«СОВРЕМЕННЫЕ КОДИФИКАЦИИ МЕЖДУНАРОДНОГО ЧАСТНОГО ПРАВА ...»

Реформа, компиляция и консолидация одновременно являются методами современной кодификационной практики в области МЧП130.

2.4. Классификация современных национальных кодификаций МЧП точки зрения формы фиксации норм В соответствии с национальной законодательной формой фиксации кодифицированных правовых норм выделяют следующие основные способы кодификации МЧП:

принятие специальных комплексных законов, регулирующих общие вопросы применения иностранного права, содержащих коллизионные нормы, а также нормы МГП (комплексная кодификация МЧП);

принятие специальных автономных законов, регулирующих общие вопросы применения иностранного права и содержащих коллизионные нормы (автономная кодификация МЧП);

включение разделов о коллизионном праве в отраслевые нормативные акты (чаще всего – в гражданские кодексы или законы, регулирующие гражданско-правовые отношения, в брачно-семейные кодексы, в кодексы о Р. Кабрияк в качестве основных методов кодификации выделяет компиляцию и реформу.

(Кабрияк Р. Указ. соч. С. 289 -310.) труде и кодексы торгового мореплавания) (межотраслевая кодификация МЧП);

включение коллизионных норм и других положений МЧП в отдельные законы (о статусе иностранцев, внешнеэкономической деятельности, режиме иностранного инвестирования и т.п.)131.

комплекса правовых норм МЧП по соответствующим специальным (отраслевым) актам. Создание коллизионных разделов в отдельных нормативно-правовых актах рассматривается как «переходный этап» на пути к кодифицированному акту более высокого качества – отдельному закону о МЧП132.

кодифицированного акта (кодекс МЧП, закон о МЧП), который охватывает транснациональным частноправовым отношениям. Комплексная автономная кодификация помимо этого включает соответствующую проблематику МГП и коммерческого арбитража133.

Для современного законодательного регулирования в области МЧП, главным образом, характерны межотраслевая, автономная и комплексная кодификации.

В отечественной доктрине конца XX в. стали говорить о тенденции к росту числа комплексных кодифицированных законов. К основным факторам, обуславливающим данный процесс, относится потребность в См.: Павлык Л.З. О проекте нового закона о международном частном праве на Украине // Журнал международного частного права. 2003. № 3 (41). С. 26 -27; Кисиль В. Нельзя откладывать принятие Закона: автономная кодификация международного частного права является http:www.vkp.kiev.ua/rus/publications/articles/ (дата обращения: 22.02.11); Богуславский. М.М.

Международное частное право. С. 56-57; Ерпылева Н.Ю. Международное частное право:

учебник. М., 2011. С. 62-63; Воробьева О.В. Указ. соч. С. 314.

См.: Кисиль В. Правовая реформа в СССР и некоторые аспекты международного частного права // Советское государство и право. 1990. № 1. С. 102.

Зыкин И.С. Развитие международного частного права в свете принятия части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации // Государство и право. 2002. № 12. С. 55.

правоотношений и в усилении авторитета закона134. Первые российские проекты закона об МЧП были разработаны в советской доктрине права в начале 1950-х годов. В качестве возможного пути создания советской автономной кодификации в этой области рассматривались:

принятие нормативного акта, содержащего коллизионные нормы, нормы МГП и правила о правовом положении иностранных граждан (по примеру ЧССР);

кодификация в одном законе коллизионных норм и положений о процессуальных правил (ВНР, СФРЮ, Швейцария);

издание закона, содержащего основные коллизионные нормы (ГДР, Австрия, ФРГ)135.

Самым значительным вкладом в создание российского автономного акта о МЧП стал подготовленный в 1990 г. ВНИИ советского государственного строительства и законодательства проект закона о международном частном праве и международном гражданском процессе. Проект включал 60 статей, посвященных общим положениям МЧП (16 статей), правовому статусу субъектов права (7 статей), трансграничным гражданским (15 статей), семейным (12 статей) и трудовым отношениям (1 статья), МГП (16 статей).

В 1992 г. проект закона был представлен в Верховный Совет РСФСР, однако отечественный законодатель пошел по исторически сложившемуся пути межотраслевой кодификации и закон принят не был136.

предпочтение комплексной автономной кодификации. При суммировании Рахманина Н. Закон как высшая форма кодификации // Проблемы совершенствования советского законодательства. Труды. Вып. 37. М., 1987. С. 33, 42–43.

См.: Кисиль В. Указ. соч. С. 102 -103.

См.: Доронина Н.Г., Хлестова И.О. Обсуждение проекта Закона СССР о международном частном праве и международном гражданском процессе // Материалы по иностранному законодательству и международному частному праву: Труды. М.: Изд-во ВНИИСЗ, 1991. Т. 49. С.

151-161; Маковский А.Л. Новый этап в развитии МЧП в России // Журнал российского права.

1997. № 1. С. 147.

их доводов выстраивается следующий перечень аргументов в пользу комплексной автономной кодификации МЧП137:

отделение норм МЧП от положений гражданского законодательства необходимо в связи с особым предметом регулирования – частными подчеркнет самостоятельность МЧП как определенной области права;

изложение общих для всех институтов МЧП положений в одном специализированном акте позволяет подчинить им все виды частных правоотношений с иностранным элементом и способствует более четкой и детальной систематизации законодательства в этой области;

собрание норм МЧП в одном акте обеспечивает их большую доступность для всех заинтересованных лиц, а, следовательно, их эффективность;

комплексная автономная кодификация МЧП позволяет избежать дублирования (двойного регулирования) одних и тех же положений, устранить пробелы и противоречия между различными коллизионными правилами;

законодательства»;

См.: Павлык Л.З. Указ. соч. С. 27-30; Кисиль В. Указ. соч. С. 102 -104; Его же. Нельзя откладывать принятие Закона: автономная кодификация международного частного права является требованием времени; Рахманина Н. Указ. соч. С. 33; Садиков О.Н. Гражданское право и регулирование внешнеторговых связей // Советское государство и право. 1986. № 11. С. 13;

Семенов Н.П. О целесообразности подготовки закона о международном частном праве // Государство и право. 1990. № 1. С.92; Международное частное право. Современные проблемы.

Кн. 2. М., 1993. С. 55-56; Звеков В.П., Марышева Н.И. Развитие законодательства о МЧП // Журнал российского права. 1997. № 1. С. 131; Звеков В.П. Международное частное право:

учебник. М., 2004. С. 114; Воробьева О.В. Указ. соч. С. 317; Ее же. Кодификация внутреннего законодательства в области международного частного права в Восточной Европе и Китае // Международное частное право: современные проблемы. М., 1994. С. 327; Ануфриева Л.П. Указ.

соч. С. 354, 577–578; Ерпылева Н.Ю., Гетьман-Павлова И.В. Кодификация российского законодательства в сфере международного частного права: сравнительный анализ // Международное право и международные организации. 2010. № 2. С. 32–75; Они же. Автономные кодификации международного частного права на постсоветском пространстве (Азербайджан и Эстония) // Законодательство и экономика. 2011. № 5. С. 62 -85; Цзин Л. Анализ модели законодательства КНР по международному частному праву // Актуальные проблемы российского права. 2007. № 2. С. 497-504.

в полномасштабной кодификации МЧП отсутствуют «взаимные отсылки», имеется меньше оснований для применения аналогии права и закона;

осуществить комплексный подход к регулированию проблем сложнейшей отрасли права (называемой «высшей математикой юриспруденции») и последовательно разграничить ее общие и специальные институты.

следующему:

практически невозможно объединить в одном законе все действующие нормы данной подсистемы права из-за небольшого количества положений, общих для всех частей МЧП, из-за разноплановости норм, размещения норм «специального» назначения вне рамок кодификационного акта (например, в области торгового мореплавания, кредитно-расчетных отношений)138;

разработки системы основных, имеющих наибольшее значение (в случае с МЧП – коллизионных) норм, и передачи отраслевому законодательному регулированию некоторых специфических отношений139;

отсутствие единой доктринальной точки зрения о составе и правовой природе норм МЧП также препятствует объединению всех положений МЧП в едином законе140;

регулирующая роль кодифицированного акта о МЧП незначительна, «сложности в ходе применения на практике»141;

Казаков А.А. Указ. соч. С. 83; Маковский А.Л. Указ. соч. С. 149.

См.: Семенов Н.П. Указ. соч. С. 93.

Казаков А.А. Указ. соч. С. 81.

Гридин В.А. Кодификация советского законодательства в области международного частного обособление коллизионных и материальных норм в разных актах недопустимо, так как только в совокупности эти два вида норм образуют правило поведения для участников правоотношений с иностранным элементом142;

связь коллизионных норм гражданского, семейного, трудового права с материальными нормами соответствующих отраслей гораздо теснее, чем между собой143;

В опровержение последних двух доводов сторонники комплексной автономной кодификации МЧП ссылаются на сущность коллизионного метода правового регулирования в МЧП, которая заключается в отсылке не к конкретной материальной норме, а к правопорядку той или иной страны.

Лишь данный правопорядок определяет материальную норму, подлежащую применению. Связь коллизионной и материальной норм, совместно регулирующих правоотношение с иностранным элементом, является не прямой, а опосредованной компетентным правопорядком144.

кодификации, сочетающей в себе автономный и отраслевой способы систематизации законодательства, – кумулятивной кодификации. Она предполагает принятие небольшого закона о МЧП, содержащего лишь общие для всех его подотраслей нормы, и размещение других норм МЧП в отраслевых кодексах. Кумулятивный кодифицированный акт мог бы, например, содержать правила относительно общих институтов МЧП, а отраслевые акты – правила, регулирующие гражданские, семейные, трудовые, процессуальные отношения с иностранным элементом145. С нашей точки зрения, законодательный опыт и правоприменительная практика в права: дис.... канд-та юрид. наук. М., 1985. С. 182 -183.

Гридин В.А. Указ. соч. С. 182.

Маковский А.Л. Указ. соч. С. 149.

См.: Семенов Н.П. Указ. соч. С. 93.

См.: Звеков В.П., Марышева Н.И. Указ. соч. С. 131; Международное частное право: учебник / под ред. Н.И. Марышевой. М., 2011. С. 52; Международное частное право: учебник / отв. ред. Г.К.

Дмитриева. 3-е изд., перераб. и доп. М., 2012. С. 77–78.

области российского МЧП позволяют сделать выбор в пользу более эффективного решения – комплексной автономной кодификации.

Современные национальные правопорядки, осуществившие с начала XXI столетия реформу в области МЧП, в основном придерживаются автономной кодификации. В 11 государствах из 15 вновь принятые акты кодификации представляют собой отдельные законы о МЧП (Азербайджан, Южная Корея, Эстония, Бельгия, Болгария, Украина, Македония, Турция, Китай, Польша, Тайвань). При этом 3 кодифицированных акта прямо названы «кодексами» (Бельгия, Болгария, Турция), а 6 автономных кодификаций включают нормы не только собственно МЧП, но и МГП (Южная Корея, Бельгия, Болгария, Украина, Македония, Турция).

Межтраслевые кодификации МЧП были проведены в Литве (2001–2003), Монголии (2002), России (1996–2003) и Нидерландах (2002–2012).

