«САМООЦЕНКА ИНТЕЛЛЕКТА В СВЯЗЯХ С ФАКТОРАМИ ПРИНЯТИЯ НЕОПРЕДЕЛЕННОСТИ (У СТУДЕНТОВ ВУЗОВ) ...»

development of a measure // Personnel Psychology, 2003. V. 56. P. 303Judge T. A., Locke E. A., Durham C. C. The dispositional causes of job satisfaction: A core evaluations approach // Research in Organizational Behavior, 1997. V. 19. P. 151-188.

260. Kabat-Zinn J. Full catastrophe living: Using the wisdom of your body and mind to face stress, pain and illness. NY: Delacourt, 1990.

261. Kelly G.A. The psychology of personal constructs. N.Y.: Norton, 1955.

262. Kirckaldy B., Noack P., Furnham A., Siefen G. Parental estimates of their own and their children’s intelligence // European Psychologist, V. 12. №3.

P. 173-180.

263. Kornilova T.V., Kornilov S.A., Chumakova M.A. Subjective evaluations of intelligence and academic self-concept predict academic achievement:

Evidence from a selective student population // Learning and Individual Differences, 2009. V. 19. № 4. P. 596-608.

264. Leary M. R. The sociometer, self-esteem, and the regulation of interpersonal behavior / Handbook of self-regulation: Research, theory, and applications. NY: Guilford Press, 2004. P. 373-391.

265. Lynn R., Hampson S., Magee M. Home background, intelligence, personality and education as predictors of unemployment in young people // Personality and Individual Differences, 1984. V. 5. №5. P. 549- 266. Mabe P.A., West S.G. Validity of self-evaluation of ability: A review and meta-analysis // Journal of Applied Psychology, 1982. V. 67. №3. P. 280McCallum M., Piper W.E. Psychological mindedness and emotional intelligence / The handbook of emotional intelligence / Ed. by R. Bar-On and J.D.A. Parker. SF: Jossey-Bass, 2000. P. 118-135.

268. MacDonald A. Revised scale for ambiguity tolerance: Reliability and validity // Psychological Reports, 1970. V. 26. №3. P. 791-798.

269. McLain D.L. The MSTAT – I: a new measure of individual’s tolerance for ambiguity // Educational and Psychological Measurement, 1993. V. 53.

№1. P. 183-189.

270. Mayer J., Salovey P, Caruso, D. Emotional intelligence: New ability or eclectic traits? // American Psychologist, 2008. V. 63. P. 503-517.

271. Mayer J., Panter A., Caruso D. Does personal intelligence exist? Evidence from a new ability-based measure // Journal of Personality Assessment, 2012. V. 94. P. 124-140.

272. Mandelman S., Tan M., Kornilov S., Sternberg R., Grigorenko E. The metacognitive component of academic self-concept: the development of triarchic self-scale // Journal of Cognitive Education and Psychology, 2010.

273. Meyer W.U. Leistungmotiv und Ursachenklarung von Erfolg und Misserfolg. Stutgart, 1973.

274. Moore B., Fine B. Psychoanalytic terms and concepts. New Haven, CT:

The American Psychoanalytic Association and Yale University Press:

275. Norton R. Measurement of ambiguity tolerance // Journal of Personality Assessment, 1975. V. 39. № 6. P. 607–619.

276. Novikova M.A., Kornilova T.V. Self-assessed intelligence, psychometric intelligence, personality, and academic achievement: two structural models / Educational Achievement: Teaching Strategies, Psychological Factors and Economic Impact / Ed. by M. Gowda and A. Khanderia. Nova Publishers, 2013. P. 197-212.

277. Nyklicek I., Denollet J. Development and evaluation of balanced index of psychological mindedness (BIPM) // Psychological Assessment, 2009. V.

278. O’Connor P. Ethnocentrism, «intolerance of ambiguity» and abstract reasoning ability // Journal of Abnormal and Social Psychology, 1952. № 47. P. 526-530.

