«КОМПЛЕКСНЫЕ СРЕДСТВА СЛОВООБРАЗОВАТЕЛЬНОЙ СВЯЗНОСТИ ТЕКСТА В СОВРЕМЕННОМ РУССКОМ ЯЗЫКЕ: СТРУКТУРНО-СЕМАНТИЧЕСКИЙ АСПЕКТ ...»

2) Две двухзвенные разнокорневые последовательности (фрагменты словообразовательного типа): сильно – весело (тип производных отадъективных суффиксальных наречий на –О) и слабенькие – желтенькие (модификационный тип экспрессивных прилагательных со слабой степенью выражения признака), способствуют усилению этого противопоставления: засветился слабенькими желтенькими огнями сильно и весело загорелись, что обеспечивает уже попарную вертикальную связь между тремя последовательностями.

В результате возникает интегрирующая имплицитная связь – антитеза двух миров, двух образов жизни, «несимпатичного» Лисовича и «симпатичных» автору Турбиных.

: засветились загорелись В следующем фрагменте из текста В. Солоухина обобщающий член словообразовательной матрицы, напротив, представлен не в начале, а в конце фрагмента, и к нему сходятся вертикальные межпоследовательностные связи трех однокорневых последовательностей:

Травка, которой заросло все село, тоже, как и ветлы, была бы совершенно зеленая, если бы старые липы, растущие в ограде, не начали ронять пожелтевшей листвы. А так как вчера был сильный ветер, листьев хватило на то, чтобы запорошить все село, и теперь уж сквозь опавшие листья проглядывает зелень травы. Среди желто-зеленого яркая, мокрая, черная поблескивает неширокая проезжая дорога (В. Солоухин).

1) Трехзвенная однокорневая словообразовательная последовательность (фрагмент словообразовательного гнезда с актуализованной в тексте вершиной зеленый): зеленая – зелень – желто-зеленый.

2) Двухзвенная однокорневая словообразовательная последовательность (фрагмент словообразовательного гнезда с не актуализованной в тексте вершиной желтый): пожелтевший – желто-зеленый.

Желто-зеленый является общим членом двух последовательностей, сама возможность чего обусловлена двухкомпонентностью его основы (желтый и зеленый). Это еще раз подтверждает особый потенциал сложных слов в формировании словообразовательной связности – возможность эксплицировать межпоследовательностные вертикальные связи, что мы уже отмечали ранее.

3) Минимальная двухзвенная словообразовательная последовательность (словообразовательная пара) листья – листва формирует вещественный план текстовой перспективы.

В результате возникает интегрирующая имплицитная связь – желтозеленый мир природы, окружающий автора.

[желтый желтеть пожелтеть] пожелтевший В целом можно сказать, что сложно организованные горизонтальные (внутри последовательностей), вертикальные (межпоследовательностные) и интегрирующие связи в текстокогерентной словообразовательной матрице в текстах художественного стиля играют значительную роль в формировании художественной целостности текста и его имплицитной глобальной связности ассоциативно-образного типа, за счет локальной словообразовательной связности, актуализованной возникающими в тексте системно-структурными отношениями между словообразовательными единицами различных видов.

2. Публицистический стиль. Публицистический стиль (публицистическая речь) выделяется как особая функционально-стилевая разновидность литературного языка. Как определяет «Лингвистический энциклопедический словарь»: «Публицистический стиль (газетно-публицистический, газетный, политический, газетно-журнальный) — один из функциональных стилей, обслуживающий широкую область общественных отношений: политических, экономических, культурных, спортивных и др. Публицистический стиль используется в политической литературе, его представляют средства массовой информации (СМИ) — газеты, журналы, радио, телевидение, документальное кино» [СЭС, 2003: 312].

При всем многообразии жанров, видов и тем публицистической речи, все они, по мнению Т.Г. Винокур, «выполняют одно назначение: воздействуя на мысли и чувства, сформировать общественное мнение» [Виноградова, Винокур и др., 1987: 55]. Д.Н. Шмелев считает, что главными факторами «самоопределения» публицистической речи являются контактообразующая и воздейственная функции [Шмелев, 1977: 162].

Главные задачи публицистического стиля — сообщение новостей и их комментирование, оценка фактов и событий. Публицистический стиль реализует две функции языка — воздействующую и информативную. Взаимодействие этих функций и составляет языковую специфику публицистического стиля:

«Информативная функция ведет к формированию нейтрального слоя словаря, речевых стандартов, строевой лексики, необходимой для словесного оформления сообщений. Воздействующая функция обусловливает наличие и формирование оценочной лексики — прежде всего концептуальной, т.е. идеологической, общественно-политической (концептуальные слова, как правило, оценочны). Это наиболее важный разряд публицистического стиля, ключевые слова, характеризующие социально-политическую направленность газетнопублицистического текста. Воздействующая функция формирует и большой разряд оценочной (неконцептуальной) лексики» [СЭС, 2003, с. 312].

Главный критерий отбора языковых средств в публицистическом стиле – их общедоступность. Лексика этого стиля отличается многообразием и стилистическим богатством. Здесь широко представлена общеупотребительная, нейтральная лексика и фразеология, а также книжная и разговорная. Выбор словесного материала определяется темой. Для публицистического стиля характерно соединение контрастных по стилистической окраске слов, однако обращение к разноплановой лексике и фразеологии зависит от жанра и должно быть подчинено принципу эстетической целесообразности.

Публицистика призвана активно вмешиваться в происходящее, формировать общественное мнение, убеждать, агитировать. Это определяет такие важнейшие стилеобразующие черты публицистического стиля, как оценочность и эмоциональность. Информативная функция публицистического стиля обуславливает иные его стилеобразующие черты: точность, логичность, официальность, стандартизованность, клишированность. Благодаря взаимодействию информативной и воздействующей функций, публицистическому стилю свойственно сочетание экспрессии и стандарта [В.Г. Костомаров, 2005], поиски новых, необычных выразительных средств, переходящих нередко в стандарт, штамп.

Указанные признаки публицистического стиля обусловливают и особую роль словообразовательных средств в создании текстовой связности в текстах публицистики. Горизонтальные, вертикальные и интегрирующие связи словообразовательных последовательностей в текстокогерентной словообразовательной матрице публицистического текста участвуют в формировании структуры эмоциональной и рациональной аргументации авторской позиции, в выражении различного отношения автора к проблеме и экспрессивно-оценочного плана текста.

Так, в данном микрофрагменте текстокогерентной словообразовательной матрицы три словообразовательные последовательности участвуют в формировании логической структуры аргументации:

Если ты хочешь посадить дубраву. Или хотя бы десяток дубов. Ну, в крайнем случае, одно деревце… прежде всего, надо найти единомышленников, ведь в одиночку справиться с процессом посадки и взращивания довольно трудно, да и веселее сажать деревья в компании (В. Захаров).

1) Трехзвенная однокорневая словообразовательная последовательность (фрагмент словообразовательного гнезда): сажать – посадить – посадка – является сквозной и формирует основную проблему текста.

2) Двухзвенные однокорневые словообразовательные последовательности (словообразовательные пары): дуб – дубрава и дерево – деревце – участвуют в формировании вещественной, тематической основы текста.

Все три последовательности интегрируются в главную идею текста – ‘сажать деревья в компании’.

сажать – посадить – посадка В следующем микрофрагменте трехзвенная однокорневая последовательность с вершиной ковер создает иронический тон текста, а употребление авторских окказионализмов ковромания и недоковренный служит созданию экспрессивного эффекта:

Три квадратных метра цветного пятна сыграли роковую роль в судьбе бедной женщины. Она заболела ковроманией. Не принижает ли ковровая малость моего авторитета? – заметалась мысль. Жить в недоковренной квартире стало невозможно. Ковровый аппетит разгорелся не на шутку (А. Емельянов).

1) трехзвенная однокорневая словообразовательная последовательность с не актуализованной в тексте вершиной ковер (фрагмент словообразовательной парадигмы): ковровый – ковромания – недоковренный – является сквозной и формирует комическую окраску в выражении главной идеи текста;

2) четырехзвенная разнокорневая словообразовательная последовательность синонимическими суффиксами (фрагмент словообразовательной категории, образованный фрагментом двух словообразовательных типов – два производных прилагательные на базе существительных с суффиксом –Н- и два – с суффиксом –ОВ-): цветной – бедный – роковой – ковровый – создает описательный компонент текста;

3) трехзвенная разнокорневая словообразовательная последовательность синонимическими префиксами (фрагмент словообразовательной категории, образованный фрагментом словообразовательного типа – два производных глагола совершенного вида с приставкой ЗА- + глагол того же вида с приставкой С-): заболеть – заметаться + сыграть – отвечает за динамический аспект изображения завершенности действий.

ковровый – ковромания – недоковренный цветной – бедный – роковой В данном фрагменте текстокогерентной словообразовательной матрицы однокорневые и разнокорневые последовательности создают содержательновещественную перспективу текста, что позволяет автору с максимальной точностью и подробностью выразить главную мысль текста:

Университеты в США этакие непотопляемые островки викторианской, а часто и католической культуры. Своими Alma Mater американцы очень гордятся и бережно хранят традиции. Даже сами здания в университетском городке очень часто построены в средневековом стиле и отличаются от остальной части города. Порой это настоящий город в городе, а порой 80 процентов городского населения так или иначе связаны с университетом, и город только обслуживает университетский городок (кампус). В больших университетах кампусы бывают такие большие, что несложно и потеряться. Кроме учебных зданий и общежитий, обязательными атрибутами кампуса будут столовая, кафе, университетский книжный магазин, церковь, почта, спортзал, бассейн (с джакузи и сауной), корты и стадион (или два). Большинство студентов живут в общежитиях, потому что это удобнее: не нужно долго ехать на машине по утрам, не нужно самим готовить, компьютеры и библиотека рядом (О. Панфилова).

1) двухзвенная однокорневая словообразовательная последовательность, представленная словообразовательной парой университет – университетский, является сквозной и создает тематическую перспективу текста;

2) трехзвенная однокорневая словообразовательная последовательность, представленная фрагментом словообразовательного гнезда с актуализованной вершиной город: город – городок – городской, вступает с первой последовательностью в непосредственную вертикальную связь, создавая ассоциативнообразную параллель (университет = город в городе);

3) двухзвенная однокорневая словообразовательная последовательность, представленная словообразовательной парой большой – большинство;

4) трехзвенная разнокорневая словообразовательная последовательность, представленная фрагментом словообразовательного типа суффиксальных прилагательных со значением принадлежности: викторианский – католический – университетский – городской, вступает в непосредственную вертикальную связь с главной последовательностью за счет наличия общих членов университетский и городской, формируя признаковый фон текста.

