«Перераб. изд. - СПб.: прайм-ЕВРОЗНАК, 2003. - 384 с. — (Проект Психологическая энциклопедия.) ISBN 5-93878-046-2 ISBN 0-7167-3108-8 (англ.) Эта книга — одна из самых лучших в мире по вопросам убеждения и влияния! Эту ...»

Аронсон Э., Пратканис Э. Р. - Эпоха пропаганды: Механизмы убеждения,

повседневное использование и злоупотребление

Перераб. изд. - СПб.: прайм-ЕВРОЗНАК, 2003. - 384 с. — (Проект «Психологическая

энциклопедия».)

ISBN 5-93878-046-2

ISBN 0-7167-3108-8 (англ.)

«Эта книга — одна из самых лучших в мире по вопросам убеждения и влияния!» Эту

точку зрения разделяют ведущие российские и зарубежные психологи, которые с ней

познакомились. Книга дает блестящий, остроумный анализ моделей, мотивов и результатов «усилий массового убеждения, стремящихся повлиять на то, как мы думаем, что мы покупаем, как мы голосуем и что мы ценим».

В книге читатель найдет богатейшую информацию об истории пропаганды, о современных исследованиях по социальной психологии, о методах убеждения в действии, о способах защиты от манипулирования.

Перевод на русский язык: И. Н. ВОЛКОВА, Е. Н. ВОЛКОВ

ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ ЭНЦИКЛОПЕДИЯ

ПРОЕКТ

В память о моих родителях, Гарри Аронсоне (1903—1950) и Дороти Аронсон (1901— 1989). Они обладали потрясающе невинной, искренней уверенностью в том, что в этой стране почти все ими прочитанное (особенно если оно заключалось в книжные обложки) было абсолютно истинным.

Э. А.

Моему сыну, Тони Т. Пратканису (род. в 1991) Вероятно, он вырастет не только со здоровым скептицизмом, но и с прискорбным цинизмом относительно правдивости всего, что читает, слышит и видит.

Э. Р. П.

AGE OF PROPAGANDA:

The Everyday Use and Abuse of Persuasion Anthony R. PRATKANIS and Elliot ARONSON University of California, Santa Cruz Revised Edition W. H. Freeman and company

NEW YORK

ЭПОХА ПРОПАГАНДЫ:

Механизмы убеждения, повседневное использование и злоупотребление.

Энтони Р. ПРАТКАНИС, Эллиот АРОНСОН Университет Калифорнии, Санта-Круз Третье международное издание Санкт-Петербург «Прайм-ЕВРОЗНАК»

Москва «Олма-Пресс»

СОДЕРЖАНИЕ

Масса и время в убеждении (пятая и шестая стратагемы, 45-я техника)

ПОЧЕМУ МЫ НАПИСАЛИ ЭТУ КНИГУ

Литература 1. Наша эпоха пропаганды Перепроизводство влияния Рост постиндустриальной пропаганды Различие между пропагандой и убеждением Цели этой книги Литература

ПСИХОЛОГИЯ ПОВСЕДНЕВНОГО УБЕЖДЕНИЯ

2. Таинственное влияние Миф № 1: Магические пули Миф № 2: Благоразумный гражданин Закон когнитивной реакции Литература 3. Обезмысливающая пропаганда, вдумчивое убеждение Литература 4. Рационализирующее животное Литература 5. Четыре стратагемы влияния Геттисбергская речь Авраама Линкольна Литература

ПРЕДУБЕЖДЕНИЕ: ПОДГОТОВКА СЦЕНЫ

ДЛЯ ЭФФЕКТИВНОГО ВЛИЯНИЯ

6. Влиятельные слова Литература 7. Картинки в наших головах Литература 8. Саддам Хусейн: Гитлер Багдада?

Литература 9. Убеждение вопросами Литература 10. Власть отманок Литература 11. Психология фактоидов Литература

НАДЕЖНОСТЬ КОММУНИКАТОРА:

РЕАЛЬНАЯ И СФАБРИКОВАННАЯ

12. Коммуникатор, заслуживающий доверия Литература 13. Завтрак для чемпионов — суррогатная пища нашего «я»

Литература 14. Как убеждать, когда вам не доверяют, считают лжецом и недолюбливают?

Литература 15. Фабрикация доверия Литература

СОДЕРЖАНИЕ

16. Боксер-финалист убивает 11 человек одним своим видом:

влияние СМК-моделей Литература

СМЫСЛ И ЕГО ПРЕПОДНЕСЕНИЕ

17. Упаковки Литература 18. Себе-реклама Литература 19. «Голые» чердаки и соседи — герои войны:

яркая образность в коммуникации Литература 20. Почему без конца повторяется одна и та же реклама?

Литература 21. Если нечего сказать — отвлекайте внимание аудитории Литература 22. Если хочешь получить дюйм, иногда следует просить милю!

Литература 23. Идеал Протагора, или Всесторонняя дискуссия versus односторонняя дутая реклама Литература

АПЕЛЛЯЦИИ К ЭМОЦИЯМ:

КАК УБЕДИТЬ РАЗУМ, ТРОНУВ СЕРДЦЕ

24. Чары страха Литература 25. Техника гранфаллуна Литература 26. Вина — навязчивая мошенница Литература 27. Что может сделать один подаренный цветок?

Литература 28. Помолвленное сердце Литература 29. Что проповедуешь, то и практикуешь Литература 30. Психология дефицита и мистика фантомов Литература

КОГДА ИНФОРМИРОВАНИЕ ТЕРПИТ ФИАСКО:

ВЫЗОВ ПРОПАГАНДЫ ОБЩЕСТВУ

31. Просвещение или пропаганда?

Литература 32. Что становится новостями?

Литература 33. О неэффективности информационных кампаний Литература 34. Сублиминальная магия: кто кого прельщает?

Литература 35. Убеждение без посредников Литература 36. Как стать лидером культа Литература 37. Пропаганда в Третьем рейхе: аргументы против неуверенности Литература

ПРОТИВОДЕЙСТВИЕ ТАКТИКЕ ПРОПАГАНДЫ

38. Вооружен ли тот, кто предупрежден, или Как по-настоящему сопротивляться пропаганде Литература 39. Что мы можем сделать для нейтрализации пропаганды 40. Дети Пейто Литература

ОБ АВТОРАХ

ОБ АВТОРАХ

ЭНТОНИ ПРАТКАНИС — профессор психологии в Университете Калифорнии, СантаКруз, где он изучает и преподает социальную психологию, социальное влияние и методы ослабления предрассудков. Обаятельный преподаватель, он начал карьеру в деловой школе в Университете Карнеги-Меллон, где читал популярные курсы о потребительском поведении и рекламе. Профессиональная экспертиза доктора Пратканиса затребована и государственными, и частным компаниями. Его свидетельские показания о сублиминальном убеждении на судебном процессе против компании звукозаписи CBS Records и рок-группы Judas Priest были определяющими для победы защиты в данном деле. В настоящее время он работает с различными гражданскими группами и правоохранительными агентствами над методами предотвращения преступлений в форме экономического мошенничества. Он появлялся в телевизионных ток-шоу, в информационных и аналитических программах более 200 раз, включая «Oprah Winfrey Show», «Dateline NBC», «CBS News», C-Span и CNN, и его исследования были переведены на восемь языков. Постоянный автор научных журналов и популярной прессы по темам убеждения и влияния, он был соредактором коллективной монографии Attitude Structure and Function («Структура и функции аттитюда»)** и 3-томной фундаментальной хрестоматии Social Psychology («Социальная психология»)**", а также в течение нескольких лет ассоциированным редактором Journal of Consumer Psychology («Журнал потребительской психологии»), В 1995 г. он был избран действительным членом Американской Психологической Ассоциации.

* См. гл. 34, прим. к стр. 316. — Прим. перев ** Pratkanis, A. R., Breckler, S. J., & Greenwald, A. G. (Eds.). (1989). Attitude structure and function. Hillsdale, NJ: Lawrence Erlbaum. — Прим. перев.

*** Aronson, E. & Pratkanis, A. R (Eds.). (1993). Social Psychology. (Vols. 1—3). Cheltenham, Gloucestershire:

Edward Elgar Publishing. — Прим. перев.

ЭЛЛИОТ АРОНСОН — профессор-исследователь психологии в Университете Калифорнии, Санта-Круз, и приглашенный профессор психологии в Стэнфордском Университете. Он повсеместно считается одним из самых разносторонних и выдающихся социальных психологов в мире. Его исследования по проблемам убеждения, социальной аттракции, уменьшению предрассудков и по когнитивному диссонансу представляют собой одни из самых важных, плодотворных и новаторских экспериментов, проведенных в области социальной психологии. Аронсон — лауреат премии Американской Психологической Ассоциации за выдающуюся научную карьеру (American Psychological Association's Distinguished Scientific Career Award). В 1970 г. он заслужил приз Американской Ассоциации Развития Науки за выдающееся фундаментальное исследование по социальной психологии (the American Association for the Advancement of Science's Award for Distinguished Research in Socio-Psychology). Одаренный преподаватель, он получил многочисленные педагогические премии, включая премии Американской Психологической Ассоциации, Американского Совета Распространения и Поддержки Образования, Университета Калифорнии и Университета штата Техас. Он — единственный человек в истории Американской Психологической Ассоциации, заслуживший все три ее главные академические премии: За Выдающееся Преподавание, За Выдающиеся Исследования и За Выдающиеся Публикации.

Доктор Аронсон — автор многих книг, включая «Мозаичный класс» (The Jigsaw Classroom) «Методы исследования в социальной психологии» (Methods of Research in Social Psychology) «Социальное животное» (The Social Animal) и «Некого будет ненавидеть» (Nobody Left to Hate); почти 25 лет он был соредактором «Справочника по социальной психологии» (The Handbook of Social Psychology), Аронсон — действительный член Американской Академии Искусств и Наук, принятый туда в 1992 г.

МАССА И ВРЕМЯ В УБЕЖДЕНИИ (ПЯТАЯ И ШЕСТАЯ СТРАТАГЕМЫ, 45-Я

ТЕХНИКА) По сути дела, стойкое сопротивление многочисленным влияниям, которые ничего не дают нашему личному развитию, а только сбивают с толку и деморализуют, — первоочередная необходимость для человека, живущего в наиболее активной сфере современного общества; а утрата такой способности из-за перенапряжения, как показывают бесчисленные примеры, означает начало умственного и морального упадка.

КУЛИ Ч. X. Человеческая природа и социальный порядок".

В этом заключен парадокс. Самоотстранение от социальной жизни, чтобы избежать «использования», является очевидно абсурдным; однако чем больше мы открываемся мыслям других людей, тем вероятнее, что мы окажемся под их влиянием. В то же самое время открытая, страстная вовлеченность является существенным условием для некоторых из наиболее богатых форм человеческого опыта. Нам необходимо сильно чувствовать, полностью доверять, действовать по побуждению и ощущать себя связанным с другими членами общности. Нам нужно быть «пропитанными» жизнью и чувствовать, что мы можем временно отключать, по крайней мере, на какие-то периоды, наши оценочные способности, нашу внутреннюю настороженность. Однако мы должны быть способными возвращать назад и проверять наши переживания, размышлять над сделанным нами выбором и оценивать «доброкачественность» нашей вовлеченности. Колебание между этими полюсами, погружение и вновь отдаление на соответствующие периоды и является задачей.

