«ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ И ПРАКТИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ЗАЩИТЫ ОТВЕТЧИКА ПРОТИВ ИСКА ...»

Штутин Я.Л. Предмет доказывания в советском гражданском процессе: автореф.

дис. … д-ра юрид. наук. М., 1964. С. 14.

Курылев С.В. Основы теории доказывания в советском правосудии. С. 53.

На наш взгляд, идея о «доказывании» процессуальных фактов возникла не без влияния некоторого своеобразия представлений о процессуальных возражениях в советской науке гражданского процесса. Действительно, если указание на «абсолютные условия» процесса и есть процессуальное возражение, основания возражений должны быть доказываемы ответчиком, основаниями процессуальных возражений являются процессуальные факты, то обязанность доказывания этих фактов для ответчика логически становится неизбежной.

В современной литературе указывается, что «… вынесение определений о прекращении производства по делу либо об оставлении заявления без рассмотрения также соответствует интересам ответчика»1. Однако это не всегда так. С.И. Веливис, к примеру, пишет, что «оставляя иск без рассмотрения, суд … отказывает в осуществлении правосудия, что не отвечает интересам ни истца, ни ответчика»2.

И. Новоженина также утверждает, что «как для истца, так и для ответчика, оставление заявления без рассмотрения далеко не всегда является предпочтительной формой окончания процесса»3. Ответчик, раз уж дело против него возбуждено истцом, может быть заинтересован и в разрешении дела по существу (прежде всего, разумеется, отказом в иске)4. Но поскольку основания прекращения производства по делу и оставления его без рассмотрения «абсолютны», разрешение дела будет здесь незаконным.

При прекращении дела, оставлении иска без рассмотрения суд не принимает в расчет ни интерес ответчика, ни интерес истца, а, собственно, тольПутилова О.С. Защита прав и законных интересов ответчика в цивилистическом правосудии // Тенденции развития цивилистического процессуального законодательства и судопроизводства в современной России: материалы Международной научнопрактической конференции / отв. ред. А.И. Зайцев. Саратов, 2009. С. 385.

Веливис С.И. Некоторые вопросы оставления иска без рассмотрения // Известия вузов. Правоведение. 1966. № 4. С. 72.

Новоженина И. Процессуальные гарантии прав сторон при оставлении судом общей юрисдикции заявления без рассмотрения в связи с повторной неявкой в судебное заседание истца либо обеих сторон // Арбитражный и гражданский процесс. 2009. №11. С. 13.

О законодательном признании наличия такового интереса свидетельствует и оговорка в абз. 8 ст. 222 ГПК: «… а ответчик не требует рассмотрения дела по существу».

ко интерес законности. Это дополнительно иллюстрирует некоторую условность отнесения к средствам защиты ответчика «процессуальных возражений» в традиционном для РСФСР и РФ понимании.

Еще один момент учения о возражениях, которому в российской процессуалистике уделено мало внимания, заключается в определенной условности разграничения возражений на материально-правовые и процессуальные.

Выше отмечалось критическое отношение некоторых ученых к разделению их «по основаниям». Однако дело не только в этом.

Во-первых, в теории и законодательствах по-разному решается вопрос о том, к какому разряду относить те или иные конкретные возражения1. Так, А.Х. Гольмстен обращал внимание на то, что в зарубежной теории одно и то же возражение может быть отнесено и к процессуальным, и к материальным.

Менгер, например, относил возражение о решенном деле в зависимости от времени его предъявления и к материальным, и к процессуальным2. ШруткаРехтенштам считал, что, если решение раньше было вынесено оправдательное, то exceptio rei judicatae суть возражение материально-правовое, если обвинительное – то процессуально-правовое3.

Сам А.Х. Гольмстен считал (и это закреплено в ГПК и АПК), что возражение о решенном деле – всегда процессуальное возражение, влекущее процессуальные последствия (прекращение дела)4. Это же относится и к exceptio litis pendentis5. Н. Дерюжинский, напротив, полагал, что «и по содержанию, и по последствиям exceptio rei judicatae более подходит к материально-правовым, чем к процессуальным возражениям. Ввиду этого едва ли справедлив сделанный … Гольмстеном упрек составителям нашего Устава»6.

См., например: Анисимова Л.И. Возражения ответчика в советском гражданском процессе: автореф. дис. … канд. юрид. наук. М., 1961. С. 8.

См.: Гольмстен А.Х. Указ. раб. С. 181–183.

См.: Там же. С. 183, 204, 206.

Дерюжинский Н. Указ. раб. С. 94. При составлении проекта УГС планировалось отнести это возражение к процессуальным. Однако ему было придано в самом Уставе значение материально-правовое.

Во-вторых, как отмечается в литературе, «отдельные возражения носят смешанный, материально-процессуальный характер. Утверждение о ненадлежащем характере стороны ведет либо к ее замене (процессуально-правовые последствия), либо к отклонению иска при отказе истца от замены (материально-правовые последствия)»1. Во время действия ГПК РСФСР 1923 г.2 возражение ответчика о ненадлежащем характере его (или истца) в силу специфики формулировки ст. 166 этого Кодекса вообще часто относили к процессуальным3.

Такое мнение иногда высказывается и сейчас4. Так, Д.А. Хесин относит к процессуальным возражениям и «заявления ответчика о том, что он не является обязанным лицом по спорному материальному правоотношению (ст. 41 ГПК РФ и ст. 47 АПК РФ)»5.

К.С. Юдельсон писал, что «решение вопроса, является ли сторона надлежащей, производится с позиции материального права, но влечет процессуально-правовые последствия, которые … могут быть весьма различными»6. Другие авторы относят заявление ответчика о том, что он ненадлежащий, к материально-правовым возражениям7.

Воложанин В.П. Защита субъективных прав участниками гражданского процесса // Российский юридический журнал. 2006. № 1. С. 143.

Гражданский процессуальный кодекс РСФСР. Принят на II сессии ВЦИК X созыва 7 июля 1923 г. Подписан 10 июля 1923 г. // СУ РСФСР. 1923. № 46–47, ст. 478. Приводится по изданию: Гражданский процессуальный кодекс РСФСР. Официальный текст с изменениями на 1 февраля 1961 г. и с приложением постатейно-систематизированных материалов. М., 1961.

См., например: Абрамов С.Н. Указ. раб. С.168; Клейнман А.Ф. Указ. раб. С. 96; Гражданский процесс / С.Н. Абрамов, В.П. Чапурский, З.И. Шкундин; под общ. ред. С.Н. Абрамова. С. 176 (автор гл. X – В.П. Чапурский); Гуреев П.П. Защита личных и имущественных прав / под ред. В.С. Тадевосяна. М., 1964. С. 53.

См., например: Трашкова Н.М. Защита ответчика в гражданском процессе: дис. … канд. юрид. наук. С. 107; Ее же. Возражения ответчика против иска // Законодательство.

Право для бизнеса. 2008. № 10. С. 79–80; Коршунов Н.М., Мареев Ю.Л. Гражданский процесс: учебник. М., 2005. С. 297.

Хесин Д.А. Процессуальные возражения ответчика // Арбитражный и гражданский процесс. 2004. № 3. С. 14–15.

Юридическая служба в народном хозяйстве / В.М. Бережнов [и др.]; под ред.

К.С. Юдельсона, И.М. Зайцева. Саратов, 1976. С. 96 (автор §2 гл. III – К.С. Юдельсон).

См., например: Советский гражданский процесс: учебник / Н.И. Авдеенко [и др.];

отв. ред. Н.А. Чечина, Д.М. Чечот. Л., 1984. С. 124 (автор гл. 12 – Н.И. Авдеенко); Васильева Г.Д. Указ. раб. С. 82; Анисимова Л.И. Возражения ответчика в советском гражданском процессе: автореф. дис. … канд. юрид. наук. М., 1961. С. 10–11.

В современной науке высказано мнение, что «участие в производстве по делу одной или обеих ненадлежащих сторон может иметь только одно процессуально-правовое последствие – неудовлетворение заявленного искового требования … В случае участия ненадлежащей стороны фактически спора между сторонами нет … Бессмысленно отправлять правосудие в отношении ненадлежащих сторон … Логично было в подобных случаях завершать судопроизводство без разрешения по существу заявленных требований.

Суд, установив, что в деле есть ненадлежащая сторона, обязан был бы прекратить производство по делу»1.

Н.А. Жильцова также полагает, что «участие в производстве по делу одной или обеих ненадлежащих сторон может иметь только одно процессуально-правовое последствие – неудовлетворение заявленного искового требования»2. Но она же пишет и о замене ненадлежащей стороны. Вероятно, здесь имеется в виду неудовлетворение требования именно к стороне ненадлежащей (ранее – также и требования стороны).

Наибольшая степень смешения по этому вопросу была достигнута в практике применения УГС. Сенат определил, что «заявление ответчика об отсутствии у него легитимации к делу (п. 3 ст. 571) может быть сделано в форме отвода, и в таком случае суд должен разрешить его особым частным определением. Вместе с тем это заявление, представляя собой, в сущности, возражение по существу, может быть делаемо в течение всего производства вместе с другими возражениями и тогда рассматривается судом при разрешении дела … Если оно выставлено в виде отвода, то суд, признав его основательным, прекращает производство дела … Если же оно применено в качестве возражения, то результатом его может быть отказ в иске»3.

К.С. Юдельсон указывал, что «процессуально-правовая защита против иска состоит прежде всего в использовании доказательств, направленных лиВиды гражданского судопроизводства: учебное пособие / О.В. Грицай [и др.]; отв.

ред. Е.А. Трещева. Самара, 2006. С. 51.

Жильцова Н.А. Субъекты гражданских процессуальных правоотношений: учебное пособие. Саратов, 2009. С. 43.

Васьковский Е.В. Учебник гражданского процесса. М., 1917. §74.

бо на убеждение суда в том, что доказательства, на которые ссылается истец, недостоверны, либо в ссылке на другие доказательства, которыми опровергаются факты, положенные в основание иска»1.

Л.И. Анисимова в связи с этим писала: «Остается неясным, почему опровержение фактов основания иска, влекущее за собой отказ в исковых требованиях, отнесено К.С. Юдельсоном к процессуально-правовой защите наряду с процессуальными отводами, влекущими за собой прекращение производства по делу»2.

Сходные высказывания встречаются довольно часто. Так, утверждается, что «институт "бремени доказывания" является одновременно институтом и процессуального, и материального права»3. По мнению М. Юкова, «в основе процессуальных возражений могут быть, например, вопросы о распределении обязанности доказывания и представления доказательств по делу», в связи с чем им упоминается «процессуальное возражение в связи с распределением обязанности доказывания»4.

Давнюю историю имеет спор о последствиях установления неправового характера требования. Одни авторы считают необходимым в такой ситуации отказывать в иске, другие – отказывать в принятии искового заявления (или прекращать производство по делу).

Так, по мнению Н.М. Костровой, неправовой характер требования влечет за собой «отказ в принятии заявления по основаниям п. 1 ст. 129 ГПК РСФСР, если не может быть применена аналогия закона или права»5. Е.Г.

Пушкарь также считает, что «судья должен отказывать в возбуждении дел по требованиям, защита которых не предусмотрена законом»6. Д.А. Хесин пряЮдельсон К.С. Советский гражданский процесс. С. 220.

Анисимова Л. Возражения против иска // Советская юстиция. 1959. № 11. С. 21.

Курылев С.В. Основы теории доказывания в советском правосудии. С. 112.