Эту же роль, но опосредованно, играют также следующие разнокорневые последовательности:

1) двухзвенная разнокорневая словообразовательная последовательность относительных прилагательных (фрагмент словообразовательного типа): учебный – книжный;

2) четырехзвенная разнокорневая словообразовательная последовательность наречий на –О (фрагмент словообразовательного типа): часто – бережно – несложно – долго.

3) За динамический фон отвечает двухзвенная разнокорневая словообразовательная последовательность производных возвратных глаголов: отличаться – потеряться.

университет – университетский учебный – книжный город – городок – городской отличаться – потеряться Отметим, что в проанализированном фрагменте средства словообразовательной связности выступают в комплексе с средствами связности лексического уровня языка, а именно повторов ключевых слов университет, университетский, город, городок и др., что усиливает структурную сложность, плотность и насыщенность средств текстовой связности во фрагменте, образуя многочисленные параллельные и пересекающиеся ряды взаимозависимости единиц разных уровней языка.

В целом можно сказать, что публицистический текст так же, как и художественный, демонстрирует богатство и разнообразие сложно организованных горизонтальных (внутри последовательностей), вертикальных (межпоследовательностных) и интегрирующих связей в текстокогерентной словообразовательной матрице, которые подчинены иной задаче: детально и подробно выразить и аргументировать мысль автора, систему авторских оценок, добившись при этом максимального экспрессивного эффекта. Здесь мы имеем дело с целостностью текста, скорее, логического и эмоционально-экспрессивного типа, в сравнении с художественным текстом, средства связности в большей мере эксплицитные, большую роль играют повторы и перифрастические наименования одного и того же явления, за счет чего эксплицитная словообразовательная связность имеет в текстах публицистического стиля большую плотность и насыщенность.

3. Научный стиль. Научный стиль отличается своей специфической сферой употребления – это научная деятельность. Кроме функции общения в научном стиле реализуется информативная и воздействующая (доказательство) функции языка. Он выступает главным образом в письменной форме, но может выступать и в устной (лекция, доклад). Как пишет А.И. Горшков: «Общие черты научного стиля, определяемые единством содержания и языкового выражения научных текстов, таковы: 1) отвлеченность и обобщенность, 2) подчеркнутая логичность (последовательность, связность) изложения, 3) точность [Горшков, 2001: 271].

Итак, научный стиль речи есть речевая система, функционирующая как форма логически организованного существования научной информации, представляющей результаты научного творческого мышления, и как средство обмена этой информацией в обществе. Принцип логической организации содержания и формы пронизывает научную речь. А.Н. Васильева констатирует, что «в научной речи главным стилеопределяющим фактором является её содержательная сторона, где господствуют принципы объективности (бессубъективности), абстрактности (отвлечения от частных, несущественных признаков), логичности (не зависящей от субъективных стимулов говорящего последовательности речевого движения)» [Васильева, 1976: 21-22].

В целях нашего исследования важно, что в научном стиле допустима образность, экспрессивность, эмоциональность, поскольку словесные образы помогают разъяснению понятий, а экспрессия способствует убеждению, доказательству. «Научный стиль не подавляет авторской индивидуальности. Образ автора просматривается в нем достаточно явственно. Научному стилю не свойственна замкнутость, он не отгорожен ни от официально-делового и публицистического стилей, ни от языка художественной литературы и разговорного языка» [Горшков, 2001: 271].

Все это обусловливает особый характер текстовой связности в научном тексте, в том числе словообразовательной связности. Все виды связности в научном стиле подчинены задаче логического обоснования доказываемого тезисы или опровержение чужих взглядов на рационально-логической основе.

Так, в примере из монографии «Принципиальные вопросы квантовой механики» логическая связность достигается включением в последовательности отвлеченных отглагольных и отадъективных существительных суффиксального типа и относительных прилагательных на базе абстрактных существительных, принадлежащих к научному стилю речи:

Мы рассмотрели влияние некоторой неопределенности в начальных данных на предсказуемость состояния механической системы в будущем.

Однако и в процессе самого движения частицы на нее будут действовать силы, которые не могут быть точно предсказаны. В реальных физических условиях эти силы неизбежны, они могут быть весьма малыми. Это могут быть, например, силы, вызванные толчками, сообщаемыми телу молекулами среды, или ее турбулентностью, или другими неоднородностями среды, носящими случайный характер (Д.И. Блохинцев).

Текстокогерентная словообразовательная матрица текста включает следующие словообразовательные последовательности:

1) двухзвенная однокорневая словообразовательная последовательность (словообразовательная пара): который – некоторый;

2) трехзвенная разнокорневая одномодельная словообразовательная последовательность (фрагмент словообразовательного типа отвлеченных отглагольных существительных): влияние – движение – состояние;

2) трехзвенная разнокорневая одномодельная словообразовательная последовательность (фрагмент словообразовательного типа отвлеченных отадъективных существительных): неопределенность – предсказуемость – неоднородность;

4) Четырехзвенная разнокорневая одномодельная словообразовательная последовательность отвлеченных прилагательных с синонимическими суффиксами, представленная фрагментом словообразовательной категории (фрагмент словообразовательного типов отвлеченных прилагательных с суффиксом -(И)ЧЕСК- и с суффиксом -Н- ): механический – физический + начальный – случайный.

Разнокорневые последовательности с отвлеченными существительными формируют смысловую перспективу текста – его тематику и проблематику, а последовательность с прилагательными создает требуемую признаковую детализацию изображаемого объекта в тексте.

влияние неопределенность механический – физический состояние неоднородность начальный – случайный В следующем фрагменте текстокогерентной словообразовательной матрицы из современного текста по философии семиотики наблюдаются аналогичные отношения схождения, пересечения, включения горизонтальных, вертикальных и интегрирующих связей в разнотипных словообразовательных последовательностях в ее составе, которые представлены в основном словообразовательными типами отвлеченных отглагольных существительных и прилагательных:

Семиотические идеи, хотя и содержатся в любой серьезной философской системе, далеко не всегда выделяются в отдельный раздел. Однако история философской семиотики требует извлечения и отдельного описания последовательного развития семиотических идей в философии. Эта задача представляется очень нелегкой, так как каждая философская система рассматривает проблему семиотики в своем контексте, и поэтому необходимо считаться как со всем контекстом системы, в который семиотические идеи входят как составная часть, так и с поступательным ходом развития философского знания в его исторической конкретности, когда наряду с реальным продвижением существует и мнимое, а нередко и отступление назад, прикрытое философской терминологией (И.А. Хабаров).

Здесь можно выделить две сквозные, стержневые двухзвенные однокорневые словообразовательные последовательности, которые формируют содержательно-вещественный план и смысловую перспективу текста:

1) двухзвенная однокорневая словообразовательная последовательность (словообразовательная пара): философия – философский;

2) двухзвенная однокорневая словообразовательная последовательность (словообразовательная пара): семиотика – семиотический.

Параллельны и пересекающиеся вертикальные межпоследовательностные связи с базовыми последовательностями обнаруживают следующие последовательности:

3) пятизвенная разнокорневая одномодельная словообразовательная последовательность, представленная фрагментом словообразовательной категории (фрагмент словообразовательного типа отвлеченных производных отглагольных существительных с суффиксом -(Е)НИ(J) + существительное с суффиксом -(Т)И(J)-): извлечение – описание – знание – отступление + развитие;

4) двухзвенная разнокорневая одномодельная словообразовательная последовательность, представленная фрагментом словообразовательного типа отвлеченных производных прилагательных на базе глагола: отдельный – последовательный;

5) двухзвенная разнокорневая одномодельная словообразовательная последовательность, представленная фрагментом словообразовательного типа возвратных глаголов с семантикой логического отношения: содержаться – выделяться.

философия – философский = семиотика – семиотический извлечение – описание – знание – отступление – развитие + отдельный – последовательный + содержаться – выделяться Вертикальные межпоследовательностные связи в матрице формируют эксплицитную логическую связность, что усиливается их взаимодействием со средствами связи лексического уровня – разнообразными повторами ключевых слов: философия, философский, семиотика, семиотический, развитие, система, контекст и др., и грамматического уровня – анафорическими указательными местоимениями это, синтаксическим параллелизмом, союзами и пр.

Это еще раз доказывает мысль о тесном взаимодействии разнообразных средств, формирующих связность текста на всех уровнях языка (лексический, словообразовательный, грамматический): таким образом, текстокогерентная словообразовательная матрица выступает как часть более общего единого межуровневого комплекса средств эксплицитной и имплицитной текстовой связности.

Текстокогерентная словообразовательная матрица, даже на малом фрагменте микротекста научного стиля, может иметь очень богатую и разветвленную структуру горизонтальных, вертикальных и интегрирующих связей, что демонстрирует следующий пример:

Ритмика экспрессивной речи ни в одном языке и ни при каких условиях не может оказаться тождественной ритмической организации нейтральной речи. Увеличение числа пауз и их протяжённости, неустойчивый темп, эмфатические ударения, специфическая сегментация, более контрастная мелодика, удлинение сонантов, шипящих, затянутая выдержка смычки у взрывных, волюнтативная растяжка гласных, влияющие на соотношение длительности ударного и безударного слогов в ритмогруппе, нарушают господствующие в языке ритмические тенденции (Т. Поплавская).

Отметим, что здесь в формировании словообразовательной связности участвуют практически все слова текста, которые организованы в большое количество разнообразных однокорневых и разнокорневых последовательностей:

1) Трехзвенная однокорневая словообразовательная последовательность, представленная фрагментом словообразовательной парадигмы от ритм: ритмика – ритмический – ритмогруппа, которая является сквозной и формирует смысловую перспективу текста.

За счет общих компонентов ритмика и ритмический эта последовательность вступает в вертикальные межпоследовательностные связи с двумя разнокорневыми последовательностями;

2) двухзвенная разнокорневая одномодельная последовательность абстрактных производных существительных (фрагмент словообразовательного типа): ритмика – мелодика;

3) трехзвенная разнокорневая одномодельная последовательность производных абстрактных относительных прилагательных терминологического значения, представленная фрагментом словообразовательного типа с суффиксом – (И)ЧЕСК-: ритмический – специфический – эмфатический.

Структурные вертикальные параллельные связи со второй последовательностью ритмика – мелодика составляют:

4) двухзвенная разнокорневая одномодельная последовательность абстрактных производных отглагольных существительных с суффиксом –АЦИ(J)фрагмент словообразовательного типа): организация – сегментация;

5) четырехзвенная разнокорневая одномодельная последовательность абстрактных производных отглагольных существительных с суффиксом – (Е)НИ(J)- (фрагмент словообразовательного типа): увеличение – ударение – удлинение – соотношение;

6) трехзвенная разнокорневая одномодельная последовательность абстрактных производных отглагольных существительных с суффиксом –Кфрагмент словообразовательного типа): растяжка – смычки – выдержка.

