«ПРИЗНАНИЕ ДОКАЗАТЕЛЬСТВ НЕДОПУСТИМЫМИ В РОССИЙСКОМ УГОЛОВПОМ СУДОПРОИЗВОДСТВЕ (В СТАДИИ ПРЕДВАРИТЕЛЬНОГО РАССЛЕДОВАНИЯ) ...»

ИЗ ФОНДОВ РОССИЙСКОЙ ГОСУДАРСТВЕННОЙ БИБЛИОТЕКИ

Ларина, Елена Викторовна

Признание доказательств недопустимыми в

российском уголовном судопроизводстве

Москва

Российская государственная библиотека

diss.rsl.ru

2006

Ларина, Елена Викторовна

Признание доказательств недопустимыми в российском

уголовном судопроизводстве : [Электронный ресурс] : В стадии предварительного расследования : Дис. ... канд.

юрид. наук

 : 12.00.09. ­ М.: РГБ, 2005 (Из фондов Российской Государственной Библиотеки) Уголовный процесс криминалистика и судебная экспертиза оперативно­розыскная деятельность Текст воспроизводится по экземпляру, находящемуся в фонде РГБ:

Ларина, Елена Викторовна Признание доказательств недопустимыми в российском уголовном судопроизводстве Москва  Российская государственная библиотека, 2006 (электронный текст)

ФЕДЕРАЛЬНА ТАМОЖЕННАЯ СЛУЖБА

ГОСУДАРСТВЕННОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ

ВЫСШЕГО НРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ

"РОССИЙСКАЯ ТАМОЖЕННАЯ АКАДЕМИЯ"

На правах рукописи

ЛАРИНА ЕЛЕНА ВИКТОРОВНА

ПРИЗНАНИЕ ДОКАЗАТЕЛЬСТВ НЕДОПУСТИМЫМИ

В РОССИЙСКОМ УГОЛОВПОМ СУДОПРОИЗВОДСТВЕ

(В СТАДИИ ПРЕДВАРИТЕЛЬНОГО РАССЛЕДОВАНИЯ)

Специальность: 12.00.09 - Уголовный процесс, криминалистика и судебная экспертиза; оперативно-розыскная деятельность Диссертация на соискание ученой стенени кандидата юридических иаук

Научный руководитель кандидат юридических наук, доцент В.Г. Беспалько

Научный консультант доктор юридических наук, профессор Н.И. Крюкова Москва - 2005 г.

ОГЛАВЛЕНИЕ

ВВЕДЕНИЕ ГЛАВА I. Теоретические и правовые осиовы допустимости доказательств в уголовпом судопроизводстве: становлепие и совремепное 1.1. Уголовно-процессуальная сущность понятия доказательства 1.2. Возникновение и развитие института допустимости доказательств в 1.3. Понятие допустимости доказательств в современном российском и зарубежном уголовном судопроизводстве ГЛАВА Н. Основаппя и процессуальный порядок признания доказательств недопустимыми в стадии предварительного 2.1. Основания признания недопустимыми доказательств, собранных стороной 2.2. Определение допустимости использования в качестве доказательств сведений, собранных стороной защиты 2.3. Проблема определения существенности нарущений, допущенных при собирании доказательств 2.4. Процессуальный порядок признания доказательств недопустимыми в стадии предварительного расследования

БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СНИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ

ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ

ВВЕДЕНИЕ

Актуальность диссертационного исследования.

Определяя назначение уголовного судопроизводства, новое уголовнопроцессуальное законодательство России основное внимание уделяет защите прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений, зашите личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод. Одной из важнейших гарантий соблюдения принципа законности при производстве по уголовному делу, принятия справедливого решения, а также обеспечения прав и законных интересов личности служит закрепленный в ч. 2 ст. 50 Конституции РФ запрет на использование доказательств, полученных с нарушением федерального закона.

Актуальность и новизна исследования определяется тем, что применение новых норм доказательственного права имеет место чуть более трех лет.

Длительное время российская уголовно-процессуальная наука и практика уделяли проблеме допустимости доказательств недостаточно внимания.

Существенные изменения уголовно-процессуального законодательства поместили вопросы признания доказательств недопустимыми в центр проблематики доказательственного права. В результате исследования выявлен ряд вопросов, возникающих в правоприменительной деятельности при определении недопустимости доказательств, и предложено решение этих вопросов, направленное на совершенствование уголовно-процессуального законодательства и практики правоприменения.

Изучение практики применения нового Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (далее УПК РФ) особенно важно для выяснения того, каким образом нормы УПК РФ регулируют основания и процессуальный порядок признания доказательств недопустимыми, какие вопросы остались не урегулированными в законе, какого рода нарушения норм УПК РФ наиболее типичны и каковы могут быть пути их устранения.

Эффективность уголовно-процессуальных норм должна быть оценена как с точки зрения их соответствия назначению уголовного судопроизводства (ст. УПК РФ), так и с точки зрения обеспечения прав и законных интересов участников уголовного процесса, а также обеспечения равноправия стороны обвинения и стороны защиты. Учитывая, что УПК РФ внес существенные изменения в процесс доказывания, в частности, предоставил защитнику право собирать доказательства на начальном этапе судопроизводства, появился ряд существенных вопросов, нуждающихся в непосредственном научном осмыслении и практическом разрещении.

Па основе детального анализа теоретической сущности категории допустимости доказательств нами был сделан вывод, что уголовнопроцессуальный институт допустимости доказательств образован пятью группами правил:

1) правила, определяющие понятие доказательства по уголовному делу и его процессуальную форму;

2) правила, определяющие способы собирания и закрепления доказательств (то есть придание им процессуальной формы);

3) правила, определяющие круг субъектов, правомочных собирать доказательства по уголовному делу;

4) правила, определяющие круг субъектов, уполномоченных решать вопрос о признании доказательств недопустимыми;

5) правила, определяющие процессуальный порядок принятия решения о признании доказательств недопустимыми и его процессуальную форму.

Эти правила определили систему вопросов, которые будут рассмотрены в данном диссертационном исследовании.

Пеопределенный характер многих положений действующего УПК РФ, касающихся вопросов недопустимости доказательств, влечет неоднозначную их трактовку учеными-процессуалистами и правоприменителями. К числу современных проблем доказательственного права можно отнести то, что в уголовно-процессуальном праве в настоящее время отсутствует единое понятие допустимого доказательства, не закреплены критерии признания доказательства юридически ничтожным, не предусмотрены процессуальные правила оформления решений о признании доказательств недопустимыми в стадии предварительного расследования, нет ответа на вопрос, на каких условиях и при каких обстоятельствах участники судопроизводства принимают решение о признании доказательства не имеющим юридической силы.

Следовательно, научная разработка процессуальных вопросов признания доказательств недопустимыми в стадии предварительного расследования приобретает особую актуальность.

Степень научной разработанности темы.

Теория доказательств является одной из наиболее разработанных в уголовно-процессуальной науке. Значительный вклад в изучение проблем доказательственного права в различное время внесли исследования Б.Т.

Безлепкина, Р.С. Белкина, Н.А. Громова, А.А. Давлетова, B.C. Джатиева, Е.А. Доля, В.Я. Дорохова, Д.В. Зеленского, В.В. Золотых, Н.М. Кипниса, Л.Д. Кокорева, Н.П. Кузнецова, A.M. Ларина, П.А. Лупинской, Ф.Н.

Фаткуллина, С.А. Шейфера и других.

Существующие на сегодняшний день работы ученых-процессуалистов предоставляют достаточную теоретическую базу для проведения исследований.

Необходимость дальнейшего научного анализа вопросов недопустимости доказательств обусловлена тем, что ученые не пришли к единому мнению по таким существенным вопросам, как: определение понятий «доказательство», «допустимость доказательства», «недопустимость доказательства», критерии признания доказательства недопустимым, влияние существенности допущенных нарушений на юридическую силу доказательства и др.

Вместе с тем, поскольку большая часть указанных исследований осуществлялась до принятия ныне действующего УПК РФ, некоторые аспекты допустимости доказательств не получили достаточно полного и всестороннего анализа с учетом принципиально новых для уголовного судопроизводства положений. Насущность обозначенных проблем предопределила выбор темы диссертационного исследования.

Цель исследования состоит в разработке теоретических основ уголовнопроцессуальной деятельности по обеспечению допустимости доказательств органами предварительного расследования и внесение на этой базе научно обоснованных рекомендаций по соверщенствованию действующего законодательства и практики его применения.

Цель исследования обусловила постановку и решение следующих задач:

- исследовать этимологию понятия доказательства;

- выявить тенденции развития института допустимости доказательств;

- дать обобщающее итоговое понятие допустимости доказательств в уголовно-процессуальном праве, раскрыть его сущность, структуру и процессуальное значение;

- уточнить понятие недопустимого доказательства в российском уголовном судопроизводстве;

- изучить и проанализировать правоприменительную практику органов предварительного расследования, касающуюся оснований, последствий и процедуры признания доказательств недопустимыми;

- выявить и систематизировать допускаемые органами предварительного расследования наиболее типичные нарушения уголовно-процессуального законодательства, влекущие признание доказательств недопустимыми;

- выработать научные рекомендации по соверщенствованию деятельности органов предварительного расследования, направленные на усиление гарантий допустимости доказательств;

- определить место и роль защитника в деятельности по собиранию доказательств и предложить процессуальную форму закрепления результатов этой деятельности;

- разработать критерии оценки существенности нарушений, допущенных при собирании доказательств и дать рекомендации по их применению;

- сформулировать предложения по дальнейшему совершенствованию уголовно-процессуальных норм, регулирующих основания и процессуальный порядок признания доказательств недопустимыми.

Объектом исследования являются правоотношения, складывающиеся между участниками процесса по поводу обеспечения допустимости доказательств, а также совокупность правоотношений, возникающих в процессе выявления нарушений уголовно-процессуального закона и принятия решений об исключении недопустимых доказательств из материалов уголовного дела.

конституционного, уголовного, уголовно-процессуального, таможенного и иного законодательства, регулирующие вопросы получения доказательств органами предварительного расследования, а также правоприменительная практика предварительного расследования по уголовным делам, относящимся к компетенции таможенных органов.

Методология и методика исследования.

Методологическую базу исследования составляют диалектический метод научного познания, общенаучные и частнонаучные методы теоретического анализа, такие как исторический, логический, сравнительно-правовой, социологический (интервьюирование и опрос практических работников), системно-структурный метод, метод правового моделирования, метод статистического анализа.

Правовая и теоретическая основы исследования.