ЗИМБАРДО Ф., АНДЕРСЕН С.

Понимание контроля сознания: экзотические и обыденные психологические манипуляции**.

Книгу, которую вы сейчас читаете, написали два очень влиятельных человека. Но их влиятельность состоит не в больших капиталах или высоких политических должностях.

Энтони Пратканис и Эллиот Аронсон — влиятельные профессионалы вдумчивого убеждения.

Мне посчастливилось испытать их профессионализм на себе. На моих глазах полная аудитория из двухсот студентов несколько минут стоя аплодировала Эллиоту на последней лекции его вводного курса в социальную психологию. Убеждающие речи Э. Аронсона были классическим вариантом красноречия: слегка академическими, со сдержанными жестами и приглушенными эмоциями, с чтением отрывков из художественной литературы или мемуаров, редкими изящными шутками. У Э. Пратканиса в начале каждого из двух прослушанных мною курсов основная проблема состояла в том, как отказать студентам, которые не попали в число слушателей. Больше всего я жалею о том, что у меня не было видеокамеры, чтобы потом дома наслаждаться его экспрессией, пластикой и шутками, превращавшими каждое занятие в сплав театра и балета одного актера. Действо, происходившее в небольшой, человек на 30, аудитории, каждый раз начиналось с непринужденных реприз, создавая ощущение веселого раскованного праздника, а затем неслось — вслед за быстрыми передвижениями Энтони по маленькому островку свободного пространства — с такой стремительностью и с такими интересными поворотами сюжета, что в конце занятия приходилось насильно стряхивать с себя это очарование, дабы вернуться в будничную реальность.

* М.: Идея-Пресс, Дом интеллектуальной книги, 2000. — С. 110. ** Журнал практического психолога, 2000, № 1—2. — С. 13.

Представьте теперь, дорогой читатель, что вы сидите в аудитории, перед которой попеременно выступают оба описанных собеседника, и приступайте к чтению этой книги.

Главное ощущение от их дуэта — вкус тщательно выпестованной мысли, сопричастность к честному труду познания, возвышающее доверие к самому лучшему в человеке и неприкрашенное сочувствие нашим слабостям. Главный результат — багаж хорошо проверенных фактов, выводов из изощренных экспериментов и отточенных концепций.

Энтони и Эллиот сами по себе служат прекрасными иллюстрациями одной из важнейших идей их книги — убеждение вполне может быть и серьезным по содержанию, и увлекательным по форме преподнесения.

Наверняка уже напрашивается вопрос: «А при чем тут пятая и шестая стратагемы и 45-я техника, и где остальные четыре стратагемы и сорок четыре техники?». «Эпоха пропаганды»

настолько плотно насыщена реальной, полезной информацией, что я не мог написать к ней стандартное предисловие из общих слов и решил внести посильный вклад в удовлетворение читательских аппетитов. Четыре стратагемы влияния изложены в главе 5 этого издания, а сорок четыре экспериментально выявленных и проверенных техник влияния описываются Э.

Пратканисом в курсе лекций «Социальное влияние», и почти все они представлены со множеством примеров в этой книге. Не буду лишать вас удовольствия самостоятельно составить их список, хочу лишь воспользоваться привилегией научного редактора, чтобы немного удлинить этот список, добавить некоторые любопытные факты и наблюдения, познакомить с интересными подходами.

Однажды ко мне обратился знакомый с просьбой помочь ему избавиться от пристрастия к курению. Я предложил ему пройти курс по методу Геннадия Андреевича Шичко (ленинградский физиолог, 1922—1986). Одна из примечательных особенностей этого метода в том, что внешне одна из его основных процедур выглядит как лекции-беседы, обычно в течение 7—10 дней по 3—4 часа*. Проводил тот курс молодой человек 20 с небольшим лет, освоивший данный подход в процессе собственного избавления от алкоголизма. Мой знакомый (назовем его Алексеем) имел хорошее университетское образование, опыт руководства психологической фирмой и областным психологическим центром, а у лектора (назовем его Игорем) за плечами была только средняя школа и отсутствовал опыт курильщика. Эти обстоятельства необходимо подчеркнуть, так как они исключают из того, что потом случилось, такие техники влияния, как авторитет, похожесть модели и некоторые другие. Стоит добавить, что Алексей был единственным слушателем Игоря, так что и группового воздействия не наблюдалось.

* Краткое описание научных основ этого метода см.: Кузнецов О. Н., Моисеева Н. Д. Психологофизиологические основы лечения наркомании по методу Г. А. Шичко. Популярные работы о жизни и методе Г.

А. Шичко см.: Дроздов И. В. Геннадий Шичко и его метод. — Л., 1991; Шичко-Дроздова Л. П. Слово есть бог:

Страницы жизни Геннадия Шичко. — СПб.: ЛИО "Редактор", 1994.

А случилось дальше следующее. В первый день Алексей привычно вышел покурить в перерыв, а после окончания занятия обратился ко мне с недоуменным вопросом: «Я не понимаю, зачем мне то, что рассказывает Игорь. Он почти ничего не говорит о курении, в основном „громит" алкоголь. Только из-за доверия к тебе я попробую дослушать все это до конца». Во второй день перекур повторился, а недоумение не исчезло. На третий же день во время перерыва ситуация неожиданно резко изменилась. Алексей вышел с лекции в сильном возбуждении и заявил, что ему совершенно не хочется курить и что он не испытывает обычного «синдрома отмены». Недоумение, однако, не только не исчезло, но еще больше усилилось, поскольку Алексей никак не мог объяснить себе, что же и как произошло. Уже без возражений он приходил на лекции следующие четыре дня, на чем решил остановиться, посчитав цель достигнутой. После этого курса Алексей довольно спокойно не курил две недели, а потом еще три года при каждой встрече просил объяснить этот столь впечатливший его эффект. Я же ему отвечал, что эффект был бы гораздо лучше, прослушай он беседы до конца, а также в случае выполнения остальных рекомендаций.

Другая любопытная история с избавлением от вредной привычки, свидетелем которой я был, случилась опять на курсах по методу Г. А. Шичко, но уже по психологической коррекции зрения. Вела их замечательный мастер убеждения, петербургский психолог Светлана Троицкая. Среди слушателей ее 10-дневных (по 3 часа вечером) бесед об основах здорового зрения и здорового образа жизни был один молодой мужчина, который воспринимал поначалу все довольно скептически. Когда же закончилось последнее занятие и я спросил его о впечатлениях и результатах, он воодушевленно ответил: «Неважно, получилось ли у меня чтото со зрением, главное, я без всяких усилий бросил курить. Это было до сих пор мое самое большое и почти несбыточное желание!»

Одновременно со знакомством с теорией и практикой метода Г. А. Шичко в 1994— годах мне посчастливилось приступить к изучению разработанных американскими психологами методов переубеждения людей, завербованных в деструктивные культы*, и перевести несколько книг с описанием этих подходов". Меня поразило сходство некоторых существенных аспектов психотехнологий, созданных независимо друг от друга и предназначенных для избавления от вроде бы разных видов зависимостей. В обоих случаях применяют в качестве основного средства информирующие лекции-беседы, разоблачающие зависимость и восстанавливающие самостоятельное критическое мышление клиентов. И там и там эмпирическим путем был найден необходимый минимум времени для получения устойчивого результата на первой стадии процесса — примерно 30 часов общения. Только в методике Г. А. Шичко они могут быть растянуты на 7—10 дней, а в «консультировании о выходе» («консультировании о реформировании мышления») предполагается ежедневная работа по 10—12 часов в течение 3—5 дней.

Как пишут наиболее известные американские специалисты по консультированию жертв деструктивных культов, «большинство консультантов по выходу полагают, что когда культист дает консультантам по выходу достаточное время для представления их информации — обычно около трех дней, — консультируемый решит уйти из культа примерно в 90% случаев.

Если культист не дает консультантам по выходу достаточного времени, но выслушивает их информацию до какого-то предела, неофициальные оценки сходятся на том, что около 60% клиентов решат в конечном счете покинуть группу»***.

*См. главу 36 «Как стать лидером культа».

** См.: Джиамбалво К. Консультирование о выходе: Семейное воздействие. Как помогать близким, попавшим в деструктивный культ. Пер. с англ. — Нижний Новгород: ННГУ, 1995; Волков Е. Н.

Консультирование жертв интенсивного манипулирования психикой: основные принципы, особенности практики // Журнал практического психолога. 1997. № 1. С. 102—109; Волков Е. Н. Реплика на статью С. А. Белорусова «О феномене „кодирования"» // Журнал практического психолога. 1999. № 3; Кларк Д., Джиамбалво К., Джиамбалво Н., Гарви К., Лангоуни М. Д. Консультирование о выходе: практический обзор // Журнал практического психолога, 2000, № 1—2. — С. 57—87; Хассэн С. Консультирование о выходе: Свобода без принуждения.

Убеждения, лежащие в основе моего подхода (отрывки из книги «Борьба с культовым контролем сознания») // Журнал практического психолога, 2000, № 1—2. — С. 88—93; Хассен С. Освобождение от психологического насилия: деструктивные культы, контроль сознания, методы помощи. — СПб.: прайм-Еврознак, 2001.

Переведены, но не опубликованы и существуют только в рукописи следующие работы: Исцеление от культов:

помощь жертвам психологического и духовного насилия. Под ред. М. Лангоуни; Дуброу-Айхель С. Депрограммирование: исследование одного случая; Хассэн С. Борьба с культовым контролем сознания: руководство по защите, спасению и выздоровлению от деструктивных культов; и некоторые другие.

*** Кларк Д., Джиамбалво К., Джиамбалво Н., Гарви К., Лангоуни М. Д. Консультирование о выходе:

практический обзор // Журнал практического психолога, 2000, № 1—2. — С. 67.

Описанные выше концепции и факты позволяют сделать предположение, что пятая стратагема влияния — это применение массированного количества структурированной информации, а шестая — обеспечение достаточно большого количество времени, в течение которого информацию предъявляют объекту влияния. Соответственно, 45-я техника убеждения может быть выражена формулой «масса информации, помноженная на достаточно длительный и относительно непрерывный для восприятия отрезок времени». Условно ее можно назвать «информационно-коммуникативный марафон» (ИКМ). Это не то же самое, что приемы повторения и «установления повестки дня», которые рассматриваются в этой книги, хотя такие элементы, безусловно, входят в ИКМ в виде составных частей. Схожий с ИКМ метод можно найти в педагогике — это метод «погружения», предполагающий длительное сосредоточенное обучение какой-то одной дисциплине. Один из его вариантов заключается в том, что учащиеся не переключаются через каждые 45 минут или полтора часа на новый предмет в течение одного дня, а занимаются только одним учебным предметом в течение нескольких дней подряд, меняя дисциплину, например, раз в неделю.

Техника информационно-коммуникативного марафона, особенно дополненная поведенческими техниками, способна приводить к быстрым и весьма радикальным изменениям сознания и поведения индивида, не только, к сожалению, позитивным, но и негативным. Недавно издан на русском языке документальный рассказ американского педагога Рона Джонса «Третья волна», в котором он описывает нашумевший в США случай из своей практики конца 60-х годов прошлого столетия. В течение всего пяти дней с помощью бесед, простых правил и поведенческих упражнений Р. Джонс сумел превратить класс из человек в организацию тоталитарного типа, состоящую из 200 сторонников*.