Структурную вертикальную параллельную связь с третьей последовательностью ритмика – мелодика составляет:

7) шестизвенная разнокорневая одномодельная последовательность производных абстрактных относительных прилагательных терминологического значения, представленная фрагментом словообразовательного типа с суффиксом -Н- (с его формальным вариантом – ЕНН-): ударный – безударный – контрастный – волюнтативный + тождественный.

8) Интегрирующей по отношению к последовательностям, включающими прилагательные, является двухзвенная разнокорневая последовательность абстрактных производных отадъективных существительных с суффиксом –ОСТЬфрагмент словообразовательного типа): протяженность – длительность.

В результате получается довольно сложная структурная организация, включающая структурно-семантические горизонтальные отношения внутри последовательностей, на которые накладываются вертикальные межпоследовательностные связи, непосредственно эксплицированные общностью членов последовательности, и параллельные имплицитные вертикальные связи, обусловленные структурным сходством моделей.

ритмика ритмогруппа ритмический организация – сегментация ударный – безударный – контрастный растяжка – смычки – выдержка + тождественный.

увеличение – ударение – протяженность – длительность удлинение – соотношение В целом, как проанализированные примеры, так и другие тексты в обследованном материале показывают, что в составе текстокогерентных словообразовательных матриц научных текстов присутствуют самые разнообразные словообразовательные последовательности, непосредственно связанные между собой вертикальной межпоследовательностной связью посредством всевозможных повторов, параллелизмов и наложений, что позволяет матрице максимально эксплицировать текстовую целостность логического типа.

2.2.2. Сравнительный структурно-семантический количественнокачественный анализ параметров текстокогерентной словообразовательной матрицы в текстах разных стилей Следующим этапом исследования текстокогерентных словообразовательных матриц как средства словообразовательной связности текстов разных стилей является обобщающий сравнительный структурно-семантический и количественно-качественный анализ свойств текстокогерентных словообразовательных матриц разного типа на материале более обширных фрагментов текста, которые дают более явственное представление об особенностях структурно-семантической организации текстокогерентных словообразовательных матриц в разных стилях.

Очевидно, что чем больший фрагмент текста мы берем, тем больше структурная сложность и насыщенность матрицы в роли средства текстовой словообразовательной связности. Эмпирически выяснено, что оптимальная размерность анализируемого фрагмента текста, который является или законченным текстом или представляет собой структурно и содержательно завершенный фрагмент большого текста (микротекст), составляет ± 270 слов.

В данном разделе представлен опыт сравнительного анализа параметров матрицы на примере 16 законченных текстовых фрагментов (по 4 текста, соответственно, художественного, публицистического и научного стиля). Мы выбрали, на наш взгляд наиболее репрезентативные примеры, понимая, что столь небольшое количество текстовой выборки недостаточно для релевантных статистических выводов. Однако объем настоящего исследования не позволяет включить около пяти сотен текстов полной выборки из НКРЯ. Кроме того, здесь мы демонстрируем только начальную стадию задуманного нами проекта масштабного контент-аналитического сопоставительного исследования роли текстокогерентной словообразовательной матрицы в формировании словообразовательной связности текстов разных жанров, дальнейшее развитие которого входит в перспективы дальнейшей работы.

Мы постарались, чтобы выбранные нами в качестве примера тексты отличались как тематическим разнообразием, так и разнообразием представленных в них моделей словообразовательной текстовой связности.

Сравнительному анализу подвергаются такие свойства текстокогерентной словообразовательной матрицы, как длина, ширина, плотность и концентрированность, обоснованные выше, в первой, теоретической главе исследования.

Здесь, на наш взгляд, имеет смысл еще раз привести расшифровку значений основных параметров анализа.

Длина определяется наибольшим объемом звеньев словообразовательной последовательности, т.е. имеется в виду самая длинная словообразовательная последовательность определенного фрагмента текста. Этот показатель характеризует возможность словообразовательных единиц участвовать в формировании текстовой прогрессии.

Ширина сводится к общему количеству словообразовательных последовательностей, выделенных в данном фрагменте текста. Этот показатель характеризует общий (высокий, средний или низкий) уровень представленности в тексте словообразовательных последовательностей как комплексных средств словообразовательной связности.

Плотность словообразовательной матрицы определяется установлением отношения количества слов и словоформ (звеньев), входящих в состав словообразовательных последовательностей, к общему количеству слов анализируемого фрагмента текста. Этот показатель характеризует общий (высокий, средний или низкий) уровень представленности в тексте слов и словоформ в роли элементарных единиц словообразования (производных слов, словообразовательных пар, фрагментов однокорневых и разнокорневых словообразовательных последовательностей) в пределах комплексных средств словообразовательной связности.

Концентрированность словообразовательной матрицы определяется установлением отношения общего числа словообразовательных последовательностей («ширины») и общего числа производных слов и словоформ. Этот показатель характеризует уровень внутренней системной организации словообразовательных средств текстовой связности, т.е. меру структурированности элементарных словообразовательных единиц (слов и словоформ), объединяемых в состав словообразовательных последовательностей.

Длина, ширина, плотность и концентрированность матрицы – это статистические параметры уровня сложности и насыщенности словообразовательных единиц в пределах анализируемого фрагмента текста, и потому они являются объективными показателями, которые можно установить количественно.

Ниже приводится примерный образец расчетов длины, ширины, плотности и концентрированности матрицы на примере фрагмента из текста П.Я. Чаадаева:

Народы — в такой же мере существа нравственные, как и отдельные личности. Их воспитывают века, как отдельных людей воспитывают годы.

Но мы, можно сказать, некоторым образом — народ исключительный. Мы принадлежим к числу тех наций, которые как бы не входят в состав человечества, а существуют лишь для того, чтобы дать миру какой-нибудь важный урок. Наставление, которое мы призваны преподать, конечно, не будет потеряно; но кто может сказать, когда мы обретем себя среди человечества и сколько бед суждено нам испытать, прежде, чем исполнится наше предназначение? (П.Я. Чаадаев) В данном тексте всего 44 производных слов, производящих слов в составе словообразовательной пары и слов, включающих словообразовательные или формообразующие форманты, потенциально способные участвовать в выражении словообразовательной связности. Общее количество непосредственно участвующих в словообразовательной связности (в составе матрицы) словообразовательных единиц 12.

В тексте представлены следующие словообразовательные последовательности:

1) люди (исходная форма человек) – человечество (однокорневая словообразовательная последовательность: словообразовательная пара) 2) наставление – предназначение (разнокорневая одномодельная словообразовательная последовательность: фрагмент словообразовательного типа) 3) отдельный – исключительный (разнокорневая одномодельная словообразовательная последовательность: фрагмент словообразовательной категории) 4) дать – преподать (однокорневая словообразовательная последовательность: словообразовательная пара) 5) существовать – существо (однокорневая словообразовательная последовательность: словообразовательная пара) Длина (максимальное число слов / словоформ в какой-либо словообразовательной последовательности) – 2 словообразовательные единицы. Это довольно низкий показатель.

Ширина (количество словообразовательных последовательностей) – словообразовательных последовательностей. Это довольно низкий показатель.

Плотность (отношение общего числа связующих словообразовательных единиц в составе последовательностей к общему числу единиц в тексте) – 12 :

44 = 0,27. Это средний показатель.

Концентрированность (отношение количества словообразовательных последовательностей и общего числа словообразовательных единиц) – 5 : 12 = 0,41. Это довольно высокий показатель.

В анализируемом тексте словообразовательная связность в целом реализована на среднем уровне, но это стало возможным за счет того, что в нем активно представлены средства связности других уровней языка, в основном лексические: повторы, слова одной тематической группы, квазисинонимические ряды и квазиантонимические пары, родовидовые отношения лексем, анафорические местоимения и пр.

I. Текстокогерентная словообразовательная матрица в текстах художественного стиля. Анализируется 4 законченных текстовых фрагмента среднего объема ± 270 слов из произведений И. Шмелева, И.С. Тургенева, А.П.

Чехова и И.А. Бунина.

1) Отрывок из повести «Лето Господне» И. Шмелева (273 слова):

Я просыпаюсь, радостный, меня ослепляет блеском и в этом блеске – веселый звон. Сразу я не могу понять, отчего такой блеск и звон. Будто еще во сне – звонкие золотые яблочки, как в волшебном саду, из сказки. Открываю опять глаза – и вдруг вспоминаю: да это Пасха!.. яркое утро, солнце, пасхальный звон!.. Розовый накомодник, вышитый белыми цветами…его только на Пасху стелят! – яркие розы на иконе…Пасха! – и меня заливает радостью.

На столике у постели - пасхальные подарки. Серебряное портмоне – яичко на золотой цепочке, а внутри радостное, и светится золотой и серебрецо, – подарил мне вчера отец. Еще большое сахарное яйцо, с золотыми большими буквами Х. и В., а за стеклышком в золотом овале, за цветами бессмертника, радостная картина Христова Воскресения. И еще – золотистохрустальное яичко, граненое все, чудесное! если в него смотреть, светится все, как в солнце, – веселое все, пасхальное. Смотрю через яичко, – ну до чего чудесно! Вижу окошечки, много солнц, много воздушных шариков, вместо одного, купленного на Вербе…множество веток тополя, много иконок и лампадок, комодиков, яичек, мелких, как зернышки, как драже. Отнимаю яичко, вижу: живая комната, красный шар, приклеившийся к потолку, на комоде пасхальные яички - зеленые, красные, лиловые, луковые… А вон – жестяная птичка, в золотисто-зеленых перышках, – «водяной соловей, самопоющий»;

если дуть через воду в трубочку, он начинает чвокать и трепетать. Пасха!..

– будет еще шесть дней, и сейчас будем разговляться, как и вчера, будет кулич и пасха…и еще будем, каждое утро будем, еще шесть дней…и будет солнце, и звон-перезвон, особенно радостный, пасхальный, и красные яички, и запах пасхи…а сегодня поедем в Кремль, будем смотреть соборы, всякие святости…и будет еще хорошее…Что же еще- то будет? (И. Шмелев).

