«ДИНАМИКА ИЗМЕНЕНИЙ ЛИЧНОСТИ СТУДЕНТА В ПРОЦЕССЕ СОЦИАЛЬНОЙ АДАПТАЦИИ К НОВЫМ УСЛОВИЯМ ЖИЗНИ ...»

Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение

высшего профессионального образования

«Ярославский государственный университет им. П.Г. Демидова»

На правах рукописи

МОРОДЕНКО Евгения Васильевна

ДИНАМИКА ИЗМЕНЕНИЙ ЛИЧНОСТИ СТУДЕНТА

В ПРОЦЕССЕ СОЦИАЛЬНОЙ АДАПТАЦИИ

К НОВЫМ УСЛОВИЯМ ЖИЗНИ

19.00.05 – Социальная психология Диссертация на соискание ученой степени кандидата психологических наук

Научный руководитель – доктор психологических наук, профессор Козлов Владимир Васильевич Ярославль -

ОГЛАВЛЕНИЕ

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА 1. ПРОБЛЕМА АДАПТАЦИИ КАК УСЛОВИЕ СОЦИАЛЬНОПСИХОЛОГИЧЕСКОГО СТАНОВЛЕНИЯ ЛИЧНОСТИ.

1.1. АДАПТАЦИЯ И ЕЕ ПОНИМАНИЕ В КОНТЕКСТАХ РАЗЛИЧНЫХ

ПСИХОЛОГИЧЕСКИХ ШКОЛ.

1.2. СОЦИАЛЬНЫЙ СТАТУС, РОЛЬ, САМОСОЗНАНИЕ И «Я»-ОБРАЗ КАК АДАПТИВНЫЕ РЕГУЛЯТОРЫ СОЦИАЛЬНОГО ПОВЕДЕНИЯ......... ВЫВОДЫ ПО 1 ГЛАВЕ

ГЛАВА 2. МЕТОДОЛОГИЯ ИССЛЕДОВАНИЯ, ОПИСАНИЕ МЕТОДИК,

ПРОЦЕДУРЫ ПРОВЕДЕНИЯ И ПОСЛЕДОВАТЕЛЬНОСТИ ЭТАПОВ

ИССЛЕДОВАНИЯ СОЦИАЛЬНОЙ АДАПТАЦИИ МОЛОДЕЖИ.................

2.1. КОНЦЕПЦИЯ И МЕТОДОЛОГИЯ ИССЛЕДОВАНИЯ ПРОЦЕССОВ

СОЦИАЛЬНОЙ АДАПТАЦИИ

2.1.1. МЕТОДОЛОГИЯ ИССЛЕДОВАНИЯ СОЦИАЛЬНОЙ АДАПТАЦИИ

ЛИЧНОСТИ ЛИЧНОСТИ В СОВРЕМЕННОМ ОБЩЕСТВЕ

2.2. ХАРАКТЕРИСТИКА ВЫБОРКИ ИСПЫТУЕМЫХ, ПРИНЯВШИХ

УЧАСТИЕ В ИССЛЕДОВАНИИ

2.2.1. ПРОБЛЕМНЫЕ СФЕРЫ ИССЛЕДОВАНИЯ НА РАЗЛИЧНЫХ

ЭТАПАХ ПРОВЕДЕНИЯ ИССЛЕДОВАНИЯ

2.3. ХАРАКТЕРИСТИКА МЕТОДОВ ИССЛЕДОВАНИЯ СОЦИАЛЬНОЙ

АДАПТАЦИИ МОЛОДЕЖИ И УСЛОВИЯ ИХ ПРИМЕНЕНИЯ НА

РАЗНЫХ ЭТАПАХ

2.3.1. ОБЩИЙ ПЛАН И ЭТАПЫ ИССЛЕДОВАНИЯ.

ВЫВОДЫ ПО 2 ГЛАВЕ

ГЛАВА 3. ОСОБЕННОСТИ СОЦИАЛИЗАЦИИ МОЛОДЕЖИ В

ПЕРЕХОДНЫЕ ПЕРИОДЫ (ПОСТУПЛЕНИЕ В ВУЗ, ОКОНЧАНИЕ ВУЗА,

ПЕРВИЧНОЕ ТРУДОУСТРОЙСТВО) И КРИТЕРИИ СОЦИАЛЬНОЙ

АДАПТАЦИИ ЛИЧНОСТИ

3.1. ВЗАИМОСВЯЗИ СОЦИАЛЬНО-ПСИХОЛОГИЧЕСКОЙ АДАПТАЦИИ

И ЛИЧНОСТНОЙ ТРЕВОЖНОСТИ В ПЕРИОД ЗАВЕРШЕНИЯ СРЕДНЕГО

И СРЕДНЕСПЕЦИАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ.

3.1.1. ХАРАКТЕРИСТИКА ИСПЫТУЕМЫХ, ВХОДЯЩИХ В ГРУППЫ ИССЛЕДОВАНИЯ «ДОВУЗОВСКОГО» БЛОКА.

3.1.2. РЕЗУЛЬТАТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ ГРУПП «ДОВУЗОВСКОГО»

БЛОКА

3.2. ИССЛЕДОВАНИЕ ВЗАИМОСВЯЗИ УРОВНЯ ЛИЧНОСТНОЙ

ТРЕВОЖНОСТИ И СОЦИАЛЬНОЙ АДАПТАЦИИ У СТУДЕНТОВ И

КУРСАНТОВ В ПЕРИОД НАЧАЛА И ОКОНЧАНИЯ ОБУЧЕНИЯ В ВУЗЕОшибка!

3.1.1. ХАРАКТЕРИСТИКА ИСПЫТУЕМЫХ, ВХОДЯЩИХ В ГРУППЫ ИССЛЕДОВАНИЯ «ВУЗОВСКОГО» БЛОКА.

3.2.2. РЕЗУЛЬТАТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ ГРУПП «ВУЗОВСКОГО» БЛОКА.

3.3. АНАЛИЗ ВЗАИМОСВЯЗИ СТРАТЕГИЙ ПОВЕДЕНИЯ В КОНФЛИКТЕ

МОЛОДЫХ ЧЛЕНОВ КОЛЛЕКТИВА, КАК ИТОГОВОГО ПОКАЗАТЕЛЯ

АДАПТАЦИИ В ПРОЦЕССЕ НАЧАЛЬНОГО ПЕРИОДА

ТРУДОУСТРОЙСТВА

3.3.1. ХАРАКТЕРИСТИКА ИСПЫТУЕМЫХ, ВХОДЯЩИХ В ГРУППЫ ИССЛЕДОВАНИЯ «ПОСЛЕВУЗОВСКОГО» БЛОКА.

3.3.2. РЕЗУЛЬТАТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ ГРУПП «ПОСЛЕВУЗОВСКОГО»

БЛОКА

3.4. ВЫВОДЫ ПО 3 ГЛАВЕ

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

БИБЛИОГРАФИЯ

ВВЕДЕНИЕ

Актуальность исследования. На рубеже ХХ-ХХI вв. в системе общего психологического знания в целом и социальной психологии личности, в частности, произошли существенные концептуальные изменения, в том числе и в социально-психологической теории адаптации человека.

В практическом плане аспекты адаптации, несмотря на значимость проблемы, рассматривались неравнозначно, и особенно это видно при анализе процессов социальной сферы в двух переходных периодах: окончание школы – поступление в вуз и окончание вуза – начало трудовой деятельности. В первом случае большинство исследователей отделяют процессы, связанные с поступлением в вузы, акцентируя свои исследования на профориентации и начале трудовой социализации старших подростков; в свою очередь, социальную адаптацию молодежи принято рассматривать в основном с точки зрения включения представителей этой возрастной страты в социальную коммуникацию, что теоретически часто приводит к противоречивому восприятию проблемы адаптации личности подростка и представителя молодежи как двух разных и несвязанных между собой процессов.

Однако успешность социальной адаптации связана не только с характером профессиональных намерений (трудовая социализация), но и с индивидуальными адаптивными способностями (ассимиляция в социальном), уровнем тревожности личности (толерантность к внешним факторам раздражения), конфликтным поведением (социальная интеграция/дифференциация), поведенческими паттернами (зависимое или независимое поведение в обществе), которые формируют личностную позицию, начиная с самых ранних социальных контактов, хотя наиболее значимыми периодами социальной адаптации являются окончание средней школы, служба в армии, начало трудовой деятельности.

Исходя из этого, адаптация личности в современном мире, когда понятие «норма» настолько широко и размыто, должна рассматриваться как социальный процесс, относящийся к социализации человека. Возможно выделение как минимум двух аспектов, иллюстрирующих этот тезис: во-первых, с развитием современных взглядов на иерархическую культуру отношений и ценностей глобализированного мира мы можем соотносить адаптационные процессы к освоению определенных девиаций, уже не являющихся значимыми отклонениями для общества (инициация в делинквентность, разрушение картины мира, ломка личностных качеств, при приспособлении к новому социуму пребывания); во-вторых, адаптация личности к заведомо неблагоприятным (ненормальным) условиям строительства своего карьерного будущего (ресоциализация, связанная с обязательным прохождением маргинальных состояний).

Цель исследования – выявить и описать динамику личностных изменений в процессе социальной адаптации через особенности отношения к значимости проблемных сфер при приспособлении индивида к социальной среде и реадаптации на переходных этапах процесса социализации личности.

В соответствии с целью исследования поставлены следующие задачи:

1. Теоретически рассмотреть и обосновать возможность определения социальной адаптации личности в различных парадигмах современной психологии.

2. Изучить динамику личностных структурных изменений в процессе усвоения и приспособления индивида к условиям социальной среды.

3. Определить динамику личностных изменений в отношениях к значимым социальным сферам на уровне микросреды в аспектах ассимиляции и реадаптации к социальной среде.

4. Соотнести динамику личностных изменений в отношениях к значимым социальным сферам на уровне макросреды с динамикой отношений к социальным сферам микросреды.

5. Выявить взаимосвязи элементов социально-психологической адаптации в период завершения среднего и средне-специального образования в период начала и окончания обучения в вузе, в процессе начального периода трудоустройства в контексте личностной самостоятельности принятия решений.

6. Охарактеризовать интегрирующие и дифференцирующие процессы социальной адаптации личности в указанные переходные периоды приспособления индивида к условиям социальной среды (ассимиляции, инфантильности), личностного поведенческого стремления «переделать» внешние социальные условия под себя (реадаптации, самостоятельности), а также сам результат этого процесса (социализации, включенности в социальные взаимосвязи).

Объект исследования – динамика изменений в процессе социальной адаптации личности.

Предмет исследования – социально-психологические особенности социальной адаптации личности в переходные периоды («школа – вуз», «вуз – трудоустройство»).

Гипотезы исследования:

1. В процессе социальной адаптации, изменения личностно-значимых проблемных сфер социальной адаптации личности в переходный период «вуз – трудоустройство» идет не только ассимиляция к новому социуму, но и реадаптация относительно сложившейся картины мира, вызванная переходом в новую социальную позицию на начальном этапе трудовой социализации.

