«СТРУКТУРНО – СЕМАНТИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ ТЕКСТИЛЬНЫХ ТЕРМИНОВ В ТАДЖИКСКОМ И АНГЛИЙСКОМ ЯЗЫКАХ ...»

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ РЕСПУБЛИКИ

ТАДЖИКИСТАН

РОССИЙСКО - ТАДЖИКСКИЙ (СЛАВЯНСКИЙ) УНИВЕРСИТЕТ

На правах рукописи

Солиева Мухае Абдулакимовна

СТРУКТУРНО – СЕМАНТИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ ТЕКСТИЛЬНЫХ

ТЕРМИНОВ В ТАДЖИКСКОМ И АНГЛИЙСКОМ ЯЗЫКАХ

10.02.20 - сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание

ДИССЕРТАЦИЯ

на соискание учной степени кандидата филологических наук

Научный руководитель:

доктор филологических наук, профессор Джамшедов Парвонахон.

Душанбе –

ОГЛАВЛЕНИЕ

Введение……………………………………………………………………...

ГЛАВА ТЕРМИНЫ И ТЕРМИНОСИСТЕМЫ – КАК ОБЪЕКТ

I.

ЛИНГВИСТИКИ…………………………………………………………….. 1.1 Терминология как объект лингвистики………………………………... 1.2 История развития текстильной промышленности и производства текстиля ………………………………………………. 1.3 Природа терминов текстильного производства….…………………… 1.4. Упорядочение терминологии текстильной отрасли легкой промышленности…………………………………………………………….. 1.5. Терминологическая система сопоставляемых зыков…………………

ГЛАВА II. СТРУКТУРНО – СЕМАНТИЧЕСКАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА

ТЕКСТИЛЬНОЙ ТЕРМИНОЛОГИИ В ТАДЖИКСКОМ И АНГЛИЙСКОМ

ЯЗЫКАХ………………………………………………….

2.1. Проблематика определения производного слова…………………….

2.2. Морфологический способ образования терминов текстильного производства в сопоставляемых языках…………………………………… 2.2.1. Корневые слова текстильной терминологии в сопоставляемых языках…………

2.2.2. Образование терминов текстильного производства при помощи суффиксации………………………………………………………………… 2.2.3. Анализ производных текстильных терминов……………………… 2.2.4. Анализ производных прилагательных……………………………..

2.2.5. Двусуффиксальные словообразовательные модели текстильной терминологии в сопоставляемых языках…………………………………..

2.2.6. Образование текстильной терминологии путем преффиксации…..

2.2.7. Префиксально суффиксальные способы образования текстильных терминов……………………………………………………………………..

2.3. Безафиксальный способ образования терминов………………… 2.4. Словосложение и типы сложных слов…………………………… 2.5. Синтаксические способы и средства выражения текстильных терминов………………………………………………………………… 2.6. Структурно – семантические особенности текстильных терминов………………………………………………………………... 2.6.1. Термины - существительные ………………………………….. 2.6.2. Термины - прилагательные……………………………………. 2.6.3. Термины –глаголы…………………………………………….. 2.6.4. Термины – наречия (признак действия)……………………… Заключение……………………………………………………………. Литература ……………………………………………………………. Приложение Введение Проблема термина и терминологии относится к одной из важных проблем общего языкознания. Все вопросы, связанные с определением и уточнением понятия «термин», с раскрытием содержания этого понятия, его эволюции и средств его оформления в языке (в отдельных языках) как в общелингвистическом плане, так и применительно к отдельным наукам или отраслям знания, сближают языкознание с различными областями научного знания, а также с практикой, с историей материальной и духовной культуры человечества.

Изучение узкоспециальной лексики необходимо для создания общей теории терминологии. Важным является стремление ученых познать общие закономерности возникновения терминологии, а также взаимодействие терминов в познании закономерности и функционировании терминов в виде устойчивых словесных обозначений, представляющих собой единицы научного стиля языка и при этом в значительной своей части входящие в состав общеупотребительной лексики. В исследовании природы термина наблюдаются два подхода, две точки зрения: структурно-языковая и понятийная, семантическая, обусловленная развитием системы понятий той или иной науки, того или иного ремесла.

Так, в частности, обстоит дело в области текстильной терминологической семантики и лексики, которые ещ не были в науке подробно освещены на материале разносистемных языков, тем более, в сопоставительном плане.

терминологических подсистем. В нашей работе будут исследованы лексикосемантические особенности терминологической подсистемы, связанной с текстильным производством, что будет сделано на материале в основном двух таджикского и английского языков.

В середине ХХ века терминология вызывает вс больший интерес у многих лингвистов, а так же у исследователей разных стран. А зарождение первых теоретических положений терминологии в зарубежном языкознании наблюдается в XIX веке. Подходя к изучению природы термина с разных сторон, как теоретической, так и практической, исследователи выявили все новые его характеристики, наблюдаемые в различных языках.

Неоднократно терминология и термины вызывали повышенный интерес у таких лингвистов как, В. Д. Аракин [ I: 35] Е. Г. Беляевский [I: 11] В. В. Виноградов [I: 29], Б. Н. Головин [I: 9, 25], В. П. Даниленко [I: 7, 5S], Т.Л. Канделаки [I: 12], Л. А. Капанадзе [I: 4, 57], Н. И. Лебедева [I: 23], Л. П.

Смит [I: 20], О. Н. Трубачев [I: 2, 26] и многие другие.

Интерес этот вполне оправдан, поскольку термины в любом языке, будь то русский или английский, подчиняются практически тем же закономерностям создания и функционирования новых слов и сочетаний, что и вообще в общенародном языке. Так, в связи с задачами языкового строительства, а также развития литературных языков возникла необходимость разработки основных характеристик терминологии различных областей.

Терминология, а в частности, текстильная, как одна из составляющих терминологии в целом, дает возможность раскрыть особенности данной лексики, определить специфику е функционирования в той или иной сфере общения.

Целесообразность предпринятого нами исследования определяется несомненной значимостью лингвистических работ, посвященных изучению специфики функциональной организации конкретной отраслевой терминологии для дальнейшего развития теоретического и прикладного терминоведения. Избранная нами тема связана с жизненно важной, исконной для общества сферой деятельности, какой является текстильное производство.

Важность терминологических исследований обусловлена уже тем, что хорошо развитая, упорядоченная терминология является не только источником информации, но и средством оптимизации профессиональной производственной и научной деятельности, успешного овладения специальностью.

Изучать специальную лексику можно разными методами и способами.

Если объектом исследования становится значение термина, а целью – выявление его специфических особенностей в нескольких языках, то осуществить поставленную задачу поможет семантико-сопоставительный анализ.

Термин «семантика» впервые был введн в 1897 году. М. Бреалем [I: 1;

73].

Данный способ исследования состоит из двух этапов:

1) отдельное изучение семантики терминов в одном языке, а затем в 2) сопоставление семантики терминов в этих языках с целью выявления в них сходств и различий.

Семантико-сопоставительный анализ – это система приемов, используемых для выявления общего и особенного в лексической семантике сравниваемых языков.

Данный анализ начинается с самого простого – с изучения процесса номинации:

а) формирование лексем-терминов;

б) формирование значений терминов;

При исследовании формирования лексем-терминов сопоставительный анализ опирается на способы терминообразования, на морфологическую структуру терминов, а при изучении формирования значений терминов данный анализ, используя знания из области этимологии и истории языка, предполагает исследование признаков, положенных в основу номинации в сопоставляемых терминах, то есть исследование внутренней формы терминов. Каждый предмет имеет много признаков, а в названии образ предмета представляет только через один его признак. Поэтому в разных языках при формировании значений терминов в процессе номинации могут быть основой разные признаки одного и того же предмета, и поэтому внутренняя форма терминов в таких языках будет разной.

Актуальность темы. Выбор темы данной научной работы обусловлен тем, что до сих пор текстильная терминология в таких разноструктурных языках, как английский и таджикский ещ не была предметом специального научного исследования.

Актуальность темы подтверждается нашими наблюдениями, которые показали, что в таджикском и английском языках в терминологической лексике обнаруживаются все новые внеязыковые и лингвистические их особенности.

Современный этап развития науки о языке ставит перед исследователями задачу заново рассмотреть вопросы терминообразования на основе современных методов, в основе которых лежит системный подход к исследуемому объекту, предполагающий описание языка как «системы систем», в том числе и лексической системы, частью которой является терминологический пласт.

Каждый пласт лексики представляется системой в силу того, что каждое слово и соответственно каждое понятие занимает в этой системе определенное место, очерченное отношениями к другим словам и понятиям.

Лексическая система языка является достаточно сложной по своей организации и структуре. Эта система включает в себя такое большое количество связанных самыми различными отношениями элементов, что их системность представляется трудновообразимой или зачастую даже ставится под сомнение. В ней существуют многочисленные нерегулярные явления, для описания которых требуется большое количество правил, тесно связанных и с внешними, экстралингвистическими, факторами.

Вся эта сложность характерна и для микросистемы терминов текстильного производства, и она ещ больше усугубляется при проведении сопоставительного анализа языков разного грамматического строя.

производства в таджикском и английском языках.

В предмет исследования входят способы словообразования терминов текстильного производства и их структурно-семантические характеристики в таджикском, английском (при необходимости) и русском языках.

Предмет исследования – текстильные термины в английском и таджикском языках, их структурно-семантические особенности, морфологические и функционально-семантические типы и способы их репрезентации.

В качестве рабочей гипотезы было выдвинуто положение о том, что текстильная терминология является особой по структуре и семантике грамматической категорией, охватывающей одновременно языковую и речевую системы. В диссертации выдвигается предположение о единстве причин, порождающих его элементы, из которых складывается речевая системность. В связи с этим можно сказать, что единство стиля определяет и единство принципиальных черт терминов.

Изучение лексической системы предполагает всестороннее рассмотрение, организации и характера самого словарного состава языка.

Типологическое сопоставление должно охватывать всю проблематику лексической членимости языка на распределение лексики языка на различные семантические классы, группы, микросистемы (семантические поля, синонимичные структурно-семантические группы, терминологические и прочие подсистемы).

семантических, морфологических и словообразовательных особенностей текстильных терминов в разносистемных языках на разных языковых уровнях послужила выбору данной темы в качестве объекта исследования.

Тем самым определила основную цель работы, которая заключается в выявлении и сопоставлении семантических характеристик текстильных терминов в английском и таджикском языках, а также в структурном их анализе (словообразовательном, этимологическом и морфологическом).