В формировании художественной целостности фрагмента, тема которого – изображение пасхального утра глазами ребенка, принимают участие средства словообразовательной последовательности. Не случайно в этой связи самые длинные разнокорневые словообразовательные последовательности в составе матрицы – фрагмент словообразовательной парадигмы уменьшительноласкательных существительных: столик, шарик, комодик, столик + иконка, лампадка, трубочка, цепочка, птичка + окошечко, яичко, зернышко, перышко, стеклышко + серебрецо (15 звеньев) и фрагмент словообразовательной парадигмы производных прилагательных в роли изобразительных и выразительных эпитетов (12 звеньев). Также важны в плане формирования текстовой словообразовательной связности разнокорневая последовательность производных безаффиксных отглагольных существительных – звон, блеск, перезвон и однокорневая словообразовательная последовательность, представленная фрагментом словообразовательного гнезда: золотой, золотисто-хрустальный, золотистозеленый. Входя в состав текстокогерентной словообразовательной матрицы, они, в комплексе с лексическими повторами ключевых единиц текста (Пасха, пасхальный, радостный, золотой, звон, блеск, солнце, утро и др.), создают главный художественный образ текста – Пасха, его смысловую перспективу (предметный ряд уменьшительно-ласкательных слов) и образно-ассоциативный фон (признаковый ряд прилагательных, наречий и глаголов).

Всего в тексте 52 связующих словообразовательных единиц. Словообразовательных последовательностей – 13. Самая длинная последовательность включает в свой состав 15 звеньев.

Длина текстокогерентной словообразовательной матрицы (в дальнейшем – ТКСМ) – 15;

Ширина ТКСМ – 13;

Плотность ТКСМ – 52 : 273 = 0,20;

Концентрированность ТКСМ – 13 : 52 = 0, 25.

2) Отрывок из рассказа «Бежин луг» (сборник «Записки охотника») И.С.

Тургенева (289 слов).

Был прекрасный июльский день, один из тех дней, которые случаются только тогда, когда погода установилась надолго. С самого раннего утра небо ясно; утренняя заря не пылает пожаром; она разливается кротким румянцем. Солнце – не огнистое, не раскаленное, как во время знойной засухи, не тускло-багровое, как перед бурей, но светлое и приветно-лучезарное – мирно всплывает над узкой и длинной тучкой, свежо просияет и погрузится в лиловый ее туман. Верхний, тонкий край растянутого облачка засверкает змейками; блеск их подобен блеску кованого серебра. Но вот опять хлынули играющие лучи, и весело и величаво, словно взлетая, поднимается могучее светило. Около полудня обыкновенно появляется множество круглых высоких облаков, золотисто-серых, с нежными белыми краями. Подобно островам, разбросанным по бесконечно разлившейся реке, обтекающей их глубоко прозрачными рукавами ровной синевы, они почти не трогается с места; далее, к небосклону, они сдвигаются, теснятся, синевы между ними уже не видишь;

но сами они так же лазурны, как небо; они все насквозь проникнуты светом и теплотой. Цвет небосклона, легкий, бледно-лиловый, не изменяется во весь день и круги? одинаков; нигде не темнеет, не густеет гроза; разве кое-где протянутся сверху вниз голубоватые полосы: то сеется едва заметный дождь. К вечеру эти облака исчезают; последние из них, черноватые и неопределенные, как дым, ложатся розовыми клубами напротив заходящего солнца; на месте, где оно закатилось, так же спокойно, как спокойно взошло на небо, алое сиянье стоит недолгое время над потемневшей землей, и, тихо мигая, как бережно несомая свечка затеплится на нем вечерняя звезда. В такие дни краски все смягчены; светлы, но не ярки; на всем лежит печать какойто трогательной кротости. В такие дни жар бывает иногда весьма силен, иногда даже "парит" по скатам полей; но ветер разгоняет, раздвигает накопившийся зной, и вихри-круговороты – несомненный признак постоянной погоды – высокими белыми столбами гуляют по дорогам через пашню (И. Тургенев).

В данном тексте в формировании художественной целостности текста, посвященного изображению мирной картины июльского дня на природе, участвуют прежде всего последовательности признакового типа: это разнокорневая словообразовательная последовательность, представленная фрагментом словообразовательного типа производных качественных наречий на –О: ясно, мирно, свежо, весело, глубоко, величаво, спокойно, тихо, бережно, долго (10 звеньев);

разнокорневая словообразовательная последовательность, представленная словообразовательной категорией производных суффиксальных прилагательных в роли изобразительных эпитетов: знойный, длинный, лазурный, нежный + светлый + огнистый, к которым примыкает разнокорневая последовательность (фрагмент словообразовательного типа) с прилагательными со значением слабой степени выражения признака (фрагмент словообразовательного типа): голубоватый, черноватый – и со сложными прилагательными (фрагмент словообразовательного типа): тускло-багровое, приветно-лучезарное, золотистосерые, бледно-лиловые. В создании образно-ассоциативного фона участвует разнокорневая последовательность уменьшительно-ласкательных существительных: тучка, облачко, змейка, свечка. Динамику действия создают разнокорневые глагольные последовательности возвратных глаголов: разливаться, установиться, сдвигаться, тесниться, закатиться, изменяться – глаголов совершенного вида с семантикой изменения состояния: густеть, темнеть или действия в разные стороны разгонять, раздвигать. В формировании вещественной перспективы текста участвуют однокорневые последовательности:

свет – светлый – светись – светило; утро – утренний; небо – небесный – небосклон.

Всего в тексте 57 связующих словообразовательных единиц. Словообразовательных последовательностей – 14. Самая длинная последовательность включает в свой состав 10 звеньев.

Ширина ТКСМ – 14;

Плотность ТКСМ – 57 : 289 = 0,20;

Концентрированность ТКСМ – 10 : 57 = 0, 17.

3) Отрывок из повести «Степь» А.П. Чехова (270 слов):

В то время, как Егорушка смотрел на сонные лица, неожиданно послышалось тихое пение. Где-то не близко пела женщина, а где именно и в какой стороне, трудно было понять. Песня тихая, тягучая и заунывная, похожая на плач и едва уловимая слухом, слышалась то справа, то слева, то сверху, то из-под земли, точно над степью носился невидимый дух и пел.

Егорушка оглядывался и не понимал, откуда эта странная песня; потом же, когда он прислушался, ему стало казаться, что это пела трава; в своей песне она, полумертвая, уже погибшая, без слов, но жалобно и искренно убеждала кого-то, что она ни в чем не виновата, что солнце выжгло ее понапрасну; она уверяла, что ей страстно хочется жить, что она еще молода и была бы красивой, если бы не зной и не засуха; вины не было, но она все-таки просила у кого-то прощения и клялась, что ей невыносимо больно, грустно и жалко себя...

Егорушка послушал немного, и ему стало казаться, что от заунывной, тягучей песни воздух сделался душнее, жарче и неподвижнее... Чтобы заглушить песню, он, напевая и стараясь стучать ногами, побежал к осоке.

Отсюда он поглядел во все стороны и нашел того, кто пел. Около крайней избы поселка стояла баба в короткой исподнице, длинноногая и голенастая, как цапля, и что-то просеивала; из-под ее решета вниз по бугру лениво шла белая пыль. Теперь было очевидно, что пела она. На сажень от нее неподвижно стоял маленький мальчик в одной сорочке и без шапки. Точно очарованный песнею, он не шевелился и глядел куда-то вниз, вероятно, на кумачовую рубаху Егорушки.

Песня стихла. Егорушка поплелся к бричке и опять, от нечего делать, занялся струйкой воды. И опять послышалась тягучая песня (А.П. Чехов).

В данном тексте формирование художественной целостности текста, посвященного изображению поющей женщины на фоне жаркого степного утра, определяет сквозная, стержневая однокорневая последовательность, представленная фрагментом словообразовательного гнезда: петь – песня – пение – напевать (напевая) – именно она организует смысловую и эмоциональноэкспрессивную перспективу изображаемого. В создании образноассоциативного фона участвуют прежде всего разнокорневые словообразовательные последовательности признакового типа: фрагмент словообразовательного гнезда наречий на -О-: неожиданно, близко, жалобно, страстно, искренно, неподвижно, лениво, невыносимо (8 звеньев) – и фрагмент словообразовательного гнезда слов категории состояния на –О-: трудно, больно, грустно, жалко, очевидно. В создании динамики действия участвуют разнообразные разнокорневые словообразовательные последовательности, представленные глаголами разных способов действия: а) слышаться, носиться, шевелиться; б) прислушаться, оглянуться, б) послышаться, поплестись поглядеть.

Всего в тексте 73 связующих словообразовательных единиц. Словообразовательных последовательностей – 14. Самая длинная последовательность включает в свой состав 8 звеньев.

Плотность ТКСМ – 73 : 270 = 0,27;

Концентрированность ТКСМ – 14 : 73 = 0, 19.

4) Отрывок из романа «Жизнь Арсеньева» И.А. Бунина (299 слов):

Помню поездки к обедне, в Рождество. Тут все необычайно, празднично: кучер в желтой шелковой рубахе и плисовой безрукавке на козлах тарантаса, запряженного тройкой; отец с свежевыбритым подбородком и по-городскому одетый, в дворянском картузе с красным околышем, из под которого еще мокро чернеют по-старинному, косицами начесанные от висков к бровям волосы, мать в красивом, легком платье со множеством оборок; я, напомаженный, в шелковой рубашечке, с праздничной напряженностью в душе и теле...В поле уже душно, жарко, дорога среди высоких и недвижных хлебов узка и пылит, кучер барственно обгоняет мужиков и баб, тоже наряженных и тоже едущих к празднику. В селе весело замирает сердце от спуска с необыкновенно крутой каменистой горы и от новизны, богатства впечатлений: в селе мужицкие дворы все большие, зажиточные, с древними дубами на гумнах, с пасеками, с приветливыми, но независимыми хозяевами, рослыми, крупными однодворцами, а под горой извивается в тени высоких лозин, усеянных орущими грачами, глубокая черная речка, прохладно пахнущая и этими лозинами, и сыростью низины, на которой они растут. На противоположной горе, на которую поднимаешься, переехав каменный затонувший в светлых струях мост, на выгоне перед церковью – цветистое многолюдство: девки, бабы, гнутые, гробовые старики в чистых свитках и шляпах-черепенниках. А в церкви – теснота, теплая, пахучая жара от этой тесноты, от пылающих свечей, от солнца, льющегося в купол, и чувство тайной гордости: мы впереди всех, мы так хорошо, умело и чинно молимся, священник после обедни подает нам целовать пахнущий медью крест прежде всех, кланяется подобострастно... Во дворе старика Данилы, ласкового лешего с сивыми кудрями, с коричневой шеей, похожей на потрескавшуюся пробку, мы после обедни отдыхали, пили чай с теплыми лепешками и медом, горой наваленным в деревянную миску, и мне на всю жизнь запомнилось, – оскорбило! – что он однажды взял прямо своими черными негнущимися пальцами кусок текущего, тающего янтарного сота и положил мне в рот...(И.А. Бунин).

