«Социальный механизм взаимодействия полиции и институтов гражданского общества ...»

Современные вызовы общественного развития обусловливают значение социального заказа в усилении взаимодействия полиции, граждан и институтов гражданского общества.

Одним из таких вызовов является увеличивающиеся масштабы потребления алкоголя. Алкоголизация населения стала массовым явлением и приобрела форму социальной девиации, отчуждения личности от норм общественных отношений.

М.Н.Нижегородцев более 100 лет назад вскрыл коренные причины алкоголизации населения, состоящие в условиях экономических, санитарно-гигиенических, правовых и нравственных, то есть заложенные в недовольстве своим личным, гражданским и политическим положением1. Процесс алкоголизации населения постепенно выходил из под контроля государства, правоохранительные органы боролись с последствиями алкоголизма в медицинских вытрезвителях, а общественность, граждане были, по сути, безучастными наблюдателями, если их непосредственно не касалась эта проблема. Ф. Э. Шереги описал принципы пьянства, среди которых: отсутствие условий для интересного проведения досуга, занятия физкультурой и спортом – 37,0% респондентов; низкий образовательный и культурный уровень людей, отсутствие у них интересов – 32,5% респондентов2. Как результат отвлеченности граждан и институтов гражданского общества от данной проблемы: 40% владельцев личного транспорта, попавших в аварию в стране только в 1984 году, были в нетрезвом состоянии; 90 % смертельных случаев, выАлкоголизм и борьба с ним / Под ред. М. Н. Нижегородцева. – СПб., 1909, с. 24.

Шереги Ф.Э. Социология девиации. Прикладные исследования. – М.: Изд-во ЦСП, 2004, с. 344.

званных всевозможными катастрофами; убытки от автомобильных катастроф ежегодно в стране составляют до 3,5 млр. рублей; ежегодно выявляется более тысяч водителей, находящихся за рулем в нетрезвом состоянии; 32-45% разводов в стране происходит по причине алкоголизма одного из супругов; ежегодно тысяч детей лишаются одного из родителей; 63% правонарушений в стране совершается лицами в нетрезвом состоянии. Совершенно очевидно, что одними постановлениями «О мерах по борьбе с пьянством и алкоголизмом» и работой медицинских вытрезвителей проблему алкоголизации населения не решить.

Следующая проблема, которая не решается без участия в ее разрешении граждан и институтов гражданского общества – проблема проституции. Проституция является одной из причин социальной деградации личности, неспособности человека интегрироваться в общественные отношения. То же касается и проблемы наркотизации населения. К настоящему времени до 2,5 млн. человек пробовали наркотики, однако, не входят в группу, требующую внимания общественности и правоохранительных органов; до 1,5 млн. человек – потребителей наркотиков входят в группу риска, но еще не являются устойчивыми наркоманами; около 850 тыс. человек-наркоманов требуют лечения. Большинство этих людей выключены из процесса развития общественных отношений, в частности, из сферы труда и склонны к проявлению девиантного поведения, например, воровству.

Можно в этой связи задаться вопросом о месте полиции в преодолении противоречий в общественном развитии. Свой теоретический и эмпирический анализ данного вопроса начнем с так называемого «начала» - милиции, правопреемником, которой является полиция. Так, контент анализ, проведенный нами, позволил установить, что в социологической литературе отмечен очень низкий уровень рефлективности, коммуникативный разрыв, а также характерную дискретность современной социологи милиции.

Социология милиции1 представляет собой неоднородное, тематически фрагментированное пространство, отличающееся разным уровнем методической, Грошев И. (2008). Истоки и причины коррупции в правоохранительных органах России/ Следователь. № 1.

С. 41-53; Курочкин А. Социология для милиции не наука // Infox.ru – 2009. 7 июл. Режим доступа на 22.10.2010:

http://www.infox.ru/accident/incident/2009/07/09/Tyumyenskiy_sud_priz.phtml теоретической и эмпирической проработки. Тематические блоки этого пространства разнятся методологией, используемой исследователями. Например, изучение установок населения по отношению к милиции осуществляется исключительно с помощью массовых опросов. А социологический анализ институционального генезиса милиции, как правило, связан с работой в архивах и социологическим анализом документов, иногда дополняемых экспертными интервью. Коррупцию в милиции, а также практики ее работы с населением обычно исследуют методом интервью, с помощью социологического анализа документов (например, административных протоколов, уголовных дел, материалов судебных разбирательств) и в исключительных случаях методом участвующего наблюдения1.

Одной из задач социологических исследований, проведенных в последние 10-15 лет, было получение репрезентативных данных об уровне доверия россиян к милиции,2 о сравнительной оценке населением деятельности различных правоохранительных органов3. Некоторые опросы нацелены на построение рейтингов проблем, ассоциируемых гражданами с деятельностью отечественных «стражей порядка»,4 или на изучение представлений наших соотечественников об эффективности работы современной милиции,5 или на готовности россиян оказывать помощь сотрудникам МВД6. Если кратко резюмировать эту самую объемную часть публикаций о милиции, не касаясь критики самих опросных методов, то эти исследования фиксируют рост недоверия населения к милиции, рост фобий, связанных с противоправными действиями его сотрудников, массовое распространение неверия в эффективность работы милиции, падение престижа милицейской службы, а также нежелание российских граждан оказывать содействие милиции в ее работе.

Халиуллина Л. Мониторинг этнически избирательного подхода в действиях милиции в московском метро.

– М.: Юникс, 2005.

См., например: Мазаев, 1997; Безаев, 1999; Отношение к милиции… 2004, Лелеков, Тямкин, 2005 и др.

См., например: Гудков, Дубин и Леонова, 2004; Гудков, Дубин, 2005; Невирко, Шинкевич и Горбач, 2006 и др.

См.: Егорышев, 1997; Кожевников, 1999; Коленникова, Косалс и др., 2002; Гилинский, 2003; Гудков, Дубин и Леонова, 2004; Лелеков, Тямкин, 2005; Черкасов, 2006 и др.

См., например: Кузминский, Михайловская и Мазаев, 1994; Мазаев, 1997; Гилинский, 2003; Грязнова, и 2006, а также Шепелева, 2005a, 2005b и др.

См.: Безаев, 1999; Мазаев, 2004.

Заслуживает внимания и достаточно специфический вопрос, в частности, о развитии органов охраны правопорядка в ретроспективе. Так, ряд исследователей рассматривают последовательность государственных инициатив по реформированию и преобразованию МВД, анализируют социальные, политические и правовые последствия осуществленных реформ, описывают исторические изменения принципов функционирования правоохранительной системы1. Л. Косалс обратил внимание на вопросы неформальной экономической деятельности сотрудников милиции, которые остаются актуальными и на современном этапе модернизации правоохранительной системы2.

Большинство исследователей подчеркивают, что скрытая, но повсеместная коммерциализация работы правоохранных органов привела к острейшим дефектам в деятельности первичных (низовых) организаций МВД, перерождению их из органов защиты населения и обеспечения правопорядка в органы, занимающиеся собственной коммерческой деятельностью и зарабатывающие на населении.

Внутри правоохранительной системы сформировался своеобразный «сложноподчиненный» механизм коммерческой активности: руководство МВД на рынке охранных структур выступает в роли предпринимателей, организуя «крышу» как легальным, так и чисто криминальным предприятиям, а рядовые милиционеры «зарабатывают», обирая пьяных, уличных торговцев или нелегальных мигрантов. Руководство МВД «закрывает глаза» на мелкие поборы рядового состава, а простые милиционеры не «сдают» свое начальство контролирующим органам Прокуратуры или УСБ МВД3.

Некоторые попытки в рамках исследовательских проектов сфокусировать внимание на процессе взаимодействия милиции-полиции с населением, с институтами гражданского общества, по нашему мнению, не увенчались успехом из-за того, что акцент был смещен в сторону противоправных действий сотрудников Характерными примерами таких исследований могут служить: Кошелева, 2004, Фаварель –Гарриг, 2005, 15 лет российской милиции, 2005, а элементы историко-аналитического подхода содержатся в: Кузминский, Михайловская и Мазаев, 19994, а также: Гудков, 2000; Favarel-Garrigues, Le Huerou, 2004; Гудков, Дубин, 2005; Грязнова, 2005; Новикова, Шепелова, 2005; Новикова, 2006.

