«Перспективы и развитие идеи евразийства в современной истории Казахстана ...»

Казахский национальный педагогический университет им. Абая

УДК 94 (1-77) (574)

На правах рукописи

АУАНАСОВА КАМИЛЛА МУСИРОВНА

Перспективы и развитие идеи евразийства

в современной истории Казахстана

Специальность 07.00.02 – Отечественная история

(История Республики Казахстан)

Диссертация на соискание ученой степени доктора исторических наук

Научный консультант:

доктор исторических наук Кенжебаев Г.К.

Республика Казахстан Алматы, 2010

СОДЕРЖАНИЕ

Введение……………………………………………………………………… 1 Евразийская традиция: истоки, становление и основные этапы развития……………………………………………………………………. 1.1 Истоки евразийской традиции…………………………………………. 1.2 Становление евразийства как особой формы цивилизационного развития…………………………………………………………………. 1.3 Исторический аспект евразийского единства………………………… 1.4 Современные цивилизационные теории и евразийская модель…………………………………………………………………… 2 Евразийство и его идеи в историческом наследии Л.Н. Гумилева……………………………………………………………. 2.1 Развитие исторических взглядов евразийцев в трудах Л.Н. Гумилева………………………………………………………….. 2.2 Развитие евразийского наследия Л.Н. Гумилева в конце ХХ века…. 3 Эволюция основных направлений евразийства и Евразийский Союз………………………………………………………………………. 3.1 Евразийские течения в России и странах СНГ………………………. 3.2 Интеграционные процессы и евразийский вектор развития постсоветского пространства………………………………………….. 4 Идея евразийства Президента Республики Казахстан Н.А. Назарбаева: развитие и перспективы…………………………… 4.1 Современное евразийство: роль евразийской инициативы Президента Республики Казахстан Н.А. Назарбаева в современной истории Казахстана и стран СНГ……………………………………… 4.2 Возникновение неоевразийства: историко-социальный аспект……… 4.3 Современное евразийское измерение межгосударственных отношений Республики Казахстан и Российской Федерации……….. 4.4 Современные дискуссии вокруг евразийства ……………………….. Заключение…………………………………………………………………. Список использованных источников…………………………………….

ВВЕДЕНИЕ

Актуальность темы исследования. Евразийский регион с глубокой древности является местом плодотворного историко-культурного, социально-экономического и политического взаимодействия, которое имеет глубокие традиции и опирается на тысячелетний исторический опыт. В настоящее время эти традиции продолжаются на качественно новом уровне современными независимыми государствами.

Казахстан, находясь на стыке Востока и Запада, Азии и Европы, исторически сложился как уникальное государственно-территориальное образование, вобравшее в себя ценности различных народов и цивилизаций. Синтез политических, экономических, исторических, культурно-философских традиций различных этносов, возникший вследствие взаимодействия и взаимообогащения восточной и западной цивилизаций на казахской земле, позволяет современникам рассматривать евразийскую модель, как одну из наиболее приемлемых геополитических перспектив.

Согласно определению термина «Евразия», как территории, состоящей из двух частей света Европы и Азии, Казахстан является «сердцем» Евразийского континента и в своем историческом, культурологическом и общецивилизационном смысле идентифицирует себя с евразийской общностью.

Территория нынешнего Казахстана отнесена учеными к срединному Евразийскому континенту, ее южному району, простирающемуся от Алтая до Копетдага, являя собой совершенно уникальное по разнообразию горной, пустынной, лесной ландшафтных зон пространство, отдаленное от морей и океанов, Казахстан сочетал в себе взаимодействие кочевой и земледельческой культур. Их гармоничное развитие на протяжении нескольких тысячелетий предопределило целостность тесных экономических взаимоотношений между народами на территории Евразии. В свою очередь это породило опыт взаимного сотрудничества, поиска компромисса и сохранения коллективной безопасности.

В мировом историческом процессе в настоящее время происходит сложный и неоднозначный процесс смещения мировых центров сил. На передовые позиции в мировой политике и экономике вступает евроазиатское пространство, которое приобретает новое, глобальное измерение.

Казахстан как страна, находящаяся в центре Евразии, стремится участвовать в создании новой многополярной мировой политической системы, целями которой являются обеспечение безопасности и высокая степень интеграции. Как отмечает Первый Президент РК Н.А. Назарбаев: «Казахстан – уникальное государство в Азии, в котором переплетаются европейские и азиатские корни. Представители разных народов составляют единство в многообразии. Сочетание разных культур и традиций позволяет нам впитывать лучшие достижения европейской и азиатской культур», Востока и Запада.

Место Казахстана особенное – страна расположена «в сердце евроазиатского материка», волею судьбы занимая «срединное положение» между Россией и Китаем. «Феномен нашей республики,– подчеркивает Н.А. Назарбаев,– заключается и в том, что мы являемся одновременно членами и европейских, и азиатских региональных международных организаций,… мы понимаем суть своего геополитического положения и, более того, готовы к тому, чтобы стать центром по укреплению безопасности» [1].

Именно поэтому в Казахстане особое значение придают председательству в этом году нашей страны в ОБСЕ. Как страна-председатель ОБСЕ Казахстан стремится к тому, чтобы самый большой материк планеты, Евразия, стал общим пространством мира и взаимопонимания народов. Президент подчеркивает, что «Европа и Азия – единый континент. Сегодня эта идея обретает резонанс и в рамках ОБСЕ. Я убежден, что XXI век станет эпохой новых интеграционных союзов и больших региональных объединений. Прежде всего – на евразийском пространстве. Не думаю, что теперь это займет много времени» [2].

С момента обретения республикой независимости лидером Казахстана Н.А. Назарбаевым постоянно генерируются интеграционные инициативы, свидетельствующие о непрекращающемся поиске Казахстаном оптимальных вариантов многостороннего межгосударственного сотрудничества в рамках региона.

Региональная интеграция становится одним из основных трендов развития современного мира. При этом региональные формы объединения стран могут быть устойчивыми в том случае, если они опираются как на закономерности экономического и социального развития ХХI века, так и на мощные цивилизационные факторы. Для постсоветских стран, которые являются евразийскими по своей истории, таким фактором является принадлежность к евразийской цивилизации и евразийскому пространству. И это не только объединяет культурно-исторические традиции евразийских стран и народов, не только означает общность географического пространства, но и предопределяет возможность формирования нового влиятельного геополитического центра современного мира ХХI века.

В марте 1994 года, выступая в Московском государственном университете им. М.В. Ломоносова, глава нашего государства впервые озвучил идею евразийства, выраженную в создании нового интеграционного объединения Евразийского союза. По сути, именно она стала отправной точкой для развития всех последующих интеграционных форм на постсоветском пространстве. На сегодняшний день практическое наполнение евразийская идея обрела в таких весомых организациях, как ЕврАзЭс, а также в ШОС, СВМДА, Таможенный Союз.

В начале 1990-х годов идея евразийства, выдвинутая Президентом Н.А.

Назарбаевым, была призвана, прежде всего, обеспечить государственную и национальную безопасность нашего государства на евразийском пространстве, исходя из исторически сложившегося геополитического соседства с одним из крупных государств мира – Россией, с которой Казахстан имеет самую протяженную в мире сухопутную границу. Дальновидная и мудрая политика евразийской интеграции, проводимая Президентом Н.А. Назарбаевым таким образом, обеспечивает международную безопасность Казахстана, военно-стратегическое и экономическое партнерство с Российской Федерацией и другими странами, высокий уровень взаимовыгодного и разностороннего сотрудничества. Об этом свидетельствует современный формат, содержание и глубина двусторонних отношений Казахстана и России, которые сегодня являются эталоном интеграции на всем постсоветском пространстве.

Диссертационная работа посвящена исследованию идеи евразийства, которой пронизана вся новейшая история Казахстана, ее роли в интеграционных процессах на современном этапе. По своему историко-политическому значению идея евразийства стала играть существенную роль в современной истории не только Казахстана, но и других стран евразийского региона, потому что евразийская идея формирует гармоничные международные отношения, так как в исходном пункте она признает глубинную идентичность и равноценность народов, населяющих просторы Евразии.

На наш взгляд, глубокая философия идеи евразийства Главы государства состоит в осознании неразрывности как результата совместной деятельности народов, населяющих евразийское пространство. Без продолжения этой неустанной поддерживающей деятельности евразийский ресурс может быть исчерпан. И тогда останется неизменным только пространственный ресурс, то есть географическая составляющая, в виде евразийского субконтинента, как единой платформы расселения народов. Исторический ресурс может быть законсервирован в виде исторической памяти о ближайшей новейшей и более отдаленной истории. Разрыв пространственно-исторической взаимосвязи уничтожит евразийскую модель как одну из эффективных стратегий для сохранения не только Казахстана и России, но и других объектов геополитики в глобальном мире как самостоятельных и суверенных государств.

Эволюция идеи евразийства берет свое начало с 1920-х годов прошлого столетия, первого периода теоретического осмысления евразийства как научной концепции, которое понимается нами как классическое. Пройдя несколько промежуточных этапов, евразийство продолжилось как неоевразийство. А с 1990-2000 годов оно трансформировалось в новое казахстанское евразийство.

Идея евразийства глубоко исторична по своей сути. Евразийство имеет глубокие российские исторические корни. Евразийство пережило историческую эпоху, возникшее в среде русской эмиграции в 1920-х годах, оно породило уникальное учение, вобравшее в себя разнообразный по научным областям знаний подход к пересмотру основных представлений хода русского исторического развития, ставшее своего рода ответом русской эмиграции на создание СССР. Его основателями были талантливые ученые: Н.С. Трубецкой, П.Н. Савицкий, Г.В. Флоровский, Г.В. Вернадский, Л.П. Карсавин, В.Н.

Ильин, Н.Н. Алексеев и др.

Духовным наследником этого поколения евразийцев стал выдающийся мыслитель, историк и тюрколог ХХ века Лев Николаевич Гумилев. Именно евразийцы и Л.Н. Гумилев стали пионерами исследования феномена кочевой цивилизации. Их разработки стали ценной теоретической базой в разрушении стереотипных оценок культур восточных кочевых народов.

Пережив более чем 70-летний период, классическое евразийство претерпело существенные концептуальные изменения, переродилось в новом формате – казахстанском, инициатором которого является Глава нашего государства – Н.А. Назарбаев. Так, протянулась историческая нить от классиков евразийства - Н.С.Трубецкого, П.Н. Савицкого и других до выдающегося теоретика и практика нашей истории Н. Назарбаева.