Правовую основу диссертационного исследования составили:

международно-правовые акты. Конституция РФ, современное и ранее действовавшее уголовное и уголовно-процессуальное законодательство России и некоторых зарубежных стран, подзаконные нормативные акты Генеральной прокуратуры РФ, ГТК РФ, ФТС РФ, МВД РФ и др.

Теоретической базой исследования являются труды российских и зарубежных ученых в области философии, социологии, общей теории государства и права, конституционного, уголовного, уголовно-процессуального и гражданско-процессуального права и криминалистики.

В процессе исследования проанализированы труды известных дореволюционных авторов Л.Е. Владимирова, В.У. Громова, А.Ф. Кони, П.И. Люблинского, Н.Н. Полянского, Н.Н. Розина, В.Д. Спасовича, И.А. Фойницкого, работы ученых советского и современного периодов В.Д. Арсеньева, Б.Т. Безлепкина, Р.С. Белкина, А.Р. Белкина, Е.А. Брагина, А.А. Гридчина, Н.А. Громова, К.Ф. Гуценко, А.А. Давлетова, B.C. Джатиева, Е.А. Доля, В.Я. Дорохова, С.А. Зайцевой, В.И. Зажицкого, Д.В. Зеленского, 3.3. Зинатуллина, В.В. Золотых, Л.М. Карнеевой, Н.М. Кипниса, Л.Д. Кокорева, Ю.В. Кореневского, П.П. Кузнецова, A.M. Ларина, П.А. Лупинской, Е.А. Маркиной, И.И. Мухина, СВ. Некрасова, Ю.К. Орлова, М.А. Сильнова, М.С. Строговича, В.И. Толмосова, А.И. Трусова, Л.Т. Ульяновой, Ф.Н. Фаткуллина, С.А. Шейфера, П.С. Элькинда и др.

Кроме того, использовались научные труды ученых Российской таможенной академии: В.А. Жбанкова, А.Ф. Козыкина, И.Г. Цопановой, В.Г. Беспалько, А.Д. Гордиенкова, Е.П. Гришиной, А.В. Ролика.

Эмпирической основой исследования служат материалы следственной и судебной практики, разъяснения законодательства, содержащиеся в решениях Конституционного Суда РФ и Пленумов Верховного Суда СССР и Верховного Суда РФ, материалы прокурорского надзора и другие материалы по вопросам, относящимся к теме диссертации, в частности:

- выборочное изучение по специально разработанной методике уголовных дел, расследованных подразделениями дознания таможен ФТС РФ в 2002 - 2005 гг., 108 из которых было направлено прокурору с обвинительным актом и 69 направлено в суд для рассмотрения по существу;

- более 70 уголовных дел о преступлениях в таможенной сфере, прекращенных производством или производство по которым приостановлено;

- ежемесячные, ежеквартальные и годовые отчеты, справки и обобщения практики отделов дознания таможен ФТС РФ, Управления таможенных расследований и дознания ФТС РФ;

- более 300 актов прокурорского реагирования (аналитические обзоры и представления) вынесенных прокурорами РФ.

социологический инструментарий, с помощью которого было проведено анкетирование 100 должностных лиц отделов дознания таможен Центрального, Северо-Западного, Южного и Дальневосточного таможенных управлений, практических работников прокуратуры и судей, а также интервьюировано членов адвокатских коллегий.

Научная новизна нсследования заключается в том, что автором предпринята попытка комплексного исследования оснований, последствий и процессуального порядка признания доказательств недопустимыми. Автором впервые рассматриваются основные проблемы допустимости доказательств, возникающие при производстве таможенными органами расследования по уголовным делам, что имеет особое значение в связи с существенным изменением уголовно-процессуального законодательства. Обоснована необходимость законодательного регулирования оснований и последствий признания доказательств недопустимыми, а также процессуального порядка принятия такого рода решения. По итогам исследования даются определения анализируемых понятий, вносятся предложения по совершенствованию действующего уголовно-процессуального законодательства и практики его применения.

Основные выводы и ноложення, выносимые на защиту:

1. Уточненное понятие доказательства, которое предлагается изложить в следующей редакции ст. 74 УПК РФ: «Доказательствами по уголовному делу являются сведения, полученные и закрепленные в предусмотренном законом порядке, на основе которых суд, прокурор, следователь, дознаватель устанавливают наличие или отсутствие обстоятельств, подлежащих доказыванию при производстве по уголовному делу, а также иных обстоятельств, имеющих значение для правильного разрешения уголовного дела».

2. Авторское определение допустимости доказательств как свойства, характеризующего доказательство с точки зрения законности источника получения сведений, способов и форм получения и закрепления этих сведений в порядке, предусмотренном уголовно-процессуальным законом, при строгом соблюдении прав и законных интересов участников уголовного судопроизводства, на основании которого в целях приведения норм УПК РФ в соответствие с Конституцией РФ предложено уточненное понятие недопустимого доказательства в виде следующей редакции ч. 1 ст. 75 УПК РФ:

«Сведения, полученные с нарущением федерального закона, не могут быть признаны доказательствами, не имеют юридической силы и не могут быть положены в основу обвинения, а также использоваться для доказывания обстоятельств, перечисленных в статье 73 настоящего Кодекса».

3. Выявление и систематизация на основе изучения уголовных дел наиболее типичных нарушений закона, допускаемых стороной обвинения (на примере подразделений дознания таможенных органов РФ) при собирании доказательств, и выработанные на этой основе практические рекомендации по организации и осуществлению расследования при производстве дознания по делам о преступлениях, отнесенных к компетенции таможенных органов.

исключения доказательств, полученных с нарущением закона, и разработанные критерии разграничения таких нарушений на: 1) несущественные нарущения, которые не влекут исключения доказательств; 2) нарушения, которые не влекут, но могут повлечь исключение доказательств при определенных условиях; 3) существенные нарушения, которые влекут безусловное исключение доказательств. На этой основе предложено нормативное закрепление существенных нарушений закона в виде дополнения ст. 75 УПК РФ частью третьей следующего содержания: «Основаниями признания доказательств недопустимыми в любом случае являются: 1) нарушение конституционных прав и свобод участников уголовного процесса; 2) получение доказательств с применением насилия, угроз, а также принуждения без законных на то оснований; 3) существенное нарушение основных правил производства следственного и другого процессуального действия, влияющее на достоверность доказательств; 4) получение доказательств лицом, не имеющим права осуществлять производство по данному уголовному делу; 5) иные нарущения закона, если они повлияли или могли повлиять на достоверность полученного доказательства».

5. Научно аргументированные возражения против использования в УПК РФ формулировки «защитник вправе собирать доказательства» и предложения об изменении редакции п. 2 ч. 1 ст. 53 УПК РФ, согласно которой с момента допуска к участию в деле защитник вправе: «собирать и представлять предметы, документы и сведения, необходимые для оказания юридической помощи, в порядке, установленном частью третьей статьи настоящего Кодекса».

6. Процессуальный порядок придания доказательственной силы сведениям, предметам и документам, собранным и представленным защитником и разработанные образцы процессуальных бланков для оформления сведений, собранных защитником; а также аргументированные возражения против возможности необоснованного отказа в принятии и приобщении к делу представленных защитником сведений и предложения об изложении ч. 2 и 3 ст. 159 УПК РФ следующей редакции: «2. В удовлетворении ходатайства подозреваемому, обвиняемому, его защитнику, а также потерпевшему, гражданскому истцу, гражданскому ответчику или их представителям может быть отказано только в случаях:

1) заявления ходатайства о допросе свидетелей, производстве судебной экспертизы и других следственных действий, если обстоятельства, об установлении которых они ходатайствуют, не имеют значения для данного уголовного дела;

2) заявления ходатайства о принятии и приобщении к делу представленных защитником сведений, если они не отвечают требованиям относимости и допустимости;

3) заявления ходатайства с целью затягивания процесса.

3. В случае полного или частичного отказа в удовлетворении ходатайства следователь, дознаватель выносит мотивированное постановление».

недопустимыми на досудебных стадиях процесса по аналогии с предусмотренным УПК РФ для судебных инстанций, заключающийся в вынесении дознавателем, следователем или прокурором мотивированного постановления об исключении недопустимого доказательства, которое может быть обжаловано в суд; а также разработанный образец соответствующего процессуального бланка.

Теоретическая и практическая значимость исследования.

Изложенные в диссертации положения, выводы и предложения могут быть использованы:

- в законотворческой деятельности при дальнейшем совершенствовании уголовно-процессуального законодательства;

- в деятельности правоохранительных органов в целях разрешения проблемных ситуаций, возникающих в связи с признанием доказательств недопустимыми;

- при дальнейших исследованиях проблем недопустимости доказательств, а также для единообразия правоприменительной практики как со стороны лиц, осуществляющих предварительное расследование, так и со стороны защиты;

- в учебном процессе юридических вузов по дисциплине «Уголовнопроцессуальное право», а также в системе повышения квалификации практических работников.

Апробация и внедрение результатов исследования осуществлялось в различных организационных формах и обеспечено посредством:

внедрения результатов диссертационного исследования в учебный процесс при проведении лекционных и практических занятий в Российской таможенной академии по учебной дисциплине «Уголовно-процессуальное право» и дисциплине специализации «Досудебное производство по делам, отнесенным к компетенции таможенных органов»;

внедрения отдельных положений диссертационного исследования в практическую деятельность отделов дознания таможенных органов РФ;

публикации в течение 2002 - 2005 гг. четырех научных статей по различным аспектам диссертационного исследования.

Основные положения, выводы, предложения и рекомендации излагались автором на научно-практических конференциях «Современное состояние, проблемы и перспективы таможенного дела на Дальнем Востоке России»

(Владивосток, 2004), «Таможенное дело: проблемы и перспективы», (Москва, 2005), проводившихся на базе Российской таможенной академии.

Логика и структура исследования обусловлены его целью и задачами.

Диссертация включает в себя введение, две главы, состоящие из семи параграфов, заключение, библиографический список использованных источников и литературы и приложения.

ГЛАВА 1. Теоретические и правовые основы допустимости доказательств в уголовном судопроизводстве: стаповлепие и совремеппое состояние 1.1. Уголовно-процессуальная сущность попятия доказательства По каждому уголовному делу органы дознания и предварительного следствия обязаны восстановить прошедшее событие и выяснить все обстоятельства, которые имели место в реальной действительности. Средством установления истины является процесс доказывания, который представляет собой познание событий прошлого. Это познание не может осуществляться непосредственно, так как преступление - это всегда событие прошлого, которое к моменту расследования уже не существует. Поэтому уголовнопроцессуальное познание осуществляется опосредованно - по следам, которые преступление оставило на различных объектах материального мира, в явлениях, процессах и в сознании людей. Те факты, сведения, при помощи которых устанавливаются события, интересующие следователя, дознавателя, прокурора или суд, при определенных условиях становятся судебными доказательствами.

