«СКРЫТЫЕ КОМПОНЕНТЫ СМЫСЛА ВЫСКАЗЫВАНИЯ: ПРИНЦИП ВЫЯВЛЕНИЯ ...»

[Выготский 2001: 289]. Во-вторых, психолингвистические эксперименты показали универсальность некоторых из характеристик невербального, «глубинного» синтаксиса. Было отмечено, что авербальное общение действительности. Сначала выделяется некая область действительности, к ней привлекается внимание зрителя, лишь затем показывающий «описывает» эту область действительности. К последующему шагу показывающий переходит, [Горелов 20036: 176].

звукокомплексов на современный язык, мы получили бы высказывания типа «это есть x», «это есть y». Потребность в обозначении не только некоего объекта, его существования, но и того процесса, который соотносился с этим объектом, и стала причиной развития категорий имени и глагола. Это позволило, обрисовывая фрагмент действительности, показать изменение действительности из множества всех объектов, констатирует существование этого объекта, то глагол показывает изменения, происходящие с этим объектом.

4. Если верно, что говорящим вербализован процесс V, соотносимый с объектом N, то также верно, что большая часть объектов, не обозначенных именем N, не соотносится с процессом V.

С одной стороны, это объясняет, почему глаголы типа русского «быть», английского «to be», французского «tre», немецкого «sein» выполняют роль глаголов-связок, а в своем первоначальном значении часто опускаются в разговорной речи. С другой стороны, если неким объектом совершается действие V, но параллельно это действие совершается также другими объектами, потребности в вербализации этого действия нет. Например, в гипотетической ситуации обороны крепости одновременно рушатся стены.

Тогда фраза «Левое крыло рушится» неуместна, поскольку рушатся все стены.

Более уместно в этом случае вместо указания на единичный объект использовать обобщающее слово, наиболее употребительное из которых в русском языке — «всё».

Поскольку характер совершаемых действий различен, часто вербализуется и образ действия. Потребность в этом возникает в том случае, если характер совершаемого одним объектом некоего действия отличается от «обычного» характера совершения этого действия. Так, наречие во фразе «Лодка плыла быстро» необходимо только в одном из двух случаев. Вопервых, если обычно эта лодка не плавает быстро (в этом случае потребовалось бы уточнение «как обычно», «как всегда»). Во-вторых, если не все плывущие объекты перемещаются с подобной скоростью.

Внесем изменения в приведенный выше пример с обороной крепости:

пусть один из обороняющихся произнесет фразу «Левое крыло рушится слишком быстро». Эта фраза будет уместной только в том случае, если другие части крепостной стены рушатся не с той же скоростью или не рушатся вовсе.

Выразим сказанное выше в правилах логического вывода.

5. Если верно, что в глагольной группе VP есть материально выраженное описание образа действия Advm, то существует как минимум еще один способ совершения этого действия — -Advm, более свойственный соотносимому с действием V объекту N.

(30) «Через десять лет Хьюз перебрался в маленький городок ЛасВегас и начал скупать пустыню в штатах Техас и Невада. А скупив изрядную площадь, он отстроил там промышленную империю и стал жить в изоляции по им же одним установленным правилам»

(31) «Биографы часто пишут, что в детстве Леонардо [Ди Каприо — Д. Х.] безотцовщиной “слонялся по голливудским трущобам” и видел ужасы улиц» [журн.].

СКС: слоняться по голливудским трущобам можно не (32) «Первые шесть месяцев 1823 года Давид Сешар буквально жил на бумажной фабрике вместе с Кольбом, если можно назвать жизнью полное пренебрежение к пище, одежде и самому себе. Он так отчаянно боролся с трудностями, что люди иного разбора, чем Куэнте, смотрели бы на него с благоговением, ибо никакие корыстные побуждения не руководили этим отважным борцом.

Были минуты, когда он желал только одного: победы! С чудесной прозорливостью он наблюдал удивительные превращения веществ, когда природа как бы уступает человеку в своем тайном противодействии; из своих наблюдений он вывел замечательные технические законы, постигнув путем опыта, что добиться созидательной удачи можно, только повинуясь сокровенной взаимосвязи явлений, которую он назвал второй природой вещей»

[Бальз.].

СКС1: бороться с трудностями можно не отчаянно;

СКС3: наблюдать удивительные превращения веществ 6. Если верно, что в глагольной группе VP есть материально выраженное описание образа действия Advm, то также верно, что большая часть объектов, противопоставленных соотносимому с действием V объекту N, совершают это действие иным(и) способом(ами) — -Advm.

Последнее правило было хорошо обыграно в афоризме В. Колечипкого:

«Бог обещал Еве: “Рожать будешь в муках!” Можно подумать, что все остальное — удовольствие».

Можно констатировать, что импликация через распространение глагольной группы сходна с импликацией через распространение именной группы: чем более распространена группа, тем больше число возможных интерпретаций.

Отсутствие действия имплицируется благодаря использованию сослагательного наклонения или модальных конструкций:

(33) «Он должен был быть давно готов, всегда готов» [Ион.].

(34) «Когда ж умчится ночи мгла, // И ты мои покинешь очи, — // О, если бы душа могла // Забыть любовь до новой ночи» [Пушк.].

(35) «Если бы слушался я одной своей охоты, то непременно и во всей подробности стал бы описывать свидания молодых людей, возрастающую взаимную склонность и доверчивость, занятия, разговоры…» [Пушк.].

(36) «Если бы ты меня любил…»

(37) «Он мог напоминать себе об этом каждый день…» [Ион.].

(38) «Придя в шок от московских цен, не спеши делиться возмущением с первым встречным. В столице принято вести себя так, словно ты можешь купить все, что угодно, но очень разборчив» [б. и.].

психолингвистам своей бросающейся в глаза оригинальностью, кажущейся динамичностью, она как будто позволяла сделать в лингвистике принципиальный шаг вперед» [А. А. Леонтьев].

Отсутствие действия, процесса имплицируется также благодаря использованию глаголов типа «хотеть», «пытаться», «помогать», «способствовать»:

(40) «В своей статье автор пытается выделить три принципа (41) «Наибольшую веру в свои силы проявило одно социологическое учение, вызвавшее к себе наибольший энтузиазм и по сие время составляющее вероисповедание многих миллионов людей, — учение Маркса и Энгельса, теория научного социализма. Это учение хотело доказать данными научного опыта неизбежность составляющего вместе с тем и идеал современного человечества…»

(42) «Объявление в аэропорту: “Хотел совершить посадку самолет, выполнявший рейс № 13”» [фольк.].

(43) «Эта программа помогает контролировать признаки старения»

[рекл. Controlling Skincare Program].

(44) «Volvo. Автомобиль, который поможет вернуть вам доверие к Кроме того, отсутствие действия, процесса имплицируется благодаря использованию глаголов типа «думать», «полагать», «считать», «изображать», «выглядеть»:

(45) «Он изображает из себя честного человека» [В. В. Жириновский о (46) «…и те, кто считает себя абсолютно здоровым» [рекл.].

«проснуться», «помириться», «воскреснуть», «восстановить», «возродить», «отремонтировать», «отреставрировать», «выздороветь», «успокоиться», общее значение которых — ‘привести в прежнее состояние’; ‘вернуть(ся) в прежнее состояние’. Поскольку использование этих глаголов уместно только в том случае, если было отклонение от нормы, высказывание, их содержащее, соотносится с тремя ситуациями. Первая ситуация — норма (Мp или Мn), вторая — отклонение от нормы (Мp или Мf), третья — возвращение к норме (Мn или Мf).

(47) «В Киеве отреставрировали самолет, на котором человек впервые долетел до Северного полюса» [газ.].

(48) «В Эль-Фаллудже ВС США договорились с суннитами о перемирии, сообщает лента новостей Ha’aretz со ссылкой на катарский телеканал “Аль-Джазира”» [газ.].

(49) «…Бен Ладен вновь отверг всякую возможность заключения мира с США. Одновременно с этим Бен Ладен предложил европейским странам заключить перемирие, “если они прекратят свои нападки автокатастрофе, просто голова распухла» [Р. Желязны].

В глаголах этого типа наиболее отчетливо прослеживается связь с тремя ситуациями, разведенными во времени. Отметим, что полиситуативность, зафиксированная в семантике подобных глаголов, сохраняется и при образовании от них прилагательных:

(51) «Премьера отреставрированной версии знаменитого советского кинофильма 1925 года “Броненосец Потемкин” состоится на Берлинском кинофестивале» [тв.].

(52) «Наблюдение за проснувшимся вулканом прервано из-за аварии на сейсмостанции» [газ.].

(53) «Выздоровевшая клетка еще помнит о своей болезни, задача Спирулины помочь ей забыть о патологии, подпитать ее биоэнергетический баланс информационного кода» [рекл.].

Возвращение к некоему состоянию или манере совершения действия выражается также при помощи слов «вновь», «снова»:

(54) «Вновь лиры сладостной раздался голос юный, // И с звонким трепетом воскреснувшие струны // Несу к твоим ногам!..» [Пушк.].

(55) «Онегин вновь часы считает, // Вновь не дождется дню конца»

(56) «Тот ураган прошел. Нас мало уцелело. // На перекличке дружбы многих нет. // Я вновь вернулся в край осиротелый, // В котором не (57) «Решусь; влюбленный говорун, // Касаюсь вновь ленивых струн; // Сажусь у ног твоих и снова // Бренчу про витязя младого» [Пушк.].

(58) «И воспоминание о том, что я от него слышал там, под сенью терпеливых лесов, когда за моей спиной двигались рогатые тени и пылали костры, — это воспоминание снова всплыло, я вновь услышал отрывистые фразы, зловещие и страшные в своей Здесь, как и в примерах (51-53), высказывание соотносится сразу с тремя ситуациями. Одна из них (как правило, настоящее время) является точкой отсчета, две другие — периоды прошлого, для более раннего из которых характерно совершение некоего действия, тогда как для более позднего совершение этого действия нехарактерно.

2.2. Полиситуативность содержательной стороны О взятом в отдельности материальном объекте нельзя сказать, что он существует. Ситуация образуется в результате пространственно-временной координации материальных объектов и их состояний. Если при пространственной координации один объект характеризуется относительно другого, то временная координация устанавливает отношения между состояниями данного объекта, вне его связи с другими объектами [Гак 1973: 359-360]. Иными словами, содержательная сторона высказывания не ограничивается фрагментом действительности (ситуацией), а отражает представление говорящего о действительности в целом (совокупности ситуаций). Поскольку речь есть полиситуативное пространство.

Контуры концепции языка как полиситуативного пространства были очерчены в монографии Н. Б. Лебедевой «Полиситуативность глагольной семантики (на материале русских префиксальных глаголов)». Автор отмечает, что «случаев, когда в речи описывается одна ситуация, в принципе мало»

[Лебедева 1999: 35]. Полиситуативность как универсальная языковая категория охватывает как лексику, так и грамматику [там же: 3], но поскольку исследуется лексический уровень языка, наибольший интерес для автора представляет глагол как ядро полиситуативности. В силу метонимической природы семантики глагола содержательная сторона глагола не ограничивается ассертивной ситуацией, но включает также связанные с ней различными отношениями смежные ситуации. Так, глаголы перешить, отдарить, раздумать и проч. соотносятся не с одной, а, по меньшей мере, с двумя ситуациями: перешить = шить (первый раз) и перешить (сшить заново и поновому), отдарить = дарить и дарить (в ответ на подарок) и т. д. [там же: 62].

