«А. С. Никифоров ЮРИДИЧЕСКОЕ ЛИЦО КАК СУБЪЕКТ ПРЕСТУПЛЕНИ Яи УГОЛОВНОЙ ОТВЕТСТВЕНН ОСТИ i Москва АО Центр ЮрИнфоР 2002 ББК 67.408 УДК 343 Н627 А. С. Никифоров Юридическое лицо как субъект преступления и уголовной ...»

не достигшего 16 лет, «умышленно угрожает ему физическим насилием, дурно с ним обращается, оставляет или подкидывает его... таким образом, что создает вероятность причинения ему не вызванных необходимостью страданий или вреда здоровью». По этому делу Палата лордов тремя голосами против двух признала, что при совершении предусмотренного ст. 1 преступно умышленного невыполнения субъектом возложенных на него обязанностей присутствует элемент вины (mens геа) в отношении указанного риска. Кроме того, при инкриминировании в этих случаях неоказания надлежащей медицинской помощи требование наличия у субъекта умысла могло быть удовлетворено лишь при том условии, что обвиняемый либо знал о возможности риска для здоровья ребенка в случае неоказания ему медицинской помощи, либо не знал об этом в силу того, что не заботился о здоровье ребенка. Соответственно Палата лордов отменила все вынесенные по делу судебные решения противоположного характера.

«Причина». В некоторых случаях закон определяет преступление в терминах причинности, т. е. с точки зрения того, что в результате совершения преступления что-то случится (например, произойдет загрязнение режимного водного пространства), либо кто-то что-то сделает (например, воспользуется дефектным автомобилем, что представляет собой «механическую опасность»). Если преступление определяется статутом как «причина» того, что загрязнитель попал в режимное водное пространство, то она признается имеющей юридическое значение в судебных решениях по ряду дел, рассмотренных в последние годы. Основное из них, конечно, решение Палаты лордов по делу Empress Car Co. (Abertillery), Ltd. v. National Rivers Authority224. Это решение, несомненно, распространяется если не на все, то на большинство других преступлений, которые признаются «причиной» случившегося соAll ER, 481.

бытия. Палата лордов признала, что хотя «причина» понимаемая таким образом, требует, чтобы обвиняемый совершил действие, это действие необязательно должно быть непосредственной причиной указанного в статуте результата. В тех случаях, когда непосредственной причиной наступившего результата является действие третьего лица или естественное событие, это не исключает того, что действия обвиняемого тоже являются его причиной. Это положение распространяется на события ординарного характера, даже если в конкретном случае были основания (объективные или субъективные) для того, чтобы наступившее событие нельзя было предвидеть. Но если речь идет о событии экстраординарном, суду предстоит решить, послужили ли действия обвиняемого причиной последствия, явившегося предметом судебного рассмотрения. Причем если преступление определяется как причина того, что кто-то что-то сделает, такая «причина», скорее всего, будет истолкована как требующая вины (mens rea) субъекта в отношении сделанного третьим лицом226.

Сравнение с законодательными определениями других преступлений. Если в законодательных определениях других преступлений присутствует термин «заведомо», а в определении преступления, являющегося предметом судебного рассмотрения по делу, данного термина нет, это может навести на мысль, что вина в отношении какого-либо из элементов рассматриваемого преступления (или всей их совокупности) не требуется. В самом деле, достаточно часто встречаются различные правовые нормы или даже различные, но «А» делает так, чтобы некто совершил нечто, если все это осуществля ется на основании действительного (прямо выраженного или подразуме ваемого) правомочия «А» или вследствие того, что «А» способен в какойто мере повлиять на действия другого лица. См.: A.-G. of Hong Kong v.

Tse Hung-Lit [1986] AC 876, [1986] 3 All E.R. 173, P.C.

См.: Lovelace v. D.P.P (1954)3 All E.R. 481, (1954) 1 W.L.R. 1468;

D.C.

Ross Hilman Ltd. v. Bond (1974) Q.B. 435, (1974) 2 All ER 287, D.C.

предусмотренные одной и той же правовой нормой преступления, которые роднит одно и то же обстоятельство: по их положительно выраженной формулировке вина в ее полном объеме требуется применительно к одним из них и совершенно не требуется применительно к другим. Однако, как это явствует из сравнения судебных решений по нижеприведенным делам, при наличии таких различий в законодательных формулировках презумпция требования вины (mens геа) необязательно оказывается опровергнутой, если в дефиниции нет такого термина как, например, «заведомо».

В свете рассматриваемых вопросов большое значение имеет решение по делу Cundy v. Le Cocq227. Речь в нем шла о преступлении, совершенном в нарушение ст. 13 Закона о лицензировании (Licensing Act), а именно о продаже содержателем бара спиртного напитка пьяному. Было признано, что предположение обвиняемого обладателя лицензии о том, что его клиент был трезв, даже если для этого предположения имелись достаточные основания, обвиняемого не реабилитировало. Суд пришел к указанному выводу с учетом общих границ сферы действия этого закона, цель которого состояла в репрессировании пребывания в общественном месте в состоянии явного опьянения. Суд при этом сравнил различные статьи той части этого закона, которые имели отношение к делу. Некоторые из них —в отличие от той статьи, содержание которой оказалось предметом дебатов в суде, содержали слово «заведомо». К выводу, который был сделан по делу Cundy v. Le Cocq, суд пришел и по делу Neville v. Mavroghenis228.

Любопытно, что по этому делу был применен подраздел ст.

172 (3) Закона о лицензировании 1964 г., в разных абзацах которого (подраздела) были противоречившие друг другу положения: в одном абзаце требовалось, чтобы обвиняемый Cundy v. Le Cocq (1884) 13 QBD 207, 5 LJMC 125, D.C.

Neville v. Mavroghenis (1984) Crim. L.R. 42 D.C. (см. это дело также под наименованием: City of Westminster v. Mavroghenis (1983) 11 HLR 56).

действовал «заведомо», в другом абзаце это слово отсутствовало. Был сделан вывод: преступление, предусмотренное во втором случае, было преступлением строгой ответственности.

Таким же в принципе было и решение по делу «Pharmaceutical Society of Great Britain» v. Storkwin, Ltd.229. По этому делу речь шла о том, что в нарушение ст. 58-2 (а) Закона о медикаментах (Medicines Act) 1968 г. фармацевт выдавал без рецепта такие лекарства, для выдачи которых требуется рецепт врача. Такая практика была преступной. В своем решении по делу Палата лордов основывалась главным образом на том обстоятельстве, что в других нормах этого закона, устанавливавших уголовную ответственность за предусмотренные ими деяния, требовалось наличие вины (mens rea). Ст. 58-2 (а) не содержала прямого требования на этот счет. Палата лордов признала, что применительно к норме этой статьи презумпцию требования вины (mens rea) следует считать опровергнутой, и соответственно поддержала осуждение фармацевтов, отпускавших наркосодержащие лекарства по подложным рецептам, которые, по их мнению, были надлежащими.

Для сравнения обратимся к делу Sherras v. De Rutzen230. По этому делу владелец лицензии отпустил спиртной напиток сотруднику полиции, который находился при исполнении своих служебных обязанностей. Это было нарушением ст. 16(2) Закона о лицензировании (Licensing Act) 1872 г. Владелец лицензии обоснованно полагал, что полицейский не был «при исполнении», ибо в момент обслуживания его спиртным напитком у него не было нарукавной повязки, которую заведомо для владельца лицензии сотрудники полиции в то время носили в той местности, где все это произошло, именно и только при исполнении ими своих служебных обязанностей. Владелец лицензии был осужден магистратским231 судом, но осуждение Pharmaceutical Society of Great Britain v. Storkwain, Ltd. (1986) 2 All E.R. 635, (1986) 1 W.L.R. 903, H.L.

См.: Sherras v. De Rutzen (1895) 1 Q.B. 918, 64 LJMC 218, D.C.

его было отменено в апелляционном порядке. Судебное отделение признало, что владелец лицензии не мог быть осужден, если он не знал, что сотрудник полиции находился при исполнении своих служебных обязанностей, даже при том, что в другом подразделе статьи закона, о которой шла речь, было бы употреблено слово «заведомо».

По делу Sherras v. De Rutzen судья Дэй признал, что наличие слова «заведомо» в ст. 16 (1) и отсутствие этого слова в ст. 16 (2) Закона о лицензировании имело значение в том смысле, что согласно последней из этих двух норм бремя доказывания переносилось на обвиняемого. Следовательно, если согласно ст.

16 (1) обвинению надлежало доказать наличие у обвиняемого требуемой заведомости, то согласно ст. 16 (2) обвиняемый должен был доказать, что он не знал о том, что сотрудник полиции находился при исполнении своих служебных обязанностей. По делу Harding v. Price232 речь шла о преступном несообщении об имевшем место несчастном случае — в нарушение нормы закона, которая ныне содержится в ст. Закона об автодорожном движении (Road Traffic Act) 1988 г.

Один из трех рассматривавших это дело судей (Син-глтон) признал, что отсутствие в дефиниции этого преступления такого слова, как «заведомо» означало, что коль скоро было доказано, что обвиняемый выполнил объективную сторону (actus reus) вменявшегося преступления, то, не сумей он доказать, что он не знал об имевшем место несчастном случае, он был бы виновен.

Надо сказать, что в своих решениях по ряду впоследствии рассмотренных дел английские судьи отказались от этой позиции233, хотя в решении по делу, котоМагистрат (magistrate) — должностное лицо, осуществляющее право судие, судья; судья полицейского суда; судья суда низшей инстанции с суммарной и ограниченной юрисдикцией по уголовным и (иногда) гра жданским делам.

Harding v. Price (1948) 1 К.В. 695, (1948) 1 АН E.R. 283, D.C.

См.: Roper v. Taylor's Central Garages (Exeter), Ltd. (1951) 2 T.L.R.

рое было рассмотрено в 1988 г.234 она была вновь проведена в жизнь.

В последние годы позиция, занятая Судебным отделением в решении по делу Sherras v. De Rutzen, была воспринята, например, Апелляционным судом в решении по делу Berry235. По этому делу вменялось нарушение ст. 4 (1) Закона о взрывчатых веществах (Explosive Substances Act) 1883 г, согласно которой всякий, кто «изготавливает или заведомо хранит, или контролирует» какое-либо взрывчатое вещество (включая любой взрывной механизм или его часть), совершает преступление, наказуемое тюремным заключением на срок до 14 лет. Суд признал, что хотя «заведомо» отвечало дефинициям первой и второй разновидностей, первую его разновидность следует толковать в том смысле, что она требует доказанности обвинением того, что предполагаемый «изготовитель» действовал, зная, что изготавливаемое им вещество было взрывчатым. В связи с этим делом, замечают Кард, Кросс и Джоунс, занятая судом позиция относительно того, на ком лежит бремя доказывания, дополнительно усугубляет сомнительность заявления судьи Дэя по делу Sherras v. De Rutzen236.

«Внешние факторы», т. е. факторы за пределами формулировок закона. В тех случаях, когда в законодательных формулировках нет ясного указания на то, что «хотел сказать законодатель» (парламент), суды вынуждены выходить за пределы действия закона и, исследовав все относящиеся к делу обстоятельства, решать, состояло ли намерение парлаper Devlin J; Lim Chin Aik v. R. (1963) A.C. 160, (1963) 1 All E.R. 223; Warner v.

