«ПРАВОВЫЕ ОТНОШЕНИЯ В ИНФОРМАЦИОННОЙ СФЕРЕ ...»

Субъективное право на информацию не является монолитным, универсальным явлением. Многообразие информационных потребностей человека, общества и государства обусловливает широкий спектр субъективных прав на информацию: они различаются своим характером (частно- либо публично-правовым), типом (абсолютное или относительное), содержанием правомочий и другими существенными признаками.

Практическая значимость исследования Практическая значимость заключается в том, что ряд положений настоящего исследования может быть использован при совершенствовании законодательства в информационной сфере.

Материалы диссертации могут использоваться в учебном процессе, при преподавании курса информационного права.

Результаты исследования также могут найти свое применение в практической юридической работе, в том числе в правоприменительной деятельности органов государства.

Апробация результатов диссертационного исследования Настоящая диссертация прошла обсуждение в секторе информационного права Института государства и права Российской академии наук.

Основные результаты диссертационного исследования отражены в опубликованных статьях. Кроме того, результаты диссертационного исследования апробированы в ходе участия в следующих конференциях:

- ежегодные научные конференции «Лазаревские чтения», Институт государства и права РАН (Москва, март 1999 г., февраль 2000 г., февраль 2001 г.);

- межвузовская научно-практическая конференция «Современные проблемы права собственности в Российской Федерации», Голицынский институт Федеральной пограничной службы Российской Федерации (Голицыно, март 2000 г.).

Структура работы Структура диссертационной работы обусловлена целью и задачами исследования и включает в себя введение; три главы, подразделяемые на параграфы; заключение;

приложение, включающее в себя схемы, иллюстрирующие ряд положений диссертации, а также библиографический список использованных нормативно-правовых источников, судебной практики и литературы.

ГЛАВА 1. Методология изучения правовых отношений в информационной сфере § 1. Исследования правовых отношений в информационной сфере в рамках отечественной правовой науки Правовое регулирование отношений в информационной сфере характеризуется новизной. Система правового регулирования данных отношений сегодня находится на этапе своего становления, соответственно, правовая наука также еще формирует концептуальное воззрение на эту область правового регулирования.

Хотя в новейшей литературе имеются работы по ряду аспектов правового регулирования отношений в информационной сфере (прежде всего по вопросам информационной безопасности и правового режима информации ограниченного доступа)1, выходят новейшие учебные пособия по информационному праву2, тем не информационной сфере еще не подвергалась.

В настоящей работе анализируются как работы отечественных ученых специалистов, касающиеся проблем правоотношений в информационной сфере, так и нормы права, моделирующие, предусматривающие возникновение тех или иных правоотношений в информационной сфере, так как мы исходим из гипотезы, что на сегодняшний день в действующем российском праве присутствуют такие правовые нормы.

С одной стороны, правоотношения являются результатом регулирующего действия норм права, с другой – система норм права, регулирующих определенную группу общественных отношений, не может не учитывать существенные признаки этих отношений. Поэтому рассмотрение вопросов правового регулирования отношений в сфере информации может начинаться как с рассмотрения системы Лопатин В.Н. Информационная безопасность России: Человек. Общество. Государство / СанктПетербургский университет МВД России. – СПб.: Фонд «Университет», 2000; Фатьянов А.А. Тайна и право (основные системы ограничения на доступ к информации в российском праве): Монография. – М.: МИФИ, 1999; Фатьянов А.А. Правовое обеспечение безопасности информации в Российской Федерации: Учебное пособие. – М.: Юрист, 2001.

Бачило И.Л. Информационное право: Основы практической информатики: Учебное пособие. – М., 2001; Бачило И.Л., Лопатин В.Н., Федотов М.А. Информационное право: Учебник / Под ред.

Б.Н.Топорнина. – СПб.: Юридический центр «Пресс», 2001.

соответствующих правовых норм, так и с рассмотрения правоотношений, явившихся результатом реализации этой системы норм.

Поскольку сегодня не имеется развернутого научного представления о правовых отношениях в информационной сфере (их природе и видах), то разумеется, что законодатель также не имеет возможности отразить в нормах права внутренне согласованное представление о таких отношениях.

Кроме того, помимо существования связи «нормы права правоотношение», то есть правоотношение является реализацией нормы права, существует и обратная связь: «общественное отношение нормы права». Иными словами, законодатель должен учитывать особенности характера и элементов регулируемого им общественного отношения – правовые нормы должны быть адекватны регулируемым отношениям. Волюнтаризма со стороны законодателя здесь нет и быть не может, неслучайно в правовой науке разрабатывается проблема пределов правового регулирования. Кроме того, анализируя правоотношения, можно видеть, каков результат действия норм: каковы правоотношения, порождаемые той или иной совокупностью правовых норм, являются ли они именно тем результатом, которого добивался законодатель; насколько адекватны и эффективны правовые средства, избранные законодателем для упорядочения той или иной группы общественных отношений.

Несмотря на то обстоятельство, что на сегодня в правовой доктрине пока еще нет единого мнения о том, что обозначать понятием «информационное право», и правомерно ли вообще использование этой категории, мы полагаем, что необходимо исследование правовых отношений в информационной сфере («информационных правоотношений»). Вне зависимости от признания или непризнания факта существования информационного права и от его места в правовой системе на сегодня мы исходим из предположения, что:

а) существуют общественные отношения, возникающие в связи и по поводу информации (ниже мы будем использовать также в качестве синонима понятие «отношения в информационной сфере»);

О пределах правового регулирования см. например: Сырых В.М. Теория государства и права. – М.:

Былина, 1998. – С.141-145; Фаткуллин Ф.Н. Основы учения о государстве и праве: Учебн. пособие. – Казань: Издательство Казанского фин.-экономич. института, 1997. – С.31-34.; другие работы.

б) существуют действующие нормы национального права, а также нормы международного права, регулирующие отношения в информационной сфере.

В частности, И.Л.Бачило справедливо указывает: «Понятно, что сфера отношения по поводу информационных ресурсов, упрощенно – по поводу информации – является сферой применения правовых регуляторов».1 Следовательно, существуют правовые отношения в информационной сфере. Опираясь на данное предположение, рассмотрим вопросы правовых отношений в информационной сфере.

Дискуссии, споры относительно правоотношений в информационной сфере идут, главным образом, вокруг самостоятельности данных правоотношений: имеют ли они самостоятельный характер по отношению ко всем иным правоотношениям или информационной сфере имеет вне зависимости от исхода дискуссии об информационном праве. В любом случае необходимо изучение особенностей этих правоотношений, их видов и структуры.

Проблема информационных отношений имеет достаточную историю в науке:

она обсуждалась в отечественной юридической литературе еще в 70-е годы XX века.

В тот период дискуссии по этой проблематике главным образом были вызваны использованием автоматизированных систем управления (АСУ). Известный исследователь в этой области, начавший одним из первых в отечественной науке изучать правовое регулирование информационной сферы общественных отношений, А.Б.Венгеров писал: «...представляется возможным определять как информационные такие отношения, которые складываются в сфере управления народным хозяйством между работниками в процессе регистрации, сбора, передачи, обработки и анализа информации, выдачи предложений для принятия решений, передачи решений для исполнения... Важнейшими являются отношения по поводу регистрации информации (носителей информации) и передачи информации (информационных потоков)». Бачило И.Л. Право на информацию в Российской Федерации (О легитимной основе права на информацию) // Человек и город: Сб. статей. – В 2-х т. – Т.1. – М.: МГВП КОКС, 2000. – С.495.

Венгеров А.Б. Информационные отношения в управлении народным хозяйством как объект правового регулирования // Ученые записки ВНИИСЗ. – 1973. – Вып.29. – С.46; см. также: Венгеров А.Б. Право и информация в условиях автоматизации управления. – М.: Юрид. лит., 1978; Венгеров А.Б. Право и информационные обеспечение АСУ // Советское государство и право. – 1972. – № 8. – С.31.

информации в условиях автоматизации управления, А.Б.Венгеров также считал, что информационные отношения возникают «…в связи с информационными процессами, сопровождающими функционирование всех элементов социального управления, и в первую очередь в сфере государственного управления народным хозяйством… можно определить как информационные те отношения, которые складываются в сфере управления народным хозяйством между работниками, их коллективами в процессе регистрации, сбора, передачи, хранения и обработки информации.