разрешения следующих задач:

- провести инвентаризацию исследуемых терминов путм выборки из имеющихся словарей сопоставляемых языков;

- дать количественную и качественную характеристику терминов текстильного производства;

- произвести словообразовательный анализ текстильных терминов в сопоставляемых языках, выявить их словообразовательные модели;

раскрыть структурно-семантическую специфику текстильной терминологии;

- выявить существующие в рассматриваемых языках продуктивные словообразовательные модели;

алломорфозы), имеющие место в терминологии ткацкого производства в сопоставляемых языках;

Общетеоретическую основу диссертации составили работы отечественных и зарубежных лингвистов по проблемам терминологии и терминосистемы, исследования по сопоставительному языкознанию и лингвистической типологии в контексте рассматриваемой проблематики Научная новизна работы заключается в том, что в ней впервые в сопоставительном плане на материале разноструктурных языков исследованы термины текстильного производства. Впервые выявлены все случаи изоморфизма в терминологии исследуемых языков, что важно не только в сопоставительном (контрастивном) плане, но и послужит заметным вкладом в общую типологию языков. В диссертации обосновывается вводимое в научный обиход понятие функционально-семантической микросистемы.

разработкой таких проблем, как системность в лексике в целом, в области терминов текстильного производства, в частности, группировка словтерминов по структурно-семантическим микросистемам, раскрытием закономерностей нейтрализации отдельных сем и значений в семантической структуре терминов текстильного производства (таджикских и английских).

лексикологии, особенно по терминологии, изучение особенностей формирования семантической структуры терминов установление ономасиологических отношений в терминологии остатся необходимым и востребованным.

Проблематика диссертационной работы, сопоставительносемантическое в исследовании лексики в таджикском языкознании является потенциала.

сопоставительного анализа и раскрытия терминообразующих особенностей и необходимости) русского языков. В работе предпринимается попытка терминологической лексики как одной из составляющих лексической системы, попытка систематизировать отношения между семантическими разновидностями исследуемой терминолексики.

Применяя теоретические основы полевого восприятия лексики к терминологическому пласту, нами предложено разграничение видо-типовых отношений в системе парадигматических полей лексики в целом и терминологической лексики, в частности. Терминологическая лексика рассматривается как особое лексическое объединение лексических единиц, которое подлежит систематизации, разработанной и предлагаемой нами.

исследования могут служить важным источником при изучении фундаментальных вопросов системы терминообразования таджикского и английского языков, проблем теории и практики литературного перевода терминообразования в синхронном сопоставительном аспекте, в составлении двуязычных англо-таджикских и таджикско-английских терминологических словарей.

Практические рекомендации из диссертационной работы могут быть использованы:

- при изучении курса «Сопоставительная грамматика таджикского и английского языков»;

- при составлении учебников и учебных пособий по сопоставительной лексике таджикского и английского языков;

терминообразования и функционально-семантических полей;

- при написании дипломных, диссертационных, реферативных работ по терминологической проблематике;

- при составлении синонимических и антонимических терминологических словарей;

- для отбора наиболее высокочастотной терминологической лексики для программ обучения английскому языку в таджикоязычной аудитории.

Методы исследования являлся аналитико-описательный. В ходе исследования использовался сопоставительный метод с элементами компонентного, трансформационного и контекстуального анализа отдельных терминов. Кроме того, использовалась методика статистического анализа определенных групп терминологических единиц.

терминосистемы в плане вычленения их значений проводилось на основе универсального принципа языковой многозначности.

С помощью описательного метода исследуется каждый способ терминообразования в структурном и семантическом аспектах. Метод компонентного анализа разрешает рассматривать терминологическую структуру как совокупность семантических составляющих элементов. Количественный анализ устанавливает соотношение между разными исследуемыми фактами.

На защиту выносятся следующие положения:

1. На уровне структурной организации текстильная терминологическая лексика таджикского и английского языков выражается языковыми средствами, относящимися к различным уровням языковой иерархии, основными из которых являются лексический и синтаксический, исходя из чего данная терминологическая, система характеризуется как межуровневая языковая категория.

2. Структурно-семантическая организация терминосистемы текстиля на современном этапе отличается своеобразием функционирующих в ней терминологических единиц, возникших из разнородных источников и образованных различными способами словообразовательной деривации:

семантическим, синтаксическим, аффиксацией.

3. В пределах терминосистемы текстиля функционируют основные способы словообразования. На лексическом уровне она репрезентируется аффиксальными и корневыми морфемами, сложными и сложнопроизводными словами и другими. В то же время следует указать на такой продуктивный способ терминологизации, как включение в состав терминов словосочетаний, которые в целом отражают фактически все типы словосочетательной связи сопоставляемых языков.

4. В создании терминов - словосочетаний текстиля участвуют различные лексико-грамматические классы слов, используемые для описания основных понятий текстильной науки: существительные, прилагательные, глаголы, наречия и др. Однако особой мобильностью характеризуются имена существительные и прилагательные, которые представлены во всех лексикосемантических группах слов, обозначающих текстильную терминологическую лексику.

5. В терминосистеме текстиля функционируют многозначные терминологические единицы, возникшие в результате семантического переосмысления значений общеупотребительных слов. В процессе формирования терминологических единиц текстиля активно используются многозначные терминоэлементы.

Материалом исследования послужили многочисленные примеры, полученные методом сплошной выборки из произведений художественной литературы на английском и таджикском языках, газетных и журнальных статей.

В настоящей работе термины сопоставительный и контрастивный используются как синонимичные. Эффективность контрастивного метода заключается в том, что он позволяет отчтливо видеть черты своеобразия каждого из сравниваемых языков, остающиеся вне поля зрения при его изучении изнутри. На наш взгляд, этот метод позволяет глубже проникнуть в структуру и семантику терминологии сопоставляемых языков в целях их теоретического описания, а также получения данных общелингвистической – теоретической и практической - значимости.

Сопоставление текстильной терминологии, результатов их конструктивно-грамматического и структурно-семантического анализа, способов языкового выражения реальной и ирреальной, а также субъективности терминологии в английском и таджикском языках дат возможность выявить сходства и различия, которые могут служить основанием для составления типологических рядов. Наблюдение проявлений текстильной терминологии на материале английского и таджикского языков позволяет расширить и углубить лингвистические представления об этой категории в целом.

Апробация работы Результаты исследования докладывались на Республиканской научно-практической конференции (Душанбе, 2013), Межвузовской научно-практической конференции Российско-Таджикского (славянского) Университета (Душанбе, 2013), «Вестники» Таджикского Национального Университета (Душанбе, 2012), «Учные Записки»

Худжандского государственного Университета (Худжанд, 2013).

Диссертационная работа была обсуждена на объединнном заседании кафедры таджикского языка и кафедры английского языка ТГУ ПБП (Протокол №1 от 25.02.2014г) и рекомендована защите. Диссертация также обсуждена и рекомендована к защите на расширенном заседании кафедры английской филологии с участием специалистов кафедры таджикского языка Российско-Таджикского (славянского) Университета (Протокол №4 от 30.05.2014г).

Источники и методика исследования При написании работы были использованы следующие виды источников:

а) современные словари таджикского языка, русско-таджикские и таджикскорусские словари, технический и другие отраслевые и толковые словари, Таджикская советская энциклопедия;

б) научные труды, посвященные истории развития текстильной промышленности республики;

в) монографии, диссертации, учебники, учебные пособии и другая техническая литература;

г) для выявления терминологии каждой отрасли и полноты ее охвата были использованы специальные словари и справочники, изданные на русском языке по текстильной промышленности.

Для всестороннего изучения и анализа литературы нами были изучены бибилиотечные каталоги книг, библиографические издания, информации, реферативные сборники и соответствующие библиографии, а также другие источники.

преподавателей специальных кафедр Таджикского технического университета, сотрудников отдела лексикографии и терминологии Института языка, Комитета языка и терминологии при Правительстве Республики Таджикистан, Таджикской национальной энциклопедии.

Для решения поставленных задач исследуемая терминология была изучена в синхронном (в случае необходимости и диахронном) аспекте. При отборе терминов применен метод критического сопоставления их с точки зрения краткости, однозначности и других предъявляемой к ним требований, а при упорядочении терминологии – системность (терминами именуются понятия, а системе понятий соответствует система терминов конкретной отраслевой текстильной терминологии современного таджикского языка созданы на основе существующих общетеоретических положений, которые заложены ведущими представителями языкознания и терминологами (Лотте Д. С., Винокур Г. О., Герд А. С., Даниленко В. П., Канделаки Т. Л., Климовицкий Я. И., Моисеев И. О., Реформатский А. А.), а также таджикскими ученными и языковедами (Джураев Т., Айни С., Шукуров М., Рустамов Ш., Капранов В. А., Шаропов Н. А., Сулаймонов С., Назарзода С., Султонов М. Вэбстэр М., Дуглас Х., Балтэр М., Тревисан А., Влог Г и др).

разработаны и описаны в трудах видных зарубежных, русских и таджикских ученых (А. М. Кузнецов, О.Н. Селиверстова, К. М. Мусаева, И. Исмаилова и терминообразовательного значений, очень важную роль играет метод функциональных особенностей отдельных терминов текстильного производства. Применялся структурно-семантический анализ, который в значительной мере способствовал успешной разработке поставленных задач.

Он помог выявить особенности терминологической лексики, связанной с текстильным производством, в таджикском языке в сравнении с английским.

Значимость этого метода бесспорна, так как с его помощью можно установить объект калькирования многих терминов. Использовались также новые методы моделирования в терминологическом словообразовании.

Использован метод отбора лексического материала: была проведена сплошная выборка терминов из названных выше словарей, рассмотрение терминов осуществлялось поступательно, в алфавитном порядке. Обработка полученных результатов велась методом внутренней интерпретации.

Структура исследования Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, списка литературы и приложения.

Во введении обозначен объект, предмет и методика его исследования, определены цель и задачи, обоснована актуальность проблемы, а также выявлена научная новизна исследуемой темы.

В первой главе рассматривается природа терминов, образующих терминологию текстильного производства. Дается представление о внутренней культурно-исторической проблематике эволюции текстильного производства. Приведена схема эволюции инвентаря прядения и ткачества, трикотажного производства, а также таблица наиболее употребительных терминов прядения, ткачества и трикотажного производства в таджикском и английском языках.

Во второй главе проводится анализ текстильной терминологии в таджикском и английском языках. Подробно рассматриваются четыре большие группы терминов, в основе которых лежит общее значение терминов текстильного производства. В данной главе проведен анализ словообразовательных моделей текстильных терминов таджикского и английского языков. Приведена таблица аффиксальных и других способов образования терминов текстильного производства.

