«УЧЕНИЕ О ДИФФЕРЕНЦИАЦИИ УГОЛОВНОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ ...»

Дифференциация уголовной ответственности также отчасти соотносится и с принципом экономии уголовной репрессии. На стадии законотворчества экономия репрессии выражается в установлении оснований и условий для освобождения от уголовной ответственности и для ее смягчения при наличии привилегирующих признаков.

Оценка учеными российского Уголовного кодекса и уголовной политики / Саратовский Центр по исследованию проблем организованной преступности и коррупции // Следователь. 2012. № 8. С. 2–7.

Обобщая сказанное, отметим, что:

1) дифференциация уголовной ответственности, будучи общим понятием уголовного права, определяется диссертантом как разделение мер уголовноправового характера, применяемых за совершение деяния, содержащего все признаки состава преступления, на основании характера и степени общественной опасности преступления и личности виновного в целях достижения баланса между строгостью ответственности за тяжкие и особо тяжкие преступления и мягкостью за преступления небольшой и средней тяжести;

2) задачами дифференциации уголовной ответственности являются, вопервых, построение системы мер уголовно-правового характера с учетом тяжести преступлений и конкретизация оснований ее применения, во-вторых, установление пределов судейского усмотрения;

3) основными принципами дифференциации уголовной ответственности, помимо закрепленных в уголовном законе, являются системность, целесообразность, универсальность, стабильность, оптимальность, экономия уголовной репрессии.

3.2. Критерии дифференциации уголовной ответственности Придя к выводу о том, что дифференциация уголовной ответственности является разделением мер уголовно-правового характера, применяемых за совершение деяния, содержащего все признаки состава преступления, на основании характера и степени общественной опасности преступления и личности виновного, представляется необходимым выделить критерии, в соответствии с которыми происходит это разделение.

Следует отметить, что в научной литературе не сложилось единого мнения относительно критериев дифференциации уголовной ответственности. Позиции ученых по данному вопросу можно условно разделить на три точки зрения.

Первая из них состоит в том, что критерием дифференциации уголовной ответственности является общественная опасность деяния1. Конкретизируя данную точку зрения, некоторые ученые указывают на то, что критерием дифференциации уголовной ответственности является степень общественной опасности, связанная с ее существенным изменением2.

Авторы второй точки зрения считают, что в качестве критериев дифференциации уголовной ответственности выступают характер и типовая степень общественной опасности преступления и преступника3.

Третья точка зрения принадлежит Т.А. Лесниевски-Костаревой, полагающей, что типичные свойства личности действительно влияют на процесс и результат дифференциации уголовной ответственности. Однако, с другой дифференциации уголовной ответственности относят характер общественной опасности преступления. Характер общественной опасности, по мнению Т.А.

Лесниевски-Костаревой, является основанием установления уголовной ответственности, а не ее дифференциации4. Вместе с тем процессы установления и дифференциации уголовной ответственности протекают не изолировано друг от друга, уголовная ответственность дифференцируется в рамках ее установления, на что указывают и А.В. Андреев и Л.В. Лобанова5.

Совершенно справедливо высказывание Л.Л. Кругликова относительно указанной точки зрения. Он говорит о том, что «достаточно вспомнить о таком Уголовное право на современном этапе: Проблемы преступления и наказания. СПб., 1992. С. 373.

Васильев Н.В. Принципы советского уголовного права. М., 1983. С. 42–43.

Кругликов Л.Л., Васильевский А.В. Дифференциация ответственности в уголовном праве. С. 56–57; Батманов А.А. О видах и средствах дифференциации // Законодательная техника и дифференциация ответственности в современном уголовном праве и процессе России. Ярославль, 2005. С. 90.

Лесниевски-Костарева Т.А. Дифференциация уголовной ответственности:

Теория и законодательная практика. С. 45, 50–51.

Андреев А.В., Лобанова Л.В. Указ. соч. С. 122.

виде дифференциации ответственности по вертикали, как межотраслевая, чтобы усомниться в правильности удаления из круга оснований характер общественной опасности1. Кроме того, отметим, что в ряде норм УК РФ упоминается как о характере, так и о степени общественной опасности. Так, классификация преступлений проводится законодателем в зависимости от характера и степени общественной опасности (ч. 1 ст. 15 УК РФ), при назначении наказания учитываются характер и степень общественной опасности (ч. 3 ст. 60 УК РФ).

Происходит как бы удвоение роли характера общественной опасности – он отличает и преступление от непреступного, и один вид преступления от другого.

Стоит обратить внимание и поддержать позицию Л.Л. Кругликова и о том, что, группируя деяния в рамках Особенной части УК РФ и располагая их в определенной последовательности, законодатель преследует цель не только упорядочить нормативный материал, но и в пределах возможного осуществить дифференциацию уголовной ответственности.

Таким образом, одним из критериев дифференциации уголовной ответственности является степень и характер общественной опасности преступления.

Общественная опасность – это категория, обладающая качественными и количественными характеристиками, поэтому законодатель оперирует понятиями «характер» и «степень» общественной опасности, устанавливает качественное различие на основе количественных изменений. Характер общественной опасности определяется сочетанием признаков объекта посягательства (категории нарушенных преступлением общественных отношений), преступных посягательств (физических, экономических, организационных и др.), формой Кругликов Л.Л. Преступление как основание дифференциации уголовной ответственности // Уголовное право: стратегия развития в XXI веке: Материалы 6-й международной научно-практической конференции 29–30 января 2009 г. М., 2009. С. 45–46.

вины (умышленной или неосторожной) и способа совершения преступления (насильственного или ненасильственного, особо жестокого и т. п.).

Степень общественной опасности зависит от размера причиненного или потенциального ущерба объекту, степени выраженности вины лица, моральной оценки его мотивов и целей, более высокой или низкой опасности конкретного способа посягательства. Степень общественной опасности определяет жесткость наказания, она находит свое выражение в санкции уголовно-правовой нормы. В санкции статьи уголовного закона закреплена (характерная для всех преступлений определенного вида) оценка общественной опасности. Эта оценка подлежит конкретизации судом при индивидуализации уголовной ответственности к обстоятельствам единичного реально совершенного деяния1.

Кроме того, ни направленность человеческих поступков, ни характер отношений, на которые они покушаются, еще не исчерпывает всего того, что учитывает социологический критерий степени общественной опасности. Весьма важным является и мера интенсивности действия, совершая которое, преступник покушается на то или иное общественное отношение. От степени интенсивности этого действия зависит размер ущерба – социального вреда, причиняемого преступлением, и определение тех условий, которые позволяют отличать преступления от проступков, а проступки – от общественно безвредных действий, на что обращал внимание 35 лет назад Л.И. Спиридонов2.

К числу показателей общественной опасности, выраженных в диспозициях норм, содержащих признаки основных составов преступления, в частности, относятся: обстоятельства убийства матерью новорожденного ребенка (ст. 106 УК РФ); аффект и вызвавшие его обстоятельства (ст. 107 УК РФ); характер тяжкого вреда (ст. 111 УК РФ); далее – насилие или угроза его применения (наряду с Епифанова Е.В. Общественная опасность как научная категория, законодательная дефиниция: история и современность: монография. М., 2012.

С. 38–39.

Спиридонов Л.И. Социология преступления: лекция. М., 1978. С. 15–18.

иными показателями) по преступлениям против половой неприкосновенности и свободы личности и пр.

Показатели меньшей или большей общественной опасности являются привилегирующими и квалифицирующими признаками состава преступления.

Поэтому такие показатели общественной опасности могут выступать как законодательная конструкция. Но не существует закрытого перечня таких показателей. Их нужно дополнительно выявлять и анализировать применительно к нарушениям охраняемого блага в связи с изменениями, происходящими в общественной жизни, и динамичностью общественной опасности. Лишь совокупность нормативных и не предусмотренных нормой показателей должна указывать и указывает правоприменителю как на характер, так и на степень общественной опасности1.

Общими вопросами, относящимися к показателям общественной опасности, являются критерии признания их таковыми и отбора; способы описания и место описания (закон, практика, доктрина); распределение по основным, привилегированным и квалифицированным составам; отражение в описании показателя степени интенсивности; интегральная значимость показателя в структуре общественной опасности, его пригодность к реализации функций общественной опасности.