Metropolitan Police Comr. (1969) 2 A.C. 256. P. 303, per Lord Pearce.

См.: Selby v. Chief Constable of Avon and Somerset (1988) RTR 216, D.C., по которому было инкриминировано нарушение ст. 170 Закона об автодорожном движении (Road Traffic Act) 1988 г.

См.: Berry (No. 3) (1994) 2 All E.R. 213, C.A.

См.: Card, Cross and Jones. Op. cit. P. 120.

мента в том, чтобы отказаться от необходимости вины (mens геа) применительно к преступлениям определенного рода. Рассмотрим некоторые из этих обстоятельств.

Предмет законоположения. Во многих случаях —это единственный «внешний фактор», на который суды ссылаются при решении вопроса о том, опровергнута ли презумпция требования наличия вины. Вероятность того, что преступление будет признано преступлением строгой ответственности, увеличивается, если оно относится к одной из тех категорий, которые перечислил судья Райт по делу Sherras v. De Rutzen237.

«Наряду с отдельными и крайне редко встречающимися случаями (такими, как дело Prince) основных категорий исключений (из общего правила о требовании наличия вины) можно, повидимому, насчитать три. К одной из них относятся деяния, которые, говоря словами судьи Лаша по делу Davies v. Harvey238, не являются преступными в точном смысле слова, однако в интересах общества запрещаются под страхом наказания.

Несколько примеров такого рода деяний можно обнаружить в судебных решениях по поводу нарушений бюджетного законодательства, скажем, по делу A.-G. v. Lockwood239, no которому невиновное хранение солодки розничным продавцом пива было признано преступлением. Такие же решения выносятся по делам о нарушении законов о фальсификации240, например, по делу Woodrow241, по которому было инкриминировано невиновное хранение фальсифицированного табака, по делам Fitzpatrick v. Kelly242, и Roberts v. Egerton243, no См.: Sherras v. De Rutzen (1895) 1 Q.B. 918. P. 921.

Davies v. Harvey (1874) L.R. 9 Q.B. 433, 43 LJMC 121.

A. — F. — G v. Lockwood (1842) 9 M. and W., 378.

Речь идет о фальсификации (adulteration) пищевых продуктов, ле карств и т. п.

Woodrow (1846) 15 М. and W. 404, 16 L.J.M.C. 132.

Fitzpatrick v. Kelly (1873) L.R. 8 Q.B. 337, 42 L.J.M.C. 132.

Roberts v. Egerton (1874) L.R. 9 Q.B. 494, 43 L.J.M.C. 135.

которым была инкриминирована продажа фальсифицированных пищевых продуктов— Сюда же можно отнести дело Bishop244, по которому лицо было признано правильно осужденным за содержание душевнобольных в нелицензирован-ном для этих целей жилом помещении — при том, что присяжные признали, что лицо действовало добросовестно и обоснованно полагало, что «содержавшиеся» им люди душевнобольными не были. К другой категории относятся некоторые (а может быть и все) случаи создания источника опасности или неудобства для окружающих... Наконец, встречаются дела, которые, хотя процедура их рассмотрения по форме является уголовной, на самом же деле представляют собой осуществляемую в упрощенном порядке защиту субъективного гражданского права (см. например, заявления судей Вильямса и Виллса по делу Morden v. Porter2115, по которому речь шла о противоправном нарушении владения с причинением вреда при преследовании дичи).... Но вообще, за исключением дел, подобных этим, на стороне подсудимого должна быть виновная заведомость».

На это попутное высказывание судьи Райта сослалась Палата лордов по делу Alphacell, Ltd. v. Woodward246. По этому делу обвинявшаяся компания, из погруженных в воду контейнеров которой выплеснулось содержимое в реку, была признана правильно осужденной за загрязнение речной воды в нарушение ст. 2 Закона о реках (Rivers (Prevention of Pollution) Act) 1951 г.

При этом не было получено доказательств того, что компания знала о загрязнении речной воды содержимым принадлежавших ей контейнеров или что она каким-либо образом проявила небрежность в этом отношении. Признавая совершенное преступление преступлением строгой ответственноBishop (1880) 5 Q.B.D. 259, 49 L.J.M.C. 45.

Morden v. Porter (1860) 7 СВ. N.S. 641, 29 L.J.M.C. 213.

Alphacell, Ltd. v. Woodward (1972) A.C. 824 (1972) A.C. 824 2 All E.R.

475, H.L.

сти, виконт Дилборн и лорд Салмон пришли к выводу, что указанный закон предусматривает деяния первой категории, т. е.

деяния, которые «не являются преступными в точном смысле слова, однако в интересах общества запрещаются под страхом наказания». В то же время, лорд Пирсон признал совершенное преступление относящимся ко второй категории и сказал, что «как правило, вина (mens rea) не является необходимым ингредиентом преступления этого рода, которое по своему характеру подобно созданию источника опасности или неудобства для всех окружающих».

Первая из определенных судьей Райтом категорий является особенно важной, ибо она охватывает многие деяния, предусмотренные законами, которые регулируют отдельные виды деятельности, представляющей потенциальную угрозу общественному здравию или безопасности, например продажу пищевых продуктов и напитков (включая алкогольные), загрязнение окружающей среды, оборот опасных веществ, содержание в неисправности и использование неисправных транспортных средств. То обстоятельство, что совершенное правонарушение не является истинно преступным, часто выдвигается судом как основание (или одно из оснований) для вывода о том, что оно является правонарушением строгой ответственности248.

И наоборот, как заявил лорд Скармэн по делу Gammon, презумпция требования наличия вины является «особенно твердой» в случаях, когда совершенное правонарушение по своему характеру является «истинно преступным». То, что конкретное преступление наказывается тюремным заключением, можно наверняка понимать как признание его «истинно преступным»249, особенно в случаях, когда установленный за него максимальный срок является большим. ОдА.С., р. 842.

См., например: Chilvers v. Rayner (1984) 1 АН E.R. 843, p. 847, per Robert Goff, LJ.

Blake (1997) 1 All E.R. 963 p. 968.

нако, если за правонарушение не установлено такое наказание, то естественно возникает вопрос, а каковы критерии «истинной преступности».

Ответ на указанный вопрос предстоит дать судам250.

Вред, причиненный преступлением. При совершении преступлений, направленных на предотвращение какой-либо особо тяжкой опасности для общества, такой, как, например, инфляция или загрязнение окружающей среды, вероятность отказа от требования наличия вины (mens геа) является особенно высокой. Это было отчетливо продемонстрировано по делу. St.

Margaret's Trust, Ltd251. По этому делу финансовая компания была обвинена в совершении преступлений, нарушавших впоследствии отмененную Инструкцию о контроле над соглашениями о купле-продаже в рассрочку и продаже в кредит (Hire-Purchase and Credit Sales Agreements (Control) Order) 1956 г.

Ст. 1 Инструкции запрещала отчуждать (сбывать) какие-либо товары в соответствии с соглашением о купле-продаже в рассрочку, если перед этим не были уплачены наличными 50% договоренной цены. В связи с рядом сделок о купле-продаже в рассрочку автомобилей это требование выполнено не было.

Причина состояла в том, что хотя компания действовала невиновно, она была введена в заблуждение относительно истинных размеров цены в наличных деньгах и, кроме того, получила информацию о том, что требуемые 50 % уже уплачены.

Уголовно-апелляционный суд отклонил апелляционную жалобу компании на осуждение и признал совершенное преступление преступлением строгой ответственности.

О вреде, который причиняется преступлением, судья Донован должен был сказать следующее: «Цель Инструкции состояла в том, чтобы помочь защитить валюту против угрозы Card, Cross and Jones. Op. cit. P. 122.

См.: St. Margaret's Trust, Ltd. (1958) 2 All E.R. 289, (1958) 1 W.L.R.

522, CCA; Howells (1977) Q.B. 614, (1977) 3 All E.R. 417, CA.

инфляции, которая, если бы ее не взять под контроль, оказалась бы бедствием для нашей страны. Нет необходимости развивать эту тему. Нынешнее поколение было свидетелем краха валюты в других странах с последовавшими за ним хаосом, страданиями и разорением широких слоев населения. Не было бы ничего удивительного в том, что парламент, стремясь предотвратить наступление подобного бедствия у нас, принял в законодательном порядке такие меры, цель которых состояла в абсолютном запрещении действий, способных хотя бы в малой степени увеличить риск наступления подобного рода последствий. В самом деле, вполне естественно было ждать от него именно такой акции. Было бы маловероятно, чтобы законодатель установил правило, запрещающее кому бы то ни было ломать защитные сооружения против наводнения, и в то же время прощал тех, кто делает это невиновно. По этим причинам мы полагаем, что ст. 1 указанной Инструкции должна толковаться буквально»252, (что означало, что вины не требовалось).

Максимально возможное наказание. Этот аргумент в пользу строгой ответственности фигурирует и в английской уголовно-правовой доктрине. Как заявили лорд Пирс по делу Sweet v. Parsley253 и Апелляционный суд по делу Phekoo254, при толковании смысла закона этот фактор следует брать в расчет.

Другими словами, если преступление наказуемо тюремным заключением, особенно если максимальный срок его является длительным, это дает основания полагать, что в намерения парламента не входило признать такое деяние преступлением строгой ответственности. Тем не менее бывают случаи, когда суды толкуют нормы о тяжких преступлениях как не требующие наличия вины255. По делу Warner v.

(1958) 2 All E.R. 289, p. 293.

(1970) A.C. 132, p. 156.

(1981) 3 All E.R. 84, (1981) 1 W.L.R. 1117, C.A.

См. об этом: Б. С. Никифоров, Ф М. Решетников. Указ. Соч. с. 52- Metropolitan Police Comr.256, преступление, заключавшееся в неправомерном хранении наркотиков, было признано не требовавшим доказанности того, что обвиняемый знал о том, что хранившееся им вещество являлось наркотиком. При этом максимальное наказание за данное преступление было равно двум годам тюремного заключения, а если бы хранился более вредный для здоровья наркотик — десяти годам. Аналогично по делам Howells257, Bradish258 и Harrisson259 хранение огнестрельного оружия без надлежащего на то удостоверения (Howells), хранение оружия, хранить которое запрещено (Bradish), ношение заряженного огнестрельного оружия в общественном месте (Harrisson) были признаны преступлениями строгой ответственности. Максимально возможное наказание за эти преступления было равно, соответственно, трем, в некоторых случаях — пяти годам тюремного заключения, пяти и семи годам.

Вопрос о том способствует ли институт строгой ответственности правоприменению. По делу Gammon (Hong Kong) Ltd.

v. A.-G. of Hong Kong лорд Скармэн, выражая мнение Тайного Совета, сказал, что даже если данный закон затрагивает вопрос общественной значимости, презумпция требования наличия вины сохраняет свою силу. Исключение составляют случаи, когда может быть доказано, что применение правила о строгой ответственности будет эффективно содействовать осуществлению целей этого закона путем стимулирования большей осторожности, что даст возможность предотсо ссылкой на W.La Fave, A. Scott Criminal Law. St. Paul, 1980. P. 247, 250.

