«КОМПЛЕКСНЫЕ СРЕДСТВА СЛОВООБРАЗОВАТЕЛЬНОЙ СВЯЗНОСТИ ТЕКСТА В СОВРЕМЕННОМ РУССКОМ ЯЗЫКЕ: СТРУКТУРНО-СЕМАНТИЧЕСКИЙ АСПЕКТ ...»

В русском языке словообразовательные парадигмы бывают разветвленными и могут насчитывать более 10 членов. Словообразовательные парадигмы распадаются на блоки, включающие производные одной части речи: субстантивный, глагольный, адъективный, наречный. В парадигме слов разных частей речи имеются черты сходства и различия. Наибольшее сходство наблюдается в парадигме слов, относящихся к одной части речи и к одной лексико-семантической группе.

2.3. Словообразовательное гнездо. Словообразовательное гнездо — это комплексная единица словообразовательной системы, представляющая собой упорядоченную совокупность всех однокоренных дериватов, связанных отношениями непосредственной или опосредованной производности с одним непроизводным (базовым) словом, которое называется вершиной данного гнезда. Элементами словообразовательного гнезда, кроме его вершины, являются также словообразовательная цепочка и словообразовательная парадигма.

Поскольку словообразовательное гнездо представляет собой объединение однокорневых слов, корень является материальным выразителем того общего смыслового элемента (лексико-семантического варианта), который объединяет слова в словообразовательном гнезде [Тихонов, 1987: 6].

Например: ходить, хаживать, хождение, ходка, ход, ходьба, ходимость, ходак, ходатай, ходок, ходень, ходилки, ходули, ходун, ходящий, ходкий и т.д.

Гнездо однокорневых слов выступает как единица морфологической системы языка. В этом случае рассматривается «взаимодействие частей речи на уровне гнезд». В гнезде в качестве базовой морфологической единицы выступает слово, которое обладая определенными частеречными свойствами, не только является элементом морфологической системы, но и активно участвует в формировании комплексных единиц морфологии, представленных в гнезде, – частеречных пар, цепочек, парадигм, которые имеют свою частеречную структуру [Тихонов, 1987: 6-8].

В словообразовательном гнезде фактически сосредоточена вся информация о законах сложения смыслов, взаимодействия значений в процессе порождения производных слов [Ким, 1987:76].

А.И. Моисеев типизирует словообразовательные гнезда по разным основаниям. Во-первых, он рассматривает словообразовательные гнезда с точки зрения их объема. «Объемная типология должна выявить минимальный и максимальный состав гнезд и количественное соотношение гнезд разных составов» [Моисеев, 1987:32]. Для минимального состава исследователь определяет два слова: исходное, корневое производящее и его производное, но категорически он на этом не настаивает, так как «можно признать и однословные, подобно тому, как в математике признаются одночленные (и даже пустые) множества» [Моисеев, 1987: 32].

А.И. Моисеев выделяет следующие структурные типы словообразовательного гнезда: 1) потенциальные гнезда (гнездо – слово): «корневые одиночные слова, не ставшие производящими», например: авеню, веко, виола и т.п. ; 2) элементарные гнезда (гнездо – пара слов): алыча – алычовый, гавань – гаванский и др.; 3) линейные, или цепочечные гнезда ( гнездо – цепочка слов): арфа – арфист – арфистка; 4) веерные гнезда (гнездо – веер, или пучок слов): баян – баянист, баянный и т.п.; 5) полный (комбинированный) тип (более 20 слов), имеющий многочисленные структурные разновидности [Моисеев, 1987:33].

Границы гнезда подвижны. Гнезда могут пополняться новыми словами, причем за сравнительно короткий промежуток времени (десятилетия) в него могут войти десятки и даже сотни новообразований (см., например, гнездо «электричество») [Тихонов,1990: 36].

1I. Разнокорневые (одномодельные) единицы 1.1. Словообразовательный тип. Под словообразовательным типом понимается класс дериватов, принадлежащих к одной части речи и характеризующихся одинаковыми словообразовательными свойствами: а) производностью от слов одной части речи; б) одинаковым словообразовательным формантом; в) общим способом словообразования; г) тождественным словообразовательным значением; д) одним и тем же средством выражения словообразовательного значения – дериватором.

Например, к одному и тому же словообразовательному типу относятся отсубстантивные существительные лесник и печник: они образованы в рамках номинативного словообразования от одной части речи (существительного) одним и тем же способом (суффиксацией), при этом имеют одинаковое словообразовательное значение «лицо, характеризуемое по отношению к предмету, названному производящей основой», которое выражено одним и тем же суффиксом -ник. К этому типу не относятся, например, дериваты: работник (существительное образовано не от существительного, а от глагола), аптекарь, киоскёр (словообразовательное значение выражено другими суффиксами:

-ар', -ор).

Кроме того, при общей характеристике того или иного словообразовательного типа учитываются транспозиционный / нетранспозиционный вид отношений между дериватом и производящим, а также продуктивность / непродуктивность типа.

Транспозиционность / нетранспозиционность типа связана с частеречной принадлежностью производящего и производного слов. Для транспозиционных словообразовательных типов характерна отнесенность производного и производящего слов к разным частям речи (петь (гл.) – певец (сущ.); белый (прил.) – белеть (гл.)). Если члены словообразовательной пары принадлежат к одной части речи, то имеет место нетранспозиционный словообразовательный тип (петь – спеть; белый – беленький).

Транспозиционный или нетранспозиционный характер словообразовательного типа связан с видом словообразования. Для номинативного словообразования характерны как транспозиционные типы (петь – певучий; учить – учитель), так и нетранспозиционные (петь – спеть; учитель – учительница). Все типы конструктивного (синтаксического) словообразования являются транспозиционными (петь – пение; белый – белеть).

Экспрессивное и стилистическое словообразование представлено нетранспозиционными типами (старуха – старушенция; табурет – табуретка).

При компрессивном словообразовании, когда производящим является комплекс основ, обычно принадлежащих к различным частям речи (МХАТ – Московский Художественный академический театр), разграничение транспозиционных и нетранспозиционных типов лишено смысла.

Продуктивность / непродуктивность словообразовательного типа выражается в том, может ли он пополняться новыми дериватами. Продуктивны, например, типы отадъективных прилагательных с суффиксом -ск-/еск- (ср. неологизмы: аэрофлотский, биоакустический, индуистский) или с префиксом анти- (антиколониальный, антипатриотический, античеловеческий). Непродуктивные словообразовательные типы представлены закрытыми списками дериватов: они не пополняются новыми словами. К числу непродуктивных словообразовательных типов относятся, например, типы собирательных существительных с суффиксом –няк (дубняк, ивняк), отсубстантивных прилагательных с суффиксом -ав- (кровавый, дырявый).

Для словообразования характерно выделение разных семантических разновидностей одного и того же словообразовательного типа, или разных словообразовательных семантических образцов. Это выделение основывается на вариантах одного и того же словообразовательного значения. Так, отсубстантивные существительные секретарша и генеральша относятся к одному и тому же словообразовательному типу, но к разным семантическим разновидностям, поскольку суффикс -ш- в секретарша обозначает просто женскость («женщина –секретарь»), а в слове генеральша указывает на определенные родственные отношения (не «женщина-генерал», а «жена генерала»). К разным семантическим разновидностям словообразовательного типа отглагольных существительных относятся также дериваты типа читатель, выключатель (обозначающие «лицо или же предмет в его отношении к действию, названному производящей основой»).

1.2. Словообразовательная категория. Словообразовательная категория – единица более абстрактная и сложная, чем словообразовательный тип; она формируется совокупностью словообразовательных типов, объединяемых общностью деривационного значения в отвлечении от формальных средств выражения данного значения. Например, значение «признак в отвлечении от носителя» может быть выражено с помощью суффиксов -ость (фиолетовость), -изн(а) (белизна), -от(а) (чернота), -ев/-св(а) (синева); значение «самка животного» может быть выражено с помощью суффиксов -их(а) и -иц(а); значение «свойственный, относящийся к..» – прилагательными с суффиксами -ов-, -ни-, -j- (слоновый, тигриный, волчий) [Немченко, 1984].

Словообразовательная категория выделяется на основании единства деривационного значения, в то время как средства выражения этого значения могут быть различными. В качестве примера словообразовательной категории можно привести категорию имен существительных, обладающих значением «производитель действия, названного производящей основой», образуемых разными суффиксами от основ глагола. В эту категорию входят существительные с суффиксами -тель: отправи-тель, получа-тель;

-ец: бор-ец, твор-ец; -ун: бег-ун, крик-ун; -щик: нормиров-щик, сортировщик и т. п.

Словообразование каждой части речи целесообразно описывать исходя из того, какие словообразовательные категории в ней действуют в пределах одного и разных способов словообразования. Примером словообразовательной категории является совокупность словообразовательных типов, объединяющая все формально различные дериваты с одним и тем же деривационным значением «лицо, характеризуемое по его отношению к предмету, названному производящим» (автомобилист, пулемётчик, табунщик, фабрикант, гусляр, аптекарь, киоскёр).

Перечислим некоторые словообразовательные категории современного русского языка (более детально соответствующие группировки дериватов рассмотрены в работах Е. А. Земской, В.В. Лопатина, Р. С. Манучаряна, И. С. Улуханова и др.).

1. Категория отсубстантивных существительных с модификационным словообразовательным значением «увеличительность»

(указание на значительное превышение по сравнению с нормой одного из существенных параметров предмета, названного производящим): префиксальные существительные типа сверхчеловек, супертанкер; суффиксальные дериваты типа домина, лапища, человечище.

2. Категория отсубстантивных существительных с модификационным словообразовательным значением «уменьшительность» (указание на реализацию одного из параметров предмета, названного производящим, в незначительной степени, ниже нормы) включает только суффиксальные дериваты типа городок, садик, костюмчик, шубка, гнёздышко, болотце, часики.

3. Категория отадъективных существительных с мутационным словообразовательным значением «предмет или лицо – носитель признака, названного производящим»: суффиксальные существительные типа старик, хищник, парусник, мудрец, бедняк, синяк, крепыш, документалист, вечёрка (разг. вечерняя газета), неженка, раскладушка, жадина, тупица, симпатяга, дорогуша, грязнуля; субстантиваты типа будущее, производное, производящее.

4. Категория отадъективных прилагательных с модификационным словообразовательным значением «очень высокая степень проявления признака»: препротивный, наиважней; книжн. архиопасный; разг. развесёлый, хитрющий, толстенный; полнёхонький, новёшенький; умный-умный, красивый-прекрасивый, читаный-перечитаный.