При этом сохраняется регулирование специальных вопросов МЧП в отдельных правовых актах:

болгарское МЧП включает Кодекс торгового мореплавания (1970)146, Закон «О международном торговом арбитраже» (1988)147, часть VII «Особые правила о производстве по гражданским делам с учетом права ЕС» ГПК (2008)148, раздел V «Особые правила по международному усыновлению»

главы VIII СК (2009)149;

в Бельгии после принятия Кодекса МЧП продолжают действовать законы «О коммерческих агентских соглашениях» (1995)150, «О вступлении в брак лиц одного пола и изменении некоторых положений Гражданского кодекса» (2003)151;

Държавен вестник. 1970. № 55; 1970. № 56; … 2009. № 32.

Държавен вестник. 1988. № 60; 1993. № 93; … 2007. № 59.

Държавен вестник. 2007. № 59; … 2010. № 13.

Кодекс вступил в силу 01.03.2008 г., его часть VII – 24.07.2007 г.

Държавен вестник. 2009. № 47; 2009. № 74; 2009. № 82.

URL: http://www.miripravo.ru/forms/agent/0.htm (дата обращения: 28.06.10).

Belgisch Staatsblad.2003. 28 februari.

(1991)152, раздел VI «Особенности усыновления с участием иностранцев и лиц без гражданства» СК (2002)153;

в Монголии – законы «Об иностранных инвестициях» (1993)154, «О приведении в исполнение» (2002)155, «О семье» (1999), Трудовой кодекс (1999)156;

в Эстонии – законы «О праве наследования» (2009)157, «Об инвестиционных фондах» (2004)158, глава 62 «Производство по делам о признании и исполнении актов иностранных судебных и иных органов» ГПК (2005)159;

«Производство с участием иностранных лиц» ГПК (2000)161;

в Турции – законы «О прямых иностранных инвестициях» (2003)162, «О разрешениях на работу, выдаваемых иностранным гражданам» (2003)163.

В Российской Федерации регулированию частных правоотношений с иностранным элементом посвящены следующие группы нормативноправовых актов: 1) акты отраслевых кодификаций (раздел VII СК РФ (1996)164, раздел VI третьей части ГК РФ (2002), глава 31 раздела IV и раздел V ГПК РФ (2003), раздел V АПК РФ (2002), глава XXVI Кодекса торгового мореплавания РФ (1999)165), 3) отдельные нормативно-правовые акты, Відомості Верховної Ради УРСР. 1991. № 29. Ст. 377.

Відомості Верховної Ради України. 2002. № 21-22. Ст. Торийн мэдээлэл. 1993. № 4-5.

URL: http://www.iprax.de/Mongolisches Privatrecht.htm#6 (дата обращения: 04.05.10).

URL: http://www.iprax.de/Mongolisches Privatrecht.htm#4 (дата обращения: 04.05.10).

Riigi Teataja. I. 2008. № 7; …2009. № 51.

Riigi Teataja. I. 2004. № 36.; … 2005. № 59.

Riigi Teataja. I. 2005. № 26.

Hyat. 27.02.1992. № 41.

Azrbaycan Respublikasnn qanunvericilik toplusu. 2000-ci il. № 1. Madd 17; 2002-ci il. № 5.

Madd 236; …2009-cu il. № 06. Madd 402. (Далее – ГПК Азербайджана.) Resmi Gazete. 2003. № 24141.

Resmi Gazete. 2003. № 25040.

СЗ РФ. 1996. № 1. Ст. 16; 1997. № 46. Ст. 5243;…2008. № 27. Ст. 3124.

СЗ РФ. 1999. № 18. Ст. 2207; …2009. № 29. Ст. 3625.

затрагивающие вопросы МЧП (Федеральный закон от 25.07.2002 г. № 115ФЗ «О правовом положении иностранных граждан в Российской Федерации»166, Федеральный закон от 18.07.2006 г. № 109-ФЗ «О миграционном учете иностранных граждан и лиц без гражданства в Российской Федерации»167, Федеральный закон от 10.12.2003 г. № 173-ФЗ «О валютном регулировании и валютном контроле»168, Федеральный закон от 21.07.2005 г. № 115-ФЗ «О концессионных соглашениях»169, Федеральный закон от 22.07.2005 г. № 116-ФЗ «Об особых экономических зонах в Российской Федерации»170).

Основными пороками российской межотраслевой кодификации МЧП в доктрине и практике признаются неопределенность формулировок, наличие необходимость применения аналогии права и закона, практическая невозможность применения коллизионных норм ГК РФ без дополнительных толкований и разъяснений судов, отсутствие регулирования трансграничных валютных и трудовых отношений, отсутствие коллизионных норм в сфере права интеллектуальной собственности, неполное регулирование трансграничных семейных отношений в СК РФ171. Данные замечания кодификаций.

коллизионных норм (сверхимперативные нормы, обход закона, мобильный конфликт, интерлокальные и интерперсональные коллизии, реторсии, СЗ РФ. 2002. № 30. Ст. 3032.

СЗ РФ. 2006. № 30. Ст. 3285.

СЗ РФ. 2003. № 50. Ст. 4859.

СЗ РФ. 2005. № 30 (ч. II). Ст. 3126.

СЗ РФ. 2005. № 30 (ч. II). Ст. 3127.

См.: Ерпылева Н.Ю., Гетьман-Павлова И.В. Российское законодательство по международному частному праву: проблемы совершенствования // Международное право и международные организации. 2009. № 1. С. 8–14.

воспроизведение положений об установлении содержания иностранного права содержат ст. 1.12 ГК и ст. 808 ГПК Литвы.

В российском законодательстве в различных актах неоднократно дублируются положения о международной договорной подсудности (ст. АПК, ст. 404 ГПК), реторсиях (ст. 398 (4) ГПК, ст. 254 (4) АПК, ст. 1194 ГК), требованиях к документам иностранного происхождения (ст. 408 ГПК, ст.

255 АПК).

отечественным законодателем понятий «государственный иммунитет» и «международная договорная подсудность». Если АПК РФ исходит из концепции ограничения суверенитета иностранных государств, т.е.

распространяет судебный иммунитет только на государства, выступающие в качестве носителя власти (ст. 251), то ГПК РФ признает иммунитет иностранного государства в абсолютной форме (ст. 401).

В отличие от российской межотраслевой кодификации в комплексной автономной кодификации (например, в Турецком кодексе) предлагается единое решение проблемы государственного иммунитета: во всех судебных спорах, основанных на частноправовых отношениях иностранное государство не может пользоваться юрисдикционным иммунитетом.

Различные условия в российской кодификации предусмотрены для осуществления сторонами выбора подсудности. Если ст. 404 ГПК РФ устанавливает прямой запрет на изменение сторонами исключительной подсудности российских судов, то ст. 249 АПК РФ – на изменение исключительной подсудности иностранных судов. Разрешение вопроса о допустимости изменения исключительной подсудности российских арбитражных судов по делам с участием иностранных лиц становится возможным только путем применения аналогии закона, а именно, ст. АПК РФ. Данная норма, регулирующая аналогичные правоотношения между российскими участниками судебного процесса, позволяет сторонам альтернативную подсудность.

пророгационного соглашения до принятия дела с участием иностранного лица к своему производству (ч. 1 ст. 404), а АПК РФ не содержит каких-либо требований к моменту заключения такого соглашения. Не урегулированным остается вопрос о порядке реализации соглашения о подсудности.

международному опыту, предоставляющему стороне право заявить о наличии соглашения до принятия решения по рассматриваемому спору172.

Главная ценность любой кодификации – создание норм – обобщений, подчиняющих себе широкий круг однородных отношений. На примере ст.

1187 ГК РФ и ст. 7 Закона Украины видно, как одинаково сформулированная статья в зависимости от вида кодификации (межотраслевая или комплексная автономная) приобретает новое содержание. Если в российском законе норма о правовой квалификации является общим положением только для институтов МЧП в узком смысле этого слова (трансграничные гражданские правоотношения), то в украинском законе – это общая норма для всех институтов МЧП, в том числе международных семейных, трудовых отношений и МГП. Комплексный подход украинского законодателя к регулированию данного вопроса более эффективен, так как нормы международного семейного, трудового и гражданского процессуального права также требуют специального толкования (квалификации). Российский правоприменитель данный пробел вынужден устранять, прибегая к аналогии закона.

Объединение норм МЧП в одном акте обеспечивает их большую доступность для всех заинтересованных лиц. Так, в случае усыновления См.: Комментарий к Арбитражному процессуальному кодексу Российской Федерации (постатейный) / отв. ред. Г.А. Жилин. 2-е изд., перераб. и доп. М., 2006. С. 601-602.

регулироваться, как минимум, тремя отраслевыми актами: 1) разделом I «Общие положения» и ст. 165 «Усыновление (удочерение)» СК РФ, 2) ст.

1192 «Применение императивных норм» ГК РФ, 3) главой 43 «Общие положения» раздела V «Производство по делам с участием иностранных лиц», ст. 403 «Исключительная подсудность дел с участием иностранных лиц» ГПК РФ. В бельгийском законодательстве те же самые вопросы освещены в едином акте – Кодексе МЧП: глава I «Общие положения», ст.

66–72 (о международной юрисдикции, применимом праве и признании усыновления), раздел II «Отношения родства путем усыновления» главы V.

Пробелы, разночтения, дублирование правовых институтов МЧП, сложность практического применения различных нормативных актов правоприменителя труднопреодолимые препятствия. Нельзя не согласиться с теми авторами, которые видят эффективное средство устранения перечисленных трудностей в «выведении» норм МЧП за пределы отраслевых кодифицированных актов гражданского, семейного или иного законодательства и принятия специального закона (кодекса) о МЧП173.

С учетом общетеоретического понимания кодификации и специфики данного процесса в МЧП можно дать следующее определение понятию «кодификация МЧП»: «Современная кодификация МЧП представляет собой процесс, т.е. структурное и содержательное упорядочивание правовых норм с целью системного урегулирования материальных частноправовых и процессуальных отношений, имеющих юридически значимую связь с правопорядками двух и более государств».

Итогом кодификации как процесса является принятие одного или нескольких нормативно-правовых актов:

межотраслевая кодификация, т.е. введение в отраслевые кодексы специальных разделов, содержащих нормы для специального регулирования Ануфриева Л.П. Указ. соч. С. 577-578. См. также: Кисиль В. Указ. соч.

связанных с иностранным правопорядком отношений, составляющих предмет кодекса (например, раздел II книги первой ГК и часть VII ГПК Литвы (2001–2003)). Нужно отметить, что полностью межотраслевая кодификация не проведена ни в одной стране (как правило, подобные нормы отсутствуют в национальных трудовом, земельном, таможенном кодексах).

Наиболее полная межотраслевая кодификация произведена в РФ (1996– 2003) (раздел VII СК РФ, глава XXVI КТМ РФ, раздел VI ГК РФ, глава 31 и раздел V АПК РФ, раздел V ГПК РФ), наименее полная – в Монголии (раздел VI ГК и раздел XVIII ГПК, всего 20 статей);

автономная кодификация МЧП, т.е. принятие отдельного закона, определяющего право, применимое ко всем отношениям сферы МЧП, но не включающая вопросы международного гражданского процесса. Автономные законы о МЧП в XXI в. принимаются в двух формах:

а) принятие масштабного и подробного закона, максимально подробно регулирующего вопросы права, применимого ко всем отношениям сферы МЧП (Закон Польши);

б) принятие краткого закона, содержащего основные общие понятия МЧП и основные принципы применимого права (Закон Китая). Остальные вопросы сферы МЧП регулируются специальными законами;

автономная комплексная кодификация МЧП, т.е. принятие отдельного закона, определяющего право, применимое ко всем отношениям сферы МЧП, и включающая вопросы МГП, т.е. определение компетентной гражданской юрисдикции, компетентных процессуальных норм, оказания правовой помощи, признания и принудительного исполнения иностранных судебных и арбитражных решений. В настоящее время проявляется тенденция включать в такие акты вопросы международного коммерческого арбитража (Кодекс Турции) и трансграничной несостоятельности (Кодекс Бельгии).