Таким образом, содержание информационных отношений – это различные виды операций с информацией – регистрация, сбор, передача, хранение, обработка». Возникновение информационных отношений А.Б.Венгеров увязывал лишь с использованием средств автоматизации управления народным хозяйством:

«Информация, разумеется, присутствует во всех видах социально-экономической и духовной деятельности человека… Однако информационные отношения не следует смешивать с информационными процессами. Только в сфере управления, прежде всего в сфере управления народным хозяйством, на этапе автоматизации возникают информационные отношения как определенный, относительно самостоятельный вид общественных отношений».2 Важно отметить, что А.Б.Венгеров отграничивал информационные отношения от управленческих (административно-правовых) и имущественных правоотношений (гражданско-правовых). В.Н.Монахов рассматривает информационные отношения с участием граждан.

Эти отношения определяются им как «…отношения, возникающие в различных сферах общественной и личной жизни…в связи с регистрацией, сбором, передачей, хранением и обработкой различных видов социальной информации».4 После урегулирования правом они, соответственно, становятся информационными Венгеров А.Б. Право и информация в условиях автоматизации управления. – М.: Юрид. лит., 1978. – С.26-27.

Венгеров А.Б. Информационные отношения в управлении народным хозяйством как объект правового регулирования // Ученые записки ВНИИСЗ. – 1973. – Вып.29. – С.50.

Венгеров А.Б. Информационные отношения в управлении народным хозяйством… – С.50-51; см.

также: Венгеров А.Б. Право и информационные обеспечение АСУ // Советское государство и право.

– 1972. – № 8. – С.32-33.

Монахов В.Н. Государственно-правовые вопросы информационного обслуживания граждан в СССР: (Конституционный аспект): Дис... канд. юрид. наук (12.00.02). – М.,1983. – С.35-36.

правоотношениями. Как можно видеть, В.Н.Монахов конструирует информационные правоотношения как динамичные правоотношения, правоотношения активного типа.

Таким образом, из приведенного им определения вытекает, что критерием для выделения информационных отношений является объект, на который они информацией так или иначе присутствует практическим в любых правоотношениях.

Причем в неинформационных отношениях «…информационная сторона, – как считает В.Н.Монахов, – присутствует лишь в связанном, необособленном виде… представляет собой лишь информационное условие воздействия иных средств (в случае правовых воздействий: правообеспечительных, правовосстановительных или правоохранительных)». Поэтому, по мнению В.Н.Монахова, следует отличать специфические информационные отношения, в которых «…доведение необходимой и достаточной информации до их субъектов является необходимым компонентом побуждения, как основной характеристики информационного способа воздействия, присущего юридической форме взаимоположения субъектов информационных отношений…» Таким образом, В.Н.Монахов считает, что обмен информацией оказывает настолько значительное влияние на характер правовой связи между субъектами правоотношениях отличной от правовой связи в других правоотношениях.

Близкую к вышеназванным авторам позицию занимает В.А.Юсупов. Он выделяет возникающие в процессе исполнительно-распорядительной деятельности органов государства отношения, которые опосредуют поиск, сбор, систематизацию, обработку и передачу информации.3 По его мнению, такие отношения являются неотъемлемой частью исполнительно-распорядительной деятельности государства и его органов.

В литературе 1970-1980-х гг. можно проследить и несколько другой подход к рассматриваемой проблеме. Так, М.И.Брагинский отмечает, что при принятии Монахов В.Н. Указ. соч. – С.39.

Монахов В.Н. Там же.

Юсупов В.А. Право и советское государственное управление. – Казань: Издательство Казанского государственного университета, 1976. – С.178.

направлениях: информация для принятия решения (до момента, когда решение принято), и информация о принятом решении (то есть после момента принятия решения, информация о самом факте принятия решения и информация о содержании правоотношений должно составлять управление в широком его понимании». Предлагаемая М.И.Брагинским концепция содержит положения о наличии в рамках гражданско-правовых отношений информационных правоотношений, причисляя к ним лишь те виды гражданских правоотношений, где присутствует элемент обязательного для одной из сторон решения («команды»). Следует иметь в виду, что данные строки опубликованы в 1976 году, когда существовала иная экономическая система и правовое регулирование хозяйственных отношений строилось, главным образом, на административных методах. Отсюда избран именно управленческий критерий для выделения гражданских информационных отношений.

Важно отметить, что, по мнению М.И.Брагинского, «…права и обязанности, связанные с движением информации, по общему правилу, входят составной частью в содержание более общего правоотношения... Будучи тесно связанным с основным правоотношением, информационное правоотношение обладает его важнейшими структурными особенностями, которые определяют отраслевую принадлежность информационного правоотношения».3 Исходя из этой посылки, М.И.Брагинский высказывает мнение о существовании: административных информационных, правоотношений.

Определяя информационное отношение, М.И.Брагинский высказывает свое мнение о том, какое место в системе права должны занимать правовые нормы, регулирующие такие отношения. Он полагает, что: «Информационные отношения обычно не составляют самостоятельного объекта правового регулирования... нормы, которые их регламентируют, входят в состав той отрасли права, которая регулирует Брагинский М.И. Правовое регулирование информационных отношений в условиях АСУ // Советское государство и право. – 1976. – № 1. – С.38.

Брагинский М.И. Правовое регулирование информационных отношений в условиях АСУ… – С. 40.

Там же.

Брагинский М.И. Указ. соч. – С. 41.

информационное отношение представляется вторичным по отношению к основному отраслевому. В таких отношениях информация не выступает тем благом, ради которого собственно и возникают правовые отношения. Информационное правоотношение существует не само по себе, а лишь внутри основного отраслевого, обеспечивая его реализацию.

Интересным является взгляд на информационные отношения в трудовом праве.

В.И.Савич рассматривает роль информации в трудовых правоотношениях, отмечая, что: «Анализируя содержание элементарных правоотношений, составляющих сложное трудовое правоотношение, можно заметить, что многие из них, помимо основных прав и обязанностей, содержат дополнительную обязанность одной из сторон информировать, осведомлять о чем-либо другого участника правоотношения и соответствующее право другой стороны на получение той информации (выделено нами – Д.О.)».1 При этом В.И.Савич подчеркивает, что такое информационное правоотношение не может мыслиться самостоятельно, в отрыве от основного правоотношения.

Подвергая анализу лишь трудовые правоотношения, В.И.Савич тем не менее справедливо подчеркивает, что обязанность информировать может присутствовать не только в содержании трудового правоотношения.2 В развитие этой мысли отмечается, что «...поскольку в любом правоотношении права и обязанности по поводу передачи информации имеют много общего, и, главное, – одинаковое содержание (одна сторона обязана передать информацию, а другая имеет право на ее получение), то представляется возможным эту правовую связь по поводу информации обозначить как информационное правоотношение, не отрывая его от отраслевого, так как информационное правоотношение может существовать только в рамках отраслевого, являясь его неотъемлемой частью, его элементом (выделено нами Д.О.)». Савич В.И. Особенности правового регулирования информационных правоотношений в сфере труда рабочих и служащих // Доклады научной конференции юридических факультетов, посвященной 50летию образования СССР. – Томск: Издательство Томского университета, 1974. – С.81.

Савич В.И. Информационные обязанности в сфере правового регулирования труда рабочих и служащих: (теоретические вопросы) // Правоведение. – 1974. – № 6. – С.109.

Савич В.И. Информационные обязанности… – С.109.

Таким образом, данная позиция, как и позиция М.И.Брагинского, опирается на признание информационных правоотношений неотъемлемой частью определенного отраслевого правоотношения, существующей внутри него.