Ситуации, составляющие содержательную сторону глагола, имеют разный коммуникативный статус: одна из ситуаций находится в ассертивной части, а другие остаются «в тени», «за кадром», т. е. представлены имплицитно.

Сама ассертивная ситуация может иметь ретроспективный (глаголы с «направленностью взгляда назад»: вернуть, освободить, мстить, выучить, узнать, вспомнить, забыть и т.д.) и проспективный планы (глаголы, содержащие «воспоминание о будущем»: обещать, угрожать, заготовить, бояться, предполагать и т.д.) [там же: 4].

В работе Н. Б. Лебедевой прослеживается интерес, прежде всего, к самому факту передачи содержания о некоем множестве ситуаций в максимальном отвлечении от конкретно-языкового способа их изображения, что и послужило причиной предположения о необходимости различения двух типов таксиса — морфолого-синтактико-лексического («классический таксис»

в понимании Р. О. Якобсона) и семантико-морфемного («второй таксис», «таксис-2») [там же: 62].

Полиситуативность глагольной семантики, на которую обратила внимание Н. Б. Лебедева, есть результат фиксации грамматикой языка полиситуативности семантики клаузы в целом. Поскольку соотнесенность клаузы со временем и пространством в русском языке задается глагольной группой, противопоставление морфолого-синтактико-лексического и семантико-морфемного таксисов не представляется нам необходимым.

Ситуация образуется в результате пространственно-временной координации материальных объектов и их состояний (о взятом в отдельности материальном объекте нельзя сказать, что он существует). Но содержательная сторона высказывания не ограничивается фрагментом действительности (ситуацией), а отражает представление говорящего о действительности в целом (совокупности ситуаций). Поскольку речь есть реализация языковых потенций, язык может быть определен как полиситуативное пространство.

Любое высказывание на естественном языке обязательно содержит указание на то, ограничен ли описываемый фрагмент действительности во времени и пространстве. Если он ограничен, то промежуток времени и область пространства проговариваются, чем указывается, что описываемое в высказывании положение дел имело место не всегда и не везде.

Пространственно-временные параметры ситуации Как промежуток времени, так и область пространства потенциально могут конкретизироваться бесконечно: не сейчас вчера вчера вечером вчера вечером, после заката вчера вечером, после заката, когда небо было еще кроваво-красным; здесь в Челябинске на Северо-Западе Челябинска в одном из скверов на Северо-Западе Челябинска под старым тополем в одном из скверов на Северо-Западе Челябинска и т. п. Независимо от степени детализации как промежуток времени, так и область пространства рассматриваются слушающим как единое целое. Если в высказывании указывается, что некое действие происходило «вчера вечером, после заката, когда небо еще было кроваво-красным», то «вчера вечером, после заката, когда небо уже не было кроваво-красным», данное действие не совершалось.

Слова «здесь», «сейчас» и противопоставленные им «не здесь», «не сейчас», используются в качестве элементов уравнений. Так, область пространства «под старым тополем в одном из скверов на Северо-Западе Челябинска» может быть заменена для удобства анализа указателем «здесь»

или его логическим эквивалентом — Mh.

В дальнейшем для обозначения языковой единицы, соответствующей отрезку действительности, мы будем использовать термин клауза. Мы вводим этот термин в свои теоретические построения, чтобы снять терминологические противоречия, вызванные природой терминов высказывание и предложение, которые не представляются нам приемлемыми. Термин предложение («sentence») как в отечественной, так и в европейской лингвистике является многозначным: с одной стороны, возможен формальный подход к пониманию термина (в письменном тексте — развернутое синтаксическое построение от точки до точки), с другой — смысловой (единица сообщения, обладающая значением предикативности) [Шведова 1998: 395]. Объем понятия высказывание («utterance») четко не определен: высказывание может иметь различный объем — от одного слова до романа в 600 страниц (В. Скаличка, З. С. Хэррис и др.) [Гак 1973: 349]. Чтобы избежать терминологических противоречий, для обозначения минимальной смыслонесущей единицы языка и речи далее мы будем использовать понятие клауза («clause»). Введение термина «клауза» в лингвистический обиход сузило сферу применения термина «предложение». Клауза — грамматическая единица, включающая как минимум предикат, явный или скрытый субъект и выражающая пропозицию [Hartmann 1972: 137]. Клауза представляет для лингвистов интерес еще и потому, что в отличие от слова как языковой единицы она однозначна.

Особо стоит отметить то, что, оперируя понятием «клауза», мы не сводим предлагаемую форму анализа к членению высказываний на семантические предложения. С одной стороны, это серьезным образом утяжелило бы процедуру анализа, с другой стороны, подобное членение в естественных условиях не является элементом речемыслительной деятельности (что объясняет существование истинностных высказываний типа «Иван знает, что Нью-Йорк — столица США»). Отметим также, что любой компонент клаузы в реальной ситуации общения может быть развернут в отдельную (зависимую) клаузу. Однако с функциональной точки зрения разница между компонентами «вчера» и «когда позвонила Елена» в высказываниях «Вечером я спал» и «Когда позвонила Елена, я спал» заключается лишь в степени детализации при указании временного промежутка.

Что касается категорий «высказывание» и «предложение», то следует отметить, что они равновелики, могут состоять из нескольких клауз, но не изоморфны. С высказыванием мы имеем дело только в живой речи, соответственно, изучение высказывания возможно только вкупе с ситуацией общения. В этом случае мы выходим на понятие дискурса, когда степень глубины включенности ситуации общения в лингвистический анализ ограничивается лишь задачами конкретного исследования и методологической обеспеченностью.

Наше понимание высказывания совпадает с «фразой» С. Карцевского, которая не имеет собственной, отличной от предложения грамматической структуры. Но если для С. Карцевского (и структуралистской лингвистики в целом) характерно представление о высказывании как результате актуализации предложения, его приспособления к определенной реальности [Гак 1973: 350], то мы идем в обратном направлении — от высказывания, включенного в ситуацию общения, к предложению. В этом смысле утверждение, что смысл текста не сводится лишь к сумме формально выраженных эксплицитных значений, оказывается гораздо глубже: смысл не составляется из значений, как организм не строится из отдельных органов, — по отношению к значению смысл первичен.

Предложение (изолированное высказывание) доступно формальному анализу, позволяющему рассмотреть структуру высказывания, взаимосвязь его компонентов, специфику функционирования в речи. Более того, анализ предложений позволяет выделить в структуре высказывания те элементы, которые в силу своей стабильности и воспроизводимости позволяют людям понимать друг друга.

Можно сказать, что анализ предложения направлен на изучение формы (общей абстрактной схемы синтаксической организации), тогда как анализ высказывания — на изучение содержания (связь с ситуацией) [Гак 1973: 352].

Это очень важный аспект, который необходимо постоянно держать в поле зрения: семантический анализ изолированного предложения может дать нам лишь набор вариантов того, как это предложение может быть понято.

Здесь важно отметить предложенное И. Р. Гальпериным разграничение понятий «содержание», «смысл» и «значение»: «Содержание как термин грамматики текста будем относить лишь к информации, заключенной в тексте в целом; смысл — к мысли, сообщению, заключенным в предложении или в сверхфразовом единстве; значение — к морфемам, словам, словосочетаниям, синтаксическим конструкциям» [Гальперин 2005: 20]. И далее: «Содержание — наиболее общее понятие, которое в терминологическом плане идентично семантике. Поэтому, когда мы говорим о содержательной стороне словесного знака, мы имеем в виду его значение. Значением обладают морфемы (но не фонемы), слова и словосочетания. Содержательная сторона предложения — это его смысл; семантика предложения кардинально отличается от семантики словесного знака» [Гальперин 2005: 39].

Мы берем из работ И. Р. Гальперина противопоставление смысла и значения, однако соотносить будем смысл — с мыслью, заключенной в высказывании; значение — с морфемами, словами и словосочетаниями.

«Смысл не обязательно является результатом механического сложения течений отдельных компонентов предложения или сверхфразового единства.

Подобно тому как слово своими значениями представляет собой “кусочек действительности”, смысл представляет собой “кусочек содержания”… Как смысл не является механическим сложением значений слов и конструкций, хотя и выводится из них, так содержание не есть сумма смыслов (предложений и сверхфразовых единств), хотя и выводится из них. Смысл по своей природе не коммуникативен или же коммуникативен потенциально… Содержание по своему назначению коммуникативно, поскольку оно обладает признаком завершенности» [Гальперин 2005: 21].

Отметим также существование концепций, в которых постулируется значение как употребление и не признается объективное существование слова (А. А. Потебня) и существование смысла, соотносимого с предложением, рассматриваемым вне текста (В. А. Звегинцев).

2.3. Характер противопоставленности явной и скрытых ситуаций в содержательной стороне 2.3.1. Лингвистическое выражение категории времени Категория времени, на наш взгляд, должна прежде быть описана в бинарной оппозиции «сейчас» vs. «не сейчас», после чего второй член оппозиции может быть детализован как «не сейчас — до» (прошлое) и «не сейчас — после» (будущее). Такой подход позволяет объединить прошлое и настоящее время в единую категорию, противопоставленную времени настоящему. Сопоставимая оппозиция прошлого и будущего настоящему (моменту речи) прослеживается в следующих примерах.

I. Противопоставление «не сейчас — до» моменту речи:

коммивояжерами» [журн.].

(2) «Лиззи, не говори глупостей, ты раньше не была глупой…» [Мерд.].

(3) «Честное слово, это уже просто смешно. В прежние времена никогда не бывал смешон. У тебя были достоинство и стиль»

В этом отношении показательно уточнение «и являются сейчас» в (4):

(4) «…лингвистика, равно как и другие науки (в первую очередь, гуманитарные), своим предметом желает видеть нечто, имеющее непосредственное отношение к смыслу. Все существующие и существовавшие в лингвистике школы, течения и направления были таковыми (и являются сейчас) только потому, что они объединялись тяготением их представителей к единообразной постановке вопроса о смысле» [О. Лещак].

II. Противопоставление «не сейчас — после» моменту речи:

(5) «— Или ты, допустим, захотел своих сыновей повидать прямо с печки — пожалуйста, включил видеоприемник, настроился на определенную волну — они здесь, разговаривай. Захотелось слетать к дочери, внука понянчить — лезешь на крышу, заводишь небольшой вертолет — и через какое-то время икс ты у дочери… А внук… ему сколько?

— Восьмой, однако.

— Внук тебе почитает “Войну и мир”, потому что развитие будет ускоренное. А медицина будет такая, что люди будут до ста — ста двадцати лет жить» [Шукш.].

ускоренного развития детей, а уровень медицины не (6) «Не спать семнадцать часов подряд — то же самое, что выпить бутылку водки. Мозг перестает адекватно работать и соображать»

(7) «Еще труднее тем, кто страдает бессонницей: если с ней не бороться, может наступить депрессия, причем в тяжелых формах»

(8) «Главная награда за поход в спортзал — дальнейший поход по магазинам. Когда представляешь, что сможешь купить вещи, в которые не могла раньше влезть, да к тому же они сидят великолепно, начинаешь чувствовать себя намного уверенней» [журн.].