Евразийский лидер Н.А. Назарбаев придал евразийскому теоретическому учению зримое воплощение в реальной жизни, а также внес в евразийское мировоззрение огромный теоретический и практический вклад, сочетав его с новаторским экономическим, социальным, стратегическим подходом, неразрывно связав евразийство с демократией, императивом развития гражданского общества, социальной динамикой.

Речь идет не просто об адаптации евразийских идей к конкретным условиям современного Казахстана и Центральной Азии, но о развитии универсального содержания этого учения. Таким образом, созданная евразийцами историческая концепция методологически выливается в русло современного евразийского диалога Восток - Запад, инициированного лидерами Казахстана и России, в основе которого лежит взаимовлияющий, взаимосвязующий, цивилизационный фактор.

Новый подход к изучению и осмыслению истории Евразии в доктрине Президента Республики Казахстан в контексте интеграционных процессов на Евразийском пространстве наполняет ее практическими перспективами, позволяет актуализировать некоторые проблематичные и малоосвещенные вопросы истории евразийского пространства.

Обращение к евразийству, как к оригинальному научному направлению в русской эмиграции, вызвано в современном Казахстане не только поиском решений насущных геополитических, политических, социально-культурных проблем, но также стремлением восполнить наши знания о евразийском наследии. Всестороннее изучение этого наследия – наиболее актуальная проблема для гуманитарной науки.

В своей лекции «К экономике знаний через инновации и образование», прочитанной 26 мая 2006 года в ЕНУ им. Л.Н. Гумилева Глава нашей страны Н.А. Назарбаев высказался так: «Евразийская идея как теория была рождена в прошлом веке. Но уверен, что евразийская идея как практика организации новой жизни будет воплощена в этом веке. Евразийство – одна из главных идей ХХ века. И вы это сами поймете и увидите. Три кита Евразийской идеи, практически реализованные по инициативе Казахстана, – это ЕврАзЭС, СВМДА, и ШОС. И это – три разных практических выражений одного неразрывного Центра, Единой Евразийской Идеи» [3].

Специфика темы диссертации заключается в попытке рассмотреть идею евразийства, выдвинутую Президентом Н.А. Назарбаевым в контексте исторической общности евразийских народов – одной из идей классического евразийства, возникшего в первой половине ХХ века, как уникальной концепции межнационального взаимодействия, экономического, культурного, конфессионального разнообразия евразийских народов. Особенность исследования заключается в изучении трансформации основных положений евразийства, возникшего в среде русской эмиграции и получившего свое духовное развитие на всем евразийском пространстве, благодаря активной евразийской политике, проводимой казахстанским Президентом.

Важно отметить, что евразийская идея Главы Казахстана по своим теоретическим и практическим аспектам представляет собой оригинальную концепцию, во многом отличную как от классического евразийства, так и его современных неоевразийских направлений.

В данной работе автор нацелен исследовать не только общие тенденции в теоретическом содержании классического и современного казахстанского евразийства, но и его кардинальные отличия, а также новые результаты практической реализации евразийского взаимодействия на этапе новейшей истории.

То, что идея евразийства не отождествляется с какой-либо одной страной, что оно принципиально многосубъектно, имеет для мировой политики XXI века принципиальное значение. Идея евразийства нацелена на такое единство и целостность, которые бы не подавляли и не ассимилировали уникальность народов, а, напротив, питались их разнообразием. Ведь фундаментальной особенностью современной Евразии является этнокультурное богатство и соединение в одной модели элементов тюркской, исламской, славянской и западноевропейской цивилизаций.

В нашем регионе, и, даже более конкретно, в нашей стране, переплетаются и взаимопроникают традиции Востока и Запада, происходит реальный диалог культур и цивилизаций. Во всестороннем и активно развивающемся диалоге, на основе идеи евразийства, основополагающим фактом становится то, что Евразия не только была колыбелью некоторых крупнейших мировых цивилизаций, но и служила мостом между ними.

Многие современные ученые и политики воспринимают сегодня ЕврАзЭС как сообщество народов, связанных миллионами формировавшихся на протяжении веков нитей. Зарождение и развитие ЕврАзЭС подтверждает правомерность и возможность существования цивилизации, основанной не только на западных ценностях, но и на достижениях восточной цивилизации, как духовных, так и культурологических.

В основе экономической модели Евразии должна лежать гибкость экономических отношений и признания, наряду с ними, не меньшей значимости для общества других видов детерминизма - географического, социокультурного и этнического. И хотя мы живем в постиндустриальную эпоху, сама жизнь сопряжена помимо индустрии и экономики и с другими сферами:

нравственными, культурологическими, аграрными, а также национальными отношениями. Можно сказать, что соотношение экономического и внеэкономического фактора составляет важную часть сути евразийства с экономической точки зрения. Сегодня Европа и Азия переживают процессы тесного демографического, культурного и экономического сближения и переплетения, образуя тем самым глобальное новоевразийское сообщество. Создание Евразийского экономического сообщества, которое должно сочетать в себе все достижения как Запада с его логико-аналитическими установками, так и Востока, где преобладают традиционно-образные подходы, является адекватным ответом на глобальные вызовы человечества. Такое сообщество с гибкой экономической моделью, без закостенелых подходов в вопросах экономических трансформаций, может стать весьма привлекательным и для других государств, в том числе и для тех которые ранее не входили в состав СССР.

Президент Республики Казахстан, выступая в июне 2008 года на Открытой 17-й ежегодной сессии Парламентской ассамблеи ОБСЕ, так изложил свой взгляд на развитие Евразии: «Европа и Азия – единый субконтинент, переплетенный множеством исторических, экономических связей. Без объединения усилий нельзя эффективно бороться с современными вызовами, обеспечить безопасность. Я верю, что по примеру Европейского союза мы в будущем придем к созданию Евразийского союза. Этого требует благополучие нашего большого континента Евразия».

В экономической сфере создаются реальные механизмы интеграции в рамках ЕврАзЭС. Одним из главных достижений ЕврАзЭС на сегодняшний день является создание Таможенного Союза, в который вошли Казахстан, Россия и Беларусь. В военно-политической сфере эффективно работают организации по региональной безопасности - ОДКБ, ШОС и СВМДА. Сегодня ОДКБ вступает в новый этап своего развития: созданы Коллективные силы оперативного реагирования, Объединенная система ПВО, Антитеррористический центр СНГ. ШОС, созданная на основе Соглашения 1999 года об укреплении доверия в военной области между Казахстаном, Россией, Кыргызстаном, Таджикистаном и Китаем, приобрела репутацию эффективной платформы для взаимодействия не только в сфере безопасности и трансграничных связей, но и в области образовательных, социальных и культурных проектов. Что касается СВМДА, то оно дало старт целенаправленному процессу формирования перспективной системы безопасности в Азии.

Таким образом, Казахстан сегодня фактически позиционируется в мире не только как азиатская страна, но и как потенциально европейская, точнее, азиатско-европейская.

Изучение истории евразийства и ее новая интерпретация представляет важную научную ценность для исторической науки, поскольку позволяет лучше понять особенности исторических процессов современного Казахстана.

Степень научной разработанности темы. Несмотря на широкое обсуждение проблематики евразийства, крупных исследовательских работ по выбранной теме в отмеченных масштабах практически нет, либо они имеют узкое направление и иную гуманитарную отрасль. Объем же исследований, так или иначе, касающихся феномена евразийства, является весьма значительным.

Анализ евразийства начался практически одновременно с его появлением, в 20-е годы ХХ века. Евразийское учение было замечено в научных кругах практически сразу после первых публикаций евразийских авторов. Широко рассматривались, естественно, в критическом плане, идеи евразийства в 1927-1928 годах, статьи евразийцев, опубликованные в первых коллективных сборниках «Исход к Востоку», «На путях», работы кн. Н.С. Трубецкого, П.Н.

Савицкого, П.П. Сувчинского, Л.П. Карсавина и др. [4]. Поскольку евразийцы принадлежали к числу эмигрантов, то их работы, наряду с работами П.Н.

Милюкова, А.А. Кизеветтера, Н.А. Бердяева, С.Н. Булгакова [5] и других представителей русской философской эмиграции, стали объектом пристального внимания представителей зарождающейся советской философии.

В коллективном труде «Против новейшей критики марксизма», где довольно много места уделяется критике марксизма русскими эмигрантами и в частности евразийцами, автор одной из статей сборника Н. Иванов (Омский) дает однозначную, резко политизированную оценку философствующим евразийцам. «Евразийцами мы называем сторонников существующего за рубежом с 1921 г. политического направления — евразийства. Это направление зародилось в среде белой эмиграции. Круг активных организаторов и пропагандистов евразийства рекрутировался исключительно из числа наиболее правой части, кочующей по Европе массы белой эмиграции. К евразийцам примкнула высланная из СССР часть реакционной профессуры» [6]. После такой оценки понятие евразийства практически исчезло из советской политической, научной литературы.

Однако интерес к евразийству и его изучению в научной среде не пропал, а был продолжен на более высоком уровне научной притязательности и жарких дискуссий.

Особое место в исследовании творчества евразийцев, вне всякого сомнения, принадлежит великому русскому ученому Л.Н. Гумилеву, называвшему себя «последним евразийцем» и выразившим незадолго до смерти твердую уверенность в том, что если России суждено возродиться, то только через евразийство. Л.Н. Гумилев в своей концепции обозначил Евразийский Восток не как периферийную территорию по отношению к Западной цивилизации, а как самостоятельный и динамичный центр этногенеза, культуры, истории общественного развития [7].

Лев Гумилёв предложил комплекс оригинальных методов изучения этногенеза, заключающихся в параллельном изучении исторических сведений о климате, геологии и географии вмещающего ландшафта и археологических и культурных источников. Основу его исследования составила оригинальная пассионарная теория этногенеза, с помощью которой он пытался объяснить закономерности исторического процесса.

Теория Л.Н. Гумилёва не является общепризнанной, и ряд авторов подвергает её жёсткой критике. Одной из основных претензий к ней является ее несоответствие критериям научности эмпирической теории. Некоторые авторы причисляют теорию Л.Н. Гумилева так называемой Фолк-хистори.

В историографии зарубежных стран историческая мысль русского зарубежья рассматривалась в рамках россиеведческого направления. До второй мировой войны публикациями о евразийстве пестрели многие исторические, философские, социологические журналы Лондона, Парижа, Берлина, Праги, Белграда, Нью-Йорка, Буэнос-Айреса. В послевоенные годы интерес к евразийству ослабел, но не иссяк: в зарубежной печати продолжали публиковаться работы, посвященные этому общественно-политическому, идеологическому феномену [8].

