«АНГЛОЯЗЫЧНЫЕ ЭКОНОМИЧЕСКИЕ МЕДИАТЕКСТЫ КРИЗИСНОГО ПЕРИОДА: КОГНИТИВНО-ДИСКУРСИВНЫЙ АНАЛИЗ ...»

The government is deep in the red (D.H.B.) Другая идиома Americans are on the hook (D.H.B.) – констатирует плачевное положение дел для американцев, которые погрязли в долгах и теперь находятся в подвешенном состоянии, буквально «на крючке».

На семасиологическом уровне исследуемый концепт представлен не только тропами, но и стилистически используемыми идиоматическими выражениями (China is caught in a “dollar trap” (L.D.C.), we blow a hole in a dollar), литературноразговорной лексикой и сленгом (stable interest rate causes people to go a little bit crazy, I think the whole system went crazy) (T.C.).

Таким образом, ядро концепта FAILURE достаточно слабо представлено в рассмотренных текстах, в то время как периферия концепта (ближняя и дальняя), получают детальное отражение на страницах экономической прессы во время кризиса.

В структуре концепта когнитивные признаки представлены следующим образом: отсутствие успеха и неоправданные ожидания – 61 % (300 примеров), недостаток необходимого или желаемого количества – 39 % (190 примеров). За 100 % (490 примеров) принимается общее количество единиц, объективирующих концепт FAILURE в проанализированных текстах (см. Приложение 1).

2.3.1.2 Семантико-когнитивный анализ концепта FEAR Информационное содержание концепта FEAR было проанализировано на основе материалов словарей “Merriam-Webster”, “Longman”, “ Britannica Online Encyclopaedia”, а также периодических изданий “The Financial Times”, “The Wall Street Journal”, “The Economist”.

В словаре “Webster” FEAR в первом значении – благоговейный трепет, прежде всего, перед Богом. Второе значение – «тревожное ожидание», «ожидание худшего». Наконец, в третьем значении FEAR – боязнь или тревога. В этом случае FEAR определяется как эмоция, переживаемая в присутствии угрозы опасности или как тревожное состояние в ожидании неудачи или беды [Merriam-Webster, www.marriam-webster.com].

“Encyclopaedia Britannica” также определяет FEAR как неприятную эмоцию, вызванную ожиданием опасности или осведомленностью о ней. Другое определение предлагает понимание FEAR как состояния, отмеченного этой эмоцией. Беспокойство, волнение, тревога – вот основные единицы, описывающие концепт FEAR в словарных статьях “Britannica Online Encyclopaedia”. FEAR как «благоговейный трепет» по отношению к Богу здесь также упоминается [Britannica Online Encyclopaedia, www.britannica.com].

В словаре “Longman” дается лишь одно определение единицы FEAR, СТРАХ как боязнь или беспокойство в ожидании неприятного события [Longman Dictionary 2003].

Рассмотренные дефиниции демонстрируют принадлежность концепта FEAR к эмотивной сфере. Лексикографические источники определяет FEAR, прежде всего, как эмоцию, отрицательную, часто сильную, вызванную ожиданием опасности или осведомленностью о ней.

В ходе исследования, на основе дефиниционного анализа лексемы fear были (классифицирующие) когнитивные признаки концепта FEAR.

В результате анализа выяснилось, что ядро концепта FEAR составляет когнитивный признак тревога и отсутствие смелости, репрезентированный словами to fear, fearful, fearfully, fearsome. Ключевая единица FEAR и ее дериваты, упомянутые в словарных статьях, входят в ядро концепта: recessionary fears, fear of job losses, so little time - so much to fear. Прямые номинации FEAR зафиксированы в основном в статьях за конец 2008 г.

Первичные номинативные единицы, т.е. синонимы лексемы FEAR, были рассмотрены на основе материалов словаря “Merriam-Webster” и “ Britannica Online Encyclopaedia”, а затем сопоставлены с результатами дискурсивного анализа экономической прессы. Эти единицы составляют ближайшую периферию концепта, представленную рядом когнитивных признаков, первым из которых является тревожное ожидание опасности, - признак, объективированный лексемами типа risk, risky, threaten, warn, hesitation, concerns, pessimistic, worried. В 153 текстах кризисного периода было выявлено 145 единиц (100 %), объективирующих этот признак. Тревожное ожидание опасности представляет собой обобщающий признак, к которому относятся следующие менее объемные признаки концепта:

предчувствие/опасение/тревога (alarm, anxiety, risk, risky, threat, threaten, warn, dangerous) 44% (65 примеров) когнитивный признак в словаре, не относятся напрямую к информационному содержанию, будучи изначально коннотативно (оценочно или эмоционально) нагруженными.

Вторичные номинативные единицы, участвующие в объективации данного признака, отличаются разнообразием. На семасиологическом уровне, как в области интерпретационного поля, так и в образной части, он представлен в основном метафорой, гиперболой и иронией.

Прием иронии используется в основном для передачи беспокойства или в качестве прямого предостережения. В предложении Too soon to kiss and make up (R.E.) автор статьи предостерегает читателя от поспешных выводов, заставляя задуматься о том, что экономика все еще не оправилась от произошедших потрясений. Ироничная форма высказывания заставляет обратить на себя внимание и оказывает на читателя манипулятивное воздействие.

преобладает параллелизм (как правило, он фигурирует в заголовках): Deep pockets, deep fears (R.C.); once bitten twice shy (S.C.).

В каждой статье ощущается неуверенность в будущем. Об этом свидетельствует высокий процент вопросительных конструкций и условных предложений: But will the blanket invitations to invest be accepted? If inflation and unemployment rise sharply, EU solidarity could break down in some damaging ways (B.T.A.). Подобные дискурсивные структуры находятся на крайней периферии концепта, поскольку они целиком и полностью обусловлены контекстом, вне которого их восприятие может коренным образом измениться.

Идиоматическое представление страха обнаружено в следующем примере: As a result, forecasters are now sharpening their red pencils (P.F.).

Выражение sharpen your pencil, используемое во время переговоров, связано с получением более выгодного предложения, с понижением цены на товар или услугу. Однако в данном случае идиома приобретает новое звучание. Речь в статье идет о бюджетном дефиците, и в атмосфере кризиса у экспертов расходов бюджета над его доходами (предсказатели затачивают свои красные карандаши, т.е. готовятся к негативным прогнозам).

классифицирующий признак концепта FEAR, передающий переживание опасности и реакцию на кризис. Этот признак объективируется в 153 текстах 80 единицами (100 %), среди которых: imbalance, stress, panic, disastrous, scary, frightening, tension и др.

В границах данного обобщающего когнитивного признака прослеживаются менее масштабные признаки:

ужас/отчаяние (shock, panic, panicky, disastrous, scary, frightening) 32% (25 примеров) нервное возбуждение/смятение (imbalance, stress, stew, fuss) угнетенное состояние, депрессия (depression, gloom) 21% ( раздражение, нетерпение, напряжение (tension, fret) 21% ( Единицы дескрипции, к которым относятся группы устойчивых сочетаний со словом FEAR (irrational FEAR, groundless FEAR, deep-seated FEAR, trembling, shaking, shivering with FEAR, paralysed with FEAR) упоминаются в словаре “Longman” и оценивают FEAR как иррациональный, беспочвенный, глубокий страх.

Такие сочетания нередко фигурируют в экономической периодике кризисной эпохи и принимают участие в репрезентации концепта.