(1969) 2 A.C. 256, (1968) 2 All E.R. 356, H.L.

(1977) Q.B. 614, (1977) 3 All E.R. 417, C.A.; См. также: Hussain (1981) 2 All E.R. 287, (1981) 1 W.L.R. 416, C.A.

(1990) 1 Q.B. 981, (1990) 1 All E.R. 460, C.A.

(1996) 1 Cr. App. Rep. 138, C.A.; см. также: Vann (1996) Crim. L.R.

52, C.A.

вратить совершение запрещенного деяния. Так, по делу Wells Street Metropolitan Stipendiary Magistrate ex parte_ Westminster City Council260, судебное отделение признало что имевшее место преступление было совершено в нарушение ст. 55(1) Закона о планировании жилищного строительства в городах и сельской местности (Town and Country Planning Act) 1971 г., которой запрещалось производство различного рода работ при строительстве зданий, входивших в специальный перечень.

Совершенное было признано преступлением строгой ответственности в отношении того факта, что по делу речь шла о строительстве здания, внесенного в этот перечень. Кроме того, выходя за пределы предмета рассмотрения по делу, суд высказался в том смысле, что установление строгой ответственности за деяния подобного рода эффективно способствовало бы реализации целей этого закона стимулированием большей осторожности.

Решение по делу Brockley261 является еще одним примером подтверждения правильности указанного тезиса. Апелляционный суд отклонил апелляцию осужденного на то, что он был осужден за отправление должности директора компании, которая в то время являлась не восстановленным в правах банкротом. Поведение осужденного нарушало ст. 11 Закона о дисквалификации директоров компаний (Company Directors Disqualification Act) 1986 г. При этом Апелляционный суд признал правильным решение суда первой инстанции о том, что совершенное преступление было преступлением строгой ответственности в отношении того, что компания являлась не восстановленным в правах банкротом. При таком положении к делу не имело отношения то, что осужденный, возможно, считал, что он был восстановлен в правах. Суд заявил также, что с его точки зрения совершенно очевидно, что институт строAll E.R. 4, (1986) W.L.R. 1046, D.C.

(1993) 99 Сг. Арр. Rep. 946, СА.

гой ответственности будет эффективно способствовать достижению целей указанного закона путем обеспечения большей осторожности, что даст возможность предотвращать совершение запрещенных действий, ибо он обяжет банкротов обеспечивать фактическое восстановление их в правах прежде, чем они займутся какой-либо из запрещенных разновидностей деятельности, связанной с их компанией.

Наконец, по делу В1аке2&2 Апелляционный суд признал создание или использование какой-либо станции или использование какого-либо аппарата в качестве беспроволочного телеграфа без лицензии преступлением в нарушение ст. 1(1) Закона о беспроволочном телеграфе (Wireless Telegraphy) 1949 г. Признав также, что это преступление было преступлением строгой ответственности, суд указал, что установление строгой ответственности будет способствовать большей осторожности, и т. д. Впервые эта проблема была затронута Тайным Советом по делу Liт Chin Aik v. R.263, где речь шла о правилах иммиграции в Сингапур. В решении по делу было сказано, что недостаточно просто ограничиться тем, что признать закон, на основании которого суд квалифицировал содеянное, в качестве закона, имевшего своей целью борьбу с «тяжким злом», и отсюда заключить, что намерение законодателя состояло в установлении строгой ответственности за данное деяние. Необходимо также исследовать вопрос о том, способствует ли возложение на обвиняемого строгой ответственности правоприменению.

Другими словами, по делу должно быть нечто, что он мог бы совершить «прямо или косвенно, путем надзора или инспектирования, совершенствования методов своей деловой активности, либо путем инструктирования тех, на кого, как можно было ожидать, он оказывал влияние или кого он контролировал, что способствовало бы соблюдению указанных (1997) 1 All ER 963, СА.

Lim Chin Aik v. R. (1963) AC 160, (1963) 1 All ER 223, PC.

правил... В тех случаях, когда можно доказать, что возложение строгой ответственности приведет к уголовному преследованию и осуждению той категории лиц, чье поведение никоим образом не может повлиять на соблюдение закона, их светлости полагают, что даже если данный закон имеет своей целью борьбу с тяжким социальным злом, в намерение законодателя не входит установление строгой ответственности»264.

Прямо противоположное решение было вынесено по делу Bezzina265, по которому речь шла о совершении преступления, предусмотренного ст. 3 (1) Закона о собаках, представляющих опасность для окружающих (Dangerous Dogs Act) 1991 г. По этой статье владелец или вожатый собаки признается виновным в совершении преступления, если порученная его попечению и представляющая опасность для окружающих собака выходит изпод контроля в общественном месте. Отклоняя апелляции на осуждение по этому делу, судебное отделение признало, что была опровергнута подлежавшая доказыванию презумпция требования наличия вины при совершении преступления по признакам ст. 3 (1). Следовательно, признал далее этот суд, владельцу или вожатому надлежало доказать отсутствие у него вины. У суда не было никаких сомнений относительного того, что институт строгой ответственности будет эффективно способствовать достижению целей Закона 1991 г. — стимулированием большей осторожности у владельцев и вожатых собак во избежание совершения ими преступлений.

Движение за реформу уголовного права в Великобритании не обошло стороной и проблему строгой ответственности. По делу Sweet v. Parsley266, лорды Рэйдс и Пирс предложили нечто вроде «режима полусвободы». Их предложение было основано на оценке решений австралийскими судами проблем, (1963) АС 160, р. 174-5; см. также: Reynolds v. G.H. Austin and Sons, Ltd. (1951) 2 K.B. 135, p. 150, (1951) 1 All E.R. 606. P. 612, per Devlin J.

(1994) 3 All ER 964, D.C.

См.: Sweet and Parsley (1970) A.C. P. 150, 158.

вытекающих из существования так называемых регулятивных преступлений267. С их точки зрения, «австралийское решение»

заключалось в том, что статутные преступления, на первый взгляд кажущиеся преступлениями строгой ответственности, надлежит толковать как «подлежащие защите» ссылкой на оправданность действий обвиняемого добросовестным и обоснованным предположением, что обстоятельства дела были таковы, что, существуй они на самом деле, его поведение было бы признано невиновным. Бремя доказывания этого реабилитирующего основания лежит на обвиняемом. В случае принятия этого предложения возникло бы такое реабилитирующее основание общего характера, как ссылка на «отсутствие небрежности». Однако подобно тому, как это имеет место в отношении реально признанных действующим английским уголовным правом оснований защиты ссылкой на «отсутствие небрежности», недостатком предложения Рэйда и Пирса является то, что бремя доказывания ложится на обвиняемого.

Такого рода возражение не может быть распространено на вариант решения проблемы, предложенный лордом Диплоком по тому же делу. Диплок сказал: «Даже в тех случаях, когда употребленные для описания запрещенного поведения слова в любом другом контексте не означали бы наличия какого-либо конкретного психического элемента, их скрытый смысл, тем не менее, следует понимать так, что необходимым элементом данного преступления является отсутствие добросовестного и обоснованного предположения о существовании фактов, которое, соответствуй оно действительности, превратило был совершенное деяние в невиновное.» Предложенный лордом Диплоком подход вполне может быть принят английскими судами к руководству, если они захотят толковать смысл закоСсылаясь на Brett «Strict Responsibility: Possible Solutions» (1974) MLR, p. 417, Кард, Кросс и Джоунс утверждают, что лорды неправильно поняли смысл решений австралийских судов по соответствующим делам (см. Card, Cross and Jones. Op. cit. P. 129).

нодательных норм, определяющих то или иное преступление, так, как была, например, истолкована дефиниция двубрачия по делу Tolson268 и другим аналогичным делам. Более того, такой общий подход к толкованию смысла уголовных законов явно импонировал бы противникам строгой ответственности.

Наконец, следует указать на те положения проекта Уголовного кодекса для Англии и Уэльса, которые имеют отношение к проблеме виновной (субъективной) и невиновной (объективной, «строгой») уголовной ответственности. Этот проект, который в значительной мере построен на основе рекомендаций, сделанных Комиссией по праву еще в 1978 г.,269 устанавливает презумпцию зависимости ответственности от вины, выразившейся в данной степени опрометчивости (т. е. опрометчивости субъекта — субъективной опрометчивости) в отношении всех элементов конкретного преступления, применительно к любому из преступлений, предусмотренных «настоящим кодексом (если он когда-нибудь будет принят)» и к любому из преступлений, предусмотренных каким-либо законом после вступления Кодекса в силу. Эта презумпция будет признана опроверПо делу Tolson, (1889) 23 Q.B.D. 168 был установлен прецедент защи ты ссылкой на обоснованную фактическую ошибку. Толсон инкримини ровалось двубрачие по ст. 57 Закона о преступлениях против личности (Offences against the Person Act) 1861 г., которая устанавливала уголов ную ответственность за то, что лицо, «находящееся в браке, вступило в брак с каким-либо другим лицом при жизни бывшего мужа или бывшей жены». Толсон вышла замуж вторично в пределах семи лет после исчез новения ее первого мужа, с которым она ранее не была разведена. Она не могла сослаться ни на одну из содержавшихся в ст. 57 оговорок. Тем не менее, присяжные признали ее действовавшей на основе разумного и до бросовестного предположения, что ее первый муж умер. Соответственно ее осуждение было отменено решением большинства состава Уголовного суда второй инстанции (Court for Crown Cases Reserved, который суще ствовал в Великобритании до 1907 г.) на основании того, что извиняющим обвиняемую обстоятельством было ее разумное предположение существо вания указанного факта.

См.: Law commission: A Criminal code for England and Wales (1989) // Law Com. No. 177, cl. 20.

жимой только в случае, если данная норма закона «прямо или в результате единственно возможного ее толкования» укажет противное. Другими словами, это может быть в случаях, когда:

1) в отношении какого-либо из элементов данного преступ ления закон потребует наличия другой формы вины; или 2) в отношении указанного элемента закон не потребует никакой вины; или 3) лицо не совершит преступления, если в отношении ука занного элемента у него была указанная в законе форма пси хического отношения или ее не было, либо его действия (без действие) соответствовали установленному законом стандарту поведения.

Принятие подобных норм, несомненно, усилило бы позиции существующей в английском общем праве презумпции требования наличия вины (mens rea) в отношении элементов объективной стороны (actus reus) того или иного преступления.

Кроме того, это сделало бы окончательно ясным, что эта вина есть вина субъективная. Применительно к презумпции, которая существует на этот счет в нормах общего права, подобной ясности пока что нет. Кард, Кросс и Джоунс выражают свое сожаление по поводу того, что установленная проектом презумпция требования наличия «субъективной опрометчивости»

является опровержимой не только в силу прямого указания на то в норме закона, но и в силу «единственно возможного» ее толкования. Было бы гораздо лучше, пишут они, «если бы проект предусмотрел, что за исключением случаев, когда норма закона прямо указывает, что ответственность основывается на небрежности (субъекта) либо является строгой, необходимый для наличия (состава) преступления психический элемент является субъективным»270.

См.: Card, Cross and Jones, Op. cit. P. 130.

3.5. Корпорация: материально-правовые основания В англосаксонском уголовном праве обстоятельства, исключающие преступность деяния и тем реабилитирующие обвиняемого, а также обстоятельства, которые, не исключая преступности деяния, тем не менее смягчают ответственность за него, обозначают одним термином — «защита» (defenc(s)e).