Юков М. Процессуальные средства защиты против иска // Советская юстиция. 1983.

№ 6. С. 8.

Кострова Н.М. Право на обращение в суд за судебной защитой в советском гражданском процессе: автореф. дис. … канд. юрид. наук. Саратов, 1970. С. 11.

Гражданское процессуальное право Украинской ССР. Киев, 1989. С. 173 (автор гл. 17 – Е.Г. Пушкарь).

мо относит к процессуальным возражениям заявление «о том, что заявленное истцом требование не носит правового характера»1. У такого подхода, как отмечено, есть и противники2. Характерно, однако, что А.С. Федина предлагает установить в таких случаях возможность отказа в иске в предварительном судебном заседании3.

Представляет интерес и вопрос о природе возражения об исковой давности. Обычно эту проблему связывают с именем А.А. Добровольского, подвергшего подробному анализу эволюцию взглядов касательно последствий пропуска исковой давности в законодательстве, теории и практике, констатировав следующее: «Старая редакция ст.44 ГК РСФСР (до 1934 г.) гласила:

"Права на иски погашаются по истечении трехлетнего срока (исковая давность), если в законе не установлен иной срок давности"»; «а раз так, то было бы более правильным дело производством прекратить без вынесения решения по существу дела (об отказе в иске»)4.

По замечанию Добровольского, «в судебной практике … безусловно признавалось, что пропуск срока исковой давности погашал право на предъявление иска в суд»5. Показательно, что “в соответствии с указанной линией редакция ст. 44 ГК в 1934 г. была изменена и в ней прямо было записано, что «право на предъявление иска погашается по истечении срока, указанного в законе (исковая давность)”»6. «Однако в дальнейшем судебная практика под влиянием теории изменила прежнюю линию»7.

Хесин Д.А. Процессуальные возражения ответчика // Арбитражный и гражданский процесс. 2004. № 3. С. 15.

См., например: Анисимова Л.И. Возражения ответчика в советском гражданском процессе: автореф. дис. … канд. юрид. наук. С. 12; Гражданское процессуальное право: учебник / И.В. Баранов [и др.]; под общ. ред. Л.В. Тумановой. С. 316–317 (автор темы 20 – А.С. Федина); Машутина Ж.Н. Судебная защита и проблема соотношения материального и процессуального: автореф. дис. … канд. юрид. наук. Томск, 1972. С. 13–14; Жеруолис И.А.

Сущность советского гражданского процесса. Вильнюс, 1969. С. 117.

См.: Гражданское процессуальное право. С. 316–317 (автор темы 20 – А.С. Федина).

Добровольский А.А. Исковая форма защиты права. Основные вопросы учения об иске. С. 98.

А.А. Добровольский был убежден, что «исковая давность имеет не только материальное, но и процессуальное значение»1, что «нужно отказаться от рассмотрения дела по существу в тех случаях, когда будет установлено, что срок исковой давности пропущен без уважительных причин. Последнее решение вопроса … представляется единственно правильным»2. По его мысли, «понятие давности как категории только материально-правовой приводит к тому, что ответчик лишается возможности требовать, чтобы причины пропуска срока давности были проверены до рассмотрения иска по существу, хотя никаких разумных возражений против этого не может быть … Поэтому необходимо признать за институтом исковой давности не только материально-правовое, но и процессуальное значение»3.

А.А. Добровольский отмечал, что «принимая исковое заявление к рассмотрению по существу при явном пропуске срока исковой давности (без уважительных причин), судья, скорее, причинит ущерб истцу (да и ответчику) … Незаконным отказ в приеме искового заявления будет только тогда, когда суд не обсудит по просьбе истца вопроса об уважительности причин пропуска срока исковой давности»4.

А.А. Добровольский писал: «Спрашивается, почему необходимо принимать исковые заявления к производству, когда срок на предъявление иска явно пропущен? Не лучше ли будет сначала, до приема искового заявления к производству, рассмотреть просьбу истца о восстановлении пропущенного срока и в зависимости от решения этого вопроса разрешить и вопрос о рассмотрении иска по существу?»; «какие права истца будут нарушены, если суд в судебном заседании, с вызовом сторон рассмотрит просьбу истца о восстановлении пропущенного срока?» Добровольский А.А. Исковая форма защиты права. Основные вопросы учения об иске. С. 97.

Взгляды А.А. Добровольского приобрели ряд сторонников. Так, Н.М. Кострова, поддерживая его предложения, писала, что «стимулирующее и дисциплинирующее воздействие сроков исковой давности в настоящее время значительно снижено»1. С другой стороны, они вызвали и серьезную критику в литературе2.

Однако и в настоящее время высказывается мнение, что «возражения ответчика, содержащие ссылку об истечении срока исковой давности, не направлены на опровержение фактов, составляющих основание предъявленного иска, и не свидетельствуют о незаконности или необоснованности требований истца. Их основанием является заявление об отсутствии условий продолжения процесса, а целью – прекращение судопроизводства по конкретному делу. Следовательно, такие возражения можно считать процессуальными»3.

Собственно, следует согласиться, что только с введением в действие части первой ГК РФ исковая давность вошла в число возражений ответчика4, поскольку прежде применялась судом по долгу службы.

Заметим, в литературе приводилась также характеристика исковой давности как «пограничного» материально-процессуального явления. По словам Г.П. Бужинскаса, «имеются и такие сроки, которые трудно отнести и к процессуальным, и к материально-правовым срокам, поскольку они не определяют ни последовательности смены стадий защиты субъективного права, ни его состояния … Это сроки исковой давности»5.

Впрочем, хотя Г.П. Бужинскас и отмечал «промежуточное положение этих сроков в системе правовых сроков»6, он утверждал, однако: «Что касаКострова Н.М. Указ. раб. С. 14.

См., например: Тихонович В.В. Принцип процессуальной экономии в советском гражданском процессуальном праве: автореф. дис. … канд. юрид. наук. Минск, 1975.

С. 13–14.

Хесин Д.А. Процессуальные возражения ответчика. С. 12.

Грибков Д.А. Указ. раб. С. 4.

Бужинскас Г.П. Процессуальные сроки в советском гражданском судопроизводстве:

автореф. дис. … канд. юрид. наук. М., 1987. С. 13–14.

ется отраслевой принадлежности института исковой давности, то … нет оснований выделять этот институт из состава материальной отрасли права»1.

Представляет интерес также и мнение Д.А. Грибкова, согласно которому исковая давность выступает «в качестве процессуального средства защиты против иска» и является процессуальным возражением2. Возражение об исковой давности характеризуется им в качестве «процессуального по назначению, но материального по содержанию»3.Он называет возражение об исковой давности «относительно процессуальным возражением»4, утверждая, что «заявление об истечении исковой давности исключает необходимость дальнейшего рассмотрения дела по существу. Такие последствия являются типичными для процессуальных возражений»5.

По мысли Д.А. Грибкова, при истечении исковой давности суд должен не отказывать в иске, а прекращать производство по делу, что «не подразумевает, однако, отсутствия за истцом права на предъявление иска»6. С одной стороны, данная позиция небезупречна ввиду несоответствия оснований к отказу в принятии заявления и оснований прекращения дела. Так, Н.М. Васильченко утверждал, что «нельзя представить такое положение, когда принятие заявления было правомерным, а в судебном разбирательстве при тех же обстоятельствах необходимо прекращать производство по делу»7. По мнению Ю.А. Широкопояс, «отсутствие единообразия в данных статьях (135 и ГПК РФ. – А.Е.) недопустимо и может привести к нарушению законности»8.

С другой стороны, полного совпадения таковых оснований никогда и не было, поскольку некоторые из них возникают только после возбуждения процесса. В арбитражном процессе вообще нет отказа в принятии заявления.

Бужинскас Г.П. Процессуальные сроки в советском гражданском судопроизводстве:

автореф. дис. … канд. юрид. наук. М., 1987. С. 14.

См.: Грибков Д.А. Указ. раб. С. 8.

Васильченко Н.М. Процессуальное положение ответчика в гражданском судопроизводстве. Харьков, 1979. С. 33.

Широкопояс Ю.А. Указ. раб. С. 140.

В то же время истечение исковой давности должно наличествовать уже при обращении в суд, т.е. может и должно быть выявлено судом уже в стадии принятия заявления. Все основания отказа в принятии заявления устанавливаются судом ex officio. Но относится ли это к основаниям прекращения производства по делу? Большинство из них выявляются судом тоже по собственной инициативе, по обязанности.

Однако возражение об исковой давности стало возражением в собственном смысле слова, т.е. применяется только по заявлению стороны. В такой ситуации, разумеется, процесс возник правомерно, поскольку заявление об исковой давности может быть сделано только в процессе. В данном качестве возражение об исковой давности приобретает черты именно процессуального возражения в собственном смысле слова, а не материальноправового. В то же время предложение Д.А. Грибкова вряд ли может быть одобрено по той причине, что отказ в иске – более выгодный для ответчика исход процесса, чем прекращение производства по делу.

Таким образом, «основания» возражения – довольно шаткий критерий для подразделения их на процессуальные и материальные. По словам А.Х. Гольмстена, «тесная связь … возражения с существом дела, т.е. с материально-правовым отношением, не может быть характерным признаком материально-правового возражения»1.

Но что же должно служить критерием разграничения возражений?

А.Х. Гольмстен считал, что «Ветцель видит различие между этими возражениями более в последствиях предъявления»2. Близка к этому и позиция самого А.Х. Гольмстена, который, критикуя взгляд на exceptio litis pendentis как на возражение материально-правовое, писал: «Содержание этого возражения указывает на то, что оно есть возражение процессуальное: ответчик здесь желает не решения дела по существу, а прекращения дела в данном суде»3.

Гольмстен А.Х. Указ. раб. С. 155.

Представляется, следует согласиться с тем, что единственным надежным критерием могут служить только процессуальные последствия принятия судом этих возражений. Здесь мы исходим из своеобразной дихотомии процесса. По замечанию А.Х. Гольмстена, «возражение, не являющееся процессуальным, является непременно материально-правовым»1. Что касается «невыгодных для истца исходов процесса», то в науке господствовала в его время характеристика их «деления на absolutio ab instantia и absolutio ab actionе»2.

Принципиально эта схема применима и к современному процессу. Деление absolutio ab instantia на, выражаясь языком современной российской процессуалистики, оставление иска без рассмотрения и прекращение производства по делу, с этой точки зрения, не имеет, по мнению А.Х. Гольмстена, существенного значения3.

Таким образом, отнесение возражений к материальным или процессуальным зависит, главным образом, от законодателя 4. Если последствием принятия возражения выступает absolutio ab instantia, то это возражение – процессуальное. Обыкновенно основания такого последствия, как absolutio ab actionе, в процессуальном законе особо не закрепляются и даже не упоминаются ввиду материально-правового их характера (исключение, пожалуй, составляют нормы об исковой давности в ГПК; косвенным образом – в основаниях к отмене решений и др.). Последствием материально-правового возражения выступает отказ в иске. Он никоим образом не может быть основан на процессуальном возражении.

К примеру, при замене ненадлежащего ответчика вопрос вовсе не в сущности, природе складывающейся ситуации – материально-правовая основа ее очевидна. Проблема состоит в недостаточно четком закреплении последствий данной ситуации. Если ответчик ненадлежащий, то это, собственГольмстен А.Х. Указ. раб. С. 154.