В истории процесса национальных кодификаций МЧП можно выделить четыре этапа:

1. 90-е гг. XIX в. – 60-е гг. XX в. На первом этапе осуществляется принятие: а) отдельных законов о МЧП (Швейцария (1891), Япония (1898), Польша (1926)); б) специальных разделов о коллизионном регулировании, включенных в гражданские кодексы, или вводного закона к акту кодификации гражданского права (Германия (1896), Италия (1942), Египет (1948), Ливия (1954)); в) разрозненных норм о МЧП, включенных в различные специальные законы (одна из преобладающих тенденций) (Финляндия (1929)). Американским институтом права в США проведена частная кодификация судебных прецедентов в форме первого «Свода законов о конфликте законов» (1934). Иран в 1928 г. и Бразилия в 1942 г.

впервые в ходе кодификации объединили нормы МЧП и МГП (Вводные положения ГК Ирана 1928–1936 гг., Вводный закон к ГК 1942 г.).

2. Начало 1960-х гг. — 1978 г. Второй этап характеризуется принятием первого специального комплексного закона о МЧП/МГП в Чехословакии (1963), а также развитием автономной (Польша (1965), ГДР (1975)) и отраслевой кодификаций (разделы ГПК Польши (1964), ГК Португалии (1966), Испании (1974)). В некоторых странах принимаются специальные законы о некоторых аспектах МГП (Ливан (1967)). В США выходит Единообразный торговый кодекс (1962) и второй «Свод законов о конфликте законов» (1971). В процесс кодификации вовлекается и СССР, включивший нормы МЧП в Основы гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик (1961), Основы гражданского судопроизводства Союза ССР и союзных республик (1961), Основы законодательства Союза ССР и союзных республик о браке и семье (1968). Второй этап завершается принятием Закона о МЧП Австрии (1978), закрепившего принцип наиболее тесной связи в качестве основного начала МЧП.

3. 1979—1998 гг. На третьем этапе повышается интерес законодателя к комплексной автономной кодификации, которая была предпринята в странах: Венгрия (1979) (этот закон открыл череду актов комплексной автономной кодификации), Югославия (1982), Турция (1982), Швейцария (1987), Румыния (1992), Италия (1995), Венесуэла (1998), Грузия (1998).

Закон о МЧП Швейцарии 1987 г. до сих пор является наиболее подробным актом кодификации МЧП (201 ст.). Ряд исламских государств принимает отдельные разделы кодексов, регулирующие вопросы МЧП (ОАЭ (1985), Буркина-Фасо (1989), Йемен (1992)). В 1986 г. вносятся значительные изменения в Вводный закон к ГГУ. В 1992 г. разрабатывается проект закона, посвященный целому комплексу вопросов МЧП в Австралии. В процессе кодификации участвует также Квебек и Луизиана, принявшие соответствующие разделы гражданских кодексов (1991), и Великобритания, принявшая «Закон о МЧП (различные положения)» (1995). В конце 1970-х и начале 1980-х гг. пересматриваются некоторые акты о МЧП в СССР, включается раздел о коллизионном регулировании в Основы гражданского законодательства Союза ССР и республик (1991), принимается СК РФ международных семейных отношений.

4. 1998/1999 г. – настоящее время. Четвертый этап характеризуется повышением статуса национальных актов кодификации МЧП, что проявляется в тенденции именовать их «кодексами» (Тунис (1998), Бельгия (2004), Болгария (2005), Турция (2007)). Кодекс о МЧП Туниса, принятый в 1998 г. и вступивший в силу в 1999 г., является одним из самых совершенных актов кодификации в мусульманских странах, не уступающим наиболее удачным европейским законам. С начала XXI в. в процесс национальной кодификации МЧП вовлекаются (помимо названных) еще государств: Азербайджан, Литва, Эстония, Южная Корея, Россия, Монголия, Украина, Япония, Македония, Китай, Тайвань, Польша, Нидерланды, Чехия, Пуэрто-Рико. Государства активно используют все сложившиеся на предыдущих этапах способы национальной кодификации МЧП. В государствах из 15 новые акты кодификации представляют собой автономные законы о МЧП (Азербайджан, Южная Корея, Эстония, Бельгия, Болгария, Украина, Македония, Турция, Китай, Польша, Тайвань). При этом 6 актов – это результат комплексных автономных кодификаций, которые включают нормы не только МЧП, но и МГП (Южная Корея, Бельгия, Болгария, Украина, Македония, Турция). Межотраслевые кодификации МЧП были проведены в Литве (2001–2003), Монголии (2002), России (1999– 2003) и Нидерландах (2002–2012).

национальном МЧП выше, чем на всех предыдущих этапах. На четвертом этапе законодатель отказался от отраслевой кодификации, т.е. помещения норм МЧП только в ГК. Это подтверждает обособление МЧП как самостоятельной отрасли права и отрасли законодательства.

§3. Взаимодействие процессов кодификации и унификации МЧП Понимание кодификации в общей теории права и международном праве позволяет отграничить данное понятие от смежного понятия «унификация»

МЧП. Под международной унификацией следует понимать процесс межгосударственного сотрудничества, в ходе которого конфликтующие между собой нормы двух или более национальных правопорядков, применимые к одному и тому же трансграничному частноправовому отношению, заменяются одной единственной нормой174.

Если цель кодификации МЧП состоит в установлении государством системного правового регулирования трансграничных частноправовых единообразных (схожих) норм и обеспечение их применения в соответствии с межгосударственными договоренностями175. Данная цель достигается в ходе имплементации унифицированных норм в национальную правовую систему одним из двух способов: путем отсылки и инкорпорации. Отсылка См., напр.: Гетьман-Павлова И.В. Международное частное право: учебник. М., 2011. С. 67;

Cutler, A. Claire. Public Meets Private: The International Unification and Harmonisation of Private International Trade Law // Global Society: Journal of Interdisciplinary International Relations. Jan1999.

Vol. 13. Issue 1. Доступ из базы данных «EBSCO LinkSource».

Коровина О.П. Методы унификации норм в МЧП: автореф. дис. … канд. юрид. наук. М., 1998.

С. 11.

предполагает включение в национальное право нормы, отсылающей к положениям международного права и придающей им юридическую силу на территории страны. Она может быть общей (напр., ч. 4 ст. 15 Конституции РФ), частичной или специальной, отсылающей соответственно ко всему международному праву, к его части или к конкретной его норме.

Инкорпорация – это принятие соответствующих международному договору положений во внутригосударственном законодательстве (текстуальный повтор норм международных правовых норм, их конкретизация и адаптация к национальным особенностям). Данные способы национально-правовой имплементации были разработаны российским ученым Р.А. Мюллерсоном, с точки зрения которого, ни отсылка, ни инкорпорация не превращают международную правовую норму в часть внутригосударственного права176.

непосредственного применения международных договорно-правовых «трансформацией» понимается правовой механизм придания нормам установления общей нормы (генеральная трансформация) и 2) путем их адаптированных к национальному праву, или путем законодательного выражения согласия на их применение иным способом178.

изначальные свойства нормы международного права, с другой стороны, в качестве национальной нормы она характеризуется «автономностью» от См.: Мюллерсон Р.А. Соотношение национального и международного права. М., 1982. С. 59 -60, 68.

См., напр.: Крылов С.Б. Международное частное право. Л., 1930. С. 20-21; Галенская Л.Н.

Международное частное право: учеб. пособие. С. 15.

См.: Международное частное право: учебник / отв. ред. Г.К. Дмитриева. С. 94 -96; Усенко Е.Т.

Соотношение и взаимодействие национального и международного права и Российская Конституция // Московский журнал международного права. 1995. № 2. С. 39.

Сторонником теории санкционирования является Л.П. Ануфриева, которая считает, что любая норма МЧП, действующая в пределах юрисдикции государственную волю, т.е. установлена, санкционирована или согласована им»180.

Представляется, что в результате национально-правовой имплементации международные правовые нормы получают санкцию государства на их внутригосударственного права.

С нашей точки зрения, нормы МЧП могут иметь как национальную, так и международно-правовую природу, однако применение международных правопорядок. При этом необходимо подчеркнуть, что самоисполнимые нормы международных договоров могут непосредственно применяться в национальной правоприменительной практике (ст. 7 (2) ГК РФ).

Процессы международной унификации и национальной кодификации МЧП всегда взаимосвязаны и взаимообусловлены. Например, такой принцип МГП, как «международный lis pendes» (принцип контролируемой французской судебной практикой, потом воспринят швейцарским и итальянским законами181 и только после этого унифицирован в ст. Регламента «Брюссель I». Сейчас правило о приостановлении судебного разбирательства до вынесения судебного решения иностранным судом, Вельяминов Г.М. Международные договоры в «международном частном праве» и его понятие // Государство и право. 2002. № 8. С. 79. См. также: Ерпылева Н.Ю. Международное частное право: учебник. С. 67-68.

Ануфриева Л.П. Указ. соч. С. 329.

Ст. 9 Закона Швейцарии «О МЧП» (1987), ст. 7 Закона Италии «Реформа итальянской системы МЧП» (1995). См. также: Fiorini А. The Codification of Private International Law: The Belgian Experience // The International and Comparative Law Quarterly. Apr. 2005. Vol. 54. P. 511.

первым начавшим рассмотрение тождественного иска, предусмотрено в актах Нидерландов, Бельгии, Болгарии и Македонии182. Гармонизация правового регулирования в этих странах стала возможна в результате влияния как зарубежного, так и европейского МЧП.

унифицированных правовых норм.

Путем инкорпорации довольно часто во внутригосударственное законодательство вводятся унифицированные правовые понятия. Например, современные законы адаптируют к национальному правопорядку такие местонахождения в ст. 4(2) Кодекса Бельгии и ст. 12-а Закона Македонии основывается на Резолюции Совета Европы № 72(1) от 18.01.1972 г. о стандартизации правовых понятий местожительства и местонахождения.

Определение гражданства в ст. 3 Кодекса Бельгии – на Гаагской конвенции от 12.04.1930 г., регулирующей некоторые вопросы, связанные с коллизией законов о гражданстве.

На современном этапе в национальном законодательстве наблюдается постепенный отход от использования инкорпорации в пользу отсылки, что можно увидеть, например, в случае с коллизионным регулированием формы завещательных распоряжений. Если ст. 90(2) Кодекса Болгарии является текстуальным повтором соответствующего положения Гаагской конвенции о праве, применимом к форме завещательных распоряжений (1961), то соответствующие положения законов Эстонии, Бельгии, Польши и Нидерландов183 просто отсылают к данному международному договору.

Причина различных подходов заключается в том, что Бельгия и Эстония См.: ст. 12 ГПК Нидерландов, ст. 14 Кодекса Бельгии, ст. 37 Кодекса Болгарии, ст. 93 Закона Македонии.

См.: ст. 27 (1) Закона Эстонии, ст. 83, абз. 1, Кодекса Бельгии, ст. 66 (1) Закона Польши, ст. Книги 10 ГК Нидерландов.

являются участниками указанной Конвенции, поэтому отдают предпочтение отсылке, а Болгария пока еще не присоединилась к Конвенции, поэтому применяет более универсальный способ имплементации – инкорпорацию.

