«Милица Васильевна Нечкина – историк отечественной исторической науки ...»

ФГБОУ ВПО «Новосибирский государственный педагогический

университет»

Кафедра всеобщей истории, историографии и источниковедения

На правах рукописи

Черная Елена Юрьевна

Милица Васильевна Нечкина – историк отечественной

исторической наук

и

Специальность:

07.00.09 – Историография,

источниковедение и методы исторического исследования.

Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Научный руководитель д.и.н., проф. Умбрашко К.Б.

Новосибирск 2014 Оглавление Введение……………………………………………………………………… Первая глава. Становление историографа……………………………... 1.1. Творческий путь М.В. Нечкиной. Личностный аспект………………. 1.2. Поиски и разработка метода исследования…………………………… Вторая глава. Историографические представления М.В. Нечкиной.. 2.1. Теория и методология историографии………………………………… 2.2. Историографические практики М.В. Нечкиной…………………....... 2.3. Характеристика М.Н. Покровского как исследователя в научном творчестве М.В. Нечкиной

Третья глава. М.В. Нечкина – историограф В.О. Ключевского……. 3.1. Ранний период изучения биографии и творчества В.О. Ключевского…………………………………………………………... 3.2. Поздний период изучения биографии и творчества В.О. Ключевского…………………………………………………………... Заключение……………………………………………………………........ Список источников и литературы…………………………………........ Введение Актуальность темы исследования. Советская историография, как сформировавшийся в XX в. интеллектуальный феномен, вызывает повышенный интерес у современных исследователей. Нередко при ее изучении преобладают оценочные суждения, она рассматривается как полностью подчиненное власти идеологизированное знание, игнорируются ее достижения. Необходимо объективно подойти к выявлению и анализу характерных черт советской историографии, осмыслить процесс ее становления и развития.

Милица Васильевна Нечкина (1899–1985) – представитель советской исторической науки. Она была яркой личностью и талантливым ученым. В ее биографии и творчестве отразились противоречия эпохи. В научной работе исследователя сохранилась преемственность с дореволюционной российской исторической школой. М.В. Нечкина воспринимается как историк общественных движений в России XIX в., преимущественно движения декабристов. Историография занимала значительное место в исследовательском пространстве ученого на разных этапах работы, однако нет целостного представления об этом направлении научного творчества М.В. Нечкиной.

Историография исследования. Различные аспекты темы исследования затронуты как отечественными, так и зарубежными учеными. В изучении научного творчества М.В. Нечкиной в области историографии отечественными исследователями можно выделить два периода: советский и постсоветский.

Советский период представлен преимущественно юбилейной литературой и некрологами, в которых кратко рассмотрена биография М.В. Нечкиной, отмечены основные направления ее научных интересов, дана характеристика ее личности. Но уже в этих статьях авторы начали исследовать научное творчество М.В. Нечкиной в области историографии.

В.А. Дунаевский, Р.А. Киреева рассмотрели ее деятельность как организатора науки 1. Они отмечали, что она была главой советских историографов, так как возглавляла сектор Института истории и Научный совет по истории исторической науки при Отделении исторических наук АН СССР, под ее руководством были созданы многотомные «Очерки по истории исторической науки в СССР». Авторы охарактеризовали личные качества М.В. Нечкиной: целеустремленность и работоспособность, умение эффективно использовать время, правильно организовывать свою работу. Л.В. Черепнин, рассмотрев творческий путь ученого, этапы биографии, писал, что М.В. Нечкина – ученый широких интересов, ее творческий облик многообразен, ей свойственно воспроизводить действительность во всей конкретности, опираясь при этом на исторические источники 2.

Е.Н. Городецкий, Е.Л. Рудницкая отметили, что уже в первой монографии «Русская (историографический трактовку методологических и методических вопросов историографического исследования: соотношение историографии и источниковедения, принципиальную важность изучения мировоззрения историка, его философии, методов исследования и их применения на практике. Авторы остановились на монографии «Василий Осипович Ключевский. История жизни и творчества», выделив главное ее достоинство в единстве методологических принципов и методов исследования, так как М.В. Нечкиной удалось проанализировать самые Дунаевский В.А., Киреева Р.А. Юбилей академика М.В. Нечкиной: (К 70-летию со дня рождения) // История СССР. 1971. № 4. С. 246–249.

Черепнин Л.В. Академик Милица Васильевна Нечкина: (Творческий путь) // Проблемы истории общественного движения и историографии: (К 70-летию акад. М.В. Нечкиной). М., 1971. С. 5–25. Черепнин Л.В. Семидесятилетие академика Милицы Васильевны Нечкиной // Вопросы истории. 1971. № 2. С. 144–148.

Городецкий Е.Н., Рудницкая Е.Л. 75-летие академика М.В. Нечкиной // Вопросы истории.

1976. № 2. С. 145–151.

высокие сферы духовного творчества В.О. Ключевского с позиции классового партийного подхода, изучить его труды в связи с историей общества и идейнополитической борьбой времени.

А.З. Манфред по-новому подошел к освещению творческого пути и деятельности М.В. Нечкиной. Он обратил внимание на особенный стиль художественной прозой4.

Первые обобщающие работы об историографической стороне творчества Нечкиной были опубликованы в 1980-е годы. В докладе о методологических проблемах историографии в трудах М.В. Нечкиной на «Историографических чтениях» 1981 г.5 Г.П. Жидкова отметила, что М.В. Нечкина внесла огромный вклад в изучение предмета и функций историографии, в раскрытие понятий периодизацию истории исторической науки. Доклад М.Г. Вандалковской был революционного движения 1860-х гг. XIX в. Автором были показаны особенности профессионального мастерства ученого в работе с различными историографического анализа. В.А. Дунаевский охарактеризовал работу М.В. Нечкиной как руководителя Научного совета по проблеме «История исторической науки», отметил ее вклад как в разработку методологических проблем историографии, так и в организацию всесоюзных и международных Манфред А.З. Милица Васильевна Нечкина – мастер исторического повествования // Проблемы истории общественного движения и историографии: К 75-летию акад.

М.В. Нечкиной. М., 1976. С. 22–28.

5 Чесноков В.И., Чапкевич Е.И. «Историографические чтения» в Воронеже, (посвященные 80-летию академика М.В. Нечкиной, 5-7 февр. 1981 г.) // Вопросы истории. 1981. № 3. С. 125– 128. Вандалковская М.Г., Киреева Р.А. Историографическая конференция в Воронеже (в честь 80-летия академика М.В. Нечкиной, 5–7 февр. 1981) // История СССР. 1981. № 4. С. 229–233.

конференций, «историографических сред», печатных изданий Совета.

Итоги изучения научного творчества М.В. Нечкиной в советский период были подведены в 1987 г.6. М.Г. Вандалковская и В.А. Дунаевский определили историографию как одно из ведущих направлений научной работы историографических проблем связан с темой «В.О. Ключевский»; статья «К характеристике В.О. Ключевского как социолога», опубликованная в 1923 г., стала началом исследования этой темы, а ее завершением – монография М.В. Нечкиной «Василий Осипович Ключевский. История жизни и творчества», которая получила высокую оценку авторов статьи. М.Г. Вандалковская и В.А. Дунаевский отметили характерные черты исследовательского метода М.В. Нечкиной: с одной стороны, привлечение как можно большего круга источников, с другой – «обстоятельный всесторонний анализ исторической литературы по изучаемым вопросам»7, что определило ее мастерство как историографа. Авторы остановились на деятельности М.В. Нечкиной в качестве председателя Научного совета по проблеме «История исторической науки» при Отделении исторических наук АН СССР. Определяя вклад ученого в советскую историческую науку, авторы отметили, что своими исследованиями М.В. Нечкина значительно расширила границы разрабатываемых ею научных направлений. Она влияла на развитие советской науки не только своими трудами, но и огромным нравственным потенциалом, вдохновенным научным поиском, широтой интересов, высокой профессиональной культурой.

Таким образом, на первом этапе исследователи, изучавшие научное творчество М.В. Нечкиной, выделили в нем историографическое направление, Милица Васильевна Нечкина / Материалы к библиографии ученых СССР. Серия истории вып. 17. М., 1987.

Вандалковская М.Г., Дунаевский В.А. Краткий очерк научной, научно-организационной, педагогической и общественной деятельности // Милица Васильевна Нечкина / Материалы к библиографии ученых СССР. Серия истории вып. 17. М., 1987. С. 10.

определили ее вклад в развитие историографии в СССР, высоко оценили ее историографические труды с позиций марксистской методологии.

На современном этапе исследователи получили возможность изучать процесс формирования и развития личности М.В. Нечкиной, ее творческой лаборатории. Создан обширный личный фонд М.В. Нечкиной в Архиве РАН, в который по ее распоряжению в 1985 г. поступили личные и рабочие дневники.

Для современного этапа характерно критическое переосмысление историографических работ М.В. Нечкиной, появление в их оценке проблемы влияния власти на советскую историческую науку, исследователи отмечают политизированные подходы в творчестве историографа.

В изучении казанского периода жизни и творчества М.В. Нечкиной большая роль принадлежит А.Н. Гребенкиной (Бикташевой). Она опубликовала несколько статей о ранних научных работах историка8. В статье, посвященной рецензиям 1920-х гг. на первую монографию М.В. Нечкиной9, А.Н. Гребенкина отметила, что формулировка темы студенческого сочинения М.В. Нечкиной отражала интерес к марксизму среди преподавателей Казанского университета, а термин «экономический материализм» был для них синонимом марксизма. Она рассмотрела четыре рецензии 1920-х гг., которые принадлежали В.И. Невскому, В.Т. Дитякину, Н.Н. Фирсову, Г.Ф. Линсцеру, и пришла к выводу, что резкая критика монографии М.В. Нечкиной была связана с тем, что «шел процесс становления марксистско-ленинской методологии и в этом плане теория Гребенкина А.Н. Проблемы атрибуции ранних работ М.В. Нечкиной / Казанские издания пер. половины 20-х гг. // Материалы итоговой научной конференции Казанского ун-та за 1988 г. Общественные и гуманитарные науки. Казань, 1990. С. 108–110. Гребенкина А.Н.

Рецензии 20-х годов на книгу М.В. Нечкина "Русская история в освещении экономического материализма (историографический очерк)" // Актуальные вопросы отечественной и всеобщей истории. Казань, 1991. С. 18–21.

Гребенкина А.Н. Рецензии 20-х годов на книгу М.В. Нечкина… // Актуальные вопросы отечественной и всеобщей истории. Казань, 1991. С. 18–21.

экономического материализма была несостоятельной»10. Особое внимание А.Н. Гребенкина уделила исследованию научно-педагогической деятельности М.В. Нечкиной в начале 1920-х гг.11. В своем диссертационном исследовании она писала, что на формирование историографических взглядов М.В. Нечкиной в казанский период и на выбор темы конкурсного сочинения повлиял П.Г. Архангельский. Проанализировав его лекционные курсы по русской А.Н. Гребенкина пришла к выводу, что «в основу его историко-философской концепции были положены позитивистские воззрения, выраженные в приверженности к теории мирного эволюционизма, что позволило ему встать на позиции экономического материализма»12. Изучив первые историографические работы М.В. Нечкиной, а именно монографию «Русская история в освещении экономического материализма (историографический очерк)», рецензии и серию статей о В.О. Ключевском, А.Н. Гребенкина отметила сильные стороны первой монографии историка, предложенную М.В. Нечкиной методику исторического исследования, которая в начале 1920-х г. имела черты новации. А.Н. Гребенкина посвятила еще несколько статей различным аспектам жизни и деятельности историка 13.

М.Г. Вандалковская в коллективной монографии 1997 г.14 остановилась на Там же. С. 19.

Гребенкина А.Н. Научно-педагогическая деятельность М.В. Нечкиной в начале 20-х годов.

Автореф. канд. ист. наук. Казань, 1992. 21 с.