Так, в современном российском праве последствия принятия судом процессуальных возражений закреплены, например, в ст. 220, 222, 406 ГПК РФ, но, может и должно вести к отказу в иске ввиду его необоснованности (факты пассивной легитимации). Введение такого «искусственного» института, как замена ответчика, добавляет еще одно последствие – «выбытие» ненадлежащего ответчика из процесса.

Последствия такого выбытия законом не определены. Представляется, они должны быть равнозначны именно отказу в иске, а даже не прекращению производства по делу. Так, В.Н. Щеглов писал, что «определение суда о замене ненадлежащего истца или ответчика надлежащим приравнивается по своим последствиям к судебному решению … Если с согласия истца ответчик заменен судом другим ответчиком, к нему не может быть вновь предъявлен тот же иск»1. «Последствия судебного решения» должны распространяться и на вопрос о возмещении процессуальных расходов.

Как бы то ни было, мы имеем такие процессуальные возражения, какие имеем. Однако вопрос о перечне таковых и, соответственно, вызываемых ими последствиях в науке также решается неоднозначно. Часто к последствиям процессуальных возражений относят самый широкий круг обстоятельств: и приостановление производства по делу, и прекращение дела, оставление его без рассмотрения, отложение судебного разбирательства и др.

Так, по мысли М. Юкова, «в основе процессуальных возражений ответчика лежит и то обстоятельство, что он в силу объективных причин не может присутствовать при рассмотрении дела в суде»2. К результатам процессуальных возражений Юков относит и приостановление производства, и передачу дела по подсудности при ее нарушении.

В.П. Воложанин пишет, что «наличие процедурных помех делает невозможным рассмотрение дела вообще или в данный момент и приводит к прекращению процесса или переносу его на более поздний срок» и полагает Щеглов В.Н. Субъекты судебного гражданского процесса: лекции для студентов.

Томск, 1979. С. 77.

См.: Юков М. Указ. раб. С. 8.

основанием процессуального возражения тот, например, факт, что «ответчик призван в действующую армию»1.

Л.И. Фишман включал в число процессуальных возражений и отводы суду, и заявления о неподсудности, и о ненадлежащем характере сторон2.

Н.М. Коршунов, Ю.Л. Мареев также относят к процессуальным возражениям «указание ответчика на неподсудность дела данному суду», которое «влечет … передачу его по подсудности»3.

Развернутая характеристика системы процессуальных возражений дана Д.А. Хесиным. По его мнению, «процессуальные возражения направлены против существования конкретного процесса либо участия ответчика в данном процессе». Результат таких возражений — прекращение судопроизводства по делу, окончание процесса из-за нарушения истцом порядка предъявления иска, замена ненадлежащего ответчика, передача дела в другой суд4.

Д.А. Хесин утверждает, что в соответствии с законом процессуальными возражениями как средствами защиты ответчика против требований истца могут являться процессуальные действия, направленные против конкретного процессуального правоотношения или на замену ненадлежащего ответчика в имеющем место процессуальном правоотношении5.

При этом к «процессуальным возражениям, направленным на прекращение конкретного процессуального правоотношения», он причисляет ссылку ответчика «на то обстоятельство, что дело принято к производству с нарушением правил подсудности», каковая «влечет за собой в соответствии со ст. 33 ГПК РФ и ст. 39 АПК РФ передачу данного дела в другой суд», а также на «личную заинтересованность судей или народных заседателей, прямо или косвенно, в исходе дела или ввиду иных обстоятельств, вызывающих сомнение в беспристрастности указанных лиц»6.

Воложанин В.П. Указ. раб. С. 143.

См.: Фишман Л.И. Указ. раб. С. 124–125, 129–130.

Коршунов Н.М. Гражданский процесс: учебник. М., 2005. С. 297.

См.: Хесин Д.А. Процессуальные возражения ответчика // Арбитражный и гражданский процесс. 2004. № 3. С. 14.

Своеобразием отличается подход М.Ю. Лебедева. По его мнению, используя процессуальные возражения, ответчик пытается добиться в том числе и отложения вынесения решения по делу «в случае оставления заявления без движения1, без рассмотрения, приостановления производства»2. Также «основанием использования … процессуального возражения могут выступать: отсутствие у лица права на предъявление иска; нарушение правил подведомственности или подсудности и пр.»3. Однако, по мысли М.Ю. Лебедева, «учитывая, что суд сам должен следить за нормальным возникновением и развитием судопроизводства, наиболее актуально в плане использования ответчиком процессуальных возражений его процессуальное право на заявление отводов»4.

Н.М. Трашкова первоначально относила к последствиям принятия судом процессуальных возражений прекращение производства по делу и оставление иска без рассмотрения, и приостановление производства по делу 5.

Впоследствии она несколько изменила свой подход, утверждая, что касательно приостановления или отложения судебного разбирательства в системе защиты ответчика выделение их как самостоятельных целей является нецелесообразным, так как сами по себе они не способны воплощать «конечный»

интерес ответчика в процессе в целях завершения спора. Поскольку, как считает Н.М. Трашкова, приостановления или отложения разбирательства недостаточно, указанные средства можно рассматривать как дополнительные инструменты, сопровождающие защиту, но не как цели ответчика по защите6.

Очевидно, опечатка. Подразумевается – оставление без рассмотрения (А.Е.).

Лебедев М.Ю. Указ. раб. C. 173.

Там же. C. 173–174.

См.: Трашкова Н.М. Возражения ответчика против иска // Законодательство. Право для бизнеса. 2008. №10. С. 79. Стоит заметить, что приостановление производства по делу относят к результатам процессуальных возражений и некоторые другие авторы. См., например: Гражданский процесс: учебник. 3-е изд., перераб. и доп. / А.П. Вершинин [и др.]; под ред. В.А. Мусина, Н.А. Чечина, Д.М. Чечот. М., 2001. С. 205 (автор гл. X – А.А. Ференс-Сороцкий); Советский гражданский процесс: учебник / Н.И. Авдеенко [и др.]. С. 123 (автор гл. 12 – Н.И. Авдеенко); Советский гражданский процесс: учебник / В.Н. Аргунов [и др.]; под ред. М.К. Треушникова. С. 204 (автор гл. XV – А.А. Добровольский).

См.: Трашкова Н.М. Защита ответчика в гражданском процессе: дис. … канд. юрид.

наук. С. 84.

По мнению Н.М. Трашковой, передача дела в другой суд не отвечает основной цели защиты интересов ответчика1. Отметим, что П.Я. Трубников, например, предлагал отнести к основаниям оставления иска без рассмотрения и «случаи, когда иск предъявлен с нарушением правил подсудности»2.

Представляется, что с позицией Н.М. Трашковой следует согласиться.

Так, В.М. Семенов писал, что процессуальными возражениями «ответчик добивается прекращения производства по делу или оставления иска без рассмотрения»3. В.В. Ярков также к «последствиям успешной процессуальноправовой защиты» относит только эти результаты4. О.В. Исаенкова, А.А. Демичев пишут, что аргументированность процессуально-правовых возражений может привести к прекращению производства по делу или к оставлению заявления без рассмотрения5. На это же указывал и Р.Е. Гукасян6.

Все остальные последствия не могут быть отнесены к результатам учета судом процессуальных возражений. Значит, соответствующие указания и не являются процессуальными возражениями. О правовой природе заявления о ненадлежащем характере стороны говорилось выше. Что касается отводов (гл. 2 ГПК РФ), то такие заявления вправе делать не только ответчик. Да и результат удовлетворения отвода никак не может считаться способом защиты ответчика именно против иска. Передачу дела в другой суд тоже едва ли можно ставить на одну доску с absolutio ab instantia.

Материально-правовые возражения в науке процесса, если и анализируются, то довольно поверхностно. Тому есть обоснование. Так, А.Х. Гольмстен отмечал, что «обыкновенно о материально-правовых возражениях в кодексах См.: Трашкова Н.М. Защита ответчика в гражданском процессе: дис. … канд. юрид.

наук. С. 107.

Трубников П.Я. Судебное разбирательство гражданских дел. М., 1962. С. 97.

Советский гражданский процесс / отв. ред. К.И. Комиссаров, В.М. Семенов.

М., 1978. С. 162 (автор гл. XIV – В.М. Семенов).

См.: Гражданский процесс: учебник / Д.Б. Абушенко [и др.]; отв. ред. В.В. Ярков.

5-е изд., перераб. и доп. М., 2004. С. 287 (автор гл. XIV – В.В. Ярков).

См.: Исаенкова О.В. Гражданское процессуальное право России: учебник.

С. 212–213.

Гражданский процесс: учебник / М.А. Викут [и др.]. С. 153 (автор гл. XIV – Р.Е. Гукасян).

(процессуальных. – А.Е.) не упоминается»1. Н. Дерюжинский заявлял: «Собственно говоря, постановления, касающиеся материально-правовых возражений, и не должны бы иметь места в процессе, так как по существу своему они принадлежат к материальному праву»2. По замечанию Ю.Л. Мареева, Н.М. Коршунова, «в немецкой юридической науке … такие (материальноправовые. – А.Е.) возражения рассматриваются как контрправа в относительных правоотношениях (Gegenrechte) и изучаются в курсе гражданского права»3.

Во многом с таким подходом стоит согласиться. В то же время полностью игнорировать процессуальное значение материально-правовых категорий было бы опрометчиво. Как уже отмечалось, отрицание иска следует разделять на простое и мотивированное. Мотивированное отрицание основано в том числе на правовой квалификации отношений, что является вопросом материального права. Однако отрицание иска (и простое, и мотивированное) само по себе выступает категорией только процессуального права. С этой точки зрения представляется необходимым подробнее рассмотреть понятие «материально-правовое возражение».

На наш взгляд, возражение материально-правовое в собственном смысле — это в сущности то, что требует доказанности именно со стороны ответчика. Такого рода обстоятельства обычно значимы при состоянии выполненности первоначальной обязанности доказывания со стороны истца (т.е. иск им обоснован настолько, что при отсутствии либо необоснованности, недоказанности материально-правовых возражений ответчика подлежит удовлетворению). Именно в этом случае у ответчика возникает настоятельная необходимость выдвижения материально-правовых возражений в «чистом» смысле слова.

Основания таких «настоящих» возражений закреплены в нормах материального права и выражаются часто формулами типа «… если не докажет, что …» (п. 2 ст. 476, п. 3 ст. 1073, п. 2 ст. 754, п. 1 ст. 796 и др. ГК РФ), но моГольмстен А.Х. Указ. раб. С. 154.

Дерюжинский Н. Указ. раб. С. 83.

Коршунов Н.М. Гражданский процесс: учебник. М., 2005. С. 298.

гут быть выражены и иначе (например, ст. 1066; абз. 2 п. 2. ст. 1065 ГК РФ).

В качестве предмета доказывания, таким образом, могут выступать отсутствие вины – по общему правилу п. 2 ст. 401 и другим нормам, непреодолимая сила (п. 4 ст. 358, п. 3 ст. 401 ГК РФ) и иные обстоятельства (п. 2 ст. 794 ГК РФ) – прекращение обязательства (гл. 26 ГК РФ), ссылка ответчика на применение им правомерной самозащиты гражданских прав (ст. 12, 14 ГК РФ) и пр. Все это требует доказывания со стороны ответчика.

Кроме того, основанием возражения, подлежащего доказыванию, может быть и доказательственный факт. По словам Т.В. Сахновой, «материально-правовые возражения направлены на опровержение основания иска посредством доказывания нового материально-правового юридического (или доказательственного) факта»1. Для возражения характерна «необходимость указания на новый материально-правовой юридический (или доказательственный) факт, который ответчик и обязан доказать. Без этого не существует материально-правового возражения»2.