Большой вклад в становление и развитие идеи евразийства внес выдающийся поэт, публицист и общественный деятель Олжас Сулейменов. В середине 1970-х годов вышла в свет его книга «Аз и Я» [9]. Автор в ней поднял ряд «евразийских» вопросов, связанных со значимостью тюркского влияния на русскую культуру, историю, язык. Одной из центральных тем, которая была поднята в поэзии О.Сулейменова, является общность тюрко- славянского этноисторического пространства, единство культурно-эстетических систем Степи и Руси и в целом огромного субконтинента Евразии.

В академической среде «Аз и Я» вызвала огромный резонанс, появились отрицательные отзывы и обвинения в инакомыслии [10]. Книга была запрещена и изъята по указанию цензурного ведомства из библиотек и продажи не только в Казахстане, но и по всему Союзу. И только в августе 1989 года имя и все творчество О.Сулейменова были реабилитированы. Важно отметить, что его взгляды оказали определенное влияние на формирование евразийского мировоззрения Н.А. Назарбаева, который отмечает: «Не скрою, во многом, именно творчество О.Сулейменова, подвигло меня на изучение и развитие идей евразийства…» [11].

В конце 80-х начале 90-х годов XX века был отмечен новый всплеск интереса к евразийству: началось широкое научное обсуждение проблем евразийства преимущественно в философском аспекте в журналах «Вопросы философии», «Философские науки» [12].

С 1992 года выходят многочисленные статьи, сборники, посвященные этому течению. Современные исследователи крайне неоднозначно оценивали перспективы евразийства. В 1992 году в журнале «Начала» был опубликован фрагмент докторской диссертации немецкого историка О. Босса. Полноценное исследование, которое представляет собой монография Отто Босса «Die Lehre der Eurasier: Ein Beitrag zur russischen Ideengeschichte des XX Jahrhunderts», отличают не только большой объем, но и более широкий круг рассматриваемых проблем. Усилия О.Босса в основном сконцентрированы на политологической проблематике – исторические, культурологические, религиозные проблемы, проблема генезиса евразийства и многие другие им не рассмотрены [13].

В 1993 году в «Вопросах философии» появилась публикация большой статьи Леонида Люкса «Евразийство». По мнению обоих исследователей, вопервых, евразийство не было случайным направлением в русском зарубежье, а явилось реакцией, вызванной тревогой эмиграции за судьбу России; вовторых, оно было наиболее интересным и самобытным течением русской мысли послереволюционных лет [14].

Среди французских авторов, занимавшихся евразийством, стоит назвать работы М. Ларюэль, статьи Ш. Буржуа и Г. Шкявера [15]. Итальянские авторы представлены работами слависта Е. Ло Гато [16]. Заметный интерес к социокультурной концепции евразийства проявили польские, чешские и хорватские авторы [17].

Из книг, опубликованных в последние годы на английском языке, назовем работы, М. Седжвика, М. Хонера, Р.Г. Вессона и др. [18]. Стоит отметить, что в целом для многих из англоязычных авторов концепция евразийства остается противоречивой и малоисследованной темой. Определенный интерес в контексте изучения геополитических признаков современного евразийства заслуживают крупные научные исследования А.Дж. Тойнби, К. Хаусхофера, С. Хантингтона, З. Бжезинского [19].

Нельзя не отметить и книгу М.Б. Олкотт «Казахстан: непройденный путь», которая посвящена исследованию международного положения нашей страны, ее внешней политике, и месту в современной геополитике [20]. Интересной представляется научная интерпретация истории евразийских народов в книге Э. Каррер д’Анкос «Евразийская империя. История Российской империи с 1552 г. до наших дней». В ней известный автор исследует предпосылки формирования евразийских начал в истории народов, населявших Российскую империю, и освещает их дальнейшую трансформацию в едином русле исторического хода с известной доминантой метрополии в отношении колониальной периферии [21].

Другой современный автор – индийский исследователь евразийства Мадхаван К. Палат считает, что евразийская идеология способна заполнить идеологический вакуум, установившийся после распада Советского Союза [22] Исследованию различных аспектов евразийского учения посвящено большое число диссертационных работ, защищенных в России и Казахстане в различные годы, преимущественно философско-политологического характера. Среди них можно отметить работы А.Г. Горяева [23], А.И. Гарлика [24], Г.Т. Койшыбаева [25], О.А. Курамысова [26], А.А. Абикенова [27], С.К.

Кушкумбаева [28], и др.

Первой диссертационной работой, посвященной евразийству, стала диссертация Р.А.Урхановой «Евразийство как идейно-философское течение в русской культуре ХХ века». Автор рассматривает истоки евразийского учения, определяет место этого учения в истории евразийской мысли. Основное содержание исследования Р.А.Урхановой составляет анализ ключевой проблемы евразийской историософии «Восток-Запад-Россия», основ евразийской культурологи, этапов ее развития. Особое внимание уделяется критике западной культуры в евразийстве. Одним из выводов исследования является мысль о том, что «рефлексия по поводу извечной для русского сознания проблемы «Россия-Европа» важна для евразийцев не сама по себе», а имеет смысл в русле образования культурного, религиозного, исторического своеобразия» [29].

Заслуживает внимания и диссертация А.Т. Горяева «Евразийство как явление культуры России: историко-философский аспект», в которой, по словам автора, в центр исследования сознательно выносится анализ концептуальных основ евразийства в целом, а не отдельных ее аспектов, представляющих интерес.

Анализ евразийства, как особого культурного явления в истории России, проводился с учетом той значимости интересов, которую данная проблема приобретает в современных условиях [23]. В диссертационном исследовании А.И. Гарлика «Идеи евразийства в контексте современного развития России»

осуществляется попытка раскрытия сущности евразийства в политическом аспекте, а также в сопоставительном анализе евразийского, западно- либерального, славяно-евразийского видения перспектив развития России [24].

Уровень восприятия евразийской концепции позволяет расширить исторические масштабы, демонстрируя актуальность в современном обществе национальных, экономических, политических, религиозных проблем, сформулированных еще в 1920-х годах, присущих большинству мировых держав и решаемых сегодня в нашей республике. Содержание термина размывается и обобщается в связи с весьма субъективным восприятием процессов глобализации, схематизации и унификации. Вновь соединяются разнородные элементы в структуре современного евразийства, снимая противоречие ВостокЗапад, и ориентируясь на интеграцию с наилучшим прагматичным вариантом развития государств, наций и общества.

В то же время интерес к евразийству проявляют и ученые Казахстана, Кыргызстана, Белоруси, Узбекистана и Таджикистана. Их научное восприятие и анализ евразийства преимущественно отражаются в статьях и докладах международных конференций, симпозиумов, «круглых столов».

Официально началом возникновения современной идеи евразийства принято считать 1994 год, когда Президент РК Н.А. Назарбаев озвучил концепцию «Евразийского Союза». Впервые в истории евразийской мысли Президент независимого государства, политик такого масштаба, выступил с провозглашением евразийской доктрины как исторического пути постсоветского пространства. Труды и выступления Н.А. Назарбаева составляют глубокий исторический, философский, политико-экономический пласт современного неоевразийства [30-54].

Большой материал научных исследований составляют труды и публикации казахстанских ученых, государственных и общественных деятелей, в той или иной мере затрагивающих изучение евразийской идеи в различных ретроспективных и современных ракурсах. Среди них можно отметить труды:

Ж.М. Абдильдина [55], М.Ж. Жолдасбекова [56], А.Н. Нысанбаева [57], С.А.

Абдыманапова [58], Е.М. Арынова [59], С.В. Селиверстова [60] и др. В большинстве своем указанные труды и публикации носят историкокультурологический, политологический характер и объединены общими принципами интерпретации евразийского наследия с позиций исторической взаимосвязи и взаимопроникновения культур и социальных основ.

Совершенно особым взглядом на евразийство отличается основатель политической партии «Евразия», современный российский неоевразийский идеолог А.Г. Дугин [61]. Он помещает евразийство в широкий исторический контекст, считая его не просто российским явлением, а явлением мирового порядка.

Несомненный интерес представляет его книга «Евразийская миссия Нурсултана Назарбаева», в которой автор описывает содержательную сторону евразийской политики Президента Казахстана, определяет идеологические мотивы и характеристики евразийской инициативы и роли личности Президента в контексте исторической силы, духа Великой степи. А.Г. Дугин отмечает, что евразийское мировоззрение Президента Казахстана – своеобразная методология, доктрина, теория истолкования истории и проект будущего миропорядка в целом [62].

Для исследования евразийства и неоевразийства большой интерес представляют работы российских авторов Н.Н. Алеврас [63], В.Я. Пащенко [64], Б.С. Ерасова [65], А.Г. Дугина [61], А.С. Панарина [66], Г.А. Югай [67], И.Б.

Орловой [68] посвященные вопросам нынешних культур, философским спорам о судьбе России, интеграции бывших советских республик и т.д.

Другие представители современных евразийцев, идентифицирующих себя как «академические евразийцы», Ф.И. Гиренок [69], Бе Гю Сонг [70], Син Бон Сик [71] считают евразийство, прежде всего, стратегией выживания для России в новом постиндустриальном обществе. Данные авторы крайне мало исследуют классическое евразийство и заостряют внимание на геополитических перспективах современной России. Они указывают, что евразийство в его классическом варианте явилось совершенно законченной формой самобытного и новаторского идейно-политического течения, предопределенного всем предыдущим ходом исторического развития идейно-политической мысли.

Представляет интерес библиографический указатель «О Евразии и евразийцах», в котором собрано полное библиографическое описание работ евразийцев с подробным историографическим обзором. [72] За последние годы в периодических изданиях Казахстана опубликован ряд статей, связанных с повышенным вниманием к евразийской тематике.

Большой интерес представляет публикация Э. Каррер д’Анкос в газете «НьюЮроп» «Евразиец на пути в Европу», посвященная анализу международной деятельности Президента Н.А. Назарбаева, его исторической роли в укреплении связей межу Востоком и Западом, его высокой миссии в современной истории евразийского региона, в частности, и Центрально-азиатского в целом [73]. Высокую оценку деятельности Казахстана, председательствующего в ОБСЕ, дает в своей статье и Габриель Арсене в газете «Найн о' клок» [74].

Внимания заслуживает и публикация французского автора Пьера Сегийона «Казахстан – стержень Евразии», в которой автор отмечает евразийский дух интеграционных процессов, инициированных Президентом Казахстан и их большие перспективы в деле укрепления региональной безопасности и экономического роста [75].

Эту мысль поддерживают и другие авторы. Так, в частности, в статьях Ордвей Джона и британского политика и писателя Джонатана Айткена «Нурсултан Назарбаев и созидание Казахстана», речь идет о созидательной роли Казахстана в быстроменяющемся мире, его прогрессивных антивоенных инициативах, укреплении мира и доверия между странами не только на евразийской площадке и Центральной Азии, но и в Европе [76].

