«УЧЕНИЕ О ДИФФЕРЕНЦИАЦИИ УГОЛОВНОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ ...»

Полагаем, что более убедительны аргументы ученых, считающих, что конфискация имущества в качестве дополнительного вида уголовного наказания является более эффективной2. Преступник, сколь много бы он не похитил, должен был помнить о том, что может лишиться всего, даже если будет доказан всего лишь один эпизод его преступной деятельности3.

Еще Ч. Беккариа отмечал, что «для достижения цели наказания достаточно, чтобы причиняемое им зло превышало выгоду, которую виновный мог бы извлечь из преступления»4. На это же правило «минимального количества» указывал и М.

Фуко5. Преступление совершается потому, что обеспечивает определенные выгоды. Если с идеей совершения преступления связать идею невыгоды, нежели выгоды, оно перестанет быть желаемым. Таким образом, лицо должно понимать, что выгоднее избежать наказания, чем пойти на риск, связанный с преступлением, в частности, это касается вопроса о конфискации. Тем самым не всегда реформирование современного уголовного законодательства имеет четкую направленность на обеспечение идеи невыгодности совершения преступления посредством изменения отдельных положений Общей части УК РФ, а также установления соответствующих санкций.

Лопашенко Н.А. Уголовная политика. М., 2009. С. 180; Матвеева А.А.

Конфискация имущества в современном законодательстве Российской Федерации // Системность в уголовном праве: Материалы II Российского конгресса уголовного права, состоявшегося 31 мая – 1 июня 2007. М., 2007. С. 269.

Непомнящая Т.В. Мера уголовного наказания: проблемы теории и практики: монография. С. 279.

Бриллиантов А. Изменение законодательства о наказании // Российская юстиция. 2004. № 5. С. 36.

Беккариа Ч. Указ. соч. С. 122, 162.

Фуко М. Надзирать и наказывать. Рождение тюрьмы. Пер. с фр. В.

Наумова. М., 1999. С. 139.

Федеральным законом от 8 декабря 2003 года. Решение законодателя заключалось в том, что исправительные работы могут назначаться только лицам, не имеющим основного места работы. При этом они оказываются в привилегированном положение по сравнению с теми, кто имеет место работы. Указанное изменение привело к тому, что исправительные работы стали несколько реже назначаться лицам, совершившим преступления. Так, например, если после принятия Уголовного кодекса Российской Федерации в 1997 году судами исправительные работы были назначены 7 процентам осужденных, то после внесенных изменений это число снизилось до 5 процентов. В настоящее время законодатель снова вернулся к редакции статьи, закрепляющей два вида исправительных работ, а именно: по основному месту работы и в местах, определяемых уголовноисполнительными инспекциями по согласованию с органами местного самоуправления1.

Следует отметить и еще одно существенное изменение, внесенное в декабре 2003 г., – исключение квалифицирующего признака «неоднократность», о чем уже упоминалось ранее. Ряд ученых, с которыми следует согласиться, поддержали законодателя в этом решении. В подтверждение своей точки зрения они приводят аргументированные доводы о том, что неоднократность противоречила принципам законности, гуманизма и справедливости2.

Кроме того, заметим, что Федеральный закон от 8 декабря 2003 г.

значительным образом коснулся дифференциации уголовной ответственности, Федеральный закон РФ от 07.12.2011 № 420-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации» // Собр. законодательства Российской Федерации. 2011.

№ 50. Ст. 7362.

Волженкин Б.В. Принцип справедливости и проблемы множественности преступлений по УК РФ // Законность. 1998. № 12. С. 2–7; Гаврилов Б.Я.

Уголовное законодательство и проблемы краж // Юридический консультант. г. № 7. С. 10–14; Плотникова М.В. Неоднократность преступлений в уголовном праве России: автореф. дис. … канд. юрид. наук. М., 2003. С. 8 и др.

осуществляемой посредством уголовно-правовых санкций. Так, были исключены нижние пределы уголовного наказания из санкций абсолютного большинства преступлений средней тяжести и части тяжких преступлений. В некоторых санкциях разрывы между верхним и нижним пределами наказаний стали составлять 30, а порой 60 раз. Такие разрывы между пределами наказаний способствуют чрезмерному расширению судейского усмотрения при вынесении приговоров. Указанная тенденция, заключающаяся в исключении нижних пределов наказания, продолжает активно развиваться и затронула санкции статей, предусматривающих уголовную ответственность за совершение тяжких и особо тяжких преступлений. Федеральным законом РФ № 26-ФЗ исключен нижний предел, например, из санкции, устанавливающей уголовную ответственность за умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшего по неосторожности смерть человека (ч. 4 ст. 111 УК РФ)1. Как следствие, сегодня границы между верхним и нижним пределами наказания в виде лишения свободы в отдельных санкциях статей стали достигать 90–120 раз.

Для оценки эффективности выбранного курса на гуманизацию уголовной ответственности, находящей свое выражение в том числе и в дифференциации последней, обратимся к анализу статистических данных, отражающих состояние преступности, который показал, что после реформирования УК РФ в декабре г. количество зарегистрированных преступлений не только не снизилось, оно возросло (см. таблицу 9 на стр. 287).

Приведенные данные свидетельствуют о том, что в период, начиная с г. отмечается устойчивый рост преступности на протяжении трех лет. Как уже отмечалось, одной из причин такого роста количества зарегистрированных преступлений в этот период было исключение неоднократности и квалификация Федеральный закон РФ от 07.03.2011 № 26-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации» // Собр. законодательства Российской Федерации. 2011. № 11. Ст. 1495.

прежде одного преступления как совокупности многих. В этот период количество зарегистрированных преступлений возросло почти на 1 млн (с 2 зарегистрированных преступлений в 2003 г. до 3 582 541 – в 2007 г.). И только лишь начиная с 2007 г. можно наблюдать некоторое снижение количества зарегистрированных преступлений.

Изучение статистической информации, отражающей общее число лиц, осужденных за совершение преступлений к лишению свободы на определенный срок, позволяет отметить некоторое снижение этих показателей (таблица 14).

Общее число осужденных и число осужденных к лишению свободы Годы Общее число Число осужденных Удельный вес в общем числе осужденных к лишению свободы осужденных к мерам наказания, в % В этой связи необходимо отметить, что снижение количества осужденных произошло в 2002 г. на 28 процентов в сравнении с предыдущим годом. 1 июля административных правонарушениях, согласно ст. 7.27 которого был повышен порог уголовной ответственности за кражи чужого имущества (с одного до пяти минимальных размеров оплаты труда, установленного Правительством Российской Федерации). Более того, к мелким хищениям законодатель отнес не квалифицированных краж с размером похищенного до пяти минимальных зарегистрированных преступлений на 350 тыс. за период действия этой нормы (за июль-октябрь 2002 г.).

Затем в октябре 2002 г. Федеральным законом № 133-ФЗ1 были внесены существенные изменения в ст. 7.27 КоАП РФ. Во-первых, изменена минимальная стоимость похищенного, которая составила один минимальный размер оплаты труда, а также было указано на то, что мелким хищением признается хищение при отсутствии квалифицирующих признаков кражи, мошенничества, присвоения или растраты.

Кроме того, следует отметить, что число лиц, находящихся в местах лишения свободы, остается практически неизменным и в настоящее время достигает 700 тыс. человек. Анализ численности таких лиц за последние десять лет позволяет прийти к выводу, что в 2004 г. произошло заметное снижение, затем в течение четырех лет до 2008 г. происходило увеличение осужденных, содержащихся в местах лишения свободы. Начиная с 2008 г. можно наблюдать некоторое сокращение числа лиц, в 2011 г. это число составило 760 тыс. человек Федеральный закон от 31 октября 2002 г. № 133-ФЗ «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации, Уголовнопроцессуальный кодекс Российской Федерации и Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях» // Собр. законодательства Российской Федерации. 2002. № 44. Ст. 4298.

(график 2). Как представляется, это явилось следствием изменений, внесенных в УК РФ в октябре 2002 г. и декабре 2003 г., в соответствие с которыми был исключен квалифицирующий признак «неоднократности» и сужено понятие особо опасного рецидива, который в настоящее время образуют только тяжкие и особо тяжкие преступления.

Число лиц, находящихся свободы, тыс. чел.

в местах лишения свидетельствующей о том, что количество лиц, содержащихся в местах лишения свободы, постоянно снижается, о чем свидетельствует проведенный анализ.

Второй этап реформирования уголовного законодательства произошел в 2009–2010 гг., в течение которых, как и в 2002–2003 гг. изменению подверглись нормы и Общей, и Особенной части Уголовного кодекса Российской Федерации.

За два указанных года в УК РФ было внесено порядка 400 изменений и дополнений.

В 2009 г. серьезному реформированию подверглась ст. 53 УК РФ, устанавливающая наказание в виде ограничения свободы, содержание которого изменилось, в связи с невозможностью создания условий для его исполнения в первоначальном виде1.

Существенные изменения в уголовное законодательство были внесены Федеральным законом от 7 декабря 2011 г. № 420-ФЗ2. Значительную научную дискуссию вызвала редакция ст. 15 УК РФ. И конкретно та ее часть, которая предусматривает понятие категории преступлений небольшой тяжести, претерпела изменения относительно того, что таковыми теперь признаются преступления, за совершение которых срок лишения свободы не превышает трех лет (ранее было двух лет). Представляется, что это изменение направлено на гуманизацию уголовного законодательства России, которая в большей степени касается преступлений в сфере экономической деятельности, где большинство основных составов относятся к категории небольшой или средней тяжести.

Подводя итог сказанному, заметим, что реформы УК РФ связаны как с принятием рациональных правотворческих решений в области дифференциации уголовной ответственности, так и недостаточно криминологически обоснованных, не все изменения и дополнения согласуются с концептуальными положениями, которые были заложены в основу действующего уголовного закона при его разработке.

Также следует исходить из того, что за каждой статистической единицей стоит судьба человека, осужденного за совершение того или иного преступления.

Федеральный закон от 27.12.2009 № 377-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с введением в действие положений Уголовного кодекса Российской Федерации и Уголовноисполнительного кодекса Российской Федерации о наказании в виде ограничения свободы» // Собр. законодательства Российской Федерации. 2009. № 52 (ч. 1). Ст.

6453.

Федеральный закон РФ от 07.12.2011 № 420-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации» // Собр. законодательства Российской Федерации. 2011.

№ 50. Ст. 7362.

С другой стороны, за этой же статистической единицей стоит и потерпевший, его права и законные интересы. Приоритетом российской уголовно-правовой политики России на современном этапе должна стать защита человеческих ценностей при дифференциации уголовной ответственности и нахождении разумного баланса между жесткостью ответственности за наиболее тяжкие преступления и мягкостью за уголовно наказуемые деяния небольшой и средней тяжести.