Здесь художественную целостность текста создает однокорневая словообразовательная последовательность: помнить – запомниться, члены которой обрамляют текст, находясь в его начале и конце, и тем самым создают смысловую перспективу текста, выражая его идею – воспоминание о детстве. Впечатление радости и праздника создает однокорневая словообразовательная последовательность – словообразовательная пара: праздник – праздничный. Образноассоциативный фон организуют разнокорневые последовательности: представленная фрагментом словообразовательной категории – рядом суффиксальных прилагательных с синонимическими суффиксами: праздничный, каменный, янтарный, тайный, деревянный + плисовый, шелковый + каменистый, цветистый (9 звеньев); представленная фрагментом словообразовательного типа производных наречий на –О: необычайно, мокро, празднично, весело, прохладно, хорошо, необыкновенно, барственно, умело, чинно, подобострастно, душно, жарко (13 звеньев) и приставочно-суффиксальных наречий: по-городскому, постаринному (2 звена).

Всего в тексте 104 связующих словообразовательных единицы. Словообразовательных последовательностей – 18. Самая длинная последовательность включает в свой состав 13 звеньев.

Плотность ТКСМ – 104 : 299 = 0,35;

Концентрированность ТКСМ – 18 : 104 = 0, 17.

Результаты анализа параметров ТКСМ в текстах художественного стиля графически представлены в Табл. 2.1.

Параметры текстокогерентной словообразовательной матрицы II. Текстокогерентная словообразовательная матрица в текстах публицистического стиля. Анализируется 4 законченных текстовых фрагментов среднего объема ± 270 слов воспоминаний В.В. Шульгина, нехудожественной прозы В. Крупина, а также тексты из журнала «Второй съезд» и из газеты «Аргументы и факты».

1) Отрывок «Делайте богатых русских» из книги воспоминаний В.В.

Шульгина (285 слов).

Нужны деньги. Поэтому нам нужно создавать богатых русских. Не только им не завидовать, а наоборот, радоваться их появлению; всячески их поддерживать, как своих естественных «национальных представителей».

Entendons nous! Надо понять, что богатые люди — это резервуар, из которого черпаются независимые. О, конечно, я не хочу этим сказать, что нельзя быть бедным и вместе с тем гордым, как испанец. Конечно, можно; но такие люди, ведь это — порода, находящаяся в родстве с Дон-Кихотом. Один Дон-Кихот — это прекрасно; для него всегда найдется «в сердце уголок»; но тысяча дон-Кихотов — национальное бедствие! Ведь они и себя-то прокормить не могут; и непременно попадут в тяжелую зависимость от голода и холода. А тысяча русских богачей (в том случае, если они получили разумное воспитание и душа их вытренирована в сознании накладываемых на них их богатством обязанностей) может быть кладом. Им никому не нужно «кланяться». Они могут сметь свое суждение иметь; и имеют возможность это свое суждение, при помощи опытных и талантливых русских писателей, ежедневно бросать в свет в миллионах экземпляров, составляя нужный и естественный противовес богачам еврейским. Этим, разумеется, не исчерпывается польза от богатых, независимых. Этот класс людей может быть ценной коллекцией якорей в тех случаях, когда государственный корабль мчится, уносимый течением. В этом потоке беспомощно барахтаются люди, имеющие ровно столько сил и времени, чтобы заработать хлеб насущный.

Да и это ли одно? Чем была бы Россия и русская культура без так называемой «дворянской литературы»? А ведь эта литература обязана своим возникновением тем помещичьим усадьбам, о которых говорит Пушкинская Татьяна:

«... За полку книг, за дикий сад,/ За наше бедное жилище... »

В переводе на прозаический язык это «бедное жилище» обозначает материальную обеспеченность, которая дает свободу «мыслить и страдать», а также возможность свои незримые страдания превратить в общедоступные мысли и пустить их в обращение (В.В. Шульгин).

В формировании логической и эмоционально-экспрессивной целостности текста участвуют прежде всего однокорневые словообразовательные последовательности: богатый, богач, богатство бедный, бедствие, выражающие главную идею текста – противопоставление богатых и бедных, а также богатых русских богатым других национальностей. Модальную перспективу текста – модальность долженствования – обеспечивает однокорневая последовательность: мочь, можно, возможность. Они вступают в межпоследовательностные связи с разнокорневыми последовательностями, представленными прежде всего рядами слов с абстрактной семантикой: отглагольных существительных с суффиксом –(Е)НИ(J)-: появление, сознание, воспитание, суждение, течение, возникновение, страдание, обращение (8 звеньев); отадъективных существительных с суффиксом –ОСТЬ: зависимость, возможность, обязанность, обеспеченность (4 звена), которые формируют вещественную основу аргументации авторской позиции. Признаковую детализацию создают последовательности с прилагательными отвлеченной семантикой, образованных по идентичным моделям: бедный, разумный, опытный, ценный + примыкающих к ним национальный, материальный + естественный, государственный, а также прилагательных с семантикой принадлежности – территориальной, социальной, индивидуальной: русский – еврейский – европейский – дворянский – пушкинский. В комплексе с словообразовательными средствами текстовую связность образуют лексические средства – многочисленные повторы ключевых слов: русский, богатый, бедный, национальный и др.

Всего в тексте 66 связующих словообразовательных единиц. Словообразовательных последовательностей – 18. Самая длинная последовательность включает в свой состав 8 звеньев.

Ширина ТКСМ – 18;

Плотность ТКСМ – 104 : 299 = 0,23;

Концентрированность ТКСМ – 18 : 104 = 0, 28.

2) Отрывок «Главные черты русского характера» из публицистической прозы В. Крупина (275 слов).

Слово для русских язычников было равно грому небесному, оно могло воскресить, убить, ранить, могло дать счастье, сделать несчастным, прогоняло болезни, останавливало кровь, укрощало злых духов. Словами сопровождали посадку и уборку, все временя года, все виды работ. Заклинания усиливали мощь воинов в битве. На смену заговорам, заклинаниям, нашептываниям, закличкам, причитаниям Господь дал величайшее всепобеждающее оружие: крест и молитву. Магическое значение слов одушевлялось Божественным смыслом.

Именно молитва была главной в выработке главных черт русского характера, они таковы: чувство согласия, единения, уважения к старикам, почитание могил, мужество, помощь слабым, забота о природе, милосердие и мужество, чутье правды и истины, воспитание разума, открытость, незлобивость, терпение, усердие, добросовестность, прощение врагов, чувство долга и гостеприимство. Хитрость отсутствовала в русских, ибо нигде в молитве она не внушалась, напротив, была опознавательным знаком змия. Русские были простодушны, как полевые цветы. Эти качества вошли в сознание и подсознание, в состав национальной психики, в структуру генов, своими качествами русский не гордится, они – его естественная натура.

Так вот, задевая, искажая эти качества характера русского человека, искажают его психику. Многое, например, целомудрие, стыд объявляются смешными, а это путь к трагедиям в семье и разврату, и тому подобное.

Вспомним благословение, с каким выносится для чтения Евангелие. Таково было отношение русских к Слову, вера в него. И эту веру бесовски использовали антирусские силы. Самая откровенная печатная ложь читается с доверием, ведь это же напечатано, рассуждают люди. От лжи, которая сдабривается полуправдой, теряется ориентация, ясность мышления. Тем более добавляют охмуряющего дымного чада всякие "Костерки", "Массовые новости", "Всхлип газеты", повторяющие визгливыми голосами, что русский человек плохой работник, раб, ни на что не способен. Да, русский человек – раб, но раб Божий, в этом все дело, а враги русского человека – рабы куска, кормушки, мафии, бича (В. Крупин).

В формировании логической и эмоционально-экспрессивной целостности текста участвует однокорневая словообразовательная последовательность: русский антирусский, члены которой находятся, соответственно, в начальной и в завершающей частях отрывка. Она называет главное противопоставление текста. В аргументирующей части автор приводит развернутый перечень свойств и качеств идеального русского человека. Поэтому в формировании связности в этом фрагменте участвуют ряды слов с отвлеченной семантикой. Это разнокорневые словообразовательные последовательности, представленные фрагментами словообразовательных типов: а) отглагольных существительных с суффиксом –(Е)НИ(J)-: заклинание, нашептывание, причитание, значение, единение, уважение, почитание, воспитание, терпение, прощение, сознание, подсознание, благословение, отношение, мышление (15 звеньев), – к нему примыкают ряды слов с синонимичными суффиксами: битва – молитва + закличка, выработка;

б) отадъективных существительных с суффиксом –ОСТЬ: открытость, незлобивость, добросовестность, хитрость, ясность (5 звеньев) + примыкающие к ним отадъективных существительных с с суффиксом –И(J)-: согласие, усердие, целомудрие, доверие (4 звена); в) отглагольных безаффиксных существительных с варьирующимися моделями словообразования: работа, забота, смена + мощь, помощь + заговор, стыд.

Всего в тексте 62 связующих словообразовательных единицы. Словообразовательных последовательностей – 20. Самая длинная последовательность включает в свой состав 15 звеньев.

Ширина ТКСМ – 20;

Плотность ТКСМ – 62 : 275 = 0,23;

Концентрированность ТКСМ – 20 : 62 = 0,32.

3) Отрывок из редакционной статьи в журнале «Второй съезд» (260 слов).

Россия остро нуждается в идеологии национального успеха, заявит он с трибуны съезда, в окружающем нас мире будущее уже наступило, и Россия должна стать его органичной частью, а не оставаться в стороне. Давайте забудем разногласия, вспомним наше великое прошлое, трезво оценим совершенные ошибки, в едином порыве примемся за работу и построим «подлинное социальное государство», основанное на экономических свободах. Сложность тут даже не в том, что платформа «Единой России», как и любая центристская программа, не очень конкретна и остается сводом благих намерений. И уж тем более не в том, что в представлениях партии о человеческом достоинстве не нашлось места для коренного принципа Свободы, понимаемой партийными идеологами лишь как личная безопасность граждан в сочетании с поощряемой предпринимательской активностью. Тут как раз всё в порядке: это и есть её "Единой России", практическое идеологическое предложение. Сложность в том, что идеология солидарного коллективного усилия, в том виде, в каком она сформулирована сегодня конструкторами партии путинского большинства, фактически предполагает отказ от федерального парламента как от политического института и ветви власти, в лучшем случае сохраняя за ним роль экспертного законотворческого совета.