Там же. С. 12.

Гребенкина А.Н. Семья Нечкиных в Казани // Духовная культура: идеи, история, реальность. Казань, 1994. С. 56–57. Гребенкина А.Н. Профессор Казанского ун-та П.Г.

Архангельский – учитель академика М.В. Нечкиной // Материалы республиканской научнопроизводственной конференции по актуальным проблемам ветеринарии и животноводства.

Казань, 1997. С. 195. Гребенкина А.Н. Она читала не только Маркса: М.В. Нечкина в 20-е годы в Казани // Гуманитарное знание в системах политики культуры. Казань, 1998. С. 197– 200. Гребенкина А.Н. Научное и педагогическое наследие академика М.В. Нечкиной. История Отечества. Программа курсов по выбору. Казань, 1998. С. 21–24.

Вандалковская М.Г. Милица Васильевна Нечкина // Историческая наука в России в XX статье М.В. Нечкиной «Густав Эверс». Она считает, что эта работа «служит и по сей день эталоном написания историографического исследования»15. Автор отметила, что монография «Василий Осипович Ключевский. История жизни и творчества» – одна из самых значительных работ историографа. По мнению М.Г. Вандалковской, М.В. Нечкиной удалось выполнить поставленные задачи, в монографии она показала, «как эпоха влияла на формирование взглядов В.О. Ключевского, как шел процесс становления его мировоззрения, обусловленный, с одной стороны, традициями исторической науки и, с другой, – обстановкой в стране»16. Автор отметила, что на творчество М.В. Нечкиной влияла идеология, в ее работах есть политизированные решения и подходы. Но, по мнению М.Г. Вандалковской, по-другому и быть не могло. В научных трудах противоречиями, но при этом сама она была ярким и талантливым ученым, обладала высочайшей профессиональной культурой. М.Г. Вандалковская затронула проблему взаимоотношений М.В. Нечкиной и М.Н. Покровского, объяснила ее участие в кампании по критике историка как политическими причинами, когда отказ был просто невозможен, так и развитием марксистских взглядов М.В. Нечкиной.

Важную роль в изучении творчества М.В. Нечкиной сыграла публикация ее личных дневников. В связи с этим повысился интерес исследователей к ее внутреннему миру, к процессу формирования и развития личности. Подготовкой текста дневников к публикации, комментариев к нему занималась Е.Р. Курапова.

Ей также принадлежит вступительная статья к дневниковым записям17.

веке. М.: Научно-исследовательский центр «Скрипторий», 1997. С. 395–418.

Там же. С. 410.

Там же. С. 415.

Курапова Е.Р. Вступительная статья / «... Когда я буду «великим» человеком... очень пригодятся мои тетради...» (Из личных дневников академика М.В. Нечкиной) // Отечественные архивы. 1997. № 5. С. 55–58.

Завершала публикацию статья Е.Л. Рудницкой18, которая проработала с М.В. Нечкиной свыше сорока лет. На основе дневниковых записей за период 1913–1922 гг. Е.Л. Рудницкая реконструировала образ формирующегося исследователя, определила характерные черты личности М.В. Нечкиной. Автор считает, что феномен ее личности как ученого заключался в остро субъективном, глубоко личностном отношении к предмету исследования, но, с другой стороны, она обладала холодным, трезвым умом аналитика; именно наука определила характер М.В. Нечкиной19.

Е.Л. Рудницкая впервые обозначила проблему отношения М.В. Нечкиной к марксизму. В связи с этим она уделила внимание ее первой монографии. По мнению историографа, «в длинной череде последующих книг М.В. Нечкиной ее юношеский труд был самым непосредственным, самым научно искренним», так как «автор еще не успел ощутить прессинга надвигавшегося идейного тоталитаризма»20. Е.Л. Рудницкая определила М.Н. Покровского как ведущую фигуру, сыгравшую значительную роль в научном становлении исследователя.

В статье, посвященной истории исторической науки в творчестве М.В. Нечкиной21, М.Г. Вандалковская обратила внимание на разработку М.В. Нечкиной теоретико-методологических оснований историографии. Она отметила, что М.В. Нечкина «вкладывала в понятие истории исторической науки широкий и объемный смысл, связанный с процессом развития научного исторического знания»22. Автор определила вклад М.В. Нечкиной в развитие М.Г. Вандалковской, научное творчество историографа ознаменовало Рудницкая Е.Л. История в человеке // Отечественные архивы. 1997. № 6. С. 93–102.

Там же. С. 99.

Рудницкая Е.Л. История в человеке // Отечественные архивы. 1997. № 6. С. 101.

Вандалковская М.Г. История исторической науки в творчестве Милицы Васильевны Нечкиной // История и историки. 2001. Историографический вестник. М., 2001. С. 3–11.

Там же. 3.

значительный этап в развитии этой дисциплины, который был связан с огромным подъемом в ее изучении. Сформировалась историографическая школа, ученики М.В. Нечкиной продолжают и сейчас трудиться в вузах и научных учреждениях страны.

На страницах журнала «Вопросы истории» с 2004 по 2006 гг. издавались деловые дневники М.В. Нечкиной. В завершение публикации помещена статья Е.Р. Кураповой23. Автор рассмотрела биографию ученого сквозь призму рабочих дневников. Е.Р. Курапова, обобщая записи М.В. Нечкиной, сформулировала три «Марксизм», «М.Н. Покровский», «Декабристы». Она реконструировала М.Н. Покровскому. Е.Р. Курапова одной из причин участия М.В. Нечкиной в кампании по критике М.Н. Покровского считает трагические семейные события:

близкие родственники как самой М.В. Нечкиной, так и ее мужа были расстреляны в 1937–1938 гг. В заключение автор отметила, что дневники М.В. Нечкиной можно рассматривать как еще один вклад ученого в историю историографический труд.

В последние годы опубликовано несколько статей о жизни и творчестве П.В. Шевелева рассмотрела процесс формирования мировоззрения, Курапова Е.Р. Дневники академика М. В. Нечкиной как исторический источник // Вопросы истории. 2006. № 8. С. 136–142.

Шевелева П.В. Молодость историка (начало жизненного и профессионального пути М.В. Нечкиной) // Мир историка: историографический сборник / под ред. С.П. Бычкова, А.В. Свешникова, А.В. Якуба. Вып. 4. Омск: Изд-во Ом. Гос. Ун-та, 2008. С. 76–118.

Шевелева П.В. Образ «красного профессора» (по материалам журнала «Историк-марксист» // Вестник Челябинского государственного университета. 2008. № 21(99). История. Вып. 22. С.

147–163.

использовала принцип деления жизни человека на три мира, который представлен в личных дневниках историка, и пришла к выводу, что М.В. Нечкина «приблизительно в 1922–1924 гг. переживает переходный этап от одного психологического возраста к другому: от юности (или ранней молодости) взрослости»25.

«официальный», сформированный властью в 1920–1930-е гг. и транслируемый с помощью периодической печати образ «красного профессора»-историка.

Олицетворяли этот образ по преимуществу выпускники Института красной профессуры. Она пришла к выводу, что в исследовательской методике, в подходе к объекту своего изучения, а также в организации и атрибутике научных текстов некоторые выпускники ИКП (к которым П.В. Шевелева отнесла М.В. Нечкину) воспроизводили классический дореволюционный позитивистский вариант науки, что в первую очередь проявлялось в требовании выявлять и детально прорабатывать весь комплекс источников.

Ряд статей посвящено научному творчеству М.В. Нечкиной в области историографии26. О.В. Богомазова на основе материалов личного архива ученого попыталась реконструировать процесс когнитивных поисков молодого Шевелева П.В. Молодость историка… // Мир историка: историографический сборник / под ред. С.П. Бычкова, А.В. Свешникова, А.В. Якуба. Вып. 4. Омск: Изд-во Ом. Гос. Ун-та, 2008.

С. 79.

Богомазова О.В. «Очередная задача русской историографии»: зарождение исследовательского интереса М.В. Нечкиной к изучению В.О. Ключевского // Труды кафедры новейшей истории России Челябинского государственного университета. Т. 5. / под ред.

С.А. Баканова, Г.А. Гончарова. Челябинск, 2011. С. 64–73. Базанов М.А., Богомазова О.В.

Замыслы осуществленные и неосуществленные: А.А. Зимин и М.В. Нечкина в работе над монографиями о В.О. Ключевском // Вестник Челябинского гос. университета. 2011. № 23(238). История. Вып. 47. С. 26–37. Черная Е.Ю. Методические идеи М.В. Нечкиной // Философия образования. 2011. № 5. С. 110–117. Черная Е.Ю. Краткий историографический очерк о жизни и творчестве академика М.В. Нечкиной // Аспирантский сборник НГПУ – (по материалам научных исследований магистрантов, аспирантов, соискателей, докторантов) / под ред. Б.О. Майера. Новосибирск: Изд. НГПУ, 2011. С. 63–70. Черная Е.Ю. Формирование и становление Милицы Васильевны Нечкиной как исследователя исторической науки // Клио.

2011. № 9. С. 98–103.

формирующегося историка. Автор отметила, что к мысли о необходимости изучения научного творчества В.О. Ключевского М.В. Нечкина пришла самостоятельно, исследовав историографическую литературу о нем. Главный вывод статьи О.В. Богомазовой заключается в том, что 1922–1925 гг. – особый этап в биографии ученого, так как происходит зарождение устойчивого исследовательского интереса к личности и творчеству В.О. Ключевского.

М.А. Базанов и О.В. Богомазова представили несколько вариантов плана монографии о В.О. Ключевском, опубликованной в 1974 г., и обратили внимание на одно существенное изменение. Из первых вариантов названий глав тема жизни и творчества, которая в них прослеживалась, переносится в оглавление книги, а формулировка названий глав в итоге становится более академичной, отражающей основные этапы научного творчества В.О. Ключевского.

Я.А. Ярославцева27, написанная своеобразным стилем (автор сравнил личность М.В. Нечкиной с литературным героем Остапом Бендером). Необходимо заметить, что Я.А. Ярославцев был аспирантом М.В. Нечкиной. Автор попытался вписать биографию ученого в общественно-политическую жизнь страны. На основе широкой источниковой базы: дневников, писем, работ историка, воспоминаний о ней – Я.А. Ярославцев представил свою точку зрения о психологическом состоянии М.В. Нечкиной на разных этапах советской истории. Автор считает, что М.В. Нечкиной было свойственно приспособление к политическому режиму, главной причиной чего был страх, особенно это прослеживается в сталинское время; с этой точки зрения он рассмотрел участие М.В. Нечкиной в кампании по критике М.Н. Покровского.

Еще несколько статей о научном творчестве М.В. Нечкиной принадлежат Ярославцев Я.А. Милица Нечкина: литературно-психологический очерк. М.: Новый хронограф, 2010.

автору настоящей диссертации28.

Самым ценным для исследователей жизни и творчества М.В. Нечкиной стало документальное издание «История в человеке»29, в основу которого положен личный фонд историка, хранящийся в архиве РАН. Первая глава этой книги посвящена ранним историографическим работам М.В. Нечкиной, вступительные статьи к опубликованным источникам принадлежат И.Л. Беленькому30. В статье, посвященной первой монографии историка, автор отметил, что работа над данной монографией одновременно стала процессом целенаправленного самообразования М.В. Нечкиной, именно она превратила ее из студентки в ученого-исследователя, при этом для ее становления как ученого была характерна динамика ускоренного развития. И.Л. Беленький высказал предположение о том, что интерес к «”экономическому материализму” … к его схематизму и однозначности, ко всему тому в нем, что требует от исследователя жестко рационального подхода, – был для М.В. Нечкиной еще и своеобразным “инструментом” выстраивания, конструирования своей личности в направлении противоположном тому в себе, что в дневниках она именовала “третьим миром”, то есть теоретическая работа в области историографии оказывается своего рода корректировкой собственного “Я”, стремлением к рационализации собственного Черная Е.Ю. Милица Васильевна Нечкина – историограф Василия Осиповича Ключевского // Гуманитарные науки в Сибири. 2012. № 1. С. 82–84. Черная Е. Современный этап изучения творчества академика М.В. Нечкиной // Проблемы истории и историографии Украины:

Материалы V Международной научной конференции «Дни науки исторического факультета – 2012» (12–13 апреля). Секция кафедры истории для гуманитарных факультетов / отв. ред.