Характеризуя современную уголовно-правовую политику России, автор отмечает, что она заключается не только в установлении норм права, но и в их применении. Уголовно-правовая политика «не только определяет предназначение, содержание и форму норм права и структуру органов, но и наполняет конкретным содержанием деятельность… системы»1 в целом. Применение уголовноправовых норм – это наиболее важная форма реализации уголовно-правовой политики. Уголовно-правовая политика не может в полной мере обеспечить достижение поставленных задач без практической деятельности людей, направленной на реализацию норм уголовного закона, на что обращал внимание Н.А. Беляев2.

Нормы, дифференцирующие уголовную ответственность, реализуются в процессе ее индивидуализации на уровне правоприменения. Индивидуализация уголовной ответственности осуществляется именно на основе ее дифференциации в уголовном законе, но применительно к конкретным обстоятельствам совершенного преступления и к конкретному лицу.

индивидуализацией уголовной ответственности, Т.А. Лесниевски-Костарева отмечает, что «дифференциация ответственности в уголовном законе и Кудрявцев В.Н. Эффективность закона как средства осуществления уголовной политики // Основные направления борьбы с преступностью. М., 1975.

С. 33.

Беляев Н.А. Уголовно-правовая политика и пути ее реализации. Л., 1986.

С. 145–146.

предоставленная законом правоприменителю возможность индивидуализировать ответственность – это две чаши на весах уголовно-правовой политики»1. В свою очередь профессор Л.Л. Кругликов, рассматривая данный вопрос, справедливо отмечает: «Не существует непроходимой грани между дифференциацией и индивидуализацией ответственности. Первая из них выступает в качестве ответственности указывает и Н.А. Лопашенко, говоря о едином методе уголовной политики – дифференциации и индивидуализации уголовной ответственности3.

По мнению диссертанта, индивидуализация уголовной ответственности является, в сущности, дальнейшим развитием дифференцированной в законе уголовной ответственности, но уже в плоскости приведения установленного законом решения в соответствие с конкретными особенностями совершенного преступления.

Лесниевски-Костаревой, которая, по нашему мнению, обоснованно конкретизирует, что искусство уголовно-правовой политики заключается в том, чтобы гармонизировать сочетание этих двух сфер – дифференциации, которую осуществляет законодатель, и ее реализации через индивидуализацию уголовной ответственности, которую осуществляет правоприменииндивидуализацель.

Одновременно с этим во многих случаях, отмечала С.Г. Келина, вследствие нечеткого описания оснований дифференциации закон открывает путь для недостаточно обоснованных, а порой и субъективных решений, что нарушает Лесниевски-Костарева Т.А. Дифференциация уголовной ответственности:

Теория и законодательная практика. 1998. С. 20.

Кругликов Л.Л., Васильевский А.В. Дифференциация ответственности в уголовном праве. СПб., 2003. С. 69 (автор главы – Л.Л. Кругликов).

Лопашенко Н.А. Уголовная политика. М., 2009. С. 184–185.

стабильность правоприменительной деятельности и противоречит таким справедливости ответственности1.

В свою очередь заметим, что чрезмерная дифференциация существенно ограничивает выбор судьи, сужая сферу индивидуализации уголовной ответственности, на что указывает Т.Ф. Минязева2. В этом случае, чем подробнее уголовная ответственность дифференцирована в законе, тем более ограничена сфера индивидуализации и свободы правоприменителя действовать по своему ответственность, тем шире ее индивидуализация и выбор правоприменителя.

дискреционным полномочиям судей и правоохранительных органов.

Так, первые советские уголовные кодексы характеризовались широко и абстрактно сформулированными основаниями освобождения от уголовной ответственности, довольно редким использованием привилегирующих и квалифицирующих признаков состава преступления, широким использованием оценочных понятий, а также значительными рамками санкций (были даже судейского усмотрения. В последующие временные периоды данная тенденция начала меняться в сторону более детальной дифференциации уголовной ответственности, одновременно сужая усмотрение судей. Встречающиеся в санкциях статей смягчающие и отягчающие обстоятельства заменяются на привилегирующие и квалифицирующие признаки, рамки санкций становятся уже, основания освобождения от уголовной ответственности получают подробную Келина С.Г. Некоторые принципиальные идеи, лежащие в основе теоретической модели уголовного кодекса // Проблемы совершенствования уголовного закона. М., 1984. С. 15.

Минязева Т.Ф. Об индивидуализации уголовной ответственности // Сов.

юстиция. 1987. № 23. С. 9–11.

регламентацию. Такое направление имела уголовная политика к моменту принятия в 1996 году Уголовного кодекса Российской Федерации.

Анализируя действующее уголовное законодательство, можно отметить, что законодатель двигается в сторону расширения судейского усмотрения за счет увеличения границ санкций, исключения их нижних пределов, а в некоторых случаях даже делегировав судьям часть своей компетенции. Федеральным законом от 7 декабря 2011 г. № 420-ФЗ статья 15 УК РФ, как уже отмечалось, дополнена новой частью – шестой. Согласно данному изменению с учетом фактических обстоятельств преступления и степени его общественной опасности суд вправе изменить категорию преступления (средней тяжести, тяжкого и особо тяжкого) на менее тяжкую, но не более чем на одну категорию преступления.

Этим законодатель показал, что нормативная дифференциация категорий преступлений – это не константа, как это было ранее. В настоящее время по усмотрению суда категория преступления может быть изменена на одну ступень.

В этой норме предложено принципиально новое, неизвестное ранее отечественному уголовному законодательству правило, существенно расширяющее пределы судейского усмотрения.

В связи с этим некоторые ученые отмечают, что чрезмерно широкое использование судом права снижения категории преступления может повлечь дестабилизацию судебной практики1. «Данное нововведение наделяет судебные органы излишне широкими возможностями, открывая простор для субъективизма, не отвечает требованиям антикоррупционности, – говорит Г.В.

Верина, – казалось бы, столь широкое судейское усмотрение углубит дифференциацию уголовной ответственности, однако нельзя уголовно-правовой Егорова Н.А. Реформа Уголовного кодекса РФ (декабрь 2011 г.): проблемы применения новых норм // Уголовное право. 2012. № 3. С. 18.

принцип превращать в «резиновый мешок»1. Полагаем, что в данном случае речь индивидуализации, так как эта норма предоставляет суду право в некоторых индивидуальных случаях изменять категорию преступления.

Поддерживая точку зрения ученых, подвергающих справедливой критике норму, закрепленную в ч. 6 ст. 15 УК РФ, заметим, что установление категории правоприменителя в лице суда. Изложенное позволяет утверждать, что суд не должен иметь право изменять своим решением категорию преступления, определенную законодателем, поскольку в этом случае происходит смешение двух процессов – дифференциации уголовной ответственности, субъектом осуществления которой является законодатель, и ее индивидуализации, субъектом осуществления которой выступает правоприменитель.

Полагаем, что в рамках реформирования уголовного законодательства требуется устранить нарушенное ч. 6 ст. 15 УК РФ равновесие между функциями законодательной и судебной власти, исключив из уголовного закона данную норму.

За последнее десятилетие, начиная с декабря 2003 г., значительно расширяется судейское усмотрение и за счет больших диапазонов между нижними и верхними границами санкций норм Особенной части УК РФ.

Наиболее широкие пределы судейского усмотрения должны быть в той сфере, в которой уголовный закон позволяет индивидуализировать уголовную ответственность лицу, совершившему преступление (назначение наказания, освобождение от уголовной ответственности и наказания); в то же время границы судейского усмотрения должны сокращаться там, где уголовный закон Верина Г.В. Новые концептуальные подходы к вопросам преступления и наказания в российской уголовно-правовой политике // Журнал российского права. 2012. № 5. С. 56.

устанавливает основание уголовной ответственности. Об этом говорит и Ю.В.

Грачева1.

Переходя к рассмотрению следующего аспекта уголовной политики, отметим, что ее сущность как отрасли научного знания (профессор А.Э.

Жалинский называл ее уголовной политологией2, в чем с ним солидарен и профессор В.Ф. Цепелев3) заключается в раскрытии закономерностей борьбы с преступностью, выработке идей, разработке научных концепций, изучении исторического опыта, осмыслении практики, осуществлении мониторинга и совершенствования законодательства и практики борьбы как с преступностью в целом, так и по отдельным направлениям, в распространении научных знаний, подготовке кадров, обосновании ресурсного обеспечения. Реализация задач уголовной политологии осуществляется двумя основными способами:

посредством научной деятельности и посредством преподавания этой дисциплины в высших учебных заведениях юридического профиля.

необходимым рассмотреть основные научные позиции, касающиеся определения роли дифференциации уголовной ответственности в уголовно-правовой политике.

Рассматривая место дифференциации уголовной ответственности в уголовно-правовой политике, отметим, что здесь не сформировалось единого подхода к решению этого вопроса. В научной литературе по уголовному праву дифференциация уголовной ответственности, как правило, признается Грачева Ю.В. Судейское усмотрение в реализации уголовно-правовых норм: проблемы законотворчества, теории и практики: автореф. дис. … докт.

юрид. наук. М., 2011. С. 12.

Жалинский А.Э. Уголовная политология: становление и развитие // Право и политика. 2010. № 5. С. 826–834; Жалинский А.Э. Уголовная политология и уголовная политика: необходимость нового подхода // Уголовная политика и право в эпоху перемен. Материалы международной научно-практической конференции, посвященной памяти проф. Дагеля П.С. Владивосток, 2010. С. 8–27.

Цепелев В.Ф. Уголовная политология. С. 438.

принципом, целью, тенденцией развития или кардинальным направлением, а также методом уголовно-правовой политики.

Определение роли и места дифференциации уголовной ответственности является весьма сложным вопросом. В ряде случаев один и тот же исследователь не может выбрать для себя единую позицию относительно статуса дифференциации уголовной ответственности. Так, А.В. Васильевский считает ее «приоритетным направлением уголовной политики и развития уголовного законодательства». Одновременно он же говорит о том, что «дифференциация уголовной ответственности является принципом уголовной политики»1.

В свою очередь Л.Л. Кругликов утверждает, что дифференциация уголовной ответственности – это одно из генеральных направлений любого цивилизованного общества в сфере борьбы с преступностью2, одно из основных направлений современной уголовно-правовой политики3. Того же мнения придерживается и М.И. Ковалев4.

Ряд авторов, и их большинство, считают дифференциацию уголовной ответственности принципом уголовной политики. Так, П.В. Коробов, говоря о том, что уголовная политика базируется на определенных принципах, называет среди них одним из важнейших дифференциацию уголовной ответственности 5.