Поставили «на поток» применение ИКМ прежде всего деструктивные культы, широко использующие вербовочные семинары с «погружением» длительностью от 2—3 дней до нескольких недель. В так называемом Международном университете Махариши в штате Айова, обучающем «науке Трансцендентальной Медитации» (ТМ), освоение всех курсов на основе этой фантастической доктрины, вроде «Абсолютной теории управления Махариши», «Абсолютной теории обороны Махариши» или «Абсолютной теории сельского хозяйства Махариши», организовано как погружение в один предмет на срок от недели до месяца**.

Только таким образом можно было обеспечить веру студентов в обретение сказочных способностей к левитации, «спонтанно правильным действиям» и к жизни без ошибок и заблуждений.

Американские психологи Фло Конвэй и Джим Зигельман, опираясь на свои интервью с рядом бывших культистов, депрограммистов*** и нейрофизиологов, выдвинули гипотезу о том, что культовое обращение является результатом рассчитанного манипулирования информацией, ведущего к информационной перегрузке****. Новички подвергаются постоянной бомбардировке радикальными идеями и верованиями. Им не дают времени на размышление или проверку этой информации в сравнении с реальностью.

Нейробиологическое побуждение интегрировать и извлечь смысл из этого нового жизненного опыта и информации толкает новичка к кризису, который может быть разрешен только внезапным некритическим принятием новой системы верований. Затем новичок испытывает внезапное изменение личности: он «сламывается». Основываясь частично на своем открытии, что культисты, которые подверглись депрограммированию, реабилитировались быстрее, чем те, кто вышел из культов без информации, обеспечиваемой депрограммистами, Конвэй и Зигельман предположили, что культы могут порождать новую форму психического заболевания: «информационную болезнь» (infornation desease)*.

* Джонс Р. Третья волна // Пайнс Э., Маслач К. Практикум по социальной психологии. — СПб.: Питер, 2000. — С. 260—276.

** См.: Исцеление от культов: помощь жертвам психологического и духовного насилия. Под ред. М.

Лангоуни. Неопубликованная рукопись. — С. 68 (Recovery from Cults: Help For Victims of Psychological and Spiritual Abuse. Ed. M. D. Langone. W. W. Norton, NY, 1995. P. 131).

*** Депрограммирование — первая активная форма ИКМ для защиты от агрессии деструктивных культов, которую практиковали в США в 70—80-е годы прошлого века. Предусматривала часто насильственное похищение завербованного адепта из группы или секты командой депрограммистов, нанятых родственниками.

После помещения культиста в хорошо охраняемое и закрытое помещение (комната в мотеле, частный дом) начинался информационно-коммуникативный марафон в несколько дней, состоявший из бесед и дискуссий, чтения книг и документов, показа видеофильмов, встреч со бывшими членами соответствующей или похожей группы и т.п. Эффективность депрограммиро-вания, по разным оценкам, варьировалась в интервале от 60% до более 80% успешных исходов. С середины 1980-х годов депрограммирование с похищением стало в США редким исключением, поскольку преимущественно применяется консультирование о реформировании мышления, предполагающее добровольное привлечение клиента к участию в ИКМ. Характеристику и описание обоих подходов см. в работах, перечисленных выше.

*** См.: Conway, Flo and Siegelman, Jim. Snapping: America's Epidemic of Sudden Personality Change. Second Edition. Stillpoint Press, NY, 1995; Волков Е. Н. Основные модели контроля сознания (реформирования мышления) // Журнал практического психолога. 1996. № 5. — С. 90—91.

Как нередко бывает, клин вышибается клином, и то, что способно нанести вред, может послужить и средством исцеления. Это наблюдение в полной мере относится к методу ИКМ, что отчетливо иллюстрируют приведенные выше примеры. «Информационную болезнь», естественно., и лечить надо «информационным лекарством». С информационной составляющей различных зависимостей и метод Г. А. Шичко, и консультирование о реформировании мышления предлагают справляться информационными же средствами. В еженедельнике «Совершенно секретно» я как-то наткнулся на рекламу клиники, проводящей, как там утверждалось, «правильное кодирование от алкоголизма». «Правильность»

заключалась в том, что вместо традиционного сеанса в один прием реклама обещала предварительную интенсивную психотерапию длиною в месяц перед непосредственным кодированием. Так и хочется сказать коллективу этой клиники: «Правильной дорогой идете, товарищи!». Напрашивается только подсказка, что последовательное движение в этом направлении позволит во многих случаях вообще обойтись без сомнительного кодирования и обеспечить гораздо более сознательную и устойчивую трезвость бывших алкоголиков. Мне уже доводилось встречаться с психотерапевтами и наркологами, которые разочаровались в приемах «мгновенного исцеления» и целенаправленно искали литературу и практические советы по методу Г. А. Шичко, но сталкивались с большими трудностями.

Вызывает сожаление, что ни профессиональное психологическое сообщество в России, ни студенты, ни другие читатели не имеют до сих пор широкодоступных источников, из которых они могли бы почерпнуть достоверную и взвешенную информацию о теоретических концепциях и эффективном практическом применении ИКМ в сфере психологической помощи. Вы не найдете описания разработок Г. А. Шичко или консультирования о реформировании мышления ни в «Психотерапевтической энциклопедии», ни в учебниках и словарях по практической психологии. Только издательство «прайм-Еврознак» выпустило в первой половине 2001 года книгу С. Хассена «Освобождение от психологического насилия:

контроль сознания, деструктивные культы, методы помощи» (СПб., 2001), в которой есть глава по интенсивному трехдневному воздействию. Это предисловие — попытка исправить явную несправедливость и способствовать обогащению технического арсенала всех, кто так или иначе связан с задачами конструктивного убеждения*.

Какие же уроки и рекомендации можно извлечь из опыта исследования и применения техники информационно-коммуникативного марафона и соответствующих ей стратагем?

Во-первых, стоит учесть, что само по себе количество и разнообразие информации может быть весьма сильным фактором убеждения. Конкретный результат, правда, во многом определяется тем, что моделирует эта информация: действительно рациональное и критическое мышление или риторическую псевдологику, маскирующую формулы трансового внушения. В одном случае мы получим здоровую самостоятельную личность, обретающую навыки полезной рефлексии, а в другом — бездумного фанатика, уверенного в абсолютной истинности и даже «научности» внушенных догм. С одной стороны, мы должны требовать от убеждающих как можно больше относящейся к делу информации; с другой — необходимо следить, чтобы нас не «потопили» в манипулятивно структурированной и замаскированной под «факты» и «науку» галиматье.

*См.: Conway, F. & Siegelman, J. Information desease: Have cults created a new mental illness? Science Digest, January, 1982. P. 86—91.

** Теория и практика избавления от зависимостей, в том числе алкогольной и никотиновой, весьма интересно изложена в следующих изданиях: Дроздов Иван. Геннадий Шичко и его метод. Ленинград, 1991.

Углов Ф. Г. Ломехузы. Ленинград, 1991.

Соколов Ю.А. Трезвость. Противокурение. (Методические рекомендации). Ленинград, 1989. Соколов Ю.А.Как отказаться от курения. СПб, Комплект, 1997. Соколов Ю.А Выбери жизнь. СПб.: Диамант «Золотой век», 1998. Захарова Л.Ю., Соколов Ю.А., Кривомаз Ю.А.

Путь к трезвости. СПб. 1997.

Во-вторых, необходимо обратить внимание на временные параметры убеждения. В спорте известно, что одна часовая тренировка в неделю практически ничего не дает для развития физических способностей или для закрепления каких-то сложных навыков. Мало кто имеет в себе достаточную силу воли, чтобы в одиночку поддерживать необходимую частоту домашних занятий или физзарядки. Не наблюдается ли подобная же картина в сфере психологической помощи и в педагогике, где воздействия нередко осуществляются спорадически и с большими временными разрывами? Кто-то из клиентов или учащихся способен работать сам с собой (что тоже есть навык, требующий формирования и развития), а кому-то для достижения требуемого результата в определенные моменты могло бы помочь погружение в интенсивное взаимодействие с консультантом или учителем не на час, а на несколько часов или дней подряд. Под таким углом зрения выражение «время лечит»

приобретает новый смысл. Но, памятуя о противоречивой двойственности всего сущего, во многих случаях стоит быть настороже, если вас втягивают в какое-то длительное и слишком регулярное взаимодействие с «погружением» в экзотические семинары или тренинги, обещая при этом слишком много слишком хорошего.

Роль в эффективности убеждения таких факторов, как непрерывность времени воздействия, количество информации и способы ее структурирования, нуждается, конечно же, в более тщательном исследовании и дополнительной экспериментальной проверке, однако уже накопленный опыт дает достаточно оснований для теоретических и практических выводов.

В заключение хочется пожелать читателям, чтобы им удалось выделить достаточно времени для вдумчивого, внимательного чтения этой мудрой книги. Сильный эффект в прояснении взгляда на мир и на себя гарантируется.

Евгений ВОЛКОВ, научный редактор и переводчик, доцент Нижегородского госуниверситета им. Н. И.

Лобачевского.

Нижний Новгород, октябрь 2001 г.

ПОЧЕМУ МЫ НАПИСАЛИ ЭТУ КНИГУ

Мы из разных поколений. Одни из нас (Э. А.) родился в 1932 году и рос в период Второй мировой войны. «В то время я пылко верил во все, с чем сталкивался в школе и в средствах массовой коммуникации. Например, я знал, что все немцы были злыми, а все японцы — трусливыми и коварными, в то время как все белые американцы — привлекательными, честными, справедливыми и доверчивыми. Возможно, надо быть одиннадцатилетним, чтобы принимать всерьез расовые и национальные карикатуры, представленные в военном кино начала 1940-х годов. Но в те дни большинство взрослых, включая моих родителей (которым посвящена эта книга), конечно, хотели верить в примитивную мораль (basic message)* военного кино и на деле по-детски непосредственно доверяли средствам массовой коммуникации. Они ловили каждое слово президента Рузвельта, высказанное в знаменитых „беседах с народом"**, и не могли себе даже представить, что благородство мотивов нашей национальной политики можно подвергать сомнению. Они думали (и я с ними), что цель коммерческой рекламы заключается в информировании потребителя».

* Слово «message» — одно из ключевых в этой книге. В зависимости от контекста оно передается в последующих главах как: 1) сообщение, передаваемое средствами массовой коммуникации; 2) смысл, послание, заключенное в речи, тексте, изображении и т. д.; 3) урок, мораль (басни); 4) официальное послание (президента).

— Прим. перев.

**'Fireside chats — амер., «беседы у камелька», беседы президента с населением (по радио и телевидению).

— Прим. перев.

Мир с тех пор сделал несколько витков. Э. Р. П. вырос во время Вьетнамской войны и оказался свидетелем очевидной лжи общественных должностных лиц той эпохи. «В тот период я был прикован к телевизионному экрану, до смерти напуганный образами смерти и разрушения, передаваемыми в мою гостиную из Вьетнама, постоянно убеждаясь, что губы политических деятелей двигаются лишь для лжи. Я достиг совершеннолетия в эру Уотергейта, когда действующий президент, Ричард Никсон, был вынужден сложить с себя обязанности, оказавшись лицом к лицу с неопровержимыми доказательствами (часть из них была представлена его собственными магнитофонными записями) лжи, грязных трюков и неудавшегося сокрытия преступления, предпринятых им и его близкими друзьями против американского народа. Для меня коммерческие передачи, относились ли они к изделиям различных марок или к разного рода политическим деятелям, были развлечением, изобретенным для того, чтобы сделать кого-то богатым или более могущественным».