Аналогичная ситуация складывается в ходе национально-правовой имплементации европейского права. Так, в ноябре 2010 г. в Закон Македонии, не являющейся государством – членом ЕС, был инкорпорирован ряд коллизионных норм о внедоговорных обязательствах. С небольшими изменениями туда вошли положения Регламента «Рим II» (2007): о неосновательном обогащении, действии в чужом интересе без поручения, ответственности за действия, предшествующие заключению договора (culpa in contrahendo), конкуренции и действиях, ограничивающих свободную конкуренцию, причинении вреда окружающей среде и т.д.184 Дополнившие закон нормы будут действовать до момента вступления Македонии в ЕС. В отличие от Македонии Польша, будучи участником ЕС, при имплементации Регламента «Рим II» в национальное право обращается к специальной отсылке (ст. Закона Польши).

Отсылка как способ унификации МЧП приобретает все большую распространенность и актуальность. Она позволяет унифицированной международной норме сохранять большую независимость от особенностей государства.

называемая отсылка к нормам международного права, которые связаны с называемая частичная отсылка) (например, ст. 1(2) Закона Азербайджана). В некоторых случаях используется специальная отсылка к отдельным положениям международных актов, например, в ст. 152(2), (3) Книги 10 ГК См.: ст.ст. 31, 32, 32-а, 33, 33-a, 33-б, 33-в, 33-г, 33-д, 33-г`, 33-e Закона Македонии.

Нидерландов – к ст. 5 и 11 Гаагской конвенции о праве, применимом к вопросам наследования имущества умерших (1989).

международным, в том числе региональным, инструментам, с помощью которой действие унифицированных норм распространяется на отдельный вопрос либо на целый институт национального МЧП. На современном этапе имеется немало таких примеров. В ряде стран (Эстония, Бельгия, Польша, Нидерланды) институт формы завещания регулируется путем отсылки к Гаагской конвенции о праве, применимом к форме завещательных распоряжений (1961). В польском Законе содержится отсылка к Регламентам «Рим I» и «Рим II», в соответствии с которыми определяется право, применимое к договорным и внедоговорным обязательствам (ст. 28, 33).

Данное явление получило наибольшее распространение в Нидерландах, т.е. в самой «свежей» кодификации МЧП. Так, при регулировании вопроса об имени физического лица голландский закон отсылает к Мюнхенской конвенции о праве, применимом к фамилии и имени собственному (1980) (ст. 18). Параллельно для данного института устанавливаются национальные коллизинно-правовые нормы, адаптирующие и дополняющие унифицированные положения конвенции (ст. 19–26). Аналогичным образом голландский законодатель достигает большей унификации следующих правовых институтов:

- заключения и признания действительности браков в ст. 27, действительности браков (1978);

- расторжения брака и раздельного проживания супругов в ст. 54, отсылающей к Гаагской конвенции о признании разводов и решений о раздельном проживании супругов (1970) и к Люксембургской конвенции о признании решений в области супружеских отношений (1967);

- легитимации в ст. 98(1), отсылающей к Римской конвенции о легитимации браком (1970), и др.

Регулирование отдельных разделов голландского закона практически состоит из одной только отсылки к международному акту:

- раздел 7 «Алиментные обязательства» главы 4 «Зарегистрированные партнерства» отсылает к Протоколу Гаагской конференции по МЧП касательно права, применимого к алиментным обязательствам (2007) и к Гаагской конвенции о праве, применимом к алиментным обязательствам (1973) (ст. 90);

- раздел 1 «Родительская ответственность и защита детей» главы «Иные вопросы семейного права» – к Гаагской конвенции о компетенции и применимом праве в отношении защиты несовершеннолетних (1961) (ст.

113);

- раздел 2 «Международное похищение детей» этой же главы – к Европейской конвенции о признании и исполнении решений в области опеки над детьми и восстановления опеки над детьми (1980) и к Гаагской конвенции о гражданских аспектах международного похищения детей (1980) (ст. 114);

- раздел 4 «Алиментные обязательства» этой же главы – к Протоколу Гаагской конференции по МЧП касательно права, применимого к алиментным обязательствам (2007), Гаагской конвенции о праве, применимом к алиментным обязательствам (1973), Гаагской конвенции о праве, применимом к алиментным обязательствам в отношении детей (1956) (ст. 116);

- глава 9 «Агентирование» – к Гаагской конвенции о праве, применимом к агентским соглашениям (1978) (ст. 125).

На предшествующем этапе обращение к данному приему кодификации носило единичный характер и в основном использовалось в двух наиболее успешных национальных законах – Законе Швейцарии «О МЧП» (1987) и Законе Италии «Реформа итальянской системы МЧП» (1995). Новейшая голландская кодификация МЧП настолько активно использует отсылку, что даже оставила зарезервированной одну из статей закона для будущей отсылки к новому международному документу. Статья 115 Книги 10 ГК Нидерландов запланирована как будущая норма, отсылающая к Гаагской конвенции о международной защите совершеннолетних (2000)185.

Таким образом, выявляется зародившаяся в конце XX в. и четко обозначившаяся в начале XXI в. тенденция – обращение к бланкетной кодификации МЧП. В основе бланкетной кодификации лежит подчинение международному унифицированному акту регулирования целых институтов МЧП (посредством прямой отсылки к международным нормам в акте национальной кодификации). Такие национальные отсылочные нормы в ряде случаев могут дополнять и изменять унифицированные нормы с целью их адаптации к социально-экономическим интересам и особенностям правопорядка конкретного государства. Подобная отсылка может иметь единичный характер (например, п. 2 ст. 285 КТМ РФ); в самых последних актах кодификации закрепляются целые группы отсылочных норм, которые целиком охватывают довольно крупные институты МЧП (например, международное договорное право – отсылка к Регламенту «Рим I» в ст. 28(2) Закона Польши 2011 г.).

При этом одним из специфических приемов бланкетной кодификации является сохранение статьи (раздела) закона зарезервированной для будущей нормы, которая будет содержать отсылку к определенному международному договору после его ратификации.

С используемой в кодификациях отсылкой тесно связан вопрос об Унифицирующее воздействие международного договора на национальные правопорядки может либо ограничиваться, либо расширяться в зависимости от сферы действия, отведенной ему внутренним законом. Так, об ограничительном унифицирующем эффекте можно говорить в случае, предусмотренном ст. 125(2) Книги 10 ГК Нидерландов. Согласно данному URL: http://www.hcch.net/index_en.php?act=conventions.text&cid=71 (дата обращения: 07.08.10).

Конвенция вступила в силу 01.01.2009 г., однако еще не ратифицирована Нидерландами.

правилу из сферы действия Гаагской конвенции о праве, применимом к агентским соглашениям (1978), исключена страховая деятельность.

Противоположная ситуация складывается с имплементацией регламентов «Рим I» и «Рим II». Согласно польскому и голландскому законам, данные регламенты применяются к более широкому, чем в европейском праве кругу обязательств186. Из этого, например, следует, что к спорам о клевете, которые исключены из предмета правового регулирования Регламента «Рим II» (ст. 1(2)(g)), применимое право должно определяться по коллизионным нормам Регламента, а не голландских законов187.

В доктрине сложилась точка зрения, что унифицированные нормы начинают действовать на внутригосударственной территории не ранее того момента, когда договор вступает в силу: «Даже если государство ратифицировало договор (или иным образом выразило свое согласие на его обязательность), но он не вступил в силу (в частности, когда договор не набрал требуемое число ратификаций), унифицированные нормы не действуют»188.

Вопреки данной позиции современные национальные кодификации международного договора при условии его ратификации отечественным государством. Так, в соответствии со ст. 145(2) Книги 10 ГК Нидерландов право, применимое к наследственным правоотношениям, определяется на наследования имущества умерших (1989). Хотя данная Конвенция еще не вступила в силу из-за отсутствия необходимого числа ратификаций, ее унифицированные нормы с 1 октября 1996 г. приобрели юридическую силу в Голландии и применяются на ее территории уже более 15 лет. Сначала применение Конвенции было предусмотрено ст. 1 Закона Нидерландов «О Ст. 28 (2), 33 Закона Польши, ст. 154, 159 Книги 10 ГК Нидерландов.

См.: Vlas P. Op. cit. P.180.

Международное частное право: учебник / отв. ред. Г.К. Дмитриева. С. 102; См. также:

Тихомиров Ю.А. О правилах законодательной техники // Журнал российского права. 1999. № 11 // СПС КонсультантПлюс.

институциональной189 кодификации МЧП, а потом – ст. 145 Книги 10 ГК Нидерландов в процессе новой кодификации.

Конечно, национальные кодификации и ранее формулировали свои положения на базе Гаагской конвенции о праве, применимом к вопросам наследования имущества умерших (1989). Однако ни один из внутренних законов не отсылал напрямую к недействующему международному акту190.

В итоге, коллизионное регулирование наследственных отношений в этих гармонизации.

Опыт голландской кодификации позволяет говорить о том, что одной из приобретают юридическую силу в системе национального права раньше, чем в системе международного права. Представляется, что такой прием кодификационного правотворчества может трактоваться как разработанный на современном этапе национально-правовой механизм устранения одного из основных недостатков договорной унификации – длительных сроков вступления в силу международных договоров191.

В доктрине, как правило, считается нежелательным использование Бланкетный метод допускается, только если в противном случае нарушится логическое единство закона (например, когда невыполнение предписания Под институциональной кодификацией понимается создание нормативного правового акта, систематизирующего правовые нормы в рамках подотрасли, института или подинститута права.

(См.: Чухвичев Д.В. Указ. соч.) Ст. 90 Закона Швейцарии «О МЧП» (1987), ст. 46 Закона Италии «Реформа итальянской системы МЧП» (1995), ст. 79 Кодекса Бельгии.

О недостатках договорной унификации см.: Бахин С.В. Правовые проблемы договорной унификации // Московский журнал международного права. 2002. № 1. С. 129-143; Базедов Ю.

Возрождение процесса унификации права: европейское договорное право и его элементы // Государство и право. 2000. № 2. С. 65-66.

является преступлением и санкция нормы права представляет собой меру уголовной ответственности, которая может быть выражена только в уголовном кодексе)192. Некоторые ученые все же допускают использование в законе отсылки к правовым актам более высокой юридической силы «правообразующий источник» данного закона193.

оправданным. Он не только позволяет выявить правовой материал, имеющий приоритетное значение, но и способствует выполнению самой аналогичным спорам независимо от места их рассмотрения.

В связи с тем, что в XXI в. уже накоплен значительный опыт правотворческой практики в МЧП, наиболее эффективными следует признать консолидирующую и бланкетную кодификацию. В настоящее время они наиболее восприняты, так как представляют собой самую удобную национальную форму заимствования эффективных результатов международно-правового регулирования в области МЧП.

кодификации МЧП является использование (в качестве основного метода с точки зрения законодательной техники) международной унификации МЧП.

упорядочивает разобщенные внутригосударственные правовые нормы и одновременно адаптирует международные унифицированные нормы к национальному правопорядку с целью достижения большего единообразия в правовом регулировании трансграничных частноправовых отношений. В XXI в. национальный акт кодификации МЧП является системным Чухвичев Д.В. Особенности законодательной техники при проведении кодификации // Право и политика. 2005. № 10 // СПС КонсультантПлюс.

Тихомиров Ю.А. О правилах законодательной техники.

международных унифицированных норм в рамках национальной правовой системы.

