«Начальное образование русского крестьянства в последней четверти XIX – начале XX веков: официальная политика и общественные модели ...»

Важной темой в деятельности общества были народные библиотеки, которые рассматривались как важнейшее средство профилактики рецидивной неграмотности, возникавшей достаточно часто, в особенности среди крестьян, через несколько лет после окончания ими школы. Поэтому в конце 90-х гг.XIX общество начинает активно создавать библиотечную сеть в селах губернии; каждый год открывалось по 30-40 библиотек, которые общество укомплектовывало необходимыми книгами. Впоследствии библиотеки организованные Обществом были переданы земству, а Харьковская губерния по числу библиотек для народа заняла к 1909г. второе место в России98. Средняя наличность Белоконский И. 35-летие Харьковского общества распространения в народе грамотности // Образование. 1904. № 6. Отдел III. С. 67-93.

Харьковское общество грамотности // РШ. 1901. № 4. Отдел II. Педагогическая хроника. С. 49.

Исторический обзор деятельности Харьковского общества распространения в народе грамотности (1869-1909).

М., 1911.

подобной библиотеки составляла в 1897 г. 430 единиц хранения99. Также общество имело в городе 3 библиотеки и 2 аудитории для народных чтений.

Публикацией и сочинением народной литературы для вновь открываемых библиотек занимался специальный комитет, который также регулировал ее номенклатуру и содержание. Только с 1891 по 1895 гг. было издано 22 наименования книг общим тиражом 220 тысяч экземпляров. Книги для публикации подбирались после тщательного изучения «читателя из народа». Харьковское общество единственное из провинциальных занималось этой работой систематически. Поднималась статистика выдач книг в народных библиотеках, опрашивались библиотекари и читатели для того, чтобы выяснить, что читает народ, как он читает книги, какие книги и почему удовлетворяют его потребностям.

Количество членов общества менялось следующим образом: в 1890 г.-136 человек, в 1893 г.-328, 1894 г.-380, в 1909 г.-632100. При этом вокруг общества сложилась сеть кружков из лиц, безвозмездно занимавшихся работой в воскресных школах, в читальнях, на народных чтениях, на издании народных книг, работой по созданию сельских библиотек, но в состав членов общества не входивших.

«Общество распространения народного образования в Донской области», существовало с 1876 г., вскоре после своего образования оно практически прекратило всякую работу и «воскресло» лишь в 1891 г., когда при его активном участии был основан книжный склад, проводились народные чтения и существовала народная библиотека в г.

Новочеркасске. Также обществу удалось собрать на строительство собственного здания 25 тысяч руб.

Общество попечения о женском народном образовании в Екатеринославе образовалось в 1872 г. Оно содержало бесплатную женскую школу. На организацию народных чтений в городе тратилось до 5 тысяч рублей в год, также велась работа над организацией публичной народной библиотеки.

Общество распространения грамоты и ремесла в Елисаветграде также начало работать с 1872 г. Деятельность его была весьма скромна: с 1890 по 1895 г. не было провеХроника народных библиотек // Русская школа. 1898. № 12. Педагогическая хроника. С.289.

Медынский Е.Н. Внешкольное образование его значение организация и техника. М., 1918. С. 46.

дено ни одного общего собрания всех членов общества. Оно устроило «ремесленнограмотное» училище и народную бесплатную библиотеку.

Астраханская комиссия народных чтений функционировала с 1882 г., проводила народные чтения, содержала книжный магазин и народную библиотеку.

Более активным было общество распространения начального образования в Ставрополе. В середине 90-х годов в нем состояло около 300 человек, которые организовали 2 начальных училища и 3 воскресных школы и устраивали народные чтения. Общество имело неприкосновенный капитал в размере 16397 рублей, который приносил ежегодный доход в 3- 4 тысячи рублей. В 1876 г. оно потратило на свои нужды 4833 рубля, а в 1895 г. 6636 рубля.

Пять обществ, перечисленных выше, можно отнести к числу серых середнячков, о которых мало что знали в столицах и провинциальных городах; набор мероприятий подобного рода коллективов также достаточно традиционен: народные чтения несколько библиотек и школ.

«Комиссия народных чтений при Одесском Славянском благотворительном обществе», была организована в 1882 г. и развила «выдающуюся активность»101. Одесская городская дума отпустила 100 тысяч руб. на постройку дома для общества. Он стал своеобразным «народным университетом». Там были сосредоточены основные учреждения, занимавшиеся общеобразовательной работой: книжный склад, помещения в которых проводились народные чтения, также в этом здании работал народный театр, проводились общедоступные лекции и религиозно-нравственные беседы. Помимо перечисленных помещений, использовавшихся для проведения публичных мероприятий, в здании были мастерские производившие картины для «волшебного фонаря» (диапроектора).

Волшебный фонарь, в свою очередь, был важнейшей технологической новинкой по наличии которой судили о степени эффективности наглядной работы среди народа. Он использовался на организуемых комиссией народных чтениях проводившихся не только в городе, но и в окрестных селах. Книжный склад распространил более 1 млн. экземпляров разнообразной литературы, предназначавшейся для народа, а чтения посетило за лет 113 тысяч человек.

Абрамов В.Я. Указ. Соч. С. 89.

Регионом наиболее высокой активности признавалась Сибирь. Обществ содействия начальному образованию там было больше, чем во всей Европейской России и всех остальных частях империи, несмотря на то, что численность населения в этом районе всегда уступала как в абсолютном размере, так и в относительном, численности населения прочих регионов. Современники говорили с восхищением об «американском» размере пожертвований и размахе деятельности102. Нам удалось обнаружить некоторые подробности о деятельности пяти сибирских обществ: Томском, Барнаульском, Енисейском, Красноярском и Омском. Также известно о существовании организаций в Каинске, Тобольске, Ачинске, и Кургане.

';

«Общество содействия начальному образованию в городе Томске» начало свою работу в 1882 г. Оно с самого начала существования отличилось непривычными для России мероприятиями, что давало основание называть стиль деятельности его активистов «американским». С первого дня был выдвинут броский девиз: «Ни одного неграмотного!». Устав общества сразу был напечатан тиражом, скорее свойственным рекламному буклету - 3000 экземпляров и распространялся бесплатно, впоследствии не раз переиздаваясь также массовыми тиражами. Извлечения из устава печатались в частных коммерческих изданиях и на членских билетах, обеспечивая информационный повод к обсуждению дел и намерений общества.

Деньги на нужды общества также собирались не только и не столько с членских взносов. В пользу общества принимались любые пожертвования, даже старые вещи, которые потом продавались старьевщикам либо прямо шли на помощь нуждающимся в дополнительной одежде ученикам начальных школ. В городе по инициативе общества был введен сбор с карточной игры в размере 10 коп. на его нужды, также частным лицам раздавались копилки для добровольных сборов с карточных игр. Даже азарт был рационализирован томскими активистами в пользу поддержки образования - помимо карт доходы приносили разнообразные гулянья, концерты, спектакли, лекции, устройство катков зимой и прогулки на пароходах летом. В 1886 г. в оживленных местах города были расставлены кружки, в которые собирались пожертвования. В начале XX века совет общества обратился с призывом к горожанам, сочувствующим делам общества, установить Педагогическая хроника // Русская школа. 1895. №5-6. С. 325-326.

в своих предприятиях и учреждениях отчисления из полученного жалованья в размере 0,1 – 0,06 % на строительство двух новых начальных училищ в городе103. Даже Томский епископ, по просьбе организаторов общества, своим указом предложил местному духовенству располагать паству к содействию делам общества.

В результате усилий общества Томск в начале XX в. занимал одно из первых мест в России по числу начальных школ и количеству учащихся в них относительно численности населения. Общество организовывало раздачу бедным учащимся платья, некоторым из них вносило плату за обучение и дарило необходимые учебные пособия. Также оно содержало 2 начальных школы, 2 воскресных, повторительную женскую школу, женскую школу рукоделий, женскую кулинарную школу, женскую школу рисования.

Регулярно устраивались народные чтения, были организованы курсы ручного труда для народных учителей.

В Томском обществе состояло более 1000 членов, а доход его с 3676 руб. в 1882 г.

увеличился к началу XX в. до 10 тысяч руб., не считая суммы материальных пожертвований.

В 1901 г. в Томске было создано первое в Сибири «Томское общество содействия бесплатным библиотека читальням». К 1909 г. этим обществом в Томской губернии было открыто около 600 библиотек-читален для сибирских крестьян104.

Другие Сибирские общества пусть и не имели такого разнообразного спектра просветительской деятельности, однако развивали большую активность, нежели их прототипы в европейской части страны, если учитывать к тому же меньшие размеры сибирских городов в начале XX в105.

Барнаульское общество было образовано в 1885 г.; оно содержало 2 начальных школы, народную и публичную библиотеки. В нем состояло 562 человека, за десятилетие с 1885 по 1895 гг. было собрано 40597 руб., а израсходовано 25531 руб.

Енисейское и Красноярское общества стали работать в 1884 году. В Енисейском числилось 194 члена; оно содержало книжный склад, проводило народные чтения. Им было организовано женское приходское училище и женская воскресная школа. КрасноПедагогическая хроника // Русская школа. 1902. №2. II отдел. С. 31.

Чарнолуский В. Частная инициатива в деле народного образования. Спб., 1910. С. 90-92.

Абрамов Я.В. Просветительные общества в провинции // Русская школа. 1896. № 12. С. 104 – 116.

ярское общество открыло 4 начальных училища, а также женскую и мужскую воскресные школы. При нем работал книжный склад, народная библиотека, и проводились народные чтения. В обществе состояло 408 человек.

Нерчинское общество было открыто в 1891 г. Оно также, как и тамбовское, получило от одного жертвователя в свой неприкосновенный капитал довольно крупную сумму в 3000 руб., к 1895 г. он возрос до 8000 руб. В обществе состояло 372 человека; оно содержало начальное училище, проводило народные чтения.

«Омское общество попечения о начальном образовании» собирало одежду и обувь для беднейших учеников городских начальных школ, раздавало им учебные пособия. Помимо этого оно содержало 3 начальные училища, в которых обучалось учащихся, и 2 воскресных школы. Вполне традиционно создало собственную библиотеку с бесплатным отделом для народа, а также книжный склад народных изданий. Зимой же для физического развития детей горожан содержало каток106.

В качестве конкретизирующего примера функционирования провинциального просветительного общества уместно рассмотреть работу Челябинского общества и его планы. Они интересны прежде всего тем, что открывают перед нами картину зачастую незаметной трудовой повседневности рядовых провинциальных делателей «просвещения народного», о котором много говорилось и писалось в конце XIX – начале XX в.

Свою деятельность Общество попечения о начальном образовании в городе Челябинске начинает с 1898 г. 3 марта этого года в МВД был утверждён устав Общества107.

Устав не только определял принципы организационного устройства Общества, но и являлся своеобразной программой его действий: «Общество способствует открытию новых школ, помогает существующим школам, выдает всякого рода пособия. Снабжает книгами и пособиями беднейших учеников, заботится об устройстве народных чтений, содействует учреждению книжных складов, бесплатных библиотек, читален»108. Так в уставе определяется основной круг забот общества.

