«Крестьянское расселение в Приморской области как часть русской колонизации Приамурья во второй половине XIX в. ...»

Границей третьего и четвёртого этапов были избраны 1897 и 1898 гг. Суть подхода состоит в том, что, как показало подробное рассмотрение, заселение Северно-Уссурийского края начинается всерьёз только с вводом в строй всей длины Уссурийской железной дороги в 1897 г. Северно-Уссурийский край начинает обживаться крестьянами ещё с начала 90-х гг., однако происходит это только в районах, примыкающих к Южно-Уссурийскому краю, достаточно обеспеченному дорогами. Подлинное заселение долины среднего и нижнего течения Уссури начинается с последних лет XIX в., в связи, как отмечалось, с постройкой железной дороги. Наконец, немаловажен скачок в количестве новых селений, возникающих, начиная с 1898 г., существенно превосходящий показатели предшествующих лет.

Подводя итоги первого периода заселения (см. табл. 3.1), можно отметить примерно одинаковое количество крестьянских селений в каждом из заселяемых регионов при том, что они имеют существенные отличия в условиях заселения и проживания. Такое совпадение количества селений может показаться неслучайным, и в этом видится рука администрации, хотя ни прямых, ни косвенных свидетельств этого не обнаружено. Вместе с тем следует помнить о существенной разнице в площадях рассматриваемых районов6, а это заметно меняет «расстановку сил».

Таблица 3.1. Интенсивность процесса заселения.

Составлено по: Кабузан В. М. Дальневосточный край в XVII – начале ХХ вв. (1640 – 1917). Историкодемографический очерк – М.: Наука, 1985. С. 243 – 254.

В рамках первого этапа преимущественному заселению подлежат амурские территории, что связано с «информационной обеспеченностью» этих мест, в силу чего и администрация, и переселенцы ориентированы именно сюда. Характерно, что заселению сначала подвергались места, прилежащие к устью Амура, в чём видится именно политический, если не сказать военно-стратегический, расчёт властей. После занятия устья Амура ставится задача контроля его течения, что и претворяется в начале 60-х гг.: заселяются внутренние амурские территории. Второй период являет господство южного направления крестьянского заселения Приморской области. Это связано со своеобразным «информационным прорывом» в отношении Южно-Уссурийского края: здешние природные условия, более благоприятные, чем амурские, притягивают к себе большую часть переселенцев8. Именно поэтому на Амуре в рамках данного этапа не было основано ни одного крестьянского селения.

Первое, что можно отметить при обзоре результатов второго периода – отсутствие новых селений в Амурском крае. Вероятно, это связано с продолжением тенденции второго этапа заселения, связанной со сравнительным неудобством поселения на Амуре в сопоставлении с более южными территориями.

Можно сказать, что конец XIX в. – это время заселения Уссурийского края, сначала преимущественно его южной части, а впоследствии – и северной. Собственно, именно по линии «преимущественное заселение юга – преимущественное заселение севера» и проходит разграничение периодов внутри второго периода. Тем не менее, следует отметить, что южная окраина области – ЮжноУссурийский край – это единственный район, постоянно пополнявшийся достаточно крупными группами переселенцев: настолько, что здесь регулярно возникали новые селения. Это можно объяснить с одной стороны выгодными климатическими условиями, а с другой – удобством географического, или лучше сказать территориального, положения, легкодоступностью. Для большей наглядности распределения селений по этапам и регионам материал табл. 3.1 рассчитан в процентах и помещён в табл. 3.2.

Таблица 3.2. Интенсивность процесса заселения, %.

Составлено по: табл. 3.1.

Как видно из табл. 3.2, на Южно-Уссурийский край приходится чуть менее двух третей крестьянских селений, причём на второй период заселения приходится больше половины всех основанных в изучаемый период селений. С серьёзным отрывом на втором месте находится Северно-Уссурийский край, который имеет лидерство в последнем периоде заселения. Это можно объяснить (имея ввиду и другие, уже отчасти упоминавшиеся в разных местах данной работы, причины) незаселённостью, пустынностью среднеуссурийских территорий, что имеет немаловажное значение для оценки темпов первоначального заселения и обустройства здесь хозяйства9. Малопривлекательные для крестьян на фоне юга амурские территории остаются полупустынными на всём протяжении изучаемого периода.

Обобщая материалы приведённых таблиц, можно заключить, что в Приморской области в пределах XIX в. система крестьянского расселения на Амуре уже сложилась в рамках первого периода заселения и более не изменялась.

Сложение системы крестьянского расселения в Уссурийском крае, в рамках изучаемого отрезка времени, относится ко второму периоду – определяется география размещения сёл и деревень. Если Южно-Уссурийский край был уже достаточно широко заселён в рамках третьего этапа и именно на него приходится закладка структуры крестьянского расселения, то Северно-Уссурийский край даже к концу XIX в. оставался страной малонаселённой, с прерывистой цепочкой крестьянских селений по правому берегу Уссури. Этим данный район напоминал амурский край, однако учитывая высокий потенциал вселения уссурийских территорий, можно полагать, что крестьянское заселение этих мест продолжится и в ХХ в.

Дальнейший шаг исследования – выявление интенсивности процесса заселения через скорость образования селений в заданный отрезок времени – один год, см. табл. 3.3.

Таблица 3.3. Интенсивность процесса заселения, (селений в год).

Составлено по: табл. 3.1.

Табл. 3.3 представляет материал в преобразованной форме и ориентирована на выявление соотношения динамики образования крестьянских селений от периода к периоду и от района к району. Характеризуя хронологическую сторону процесса, следует отметить более чем трёхкратное превосходство интенсивности заселения в рамках второго периода над первым. Это без затруднений можно объяснить использованием новых видов транспорта для доставки переселенцев в область и расселения их по землям отдельных округов и волостей. Точно так же можно объяснить и более чем трёхкратную разницу в показателях третьего и четвёртого этапов: сравнительная эффективность железной дороги и просёлочных дорог в излишних комментариях не нуждается. Сравнивая показатели первого и второго этапов, необходимо помнить о колебаниях в притоке переселенцев в область в годы, относящиеся к обсуждаемым отрезкам времени.

Обращаясь к территориально-хронологической составляющей анализа, можно сделать следующие наблюдения. Привлекает внимание факт преимущественного заселения уссурийских территорий и главным образом в рамках второго периода (особенно – четвёртого этапа). Заселение амурских территорий приходится на первый период и только, объяснить это можно, во-первых, порядком проникновения русских на территории будущей Приморской области – Амур, раньше, чем Уссури присоединённый к России, раньше и подвергся заселению, во-вторых, соображениями военной и административной необходимости – даже после присоединения Уссурийского края администрация некоторое время предпочитала укреплять коммуникации именно на Амуре, поскольку последний рассматривался как более потенциальный объект в политическом и экономическом отношениях10.

Кризис заселения Амура на протяжении последующих периодов также связан не менее чем с двумя причинами; первая из них – природногеографическая, а именно климатическая суровость края, бедность почв и критически малое количество удобных для распашки мест; вторую причину можно обозначить как «бюрократическую» – большинство новооснованных крестьянских поселений на Амуре (главным образом) в 50-е гг. не удовлетворяли переселенцев, поскольку выбор мест производился чиновниками, – гражданскими, а чаще военными – которые имели ввиду только интересы сообщения на Амуре, интересы крестьян в их планы не входили. Естественно, что неудобное расположение селений – вдали от угодий, на затапливаемых местах и т. д. не могло привлечь новых засельщиков и вообще создавало неблагоприятный образ территории. Для амурских территорий характерна близость показателей интенсивности заселения – 1,61 для Николаевской округи и 1,46 для Софийской; при этом перевес Николаевской округи можно (и нужно) объяснять её «столичностью» – как известно, местности по Амуру, прилегающие к Николаевску, подлежали заселению в первую очередь11.

Отсутствие крестьянских селений в Северно-Уссурийском крае на протяжении первого этапа заселения можно объяснить его удалённостью от основных магистралей переселенцев – Амура и Японского моря, но главным образом – в незаинтересованности администрации в крестьянском заселении этих мест, отведённых казакам. В связи с уплотнением населения соседнего ЮжноУссурийского, прокладки в нём колёсных дорог возникают возможности для заселения южных окраин Северно-Уссурийского края, соседствующих с ЮжноУссурийским. При этом следует отметить близость показателей интенсивности заселения Северно-Уссурийского края для третьего периода и показателей Южно-Уссурийского края для первого и второго этапов – 0,75, 0,67 и 0,78 соответственно. Такую близость показателей можно объяснить сходством условий первоначального заселения: неразвитостью коммуникаций, отсутствием живой заинтересованности администрации (но при её стандартной поддержке), стихийностью продвижения крестьян на новые территории из собственных соображений. Наконец, последний этап заселения Северно-Уссурийского края даёт феноменальный показатель интенсивности – 11,67, что связано как с существованием удобного пути – железной дороги, так и с выгодными природными условиями, а также с пустынным характером территории – в том смысле, что начальный рост кажется очень интенсивным, поскольку отсчёт начинается от малых величин.