Из проведенного в работе анализа видно, что четвертый этап национальных кодификаций МЧП характеризуется рядом присущих только ему черт:

оформившаяся тенденция к осуществлению консолидирующей кодификации (Нидерланды);

отчетливо проявившаяся тенденция к бланкетной кодификации (Литва, Бельгия, Польша);

значительное усиление унифицирующего эффекта международноправовых актов благодаря использованию различных приемов кодификационной техники.

В настоящее время имеет место регулярный пересмотр законодательства о МЧП (рекодификация). Ранее рекодификация МЧП проходила неизмеримо менее активно: в 1986 г. была проведена реформа германского МЧП, в 80– 90-е гг. XX века некоторые изменения внесены в законы Испании, Португалии, Греции, Мексики, Японии и Ирана. В 1998 г. некоторые изменения были внесены в Закон Австрии. На современном этапе рекодификация приобретает практически непрерывный характер. В 1999– 2000 гг. значительные изменения внесены в законы Испании, в 2000 г. – в Вводный закон к ГГУ, в 2006 г. – в японский закон о МЧП. Кодекс МЧП Болгарии 2005 г. был изменен уже трижды – в 2007, 2009 и 2010 гг.; Закон о МЧП Украины 2005 г. и Закон о МЧП Македонии 2007 г. изменены в г.; раздел II книги первой ГК Литвы 2001 г. – в 2009 г., Указ о МЧП Венгрии 1979 г. – в 2000, 2001, 2002, 2004, 2009 и 2010 гг., часть VII ГПК Литвы г. – в 2008 и 2011 гг. В настоящее время готовятся существенные изменения и дополнения в раздел VI части третьей ГК РФ. В акты российского МЧП уже вносились изменения: в 2006 г. – в ст. 1213 ГК РФ, в 2010–2011 гг. – в раздел V АПК РФ, в 2010–2011 гг. принципиальным образом были обновлены коллизионные нормы главы XXVI «Применимое право» КТМ РФ.

Еще одна специфическая черта процесса кодификации МЧП в XXI в.

проявляется в том, что разработка регулирования вопросов МЧП интернационализируется. С одной стороны, имеет место рецепция такого регулирования (заимствование структуры Закона Швейцарии в Кодексе Бельгии), с другой стороны, в подготовке регулирования принимают активное участие иностранные научные центры и специалисты (например, Закон Эстонии 2002 г. был подготовлен немецкими юристами194). При этом рецепция отнюдь не представляет собой бездумного копирования – несостоятельности, в Кодексе Бельгии под влиянием швейцарского регулирования).

Ввиду специфики четвертого этапа процесса кодификации МЧП в настоящее время уже достигнут вполне закономерный результат – гораздо более высокий, чем ранее, уровень единообразия национального правового регулирования в МЧП. Коллизионные решения в различных правопорядках похожи друг на друга как «братья-близнецы» (напр., ст. 21 Кодекса Бельгии и ст. 45 Кодекса Болгарии). Одни и те же тенденции наблюдаются в Европе, Азии и Северной Америке, в странах континентальной и смешанной систем права (Китай, Тайвань, Южная Корея). Начавшаяся на третьем этапе в странах общего права частичная кодификация МЧП путем принятия отдельных законов о регулировании некоторых вопросов МЧП (Луизиана и Квебек (1991), Австралия (1993), Англия (1995)) в начале XXI в. получила свое дальнейшее развитие на территориях со смешанной системой права (Пуэрто-Рико).

См.: Sein K. The development of private international law in Estonia // Yearbook of Private International Law. 2008. Vol. 10. P. 459–472.

Глава II. Предметный, структурный и терминологический аспекты современных кодификаций международного частного права §1. Предмет современных кодификаций международного частного Предмет кодификации норм, наряду с ее методами, функциями и принципами, является одним из элементов, составляющих теоретические основы кодификации195. Предмет воздействия кодификации образуют правовые предписания и юридические институты196. В современной доктрине сложилась точка зрения, что основным критерием структурной дифференциации системы законодательства является именно предметный, а не комплексный критерий, сочетающий предмет и метод правового классификацию системы законодательства по критерию предмета правового регулирования197.

Следовательно, подлежащий кодификации законодательный массив в МЧП правомерно вычленять из общей системы законодательства на основе его предмета (или объекта) правового регулирования198. По этой причине принципиальное значение имеет выявление доктринальных критериев предмета правового регулирования, которые позволят сформировать единый комплекс правовых предписаний для последующей систематизации.

определенной группы общественных отношений, относящихся к предмету МЧП в целом и характеризующихся в доктрине как199:

Лопашенко Н.А. Принципы кодификации уголовно-правовых норм: автореф. дис. … канд-та юрид. наук. М., 1986. С. 9.

Теория государства и права. С. 424.

Черенкова Е.Э. Система права и система законодательства Российской Федерации: понятие и соотношение: автореф. дис. … канд-та юрид. наук. М., 2006. С 13.

См. также: Систематизация законодательства как способ его развития / отв. ред. В.А.

Сивицкий. С. 148.

См.: Перетерский И.С., Крылов С.Б. Указ. соч. С. 12, 24; Лунц Л.А. Указ. соч. С. 21;

«гражданско-правовые отношения с международным характером»

(И.С. Перетерский, С.Б. Крылов);

«отношения гражданско-правового характера в широком смысле»

(Л.А. Лунц);

«гражданские правоотношения с международным элементом» (В.

Кутиков);

«возникающие в ходе международного общения разнообразные имущественные, личные неимущественные, а также трудовые, семейные и процессуальные отношения между гражданами и юридическими лицами, а международными организациями» (М.Н. Кузнецов);

«международные межправовые отношения» (А.А. Рубанов);

«имущественные отношения в сфере международного общения»

(О.Н. Садиков);

международной жизни (или международные гражданские отношения)»

(М.М. Богуславский);

Мюллерсон);

«международные частные отношения» (В.В. Кудашкин);

«международные частноправовые отношения» (В.Г. Храбсков, Л.П.

Ануфриева).

Кутиков В. Международно частно право на Народна Република България. София, 1986. С. 35;

Кузнецов М.Н. Некоторые особенности развития международного частного права // Советский журнал международного частного права. 1991. № 1. С. 27; Рубанов А.А. Вопросы теории международных межправовых отношений // Советское государство и право. 1991. № 10. С. 101;

Садиков О.Н. Указ. соч. С. 13; Богуславкий М.М. Международное частное право. С. 13; Кудашкин В.В. Международное частное право в системе социально-экономических отношений общества // Государство и право. 2004. № 7. С. 65; Храбсков В.Г. Проблема разграничения международного публичного и международного частного права: автореф. дис. … д-ра юрид. наук. М., 1990. С. 38;

Ануфриева Л.П. Указ. соч. С. 408; Мюллерсон Р.А. Международное публичное и международное частное право: соотношение и взаимодействие // Советский ежегодник международного права.

1985. М., 1986. С. 68 -69.

В современных национальных кодификациях МЧП отсутствует однозначность в решении данного вопроса. В качестве предмета одни из них называют просто «отношения», а другие – «правовые отношения или правоотношения». К термину «правоотношение» обращается большинство законов, ограничивая сферу своего действия:

«гражданскими правоотношениями с иностранным элементом» (ст. Закона Азербайджана), «гражданскими правовыми отношениями» (ст. 540(1) ГК Монголии), «правоотношениями, соприкасающимися с правом более чем одного государства» (ст. 1 Закона Эстонии), «частноправовые отношения, связанные с более чем одним государством» (ст. 1 Закона Польши);

«трансграничными гражданскими правоотношениями» (§1 Закона Китая, §1 Закона Тайваня), «правовыми отношениями, содержащими иностранный элемент» (ст.

1 Закона Южной Кореи), «гражданско-правовыми отношениями, осложненными иностранным элементом» (ст. 1186(1) ГК РФ), «частноправовыми отношениями» (преамбула Закона Украины), «отношениями частного права с международным элементом» (ст. Кодекса Болгарии), «личными, семейными, трудовыми, имущественными и другими материально-правовыми отношениями с международным элементом» (ст. Закона Македонии).

Литовская, бельгийская и турецкая кодификации, напротив, в качестве предмета регулирования указывают на определенный вид «отношений»:

«гражданские отношения» (ст. 1.10(1) ГК Литвы), «отношения, предусмотренные ст. 78 Конституции, за исключением статей …, которые регулируют отношения, предусмотренные ст. Конституции» (ст. 1 Кодекса Бельгии);

«сделки и отношения в сфере частного права» (ст. 1(1) Турецкого кодекса).

По мнению Л.П. Ануфриевой, определение объекта МЧП через категорию «отношение» (а не «правоотношение») в большей степени позволяет охватить все многообразие социальных отношений и правовых норм, относящихся к данной подсистеме внутригосударственного права200.

На наш взгляд, предпочтение, отдаваемое в национальных актах термину «правоотношение», является теоретически обоснованным. Вопервых, в качестве правоотношений выступают только наиболее важные, принципиальные общественные отношения, которые в силу их особого значения для интересов государства и общества нуждаются в регулировании правом201. Роль отношений, складывающихся в международном обороте с участием частных лиц, а в ряде случаев – и государств, необычайно велика обуславливает необходимость их обязательной правовой регламентации.

Во-вторых, именно правовая норма в МЧП придает регулируемому гражданскому отношению характер международного, так как указывает, какие характеристики субъекта, объекта, основания возникновения, изменения или прекращения отношения являются разнонациональными202.

Данное утверждение является развитием идеи профессора Ю.К. Толстого, отношения, возникающие в результате наступления предусмотренных Ануфриева Л.П. Указ. соч. С. 415-416. См. также об определении предмета МЧП в доктрине через категорию «отношение»: Рубанов А.А. Имущественные отношения в международном частном праве // Правоведение. 1982. № 5. С. 28 -29; Галенская Л.Н. Указ. соч. С. 5; Ерпылева Н.Ю. Указ. соч. С. 25; Гетьман-Павлова И.В. Международное частное право: учебник. С. 20.

Калакура В.Я. Кодифiкацiя мiжнародного приватного права в країнах Європи: автореф. дис. … канд-та юрид. наук. Киїев, 1993. С. 12; Корчиго Е.В., Катков Д.Б. Некоторые вопросы российской доктрины международного частного права (МЧП) // Государство и право. 2001. № 10. С. 78;

Семенов Н.П. Указ. соч. С. 93. Категория «правоотношение» используется для установления предмета данной области права в следующих работах: Брун М.И. Международное частное право.

Курс МКИ. М., 1911. С. 9; Перетерский И.С., Крылов С.Б. Указ. соч. С. 12; Международное частное право: учебник / отв. ред. Г.К. Дмитриева. С. 10-11; Кисіль В.І. Механізм колізійного регулювання в сучасному МПрП: автореф. дис. … д-ра юрид. наук. Київ, 2001. С. 29.

См.: Теория государства и права. С. 510.

Корчиго Е.В., Катков Д.Б. Указ. соч. С. 78.

правовой нормой юридических фактов, отношения, при посредстве которых (через которые) право регулирует фактические общественные отношения в предусматривает для своих субъектов юридически обязательные модели поведения (правоотношения), посредством которых норма права регулирует общественное отношение203.