Ю.Б. Мельникова, помимо характера и степени общественной опасности, среди критериев, на основании которых осуществляется дифференциация уголовной ответственности, называет личность виновного и обстоятельства, обстоятельства, смягчающие и отягчающие ответственность, относятся к сфере индивидуализации ответственности, так как влияют на вид и размер наказания, назначаемого судом.

Жалинский А.Э. Уголовное право в ожидании перемен: теоретикоинструментальный анализ. С. 352.

Мельникова Ю.Б. Указ. соч. С. 40.

На личность виновного как на критерий дифференциации уголовной ответственности, а также ее индивидуализации указывает в своем исследовании и М.А. Мокосеева1.

К критериям дифференциации уголовной ответственности, таким образом, можно отнести свойства личности преступника.

При этом следует отметить, что среди свойств личности выделяются:

проявившиеся в преступлении;

непроявившиеся в преступлении.

Свойства личности виновного, проявившиеся в преступлении, сказываются на степени общественной опасности как самого деяния, так и виновного в его совершении лица. Характеризуя уровень опасности и деяния, и личности, они являются критерием дифференциации уголовной ответственности. Так, совершение преступления группой лиц (в любых формах – простая группа, группа лиц по предварительному сговору, организованная группа) применяется законодателем в качестве дифференцирующего признака в статьях Особенной части УК РФ 135 раз (по состоянию на 1 июня 2013 г.)2.

Человеческая личность включает в себя такие свойства, которые, имея биологическую (возраст), нравственно-психологическую (направленность на совершение общественно опасных деяний и др.), социальную (ответственное положение должностного лица и др.) природу, вообще или с достаточной полнотой в действиях человека не выражаются. Но они могут влиять на дифференциацию уголовной ответственности.

Среди этих свойств личности выделяются такие, которые влияют на степень общественной опасности преступления и личности (явка с повинной, рецидив Мокосеева М.А. Личность виновного в преступлении и ее значение для установления пределов ответственности по Уголовному кодексу РФ: автореф.

дис. …канд. юрид. наук. Казань, 2007. С. 7.

Приложение № 5. Квалифицирующие признаки в статьях Особенной части УК РФ по состоянию на 1 июня 2013 г.

преступлений и т. п.) и которые не влияют на степень общественной опасности преступления и личности (мать новорожденного ребенка).

Свойства, характеризующие личность преступника, могут быть включены как в основной состав, так и в привилегированный и квалицированный составы.

Тем самым законодатель находит возможность выразить свойства личности преступника через признаки, способные служить критерием как самого существования этих свойств, так и степени их проявления. В данном случае задача науки уголовного права состоит в том, чтобы выяснить, во-первых, какие признаки, характеризующие личность преступника, и при каких условиях могут быть включены в состав преступления и, во-вторых, какими могут быть критерии выражения этих признаков в законе.

Анализ действующего уголовного законодательства позволяет прийти к выводу, что в настоящее время в квалифицированных составах находят выражение такие признаки личности, как ее социальный статус (лицо, занимающее государственную должность Российской Федерации или государственную должность субъекта Российской Федерации и т. п.). Примером привилегированного состава, отражающего свойства личности, является убийство матерью новорожденного ребенка.

Кроме того, отметим, что в научной литературе среди критериев дифференциации уголовной ответственности называют и форму вины1. Следует согласиться с А.И. Коробеевым, который указывает на форму вины как на критерий, на основании которого осуществляется дифференциация ответственности2.

В зависимости от форм вины дифференциация уголовной ответственности проявляется, во-первых, в установлении различных видов наказаний за Скляров С.В. Вина и мотивы преступного поведения. СПб., 2004. С. 180– 202.

Коробеев А.И. Советская уголовно-правовая политика. Владивосток, 1987.

С. 165–166.

совершение умышленных и неосторожных преступлений. Так, максимальное наказание, предусмотренное в санкции ч. 1 ст. 111 УК РФ за умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, составляет восемь лет лишения свободы, а за совершение преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 118 УК РФ, устанавливающей ответственность за причинение тяжкого вреда здоровью по неосторожности, наказание в виде лишения свободы не предусмотрено.

Максимальным наказанием за совершение данного преступления является арест сроком до шести месяцев.

Во-вторых, форма вины влияет на категоризацию преступлений (ст. 15 УК РФ). При наличии в уголовном законе четырех категорий преступлений неосторожные преступления относятся только к преступлениям небольшой и средней тяжести.

Дифференциация уголовной ответственности за умышленные и неосторожные преступления выражается в определении рецидива, установлении различной уголовной ответственности в зависимости от стадий совершения преступления. Соучастие в совершении преступления возможно исключительно при совершении умышленного деяния.

В-третьих, влияние формы вины на дифференциацию уголовной ответственности проявляется в установлении уголовной ответственности в Особенной части УК РФ за преступления, которые могут быть совершены только умышленно, которые могут быть совершены только по неосторожности, которые могут быть совершены как умышленно, так и по неосторожности, а также в установлении уголовной ответственности за преступления с двойной формой вины.

Таким образом, еще одним критерием дифференциации уголовной ответственности выступает форма вины.

Подведем итог: критериями дифференциации уголовной ответственности являются характер и степень общественной опасности преступления, личность виновного, форма вины. Очевидно, что центральное место в данном случае занимает категория общественной опасности.

обусловливается тем, что, как отмечают ученые, «в основе практически любого решения в сфере уголовного правотворчества лежит оценка общественной опасности запрещаемого поведения, как деяния в целом, так и способов и обстоятельств его совершения»1. Уголовный закон не раскрывает этого понятия.

До сих пор в современной уголовно-правовой теории не сложилось четкого представления о понятии, содержании и критериях оценки общественной опасности. Трудности решения указанной проблемы связаны с объективной сложностью определения признака общественной опасности, релятивным характером его содержания, отражающим зависимость от социальной среды, а также сложностью перевода оценки общественной опасности в форму, присущую уголовному закону.

По вопросам понятия, сущности и структуры общественной опасности в юридической литературе нет единства мнений. Хотелось бы обратить внимание на то, что споры ведутся не только относительно понятия, содержания, критериев оценки общественной опасности, но и относительно самой необходимости применения понятия «общественная опасность» в уголовном законе.

Изменяющаяся социальная обстановка осложняет разрешение данных споров, так как сама характеристика общественной опасности трансформируется в условиях развития экономической системы, политических процессов, происходящих в обществе. Общественная опасность как отдельных преступлений, так и преступности в целом является динамичной и вариативной. Это обусловлено криминологическими (причины и условия преступности, эффективность Жалинский А.Э. Оценка общественной опасности деяния в процессе уголовного правотворчества // Уголовное право: стратегия развития в XXI веке:

Материалы 6-й международной научно-практической конференции 29–30 января 2009 г. М., 2009. С. 48.

предупреждения) и уголовно-политическими (приоритетные направления борьбы с преступностью в данный момент, особенности и традиции уголовного законодательства, карательная практика) факторами.

В.Н. Кудрявцев рассматривал общественную опасность как основной признак преступления, именно в силу этого признака преступление запрещается уголовным законом, а лицо, его совершившее, подлежит уголовной ответственности. Из всей массы проступков, считал он, преступлениями являются те, которые обладают общественной опасностью, которые могут причинить существенный вред интересам общества. По его мнению, общественная опасность преступления, сам перечень преступных деяний носит классовый, исторический характер, то есть выражает интересы господствующего класса1.

В свою очередь Т.Г. Понятовская также отмечает, что материальный признак преступления, его общественная опасность определяются по критериям политической, экономической, хозяйственной, идеологической конъюнктуры2. В ответ на это Н.Ф. Кузнецова отмечала, что принятие уголовных законов по идейно-политическим мотивам антиконституционно. «Советизация», «десоветизация», «идеологизация», «политизация» – это те «идеологические штампы», к которым категорически не должны прибегать законодатель и суд в России с трагической историей массовых незаконных репрессий3.