2. Динамика адаптации личности влечет за собой успешное или неуспешное приспособление к неблагоприятным условиям строительства своего будущего (ресоциализация, связанная с обязательным прохождением маргинальных состояний).

3. Личность, имеющая высокую степень зависимости от социальной среды и демонстрирующая общее конформное поведение, будет не только высоко востребована в структуре общественных институтов, но и более успешно адаптирована в системе динамично меняющегося социума.

Методологическую и теоретическую основу исследования составили:

общий системно-личностный подход к изучению психических явлений, отраженный в постулате, что личность – это системное качество человека, характеризующееся активностью, целостностью и субъектностью (К.А. Абульханова-Славская, Б.Г. Ананьев, Л.И. Анцыферова, Е.А. Климов, С.Л. Рубинштейн, И.И. Чеснокова);

концепции гуманистической психологии (Дж. Келли, А. Маслоу, К. Роджерс);

интегративная психология – холистическое, универсальное понимание адаптации личности (В.И. Кабрин, В.В. Козлов, В.В.Новиков);

теоретические подходы в психологии общения (А.А. Бодалев, В.В. Девятко, А.Л. Журавлев, И.Н. Никитина, Б.Д. Парыгин, Л.А. Петровская, К.К. Платонов, А.И. Ситникова);

концепции системного подхода к мотивационной структуре личности (К.А. Абульханова-Славская, А.Н. Леонтьев, Б.Ф. Ломов, В.Н. Мясищев).

Использовались блоки и положения ролевых теорий личности (Э. Берн, Б. Блумер, М.И. Бобнева, Э. Гоффман, Р. Линтон, Дж. Морено, А.В. Налчаджян, Г. Олпорт, А.Л. Свенцицкий, A.M. Столяренко, В.Д. Шадриков);

концепции о структуре и развитии социально-психологических качеств личности (Г.В. Акопов, Г.М. Андреева, А. Бандура, Л.И. Божович, И.С. Кон, А.Н. Леонтьев, Н.Ю. Максимова, К.Н. Муздыбаев);

социально-психологическая концепция молодежных субкультур (Л. Шабанов) на базе культурологических концепций социальных структур со сложной динамикой (Ю. Кристева, М. Мид, Э. Стоунквист, М. Элиаде).

Теоретико-методологическая база исследования была определена следующим образом:

– создание личностными структурами комплекса активного приспособления индивида к условиям довлеющей над ним социальной среды (ассимиляция); чем больше этот комплекс включает элементов зависимого поведения, тем адаптивнее и успешнее личность;

– личностное поведенческое стремление дифференцировать себя для того, чтобы «переделать» внешние социальные условия под себя (реадаптация), при этом основа такого поведения связана со снижением непохожести в контексте «Я – Социальная среда» и увеличением доли инфантильности в иерархии взаимоотношений;

– объективно или субъективно переживаемый личностью единый, интегрированный в саму эту личность результат процесса включения личности в социальные отношения (социализация), главным залогом успеха в котором выступает адекватность понимания и применения в поведении паттернов зависимого и независимого поведения.

Для реализации цели и задач исследования использовался следующий комплекс методов:

– организационные (лонгитюдный метод) и эмпирические (опрос, анкетирование, тестирование) методы;

– тестовые методики: Методика диагностики самооценки Ч.Д. Спилбергера, Л. Ханина, «Уровень субъективного контроля» (УСК) Дж. Роттера, Диагностика самооценки мотивации одобрения Д. Марлоу и Д. Крауна, методика К. Томаса, Опросник межличностных отношений В. Шутца – А. Рукавишникова (ОМО), Методика изучения уровня психологических знаний, связанных с практическими жизненными ситуациями, Тест Рокича «Ценностные ориентации», Методика диагностики социально-психологической адаптации К. Роджерса и Р. Даймонда, многоуровневый личностный опросник «Адаптивность» А.Г.Маклакова и С.В. Чермянина, Проективная методика «Незаконченные предложения», анкетирование родителей и социометрия для одногруппников;

– при обработке и анализе материалов исследования применялись следующие методы математической статистики: группировочные таблицы, t-критерий Стьюдента (LSD – Test), корреляционный анализ Пирсона. Обработка результатов осуществлялась вручную и с помощью компьютерной программы «Statistica».

Достоверность и надежность результатов обеспечена согласованностью основных теоретических принципов и положений с данными экспериментальных исследований, репрезентативностью объема выборки испытуемых, методами статистической обработки и значимостью полученных результатов.

В исследовании приняли участие 1110 человек обоих полов в возрасте 17-28 лет (абитуриенты, учащиеся ссузов, студенты, курсанты, молодые сотрудники и стажеры вузов).

Длительность исследования – 11 лет.

Исследование проводилось в три этапа:

2002-2006 гг. – подготовительный, включающий теоретическое изучение социальной адаптации личности и проведение «пилотных» исследований по мере возникновения проблемных точек адаптации личности в переходные периоды «школа – вуз» и «вуз – трудовой коллектив».

2007-2009 гг. – этап «лонгитюдных» исследований (выборка непрерывного наблюдения составила 52,7% от общего числа испытуемых);

2009-2013 гг. – завершающий этап исследования.

Научная новизна исследования заключается в том, что:

– полученная в ходе исследования картина динамики личностных изменений дала возможность взглянуть на процессы социальной адаптации личности не только как на приспособление к новым условиям развития личности, но и как приспособление к негативным, часто деструктивным факторам жизни личности в новом социуме, что и приводит к парадоксу современности, когда менее самостоятельная, инфантильная личность адаптируется лучше;

– проблема содержания и динамики процессов социальной адаптации личности впервые рассматривалась не только в поле микро- и макросреды, но и по шести выявленным нами и определяемым испытуемыми, как наиболее актуальные, проблемным сферам: связанным со школой, ссузом, вузом, трудоустройством; связанным с переживанием личностной перспективы;

связанным с родительским домом; связанным со сверстниками своего и противоположного пола; связанным со свободным временем, трактуемых как показатели особенностей личностной направленности на самостоятельность, либо на демонстрацию зависимости в поведении – это позволяет более четко отследить изменения социального фона личности в процессе социализации;

– результаты исследования дали возможность более широкого практического использования методов социальной психологии, позволяющих изучать личностные процессы как события социальной адаптации личности, что позволяет не только определять, но и направлять практическую работу психологов, занятых проблемой первичной трудовой адаптации на формирование личностной устойчивости к изменениям макро- и микро- социального пространства, реагировать на изменения качеств этого пространства и понимать социально-психологические особенности личности молодого человека, оказавшегося внутри этих изменений.

Теоретическая значимость исследования: примененная в ходе исследования интегративная методология дала возможность не только в полном объеме использовать социально-психологическую терминологию в вопросах интерпретации социальной адаптации личности, но и существенно расширить спектр возможностей в изучении и рассмотрении проблем социализации личности с холистической позиций интегративной психологии.

Данная методологическая инновация позволила изучить и охарактеризовать общие и дифференцирующие процессы социальной адаптации личности в значимые переходные периоды через систему приспособления индивида к условиям социальной среды (ассимиляции), личностного поведенческого стремления «переделать» внешние социальные условия под себя (реадаптации), а также сам результат этого процесса (социализации), позволяя акцентировать и определять перспективы ближних и дальних предпосылок в трудовой социализации личности.

Исследование указывает на возможность не только эмпирического изучения кризисных точек социализации личности в этот период, но и определяет границы теоретической составляющей разработки программ профилактической работы с абитуриентами, студентами и выпускниками вузов.

Практическая ценность работы состоит в том, что материалы диссертационного исследования:

– используются в качестве самостоятельной дисциплины или дополнительного материала к курсам: «Психология», «Социальная психология», «Психология управления»; специалистами в области социальной адаптации молодежи; в консультативной практике по проблемам адаптации; в деятельности социальных и психологических служб и т.д.;

– расширяют возможности психопрофилактической работы за счет превентивной диагностики и разработки коррекционных программ для получения более точной и полной информации о психологических проблемах старших подростков и представителей молодежи в переходные периоды их жизни («довузовский», «вузовский», «послевузовский»), об их личностных особенностях и значимых позициях в поле межличностных отношений;

– результаты представленной работы открывают перспективы дальнейших как теоретических, так и практико-ориентированных исследований процесса социальной адаптации личности в современной России.

Положения, выносимые на защиту:

1. Процесс социальной адаптации предусматривает не только формирование качеств, традиционно считающихся положительными, влияющих на формирование статусно-ролевой структуры личности и формирующих степень конформного поведения, но и отрицательных. В данном случае развитие черт, условно считающихся негативными, не снижает адаптивный потенциал приспособления личности к условиям социальной среды, а динамика изменений в процессе социальной адаптации будет раскрываться в проблемных сферах переходных периодов (школа – вуз – трудоустройство; семья родительская – своя семья), связанных с изменениями личностных характеристик.

2. Спецификой социально-психологических характеристик адаптации на уровне микросреды становится: конформизм, социально-психологическая совместимость, конфликтность, психологическая совместимость, личное восприятие качества жизни, а на уровне макросреды: изменения организационных условий жизни, круга общения, окончанием ссуза/вуза, стажировкой и выходом на работу, т.е. проблемами адаптации/дезадаптации к внешним условиям пребывания человека (адаптация к самому социальному институту), таким образом, наиболее успешным для личности должно стать зависимое поведение с высоким уровнем конформизма и низкой конфликтностью.

3. По эффективности и результатам адаптация должна обеспечивать устойчивую положительную динамику относительно стрессогенных факторов социального окружения, значит, оценивая активность личности, можно говорить о достижении равновесия и прагматизме к социальной среде (внешний и внутренний конформизм, психологическая совместимость, безконфликтная оценка взглядов на качество жизни), что должно приводить к появлению специфических форм надситуативно – неадаптивной активности, связанных с попаданием в маргинальные ситуации.

4. Адаптация личности включает в себя не только позитивное приспособление к социальному пространству жизни, но и деструктивные изменения личности в процессе социализации к новым условиям (атомизация, отчужденность, девиантность, гиперзависимое поведение).

Апробация и внедрение основных результатов исследования осуществлялись в ходе теоретико-экспериментальной работы и были представлены на методологических семинарах в Томском государственном педагогическом университете, Кемеровском государственном университете, СанктПетербургском военном институте Внутренних войск МВД РФ; на круглом столе по проблеме социализации молодежи в Санкт-Петербургском университете МВД (2010); с 2006 по 2013 гг. материалы диссертации были представлены и обсуждались на девяти международных, двух Всероссийских и трех региональных и городских научно-практических конференциях; на методологическом семинаре в 2011 и в 2012 гг. (г. Ярославль). Данные диссертации были использованы при проведении семинарских занятий в рамках учебных курсов по дисциплинам «Социальная психология», «Психология», «Психология управления» для студентов вузов; в процессе коррекционной деятельности, осуществляемой в виде группового тренинга, на базе филиала федерального государственного бюджетного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Кузбасский государственный технический университет им. Т.Ф. Горбачева», г. Прокопьевск.