Г. Казьмирчук, Ю. Латыш. К.: Логос, 2012. С. 86–89.

История в человеке. Академик М.В. Нечкина. Документальная монография / отв. ред.

Рудницкая Е.Л., Мироненко С.В. М.: Новый хронограф, 2011.

Беленький И.Л. Книга М.В. Нечкиной «Русская история в освещении экономического материализма: (историографический очерк)» (Казань, 1922) // История в человеке… М.:

Новый хронограф, 2011. С. 16–24. Беленький И.Л. Отчет М.В. Нечкиной о разработке темы «В.О. Ключевский и его место в развитии русской исторической мысли» // История в человеке… М.: Новый хронограф, 2011. С. 65–73. Беленький И.Л. Тезисы доклада М.В. Нечкиной // История в человеке… М.: Новый хронограф, 2011. С. 54–61.

жизненного мира» 31. В другой статье И.Л. Беленький проследил развитие теоретических вопросах исторической науки в казанский период32. Автор обратил внимание на тезис историографа о «глубокой раздвоенности»

В.О. Ключевского, помещенный в отчете, и связал его с последующим изучением М.В. Нечкиной научного творчества В.О. Ключевского. Во вступительной статье к публикации тезисов доклада «Л.Д. Троцкий как историк:

место Л. Троцкого в школе экономического материализма. По поводу его книги “1905” и о полемике о ней Троцкого с Покровским» И.Л. Беленький отметил, М.Н. Покровского, значимы были не только «содержательная суть спора между Покровским и Троцким, но и то обстоятельство, что воззрения Троцкого противоположны тому пониманию русского исторического процесса, которое развивал Покровский в своей теории “торгового капитала” в 1910 – начале 1920-х гг. в рамках “экономического материализма”»33.

Отдельный раздел работы «История в человеке» посвящен документам, вступительной статье Е.Р. Курапова и А.А. Чернобаев на основе архивных материалов реконструировали историю взаимоотношений М.В. Нечкиной и М.Н. Покровского34. Они отметили, что научное творчество М.В. Нечкиной конца 1920-х – начала 1930-х гг. относится к «школе М.Н. Покровского». Под Беленький И.Л. Книга М.В. Нечкиной «Русская история в освещении экономического материализма: (историографический очерк)» (Казань, 1922) // История в человеке… М.:

Новый хронограф, 2011. С. 20.

Беленький И.Л. Отчет М.В. Нечкиной о разработке темы «В.О. Ключевский и его место в развитии русской исторической мысли» // История в человеке… М.: Новый хронограф, 2011.

С. 65–73.

Беленький И.Л. Тезисы доклада М.В. Нечкиной // История в человеке… М.: Новый хронограф, 2011. С. 58.

Курапова Е.Р., Чернобаев А.А. М.В. Нечкина и М.Н. Покровский. История взаимоотношений // История в человеке… М.: Новый хронограф, 2011. С. 103–106.

его редакцией вышли две историографические работы М.В. Нечкиной «Густав Эверс» и «В.О. Ключевский». Публикацией фрагментов личных дневников (1917–1924 гг.) ученого занималась А.Н. Бикташева (Гребенкина), ей же историографические труды М.В. Нечкиной и пришла к выводу, что в Казани ее интересовала в основном теоретико-методологическая проблематика, она формировалась, прежде всего, как историк-историограф. А.Н. Бикташева обратила внимание на то, что «казанский опыт изучения психоанализа затем позволит М.В. Нечкиной создавать в будущих своих книгах и статьях живые, убедительные, яркие и насыщенные портреты исторических деятелей»36.

В отдельную группу литературы выделим общие работы по истории исторической науки в СССР на разных этапах37. Все авторы, изучая советскую историографию, главной исследовательской проблемой определяют тему «историк и власть». С этой точки зрения рассматривается доклад М.В. Нечкиной «Почему Россия позже других стран вступила на путь капиталистического Бикташева А.Н. «Заря жизни». Из казанских дневников М.В. Нечкиной (1917–1924 гг.) // История в человеке… М.: Новый хронограф, 2011. С. 929–934.

Там же. 932.

Сидоров А.В. Марксистская историографическая мысль 20-х годов. М., 1998. Дубровский А.М. Историк и власть: историческая наука в СССР и концепция истории феодальной России в контексте политики и идеологии (1930-1950-е гг.). Брянск, 2005. Сидорова Л.А. Оттепель в исторической науке. Советская историография первого послесталинского десятилетия. М., 1997. Куманев В.А. 30-е годы в судьбах отечественной интеллигенции (очерки). М., 1991.

Советская историография. М., 1996. Гордон А.В. Великая французская революция в советской историографии. М., 2009.

М.В. Нечкина о причинах отсталости России. Доклад и итоги дискуссии. 1941 г. // Исторический архив. 1993. № 2. С. 210–216. Дубровский А.М. «Лично я считаю ее доклад немарксистским» (доклад М.В. Нечкиной о причинах отсталости России и его обсуждение в 1941 г.) // История и историки. 2001. Историографический вестник. М., 2001. С. 40–71.

Дубровский А.М. Историк и власть: историческая наука в СССР и концепция истории феодальной России в контексте политики и идеологии (1930-1950-е гг.). Брянск, 2005. С. 361– 407. Данилова Л.В. Доклад М.В. Нечкиной «Почему Россия позже других вступила на путь капиталистического развития» // История в человеке… М.: Новый хронограф, 2011. С. 141– 143.

О.В. Наумовым в 1993 г. Историки считают, что сам доклад был важным историографическим фактом эпохи, который свидетельствовал о том, что даже в самые неблагоприятные времена наука развивалась; в условиях, когда решение теоретических вопросов истории было прерогативой власти, М.В. Нечкина предприняла попытку «самостоятельно осмыслить коренные вопросы прошлого России»39. В 2001 г. вышла статья А.М. Дубровского40, в которой он подробно исследовал доклад М.В. Нечкиной и ситуацию, возникшую после его обсуждения. Автор пришел к выводу, что она совершенно правильно поняла потребность науки того времени в расширении существующей концепции о тождестве российской истории и истории западноевропейских стран, так как необходимо было показать не только общее, но и особенное в развитии стран.

Разгромная оценка доклада задержала движение научной мысли на три десятка лет и проиллюстрировала зависимость советской науки от интересов власти.

Письмо М.В. Нечкиной «К вопросу о формуле “наименьшее зло”» рассматривается исследователями также с позиции зависимости историка от власти. Л.В. Данилова несколько раз отметила, что трактовка М.В. Нечкиной формулы “наименьшее зло” была не результатом ее исследовательских изысканий, а попыткой обезопасить себя от нависшей угрозы разгромной критики42. А.М. Дубровский обратил внимание не только на данное письмо М.В. Нечкиной, но и на прочитанную 7 октября 1953 г. лекцию «Прогрессивное значение присоединения нерусских народов к России» в Академии М.В. Нечкина о причинах отсталости России. Доклад и итоги дискуссии. 1941 г. // Исторический архив. 1993. № 2. С. 210.

Дубровский А.М. «Лично я считаю ее доклад немарксистским»… // История и историки.

2001. Историографический вестник. М., 2001. С. 40–71.

Нечкина М.В. К вопросу о формуле «наименьшее зло» // Вопросы истории. 1951. № 4. С.

44–48.

Данилова Л.В. Письмо М.В. Нечкиной о формуле «наименьшее зло» // История в человеке… М.: Новый хронограф, 2011. С. 181–182.

документальные материалы об участии М.В. Нечкиной в защите научных работ историков в 1960 гг., например, книги А.М. Некрича «1941. 22 июня» – перед их публикацией помещена ее вступительная статья44. Она пришла к выводу, что М.В. Нечкина разделяла позицию шестидесятников, выступала против цензуры и необоснованных разгромных рецензий45.

Таким образом, на современном этапе интерес исследователей в большей мере был направлен на изучение казанского периода жизни М.В. Нечкиной.

Объективной причиной этому послужили сохранившиеся и опубликованные личные и рабочие дневники историка, в которых М.В. Нечкина достаточно подробно и систематически описывала свои чувства, переживания, процесс обучения и создания первых научных работ в казанский период. Отметим, что архивный фонд М.В. Нечкиной вызвал повышенное внимание у историков, утвердившихся взглядов в советской историографии на творчество ученого, обозначилась проблема отношения М.В. Нечкиной к марксизму и адаптации к советской власти на разных этапах. Кроме этого, началось критическое исследователи рассмотрели первую монографию М.В. Нечкиной, отметили ее положительные стороны.

В зарубежной историографии опубликована развернутая рецензия на монографию М.В. Нечкиной «Василий Осипович Ключевский: История жизни и Дубровский А.М. Историк и власть: историческая наука в СССР и концепция истории феодальной России в контексте политики и идеологии (1930-1950-е гг.). Брянск, 2005. С. 598.

Данилова Л.В. Вокруг публикации статьи «Советская историческая наука и некоторые вопросы ее дальнейшего развития» // История в человеке… М.: Новый хронограф, 2011. С.

218–220.

Там же. С. 220.

творчества» 46, в которой автор рассмотрел историю изучения М.В. Нечкиной творчества В.О. Ключевского. R. Byrnes отметил, что в начале 1920-х гг.

историограф характеризовала историка как предшественника экономического материализма, не признающего классовую борьбу, позднее она отказалась от первой части своего вывода и продолжила развивать вторую. В монографии о В.О. Ключевском, опубликованной в 1974 г., автор выделил три центральных тезиса М.В. Нечкиной: в творчестве В.О. Ключевского проявился кризис буржуазной исторической науки; три революционные ситуации повлияли на дворянства. В рецензии R. Byrnes указал на то, что М.В. Нечкина сознательно проигнорировала важные источники (письма, лекции ученого), чтобы доказать свои выводы, по его мнению, в этом проявилась общая тенденция советской исторической науки.

М.В. Нечкиной упоминается либо в рамках общей характеристики советской исторической науки на разных этапах47: в 1920-е гг. как представителя «школы М.Н. Покровского» 48, в 1950–1960 гг. с позиции демократизации науки49, либо в рамках историографии В.О. Ключевского и его школы50. Т. Emmons считает, что на вывод М.В. Нечкиной об эклектичности методологии В.О. Ключевского и Byrnes R.F. Nechkina’s Kluchevskii // Russian Review. 1978. vol. 37. № 1. P. 68–81.

Soviet Studies in Social Sciences / edited by Zafar Imam. New Delhi, 1981.

White J.D. The origins, development and demise of M.N. Pokrovskii’s interpretation of Russian history // Late Imperial Russia: Problems and Prospects / edited by Ian D. Thatcher. New York, 2005. P. 168–188.

Markwick R.D. Thaws and freezes in Soviet historiography, 1953–1964 // The Dilemmas of DeStalinization: Negotiating Cultural and Social Change in the Khrushchev era / edited by Polly Jones.

New York, 2006. P. 173–190.

Emmons T. Kliuchevskii’s Pupils // Historiography of Imperial Russia: The Profession and Writing of History in a Multinational State / edited by T. Sander., 1999. P. 118–145; Byrnes R.F.

Kliuchevskii’s View of the Flow of Russian History // Historiography of Imperial Russia: The Profession and Writing of History in a Multinational State / edited by T. Sander., 1999. P. 239–261.

отрицание существования его школы повлияла концепция М.Н. Покровского.