5. Категория отсубстантивных прилагательных с мутационным словообразовательным значением «обладающий свойством, характерным для предмета, названного производящим»: трубчатый, крючковатый, сиротливый, серебристый, золотой; шаровидный.

6. Категория отглагольных глаголов с модификационным словообразовательным значением «довести действие до чрезмерного результата»:

пережарить, перезаниматься.

7. Категория отглагольных глаголов с модификационным словообразовательным значением «не довести действие до результата или нормы»

(значение неполноты действия): недоделать, недобежатъ.

8. Категория отсубстантивных глаголов с мутационным словообразовательным значением «совершать действие с помощью предмета, названного производящим»: боронить, бом бить, шприцевать, разг. прикнопить и др.

1.3. Словообразовательный ряд. Словообразовательный ряд в лингвистике трактуется по-разному. Имеется так называемое «формальное»

понимание словообразовательного ряда, согласно которому словообразовательный ряд это совокупность звеньев, формально и семантически соотносящихся со своими производящими и образующих на этом основании определенную последовательность, а наличие одного из производных такого ряда, делает возможным появление других производных [Катагощина, 2006: 72]. Выделяются следующие типы словообразовательных рядов:

«двузвенные и многозвенные словообразовательные ряды, которые, в свою очередь, включают веерообразные, последовательные и смешанные словообразовательные ряды» [Катагощина 2006: 72]. Данная типология словообразовательных рядов отражает: а) количественную характеристику ряда (двузвенные, многозвенные); б) последовательность построения производных – звеньев многозвенных словообразовательных рядов: веерообразные, последовательные и смешанные словообразовательные ряды.

Двузвенный словообразовательный ряд – ряд, включающий в свой состав два звена: лексическую единицу, выступившую в качестве производящей основы, и производное, от нее образованное. Например, производящее слово амбразура: амбразур (а) амбразур + н + ый. Производящая основа является по своей категориальной принадлежности номинативной и дает адъективное производное с помощью суффиксального форманта -н-.

Слово «амбразурный» имеет заимствованную производящую основу. Многозвенный словообразовательный ряд – ряд, включающий в себя более двух звеньев [Катагощина 2006: 72].

Веерообразные словообразовательные ряды – «ряды, связанные общностью производящей основы и семантической общностью» [Катагощина 2006: 92]. Последовательные словообразовательные ряды – ряды с усложняющейся производящей основой, у которых «каждое производное, в свою очередь, становится производящей основой» [Катагощина 2006:

92]. Смешанные словообразовательные ряды – ряды, одни звенья которых связаны структурно и семантически с первым звеном словообразовательного ряда, другие же звенья, являясь производными, выступают в качестве производящей основы для последующих.

Нетрудно видеть, что так понимаемый словообразовательный ряд смешивает воедино разные типы структурных и семантических отношений между словами.

В нашей работе принята трактовка В.Н. Немченко, согласно которой, если в основу объединения кладется формант и способ словообразования без учета общности значения, то слова разных словообразовательных типов объединяются в словообразовательный ряд: все существительные от существительного с помощью суффикса -ист, все префиксальносуффиксальные прилагательные с без- и -н- от существительного и пр.

1.4. Словообразовательный разряд. Словообразовательные ряды объединяются в словообразовательные разряды – все слова данной части речи, образованные одним способом словообразования: суффиксальные существительные, префиксальные прилагательные [Немченко, 1984].

Словообразовательный разряд охватывает «всю совокупность семантически однородных словообразовательных типов, т.е. ряд словообразовательных типов, родственных лексико-семантической единством». Например, «все словообразовательные типы, которые означают названия места, о соединяются в словообразовательный разряд названий места, совокупность всех словообразовательных типов для определения орудия действия представляет собой словообразовательный разряд названий орудия действия, сумма всех словообразовательных типов, означающие исполнителей действия, образует словообразовательный разряд названий деятелей, все словообразовательные типы, означающие названия лиц по их внешним признакам или их внутренними качествами, группируются в словообразовательные разряде атрибутивных названий» [Ковалик, 1958: 10-11].

1.5. Словообразовательный класс. Самые общие образования, выделяемые по общности значения (категория) и по общности способа образования (разряды) на более высоком уровне обобщаются в единую единицу –словообразовательный класс. Это предельно общая единица словообразования, объединяющая все производные слова данной части речи: класс производных существительных, производных прилагательных и пр.

[Немченко 1984].

Понятие словообразовательной последовательности. Охарактеризованные выше единицы словообразования выделяются в системе языка, в отрыве от их речевой реализации. В реальном же тексте мы встречаем разнообразные комбинации словообразовательных единиц языка, которые участвуют в формировании текстовой связности. Так, наш материал показывает, что в одном фрагменте текста могут, например, соседствовать элементы цепочки и парадигмы, словообразовательного типа и словообразовательной категории, единицы однокорневые комбинируются с разнокорневыми, также могут сочетаться рефлексы слово- и формообразования (наряду с самостоятельными производными словами в формировании текстовой связности могут участвовать и разные формы слов).

Поэтому у нас возникла необходимость в введении нового, интегрирующего термина, который позволил бы объединить разноплановые в структурном и семантическом отношении единицы словообразования, которые совместно участвуют в формировании текстовой связности в том или ином фрагмента текста. Мы предлагаем именовать такие единицы словообразовательная последовательность, которая включает в себя элементы разных в структурном или семантическом отношении словообразовательных единиц, объединенных по принципу участия в формировании текстовой связности (независимо от того, компонентами каких именно словообразовательных единиц они выступают). Единицы словообразовательной последовательности могут характеризоваться как формальной связью элементов, входящих в их состав, так и семантико-словообразовательной связью между ними.

Словообразовательные последовательности могут быть однокорневыми, если включают в себя элементы однокорневых комплексных единиц словообразования: Синеватый рассвет белеет. Снежное кружево деревьев легко, как воздух. Плавает гул церковный, и в этом морозном гуле шаром всплывает солнце. Пламенное оно, густое, больше обыкновенного:

солнце на Рождество. Выплывает огнем за садом (И. Шмелев).

В данном фрагменте словообразовательная последовательность реализована элементом словообразовательной парадигмы: плавает – всплывает (солнце) – выплывает (за садом). Она представляет последовательное развитие ситуации: плавает (гул) – «актуально-длительное действие»;

всплывает – «действие, направленное вверх»; выплывет – «действие, распространяющееся в пространстве из какого-то источника».

В следующем фрагменте: Иней зарозовел; розово зачернелись галочки, проснулись; брызнуло розоватой пылью, березы позлатились, и огненно- золотые пятна пали на белый снег. (И. Шмелев) – в словообразовательную последовательность объединены элементы словообразовательного гнезда с центром розовый: Внутритекстовая связность реализует последовательное разворачивание образа: в первом случае начало такого действия, (розоветь – «приобретать признак чего-то»)), во втором – «дополнительность признака», в третьем – «неполнота признака».

Словообразовательные последовательности могут быть разнокорневыми, если в организации текстовой связности выступают разнокорневые (одномодельные) комплексные единицы словообразования:

Безлошадники не могли вывести чистокровного орловского рысака, которым мы и теперь продолжаем гордиться, за которого и теперь получаем за границей чистое золото. Или владимирских битюгов. Безовечники не могли бы создать чистую породу романовской овцы. Безкоровники не могли бы создать сорта русского масла и вологодского масла, которыми бесконкурентно был завален мировой рынок. (В. Солоухин).

В этом фрагменте словообразовательная последовательность формируется элементами словообразовательного типа: производные слова образованы аффиксами «без» со значением «не имеющие» и «ник» – со значением «лица».

Текстокогерентная словообразовательная матрица. Словообразовательные последовательности разных типов могут объединяться в тексте в роли комплексного средства словообразовательной текстовой связности в пределах одного фрагмента.

Так, в тексте Ю. Бондарева выделенные пары производных слов, являясь связующими компонентами фрагмента текста, передают сопоставительно-оценочное значение понятий «предметности» (постыдное, бездуховность), «признаковости» (постыдна, духовной (жажды)); наличия и отсутствия понимания «прекрасного» и самого себя:

В отсутствии эстетической подготовки ничего постыдного нет.

Постыдно презрительная самонадеянность, нежелание преодолеть свое непонимание музыки, живописи, поэтического слова. Совершенно наивное невежество не страдает от своей бездуховности. И напротив: чем больше знает человек, чем больше развито его «шестое чувство» – чувство прекрасного, тем больше томит его духовная жажда. Но тем наполненнее, содержательнее его жизнь: от любви до высочайшего понимания, кто он и что он на этой Земле. (Ю. Бондарев).

Здесь мы можем видеть объединение производных слов в две однокорневые последовательности (постыдного –– постыдно и духовная –– бездуховность). Таким образом, снова перед нами встает необходимость во введении обобщающего термина, который уточняет суть функционирования разнотипных словообразовательных единиц как связующих элементов в единстве их разнообразных внутритекстовых связей и отношений.

В отечественной и зарубежной лингвистике опыт создания подобного объединяющего термина связан с введением в научный обиход понятия «сетка / сеть». Определяя «семантические группировки слов в тексте» Х.

Вайнрих одним из первых употребил термин «сетка». Им упоминаются словарные сетки пространства, времени, смысла, в которые включены не только лексемы, но и морфемы, осуществляющие «вспомогательную»

функцию [Вайнрих, 1993: 51]. Однако, термин «сетка» он часто заменяет на слова «ряд», «изотопия», что свидетельствует о синонимичном с точки зрения автора значении данных терминов.

Понятие «текстовая сетка», под которым понимается «реализация функционально-семантического поля в конкретном тексте», разработано Л.А. Ноздриной. По ее мнению, текстовая сетка «представляет собой совокупность существующих в данном языке средств выражения некоторого семантического содержания» и включает в себя лишь те языковые средства, которые содержит данный конкретный текст [Ноздрина, 1997: 47].

Автором анализируются параметры текстовой сетки, представляется классификация сеток, описываются языковые средства текстовых актуализаторов (темпоральных, локальных, персональных, референтных и модальных структур текста).

Особый тип текстовой сетки – лексико-тематический, а также ассоциативные связи единиц, ее формирующих, – изучен Е.И. Ивановой. Исследователем принимается во внимание лишь смысловая целостность текста. На основе объединения по тематическому признаку лексических единиц в структурное единство – лексико-тематическую сетку – «может быть выявлен смысл текста, т.к. смысловая целостность текста заключается в единстве его темы» [Иванова, 2000: 5].