Уголовно-процессуальное доказывание представляет собой правовую протекающую в строго установленных законом порядке и формах. Для познания событий, имевших место в прошлом, требуются специальные средства, которые должны быть четко определены в уголовно-процессуальном законе. Средства уголовно-процессуального доказывания изз'чаются в работах многих исследователей'.

По нашему мнению, содержание уголовно-процессуального института допустимости доказательств образовано нормами, определяющими: понятие доказательства, понятие и критерии допустимости доказательств, полномочия 'Старченко А.А. Логика в судебном расследовании. М., 1958; Строговнч М.С. Курс советского уголовного процесса. М., 1968. Т. 1. С. 287; Белкин Р.С., Винберг А.И. Криминалистика и доказывание. М., 1969; Мухин И.И. Объективная истина и некоторые вопросы оценки судебных доказательств при осуществления правосудия.

Л., 1971 и др.

участников процесса и порядок принятия процессуальных решений о признании доказательств недопустимыми. Само понятие «доказательство»

играет роль несущей опоры всей доказательственной процедуры и от подхода к данной правовой категории зависит все доказывание в целом и определение допустимости доказательств в частности. Поэтому, на наш взгляд, понятие допустимости как свойства доказательства необходимо раскрывать после анализа понятия «доказательство», поскольку в российской процессуальной науке нет однозначного мнения ученых по этому вопросу.

СИ. Ожегов указывает два значения толкования доказательства:

«Доказательство: 1. Довод или факт, подтверждающий, доказывающий чтолибо. Вещественное доказательство (предмет, представляемый суду в качестве свидетельства совершенного преступления). 2. Система умозаключений, путем проявлением логической стороны доказывания, а формулировку первого значения законодатель использовал и уточнил понимание доказательства как сведения о факте. Обстоятельства, имеющие значение для дела, познаются не с помощью фактов реальной действительности, а с помощью информации или сведений о фактах. «Факты не могут быть доказательствами по тем соображениям, что существуют объективно, независимо от воли человека, они не могут быть оценены с точки зрения их доброкачественности и достоверности. Доказательства же подлежат тщательной проверке и оценке»'^.

В зависимости от объекта доказывания и его условий можно выделить понятия доказательств судебных и логических. Под доказательством в логике понимают обоснование одних суждений (тезисов) с помощью других, уже известных положений, суждений, принимаемых за истинные^. В. П. Малахов, рассматривая законы логики и юридическое мышление, отмечает: «...строгие доказательства возможны лишь в математике или в областях пользующихся математическими средствами (информатика, управление, техника). Фактически ' Ожегов С И. Словарь русского языка. М., 1970. С. 166.

^ Селиверстов В.И., Власова Н.А. Уголовный процесс. М. 2000. С. 52.

^ Банин В.А. Гносеологическая и правовая природа предмета доказывания в советском уголовном процессе.

Уфа, 1975. С. 22.

речь может идти только об обосновании утверждений. Таким образом, доказательства в юридическом мышлении являются лишь допущениями. Но критерии доказанности, тем не менее, сохраняют свою силу в полном объеме»'.

В судебной деятельности доказывается существование или отсутствие фактов реальности (действий или бездействия людей, событий), с которыми закон связывает возникновение, изменение или прекращение правоотношений.

Следовательно, в отличие от логического доказательства (доказывания), к познавательном процессе, уголовно-процессуальное доказывание и его предмет специфичны. По мнению М.К. Треушникова судебными доказательствами являются фактические данные, обладающие свойством относимости, способные прямо или косвенно подтвердить имеющие значение для правильного разрешения судебного дела факты, выраженные в предусмотренной законом процессуальной форме (средствах доказывания), нолученные и исследованные в строго установленном процессуальным законом порядке^.

В отличие от логических аргументов (доказательств в обычном значении этого слова), судебные доказательства должны заключать в себе информацию (содержание доказательства), полученную из установленных в законе средств доказывания (процессуальная форма доказательства). Процессуальная форма и правовой порядок получения, собирания, исследования и оценки доказательств регламентацией или правовой стороной судебные доказательства и отличаются от несудебных доказательств.

Подтверждением этому служит и анализ процесса формирования доказательств. С.А. Шейфер подчеркивает, что данный процесс характеризуется многократным отражением события, составляющего предмет исследования.

Сначала оно отражается в окружающем мире, оставляя в нем материальные следы (на месте происшествия, предметах, документах и т.д.) и идеальные следы (в памяти участников события), затем эти следы воспринимаются ' Малахов В.П. Логика для юристов. Екатериибург, 2002. С. 24.

^ Треушников М.К. Судебные доказательства. М., 1997. С. 75.

субъектом доказывания (следователем, судом), отражаются его сознанием и объективизируются в материалах дела, превращаясь в доказательства в уголовно-процессуальном смысле. Именно в процессе «вторичного отражения»

формируются доказательства, как фактические данные, запечатленные в предусмотренной законом процессуальной форме'.

Получается, что в процессе формирования доказательства происходит сообщения трансформируются в идеальный объект - познавательный образ, который затем сохраняется путем фиксирования его в протоколе или с помощью иной формы сохранения информации. Отражательный процесс, сопровождающий собирание доказательств, состоит в переносе информации со следов события в материалы уголовного дела.

В связи тем, что понятие «доказательство» на протяжении многих лет вызывало дискуссии в юридической литературе, сформировалось несколько устойчивых концепций, обусловленных различным пониманием природы доказательства как правового явления. Доказательства рассматриваются как известные факты^; как явление, имеющее двойственную природу (факты, содержащиеся в показаниях свидетеля, заключениях эксперта, протоколе осмотра места происшествия)^; как фактические данные (сведения о фактах), доказательственные факты и средства доказывания, вместе взятые"*.

По мнению Ю.К. Орлова, все существующие точки зрения по вопросу понятия доказательства можно систематизировать и свести к пяти моделям (концепциям) понятия «доказательство», а именно:

1. Донаучная (архаическая) трактовка доказательства.

2. Логическая модель доказательства.

3. Двойственная концепция доказательства.

' Шейфер С.А. Доказательства и доказывание по уголовным делам: проблемы теории и правового регулирования. Тольятти, 1998. С. 21-23.

Белкин Р.С. Собирание, исследование и оценка доказательств. М., 1966. С. 10; Лупинская П.А. О понятии судебных доказательств // Ученые записки ВЮЗИ Вып. 71. М., 1968. С. 104.

' Строгович М.С. Курс советского уголовного процесса. Т. 1. М., 1968. С. 291 -292.

* Трусов А.И. Понятие доказательств // Курс советского уголовного процесса. Общая часть / Под ред. А.Д.

Бойкова., И.Н. Карпеца. М., 1989. С. 552.

4. Информационная модель доказательства.

5. Смещанная (синтезированная) концепция доказательства*.

Опираясь на приведенную классификацию, остановимся подробнее на каждой из приведенных концепций.

До принятия Основ уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик 1958 г. была распространена «донаучная» трактовка доказательства.

Научное понятие доказательства было еще слабо разработано, поэтому понятие доказательства давалось скорее на житейском уровне. Дореволюционное процессуальное право вкладывало в понятие «доказательство» только то, что одно лицо, убежденное в истинности юридического факта, значимого для разрешения правового спора, предлагает другому известные данные (информацию) с целью вызвать в нем то же убеждение. Л.Е. Владимиров писал: «Все, что наполняет мир вещественный, все, что может быть нами воспринято из мира духовного, может составлять уголовное доказательство» ^.

Однако следует отметить, что еще в 1876 году попытки разграничить понятие «доказательство» в логическом и техническом смысле были предприняты К.И. Малышевым: «Доказательством в обширном смысле (довод) называется все, что убеждает нащ ум в истинности или ложности какогонибудь факта или положения. В техническом смысле нащей науки судебными доказательствами называются законные основания для убеждения суда в существовании или не существовании спорных юридических фактов. Спорные факты в процессе удостоверяются доказательствами и вот почему на них именно сосредоточена борьба сторон»^.

Направленность и сущность уголовного судопроизводства в целом и доказательственного права в частности в советский период предопределялись в первую очередь политизированным, карательным и репрессивным содержанием самого уголовно-процессуального закона. УПК РСФСР 1923 г. не определял, в чем состоит назначение регламентируемого им уголовного ' Орлов Ю.К. Основы теории доказательств в уголовном процессе. М., 2000. С. 35-38.

^ Владимиров Л.Е. Учение об уголовных доказательствах. Тула, 2000. С. 134.

^ Малышев К.И. Курс гражданского судопроизводства. Т. I. СПб., 1876. С 271.

судопроизводств, но тезис, что «основной задачей суда является борьба с преступностью»' на долгие годы превратил суд не в орган осуществления правосудия, а именно борьбы с преступностью, и предопределил сугубо обвинительный характер всей судебной системы.

А.Я. Вышинский, признавая что «судебными доказательствами обычные факты являются лишь постольку, поскольку они вступают в орбиту судебного процесса, становятся средством для установления интересующих суд и следствие обстоятельств», переносит центр тяжести доказывания на оценку уголовно-правового значения этих фактов. При этом он игнорирует то, что следователь и суд имеют дело со сведениями о фактах, достоверность которых им предстоит проверить, и только после этого они могут делать выводы о существовании в прошлом соответствующего события и давать ему уголовноправовую оценку. В этот период основные вопросы процесса доказывания, составляющие его специфику (что именно служит доказательством существования факта, каким образом собирать, проверять и оценивать доказательства, как достичь достоверного знания и т.д.), по существу, оставались за пределами теории доказательств.

Анализ норм, определявщих понятие доказательства в УПК союзных республик, позволяет сделать вывод, что законодатель не разрывал два взаимосвязанных элемента понятия доказательства - фактические данные и их источники. Законодатель исходил из единого понимания доказательства как фактических данных, содержащихся в установленном законом источнике.

Называя в ст. 58 УПК РСФСР 1923 г. доказательствами показания свидетелей, заключения экспертов, вещественные доказательства, протоколы осмотров и иные письменные документы и личные объяснения обвиняемого, законодатель имел в виду, что в них содержатся относящиеся к делу фактические данные.

Изучение материалов судебной практики позволяет установить, что Верховный Суд СССР в понимании доказательства в уголовном судопроизводстве исходил ' Строгович М.С, Карницкий Д.А. Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР. Текст и постатейный комментарий. М., 1926. С. 4.