По его мнению, существование этого принципа объясняется социальной ролью уголовного закона. Профессор А.И. Коробеев в свою очередь относит дифференциацию и индивидуализацию ответственности и наказания к принципам Васильевский А.В. Дифференциация уголовной ответственности и наказания в Общей части уголовного права. С. 1, 10.

Кругликов Л.Л., Васильевский А.В. Указ. соч. С. 48 (автор главы – Л.Л.

Кругликов).

Кругликов Л.Л. Преступление как основание дифференциации ответственности. С. 44.

Ковалев М.И. Соотношение уголовной политики и уголовного права // Советское государство и право. 1979. № 12. С. 67.

Коробов П.В. Дифференциация уголовной ответственности и классификация уголовно наказуемых деяний: дис. … канд. юрид. наук. М., 1983.

С. 34.

уголовно-правовой политики, считая эту идею одной из основополагающих, руководящих в области борьбы с преступностью1. Данную точку зрения поддерживает и А.А. Магомедов, отмечая, что дифференциация уголовной ответственности занимает одно из центральных мест в уголовном праве и справедливо считается юристами важнейшим принципом уголовной политики2.

Той же позиции придерживаются Г.А. Злобин, С.Г. Келина, А.М. Яковлев, отмечавшие, что одним из принципов уголовной политики является глубокая дифференциация и индивидуализация ответственности и наказания3. Его суть они видели в строгости уголовного закона в отношении лиц, виновных в совершении тяжких преступлений и в создании широкого выбора средств уголовно-правового характера для лиц, совершивших преступления, не представляющие большой общественной опасности.

Т.А. Лесниевски-Костарева, поддерживая в своей работе точку зрения А.И.

Коробеева, определяет сущность дифференциации уголовной ответственности так же, как принцип уголовно-правовой политики4. Кроме того, в названии параграфа своей монографии она указывает на дифференциацию уголовной ответственности Коробеев А.И. Советская уголовно-правовая политика: Проблемы криминализации и пенализации. Владивосток, 1987. С. 33; Он же. Принципы российской уголовно-правовой политики как отражение конституционных основ уголовного права // Конституционные основы уголовного права: мат. I Всеросс.

конгресса уголовного права / отв. ред. В.С. Комиссаров. М., 2006. С. 271.

Магомедов А.А. Дифференциация и индивидуализация уголовной ответственности // Биологическое и социальное в личности преступника и проблемы ее ресоциализации / Материалы межвузовской научно-теоретической конференции. Уфа, 1994. С. 77; Он же. О понятиях дифференциации и индивидуализации уголовной ответственности // Уголовная политика и реформа уголовного законодательства: Труды Академии МВД России. М., 1997. С. 95.

Злобин Г.А., Келина С.Г., Яковлев А.М. Советская уголовная политика:

дифференциация уголовной ответственности // Советское государство и право.

1977. № 9. С. 54.

Лесниевски-Костарева Т.А. Дифференциация уголовной ответственности:

Теория и законодательная практика. М., 1998. С. 17.

как на принципиальное направление уголовно-правовой политики1. Мельникова Ю.Б. рассматривает дифференциацию уголовной ответственности в качестве принципа уголовно-правовой политики2. Среди принципов уголовно-правовой политики дифференциацию уголовной ответственности мы находим и у Т.В.

Непомнящей3.

Еще одна точка зрения заключается в том, что дифференциация уголовной ответственности упоминается среди целей уголовной политики4. В частности, В.И. Курляндский рассматривает ее как задачу уголовной политики в сфере правотворчества5. Одной из важнейших задач уголовной политики она названа Н.Г. Кадниковым6, И.М. Гальперин рассматривает ее как тенденцию развития уголовного законодательства7.

В настоящее время имеют место высказывания о том, что «дифференциация уголовной ответственности является одним из ключевых направлений современного развития уголовного законодательства и уголовно-правовой политики в целом»8. Г.Н. Борзенков отмечает, что среди концептуальных идей, Мельникова Ю.Б. Указ. соч. 1989. С. 3–5.

Непомнящая Т.В. Мера уголовного наказания: проблемы теории и практики: дис. … докт. юрид. наук. Екатеринбург, 2010. С. 20.

Дагель П.С. Уголовная политика в сфере борьбы с преступной неосторожностью // Проблемы борьбы с преступной неосторожностью.

Владивосток, 1981. С. 10.

Курляндский В.И. Уголовная политика, дифференциация и индивидуализация уголовной ответственности // Основные направления борьбы с преступностью. М., 1975. С. 77.

Кадников Н.Г. Значение классификации преступлений для осуществления дифференциации уголовной ответственности и повышение эффективности правоприменительной практики // Биологическое и социальное в личности преступника и проблемы ее ресоциализации / Материалы межвузовской научнотеоретической конференции. Уфа, 1994. С. 80.

Гальперин И.М. Дифференциация уголовной ответственности и эффективность наказания // Советское государство и право. 1983. № 3. С. 70–71.

Бражник С.Д., Гешелин М.И. Дифференциация ответственности в уголовном праве: понятие, виды // Проблемы совершенствования юридической положенных в основе реформы уголовного законодательства, важное место занимает обеспечение дифференциации уголовной ответственности1.

«модернизация предписаний уголовного законодательства о наказании и иных мерах уголовно-правового характера требует того, чтобы обеспечить оптимальный баланс карательных, восстановительных и превентивных средств уголовно-правового регулирования, комплексное применение которых будет способствовать достижению целей уголовно-правовой политики. Кроме того, в ней обращается внимание на необходимость обеспечения системного подхода и последовательной дифференциации уголовной ответственности при установлении санкций статей Особенной части УК РФ»2. Таким образом, дифференциация уголовной ответственности упоминается среди требований, подлежащих учету при реформировании уголовного закона.

полагающей, что «дифференциация – это неотъемлемая составная часть метода уголовной политики, в который, кроме нее, входит еще и индивидуализация ответственности». Аргументирует она свою позицию тем, что именно с помощью осуществляется уголовная политика. Дифференциация, по ее мнению, не может выступать в качестве принципа политики, поскольку принцип – это идея, общая техники и дифференциации ответственности в уголовном праве и процессе.

Сборник научных статей. Вып. 4 / Отв. ред.: Кругликов Л.Л. Ярославль, 2009.

С. 54.

Борзенков Г.Н. Дифференциация ответственности по новому УК:

нереализованные возможности // Законность. 1997. № 10. С. 10.

Концепция уголовно-правовой политики [Электронный ресурс] – Режим http://www.oprf.ru/discussions/newsitem/ 2.03.2013).

для всей политики, распространяющаяся на всё ее содержание. А уголовная политика не равнозначна уголовной ответственности1.

О.Н. Чупрова в своей работе пишет, что «дифференциация уголовной ответственности выступает как инструмент деятельности законодателя и как принцип поведения последнего»2. В данном высказывании автор называет два статуса дифференциации уголовной ответственности – это и инструмент, и принцип. Между тем, говоря об инструменте законодателя, мы близки к мысли о том, что при таком понимании можно вести речь о дифференциации как о методе уголовной политики. Инструмент (от лат. instrumentum – орудие), орудие человеческого труда или исполнительный механизм машины, который «...захватывает предмет труда и целесообразно изменяет его»3. С помощью инструмента, изменяя предмет, можно добиться желаемого результата.

Заканчивая дискуссию относительно роли дифференциации уголовной ответственности в уголовно-правовой политике, согласимся с точкой зрения о том, что дифференциацию уголовной ответственности следует признать одним из методов уголовно-правовой политики. Метод представляет собой совокупность приемов, действий, осуществление которых ведет к достижению поставленной цели. Законодатель осуществляет определенные действия, например, в виде установления новых границ рамок санкций, закрепления новых привилегирующих и квалифицирующих признаков составов преступлений, оснований освобождения от уголовной ответственности, что ведет к достижению цели, направленной на достижение разумного баланса в уголовном законе между строгостью ответственности за наиболее тяжкие преступления и мягкостью за наименее тяжкие.

Лопашенко Н.А. Уголовная политика. С. 187–188.

Чупрова О.Н. Дифференциация ответственности в уголовном праве стран континентальной Европы и России: компаративистский аспект: дис. … канд.

юрид. наук. Ярославль, 2008. С. 19.

См.: Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. 2 изд., Т. 23, 1960. С. 384.

При обсуждении проекта ныне действующего УК РФ стоял вопрос о закреплении дифференциации уголовной ответственности в связи с раскрытием содержания принципа справедливости, суть которого не должна сводиться лишь к справедливости наказания, применяемого к лицу, совершившему преступление.

Именно дифференциация уголовной ответственности, являясь одним из методов уголовно-правовой политики, призвана способствовать достижению цели, заключающейся в реализации принципа справедливости законодателем, а это, в свою очередь, гарантия того, что наказание, назначенное лицу, осужденному за совершение преступления, будет соответствовать характеру и степени общественной опасности совершенного противоправного деяния.

Дифференциация уголовной ответственности как метод уголовно-правовой политики, как способ деятельности законодателя, по мнению автора, заключается в максимальном учете при формулировании норм уголовного закона степени и характера общественной опасности преступления, обстоятельств его совершения и некоторых личных характеристик виновного. Сущность дифференциации уголовной ответственности как метода уголовно-правовой политики состоит в «разностном» подходе при уголовно-правовом регулировании и охране, заключающемся в установлении разных видов, размеров и пределов уголовноправовых последствий совершенного преступления.

Второй составляющей названного метода является индивидуализация уголовной ответственности, осуществляемая на основе дифференциации применительно к конкретным обстоятельствам совершенного преступления и личностным особенностям лица, совершившего преступление. Дифференциация и индивидуализация уголовной ответственности связаны между собой, и, как уже отмечалось, индивидуализация уголовной ответственности является дальнейшим развитием дифференцированной в законе уголовной ответственности.

Кроме того, среди методов уголовно-правовой политики следует назвать криминализацию и декриминализацию, пенализацию и депенализацию.

ответственности. Криминализация находит свое применение в период законодательного признания деяний преступными и уголовно наказуемыми.

Криминализируя общественно опасные деяния, признавая их уголовно наказуемыми, законодатель устанавливает уголовную ответственность за их совершение, а в соответствующих санкциях происходит ее дифференциация.

В рамках пенализации и депенализации устанавливаются или исключаются отдельные наказания – как в санкциях основного состава, так и в санкциях привилегированных и квалифицированных составов преступлений. Очевидна взаимосвязь этих методов уголовно-правовой политики с дифференциацией уголовной ответственности, которая осуществляется в том числе и посредством санкций статей Особенной части УК РФ.