Основные результаты диссертационного исследования нашли отражение в 19 публикациях (из них 5 – в изданиях, рекомендуемых ВАК РФ).

Структура и объем диссертации. Диссертация состоит из введения, трех глав, выводов, заключения и списка литературы. Общий объем работы составляет 186 страницы. В тексте диссертации содержится 33 таблицы.

Список литературы составляет 215 источников, из них на иностранном языке – 16.

ПРОБЛЕМА АДАПТАЦИИ КАК УСЛОВИЕ СОЦИАЛЬНОПСИХОЛОГИЧЕСКОГО СТАНОВЛЕНИЯ ЛИЧНОСТИ

Психологическая адаптация определяется активностью личности и выступает как единство аккомодации (усвоение правил среды, «уподобление»

ей) и ассимиляции («уподобление» себе, преобразование среды); отсюда – адаптивная и одновременно адаптирующая активность самой личности [29, с. 89-90].

Исследования, проведенные во многих странах мира, свидетельствуют о том, что развитие личности современного подростка проходит по особому пути. Пути формирования специфических черт характера, поведения, лежащие скорее в плоскости нормы адаптации, нежели патологии дезадаптированного поведения в системах «Человек – Среда» (Ю.А. Александровский [6], Г.М. Андреева [11], Р.М. Баевский [23], К.Е. Бекмаханова [25], Ф.Б. Березин [27], Р.М. Грановская [45], Е.П. Ильин [64], Ю.С. Колесников [80], Б.Г. Рубин [79], К. Бернар, У. Кэннон [106], Р. Мэй [111] и др.).

Со стороны социальной среды адаптация определяется целями деятельности, социальными нормами – способами их достижения и санкциями за отклонение от этих норм со стороны личности или группы. Все это зависит от восприятия и оценки этих целей, норм и санкций. Поэтому, обращая внимание на направленность деятельности личности и группы, различают следующие варианты адаптационного взаимодействия: подчинение (интеграция и ассимиляция в среде), обновление среды (дифференциация от среды и реконструкция новой), ритуализм (конформизм и консервация норм и правил, принятых в среде), уход (эскапизм и девиантность относительно среды), бунт (деформация и трансформация среды) [125].

Важнейшим условием успешной адаптации является оптимальное сочетание адаптивной и адаптирующей деятельности, варьируемое в зависимости от конкретных ситуаций. Так в обществе, в котором цели личности не сочетаются с общественными целями, успешная адаптация во многих случаях в принципе невозможна, в результате чего возникают различные формы отклоняющегося (девиантного) поведения, крайние его формы связаны с дезадаптацией социального субъекта [81, с. 12-13]. Поэтому мы должны четко обозначить, что такое адаптационный синдром (совокупность адаптационных реакций организма в ответ на значительные неблагоприятные воздействия) для формирующейся личности, и что этот феномен имеет не только уровень биологического или физиологического приспособления [8, 70], но и психосоциальный (т.е. влияющий на изменения не только физиологического фона личности, но и фона социального).

Так, например, К.Д. Шафpанская в работе «Адаптивные реакции при психических состояниях человека» [187, с. 14-16] определяла следующие стадии адаптационного процесса:

1) деструктивная реактивность – это не только рассогласование функций и процессов за счет гипеp-, и гипоэффектов физиологических и pегулятоpных параметров, по интенсивности неадекватных ситуации, но и когнитивная несогласованность реакций;

2) стабилизация – не только устойчивая структура взаимосвязанных показателей, обеспечивающая успешность психической деятельности в состоянии напряжения, но и согласование эмоциональных факторов с факторами деятельностного процесса;

3) функциональная pегpессия – не только чрезмерная реактивность отдельных психофизиологических функций и процессов, снижение продуктивности интеллектуальной деятельности, но и сужение диапазона приспособительных форм поведения;

4) пеpестpойка стpуктуpы личности за счет формирования новых свойств или коррекции ранее сформированных. В этом смысле мы можем включать в область адаптационных явлений социальный статус; профессиональное самоопределение; сфоpмиpованность социально значимых способностей, качеств; положение в коллективе, в системе межличностных отношений социального окружения, удовлетворяющий личность статус;

хаpактеpологические особенности и качества личности; возможность проявления индивидуальности [105].

Как указывал в своей работе Н.А. Свиридов: «Социально-психологическую адаптацию можно определить как вхождение человека в систему внутpигpупповых отношений, приспособление к этим отношениям, выработку образцов мышления и поведения, которые отражают систему ценностей и норм данной группы, пpиобpетение, закрепление и развитие умений и навыков межличностного общения» [7, с. 34-61]. По А.А. Hалчаджяну, социально-психологическая адаптированность – такое состояние взаимоотношений личности и группы, когда личность без длительных внешних и внутренних конфликтов продуктивно выполняет свою ведущую деятельность [133, с. 12-17], удовлетворяет свои основные социогенные потребности, в полной мере идет навстречу тем ролевым ожиданиям, которые предъявляет к ней эталонная группа, переживает состояния самоутверждения и свободного выражения своих творческих способностей [107].

Общий кризис нашего бытия, занятость родителей проблемами материального обеспечения значительно сокращает время пребывания всех членов семьи вместе [35, с. 12-13]. Это приводит к нарушениям межличностной коммуникации в семье, искажению детско-родительских отношений, делая общение между всеми ее членами крайне формальным [75].

Значит, адаптация – это тот социально-психологический процесс, который при благоприятном течении приводит личность к уравновешенному, социально-комфортному состоянию.

1.1. Адаптация и ее понимание в контекстах различных психологических школ Находясь в длительных экстремальных, противоречивых социальных условиях, личность в современном мире демонстрирует все более и более выраженную конституционально-типологическую ущербность, от степени выраженности которой зависят проявления аномальной личностной изменчивости.

Многие ученые до сих пор рассматривают адаптацию только с позиции биологического подхода в психологии, ссылаясь на опыт и описание многочисленных экспериментов И.М. Сеченова и И.П. Павлова, которые пришли к пониманию адаптации как динамической системы организма из разных форм биологического отражения [12, с. 64-65]. Павлов и его последователи детально раскрыли роль нервной системы, ее рефлекторной деятельности, процессов возбуждения и торможения в создании целостной адаптивной системы [52]. Исследование нервной системы позволило обосновать понимание адаптации как динамической системы организма и объяснить, каким образом происходит надстройка индивидуальной адаптации над наследственной [120].

Дальнейшее развитие этих концептов нашло отражение в работах П.К. Анохина, В.И. Лебедева, А.Г. Маклакова [14, 89, 101, с. 16-24].

В работах Ю.А. Александровского адаптация личности представляет собой психическое состояние, являющееся своеобразной формой отражения субъектом сложной ситуации [6]. Говоря о сложности, Б.В. Зейгарник указывала на методологическую неадекватность применяемых в медицине критериев ограничения психической нормы, которые основываются на показателях патологии и не дают объективных показателей в реальных ситуациях социальных общностей [59, с. 37-115].

Перспективным в этом плане оказался подход Л.Х. Гаркави (1979), открывшего новые адаптационные реакции активации и тренировки, которые вызываются эмоциональностью положительного знака [60, с. 37-39]. Под влиянием раздражителя стрессорной силы не только развивается общий адаптационный синдром, но и стимулируется антистрессовая система. В благоприятных условиях активность последней нарастает, повышается уровень адаптации, и прежние раздражители, которые ранее вызывали стресс, становятся для организма обычными [84, с. 75-76]. Адаптационные реакции и тренировки являются ответами антистрессовой системы.

Надо заметить, что понятие адаптации напрямую связывается с понятием стресса ещё в исследованиях Г. Селье, который утверждал, что стресс – это все, что ведет к быстрому старению организма или вызывает болезни.

Стресс – неспецифический ответ организма на любое предъявленное ему требование [82]. При этом любая защитная реакция не может быть всегда целесообразно действующей, следовательно, стресс может служить основой патологии. То есть стресс, с одной стороны, действует как механизм адаптации, а, с другой стороны, – как основа развития нарушений. Селье применял для такого «стресса» термин «дистресс», описывая состояние, характеризующееся различными нарушениями, т.е. явлениями различной физиологической патологии. Г. Селье даже проводил разделение ответов организма на адаптационную и деструктивную составляющую (т.е. дистресс и эвстресс).

При дистрессе всегда наблюдаются эмоциональные изменения, в основе которых лежит тревога, при эвстрессе обычно отмечается стеническая эмоция [175].

Необходимо отметить, что предложенный Г. Селье (1960) для обозначения «общего неспецифического синдрома» термин «стресс» уже применялся в науке. С.Е. Павлов отмечал [121], что термин «стресс» не являлся неологизмом в медицине. Как следствие – предложение разделить стресс на «физиологический» и «психологический» (Р. Лазарус, 1970; И.А. Аршавский, 1976), что и делается, в частности, в работах современных врачей и психологов, работающих на стыке со спортивной педагогикой (В.И. Баландин, 1999;

Н. Березова, 1998; П.В. Бундзен, В.В. Загранцев, О.В. Коллодий, К.Г. Коротков, Ф.М. Масанова, 1999; Е.А. Гаврилова, 1994; Э.В. Земцовский, М.Н. Писаревич, 1994 и др.). Зафиксированы и попытки отрицания сегодня отдельными психологами (В.Н. Непопалов, 1998) уже привычного и в психологии, и в физиологии термина «стресс» из-за его меняющегося в различных авторских редакциях внутреннего содержания (Г. Селье, 1960; Л.Х. Гаркави, Е.Б. Квакина, М.А. Уколова, 1977, 1979, 1982; Б.М. Федоров, 1979, 1990;

Ф.З. Меерсон, М.Г. Пшенникова, 1988; В.Н. Платонов, 1988; Т Н. Кузнецова, 1988; С.Е. Павлов, Т.Н. Кузнецова, 1998, 1999; и др.) [градация по 120].

Все биологические концепции отражают вывод о том, что нельзя развить способность человека противостоять стрессу, однако, можно изменить степень переживаемого стресса путем облегчения требований, предъявляемых к личности [19, с. 118-119]. Или, в виду частой повторяемости программы раздражителя, в ответ на переживание стресса личность изменяет свое поведение и осуществляет попытки направить свои усилия против источника стресса. В.М. Воробьев определял адаптацию как психическую регуляцию только в состоянии стресса, в проблемной психической ситуации [39, с. 71Н.Д. Левитов, говоря о сплошном процессе адаптации, личностной и собственно психической, (гомеостазис), описывал еще два аспекта: 1) оптимизацию взаимодействия с социальным окружением; 2) установление адекватного соответствия психических и физиологических характеристик [90, с. 168-172.].