^ Вышинский А.Я. Теория судебных доказательств в советском праве. М., 1941. С. 146.

ИЗ единства фактических данных и их источников, называя доказательствами только такие показания свидетелей, обвиняемых, заключения экспертов, вещественные доказательства, протоколы следственных действий и иные документы, в которых содержатся сведения об относящихся к делу фактах.

Более поздняя модель доказательства, логическая, нредполагает, что существующие факты реальной действительности'. Такая трактовка особенно щирокое распространение получила после принятия в 1958 г. Основ уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик, где доказательства впервые были определены как фактические данные. Причем «факт» понимался как познанный отрезок действительности, как достоверное знание, используемое в качестве логической посылки, аргумента для получения нового знания^.

Однако В.Я. Дорохов и ряд других авторов обосновали, что реальные явления действительности не могут фигурировать в материалах дела в качестве взаимодействуют не вещи, а их образы^. Нельзя рассматривать доказательство только как факт, поскольку преступление можно познать только при помощи сведений о нём. Иными словами, факты объективной действительности по уголовному делу познаются доказательствами. Поэтому ставить знак равенства между фактами и доказательствами как средствами познания таких фактов представляется неприемлемым.

Исходя из того, что в самом общем виде факт - это объективная реальность, существующая независимо от человека, Л.М. Карнеева замечает, что нонимание доказательств в качестве сведений о фактах исключает их ' Голунский С.А. Вопросы доказательственного права в Основах уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик // Вопросы судопроизводства и судоустройства в новом законодательстве Союза ССР. М., 1959. С. 144-150; Каз Ц.М. Доказательства в уголовном процессе. Саратов, 1960. С. 23-25; Чельцов М.А.

Советский уголовный процесс. М., 1962. С. 132-135; Белкин Р.С. Собирание, исследование и оценка доказательств. М., 1966. С. 10-12.

^ Горский Г.Ф., Кокорев Л.Д., Элькинд П.С. Проблемы доказательств в советском уголовном процессе.

Воронеж, 1978. С. 100-101.

' Теория доказательств в советском уголовном процессе. М., 1973. С. 207.

доказательстве, - это знание, выведенное на основании сведений о фактах (доказательств), которое нельзя путать с самими доказательствами'.

наименование «двойственной», согласно которой доказательство имеет два значения: с одной стороны - это источник сведений о каком-либо факте, событии, явлении (средство доказывания), а с другой - сам факт, из которого можно сделать вывод о другом факте и который необходимо установить для решения данного дела"'. Сторонники «двойственного» понимания доказательств стремятся преодолеть одностороннее определение доказательств либо только как процессуальных средств доказывания, либо только как известных фактов, фактических данных.

Доказательства, как полагал М.С. Строгович, это, во-первых, те факты, на основе которых устанавливается преступление или его отсутствие, виновность или невиновность того или иного лица в его совершении, и иные обстоятельства дела, от которых зависит степень ответственности этого лица.

Доказательствами, во-вторых, являются, те предусмотренные законом источники, из которых следствие и суд получают сведения об имеющих для дела значение фактах и посредством которых эти факты устанавливают'*.

Критикуя позицию сторонников двойственного понимания доказательств, Ф.Н. Фаткуллин исходит из того, что доказательства - это только фактические данные (т.е. сведения о фактах и доказательственные факты). Показания допрошенных лиц, заключения экспертов, вещественные доказательства, протоколы следственных и судебных действий и документы именуются им (как и некоторыми другими авторами) источниками доказательств, которые, таким ' Карнеева Л.М. Доказательства и доказывание в уголовном процессе. М., 1994. С, 21; Лупинская П.А.

Доказательства в уголовном процессе. С. 140; Шейфер С.А. Доказательства и доказывание по уголовным делам: проблемы теории и правового регулирования. Тольятти, 1998. С. 31; Громов Н.А., Пономаренков В.А.

Доказательства и доказывание в уголовном процессе. Самара, 1999. С. 22 и др.

^ Лупинская П.А. Доказательства в уголовном процессе // Уголовно-процессуальное право Российской Федерации. М., 1997. С. 141; Ларин A.M. Доказательства и доказывание. Уголовный процесс России. Лекцииочерки /Под ред. В.М. Савицкого. М., 1997. С. 87; Кузнецов Н.П., Кокорев Л.Д. Уголовный процесс:

доказательства и доказывание. Воронеж. 1995. С. 114 и др.

' Трусов А.И. Основы теории судебных доказательств. М., I960. С. 48-51; Арсеньев В.Д. Вопросы общей теории судебных доказательств. М., 1964. С. 92.

* Строгович М.С. Курс советского уголовного процесса. Т. 1. М., 1968. С. 288-289.

разграничивают доказательства (ч. 1 ст. 74 УПК РФ) и источники доказательства (ч. 2 ст. 74 УПК РФ) Л.М. Карнеева, М.М. Михеенко, Е.А.

Матвиенко^. Еще раньше аналогичные суждения высказывали М.А. Чельцов, Б.А. Галкин, Ф.М. Кудин и другие авторы.

Однако следует отметить, что термин «источник доказательств» не в полной мере способствует уяснению сущности доказательств в уголовном процессе. Более предпочтительным, на нащ взгляд, является известный процессуальной науке термин «виды доказательств», который способен отразить различия как в способах сохранения и передачи сведений, так и в процессуальном положении носителя доказательственной информации.

Перечень таких видов доказательств содержится в ч. 2 ст. 74 УПК РФ.

Создателем следующей, информационной модели был В.Я. Дорохов'', который рассматривал сущность доказательств с точки зрения теории составляющие содержание доказательства, по существу являются ничем иным, как информацией в ее современном понимании. Так, A.M. Ларин отождествляет понятие «фактических данных» и «информации», включая их в содержание доказательства. По его мнению, сведения толкуются как некоторые результаты доказательствам, выраженным в знаковой форме: словами, цифрами, условными знаками"*.

вещественного доказательства - это реальный факт действительности^. Однако, ' Фаткуллин Ф.Н. Общие проблемы процессуального доказывания. Казань, 1976.С. 99, 118,129.

^ Карнеева Л.М. Доказательства и доказывание в уголовном процессе. М., 1994. С. 9; Михеенко М.М. К вопросу о правовой регламентации оценки доказательств и их источников в советском уголовном процессе // Актуальные проблемы доказывания в советском уголовном процессе. М., 1981. С. 18-21.

^ Дорохов В.Я. Понятие доказательства в советском уголовном процессе // Советское государство и право. 1964.

№ 9. С. 108-117; Теория доказательств в советском уголовном процессе. М., 1973. С. 197-228.

* Ларин А.М.Доказательства и доказывание // Уголовный процесс России. Лекции-очерки / Под ред. В.М.

Савицкого. М., 1997. С. 86 - 87.

^ Фаткуллин Ф.Н. Общие проблемы процессуального доказывания. Казань, 1976. С. 114-115.

доказательственную ценность имеет не этот факт сам по себе, а информация о его отличительных признаках, носителем которой служит предмет, и обстановка, в которой он находился. Сам по себе предмет, без отражения места и условий его обнаружения доказательственной ценности не имеет. По мнению A.M. Ларина, понятием, объединяющим сведения (сообщения) как продукцию сознания, а также признаки, свойства, особенности материальных объектов, является информация'.

В понятие «информация» исследователи вкладывают различное содержание и смысловое значение. Часть из них отождествляет информацию и знание^, другие разграничивают эти понятия''. Например, по мнению А.П.

Рыжакова содержание доказательств - это сведения, а информация, отражаемая сознанием следователя (прокурора, судьи и т.п.) - это знания"*. В философском смысле о знании можно говорить лишь тогда, когда утверждения достаточно обоснованы с помощью законов мышления и других утверждений. В знание допускаются лишь всесторонне апробированные, выверенные, подвергшиеся экспертизе единицы познания^.

Информация по делу не может удовлетворять таким требованиям, так как для того, чтобы стать «судебным доказательством», она должна пройти определенный путь: собирание, проверку и оценку. Только потом, находясь в определённом виде и отвечая требованиям относимости, допустимости и достоверности, она может быть использовала для установления наличия или отсутствия общественно опасного деяния, лица, совершившего преступление, и иных обстоятельств, имеющих значение для правильного разрещения дела.

Количество и качество полученной информации отражает уровень знания об исследуемом явлении, в частности, свидетельствует о доказанности расследуемого преступления. По мнению А.Б. Соловьева, количество (или мера) информации является важнейщей характеристикой знания. Оно означает ' Ларин А.М. Доказательства и доказывание // Уголовный процесс России. Лекции-очерки / Под ред. В.М.

Савицкого. М., 1997. С. 87.

^ Афанасьев В.Г. Социальная информация и управление обществом. М., 1975. С. 33.

' Колеватов В.Л. Социальная память и познание. М., 1984. С. 28.

* Рыжаков А.П. Уголовно-процессуальное доказывание: понятие и средства. М., 1997. С. 12.

' Ильин В.В. Теория познания. Введение. Общие проблемы. М., 1993. С. 54.

степень уменьшения неопределенности наших знаний об изучаемом объекте или явлении. По общему правилу, чем большее количество информации запечатлевается в отражающей системе, тем выше адекватность отражения'.

Однако далеко не всегда мера собранной информации характеризует ее качественную сторону - наличие в этой информации фактических данных о процессуально закрепить лишь относимую к делу информацию, которая может иметь значение доказательств при расследовании.

Еще одна концепция, названная Ю.К. Орловым смешанной, обосновывает положение, что судебные доказательства это единое понятие, в котором взаимосвязаны фактические данные и средства доказывания как содержание и доказательств, раскрытие сущности судебных доказательств происходит через неразрывную связь фактических данных и средств доказывания. Н. М. Кипнис, опираясь на труды А.И. Трусова, П.Ф. Горского, П.С. Элькинд полагает, что доказательство по уголовному делу выступает в единстве своего содержания (фактические данные или сведения) и процессуальной формы (источник получения фактических данных)^.

В современной философской науке не вызывает сомнений мысль о том, что в любом явлении, объекте соотношение содержания и формы выражается в Применительно к понятию доказательства это означает, что сведения, если они не облечены в требуемую законом форму, не могут считаться доказательством по делу. С другой стороны, ноказания, протоколы, документы могут считаться доказательством лишь при условии, что они содержат информацию о существенных обстоятельствах дела. Поэтому «источники» так же неотделимы от фактических данных, как форма от содержания. Единое понятие доказательства раскрывается со стороны формы и со стороны содержания.

' Соловьев А.Б. Доказывание по Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации (досудебные стадии). М., 2003. С. 21.