Автор при изучении темы опирался на исследования, освещающие интеграционные процессы в Евразии и в других регионах мира. Это труды известных политиков и политологов-международников стран СНГ: К.К. Токаева [77], М.М. Тажина [78], Д.Н. Назарбаевой [79], Т.А. Мансурова [80], Н. Исингарина [81], А.Д. Джекшенкулова [82] и др.

В целом, несмотря на обширность имеющейся литературы, всесторонне комплексное изучение исторической концепции евразийства в Казахстане и в других странах-участницах Евразийского сообщества, отсутствует. Это повышает интерес общественности и ставит перед учеными новые задачи исследования евразийства и его сущностного содержания на современном этапе.

Основная цель исследования - исследовать развитие современной идеи евразийства в контексте историко-культурной связи с классическим евразийством, изучить перспективы и роль идеи евразийства в современной истории Казахстана и интеграционных процессах на территории СНГ.

Достижение указанной цели предполагает последовательное решение следующих взаимосвязанных задач:

- рассмотреть истоки евразийства, его основные этапы развития и цивилизационную составляющую;

- проследить эволюцию евразийских идей в историческом наследии Л.Н.

Гумилева;

- выявить специфику общей ментальной, культурной и концептуальной среды в Казахстане и ряде других стран, в которых формируются и развиваются евразийские идеи сегодня;

- изучить основы и развитие евразийства в современной казахстанской историографии;

- раскрыть основные характеристики и направления современного неоевразийства;

- определить факторы, влияющие на формирование и трансформацию идеи евразийства в Казахстане и проанализировать ее роль в государственной политике Республики Казахстан;

- исследовать развитие и перспективы идеи евразийства Президента РК Н.А. Назарбаева на современном этапе;

- изучить идею евразийства и ее роль в становлении и развитии региональной интеграции, системы региональной безопасности;

- провести всесторонний анализ форм участия РК в институтах евразийских интеграционных объединений;

- осветить процесс реализации евразийской инициативы в современной истории Казахстана и оценить роль казахстанского фактора в создании ЕврАзЭС и Таможенного Союза;

- описать и обозначить позицию Казахстана в вопросах дальнейшей институализации в рамках СНГ;

- проанализировать евразийское измерение межгосударственных отношений Республики Казахстан и Российской Федерации;

- осветить содержание современных дискуссий о сути и перспективах идеи евразийства.

Территориальные рамки исследования обусловлены областью развития и применения евразийской идеи – исторически сложившимся цивилизационным пространством бывшего СССР, затем СНГ, который называется субконтинентом Евразия. Ввиду поставленной цели и задач область исследования фокусируется, прежде всего, на территории современного Казахстана.

Хронологические рамки диссертационного исследования обусловлены в широком плане формированием становления, развития и перспектив евразийской идеи как единого процесса. Начальной точкой взят период 1920-х годов – времени зарождения евразийской классической мысли. Верхняя же граница охватывает период наибольшего внимания к проблеме евразийства и включения ее в стратегические задачи суверенного Казахстана, обусловленный современной актуализацией евразийской идеи, в контексте поиска эффективных решений стратегического развития Казахстана в условиях вызовов современности, и потребности устроения евразийского пространства, как гаранта международной геополитической стабильности.

Объектом исследования является феномен идеи евразийства, исторического, философского и политического учения в его классической и современной стадии.

Предметом исследования являются развитие и перспективы идеи евразийства, представленной Первым Президентом Казахстана Н.А. Назарбаевым на основе всего спектра подходов к исследованию и его критической оценке с определением значения евразийства в исторической, социальнополитической, экономической и духовной сфере Казахстана и стран СНГ.

Теоретико-методологической основой диссертации являются основные научные парадигмы, представленные в трудах классиков евразийства и идеи евразийства Президента Республики Казахстан Н.А. Назарбаева. Так же теоретико-методологическая база исследования образуется посредством использования общенаучных методов, применяемых в исторических исследованиях. В первую очередь, метода сравнительного анализа, а также историкосистемного анализа и синтеза. Историко-системный анализ позволил систематизировать и оценить данные касательно классического этапа в становлении евразийства, накопленные в отечественной литературе с 90-х гг. ХХ века по настоящее время. Метод сравнительного анализа позволил сопоставить основные положения классического евразийства с принципами и положениями современного евразийства.

Основным используемым методом является исторический подход в сочетании с объективностью, системностью, трактовкой и интерпретацией накопленных и исследованных фактов. В качестве главного принципа изучения евразийства используется его системное изучение с привлечением таких дисциплин, как история, философия, политология, геополитика, культурология, экономика и др.

В данной работе идея евразийства исследуется с точки зрения ее исторического, политического и социокультурного аспекта.

Источниковая база исследования базируется на широкой источниковой основе. В этой связи необходимо выделить несколько групп источников.

Первую группу источников составляют работы представителей классического евразийства, написанные в 20-30 годах ХХ века. К этой же группе относятся и работы ранних критиков евразийства.

В качестве второй группы источников автор выделил архивные материалы и текущий архив Министерства Иностранных Дел Республики Казахстан, который не носит секретного характера и включает информационноаналитические справки.

Третью группу источников составили труды Главы государства Н.А. Назарбаева, как основателя современной идеи евразийства, мыслителя и политика и бесспорного лидера евразийской интеграции в современной истории Казахстана и стран СНГ.

Следующая, четвертая группа источников, состоит из работ современных исследователей и критиков классического евразийства и неоевразийства.

Пятую группу источников составляют труды некоторых видных государственных деятелей, а также мемуарная литература.

Шестую группу источников составляют материалы изучения общественного мнения относительно нового евразийства во внешней политике Республики Казахстан и Российской Федерации на современном этапе.

Седьмую группу источников составляют официальные документы СНГ и ЕврАзЭС. К этой же группе относятся документы Таможенного Союза, принятые позже и раскрывающие этапы становления и развития региональной интеграции.

Восьмую группу источников представляют электронные версии документов администрации президента РК и РФ, и МИД-а этих стран. Важную ценность представляют пресс-релизы этих органов по ключевым вопросам региональной интеграции и сотрудничества между РК и РФ, которые позволяют раскрыть первую реакцию официальных органов.

Девятая группа источников – это материалы таких информационных агентств как «Хабар», «ИТАР-ТАСС», «РИА-Новости», а также публикации периодической печати Казахстана России и других стран СНГ.

Научная новизна диссертационного исследования определяется тем, что диссертационное исследование является одним из первых исследований в казахстанской исторической науке, где систематизирован накопленный теоретико-эмпирический материал и на этой основе произведен комплексный анализ развития и перспектив идеи евразийства в новейшей истории Казахстана.

В результате исследования изучены основные положения классического евразийства, освещена эволюция и трансформация основных евразийских идей, место евразийской модели в системе современных цивилизационных теорий, история формирования и развития идеи евразийства, сформулированной в евразийской концепции Президента Н.А. Назарбаева, результаты ее практического воплощения, а также представлены исторические описания и систематизация различных направлений современного неоевразийства.

Проведенное исследование позволяет получить цельное представление об истории евразийской мысли, ее эволюции и развитии в современных условиях на примере Казахстана и стран СНГ.

Автором исследования рассмотрен вопрос о месте евразийской идеи Н.А.

Назарбаева среди современных направлений неоевразийства, ее роли в развитии современного Казахстана, проблемах и перспективах. В работе освещен вопрос исторического наследия классического евразийства, его преемственности и отличиях от современного неоевразийства, исследованы положения и программы многих течений современного евразийства, прежде всего, евразийской концепции Н.А. Назарбаева.

Таким образом, в диссертационном исследовании проведен широкий анализ исторического процесса становления казахстанской модели евразийского созидательного сообщества стран и народов евразийского региона.

Практическая значимость исследования обусловлена его актуальностью и прикладным характером, состоит в сочетании теоретического и практического аспектов. Практический аспект позволяет напрямую выработать рекомендации для более успешного развития интеграционных процессов на постсоветском пространстве в рамках Евразийского Союза, и проведении более эффективной внешней политики Республики Казахстан.

Основные положения и выводы диссертации могут быть введены в систему исторического образования, историю и теорию интеграции. Теоретические и эмпирические результаты исследования могут быть использованы в процессе преподавания дисциплин по новейшей истории Казахстана, политологии, международным отношениям, а также при разработке специализированных учебных курсов.

Основные положения, выносимые на защиту, определяются наиболее существенными результатами, полученными в ходе данного исследования:

1. Евразийство, как уникальное течение русской философской мысли, возникло во многом благодаря политическим переменам начала ХХ века.

Евразийцы пытались обосновать «азиатский» облик России и связанную с этим ее уникальность. Они изучали не только географическую общность евразийских народов, но и историческое, экономическое и культурное взаимодействие, взаимообогащение евразийских народов, особенно славянских и тюркских.

2. Евразийство как особая форма цивилизационного развития занимает определенное место в системе современных цивилизационных теорий.

3. Евразийские идеи в этнологической концепции Л.Н. Гумилева – одна из основных составляющих, научно-обоснованного неоевразийского направления.

4. Современное неоевразийство является вполне закономерным развитием и трансформацией классических евразийских идей в актуальной ситуации.

5. Современная идея евразийства играет существенную роль в новейшей истории не только Казахстана, но и других стран евразийского региона, так как она признает глубинную идентичность народов, населяющих просторы Евразии, и формирует равные и уважительные отношения стран евразийского региона.

6. Современное евразийство, представленное различными течениями, имеет общую идейную базу, но в тоже время очень сильно разнится с классическим евразийством.

7. Формирование современной модели евразийской интеграции опирается на идею создания Евразийского Союза Государств, которая могла бы стать антитезой вызовам глобализации 8. Идея евразийства Президента РК Н.А. Назарбаева – самостоятельное, уникальное видение современных исторических и интеграционных процессов на территории Евразии.

9. Казахстанское евразийство отличается от классического, прежде всего, отсутствием антизападного мотива, отличающего евразийство 1920-х годов.

Благодаря усилиям казахстанского Президента, актуальное евразийство сегодня – это не отдаление от Европы, а, наоборот, активное взаимодействие с Европой на новом межгосударственном уровне.

10. Современное евразийство казахстанского формата от классического евразийства отличает акцент на экономический прагматизм, позволяющий реализовать экономический интерес всем странам участницам в равной степени.