В ходе исследования был проведен краткий анализ синонимов ключевой единицы-репрезентанта концепта. Интересная градация синонимов лексемы FEAR предлагается “Encyclopaedia Britannica” с последующим объяснением каждого из состояний.

FEAR, DREAD, FRIGHT, ALARM,PANIC, TERROR, TREPIDATION передают болезненное возбуждение в присутствии или в ожидании опасности, иными словами, каждая из этих лексических единиц репрезентирует один из основных когнитивных признаков концепта - тревожное ожидание опасности (fear, fright, alarm) или сильная эмоция на фоне опасности (panic, terror).

Все члены данного синонимического ряда, за исключением trepidation, были неоднократно отмечены на страницах “The Economist”, “The Financial Times”, “The Wall Street Journal” периода рецессии. Наиболее часто встречается ключевое слово FEAR, затем следуют ALARM и PANIC.

В структуре концепта когнитивные признаки представлены следующим образом: тревожное ожидание опасности – 64 % (145 примеров), сильная отрицательная эмоция на фоне опасности – 36 % (80 примеров). За 100 % ( примеров) принимается общее количество единиц, объективирующих концепт FEAR в проанализированных текстах (см. Приложение 1).

Для более полного ознакомления с репрезентацией концептов в кризисном дискурсе представляется необходимым построить их модели.

2.3.2 Моделирование концептов кризисного периода 2.3.2.1 Моделирование концепта FEAR На первом этапе моделирования концепта FEAR обратимся к макроструктуре концепта и распределим выявленные когнитивные признаки по трем структурным составляющим - образному компоненту, информационному содержанию и интерпретационному полю.

Образное содержание концепта включает перцептивный и когнитивный образы [Стернин и Попова 2010]. Перцептивный образ, отражающий чувственные представления о страхе, формируется по данным ассоциативных экспериментов, поэтому в нашем случае он не рассматривается. При изучении дискурса прессы более актуальным становится второй элемент образного слоя – когнитивный образ, отражающий смысловые связи (метафорические, метонимические) содержания концепта FEAR с другими концептами (FAILURE, SUCCESS, HOPE).

К когнитивным образам относится актуализация двух когнитивных признаков, обобщенных классификационным признаком сильная эмоция на фоне опасности: угнетенное состояние, депрессия и раздражение, нетерпение.

Образный компонент присутствует в осуществлении предсказаний относительно будущего развития кризиса: As a result, forecasters are now sharpening their red pencils; Too soon to kiss and make up. Метафора и ирония участвуют в реализации когнитивного признака предчувствие/опасение/тревога (классифицирующий признак тревожное ожидание опасности).

Образность определяется эмоциональностью концепта, накладывающего отпечаток на восприятие неясного размытого будущего. Образный компонент представлен рядом стилистических приемов и фразеологических единиц.

Когнитивные образы составляют 63% всех когнитивных признаков ( примера). При расчете процентного содержания компонентов концепта за 100 % принимается общее количество единиц, вербализующих концепт в составе всех когнитивных признаков (225 единиц).

Интерпретационное поле концепта FEAR включает когнитивные признаки, характеризующие отношение субъектов, переживающих страх, к кризисной ситуации или к самой эмоции «страх». Интерпретационное поле репрезентировано рядом лексем, стилистических приемов и фразеологических единиц.

Когнитивные признаки интерпретационного поля концепта FEAR входят в предчувствие/опасение/тревога. Эти признаки обобщаются классифицирующим когнитивным признаком тревожное ожидание опасности.

коннотацией, в интерпретационном поле обнаружены также стилистические приемы, например, эпитет (desperate measures, cautious outlook) и синтаксический параллелизм (Deep pockets, deep fears; once bitten twice shy).

Интерпретационное поле концепта FEAR в целом составляет 47 % его когнитивного содержания.

На третьем этапе моделирования концепта необходимо выявить признаки, составляющие ядро, дальнюю и крайнюю периферию концепта, и представить содержание концепта в виде полевой структуры. Разделение содержания концепта на ядро и периферию осуществляется по критерию яркости когнитивных признаков.

Яркость когнитивного признака определяется количеством единиц, объективировавших этот признак при исследовании дискурса прессы.

Используем словесную форму описания полевой структуры концепта FEAR.

К ядру концепта относится ключевая лексема-номинант fear, узкое деривационное поле ключевой номинации fearful, fearfully, fearsome. Когнитивный признак тревога неспособность контролировать эмоции и мыслить рационально под влиянием внешних факторов (опасности).

когнитивными признаками:

тревожное ожидание опасности (risk, risky, threaten, warn, challenge, hesitation, concerns, unstable, pessimistic, worried) сильная эмоция на фоне опасности (panic, panicky, disastrous, scary) интерпретационном поле содержатся их отдельные элементы.

На ближней периферии концепта расположены два когнитивных признака, с одной стороны, это тревожное ожидание опасности (risk, risky, threaten, warn), а с специфическими признаками:

угнетенное состояние, депрессия (depression; reasons for gloom) раздражение, нетерпение, напряжение (tension) доминирующих оценочного и образного компонентов.

К дальней периферии в структуре концепта относятся фразеологические сочетания, фигуры речи, тропы, объективирующие концепт в прессе и не зафиксированные в словарях. Речь идет о стилистическом использовании идиом, гиперболизированном и метафорическом осмыслении кризиса, т.е. о сугубо образном представлении страха. На дальней периферии зафиксированы отдельные когнитивные признаки в составе обобщающих классификационных признаков из интерпретационного поля.

Крайняя периферия представлена рядом единиц, лишь в определенном контексте участвующих в актуализации концепта, например about to, likely в осуществлении предсказаний на будущее в некоторых статьях.

Таким образом, подавляющее большинство признаков образного компонента концепта входит в дальнюю периферию концепта, небольшое количество признаков отмечено на ближней периферии. Несмотря на то, что образная составляющая отсутствует в ядре, она заметна в структуре концепта и является одной из определяющих, наряду с оценкой.

Интерпретационное поле концепта составляет 37 % (83 примера) содержания концепта.

Оно представлено в ядре концепта и в области ближней периферии. По сравнению с другими структурными компонентами концепта оно достаточно объемное и представляется доминантным. Оба классифицирующих когнитивных признака, репрезентированных интерпретационным полем, входят в область ближней периферии, отдельные признаки оценочной зоны обнаружены на дальней периферии. Базовые когнитивные признаки поля тревожное ожидание опасности и сильная эмоция на фоне опасности во многом отражают особенности функционирования концепта в дискурсе кризиса. Наличие ярко выраженного образного компонента подтверждает тезис об эмоциональной природе концепта FEAR.

На втором этапе моделирования концепта осуществляется описание концепта как иерархии выявленных когнитивных классификационных признаков. Яркость признаков определялась на основе подсчета процентного содержания каждого из них в структуре концепта (см. п. 2.3.1).

Из двух когнитивных признаков доминантным является тревожное ожидание опасности, составляющий почти две трети (64 %) от общего количества единиц, вербализующих концепт. Высокая частотность признака объясняется самим характером кризисной обстановки, в которой на первый план выходит неопределенность и неуверенность. Все три специфических признака в рамках этого обобщающего признака представлены приблизительно в равных пропорциях, т.е.

каждое из упомянутых состояний в равной степени сопровождает общество в период рецессии. Признак отражает тревогу и опасения по поводу дальнейшего разворачивания экономического кризиса.