В заключении делаются основные выводы из проведенного исследования.

ГЛАВА I ТЕРМИНЫ И ТЕРМИНОСИСТЕМЫ – КАК ОБЪЕКТ

ЛИНГВИСТИКИ

1.1. ТЕРМИНОЛОГИЯ КАК ОБЪЕКТ ЛИНГВИСТИКИ

Терминология – совокупность терминов определенной отрасли знания или производства, а также учение о формировании, составе и функционировании терминов. Предметом общей теории терминологии является: формирование и употребление специальных слов, с помощью которых аккумулируются и передаются накопленные человечеством знания;

совершенствование существующих терминологических систем; поиски оптимальных путей создания новых терминов и их систем; поиски универсальных черт, свойственных терминологиям разных областей знания.

«Terminus» (термин) – в средневековой латыни могло иметь значение «определение, обозначение». Именно под влиянием этого значения, по утверждению авторов Большого Оксфордского словаря, образуется в английском языке слово «term» - «термин» [II, 69; 21].

Начиная с 30-х годов ХХ века, терминология становится отдельным объектом изучения лингвистов. Успешная разработка теоретических проблем терминологии способствовала рождению новой научной дисциплины – «терминоведение», призванной сформулировать закономерности создания и функционирования терминов и терминосистем [I,3; 84].

Начало формирования русской специальной лексики относится ко времени появления ремсел, однако временем официального рождения общенациональной терминологии считается первая треть XVIII века. Само слово «термин» входит в относительно широкое употребление в первой половине XIX в. Термин «Терминология» в английском языке впервые засвидетельствован в 1801 году. Следует отметить, что лексикографы начала XIX века приписывают слову «терминология» очень узкое значение.

В Таджикистане первый терминологический Комитет был учреждн в г. и назывался Центральным комитетом нового алфавита и терминологии.

Комитет был учреждн Постановлением ЦИК Таджикской ССР от 11 июня 1933 года (№215). Данный Комитет состоял из 4 отделов, один из которых назывался отделом словарей и терминологии.

Огромную долю в исследовании проблем языка науки и терминологии внесли учные Советского Союза Д. С. Лотте, В. В. Виноградов, Н. Ф.

Яковлев, Г. О. Винокур, Н. П. Кузькин, А. А. Реформатский, А. В.

Суперанская, А. Д. Хаютин, В. П. Даниленко, В. М. Лейчик, Т. Л. Канделаки, Б. Н. Головин, В. В. Белый, А. М. Терпигорев, Р. А. Будагов, Ф. П. Филин, П.

Я. Черных, Н. А. Баскаков, А. Н. Кожин, А. С. Герд, Ф. П. Сорокалетов, З. И.

Комарова, Н. И. Кондаков, В. С. Кулебакинн, Я. А. Климовицкий, К. А.

Левковская, К. Ю. Диброва, Л. П. Ступин, В. И. Сидоров, Л. В. Морозова и другие.

Так, акад. В. В. Виноградов пишет, что «в создании и определении термина есть две стороны, две точки зрения: структурно-языковая и смысловая, семантическая, обусловленная развитием системы понятий той или иной науки, того или иного производства, ремесла. Обе эти стороны взаимосвязаны и вместе с тем, обусловлены историей, культурноисторической традицией».

Н. П. Кузькин высказывает мнение о четырех основных концепциях определения термина:

а) термин – это слово с дефинитивной функцией;

б) термин – это слово в функции названия понятий;

в) термин – это слово, выражающее специфическое понятие;

г) термин – это слово, выражающее специальное понятие.

присутствие лексического значения в терминах. По мнению подавляющего большинства исследователей, смысл термина заключается в его дефиниции.

Из этого следует, что терминами могут быть только те слова, которые обладают «обязательной научной дефиницией».

Однако, по мнению В. М. Лейчика, такая формулировка термина, т. е.

обладание обязательной научной дефиницией, представляется ошибочной по следующим причинам:

1) Дефиницией в логике называют вид суждения, состоящий из определяемой левой части (definiendum - Dfd)и определяющей правой части (definies - Dfn), причем термин – это и есть Dfd, а правая часть содержит только определение его значения, а не всю дефиницию, так что логически правильно было бы сказать, что термину соответствует определение его значения или определение обозначаемого термином понятия;

2) один и тот же термин, что обозначаемое им понятие многоаспектного, и потому, что в различных теориях определения одного понятия различны;

3) языковое выражение значения термина тоже не является единственным, и поэтому неясно, какую же словесную дефиницию имеет термин;

4) не только термин, но и вообще любое слово или словосочетание может иметь дефиницию или, точнее говоря, входить в дефиницию, так что этот признак неспецифичен для термина;

5) в специальных сферах существует достаточно много понятий, не имеющих дефиниций, выраженных языковыми средствами. Соответственно есть много терминов, значение которых неопределенно в словесной дефиниции.

Принимая во внимание вышеизложенное, следующая формулировка понятие термина выглядит точнее: «термин – лексическая единица, требующая дефиниции (вернее: определения соответствующего термину понятия)». Эта мысль также подтверждается В.П. Даниленко: «под термином мы понимаем слово (или словосочетание) специальной сферы употребления, являющееся наименованием специального понятия и требующее дефиниции».

Как было сказано, термин – это, прежде всего лексическая единица, т.е.

специальное слово или словосочетание. По мнению известного русского советского языковеда А. А. Реформатского, термин – это специальное слово, которое ограничено по сравнению со своими особыми функциями. Однако, по утверждению Г. О. Винокура «термин – это не особые слова, а только слова в особой функции». Как видим, в первом определении термин истолковывается как специальное слово в лексическом составе языка, во втором определении наоборот, термин – это слово с особыми функциями. То есть, хотя оба эти определения противоречат друг другу, но до сих пор в языкознании каждое из них имеет своих сторонников и оппонентов.

Дальнейшее исследование в области терминологии и научного языка в будущем доказывает преимущество одного из этих определений.

Таким образом, термин – это особое слово, точнее, слово с особыми функциями. Термин – это слово или словосочетание, имеющее специальный семантический научный оттенок, который в пределах действия определенной науки точно и кратко выражает конкретное понятие. Термин иногда может потерять в контексте свое терминологическое значение и использоваться в качестве обычного слова. Важно отметить то, что когда слово приобретает терминологическое значение, все другие его значения не учитываются.

В настоящее время проблемы терминологии и терминоведения входят в круг важнейших проблем общего языкознания. Все, что связано с определением и исследованием понятия термина, его совершенствованием и развитием в языке, связывает языкознание с другими отраслями науки, с материальной и духовной историей человечества.

Если смотреть глубже в основу философского определения термина, то выявляются два его признака:

Первый признак – материальность термина, означающая, что с помощью терминов в материальной форме закрепляются результаты познания.

Второй признак – термины наряду с другими знаковыми средствами способствуют открытию нового знания.

С философским определением понятия термина связано и логическое определение термина, так как он имеет непосредственно прямое отношение к понятию, т.е. каждое понятие выражается посредством термина исходя из этого, определение термина, датся в "Логическом словаре" таким образом:

«слово или словосочетание, обозначающее точное название строго определенного понятия науки, техник и т. д.».

История каждой науки, в т. ч. терминологической, неизбежно включает в себя также и историю понятий и терминов. В русском и некоторых других европейских языках используется слово «термин». Эта лексема также широко использовалось в научной и ненаучной таджикской литературе советского периода, начиная с 30-х годов ХХ в. до первой половине 80-х годов прошлого столетия, в силу особого отношения и внимания к русскому языку.

Современные отраслевые терминологии в большинстве своем представляют собой уже сформировавшиеся системы с более или менее продолжительным периодам существования, что тем не менее не мешает им активно пополняться и совершенствоваться.

В процессе развития и совершенствования терминологии принимают профессиональной деятельности: с одной стороны, инженеры, экономисты, сами производственники, с другой стороны языковеды, люди, озабоченные состоянием национального языка, частью которого является терминология.

Каждый термин должен иметь чткую дефиницию обозначаемой им реалии, представляющую собой точную и в то же время сжатую характеристику предмета или явления. Термины противопоставлены общей лексике в том отношении, что они связаны с определенной научной концепцией: в термине отражаются результаты научных поисков и их теоретическое осмысление.

Терминологическая лексика является той частью словарного состава языка, которая в связи с научно-техническим прогрессом развивается и пополняется наиболее интенсивно и динамично.

Терминология как система научных терминов представляет собой терминологией и общелитературным языком существует постоянный контакт. Попадая в неспециальные языковые сферы, термин приобретает коннотации, ведущие к полной детерминологизации [I, 4; 80].

Под детерминологизацией понимаются случаи заимствования слов и словосочетаний из той или иной терминологической системы и полное освоение их языком художественной литературы. Детерминологизация вызывается двумя причинами. Одна из них экстралингвистическая:

развитие науки, техники, возрастание их роли в жизни общества, широкая пропаганда научных знаний. Другая – внутрилингвистическая, порождаемая системными связями и отношениями внутри языка [I, 4; 81]. Так, например, от таджикского глагола «бофтан» (ткать) образован термин «бофанда»

(ткач). Сейчас в городе Худжанде словом «Бофанда» назван микрорайон, прилегающий к шлкокомбинату.

Процесс детерминологизации во многом определяется степенью детерминологизацией терминов из сферы электроники и кибернетики, становление которых проходило на памяти одного или двух поколений носителей языка, и названиями из терминосистем, история которых уходит в далекое прошлое и тесно переплетена с многовековой историей развития его языка в целом, со спецификой природных, климатических и прочих условий страны. Терминологическая лексика подобных отраслей настолько глубоко проникает в общеупотребительную, что провести более или менее четкие границы между ней и общеупотребительной лексикой часто оказывается нелегко.

Усвоение терминов общелитературным языком также обусловлено внутриязыковыми причинами: необходимость покрыть дефицит в номинации тех или иных предметов, явлений.

Таким образом, язык оказывается структурным элементом научного знания. Чем наука «научнее», тем больше вес языка в ее структуре. Прочие пласты лексики не могут идти в сравнение с ней. В терминах отражается социально организованная действительность, поэтому термины имеют социально обязательный характер. Являясь инструментом, с помощью которого формируются научные теории, законы, принципы, положения, термины и терминология как их система представляют собой важную составную часть науки и техники. Терминология составляет метаязык любой науки, без чего нельзя представить себе ту или иную систему знаний.