Косалс Л. Неформальная экономическая деятельность правоохранительных органов в России: социологический анализ. – М.: ИС РАН, 2002.

См. подробнее: Седаков П., Маетная Е. Бедный майорик // News Week, 2009.

правопорядка. Одной из причин этого является то, что до настоящего времени полиция не рассматривается, как специфический социальный институт. А это приводит к тому, что ситуации взаимодействия полиции осуществляются, в основном, с недифференцированной группой населения или граждан, а не с институтами гражданского общества. Отсутствие системного и целенаправленного взаимодействия полиции и институтов гражданского общества приводит к их разобщенности, восприятию отдельных негативных фактов в деятельности, как граждан, так и сотрудников полиции как сложившийся стереотип девиантного поведения.

Стереотип девиантности поведения является не только разобщающим, разделяющим общество и его гражданские институты, но и основанием для формирования взаимного недоверия. Так, например, у населения сформировалась позиция:

«Сначала потребуют для себя гражданства. Затем начнут насаждать свои обычаи и традиции. А потом потребуют, чтобы Сибирь жила по законам шариата»1 или «Иностранцы обязаны считаться с… установленными правилами, а также – с обычаями и нравами коренного населения, иное поведение будет воспринято со всей ответственностью как угроза культуре, русской культуре, как культуре большинства». При этом в сознании населения утверждается мнение о бездеятельности правоохранительных органов или прямом попустительстве криминалу. Как следствие, можно отметить факт стрессового взаимодействия сотрудников правоохранительных органов и граждан.

Процесс взаимодействия субъектов общественных отношений: полиции и институтов гражданского общества основан на сознании граждан с элементами его составляющими: потребностями, нормами, способностями, составом доминирующих связей. Сознание определяется и как собственный жизненный опыт, и как осмысление действий, и как овладение культурой поведения. В условиях разобщенности анализируемых субъектов общественных отношений достаточно сложно «нормализовать» сознание граждан: эмоциональное, интеллектуальное и Варгасова Е. Кто помогает «нелегалу»? Вечерний Новосибирск. – 2000. 28 июня.

Головко А. Гостеприимство должно быть разумным // Милиция. – 2006. 15 сентября.

материальное. Здесь необходимо подчеркнуть, что взаимодействие с позиции Личность – Личность отражает образовательное начало жизнедеятельности субъекта, выполняя функцию трансляции культуры, первоосновой в которой является обмен; с позиции Индивид – Индивид необходимо учесть половозрастные особенности, темперамент и эмоциональные характеристики поведения; с позиции Человек – Человек - создание условий для жизнедеятельности и жизнеобеспечения. Гораздо сложнее взаимодействие института полиции с институтами гражданского общества, которое, по нашему мнению, должно учитывать особый тип предметной реальности – разнообразие объединения, союзы, организации – от родовых, религиозных до современных экономических, политических, правовых, научных, просветительских, художественных, правозащитных, деятельность которых обеспечивается приобретёнными в пространственно-временном интервале представлениями, убеждениями, знаниями и умениями. Ведь, институты гражданского общества, включая институт полиции порождаются конкретными условиями существования социума в определённых исторических и природногеографических условиях; они имеют тенденцию к накоплению и трансформации;

формировались в развернутом спектре жизнедеятельности и жизнеобеспечения человека, общества в целом; сталкивались друг с другом, конкурировали, боролись, поскольку обеспечивали и осуществляли не только равно приемлемые различные, но и противоположные, альтернативные действия в отношении друг друга. Эти действия скорее являются сознательными, чем бессознательными, так как основываются не только на индивидуальном поведении граждан, решающим задачи личностного характера, но действиях органов государственного управления, политических партий, этнических и поселенческих общностей.

Таким образом, взаимодействие института полиции с институтами гражданского общества определяется составом действий: познавательно– информационных и предметно-деятельных, то есть организационно– институциональной формой их бытия – определенной формой человеческих отношений – это не столько продукт деятельности людей, сколько форма объективизации самой этой деятельности. Данные институты, взаимодействуя друг с другом, формируют новый социально-организованный слой или пласт духовных, нравственных и этических отношений сотрудников полиции и граждан. Здесь следует заметить, что вряд ли есть необходимость приводить доказательства того, что если имеет место духовное, нравственное и этическое расслоение субъектов взаимодействия, то существует и обратное влияние на полную дезорганизацию общественных институтов. Видимо, совершенно оправдано положение в оценке общественных процессов, когда они формируются, трансформируются, распадаются пол воздействием интересов людей, социальных групп.

Подводя итог проблемной ситуации взаимодействия института полиции с институтами гражданского общества, можно предположить, что его суть состоит в преодолении рассогласования интересов, которые могут стать разными сторонами единого, целостного и гармоничного развития общественных отношений.

Также не вызывает сомнений тот факт, что социальное взаимодействие полиции и институтов гражданского общества формируются в процессе социализации населения страны и являются производными от воспитания и образования, уровня развития государства и общества, господствующих социальноэкономических и политических отношений, от специфики функционирующих социальных общностей и институтов.

Многочисленные социально-экономические проблемы усугубляются и тем, что с одной стороны, институты гражданского общества в сознании большинства населения страны являются безликими образованиями, а с другой, поведением самого человека, его ценностными ориентациями. Формирование гражданского самосознания требует от человека, во-первых, самопознания и знания собственной страны, ее нужд и потребностей, а с другой, активного взаимодействия всех членов гражданского общества и институтов, их представляющих с органами государственного управления, включая полицию, которые также являются элементами общественного развития.

К настоящему времени уровень самопознания человека – личности – гражданина может быть охарактеризован следующим образом: собираюсь уехать из страны навсегда – 7,3%; собираюсь уехать из страны временно – 30,1%; не собираюсь уезжать из страны – 62,6%. Взаимодействие полиции и институтов гражданского общества в решении проблем общественного развития представляется как взаимосвязанный диалог, предполагающий аналитико-прогностическую, детерминированную и предметноориентированную деятельность. Аналитико-прогностическая деятельность связаны с оценкой ситуации и прогнозом общественного развития. Детерминированная деятельность связана с изучением взаимодействующих влияний широкой общественной среды с полицией и институтами гражданского общества. Предметноориентированная деятельность – это реальный взаимообусловленный процесс воздействия полиции и институтов гражданского общества на поведение людей – граждан в соответствии с общепринятыми социальными нормами и требованиями. Посредством диалога и предметной деятельности создаются предпосылки для приобретения человеком – гражданином желаемых для общества черт и свойств личности, в частности: усваивающие социальные ценности (справедливость, равенство, демократия); нравственно-культурные ценности (добро, творчество, красота, любовь); индивидуально-значимые ценности (свобода, достоинство, уникальность); рационально-познавательные ценности (знание, образование, опыт, творчество, интеллект); мотивационно-трудовые ценности (профессия, специальность, работа); спортивно-оздоровительные ценности (физическое и социальное здоровье, здоровый образ жизни); ценности противодействия девиантному поведению, коррупции, организованной преступности. При этом личность человека рассматривается с учетом сложности взаимодействия объективных условий жизнедеятельности и жизнеспособности, состояния общественной среды и тенденций общественного развития.

Новые условия предъявляют и новые требования к деятельности полиции и институтов гражданского общества, в частности, формирования позитивизма и прагматизма, созидательности и эффективности влияния на различные черты личности человека – гражданина. Именно это может повысить интерес населения Опрос проведен автором среди молодежи в возрасте от 18 до 29 лет в период с 2009 по 2010 гг. (N 870).

к этой деятельности субъектов взаимодействия и к участию в работе как полиции, так и институтов гражданского общества по предотвращению негативных явлений в общественном развитии. Сформированный положительный облик вызывает доверие, рациональность восприятия деятельности и соучастие населения в преобразовании общества.

Глава III. Социальные технологии развития взаимодействия полиции и институтов гражданского общества 3.1. Социальные манипуляторы взаимодействия полиции и Прежде чем перейти к раскрытию заявленной темы, связанной с социальными манипуляторами взаимодействия полиции и институтов гражданского общества, полагаем необходимым остановиться на экскурсе понимания принципов социологического мышления.