Поскольку в парламенте, где большинство принадлежит партии, официально представляющей единую неделимую нацию и мыслящей выражение национальных интересов своей основной и, в сущности, единственной партийной задачей, в таком парламенте политическая полемика невозможна в принципе. Национальные интересы точно не могут являться предметом парламентских дебатов. Маргинальное меньшинство должно либо согласиться с монополией Партии и присоединиться к "коалиции национального успеха", либо оно будет записано в коалицию поражения. На самом деле интересов Народа, не совпадающих с интересами Государства, не существует, и в этом смысле государство и народ это одно и то же (Журнал «Второй съезд»).

Текстовую связность этого текста на содержательном уровне формирует жанр программного политического заявления, поэтому в роли средств текстовой словообразовательной связности выступают однокорневые последовательности, включающие общественно-политическую лексику: а) идеология – идеолог – идеологический; б) нация – национальный; в) партия – партийный. Полемическое противостояние воплощается в использовании разнокорневых последовательностей, включающих лексику антонимического значения: большинство – меньшинство; прошлое – будущее. За детализацию признаков и свойств, присущих основным объектам и явлениям, декларируемым в тексте, отвечают разнокорневые последовательности: а) отглагольных существительных с суффиксом –(Е)НИ(J)-: намерение, предложение, выражение, поражение, представление (5 звеньев); б) прилагательных с абстрактной семантикой – ряд прилагательных с суффиксальным элементом –АЛЬН-: национальный, социальный, федеральный, маргинальный, – и с суффиксом –(Е)СК-: экономический, идеологический, практический, политический. Динамический фон текста создает разнокорневая последовательность, представленная фрагментом словообразовательного типа безаффиксных отглагольных существительных: работа, порыв, отказ, съезд.

Всего в тексте 76 связующих словообразовательных единиц. Словообразовательных последовательностей – 23. Самая длинная последовательность включает в свой состав 5 звеньев.

Ширина ТКСМ – 23;

Плотность ТКСМ – 76 : 260 = 0,29;

Концентрированность ТКСМ – 23 : 76 = 0,30.

4) Отрывок из статьи В. Аркадьевой «Звездная дурь» в газете «Аргументы и факты» (277 слов).

Все мы знаем – публичные люди тоже имеют право на ошибки и вредные привычки. Они так же курят, выпивают, дебоширят и даже грызут ногти! Одним словом, ни в кино, ни в шоу-бизнесе нет такой звезды, которая не наделена была бы каким-нибудь пагубным пристрастием. О самых известных и вредных привычках публичных персон в нашем материале.

Поскольку знаменитостям, имеющим склонность к выпивке, мы уже посвящали материал, начнем с одной из самых «невинных» и распространенных привычек в актерской среде – с курения.

Известно, что эксцентричный британец Робби Уильямс за один концерт способен повергнуть в ужас пожарных. И неудивительно – на протяжении нескольких часов певец выкуривает две с половиной пачки сигарет, требуя в гримерку перед выступлениями четыре пепельницы, а на сцену — два огнетушителя и поглотитель запахов.

Что до отечественных звезд, то, например, примадонна российской эстрады Алла Пугачева вообще не расстается с пачкой сигарет, носит ее на груди в специальной сумочке. Одним словом, «дымит по-черному» и бросать пока не собирается. Впрочем, как-то она пыталась покончить с пагубной привычкой, даже кодировала себя от никотиновой зависимости, но безуспешно. Возможно, причина в том, что, бросив курить, Алла Борисовна начинала сильно полнеть, что ей не понравилось, потому она вновь взялась за сигарету.

Певица Ирина Аллегрова также не представляет свою жизнь без табачного дыма. Причем курит она и во время пресс-конференций, и на интервью, и даже в радиостудии. Обычно это крепкие сигареты, нормального размера.

Кстати, среди эстрадных артистов есть и табачные гурманы. Так, Ирина Понаровская предпочитает дорогие сигары и только по праздникам, Николай Расторгуев раскуривает трубку. Леонид Агутин курит только дамские сигареты, в которых якобы в два раза меньше никотина. А известная балерина Анастасия Волочкова, пропагандирующая здоровый образ жизни, покуривает кальян. Особенно ей нравится табак с клубничным и яблочным вкусом (В. Аркадьева).

Логическую и эмоционально-оценочную связность текста формирует сквозная пятизвенная однокорневая словообразовательная последовательность, представляющая собой фрагмент словообразовательного гнезда с вершиной курить: курить – выкуривать – раскуривать – покуривать – курение; в вертикальную межпоследовательностную связь с ней вступает последовательность, включающая слова той же тематической группы: выпивать – выпивка. Наиболее детализировано представлена в тесте последовательность, формирующая признаковый фон – это разнокорневая последовательность, образованная фрагментом словообразовательного разряда, включающим производные прилагательные с одинаковым формантом – суффиксом –Н-: вредный, пагубный, табачный, известный, клубничный, яблочный, эксцентричный, эстрадный, публичный + прилагательные с морфонологическим вариантом данной морфемы АЛЬН-: специальный, нормальный (всего 11 звеньев).

Всего в тексте 58 связующих словообразовательных единиц. Словообразовательных последовательностей – 18. Самая длинная последовательность включает в свой состав 11 звеньев.

Ширина ТКСМ – 18;

Плотность ТКСМ – 58 : 277 = 0,21;

Концентрированность ТКСМ – 18 : 58 = 0,31.

Результаты анализа параметров ТКСМ в текстах публицистического стиля графически представлены в Табл. 2.2.

Параметры текстокогерентной словообразовательной матрицы III. Текстокогерентная словообразовательная матрица в текстах научного стиля. Анализируется 4 законченных текстовых фрагментов среднего объема ± 270 слов из статьи С.М. Толстой по лингвистике и Д.С. Лихачева о «Троице» Андрея Рублева, из словарной статьи о глазури в «Краткой химической энциклопедии» и из книги Г.Г. Дилигенского «Социально-политическая психология».

1) Отрывок из статьи С.М. Толстой «Мотивационные семантические модели и картина мира» по этнолингвистике (246 слов).

Регулярность мотивационных отношений проявляет себя в существовании мотивационных моделей, охватывающих не единичные пары слов, а целые классы слов — семантические поля. Мощность этих моделей, т.е. объем покрываемой ими лексической «массы», может быть различной. Это могут быть такие обширные поля, как, например, названия деятеля, которые связаны регулярным мотивационным отношением с названиями действия (писать — писатель, учить — учитель и т. д.), или менее крупные лексические объединения, как наименования учреждений, которые могут регулярно приобретать значение «здание, в котором помещается учреждение» (школа, суд, больница и т. д.), причем возможна и обратная мотивация (ср. значение слова Кремль, Белый дом в выражениях: планы Кремля, реакция Белого дома и т. п.), или еще менее крупные лексические группы, как, допустим, названия мифологических персонажей, мотивированных «локативами» (ср. домовой, домовик, полевой, банник, водяной, леший и т. д.). Это могут быть и «предметные» поля, как, например, названия животных, которые могут с высокой степенью регулярности «мотивировать» названия растений (ср. растения барашки, блошник, волчье лыко, воробейник, воронец, вороний глаз, дятлина, жабовник, журавельник, заячья капуста, козляк, кошачий горох, кротовик, кукушкины слезки, курячьи очи, львиный зев, лягушечник, медвежье ухо, мышиный горох, петушки, рачки, свинорой, собачник, соколка, ужовник, утичье молоко, чижик, щучка, ястребинка и мн. др.). В первом случае семантическое единство слов в «мотивированном» поле носит категориальный характер и получает формальное выражение по большей части в общей семантике, суффиксальной морфемы. Во втором - семантическое единство носит предметный характер и формально выражается в общности (принадлежности к одному семантическому полю) корневой (или «ключевой») морфемы; в обоих случаях возможно и полное формальное тождество мотивирующего и мотивированного слова (С.М. Толстая).

Логическую связность данного текста, связанную с развертыванием рационального обоснования проблемы мотивации в теории номинации, формирует сквозная, стрежневая пятизвенная однокорневая словообразовательная последовательность, представленная фрагментом словообразовательного гнезда:

мотивировать – мотивация – мотивационный – мотивированный – мотивирующий. Логические отношения, развивающие основную мысль, выражены однокорневыми последовательностями: регулярный – регулярно – регулярность;

деятель – действие; выражать – выражаться – выраженный – выражение.

За счет общих членов последовательностей: регулярность, регулярный, регулярно образуется вертикальные межпоследовательностные связи с разнокорневыми последовательностями, представленные разными словообразовательными типами: а) регулярность, мощность, общность, принадлежность; б) мотивационный, регулярный, единичный, различный; в) регулярно, формально.

Понятийно-логическую, объектную основу текста создает разнокорневая последовательность отглагольных существительных с суффиксом –(Е)НИ(J)-: отношение, существование, название, объединение, наименование, выражение, название (7 звеньев). Признаковый фон рассуждения формируется разнокорневой последовательностью с прилагательными с синонимическими суффиксами в терминологическом значении: семантический, лексический, мифологический + категориальный, формальный.

Всего в тексте 57 связующих словообразовательных единиц. Словообразовательных последовательностей – 21. Самая длинная последовательность включает в свой состав 7 звеньев.

Концентрированность ТКСМ – 21 : 57 = 0,37.

2) Отрывок из статьи Д.С. Лихачева о «Троице» Андрея Рублева ( слов).

Лучшее и самое достоверное из произведений Рублева – это знаменитая «Троица».

Сергей Радонежский построил в своей обители Троицкий собор, в котором была поставлена затем икона Рублева «Троица», «дабы воззрением на святую Троицу побеждался страх ненавистной розни мира сего». Это был призыв к объединению всех русских людей – призыв, опиравшийся на глубокое философское осознание устройства мира, нравственной сплоченности людей.

Троичность была для Рублева не только законом геометрического построения Вселенной, его диалектики, но и идеальным выражением не замкнутой двойною связью любви, и любви разомкнутой, включающей в себя все мироздание. Три ангела собраны в треугольник, треугольник вписан в восьмигранник — символ вечности, все объединено в круге. Законы земного тяготения не властвуют в этой композиции. Ангелы как бы парят в воздухе, на одеждах их, как бы «дымом писанных», ложатся отблески небесной голубизны. В нежных ликах ангелов ясно ощущается высокая нравственная сила, способность полагать жизнь «за други своя».

Трое ангелов парят над землей, их обнаженные ступни не опираются на землю, их тончайшие посохи – лишь символы странничества, напоминающие человеку, что он только временно здесь, на земле, и ничего не сможет унести с собой отсюда, кроме своей души и царящей в ней правды.