В Уставе был подробно разработан порядок проведения общих собраний, являвшихся своеобразным верховным органом управления всей деятельностью Общества. Мы Хроника народного образования // Русская школа. 1894. №5-6. Педагогическая хроника. С. 331.

Устав общества попечения о начальном образовании в городе Челябинске. Челябинск, 1907. С. 1.

Устав... С. 3.

имеем данные о собраниях за 1901,1908,1909 годы109. Эти собрания проводились 2 раза в год. На первом обычно обсуждались отчеты правления за предыдущий год, проводились выборы членов правления и ревизионной комиссии (правление состояло из председателя, товарища председателя, казначея, секретаря и 3-х членов а также непременного члена от учебного ведомства, которым обычно являлся инспектор народных училищ Челябинского уезда). Выбирались почетные члены Общества (те, кто пожертвовал одновременно на нужды Общества не менее 100 р., либо оказал ему иные существенные услуги)110.

Обычные члены Общества должны были вносить в кассу ежегодно по 3 р. Также на первых собраниях обсуждались планы деятельности в текущем году.

На вторых годовых собраниях, помимо рассмотрения общих проблем, утверждались сметы расходов на будущий год. Так, 20 октября 1901 состоялось собрание, на котором правление доложило о своей деятельности за семь месяцев, прошедших со времени проведения предыдущего, и обсуждался вопрос об устройстве в городе центральной учительской библиотеки111. В смете расходов на 1901 г. планировалось предоставить р. на обустройство упомянутой библиотеки и покупку книг к ней. Но оказалось, что эта библиотека должна пополняться только книгами и изданиями, одобренными ученым комитетом Министерства народного просвещения, исключительно для низших учебных заведений (в то время не вся печатная продукция прошедшая общую цезуру допускалась в низшие учебные заведения где преимущественно учились крестьяне). Правление считало, что библиотека составленная на основе разрешенной ученым комитетом литературы, будет крайне ограниченной по содержанию и предложило ее не открывать, а деньги передать на нужды народных чтений.

Еще один вопрос, рассмотренный собранием, касался пополнения личного состава образованных при Обществе секций по разным отделам деятельности этой организации.

Правление сетовало на то, что много членов общества, работавших в секциях, отъехало из Челябинска и их состав сильно сократился. Так, из 8 членов Секции по устройству библиотек-читален, книжных складов, выбыло 3. Из 8 членов Секции по устройству лиЭти сведения содержатся в Отчетах правления Общества попечения о начальном образовании в городе Челябинске за 1901, 1908, 1909 гг.

Устав... § 5.

Отчет... за 1901 г. С. 28 - 31.

тературных вечеров и лекций, выбыло 5. Из 6 членов секции по изысканию средств на устройство вечеров, спектаклей и по сбору пожертвований, выбыло 4. Перед Обществом встала задача восполнить эти потери, привлечь других людей.

На самом собрании присутствовало чуть больше членов Общества, проживавших в городе. Согласно первоначальному проекту Устава, для того чтобы признать общее собрание состоявшимся, необходимо было присутствие числа всех членов Общества, но при рассмотрении проекта в МВД, товарищем министра, было внесено изменение, которое уменьшало это количество до. Чиновник как в воду глядел, предвидя не столь значительную активность в делах Общества будущих его участников.

Количество членов Общества менялось следующим образом: в 1901 г., на 4-м году существования, в его состав входило 132 человека, из них жило в Челябинске 95, в уезде 13 человек и 24 иногородних. В 1908 г. состояло 74 человека, из них в городе жило 60. В 1909 г. состояло 84 члена, из них в городе 70 и 14 в уезде. Из этих цифр видно, что в 1901 г. Общество было многочисленнее чем в 1909 г., к тому же в 1909 г. отчеты перестают упоминать и иногородних членов. Стоит заметить, что на фоне более чем двукратного роста численности населения города за период с 1898 по 1908 гг. количество членов Общества сократилось. Очевидно то, что для инициативных активистоворганизаторов общественной самодеятельности на почве народного просвещения существовала проблема вовлечения городской интеллигенции в эту самодеятельность. К примеру, анализируя списочный состав членов общества можно заметить наличие семейных династий. В 1901 и 1909 гг., обнаружено по 8 семейств, в 1908 г. 6, причем из списка 1901 г., мы обнаруживаем в списках за 1908 и 1909 гг. 2 семейства, что говорит нам, с одной стороны, о подвижности состава Общества, а с другой стороны, об устойчивости такого явления как семейственность в его деятельности.

Челябинское общество включило в число своих членов Евгения Францевича Шмурло (известного русского историка, родившегося в Челябинске) - он значится в списке за 1901 г. В списках за 1908 и 1909 гг. его уже не было. «Свадебные генералы», реально не участвовавшие в работе, очевидно нужны были провинциальному обществу для представительности.

Одним из основных вопросов, которые волновали членов Общества и его руководителей, был вопрос о том, где взять деньги на планируемые мероприятия. Устав предполагал такие источники доходов:113 а) членские взносы; б) доходы с капиталов имущества Общества; в) сбор по подписным листам и книжкам, выдаваемым членам общества, сбор допускается лишь под непременным условием отсутствия всякой публичности; г) публичного сбора в кружки. Предусматривалось также создание сумм неприкосновенного капитала, образуемого путем отчисления 10% от всех доходов Общества. Эти капиталы, по мере накопления, должны были обращаться в государственные и гарантированные правительством ценные бумаги и храниться в учреждениях государственного банка, в сберегательных кассах и казначействах производящих банковские операции.

Требования, относящиеся к накоплению средств, в виде неприкосновенного капитала, неукоснительно соблюдались, благодаря чему его сумма к 1910 г. составляла р. и ежегодно приносила проценты. В то же время, на счетах Общества накапливались и суммы расходного капитала, по тем или иным причинам не тратившиеся по назначению и составившие к 1910 г. запасной капитал в размере 753 р. (к примеру, сметой планировался расход на 1910 г. в размере 1415 р.)114.

Членские взносы в 1898 г. составляли около 70% от общего денежного прихода, в 1899 г. ~ 33%, в 1900 г. ~ 15%, в 1901 г. ~ 22%, в 1908 г. ~ 11%, в 1909 г. ~ 15%115. Они не являлись основным источником средств для Общества, за исключением 1-го года существования, когда были единовременно сделаны основные взносы почетных членов. В последующие за 1899 годы нет сведений о сколько-нибудь значительной финансовой поддержке Общества со стороны крупных жертвователей.

Сбор средств по подписным листам и квитанционным книжкам был ориентирован преимущественно на конкретные цели. Так, с 1898 г. по 1901 г. на общие цели было собрано 392 р., на сельские библиотеки 110 р., на постройку школ 150 р. и такая же сумма на организацию народных чтений. В 1908 г., помимо собранных на общие нужды 150 р., привлекались пожертвования на устройство рождественских ёлок для учащихся начальных городских училищ - 161р., и около 200 р. было пожертвовано на организацию музея Отчет... за 1909 г. Челябинск, 1910.

Рассчитано по отчетам за 1901, 1908, 1909 гг.

наглядных учебных пособий116. В 1909 г. на рождественскую ёлку получено 170 р., и на воскресную школу, которую готовилось организовать Общество, 98 р.

В 1901 г., по решению общего собрания было установлено несколько кружек для сбора пожертвований: в отделении Государственного банка, Казначействе, Городской управе, Акцизном управлении. Когда Общество решило собирать деньги подобным образом, оно рассчитывало в год получать не менее 25 р. (эта сумма появляется в смете прихода на 1902 г.)117, но эти надежды не оправдались, реально жертвовалось по 10-12 р.

в год118.

С самого начала своей работы для «усиления средств Общества» устраивались концерты и театральные представления. Так, в 1901 г. были даны 2 спектакля, принесшие доход в размере 267 р.; они были организованы челябинскими «любителями драматического искусства», за что правление в своем отчете их «особенно поблагодарило».

Этот опыт не был первым, доходные зрелищные мероприятия устраивались и ранее, в графе «Сбор со спектаклей, концертов и пр.» за 1898-1900 гг. значится сумма 870 р.119 В отчетах за 1908 и 1909 гг. также содержатся сведения о концертах и спектаклях, принесших доход в 426 р. и народном гулянье 22.06.1908 г. с доходом в 259 р.120 Спектакли и концерты устраивались для взрослого населения не только с целью извлечения доходов, но и для того, чтобы люди пришедшие удовлетворить свою страсть к зрелищам, получали «разумное развлечение», а не тратили свободное время в кабаках.

Сочетая коммерческие задачи с образовательными, Общество организовало и платные лекции по русской литературе для преподавателей Челябинских учебных заведений, которые также принесли дополнительные средства.

Используя опыт Томского Общества, челябинцы в 1901 г. организовали своеобразную рекламную кампанию, в отчете за этот год читаем: «Правление обратилось к разным лицам города и уезда, а также к иногородним, с воззванием, приглашавшим к Этот музей был передвижным и предназначался для оказания помощи учителям городских и сельских школ, им выдавались наглядные пособия по различным предметам школьной программы, как выдаются книги в библиотеке.

Пользование пособиями было бесплатным. Выдавали их добровольцы, также безвозмездно.

Отчет... за 1901 г. С. 4.; С. 32 - 33.

Отчеты... за 1908, 1909 гг.

Отчет... за 1901 г. С. 32.

Отчет... за 1908 г. Челябинск, 1909. С. 5 - 9.

пожертвованиям в пользу Общества и к вступлению в число его членов»121. Было отпечатано 700 экземпляров воззвания, в котором помимо призывов к населению содержался и краткий обзор деятельности Общества. В 1909 г. поступали по другому: в местной газете были опубликованы просьбы, обращенные к жителям города, призывавшие помочь через Общество бедным ученикам начальных городских училищ. Было необходимо купить 93 пары валенок, 7 рубашек и 2 платья для того чтобы дети могли зимой беспрепятственно посещать школу. Однако то, что хорошо работало в Томске - богатом купеческом городе и губернском центре, в Челябинске не принесло успеха. На просьбы Общества откликнулся 1 человек, предложивший помощь в размере 2-х рублей, об этом с укоризной и сообщило правление в отчете за 1909 г. Несмотря на предпринимаемые меры, средств не хватало, о чем вскользь, как о само собой разумеющемся факте, говорилось практически в каждом годовом отчете правления Общества. Так, в 1901 г. правление обратилось к органам Челябинского общественного управления с просьбой увеличить пособие от города (в то время 200 р. ежегодно), но в этом было отказано123. К 1908 - 09 гг. пособие от города сократилось до р. Эти препятствия не разрушили Общество. Однако мы не можем наблюдать и значительного увеличения сумм общего прихода денежных средств в кассу Общества. В г. поступило 1038 р., в 1899 г. - 1421 р., в1900 г. - 976 р., в 1901 г. - 1148 р., в 1902 г.