Однако отказ от формального определения преступления и замена его материальным в постреволюционный период были обусловлены, как отмечают исследователи, юридическим оформлением расширения сферы репрессивной деятельности государства, диктатуры пролетариата. Изначально советская уголовно-правовая доктрина прибегла к этому понятию для того, чтобы Курс российского уголовного права. Общая часть / Под ред. В.Н.

Кудрявцева, А.В. Наумова. М., 2004. С. 146-147 (автор главы – В.Н. Кудрявцев).

Понятовская Т.Г. Концептуальные основы уголовного права: история и современность: дис. … докт. юрид. наук. Казань, 1996. С. 9.

Кузнецова Н.Ф. Значение общественной опасности деяний для их криминализации и декриминализации. С. 69–70.

надлежащим образом оформить подвижность, изменчивость границ применения репрессивной власти государством1.

В доктрине уголовного права в тот период настойчиво проводилась мысль, что среди критериев социальной опасности значительную роль играет та группа факторов, которая лежит в условиях среды – конъюнктура преступления2.

Определение понятия преступления, не связанное формальными рамками, при помощи конъюнктурного критерия общественной опасности позволяло расширить сферу уголовно-правового принуждения, использовать репрессию в качестве инструмента социального регулирования.

В советской уголовно-политической концепции, пишет в своей работе профессор Т.Г. Понятовская, материальный признак преступления – его общественная опасность – имеет двоякое значение. Первое (уголовнополитическое) связано с тем, что закрепление в законе общественной опасности как признака преступления и как одного из общих начал назначения наказания, а в ряде случаев – как основания формулирования и применения отдельных институтов уголовного права, придает фактору общественной опасности значение, предопределяющее результат уголовно-правовой оценки содеянного.

Второе значение признака общественной опасности преступления можно назвать прикладным, поскольку этот признак в соответствии с законом является критерием разграничения преступления и деяния, которое в силу своей малозначительности не обладает общественной опасностью. Но именно конъюнктурный характер общественной опасности, по ее мнению, препятствует такому разграничению, ибо это понятие советской уголовно-правовой теорией было сформулировано, закреплено законодательством в иных целях (снятие формальных ограничений при оценке содеянного в качестве преступления, Понятовская Т.Г. Концептуальные основы уголовного права: история и современность: автореф. дис. … докт. юрид. наук. Казань, 1996. С. 23.

Трайнин А.Н. Критерии социальной опасности // Основы и задачи советской уголовной политики. М.; Л., 1929. С. 106–107.

соответствует1.

Исследование концептуальной обусловленности понятий и институтов уголовного права привело Т.Г. Понятовскую к выводу, что общественная опасность преступления – понятие, необходимое в рамках советской уголовнополитической концепции и неприемлемое для классической концепции. Поэтому использование категории общественной опасности преступления в качестве его малозначительности не являющегося преступлением, а также в качестве одного из критериев дифференциации уголовной ответственности и одного из общих начал классических уголовно-правовых понятий и институтов в УК РФ 1996 г. В Общей части УК РФ, по мнению автора, должны быть исключены положения об представляющем общественной опасности в силу малозначительности и пр.2.

Отчасти соглашаясь с мнением Т.Г. Понятовской, отметим, что понятие «общественная опасность как необходимый признак (свойство) преступления»

посягательства. Указание на объекты посягательства является одним из юридикотехнических приемов нормативного закрепления общественной опасности, известный отечественному дореволюционному законодательству.

свидетельствует о том, что в нем применялось конструирование материального признака преступления – общественной опасности – через перечень объектов дореволюционному законодательству. Так, в Уголовном уложении о наказаниях Понятовская Т.Г. Концептуальные основы уголовного права: история и современность: автореф. дис. … докт. юрид. наук. С. 23–24.

уголовных и исправительных 1845 г. под преступлением понималось посягательство на неприкосновенность верховной власти и установленных ею властей или на права и безопасность общества или частных лиц (ст. 1).

Нарушение правил, предписанных для охранения определенных законом прав и общественной или же личной безопасности или пользы, именовалось проступком (ст. 2)1.

В некоторых советских уголовно-правовых актах применялся юридикотехнический прием закрепления общественной опасности преступления через указание на объекты посягательства. Так, в УК РСФСР 1960 г. в понятии преступления был закреплен широкий перечень объектов преступного посягательства. К ним были отнесены общественный строй СССР, его политическая и экономическая системы, социалистическая собственность, личность, трудовые, имущественные и другие права и свободы граждан, социалистический правопорядок (ч. 1 ст. 7 УК РСФСР 1960 г.). Не являлось преступлением, согласно ч. 2 ст. 7 УК РСФСР 1960 г., действие или бездействие, хотя формально и содержащее признаки какого-либо деяния, предусмотренного Особенной частью настоящего Кодекса, но в силу малозначительности не представляющее общественной опасности2. Таким образом, в данном случае законодатель указывает на малозначительность, но не раскрывает ее содержания.

В настоящее время некоторыми авторами проведены исследования Особенной части УК РФ, в результате которых они пришли к выводу о том, что каждой категории преступления по характеру и степени общественной опасности корреспондирует определенной ценности объект. Исходя из типичности и общности изменений в общественных отношениях, по характеру и степени Российское законодательство X–XX веков / Под ред. О.И. Чистякова. Т. 6.

М., 1988. С. 310.

Уголовный кодекс РСФСР // Ведомости Верховного Совета РСФСР от октября 1960 г. № 40. Ст. 591.

интенсивности посягательств объекты по своей социальной ценности могут быть разделены на особо ценные, ценные, средней и небольшой ценности.

1. К особо ценным объектам авторы исследования относят жизнь человека, основы конституционного строя и безопасность государства, мир и безопасность человечества.

2. К ценным объектам относятся половая свобода, общественная безопасность.

неприкосновенность, интересы семьи и несовершеннолетних, собственность, экономическая деятельность, интересы службы в коммерческих организациях, здоровье населения, интересы государственной власти, государственной службы и службы в органах местного самоуправления, правосудие, порядок управления.

4. К небольшой ценности объектам относятся честь и достоинство личности, политические, социальные и личные права и свободы человека и гражданина, общественная нравственность, общественный порядок, экология, безопасность движения и эксплуатации транспорта, компьютерная информация, интересы военной службы.

Определение ценности объектов проводилось авторами с учетом оценки ее законодателем на основе качественно-количественных характеристик категорий преступлений, преимущественно расположенных в той или иной главе Особенной части УК РФ1.

Указанная точка зрения представляет научный и практический интерес в части указания на ценность объектов противоправных посягательств при закреплении их в уголовном законе с целью раскрытия содержания признака общественной опасности. Отметим, что авторами упущен важный, по нашему мнению, объект – здоровье человека. Представляется, что согласно данной классификации его место среди особо ценных объектов.

Марцев А.И., Михаль О.А. Категория «тяжесть преступления» в уголовном праве. С. 57–58.

1) Критериями дифференциации уголовной ответственности являются характер и степень общественной опасности деяния, личность виновного и формы вины.

2) При этом показатели меньшей или большей степени общественной опасности находят свое выражение в привилегирующих или квалифицирующих признаках состава преступления. Степень общественной опасности преступления также отражается в санкции уголовно-правовой нормы.

3) Свойства, характеризующие личность преступника, могут быть квалифицированный составы преступления.

4) Форма вины как критерий дифференциации уголовной ответственности проявляется в установлении различных видов, сроков и размеров наказаний;

влияет на категоризацию преступлений; в Особенной части УК РФ проявляется в закреплении уголовной ответственности за преступления с различными формами вины (только умышленные преступления, только неосторожные преступления, преступления, совершенные как умышленно, так и по неосторожности;

преступления с двойной формой вины).

5) При сохранении категории общественной опасности преступления в российском уголовном праве следует отказаться от формального разграничения преступлений и деяний, которые в силу малозначительности не обладают общественной опасностью.