В первом издании этой книги мы выражали сожаление, что в период 1980-х годов в Белом доме не использовался магнитофон, так что президент Рейган избежал ответственности за обман американского народа (и мира), когда в нарушение конституции тайно продавал оружие Ирану и незаконно направлял прибыль от этой торговли на поддержку никарагуанских контрас1. В отличие от того, как большинство американцев были разъярены на Никсона и его приятелей к моменту скандала Иран-контрас, значительная их доля, похоже, выработала более циничную точку зрения на пребывание в роли обманутых, и они не выглядели недовольными, когда Оливер Норт, Джон Пойндекстер и сам президент Рейган ухитрились, по большей части, уйти от правосудия. Мы рассматривали это (и по-прежнему придерживаемся данной точки зрения) в качестве печальной характеристики нашего времени. Теперь же, скучно и вяло, протекают другие расследования — крах сбережений и кредитов, кризис Международного кредитного и торгового банка*, Руби Ридж** и теневые взносы на избирательные кампании американских политических деятелей любой окраски. Кого это заботит? Обычный бизнес. Но такой цинизм влечет за собой расплату. Циничный электорат — равнодушный электорат, о чем свидетельствует тот факт, что теперь менее 50% имеющих право голоса американцев утруждают себя голосованием.

И затем была всемирно известная тихоходная погоня за преступником***, цирк столетия в исполнении средств массовой коммуникации — суд над О. Дж. Симпсоном (О. J. Simpson)2.

Международная аудитория сидела, прикованная к телевизорам, поскольку армия в более чем 1000 аккредитованных репортеров плюс невыразимо ученые мужи-комментаторы раз за разом проходились по всем мучительным деталям дела и самой истории — от стоимости суда до меню в ресторане «Меццалуна» и отдыха полуобнаженной Марши Кларк (Marcia Clark — обвинитель О. Дж. Симпсона. — Прим. пе рев.) на французской Ривьере. Только CNN использовало 70 корреспондентов и 250 экспертов-юристов, чтобы произвести 1530 часов показа суда над О. Дж. с комментариями. Продавцы безделушек заработали на О. Дж. более миллиарда долларов, продавая такие «сокровища», как новенькие наручные часы Симпсона, футболки, О. Дж.-освежители воздуха с апельсиновым запахом и форму для концентрата желе «Джелло» в виде судьи Ито. С 1 января 1995 г. до приговора и еще неделю после него новости телевизионной сети тратили 26 часов и 50 минут, или 13,6% всего суточного вещания, освещая историю О. Дж. Это большее, чем было посвящено Боснии (13 часов и 1 минута), взрыву бомбы в Оклахома-Сити (8 часов и 53 минуты) и бюджету США (3 часа и 39 минут) — трем другим первостепенным темам новостей, вместе взятым.

* BCCI — Bank of Credit and Commerce International. С этим банком связан скандал 1992 г. о взяточничестве со стороны высокопоставленных вашингтонских чиновников. — Прим. перев.

** Ruby Ridge — местечко в штате Айдахо, в котором агенты ФБР в 1992 г. при попытке ареста правого экстремиста Рэнди Уивера (Randy Weaver) убили его жену и детей. Этот инцидент был одним из поводов для другого правого экстремиста, Тимоти Макви (Timothy McVey), в качестве акта мести в апреле 1995 г. взорвать торговый центр в Оклахома-сити (168 убитых, более 500 раненых). — Прим. перев.

*** Когда полицейские прибыли арестовывать О. Дж. Симпсона, о котором идет речь далее, тот попытался скрыться от них на своем «Форде», но ехал на невысокой скорости, тогда как полиция не торопилась его задерживать, а тележурналисты получили возможность вести об этом прямой репортаж с вертолета. О. Дж.

обвинили в убийстве жены Николь (с которой он в то время жил раздельно) и ее друга. Сенсационность и пикантность делу придавало то, что О. Дж. Симп-сон был до этого одним из известнейших игроков в американском футболе, популярной персоной телерекламы и чернокожим, а Николь — белой красавицейблондинкой. По иску об убийстве, где требовались хорошо доказанные улики, О. Дж. был признан невиновным, а по иску о возмещении материального и морального ущерба родственникам Николь и ее друга ему был присужден крупный штраф, поскольку в таких делах достаточно косвенных улик. — Прим. перев.

И что же должны были делать средства массовой коммуникации после вынесения приговора О. Дж.? Суд был дойной коровой. Освещение было относительно дешево в производстве, давало высокие рейтинги и принесло резкий рост доходов от рекламы.

Например, телекомпании брали с рекламодателей в десять раз больше обычной цены за тридцать секунд коммерческого времени во время чтения приговора О. Дж. Что могло быть превыше пикантного, интригующего суда над видным спортсменом? Что поддержало бы поток доходной рекламы? Как насчет импичмента американскому президенту на основании сексуальных преступлений?

И именно это мы наблюдали впоследствии. Начиная с января 1998 года национальные средства массовой коммуникации, особенно программы новостей, запустили непрерывную круговерть репортажей и спекуляций на тему о неподобающем сексуальном поведении тогдашнего президента Клинтона, особенно с интерном Белого дома по имени Моника Левински3. Число шуток о Билле Клинтоне в ночных телепередачах совершило в течение года чудовищный скачок в 111,3% благодаря этой саге. По приблизительным оценкам, 17 августа 1998 года 67,6 миллионов американцев смотрели по телевидению речь Клинтона, в которой он признал неподобающие отношения с Моникой Левински. В течение месяца, как раз перед этим заявлением, утренние теленовости посвятили 179 сюжетов этому сексуальному скандалу и только 56 сюжетов каким-либо другим новостям об администрации Клинтона. Многое в этом освещении граничило с истеричной инсинуацией, охочей до слухов и сплетен, весьма напоминая освещение суда над О. Дж. Например, участник публичной дискуссии на CNBC заявил, что президент имел секс с четырьмя другими интернами помимо Левински; «ABC News» сообщили, что Клинтон и Левински были пойманы на месте преступления, возможно агентами секретной службы; и затем Dallas Morning Star включились в соревнование с новостью, будто агент готов свидетельствовать, что видел президента и Левински во время сексуального акта. Конечно, эти еще недоказанные слухи были повторены много раз средствами массовой коммуникации, что придавало им впечатление респектабельности. Среди этого рева средств массовой коммуникации президент Клинтон позорно потрясал пальцем в адрес американской публики и отрицал, что имел секс с «этой женщиной».

Какой была реакция американцев на превращение новостных шоу в канал под лозунгом «Только Моника нон-стоп»? Рейтинги одобрения Билла Клинтона подскочили в течение этого периода. Ньют Гин-грич* и другие активисты импичмента потеряли благосклонность американской публики (а некоторые вынуждены были оставить правительство из-за открывшихся собственных сексуальных «неосторож-ностей»). Опросы показывали, что американцы потеряли уважение к средствам массовой коммуникации и были недовольны методами, которыми была преподносима эта сага. Нам представляется, что наиболее говорящим статистическим показателем всего этого является следующий факт: телесеть QVC* под лозунгом «Только шоппинг нон-стоп» отправила по почте вторую в ее истории самую большую партию недельных заказов сразу после признания Клинтона 17 августа. Очевидно, многие из тех 67,6 миллионов американцев, что настраивались услышать Клинтона, принялись немедленно после заявления переключать каналы и остановились на QVC как альтернативе освещению «новостей». Это выглядело так, будто американские граждане говорили: «Мы больны от болтовни и утомлены ею, мы собираемся заняться покупками».

Пора что-то менять. Средства массовой коммуникации отвечают на нашу жажду развлечений и зрелищ и создают «новости» того же сорта, что были задействованы в связи с судом над О. Дж. Симпсо-ном и сагой Моники Левински. Такое освещение «новостей» питает наш цинизм по поводу правительства и состояния нашей нации. К примеру, рассмотрим освещение в печати президентских выборов 2000 года. Кампания была отмечена умеренным интересом как граждан, так и средств массовой коммуникации. Однако как только появилось потенциально интересное зрелище — пересчет голосов во Флориде, — телесети начали круглосуточное освещение, но именно такое, которое поддержало наш цинизм на примере кажущейся неподконтрольности событий.

* Ньют Гингрич (Newt Gingrich) — радикальный консервативный республиканец, бывший спикер палаты представителей в конгрессе США, инициировавший множество расследований против президента-демократа Билла Клинтона. В ходе проведения «сексуального» импичмента Клинтону Гингрич был вынужден уйти со своего поста из-за связи с молодой сотрудницей собственного офиса, ставшей затем его третьей женой (после развода со второй женой, роман с которой также начинался как измена первой законной жене). — Прим. перев.

** QVC — компания, в основном связанная с кабельным телевидением, транслирующая только рекламу и информацию о различных товарах и принимающая заказы по почте или телефону. — Прим. перев.

Проигравшие — те из нас, кто уважают демократию. В то время как мы сидели приклеенными к зрелищу скандального суда и сексуальной саги, мы не имели возможности так же подробно и внимательно следить за историями о расследованиях финансовых нарушений в избирательных кампаниях или получать углубленный анализ более важных проблем нашей страны, включая такие, как постоянно растущие затраты здравоохранения, продолжающееся быстрое распространение ядерного оружия на международной арене, уменьшение среднего класса, рост числа детей, живущих в бедности, и продолжающаяся консолидация мощи средств массовой коммуникации в руках нескольких больших корпораций. Эта страсть к развлечениям имеет свою цену — информация, которая нам необходима для участия в демократии, заменяется тривиальным зрелищем, делая, таким образом, выполнение гражданских обязанностей все тяжелее и тяжелее для нас.

Мы написали эту книгу, потому что истово верим — есть иной выбор, нежели только наивное принятие плодов пропаганды, с одной стороны, и тотальный цинизм, объединенный с жаждой развлечений, с другой. Важно, особенно при демократии, в период эры, характеризующейся все усложняющимся применением методов пропаганды, чтобы граждане были информированными об этих приемах и психологической динамике, делающей их эффективными, и о том, как противодействовать их эффективности, не впадая в презренный цинизм. Именно об этом данная книга. Мы — исследователи, изучавшие методы убеждения во всех подробностях в общей сложности более пятидесяти лет, и полагаем, что знаем кое-что о том, что работает и что не работает, и почему. Более того, мы полагаем, что знаем кое-что о том, как принять меры против злоупотребления этими методами со стороны недобросовестных коммуникаторов, включая (особенно) тех, которые могли бы баллотироваться на самые высокие политические посты на данной территории.

Кроме этого, наш опыт привел нас к пониманию различия между убеждением и пропагандой. Наша книга, таким образом, содержит также советы для тех из вас, кто захочет быть эффективным коммуникатором с помощью честных и открытых методов. Мы верим, что в эпоху пропаганды лучшее для выживания демократии — существование коммуникаторов, знающих, как представить свои идеи ясно и честно, наряду с информированным электоратом, осведомленным о разнице между честным представлением взглядов и мошенничеством.

Именно для достижения этих целей мы написали данную книгу.