279. Reilly J., Mulhern G. Gender difference in self-estimated IQ: The need for care in interpreting group data // Personality and Individual Differences, 1995. V. 18. P. 189-192.

280. Reber S., Reber E. S. The penguin dictionary of psychology. London, NY:

Penguin books, 2001.

281. Roe A. A A psychological study of eminent psychologists and anthropologists, and a comparison with biological and physical scientists // Psychological Monographs, 1954. V. 67. P. 1-55.

282. Rosenberg M. Society and the adolescent self-image. Princeton: Princeton University Press, 1965.

283. Salovey P., Mayer J. Emotional intelligence // Imagination, Cognition and Personality, 1990. V. 9. P. 189-211.

284. Shill, M.A., Lumley, M.A. The Psychological Mindedness Scale: Factor structure, convergent validity and gender in a non-psychiatric sample // Psychology and Psychotherapy: Theory, Research and Practice, 2002. V.

75. P. 131-150.

285. Shipstone K., Burt S. Twenty-five years on: A replication of Flugel’s (1947) work on lay popular views of intelligence and related topics // British Journal of Educational Psychology, 1973. V. 56. P. 183–187.

286. Simonton D.K. Biographical determinants of achieved eminence: A multivariate approach to the Cox data // Journal of Personality and Social Psychology. 1976. V. 33. P. 218–226.

287. Snellman L., Raty H. Conceptions of intelligence as social representations // European Journal of Psychology of Education, 1995. V. 10. P. 273-287.

288. Spearman C.E. "'General intelligence, objectively determined and measured" // American Journal of Psychology, 1904. V. 15. P. 201–293.

289. Sternberg R., Conway B., Ketron J., Bernstein M. People’s conceptions of Intelligence // Journal of Personality and Social Psychology, 1981. V. 41.

290. Sternberg R. Implicit theories of intelligence, creativity, and wisdom // Journal of Personality and Social Psychology, 1985. V. 49, 607-627.

291. Sternberg R., Grigorenko E., Bundy D. The predictive value of IQ // Merrill-Palmer Quarterly, 2001. V. 47. №1. P. 1-41.

292. Stinson D., Logel C., Holmes J., Wood J., Forest A., Gaucher D., Fitzsimons G., Kath J. The regulatory function of self-esteem: testing the epistemic and acceptance signaling systems // Journal of Personality and Social Psychology, 2010. V. 99. № 6. P. 993-1013.

293. Swann W. B., Jr. The trouble with change: Self-verification and allegiance to the self // Psychological Science, 1997. V. 8. P. 177–180.

Методика, психологии МГУ, дневное отделение психологии отделение количество мужчин количество женщин всего в группе психологии МГУ, спецотделение биоинформатики отделение специального МГТУ им. Н.Э.

Баумана МФТИ, дневное отделение Всего Методика, Женщин Схема исходной матрицы данных для исследований 1.1, 1.2 и 3.

Приложение Проблема самосознания: классический, неклассический и постнеклассический этапы развития эпистемологии В классической философской постановке проблемы Я представление о сознании было связано с неотделением его от самосознания, с рефлексией (как способностью индивида сосредоточиться на содержании своих мыслей, абстрагировавшись от всего внешнего, телесного), самоотчетом Я в собственных действиях. Самосознание трактовалось как присущая Я способность отдавать себе отчет о своем существовании и о соответствующих ему состояниях сознания. Р. Декарт, не выделявший самосознание как отдельную категорию, фактически говорил о нем в представлении о непосредственной данности сознания, когда давал определение сознанию, согласно которому сознающий субъект – это субъект мыслящий. Для него самосознание – это единственное достоверное знание, отправная точка метода систематического сомнения, на основании которого строится теория познания.

Будучи рационалистом и опираясь на мышление как способ осознания себя, Декарт, тем не менее, считал, что самоочевидность "cogito", признанная эталоном ясного и отчетливого, т.е. достоверного познания, постигается посредством интуиции (особой ее формы – интуиции ума), а не дедуктивного вывода. Таким образом, по мнению французского философа, задавшего дихотомию психического и физического, интуиция ума является непосредственным, недискурсивным, простым и достоверным способом интеллектуального познания, который, в частности, реализуется в акте самосознания и в других столь же несомненных познавательных актах.