Поэтому вряд ли можно согласиться с мнением М.А. Гурвича, писавшего, что «такое же значение в процессе, как простое отрицание, имеет отрицание фактов основания иска, подтвержденное приведенными ответчиком доказательственными фактами, несовместимыми с фактами основания иска»3. Эти возражения, основанные на доказательственных фактах, практически приравниваются к отрицанию.

В литературе указывается, что «доказательственные факты являются информацией, устанавливаемой в суде с помощью доказательств и позволяющей логическим путем сделать вывод о факте, входящем в предмет доказывания. Обычно это отрицательный факт, опровергающий утверждение противной стороны (опровержение отцовства с помощью доказывания факта длительного отсутствия в месте проживания истицы)»4.

Сахнова Т.В. Указ. раб. С. 331.

Советское гражданское процессуальное право: учебное пособие / С.С. Аксельрод, [и др.]; под ред. М.А. Гурвича. С. 179 (автор гл.VI – М.А. Гурвич).

Коршунов Н.М. Гражданский процесс: учебник. С. 203.

В общем смысле именно истец должен доказать нахождение ответчика в месте совершения действий, выступающих основанием его иска. Однако доказывание «алиби»1 всегда служит эффективным методом защиты, значимость которого повышается по некоторым категориям дел ввиду специфики оснований тех или иных требований либо установленных презумпций. Примером использования материально-правовых возражений может служить следующее дело.

Открытое акционерное общество «БАНК УРАЛСИБ» обратилось с исковым заявлением к Бекетову К.С. об обращении взыскания на заложенное имущество. В обосновании было указано, что Открытым акционерным обществом «БАНК УРАЛСИБ» (ОАО «УРАЛСИБ») подано исковое заявление о взыскании с Енгалычева Р.И. задолженности по кредитному договору в общей сумме 1 708 360 руб. 59 коп. и об обращении взыскания на принадлежащее ему имущество — автомобиль, находящийся в залоге по договору о залоге транспортного средства.

Однако по сведениям, которые были получены в ответ на запрос суда из МРЭО ГИБДД УВД по Пензенской области, данный автомобиль в настоящее время зарегистрирован на имя Бекетова К.С.

Согласно ст. 353 ГК РФ, если права собственности на заложенное имущество переходят от залогодателя к другому лицу в результате возмездного или безвозмездного его отчуждения, право залога сохраняет силу. Правопреемник залогодателя занимает место залогодателя и несет все обязанности залогодателя, если соглашением с залогодержателем не предусмотрено иное.

Таким образом, после перехода права собственности на вышеуказанный автомобиль к Бекетову К.С. сохранилось обременение залогом данного автомобиля в пользу ОАО «УРАЛСИБ» по Договору о залоге транспортного средства, и новый собственник Бекетов К.С. несет все обязанности залогодателя по данному договору.

См., например: Советское гражданское процессуальное право: учебное пособие / под ред. М.А. Гурвича. С. 179 (автор гл.VI – М.А. Гурвич).

Представители ответчика заявленные исковые требования не признали, пояснив при этом, что Бекетов К.С. приобрел данный автомобиль на основании справки-счета № …, что подтверждается паспортом транспортного средства серии №…, где датой продажи (передачи) указано, документ на право собственности справка-счет №… Бекетов К.С. зарегистрировал принадлежащее ему транспортное средство – автомобиль в установленном законом порядке, получив государственный регистрационный знак №…, что подтверждается свидетельством о регистрации №, выданным 6 отделом

МОТРТРЭР УВД ЦАО.

Согласно ст. 233 ГК РФ право собственности у приобретателя вещи по договору появляется после ее передачи, если иное не установлено законом или договором. Согласно ст. 244 ГК РФ передачей признается вручение вещи приобретателю, сдача перевозчику для отправки приобретателю или сдача в организацию связи для пересылки приобретателю вещей, которые отчужденны без обязательства доставки. Вещь считается врученной приобретателю с момента ее фактического поступления в его владение или во владение обозначенного им лица.

Спорный автомобиль находится во владении (собственности) у Бекетова К.С. с, что подтверждается справкой-счетом №… С момента приобретения данного автомобиля Бекетов К.С. его никому не отчуждал, что подтверждается паспортом транспортного средства №…, выданного Центральной акцизной таможней Федеральной Таможенной Службы Российской Федерации.

В соответствии со ст. 335 ГК РФ, залогодателем вещи может стать ее собственник или лицо, имеющее на нее право хозяйственного ведения.

На момент заключения договора о залоге транспортного средства №… от, спорный автомобиль принадлежал на праве собственности Бекетову К.С., который не являлся стороной данного договора, согласия своего на залог автомобиля не давал, в последующем автомобиль никому не отчуждал.

Согласно ст. 353 ГК РФ право залога сохраняет силу в случае, если права собственности на заложенное имущество переходят от залогодателя к другому лицу в результате возмездного или безвозмездного его отчуждения.

Истцом не предъявлено надлежащих доказательств в обоснование своих требований к Бекетову К.С. Представленная в материалы дела копия договора купли-продажи автомобиля №, заключенного между Енгалычевым Р.И.

и ИП Маняевым Ю.В. (автосалон X), не может являться надлежащим доказательством, обосновывающим требования истца, предъявленные к Бекетову К.С. Датой данного договора является. Тогда как, по состоянию на, собственником спорного автомобиля являлся с Бекетов К.С., который никаких договорных обязательств с ИП Маняев Ю.В. (автосалон X) и Енгалычевым Р.И. не имел, соответственно у истца отсутствуют правовые основания для предъявления к Бекетову К.С. исковых требований.

Истцом была представлена копия паспорта спорного транспортного средства №…, заверенная ИП Маняевым Ю.В. Подлинник паспорта данного транспортного средства не был предоставлен суду со стороны истца. Согласно пояснениям представителя истца данный документ в его подлиннике не может быть предоставлен суду, поскольку он отсутствует у ОАО «БАНК УРАЛСИБ».

Как видно из копии паспорта данного транспортного средства, первым собственником автомобиля являлся Пряшников А.В., вторым — Петров Д.Е.

Сведений о последующих собственниках автомобиля в данном документе не имеется. Также истцом были представлены следующие документы: копия договора купли-продажи автомобиля от №…, заключенного между Автосалоном X (ИП Маняев Ю.В.) в лице Маняева Ю.В., действующего на основании свидетельства №…, являющимся продавцом, с одной стороны, и Енгалычевым Р.И., являющимся покупателем. Согласно пункту 1.1 договора Продавец продает, а Покупатель принимает для личного пользования автомобиль б/у; копия договора комиссии автотранспортного средства от №…, заключенный между Петровым Д.Е. в лице Ларина А.А., действующего на основании доверенности 1В-856 от, именуемый …, с одной стороны, и автосалоном X (ИП Маняев Ю.В.), в лице Маняева Ю.В.

Согласно пункту 1.2 данного договора Комиссионер принимает на себя обязанность по поиску покупателя и реализации автомобиля Комитента от своего имени. Параметры автомобиля, год изготовления:, идентификационный номер (VIN):№, категория ТС: В, модель, № двигателя, № шасси отсутствует, кузов №, цвет кузова: черный.

Перечисленные документы не были представлены суду в подлинниках, поскольку, согласно пояснениям представителя истца, они отсутствуют.

Суд не может считать доказанными обстоятельства, которые подтверждаются только копией документа (или иного письменного доказательства), если оригинал документа утрачен и не передан суду, а предъявленные каждой стороной копии этого документа не тождественны между собой, и в силу этого отсутствует возможность установить оригинал документа с помощью других средств. Как указывалось выше, подлинники документов, подтверждающие заявленные исковые требования, со стороны истца суду представлены не были.

Таким образом, представленные со стороны истца копии документов не могут быть признаны судом допустимыми и достоверными доказательствами по делу, тогда как представителями ответчика Бекетова К.С. были представлены надлежащим образом заверенные (нотариусом) следующие документы на спорный автомобиль: паспорт транспортного средства, в котором содержатся сведения о том, что первым собственником автомобиля являлся Пряшников А.В., вторым — Петров Д.Е., третьим — Бекетов К.С., о чем в паспорте транспортного средства имеется отметка 6 отд. МОТОТРЭР УВД ЦАО о дате продажи (передачи) автомобиля - Бекетову К.С.; акт АС № ЭКЦ ГУВД об исследовании маркировочных обозначений транспортного средства, выданный собственнику Бекетову К.С. Экспертнокриминалистическим центром ГУВД г. Москвы (заверенный нотариусом г. Москвы); - заверенная нотариусом г. Москвы копия свидетельства о государственной регистрации (спорного) транспортного средства выданного собственнику Бекетову К.С.; копия справки-счета № от, согласно которой Автомагазин «Фирма Дико-Авто» продал Бекетову К.С. (спорное) транспортное средство.

Перечисленные доказательства в их совокупности на основании ст. Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации признаются судом допустимыми и достоверными.

В судебном заседании со стороны истца не только не было представлено допустимых и достоверных доказательств возникновения права собственности на спорный автомобиль у Енгалычева Р.И., но и доказательств передачи и владения спорным автомобилем Енгалычевым Р.И. Тогда как со стороны ответчика были представлены надлежащие доказательства получения (приобретения) в собственность спорного автотранспортного средства Бекетовым К.С.

В судебном заседании установлено, что в обеспечение исполнения обязательств заемщика Енгалычева Р.И. перед ОАО «БАНК УРАЛСИБ» по кредитному договору от, договор купли-продажи от спорного автомобиля, не мог быть заключен между Енгалычевым Р.И. и продавцом ИП Маняевым Ю.В. после того, как автомобиль марки модели, год изготовления:, идентификационный номер (VIN): №, категория ТС: В, модель, № двигателя № шасси отсутствует, кузов №, цвет кузова: черный, имеющий паспорт транспортного средства, серии, номер № от, был приобретен в собственность ответчиком Бекетовым К.С. –.

Заемщик по кредитному договору Енгалычев Р.И. не отчуждал спорный автомобиль, который является предметом залога по кредитному договору третьему лицу Бекетову К.С., то есть не произошел переход права собственности на заложенное имущество либо права хозяйственного ведения или права оперативного управления им от залогодателя к другому лицу в результате возмездного или безвозмездного отчуждения этого имущества.

Оценив представленные сторонами доказательства по делу, суд пришел к выводу об отсутствии оснований для удовлетворения исковых требований Открытого акционерного общества «БАНК УРАЛСИБ», предъявленных к Бекетову К.С., об обращении взыскания на заложенное имущество.

На основании изложенного и руководствуясь ст. 194–199 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд решил:

Исковые требования Открытого акционерного общества «БАНК УРАЛСИБ», предъявленные к Бекетову К.С., об обращении взыскания на заложенное имущество, оставить без удовлетворения в полном объеме1.

Применение материально-правовых возражений происходит именно в процессе и в связи с ним возникают именно процессуальные проблемы. К примеру, согласно абз. 1 п. 14 Постановления Пленума Верховного Суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 12/15 ноября 2001 г.

№15/18 «О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности» 2, «суд при рассмотрении заявления стороны в споре об истечении срока исковой давности применяет правила о перерыве срока давности и при отсутствии об этом ходатайства заинтересованной стороны при условии наличия в деле доказательств, достоверно подтверждающих факт перерыва течения срока исковой давности». В Постановлении это аргументируется тем, что обстоятельства, перечисленные в ст. 203 ГК РФ, служат безусловными основаниями для перерыва течения срока исковой давности, а решение суда должно быть законным и обоснованным.