В свою очередь, настоящее время противопоставляется либо времени прошедшему, либо времени будущему.

III. Противопоставление момента речи «не сейчас — до»:

(9) «Я уже довольно долго просидел в красной комнате, где мне наконец-то удалось растопить камин. Сегодня он [плавник* — Д. Х.] не дымит — то ли одумался, то ли просто дрова подсохли» [Мерд.].

Плавник — то, что приливом выбросило на берег, например, куски дерева. Именно это слово в таком написании встречается в русском переводе романа А. Мердок «Море, море» (перевод Марии Лорие).

спасительная теория, будто она [Хартли] нездорова» [Мерд.].

(11) «…теперь вы обливаетесь слезами, опускаете передо мной голову»

[король — Д. Х.] больше не может его удержать» [Ион.].

(13) «Ввиду скорого окончания плавания настроение команды сделалось веселым и приподнятым» [б. и.].

(14) «Вы уже не смотрите на меня с вызовом» [Ион.]; «Вы уже ничем В эту же группу примеров стоит включить частично проанализированную выше фразу «Левое крыло рушится слишком быстро». Очевидно, что эта фраза будет уместна, если скорость разрушения изменилась (возросла).

IV. Противопоставление момента речи «не сейчас — после»:

(15) «Отца своего я не знаю пока и матери тоже…» [Усп.].

(16) «В России пока сильны научные разработки» [радио].

перестать быть конкурентоспособными зарубежным.

(17) «— Тюленей еще не видали? — бодро спрашивает мистер Акрайт.

(18) «Какой-то инстинкт, в котором я еще не успел разобраться, подсказал мне, что не стоит, или пока не стоит, разглашать, что падение мое произошло не случайно» [Мерд.].

противопоставление двух ситуаций по времени, указание на которое ограничивает «временную протяженность» действия. Так, говорение о прошлом (I) уместно только в том случае, если описываемая «былая» ситуация изменилась. Типовое проявление — воспоминание («Вот раньше было…»).

С другой стороны, описание прошлого может не только имплицировать диаметрально противоположное положение дел в настоящий момент, но и усиливать некоторую характеристику описываемого объекта или ситуации в целом:

(19) «Бритни Спирс к вопросу сна подходит серьезно — это у нее семейное. Еще не будучи беременной, певица любила поспать по двенадцать часов в день, даже во время гастрольного тура» [журн.].

Вторая группа примеров (II) также имплицирует различие двух ситуаций, противопоставленных по времени. Типовой пример — мечта («Вырасту большой, стану…»). Как и в предыдущем случае, указание на будущее время может использоваться для усиления:

(20) «Так же будут юноши писать // и стихи и прозу, // так же будут ветры задувать // и трещать морозы. // Все, что пело, будет впредь // так же петь, // достигая роста…» [А. Яшин].

Правомерность объединения в одной категории прошлого и настоящего подтверждается тем, что оборот «[так же] как и сейчас» равно употребим применительно к обоим временам:

(21) «Белые были среди самых первых длинношерстных кошек, появившихся в Европе 300 лет назад, и так же, как и сейчас, были знамениты своими голубыми глазами» [б. и.].

(22) «Если с первой категорией студентов-платников все ясно (они, как и сейчас, будут вольны, получив диплом, работать кем угодно или не работать вообще), то молодые россияне, обучавшиеся за счет государственных возвратных субсидий, будут вынуждены работать использоваться для усиления идеи о ситуации в прошлом или будущем.

Маркерами «взгляда в прошлое» через призму настоящего (III) являются сочетания «до сих пор», «все еще» и т. п.:

(23) «Адвокаты экс-президента Ирака Саддама Хусейна заявили, что до сих пор не могут ознакомиться с его делом» [газ.].

(24) «…я, возможно, все еще реагировал на него слишком болезненно»

Маркером «взгляда в будущее» через призму настоящего (IV) является союз «уже»:

(25) «Уже иду» [б. и.].

Маркером взгляда в отличное от «сейчас» время (как прошлое, так и будущее) является сочетание «и сейчас»:

(26) «Уверен, ты и сейчас красива» [б. и.].

Пример (26) возвращает нас к идее противопоставления ситуаций, поскольку возможна еще одна интерпретация: «[Сделав то, что ты планируешь сделать] ты перестанешь быть красивой» (СКС3). Очевидно, что разница интенции и возможной инференции, ставящей знак равенства между «и сейчас» и «и так», может привести к коммуникативной неудаче.

Интересно обратить внимание на отличие противопоставлений (I) и (II) от (III) и (IV). В первой паре ситуацией, прорисовываемой говорящим, является нечто отличное от имеющегося в данный момент. Развивая предложенную выше метафору, можно сказать, что говорящий видит настоящее через призму прошлого или будущего. Во второй паре, напротив, настоящее и прошлое рассматриваются через призму настоящего. Полагаем, что по соотношению этих стратегий в речи можно идентифицировать психическое состояние говорящего.

Выше, чтобы объективировать ситуацию, вербально не представленную, достаточно было анализа глагола по времени. В этом аспекте наиболее ярко проявляется полиситуативность глагольной семантики, которой посвящена упоминавшаяся выше монография Н. Б. Лебедевой (1999). Однако довольно часто в глагольную группу входит наречие времени. Указание на время в чистом виде передается наречием времени, хотя возможны и иные реализации категории времени (например, имя или именная группа: «летом», «осеннею порой», «во время дождя» и т. п.). Логика времени может быть представлена в следующих трех аксиомах:

7. Если ситуация S принадлежит множеству возможных миров «Всегда»

(Met), то S принадлежит множеству возможных миров «сейчас» (Mn) и множеству возможных миров «не сейчас» (Mpf). Верно и обратное: если S принадлежит множеству возможных миров «сейчас» и множеству возможных миров «не сейчас», то S принадлежит множеству возможных миров «Всегда» (SMet SMnSMpf).

8. Если S не происходит «Никогда» (Nt), то S не принадлежит множеству возможных миров «сейчас» и не принадлежит множеству возможных миров «не сейчас». Верно и обратное: если S не принадлежит множеству возможных миров «сейчас» и не принадлежит множеству возможных (SNt SMnSMpf).

9. Если S принадлежит множеству возможных миров «сейчас», то S не принадлежит множеству возможных миров «не сейчас». Верно и обратное: если S не принадлежит множеству возможных миров «не сейчас», то S принадлежит множеству возможных миров «сейчас»

Отметим, что границы «сейчас» могут варьироваться в весьма широких пределах: от доли секунды до тысячелетий. Характер противопоставления ситуаций от объема понятия «сейчас» не зависит.

Отдельно следует указать случаи, когда благодаря временным отношениям имплицируется информация о характере действия, совершавшегося в прошлом:

(27) «Пожарные ничего не могут сделать: у них нет ни сил, ни средств.

Если огонь перекинется на соседние здания, ситуация окончательно выйдет из-под контроля» [тв.].

(28) «Ой, гуляет в поле диалектика, // Жизнь без теормеха замечательна.

// Полюби, Маруся, теоретика, // Пока не свихнулся окончательно»

(29) «В феврале совет в очередной раз соберется, чтобы окончательно решить судьбу проекта нового свода правил» [газ.].

(30) «Мы также создаем качественно новый механизм нашего переломить инерцию “холодной войны”, повернуть наши страны лицом к реальным, а не выдуманным угрозам безопасности» [газ.].

(31) «Билетная кассирша, то есть ваша жена Клавдия Ивановна, сию минуту укушена в нос. Наружность ее теперь окончательно испортилась» [Зощ.].

(32) «Тут мне совсем жутко стало, я ползком — да из огорода» [Шукш.].

На столкновении выраженного явно времени и времени, не имеющего вербального выражения, построена одна из притч в «Книге воина света» Паоло Коэльо:

«Воин знает, что ангел и демон оспаривают его руку, держащую боишься”, — говорит демон. “Ты ослабеешь, ты не сумеешь узнать “Давай я помогу тебе”, — продолжает демон. И ангел произносит:

И вот тогда воин постигает отличие. Слова одинаковы, да только Подобное «столкновение» времен в рамках одного высказывания может стать причиной коммуникативной неудачи. В качестве примера можно привести рассказ В. В. Кожинова о поездке в начале 1960-х годов в Саранск, к сосланному туда М. М. Бахтину. Чтобы пояснить разницу между формой и содержанием текстов, М. М. Бахтин обратил внимание гостя на огромный плакат «Сделаем город чистым!» в центре города и прокомментировал его:

«Что из этого следует? Что реально сказывается этим плакатом? Правильно:

что город грязный. Поэтому те партийные функционеры, которые гордо вывесили этот плакат, должны понимать: они на деле сказали всему городу “наш город — грязный!”»2.

Аналогичный эффект имеет и объявление «Наши ткани сделают Вас элегантной» на витрине одного из челябинских магазинов. Негативный компонент смысла мог быть уничтожен изменением формы прилагательного:

«Сделаем город чище», «Наши ткани сделают Вас красивее». Ср.:

(33) «Дисконтная карта сделает любую покупку еще приятнее» [рекл.].

(34) «Скажите, это уже коммунизм или будет еще хуже?» [фольк.].

http://www.contr-tv.ru/print/2004-06-07/pozner.

(35) «Один взмах кисточки и — ВУАЛЯ! Ваши глаза стали еще (36) «Благодаря внесенным в Уголовный кодекс изменениям суды станут более объективными».

(37) «Введение единого государственного экзамена сделает систему образования более примитивной» [б. и.].

(38) «Да, место он выбрал самое дурное. Хотя кто выбрал-то? Зверь Индик! Значит, будут не мавки, не лихорадки и не царь Водяник, а будет нечто вовсе скверное» [Усп.].

В примерах (33-38) сочетание процесса и сравнительной степени имплицирует наличие описываемой характеристики в обоих временных пластах.

Здесь же стоит упомянуть этикетные формы: «Будьте добры…», «Будьте здоровы», а также фразы, начинающиеся со слов «Успокойся…», «[Ты только/главное] не нервничай…» и т. п. Подобные выражения могут иметь обратный ожидаемому перлокутивный эффект («Я и так спокоен!», «Я не нервничаю!») в силу того, что в содержательной стороне подобных высказываний в неявном виде лежит утверждение о нервном срыве собеседника.

2.3.2. Отражение в языке категории пространства Противопоставление «здесь» vs. «не здесь» («там»), возможно, не столь очевидное, как противопоставление по времени, очень важно как для осмысления явления имплицитности, так и для понимания некоторых культурных феноменов, в частности — противопоставления своего и чужого, тесно связанного с категорией пространства.

В отличие от временных отношений, отношения пространственные не нашли отражения в грамматических значениях глагола3.

В глаголах движения пространственные отношения зафиксированы в семантике: приехать, убежать, выйти, переместиться, войти и т. п. Эти глаголы в речи, как правило, распространяются при помощи обстоятельств места: сюда, туда, оттуда; вниз, вверх, наверх, вправо, влево; в восточном направлении, на запад и др.

Многомерность описываемого пространства находит также отражение в глаголах типа подбросить, кинуть, поймать.