В работах И. Канта самосознание уже выделяется как отдельная категория, причем различается два его типа: эмпирическое и трансцендентальное, лежащее в основе единства опыта и сознания. Трансцендентальное единство апперцепции рассматривается Кантом в качестве того изначального единства, без которого невозможно было бы никакое синтезирующее действие, а также высшего объективного условия возможности всех синтезов рассудка и высшего условия "объективности знания" (в кантовском смысле).

Трансцендентальное единство самосознания является констатируемой априорной данностью, производит чистое наглядное представление «Я мыслю», данное еще до всякого мышления и при этом не принадлежащее чувственности. Оно сопровождает все остальные представления и тождественно во всяком сознании. Эмпирическое самосознание Кант связывает с эмпирической апперцепцией, возможной благодаря деятельности внутреннего чувства, обусловливающего сознательное восприятие испытываемого человеком во времени, и обладающей лишь субъективной значимость. Итак, по мнению немецкого мыслителя, в чистой апперцепции Я выступает субъектом мышления или "чисто рефлектирующим Я", в эмпирической же – объектом многообразного внутреннего восприятия.

Идею трансцендентального единства самосознания развивал в своих работах другой представитель немецкой классической философии – И.Г. Фихте. Его позиция не совпадала с взглядами Канта. Если первый считал, что единство самосознания дает лишь знание о существовании Я (при этом никаких свойств и содержаний Я из него не может быть выведено), то по Фихте в акте апперцепции и порождается впервые само наше Я.

Сознание у Фихте стало тождественным самосознанию (так же, как у Локка, который занимал принципиально иную позицию - эмпиризма, и индивидуального опыта, обеспечивающим единство личности). Самосознание – «исходная клеточка философии Фихте» (Гайденко, 1990). Он трактовал самосознание прежде всего как практический разум (в отличие от Канта), и считал, что в акте самосознания порождается Я, а значит, и само сознание.

Таким образом, тема конструирования и порождения Я предполагается уже в работах этих философов, однако более полное свое развитие она получит уже в XX веке.

Понимание структуры сознания Г.В.Ф. Гегелем базируется на идеях его непосредственных предшественников: Канта, Фихте и Шеллинга. Согласно концепции самосознания Гегеля, с развитием сознания человека с необходимостью происходит и развитие самосознания. При этом ход развития самосознания связан с установлением между людьми отношений неравенства.

Самосознание рассмотрено Гегелем в качестве одного из трех компонентов сознания, наряду с сознанием как таковым и «разумом». При этом сознание выступает результатом снятия отношения противоположности Я окружающему миру (Я – не Я). Самосознание же формируется во вхождении Я в противоположность самому себе (Я – Я). Идея единства сознания и самосознания реализована Гегелем в использовании понятия разума. Разум формируется во вхождении осознающего Я человека в «отношение противоположности к своему собственному содержанию – наполняющим его знаниям» (Труфанов, 2007). Опираясь на труды В.Ф. Асмуса, В.П. Зинченко рассмотрел три стороны логического, представленные в философии Гегеля: а) абстрактную, или рассудочную, б) диалектическую, или отрицательноразумную, с) спекулятивную, или положительно-разумную. Единство самосознания и его конструктивная характеристика связаны Зинченко именно с необходимостью принятия во внимание спекулятивной стороны разума, понимаемой как конструктивная (в переходе к синтезу тезиса и антитезиса), которая часто была несправедливо «забыта» в трудах советских ученых, придававших критическое значение только диалектической составляющей (Зинченко, 2001).

В.А. Лекторский писал о том, что, несмотря на то, что понятие самосознания было одним из центральных в немецкой классической философии, его дальнейшее развитие в науке столкнулось с рядом проблем.