Однако, по мнению Д.А. Грибкова, «инициатива суда по вопросу признания срока исковой давности прерванной или приостановленной была бы разумна только тогда, когда изначальное выявление пропуска исковой давности также было бы для суда обязательным»3. Риторически вопрошая: «почему же … отдельное ходатайство не требуется для применения ст. 202 и См.: Дело №2-767/11 Октябрьского районного суда г. Саратова за 2011 год.

См.: Бюллетень Верховного Суда РФ. 2002. № 1.

Грибков Д.А. Указ. раб. С.85.

ГК» (кроме подп. 3, 4 п. 1 ст. 202 ГК), Грибков небезосновательно утверждает, что в таком положении «суд действует в интересах истца, что ведет к нарушению равноправия сторон в процессе и противоречит принципам состязательного судопроизводства1.

Кроме того, это указание пленумов сформулировано императивно.

В то же время п. 26 указанного Постановления гласит, что если во время судебного разбирательства будет установлено, что сторона по делу пропустила срок исковой давности и уважительные причини, если истцом выступает физическое лицо, для восстановления этого срока отсутствуют, то при наличии заявления надлежащего лица об истечении срока исковой давности суд вправе отказать в удовлетворении требования по этим причинам, так как в соответствии с абз. 2 п. 2 ст. 199 ГК РФ истечение срока исковой давности служит самостоятельным основанием для отказа в иске.

Не совсем понятно, почему императивная формулировка закона (абз. п.2 ст.199 ГК РФ) – «… является основанием к вынесению … решения об отказе в иске» заменена в данном постановлении диспозитивной2. На наш взгляд, это также несколько ослабляет позиции защиты ответчика в гражданском деле, противоречит принципу равенства сторон.

Встречный иск является общепризнанным защитительным средством ответчика. Тем не менее, разногласия вызывает отнесение к системе средств защиты ответчика отдельных видов встречных исков. К.С. Юдельсон писал даже, что «встречный иск иногда рассматривают в качестве защиты против основного иска, но это нельзя признать правильным, так как во многих случаях встречный иск не парализует правильности требований истца, а направлен на присуждение с него в пользу ответчика или признание определенных прав»3. По мнению Грибков Д.А. Там же. С.86–87.

Подробнее об этом см., например: Там же. С. 66.

Юдельсон К.С. Советский гражданский процесс. М., 1956. С. 221.

С.Н. Абрамова, «встречный иск является своеобразной формой защиты против первоначального иска»1.

В соответствии с традиционно закрепленными в законодательстве условиями принятия встречного иска к рассмотрению выделяется три вида встречных исков: исключающие удовлетворение первоначального иска (чаще всего путем подрыва его основания); направленные к зачету; состоящие в иной связи с первоначальным иском.

В литературе имеется множество определений встречного иска. Так, М. Соленова полагает, что встречный иск представляет собой самостоятельное требование ответчика к истцу, заявленное в процессе в целях защиты против первоначального иска и своих субъективных прав, которые могут быть нарушены при удовлетворении судом требований истца2.

С точки зрения Е.Е. Бондаревой, встречный иск — это требование ответчика против истца, заявленное в целях совместного его рассмотрения с первоначальным иском, не зависящее от его процессуальной судьбы3.

И.М. Пятилетов определяет встречный иск как «самостоятельное требование, заявленное ответчиком в суд с целью защиты против первоначального иска для одновременного рассмотрения с первоначальным»4.

В.И. Адамович сводил встречный иск к зачету, утверждая, что «встречный иск есть не что иное, как судебный зачет иска иском»5, «средство осуществления зачета при помощи суда, иначе говоря, встречный иск есть зачет судебный»6.

В литературе отмечается, что «встречный иск является наиболее сложным процессуальным средством материально-правовой защиты ответчика»7, Абрамов С.Н. Указ. раб. С. 171.

См.: Соленова М. Встречный иск // Советская юстиция. 1975. № 20. С. 22.

Бондарева Е.Е. Реализация распорядительных прав сторон в арбитражном процессе (в суде первой инстанции): автореф. дис. … канд. юрид. наук. Самара, 2003. С.7–8.

Пятилетов И.М. Указ. раб. С. 53.

Адамович В.И. Встречный иск (к учению о зачете). СПб., 1899. С. 43.

Арапов Н.Т. Встречный иск в советском гражданском процессуальном праве: дис. ….

канд. юрид. наук. Саратов, 1964. С. 54; Его же. Встречный иск в советском гражданском что «предъявление встречного иска – более активная процессуальная деятельность ответчика по сравнению с возражениями» 1. Пишут также, что встречный иск представляет собой «противоположность» такой формы защиты, как простое отрицание, что он «выражает предельную концентрацию противоречий в развитии конфликта»2.

Согласно ст. 138 ГПК РФ встречный иск принимается к рассмотрению, если встречное требование направлено к зачету первоначального требования.

Удовлетворение встречного иска полностью или частично исключает удовлетворение первоначального иска. Встречный и первоначальный иски взаимосвязаны и их совместное рассмотрение будет способствовать более быстрому и правильному разрешению споров. Данная формулировка дословно воспроизводит формулировку ст. 132 ГПК РСФСР. Те же выражения содержатся и в ч. 3. ст. 132 АПК РФ.

Но все ли встречные иски суть средство защиты ответчика? Многие авторы разграничивают встречные иски на служащие защите от первоначального иска и не способные выполнить функцию защиты3. Как отмечает Г.Л. Осокина, средством защиты против предъявленного иска, безусловно, выступает встречный иск в случаях, когда его удовлетворение полностью или частично исключает удовлетворение первоначального4. По мысли В.П. Чапурского, «являясь самостоятельным требованием ответчика к истцу, встречный иск может иметь целью производство взаимных расчетов, но может служить и средством защиты против первоначального иска»5.

процессуальном праве: автореф. дис…. канд. юрид. наук Саратов, 1964. С.9; Васильева Г.Д.

Указ. раб. С. 83.

Козлова Н.В. Полномочия суда первой инстанции в исковом прозводстве: дис. … канд. юрид. наук. Саратов, 2000. С. 138.

Грибков Д.А. Указ. раб. С. 36.

См., например: Щеглов В.Н. Иск о судебной защите гражданского права: лекции для студентов / под ред. Г.Л. Осокиной. С. 143; Орлова Л.М. Указ. раб. С. 129; Клейн Н.И. Указ.

раб. С. 11; Арапов Н.Т. Указ. раб. С. 5, 115–117, 127, 171; Молева Г.В. Право на судебную защиту ответчика: дис. … канд. юрид. наук. С. 123–124; Гражданское процессуальное право Украинской ССР. Киев, 1989. С. 166 (автор гл. 16 – Е.Г. Пушкарь); Советский гражданский процесс / М.Т. Авдюков [и др.]. С. 121 (автор гл. XIV – А.А. Добровольский).

См.: Осокина Г.Л. Гражданский процесс. Общая часть. 2-е изд., перераб. М., 2008.

С. 611.

Гражданский процесс / под общ. ред. С.Н. Абрамова. М., 1948. С. 177 (автор гл. X – В.П. Чапурский).

К.С. Юдельсон утверждал, что «встречные иски могут быть средством защиты против первоначального требования, но могут иметь иной характер.

Классификация встречных исков может состоять только из двух групп:

а) встречные иски, являющиеся средством защиты против иска первоначального … б) встречные иски, связанные с делом общностью правоотношения, осуществлением зачета»1.

По мнению Д.А. Фурсова, «во встречном иске нельзя не видеть процессуальное средство защиты … Встречный иск как средство защиты … не требует полной парализации, отрицания, поглощения основного иска. Любой зачет требований будет являться средством защиты»2. Поэтому, по его мысли, не представляется возможным согласиться с мнением К.С. Юдельсона, который не признавал встречный иск в качестве средства защиты на том основании, что встречный иск не всегда парализует основной иск. Фурсов полагает, что «более правильной следует признать позицию Н.И. Клейн, в которой у встречного иска всегда признается непременная роль средства судебной защиты»3. Однако Н.И. Клейн в отличие от Д.А. Фурсова не все встречные иски относил к средствам защиты.

И.М. Пятилетов также полагает, что «смысл встречного иска для ответчика всегда состоит в защите от исковых требований истца путем предъявления к нему своих самостоятельных требований»; «даже в том случае, если встречное требование связано с первоначальной близостью оснований, то оно все равно имеет назначение средства защиты прав и интересов ответчика против первоначального иска»4.

Поэтому «нет необходимости выделять встречный иск по характеру связи с первоначальным иском», которая «может состоять хотя бы в том, что истцом не выполняется другое, более или менее равноценное обязательство»5.

Юдельсон К.С. Гражданский процесс. М., 1956. С. 223–224.

Фурсов Д.А. Предмет, система и основные принципы арбитражного процессуального права (современные проблемы теории и практики): дис. … д-ра юрид. наук. М., 2000. С. 372.

Пятилетов И.М. Указ. раб. С. 51–52.

Таким образом, по мысли И.М. Пятилетова, «любой встречный иск прежде всего предъявляется с целью защиты против первоначального, если ответчик заинтересован в их совместном рассмотрении»1 и «все встречные иски имеют целью защитить против первоначального иска и должны рассматриваться в первую очередь как средства защиты»2.

Н.М. Трашкова полагает, что каждый встречный иск в качестве цели рассматривает защиту ответчика против первоначального иска3. По ее мнению, вычленение встречных исков, заявляемых не с целью защиты против первоначального иска, не совсем правильно, так как не придавать значения первоначальному иску как поводу для заявления встречного иска нельзя4.

Заметим, однако, что встречный иск может быть предъявлен в качестве такового и не «по поводу» первоначального иска, а просто «по случаю», ради удобства: «время подачи зачетного встречного иска … ничего не доказывает, так как мотивы могут быть самыми разными»5.

По мысли Г.Д. Васильевой, если «для материально-правового возражения … характерна направленность на опровержение требований истца по существу», то «для встречного иска она не является обязательной. Встречный иск выступает средством защиты ответчика против иска только тогда, если направлен на подрыв основания первоначального требования … встречный иск – лишь тот, который предусмотрен в п. 2 ст. 132 ГПК РФ»6.

К примеру, «ответчик может, не оспаривая фактического основания первоначального требования, добиваться признания за ним права, которое исключает требование истца об изменении или прекращении спорного правоотношения»7.

Пятилетов И.М. Указ. раб. С. 59.

См.: Трашкова Н.М. Защита ответчика в гражданском процессе: дис. … канд. юрид.

наук. С. 141.

См.: Там же. С.122–123, 130.

Попов В.В. Виды встречных исков – надуманность или целесообразность? // Арбитражный и гражданский процесс. 2005. № 8. С. 48.

Васильева Г.Д. Указ. раб. С. 71.

Весьма спорным представляется вопрос о наличии функции защиты против первоначального иска у встречного иска, который направлен к зачету требований. Многие авторы признают такие иски носящими защитный характер1. Так, Г.Л. Осокина полагает, что ответчик использует встречный иск как средство защиты против иска исключительно в случаях, указанных в абз.

2 и 3 ст. 138 ГПК РФ2.

Впрочем, по мнению Н.Т. Арапова, «встречные иски с целью зачета»

предъявляются «хотя не прямо, но косвенно с целью защиты против первоначального иска»3. К.С. Юдельсон, как следует из приведенной выше цитаты, «зачетный» встречный иск отграничивал от защитного.