Общественную опасность следует раскрыть в уголовном законе через указание на объекты преступных посягательств. Общественная опасность должна прежде всего отражать важность и ценность объекта посягательства. Это возможно при условии выделения тех общественных отношений, которые обладают неизменной социальной значимостью, определяют необходимые и достаточные условия существования человека, гражданина, общества и государства. Посягательства на эти отношения должны всегда признаваться опасными и должны определять структуру и содержание Особенной части УК РФ, тем самым дифференцируя уголовную ответственность.

3.3. Виды и средства дифференциации уголовной ответственности В доктрине уголовного права существует несколько позиций относительно видов дифференциации уголовной ответственности. Так, А.А. Тер-Акопов делит нормы, содержащие элементы дифференциации, на две группы: 1) регламентирующие освобождение лица от уголовной ответственности и 2) дифференцирующие наказание в рамках санкции1.

Схожа с приведенной и позиция Т.А. Лесниевски-Костаревой, которая выделяет 1) дифференциацию посредством градации типового наказания и 2) дифференциацию в собственном смысле слова, без трансформации этого процесса через градацию наказания2. По ее мнению, первый вид дифференциации осуществляется с помощью такого специфического средства, как привилегирующие и квалифицирующие признаки состава преступления. С их помощью законодатель конструирует привилегированные и квалифицированные составы преступлений, устанавливая соответствующие им новые рамки санкций, соответствующими основному составу преступления.

Свойство привилегирующих и квалифицирующих признаков отражать в законе степень общественной опасности, присущую группам преступлений, закономерно приводит к градированию типового наказания, а через него – и к уголовной ответственности так, чтобы преступлениям с пониженной или Тер-Акопов А.А. Основания дифференциации уголовной ответственности за деяния, предусмотренные уголовным законом // Сов. государство и право.

1991. № 10. С. 72.

Лесниевски-Костарева Т.А. Дифференциация уголовной ответственности:

Теория и законодательная практика. С. 124–125.

повышенной общественной опасностью соответствовали адекватные меры реагирования (типового наказания). Функция дифференциации ответственности присуща как системе привилегирующих и квалифицирующих признаков в целом, так и каждому ее элементу, отдельному признаку.

Второй вид дифференциации уголовной ответственности, по мнению Т.А.

Лесниевски-Костаревой, реализуется непосредственно, без трансформации этого процесса в градацию типового наказания. Этот вид дифференциации осуществляется посредством освобождения от уголовной ответственности.

Данный институт регламентирован нормами главы 11 УК РФ «Освобождение от уголовной ответственности» и специальными видами освобождения от ответственности за отдельные виды преступлений1.

Более обоснованной и проработанной видится нам позиция относительно видов дифференциации уголовной ответственности представителей Ярославской школы уголовного права, которые рассматривают ее более широко. Если явление дифференциации наблюдается в сфере юриспруденции, есть основания говорить о дифференциации общеправовой (юридической), межотраслевой, отраслевой (в частности – в уголовном праве), а также осуществляемой в рамках раздела, главы, института отрасли, отдельных норм (например, в рамках раздела о преступлениях в сфере экономики, главы о преступлениях в сфере экономической деятельности, института освобождения от уголовной ответственности, норм о краже, фальшивомонетничестве и т. д.)2. Помимо этого «внутри отрасли права Кругликов Л.Л. Проблемы теории уголовного права: Избранные статьи, 2000–2009 / Л.Л. Кругликов; Яросл. гос. ун-т им. П.Г. Демидова. Ярославль:

ЯрГУ, 2010. С. 5; Кругликов Л.Л., Соловьев О.Г. Преступления в сфере экономической деятельности и налогообложения: (Вопросы конструирования составов и дифференциации ответственности) / Под общ. ред. проф. Л.Л.

Кругликова; Яросл. гос. ун-т. Ярославль, 2003. С. 73; Кругликов Л.Л., Васильевский А.В. Дифференциация ответственности в уголовном праве. С. (автор главы – Л.Л. Кругликов).

ответственности; 2) формы (вида) ответственности; 3) объема уголовной ответственности и уголовного наказания»1.

Дифференциация юридической ответственности прослеживается на первоначальном этапе в ходе ее отграничения от других видов социальной ответственности – моральной, общественной и др. Ее особенность, с одной стороны, заключается в стремлении к обособлению этого вида ответственности от иных мер правового характера, а с другой – в установлении в различных отраслях права и законодательства всего многообразия видов, размеров и пределов ответственности в целях охраны личности, общества, государства и предупреждения правонарушений. Очевидно, что дифференцированный подход к юридической ответственности является эффективным правовым инструментом, позволяющим оптимально сочетать жесткие и льготные правовые режимы и способствовать предупреждению преступлений и иных правонарушений2.

Межотраслевая дифференциация ответственности имеет место при решении законодателем вопроса об определении вида реагирования, например, на хищение, хулиганство, правонарушения, связанные с незаконным оборотом наркотиков, оружия и т. п., о чем пишет Н.И. Пикуров3. И в данном случае проведенное нами исследование позволило выявить ряд проблем, касающихся межотраслевой дифференциации, основанием которой является характер общественной опасности соответствующих видов поведения. В сфере межотраслевой дифференциации ответственности необходимо следование определенным правилам.

Кругликов Л.Л. О понятии и видах дифференциации ответственности // Дифференциация ответственности и вопросы юридической техники в уголовном праве и процессе. Сб. науч. статей. Ярославль, 2001. С. 3, 8.

Адоевская О.А. Дифференциация ответственности за кражу по уголовному праву России: дис. … канд. юрид. наук. Самара, 2007. С. 17–43.

Пикуров Н.И Теоретические проблемы межотраслевых связей уголовного права: дис.... докт. юрид. наук. Волгоград, 1998. С. 292–295.

Во-первых, в процессе межотраслевой дифференциации должна быть обеспечена преемственность в видах ответственности. Например, это прослеживается в случае совершения мелкого хищения, когда стоимость похищенного не превышает 1 тысячу рублей, что влечет административную ответственность. При выходе за эти размеры наступает уже уголовная ответственность. Случаи такой преемственности, как справедливо отмечается некоторыми учеными, единичны. Л.Л. Кругликов указывает, что если в УК РФ ответственность предусмотрена только за такое жестокое обращение с животными, которое влечет их гибель или увечье, если это совершено из хулиганских побуждений, или из корыстных побуждений, или с применением садистских методов, или в присутствии малолетних, то иные случаи жестокого обращения с животными без указанных признаков объективной стороны должны рассматриваться законодателем в качестве административного правонарушения1.

Во-вторых, в законе должны четко определяться разграничительные признаки смежных деяний, включаемых в различные отрасли. В Кодексе Российской Федерации об административных правонарушениях (далее КоАП РФ) и Уголовном кодексе Российской Федерации содержится около 100 пограничных составов, грань между которыми настолько сложно провести, что в правоприменительной практике встречаются затруднения и ошибки при их отграничении и квалификации.

административных наркоправонарушений носят во многом условный и формальный характер2. Изучение законодательства об ответственности за хулиганство, иные преступления, совершаемые из хулиганских побуждений, а также за административные правонарушения, свидетельствует о нерешенности Кругликов Л.Л. О видах дифференциации ответственности за преступления и иные правонарушения // Мировой судья. 2005. № 3. С. 5.

Федоров А.В. Соотношение наркопреступлений и административных наркоправонарушений // Библиотека криминалиста. Научный журнал. 2013. № 2.

С. 270.

проблемы отнесения того или иного правонарушения к уголовному или административному1.

Еще одним примером тому может служить клевета (ст. 1281 УК РФ), которая на протяжении менее чем года перемещалась между УК РФ и КоАП РФ2.

При этом в процессах ее декриминализации и «обратной» криминализации использовались ничего не поясняющие отсылки к общественной опасности деяния.

Спорным и до сих пор нерешенным является вопрос о существовании дифференциации ответственности в уголовном праве. Представители Ярославской научной школы под руководством Л.Л. Кругликова указывают на наличие дифференциации уголовной ответственности и дифференциации ответственности в уголовном праве и проводят грань между ними, принимая во внимание то, что ответственность в уголовном праве и уголовная ответственность не всегда совпадают3. По их мнению, в УК РФ существуют иные виды ответственности. Согласно ч. 1 ст. 90 УК РФ «несовершеннолетний, совершивший преступление небольшой или средней тяжести, может быть освобожден от уголовной ответственности, если будет признано, что его исправление может быть достигнуто путем применения принудительных мер воспитательного воздействия». Из этой формулировки видно, что законодатель Батюкова В.Е. Понятие преступлений, содержащих признаки хулиганства, и их отличие от мелкого хулиганства // Право и государство: теория и практика.