Именно в соответствии с предписаниями законодательства в предмет МЧП включаются отношения, возникающие в результате заключения брака между гражданами одного государства за границей в консульстве того же самого государства. Иностранный элемент в данном случае с формальной точки зрения отсутствует, так как территория консульства юридически приравнивается к территории государства, интересы которого консульство представляет. Однако разрешение вопроса о признании такого брака в обоих государствах подчиняется специальному регулированию МЧП204. Здесь можно говорить о присутствии «скрытого» иностранного элемента, так как в правопорядками только предполагается. Очевидной она становится при юридически значимого результата (признание «консульского брака»)205.

Напротив, при незначительной, хотя и формально имеющейся, связи с иностранным правом отношение не включается законодателем в сферу действия МЧП. Так, частноправовое отношение, возникающее при совершении иностранцем мелкой бытовой сделки, не квалифицируется ни одним правопорядком в качестве международного, хотя присутствие Толстой Ю.К. К теории правоотношений. Л., 1959. С. 20; Его же. Еще раз о правоотношении // Правоведение. 1969. № 1. С. 33 -34.

См.: ст. 117 (1) Закона Македонии, ст. 23, 57 Закона Украины, ст. 6 (4) Кодекса Болгарии.

Примером правоотношения, складывающегося в области МЧП, в котором формально отсутствует иностранный элемент, является также удостоверение завещания гражданином Македонии за границей македонским консульским учреждением (ст. 119 Закона Македонии).

Российский ученый Г.Ю. Федосеева занимает иную позицию, считая, что иностранный элемент в данной ситуации проявляется в нахождении консульского учреждения России на территории иностранного государства. (Федосеева Ю.Г. Брачно - семейные отношения как объект международного частного права Российской Федерации: дис. … д-ра юрид. наук. М., 2007. С.

56-57.) иностранного элемента здесь очевидно. Для квалификации отношения в качестве международного частного правоотношения иностранный элемент должен обладать достаточной степенью важности206.

современных законов о МЧП, носят частноправовой и международный характер207. Частноправовой характер регулируемых МЧП отношений связывается с тем, что если бы указанные отношения, возникающие между частными лицами, находились в рамках юрисдикции одного государства, то они регулировались бы отраслями частного (гражданского, торгового, хозяйственного, семейного, трудового и т.д.) права этого государства208. О конкретном смысле, вкладываемом современным законодателем в понятие «частноправовой» («гражданский»), можно судить лишь по украинскому закону. Согласно ст. 1(1) Закона Украины частноправовой характер проявляется в особой группе субъектов (физические и юридические лица) регулируемых отношений и в преобладающем для них значении принципов частного права: «Частноправовые отношения – отношения, которые волеизъявлении, имущественной самостоятельности, субъектами которых являются физические и юридические лица».

Международный характер209 регулируемых отношений отмечен в тексте почти всех национальных (за исключением монгольского и литовского) и в некоторых международных актах. Данный признак является основной отличительной характеристикой таких отношений и в современных национальных кодификациях сформулирован путем указания на:

См. также: Белоглавек А.И. Европейское международное частное право – договорные связи и обязательства. С. 168 -171.

Профессор Л.П. Ануфриева помимо этих двух признаков обуславливает специфичность объекта МЧП еще и третьим фактором – сохранением связи отношения с «видовой» отраслью (гражданской, семейной, трудовой или какой-либо иной «внутренней» отраслью права). (См.:

Ануфриева Л.П. Указ. соч. С. 576.) См.: Ануфриева Л.П. Указ. соч. С. 59-60; Иссад М. Указ. соч. С.8.

См.: Иссад М. Указ. соч. С.10; Храбсков В.Г. Указ. соч. С. 35; Звеков В.П. Коллизии законов в международном частном праве. М., 2007. С. 20 -21; Ануфриева Л.П. Указ. соч. С. 59-60, 575.

1) наличие иностранного элемента (ст. 1(1) Закона Азербайджана, ст. Южной Кореи, ст. 1186(1) ГК РФ, п. 1(2) ст. 1 Закона Украины, ст. 47(1) Турецкого кодекса) либо международного элемента (абз. 1(2) ст. 1 Кодекса Болгарии, ст. 1(1) Закона Македонии) либо его различных вариантов (ст.

1186(1) ГК РФ, ст. 1(1) Турецкого кодекса);

2) нахождение дел в «международной сфере» (ст. 2 Кодекса Бельгии);

3) связь правоотношения с правом более чем одного государства (ст. Закона Эстонии, абз 2 ст. 1 Кодекса Болгарии, преамбула Закона Украины, §1 Закона Китая, §1 Закона Тайваня, ст. 1 Закона Польши).

Хотя понятие «иностранный элемент» довольно прочно закрепилось в доктрине и законодательстве МЧП210, его широкое применение не раз подвергалось критике в современной отечественной и зарубежной науке.

Одно из возражений основывается на том, что присоединение к правоотношению «иностранного элемента» противоречит установившейся в общей теории права точке зрения на структуру правоотношения. Кроме того, данное понятие не позволяет охватить весь круг отношений в области МЧП, иностранным элементом»211.

По мнению болгарских ученых, более точно международный характер регулируемых МЧП правоотношений отражает понятие «международный элемент», которое в отличие от выражения «иностранный элемент» не таит в себе опасности «юридического шовинизма»212. Данная позиция, как представляется, и определила предпочтение болгарского законодателя, отдаваемое понятию «международный элемент». Профессор М.И. Брун (первый, кто применил понятие «иностранный элемент» в русской М.Н. Кузнецов толкует понятие «иностранный элемент» как «производную иной правовой системы». (См.: Кузнецов М.Н. Охрана результатов творческой деятельности: Монография. М., 1988. С. 37).

См.: Кольцов Б.И. Философские проблемы МЧП // Актуальные проблемы современного международного права. Вып. V. M., 1976. С. 205; Ануфриева Л.П. Указ. соч. С. 23, 95.

Тодоров Т. Законът на съда в българското международно частно право. С., 1988. С. 8; Цит. по:

Общественные науки за рубежом. Реферативный журнал. Сер. 4. Государство и право. М., 1989.

№ 3. С. 193; Кутиков В. Международно частно право на Народна Република България. С. 35.

юридической литературе) одновременно использовал в своих работах выражение «международный элемент»213.

Довольно удачное определение данного термина дано украинским законодателем214: «Иностранный элемент – признак, характеризующий частноправовые отношения, которые регулируются настоящим Законом и проявляются в одной или нескольких из следующих форм:

хотя бы один участник правоотношений является гражданином Украины, проживающим за пределами Украины, иностранцем, лицом без гражданства или иностранным юридическим лицом;

объект правоотношений находится на территории иностранного государства;

юридический факт, который создает, изменяет или прекращает правоотношения, имел либо имеет место на территории иностранного государства» (п. 1(2) ст. 2 Закона Украины)215.

Данная дефиниция учитывает критические замечания доктрины, частноправовых отношений и условное обозначение для специфического фактического состава данных правоотношений, который может придавать им международный характер.

«иностранный (международный) элемент», придают ему значение довольно емкого «терминологического клише»216. Это юридическая конструкция, национальными правопорядками. Следует согласиться с отечественными учеными, предлагающими в качестве основного квалифицирующего Брун М.И. Указ. соч. С. 5.

В доктрине их называют «проявлениями иностранного элемента», «конкретными факторами».

(См.: Звеков В.П. Указ. соч. С. 23 -24; Ануфриева Л.П. Некоторые проблемы нового российского регулирования по международному частному праву // Журнал российского права. 2003. № 3. С.

39.) В отличие от украинской кодификации в части третьей ГК РФ дается только примерный перечень форм «иностранного элемента» (ст. 1186 (1) ГК РФ).

Ануфриева Л.П. Указ. соч. С. 40. См. также: Перетерский И.С. Система международного частного права // Советское государство и право. 1946. № 8-9. С. признака (общего как для объекта (предмета) МЧП в целом, так и для предмета правового регулирования современных кодификаций) признать юридическую связь отношения с правом более чем одного государства и с системой международного права217.

национальными законами, но и иностранным правом, международными договорами и обычаями218. Если же правоотношения регулируются международными унифицированными материально-правовыми нормами, то применение национальных коллизионных норм исключается (ст. 1186(3) ГК РФ, ст. 4(5) Закона Украины). В этом случае имеет место наиболее тесная связь отношений с системой международного права.

регулируемых ими отношений также сводится к наличию связи с правопорядками нескольких государств. Так, в Гаагской конвенции о праве, применимом к некоторым правам на ценные бумаги, находящимся во владении третьих лиц (2006), ст. 3 «Международный характер» гласит:

«Настоящая Конвенция применяется во всех случаях, связанных с выбором права разных государств»219.

Дополнительным средством выражения международного характера может понятие «иностранный элемент»: «ЕС нуждается в наличии особого комплекса правил – коллизионных норм, определяющих, право какого из его См.: Ануфриева Л.П. Соотношение международного публичного и международного частного права. С. 60, 97; Мюллерсон Р.А. Соотношение международного и национального права. С. 120.

Данный признак является определяющим и для предмета правового регулирования проекта Книги VII ГК Пуэрто-Рико: «В настоящей Книге определяется законодательство, применяемое в вопросах, касающихся более чем одного Государства, за исключением случаев, когда законодательством Пуэрто-Рико предусмотрено иное» (ст. 1).

Ст. 1 (2) Закона Азербайджана, ст. 1.10 (1), ст. 1.13 ГК Литвы, ст. 539 (2), ст. 540 (1) ГК Монголии, ст. 2 Закона Эстонии, ст. 1186 (1) ГК РФ, ст. 2 Кодекса Бельгии, ст. 3 Кодекса Болгарии, ст. 4 Закона Украины, ст. 2, 4 Закона Македонии, ст. 1 (2) Турции.

См. также: ст. 1 (1) регламентов «Рим I» и «Рим II».

правоотношение включает в себя «иностранный элемент» (складывается между гражданами двух разных стран, происходит на территории другого государства и др.)» (преамбула Регламента «Рим I»).

правового регулирования современных актов кодификации, наглядно образования.

Самую многочисленную группу образуют возникающие в сфере международного гражданского оборота частноправовые отношения в (цивилистические) отношения: 1) отношения, касающиеся личного статута субъектов, вещных прав, договорных и внедоговорных обязательств, 2) интеллектуальной собственности220 (кроме азербайджанского, российского и монгольского законов). В 12 из 15 национальных кодификаций (исключая семейные221, в 8 из 15 – трудовые правоотношения222.

Отдельную подгруппу данной разновидности отношений образуют международные валютные правоотношения, возникающие в международном гражданском обороте. В основном они регулируются международными §24 Закона Южной Кореи, раздел VIII ГК Литвы, ст. 23 Закона Эстонии, ст. 86, 93, раздел III Кодекса Бельгии, ст. 13, раздел II, III гл. VII Кодекса Болгарии, раздел IV Закона Украины, ст. Закона Македонии, ст. 23, 28 Турецкого кодекса, гл. VII Закона Китая, §42 Закона Тайваня, раздел X Закона Польши. См. также: Договор о патентном праве (PLT) (2000), Сингапурский договор о законах по товарным знакам (2006), Регламент Совета ЕС № 207/2009 от 26.02.2009 г. о товарных знаках Сообщества.

Гл. VI Закона Южной Кореи, раздел IV ГК Литвы, ч. VII Закона Эстонии, гл. III-VI Кодекса Бельгии, гл. VIII Кодекса Болгарии, раздел IX Закона Украины, ст. 1, 38-51, 73-83, 87 Закона Македонии, ст. 12 -19 Турецкого кодекса, гл. III Закона Китая, гл. VI Закона Тайваня, раздел XIXV Закона Польши, глава III –VII Книги 10 ГК Нидерландов. См. также: Гаагская конвенция о международном взыскании алиментов на детей и других форм семейного содержания (2007), Конвенция Совета Европы о контактах, связанных с детьми (ETS № 192) (2003).