Г.Л. Осокина считает, что встречный иск, направленный к зачету первоначального, несмотря на высказывания отдельных авторов4, служит средством защиты ответчика против предъявленного иска. Это объясняется тем, что, предъявляя встречное требование, ответчик не опротестовывает правомерность первоначального иска, хотя и рассчитывает на его полное или частичное погашение с помощью использования зачета, исключающего возможность удовлетворения первоначального иска полностью или частично5.

По мысли Н.М. Трашковой, оценка встречного иска, направленного к зачету первоначального требования, как средства защиты, объясняется целью ответчика, который «пытается прекратить обязательство перед истцом6. Думаем, однако, что это вопрос материального права, а не процесса.

Представляется, что необходимо для решения означенной проблемы подробно рассмотреть взгляды Н.И. Клейн по этому поводу, которые почемуСм., например: Орлова Л.М. Указ. раб. С. 130; Абрамов С.Н. Указ. раб. С. 171; Арапов Н.Т. Встречный иск в советском гражданском процессуальном праве: дис. …. канд. юрид.

наук. Саратов, 1964. С. 242, 278.

См.: Осокина Г.Л. Указ. раб. С. 609.

Арапов Н.Т. Встречный иск в советском гражданском процессуальном праве: дис. ….

канд. юрид. наук. С. 122; Он же. Встречный иск в советском гражданском процессуальном праве: автореф. …. канд. юрид. наук. С. 14.

Г.Л. Осокиной почему-то отнесены к этим «некоторым авторам» Н.И. Клейн, Н.Т. Арапов. Все, что говорится в цитате, не соответствует их действительным взглядам.

См.: Осокина Г.Л. Указ. раб. С. 609.

См.: Трашкова Н.М. Защита ответчика в гражданском процессе: дис. … канд. юрид.

наук. С. 135.

то нередко искажаются в литературе. Итак, Н.И. Клейн утверждает, что «большей частью встречное требование имеет целью опровержение требования истца полностью или в части либо защиту от него»1. Таким образом, защита от первоначального иска – не всегда его опровержение.

М. Соленова разделяет такой подход, отмечая, что невозможно выделить встречный иск в отдельное производство, если он выступает средством защиты ответчика против первоначального иска, то есть в случае, если встречное требование нацелено на опровержение оснований первоначального иска или ведет к зачету взаимных требований, и подчеркивает, что иск к зачету «не преследует цели опровергнуть первоначальный»2.

Существует и другое мнение. Так, В.В. Новицкий относит «зачетные»

встречные иски также к «опровергающим» первоначальный иск. Но существуют и встречные иски, «удовлетворение которых не влечет опровержения первоначального иска, но дает ответчику определенные процессуальные преимущества при совместном рассмотрении обоих ("тактические" встречные иски)». К ним он причисляет «встречные иски, способствующие комплексному разрешению всего круга спорных вопросов, существующих между сторонами процесса, однако не приводящие к опровержению первоначального иска … а также встречные иски, единственной целью которых является затягивание … процесса»3.

Н.И. Клейн же полагает, что «одновременное рассмотрение и удовлетворение первоначального и встречного иска, направленного к зачету, исключает не само первоначальное требование, а лишь присуждение по нему полностью или в части. И в этом случае встречный иск предъявляется в целях защиты от первоначального иска, хотя и не ведет к отказу в нем 4. Следует также согласиться с В.В. Поповым в том, что «зачетные встречные иски Клейн Н.И. Указ. раб. С. 9.

Соленова М. Указ раб. С. 23.

Новицкий В.В. Виды встречных исков в арбитражном процессе // Арбитражный и гражданский процесс. 2005. № 2. С. 28.

См.: Клейн Н.И. Указ. раб. С. 10, 116.

никак нельзя отнести к опровергающим, так как они ничего не исключают или опровергают, а лишь приводят к зачету иска иском»1.

По мысли Н.И. Клейн, «при предъявлении такого встречного иска ответчик преследует двоякую цель: во-первых, защитить свое самостоятельное право, во-вторых, защититься против первоначального иска. Первая цель может быть достигнута и при рассмотрении требования в самостоятельном процессе, вторая же осуществима только при совместном рассмотрении встречного и первоначального исков в одном процессе»2.

Однако «процессуальное законодательство, судебная и арбитражная практика знают встречные иски, которые не преследуют цели защиты от первоначального иска… Этот встречный иск не направлен на опровержение первоначального иска, не служит ответчику средством защиты, а предъявлен для одновременного рассмотрения взаимосвязанных требований»3.

Поэтому «встречный иск в гражданском процессе играет двойную роль: он может быть предъявлен как с целью защиты от иска первоначального, так и независимо от защиты вследствие связи с первоначальным иском»4.

Таким образом, резюмирует Н.И. Клейн, все встречные иски можно свести к двум видам. К первому виду следует отнести встречные иски, чья связь с первоначальным иском объясняется тем, что право ответчика исключает право истца (подрывает основание первоначального иска или встречное требование ответчика с помощью зачета прекращает требование истца полностью или частично). Эти иски являются средством защиты ответчика против иска5.

И.М. Пятилетов писал: «Некоторые авторы считают, что встречный иск с целью зачета направлен не на защиту против первоначального иска, а навстречу ему. Он не подрывает ни основание, ни предмет иска, поскольку ответчик исходит из обоснованности первоначального, а зачет возможен при удовлетворении обоих исков». По его мнению с этим трудно согласиться.

Попов В.В. Указ. раб. С. 47.

Клейн Н.И. Указ. раб. С. 10.

Там же. С. 10–11.

Предъявляя встречный иск с целью зачета, ответчик рассчитывает погасить полностью или в части требование истца. Но это нельзя рассматривать иначе, как средство защиты против иска. Встречный иск с целью зачета предъявляется ответчиком по причине обращения в суд истца с требованием к нему. По мнению ответчика, истец не должен предъявлять такое требование, будучи связанным однородным обязательством с ним. Встречный иск используется как средство защиты против иска, заявленного истцом1.

Как считает В.В. Новицкий, «зачетные» встречные иски «все же направлены на опровержение первоначального иска, что, в частности, подтверждается временем их подачи – после возбуждения дела по первоначальному иску. Если ответчик, имея возможность в любое время до передачи спора в арбитражный суд провести зачет в одностороннем порядке, не делает этого, а заявляет встречный иск, нацеленный на зачет, только в ходе начавшегося судебного разбирательства, то можно утверждать, что побудительным мотивом его предъявления является именно желание ответчика компенсировать негативные последствия удовлетворения первоначального иска, а не столько реализация во многом декларативной возможности «более быстрого и правильного разрешения дела»2.

По мысли Г.В. Молевой, характеристику встречного иска, направленного к зачету первоначального требования как средства защиты против него, следует признать ошибочной. В этом смысле показательно, что законодательство ряда стран закрепляет зачет в силу его особенностей как самостоятельное средство защиты наряду со встречным иском3. Не преследует целей защиты от первоначального требования встречный иск, чтобы быстрее и правильнее разрешить дело (п. 3 ст. 132 ГПК)4.

См.: Пятилетов И.М. Указ. раб. С. 56. В.И. Адамович отмечал, что «прибегая … к взаимному удовлетворению при помощи суда, ответчик уже и потому ищет удовлетворения … что фигурирует на суде не добровольно» (Адамович В.И. Встречный иск (к учению о зачете. С. 129)).

Новицкий В.В. Указ. раб. С. 28.

См., например: Рябикин В.И. Иск и защита ответчика против иска в индийском гражданском процессе // Известия вузов. Правоведение. 1992. №1. С.102-103; Пучинский В.К.

Гражданский процесс зарубежных стран. М., 2008. С. 270–274.

См.: Молева Г.В. Право на судебную защиту ответчика: дис. … канд. юрид. наук.

С. 124.

В.И. Адамович отмечал, что во французском ГПК (ст. 464), очевидно, разграничивались требования, предъявленные «к зачету или в качестве защиты от первоначального иска». Впрочем, он трактовал это «не более как плод недоразумения со стороны редакторов Устава»1.

На наш взгляд, целесообразно согласиться с мнением, что «считать встречный иск, направленный к зачету первоначального требования, иском, служащим для защиты от первоначального требования, или иском, не прямо, но косвенно предъявленным с целью защиты против первоначального иска, едва ли можно»2. Верна позиция, согласно которой «средством защиты против иска первоначальным может быть признан только встречный иск, исключающий полностью или в части удовлетворение первоначального»3, «встречное требование, направленное к исключению удовлетворения первоначального иска полностью или в части»4.

Для встречного иска как средства защиты характерен признак, состоящий в том, что «при удовлетворении встречного иска должен быть отклонен первоначальный иск. В свою очередь только при отклонении встречного иска может быть удовлетворен первоначальный иск»5.

Очевидно, что «при зачете суд не отказывает в иске, а удовлетворяет требования сторон. Зачет – это не следствие отклонения судом притязания истца в первоначальном иске в сочетании с удовлетворением встречного требования. О зачете можно говорить лишь как об итоге, наступившем в результате удовлетворения встречного и первоначального исков»6.

Характеристика встречного иска, направленного к зачету, отличается некоторой противоречивостью. Так, Г.В. Молева пишет, что с помощью заСм.: Адамович В.И. Встречный иск (к учению о зачете). С. 60.

Васильева Г.Д. Указ. раб. С. 92.

См., например: Козлова Н.В. Полномочия суда по отказу в удовлетворении исковых требований // Современные проблемы юриспруденции: межвузовский сборник научных трудов / под ред. А.В. Цихоцкого, Г.Л. Осокиной, М.И. Клеандрова. Новосибирск, 1999. С. 139.

Васильева Г.Д. Указ. раб. С. 88.

Щеглов В.Н. Иск о судебной защите гражданского права: лекции для студентов / под ред. Г.Л. Осокиной. С. 144.

Васильева Г.Д. Указ. раб. С. 92.

чета суд удовлетворяет требования сторон, и не отказывает в заявленном требовании истцу1. В данном случае во встречном иске отрицаются не факты, заложенные в основание иска, а устанавливаются факты, исключающие возможность его удовлетворения2.

Н.И. Клейн в своей работе часто особый упор делает именно на удовлетворение обоих требований – первоначального и встречного, направленного к зачету. Так, она пишет: «Арбитраж удовлетворил первоначальный и встречный иски, осуществил зачет» 3; «суд (арбитраж) вначале рассматривает требования сторон, удовлетворяет их, а затем уже осуществляет зачет»4; «зачету предшествует рассмотрение встречного требования судом … и его удовлетворение»5.

В то же время и она допускает неточность, указывая, что «предъявление встречного требования к зачету в форме встречного иска … прекращает взаимные требования сторон и тем самым исключает удовлетворение первоначального иска полностью или в части»6.

По утверждению Н.И. Клейн, «предъявление встречного иска не препятствует удовлетворению иска первоначального, однако практически удовлетворение и первоначального и встречного требований ведет к прекращению обязательств путем зачета. Удовлетворение встречного иска, предъявленного к зачету, нейтрализует присуждение по первоначальному иску»7.

Она полагает, что «одновременное рассмотрение и удовлетворение первоначального и встречного иска, направленного к зачету, исключает не само первоначальное требование, а лишь присуждение по нему полностью или в части. И в этом случае встречный иск предъявляется ответчиком для защиты от первоначального иска, хотя и не ведет к отказу в нем»8.