Основной возникающий вопрос: каким именно образом субъект получает доступ к сфере явлений своего сознания, какой орган чувств он для этого использует? Также является не вполне понятным, как самосознание может быть точным, если любой процесс познания (а самосознание в классической эпистемологии рассматривалось как процесс познания, направленный на себя) предполагает возможность заблуждения? (Лекторский, 2001) В неклассической теории познания фокус внимания смещается на субъект самопознания. Оспаривается идея самоочевидности сознания, его несомненности: само Я человека возникает в процессе отношения к себе в определенных социальных условиях, его не может быть вне них (Лекторский, 2001). В работах основоположника феноменологического подхода Э.

Гуссерля, завершившего, по словам П. Рикера этап классической немецкой философии, сознание выступило как конституирующее поток переживаний (Рикер, 1998). Посредством конституирования в форме темпоральности (единства прошлого, настоящего и будущего в одном интенциональном акте сознания) сознание Я обладает окружающим миром и самим собой. Таким образом, здесь подчеркивается функция самосознания по интеграции опыта, приданию Я целостности. Раскрытие М.К. Мамардашвили неклассического идеала рациональности (1984) имело следствием взгляд и на психологию сознания в этом аспекте (Корнилова, Смирнов, 2011).

*** В качестве одной из характеристик постнеклассического этапа развития эпистемологии и научного знания можно назвать ориентацию на многомерность мира и различных логик его исследования. Особое внимание уделяется текстам и языку как носителю смыслов (однако данный конструкт понимается в герменевтике иначе, чем в психологии). В русле нарративной психологии опыт объясняется посредством его преобразования в повествовательную структуру. Французский постструктурализм привносит понятие «децентрированного субъекта». В философии и лингвистике оно связано со строгим разделением между «субъектом высказывания» и «субъектом высказанного» (Ж. Лакан, М. Фуко и др). В психологии же идеи постструктуралистов ведут к невозможности рассматривать субъекта в качестве отправной точки речи и источника смысла. Самосознание перестает рассматриваться как конструкт, который может изучаться в отрыве от литературных текстов. Как подчеркивает американский философ Д. Капуто, говоря о крупнейшем представителе постструктурализма – Ж. Дерриде:

"Деррида отрицает не интенциональность, референцию или самосознание, но только метафизическое представление, что существует какого-либо рода непосредственный контакт Я с самим собой или с другим Я, или с его объектами взаимодействия вне царства знаков" (Brown, 1989, с. 306).

Идея, близкая понятию децентрированного субъекта – это идея «смерти автора», развивавшаяся в постмодернистской традиции. Как пишет Фуко, с понятием автора связывается индивидуализация в науке, литературе, истории.

Он задается вопросом: а так есть ли разница, кто говорит? Говоря об исчезновении автора из контекста литературных и научных произведений, Фуко считал: «То, что в индивиде обозначается как автор (или то, что делает некого индивида автором), есть не более чем проекция - в терминах всегда более или менее психологизирующих - некоторой обработки, которой подвергают тексты» (Фуко, 1996, с. 20). По мнению Фуко, функция – автор – это только одна из возможных спецификаций функции – субъект. Субъект начинает рассматриваться просто в качестве некой сцены, на которой сами дискурсы ведут свою игру. При этом все отчетливее звучат идеи многомерности, множественности, диалогичности, как по отношению к научному методу, так и к субъекту познания. Фуко пишет: все дискурсы, наделенные функцией «автор», содержат в себе множественность Эго.

Указанные характеристики автора как функции текста, множественности Эго, децентрированности субъекта неизбежно приводят нас к идеям такого философского направления, как диалогизм, с которым в первой половине 20го века было связано рассмотрение проблем сознания и самосознания.

Основной его целью стало создание нового типа рефлексии на основании понимания ведущей роли диалога. При этом рассматривался зачастую внутренний диалог субъекта, являющийся формой существования и развития самосознания. К представителям диалогизма относят Ф. Розенцвейга, Ф. Эбнера, М. Бубера и М.М. Бахтина. Особое внимание к проблематике диалога назрело в гуманитарных науках под влиянием литературоведения и герменевтики.