11. Идея евразийства Н.А. Назарбаева – это идея межцивилизационного, межконфессионального и культурного сотрудничества, актуализирующего идеи мира, толерантности и гармоничного взаимодействия в качестве единственно возможного способа существования человека в XXI столетии.

12. Евразийская инициатива создания ЕврАзЭС, Таможенного Союза является результатом практической реализация идеи евразийства казахстанского лидера Н.А. Назарбаева, имеет обоснованные перспективы и способствует продвижению евразийского движения.

Апробация результатов исследования. Основные идеи и результаты диссертационного исследования нашли свое отражение в 35 научных публикациях и материалах международных научно-практических и научнотеоретических конференций.

Структура исследования обусловлена логикой достижения поставленной цели и задачами исследования, и состоит из введения, четырех глав, заключения, списка использованных источников.

1 ЕВРАЗИЙСКАЯ ТРАДИЦИЯ: ИСТОКИ, СТАНОВЛЕНИЕ

И ОСНОВНЫЕ ЭТАПЫ РАЗВИТИЯ

1.1 Истоки евразийской традиции Евразийство – крупнейшее течение русской научной и общественной мысли ХХ века. Евразийство сложилось в среде русской эмиграции в году, и на 1920-е годы приходится период его наибольшего расцвета. Ученые и специалисты из разных областей знаний были объединены несколькими генерирующими идеями, где одним из главных было представление о России как особом культурном, историческом и географическом мире, не принадлежащем ни к Европе, ни к Азии, но представляющем собой совершенно самостоятельный культурно-исторический тип, «срединную цивилизацию».

Основателем евразийской концепции был талантливый мыслитель и всемирно известный филолог Н. Трубецкой (1890-1938). Среди тех, кто внёс активный вклад в развитие этой концепции, выделялись историки Г. Вернадский (1887-1973), А. Карташёв (1875-1960), Э. Хара-Даван, специалисты по философии истории Л. Карсавин и Г. Флоровский, культуролог П. Сувчинский, правовед и философ Н. Алексеев (1879-1964), государствовед М. Шахматов (1888-1943), географ и экономист П. Савицкий (1895-1968).

Имя П.Н.Савицкого неразрывно связано с евразийством. Практически все крупные деятели движения в разное время отходили от участия в нем.

П.Н.Савицкий был верен евразийству всю жизнь. Талантливый экономист, географ, ученик П.Б. Струве, знавший несколько европейских языков, он попал за границу в 1920 г., вместе с остатками армии Врангеля. После недолгого пребывания в Турции и Болгарии П.Н. Савицкий обосновался в Чехословакии, обретя там вторую родину. Он преподавал в целом ряде учебных заведений: Русском юридическом факультете, Русском институте сельскохозяйственной кооперации, Русском народном университете, активно сотрудничал в эмигрантских периодических изданиях, являлся членом Русского исторического общества, входил в Совет Русского заграничного исторического архива. Но главным делом жизни для него было теоретическое обоснование евразийской доктрины.

В центре научных интересов П.Н. Савицкого находились проблемы пространственно-климатических особенностей России, условий ее экономического развития, взаимосвязей и взаимовлияния культур Востока и Запада.

Решение этих вопросов сопровождалось обращением непосредственно к истории России, ее государственности на протяжении всех веков существования, а также к причинам революции 1917 г. и установления советского строя.

Название «евразийство» происходит от географического наименования континента Евразия. Это название было предложено П.Н. Савицким и связано со стремлением евразийцев объяснить историческое и культурное своеобразие, особый путь России из особенностей ее местоположения и месторазвития. Россия занимает основное пространство земель Евразии.

Тот вывод, что земли ее не распадаются между двумя материками, но составляют скорее некоторый третий и самостоятельный материк имеет не только географическое значение. Поскольку мы приписываем понятиям Европы и Азии также некоторое культурно-историческое содержание, мыслим, как нечто конкретное круг европейских и азиатско-азийских культур, обозначение Евразии приобретает значение сжатой культурно-исторической характеристики [83].

Центрами деятельности евразийцев были Прага, София, Берлин, Белград, Париж, Харбин. Евразийцы организовывали публичные лекции, чтения, диспуты, собиравшие большую аудиторию. Солидную популярность среди русских эмигрантов и европейских интеллектуалов имели «Евразийские семинары». Много сил евразийцы отдавали научным изысканиям, писали статьи, издавали журнал «Вёрсты», газету «Евразия», альманахи «Евразийские временники» и «Евразийские хроники».

При анализе статей ведущих представителей евразийства, помещавшихся в другом евразийском непериодическом издании «Утверждение евразийцев»

(всего с 1921 по 1931 гг. вышло 7 сборников) следует учитывать, что они формировались по вполне определенному плану, которым предусматривалась целостность издания и, соответственно, место в сборнике той или иной статьи того или иного автора.

Все представители классического евразийства, исходя из своего научного познания и опыта, обращались к проблематике истории, философии, культуры, связанной с диалектикой Востока и Запада в русской и мировой истории и культуре. Контуры евразийской концепции были заложены в книге князя Н.С. Трубецкого. «Европа и человечество», вышедшей в Софии в 1920 г. Уже в следующем году там же вышел сборник «Исход к Востоку. Предчувствия и свершения. Утверждения евразийцев», включавший вступление и десять статей четырех авторов: географа и политического мыслителя П.Н. Савицкого, возглавившего новое движение, искусствоведа П.П. Сувчинского, философа Г.В. Флоровского, вскоре принявшего священство и ставшего видным богословом, лингвиста и этнографа Н.С. Трубецкого. Эти авторы стояли у истоков евразийства, как движения и как особой концепции о месте России между Востоком и Западом.

Особость России-Евразии объяснялась концепцией месторазвития, которая утверждала географическое, культурное и этнографическое единство и особую миссию народов, проживающих на этой территории.

Русская нация, по мнению евразийцев, объединила различные народы в единую многонародную евразийскую нацию, а Евразию – в единое государство – Россию. Евразийцами утверждалась особая срединная евразийская культура, которая не сводилась ни к европейской, ни к азиатским культурам, а представляла собой синтез «русского» и «туранского» начал.

Евразийская критика западноевропейской культуры была обусловлена личным негативным опытом и объективными историческими событиями, и во многом была справедливой, но при утверждении российской специфики они порой впадали в крайности, утверждая, что без татарщины не было бы России [83].

Историческая концепция, разрабатывавшаяся евразийцами, в частности новый взгляд на монголо-татарское иго, служила подтверждением верности их взглядов. Татарские истоки русской государственности также выводились из географических и исторических факторов.

Первый евразийский сборник, вышедший в 1921 году в Софии получил широкий резонанс в среде русской эмиграции, отличаясь нестандартностью подхода ко многим устоявшимся, традиционным взглядам на прошлые, настоящие и прогнозируемые будущие судьбы России, выгодно выделяясь искренностью и воодушевлением, на фоне многих пессимистических умонастроений.

В многочисленных периодических и непериодических изданиях евразийцев выездных школах, конференциях и съездах участвовали многие известные деятели эмиграции, а позднее, когда евразийство оформилось в политическую структуру со своими территориальными организациями, расположенными почти по всей Европе, оно стало одним из крупнейших идеологических явлений первой волны русской эмиграции. Идеи этого движения ставшие популярными особенно среди молодого поколения, находившегося вдали от Родины, были в центре широкой полемики в печати.

Евразийство зародилось в обстановке глубокого мировоззренческого кризиса, связанного с утерей идейно-психологических ориентиров, охватившего большую часть русской интеллигенции в эмиграции. «Статьи, входящие в состав настоящего сборника, сложились в атмосфере катастрофического мироощущения» – писали авторы в предисловии к первому евразийскому сборнику [84]. Осознание не только величайшего социального катаклизма, связанного с крушением прежней России отличает евразийство от преобладавших в эмигрантских кругах настроений упадничества и бесперспективности.

Евразийцы призвали воспринять революцию как логическое завершение периода развития страны и предлагали принять действенное участие в осмыслении и претворении в жизнь собственно российских культурноидеологических оснований.

В 1922 году в Берлине вышел второй евразийский сборник «На путях.

Утверждение евразийцев», в котором число авторов значительно увеличилось. В дальнейшем евразийцы выпустили три книги непериодического издания «Евразийский временник» и двенадцать выпусков «Евразийской хроники» - издания, преследовавшего в основном тактические цели политикопропагандистского характера. Отдельными изданиями были опубликованы программно-декларативные работы, где предлагалось «систематическое изложение» евразийской идеологической установки. Евразийским издательством публиковались тематические сборники и отдельные монографии, как самих представителей евразийского движения, так и идейно близких авторов.

Во второй половине 1920-х годов у некоторых активистов евразийства выявилось стремление политизировать его. В конце 1920-х годов движение пережило затяжной и тяжелый кризис, который привел к его расколу. Против политизации движения выступили его основатели и главные теоретики - Н.

Трубецкой, Г. Флоровский, Л. Карсавин. Один за другим они покидали движение, разорвав с ним связи и даже подвергнув критике его концептуальные выводы. Главным идеологом в этот сложный период для евразийства выступил П. Савицкий, мировоззренческие представления которого в целом ряде моментов заметно отличались от позиций Н. Трубецкого и Г. Вернадского.

Взгляды П.Савицкого, выстраиваясь на базе геософии, то есть на механическом подчинении истории географическим факторам, были эклектичными и схематизированными. Вместе с тем изменение состава движения привело к его расколу, которому способствовало также проникновение агентов ОГПУ в среду евразийцев. Внешним толчком, вскрывшим давно уже накапливавшиеся противоречия между его участниками, стало издание газеты «Евразия». Ее выпуск был организован в конце 1928 года представителями парижской группы. В состав редколлегии вошли Л.П. Карсавин, П.П. Сувчинский, П.Н. Малевский-Малевич, Д.П. Святополк-Мирский, С.Я. Эфрон, П.С. Арапов, В.П. Никитин, А.С. Лурье. Откровенно пробольшевистский тон газеты вызвал протест Н.Н. Алексеева, П.Н. Савицкого, В.Н. Ильина, заявивших о своем разрыве с изданием, в котором они поначалу принимали участие. Все больше тяготился своим участием в движении и Н. Трубецкой, практически отошедший от него в 1930-е годы.

Предпринятая в начале 1930-х годов попытка придать движению новый импульс путем организации съезда сторонников евразийской идеологии и активной публикаторской деятельностью не принесла ожидаемых плодов. В 1931 году в Париже был выпущен сборник «Тридцатые годы. Утверждение евразийцев», где подводились основные итоги прошедшего десятилетия в развитии евразийства. В определенном смысле сборник ознаменовал собой и завершение деятельности евразийцев, как организованного идейного течения, в котором произошел раскол, связанный с дискредитацией некоторых его лидеров советскими спецслужбами.