Как известно в общественном обороте все чаще ведется речь об экономическом мышлении, а также правовом и административном. Но что такое социологическое мышление, пожалуй, только А. Г. Здравомыслов смог в полной мере раскрыть. Социология в интерпретации А. Г. Здравомыслова как бы не отличалась друг от друга по целям и задачам всегда выражается простыми словами – «человек и общество, общество и человек, их взаимопроникновение друг в друга, не просто отдельно общество и отдельно человек, но общество в восприятии человека и человек в социальном мире»1. И далее он отмечал, что всякое общество существует в контексте других обществ; все отношения в обществе, даже отношения сотрудничества содержат в себе потенциальный конфликт, или неразвитый конфликт; ни одна вещь не может быть цельной, если мы видим только ее начало.

В современной России имеет место дислокация борьбы с коррупцией, мошенничеством, воровством и т.д., но как видно из многочисленных источников, положение здесь только ухудшается из года в год2.

Для внутренней стабильности гражданского общества необходимо контролировать спектр желаний индивидуумов, чтобы не возникало несовместимости между различными общественными объединениями с теми, кто подвержен отклоняющемуся (девиантному) поведению.

Здравомыслов А. Г. «О принципах социологического мышления». (Несостоявшееся выступление на Пленарной сессии Всероссийского социологического конгресса 21.10.2008). См.: Телескоп. N 2 (98), 2013.

Здравомыслов А. Г. Там же, с. 9-10.

Для целого ряда людей, отличающихся своим девиантным поведением, взаимодействие полиции с институтами гражданского общества позволяет наметить его контуры, характеристики которого – переход от насильственного воздействия к принуждению поведения в соответствии с общепринятыми нормами поведения.

В общественном сознании само по себе и понятие принуждение – манипулирование - воспринимается негативно.1 Однако Е.Л.Доценко, например, отмечал, что в жизни часто приемы манипуляций имеют результатом положительный эффект, поскольку они в больше степени гуманны, нежели насильственные способы. Оксфордский словарь английского языка трактует манипуляцию как «акт влияния на людей или управления ими…»3 Так, можно предположить, что манипуляция есть и взаимодействие между субъектами общественных отношений.

В гражданском обществе процесс взаимодействия связан не только с прямым управлением, но и духовным, нравственным, этическим воздействием на поведение людей. Е. Л. Доценко пишет, что манипуляция «…не только побуждает человека, находящегося под таким воздействием, делать то, чего желают другие, оно заставляет его хотеть это сделать»4.

Посредством манипуляции сознанием человека может быть сформирован социальный стереотип, то есть устойчивая совокупность представлений, складывающихся в сознании как на основе личностного восприятия, так и с помощью общественного мнения. У. Липпман в книге «Общественное мнение» (1922) писал: «Из всех средств влияния на человека самым тонким и обладающим исключительной силой внушения являются те, которые создают и поддерживают галерею стереотипов». К сожалению, в общественном сознании формируются стереотипы с негативной окраской: криминальная революция и установление криминального социального порядка. Россия – государство легитимного насилия, полиСм, например, Кара-Мурза С. Манипуляция сознанием. – М.: Изд-воЭксмо, 2005, с. 15.

Доценко Е. Л. Психология манипуляции. – М.: 1996.

Изданный в 1969 г. в Нью-Йорке «Современный словарь социологии» определяет манипуляцию как «вид применения власти, при котором обладающий ею влияет на поведение других», правда при этом не раскрывается характер поведения, которое он от них ожидает.

Доценко Е. Л. Психология манипуляции. – М.: 1996.

тический режим тайно способствует формированию институтов насилия – охранных служб, преступных групп, наемных убийц, а также слой новых русских – ублюдков номенклатурного права, государство новый эксплуататор, любой чиновник – коррупционер, полиция – это орудие насилия, она защищает олигархов и богатеев от людей, а не самих людей, средства массовой информации – рассадник зла, пропагандист насилия, секса и т.п.

И это, по сути, одна сторона манипуляции в так называемым знаком (-). Но, видимо, есть в манипуляции и положительная сторона. Так, при сбалансированном взаимодействии полиции и институтов гражданского общества посредством манипуляции у людей строится поведение в обществе на основе восприятия реальных событий и общественных ценностей.

Понятию манипуляция в современных условиях придается самое различное значение от махинации до механизма для осуществления сложных технологических процессов.1 В социологическом и социально-психологическом контексте манипуляция представляет собой систему способов идеологического и духовнопсихологического воздействия на людей с целью их подчинения или ориентации на общественные ценности, образ жизни, духовное и нравственное поведение.

Причем, манипуляция придает достаточно широкий диапазон воздействию на поведение людей, деятельность полиции и институтов гражданского общества.

Формируемые в этих целях манипуляторы – способы воздействия не ограничиваются единичным актом и приобретают системный характер. И обусловлено это тем, что в социальных науках исследованию подвергается не индивидуальная жизнь человека – гражданина, а социальная, фиксирующая, распознающая характер жизнедеятельности и жизнеспособности людей. Социальная жизнь, как жизнь большого сила людей, образует реальную совокупность, функционирующую по своим правилам и нормам.

Применение манипуляторов объясняется тем, что в общественной жизни всякое событие или социальное явление, взятое во всей полноте характеризующих его признаков, индивидуально и, возможно, неповторимо и это хотя бы уже Советский энциклопедический словарь (СЭС), с. 765.

потому, что временной цикл этого события необратим. Однако, многие события и социальные явления могут повторяться с определенной периодичностью, по крайней мере, в основных своих признаках и характеристиках. Следует отметить, что как события, так и социальные явления могут быть случайными и задача, например, правоохранительных органов состоит в установлении степени случайности. В общественной жизни некоторые события повторяются периодически, другие очень редко, третьи не повторяются вообще и в силу этой неповторяемости, являясь следствием стечения обстоятельств, эти события можно назвать случайными.

Проблема, следовательно, упирается совсем не в то, способны мы или нет постичь причины, вызвавшие данное однократное событие: случайность также не беспричинна, как и повторимость, и отсутствие знания причин еще не делает явление однократно случайным. Чаще всего все обстоит как раз наоборот: именно однократность события затрудняет постижение его причин, — хотя это вовсе не свидетельствует в пользу вывода о его беспричинности. И идентификация события как случайного связана, прежде всего, с констатацией факта его однократности, которую, разумеется, можно принять за беспричинность. Но ведь можно и не принять: здесь все зависит от того, считаем ли мы причинность универсальной категорией познания или нет. Если считаем, то однократность события не будет свидетельством в пользу вывода о его беспричинности. Если же не считаем, то будет. Но в обоих случаях случайность, понятая как однократность события, остается самой собою. И вся трудность, следовательно, заключается в том, чтобы удостоверить однократность случайного события — отсутствие аналогичного события в прошлом и его неповторимость в будущем.

События и социальные явления, касающиеся общественной жизни людей, социальной общности в целом могут быть причинно-необходимыми, закономерно-необходимыми и отклоняющими от принятых норм и правил в обществе.

Подобное понимание сущности событий и социальных явлений важно в связи с тем, что «Общество становится возможным лишь тогда, когда общество рассматривается результат труда, социальной деятельности».1 Вместе с тем деятельный подход предусматривает учет предпосылок, сопутствующих условий, функций, выполняемых различными органами государственного управления и институтами гражданского общества, например, по формированию механизма социального партнерства; социально-трудовых отношений; социальной, экономической и физической безопасности людей. Ж.-П.Сартр по этому поводу писал, что «Разумеется, условия существуют: только они и придают направленность и материальную реальность изменениям, которые ими готовятся, хотя человеческая практика, их сохраняя, превосходит в своем движении».2 В этой связи необходимо подчеркнуть, что именно условия выступают детерминантой направленности социальной деятельности по развитию всего спектра общественных отношений.