^ Кипнис Н. М. Допустимость доказательств в уголовном судопроизводстве. М., 1995. С. 13.

Доказательства - это носители информационных следов об искомых фактах', «хранители» информации. Причем никакие предметы материального мира, действия, слова и заключенная в них информация по своей физической природе не являются процессуальными доказательствами, поскольку статус «доказательства» приобретается юридически. Если бы предмет или иные формы хранения информации не были бы вовлечены в особую юридическую сферу, они не стали бы доказательствами, а так и остались бы предметами окружающего нас объективного мира.

По нашему мнению, при определении доказательства необходимо исходить из единства доказательственной информации (его содержания) и процессуального источника (его процессуальной формы). Такое понимание представляется более правильным, поскольку вне процессуальной формы (предусмотренного УПК источника (вида) доказательств) никакая информация не будет иметь доказательственного значения.

Поскольку учение о доказательствах продолжает развиваться, B.C.

Балакшин предложил выделить еще две концепции понятия доказательства:

1. Прагматическая, в силу которой доказательствами являются только процессуально оформленные сообщения, а также документы или другие установления фактов, учитываемых при вынесении процессуальных решений.

2. Системная, в которой доказательство есть ничто иное, как трехэлементная информационная система'^. Согласно этой концепции понятие «доказательство» состоит из:

- содержания, т.е. информации об искомых фактах, обладающей свойством относимости;

- процессуальной формы, именуемой в законе средствами доказывания;

' Белкин Р.С. Курс криминалистики. Т. 1. М., 1997. С. 129.

^ Балакшин B.C. Доказательства в российском уголовном процессе: понятие, сущность, классификация.

Екатеринбург, 2002. С. 5-44.

- определенного процессуального порядка получения, исследования, закрепления и проверки доказательственной информации и самих средств доказывания.

доказательств. Устранение любой стороны доказательства ликвидирует все доказательство в целом. Доказательство, лишенное познавательного содержания, либо лишенное процессуальной формы, вовлеченное в процесс познания с нарушением процессуального порядка, перестает быть таковым. Этой точки зрения придерживается и А.Г. Коваленко: «судебные доказательства не процессуальной форме доводов, использующих процессуальные средства для формирования у суда убеждения о истинности фактов предмета доказывания.

Судебное доказательство - органическое триединство содержания, формы и процессуального способа их представления и анализа»'.

Думается, что авторам данного подхода можно возразить, поскольку в данной концепции имеет место расширительное толкование доказательств, включение в него двух самостоятельных понятий - собственно доказательств и процесса доказывания, что само по себе не оправдано, поскольку объединяет характеристики и самого доказательства, и процесса доказывания, а это не может быть выражено в одном понятии. Процесс доказывания - это деятельность, а доказательство - результат такой деятельности. Не может деятельность являться составной частью результата.

понимается как логический процесс построения умозаключения о наличии или отсутствии обстоятельств, имеюших уголовно-правовое значение, так и выводимое знание как конечный результат этого логического процесса. В странах романо-германской правовой системы под доказательствами, как правило, понимаются процессуальные средства установления истины в ' Коваленко А.Г. Институт доказывания в гражданском и арбитражном судопроизводстве. М., 2002. С. 65-66.

уголовном судопроизводстве'.

В мировых системах права известен и иной подход к юридическим доказательствам, наиболее характерный для использующих в качестве источника права юридический прецедент. В англо-американской правовой системе нет определения доказательств. Суть высказываний английских и направленность убедить суд в наличии или отсутствии определепного значимого для дела факта. Для нее вообще характерно стремление субъекта доказывания не к установлению объективной истины по делу, а желание лица доказывающего оказать влияние на третью сторону, которая призвана разрещить спор.

Хотя в английской и американской теории доказательственного права не содержится полного и развернутого определения доказательств, но в научной и учебной литературе можно встретить авторские дефиниции доказательств. Так, П. Мерфи полагает, что доказательства могут быть определены как любые материалы, которые направлены на то, чтобы убедить суд в правдивости или вероятности некоторых фактов, представленных перед судом. Другой автор, Н.

Уилкинс, считает, что доказательство факта - это то, во что намереваются заставить поверить. P.O. Лемперт и С.А. Зальтцбург полагают, что правила о доказательствах служат для того, чтобы увеличить щансы достижения верного решения, и задача юристов состоит в том, чтобы убедить судью, что их аргументы должны быть приняты.

Из небольшого количества приведенных определений доказательств усматривается, что в их основе главная цель процесса доказывания - заставить суд, присяжных поверить в наличие каких-то обстоятельств, а отсюда доказательство - это то, что может заставить поверить в наличие или отсутствие определенного факта. Однако это не означает, что доказательством в англоамериканском праве может быть все, что угодно. Хотя ни теоретически, ни ' Ковалев В.А. Уголовный процесс развивающихся государств социалистической ориентации. М., 1990. С. 20.

^ Решетникова И.В. Доказательственное нраво Англии и США. М., 1999. С. 26.

законодательно понятие доказательств не разрабатывается, доказательства обладают определенными признаками. Так же как в российском праве, доказательства должны быть относимыми, допустимыми, полученными в процессуальной форме. Но содержание названных свойств доказательств чаще всего не совпадает с их российским вариантом. Как и должно быть в странах общего права, условия принятия доказательств судом разработаны как законодательно, так и прецедентно применительно к конкретным видам доказательств и дел, что облегчает их применение.

Как мы видим, отношение в российской и зарубежной науке к категории доказательств далеко неоднозначное и вызывает многолетние научные споры.

Именно в результате этих научных разработок и сложилось современное понятие доказательства. Наука находится в постоянном развитии, и вместе с ней совершенствуются и основные теоретические понятия. К сожалению, законодательная практика идет своим путем, не всегда совпадающим с достижениями научной мысли.

Одной из задач данного параграфа, помимо детального анализа существующих научных точек зрения, является сопоставление научных взглядов на проблему и законодательных дефиниций, а также выведение понятия «доказательства», в полной мере отвечающего современным научным и правовым веяниям.

доказательств впервые было сформулировано в Основах уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик 1958 г., а затем воспроизведено в УПК РСФСР 1961 г. и УПК всех союзных республик. До этого какого-либо понятия доказательства в законе не содержалось, приводился только перечень допустимых источников. Законодательная регламентация стимулировала Haj^iHbm интерес к проблеме, и наиболее острые споры и дискуссии велись именно начиная с 1958 г.

УПК РСФСР определял доказательства как любые фактические данные, на основе которых в определенном законе порядке орган дознания, следователь и суд устанавливают наличие или отсутствие общественно опасного деяния, виновность лица, совершившего это деяние, и иные обстоятельства, имеющие значение для правильного разрешения дела (ч. 1 ст. 69 УПК РСФСР). Это законодательное определение просушествовало в неизменном виде более лет. Естественно, что за прошедшие годы УПК РСФСР во многом потерял свою актуальность, перестал соответствовать современной ситуации, оперируя устаревшими понятиями и категориями. К началу 90-х годов остро возник вопрос о коренном изменении уголовного процесса в целом и норм доказательственного права в частности. Одобрив по предложению Президента России Концепцию судебной реформы. Верховный Совет РСФСР 24 октября 1991 г. объявил о своем намерении преобразовать российский уголовный процесс на состязательной основе, значительно расширить возможности обвиняемых и потерпевших по защите своих прав и законных интересов.

развернулась при разработке проектов нового Уголовно-процессуального кодекса. На суд общественности представили альтернативные проекты УПК Российской Федерации рабочие группы Государственно-правового управления Президента Российской Федерации, Научно-исследовательского института проблем укрепления законности и правопорядка Генеральной прокуратуры Российской Федерации, Министерства юстиции Российской Федерации. Но каждый из них имел свои недостатки. Например, разработанный в Государственно-правовом управлении Президента РФ проект Общей части УПК РФ содержал принципиально новые положения и определял в ст. доказательства как любые законно полученные судом или стороной предметы, документы и иные материалы, использование которых в соответствии с происшествия, а также иных имеющих значение для производства по уголовному делу обстоятельств'.

' Уголовно-процессуальный кодекс РФ (проект) // Российская юстиция. 1994. № 9. С. 72.

Однако следует согласится с В.И. Зажицким, который считает, что в этом случае вместо сведений о фактах речь идет о предметах, документах и материалах. «Преступления всегда раскрывались и будут раскрываться с помощью следов, которые они оставляют в реальной действительности, а не посредством предметов, документов и иных материалов. Основу производства по уголовным делам составляет деятельность государственных органов и должностных лиц по обнаружению и процессуальному закреплению именно следов преступления, т.е. фактических данных, которые подлежат проверке и оценке в целях установления их достоверности»'. Причем по смыслу ч. 2 ст.

147 указанного Проекта УПК следователь, орган дознания и прокурор на протяжении предварительного следствия и утверждения обвинительного заключения имеют дело с материалами и только суд в приговоре может признать эти материалы доказательствами.

Проект Уголовно-процессуального кодекса РФ, принятого Государственной Думой в первом чтении 06 июня 1997 года сохранил традиционное определение доказательств как фактических данных. Его содержание вызвало резко отрицательные отзывы. В 1999 году доработанный вариант проекта Уголовно-процессуального кодекса по инициативе Президента Российской Федерации был направлен в надлежащие подразделения Совета Европы для правовой экспертизы. Эксперты Совета Европы подвергли проект серьезной критике как по форме изложения материала, так и по содержанию конкретных доказательственного права. В ходе подготовки проекта ко второму чтению было рассмотрено более 3000 поправок, в том числе была изменена и статья, устанавливающая понятие доказательств.

Определяя понятие доказательства, УПК РФ в ст. 74 делает акцент на информационном аспекте этих средств установления истины по делу.

«Доказательствами по уголовному делу являются любые сведения, на основе которых суд, прокурор, следователь, дознаватель в порядке, определенном 'Зажицкий В.И. О доказательственном праве//Российская юстиция. 1995. № 1.С. 17, настоящим Кодексом, устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, подлежащих доказыванию при производстве по уголовному делу, а также иных обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела».

Тем самым законодатель поставил точку в многолетней полемике 5Д1еных-процессуалистов между сторонниками отождествления доказательств с «фактическими данными» и учеными, определяющими доказательства как процессуальным доказательствам как к «любым сведениям», практически отказавшись от формулировки «фактические данные». Действ>тощие ст. ГПК РФ и ст. 64 АПК РФ определяют доказательства как сведения о фактах, на основе которых суд устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, имеющих значение для правильного рассмотрения и разрешения дела. Только текст ст. 26.2 Кодекса РФ об административных правонарушениях изложен в административном правонарушении являются любые фактические данные, на основании которых судья, орган, должностное лицо, в производстве которых административного правонарушения, виновность лица, привлекаемого к административной ответственности, а также иные обстоятельства, имеющие значение для правильного разрешения дела».