Наиболее представителен в отношении как сроков, так и интенсивности заселения Южно-Уссурийский край. Это можно объяснить его выгодным полоhttp://www.ojkum.ru/ жением в климатическом и территориальном отношении, а также вниманием администрации к судьбам его населения с некоторых времён. Как отмечалось выше в связи с заселением Северно-Уссурийского края (III этап), интенсивность возникновения новых селений в Южно-Уссурийском на фоне остальных показателей сопоставима на I и II этапах. Это наводит на мысль о сходных условиях и механизмах начального вселения на Уссурийские территории в целом. Кроме того, результаты первого этапа по амурским и южно-уссурийским территориям также близки, что свидетельствует в пользу избранного варианта периодизации.

Наконец, характеризуя второй период заселения как массовый, в первую очередь имеешь в виду опыт Южно-Уссурийского края, который в рамках данного этапа вмещает почти половину всех крестьянских селений, основанных в Приморской области во второй половине XIX в.

Такой скачок объясняется достаточно просто – местная и центральная администрация не только разрешают и поощряют переселение в Приморскую область, но принимают в этом процессе непосредственное участие как организатор и помощник. Отсюда вытекают и переброска переселенцев на Дальний Восток и организация их содержания в пути, и строительство дорог в ЮжноУссурийском крае, способствующее широкому рассеянию крестьян по округе, и учреждение Переселенческого управления (и далее – института крестьянских начальников), координирующего действия администрации и помогающего крестьянам устраиваться на местах. Помимо этого, немалое значение (но только в рамках рассматриваемого региона в целом) имеют выгодные природные условия, которые выступают, скорее, в роли предпосылки. При этом очевидна связь открытия Уссурийской железной дороги и существенного роста количества (или интенсивности возникновения) селений; этот пример иллюстрирует критический характер такого фактора заселения как транспортная обеспеченность, за которой стоит элементарная доступность заселяемых земель.

Представленный вариант периодизации крестьянского заселения южной части Приморской области второй половины XIX в. раскрывает территориально-хронологические черты процесса распространения русского крестьянства на указанных территориях. Проведённый анализ позволил выявить сходные черты заселения различных регионов Приморской области, а именно: этап начального заселения, для Амурского и Южно-Уссурийского краёв, приходящийся на 50 – 60-е гг., для Северно-Уссурийского – на 80 – 90-е гг., этап массового заселения, приходящийся для Южно-Уссурийского края на 80-е и последующие годы, для Северно-Уссурийского – на рубежные годы XIX и ХХ вв. Такой вариант периодизации крестьянского заселения Приморской области близок, по понятным причинам, периодизации истории Дальнего Востока в целом и переселенческого движения в частности12, однако имеет и специфику, которая выражается, в основном, в границах выделенных этапов. Выявленные этапы сочетаются с краевым делением области, что позволяет с большей эффективностью использовать представленную периодизацию для изучения истории русской колонизации Дальнего Востока.

При осмыслении опыта крестьянского заселения Амура в 50-х гг., приходится мириться с феноменом насильственного водворения, который своими специфическими чертами «смазывает» влияние природного фактора на расселение крестьян. Однако такое противоречие не проходит для последних (и в конечном итоге для власти) даром – переселенцы терпят неурожаи, убытки и неоднократно меняют как место размещения угодий, так и место поселения, хотя при этом расположение поселений изменяется непринципиально. Данное обстоятельство позволяет хотя бы «задним числом» оценить факт поселения на определённой территории.

Водворение русских крестьян на Амуре начиналось с самых его низовьев – от оз. Кизи и ниже в направлении устья, причём, спускаясь по течению, можно видеть общее ухудшение показателей местности, отвечающих за её удобства к водворению крестьян (см. рис. I.8). Данный отрезок течения Амура, здесь размещалась Удская округа, был занят преимущественно в период 1855 – 1860 гг., селения располагаются вдоль русла реки достаточно равномерно (см.

рис. III.3). Это обстоятельство можно толковать по-разному: как следствие естественных условий расселения, как следствие давления властей. Поскольку последнее неоспоримо13, то остаётся отметить, что преимущественно гористый характер местности, в которой протекает Амур, и болотистость долин его притоков заставляют селения колонистов жаться к руслу главной реки (см., например, рис. 1.1). Это обстоятельство серьёзно сокращает потенциал вселения указанных территорий, в первую очередь по причине недостатка мест и площадей для вселения. Кроме этого, необходимо иметь в виду и климатический фактор, который для данной местности не благоприятствует возделыванию хлебов (см.

стр. 49)14. Всё вышеперечисленное объясняет, почему заселение территорий Николаевской (Удской) округи занимает такой короткий промежуток времени (см. периодизацию крестьянского расселения, стр. 142 и след.; табл. III.1.).

Всё дальнейшее пространство по Амуру, от оз. Кизи вверх до устья Уссури, то есть Софийская (позднее – Хабаровская) округа, заселялось в течение 1860 – 1864 гг. (см. табл. III.1, рис. III.4), в сущности ещё меньше, чем округа Удская. При этом, климатические и почвенные условия здесь несравненно лучше, поскольку позволяют вести пашенное зерновое хозяйство, что и требовалось русским колонистам. Правда, необходимо отметить специфическую черту строения поверхности части Софийской округи, примыкающей к руслу Амура.

Как видно на схеме (рис. I.7), северная часть округи находится в узкой долине, что сокращает возможности размещения пашенных угодий, сенокосов и проч., следовательно – и самих селений (см. рис. 3.1). Кроме того, условия поверхности Софийской округи, также как и Удской, оставляют желать лучшего, по большей части находясь на уровне I и IIа категорий (рис. I.6, I.7).

Учитывая, что природные основания водворения в Софийской округе всётаки более благоприятны15, а упоминавшийся выше административный фактор действует в той же степени, как и в Удской, необходимо найти причину, укоротившую период занятия крестьянскими селениями Софийской округи. Такой причиной можно назвать «открытие» крестьянами Южно-Уссурийского края (вернее его сельскохозяйственных возможностей, весомо превосходящих соотhttp://www.ojkum.ru/ ветствующие возможности Софийской округи) в период заселения участка Амура от устья Уссури до оз. Кизи. Так, во второй половине 60-х гг. в Софийской округе не основывается ни одного селения, зато ежегодно появляются деревни в Южно-Уссурийской округе (табл. III.1). Подобный «перехват» переселенцев вызван не только лучшими природными условиями, но и более либеральной политикой властей по отношению к размещению крестьян в ЮжноУссурийском округе по сравнению с Софийским и Удским16.

Возвращаясь к особенностям расселения в Софийском округе, отмечу, что указанная выше черта поверхности северной половины округа, а именно узкая долина Амура, имеет не отрицательное, как можно подумать изначально, а положительное значение. Видно это по плотности заполнения селениями данного отрезка (рис. III.3) по сравнению с более южными районами (рис. III.4). Объясняется это просто – высокие берега не подвергались постоянным амурским разливам и не страдали избытком влаги, чего так недоставало соседним амурским территориям. Однако за это положительное обстоятельство крестьяне заплатили вполне, поскольку в данном районе высокие и гористые берега покрыты густым лесом17, расчистка площадей от которого – тяжёлый труд, который подчас ведёт к нарушению на используемых участках природного равновесия, что в условиях покатых мест ведёт к стремительной деградации почв и скорой необходимости новых расчисток18.

Выходом из такого положения было оставление крестьянами земледельческих занятий, по крайней мере в качестве основных, и переключение на заработок, даваемый дровяной торговлей и почтовой гоньбой19. Данные основы крестьянского (если амурских жителей крестьянского происхождения, в массовом порядке занимающихся профессионально торговлей и извозом, можно назвать полноценными крестьянами) хозяйства ограничивали потенциальные возможности Низового Амура как зоны массового расселения20. Рост амурского крестьянского населения возобновляется только в 90-е гг., что связано с возникновением нового вида масштабных промыслов: рыбного21. По-видимому, он давал достаточно средств к существованию для большего числа людей, чем проживаhttp://www.ojkum.ru/ ло на Нижнем Амуре к началу 90-х. Однако следует отметить, что возобновление крестьянского заселения Амура в конце века не привело к изменению географии расселения, но только к некоторому росту количества жителей в селениях.