Как уже отмечалось, неуверенность в будущем и беспокойство относительно дальнейшего распространения кризиса реализуются через концепт DANGER, источником которого является концептуальное представление FAILURE как болезни.

Когнитивный признак сильная эмоция на фоне опасности, составляющий чуть больше трети единиц (36 %), актуализирующих концепт FEAR. Данный признак ориентирован на настоящий момент, он характеризует сложную эмоциональную ситуацию в период кризиса и отображают эмоциональную реакцию на рецессию.

Общая эмоциональность концепта FEAR находит отражение в градации когнитивных признаков. Так, ужас/отчаяние как наиболее сильное, иногда гиперболизированное представление реакции на кризис опережает чуть менее сильные по накалу нервное возбуждение и смятение.

Необходимо уточнить, что при расчете процентного содержания признаков использовались когнитивные признаки, расположенные на ближней и дальней периферии концепта. Признаки, входящие в состав крайней периферии, не были использованы, поскольку они весьма размыты и всецело обусловлены узким контекстом.

2.3.2.2 Моделирование концепта FAILURE компонент, информационное содержание и интерпретационное поле.

Когнитивный образ концепта FAILURE представляет собой уподобление экономического коллапса и его проявлений неудачам, постигающим людей, метонимический и метафорический перенос различных аспектов неудачи человека на экономические процессы, в частности развертывание кризиса.

В качестве примеров интерпретации когнитивных образов приведем концептуальную метафору FAILURE как болезни (shock, shockwave, pain, scars, painful, hurt, suffer, harm, vulnerable, weak), которая становится проявлением классификационного когнитивного признака отсутствие успеха.

В данном случае имеет место метонимический перенос, поскольку болезни и плохое самочувствие людей приписываются целым экономическим структурам (рынку, биржам, банкам), управляемым человеком, и экономике в целом.

В качестве примеров интерпретации когнитивных образов приведем фразеологические обороты out of the frying-pan into the fire и saw their savings turn to классификационного когнитивного признака отсутствие успеха и неоправданные ожидания.

Также необходимо упомянуть метафорическое обыгрывание глагола to bury классификационный когнитивный признак отсутствие успеха и неоправданные ожидания. В прессе зафиксирован высокий процент подобных негативно окрашенных образов.

Наиболее ярким когнитивным образом финансового коллапса является метафорическое сопоставление неудачи с ураганами, облачностью, бурями, штормами: storm, clouds, eclipse, the economic tempest, stormy times, the Western financial hurricane, the centre of the storm. В данном случае происходит актуализация признака природные катаклизмы в масштабах классифицирующего когнитивного признака отсутствие успеха и неоправданные ожидания. Как и в примерах с образами страха, здесь происходит пересечение концептов FAILURE и FEAR:

природные катаклизмы, с которыми сопоставляется FAILURE, порождают актуализацию FEAR, заставляя опасаться новых проявлений непогоды.

Когнитивные образы составляют 11% (54 примера) всех когнитивных признаков (за 100 % принимается общее количество объективирующих концепт единиц – 490).

«природные катаклизмы» лежат в основе функционирования образного компонента концепта.

когнитивным признаком увольнения и потеря работы (fire, redundant, dismiss, unemployment, job loss) входящим в состав классификационного признака актуализируется именно как потеря работы, а также денег, собственности или власти.

В информационном содержании концепта присутствуют и другие признаки:

Отсутствие/опущение absence, omission Бедность/нужда/лишения poverty, pinch, dearth, famine, poorness, privation, necessity Голод/смерть hunger, death, suicide Информационное содержание концепта составляет 19 % (93 примера) содержания концепта.

Интерпретационное поле концепта FAILURE в основном представлено единицами, отображающими отношение к неудачам в области экономики, к кризису демонстрирующими ущерб, нанесенный рецессией финансовому сектору.

В оценочную зону интерпретационного поля концепта FAILURE входят следующие когнитивные признаки:

провал/фиаско (fizzle, defeat, calamity) вред/потери/понесенный ущерб (как losses, lose, damage) разрушения/хаос (collapse, crash, disaster, deterioration, turmoil, confusion, trouble) тщетность/бесполезность (useless, futile, vain) снижение/сокращение/регресс recession, drop, decline, plummet, plunge, tumble, contract, sink, reduce, slump, shrink, shrinkage, lower, cut, fall, downgrade, downturn.

Все эти признаки входят в состав более крупного классификационного признака отсутствие успеха и неоправданные ожидания.

На стыке оценочной и утилитарной зон интерпретационного поля находится также ряд признаков, выделенный в составе классифицирующего признака недостаток необходимого или желаемого количества:

Недостаток/нехватка deficit, insufficiency, lack, lacuna, paucity, scantiness, scarcity, shortage, undersupply, want, need, meagerness, skimpiness Недостаток финансовых средств crunch, debt, bankruptcy Несоответствие требованиям inadequacy, inadequateness Неэффективность mistake, devalue, mismanagement, inaction, inflation, undermine, frustrate.

Наконец, к оценочной зоне примыкают не только лексемы, но и стилистические приемы, в частности, гипербола (global finance seemed to have survived its near-death experience) и ирония (History has to be rewritten after the market’s recent falls). Таким образом, оценочная зона интерпретационного поля концепта FAILURE номинирована двумя важными когнитивными признаками.

Интерпретационное поле концепта FAILURE в целом составляет 70 % ( примера) его когнитивного содержания и включает базовые классифицирующие признаки концепта, отдельные специфические признаки которых расположены в информационном содержании. Интерпретационное поле представлено очень широко, самый высокий процент единиц, вербализующих концепт FAILURE, относится к этому структурному компоненту.

Обратимся к выявлению признаков, составляющих ядро, дальнюю и крайнюю периферию концепта. Включение того или иного признака в состав ядра или периферии определяется частотностью использования и релевантностью признака в дискурсе.

Ядро концепта FAILURE составляет когнитивный признак неспособность выполнить необходимое или ожидаемое действие, репрезентированный словами to fail, failure. Таким образом, ядерным компонентом концепта является интерпретационное поле оценки.

когнитивными признаками:

(collapse, crash, cropper, defeat, fizzle, nonachievement, nonsuccess, crisis, recession, collapse, exposure to the collapse, crash, disaster, trouble, confusion) 2) недостаток необходимого или желаемого количества deficit, drought,famine, inadequacy, inadequateness, insufficiency,lack, la cuna, paucity, pinch, poverty, scantiness,scarceness, scarcity, shortage, undersupply, want).

неоправданные ожидания к ближней периферии относятся следующие признаки:

снижение/сокращение: recession, drop, decline, plummet, plunge, tumble, contract, sink, reduce, slump, shrink, shrinkage, lower, cut, fall, downgrade, downturn.

вред/потери/понесенный ущерб: losses, lose, damage, deterioration, poverty, hunger, death, suicide неэффективность: mistake, devalue, mismanagement, inaction Репрезентацией классифицирующего признака недостаток необходимого или желаемого количества на ближней периферии концепта являются более узкие когнитивные признака:

Недостаток/нехватка: deficit, insufficiency, lack, lacuna, paucity, scantiness, scarcity, shortage, undersupply, want, need, meagerness, skimpiness Недостаток финансовых средств: crunch, debt, bankruptcy На ближней периферии концепта расположена концептуальная метафора, сопоставляющая FAILURE с природными катаклизмами: storm, clouds, eclipse, the economic tempest, stormy times, the Western financial hurricane, the centre of the storm.