Основоположником русской научной терминологии является Д. С. Лотте.

Он впервые поставил вопрос о необходимости систематизации, унификации и стандартизации терминологии, на основе разработанной им теории термина [I, 5; 12].

Ученый выдвинул тезис об «идеальном термине»: термин должен быть внутриотраслевых омонимов, а также должен быть благозвучным. Он дал свою классификацию заимствованных терминов и вывел некоторые правила правописания сложных терминов [I, 6; 4]. Его исследования оказали огромное влияние на развитие русской научной терминологии.

Однако В. П. Даниленко доказала несостоятельность гипотезы С. Г.

Лотте. Она считала термин не особым словом, а, словом в особой функции и достаточно убедительно аргументировала это. В. П. Даниленко в основном занималась исследованием русской терминологии [I, 7; 21].

Он не согласен также с мнением тех ученых, которые утверждают, что термины образуют систему только на основе понятийных связей. Но нельзя не считаться со словообразовательными эпидигматическими связями.

В. П. Даниленко допускала, что в образовании терминологических систем могут играть определенную роль и синонимы, и антонимы. И, исходя из этих соображений, сделала следующие выводы:

1) при рассмотрении терминологии определенной науки следует учитывать, какой области человеческого знания она принадлежит;

2) степень системности терминов выше, чем в общей лексике, что объясняется в первую очередь различием самих понятий (научных и бытовых).

Изучением современных терминосистем английского, французского, немецкого и русского языков занималась и Л. Б. Ткачева. Она рассматривала в своих работах проблемы, связанные со статусом ономасионных и гипотетических терминов [I, 3; 98]. Ее взгляд на термин совпадал с точкой зрения В. П. Даниленко, утверждающая, что «термин – это слово в особой функции», и это утверждение, на е взгляд, является наиболее правильным [I, 8; 39].

производственной и научной деятельности приводит не только к ускорению и увеличению информационного потока, но и вызывает необходимость унификации понятий и их наименований. Б. Н. Головин считал, что в связи с ростом социальной роли науки, непрерывным увеличением объма и осложнением содержания научной и научно-технической информации вс большее значение приобретает углубленное и многоаспектное исследование, научной и научно-технической терминологии (Головин, 1972, с.49).

Терминологические исследования Б. Н. Головина вызвали много споров в российской лингвистике. Он считал, что синонимии у терминов не может быть, и предлагал заменить понятие «синонимия» на «дублетность»

для обозначения тождественности значений [I, 9; 29]. С этим мы не можем согласиться, поскольку термины – синонимы уже имеют место и могут быть как абсолютными, так и относительными, а «дублетность» - это всегда полное тождество значений. Например, вполне «уживаются» синонимы «лингвистика», «языкознание», «языковедение». Или, например, термины со значением «ткань» в таджикском языке – «мато», «газвор».

Лингвист Л. А. Новиков при исследовании семантики слов русского языка предложил проводить семантико-сопоставительный анализ специальной лексики поэтапно: от значения одного термина к общему значению определенной группы терминов. Он детально исследовал лексико-семантические категории терминов, дал свои определения данным категориям, а также указал основные причины возникновения полисемии, омонимии, антонимии и синонимии терминов [I, 10; 21].

Е. Г. Белявская в своем исследовании семантики слова предложила различать семную и семантическую структуру слова. Одной из ее точек зрения, с которой мы полностью согласны, является то, что синонимы не всегда выполняют функцию замещения в тексте и что вообще считать функцию замещения свойством синонимов ошибочно. Этот вывод, к которому она пришла после изучения семантики языковых единиц, имеет огромное значение для исследования внутриотраслевой синонимии, так как помогает взглянуть по-новому на синонимы и их семантику [I, 11; 10].

Проблеме мотивированности термина посвящено лингвистическое исследование, проведенное Т. Л. Канделаки. В этой работе было предложено разделять любую терминологию на определенные категории, которые должны располагаться в иерархическом порядке [I, 12; 103].

мотивированности терминов. Наравне с Д. С. Лотте, он выдвинул ряд своих требований к термину. Он выступил против необоснованных заимствований в терминологии, считая, что заимствования только усложняют процесс коммуникации между специалистами той или иной сферы знания, и предлагал отказаться от ненужных заимствований, а использовать языковые средства национального языка [I, 13; 74].

Интересную попытку выявить специфику терминологии и отграничить ее от остальных областей языка (на материале немецкого языка) предпринял А. Ширмер [I, 14; 68]. Он разделил весь словарный состав в зависимости от сфер употребления на два слоя:

- общеупотребительная лексика, - специализированная лексика Так, к терминологии А. Шимер относит термины различных областей духовной, нравственной и творческой деятельности людей, а также что употребительно в области правовой и политической науки. Он также обозначил некоторые существенные особенности терминов, например, интернациональность, узость сферы употребления. Однако резкое ограничение им терминологии профессиональной лексикой, которая связана с терминологией, представляется у него недостаточно обоснованным.

О. Н. Трубачев в своей работе «Ремесленная терминология в славянских языках» [I, 2; 78] основное внимание сосредоточил на этимологии и групповой реконструкции ремесленной лексики.

Для анализа автор отобрал лексику нескольких наиболее древних видов ремесленной деятельности. Его работа преследует цель проследить на материале этих ремесленных терминологий общие черты и закономерности их образования, а также и взаимоотношения их компонентов.

Е. С. Кубрякова, исследуя проблему мотивированности языковых единиц, среди прочего рассмотрела один из способов формирования терминов, а именно морфологический (аффиксальный) как формальную операцию, с помощью которой создаются мотивированные термины [I, 15; 12].

Она считает, что аббревиатуры не принадлежат ни к мотивированным, ни к немотивированным терминам, полагая, что они являются промежуточным звеном между ними. Статус аббревиатур, то есть степень их мотивированности, по е мнению, ещ до конца не изучен.

Среди некоторых зарубежных лингвистов бытует мнение, что терминологическую лексику не следует изучать в рамках лексикологии, так как она якобы отделена от лексики общелитературного языка и представляет отдельную самостоятельную систему. Большинство же советских языковедов считало терминолексику подсистемой внутри общей лексической системы языка.

Н. Б. Кузьмина [I, 16; 132], к примеру, считает, что терминология должна рассматриваться в системе общелитературного языка и аргументирует это следующим:

1) не всегда четко разграничены специальная лексика и слова общей лексики;

2) границы сосуществования в одном слове терминологического и нетерминологического значения очень подвижны, часто размыты.

3) В терминообразовании используются те же словообразовательные модели, что и в общенародном языке.

Сравнивая термин со словом или, шире, терминологическую лексику с общей, многие исследователи дают определение терминологии, указывают на ее место в системе языка. Под термином «общая лексика» можно понимать и общую лексическую систему языка (весь словарный состав), частью которой является специальная лексика. Под термином «общая лексика» иногда понимается и «общепризнанная литературная лексика». И, наконец, под общей лексикой можно понимать общеупотребительную лексику – самые высокочастотные слова данного языка, которые составляют его костяк.

Некоторые терминоведы, например, А. А. Реформатский [I, 17; 70], А.

В. Суперенская [I, 18; 123], придерживаются мнения, что употребление терминологической лексики, используемой людьми одной профессии, работающими в одной области науки или техники, социально ограничено.

Ю. С. Маслов [I, 19; 76] отмечает, что для специальной лексики языка науки характерна более высокая степень системной организованности ее отдельных звеньев, так называемых отдельных терминосистем. Можно выделить несколько причин, обусловливающих более системную организованность терминологической лексики:

1) специфика самих научных понятий;

2)наличие системных отношений между самими терминологизированными понятиями;

3) вмешательство человека в организацию терминосистем.

При всем том необходимо иметь в виду, что практически все науки занимаются описанием материального мира и, что за толкованием термина всегда стоит некоторое множество материальных объектов или их взаимодействий. Это очень важный момент. Дефиниция же выполняет чисто служебную функцию: она задает то или иное множество объектов или тех или иных взаимодействий.

Терминология любой науки – это не просто список терминов, а сложившаяся семиологическая система, номинирующая определенную систему понятий, в свою очередь отражающих определенное научное мировоззрение. Возникновение терминологии вообще возможно лишь тогда, когда наука достигает достаточно высокой степени развития. Иначе говоря, термин возникает тогда, когда данное понятие настолько развилось и оформилось, что ему можно присвоить совершенно определенное научное выражение. Не случайно важнейшим средством отграничения термина от не термина является проверка на дефинитивность, то есть решение вопроса, поддается ли термин строгому научному определению [I, 7; 73].

Дефиницию необходимо знать, чтобы при использовании термина ясно сознавать, о чем именно идет речь. Но главное – представлять себе ту физическую реальность, которая стоит за этим определением. Если вы знаете дефиницию объекта, но не представляете себе, как этот объект проявляется в реальном мире, то вы не можете сказать, что знаете значение этого термина.

«В научной терминологии всегда должна иметься возможность дойти через цепочку определений до той строго определенной физической реальности, которая обозначена данным термином. Если это невозможно, то слово, о котором идет речь, не является научным термином, а высказывание, его содержащее, не имеет отношения к науке» [I, 20; 47].

1.2 История развития текстильной промышленности и производства Язык науки построен из терминов и только терминов. В частности, не только объекты, но и их отношения описываются строгими терминами.

Если какое-то отношение между объектами не определено в рамках терминологии данной науки, то оно не существует.

Практическую академию коммерческих наук, выпускавшую товароведов, а к числу высших – Практический технологический институт, основанный в Петербурге в 1828 г., а в республиках Средней Азии особо высокую помощь в подготовке кадров для текстильной промышленности этого региона оказал ташкентский текстильный институт Узбекистана.

Начиная с 1980 г. в г. Ходженте, крупном центре Северного Таджикистана, впервые начали готовить инженеров-текстильщиков ибо бурное развитие индустрии текстиля за годы Советской власти вывели отрасль и соответственно текстильную науку на качественно новый уровень. Начинается подготовка национальной технической интеллигенции, появляются научно-технические публикации по текстильной промышленности, предпринимаются попытки сбора и систематизации текстильных терминов, сохранившихся с периода ремесленного состояния, т. к. нахождение древнего Ходжента на «Великом шелковом пути»

обусловило бурное развитие ремесла текстильщиков.

Однако этого было недостаточно для экономического развития города.

Необходимо было, наряду с кустарной, создать крупную промышленность с передовой техникой. Только на основе ввода в строй крупных промышленных предприятий, формирования местных рабочих подъема культурного уровня населения можно было совершить скачок от отсталости к прогрессу.