Это решение по существу основывается на изменении образа среды и создании новых условий. Таким образом, стрессорный раздражитель, с одной стороны, запускает стрессорную адаптационную систему, с другой – активизирует антистрессорную [26, с. 81-83]. При том, что стрессорный раздражитель действует достаточно долго, постепенно мощь антистрессорной системы увеличивается, и раздражитель, который раньше был стрессорным, перестает быть таковым. Затем наступает период адаптации. Человек либо обретает равновесие в создавшейся ситуации, и стресс не дает никаких последствий, либо не адаптируется к ней.

Таким образом, эффективность современной жизнедеятельности будет зависеть от того, в какой мере индивид способен не к одному конкретному виду деятельности, а к различным.

Если обратиться к необихевиористскому определению адаптации, то мы будем рассматривать этот процесс как состояние, в котором потребности индивида, с одной стороны, и требование среды, с другой, должны быть полностью удовлетворены [51]. Это состояние гармонии между индивидом и природой или социальной средой.

То есть, говоря об эффективности современной жизнедеятельности, мы должны учесть не только то, насколько способен индивид к различным видам деятельности [98], но и его способность понимать принципы функционирования не одной социальной общности, а различных [51].

Переходя в поле социального исследования, представители бихевиористской школы понимают адаптацию как процесс физических социальноэкономических или организационных изменений в специфически групповом поведении социальных отношений или в культуре [157, с. 27-29].

Действительно, идея адаптивной способности широко применялась в биологии и антропологии начала ХХ в. В работах по эволюционной биологии было доказано, что эволюция есть процесс выработки приспособительных реакций, хотя она порождает также бесполезные и даже вредные признаки. В биологии различают предадаптацию, непосредственную адаптацию или инадаптацию, постадаптацию и адаптациогенез. Последний есть процесс накопления адаптивных признаков и механизмов, обеспечиваемый наследованием, борьбой за существование и естественным отбором. Адаптациогенез можно считать процессом формирования адаптивных способностей вида и их предпосылок у индивидов, хотя у отдельных особей адаптивность формируется в онтогенезе [171].

Однако, выступая с этой позиции, исследователь обязан обратиться к традиции развития социальной науки о человеке. Так, исходя из постулатов интеракционистской концепции адаптации, все разновидности адаптации обусловлены как внутри-психическим, так и внешне-средовым факторами.

Л. Филипс понимал адаптированность как выраженную двумя типами ответов на воздействие среды:

1) принятие и эффективные ответы на те социальные ожидания, с которыми встречается каждый в соответствии со своим возрастом и полом;

2) в более специфичном смысле – адаптация не сводится просто к принятию социальных норм: она означает гибкость и эффективность при встрече с новыми и потенциально опасными условиями, а также способность придавать событиям желательное для себя направление. В этом смысле адаптация означает, что человек успешно пользуется создавшимися условиями для осуществления своих целей, ценностей и стремлений [186].

Резюмируя вышесказанное, мы можем сделать вывод, что эффективная адаптация индивида в социуме будет зависеть от того, в какой мере индивид:

– способен не к одному конкретному виду деятельности, а к различным;

– способен понимать принципы функционирования не одной социальной общности, а различных;

– способен принимать участие в деятельности различных социальных общностей, но уже с существующими в них правилами и, в конечном счете, влиять на развитие этих общностей.

Психологическая адаптация – это не видовая адаптация, а индивидуальная, и поэтому определяется психологическими особенностями личности и ее окружением.

Психоаналитическое понимание адаптации опирается на представление 3. Фрейда о структуре психической сферы личности, в которой выделяют три инстанции: Id, Ego, Super-Ego. Эти инстанции (строительные блоки топографии архитектуры личности), имея психодинамическую структуру взаимовлияний в зависимости от возраста и детских конфликтных или фобийных переживаний, сопровождают процессы взросления личности выработкой схем психологических защит от стрессообразующих влияний внешнего окружения [172].

Проблема успешной адаптации стоит перед каждым жителем планеты Земля независимо от его возраста, места проживания, социальной значимости [204]. Адаптироваться к окружающей среде человек вынужден с рождения (за первые пять лет своего развития человек формирует 90% своей психики). Потом он идет в школу, происходит его «социальное рождение», там нужно приспосабливаться к учебному процессу. Большую роль в адаптации играют также его взаимоотношения с одноклассниками и учителями [144].

Далее – институт, потом – семья, дети, работа. В старости адаптация постепенно уходит из социального поля и переходит в поле биологического старения организма – падение жизненного тонуса, изменение ритма жизни, новое социальное положение, множество болезней, к которым тоже необходимо приспосабливаться.

Человек вынужден реагировать на постоянно происходящие в обществе изменения, но часто он бывает не готов к ним. Для того чтобы выжить в ситуации постоянных изменений, чтобы адекватно на них реагировать, человек должен активизировать свои формы психологической защиты (например, развить свой творческий потенциал по отношению к себе и своим возможностям в изменяющейся внешней среде [137]). Так, Э. Эриксон указывал на внутриличностный конфликт [196], К. Хорни – на «привыкание» к переживанию «брошенности»; А. Адлер видел успешную адаптацию личности в преодолении чувства неполноценности [3]; согласно Г. Гартману, адаптация будет включать в себя как процессы, связанные с конфликтными ситуациями, так и те процессы, которые входят в свободную от конфликтов сферу «Я»

[178, с. 35-51].

В целом психоаналитическая теория адаптации человека является в настоящее время самой разработанной. Психоаналитики создали широкую систему понятий и открыли ряд тонких процессов, с помощью которых человек адаптируется в социальной среде.

При этом современная наука говорит о необходимости воспитания у личности новых умений, помогающих формирующейся личности преодолеть так называемый «адаптационный синдром» [149]. Адаптационный синдром – это совокупность адаптационных реакций организма в ответ на значительные неблагоприятные воздействия на формирующуюся личность. Кроме того, это явление имеет не только уровень биологического или физиологического деструктивного воздействия, но и психосоциальный [110].

Поэтому следующую группу теорий мы объединяем с точки зрения концепции адаптации как одной из стадий процесса социализации [97, с. 156В самом широком смысле понятие социализации трактуется как процесс и результат социального развития человека. Социальная адаптация предполагает адекватное восприятие окружающей действительности, адекватную систему отношений и общения с окружающими; способность к труду, обучению, изменчивости поведения в соответствии с ролевыми ожиданиями других [92, 138]. И.С. Кон указывал, что социализация представляет собой совокупность всех социальных и психологических процессов, посредством которых индивид усваивает систему знаний, норм и ценностей, позволяющих ему функционировать в качестве полноправного члена общества.

Социализация может быть рассмотрена с точки зрения усвоения и воспроизводства индивидом социального опыта в процессе жизни [188, с. 11-15].

Сущность процесса социализации заключается в том, что человек постепенно усваивает социальный опыт и использует его для адаптации к социуму. Такое усвоение происходит стихийно и целенаправленно. Целенаправленность определяется усилиями семьи, школы, различных общественных организаций [83, с. 19-20]. Стихийность – многообразными аспектами жизни, свидетелем которых является человек.

Социализация относится к тем явлениям, посредством которых человек учится жить и эффективно взаимодействовать с другими людьми. Она непосредственно связана с социальным контролем, поскольку включает в себя усвоение знаний, норм, ценностей общества, обладающего всеми видами санкций формального и неформального характера. Двусторонность процесса социализации проявляется также в единстве ее внутреннего и внешнего содержания [112]. Внешний процесс – это совокупность всех социальных воздействий на человека, регулирующих проявление присущих субъекту импульсов и влечений. Внутренний процесс – формирование целостной личности.

Каждый исторический период развития человечества, равно как и каждый период истории развития личности, определяет особенности социализации в зависимости от ее факторов на данном этапе реализации [114]. Современная социализация имеет свою специфику, обусловленную быстрыми темпами развития науки и новых технологий, влияющих на все сферы жизни человека, с одной стороны, и стиранием граней между нормой и девиацией – с другой. Эти процессы ускоряются с развитием инклюзивного образования, системы либерально-толерантных отношений, процессов социальной открытости по отношению к «иным», меняются педагогические принципы оценки отклоняющегося поведения. Многие девиации, уже не являясь внешне (оценочно) опасными отклонениями, не имея юридических последствий, не являются значимыми отклонениями для общества (инициация в делинквентность путем пропаганды свободных межполовых отношений, разрушение картины мира через изменение образовательных программ и взглядов на традиционные ценности, ломка личностных качеств при приспособлении к новому социуму пребывания и развития личности).

В связи с этим способы адаптации людей к сложной ситуации были условно разбиты на две группы: конструктивные и деструктивные [87].

Конструктивное поведение – это действенная направленность на реальное и позитивное в социальном аспекте (достижение приемлемого социального статуса [36, с. 58-60]) и аспекте психологическом (удовлетворенность, оптимистичность, уверенность в себе [61]).

Критериями конструктивного поведения будут:

– целенаправленное использование ресурсов своей межличностной сети (связи, семейная консолидация);

– действенная конкретизация образа самого себя, своих планов и оценок происходящего (референтный круг общения, поддержание и подтверждение имеющейся репутации);

– достраивание контекста жизненной ситуации.

Деструктивное поведение – это невозможность сделать выбор, непринятие внешнего мира как реальности, неуверенность в себе, страх перед будущим и стремление найти кого-то, на кого можно переложить решение собственных проблем.

Критериями деструктивного поведения будут являться:

– общая/профессиональная некомпетентность;

– поведенческая ригидность, неспособность быстро реагировать на изменения в микро/макросреде;

– боязнь самовыражения (комплекс «белой вороны»);

– закрытость личности;

– бедность ее ролевой системы.

А.В. Петровский выделял три стадии развития личности в процессе социализации: адаптацию, индивидуализацию, интеграцию [124]. На стадии адаптации, которая обычно совпадает с периодом детства, человек выступает как объект общественных отношений, на которого направлено громадное количество усилий родителей, воспитателей, учителей и др. На этой стадии происходит вхождение в мир людей:

– овладение некоторыми знаковыми системами, созданными человечеством;

– элементарными нормами и правилами поведения;

– социальными ролями;

– усвоение простых форм деятельности.

На стадии индивидуализации происходит некоторое обособление индивида, вызванное потребностью персонализации:

– личность превращается в субъект общественных отношений;

– человек, уже усвоивший определенные культурные нормы общества, способен проявлять себя как уникальная индивидуальность, создавая нечто новое, неповторимое, то, в чем собственно и проявляется его личность [215].

Если на первой стадии наиболее важным было усвоение, то на второй – воспроизводство, причем в индивидуальных и неповторимых формах. Индивидуализация во многом определяется противоречием, которое существует между достигнутым результатом адаптации и потребностью в максимальной реализации своих индивидуальных особенностей [15, с. 15-19]. Речь идет о процессе реализации своего Я, самопроявлении, как индивидуальности (на уровне темперамента, типологических свойств высшей нервной деятельности, индивидуальных особенностей), так и личности (на уровне убеждений, ценностей, интересов, социально-личностных особенностей). Стадия индивидуализации способствует проявлению именно того, чем один человек отличается от другого. В то же время индивид подходит к проблеме разрешения противоречия между человеком и обществом, выраженного в конструктивном и деструктивном давлении и реактивном сопротивлении этому давлению, поскольку не достигается соответствующего баланса и личность недостаточно интегрируется в окружающий социальный мир.