Здесь, являясь точкой отсчета, представляется более важным, чем зачастую иллюзорное там. Но было бы ошибкой представлять здесь как точку пространства, в которой находится говорящий, что подтверждают уточнения в следующих примерах:

(1) «Наверное, только здесь, в деревне, понимаешь: вот оно, настоящее лето, здесь, в получасе езды от города. И немного завидуешь этим людям, для которых светит деревенское солнце и которые вдыхают свежий деревенский воздух» [газ.].

(2) «Здесь, на Северном полюсе, сходятся меридианы, нет обычных сторон света и нет деления на дни и ночи, сутки и месяцы, а солнце по полгода не опускается за горизонт» [журн.].

(3) «Да, я с удовольствием вас выслушаю, — он попытался изгнать из голоса эмоции, но сердце учащенно забилось при мысли о том, что Речь здесь, прежде всего, идет о русском глаголе. Полагаем, что это утверждение характерно и для других языков тоже.

(4) «Чапаев, такой чуткий и гибкий во всех своих действиях, так быстро все улавливавший и ко всему применявшийся, понял здесь, в степях, что с казаками бороться надо уже не тем оружием, каким боролись недавно с мобилизованными насильно колчаковскими (5) «Здесь, в горах, на альпийских высотах в пастушеском шалаше, радио принесло весть, что англичанин Бриан Аллен впервые в работающем при помощи мускульной силы пилота» [Иск.].

(6) «Я рос в Европе, учился в Европе, машину начал водить в Европе, и здесь, в Европе, как нигде, чувствую себя дома» [Ж. Вильнев].

Представление о мироустройстве меняется. Если первоначально здесь и везде отождествлялись (божества жили здесь же, рядом с людьми), то позже здесь расширялось, охватывая все большие и большие территории.

Потенциально, можно сказать «Здесь, в нашей галактике…», но чтобы подобное уточнение было осмысленным, необходимо иметь представление об иных галактиках. Как видно из примеров (1-6), объем понятия «здесь» может бесконечно расширяться, практически сливаясь с «везде». В силу того, что в антонимичных парах оба эти слова («здесь» и «везде») выступают как базовые, в речи они, как правило, опускаются, создавая трудности для интерпретации.

Полагаем, что именно это послужило поводом для обвинений одного из российских банков, использовавшего слоган «Честные кредиты. Без скрытых комиссий», в использовании недобросовестной рекламы, содержащей некорректное сравнение банковского продукта с услугами других банков.

Проанализируем этот слоган, для чего восстановим «опущенные» компоненты:

(71) Здесь (в данном банке) честные кредиты. Без скрытых комиссий.

(72) Везде (во всех банках) честные кредиты. Без скрытых комиссий.

Очевидно, что в силу специфики рекламной деятельности, направленной на позицирование продукта и информирование об уникальных свойствах предлагаемого продукта или услуги, интерпретация, предложенная нами во втором примере, представляется возможной, но маловероятной. Здесь стоит уточнить, что возможна и третья интерпретация, поскольку характерным для человека является и постановка знака равенства между выражением «в большинстве случаев» и словами «везде» и «всегда».

(73) В большинстве банков честные кредиты. Без скрытых комиссий.

В статье «Модальность и сюжет» (1994) В. П. Руднев обрисовывает контуры логики пространства, используя в качестве модальных операторов понятия «здесь», «там», «нигде» и «везде». Определение первых двух понятий представляет трудности, вызванные спецификой их употребления в речи:

вполне допустимо сказать как «Он здесь, в Европе», так и «Он там, за углом».

Чтобы снять это противоречие, исследователь разграничивает понятия «здесь»

и «там» (с маленькой буквы) и «Здесь» и «Там» (с большой буквы). Объект находится «здесь» (h — here), если он находится в пределах сенсорной достижимости со стороны говорящего (лежит здесь на столе, сидит рядом на стуле и т. д.). Если мы говорим, что объект находится «там» (th — there), это означает, что он находится на границе или за границей сенсорной достижимости (он стоит там, за шкафом; там, в углу и т. д.). Объект находится «Здесь» (H — Here), это означает, что он находится в одном актуальном пространстве с говорящим: в одной комнате, в одном доме, на одной улице, в одном городе и т. д. Ясно, что, если А находится «Здесь», то А находится «здесь» или «там» (Если А в городе, то он либо здесь в комнате, либо там за углом, на соседней улице, в кино и т. д.).

В. П. Руднев формулирует основные аксиомы для логики пространства применительно к единичным объектам. Представим эти аксиомы, однако вместо обозначения сингулярного терма A мы введем обозначение ситуации (S). Кроме того, опустим важное для В. П. Руднева различие между понятиями «здесь» (Mh) и «Здесь», «там» (Mth) и «Там», для нашего анализа интереса не представляющее, и сведем его аксиомы к следующим трем:

10. Если ситуация S принадлежит множеству возможных миров «Везде»

(Mew), то S принадлежит множеству возможных миров «здесь» (Mh) и множеству возможных миров «там» (Mth). Верно и обратное: если S принадлежит множеству возможных миров «здесь» и множеству возможных миров «там», то S принадлежит множеству возможных миров «Везде» (SMew SMhSMth).

11. Если S не происходит «Нигде» (Np), то S не принадлежит множеству возможных миров «здесь» и не принадлежит множеству возможных миров «там». Верно и обратное: если S не принадлежит множеству возможных миров «здесь» и не принадлежит множеству возможных миров «там», то S не происходит «Нигде» (SN SMhSMth).

12. Если S принадлежит множеству возможных миров «здесь», то S не принадлежит множеству возможных миров «там». Верно и обратное: если S не принадлежит множеству возможных миров «там», то S принадлежит множеству возможных миров «здесь» (SМh SМth).

Обычно объем понятия «здесь» определяется на основе контекста или уточняется, как в приведенных выше примерах. В том же случае, если клауза не оторвана от ситуации общения, то «здесь» опускается: «Прожужжала сонная пчела»; «Показались таинственные острова»; «Светила туманная луна» и т. п.

Гораздо чаще базовая дихотомия «здесь» vs. «там» реализуется в конкретном высказывании благодаря указанию места действия или его направления, распространяющему глагольную группу при помощи наречий (близко, около, далеко; наверху, внизу), местоимений (здесь, там), имен и именных групп (к востоку, к западу, к северу, к югу; в сквере, на островах, в Северном Ледовитом океане и т. п.).

(8) «На западе, за станицей, за чернеющими лесистыми полями, все еще мертвенно светила долгая летняя московская заря» [Бун.].

(9) «В американской пустыне Мохав строится полигон для тренировок морских пехотинцев» [газ.].

(10) «А ты знаешь, в Нью-Йорке общественный транспорт работает круглые сутки. Очень удобно» [б. и.].

проиллюстрирована текстом опубликованной в «Новых Известиях» статьи «Климат-контроль. Какую погоду сулит начало зимнего сезона на курортах мира» (14 ноября 2005 г.).

(11) « ИСПАНИЯ — Если еще с начала октября материковая Испания перешла в сугубо экскурсионный “режим” из-за падения температуры, то на островах “вечной весны” можно купаться даже в ноябре. До конца месяца температура моря продержится достаточно мягкий — дневная температура воздуха и моря КУБА — Здешний климат — мечта всех, кто плохо переносит русские зимы. Море нагревается до +27° С, температура воздуха практически всегда держится на отметке в +30° С. Правда, в декабре нередки тропические ливни, способные ненадолго затопить дороги. Однако вода здесь быстро уходит в почву.

МАВРИКИЙ — Всем желающим посетить этот остров следует поторопиться: в декабре здесь начнут лить дожди, и погода будет меняться несколько раз в сутки. Сейчас же здесь, как говорится, ОАЭ — Именно поздняя осень — одно из самых комфортных периодов для отдыха на Аравийском полуострове: туристам уже не приходится совершать быстрых перебежек от одного кондиционера под другой. Температура воздуха в это время +28° С, воды +23° С.

СЕЙШЕЛЬСКИЕ ОСТРОВА — Для всех любителей уединенного отдыха открывают двери своих отелей 117 островков в Индийском океане. В это время здесь уже нет дождей, море нагрето до +27° С, Очевидно, что, в силу специфики материала, здесь описаны те места, ноябрьский температурный режим которых отличен от привычного россиянам (цитируемая газета — русскоязычная). Базовое противопоставление «здесь»

(в России) и «там» (на курортах) сочетается с противопоставлениями самих курортов друг другу. Так, если о Венесуэле говорится, что на побережье этой страны жарко и влажно, до +38° С, а в горах случаются даже заморозки, то можно сделать вывод о том, что подобного нет ни на одном другом курорте. В то же время это утверждение не исключает возможности подобного температурного режима на других курортах. Аналогичным образом утверждение о том, что кубинский климат — «мечта всех, кто плохо переносит русские зимы», может относиться к любому из перечисленных курортов.

2.4. Принцип выявления скрытых компонентов Клауза по природе своей полиситуативна, в ней присутствует явное или скрытое противопоставление. Речь идет либо об одном объекте, и тогда мы имеем дело с динамикой (сравниваются некие характеристики этого объекта в разное время, пространственно-временная соотнесенность существенна), либо о разных, в этом случае мы имеем дело со статикой (объекты сравниваются, пространственно-временная соотнесенность менее существенна).

Как видно из рисунков 4 и 5, неявная часть содержательной стороны высказывания является антонимом по отношению к явной части. Принцип выявления скрытых компонентов смысла тем самым сводится к построению высказываний, антонимичных данному. Формально же высказывания о явной и неявной ситуациях отличаются друг от друга парой компонентов. Обозначим их как a и b:

Первый шаг механизма интерпретации высказывания на естественном языке, на наш взгляд, — трансформация высказываний, приведение их к следующему виду:

где NP — именная группа, VP — глагольная группа; A — прилагательное, N — существительное, Advm — наречие образа действия. Соотнесенность со временем и пространством мы обозначили как Mt и Mp соответственно.

Именную группу, включенную в группу сказуемого, мы обозначили как NPsub.

Компоненты внутри квадратных скобок (именная и глагольная группы) имплицируют существование неких феноменов. Компоненты вне скобок позиционируют суждение в действительности. Важно отметить, что представленная схема соотносится с глубинным синтаксисом, в силу чего формально схемы отдельных предложений могут иметь структуру, отличную от предложенной здесь. Кроме того, мы говорим о клаузе как максимально свернутой синтаксической единице, передающей завершенную идею о действительности. Объем элементов схемы может варьироваться от семантического нуля (невыраженность) до вложенной клаузы.

После трансформации анализируются:

1. Именная группа, NP:

1.1. Имя: объективируются те объекты, информация о которых 1.2.1. Определение: объективируются свойства объектов, 1.2.2. Определение: объективируются возможные свойства 2. Глагольная группа, VP:

2.1. Глагол: объективируются возможные действия, состояния 2.2.1. Образ действия: объективируются возможные свойства 2.2.2. Образ действия: объективируются возможные свойства действия, состояния объектов, выявленных в 1.1.

3. Время, Mt: объективируются (корректируются) временные рамки.

4. Пространство, Mp: объективируются пространственные рамки.