Наконец, в состав ближней периферии входит группа лексических единиц, номинирующих концепт в рамках темы потери работы: fire, redundant, dismiss, unemployment, job loss. Ближняя периферия характеризуется сочетанием информационного содержания, оценочного компонента и образной составляющей.

Информационное содержание и интерпретационное поле репрезентированы наибольшим количеством единиц.

На дальней периферии концепта FAILURE, как и в случае с концептом FEAR, зафиксированы различные образные ассоциации, стилистически обыгранные конструкции, идиомы, актуализирующие концепт в кризисном дискурсе. Образный компонент и интерпретационное поле здесь доминируют в рамках отдельных когнитивных признаков.

Итак, признаки образного компонента принадлежат по преимуществу дальней периферии концепта. Образный слой концепта FAILURE играет далеко не самую важную роль и имеет в структуре концепта меньшее значение, чем в концепте FEAR.

Информационное содержание исследуемого концепта составляет 19 % его содержания. Информационное содержание активно представлено на ближней периферии концепта, два основных классифицирующих когнитивных признака относятся именно к этому структурному подразделению концепта, что демонстрирует значимость понятийной составляющей для концепта FAILURE.

Высокий процент единиц был отнесен к информационному содержанию, поскольку эти единицы были обнаружены не только в прессе, но и в лексикографии и отличаются стилистической нейтральностью. Сильные позиции данного структурного подразделения концепта могут объясняться тем, что FAILURE, в отличие от FEAR, не обладает столь ярко выраженной эмоциональной природой, отображая, как правило, уже произошедшие события, негативные, но уже понятные и определенные и потому не вызывающие слишком много эмоций.

Интерпретационное поле концепта составляет 70 % содержания концепта и является невероятно богатым. Оно выявлено в ядерной части, в зоне ближней периферии, где оно занимает лидирующие позиции, наряду с информационным содержанием, в области дальней периферии вместе с образом. Нужно отметить, что оценочная зона поля представлена не классифицирующими когнитивными признаками, а их отдельными компонентами (более узкими и специфическими признаками).

Очевидно, что в процессе функционирования концепта FAILURE в ходе кризиса в структуре концепта преобладает именно оценочная оставляющая. Ее доминантное положение объясняется авторским подходом к написанию статьи, где журналист постоянно дает собственную оценку событиям, а в связи с тем, что на фоне кризиса подавляющее большинство событий окрашено негативно и позиционируется как неудача, коллапс, провал, то в кризисном дискурсе авторский взгляд отображает именно концепт FAILURE. Вхождение принципиально важных когнитивных признаков вред/потери/понесенный ущерб, неэффективность, недостаток денег в оценочную зону придает концепту сугубо оценочный характер.

На основании процентного содержания когнитивных признаков в структуре концепта (см. п. 2.3.1) представляется возможным распределить признаки FAILURE по степени яркости и типичности в кризисном дискурсе:

1. отсутствие успеха и неоправданные ожидания признаки наглядно отображают крах надежд, неудачное функционирование учреждений и провальную деятельность лиц во время рецессии;

2. недостаток необходимого или желаемого количества когнитивные признаки характеризуют недостаточное количество каких-либо ресурсов, прежде всего, финансовых средств, рабочих мест, возможностей в ходе кризиса.

По результатам подсчетов оказалось, что классифицирующий признак отсутствие успеха и неоправданные ожидания (61 %) является более релевантным в кризисном дискурсе, чем признак недостаток необходимого или желаемого количества (39 %).

В остальном процентное содержание каждого из специфических когнитивных признаков говорит само за себя: чем больше единиц репрезентирует тот или иной аспект неудачи, тем более значимым и более остро воспринимаемым он является. Например, в подгруппе первого классификационного признака концептуализация FAILURE как фиаско представляется менее значимой, чем понесенный ущерб, который, в свою очередь, уступает по важности общему снижению экономических показателей. Высокая номинативная плотность признака снижение/сокращение/регресс свидетельствует о том, что темпы и масштабы экономического спада подчеркиваются журналистами, наряду с разрушением и хаосом, привнесенным кризисом. Невысокий процент представленности некоторых других признаков не может, однако, говорить об их низкой значимости в кризисном сознании. При исследовании дискурса прессы преобладание того или иного когнитивного признака скорее свидетельствует о личном восприятии рецессии автором статьи и его попытке передать свое мнение читателю.

Отдельные темы (например, увольнение и потеря работы), которые в обществе воспринимаются очень остро, находятся далеко не на первом месте в списке когнитивных признаков, что объясняется общей направленностью статей (экономический аспект, а не социологические реалии). В исследованных медиатекстах акцент сделан на тех проявлениях кризиса, которые являются самыми важными с экономической точки зрения. Другой существенный момент состоит в том, что первые места в списках когнитивных признаков занимают наиболее общие моменты (снижение, недостаток), а более конкретные и специфические темы отходят на второй план. Объяснением этому явлению вполне может послужить стремление журналистов осветить общие параметры и масштабы кризисы, создать в глазах читателя целостный образ рецессии.

2.3.3 Взаимосвязь концептов в дискурсе кризиса Результаты дефиниционного и дискурсивного анализа подтверждают, что концепты FEAR и FAILURE связаны друг с другом.

Ядро обоих концептов свидетельствует в пользу оценочного характера концептов, с явным преобладанием негативной оценки. Негативная оценка характерна для 37% когнитивных признаков концепта FEAR. Не оценочные признаки составляют всего 63 % от общего числа признаков концепта. Для концепта FAILURE негативная оценка и не оценочные признаки составляют, соответственно, 70 % и 30 %. Концепт FEAR в большей степени характеризуется эмоциональной природой, концепт FAILURE является преимущественно оценочным.

классифицирующими когнитивными признаками. Дальняя периферия также содержит ряд типичных признаков концептов, что является свидетельством когнитивной релевантности концептов в концептосфере кризиса.

Концепты FEAR и FAILURE взаимосвязаны друг с другом в дискурсивном пространстве медиатекстов. Так, тема увольнения рассматривается как в перспективе (концепт FEAR), так и в ретроспективе (концепт FAILURE).

Лексические единицы типа fire, redundant, dismiss, unemployment, job loss отличаются высокой частотностью в исследуемых статьях. Потеря работы в прошлом (FAILURE) вызывает ощущение неопределенности и сомнения по поводу возможности найти новое или сохранить настоящее рабочее место (FEAR): They might be proved right in five years’ time by buying now, but they fear being proved wrong (and losing their jobs) before Christmas (B.B.).

Взаимосвязь концептов отражается и в словарях. Так, одной из дефиниций лексической единицы FEAR в словаре “Merriam-Webster” [Merriam-Webster, www.merriam-webster.com] является «тревога в ожидании неудачи».

В период глобального кризиса общественное внимание приковано к дальнейшему развитию экономики, с одной стороны, и к причинам возникновения существующих проблем во избежание их повторения в будущем, с другой стороны.

FAILURE в период финансового коллапса представлен, главным образом, как потеря (работы, статуса, денег), как сильное потрясение (сравнимое только с Великой Депрессией), как плохая погода в любых проявлениях, как упадок, провал, вредное воздействие. Концепт FEAR связан, прежде всего, с неуверенностью в будущем, с опасностью и трудностью задач, которые предстоит решить. Нужно отметить, что в статьях кризисного периода концепт представлен в основном как тревожное ожидание опасности, однако в 2009 г., по мере продвижения кризиса, возрастает также количество единиц, репрезентирующих концепт в рамках когнитивного признака сильная эмоция на фоне опасности.