Подводя итог рассмотрения основных научных позиций, касающихся определения роли дифференциации уголовной ответственности в уголовноправовой политике, отметим, что дифференциация уголовной ответственности является методом уголовно-правовой политики. Законодательная деятельность государства в сфере дифференциации уголовной ответственности должна иметь под собой твердую научную основу, что повлечет за собой стабильность и в правоприменительной практике. С точки зрения оценки деятельности законодателя в сфере дифференциации уголовной ответственности действительно можно отметить отсутствие четко выбранного уголовно-политического направления. Некоторые авторы характеризуют положение в российском уголовном праве и уголовной политике состоянием кризиса и обезнаученности1.

В результате такого положения и третья составляющая уголовной политики (практическая составляющая ее реализации) является противоречивой и нестабильной.

Мишин Г.К. Методологические аспекты новой концепции уголовного права и уголовной политики. [Электронный ресурс] – Режим доступа:

http://sartraccc.ru/print.php?print_file=Pub/mishin%2812-03-12%29.htm обращения: 13.03.13).

дифференциации уголовной ответственности в контексте трех аспектов уголовной политики – и как государственно-политической деятельности в сфере борьбы с преступностью, и как практической деятельности, и как отрасли взаимодополняемости в целях более эффективной дифференциации. Все эти три направления необходимо рассматривать и изучать в единстве их взаимосвязи.

Достижение задач, стоящих перед уголовной политикой, не возможно без учета требований специфического начала, являющегося не столько директивной идеей, сколько методом осуществления основных начал уголовно-правовой политики. Речь идет о том, чтобы установленную уголовным законом ответственность дифференцировать с учетом характера и степени общественной опасности деяния, личности преступника с учетом целей, стоящих перед мерами наказания и иными мерами уголовно-правового характера. Существенные различия между преступлениями по характеру и степени их общественной опасности, различия в личности преступников обусловливают дифференциацию уголовной ответственности. Потому как при реализации уголовной политики особого внимания заслуживает дифференцированный подход при решении вопросов, связанных с установлением уголовной ответственности.

С точки зрения реализации уголовной политики в правоприменительной деятельности выражение дифференциации уголовной ответственности представляет собой ее индивидуализация, понимаемая как требование при принятии решения, основанного на законе, учета индивидуальных особенностей конкретного деяния и его субъекта.

Глава 5. Уголовный проступок в системе дифференциации уголовной 5.1. Социальная обусловленность категории уголовного проступка в Справедливым может считаться только такой уголовный закон, который отвечает требованию социальной обоснованности криминализации деяний и пенализации преступлений. Если законодательная новелла не вызвана объективными требованиями жизни, то нельзя рассчитывать, что ее применение даст положительный эффект1. Из этого следует, что любая норма уголовного закона не может представлять собой произвольный акт законодателя, она должна быть социально обоснована.

Следует согласиться с В.Н. Кудрявцевым и В.П. Казимирчуком и взять за основу их высказывание о том, что изучение социальной обусловленности права должно быть связано с тремя группами общественных отношений. Первая группа:

общественные отношения, иные общественные явления и процессы (в нашем случае речь идет об уголовных проступках – Примеч. авт.), вызывающие потребность (необходимость, желательность) в правовом регулировании, и соответствующие им социальные интересы. Вторая группа включает в себя общественные отношения в механизме правотворческой деятельности, стимулирующие, тормозящие или видоизменяющие ее развитие. В этих отношениях действуют интересы участников данного процесса. Третья группа охватывает общественное мнение, интересы и установки населения – граждан и должностных лиц, непосредственно не участвующих в подготовке законопроекта.

Здесь проявляется отношение к процессу создания новой нормы права со стороны ее будущих адресатов2.

Орехов В.В. Социология в науке уголовного права. Л., 1985. С. 13.

Казимирчук В.П., Кудрявцев В.Н. Современная социология права. М., 1995. С. 41–42.

Применительно к вопросу о том, имеются ли социальные интересы законодательного закрепления уголовных проступков, автор считает необходимым привести некоторые доводы, свидетельствующие о потребности введения уголовных проступков.

Во-первых, следует начать с уголовно-правовой статистики, существующей на сегодняшний день. «Беда наша в том, – отмечает профессор В.В. Лунеев, – что мы не знаем реального объема преступности; мы не знаем ее полных социальных последствий; мы не знаем действительной эффективности борьбы с преступностью; мы не знаем, во что она фактически в целом обходится нашему обществу и т. д.»1.

Рост преступности очевиден. Несмотря на данные официальной статистики, уровень преступности и ее отдельных видов далеко не полно, а иногда и тенденциозно отражается в учетных документах2. Опросы населения показывают иную картину состояния преступности. На вопрос «как Вы полагаете, ухудшилась или нет криминогенная обстановка в стране в связи с кризисом?» более процентов россиян ответили, что ухудшилась3.

Очевидно, что кризис в России негативно сказался не только на социальной и экономической ситуации, но и на состоянии преступности. Бесспорно, увеличение количества безработных лиц, снижение уровня доходов части населения, дальнейшее расслоение людей по доходам (более трети россиян живут ниже уровня бедности) влечет за собой значительный рост преступности, в частности корыстной и корыстно-насильственной направленности.

Экономический кризис (инфляция, рост цен, низкая оплата труда) неизбежно Лунеев В.В. Роль мониторинга криминальных реалий в механизме совершенствования уголовного законодательства // Мониторинг уголовноправовой политики Российской Федерации. Общие проблемы. Монография:

коллектив авторов. Отв. ред. С.В. Максимов. М., 2009. C. 48.

Лунеев В.В. Тенденции преступности: мировые, региональные российские // Государство и право. 1993. № 5. С. 3–19.

Лунеев В.В. Роль мониторинга криминальных реалий в механизме совершенствования уголовного законодательства. С. 49.

оказывают влияние на мотивы поведения людей, на принятие ими решений, в том числе и преступного характера.

Кроме того, сегодня состояние уголовно-правовой статистики в связи с концептуальными правовыми и организационными аспектами судебной реформы в России из технической проблемы давно переросло в проблему социальную, поскольку ее нерешенность на протяжении ряда десятилетий повлекла за собой, наряду с другими факторами, снижение доверия граждан к власти ввиду низкого уровня их правозащищенности, на что обращает внимание Б.Я. Гаврилов1.

О недостоверности российской статистики о преступности и ее латентности состоянии преступности в других странах. В России на протяжении последних лет сформировался тренд роста преступности в каждое последующее десятилетие (график 3).

зарегистрированных преступлений, млн Количество Однако за последние семь лет наблюдается устойчивая тенденция к снижению количества зарегистрированных преступлений (график 4).

Гаврилов Б.Я. Современная уголовная политика России: цифры и факты.

С. 25.

Снижение зарегистрированной преступности с 2006 г. по 2013 г.

зарегистрированных преступлений, млн Для сравнения: в США ежегодно регистрируется 13–13,5 млн преступлений (только по восьми основным индексным составам), в Германии – 6,5 млн, в Италии – 2,8 млн. В этих и ряде других стран Европы уровень преступности на 100 тыс. населения в 2–4 раза, а в Швеции – в 7,5 раз выше, чем в России, что, естественно, заставляет усомниться в достоверности российской уголовной статистики, которая должна служить цели выработки уголовной политики, на что обращают внимание Б.Я. Гаврилов1 и О.Н. Ведерникова2. Россия оказалась в группе государств, в которых коэффициент преступности (в 2013 году он составил 1500 преступлений) ниже среднеевропейского (4000), а также среднемирового (3000) показателя, примерно на уровне Ирландии. Однако чувствуется стремление покинуть и эту группу и оказаться среди государств с рекордно низким коэффициентом официально регистрируемых преступлений – Молдовы, Грузии и Армении3.

Гаврилов Б.Я. Латентная преступность и обеспечения конституционного права граждан на доступ к правосудию: монография. М., 2004. С. 5, 34–35, 51.

Ведерникова О.Н. Криминальная ситуация в России в свете мировых тенденций // Российский криминологический взгляд. 2009. № 2. С. 354.

Милюков С.Ф. Очередные маневры российской власти (уголовнополитический аспект) // Актуальные проблемы борьбы с преступностью в Общая статистическая картина преступности в Российской Федерации представлена таким образом, что анализ преступлений небольшой и средней тяжести вызывает определенные трудности, так как они не находят должного отражения в существующем учете преступлений. Сегодняшний статистический учет преступлений рассматриваемой группы отличается неполнотой сведений.

Вместе с тем, как отмечает Н.Ф. Кузнецова, в структуре регистрируемой преступности преступления небольшой и средней тяжести занимают до процентов, они же обусловливают динамику роста преступности в целом1.

При введении категории «уголовный проступок» статистическая картина преступности становится реалистичней. Сводить в единый статистический отчет, например, кражу, предусмотренную ч. 1 ст. 158 УК РФ, и террористический акт, предусмотренный ч. 1 ст. 205 УК РФ, – значит искажать действительную картину общественной опасности преступлений. Также выделение части преступлений в уголовные проступки позволит адекватно действительному характеру и степени их общественной опасности статистически представить преступность зарегистрированную и по судимости на две основные группы – уголовные проступки и иные преступления, то есть средней тяжести, тяжкие и особо тяжкие.

Подразделение всех общественно опасных деяний на преступления и проступки преследует цели достижения более точной социально-правовой оценки деяния, производимой с учетом характера и степени его общественной опасности, большей дифференциации и индивидуализации ответственности, более целенаправленной организации профилактической работы. Именно на это должно Сибирском регионе: сб. материалов XIII Междунар. науч.-практич. конф. (18– февраля 2010 г.): в 3 ч. / Отв. ред. Д.Д. Невирко; Сибирский юридический институт МВД России. Красноярск, 2010. Ч. 1. С. 32.

Кузнецова Н.Ф. Значение общественной опасности деяний для их криминализации и декриминализации. С. 74.

быть нацелено, по мнению Г.А. Кригер, совершенствование уголовного законодательства, актуальность чего не утрачена и в настоящее время1.

В условиях построения демократического общества, становления правового государства, в котором социально-правовая и моральная оценки поведения человека имеют большое значение, вряд ли можно признать правильным оценивать в равной мере кражу и кражу в особо крупном размере, клевету и умышленное убийство и т. п.

Следующая группа вопросов, составляющих социальную необходимость той или иной правовой нормы, включает в себя общественные отношения в механизме правотворческой деятельности. Поэтому следует проанализировать некоторые моменты, связанные с принятием ныне действующего Уголовного кодекса и включением уголовных проступков в него.

До принятия Уголовного кодекса Российской Федерации 1996 года некоторыми учеными, такими как А.А. Пионтковский, Н.Ф. Кузнецова, М.Д.