Сходные мысли обнаруживаются в работах других авторов. В частности, А.Е.Шерстобитов высказывался о существовании информационных отношений при заключении гражданско-правовых договоров. Он указывает на наличие информационных отношений, имеющих место в стадии заключения гражданскоправовых договоров, однако эти отношения «…не имеют самостоятельного значения, тесно увязаны с отношениями сторон по его заключению, целиком и полностью базируются на нормах, регулирующих заключение договора, хотя и оказывают определенное влияние на него». В современной литературе исследование проблематики правоотношений в информационной сфере получило новый импульс. Так, И.Л.Бачило пишет, что: «В процессе осуществления информационной деятельности… возникают общественные отношения, часть которых неизбежно регулируется правом, и они на этом основании становятся правовыми отношениями (выделено нами – Д.О). Условно их стали называть информационными отношениями, хотя это и не совсем адекватное определение. Более точно было бы употреблять их определение как «правовые отношения в информационной сфере (среде)».2 На наш взгляд, данное понятие – «правовые отношения в информационной сфере» – является более удачным и корректным, нежели понятие «информационные правоотношения».

И.Л.Бачило обращает внимание на то, что: «Информационный продукт и процессы, связанные с правилами его создания в определенной защищаемой форме, с его распространением и использованием, а также права и интересы субъектов права затрагивают очень широкий фронт правовых отношений».3 В другой работе Шерстобитов А.Е. Значение и роль передачи информации в организации договорных связей // Вестник Московского государственного университета. Серия.11. Право. – 1980. – № 3. – С.69.

Бачило И.Л. Информационное право: Основы практической информатики: Учебное пособие. – М., 2001. – С.22.

Бачило И.Л. Информация как объект отношений, регулируемых Гражданским кодексом РФ // Научно-техническая информация. Сер.1, Организация и методика информ. работы. – 1999. – № 5. – С.7.

И.Л.Бачило рассматривает особенности информационных ресурсов как предмета правовых отношений. В.Н.Лопатин полагает, что структуру правоотношений в информационной сфере «…следует определять, исходя из стандартного цикла обращения производство – распространение – потребление – производство…» информационного правоотношения выделяются два аспекта – сфера информационной распространение данных (выделено нами – Д.О.)». По мнению О.А.Гаврилова, на сегодня «...имеется достаточно оснований для «информационные отношения».4 Он предлагает для этого понятия следующее определение: «Информационное правовое отношение – это такое урегулированное правом отношение, при котором один субъект (физическое или юридическое лицо) вправе требовать от другого субъекта получения определенной информации, а второй – обязан передать первому определенный вид информации». Как можно видеть из данного определения, О.А.Гаврилов строит концепцию информационного правоотношения по критерию объекта такого отношения – содержанием которого являются различные действия с информацией. Критика этого определения В.А.Севериным на основании того, что якобы «…рынок регулируется информационных отношений наделяются равными субъективными правами и Бачило И.Л. Информация как предмет правоотношений // Научно-техническая информация. Сер.1, Организация и методика информ. работы. – 1997. – № 9. – С.17-25.

Лопатин В.Н. Информационная безопасность России: Человек. Общество. Государство / СанктПетербургский университет МВД России. – СПб.: Фонд «Университет», 2000. – С.45.

Агапов А.Б. Основы федерального информационного права России. – М.: Экономика, 1995. – С.10.

Гаврилов О.А. Информатизация правовой системы России. Теоретические и практические проблемы: Учебное пособие. – М.: Юридическая книга: ЧеРо, 1998. – С. 53.

Гаврилов О.А. Информатизация правовой системы России… – С.52.

обязанностями»1, не достигает цели. Во-первых, из определения О.А.Гаврилова отнюдь не следует, что все информационные отношения строятся только на рыночных, гражданско-правовых основах. Они могут быть любыми. Главное, чтобы у них было соответствующее фактическое содержание: передача информации одним лицом и ее получение другим лицом. Во-вторых, даже если вести речь только о гражданско-правовых информационных отношениях, юридическое равенство субъектов правоотношения вовсе не означает, что субъекты обладают одинаковыми правами и обязанностями. Очевидно, что у одной из сторон любого правоотношения есть субъективное право, у другой стороны – обязанность. Наличие у одного из субъектов гражданского правоотношения обязанности передать информацию, а у другого – права требовать предоставить ему информацию никак не может быть признаком юридического неравенства сторон.

Для целей настоящего исследования важно подчеркнуть, что, по мнению О.А.Гаврилова, в качестве объекта информационных отношений выступают информация и информационные ресурсы.2 В другой своей работе О.А.Гаврилов пишет, что объектом правовых информационных отношений является правовая информация. Подход П.В.Ефимова близок позиции О.А.Гаврилова. Он считает, что: «В процессе своей деятельности субъекты (имеются в виду государство и его органы, физические и юридические лица – Д.О.) могут взаимодействовать друг с другом, в том числе по вопросам получения, хранения, обработки, распространения и использования определенной информации. Такие отношения между субъектами будем называть информационными отношениями…» И.Д.Тиновицкая полагает необходимыми для выделения относительно самостоятельной группы информационных отношений два признака: «Первый признак выражается в том, что объектом этих отношений является информация как таковая, независимо от того, в каком виде, на каких носителях она создается… Северин В.А. Правовое регулирование информационных отношений // Вестник Московского государственного университета. Серия 11, Право. 2000. № 5. С.22.

Гаврилов О.А. Информатизация правовой системы России… – С.52.

Гаврилов О.А. Курс правовой информатики: Учебник. – М.: НОРМА, 2000. – С.26.

Ефимов П.В. Концепция обеспечения безопасности информационных технологий // Банковское дело. – 1995. – № 7. – С.17.

Вторым признаком… является... их независимость от отношений, в ходе которых эта информация будет использоваться».1 Таким образом, И.Д.Тиновицкая называет два признака отношений в информационной сфере: а) особый объект отношений – информация, б) независимость таких отношений от отношений, где используется информация.

В литературе представлены мнения и других исследователей. В частности, В.А.Дозорцев не без основания замечает, что: «С появлением права информационные отношения стали подвергаться правовой регламентации. Информационные отношения чрезвычайно разнообразны, они имеют очень много объектов, каждому из которых соответствуют свои методы регулирования. Представления о возможности единой системы их правового регулирования ошибочны и даже опасны».2 Такие опасения не случайны и вполне обоснованны.

В.А.Дозорцев указывает на комплексный характер всей совокупности отношений в информационной сфере, с чем нельзя не согласиться. Он пишет, что:

«Регламентации одной группы этих отношений присущ публичный характер...»,3 в то время как рыночное обращение информации «...стало предпосылкой создания гражданско-правового регулирования информационных отношений (выделено нами – Д.О.)». информационные отношения, регулируемых гражданским правом. Среди них он выделяет две группы отношений – к первой группе он относит гражданские правоотношения по поводу конфиденциальной информации (коммерческой тайны):

«Из всей массы информационных отношений выделилась группа, отличающаяся несколькими основными чертами. Во-первых, объектом являются сведения, информация как таковая, в обособленном виде. Во-вторых, они представляют собой особый товар, передаваемый другим лицам через рынок, как объект экономического оборота, и в этом качестве имеющий коммерческую ценность. ВТиновицкая И.Д. Информационное право и информационные отношения // Проблемы информатизации. – 1999. – №3. – С.47.

Дозорцев В.А. Вопросы информации в Гражданском кодексе Российской Федерации // Научнотехническая информация. Сер.1, Организация и методика информ. работы. – 1998. – №3. – С.1-2.

Дозорцев В.А. Вопросы информации в Гражданском кодексе… – С.2.

Там же.

третьих, сведения должны быть необщедоступными, иначе отсутствовал бы объект передачи, объектом передачи были бы не сведения… Подборки материалов, даже опубликованных, могут относиться к числу необщедоступных». информационных отношений В.А.Дозорцев относит отношения, «…содержанием которых является ознакомление с какими-то сведениями, их познание, которое в процессе углубляющегося разделения труда выделилось в самостоятельную стадию… Суть информационных отношений обусловлена тем, что их непосредственная цель заключается не в традиционном для экономического оборота использовании результата, а в его познании».2 Иными словами, здесь В.А.Дозорцев ведет речь об информационных отношениях, возникающих на основании гражданско-правовых договоров об оказании информационных услуг.3 В.А.Дозорцев увязывает такие информационные отношения с развитием новых технологий передачи, обработки и предоставления информации, с образованием информационного рынка.

На основе проведенного анализа высказанных в литературе точек зрения можно констатировать, что в отечественной науке существует два основных подхода к характеристике сущности правоотношений в информационной сфере.