В Европе внимание общественности переключилось на проблемы усиления советского государства, в дальнейшем и на проблемы европейского фашизма.

В 1930-е годы евразийство продолжало существовать, однако играло уже меньшую роль в общественной жизни эмиграции.

После II мировой войны, в связи с арестом советскими карательными органами ряда видных евразийцев, евразийство как организованное политическое движение прекратило существование, но его идеи отнюдь не утратили своего значения.

В годы своей деятельности евразийство по-разному было воспринято в эмигрантских кругах. Часть эмигрантов увлеклась новыми идеями. Однако многие выступили с критикой основных положений евразийства. Стимулом для критических выступлений было стремление евразийцев найти свой выход из создавшейся в России ситуации, что приводило к отрицанию смысла политической борьбы их оппонентов.

Если монархисты не признавали евразийцев, поскольку они выступали против реставраторства дореволюционных порядков, то либералы западнической ориентации критиковали их потому, что видели в их взглядах угрозу собственным идеалам. По сути, евразийцы оценили как неудачу попытку приложения либералами к России парламентской модели, выработанной по западным образцам. Неудивительно поэтому, что среди критиков евразийства оказались П.Н. Милюков и А.А. Кизеветтер. Для П.Н. Милюкова, признававшего универсальные законы исторического развития, противопоставление России-Евразии Западу было неприемлемо. С этих же позиций подходил к евразийской концепции и А.А. Кизеветтер. Он определил евразийство как «настроение, вообразившее себя системой», указывая тем самым как на его психологические мотивы, так и на научную несостоятельность [85]. Она определялась общим неверным утверждением об отсутствии общечеловеческих ценностей, что вело к целому ряду неточностей и ошибок в их построениях.

Правда, при этом А.А. Кизеветтер приписывал евразийцам несвойственную им мысль о том, что в основе национальных своеобразий лежат взаимновраждебные, исключающие друг друга начала различных культурных миров.

Специальное внимание А.А. Кизеветтер уделил доказательству отличия славянофильства и евразийства.

Более сложным было отношение деятелей религиозного возрождения ХХ века и тех, кто примыкал вначале к евразийству [86].

Если С.Н. Булгаков почти сразу увидел в евразийстве возвращение к презираемому им народничеству и прагматический подход к религии, метко названный им православизмом, то Н.А.Бердяев на начальном этапе развития движения отмечал его положительные черты и общность некоторых их оценок со своими собственными. Такими чертами были неприятие вульгарного реставраторства, понимание русского вопроса как культурно-духовного, чувство утраты Европой культурной монополии и надежда на возвращение народов Азии в мировой поток истории, наконец, его пореволюционный характер.

Однако он видел и зловредные и ядовитые стороны евразийства, которые коренились в мировоззрении его сторонников. «Евразийцы реалисты в понимании национальности и номиналисты в понимании человечества», - писал он, определяя мировоззренческие основы их взглядов. «Но номиналистическое разложение реальных единств нельзя произвольно остановить там, где хочешь.... Если человечество или космос не есть реальность, то столь же не реальны и все остальные ступени» [87]. В номиналистическом подходе крылась опасность отказа от христианства в угоду языческому партикуляризму.

Позже он определил его как натуралистический монизм, при котором государство понимается как функция и орган Церкви и приобретает всеобъемлющее значение, организуя все стороны жизни человека. Конструирование такого «совершенного» государственного устройства, не оставляющего пространства для свободы и творчества человеческого духа, Бердяев охарактеризовал как «этатический утопизм евразийцев». Он заметил, что эмоциональная направленность евразийства, являющегося реакцией «творческих национальных и религиозных инстинктов на произошедшую катастрофу», может обернуться русским фашизмом.

Г.В. Флоровский, являвшийся одним из основателей движения, сначала выступил с критикой оппонентов евразийцев, хотя и не ставил при этом задачи защиты последних. Позже он четко сформулировал свое понимание значения евразийства, отметив, что в нем - «правда вопросов, не правда ответов, правда проблем, а не решений». Отправляясь от признания факта революции и необходимости ее духовного преодоления, евразийцы пришли к ее оправданию. Главную причину этого Г.В. Флоровский видел в преклонении евразийцев перед социальной стихией и, как следствие, подчинении исторической необходимости.

С таким видением исторического процесса соединялось в евразийском сознании жуткое, хотя и мечтательное, упоение властью. Стремление спасти социальные достижения революции привело евразийцев к идее создания нового направления, партии. «Иссякнувший пафос творчества, - писал Г.В.Флоровский, - подменяется пафосом распределения и «водительства», максимализмом власти, не только дерзновенной, но и дерзостной. И в евразийстве, при всех декларациях о «внепартийности», копится и возгревается дух человеконенавистнической нетерпимости, дух властолюбия и порабощения» [88]. Вполне понятно, что при таком подходе в «феноменологии» евразийства не нашлось места для церкви, в которой лежат истоки духовного творчества и свободы.

Рассматривая обоснование евразийцами самобытности русской культуры, Г.В. Флоровский подчеркивал свойственный им морфологический подход к проблеме, который приводил их к признанию подчиненности истории народов роковому процессу развития всеединства. Попытка разделить Россию и Европу необоснованна, поскольку они находятся внутри единого культурноисторического цикла.

П.М. Бицилли, участвовавший в одном из евразийских сборников, определил свое двойственное отношение к евразийцам в названии своей критической статьи «Два лика евразийства». «Ясным ликом» он считал отстаивание единства русской нации и государственности, которую нельзя искусственно расчленить в угоду «самоопределения народностей», и связанное с этим провозглашение принципа федерализма. Второй лик – «соблазнительный, но и отвратный» – виделся П.М. Бицилли в стремлении евразийства стать единственной партией, что неминуемо должно привести к диктатуре. Ссылки на то, что этому будет препятствовать евразийская православная идеология, представлялись ему неубедительными. Напротив, такое положение вещей могло лишь привести к сохранению подчинения церкви государству.

Основная дискуссия вокруг евразийства шла в 1920-е годы. В 1930-х годах вместе с распадом движения постепенно угасли и споры о нем. В различные годы советской власти периодически возникали попытки ученых возродить интерес и уникальность евразийских идей, которые не находили должной поддержки, критиковались, а нередко и пресекались самым жестким образом партийным руководством научных организаций, институтов и т.д. Некоторые идеи евразийцев были продолжены другими исследователями.

Прежде всего, выдающимся ученым, этнологом Л.Н. Гумилевым (1912Наиболее ярким и значительным научным вкладом в евразийство стали труды Л.Н. Гумилева. В 1965 году вышла его работа «По поводу предмета исторической географии», в которой он впервые изложил свою теорию этноса. В 1976 году он закончил написание своей книги «Этногенез и биосфера Земли». 1989 году вышло в свет его произведение «Древняя Русь и Великая степь». Л.Н. Гумилев принимал основные историко-методологические выводы евразийцев. Большое внимание он уделял протоистории «кочевых империй» Востока открытию колоссального этнического и культурного наследия автохтонов Древней Евразии, вполне сопоставимого с величайшими культурами древности - это, прежде всего наследие хунну, тюрков монголов. В теории «этнической комплиментарности» он развил тюркофильский подход.

О глубокой изученности идей евразийства свидетельствуют многие статьи и труды ученого. Характерна в том смысле и его ранняя статья Л.Н. Гумилева о Н. Трубецком в «Нашем наследии», написанная с хорошим знанием вопроса. Однако интерпретация взглядов Н. Трубецкого довольно своеобразна. Л.Н. Гумилев выделяет в евразийской концепции те положения, которые близки его собственным, и придает им свой смысл. По его мнению, употребляемое Н. Трубецким слово «лик» можно заменить понятием «этнос», а вместо «многонародная личность» использовать понятие «суперэтнос». Излагая взгляды Н.Трубецкого на значение монгольского ига в русской истории, он дополняет их результатами своих изысканий. Вторым планом изложения при этом является полемика с «русофилами».

Главный вывод, к которому пришел Л.Н. Гумилев, заключается в признании того, что «евразийская концепция этнокультурных регионов и химерных целостностей в маргинальных (окраинных) зонах оказалась пригодной для интерпретации всемирно-исторических процессов. Там, где сталкиваются два и более суперэтноса, множатся бедствия и нарушается логика творческих процессов. Возникает подражание (мимесис) как противник оригинальности, и таким образом нарушается принцип «познай себя» или «будь самим собой». «Напротив, этносы, живущие на своих территориях-родинах, поддерживающие свою традицию – «отечество», уживаются с соседями розно, но в мире». Из этого вывода вполне логично выведен другой: «... любой территориальный вопрос может быть решен только на фундаменте евразийского единства» [89].

Евразийцы как представители послереволюционной, насильственной эмиграции, стали еще одним проявлением русского Ренессанса, и в этом продолжилась их связь с родиной и российской традицией, но в тоже время в их способности к синтезу, в отстаивании ценности разнообразия, индивидуального ощутилась постмодернистская тенденция, футуристическая направленность их учения. Для понимания смысла и самобытности этого явления русской мысли, необходимо рассмотреть истоки евразийства.

Как и любое, более или менее значимое учение, евразийство не было изолировано, хотя и возникло в русской эмиграции. Оно продолжало традиции дореволюционной российской историографии.

Евразийство возникло не на пустом месте, оно развилось в русле самобытной и яркой традиции. Своими предшественниками евразийцы считали ту традицию общественной и философской мысли России, для которой «...следует считать характерным отрицание европейской культуры, как общечеловеческой, – пишет К.И. Флоровская,– в частности – утверждение ее непригодности для пересадки на русскую почву; раскрытие самобытности русской культуры и ее независимости от культуры европейской, ввиду того, что русская культура имеет своими истоками византийское православие и родовое самодержавие. К этому направлению следует причислить славянофилов, Ф.М. Достоевского, К.Н. Леонтьева, Н.Я. Данилевского и, в особых поворотах, Д.И. Менделеева, В.О. Ключевского и многих других» [90]. «Если и можно и должно кого-либо считать идеологическими предшественниками евразийцев, то это именно этих людей, так или иначе в своих утверждениях совпадавших с теми или иными утверждениями евразийцев»- заключает К.И.

Флоровская 90.

Большинство исследователей считает, что возникновение евразийства было исторически предопределено, так как ему предшествовали мощные традиции русской и мировой культуры. Можно выявить ряд «предевразийских» принципов в работах ряда выдающихся мыслителей, писателей, ученых, естествоиспытателей, историков, философов, что может служить подтверждением глубины истоков евразийства. Сами евразийцы ссылались на Н.В. Гоголя, Ф.М. Достоевского, славянофилов как на своих предшественников.