Таким образом, анализ историографии показывает, что личность и творчество М.В. Нечкиной вызывает повышенный интерес у отечественных исследователей, что выражается в переработке и публикации значительного комплекса архивных материалов, в постановке новых проблем. Несмотря на то что исследователи уделили много внимания казанскому периоду жизни М.В. Нечкиной, по нашему мнению, остается неизученным процесс становления ученого с точки зрения целенаправленной разработки ею методики написания исторических работ, сначала в гимназии, а затем в университете.

Процесс формирования отношения М.В. Нечкиной к марксизму и факты научной биографии, свидетельствующие об ее адаптации к политическому режиму, также нуждаются в дополнительном исследовании. В сфере научных интересов М.В. Нечкиной историография занимала значительное пространство.

Но историографические взгляды М.В. Нечкиной на разных этапах научной работы, их изменения и причины этих изменений мало исследованы, существуют лишь фрагменты изучения данной темы, нет целостного представления о ней.

Объект исследования – историографические труды М.В. Нечкиной.

Предмет исследования – историографические взгляды М.В. Нечкиной и их изменение.

Исследование имеет следующую цель: реконструировать систему историографических взглядов М.В. Нечкиной на разных этапах ее творчества, выявить произошедшие изменения и попытаться их объяснить.

Для достижения поставленной цели предполагается решить следующие задачи:

1. Выявить факторы, повлиявшие на формирование системы научных взглядов М.В. Нечкиной.

2. Показать процесс формирования и становления М.В. Нечкиной как исследователя исторической науки.

3. Определить теоретико-методологические установки историографа на разных этапах.

«В.О. Ключевский».

Хронологические рамки работы – 1913 – 1985 гг. Нижняя временная граница обусловлена сохранившимися подробными дневниками М.В. Нечкиной казанского периода, в которых отражен процесс формирования ее мировоззрения, становления как ученого. Верхняя граница определена датой смерти историка.

Источники. Поставленные в диссертации задачи решались на основе комплекса исторических и историографических источников, архивных и опубликованных материалов, разнообразных по происхождению, содержанию и информативным возможностям.

Важнейшее значение имели документы личного фонда М.В. Нечкиной в Архиве РАН51. Фонд состоит из 940 дел, которые разделены на шесть разделов:

«Научные труды, материалы к трудам, художественные произведения (сер. XIX в. – 1984 г.)»; «Биографические документы (сер. XIX в. – 1983 г.)»; «Документы о деятельности (1919–1985 гг.)»; «Переписка (1916–1984 гг.)»; «Материалы родственников (1894–1957 гг.)»; «Научные труды других лиц (1939–1983 гг.)». В первом разделе собраны научные работы, тексты докладов, история их создания, рабочие варианты, черновики М.В. Нечкиной, начиная с 1910-х гг. Сохранились тезисы выступлений М.В. Нечкиной 1920-х гг.. «Л. Троцкий, как историк (место Л. Троцкого в школе экономического материализма. По поводу его книги “1905” Архив РАН. Ф. 1820.

и полемики о ней Троцкого с Покровским)» от 24 января 1923 г., «Г. Эверс и его значение в русской историографии» от 1 декабря 1924 г. и полный текст доклада «В.О. Ключевский и его место в развитии русской исторической мысли», прочитанный 18 мая 1925 г. на историографическом семинаре М.Н. Покровского неопубликованной монографии, написанной в Казани в 1923 г. В третьем разделе собраны уникальные документы о руководстве М.В. Нечкиной Научным советом по проблеме «История исторической науки» и о подготовке к изданию «Очерков стенограммами, протоколами заседаний, планами выступлений, записями, сделанными М.В. Нечкиной. Эти документы позволяют оценить, с одной стороны, научную атмосферу эпохи, а с другой – отношение историка к происходящему в обществе и науке.

Таким образом, используемые нами источники можно разделить на историографических источников включены исследовательские тексты М.В. Нечкиной и архивные материалы по истории работы над их созданием.

Научные труды историографа сгруппируем по темам: статьи, посвященные теории и методологии истории исторической науки52, В.О. Ключевскому53, Архив РАН. Ф. 1820. Оп. 1. Д. 68, 93. Нечкина М.В. История истории (Некоторые методологические вопросы истории исторической науки) // История и историки.

Историография истории СССР. М., 1965. С. 6–26. Нечкина М.В. О периодизации истории советской исторической науки // История СССР. 1960. № 1. С. 77–91. Нечкина М.В. Отчет о разработке темы «В.О. Ключевский и его место в развитии русской исторической мысли» // История в человеке. Академик М.В. Нечкина. Документальная монография / отв. ред.

Рудницкая Е.Л., Мироненко С.В. М.: Новый хронограф, 2011. С. 74–80. Нечкина М.В.

Послесловие / Методологические и теоретические проблемы истории исторической науки.

Калинин, 1980. С. 132–140. Нечкина М.В. К итогам дискуссии о периодизации истории советской исторической науки // История СССР. 1962. № 2. С. 57–78. Нечкина М.В.

Монография: ее место в науке и издательских планах // Коммунист. 1965. № 9. С. 77–83.

Нечкина М., Поляков Ю., Черепнин Л. Некоторые вопросы истории советской исторической науки // Коммунист. 1961. № 9. С. 58–70.

историографические обзоры отдельных проблем, которые представляют собой как вводные главы в монографиях58 и публикуемых источниках59, так и Архив РАН. Ф. 1820. Оп. 1. Д. 5. Нечкина М.В. В.О. Ключевский // Русская историческая литература в классовом освещении. М., 1930. Т. II. С. 215–350. Нечкина М.В. Взгляд В.О. Ключевского на роль «идей» в историческом процессе (Из работ о предшественниках экономического материализма в русской историографии)// Красная Новь. № 5. 1923. С. 174– 203. Нечкина М.В. К характеристике В.О. Ключевского, как социолога (В связи с изданием Vго тома «Курса русской истории» В.О. Ключесвкого) // Вестник просвещения. 1923. № 1-2. С.

28–39. Нечкина М.В. Отчет о разработке темы «В.О. Ключевский и его место в развитии русской исторической мысли» // История в человеке… М.: Новый хронограф, 2011. С. 74–80.

Архив РАН. Ф. 1820. Оп. 1. Д. 90. Нечкина М. Крестьянские восстания Разина и Пугачева в концепции М.Н. Покровского // Против исторической концепции М.Н. Покровского. М-Л: Изво Академии Наук СССР, 1939. С. 244–275. Нечкина М. Восстание декабристов в концепции М.Н. Покровского // Против исторической концепции М.Н. Покровского. М-Л: Из-во Академии Наук СССР, 1939. С. 303–336. Нечкина М.В. Вопрос о М.Н. Покровском в постановлениях партии и правительства 1934–1938 гг. о преподавании истории и исторической науке (к источниковедческой стороне темы) // Исторические записки. Т.118. М.:

Наука, 1990. С. 232–246.

Нечкина М.В. Гегельянская «окаменелость» (В связи с книгой Л. Троцкого «1905». М. 1922, изд. 2-е) // Казанский библиофил. № 4. С. 20–30. Нечкина М.В. Тезисы доклада в исторической секции АОН 24/I 1923 // История в человеке. Академик М.В. Нечкина.

Документальная монография / отв. ред. Рудницкая Е.Л., Мироненко С.В. М.: Новый хронограф, 2011. С. 62–64. Нечкина М.В. Густав Эверс // Русская историческая наука в классовом освещении. Т. I. М., 1927. С. 19–49. Нечкина М.В. Наука русской истории // Общественные науки СССР 1917–1927 / под. ред. В.П. Волгина, Г.О. Гордона, И.К. Луппола.

М.: Работник Просвещения, 1928. С. 126–162. Нечкина М. Взгляд Маркса и Энгельса на историю (исторический материализм) // Знание-сила. 1920. 5 мая. С. 9–12.

Нечкина М.В. Русская история в освещении экономического материализма (историографический очерк). Казань: Государственное изд-во, 1922. Нечкина М.В. Василий Осипович Ключевский. История жизни и творчества. М.: Наука. 1974. 638 с.

Архив РАН. Ф. 1820. Оп. 1. Д. 126. 254.

Нечкина М.В. Движение декабристов. Т. I. М.: Из-во Академии Наук СССР, 1955. Нечкина М.В. А.С. Грибоедов и декабристы. М.: Из-во Академии Наук СССР, 1951. Нечкина М.В.

Реформа 1861 г. как побочный продукт революционной борьбы (К методологии изучения реформы) // Революционная ситуация в России в 1859-1861 гг. Т. II. М., 1962. С. 7–17.

Нечкина М.В. Революционная ситуация в России в исходе 1850-х годов – начале 1860-х годов // Революционная ситуация в России в 1859-1861 гг. Т. I. М., 1960. С. 3-14. Нечкина М.В.

Революционная ситуация в России в середине XIX в. // Встреча двух поколений. М.: Наука, 1980. С. 493–514. Нечкина М.В. Василий Осипович Ключевский. История жизни и творчества. М.: Наука. 1974. 638 с.

Нечкина М.В. «Колокол» и его историография // Встреча двух поколений. М.: Наука, 1980.

С. 405–421.

специальные статьи60 и доклады61.

Вторую группу историографических источников составляют отзывы, рецензии на монографии62 М.В. Нечкиной, а также работы современников и архивные материалы63, позволяющие оценить научную атмосферу эпохи;

материалы дискуссий о периодизации советской исторической науки в 1960– 1962 гг., о предмете и содержании курса историографии в 1962 г., которые публиковались на страницах журналов «Вопросы истории», «История СССР».

В диссертации использованы материалы периодической печати. В газетах находится ценный фактический материал, характеризующий эпоху и отношение современников к М.В. Нечкиной и М.Н. Покровскому64.

В отдельную группу включены источники личного происхождения – дневники, воспоминания, письма как самой М.В. Нечкиной, так и ее Нечкина М.В. Наука русской истории // Общественные науки в СССР 1917–1927 г. / под.

ред. В.П. Волгина, Г.О. Гордона, И.К. Луппола. М.: Работник Просвещения, 1928. С. 126–162.

Нечкина М.В. Русское революционное движение XIX в. в советской историографии // Очерки истории исторической науки в СССР. Т. IV. М.: Наука, 1966. С. 335–368. Нечкина М.В. К историографии Н.Г. Чернышевского // Встреча двух поколений. М.: Наука, 1980. С. 5–23.

Архив РАН. Ф. 1820. Оп. 1. Д. 68, 84.

Далин В.М. [Рец. на кн.: Нечкиной М.В. Василий Осипович Ключевский. История жизни и творчества. М., 1974. 638 с.] // Новая и Новейшая история. 1975. № 4. С. 207–210. Зубковская Т. Слово об историке [Рец. на кн.: Нечкиной М.В. Василий Осипович Ключевский. История жизни и творчества. М., 1974. 638 с.] // Знание – сила. 1975. № 6. С. 30. Пашуто В.Т. [Рец. на кн.: Нечкиной М.В. Василий Осипович Ключевский. История жизни и творчества. М., 1974.

638 с.] // Вопросы истории. 1975. № 5. С. 161–165. Черепнин Л.В. Выдающееся исследование о Василии Осиповиче Ключевском: [Рец. на кн.: Нечкина М.В. Василий Осипович Ключевский. История жизни и творчества. М., 1974.] // Проблемы истории общественной мысли и историографии. М., 1976. С. 3–9. Дитякин В. Пустая ученость [Рец. на кн.: Нечкина М.В. Русская история в освещении экономического материализма. (Историографический очерк). Казань, 1922. 202 с.] // Казанский библиофил. 1923. № 4. С. 178–183. Линсцер Г.Ф.

Несколько слов о критике и критиках (По поводу отзыва Дитякина о книге Нечкиной) // Казанский библиофил. 1923. № 4. С. 184–190.