В одном случае они рассматриваются как особый, отличный от каких-либо отраслевых вид правоотношений. В другой трактовке они характеризуются лишь как разновидность отраслевых правоотношений (например, гражданские или административные информационные правоотношения).

Правоотношения в информационной сфере характеризуются, главным образом, посредством указания на то, что такие правоотношения возникают в связи и по поводу действий с информацией (в том числе сбор, получение, хранение, обработка, распространение информации и т.д.). Другими словами, большинство опосредованием различных информационных процессов.

Дозорцев В.А. Информация как объект исключительного права // Дело и право. – 1996. – №4. – С.28.

Дозорцев В.А. Понятие исключительного права // Проблемы современного гражданского права:

Сборник статей. – М.: Городец, 2000. – С.303.

См. также: Дозорцев В.А. Система правового регулирования товарных информационных отношений // Научно-техническая информация. Сер.1, Организация и методика информ. работы. – 1997. – № 9. – С.2-11.

§ 2. Нормативно-правовые акты в информационной сфере Несмотря на то обстоятельство, что процесс научного осмысления сущности общественных отношений в информационной сфере и характера их правового регулирования еще далек от своего завершения, в законодательстве данные отношения уже находят свое отражение.

Так, в статье 2 Рекомендательного законодательного акта СНГ «О принципах регулирования информационных отношений в государствах-участниках Межпарламентской Ассамблеи» (далее по тексту – Рекомендательный акт)1 в качестве информационных отношений признаются отношения по поводу сбора, накопления, хранения и использования информации.2 Как видно, информационные отношения определены через их объект, то есть как такие отношения, которые возникают по поводу сбора, накопления, хранения и использования определенного объекта, а именно информации. Обратим внимание на то, что в данном определении не указаны отношения по предоставлению, получению и распространению информации.

Часть 4 статьи 29 Конституции Российской Федерации предусматривает право каждого свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию любым законным способом. Хотя в Конституции данные отношения прямо не названы отношениями в информационной сфере, по существу речь идет о тех же отношениях, что и в Рекомендательном законодательном акте. Одна из Рекомендательный законодательный акт Союза Независимых Государств «О принципах регулирования информационных отношений в государствах-участниках Межпарламентской Ассамблеи», принят 23 мая 1993г. // Вестник Межпарламентской ассамблеи. – СПб., 1994. – № 1. – С.24-29.

В настоящей работе анализируется данный источник, который не является нормативно-правовым актом и не содержит норм права. В науке международного права отмечается, что рекомендательные (модельные) акты Межпарламентской ассамблеи государств-участников СНГ не являются ни нормативно-правовыми актами внутреннего законодательства, ни международно-правовыми документами, а представляют собой «акты региональной гармонизации, принимаемые на уровне межгосударственных объединений» (См.: Давлетгильдеев Р.Ш. Международно-правовое сотрудничество государств-участников Содружества Независимых Государств в области труда и социального обеспечения: Автореф. дис... канд. юрид. наук. – Казань, 1998. – С.16).

Однако для целей научного анализа представляется целесообразным сравнение концептуальных основ, заложенных в этом источнике, с положениями Конституции и федеральных нормативноправовых актов.

Аналогичные слова необходимо сказать в отношении Доктрины информационной безопасности, которая также подвергнута анализу, хотя и представляет собой программный документ, не носящий обязательного нормативно-правового характера.

особенностей названной нормы Конституции состоит в том, что субъектами отношений назван человек, физическое лицо.

Следует отметить, что отношения по поводу поиска, получения, передачи, производству и распространению информации, указанные в части 4 статьи Конституции Российской Федерации, являются динамичными отношениями. В то же время Конституция содержит нормы, регулирующие отношения, связанные с информацией, в их статике. Например, часть 1 статьи 23 Конституции устанавливает право каждого на личную и семейную тайну.

В пункте 1 статьи 1 Федерального закона № 24-ФЗ «Об информации, информатизации и защите информации»1, принятого 25 января 1995 г. (далее по тексту – закон «Об информации»), определено, что данный закон регулирует отношения, возникающие при:

• формировании и использовании информационных ресурсов на основе распространения и предоставления потребителю документированной • создании и использовании информационных технологий и средств их • защите информации, прав субъектов, участвующих в информационных В пункте 2 статьи 1 специально подчеркивается, что данный закон не затрагивает отношений, регулируемых Законом Российской Федерации «Об авторском праве и смежных правах».

Отметим, что в статье 1, с одной стороны, говорится о регулировании отношений по созданию, сбору, обработке, накоплению, хранению, поиску, распространению и предоставлению документированной информации, то есть только информации, зафиксированной на материальном носителе, с реквизитами, позволяющими ее идентифицировать. С другой стороны, там же указывается на защиту информации, прав субъектов, участвующих в информационных процессах и информатизации.

Федеральный закон № 24-ФЗ «Об информации, информатизации и защите информации», принят января 1995г. // Собрание законодательства Российской Федерации. – № 8. – Ст.609.

В статье 2 закона «Об информации» информационные процессы определены как процессы сбора, обработки, накопления, хранения, поиска и распространения информации, то есть любой информации, включая и ту, что не зафиксирована на материальном носителе. Таким образом, когда речь идет о защите информации и прав субъектов, участвующих в информационных процессах, объектом таких отношений может выступать любая информация. В связи с этим возникает вопрос: почему во втором случае речь идет только о защите субъективных прав, а не об охране и защите? Ведь, как известно из общей теории права и теории отраслей права1, защита субъективного права и охраняемого законом интереса может идти лишь в случае нарушения или оспаривания субъективного права. Охрана же субъективного права подразумевает собственно позитивное регулирование, наделение правами и возложение обязанностей, установление правовых режимов определенных объектов.

Можно сказать, что охрана субъективных прав есть выражение регулятивной функции отрасли права, отрасли законодательства, а защита субъективных прав – выражение охранительной функции.

Таким образом, из буквального толкования статьи 1 закона «Об информации»

документированной информации, но при этом защищаются субъективные права в отношениях по поводу любой информации. Иначе говоря, круг защищаемых субъективных прав шире, чем круг регулируемых отношений. Такую логику законодателя объяснить весьма сложно.

Федеральный закон № 85-ФЗ «Об участии в международном информационном обмене»2 (далее по тексту – Федеральный закон «Об участии в международном информационном обмене»), принятый 5 июня 1996 г., содержит нормативное определение понятия «информационные процессы», то есть процессы создания, сбора, обработки, накопления, хранения, поиска, распространения и потребления любой (документированной и недокументированной) информации. Это определение отличается от определения информационных процессов в законе «Об информации»

дополнительным указанием на процессы создания и потребления информации.

См. например: Гражданское право: Учебник / Отв. ред. проф. Е.А.Суханов: В 2-х т. – 2-е изд., перераб. и доп. – Том I. – М.: БЕК, 1998. – С.409-410.

Федеральный закон № 85-ФЗ «Об участии в международном информационном обмене», принят июня 1996г. // Собрание законодательства Российской Федерации. – 1996. – № 28. – Ст.3347.

Кроме того, в Федеральном законе «Об участии в международном информационном обмене» присутствует еще одно понятие, которое не совпадает с приведенным, это понятие «информационной сферы (среды)», под которой понимается сфера деятельности субъектов, связанная с созданием, преобразованием и потреблением информации любой (документированной и недокументированной).

При этом собственно «международный информационный обмен» в Федеральном законе «Об участии в международном информационном обмене» определен как передача и получение информационных продуктов, а также оказание информационных услуг через Государственную границу Российской Федерации.

Информационными услугами являются действия субъектов (собственников и владельцев) по обеспечению пользователей информационными продуктами (то есть документированной информацией, подготовленной в соответствии с потребностями пользователей и предназначенной или применяемой для удовлетворения потребностей пользователей).

В Доктрине информационной безопасности Российской утвержденной Президентом РФ 9 сентября 2000 г. № Пр-1895, информационной сферой названа совокупность информации, информационной инфраструктуры, субъектов, осуществляющих сбор, формирование, распространение и использование информации, а также системы регулирования возникающих при этом общественных отношений. Хотя Доктрина информационной безопасности не является нормативноправовым актом, в научных целях имеет смысл сопоставление ее содержания с законодательными актами.