Специфичность социальной деятельности в том и состоит, что человек, находящийся в определенных условиях жизнедеятельности и жизнеспособности может, с одной стороны, участвовать в созидательных процессах общественного развития, с другой, быть простым созерцателем и иждивенцем и, с третьей, «тормозом»

в силу различных характеристик отклоняющегося поведения. И задача применения социальных манипуляторов в деятельности полиции и институтов гражданского общества состоит в мобилизации воли человека на поступательное общественное развитие и создание условий по обеспечению этого процесса. На основе этих условий даже при расходящихся и прямопротивоположных интересах, социальных ориентациях и предпочтениях в сознании людей происходит осмысление своего социального статуса, условий жизни, поведения и формируется конструкт личности или личностей, адекватный целям общественного развития.

Причинно-необходимым в общественном развитии, несомненно, является труд, причем, труд не абстрактный, а предметный, в основе которого создание материальных благ и услуг для обеспечения жизнедеятельности и жизнеспособности людей. И если человек или группа людей не включены в процесс труда, то необходимо установить причину. Отсутствие причины, например, инвалидность, заболевание, учеба и т.п. – явление объективное, а уклонение от труда, воровство, Touraine A. Production de societe. Paris, 1993, p. 27.

Sarte J.P. Critique de la raison dialectique. T I. Paris, 1960, p. 61.

мошенничество, проституция, алкоголизм – явления, требующие определенной оценки, общественного воздействия, причем, не единичного, а комплексного как со стороны правоохранительных органов, так и институтов гражданского общества.

Закономерно-необходимыми в общественном развитии являются меры и условия по обеспечению трудовой деятельности, социально-экономическому развитию и обеспечению общественной безопасности. Как известно, закон – это необходимое, существенное, устойчивое, повторяющееся отношение между различными явлениями в обществе. Юридический закон – это нормативный акт, принятый высшим органом государственной власти в установленном Конституцией порядке. Тем самым закон представляет собой единообразие совершения общественных явлений, он опирается не на индивидуальную, а на общую причинную связь, или иначе, предполагает наличие общих элементов действительности, находящихся в общих смысловых понятиях. Только при наличии общих смысловых понятий причинная зависимость указывает на возможность повторяемости социальных явлений, превращающихся в формулировку закона.

Общество, как и общественные явления, существует как реальность, однако его существование многофункционально, что находит свое выражение во множестве взаимосвязей между его субъектами, большим числом людей, различных по полу, возрасту, уровню образования, сфере приложения труда, участию в общественной жизни и т.п. Множественностью характеризуются и все без исключения социальные явления.

Применение социальных манипуляторов применительно к закономернонеобходимым условиям предполагает выбор мер, способов, социальных действий как полицией, так и институтами гражданского общества по соблюдению законодательно закрепленных общественных отношений.

События и социальные явления, характеризуемые отклоняющимся поведением людей от принятых норм и правил в обществе, наиболее сложные и не всегда поддающиеся прямому, возможно, законодательному воздействию со стороны правоохранительных органов.

Особое внимание эти органы должны обращать на организованную преступность. Борьба с организованной преступностью не просто одна из приоритетных задач правоохранительных органов, на переросла в общегосударственную проблему, от решения которой зависят результаты политических, экономических и социальных реформ, нравственное здоровье общества, формирование институтов гражданского общества и, пожалуй, цивилизованное развитие страны. Одним из первых специалистов, обративших внимание на борьбу с организованной преступностью, был А. И. Гуров.1 Он убедительно доказал, что организованная преступность действует не спонтанно, а использует выработанную методику и практику противоборства с государством. Осознание общественно опасного характера и реальных масштабов угрозы, создаваемых организованными преступными структурами в России, предполагает привлечение к борьбе с ней гражданское сообщество, институты гражданского общества.

И здесь важно знание истоков организованной преступности, что будет способствовать усилению общественного воздействия на структуры, ее представляющие.

В российской терминологии конца XX века преступные структуры и объединения назывались шайками, бандами, группировками, сообществами. Но сам термин «организованная преступность» предполагает, что преступления носят планомерный характер и приобретают характер опасного для общества социального явления. Следовательно, организованную преступность можно определить как относительно массовое функционирование устойчивых управляемых сообществ преступников, занимающихся преступлениями как промыслом/бизнесом и создающих системы защиты от социального контроля со стороны государства и институтов гражданского общества.

Эти сообщества, как правило, имеют своей целью получение высокой нормы прибыли от нелегальной деятельности, обладают сложной иерархической структурой, широкой территориальной распространенностью, базирующимися на коррупции и связями с отдельными представителями властных структур.

Гуров А. И. Организованная преступность в СССР // Погружение в трясину: (Анатомия застоя). – М.:

Прогресс, 1991.

Организованная преступность – это и профессиональная деятельность консолидированных в транснациональном масштабе преступных сообществ с распределением функций по проникновению в легальный законный бизнес, по установлению монополии на преставление товаров и услуг гражданскому населению и т.п.

В последние годы имеет место понимание новых качеств и свойств организованной преступности, состоящих в преступной деятельности должностных лиц;

монополизации и расширении сфер противоправной деятельности; создании системы противодействия, направленной на нейтрализацию всех форм социального контроля со стороны институтов гражданского общества; в объединении общеуголовных и хозяйственных преступных формирований. Структуры организованной преступности становятся все более мобильными, стабильными, иерархичными, глубоко законспирированными.

К настоящему времени уже можно выделить две основные группы организованной преступности: сформированные по видам деятельности, имеющие прочные связи с коррумпированными представителями органов власти; сформированные по видам деятельности под руководством коррумпированных представителей органов власти.

К настоящему времени можно выделить несколько характерных черт, которые присущи высокоразвитым преступным группам: 1) материально-техническое и организационно-правовое обеспечение деятельности; 2) обеспечение безопасности, нейтрализация всех форм социального контроля со стороны институтов гражданского общества; 3) создание централизованных фондов (общаков) для перераспределения денежных средств, добытых преступным путем; 4) информационное обеспечение преступной деятельности, включая информацию о коррумпированных представителях властных структур; 5) формирование нормативных предписаний преступной деятельности в части поощрения и наказания членов преступных групп.

Вовлечение в преступную деятельность сотрудников правоохранительных органов привело к их отчуждению от основной массы населения страны. Так, по данным целого ряда социологических исследований, только доверие милиции (полиции) снизилось в сознании населения с 30-40% до 7-10%1. Способствуют подобным общественным оценкам средства массовой информации, которые, в основном, создают негативный образ сотрудников полиции, забывая о лучших е представителях, обеспечивающих общественную безопасность населения, ведущих активную борьбу с организованной преступностью, коррупцией, мошенничеством и т.п.

Изменение ситуации в этом вопросе можно достигнуть за счет более глубокого взаимодействия, причем, основанного на открытости информации о результатах деятельности милиции с институтами гражданского общества. Но это в том случае, если его представители не бояться и не хотят прослыть авторитарными, жесткими, а участвуют в жестком социальном контроле над всеми видами криминальной деятельности. Но здесь необходимо отметить одну тенденцию, а именно проникновение членов преступных групп в руководство институтов гражданского общества, в политические сферы, строящие свою деятельность на базе этих институтов. О. В. Пристанская,2 а также Лунев В. В.3 в своих публикациях отмечали, что организованная преступность наносит ущерб не только материальный, но и духовный, и нравственный, и этический, которые порождают в обществе ситуацию взаимного недоверия. А это недоверие снижает возможности гражданского общества в их влиянии на исход борьбы полиции с такими фактами в деятельности организованной преступности как: физическое устранение конкурентов и лиц, мешающих их противоправной деятельности; привлечение руководителей и специалистов государственных предприятий, правоохранительных органов к преступной деятельности; противоправное обогащение: игорный бизнес, эксплуатация проституток, порнобизнес, ростовщичество, алкоголизация населения, пороПотемкин В. К., Копейкин Г. К., Оленев Р. Г. Социальная криминология: диагностика и правоприменительные инициативы. – СПб.: РАЕН, Секция: Экономика и социология, Санкт-Петербургское отделение, 2005. – 195 с; Потемкин В.К. Государственная служба: социальные оценки и механизм модернизации. – СПб.: Изд-во:

«Инфо-да», 2011. – 156 с.; Шереги Ф.Э. Социология девиации. Прикладные исследования. – М.: ЦСП, 2004. – 344.

Пристанская О. В. Что такое организованная преступность: прошлое и современность. – М.: Юрид. Лит.

1989.