Архив РАН. Ф. 1820. Оп. 1. Д. 54, 161, 179, 243, 263, 365–369, 376.

Архив РАН. Ф. 1820. Оп. 1. Д. 90, 277.

современников. Дневники ученого были опубликованы65, несмотря на это мы исследовали рукописные дневники М.В. Нечкиной в архиве РАН66 с целью уточнения и дополнения напечатанных вариантов.

В дневниках и переписке М.В. Нечкиной содержатся ценные материалы о формировании ее мировоззрения, ее становлении как исследователяисториографа, о ее психологическом состоянии на разных этапах жизни и творчества. М.В. Нечкина разделила свои дневники на два комплекса: личные и «деловые» (рабочие). Личные дневники она вела в 1913–1924 гг., когда жила в Казани и училась сначала в гимназии, а затем в Казанском университете.

«Деловые» дневники М.В. Нечкина начала вести в 1919 г., когда училась на втором курсе университета, и продолжала делать это практически на протяжении всей жизни. Их особенность в том, что со временем подробные исследовательским вопросом и затрагивала состояние своего внутреннего мира, профессиональной деятельности.

450 корреспондентов. Специальная глава книги «История в человеке» посвящена эпистолярному наследию ученого. Отдельно были опубликованы письма М.В. Нечкиной начала 1930-х гг. своему мужу в Берлин и ее переписка с «... Когда я буду «великим» человеком... очень пригодятся мои тетради...» (Из личных дневников академика М.В. Нечкиной) // Отечественные архивы. 1997. № 5. С. 58–92; № 6. С.

42–87. «Очень много дел»: Из «деловых» дневников 1922–1923 гг. академика М.В. Нечкиной // Отечественные архивы. 2004. № 6. С. 91–124. Дневники академика М.В. Нечкиной // Вопросы истории. 2004. № 10. С. 115–131; № 11. С. 122–136; № 12. С. 113–124. 2005. № 1. С.

111–130; № 2. С. 124–148; № 3. С. 129–141; № 5. С. 123–145; № 6. С. 129–151; № 7. С. 121– 141; № 8. С. 122–144; № 9. С. 108–128; № 10. С. 118–137; № 11. С. 115–139; № 12. С. 107–119.

2006. № 1. С. 127–147; № 2. С. 124–140; № 5. С. 128–145; № 6. С. 131–146; № 7. С. 122–141;

№ 8. С. 129–135. «Заря жизни». Из казанских дневников М.В. Нечкиной // История в человеке… М.: Новый хронограф, 2011. С. 935–1001.

Архив РАН. Ф. 1820. Оп. 1. Д. 250–254.

История в человеке… М.: Новый хронограф, 2011.

родственниками, живущими в Казани 68.

Методологической основой исследования является соединение подходов персональной истории и интеллектуальной истории. Персональная история возникла на рубеже XX–XXI вв. как направление биографической истории, что индивидуальности. В отечественной историографии это направление представлено в работах Л.П. Репиной, Ю.Л. Бессмертного, И.Л. Беленького, Д.М. Володихина. Основной объект персональной истории – это личные тексты, а предмет исследования – история одной жизни во всей уникальности и полноте. Как отмечает Л.П. Репина, «общая установка этого направления состоит в том, что реконструкция личной жизни и неповторимых отдельных исторических индивидов, изучение формирования и развития их внутреннего мира рассматриваются одновременно – и как главная цель исследования, и как одно из эффективных средств познания того исторического социума, в котором они жили и творили, радовались и страдали, мыслили и действовали»69. В первой главе диссертации дана характеристика личности М.В. Нечкиной через ее самовосприятие и отношение к ней других людей, выявлены кризисные моменты в жизни историка, которые повлияли на научное творчество. Основой для исследования послужили персональные тексты М.В. Нечкиной, главным образом обширный комплекс дневников, в котором запечатлен индивидуальный опыт личности, ее эмоциональные переживания, а также научные работы и их результаты, отражающие влияние исторической эпохи.

Интеллектуальная история занимает обширное исследовательское пространство и не опирается на какую-то одну научную парадигму. По мнению Л.П. Репиной, интеллектуальная история изучает исторические аспекты всех Письма к М.В. Нечкиной 1923–1927 г. // Исторический архив. 2007. № 6. С. 114–154.

История через личность: историческая биография сегодня / под ред. Л. П. Репиной. М.:

Кругъ, 2005. С. 9.

видов творческой деятельности человека – ее условия, формы и результаты.

соотношение внутреннего и внешнего аспектов науки. При этом в контексте внутреннего аспекта рассматривается, с одной стороны, психология и ментальность автора, с другой – содержание его научных трудов и концепций, а в контексте внешнего аспекта изучается как культурное окружение, так и обстоятельства и условия работы70. В диссертации такой подход применен в рамках историографического исследования научных взглядов М.В. Нечкиной.

Кроме этого, при изучении научных трудов М.В. Нечкиной использована модель историографического анализа, которая нашла четкую формулировку в работах самой М.В. Нечкиной. Традиционный историографический подход предполагает рассмотрение биографии ученого, процесса формирования его мировоззрения, эволюции взглядов, выделение из текстов источников принадлежность к той или иной научной школе, значение его концепции в истории науки. В диссертации проанализированы историографические взгляды М.В. Нечкиной на разных этапах творчества, выявлены произошедшие изменения в системе ее историографических представлений, для этого нами был исследован комплекс опубликованных историографических работ и сопровождающих их создание архивных материалов.

Научная новизна исследования заключается в том, что впервые реконструирована система историографических взглядов М.В. Нечкиной на разных этапах ее творчества на основе обширного комплекса источников, что позволило соотнести ее историографические представления с общим развитием советской историографии, выявить изменения этих представлений и выделить Репина Л.П. Интеллектуальная история на рубеже XX–XXI веков // Новая и новейшая история. 2006. № 1. С. 12–22.

три периода в ее научной работе. В диссертации представлен процесс становления М.В. Нечкиной как историографа в казанский и московский период ее жизни, целенаправленной разработки исследовательской методики, рассмотрена связанная с этим проблема восприятия ею марксизма.

интерпретировать психологическое состояние М.В. Нечкиной, ее отношение к политическому режиму, что способствовало пересмотру утвердившегося в научном сообществе представления о ее абсолютной ортодоксальности.

Впервые также проанализированы все историографические труды М.В. Нечкиной о В.О. Ключевском, привлечены архивные материалы, ранее не использовавшиеся учеными, что позволило охарактеризовать ее историографические взгляды о научном творчестве историка на разных этапах.

Практическое значение работы. Материалы и выводы исследования могут быть использованы при написании как обобщающих работ по советской историографии, так и работ, специально посвященных биографии и творчеству М.В. Нечкиной. Кроме того, результаты исследования будут полезны при подготовке лекционных курсов и семинаров по отечественной историографии в вузах и уроков учителями истории в школах, гимназиях, колледжах и лицеях.

Положения, выносимые на защиту:

1. Тема студенческого сочинения «Приложение теории экономического материализма к объяснению русской истории в трудах русских ученых: критикоисториографический обзор исторических трудов данного направления и выявление роли последнего в развитии русской науки» выбранная начинающим историографом, была неслучайна, так как, по мнению автора, позволяла ответить на интересующий ее в те годы вопрос – как надо изучать? В результате у М.В. Нечкиной сформировалась своя методика создания научных трудов, которая включала конкретные правила и приемы работы: правило концентрации внимания, признание исторического источника как главного носителя информации, исключение заучивания, изучение какой-либо темы по книгам монографического характера. Результатом же разработки метода историографического исследования стала первая глава монографии «Русская история в освещении экономического материализма (историографический очерк)».

2. В Казани теория исторического материализма или экономического материализма (она не различала их при написании студенческого сочинения и позже в казанский период) вызывала у М.В. Нечкиной особый интерес, что было связано с поисками нового метода исследования, но тогда она еще не была убежденной последовательницей этой теории. Экономическому материализму была посвящена первая монография историографа. Буквально все ранние работы М.В. Нечкиной связаны с этой темой. Она была определяющей для молодого ученого, и В.О. Ключевский рассматривался ею как предшественник экономического материализма, промежуточное звено между идеализмом и материализмом. В начале московского периода наряду с объективными причинами изменение отношения М.В. Нечкиной к марксизму связано с ее увлечением личностью и творчеством М.Н. Покровского. В дальнейшем научном творчестве с 1930-х гг. М.В. Нечкина начала пересматривать свои взгляды в соответствии с общественно-политической обстановкой.

3. На протяжении всего научного творчества М.В. Нечкина занималась теоретическими и методологическими вопросами историографии. При этом на первом этапе внимание исследователя направлено на методологические проблемы, а на втором – на теоретические, произошло оформление понятий «предмет», «источники», «факт», «функции историографии».

В.О. Ключевского, разработанная на первом этапе изучения творчества историка и заключающаяся в обязательном разделении теории и практики исследования ученого, осталась актуальной и для второго этапа изучения творчества В.О. Ключевского. Как в своих ранних работах, так и в монографии, опубликованной в 1974 г., М.В. Нечкина отмечала, что теория и методология В.О. Ключевского оказалась не нужной ему самому, поскольку имела самую слабую связь с практикой исторического исследования. Мы считаем, что на втором этапе значение этой концепции поменялось, она превратилась в большей степени в исследовательский прием М.В. Нечкиной, который позволил ей положительно оценить практические исследования В.О. Ключевского.

Апробация результатов исследования. Предварительные результаты изучения темы опубликованы в 7 статьях, 3 из которых – в рецензируемых изданиях.

Структура работы.

Работа состоит из введения, трех глав, заключения и списка использованных источников и литературы.

Милица Васильевна Нечкина родилась 25 (12) февраля 1899 г. в украинском г. Нежине. Долгое время считалось, что она родилась в 1901 г., но изучение ее документального наследия способствовало установлению верной даты рождения ученого71. В 1911 г. семья В.И. Нечкина переехала в Казань.

Милицу Нечкину зачислили в Ксенинскую гимназию, считавшуюся лучшей в Казани72.

В 1917 г. М.В. Нечкина закончила гимназию с золотой медалью и университетский год пришелся на величайшие события в истории России.

Сложно определить ее отношение к происходящему в государстве, но в дневнике находится запись, позволяющая это сделать. Когда М.В. Нечкина узнала об отречении Николая II, то «почувствовала в сердце какую-то огромную, светлую радость». Из этого она сделала следующий вывод: «Значит, во мне есть что-то, сочувствующее происходящему, что-то убежденное» 73.

В 1921 г. М.В. Нечкина окончила историческое отделение историкофилологического факультета Казанского университета и была оставлена при нем для подготовки к профессорскому званию. Поражает разносторонность интересов и занятий в этот период. Кроме того, что она серьезно занималась изучением русской истории, она еще читала курс социологии искусств в Художественном институте, посещала лекции по психиатрии, участвовала в работе Пушкинского общества, читала там лекции о Достоевском. Разнообразие «Заря жизни». Из казанских дневников М.В. Нечкиной (1917–1924 гг.) // История в человеке… М.: Новый хронограф, 2011. С. 929.

Рудницкая Е.Л. История в человеке // Отечественные архивы. 1997. № 6. С. 94.

«... Когда я буду «великим» человеком... очень пригодятся мои тетради...» // Отечественные архивы. 1997. № 5. С. 82.

своей научной деятельности М.В. Нечкина объясняла тем, что все эти темы связаны с изучением человека 74.

В 1922 г. она начала читать лекции по политической экономии и историческому материализму в Политехническом институте, а в 1923 г. стала преподавателем истории, политической экономии и истории литературы на рабочем факультете Казанского университета75.