2012. № 4. С.123.

Федеральный закон РФ от 07.12.2011 № 420-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации» // Собр. законодательства Российской Федерации. 2011.

№ 50. Ст. 7362; Федеральный закон РФ от 28.07.2012 № 141-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации» // Собр. законодательства Российской Федерации. 2012. № 31. Ст. 4330.

Кругликов Л.Л., Соловьев О.Г. Преступления в сфере экономической деятельности и налогообложения: (Вопросы конструирования составов и дифференциации ответственности). С. 73; Кругликов Л.Л., Васильевский А.В.

Дифференциация ответственности в уголовном праве. С. 48.

как бы противопоставляет саму уголовную ответственность и такую форму ее реализации, как наказание, принудительным мерам воспитательного воздействия, то есть осуществляет дифференциацию ответственности в уголовном праве1. Эти меры используются взамен уголовной ответственности при освобождении от нее по нереабилитирующим основаниям.

Одновременно профессор Л.Л. Кругликов пишет о том, что «желаемое выдается за действительное в том случае, когда некоторые юристы указывают на то, что вопрос о различии дифференциации уголовной ответственности и дифференциации ответственности в уголовном праве отпал с принятием УК РФ, наличие в уголовном законодательстве помимо уголовной других видов ответственности неправомерно и нецелесообразно»2.

непоследовательность его аргументации, в частности Т.А. ЛесниевскиКостаревой, которая не отрицает наличия в УК РФ иных мер уголовно-правового характера, но вместе с тем говорит о том, что они, в частности принудительные меры воспитательного воздействия, «не являются … дифференциацией уголовной ответственности, поскольку применяются вне рамок уголовной ответственности и не носят репрессивного характера»3. Следуя этим рассуждениям, пишет Л.Л.

Кругликов, можно прийти к выводу, что если не относить принудительные меры к содержанию уголовной ответственности, то их необходимо признать иным видом ответственности, которому, исходя из позиции автора, не должно быть места в уголовном праве4.

Чупрова О.Н. Дифференциация ответственности в уголовном праве стран континентальной Европы и России: компаративистский аспект. С. 18.

Там же. С. 55–56 (автор главы – Л.Л. Кругликов).

Лесниевски-Костарева Т.А. Дифференциация уголовной ответственности:

Теория и законодательная практика. С. 64.

Кругликов Л.Л. О видах дифференциации ответственности за преступления и иные правонарушения. С. 6.

Резюмируя изложенное, позволим себе сделать ряд принципиальных замечаний по поводу дискуссии о существовании дифференциации ответственности в уголовном праве.

Во-первых, отчасти соглашаясь с критикой Л.Л. Кругликова в отношении непоследовательной аргументации, представленной Т.А. Лесниевски-Костаревой в обоснование ее точки зрения относительно того, что в соответствии с действующим уголовным законодательством следует вести речь только о дифференциации уголовной ответственности, отметим следующее:

действительно, некоторая непоследовательность суждений автора прослеживается. Это видно даже из названия самого параграфа ее работы – «Особенности дифференциации ответственности в уголовном праве»;

дифференциации уголовной ответственности, Т.А. Лесниевски-Костарева обосновывает тем, что в действующем УК РФ закреплена только уголовная ответственность, иных видов ответственности в Кодексе нет. УК РСФСР 1960 г.

были известны иные виды ответственности, такие как административная, дисциплинарная, гражданско-правовая и общественная. С принятием УК РФ эти виды юридической ответственности были исключены из уголовного закона1.

В этой связи следует заметить, что в настоящее время некоторые авторы ставят вопрос о необходимости мер общественного воздействия в уголовном законодательстве. Так, В.В. Сверчков предлагает при наличии необходимых условий предусмотреть освобождение лица от уголовной ответственности в связи с передачей его на поруки. В частности, для В.В. Сверчкова перспективным видится поручительство общества предпринимателей2. В этой связи отметим прямо противоположную точку зрения А.И. Тарбагаева, полагающего, что Лесниевски-Костарева Т.А. Дифференциация уголовной ответственности:

Теория и законодательная практика. С. 53–57.

Сверчков В.В. Нужны ли меры общественного воздействия в уголовном законодательстве? // Профессионал. 2001. № 5. С. 27–28.

«засоренность» уголовного права юридическими фактами и мерами, характерными для иных отраслей, вряд ли следует считать благом, так как охранительный характер отношений, складывающихся в процессе уголовноправового регулирования, предполагает наиболее глубокое и жесткое ограничение прав и свобод индивида в различных сферах деятельности1.

Во-вторых, чтобы определиться с наличием иных видов ответственности в действующем уголовном законе, необходимо решить вопрос о том, что представляют собой иные меры уголовно-правового характера, в каких формах реализуется уголовная ответственность.

Достаточно сложным и спорным в данном случае является вопрос о том, как должна пониматься сама уголовная ответственность, охватывает ли она все иные меры уголовно-правового характера. Решение данного вопроса, по мнению диссертанта, имеет принципиальное значение, так как влияет на определение существования дифференциации ответственности в уголовном праве и дифференциации собственно уголовной ответственности.

И в этой связи представляется необходимым привести точку зрения В.И.

Горобцова, полагавшего, что «все виды уголовно-правового принуждения (наказание, принудительные меры воспитательного воздействия, принудительные меры медицинского характера, условное осуждение, меры постпенитенциарного воздействия) представляют собой формы реализации уголовной ответственности в их различных проявлениях. Они зависят от субъекта общественно опасного деяния, характера и степени общественной опасности содеянного и лица, совершившего правонарушение, поскольку каждый из элементов арсенала Тарбагаев А.И. Ответственность в уголовном праве: дис. … докт. юрид.

наук (в виде научного доклада, выполняющего также функции автореферата).

СПб., 1994. С. 3.

уголовно-правового принуждения выступает как ответная реакция государства на нарушение уголовно-правового запрета»1.

Однако ряд исследователей совершенно справедливо придерживается мнения, согласно которому не все иные меры уголовного характера охватываются уголовной ответственностью. Доводом сторонников наличия того, что уголовная ответственность представляет собой не единственное последствие совершения лицом преступления, а существуют иные виды ответственности в уголовном праве, являются положения ст. 90 УК РФ. Согласно данной норме принудительные меры воспитательного воздействия имеют уголовно-правовой характер, однако не могут в случаях, предусмотренных ст. 90 УК РФ, рассматриваться как форма реализации уголовной ответственности2.

Следует согласиться с тем, что принудительные меры воспитательного воздействия, применяемые в порядке ст. 90 УК РФ, не будут являться формой реализации уголовной ответственности, так как происходит фактическое освобождение от нее. И поддерживая точку зрения тех ученых, которые считают, что принудительные меры воспитательного воздействия являются формой реализации уголовной ответственности, оговоримся, что они являются таковой в случае применения ст. 92 УК РФ. В данном случае несовершеннолетний освобождается от наказания с применением указанных мер, тем самым уголовная ответственность все же реализуется.

Кроме того, как уже отмечалось, принудительные меры медицинского характера, применяемые в случае совершения лицом запрещенного уголовным Горобцов В.И. О понятии и целевых установках уголовно-правового принуждения // Актуальные проблемы борьбы с преступностью и правоприменительной практики: межвуз. сб. науч. трудов. Выпуск 4. Красноярск, 2001. С. 37.

Сафин Л.Р. Ответственность осужденных за злостное уклонение от наказаний, не связанных с изоляцией от общества в российском уголовном праве:

дис. … канд. юрид. наук. Казань, 2004. С. 10; Чупрова О.Н. Дифференциация ответственности в уголовном праве стран континентальной Европы и России:

компаративистский аспект. С. 18.