Некоторые исследователи истоков евразийского движения находят гораздо более ранних предшественников. Так, согласно точке зрения Н.И. Толстого, истоки евразийства можно обнаружить уже в XVI веке в Польше, в движении сарматистов.

Работа польского историка Матвея Миховского «Трактат о двух сармациях» сообщает о существовании двух сармаций – европейской и азиатской. Европейская сармация – это современная ему Польша и прилегающие к ней земли, а азиатская – это Московия [91]. Другой исследователь – С.М.Половинкин самым отдаленным источником, упоминаемым самими евразийцами, считает «Послания старца Филофея» (первая треть XVI века) [92].

Также существует мнение, на которое указывает И.Б. Орлова [93], что первым государственным деятелем, на практике реализовавшим евразийские идеи, был князь Александр Невский. На подобный факт указывает Г.В. Вернадский, считавший Александра Невского одним из мудрых политиков, сумевших оградить православие Руси от латинства римского папы и от мусульманства Орды [94].

В исследованиях, сравнивающих взгляды славянофилов и евразийцев, выделяются три точки зрения. Во-первых, «евразийским народом является именно и только русский народ; остальные, населяющие Россию народы, – это в основе своей либо европейские, либо азиатские, обретающие черты лишь в «магнитном поле» России». Следовательно, эта точка зрения не разрывает связь между евразийством и славянофильством. Во-вторых, исследователи не исключают евразийство из состава славянофильских идей. Придерживаясь мнения Г. Флоровского, эти авторы считают что евразийство – это «соблазн», поэтому евразийцы отвергают не только западничество, но и «славянофильскую альтернативу» [95]. В-третьих, некоторые исследователи придерживаются мнения, что евразийцы увидели в славянофильстве высшее достижение русской социальной философии.

Отношение же самих евразийцев к наследию славянофилов было двойственным, тогда как к западничеству – однозначно негативным. П.Н. Савицкий отмечает, что евразийцы «в целом ряде идей являются продолжателями мощной традиции русского философского и исторического мышления», к которому можно отнести и славянофилов. Как продолжатели ряда славянофильских идей, евразийцы широко используют понятие «соборность», идеи органического единства, объемлющего церковь, общество и человека. Кроме того, поиск альтернативы советской власти и социализму при понимании невозможности восстановления монархического строя и неудовлетворенности европейским капитализмом побудил евразийцев сохранить славянофильскую идею особенного развития России и искать основания не в синтезе с Западом, а в синтезе с Востоком.

Таким образом, это стало вариантом романтического сознания, но опирающегося на объективную географическую, историческую и ментальную связь с Востоком. Следует, однако, отметить, что евразийцы всегда отделяли себя от славянофилов, говоря о том, что славянофильские идеи (но отнюдь не сам его дух) отчасти устарели. Многие славянофильские утверждения середины ХIX в. евразийцы решительно пересмотрели.

Предшественником географической концепции П.Н. Савицкого был географ и общественный деятель панславистского направления В.И. Ламанский (1833-1914), основы геополитики России можно найти и в трудах Д.И. Менделеева. Таким образом, евразийство, несмотря на известные различия, продолжало, в общем, уже сложившуюся и достаточно развитую традицию славянофильской и почвеннической (постславянофильской) мысли (К.Н. Леонтьев, Н.Я. Данилевский). Основополагающим для концептуальных построений евразийцев явилось понятие Евразии, как «месторазвития» населяющих ее народов. Занимающий срединное положение между собственно Европой и Азией евразийский материк обладал природноклиматическими особенностями, превращавшими его в «континент-океан», обеспечивающий единое хозяйственное, культурное и политическое развитие живущих здесь народов, его пространственная ограниченность и связанность степью определяла общность их исторических судеб и сформировавшихся под влиянием среды этнопсихологических черт, религиозных взглядов и чувств, языков.

«Естественные условия равнинной Евразии, – писалось в программном заявлении евразийцев, – ее почва и особенно степная полоса, по которой распространилась русская народность, определяют хозяйственно-социальные процессы евразийской культуры. Все это возвращает нас к основным чертам евразийского психологического уклада – к осознанию органичности социально-политической жизни и ее связи с природою, к «материковому» размаху, к «русской широте» и к известной условности исторически устаивающихся форм, к «материковому» национальному самосознанию в безграничности, которое для европейского взгляда часто кажется отсутствием патриотизма, т.е. патриотизма европейского. Евразийский традиционализм... является верностью своей основной стихии и тенденции и неразрушимою уверенностью в ее силе и окончательном торжестве» [96].

Историческая концепция евразийства, существенное место в которой отводилось истории кочевых народов Евразии, монголо-татарского ига и его оценке, имела предшественника в лице консервативного мыслителя первой половины ХIX века М.Л. Магницкого (1778-1855), который в полемике с Н.М. Карамзиным говорил и о положительных сторонах последнего явления.

Необычному пониманию России как Евразии соответствовало особое видение ее истории, которое предлагалось евразийцами. Их историческая концепция строилась на борьбе «леса» и «степи», которая разрешалась рядом попыток создать единое евразийское государство. Причем истоки единства России-Евразии восходили, по мысли Г. Вернадского, П. Савицкого, Н. Трубецкого, не к Киевской Руси, а к империи Чингисхана, сыгравшей важную роль в государственном строительстве и сохранении православной религии в условиях идейной и военной угрозы Запада. Ее прямым наследником стало Московское государство. «Это Московское государство, органически выросшее из северо-восточной Руси и еще до окончательного своего оформления решившее в лице Александра Невского ценой татарского ига предпочесть верность своему исконному Православию окатоличению, теперь заступило место монголов и приняло на себя, их культурно-политическое наследие» [94].

Таким образом, кочевые народы рассматривались евразийцами как деятельный субъект русского исторического процесса, а за татарским игом признавалось определенное положительное значение.

Напротив, европеизация России, начатая Петром и продолженная его преемниками, привела к извращению евразийской самобытности России, замутнению национального самосознания интеллигенции, бездумно воспринимающей западные образцы, что привело к расколу культуры на «низы» и «верхи», а в конечном итоге – к революции.

Однако разбушевавшаяся социальная стихия способствовала очищению подлинной сути евразийского духа России от поверхностного европейского налета. По утверждению евразийцев, наступающий период должен раскрыть общечеловеческую миссию России-Евразии, которая станет центром притяжения неевропейских народов против колониального засилья европейских стран. «И не случайно и не ошибочно, – писалось в программе евразийцев 1926 года,– что, выходя из революции, Россия отворачивается от Европы и поворачивается лицом к Азии. До войны и революции русские интеллигенты старались растворить Россию в Европе и сделать Россию аванпостом европейской борьбы с «желтой опасностью». А ныне оказывается, что «цветная опасность» направлена не на Россию и угрожает Европе совсем на иных путях. Она уже колеблет колониальные империи европейских держав, оставляя Россию-Евразию, как неподвижный центр, вокруг которого закипает борьба и на который склонны опереться своими тылом неевропейские культуры»

[96].

Евразийство несло в себе оригинальный сплав, синтез традиций русской мысли, оно было продуктом своего времени, своей исторической эпохи. «Катастрофическое» мироощущение эмигранта, насильственно вырванного из привычных условий стихией революции, безусловно, наложило отпечаток на это учение. Выразилось это, прежде всего, в особо пристальном анализе причин, истоков, смысла русской революции.

Хочется подчеркнуть, что евразийцы одни из немногих в пореволюционной эмигрантской мысли смогли подняться выше своей личной трагедии и попытались принять свершившееся в России и с Россией как данность, причем не в плане сменовеховского «восприятия и преодоления» большевизма, а скорее с претензией на конкуренцию с ним в идеологическом плане (одно это показывает насколько была наивна политическая программа евразийцев).

Повлияли на евразийство и современные им политические тенденции, находящиеся в начале 1920-х гг. еще в стадии становления и неосознанные обществом (фашизм, тоталитаризм), но отраженные ими в учениях об идеократическом государстве, идее-правительнице и симфонической личности.

В теоретическом обосновании единства культуры народов Евразии важную роль с приходом в движение Л.П. Карсавина стала играть его концепция всеединства, получившая в этот период теоретическое обоснование в понятии «симфонической личности». В отличие от рационалистической традиции Запада, формирующей представление о личности как индивиде, Л.П. Карсавин указывал, что реальность личности проявляется лишь в многообразии ее деятельности и связей с другими личностями. Поэтому личность может рассматриваться лишь как симфония множественности, входящая в целостную иерархию более сложных симфонических личностей – социальных групп, народов, культур. Своего совершенства симфоническая личность может достичь лишь в церкви.

Надо отметить, что любые попытки соотнести евразийство с фашизмом не имеют под собой никакой почвы (хотя можно отметить типологическое родство с таким течением западно-европейской мысли, как «консервативная революция») [97], так как евразийства нет без православия: «Евразия понимается нами как особая симфонически личная индивидуация Православной Церкви и культуры. Основание ее единства и существо его в Православной Вере...» [96].

Несмотря на критику европоцентризма, результатов европейского влияния на Россию, сами евразийцы не избежали этого явления. Идеи евразийцев невольно были связаны с развитием мировой общественной мысли и отражали кризис западной цивилизации. Свидетельством тому служит почти одновременный выход трудов Н.С. Трубецкого «Европа и человечество» (1920) и О. Шпенглера «Закат Европы» (1921), одной из главных целей, которых была критика европоцентризма. Как отмечает Р. Пайпс, создавая идеологию русского национализма, евразийцы заимствовали идеи у Западной Европы, «чтобы с их помощью возвысить Россию за западно-европейский счет» [98].

Как уже отмечалось, евразийство – многоплановое, комплексное учение.

Сами евразийцы географический фактор ставили далеко не на первое место.

Более важным для них было учение о симфонической личности, идееправительнице и правящем отборе, то есть человек и идеи, двигающие им.

Под евразийской традицией сегодня понимают комплекс теоретических построений, прежде всего в историко-культурологическом плане, который составлял основу исторического евразийства и определял специфику его мировоззрения и представлений о сущности Евразии. Элементы евразийской традиции могли варьироваться как во времени, так и у разных его представителей, но обязательными ее составляющими выступают следующие положения.