(планировалось по смете) - 1463 р., в 1908 г. - 1536 р., в 1909 г. - 1321 р., в 1910 г. (планировалось по смете) - 1583 р. По представлению учителей начальных школ города составлялись списки вещей и учебных пособий, в которых нуждались беднейшие ученики. В отчетах правления приводятся лишь цифры затрат на помощь бедным учащимся, но нет конкретных указаний на количество приобретенных вещей и учебников. На эту помощь с 1898 по 1901 гг. ( года) было потрачено 564 р.125, а в1908 - 1909 гг. - 308 р. Отчет... за 1901 г. С. 5.

Отчет... за 1909 г. С. 37.

Рассчитано по отчетам за 1901, 1908, 1909 гг.

Отчет... за 1901 г. С. 35.

Отчеты... за 1908, 1909 гг.

Основное внимание уделялось всё-таки общеобразовательным мероприятиям. В начальный период существования Общества это были народные чтения: «Народные чтения в таком городе как наш Челябинск, не имеющем почти никаких разумных развлечений для народа, восполняют отчасти существенный пробел в жизни беднейшего городского населения,» - говорится в той части отчета правления за 1901 г., которая посвящается народным чтениям127. Чтения обычно устаивались в праздничные и выходные дни и считались в Обществе важным фактором «цивилизующего значения». Устраивать такие публичные мероприятия можно было только с разрешения Директора народных училищ, который находился в Оренбурге - губернском центре, и проводить по заранее утвержденным директором конспектам. Существовали также и списки книг, одобренных ученым комитетом Министерства народного просвещения для проведения народных чтений, ограничивавшие возможности Общества в выборе тем для чтений.

Помимо административных препятствий, связанных с согласованием тем и книг в Оренбурге, возникали препятствия и в Челябинске. В 1901 г. чтения приходилось вести в 3-х разных помещениях128. Сначала это был пустующий городской дом, опасный в пожарном отношении из-за отсутствия широкого входа и выхода, а людей приходило на чтения до 200 человек (все чтения, проводимые Обществом с 1900 г., были бесплатны для народа). Пришлось искать другое помещение, им оказалось помещение Челябинской конвойной команды. Оно находилось далеко от центра города, что было неудобно для обывателей, зато много слушателей присутствовало из числа нижних чинов самой конвойной команды. Последним помещением оказалась аудитория 1-го Мужского приходского училища. Зачитывание текстов обычно сопровождалось показом картин на «волшебном фонаре» (диапроекторе). Темы были различные: это и исторические сюжеты – Иван IV, Екатерина II, Севастопольская оборона; духовно-нравственные (путь в Святую землю, великий пост и его значение для христианина, пьянство и его последствия); познавательные – Новый свет (Америка).

В том же году, учитывая низкий уровень санитарного просвещения населения города, правление предполагало дать ряд чтений по медицине и просило разрешения у ДиОтчет... за 1901 г. С. 8.

ректора народных училищ допустить в качестве лекторов 2-х местных врачей, но разрешения не последовало, и актуальные вопросы, связанные преимущественно с гигиеной, так и остались не затронуты в дальнейшем на чтениях, проводившихся Обществом.

Расходы на проведение чтений в 1898 - 1901 гг. были довольно значительны; так, на оборудование для них Общество потратило 969 р., на ведение - 273 р. При этом состоялось не менее 2-х десятков чтений. В последующие годы, когда в распоряжении Общества находилось больше наглядных учебных пособий и все необходимое оборудование, расходы на чтения сокращаются, в 1909 г. на их проведение было затрачено 53 р.

Вновь возникали проблемы с помещениями, в 1908 г. правление не смогло договорится с комитетом народной трезвости, который владел недавно построенным Народным домом, и чтения в этом году не проводились. В следующем, 1909 г., соглашение было достигнуто и вновь проведены народные чтения129. Стоит заметить, что в 1906 г. были изменены условия организации различных общественных мероприятий, народные чтения попали под действие «Временных правил о собраниях», устанавливавших уведомительный порядок их проведения130. Многие ограничения этими правилами были сняты и теперь не было необходимости в общении с Оренбургом.

Помимо чтений для народа Обществом в 1907 г. была организована воскресная школа, о деятельности которой подробно рассказывается в отчете правления за 1909 г. Её посещали все желающие - и взрослые, и дети. Занятия вели добровольцы, работавшие безвозмездно.

Общество оказывало некоторую помощь сельским библиотекам Челябинского уезда, закупались книги, устраивались книжные склады, подыскивались помещения для библиотек. На их содержание в 1898 - 1901 гг. было потрачено 239 р., в 1908 - 1909 гг. р.132 Обществом также собирались деньги на постройку новых начальных училищ в уезде, о чем есть сведения в отчете за 1901 г. Для учеников сельских школ была установлена стипендия имени А.С. Пушкина, в размере 50 р. ежегодно, а для учащихся Челябинского реального училища стипендия имени Н.В. Гоголя (в том же размере). КандиОтчет... за 1909 г. С. 37 - 39.

Чарнолуский В.И. Спутник народного учителя и деятеля народного образования. СПб., 1908. С. 274.

Отчет... за 1909 г. С. 15 - 30.

Рассчитано по отчетам за 1901, 1908, 1909 гг.

даты, представленные училищными педсоветами, обсуждались на общих собраниях, там же выносились решения о стипендиате.

Помимо местных дел Общество с первых лет своего существования старалось поддерживать контакты с другими организациями, опекавшими «народное образование»

на территории империи. Отчеты правления рассылались по многим городам, и Челябинское общество получало аналогичные (даже из Владивостока). Однако в столице даже издатели журнала «Русская школа», специально собиравшие сведения о подобных общественных организациях, долгое время не знали о том, что в Челябинске работает такое же Общество133. Можно предположить, что активность челябинцев была ниже активности других провинциальных деятелей народного просвещения. Поэтому в столице о ней и не знали.

Еще одной проблемой, с которой сталкивались организаторы просветительских обществ, являлась необходимость их регистрации в МВД; в 90-е годы XIX века министерство не давало категорических отказов в регистрации, однако практики, связанные с организацией обществ, говорили о том, что для утверждения устава лучше образовывать благотворительное общество с «присоединением народно-образовательных задач»134.

Такая тактика, к примеру, была использована открытыми на рубеже веков обществами в Ростове-на-Дону и Костроме. «Общество попечения о народном образования в городе Челябинске» также совмещало в своем уставе задачи образовательные и задачи благотворительные, что помогло зарегистрировать его достаточно быстро.

Однако было достаточно много примеров иного рода, о которых говорилось как о затруднениях «внешнего характера», препятствовавших открытию таких обществ. Так, в 1893 г. Астраханская комиссия народных чтений возбудила ходатайство о преобразовании ее в общество попечения о начальном образовании в Астраханской губернии. Также Орловский комитет народных чтений несколько лет хлопотал о преобразовании в общество попечения о начальном образовании. Аналогичная ситуация сложилась в городе Курске с комиссией народных чтений. В Ярославле по инициативе местного губернатора Педагогическая хроника // Русская школа. 1903. № 2, отдел II. С. 37. (В этом номере журнала были опубликованы сведения о всех, имевшихся на территории империи обществах попечения о начальном образовании. Среди городов, равных по статусу Челябинску, в которых действовали общества, значились: Ачинск, Бийск, Енисейск, Красноуфимск, Минусинск, Троицк, а Челябинска не было).

Звягинцев Е.А. Проекты новых просветительных обществ // Вестник воспитания. 1901. №2. С. 144- 161.

Фриде был выработан проект устава «Общества для содействия начальному образованию и распространению полезных сведений в Ярославской губернии»135. Но даже инициатива губернатора не привела к благосклонности МВД и МНП.

Во Владимирской губернии предполагалось открыть «Общество для содействия народного образования и распространения прикладных знаний»; его филиалы должны были быть созданы в каждом уезде. В 1898 г. губернское земское собрание одобрило проект устава этой организации, после чего он был отправлен на утверждение в МВД.

Только в 1901 г. был получен ответ из министерства, содержавший предложения по изменениям в уставе, после утверждения которых только и могло быть зарегистрировано общество. Суть их сводилась к усилению контроля со стороны губернатора и к привлечению в совет общества лиц по назначению от епархиального архиерея. Также общество не должно было бы заниматься организацией повторительных и вечерних школ и некоторых других образовательных мероприятий136. После таких изменений инициаторы создания общества во Владимирской губернии отказались от своей затеи.

Просветительских учреждений, созданных частным порядком, и просветительных кружков в России были сотни: это комиссии по организации народных чтений, советы руководителей воскресных школ, комитеты народных библиотек и просто группы активистов просветителей, работавших при других благотворительных и ученых обществах.

Эти люди, поняв, что разрешение на регистрацию получить будет достаточно трудно, не организовывали самостоятельных просветительных обществ, но, как в Саратове, работали при обществе санитарных врачей, при обществе любителей изящных искусств, в обществе трезвой и улучшенной жизни (при последнем в конце XIX века была создана «Пушкинская комиссия» с общей целью содействия образованию жителей, организации библиотек-читален, народных чтений и прочих образовательных мероприятий).

Во многих городах были созданы группы, занимавшиеся организацией и регистрацией просветительных обществ. Так, в Перми в 1899 году действовала группа «по устройству» «Общества для содействия народному образованию в Пермской губернии», основными предполагаемыми задачами которой являлась организация внешкольного обраАбрамов Я.В. Просветительные общества в провинции // Русская школа. 1896. №11. С. 77.

Педагогическая хроника // Русская школа. 1902. №2. II отдел. С. 32-35.

зования для народа. Заметим, что к этому моменту в Екатеринбургском, Верхотурском, Красноуфимском уездах губернии уже действовали уездные просветительные организации. В Калуге был создан проект «Общества распространения народных библиотекчитален в Калуге и Калужской губернии», а в Новгороде - «Общества народных чтений и развлечений Новгородской губернии».

Дополнительные проблемы возникли для всех обществ в процессе их передачи из ведения МВД под надзор МНП. МНП располагая структурой учебного надзора имело реальную возможность контролировать деятельность этих организаций. Это обстоятельство вызывало недовольство, особенно тогда когда дирекция начальных училищ требовала особых полномочий для непременных членов от МНП в советах Обществ, как это случилось, к примеру, в Томске в 1903-04 гг.137.

Однако и после революции 1905-07 гг., несмотря на снятие многих ограничений, заметной активизации рассматриваемых нами организаций не происходило, о чем можно судить по деятельности челябинского общества. Не сообщали об этом, обычно восприимчивые к любым проявлениям местной активности, либеральные педагогические издания и обзоры внешкольной работы В.А. Зеленко и Е.А. Медынского138. Однако новая надежда для деятелей народного просвещения забрезжила в работе производственных кооперативных обществ, отчеты об их деятельности заменяют собой ранее бытовавшие сведения о просветительских общественных организациях139.