Иногда, впрочем, когда полного оправдания ввиду исключающих вину обстоятельств не происходит, вместо «защиты» говорят и пишут о смягчающих ответственность обстоятельствах («mitigations»).

В зависимости от конкретного материально-правового основания защиты используется выражение «защита ссылкой»

на невменяемость, отсутствие вины — в случаях, когда без нее не может быть уголовной ответственности, недостижение обвиняемым возраста уголовной ответственности и пр. Понятно, что эти «защиты» могут носить и процессуальный характер — быть ссылкой на алиби, дипломатический иммунитет, отсутствие по делу того или иного процессуального элемента надлежащей правовой процедуры, например, на нарушение гарантии против самообвинения, рассмотрение дела без адвоката или без присяжных, без очной ставки обвиняемого со свидетелями обвинения и т. д.

В нашу задачу в данном случае не входит рассмотрение всего комплекса материально-правовых «защит» и смягчающих ответственность обстоятельств, а лишь тех из них, которые имеют прямое или хотя бы косвенное (но существенное) отношение к проблеме уголовной ответственности юридических лиц (корпораций).

В своем курсе уголовного права американский исследователь Пол Робинсон271 материально-правовым «защитам» и смягчающим обстоятельствам уделяет более четверти объема.

См.: Paul H. Robinson, op. cit.

Подробно и критически их рассматривая, Робинсон делит эти «защиты» и смягчающие обстоятельства на две основные категории. К первой относятся обстоятельства сугубо фактического характера, распространяющиеся на то или иное конкретное преступление либо на группу преступлений (ошибка или психическое расстройство, исключающие возможность формы вины, требуемой составом данного преступления либо смягчающие ответственность за него; исключающий ответственность отказ от продолжения начатого преступления и т.п.). Ко второй относятся «защиты» и смягчающие обстоятельства общего характера, т. е. распространяющиеся на все преступления:

оправдывающие обстоятельства; извиняющие обстоятельства; не реабилитирующие субъекта, однако смягчающие его ответственность обстоятельства. «Такие «защиты общего характера»,— пишет Робинсон272, —представляют общие принципы защиты, которые не зависят от дефиниции того или иного конкретного преступления либо группы преступлений. Они существуют для того, чтобы воспрепятствовать наступлению ответственности по причине, не имеющей никакого отношения к решению о криминализации, воплотившемуся в дефиниции преступления ».

Правило о том, что субъекту нельзя инкриминировать преступление, бывшее результатом действия или невыполнения обязанности действовать «другим лицом», в Великобритании находит специфическое применение и в области уголовной ответственности корпораций. Само это правило заключается в том, что согласно некоторым статутам обвиняемый, который при иных условиях понес бы субститутивную ответственность за так называемое «регулятивное правонарушение», освобождается от нее, если докажет, что он проявил всю по обстоятельствам дела надлежащую заботливость и что совершение правонарушения явилось результатом действия или неисOp. cit., P. полнения обязанности действовать «другим лицом». Применительно к корпорациям, надлежащая заботливость должна быть осуществлена должностным лицом или должностными лицами, которые могут быть отождествлены с корпорацией. «Другое лицо» означает любых лиц, не входящих в эту категорию. По делу Tesco Supermarkets, Ltd. v. Natrass273 управляющий местным магазином, служивший по найму в компании, руководившей деятельностью 800 супермаркетов, с компанией отождествлен не был. Неправильно осуществлявшийся им надзор за работой магазина привел к тому, что его помощник продал товары при обстоятельствах, которые prima facie274 делали компанию виновной в соответствии с принципами субститутивной ответственности в преступлении, предусмотренном Законом о торговых наименованиях товаров (Trade Descriptions Act) 1968 г.

Палата лордов признала, что управляющий магазином, хотя он и служил по найму в компании, не мог быть с ней отождествлен.

Поэтому, несмотря на его «неисправность», компания в свою защиту могла опереться на ст. 24 указанного Закона в том смысле, что через посредство своих должностных лиц, которые могли быть с ней отождествлены, она приняла все разумные меры предосторожности и проявила надлежащую заботливость и что, следовательно, совершение преступления своим источником имело неисполнение обязанности, лежавшей на другом лице (управляющем магазином).

В других статутах обстоятельства, освобождающие от уголовной ответственности, формулируются по-другому. Например, обвиняемый должен быть освобожден от ответственности, См.: (1972) А.С. 153, (1971) 2 All ER 127, H.L.

Prima facie — лат. прежде всего, с первого взгляда; первоначально;

предположительно; судя по имеющимся данным, доказательствам; в по рядке опровержимой презумпции; поскольку не будет опровергнуто над лежащими доказательствами, при отсутствии доказательств в пользу про тивного; если не явствует иного намерения.

если докажет, что он не только не знал о конкретном факте, но что у него не было даже серьезных оснований предполагать возможность его существования. Так, согласно ст. 11 (2) Закона о видеозаписях (Video Recordings Act) 1984 г. защитой против обвинения в предложении видеозаписи произведения с ограниченным оборотом в нарушение запрета этого оборота по признаку возраста (например, продажи видео «для 18-летних»

лицу, не достигшему этого возраста) является доказанность того, что обвиняемый не знал и не имел достаточных оснований полагать, что «обслуженное» видеозаписью лицо не достигло указанного возраста.

Ссылка на дело Tesco v. Natrass как будто убеждает в том, что в случае с корпорацией «обвиняемый» по признакам защиты этого типа означает должностное лицо, которое может быть отождествлено с корпорацией. Однако, по делу Tesco Stores Ltd.

v. London Borough of Brent275 суд занял прямо противоположную позицию. По этому делу помощница управляющего магазином по продаже товаров продала видеозапись лицу, не достигшему требуемого по закону возраста. Было признано, что ее наниматель (Tesco) — компания, которая при иных условиях была бы признана субститутивно ответственной на основе широко толкуемого понятия предложения, понесла бы ответственность и по этому делу, если бы не сумела доказать, что помощница по продажам не знала, что покупатель не достиг требуемого возраста, и у нее не было достаточных оснований полагать это. Служащая не была привлечена в качестве обвиняемой по делу, ибо была слишком молода для того, чтобы состояние ее рассудка можно было — по принципу отождествления— признать таковым корпорации. Тем самым из решения по делу Tesco v. Brent следует, что рассматриваемый тип защиты основан на ином принципе — по сравнению с принципом, который был применен в отношении типа защиты, бывшего (1993) 2 AUER 718, (1993) 1 WLR 1037 D.C.

предметом спора по делу Tesco v. Natrass, — а именно: основание защиты не может считаться доказанным, если служащий, через посредство которого было совершено преступление, обладал необходимой заведомостью, или у него были «причины полагать» и т. д. Судья по делу Tesco v. Brent лорд Стотон заявил: «Если бы все было не так, как в действительности, закон этот был бы совершенно неэффективен тогда, когда речь шла бы о крупной компании, разве что в силу чистейшей случайности личность юного покупателя стала бы известна совету (sic276) директоров. И однако же, с точки зрения парламента, компания могла совершить преступление»277.

Если сравнить эти два подхода, то получается следующее.

Формула защиты по делу Tesco v. Natrass является препятствием на пути к инкриминированию корпорации преступлений, на которые распространяется эта формула. В то же время, отмечают Кард, Кросс и Джоунс, хотя толкование формулы защиты, бывшей предметом спора по делу Tesco v. Brent, может способствовать целям политики, которые преследует указанный закон, при попытке согласовать его с широким толкованием принципа субститутивной ответственности возника-ют определенные трудности'". Сформулированное Верховным судом США «правило о вменении» корпорации порождает существенные затруднения при попытке судов напрямую решать вопрос о наличии или отсутствии умысла. С одной стороны, суды, руководствуясь этим правилом, могут вменять корпорации умысел ее совершающего деяние агента так же, как они вменяют ей самой это деяние279. В практике встречаются, однако, и такие случи, коSic — лат. «так», «таким образом».

(1993) 2 All ER 718, р. 721.

Card, Cross and Jones. Op. cit. P. 696.

См., например: St. Johnsbury Trucking Co. v. United States, 220 F 2d.

393, 398 (lstCir. 1955); Boise Dodge, Inc. v. United States, 406 F. 2d (9th Cir. 1969).

гда суды исследуют вопрос о причастности к действиям агента со стороны «управляющих высокого уровня». В этих случаях предпосылкой уголовной ответственности корпорации является признание судом того, что преступные действия должны быть «разрешены, терпимы или санкционированы» управлением корпорации280. В этом аспекте выдержан окончательный доклад Национальной комиссии о реформе федерального уголовного кодекса. Согласно ст. 402 (1) доклада требуется, чтобы при вменении корпорации фелоний, в связи с которыми необходима доказанность виновности, была доказана причастность к преступлению должностных лиц корпорации или тех, кто отвечает за формулирование «политики корпорации»281.

Следует отметить, что при определенных обстоятельствах американские суды стали отходить от «правил о вменении».

Возлагая на корпорацию ответственность при отсутствии доказанности того, что ее конкретный служащий совершил нечто противоправное, суды тем самым признали, что корпорации могут признаваться ответственными и без вменения им действий или умысла их агента. Признание корпорации ответственной при таких обстоятельствах означает, что у корпорации есть «личность», отличная от личности ее служащих. В этом — отход от правила «строгого вменения», которое основано прежде всего на идее о том, что личность корпорации совпадает с таковой ее служащих.

В некоторых американских судах нашла признание форма умысла корпорации, основанная на доктрине коллективMinnesota v. Christy-Pontiac-GMC, 354 N.W. 2d 17 (Minn, 1984).

Сравним с решением по делу United States v. Hangar One, Inc., 563 F. 2d 1155 (5th cir 1988), которым было отменено решение суда первой инстан ции о том, что корпорация может быть признана ответственной только в том случае, когда ее служащий занимает в корпорации достаточно от ветственную должность. Автор упомянутой статьи «Criminal Liability of Legal Entities Under U.S.Law» указывает, что этот критерий был принят в ст. 2.07 Примерного уголовного кодекса, которая была инкорпорирована в УК 21 штата.

ной заведомости. В соответствии с этой доктриной требуемый для уголовной ответственности умысел на стороне корпорации признается даже в тех случаях, когда ни у кого из ее служащих не было информации, достаточной для того, чтобы действовать «заведомо» или «умышленно» (т. е. с конкретным умыслом нарушить закон). Например, по делу United States v. Bank of New England282 Апелляционный суд утвердил осуждение корпорации.

По этому делу присяжные были инструктированы судьей в том смысле, что признание наличия умысла должно быть основано на признании факта «коллективной заведомости» служащих корпорации и «очевидного организационного безразличия»

корпорации к требованиям закона283.