Итак, период формирования сетки крестьянского расселения по Амуру в пределах Приморской области продолжался всего десять лет: 1855 – 1864 гг. За это время русским удалось занять долину Амура, однако на разных её участках плотность расселения различна, что связано с причинами как естественного, так и исторического характера. Если в северной Удской округе, территория которой занималась гражданским населением с военно-стратегической целью, имеется достаточно плотное размещение сёл, расстояние между которыми редко превышает 20 км, то в Софийской округе, начавшей заселяться крестьянами несколько позже, расстояние между селениями, особенно в южной части (Троицкая волость), может достигать сотни километров. Это возможно связано с изменением политического климата вокруг этих территорий в период образования здесь селений (начало 60-х гг.). Также не стоит забывать об экологическом факторе – неудобстве расселения земледельческого населения по берегам Амура, в низменной части ежегодно заливаемым рекой, в гористой неудачным для возделывания хлебов.

Большие расстояния между селениями в данном районе служили источником недоразумений между властью и населением. Так, в 1893 г. в связи с переносом волостного центра из с. Вятского в с. Троицкое от большинства жителей волости поступило ходатайство о возврате волостного правления на прежнее место. Мотив – удалённость нового местоположения правления от «густонаселённой» части волости: «При вводимой же вновь организации напротив, управление это значительно удаляется от более населенных частей волости В один конец от этаго селения (Троицкого – Б. Я.) до Хабаровки считается 188 верст расстояния, а в другой конец, до Иннокентьевскаго селения, – только 54 версты»22.

Заселение крестьянами Южно-Уссурийского края начинается в 1861 г. С этого года открывается новый период в переселении на Дальний Восток, хотя необходимость свободного расселения по области администрация осознала раньше – например, первое крестьянское селение в Южно-Уссурийском крае, Фудин, фактически было основано в 1860 г. в процессе осмотра местности ходоками23. В дальнейшем расселение крестьян по краю протекало свободно, ограничиваясь только советами и вполне необязательными наставлениями чинов администрации (см. стр. 121). Осложняющим фактором рассмотрения процесса крестьянского расселения в Южно-Уссурийском крае является его географическая неоднородность, причём таковая превосходит неоднородность северных округ, но сопоставима с неоднородностью Амурского края (см. рис. 3.1).

Первая половина 60-х гг. для южного края прошла под знаком занятия крестьянскими селениями окраин: ключевых пунктов на побережье Японского моря (Фудин, 1861; Владимировка и Александровка, 1864; Шкотово, 1865), оз. Ханка (Турий Рог, 1863). Очевидна привязка русского гражданского населения к размещению военных постов в этом новом, неизвестном и потенциально опасном крае24. Вторая половина 60-х гг. для Южно-Уссурийского края – это время расселения крестьян по его внутренней низменной части. Точнее говоря, это местность, лежащая между оз. Ханка и зал. Петра Великого; именно здесь возникает первая колёсная дорога в крае (и области), неудивительно, что «вторая очередь» заселения приходится именно на указанную местность. Следует только отметить, что селения в данном регионе располагались двумя группами:

в районе Ханки – Троицкое, Астраханка, Камень-Рыболов, в районе среднего и нижнего течения Суйфуна – Раздольное, Никольское, Красный Яр (рис. III.5).

Эти группы лягут позже в основу начальной системы самоуправления крестьян в Южно-Уссурийском крае25. На 70-е – начало 80-х гг. приходится занятие Суйфунско-Ханкайской низменности и побережья зал. Петра Великого26 (рис. III.6, рис. 3.1).

К завершению первого периода русского крестьянского расселения по Приморской области картина распределения крестьянских селений в ЮжноУссурийском крае была такова: занятию подлежали все удобные для того вреhttp://www.ojkum.ru/ мени места, а именно – Ханкайско-Суйфунская низменность, морское побережье, особенно вблизи портовых пунктов. Не отрицая выгодности и «справедливости» такой конфигурации расселения, можно задаться вопросом: почему переселенцы оставляют без внимания восточное побережье Ханки и прилегающие к нему территории, вполне выгодные для расселения (см. рис. I.3)? Думается, что объяснить это можно сочетанием двух факторов: во-первых, конфигурация путей сообщения, обходивших обсуждаемую местность стороной (пути шли либо по линии Никольское – Ханка – Сунгач – Уссури, либо по линии Никольское – Даубихэ – Уссури, причём основным был первый путь, по нему и перевозили крестьян27), таким образом, крестьяне не имели возможности осмотреть местность, находясь в пути; во-вторых, переизбыток земель в пределах тогдашней крестьянской ойкумены в данном крае. Всерьёз изменить географию крестьянского расселения в таких условиях могут приток большого количества переселенцев (устранение земельной избыточности) и изыскательские работы (вывод новых удобных для землепашества территорий из неведения). Всё это будет реализовано на следующем этапе расселения.

Третий этап расселения (1883 – 1897 гг.) закладывает основу, каркас крестьянского расселения в крае. Именно в рамках этого периода можно видеть радикальное расширение географии расселения. Однако первые годы третьего этапа демонстрируют продолжение прежнего вектора: селения, основанные в 1883 и 1884 гг. не выходят за границы ареала, очерченного ещё в прошлом десятилетии. Однако это полностью справедливо только в отношении 1883 года, следующий же оставляет селения в верховьях Даубихэ, на восточном берегу Уссурийского залива и (после двадцатилетнего перерыва!) в Сучанской долине (см. рис. 3.1).

Анализируя погодную динамику возникновения селений в ЮжноУссурийском крае во второй половине 80-х гг., можно увидеть своеобразные волны расселения, центром которых была местность, прилегающая к Никольскому. Так, «волна» 1885 года двигалась в южном и северо-восточном направлении, заселялись а) побережье Петра Великого и Сучанская долина (линия Монгугай – Нежино – Фроловка), б) местность от водораздела Мо и Лефу в районе среднего течения Мо через среднее течение Лефу до среднего течения Даубихэ (линия Поповка – Кремово – Ново-Васильково). «Волна» 1886 года, очень широкая, распространяется от устья р. Мо до нижнего течения р. Суйфун (линия Девица – Спасское – Екатериновка); следующая «волна» 1887 года разворачивается в восточном направлении, захватывая местность от низовьев Лефу до восточного берега Уссурийского залива (по линии Дмитриевка – Тереховка – Царёвка). 1888 год даёт малую волну северо-восточного направления от «центра» по линии Прохоры – Петропавловка, 1889, – имея также небольшое количество селений, волну в восточном направлении по линии Алтыновка (Приханкайская низменность) – Новолитовка (р. Таудими); 1890 год имеет слабую волну на северном окончании края на границе Спасской и Зеньковской волостей.

Формирование к середине 80-х гг. дорожной сети в крае (стр. 90) заметно повлияло на рассеяние русских селений: как уже указывалось, с 1886 г. география расселения существенно меняется, сдвигаясь на периферию края.

90-е гг. также можно рассматривать с точки зрения «волн расселения», в таком случае 1891 год имеет слабый резонанс в виде 3 селений в окрестностях Ханки и на южном побережье, 1892-й также имеет рассредоточенную конфигурацию новых селений – на севере группа деревень в районе Спасской и на юге в районе Сучанской долины. Группа селений, основанных в 1893 г., пересекает Южно-Уссурийский край (и Суйфунскую низменность с горными окрестностями) по диагонали по линии Прилуки – Новороссия. В 1895 году продолжается преимущественное заполнение периферии – территорий, примыкающих к восточной окраине зал. Петра Великого. Только следующий год даёт внушительную группу селений, пересекающих край по линии, параллельной строящейся Уссурийской железной дороги (Кугуки – Константиновка). Наконец, 1897 г. оставляет селения, расположенные в восточной половине Ханкайской низменности по линии Бильмановка – Духовское.

Обобщая опыт занятия русскими крестьянскими селениями ЮжноУссурийского края в пределах третьего этапа заселения (рис. III.8), можно сделать следующие выводы. На данном отрезке достаточно плотно заселяется центр рассматриваемого района28, это видно по тому факту, что уже в 90-х гг.

преимущественной зоной расселения становится периферия – преимущественно северные приханкайские и южные приморские территории (см. рис. 3.1).

Кроме того, была преодолена инерция предыдущего периода: расселение заливает новые земли, уже упомянутые северные – пространство между Ханкой и Даубихинским (Синим) хребтом.