Интеграция – третья стадия развития человека в процессе его социализации. Она предполагает:

– достижение определенного баланса между человеком и обществом;

– интеграцию субъект-объектных отношений личности с социумом;

– обретение человеком оптимального варианта жизнедеятельности, который способствует процессу его самореализации в обществе, а также принятию им меняющихся общественных норм.

Очевидно, что данный процесс весьма сложен, поскольку современное общество характеризуется многими противоречивыми тенденциями в своем развитии. На этой стадии, кроме того, складываются так называемые социально-типические свойства личности, т.е. такие свойства, которые свидетельствуют о принадлежности данного человека к определенной социальной группе. Б.Г. Ананьев относил формирование социально-типических черт характера, как и образование социальных установок личности, к психологическим эффектам, которые свидетельствуют о мере и глубине социализации [8].

Таким образом, в процессе социализации осуществляется динамика пассивной и активной позиции индивида.

Пассивной – когда он усваивает нормы и служит объектом социальных отношений.

Активной – когда он воспроизводит социальный опыт и выступает как субъект социальных отношений.

Активно-пассивной – когда он способен интегрировать субъектобъектные отношения.

Этот тройной цикл может повторяться на протяжении жизни много раз, и связан с необходимостью ресоциализации индивида в меняющемся мире.

Этот же тройной цикл мы можем наблюдать в конкретных социальных условиях, требующих адаптации субъекта, например, при его вхождении в состав новой социальной группы [22, с. 3-12]. Процесс подобной адаптации обозначается как первичная социализация в конкретных условиях.

Проблемам изучения поведения индивида в условиях адаптации к сложившимся в результате изменений социальной среды посвящено немало работ (О.Л. Барская [24]; Е.К. Завьялова [58]; М.А. Дмитриева [54]; Н.С. Офицеркина [119]; К.У. Чимбеленге [181]; Т.Д. Шевеленкова [189]). Анализируются индивидуальные способы и стратегии поведения, которые использует человек не только в сложных жизненных ситуациях, но и в типичных условиях повседневной жизни (А.В. Брушлинский [34, с. 3-11], М.И. Воловикова, Т.Б. Карцева [72, с. 120-128], П.Н. Шихирев [192], В.А. Ядов [198]).

При рассмотрении этих работ перед нами встает необходимость выделения наиболее значимых факторов адаптивности поведения личности:

– фактор социальной значимости;

– мотивационный;

– коммуникативный;

– эмоционально-чувственный.

Именно эти факторы рассматриваются большинством исследователей как существенное обстоятельство в формировании адаптивного поведения личности, оказывающее причинное влияние на темпы и результаты адаптации.

Однако при получившейся гипотетической схеме социальной адаптации личности индивид может быть социально адаптирован так же успешно, как и дезадаптирован. Вполне понятно, что состояние дезадаптированности лишено тех положительных психологических особенностей, которыми охарактеризовано состояние адаптированности.

В категориях «нормы» и «патологии» (В.В. Ковалев [78, с. 370-375], В.И. Лебедев [89]), нарушения, выявляемые при акцентуациях характера (А.Е. Личко, Б.Ф. Березин [27, 95, с. 302-333]), «поломки» в механизмах психического приспособления, которые активизируют систему компенсаторных защитных реакций (Ю.А. Александровский [7, с. 34-61]), низкий уровень адаптивных возможностей личности (А.А. Налчаджян, В.А. Дюк [106,112]).

Социально-психическая дезадаптированность личности в первую очередь выражается в неспособности ее адаптации к собственным потребностям и притязаниям. С другой стороны, имеющая нарушение адаптация или полная дезадаптированность не в состоянии удовлетворительно идти навстречу тем требованиям и ожиданиям, которые предъявляет к ней социальная среда и собственная социальная роль.

Проблема устойчивости человека к экстремальным факторам (Д.А. Леонтьев, А.Г. Маклаков, М.К. Мамардашвили, П. Тиллих, В. Франкл, Э. Фромм [91, с. 56-65].

Одним из признаков социально-психической дезадаптации личности является переживание ею длительных внутренних и внешних конфликтов без нахождения психических механизмов и форм поведения, необходимых для их разрешения. Но именно поэтому, по мнению С.Т. Посоховой, смысловое ядро адаптации образует универсальность, парадоксальность, пространственно-временную архитектонику, созидательность и конкретность [132], значит, качественные нарушения этих смысловых категорий в момент их докризисного переживания – т.е. дезадаптации.

Исходя из такой постановки проблемы, исследователи выделяют следующие три разновидности социально-психической дезадаптированности личности:

1) устойчивая ситуативная дезадаптированность, которая имеет место, когда личность не находит путей и средств к адаптации в определенных социальных ситуациях, хотя предпринимает такие попытки [43, 46];

2) временная дезадаптированность, которая устраняется посредством адекватных адаптивных, предметных, социальных и внутрипсихических действий [41, 158];

3) общая устойчивая дезадаптированность: она является состоянием перманентной фрустрированности, наличие которой активизирует ставшие патологическими защитные механизмы [44, 128].

Классическими показателями психической дезадаптации в индивидуально-личностном аспекте являются:

– рост «плавающей» тревоги (чувство беспокойства, неясные опасения – здесь, скорее, это является признаками включения дополнительных адаптационных ресурсов психики);

– наличие психосоматических расстройств (физических расстройств, обусловленных психическими причинами);

– углубление депрессивных психических расстройств;

– углубление зависимости от наркотических веществ (у взрослых);

– выраженность эмоциональных расстройств у детей.

В целом психическая дезадаптация связывается со снижением психической активности, со снижением энергетического потенциала психики, астенизацией психики, с упадком душевных сил человека.

Однако социальная адаптация может быть как результатом пассивного принятия человеком стандартов социума на основе плохо ассимилированных личностью смысловых установок, полученных в ходе воспитания, так и результатом личностного выбора и реализации собственных смысловых установок личности. Равным образом, социальная дезадаптация может быть вынужденной (по причине низкой социальной компетенции при ориентации на стандарты данного социума) и выбранной (из-за активного непринятия личностью стандартов данного социума при достаточно высоком уровне развития социальных навыков) [180, с. 63-65]: выстраиваться как добровольный протест (возрастные субкультуры, политические партии, социальные страты) или даже – вынужденная маргинальность и личностный экстремизм [33].

Знание механизмов подобной социализации совершенно необходимо для развития теории социально-психической адаптации личности, поскольку именно в процессе социализации перед личностью возникают те проблемные ситуации, для преодоления которых формируются адаптивные механизмы.

Обсуждение этого вопроса хотелось бы начать с изложения точки зрения Т. Парсонса, которую он развивал в некоторых работах в качестве части своей общесоциологической теории. (Также необходимо отметить, что этот автор находился под сильным влиянием психоанализа и некоторые свои идеи заимствовал от представителей данного направления психологии).

Согласно Т. Парсонсу, [122] социализация индивида осуществляется с помощью трех основных механизмов:

1) познавательных механизмов;

2) защитных психических механизмов, с помощью которых принимаются решения в тех случаях, когда между потребностями личности возникают конфликты;

3) механизмов приспособления, которые тесно связаны с защитными механизмами.

Механизмы приспособления, согласно Т. Парсонсу, сублимируют те конфликты, которые связаны со значимыми внешними объектами. Такое приспособление приводит к интернализации элементов социального контроля и в этом смысле имеет сходство с функционированием сверх-Я. Здесь, по существу, утверждается мысль о том, что в процессе социализации личности после когнитивных механизмов важнейшую роль играют психические механизмы адаптации.

Так, по Т. Парсонсу, познавательными механизмами социализации являются подражание (имитация) и психическая идентификация, которые опираются на чувства уважения и любви. Для того чтобы личность переживала идентификацию с другим человеком, необходимо, чтобы последний имел определенную установку к социализируемой личности и установил с нею определенные отношения. Эти отношения могут выражаться в таких действиях, как советы и указания родителей и учителей. Интернализируя эти указания и ожидания, социализируемая личность приобретает индивидуальную нравственность.

Социализация, согласно Т. Парсонсу, осуществляется благодаря функционированию еще нескольких механизмов, которые он характеризует в качестве «катетически-оценочных»:

1) подкрепление – затухание, которые основаны на принципе удовольствия – страдания: этот принцип осуществляется в виде применения вознаграждений (поощрении и наказании);

2) торможение, которое уподобляется механизму вытеснения;

3) субституция (замещение), разновидностями которой являются перенос (трансфер) и перемещение.

Кроме вышеперечисленного, Т. Парсонс выделял еще одну группу механизмов социализации, которые он объединяет под названием «ценностноприобретаемые».

Личность, таким образом, обучаясь новому, всегда находится в состоянии изменения, однако, ее уравновешенное состояние сохраняется в силу работы механизмов адаптации и защиты, которые контролируют эти изменения. Но он не разъясняет, каким образом осуществляется такой контроль. Однако Р. Мэй отмечал, что дезадаптация обусловлена несвободой личности, «отсутствием возможности строить себя, а главный фактор адаптации – индивидуальность, умение быть собой, в собственной неповторимости, уникальности [111]. Т. Миллон уточнял, что, если индивидуум способен гибко взаимодействовать с окружающими, его можно отнести к адаптивному типу личности, ибо адаптированная психическая деятельность является важнейшим фактором поддержания здоровья (важнейшего показателя адаптированной психической деятельности человека).

Выделяют также механизм, который, можно обозначить как единство подражания, имитации, идентификации. Сущность данного механизма заключается в стремлении человека к воспроизводству воспринимаемого поведения других людей. Действие этого механизма осуществляется через социальное взаимодействие людей.

Очень многие социальные отношения могут быть представлены в субъект-объектной модели «учитель – ученик». Имеются в виду не только отношения взрослых и детей, но и отношения между взрослыми, которые воспроизводят опыт других, или стремятся копировать некоторые модели поведения, или могут отождествлять себя в той или иной мере с социальными ролями, перенимая взгляды других.

Исследуя разные состояния человеческих масс (толпа – публика), Г. Тард писал, что данные отношения, скорее всего, будут являться типовыми социальными отношениями ввиду рассмотрения общества в целом, как продукта взаимодействия индивидуальных сознаний через передачу людьми друг другу и усвоение ими ценностей, установок, норм и т.д. Но, разумеется, ведущее значение данный механизм имеет в процессе взросления человека.

Ребенок, подражая своим родителям, имитирует и слова, и жесты, и мимику, и действия, и поступки [1].

Также и А. Бандура в своей социально-когнитивной теории говорил о научении через моделирование. Но что именно он имел в виду под этим термином? Вербальная передача информации и наблюдение соответствующих моделей поведения (например, других людей) обеспечивает основу для приобретения наиболее сложных форм поведения человека [202]. Бандура установил, что фактически все феномены научения, приобретаемые в результате прямого опыта, могут формироваться косвенно, путем наблюдения за поведением других людей и его последствиями.