В некоторых случаях суды, кроме того, явно изменили содержащиеся в законодательстве требования наличия умысла с тем, чтобы брать в расчет различные степени виновности корпораций. Установленные законом критерии умысла включают в себя такие категории как «заведомое и умышленное», «заведомо», «грубая опрометчивость». Для некоторых же случаев закон вообще не устанавливает требования доказанности умысла. Причем есть такие дела, по которым американские суды, пытаясь установить факт причастности к виновному поведению со стороны должностных лиц высшего управленческого уровня, фактически приходят к выводу, что причастности к нему со стороны лишь служащих низшего уровня недостаточно для признания того, что корпорация совершила вменяемое ей действие «заведомо и умышленно» 821 F 2 d 844 (1st Cir.) 1085 Ct. 320 (1987).

not В своем мотивированном решении по этому делу суд, однако, не проявил достаточной тщательности для точного определения того, каких действий достаточно для того, чтобы обосновать вывод об «организационном безразличии». При этом по делу были некоторые доказательства того, что Закон, о котором шла речь, был умышленно нарушен конкретными служащими корпорации (см.: People v. American Medical Centers of Michigan, Ltd. 118 Mich. App. 135, 155-56 (1982), U.S. 1009 (1983); United States v. T.I.M.E.-D.C, Inc., 381 F. Supp. 730, 738-39).

В УК штата Пенсильвания (ст. 307) содержится норма о том, что защитой корпорации или неинкорпорированного объединения против обвинения в совершении преступления является доказанность подсудимым путем представления более веских доказательств того, что их агент высокого управленческого статуса, обладающий контрольными функциями в отношении предмета совершенного преступления, проявил должную заботливость, чтобы не допустить его совершения. Действие этой нормы не распространяется на случаи возложения на корпорацию или неинкорпорированное объединение абсолютной ответственности. Она не применяется также в случаях, когда «явно не соответствует цели, которую ставил перед собой законодатель в определении (состава) конкретного преступления». Точно такая же норма содержится в ст. 5/5.4 УК штата Иллинойс. Особый случай освобождения корпорации от уголовной ответственности предусмотрен ст. 387 УК штата Калифорния (ранее он был подробно рассмотрен — см. подраздел 2.2.).

Выше мы уже говорили о том, что в современном англосаксонском уголовном праве институт строгой ответственности «выходит» в первую очередь на проблему уголовной ответственности корпораций (юридических лиц) и неинкорпорированных объединений (т. е. легальных организаций без статуса юридического лица). Поэтому необходимо рассмотреть здесь те «защиты» (реабилитирующие обстоятельства) и смягчающие обстоятельства, которые «открыты» для корпораций и в случае обвинения их по правилам строгой ответственности.

Кард, Кросс и Джоунс пишут, что «заключенная в строгой ответственности несправедливость все более смягчается тем, что применительно к статутным преступлениям закон устаСм.: Caroline, Corporate Criminality and the Courts: Where are They Yoing? // 27 Crim. Y.Q.237. (1985); «Developments in the Yaw-Corporate Crime: Regulating Corporate Belavior Through Criminal Sanctions» // Harv. Y. Rev. 1227 (1979) навливает (материально-правовые) основания освобождения и от нее»285. Правда, речь идет о весьма ограниченном числе преступлений, связанных главным образом с финансовой или коммерческой деятельностью. Для них законом предусмотрена защита ссылкой на «отсутствие умысла». Например, если должностное лицо компании обвиняется в уничтожении ее документов и нарушении тем самым ст. 450 английского Закона о компаниях (Companies Act) 1985 г., оно может сослаться в свою защиту на доказанность того, что у него не было умысла скрыть положение дел компании или воспрепятствовать правоприменению. Однако в английских статутах чаще всего встречается указание на защиту ссылкой на «отсутствие небрежности». При этом Общая часть английского уголовного права не знает защиты ссылкой на «отсутствие умысла» или «отсутствие небрежности». Это — сфера Особенной части, в которой то или иное конкретное статутное преступление «открыто» для защиты с помощью такой ссылки только в том случае, если данный закон прямо ее предусматривает и распространяет ее действие на это преступление.

На сегодняшний день в английском статутном праве существуют по крайней мере три разновидности защиты ссылкой на «отсутствие небрежности».

По правилам первой из них обвиняемый должен доказать, что он не только не знал о наличии в его поведении того или иного из элементов (объективной стороны состава) конкретного преступления, но и не проявил небрежности в отношении факта существования этого элемента. Примером может служить ситуация, предусмотренная ст. 24 (1) Закона о злоупотреблении наркотиками (Misuse of Drugs Act) 1971 г. Статья устанавливает уголовную ответственность за хранение наркотика с ограниченным оборотом и некоторые другие связанные с наркотиками преступления. В ней, впрочем, предусмотрено, что обвиняемый должен быть оправдан, если он докажет, что Card, Cross and Jones. Op. cit. P. 128.

3.5. Корпорация: материально-правовые основания защиты... I он не только не предполагал, но и не подозревал и у него не было причин подозревать, что вещество, которое он хранил, являлось наркотиком с ограниченным оборотом.

Другая разновидность защиты ссылкой на «отсутствие небрежности» предусмотрена ст. 24(1) Закона о торговых наименованиях товаров (Trade Descriptions Act) 1968 г. Содержащаяся в статье норма освобождает обвиняемого от ответственности, если он докажет, что совершение им предусмотренного этим законом преступления явилось следствием ошибки либо его уверенности в истинности полученной им информации, либо действия или невыполнения своих обязанностей другим лицом, несчастного случая, либо иной причины, находившейся вне его контроля, и что он проявил должную заботливость, дабы избежать совершения преступления по делу286.

Наконец, третья разновидность защиты ссылкой на «отсутствие небрежности» предусмотрена ст. 34 Закона о единицах веса и меры (Weights and Measures Act), 1985 г. Статья предусматривает, что лицо, обвиненное в совершении преступления на основании части IV этого закона, освобождается от уголовной ответственности, если докажет, что приняло все разумные меры предосторожности и проявило должную заботливость, дабы избежать совершения преступления по делу287.

«•Такого рода защиты, — отмечают Кард, Кросс и Джо-унс, — помогают справиться с теми затруднениями при доказывании вины, которые акцентируются сторонниками строгой ответственности».

Аналогичная ситуация предусмотрена ст. 14 (А) Закона о видеозапи сях (Video Recordings Act) 1984 г.

Аналогичные нормы содержатся в ст. 2 Закона о безопасности потре бителей (Consumer Safety Act) 1978 г., ст. 112 Закона о строительных обществах (Building Societies Act) 1986 г., ст. 39 Закона о защите потре бителей (Consumer Protection Act) 1987 г., ст. 21 Закона о безопасности пищевых продуктов (Food Safety Act) 1990 г. и ст. 21 (1) Закона о непра вильном наименовании имущества (Property Misdescriptions Act) 1991 г.

См.: Card, Cross and Jones. Op. cit. P. 128. О затруднениях, которые все-таки могут возникнуть при обращении к защите ссылкой на «отсутПреступное и наказуемое поведение корпорации:

Как можно было убедиться, принципиально однозначного общетеоретического решения названная проблема не имеет.

Прежде всего бросается в глаза ситуация, сложившаяся после принятия в 1992 г. действующего УК Франции. Провозглашенная в 1887 году английским судьей и ученым-юристом Джеймсом Ф. Стифеном максима «корпорация совершает преступление, если она учиняет действие, которое, будь оно учинено физическим лицом, было бы преступлением»289, свое полное воплощение получила не в английском, не в американском и не в австралийском, а во французском уголовном праве, которое, как известно, принадлежит к романо-германской «семье» (системе) континентального права. Чтобы убедиться в этом, достаточно вспомнить, что по французскому УК юридическое лицо несет ответственность за такие явно, «тайно» или вроде бы «некоммерческие», «нереспектабельные» преступления, как преступления против человечности, неосторожное лишение жизни и т. д. (перечень таких преступлений полностью ствие небрежности», свидетельствует дело Cotter (1992) 142 NLJ (Ibid. P. 129).

Stephen. P. 2. Это положение было у Стифена дополнено еще тремя (op. cit., p. 4): (1) корпорация не может быть привлечена к уголовной ответственности (по обвинительному акту) за преступление, караемое только телесным наказанием (мы об этом выше упоминали. — А. Н.);

(2) корпорация совершает преступление, если она не выполняет юридической обязанности в случае, если невыполнение такой обязанности физическим лицо было бы преступлением; (3) корпорация несет уголовную ответственность за действия своих служащих в случаях и масштабах, в которых был бы признан уголовно ответственным хозяин — физическое лицо. При этом редактор девятого издания цитированной книги Стифена Льюис Ф. Стордж приводит (ibid) дела:

R. v. I.C.R.. Haulage, Ltd., (1944) К.В. 551; R. v. Tyler and International etc., Co Ltd., (1891) 2 Q.B. 588. P. 591, per bowen L.J.; Pearks, Gunston and Tee v. Ward, (1902) 2 K.B. 1, per Channel J. p. 11; Mousell Bros. v.

L.N.W.Rly., (1917) 2 K.B. 836.

приведен в подразделе 2.2.), посягательство на власть органов уголовной юстиции (ст. 434-47). И все это (и не только это) — с соблюдением сакраментальной формулы ст. 121-2 УК: юридические лица (кроме государства) несут уголовную ответственность в случаях, предусмотренных законом или регламентарным (подазаконным) нормативным актом, за преступные деяния, совершенные в их интересах их органами или представителями, выступающими в качестве исполнителей или соучастников этих деяний. Уголовная ответственность юридических лиц не исключает таковой лиц физических.

Но даже и в странах общего права нет однозначного решения рассматриваемого вопроса. С одной стороны, как пишут Кард, Кросс и Джоунс, «обсуждение вопроса о пределах ответственности корпорации не должно мешать четкому пониманию того, что в большинстве случаев уголовное преследование корпорации по принципу отождествления за преступления, наказуемые только при наличии вины, своим предметом имеют коммерческое мошенничество»290. Другими словами, оставаясь в пределах указанной констатации, можно полагать, что преступления корпораций — это, характеризуя их в терминах криминологии, если не подавляющая (в показателях зарегистрированных и раскрытых преступлений), то самая опасная (наряду с коррупцией в профсоюзах, политических партиях и государственном аппарате) часть беловоротничковой преступности.

Автором понятия-термина «беловоротничковая преступность» является американский криминолог, профессор Эдвин Сатерленд. «В 1940 г. он опубликовал первую статью, затем еще ряд статей, а в 1949 г. и книгу, посвященную этим вопроQ сам»-"*.

Card, Cross and Jones. Op. cit. P. 694.

Никифоров B.C., Решетников Ф.М. Указ. соч. С. 150). См. также:

Sutherland E. White Collar Criminality // Amer. Sociol. Rev. 1940. No. 5.

P. 1-12; Crime and Business // Annals of the American Academy of Political Около 30 лет назад автор этих строк, пытаясь дать свое определение понятия (американской) «беловоротничко-вой преступности», предлагал различать в ее составе преступность представителей крупного бизнеса (tycoon crime), преступность в сфере среднего и мелкого бизнеса (middle and small business crime) и всякого рода корыстные обманные деяния за пределами бизнеса. «Для последней категории вряд ли найдется единый социокриминологический термин, и достаточно будет их юридических дефиниций в нормах действующего права»292.

Ранее, однако, упоминалось дело по обвинению компании Форда в убийстве трех человек, сгоревших живыми в автомобиле марки «Пинто». «Это стало первым случаем в истории американского правосудия, когда корпорации было предъявлено обвинение в таком «чисто уголовном» преступлении, как убийство»293.