Практика следующего этапа, 1898 – 1900 гг. (рис. III.11), является продолжением опыта предшествующего – заселение окраин, в первую очередь Восточного Приханковья, южных пределов Раздольнинской волости, восточных горных областей, в том числе и приморских (см. рис. 3.1). Каждый из лет заселения имеет свой рисунок размещения селений, однако, если в 1898 году селений было основано относительно немного и они оказываются разбросанными по просторам края, то в 1899 и 1900 гг. было основано около двух десятков селений, которые размещались преимущественно в пределах Зеньковской, Спасской, Ивановской, Цемухинской, Сучанской и Ольгинской волостей – за немногими исключениями территорий позднего массового заселения.

Итак, заселение Южно-Уссурийского края – самое длительное и сложное для всех территорий Приморской области. Протекало оно со своими трудностями и особенностями. Если трудности расселения в данном случае общие с таковыми для всей области, то особенности следует отметить отдельно. Пространственная специфика Южно-Уссурийского края сказалась в существовании на определённом отрезке времени «волн», или «фронтов» расселения, последовательное рассмотрение которых может дать картину постепенного занятия южно-уссурийских земель. Опыт «волнового» расселения связан в свою очередь со спецификой пространства Южно-Уссурийского края – существованием больших площадей, способных вместить крестьян, по сравнению с соседними северными территориями области (см. стр. 61). Кроме того, западная часть Приханкайской низменности оказывается заполненной гораздо меньше, чем восточная, что, однако, можно объяснить невыгодными природными условиями – избыточной влагой бассейнов Мо и Лефу, последней в меньшей степени (стр. 222 и след.; рис. I.2, I.3).

Заселение Северно-Уссурийского края продолжалось с начала 90-х гг. и нарастало из двух центров – северного и южного29 (см. рис. 3.1). В качестве первого можно условно принять район устья Уссури, Хабаровку; в качестве второго – Успенскую волость, в административном плане относящуюся к Южhttp://www.ojkum.ru/ но-Уссурийской округе. 1891 год открывает заселение Северно-Уссурийского края: в районе низовьев Уссури были основаны селения Владимировка, Покровка и Владимиро-Александровское, а в районе выхода Уссури на Приханкайскую низменность – Успенка и Бельцово. Таким образом было положено основание крестьянскому расселению в Северно-Уссурийском крае, самому необычному для всей области.

Первоначальное крестьянское расселение в Северно-Уссурийском крае (рис. III.7, III.8), как уже отмечалось (см. стр. 146), напоминает по интенсивности начальное расселение как на Амуре, так и в южном крае. В этом можно убедиться на следующих данных. После 1891 года расселение в СеверноУссурийском крае возобновляется только в 1894 году и только одним селением, Лутковкой, на южном направлении. Следующий, 1895-й, год, подобно 1891-му, оставил несколько селений на периферии края: Переяславка, СергиеМихайловка и Екатеринославка в долине Хора и Авдеевка и Тихменево в долине Уссури. 1896 и 1897 гг. принесли по одному селению: под Хабаровском и в районе выхода Уссури из гор.

Новый этап заселения (рис. III.9, III.10, III.11) открывается, 1898 год, широким расселением на севере, в районе Хабаровска и в долине Хора. 1899 год открывает мощное движение на юге: если в районе Хабаровска было основано всего 2 селения, то в среднем течении Уссури – 7; при этом география среднеуссурийских новопоселений весьма обширна: самые северные Веденка и Тихоновка удалены от Лутковки, ближайшего к ним крестьянского селения, на 60 и 102 км соответственно. Наконец, в 1900 году география крестьянской колонизации захватывает просторы Северно-Уссурийского края максимально широко, простираясь от Даубихинского хребта на юге до долины р. Хор на севере, таким образом, крестьянское расселение в Уссурийском крае в целом действительно становится системой, то есть единым целым, хотя «связь» северной и южной частей ещё является очень непрочной (см. рис. 3.1). Надо полагать, что движение переселенцев наблюдалось с юга, поскольку на севере от Амура до Хора ни одного селения основано не было. Ещё одной характерной чертой этого года заhttp://www.ojkum.ru/ селения является то, что впервые после Хорской долины осваивается долина притока Уссури, в данном случае это Иманская долина: к Веденке присоединились Гондатьино, Гоголевка и Звенигородка.

Обобщая опыт заселения Северно-Уссурийского края, можно отметить такие его характерные черты, как занятие его территории из двух центров, «полюсов», размещение селений преимущественно вдоль русла главной реки, что выдаёт начальный характер расселения, наконец – движение основного потока колонистов в направлении с юга на север, то есть долина Уссури заселялась морскими переселенцами, добиравшимися на места водворения из Владивостока по железной дороге. Это же обстоятельство объясняет тот факт, что северный ареал заселения был неактивным (возможно, также по причине малочисленности переселенцев30), и южнее Хора колонисты, шедшие через Хабаровку, не расселялись.

Итак, завершая обзор процесса расселения крестьян по Приморской области как распространения по ней селений, можно отметить в данном движении следующие характерные черты. Во-первых, явно наблюдаются волны, или потоки, заселения, или занятия, территории, идущие с общих полюсов освоения – Николаевска, Хабаровки и Владивостока (Никольского): сначала была занята территория Удской округи, затем Софийской, затем Южно-Уссурийской, затем Северно-Уссурийского края. Это хорошо видно по диаграмме «Интенсивность образования крестьянских селений по районам» (рис. III.1), схеме «Этапы расселения русского крестьянства на юге Приморской области второй половины XIX в.» (рис. 3.1), а также в общем отмечено в исследовательской традиции31. К характеристике центров колонизации следует отметить то, что они не генерировали волны переселенцев, но служили перевалочными базами, были, так сказать, географическими (и административными) центрами.

Во-вторых, следует указать на привязку размещаемых селений к таким пространственным доминантам, как реки; предварительно уже отмечалось, что это вполне естественное поведение русских как таковых (то есть со своей традицией расселения) на Дальнем Востоке как таковом (то есть речной стране).

В-третьих, на примере расселения можно видеть соотношение разных факторов, влияющих на процесс колонизации. Очевидно в целом негативное влияние административного фактора, который приходит в противоречие как интересам крестьян (хозяйственным, социально-психологическим), так и природным условиям. Там, где бюрократия умеряет свой пыл, расселение идёт своим чередом, крестьяне нуждаются в чиновниках главным образом для разрешения земельных споров. В целом, опираясь на опыт §2.3, «Политика водворения крестьянства» (см. стр. 130), и на материал данного раздела, можно сказать, что только тогда отношения администрации и переселенцев становятся нормальными, когда первая видит собственные интересы через призму интересов крестьянства. Для территорий нового освоения особое значение имеет экологический фактор. Из изученного материала видно, что русское крестьянское расселение в XIX в. стремилось вписаться в природные условия как данность; по источникам, мелиорация носила локальный характер32, в случае неблагоприятных условий переселенцы стремились оставить неудобные земли в надежде найти подходящее место для нового водворения. Наконец, фактор доступности, транспортной обеспеченности, играет в расселении, даже крестьянском, очень заметную роль. Если Амурский край, привязанный к судоходной реке, заселялся крестьянами под нажимом администрации прямо сказать – стремительно, то образование новых селений в Южно-Уссурийском, а тем более в СеверноУссурийском чётко зависело от обеспеченности территорий дорогами.

Выявленные черты расселения позволяют уточнить имеющийся в науке взгляд на пространственную организацию крестьянского расселения в Приморской области к концу XIX в.33 Представляется нецелесообразным разрывать череду селений по Амуру (в пределах Приморской области) на два района расселения, поскольку складывание амурского района в целом проходило в один период расселения и на одних принципах. Плотность расселения в данном случае не является принципиальным моментом. Кроме того, следует помнить о существовании Северно-Уссурийского края как одного из районов крестьянского расселения в Приморской области и отнести его к Уссурийскому краю в качестhttp://www.ojkum.ru/ ве подрайона. Сделать это позволяет история складывания СеверноУссурийского подрайона расселения – его постепенное вырастание из южного соседа в течение 90-х годов.

Современники не видели связи в процессах основания новых селений и приселения к уже существующим (Н. А. Крюков). В это же время Ф. Ф. Буссе указывает на необходимость контроля этой ситуации; впрочем, у него нет указаний на то, каким образом изложенные им самим нормы расселения могли претворяться в жизнь. Всё это подводит к необходимости подробного рассмотрения этого вопроса, тем более что существуют показатели, по которым можно это сделать. Это погодные данные о прибытии и водворении в конкретные населенные пункты Южно-Уссурийской округи переселенцев в период 1883 – 1892 гг.34, которые раскрыты в нижеследующей таблице 3.4.