При сопоставлении указанных статей возникает вопрос о соотношении понятий «фактические данные» и «любые сведения». Идентичны ли эти понятия или понятие «сведения» шире, чем понятие «фактические данные»?

Прежде всего, следует определиться с тем, что понимается под фактическими данными. Правильной, на наш взгляд, представляется позиция тех ученых, которые под фактическими данными понимают сведения о реальных явлениях действительности, имеющие правовое значение и подлежащие установлению в ходе доказывания'. Так, В.Я. Дорохов писал: «Доказательствами в уголовном ' Шейфер С.А. Доказательства и доказывание по уголовным делам: проблемы теории и правового регулирования. Тольятти, 1998. С. 28-37; Карнеева Л.М. Доказательства и доказывание в уголовном процессе.

Процессе нельзя называть факты, входящие в предмет доказывания. В мышлении человека существуют, взаимодействуют, движутся не вещи, не предметы, а их образы, понятия, сведения о них... Фактические данные - это полученные из законных источников сведения о фактах»'.

В юридической литературе высказана точка зрения, возражающая против понимания фактических данных как сведений о фактах. Решающий довод в этом суждении - указание на то, что вещественные доказательства суть «мертвая материя», которая «никакими сведениями не располагает»^. Такое сообщениями, исходящими от людей, что является в корне неверным.

Трактовка доказательств как сведений о фактах подтверждается анализом доказывания с позиции теории познания. Отражаясь в окружающем мире, событие преступления порождает в нем многообразные отпечатки - следы (на материальных объектах и в сознании причастных к событию лиц), которые фиксируются в материалах дела в преобразованном виде: в форме сообщений свидетелей, потерпевших, обвиняемых, заключений экспертов и т. д. Все это не сами явления объективной действительности, а сведения о них. Так, материальные следы преступления, его отображение, сохранившееся на момент расследования и рассмотрения дела (разбитое окно, сломанная машина и т. п.), не перемещаются в материалы уголовного дела в своем подлинном, реальном виде: они преобразовываются в сообщения о наблюдаемом явлении, то есть и здесь выступают в виде сведений.

В отличие от фактических данных, вопрос о том, что следует рассматривать в качестве сведений, в уголовно-процессуальной науке почти не поднимался. Как правило, под сведениями понимаются содержащиеся в доказательствах данные, информация о прошлых событиях. По своему содержанию эти сведения могут быть самыми разнообразными в зависимости М., 1994. С. 5; Уголовно-процессуальное законодательство Союза ССР и РСФСР. Теоретическая модель / Под ред. В.М. Савицкого. М., 1990. С. 118.

Дорохов В.Я. Понятие доказательства // Теория доказательств в советском уголовном процессе / Под ред. Н.В.

Жогина. М., 1973. С. 207,224.

^ Состязательное правосудие. Труды научно-практических лабораторий / Под ред. СА.Пашина, Л.М.

Карнозовой. Вып. 1. М., 1996. С. 315-316.

от того, фактические обстоятельства какого преступления нужно установить.

При этом закон не ограничивает круг сведений, которые могут служить доказательствами по уголовному делу, но ставит ряд обязательных условий. По нашему мнению, для того, чтобы стать доказательствами сведения должны:

1) устанавливать обстоятельства, которые имеют юридическое значение для правильного разрешения дела;

2) иметь установленную законом форму;

3) должны быть получены в установленном законом порядке;

4) правильно отражать объективную действительность.

Таким образом, можно сказать, что доказательствами являются сведения о событии преступления, полученные из предусмотренных источников и в определенном законом порядке. Источник доказательства и порядок получения сведений представляют собой процессуальную форму информации, которая становится доказательствами.

Поэтому формулировка ст. 74 УПК РФ, констатирующая, что доказательствами по уголовным делам являются сведения, с помощью которых устанавливается наличие или отсутствие обстоятельств, подлежащих доказыванию, в целом соответствует сложившемуся в теории и на практике пониманию сущности доказательств как специфической доказательственной информации, используемой для решения задач уголовного судопроизводства.

На наш взгляд, она даже точнее отражает содержание понятия и более понятна правоприменителю, так как наиболее полно выражает способность информации быть источником доказательства.

Однако вызывает обоснованные сомнения дополнение «любые» перед термином «сведения» в формулировке, предложенной УПК РФ, поскольку доказательствами служат только те сведения, которые имеют значение для правильного разрешения дела, а отнюдь не первые попавшиеся. Доказательства - это сведения об обстоятельствах, подлежащих доказыванию, полученные законным способом и облеченные в требуемую законом форму.

Поэтому мы считаем, что ст. 74 УПК РФ целесообразно изложить в следующей редакции: «Доказательствами по уголовному делу являются сведения, полученные и закрепленные в предусмотренном законом порядке, на основе которых суд, прокурор, следователь, дознаватель устанавливают наличие или отсутствие обстоятельств, подлеэюащих доказыванию при производстве по уголовному делу, а такэюе иных обстоятельств, имеющих значение для правильного разрешения уголовного дела». Такая законодательная формулировка представляется более точной и конкретной, чем формулировка «любые сведения», употребляемая в ч. 1 ст. 74 УПК РФ, поскольку в ней более полно отражено содержание доказательства.

Современная наука не сомневается в том, что в любом явлении, объекте соотношение содержания и формы выражается в их единстве, причем форма есть способ выражения содержания. Доказательство представляет собой установлению) и формы (показания, заключения экспертов и специалистов, вещественные доказательства, протоколы следственных и судебных действий и иные документы). Форма и содержание неразделимы, поскольку не существует информации вне какого-то материального носителя. Но нет основания и для смешения сведений с их источниками'. При всей своей взаимосвязи, сведения о фактах и их источники являются необходимыми сторонами доказательства.

Поводя итог, мы можем заключить, что в науке уголовного процесса не достигнуто единства в определении понятия «доказательство» и что имеющиеся определения стремятся отразить ту или иную черту доказательств.

устойчивых концепций, обусловленных различным пониманием природы доказательства как правового явления. Доказательства рассматриваются как фактические данные (сведения о фактах), доказательственные факты и средства доказывания, вместе взятые и т.д.

'Фаткуллин Ф.Н. Общие проблемы процессуального доказывания. Казань, 1973. С. 96.

Анализируя формулировку ст. 74 УПК РФ, мы пришли к выводу, что она не противоречит сложившемуся в теории и на практике пониманию сущности доказательств как специфической доказательственной информации, используемой для решения задач уголовного судопроизводства. Однако мы предлагаем заменить термин «любые сведения» на «сведения, полученные и закрепленные в предусмотренном законом порядке», поскольку доказательствами служат только те сведения, которые имеют значение для правильного разрешения дела, а не какие-либо иные.

Доказательство, как любая категория, имеет определенные свойства, отсутствие хотя бы одного из которых позволяет говорить об отсутствии самого доказательства. Поэтому, несмотря на то, что в теории уголовного процесса до сих пор не достигнуто единства взглядов в отношении понятия «судебное доказательство», независимо от того, какую позицию занимают доказательственное значение только лишь при условии, если они отвечают определенным требованиям.

Закон определяет, что доказательство, с момента признания его таковым и приобщения к делу, должно обладать свойствами относимости и допустимости, при отсутствии которых те или иные сведения вообще не могут быть средством установления значимых для дела фактов. Допустимость, как отмечают практически все процессуалисты, является одним из важнейщих свойств доказательств. Важность этого свойства доказательств обусловливает необходимость исследования его появления и развития в российском уголовном процессе.

1.2. Возникновение и развитие института допустимости доказательств в Существуют правовые традиции, которые своими корнями уходят в далекое прошлое. Путь к современному пониманию сути доказательственного права был долгим и непростым. С учетом исторических условий в целом, а также многих факторов, действовавших в конкретных странах (политических, экономических, культурных, религиозных и других особенностей их развития), складывались неодинаковые представления о том, как должны решаться основные вопросы доказывания по уголовным делам. К примеру, такие, как доказывания, роль судьи и суда при рассмотрении уголовного дела, определение цели и содержания доказывания, оценки доказательств и т. п.

В России, как и в большинстве стран Европы, последовательно сменяли друг друга обвинительный, инквизиционный и смешанный типы уголовного процесса. Условно можно говорить о зарождении на Руси элементов понятия допустимости доказательств примерно в XI-XII веках. Во времена обвинительного процесса система доказательств, сложившаяся под большим влиянием религиозных воззрений того времени, включала в себя не только свидетельские показания, но и ордалии, клятвы, судебные поединки и различного рода испытания (огнем, водой, раскаленным железом и т. д.), так называемый «суд Божий». Причем нарушение ряда формальностей вело к проигрышу дела.

Как отмечает Л.Т. Ульянова, о системе доказательств обвинительного процесса можно говорить лишь с определенными оговорками, поскольку основанием судебного решения являлись не фактические данные, порожденные преступлением, а освященные религиозной идеологией действия, позволявшие использовать их результаты не столько для установления вины или невиновности обвиняемого, сколько для выигрыша или поражения в споре*.

Обвинительный процесс в России к XV веку сменился инквизиционным или розыскным. С развитием розыскного процесса возникает потребность в ' Ульянова Л.Т. Оценка доказательств судом первой инстанвди. М., 1959. С. 16.

создании системы доказательств, усиливающей публичные начала уголовного процесса. Поэтому зарождается система формальных доказательств, которая характеризуется строгой регламентацией действий по оценке доказательств.

Система строилась на исходном положении, что ценность каждого вида доказательств должна заранее устанавливаться волей монарха, облеченной в форму закона. Закон определял, какие доказательства были совершенными признание своей вины обвиняемым, в том числе и под пытками, которые в России формально были отменены в 1801 году, но фактически применялись в качестве способа получения доказательств и позднее'.

В инквизиционном процессе ценность каждого вида доказательств была заранее установлена, так что вывод суда о виновности или невиновности обвиняемых автоматически вытекал из определенных формальных признаков тех или иных доказательств. Ценность (доказательственное значение) конкретного доказательства определялась не только его содержанием, но и социальным положением или какими-то иными личными качествами свидетеля, что находило выражение в строгой иерархии доказательств:

показания знатного свидетеля имели преимущество перед показаниями показания мужчины - перед женщиной.