См.: Молева Г.В. Право на судебную защиту ответчика: дис. … канд. юрид. наук. Саратов, 1993. С. 123.

Клейн Н.И. Указ. раб. С. 9.

Клейн Н.И. Указ. раб. С. 119.

Таким образом, по ее мнению, «вынося решение по первоначальному иску и встречному иску, предъявленному к зачету, суд и арбитраж взыскивают по каждому требованию отдельно, а потом уж зачитывают присужденные суммы»1. Приводится пример, когда «суд вначале взыскал суммы по каждому требованию в определенном размере, затем произвел зачет встречных требований и в итоге принял решение о взыскании не погашенной зачетом суммы»2 (курсив во всех вышеприведенных цитатах Н.И. Клейн наш. – А.Е.).

Если согласиться с этим, то получается, что суд в чью-либо пользу дважды взыскивает по одному и тому же требованию – сначала полностью, а затем в части. На наш взгляд, необходимо четко обозначить, что удовлетворяются оба иска, присуждение налицо как истцу, так и встречному истцу (ответчику), но взыскание производится только в пользу одной из сторон.

Таким образом, встречный иск, могущий быть направленным к зачету, ни в коем случае не может рассматриваться как средство защиты ответчика в материально-правовом смысле. Для подтверждения этого положения приведем некоторые соображения, касающиеся несения судебных расходов.

Допустим, предъявлен первоначальный иск в сумме 3000 руб. Судебные расходы истца составили 150 руб. Ответчиком предъявлен «зачетный» встречный иск в сумме 500 руб. Расходы ответчика по делу составили 100 руб.

Оба иска были удовлетворены. В результате с ответчика по первоначальному иску было взыскано в результате зачета 2500 руб. Но как должны тогда распределяться судебные расходы сторон? Тут возможны различные подходы.

Очевидно, что встречный иск сохраняет свойство самостоятельности независимо от того, рассматривают ли его как средство защиты против первоначального или нет. Если не считать встречный иск, направленный к зачету, Клейн Н.И. Указ. раб. С. 100.

средством защиты, вырисовывается следующая картина. Истец первоначальный свой иск выиграл. Но удовлетворения своего требования добился и встречный истец (ответчик). Соответственно истец претендует на полное возмещение судебных расходов в размере 150 руб. Ответчик также претендует на возмещение своих расходов именно по встречному иску, т.е. расходов как истца по встречному иску (допустим, они составили 70 руб.) в полном объеме.

Таким образом, в пользу истца с ответчика должно быть взыскано 80 руб.

Если же расценивать встречный иск к зачету в качестве средства защиты против первоначального иска, то вырисовывается иная ситуация. Получается, что истец свой иск выиграл лишь частично, соответственно ему причитается лишь частичное возмещение судебных расходов (125 руб.). Однако встречный истец (ответчик) свой иск выиграл все равно полностью, т.е. ему точно так же полагаются все расходы по встречному иску (70 руб.). Кроме того, поскольку он успешно осуществил защиту в одной шестой части требования первоначального иска, ему полагается и возмещение в соответствующей части прочих судебных расходов (30:6 = 5 руб.)1. Таким образом, ответчику причитается всего 75 руб. судебных расходов, истцу – 125 руб. В результате зачета сумм истец вместо 80 получит всего 50 руб. Разница очевидна.

Таковы последствия совмещения в одном процессуальном институте встречного иска, направленного к зачету, двух разнородных процессуальных функций – самостоятельного требования и защиты против иска. Зачет не может рассматриваться, по справедливому замечанию Г.Д. Васильевой, как «следствие отклонения судом притязания истца в первоначальном иске в сочетании с удовлетворением встречного требования»2. Такого рода совмещение принципиально возможно только во встречных исках, исключающих удовлетворение иска первоначального, и для них приведенная схема распределения судебных расходов (вторая) вполне справедлива.

Разумеется, не всегда возможно арифметически точно вычленить часть судебных расходов ответчика, непосредственно связанную именно и только с осуществлением функции «зачетного» встречного иска – по крайней мере, не вызовет это проблем применительно к размеру государственной пошлины.

Васильева Г.Д. Указ. раб. С. 92.

В связи с этим вряд ли можно согласиться с Н.И. Клейн, что «подобного рода встречные иски выполняют в процессе роль средства защиты … против иска. Своеобразие этого средства защиты состоит в том, что встречный иск выходит за пределы простой защиты против … иска; он совмещает в себе и свойства иска и … защиты от иска»1 (курсив наш. – А.Е.).

Если же рассматривать встречный иск, направленный к зачету, только как средство защиты против первоначального иска2, то положение ответчика при заданных условиях окажется чрезвычайно невыгодным. Истцу будут полагаться те же 125 руб., а ответчику (100:6 16,7 руб.), т.е. в итоге с ответчика будет взыскано в пользу истца (125 – 16,7) =108,3 руб. Поскольку такое положение едва ли справедливо, остается признать, что встречный иск, направленный к зачету первоначального, является не средством защиты от последнего, а самостоятельным требованием ответчика к истцу.

Встречный иск, предъявляемый ввиду наличия взаимной связи с первоначальным, также имеет высокую степень самостоятельности, обособленности от последнего. Взаимная связь может быть обусловлена, к примеру, совпадением фактов, лежащих в основании первоначального и встречного исков, что отнюдь не сказывается на юридическом различии и самостоятельности судьбы основанных на этих фактах требований.

Автомобиль под управлением С.Л.Н. столкнулся с выбежавшей на проезжую часть лошадью, принадлежавшей Г. В результате автомобиль получил повреждения, С.Л.Н. и пассажир С.Е.Е. получили травмы. С.Л.Н. и С.Е.Е.

обратились в суд с иском к Г., требуя возмещения материального ущерба и компенсации морального вреда. Г. во встречном иске просил взыскать ущерб, причиненный гибелью лошади.

В связи со смертью Г. произведена замена ответчика на правопреемника – Г.Н. (жену умершего). В судебном заседании Г.Н. от встречного иска отКлейн Н.И. Указ. раб. С. 10.

Это, бесспорно, имело бы место при использовании ответчиком такого средства защиты, как возражение о (уже произведенном) зачете. Однако в такой ситуации процессуальные расходы ответчика были бы меньше ввиду отсутствия необходимости оплаты государственной пошлины на соответствующую сумму.

казалась, исковые требования в части возмещения ущерба, причиненного повреждением автомобиля, признала, в части компенсации морального вреда с иском была не согласна1.

Однако сторонники признания всех видов встречных исков средствами защиты ответчика не так уж неправы. Встречный иск как процессуальное явление действительно возможен только в связи с наличием иска первоначального. Помимо всех указанных в самой норме процессуального закона обстоятельств, обусловливающих целесообразность совместного рассмотрения первоначального и встречного исков, очевидно, что для ответчика гораздо удобнее предъявлять свои требования к истцу в том же суде, в том же процессе, где он и так уже участвует. Это связано, в частности, и с общим правилом территориальной подсудности – по месту жительства (нахождения) ответчика.

Поэтому едва ли можно согласиться с суждением И.С. Комарова, утверждающего, что «более верное направление в понимании правовой природы встречного иска – это анализ его в качестве разновидности такого процессуально-правового явления, как соединение исков»2. При этом «право на предъявление встречного иска производно от права на предъявление иска», и нормы о встречном иске направлены только «на оптимизацию деятельности по рассмотрению и разрешению юридических дел»3.

В определенном смысле, конечно, встречный иск производен от первоначального, так как без последнего немыслим. Вместе с тем он полностью сохраняет все характеристики самостоятельного иска. Соединение требоваСм.: Определение Верховного Суда РФ от 2 октября 2007 г. №18-В07-53 // Применение Гражданского процессуального кодекса РФ (сборник И.Р. Медведева). Т. III: Право на обращение в суд в практике Верховного Суда РФ: сборник / сост. И.Р. Медведев. М., 2010.

С. 159–161.

Комаров И.С. Защита ответчика против иска в гражданском и арбитражном процессе: автореф. дис. … канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2012. С. 17.

Комаров И.С. О месте норм, посвященных защите ответчика против иска, в системе гражданского (арбитражного) процессуального права // Российская юстиция и права человека на современном этапе развития права: материалы X Межрегиональной научнопрактической конференции Института юстиции Уральской государственной юридической академии (ноябрь – декабрь 2011 г.) / отв. ред. М.В. Гончаров. Екатеринбург, 2012. С. 128;

Его же. Защита ответчика против иска в гражданском и арбитражном процессе: дис. … канд. юрид. наук. С. 66–68, 78.

ний в одном деле и рассмотрение первоначального и встречного исков в одном деле также имеют немало общих черт и в методологическом аспекте вполне могут исследоваться совместно. Однако встречный иск – прежде всего средство судебной защиты ответчика, и в этом его основная сущность.

Так, из факта рассмотрения встречного иска вместе с первоначальным вытекает и следующее обстоятельство. Другая сторона в споре, т.е. истец по первоначальному иску и ответчик – по встречному, уже не сможет уклоняться от участия в судебных заседаниях1. Для лица, имеющего определенные требования к истцу, это немаловажный фактор, так как ответчики часто уклоняются от явки в судебное заседание, что может привести к значительному затягиванию процесса. Поэтому если истец решит уклоняться от участия в судебном заседании в связи с наличием встречного иска, то и его собственные требования, заявленные в первоначальном иске, вряд ли будут удовлетворены судом.

В теории права, наряду с подлежащими защите материальноправовыми интересами участвующих в деле лиц, справедливо указывается на такой предмет защиты, как процессуально-правовые охраняемые законом интересы участников гражданского процесса. Эти интересы обладают значительной самостоятельностью по отношению к материально-правовым2.

На наш взгляд, у ответчика имеется существенный интерес, признаваемый процессуальным законом, в обоюдном рассмотрении в одном деле имеющихся у него материально-правовых требований к истцу. Средством защиты этого интереса выступает встречный иск. Поэтому в гражданском судопроизводстве подлежит защите также и законный интерес ответчика в рассмотрении его встречного иска к истцу именно как встречного, т.е. в рамках уже ведущегося процесса по первоначальному иску.

См.: Чашин А.Н. Долговые обязательства: процессуальные позиции истца и ответчика. М., 2009. С. 27.

См., например: Малько А.В. Проблемы законных интересов в судебном разбирательстве // Вопросы теории и практики судебного разбирательства гражданских дел: сборник научных трудов. Саратов, 1988. С. 24–27.

Подводя итог, отметим следующее. Средством защиты ответчика против иска выступает только встречный иск, исключающий полностью или в части удовлетворение первоначального иска. В то же время любой встречный иск выступает средством защиты законного интереса ответчика в совместном рассмотрении имеющихся у него требований к истцу в рамках уже ведущегося против ответчика процесса. Поэтому в предмет судебной защиты ответчика входит также законный интерес, заключающийся в рассмотрении встречного иска ответчика к истцу именно как встречного, т.е. в одном и том же деле по первоначальному иску.

Глава III. ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЕ СРЕДСТВА ЗАЩИТЫ ОТВЕТЧИКА

В современной литературе привлечение ответчиком на свою сторону третьих лиц как способ защиты ответчика против иска практически не рассматривается. Некогда же рядом авторов оно включалось в систему защитительных мер ответчика1. Так, Г. Рындзюнский писал: «Участие третьего лица безусловно в интересах ответчика»2. Этот вопрос, по нашему мнению, тесно связан с одной из давних проблем гражданского процесса – спором о возможности рассмотрения в одном процессе основного и регрессного исков.