Выделяется также механизм оценки желаемого поведения, который осуществляется в процессе социального контроля. Люди по-разному воспринимают друг друга и по-разному стремятся влиять на других. Одни действуют положительно, опираясь на доброжелательность, другие отрицательно, обращаясь к критичности: присутствие одних – стимулирует, присутствие других – тормозит либо вообще блокирует деятельность человека. Это так называемые эффекты действия механизма социальной оценки, которые получили название социальной фасилитации (или фацилитации) и социальной ингибиции [5].

Несомненно, огромную роль в процессе социальной адаптации играет мотивация.

Человек – существо желающее. Человек крайне редко бывает полностью удовлетворён, а если и бывает, то очень недолго. Стоит ему удовлетворить одно желание, на его месте тут же возникает другое, затем третье, четвертое и так до бесконечности. Желание непрекращающееся и неизбывное, говорил А. Маслоу, является характерной особенностью человека, оно сопровождает его на протяжении всей жизни [103]. Если проанализировать наши обычные желания, то мы обнаружим, по меньшей мере, одну общую объединяющую характеристику. Мы говорим здесь о том, что эти желания предстают перед нами не как цель, но скорее как средство достижения некой цели. Человек желает заработать больше денег, чтобы купить новый автомобиль. В свою очередь автомобиль он хочет купить для того, чтобы не чувствовать себя хуже соседа, который недавно купил новый автомобиль, т.е. для того чтобы сохранить самоуважение, уважение и любовь окружающих. Если у одного человека сексуальное влечение может быть обусловлено потребностью в самоутверждении, то у другого – стремлением произвести впечатление, у третьего – потребностью в эмоциональной близости, в дружбе безопасности и любви, у четвёртого – комбинацией нескольких или всех перечисленных потребностей [109, 115].

Иными словами, каков уровень мотиваций, таков уровень и социальной адаптированности, социального успеха, и уровень личных достижений. В качестве примера мы можем указать такие мотивационные факторы, как удовлетворенность деятельностью и вознаграждение за нее (С. Мадди [206]).

Удовлетворенность находится в прямой связи с другими, не менее важными, компонентами деятельности, имеющими, как положительные, так и отрицательные последствия [55, с. 126-130].

Вознаграждение за деятельность характеризуется широким спектром:

от материального благосостояния до внутренней удовлетворенности. Принято считать, что для индивидуума внутренняя удовлетворенность служит наивысшей формой вознаграждения, поскольку имеет психологическую основу.

Подчеркивая важность внутреннего вознаграждения, не следует забывать и о внешнем, которое служит инструментальной функцией для удовлетворения других потребностей [20, с. 12-15]. За последние двадцать лет исследований проблемы адаптации, а именно: социально-психологические факторы, позволяющие оценить внешнее воздействие окружающей среды, обстановка и общий фон группового давления на личность, приобрели большую значимость [32].

Сюда можно дополнительно отнести и концепцию личностных детерминант состояния адаптации, когда свойства человека суть определения значимого в отношении других людей поступка (А.Н. Леонтьев [91]); процессы врастания в социальную среду (И.А. Милославова) [108]; сохранение основных гуманистических ценностей (М.С. Яницкий) [199]; личностное развитие на трех иерархических системных уровнях интеграции: гедоническом (близок к нейровегетативному), эмоциональном и мыслительном, снабженных механизмами обратной связи (S. Rado [127]); способность находить «оптимальный смысл жизни» в критической ситуации (В.Э. Чудновский) [182];

способность к динамической перестройке системы мотивов, отношений, установок, жизненных целей и смыслов (Ф.Е. Василюк) [37].

Бесспорно, различные мотивы могут превратиться в ведущий «рычаг», который личность использует в процессе жизнедеятельности для достижения необходимого ей адаптационного эффекта. Тем не менее, не только мотивами можно объяснить все многообразие адаптационного поведения, вполне вероятно, что структура личностной регуляции объединяет те психические образования, которые способны организовывать и координировать разные формы взаимодействия человека с окружающей реальностью. Среди них, например, эмоции, интеллект, творчество [40].

Стресс также влияет на социальную адаптацию. Среди исследователей проблем стресса и адаптации имеются и те, кто склонен усматривать непосредственную связь между адаптацией и ухудшением здоровья, вызванным перенапряжением. По мнению Р. Бринер, стресс могут провоцировать ситуации, которые рассматриваются как обременительные, угрожающие, неопределенные, двусмысленные или просто скучные. Стресс, независимо от вида деятельности, вызывает перенапряжение, которое становится причиной многих человеческих недугов физического и психического характера [42].

Говоря об адаптивных стратегиях, Е.В. Андриенко рассматривала такие формы социальной адаптации, как конформность и нонконформизм.

Конформизм (зависимость человека от группы, ее влияние на принимаемые им решения) является одним из наиболее распространенных механизмом социализации. Элементы конформизма включаются в личностные стратегии поведения не только ввиду желания подростка или взрослого человека пойти по пути наименьшего сопротивления в социальных отношениях, но и в связи с личностной ситуативной некомпетентностью, когда, находясь в неожиданной/проблемной ситуации, индивид делегирует право и полномочии лидера эксперту (человеку, который знает или имеет опыт выживания в указанных случаях [68, 168, 207, 211]).

Нонконформизм (поведение, направленное на демонстрацию осмысленного несогласия с мнением большинства) также является значимым механизмом социализации. Конечно, говоря о нонконформизме, нужно уметь отличить независимого/личностно-зрелого/сильного индивида от «негативиста». В данном случае «негативист» – это зависимая от большинства позиция человека, который с целью привлечения к себе внимания большинства ведет себя или высказывается наперекор большинству, часто не осознавая и не видя противоречий. Такой вид несогласия является скорее конформным, нежели нонконформным [104, 110, 164, 178].

Овладение такими качествами, как конформизм и нонконформизм во многом определяет и поведение личности, и особенности ее взаимодействия с другими людьми в ближайшей/значимой социальной группе.

Хотя социально-психическая адаптация личности осуществляется на уровне личностных механизмов, она не сводится к чистому конформизму, несмотря на то, что конформистское поведение как выражение соответствующей социальной установки может являться одной из возможных адаптивных стратегий [168]. Здесь будет осуществляться целый комплекс различных адаптивных блоков, выражающихся в различных поведенческих формах.

Мы можем привести немало примеров, когда конформистское поведение в некоторых ситуациях может быть неадекватным, приводящих к формированию таких черт и установок личности, которые делают невозможной ее глубокую адаптацию.

Длительная приверженность конформистской стратегии адаптации может способствовать формированию склонности личности к систематическим ошибкам поведения (нарушение норм, ожиданий, шаблонов поведения) и к созданию все новых проблемных ситуаций. Очень часто именно такая личность и не воспринимает свое поведение как провокацию проблемы и эпатаж [179, с. 117-123].

Именно поэтому Э. Аронсон определял конформность как изменение в поведении или мнении человека под влиянием реального или воображаемого давления со стороны другого человека или группы людей. Он говорит о том, что существуют ситуации, в которых конформисты в высшей степени желательны, в то время как нонконформисты могут вызывать неизбежную катастрофу.

«Если мы будем более внимательны, то заметим некоторую непоследовательность в отношении общества к конформности (игра в команде) и нонконформности (отклонение от нормы). Модальной группе более симпатичны конформисты, нежели нонконформисты» [18, с. 37-40]. В качестве примера Аронсон приводил движение на автостраде. Если какому-нибудь водителю придет в голову во время движения проявить нонконформизм и поехать по встречной полосе, то, несомненно, этот порыв будет неуместным.

К важным факторам, влияющим на конформность, Аронсон также относил типы личности. «Индивиды с заниженной самооценкой больше подвержены групповому давлению, нежели индивиды, обладающие высокой самооценкой» [18, с. 47-48]. И если, например, человек убежден, что он совсем или отчасти не способен выполнить поставленную перед ним задачу, его склонность к конформному поведению увеличивается. «Мы живем в состоянии напряженного конфликта между ценностями индивидуальности и ценностями, связанными с подчинением окружающим, то есть с конформностью»

[18, с. 36-39].

При подобной аналитике мы обязаны также иметь в виду и такой фактор развития современной личности, как механизм самоограничения [173].

Суть этого механизма как раз и состоит в понимании человеком того, что его достижения менее значимы по сравнению с достижениями другого (или других людей, работающих в это же области), тогда его самоуважение страдает, снижается. В такой фрустрирующей ситуации многие просто прекращают свою деятельность. Это своеобразный уход, отступление перед трудностями.

А. Фрейд называла данный механизм «ограничением Я» (эго-рестрикцией).

Она отметила то, что этот механизм свойственен нормальной психической жизни на всём протяжении развития личности1.

Подобных случаев очень много. Мы можем привести массу примеров как из жизни детей, так и из жизни взрослых. В зависимости от того обстоятельства, насколько часто развивающаяся личность использует данный механизм, её характер и система навыков получают особое развитие, а именно развивается такая черта характера, как стыдливость и робость, которые в своей основе имеют низкую самооценку или даже сформированный комплекс неполноценности. Кроме того, важную роль в личностном ограничении может играть факт попадания личности в аффективное состояние.

Аффект (лат.) – противоположность спокойствию духа, обозначает всякую вызванную чувством приостановку или затруднение в обыкновенном, нормальном течении представлений. Характерной особенностью аффекта являются его властность, на короткое время подчиняющая человека и лишающая его возможности критически оценить ситуацию и разумно управлять своим поведением, сужение сознания, при котором внимание человека целиОна рассказывала о типичном случае с мальчиком, которого лечила. Они вместе начали рисовать, и мальчик с увлечением на многих листах рисовал цветные фигуры. Но вдруг он поднял голову, посмотрел, как рисует А. Фрейд. То, что он увидел, расстроило его. В следующую минуту он отодвинул бумагу и цветные карандаши и сказал: «Только ты рисуй, а я лучше посмотрю». А. Фрейд комментировала поведение мальчика следующим образом:

«Очевидно, что мои рисунки оказались красивее и совершеннее его собственных. Сравнение потрясло его. И он быстро положил конец конкуренции с её неприятными последствиями путем отказа от активности, которая была приятна ему...» [173].

ком сосредоточено на обстоятельствах, вызвавших аффект [162]. Содержанием аффекта могут быть гнев, возмущение, досада, страх, доходящий до ужаса и паники, горе (аффективные вспышки могут возникать и при сильных положительных эмоциях: «не помнит себя от радости», «потерял голову от восторга»).

Однако использование механизма ограничения во многих ситуациях жизни оправдано, т.к. он обеспечивает ситуативную адаптированность. Но он приносит огромный вред потому, что первые попытки человека в любой области деятельности не могут быть совершенными. Многие люди, не зная своих потенциальных возможностей, после первых же неудач и фрустраций бросают дальнейшие попытки и выбирают дело попроще. Нередко этому способствуют нетактичные или явно издевательские замечания окружающих, в первую очередь значимых людей (родители, учителя и т.д.). «Многие потенциальные таланты так и не раскрываются, т.к. люди не могут реалистично и терпеливо относиться неизбежному несовершенству своих первых усилий»

[31, с. 162-163].