Новый термин «текстокогерентная словообразовательная сетка» был введен в исследовании О.А. Орловой для обозначения модели словообразовательного аспекта общетекстовой целостности. По её мнению «текстокогерентная словообразовательная сетка является не простой суммой всех словообразовательных цепочек текста, а качественно новым образованием, обладающим определенными свойствами и выполняющим конкретные функции» [Орлова, 2002: 133].

На наш взгляд, понятие «сеть / сетка» недостаточно корректно освещает суть возникающих в тексте текстокогерентных отношений между словообразовательными единицами, так как покрывает только один тип словообразовательных последовательностей – однокорневые. Нам же необходимо понятие, которое связует воедино «вертикальный» (одномодельный) и горизонтальный (однокорневой) ряды словообразовательных единиц, а также объединяет разные словообразовательные последовательности в роли текстовой связности в пределах одного фрагмента текста. В качестве такого термина мы предлагаем термин текстокогерентная словообразовательная матрица.

Матрица – многозначный термин, используемый как в науке, так и в технике. По определению Большого Энциклопедического словаря, матрица – в математике – математический объект, записываемый в виде прямоугольной таблицы чисел (или элементов кольца) и допускающий алгебраические операции (сложение, вычитание, умножение и др.) между ним и другими подобными объектами [Академик.ру: БЭС 2000]. В словаре русских синонимов матрица объясняется как сетка, (многомерная) таблица [Академик.ру: Словарь русских синонимов]. В словаре бизнес-терминов матрица характеризуется как пространственная совокупность числовых значений, расположенных в узлах условной решетки [Академик.ру: Словарь бизнес-терминов].

С философской точки зрения матрица – это система, которая представлена в уме каждого человека набором шаблонов. Они образуются путем информации – через воспитание, обучение, СМИ. Матрица – абстрактна, и она не существует без людей, и контролируют её сами же люди, подключенные к ней. Этот процесс уже полностью автоматизирован.

Человек, подключенный к матрице (почти все люди), имеет ограниченное линейное мышление, построенное на причинно-следственной модели, и такое мышление делает диапазон восприятия людей очень узким. Никакой человек не создает новую информацию в причинно-следственном мышлении, он лишь меняет ее. Размышляя, он анализирует уже имеющуюся информацию. В результате мнение – лишь результат обработки информации.

Шаблоны матрицы записываются на «зеркало», которое есть у каждого рожденного человека. [Четырехмерная математика и ее применение:

http://www.winglion.ru/physics/matrix.htm] В лингвистической науке, в частности в сфере словообразования, предпринимались попытки использовать термин «матрица»: так, Е.А. Земская, указывая на системный характер словообразовательной парадигмы и то, что, между отдельными её членами существуют отношения взаимозависимости, объясняет словообразовательную парадигму «матрицей, заполнение клеток которой воплощает действие механизма словообразования»

[Земская, 2005: 17].

В работе М.Ю. Казак о дифференциации частей речи на примарные (непроизводные) и вторичные (производные), которая осуществляется в классификационной сетке словообразовательных гнезд, выражается мнение о том, что «наложение на частеречную иерархию словообразовательного критерия дает матрицу словообразовательных гнезд, и, напротив, при наложении гнезд на систему частей речи происходит распределение знаменательных классов по принципу первичности/вторичности. Совмещение двух языковых матриц организует знаменательные части речи в два иерархических круга: предметных и признаковых слов, а в переделах каждого из классов – разделение слов на первичные/вторичные [Казак, 2004: 25].

Текстокогерентная словообразовательная матрица является не просто совокупностью всех словообразовательных единиц текста – она выступает как система, обладающая только ей присущими свойствами и выполняющая определенные функции. Составляющими данной матрицы являются языковые единицы одного уровня – словообразовательного, участвующие в организации семантической, коммуникативной и структурной текстовой связности. С точки зрения функционирования словообразовательных единиц в тексте текстокогерентная словообразовательная матрица объединяет разные словообразовательные последовательности в пределах данного фрагмента текста или целого текста и, соответственно, актуализирует три уровня словообразовательной связности: горизонтальный, вертикальный и интегрирующий компоненты словообразовательных связей.

Горизонтальный компонент представляет собой текстовые связи внутри словообразовательных последовательностей. Его роль в коммуникативной и тематической организации текста значительна. Он способствует более монолитному построению текста. Вертикальным компонентом является межпоследовательностные связи словообразовательных единиц.

Наложение или пересечение горизонтальных и вертикальных словообразовательных связей через единство их элементов обеспечивает образование интегрирующего компонента текстовой связи.

Ниже в качестве примера приводится фрагмент матрицы из текста И.

Шмелева, который демонстрирует сложное иерархическое устройство матричного средства текстовой словообразовательной связности:

В саду необыкновенно светло, золотисто: лето сухое, деревья поредели и подсохли, много подсолнухов по забору, кисло трещат кузнечики, и кажется, что и от этого треска исходит свет – золотистый, жаркий.

Здесь начальная разнокорневая словообразовательная последовательность – фрагмент словообразовательного типа светло – золотисто организует горизонтальные текстовые связи. Также параллельные горизонтальные связи имеются в однокорневых последовательностях: фрагмент цепочки свет светло (с пропущенным элементом светлый) и словообразовательная пара золотистый золотисто: эти две однокорневые словообразовательные последовательности объединяются в межпоследовательностную вертикальную связь за счет элементов первой, разнокоренной последовательности светло – золотисто. А между первыми и последними компонентами однокорневых последовательностей вклинивается изолированная однокорневая последовательность трещать треск.

В результате получается довольно сложная схема матричной организации текстовой словообразовательной связности (в квадратных скобках дается опущенное звено в словообразовательной цепочке):

Текстокогерентная словообразовательная матрица обычно имеет неоднородную структуру. В некоторых случаях фрагмент текста представляет одну словообразовательную последовательность, в других случаях количество последовательностей увеличивается, «узлы» пересекаются, сплетаются, образуют сложные комбинации. В результате такие комбинации участвуют в формировании тематической и коммуникативной прогрессии текста.

Итак, структурными составляющими текстокогерентной словообразовательной матрицы текста являются словообразовательные единицы, которые участвуют в однокорневой и разнокорневой одномодельной связи словообразовательных последовательностей. Эти последовательности различны по протяженности, количеству и качественной наполняемости.

Текстокогерентная словообразовательная матрица характеризуется определенными свойствами. Указанные свойства имеют статистический характер: они являются важным диагностическим показателем, который отражает насыщенность текста средствами выражения именно словообразовательной связности, которая, разумеется, выступает реально в комплексе единиц текстовой связности другого уровня.

Однако в целях нашего исследования, мы из всей совокупности средств тестовой связности как бы «вырезаем» отдельный сегмент связности словообразовательной. Опираясь на работу Е.А. Орловой, мы выделяем такие свойства текстокогерентной словообразовательной матрицы, как когерентная словообразовательная длина, ширина, плотность и концентрированность [Орлова, 2002].

Длина определяется наибольшим объемом звеньев словообразовательной последовательности, т.е. под длиной подразумевается самая длинная словообразовательная последовательность определенного фрагмента текста. Этот показатель характеризует возможность словообразовательных единиц участвовать в формировании текстовой прогрессии.

Ширина сводится к общему количеству словообразовательных последовательностей, выделенных в данном фрагменте текста. Этот показатель характеризует общий (высокий, средний или низкий) уровень представленности в тексте словообразовательных последовательностей как комплексных средств словообразовательной связности.

Плотность словообразовательной матрицы обеспечивается количеством связующих однокоренных слов или словообразовательных единиц, образующихся от других слов по аналогичной модели, т.е. слов, входящих в состав словообразовательных последовательностей текста. Под когерентной словообразовательной плотностью понимается величина, отражающая отношение количества этих единиц к общему количеству слов фрагмента текста. Этот показатель характеризует общий (высокий, средний или низкий) уровень представленности в тексте слов и словоформ в роли элементарных единиц словообразования (производных слов, словообразовательных пар, фрагментов однокорневых и разнокорневых словообразовательных последовательностей) в пределах комплексных средств словообразовательной связности. Естественно, что каждый фрагмент текста при этом обладает своей плотностью.

Концентрированность словообразовательной матрицы проявляется в степени активности объединения производных слов и словоформ как элементарных единиц словообразования в состав словообразовательных последовательностей. Концентрированность определяется установлением отношения общего числа словообразовательных последовательностей («ширины») и общего числа производных слов и словоформ. Этот показатель характеризует уровень внутренней системной организации словообразовательных средств текстовой связности, т.е. меру структурированности элементарных словообразовательных единиц (слов и словоформ), объединяемых в состав словообразовательных последовательностей.

Длина, ширина, плотность и концентрированность матрицы – это статистические параметры уровня сложности и насыщенности словообразовательных единиц в пределах анализируемого фрагмента текста, и потому они являются объективными показателями, которые можно установить количественно. Примеры расчетов приводятся ниже, в подразделе 2.2. раздела 2.2 второй главы настоящего исследования.

В целом исследование количественных параметров текстокогерентной словообразовательной матрицы (длины, ширины, плотности и концентрированности) позволяет дать объективную характеристику высокому, среднему или низкому уровню представленности средств словообразовательной связности, особенностей их внутренней структурной организации.

Мера насыщенности текста средствами выражения словообразовательной связности – достаточно стабильный показатель, который при этом варьируется в текстах разных стилей: следовательно, уровень представленности средств словообразовательной связности в тексте может служить важным диагностическим средством для функционально-стилевой квалификации текста в целом.

Обоснование концепции исследования. На основе анализа теоретической литературы по теме мы можем наметить концепцию нашего исследования. Концепция исследования определяется его целью и задачами, которые заключаются в системно-структурном описании средств словообразовательной связности в текстах художественного, публицистического и научного стилей с использованием введенного нами понятия текстокогерентной словообразовательной матрицы.

На предварительном этапе работы была осуществлена выборка текстовых фрагментов художественного, научного и публицистического стилей из текстового массива Национального корпуса русского языка.

Концепция работы заключается в сравнительном анализе основных видов и способов словообразовательной связности, представленных разными типами словообразовательных последовательностей, в текстах разных стилей, который состоит в качественном и количественном сопоставлении характеристик текстокогерентных словообразовательных матриц.