Как при любой работе подобного масштаба, множество людей заслуживают благодарности. В первую очередь мы хотели бы поблагодарить всех читателей первого издания этой книги, которые потрудились прислать нам свои мнения или кто общался с нами посредством интерактивных средств связи и Интернета. В этом переиздании мы стремились учесть ваши комментарии, исправляя неверные и разъясняя неточные моменты или даже пересматривая свое мнение. В дополнение к этим изменениям мы также обновили материал (где это требовалось), добавили новые главы по проблемам, особенно интересующим читателей (например, использование лицемерия в убеждении, что делать с пропагандой), и обновили наши примеры пропаганды.

Ряд лиц заслуживает особую благодарность. Вера Аронсон, Махза-рин Банаджи, Сьюзен Бреннан, Джонатан Кобб, Питер Фарквар, Эрика Голдман, Крейг Лив, Натан Маккоби, Ричард Петти и исследовательская группа штата Огайо по изучению аттитюдов и убеждения, Розмари Пратканис, Майкл Сантос, Кэрол Тэврис и наши студенты в Университете Калифорнии, Санта-Круз, поделившиеся полезными комментариями. Марлен Тернер обеспечивала постоянную, бесценную обратную связь по ходу написания книги.

НАША ЭПОХА ПРОПАГАНДЫ

В начале 1990-х годов житель Хьюстона по имени Деметрик Джеймс Уолкер был приговорен к пожизненному тюремному заключению за убийство шестнадцатилетнего юноши. Самому Деметрику к тому моменту уже исполнилось семнадцать, и ему очень хотелось иметь кроссовки Nike Air Jordans, которые рекламировались по телевизору, а они стоили 125 долларов... Деметрик приставил пистолет 22 калибра к голове Джонни Бэйтса, спустил курок и забрал у жертвы пару высоких кроссовок с отворотами. В ходе суда прокурор Марк Винсон возложил часть вины за убийство на телевизионную рекламу. Винсон сказал:

«Мы создаем из спортивных принадлежностей образ роскошной жизни, ради которой люди идут на все»1.

Выборы сенатора от штата Северная Каролина в 1990 году стали одним из самых жарких и дорогостоящих политических соревнований такого рода. В последние недели предвыборной кампании чернокожий кандидат от демократов Харви Гантт по данным опросов несколько опережал занимавшего место в сенате белого республиканца Джесси Хелмса. За восемь дней до выборов на телеэкранах появился рекламный ролик Хелмса под названием «Белые руки».

Короткая рекламная передача, созданная политическим консультантом Алексом Кастелланосом, демонстрировала пару белых рук, комкающих письмо с отказом. Голос за кадром:

«Вам нужна была эта работа, но из-за расовых квот ее отдали представителю меньшинства.

Разве это справедливо?». Хотя о Гантте было известно, что он против квот, эта рекламная передача произвела необходимый республиканцам эффект: Хелмс выиграл и с небольшим преимуществом был переизбран в сенат, причем его кандидатуру поддержало огромное большинство населения белых пригородов. Эта тактика сработала настолько хорошо, что Хелмс снова применил ее, состязаясь с Ганттом в 1996 году; на сей раз Хелмс обвинил соперника в том, что тот получил льготное лечение в виде вознаграждения за контракты2. В президентской кампании 2000 года Алекс Кастелланос снова прославился, создав 30-секундный рекламный клип для Национального Комитета республиканской партии. Эта реклама содержала слово «RATS», мелькавшее на экране на подпороговом (сублиминальном) уровне восприятия*.

Несколько лет назад телекомпания CBS транслировала фильм Cry Rape («Кричи:

Насилуют!»). Его сюжет, по сути, сводился к тому, что жертва изнасилования, пожелавшая выдвинуть обвинения против виновника, рискует подвергнуться тяжелым испытаниям, которые могут оказаться не менее мучительными, чем само насилие. В данном случае насильник, преисполненный ребяческой невинности, представил убедительные доказательства того, что его совратила сама эта женщина. В течение следующих нескольких недель резко снизилось количество обращений в полицию об изнасилованиях — очевидно потому, что жертвы, насмотревшись телевизора, боялись, что полицейские им просто не поверят.

* Мигающее слово «RATS» (крысы) было выделено большими буквами в составе быстро пробегавшего по экрану слова «bureaucRATS» (бюрократы). Таким образом предполагалось вызвать негативную ассоциацию со словом «democrats» (демократы). В последующих главах авторы разъясняют абсолютную неэффективность подобных уловок. — Прим. перев.

В октябре 1982 года, когда семь человек умерли в Чикаго, приняв средство от головной боли тайленол, в капсулы которого был добавлен цианид, то национальные средства массовой коммуникации предали этот трагический случай широкой огласке. В течение нескольких последующих дней трудно было включить телевизор или радио и раскрыть газету, чтобы не столкнуться с отравлениями тайленолом. Результаты такого освещения события не замедлили себя ждать: сообщения о подобных отравлениях пошли со всех концов страны, яды появлялись в жидкости для полоскания рта, глазных каплях, спрее для носа, содовой воде, даже в булочках с сосисками. Под сенсационным названием «подражательные отравления»

эти преступления, в свою очередь, получили широчайший отклик средств коммуникации.

Общественная реакция была подобна снежному кому: люди запаниковали, обращаясь за медицинской помощью из-за ожогов и отравлений, когда на самом деле они страдали всего лишь от обычного воспаления горла и болей в желудке. Ложные тревоги превосходили по численности реальные случаи отравлений продуктов в пропорции 7 к 1.

Что объединяет Деметрика Джеймса Уолкера, избирателей Северной Каролины, жертвы изнасилования и вообще всех, кто когда-либо смотрел телевидение или читал газету или журнал? Каждый раз, когда мы включаем радио или телевизор, открываем книгу, журнал или газету, кто-то пытается обучать нас, убедить купить какой-то продукт, проголосовать за какого-нибудь деятеля или пожертвовать деньги на нечто, якобы являющееся надлежащим, истинным или прекрасным. Эта цель наиболее очевидна в рекламе: изготовители почти идентичных продуктов (например, аспирина или зубной пасты, моющих средств или политических кандидатов) тратят огромное количество денег, чтобы убедить нас купить данный товар именно в их упаковке. Влияние не обязательно бывает столь явным. Например, воздействие информационных программ и фильмов типа Cry Rape часто оказывается гораздо более глубоким, чем это можно было бы ожидать от обычной журналистики или художественной инсценировки. Такие эффекты очень сложно оценить, и авторы порой даже не предполагают о последствиях. Реакция на фильм об изнасиловании очень точно показывает: даже когда коммуникаторы не пытаются нам что-то продавать, они могут воздействовать на наше восприятие окружающего мира и на то, как мы реагируем на важные события в нашей собственной жизни. Цель этой книги состоит в том, чтобы взглянуть на природу убеждения в нашей повседневной жизни, понять, как оно влияет на наше поведение, как мы можем защитить себя от нежелательной пропаганды, и, в конечном счете, прийти к мудрому использованию убеждения.

ПЕРЕПРОИЗВОДСТВО ВЛИЯНИЯ

Основным каналом, по которому обрушивается на нас большинство убеждающих призывов, являются средства массовой коммуникации. Статистика убедительности средств массовой информации поразительна3. Распространение информации — это индустрия с оборотами более чем в 400 миллиардов долларов в год, из которых 206 миллиардов тратятся на массовое информирование, то есть на информацию, производимую и распределяемую в идентичной форме для потребителей по всему миру. В Соединенных Штатах действуют телевизионных станций и четыре основные телесети, 10 379 радиостанций, выпускаются ежедневных и 7047 еженедельных газет, более 17 000 журналов и информационных бюллетеней, работают девять больших киностудий. Американцы не обделены возможностью потреблять сообщения средств массовой информации, и они их успешно потребляют. Каждый год среднестатистический американец 1550 часов смотрит телевизор, 1160 часов слушает радио по одному из 530 миллионов радиоприемников и проводит 180 часов, читая около килограммов газет, и 110 часов, читая журналы. Каждый год американец имеет возможность читать более чем 50 тысяч новых книг. Более половины времени активного бодрствования мы тратим на средства массовой информации.

Если вы смотрите телевизор по тридцать часов в неделю (как это делает типичный американец), то за год вы увидите примерно 38 тысяч реклам и объявлений. В среднем один час «прайм-тайм» на ТВ содержит более 11 минут рекламы. Это дает больше телевизионных рекламных объявлений в день. Вы вполне можете услышать или увидеть еще от 100 до 300 объявлений в день с помощью других средств массовой информации: радио, газет и журналов.

Рекламный потоп на этом не останавливается. Более 100 миллионов заказов будут сделаны после того, как телезрители просмотрят непрерывную рекламу на каналах QVC и Ноте Shopping Network, обеспечивающих своим рекламодателям продажи на сумму более 2, миллиардов долларов. В этом году вы в среднем получите 252 рекламных объявления по почте (объем этой отрасли — 144,5 миллиардов долларов, и она все еще растет) и приблизительно пятьдесят обращений по телефону от торговых агентов телемаркетинга, контактирующих с миллионами человек в день. Каждый год американцы покупают по телефону товары и услуги на сумму 600 миллиардов долларов. Сегодня рекламодатели развивают новые способы доставки своих сообщений, используя для этого Интернет. Каждый день более 257 миллионов пользователей Интернета во всем мире просматривают свыше 11,1 миллиона сайтов, содержащих информацию, пропаганду и конечно же рекламу множества товаров. Каждый год американские коммерческие предприятия тратят 150 миллиардов долларов, чтобы нанимать более 6,4 миллионов коммерческих агентов. В каждой двенадцатой американской семье есть человек, работающий в сфере продаж. Такова мощь этой индустрии, задачи которой — убедить людей покупать разнообразные товары: от автомобилей до ботинок, от мелких до крупных бытовых приборов, вкладывать солидные суммы в благотворительность, а также завербоваться в армию или поступить в определенный колледж.

Если вы пройдетесь пешком практически по любой городской улице в Америке, то столкнетесь с бесчисленными досками объявлений, афишами, наклейками на бамперах и надписями на автобусах и такси, каждая с каким-то рекламным призывом. Ваш кухонный буфет, вероятно, полон продуктовыми упаковками, и на любой из них вы увидите по крайней мере по одному рекламному обращению. Похоже, не существует места, свободного от рекламы. Пойдите на трек, и вы увидите гоночные автомобили, способные развивать скорость до 200 миль в час, несущие на себе рекламные объявления, стоящие 75 миллионов долларов в год. Пойдите на теннисный турнир, джазовый фестиваль или состязания в гольф, и вы везде найдете рекламу корпоративных спонсоров, вроде изготовителей сигарет «Virginia Slims», «Kool» и «Doral». Отправьтесь в кино, и вы обнаружите, что товаропроизводители заплатили изрядную сумму (приблизительно 50 миллионов долларов в год), чтобы ваши любимые кинозвезды пользовались в фильме их изделиями. Даже знаменитая фраза агента 007, который всегда пил только мартини «взболтанный, но не смешанный», была забыта в погоне за прибылью: в фильме Goldeneye («Золотой глаз») Джеймс Бонд заказывает «Smirnoff Black, неразбавленный» — кинокомпания польстилась на крупную сумму, которую получила за то, что в кадре оказался именно этот сорт спиртного. Посмотрите на любого американца, и вы увидите, что человеческие тела превратились в ходячие доски объявлений с фирменными знаками на футболках и бейсболках, не говоря уже о вездесущих ярлыках модельеров.