Поэтому, говоря об адаптивной способности личности, необходимо отметить и то, что многочисленные эмпирические и экспериментальные исследования свидетельствуют о том, что в одних и тех же проблемных ситуациях разные люди адаптируются по-разному и с различной степенью успешности.

Подобные факты свидетельствуют о том, что должна существовать способность к адаптации (или адаптивности) и по уровню обладания этой способностью имеются большие индивидуальные различия.

Из социологической и макроэкономической науки было призвано и получило довольно широкое распространение также понятие «адаптационные ресурсы». В одной из методологических работ сказано: «Научно-технический прогресс систематически повышает требования к «адаптационным (соматическим и психическим) ресурсам человека». Однако, применяя подобные понятия, необходимо раскрыть общее соотношение понятий «адаптивные ресурсы», «адаптивные способности» и «адаптивный потенциал»

(последний введен Г. Селье и использовался также в уже упоминавшейся работе Л. Филипса).

Адаптивный потенциал Г. Селье определял через существование двух видов адаптивного потенциала или энергии: поверхностной и глубокой [153].

Поверхностная энергия расходуется под воздействием среды и дополняется из резервов «глубокой» энергии, но израсходование последней невозвратимо.

Когда адаптивный потенциал заметно уменьшается, возникают «болезни адаптации», старость и смерть. Природа этого потенциала не раскрывается.

Под «относительным потенциалом» личности к адаптации Л. Филипс понимал ее способность удовлетворить требования общества и полагает, что если этот фактор остается постоянным, мы можем предвидеть поведение личности. Филипс ставит вопрос о том, каким образом можно использовать особенности адаптации личности в прошлом и настоящем для измерения будущего потенциала адаптации, и высказывает мысль, что в личности сохраняются те психологические ресурсы, которыми она адаптируется к сложным ситуациям.

В свете этих вопросов будет целесообразной дифференциация потенциальных адаптивных способностей (потенциальной адаптивности) и актуальных адаптивных способностей (актуальной адаптивности). У Л. Филипса речь шла о потенциальной адаптивности личности, которая в будущем, в новых социальных ситуациях должна стать ситуативной способностью, чтобы обеспечить актуальную адаптацию [88, с. 87-92].

Говоря об актуальных адаптивных способностях личности, следует, повидимому, выделить несколько их разновидностей, соответствующих тем разновидностям адаптации, о которых мы уже писали. Можно, во-первых, постулировать существование общей адаптивности личности как способности к адаптации в определенных типах социальных ситуаций. Она зависит от уровня нормальности формирования личности в онтогенезе, ее адаптивных механизмов. Затем можно выделить различные виды адаптивной способности:

– нормальная незащитная;

– нормальная защитная;

– способность к различным видам девиантной адаптации;

– патологическая адаптация.

Последняя является результатом формирования патологических и патологизированных адаптивных механизмов и их комплексов, поэтому есть основания для утверждения, что существуют различные виды способности к патологической адаптации, которые обусловлены глубокими патологическими изменениями личности [50].

Целесообразно также выделение способности к ситуативной адаптации (ситуативной адаптивности). Уровень развития этой способности и ее гибкости зависит от развития общей адаптивности личности, обеспечивающей ее внутреннюю готовность к адаптации в быстро меняющихся условиях социальной жизни (в частности, у В.В. Козлова это интегративно описываемое и имеющее неограниченный потенциал свойство личности [76]).

Низкий уровень развития каждой из этих разновидностей адаптивных способностей создает в личности склонность к соответствующим видам дезадаптации и дезадаптированности.

Адаптивная гибкость личности обеспечивается гибкостью общих адаптивных механизмов и их комплексов. Играет роль то обстоятельство, что для многих нетипичных ситуаций у личности могут отсутствовать готовые, фиксированные адаптивные механизмы, комплексы и стратегии. В таких случаях общая адаптивная способность должна выражаться в создании способов гибкой ситуативной адаптации.

Процессы адаптации личности можно определить как социальное взаимодействие. Социальное взаимодействие можно определить как процесс, в котором люди действуют и реагируют на действия других, т.е. адаптируя и адаптируясь. Однако существует и определенный недоучёт личностных особенностей личностной адаптации в различных сферах выше обозначенного нами социального взаимодействия. Особенно остро эта проблематика видится в исследованиях строительства профессиональной деятельности и карьеры, семейной жизни. Часто подобный недоучет приводит к спорадически возникающим ненужным конфликтам и болезням, а также чувству неполноценности и неполной реализации [4, с. 6-10]. М.Е. Литвак, занимаясь проблемой профессиональной и семейной адаптации, выделял три личностных типа:

– производственный;

Производственный тип имеет ориентацию на карьеру [68, 109, 151].

Уже с детства он видит родителей, которые ведут активную общественную и производственную жизнь: становятся крупными руководителями, успешными спортсменами, людьми, достигшими значимых успехов в своей социальной среде. Довольно рано формируются честолюбивые стремления, что проявляется в отличной учебе, активной общественной или спортивной деятельности. Уже в подростковом возрасте такие личности заряжены на победу, причем во всем, за что бы они ни брались.

Работать заместителями они не могут. Они никого не боятся и могут рассказывать всё, что делают. Обижаться на них не следует, а лучше к ним приспособиться. Работая под началом такого человека, можно не волноваться о своих личных проблемах. В случае нужды он позаботится и не даст в обиду. Такие личности отличаются обычно холерическим или холерико-сангвиническим темпераментом, а иногда и гипертимной акцентуацией.

Представители домашнего круга быстро становятся неплохими специалистами и остаются на этом уровне, довольствуясь хорошими производственными результатами, не достигая пика в своей профессии. Основные их интересы в семье. Срывы у мужчин домашнего круга наблюдаются в тех случаях, когда они женятся на женах производственной ориентации, которые толкают своих мужей на самореализацию в карьере. Ведь нетрудно должность получить, труднее на ней задержаться. Ещё труднее чувствовать себя на ней комфортно.

В качестве исключения из описанных этой классификацией правил мы можем указать на представителей общественного круга богемного типа, к которой относятся, например, актёры. Чаще всего эти люди являются носителями сангвинистического темперамента с истероидной акцентуацией.

Нередко в подростковом возрасте они мечтают стать артистами. Они могут неплохо учиться, но их призванием все-таки является деятельность, связанная с контактом с большим количеством людей. Они становятся активными участниками любой самодеятельности, занимаются спортом и организовывают турпоходы. Неприятности начинаются у них при выборе профессии. Родители настаивают, да они и сами понимают, что следует избрать востребованную обществом профессию, которая даст устойчивый заработок и стабильное социальное положение, и вместо того чтобы попытаться поступить в консерваторию или художественное училище, они выбирают «приземлённое» поприще. Начинаются мучения людей, отмеченных «божьей искрой», но не состоявшихся только из-за того, что они пошли не по тому пути.

По одному пути их толкали жизненные обстоятельства (родители, воспитывающая макросреда, традиции), но природа их личности «толкала» совсем по другому курсу. Какое-то время им удавалось следовать сразу двумя направлениями.

Некоторые так и не смогли сделать выбора и, став врачами, инженерами и научными работниками, продолжали заниматься художественной самодеятельностью, рисованием и организацией вечеров отдыха и другими общественными мероприятиями, достигнув иногда и там довольно высокого уровня. И этому есть множество примеров людей, которые живут по чуждой им ориентации, что приводит их к истеричности, депрессивности, тревожности, которую они зачастую снимают эмоциональными срывами, находясь в постоянном напряжении.

Также люди общественного круга бывают склонны к злоупотреблению алкоголем и к смене сексуальных партнёров. Всё это сказывается на профессиональной деятельности личности в той или иной области, хотя внешне, если говорить о норме социализации (по А.В. Петровскому: адаптация, индивидуализация и интеграция [124]), все выглядит вполне благополучно. Возможно, проводя оценку степени адаптированности личности, мы упускаем из вида какие-то другие факторы, явления и регуляторы системы адаптации личности.

1.2. Социальный статус, роль, самосознание и «я»-образ как адаптивные регуляторы социального поведения Говоря о личностной ориентации и связанных с ней конфликтах адаптации, нам необходимо проводить параллели с такими социально-психологическими явлениями, как социальный статус, роль (внутриличностный/межролевой конфликт), «Я»-образ (его составляющие/динамика их изменений и их восприятие).

Социальный статус является одной из важнейших фундаментальных характеристик личности: это социальная позиция, занимаемая индивидом в обществе или социальной группе и обусловленная как естественными, так и социальными характеристиками (Дж. Келли, Я. Холландер). Анализ понятия роли показал, что оно является важнейшим понятием социальной психологии для объяснения человеческого поведения на всех уровнях:

– индивидуальном, – межличностном, – организационном.

В соответствии с этим нами за основу было принято следующее определение социальной роли: это нормативная система действий, ожидаемая от индивида в соответствии с его социальной позицией (положением), то есть местом в конкретной системе социальных отношений [150].

Психологическими компонентами ролевого поведения также будут являться и ситуативно создаваемые линии поведения, умение перевоплощаться в процессе реализации поведенческих программ в соответствии с условиями и требованиями той социальной среды, в которой с разной периодичностью находится личность. Интересно, что в определении ролевого поведения, данном американским социальным психологом Э. Аронсоном, ставились акценты на умении индивида осуществлять широкий спектр различных видов поведения, опосредованного восприятием требования к своей социальной роли и особенностями социальной группы, в которой действует индивид [18], т.е.

наряду с проблемой построения статусной иерархии в социальной среде личность также выстраивает и создает свой образ «Я».

«Я»-образ – это система всех возникающих на протяжении жизни представлений человека о себе самом (о теле и организме в целом, умственных способностях, моральных, нравственных качествах, эмоциях и чувствах, о себе как участнике межличностного взаимодействия [73]).

Современный этап исследований феномена «Я» связан с различением процесса самосознания (Я-субъект) и его продукта (Я-объект), который получил название образ «Я». В отечественной психологии теоретическая и методологическая база для исследования образа «Я» создана концептуальными работами К.А. Абульхановой, Б.Г. Ананьева, А.А. Бодалева, И.С. Кона, А.Г. Спиркина, В.В. Столина, И.И. Чесноковой. К настоящему моменту достаточно подробно исследованы такие аспекты проблемы, как становление образа «Я» и самосознания в контексте развития личности (Б.Г. Ананьев [10];

Л.И. Божович [31]; Л.С. Выготский [40]; Леонтьев А.Н. [91]; Спиркин [160];

П.Р. Чамата [179]; Е.В. Шорохова [194]), содержание образа «Я» (категории, в которых человек осознает свои особенности) (В.А. Аверин [1]; Т.В. Драгунова, Д.Б. Эльконин [57]; В.Е. Каган [69]; И.С. Кон [81]; А.М. Прихожан [135]). Исследовательские интересы ученых сконцентрированы вокруг таких вопросов, как связь особенностей образа «Я» с особенностями социальной адаптации личности, как самооценка и оценка окружающих (А.А. Бодалев [30]; А.А. Реан [145]), структурная и уровневая организация образа «Я»

(И.С. Кон; И.И. Чеснокова [180]), формирование образа «Я», которое рассматривается как результат общения ребенка со взрослыми (Н.Н. Авдеева, М.И. Лисина), регуляторная функция образа «Я», обнаруженная в ситуациях целеполагания, морального выбора, самовоспитания (И.С. Кон, А.А. Налчаджян) [49].