законом деяния в состоянии невменяемости (п. «а» ч. 2 ст. 97 УК РФ), не относятся к формам реализации уголовной ответственности.

Таким образом, на основании изложенного, можно сделать вывод о наличии дифференциации ответственности в уголовном праве. Между тем, как отмечает Л.Л. Кругликов, «бесспорно, узловое, центральное место занимает дифференциация именно уголовной ответственности, представляющая собой градацию, разделение, расслоение последней в уголовном законе, результатом чего являются различные уголовно-правовые последствия»1. В этой связи не вызывает сомнения то, что, закрепляя противоправные деяния в Особенной части УК РФ по разделам, главам, внутри главы в определенной последовательности, законодатель тем самым осуществляет дифференциацию уголовной ответственности. Дифференциация уголовной ответственности проявляется в конструировании разделов, глав, выделения в пределах каждой главы групп преступлений, расположении составов преступлений одной классификационной группы относительно друг друга по мере убывания или возрастания уровня общественной опасности деяния. Например, некоторые авторы в целях дифференциации уголовной ответственности за преступления, совершенные осужденными в период отбывания наказания с учетом специфики этих преступлений, предлагают выделить в УК РФ отдельную главу – «Уголовная ответственность осужденных, совершивших преступления в период отбывания уголовного наказания в исправительных учреждениях»2.

Кругликов Л.Л., Костарева Т.А. Дифференциация ответственности как уголовно-правовая категория // Категориальный аппарат уголовного права и процесса. Ярославль, 1993. С. 110–111; Кругликов Л.Л., Васильевский А.В.

Дифференциация ответственности в уголовном праве. С. 56 (автор главы – Л.Л.

Кругликов).

Ишигеев В.С. Пенитенциарные преступления: характеристика, предупреждение, ответственность: дис. … докт. юрид. наук. Иркутск, 2004. С. 11.

Некоторые исследователи в связи с этим называют среди средств дифференциации уголовной ответственности «разделы и главы УК РФ» 1.

Диссертант не может согласиться с этой позицией, потому что сами по себе разделы и главы не могут быть средством дифференциации уголовной ответственности. Последовательность расположения разделов, глав, составов преступлений относительно друг друга является проявлением дифференциации уголовной ответственности.

Под средством дифференциации следует понимать определенный способ или инструмент, при помощи которого осуществляется правотворческая деятельность законодателя при осуществлении дифференциации, то есть градации, разделении уголовной ответственности. В качестве средств дифференциации в уголовном законе выступают нормы, при помощи которых законодатель отражает изменение уголовной ответственности.

Поскольку дифференциация уголовной ответственности осуществляется законодателем в Общей и Особенной частях УК РФ, отсюда и выделяется два ее вида в зависимости от места дифференциации. Для Общей части УК РФ характерны, по мнению Л.Л. Кругликова, такие средства дифференциации, как категории преступлений, освобождение от уголовной ответственности и наказания по нереабилитирующим основаниям, обстоятельства «буферной группы» – особо отягчающие и особо смягчающие наказание, и т. п. Средствами дифференциации в Особенной части УК РФ являются квалифицированные составы (квалифицирующие признаки) и соответствующие им рамки наказуемости; специальные виды освобождения от уголовной ответственности;

относительно определенные, альтернативные и кумулятивные санкции;

Румянцев М.С. Особенности регламентации средств дифференциации ответственности в УК РФ // Российский следователь. 2013. № 2. С. 29.

допущение возможности (факультативности) применения дополнительных наказаний1.

В юридической литературе существуют и другие взгляды относительно средств дифференциации уголовной ответственности. Т.А. Лесниевски-Костарева считает, что средствами дифференциации являются привилегирующие и квалифицирующие признаки, общие и специальные виды освобождения от уголовной ответственности. Такой подход автора существенно сужает круг этих средств. Удержаться в таких рамках указанному автору оказалось трудно, и она относит к сфере дифференциации институты ответственности несовершеннолетних и неоконченной преступной деятельности. Исходя из предложенного определения дифференциации уголовной ответственности и основных черт такой дифференциации, перечень средств можно существенно расширить, на что указывают в своей рецензии на монографию Т.А. ЛесниевскиКостаревой Л.Л. Кругликов и А.В. Васильевский2.

Спорной представляется и позиция В.С. Минской, существенно расширяющей круг средств дифференциации уголовной ответственности и относящей к ним практически все нормы и институты Общей части (в том числе категоризацию преступлений, формы вины, добровольный отказ, виды наказаний, назначение наказания и освобождение от уголовной ответственности и наказания)3.

Подробнее диссертант считает возможным остановиться на позиции О.Н.

Чупровой. Согласно ее точки зрения, в Общей части УК РФ можно выделить Кругликов Л.Л., Васильевский А.В. Дифференциация ответственности в уголовном праве. С. 63–64 (автор главы – Л.Л. Кругликов).

Кругликов Л.Л., Васильевский А.В. (Ярославский университет). – Рец. на кн.: Лесниевски-Костарева Т.А. Дифференциация уголовной ответственности:

Теория и законодательная практика М.: Норма-Инфра-М., 1998. 287 с. // Нормотворческая и правоприменительная техника в уголовном и уголовнопроцессуальном праве. Ярославль, 2000. С. 169.

Минская В.С. Дифференциация уголовной ответственности в УК РФ // Уголовное право. 1998. № 3. С. 18–24.

следующие средства дифференциации уголовной ответственности: 1) категории преступлений; 2) множественность преступлений; 3) неоконченное преступление;

4) соучастие в преступлении; 5) несовершеннолетие виновного; 6) смягчающие и отягчающие обстоятельства; 7) освобождение от уголовной ответственности и наказания. В Особенной части УК РФ средствами дифференциации выступают: 1) привилегированные и квалифицированные составы; 2) санкции статей; 3) специальные основания освобождения от уголовной ответственности1.

Принимая за основу данную классификацию средств дифференциации уголовной ответственности, уточним, что средства дифференциации, указанные в Общей части УК РФ, являются общими для всех уголовно-правовых норм, устанавливающих уголовную ответственность за совершение преступления.

Средства дифференциации уголовной ответственности, закрепленные в Особенной части УК РФ, являются специальными и дифференцируют уголовную ответственность в каждой конкретной уголовно-правовой норме, устанавливающей уголовную ответственность, в которой они закреплены.

В целом, разделяя данный подход О.Н. Чупровой, поддерживаем ее позицию по отношению к средствам дифференциации, закрепленным в Особенной части УК РФ, но все же обратим внимание на некоторые довольно спорные вопросы, касающиеся средств дифференциации, имеющихся в Общей части УК РФ.

Бесспорно, что для дифференциации уголовной ответственности особое значение имеет деление преступлений на категории в зависимости от характера и степени их общественной опасности (ст. 15 УК РФ). У специалистов, занимающихся проблемами дифференциации уголовной ответственности (Л.Л.

Кругликов, Т.А. Лесниевски-Костарева и др.), нет сомнений в том, что категоризация преступлений имеет прямое отношение к дифференциации уголовной ответственности. Но роль категоризации в этом процессе видится им Чупрова О.Н. Средства дифференциации уголовной ответственности // Юрист-Правовед. 2007. № 6. С. 31.

неодинаково. Приведем основные точки зрения авторов по данному вопросу. При этом отметим, что некоторые авторы не могут выработать единого подхода для определения роли категоризации преступлений в процессе дифференциации уголовной ответственности. Так, С.Е. Кротов пишет о категоризации преступлений как одной из важнейших форм дифференциации уголовной ответственности1. Далее по тексту указанный автор, делая выводы, говорит о том, что категоризация преступлений является «важным способом дифференциации уголовной ответственности»2. А во втором положении, выносимом на защиту, он называет категоризацию преступлений по степени их тяжести важнейшим средством для дифференциации ответственности на законодательном уровне3.

Другой взгляд на роль категоризации преступлений заключается в том, что она является средством дифференциации уголовной ответственности, поскольку законодатель осуществляет этот процесс с помощью проведенной им классификации преступлений по характеру и степени общественной опасности.