В этом же году М.В. Нечкина побывала на I Всероссийском съезде научных работников, проходившем в Москве. Примечательны ее воспоминания о том, что у нее было две реплики, которые привлекли всеобщее внимание. На одном из последних заседаний съезда президиум опаздывал почти на сорок минут. После его появления М.В. Нечкина попросила слово и сказала, что как член Лиги «Время» возражает против такой потери времени. В выступлении на заключительном обеде она произнесла лишь одну фразу: «Мне дают слово, но только что передо мной выступало столько знаменитых ученых и профессоров, что я очень смущена и поэтому решила отложить свое выступление до десятого съезда советских ученых, когда я буду академиком» 76. Как отмечала М.В. Нечкина, цель была достигнута – все рассмеялись и дружно захлопали.

Это была самая краткая речь, произнесенная на съезде.

Именно в Казани М.В. Нечкина формировалась как личность и ученый.

Этот процесс отражен в дневниках. Как справедливо замечает Е.Л. Рудницкая, формирование ее личности выпало на переломный момент истории. Два мира – старый и новый, два различных мировоззрения нераздельно переплелись, отразились на процессе формирования будущего ученого. Личные дневники «... Когда я буду «великим» человеком... очень пригодятся мои тетради...» // Отечественные архивы. 1997. № 6. С. 78.

Милица Васильевна Нечкина / Материалы к библиографии ученых СССР. Серия истории вып. 17. М., 1987. С. 3.

Дневники академика М.В. Нечкиной // Вопросы истории. 2005. № 2. С. 148.

М.В. Нечкиной за 1913–1922 гг. хорошо показывают этот феномен77.

формирования мировоззрения. Уже в 14 лет М.В. Нечкина структурировала окружающую действительность, разделив ее на «три великих мира» – «мир природы», «мир человеческой мысли», «мир любви, понимания и труда». Она охарактеризовала их в личном дневнике78. Для М.В. Нечкиной подобные размышления имели практическое значение, когда она думала о проблеме самоопределения, нахождения своего места в жизни. В 1914 г. она записала в дневнике, что каждый человек исполняет нужную роль в мире, что самые ужасные трагедии на земле происходят из-за несоответствия роли, которую человек выбрал для себя в жизни, с той ролью, которая предназначена ему свыше79. В процессе этих рассуждений в 20 лет М.В. Нечкина сформулировала принцип, которого будет придерживаться в своем поведении: «Ищи, какова в действительности твоя природа, и живи в согласии с ней»80.

Вокруг темы труда группируются многие убеждения молодой девушки.

М.В. Нечкина считала, что добиться своей цели можно только прикладывая невероятные усилия. В 17 лет в личном дневнике она записала о том, что, как только решила достигнуть намеченной цели, стала работать как никогда. До этого она только наслаждалась процессом познания и получала высшее счастье от творчества, теперь же, как только ей захотелось серьезнее познавать, пришлось трудиться. И когда у нее опускались руки перед сознанием громадности, почти необъятности предстоящего труда, необходимого для воплощения мечты – стать профессором социологии, она повторяла себе одну и Рудницкая Е.Л. История в человеке // Отечественные архивы. 1997. № 6. С. 94.

«... Когда я буду «великим» человеком... очень пригодятся мои тетради...» // Отечественные архивы. 1997. № 5. С. 62.

Там же. С. 65.

«... Когда я буду «великим» человеком... очень пригодятся мои тетради...» // Отечественные архивы. 1997. № 6. С. 45.

ту же формулу: «Гений есть труд, труд, труд» 81.

Как справедливо отмечает Е.Р. Курапова, именно сформированный М.В. Нечкиной в юности фундамент личности позволит в будущем развиться ее М.В. Нечкиной, надо указать на такие, как уверенность, трудолюбие, целеустремленность, упорство и честолюбие. Анализируя свой внутренний мир, она пишет в своем дневнике 26 мая 1915 г.: «Я с ранних лет мечтаю о чемто несбыточном... В моей последующей жизни это странное желание “быть не как все” причинило мне много горя. Оно слилось в конце концов со мной, так сказать, срослось с моей душой. Сотни раз повторяла я себе: “Ты такая же, как все, ты ничем не отличаешься от других...”. Все напрасно – я не смогла избавиться от своего “самомнения”. Желание чего-то великого, какая-то странная уверенность, что я смогу его добиться, что я достойна его...»83.

Подобные записи встречаются достаточно часто в дневниках М.В. Нечкиной за период 1913–1924 гг. Она практически уверена, что добьется успехов, сможет внести существенный вклад в развитие науки.

М.В. Нечкиной протекало гладко. Она отразила в личных дневниках свои чувства и переживания. С помощью дневника она пыталась разобраться в себе, найти причины особенностей своего характера. Запись в личном дневнике от мая 1919 г.: «Меня иногда больно удивляет эта моя нечуткость к чужим страданиям. Все больше и больше убеждаюсь, что она развилась во мне из страшных и длительных страданий, из-за отказа в ласке и тепле, под знаком чего прошло все мое детство, отрочество, часть юности… И мало-помалу я грубела и Там же. № 5. С. 80.

Курапова Е.Р. Дневники академика М.В. Нечкиной как исторический источник // Вопросы истории. 2006. № 8. С. 137.

«... Когда я буду «великим» человеком... очень пригодятся мои тетради...» // Отечественные архивы. 1997. № 5. С. 68.

делалась жесткой. Теперь привыкла обходиться без нее … Мне кажется, что я очень трезвая, с математически точной подкладкой размышлений. Теперь меня трудно оскорбить, т. е. гораздо труднее, чем прежде. Меньше прошу, обхожусь собой, очень скептична»84. Все это наложило отпечаток на характер М.В. Нечкиной. Сама она отмечала, что неспособна проявлять сочувствие, интерес к чужому горю из-за того, что просто ничего не чувствует. Но если кому-то требуется ее помощь, заключающаяся в каких-либо внешних хлопотах, зависящих от нее, М.В. Нечкина обязательно сделает все возможное. Еще в юности она отметила, что ее потребность в постоянной деятельности – главная причина ее страдания. Необходимо заметить, что для нее деятельность, прежде всего, связана с процессом познания. В 22 года М.В. Нечкина записала в дневнике: «Мне кажется, я пришла в мир для того, чтобы познать его. Я все понимаю не так, как большинство. Для меня почти ничего не значит человеческий обыденный опыт. Решительно все – от жизни мелочей до любви – оказалось не таким, как мне говорили»85. В связи с этим интересны размышления будущего академика о своих способностях. «… В моей психике есть одна драгоценная особенность, которую я ревниво берегу, ибо это – редкая особенность вообще, а особенно у женщины: это – способность к строгому, научному, логическому мышлению». М.В. Нечкина отметила и другую важную, сильно развитую, особенность – способность «обобщения и систематизации»86.

Указанные черты утверждали веру в ее возможности в познании. Но иногда у М.В. Нечкиной появлялось чувство безысходности перед предстоящим делом.

Она теряла уверенность в себе. И в такие моменты она отмечала, что ей очень трудно жить.

«... Когда я буду «великим» человеком... очень пригодятся мои тетради...» // Отечественные архивы. 1997. № 6. С. 44.

Там же. С. 71.

Архив РАН. Ф. 1820. Оп. 1. Д. 254. Л. 5.

Таким образом, во внутреннем мире М.В. Нечкиной появилось противоречие. Она понимала, что жизнь никогда полностью не осмыслить, но она к этому стремилась в силу своей активной натуры. В конкретной, практической работе это выражалось в том, что она не могла приниматься за какое-либо дело, не ответив на вопрос: зачем, для чего, какая цель? Видимо, не всегда ответы на эти вопросы у нее получалось органически соединить со своими личными убеждениями. В связи с этим достаточно интересны ее записи от 11 октября 1915 г.: «... я не понимаю, почему нельзя лгать, и подчас признаю это требование нелепым, но только по отношению человека к другим людям, а не по отношению к самому себе. Ложь себе самому – это самое ужасное преступление из всех возможных»87. Наверное, такие размышления можно соотнести с последующей научной деятельностью историка.

Для того, чтобы лучше понять активность натуры, обратим внимание на мечту М.В. Нечкиной, представленную в записях личного дневника от 25-26 мая 1915 г. Она вспоминала, что увлечение социологией началось у нее в первом полугодии четвертого класса, когда ей было тринадцать лет. «Я узнала, что наука о законах истории называется социологией... Когда я встречала в какой-нибудь книге что-нибудь, относящееся к социологии, сердце сначала замирало, потом вздрагивало и начинало биться, я испытывала какое-то глубокое счастье, какое-то странное удовлетворение» 88. Гимназистка Милица начала думать о социологии, изучать книги, собирать сведения. И в 16 лет у нее окончательно сформировалась мечта, о которой она писала следующее:

«Выплывают законы истории, чарующие своей суровой красотой... в глубине моей души стала все яснее и яснее вырисовываться теперь уже совсем определенная мечта... в жертву которой я бы, не колеблясь, принесла все, что «... Когда я буду «великим» человеком... очень пригодятся мои тетради...» // Отечественные архивы. 1997. № 5. С. 71.

Там же. С. 67.

даровал мне Господь самого дорогого, – мой ум и сердце. Это мечта основать эту великую науку социологию, если она уже основана, расширить ее, сделать наукой, спокойно и трезво доказать людям, что это самая великая наука в мире...

Я хочу быть... профессором социологии»89. И М.В. Нечкина начала работать, изучала труды исследователей, занимающихся этой наукой. При этом такие ученые, как Летурно, Спенсер, не воспринимались ею как неоспоримые авторитеты, она стремилась выработать свой взгляд на предмет.

По мнению Е.Л. Рудницкой, феномен личности М.В. Нечкиной как ученого заключается в остро субъективном, глубоко личностном отношении к науке, к предмету своего исследования90. Обратим внимание на то, что для М.В. Нечкиной счастье неразрывно связано с процессом познания, с созданием исследования. В 19 лет она сформулировала принцип – «научная работа должна составлять счастье. Оно состоит из тихой светлой радости и порывистого громадного восторга. Если счастья нет, работать не надо» 91. Еще с гимназической скамьи в 17 лет М.В. Нечкина определила для себя понятие счастья, взяв за основу слова Флобера о том, что для людей определенной породы, к которым она себя относила, счастье есть только в идее и нигде помимо нее 92. При этом выскажем предположение, что для М.В. Нечкиной идея заключалась именно в процессе познания, позднее в научной работе. Как нам кажется, в этом и была личностная трагедия историка. Всегда приходится чем-то жертвовать. Намного позже, в 1940-м году она запишет в своем дневнике: «Я не хочу жить. Я хочу умереть. У меня ничего нет. Основное мое чувство, проникающее все – отчаяние. Я пятнадцать лет думала, что если бы у меня все было нормально и был бы ребенок, я жила бы. Но сейчас уже поздно и ничего Там же. С. 68.

Рудницкая Е.Л. История в человеке // Отечественные архивы. 1997. № 6. С. 99.

Архив РАН. Ф. 1820. Оп. 1. Д. 254. Л. 11.

«... Когда я буду «великим» человеком... очень пригодятся мои тетради...» // Отечественные архивы. 1997. № 5. С. 79.

нет. Только отчаяние»93. На протяжении всей жизни возникают чувства отчаянья и тоски, что отражено в дневниковых записях. «С тоской чуть легче.

Устанавливаю “разумом” ее происхождение...» 94.

А в 1921 г. М.В. Нечкина увлеченно описывала свои ощущения от «высшего счастья». «И в момент высшего счастья – сознания своей философски расцветающей личности – меня всю охватывает одно яркое зрительно-слуховое ощущение. Я чувствую, как все мое существо, и духовное и физическое, претворяется в волну – живую, прозрачную, с высоко поднятым гребнем. Она – золотая, но не гладкая, а вся состоящая из маленьких золотых эллипсоидов – сверкающих и прозрачных. Величиною они приблизительно с грецкий орех.