В.И. Кабрин, Я.Б. Частоколенко, Л.В. Шабанов, описывая так называемое «окно Джогари» [66, с. 65 -66], которые в свою очередь продолжили традицию, заданную неопсихоаналитической школой Эго-психологии А. Адлера, выделяли четыре блока, входящих в структуру образа «Я» личности [2]:

Я х Я (мое индивидуальное видение образа самого себя – «то, как я себя вижу и только я»); Мы х Я (образ группы, социальной среды – «то, как я вижу среду своего общения, как я представляю свою значимую группу»); Я х МЫ (социальный образ личности – «то, как, по моему мнению, меня воспринимает моя значимая группа, друзья, семья, коллеги»); «Слепое пятно» (негативный отвергаемый образ – «то, что я не хочу знать/вытесняю о себе и своей значимой группе») [204].

В процессе любой деятельности человек либо получает подтверждение уже имеющемуся «Я»-образу, либо воспринимает в себе что-то новое или поновому. Новый опыт может в той или иной степени гармонировать или дисгармонировать с уже имеющимся «Я»-образом. Новые представления, принципиально противоречащие значимым представлениям о себе, могут отвергаться (вычеркиваться из сознания механизмом вытеснения), соответственно, представления, непротиворечащие сложившимся блокам «Я»-образа, в разной степени принимаются. Особо отметим, что к глобально принимаемым (гармонирующим с «Я»-образом), могут относиться и негативные представления о себе. Принимаемые представления о себе могут и не осознаваться [205].

Отвергаемые представления также могут осознаваться, но для этого человеку надо проделать большую внутреннюю работу – адаптироваться к новому. Значимый неуспех снижает устойчивость «Я»-образа. В любом случае вовлечение личности в деятельность происходит через становление отношения личности к целям деятельности и осознанию потребности в их достижении. Этот процесс проходит крайне неравномерно и чреват наличием внутренних конфликтов разного уровня. Противоречия, конфликты составляющих «Я»-образ блоков становятся более выпуклыми, и человек бывает вынужден проводить «ревизию» своих представлений о себе и переоценивать себя. Самопринятие как базовое глобальное чувство расположенности, симпатии к себе может возрасти, понизиться или оставаться на прежнем уровне.

Если человек испытывал какие-либо противоречия (внутренний конфликт) между представлениями о себе, то в кризисной ситуации неприятие себя может стать более выраженным».

Современный этап исследования образа «Я» связан с теорией личностных конструктов (согласно Дж. Келли, ссылка: F Makhlouf-Noms, Н. Morris, 1976 [73]), представлением о семантической организации психического опыта (В.Ф. Петренко [123], АГ. Шмелев [193]), выделением уровней активности (организменного, индивидного, личностного) (В.В. Столин [163], О.Н. Арестова и Е.С. Шильштейн [17, с. 18]), опираясь на понимание уровневого строения психосемантического пространства, рассматривали «Я» как иерархически организованную часть психического опыта, разворачивающегося от глубинного самоощущения до вербализованных, концептуализированных представлений о себе. Важным в понимании функционирования системы конструктов образа «Я» является то, что изменения в этой системе предшествуют изменению в поведении.

Таким образом, можно предположить, что степень осознания представлений о себе может не только рассматриваться в качестве показателя их глобального принятия или отвержения, но и будет являться индикатором степени адаптации личности к новым условиям/качествам/среде.

Именно здесь важно понять, насколько влияние самосознания на психические процессы и поведение личности носит всесторонний, глобальный всепроникающий характер. В. Столин перечислял следующие функции самосознания [163, с. 50-53]:

– мотивирующую функцию;

– участие в целеобразовании (в подборе целей, соответствующих «Я»концепции);

– наложение запрета на определенные действия;

– детерминация отношений с окружающими;

– влияние на развитие тех или иных черт личности и всей ее структуры, – осуществление функции самоконтроля в процессе реализации различных деятельностей;

– функция приобщения человека к жизни других людей и социальных групп.

В вопросе адаптации личности нас главным образом интересуют те функции и подструктуры самосознания, которые касаются социальнопсихической адаптации – и, в первую очередь, адаптивные функции ситуативных «Я»-образов [194, с. 190-194].

Когда человек оказывается в проблемной социальной ситуации и перед ним возникает необходимость адаптации к ней, в сфере его сознания и ближайшего подсознательного в норме возникает его ситуативный «Я»-образ, предназначенный (или функционально адекватный) именно для данного процесса адаптации в данной конкретной ситуации. В дальнейшем этот «Я»образ может сохраниться на подсознательном уровне и воспроизводиться только в сходных проблемных ситуациях. Однако многие ситуативные «Я»образы повторно не воспроизводятся вследствие неповторимости и уникальности тех ситуаций, в которых они единственный раз образовались и были адаптивными.

«Таким образом, ситуативные «Я»-образы являются теми динамическими оперативными самоотражениями, которые непосредственно участвуют в реальной жизнедеятельности человека, являясь актуализациями различных аспектов «Я»-концепции. Они гибко меняются и осуществляют непрерывную адаптацию личности к меняющимся ситуациям жизни» [85, с. 210Однако изменения и смену этих оперативных «Я»-образов вызывают только те ситуации, которые предъявляют требования к личности, т.е. являются для нее проблемными.

Ч. Кули выделял следующие компоненты «Я»-образа:

– представления личности о том, какой она кажется другим;

– представления об оценке, которую другой дает этому образу;

– чувство гордости или унижения.

Постоянным элементом «Я»-образов является «телесное Я» – внешний образ/представляемый вид в целом. Психические составляющие «Я»-концепции, как мы уже отмечали выше, более гибки: они то осознаются, то вытесняются в подсознательное новыми содержаниями потока сознания.

Поведение человека претерпевает изменения в зависимости от четкости или неясности «Я»-образов, а также от актуализированного в них содержания «Я»-концепции. Нас интересует в первую очередь внутренняя регуляция адаптации как социально-психического процесса. Если целью регуляции поведения является адаптация личности, ее можно назвать адаптивной регуляцией социального поведения.

Ещё А.А. Налчаджян выдвигал идею о том, что психика человека в лице центральных образований его «Я» следит за тем, как функционируют адаптивные механизмы, сравнивает реальное поведение с предварительным планом, с предвосхищаемым ходом адаптации [112], а также выяснил, что «Я»-образы актуализируются на подсознательном уровне, которые не только в сновидениях, но и в бодрствующем состоянии оказывают глубокое и тонкое влияние на поведение человека, на его переживания, мимику и пантомимику, на его аргументы (если он осуществляет мыслительную деятельность).

Выделение таких структурных элементов самосознания, как образы «Я»-идеальное и «Я»-реальное, можно встретить в работах У. Джеймса, К. Левина, К. Роджерса, З. Фрейда, К. Хорни и др. Авторы указывали на роль идеального «Я» в интер/интрапсихических процессах. Основные противоречия в этой области касаются роли соотношения «Я»-идеального и «Я»реального в процессах адаптации и социализации личности. Одни авторы полагали, что расхождение между «Я»-идеальным и «Я»-реальным считается симптомом внутренних конфликтов, нарушения адаптации, причиной депрессивных переживаний (А.А. Налчаджян, К. Хорни [177]; D. Breen, A. Ryle [203, с. 72-76]), и тогда образ «Я»-идеальное может быть включен в структуру защитных механизмов процесса адаптации/ресоциализации личности (Е.Т. Соколова, Е.П. Чечельницкая [158, с. 13-15]). С другой стороны, расхождение «Я»-идеального и «Я»-реального считается признаком психологической зрелости, развитого самосознания, лежит в основе стремления к саморазвитию и даже является особенностью подросткового периода развития (Р. Бернс [28], М. Кирай-Деваи [73], И.С. Кон [81], А.А. Реан [145]).

Тем не менее, случаи, когда ситуативные выражения «Я»-концепции личности становятся особенно ярко осознаваемыми, представляют особый интерес. «Я»-образ человека становится особенно четко осознанным, когда он оказывается перед большими аудиториями или при восприятии своего отражения в зеркале. В первом из этих случаев поведение человека на виду других участников социального процесса и его самоуважение всякий раз оказывается в опасности, если реакции других являются неблагоприятными [104, с. 6-10].

Неуверенные в себе люди, имеющие низкий уровень собственного достоинства, у которых не сформировалась устойчивая положительная «Я»концепция, робки, легко поддаются социальным влияниям, страстно желают одобрения, легко смущаются, очень чувствительны к реакциям других, т.к.

они все еще ищут такой информации, которая окажет влияние на продолжающееся формирование их самосознания [160, с. 150-153]. Те же, кто достиг устойчивой личной определенности (интегрированной «Я»-концепции), уже не очень беспокоятся о том, что думают о них другие (не переживают сильного фрустрирующего состояния, если другие ошибочно оценивают их личность или негативно реагируют на нее). Недаром многие психотерапевты считают, что лишь воспитав «доверие к себе», человек получает те стратегии, которые необходимы ему на последней стадии социализации.

Доверие к себе есть относительно самостоятельный феномен субъектности, присущий внутреннему миру человеческой личности. Более того, он относится к числу феноменов, связанных с активностью человека, способного действовать как целетворящий, суверенный субъект собственной активности. Таким образом, доверие к себе можно считать условием существования личности как суверенного субъекта активности, способного к самостоятельному выбору целей [164].

Проблема доверия к себе относится к числу экзистенциальных проблем человека, ибо само оно, его уровень связаны с бесчисленными выборами, которые каждый раз человек должен сделать сам – инициировать себя, свои действия, свое поведение, свою жизненную программу.

Для самостоятельной инициации активности человеку необходимо уметь полагаться на себя, определять масштаб собственной активности, принимать решения и выбирать. Как известно, результат активности не всегда непредсказуем, чаще всего, он носит вероятностный характер. Поэтому без доверия к себе человеку не обойтись [107].

Выбирая цель, прогнозируя будущую активность в каждый момент времени, человек стремится соответствовать не только себе, но и миру, поэтому доверие к себе существует в единстве с доверием к миру, а проблема заключается в уровне их соотношения. Иными словами, прогнозируя свое поведение, человек всегда занимает одновременно личностную и социальную позицию, потому что он одновременно обращен и в мир, и в себя [102].