Сравним описания общественных отношений в информационной сфере, закрепленные в вышеназванных источниках.

Доктрина информационной безопасности Российской Федерации, утверждена Президентом РФ сентября 2000г. № Пр-1895 // Российская газета. – 2000. – 28 сентября.

Федеральный закон Федеральный закон «Об информации, информатизации и «Об участии в международном защите информации» информационном обмене»

Информационные процессы – это: Информационные процессы – это:

Указание на документирование Указание на документирование информации отсутствует. информации отсутствует Федеральный закон «Об участии в Доктрина информационной международном информационном безопасности обмене»

Информационная сфера – это В информационная сферу входит Указание на документирование Указание на документирование такой информации отсутствует. такой информации отсутствует.

Виды деятельности, обозначенные в этих двух определениях информационной сферы, далеко не однозначно соотносятся друг с другом. Например, сложно сказать, всегда ли потребление информации является ее использованием.

Часть 4 статьи 29 регулирует отношения, Рекомендательный акт Конституции Российской возникающие при:

Федерации получение, ----//----//---- ----//----//---передачу, ----//----//---- ----//----//---предоставления, ----//----//---обработки, ----//----//---накопления, накопление, Среди трех приведенных наиболее широкий перечень видов деятельности зафиксирован в законе «Об информации», поскольку он включает в себя: поиск и распространение информации (упомянутые в Конституции); сбор и накопление информации (упомянутые в Рекомендательном акте). Однако необходимо учитывать принципиально важный нюанс: закон «Об информации» направлен только на документированную информацию (информацию, зафиксированную на материальном носителе, с реквизитами, позволяющими ее идентифицировать). В то же время ни в Конституции, ни в Рекомендательном акте такого ограничения не накладывается.

Поэтому анализируемый перечень в законе «Об информации» в действительности не больше, а, наоборот, значительно меньше по объему, чем аналогичные перечни Конституции и Рекомендательного акта.

Резюмируя, следует сказать, что несмотря на различия в буквальном толковании, во всех трех актах имеется в виду одна и та же область общественных отношений – общественные отношения в информационной сфере. Тем самым законодатель признает существование такой группы общественных отношений, подлежащих правовому урегулированию.

Как видим, законодатель идет по пути выделения регулируемых правом отношений в информационной сфере по признаку их объекта. К этому выводу нельзя не прийти в результате анализа указанных источников, так как в них не называется по сути никаких иных признаков отношений в информационной сфере, кроме указания на деятельность с информацией (поиск, получение, распространение и др.).

На наш взгляд, было бы желательным гармонизировать нормативные определения информационных отношений (информационных процессов, информационной сферы). Причем более удачным представляется охват всего многообразия таких отношений – отношений по поводу как зафиксированной, так и не зафиксированной на материальных носителях информации.

§ 3. Теоретико-методологическая основа исследования правовых отношений в информационной сфере Научная значимость исследования правоотношений в информационной сфере тесно связана с проблемой изучения природы информационного права и его места в российской правовой системе. Поскольку правоотношения в информационной сфере являются результатом урегулирования общественных отношений в информационной сфере посредством определенной совокупности правовых норм, то исследование правоотношений в информационной сфере означает также, по сути, выявление предмета информационного права.

(«информационных правоотношений») имеет принципиальное значение. Собственно говоря, в выявлении природы данных отношений и заключается проблема информационного права, поскольку именно свойства предмета регулирования оказывают главенствующее влияние на выбор метода их регулирования, а следовательно, предопределяют формирование (либо же отсутствие формирования) новой отрасли права.

Исследование проблемы правоотношений в информационной сфере не может не опираться на достижения общей теории права и отраслевых юридических наук.

Рассмотрение специальных вопросов правовых отношений в информационной сфере необходимо предварить общетеоретической характеристикой правоотношения. В отечественной правовой науке категория правоотношения всегда привлекала внимание исследователей. Среди наиболее известных трудов в этой области нельзя не упомянуть работы Н.Г.Александрова, О.С.Иоффе, С.Ф.Кечекьяна, Ю.К.Толстого, Р.О.Халфиной и ряда других ученых.1 Ряд авторов исследовали вопросы отдельных Александров Н.Г. Законность и правоотношения в советском обществе. – М.: Госюриздат, 1955;

Иоффе О.С. Правоотношение по советскому гражданскому праву / Отв. ред. С.И.Асканазий. – Л.:

Издательство Ленинградского университета, 1949; Иоффе О.С. Спорные вопросы учения о правоотношении // Очерки по гражданскому праву: Сб. статей / Отв. ред. О.С.Иоффе. – Л.:

Издательство Ленинградского университета, 1957. – С.21-64; Кечекьян С.Ф. Правоотношения в социалистическом обществе. – М.: Издательство Академии Наук СССР, 1958; Толстой Ю.К. К теории правоотношения. – Л.: Издательство Ленинградского университета, 1959; Халфина Р.О.

Общее учение о правоотношении. – М.: Юрид. лит., 1974.

видов правоотношений.1 Однако следует отметить, что, несмотря на значительное число работ в этом направлении, проблематика правоотношения по-прежнему остается одной из наиболее дискуссионных в отечественной правовой науке.

Сегодня в теории права существуют две основные концепции правоотношения.

Первая точка зрения, наиболее ярко изложенная в широко известной работе Ю.К.Толстого, характеризуется тем, что правоотношения рассматриваются как «…особые идеологические отношения, возникающие в результате наступления предусмотренных правовой нормой юридических фактов, как отношения при посредстве которых (через которые) норма права регулирует фактические общественные отношения».2 Ю.К.Толстой полагает необходимым признать, что «…нормы права регулируют фактические общественные отношения, но регулируют отношениями, на которые норма права воздействует, как на свой объект (выделено нами – Д.О.)». Вторая точка зрения на правоотношение заключается в том, что под правоотношением понимается общественное отношение, урегулированное нормами права.4 Правоотношение является результатом упорядочивающего воздействия норм права на определенные общественные отношения, после чего эти общественные отношения становятся правовыми и с этого момента существуют уже как правоотношения.

В то же время согласно первой точке зрения регулируемое общественное отношение и собственно правоотношение существуют одновременно, параллельно Козлов Ю.М. Административные правоотношения. – М.: Юрид. лит., 1976; Ломакин Д.В.

Акционерное правоотношение. – М.: Спарк, 1997; Карасева М.В. Финансовое правоотношение. – М.:

Норма, 2001.

Толстой Ю.К. К теории правоотношения. – Л.: Издательство Ленинградского университета, 1959. – С.20.

Толстой Ю.К. К теории правоотношения… – С.30.

Халфина Р.О. Общее учение о правоотношении / Институт государства и права АН СССР. – М.:

Юрид. лит., 1974. – С.23; Теория государства и права. Курс лекций / Под ред. Н.И. Матузова и А.В.

Малько. – М.: Юристъ, 1997. – C.473 (Автор лекции Н.И.Матузов); Общая теория права: Учебник / Ю.А.Дмитриев, И.Ф.Казьмин, В.В.Лазарев и др.; Под общ. ред. А.С.Пиголкина. 2-е изд., испр. и доп. М.: Изд-во МГТУ им. Н.Э.Баумана, 1998. – С.236 (Автор главы А.В.Мицкевич); Фаткуллин Ф.Н. Основы учения о праве и государстве: Учебное пособие. – Казань: Издательство Казанского фин.-экономич. ин-та, 1997. – С.131.

друг с другом. Подобное определение правоотношения основано на признании в правоотношении как фактически существующего общественного отношения, так и специфической правовой составляющей, привнесенной в результате правового упорядочения. Будучи юридически урегулированным, общественное отношение не утрачивает своих прежних свойств. С точки зрения своего материального содержания политическим и др.), однако при этом оно дополнительно приобретает качества правового.