Наблюдатели-современники связывали активную организаторскую деятельность с экономическим подъемом конца 90-х гг. XIX в., который привел к отказу от практики «малых дел» и к тому, что о всеобщем начальном обучении стали говорить как о деле вполне возможном, а потому и необходимом в ежедневной практической деятельности активистов-общественников. Однако далеко не все, даже крупные, города России имели какие-либо группы активистов, занимавшихся проблемами образования низших слоев городского населения. К тому же определенные трудности возникали как с привлечением средств на организацию стандартного набора «русского просветителя» (народных Педагогическая хроника // РШ. 1904. № 7-8. Отдел II. С. 42-44.

Медынский Е.Н. Указ. соч. ; Зеленко В.А. практика внешкольного образования М., 1922.

Медынский Е.Н. Указ. соч. С. 58-63; Машкин А. Просветительная деятельность сельских коопераций // РШ.

1909. № 7-8. Отдел I. С. 206-213.

чтений, библиотек, начальных и воскресных школ разного рода), так и с утверждением этих мероприятий в местных органах государственной власти. Нельзя также забывать и о реципиентах любых образовательных акций: о простолюдинах, которые отнюдь не горели желанием быть воспитанными по-новому. Учитывая эти обстоятельства, нельзя рассматривать феномен общественного активизма как непрерывное поступательное движение к одной изначально определенной цели. Это явление - сложная игра интересов и компромиссов, которые во многом и определили противоречивый облик русской общественной активности.

Конструировавшийся столичными деятелями народного просвещения дискурс начального народного образования, без мобилизации образов российской глубинки, не мог иметь эффект, порождавший новые образовательные практики. Облик провинциальной общественной активности был весьма важен для культурного самосознания либерала той эпохи. Только в общественной самодеятельности он мог найти возможность полномасштабной реализации либерального проекта в России. Поэтому и немногочисленные, в сравнении с Европой, отчеты провинциальных просветительных обществ, а также редкие воспоминания сельских учителей всегда оказывались востребованными в процессе формирования идей, связанных с культурной практикой на селе140.

Образцы общественной активности местных деятелей народного просвещения позволяют нам понять основные проблемы, с которыми сталкивались люди, выполнявшие роль посредников в образовательных процессах, связанных с внедрением «просвещения» в широкие народные массы. Мы обнаруживаем не только потолок возможностей, связанных с крестьянской культурой и особым отношением крестьян к предлагавшимся проектам их «регуляризации», но и потолок возможностей, связанных с потребностями и положением местных просвещенных элит. Просветительские организации испытывали серьезные проблемы с привлечением материальных средств, а также сталкивались с безразличием местного населения. В тех случаях, когда этого не происходило, организация становилась повсеместно известной, как это было с Томским и Харьковским обществами, ставшими своеобразными эталонами провинциального образовательного активизма и надеждой либеральных деятелей.

О воспоминаниях народных учителей см. Приложение № 1.

Либералы полагали, что только общественная начальная школа может иметь право на существование. Эта установка становится для них базовой в процессе создания и реализации собственной образовательной политики. Другим основополагающим принципом либеральной стратегии становится идея всеобщего добровольного обучения крестьянских детей. Принцип добровольности отстаивался либералами в полемике с консерваторами и некоторыми левыми почвенниками, полагавшими, что в данном случае не стоит принимать во внимание волю крестьянина, а надлежит принуждать его к отправке детей в школу при помощи самых различных экономических и административных мер.

Важнейшей целью обучения либералы полагали развитие личных способностей ребенка вне зависимости от его материального положения и сословного статуса. Для поддержания собственной веры в справедливость провозглашенных принципов, активно мобилизовывались образы благополучия, достигнутого при помощи школы в Англии, белых британских колониях и США.

Для либералов собственный культурный опыт и капитал «бескорыстного» научного знания безусловно доминировал над иными способами отношения к миру. Консерваторы объявлялись врагами прогресса, преследующими свои корыстные сословные интересы. Крестьяне признавались объектом образовательных манипуляций, а их традиция не признавалась сколько-нибудь значимой, хотя в практических целях либеральные земцы иногда ее использовали, но такие действия считались отступлением от принципов и воспринимались как временные. Такая позиция либералов становилась серьезным препятствием на пути развития начального обучения и создания школы, способной привлекать внимание крестьян на протяжении всего срока обучения, мешая осознавать проблемы, связанные с созданием подлинно народной начальной школы.

Глава 3. Проекты крестьянского просвещения русских радикалов Помимо правительства и либералов, долгое время определявших стратегию образовательных мероприятий земств, активными игроками в поле образования были народники, или левые почвенники. В «Большой энциклопедии», вышедшей под редакцией известного деятеля «либерального» народничества С. Н. Южакова, дается такое определение: «В настоящее время под народничеством разумеют ту часть демократических мнений в русской литературе, которая: 1. Смотрит на деревенские вопросы, как на самые важные в исторической жизни и современном быту России. 2. В сфере деревенских даже вопросов считает второстепенными вопросы правового характера, выдвигая на первый план экономические, при чем некоторая часть народников в этих пределах жертвует большими делами, реформами и общими мерами, ради малых частных дел»141.

В контексте такой постановки проблем, занимавших внимание народнической интеллигенции, их интерес к начальному образованию крестьян выглядит вполне естественным. Они создавали свое особое понимание традиции, претендуя на исключительное выражение и распознавание интересов и воли народа. Народники полагали необходимым опираться на ценности крестьянской «почвы», о которой они имели свое специфическое представление.

Для понимания народнического подхода к начальному образованию не обойтись без рассмотрения идей Л.Н. Толстого. В значительной мере его восприятие жизни крестьян и общественно политических проблем современности сходятся с народнической парадигмой: «Западные народы далеко впереди нас, но впереди нас по ложному пути.

Для того, чтобы им идти по настоящему пути, и надо пройти длинный путь назад. Нам же нужно только немного свернуть с того ложного пути, на который мы только что вступили»142, - писал он. Лев Николаевич полагал, что земледельческая жизнь и есть собственно жизнь человека, только при таком существовании, в окружении природы и Большая энциклопедия // Южаков С.Н. СПб., 1903. Т. 13. С. 658.

Цит по: Хорос В.Г. Идейные течения народнического типа в развивающихся странах. М., 1980. С. 40.

общины и возможно проявление всех его лучших качеств. Город, с его индустриальным гигантизмом и бездушием, роскошью правящих классов, развращает и губит народные массы, отучая людей жить по правде и возводя закон «кривды» в главное основание общественного бытия. Наука и образование, стоящие на службе городских классов, носят праздный характер, не принося никакой пользы 90% населения России. Гигиена и медицина – сфера знаний, которую можно соотнести с естественными потребностями человека, а культура, наука, искусства лишь попытки обмануть его нравственные требования.

Образование порождает в народе отвращение к себе, заставляет людей сомневаться в привычных ценностях их сообществ. По мнению Л.Н. Толстого, причиной этому является обязательность обучения и насильственное внедрение его в детские головы143. В городах большая часть знаний полученных таким путем остаются в головах выпускников школ, поскольку ложная городская культура их постоянно, в той или иной степени востребует. Вообще знания, с точки зрения Толстого, дает жизнь, а не школа, жизнь в городах поучительна, хотя и вредна. В деревне же такой способ обучения приводит к тому, что школьные знания теряются144. Городские знания непонятны и не нужны крестьянам.

Конструктивная программа Толстого строится на тезисе: «Всякое учение должно быть ответом на вопрос, возбуждаемый жизнью»145. Подобные мнения высказывал идеолог ЦПШ С.А. Рачинский и его почитатель К.П. Победоносцев, однако в основании их консервативного дискурса лежит совершенно иное отношение к человеку и его личности. «Человек родится совершенным - есть великое слово, сказанное Руссо и слово это как камень остается твердым и истинным»146, признает Л.Н. Толстой. Учитывая это обстоятельство, школа должна заниматься не воспитанием, форматированием человека, а давать развиваться его интересам и склонностям, с самого раннего детского возраста выявлять способности; а воспитывать должна семья в соответствии с требованиями общественной среды, в которой она существует.

Официальная доктрина скорее исходила из гоббсовского определения человека, в природе которого изначально заложено зло, а посему и существует необходимость в реТолстой Л.Н. О свободном возникновении и развитии школ в народе // Педагогические сочинения. М., 1989. С.

94.

Толстой Л.Н. Проект устава учебных заведений // Педагогические сочинения. С. 44.

Цит. По: Каптерев П.Ф. История русской педагогики. М., С. 389.

лигиозно-воспитательной школе с жесткой дисциплиной. Учеников необходимо держать в страхе божием, который единственно и способен обуздывать животную природу человека. По этой причине внешняя идентичность требований «жизненности школы» не означает их смыслового соответствия друг другу.

Полемизируя с официальными педагогами и некоторой частью либеральных деятелей народного просвещения, Толстой замечал: «...живя с народом, я не могу считать его ребенком, каждым шагом которого должно руководить, я не могу считать его безобразной толпой без убеждений и верований, готовой подчиниться первому встречному влиянию»147. Так он реагировал на охранительные мероприятия правительства и намерения либералов воспитывать и цивилизовывать крестьян.

Он предлагает собственную концепцию действий государства: создание системы деятелей правительства на местах, которые должны отыскивать непризнанные мелкие крестьянские школы, оказывать им всяческое содействие, ориентировать крестьянские общества на образовательные цели, помогать им, открывать новые школы, содействовать общинам в поиске учителей и их размещении. Также предлагалось этим правительственным чиновникам вменить в обязанность оказание помощи в снабжении крестьянских училищ учебниками, прочими нужными вещами, выдавать временные субсидии на содержание школ148. Государство, как мы видим, должно лишь минимально участвовать в начальном крестьянском образовании. Сельским же обществам предоставляются этими проектами основные права: вознаграждение учителя, выбор учителей родителями, размещение школы.

Исходя из собственного опыта организации начальных училищ в Тульской губернии, Лев Николаевич полагает необходимым для земских деятелей «…изучение взгляда народа на образование, изучение потребностей народа и изучение прежде существовавших в народе свободно возникших школ»149. Это представлялось тем более важным, что прежняя помещичья школа, существовавшая в тех местностях центральной России, где и было введено земство, вызывала у получивших в ней образование крестьян озлобление, а также недоверие к новым попыткам «господ» из земств организовать начальное обучеТолстой Л.Н. О свободном возникновении и развитии школ в народе // педагогические сочинения. С. 104.

Там же. С. 102.

Толстой Л.Н. О значении описаний школ и народных книг // Педагогические сочинения. С. 72.

ние150. Важнейшим принципом новой школы должна была стать добровольность и свободное предоставление образования вместо его насильственного внедрения. Писатель приводит многочисленные примеры того как, начиная практически с нуля, организовать училище, ему приходилось убеждать крестьян в правильности собственной методики обучения, ломать традиционные недоверие и путем свободной конкуренции с «вольной»

школой утверждать начала организованного элементарного обучения. Традиционные крестьянские школы грамоты способствовали передаче навыков грамотности, но начального образования как такового вообще не существовало151. Сравнивая традиционные «вольные» школы с вновь организуемыми земскими училищами и критикуя их за низкий уровень преподавания и малый объем изучаемого материала. Л.Н. Толстой выделяет всетаки некоторые положительные моменты в крестьянской практике передачи грамотности:

1. Земство обращает большое внимание на школьные здания и тратит деньги на их устройство. Народ обходит затруднения домашними экономическими средствами, помещая школу в избы, в каких живет сам.