Но в целом нормами общего и статутного права Англии, США, Австралии установлен ряд ограничений сферы уголовной ответственности корпораций, которые действуют (или не действуют) в отдельных юрисдикциях. Другими словами, следует учитывать, что приведенный ниже их перечень не означает, что все они действуют всегда и везде (не говоря уж о том, что среди этих ограничений есть и такие, которые фигурируют только в Примерном УК США или в проекте УК Великобритании).

and Social Science, CCXVII, 1941. P. 12-118; White Collar Crime. N.Y. 1949. Одна из статей Э. Сатерленда («Is „White Collar Crime" Crime?» // Amer. Sociol. Rev., 10, 1945. P. 132переведена на русский язык (см. Социология преступности: сборник статей / Под ред. Б. С. Никифорова. М., 1966. С. 45-59). По определению Э. Сатерленда, преступник в «белом воротничке» представляет собой «лицо, занимающее высокое социальноэкономическое положение и нарушающее законы, призванные регулировать его профессиональную деятельность» (Sutherland E. Op. cit. P. 9).

Никифоров А. С. О беловоротничковой преступности в США // США:

преступность и политика. М., 1972. С. 56.

Никифоров В. С, Решетников Ф.М. Указ. соч. С. 53..

Первое ограничение. Невозможность совершения (исполнения) корпорацией таких преступлений, совершить которые в качестве исполнителя может только физическое лицо.

Криминологическая природа этих преступлений — за пределами деловой, коммерческой, предпринимательской деятельности корпораций: умышленное убийство, нанесение телесных повреждений, изнасилование, кража, грабеж, разбой и т. п. Это ограничение, естественно, распространяется и на те случаи, когда, например, директор компании совершает карманную кражу или, спеша на деловое свидание (в интересах корпорации), ведет свою автомашину опасным для окружающих образом, в результате чего причиняет кому-либо смерть. Его поведение и психическое к нему отношение не инкриминируются корпорации.

В английском уголовном праве мы находим указание на случаи, когда предписанное правовой нормой действие может быть совершено только физическим лицом294 и когда, следовательно, только на физическое лицо может быть возложена уголовная ответственность за их неисполнение (бездействие).

Второе ограничение (субститутивной уголовной ответственности корпорации): совершение агентом корпорации преступления не от ее имени или не в ее интересах (ст. 2.07 Примерного УК США).

Третье ограничение (как бы юрисдикционного характера).

Корпорация не может стать субъектом уголовной ответственности за тяжкое преступление (фелонию), ибо дело о тяжком преступлении обязательно будет рассмотрено судом присяжных. Корпорация же может быть осуждена лишь за «суммарное преступление», дело о котором будет рассмотрено в порядке суммарного производства, т. е. судьей без участия присяжных (ст. 307 УК Пенсильвании).

См.: Richmond-upon-Thames London Borough Council v. Pinn and Wheeler, Ltd. (1989) RTT 354, D.C.

Четвертое ограничение. Корпорация может нести уголовную ответственность только за бездействие — невыполнение возложенной законом на корпорацию конкретной обязанности совершить положительное действие (ст. 307 УК Пенсильвании).

Пятое ограничение (как альтернатива четвертому). Совершенное преступное действие было санкционировано, потребовано, приказано, исполнено или опрометчиво допущено советом директоров или агентом высокого управленческого статуса, который действовал в интересах корпорации и в пределах его должностных или служебных правомочий.

Шестое ограничение. Уголовная ответственность корпорации должна быть ограничена преступлениями, не включающими в себя вину, ибо корпорации нельзя «вменить вину»

(mens rea). Иначе говоря, если за совершение данного преступления устанавливается абсолютная ответственность, предполагается (за отсутствием иного вывода из текста закона), что ответственность возлагается только на корпорацию (ст. 307 УК Пенсильвании).

Седьмое ограничение. Корпорация может совершить только мисдиминор, либо (также) и другое преступление, если оно предусмотрено другим законом, ясно указанная в котором цель законодателя состоит в возложении ответственности на корпорацию, если совершение преступления санкционировано, потребовано, приказано или исполнено советом директоров или агентом высокого управленческого ранга, действовавших в пределах своих служебных правомочий в интересах корпорации (ст. 5/5.4 УК штата Иллинойс).

Восьмое ограничение (собственно, не ограничение, а подразумеваемый вывод из указанных семи ограничений).

Корпорацию можно привлечь к уголовной ответственности за совершение сравнительно малого числа преступлений (не в статистическом, а в уголовно-правовом смысле — составов преступлений), главным образом тех, за которые закон устанавливает строгую ответственность. Таким образом, можно сформулировать следующий вывод: в уголовном праве англосаксонских стран корпорации (юридические лица), которые в подавляющем большинстве случаев являются деловыми предприятиями, хотя в принципе и могут совершить любое преступление, но, как правило, совершают типичные для них «беловоротничковые преступления», связанные с их деловой активностью.

Не перечисляя вновь составы этих преступлений, проиллюстрируем этот вывод некоторыми примерами из английской судебной практики.

Ранее было показано, что в Великобритании, начиная самое позднее с 1944 г. появилась возможность привлекать корпорацию к уголовной ответственности — как исполнителя или как соучастника — практически за любое преступления независимо от того, требуется ли для юридически значимого его совершения mens rea (виновная воля, т.е. вина). Это стало возможным на основе применения принципа отождествления.

Другими словами, принцип отождествления стал «лазейкой» для проникновения «строгой», или абсолютной, ответственности (т.

е. объективного вменения) в сферу уголовной наказуемости корпораций295.

В то же время, хотя по делу ICR Haulage Ltd296 было признано, что корпорация несет уголовную ответственность prima facie в тех же пределах, что и физическое лицо, из этого общего правила было сделано два исключения (и заявлено, что могут быть и другие).

Напомним, что решения по рассмотренным в 1944 г. трем делам стали основой действующего в этой области английского общего права: DPP v.

Kent and Sussex Contractors Ltd. (1944) К. В. 146, (1946), (1944) 1 All ER 119 D.C.; ICR Haulage Ltd. (1944) K.B. 551, (1944) 1 All ER 691; Moore v.

I Bresler Ltd. (1944) 2 All ER 515, D.C.

CM. (1944) KB 551, (1944) 1 All ER 691, CCA.

Первое исключение — «дела о преступлениях такого характера, что они никак не могут быть совершены корпорацией» (судом были названы в качестве примеров лжесвидетельство, двубрачие, изнасилование и кровосмесительство)297.

Хотя, как утверждают Кард, Кросс и Джоунс, вопрос о возможности привлечения корпорации к уголовной ответственности за лжесвидетельство остается открытым.

В самом деле, вмененная в вину заведомость представителя корпорации в отношении сделанной им лжеприсяги может быть инкриминирована корпорации. Поэтому было высказано предположение, что компания может быть осуждена за лжесвидетельство, если управляющий ею орган уполномочил кого-либо из ее участников представить ложный аффидевит (письменное показание под присягой). В случае, если лжесвидетельство совершается в судебном процессе, ложное заявление может быть сделано лицом, законно приведенным к присяге, — случай для корпорации исключенный. Тем не менее, если управляющий орган был вынужден санкционировать сделанное в суде под присягой ложное заявление, корпорация может быть осуждена за подстрекательство (понуждение) к лжесвидетельству.

Аналогичная схема может быть использована при рассмотрении вопроса о возможности корпорации совершить двубрачие.

Корпорация, конечно, не может совершить двубрачие в роли исполнителя преступления. Но если бюро, где регистрируются браки, управляется компанией с ограниченной ответственностью, один из директоров которой заведомо для себя ведет переговоры о регистрации «двубрачного брака», почему нельзя осудить эту компанию за пособничество или подстрекательство к двубрачию? Ведь физическое лицо может быть осуждено за пособничество или подстрекательство к преступлеСм. (1944) KB 594, (1944) 1 All ER 693, CCA.

Card, Cross and Jones. Op. cit. P. 693.

Вию, совершить которое в роли исполнителя оно не может299.

Хотя нет никаких сомнений в том, что корпорацию нельзя осудить за исполнительство в преступлениях, включающих в себя половое сношение, теоретически можно ее представить себе в роли соучастника в такого рода преступлении. Правда, крайне трудно даже мысленно предположить ситуацию, когда ответственный чиновник корпорации мог бы, действуя в рамках своей компетенции, совершить что-либо, что приблизило бы его к изнасилованию или кровосмесительству. Однако был выдвинут тезис о возможности привлечения корпорации к уголовной ответственности в связи с совершением по крайней мере одной разновидности полового преступления. «Если «Z», директор-управляющий кинокомпании «X» с ограниченной ответственностью, наблюдает за тем, как снимается фильм, по ходу которого 18-летний «М» вступает в половое сношение с 15летней «N», нет никаких оснований возражать против того, чтобы «Z» и, следовательно, кинокомпания были осуждены в качестве пособников противозаконному половому сношению.»

Второе исключение из общего правила об ответственности корпораций за преступления, аналогичные тому, которое было предметом рассмотрения по упоминавшемуся делу I.C.R.

Haulage, Ltd., базируется на том, что «суд не станет сводить на нет свои усилия рассуждениями о том, что в том или ином судебном процессе при наличии вердикта о виновноПовторим, что в связи с возникшими еще в 1886 г. затруднениями в определении круга преступного поведения корпорации Джеймс Ф. Стифен в 1887 г. (в четвертом, последнем прижизненном издании его ци тированной работы) писал, что постулирование преступности поведения корпорации в случае совершения ею деяния, которое при совершении его физическим лицом было бы преступлением, сделало бы возможным при знание соучастия в двубрачии на стороне органа, регистрирующего браки и разводы, получи он статус корпорации (Stephen. P. 3).

См.: Card, Cross and Jones. Op. cit. P. 693-694. (со ссылкой на Seago, Criminal Law. P. 156).

сти приговор суда все равно не окажется эффективным»301. В реальной действительности это исключение распространяется только на тяжкое убийство (murder), единственным наказанием за которое по суду может быть (пожизненное) тюремное заключение.

В попутных высказываниях по нескольким старым делам было сформулировано положение о том, что корпорация не может быть привлечена к уголовной ответственности за совершение насильственного преступления302. Эти высказывания принял к руководству по делу Cory Bros, and Co.303 судья Финлэй-мл. Он признал, что компания не может быть привлечена к уголовной ответственности за простое убийство (manslaughter) или, например, за такое статутное преступление, как сооружение смертельно опасного приспособления (ограды, через которую был пропущен электрический ток) с умыслом причинить телесное повреждение нарушителю чужого владения. В настоящее время это решение более не является действующей нормой. Оно было оспорено по делу I.C.R. Haulage Ltd. С тех пор корпорации осуждались в качестве соучастников при причинении смерти в результате общеопасного автовождения304 и исполнителей простых убийств (manslaughter)305.

Добиться осуждения корпорации за простое убийство по действующему английскому праву достаточно сложно. Во-первых, необходимо установить требуемое поведение конкретноК.В., р. 554 (1944) 1 All ER, р. 693.

См., например: Birmingham and Gloucester Rly Co. (1842) 3 Q.B. 223.

P. 232.

См.: (1927) 1 K.B. 810.