Сторонники этой точки зрения особо подчеркивают, что правоотношение необходимо рассматривать как неразрывное единство его правового аспекта и материального содержания.1 В частности, В.И.Сенчищев, анализируя правовую и необходимость понимания абстрактности такого разделения правоотношения, так как в действительности вряд ли «...есть какая-либо возможность отделить общественную и правовую составляющую друг от друга. Видимо, под общественной составляющей в некоторых случаях следует понимать экономическое значение отношения, в некоторых – личное (моральное) его значение, в некоторых – психологическое и т.д.». Таким образом, на наш взгляд, наиболее обоснованным представляется понимание правоотношения как урегулированного общественного отношения, взятого в неразрывном единстве правовой и фактической составляющей. На эту точку зрения мы будем опираться в настоящей работе при рассмотрении специальных вопросов правовых отношений в информационной сфере.

Кроме того, при рассмотрении теории правоотношений важно указать на два возможных типа соотношения правовых отношений с неурегулированными общественными отношениями:

Теория государства и права: Курс лекций / Под ред. Н.И.Матузова и А.В.Малько. – М.: Юристъ, 1997. – C.478 (Автор лекции Н.И.Матузов); Халфина Р.О. Указ. соч. – С.7; Фаткуллин Ф.Н. Основы учения о праве и государстве: Учебное пособие. – Казань: Издательство Казанского. фин.-экономич.

ин-та, 1997. – С.131.

Сенчищев В.И. Объект гражданского правоотношения // Актуальные вопросы гражданского права / Под ред. М.И.Брагинского; Исследовательский центр частного права. Российская школа частного права. – М.: Статут, 1999. – С.148. (Подстрочное примечание) а) некоторые общественные отношения могут существовать и без их правового урегулирования. Иначе говоря, такие общественные отношения могут либо быть правовыми, либо не быть таковыми (здесь имеется в виду не их противоправность, а лишь отсутствие специального юридического упорядочения). В ряде случаев определенные общественные отношения уже существуют, и законодатель их не создает, а юридически упорядочивает, делая правовыми отношениями. Например, многие экономические отношения формируются и развиваются без юридического вмешательства и лишь по прошествии определенного времени попадают в сферу правового регулирования, становясь правоотношениями;

б) в то же время другие общественные отношения могут существовать только правоотношения).1 Такие виды общественных отношений без наличия нормы права существовать в принципе не могут. Но и в этом случае общественное отношение, которое существует только в качестве правового отношения, которое также будет отраслевым, например, гражданско-процессуальным или арбитражнопроцессуальным.

Место правоотношения в механизме правового регулирования.

научное и практическое значение категории правоотношения, следует подчеркнуть диалектическую связь вопросов правоотношения с научными категориями, отражающими такие важнейшие явления правовой действительности, как: механизм правового регулирования; эффективность и пределы правового регулирования;

система права, предмет и метод правового регулирования.

Значение категории «правоотношения» обусловлено во многом ролью, которую играет правоотношение в механизме правового регулирования. В литературе обычно выделяют четыре стадии правового регулирования:

1) стадия формирования и действия юридических норм;

2) стадия возникновения прав и обязанностей (правоотношений);

3) стадия реализации прав и обязанностей;

Толстой Ю.К. К теории правоотношения…. – С.29; Халфина Р.О. Общее учение о правоотношении … – С.31-32.

4) четвертая, факультативная, стадия – стадия применения права, то есть издание компетентным властным органом (например, судом) индивидуального правового акта. Роль правоотношения в механизме правового регулирования кратко и емко выразил С.С.Алексеев: «Правоотношения являются важнейшим и необходимым этапом в процессе воплощения энергии права в организованность и упорядоченность общественных отношений, и следовательно, этапом в процессе достижения целей, результатов правового регулирования». Структура (состав, элементы) правоотношения.

представляет собой сложное явление, как не только в смысле существования различных видов правоотношений, но и вследствие сложности своей структуры. Это проявляется в наличии ряда элементов правоотношения. В литературе нет единого подхода к составу, элементам правоотношения. Подход к структуре правоотношения закономерно обусловливается подходом к определению сущности правоотношения.

Так, если в правоотношении видеть сугубо юридическую связь между субъектами (например, приведенная выше точка зрения Ю.К.Толстого), то, разумеется, в этом случае правоотношение будет состоять только лишь из прав и обязанностей.

И, напротив, если понимать под правоотношением единство материальной и юридической стороны как единство общественного отношения и правовой связи, то в этом случае элементов правоотношения будет больше, чем только субъективные права и юридические обязанности. Однако и при таком подходе не наблюдается единства во взглядах исследователей.

Так, по обоснованному, на наш взгляд, мнению С.С.Алексеева элементами правоотношения являются:

а) содержание правоотношения. В содержание включаются материальное (поведение участников правоотношения) и юридическое содержание, состоящее из субъективных прав и юридических обязанностей; Алексеев С.С. Общая теория права… – С.26.

Алексеев С.С. Общая теория права… – С.94.

При этом, например, Н.И.Матузов кроме материального (фактического) и юридического содержания правоотношения выделяет еще и волевое содержание, под которым понимается «…государственная воля, воплощенная в правовой норме и в возникшем на ее основе б) субъекты (участники) правоотношения;

в) объект правоотношения. Эта позиция по составу правоотношения поддерживается большинством специалистов по теории права,2 а также находит поддержку у представителей отраслевых правовых наук. Однако, некоторые исследователи отрицают наличие объекта в числе элементов правоотношения. Например, Р.О.Халфина полагает, что «…объект правоотношения имеет значение для возникновения и развития многих видов правоотношений и для их структуры, не являясь вместе с тем элементом структуры». Таким образом, для целей настоящей работы к элементам правоотношения мы причисляем субъектов, объект, а также юридическое и материальное (фактическое) содержание правоотношения. Кратко охарактеризуем содержание правоотношения и объект.

Юридическое и материальное содержания правоотношения.

элементов правоотношения является его содержание. В этом вопросе мы разделяем распространенную в науке позицию выделения материального и юридического содержания правоотношения.

Юридическим содержанием правоотношения являются субъективные права и юридические обязанности.

Материальное же содержание правоотношения включает в себя: а) дозволенное поведение управомоченного субъекта и б) должное поведение обязанного субъекта. В правоотношении, а также волевые акты его участников…» (Теория государства и права: Курс лекций / Под ред. Н.И.Матузова и А.В.Малько. – М.: Юристъ, 997. – C.490.) Алексеев С.С. Общая теория права… – С.100.

Например: Теория государства и права: Курс лекций / Под ред. Н.И.Матузова и А.В.Малько. – М.:

Юристъ, 1997. – C.478, 490 (Автор лекции Н.И.Матузов); Черданцев А.Ф. Теория государства и права. – М.: Юрайт-М, 2001. – С.292; Бабаев В.К., Баранов В.М., Толстик В.А. Теория права и государства в схемах и определениях: Учеб. пособие. – М.: Юристъ, 2001. – С.417, 423-428; Общая теория права: Учебник для юридических вузов / Ю.А.Дмитриев, И.Ф.Казьмин, В.В.Лазарев и др.; Под общ. ред. А.С.Пиголкина. – 2-е изд., испр. и доп. – М.: Изд-во МГТУ им. Н.Э.Баумана, 1998. – С.240,244, 249 (Автор главы А.В.Мицкевич).

Например: Гражданское право: Учебник / Под ред. Ю.К.Толстого, А.П.Сергеева: В 3-х частях. – Часть I. – М.: ТЕИС, 1996. – С.75 (Автор главы Н.Д.Егоров. Здесь надо отметить, что Н.Д.Егоров рассматривает субъективные права и обязанности как форму гражданского правоотношения, содержанием которого является взаимодействие субъектов, осуществляемое в соответствии с правами и обязанностями).

Халфина Р.О. Общее учение о правоотношении…. – С.217.

свою очередь, поведение обязанного может выражаться в форме положительных действий, в форме воздержания от действий либо же в претерпевании. Объект правоотношения.

рамках проблемы правоотношения, значение которого трудно переоценить, является вопрос об объекте правоотношения. С.С.Алексеев отмечает, что разработка проблемы объекта правоотношения должна приближать юридическую науку к жизни, к пониманию реального смысла и значения правовых отношений, к увязке правоотношений с системой материальных и духовных благ общества. теснейшей взаимосвязи объекта с другими элементами правоотношения и, с другой стороны, в необходимости отграничения объекта правоотношения от иных явлений юридической действительности. В частности, И.Л.Брауде справедливо указывал на недопустимость замены объекта правоотношения целью правоотношения: «Цель правоотношения – это предпосылка его существования, так же как и мотив – предпосылка действий лица. Нет безмотивных поступков, нет и бесцельных правоотношений. Одна и та же цель может быть достигнута путем разных объектов.

