европейского движения «Юная Европа», автором более 20 книг. Умер в Брюсселе в 1993 г.

Доминантой теоретических взглядов Ж.Тириара являлся антиамериканизм. Чтобы успешно противостоять США, Европа, по его мнению, должна распространиться на Сибирь с ее богатыми природными ресурсами. «Я утверждаю, – писал он, – что, с экономической точки зрения, Сибирь это провинция Европейской империи, наиболее необходимая для ее жизнеспособности» [238,с.39].

Ж.Тириар избегал понятия «Евразия», а также термина «мондиализм».

Под последним (ультраимпериализм, глобализм) обычно понимается идеология, выражающая интересы наиболее влиятельных кругов международного финансового капитала, направленная на установление единого в масштабах планеты правительства и реализацию планов достижения тотального контроля над человечеством, включая контроль над странами и нациями. В идеологии мондиализма обычно выделяют три основных аспекта: экономический (идея всемирного рынка), политический (идея глобального парламентаризма, когда политические настроения масс и парламентов контролируются через средства массовой коммуникации или методами силового воздействия) и духовный (агрессивное распространение массовой культуры).

Неоглобализму США Ж.Тириар противопоставил евроглобализм. В отличие от «новых правых» Ж.Тириар отрицательно относился к попыткам видеть в качестве союзника исламский мир; он игнорировал возможность духовного обоснования антиамериканизма посредством ислама. Китай рассматривался им как потенциальный противник. «Между Исландией и Владивостоком, писал он, мы можем объединить 800 миллионов человек (хотя бы для того, чтобы уравновесить 1200 миллионов китайцев» [261, с.139].

В концепции Ж.Тириара практически полностью отсутствуют элементы религиозной метафизики, составляющей основу большинства евразийских теорий. Антиамериканизм Ж.Тириара, по существу, есть не что иное, как глобальная переориентация мондиализма с американоцентристского на европейский мировой порядок. Таким образом, идеи Ж.Тириара имеют весьма далекое сходство с классическим евразийством, направленным как раз на обоснование консолидации России-Евразии и ее дистанцирование от Европы.

Подобные концепции можно обозначить как «псевдоевразийские». В то же время, яркой чертой его взглядов является последовательное разоблачение универсальности и общеобязательности американской модели развития, разоблачение мифа об «обществе всеобщего благоденствия».

В рамках геополитики само понятие «евразийство», «Евразия» приобрело новый смысл, более широкий, нежели ранее. «Евразийством» в геополитическом смысле начиная с некоторых пор, стали обозначать континентальную конфигурация стратегического блока (существующего или потенциального), созданного вокруг России или на ее расширенной основе, и противодействующего (активно или пассивно) стратегическим инициативам противоположного геополитического полюса – «атлантизма» (западничества, глобализма), во главе которого с середины XX вв. утвердились США, сменив Англию. Философия и политическая идея русских классиков евразийства в такой ситуации были осознанны как наиболее последовательное и емкое выражение (дополнение) «евразийства» в стратегическом и геополитическом смысле. Благодаря развитию геополитических исследований неоевразийство становится развитой методологической системой. Особо выделяется значение пары Суша-Море (по Карлу Шмитту), проекция этой пары на многомерные явления - от истории религий до экономики.

Поиск глобальной альтернативы «мондиализму» («глобализму»), как ультрасовременному феномену, резюмирующему все то, что оценивается евразийством (и неоевразийством) со знаком минус. «Евразийство» в широком смысле становится концептуальной платформой «антиглобализма» или «альтернативного глобализма». «Евразийство» обобщает все современные тенденции, отказывающиеся признавать «объективное» и тем более «позитивное» содержание «глобализма», придает антиглобалистской интуиции новый характер доктринального обобщения.

Для «новых правых» характерна идея об особом противостоянии, фундаментальном конфликте, разделяющем Европу и США. Сама Европа, по мнению «новых правых», поляризована на «континентальную» и «атлантическикосмополитическую», традиционно находящуюся в оппозиции к европейским «внутренним землям» на Востоке. Содержание геополитических концепций «новых правых» составляет обоснование антиамериканизма.

Так, современными идеологами европейских «новых правых» являются Р.Стойкерс (Бельгия) – политолог, геополитик и публицист, главный редактор журнала «Орьентасьон» и А.де Бенуа (Франция) – современный французский философ, основатель «Группы исследований европейской цивилизации», главный редактор журналов «Нувель Эколь», «Кризис», «Элеман».

Идейным источником формирования идеологии «новых правых» послужили взгляды немецкого мыслителя ХХ в. Юлиуса Эволы.

Противопоставляя американскую и европейскую культуру, «новые правые» прибегают к некоторым метафизическим аргументам, а также к геополитическим рассуждениям.

В неоевразийстве происходит ассимиляция социальной критики «новых левых» в «право-консервативной интерпретации» (переосмысление наследия М. Фуко, Ж. Делеза, А. Арто, Г. Дебора), освоение критической мысли противников современного западного буржуазного строя с позиций анархизма, неомарксизма и т.д. Данное концептуальное поле представляет собой развитие на новом этапе «левых» («национал-большевистских») тенденций, присутствовавших и у ранних евразийцев (П.Сувчинский, Л. Карсавин, С.Эфрон), а также методология взаимопонимания с «левым» крылом «антиглобализма».

Экономика «третьего пути», «автаркия больших пространств». Применение к российской постсоветской действительности моделей «гетеродоксальной» экономики. Применение теорий «таможенного союза» Ф.Листа. Актуализация теорий С.Гезелля, Ф.Шумпетера, Ф.Леру, новое «евразийское» прочтение Кейнса. [261, с.140] Несмотря на существующие противоречия внутри неоевразийства, можно сказать, что оно сложилось как социальное, философское, научное, геополитическое, культурное течение конца XX - начала ХХI вв. Всего можно выделить пять принципиальных идейно-научных евразийских школ:

1) Неоевразийство осуществившее радикальное и системное развитие идей классического евразийства. Необходимо подчеркнуть, что неоевразийство возникает и развивается, преломляясь через судьбу его идеолога А.Г.

Дугина. А.Г. Дугин предлагает рассматривать евразийство в рамках общемирового контекста, как одну из идеовариаций «Третьего пути». При этом евразийство в системе А.Г. Дугина сопрягается с традиционалистской философией (представители: Р.Генон, Ю.Эвола, А. Кумарасвами), историей религий (М.Элиаде), геополитикой (К.Хаусхофер), идеологией «консервативной революции» (Э.Никиш, Э.Юнгер, Ж.Тириар) 262]. Евразийство у А.Дугина выступает как вариант фундаменталистского синтеза в широком смысле этого слова.

В отличие от «классических евразийцев» понятие Евразия у А.Дугина, как и у идеологов «новых правых», включает в себя не только историческую Россию, но и весь одноименный материк. По-своему развивая концепцию традиционного евразийства, в рамках которого Россия-Евразия была обозначена как «континент-океан» А.Дугин противопоставил две альтернативные культуры - океаническую (культуру атлантистов) и континентальную (культуру евразийцев). Процесс исторического развития рассматривается им в виде непрерывного противостояния этих непримиримых культур («Великая война континентов»), в ходе которой та или иная сторона одерживала победы.