1. Число возможных ситуаций потенциально бесконечно, соответственно стремится к бесконечности и количество интерпретаций, одна из которых может быть актуализирована в процессе реального общения. Несмотря на это, в процессе познания действительности некоторые свойства окружающих нас объектов принимаются за неотъемлемые, являющиеся обязательными для всех объектов класса. Совокупность «обычных» признаков одного объекта составляет его образ в сознании (концепт) и, как правило, не нуждается в вербализации. Вербализуются те признаки, которые не являются «обычными».

2. Называя что-либо, человек не просто устанавливает некоторую связь между означаемым и означающим, он создает картину мира, структурирует ее.

В языках номинативного строя имя выделяет, отграничивает какой-то объект, ставит предел между тем, что названо, и тем, что не названо.

3. Любое высказывание на естественном языке обязательно содержит указание на то, ограничен ли описываемый фрагмент действительности во времени и пространстве. Если он ограничен, то промежуток времени и область пространства проговариваются, чем указывается, что описываемое в высказывании положение дел имело место не всегда и не везде.

4. Неявная часть содержательной стороны высказывания является антонимом по отношению к явной части. Формально высказывания о явной и неявной ситуациях отличаются друг от друга парой компонентов, что позволяет формализовать механизм выявления скрытых компонентов смысла. Принцип выявления скрытых компонентов смысла заключается в построении высказываний, антонимичных данному.

принципа восполнения неявной информации Одной из актуальных задач современной лингвистики является создание формального алгоритма оценки возможного восприятия того или иного текста.

Подобный анализ был бы востребован, прежде всего, в сфере межкультурных коммуникаций, где наиболее остро чувствуется необходимость свести возможность коммуникативной неудачи к минимуму. Соответственно, практическая значимость подобного анализа заключалась бы в возможности его использования в рамках лингводидактики, юрислингвистики, лингвокультурологии, лингвистической антропологии и ряде других дисциплин.

Проблема возможного восприятия текста может быть рассмотрена и с точки зрения оценки значимости для реципиента получаемой информации, поскольку говорящий может полагать, что она важна для слушающего, но слушающий может быть не заинтересован в получении информации. Отсюда мы выходим на категорию информационного насилия, которое есть получение информации против воли. Важно отметить, что любое общение может быть интерпретировано как насилие: потребность в общении возникает только тогда, когда есть несоответствие во взглядах (когнитивный диссонанс).

Для анализа взят конфессиональный текст «В чем смысл жизни?»

(объем — 10 400 слов), распространяемый адептами секты Свидетели Иеговы.

Применение к данному тексту заявленного нами принципа позволяет наглядно продемонстрировать неявные конфликтогенные элементы смысла.

3.1. Языковое проявление в тексте категории Мы рассмотрели представления автора о человеке и человечестве в целом, о взаимоотношениях людей, условиях жизни. Кроме того, особый интерес для нас представляла информация о религии и социуме. Заметим, что этими темами содержание анализируемого текста не исчерпывается, однако как информационное насилие могут быть расценены, в первую очередь, именно эти «фоновые» знания автора текста.

Прежде всего, отметим, что автор постоянно смягчает свои утверждения при помощи слов «большинство», «многие», «другие», «некоторые», «прочие»

и т. п., являющихся текстуальными маркерами идеи неуникальности (неединственности):

(1) «Вот уже многие годы я непрестанно ищу истину о себе и моей (2) «Многие религиозные деятели утверждают, что цель жизни — (3) «Во многих странах люди не интересуются Библией или не В тексте крайне редко встречаются сверхобобщения («всё», «все», «везде», «всегда», «никто», «нигде», «никогда» и т. п.): «Все превосходно сконструированные живые творения на Земле не могли появиться благодаря случаю»; «Всякая конструкция должна иметь конструктора»; «Везде мы находим изящество и гениальность самого высокого класса, которые так ослабляют идею случая»; «Никто не может с ним [с Богом — Д. Х.] сравниться»; «Пророчество никогда не рождалось из того, что хотел человек сказать» и ряд других.

При помощи указания на неоднородность описываемого объекта (общество), задается идея избранности. Обычные люди «считают, что главная цель в жизни — приобретение материального имущества»; «начинают сомневаться в том, что жизнь имеет смысл»; «не интересуются Библией или не уважают ее»; «ужасаются при мысли, что со смертью закончится их жизнь»

и т. д. Из этого можно сделать вывод, что существуют «иные» («многие» не есть «все», даже если максимально сближается с ним), которые, в свою очередь, не считают, что главная цель в жизни — приобретение материального имущества; не сомневаются в том, что жизнь имеет смысл; интересуются Библией и уважают ее; не ужасаются при мысли, что со смертью закончится их жизнь.

Идея избранности («некоторые») сопровождается в тексте указанием на многочисленность Свидетелей Иеговы (именно они выступают в роли избранных):

(4) «Узнай, как ты можешь вместе с миллионами других, уже сейчас исполняющих волю Бога, участвовать в намерении Бога для людей — вечно жить на райской Земле».

(5) «Благая весть о конце этого мира и наступлении нового райского мира под управлением Царства Бога проповедуется по всему миру.

Кем же? Миллионами Свидетелей Иеговы. Они проповедуют во В свою очередь, описание Свидетелей Иеговы имплицирует некоторые характеристики «многих», обычных людей:

(6) «Кроме проповедования о Царстве Бога, Свидетелей Иеговы отличает как истинных последователей Христа их поведение».

неразрывными узами любви».

(8) «Свидетели Иеговы верят тому, что “Бог нелицеприятен, но во всяком народе боящийся Его и поступающий по правде приятен (9) «Несмотря на расу или цвет кожи, они считают своих Сосвидетелей во всех странах своими духовными братьями и сестрами».

Говоря о людях в целом, автор не только умалчивает дружеские и семейные отношения, но и представляет человека как механизм: «Мозг и тело человека изумительно сконструированы Наивысшим Конструктором»;

«Также великолепно сконструированы и другие части твоего тела: нос, язык, руки, система кровообращения, пищеварительная система и многое другое»

и т. п. Если разговор касается взаимоотношений людей, то автор говорит только о тех из них, которые обусловлены биологической природой человека.

Человек предстает в роли «мужчины» (‘самец’) и «женщины» (‘самка’), родителя и ребенка (‘детеныш’): «Сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину сотворил их»; «Каждый живой организм происходит от родителя того же рода»; «По законам генетики дети наследуют особенности своих родителей»; «Но они развратились пред Ним, они не дети Его по своим порокам»; «Не будут трудиться напрасно и рождать детей на горе» и т. п. Единственное исключение — высказывание, в котором сообщается, что в будущем люди будут «…горды, надменны, злоречивы, родителям непокорны, неблагодарны, нечестивы, недружелюбны…».

(10) «Во всем мире свыше одного миллиарда людей тяжело больны и (11) «Жизнь отягощают разводы, злоупотребление наркотиками, СПИД, передаваемые половым путем болезни и другие отрицательные (12) «Какая же это великая перспектива — вечно жить на райской Земле без зла, преступлений, болезней, горя и боли!»

(13) «История человечества, бесспорно, преисполнена страданиями по причине войн, империалистической захватнической политики, эксплуатации, несправедливости, бедности, бедствий, болезней и (14) «Допустив, чтобы в течение столетий человеческое управление доказало всю свою несостоятельность, Бог теперь вправе вмешаться в дела людей и положить конец страданиям, горю, болезням и Попутно отметим, что человечество в целом обозначается в тексте как «человеческая семья» («Руководители мира не в состоянии разрешить все эти многочисленные проблемы, обрушившиеся на человеческую семью»; «В своем Слове Бог сообщает о сотворении первых людей, Адама и Евы, и открывает свое намерение для человеческой семьи»; «С самого начала намерением Бога для совершенной человеческой семьи была вечная жизнь на райской Земле»

и т. п.), при этом встречающиеся термины родства («сын», «брат» и «сестра») используются исключительно в метафорическом смысле: «Не надейтесь на князей, на сына человеческого, в котором нет спасения»; «Несмотря на расу или цвет кожи, они считают своих Сосвидетелей во всех странах своими духовными братьями и сестрами».

В этом смысле интересно обратить внимание на вопрос, который задает автор в начале текста: «Почти каждый человек когда-нибудь в своей жизни задумывается о смысле жизни. Состоит ли он в том, чтобы усердно работать, улучшить условия своей жизни, обеспечить семью и затем, может быть, прожив 70—80 лет, умереть и навечно отойти в небытие?» Обратим внимание на глагольные группы: «усердно работать», «улучшить условия своей жизни», «обеспечить семью», «может быть, прожив 70-80 лет, умереть», «навечно отойти в небытие». Прежде всего, действия в данном ряду неравнозначны. Так, можно усердно работать, чтобы улучшить условия жизни и обеспечить семью (в данном случае цель — улучшение жизни), можно же получать удовольствие от работы (цель — работа ради работы). Еще одна самостоятельная цель — прожить долгую жизнь, хотя это в большей мере зависит от воли случая («может быть»). Последняя единица в ряду («навечно отойти в небытие») целью являться не может, поскольку смерть неизбежна.

Подобная неравнозначность элементов в ряду однородных членов присутствует и в утверждении, что «единственная цель в жизни - “жить, иметь детей, быть счастливым и потом умереть”». Можно иметь детей (причина) и быть от этого счастливым (следствие). Смещение смысла приводит к выводу, что счастье не в детях.

Более того, если мы вернемся к предыдущему примеру, то заметим аналогичный смысловой излишек: зачем говорить об обеспечении семьи, если ранее было сказано об улучшении жизни? Полагаем, что здесь проявилась картина мира автора: жизнь человека не связана с жизнью его семьи.

Высказанная нами идея подтверждается оформлением призывов, звучащих в окончании текста: «Приобрети Библию и сверь с тем, что ты прочитал в этой брошюре. Ищи других людей, которые изучают и учат этим библейским истинам. Освободись от лицемерных религий, которые учат и поступают не в согласии с Библией. Узнай, как ты можешь вместе с миллионами других, уже сейчас исполняющих волю Бога, участвовать в намерении Бога для людей — вечно жить на райской Земле. И восприми всем сердцем заверение Слова Бога о ближайшем будущем».

Когда речь идет о Церкви, автор характеризует не само положение дел, а утверждение о положении дел:

(15) «Учения и дела религий христианского мира показывают, что их богобоязненными христианами, — ложь».

(16) «Подумай, например, о странах, которые утверждают, что (17) «Исполнителями этих преступлений были духовенство и их Или же вместо действия говорится о попытке совершения этого действия:

(18) «Эти пророчества настолько точны, что некоторые критики пытались утверждать, хотя и безуспешно, что они были записаны имплицируется положение о том, что в странах христианского мира христианство не исповедуется. Данная мысль представлена и эксплицитно:

(19) «Нет, народы и церкви христианского мира не являлись и не (20) «Кроме того, что христианский мир учит ложным доктринам, он В ряде случаев имплицитная информация сразу же дублируется автором.

Проговаривая ее, автор фиксирует в сознании читателя тот вывод, который читатель сделал самостоятельно:

(21) «Духовенство и те, кто за ними следуют, называют себя христианами, на самом деле они поступают вразрез с учениями (22) «Он избавит Землю от людей, вредящих своим собратьям, а также от тех, кто утверждают, что ему служат, а на самом деле этого не Кроме того, дублируя имплицитную информацию эксплицитной, автор страхует себя на случай иной интерпретации текста читателем.