Наоборот, один и тот же объект может в ряде случаев служить разным целям». Во всем многообразии взглядов исследователей на объект правоотношения обычно принято выделять два направления: монистическое (теория единого объекта) и плюралистическое (теория множественности объектов). Указанная дихотомия обусловлена подходом к правоотношению в целом. Так, в рамках понимания правоотношения как самостоятельно существующего явления (посредника между нормами права и регулируемым общественным отношением), в качестве объекта закономерно рассматривается это регулируемое общественное отношение. Поэтому, как утверждают сторонники монистической теории, всем Алексеев С.С. Общая теория права. В 2-х т. – Т..II. – М.: Юрид. лит, 1982.– С.112-113.

Алексеев С.С. Общая теория права. – В 2-х т. – Т.II. – М.: Юрид. лит, 1982. – С.162.

Брауде И.Л. К вопросу об объекте правоотношения по советскому гражданскому праву // Советское государство и право. – 1951. – № 3. – С.57.

Брауде И.Л. К вопросу об объекте правоотношения… – С.56; Толстой Ю.К. К теории правоотношения. – Л.: Издательство Ленинградского университета, 1959. – С.53; Теория государства и права: Курс лекций / Под ред. Н.И.Матузова и А.В.Малько. – М.: Юристъ, 1997. – C.494 (Автор лекции Н.И.Матузов); Иоффе О.С. Правоотношение по советскому гражданскому праву // Избранные труды по гражданскому праву: Из истории цивилистической мысли. Гражданское правоотношение.

Критика теории «хозяйственного права». – М.: Статут, 2000. – С.582-583.

правоотношениям присущ один объект – поведение людей.1 Монистическая теория изложена и обоснована, в частности, в работах О.С.Иоффе. Единство объекта отстаивает также Ю.К.Толстой, считающий, что «…и норма права, и правоотношение имеют один и тот же объект, каковым является фактическое общественное отношение… Общественное отношение является общим объектом всякого правоотношения».3 Определенное достоинство монистической теории «объект-поведение» состоит в том, что она обращает внимание на детали механизма воздействия права на общественные отношения, акцентирует внимание на том факте, что право само непосредственно на вещи, иные материальные и нематериальные объекты воздействовать не может. Ю.К.Толстой, в частности, замечает: «Если общественное отношение, на которое воздействует правоотношение, связано с вещами, то вещи входят в состав общественного отношения и тем самым рассматриваются в качестве составной части объекта. Признание общественного отношения объектом правоотношения отнюдь не означает, что правоотношение одинаково воздействует на все элементы своего объекта. Как и объективное право, правоотношение может непосредственно воздействовать лишь на волю и сознание людей, подчиняя поведение людей правовым требованиям; на предметы внешнего мира – вещи – правоотношение непосредственно воздействовать не может; оно воздействует на них через поведение людей». основываются на определении правоотношения как урегулированного правом общественного отношения. Из этого логично вытекает признание многообразия объектов правоотношений. Плюралистическая теория объекта правоотношения имеет глубокие исторические корни в отечественной науке. В.М.Хвостов в своей работе, впервые изданной в 1907 г. писал, что объектом права называется предмет, См. например: Иоффе О.С. Правоотношение по советскому гражданскому праву // Избранные труды по гражданскому праву: Из истории цивилистической мысли. Гражданское правоотношение.

Критика теории «хозяйственного права». – М.: Статут, 2000. – С.590-597.

Иоффе О.С. Правоотношение по советскому гражданскому праву // Избранные труды по гражданскому праву: Из истории цивилистической мысли. Гражданское правоотношение. Критика теории «хозяйственного права». – М.: Статут, 2000. – С.508-648; Иоффе О.С. Спорные вопросы учения о правоотношении // Избранные труды по гражданскому праву: Из истории цивилистической мысли. Гражданское правоотношение. Критика теории «хозяйственного права». – М.: Статут, 2000. – С.649-694.

Толстой Ю.К. Указ. соч. – С.64.

Толстой Ю.К. Указ. соч. – С.64.

непосредственно подчиненный господству лица, которое является носителем соответствующего субъективного права. При этом объектами гражданского права… являются 1) личность самого субъекта; 2) вещь; 3) действие другого лица; 4) другое лицо; 5) некоторые нематериальные блага.1 Этот перечень объектов правоотношения в общих чертах сохранился до сегодняшнего дня, лишь личность управомоченного и обязанного субъектов справедливо изъяты из категории объектов.

Весьма емко обозначил наиболее уязвимые стороны монистической теории С.С.Алексеев, отметив, что: «Теория «объекта-действия» может иметь определенное значение только при том условии, если не видеть в правоотношении материального содержания. Тогда, действительно, нужно установить, на что направлены «бессодержательные» права и обязанности, и вовлечь в сферу юридического анализа хотя бы поведение людей. Но при широком подходе к правоотношению, когда оно рассматривается как единство юридической формы и материального содержания и, стало быть, когда особо выделяется его материальное содержание (волевое поведение людей), вновь возвращаться к поведению людей при характеристике объекта нет никакой нужды». Юридическая конструкция правоотношения пришла в теорию права из цивилистики, поэтому нельзя механически перенести схему, скажем, гражданскоправового отношения по купле-продаже на отношения, регулируемые другими отраслями права. Это обстоятельство нередко используется сторонниками монистической теории в целях критики широкого подхода к объекту. Однако современная теория права уже не использует сугубо цивилистическую конструкцию правоотношения, в том числе, изучая особенности объекта правоотношений в разных отраслевых правопорядках. В частности, характеризуя проблему объекта правоотношения, С.С.Алексеев справедливо говорит о том, что «…в тех отраслях права, где результат деятельности обязанного лица неотделим от самой деятельности, нет и специальной проблемы объекта правоотношения. В этих случаях при освещении материального содержания правоотношения одновременно в достаточной мере раскрывается и его объект, то есть результат деятельности обязанного лица.

Хвостов В.М. Система римского права: Учебник / Печатается по четвертому изданию 1908 г. – М.:

Спарк, 1996. – С.123.

Алексеев С.С. Общая теория права. – В 2-х т. – Т.II. – М.: Юрид. лит, 1982. – С.156.

Именно с этих позиций, вероятно, следует подходить к вопросу об объекте многих правоотношений в административном праве и в отраслях процессуального права… поэтому характеристика материального содержания большинства административных и процессуальных правоотношений почти исчерпывает проблему их объекта». правоотношения, О.С.Иоффе, справедливо полагает, что: «Право не может быть направлено на вещи непосредственно. Однако, оказывая определенное воздействие на поведение людей, оно может обеспечить их активное воздействие на внешние предметы природы».2 Действительно, это так. Однако это не прихоть законодателя – воздействовать не напрямую на вещи, а через поведение людей. И это не означает, что законодатель сознательно желает ограничиться одним лишь процессом воздействия на поведение людей (как самоценным процессом, обусловливающим необходимость правового регулирования). Напротив, регулирование поведения людей зачастую является только средством, для того, чтобы достичь необходимых изменений среди вещей. Просто осуществление воздействия на поведение является единственно возможным инструментом, чтобы обеспечить воздействие на вещи:

сохранить вещь, добиться желаемого распределения материальных благ в обществе и т.д. Иными словами, законодателя зачастую интересует именно материализованный, выраженный в вещах результат правового регулирования.

В отечественной правовой доктрине плюралистическая теория объекта примечателен факт, что даже представители монистической теории, отказываясь признавать объектом правоотношения что-либо еще, кроме поведения субъектов, вынуждены прибегать к использованию категории предмет правоотношения, под которым понимается, вообще говоря, то же самое явление, которое плюралистическая теория называет объектом.

Алексеев С.С. Общая теория права… – С.162.

Иоффе О.С. Правоотношение по советскому гражданскому праву // Иоффе О.С. Избранные труды по гражданскому праву: Из истории цивилистической мысли. Гражданское правоотношение. Критика теории «хозяйственного права». – М.: Статут, 2000. – С.602.