Ежедневно за американцами охотятся 18 миллиардов журнальных и газетных объявлений, 2,6 миллиона рекламных радиопередач, 300 тысяч рекламных телепередач, тысяч досок объявлений и 40 миллионов комплектов прямой почтовой рассылки. Жители США составляют всего 6% населения планеты, но при этом они потребляют 57% мировой рекламы. Производители тратят в год более 165 миллиардов долларов на прямую рекламу и свыше 115 миллиардов долларов на различные дополнительные способы продвижения товаров (купоны, бесплатные образцы, скидки, премии и т. п.). Это 2,2% валового национального продукта США (сравните с 0,95% в Японии и 0,9% в Германии), или более 1000 долларов в год на каждого американца — сумма, превышающая ежегодный доход среднего гражданина стран третьего мира.

Но убеждение — специальность не только рекламодателей и торговцев. Американское правительство тратит свыше 400 миллионов долларов в год на оплату более 8000 работников, ведущих пропаганду политики США и американского образа жизни. Результаты: достоинства «Американского пути» превозносят девяносто фильмов в год, двенадцать журналов на двадцати двух языках и 800 часов в сутки программы «Голос Америки» на тридцати семи языках, с аудиторией, насчитывающей 75 миллионов слушателей.

Убеждение используется почти в любой профессии. Едва ли не каждый крупный политический деятель нанимает специалистов в области средств массовой коммуникации и политических консультантов, чтобы получить совет, как убедить публику и добиться своего избрания. Например, для кампании во время президентских выборов 2000 года Джордж Буш собрал более 184 миллионов долларов, а его соперник Альберт Гор — около 133 миллионов долларов. И после избрания типичный американский президент в попытке сохранить положительные рейтинги обычно тратит миллионы долларов, чтобы нанять личных специалистов по опросам общественного мнения и политических консультантов.

Практически все крупные корпорации и общественные организации нанимают лоббистов, чтобы донести свои заботы до федеральных или местных органов власти. В настоящее время такие комитеты политического воздействия служат основными источниками фондов для большинства политических кампаний. Стоит ли удивляться, что конгресс не желает инициировать серьезные ограничения в отношении главных лоббистов типа NRA*, AARP** или АМА***? Везде и всюду активисты пытаются убеждать своих сограждан принять необходимые им взгляды на важные политические проблемы.

* National Rifle Association — Национальная Стрелковая Ассоциация, защищает интересы владельцев огнестрельного оружия. — Прим. перев.

** American Association of Retired Persons — Американская Ассоциация Пенсионеров, лоббирует законы и решения в интересах пожилых людей. — Прим. перев.

*** "American Medical Association — Американская Медицинская Ассоциация, главная профессиональная организация врачей, чьи интересы и лоббирует. — Прим. перев.

Рабочее место также всегда было ареной для корпоративной политики и убеждения. В одном исследовании подсчитано, что генеральные директоры тратят более 80% своего времени на устное общение — и большую его часть с намерением в чем-то убедить своих подчиненных или уговорить их с помощью лести. С появлением копировальных устройств появилась новая среда для ведомственного убеждения — памятная записка, распространяемая в виде фото или ксерокопии. Один только Пентагон копирует в среднем по 350 тысяч страниц в день, что равняется тысяче полновесных романов. Воскресенье может быть днем отдыха, но не от убеждения, поскольку армия проповедников занимает кафедры, чтобы довести до нашего сознания основы нравственности и морали. При этом они еще и оккупируют радиоэфир — достоинства христианства расхваливают 14% всех радиостанций Америки.

А если вы нуждаетесь в помощи для подготовки своего убеждающего послания, миллионы специалистов уже на старте, чтобы помочь (естественно, не бесплатно). В США сегодня насчитывается более 675 тысяч адвокатов, активно спорящих и убеждающих в судах — и в суде общественного мнения, когда их высокостатусные клиенты того требуют. Более 300 компаний (выписывающие счета на 130 миллионов долларов в год) предоставляют «консультации по созданию имиджа», то есть советуют, как сделать ваш личный образ более привлекательным. Можно нанять фирмы по связям с общественностью, чтобы справиться с любой проблемой, имеющей отношение к общественному мнению. Существует более фирм, занимающихся маркетинговыми исследованиями и опросами населения, готовых выяснить, что думают американцы по любому мыслимому вопросу. Эти фирмы опрашивают свыше 72 миллионов американцев в год. 100 ведущих компаний в области маркетинговых исследований получают совокупные доходы в размере более 5 миллиардов долларов.

Ежедневно нас буквально бомбардируют непрерывные потоки убеждающих сообщений.

Причем чаще всего на нас влияют не логическими аргументами, а манипуляцией символами и нашими наиболее глубокими человеческими эмоциями. На счастье или на беду, но наша эпоха — эпоха пропаганды.

РОСТ ПОСТИНДУСТРИАЛЬНОЙ ПРОПАГАНДЫ

Каждое общество нуждается в механизме принятия решений для разрешения споров и координации действий. Американское общество выбрало убеждение. В Советском Союзе во время расцвета правления Коммунистической партии регулировать вкусы и выбор потребителя пыталось бюрократическое Политбюро. В нашем обществе мы отводим эту роль умениям рекламистов. В традиционных обществах браки устраиваются родительской властью согласно правилам и обычаям. В современных западных обществах создание семьи оставлено на милость изощренности в социальном влиянии обоих потенциальных новобрачных и их ближайшего окружения. В период средневековья большинство споров в Европе улаживалось в соответствии с указами светских и церковных феодалов. Сегодня юристы пытаются решать споры, заключая мировые соглашения, а если это не удается, обсуждают дело в рамках сложной системы судопроизводства. Во многих культурах мира правители либо наследуют власть, либо захватывают ее силой. Население Соединенных Штатов выбирает своих правителей посредством ритуала убеждения, известного как избирательная кампания.

Корни американской практики убеждения восходят к временам образования нации4.

Соединенные Штаты тогда, как и теперь, были разнородным обществом, населенным урожденными американцами-индейцами и иммигрантами из Англии, Испании, Африки, Голландии, Франции и других стран. У каждого были собственные верования* и ценности.

Хотя для достижения уступчивости часто использовались угрозы и насилие, большая часть работы по выковыванию нового консенсуса из этого разнообразия мнений и представлений о будущем выпала на убеждение. Первые промоутеры склоняли поселенцев к переезду в Новый Свет обещаниями огромных богатств, дешевой земли, религиозной свободы и удивительным новым миром. Католические и протестантские священники проповедовали своей пастве и пытались обратить в христианство язычников, главным образом коренных американцев.

Появление в Америке печатных станков сделало возможным широкое распространение трактатов, брошюр и газет, предназначенных убеждать сотоварищей-колонистов. Когда колонисты ратифицировали Конституцию США, они поставили убеждение во главу угла принятия государственных решений, гарантируя свободу слова и печати, а также право на собрания и подачу петиций правительству. Американская система власти с ее тремя ветвями (включая две законодательные палаты) — это система сдержек и противовесов, что предполагает обмен аргументами, дебаты и компромиссы. Американская юридическая система является состязательной и требует, чтобы правительство аргументированно доказало, что гражданин действительно совершил преступление.

* В оригинале используется слово «beliefs», обычно (и часто неверно) переводимое как «убеждения». Мы используем перевод «верования», который включает не только (и не столько) религиозные верования, а прежде всего любые неосмысленные по-настоящему и воспринятые некритически представления людей, сложившиеся из случайного жизненного опыта или слепо заимствованные от окружающих или из средств массовой коммуникации.

Под «убеждениями» же мы предпочитаем понимать те представления, которые получены в результате самостоятельного критического анализа и проверки. «Вера» и «верования»

составляют основное содержание понятия «beliefs», и предлагаемый нами перевод наиболее адекватен смыслу, вкладываемому в него авторами. Кроме этого, такой перевод позволяет развести «убеждение» как процесс донесения, или навязывания, каких-то представлений, от самих этих представлений, которые могут быть либо подлинными убеждениями (результатами личной работы по корректному убеждению самого себя), либо верованиями. Как в целом показывает эта книга, у людей, к сожалению, слишком мало собственно убеждений и слишком много верований. — Прим. перев.

Такие места, как Фэнейл Холл (Faneuil Hall) и Квинси Маркет (Quincy Market) в Бостоне очень ярко символизируют эту изначальную очарованность американцев убеждением. Зал, построенный в 1742 году Питером Фэнейлом, первоначально предназначался под рынок, «чтобы поощрять и размещать людей из сельской местности, которые привозят съестные припасы в этот город». Однако консюме-ризм* тогда, как и теперь, вызывал кое-какие сомнения, и чтобы побудить город Бостон принять его подарок, Фэнейл добавил на втором этаже, над рыночными прилавками, зал для собраний. Фэнейл Холл был свидетелем дебатов почти по каждой жизненно важной проблеме, с которой сталкивались Соединенные Штаты, включая решения вопросов о независимости, рабстве, трезвости, женских правах, а также споров обо всех американских войнах начиная с 1812 года до Персидского залива. Рынок, расширенный через 84 года и переименованный в Квинси в честь тогдашнего мэра Бостона, сегодня все еще используется, являясь одним из самых старинных торговых центров Америки.

Неподалеку стоят такие памятники убеждению, как старое здание законодательного органа штата (Old State House) и Старая Северная Церковь (Old North Church), место первых выступлений активистов движения за независимость. Стоит ли удивляться, что правительство, которое эти колонисты помогли учредить в конце XVIII столетия, в основе своей имело искусство убеждения?

Впрочем, появление серьезного интереса к убеждению и его целенаправленной организации следует отнести лишь к периоду расцвета промышленной революции XIX века.

Промышленная революция сопровождалась изобретением множества устройств и приспособлений — паровых машин, хлопкоочистительных машин, механических ткацких станков, железных дорог, телеграфа и сборочных линий, — приводивших к изготовлению все большего количества товаров для массового потребителя. Сменилось всего несколько поколений, и товары, прежде доступные только богатым, стали необходимыми для каждого человека. Чрезвычайно возросший выбор товаров привел к тому, что изделия стали покупать не только для удовлетворения потребности, но и подчиняясь диктату моды и стиля.

* Консюмеризм (consumerism) — потребительство. — Прим. перев.

Потребители, однако, не всегда покупали предлагаемые товары. Для этого существует множество причин. Потенциальные покупатели могли и не знать о преимуществах некоторого изделия, не доверяли изготовителю или полагали, что эта продукция не стоит их внимания.

Кроме того, у них могло просто не быть достаточного количества денег, чтобы немедленно купить предлагаемые товары. Производители по необходимости все чаще обращались к сбыту и маркетингу, чтобы убеждать массы населения покупать их изделия. С возникновением каждого нового средства массовой коммуникации — печатных прессов в XVII столетии, массовых журналов в 1880-х, радио в 1930-х, телевидения в 1950-х, рекламы товаров по почте и телемаркетинга в 1980-х и электронной Всемирной Паутины на пороге нового тысячелетия — производители находили все более и более удобные способы для реализации этой задачи.