По Судебнику 1497 г. было возможно проведение повальных обысков, применение расспроса и пытки. В Соборном уложении 1649 г., которое является первым печатным памятником русского права, под влиянием доказательственной системе. Первым видом судебного доказательства по маловажным уголовным делам являлось крестное целование. Второй вид показания свидетелей, причем отвод свидетелей не допускался, а ценность свидетельских показаний определялась их социальным положением.

' Уголовный процесс / Под ред. К.Ф. Гуценко. М., 1997. С. 105.

Изучая эти источники, уже можно обнаружить некоторые элементы тех доказательств. Так, в то время применялся такой вид доказательства, как общая ссылка - когда обе стороны ссылаются на одного и того же свидетеля или на группу свидетелей, уславливаясь при этом, что их показания для дела будут решающими. Однако ст. 173 гл. 10 Соборного уложения 1649 г. не допускает общую ссылку феодально-зависимых людей на их барина, закрепляя тем самым невозможность использования такого рода доказательства. Или такой вид доказательства, как обыск, который заключался в опросе окольных людей по поводу спорных обстоятельств дела. Стороны не должны были при нем присутствовать, чтобы не влиять на опрашиваемых людей. Сам опрос проводился лицом, называемым сыщиком\ Следовательно, если бы опрос был заинтересованные лица, он бы не имел юридической силы, то есть был бы недопустимым в современном понимании.

С введением Петром I в XVIII веке следственного процесса в России окончательно закрепилась целостная, оформленная система формальных доказательств. В своем идеальном виде она была заимствована из саксонского права и закреплена Воинским Уставом 1716 г., поскольку с точки зрения разработанности теории и юридической техники зарубежные источники находились на гораздо более высоком уровне.

Уголовный процесс на этом этапе характеризовался тайным характером существенным ограничением прав обвиняемого и заранее установленным значением различных видов доказательств. Например, круг доказательств в «Кратком изображении процессов и судебных тяжб» определен исчерпывающе, расположены они в разделах по степени их ценности от наилучшего к наихудщему. Наиболее ценным считалось собственное признание, наименее ценным - присяга. Все доказательства в законе делились на совершенные и ' Российское законодательство X - XX вв. М., 1984. Т. 4. С. 375-412.

несовершенные, причем каждое из доказательств могло быть совершенным при наличии определенных условий, установленных в законе. При отсутствии таких условий оно являлось несовершенным.

требуюш,им более каких-либо других действий для выявления истины, «царицей доказательств». Однако в законе перечислялись условия, при соблюдении которых признание может быть положено в основу приговора:

- полнота и безоговорочность признания;

- добровольность (причем пытка не считалась принуждением);

- признание должно быть сделано перед судом;

- ответчик должен не только признать факты, но и в какой-то мере доказать признаваемые положения'.

В соответствии с этими условиями, суд не должен был слепо доверять признанию, а обязан был проверить наличие условий, свидетельствуюпхих о возможности использования такого признания, то есть его допустимость. Если суд не мог добиться признания, то принимались во внимание показания свидетелей. Согласно ст. 1 гл. IX Воинского Устава 1716 года полным доказательством считалось показание двух достойных свидетелей^. Свидетелем мог быть лишь «добрый», «беспорочный» человек. Закон ввел критерий добропорядочности, трактуемый достаточно широко - в нем приводился длинный список лиц, которые не могли быть свидетелями: клятвопреступники, отлученные от церкви, разбойники, несовершеннолетние до 15 лет и др.

Некоторые лица не могли свидетельствовать только в определенном деле, например, люди, находящиеся во враждебных отношениях с одной из сторон, родственники сторон и др. Наконец, не мог быть свидетелем человек, который не был очевидцем фактов, а знает о них с чужих слов. Таким образом, на этом этапе развития русского уголовного процесса мы уже можем говорить о некоторых чертах института допустимости доказательств. Эти нормы были воспроизведены в более поздних нормативных актах.

' Российское законодательство X - XX вв. М., 1984. Т. 4. С. 436.

^ Там же. С. 421.

Достаточно значимым источником уголовно-процессуального права является Свод законов Российской империи 1832 г. Согласно книге второй «О судопроизводстве по преступлениям», оконченное следствие направлялось в суд, где дело решалось без устного и гласного разбирательства. Допрос обвиняемого в суде не был обязательным, но суд обязан был допросить его о том, не было ли во время предварительного следствия пристрастных допросов и других неправильных действий. В случае необходимости суд подвергал обвиняемого новому допросу, склоняя его к признанию вины. Решение судей основывалось не на их убеждении в доказанности того или иного факта, а на подсчете установленных доказательств по правилам, предписанным в самом доказательственную силу представленных материалов, а навязывал ему свою обязательную оценку. Основными началами принятой в Своде системы доказательств служат следующие общие положения: никто не может быть осужден без точных доказательств и явных улик в преступлении (ст. 304); чем более тяжкое преступление, тем сильнее должны быть доказательства (ст. 310);

при недостатке доказательств «в совершенной достоверности» вины подсудимого «лучше освободить от наказания десять виновных, нежели приговорить невиновного» (ст. 311).

Закон устранял множество категорий лиц от свидетельства: малолетние до 15 лет, лишенные чести и прав, явные прелюбодеи, люди, тайно портившие межевые знаки, иностранцы, поведение которых неизвестно, раскольники — в делах православных и т.д. Обвинительный приговор мог быть постановлен только на совершенных доказательствах, в отдельных случаях несколько несовершенных доказательств в своей совокупности образовывали совершенное доказательство. Приговор должен был выносится на основе достаточных доказательств виновности и в соответствии с законом.

Теория формальных доказательств являлась для своего времени выдающимся достижением, по сравнению с предшествующей ей системой доказательств раннего феодализма, поскольку она достигала своей цели ограничить отправление правосудия от произвола судьи. Однако замена ее принципом свободной оценки доказательств в связи с нововведениями, вызванными Судебной реформой 1864 года, явилась значительным шагом в совершенствовании исторических форм и методов осушествления правосудия.

В отличии от англосаксонской системы права, в России, как и в и других странах континентального права, не придавалось такого значения вопросу о допустимости доказательств. Однако с введением суда присяжных отношение к допустимости доказательств в России резко изменилось.

Первая попытка выработать и включить в уголовно-процессуальное законодательство конкретные правила о допустимости доказательств была предпринята составителями Судебных Уставов Уголовного Судопроизводства 1864 года, которые были, по определению А.Ф. Кони, «плодом возвышенного труда, проникнутого сознанием составителей об их ответственности перед Россией, жаждой осуществления правосудия в его действительном значении»^.

Усилиями отечественных ученых-юристов была разработана теория судебных доказательств русского уголовного процесса. Критерием оценки доказательств в суде было провозглашено внутреннее убеждение судей.

Пытаясь ограничить произвол в оценке доказательств, они утверждали, что внутреннее убеждение не может быть просто субъективным впечатлением судьи, не имеющим каких-либо оснований. Оно должно быть основано на доказательствах, проверенных в суде^. Однако авторы Уставов опасались, что «новизна такой оценки может вызвать ряд практических затруднений в судах, производиться присяжными заседателями, то есть людьми, не имеющими юридического образования»"^.

разбираться в сложных делах и приходить к правильным выводам в вопросе о ' Громов Н.А., Зайцева С.А. Оценка доказательств в уголовном процессе. М., 2002. С, 14, ^ Кони А.Ф. Судебные Уставы 1864 года. Петрофад, 1914. С. 5.

^ Познышев С В. Элементарный учебннк русского уголовного процесса. М, 1913. С. 182.

* Случевский В.К. Учебник русского уголовного процесса. СПб., 1913. С. 379.

доказанности совершения преступления подсудимым. Они не имели силы закона и должны были быть помещены не в самом тексте, а в виде особого приложения. В числе этих правил оценки доказательств, касаюшихся допустимости доказательств, были следующие положения:

признание подсудимого не принималось в уважение». Его предлагалось признавать недопустимым, если оно было вынуждено насилием, угрозами, обещаниями, ухищрениями и тому подобными мерами.

2. Обстоятельства, при наличии которых «показания свидетелей не использованием насилия и угроз, недопустимыми предлагалось признавать и показания, основанные на догадках, предположениях или на слухе от других, либо когда свидетель имеет такие телесные и умственные недостатки, при которых он не мог иметь ясного представления о предмете свидетельствования.

3. Признание достоверными актов, составленных в присутственном месте или у должностного лица в отношении удостоверяемых ими фактов, «доколе нротивное не будет доказано».

4. «Ни собственное признание подсудимого, ни показание свидетелей не принимаются в уважение; если оно сделано не на суде, а при предварительном следствии, без присутствия при том посторонних лиц»'.

Однако мысль о помещении данных правил в Уставах в дальнейшем была отвергнута. Вероятно, авторы Уставов рассчитывали на то, что сама судебная практика выработает эти правила. «Но, - как отмечал В.К. Случевский, действительность не оправдала этих надежд. И о таких результатах нашей судебной практики нельзя не пожалеть»^. Было признано, что законодательно закрепленная инструкция представляла бы судьям и присяжным «легкий способ постановления решений подведением обстоятельств дела под известные и единожды навсегда установленные формулы, без самостоятельного разбора ' Чельцов-Бебутов М.А. Курс уголовно-процессуального права. СПб., 1995. С. 791 - 792.

^ Случевский В.К. Учебник русского уголовного процесса. СПб., 1913. С. 378.

значения каждого обстоятельства и без тщательного соображения силы всех обстоятельств в совокупности»'.

Свободная оценка доказательств была положена в основу создания теории доказательственного права. Основное ее правило заключалось в том, что для дела имели значение только те обстоятельства, которые составляли предмет и пределы доказывания. Второе правило доказывания заключалось в том, что обстоятельства, подлежащие доказыванию, должны быть подтверждены лишь доказательствами, с процессуальной точки зрения допустимыми.

Доказательства делились на первичные, получаемые из первоисточника (свидетель лично наблюдал факт либо факт устанавливает документ), и вторичные, получаемые из вторых рук (свидетель слышал о факте либо существует только копия документа). Суду надлежало пользоваться более достоверными, первичными доказательствами, а вторичными - лишь тогда, когда нет возможности добыть первичное доказательство. По тем же основаниям рекомендовалось осторожное пользование подозрительными доказательствами, например, показаниями заинтересованных свидетелей, духовно ослабленных лиц и т. д. Ряд таких доказательств отсекалось самим сумасшедших), равно как и показания, содержание которых составляют «слухи, неизвестно от кого исходяшие»^.