FAILURE представляет собой концепт, непосредственно связанный с наступлением кризиса, его причинами, последствиями и существованием в реальном времени. В отличие от концепта FEAR, он обращен в прошлое и побуждает к постоянному анализу произошедшего. В этом смысле FAILURE является первоисточником, провоцирующим зарождение концепта FEAR, ориентированного на то, чему еще предстоит случиться, и на то, что происходит вокруг (также с акцентом на результат того, чем происходящее закончится).

Концепт FEAR имеет отношение к будущему, к предстоящим изменениям, к ожиданиям и перспективам и к настоящему, к непосредственному переживанию всех реалий рецессии.

Устойчивая связь двух концептов легко объяснима, ведь концепты FEAR и FAILURE имеют различную временную направленность: FAILURE связан с прошлым, с результатами прошедших событий и их анализом. FEAR ориентирован на будущее, на предвидение и предотвращение потенциальной опасности (DANGER). В настоящем времени происходит пересечение концептов.

семасиологическом и фразеологическом уровнях во многом сближаются с результатами лексического анализа изучаемых концептов. На лексическом уровне концепты представлены многочисленными единицами, выявленными при работе со словарями и с периодическими изданиями. Главным образом, выделяются яркие когнитивные признаки, репрезентирующие каждый концепт. Для концепта FAILURE это признак снижение/сокращение, для концепта FEAR – ряд синонимических единиц, имеющих различную степень интенсивности проявления эмоции страх. Высокая номинативная плотность ряда когнитивных признаков обоих концептов свидетельствует о коммуникативной релевантности концептов, необходимости обсуждать их, обмениваться данной концептуальной информацией на страницах экономической прессы.

Когнитивные признаки, выявленные при работе с лексикографическими источниками и с периодическими изданиями, репрезентированы не только лексикой, но и соответствующими единицами дескрипции на уровне фразеологии, а также вторичными номинативными единицами семасиологического уровня.

Анализ стилистических приемов свидетельствует об их высокой частотности в англоязычном экономическом дискурсе кризисного периода. Резюмируя анализ семасиологии, необходимо упомянуть о тех тропах, которые превалируют в рассмотренных статьях и раскрывают содержание концептов FAILURE и FEAR. К ним относятся, главным образом, гипербола, эпитет, метафора. В ряде случаев можно говорить о стилистически используемых идиоматических выражениях.

Среди фигур речи доминирует инверсия. Названные приемы устойчиво функционируют в объективации различных когнитивных признаков обоих концептов. В ряде случаев они выполняют эмотивную и экспрессивную функцию, однако довольно часто авторы статьи используют подобные выразительные средства с целью критики. Критика журналистов обрушивается, прежде всего, на моральное несовершенство общества, которое, по их мнению, во многом провоцирует финансовые проблемы.

Многократное апеллирование к выразительным средствам языка и к фразеологии наглядно демонстрирует связь кризисной ситуации с эмоциональной реакцией на нее. Преувеличения, экспрессивные и оценочные коннотации помогают раскрыть суть концептов FAILURE и FEAR. Использование идиом и тропов привлекает внимание читателя, предлагая критически оценить финансовый коллапс и его причины.

Проведенное исследование позволило в общих чертах структурировать изучаемые концепты кризисной эпохи, определить, какие единицы принадлежат ядру концептов, их ближней и дальней периферии. Результаты анализа на лексикофразеологическом и семасиологическом уровнях свидетельствуют о том, что концепты FEAR и FAILURE играют важную роль в экономическом дискурсе кризисного периода и занимают одно из ключевых мест в концептосфере кризиса.

Проведенное когнитивное исследование становится подтверждением тому, что дискурс кризисного периода значительно отличается от дискурса прессы в отсутствие рецессии. Актуализация концептов FEAR и FAILURE в дискурсе англоязычных периодических изданий экономического характера подтверждает прямую связь языка финансово-экономической прессы с экстралингвистическими факторами.

ВЫВОДЫ ПО ГЛАВЕ II

Результаты анализа дискурса не кризисного состояния экономики позволяют утверждать, что статьи в отсутствие рецессии отличаются от кризисных меньшей экспрессивностью, наличием небольшого числа стилистических приемов и эмоционально окрашенной лексики. Однако тенденция к осторожности и желанию спрогнозировать возможный спад присутствует, что вполне объяснимо, принимая во внимание неустойчивость и непредсказуемость рыночной экономики. Темы статей, затрагиваемые в отсутствие кризиса, очень многообразны и охватывают широкий спектр экономических и финансовых вопросов.

В отличие от дискурса докризисного периода медиатексты, написанные во время рецессии, характеризуются менее спокойной манерой изложения и являются более насыщенными языковыми средствами различных уровней.

Критический анализ экономического дискурса кризиса позволил установить, что дискурсивная практика по созданию и восприятию медиатекстов кризисных периодов является комплексной и креативной, что обусловлено социальноэкономическими условиями, непредсказуемостью рецессии.

Изучение интертекстуальности как связующего звена между различными медиатекстами кризиса выявило особенности жанровой структуры кризисной статьи, тяготеющей к убеждению, фрейминга как способа передачи чужого мнения, в большинстве случаев подкрепленного цитацией.

Критический анализ кризисного дискурса дал возможность выделить ряд стратегий, доминирующих на страницах экономической прессы. К ним относятся главным образом экспликативная и оценочная стратегии. Дескриптивная стратегия в этот период сводится к минимуму. Для медиатекстов кризисного периода характерна также стилистическая стратегия комбинирования книжного и разговорного дискурса, аргументативная стратегия и стратегия локальной когерентности (связности).

проанализированные в ходе критического исследования, обнаружены в большинстве текстов как средства скрытой подачи нужной информации. Скрытый (оценочный) план подачи информации преобладает над открытым, следовательно, на первый план выходит авторская оценка изображаемых явлений.

В плане лексики все рассмотренные статьи похожи. Необходимо отметить, что по мере углубления кризиса лексика медиатекстов становится более разнообразной и экспрессивной, а количество стилистических приемов, напротив, сокращается.

В статьях 2008 г. нередко присутствуют экскурсы в историю экономики. В текстах 2009 г. воспоминания о прошлом отсутствуют. На первый план выходят негативные настроения в настоящем и прогнозы на будущее.

Проведение когнитивного анализа экономического дискурса кризисных периодов позволило выявить основные концепты кризисной эпохи (FEAR и FAILURE), а также ряд других концептов, присутствующих в концептосфере экономического кризиса (DANGER, SUCCESS, HOPE).

Концепт FEAR в большей степени характеризуется эмоциональной природой, концепт FAILURE является более рациональным, преимущественно оценочным.

Основные когнитивные признаки концепта FAILURE – отсутствие успеха и неоправданные ожидания, а также недостаток необходимого или желаемого количества. Для концепта FEAR это признаки - тревожное ожидание опасности и сильная отрицательная эмоция на фоне опасности.

Исследование показало наличие воздействия экстралингвистических факторов на медиатексты. Это прослеживается не только на уровне отдельных лексических единиц, но и на уровне концептов. В статьях за 2008 г. FEAR концептуализируется в основном как тревожное ожидание опасности, в то время как в 2009 г., по мере углубления кризиса, во многих случаях выявляется когнитивный признак сильная отрицательная эмоция на фоне опасности.