См.: Robert Millar (Contractors Ltd.) (1970) 2 Q.B. 54, (1970) 1 All ER 577, C.A.

В 1994 г. в английской газете «Тайме» было опубликовано сообщение об осуждении компании по организации досуга (OLLLtd.) и ее директорауправляющего в связи с разыгравшейся в Лайм-Бэй (станции проката каноэ) трагедией, в результате которой несколько молодых людей погибли (Times, Dec. 9, 1994).

го контролирующего должностного лица. Во-вторых, действует правило о том, что нельзя просто суммировать действия и «психические отношения» к ним со стороны двух или более чем двух таких должностных лиц. Ситуация может упроститься, если когда-нибудь обретут силу закона предложения, с которыми выступила Комиссия по праву в своем докладе о неосторожном простом убийстве306. Вместо ныне предусмотренного неосторожного простого убийства Комиссия предлагает три новых. Из них первые два таковы (убийство по опрометчивости и убийство в результате грубой неосторожности), что могут быть совершены корпорацией. Условие здесь одно: совершившее их контролирующее должностное лицо удовлетворяет требованию отождествления с корпорацией. Однако, рекомендация о введении так называемого «убийства корпорацией», которое может быть совершено только корпорацией, но не физическим лицом, сталкивается с названными выше трудностями.

Корпорация будет нести ответственность, если допущенное ею «управленческое бездействие» приведет к смерти при условии, что это бездействие образует содержание поведения «куда более низкого уровня, чем тот, которого можно было бы обоснованно ожидать от данной корпорации при данных обстоятельствах».

«Управленческое бездействие» будет констатировано в случае, если деятельность корпорации была организована таким образом, что не обеспечивала здоровье и безопасность людей, занятых по найму на работе (службе) в корпорации, либо их здоровье и безопасность прямо пострадали от ее деятельности.

Таким образом, для осуждения за это преступление не надо будет устанавливать наличие всех его См.: Law Commission: Legislating the Criminal Code: Involunatry Manslaughter (1996) // Law Com. No. 237; см. также: Wells. «The Corporate Manslaughter Proposals: Pragmatism, Paradox and Peninsularity»

(1996) // Crim. L.R. 545; Stallworthy, «Rationalising — The Law of Manslaughter and Dabbing in Corporate Crime» // (1997) 61 J. of Crim. L.

324. P. 334; Wells, «Corporate Killing» (1997) 147 NLJ 1467.

элементов (состава) применительно к тому физическому лицу, которое может быть отождествлено с корпорацией; в этом случае корпорация понесет ответственность на единой основе коллективного бездействия всей организации.

Итак, по английскому уголовному праву действуют следующие ограничения круга преступного поведения корпораций:

(1) требование mens rea (вины) в случаях, когда ответ ственность за данное преступление не может наступить при ее отсутствии;

(2) «физическая» природа преступлений (изнасилования, кровосмесительства, двубрачия и пр.), исключающая возмож ность участия корпорации в их исполнении (соисполнении);

рамки деловой активности коммерческих корпораций.

(3) Такая же ситуация существует в законодательной и судеб ной практике США и Австралии.

3.7. Конструкция уголовной ответственности юридических лиц и их наказуемость за совершенное Решение этих вопросов связано не с теорией, а с практикой— законодательной и/или судебно-прецедентной. Но и здесь, как уже говорилось, картина достаточно неоднозначная. В одних, употребляя американский термин, юрисдикциях интересующие нас вопросы регламентируются только в Общей части уголовного права (например, в УК ФРГ), в других — и в Общей, и в Особенной, в третьих — только в Особенной. Не следует также забывать: в уголовном праве (и статутном, и общем) рассмотренных нами юрисдикции уголовная ответственность юридического лица (корпорации) не избавляет от таковой физических лиц, совершивших преступление в интересах и/или от имени юридического лица307.

Сюда, естественно, не входят случаи, например, коммерческого мошенничества, когда физическое лицо, не являющееся агентом (предстаВ Общей части уголовного права В английском уголовном праве —в пределах бывшего в нашем распоряжении материала — никаких конкретных указаний относительно конструкции уголовной ответственности и наказуемости преступного поведения корпораций не содержится.

В федеральном уголовном законодательстве США (титул Свода законов Соединенных Штатов. — А. Н.) максимальные суммы уголовного штрафа для организации, признанной виновной в преступлении, составляют: за фелонию — не более 500 тыс. долл., за мисдиминор — не более 100 тыс. долл., за нарушение —не более 10 тыс. долл. (ст. 2201). В развернутом виде это выглядит следующим образом308. Организация, признанная виновной в преступлении, может быть подвергнута штрафу в размере не более:

(1) суммы, указанной в законе, предусматривающей это преступление;

(2) суммы согласно п. (d) данной статьи;

(3) за фелонию —не более 500 тыс. долл.;

(4) за мисдиминор, повлекший смерть, —не более 500 тыс.

долл.;

(5) за мисдиминор класса «А», не повлекший смерть, не более 200 тыс. долл.;

(6) за мисдиминор класса «В» или «С», не повлекший смерть, не более 10 тыс. долл.;

(7) за нарушение — не более 10 тыс. долл.

вителем, служащим, должностным лицом корпорации), выдает себя за него и совершает преступление как бы от имени и в интересах корпорации. За совершенное преступление такие лица несут ответственность по общим правилам об уголовной ответственности физических лиц. По ст. 3571 указанного титула 18 Свода законов Соединенных Штатов (см. Уголовное законодательство зарубежных стран: Сборник законодательных материалов / Под ред. И. Д. Козочкина. М., 1998. С.

84-85).

Для физических лиц, признанных виновными в совершении, соответственно, тех же преступлений, суммы установленных ст.

3571 штрафов в два раза меньше. В п. (d) этой статьи сказано:

если лицо извлекло материальную выгоду из преступления или причинило материальные убытки другому лицу, кроме подсудимого, подсудимый может быть подвергнут штрафу не более двойной суммы штрафа или убытка.

Согласно ст. 60.25 УК штата Нью-Йорк для корпораций и действующих в их интересах и/или от их имени физических лиц установлены (в случае совершения ими преступлений) следующие наказания и порядок их назначения или освобождения от них:

(а) указанный в ст. 80.10 штраф;

(б) условное освобождение от наказания на тот или иной указанный в ст. 65.05. срок, если суд придет к выводу, что ха рактер и обстоятельства совершенного преступления, досье, репутация и условия жизни осужденного не обосновывают, с точки зрения интересов общества и целей правосудия, на значение ему тюремного заключения или режима пробации (ст. 65.05);

(в) безусловное освобождение от наказания по правилам ст. 65.20. При отмене вынесенного против корпорации приго вора об условном освобождении от наказания на определенный срок суд в любом случае приговаривает ее к выплате штрафа.

В ст. 80.10 УК штата Нью-Йорк установлены следующие пра вила назначения корпорации штрафа. Если корпорация совер шила преступление, предусмотренное настоящим УК, или та кое не предусмотренное им преступление, за которое законом не определен какой-либо специальный штраф (corporate fine), сумма подлежащего взысканию штрафа определяется судом, однако не свыше (а) 10 тыс. долл. при осуждении за фелонию;

(б) 5 тыс. долл. при осуждении за мисдиминор класса «А» или за такой «не классифицированный» в законе мисдиминор, за который может быть назначено тюремное заключение на срок свыше 3 месяцев; (в) 2 тыс. долл. при осуждении за мисдими-нор класса «В» или за такой «не классифицированный» в законе мисдиминор, за который может быть назначено тюремное заключение на срок не свыше 3 месяцев; (г) 500 долл. при осуждении за нарушение; (д) какой-либо более крупной суммы денег, не превышающей вдвое сумму прибыли, полученной корпорацией от совершенного ею преступления. Если при совершении корпорацией преступления, не предусмотренного настоящим УК, в законе или постановлении муниципального органа, предусматривающем совершенное преступление, для корпораций установлен специальный штраф, этот штраф по делу подлежит назначению судом в пределах (а) суммы, установленной законом или постановлением муниципального органа, предусматривающим совершенное преступление, или (б) любой более крупной суммы, не превышающей вдвое суммы прибыли, полученной корпорацией от совершенного ею преступления.

Согласно ст. 55.10 отнесение той или иной фелонии из числа предусмотренных УК штата Нью-Йорк к тому или иному классу или подклассу определяется положительным образом статьей (Особенной части. — А.Н.) УК, предусматривающей данную фелонию. Если преступление предусмотрено не УК штата НьюЙорк, а другим законом, который, объявляя его фелонией, не определяет ее принадлежность к тому или иному классу, либо допускает назначение за нее тюремного заключения на срок свыше 1 года, это преступление признается фелонией класса «Д». Все мисдиминоры, предусмотренные УК штата Нью-Йорк, принадлежат к классу «А» или «В» —в зависимости от того, как определяется их принадлежность в предусматривающей их статье (Особенной части. — А. Н.) УК штата Нью-Йорк.

Преступление, предусмотренное иным законом (а не данным УК), который, объявив его мисдиминором, не устанавливает ни его принадлежность, ни санкцию за него, признается мисдиминором класса «А».

В ст. 65.05 УК штата Нью-Йорк установлены следующие сроки условного освобождения от наказания: 3 года — в случае осуждения за фелонию; 1 год — в случае осуждения за мисдиминор или нарушение.

Согласно ст. 65.20 штата Нью-Йорк суд вправе вынести приговор о безусловном освобождении от наказания во всех случаях, когда он вправе назначить условное освобождение на основании ст. 65.05, если он полагает, что освобождение осужденного не требует ограничения его свободы какими-либо условиями. Если приговор о безусловном освобождении от наказания выносится по делу о фелонии, суд протоколирует мотивы принятого им решения. При вынесении приговора о безусловном освобождении осужденный освобождается от судимости — со всеми ее атрибутами в виде тюремного заключения, штрафа или надзора в режиме пробации. Такой приговор является во всех отношениях окончательной отменой (судебного) акта осуждения.

Как мы уже отмечали, в УК штата Иллинойс уголовной ответственности корпораций непосредственно посвящена одна норма.

В связи с наказуемостью совершенного корпорацией преступления интерес представляют два ее положения:

(1) совершенное преступление является мисдиминором;

(2) физическое лицо, осужденное за преступление, совер шенное им в силу его юридической ответственности за поведе ние корпорации, подлежит наказанию, установленному зако ном за это преступление для осужденных за него физических лиц, хотя бы для корпорации за это преступление законом бы ло установлено менее строгое или вовсе иное (т.е., иного ви да—А. Н.) наказание.

В УК Франции санкции для юридических лиц установлены в разделе 2 гл. 1 титула III. Они делятся на три основные группы или категории. Санкции уголовные за совершение преступления и исправительные (за совершение проступка) собраны в подразделе 1, санкции за совершение нарушения — в подразделе 2.

К санкциям уголовным и/или исправительным относятся (ст.

131-37):

(1) штраф;

(2) в случаях, предусмотренных законом, санкции, пере численные в ст. 131-39.

Максимальная сумма, которая может быть взыскана с юридического лица, не должна быть меньше пятикратной суммы штрафа, установленного законом за совершение того же преступного деяния физическим лицом (ст. 131-38).