С другой стороны, допустимость доказательства могла ограничиваться соображениями, заключающимися в оберегании государством различных интересов. К этой группе недопустимых доказательств согласно ст. 93, Уставов относились показания лиц, на которых лежит особо уважаемая государством обязанность профессиональной тайны: показания священников в отношении признания, сделанного на исповеди, поверенных и зашитников обвиняемых - в отношении к признанию, сделанному им доверителями во время бесед по делу.

' Громов Н.А., Зайцева С.А. Оценка доказательств в уголовном процессе. М., 2002. С. 18.

^ Розин Н.Н. Уголовное судопроизводство. Петроград, 1916. С. 394-395.

Еще одно правило доказывания состояло в том, что для дела имели одинаковое значение «все доказательства в указанных пределах их связи с делом и их допустимости. Большая или меньшая степень их убедительности, их доказательственной силы, приводила только к упрощению или усложнению того мыслительного процесса, путем которого суд приходит к убеждению в существовании или не существовании юридически важных фактов»'.

Если судебная практика не добилась желаемого результата, то в уголовно-процессуальной теории вопросам допустимости доказательств в конце XIX - начале XX веков уделялось большое внимание, и глубокое исследование этих вопросов не могло не оказать влияния на судебную практику. Это в определенной степени объяснялось и тем обстоятельством, что многие российские ученые-процессуалисты того времени занимали высокие должности в судебных органах России. Проблема допустимости доказательств и осмысление ее места в теории уголовного процесса входила в сферу научных интересов таких дореволюционных исследователей как Л.Е. Владимиров, СИ. Викторский М.В. Духовский, А.Ф. Кони, Н.Н. Розин, В.К. Случевский, И.Я. Фойницкий и других^. В их трудах понятие доказательства и его свойств подвергалось исследованию и анализу.

И.Я. Фойницкий о допустимости доказательств писал: «Доказательства ненадежные могут вести суд по ложной дороге и приводить к неверным заключениям. Заботой об ограждении правосудия от заблуждений объясняется выработка отдельных родов и видов доказательств, которые могут быть представлены суду; допущение иных средств влияния на суд, например жребия, суда Божьего в какой бы то ни было форме, протокола показания, отобранного мировым судьей в порядке обеспечения доказательств (ст. 68 1-10 УУС), ' Люблинский П.И. Очерк доказательственного права. 1910. С. 11.

^ Викторский С И. Русский уголовный процесс. М., 1912, 1997; Познышев С В. Элементарный учебник уголовного процесса. М., 1913; Розин Н.Н. Уголовное судопроизводство. Петроград, 1916; Владимиров Л.Е.

Суд присяжных. Харьков, 1873; Владимиров Л.Е. Учение об уголовных доказательствах. СПб., 1910;

Ключевский В.О. Курс русской истории. М., 1911, 1947; Кони А.Ф. Нравственные начала в уголовном процессе. Избранные произведения. М., 1956; Случевский В.К. Учебник русского уголовного процесса. СПб., 1898; Люблинский П.И. Новая теория уголовного процесса. СПб., 1916; Фельдштейн Г.С Лекции по уголовному судопроизводству. М., 1915; Фойницкий И.А. Курс уголовного судопроизводства. СПб., 1915; М., 1995; Чельцов-Бебутов М.А. Курс уголовно-процессуального права. СПб., 1995; Чельцов-Бебутов М.А. Очерк истории советского уголовного процесса. М., 1948.

безусловно воспрещается»'.

При этом допустимость доказательств автор фактически сводил к делению доказательств по отношению к доказываемому обстоятельству на первичные, которые он считал лучшими, надежными, и вторичные, которые лишь воспроизводили ближайшие первичные доказательства. Основная проблема допустимости, по мнению И.Я. Фойницкого, заключается в возможности применения «вторичных» (выражаясь современным языком производных) доказательств и условиях их применения. Для того, чтобы уменьшить возможность судебной ошибки, он предлагал следующие условия допустимости вторичных доказательств:

а) вторичное доказательство может быть допускаемо лишь при доказанной невозможности получения первичного;

б) подлинность его должна быть точно удостоверена;

воспроизведения первичного доказательства предпочтение должно быть отдаваемо тем, которые предполагают меньше усмотрения и ошибки (например, фотографическому снимку предмета перед описанием);

г) заявление, не подтверждаемое ссылкой на какой либо источник, например показание о олухах, неизвестно от кого исходивших, не может быть допускаемо даже в значении вторичного доказательства (ст. 718 УУС);

д) от вторичных доказательств нужно отличать и не допускать на суд такие способы доказывания, которые не установленны законом, например представление общественного приговора о поведении подсудимого вместо дознания через окольных людей или свидетельского показания^.

Схожую точку зрения высказывал и другой русский процессуалист Н.Н.

Розин. Соглашаясь с делением доказательств на первичные (использование которых предпочтительнее) и вторичные, он писал: «Не всякое доказательство в бытовом смысле может быть допущено и принято во внимание судом.

Допустимость доказательств обуславливается, прежде всего, их надежностью и ' Фойницкий И ^. Курс уголовного судопроизводства. СПб., 1996. Т. 1. С. 253.

^ Фойницкий И.Я. Курс уголовного судопроизводства. М., 1995. С. 253 -254.

безупречностью с внутренней, психологической точки зрения»'. Под допустимостью доказательств Н.Н. Розин понимал возможность установления (подтверждения) любых обстоятельств, подлежащих доказыванию лишь посредством тех доказательств, которые указаны в законе и использование которых прямо законом не запрещено (негативная концепция допустимости)^.

Его концепция по сути выражала два начала англо-американской концепции доказательства» и правило об исключении «доказательств по слуху»^.

В трудах СИ. Викторского понятие допустимости доказательств непосредственно не освещено. Однако, в контексте общего учения о доказательствах он обращает внимание на общие правила, обязательные для каждого судьи при оценке доказательств, основывающиеся на таких свойствах доказательства, как относимость и допустимость. О последнем он, в частности, писал: «Первое правило: основанием приговора должны быть исключительно данные, предоставленные суду и проверенные в судебном порядке. Отсюда - не будут доказательствами, например, обстоятельства, только лично известные судье, данные полицейского дознания или письмо не опрошенного на суде свидетеля. Второе правило: приговор почитается правильным только при условии, что он основан на всех обстоятельствах дела. Третье правило сводится к тому, чтобы все обстоятельства дела обсуждались не иначе, как по их совокупности. Четвертое правило, относится к способу оценки каждого отдельного доказательства, каковое должно оцениваться 1) сообразно своей сущности или природе и 2) по близости его к известному подлежащему доказыванию факту, по его связи с последним. Отсюда - необходимо заинтересованность в исходе дела свидетеля или какова его нравственная ' Розин Н.Н. Уголовное судопроизводство. Петрофад, 1916. С. 394.

^ Кипнис Н.М. Допустимость доказательств в уголовном судопроизводстве. М., 1995. С. 14.

' Николайчик В.М. Уголовный процесс США. М., 1981. С. 178-181; Уолкер Р. Английская судебная система.

М., 1980. С.556-557, 584-586, 589; Махов В.Н., Пешков М.А. Уголовный процесс США (досудебные стадии).

М., 1998. С. 21.

личность, как близко он наблюдал событие, о котором повествует и т.д.»'.

Заметим, что СИ. Викторский, хотя и говорит о допустимости доказательств, но лишь первое и четвертое правило регламентирует собственно допустимость (в современном ее понимании), а второе и третье правила указывают скорее на относимость и достаточность доказательств. Необходимо отметить, что для дореформенной русской уголовно-процессуальной науки в принципе было характерно отсутствие четких граней между этими понятиями.

допустимости и достоверности доказательств, но при этом указывал на необходимость заимствования и соблюдения при рассмотрении дел правил, следующие условия использования доказательств, касающиеся допустимости в современном понимании:

1. Правило о лучшем доказательстве. По его мнению, сторона должна представлять высшее доказательство, какое только допускается природой данного случая. Истинное значение правила состоит в том, что не должно быть представляемо такое доказательство, которое позади себя имеет высший источник достоверности, находящийся во владении и распоряжении стороны.

2. Второе правило - второстепенное доказательство не имеет степеней и, раз допущенное на суде, оно может быть представлено в любой законной форме. Автор объясняет это тем, что не может быть более или менее удовлетворительного второстепенного доказательства, как и не может признаваться тот факт, что достоверность более присуща одним видам доказательств, чем другим.

3. Правило «hearsay evidence», или показаний по слуху. Второстепенное доказательство допускается на суде только потому, что первоначальный достоверный источник, погиб или затерян, и потому его содержание восстанавливается с помощью других средств. Доказательство из «вторых рук»

не допускается на суде, кроме случаев, когда имеется гарантия того, что ' Викторский С И. Русский уголовный процесс. М., 1997. С. 71-72.

первоначальный источник более или менее достоверен или дан был при условиях, обеспечивающих истину. Например, показания свидетеля, данные на следствии и скрепленные мировым судьей, могут быть прочтены в суде, если свидетель не явился в суд лично по болезни, совершенной дряхлости, дальней отлучки или вследствие смерти (ст. 626 УУС). Доказательства со вторых рук допускаются также в тех случаях, когда дело идет о предметах публичного или общего интереса, т.е. на основании общеизвестности (ст. 454 УУС). В этом случае производится дознание через окольных людей, которые передают что известно им между прочим и по общему слуху'.

Духовский писал «... доказательством признается лищь то, что и на суде появилось при соблюдении условий, установленных для данного рода доказательств...»^, т.е. допустимыми признаются доказательства, полученные при строгом соблюдении процедуры их собирания.

А.Ф. Кони предлагает несколько иной взгляд на оценку доказательств в случаях, когда закон формально не запрещает использовать определенные сведения в качестве доказательств. Мерилом допустимости доказательств он избрал критерий нравственности, указывая, что «само процессуальное право признает законность вторжения в область своего применения требований нравственности и старается в тех случаях, где эти требования можно осуществить прямыми предписаниями, дать им необходимое выражение (ст.ст.

93, 704, 705 УУС). Есть, однако, много случаев и положений, ускользающих от внещней регламентации закона... Особенно общирным является влияние нравственных соображений в таком важном и сложном деле, как оценка доказательств по их источнику, содержанию и психологическим свойствам, как выяснение себе, позволительно ли, независимо от формального разрещения закона, с нравственной точки зрения пользоваться тем или другим ' Владимиров Л.Е. Учение об уголовных доказательствах. Тула, 2000. С. 186-198.

^ Духовский М.В. Русский уголовный процесс // Куцова Э.Ф. Хрестоматия по уголовному процессу России М., 1999. С. 188.

доказательством вообще или взятым в его коикретном виде»'.