Лунев В. В. Организованная преступность в России: осознание, истоки, тенденции // Государство и право.

1996. № 4.

ждение паразитирующего слоя населения: элиты, воров в законе, преступных авторитетов, третейских судей, посредников – организаторов, охранников и т.д.

Организованная преступность борется и с институтами гражданского общества. Инструментарий этой борьбы состоит в моральном подавлении его представителей, запугивании, подкупе, физическом устранении.

Как следствие, организованная преступность развивается с тесной связи с дисфункцией институтов гражданского общества. И способствует этому разобщенность полиции и этих институтов по направленности, содержанию, предметности, адресности, функциональной деятельности. Подобная разобщенность в деятельности приводит к тому, что организованная преступность все более оказывает влияние на социокультурные процессы. Так, по самооценкам молодежи в возрасте от 14 до 29 лет их все более одолевает чувство тревоги и страха – 56,5%;

в их сознании преобладает пессимизм – 46,0%; их быт связан с тем, что они гуляют – 40,0%; отдыхают – 15,6%; собираются с друзьями – 13,3%; играют на компьютере – 11,1% и только 1,1% - работают1. Места проведения досуга самые различные: заброшенные дома, бытовки, гаражи – 13,5%; вокзалы – 18,6%; метро – 5,5%; автозаправки – 0,4%; старые заброшенные предприятия – 0,4%; улицы, дворы, скамейки – 3,6%; подвалы, подъезды – 42,9%; торговые комплексы – 3,0%;

ночные дискотеки – 2,6%; кладбище, церковные постройки – 0,3%; притоны, «на хате» - 15,8%; в милиции – 1,2%2. Совершенно не случайно, что определенная часть молодежи оказывала услуги по продаже наркотиков – 5,5%; воровала – 48,7%; попрошайничала – 61,8%; занималась сексом за деньги – 10,2%. Дети в возрасте 7 лет начинают курить сигареты – 24,2%, потреблять алкоголь – 12,1%, потреблять наркотики – 12,1%, имеют опыт половой жизни – 3,0%3. Молодые люди в возрасте от 15 до 17 имели неоднократные приводы в милицию (полицию) – 52,3-71,4%4.

Потемкин В. К., Михайлов С. Г. Молодежь. Общественная среда. Православие. – СПб.: Изд-во «Инфо-да», 2011. – с. 30.

Противодействие коррупции в России: проблемы и перспективы. Материалы межвузовской научнопрактической конференции. – СПб.: ЦПП ФНС РФ, 2010. – 176 с.

Подобные явления являются, по всей вероятности, следствием плохой материальной обеспеченности населения – 33,0%, плохого здоровья – 17,0%, плохой ситуации на работе – 12,0%, невозможности реализовать себя в профессии – 22,0%, невозможности получения необходимого образования и знаний – 23,0%, проблемы с жильем – 16,0%, плохое питание – 10,0%, проблемы с одеждой – 18,0%, плохие возможности досуга – 33,0%, плохие возможности отдыха – 41,0%, проблемы с общением – 7,0%, неудовлетворенность статусом в обществе – 16,0%, неудовлетворенность жизнью в целом – 10,0%1. Запас прочности у населения для решения своих жизненных проблем является минимальным. Заработная плата по основному месту работы обеспечивает минимальный жизненный уровень только на 79,0%. 27,0% трудоспособного населения используют временные подработки, 14,0% - работают на трех работах, 8,0% - используют совместительство.

Н.Е.Тихонова пишет, что около 25,0% населения находится в состоянии малообеспеченности, около 30,0% с определенной долей условности позиционируют себя как средний класс, 5,0% можно отнести к верхнему среднему классу, способных все свои проблемы решать самостоятельно2.

Абсолютная численность населения часто испытывает страх перед будущим из-за ситуации на работе, собственной беспомощности повлиять на происходящее, несправедливость всего происходящего вокруг. События, связанные с «синдромом» нечестных выборов 2011 года сформировали у определенной части населения позицию – так жить дальше нельзя – 30,0% респондентов. Эта позиция находит в сознании населения следующее: невозможность получить медицинскую помощь даже при острой необходимости – 29,0%, боязнь превращения своего ребенка в наркомана – 25,0%, рост преступности – 18,0%, ожесточенность и утрата взаимопомощи в отношениях между людьми – 15,0%, невозможность сохранить свою семью – 4,0% и т.п. Позитивный контекст жизни – жизнь в целом складывается, отмечает только 1,0% населения3.

Социальная политика и социальные реформы глазами россиян. – М.: Институт социологии РАН, 2007, с. 40.

Опрос проведен автором среди различных групп населения в период с 2010 по 2012 гг. в четырех районах Санкт-Петербурга и четырех районных центрах Ленинградской области (N 1270).

Следует отметить, что до 17,0% населения в решении жизненных проблем обходится своими средствами; 50,0% - обращаются за помощью к родственникам и друзьям; 6,0% - обратились бы за поддержкой к государственным организациям; 6,0% - обратились бы за помощью к общественным организациям и 36,0% вообще не представляют, что делать.

Из приведенных данных видно, что из-за неблагоприятных условий жизни растет «ресурс» организованной преступности и девиантного поведения населения. И проблемы, которые должны решаться органами государственного управления и институтами гражданского общества, в сознании населения являются, в основном, неразрешимыми.

Анализ содержания деятельности институтов гражданского общества позволяет утверждать, что ее направленность ограничивается борьбой за гражданские права, гражданские свободы, гражданское поведение, гражданское сознание1.

Эти направления в деятельности институтов гражданского общества формируются в процессе социализации населения страны и являются производными от воспитания и образования, уровня развития государства и общества, господствующих социально-экономических и политических отношений, от специфики функционирующих социальных общностей и институтов. К сожалению, институты гражданского общества не учитывают сложившиеся реальные обстоятельства общественного развития и видят негатив появления организованной преступности, коррупции, воровства, мошенничества и т.п. в непрофессиональной сотрудников полиции, не осознавая то, что эти явления по своей сути – следствие тех нерешенных проблем, активными участниками разрешения которых и являлись бы сами эти институты.

В. Шейфер следующим образом выразил отношение к борьбе за свободу:

«Когда свобода уничтожает порядок, жажда порядка уничтожает свободу»2. Кроме того, многочисленные социально-экономические проблемы усугубляются и О патриотизме и гражданственности. Учебное пособие / Под ред. А.А.Козлова. – СПб.: Элексис Принт, 2005, с. 65-66.

Шейфер В. Как же нам теперь жить? Чикаго, 1990, с. 255.

тем, что, с одной стороны, институты гражданского общества в сознании большинства населения страны являются безликими образованиями, а с другой, поведением самого человека, его ценностными ориентациями. Формирование гражданского самосознания требует от человека, во-первых, самопознания и знания собственной страны, ее нужд и потребностей, а с другой, активного взаимодействия всех членов гражданского общества и институтов, их представляющих с органами государственного управления, включая полицию, которые также являются элементами общественного развития.

К настоящему времени уровень самопознания человека – личности – гражданина может быть охарактеризован следующим образом: собираюсь уехать из страны навсегда – 7,3%; собираюсь уехать из страны временно – 30,1%; не собираюсь уезжать из страны – 62,6%. Взаимодействие полиции и институтов гражданского общества в решении проблем общественного развития представляется как взаимосвязанный диалог, предполагающий аналитико-прогностическую, детерминированную и предметноориентированную деятельность. Аналитико-прогностическая деятельность связаны с оценкой ситуации и прогнозом общественного развития. Детерминированная деятельность связана с изучением взаимодействующих влияний широкой общественной среды с полицией и институтами гражданского общества. Предметноориентированная деятельность – это реальный взаимообусловленный процесс воздействия полиции и институтов гражданского общества на поведение людей – граждан в соответствии с общепринятыми социальными нормами и требованиями. Посредством диалога и предметной деятельности создаются предпосылки для приобретения человеком – гражданином желаемых для общества черт и свойств личности, в частности: усваивающие социальные ценности (справедливость, равенство, демократия); нравственно-культурные ценности (добро, творчество, красота, любовь); индивидуально-значимые ценности (свобода, достоинство, уникальность); рационально-познавательные ценности (знание, образование, опыт, творчество, интеллект); мотивационно-трудовые ценности (профессия, специальОпрос проведен автором среди молодежи в возрасте от 18 до 29 лет в период с 2009 по 2010 гг. (N 870).