§28 Закона Южной Кореи, ст. 35 Закона Эстонии, ст. 97 Кодекса Бельгии, ст. 17, 96 Кодекса Болгарии, раздел VIII Закона Украины, ст. 1, 24 Закона Македонии, ст. 44 Турецкого кодекса, § Закона Китая. См. также: Конвенция МОТ о труде в морском судоходстве (MLC) (2006), Конвенция о правовом статусе трудящихся-мигрантов и членов их семей государств – участников СНГ (2008), ст. 8 Регламента «Рим I».

унифицированными нормами: Гаагской конвенцией о праве, применимом к определенным правам на ценные бумаги, находящиеся во владении посредника (2006)223, Директивой Европейского парламента и Совета ЕС 2009/65/EC от 13 июля 2009 г. о координации законов, правил и административных положений, касающихся обязательств по коллективным инвестициям в ценные бумаги (UCITS). Национальные кодифицированные нормы МЧП посвящены отдельным аспектам данных правоотношений:

определению права, применимого к 1) ценным бумагам224, 2) требованиям, вытекающим из публичной эмиссии ценных бумаг (ст. 114 Кодекса Бельгии), 3) валюте расчета (ст. 1.57 Кодекса Литвы, ст. 38 Закона Польши).

Вторую группу правоотношений, регулируемых современными нормами МЧП/МГП, составляют процессуальные отношения, складывающиеся в ходе процесса. Включение в один акт норм МЧП и норм МГП, осуществляемого национальными юрисдикционными органами, находит все большую поддержку в современном правоведении225. В науке существует несколько взглядов на природу норм МГП. Одни ученые рассматривают МГП как часть МЧП: его комплексный институт226 или отрасль227. Другие – как часть URL: http://www.hcch.net/index_en.php?act=conventions.text&cid=72 (дата обращения: 07.08.10).

Ст. 1.56 Кодекса Литвы, § 21 Закона Южной Кореи, ст. 91 Кодекса Бельгии, §39 Закона Китая, §21-22, 44 Закона Тайваня, ст. 31, 44 Закона Польши.

См.: Светланов А.Г. Международный гражданский процесс: современные тенденции. М., 2002.

С. 27.

Нешатаева Н.Т. Международное частное право и международный гражданский процесс: учеб.

курс в 3-х ч. М., 2004. С. 368, 372–380. Н.Т. Нешатаева отмечает комплексный характер института «международный гражданский процесс», который проявляется в объединении как международных, так и внутригосударственных процессуальных норм, регламентирующих взаимосвязь и взаимодействие международных и национальных процедур при рассмотрении гражданских дел с иностранным элементом. По мнению автора, данная специфика института не препятствует его включению в состав МЧП.

Ануфриева Л.П. Международное частное право: в 3-х т. Т. 1. Общая часть: учебник. М., 2002.

С. 87.

См.: Перетерский И.С. Система международного частного права. С. 29; Лунц Л.А. Развитие советской доктрины по МЧП // Советское государство и право. 1977. № 12. С. 56; Дробязкина И.В. Международный гражданский процесс: Проблемы и перспективы. М., 2005. С. 19;

Сулейменов М.К. Международное частное право в системе права // Международное публичное и частное право: проблемы и перспективы. Liber Amicorum в честь профессора Л.Н. Галенской / под ред. С.В. Бахина. СПб., 2007. С. 360.

самостоятельную национальную отрасль права229. С четвертой позиции, МГП образует отрасль международного процессуального права230.

Профессор Л.А. Лунц отмечал, что «иностранный элемент порождает как материальные, так и процессуальные последствия»231. Включение в обоснованным. Гражданские споры, осложненные иностранным элементом, связаны с различными национальными правовыми системами и требуют юрисдикции). Как указывает профессор Л.П. Ануфриева, категория «правопорядок» объединяет все составляющие юрисдикции государства в целом, поэтому выбор правопорядка имеет место также при разрешении процессуальных вопросов и предполагает, в том числе, определение надлежащего судебного органа и применимых процессуальных норм232.

Нельзя не согласиться с утверждением ряда авторов о практической целесообразности распространения кодифицированных актов МЧП как на частноправовые, так и на процессуальные отношения. В пользу такого законодательного выбора свидетельствует, во-первых, предшествование решения процессуальных вопросов выбору компетентного права233 и, вовторых, тесная связь судопроизводства по гражданским делам, осложненным иностранным элементом, с институтами коллизионного регулирования (оговоркой о публичном порядке, автономией воли сторон и т.п.), подчинение его общим правилам МЧП234.

Осавелюк Е.А. Международный гражданский процесс: учеб. пособие. М., 2006. С. 20, 118; Ее же. Понятие и предмет международного гражданского процессуального права // Международное публичное и частное право. 2004. № 6(21). С. 25.

Галенская Л.Н. Международный гражданский процесс: понятие и тенденции развития // Актуальные проблемы международного гражданского процесса. Материалы международной конференции. Санкт-Петербург. 10-11 октября 2002 г. / под ред. С.В. Бахина. СПб., 2003. С.

11-12, 174.

Лунц Л.А. Курс международного частного права. Т. I. С. 38.

См.: Ануфриева Л.П. Соотношение международного публичного и международного частного права. С. 24, 455-456.

См.: Муранов А.И., Жильцов А.Н. Указ. соч. С. 34.

См.: Кисиль В. Указ. соч. Так, гражданская и процессуальная право- и дееспособность физических лиц определяется общим правилом МЧП о применении их личного закона (ст. ГК РФ, ст. 399 ГПК РФ, ст. 34 Кодекса Бельгии, ст. 15, 92 Закона Македонии).

Процессуальные отношения составляют предмет регулирования всех межотраслевых (Россия, Монголия, Литва, Нидерланды) и 6 из автономных кодификации (Южная Корея, Бельгия, Украина, Болгария, Македония, Турция). Национальные нормы МГП посвящены установлению гражданской процессуальной право- и дееспособности иностранных граждан подсудности, выполнению поручений иностранных судов, признанию и исполнению судебных решений иностранных судов (или третейских судов).

Современные международные акты, направленные на регулирование международных частноправовых отношений, охватывают такие институты подсудности, юрисдикция по признанию и исполнению судебных решений по семейным делам, европейский исполнительный лист по бесспорным требованиям, европейский процесс по незначительным требованиям и др. Институт международного коммерческого арбитража, как правило, остается за рамками кодификации МЧП (ст. 1186(1) ГК РФ). Однако частично производство по рассмотрению споров в международном коммерческом арбитраже все же получило регулирование в современных законах – в основном, по вопросам признания и исполнения решений иностранных третейских судов236 и установления содержания иностранного права в третейских судах, которым предписано следовать общим правилам МЧП (ст. 541 ГК Монголии).

Китайский закон содержит правило об определении права, применимого к арбитражному (третейскому) соглашению. В случае, если стороны не выбрали компетентный правопорядок, к соглашению применяется право по См.: Конвенция ООН о юрисдикционных иммунитетах государств и их собственности (2004), Гаагская конвенция относительно соглашений об исключительном выборе суда (2005), Регламент «Брюссель II bis», Регламент Европейского парламента и Совета ЕС № 805/2004 от 21.04. г., о введении европейского исполнительного листа по бесспорным требованиям, Регламент Европейского парламента и Совета ЕС № 861/2007 от 11.07.2007 г. о введении европейского процесса по незначительным требованиям.

Гл. 45 ГПК РФ, гл. 31 АПК РФ, разделы IV, V ГПК Литвы, раздел XIII Закона Украины, раздел III гл. IV Закона Македонии, гл. II Турецкого кодекса.

месту учреждения или проведения арбитража (§ 18 Закона Китая). В Законе Польши правила об арбитражном соглашении, включая его форму, выделены в раздел VIII (ст. 39, 40). Согласно ст. 39(2) при отсутствии выбора права сторонами арбитражное соглашение подчиняется праву по месту нахождения арбитража, согласованному сторонами, а если такое согласование не проводилось – праву, подлежащему применению к спорным правоотношениям.

Третью группу правоотношений, составляющих предмет правового правоотношения, примыкающие к процессуальным и сохраняющие тесную связь с материальным правом (правоотношения, смежные с гражданским процессом)237. Данные правоотношения – это «трансграничное банкротство», «медиация» и «нотариат».

Институт трансграничного банкротства регулируется главой XI Кодекса Бельгии, а также Регламентом Совета ЕС № 1346/2000 от 29.05.2000 г. о процедурах несостоятельности238. Международный характер возникающих в ходе трансграничного банкротства процессуальных и материально-правовых отношений обусловлен нахождением имущества должника в различных государствах (ст. 3(1), (2) Регламента, ст. 118 Кодекса Бельгии).

Институт «медиация» не получил законодательное закрепление в современных актах национальной кодификации239.

Институт нотариата в сфере МЧП регламентируется лишь отдельными положениями некоторых национальных и международных актов. Некоторые вопросы, связанные с нотариальной деятельностью, затрагиваются в европейском праве, например, в связи с толкованием одного из ключевых для нотариата понятия «публичный (официальный) документ» (ст. 57(1), (2) Регламента «Брюссель I»; ст. 4(3), ст. 25(1), (2) Регламента Европейского См.: Ануфриева Л.П. Указ. соч. С. 24, 576.

Official Journal of the European Union L 160. 30.6.2000. P. 1.

В МЧП ЕС данному институту посвящена Директива Европейского парламента и Совета № 2008/52/ЕС от 21.05.2008 г. (Official Journal of the European Union L 136. 24.5.2008. P. 3.) парламента и Совета ЕС № 805/2004 от 21.04.2004 г. о введении европейского исполнительного листа по бесспорным требованиям240).

Наиболее полно предмет правового регулирования данной области права обнаруживающих связь с несколькими национальными правопорядками и с системой международного права: международные частноправовые отношения в широком смысле, международные процессуальные отношения и смежные с ними отношения по поводу трансграничного банкротства и нотариата. Так, ст. 27 Кодекса Бельгии устанавливает правило о непосредственном признании иностранного подлинного документа и о судебной процедуре объявления его исполнимым241. Данное положение документы.

Как показал проведенный сравнительный анализ, критериями предмета правового регулирования МЧП, лежащими в основе отбора подлежащих систематизации правовых предписаний, являются не только частноправовой и международный характер соответствующих общественных отношений, но и юридическая значимость их связи с иностранным правопорядком. Данные критерии, на наш взгляд, должны получить нормативное закрепление в самом кодифицированном акте путем включения нормы, которая позволит определить сферу применения закона и его место в общей системе нормативно-правовых актов: «Настоящий закон регулирует имущественные и связанные с ними неимущественные отношения между частными субъектами права, когда такие отношения имеют юридически значимую связь с правопорядком двух и более государств».

Official Journal of the European Union L 143. 30.4.2004. P. 15.

См. также: ст. 28 -29 Кодекса Бельгии о требованиях к иностранному подлинному документу, выступающему в качестве доказательства, и о последствиях предъявления такого документа.

§2. Принцип структуризации в современных кодификациях Структуризация кодифицированного правового акта является одним из основных аспектов законодательной техники, или легистики, изучающей методики, приемы и правила изложения правовых норм в законе. В зарубежной литературе учение о технике кодификации получило название «кодистика»242. Под структуризацией нормативного материала понимается четкая последовательность действий по построению нормативного материала243. Выработка структуры закона предполагает выделение в качестве его составных элементов заголовка, преамбулы, нормативных предписаний, заключительных и переходных положений244.