Шаргородский, Г.А. Кригер, вполне обоснованно высказывалась идея выделения в уголовном законе такой группы общественно опасных деяний, как уголовные проступки. Данные предложения нашли отражение в проектах уголовных законов. Так, в 1974 году рабочей группой В.И. Курляндского был подготовлен проект Кодекса уголовных проступков2. Уголовный проступок определялся в нем как непреступное правонарушение (ст. 5). Позднее уголовные проступки в качестве самостоятельной группы уже преступных деяний были обособлены в классификации преступлений Теоретической модели Уголовного кодекса (ч. 1 ст.

18, ст. 22). При разработке УК РФ 1996 года законодатель учел многие предложения, сформулированные в Теоретической модели, но что касается уголовного проступка, данная идея воспринята не была.

И не только в Теоретической модели были закреплены уголовные Кригер Г.А. Конституция СССР и совершенствование уголовного законодательства // Вест. Моск. ун-та, сер. Право. 1979. № 2. С. 3–9.

Кодекс уголовных проступков: Проект. М., 1974. 120 с.

проступки. Они нашли отражение в проекте УК РСФСР 1991 года (ст. ст. 8, 9), проекте УК РСФСР 1992 года (ст. ст. 8, 9), проекте Уголовного уложения Российской Федерации 1993 года (чч. 1, 2 ст. 11).

Вместе с тем идея разделения уголовного кодекса на две составные части – кодекс преступлений и кодекс уголовных проступков, эффективно реализованная сегодня в ряде европейских государств, была отторгнута российским законодателем на стадии разработки уголовного закона. Однако реализация этой идеи, как отмечено на страницах юридической литературы, могла бы составить значительно более прочный теоретический и правовой фундамент мирового правосудия в части, относящейся к криминальным конфликтам1.

Профессор В.В. Лунеев отмечает, что разработка нового кодекса (УК РФ – выделено Е.Р.) осуществлялась без учета криминологических анализов и прогнозов о российских криминальных и общественно опасных реалиях. Ни разработчики, ни законодатели в этом, видимо, не нуждались. Кодекс разрабатывался высококвалифицированными учеными, чей опыт достаточно значим. Но нужны были системные знания реалий общественно опасного поведения в стране и тенденции его развития. При этом имеющихся статистических данных о преступности было явно недостаточно ввиду их неполноты, а порой и фальшивости. Необходимые сведения могло дать только специальное изучение, проведенное профессионалами высокого уровня2.

В процессе обсуждения темы, касающейся закрепления уголовных проступков, некоторые ученые высказывались и против введения уголовных проступков в Уголовный кодекс РФ. И.И. Сапрыкин указывает на то, что категория преступлений небольшой тяжести не нуждается в переименовании в уголовные проступки, так как нарушаются логические и юридические правила Мониторинг уголовно-правовой политики Российской Федерации. Общие проблемы. С. 111.

Лунеев В.В. Общественно опасные реалии наших дней и их отражение в Уголовном кодексе // Журнал российского права. 1997. № 3. С. 83.

категоризации преступных деяний в зависимости от их тяжести. Вместе с тем автор говорит о том, что при статистическом учете преступности следует отграничивать данные о преступлениях небольшой и средней тяжести, вести учет по данным категориям отдельно, для того чтобы определить цену малой преступности и улучшить работу по ее предупреждению1. Однако, по мнению диссертанта, было бы целесообразнее выделить категорию уголовных проступков и, соответственно, отражать ее в статистических отчетах о состоянии преступности.

В настоящее время формально законодатель идет по пути выделения в отдельную категорию уголовных проступков. Согласно изменениям уголовного закона, о которых говорилось выше, к категории преступлений небольшой тяжести отнесены умышленные и неосторожные деяния, за совершение которых максимальное наказание в виде лишения свободы не превышает трех лет.

Уголовные проступки де-факто существуют. Это отражено в некоторых положениях уголовного и уголовно-процессуального законодательства. Вопервых, в выделении группы преступлений небольшой тяжести (ч. 2 ст. 15 УК РФ); во-вторых, в отнесении преступлений небольшой тяжести к компетенции органов дознания (ч. 3 ст. 150 УПК РФ); в-третьих, в определении подсудности уголовных дел о преступлениях, максимальное наказание за совершение которых не превышает трех лет (ст. 31 УПК РФ). На данный факт существования уголовных проступков обращает внимание В.Ф. Цепелев2.

Следует более четко определить материальные и процессуальные параметры категории уголовных проступков, чтобы закрепить законодательно Сапрыкин И.И. Преступления небольшой тяжести и вопросы уголовной ответственности: автореф. дис. … канд. наук. М., 2004. С. 7.

Цепелев В.Ф. Соотношение преступления и иных правонарушений:

сравнительный аспект // Соотношение преступлений и иных правонарушений:

современные проблемы: Материалы IV Междунар. науч.-практич. конф., посвященной 250-летию образования Моск. гос. ун-та им. М.В. Ломоносова и состоявшейся на юрид. фак. МГУ им. М.В. Ломоносова 27–28 мая 2004 г. М., 2005. С. 631–633.

юридические аспекты их различия с иными преступлениями.

Социальная обусловленность той или иной правовой нормы связана и с тем, каким образом принимаемая норма повлияет на интересы ее адресатов, то есть тех граждан, должностных лиц, которые не участвуют в непосредственном процессе принятия данной нормы. Как представляется, введение уголовного проступка с его правовым режимом, отличным от преступления, положительно скажется на некоторых моментах, например, в отношении лиц, совершивших преступления, не представляющие большой общественной опасности. Именно они и будут являться адресатами нормы, закрепляющей уголовный проступок. И, конечно, характер и степень общественной опасности тех деяний, которые совершили эти лица (такие деяния, которые предлагается перевести в категорию уголовных проступков), их социальный облик, правовая и криминологическая характеристика настолько отличается от тех лиц, которые совершают тяжкие и особо тяжкие преступления, являются рецидивистами, что правильнее было бы именовать первых не преступниками, а правонарушителями (то есть лицами, совершившими уголовный проступок).

Кроме того, в отношении указанных лиц широкую практику применения должны получить наказания, не связанные с лишением свободы. Современные исследования свидетельствуют о том, что действующий УК РФ переполнен уголовно-правовыми запретами, а места лишения свободы – осужденными (в году достигнут почти миллионный рубеж1). В России количество лиц, отбывающих наказание в виде лишения свободы, на 100 тыс. населения составляет 630 человек, в то время как в Скандинавских странах это число равно 88, в Италии – 78, во Франции – 100, Испании – 126 и т. д.2. Только 70 процентов осужденных действительно должны отбывать наказание в виде лишения свободы Специальный доклад Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации «О нарушениях прав граждан сотрудниками МВД России и УИС Минюста России». М., 2000. С. 8.

Радченко В.И. Как исправить тюрьму // Рос. газ. 2009. № 4998.

в условиях изоляции от общества, а 30 процентам из них можно было бы назначить наказания, не связанные с лишением свободы1.

Значительное число лиц, содержащихся в пенитенциарных учреждениях, негативно влияют на общество. В современной России учреждения исполнения наказаний со своей своеобразной, по сути криминальной, субкультурой являют собой механизм воспроизводства девиантности. Люди, попадающие в места лишения свободы, как правило, не имеют положительных воззрений на жизнь, готовы делиться своим преступным «опытом» и перенимать его. Под негативное влияние таких лиц попадают осужденные к наказанию в виде лишения свободы, виновные в совершении преступлений, не представляющих большой общественной опасности, обогащаются их «опытом», затем пополняя ряды профессиональной и организованной преступности. По данным опроса, проведенного среди самих заключенных, половина респондентов (49,2 процента) считает, что тюрьма не воспитывает и не исправляет, а только калечит судьбы людей2.

После истечения срока наказания в виде лишения свободы, пусть даже недлительного, «бывшего» осужденного ждет качественное изменение жизни, ресоциализация. При освобождении из мест заключения возникает множество вопросов, связанных с адаптацией к условиям жизни на свободе. Эти вопросы в первую очередь касаются трудоустройства, так как работодатель при приеме на работу отдает предпочтение лицам, не имеющим судимости. Также могут появиться правовые вопросы, связанные с регистрацией по месту прежнего жительства, возможностью защитить свое право на жилплощадь, если она была, и т. п.

Интервью экс-директора Федеральной службы исполнения наказаний А.А.

Реймера «Арестанты в отпуске» // Рос. газ. 2009. № 5020.

Осинский И.И., Гайдай М.К. Пенитенциарная девиантность в условиях трансформации российского общества. Социологический анализ. Улан-Удэ, 2006.

С. 270–271.

Изоляция от общества, как правило, вызывает изменения в психике человека, приводит к деформации личности, к утрате части социальных навыков, связей, функций. При отсутствии должной и целенаправленной воспитательной и психологической работы возникает риск повторного совершения преступлений.

Вывод о том, что цель исправления лиц, совершивших преступления, в современных пенитенциарных учреждениях не достигается, признается практическими работниками уголовно-исполнительной системы и специалистами девиантологии, социологии, криминологии, психологии и других смежных областей. Уровень рецидива в настоящее время среди осужденных составляет порядка 40 процентов. Однако этот показатель гораздо выше среди лиц, осужденных к лишению свободы, – он составляет 52 процента1.

Подход государства к решению данной проблемы должен заключаться в том, чтобы исключить случаи попадания в места лишения свободы лиц, осужденных за преступления, не представляющие большой общественной опасности, чье исправление возможно достичь, применив наказания, не связанные с лишением свободы.

В настоящее время в России более 30 процентов лиц осуждены за совершение преступлений небольшой тяжести, из которых 10 процентам осужденных назначено наказание в виде лишения свободы (см. таблицы 17 на стр.

347–348 и 18 на стр. 349–350). Закрепляя категорию уголовного проступка, за совершение которого не должно предусматриваться наказание в виде лишения свободы, можно сократить число лиц, осуждаемых к наказанию в виде лишения свободы в среднем на 10–13 процентов (это число лиц, которые осуждаются к лишению свободы за преступления небольшой тяжести, от общего числа осужденных к лишению свободы) (см. таблицу 23 на стр. 358–359).

Данные судебной статистики Судебного Департамента при Верховном Суде Российской Федерации [Электронный ресурс] – Режим доступа:

http://www.cdep.ru/index.php?id=79 (дата обращения: 6.03.14).

В этом заключается переосмысление роли уголовного закона в воздействии представляющие большой общественной опасности, а также сокращение числа лиц, содержащихся в местах лишения свободы.

Эти очевидные факты привели к единому мнению о необходимости декриминализации ряда деяний, не имеющих большой общественной опасности, и общему смягчению карательной политики. Так, Председатель Верховного Суда Российской Федерации В.М. Лебедев отмечает необходимость декриминализации некоторых составов преступлений небольшой тяжести1. Однако, по нашему мнению, декриминализация части преступлений путем их перевода в административные правонарушения может ослабить борьбу с некоторыми достаточно опасными противоправными деяниями, например, связанными с незаконным оборотом наркотиков. Поэтому преступления, не представляющие большой общественной опасности, вполне могут быть переведены в уголовные проступки.