Концепция исследования опирается на описание субъективных и объективных факторов, от которых зависит место словообразовательных единиц в рамках текстокогерентной матрицы:

1) авторский стиль (субъективный) – насыщенность текста однокорневыми, одномодельными образованиями, сложными словами, субстантивами и пр.;

2) функциональный жанр текста (объективный). Прогностический потенциал относительно словообразовательных связей состоит в наложении текстокогерентной словообразовательной матрицы определенного стиля на фрагмент текста, в результате чего определяется общее и различное в текстах разных стилей.

Итоги исследования обобщаются в табличной форме, представляющей собой результаты количественного сопоставления текстов разных стилей по свойствам представленной в них текстокогерентной словообразовательной матрицы – по критериям длины, ширины, плотности и концентрированности.

1.4. Национальный корпус русского языка как источник языкового материала для исследования Важным источником языковых данных для описания словообразовательных единиц как связующих компонентов текста послужил Национальный корпус русского языка (НКРЯ). Именно на фрагменты текстов русского языка художественного, научного и публицистического стилей, взятых с сайта НКРЯ, мы опираемся в нашей работе для анализа связующих компонентов текста на смысловом, структурном и коммуникативном уровнях текстовой связности.

Национальный корпус русского языка — это информационносправочная система, основанная на собрании русских текстов в электронной форме, снабженная особой системой поиска. Национальный корпус представляет язык во всём многообразии жанров, стилей, территориальных и социальных вариантов [Плунгян, 2005].

По мнению А.М. Молдована, «создание Национального корпуса русского языка является задачей поистине национального значения, поскольку большинство крупных языков мира уже располагают своими национальными корпусами текстов. Решение этой задачи восполняет лакуну в отечественном языкознании и переводит изучение и преподавание русского языка в качественно новые условия. Без преувеличения можно сказать, что с появлением Корпуса мы впервые получаем материальную базу для объективных и достоверных суждений о современном состоянии и путях развития русского языка» [Яндекс компания. Пресс-релизы, http://company.yandex.ru/press_releases/2004/0428/ ].

Современные компьютерные технологии многократно упрощают и ускоряют процедуры лингвистической обработки больших массивов текстов. Это сказывается на развитии наших знаний о языке: возможность массовой – в том числе статистической – обработки текстов, недоступная прежде, позволила обнаружить в структуре и развитии языка такие закономерности, о существовании которых наука раньше или не подозревала, или лишь смутно догадывалась, но не могла строго обосновать.

Национальный корпус имеет две важные особенности. Во-первых, он характеризуется представительностью, или сбалансированным составом текстов. Это означает, что корпус содержит по возможности все типы письменных и устных текстов, представленные в данном языке (художественные разных жанров, публицистические, учебные, научные, деловые, разговорные, диалектные и т.п.), и что все эти тексты входят в корпус по возможности пропорционально их доле в языке соответствующего периода. Следует иметь в виду, что хорошая представительность достигается только при значительном объеме корпуса (десятки и сотни миллионов словоупотреблений). Национальный корпус русского языка охватывает, прежде всего, период от середины XVIII до начала XXI века: этот период представляет как язык предшествующих эпох, так и современный, в разных социолингвистических вариантах — литературном, разговорном, просторечном, отчасти диалектном. В настоящее время на сайте размещен только корпус современных текстов (второй половины XX–начала XXI в.).

Так, для нашего исследования интерес представили различные стили текстов, такие, как художественная проза разных жанров и направлений, современная драматургия, мемуарно-биографическая литература, журнальная публицистика и литературная критика, газетная публицистика и новости, научные, научно-популярные и учебные тексты и т.п.

Во-вторых, корпус содержит особую дополнительную информацию о свойствах входящих в него текстов (так называемую разметку, или аннотацию). Разметка – главная характеристика корпуса; она отличает корпус от простых коллекций (или «библиотек») текстов, в изобилии представленных в современном интернете. Однако такие библиотеки в необработанном виде для научных исследований языка пригодны очень ограниченно. Не следует забывать также, что библиотеки создаются теми, кому интересно в большей степени содержание текстов, чем их языковые качества.

Для составителей Национального корпуса такие факторы, как высокие художественные или научные достоинства книги являются важными, но не первостепенными. Национальный корпус, в отличие от электронной библиотеки, — это собрание текстов, интересных или полезных для изучения языка [Герд, Захаров, 2004: 12]. Чем богаче и разнообразнее разметка, тем выше научная и учебная ценность корпуса. В Национальном корпусе русского языка в настоящее время используется четыре типа разметки: метатекстовая, морфологическая, акцентная и семантическая.

Для нашего исследования особую ценность имеет представительный корпус современных текстов с морфологической и семантической разметками. Семантическая разметка позволяет не только искать, но и исключать из поиска какие-то примеры. Для быстрого и эффективного поиска слов в контексте, а чаще всего форм или конструкций мы пользовались морфологической разметкой для подбора словообразовательных единиц с учетом чередования или без, по типу морфемы: префиксу, корню, суффиксу, а также с учетом их позиции в текстах.

Итак, Национальный корпус русского языка является важным инструментом отбора и классификации языкового материала для нашего исследования. С помощью определенных параметров поиска можно выявить наиболее распространенные и частотные словообразовательные единицы, являющиеся связующими компонентами текста. Использование корпуса позволяет нам в нашей работе не только изучать словообразовательные единицы текста, но и получать данные о частоте словоформ, о совместной встречаемости словообразовательных единиц, особенностях их сочетаемости, управления и т.д.

Таким образом, назначение использования национального корпуса текстов в нашем исследовании – показать функционирование словообразовательных единиц на большом «живом» языковом материале и в их естественном окружении – в контексте.

ВЫВОДЫ

Одной из наиболее значимых категорий текста является связность, под которой понимается объединение текстовых элементов в одно целое, являющееся результатом взаимодействия смыслового, коммуникативного и структурного аспекта. В формировании связности текста активно участвуют словообразовательные единицы, которые функционируют как эксплицитные средства создания связности текста, а также выражают имплицитную логическую связь его глубинных пропозиций.

В основном это комплексные единицы словообразования, представляющие собой классы слов, сходных по значимому словообразовательному признаку. Комплексные единицы системы словообразования формируются противопоставлениями разного рода: соотношением однокоренных слов (однокорневые) и соотношением слов, имеющих разные корни, но одно и то же словообразовательное строение (разнокорневые, одномодельные).

К разнокорневым единицам относятся: словообразовательный тип, словообразовательная категория, словообразовательный ряд, словообразовательный разряд, словообразовательный класс. К однокорневым единицам относятся: словообразовательная пара, словообразовательная цепочка, словообразовательная парадигма и словообразовательное гнездо.

Поскольку в формировании текстовой связности участвуют разнообразные комбинации словообразовательных единиц языка, нам понадобилось обобщающее понятие, объединяющее элементы разных в структурном или семантическом отношении словообразовательных единиц по принципу участия в формировании текстовой связности данного фрагмента текста. В нашей работе для этого используется понятие словообразовательная последовательность.

Словообразовательные последовательности разных типов объединяются в тексте в роли комплексного средства словообразовательной текстовой связности в пределах одного фрагмента. В нашей работе для обозначения данного средства вводится термин текстокогерентная словообразовательная матрица.

Текстокогерентная словообразовательная матрица интегрирует «вертикальный» (одномодельный) и горизонтальный (однокорневой) ряды словообразовательных последовательностей. Текстокогерентная словообразовательная матрица характеризуется определенными свойствами, к числу которых относятся: когерентная словообразовательная длина, ширина, плотность и концентрированность.

Исследование количественных параметров текстокогерентной словообразовательной матрицы (длины, ширины, плотности и концентрированности) позволяет дать объективную характеристику мере насыщенности текста средствами выражения словообразовательной связности, которая, будучи достаточно стабильным показателем, при этом варьируется в текстах разных стилей: следовательно, уровень представленности средств словообразовательной связности в тексте может служить важным диагностическим средством для функционально-стилевой квалификации текста в целом.

Это позволило обосновать концепцию исследования, заключающуюся в сравнительном анализе основных видов и способов словообразовательной связности, представленных разными типами словообразовательных последовательностей, в текстах разных стилей, который состоит в качественном и количественном сопоставлении характеристик текстокогерентных словообразовательных матриц.

Для анализа средств словообразовательной текстовой связности на смысловом, структурном и коммуникативном уровнях были взяты фрагменты текстов русского языка художественного, научного и публицистического стилей из текстового массива Национального корпуса русского языка.

Глава 2. АНАЛИЗ СРЕДСТВ СЛОВООБРАЗОВАТЕЛЬНОЙ

СВЯЗНОСТИ В ТЕКСТАХ РАЗНЫХ СТИЛЕЙ

2.1. Словообразовательные последовательности разных типов как средство формирования текстовой связности Словообразовательная последовательность включает в себя элементы разных в структурном или семантическом отношении словообразовательных единиц, объединенных по принципу участия в формировании текстовой связности. Единицы словообразовательной последовательности характеризуются как формальной связью элементов, входящих в их состав, так и семантико-словообразовательной связью между ними. Словообразовательные последовательности могут быть однокорневыми и разнокорневыми (одномодельными). И те, и другие участвуют в организации текстовой связности разного типа.

2.1.1. Однокорневые словообразовательные последовательности Однокорневые словообразовательные последовательности включают в себя элементы разных однокорневых комплексных единиц словообразования: это могут быть фрагменты цепочки и парадигмы, узла словообразовательного гнезда в разных комбинациях, включая и рефлексы формообразования.

Кроме того, для целей нашего исследования важно, что в словообразовательные последовательности могут объединяться и лексемы, на синхроническом уровне утратившие мотивированность данным исходным словом, но этимологически сохраняющие с ними связь. Появление такой единицы в тексте, в контексте других однокоренных единиц, способствует актуализации внутренней формы слова.

Так, в известном тексте Д.С. Лихачева словообразовательную последовательность составляют слова с корнем «род» в разных его вариантах:

И дальше мы стали вспоминать, сколько слов в русском языке с корнем «род»: родной, родник, родинка, народ, природа, родина…Слова эти как бы сами слагаются вместе! Родники родной природы, прирожденность родникам родной природы! Исповедь земле. Земля – это главное в природе. Земля рождающая, земля урожая… И у неба сияющий цвет, цвет неба, под которым зреют колосистые поля ржи (в этом слове тоже корень, связанный с ростом, урожаем, рождением; рожь – это то, что рождает земля! (Д. Лихачев).