2. Земство и МНП требуют обучения в школах круглый год, за исключением июля и августа и не вводит вечерних классов. Народ же требует учения только зимой и любит вечерние классы как средство полезного досуга.

3. Земско-министерское ведомство имеет определенный тип учителей, ниже которого не признает школы и имеет отвращение к церковным и прочим грамотеям. Народ никакой нормы не признает и избирает учителей преимущественно из местных жителей.

4. Земско-министерское ведомство распространяет школы случайно, т.е. руководствуясь только тем, чтобы составилось нормальное количество учащихся. Народ не признает внешней формы, а приобретает себе учителей на всякие средства, по возможности устраивая и богатые школы, и бедные.

5. Земско-министерское ведомство устанавливает меру вознаграждения довольно высокую. Народ же выступает за экономию, вознаграждение распределяется так, чтобы оно платилось прямо теми, чьи дети учатся152.

Толстой Л.Н. О свободном возникновении и развитии школ в народе // Педагогические сочинения. С. 91.

Толстой Л.Н. Проект устава учебных заведений // Педагогические сочинения. С. 42.

Каптерев П.Ф. Указ. соч. С. 402.

В отличие от либералов, он видел силу событий никак не в материальных условиях жизни, а в духовном настроении народа153. Народу, с его точки зрения, не нужна бесплатная школа, к которой он относится с недоверием, полагая в бесплатности скрытый подвох154. Земская школа по форме была именно такой, деньги на содержание училищ поступали из общего сбора земских платежей. На училище, открытое в конкретной деревне, деньги выдавались земской управой из утвержденных бюджетов. Земский налог брался со всех, а пользовались «даровым» начальным образованием не все, а только те, кто проживал в селениях удобных для открытия в них школы. Формальная бесплатность школы оборачивалась несправедливостью по отношению к большинству плательщиков земских налогов, долгое время не имевших возможности отправить детей в школу, хотя налог они платили исправно. Такие действия, противные крестьянскому представлению о правде, могли отражаться и на отношении к земским школам.

Земские школы, следуя установившемуся в среде либералов идеалу прогресса и развития, стремились поднять учеников над его средой, разрушая в случае успеха этого мероприятия систему живых сельских связей. Л.Н. Толстой же утверждал, что педагогика не должна была нарушать связи с «кругом жизни», т.е. со сферой крестьянской духовной и хозяйственной культуры. «Всякая среда законна», - утверждал писатель155. В качестве примера успешной школьной системы, созданной «сообразно времени и среде»

приводится школы США156.

Для России, где среда сильно отличается от американской, английской, германской начальная школа, созданная по каким-то иностранным лекалам, по мнению Л.Н.

Толстого, совершенно неприемлема. И все попытки заимствования этой системы приведут к печальному результату. «Выдумать русскую систему образования, такую, которая вытекала бы из потребностей народа, невозможно никому в мире – надобно ждать, чтобы она сама выросла из народа. Для того, чтобы угадать меры, которые бы способствовали, а не стесняли такое развитие, нужно много времени, труда, изучения и свободы воззрения», - заключал Лев Николаевич157. Он придерживался необычной для того вреЩетинина Г.И. Идейная жизнь русской интеллигенции в конце XIX начале XX в. М., 1995. С. 22.

Толстой Л.Н. О значении описаний школ и народных книг // Педагогические сочинения. С. 72.

Толстой Л.Н. О задачах педагогики // Педагогические сочинения. С. 39.

Толстой Л.Н. Проект общего плана устройства народных училищ // Педагогические сочинения. С. 105.

Там же. С. 124.

мени точки зрения, признавая крестьянство главным действующим субъектом в поле начального образования. Его позиция отличалась от взглядов либералов и консерваторов, считавших, что они знают потребности народа, с то время как сам народ пребывая во тьме, не способен позаботится о своих нуждах.

Вместе с С.А. Рачинским Л.Н. Толстой обращал большое внимание на традиции «вольной» крестьянской школы, отмечая, что крестьянские дети – урожденные педагоги:

старшие опекают маленьких, всякое насилие при этом отсутствует, не в пример средней школе, выстроенной по немецкому образцу, где насилие в порядке вещей158. На этом основании он развивал идеи «свободной школы» и применял их в собственных школах.

И все же, анализируя опыт деятельности Л.Н, Толстого, нельзя не отметить, того, что «Свободная школа», основанная на поощрении познавательного интереса учеников, в корне отличалась от крестьянской «вольной», где авторитет полуграмотного педагога был непререкаем, к ученикам повсеместно применялись телесные наказания, а единственным методом обучения была зубрежка159.

Сходясь с официальными педагогами в критике основ земской школы для крестьян, он расходился с ней в вопросе о роли воспитания в начальном обучении. Полемизируя с официальными представлениями о роли религиозного воспитания, Лев Николаевич писал: «Воспитание есть возведенное в принцип стремление к нравственному деспотизму»160. Он был убежден, что воспитание – дело семьи, доверяя традиционным нормам крестьянской нравственности. Этот подход совпадал с подходом либералов из Лиги образования, также оставлявшим воспитание семьям.

Судьба идей Л.Н. Толстого была непроста в 60-е и даже в 90-е гг. XIX в., когда либералы осуждали его за неверие в прогресс и отказ признать право «общества» воспитывать народ: «…какова ни есть наша культура и наша цивилизация, но вне их нет путей к развитию и прогрессу, а вне прогресса нет жизни и нет счастья. Это очень просто и даже банально, но удобопонятно, верно и жизненно, гораздо жизненнее, нежели диатрибы во вкусе Руссо и Толстого»161. Лишь в пору первой русской революции интерес к пеКаптерев П.Ф. Указ. соч. С. 358.

Толстой Л.Н. О свободном возникновении и развитии школ в народе // Педагогические сочинения. С. 89-104.

Толстой Л.Н. Воспитание и образование // Педагогические сочинения. С. 209.

Ан-ский С. Народный читатель как особый социально-психологический тип // РШ. 1905. № 2. Отдел I. С. 106;

Роков Г. Педагогические воззрения и наблюдения Г.И. Успенского // Образование. 1904. № 1. Отдел I. С. 48.

дагогическим опытам Л.Н Толстого вновь возрастает162. Н.В. Чехов, видный деятель народного образования и народник по своим политическим воззрениям, оценил обращение писателя к запросам самого народа, говоря о том, что он впервые сделал это, открыв многим глаза163. Огромное значение также сыграло опровержение писателем представления о том, какая литература необходима народу, а деятельность издательства «Посредник» повлияла на лубочную литературу и изменила ее облик.

В 90-е годы XIX в. на волне общей активизации всех форм просветительской активности народнические публицисты и «деятели по народному образованию» начинают активно разрабатывать проблемы, связанные с введением всеобщего начального обучения. Необходимо было решить, как можно вводить всеобщее обучение, используя скудные материальные ресурсы деревни и опираясь на крестьянскую традицию научения грамоте. А.С. Пругавин, проанализировав состояние «вольных» школ по материалам земских статистических обследований, предложил вводить всеобщее обучение, применяя эту проверенную временем форму обучения164. Он обнаружил некоторые особенности, связанные с функционированием подобных школ:

1. Замещение «вольной» школы правильно организованными земскими и министерскими училищами. Чем больше «правильных» - стационарных школ, тем меньше «вольных» и наоборот.

2. Наличие региональной специфики «вольной» школы, например, в Сибири: более 50% всех школ составляли в начале 90-х гг. XIX в. созданные традиционным способом - «вольные».

3. Домашние школки грамотности возбуждают интерес к образованию, порождают потребность во всеобщем образовании, хотя и являются следствием поисков дешевого способа распространения грамотности в народе.

4. Среди крестьян появляется тенденция к самообразованию, вследствие государственной политики в отношении начального и среднего образования165.

Годнев Д. Педагогические воззрения графа Л.Н. Толстого // РШ. 1907. № 1. Отдел I. С. 8-27, № 2. Отдел I. С. 1Чехов Н.В. Значение Л.Н. Толстого в истории русской народной школы // РШ. 1908. № 7-8. Отдел I. С. 207-225.

Пругавин А.С. Запросы народа и обязанности интеллигенции в области просвещения и воспитания. СПб., 1895.

Указ. соч. С. 19-33.

Вольная школа хотя и переживала кризис, но продолжала оставаться востребованной русскими крестьянами. Поэтому интеллигенция, которую А.С. Пругавин признавал «ведущей силой культурного развития народа», должна была взять на себя роль «вольного» учителя и вытеснить традиционных учителей: черничек, отставных солдат, пастухов, и «прочего подобного люда»166. Именно интеллигенция была призвана соединить традиционность и современность и осуществить всеобщее образование народа.

Прежние учителя «вольной» школы на это не способны, основной причиной этого являлся их низкий образовательный уровень и качественные характеристики: «Страсть к бродяжничеству – равнодушие к житейским требованиям, сообщает особый оттенок его нравственному строю и мировоззрению. Имея громадное количество знакомых, он в то же время не имеет ни малейшей привязанности к месту: везде у него родина, везде дом, везде приют. Летом места Христовы, питаясь подаянием, осенью - на зимовку учительствовать», - таков портрет обычного учителя «вольной» школы167. К тому же, весьма часто, он еще и пьяница. Перед нами предстает картина типичного маргинала, деревенского аутсайдера, которому нигде не находится применения кроме как на учительском поприще.

Несмотря на таких учителей, среди сельского населения поддерживался весьма стабильный уровень грамотности в 6-15 %, обеспечиваемый «вольной» школой168. Этот факт может говорит о том, что ресурсы, затраченные крестьянами на обучение в вольной школе, можно признать максимально возможными для поддержания этого уровня грамотности, очевидно любая община, имея такой процент грамотных, могла справляться с текущими хозяйственными и административными задачами. Предложение к интеллигентам заменять собою необразованных учителей «вольной» школы исходило из стремления удешевить обучение для крестьян и воспользоваться возможностями предоставлявшимися традицией.

Н.В. Чехов в своем докладе «Школы грамотности и учителя крестьяне», зачитанном в Московском комитете грамотности 9 марта 1894 г., предложил, вводя систему всеТам же. С. 83.

Пругавин А.С. Указ. соч. С. 67-68.