*** В русской религиозно-философской мысли на рубеже XIX-XX столетий В.С. Соловьева, Л.П. Карсавина, Н.А. Бердяева и др. Так, Бердяев подчеркивал целостность личности, невозможность рассмотрения ее как части общества или мира. Как пишет О.К. Тихомиров, «Н.А. Бердяев утверждал более сложное понимание человеческой личности, чем было представлено в нашей психологической литературе» (Тихомиров, 1992, с. 59). Карсавин отстаивал принцип триединства личности, раскрывающийся в процессах первоединства – саморазъединения – самовоссоедения, лежащих в основе развития личности.

Среди зарубежных представителей религиозно-философского направления, нельзя не отметить труды М. Бубера как ярчайшего представителя диалогического подхода. Как и труды Карсавина, его работы имели во многом теологическую направленность. «Я-Ты» отношение, по Буберу, предполагает сосуществование, «со-бытие» субъекта с окружающим миром (природой, людьми, духовной сферой). Условием истинно человеческого бытия является не познание людей (ибо в таком случае они перестают быть подобными мне людьми, а превращаются в объекты), но отношение к ним. И это состояние отношения (в конечном счете, являющееся источником информации об окружающих и о самом субъекте), предполагает постоянные проявления активности со стороны последнего, вступление в диалог с окружающим миром.

Как писал Бубер, отношение представляет собой взаимность: не только человек воздействует на «Ты»; имеет место и обратное воздействие. Во многом его идеи перекликаются с размышлениями Э. Фромма об ориентации современного общество на знание и обладание (вещами, людьми, Богом), а не на отношение и бытие (работы Фромма «Искусство любить», «Иметь или быть»).

Апробированные в диссертационном исследовании методики Методика прямой самооценки интеллекта Испытуемый получает бланк, на котором ему необходимо записать число баллов IQ, которое, как ему кажется, соответствует его уровню интеллекта.

На доске демонстрируется график нормального распределения, соответствующий распределению баллов IQ на студенческой выборке.

Испытуемым дается следующая инструкция, содержащая пояснения к графику:

«Мы просим оценить Вас оценить ваш интеллект, дать ему численное выражение. Пожалуйста, на бланке запишите то число баллов IQ, на которое Вы оцениваете собственный интеллект. Для того чтобы Вам было проще ориентироваться, взгляните на этот график. На нем изображено распределение баллов IQ среди студентов. Как Вы видите, здесь есть среднее значение (равное 100 баллам), и три стандартных отклонения в обе стороны. Более 99% студенческой выборки по результатам прохождения тестов интеллекта показывают результаты в пределах от 55 до 145 баллов IQ. Поэтому, с весьма высокой долей вероятности можно сказать, что и Ваши результаты находятся в этих пределах».

Рисунок 8. График, предлагаемый при проведении методики «Прямая самооценка интеллекта»

Шкала психологической разумности Инструкция:

Пожалуйста, прочитайте каждое утверждение и отметьте степень своего согласия с ним в соответствующей колонке.

Мне бы хотелось рассказать о моих личных проблемах, если бы я думал, что это бы помогло мне или члену моей Мне всегда любопытны причины, по которым люди ведут себя определенным образом.

Я думаю, что у большинства психически больных людей что-то физически нарушено в мозге.

Если я говорю с другом, когда у меня есть проблема, мне становится намного Часто я не знаю, что я чувствую.

Мне хочется изменить старые привычки или попробовать новые способы выполнения действий.

Есть определенные проблемы, которые я не смог бы обсуждать вне круга моих ближайших родственников.

Я часто обнаруживаю, что думаю о том, что именно заставило меня поступить определенным образом.

Эмоциональные проблемы иногда могут сделать физически больным/больной.

Когда у Вас проблемы, разговоры о них с другими людьми усугубляют Ваше состояние.

Обычно, если я чувствую эмоцию, я могу ее идентифицировать.