Кроме этого, как имплицитно (231), так и эксплицитно (232) сообщается о том, что учения церквей христианского мира трудны для понимания и неразумны:

(231) «Библейские учения о Боге и его намерениях ясны, их нетрудно (232) «…Чего нельзя сказать об учениях церквей христианского мира».

В целом же можно отметить явное противопоставление «ложных»

христиан и «истинных» христиан:

(24) «По любви к ближним можно будет отличить истинных христиан от ложных, которые только выдают себя за христиан».

(25) «Исполнителями этих преступлений были духовенство и их последователи — они все утверждали, что являются христианами».

(26) «Нет, народы и церкви христианского мира не являлись и не являются христианами».

В тексте присутствует явное противопоставление Библии всем прочим книгам. Если Библия есть «Священное Писание», «богодухновенное Слово Всевышнего», то всем прочим книгам отказывается в праве называться священными:

(27) «Она на много столетий старше всех остальных книг, почитаемых (28) «Другие же древние книги, которые считают священными, с точки зрения науки содержат вымыслы, неточности или явную ложь».

Сопоставляя Библию с религиозными книгами иных конфессий, автор определяет последние как «древние книги», чем также принижается их значимость в глазах читателя:

(29) «Можно добавить, что никакая древняя книга не может сравниться с (30) «Например, хотя Библия и не была написана как научный труд, касаясь научных вопросов, она согласуется с достоверной наукой.

Другие же древние книги, которые считают священными, с точки зрения науки содержат вымыслы, неточности или явную ложь».

Обращает внимание противопоставление Библии художественным произведениям:

повествуемые события в каком-либо отдаленном месте и в какоелибо неопределенное время, в повествовании Библии нам сообщается дата и место передаваемых событий с исключительной Интересно отметить, что в тексте содержится скрытая информация о том, что сам читатель не живет в соответствии с намерением Бога. «Очень важно узнать нашу роль в намерении Бога. Тогда мы сможем выбрать: жить ли нам в соответствии с его намерением или нет». «Когда мы об этом узнаем, мы сможем использовать свой удивительный мозг и тело, дарованные нам Богом, для выполнения нашей цели в жизни». «Освободись от лицемерных религий, которые учат и поступают не в согласии с Библией».

3.2. Лингвистическое выражение категории В этом параграфе мы рассмотрим картину мира, прорисовываемую автором текста, во временном разрезе. Как уже отмечалось выше, изначальным «центром» категории времени является момент, в котором находится говорящий (момент речи; «сейчас»). Момент речи может охватывать довольно большие промежутки времени, поглощая прошлое («как и раньше») и будущее («будет и далее»), а в ряде случаев — и прошлое, и будущее («всегда»). В последнем случае мы имеем дело с трюизмами: «Почти каждый человек когданибудь в своей жизни задумывается о смысле жизни»; «Всякая конструкция должна иметь конструктора»; «Чем сложнее конструкция, тем квалифицированнее должен быть конструктор»; «Всякий дом устрояется кем-либо»; «По законам генетики дети наследуют особенности своих родителей»; «Политические руководители не могут ни покончить с преступностью, ни устранить болезни и смерть» и т. п.

Ряд высказываний содержит имплицитную информацию о том, что ранее (в прошлом; до момента речи) люди были более счастливы, нежели сейчас, не искали смысл жизни в материальном имуществе, а в целом — не было ужасного уныния, наблюдающегося сейчас:

(1) «Сегодня в западных и восточных странах многие люди считают, имущества. Они убеждены, что тогда жизнь становится счастливой (2) «Поражает число богатых людей, настойчиво утверждающих, что (3) «Опросы свидетельствуют об ужасном унынии, поразившем С другой стороны, в тексте имплицируется мысль, что условия жизни и ранее были плохими. На протяжении человеческой истории условия жизни постоянно ухудшались, вылившись в кризис в настоящем времени.

(4) «Видя, как условия становятся все хуже, многие начинают сомневаться в том, что жизнь имеет смысл».

(5) «Из-за непрекращающегося роста населения увеличивается потребность в еде, жилье и промышленности».

(7) «Все меньше ценится жизнь и чужая собственность».

(8) «Страх перед преступностью вошел в повседневную жизнь».

В сумме эти высказывания (и подобные им) имплицируют наличие зла, преступлений, болезней и т. п. в настоящем времени. Важно отметить, что в тексте довольно отчетливо прослеживается мысль о неспособности человека самостоятельно справиться с этими проблемами. Решение этих проблем возможно только путем вмешательства высшей силы: «Человечеством больше никогда не будут управлять продажные формы правления: Бог положит конец этой системе, и независимое от Бога человеческое правление больше никогда не будет существовать».

Будущего у человеческой истории нет; настоящее время определяется в тексте как «последние дни». Однако будущее в тексте все же прорисовывается, причем очевидная его противопоставленность времени настоящему порождает целый букет импликатур, позволяющих более детально прорисовать модель настоящего времени. Переход от этого мира к миру новому есть «избавление от несправедливости, болезней, страданий и смерти».

(9) «Этот период времени начнется следующими событиями:

“Восстанет народ на народ, и царство на царство, и будут глады, моры и землетрясения по местам”».

(10) «В последние дни наступят времена тяжкие. Ибо люди будут самолюбивы, сребролюбивы, горды, надменны, злоречивы, родителям непокорны, неблагодарны, нечестивы, недружелюбны, непримирительны, клеветники, невоздержны, жестоки, не любящие добра, предатели, наглы, напыщенны, более сластолюбивы, нежели боголюбивы, имеющие вид благочестия, силы же его отрекшиеся… Злые же люди и обманщики будут преуспевать во зле, вводя в заблуждение и заблуждаясь».

Ухудшение условий жизни заставляет людей задуматься о смысле жизни:

«Жизнь отягощают разводы, злоупотребление наркотиками, СПИД, передаваемые половым путем болезни и другие отрицательные обстоятельства. И руководители мира не в состоянии разрешить все эти многочисленные проблемы, обрушившиеся на человеческую семью. Поэтому вполне понятно, что люди спрашивают: “В чем же смысл жизни?”». При этом в тексте имплицируются две тенденции. Все больше людей отворачивается от веры в Бога:

(11) «Видя такое изобилие точек зрения в религиозном мире, многие люди приходят к выводу, что, в сущности, нет разницы, во что верить. Они смотрят на религию как на отдушину, несколько успокаивающую душу и утешающую, чтобы справляться с житейскими проблемами. Другие же считают религию ничем иным, как просто суеверием. Они считают, что многовековые религиозные размышления не ответили на вопрос о цели жизни и не улучшили Однако речь в тексте идет не столько о факте отсутствия веры, сколько о возможности начала сомнения:

(12) «Многие начинают сомневаться в том, что жизнь имеет смысл».

Вина за это возлагается, в первую очередь, на деятелей церкви:

(13) «Религии мира часто препятствовали человеческому прогрессу и способствовали раздорам и войнам».

(14) «Их поступки [поступки псевдохристиан — Д. Х.] возмущают миллионы людей, которые по этой причине отворачиваются от С другой стороны, отмечается, что все больше людей пытаются выяснить, в чем смысл жизни:

(15) «Вот уже многие годы я непрестанно ищу истину о себе и моей жизни; я знаю, что многие делают то же самое. Сегодня, как никогда, много людей задает вопросы: “Кто мы?”, “Каково наше предназначение?”».

(16) «В наше время, как никогда прежде в истории, благая весть о конце этого мира и наступлении нового райского мира под управлением Царства Бога проповедуется по всему миру».

При этом отмечается, что все попытки найти ответ были бесплодными:

(17) «Всю свою жизнь я старался узнать, в чем же цель жизни. Я пытался разрешить три проблемы, которые считаю для себя самыми индивидуальности и проблему зла».

(18) «Мы по-прежнему стоим перед вопросами: кто мы, зачем мы здесь (19) «В размышлениях человека… о его месте во вселенной, мы не намного продвинулись по сравнению с началом».

Обращает на себя внимание идея, что в будущем времени жизнь не будет омрачена негативными факторами: «Какая же это великая перспектива — вечно жить на райской Земле без зла, преступлений, болезней, горя и боли!»

«Отрет Бог всякую слезу с очей их, и смерти не будет уже; ни плача, ни вопля, ни болезни уже не будет». «Тогда откроются глаза слепых, и уши глухих отверзнутся. Тогда хромой вскочит, как олень, и язык немого будет петь».

«Ни один из жителей не скажет: “я болен”».

В тексте имплицитно содержится информация о страхе одних людей перед другими (помимо преступности речь идет об эксплуатации): «Будут строить домы и жить в них… Не будут строить, чтобы другой жил, не будут насаждать, чтобы другой ел… Избранные Мои долго будут пользоваться изделием рук своих. Не будут трудиться напрасно и рождать детей на горе». «Каждый будет сидеть под своею виноградною лозою и под своею смоковницею, и никто не будет устрашать их».

Еще один интересный пласт имплицитной информации касается эволюции научных взглядов. С одной стороны, сообщается о том, что наука постоянно подтверждала сведения, содержащиеся в Библии («Ученые, историки, археологи, географы, лингвисты и другие специалисты не перестают подтверждать то, что записано в Библии»). С другой стороны, говорится о том, что биология как наука опирается на положение (в тексте «мнение», «взгляд») о случайном возникновении жизни. Стоит обратить особое внимание на то, что среди возможных импликаций есть предположение, что в скором будущем это положение будет отвергнуто:

(20) «Вся система общепринятой биологии все еще придерживается мнения, что жизнь возникла случайно».

(21) «Те, кто по-прежнему догматично защищают взгляд, что вся существующая действительность — только результат случая, на Фиксируя эти импликации, автор цитирует Псалом (145:3): «Не надейтесь на князей, на сына человеческого, в котором нет спасения».

3.3. Отражение в тексте категории пространства Анализ пространственных отношений показал наличие в языковой картине мира автора двух четко противопоставленных миров: [обычной] земли (пространственный параметр «здесь») и земли райской (пространственный параметр «там»). В картине [обычной] Земли, нарисованной автором, выделяются два уровня. С одной стороны, «вокруг себя по всей земле»

наблюдаются «великолепные конструкции», «начиная с животных и кончая мельчайшей живой клеткой», «изящество и гениальность самого высокого класса». С другой стороны, «во всем мире свыше одного миллиарда людей тяжело больны и недоедают», «повсюду наблюдается рост преступности, особенно с применением насилия». Здесь постоянно одни народы завоевывают, порабощают и угнетают другие. На райской же земле нет «зла, преступлений, болезней, горя и боли».

(1) «Во многих странах люди не интересуются Библией или не уважают ее из-за плохого поведения людей, утверждающих, что ей (2) «В некоторых странах утверждают, что Библия поощряет войну и, являясь книгой белых, поддерживает колониализм».

Описание [обычной] земли дается в первой половине текста, описание райской земли — во второй половине. Противопоставление «здесь» — «там»

можно описать в дихотомии «беспорядок» («беспорядок на Земле») — «порядок» («Бог порядка»). Дихотомия эта касается только социума: с одной стороны, голод и болезни, войны и рост преступности; с другой, отсутствие болезней, отсутствие насилия и войн, изобилие и вечная жизнь.