общего обучения, использовать имевшиеся крестьянские «вольные» школы169. Он также обращал внимание на то, что для крестьян в земледельческой полосе грамота не имела большого практического применения, крестьяне объясняли ее необходимость желанием читать евангелие и вообще духовные книги. Рассматривая опыт ШГ 90-х годов, он замечал, что эти школы обходились дешево (от 20 до 75 р. за зиму) и являлись достаточно гибкой системой. Те, кто желал только читать, учились чтению быстрее, чем в земских школах, письму в них обучались медленнее, но этот навык был менее необходим крестьянам. ШГ оказывалась эффективной и в случае с подготовкой ребенка к получению льготы по воинской повинности, такое обучение длилось дольше, но по желанию родителей могло производится и было достаточным для того, чтобы получить свидетельство об окончании ННУ( которое и давало право на льготу). Учителя в ШГ были в основном также крестьянами (87 %, в Богородицком уезде Тульской губ. 1893 г.) как и их ученики и работодатели что позволяло лучше понять потребности сторон. К тому же и методы преподавания заимствовались из земских школ, т. к. учительствовали в обследованных ШГ практиканты или бывшие ученики земских школ.

Либеральная публика, присутствовавшая на заседании комитета, не приняла логику таких рассуждений Н.В. Чехова: «У интеллигенции не хватит ни нравственных, ни умственных сил, для того чтобы всецело руководить народной школой», «народное образование должно быть построено на почве народного самосознания» используя традиционную форму обучения – ШГ. «К преподаванию необходимо привлекать учителей из народной среды, но так, чтобы они не разрывали связи с своей средой т. е. не оставляли крестьянства»170.

В 1895 г. С.Н. Южаков, известный народник, занимавшийся просветительской деятельностью, публикует программу всеобщего начального обучения под названием «Просветительная утопия»171, представленную как «План всенародного среднего обязательного образования». Этим планом предусматривалось введение всеобщего образования для лиц от 8 до 20 лет. План предлагал решать проблему всеобщего обучения радиЧехов Н.В. Школы грамоты и учителя крестьяне // РШ. 1894. № 5-6. Хроника народного образования. С. 336Указ. соч. С. 339.

Южаков С.Н. Просветительная утопия // Русское богатство. 1895. №5. С. 52-77.

кально, не останавливаясь только на доступности начального образования, переходить сразу к всеобщему среднему. Для этого в каждой волости должна была быть учреждена гимназия, представлявшая собой производственную ассоциацию, ведущую земледельческое хозяйство. Хозяйства, по мысли автора, должны были содержать своим трудом население гимназий, учительский персонал и давать средства для содержания всего остального детского населения. По расчетам автора проект должен был стать весьма доходным172.

Надо заметить, что идеи о снабжении школ землей не были новостью, инициатором этого мероприятия выступило правительство. Высочайший указ от 29 мая 1869 предоставлял участки земли в пользование образцовым училищам МНП, инструкция МНП от 4 июня 1875 г. устанавливала и размер этого участка в 3 десятины173. Народник С.Н.

Южаков был солидарен с государем, когда признавал необходимость введения курса сельскохозяйственного обучения в практику начальной школы, но он шел значительно дальше, предлагая перераспределить земли в пользу гимназий, не веря в то, что такое разумное мероприятие может породить острые конфликты.

Были вычислены нормы питания, количество необходимой для гимназии пашни, скота затрат и прибыли, при условии научного ведения хозяйства. В штате должны были состоять агрономы, техники и садовник, которые также занимались бы и преподаванием.

Ученики летом работают на полях, за исключением самых маленьких, зимой учатся, как впрочем, это и происходило в семейном крестьянском хозяйстве. В этом проекте, присущая аграрному обществу традиция детского труда, применялась для решения задач всеобщего обучения. По окончании 10 класса, выпускники в течении 3 лет отрабатывают свое обучение в малолетнем возрасте, оставаясь при гимназии, не только в хозяйственных но и в воспитательных целях.

Такая схема примиряла бы и государство, со своим интересом к дешевой школе, и земство, которому не пришлось бы больше тратить значительные суммы на образование.

Крестьяне, как рассуждал автор, также будут довольны освобождением от части налогов и от необходимости содержать детей. К тому же гимназические хозяйства будут оказыЮжаков С.Н. Указ. соч. С. 54.

Стратонов Е. О наделении начальных школ землею // Русская школа. 1908. № 3. Отдел I. С. 66-71.

вать положительное влияние на агротехнику и культуру сельскохозяйственного производства. Проект рисовал стройную и практичную систему получения среднего образования: «Мы озаботились обеспечить молодых людей серьезным для деревни приданым при выходе, мы нашли возможным определить в каждую волость по врачу, ветеринару, ученому агроному, ученому садовнику, технологу и по 6 мастеров, не менее, которые поднимут культуру и удовлетворят соответствующие потребности всей местности. И все эти задачи находят себе финансовое и экономическое решение при осуществлении нашего плана», заключал С.Н. Южаков174. Автор, подчеркивая реалистичность своего проекта, говорит о том, что единственными препятствиями к осуществлению этого проекта служат лишь «условия культуры».

Мы сталкиваемся с ярко выраженным конструктивистским отношением к разнообразным «неразумным» условностям человеческого существования. «Условия культуры» стоят того, чтобы быть немедленно переделанными и считаются как бы несерьезной причиной отвержения логически стройных и кажущихся доказанными схем, о которой говорят, извиняясь перед читателями. Эти суждения подчеркивают одну из особенностей менталитета русской интеллигенции – отношение к логическим схемам разума, подобное идолопоклонству175. Эту черту полагал особенно опасной и К.П. Победоносцев, предостерегая от излишнего увлечения прожектерством176. План предполагает использовать в «земледельческих гимназиях» крестьянские коллективистские традиции, опираясь, однако на совершенно чуждый этим традициям контроль за производством со стороны разума и человеческого расчета.

К тому же проект фактически продолжал традиции сословного образования, поскольку предназначался для сельской местности, в городах продолжала существовать прежняя школьная система. Для осовременивания хозяйственной жизни крестьян предлагалось фактически изолировать их в молодом возрасте в гимназических хозяйствах, прерывая традиции крестьянского воспитания и разрушая основы культурного быта деревни.

Южаков С.Н. Вопросы просвещения. СПб., 1897. С. 237.

Валицкий А. Указ. соч. С. 149.

Победоносцев К.П. Народное просвещение // К.П. Победоносцев: pro et contra. СПб., 1995. С. 122-128.

В силу особого внимания народнических литераторов к проблемам деревенской жизни, вопросы, связанные с кругом культурных интересов крестьянства и его внешкольным образованием занимали в их работах так же много места, как и вопросы школьного устройства. Одной из главных проблем занимавших народнических публицистов становится изучение отношения крестьян к книге и прочей печатной продукции. На русском книжном рынке, начиная с 90-х гг. XIX в. наблюдался значительный подъем, а публицистическая и художественная литература начинает наполняться свидетельствами о выходцах из народа, рвущихся к образованию177. Народники на основе свидетельств из деревни создают картину крестьянского отношения к проникновению «печатного капитализма» в деревню178. Отмечалось, что в деревне начинают появляться профессиональные пересказчики, зарабатывавшие на жизнь чтением и толкованием печатной продукции, что говорило о росте интереса к печатному слову и насущным проблемам общественной жизни.

Народники полагали, что главным стимулом интереса к книге, служил факт ее запрета для народных библиотек и читален. Они обнаруживали среди крестьян убеждение:

«запрещено то, что хорошо», и находили, что цензурный запрет становится самой лучшей рекламой книге179. В общем же среди крестьян доверие ко всему «казенному» падало, в т. ч. и к официальной начальной школе. Начальное образование, как полагали народники, заменялось в деревне самообразованием, не имевшем уже к школе никакого отношения. Этот процесс прямо увязывался с правительственной политикой по отношению к народным библиотекам и существовавшей системой двойной цензуры по отношению к комплектованию этих читален.

Левых почвенников интересовало, прежде всего, проявление какой-либо самобытности и самодеятельности в крестьянских низах, в «толще жизни народной». Причем на первый план выдвигались случаи и факты, не связанные с какими-либо официальными символами, навязываемыми крестьянству государством и церковью и призванные подтверждать истинность оппозиционной народнической риторики.

Рубакин Н.А. Борьба народа за свое просвещение // Чистая публика и интеллигенция из народа. СПб., 1906. С.

240.

Anderson Benedict. Imagined Communities. Verso, 1983.

Рубакин Н.А. Указ. соч. С. 242-249.

Вместе с тем, первым результатом роста интереса крестьянства к печатной продукции явилось распространение «лубочной» литературы, считавшейся в кругах либералов и народников вредной и несерьезной, «невежественной» и «нелепой». Бум лубка в 80-90 гг. совпал по времени с крахом попыток интеллигенции наладить выпуск для крестьян относительно дешевых серьезных книг. К примеру, в середине 90- гг. издательство Сытина, своеобразного символа популярной и низкопробной литературы, продавало по 8-10 млн. экземпляров лубочных изданий ежегодно, получая прибыль. В то же время Санкт-Петербургский комитет грамотности, считавший своей высокой задачей распространение «полезных народу» сведений и классической русской литературы, продавал по 40-50 тысяч экземпляров в год, терпя постоянные убытки и нуждаясь в деньгах180.

В этот период господствовало убеждение, что все то, что читает образованный класс, будет читать и народ. Л.Н. Толстой не соглашался с этим расхожим мнением, говоря: «наша литература не прививается и никогда не привьется народу»181. За это его либералы в 60-е гг. XIX в. причисляли к крепостникам182. Основным препятствием к распространению «хороших книг» считалась их дороговизна. «Привычка читать всякие книги приобретается крайне быстро, если только экономические и всякие другие обстоятельства открывают доступ к книге, - писал Н.А. Рубакин, - нужна не народная, а дешевая книга, потому что он (крестьянин) бедняк, а не дурак»183. Условия препятствовавшие развитию интереса к книге виделись в области экономики и соответственно зависели от правительственной политики, косвенно содействовавшей сохранению народных масс в состоянии тьмы и невежества. Глеб Успенский рассуждал об этом так: «Существующая литература, ни лубочная ни, так называемая изящная, одинаково не могут служить пособием для дальнейшего после новой школы, развития, главное, не могут попадать новому грамотному в руки, лубочная литература по своей глупости, изящная - по дороговизне и, пожалуй, некоторой ненужности: все в этой литературе посвящено чуждым интересам, иному миру, чем мир грамотного пахаря»184.

Пругавин А.С. Указ. соч. С. 283.

Милюков П.Н. Очерки истории русской культуры. С. 340.

Ан-ский С. Народный читатель как особый социально-психологический тип // РШ. 1905. № 2. Отдел I. С. 111.

Рубакин Н.А. Этюды о русской читающей публике // Избранное. Т. 1. С. 90.

Цит. по: Ан-ский С. Указ. соч. С. 110.