Они как будто сделаны из хрусталя или сплошного алмаза, а внутри заполнены прозрачно-золотистой жидкостью... Но вся тайна в том, что каждый этот шарик – есть звук, а вся волна симфония звуков»95. В личном фонде М.В. Нечкиной сохранилась тетрадь, в которой молодой ученый указала на одну особенность своего мышления – представлять все мысли в виде вещественной формы, так же в ней находятся зарисовки различных форм96.

Уже в это время мы видим проявление художественного таланта М.В. Нечкиной. В дальнейшем можно будет говорить о существовании определенного стиля историка. Современники обращали внимание на эту особенную черту ее творчества. А.З. Манфред писал, что она «… в первых своих больших исследованиях возродила ту, идущую от великого мастера исторического письма – от Василия Осиповича Ключевского – традицию, когда историческое повествование поднято до уровня художественной прозы, или, Архив РАН. Ф. 1820. Оп. 1. Д. 250. Л. 124об.

Дневники академика М.В. Нечкиной // Вопросы истории. 2005. № 11. С. 125.

«... Когда я буду «великим» человеком... очень пригодятся мои тетради...» // Отечественные архивы. 1997. № 6. С. 75.

Архив РАН. Ф. 1820. Оп. 1. Д. 254.

говоря иными словами, когда и наука и искусство неразрывно слиты»97. С другой стороны, художественность как характерная черта научного метода М.В. Нечкиной отразилась в полной мере в особом направлении ее научного творчества. Отметим работы историка, посвященные темам – использование художественных образов в науке и политике в трудах К. Маркса и В.И. Ленина, связи писателей с русским общественным движением, объединенные в два сборника, которые опубликованы в 1980-х гг. М.В. Нечкина была интересной, разносторонней личностью, что отразилось в ее личных дневниках казанского периода, в которых она записывала свои философские рассуждения об окружающей действительности, размышления о мире, включающие такие темы, как счастье, труд, познание, развитие личности.

В 1924 г. М.В. Нечкина переехала в Москву и начала работать в Институте истории Российской ассоциации научно-исследовательских институтов (РАНИИОН), а параллельно (в качестве вольнослушателя) учиться на историческом отделении Института красной профессуры. Кроме того, она продолжила свою педагогическую деятельность. 1924–1926 гг. М.В. Нечкина преподавала политическую экономию, а затем и историю на рабочем факультете 1-го Московского государственного университета. Там она познакомилась со своим будущим мужем. Давид Аркадьевич Эпштейн был заместителем заведующего рабочего факультета. В 1925 г. на отдыхе в Ялте они поженились.

Их брак был долголетним, они прожили вместе шестьдесят лет. М.В. Нечкина начала преподавать в системе высшего образования. 1925–1928 гг. работала преподавателем истории СССР в Коммунистическом университете трудящихся Манфред А.З. Милица Васильевна Нечкина – мастер исторического повествования // Проблемы истории общественного движения и историографии: К 75-летию акад.

М.В. Нечкиной. М., 1976. С. 25.

Нечкина М.В. Функция художественного образа в историческом процессе. М.: Наука, 1982.

Нечкина М.В. Читая Маркса... М.: Наука, 1984.

Московского университета (1934). С 1930 г. она начала работать научным сотрудником Института истории Коммунистической академии, с 1936 г. – научным сотрудником Института истории АН СССР.

Сохранились воспоминания студентки набора 1934 г. исторического «М.В. Нечкина читала лекции живо, со вкусом к деталям истории культуры и быта, но несколько по-дамски. Хотя она была в то время верной ученицей социологизированию в истории, все же впервые именно от нее я узнала последовательный ход русской истории до 18 века, в какой-то мере оживленный характеристиками исторических деятелей и описанием наиболее крупных событий». Необходимо заметить, что к середине 1930-х гг. М.В. Нечкина уже не была ученицей М.Н. Покровского, началась кампания по критике школы М.Н. Покровского, кроме этого в начале 1930-х гг. произошел личный конфликт с учителем, о чем подробнее во втором параграфе настоящей главы. Но в Покровского».

Вызывает интерес и отзыв А.В. Шестакова о лекциях М.В. Нечкиной того времени. «Мною проработаны лекции профессора Нечкиной от ГалицкоВолынской Руси до поместной системы.... О политических установках автора можно отметить, что в них нет ни одного намека на связь затрагиваемых в соответствующих темам высказываний о феодализме в России хотя бы Троцкого неразвернутого характера... нет упоминаний наших классиков... Достоинство лекций Нечкиной лишь в том, что она сжато знакомит с рядом важнейших исторических явлений. Выводы – лекции необходимо политически заострять, больше над ними работать»99.

Еще в 1925 г. М.В. Нечкиной было присвоено звание доцента, а в 1935– 1936 гг. – звание профессора и ученая степень доктора исторических наук.

В записи рабочего дневника за 31 января 1931 г. находим интересный факт, характеризующий эпоху, в которой жила и работала М.В. Нечкина. Она пишет, что с ней случилась большая неприятность – «поганый меньшевистский социал-предательский журнал «Revue socialiste» перевел мою статью “Капитал К. Маркса как художественное целое”! Подлецы! Надо реагировать!»100. Со свойственной ей активностью она нашла и прочла свою статью, как она отмечает, к счастью адаптированную, созвала семейный совет по этому поводу и отправила письма в редакции «Известий», «Литературной газеты», в которых выразила протест против использования своей статьи. Ее письмо в редакцию «Историка-марксиста» датировано 8 февралем 1931 г. В нем она сообщает, что не следит за подобной литературой, поэтому не смогла своевременно отреагировать на публикацию в 1929 г.

перевода ее статьи. На современном этапе такая деятельность М.В. Нечкиной кажется несколько странной, но нельзя забывать, в какой обстановке жили и работали ученые. С конца 1920-х гг. власть начала проводить жесткую политику по отношению к интеллигенции. В апреле 1929 г. М.Н. Покровский на пленуме Коммунистической академии произнес речь, в которой указал на необходимость «положить конец существующему еще в некоторых научных областях мирному сотрудничеству марксистов с учеными, далекими от марксизма … и … начать решительное наступление на всех фронтах научной работы, создавая свою Дневники академика М.В. Нечкиной // Вопросы истории. 2005. № 6. С. 150.

Дневники академика М.В. Нечкиной // Вопросы истории. 2005. № 5. С. 128.

Письма в редакцию. М. Нечкина // Историк-марксист. 1931. Т. 22. С. 184.

собственную марксистскую науку»102. В этом же году был закрыт Институт истории РАНИОН, ликвидированы Общество истории древностей российских при Московском университете, Русское историческое общество в Ленинграде, Московское археологическое общество и др. Осенью 1929 – зимой 1930 г. была арестована группа историков во главе с академиком С.Ф. Платоновым. В их числе Е.В. Тарле, Н.П. Лихачев, Ю.В. Готье, М.К. Любавский, В.И. Пичета, С.В. Бахрушин, Л.В. Черепнин и др. Спустя время некоторым позволили вернуться к работе. Но, как справедливо считает А.М. Дубровский, «”Академическое дело” – арест, допросы, заключение, ожидание приговора, быть может смертного, затем лагерь или ссылка – не прошли бесследно… в дальнейшем историки были готовы на компромисс с властью, с собственной совестью, лишь бы можно было остаться в живых, работать, заниматься любимым делом»103. Несмотря на то, что М.В. Нечкина не принадлежала к «старым специалистам», ее с некоторыми оговорками можно отнести к «красным профессорам», опасность вроде бы ей не грозила, но в сложившейся обстановке необходимо было быть осторожной и перестраховаться, что она, конечно, понимала.

30-е гг. XX в. были тяжелыми для М.В. Нечкиной. Это и так называемая «История с примечаниями», развернувшаяся в 1932 г., о чем подробнее мы напишем ниже. И обрушившаяся в 1934 г. разгромная кампания на школу Покровского, в которую, несомненно, входила М.В. Нечкина. Угроза репрессий явно ощущалась историком. Две трети специалистов из 200 выпущенных Институтом красной профессуры были репрессированы104. Многие ученики М.Н. Покровского были физически уничтожены. Оставшимся в живых Дубровский А.М. Историк и власть: историческая наука в СССР и концепция истории феодальной России в контексте политики и идеологии (1930–1950-е гг.). Брянск, 2005. С. 115.

Там же. С. 119.

Куманев В.А. 30-е годы в судьбах отечественной интеллигенции (Очерки). М.: Наука, 1991.

оставалось приспосабливаться, отрекаться от своих убеждений. Примечательно сохранившееся свидетельство об А.М. Панкратовой, запись современника в дневнике 1939 г., когда она призывала к осторожности: «Долго ли попасть во враги народа? На мой вопрос, значит она не верит, что все осужденные враги народа? В это никто не верит, ответила она»105. Таким образом, настроения в среде «красных профессоров» были сходными с настроениями «старых специалистов». Определяющим фактором в поведении людей, в их работе стал страх. В связи с этим интересны воспоминания современника М.П. Полетика о том времени. «Действительность тридцатых годов научила врать и самых правдивых. Всем пришлось стать актерами и жить двойной жизнью:

двойственность и маска давали известную защиту. При этом приходилось все время идти на мелкие компромиссы со своей совестью. Для каждого из нас страх, порожденный режимом террора, стал бытом»106. Приведем дневниковую запись М.В. Нечкиной о встрече Нового 1933 года. «В идеологическом смысле было архи “прилично” – все тосты были передовицами или “Правды” или “Известий”»107.

Репрессии 1930-х гг. отразились на семье М.В. Нечкиной. В 1937 г. были арестованы близкие родственники как самой Милицы Васильевны, так и ее мужа. Ее старший брат Борис Васильевич расстрелян в 1937 г. В том же году расстрелян муж средней сестры Ксении – Петр Бродовский. В 1938 г.

расстреляны братья ее супруга – старший Яков и младший Илья, и жена Якова Аркадьевича Е.К. Соколовская. Позже, в начале 1980-х гг. в воспоминаниях о Е.К. Соколовской, М.В. Нечкина напишет, что «она была умница, красавица, человек огромного обаяния и самое главное – настоящая коммунистка»108.

Дубровский А.М. Историк и власть: историческая наука в СССР и концепция истории феодальной России в контексте политики и идеологии (1930–1950-е гг.). Брянск, 2005. С. 128.

Там же. С. 119.

Дневники академика М.В. Нечкиной // Вопросы истории. 2005. № 6. С. 132.

Дневники академика М.В. Нечкиной // Вопросы истории. 2005. № 11. С. 137.

Супруг М.В. Нечкиной исключен из партии. Конечно, все эти события сильно влияли на рабочую атмосферу историка. В такой ситуации приходилось писать не то, что думаешь, а то, что диктует политика партии.

Но и в научной работе М.В. Нечкина допускала «промахи». Она написала капиталистического развития» для публикации в журнале «Большевик» и в феврале 1941 г. выступила с докладом на заседании сектора истории СССР XIX– XX вв. (которым руководила А.М. Панкратова). В результате обсуждений тезисы и доклад М.В. Нечкиной получили острокритическую оценку, она обвинялась в использовании немарксистских, эклектических положений, в совершении ряда грубых политических ошибок109. Как считает А.М. Дубровский, главная причина такой оценки заключалась в том, что в своем докладе М.В. Нечкина ставила проблему своеобразия русского исторического процесса110. Заметим, что в постановке проблемы М.В. Нечкина опиралась на высказывания Сталина на Всесоюзной конференции работников социалистической промышленности в 1931 г., когда он указал на вековую отсталость России, и на опубликованную в 1938 г. «Историю Всесоюзной Коммунистической партии (большевиков).

Краткий курс». Поэтому она считала, что данная тема своевременна для изучения. Но, как отмечает А.М. Дубровский, к г. политикоидеологическая линия партии изменилась, «мысль об отсталости России, уместная при мобилизации сил народа на выполнение задач первых пятилеток, в предвоенной обстановке… была некстати»111.