Структуризация выступает одним из средств обеспечения логической правоотношений. Исследовательский интерес в рамках настоящей работы представляет структура современных внутригосударственных кодификаций разнообразного правового материала в данной области права.

2.1. Наименование современных актов кодификации Наименование правового акта является важнейшим структурным элементом закона, который должен кратко, определенно и доступно выражать основную цель (задачу) нормативного регулирования и строго соответствовать содержанию правового акта245. Название большинства национальных законов содержит наименование регулируемой области права246.

См.: Власенко Н.А. Законодательная технология: (Теория. Опыт. Правила): учеб. пособие.

Иркутск, 2001. С. 10. Французский ученый Р. Кабрияк связывает специфику кодистики с выбором структуры кодекса, метода кодификации (компиляция или реформа), круга участвующих в ней людей и содержания. (См.: Кабрияк Р. Указ. соч. С. 287 -288).

См.: Тихомиров Ю.А. О правилах законодательной техники.

См.: Власенко Н.А. Указ. соч. С. 64-65; Семенов Н.П. Указ. соч. С. 93.

Закон Азербайджана «О международном частном праве» (2000), Закон Южной Кореи «О международном частном праве» (2001), раздел VI «Международное частное право» ч. III ГК РФ, раздел II «Международное частное право» ч. I кн. I ГК Литвы (2001), раздел VI Использование понятия «международное частное право» в названии оправданным. Данные законы состоят из отдельных разделов различных кодексов (гражданских, семейных, гражданско-процессуальных и т.п.), которые сами по себе охватывают лишь часть предмета регулирования МЧП. Как пишет Л.П. Ануфриева, наименование «МЧП», присваиваемое одному из разделов гражданского кодекса, искажает объективную сферу действия МЧП247. Например, раздел «МЧП» в ГК России и Монголии ограничивается регулированием гражданско-правовых отношений в узком смысле (статус лиц, вещные права и обязательства, наследственные правоотношения).

регулирования, но автономный характер этой кодификации позволяет распространить установленные в ней общие принципы на правоотношения, регулируемые иными внутригосударственными правовыми актами в области МЧП (например, на раздел IV «Производство с участием иностранных лиц»

ГПК Азербайджана). Это свидетельствует о некоторой обоснованности выбранного названия.

нормативного акта достигается в тех законах, предметом которых помимо собственно гражданско-правовых отношений выступают семейные и трудовые правоотношения (Литва, Эстония, Польша). В случае включения в кодифицированный акт и частноправовых, и процессуальных норм (Южная Корея, Бельгия, Болгария, Украина, Македония, Турция), а также норм о трансграничном банкротстве (Бельгия) можно говорить о высокой степени «Международное частное право» ГК Монголии (2002), гл. XVIII «Международное частное право»

Монгольского ГПК (2002), Закон Эстонии «О международном частном праве» (2002), Закон Бельгии «О кодексе международного частного права» (2004), Кодекс международного частного права Болгарии (2005), Закон Украины «О международном частном праве» (2005), Закон Македонии «О международном частном праве» (2007).

См.: Ануфриева Л.П. Указ. соч. С. 62. См. также: Богуславский. М.М. Указ. соч. С. 58.

процессуальные нормы не включены в закон, более уместным следует признать ссылку в названии не на всю область права (МЧП), а на конкретный предмет правового регулирования. Так, наименование китайского и тайваньского законов не содержит термин «международное частное право», а ограничивается термином «трансграничные гражданскоправовые отношения»248, «трансграничные гражданские дела»249.

Помимо понятия «МЧП» в наименовании двух национальных законов (международное гражданское право)»: в одном акте автономной (Турецкий кодекс по международному частному праву и международному гражданскопроцессуальному праву (2007)) и в одном акте отраслевой кодификации (часть VII «Международный гражданский процесс» ГПК Литвы). В первом случае можно говорить о законодательном признании МГП подотраслью МЧП, во втором – отдельной подотраслью национального гражданскопроцессуального права.

В большинстве автономных кодификаций законодатель размещает процессуальные нормы в отдельных разделах, квалифицируя таким образом МГП как отрасль МЧП и не разграничивая данные понятия в наименовании своих законов (Бельгия, Болгария, Украина, Македония). Аналогичную процессуальной отраслевой кодификации «МЧП» (глава XVIII ГПК наименованию соответствующих разделов в гражданских процессуальных кодексах, относят МГП к институтам национального гражданскопроцессуального права250.

Закон Китая «О применении права к трансграничным гражданско-правовым отношениям»

(2011).

Закон Китайской Республики на Тайване «О применении права к трансграничным гражданским делам» (2011).

Раздел V «Производство по делам с участием иностранных лиц» ГПК РФ, гл. «Производство по делам о признании и приведении в исполнение решений иностранных судов и иностранных арбитражных решений» раздела IV и раздел V «Производство по делам с участием При рассмотрении вопроса о наименовании национальных законов необходимо отметить, что в XXI столетии получила дальнейшее развитие «кодексами» (Бельгия, Болгария, Турция), что напрямую связано с ростом значимости комплексных автономных кодификаций в данной области права внутригосударственном уровне.

Таким образом, на современном этапе не сформировались общие подходы к выбору заголовка кодифицированного акта в области МЧП. С нашей точки зрения, за основу должен быть взят принцип строгого соответствия наименования закона предмету его правового регулирования.

Использование в заголовке термина «МЧП» и термина «кодекс» оправдано, когда кодифицированный акт предусматривает регулирование широкого круга отношений, включая отношения в рамках МГП. Если же предмет правового регулирования закона сводится только к международным гражданским, семейным, трудовым и т.д. частноправовым отношениям, то целесообразнее называть его, например, «Законом о праве, применимом к трансграничным частноправовым отношениям (или частноправовым отношениям с иностранным элементом)». Если же кодифицированный акт регулирует только гражданские процессуальные отношения с иностранным элементом, то более подходящим было бы использование в наименовании термина «МГП». В случае проведения институциональной кодификации заголовок должен содержать указание на институт МЧП, в рамках которого производилась систематизация норм права (например, «Закон о праве, применимом к трансграничным семейным отношениям» или «Закон о юрисдикции, признании и принудительном исполнении судебных решений по семейным делам»). Предложенный подход усилит логическую иностранных лиц» АПК РФ; раздел IV «Производство с участием иностранных лиц» ГПК Азербайджана.

(структурно-содержательную) связь между наименованием и другими структурными элементами кодифицированного закона.

2.2. Общий план и внутренние структурные элементы современных кодифицированных актов Разработку общего плана кодекса относят к одной из фундаментальных проблем кодистики. Содержание большинства современных кодификаций МЧП излагается по систематическому плану, основывающемуся на логическом расчленении соответствующего правового материала. Данная характеризующейся: 1) наличием общей части, положения которой правоотношениям, 2) закреплением автономии специальных институтов регулируемой отрасли (подсистемы) права.

Некоторые современные национальные законы берут за основу имеющиеся модели ранее принятых специальных актов о МЧП: бельгийская кодификация – модель Федерального закона Швейцарии «О международном частном праве» (1987) и Закона Италии «Реформа итальянской системы международного частного права» (1995), македонская кодификация – модель Закона Словении «О международном частном праве и процессе» (1999) и Закона Югославии «О разрешении коллизий законов с правилами других стран» (1982), турецкая кодификация – модель Закона Турции «О международном частном праве и международном гражданском процессе»

(1982).

Одни автономные кодификации кроме общих положений содержат лишь раздел о применимом праве (Китай). В других вслед за общими положениями сначала размещаются нормы о применимом праве, потом – нормы МГП (Украина, Турция Македония). Данный подход, согласно которому раздел о применимом праве предшествует положениям процессуального права, является традиционным для континентальной системы права251. В третьих актах раздел о МГП предшествует разделу о применимом праве (Бельгия, Болгария). В этом случае общий план закона позволяет на структурном уровне проследить влияние системы общего отношению к коллизионным нормам собственно МЧП252. Только в корейском законе нормы МГП не выделены в самостоятельный раздел, а рассредоточены по его главам, включая общие положения.

К основным внутренним элементам структуры современных актов кодификации МЧП относятся преамбула, общие положения, особенная часть и заключительные положения.

Преамбулу (пролог) предусматривает лишь украинская кодификация.

Данный структурный элемент здесь выполняет разъяснительную функцию и определяет основную задачу Закона – определение порядка урегулирования иностранными правопорядками253.

Общие положения призваны создавать правовой «фундамент» как для отдельного законодательного акта, так и всего законодательства в определенной области права. Данный раздел состоит из базовых принципов по отношению ко всей совокупности имеющихся в правовом акте непосредственном регулировании определенного круга правоотношений, но и в устранении пробельности такого регулирования254.

Как правило, общие положения полностью сосредоточены в первом разделе нормативно-правовых актов, однако в Кодексе Болгарии отдельная их часть дополнительно размещена в начале раздела III «Применимое право». В большинстве национальных законов данный структурный элемент посвящен разрешению следующих основополагающих вопросов:

См.: Богуславский. М.М. Указ. соч. С. 59.

См.: Чешир Дж., Норт П. Международное частное право / пер. с англ. М., 1982. С. 22–23.

См. о значении преамбулы: Кабрияк Р. Указ. соч. С. 355-357; Власенко Н.А. Указ. соч. С. 39.

См.: Ануфриева Л.П. Указ. соч. С. 62.

сфера применения акта и его задачи;

конституции страны и международных договоров;

общие правила об определении и применении компетентного права, в том числе о принципе наиболее тесной связи;

установление содержания норм иностранного права;

обратная отсылка и отсылка к праву третьего государства;

оговорка о публичном порядке;

применение императивных норм;

применение права страны с множественностью правовых систем.

Довольно распространенным является включение в общие положения правил о: 1) правовой квалификации255, 2) обходе закона256, 3) коллизионной взаимности257. Нередко в общих положениях размещаются нормы об представительстве260, 4) гражданстве261; 5) местожительстве, обычном местонахождении262 и местопребывании263. Отдельные кодификации в данный раздел помещают нормы о реторсиях264, определении используемых терминов265, автономии воли266, признании иностранных документов267, мобильном конфликте268, восполнении правовых пробелов269, личном законе См.: ст. 1186 ГК РФ, ст. 540 ГК Монголии, ст. 39 Кодекса Болгарии, ст. 7 Закона Украины, § Закона Китая.

См.: ст. 8 Закона Азербайджана, ст. 18 Кодекса Бельгии, ст. 10 Закона Украины.

См.: ст. 1189 ГК РФ, ст. 47 Кодекса Болгарии, ст. 11 Закона Украины.

См.: ст. 542 ГК Монголии, ст. 8 Закона Македонии, ст. 8 Турецкого кодекса, §7 Закона Китая.

См.: ст. 8 Закона Эстонии, ст. 7 Закона Македонии, ст. 7 Турецкого кодекса.

См.: ст. 9 Закона Эстонии.

Ст. 3 Кодекса Бельгии, ст. 3 Турецкого кодекса.

Ст. 4 Кодекса Бельгии, ст. 3 Турецкого кодекса, ст. 12-а Закона Македонии §4 Закона Южной Кореи.

Ст. 7 Закона Азербайджана, ст. 1194 ГК РФ.

Ст. 1 Закона Украины.