Сведем описания Здесь и Там в одну таблицу:

Великолепные конструкции, начиная с животных и кончая мельчайшей живой клеткой; Изящество и гениальность самого высокого класса.

Свыше одного миллиарда людей Ни один из жителей не скажет: «я тяжело больны и недоедают. болен». …откроются глаза слепых, и Наблюдается рост преступности, Будет избавлена от людей, вредящих особенно с применением насилия. своим собратьям.

христианского мира, когда эти страны утверждают, что ему служат, а на завоевывали, порабощали и угнетали самом деле этого не делают; По всей Многие люди считают, что главная цель в жизни — приобретение материального имущества.

Находящиеся рядом, в одной строке, ячейки таблицы дублируют друг друга.

(3) «Ни один из жителей не скажет: “я болен”» (там) «Хотя бы один из жителей может сказать: “я болен”» (здесь).

(4) «Свыше одного миллиарда людей тяжело больны» (здесь) Отсутствие в таблице явно выраженного противопоставления мнению большинства, живущих здесь, о том, «что главная цель в жизни — приобретение материального имущества», позволяет сделать вывод, что там цель жизни видится в ином (не в приобретении материального имущества).

Поскольку объективация скрытых компонентов смысла на основе противопоставления «Здесь» и «Там» дублирует выраженное явно, обратимся к анализу тех фрагментов текста, в которых наличествуют обстоятельства места, отличные от отмеченных выше.

Рассмотрим логику этого вывода более подробно. Из того, что свыше одного миллиарда людей тяжело больны, не следует, что все остальные — здоровы (такой вывод, безусловно, возможен). Они могут быть «нетяжело больны». Важна сама идея наличия болезней (здесь).

Прежде всего, обращает на себя внимание противопоставление Запада и Востока: «Сегодня в западных и восточных странах многие люди считают, что главная цель в жизни — приобретение материального имущества» (также:

«вопреки вере некоторых, Библия не продукт западной цивилизации, а была написана жителями Востока»). Так как в приведенной конструкции словосочетание «в западных и восточных странах» выступает как синоним слова «везде», кроме констатации факта противопоставления, анализ ничего здесь не дает.

В предыдущих параграфах было показано, что в ходе рассуждений на обозначенную тему автор сообщает информацию, не имеющую прямого отношения к главной теме, иными словами, автор приводит читателя к выводам, не соотносящимся с темой текста. Для верификации данного вывода мы проанализировали вопросительные высказывания в рассматриваемом тексте. Ниже мы будем исходить из следующих предположений. Разница о связанности разных тем имеет культурную обусловленность, в силу чего представление о связях главной темы с иными темами может быть различным у разных людей (что, в итоге, порождает неявные конфликтогенные элементы смысла). В этом случае соотношение главной темы и субтем позволяет судить о культурных стереотипах, заложенных в тексте. С другой стороны, несвязанность темы и субтем может иметь причиной подмену вопроса.

Изменение темы разговора возможно, но это более уместно при устном, не регламентированном общении. В письменной (запланированной) речи отклонение от темы возможно в том случае, когда автор раскрывает тему, явное обозначение которой в начале текста привело бы к отторжению текста читателем.

Обращает внимание, что название текста и значительной части глав имеет форму вопроса: «В чем смысл жизни?»; «Имеет ли жизнь смысл?»; «Что они [ученые и религиозные деятели] говорят?»; «К чему это [многообразие мнений] приводит?»; «Кто нам может сказать?»; «Возникла ли жизнь благодаря случаю?»; «Что говорит Библия?»; «Как держится Земля в пространстве?»; «Из чего состоит живая природа?»; «Зачем Бог создал людей?»; «Почему столько страданий и несправедливости?»; «Что же не вышло?»; «Почему же так долго?»; «Как скоро?»; «Если бы Вы могли вечно жить, выбрали бы Вы это?».

В начале анализируемого текста задается несколько вопросов подряд:

«Состоит ли он в том, чтобы усердно работать, улучшить условия своей жизни, обеспечить семью и затем, может быть, прожив 70—80 лет, умереть и навечно отойти в небытие? Один юноша, придерживающийся такого взгляда, сказал, что единственная цель в жизни — “жить, иметь детей, быть счастливым и потом умереть”. Но так ли это? И правда ли, что все кончается со смертью?». Эта тактика в построении текста прослеживается и далее: «А что можно сказать об изумительно сконструированном мозге человека? А также о нашей солнечной системе, галактике Млечный Путь и вселенной? Разве у всех этих потрясающих конструкций не должен был быть Конструктор?»; «Но учат ли духовенство и миссионеры христианского мира истине? Показывают ли их поступки, что они настоящие представители Бога и Библии? И действительно ли в христианском мире преобладает христианство?».

Стоит отметить и наличие вопросов в цитатах, что, на наш взгляд, должно показать, что этот вопрос тревожит значительное число людей: «Поражает число богатых людей, настойчиво утверждающих, что они несчастливы, — говорит канадский писатель Гарри Брус и добавляет: — Опросы свидетельствуют об ужасном унынии, поразившем Северную Америку… И вообще, хоть кто-нибудь счастлив в этом мире? Если да, то в чем секрет счастья?». Особо хотелось бы отметить наличие вопросов в цитатах: «Другой политический руководитель высказался так: “Вот уже многие годы я непрестанно ищу истину о себе и моей жизни; я знаю, что многие делают то же самое. Сегодня, как никогда, много людей задает вопросы: “Кто мы?”, “Каково наше предназначение?”». Обрамляя таким образом вопросы «Кто мы?», «Каково наше предназначение?», автор, с одной стороны, обосновывает уместность заданных вопросов, с другой стороны, их значимость для читателя.

Тактика задавания вопросов интересна сама по себе, поскольку, подкрепленная авторитетными свидетельствами5, она создает видимость диалога, в котором вопросы, задаваемые автором, представляются как вопросы, которые мог бы задать читатель: «Но если Бог задумал, чтобы люди жили на небе как ангелы, почему же он тогда сразу не сотворил их такими?»; «Почему же, если намерением Всевышнего для людей было и по-прежнему есть вечная жизнь в райских условиях на Земле, почему же сейчас нет рая? Почему вместо этого человечество столько веков терпит страдания и несправедливость?

Почему же жертвами всех этих бедствий стало столько ни в чем не повинных людей? Почему же, если Бог — всемогущий, на протяжении тысячелетий он допустил такое чудовищное количество страданий?»; «Почему же так долго Бог позволяет людям идти своим путем? Почему же он допускает столько столетий страдания?»; «Как же скоро придет конец этой несовершенной системе вещей и наступит новый мир Бога?»; «Происходят ли события, которые предсказали Иисус и Павел, в наше время?»; «Как же долго продлится период последних дней?». Тем не менее, важно отметить, что вопросов данного типа в тексте немного. Значительно больше «направляющих» вопросов, которые корректируют направление диалога: «А как на этот вопрос отозвались ученые и религиозные деятели? Предоставили ли они спустя столь долгие столетия исчерпывающий ответ?»; «Ввиду того что человеческие философии и религии не могут убедительно объяснить, в чем цель жизни, куда же мы можем обратиться за объяснением?»; «Кто нам может сказать, в чем истинная цель жизни?»; «Возникла ли жизнь благодаря случаю?»;

Так, вопрос «В чем смысл жизни?» поддерживается авторитетом Виктора Франкла: «Однако действительно ли так важно узнать истинную цель жизни? Психиатр Виктор Франкл на это отвечает: “Старание найти смысл жизни является главной мотивирующей силой в человеке… Я не побоюсь сказать, что в мире не существует более действенной помощи для выживания даже в самых ужасных условиях, чем знание, что твоя жизнь имеет смысл”» и ряда иных видных деятелей.

Конструктора и Законодателя, стоит ли нам отрицать его существование только потому, что мы его не видим?»; «Но где же мы можем узнать о намерениях Бога? Где он предоставляет нам эту информацию?»; «Является ли Библия книгой этой наивысшей мудрости? Может ли она правильно ответить на вопросы о смысле жизни?» и др. Эти вопросы представляют интерес для исследователя, поскольку отражают структуру текста и дают представление о логике автора. Последнее для нас особенно важно, т. к.

структура текста может значительно разниться от автора к автору.

следующую схему текста:

1. Люди спрашивают: «В чем же смысл жизни?» («Один юноша, придерживающийся такого взгляда, сказал, что единственная цель в жизни — “жить, иметь детей, быть счастливым и потом умереть”. Но так ли это? И правда ли, что все кончается со смертью?»; «Сегодня, как никогда, много людей задает вопросы: “Кто мы?”, “Каково наше предназначение?”»;

«Поэтому вполне понятно, что люди спрашивают: “В чем же смысл жизни?”»).

2. Ученые и религиозные деятели не могут ответить на этот вопрос («А как на этот вопрос отозвались ученые и религиозные деятели?

Предоставили ли они спустя столь долгие столетия исчерпывающий ответ?»;

«В этой точке зрения тоже нет надежды. И опять же, верна ли она?»; «К чему приводит такое количество точек зрения среди ученых и религиозных деятелей на вопрос о смысле жизни?»).

3. У всех конструкций6 есть конструктор («Скажем, вы приходите к конструктору и видите его за работой над сложной частью незнакомого вам механизма, как же тогда вы можете узнать назначение этого механизма?»;

«А что можно сказать об изумительно сконструированном мозге человека?»;

«А также о нашей солнечной системе, галактике Млечный Путь и Включая идею, что организмы есть конструкции.

вселенной?»; «Разве у всех этих потрясающих конструкций не должен был быть Конструктор?»).

4. Библия — книга наивысшей мудрости («Является ли Библия книгой этой наивысшей мудрости? Может ли она правильно ответить на вопросы о смысле жизни?»; «Что же тогда можно сказать о тех, которые, несмотря на множество доказательств подлинности Священного Писания, заявляют, что они не убеждены?»).

5. Лжехристиане («Хотя существует множество доказательств подлинности и правдивости Библии, все ли, кто утверждают, что признают ее, следуют ее учениям? Но разве на деле их образ мышления и поступки отражают наивысшую мудрость Бога?»; «Но учат ли духовенство и миссионеры христианского мира истине? Показывают ли их поступки, что они настоящие представители Бога и Библии? И действительно ли в христианском мире преобладает христианство?»).

6. Причины плохих «условий» в настоящий момент («Почему же, если намерением Всевышнего для людей было и по-прежнему есть вечная жизнь в райских условиях на Земле, почему же сейчас нет рая? Почему вместо этого человечество столько веков терпит страдания и несправедливость?»;

«Почему же жертвами всех этих бедствий стало столько ни в чем не повинных людей? Почему же, если Бог — всемогущий, на протяжении тысячелетий он допустил такое чудовищное количество страданий? И зачем же, сконструировав вселенную и расставив в ней все в таком порядке, он допустил беспорядок на Земле, даже ее гибель?»; «Почему же так долго Бог позволяет людям идти своим путем? Почему же он допускает столько столетий страдания?»).

7. Прогноз скорых изменений к лучшему («Как же скоро придет конец этой несовершенной системе вещей и наступит новый мир Бога?»;

«Происходят ли события, которые предсказали Иисус и Павел, в наше время?»; «Как же долго продлится период последних дней?»).