Например: Брауде И.Л. К вопросу об объекте правоотношения по советскому гражданскому праву // Советское государство и право. – 1951. – № 3. – С.58.

Например, Ю.К.Толстой пишет, что: «Признание общественного отношения в целом общим объектом правоотношения не исключает возможности выделения вещей и продуктов духовного творчества в качестве предметов или специальных объектов правоотношения. Однако при таком выделении нужно постоянно помнить, что и вещи, и продукты духовного творчества являются составной частью общего объекта правоотношения».1 Однако таким предметом (специальным объектом) правоотношения, по мнению Ю.К.Толстого могут быть лишь те явления, которые отделены от поведения обязанного лица. Поэтому в тех случаях, когда объектом правоотношения является результат поведения, неотделимый от собственно поведения обязанного лица, предмет (специальный объект) правоотношения, на взгляд Ю.К.Толстого, отсутствует.2 Иначе говоря, в рамках такого подхода нет безобъектных правоотношений (поскольку объект всегда есть и он един и для норм права, и для всех правоотношений), но существуют беспредметные (без специального объекта) правоотношения.

На наш взгляд, нельзя согласиться с тезисом монистической теории о существовании беспредметных, или безобъектных (в смысле: без специального объекта) правоотношений, основанным на утверждении, что не в каждом правоотношении можно обнаружить вещь или иное благо в виде самостоятельного явления. Действительно, далеко не всем правоотношениям свойствен объект в виде отделяемого от поведения обязанной стороны материального или нематериального блага. Однако объект правоотношения тем не менее существует – это необходимый результат поведения обязанного лица. Причем в ряде случаев этот результат может иметь материализованную, овеществленную форму.

В этой связи С.С.Алексеев справедливо указывает, что если «…результат действий обязанного лица неотделим от самой деятельности и где объект не получает специальной нормативной регламентации, вряд ли необходимо искусственно «вымучивать» особую проблему объекта».3 В частности, гражданскому праву известны обязательства (вид гражданского правоотношения) по оказанию услуг и обязательства по выполнению работ. С точки зрения теории правоотношения, Толстой Ю.К. К теории правоотношения... – С. Толстой Ю.К. Указ. соч. – С.65.

Алексеев С.С. Общая теория права. – В 2-х т. – Т.II. – М.: Юрид. лит, 1982. – С.162-163.

объектом этих правоотношений является результат поведения обязанной стороны.

При этом, как отмечается в литературе, для обязательств по выполнению работ этот результат имеет материализованную, овеществленную форму; некоторые услуги также имеют материальный результат, но он неотделим от самого действия по оказанию услуги (к примеру, ряд медицинских услуг). Если же концентрироваться на том факте, что право регулирует поведение людей, и ограничиваться этим фактом, на основании чего из сферы изучения правоотношения исключать реальные материальные и нематериальные блага, то от внимания исследователей будут ускользать и материальные и нематериальные блага, а также то воздействие, которое оказывает на них законодатель через поведение людей. Со временем этот аспект вообще утратит значение, и мы неизбежно станем исходить из того, что право регулирует какое-то абстрактное поведение людей ради процесса регулирования, безо всякой связи с духовной, экономической, социальной (в узком смысле) и иной сферами жизни общества.

Поэтому большая часть исследователей, во-первых, включает в состав элементов правоотношения его объект, а во-вторых, подразумевает под объектом правоотношения различные явления (материальные и нематериальные блага и др.).

Именно такой подход позволяет видеть практическую значимость конструкции правоотношения, не отклоняться от социальной ценности того или иного правоотношения, от рассмотрения вопросов эффективности правового регулирования общественных отношений. Как считает С.С.Алексеев, существенное достоинство нематериальных благ заключается в том, что такое определение увязывает существование правоотношений с системой материальных и духовных ценностей общества.2 С таким мнением нельзя не согласиться.

разнообразных материальных и нематериальных благ является наиболее адекватным, отражающим сущность этого явления, позволяет рассматривать правоотношение во всей его полноте. Кроме того, оно позволяет увязывать Гражданское право России. Общая часть: Курс лекций / Отв. ред. О.Н.Садиков. – М.: Юристъ, 2001.

– С.263 (Автор цитируемого параграфа Т.Л.Левшина).

Алексеев С.С. Общая теория права... – С.159.

правоотношение с механизмом правового регулирования, показывает социальную ценность и смысл юридической конструкции правоотношения и его объекта в частности.

Говоря об объекте правоотношения, необходимо указать на принципиальный момент: хотя в качестве объектов правоотношений выступают явления объективного мира, в правовой действительности, в правоотношении, объект не может существовать сам по себе как таковой. Необходима юридическая конструкция объекта правоотношения, выражаемая в виде правового режима явления объективного мира.

Иначе говоря, явление, присутствующее в правоотношении в качестве объекта, в нормах объективного права опосредуется соответствующим правовым режимом.

С.С.Алексеев указывает, что: «Вопрос об объекте правоотношений имеет и существенное практическое значение… Применительно к правоотношениям, в которых имеется отделимый объект, при решении юридических дел необходим конкретный анализ особенностей свойств и положения таких объектов, их правового режима. Сложившееся в законодательстве и практике понятие «правовой режим» тех или иных объектов (вещей, продуктов духовного творчества, отделимых результатов работ) и отражает особенности прав и обязанностей, устанавливаемых законодателем в связи со свойствами и положением объектов (выделено нами – Д.О.)». действительности, именуемое в законе объектом гражданских прав… (и вещь, и деньги, и ценные бумаги, и поведение в виде, например, работ, услуг, и объекты исключительных прав), в каждый определенный момент времени может быть охарактеризовано совершенно определенным правовым режимом и правовым статусом в характерном для себя проявлении (материально-вещественном, деятельностном, нематериальном и т.д.)».2 Таким образом, категория правового Алексеев С.С. Общая теория права…– С.160.

Сенчищев В.И. Объект гражданского правоотношения // Актуальные вопросы гражданского права / Под ред. М.И.Брагинского; Исследовательский центр частного права. Российская школа частного права. – М.: Статут, 1999. – С.147.

режима является фундаментальной для любого объекта правоотношения, включая информацию. Авторы словаря по административному праву определяют правовой режим как «…нормативно установленные правила относительно предмета отношений (выделено нами – Д.О) или ситуации, которые обязательно должны соблюдаться участниками отношений по поводу этого предмета (объекта или определенной ситуации)»;2 там же справедливо подчеркивается, что: «В отличие от правового статуса, который касается правовой характеристики субъекта отношений, П.р.

(правовой режим – Д.О.) дает определение юридической природы предмета отношений…»3 Е.А.Суханов понимает гражданско-правовой режим объектов гражданских правоотношений (объектов гражданских прав) как установленную законом возможность или невозможность совершения с ними определенных действий (сделок), влекущих известный юридический (гражданско-правовой) результат. Подчеркнем, что для целей настоящей работы мы понимаем правовой режим объекта правоотношений только как его правовую характеристику, которой охватываются:

- юридически значимые признаки объекта;

- виды, классификация объекта, если он является сложным явлением и имеет свои разновидности;

- вид и характер субъективных прав, которые принципиально могут возникать в отношении данного объекта, то есть с какими субъективными правами в рамках правоотношения компонуется данный объект.

Здесь необходимо подчеркнуть, что в такой трактовке правовой режим именно отражает особенности, не включает в себя права и обязанности. В правовой режим Подчеркнем необходимость корректного использования терминологии. Говоря об объекте правоотношений, следует вести речь именно о его правовом режиме, а не о правовом статусе.

Правовой статус является юридической характеристикой субъекта, а не объекта правоотношения.

По этой причине мы не можем согласиться с некоторыми авторами, пишущих о правовом «статусе»

объектов правоотношений, а не об их режиме. См. например: Борисов В. Правовой статус ноу-хау // Интеллектуальная собственность. – 2000. – № 4. – С.18 - 23; Титов А. К вопросу о правовом статусе информации // Проблемы правовой информатизации. – Минск, 2001. – Вып.4. – С.27-34; Ткачев А.В.