Если бы друг дал мне совет о том, как сделать что-либо лучше, я бы попытался ему последовать.

Меня раздражает тот, кто хочет знать о моих личных проблемах, будь это врач или кто-либо другой.

Я нахожу, что, если у меня однажды появляется привычка, то ее трудно изменить, даже если я знаю, что есть другой способ выполнения действий, который может быть лучше.

Я думаю, что у психических больных людей часто есть проблемы, идущие из детства.

Выпускание пара в разговоре с кем-либо о собственных проблемах часто приводит к значительному улучшению Вашего состояния.

Люди иногда говорят, что я веду себя так, как если бы я испытывал какую-то эмоцию (к примеру, гнев), в то время как я о ней не догадываюсь.

Меня раздражает, когда люди дают мне советы о том, как изменить мои способы действий.

Мне было бы несложно разговаривать о личных проблемах с такими людьми, как врач или священник.

Если мой хороший друг неожиданно начал бы меня оскорблять, моей первой реакцией могла бы быть попытка понять, почему он так разозлился.

Я думаю, что когда у человека появляются безумные мысли, это часто происходит потому, что он очень тревожится и расстроен.

Я никогда не обнаруживал, что разговор с другими людьми о моих заботах сильно помогает.

Часто, даже если я знаю, что я чувствую эмоцию, я не знаю, что это за эмоция.

Мне нравится делать вещи так, как я делал их в прошлом. Мне не нравится пытаться сильно изменить собственное поведение.

Есть какие-то вещи в моей жизни, которые я бы не стал обсуждать ни с Понимание глубинных причин того или иного собственного поведения является Если бы кто-то на работе предложил другой способ выполнения дел, который мог бы быть лучше, я бы его попробовал.

Я нахожу, что когда я говорю с кем-либо о своих проблемах, я обнаруживаю пути их решения, о которых до этого не Я чувствителен к изменениям в собственных чувствах.

Когда я учусь новому способу чего-либо, мне нравится пробовать и смотреть, будет ли этот способ работать лучше, чем тот, с которым я пользовался до Важно быть открытым и честным, когда ты говоришь о своих проблемах с тем, кому ты доверяешь.

Мне на самом деле нравится вникать в суть других людей.

Я думаю, что у большинства психически больных людей была какая-то травма Разговор о проблемах с кем-либо другим помогает лучше понять эти проблемы.

Обычно я нахожусь в контакте со своими чувствами.

Мне нравится пробовать новое, даже если это предполагает риск.

Мне было бы очень тяжело обсуждать горестные или постыдные аспекты моей личной жизни с людьми, даже если я им доверяю.

Если бы я неожиданно потерял/потеряла терпение в общении с кем-либо, не зная, что стало тому причиной, моим первым желанием было бы забыть об этом.

Я думаю, что окружение человека (семья и т.д.) скорее не имеет отношения к тому, появятся ли у него в будущем психические проблемы.

Когда есть проблемы, разговор о них с кем-либо только приводит в еще большее замешательство.

Я часто не хочу слишком глубоко погружаться в то, что я чувствую.

Мне не нравится делать что-либо, если есть вероятность того, что ничего не получится.

Я думаю, что, сколько бы усилий не прикладывалось, никогда не удастся понять, что задевает других людей.

Я думаю, что то, что происходит в глубине души человека важно для определения того, заболеет ли этот человек психически.

Страх стыда или неудачи не отвращает меня от попыток пробовать что-то новое.

Ключ к опроснику 1. Заинтересованность в сфере субъективных переживаний: пункты 2, 8, 9, 26, 29, 32, 44.

2. Субъективная доступность сферы переживаний для понимания и анализа:

-5*, 11, -17, -23, 35, -41.

3. Польза обсуждения собственных переживаний с другими людьми: 4, -10, 16, 28, 34, -40.

4. Желание и готовность обсуждать свои проблемы с окружающими:

-7, -13, Открытость изменениям, даже если они сопряжены с риском:6, -24, 30, 36, 45.

* Знаком «-» отмечены обратные пункты.