Однако изучение деревенского книжного рынка, вдохновлявшееся народнически ориентированными интеллектуалами, позволяло выявить особенности распространения книги в народе. Книги приобретались крестьянами, чаще всего случайно, либо на рынке, либо в своей деревне у странствовавших коробейников-«книгоношей», «офеней», «ходебщиков»185. Опрашиваемые офени были вообще убеждены, что мужику все равно, какая книга, «какую дашь, такую и возьмет», к интеллигентским «полезным» книгам отношение очень недоверчивое: «Возьмешь земледелие, а оно и валяется 2-3 года», - рассуждали торговцы, в большинстве своем сами крестьяне. Немалую роль играл яркий красочный вид обложки и броское название, которое отличали «лубочные» издания. Интеллигентские «хорошие книжки» для народа имели обложки серые, невыразительные и названия, которые не могли привлечь читателя186. Некоторые книгоноши соглашались распространять полезные книги интеллигентских издательств, при условии красочного оформления обложек, но издатели, как правило, отказывались это делать, не желая «опускаться» до уровня лубка. В то же время существовали примеры положительного сотрудничества издателей «лубочной» и «интеллигентской» литературы. Издательство «Посредник», возникшее в 1885 г. - образец взаимодействия Л.Н. Толстого и И.Д. Сытина. При помощи сети распространителей, работавших на издательство Сытина, было продано более миллиона экземпляров переработанных для народа книг русских классиков и специально сочиненных для этих целей книг187.

Углубление исследований читательского спроса на книгу привели Н.А. Рубакина к выводу о том, что писатель должен знать своего читателя. Он создает библиопсихологическую теорию, в которой признается наличие разных культурно-психологических типов читателей и различие предъявляемого ими спроса на литературу188. Эта теория нивелировала в какой-то степени социальные различия читателей, апеллируя к универсализму человеческой природы, но опровергала в то же время утверждение, прежде госБуганов А.В., Громыко М.М. О воззрениях русского народа. М., 2000. С. 401-402; К вопросу о современном положении офеней // Вестник воспитания. 1903. № 7. Отдел II. С. 111-113.

Пругавин А.С. Указ. соч. С. 273.

Пругавин А.С. Указ. соч. С. 380.

Рубакин Н.А. Основы библиопсихологии. М., 1924.

подствовавшее в интеллигентской среде, о всеобщности единого «хорошего» вкуса в литературе.

Объемы книжного рынка между тем росли, количество экземпляров проданных книг возросло с 11 млн. в 1893 г. до 60 млн. в 1905 г., а количество их наименований с 2100 до 15000189. Анализируя тиражи и тематику выпущенных книг, Н.А. Рубакин обнаружил в период с 1887 –1901 гг. рост доли духовных книг в общих тиражах: 1895 – 15,5%; 1901 – 28 %190. Вырос и средний тираж, приходящийся на одно наименование, духовной книги с 3878 экз. в 1887 г. до 13489 экз. в 1901 г. т.е. на 239 %. В то время как тираж одного наименования «светской» книги для народа, не объясняя какие издания включаются им в этот разряд, вырос с 7700 экз. в 1887 г. до 19209 экз. в 1901 г. на 221 %.

Однако Рубакин делает вывод о том, что крестьяне быстро воспринимают интеллигентскую культуру. Духовные книги, согласно его объяснениям, являют собой «передовой отряд книжной армии», их читатели занимают позиции на самой периферии читательского круга, а круг этот быстро расширяется и духовные книги, быстро уступают место другим книгам «для народа вовсе не предназначенным»191. Между тем исследования читательских требований в сельских школьных и народных библиотеках давали картину устойчивого интереса к религиозной литературе192.

Традиция исследований, имевших своей целью разоблачение «крепостников, клевещущих на народ», была заложена известной деятельницей Харьковского Общества грамотности Х.Д. Алчевской еще в 70-х гг. XIX в.193. В воскресной школе, организованной Обществом, она ввела пересказ прочитанного материала и разработала вопросы к заданным для домашнего чтения текстам для выяснения степени понимания прочитанного. На основании ответов она сделала вывод о том, что «высокое и прекрасное» народу не менее доступно, чем любому члену «образованного сообщества». В дальнейшем все исследования, организованные «народолюбческими» кругами общественности, для Рубакин Н.А. Среди книг // Избранное. Т. 1. С. 107.

Рубакин Н.А. Книжный поток // Русская мысль. 1903. кн. 12. С. 161-180.

Там же. С. 164.

Громыко М.М. Круг чтения русских крестьян в конце XIX века // В начале было слово. Л., 1990. С. Ан-ский С. Народный читатель как особый социально-психологический тип // РШ. 1905. № 3. Отдел I. С. 145выяснения того, пригодна ли литература «общества» народу, приходили к положительным ответам, следуя традиции Алчевской.

В годы революционных событий 1905-07 возможности выбора на книжном рынке возросли многократно, и для крестьян, а также прочих представителей народа начинают издаваться многочисленные руководства по самообразованию или пособия, предназначавшиеся для повышения уровня образования194. В ряду этих пособий было большое количество просветительно-политической литературы195. Политическая обстановка способствовала мобилизации читательского интереса, особенно на фоне неудач предшествующих десятилетий по организации общественной помощи желающим получить образование самостоятельно196. Поэтому народники видели в самообразовании массовое явление, охватившее все крестьянство и приведшее к возникновению среди крестьян т.

н. «сознательной партии» воспринявшей окольными путями идеи «освободительного движения»197.

Перед ними встала задача оказания помощи крестьянам не только литературой, но и методическими рекомендациями. Всячески помогать самообразованию возможно большего числа людей, особенно нуждающихся, - одно из таких дел, если не самое главное, то, во всяком случае, одно из самых главных», - призывал Н.А. Рубакин198. Он конечно же напоминает людям получившим образование ниже среднего о наличии целого ряда «хороших» книг. И в соответствии со своей библиопсихологической теорией предлагает способы интроспективного индивидуализированного проникновения в сознание читателя, для того чтобы он «действительно понял» книги которые прочитает. ПодыскаМезиер А. О библиографических указателях и журналах // Русская школа. 1907. № 5-6. Отдел II. С. 1-14; Буткевич А. Указатель общедоступных книг по всем отраслям знания и литературы. М., 1906; Лебедев А.И. Что читать крестьянам рабочим и как заводить библиотеку в деревне или на фабрике. Нижний Новгород, 1907.

Нестроев. Библиотека социалиста. М., 1906; Струмилин С. Что читать социал-демократу? М., 1906; Шейнкман И. Каталог социалиста. М., 1906.

Гуревич А. Заметки из текущей жизни // Русская школа. 1908. № 1. Отдел II. С. 73-77. Автор рассказывает о деятельности Санкт-петербургского Общества содействия внешкольному просвещению народа, которое организовало подготовку лекторов для народных чтений. Общество действовало так потому, что в народной среде пользовалось успехом «живое общение», опираясь на опыт Московской Комиссии по организации домашнего чтения. Комиссия путем переписки рассылала программы обучения, методические указания и списки литературы, однако популярность такого способа получения образования была низка, в 1-й год работы 440 абонентов, далее с каждым годом их количество уменьшалось. В то время как в США, по опыту которых и строилась работа Комиссии, с первого года количество абонентов достигало десятков тысяч. Подробнее о начальном периоде работы Московской комиссии см.: Пятилетие московской комиссии по организации домашнего чтения // Образование. 1898. № 2. Отдел I. С. 36Богораз В.Г. Новое крестьянство. Очерки деревенских настроений. СПб., 1906. С. 8-20.

нием литературы, соответствующей культурно-психологическому типу читателя, должен специальный «руководитель чтением»199. Т. о. читатель, выходец из народа, объективируется по отношению к «руководителю чтением», он мыслится податливой глиной в умелых руках скульптора. Для того чтобы вылепить необходимый продукт и разрабатываются изощренные техники руководства читателями. Можно сравнить подобный подход с официальными стратегиями и идеями правых почвенников, только вывернутыми наизнанку, вместо «духовного пастыря» предлагается «руководитель чтением». Вместо религии: «Святое и великое дело народного образования», ведущее к спасению от противоречий общественного развития и преображению под знаком «светлого будущего и лучшей жизни»200. «Люди науки, передовые бойцы мысли и знания, за ними идут многочисленные толпы народа, все человечество», - восторженно писал Н.А. Рубакин, выражая свой образовательный идеал, к которому необходимо стремится, способствуя самообразованию.

Несколько экзальтированные представления о роли и месте в народной жизни начальной школы и внешкольной работы с крестьянами, высказывавшиеся даже либеральными народниками, в годы первой русской революции получают развитие в сторону радикализации и служат основанием для выдвижения программ реформ в сфере образования, тесно связанных с политическими требованиями левого толка. Основными трансляторами этих идей в деревне, с точки зрения левых народников, стали сельские учителя.

Появление в деревне «сознательной» партии крестьян прямо связывалось с деятельностью народных учителей201.

Положение учителей ННУ не отличалось стабильностью. Их материальная обеспеченность признавалась плохой, на основании того, что основная масса получала жалование в размере от 15 до 20 р. в месяц202. Высока была текучесть кадров. Несмотря на все усилия государства и земств по подготовке педагогических кадров для ННУ, в 1899 г.

1/3 всех учителей, вновь поступивших на должность, не имела специальной подготовки Рубакин Н.А. Письма к читателям о самообразовании // Избранное. Т. 2. С. 5.

Богораз В.Г. Указ. соч. С. Ерман Л.К. Интеллигенция в Первой Русской революции. М., 1966.С. 19- и достаточного общего образования203. Помимо этого долгое время учительство было лишено возможности профессионального общения, только в 1899 г. были разрешены съезды преподавателей начальных школ для обсуждения своих проблем. Учитель в деревне, зачастую, оказывался в культурной изоляции и ущемленном правовом положении, о чем с негодованием сообщали левые публицисты204. Принижение личности учителя, которое им осознавалось благодаря риторике народников и либералов, неизбежно сказывалось на уровне преподавания земской школы. Чувство неудовлетворенности возникало не столько благодаря действительным материальным трудностям, хотя и они имели место, особенно среди семейных учителей городского происхождения не привыкших к потребительским стандартам крестьян (подробнее в Приложении 1), сколько благодаря общественной кампании в защиту народного учителя. Раз проявившись, оно влияло и на психологическое состояние работников народного просвещения, которые составляли самую крупную профессиональную группу российской интеллигенции205. В предреволюционную пору и в ходе революционных событий среди учителей быстро распространялись радикальные настроения, которые ярко отразились в деятельности Всероссийского союза учителей и деятелей по народному образованию (ВУС).

Союз был образован весной 1905 г. в эпоху всеобщего организационного оформления многочисленных оппозиционных организаций206. Учредительный съезд Союза работал 7-10 июня 1905 г. в Выборге, на территории Финляндии207. На заседаниях обсуждались две основные проблемы: о задачах союза и о тактике действий в напряженной обстановке революционного времени. Основное время на съезде заняло обсуждение тактических вопросов, глобальные задачи были на втором плане, но суть этих задач достаточно красноречиво выразил один из ораторов, говоря о Союзе: «…он является самым могущественным орденом политических миссионеров, с которыми по его силе в виду близости к самым глубинам крестьянской России мог бы сравниться союз духовенстРождественский С.В. Указ. соч. С. 724.