Материалы приведенной таблицы составлены по опыту ЮжноУссурийского края – территории к началу 80-х гг. достаточно (для Дальнего Востока того времени) освоенной, заселённой русскими, здесь имелись русские селения, т. е. готовые места, куда переселенцы могли водворяться. Таким образом, приезжающие в край крестьяне имели возможность выбора между приселением к какому-либо обществу и основанием своего селения и нового общества. Это отличает Южно-Уссурийский край от других частей Приморской области – в период массового заселения крестьянами Приморской области на Амур переселенцы шли неохотно и новые селения там не образуются, а по Уссури долгое время крестьянских селений не было вовсе – т. е. все деревни здесь были бы новыми. Это говорит о представительности опыта Южно-Уссурийского края в заселении территорий Приморской области, в основании селений на фоне уже существующих, в выборе переселенцами мест водворения – освоенных или неосвоенных.

Таблица 3.4. Сравнение потоков переселенцев, прибывающих в основываемые и уже существующие селения Южно-Уссурийской округи по годам за период 1883 – 1892 гг.

Рассчитано по: Буссе Ф. Ф. Переселение крестьян морем в Южно-Уссурийский край в 1883 – 1893 годах. – СПб.: б. и., 1896. С. 34 – 39.

Каким же образом можно интерпретировать результаты сопоставления потоков переселенцев в «новые» и «старые» селения? В соответствии с данными табл. 3.4, первые годы наблюдается всплеск интереса крестьян к основанию новых селений и, соответственно, приселение на новые места, в обход уже существующих селений. Объяснить это можно, судя по всему, стараниями администрации, указывающей переселенцам подходящие места для потенциального вселения, а также редкой заселённостью и обилием удобных мест для водворения. Однако с 1886 г. соотношение потоков меняется в неблагоприятном для новоосновываемых селений – их становится год от года меньше и также меньше сюда направляется семей. Критическим оказался 1888 г., когда все переселенцы разместились в уже имеющихся в Южно-Уссурийском крае селениях и ни одного нового не было основано. Характерно, что процент, присущий показателю существующих селений (13 – 15) на первых порах, последствии переходит к показателю новооснованных селений – т. е. за десятилетие 1883 – 1892 гг. соотношение потоков вселяющихся семей полностью меняется на обратное. Объяснить это можно, пожалуй, ёмкостью наделов обществ, а также привлекательностью стабильной жизни в уже существующих селениях. Кроме того, немаловажное значение имеет общая ёмкость земель Южно-Уссурийского края – со временем она уменьшается и соответственно падает количество новых селений и стремящихся на новые места переселенцев. Изменить эту тенденцию может только открытие новых территорий для заселения (в практике Приморской области изучаемого периода это «открытие» для водворения СеверноУссурийского края) и изменение нормы наделения землёй (на опыте Приморской области это изменение нормы наделения землёй, последовавшее с 1901 г.), что поможет обойти нехватку угодий для поселенцев.

Больше информации можно извлечь, если ближе рассмотреть группу существующих селений, поскольку она весьма неоднородна – сюда включаются как старожильческие селения, так и новосельческие, возникающие начиная с 1883 г. (см. табл. 3.5).

В соответствии с материалами табл. 3.5, структурно ситуация с соотношением потоков в данном случае сопоставима с предыдущей таблицей: сначала большинство находится на одной стороне, а затем переходит на другую. Привлекательность старожильческих селений изменяется с 79% в1884 г. до 2 в 1890, новосельческих же – с 21% в 1884 г. до 98 в 1890. Объяснить эту ситуацию могут ёмкость наделов, быстро уменьшающаяся в старожильческих наделах, а также политика администрации, канализирующая переселенцев в новозаселяемые районы.

Таблица 3.5. Сравнение потоков переселенцев, прибывающих в старожильческие и новосельческие селения Южно-Уссурийской округи по годам за период 1883 – 1892 гг.

Рассчитано по: Буссе Ф. Ф. Переселение крестьян морем в Южно-Уссурийский край в 1883 – 1893 годах. – СПб.: б. и., 1896. С. 34 – 39.

Сопоставление всех трёх групп семей, стремящихся в а) старожильческие селения, б) новосельческие селения, в) недавно основанные новосельческие селения приведено на рис. 3.2. Бесспорный лидер первого времени – основываемые селения – с 1886 г. уступает своё место новосельческим селениям, которые уверенно лидируют на остальном протяжении рассматриваемого периода. При сопоставлении распределения потоков переселенцев по селениям разных типов на отрезке 1883 – 1892 гг. в Южно-Уссурийском крае, можно отметить следующую закономерность: наиболее привлекательными для переселенцев были уже существующие новосельческие деревни.

Семей вселилось Причины тому очевидны и уже не раз назывались: во-первых, это высокий потенциал водворения селений лидирующего типа – недавно основанные селения имели большие поселенные наделы, рассчитываемые из ёмкости местности, а не из числа наличных семей; во-вторых, это поощрение администрации, ориентированной на заполнение новых пространств; в-третьих, это притяжение существующего поселья, существующего общества – особенно важным это обстоятельство является для отдельных семей, стремящихся приписаться к какому-либо обществу. Первый из указанных моментов есть преимущество новосельческих селений перед старожильческими, второй – преимущество новосельческих и основываемых перед старожильческими, третий – преимущество новосельческих перед основываемыми.

Сделанные выводы корректируют данные, приводимые в «Истории Сибири в пяти томах», суть которых заключается в том, что новосёлы в восточном секторе России – в Сибири и на Дальнем Востоке – в принципе стремились разместиться в старожильческих селениях, в условиях же слабонаселённой Приморской области им ничего не оставалось, как основывать собственные селения35. В целом полученные в нашем исследовании результаты не противоречат сведениям, приводимым в «Истории Сибири», однако следует отметить, что основание совершенно нового поселения было шагом вынужденным, свидетельством того, что уже существующие селения новосёлов не устраивают.

Русская колонизация Средней Азии начинается в 80-х годах XIX в., специфической её чертой является плотная заселённость эти территорий коренными жителями при ограниченном запасе земель, нуждающихся в мелиорации.

При размещении переселенцев русская администрация стремилась согласовывать этот процесс с местной аристократией, либо искала пустынные, неосвоенные места36. Русские поселения концентрировались вблизи рек, что соответствует русской традиции, но связано главным образом с засушливым характером местности, с проведением Среднеазиатской железной дороги, система расселения оказалась привязана к ней37. Интересна история возникновения многих переселенческих сёл, изначально бывших посёлками землекопов, занятых на строительстве дорог и оросительных систем, и только через некоторое время превратившихся в поселения земледельцев. Некоторая часть поселений возникала без санкции властей, однако легализация самовольческих сёл в общем проходила без затруднений38.

Таким образом, крестьянское расселение в Приамурье, на юге Приморской области, имело специфические черты, отличающие его от расселения крестьян в других колонизируемых районах на востоке страны – в Сибири и Средhttp://www.ojkum.ru/ ней Азии. Относительно Сибири специфика заключается в большем стремлении новосёлов к совместному проживанию, в осторожности в вопросе образования новых селений, в позднем возникновении заимок, что можно объяснить страхом переселенцев перед дикой природой края и хунхузами. Относительно Средней Азии можно отметить более традиционный способ возникновения крестьянских селений, а также факт изъятия у китайцев земель в пользу русских переселенцев. Впрочем, китайцы в Приморской области за «коренное население» и не считались. В целом же, переселение и расселение русских во всех колонизуемых районах строилось на одних основаниях, и существующая специфика отдельных регионов имеет частный характер.

Возвращаясь к «спору» Крюкова и Буссе о соотношении приселения переселенцев к существующим селениям и основании ими новых, следует отметить: нам удалось выявить некоторые принципы порядка вселения крестьян, при этом имеются основания «подозревать» администрацию в прямом управлении процессом размещения крестьян-переселенцев, хотя однозначных указаний на такую политику пока не имеется39.

Нижеследующий материал построен главным образом на данных обследования старожильческих хозяйств, проведённого А. Меньщиковым в 1910 г.