Если бы мы должны были назвать определенную дату начала нашей эпохи пропаганды, то выбрали бы малоизвестное событие, не вошедшее в большинство учебников американской истории. Современная эпоха пропаганды началась в Филадельфии в 1843 году, когда молодой человек по имени Волни Палмер (Volney Palmer) открыл первое рекламное агентство. По сегодняшним меркам предприятие было примитивным и служило только посредником по продаже рекламных площадей между издателями газет и рекламодателями6. Вскоре после этого появились и полноценные рекламные агентства, предлагавшие клиентам широкий диапазон услуг, таких как планирование кампаний в средствах массовой коммуникации, подготовка и изготовление рекламных листков или буклетов, — и это наряду со множеством фирм по маркетинговым исследованиям, агентствами по связям с общественностью и специалистами по опросам общественного мнения, — все было нацелено на обслуживание убеждения.

Ученые мужи не оплошали и быстро пристроились к этому делу. В начале 1890-х в университетах начали появляться новые учебные курсы, обычно называвшиеся «Принципы рекламы», «Умение продавать» и «Оптовая и розничная торговля». Были изданы академические учебники с названиями типа «Реклама и ее психологические законы», «Психология в рекламе», и все они обещали научить искусству убеждения — по крайней мере применительно к рекламе и продажам7. Сразу же после смены веков основные институты американской пропаганды окончательно оформились и утвердились. Развитие человечества от общества охотников-собирателей к обществу покупателей-выбрасывателей было завершено.

И уж совсем немного времени потребовалось для того, чтобы начать применение принципов рекламы и маркетинга, разработанных ради продажи товаров потребителям, к «продаже» политических идей и кандидатов. Одним из ярких примеров такого рода стала «продажа» Первой мировой войны. В книге, впервые изданной в 1920 году и озаглавленной «Как мы рекламировали Америку»*, издатель Джордж Крил, бывший руководитель Комитета по общественной информации, гордо разгласил, как он и его комитет использовали принципы рекламы, чтобы убедить американцев воевать против Германии8. Успех Крила вдохновил таких людей, как Адольф Гитлер, развивать эти методы и применять их в широчайших масштабах... Очевидные результаты подобных затей породили по меньшей мере серьезную тревогу; современные критики относятся к убеждению как к контролю сознания, промыванию мозгов и скрытому обольщению и привлекают внимание к разрушительным последствиям пропаганды.

* Creel, George (1920). How We Advertised America.

РАЗЛИЧИЕ МЕЖДУ ПРОПАГАНДОЙ И УБЕЖДЕНИЕМ

Формы убеждения, управляющие образом жизни XX столетия, очень сильно отличаются от того, чему подвергались люди в любом другом веке, — это даже трудно сравнивать с тем, что было во времена колонизации Америки. По этой причине для определения массовых методов убеждения, характеризующих наше постиндустриальное общество, мы используем термин пропаганда. Слово «пропаганда» имеет относительно недавнее происхождение.

Первое документально подтвержденное использование данного термина относится к году, когда папа римский Григорий XV основал Sacra Congregatio de Propaganda Fide (Священную конгрегацию пропаганды веры). В то время римско-католическая церковь была обеспокоена практически полной неудачей религиозных войн. Папа Григорий понял безнадежность попыток восстановления веры силой оружия и учредил папскую пропаганду как средство координации усилий, направленных на «добровольное» принятие людьми доктрин церкви. Слово «пропаганда», таким образом, приобрело отрицательное значение в протестантских странах, но дополнительный положительный оттенок (сходный с «образованием» или «проповедованием») на католических территориях.

Термин «пропаганда» не получил широкого распространения до начала XX столетия, когда его стали применять для описания тактики убеждения, использовавшейся в ходе Первой мировой войны, и методов, которыми позже пользовались тоталитарные режимы. Пропаганда была первоначально определена как распространение пристрастных идей и мнений, часто с помощью лжи и обмана. Однако по мере того как ученые начали изучать тему более подробно, многие осознали, что пропаганда не является исключительным достоянием «преступных» и тоталитарных режимов и часто состоит не только из умных мошеннических уловок. Слово «пропаганда» с тех пор стало означать массовое «внушение» или влияние посредством манипуляции символами и психологией индивидуума. Пропаганда включает искусное использование образов, лозунгов и символов, играющее на наших предрассудках и эмоциях;

это распространение какой-либо точки зрения таким образом и с такой конечной целью, чтобы получатель данного обращения приходил к «добровольному» принятию этой позиции, как если бы она была его собственной9.

Использование пропаганды берет начало от зарождения человеческой цивилизации как таковой. Сохранившиеся иероглифические письмена египтян и народов Центральной Америки (ацтеков, мик-стеков, запотеков и майя) очень пристрастно описывают «историю»10.

Так, археологи выяснили, что майя в своих текстах часто манипулировали историческими датами, продолжительностью жизни правителей, астрономическими циклами и реальными событиями, чтобы представить своего правителя в благоприятном свете — например, согласовывали дату его рождения с датой рождения прославленного правителя прошлого, чтобы доказать перевоплощение; или, чтобы вызвать благоговейный ужас, преувеличивали количество убитых врагов и пленников. Характер убеждения в этих культурах, учитывая, что только правители и жрецы могли расшифровывать и создавать иероглифические образы и символы, был однонаправленным — от правителя к массам.

Но не всякое убеждение — пропаганда. Классические теории риторики древних греков и римлян, с жадностью изучавшиеся людьми, создававшими демократические правительства Западной Европы и Америки, высоко ценили рассуждения, которые проливали свет на ту проблему, которую следует разрешить. Такое убеждение могло принимать форму спора, дебатов, обсуждения или просто хорошо аргументированной речи, представляющих доводы за или против данного утверждения. Конечным результатом и для аудитории, и для ораторов было постижение истины.

В городах-государствах Древней Греции все граждане считались равными, и от каждого ожидали способности высказаться в собственную защиту11. Например, греческая судебная система не позволяла Древние люди, похоже, разрешали спорные вопросы цивилизованным способом нанимать адвокатов, чтобы вести чье-то дело; от граждан требовалось представлять собственные интересы в судах или, точнее, перед жюри их соседей. Точно так же предполагалось, что гражданин Греции должен высказываться по проблемам дня на политических собраниях. Эта задача не поручалась избранным представителям. Само собой разумеется, средний греческий гражданин был заинтересован в обучении искусству аргументации, чтобы не потерять свое имущество и не рисковать изгнанием из общины, став жертвой необоснованного судебного решения.

Чтобы получить рекомендации о спорах и способах убеждения, греческий гражданин мог нанять софиста. Софисты были группой странствующих учителей, читавших лекции и написавших первые книги по убеждению, похожие по своей сути на книги «О том, как...», которые можно найти в книжных магазинах сегодня. Эти античные справочники, большинство из которых утрачены, описывали «типичные случаи» — общие аргументы и методы, которые можно было применить для самых разнообразных целей, связанных с необходимостью убеждать. Одно известное руководство, «Dissoi Logoi», состояло из множества аргументов «за» и «против» по целому ряду тем, которыми оратор мог воспользоваться при первой же необходимости.

Софисты больше известны благодаря своим «опасным» взглядам на роль убеждения в обществе — отсюда отрицательный оттенок значения у слова софистика, означающий «обман» или «ложная аргументация». Точка зрения софистов выражена в двух кажущихся невинными принципах, приписываемых Протагору: «Люди — мера всех вещей» и «У каждой проблемы — две стороны». Для софиста не существует абсолютной истины и никаких надежных способов ее обнаружить — через божественное ли вдохновение или при помощи человеческой интуиции. Единственный стандарт — люди, а они всегда могут быть оспорены.

Как же человек может решить, что ему делать? Софисты полагали, что убеждение необходимо для того, чтобы найти «лучший» образ действий; при обсуждении и споре могут быть раскрыты многие аспекты проблемы, а преимущества и неудобства данного образа действия будут видны более ясно.

Предвосхищая многие современные комментарии относительно убеждения, Платон считал позицию софистов возмутительной. Платон верил в абсолютное знание, которое могло быть по-настоящему понято только через изучение философии. Обществу не требуются «словесные трюки» софистов. Подобный обман, по мнению Платона, вводил молодежь Афин в заблуждение. Софистская практика обсуждения обеих сторон любой проблемы просто затемняла понимание того, что он считал истиной.

Около 323 года до н. э. Аристотель примирил точку зрения софистов и позицию своего учителя, Платона, в «Риторике» — первом подробном изложении теории убеждения. Для Аристотеля целью убеждения была передача точки зрения или позиции. Софисты полагали, что убеждение необходимо для обнаружения важных фактов, а Аристотель считал, что знание можно получить, лишь пользуясь логикой и разумом. К сожалению, согласно Аристотелю, не каждый способен ясно рассуждать обо всех проблемах. Для этих более тупых душ было необходимо искусство убеждения, дабы сообщать им истины таким образом, чтобы они могли прийти к правильному заключению.

Традиция «решение через убеждение» поддерживалась древними римлянами.

Политическая и судебная система Римской республики, во многом похожая на греческую, поощряла дебаты и политические речи. Однако в отличие от греков римляне использовали профессиональных мастеров убеждения — политиков и юристов, которые делали карьеру на умении аргументированно доказывать свою точку зрения. Роль убеждения в римском обществе была точно выражена одним из наиболее знаменитых римских ораторов — адвокатом Цицероном (106—43 гг. до н. э.). Когда его спросили: «Не порождает ли риторика больше вреда, чем добра?», Цицерон дал ответ, который удовлетворил бы даже Аристотеля:

«Мудрость без красноречия мало способна помочь государствам, но красноречие без мудрости часто бывало большим препятствием и никогда — преимуществом»12.

Красноречивая риторика древних греков и римлян, равно как и американских колонистов, резко отличается от типичной коммуникации сегодняшнего дня с ее акцентом на использовании простых лозунгов и образов. Цель современной пропаганды все чаще состоит не в том, чтобы информировать и просвещать человека, а скорее в том, чтобы подталкивать массы к желательной позиции или точке зрения. Да и ситуация, в которой сегодня происходит процесс убеждения, в некоторых очень важных отношениях значительно отличается от того, что происходило в прошлом.

Нас окружает среда, чрезвычайно насыщенная информацией. Специалисты в области рекламы Эл Риес и Джек Траут назвали наше общество «сверхинформированным»13. Средний американец в течение своей жизни увидит и услышит более 7 миллионов рекламных объявлений. Для контраста вспомним, что средний набожный пуританин в Новой Англии XVII столетия, посещая церковь один раз в неделю, услышал бы за всю свою жизнь приблизительно 3 тысячи проповедей. Перенасыщенная информацией окружающая среда ложится бременем и на коммуникатора, и на получателя убеждающего сообщения.

Коммуникатор должен создавать сообщение, которое будет не только аргументированным или убеждающим, но и сможет привлечь к себе внимание в этом информационном хаосе. С другой стороны, получатель настолько завален сообщениями, что ему становится трудно уделить достаточно умственной энергии, необходимой для понимания смысла многих важных текущих проблем.

Наша эпоха пропаганды имеет и другие отличительные черты. Пуританские проповеди могли длиться целых два часа. Римские ораторы II века н. э. брали уроки по улучшению памяти, чтобы помнить все, что им приходилось говорить. Первые американские патриоты провели все лето 1787 года, обсуждая Конституцию США, и затем сочинили для газет того времени восемьдесят пять статей в ее защиту, в общей сложности почти 600 страниц. Сегодня телевизионная политическая реклама обычно длится не больше тридцати секунд. Журнальная реклама часто состоит всего лишь из картинки и фразы. Новости дня выходят короткими «саундбайтами»* и «новостными обрывками»**. Например, 70% всех сюжетов местных теленовостей длятся минуту или даже меньше. Как однажды выразился комментатор Джордж Уилл, если бы Линкольну пришлось сегодня обнародовать Декларацию об освобождении рабов, он, вероятно, сказал бы: «Читайте по моим губам. Рабства больше нет»***. Наша эпоха убеждения наводнена короткими, броскими сообщениями, часто ориентированными на визуальное восприятие. Хотя подобные убеждающие образы успешно завоевывают наше внимание в плотно насыщенной информацией среде, они заменяют хорошо аргументированные доказательства лозунгами и образами и могут превратить сложные проблемы в вульгарные черно-белые карикатуры на мотивированное обоснование.