Ситуация, когда через механизм уголовной ответственности ежегодно пропускается более 1 млн взрослого населения страны – это дорога к значительной криминализации общества (таблица 15).

Число обвиняемых по направленным в суд уголовным делам Число лиц 1 552 620 1 503 943 1 285 932 1 210 196 999 518 891 313 (чел.) Интервью Председателя Верховного Суда Российской Федерации В.М.

Лебедева «Чиновник перед высшим судом. Вячеслав Лебедев: мы поддержим гражданина в споре с бюрократом» // Рос. газ. 2008. № 4803.

Основные показатели работы органов предварительного следствия и дознания России за 1999–2013 гг.

Криминализация населения выражается сегодня в вовлечении значительной части взрослого населения в совершение коррупционных преступлений (дошкольные, общеобразовательные и профессиональные учебные заведения, таможенное оформление, лицензирование, безопасность движения, уголовное и гражданское судопроизводство и т. п.). Широкое распространение получили побои, оскорбления, нарушения неприкосновенности частной жизни, уклонение от уплаты налогов. Введение категории уголовного проступка будет являться одним из значительных шагов на пути решения обозначенных проблем.

Законодательное закрепление категории уголовных проступков будет также являться серьезным шагом по пути повышения эффективности уголовноправовых мер борьбы с преступностью. Обособление большого количества деяний, не представляющих большой общественной опасности (преступления небольшой тяжести, деяния, в силу своей малозначительности, не представляющие общественной опасности), позволит правоохранительным органам сосредоточить свое внимание на расследовании более опасных преступлений. А те органы, в подследственности которых будет расследование уголовных проступков, усилия направят на борьбу именно с этой категорией противоправных деяний.

Подводя итог в этой части параграфа, отметим, что необходимость введения уголовных проступков обусловлена рядом социальных факторов. Среди них следует выделить такие как: 1) статистическое отображение состояния преступности; 2) отвлечение сил и средств от раскрытия тяжких и особо тяжких преступлений; 3) негативное влияние, которое испытывают осужденные в местах лишения свободы, и их сложная социальная адаптация после отбытия наказания в виде лишения свободы и др.

Криминологическое обоснование введения категории Следующим аспектом социальной обусловленности уголовно-правовых норм является их криминологическая обоснованность. Для успешной борьбы с преступностью требуется глубокое знание ее состояния и основных тенденций, понимание того, что она неоднородна. Одновременно эффективная борьба с преступностью должна предусматривать создание оптимальной модели дифференциации уголовной ответственности. Несмотря на то, что современная преступность становится более общественно опасной, ее формы приобрели организованный и профессиональный характер, не отпадает необходимость гуманного отношения к тем, кто совершает менее опасные преступления и может исправиться без применения наказаний, связанных с изоляцией от общества, либо вообще с помощью мер, их заменяющих.

Однако в качестве противодействия росту преступности нередко предлагаются меры по усилению уголовной ответственности за некоторые виды преступлений1. В отдельных случаях, как уже отмечалось, это связано с тем, что уголовно-правовая наука нередко не располагает реальными сведениями об общественной опасности того или иного противоправного деяния. Опыт объявления незаконного частного предпринимательства, незаконного получения кредита, легализации денежных средств или иного имущества, приобретенного лицом в результате совершения им преступных действий, и ряда других деяний преступлениями наглядно свидетельствует об опасности такого понимания государством осуществляемой им уголовной политики.

Другой причиной внесения предложений об усилении уголовной репрессии является то, что при реализации уголовной политики зачастую отсутствуют какие-либо конкретные сведения о социальных последствиях предстоящих изменений уголовного закона, а также о ресурсной стоимости законопроекта. В зарубежных странах с устоявшейся системой уголовного правосудия не принимается без этого ни один уголовный закон, устанавливающий преступность деяния или усиливающий уголовную ответственность. Тем самым усиление Корецкий Д.А. Идеологические проблемы борьбы с преступностью // Законность. 2004. № 5. С. 3–4.

уголовной ответственности не означает, по нашему мнению, решения проблемы борьбы с преступностью, а в некоторой степени может даже ее усугубить.

В настоящее время на страницах юридической литературы широко обсуждаются вопросы гуманизации российской уголовной политики1. Решение проблем гуманизации видится в направлении снижения уровня репрессивности норм УК РФ, что приобрело сейчас особую актуальность, в частности, в связи с выявившейся неспособностью уголовно-исполнительной системы решать должным образом задачи по реализации охранительной и предупредительной функции уголовного права.

Изложенное свидетельствует о необходимости обратить внимание на криминологическую характеристику преступлений, не представляющих большой общественной опасности, которые могут быть положены в основу категории уголовных проступков. Анализ структуры преступлений небольшой тяжести вызывает определенные трудности по причине того, что многие из них не находят должного отражения как преступления в уголовно-правовой статистике, которая и в целом отличается неполнотой сведений о реальном состоянии преступности.

В этой связи отметим, что более 20 лет назад В.П. Махоткин в своей диссертации провел криминологический анализ преступлений, не представляющих большой общественной опасности, и лиц, виновных в их совершении2. Но за этот период времени произошли изменения в политической, Босхолов С.С. О понятии и критериях криминологической обоснованности гуманизации уголовной политики // Криминологический журнал Байкальского государственного университета экономики и права. 2012. № 3. С. 28–35; Зубарев С.М. Новое в уголовном и уголовно-исполнительном законодательстве:

некоторые аспекты гуманизации карательной политики // Журнал российского права. 2004. № 4. С. 26–40; Кибальник А. К чему приведет «гуманизация»

уголовного законодательства?// Законность. 2011. № 9. С. 22–25.

Махоткин В.П. Преступления, не представляющие большой общественной опасности (уголовно-правовое и криминологическое исследование): дис. … докт.

юрид. наук. М.,1992.

экономической, социальной жизни общества России и, соответственно, в уголовном законодательстве.

Диссертантом проводился анализ преступлений, за которые максимальный срок лишения свободы составляет три года. Результаты исследования позволили сделать несколько основных выводов по состоянию уровня преступности на территории Российской Федерации, не относящейся к тяжкой, а также сравнить его с аналогичными региональными показателями.

Исследуя данную категорию преступлений, следует отметить, что они носят массовый характер и наиболее подвержены латентности, в результате чего многие из них не получают соответствующей уголовно-правовой оценки.

Социологические опросы граждан на протяжении трех последних десятилетий с высокой степенью объективности свидетельствуют, что почти каждый второй пострадавший в правоохранительные органы не обращался. И в основном это касается преступлений рассматриваемой категории1.

преступлений небольшой тяжести, что составляет в среднем 35 процентов в структуре зарегистрированной преступности (таблица 16).

Динамика зарегистрированных преступлений небольшой тяжести Горяинов К.К., Овчинский В.С., Кондратюк Л.В. Улучшение взаимоотношений граждан и милиции: доступ к правосудию и система выявления, регистрации и учета преступлений. М., 2001. С. 8; Изучение общественного мнения об уровне безопасности личности и деятельности органов внутренних дел Российской Федерации. М., 2011. С. 61–62.

Аналогичный показатель составляет доля осужденных в Российской Федерации за преступления небольшой тяжести, которая за последние годы ежегодно возрастала, достигнув в 2013 году 46,3 процента лиц от общего количества осужденных (таблица 17)1.

Общее число осужденных и число осужденных за преступления Данные судебной статистики Судебного департамента при Верховном Суде Российской Федерации за 2005–2013 гг. [Электронный ресурс] – Режим доступа: http://www.cdep.ru/index.php?id=79 (дата обращения: 22.04.14).

Анализируя аналогичные показатели в субъектах Российской Федерации, следует отметить, что региональные характеристики имеют сходный характер.

Так, например, в Иркутской области доля преступлений небольшой тяжести в общем количестве зарегистрированных преступлений несколько меньшая и составляет около 30 процентов, а доля осужденных за эти преступления составляет 30–32 процента.

Анализ судебной практики применения наказаний за совершение преступлений небольшой тяжести показал, что одну треть из них составляет штраф и одну треть – условное осуждение к лишению свободы (таблица 18)1.

Приложение № 2. Справка об изучении уголовных дел, возбужденных по факту совершения преступлений небольшой тяжести, рассмотренных судами в 2008–2014 гг.

Практика назначения судами штрафа за совершение данных преступлений стабильна и находится на одном уровне. Отметим, однако, что в настоящее время условное осуждение применяется необоснованно широко. Хотя можно заметить и некоторую тенденцию к снижению применения данной меры. С момента вступления УК РФ в законную силу к 2013 году назначение условного осуждения к лишению свободы сократилось в два раза и составило 13,8 процента от общего числа лиц, осужденных за совершение преступлений небольшой тяжести.

Представляется, что это имело место за счет более широкого назначения обязательных работ, применение которых за период с начала их действия по настоящее время возросло почти в шесть раз. Кроме того, это снижение произошло и за счет того, что суды стали чаще назначать исправительные работы.

Применение такого наказания, как исправительные работы, несколько снизилось к 2010 году, к данному виду наказания было осуждено в тот период процентов лиц от общего числа признанных виновными в совершении преступлений небольшой тяжести. Однако к 2013 году оно возросло в два раза и составило 19,4 процента, что связано с изменениями, внесенными в норму, регулирующую порядок применения исправительных работ (ст. 50 УК РФ). Были восстановлены исправительные работы, применяемые к лицам, имеющим основное место работы1 (таблица 18).

Виды наказаний и мер уголовно-правового характера, назначаемых судами за совершение преступлений небольшой тяжести уголовно-правового характера (в % от общего числа осужденных за совершение Федеральный закон РФ от 07.12.2011 № 420-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации» // Собр. законодательства Российской Федерации. 2011.

№ 50. Ст. 7362.

лишению свободы мерам С целью обоснования предложения по переводу части преступлений небольшой тяжести в уголовные проступки автору представляется целесообразным дать криминологическую характеристику лицам, совершившим преступления исследуемой категории, опираясь прежде всего на сведения, полученные в ходе изучения правоприменительной практики, поскольку существующие в настоящее время формы статистической отчетности ГИАЦ МВД России и Судебного департамента при Верховном Суде Российской Федерации не дают полного представления как о самих преступлениях небольшой тяжести, так и о лицах, виновных в их совершении3.