ность, работа); спортивно-оздоровительные ценности (физическое и социальное здоровье, здоровый образ жизни); ценности противодействия девиантному поведению, коррупции, организованной преступности. При этом личность человека рассматривается с учетом сложности взаимодействия объективных условий жизнедеятельности и жизнеспособности, состояния общественной среды и тенденций общественного развития.

Новые условия предъявляют и новые требования к деятельности полиции и институтов гражданского общества, в частности, формирования позитивизма и прагматизма, созидательности и эффективности влияния на различные черты личности человека – гражданина. Именно это может повысить интерес населения к этой деятельности субъектов взаимодействия и к участию в работе как полиции, так и институтов гражданского общества по предотвращению негативных явлений в общественном развитии. Сформированный положительный облик вызывает доверие, рациональность восприятия деятельности и соучастие населения в преобразовании общества.

3.2. Коммуникативные технологии социального взаимодействия полиции и институтов гражданского общества В последние годы становится все очевиднее, что российское общество стало новой социальной реальностью, которая характеризуется углублением социальной дифференциации, расширением реальных связей между сообществами людей, становлением современного общества с экономической системой рыночного типа, высоким уровнем социального неравенства и социальной несправедливости.

А.Г.Здравомыслов полагал, что в современном обществе «…свое будущее каждому человеку надо строить самому, что оно не является более лишь следствием социализации и предопределенности от рождения или от наследуемого имущества». И совершенно очевидно, что в сознании людей формируются некие образы настоящего и будущего состояния общественных отношений, роли полиции и институтов гражданского общества как в обеспечении, организационно-правовом и социально-экономическом сопровождении всего спектра жизнедеятельности людей от прошлого в будущее страны, в будущее развитие общественных отношений. Однако, здорового оптимизма в ожиданиях будущего благополучия в сознании большинства людей не наблюдается. И причин здесь, по нашему мнению, несколько. Так, в сознании людей, в основном, утрачена ценность общественно полезного продуктивного труда; криминогенные деформации духовно-нравственной сферы в значительной мере связаны с злоупотреблениями свободы слова в средствах массовой информации, пропагандой насилия и культа наживы любой ценой.

В результате российские граждане действуют в моральном и этическом вакууме.

Новая общественная система, подчеркивает Б.В.Волженкин, постепенно скатилась к политическому произволу и беспрецедентному для России распространению коррупции.2 Коррупционная преступность имеет ряд криминальных особенностей, связанных с субъектами преступной деятельности, сферами и способами ее осуществления. По данным МВД РФ структура привлеченных к ответственности коррумпированных лиц, подлежащих суду, выглядит следующим образом:

работники министерств, комитетов и их структур на местах – 41,2%, сотрудники правоохранительных органов – 26,5%, работники кредитно-финансовой системы – 11,7%, работники контролирующих органов – 8,9%, работники таможенной службы – 3,2%, депутаты органов представительной власти – 0,8% и т.д.

Обширная и многообразная криминалистическая информация свидетельствует также о распространении такого явления как бюрократический рэкет при регистрации уставов и других учредительных документов, создаваемых организацией, лицензировании соответствующей деятельности, оформлении таможенных Здравомыслов А.Г. Ожидание будущего и его прогноз (социологические аспекты). В кн.: Россия реформирующаяся. Ежегодник. Выпуск 6. – М.: Институт социологии РАН, 2007, с. 41.

Волженкин Б.В. «Коррупция». Серия «Современные стандарты в уголовном праве и уголовном процессе».

– СПб.: 1998, с. 44.

документов, получении кредитов и т.п. Оперативные данные МВД РФ и ФСБ РФ свидетельствуют о том, что чиновники в органах государственной власти оказывают содействие каждой десятой из восьми тысяч преступных группировок России. Только в 2004 году было зарегистрировано преступлений против государственной власти и интересов государственной службы почти на 30%, в том числе фактов взяточничества на 40%. Вполне закономерный вопрос о природе взятки. В результате интервьюирования более 150 предпринимателей в 2009 – 2011 годах было установлено, что основанием для взятки послужили:

­ предложения заплатить за решение интересующего вопроса сделано открытым текстом – 19,0%;

­ платить никто не предлагал, но вопрос решался так долго, что сами вынуждены предложить взятку чиновнику – 57,0%;

­ взятку никто не требовал, но и без этого знали, что за решение вопроса необходимо заплатить – 24,0%.

Сами взятки достаточно разнообразны, в частности, деньгами – 72,0%, ценными вещами – 35,0%, частью произведенной продукции – 61,0%, бесплатным предоставлением услуг – 84,0%; респонденты следующим образом определили структуру взяток: федеральным чиновникам – 36,0%, областным чиновникам – 41,0%, муниципальным чиновникам – 78,0%, работникам милиции (полиции) – 51,0%, работникам прокуратуры – 14,0%, работникам суда – 7,0%, работникам налоговой инспекции – 94,0%, таможне – 27,0%, пожарному надзору – 77,0%, санэпиднадзору – 49,0%, земельному комитету – 95,0%, энергонадзору – 56,0%, торговой инспекции – 97,0%, общественным организациям по защите прав потребителей – 56,0%.

Респонденты также выступили экспертами причин взяток: чиновники на одну зарплату не проживут – 24,0%; чиновники берут взятки потому, что любой человек, занявший какую-то должность вынужден брать взятку, чтобы не быть отвергнутым чиновничьей средой – 11,0%; чиновники берут взятки, так как http://www.rau.su/observer/N0499/403.HTM должны делиться с вышестоящими чиновниками – 67,0%; берут чиновники взятки потому, что у них нет совести – 72,0%; чиновники берут взятки потому, что уверены в своей безнаказанности – 81,0%. О нравственной и духовной стороне этого явления, к сожалению, респонденты даже и не вспомнили.

Респонденты также оценили и природу безнаказанности чиновников:

­ их покрывают вышестоящие чиновники, которым они платят – 22,0%;

­ с коррумпированными чиновниками некому бороться, потому, что правоохранительная система такая же коррумпированная – 29,0%;

­ коррумпированных чиновников так много, что вероятность быть привлеченным к ответственности ничтожно мала – 19,0%;

­ правовой нигилизм, общественная толерантность – 21,0%.

Ж. Т. Тощенко более двадцати лет назад в этой связи писал, что «В последние годы чиновничий произвол достиг апогея. при общении с различного рода учреждениями обслуживания и ведомствами у людей вырабатывалось сознание своей второсортности и неполноценности, бестолковости, непонятливости. Махровой бюрократизм попирает, уничтожает достоинство человека, демонстрируя прямо по Щедрину всесилие ведомства и бессилие человека. Это многоликое и постоянное унижение достоинства не могло не иметь грозных следствий: из человека вытравлялись качества социального субъекта, готовность отстаивать правду, справедливость. А единицы смелых, проявлявших упорство и настойчивость, имевших мужество вести борьбу с несправедливостью и бюрократизмом, преследовались с применением самых изощренных методов – от мобилизации «мнения коллектива» до «подключения правовых учреждений».1 Следует также отметить, что развитие общественных отношений в перестроечный период стимулировало не только позитивные процессы в обществе, но и способствовало развитию демагогии и попустительству чиновничьего аппарата в структурах власти. Господствующей тенденцией в оказании воздействия на людей была и остается манипуТощенко Ж.Т. Состояние и противоречия общественного сознания к концу 1988 года. В кн.: Социологи перестройки / Отв. ред. В.А.Ядов. – М.: Наука, 1990, с. 86.

ляция сознанием. Так, у большинства людей сложилось мнение, что с коррупцией бороться бесполезно и, как следствие, при столкновении с ней респонденты:

­ официально обращались в правоохранительные органы – 0,0%;

­ жаловались вышестоящему начальству – 2,0%;

­ обращались в средства массовой информации – 0,0%;

­ обращались к знакомым, которые могли помочь в решении вопроса – ­ пытались припугнуть чиновников возможным обращением в прокуратуру – 0,0%;

­ не пытались ничего предпринимать – 82,0%.