Концепты FEAR и FAILURE оказались непосредственно связанными друг с другом. Эта связь осуществляется, в частности, через концепт DANGER, репрезентированный единицами типа danger и exposure. FAILURE является источником FEAR через DANGER. Подобно FEAR и, в отличие от FAILURE, концепт DANGER ориентирован на будущее.

Переломное кризисное мировоззрение категоризуется через неудачу как недостаток или полное лишение значимых ресурсов (прежде всего, финансовых средств или рабочих мест). Актуализация потери или недостаточного количества ресурсов осуществляется разными способами, как простая констатация факта при помощи лексических средств, принадлежащих ядру или периферии концепта, так и посредством метафоры или единиц дескрипции.

Кризисное сознание включает в себя концепт FEAR как отражение неуверенности, тревожности, опасений, беспокойства, волнения по поводу реалий рецессии в настоящем и будущем.

ГЛАВА III. КОГНИТИВНЫЙ ПОДХОД К КРИТИЧЕСКОМУ ДИСКУРСАНАЛИЗУ АНГЛОЯЗЫЧНЫХ ЭКОНОМИЧЕСКИХ МЕДИАТЕКСТОВ

КРИЗИСНОГО ПЕРИОДА

3.1. Анализ концептов FEAR и FAILURE в контексте КДА 3.1.1 Процедура анализа В настоящей главе осуществляется когнитивно-дискурсивное исследование англоязычной экономической прессы на фоне рецессии.

Когнитивно-дискурсивный анализ прессы кризисного периода позволяет эксплицировать содержание концептов, репрезентированных в дискурсе экономической прессы во время рецессии, а также обозначить особенности вербализации этих концептов и их репрезентантов на страницах финансовоэкономических изданий.

Процедура изучения концептов в контексте критического дискурс-анализа включила несколько действий, предпринятых в ходе исследования каждого медиатекста:

1) критическая интерпретация результатов исследования концептов (см. Глава II) с попыткой объяснения доминирования того или иного признака каждого концепта в дискурсивном пространстве медиатекстов;

2) изучение взаимосвязи концептов в дискурсе статьи с обращением к социальным реалиям, сопровождавшим написание медиатекста;

3) выведение общих закономерностей актуализации концептов в дискурсе кризисного периода;

4) выявление конфигурации дискурсов, используемых для передачи концептов;

определение роли концептов и их репрезентации в реализации стратегий дискурсивного развертывания.

3.1.2 Влияние когнитивных единиц на особенности реализации дискурсивных стратегий в экономических медиатекстах кризисного периода В дискурсе некоторых медиатекстов кризисного периода фигурируют лексические единицы, входящие в ядро концептов. Речь идет о ключевых единицах fear и fail. Нужно отметить, что прямые номинации концепта FAILURE встречаются в основном в статьях 2009 г. (C.Q.A, B.F.R.). Прямые номинации FEAR зафиксированы только в редких статьях 2008 г. (например, A.S.). Данная закономерность может свидетельствовать о том, что на начальной стадии кризиса авторский взгляд в большей степени сфокусирован на дальнейшем развитии событий, на прогнозах на будущее, рисках и опасениях, чем на уже свершившихся негативных для финансового сектора событиях. По мере развития рецессии внимание авторов медиатекстов переключается на уже произошедшие события.

репрезентирующий концепт FAILURE, отчетливо прослеживается в большинстве текстов. В основном концепт номинируют единицы, относящиеся к ближней периферии и входящие в состав когнитивного признака снижение/сокращение:

default, cut, cut back, fall. Номинативная плотность данного когнитивного признака концепта достаточно высока (см. п. 2.2.3.5.).

В качестве примера репрезентации когнитивного признака с помощью лексических единиц приведем глагол halved: In Britain, for example, the FTSE index more than halved between December 1999 and March 2003 (B.B.).

К признаку снижение/сокращение относятся также глаголы типа fall, decline, contract, обнаруженные на ближней периферии концепта. К синонимическому ряду снижение/сокращение примыкает лексема slowdown: First, the slowdown seems to have spread across the developed economies and has affected emerging markets as well (M.E.). Номинативная плотность таких единиц достаточно высока (см. п. 2.3.1), что свидетельствует о важности описываемого фрагмента действительности в ходе кризиса.

Признак снижение/сокращение отличается особой яркостью в дискурсе медиатекстов за 2009 г.: residential property values have fallen, the value of equity markets fell, drop in value (E.C.), economic downturn (R.I.S.M.), the rate of Spanish contraction, shrinkage (S.R.T.), rapid decline (R.D.).

Предложение Profits tend to fall very rapidly in recessions начинает небольшое авторское отступление в одном из медиатекстов. Суть этого отступления заключается в реализации объяснительной стратегии. Экспликация причин резкого падения доходов во время рецессии сопровождается высокой концентрацией единиц, вербализующих концепт FAILURE через оба когнитивных признака: When economies contract, revenues fall and firms are usually slow to cut their fixed costs (by closing factories and laying off workers) so the effect on profits is savage (M.E.).

рамках признака снижение/сокращение, closing factories and laying off workers в классификационному когнитивному признаку отсутствие успеха и неоправданные ожидания.

Различные лексемы, входящие в номинативное поле концепта FAILURE, встречаются в описаниях истории рынков: fall, crash. Эти единицы отражают экономический спад и принадлежат ближайшей периферии концепта.

классифицирующего когнитивного признака FAILURE отсутствие успеха (признак снижение/сокращение) является более низкой в статьях ранней фазы кризиса ( г.), чем в текстах, написанных несколько позже по времени (все медиатексты г.). В статьях, опубликованных раньше, влияние рецессии ощущается в меньшей степени. Кроме того, некоторые из рассмотренных медиатекстов (в основном из журнала “The Economist”) носят отчасти исторический характер и рассматривают настоящую фазу развития рынка в непосредственной связи с предшествующими периодами истории. В результате некоторые образцы кризисного дискурса относятся не к рецессии 2008-2009 гг., а к Великой депрессии и другим потрясениям мировой экономики в прошлом. Очевидно, что спады и неудачи в прошлом воспринимаются гораздо менее остро, чем современные проблемы экономики.

Когнитивный признак концепта FAILURE неэффективность отчетливо прослеживается в дискурсе медиатекстов: Two leading technology companies, Texas Instruments and Sun Microsystems, were among the latest to disappoint this week (M.E.).

В данном случае FAILURE концептуализируется посредством глагола to disappoint, в полной мере отражающего когнитивный признак отсутствие успеха и неоправданные ожидания.

Классифицирующий когнитивный признак концепта FAILURE недостаток необходимого или желаемого количества чаще всего функционирует в виде признака недостаток финансовых средств. Лексические единицы, находящиеся на периферии концепта и репрезентирующие этот признак, в статье, посвященной рынкам и инвестициям, оказались многочисленными: low, debt, loans, leverage, единица borrow в различных комбинациях (borrowed money, borrower) (A.S.).

В следующем примере когнитивный признак недостаток необходимого или желаемого количества номинирован единицей lower (interest rates), а также целым предложением, отображающим признак в узком смысле (недостаток финансовых средств): In other words, investors who bought stocks more than a decade ago have no capital gains to show for it, only dividends (and yields have been low throughout) (B.B.).

Дискурсивные структуры No capital gains, yields have been low throughout являются средствами вербализации концепта на его периферии.

Номинативное поле концепта FEAR в дискурсе кризиса включает в себя оба когнитивных признака, выявленных ранее.