Автор при этом исходит из того, что сами по себе социальнодемографические признаки некриминогенны. Они связаны с условиями формирования личности, ее жизнедеятельностью, взаимодействуют с потребностями, мотивацией, социальными ролями личности, поэтому эти Рассмотрен период назначения с 2004 г. по настоящее время.

Рассмотрен период назначения с 2010 г. по настоящее время.

Приложение № 2. Справка об изучении уголовных дел, возбужденных по факту совершения преступлений небольшой тяжести, рассмотренных судами в 2008–2014 гг.

свойства представляют существенный компонент обобщенного представления о личности преступника.

В числе составляющих такого анализа и то обстоятельство, что состояние, структура и динамика преступности среди мужчин и женщин неодинаковы. Их существенное различие отмечается в правовой литературе, научных источниках, в преступлений небольшой тяжести, в этом отношении не являются исключением (диаграмма 2).

Соотношение осужденных лиц мужского и женского Важным демографическим признаком личности является возраст. С достижением определенного возраста связаны увлечения, интересы, жизненные ориентации лица. Среди лиц, совершающих преступления изучаемой группы, более половины (52,1 процента) составляют лица в возрасте 30–49 лет (таблица 19).

Организация воспитательно-профилактической работы с осужденными, отбывающими наказания, не связанные с лишением свободы / Б.Б. Козак, Е.О.

Ананьева, Н.П. Белая, С.А. Дьячковская и др.; Под общ. ред. С. Н. Пономарева.

Рязань, 2002. С. 78.

Возраст лиц, осужденных за совершение преступлений Возраст 14–17 лет 18–24 лет 25–29 лет 30–49 лет 50 лет и Итого Рассматривая такую категорию преступников, как несовершеннолетние, следует отметить, что существующая ныне статистика дает искаженную картину об участии подростков в свершении преступлений небольшой тяжести. Число несовершеннолетних, совершивших преступления небольшой тяжести, в четыре раза ниже уровня их участия в совершении других более опасных преступлений.

Это объясняется главным образом тем, что преступления небольшой тяжести, совершаемые несовершеннолетними, обладают высоким уровнем латентности1.

Одной из причин латентности является то, что такие преступления совершаются в среде своих сверстников или в отношении лиц младшего возраста, которые, как правило, не сообщают родителям и не заявляют в правоохранительные органы.

Образование – важнейший элемент характеристики личности человека.

Высокий уровень образования расценивается как антикриминогенный фактор, а после отбытия наказания облегчает социальную адаптацию осужденных.

Проведенное исследование показало, что уровень образования преступников свидетельствует о том, что данные противоправные деяния совершаются в основном лицами со средним и средним специальным образованием (72, процента). Доля лиц, имеющих высшее и неоконченное высшее образование, не превышает 8 процентов (таблица 20).

Теоретические основы исследования и анализа латентной преступности:

монография / Под ред. С.М. Иншакова. М., 2011.

за совершение преступлений небольшой тяжести (%) Неоспоримо значение семейных связей для любого человека, а для осужденного семья играет важную роль в сохранении его позитивных социальных связей, в облегчении адаптации после освобождения. Исследование показало, что свидетельствует о том, что более половины из них (54 процента) состояли в браке.

Одним из основных связующих звеньев между отдельной личностью и обществом является трудовая деятельность, занятость общественно полезным соответствующей социальной среды и сам, в свою очередь, влияет на нее. Занятие трудовой деятельностью характеризует степень и качество социализации личности. Среди рассматриваемой категории лиц 35,1 процента имеют определенный род занятий. Соответственно, остальные лица (64,9 процента) нигде не работают и не учатся (таблица 21). Для лиц без определенного рода занятий характерно совершение преступлений против собственности, например, кражи (ч. 1 ст. 158 УК РФ), мошенничество (ч. 1 ст. 159 УК РФ).

Род занятий лиц, осужденных за совершение преступлений небольшой деятельность или участвующие в предпринимательской неисполненный приговор к лишению свободы (реально) правоохранительных органов Поведение по месту жительства и работы лиц, совершающих данные преступления, характеризуется в основном как отрицательное (40 процентов).

Проявляется оно в аморальном, а иногда и противоправном поведении еще до факта совершения преступления. Среди лиц с отрицательным поведением многие страдают алкоголизмом (около 48 процентов), более половины подвергались мерам административного воздействия (52 процента). В состоянии алкогольного опьянения преступления небольшой тяжести совершают в среднем 18 процентов лиц.

Характерной чертой рассматриваемой категории граждан является неразвитость их интересов и, как следствие, бесцельное времяпрепровождение.

Важным является и изучение уголовно-правовой характеристики этой категории лиц, особенность которой заключается в том, что данные преступления совершаются в одиночку, для них не характерно совершение их в соучастии. Как правило, одному деянию соответствует один исполнитель. Только менее процентов преступлений небольшой тяжести совершается в составе группы.

Отметим также, что среди лиц, виновных в совершении данной категории преступлений, 31,7 процента от общего числа осужденных лиц за совершение преступлений небольшой тяжести имеют неснятую или непогашенную судимость на момент судебного рассмотрения, из которых 29,5 процента имеют судимость за совершение тяжких и особо тяжких преступлений1 (таблица 22).

Неснятые или непогашенные судимости лиц, осужденных за совершение На основании предложенной характеристики можно выделить следующие типы лиц, совершающих исследуемые преступления:

Данные судебной статистики Судебного департамента при Верховном Суде Российской Федерации за 2013 г. [Электронный ресурс] – Режим доступа:

http://www.cdep.ru/index.php?id=79 (дата обращения: 23.04.14).

1) случайные преступники – лица, впервые совершившие преступление при общей положительной характеристике их личности и поведения;

2) ситуативные преступники – лица, совершившие преступление под воздействием сложившейся определенной ситуации. Для них характерно наличие позитивных жизненных целей и ценностей. Вместе с тем они допускали аморальные проявления или незначительные правонарушения;

3) неустойчивые преступники – лица с ослабленными социальными связями, деформациями в системе ценностных ориентаций, наличием низкого уровня правосознания. Они уже ранее совершали преступления небольшой тяжести.

Таким образом, с учетом изложенных фактов, криминологический анализ преступлений небольшой тяжести и лиц, их совершивших, позволяет сделать вывод о том, что значительную часть данных преступлений необходимо выделить в группу уголовных проступков. В пользу перевода преступлений небольшой тяжести, которые составляют значительную часть преступлений в действующем УК РФ, свидетельствует то, что вряд ли приведенная в диссертации и в исследованиях других авторов характеристика лиц, их совершивших, позволяет назвать таких людей преступниками.

Криминологическая характеристика преступлений и лиц, совершающих преступления, которые предполагается перевести в категорию уголовных проступков, способствует выработке некоторых предложений относительно их уголовно-правовой оценки. Так, например, можно предложить, что за совершение уголовных проступков следует назначать наказания, не связанные с лишением свободы, такие как исправительные работы, обязательные работы. Только в исключительных случаях возможно применение наказания в виде ареста. В некоторой степени следует поддержать предложения тех ученых, которые предлагают перевести преступления небольшой и средней тяжести в уголовные проступки, за совершение которых выработать самостоятельную систему наказаний1.

Кроме того, совершение уголовного проступка:

не должно учитываться при признании рецидива;

не должно влечь ответственности за покушение на них.

Также привлечение к ответственности за совершение уголовного проступка не должно влечь за собой судимости. Виновные в совершении уголовных проступков освобождаются от уголовной ответственности при примирении с потерпевшим, деятельном раскаянии, по истечении срока давности в два года.

Изложенное позволяет нам сформулировать вывод о том, что разделение существующих сегодня в УК РФ общественно опасных деяний на преступления и уголовные проступки будет отражать их криминологические реалии. Еще большую важность приобретает это решение в условиях развивающегося демократического общества, где социально-правовая и моральная оценки поведения человека имеют большое значение.

Экономическое обоснование введения категории Любое предложение, направленное на совершенствование уголовного законодательства, должно быть экономически обосновано. Поэтому решение о законодательном закреплении категории уголовных проступков должно опираться в числе других факторов на систему экономически обоснованных идей.

Во-первых, вопросы экономического обоснования закрепления категории уголовных проступков следует начать с рассмотрения проблем, связанных со значительным числом лиц, находящихся в настоящее время в местах лишения свободы (см. таблицу 5 на стр. 79–80), и затратами государства на их содержание.

Ишигеев В.С. Современная система наказаний в России и пути повышения их эффективности // Криминологический журнал Байкальского государственного университета экономики и права. 2011. № 4.

В России огромные бюджетные средства и значительное количество трудовых ресурсов вращается в сфере репрессивной уголовной политики, на что приговаривается третья часть всех осужденных (см. таблицу на стр. 14 на стр.

313).

Закрепляя категорию уголовного проступка, за совершение которого не должно предусматриваться наказание в виде лишения свободы, можно сократить на 10–13 процентов число лиц, ежегодно осуждаемых к этому наказанию. В настоящее время каждый год в среднем 10–13 процентов лиц осуждаются к этому наказанию за преступления небольшой тяжести от общего числа осужденных к лишению свободы. Эти преступления должны стать основой уголовных проступков (таблица 23).

Число осужденных к лишению свободы за совершение Трунов И.Л. Либерализация уголовной политики – необходимая составная эффективной экономики России // Право и экономика. Документы. Комментарии.

Практика. 2013. № 4. С. 4–5.

Данные судебной статистики Судебного департамента при Верховном http://www.cdep.ru/index.php?id=79 (дата обращения: 20.04.14).

Кроме того, следует дополнить, что, по данным ФСИН России, в настоящее время в местах лишения свободы отбывают наказание за совершение преступлений небольшой тяжести 3 процента от общей численности осужденных лиц, из которых 2,6 процента (17 329 человек) – за умышленные преступления небольшой тяжести.

В среднем непосредственно на одного осужденного государство тратит 531 рубль в год (149,4 рубля в день), из которых половину составляют расходы на питание – 24 247,87 рубля в год (66,43 рубля – расходы на питание в день). В эту сумму также входят расходы на медицинское, вещевое, коммунально-бытовое обеспечение, расходы на выплаты при освобождении, на обеспечение средствами реабилитации. Кроме того, также необходимо учитывать и оплату труда сотрудников учреждений ФСИН России и другие расходы, связанные с осуществлением уголовно-исполнительной деятельности. Таким образом, учитывая все затраты, связанные с содержанием осужденного, расходы, по данным ФСИН России, составляют около 400 тыс. рублей на одного осужденного в год (таблица 24)1.