Вахтерова Э. Умственные запросы народного учителя и их удовлетворение // РШ. 1903. № 1. отдел II. С. 142Отдел II. С. 123-136; А. С-кий. Общественно-правовое и экономическое положение народного учителя // Образование. 1903. № 11. С. 105-119.

Ерман Л.К. Указ. соч. С. 19.

Лейкина-Свирская В.Р. Русская интеллигенция в 1900-1917 годах. М., 1981. С.68-69.

ГАРФ. Ф. 517. Оп. 1. Д. 4.

ва»208.(Имена выступавших делегатов не назывались, для того чтобы они не подвергались преследованиям власти на местах).

Народническая идея особой миссии интеллигенции здесь представлена достаточно ясно. Другой оратор, тоже находился в плену у этих представлений, заявляя: «Никто не принадлежит себе, а все принадлежат народу; всякий обобществлен; мы не учителя, а граждане и пропагандисты»209. На этом этапе политическая пропаганда в сознании делегатов съезда становится главнейшей задачей ВУС. Причем они вполне отчетливо осознают преступность своих взглядов с точки зрения современного им законодательства:

«…хотя по основным законам мы преступники, но дух общества отраженный в законах уже изменился»210. Задачи просвещения как такового уходят на второй план, пыл политической борьбы захватывает воображение и образовательная миссия уже не занимает в нем главенствующего места.

Делегаты делились опытом политической агитации друг с другом, предлагая «обобществить» и использовать в широком масштабе свои собственные формы работы с крестьянами. Один занимался «беллетристической» агитацией, ведя разговоры, начинавшиеся с таких тем, как бедность и война, и предлагая вслед за тем «хорошую» книжку по революционной теме, на практике реализуя идею о «руководителе чтением». Другой начинал с «интимных» кружков, в которых читались газетные сводки о происшествиях, служившие поводом к серьезному разговору. Третий упирал на лекционную работу, способную дать эффект в условиях, когда обнаружился «сдвиг влево консервативных крестьян от одного удара маршала Ойямы». Все вместе в итоге выдвинули такие предложения в области тактики агитации: литературная борьба с использованием легальных газет, создавать информационные поводы своими акциями и потом задействовать крестьян, обсуждая их211.

Если крестьяне однозначно предполагались в качестве союзников, то иное отношение было к государственной власти и даже земствам. Государство предлагалось игнорировать, с земствами по возможности комбинировать свои действия, однако с осторожТам же. Л. 1 об.

Там же. Л.1.

Сводка тактических предложений см. ГАРФ. Ф. 517. Оп. 1. Д. 4. Л. 3-3 об.

ностью. Игнорировать государство было необходимо, прежде всего, в лице инспекторов ННУ, их распоряжений и указаний, а также утвержденных МНП программ и каталогов, вводя новые предметы и учебную литературу явочным порядком. В случае увольнения учителей переходить на содержание крестьян и продолжать свою работу, т. е., в новых условиях, оказывать им помощь в самообразовании, как легальной, так и нелегальной литературой. По отношению к земствам предлагалась более сложная тактика. Т.к. земства орган выборный и зависимый от общественного мнения то с ними, в случае несогласия, вести публичную борьбу, не подчинятся, к примеру, решению об увольнении, требуя официальную бумагу и воздействовать на крестьян, агитируя их не платить земские налоги.

Помимо тактических предложений, касавшихся текущей жизни, Съездом разрабатывались и тактические предложения по введению изменений в состав УС. Этот вопрос был признан принципиальным т. к. от деятельности УС зависело положение народного учителя. Было предложено ввести образовательный ценз для членов УС с тем, чтобы в его состав попадали лица «сведущие в педагогическом деле», УС должен стать профессиональным органом без представителей от сословий и конфессий. Предполагавшийся состав УС: Председатель земской управы, 3 представителя от земства, один от города, гласных по выбору земского собрания, инспектор ННУ от МНП, и представитель Епархиального училищного совета212. Помимо этого предлагалось при каждом земстве создавать комиссию по народному образованию с выборными представителями учителей.

Идеи демократического участия, разделявшиеся народниками, предстают в этих предложениях достаточно отчетливо, как и вера в силу профессионального единства основанного на общем труде.

Второй делегатский съезд ВУС состоялся 26-29 декабря 1905 г., в условиях преследования делегатов официальной властью213. Помимо традиционного врага – правительства, организаторы и делегаты обнаружили, за прошедшее с момента проведения I Съезда время, нового врага – черносотенцев. Это обстоятельство послужило причиной ГАРФ. Ф. 517. Оп. 1. Д. 4. Л. 16 об.-20.

II Съезд Всероссийского союза учителей и деятелей по народному образованию // РШ. 1906. № 1. Отдел II. Педагогическая хроника. С. 67-73; Всероссийский съезд учителей и деятелей по народному образованию, Съезд 2-й.

Протоколы. СПб., 1906.

усиления народнической риторики в докладе председателя организационного бюро о необходимости «…плотнее прижаться к народу, как бы слиться с ним, в его интересах»214, т. к. черносотенные «подстрекатели» находили почву для себя именно в «отдаленности мировоззрения народа и интеллигенции». Вспомним, что на первом Съезде проблема отдаленности мировоззрения вообще не возникала, а крестьяне считались естественными союзниками демократического учительства.

Более того, в выступлениях делегатов почти обычной становится тема невозможности продолжения деятельности из-за враждебности населения по отношению к учителям. Делегат из Псковской губ. говорит: «Черносотенцы заставили всех членов группы сидеть по домам и грозят избиениями». Следующий делегат из Петербургской губ. жалуется на неоднозначное, по уездам, отношение населения к учителям с досадой сообщая, что черная сотня «поит чаем с баранками крестьян» и они поддаются на антиучительские провокации. Делегат от Саратовской группы Союза, рассуждая о настроениях крестьян, заявляет, что в некоторых уездах они видят в учителях чуть ли не антихриста215. Воодушевленные идеями народничества, имевшими уже более чем 30-летнюю традицию, левые интеллигенты оказались совершенно ошеломлены успехом правого почвенничества. Они никогда не думали о том, что распространение эсеровской литературы, организация в помещениях школ политических митингов, «разъяснение сущности» манифеста 17 октября 1905 г. (судя по выступлениям делегатов, основные формы агитационной работы во исполнение решений I Съезда) может быть воспринято крестьянами иначе как с восторженной поддержкой.

Для того чтобы наладить отношения с крестьянами, предлагалось помимо установления «крепкой психологической связи» с ними впредь учитывать особенности крестьянского миросозерцания, идти по пути компромисса, для того чтобы избавится от влияния черносотенцев. Помимо этого на Съезде было принято предложение делегатов эсеров установить связи с Крестьянским союзом: «…делегатский съезд учителей, приветствуя в Крестьянском союзе мощную попытку к организации сил трудового крестьянства, считает необходимым в интересах освободительного движения в России соглаПротоколы. С. 4.

Протоколы. С. 8-13.

совывать свою работу с работой местных организаций Всероссийского крестьянского союза»216. Таким способом предлагалось решить внезапно возникшую крестьянскую проблему.

И делегаты и бюро Союза отмечали «поправение» земств и участившиеся в связи с этим конфликты между учителями и земствами. Опять, как и на I Съезде, были сделаны предложения по усовершенствованию тактики борьбы с земскими управами путем бойкота мест отстраненных товарищей, обращений от имени других учителей непосредственно к земским собраниям, апелляций к крестьянам для составления приговоров сходами сельских обществ в поддержку отстраненного учителя. Учителя должны уметь защищаться, действуя коллективно, как это делает в критические моменты крестьянская община, тем более что на них возлагается миссия организации «всех сил деревни для борьбы»217.

Профессиональная тактика также должна была служить цели преображения общественного строя. Резолюции II Съезда предлагали, так же как и резолюции I Съезда, игнорировать ограничительные каталоги ученого комитета МНП, а также осуществлять фактическую свободу преподавания в повседневной учебной работе. Но II Съезд предложил новую систему организации управления народным образованием, предлагая немедленно создавать местные коллегиальные органы, состоявшие бы из представителей от крестьян, учителей и от выборных органов местного самоуправления218. Также Съезд постановил организовать комиссию, которая рассматривала бы учебники, программы и вырабатывала новые в «духе, принятом Союзом»219. Обстановка конспирации, подполья и кажущейся слабости государственного строя порождала фантастические планы и грандиозную веру в их скорейшее осуществление, на практике же радикальная политическая тактика приводила к массовым арестам членов организации и ослаблению ее кадрового потенциала. Съезд, реагируя на увольнения, озаботился вопросом создания кассы «взаимного страхования» для компенсации потерянной в результате политической деятельности зарплаты. Делегаты посчитали необходимым ввести обязательные взносы для всех Цит. по: II Съезд Всероссийского союза учителей и деятелей по народному образованию // РШ. 1906. № 1. Отдел II. Педагогическая хроника. С. 72.

Протоколы. С. 6.

Протоколы. С. 83- Протоколы. С. учителей - членов организации, создавая систему круговой поруки, по аналогии с таковой в крестьянской общине, также они выступили за децентрализованную структуру кассы, не доверяя любой централизации, так же как это делали крестьяне220.

III Съезд Союза проходил 7-10 июня 1906 г., на нем помимо делегатов присутствовали представители различных левых политических объединений и движений, что придавало этому собранию налет излишней политизированности. Председатель Центрального бюро Н.В. Чехов открыл съезд таким заявлением, анализируя опыт жизни первого года деятельности организации: «Но жизнь страшно двинулась вперед. Массы народные, прежде равнодушные – всколыхнулись. Все клокочет негодованием, горит желанием выйти к свободе. Самодержавие уже не существует; дни его сочтены. События идут с головокружительной быстротой. При этой быстроте совершающихся перемен сознательный общественный деятель обязан быть на стороже, и как можно чаще пересматривать критически усвоенную тактику, ставить вопрос - не требует - ли она перемен?»221. В программу Съезда вошли вопросы принятия новой платформы Союза, вопрос о его легализации и политической тактики.

Съезд проходил под знаком полемики эсеров делегатов Съезда и социалдемократов по поводу оргвопросов и участия фракций в работе Бюро. Эсеры выступали за профессионально-политическую платформу социал-демократы за профессиональную, боясь того, что окажутся в меньшинстве из-за преобладания в составе членов Союза трудовиков и эсеров. Съезд поддержал профессиональную платформу незначительным большинством, однако высказался против легализации Союза, т. к. «Временные правила об обществах и союзах» были приняты без участия народных представителей и потому не имеют законной силы222. Сугубо профессиональные проблемы на этом Съезде отошли на второй план, уступив первенство политическим заявлениям. Особое место в заседаниях Съезда заняло чествование погибших героев-товарищей, учителя партизана Дийнеги, который перед гибелью в бою с карателями «обезоружил целый отряд кавалерии» и учительницы Дугенцовой, погибшей от рук черносотенцев223.

Протоколы. С. 62- Всероссийский союз учителей и деятелей по народному образованию. Съезд 3-й. Протоколы. СПб., 1906.

Там же. С. 67-97.

Протоколы. С. 13-14.