Исходя из этих положений и учитывая наличие шелка-сырца, близость угольных шахт, нефтяных месторождений и исторически сложившееся наличие большого числа кустарей-ремесленников, обрабатывающих шелк, в первом пятилетнем плане развития народного хозяйства (1928-1932 гг.) было предусмотрено строительство Ходжентской шелкомотальной фабрики с двумя мотальными корпусами на 192 мотальных станка.

Выбор города Ходжента, в прошлом Ленинабада, для строительства предприятия шелковой промышленности был не случаен: шелководство и шелкоткачество здесь были развиты с давних времен. Имеются сведения, что уже в I-II веках до нашей эры ферганская долина считалась древнейшим центром шелководства и шелкового ремесленного производства. Решающую роль в проникновении шелка в текстильное ремесло Согда сыграл известный в истории великий шелковый путь, проходивший из Китая на запад через согдийские города. Шелководство развивалось и в последующие исторические периоды, особенно в эпоху средневековья.

Особенно же высокое развитие оно получило во второй половины XIX века, после присоединения Средней Азии к России. По некоторым данным в шестидесятых годах прошлого столетия шелководческий промысел в Фергане был доминирующим в хозяйстве дехкан.

Что касается ткачества вообще, то этот вид ремесла является одним из самых древних занятий народов Средней Азии. Исторические источники упоминают древний Ходжент как ремесленно-торговый центр уже в эпоху завоеваний Александра Македонского. Образцы ткани, найденные при археологических раскопках в разных районах Средней Азии, убедительно подтверждают высокое мастерство ремесленников-ткачей этих районов, особенно ткачей Согда.

Расширение торговли шелком между Востоком и Западом и как следствие этого – наличие шелкового сырья открыло возможность для создания в Согде новой отрасли ткацкого ремесла – шелкоткачества. Оно зарождается в Согде в IV-V веке. Благодаря сочетанию развивающегося шелководства и шелкоткачества, появилось новое искусство – крашение, набивка и отделка шелка.

Ходжент и его область становятся известны своим шелкоткачеством не только в Средней Азии, но и далеко за ее пределами. Как крупный шелкоткацкий центр Ходжент славился уже во время арабского нашествия.

Многочисленные авторы рассказывают о состоянии многоотраслевого ткацкого ремесла в Ходженте и в сопредельных районах в XIX и в начале XX века. В те времена ткацкие ремесла этого города занимали особое место как на внутреннем, так и на внешнем шелковом рынке. Шелковые ткани вывозились отсюда во все города Средней Азии, России и Сибири.

Вопросы развития текстильной промышленности в Таджикистане, в частности, строительства Ходжентского шелкового комбината находились под постоянным контролем Союзного правительства. Ход работ по строительству комбината обсуждался на заседании специальной комиссии при Совете Труда и Обороны, председателем которой был Г.К.

Орджоникидзе. 16 октября 1930 г. Комиссия рассмотрела вопрос «Об объеме капитальных работ на особый квартал 1930 г. по Таджикистану». Она решила выделить средства для строительства Ходжентского шелкового комбината в размере трех миллионов рублей. Контроль за ходом строительства Ходжентской фабрики был поручен ВСНХ СССР. Вопрос о ходе строительства предприятий шелковой промышленности неоднократно обсуждался на заседаниях Средазбюро ЦК ВКП(6).

Текстильная промышленность Великобритании занимает особое место в структуре ее легкой промышленности. Именно эта отрасль экономики в свое время сыграла особую роль в развитии не только британской экономики в целом, но и всей страны. Благодаря текстильному производству в Англии началось распространение машинного производства во всех остальных отраслях промышленности, которое стало для мира идеальной моделью развития.

И сегодня британские шерстяные ткани продолжают производить в Западной Йоркшире. Искусственный шелк изготавливают в городе Силсдене. Хлопчатобумажные ткани производят и сегодня в Ланкшире.

Здесь расположено много маленьких городков, занимающихся текстильным производством. Все эти текстильные отрасли являются самыми старыми отраслями британской легкой промышленности. Особенной популярностью в стране и во всем мире пользуются знаменитые английские шерстяные ткани и другие шерстяные изделия. Качество такой продукции продолжает не первое столетие оставаться на высоте.

1.3.Природа терминов текстильного производства.

Термины образуются по существующим в языке правилам образования слов и словосочетаний и имеют те же формальные признаки, что и обычные слова, подчиняются общим правилам словоизменения.

проявляются, прежде всего, в плане содержания. «Концептуальное значение слов существует не само по себе, а в определенном соотношении с концептуальными значениями других слов, прежде всего, слов того же семантического поля» [I, 21; 54].

Под термином «семантическое поле» понимается множество слов, терминологической лексики является соответствующая терминология, в данном случае – текстильная. В терминологии значение каждого члена зависит, прежде всего, от соотношения с определенным понятием, и связи между терминами определяются в основном теми связями, которые существуют между понятиями [I, 19; 76].

Нет надобности доказывать значение прядения и ткачества в истории человеческой культуры, но, тем не менее, мы попытаемся обобщить некоторые отражения этого производства в культуре и мышлении человека, в его терминологии, прежде всего в текстильной терминологии в таджикском и английском языках, чтобы сравнивая внеязыковой план и лингвистический план лучше увидеть характерные особенности последнего. И тем самым, постепенно отвлекаясь от реальной, материально-исторической типологии и языковой диахронии и основываясь на ней, обратиться к лингвистическому анализу терминов текстильного производства.

Первые шаги по упорядочению таджикской технической и промышленной терминологии были сделаны в предвоенные годы. Эта тенденция связана с именем С. Айни, первым поднявший проблему обогащения таджикского языка русско-интернациональными терминами (европеизмами). Подлинное развитие таджикская терминология, в том числе промышленная, получает в послевоенный период, когда на таджикском языке появились учебники и учебные пособия для вузов, техническая литература, терминологические словари, когда был основан Комитет терминологии и положено начало систематической разработке научно-технической терминологии таджикского языка. Проблема необходимости подготовки и издания различных словарей, разработки и упорядочения научно-технической терминологии ставится в работах ученых республики С. Умарова, М. Шукурова, А. Турсунова, Р.

Гаффарова, Ш. Рустамова и др.

Разработанные и утвержденные Комитетом терминологии Основные принципы терминологии таджикского языка (1971) явились руководством терминологических словарей, а также для переводчиков и работников издательств республики. Принципы способствовали упорядочению таджикской терминологии, качественному улучшению переводов книг и статей, исследованиям работ, посвященных проблемам правильного употребления терминологии, издания терминологических словарей, предназначенных для вузов республики. В последующие годы появились серьезные исследования по лексике таджикского языка, ее пополнению, формированию отраслевой терминологии (Ш. Рустамов, В. А. Капранов, Н.

А. Шаропов, Т. Бердиева, Ф. Р. Амонова, Н. Абдуллаев, Х. Уралов, А. М.

Байзаев и др.). За короткий период (1981 - 1992) были опубликованы терминологические словари почти по всем техническим отраслям, что является значительным достижением в организации и упорядочения отраслевых терминологических систем. Терминология все же страдала существенным недостатком, а именно, не были разработаны теоретические принципы технической и промышленной терминологии. Актуальным в этом отношении стало решение научной конференции по культуре речи (1988) о необходимости пересмотра Принципов с учетом современных требований.

Появились крупные работы по лексике и терминологии таджикского языка:

докторские диссертации, монографии Сабзаева С., Саймиддинова Д., Сулаймонова С., Назарзода С., кандидатские диссертации Мирзоева Г., Сиярова А., Газиевой М. И., Султонова М., Шарипова Т., статьи Гаффарова Р., Нурова П., Сангинова А.Муродбекова М. Х., Мухамадиевой З. А., Пулатовой Н. Ю., Сабировой С. Г., Хайдаровой Д.А. и др.

Особо следует отметить серию статей Маджидова Х., в которых рассмотрены многие аспекты лексики (значение слов, выражение понятий и названий словами, лексическая контаминация и варианты слов и т. п.) и лексикологии (многозначность слов, лексические антонимия и омонимия, заимствования и их соответствия нормам таджикского языка).

В 80-х годах дальнейшее развитие получают отрасли тяжелой промышленности, определяющие степень развития научно-технического прогресса в регионе. На современном этапе намечаются освоение гидроресурсов, поиск и разработка новых месторождений угля и газа, строительство предприятий по переработке хлопка, развитие отраслей машиностроения, металлургии, электротехники, транспорта, химической промышленности, которые призваны обеспечить выход народного хозяйства республики на передовые научно-технические рубежи. Новые реалии в отношениях со странами бывшего Союза, создание совместных предприятий, и особенно, принятие Закона о Государственном языке всемерно способствовали активизации терминологической работы. Свидетельство тому особое внимание анализу терминов, их отбору и упорядочению, качеству издаваемых двуязычных словарей, бюллетеней, учебников и учебных пособий на таджикском языке.

«Ремесла, и особенно прядение и ткачество, явились источником многих переносных и образных выражений во многих языках. Орудия, которые они применяют, по причине своей формы, функций и движений, сделали заметный и важный вклад в общий словарь» [I, 22; 93].

Способность к участию в формировании «базисных» ремесленных терминов и понятий закладывалась в текстильной терминологии, наряду с представлениями, связанными с прядением и ткачеством, еще в глубокой древности.

Для нашего дальнейшего исследования необходимо составить элементарное представление о внутренней культурно-исторической проблематике эволюции текстильного производства [I, 23; 52] и е отражение, как в таджикском, так и в английском языках. Если взглянуть на современное народное текстильное производство в широком смысле, то станет ясно, по меньшей мере, что оно не существовало извечно в данной форме, а сложилось в результате огромного предшествующего труда и выдающихся достижений.

Оказывается, что, например, прядильная техника в современном народном быту изобилует важными усовершенствованиями. К ним относится почти весь технический инвентарь народного прядения.

Например: дук – spindle - веретено в его классической форме, с утяжеляющим чорч=ба – tambour –пряслицем или специальным утолщением вместо пряслица; чархи ресмонресї – spinning-wheel – прялка и е части. А ведь прясть можно даже и без настоящего веретена и тем более без специальной прялки, которой не знала вначале древнеримская женщина, хотя для своего времени текстильная техника древнего Рима была достаточно развита [I, 2; 37], например у А. Старкова:

Ресанда барои он ки мустаќилона кор кунад, бояд аз вай људо шуда чархи (ресмонресї) махсуси худро дошта бошад.