Расходы, предусмотренные в федеральном бюджете на содержание осужденных, подследственных, обвиняемых расходы (всего) в том числе:

обеспечение при освобождении осужденных средствами реабилитации бытовое обеспечение по обеспечению Во-вторых, представляется целесообразным воспользоваться данными проведенного расчета И.Г. Смирновой одного типичного уголовного дела, для того чтобы ответить на вопрос о том, насколько экономически затратным является уголовное производство в настоящее время. Исследования указанного Приложение № 9. Справка ФСИН России по расходам, предусмотренным в федеральном бюджете на содержание осужденных, подследственных, обвиняемых.

автора позволяют прийти к выводу о том, что на производство по уголовному делу, возбужденному по факту такого распространенного преступления, как кража сотового телефона, в результате совершения которой потерпевшему был причинен ущерб на сумму около 2,5 тыс. руб., затраты более чем в 10 раз превышают сумму причиненного ущерба. Путем сложения расходов государства, понесенных на следственную и судебную деятельность по уголовному делу о краже сотового телефона, И.Г. Смирнова получила сумму порядка 30 тыс. руб. Стоимость производства указанным автором по уголовному делу высчитывалась следующим образом. Исходя из суммы месячного заработка лиц, вовлеченных в производство по уголовному делу, определялась стоимость одного часа работы соответствующего участника процесса, которая умножалась на количество затраченных часов при производстве всех следственных и иных действий.

В стоимость уголовного процесса также были включены расходы, связанные с конвоированием обвиняемого в зал судебного заседания, расходы государства по осуществлению оперативно-разыскной деятельности.

Самостоятельной оценке подвергалось время прокурора, затраченное на согласование процессуальных документов следователя, на изучение уголовного дела и утверждение обвинительного заключения, а также время, затраченное на поддержание государственного обвинения в суде. Учитывались также затраты по оплате труда адвоката, секретаря судебного заседания, выполняющего обязанности ведения протокола судебного заседания. Кроме того высчитывались затраты, связанные с деятельностью судьи, и другие расходы.

При этом следует заметить, что данный расчет был произведен в 2011 году, а с 1 января 2012 года была увеличена заработная плата сотрудников полиции в Смирнова И.Г. Экономическое обоснование необходимости преобразований в уголовном процессе // Криминологический журнал Байкальского государственного университета экономики и права. 2011. № 3.

С. 61–64.

два раза и в настоящее время – судей и работников прокуратуры. Кроме того, увеличение затрат на производство по уголовным делам обусловливается и ежегодной инфляцией.

На основании этого можно сделать вывод о том, что сумма затрат, исчисленная И.Г. Смирной, на сегодняшний день значительно увеличилась и составляет в среднем 40 тыс. руб. на производство по уголовному делу, возбужденному по факту совершения преступления, не представляющего большой общественной опасности.

При этом следует обратить внимание и на то, что ежегодно, как уже отмечалось ранее, порядка 1 млн уголовных дел возбуждается по факту совершения преступлений небольшой тяжести (см. таблицу 16 на стр. 346–347).

Исследование показало, что сумма ущерба потерпевшей стороны в таких делах во много раз меньше, чем сумма, затрачиваемая государством на расследования подобных преступлений.

В-третьих, необходимо произвести аналогичный расчет расходов, затрачиваемых государством на рассмотрение заявлений, сообщений о преступлениях, по которым применяются процессуальные решения об отказе в возбуждении уголовного дела (производство по «отказным» материалам). О нерациональности затрат, связанных с принятием процессуальных решений об отказе в возбуждении уголовного дела, свидетельствуют тонны исписанной бумаги, почтовые, транспортные расходы, а основное – это миллионные затраты рабочего времени (таблица 25).

Сведения о количестве принятых процессуальных решений по заявлениям, Принято решений об отказе в возбуждении уголовного 6,4 млн 6,7 млн дела Отменено постановлений об отказе в возбуждении 2,5 млн 1,5 млн уголовного дела Отменено отказных материалов с возбуждением дела 196 тыс. 215 тыс.

(по линии МВД) Повторно отказано в возбуждении уголовного дела 2,3 млн 1,3 млн Стоимость «отказного» материала со средним объемом 15 страниц складывается из следующих основных расходов:

постановление об отказе в возбуждении уголовного дела (2 стр.) – 2 часа рабочего времени;

согласование по устранению недостатков – 1 час;

устранение недостатков – 1 час;

каждое постановление составляется в 4 экземплярах по 2 стр.;

уведомления о принятом решении об отказе в возбуждении уголовного дела в 2 экземплярах для потерпевшего, прокурора.

В случае отмены:

затраты рабочего времени прокурора на изучение материалов – 1 час;

постановление об отмене принятого решения об отказе в возбуждении уголовного дела (2 стр.) – 1 час;

уведомление потерпевшего.

В случае повторного принятия решения об отказе в возбуждении уголовного дела повторяются затраты, указанные в первом блоке.

Таким образом, стоимость производства по «отказному» материалу составила в среднем 2,5–3 тыс. руб. Кроме того, как показало проведенное Приложение № 3. Справка по результатам изучения «отказных»

материалов по заявлениям граждан и организаций.

исследование, объем «отказных» материалов может составлять четыре тома по 250 страниц каждый, а постановление об отказе в возбуждении уголовного дела – 9 страниц1, что существенным образом увеличивает ресурсные затраты на производство по ним.

Последствия отказа в возбуждении уголовного дела заключаются и в том, что до 3–3,5 тыс. сотрудников правоохранительных органов, которые принимали указанные процессуальные решения, ежегодно привлекаются к уголовной ответственности.

На основании изложенного автором предлагается законодательное закрепление уголовных проступков, производство по делам о которых необходимо осуществлять в протокольной форме досудебного производства в сокращенные сроки: 2 суток – расследование, 3 суток – судебное разбирательство, экономические затраты на которое менее значительны.

складываться из затрат на следующее:

подозреваемого и потерпевшего) – 1,5 часа;

составление протокола на формализованном бланке – 1 час;

происшествия, осмотр вещественных доказательств, их приобщение к материалам, запросы справок) – 2 часа;

ознакомление прокурора с материалами и утверждение обвинительного протокола – 2 часа;

рассмотрение в суде – 3 часа.

Постановление об отказе в возбуждении уголовного дела от 15.01.2014.

(Следственный отдел Линейного отдела МВД России на ст. Иркутск – Пассажирский. Отказной материал № 1539/2).

протокольной форме досудебной подготовки материалов может составлять в среднем 4,5–5 тыс. руб.

возбужденному по факту кражи сотового телефона стоимость 2,5 тыс. руб., которые составили порядка 40 тыс. руб., в 10 раз превышают полученную сумму затрат на производство в протокольной форме.

Кроме того, одним из шагов на пути к становлению института уголовноправовой медиации в России может стать законодательное закрепление категории уголовных проступков1. По отдельным категориям уголовных дел, прежде всего возбужденных по фактам совершения преступлений небольшой тяжести, следует развивать применение альтернативных средств разрешения уголовно-правовых конфликтов, основанных на идеях компромисса.

Изложенное позволяет сформулировать следующие выводы:

преступлений и уголовных проступков свидетельствуют о том, что предложенные нами меры позволят в некоторой степени повысить уровень доверия граждан и самих правоохранительных органов к статистике о состоянии преступности. При введении категории «уголовный проступок» становится возможным сравнивать уровень и динамику преступности в России с сопоставимыми данными в других странах мира, в которых общепризнано деление общественно опасных деяний на преступления и уголовные проступки. Это является целесообразным в связи с Рогова Е.В. Перспективы развития применения медиационных процедур по делам об уголовных проступках // Пролог. 2014. № 1. С. 29.

преступности;

во-вторых, введение категории уголовных проступков в некоторой степени может стать одним из шагов на пути реализации идеи гуманизации уголовной политики, направленной на смягчение наказаний, на более широкое применение не связанных с лишением свободы наказаний за совершение преступлений небольшой и средней тяжести. Пенитенциарные учреждения с существующим в них порядком ныне не могут реализовывать в полном объеме цели, предусмотренные уголовным законом;

в-третьих, криминологическая характеристика преступлений небольшой тяжести и лиц, их совершивших, позволяет прийти к выводу, о необходимости выделения этих деяний в особую группу уголовных проступков, что позволит шире применять уголовные наказания, не связанные с лишением свободы. В связи с отсутствием большой общественной опасности этих преступлений возможно назначение таких наказаний, как штраф, обязательные или исправительные работы. Это, в свою очередь, позволит снизить численность лиц, осуждаемых к лишению свободы на краткие сроки;

в-четвертых, законодательное закрепление уголовных проступков позволит:

осуществить более четкую дифференциацию уголовной ответственности за различные по характеру и степени общественной опасности деяния;

статистически представить преступность адекватно действительному характеру и степени общественной опасности преступлений на две основные группы – уголовные проступки и иные преступления, то есть средней тяжести, тяжкие и особо тяжкие;

декриминализировать часть деяний, не представляющих большой общественной опасности;

снизить уровень судимости населения и уровень рецидива;

реализовать возможность более быстрого и эффективного реагирования на уголовные проступки ввиду введения упрощенной процедуры уголовного производства по делам о проступках;

применять медиационные процедуры по делам об уголовных проступках;

успешнее и эффективнее решать задачи предупреждения преступлений и уголовных проступков;

в-пятых, введение категории уголовных проступков будет способствовать оптимизации расходов бюджетных средств государства на производство по уголовным делам о преступлениях небольшой тяжести (уголовных проступках) за счет производства по ним в протокольной форме, а также за счет сокращения числа лиц, находящихся в местах лишения свободы.

5.2. Историческая обусловленность категории уголовного проступка В пользу законодательного закрепления уголовного проступка свидетельствует и анализ дореволюционного уголовного законодательства, которому была известна категория уголовных проступков. Причем нормы, регулирующие данную категорию, просуществовали на протяжении XVIII–XIX веков. Однако после Октябрьской революции 1917 года уголовный проступок из законодательства был исключен.

Вопрос о разграничении преступлений и проступков был поставлен в законотворческой идеологии и практике Российской империи еще в XVIII веке.

При Петре I появляются понятия «преступление» и «проступок», что свидетельствует о формализации сущности криминального поведения и утрате им религиозного значения. Дифференциация преступления и проступка была обусловлена двуединым процессом, характеризующимся стремительно происходящими изменениями в социально-экономическом укладе общества, реформами государственного аппарата и распространением в России идей философии просвещения1.

Екатерина II в первом дополнении к большому Наказу Уложенной комиссии 1767 года высказала мысль о том, что «не надобно смешивать великого нарушения законов с простым нарушением установленного благочиния: сих вещей в одном ряду ставить не должно»2. Эта идея нашла воплощение в Уставе благочиния, или полицейском 1782 года, согласно которому лица, совершившие значительные правонарушения, направлялись в суд для определения им меры наказания, а по малозначительным нарушениям окончательное решение принималось в полиции. Здесь уже намечалось практическое разграничение преступлений и проступков.