Согласно ст. 131-39, законодатель по своему усмотрению устанавливает за совершение юридическим лицом какого-либо преступления или проступка возможность назначения одного или нескольких из- числа следующих наказаний:

1. Ликвидации — в случаях, когда учрежденное юридиче ское лицо отклонилось от объявленной цели своей деятельно сти для того, чтобы совершить инкриминированные ему пре ступные деяния, или, когда речь идет о совершении им пре ступления или проступка, каковые, будь они совершены фи зическим лицом, повлекли бы за собой наказание тюремным заключением на срок свыше 5 лет.

2. Запрещения — навсегда или на срок в 5 лет либо свы ше — осуществлять прямо или косвенно какую-либо одну или несколько разновидностей профессиональной либо обществен ной деятельности.

3. Помещения под судебный надзор сроком на 5 лет или свыше.

4. Закрытия — навсегда либо на срок в 5 лет или свыше — учреждений либо одного или нескольких учреждений пред приятия, способствовавшего совершению инкриминированных преступлений.

5. Лишения — навсегда, либо на срок в 5 лет или свыше — права заключать сделки с государственными организациями.

6. Запрещения — навсегда, либо на срок в 5 лет или свы ше — обращаться к публичной подписке на акции.

7. Запрещения — на срок в 5 лет или свыше — выпускать какие-либо чеки помимо тех, которые дают чекодателю право на изъятие денежных средств со счета сразу же по предъяв лении чека, либо акцептованы, а равно пользоваться аккреди тивами.

8. Конфискации предмета, послужившего или предназна ченного стать средством совершения преступного деяния, либо полученного в результате его совершения.

9. Публикации объявления о принятии такого рода судеб ного постановления, либо распространения его в печати или в аудиовизуальных средствах массовой информации.

Что касается установленных подразделом 2 санкций за совершенное юридическим лицом нарушение, то, согласно ст. 131это штраф либо лишение или ограничение прав, предусмотренных ст. 131-42. Назначение этих наказаний не исключает возможности применения одного или нескольких из числа дополнительных наказаний, предусмотренных ст. 131-43.

В ст. 131-41 сформулирована уже знакомая нам норма:

максимальная сумма штрафа, который в этих случаях может быть взыскан с юридического лица, не должна быть меньше пятикратной суммы штрафа, который может быть взыскан с физического лица в соответствии с регламентарным актом, устанавливающим санкцию за это преступное деяние.

За любое из нарушений пятого класса штраф может быть заменен наказанием в виде лишения или ограничения одного или нескольких нижеследующих прав, а именно:

1. Запрещением — сроком на 1 год или свыше — выпускать чеки, кроме тех, что дают чекодателю право на изъятие денежных средств со счета сразу же по предъявлении чека, либо акцептованы, а равно пользоваться аккредитивами.

2. Конфискацией предмета, послужившего или предназначенного для того, чтобы стать средством совершения преступного деяния, либо полученного в результате его совершения (ст.

131-42) В случаях, когда виновный является юридическим лицом, регламентарный акт, устанавливающий наказание за то или иное нарушение, может предписать назначение дополнительного наказания, установленного в п. 5 ст. 131-16. Кроме того для нарушений 5-го класса указанный регламентарный акт может предписать назначение дополнительного наказания, установленного ч. 1 ст. 131-17 (ст. 131-43).

Наконец, в случаях, когда за нарушение установлено одно или несколько дополнительных наказаний по ст. 131-44, суд вправе назначить только конкретное дополнительное наказание, либо одно или несколько дополнительных наказаний, определенных в соответствующей статье Особенной части УК (ст. 131-44).

Последний аспект наказуемости преступных деяний юридических лиц в рамках Общей части французского УК — это наказуемость рецидива их преступного поведения.

В случаях, когда юридическое лицо, ранее осужденное за преступление или за проступок, которые при совершении их физическим лицом наказываются штрафом в 700 тыс. франков, вновь совершает преступление, максимальная сумма штрафа, который может быть за это назначен, должна в 10 раз превышать сумму штрафа, определенную законом, устанавливающим ответственность за этот проступок (ч. 1 ст. 132-12).

В случаях, когда юридическое лицо ранее осужденное за преступление или проступок, которые при совершении их физическим лицом наказываются штрафом в 700 тыс. франков, вновь совершает в течение 10 лет со дня истечения срока действия или дня назначения предыдущего наказания — проступок, влекущий за собой то же самое наказание, максимальная сумма штрафа, который может быть за это назначен, должна в 10 раз превышать сумму штрафа, определенную законом, устанавливающим ответственность за этот проступок (ч.

1 ст. 132-13).

Если юридическое лицо, ранее осужденное за проступок, вновь совершает — в пределах 5 лет со дня истечения срока действия или дня назначения предыдущего наказания — такой же проступок, или проступок, подобный прежнему в смысле норм о рецидиве, максимальная сумма штрафа, который может быть назначен, должна в 10 раз превышать сумму штрафа, определенную законом для случаев совершения подобного рода проступков физическим лицом (ст. 132-14).

Там где это предусмотрено регламентарным актом, если юридическое лицо, ранее осужденное за нарушение 5-го класса, вновь совершает —в пределах 1 года по истечении срока действия или со дня назначения предыдущего наказания — такое же нарушение, максимальная сумма штрафа, который может быть назначен, должна в 10 раз превышать сумму штрафа, определенную регламентарным актом для случаев совершения этого нарушения физическим лицом (ст. 132-15).

Нельзя не отметить, что набор способов уголовно-правового воздействия на преступное поведение юридических лиц здесь весьма широк. Даже не зная французской следственно-судебной практики, apriori можно предположить, что вкупе с санкциями за конкретные преступные деяния этот набор в традиционных условиях относительно стабильной французской экономики и, в общем, устойчивого правопорядка весьма эффективен — как в предупредительном, так и в репрессивном плане. Юридическое лицо — организация легальная. Не говоря о катастрофических для нее последствиях столкновения с законом, даже рисковать репутацией добропорядочного объединения — значит поставить на карту свое место и благополучие в системе «вежливой», но не знающей пощады легальной конкуренции (независимо от того, какого рода деятельностью занимается данное юридическое лицо — коммерческой, благотворительной или какой-либо еще).

Что касается попытки решения интересующей нас про блемы в отечественной доктрине, то проект Общей части УК РФ 1994 г. (ст. 107-113) устанавливает за преступле ния юридических лиц следующие виды санкций: основные — штраф, запрещение заниматься определенной деятельностью, ликвидация юридического лица и дополнительные — запре щение заниматься определенной деятельностью, конфискация имущества. Этот вопрос подробно рассмотрен ранее (подраз 3.7.2. В Особенной части уголовного права В Особенной части английского уголовного права наблюдается ситуация, характерная для его Общей части. Конкретных указаний относительно конструкции уголовной ответственности и наказуемости преступного поведения корпораций не обнаруживается.

В Особенной части американского уголовного права наказуемость преступного поведения корпорации или ее alter ego (управляющего органа, должностного лица высокого ранга с управленческими функциями и т. п.) регламентируется в УК штатов. Создается, однако, впечатление, что в пределах конструкции уголовной ответственности и установления наказуемости корпораций Особенная часть «ушла» в Общую. В самом деле, не только классификация совершаемых корпорацией преступлений, но и установление наказаний за них отнесены к Общей части. В Особенной части УК американских штатов нет специальных составов таких преступлений, которые могли бы совершаться только (или по преимуществу) корпорациями и в связи с которыми шла бы речь именно об ответственности корпорации и/или ее alter ego — в полном объеме (непосредственной и/или субститутивной) или частичной (субсидиарной).

Составы соответствующих, казалось бы, типичных для корпораций преступлений определены таким образом, что в них нет и намека не только на то, что их субъектом является или может быть корпорация, но даже на то, что обозначенный или подразумеваемый в них субъект — должностное лицо корпорации действовал или делал вид, что действует в ее интересах и/или хотя бы от ее имени.

В этом смысле наиболее ярким примером является норма ст.

190.35 УК штата Нью-Йорк, где детально рассмотрены (предусмотрены) случаи противоправного, уголовно-наказуемого поведения должностного лица корпорации (см. подраздел 2.2.). Однако и в этом законе ничего не говорится о том, что указанные в нем действия совершаются должностным лицом корпорации в интересах и/или хотя бы от имени корпорации.

Другими словами, можно предположить, что речь идет здесь просто о корыстных злоупотреблениях по должности, от которых страдают и корпорация, и ее акционеры, и потребители продукции или, о том, что, прикрываясь — по фактической, т. е.

опровержимой, презумпции — интересами и/или именем корпорации, ее должностное лицо совершает коммерческое мошенничество, к уголовной ответственности за которое ни корпорация как таковая, ни ее alter ego в полном его составе привлечены быть не могут. Налицо, таким образом, полная юридическая (хотя и не фактическая) аналогия с уголовноправовым статусом физического лица — мошенника, не являющегося представителем компании.

Столь подробное воспроизведение здесь содержания нормы ст. 190.35 УК штата Нью-Йорк необходимо и потому, что в УК других североамериканских штатов, в частности Пенсильвании, Иллинойса, Калифорнии ситуация аналогична. Это естественно, так как, во-первых Общие части УК штатов в целом подобны друг другу (они суть производное одной правовой культуры — американской); во-вторых, УК двадцати одного американского штата были существенно реформированы под влиянием подготовленного и опубликованного в 1962 г. Примерного уголовного кодекса США (Model Penal Code). Ситуация в Особенной части УК штатов Австралии, как уже говорилось, напоминает американскую. То же самое, только применительно к английскому праву, можно сказать об уголовном законодательстве Индии. Диспозиции составов соответствующих преступлений (простых, квалифицированных), предусмотренных индийским УК и Законом о преступлениях на почве неприкасаемости, специально не выделяют случаи совершения их корпорациями.

Другим подходом характеризуется уголовное законодательство Франции (УК 1992 г. и других законов). Как уже отмечалось, значительная часть составов преступлений сконструирована таким образом, что случаи совершения их юридическим лицом предусматриваются специальными статьями.

Подробно регламентированы и санкции за преступные деяния в случае совершения их юридическим лицом.

Книги щ серии «Библиотека ЮрИнфоР»

Вы можете приобрести в Москве по следующим адресам:

Магазин «Библио-глобус». Адрес: ул. Мясницкая, д. 6. Ближайшая Торговый дом «Москва». Адрес: ул. Тверская, д. 8. Ближайшая Дом Деловой книги. Адрес: ул. Марксистская, д. 9. Ближайшая Сатр. Адрес: ул. Киевская, д. 20. Ближайшая станция метро Юридическое лицо как субъект преступления и уголовной Министерства здравоохранения Российской Федерации.

Гигиеническое заключение № 77.99.02.953.Д.003230.06.01 от 9 июня 2001 г.

Подписано в печать 01.12.2001. Печать офсетная. Бумага офсетная.

Формат 60x84/16. Печ. л. 13. Усл. печ. л. 12,1. Тираж 1000 экз. Заказ № 5186.

Воротниковский пер., 7, тел. (095) 956-25-12, http://www.jurinfor.ru, эл. почта: [email protected] Лицензия на издательскую деятельность ИД № 03088 от 23 октября 2000 г.

качеством предоставленных диапозитивов