Отблеск голубого цвета – это опрокинутое в человеческой природе небо. Жизненная мудрость не отягощает ангелов, а делает их как бы возвышающимися над миром. И этому же вторит и надмирное сияние красок. И оттого, может быть, так радостна грусть рублевских ангелов. На творение это легко смотреть. Не случайно и сам Рублев писал свою «Троицу», «неуклонно взирающе на всечестные иконы, наполнялся радости и светлости».

В композиции Страшного суда во владимирском Успенском соборе Рублев точно так же изображает людей как бы в предстоянии перед конечной ответственностью за свою жизнь (Д.С. Лихачев).

Логическую целостность этого текст создается последовательным развертыванием противопоставления ‘земное – небесное’, в формировании которого участвуют однокорневые последовательности, образующие вертикальные межпоследовательностные связи: с одной стороны, жизнь – жизненный, человек – человеческий, с другой стороны, вечный – вечность, небо – небесный, которые интегрируются в последовательности, оба члена которой находятся в отношениях противопоставления: мир – надмирный. Символику геометрических форм воплощает разнокорневая последовательность сложных слов: треугольник, восьмигранник.

Логическую основу текстовой системы аргументации оставляют разнокорневые последовательности, включающие слова словообразовательного типа отвлеченных отглагольных существительных: произведение, воззрение, объединение, осознание, выражение, построение, предстояние, творение (8 звеньев) – и словообразовательного типа отвлеченных отадъективных существительных:

сплоченность, троичность, ответственность, радость, светлость, вечность, способность, мудрость (8 звеньев). Признаковый фон аргументации детализуют слова разнокорневой последовательности прилагательных: ненавистный, конечный, двойной, земной, вечный, небесный.

Всего в тексте 52 связующие словообразовательные единицы. Словообразовательных последовательностей – 19. Самая длинная последовательность включает в свой состав 8 звеньев.

Ширина ТКСМ – 19;

Плотность ТКСМ – 52 : 268 = 0,19;

Концентрированность ТКСМ – 19 : 52 = 0,37.

3) Отрывок из словарной статьи о глазури в «Краткой химической энциклопедии» (265 слов).

Глазурь – блестящий стекловидный слой в виде тонкой (0,1...0,3 мм) пленки, покрывающей поверхность керамического материала для придания ему красивого внешнего вида и повышения стойкости против коррозии. Сырьем для получения глазурей являются кварцевый песок, каолин, полевой шпат, мел, бура, оксиды свинца, борная кислота и др. Глазурь – тонкое стекловидное покрытие на керамических изделиях, получаемое при нанесении на них минеральных композиций с последующим обжигом изделий при высоких температурах. Глазурь придает керамическим изделиям водонепроницаемость, предохраняет от загрязнений, действия кислот и щелочей, а также используется в декоративных целях. По составу и характеру строения глазурь – стекловидный твердый раствор кремнезема и глиноземо-щелочных силикатов и окислов металлов. Глазури делят на тугоплавкие и легкоплавкие.

Тугоплавкие глазури применяются для покрытия фарфора, санитарного фаянса и полуфарфора. Легкоплавкие глазури применяются для покрытия фаянса, керамических и майоликовых изделий. Так как многие компоненты легкоплавких глазурей растворимы в воде, то смесь этих компонентов предварительно сплавляется, после чего расплав выливается в воду, а затем размалывается. Для окрашивания глазурей в их состав вводятся красящие окислы или соли металлов, которые при сплавлении растворяются в глазури с образованием цветных силикатов. Для получения белой глазури в состав легкоплавкой глазури добавляют криолит, двуокись олова или циркония. Непрозрачной белой глазурью покрывают печные кафели, изразцы, стенные плитки, блюда, сосуды и др.

Нанесение размолотой в воде глазурной массы на сырые или предварительно обожженные керамические пористые изделия производится: окунанием в водную суспензию глазури; распылением из пульверизатора; кистью или припудриванием порошком. Изделия с нанесенной на них глазурью подвергаются сушке, а затем обжигу. Коэффициент расширения глазури должен быть близок к коэффициенту расширения керамического материала, и при обжиге и охлаждении глазурь не должна давать трещин и откалываться от поверхности изделия (Краткая химическая энциклопедия).

Логическую целостность данного текста, связанную с идеей последовательного научного описания свойств химического вещества, выражает шестизвенная однокорневая словообразовательная последовательность, включающая слова с общим семантическим признаком главного способа приготовления этого вещества – плавки: сплавляться, сплавление, сплав, расплав, тугоплавкий, легкоплавкий, которая представляет все стадии этого действия: процесс, результат, признаки и свойства. Разнокорневая словообразовательная последовательность отвлеченных отглагольных существительных на –(Е)НИ(J)-:

придание, повышение, получение, нанесение, загрязнение, строение, окрашивание, образование, сплавление, охлаждение, припудривание, окунание, распыление, расширение (14 звеньев) – образует вещественную основу логической аргументации, осуществляет ее детализацию.

Всего в тексте 57 связующих словообразовательных единиц. Словообразовательных последовательностей – 20. Самая длинная последовательность включает в свой состав 14 звеньев.

Плотность ТКСМ – 57 : 265 = 0,22;

Концентрированность ТКСМ – 20 : 57 = 0,35.

4) Отрывок из книги Г.Г. Дилигенского «Социально-политическая психология» (253 слова).

Психология исторических деятелей – монархов и государственных лидеров, вождей партий и массовых движений, министров и революционеров – одна из наиболее древних и в то же время наиболее молодых сфер научных исследований. Люди, внесшие заметный вклад в историю, всегда вызывали интерес у своих современников и потомков. И этот интерес никогда не ограничивался тем, что делали эти люди на политической и общественной арене.

Известный деятель всегда привлекает внимание именно как личность – всем своим психологическим, нравственным и интеллектуальным обликом, мотивами своих действий, своими прозрениями и просчетами. Жанр исторической биографии со времен Плутарха – едва ли не самый популярный в историографии; герои всемирной истории вновь и вновь становятся персонажами романов, пьес, кинофильмов.

Психология политиков – это и совсем новая, переживающая еще младенческий период область знаний. Ибо первые попытки применить к исследованию их личностей данные, понятийный аппарат и концепции психологической науки относятся к середине и второй половине нашего века. В этом сказались и относительная молодость самой этой науки, и совсем недавнее ее «вторжение» в сферу политики. Сегодня не имеет смысла рассуждать о сравнительных достоинствах традиционных – научно-исторических и художественных – и новых, научно-психологических методов: эти новые методы только начинают разрабатываться. Более того, позволительно усомниться в том, что, даже достигнув в будущем гораздо большего совершенства, они смогут превзойти по своим познавательным возможностям методы традиционные. Любая личность и тем более личность выдающегося деятеля целостна и уникальна, а эти ее целостность и уникальность скорее «улавливаются» языком, мышлением и интуицией добросовестного и объективного историка или умного и талантливого беллетриста, чем психолога, «рассекающего» целостную личность на некую сумму ее структурных компонентов и классифицирующего ее по теоретически разработанной им типологии (Г.Г. Дилигенский).

Логическая целостность данного научного текста, представляющего собой научный тип развернутого определения понятия ‘научно-психологический метод в истории’ через описание его признаков, организована сложным пересечением и взаимообратимым схождением трех однокорневых последовательностей: а) психология – психологический – научно-психологический; б) история – исторический – научно-исторический – историк – историография; в) наука – научный – научно-исторический – научно-психологический, – которые, за счет своих общих членов (выделенных полужирным шрифтом) находятся в вертикальном межпоследовательностном взаимодействии между собой, при этом указанные общие члены сами образуют разнокорневую последовательность сложных слов: научно-исторический – научно-психологический, – создавая интегрирующую межпоследовательностную связь.

Похожий параллелизм, образованный одновременно двумя рядами однокорневых, и двумя рядами разнокорневых словообразовательных последовательностей, повторяется в другом месте матрицы: с одной стороны: целостный – целостность + уникальный – уникальность (две однокорневые), с другой стороны: целостный – уникальный и целостность – уникальность (две разнокорневые).

В свою очередь, указанные разнокорневые последовательности сам являются членами более длинных разнокорневых последовательностей, соответственно, отадъективных существительных: (целостность, уникальность) + возможность, и производных прилагательных: структурный, умный, (целостный), объективный, понятийный + (уникальный) + традиционный + государственный, общественный (9 звеньев). В результате в текстокогерентной словообразовательной матрице текста образуется сложная и иерархически организованная система логических связей между компонентами, обеспечивающая глубину и разноплановость развертывания главной идеи текста.

Всего в тексте 56 связующих словообразовательных единиц. Словообразовательных последовательностей – 22. Самая длинная последовательность включает в свой состав 9 звеньев.

Концентрированность ТКСМ – 22 : 56 = 0,39.

Результаты анализа параметров ТКСМ в текстах научного стиля графически представлены в Табл. 2.3.

Параметры текстокогерентной словообразовательной матрицы Результаты количественно-качественного анализа текстокогерентных словообразовательных матриц в текстах художественного, публицистического и научного стилей были обобщены и графически представлены в сводной Табл.2.4.

Параметры текстокогерентной словообразовательной матрицы в художественных, публицистических и научных текстах (сравнительный анализ) Параметры \ Примеры текстов Художествен. Публицист. Научный Среднее Далее была осуществленная качественная интерпретация полученных статистических данных.

В процессе анализа матриц текстов различных стилей было выявлено, что характеристики матриц находятся в прямой зависимости от факторов двух типов. Факторы первого порядка, напрямую влияющие на свойства матрицы, – это факторы субъективного характера, к которым можно отнести, например, жанр, тематику и проблематику конкретного текста, особенности индивидуально-авторской манеры (насыщенность текста сложными словами, однокорневыми образованиями, окказионализмами и т.п.). Принадлежность же текста к определенному функциональному стилю, что можно характеризовать как фактор объективного характера, все же относится, скорее, к факторам второго порядка, не в полной мере определяющим числовые параметры текстокогерентных словообразовательных матриц.

Надо также принять во внимание и относительную условность числовых показателей, полученных в результате анализа на довольно малом текстовом материале, недостаточность этого материала для исчерпывающих и полных выводов относительно возможностей словообразовательных единиц языка участвовать в роли средств текстовой связности в текстах, принадлежащих к разным стилям.

Однако все же полагаем, что некоторые закономерности, возможно, нам удалось обнаружить. Прежде всего, надо уяснить смысл каждого параметра с точки зрения возможностей оценки меры словообразовательной связности в текстокогерентной матрице текста.