Л.Л. Кругликов в связи с этим пишет: «Для Общей части, где преобладают не нормы-запреты, а обязывающие и управомочивающие нормы, адресатом которых выступают преимущественно органы и должностные лица, уполномоченные на применение этих норм, характерны свои средства дифференциации. К их числу следует отнести классификацию преступлений по характеру и типовой степени общественной опасности, регламентацией связанных с ней правовых последствий»4. На это П.В. Коробов замечает, что, на первый взгляд, классификация преступлений является средством дифференциации уголовной Кротов С.Е. Дифференциация уголовной ответственности в зависимости от категоризации преступлений, квалифицирующих признаков и обстоятельств, отягчающих наказание. С. 35.

Кругликов Л.Л. О средствах дифференциации в Общей части Уголовного кодекса РФ // Актуальные проблемы естественных и гуманитарных наук:

Юриспруденция: Тез. докл. / Отв. за выпуск М.В. Лушникова. Ярославль, 1995.

С. 54–55.

ответственности. При дифференциации уголовной ответственности законодатель использует классификацию преступлений. Однако подобный вывод является неточным. «На самом деле, – пишет П.В. Коробов, – роль классификации преступлений в правотворчестве значительнее – она является основой, базой дифференциации, а не ее средством, т.е. тем, что лишь облегчает эту деятельность»1.

Существуют и другие точки зрения по рассматриваемой проблеме. Так, согласно одной из них, категоризация преступлений является наиболее значимой формой дифференциации уголовной ответственности2. На это Т.А. ЛесниевскиКостарева возражает, неоднократно подчеркивая в своей работе, что категоризация преступлений является предварительным условием, предпосылкой дифференциации уголовной ответственности3.

В поддержку точки зрения, согласно которой категоризация преступлений все же является основой дифференциации уголовной ответственности, отметим, что категоризация преступлений в действующем уголовном законе широко учтена законодателем при построении институтов уголовного права, относящихся именно к средствам дифференциации уголовной ответственности. В частности, речь идет о множественности преступлений, о неоконченном преступлении, о соучастии в преступлении, об освобождении от уголовной ответственности, об уголовной ответственности несовершеннолетних. Далее: на категоризацию Коробов П.В. Классификация преступлений, как основа дифференциация уголовной ответственности // Преступность и уголовное законодательство:

реалии, тенденции, взаимовлияние: Сборник научных трудов / Под ред. Н.А.

Лопашенко. Саратов, 2004. С. 162.

Кадников Н.Г., Кабурнеев Э.В. Уголовно-правовое значение законодательной категоризации в зависимости от их тяжести для дифференциации уголовной ответственности // Современные проблемы уголовного права и криминологии. Всероссийская научно-практическая конференция, посвященная памяти проф. Б.С. Волкова, 22 февраля 2007 г., М., 2007. С. 110.

Лесниевски-Костарева Т.А. Дифференциация уголовной ответственности:

Теория и законодательная практика. С. 160–161.

преступлений ориентировано конструирование санкций в статьях Особенной квалифицирующих признаков, как правило, должна изменяться категория преступления. И поэтому, по мнению автора, нельзя ставить в один ряд с перечисленными средствами дифференциации уголовной ответственности категоризацию преступлений, критерием которой является характер и степень общественной опасности преступления.

Здесь уместно привести высказывание В.М. Лебедева, Э.Ф. Побегайло, Ю.И. Скуратова о том, что «дифференциацию уголовной ответственности во многом определяет категоризация преступлений, проведенная в новом Кодексе в зависимости от тяжести содеянного и формы вины. …Такая категоризация является основой дифференциации уголовной ответственности, ибо от принадлежности конкретного преступления к той или иной категории зависят уголовно-правовые последствия – установление рецидива, ответственность за приготовление к преступлению и пр.»1.

дифференциации уголовной ответственности, имеет, по мнению диссертанта, существенное значение для ее осуществления путем последовательного построения на ее основании институтов Общей и Особенной части УК РФ.

Определенные споры возникают и по поводу отнесения отягчающих и смягчающих наказание обстоятельств к средствам дифференциации уголовной ответственности. Некоторые авторы относят к средствам дифференциации все смягчающие и отягчающие обстоятельства, указанные в уголовном законе. Они аргументируют свою точку зрения тем, что данные обстоятельства установлены законодателем, чьей прерогативой является дифференциация уголовной ответственности, он же определяет ее изменение в зависимости от характера и Лебедев В.М., Побегайло Э.Ф., Скуратов Ю.И. Вступительная статья // Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Под ред. В.М.

Лебедева, Ю.И. Скуратова. 4-е изд., перераб. и доп. М., 2002. С. X–XI.

степени общественной опасности деяния и лица, его совершившего. Институт смягчающих и отягчающих обстоятельств закреплен в уголовном законе, в котором определено направление, а иногда и мера влияния данных обстоятельств на ответственность. Поэтому, по их мнению, нет причин отказывать этому институту называться дифференцирующим1. Другие ученые считают, что смягчающие и отягчающие обстоятельства выступают основанием не дифференциации, а индивидуализации уголовной ответственности2. Смягчающие и отягчающие обстоятельства относятся к категории обстоятельств – средств индивидуализации ответственности в суде, оказывая помощь в уточнении объема ответственности виновного лица за содеянное3.

Автор придерживается точки зрения профессора Л.Л. Кругликова, выделяющего так называемую буферную группу этих обстоятельств как средство дифференциации уголовной ответственности4. Это такие обстоятельства, которые влияют на изменение уголовной ответственности, на что прямо указано в уголовном законе. Так, в ч. 1 ст. 62 УК РФ закреплено, что при наличии смягчающих обстоятельств, предусмотренных п. п. «и» и (или) «к» ч. 1 ст. 61 УК РФ, и отсутствии отягчающих обстоятельств срок и размер наказания не могут превышать двух третей максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного соответствующей статьей УК РФ.

Также дифференцирующее уголовную ответственность положение содержится и в ч. 2 ст. 62 УК РФ, где сказано, что в случае заключения досудебного соглашения о сотрудничестве при наличии смягчающих обстоятельств, предусмотренных п. «и» ч. 1 ст. 61 УК РФ, и отсутствии Васильевский А.В. Дифференциация уголовной ответственности и наказания в Общей части уголовного права. С. 170.

Лесниевски-Костарева Т.А. Дифференциация уголовной ответственности:

Теория и законодательная практика. С. 47.

Кругликов Л.Л. Смягчающие и отягчающие ответственность обстоятельства в уголовном праве: (Вопросы теории). Воронеж, 1985. С. 39.

Кругликов Л.Л., Васильевский А.В. Дифференциация ответственности в уголовном праве. С. 63–64 (автор главы – Л.Л. Кругликов).

отягчающих обстоятельств срок и размер наказания не могут превышать половины максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного соответствующей статьей УК РФ.

Среди отягчающих обстоятельств можно выделить, например, рецидив преступлений. Так, срок наказания при любом виде рецидива не может быть менее одной трети части максимального срока наиболее строгого вида наказания, предусмотренного за совершение преступления, но в пределах санкции статьи Особенной части УК РФ.

Таким образом, мы не можем утверждать о том, что все смягчающие и отягчающие обстоятельства, указанные в законе, являются средством дифференциации. Только те, которые имеют определенное влияние на изменение уголовной ответственности и это закреплено в законе, можно отнести к средствам дифференциации уголовной ответственности. Именно в том случае, когда законодатель определяет меру влияния данных обстоятельств на уголовную ответственность, они являются средством ее дифференциации.

дифференциации уголовной ответственности института освобождения от наказания. Так, Т.А. Лесниевски-Костарева считает, что к средствам дифференциации не следует относить институт освобождения от наказания (глава 12 УК РФ). По ее мнению, в данном случае не дифференцируется ни уголовная ответственность, ни типовое наказание, они остаются стабильными1. В этом с автором не соглашается О.Н. Чупрова2. Она, ссылаясь на мнение А.А. Батманова о том, что в данном случае происходит градация процесса избранной виновному Лесниевски-Костарева Т.А. Дифференциация уголовной ответственности:

Теория и законодательная практика. С. 123–127.