To separate from her and work independently, the spinner had to buy her own spinning-wheel (III, 76; 17).

Чтобы отделиться от нее и работать самостоятельно, пряха должна была приобрести собственную прялку.

Естественно, что там, где наблюдается обилие орудий труда и производственных приспособлений, архаическое состояние производства выражается в бедности или полном отсутствии даже простейших орудий, которые еще предстоит изобрести. С этого состояния начинала, в общем, каждая отрасль производственной деятельности человека.

Дальнейшая их эволюция протекала в разных местах по – разному, поэтому не лишены интереса, как нам кажется, наблюдения в плане сравнительной типологии над результатами культурно-исторической эволюции отдельных народных ремесел [I, 23; 51].

Мы далеки от мысли смешивать внеязыковой план с языковым, напротив, далее мы постараемся показать автономность языкового плана по отношению к реальному, а также те формы, в которые, по нашим наблюдениям, эта терминологии.

Но автономность не есть полное отсутствие связи, наоборот, при этом опосредствованная. Поэтому в лингвистическом исследовании по преимуществу данные о реалиях, о предметах и орудиях труда занимают сво законное место, равно как и выводы о сравнительной типологии орудий не безразличны и для лингвистического анализа названий этих орудий и их типологии [I, 30; 13].

Не приводя пока здесь конкретных примеров, укажем на такое свойство ремесленной терминологии, как е способность обходиться какое-то время традиционным, прежним инвентарем названий даже тогда, когда уже есть налицо дополнительные, новые реалии, еще не имеющие своих специальных представляет собой архаизирующую сущность любой традиционной терминологии [I, 2; 104].

проблематике текстильного ремесла и его терминологии в рассматриваемых языках, начав с прядения.

Суть прядения состоит в крутке нити, образуемой соединением отдельных волокон пряжи.

Простейшим и бесспорно первоначальным способом было вытягивание и сучение, всучивание нити вручную, без посторонних приспособлений. Но ускоряющее прядение приспособление не замедлило появиться. Им оказалось дўки дастї– handspindle – ручное веретено, собственно говоря, простая прямая палка, которую катали правой рукой на бедре, наматывая тем самым на нее образующуюся нить.

Этот вид техники хорошо известен до сих пор в быту отсталых народностей и по историческим свидетельствам многих культурных народов Европы. «Стержень веретена вращали правой рукой на правом бедре, а затем отпускали, чтобы оно свободно висело и вращалось» [I, 2; 70].

Совершенно ясно, что и здесь описывается, вероятно, обычный в древнем, примитивном прядении способ крутки нити на несвободном, классического веретена завершается введением более быстрого прядения на висячем веретене, которое держится на натянутой нити. В этой функции веретено служило главным орудием прядения до того момента, когда ручную прялку стала вытеснять новая, колесная прялка [I, 23; 26].

Значит, эволюция прядения в принципе протекала по линии: тобдињї (тофтан) – дўки дастї – дўки муаллаќ; spinning – handspindle – tangingspindle;

сучение – ручное веретено- висячее веретено;.

Например, у Дж. Дугласа находим:

Аз утоќ садои пасти кори дўки дастї ба гўш мерасид.

A low sound of working hand spindle was heard from the room (III, 72; 21) Из комнаты доносился тихий звук работающего ручного веретена.

С развитием веретенного способа прядение приобщилось к технике погашения, важной также в развитии других видов производственной деятельности ремесел. Собственно говоря, даже в своей наиболее завершнной форме традиционное веретено представляет собой приспособление с низшей техникой вращения, под которой подразумевается вращение с подвижной нефиксированной осью, тогда как высшая техника вращения предполагает неподвижную фиксированную ось вращения, например, принцип колеса или гончарного круга [I, 23; 56].

прядильное веретено, проделав путь от простой палки к специальному хорошо центрированному орудию вращения, форма которого идеально способствует быстрому и длительному круговому движению: сильно заостренное с верхнего конца веретено постепенно утолщается книзу до значительной толщины в нижней трети, после чего снова делается тоньше и заканчивается в самом низу пряслицем, т. е. кольцом.

Рассмотрев вкратце эволюцию веретена, мы видим решающую роль его при прядении. «В то время как веретено представляет собой приспособление, безусловно, самое необходимое для процесса прядения, прялка является вспомогательным орудием, которое, хотя и облегчает работу существенно благодаря распределению пряди, однако отнюдь не абсолютно необходима для прядения» [I, 2; 142].

Эволюция прядения с применением прялки напоминает случай с веретеном: сначала прядение без прялки, затем появляются различные виды ручной прялки. Правда, между эволюцией веретенного способа и эволюцией прядения на прялке есть еще и серьезное различие в хронологии.

Различаются пять важнейших видов прялки [I, 38; 91]:

Особенное внимание в данной классификации уделяется конусообразной прялке, учитывая обширность ареала е распространения. Первоначально высказывалось мнение, что конусообразная или близкая с ней иглообразная прялка с округлым утолщением верхушки была характерна для древних славян, тогда как преимущества лопатообразной или вилообразной прялки им представлялось сомнительным.

В древние времена, считалось что, лопатообразные прялки хуже, чем конусообразные и иглообразные. Казалось бы, наоборот, именно иглообразные прялки с утолщением наверху и (как их ближайшая эволюция) конусообразные типологически наиболее низки и примитивны. Ведь их близость к простой палке очевидна, чего нельзя сказать уже о лопате, вообще о лопасти, так как эта в известном смысле удобная форма могла появиться лишь в результате длительной эволюции.

Ясно, что ручная прялка восходит к палке; говоря иначе, выделению прялки в роли особого инструмента должен был предшествовать довольно долгий период случайного, окказионального употребления в этой роли простой палки, на которую оказалось удобным насаживать или привязывать кудель – tow – поща(нда) при прядении. Например:

Пощаи ин чархи ресмонресц кайьо аз кор афтода буд.

The tow of the spinning – wheel had already worked its time (III, 75; 3).

Кудель этой прялки уже давно отработала свое.

По нашему мнению, исконной ручной прялкой были ветка, сук, палка.

Прялкой пользовались, держа ее в левой руке (правая была занята веретеном) или заткнув нижним концом за пояс. Затем появились и другие способы закреплять прялку, одновременно освобождая тем самым руки для прядения:

прялку стали втыкать в сидение скамейки, и это стало восприниматься все вместе как одно целое [I, 26; 81].

Однако нововведение сидячей прялки оказалось ограниченным определенным ареалом, за пределами которого этот вид остался неизвестен.

Появление особой сидячей прялки было, несомненно, значительным фактом, о чем можно судить по е номинациям и их этимологиям в отдельных языках.

Очень показателен в этом отношении, например, случай лексикосемантического перехода:

A seat – sitting spinning; (II, 107; 75) Нишаст (курей) – чархи ресмонресии шиштакц;

Сидение (стул) – сидячая прялка;

Значение «сидение, aseat, нишаст» у этого производного термина могло появиться вначале факультативно, так более существенным и броским признаком прялки представляется сама рамка станка, одну из поперечных граней которой обозначали словом «выступ, alag».

Можно допустить, что, по крайней мере, часть названий сидения при ткацком станке оформились именно в недрах текстильной терминологии.

Однако решающего подтверждения этому возможному объяснению этимология этих слов не дат.

Продолжая знакомство с культурно-исторической проблематикой текстильного производства, мы переходим от эволюции прядения к проблеме эволюции ткачества. Некоторые специалисты-технологи говорят при этом об эмансипации ткацкой техники от прядения, завершившейся созданием ткацкого станка.

Основной принцип ткачества заключается в последовательном переплетении утком, нитей основы, причем уток пропускается через специально (механически) образуемый между нитями основы зев, shed [I, 23;

35].

Несмотря на важные различия в самом характере переплетения и на новшество зевообразования, ткачество внешне очень напоминает простейшее плетение. Учитывая это принципиальное сходство, а также значительно большую древность плетения, ученые обычно считают, что ткачество произошло из плетения.

Элементы техники плетения и связанная с этим лексика пронизывают текстильное производство, представляя одновременно и благодатный материал для исследования, и мотивацию плана самого нашего исследования, а также его рамок.

Последовательное рассмотрение этого вопроса представляет для нас делом первостепенной важности, и мы надеемся, что анализ лингвистического материала – как уже известного, так и нового – внесет ясность в изучение довольно обширного круга терминов этого ремесла в рассматриваемых языках.

Как известно, в теории генезиса техники ткачества борются две противоположные точки зрения: одна из них отстаивает моногенетическое происхождение техники ткачества, другая точка зрения допускает полигенез ткачества. И снова, как нам представляется, плодотворность споров повышается, если ограничить предмет спора, например, каким-либо одним видом дастгоњ (дастгоњи бофандагї) – loom –ткацкого станка.

Например:

Чун парра ва кулоьаки (мульаыаи) дастгоь осеб дида буданд, торканц ыатъ карда шуда буд.

The blade and the attachment of the loom were damaged, so the warping was stopped (III, 73; 17).

Так как лопасть и насадка ткацкого станка были повреждены, снование было приостановлено.

Существуют горизонтальные станки, гораздо более примитивные, чем производства специальных (неплатяных) тканей [I, 2; 216].

Ткачество же на дощечке относится к ткачеству на станке, как вязание к маловероятно.

В ткацкой дощечке, что нужно еще раз подчеркнуть, категорически не испытывали потребности все время, пока изготовляли на вертикальном ткацком станке с грузилами ограниченные куски ткани с заделанным краем, потому что их ткали всегда одной или попеременно двумя уточными нитями и никогда – большим числом нитей одновременно, для чего единственно предназначена такая лавњаи (тахтачаи) бофандагї – weaving plank – ткацкая дощечка [I, 2; 112].

Таким образом, лавњаи (тахтачаи) бофандагї – weaving plank – зевообразования и уплотнения нитей, и по этим своим функциям она горизонтального станка. Напоминая брдо такого станка и отдельно по форме и, особенно по функции, ткацкая дощечка сама восходит к ткацкому брду, являясь результатом его побочной эволюции.

Это, видимо, наиболее вероятная интерпретация родства реалий бёрда (reel, пуд забонак) и ткацкой дощечки (weavingplank, лавњаи употребления слова бёрдо (reel, пуд, забонак) в значении «ткацкая дощечка» (weavingriant) как вторичного его значения. Первоначально же брдо,reel, пуд (забонак) относилось к ткацкому гребню (comb, шонаи ресмонресї) горизонтального станка [I, 28; 126].