Данные, изложенные в этой работе, не имеют погодной привязки, а сгруппированы по периодам. Периодизация «водворения» крестьянских хозяйств Меньщикова40 выглядит следующим образом: 1) по 1882 г., 2) 1883 – 1895 гг., 3) 1896 – 1900 гг., 4) 1901 – 1905 гг., 5) 1906 – 1910 гг.41 Представленная периодизация обладает несколькими чертами, определяющими её облик и вносящими некоторые ограничения на её использование. Во-первых, она носит обобщающий (или даже универсальный) характер по отношению к прошлому и настоящему (на 1910 / 1911 гг.) крестьянских хозяйств: распределение прибывших крестьян по национальности, вероисповеданию, признаки и причины переселения, сроки водворения и др.42 Разумеется, что корректно обобщить все эти разhttp://www.ojkum.ru/ нообразные характеристики во всеобщей периодизации очень непросто. Вовторых, распределение 90-х годов на периоды связано с, так сказать, арифметическими надобностями проводимого сто лет назад обследования: «чтобы нагляднее представить рост хозяйства старожилов, в зависимости от времени пребывания их на участке, мы выделили из второго периода последния пять лет»43.

Можно сказать, что 90-е годы были разделены произвольно.

Возвращаясь к разработанной в данной диссертации периодизации вселения, можно отметить некоторое её сходство с вариантом Меньщикова, что позволяет, правда с ограничениями, использовать данные обследования 1910 г. для настоящего исследования. Так, общим для обеих раскладок является рубеж 1882 / 1883 гг., его особенное положение в истории приморского крестьянства уже обсуждалось в разделе работы, посвящённом периодизации. Также сходство двух периодизаций наблюдается в рассмотрении 90-х гг.: близкими рубежами являются переходы 1895 / 1896 гг. у Меньщикова и 1897 / 1898 гг. в данном сочинении. Окончательное сближение обеих периодизаций осложняет тот факт, что на 1895 и 1896 гг. приходится рост количества прибывших семей переселенцев и рост количества основываемых ежегодно селений (табл. III.1, рис. III.2). Это ведёт к тому, что заметное количество хозяйств «дрейфует» между периодами при заимствовании материалов из работы с особенной (хотя и близкой) периодизацией.

Совмещение указанных периодизаций в форме заимствования материалов из работы Меньщикова для целей проводимого исследования, на мой взгляд, вполне допустимо по следующим причинам: 1) отсутствие лучшего источника информации, 2) близость сравниваемых вариантов периодизации, 3) относительно незначительное на общем фоне количество «дрейфующих» хозяйств.

Кроме того, заимствуемые из источника данные необходимы текущей разработке, пожалуй, только для выявления тенденции, что также вполне позволяет использовать данные Меньщикова в той форме, которая приводится в его публикации.

В литературе начала ХХ века уже имеются оценки сроков водворения.

Так, «водворение» новосёла, подразумевающее обзаведение хозяйством, включая инвентарь и распашку, рассматривается ответственными за переселение как желательное на второй год пребывания на месте жительства, когда новосёлы уже несколько освоятся с местными условиями44. Примерно такой же срок водворения можно определить, исходя из освобождения новосёлов во многих крестьянских участках от мирских повинностей на первый год45. Также к прямым указаниям на темпы хозяйственного обустройства можно отнести фиксацию сроков стабилизации хозяйств новосёлов: «…переселенцы материально обезпечивали себя не ранее 2х, 3х лет…» (Верхне-Уссурийский участок), «…на третий год новоселы обычно уже в состоянии продать часть своего хлеба» (Ханкайский участок)46. Несколько более длительные сроки приводятся в источнике начала ХХ века: «…через 3 года, или через пять, устраиваются хорошо…»47. Однако следует помнить, что приведённые мнения относятся к тому времени, когда южная оконечность области была относительно плотно заселена, а территория и администрация располагали инфраструктурой, достаточной для успешного хозяйственного обустройства. Такая ситуация сложилась в Уссурийском крае не ранее начала-середины 90-х годов, до этих же времён условия водворения, особенно вне пределов освоенной Ханкайско-Суйфунской долины48, были гораздо острее.

Используемый в источник имеет такую раскладку сроков водворения: до 1 мес., 1 – 2 мес., до 1 года, 1 – 2 года, более 2 лет. Каким образом следует понимать именно такой подход в акцентировании сроков? Задача переселенцевновосёлов – устроиться, водвориться уже в первый сезон, причём таким образом, чтобы иметь собственные (т. е. выращенные своими руками на своей земле) запасы продовольствия на зиму49. Таким образом, заготовки на следующий сезон – один из принципиальных моментов водворения. Можно вспомнить испытания, которые пришлись на долю русских пионеров в районе зал. Ольги, оставшихся без пищи на зиму50. Каким образом крестьянин будет обеспечивать себя продовольствием? Распахивая и засевая землю. Так, можно уточнить обсуждаемый аспект водворения – не просто обеспечить себя едой, но поднять целину и засеять её или засеять уже имеющуюся пашню, но обязательно в первый же сезон, сразу по приезде. Опыт первопоселенцев, например, в селении Турий Рог это блестяще подтверждает: возвращаясь из разведки, ходоки по пути заготовили сено для скота, а весной, вернувшись на Ханку, они сразу приступили к обработке земли51.

Те, кто опоздал с распашкой, рискуют задержаться в нужде, более того, их второй сезон устройства как успешный – под вопросом. В этом смысле характерен опыт оседания переселенцев в лесистом Северно-Уссурийском крае:

«…будь обезпечена семья в первый год хотя бы одной десятиной огорода, вся бы 3х летняя энергия этой семьи была бы использована на другую десятину и уже к концу 3х летняго периода она бы была обезпечена, хотя частью и хлебом, не потеряв при этом своих сил на предварительную раскорчевку усадьбы»52.

Подобного рода сложности имели и осенние партии морских переселенцев в Южно-Уссурийский край, не имевших возможности сразу по прибытии на место завести распашку53.

Таким образом, из общего списка сроков могут быть признаны положительными первые два, поскольку, учитывая предпочтительное время начала водворения (середина – конец весны), только они позволяют организовать дальнейшее развитие хозяйства таким образом, чтобы переселенцы могли войти в ближайшую зиму со своим хлебом. Предварительно можно отметить, что распространённая в области первое время практика снабжения переселенцев казённым продовольствием уже неблагоприятно характеризует как ход, так и сроки водворения.

Срок до 1 года позволяет переселенцам организовать нормальное (или с тенденцией) к норме хозяйство только на второй сезон пребывания в данной местности. То есть, несмотря на задержку, такое хозяйство ещё имеет возможность сохранить должную динамику развития (о чём говорит опыт начального заселения), а сам срок может быть признан удовлетворительным.

Сроки в 1 – 2 года и более 2 лет являются очень неблагоприятными показателями, поскольку период задержки нормального развития хозяйств в таких условиях может равняться 2 годам и более, что есть однозначно негативная и опасная ситуация, поскольку таким образом ставится под вопрос крестьянский земледельческий характер самого водворяющегося хозяйства. Разумеется, речь не идёт о том, что двухлетний срок однозначно ведёт к раскрестьяниванию. Местная администрация выражала в своё время глубокую обеспокоенность действительной опасностью раскрестьянивания тех семей и хозяйств, которые, долгое время находясь в пути на Дальний Восток, теряли навыки и стремление к крестьянскому труду и приобретали навыки бродяжничества, пропадая, таким образом, для области как земледельцы-кормильцы54. Учитывая сопоставимые в обоих случаях сроки, а также помощь провиантом со стороны властей, естественные (в условиях таких длительных сроков водворения) неудачи в закреплении на земле, а также возможность неземледельческого заработка (достаточного для пропитания и проживания), опасность раскрестьянивания и гибели для хозяйств, водворяющихся в срок более 1 года и более 2 лет вполне реальная. Таким образом, данные сроки должны быть признаны неудовлетворительным и крайне неудовлетворительным.

Заканчивая обзор особенностей различных сроков водворения, необходимо сказать несколько слов о неблагоприятных сроках. Смягчая акценты, расставленные абзацем выше, замечу, что склонность крестьян к земледельческому труду была достаточно высока, чему есть подтверждения в опыте Приморской области. Так, крестьяне с. Раздольное, до начала 80-х гг. зарабатывавшие на жизнь преимущественно извозом, под влиянием рачительного земледельца Леонтия Худякова вновь обратились к пашне55. Этот случай говорит с одной стороны о том, что переселенцы в Приморской области могли найти применение своим силам помимо земли и они вполне готовы были при подходящих условиях отказаться от пашни как кормилицы; с другой стороны – успешный опыт земледелия не может оставить душу крестьянина в покое, и всегда имеется часть потенциально готовых вернуться к земле, что и случилось в данном случае в связи с Худяковым.

Перейдём к рассмотрению подробностей водворения, начав с областных показателей (табл. 3.6).

Таблица 3.6. Сроки водворения крестьян-переселенцев в Приморской области Составлено по: Приложение IV, таблицы 1 – 3.