Доклад М.В. Нечкиной был важным эпизодом в истории советской Дубровский А.М. «Лично я считаю ее доклад немарксистским» (доклад М.В. Нечкиной о причинах отсталости России и его обсуждение в 1941 г.) // История и историки. 2001.

Историографический вестник. М., 2001. С. 65.

Дубровский А.М. Историк и власть: историческая наука в СССР и концепция истории феодальной России в контексте политики и идеологии (1930-1950-е гг.). Брянск, 2005. С. 395.

исторической науки. Как пишут А.Н. Артизов, О.В. Наумов «в условиях, когда решение основополагающих проблем истории являлось прерогативой вождя партии и государства, предпринимается попытка самостоятельно осмыслить коренные вопросы прошлого России»112, это свидетельствует о том, что даже в самые неблагоприятные времена наука объективно развивалась.

Несомненно, эта ситуация отразилась на всем последующем научном творчестве М.В. Нечкиной. Подобные оценки работы отбивали у историков всякое желание браться за сложные, неразработанные темы. Как справедливо пишет А.М. Дубровский, в результате развития советской науки историки перешли к эмпиризму, «обращение к рассмотрению общих, концептуальных вопросов, творчество и научная смелость… были блокированы усвоенными обязательными к употреблению догмами упрощенного и перетолкованного марксизма. … не методологический идейный монизм, а стандартизация и шаблонность были господствовавшими чертами в теоретическом мышлении историков»113.

В октябре 1941 г. М.В. Нечкина вместе с Московским университетом была Среднеазиатского государственного университета. В июне-июле 1943 г.

М.В. Нечкина находилась в Иране, куда была направлена из Ташкента по распоряжению политического управления Среднеазиатского военного округа в группе лекторов для чтения лекций. В 1943 г. она вернулась в Москву к преподавательской и научной работе. По воспоминаниям М.В. Нечкиной, всего за войну ею было прочитано около 500 лекций, куда входят московские до и М.В. Нечкина о причинах отсталости России. Доклад и итоги дискуссии. 1941 г. // Исторический архив. 1993. № 2. С. 210.

Дубровский А.М. Историк и власть: историческая наука в СССР и концепция истории феодальной России в контексте политики и идеологии (1930–1950-е гг.). Брянск, 2005. С. 389.

после эвакуации и ташкентские лекции114.

В 1947 г. М.В. Нечкина была избрана действительным членом Академии педагогических наук СССР. История же с получением звания действительного члена АН СССР была не простой. 23 октября 1953 г. по Отделению исторических наук она была избрана членом-корреспондентом АН СССР, но задолго до этого, еще в 1937 г. она предпринимала первую попытку попасть в состав АН СССР. В 1943 г. проводились довыборы в АН СССР. В мае 1943 г.

М.В. Нечкина, находившаяся в эвакуации в Ташкенте, писала И.И. Минцу:

«Признаюсь, что пишу Вам в трудную для себя минуту жизни. 6-го мая у нас произошло заседание Ученого совета института истории, где выдвигались кандидатуры для предстоящих выборов в члены-корреспонденты АН и в академики. Мою кандидатуру выдвигала наша партийная организация, которая дала высокую оценку как моей научной, так и общественной работы во время войны. Давал мою характеристику Греков. Вам уже ясно, конечно, что академики меня провалили... Не знаю, можно ли как-нибудь поправить дело.

Совсем ли забыл обо мне Истфак Московского университета? Не скрою, что мне очень горько...»115. В сентябре 1953 г. член-корреспондент АН СССР Н.М. Дружинин закончил свой отзыв о научной деятельности ученого словами:

«М.В. Нечкина, которая была в 1950 г. выдвинута в качестве кандидата в членыкорреспонденты АН СССР, вполне отвечает требованиям, которые М.В. Нечкина была избрана действительным членом АН СССР.

Еще один неприятный эпизод в жизни М.В. Нечкиной связан с обвинением ее в троцкизме в 1961 г. Несмотря на то, что к 1960-м гг.

Нечкина М.В. Лекции в дни войны // В годы войны. Статьи и очерки. М.: Наука, 1985. С.

Дневники академика М.В. Нечкиной // Вопросы истории. 2005. № 7. С. 141.

Дневники академика М.В. Нечкиной // Вопросы истории. 2005. № 8. С. 143.

М.В. Нечкина была признанным советским историком, академиком, было подано заявление о наличии в ее трудах 1920-х гг. антиленинских ошибок. В личном фонде М.В. Нечкиной сохранились документы, связанные с этой Ковалевского Д.И.» 117.

Профессор МГУ Д.И. Ковалевский обвинил М.В. Нечкину в пропаганде троцкизма в ее ранних работах118. 31 декабря 1960 г. академик Е.М. Жуков ознакомил ее с заявлением Д.И. Ковалевского. После этого она сразу начала действовать, написала протест и передала его в Отделение исторических наук.

Была создана комиссия под председательством Б.А. Рыбакова, которая вынесла рекомендовать М.В. Нечкиной исправить ошибки через выступление в печати.

Это решение комиссии было отправлено в ЦК КПСС. А 21 мая 1961 г. в МГУ выступил Д.И. Ковалевский с теми же обвинениями перед широкой публикой, ссылаясь на постановление Отделения исторических наук. М.В. Нечкина написала письмо Президенту Академии наук СССР академику А.Н. Несмеянову, в котором просила дать распоряжение расследовать это дело и поставить вопрос на общем собрании Отделения исторических наук, а также сообщить МГУ, что никакого указанного выше постановления Отделение исторических наук не принимало. Кроме письма А.Н. Несмеянову, М.В. Нечкина отправила письмо в ЦК КПСС, в котором изложила всю ситуацию и указала на то, что происходящее связано с тем, что ранее она обвинила в плагиате профессора А. Федорова, защитником которого был Д.И. Ковалевский.

18 апреля 1961 г. состоялось заседание Бюро Отделения исторических Архив РАН. Ф. 1820. Оп. 1. Д. 367.

Нечкина М.В. Русская история в освещении экономического материализма (историографический очерк). Казань: Государственное изд-во, 1922. Нечкина М.В. Наука русской истории // Общественные науки в СССР 1917-1927 г. / под. ред. В.П. Волгина, Г.О. Гордона, И.К. Луппола. М.: Работник Просвещения, 1928. С. 126–162.

наук АН СССР, на котором решение комиссии не отменили, но были признаны Д.И. Ковалевского. Такое решение не удовлетворило М.В. Нечкину, считавшую все обвинения против нее бессмысленными и переживавшую за свою политическую репутацию. Поэтому в мае 1961 г. она отправила протест в Президиум АН СССР «Почему невозможно согласиться с резолюцией акад.

Рыбакова», в котором подробно рассмотрела существо клеветы. Дело заключалось вот в чем: в статье 1960 г.119 М.В. Нечкина упоминала и свою статью «Наука русской истории», когда рассматривала историю вопроса.

Д.И. Ковалевский, сфабриковав цитаты, нашел в данной статье пропаганду троцкизма. Таким образом, как указала М.В. Нечкина, упоминание в статье «О периодизации истории советской исторической науки» своей фамилии и было пропагандой троцкизма. Д.И. Ковалевский вспомнил также первую опубликованную монографию историка и обвинил ее во фразе «Я горжусь этой книгой». На это М.В. Нечкина ответила «Я никогда не произносила этой фразы, … я сказала: “Я могла бы гордиться, что у вас не нашлось других “обоснований” для клеветы, чем моя студенческая работа»120.

12 июля 1961 г. после заседания комиссии Президиума АН СССР по рассмотрению ее протеста против резолюции комиссии академика Б.А. Рыбакова М.В. Нечкина записала: «Решено: удовлетворить мою просьбу – решение комиссии Б.А. Рыбакова… отменить и известить об этом ЦК КПСС… Жуков проиграл это дело. Боле всего проиграл Б.А. Рыбаков. Справедливость восторжествовала (более полугода борьбы!…)»121.

Данная ситуация показывает, что и в начале 1960-х гг. были подобные Нечкина М.В. О периодизации истории советской исторической науки // История СССР.

1960. № 1. С. 77–91.

Архив РАН. Ф. 1820. Оп. 1. Д. 376. Л. 100.

Там же. Л. 106.

дела, правда они существенно отличались от дел 1930–1940-х гг. Обвиненная в антиленинских взглядах М.В. Нечкина сумела добиться отмены всех принятых против нее решений. С другой стороны, в этой ситуации проявился характер М.В. Нечкиной, ее осторожность, стремление обезопасить себя.

М.В. Нечкина считала, что организация науки – одна из главных задач академика, поэтому она уделяла много внимания организационному оформлению историографии в СССР. Историографическое направление деятельности М.В. Нечкиной достаточно разнообразно. По сути, именно она была организатором историографии как научной дисциплины в СССР.

В 1958 г. по инициативе В.П. Волгина, М.Н. Тихомирова и М.В. Нечкиной был создан Научный совет по проблеме «История исторической науки» при Отделении исторических наук АН СССР. Совет стал одним из ярких проявлений организаторских способностей М.В. Нечкиной. С 1961 г. и до конца своих дней она возглавляла Совет. По инициативе М.В. Нечкиной созывались так называемые «Историографические среды» – заседания Научного совета. Об их значении она говорила следующее: «Это простая товарищеская лаборатория, где специалист по истории исторической науки имеет возможность выступить с докладом, в среде специалистов, своих коллег и, вернувшись к себе в вуз, на кафедру, продолжить исследовательскую и преподавательскую работу обогащенным новыми мыслями и идеями»122.

С 1960 по 1985 г. М.В. Нечкина была главным редактором «Очерков истории исторической науки в СССР», первого обобщающего труда по отечественной историографии. Как отмечает Л.В. Данилова, в качестве авторов и редакторов в сборники были приглашены многие историки, находившиеся на плохом счету в партийных инстанциях123. Пятый том опубликован только в Вандалковская М.Г. Милица Васильевна Нечкина // Историческая наука в России в XX веке. М.: Научно-исследовательский центр «Скрипторий», 1997. С. 412.

История в человеке… М.: Новый хронограф, 2011. С. 218.

1985 г., но он был подготовлен, и его выход планировался еще в конце 1960-х годов. Объяснение М.В. Нечкиной этой ситуации находится в ее личных записях, сделанных после заседания 15 июня 1971 г. по поводу пятого тома.

«После естественно, не связанные с докладом. Тон в общем благоприятный, есть даже похвалы, но содержание в целом неблагоприятное. Основное – много “культа личности”, мало положительных сторон Сталина»124.

М.В. Нечкиной принадлежит замысел создания историографического ежегодника «История и историки». В 1972–1985 гг. она – ответственный редактор этого издания, в котором разрабатывались проблемы историографии как отечественной, так и всеобщей истории. Нередко М.В. Нечкиной как редактору приходилось отстаивать право публикации статей. Она приняла активное участие в защите парткомовской статьи «Советская историческая наука и некоторые вопросы ее дальнейшего развития», написанной на основе доклада, прочитанного на закрытом партийном собрании 19 февраля 1966 г., который был единодушно поддержан и оценен директором института В.М. Хвостовым в качестве готовой научной статьи. Группа авторов утвердила статью на Ученом совете и отправила ее в очередной выпуск сборника «История и историки». Но этот выпуск был подписан к печати без этой статьи, так как ее изъял Главлит. Как редактор сборника, М.В. Нечкина обратилась письмом к председателю Госкомпечати Н.И. Михайлову, в котором просила объяснить причину изъятия статьи из сборника и дать разрешение на ее публикацию125.

Несмотря на все старания редактора, статья так и не была напечатана. Еще один похожий эпизод в биографии М.В. Нечкиной связан с развернувшейся критикой книги А.М. Некрича «1941. 22 июня». В ее защиту она написала письмо в редакцию журнала «Вопросы истории КПСС», а его копию отправила в Архив РАН. Ф. 1820. Оп. 1. Д. 253. Л. 36.