Убеждение в настоящее время также является гораздо более прямым, непосредственным.

Пуританину приходилось целую неделю дожидаться проповеди и месяцами ожидать новостей из Англии. Начиная с запуска спутника «Telstar-1» в июле 1962 года, каждое событие, произошедшее почти в любой точке планеты, может быть немедленно отражено. К примеру, несмотря на все усилия китайского правительства, пытавшегося не допустить распространения информации, компания CNN подробно осветила события на площади Тяньанмэн, используя принимаемые по телефону детальные сообщения о насилии и прямые репортажи о правительственных действиях и реакциях студентов, которые затем быстро были переданы по радио и телевидению для нетерпеливо ожидавшего и в то же время ошеломленного мира. В подобной ситуации, за неделю до союзнической бом бежки Ирака в 1991 года министр иностранных дел Ирака Тарик Азиз заявил о том, что он понимает американскую политику, по скольку смотрит новости компании CNN. Более миллиарда человек в 108 странах настраивались на CNN, чтобы смотреть ее прямой и оперативный показ войны в Персидском заливе. После того как американская нация была вовлечена в неторопливое расследование дела О. Дж. Симпсона CNN, El, Court TV и другие телекомпании предложили круглосуточное освещение и прямой «анализ» судебных заседаний. Более миллионов американцев наблюдали по телевидению вынесение приговора. Спустя короткое время подобное интенсивное освещение было повторено снова — но на сей раз его объектом стал президент Соединенных Штатов Билл Клинтон, попавший под расследование ложных заявлений об интимных отношениях с молодой сотрудницей своей администрации.

* Soundbite (sound bite) — букв, «кусок звукозаписи», но можно перевести и как «сильное вы оказывание». Дж. Грин в «Словаре новых слов» (М.: Вече, Персей, 1996. С. 267), дает следующе определение: «короткий аудиофрагмент, который вставлен в видеорепортаж, показываемый в те леновостях; не представляя из себя ничего нового, саундбайт (как и «фотоповод») стал основны в планировании все более режиссируемых избирательных кампаний в Великобритании и США Политики, редко и лишь по необходимости более или менее искусные ораторы, отныне озабочен] не полным текстом своих выступлений, а лишь тремя или четырьмя сильными фразами, которые будут гарантировать им освещение в массмедиа». «Фотоповод» (photo opportunity) — см. главу 1! прим. стр. 162. — Прим. перев.

** News snippets — кусочки (фрагменты, отрывки, обрывки) новостей. — Прим. перев.

*** Автором популярной фразы «Читайте по моим губам» является Дж. Буш-старший, которы в предвыборной кампании 1988 г. в одном из выступлений заявил: «Читайте по моим губам.

Нет -новым налогам». Естественно, он вводил новые налоги, став президентом. — Прим.

перев.

На президентских выборах 2000 года этот зуд немедленного сообщения и получения информации создал причудливую ситуацию: в средствах массовой коммуникации сначала провозгласили, что Ал Гор победил в штате Флорида (даже прежде, чем некоторые избирательные участки в штате были закрыты); затем позже, в тот же самый вечер выяснилось, что количество бюллетеней, поданных за кандидатов во Флориде, практически одинаково, и победителя объявить еще невозможно; и наконец сообщили, что в этом штате выиграл Джордж Буш. Эти новости побудили Гора телефонировать Бушу и признать поражение. Однако, готовясь объявить нации о своем поражении, Гор узнал, что результаты снова выровнялись, и отказался от публичного выступления. Спешка средств массовой коммуникации в объявлении результатов, а затем и в исправлении своей информации втянула и кандидатов на президентское кресло и простых граждан США в эмоциональные «русские горки», создавая замешательство и гнев во всех лагерях.

Незамедлительность сегодняшнего убеждения становится чуть ли не мгновенной. Вот только один показательный факт: первый телефильм о массовом самоубийстве в Джонстауне в 1978 году потребовал для своего производства 513 дней; и всего 34 дня прошло между трагическими событиями в поселении секты «Ветвь Давидова» в Вако, штат Техас, и первым телефильмом об этом. Результатом является своевременная информация — но, возможно, часто излишне своевременная. В то время как пуританин мог провести целую неделю, размышляя над смыслом проповеди предыдущего воскресенья, сегодняшний телезритель и читатель журнала имеет очень мало времени на обдумывание какого-то пусть и очень убедительного образа до того, как его место занимает другой, — деревья приходят на смену лесу.

Возможно, главное различие между нашей собственной и прошлыми эпохами заключается в том, как мы наставляем наших сограждан относительно убеждения. Если бы вы были гражданином греческого города-государства в III веке до н. э., ваше образование включало бы четыре года риторики, рассчитанной на обучение вас пониманию убеждающих аргументов и выработке собственных доводов. Если вы упустили свою возможность научиться, можно было нанять софиста, чтобы обеспечить более углубленное образование.

Римские учащиеся I века н. э. брали уроки по убеждению, возможно, у самого крупного специалиста в области риторики за все времена, Квинтилиана, чей учебник по этому предмету использовался в течение почти тысячи лет. Студенты Гарвардского колледжа в Америке XVII века также имели много возможностей научиться убеждению. Каждую пятницу в полдень в течение четырех лет студенты обычно учились спорить; по крайней мере один раз в месяц от них требовали продемонстрировать, что они узнали. Для этого они должны были занять определенную позицию, защищая ее и критикуя взгляды оппонентов.

Эти культуры, в отличие от нашей собственной, рассматривали понимание убеждения в качестве существенного навыка, необходимого каждому гражданину для полноценного участия в делах государства. Обучение убеждению было одним из основных компонентов их образования. В противоположность этому, лишь немногие американцы проходят формальный курс социального влияния. Популярные книги по данному предмету обычно запугивают читателей предупреждениями о страшных последствиях убеждения и влияния средств массовой информации или являются упрощенными инструкциями о том, «как преуспевать».

Хотя нас ежедневно бомбардируют убеждающими сообщениями, мы не имеем возможности учиться методам убеждения и понимать, как они работают. Печально, что такое состояние приводит к ощущению отчуждения и цинизма, когда многие американцы оказываются сбитыми с толку основными процессами принятия решений в их обществе.

ЦЕЛИ ЭТОЙ КНИГИ

В течение последних шести десятилетий социальные психологи непосредственно зучали повседневное использование и злоупотребление убеждением14. Они провели тысячи экспериментов, чтобы проверить бесчисленные гипотезы относительно воздействия убеждающей информации. Усилия ученых вылились в открытие эффективных методов убеждения и понимание того, что именно делает убеждающее сообщение столь убедительным. Одна из целей нашей книги заключается в том, чтобы поделиться с читателем этой информацией.

Во втором разделе мы опишем открытия социальных психологов и других исследователей относительно того, каким образом нас убеждают. Какие факторы определяют нашу подверженность постороннему воздействию? Как мы вообще реагируем на попытку убеждения? Следующие четыре раздела, основная часть книги, представляют углубленный анализ обычно применяемых сегодня тактик пропаганды, наряду с обсуждением того, почему эти тактики настолько эффективны в обеспечении нашего согласия. Затем мы остановимся на том, как их можно скомпоновать друг с другом, чтобы провести целую убеждающую кампанию. Книга завершается обсуждением того, что можно делать, чтобы ограничить воздействие на нашу жизнь эффектов пропаганды и гарантировать, что основой демократии будут открытые и честные дискуссии.

Наша книга имеет также и вторую цель. Убеждающие призывы, направленные на Деметрика Джеймса Уолкера, избирателей Северной Каролины, жертв изнасилования и на каждого телевизионного зрителя и читателя журнала, используют в своих интересах глубинную человеческую психологию; они часто обращаются к нашим самым глубоким страхам и наиболее иррациональным надеждам, в то же время, извлекая пользу из наших простейших верований, они рисуют картину мира — возможно, искаженную, — в котором мы должны жить. Наша надежда заключается в том, что говоря о способах убеждения, мы все сумеем лучше понять мир пропаганды и будем справляться с ним разумно и эффективно.

ПОВСЕДНЕВНОГО УБЕЖДЕНИЯ

ТАИНСТВЕННОЕ ВЛИЯНИЕ

Созданный в 1962 году фильм The Manchurian Candidate журский кандидат»), главные роли в котором играли Анжела Лэн сбери, Фрэнк Синатра и Лоренс Харви, стал поистине культовым про изведением. Он повествует об американском солдате, захваченном плен во время корейской войны, где ему «промыли мозги» китайские коммунисты. Этот военнопленный запрограммирован таким образом, чтобы входить в гипнотический транс и по команде убивать амери канских политических лидеров. Интрига усложняется, когда китай ским коммунистам удается тайно добиться выдвижения собствен ного кандидата на пост вицепрезидента США, а бывшему солдату приказывают убить кандидата на пост президента.

«Маньчжурский кандидат», несомненно, триллер. Но не следует ли предположить, что его популярность, по крайней мере частично, основана на предлагаемом им образе социального влияния. Убежде ние представлено здесь как таинственная и мощная сила. В руках «знающих» людей оно может заставить нас выполнять — без каких либо видимых оснований — странные и, может быть, даже чудовищ ные действия.

Люди действительно иногда делают странные вещи при отсутствии видимого резона. На протяжение истории было придумано множест во таинственных причин, помогающих объяснить, почему мы, люди, подвержены влиянию и убеждению. Например, античные мыслители полагали, что судьба человека определяется расположением далеких звезд. В Средние века была широко распространена вера в то, что че ловек может быть одержим демонами или что поведением могут управ лять ведьмы, которые околдовывают ничего не подозревающих людей.

Спустя столетия, в 1770-х годах, Франц Антуан Месмер (чье имя дало нам слово mesmerize — месмеризировать, то есть гипнотизи ровать) создал светскую версию мифа о колдовстве, до сих пор влияющую на наш образ мыслей1. Согласно Месмеру, мы не одержи мы духами или демонами, но каждый из нас обладает «животными флюидами», движения которых и определяют все наше поведение, влияют на здоровье и даже благосостояние.

(Интересно, что английское слово influence — влияние ведет свое происхождение от слова fluid — текучая, эфирная субстанция, и буквально означает «влиять, воздействовать на флюиды».) Месмер утверждал, что может управлять человеческим поведением и повышать потенциальные возможности пациента, водя магнитом по его телу и меняя таким образом направление потока флюидов.

Терапевтические сессии, вдохновленные идеями Месмера, породили настоящую сенсацию в Европе и Америке XVIII века. В ходе типичной сессии руководитель обычно «месмеризировал» несколько преданных ему людей, либо помещая магниты в ключевых точках на теле, либо массируя их тела руками с целью стимуляции потока флюидов, либо, как это было позднее, просто подавая команду голосом. Находившиеся в «месмеризированном»