И причиной этому явилось сложившееся в сознании мнение о том, что у них – чиновников – все схвачено; мне еще работать; это не для меня; мне же будет хуже.

Причина социальной апатии у людей, во многом, определяется не только слабой работой правоохранительных органов и бездеятельностью институтов гражданского общества, но и отсутствием коммуникативных технологий их взаимодействия. По мнению Л.Я.Косалса и Р.В.Рывкиной правоохранительные органы просто сделались недееспособными и виновато в этом государство, которое «подмяло» под себя правовые структуры в целях получения неограниченных возможностей в качестве субъекта рыночных отношений.1 Кроме того, заслуживает внимания в этом вопросе и позиция А.И.Пригожина, который пишет, что «Безусловно, придется отказаться от образа «монолитного единства» нашего общества;

более того, методологически принять как данное многообразие и несовпадение интересов различных слоев и групп общества. Причем возникающих не только на экономической основе…, но и на демографической (в таких общностях, как нации, молодежь, женщины), а также и на социально-психологической и даже идейной основе. Так, например, в «группах сознания», члены которых разнородны по Косалс Л. Я., Рывкина Р. В. Становление институтов теневой экономики в постсоветской России // Социс:

Соц. исслед. – М.: 2002. - № 4, с. 13-21.

объективным признакам, но объединены общими взглядами и стремлениями экономического, религиозного, культурного, политического характера». Приведенные эмпирические данные раскрывают всю остроту проблемы борьбы с организованной преступностью, коррупцией, различными видами девиантного поведения и подчеркивают, что устойчивое общественное мнение является своеобразным закладным камнем не только развития гражданского общества, но и комплексного скоординированного взаимодействия его субъектов в преодолении сложившейся криминальной ситуации в обществе. Но, что не менее важно отметить, что гражданская разобщенность явилась первопричиной того, что Россия оказалась без своего места в цивилизованном мире, оставив за собой только нишу сырьевого придатка и встала пред удручающей перспективой борьбы за свое выживание, отвечающее ее реальным возможностям, либо остаться третьестепенной страной, по высказываниям З.Бжезинского «лишней страной».

Суть взаимодействия анализируемых субъектов общественных отношений:

полиции и институтов гражданского общества состоит в выработке коммуникативной стратегии, коммуникативных технологий, обеспечивающих целеполагание общественного развития и результат, соответствующий интересам большинства людей.

Коммуникативная стратегия должна быть направлена как на социальные слои, различающиеся объективным положением в социальной структуре, так и на группы людей, различающихся отношением к криминалу и его проявлениям в государстве.

Главная цель коммуникативной стратегии – это создание институтов гражданского общества, которые наряду с борьбой за свобод слова, свободу печати в своей деятельности обращают внимание на процессы социально-экономического развития, уровень и качество жизни населения, декриминализацию общественных отношений, а также правоохранительные органы, обеспечивающие эти процессы.

Пригожин А. И. Сущность переходных процессов. В кн.: Социология перестройки / Отв. ред. В.А.Ядов – М.: Наука, 1990, с. 103.

Коммуникативные технологии – это своеобразные технологические цепочки: фиксация и ее типология по видам девиантного поведения; определение субъектов и объекта девиантного поведения; оценка последствий девиантного поведения для процессов общественного развития; передача информации о составе и характере девиантного поведения и его участников структурам будь-то полиция и институты гражданского общества для организованно-правового и общественного воздействия.

Коммуникаторами, как правило, являются люди – участники общественных отношений, воспринимающие и фиксирующие информацию, создающие определенный образ социальной действительности и социальные ожидания в преодолении различного рода девиаций в общественной практике.

Отдельно взятому человеку в настоящее время затруднительно становиться непосредственным участником борьбы с девиациями в общественных отношениях и поэтому главная роль здесь принадлежит институтам гражданского общества как представителям и выразителям интересов человеческой общности. Именно эти институты – носители «общественной силы» взаимодействия с полицией и осуществляя социальный контроль за ее деятельностью способны придать социальным коммуникациям реальность, предметность и результативность. Достигается это за счет формирования политических условий, идейной и организационной консолидации субъектов общественных отношений; преодоления чрезмерной подозрительности и, возможно, неприязни органов государственного управления к деятельности общественных объединений, которые не подменяют их, а дополняют в борьбе с проявлениями девиантного поведения; создания и развития правового общества, где закон определяет весь спектр отношений к организованной преступности, коррупции, воровству, мошенничеству и т.п.; информационной открытости и фиксации общественного внимания в программах и действиях правоохранительных органов по борьбе с преступностью.

Необходимыми условиями социальных коммуникаций полиции и институтов гражданского общества должны стать свобода от политического и экономического господства человека над человеком, одних социальных групп над другими, что является способом эксплуатации, формой угнетения, дискриминации, произвола и подавления какими-либо людьми или социальными группами других людей и других социальных групп. При этом социальные коммуникации способствуют предотвращению рецидивов в обществе.

Возникает необходимость в общественном сознании зафиксировать добровольно-трудовой образ жизни в человеческом обществе и, прежде всего, добровольность всех форм жизнедеятельности, согласованных действий всех субъектов общественных отношений. Г. Я. Ракицкая и Б. В. Ракицкий отмечают, что «Добровольность – это конкретно-исторический облик решения задачи освобождения труда и трудящегося от экономической эксплуатации и внеэкономических способов принуждения… основу добровольности трудового образа жизни составляет высокий статус общественно полезного труда; труд должен быть не только источником общественно нормального уровня личных доходов, фактором справедливого социального положения людей и справедливой дифференциации их доходов, но средством, способом развития личности». Важна также и гуманистическая направленность общественных отношений, которая включает в себя улучшение материальных условий и способов жизнедеятельности всех социальных групп, расширение условий для гармоничного развития физических, духовно-нравственных и интеллектуальных сторон личности, реальному равноправию людей перед законом.

Посредством этих условий достигается органическое взаимодействие, сопряженность прав и свобод личности, социальных групп и человеческой общности с системой их обязанностей и ответственности перед обществом.

Не вызывает, видимо, сомнений, что отдельно взятый человек ограничен в своих возможностях, в своих творческих и физических кондициях влиять на развитие цивилизованных общественных отношений. Но человеческая общность, объединенная в институты гражданского общества, способна обеспечить не только взаимодействие, но и воздействие на органы государственного управления, отРакицкая Г. Я., Ракицкий Б. В. Социализм: закономерности и критерии. В кн.: Социология перестройки / Под ред. В. А. Ядова. – М.: Наука, 1990, с. 48-49.

вечающие за развитие общественных отношений, свободных от криминала. При этом воздействие приобретает самое различное разнообразие. А. Д. Урсул писал, что «Общество, прогрессируя, накапливает опыт, знания, умения, т.е. информацию. Но количество информации есть количество разнообразия»1. И в этой связи коммуникативная стратегия взаимодействия полиции и институтов гражданского общества может приобретать следующие виды: патерналистский, интеграционный, демократический, адаптивный.

Патерналистская коммуникативная стратегия означает, что один из субъектов взаимодействия берет на себя как контрольные, так и поддерживающие функции в развитии общественных отношений. Полиция, в частности, осуществляет контроль за состоянием криминальной среды, системой общественной безопасности и обеспечивает поддержку институтов гражданского общества в их деятельности по организации цивилизованного взаимодействия с людьми, с социальными группами общностями по созданию комфортных условий жизнедеятельности и жизнеспособности, включая работу с лицами, поведение которых классифицируется как девиантное.

Институты гражданского общества, взаимодействуя с полицией раскрывают общественно значимые «болевые точки», информируют о их наличии в органах государственной власти, в хозяйственных и предпринимательских структурах и оказывают содействие в решении возникающих проблем. Интеграционная коммуникационная стратегия взаимодействия означает, что в системе развития общественных отношений каждая из сторон предусматривает обмен не только информацией и результатами проведенной работы, но выполняет совместно функции по разрешению проблем по декриминализации всех сфер жизнедеятельности и жизнеспособности населения.

Демократическая коммуникативная стратегия взаимодействия основана не только на взаимопомощи и взаимной поддержке, но и взаимообогащении о предметной области: системы общественных отношений; особенностях применения российского законодательства: уголовного, административного, гражданского; о Урсул А. Д. Информация. – М.: 1971, с. 82.