Параметр длины ТКСМ (максимальное число звеньев в словообразовательной последовательности), на наш взгляд, является самым индивидуальным, самым зависимым от субъективных факторов, которые редко поддаются статистической интерпретации: в каждом тексте, даже в каждом законченном фрагмент он свой и варьируется в достаточно широких пределах, независимо от стилевой принадлежности. С другой стороны, он отражает и такие объективные свойства словообразовательной системы национального языка, как продуктивность словообразовательных моделей или словообразовательный потенциал отдельных основ. Поэтому единственно, что может представлять интерес в этом плане, – это выяснение возможностей самой системы языка образовывать словообразовательные последовательности разной длины, установление, например, какой максимальной длины могут быть однокорневые матрицы (нами эмпирически установлено, что не больше 8-10) или разнокорневые матрицы (достигают 15- 20 звеньев).

Параметр ширины ТКСМ (количество последовательностей) также зависим, скорее, от субъективных факторов, хотя здесь, например, можно установить определенную статистическую зависимость этого показателя от «степени логичности», точнее, эксплицированности логических отношений, в тексте, так как словообразовательные связи отражают эксплицитные мотивационные логические связи между понятиями, называемыми словами, естественным образом.

В наших данных это можно увидеть по резкой противопоставленности текстов художественного стиля (показатель 14,75), наименее «логичным» в узком смысле слова, – текстам публицистического и научного стилей (соответственно, 19,75 и 20,50).

Параметр плотности ТКСМ (отношение количества связующих словообразовательных единиц в составе последовательностей к общему числу слов в тексте) отражает, скорее, общий системно-языковой показатель соотношения слов и словоформ, формирующих словообразовательную связность, и всех слов текста, который от стилевой принадлежности не зависит, а определяется возможностями системы.

Наши данные показали, что в текстах разных стилей он примерно одинаков и колеблется вокруг 0, 24 (это, похоже, средний показатель по языку вообще). Он тоже по-своему интересен – этот параметр, в частности, может означать, что в русском языке, как в языке с развитым морфологическом словообразованием, в формировании словообразовательной связности участвует около четверти всех слов текста).

Самый интересный в плане функционально-стилевой квалификации текста параметр концентрированности ТКСМ (отношение количества последовательностей к количеству слов, входящих в состав последовательностей в качестве их звеньев) важен в том плане, что он показывает меру системноструктурной организации матрицы, меру структурированности словообразовательных единиц в тексте.

Так, эта мера самая низкая у художественного текста (0,2), средняя – у публицистического текста (0,30) и высокая – у художественного текста (0,37).

Тому, как эти показатели могут быть связаны со стилевой принадлежностью, можно дать следующую интерпретацию.

Художественный текст располагает значительным и разнообразнейшим арсеналом средств текстовой связности, среди которых словообразовательная связность, как наиболее эксплицитная и явная и в силу этого обладающая меньшим потенциалом художественной выразительности, занимает не самое первое место.

Художественный текст предпочитает использовать неявные, образные, ассоциативные средства имплицитной связности на глобальном уровне текстовой связности. К тому же связность художественного текста имеет особый, эстетически значимый характер и отличается скорее качественным разнообразием, чем количественной однородностью.

Научный текст, ориентированный на логическую мотивирующую связность как главный признак, как правило, предпочитает максимально эксплицировать существующие логические связи: поэтому, в частности, столь разнообразны в нем средства синтаксической связности, напрямую ориентированные на логику.

Среди же средств связности других языковых уровней наиболее приспособлены для решения такой задачи как раз средства словообразовательной связности, у большинства из которых в языке имеется рационально прозрачная и прогнозируемая, регулярная модель отношений между словами, а логическая мотивированность, как правило, очевидна и выражена эксплицитно.

Публицистический текст закономерно занимает на этой условной шкале среднее, промежуточное положение, потому что совмещает в себе, с одной стороны, задачи максимальной, в том числе рационально-логической аргументации, обоснования авторской идеи, а с другой стороны – задачи экспрессивнооценочного воздействия на адресата посредством образных средств.

Таким образом, сравнительный анализ полученных данных позволяет заключить, что параметр концентрированности текстокогерентной словообразовательной матрицы, действительно, может служит одним из диагностических показателей стилевой принадлежности того или иного текста.

ВЫВОДЫ

Словообразовательные последовательности, как однокорневые, так и разнокорневые, вступают в тексте в разнообразные отношения и образуют тем самым структурно организованное целое – текстокогерентную словообразовательную матрицу как комплексное средство текстовой словообразовательной связности. Текстокогерентные словообразовательные матрицы имеют структурно-семантические особенности своей реализации в текстах разных стилей.

Сложно организованные горизонтальные (внутри последовательностей), вертикальные (межпоследовательностные) и интегрирующие связи в текстокогерентной словообразовательной матрице в текстах художественного стиля играют значительную роль в формировании художественной целостности текста и его имплицитной глобальной связности ассоциативно-образного типа.

Публицистический текст так же, как и художественный, демонстрирует богатство и разнообразие сложно организованных горизонтальных (внутри последовательностей), вертикальных (межпоследовательностных) и интегрирующих связей в текстокогерентной словообразовательной матрице, которые подчинены иной задаче: детально и подробно выразить и аргументировать мысль автора, систему авторских оценок, добившись при этом максимального экспрессивного эффекта. В целом эксплицитная словообразовательная связность имеет в текстах публицистического стиля большую плотность и насыщенность, чем в художественном тексте В составе текстокогерентных словообразовательных матриц научных текстов также присутствуют самые разнообразные словообразовательные последовательности, непосредственно связанные между собой вертикальной межпоследовательностной связью посредством всевозможных повторов, параллелизмов и наложений, что позволяет матрице максимально эксплицировать текстовую целостность логического типа.

Сравнительный количественно-качественный анализ свойств текстокогерентных словообразовательных матриц (длины, ширины, плотности и концентрированности) в текстах разных стилей показал, что такие параметры, как длина матрицы и плотность матрицы, в малой степени значимы для определения стилевой принадлежности текста, хотя сами по себе могут дать интересные результаты в плане выявления общих свойств словообразовательной системы языка.

Анализ ширины матрицы позволил в известной степени противопоставить художественный текст публицистическому и научному по мере эксплицированности логических отношений в тексте: меньшая ширина матрицы в художественном тексте доказывает меньшую степень явности, эксплицированности словообразовательной связности.

Анализ концентрированности матрицы оказался наиболее показательным, так как он также позволил установить зависимость этого показателя от уровня максимальной эксплицированности логических мотивирующих связей в тексте, который оказался закономерно низким для художественных текстов, средним для публицистических текстов и высоким для текстов научных.

В целом мы можем сделать вывод, что значения тех или иных параметров текстокогерентной словообразовательной матрицы может иметь определенную значимость для определения стилевой принадлежности текста.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Исследование конкретного материала, представленного текстами художественного, публицистического и научного стилей в Национальном корпусе русского языка, подтвердило основную гипотезу исследования, состоявшую в том, что числовые значения параметров длины, ширины, плотности и концентрированности текстокогерентной словообразовательной матрицы являются одним из диагностических показателей стилевой принадлежности того или иного текста.

Полностью реализованы цель и задачи исследования – осуществлен комплексный структурно-семантический количественно-качественный анализ особенностей реализации текстокогерентных словообразовательных матриц состоит в художественных, публицистических и научных текстах современного русского языка.

В процессе исследования получены следующие результаты.

Проведенный анализ научной литературы позволил дать теоретическую характеристику одной из наиболее значимых категорий текста – категории связности, под которой понимается объединение текстовых элементов в одно целое, являющееся результатом взаимодействия смыслового, коммуникативного и структурного аспекта. Показано, что в формировании связности текста активно участвуют словообразовательные единицы, которые функционируют как эксплицитные средства создания связности текста, а также выражают имплицитную логическую связь его глубинных пропозиций.

Главную роль в формировании текстовой словообразовательной связности играют комплексные единицы словообразования, представляющие собой классы слов, сходных по значимому словообразовательному признаку. Комплексные единицы системы словообразования формируются противопоставлениями разного рода: соотношением однокоренных слов (однокорневые) и соотношением слов, имеющих разные корни, но одно и то же словообразовательное строение (разнокорневые, одномодельные).

Поскольку в формировании текстовой связности участвуют разнообразные комбинации словообразовательных единиц языка, нам понадобилось обобщающее понятие, объединяющее элементы разных в структурном или семантическом отношении словообразовательных единиц по принципу участия в формировании текстовой связности данного фрагмента текста. Для этого в нашей работе было обосновано и введено в научный обиход понятие словообразовательная последовательность.

Было теоретически обосновано, что словообразовательные последовательности могут быть однокорневыми, если они представлены фрагментами словообразовательных цепочек, парадигм или гнезд, и разнокорневыми (одномодельными), если они представлены фрагментами словообразовательных типов, категорий, рядов или разрядов.

Также было теоретически доказано, что словообразовательные последовательности разных типов объединяются в тексте в роли комплексного средства словообразовательной текстовой связности, для обозначения которого было обосновано и введено в научный обиход новое научное понятие текстокогерентная словообразовательная матрица. Текстокогерентная словообразовательная матрица является не просто совокупностью всех словообразовательных последовательностей текста – она выступает как система, обладающая только ей присущими свойствами и выполняющая определенные функции.

Это позволило обосновать концепцию исследования, которая заключается в сравнительном анализе основных видов и способов словообразовательной связности, представленных разными типами словообразовательных последовательностей, в текстах разных стилей, который состоит в качественном и количественном сопоставлении характеристик текстокогерентных словообразовательных матриц.

Для анализа средств словообразовательной текстовой связности на смысловом, структурном и коммуникативном уровнях были взяты фрагменты текстов русского языка художественного, научного и публицистического стилей из текстового массива Национального корпуса русского языка.

Исследование особенностей структурно-семантической организации текстокогерентной словообразовательной матрицы в художественном, публицистическом и научном текстах позволило выявить определенные черты сходства и различия в характере функционирования матриц в формировании словообразовательной связности текста и в мере насыщенности текстов разных стилей средствами выражения словообразовательной связности.

Анализ структурно-семантической организации текстокогерентной словообразовательной матрицы в художественном тексте показал, что сложно организованные горизонтальные (внутри последовательностей), вертикальные (межпоследовательностные) и интегрирующие связи в текстокогерентной словообразовательной матрице играют значительную роль в формировании художественной целостности текста и его имплицитной глобальной связности ассоциативно-образного типа, за счет локальной словообразовательной связности, актуализованной возникающими в тексте системно-структурными отношениями между словообразовательными единицами различных видов.