Историческое бёрдо (reel, пуд, забонак) горизонтального ткацкого станка – достаточно сложная реалия, что само по себе делает мысль о ее предшествующей эволюции одновременно и естественной и требующей специальной проверки.

Бёрдо (reel, пуд, забонак), как гребень (comb, шонаи ресмонресї) разделяет и распределяет нити основы, пропуская их через свои частые зубья.

Такое выразительное закрепление определенных функций за особыми современного брда. В семантической реконструкции ткацкое бёрдо (reel, (sharpendofthestick, чўби нўгтез). О правдоподобии такой реконструкции говорит аналогичное происхождение английского слова top(вершина, верхушка, кончик, нўг).

Первоначальный вид этой реалии – деревянная лопасть или заостренная сигарообразная, достаточно тяжелая палка. Это и есть древнейшее брдо вертикального ткацкого станка.

приспособлений прядильно-ткацкого производства, одновременно представляющих достаточно красноречивые примеры эволюции. Это – мотовило и челнок (realandshuttle, карќара ва моку).

Например:

Дар ибтидо тањаввули пуд, моку ва карќара ба шонаи ресмонресї нисбат дошт.

Primarily the evolution of reed, shuttle and reel related to the spinning comb (III, 72; 7).

Первоначально эволюция брда, челнока и мотовила относилась к ткацкому гребню.

Мотовило (ќарќара reel,) применяется для намотки и измерения готовой пряжи, перематываемой при этом с веретена. Более сложный вид мотовила (ќарќара reel) – «вращающееся мотовило округлой формы, нередко образованное из перекрестных рам, вращающихся на одной оси». Простейшее мотовило (asimplereel) – это ручное мотовило в форме палки с одной или двумя перекладинами, помещенными под углом друг к другу, или с развилкой (I, 23; 94).

Ясно, что мотовило было подсобным приспособлением и в известном смысле вторичным орудием, без которого могли обходиться. Вместе с тем мотовило представляет собой известнейший и широко распространенный атрибут народного текстильного производства.

В английском языке слово «reel» представляется явным местным новообразованием, которое, правда, не имеет никакого отношения к названиям палки, но самим своим инновационным характером указывает на первоначальный смысл своего существования, который состоял в том, чтобы заполнить «пустое место» в древней ремесленной терминологии.

Второе приспособление, о котором мы собираемся здесь сказать – это моку (shuttle челнок). Челнок проделал, бесспорно, большую эволюцию, прежде чем приобрел разработанную форму исторического челнока.

Начнем с того, что едва ли существует малейшее основание предполагать, что моку (shuttle челнок) в древности выполнял ту же функцию и на таком же горизонтальном станке, что и в новое время.

Первоначально все указывало на очень острую палочку, обмотанную прочной нитью, возможно, иглообразной формы, с расщепленными концами, иначе говоря, катушку простой формы. Позднее эти же слова начали обозначать настоящий челнок.

При этом само исконное значение слова «aspindle» (палочка, тростинка, спица) яснее других аргументов говорит об исходной материальной форме челнока, который стал, затем называться этим словом. Считается, что ткацкий челнок был изобретен римскими ткачами. Но Н. И. Лебедева считает, что «… единственным вкладом Рима в технику ткацкого производства было создание конструкции челнока в наиболее рациональной форме» [I, 23; 49].

Это изобретение определило весь характер последующего развития ткачества вплоть до современной эпохи. Челнок обеспечил значительное засорение процесса тканья. « В руках опытной ткачихи (а позднее, на горизонтальном станке, и ткача) челнок летает справа налево и обратно с большой скоростью» [I, 27; 37].

Ниже приводится схема эволюции инвентаря прядения и ткачества, данная в работе О. Н. Трубачва «Ремесленная терминология в славянских языках»

Материал текстильной терминологии служил неоднократно объектом сбора материально-исторических сведений и этимологической интерпретации терминов. Еще Будилович в своем труде «Ремесла и рукоделие» собрал внушительный материал по названиям: «пощанда (tow - кудель), чархи ресмонресї (spinning, wheel - прялка), нах (yarn - пряжа), дўк (spindle веретено), ресмон (thread - нить), ќарќара (reel - мотовило), калоба (ball мотка), бофанда (weaver - ткач), дастгоњи бофандагї (loom - ткацкий станок), пуд, забонак (reel - брдо), моку (shuttle - челнок) и пуд (дар бофандагї) (woof – уток)».

Автор видит в подробном исследовании терминов прядения и ткачества средство получения ответа на вопрос о существовании техники прядения и ткачества в подлинном смысле. И на то есть доказательства:

1) кудель (tow, поща(нда)) – сверток шерсти;

2) гребень (comb, шонаи ресмонресї) – большой деревянный гребень с длинной ручкой, на который во время ткания надевается расчесываемое гребенкой волокно;

3) прялка (spinning, wheel, чархи ресмонресї) – палка с гребнем для кудели наверху, вставляющаяся в доску сидения;

4) прядь, пряжа (yarn, нах) – отпряднные нити, шерстяная пряжа из предварительно вымытой шерсти, толстая, грубая конопляная пряжа, которую крутят руками из отходов прядения;

5) мотовило (reel, ќарќара) – снаряд для размотки пряжи с веретена.

Таким образом, этот материал подводит нас к разделению терминов, на термины прядения и термины ткачества, или, точнее, на самостоятельные раздельные термины прядения, мотания и ткачества. Поэтому в главе второй структурно-семантическая характеристика текстильных терминов мы начнем с лексики прядения. Эту лексику мы понимаем достаточно широко, включая сюда названия, связанные с подготовкой волокна к прядению, его ломанием и очищением.

Расширять круг привлекаемой лексики еще дальше, мы не считаем нужным. Это одновременно может служить ответом на вопрос, включать ли в наш анализ также названия технических культур (льна, конопли и т.д.). У нас есть основания полагать, что термины, связанные с этими последними, входят в совершенно самостоятельную лексическую группу названий культурных растений со своей собственной оригинальной проблематикой [I, 23; 134].

Пополнять этими названиями и без того обширную и сложную группу терминов ремесленного производства было бы едва полезно и целесообразно.

К терминологии прядения относится довольно большое число слов.

Например: ступа (хованро, mortar), или толчея (ховандаста, mill), в которой ломают, размягчают волокно и т.п. Выделяя новообразования при реконструкции, мы не должны забывать, что число абсолютных новообразований, по-видимому, весьма невелико, что, напротив, огромное большинство случаев содержит новые черты наряду со старыми чертами, старой структурой или представляет собой фактически повторение старых моделей в новых условиях, с добавлением новых, тематизирующих особенностей [I, 24; 64].

Например:

Утоы тору пурщуборбуд, дар саьни он ховану ховандаста мехобид. Дар г=шае д=ки к=ьнае меистод.

The room seemed dark and dusty, there were mortars, mills and in the corner stood an old spindle [III, 72; 14].

В комнате было мрачно и пыльно, повсюду валялись ступы, толчеи, а в углу стояло старое веретено.

Производных слов с прядильными значениями много, и они играют важную роль в текстильной терминологии, но все они являются новообразованиями. Разумеется, при перемене исходной точки наших рассуждений, например, при оценке с точки зрения современного состояния текстильной терминологии, мы без колебания определим их как архаизмы, образование которых восходит еще к глубокой древности или даже к доисторическому состоянию.

Сюда относятся: чархиресмонресц (spinning, wheel, прялка), иногда ресидан (spinning–ресиш, прядение,) и дальнейшие производные от него.

Различные части простой ручной прялки получили, как правило, свои особые наименования уже позже.

Уже один перечень множества терминов ткачества и ткацкого станка, не считая вариантов всех рассмотренных названий прядения, мотания и снования, дает основание для некоторых выводов. Конечно, и здесь полезно не терять из виду необходимость дифференцированного подхода, потому что ясно, что эти поздние заимствования всегда относятся к развитому типу ткацкого станка [I, 24; 72].

Заранее можно сказать, что, отобрав примерный состав лексики более примитивного древнего станка, мы не увидим среди них ни одного из этих поздних заимствований. Более того, тот состав терминологии ткачества и ткацкого станка, является цельным с точки зрения происхождения.

В остальном же, оказывается возможным распространить ранее высказывавшееся наблюдение, также на терминологию ткачества и констатировать, что не только лексика подготовки и прядения волокна, мотания и снования пряжки, но и лексика ткачества свободна от известных древних иноязычных влияний, которым подвергался язык.

Предпринятая нами в начале лингвистического анализа реконструкция состава текстильной терминологии носила элементарный и предварительный характер. Она имела смысл как близкая реконструкция, дающая материал для более далеких реконструкций.

1.4. Упорядочение терминологии текстильной отрасли легкой

Работа по стандартизации терминологии не может проводиться без тщательного изучения словообразовательных закономерностей современного русского языка, выявления основных тенденций в номинации объектов терминообразовательных моделей для выражения понятий того или иного рода. (II,14;150) Все это в полной мере относится и к текстильной терминологии таджикского и английского языков.

Первыми недостатки в наименованиях текстильных объектов выявили специалисты-текстильщики (научные работники, преподаватели вузов, инженеры). Вопрос об упорядочении терминологии текстильной отрасли легкой промышленности был поставлен на страницах журнала «Текстильная промышленность» еще в 1948 году, когда профессор вуза В. В. Линде и технический работник И. В. Анисимов подняли вопрос о необходимости «пересмотра имеющейся и разработки новой» текстильной терминологии [Линде 1948, с. 30; Анисимов 1948, с. 11].

В своих публикациях они подчеркивают, что терминология, разработанная Всесоюзным научно-инженерным техническим обществом (ВНИТО) стандартизации, не удовлетворяет запросам производственников и научных работников, что обработка собранных терминов затянулась на несколько лет, а между тем материал «стареет», появляются новые наименования.

Профессор В. В. Линде при этом выступает против засилия иноязычных терминов в названиях машин, процессов, профессий и пр. Так, недопустимо, по его мнению, например, чтобы термин ШЕЛК-СЫРЕЦ, узаконенный стандартом, долгое время не получал распространения и был вновь заменен, по его словам, «мало понятным и ненужным французским словом ГРЕЖА».

Авторы утверждают, что необходимо пересмотреть терминологию утвержденных стандартов, так как многие «спорные», по их мнению, термины имеют место быть только потому, что узаконены стандартами, как в приведенном выше примере.

Примечательно, что обе публикации носят дискуссионный характер, т.е. их авторы приглашают текстильщиков к обсуждению злободневной проблемы.

Однако эти призывы не были услышаны, и вплоть до 60-х годов текстильная терминология не привлекала внимания ни специалистов-текстильщиков, ни языковедов.

терминологии после того, как в 1961 году на Общесоюзной выставке текстильных изделий в Москве было показано более 30 тысяч различных по структуре и оформлению образцов тканей как российских, так и зарубежных.

Именно этим вызвано появление публикации преподавателей Ленинградского института советской торговли Л. М. Горелика и В. И.

Кокошинской «О современной текстильной терминологии», в которой авторы утверждают, что «отсутствие правильно разработанной терминологии не только затрудняет учебно-педагогический процесс подготовки специалистов для промышленности и торговли, но и отрицательно сказывается на четкости стандартов на изделия, что вызывает нередко путаницу и ошибки на практике» [Горелик, Кокошинская 1962, 78].

Статья посвящена наименованиям тканей, уже существовавших на тот момент и вновь создаваемых. Нельзя не согласиться с мнением авторов, что «новым тканям нужно присваивать такие названия, которые давали бы потребителям возможность судить об их структурных и качественных особенностях», а наименования типа «Черемушка» или «Незабудка» авторы называют «произвольными».

Надо отметить, что эта публикация вновь призывает к обсуждению назревшей проблемы, т.к. имеет подзаголовок «В порядке обсуждения», однако единственным на не откликом явилась статья доцента Ташкентского текстильного института Н. Х. Уразова «К вопросу о современной текстильной терминологии», напечатанная лишь в 1964г.

Преподаватель-материаловед отмечает важность обозначенной проблемы, однако считает, что В. И. Кокошинская и Л. М. Горелик «охватили сравнительно узкую область текстильной терминологии и ничего не сказали о необходимости систематизации текстильной терминологии по всем основным отраслям промышленности (сырья, полуфабрикатов, первичной обработки, ткачества, трикотажного производства и отделки)» [Уразов 1964, с. 78]. Автор статьи предлагает в стандартизованные термины-наименования тканей включать обязательные родовые признаки (сырьевые, производственно-технологические, структурные) и назначение данной ткани с указанием сферы применения (например, сукно костюмное, лен портьерный и т.п.).

С этого времени проблема описания и упорядочения многочисленной и разнообразной терминологии текстильной отрасли легкой промышленности привлекла внимание лингвистов: появляются публикации, диссертационные работы, в которых исследуются отдельные этапы формирования текстильной терминологии.

Так, начальный этап ее становления (формирование ремесленнопромысловой терминологии, в том числе и текстильной, е описание и проблемы толкования в словарях) отражен в уже названной работе О. Н.

Трубачева «Ремесленная терминология в славянских языках (Этимология и опыт групповой реконструкции)», а также в работе Н. А. Порфиренко «Лексика ткацкого льняного производства в русском языке XVII века».

Подробному анализу прядильной и ткацкой лексики в говорах различных географических областей России, в том числе с точки зрения семантической, фонологической и этимологической характеристики, посвящены диссертационные работы О. И. Блиновой «Производственно-промысловая лексика старожильческого говора с. Вершина, Томской области»[Блинова 1962]; Ю. П. Чумаковой «Текстильная лексика говоров района Богословщина Рязанской области»; Л. М. Михайловой «Лексика льнообработки, прядения и ткачества в Новгородских говорах»; А. И. Крылова «Терминологическая лексика прядения на текстильных фабрикатах г. Иванова» и др.

Анализу способов формирования наименований тканей как одного из видов конечного продукта текстильной отрасли посвящены кандидатские диссертации Г. А. Шаповаловой «Лексика русского ремесла в деловой письменности XVIII века (портновское дело)» и М. В. Тарасовой «западноевропейские неславянские наименования тканей в русском языке XIII-XX веков».

Авторы по-разному подходят к отбору исходного материала: Г. А.

Шаповалова в своем исследовании рассматривает узаконенные российскими стандартами XVIII века названия тканей, употребляемые сугубо в документации; М. В. Тарасова исследует достаточно объемный лексический пласт (со средних веков до современности) заимствованных из романогерманских языков терминов-наименований тканей.

Вот основные выводы из указанных диссертационных работ:

1) Самое большое количество заимствований в терминологической подсистеме текстильного материаловедения приходится на терминынаименования волокон и тканей.

2) Многие из заимствований в течение того или иного промежутка времени адаптировались в грамматике и лексической системе нового языка настолько, что не воспринимаются носителями языка как иностранные.

Способы и пути формирования текстильной лексики в русском языке были объектом комплексного изучения в нескольких исследованиях. В. М.

Петрунина в диссертации «Русская лексика современного текстильного производства» дает подробную семантическую и словообразовательную текстильщиков, рассматривает и систематизирует по родовидовому признаку термины-наименования продукции текстильного производства (волокон, сырья, тканей, незавершенных продуктов вторичного сырья, отходов и пр.) в подсистеме суконного производства текстильной отрасли. А также проводит словообразовательный анализ однословных терминов-наименований продукции, предметов и механизмов, некоторых процессов суконного производства, текстильных профессий.

В. М. Петрунина утверждает, что в рассматриваемом ею лексическом пласте специальной текстильной терминологии не наблюдается «каких-то особых способов словосоздания, отличных от общенародных» [Петрунина 1972, с. 205].

Большое внимание уделяется его образованию и функционированию в профессиональном языке текстильщиков заимствований, в том числе интернационализмов, которые, по мнению В. М. Петруниной, «составляют в текстильной терминологии около 80% всех заимствований», и «замена таких слов русскими эквивалентами, наблюдаемая в речи текстильщиков, нежелательна, поскольку интернациональная лексика признается ростком будущего международного языка» [Петрунина 1972, с. 243].

исследование Ю. М. Шурыгина «Пути и средства создания производственнотехнических терминов», в котором автор на материале терминов терминообразования: суффиксальный у существительных и прилагательных, словосложение и создание составных терминов.

Автор рассматривает понятие «термин» с точки зрения системности. Он проводит словообразовательный анализ терминов-наименований производственных процессов в текстильной промышленности и определяет системные отношения внутри данного терминологического пласта («системность понятийного плана и системность в плане выражения») [Шурыгин 1977 а, с.5].

Ю. М. Шурыгин приходит к выводу, что текстильная терминология, «как и многие другие технические терминологии, развивалась на базе терминологии ремесленного производства», что «главным поставщиком терминов является словообразование и образование составных терминов»

[Шурыгин 1977 б, с. 163].

Нельзя не согласиться с исследователем в том, что самым продуктивным способом терминообразования данного лексического пласта является суффиксация, но что при этом наблюдается нежелательное явление многозначности словообразовательных аффиксов.

При анализе составных терминов и терминологических словосочетаний автор признает, что их «удельный вес растет по мере усложнения технологических процессов, механизмов и приспособлений» [Шурыгин б, с. 163]. Однако довод, что «составные термины хороши тем, что могут выражать всю полноту сложных понятий», вызывает сомнение, и автор далее сам признает, что «увлекаться ими при построении системы терминологии не стоит, так как они создают громоздкость в речи» [Шурыгин 1977 б, 166].

Общеизвестно, что термин должен иметь тенденцию к краткости, особенно термины-наименования производственных процессов, свойств, величин и, по возможности, предметов.

Ю. М. Шурыгин совершенно верно признает, что «существующие терминологические системы науки или техники обладают целым рядом недостатков, затрудняющих общение специалистов той или иной отрасли знания. Поэтому работа по нормализации, стандартизации различных терминологических систем имеет большое значение. Эта работа должна проводиться в тесном единении специалистов в той области знания, терминология которой нормализуется, и лингвистов» [Шурыгин 1977 б, с.

167].

Наиболее полно по имеющимся у нас данным, на материале русского языка терминология текстильного производства исследована в кандидатской диссертации О. А. Николаевой [Николаева 2006]. Диссертация посвящена русской терминологии в области текстильного материаловедения.

О. А. Николаева предварительно вводит понятие ОТС (отраслевой терминологической системы).

Текстильная промышленность подразделяется на ряд отраслей, названия которых образованы по виду перерабатываемого сырья: хлопчатобумажная, шерстяная, льняная, шелковая, сукнодельная, искусственных и синтетических волокон и пр. В текстильной отрасли различаются следующие основные типы производства: прядильное, крутильно-ниточное, ткацкое, трикотажное, красильно-отделочное и пр. Терминология различных типов производств относится к различным ТПС (терминологическим подсистемам) текстильной ОТС.

Текстильное материаловедение (ТМ) – наука, изучающая строение и свойства текстильных материалов, их изменения в результате различных воздействий при изготовлении изделий и их эксплуатации, а также качество материалов.

Уже в глубокой древности возникал интерес к определению отдельных свойств текстильных материалов. Потребность в систематических исследованиях их строения и свойств остро возникла с развитием мануфактур. С конца XVII- начала XVIII вв. в ряде стран Европы устанавливаются требования, предъявляемые к показателям свойств текстильных материалов различных видов. В этот период закладывается фундамент будущей науки о текстильных материалах. В России примером могут служить законы XVIII века о качестве и способах сортировки льна и пеньки, а также парусины и армейского сукна, о контроле толщины, крутки и влажности пряжи и ряд других [Кукин, Соловьев 1985, с. 15-16].

В первой половине XIXв. в некоторых странах Европы возникают учебные заведения, выпускающие специалистов, которым в учебных курсах сообщаются сведения о свойствах текстильных материалов и которые с помощью специальных приборов начинают проводить различные виды испытаний пряжи, волокон, тканей и пр. В России к числу таких средних учебных заведений следует отнести открытую в Москве в 1806 году Практическую академию коммерческих наук, выпускавшую товароведов, а к числу высших – Практический технологический институт, основанный в Петербурге в 1828г.

ознаменована как период становления текстильного материаловедения как науки.

Развитие этой научной дисциплины особенно активно происходило в XX веке во всех развитых странах мира, не исключая и Россию. Помимо высших учебных заведений, имеющих крупные испытательные лаборатории (МТИ, ИвТИ), ряд отраслевых лабораторий возник непосредственно на промышленных предприятиях, затем были созданы научноисследовательские отраслевые институты, в частности, Ивановский научноисследовательский институт хлопчатобумажной промышленности, которые не только проводили испытания имеющихся материалов, но и создавали новые волокна, нити, ткани для использования в технике, медицине, химической промышленности, в быту и т.д. с конца 90-х гг. Ивановский институт химии неводных растворов (ИвИХНР) занимается разработкой новых технологий для производства волокон, в частности, МОДИЛЕНА (модифицированного льна).