Наиболее значимым и ярким когнитивным признаком концепта в пределах кризисного дискурса является тревожное ожидание опасности, вербализованное как отдельными единицами (worried), так и целыми предложениями (But few investors are tempted to buy) (A.S.).

В следующей выдержке из медиатекста признак тревога в ожидании опасности выражен достаточно интенсивно, как «большой знак вопроса»: But the biggest question-mark is over those leveraged investors (A.S.).

В некоторых случаях наиболее частотный когнитивный признак тревожное ожидание опасности номинирован единицей pessimistic: Those strategists who take a “top-down” view of the outlook are accordingly more pessimistic than some of their analyst colleagues (M.E.).

Кроме лексических единиц в вербализации когнитивного признака могут участвовать синтаксические конструкции, например, вопросительные предложения:

How much of this is priced into markets? The answer varies a lot from country to country (M.E.). Риторический вопрос передает атмосферу кризиса (неопределенность, неуверенность в будущем автора текста), находясь на дальней периферии FEAR.

In short, although investors may be braced for bad news at the aggregate level, there is a lot of scope for individual companies to shock (M.E.). Общая неуверенность и шаткость экономической ситуации не является пределом, и автор предупреждает читателя о том, что отдельные компании и лица еще даже не подозревают о тех ужасах рецессии, которые их ждут впереди. Беспокойство нарастает и его распространение отображается в последней авторской ремарке, в которой приводится пословица: As the saying goes, “Recessions uncover what auditors do not.” (M.E.).

FEAR как сильная отрицательная эмоция на фоне опасности довольно часто представлен клишированной метафорой the Depression, отсылающей читателя в 1930 гг. ко временам Великой депрессии. Несмотря на то, что эта метафора давно превратилась в штамп, ее использование вполне справедливо и оправдано, поскольку сопоставление с таким серьезным потрясением мировой экономики дает аудитории возможность оценить масштабы текущего кризиса: But John Lonski, an economist at Moody’s, reckons that spreads are signaling the expectation of default levels not seen since the Depression (A.S.).

когнитивного признака сильная отрицательная эмоция на фоне опасности. Так, в предложении It was the kind of grinding bear market that drove investors to despair «перемалывание», тем самым гиперболизируя ситуацию. Причем одной гиперболой он не ограничивается и прибегает ко второй – despair. Именно состояние отчаяния, переживаемое в период кризиса рынка акций, участвует в вербализации рассматриваемого когнитивного признака на периферии концепта.

Характерной особенностью изучаемого дискурса является взаимосвязь когнитивных признаков тревожное ожидание опасности и сильная эмоция на фоне опасности концепта FEAR: Philip Isherwood, a strategist at Dresdner Kleinwort, reckons that almost a third of European companies have balance-sheets that put them at risk of financial distress (M.E.). Вербализация концепта происходит, по сути, в последней фразе put them at risk of financial distress, где financial distress представляет собой невроз, а risk – угрозу этого невроза.

Для большинства медиатекстов 2009 г. характерно метафорическое осмысление кризиса как болезни (физического или ментального заболевания):

potential indigestion (A.S.), to go a little bit crazy, recovery (T.C.), crisis leaves lasting scars, the distribution of this pain varies widely, felt severe pain (E.C.), painful proof (E.E.F.R.), bank’s health (C.Q.A.), healthy public finances (M.S.), That kind of paralysis is typical of a prolonged bear market (B.B.).

Один из медиатекстов “the Financial Times” (июль 2009 г.) под названием “Recession increases suicide and murder” рассматривает влияние рецессии на здоровье людей, на количество убийств и самоубийств в обществе. В этой статье процент соответствующей лексики достаточно высок: suicide, murder, heart attacks, road accidents, health problems, fatalities, alcohol abuse, mental distress, vulnerable groups и т.д. (R.I.S.M.).

взаимосвязаны друг с другом в дискурсе кризиса. Среди когнитивных признаков концепта FAILURE, представленных в рассматриваемом дискурсе, независимо от других признаков обнаружен только недостаток необходимого или желаемого количества, в основном в формате отсутствие или недостаток денег: With governments also likely to tap the debt markets heavily, investors may be worried about the prospect of their portfolios being weighed down by fixed-income assets (A.S.). Debt номинирует концепт FAILURE, фраза worried about the prospect of their portfolios being weighed down участвует в вербализации концепта FEAR. В первой части предложения With governments also likely to tap the debt markets heavily вновь репрезентирован в размытых красках.

Настоящее исследование сфокусировано на анализе концептов FEAR и FAILURE в кризисном дискурсе экономики. Тем не менее, при работе со статьями были выявлены еще три концепта, о которых следует кратко упомянуть.

Это концепты SUCCESS и HOPE, в противоположность, FEAR и FAILURE, отражающие оптимизм и позитивный настрой, а также концепт DANGER, связывающий FEAR и FAILURE через концептуальную метафору болезни. Концепт SUCCESS в основном связан с дескрипцией прошедших событий, что важно для дискурса, во многом обращенного к истории: In the bull markets, investors made their fortunes, generally driving shares up to excessive valuations; Equity markets have again reached a stage where valuations look attractive in historic terms (B.B.).

В одном из текстов наблюдается прямое противопоставление концептов через ключевые единицы-репрезентанты: Are we still reliant on human failures and successes? (T.C.). Среди глаголов, вербализующих концепт SUCCESS, доминируют глаголы, отнесенные к когнитивному признаку рост/повышение типа climb, boom, gain.

Одна из особенностей актуализации ключевой единицы fear состоит в том, что ее употребление в дискурсе кризиса нередко приводит к актуализации концепта HOPE, отражающего надежду на восстановление и выздоровление экономики: “We have moved beyond fear of financial Armageddon to thinking about the steps to recovery” (A.S.) Подобное явление достаточно значимо, т.к. в дискурсивном пространстве медиатекстов, написанных во время первой фазы мирового кризиса, авторам очень важно дать читателю надежду на успех в будущем.

Взаимосвязь концептов HOPE и FAILURE в дискурсе было зафиксировано в одной из статей журнала “The Economist”. Метафорическое сочетание In need of an anchor (T.E.) (HOPE) в полной мере передает сложившуюся кризисную ситуацию, когда большинство людей и учреждений нуждаются в якоре или спасительной гавани, которой, как оказалось, нет, о чем свидетельствует идиома: No safe harbor (FAILURE).

3.1.3 Взаимосвязь языковых единиц, объективирующих концепты, как реализация стратегии репрезентации кризиса Концепты FEAR и FAILURE регулярно пересекаются в кризисном дискурсе через вербализующие их единицы языка. Рассмотрим вопрос о взаимодействии когнитивных единиц в пределах медиатекстов на примере статей журнала “The Economist”, подробный анализ которых был изложен в предыдущей главе.

Проследим особенности пересечения и поляризации концептов в дискурсе статьи “An appetizing spread”. Уже в первом абзаце статьи фигурирует единица risk, участвующая в номинации концепта FEAR (когнитивный признак тревожное ожидание опасности), и единица default, вербализующая FAILURE в рамках признака снижение/сокращение (обобщающий когнитивный признак отсутствие успеха и неоправданные ожидания): Most commentators agree that bonds issued by companies offer spreads over treasuries that more than compensate for the risk that the issuer might default (A.S.). Таким образом, уже в самом начале текста, на уровне единиц, относящихся к ближней периферии FEAR и FAILURE, наблюдается пересечение и взаимодействие концептов кризисного дискурса, которое далее устойчиво прослеживается до конца статьи.