Около 80% опрошенных хозяйств водворялись в течение нескольких месяцев (срок «до 1 года»). Данное обстоятельство говорит о достаточно благоприятных условиях водворения – как возможностях транспортной системы, так и качествах земель, предназначенных для переселенцев. Тех, кто водворялся в срок более 1 года немного – около 3 и 4% соответственно. Последние цифры оттеняют величину первой группы, однако средние областные показатели слишком абстрактны, особенно если учесть существенную разницу в условиях заселения частей области, поэтому необходимо обратиться к подробностям вселения на отдельные территории.

Нижнеамурский край. Поскольку Нижнеамурский край представлен в используемых данных очень слабо, то и рассмотрение его возможно только на обобщённом уровне, уровень волостей непредставителен. Итак, на фоне общеобластных показателей опыт Нижнеамурского края является нетипичным, поскольку в целом баланс сроков водворения смещается в сторону увеличения длительности (см. табл. 3.7).

Если учесть относительно высокий индекс транспортной обеспеченности данного региона, следует признать, что скорее всего негативную роль сыграли сложные географические условия (относительно холодный климат, бедные почвы и недостаток удобных мест для угодий, постоянная опасность затоплений;

последние три обстоятельства были особенно заметны, причём на протяжении всего изучаемого периода: к 1900 г. относится свидетельство недостатка пашенной земли у крестьянских хозяйств Удской округи56), а также нелояльная политика власти в период преимущественного заселения данного региона (навязывание мест вселения, ограничения передвижения, контроль хозяйства – см.

стр. 116 и след.). Так, более 70% хозяйств утверждались на местах в пределах года (что вполне допускает один или даже два переезда), а более 10% водворялись в срок более 2 лет (что подразумевает неоднократные переезды с целью поиска более благоприятных мест). Следствием является факт самообеспечения крестьянских хозяйств Нижнего Амура хлебом только со второй половины – конца 60-х годов57, т. е. для некоторых хозяйств «подвешенное состояние» затянулось на десяток лет. Похожие сроки для переселенцев 1855 г. приводит Г. Муров: «Стали поправляться только лет через 8 – 10, когда мало-мальски применились к местным климатическим условиям края и обжились»58.

Таблица 3.7. Сроки водворения крестьян-переселенцев на Нижнем Амуре, Приморской области Составлено по: Приложение IV, таблица 1.

Комментируя особенности приселения русских крестьян на Нижний Амур, наблюдатели отмечают такую причину невысоких успехов водворения, как «свойственная русским лень и беззаботность»59, которая, однако, имеет не только историко-психологические, но и прагматические причины: первое – обескураженное состояние крестьян от столкновения с необычайно суровыми условиями хозяйства на Амуре в пределах Приморской области60; второе – возможность относительно лёгкого заработка неземледельческим трудом61. Приhttp://www.ojkum.ru/ знавая обе трактовки, следует отметить существование похожей практики и в Южно-Уссурийском крае (см. стр. 169).

Северно-Уссурийский край. Эта местность начинает осваиваться достаточно поздно – с 80-х годов, то есть со II периода расселения. По сравнению с уже рассмотренным регионом, показатели Северно-Уссурийского края демонстрируют более благоприятные условия заселения (табл. 3.8): приоритет перемещается на следующие сроки водворения – 1 – 2 мес. (30,01%) и до 1 года (29,82%). Показатели более длительных сроков водворения незначительны и в сумме не дают и 8%, зато самый кроткий срок, до 1 мес., – который ассоциируется с однократным успешным водворением – перетянул на себя 21,85% всех опрошенных. По данным начала ХХ века, хозяйства, водворяющиеся в лесной местности, уже в сезон приселения имеют росчисти и участки площадью в 0, десятины62.

Таблица 3.8. Сроки водворения крестьян-переселенцев в СеверноУссурийском крае, Приморской области Составлено по: Приложение IV, таблица 2.

Больший интерес представляет рассмотрение представленных данных в динамике – по периодам. Так, для II периода, наиболее характерным является срок водворения до 1 года (4,02%), затем– 1 – 2 мес. (2,74%), затем – до 1 мес.

(1,95%), более 2 лет (1,33%), наконец – 1 – 2 года (0,91%). Показатели следующего периода сопоставимы с региональными (в силу массовости заселения на III этапе): упор – на срок в 1 – 2 мес. (27,27%), далее – до 1 года (25,81%), до мес. (19,90%), 1 – 2 года (2,98%), более 2 лет (2,62%). Налицо тенденция к сокращению сроков водворения: около половины хозяйств имели возможность заhttp://www.ojkum.ru/ крепиться на избранном месте в течение одного сезона, т. е. в первое же лето получить урожай, способный поддержать семью в зимние месяцы. Вторая тенденция – стремительный рост успешно и быстро устраивающихся хозяйств: если на втором этапе разница в количестве хозяйств успешно (до 1 года) и не успешно (более 1 года) водворяющихся составляла 3 – 4 раза, то на третьем она составляет порядок. Думается, что для данного региона в большей степени, чем для остальных в качестве причины данного факта можно предположить высокую транспортную доступность в рамках III периода (в связи с введением в эксплуатацию Уссурийской железной дороги).

Обобщая вышесказанное, можно отметить общее облегчение условий водворения и как следствие – сокращение сроков и рост эффективности водворения в Северно-Уссурийском крае. Думается, это оказало влияние и на рост количества новых селений в данном районе (табл. 3.1), поскольку длительность («трудность») водворения есть весомый аргумент при выборе места поселения.

Рассматривая ситуацию по отдельным волостям, можно заключить, что отмеченная для всего края тенденция характерна не для всех территорий. Например, очень интересны показатели Тунгусской волости – хозяйств, водворившихся в срок до 1 года здесь насчитывается 0,55% от общего количества хозяйств в крае, а в срок более 2 лет – 0,54%, и это самые высокие показатели в волости! Отсюда естественно вытекает вывод о невысоких колонизационных качествах Тунгусской волости. Также малоблагоприятны показатели НиколоАлександровской волости: если на срок водворения до 1 года (максимальный показатель) здесь приходится 1,83%, то на срок более 2 лет – 1,82% хозяйств.

Соседняя с ними Киинская волость располагает такими данными: максимальный показатель – 1 – 2 мес., 8,82%, за ним – до 1 мес. – 5,23%, далее – до 1 года, 4,56%, причём идут указанные сроки с большим отрывом от остальных. Это позволяет охарактеризовать возможности Киинской волости как весьма привлекательные. Такой вывод обладает большим значением, поскольку для Киинской волости характерно переувлажнение и речные разливы, которые, однако, не могут повлиять на привлекательность этих мест63!

Для Лутковской волости характерно большинство водворящихся, выпадающее на срок до 1 года (2,07%), далее – по убывающей на уменьшение сроков водворения. Следует отметить – по мнению наблюдателей для селений этой волости характерен срок 1 – 2 года, когда в первый сезон возводятся времянки и начинается предварительная обработка огородов и пашни64. Введенская волость имеет другое сочетание – первенствует срок до 1 года (2,07%), далее – до 1 мес.

(0,61%). Тихоновская волость имеет свою раскладку: лидер – срок от 1 до 2 мес.

(2,31%), затем – до 1 мес. (1,94%), затем – до 1 года (1,70%). Как уже указывалось на примере Лутковской волости, субъективно сроки водворения и для некоторых селений Тихновской могут быть увеличены до срока 1 – 2 года65. Успенская волость характеризуется такими показателями: на срок до 1 года приходится 14,42% хозяйств, на срок 1 – 2 мес. – 13,51%, на срок до 1 мес. – 11,02%. При том, что для данного блока волостей «опорным» сроком водворения является показатель до 1 года, наблюдается, а лучше сказать – закрепляется, тенденция к сокращению сроков вселения, из чего можно сделать вывод об улучшении колонизационных качеств заселяемых территорий, что вполне укладывается в канву улучшения условий переселения сюда, которые выражаются в росте транспортного обеспечения, увеличения жителей (обжитости территорий) и т. д. Обозревая весь Северно-Уссурийский край, можно отметить следующие общие черты в темпах закрепления здесь крестьянского населения. Во-первых, при движении к югу наблюдается сокращение сроков водворения, особенно заметно это на примере двух северных волостей – Тунгусской и НиколоАлександровской. Во-вторых, общая тенденция к сокращению сроков водворения в течение II и III периодов – как это можно наблюдать на итоговых цифрах по краю – на опыте отдельных волостей не так очевидна: пример НиколоАлександровской и Киинской волостей хорошо подтверждает указанную тенденцию, а Успенская ей несколько противоречит. Наконец, в отношении второй из отмеченных в начале очерка о Северно-Уссурийском крае тенденций можно сказать то же, что о предыдущей – не все волости однозначно укладываются в общий поток развития: если Николо-Александровская и Киинская волости могут служить примером нарастающего от периода к периоду успешного водворения, то Успенская – нет (здесь рост идёт параллельный). Неоднозначности общей картине придаёт и то, что Лутковская, Введенская и Тихоновская волости для II периода непредставительны – почти не заселялись, – почему и не могут быть использованы в сравнении.