Чупрова О.Н. Дифференциация ответственности в уголовном праве стран континентальной Европы и России: компаративистский аспект. С. 28–29.

меры наказания1, полагает, что дифференциация в гл. 12 УК РФ, несомненно, присутствует. Вопрос состоит в предмете градации.

В частности, по мнению А.А. Батманова, градируется, изменяется процесс реализации избранной виновному меры наказания. Так, в процессе отбывания наказания при наличии определенных предпосылок решается вопрос о возможности условно-досрочного освобождения осужденного (ст. 79), о замене неотбытой части наказания более мягким видом наказания (ст. 80), об отсрочке отбывания наказания беременным женщинам и женщинам, имеющим малолетних детей (ст. 82), и даже об освобождении от наказания (в связи с изменением обстановки, в связи с болезнью и с истечением сроков давности обвинительного приговора суда (ст. 801, 81 и 83 соответственно).

В данном случае диссертант не может согласиться с авторами, относящими институт освобождения от наказания к средствам дифференциации уголовной ответственности. Автор поддерживает мнение Т.А. Лесниевски-Костаревой о том, что все указанные обстоятельства представляют собой законодательную регламентацию процесса индивидуализации отбытия наказания виновным, следующего за этапом назначения наказания. Она совершенно справедливо указывает на то, что изменяется процесс реализации избранной виновному меры наказания. В процессе отбывания наказания лицо может быть условно-досрочно освобождено от отбывания наказания (ст. 79 УК РФ), оно может быть освобождено от наказания в связи с болезнью (ст. 81 УК РФ) и т. п. Процесс дифференциации уголовной ответственности всегда предшествует ее индивидуализации2.

Такой же позиции придерживается Н.А. Лопашенко, которая пишет:

«Освобождение от наказания, кроме единственного вида – освобождения в связи с истечением сроков давности обвинительного приговора, – это право, а не Батманов А.А. Указ. соч. С. 93.

Лесниевски-Костарева Т.А. Дифференциация уголовной ответственности:

Теория и законодательная практика. С. 126.

обязанность суда1, или же полностью зависит от каких-либо субъективных качеств личности (например, определенное психическое расстройство), устанавливаемых опять же судом»2.

С учетом этого автору представляется, что указанные обстоятельства следует относить все же к индивидуализации ответственности. Субъектом дифференциации выступает законодатель. Там, где имеет место усмотрение суда, где речь идет о применении нормы к индивидуально-определенному случаю, мы более склонны говорить об индивидуализации.

Определенные споры возникают в связи с отнесением к средствам дифференциации не только института освобождения от наказания, но и освобождения от уголовной ответственности вообще. Категорически возражает против этого (как и против того, чтобы признать дифференциацией ответственности освобождение от наказания) М.Н. Каплин, который пишет, что «уголовной ответственностью может являться лишь реальная мера, а не освобождение от нее. Соответственно, дифференцировать то, чего нет, невозможно»3. Оспаривая это, А.В. Васильевский говорит о том, что освобождение от уголовной ответственности является наиболее радикальным средством ее дифференциации, в связи с чем она должна носить характер исключения и быть наиболее полно и четко регламентирована в законе. Н.А. Лопашенко отмечает, что следует обратить внимание на размышления Л.Л. Кругликова о необходимости изменить вид норм об освобождении от уголовной ответственности с управомочивающих на обязывающие, т. е. предусмотреть вместо права соответствующего органа обязанность освобождения при наличии упомянутых в норме формальных условий (Кругликов Л.Л., Васильевский А.В. Дифференциация ответственности в уголовном праве. С. 67–68 (автор главы – Л.Л. Кругликов).

Лопашенко Н.А. Уголовная политика. С. 192–193.

Каплин М.Н. Сущность дифференциации уголовной ответственности // Юридические записки Ярославского государственного университета им. П.Г.

Демидова. Ярославль, 2001. Вып. 5. С. 177.

Васильевский А.В. Дифференциация ответственности и наказания в Общей части уголовного права. С. 19.

Действительно, законодатель закрепил в законе возможность, а в некоторых случаях обязанность (например, ст. 761 УК РФ) освобождения лица от уголовной ответственности) при определенных условиях, что означает изменение ответственности, и это соответствует признакам дифференциации. По содержанию и своим особенностям преступления различны. Следовательно, неоднозначно и воздаяние, то есть мера (объем) ответственности и форма ее реализации. Справедливость, будучи одним из основополагающих принципов уголовного законодательства, требует соответствия строгости наказания степени общественной опасности преступления, обстоятельствам его совершения и личности виновного (ст. 6 УК РФ). Точно так же и освобождение от уголовной ответственности не должно противоречить этому принципу.

По поводу специальных видов освобождения от уголовной ответственности П.В. Коробов считает, что они не относятся к проявлениям ее дифференциации «из-за специфики оснований их применения»1. В связи с этим Т.А. ЛесниевскиКостарева отмечает, что «специфика в данном случае действительно есть, и все же сам закон (ч. 2 ст. 75 УК РФ) относит специальные виды к институту освобождения от уголовной ответственности, а следовательно, и к проявлениям освобождения от уголовной ответственности акцент в основном делается на относительно невысокой общественной опасности личности виновного, о чем свидетельствуют условия, закрепленные в примечаниях к статьям, содержащим эти виды освобождения.

Заслуживает внимания то, что нормы, предусматривающие специальные виды освобождения от уголовной ответственности, а также норма об освобождении от уголовной ответственности по делам о преступлениях в сфере экономической деятельности (ст. 761 УК РФ), являются императивными. А нормы, Коробов П.В. Понятие дифференциации уголовной ответственности. С. 8.

Лесниевски-Костарева Т.А. Дифференциация уголовной ответственности:

Теория и законодательная практика. С. 135.

предусматривающие освобождение от уголовной ответственности в общем порядке (75, 76 УК РФ), носят диспозитивный характер. В связи с этим в литературе отмечается, что следует признать правильным решение законодателя об императивности норм, предусматривающих специальные виды освобождения от уголовной ответственности, несмотря на кажущееся противоречие с ч. 1 ст. УК РФ. Последняя содержит лишь возможность освобождения от уголовной ответственности в случае совершения преступлений небольшой и средней тяжести, а специальные виды освобождения предписывают в обязательном порядке освобождать от уголовной ответственности за преступления значительной тяжести. Противоречие легко снимается, по словам Т.А.

Лесниевски-Костаревой, если вспомнить превентивную направленность норм о специальных видах освобождения: невозможно стимулировать позитивное послепреступное поведение лица, если не гарантировать ему на законодательном уровне обязательность, а не факультативность освобождения его от уголовной ответственности1.

Кроме того, как уже отмечалось, встречается предложение о придании нормам об освобождении от уголовной ответственности обязывающего характера2. В сфере дифференциации уголовной ответственности представляется, что должны преобладать обязывающие нормы. Применение положений этих норм об освобождении от уголовной ответственности зависит от субъективнооценочной деятельности правоохранительных органов, реализующих право на такие действия, создавая предпосылки для расширения дискреционных полномочий указанных органов. Рассуждая над этой проблемой, А.В. Ендольцева говорит, что основаниями освобождения от уголовной ответственности могут быть только такие обстоятельства, которые не допускают произвольного Лопашенко Н.А. Уголовная политика. С. 192–193; Кругликов Л.Л., Васильевский А.В. Дифференциация ответственности в уголовном праве. С. 67– 68 (автор главы – Л.Л. Кругликов).

применения. И согласно ее точке зрения такие обстоятельства, как деятельное раскаяние лица, совершившего преступление, или его примирение с потерпевшим правоприменителя, следует считать основаниями для освобождения от наказания и поместить в главу 12 УК РФ1.

Интересна позиция В.В. Сверчкова по рассматриваемому вопросу, правоприменителя, но не в процессе применения нормы об освобождении от обстоятельствах, предусмотренных содержанием нормы, их обоснованной оценки2. Таким образом, полагаем, что следует поддержать позицию, согласно которой нормы об освобождении от уголовной ответственности должны носить обязывающий характер, по своей сути должны быть императивными.

дифференциации уголовной ответственности, отметим, что: