«ПОЛИТИЧЕСКАЯ СОЦИАЛИЗАЦИЯ В ТРАНСФОРМИРУЮЩЕМСЯ РОССИЙСКОМ ОБЩЕСТВЕ ...»

Шаг вперед в анализе процесса интернализации сделали Л.С. Выготский, А.Н. Леонтьев, А.Р. Лурия, признавая ведущую роль факторов внешней среды в формировании личностных структур, утверждали принципиально новое понятие самой деятельности, активности личности, через которую и в процессе которой поэтапно образуются такие устойчивые внутриличностные регуляторы поведения, которые позволяют сделать поведение независимым от давления внешней среды. Таким образом, социализация понимается не как пассивное принятие социальных норм и ценностей, а как активный выбор их личностью на основе уже сложившихся у нее под воздействием социальных факторов среды стержневых ориентации.

Предложенная социальным бихевиоризмом трехчленная модель поведения, куда кроме среды и поведения входит установка, являющаяся посредником между первыми двумя членами, была принята на вооружение многими современными политическими исследователями, особенно в области электорального поведения. Интерес к политическим установкам возник в связи с необходимостью учитывать общественное мнение как фактор, влияющий на исход выборов. Мнение является лишь одним из видов политической установки, отличающейся неустойчивостью. Более глубокие корни имеет второй вид политической установки — диспозиция, или общее отношение. Третий вид установки, изучаемый в политологии,— это убеждения (beliefs), т.е. установки, имеющие глубокие корни в личности.

В процессе социализации формируется весь набор разнообразных установок, которые становятся для личности источником последующего политического поведения. Чем интенсивнее, стабильнее и информативнее установка, тем более вероятно, что личность будет действовать в соответствии с ней. Поэтому столь велико значение установок для политического прогнозирования. Однако предсказания по конкретным вопросам получаются не всегда удачными. Когда речь идет о достаточно простых формах политического поведения, например о голосовании, то удается довольно точно предсказать его результаты по опросам общественного мнения. Так, в Великобритании репрезентативная выборка из 1500 человек дает ошибку в ±3 % в 95 % случаев. Однако объяснительная способность исследований такого рода весьма лимитирована, требует дополнительных методов и привлечения более основательного причинного объяснения политических явлений.

Когда же политическое поведение принимает более сложные или «неортодоксальные» формы (например, поведение протеста против правительственной политики), предсказания удаются значительно реже в силу более сложной мотивировки. Американский политический психолог С. Макфейл писал, что в его исследовании расовых беспорядков в ряде североамериканских городов соответствие между установками и поведением составляло 8- % выборки.

Политические психологи бихевиористской ориентации видят причину нестойкости мнений исключительно в природе личности, считая ее неотъемлемой характеристикой поведения человека. Так, английский политолог Д.

Каванах этим объясняет тот факт, что только в 13 случаях из 20 при повторном интервьюировании люди выбирают ту же позицию по конкретному вопросу.1 Эти колебания, накладываясь друг на друга, дают кумулятивный эффект в рамках нации.

Политическая установка действительно является важнейшим механизмом политического сознания и поведения личности, их пусковым механизмом. Но в политическом анализе, видимо, недостаточно только сослаться на психологический механизм как таковой. Нестойкость (или стойкость) мнений, убеждений и других видов установок зависит, как нам представляется, не только от значимости их для личности на данный момент, но и от их содержания в контексте политического процесса. Политика обладает своими механизмами для воздействия на личные мнения (и они имеют отнюдь не только психологический характер).

По существу и конвенциональный, и социальный бихевиоризм, изучая механизмы политической социализации, стремились использовать их в пракСм.: Kavanagh D. Political Science and Political Behaviour. – L., 1983. – P.14.

тических целях — для контроля над поведением человека. Эта задача решается всеми разновидностями бихевиористской теории. Но - пожалуй, нигде она не поставлена так четко, как в радикальном бихевиоризме, лидером которого является американский психолог Б. Скиннер.1 Чтобы понять его технологию контроля, следует вначале рассмотреть его трактовку психологических механизмов социализации. В работах Скиннера и его последователей социализация рассматривается по аналогии с биологическими процессами адаптации организма в среде. Адаптация для него по существу и есть синоним социализации. Между адаптацией поведения крысы в лабиринте и социализацией человека в обществе мы не увидим принципиальной разницы, так как и тот, и другой процесс рассматривается Скиннером как проявление общей закономерности взаимодействия организма со средой. Конечно, Скиннер прекрасно понимает, что социальная среда предъявляет к человеку более сложные требования, чем экспериментатор— к крысе. Однако, по его мнению, это сложность технического, количественного, а не качественного характера.

Одной из центральных идей в концепции Скиннера является антиментализм, то есть стремление вынести за скобки психологического анализа категорию сознания. «Не человек воздействует на мир, а мир воздействует на человека». Человек лишь пассивный реципиент сигналов, поступающих от среды. Его теория поведения не исключает некоторой активности человека.

Наиболее ценные практические выводы скиннеровской теории как раз и связаны с возможностью управления поведением человека с помощью самопрограммирования.

Понимание Скиннером контроля вытекает из его упрощенной модели человека. Раз человек пассивен и только отзывается на сигналы среды, следовательно, проблема контроля над его поведением сводится к соответствующей организации стимулов, т. е. такой среды, которая бы незаметно, автоматически оказывала на людей социализирующее влияние. Скиннер считаСм.: Skinner B. Beyond Freedom and Dignity. – N.Y., 1972. – P. 208.

ет, что ошибочно полагать, что проблема заключается в том, чтобы освободить людей. Она состоит в том, чтобы улучшить контроль над ними.

Уже на предыдущих ступенях эволюции природа осуществляла жесткий контроль за поведением всего живого. Так что способность подчиняться контролю биологически заложена в человеке, и неудивительно, что он так легко принимает религиозные запреты или экономическую необходимость.

Культурная эволюция рассматривается Скнннером как совершенствование и усиление природного контроля.

Скиннер выступил против технократических представлений политологов-индустриалистов, стоящих за совершенствование техники внешнего контроля. Он справедливо предположил, что нельзя обуздать рост населения механическим контролем за рождаемостью, голод — синтетическими продуктами, а ядерную угрозу — антибаллистическими системами. Однако вывод Скиннера заключается не в том, что социальные болезни надо лечить социальными же средствами, как логично было бы предположить. Он ищет решения проблемы в том, чтобы, не меняя общества, изменить психологию отдельных его членов. Это цель. Средством ее достижения является детальная проработка системы «подкрепления» поведения.

Идеи Скиннера легли в основу многочисленных программ, целью которых было насильственное изменение политического поведения. В качестве «стимулов» в них использовались электрошок, генная инженерия, психохирургия мозга, аверсивная терапия, лекарственное обусловливание. Скиннер дал основания для обвинении в варварском использовании психологии, хотя к этому и не сводится вся его концепция. Ею воспользовались наиболее реакционные политические круги, мечтавшие осуществить идею о превращении рационально мыслящих граждан в нерассуждающих политических роботов. Психологические механизмы поведения, открытые радикальным бихевиоризмом, давали им в руки новое невидимое средство контроля.

Идеи радикального бихевиоризма о манипулировании личностью, к чему по сути дела сводится его представление о социализации, оказали несомненное влияние на политическую практику в США и в других странах.

Выработка устойчивых убеждений, позиций, мировоззрения является важнейшей составной частью процесса политической социализации индивида. Наличие развитого политического сознания служит гарантией стабильного участия, четкой идеологической ориентации, без которых немыслим «политический человек». Но хотя любая политическая система заинтересована в пополнении своих рядов, в поддержке сторонников, в их служении не за страх, а за совесть, возможны разные стратегии достижения этой цели, как, впрочем, и разные тактические приемы и методы.

Социальные психологи, изучающие проблемы политического сознания, стремятся соединить общественное содержание этого феномена с индивидуальными механизмами его функционирования.

Между тем для верной оценки уровня развития политического сознания нужно принимать во внимание и связь политического сознания с поведением, и меру осознанности поведения, и степень общего развития личности.

Исследование когнитивных структур личности, возрастных этапов их развития, генезиса политического менталитета и характера процесса политического мышления, т. е. изучение политического сознания «изнутри», со стороны самой личности,— важная задача психологии политики.

В этой связи большой интерес для нас представляют работы западных политических психологов-когнитивистов. Ими получены интересные данные о ходе развития массового и индивидуального политического сознания.

В исследовании политического сознания лидирует школа психологовкогнитивистов. Их политические позиции тяготеют к центру, а иногда — и левее центра. Но и в этом направлении ярко выражена прагматическая направленность: стремление не просто понять закономерности формирования сознания, но и применить их в целях управления, манипулирования. Важную роль в исследованиях генезиса политического сознания сыграли психологи-когнитивисты (Ж - Пиаже, Л. Кольбере, Дж. Адельсон), искавшие зависимость между созреванием познавательного аппарата личности и наполнением сознания социальным содержанием. При этом объектом их изучения стал, прежде всего, процесс мышления. Идея о связи возрастных возможностей личности к восприятию определенного политического смысла с характером политической информации представляется плодотворной. Она позволяет проследить процесс политической социализации не только «сверху», с позиций тех институтов, которые стремятся приобщить личность к политике, но и со стороны самой личности. Нельзя понять политический менталитет только как результат воздействия внешней социальной среды. Есть и внутренние законы, управляющие мышлением человека, и их надо учитывать при анализе политической социализации.

Выдающиеся исследования процесса становления детского мышления были осуществлены швейцарским психологом Ж. Пиаже. Этому психологу принадлежит открытие принципиального различия между мышлением взрослых и мышлением детей. Ему удалось проследить закономерности генезиса взрослого мышления и выделить несколько этапов в его развитии, которые были рассмотрены нами в разделе 1.1. диссертационного исследования.

Политические психологи, ориентирующиеся на идеи когнитивистов, проверяли их на образцах собственно политического мышления, т. е. мышления детей о правительстве, законах, индивидуальных правах граждан и общественном благе.2 Одним из первых эту работу начал американский политический психолог Адельсон. Его исследовательская группа поставила задачу не только проследить, как изменяется политическое мышление молодых См.: Шиллер Г. Манипуляторы сознание. – М., 2003., Шерковин Ю.А. Психологические проблемы массовых информационных процессов. – М., 2000.

См.: Adelson J., Green B. Growth of the Idea of Law in Adolescence // Developmental Psychology, 1969.

людей с 11 до 18 лет в ФРГ, Англии и США, но и сравнить разные национальные модели. Опираясь на идеи Пиаже, Адельсон получил новые данные, касающиеся специфики политической социализации.

Эти данные свидетельствуют о неравномерном развитии политических структур личности на разных этапах социализации. Так, оказалось, что в возрасте 11-13 лет происходит чрезвычайно быстрое развитие политических представлений. По сравнению с этим периодом прогресс в 16-18 лет весьма скромен. При этом мышление 14-летних конкретно, персонализировано и эгоцентрично. Если им говорят об образовании, то они имеют в виду учителя, ученика, директора школы. Когда говорят о законе, то они видят перед собой полицейского, преступника, суд. Упомянут о правительстве — представляют себе королеву, министра или мэра. 15-летний уже способен к абстрактному, обобщенному, формально-логическому мышлению. Он пользуется такими понятиями, как «власть», «индивидуальные права», «свобода», «равенство» и т. п. Адельсон делает вывод о том, что по мере когнитивного развития наблюдается первое важное изменение политического мышления: оно становится абстрактным.

Далее происходит расширение временной перспективы политического мышления. Подросток в отличие от ребенка начинает осознавать ближайшие и более отдаленные влияния политических событий на настоящее и будущее.

В раннем подростковом возрасте его еще не отличает социоцентризм.

Политические события, решения и т. п. оцениваются им по их последствиям для отдельных людей, поскольку он еще не способен увидеть их значение для групп и общества в целом. К среднему подростковому возрасту достигается некоторое понимание действий организаций и институтов, направленных на коллективные цели, ставящие интересы общества над интересами отдельного человека.

Изменяется не только характер рассуждений, но и качество самого знания. Годы отрочества отмечены быстрым ростом политического знания, включая усвоение традиционных политических взглядов, условностей. В середине отроческого периода у личности формируется автономная система этико-политических принципов. С возрастом укрепляется влияние принципов на политические суждения, которые зачастую оказываются сильнее сиюминутного и узкопонятого интереса.

Весьма интересен вывод из работы Адельсона, написанной в начале 70х годов: среди подростков гораздо шире распространено стремление к реальной перспективе взрослых, чем к юношеским идеалам. «Идеализм» встречается среди них куда реже, чем осмотрительность, осторожность, скептицизм и трезвость оценок. Адельсон пересматривает выводы Пкаже и Кольберга, которые в своих исследованиях 50-х и 60-х годов получили прямо противоположные зависимости: по мере морального и когнитивного созревания у подростков нарастает неприятие политических условностей. Чем выше интеллект, тем более критичны подростки к существующему обществу, политической системе. Вывод Адельсона звучит неожиданно даже по меркам житейских представлений о юности как времени порывов, мечтаний об изменении мира к лучшему, романтического видения действительности вообще и политики в частности.

Созревание политического сознания может быть ускорено или замедлено, и необходимо выявить те факторы, которые делают это возможным.

Так, политические психологи-когнитивисты вынуждены были от внутриличностных механизмов мышления повернуть исследование в направлении социальных факторов, и прежде всего факторов, связанных с целенаправленным влиянием воспитателя. К числу таких факторов, или агентов, относятся семья, средства массовой информации, политические институты, система образования и т.д.

В детском и подростковом возрасте цельное и систематическое воспитательное воздействие политическая система оказывает через школу — институт, официально открытый для политического воспитания со стороны правящих классов. Политическое содержание встроено в основную для учащегося деятельность — в обучение. Господствующие ценности внесены в содержание преподаваемых курсов. Они проникают в сознание учеников благодаря учителям, защищающим официальные политические ценности, внушающим необходимость подчинения власти.

Говоря о влиянии школы как канала политического воспитания, следует подчеркнуть, что главную роль в формировании политического мышления у детей играет учитель, через личность которого дети воспринимают политику.

Ученые в своих исследованиях показывают, что сама система подготовки и отбора учителей имеет определенную идеологическую направленность. Известные английские специалисты по проблеме образования Моррисон и Макинтайр1 подчеркивают, что уже отбор учительской элиты нацелен на то, чтобы осуществлять управление политической социализацией учеников. Именно эта категория учителей и делает «акцент на консервативных задачах передачи соответствующих установок от одного поколения к другому». Конечно, неправильно было бы рассматривать всех учителей как однородную в политическом и идеологическом отношении массу.

Для политического воспитания важна, прежде всего, цель, которую ставит воспитатель, то, какой тип политического мышления он хочет сформировать у своего ученика. Без этой цели психологические механизмы когнитивного развития не могут быть правильно поняты.

Когнитивистские политические психологи не ограничивались изучением политического мышления и сознания в детском и подростковом возрастах. Их исследования стали этапом в понимании логики взрослого политического поведения и сознания. Особый интерес для практики представляют те работы, в которых обосновываются и проверяются в эмпирических исследованиях представления о том, как складываются политические позиции, убеждения, «почерк» граждан. В русле когнитивистской политической психологии сложилась «потребительская» концепция политической социализации.

См.: Моррисон А., Макинтайр Д. Школа и социализация. – М., 2000.

Представители «потребительской» концепции выделяют те аспекты политической социализации, которые направлены на создание у индивида его собственного политического «почерка», картины мира и политическом реальности, руководствуясь которыми он голосует на выборах, выбирает свою партию, совершает другие политические действия. Знание этих особенностей личности открывает возможности для прогнозов их электорального поведения, что чрезвычайно важно и для правительственных учреждений, и для отдельных политических партий.

Английский политический психолог X. Химмельвант объясняет, что ее модель политической социализации названа «потребительской», чтобы подчеркнуть сходство «между принятием решения при покупке товара и «приобретением» партии во время выборов. Избиратель ищет соответствия или наименьшего несоответствия между своим набором установок и взглядов и партийными платформами. Поиски такой информации о позициях партии могут быть успешными или нет, точными или искаженными, а его собственные взгляды — изменчивыми или стабильными. Привычка голосовать, сходна с привязанностью к определенному магазину или фирме, а воздействие референтных групп напоминает то, как образ жизни наших друзей или коллег направляет наши пристрастия». Из того факта, что в настоящее время ни класс, ни партия, ни принадлежность к профсоюзу не создают общности интересов, достаточной, чтобы повлиять на лояльность к ним, а значит, и на выбор при голосовании, X.

Химмельвайт делает вывод, что в зависимости от экономической ситуации избиратель на каждых выборах заново принимает решение. Что же влияет на его решение? Представления, приобретенные в процессе политической социализации. Именно в них исследователь может найти ответ на вопрос о будущем той или иной партии. Партии нуждаются в изучении политического сознания избирателей, для того чтобы найти соответствующие лозунги.

Himmelweit H. How Voters Decide: A Longitudinal Study of Political Attitudes and Voting Extending over 15 Years. – L., 1981. – P.131.

Политических психологов привлекла в «гуманистической» модели новая трактовка глубинных личностных механизмов социализации. Благодаря «гуманистической» психологии в оборот политических исследовании была введена психологическая категория потребностей. Опираясь на представления А. Маслоу, С. Реншон, Р. Инглхарт и ряд других авторов поставили своей задачей изучение мотивирующей роли потребностей личности в ходе процесса политической социализации. Эти авторы справедливо подчеркивают, что не просто выгода или «политическая сделка», а глубинные потребности личности, образующие основу ее убеждений, побуждают ее вступать в политический процесс. Эти базовые представления формируются в раннем детстве, и хотя сами они не имеют политического характера, но оказывают сильное влияние на политическое поведение в будущем.

Среди многочисленных человеческих потребностей, которые находят свое удовлетворение в политической деятельности, С. Реншон выделяет такую, как потребность ощущать личный контроль над происходящими событиями. Он уделяет ей особое внимание, анализируя процесс политической социализации. Объектом такого контроля являются и политические события, и политические институты, и, наконец, само поведение индивида. Последнее, собственно психологическое измерение личного контроля, предполагает, что по мере взросления человек научается сдерживать свои эмоции и разумно регулировать свое поведение. Правда, известно, что эта ступень человеческой зрелости достигается далеко не всеми индивидами: многие так и не испытывают уверенности в своих поступках, страдают от чувства собственной незначительности, неумения контролировать происходящие вокруг события, в том числе и политические. Для С. Реншона очевидно, что, чем больше число таких граждан, тем меньше политическая система может рассчитывать на их поддержку.

Взгляды на личность и ее социализацию Р. Инглхарта1 базируются на «гуманистической» психологии. Он противопоставляет социализации, понятой как давление системы на личность, социализацию как реализацию внутренних потенций личности, ее эмансипацию.

Для объяснения политического поведения, его мотивации Р. Инглхарт привлекает теорию иерархии потребностей А. Маслоу: когда основные потребности в безопасности и материальных предметах удовлетворены, на первый план выдвигаются потребности в любви, уважении и самоактуализации.

Исходя из этой мысли А. Маслоу, Р. Инглхарт предположил, что молодежь в отличие от своих отцов скорее предпочтет такие ценности, как ценности участия, любви и принадлежности.

Таким образом, авторы «гуманистической» концепции политической социализации создали модель человека и гражданина, чьей главной доблестью является свободное участие в политике, которая должна способствовать раскрытию ее личности.

Для решения целого комплекса проблем, связанных с воздействием политической системы на индивида при создании концепции политической социализации были объединены усилия политологов и социологов, результатом чего стало определение социальных механизмов политической социализации.

В качестве такого механизма Д. Истон, Дж. Деннис, Р. Хесс и Ф. Гринстайн рассматривают «политическую поддержку» как средство стабилизации политической системы.

Характерной особенностью этой концепции является акцент на добровольном принятии людьми политических целей.

Тот факт, что политическая система действует лишь постольку, поскольку она способна создавать и поддерживать веру отдельных индивидов в ее законность и справедливость, не вызывает сомнения. Признание поСм.: Inglehart R. The Silent Revolution in Europe. Integrational Change in Post-industrial Societies // American Political Science Review, 1997.

литической системы бывает активным или пассивным, открытым или скрытым, добровольным или вынужденным, прямым либо косвенным, осознанным либо бессознательным. Словом, оно может быть всяким. Но, по общему правилу, оно должно быть. Концепция «политической поддержки» строится на ряде предположений: во-первых, политические установки взрослых являются конечным продуктом предыдущего научения; во-вторых, их политическое поведение ограничено этими политическими установками; в-третьих, совокупность этих установок и активности индивидов оказывает важнейшее воздействие на правительство и стабильность политической жизни. Эти предположения базируются на уверенности теоретиков поддержки в том, что «базовые детские чувства труднее вытесняются и изменяются, чем те, что были приобретены позже в жизни», и что в «моменты кризисов вероятно возвращение личности к своим базовым представлениям». Еще одним социальным механизмом социализации является ролевой тренинг. Посредством этого механизма решатся важнейшая идеологической задачи: сплотить, стабилизировать политическую систему изнутри, прежде всего на верхних этажах власти. Но и на нижних уровнях политической системы эта задача стоит не менее остро: вовлечение в политику рядовых граждан даже в самой простой роли — избирателей— требует определенной степени их участия, а значит, политического навыка и тренированности в исполнении этой роли. Если тренировка представителей элиты в обществе опирается на вековые традиции и опыт, то задача политической социализации рядовых граждан в таком масштабе, как сейчас, никогда прежде не ставилась, так как никогда не было столь массового участия рядовых граждан в политическом процессе. Это и выдвинуло проблему роли на первый план.

В соответствии с подходом Б.Д. Иванникова, А.В. Панкратова, В.В.

Сергеева рассмотрение механизма политической социализации предполагает См.: Мамут Л.С. Политический процесс // Государство и право. – 1998. - № 5. – С.45.

Истон Д., Деннис Дж. Ребенок и политическая система. – М., 1997.

определение «системы социально-психологических отношений, посредством которых реализуются ее функции»1. Составные части этого социального процесса одновременно являются элементами его механизма, характеризующимися в теории политической социализации, как правило, тоже как процессы, но более низкого уровня – субпроцессы. К ним, например, относятся:

1) приобщение индивида к существующим политическим ценностям и 2) процесс воспроизводства моделей политического сознания и поведения;

3) процесс изменения индивидом политической реальности.

Анализ механизма процесса политической социализации предполагает необходимость рассмотрения каждого из указанных субпроцессов, внутренняя структура которых в совокупности дает систематизированную картину механизма политический социализации личности.

В приобщении индивида к существующим политическим ценностям и ориентирам выделяется действие механизмов социально-политической адаптации и интериоризации. Социально-политическая адаптация - активное приспособление индивида к социально-правовым условиям, к ролевым функциям в политике, политическим нормам. Это особого рода «притирание» к социальным группам и организациям, институтам, выступающим в качестве среды жизнедеятельности личности. Интериоризация - процесс включения политических ценностей и норм во внутренний мир человека. В ходе функционирования механизмов социально-правовой адаптации и интериоризации происходят не только осознанные, контролируемые, целенаправленные, но и стихийные, спонтанные процессы в психике и вне её, влияющие на воспитание личности. Иванников Б.Д., Панкратов А.В., Сергеев В.В. Личность в политической сфере: социализация в контексте проблем безопасности современного российского общества. – Ставрополь, 2003. – С. 12.

См.: Кон И.С. Психология ранней юности. – М., 1989. – С.19.

Сущность воспроизводства моделей политического сознания и поведения как составной части механизма процесса политической социализации состоит в деперсонификации воспринятых и усвоенных образцов политической мысли и политического действия, переводе их из внутреннего мира личности в мир социальных отношений. Здесь важной проблемой является то, что зачастую в политическом сознании и поведении воспроизводится не то, что глубоко воспринято, интериоризировано, включено в мотивационное поле сознания индивида, а то, что случайно, ситуативно, зависит во многом от внешних изменчивых факторов. Эмпирические исследования, особенно в сфере электоральной активности показывают, что артикулируемая личностью политическая позиция не соответствует его истинной позиции, а исследования коллективного поведения убеждают в амбивалентности политической активности личности под воздействием массово-психолсгических феноменов.

Субпроцесс изменения индивидом политической реальности, выступающий в качестве результата всех предыдущих процессов, не может быть всесторонне осмыслен без подробного учета всех указанных ранее элементов механизма политической социализации. Кроме того, изменение индивидом политической реальности происходит под воздействием разного рода факторов неполитического характера, что предполагает в процессе изучения механизма политической социализации личности учет экологического, социально-экономического и духовного континуума, к которому, в частности относится рост угроз общественной безопасности.

Ресурсной основой действия указанных субпроцессов-механизмов политической социализации выступает политическая культура общества, политическая культура социальных групп, а также политическое сознание индивида, специфически отражающее указанные виды культуры.

В рамках наиболее обобщенного рассмотрения проблемы1 можно выделить 3 основных группы механизмов политической социализации:

1) интернализация – усвоение личностью требований внешней среды 2) интеракция – взаимодействие с политической средой;

3) экстернализация – выражение политических ориентаций личности.

Таким образом, разные научные школы избирают разные подходы к рассмотрению механизмов политической социализации от наиболее обобщенных (интернализация, интеракция, экстернализация), через субпроцессы, вплоть до относительно конкретных (психологические - программирование, социальное научение и т.д.; социальные – политическая поддержка, ролевой тренинг; и другие.).

2.3. Особенности процесса политической социализации в условиях современного российского общества Проблемы политической социализации имеют большое значение для любого общества, так как эффективное функционирование страны во многом зависит от включенности ее граждан в действующую политическую систему, их компетентности и активности.

Уже более десяти лет в России осуществляется трансформация политической системы. За это время сменились режим, институты власти, элиты, система официальных политических ценностей, среди которых центральное место заняли демократические идеалы.

Трансформирующиеся, переходные общества, по сути дела, знаменуют собой социальные изменения, затрагивающие все стороны общественной жизни, принципы и условия функционирования социальных институтов и политических структур. Эти изменения ломают устоявшиеся стереотипы, требуют социальной гибкости личности, большого адаптивного потенциала к См.: Пугачев В.П., Соловьев А.И. Введение в политологию. – М., 2002. – С.277.

нарождающейся политической системе, которая, как правило, существует изначально нормативно, как эталон, образец.

В настоящее время уже можно с уверенностью сказать, что реальные результаты политики, проводившейся в России после падения коммунистического режима, оказались весьма далекими от ожидаемых и развеяли многие надежды, которые возлагало наше общество на избавление от тоталитарной системы. Перейти к реальной и эффективной демократии оказалось гораздо сложнее, чем это могло показаться в начале перестройки. Становление новых форм жизни столкнулось с многочисленными проблемами, осложняющими внутриполитическую ситуацию все более обостряющимся экономическим кризисом, конфликтом ветвей власти, хаосом в сфере конституционного законодательства, неопределенностью в отношениях между центром и регионами и ростом сепаратизма, а также широким распространением коррупции и тяжких видов преступности. Во многом это обусловлено не случайными обстоятельствами, изначальными ошибками государственной политики, которая не учла ряд весьма существенных особенностей России и ее народа, историческую, национально-культурную, социально-экономическую и даже психологическую самобытность страны.

В каждой политической системе процесс политической социализации имеет свои особенности. Сравнительный анализ политической социализации в разных странах наглядно демонстрирует эти особенности.

Так, например, в Соединенных Штатах Америки создана разветвленная система политической социализации. Процесс социализации начинается с самых ранних лет жизни. В этот период на формирование представлений ребенка влияние оказывает семья. Именно она знакомит ребенка с моральными, социальными, религиозными и политическими ценностями, здесь формируются первичные политические знания, реакции и предпочтения, оказывающие затем в течение всей жизни заметное влияние на мировоззрение человека.

Дети, как правило, прежде всего, воспринимают такие политические фигуры, как президент и местный полицейский — наиболее важные лица вне их семьи. По мере взросления процесс постижения идет вширь и вглубь: дети узнают о существовании партий, парламентариев, судей, политических направлений и проблем, знакомятся с национальной государственной символикой — гербом, флагом, гимном, получают представления о нормах общественного поведения (уважительное отношение к мнению других, выборы одноклассников в органы самоуправления и т.д.).

По мере перехода к следующей ступени образования процесс социализации усложняется. Уже в средней школе учащиеся получают представления об американской конституции, правах и свободах человека, выдающихся политических лидерах и исторических деятелях. Продолжается социализация в университетах и колледжах, в которых одним из образовательных предметов является политология. Социализация на этом этапе призвана «устранить»

элементы правового нигилизма и экстремизма из политического сознания. В дальнейшем учащиеся получают знания, влияющие на их политический выбор, из курсов сравнительной политологии, философии, социологии, истории. Результатом такой социализации является американизированный, патриотично настроенный гражданин, гордящийся своей историей и политической системой. В Западной Европе проблемы политической социализации со всей остротой встали в странах, переходивших от тоталитаризма и авторитаризма к демократии. Так, в послевоенной Германии зарождающаяся демократия долгое время оставалась весьма нестабильной в силу неукорененности в массовом сознании демократических ценностей. Американские оккупационные власти, обеспокоенные возможностью реставрации авторитарного режима, предприняли беспрецедентный эксперимент по модернизации системы ценностей немцев. С этой целью была разработана специальная программа, коСм.: Алмонд Г., Пауэлл Дж., Стром К., Далтон Р. Сравнительная политология сегодня:

Мировой обзор / Сокр. пер. с англ. А.С. Богдановского, Л.А. Галкиной; Под ред. М.В.

Ильина, А.Ю. Мельвиля. – М., 2002. – С. 483.

торая предусматривала реформу системы образования - среднего и высшего (увольнение значительной части преподавателей, переподготовку оставшихся, выпуск новых учебных пособий и т.п.), а также массовое издание литературы, пропагандирующей демократические ценности. Однако проведенные через несколько лет социологические опросы показали низкую результативность предпринятых мер по «перековке» немецкой политической культуры.

Сдвиги в политической культуре западных немцев в сторону демократических ориентации обозначились лишь в конце 60-х — начале 70-х гг. Экономический кризис середины 70-х, один из наиболее тяжелых в истории ФРГ, не смог подорвать легитимность социальной и политической системы, что свидетельствовало об упрочении представлений о демократии в западногерманской политической культуре. В современной Германии продолжает действовать мощная и достаточно эффективна система политической социализации.

В Испании кризис социализации возник после падения франкистского режима. Большинство испанцев из-за своей аполитичности имели смутные представления о государственном устройстве, не интересовались политикой и даже не обсуждали политических событий, отсутствовала элементарная культура чтения газет. Семья и сверстники в силу своей аполитичности не могли выступать в качестве агентур социализации. Преодоление подобного наследия, так же, как и в Германии, оказалось сложным и длительным. Свои особенности имеет процесс политической социализации в Англии. Социализация оказывает политическое воздействие на разделение труда. Дети в очень раннем возрасте узнают о социальных различиях, имеющих прямое отношение к политике: малая их часть проникается к ней интересом, гораздо большая — остается глубоко безразлична. Взрослый опыт модифицирует предпочтения, возникающие у человека к тому времени, когда он получает право голоса. Британскому гражданину средних лет приходилось учаСм.: Политология / Под. ред. М.А. Василика. – М., 2000. – С. 382 – 383.

ствовать в пяти-шести всеобщих выборах, и потому он склонен оценивать политические перспективы в свете того, что уже успел узнать.

Хронологически первым на политическую социализацию оказывается влияние семьи: политические пристрастия, усвоенные в семье, переплетаются с первичными семейными привязанностями. Ребенок может и не знать, какие именно принципы отстаивают лейбористы или консерваторы, но для идентификации партии достаточно, что за нее голосуют «папа с мамой».

Дети узнают о различных социальных ролях в соответствии со своим полом, хотя взрослые мужчины и женщины имеют равные избирательные права. Обе ведущие партии продемонстрировали стремление привлечь на свою сторону женщин, что доказывается принятием в 1976 г. закона, запрещающего дискриминацию по половому признаку при трудоустройстве. Этот парламентский акт был подготовлен консерваторами, а введен в действие лейбористами.

В настоящее время все политические партии стараются снискать симпатии женщин, поскольку те составляют большинство электората. Однако мужчины и женщины по-разному участвуют в политической деятельности.

Хотя женщины составляют более половины электората, мужчины почти в два раза чаще занимают должности муниципальных советников. Женщины составляют почти половину государственных служащих, но практически все они - работники низового звена, ответственные должности занимают менее 10 процентов.

Важным агентом политической социализации в Англии является система образования. В школе детям внушают, что, хотя у разных людей — разный уровень умственного развития, голоса всех избирателей «весят» одинаково. Однако британская система образования традиционно ориентирована на неравенство. Некогда было сочтено, что большинству населения нужен лишь минимум знаний: самые старые из нынешних избирателей завершили образование в четырнадцать, а те, кто несколько моложе, — в шестнадцать лет. Лишь малую часть населения составляют люди высокообразованные — они претендуют на главные роли в политической жизни страны, и того же ожидает от них общество.

Структура британской системы образования прежде наводила на мысль о том, что чем человек образованнее, тем вероятнее его принадлежность к консерваторам. Ныне положение изменилось. Люди с университетским (или аналогичным ему) дипломом менее склонны голосовать за консерваторов, нежели люди, получившие начальное образование. Наиболее высокообразованное меньшинство делит свои симпатии между тремя основными политическими партиями, причем либеральные демократы почти не отстают от консерваторов и лейбористов. Самыми рьяными сторонниками консерваторов оказываются люди, и по образованию, и по занимаемой должности находящиеся на среднем уровне.

Интересна специфика процесса политической социализации в Китае.

Коммунистические режимы имеют тенденцию не только к авторитаризму, но и к его перерастанию в тоталитаризм. Когда коммунисты приходят к власти не в результате выборов, а благодаря одержанной в войне победе (именно так случилось в Китае), для эффективного правления требуется направить значительные усилия на то, чтобы добиться поддержки народа самому режиму и целям, которые он преследует. Затем приходит черед взлелеянной ленинизмом идее «политической опеки»: при социализме партия выступает в роли просвещенного авангарда, но для построения коммунизма необходимо, чтобы «революционной сознательностью» прониклись и рядовые граждане. Для выполнения этой задачи требуются масштабные социальные проекты, предусматривающие разрушение (или трансформацию) традиции и внедрение иных, социалистических ценностей.

Проект создания «нового социалистического человека» осуществлялся в Китае с необыкновенным усердием и основательностью. Насколько удачно проходил процесс политической социализации в эту эпоху? Практически невозможно просчитать, сколь глубоко на деле, а не на словах проникались китайцы революционными ценностями, хотя множество биографических и автобиографических сведений позволяет сделать вывод о том, что режим одержал лишь внешнюю, поверхностную победу. Ему удалось, например, трансформировать традиционную для стиля китайского публичного дискурса приверженность к гармонии и поиску взаимоприемлемых решений и коммунистическую риторику, проникнутую идеями классовой борьбы.1 «Политпросвещение» также обошлось без радикальной смены приоритетов и ценностей: китайцы просто приспособились к изменившимся обстоятельствам и проводили кампании критики и самокритики как новоявленные политические ритуалы.

Коммунистические лидеры пытались не только переломить традицию, но и использовать ее в своих целях. Наиболее красноречивый пример этого — традиционное понятие «морального государства». Конфуцианство, на протяжении многих столетий бывшее официальной идеологией императорского Китая, определяло легитимность власти моральными категориями. Рядовые граждане, естественно, будут следовать примеру своего доблестного и добродетельного императора, «патриарха», который служит образцом высоких нравственных качеств. В эпоху Мао Цзэдуна не эффективное исполнение своих обязанностей, а именно добродетель (переосмысленная в соответствии с коммунистической идеологией) ставилась во главу угла и служила главным критерием отбора руководящих кадров. «Моральной пригодностью» занимать руководящие должности объясняется то, почему лидеры КПК усматривают в коррупции серьезнейшую угрозу самому существованию партии.

Для рядовых граждан КНР к числу важнейших черт отличия эпохи Мао от последующих относится то, что теперешние усилия политической социализации не столь масштабно-всеобъемлющи и проводятся совсем иными методами. Провозгласив важнейшими приоритетами режима экономический рост страны и повышение благосостояния каждого ее гражданина, преемники Мао отвергли фундаментальное положение, прежде определявшее пути поСм.: Gordon A. Bennett and Ronald N. Montaperto, Red Guard: The Political Biography of Dai Hsiao-ai. – Garden Citi, NY: Doudleday, 1991.

литической социализации. В соответствии с установками Мао рядовой гражданин КНР благодаря политическому просвещению мог подвергнуться качественному изменению, независящему от тех изменений в экономике страны, которым «классический» научный коммунизм отводил первостепенную роль.

Мао был убежден и в том, что интенсивная «реформа мышления» способна расширить кругозор китайской интеллигенции и вскоре после того, как коммунисты возьмут власть, приобщить ее к достижению тех целей, которые ставит перед собой режим. Преемники Мао в сфере политической социализации ставили перед собой иные и намного более скромные задачи. Они перестали требовать от народа активной поддержки и участия в решении этих задач, не говоря уж о том, чтобы граждане «проникались сердцем» ценностями режима. Как правило, теперь лидеры Китая довольствуются тем, что их граждане не противодействуют режиму.

Лидеры КНР, возглавившие страну после смерти Мао, преследовали в сфере политической социализации большинства граждан самые минимальные цели. Они сводились к пассивной поддержке компартии как единственной организации, способной привести страну к решению экономических задач, стоящих перед ней.

Изменилась и «стилевая манера» социализации — она стала гораздо менее напористой и навязчивой. Отказ от агрессивной политической социализации — это и составная часть сознательно проводимой политической либерализации, направленной на решение экономических задач, и «побочный продукт» либерализации экономической. Как следствие экономической политики, нарушившей глухую изоляцию Китая, руководители страны потеряли способность контролировать доступ к информации так, как это было при Мао.

Новые содержание и стиль политической социализации со всей очевидностью проявляются и в сфере образования. В наследство от Мао его преемникам досталась система, предназначенная, для того чтобы прививать учащимся коммунистические ценности, и никоим образом не соотносящаяся с новыми приоритетами, в частности, с экономическим ростом. В период «культурной революции» структуры среднего и высшего образования были объявлены «элитарными» и полностью преобразованы. Выпускников средних школ направляли на заводы или в сельские коммуны, где им в течение нескольких лет предстояло перенимать «трудовой опыт масс» и получать «рабочую закалку». Вступительные экзамены в высшие учебные заведения были заменены рекомендациями низовых партийных руководителей, которые давали их лишь тем, кто в достаточной мере продемонстрировал «политическую зрелость» и «революционную сознательность». Преследование университетской профессуры и компрометация самого понятия «профессионал» привели к тому, что в процессе обучения политика стала вытеснять специальные знания, а высшие учебные заведения больше заботились не о высокой квалификации своих выпускников, а об их «политической грамотности». Было упущено целое десятилетие. Люди, которые во время «культурной революции» не смогли получить полноценного высшего образования, которых миллионами отправляли в деревню «на перековку», составили «потерянное поколение». В конце 70-х годов, осознав, что модернизация экономики невозможна без специалистов и уважения к профессиональному опыту, китайские лидеры распорядились вернуться к системе приемных экзаменов в высшие учебные заведения и восстановить в них традиционные методы преподавания.

В советской России в условиях однопартийности действовал жесткий идеологический контроль, осуществлялось однонаправленное политическое образование. Шло формирование авторитарного подданнического сознания, а политическое участие граждан носило в значительной степени ритуальный характер. Утратила ключевое положение в воспитании нового поколения семья. Социализирующие функции были в значительной степени переданы специализированным институтам воспитания и образования (детские дошкольные учреждения, школы, интернаты, пионерские лагеря и т, д.). Но и в этих условиях советские люди проявляли высокие образцы служения Отечеству, патриотизм и самоотверженность, особенно в годы Великой Отечественной войны.

В СССР мы имели стабильную интегрированную непротиворечивую политическую культуру общества, групп, граждан за счет эффективной социализации через семью, школу, вузы, СМИ, общественные организации и, наконец, КПСС. Однако эффективность политической социализации в то время обеспечивалась жесточайшим контролем в отношении институтов социализации. Г.Юнг доказывает, что абсолютное государство, в котором индивид ищет спасения от своего растущего социального и психологического одиночества, в действительности приводит к разрушению всякого остатка индивидуальности. Человек больше не принимает каких-либо важных решений, «вместо этого им руководят, его кормят, одевают, воспитывают в качестве социальной единицы»1.

Итак, разрушение индивидуальности являлось платой за тот психологический комфорт, который обеспечивала людям идентификация с сильным государством. С разрушением прежней политической системы разрушились и привычные каналы политической социализации. Таким образом, политическая социализация граждан существует во всех современных обществах.

По существу - это процесс передачи из поколения в поколение ценностей, норм, моделей поведения. Кризис или напряженность в процессах социализации сказывается на стабильности политической системы. И именно это мы наблюдаем сегодня в России.

В условиях трансформации политической системы в современной России, возрастает роль и значение политической социализации, результатом которой должна быть новая политическая культура населения, соответствующая новым социальным условиям.

Новая российская социальность представляет собой совокупность различных свойств жизнедеятельности общества, определяемых новым общестОдайник В. Психология политики. Политические и социальные идеи К.Г. Юнга. - СПб., 1996. – С. 59 – 60.

венным строем, распадом экономической системы, особой российской культурой, трансформацией социальных институтов и организаций. Российская социальность как совокупность социальных связей и общественных отношений представляет собой качественно новое динамичное образование, переживающее модификацию экономической и политической сферы, реконструкцию социального пространства, распад старой и становление новой социальной структуры, социокультурную дифференциацию и другие коллизии нестабильного кризисного общества В стабилизационном мировоззренческом контексте российская социальность воспринимается как особая совокупность общественных связей и отношений, не имеющая четких форм, но пронизывающая все явления общества, развивающегося по пути демократии, гражданского общества и правового государства.

В условиях кризисного, переходного состояния общества, при смене типов политической культуры возникают серьезные проблемы сохранения и передачи политического опыта, преемственности политических институтов, норм и ценностей. Именно это и наблюдается сегодня в России. В стране одновременно изменились и политическая, и экономическая системы, возник идеологический вакуум, подверглись глубокой коррозии базовые ценности.

Россия существует теперь в новых границах, экономический потенциал ее заметно изменился после распада СССР. Это ложится тяжелым бременем на плечи миллионов россиян. Обнищание значительной части населения, ослабление законности и правопорядка, рост преступности, произвол и коррупция чиновников в значительной степени подрывают уважение граждан к существующим политическим институтам и лидерам. Растет разрыв между гражданами и государством, между разными группами населения, наконец, между поколениями россиян.

Современная Россия находится в состоянии формирования новой социальной системы. Социальные нормы современного российского общества на текущий период не представляют собой естественной адаптационной нормы развития для подрастающего поколения ввиду кризиса таких сфер жизнеобеспечения, как образование, здравоохранение, средства связи, транспорт, вследствие множественных длительных и кровопролитных межэтнических конфликтов, затянувшегося политического кризиса, падения духовности, нравственности, изменения ценностных ориентаций, разрыва между гражданами и официальной властью, роста различных форм общественных девиаций.

Таким образом, особенности политической социализации в современном российском обществе сегодня обусловлены, прежде всего, его переходным состоянием и общей нестабильностью.

Интересным, на наш взгляд, является поколенный подход к рассмотрению специфики социализации в переходном обществе, предложенный М.Ю.

Поповым.1 Перемены, происходящие на постсоветском пространстве, являются плодом творчества не только политической элиты, они обусловлены деятельностью трех поколений наших соотечественников, сознательно или неосознанно с разной степенью активности участвующих в создании новой для России социально-политической системы.

К первому поколению М.Ю. Попов относит тех, кто выросли, получили воспитание и образование в советское время и в силу этих обстоятельств сформировали свое мировоззрение под воздействием марксистско-ленинской идеологии тоталитарной системы характерной особенностью которой, был страх человека потерять свою жизнь и боязнь за судьбу своих близких, причем страх носил массовый характер... Жесткий контроль над человеком и обществом тормозил развитие самобытного мира личности, заставлял индивида адаптироваться к существующей политической реальности. По мнению Ю.Г. Волкова и В.С. Поликарпова в Советском Союзе в результате коммунистического эксперимента сложился определенный статус человека, детермиПопов М.Ю. Социализация поколений в современной России: зарубежный опыт и социальная реальность // Социально-гуманитарные знания. – 2003. - № 6. – С.172 – 183.

нированный спецификой тоталитарной системы. Эта специфика сводится к следующим моментам.

Во-первых, между индивидом и государством не существовало такого опосредующего звена, как социально-групповые идентификации. Во-вторых, советское (коммунистическое) общество было построено не из индивидов, а из коммун. Поэтому носителем личностного начала выступал целостный коллектив, посредством которого человек осуществлял коммуникацию с государством.

Ко второму поколению, представляющему собой наиболее социально, экономически и политически активную часть населения современной России, относятся представители той возрастной группы, которые вошли в период гражданской зрелости в 1980-е годы, когда коммунистическая власть в СССР в поисках путей вывода общества из состояния «застоя», глубокого экономического и идеологического кризиса инициировала политику «перестройки», которая декларировала следующие цели:

• создание эффективного механизма ускорения социальноэкономического развития общества;

• всестороннее развитие демократии;

• укрепление дисциплины и порядка;

• уважение ценности и достоинства личности;

• отказ от командования и администрирования;

• соединение научно-технических достижений с экономикой и Но попытка ограничить процессы, протекающие в стране, рамками перестройки, оказалась неудачной, проиллюстрировав как утопичность возможности преобразования общества в соответствии с См.: Мунчаев Ш.М., Устинов В.М. Политическая история России. – М., 1999. – С. 693.

определенными планами, так и глубину кризиса советского общества, который перестройка еще более усилила.

Завершающий этап перестройки ознаменовался новой социальной иллюзией о возможности выхода агонизирующей коммунистической системы из исторического тупика путем калькирования опыта экономического, социально-политического управления обществом с моделей наиболее развитых государств планеты. Этому способствовало и то, что нередко из конъюнктурных, политических соображений реформационный порыв в гуманитарных науках оказывался направленным на отрицание позитивного опыта в историческом развитии нашей страны в советское время и переоценку перспектив его досоветского периода, на фетишизацию западных моделей социального развития.

Таким образом, представители второго поколения, пытаясь критически осмыслить опыт советского прошлого своей Родины, оказались жертвами наивной веры в безотказность действия рецептов западной демократии, в приемлемость для своей страны стандартов западного образа жизни и мысли.

Третье поколение входит в социальную реальность в период вторичной социализации, имея отличные от двух выше описанных поколений представления о ней самой и о перспективах общественного развития. Формирование мировоззрения этого поколения происходило в условиях болезненного отрезвления массового сознания, его избавления от мифов, закономерной обусловленности построения коммунизма по советской модели в отдельно взятой стране с последующим ее распространением во всем мире. Это отрезвление сопровождалось критическим осмыслением истории Отечества, роли отдельных личностей в ней. В результате представители третьего поколения в основной массе обладают устойчивым иммунитетом к идеям достижения материального благополучия, высокого социального статуса за короткий временной отрезок под влиянием внешних факторов (государственной власти, счастливой случайности, чьей-то помощи).

В отличие от второго поколения, для которого в конце 80-х-начале 90-х гг. XX в среднее и высшее профессиональное образование имело столь низкий рейтинг в структуре социальных ценностей, что в эти годы российские ссузы и вузы испытывали хронический дефицит студентов, третье поколение возвело профессиональное образование в ранг неотъемлемого условия успешной самореализации личности. Именно этим обстоятельством объясняется взрыв интереса населения к высшему образованию в нашей стране, что привело к росту количества вузов, появлению негосударственных учебных заведений.

Отличительной особенностью третьего поколения является и то, что его первичная социализация проходила в весьма специфических условиях:

невостребованности большей части социального опыта старшего поколения, созданного и накопленного им в условиях иной, уже несуществующей системы социально-экономических отношений. Это обстоятельство вынуждает третье поколение переосмысливать единственно доступный ему через средства массовой информации, интерпретированный последними опыт общества массового потребления, которое в российском варианте характеризуется рядом исследователей как общество западно-цивилизационного типа, но в виде уже исчерпавшей свою историческую перспективу формации. Это общество, элементами которого являются:

• коррумпированная власть;

• могущество олигархии;

• многоукладность экономики;

• преобладание социально незащищенного населения в его структуре;

• невозможность для основной массы населения использовать декларированные права в целях позитивного саморазвития личности;

• моральная деградация личности;

• развитие социальных аномалий в форме безработицы, проституции, детской беспризорности и т. п.;

• угроза духовного распада личности;

• отсутствие идейно-политической целостности социума;

• утрата личностью веры в способность государственной системы обеспечить ей достойный социальный статус и защитить ее интересы;

• утрата личностью чувства собственного достоинства;

• массовая деполитизация граждан при растущей партийной дифференциации политической системы общества в виде преимущественно «карликовых» политических объединений с узкой социальной базой;

• возрастание деструктивной активности малочисленных экстремистских групп;

• рост попыток использования этнонационапьного, межконфессионального контекста в борьбе за сферы политического и экономического влияния;

• организованная преступность. В то же время отличие условий жизни третьего поколения от двух предыдущих заключается и в том, что именно в этот исторический отрезок времени «...существенной является тенденция во взаимоотношениях человека и общества, когда происходит сдвиг приоритета в сторону индивида. Сейчас происходит отмирание старого коллективизма и старого индивидуализма, с эрой глобализации происходит возрождение личности. Это значит, что свободный человек может построить сообщество, чтобы вносить свой вклад в свое дело. Благодаря функционированию свободной ассоциации, индивид получает возможность обретения ценности и самоактуализации, т. е. можно говорить о коллективной индивидуализации. Здесь сознательная активность человека, принимающего участие во всемирном объединении, снова возвращается на коллективный уровень. Индивид больше не оторван от социального мира, как это было на стадии старого индивидуализма, но становится зреСм.: Шефель С.В. личность постиндустриальной эпохи как феномен социокультурного синтеза. – М., 2000. – С. 196 – 197.

лой личностью, способной использовать полностью, раскрыть все свои возможности, удовлетворить самую высшую свою потребность в самоактуализации». Все перечисленные изменения в общественном бытии вызвали крутую ломку в сознании людей. Произошла утрата старых ценностей и установок, в том числе и политических, у большинства населения, а новые еще не сформировались. Ситуация экзистенциального вакуума, связанная с потерей смысла жизни, никчемности своего существования, стала реальностью для многих членов общества. В стране растут наркомания, алкоголизм, преступность и суицид. Вместе с тем происходит тотальное отчуждение многих россиян от политики. Нарастает чувство неуверенности, отчаяния и страха перед будущим. Политическая психология народа все больше характеризуется пессимизмом и негативизмом.

Трансформация политической системы повлекла за собой изменение, а в некоторых случаях и отрицание отдельных, если не многих элементов ценностной системы. Реальное утверждение новых ценностных установок и конформизм, или «неприятие» ряда новых ценностей вообще, лишний раз подтверждают болезненность этого процесса для разных социальных групп и разных поколений, его протекание может отличаться как массовостью, так и протеканием во времени.

Всегда остается актуальной проблемой легитимация власти. Проблема выбора и легитимации социальным институтом, группой определенной системы ценностей по теории, предложенной М.Вебером2 и в дальнейшем разрабатываемой М.Бауманом,3 может быть определена в трех вариантах: традиционалистском, харизматическом, либерально- рациональном. И в первом и во втором случаях выбор превалирования тех или иных ценностей предВолков Ю.Г., Поликарпов В.С. Многомерный мир современного человека. – М., 1998. – С. 102 – 103.

См.: Вебер М. Политика как призвание и профессия // Вебер М. Избранные произведения. – М., 1990. – С. 646 – 647.

См.: Бауман З. Мыслить социологически. – М., 1996.

ставлен, прежде всего, другому субъекту - индивидуальному или групповому. В третьем же - ценности вообще утверждаются законом.

Достижение единства между действующей властью и гражданами является важным показателем. Довольно часто идентификация народа с властью происходит в условиях, когда затрагиваются вопросы целостности государства (война, стихийные бедствия и т.д.). Другой метод, при котором властные структуры возводят в ранг государственных свои узкокорыстные ценности и интересы, был присущ командно - административной системе.

Конечно, такой метод мог обеспечить стабильность системе, но эта система не могла быть долговечной. И такая легитимность была ложной. Как показывает зарубежный опыт, реальную легитимность власти может обеспечить профессионализм. Главным критерием может оставаться защита интересов и прав граждан общества. Обеспечивая свободный выбор носителей власти обществом, властные структуры призваны формировать у его членов область политико-правовых знаний и навыков.

Кроме того, трансформация элементов ценностной системы имеет свои особенности, свой вектор социализации у разных поколений российских граждан.

Первое (старшее) поколение, еще сохраняющее высокую социальную активность и стремление удержать достигнутый социальный статус, вынуждено проходить болезненный процесс ресоциализации, адаптации к крайне сложным для себя условиям существования, не смоделированным до конца, а следовательно, и не апробированным в условиях модернизируемого социума.

Осознанно принуждая себя на совместное участие со вторым и третьим поколениями в создании нового опыта, оно в то же время переживает как личную трагедию свою невостребованность со стороны общества, включая аккумулированный опыт предшествующих поколений, а также созданный на пике его социальной, функциональной активности новый опыт.

Второе (среднее) поколение, пройдя период вторичной социализации, переживает крайне дискомфортное для себя психологическое состояние, которое характеризуется как перманентная ресоциализация. Наиболее специфичными ее признаками являются необходимость постоянной ревизии знаний и опыта, обретенных им в ходе первичной социализации, а также в результате его личного участия в трансформации динамично развивающегося российского социума, включая и политическую систему. Это поколение вынуждено постоянно импровизировать, заниматься информационной селекцией, находиться в поиске наиболее эффективных для России путей социального прогресса, одновременно решая и другую не менее сложную социальную задачу создания моделей деятельности, поведения, социальных отношений, востребованных не только им самим, но и более молодым поколением.

Третье (младшее) поколение проходит тернистый путь усвоения опыта предшествующих поколений в ходе инкультурации и на начальном этапе вторичной социализации. Специфика этого процесса заключается в невостребованности большей части отечественного практического и теоретического социального опыта старших поколений в связи с завершением советского периода истории нашей страны. Требующий же скрупулезного и системного анализа зарубежный опыт социализации личности в условиях модернизации социума воспринимается и трактуется в нашей стране противоречиво и весьма специфически из-за крайней субъективности источников информации по самым различным причинам, к числу которых М.Ю. Попов1 относит ангажированность, некомпетентность, политическую наивность, безответственность и т.д. В результате чего, доходя до объектов этой информации в деформированном виде, он весьма усложняет протекание процессов социализации поколений, и, в первую очередь, третьего, не имеющего достаточно четких нравственных, ценностных ориентиров, моделей деятельности. Эти обстоятельства вынуждают его «нарабатывать» свой новый опыт собственного существования в столь непростых условиях.

См.: Попов М.Ю. Социализация поколений в современной России: зарубежный опыт и социальная реальность // Социально-гуманитарные знания. – 2003. - № 6. – С. 178 – 179.

Таким образом, в период трансформации российского общества все три поколения его граждан вынуждены участвовать в создании нового опыта.

Важнейшей особенностью политической социализации в условиях трансформации общественных отношений в современной России, на наш взгляд, является изменения, происходящие в основных институтах политической социализации.

Девяностые годы ХХ столетия ознаменовались трансформацией семьи, вызванной как долгосрочными тенденциями, свойственными любому индустриальному обществу, так и среднесрочными и краткосрочными тенденциями развития, связанными с общественными реформами в России. Исследованиями последнего времени выявлены такие показатели современной семьи, индуцирующие уровень реализации ею социализирующей функции, как преимущественная однодетность, низкий уровень жизни большинства семей, патриархальность, высокие показатели числа разводов, неполных семей, семей, находящихся в трудных жизненных обстоятельствах и др.

Происходит, трансформация социализирующей функции системы образования, проявляющаяся прежде всего и снижении его роли в обеспечении интеграции молодежи в общество и воспитании подрастающего поколения.

Растущая в обществе социальная дифференциация находит свое проявление в деятельности образовательных учреждений Основы образовательной системы подрывает также то, что значительная часть всех типов профессий, по которым ведется подготовка в учебных заведениях, не востребованы на рынке труда.

Продолжается кризис системы образования, связанный как с распадом ее основных целеобразующих элементов, поиском новых образовательных ориентиров, так и с расплывчатостью государственных и общественных приоритетов образования.

Одним из главных институтов формирования гражданственности должна быть школа. Именно здесь протекает значительная часть целенаправленного политического воспитания, которое задает вектор социализации. Оно осуществляется в рамках учебной программы, информирования о политических событиях, общественной работы во внеурочное время. Именно поэтому все государства большое внимание уделяют школьному образованию. В период реформ, в силу идеологического вакуума и единой государственной стратегии политического образования, каждый учитель оказался вынужден сам осмысливать и интерпретировать процессы, происходящие в обществе. Школьные учебники по истории и обществознанию содержат разнобой мнений, зачастую просто набор разрозненных фактов без какой-либо попытки их объяснения и систематизации. «Обществоведение» преподается далеко не во всех школах. Введенные в программу новые курсы («Человек и общество», «Граждановедение», «Политика и право») во многом не обеспечены учебной и методической литературой.

Исследование, проведенное Ставропольским краевым центром социальных исследований и инноваций в 2004 г. в ряде школ г. Ставрополя, показало, что средняя школа не является главным субъектом формирования у школьников представлений о социально-политической действительности, уроки не воспринимаются ими как основные источники информации об обществе.1 Эти данные иллюстрируют общие для России тенденции. Подобные результаты получили и алтайские социологи, проводившие в конце 90-х годов исследования в школах Барнаула. Школьники недостаточно четко представляют себе специфические функции таких основных общественных институтов, как государство, семья, церковь, дают противоречивые оценки происходящих в обществе процессов, затрудняются в определении характера происходящих в России изменений. Пробелы в научных знаниях во многом восполняются стереотипами массового сознания, социальными мифами, просто неверной информацией. В целом у 13-14-летних россиян уже сложилось устойчиво негативное отношение к политике и власти, восприятие их как «грязного дела».

См.: Артюхович Д.В. Проблемы политической социализации молодежи в современной России // Сборник научных трудов Северо-Кавказского государственного технического университета. – Сер. «Гуманитарные науки». - Вып. № 10. - Ставрополь, 2004.

http://www.ncstu.ru См.: Дневник Алтайской школы политических исследований. – Барнаул, 2003. - № 6.

Социальная активность школьников реализуется в сфере досуга. Только очень незначительная часть их занимается общественной работой в рамках школьного самоуправления. Выпускники школ на вступительных экзаменах в вузы демонстрируют крайне слабые знания Конституции России, ее политической системы (не знают названия органов государственной власти, фамилии политических лидеров, затрудняются в определении формы правления и т.д.).

Слабая социализированность проявляется и в равнодушии к проблемам своего региона.

Один из решающих факторов социализации - СМИ. Их влияние, особенно телевидения, постоянно растет. Они играют непосредственную роль не только в информировании населения, но и в формировании основных политических предпочтений и мнений. СМИ способны воздействовать на максимальное число людей в кратчайший промежуток времени. Но их влияние на массовое политическое сознание достаточно противоречиво. Отбор сюжетов диктуется принципами занимательности и зрелищности. Поэтому много места отводится событиям из жизни политической элиты, репортажам об экстраординарных событиях. Значительно меньше внимания уделяется гражданским инициативам, событиям, свидетельствующим о социальной активности граждан, собственно о том, что может служить примером появления элементов гражданского общества в России. Отечественные СМИ далеко не всегда являются трансляторами демократических ценностей, причем не только потому, что их активно используют партии и движения левого и национал-патриотического направления.

В советский период развития общества важнейшими каналами политической социализации были пионерская и комсомольская организации. Индивидуальные социальные практики этого периода имели пионерские и комсомольские идентификационные доминанты, что способствовало развитию таких качеств личности как коллективизм, социальная активность, интернационализм, патриотизм, гражданственность.

К началу 90-х годов комсомол и пионерская организация влияние на молодое поколение. Бум самодеятельного молодежного и детского движения второй половины 80-х начала 90-х годов сменился его спадом. К середине 90-х годов сформировалась новая система молодежного и детского движения, характеризуемая раздробленностью, идейным плюрализмом, организационной слабостью, отсутствием финансовых средств, что в совокупности не позволяет достичь весомых результатов в воздействии на молодежь. Между тем мировая практика свидетельствует о том, что включение в общественнополитическую жизнь значительной части граждан происходит через молодежные организации, создающиеся под эгидой политических партий и движений.

Именно общественные организации могут являться мощным институтом политической социализации.

Для российских партий либерально-демократической ориентации работа с молодежью не является приоритетным направлением деятельности. И хотя молодежные организации создавались при НДР, ДВР, «Яблоке», «Отечестве», «Единстве» и др., они малочисленны, не пользуются в Ставропольском крае широкой популярностью и авторитетом в молодежной среде.. Заметных успехов в работе с молодежью ранее удавалось достичь лишь националпатриотическим силам. В этом смысле показателен пример Русского национального единства, активисты которого едва ли не главной в своей повседневной деятельности считали военно-патриотическую подготовку, работу с подрастающим поколением и представителями силовых структур. Только в Ставропольском крае, по данным МО РФ, подготовку у инструкторов РНЕ прошло порядка полутора-двух тысяч допризывников.

Всю совокупность современных российских молодежных общественных организаций по их отношению к политической сфере и структурам можно условно разделить на 4 основные группы.

Первая группа представлена аполитичными молодежными организациями, чья деятельность носит в целом политически индифферентный характер.

Сюда следует включить разнообразные молодежные клубы, например, по интересам – любителей животных, коллекционеров, танцевальные студии, спортивные секции, историко-поисковые ассоциации, центры детского творчества и т.п.

На долю этих организаций выпадает весьма важная роль духовного, нравственного, эстетического воспитания молодого поколения россиян, его приобщения к интеллектуальному и культурному наследию страны, к общепринятым нормам и правилам человеческой цивилизации.

Во вторую группу следует включить молодежные организации, создаваемые по инициативе и при поддержке тех или иных политических объединений, в том числе политических партий, и действующие в строго заданных идеологических рамках. Общественно-политические силы и структуры, заинтересованные в своем воспроизводстве, стремятся рекрутировать своих будущих членов из молодежной среды и создают для них определенные организации, преимущественно при партиях, в качестве своего рода функциональной ниши. В числе такого рода молодежных организаций – созданные как при «партии власти» (например, «Молодежное Единство», «Идущие вместе»), так и при других партийнополитических структурах (в частности, «Соколы Жириновского», «Энергия жизни»), в том числе оппозиционных («Молодежное Яблоко», Российский Союз коммунистической молодежи, Аграрный союз молодежи и т.д.).

К третьей группе можно отнести молодежные организации, нацеленные на подготовку будущих представителей российской политической и деловой элиты. Характерными особенностями деятельности подобных формирований являются: во-первых, отсутствие ориентации на доктрину определенной политической партии; во-вторых, акцент на политическое просвещение, повышение уровня политической культуры членов объединения; в-третьих, непрофессиональная политическая деятельность молодых людей (например, стажировка в государственных структурах; участие в работе общественных комиссий, комитетов, фондов; добровольная работа в качестве помощников депутатов, политических деятелей и т.д.). Многие из подобных молодежных формирований еще в 1990- гг. объединились в Ассоциацию «Школа демократической культуры». Помимо нее сегодня действуют «Клуб молодых парламентариев», «Молодежная Дума России», объединяющая представителей молодежных общественных и политических организаций российских регионов, а также многочисленные молодежные парламенты и парламентские ассамблеи, созданные при законодательных органах власти субъектов РФ.

Наконец, четвертую группу составляют молодежные организации, чья направленность носит сложный, «синтетический» характер, и которые трудно отнести однозначно к какой-либо одной из перечисленных выше групп. Сюда можно включить, например, различные молодежные правозащитные (Межрегиональная общественная организация «Союз защиты детей», Ассоциация социальной защиты молодежи, Московский центр призывников и пр.), экологические, этно-демографические, духовно-религиозные (в частности, Всецерковное молодежное православное движение, Московский лицей духовной культуры) организации, а также молодежные организации в поддержку предпринимательства (например, Молодежный союз предпринимателей «Лига Апрель», Российский союз молодых предпринимателей), армии и оборонной промышленности (такие, как Союз подростковых клубов десантного профиля им. В.Ф. Маргелова, Всероссийское молодежное аэрокосмическое общество «Союз») и т.п.

Молодежные общественные организации обладают колоссальными возможностями для политической социализации молодых россиян, для собирания энергии, устремлений отдельного человека, для распространения и внедрения общемировых и специфически российских ценностей и идеалов, базирующихся на праве и ответственности человека и гражданина. Участвуя в функционировании молодежных организаций, юные граждане осуществляют общественно значимую, демократически устроенную деятельность, направленную на улучшение жизни членов объединения, в ходе которой у них формируются субъектные качества, умения правового взаимодействия и участия в социальном творчестве, идеалы гражданственности и патриотизма.

Таким образом, политическая социализация – это инструмент, посредством которого поддерживается определенный уровень легитимности режима, и задаются границы, в которых режим может проводить политический курс.

Политическая социализация – сложный процесс, который складывается под влиянием на человека целого ряда факторов: целенаправленных и стихийных воздействий со стороны окружающей среды, а так же внутренних механизмов реагирования на эти стимулы, активности самого человека и его социального опыта и имеющий свои региональные и возрастные особенности.

На основе проделанного анализа были сделаны следующие выводы:

1) Институты политической социализации являются «посредниками»

приобщения личности к политике, возрастные изменения личности обуславливают прохождение процесса политической социализации поэтапно, по стадиям. На каждом этапе развития личности приоритетное значение имеют разные институты. В этой связи, институты политической социализации целесообразно классифицировать по группам, на основе их влияние на личность в разные периоды ее жизнедеятельности.

К первой группе отнесены институты, обеспечивающие первоначальное развитие природных свойств человека. Вторую группу институтов социализации образуют институты обучения. Третья группа институтов социализации охватывает период жизнедеятельности зрелых людей – уже личностей в полном смысле этого слова.

2) Все институты политической социализации можно разделилить на политические и неполитические. К политическим институтам относятся характер и тип государственного устройства, политические институты, партии и движения, а к неполитическим – семья, учреждения системы образования, «группы равных», армия, религиозные институты, средства массовой коммуникации. Особым институтом политической социализации можно назвать религиозные институты. Важными социальными единицами, формирующими политические установки, по мнению зарубежных исследователей Г.Алмонда, Дж. Пауэра, К. Строма, Р. Далтона являются «группы равных».

Задачу внедрения норм господствующей политической культуры в сознание человека в современном мире выполняет важнейший институт политической социализации - средства массовой коммуникации (СМК): пресса, радио, телевидение, кино, видеозапись, компьютерные сети.

3) Анализ специфики современной российской реальности с точки зрения политической социализации показан через призму изменений ее основных агентов и базовых элементов. Статические данные и результаты политологических исследований подтверждают факт ослабления социализирующей функции таких базовых агентов как семья, система образования, детских и молодежных организаций, армия. Проблему недостаточной интегрированности в систему общественных связей и политических отношений пытаются разрешить общественные группы, такие как этнические организации, гражданские ассоциации и проблемные группы (ассоциации предпринимателей, налогоплательщиков, правозащитников, экологов и т.д.).

4) Существующие научные школы избирают разнообразные подходы к рассмотрению механизмов политической социализации от наиболее обобщенных (интернализация, интеракция, экстернализация), через субпроцессы, вплоть до относительно конкретных (психологические - программирование, социальное научение и т.д.; социальные – политическая поддержка, ролевой тренинг и другие.).

В рамках наиболее обобщенного рассмотрения проблемы можно выделить 3 основных группы механизмов политической социализации:

1.интернализация – усвоение личностью требований внешней среды (политической системы);

2.интеракция – взаимодействие с политической средой;

3.экстернализация – выражение политических ориентаций личности.

5) Анализ моделей политической социализации в различных странах позволил определить две основные проблемы. Первая состоит в том, как происходит включение личности в политику в рамках всей политической системы, то есть на макроуровне. Вторая проблема связана с тем, что политическая социализация имеет особенности и на микроуровне — уровне малых групп и личности.

Кризис политической социализации, который происходит в России, не имеет прямых западных аналогов. Во-первых, этот кризис наблюдается во всех возрастных группах, он затрагивает не столько младшие, сколько старшие возрастные когорты, которые значительно хуже других адаптируются в новых политических условиях. Во-вторых, в последние годы в России происходит процесс ресоциализации, так как происходит смена знака политических ценностей на уровне общества в целом и отдельных политических групп. Ресоциализация затруднена идеологическими причинами: новые демократические ценности, приобретя официальный статус, не получили адекватной систематизации, что препятствует их трансляции от политической системы к личности.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Сохранению политической системы способствует множество факторов, среди которых важное место занимает политическая социализация индивида, поскольку ни одна система не сможет достигнуть достаточного уровня интеграции и стабильности, если ей не удастся выработать у своих членов определенной суммы общепринятых в обществе политических знаний, ценностей, установок.

Рассматривая социализацию как развитие и самореализацию человека на протяжении всей жизни в процессе усвоения и воспроизводства культуры общества, можно представить процесс социализации в виде совокупности четырех составляющих: стихийной, относительно направленной, относительно социально контролируемой социализации и более или менее сознательного самоизменения человека В ходе социализации складываются два основных типа политических ориентаций: негативные и позитивные. Согласно такому подходу негативные политические ориентации проявляются в подчинении личных интересов интересам административных и политических лидеров или в уходе личности от политики. Ориентации позитивного характера отличаются стремлением человека к взаимосвязи и политическому взаимодействию с другими людьми на основе общих интересов и задач, а так же побуждением к самостоятельному развитию и самоактуализации.

Важным аспектом анализа сущности политической социализации является ее тип. Под типом политической социализации имеется в виду совокупность устоявшихся ценностных образцов взаимодействия личности и политических институтов общества. На него оказывает влияние совокупность ряда факторов: уровень исторического развития общества, экономические условия, политическая культура, социальная структура общества, доминирующие агенты политической социализации и др.

Тип политической социализации определяется теми стандартами политической жизни общества, которые диктуют личности определенный способ ее политического поведения, соответствующий политической культуре данного общества. В результате обеспечиваются политическая стабильность и преемственность в развитии общества. С большой степенью вероятности можно сказать, какой тип политической социализации личности господствует в обществе, таково и состояние самого общества, и наоборот, каково общество, таков и доминирующий тип политической социализации личности.

В зависимости от принятых в обществе образцов и норм политического поведения и характера взаимодействия политической системы и индивида современная политология выделяет различные типы политической социализации личности: гармонический, плюралистический, гегемонический и конфликтный.

Важным аспектом нашей работы стало выявление и анализ моделей политической социализации:

1. Модель социализации как инкультурации. Такая трактовка рассматривает социализацию как процесс передачи культурного наследия, овладения культурой.

2. Модель социализации как развития личностного контроля связана с идеей классического психоанализа о нивелировании асоциальных побуждений, с которыми люди рождаются, и осуществлении контроля над ними.

3. Модель социализации как результата межличностного общения. В рамках этой модели личность рассматривается производной от того социального целого, к которому она принадлежит.

4. Модель социализации как процесса ролевой тренировки отождествляет социализацию с усвоением ролей. Эта модель рассматривает механизмы, которые вписывают индивида в социальную систему.

5. Модель социализации как социального научения развивает идеи бихевиоризма.

6. Когнитивная модель социализации. Главным аспектом когнитивной модели социализации является научение. Но не столько научение навыкам, как в бихевиоризме, сколько развитие познавательных, эмоциональных, моральных структур личности, ее потребностей.

В рамках рассмотрения этнической идентичности как фактора политической социализации важнейшим аспектом является связь этнической идентичности с политической проблемой государственного устройства Российской Федерации, которой досталось несбалансированное государственное устройство, основанное на смешении двух принципов: территориальном и этнотерриториальном. Этнополитические процессы, происходящие в регионах Российской Федерации, различаются многообразием форм, степенью сложности, напряженности, конфликтогенности и т.д., однако у всех этих процессов есть одно общее свойство: они связаны с феноменом этнической и национальной идентичности тех групп людей, которые участвуют в этих процессах Идентичность является одним из важнейших механизмов личностного освоения социально-политической действительности, лежащего в основе формирования системы личностных смыслов. В соответствии с субъективно определяемыми идентификациями человек организует и направляет свое поведение. Этническая идентичность выступает мощным фактором политической социализации, формирования этнических групп и их социальных связей. В этой связи, распространенность определенной групповой индентификации (в частности, этнической) может стать и одним из факторов прогноза возможного направления политического развития социума.

Важным аспектом диссертационного исследования является определение показателей политической социализации: включенность в общественнополитическую жизнь (уровень заинтересованности политическими и общественными проблемами); участие в общественно-политических объединениях и организациях; отношение к политическим силам в стране.

В рамках диссертационного исследования рассматривались институты социализации как система специально созданных или естественно сложившихся учреждений и организаций, функционирование которых направлено на развитие индивидов, прежде всего путем образования и воспитания. В результате концептуального анализа делается вывод о том, что институты политической социализации являются «посредниками» приобщения личности к политике.

Возрастные изменения личности обуславливают прохождение процесса политической социализации поэтапно, по стадиям. На каждом этапе развития личности приоритетное значение имеют разные институты. В этой связи, мы классифицировали институты политической социализации по группам, на основе их влияние на личность в разные периоды ее жизнедеятельности.

К первой группе отнесены институты, обеспечивающие первоначальное развитие природных свойств человека. Вторую группу институтов социализации образуют институты обучения. Третья группа институтов социализации охватывает период жизнедеятельности зрелых людей.

Процесс политической социализации личности проходит несколько основных этапов. Начальный этап социализации личности, ее становление, характеризуется закладкой мотивационной основы для последующей деятельности: знакомство личности с первичными элементарными знаниями об обществе, формирование общих представлений и настроений. В основе процесса политической социализации на начальной стадии лежит иррациональное постижение действительности. Поэтому очень важно, чтобы первоначальная социализация не включала в себя систему идеологизированных образов, жестких идейных постулатов и понятий.

Юношеский этап политической социализации характеризуется включением новых институтов. На этой стадии усиливается влияние неформальных групп, молодежной субкультуры в целом с ее особым языком, символами, ценностями, которые нередко противоречат ценностям «взрослой» политики. Юношеский этап является временем политического самоопределения, которое происходит уже не как пассивное впитывание семейных ценностей, а как самостоятельный выбор позиции, своего рода второе рождение.

Этапы и стадии дальнейшего политического развития определяются не только собственно возрастными изменениями, но освоением новых политических ролей, опытом личного участия. На очередном этапе политической социализации, приходящимся на возраст от 16 до 30 лет, молодые люди получают право участвовать в выборах и быть избранными в различные представительные органы, что влияет на их отношение к политике. Они также получают более глубокие познания в области политики благодаря учебе в институте, последующей профессиональной деятельности и т.д. Этот этап политической социализации называют этапом активной деятельности, который определяется наличием самостоятельного интереса к политике, выбором и принятием определенной политической ориентации, формированием рационально-мотивационной основы поведения. На данном этапе личность способна к самостоятельному производству различного рода ценностей, установок и норм.

Политическая социализация продолжается и в зрелом возрасте. На их политическое поведение, кроме общих факторов, в значительной степени влияют жизненный опыт, наличие детей, устоявшиеся политические ориентации. Они могут глубоко понимать изменчивые и противоречивые общественные события, вносить необходимые корректировки в свои политические взгляды и поведение.

Этот этап определяется как этап социальной и политической зрелости и связывается с развитием характеристик предшествующей стадии политической социализации. В этот период все большую роль в политической ориентации личности играет накопленный жизненный и политический опыт. На этапе зрелости проявляются способности к более глубокой оценке общественно-политических явлений и процессов.

Все институты политической социализации разделены на политические и неполитические. К политическим институтам относятся характер и тип государственного устройства, политические институты, партии и движения, а к неполитическим – семья, учреждения системы образования, «группы равных», армия, религиозные институты, средства массовой коммуникации.

Задачу внедрения норм господствующей политической культуры в сознание человека в современном мире выполняет важнейший институт политической социализации - средства массовой коммуникации (СМК): пресса, радио, телевидение, кино, видеозапись, компьютерные сети.

Таким образом, передача политических ценностей, установок и моделей политического поведения осуществляется посредством воздействия на индивида институтов политической социализации. В каждый период жизнедеятельности личности наиболее значимым является влияние определенных институтов.

При рассмотрении проблемы механизмов политической социализации в диссертационном исследовании определено, что политическая наука взяла на вооружение практически все существующие модели личности. Для политического анализа наиболее широко используются такие школы, как бихевиоризм, когнитивизм и «гуманистическая» психология. Бихевиоризм концентрирует усилия на поведенческих структурах, пренебрегая значением сознания, мотивационных характеристик личности. Когнитивизм, напротив, сосредоточивается на механизмах формирования политического сознания, «политической картины мира», «политического почерка» индивида. «Гуманистическая» психология предлагает свою модель социализации, где главным механизмом являются потребности.

На современном этапе развития общества основными механизмами политической социализации выступают:

• поведенческие (оперантное обучение, поддержка, тренинг) • психологические (имитация и идентификация);

• социетальные (адаптация, интеграция);

• процессуальные (интерпретация, интеракция, «равновесие», самоконтроль).

В каждой политической системе процесс политической социализации имеет свои особенности. Сравнительный анализ политической социализации в разных странах (США, Германия, Испания, Англия, Китай, советская Россия и Россия современная) наглядно демонстрирует эти особенности.