Южно-Уссурийский край. По сравнению с другими регионами Приморской области, Южно-Уссурийский край обеспечен данными в наибольшей степени, как по географическому, так и по хронологическому охвату (табл. 3.9).

Рассматривая суммарные данные по краю, можно отметить решительное преобладание сжатых сроков водворения – на первом месте находится показатель до 1 мес. (31,60%), затем – до 1 года (24,56%), затем с существенным отрывом – от 1 до 2 мес. (23,22%). Остальные сроки представлены незначительно. Такое соотношение сроков водворения заставляет говорить о Южно-Уссурийском крае как о самом благоприятном районе крестьянской колонизации в Приморской области.

Таблица 3.9. Сроки водворения крестьян-переселенцев в ЮжноУссурийском крае, Приморской области Составлено по: Приложение IV, таблица 3.

Динамика водворения в целом по краю представляет большой интерес.

Так, на I этапе расстановка сроков выглядит следующим образом: максимальное количество хозяйств приходится на срок до 1 года (0,52%), за ним по количеству – более 2 лет (0,33%), 1 – 2 года (0,15%), далее с небольшим отрывом – 1 – мес. И до 1 мес. (0,14 и 0,11% соответственно). Такие показатели в большей степени характерны для северных округ, что подталкивает к мысли: в процессе водворения кроме природных существенное значение имеют и социальные факторы. В частности, можно указать на социальную принадлежность водворяющихся на I этапе: отставные нижние чины, бывшие ссыльные. Многие из них не имели семьи или взрослых сыновей, могущих помочь на пашне; это настолько серьёзно осложняло хозяйственное положение таких колонистов, что наблюдатели сомневались в их так сказать «потенциале сельскохозяйственного освоения»67. Кроме того, можно указать и на иные социальные факторы – политика администрации, экономические условия водворения, степень освоенности, обжитости территорий. Это подтверждается данными следующих периодов. На II (втором) лидерство переходит к показателю до 1 мес. (18,92%), затем идут сроки от 1 до 2 мес. (12,57%), и до 1 года (12,34%); похожая картина складывается в рамках III периода – лидирует показатель до 1 мес. (12,57%), ему наследует срок до 1 года (11,70%), далее – от 1 до 2 мес. (10,51%).

На данном примере видна непоследовательность развития процесса изменения сроков водворения: сокращение на переходе от I ко II периоду сменяется некоторым ростом от II к III. Наверное отчасти это можно объяснить расширением географии водворения на относительно неудобные земли (а также возможно изменением в социальном составе переселенцев). Ещё одна существенная черта, близкая уже однажды отмеченной на примере Северно-Уссурийского края – относительная стабильность доли хозяйств, устраивающихся с трудностями и стремительный рост доли хозяйств, водворяющихся в благоприятных условиях. Достаточно снова обратиться к цифрам: по периодам водворившихся в течение 1 – 2 мес. приходилось 0,14, 12,57, 10,51%, а на срок 1 – 2 лет – 0,15, 1,90, 0,81%. Очевидны совместные колебания количества хозяйств внутри каждой временнй группы, однако масштаб этих колебаний существенно разнится.

Приступая к описанию процесса водворения в Южно-Уссурийском крае, необходимо сделать одно замечание. В силу существенной дифференцированности поверхности и итоговой высокой плотности крестьянского населения в Южно-Уссурийском крае, есть весомые основания для группировки здешних волостей, в результате чего в дальнейшем в описании будут фигурировать такие группы волостей, как Южная (в составе приморских волостей), Западная (волости, располагающиеся по оси Суйфун – Мо – западный берег оз. Ханка), Восточная (внутренние волости, прилегающие к бассейну Даубихэ), Северная (волости, находящиеся в треугольнике Ханка – Сунгача – Даубихинский хребет).

Такая группировка позволит сравнить территории, сходные по естественным условиям, а также сопоставимые по срокам начала русской крестьянской колонизации.

Южный район. В состав данной группы входят территории Ольгинской, Сучанской, Цемухинской и Раздольнинской волостей (см. табл. 3.10).

Таблица 3.10. Сроки водворения крестьян-переселенцев в Южном районе Южно-Уссурийского края Приморской области Составлено по: таблица VI.3.

В целом показатели Ольгинской волости сопоставимы с результатами северных регионов – Амура и Северно-Уссурийского края, но при этом сильно дифференцированы: самый распространённый срок водворения 1 – 2 мес.

(0,96%), далее – до 1 года (0,46%), на остальные сроки приходится совсем незначительное число хозяйств. Динамика даёт более сложную картину: для I периода характерны только самые длительные сроки (от 1 года), на II подавляющее большинство (0,44 из 0,66%) закрепляется в срок 1 – 2 мес., III период в целом похож по расстановке на итоговый результат. Такая расстановка результатов говорит о тенденции улучшения условий водворения: заброшенные судьбой на край земли и незнакомые с местными условиями хозяйствования, крестьяне первое время терпели серьёзные убытки. Так, катастрофическое наводнение леhttp://www.ojkum.ru/ та 1868 г. уничтожило посевы крестьян Аввакумовского округа68. Известно, что поселенцы на первом этапе сильно страдали от болезней и умирали целыми семьями, кроме того, большие убытки несли ежегодные разливы рек69. Однако следует указать на то, что пионеры Ветки получили в пользование наделы живших здесь до них китайцев и самих китайцев как работников и арендаторов70.

Показатели Сучанской волости значительно отличаются от показателей Ольгинской – с большим отрывом (1,99%) лидирует срок до 1 года, следующий по частоте показатель – до 1 мес. (1,83%), остальные показатели в сумме не могут конкурировать ни с одним из указанных. Процесс водворения отличается от итоговых показателей несущественно (при том, что I этап не представлен как следует): на II этапе лидируют сроки до 1 мес. и до 1 года, а на III – до 1 года.

Следует отметить высокое количество хозяйств, водворявшихся в длительные сроки (на срок более 2 лет приходится около десятой части волостных показателей). Это косвенно подтверждается данными Н. М. Пржевальского, нашедшего в конце 60-х гг. жителей Владимировки и Александровки «в самом незавидном положении»71.

Цемухинская волость представлена очень слабо, в целом её показатели неблагоприятны – на срок водворения до 1 мес. приходится 0,09%, более 2 лет – 0,08%, 1 – 2 мес. – 0,03%, до 1 года – 0,01%. Таким образом, хотя большая часть хозяйств закрепляется в течение одного сезона, четверть, а это достаточно много, не может устроиться долгое время.

Раздольнинская волость также не может похвастаться хорошими условиями водворения. Большая часть опрошенных хозяйств по волости (1,03% от края) закреплялась на земле более 2 лет. Далее с большим отставанием (0,59%) располагается группа, на водворение хозяйств которой ушло около 1 года, остальные группы по количеству незначительны. Первый этап заселения, представленный очень слабо, демонстрирует преобладание высоких (более 2 лет) сроков водворения. Второй этап выдвигает более мягкие сроки – до 1 года (0,58%), а длительные сроки уходят на второе место (0,36%). Третий этап возвращает ситуацию в исходное состояние – абсолютное большинство хозяйств закрепляется в максимальные сроки. Всё указанное имеет своим выражением то, что даже в 80-х гг. жители Раздольного не считали удобным для себя вести земледельческое хозяйство по причине отсутствия надлежащих природных условий, хотя дело было не только в этом, но и в возможности неземледельческих заработков посредством извоза72.

Рассматривая Южный район в целом (табл. 3.10), следует отметить такие его специфические черты, как а) большой количественный отрыв группы водворяющихся в течение 1 года и б) сопоставимое количество хозяйств, вселявшихся в другие сроки: на втором месте по числу – водворявшиеся в срок до мес. (2,11%), затем водворявшихся от 1 до 2 лет и более 2 лет (по 1,90%), затем – водворявшихся от 1 до 2 мес. (1,55%). Таким образом, исходя из группировки хозяйств по срокам водворения, Южный район можно охарактеризовать как в целом благоприятный для водворения. Однако следует помнить, что приведённые показатели – следствие агрегирования противоречивых данных отдельных волостей.