8. Как заслужить ободрение Бога и перейти живым в его новый мир («Что же ты можешь по праву желать? Не счастливой ли жизни, интересной работы, материального изобилия, красивой окружающей среды, мира между людьми, а также избавления от несправедливости, болезней, страданий и смерти? А как насчет радостной духовной перспективы?»; «Не хотел бы ты вечно жить в этом новом мире — в Раю, который уже так близок?»; «“А что я должен делать, чтобы перед концом этого мира заслужить ободрение Бога и перейти живым в его новый мир?” — наверное, спросишь ты»; «Если бы Вы могли вечно жить, выбрали бы Вы это?»).

Как видно из схемы текста, вопрос «В чем смысл жизни?» не является основным. Действительно, автор не ставит перед собой цели отвечать на этот вопрос: затрагиваются темы, которые не имеют прямого отношения к вопросу о смысле жизни — неспособность ученых и религиозных деятелей ответить на вопрос, несоответствие деяний христиан христианским догматам. В связи с этим схему текста можно представить следующим образом:

1. В чем смысл жизни?

— кто может дать ответ? (Неспособность ученых и религиозных деятелей; Библия как книга наивысшей мудрости.) 2. О чем еще говорит Библия? (Лжехристиане; причины плохих «условий» в настоящий момент; прогноз скорых изменений к лучшему.) 3. Как заслужить ободрение Бога и перейти живым в его новый мир.

Итак, вопрос «В чем смысл жизни?» есть вопрос-зацепка, который маскирует истинную интенцию автора — обосновать необходимость обращения к Свидетелям Иеговы: «Дальнейшую помощь вы можете получить у Свидетелей Иеговы. Они будут рады посетить вас в удобное для вас время и месте. И если вы хотите, чтобы с вами на дому проводилось бесплатное изучение Библии, сообщите об этом письменно в общество Watchtower по одному из нижеприведенных адресов. Свяжитесь с нами».

Поскольку по ходу текста происходит подмена предмета разговора, мы можем утверждать об информационном насилии, которому подвергаются читатели: имея намерение получить ответ на вопрос о смысле жизни, они получают информацию об ухудшении «условий» жизни, о бессилии ученых и религиозных деятелей в поиске ответа, об уникальности Библии и изменениях к лучшему, которые произойдут, если будет сделан выбор («Но вам необходимо сделать выбор в пользу вечной жизни»). При этом предоставляемая информация носит выраженно субъективный характер. Так, исходя из фрагмента «А как на этот вопрос отозвались ученые и религиозные деятели?

Предоставили ли они спустя столь долгие столетия исчерпывающий ответ?», можно сделать вывод, что перед учеными и религиозными деятелями стоял вопрос о смысле жизни, что они были обязаны предоставить ответ на него.

Анализ текста, выполненный с опорой на принцип восполнения неявной информации, позволил нам отметить в тексте следующее.

1. При помощи указания на неоднородность описываемого объекта (общество), задается идея избранности. Обращает на себя внимание, что идея избранности («некоторые») сопровождается в тексте указанием на многочисленность Свидетелей Иеговы (именно они выступают в роли избранных).

2. Крайне редко встречающиеся в тексте термины родства («сын», «брат»

и «сестра») используются исключительно в метафорическом смысле. Тем самым имплицируется идея, что жизнь человека не связана с жизнью его семьи.

Говоря о людях в целом, автор не только игнорирует (умалчивает) дружеские и семейные отношения, но и представляет человека как механизм.

3. Когда речь идет о Церкви, автор характеризует не само положение дел, а утверждение о положении дел. Или же вместо действия говорится о попытке совершения этого действия. Этим имплицируется положение о том, что в странах христианского мира христианство не исповедуется. В целом же можно отметить явное противопоставление «ложных» христиан и «истинных»

христиан. В тексте содержится скрытая информация о том, что читатель не живет в соответствии с намерением Бога.

4. В тексте присутствует явное противопоставление Библии всем прочим книгам. Если Библия есть «Священное Писание», «богудохновенное Слово Всевышнего», то всем прочим книгам отказывается в праве называться священными. Сопоставляя Библию с религиозными книгами иных конфессий, автор определяет последние как «древние книги», чем также принижается их значимость в глазах читателя. Обращает внимание противопоставление Библии художественным произведениям.

5. Ряд высказываний содержит имплицитную информацию о том, что ранее (в прошлом; до момента речи) люди были более счастливы, нежели сейчас, не искали смысл жизни в материальном имуществе, а в целом — не было ужасного уныния, наблюдающегося сейчас. Условия жизни на протяжении человеческой истории постоянно ухудшались (ср. «рост преступности»), вылившись в кризис в настоящем времени. Отметим, что будущего у человеческой истории нет; настоящее время, описываемое автором, определяется как «последние дни».

отворачивается от веры в Бога. Однако речь в тексте идет не столько о факте отсутствия веры, сколько о возможности начала сомнения. Вина за это возлагается, в первую очередь, на деятелей церкви. С другой стороны, отмечается, что все больше людей пытаются выяснить, в чем смысл жизни. При этом отмечается, что все попытки найти ответ были бесплодными.

7. Анализ пространственных отношений показал также наличие в языковой картине мира автора двух четко противопоставленных миров:

[обычной] земли и земли райской. Об этом позволяет судить незначительное число обстоятельств места (отличных от «Земля», «райская земля», «рай») в тексте. В картине [обычной] Земли, нарисованной автором, два уровня. С одной стороны, отмечается, что «вокруг себя по всей земле» мы наблюдаем «великолепные конструкции», «начиная с животных и кончая мельчайшей живой клеткой», находим «изящество и гениальность самого высокого класса».

С другой стороны, «во всем мире свыше одного миллиарда людей тяжело больны и недоедают», «повсюду наблюдается рост преступности, особенно с применением насилия», Здесь постоянно одни народы завоевывают, порабощают и угнетают другие. О райской земле читаем, что на ней нет «зла, преступлений, болезней, горя и боли».

8. Для анализируемого текста характерна информационная избыточность, проявляющаяся в дублировании имлицитного эксплицитным. Дублирование проявляется как на уровне сорасположенных синтаксических единиц, так и на уровне более обширных фрагментов текста. Автор дублирует явным «сказанное неявно», предотвращая тем самым возможность иного истолкования текста. Та же цель достигается путем многократных перифраз и повторений. Кроме того, проговаривание сказанного ранее неявно позволяет автору снять ненужную интерпретацию того или иного высказывания.

предложенного в работе принципа выявления скрытых компонентов смысла высказывания.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

восстановления скрытых компонентов смысла высказывания (имплицитного в высказывания, которая прямо не отражена «в узуальных лексических и грамматических значениях языковых единиц, составляющих высказывание, но извлекается или может быть извлечено из последнего при его восприятии»

[Долинин 1983: 37].

Анализ существующих подходов к изучению имплицитного в речи рассматриваемого явления [Нефедова 2001: 9]. Вместе с тем было установлено, что в подавляющем большинстве исследований скрытых компонентов смысла устанавливается лишь наиболее вероятный подтекст отдельного высказывания.

Среди наиболее отчетливых тенденцией в изучении имплицитного в речи были отмечены:

— стремление к построению типологий частных реализаций данного явления (Н. Д. Арутюнова, Л. А. Нефедова, М. В. Никитин, Е. В. Падучева, О. С. Сыщиков и др.);

содержательной стороны высказывания ситуацией общения (Л. Витгенштейн, В. Н. Волошинов, Дж. Остин, Дж. Серль, П. Стросон и др.);

обусловленности (Е. В. Падучева, Ю. К. Пирогова, О. С. Сыщиков и др.);

— интерес к функционированию имплицитного в речи (О. С. Иссерс, И. М. Кобозева, Н. И. Лауфер, Ю. К. Пирогова и др.).

пресуппозиция, импликация, импликатура, имплицитность. Пресуппозицию мы понимаем как предпосылку для высказывания, подразумевание существования тех объектов действительности, о которых говорится в высказывании.

Импликатура — это компонент содержания высказывания, который не входит в собственно смысл предложения, но «вычитывается» в нем слушающим в контексте речевого акта. С понятием импликатуры тесно связано понятие импликации. Последнее мы определяем как логическую операцию, которой в естественном языке соответствует связка «если…, то…». Наиболее объемным понятием является имплицитность языковая категория, подразумевающая отсутствие вербализованных компонентов плана выражения, соотносимых с некоторыми компонентами плана содержания.

Отсутствие соответствия между планом выражения и планом содержания может быть вызвано как лингвистическими, так и нелингвистическими причинами, однако в большинстве случаев перенос высказывания из одной ситуации общения в другую не влияет на перлокутивный эффект. Более значимым для описания процесса понимания и роли языка в когнитивных процессах является анализ глубинной структуры высказывания.

Любое высказывание на естественном языке обязательно содержит указание того, ограничен ли описываемый фрагмент действительности во времени и пространстве. Если ограничен, то промежуток времени и область пространства проговариваются. Соответственно, содержательная сторона высказывания (смысл) не ограничивается фрагментом действительности — ассертивной ситуацией, а отражает представление говорящего о действительности в целом.

В процессе познания действительности некоторые свойства окружающих нас объектов принимаются за неотъемлемые, являющиеся обязательными для всех объектов класса. Совокупность «обычных» признаков одного объекта составляет его образ в сознании (концепт) и, как правило, не нуждается в вербализации. Вербализуются те признаки, которые не являются «обычными».

Неявная часть содержательной стороны высказывания является антонимом по отношению к явной части. Высказывания о явной и неявной ситуациях отличаются друг от друга парой компонентов, что позволяет формализовать механизм выявления скрытых компонентов смысла. Принцип выявления скрытых компонентов смысла заключается в построении высказываний, антонимичных данному. В работе предложены двенадцать правил логического вывода, позволяющие объективировать обусловленные спецификой языковой системы неявные компоненты смысла:

1. Если верно, что говорящим вербализовано имя N, то также верно, что существует как минимум один объект, от которого отграничен объект, обозначенный именем N.

2. Если верно, что говорящим вербализована характеристика A объекта N, то также верно, что во множество объектов, обозначенных именем N, как минимум входит такой объект, который обладает признаком -A.

3. Если верно, что говорящим вербализована характеристика A объекта N, то также верно, что большая часть объектов, не обозначенных именем N, не обладает признаком A.

4. Если верно, что говорящим вербализован процесс V, соотносимый с объектом N, то также верно, что большая часть объектов, не обозначенных именем N, не соотносится с процессом V.

5. Если верно, что в глагольной группе VP есть материально выраженное описание образа действия Advm, то существует как минимум еще один способ совершения этого действия — -Advm, более свойственный соотносимому с действием V объекту N.

6. Если верно, что в глагольной группе VP есть материально выраженное описание образа действия Advm, то также верно, что большая часть объектов, противопоставленных соотносимому с действием V объекту N, совершают это действие иным(и) способом(ами) — -Advm.

7. Если ситуация S принадлежит множеству возможных миров «Всегда», то S принадлежит множеству возможных миров «сейчас» и множеству возможных миров «не сейчас». Верно и обратное: если S принадлежит множеству возможных миров «сейчас» и множеству возможных миров «не сейчас», то S принадлежит множеству возможных миров «Всегда».