Очевидно, что не все из указанных слов сохранили синхронически мотивирующую связь с корнем РОД-. Но данный текст, тем не менее, актуализирует «этимологическую память» исторически родственных слов.

Минимальной словообразовательной последовательностью в роли текстовой связности является словообразовательная пара. В обследованном материале присутствуют разнообразные структурные типы таких минимальных последовательностей.

Так, часто встречается суффиксальная модель «существительное производное прилагательное». Отношения между компонентами таких последовательностей, предопределенные синтагматическими связями, могут быть самыми разнообразными.

1) Откуда у мальчишки, выросшего посреди полей и лесов, возникла необъяснимая любовь к морю? Впрочем, мечту о морских странствованиях мог пробудить в юном Рубцове опыт потешских земляков. (Н. Коняев).

Здесь в паре море – морские прилагательное конкретизирует семантику море применительно к внутреннему состоянию героя: любовь к морсикм странствиям.

2) Два дня поочередно дежурили старшие на берегу омута. Рубцову удалось пережить горечь разочарования в своих надеждах, но и в его стихи плеснуло мертвой омутной водой. (Н. Коняев).

Здесь пара омут – омутная (вода) – участвует в создании метафорической характеристики стихов поэта за счет возникновения индивидуально-авторского контекстуального переносного значения у производного прилагательного.

3) В матовой колонной вазе голубые гортензии и две мрачных и знойных розы... Цветы – приношение верного Елениного поклонника, гвардии поручика Леонида Юрьевича Шервинского, друга продавщицы в конфетной знаменитой «Маркизе», друга продавщицы в уютном цветочном магазине «Ниццкая флора». (М. Булгаков).

Здесь пара цветы – цветочный (магазин) служит детализации смысла происходящего, а именно –– раскрывает причину появления цветов.

4) Еще загадочнее выглядит взаимосвязь поэзии Рубцова и его жизни. По его стихам точнее, чем по документам и автобиографиям, можно проследить его жизненный путь. (Н. Коняев).

Здесь словообразовательная пара участвует в образовании межуровневых контекстно-синонимических отношений жизнь – жизненный (путь) в функции конкретизации мысли на этапе ее дальнейшего развертывания.

5) Отцу сообщили ночью, что он свободен. Ему писем насовали, чтоб передал на свободе родственникам. (Н. Рубцов).

Здесь за счет употребления элементов пары свободен свобода возникает смысловая многоплановость ‘выйти на свободу из заключения’ и ‘быть свободным в своих действиях’.

Также частотна суффиксальная модель «прилагательное производное отадъективное существительное»:

1) С какой-то затаенной, еле заметной грустью без конца роптала одинокая сосна. Вероятно, жалуясь на свое одиночество, как будто человеческой речью старалась рассказать все накопившееся на душе за эти долгие годы бесконечного молчания. (Н. Рубцов).

Здесь за счет употребления слов одинокая и одиночество (‘состояние одинокого человека’) осуществляется переход от изобразительного ряда (образ сосны) к отображению жизни человека.

2) И если мы говорим о «промежуточном» смысле, который порождается рубцовским синтаксисом, то следует помнить, что эта «промежуточность» лишь отражение особого бытия лирического героя стихов Рубцова. (Н. Коняев).

Здесь словообразовательная пара Рубцов – рубцовский осуществляет тематическое единство микротекста, а пара промежуточный –– промежуточность включает в себя авторский словообразовательный неологизм (потенциальное слово промежуточноть), который на фоне присутствия в тексте исходного «промежуточный» создает яркий образ неприкаянности героя как его «особого способа бытия».

Активна в нашем материале суффиксальная модель «глагол производное отглагольное существительное».

1) Я буду скакать, не нарушив ночное дыханье И тайные сны неподвижных больших деревень.

Никто меж полей не услышит глухое скаканье, Никто не окликнет мелькнувшую лёгкую теню (Н. Рубцов).

В данном примере пара скакать скаканье создает динамику повествования за счет перехода изображаемого действия из конкретного плана, реализованного глаголом, в обобщенно-отвлеченный план продолжительного состояния, воспринимаемого наблюдателем (услышит).

2) И жизнь наша с тех пор озарилась тревожным светом надежд, ожиданий…Коля Рубцов тоже ждал. (Н. Коняев). – Здесь можно видеть обратный переход из обобщенного плана продолжительного состояния в план конкретного действия (синтагматически во фрагменте реализовано направление от существительного к глаголу);

3) Но как жить? Как же жить?

Алексею Васильевичу Турбину, старшему, – молодому врачу – двадцать восемь лет. Елене – двадцать четыре. Мужу ее, капитану Тальбергу, – тридцать один, а Николке – семнадцать с половиной. Жизнь-то им как раз перебило на рассвете. (М. Булгаков).

В данном примере словообразовательная пара жизнь – жить участвует в создании текстовой перспективы также по модели перехода из обобщенного плана в конкретный, но только обобщенный план задан инфинитивом (неопределенной формой глагола, не характеризующейся временной и модальной характеристиками), а не существительным.

Встречаются также модификационная суффиксальная модель «диминутивное существительное производное диминутивное существительное» – огонек огонечек:

И огонек светит… А больше – ни звука!

Ни огонечка! (С. Есенин) В данном примере употребление двух однокоренных диминутивных существительных значительно усиливает эмоциональную характеристику называемого предмета.

Широко представлены в нашем материале глагольные словообразовательные пары:

1) Жил-был пескарь. И отец и мать у него были умные; помаленьку да полегоньку аридовы веки в реке прожили и ни в уху, ни к щуке в хайло не попали. (М. Салтыков- Щедрин).

В данном примере словообразовательная пара создает динамику повествования путем перехода от общефактического плана изображения действия (жил-был) к описанию его результативности;

2) Данный тип последовательности может выступать в разновидности чистовидовой пары, с использованием результатов словообразования, например, ссориться поссориться:

И они ссорились друг с другом и расставались. И снова сходились. В последний раз они поссорились перед новым 1971 годом…(Н. Коняев).

Помимо словообразовательной пары, минимальную словообразовательную последовательность могут формировать элементы других, комплексных словообразовательных единиц – чаще всего это фрагмент словообразовательной парадигмы.

Такая парадигма может быть представлена словами одной части речи, например, глаголами:

1) Покрестившись лихо на собор, Мимо волн Обводного канала Поскакал бы я во весь опор!

Не простой, возвышенный в седле бы Прискакал к тебе в конце концов! (Н. Рубцов).

Здесь глагольные образования одного (совершенного) вида на базе скакать создают описание последовательности движений в разном направлении;

2) Река, петляя, отдавала свою благодать рассыпанным по равнине домам, рощицам, водопоям, гусиным затонам, мокрым лужам, синевшей в пойме капусте. Радуясь этим извивам воды, мы вспоминали ретивых любителей «выпрямлять реки». Почти всегда спрямить реку – это значит оборвать землю… (В. Лесков).

В данном примере члены парадигмы на базе прилагательного прямой – глаголы выпрямлять и спрямить создают картину разнообразия однотипных действия за счет комбинирования отношений аспектуальности (предельности / непредельности) действия и разных оттенков значения, привносимых приставками ВЫ- и С-.

3) Подобная последовательность может осложняться за счет появления третьего члена – рефлекса формообразования (например, вместо глагола используется причастие):

Полетели мысли отдыхать.

Но очнусь и выйду за поры, И пойду на ветер, на откос, О печали пройденных дорог, Шелестеть остатками волос. (Н. Рубцов).

В данном примере словообразовательная последовательность создает текстовую перспективу, связанную с панорамным изображением движения главного героя в разные направления, что подчеркивает образ бескрайности России и значительности его жизненного пути.

Фрагмент словообразовательной парадигмы в составе словообразовательной последовательности может быть представлен и словами разных частей речи:

Привет, Россия – родина моя!

Как под твоей мне радостно листвою!

И пенья нет, но ясно слышу я Незримых певчих пенье хоровое… (Н. Рубцов).

Здесь словообразовательная последовательность представлена двумя элементами словообразовательной парадигмы на базе исходного петь – пенье и певчий. Здесь употребление именно этих лексем создает ассоциативно-смысловое поле, связанное с церковным пением, что значительно усиливает смысловую емкость и эмоционально-экспрессивный фон развернутого образа России.

Очень часто минимальная словообразовательная последовательность: словообразовательная пара или фрагмент словообразовательной парадигмы – участвует в организации разного рода повторов, что усиливает ее роль как средства текстовой связности:

Я смотрю на окна – шары! Это мои шары гуляют, вьются за форточкой, другой уже день гуляют: я их выпустил погулять на воле, чтобы пожили подольше. (И. Шмелев).

В данном примере можно видеть, что словообразовательная последовательность выступает как средство словообразовательной связности в комплексе со средствами другого языкового уровня –– лексического (лексический повтор шары), морфологического (анафорическое местоимение это).

Вообще говоря, средства текстовой словообразовательной связности не выступают в тексте изолированно, они всегда реализуются в единстве с другими. Чаще всего –– это средства разнообразных повторов. Так, в следующем примере из текста И. Шмелева, как и в проанализированном выше фрагменте, словообразовательная последовательность в роли текстовой связности выступает вместе с лексическим повтором день:

Пахнет горячими ватрушками, по ветерку доносит. Я сижу на досках, у сада. День настояще летний. Я сижу высоко, ветки берез вьются у моего лица. Листочки до того сочные, что белая моя курточка обзеленилась, а на руках – как краска. Пахнет зеленой рощей. Я умываюсь листочками, тру лицо, и через свежую зелень их вижу я новый двор, новое лето вижу. Троицын день завтра. (И. Шмелев) Здесь варьирование сочетаний со словом «день» (Троицын день, день летний) не только служит средством смысловой связности, но и привносит «приращение смысла» в текст: день летний – семантика «циклического времени», Троицын день – значение православного праздника. Ту же функцию выполняет и однокорневая словообразовательная последовательность, представленная фрагментом словообразовательного гнезда с вершиной зеленый, причем один из элементов –– окказиональное слово обзелениться. Данная последовательность также создает приращение смысла во фрагменте текста: окрасилась; цвет листвы; весенняя, молодая зелень.

Очевидно, что минимальные однокорневые словообразовательные последовательности, представленные словообразовательной парой, не только играют текстообразующую роль на содержательном уровне текста, но и участвуют в создании его экспрессивно-эмоционального фона:

В Павлове у нас яблока…пятак мера! – говорит Трифоныч. – А яблоко- то какое…па-в-лов-ское!

Меры три собрали. Несут на шесте в корзине, продев в ушки. Выпрашивают плотники, выклянчивают мальчишки, прыгая на одной ноге:

Горкин отмахивается, лягается (И. Шмелев).

Словообразовательную последовательность: (в) Павлове – па-в-ловское- с восклицательным знаком и прилагательным, произносящимся нараспев – сопровождает повтор краткого прилагательного крива-крива с экспрессивно окрашенным существительным ручка; повтор сочетания слов собачий глаз в функции сказуемого полного двусоставного предложения и в функции неполного и уже восклицательного двусоставного предложения.

Возможен в качестве дополнительного средства словообразовательной текстовой связности и повтор самих однокорневых словообразовательных последовательностей. В приведенном ниже примере словообразовательная последовательность представлена фрагментом словообразовательного гнезда с опущенной вершиной миндаль –– т.е. по сути, элемент словообразовательной парадигмы: миндал-ик – миндальный. Повтор здесь служит внешним сигналом ввода лейтмотива микротекста:

В окнах, за рассветными ширмочками, искрится от мороза… Лампа плывет куда-то, светит внизу зеленовато, потолок валится на меня… Грызу миндалик – и вижу лицо отца. Я на руках у него… он меня тискает, я обнимаю его за шею… – какая горячая!

- Заснул? Не замерз, а? И что ты такой душистый… совсем миндальный! Я разжимаю ладошку и показываю миндалик. Он вбирает губами с моей ладошки, весело так похрустывает. Теперь и он миндальный. И отдается радостное, оставшееся во мне, – «счастье мое миндальное!»

Давно пора спать, но не хочется уходить. Отец несет меня в детскую, я прижимаюсь к его лицу, слышу миндальный запах… «Счастье мое миндальное»! (И. Шмелев).

В данном фрагменте текста И. Шмелева это мотив ‘счастье миндальное’: миндалик – миндальный, повторенное дважды, усиливается еще двукратным повтором прилагательного миндальный в финальной части фрагмента.

Аналогично – в следующем примере словообразовательная пара белый – белизна выступает в роли текстовой связности совместно с повтором ключевых слов белый, ослепительный и черный и лексическим средством связности – антонимией белый – черный:

Весь в белом и в белом шлеме, сижу в раскаленной лакированной колясочке, в маленькой двуколкой, в тонких оглоблях которой ровно и крупно, слегка подавшись вперед, мчится высокий и черный, весь блистающий своей могучей великолепной наготой тамил. Еду на вокзал, чтобы отправиться – ну, скажем, в Анарадхапуру.

И вот впереди уже площадь, пустая, белая, ослепительная, а за нею еще более ослепительное белое здание вокзала, – оно почти страшно своей белизной на белесом от зноя небе. Среди всей этой белизны и белого солнечного пламени черное тело и длинные черные волосы тамила режут глаз. (И. Бунин).

Последовательности, представленные элементами словообразовательного гнезда, вообще очень частотны в обследованном материале.

Например, в тексте В.П. Астафьева словообразовательная последовательность паук – паучий – паутина представляет собой фрагмент словообразовательного гнезда с вершиной паук:

Грибное предосенье. Липнет паутина к лицу. Заденешь, раздерешь паутину – в сырую траву горохом осыпаются пауки. Путаясь в смятой паутине, они часто и беспомощно перебирают закорючинами лапок, а ведь в только что растянутой паутине, в сложных и мудрых хитросплетениях ее они жили, кого-то сторожили и чувствовали себя по-хозяйски дома. Нарушился порядок. Не стало гармонии. Рухнул паучий мир, выпало звено из природной отлаженной жизни, лопнула еще одна ее тонкая струна. Я смотрю на железнодорожный мост, мерцающий сплетениями паутины над широкой рекой, и вижу, как быстро-быстро по его нитям пробирается многолапый и многорукий паук. (В.П. Астафьев) Прямое (насекомое) и переносное (поезд) значения слова «паук» создают метафорическую перспективу в смысловой структуре текста.

Трансформация прямого значения паук в переносное значение производного слова паутина (сложные мудрые хитросплетения) участвует в поэтапном создании развернутого образа вместе с другими единицами текста: липнет – заденешь, раздерешь – нарушился порядок, не стало гармонии, рухнул паучий мир, выпало звено из природной жизни, лопнула тонкая струна. В целом словообразовательная последовательность участвует в выражении микротемы текста, становится предупреждением, что гармонию природы легко разрушить.

Иной раз внутриязыковые системные связи в составе словообразовательной последовательности организованы достаточно сложно. Так, во фрагменте из текста Н. Коняева словообразовательная последовательность состоит из трех звеньев – отъезд, заезжал, проездной:

Перед отъездом Николай Рубцов заезжал в Североморск к Валентину Сафонову, чтобы попрощаться.

– Куда проездной выписываешь?

– Еще не думал (Н. Коняев) Слово отъезд образовано безаффиксным способом; заезжать – суффиксальным способом; проездной (билет) – усечением одного из компонентов раздельнооформленного наименования. Первые два звена словообразовательной цепочки связаны отношением «передвижения в пространстве» и транспозицией прилагательного в существительное, которое выступает в качестве объекта.

Фрагмент словообразовательного гнезда здесь имеет сложную структуру (в квадратные скобки взяты отсутствующие в тексте структурные элементы):

[Ездить отъезжать] отъезд [проезжать проезд проездной (билет)] проездной Из схемы видно, как какие сложные иерархически-организованные структурно-смысловые отношения задают однокорневые лексемы в составе словообразовательной последовательности, когда они участвуют в формировании текстовой связности.

Пример четырехзвенной однокорневой словообразовательной последовательности встречаем в фрагменте текста из повести Н. Коняева: Зато Николай Васильевич Беляков разговорился не сразу. Жизнь у него сложилась нелегко, изломанно, да и не очень-то он готов был к разговору… Ну, а нашел меня, и мы с ним частенько в этом парке сидели, разговаривали. Но больше всего он свои стихи говорил.

Здесь словообразовательная последовательность говорить – разговаривать – разговор – разговориться также представлена фрагментом словообразовательного гнезда с вершиной говорить, который включает в себя контаминацию двух цепочек: 1) говорить – разговориться и 2) говорить – разговаривать – разговор, в результате чего слова разговориться и разговаривать выступают как элементы словообразовательной парадигмы на базе говорить. Расположение звеньев словообразовательной последовательности является дистантным. Данная последовательность участвует в развитии микротемы фрагмента «жизнь у него сложилась нелегко, изломанно», при этом компонент говорить обогащает свое языковое значение за счет приращения смысла говорить стихи – ‘читать стихи’.

Четырехзвенные словообразовательные последовательности могут формироваться за счет оживления этимологических связей слов – актуализации внутренней формы, за счет чего в последовательность могут включаться слова, являющиеся синхронически непроизводными. Это особенно часто встречается в художественных (особенно – поэтических текстах):

Россия, Русь! Храни себя, храни!

Смотри, опять в леса твои и долы Со всех сторон нагрянули они, Иных времен татары и монголы, Они несут на флагах черный крест, Они крестами небо закрестили, И не леса мне видятся окрест, А лес крестов в окрестностях России (Н. Рубцов) Здесь фрагмент словообразовательного гнезда крест (осложненное формообразующим варьированием с крестами) – окрест – закрестить включает в ассоциативно-смысловой ряд лексему окрестности, актуализуя «этимологическую память» слова. При этом в одном ряду с общеязыковым единицами выступает авторское новообразование закрестить, обозначающее интенсивное законченное действие по глаголу крестить. В целом парадигматические отношения между однокорневыми словами участвуют в создании картины давнего военного лихолетья – образ креста как воплощение смерти создается не только на содержательном уровне, но и в самом, своего рода «крестообразном» расположении однокорневых единиц в тексте.

Еще более осложненной многоуровневой организацией обладают словообразовательные последовательности, использующие в качестве строевых элементов сложные слова: здесь появляется возможность повышенной смысловой емкости средств словообразовательной связности (за счет использования корневой семантики обеих основ) и структурного осложнения (за счет возможности включения в состав последовательности синтаксической единицы – словосочетания или сочетания однородных единиц в качестве производящей базы). За счет этого такие последовательности могут формировать как «горизонтальные», так и «вертикальные» ряды словообразовательной связности.

«Горизонтальный» ряд организуется элементами словообразовательной цепочки. Вот пример из текста научного стиля, где словообразовательная последовательность реализована на базе трехзвенной словообразовательной цепочки: средние века – средневековая (философия) – средневековье.

Неверно было бы считать, что средневековье совсем не знало античности или целиком ее отвергало. Уже говорилось, какое большое влияние на средневековую философию оказал вначале платонизм, а позднее – аристотелизм. А средние века в Европе зачитывались Вергилием, цитировали Цицерона, Плиния, любили Сенеку. Но при этом было сильное различие в отношении к античности в средние века и в Возрождение (И.Т.

Фролов).

Словообразовательная цепочка из трех звеньев развертывается на протяжении семи предикативных единиц. Расположение звеньев дистантное, сквозь весь текст, что обеспечивает их непосредственное участие в формировании перспективы текста.

«Вертикальный» ряд организуется сложными словами с повторяющимся первым компонентом сложного слова:

Нужно было пройти вдоль Тошмы тридцать пять километров лесом до лесопункта Гремяченского, там сесть на лесовоз и по узкоколейке Монзенского леспромхоза добираться до станции Монза. (Н. Кунин).

Здесь повтор компонент лес- способствует детализации микротемы данного сложного синтаксического целого, а именно – уточнению места событий.

2.1.2. Разнокорневые (одномодельные) словообразовательные Разнокорневые (одномодельные) словообразовательные последовательности включают в себя элементы различных разнокорневых комплексных единиц словообразования: чаще всего это фрагменты словообразовательных типов, но возможны и фрагменты словообразовательных рядов (формального объединения слов разных словообразовательных типов с одинаковым формантом и способом словообразования, без учета семантической общности – води-тель, выключа-тель), и фрагменты словообразовательной категории (объединения слов разных словообразовательных типов с общим словообразовательным значением, но разными формантами – води-тель, груз-чик).

Редко, но встречается объединение в разнокорневую последовательность единиц, представляющих предельно широкую комплексную разнокорневую единицу словообразования, например, словообразовательный разряд (совокупность всех слов одной и той же части речи, образованных одним способом):

Ту тоску не заспать, не забыть Ни в пути, ни в пристани, Не отдумать довеку (И. Бунин).

Последовательность заспать и обдумать представляет собой минимальный фрагмент словообразовательного разряда всех производных приставочных глаголов.

По нашим наблюдениям, в основном в обследованном материале присутствуют следующие типы разнокорневых (одномодельных) словообразовательных последовательностей: 1) одномодельные словообразовательные последовательности слов с одинаковыми аффиксами; 2) одномодельные словообразовательные последовательности слов с синонимическими аффиксами; 3) одномодельные словообразовательные последовательности слов безаффиксного способа образования; 4) одномодельные словообразовательные последовательности сложных слов; 5) одномодельные словообразовательные последовательности слов, образованных с помощью конверсии.

I. Минимальной разнокорневой словообразовательной последовательностью слов с одинаковыми аффиксами является пара слов, принадлежащих к общему словообразовательному типу:

На крашеном полу и на лежанке лежат золотые окна, совсем косые и узкие, и черные на них крестики скосились. И до того прозрачны, что даже пузырики – глазочки видны и пятнышки... и зайчики, голубой и красный. Но откуда же эти зайчики и почему так бьются? Да это совсем не зайчики, а как будто пасхальные яички, прозрачные, как дымок. Я смотрю на окна – шары! Это мои шары гуляют, вьются за форточкой, другой уже день гуляют: я их выпустил погулять на воле, чтобы пожили подольше (И. Шмелев).

Здесь использована последовательность с одинаковыми уменьшительно-ласкательными суффиксами одушевленных имен существительных яичко – зайчик, которая употребляется в комплексе с лексическими средствами связности текста – повторами ключевых слов (зайчики и шары), что в целом создает текстовую перспективу, развивающую и детализирующую изображения восприятия происходящего глазами ребенка.

Словообразовательная последовательность с одинаковыми суффиксами может быть многозвенной:

2) Я понимаю, что сочетание всех частей лица, движение всех мышц лица могут складываться в ту или иную гримасу, в то или иное выражение. Брезгливость, радостная улыбка, огорчение, удивление, испуг, ужас и прочее (НКРЯ).

В это примере словообразовательная последовательность пятизвенная (сочетание – движение – выражение – огорчение – удивление): это фрагмент словообразовательного типа отглагольных существительных с суффиксом –НИJ- / -ЕНИJ-.

Так же широко представлены одномодельные словообразовательные последовательности с одинаковой приставкой – они, как правило, многозвенные:

1) Четырехзвенная последовательность, представленная словами одного словообразовательного типа Нет, меня не порадует – что ты!- Прогудели мои пароходы, Одинокая странствий звезда. Проскрипели телеги мои,Пролетели мои самолеты, Я пришел к тебе в дни непогоды, Просвистели мои поезда. Так изволь, хоть водой напои!

Здесь слова с одинаковыми приставками участвуют в создании приемов анафоры и синтаксического параллелизма.

2) Пятизвенная последовательность, представленная, соответственно, рядом из двух слов с приставкой ЗА- и трех слов с приставкой ПО-:

Здесь тоже слова с одинаковыми приставками участвуют в создании приемов анафоры и синтаксического параллелизма.

3) Четырехзвенная последовательность:

— Сумочка у нее фартовая, — уточнил Бесик.

— Сорвать, — сказал Шахтер.

— Срезать, — уточнил Сверчок.

— Слямзить, — предложил Корешок (А. Приставкин).

Здесь в ситуации из повести А. Приставкина «Кукушата, или жалобная песнь для успокоения сердца» активную связующую функцию выполняют глагольные приставочные образования со значением «мгновенности действия».

Обратим внимание, что здесь, в этом примере, за счет возникновения текстовых системных связей, в словообразовательную последовательность вовлекается синхронически немотивированное слово слямзить, которые на фоне других, производных слов с приставкой С- также воспринимается как членимое.

II. Разнокорневая словообразовательная последовательность с синонимическими аффиксами (это может сопровождаться варьированием рода производных существительных), как правило, представлена фрагментом словообразовательной категории или словообразовательного ряда. Такая последовательность чаще всего бывает многозвенной.

См. пример шестизвенной разнокорневой словообразовательной последовательности на основе словообразовательной категории:

Птицы у нас везде. В передней чижик, в спальной канарейки, в проходной комнате скворчик, в спальне отца канарейка и черный дроздик, в зале два соловья, в кабинете жавороночек, и даже в кухне у Марьюшки живет на покое, весь лысый, чижик, который пищит – «чулки- чулки- паголенки», когда застучат посудой. В чулане у нас множество всяких клеток с костяными шишечками, от прежних птиц. Отец любит возиться с птичками и зажигать лампадки, когда он дома. (И. Шмелев) Здесь три слова – представителя одного словообразовательного типа уменьшительно-ласкательных существительных с суффиксом –ИК: чижик – скворчик –дроздик, одно слово с – ЕК: жавороночек, и два слова с –К- женского рода (Марьюшка – птичка), но все они объединены общим словообразовательным значением уменьшительно-ласкательности.

А ниже приводится пример пятизвенной последовательности, включающей элементы и словообразовательной категории, и словообразовательного ряда:

Но глаза... Зрачки и белки. Ничего они сами по себе выражать не могут.

И, однако, глаза бывают то стальными и холодными, то медовыми и тяжелыми, то сияющими, то потухшими, то веселыми, с прыгающими в них солнечными зайчиками, то озорными, с прыгающими в них черными точками, то восхищенными, то мертвыми, как осенняя вода в канаве... Что же освещает их изнутри, откуда берется этот свет и какова его природа? (В. Солоухин).

Здесь разнокорневая одномодельная последовательность с синонимичными суффиксами представлена: а) фрагментом словообразовательной категории, образованной тремя словами из словообразовательного типа относительных прилагательных на базе существительного с суффиксом –Н- (стальной, холодный, осенний) и одним словом – прилагательным с суффиксом –ОВ- (медовый); б) фрагментом словообразовательного ряда, образованного теми же тремя словами с -Н- от существительного и одним словом – прилагательным с суффиксом –Н- на базе глагола (озорной) (это уже фрагмент словообразовательного ряда, совместно с прилагательными от существительных).

III. Встречаются также одномодельные словообразовательные последовательности слов безаффиксного способа образования:

1) Все, все, что гибелью грозит, Топчут лапти по полю кукольни Где- то ржанье и храп табуна, И зовет их с большой колокольни Гулкий звон, словно зык чугуна (С. Есенин).

Здесь трехзвенная последовательность, представленная фрагментом словообразовательного типа производных отглагольных абстрактных существительных: храп – звон – зык, – обеспечивает, наряду со связующей функцией, определенный стилистический эффект – придает тексту сжатость, смысловую емкость и динамичность;

2) Я просыпаюсь, радостный, меня ослепляет блеском и в этом блеске – веселый звон. Сразу я не могу понять, отчего такой блеск и звон. Будто еще во сне – звонкие золотые яблочки, как в волшебном саду, из сказки. Открываю опять глаза – и вдруг вспоминаю: да это Пасха!.. (И. Шмелев).

Здесь трехзвенная разнокорневая одномодельная последовательность также образована фрагментом словообразовательного типа производных отглагольных абстрактных существительных: блеск – сон – звон. Данная последовательность, в комплексе со средствами лексического повтора слов блеск, звон, создает панорамное синестетическое (звуковое и зрительное) изображение, рисуя момент перехода из сна в явь героя. Сигналами этого перехода является параллельное встречное употребление варьирующихся рядов: просыпаться блеск звон и – в обратной перспективе: блеск звон сон.

IV. Одномодельные словообразовательные последовательности сложных слов представлены в обследованном материале редко:

1) В научном стиле: Школьный курс геометрии состоит из двух частей:

планиметрии и стереометрии. В планиметрии, которой мы занимались в VI – VIII классах, изучаются свойство геометрических фигур на плоскости. Стереометрия – это раздел геометрии, в котором изучаются свойства фигур в пространстве.

Здесь в образовании трехзвенной разнокорневой одномодельной словообразовательной последовательности выступают иноязычные сложные термины – названия научных дисциплин. Они служат для создания такой важной черты текста научного стиля, как точность, формируя детальное и подробное описание предмета изображения.

2) В художественном стиле:

Солнце – не огнистое, не раскаленное, как во время знойной засухи, не тускло-багровое, как перед бурей, но светлое и приветно-лучезарное – мирно всплывает над узкой и длинной тучкой, свежо просияет и погрузится в лиловый ее туман.

Здесь в образовании двухзвенной разнокорневой одномодельной словообразовательной последовательности участвуют сложные прилагательные цвета, образованные по одной модели чистого сложения. Они формируют цветовой ассоциативно-смысловой фон фрагмента текста.

V. Еще реже встречаются разнокорневые словообразовательные последовательности слов, образованных с помощью конверсии:

1) Язык – величайшее наследие для всех поколений. Он - неделимый фонд у народа в прошлом, в настоящем и в самом отдаленном будущем. Засорять его, обеднять – значит обкрадывать не только самих себя…(М. Алексеев).

Здесь последовательность образована словами одного словообразовательного типа: субстантиваты прошлое – настоящее – будущее образуют трехзвенную разнокорневую одномодельную последовательность, участвующую в формировании временной перспективы текста.

2) Здесь Рюмкин схоронен, под Вакха знаменами Весь век он славно прослужил.

Прохожий, не кропи его ты прах слезами:

Воды до крайности усопший не любил (А.П. Бенитский) Здесь субстантиваты прохожий – усопший участвуют в формировании стилистической фигуры антитезы, которая, в свою очередь, является смысловой перспективой текста.

Все проанализированные пять видов разнокорневых одномодельных последовательноcтей в пределах одного текста могут комбинироваться, создавая довольно сложные иерархически организованные структуры словообразовательной связности.

Пример из художественного поэтического текста М. Цветаевой, который относится к жанру философского размышления о жизни, характеризуется сложной матричной системно-структурной организацией:

По холмам – круглым и смуглым, Под лучом – сильным и пыльным, Сапожком – робким и кротким – За плащом – рдяным и рваным.

По пескам – жадным и ржавым, Под лучом – жгучим и пьющим, Сапожком – робким и кроткимЗа плащом – следом и следом.

По волнам – лютым и вздутым, Под лучом – гневным и древним, Сапожком – робким и кроткимЗа плащом – лгущим и лгущим (М. Цветаева).

Здесь представлена девятизвенная разнокорневая последовательность, которая последовательно включает:

1) фрагмент словообразовательного типа (СТ 1) прилагательных, мотивированных существительными, с суффиксом –Н-: три слова сильный – пыльный – гневный (одномодельная словообразовательная последовательность слов с одинаковыми аффиксами);

2) фрагмент словообразовательной категории (СК 1), объединяющей фрагмент вышеуказанного словообразовательного типа и одно слово круглый того же словообразовательного значения, но с суффиксом –Л-: всего, таким образом, четыре слова (одномодельная словообразовательная последовательность слов с синонимическими аффиксами);

3) фрагмент словообразовательной категории (СК 2) прилагательных, мотивированных глаголами, но с разными суффиксами (-ЯН-, -УЧ-, -АН-): три слова рдяный – жгучий – рваный (одномодельная словообразовательная последовательность слов с синонимическими аффиксами);

4) фрагменты двух вышеуказанных категорий сами объединяются в фрагмент словообразовательного разряда (СР) всех суффиксальных прилагательных (итого – всего 7 слов);

5) фрагмент словообразовательного типа (СТ 2) адъективированных причастий, т.е. прилагательных, образованных из причастий неморфологическим способом, путем перехода из одной части речи в другую – они, из-за другого, не суффиксального способа образования, не входят в вышеупомянутый словообразовательный разряд: это два слова лгущий и вздутый (одномодельная словообразовательная последовательность слов, образованных путем конверсии).

6) А все девять слов вместе образуют фрагмент словообразовательного класса (СКл) всех производных прилагательных.

В результате образуется следующая иерархически-организованная структура словообразовательной связности:

В целом следует отметить, что анализ роли отдельных видов однокорневых и разнокорневых словообразовательных последовательностей в формировании текстовой словообразовательной связности не случайно иллюстрировался нами на маленьких фрагментах текста. В макрофрагментах текста, как правило, присутствует не одна словообразовательная последовательность, а несколько, причем разных типов. Эти последовательности вступают между собой в «вертикальные» межпоследовательностные связи, образуя сложную иерархию уровней словообразовательной связности в тексте. Единый комплекс иерархически связанных словообразовательных последовательностей в роли средства глобальной текстовой связности в нашей работе получил название «тектокогерентная словообразовательная матрица». Анализ текстокогерентных словообразовательных матриц разных структурно-семантических типов в текстах разных стилей осуществлен в следующем разделе настоящего исследования.

2.2. Текстокогерентные словообразовательные матрицы как средство формирования текстовой связности Разные словообразовательные последовательности в тексте могут соседствовать, комбинироваться или пересекаться, формируя смысловое пространство текста и его коммуникативную перспективу. Понятие текстокогерентная словообразовательная матрица используется в качестве обобщающего термина для обозначения объединения разных словообразовательных последовательностей в роли комплексного средства словообразовательной текстовой связности. Текстокогерентная словообразовательная матрица является не просто совокупностью всех словообразовательных последовательностей текста –– она выступает как система, обладающая только ей присущими свойствами и выполняющая определенные функции.

В данном разделе на первом этапе анализа дается описание общих особенностей системно-структурного устройства текстокогерентных матриц на примере небольших фрагментов из текстов художественного, научного и публицистического стилей, показаны возможности текстов разных стилей формировать горизонтальный, вертикальный и интегрирующий уровни словообразовательной связности текста словообразовательными последовательностями в составе матрицы в разных комбинациях. Затем уже дается сравнительный системно-структурный количественно-качественный анализ свойств текстокогерентной матрицы (длина, ширина, плотность и концентрированность) на примере уже больших, тематически и структурно законченных, фрагментов из текстов художественного, научного и публицистического стилей (по 4 текста).

2.2.1. Особенности системно-структурной организации текстокогерентных словообразовательных матриц: горизонтальный, вертикальный и интегрирующий уровни словообразовательной С точки зрения функционирования словообразовательных последовательностей в тексте текстокогерентная словообразовательная матрица актуализирует три уровня словообразовательной связности: горизонтальный, вертикальный и интегрирующий компоненты словообразовательных связей.

Горизонтальный компонент представляет собой текстовые связи словообразовательных единиц. Вертикальным компонентом является межпоследовательностные связи словообразовательных единиц. Наложение или пересечение горизонтальных и вертикальных словообразовательных связей через единство их элементов обеспечивает образование интегрирующего компонента текстовой связи. Роль указанных уровней в коммуникативной и тематической организации текста значительна. Они способствуют более монолитному построению текста.

Ниже анализируются разные типы структурно-семантической организации текстокогерентной словообразовательной матрицы, а также уровень ее сложности во фрагментах из текстов разных стилей. В целях наглядности анализ сопровождается графическим представлением в виде структурных схем.

1. Художественный стиль. Вопрос о выделении художественного стиля в качестве особого стиля литературного языка в современной науке решается неоднозначно. Одни ученые считают, что, поскольку в языке художественной литературы используются элементы всех стилей и даже внелитературных вариантов языка, но только в особой, эстетической функции, то нет оснований выделять художественный стиль в качестве особой функционально-стилевой разновидности языка [Шмелев, 1972]. Другие ученые считают, что использование языка в эстетической сфере – одно из высших достижений литературного языка, и от этого ни литературный язык не перестает быть таковым, попадая в художественное произведение, ни язык художественной литературы не перестает быть проявлением литературного языка. В частности, этой точки зрения придерживался В.В. Виноградов [Виноградов, 1963].

Теоретическая квалификация статуса языка художественной литературы не входит в задачи нашего исследования – нам важно, что у этой разновидности языка есть своя специфика, в том числе и на словообразовательном уровне. Мы придерживаемся точки зрения В.В. Виноградова, который рассматривал язык художественной литературы в качестве особого стиля литературного языка [Виноградов, 1963]. Язык художественной литературы как особый стиль реализует себя в совокупности художественных текстов.

Н.А. Николина определяет художественный текст как «частную эстетическую систему языковых средств, характеризующуюся высокой степенью целостности и структурированности. Он уникален, неповторим и в то же время использует типизированные приемы построения. Это эстетический объект, который воспринимается во времени и имеет линейную протяженность» [Николина, 2003: 21]. Художественный текст, представляя частный вариант общенационального языка, позволяет автору создать свою художественную систему, которую читатель должен раскрыть.

Художественный текст характеризуется, наряду с функцией информационной, наличием функции эстетической. Автор, отражая и преломляя внешнюю действительность, созидает внутреннюю действительность произведения. Двуединство этих начал (внешнего и внутреннего) составляет единство художественного мира произведения. Результатом художественного освоения действительности является некая художественная картина мира (фрагмент мира) в виде развернутой системы представлений, суждений, идей, окрашенной субъективным отношением автора к этим представлениям и идеям, которая реализуется в языке данного произведения [Дымарский, 2001: 30]. Художественный мир текста, в силу этого, строится на основе тех логических законов, которые обусловлены самим произведением.

Таким образом, художественный текст обладает логичностью, целостностью и связностью особого типа, вытекающими из специфики художественной задачи. М.Я. Поляков говорит, что художественное произведение представляет собой иерархически организованное единство трех пластов: «1) определенной материальной системы (звуков, слов, красок – в зависимости от типа искусства); 2) реализуемого этой системой сложного содержательного (семантического) поля; 3) идейно-эмоциональной системы (то есть цепи идей, порождающих определенную надтекстовую «модель жизни»). Три этих основных пласта эстетической информации и творят единство объективного и субъективного, сливающихся в органической целостности данного художественного произведения» [Поляков, 1986: 25].

Все средства связности, в том числе и словообразовательные, участвуют в формировании художественного образа мира, его событийного ряда, ассоциативно-смыслового фона и выражении авторского отношения к изображаемому.

Поэтому в художественном тексте преобладает связность особого типа – ассоциативно-образная, эмоционально-экспрессивная. Все это, в свою очередь, определяет особенности структурно-семантической организации текстокогерентных словообразовательных матриц в роли словообразовательной связности художественных текстов.

Следующий пример показывает, как сложно могут быть организованы горизонтальные, вертикальные и интегрирующие текстовые словообразовательные связи даже в небольшом фрагменте из художественного текста:

Как приходит темная ночь, все конюхи зажигают сальные свечи, в конюшенки идут новы. Ванюшка огня не берет, свету не имеет; взойдет в конюшенку, вынет из карману жар-птицы перо – вся конюшенка в огне горит.

Коней напоит, накормит, выгладит и почистит». (Сказка «КонекГорбунок»).

Здесь представлено две однокорневых и одна разнокорневая словообразовательные последовательности.

1) Трехзвенная однокорневая последовательность (фрагмент словообразовательного гнезда с актуализованной вершиной конь): конь – конюх – конюшенка (с пропуском ступени конюшня) – является сквозной и создает содержательно-вещественную перспективу текста.

2) Двухзвенная однокорневая последовательность (фрагмент словообразовательного гнезда с актуализованной вершиной идти): идут – взойдет – выражает динамическую характеристику действий героя.

Обе последовательности, вступая в вертикальные межпоследовательностные связи, интегрируются в третью, разнокорневую последовательность.

3) Четырехзвенная разнокорневая последовательность (фрагмент словообразовательной категории производных приставочных глаголов с семантикой завершенного действия): напоит – накормит – выгладит – почистит, – находясь в финальной позиции, формирует результативную завершенность текста.

конь – конюх – конюшенка + идут – взойдет В следующем фрагменте текстокогерентной словообразовательной матрицы из текста М.А. Булгакова в создании динамичной картины изображаемого как основы художественного образа выступают одновременно лексемы с одинаковыми приставками и суффиксами, организованные в разнокорневые одномодельные словообразовательные последовательности, которые, в свою очередь, объединяются в текстокогерентную словообразовательную матрицу:

Гору замело, засыпало сарайчики во дворе, и стояла гигантская сахарная голова. Дом накрыло шапкой белого генерала, а в нижнем этаже (на улицу – первый, во двор под верандой Турбинных – подвальный) засветился слабенькими желтенькими огнями инженер и трус, буржуй и несимпатичный Василий Иванович Лисович, а в верхнем – сильно и весело загорелись турбинские окна (М. Булгаков).

Здесь текстокогерентная словообразовательная матрица представлена следующими последовательностями:

1) Четырехзвенная разнокорневая одномодельная словообразовательная последовательность приставочных глаголов (фрагмент словообразовательного типа) – замести, засыпать, засветиться, загореться), которая проходит через весь фрагмент и организует смысловую перспективу текста – общий план начавшейся непогоды, который потом переходит в конкретный план– изображение противопоставления «нижнего (Лисовича) и верхнего (Турбиных)» этажей.