развитии и направленности деятельности общественных движений; о динамике развития общественного мнения по различным сферам общественной жизни и т.п.

Адаптивная коммуникативная стратегия взаимодействия полиции и институтов гражданского общества предполагает построение системы уточнения приемов и методов совместной работы, как правило, в ситуациях кризиса, прежде всего, экономического, неопределенности политических и социальных преобразований.

Эта же стратегия предусматривает механизм включения в совместную работу новых субъектов общественных отношений.

Выбор конкретной стратегии во времени и пространстве зависит, прежде всего, от состояния «Человека». Если принять во внимание, что информационные потоки о состоянии общественной среды, человеком воспринимаются как шумы, то есть всеми органами чувств: зрение, слух, осязание, обоняние, вкус. Можно однозначно говорить и принимать за аксиому, что при принятии информации будут участвовать все эти анализаторы. Вопрос только в том, какие из них будут принимать вашу информацию и в каком объеме, а какие будут принимать «шумы» и в каком количестве. И, что еще более важно: как эти «шумы» помогают или мешают восприятию вашей информации, природа их возникновения и сила воздействия.

Можно предположить, что часть информации воспринимается на подсознательном уровне, а часть — сознанием.

Несомненно, для человека наиболее важное физиологическое значение имеют зрение и слух, которые являются бесконтактными способами получения информации. Через эти органы поступает основная информация. И когда мы думаем, о том, как будет восприниматься информация, мы, в основном, и оцениваем: будет ли она видна, будет ли она слышна?

Вся полученная органами чувств информация поступает в мозг. Информация, принятая сознанием сначала воспринимается, затем декодируется (расшифровывается), а потом начинает анализироваться.

Исход этого анализа может быть самым различным: точным, сомнительным, правдоподобным, требующим дополнительных уточнений. И здесь субъекты взаимодействия, которые мы анализируем, видимо, должны помочь каждому человеку разобраться в сложившихся ситуациях, а не ограничиваться своей узкофункциональной деятельностью. Подобный подход обусловлен тем, что характер человека и его темперамент в первую очередь влияют на восприятие передаваемой вами информации, а понимание внешнего мира и отношение к нему являют собой некую призму. Через эту призму восприятия он и смотрит на жизнь.

Бесспорно, что разные люди видят одно и то же по-разному. Например, смену политической ситуации одни расценивают как хорошую, а другие как негативную тенденцию. Быстрое обогащение человека одни рассматривают как элемент скрытого преступления, а другие – как удачу в бизнесе. Какое восприятие человеком будет полученной им информации о состоянии общественной среды зависит существенно от отношения к источнику информации, от информированности об источнике, от формы и каналов передачи и только затем от самого содержания информационного блока. Важно понимать это и отдавать себе отчет, как этот человек воспримет информацию с доверием или опаской, сочувствием или осуждением.

Можно с уверенностью сказать, что анализ будет зависеть от умственных способностей, гибкости ума, жизненного опыта, знаний и склонности к аналитическому мышлению.

Так же однозначно можно говорить, что анализироваться будет только та информация, которая прошла отсев и получила категории «интересно», «важно» и тому подобные.

На этапе анализа будет принято решение, какие действия предпринять, какова будет реакция, какое содействие будет оказано человеку со стороны институтов гражданского общества или полиции.

Выскажем предположение, что результат взаимодействия, во многом, зависит от быстроты реакции общественности и правоохранительных органов на происходящие события. Любая отсрочка или бездействие с их стороны может рассматриваться как упущенные возможности изменить положение к лучшему. Здесь важна и обратная связь с человеком, обратившемся в эти организации за помощью и поддержкой.

Динамизм развития общественных отношений обусловливает необходимость увеличения знаний и о самом человеке. Но знать всех невозможно. Незнание конкретного человека может быть компенсировано знанием различных типов людей и способностью быстро, на уровне автоматизма относить нового для вас человека к известному вам типу людей.

Соответственно методы и способы взаимодействия с человеком будут зависеть от преобладающего типа поведения, включая социальные реакции на ситуации в общественной жизни.

Учитывая то обстоятельство, что во взаимодействии полиции и институтов гражданского общества основным коммуникатором является либо конкретный человек, либо социальная общность, состав информации для принятия последующих необходимых действий должен приобрести следующую технологическую схему: сложившийся в обществе образ социального или асоциального явления (действия) приобретение образа в реальное поведение или отношение, канал связи с полицией или институтов гражданского общества, механизм реагирования на информацию, результат реагирования информирование источника информации о принятых результатах. Подобная технологическая схема оправдана в связи с тем, что «в социокриминологическом анализе экономическую преступность, преступность в сфере экономической деятельности неправомерно сводить к простому множеству деликтов в сфере бизнеса, некой элементарной сумме отдельных элементов, из которых состоит целое. Она представляет собой сложное специфическое системно-структурное образование с многообразными взаимосвязями разных преступлений, видов преступности и самих деликвентов; является образованием, имеющим тесную взаимообусловленность с особенностями социальной среды, со спецификой существующих экономических и социально-политических условий и отношений…»1.

Колесников В.В., Моденов А.К. Об экономической преступности как социальном явлении // Экономика и промышленная политика России. Труды III международной научно-практической конференции 14-19 июня года. - СПб.: СПбГПУ, 2004, С. 483-486.

В полной мере это определение преступности относится и к непосредственной деятельности предприятий и организаций. Росту преступности на предприятиях способствует: несправедливость в оплате труда и оценке заслуг работников;

неясность в правах собственности; сложная, а иногда и запутанная организационная структура управления финансовыми потоками; имитационная система учета выполняемых работ и результатов работы предпринимателей; подбор персонала не по профессиональным качествам, а с позиции личной приверженности или родственных связей; отсутствие гибкой системы занятости работников с выполнением фиксированных профессиональных функций; утрата доверия к работодателям и т.п.

Проявление этих негативных явлений на предприятиях, во многом связано с личностными качествами работников: порочными страстями, завышенными самооценками и потребностями, психологической неустойчивостью, склонностью к фобиям и т.п.; с внешними обстоятельствами: кредитными отношениями с банками, ростом тарифов на энергоносители, услуги ЖКХ, транспортные услуги, услуги здравоохранения и т.п., рост продуктовых и промышленных товаров; неразвитостью организационно-правовой базы, как жизнедеятельности, так и жизнеобеспечения населения.

И все же основной фактор развития преступности это экономический: норма прибыли, рента, распределение доходов в соответствии с затратами труда. Эти причины влияют на общественные позиции работников, среди которых: ответственность (31,7 – 3,1%), решимость (49,5 – 12,7%), безразличие (9,5 – 50,3%), смелость (30,5 – 5,7%), любовь к Родине (33,8 – 4,3%), надежность (30,2 – 3,2%), образованность (4,4. – 3,0%), компетентность (17,3 – 4,1%), хамство (6,1 – 51,9%), честность (11,4 – 1,0%), совесть (6,2 – 0,6%), достоинство (6,9 – 1,2%)1.

Как следствие, около 30,0% респондентов считают, что взятка - это нормальное явление. Давали взятки 78,0% предпринимателей, 46,5% - инженеров, 43,2% - работники торговли, транспорта, бытовых услуг, 42,8% - рабочие предДанные приведены по двум временным параметрам: советский период времени / период развития рыночных отношений. В кн.: Шереги ф. Социология девиации. Прикладные исследования. – М.: ЦСП, 2004, с. 284-285.

приятий и строек, 37,4% - служащих, 35,5% - гуманитарная интеллигенция, 28,3% - жители сел, 24,9% - пенсионеры.

При отсутствии взаимодействия полиции и институтов гражданского общества, закрепленного соответствующими коммуникативными технологиями, возникает социальный конфликт постепенно трансформирующийся в конфликт юридический, когда вступает в силу нормативно-правовое противодействие различным правонарушениям. Это противодействие представляется «запоздалым» результатом, который, в какой-то мере, можно было избежать в результате оперативного общественного реагирования.

Кроме того, состав нормативно-правовых документов в настоящее время признается недостаточным для противодействия различным правонарушениям.