В виде тезисов основы евразийства можно изложить следующим образом [99]:

1. Россия является особым географическими миром, отличным как от Европы, так и от Азии. Об этом неоспоримо свидетельствуют ее географические особенности: наличие четко выделяющихся природных зон, расположенных подобно горизонтальным полосам флага, в отличие от Европы и Азии, где их расположение – «мозаически-дробное». Уральский горный хребет лишь условно разделяет эту горизонтально расположенную систему, так как никакого принципиального изменения в ней за его рубежом не происходит. Поэтому утверждение, что Европа продолжается до Урала, где начинается Азия, не имеет никакого научного основания. Напротив, география, а также почвоведение, неоспоримо свидетельствуют о существовании особого географического мира, приблизительно совпадающего с территорией Российской империи. Этот мир П.Н. Савицкий назвал Евразией.

2. Все народы мира живут во взаимодействии с географической средой;

воздействуют на нее, но и сами испытывают ее воздействия. Поэтому понимание истории народа немыслимо без уяснения понятия месторазвития – совокупности естественных условий (особенности ландшафта, почвы, растительности, климата и т.п.), в которых разворачивается история данного народа. Влиянием месторазвития обусловлен ряд черт психологии, культуры, «менталитета» этноса. При этом разные народы, не связанные общностью происхождения, но длительное время сосуществующие в пределах одного месторазвития, могут становиться ближе друг к другу, чем народы изначально родственные, но развивающиеся в разных месторазвитиях. Поэтому, несмотря на очевидные различия между ними, русский народ может быть ближе к другим народам России: тюркским, финно-угорским и д.р., чем к славянам, привязанным к европейскому месторазвитию. Это важный пункт, различающий евразийство и славянофильские утопии.

3. Существует особый туранский этнопсихологический тип, присущий кочевым народам Азии. Для него, в частности, характерны: приоритет духовного над материальным, стремление к четко очерченным и не допускающим «разброда и шатания» границам мировоззрения, устойчивым ценностям и формам самосознания. Эти черты в равной степени присущи и русскому народу, что позволяет говорить об общности ряда черт этнической психологии русских и туранцев, а так же о туранском элементе в русской культуре (Н.С. Трубецкой).

4. Помимо генетического родства языков существует еще родство иного порядка, обусловленное не общим происхождением, а длительным соседством и взаимодействием языков. В результате такого взаимодействия складываются языковые союзы. Ряд сходных черт в языках русском с одной стороны и финно-угорских, тюркских, иных языках народов Евразии – с другой, говорит о существовании особого Евразийского языкового союза (Н.С. Трубецкой, Р.О. Якобсон).

5. Киевская Русь являлась нежизнеспособным государственным образованием, так как у русских князей не было представления о единой государственности, без которой самостоятельность Руси была невозможна, и они не ставили себе никаких широких исторических задач. Располагаясь на западной окраине Евразии, Киевская Русь была ограничена узкой территорией, она была протянута в меридиональном направлении. Но власть над всей Евразией неминуемо должна была сосредоточиться в руках того народа, который будет действовать в направлении параллелей, так как прямоугольник степей, протянутый на громадные расстояния от Карпат до Хингана, обеспечивал безусловное господство над всем континентом. Те народы, которые занимали степи, были безраздельными властителями всей Евразии. Естественно, что это были кочевые народы – вначале скифы, затем гунны. С исчезновением последних вопрос о господстве над степью, а, следовательно – над всей Евразией оставался открытым. Задача состояла в том, чтобы мощным колонизационным движением по линии Восток – Запад объединить Евразию. Русичи не могли и не хотели исполнить эту задачу. В то же время монголы, переживавшие период пассионарности (термин Л.Н. Гумилева), были способны к этому. И они объединили континент под своей властью. Слишком наивно было бы полагать, что колонизационное движение монголов было вызвано волей отдельных лиц – оно совершалось с неизбежностью исторического закона. «Природа не терпит пустоты». Огромные пространства Евразии должны были быть заполнены. Эту необходимую роль взяли на себя монголы.

6. Для России монгольское иго было не злом, а благом. Русские книжники осознавали нашествие монголов не как беспричинное бедствие, а как Божью кару за грехи междоусобных войн. На это обстоятельство не обращают должного внимания. Наказание посылается Богом не ради наказания как такового, а для исправления. И именно такова роль наказания Руси монгольским игом. Оно служило к исправлению Руси и свое назначение выполнило.

В горниле монгольского ига развилось и окрепло национальное чувство восточных славян, превратившее их затем в русскую нацию. При этом следует помнить, что монголы отличались веротерпимостью. Чингисхан и его ближайшие наследники требовали политического подчинения, но не касались области веры. И монголы были далеко не однородны по религиозному признаку: кроме мусульман, буддистов, приверженцев разных форм шаманизма и язычества, среди них были и христиане. Всегда умалчивали о том, что среди монголов было немало и православных. С открытием в столице Золотой орды, Сарае, епископской кафедры (1261 г.) это число еще увеличилось.

Монголом по национальности был Св. Петр, царевич Ордынский. Потом, в 1312 г., хан Узбек попытался ввести мусульманство в качестве официальной религии. И с этого времени начинаются гонения на христиан. Но в той же степени, как и русские, этим репрессиям подверглись сами монголыхристиане. Они массами бежали на Русь, ища здесь убежища, и находили его.

Уже этого одного факта достаточно, чтобы понять – отношения русских и монголов не носили характера непримиримой вражды.

Русские переняли у монголов те необходимые элементы единого государства, которых у нас не было – систему сообщений (почтовые станции) и финансовую систему. Об этом свидетельствуют слова тюркские по происхождению: ям (почтовая станция; отсюда – ямская гоньба, ямщик и т.п.), деньги, алтын и т.п. Если бы в России существовали денотаты этих понятий – системы связи и финансов – то не было бы смысла их переименовывать. Ясно, что эти слова вошли в русский язык вмести с обозначаемыми ими реалиями, заимствованными у монголов. Не было на Руси системы государственного управления вообще, не существовало развитого класса чиновников, способного управлять масштабным государственным образованием. У монголов все это было. А без этих систем Русь вечно оставалась бы в состоянии феодальной раздробленности.

Таким образом, основы государственности Московской Руси, помимо византийских истоков, имеют еще монгольские. Одним словом, из Византии на Русь вместе с верой пришла только государственная идеология, но практика государственного строительства, основы российского государственного аппарата имели образцом монгольские реалии.

7. После распадения Монгольской империи на ряд улусов, с последующим еще более мелким дроблением некогда единой государственности, Евразия снова оказалась разъединенной. Но единый природный мир не может не тяготеть и к политическому единству. Нужна была новая сила, способная объединить Евразию. Теперь этой силой стала Россия, обогащенная опытом монгольского государственного строительства. Началось колонизационное движение русских на восток, приведшее к образованию Московского царства, вышедшего к Тихому океану. Евразия снова была объединена новой исторической силой – русским народом.

8. Эти процессы укладываются в периодическую схему Г.В. Вернадского, согласно которой единая государственность на просторах Евразии периодически сменяется раздробленностью и наоборот. В это схему укладывается и распад единого государства в 1991 г., однако из нее же явствует, что с неизбежностью исторической закономерности это единство будет восстановлено.

9. В сфере культурных преобразований евразийцы исходили из признания «симфонической» культуры народов России-Евразии. Выделены вслед за ними три культурные сферы: 1) государственная или политическая, в которой проявляется единство культуры; 2) духовная, как сфера духовного творчества; 3) материальная. Причем средний элемент триады был центральным, т.к. обеспечивал свободный поиск истины, возможный лишь в рамках религии и церкви. Последнее предотвращало также раскол единой культуры на культуру «низов» и культуру «верхов».

10. Петр I превратил Московское царство в Российскую империю. Евразийцы не отрицали и не могли отрицать положительных сторон государственности императорского периода, но считали при этом, что европеизация России была проведена необдуманно - огулом, без какого-либо чувства меры и целесообразности. В этом – одна из причин революции 1917 г. Правящий слой России отказался от национальных культурных традиций и стал бездумно копировать культуру (и бескультурье) европейцев, широкие же массы народа продолжали жить культурой национальной. Поэтому между народом и правящим слоем образовался разрыв, более того, – в народе утвердился взгляд на барина как на некоего иностранца. Этот раскол нации стал одной из причин краха Империи.

11. Евразийцы, безусловно, отрицали наивный взгляд на революцию, согласно которому ее ни с того ни с сего просто «сделали» люди, приехавшие в пломбированных вагонах. Нет, причины революции были глубоки, многообразны. Силы, приведшие к взрыву, зрели не одно столетие. Крах Империи был предрешен, и во многом подготовлялся поведением самого ее правящего слоя.

12. В развернувшейся после революции гражданской борьбе белые армии были обречены на неудачу. Как бы ни был высок героизм белых офицеров и солдат, победа над большевизмом могла быть достигнута только противопоставлением ему соразмерной по силе идеологии. Такой идеологии не было и не могло быть ни у вождей и лидеров Белого движения, ни у какой-либо из существовавших в России политических партий. Но такую идеологию попытались создать евразийцы.

13. Они признавали как неоспоримый факт, что революция коренным образом изменила и Россию и мир, и что возврат в прошлое, к России императорского (петербургского) периода невозможен, да и не нужен, ибо в нем коренились причины революции. В тоже время революцией создано много нового. Эмигранты вообще склонны были отрицать все созданное революцией.

Евразийцы же признавали, что в результате ее, не столько благодаря, сколько вопреки коммунистам, создано много жизнеспособного, хорошего и пригодного для строительства национального государства в будущем.

Этими положительными следствиями революции было следующее: коммунисты, пытавшиеся навязать России новейшую европейскую идеологию, ее наиболее радикальные европеизаторы, на деле добились обратного; Россия была противопоставлена Европе, выключена из сферы ее влияния. Коммунисты повели компанию против Православия с целью его уничтожения, этим добились не только отступничества колеблющихся, но и небывалого духовного взлета в тысячах русских людей, небывалого напряжения остроты религиозного чувства. Таким образом, вместе с внешним уничижением Церкви произошло ее внутреннее, духовное утверждение и возвышение.

Под руководством коммунистов была создана жизнеспособная система плановой экономики, сильная промышленность (при этом евразийцы указывали на варварские способы коллективизации, осуждали их, и говорили, что добром это не кончится). Кроме того, система советов представляет собой подлинно демократическое учреждение.

Однако все эти положительное стороны уравновешиваются, если не перевешиваются отрицательными: коммунизм является, безусловно, ложной идеологией, коммунистическая диктатура подавляет номинально существующие возможности народовластия, преступна борьба с верой, чудовищны масштабы разгрома и распродажи культурных ценностей России, доктринерство и непрофессионализм советских руководителей экономической политики грозят свести к нулю ее достижения и т.п. Все это отлично видели евразийцы. Таким образом, отношение евразийцев к советской власти было объективным.