Действующее гражданское и арбитражное процессуальное законодательство таковой не закрепляют. Иногда это поддерживается и в теории3.

Однако согласно ст. 39 ГПК РСФСР 1964 г. «привлечение третьих лиц по делам о восстановлении на работе» подобное допускалось»4. А.К. Кац, впрочем, полагала, что в данной ситуации «никакого иска никто к должностному лицу не предъявляет … Суд, разрешая иск, одновременно по своей инициативе возлагает регрессную ответственность на третье лицо, в то время как, по общему правилу, для этого необходимо предъявление самостоятельного регрессного иска»5.

См., например: Васьковский Е.В. Учебник гражданского процесса / под ред. и с предисл. В.А. Томсинова (по изд. 1917 г.). М., 2003. §73; Фишман Л.И. Движение гражданского процесса/ под ред. и с предисл. проф. Ал. Малицкого. Харьков, 1926. С. 184; Энгельман И.Е. Курс русского гражданского судопроизводства. Юрьев, 1912. С. 253; Рындзюнский Г. Техника гражданского процесса. Применительно к Гражданскому процессуальному кодексу Р.С.Ф.С.Р. / предисл. Я.Н. Бранденбургского. М., 1924. С. 57.

Рындзюнский Г. Указ. раб. С. 57.

См., например: Маклаев Д.В. Влияние судебных актов на права и обязанности третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований, в арбитражном процессе // Российская юстиция. 2008. № 9. С. 21.

См., например: Особенности рассмотрения отдельных видов гражданских дел / Л.И.

Анисимова [и др.]; под ред. М.К. Треушникова. М., 1987. С. 206–210 (автор главы XI – М.К. Треушников).

Советский гражданский процесс: учебник / В.П. Воложанин [и др.]; под ред.

К.И. Комисарова, В.М. Семенова. 2-е изд., перераб. и доп. М., 1988. С. 100 (автор гл. V – А.К. Кац).

Аргументация против совмещения в одном процессе требований истца к ответчику и ответчика к третьему лицу, начиная со второй половины 60-х годов прошлого века, разнообразием не отличается1 и сводится в основном к моментам, о которых речь пойдет ниже2.

В.Н. Щеглов отмечал, что «недопустимость одновременного рассмотрения первоначального и регрессного исков обосновывают обычно тем, что ответчик теряет интерес к процессу ввиду предрешенности мнения суда. Это возможно, но главное в том, что одновременное рассмотрение первоначального и регрессного исков не ориентирует ответчика предъявлять высокие требования к выполнению обязанностей своими контрагентами и тем предупреждает3 правонарушения, а также освобождает ответчика от предъявления иска, судебных расходов и от бремени ведения процесса по регрессному иску. Указанные обстоятельства не приняты во внимание законодательством по делам о восстановлении на работе с учетом необходимости повышения ответственности должностных лиц, решающих вопросы увольнения и перевода рабочих и служащих на другую работу»4.

Иногда в качестве обоснования иска ссылаются просто на то, что «одновременное рассмотрение основного и регрессного исков, как правило, замедляет и усложняет процесс»5. А.К. Кац утверждала, что это объясняется тем, что «основания первоначального иска и возражения против него – одни, а основания регрессного иска и возражения против него – другие. Кроме того, предметом регрессного требования может быть взыскание истцом сумм, которые он уже уплатил по прямому иску». Помимо этого, «третье лицо на стороне ответчика собирает для представления суду доказательства, лишь Стоит заметить, что до принятия республиканских ГПК, базирующихся на Основах гражданского судопроизводства Союза ССР и союзных республик, аргументация в литературе приводилась более интересная.

Обзор мнений и доводов см., например: Маклаев Д.В. Указ. раб. С.19-22; Клейнман А.Ф.

Участие третьих лиц в гражданском процессе. Иркутск, 1927. С. 36–37.

Видимо, опечатка; следует читать: «предупреждать». – А.Е.

Щеглов В.Н. Субъекты судебного гражданского процесса. Томск, 1979. С. 84–85.

Советский гражданский процесс / М.Т. Авдюков [и др.]; под. ред. А.А. Добровольского. М., 1979. С. 50–51 (автор гл. V – С.В. Аносова).

необходимые для возражений против требований истца. Что же касается требований, которые могут появиться у ответчика, то они третьему лицу неизвестны и оно не готово к ответу по ним»1.

К.С. Юдельсон в обоснование невозможности совмещения требований ссылался на то, что третье лицо в основном процессе «не подготовлено для защиты против регрессного иска», а также «не известна судьба прямого иска»2. А.Ф. Клейнман подчеркивал, что «для истца далеко не безразлично, с кого будет присужден объект спора», с третьего лица нельзя присуждать «в пользу истца, который избрал себе другого ответчика»3, и высказал по этому поводу следующее: «При такой конструкции, когда оба иска сваливаются в одну кучу, когда суд должен одним решением дать ответ на первоначальный иск и эвентуально (условно) и на регрессный иск (на случай удовлетворения первоначального) – в таком случае совершенно ненормальными оказываются процессуальные позиции тяжущихся: главная сторона, казалось бы, должна нападать или отбиваться от нападения своего равноправного противника и в то же время нападать на своего пособника (на случай проигрыша дела); в свою очередь, пособник обязан помогать привлекшей его стороне выиграть тяжбу и в то же время (на случай проигрыша своим патроном дела) отбиваться от его обратных требований. Такая двойственность не может быть полезна ни суду, ни сторонам, ни пособникам. Необходимо сначала разобраться в юридических отношениях, вызвавших первоначальный спор; при этом процессуальные позиции всех участников дела ясны и определенны. Когда первое дело решено, когда решение вступило в законную силу, когда претензия истца удовлетворена или отклонена, – тогда только наступает время для предъявления иска в порядке регресса, если проигравшая процесс сторона пожелает предъявить требование к своему бывшему пособнику»4.

Советский гражданский процесс / В.П. Воложанин [и др.]; отв. ред. К.И. Комиссаров, В.М. Семенов. М., 1978. С. 80 (автор гл. V – А.К. Кац).

См.: Юдельсон К.С. Советский гражданский процесс. М., 1956. С. 82, 84.

Клейнман А.Ф. Советский гражданский процесс. М., 1954. С.117.

Клейнман А.Ф. Участие третьих лиц в гражданском процессе. С. 39.

Однако в теории процесса имелись и имеются также и сторонники допущения одновременного рассмотрения основного и регрессного исков. Так, М.С. Шакарян некогда писала, что указанные нормы ГПК УССР и Грузинской ССР находят поддержку в теории советского гражданского процесса» и «являются практически более целесообразными. Следовало бы в будущем ГПК установить, что вопрос о возможности одновременного разрешения основного и регрессного исков решается каждый раз судом … в зависимости от конкретных обстоятельств дела»1.

Л.В. Тумановой выносилось на защиту положение «о предоставлении возможности одновременного рассмотрения основного и регрессного исков, когда это не препятствует правильному и быстрому разрешению дела»2.

В качестве обоснования своей позиции ею указывалось также, что по дореволюционному русскому гражданскому процессу «иногда допускалась замена ответчика третьим лицом, а также признавалось возможным одновременное рассмотрение основного и регрессного исков»3; кроме того, «по законодательству социалистических стран … допускается возможность совместного рассмотрения основного и регрессного исков. Более того, допускается возможность выбытия стороны и замены ее третьим лицом, а также заключение мирового соглашения с участием третьего лица»4.

Стоит отметить, что в дореволюционной практике указанные варианты действительно допускались. Однако в самом Уложении гражданского судопроизводства (далее — УГС) об их допустимости прямо ничего не говорилось. В теории и практике вопрос этот разрешался неоднозначно. Согласно ст. 653 УГС о привлечении третьего лица просил именно ответчик. Сенатская практика была «чрезвычайно противоречивой»5 и непоследовательной. Одно Советское гражданское процессуальное право: учебное пособие / С.С. Аксельрод [и др.]; под ред. М.А. Гурвича. М., 1957. С.81 (автор гл. III – М.С. Шакарян).

Туманова Л.В. Актуальные проблемы участия в гражданском судопроизводстве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований на предмет спора, и органов государственного управления, дающих заключение по делу: автореф. дис. … канд. юрид. наук.

Саратов, 1985. С. 5, 18.

Васильев А.А. Руководство к защите гражданского иска. СПб., 1913. С. 221.

время Сенат признавал возможность совокупного рассмотрения в одном деле основного и обратного (регрессного) требований, позднее резко переменил свою позицию и стал таковую возможность категорически отрицать1.

В теории много было как противников, так и сторонников возможности совмещения регрессного и основного исков2. К сторонникам можно отнести, к примеру, К. Анненкова, Т.М. Яблочкова, В.Л. Исаченко, П. Короновского, К. Малышева, и др.; к противникам – А. Боровиковского, К.П. Победоносцева и др. Представляется, однако, что первые все же преобладали.

Эта неопределенность естественным образом перешла и в гражданский процесс Советской России3. Поддерживал такую возможность, например, Г. Рындзюнский. Он писал, что пришел «к заключению о возможности в том же иске постановить и решение о взыскании с третьего лица в пользу ответчика следуемой ему по праву регресса … суммы»4.

Впоследствии, в 1926 г., Верховный Суд РСФСР разрешил указанную проблему отрицательно. Однако это не привело к исчезновению сторонников противоположного варианта5. Так, И.М. Ильинская отмечала, что «статья [ГПК] Грузинской ССР устанавливает, что "суд имеет право, выяснив при рассмотрении дела взаимоотношения сторон с третьими лицами, вынести решение в пользу либо против третьих лиц". Аналогично разрешает этот вопрос и ст.189 ГПК УССР»6. Однако в целом, по ее мнению, «как общее правило, при разрешении споров … целесообразнее разрешать первоначальный и регрессный иски в отдельных самостоятельных процессах»7.

См.: Тютрюмов И.М. Устав гражданского судопроизводства (Свод Зак. Т. XVI, ч. 1, изд. 1914 года) с законодательными мотивами, разъяснениями Правительствующего Сената и комментариями русских юристов, извлеченными из научных и практических трудов по гражданскому праву и судопроизводству (по 1 сентября 1915 года). 4-е изд., испр. и доп.: в 2 т. Т. 1. Пг., 1916. С. 1229–1230, 1241.

Обзор позиций см., например: Тютрюмов И.М. Указ. раб. Т.1. С. 1233–1235, 1243.

См., например: Рындзюнский Г. Указ. раб. С. 57.

См., например: Ильинская И.М. Участие третьих лиц в советском гражданском процессе: автореф. дис. … канд. юрид. наук. Л., 1952. С. 14.

Ильинская И.М. Участие третьих лиц в советском гражданском процессе. М., 1962.

С. 74, 77.

В пользу допустимости одновременного рассмотрения прямого и регрессного исков высказалась и М.А. Викут. Анализируя доводы ее противников касательно возможного осложнения и затягивания процесса, она высказывает следующее мнение: «Часто при рассмотрении основного спора будущий регрессный иск по существу оказывается предрешенным и осложняет работу суда, наоборот, необходимость решать окончательно этот регрессный иск в отдельном процессе». Кроме того, «если … затяжка в рассмотрении основного иска и имела бы место, то в отдельных случаях (курсив наш. – А.Е.) на это можно пойти ради того, что оба спорных взаимоотношения в одном процессе все-таки будут скорее разрешены, чем если бы регрессный иск был заявлен самостоятельно»1.