Характерной особенностью взаимодействия концептов в дискурсе медиатекста является постоянное функционирование в его границах только одного когнитивного признака концепта FEAR. В то время как FAILURE может объективироваться разными способами (снижение/сокращение, неэффективность, недостаток финансовых средств), FEAR интерпретируется достаточно однообразно как тревожное ожидание опасности. Для объяснения этого факта обратимся ко времени написания медиатекста. Ноябрь 2008 г. – период первой фазы кризиса. В связи с этим очевидно, что на этом этапе рецессии восприятие страха как опасности находится на стадии формирования. Данной стадии кризиса в большей степени свойственно общее нарастание беспокойства и тревоги в ожидании еще более серьезных потрясений.

Чаще всего обнаруживается взаимосвязь когнитивного признака тревожное ожидание опасности концепта FEAR и отсутствие успеха (снижение/сокращение) концепта FAILURE: In addition, there is always the risk that bond prices could fall (and spreads could widen) further in the short-term (A.S.). В приведенном примере концепт FEAR номинирует единица risk, концепт FAILURE репрезентирован лексемой fall.

Такую конструкцию можно расценивать как фрейм - готовую когнитивную структуру, хранящуюся в сознании представителей лингвокультурного сообщества, переживающего кризис. Стандартизация фоновых знаний через фрейм (тревожное ожидание опасности-отсутствие успеха) обусловлена реалиями рецессии:

психологическую установку на провал (или, по меньшей мере, отсутствие успеха).

Эта установка реализуется в виде беспокойства людей, которые опасаются, что неудачи могут повториться. Тревожное ожидание опасности, в свою очередь, можно интерпретировать как самостоятельный субфрейм.

That might seem unsurprising, given the deteriorating economic outlook and the defaults we have already seen in the financial sector (A.S.). Тот же самый фрейм фигурирует и в этом предложении, с той разницей, что здесь степень сближения концептов очень высока, о чем свидетельствует сочетание deteriorating economic outlook. Более того, в контексте предложения еще раз присутствует когнитивный признак концепта FAILURE отсутствие успеха (снижение/сокращение), представленный словом default. Таким образом, ощущение неудачи становится очень ощутимым, особенно принимая во внимание тот факт, что автор прибегает к использованию личного местоимения we, пытаясь объединиться с читателем в описании общих для обеих сторон проблем.

В следующем примере беспокойство в ожидании опасности смягчается благодаря использованию модальной единицы likely, в результате чего дефолт прогнозируется в спокойной форме: Indeed, by early 2007 corporate bond spreads were ridiculously low, offering a return that failed to compensate investors for the likely level of defaults (A.S.). Интересно, что в предложении употребляется прямая номинация концепта FAILURE – ключевое слово fail в прошедшем времени, подкрепляемое другими лексемами, вербализующими когнитивные признаки отсутствие успеха и недостаток финансовых средств.

Актуализация выявленного фрейма, представляющего собой комбинацию тревожное ожидание опасности - отсутствие успеха, происходит и во многих других статьях кризисного периода. Если расположить компоненты фрейма в порядке хронологии на временной оси, получим обратную картину: отсутствие успеха - тревожное ожидание опасности. Существование элементов фрейма именно в таком порядке важно, потому что оно отражает причинно-следственную связь: неудачи, уже постигшие экономику, вызывают тревогу и опасения по поводу будущего.

В примере, относящемся к описанному фрейму, когнитивный признак отсутствие успеха представлен фразеологическим сочетанием, категоризующим когнитивный признак «разрушение/хаос»: Those unlucky enough to live through the bear markets saw their savings turn to dust (B.B.). Репрезентация FEAR через метафору bear markets, а FAILURE через идиому savings turn to dust акцентирует разрушительную силу кризиса и оказывает манипулятивное воздействие на читательскую аудиторию с точки зрения построения образа кризиса в сознании.

Комбинация концептов FEAR и SUCCESS обнаружена в одном из абзацев, где автор проводит границу между общеэкономическим кризисом и кризисом рынка, утверждая, что свои лучшие годы рынок акций пережил на фоне прямой опасности (FEAR), в период Великой депрессии: Two of the very best years in American stockmarket history were 1933 and 1935, right in the middle of the Depression (B.B.).

Одним из наиболее ярких образцов взаимосвязи единиц, номинирующих концепты в коротком эпизоде дискурса, служит следующий пример: They might be proved right in five years’ time by buying now, but they fear being proved wrong (and losing their jobs) before Christmas (B.B.). Единица right вербализует SUCCESS, лексемы fear и wrong номинируют FEAR, словосочетание losing their jobs участвует в репрезентации концепта FAILURE. Взаимосвязь концептов в пространстве медиатекста удачно характеризует дискурс кризиса, в котором нет однозначности и уверенности, в котором вопросы и проблемы накладываются друг на друга.

стилистические приемы отчетливо прослеживается в целом абзаце статьи, посвященном отношениям инвесторов с рынками. Весь фрагмент можно расценивать как символ неустойчивости рынка и всей экономики в период кризиса:

But bear markets behave rather like Lucy in the Peanuts cartoon strip. Just when Charlie Brown is persuaded to attempt to kick the football, she snatches it away. Just when investors are persuaded the bottom of a bear market has been reached, share prices slump once more. (B.B.). Концепт FAILURE в этом примере репрезентирован собственно лексикой (share prices slump, only to fall) на ближней периферии концепта (когнитивный признак отсутствие успеха) и комбинацией стилистических приемов, среди которых выделяется аллюзия на комикс “the Peanuts” и синтаксический параллелизм, проявившийся в эксплицитном противопоставлении двух предложений. Фигуры речи относятся к дальней периферии концепта FAILURE.

Из единиц, входящих в номинативное поле концепта FEAR, в этом фрагменте выделяется метафора bear markets в сочетании с олицетворением (bear markets behave). Кроме того, концепт на имплицитном уровне представлен и в тех двух связанных синтаксическим параллелизмом предложениях, в которых представленный в этой пресуппозиции, - тревожное ожидание опасности (признак неуверенность).

Недальновидность или просто невезение инвесторов при помощи аллюзии сопоставляются с действиями героев комикса – милого неудачника Чарли Брауна (инвесторы) и Люси – циничной и эгоистичной маленькой девочки, которая издевается над ним (т.е. ведет себя как цены на акции). В статье используется отсылка на самый известный эпизод комикса, в котором Люси неожиданно отбирает у Чарли Брауна футбольный мяч.

Скрытый план подачи информации заключается в том, что через эффект обманутого ожидания автор передает неуверенность инвесторов в завтрашнем дне и общую непостоянность кризисной ситуации. В этом случае очень важна пресуппозитивная составляющая дискурса, предполагающая наличие у читателя достаточных фоновых знаний о происходящем в экономике.

Взаимосвязь концептов эксплицирована также в следующем примере:

Even if managers feel that a complete economic catastrophe has been avoided by the bank bail-outs, they are worried about prospects for recession, and the potential effect on company profits (Pepsi, a core consumer-goods group, gave a disappointing outlook on October 14th) (B.B.). FAILURE в этом узком контексте концептуализируется как полный провал, катастрофа, которой, к счастью, удалось избежать. Концепт FEAR репрезентирован единицей worried.

Название статьи “Margin for error” репрезентирует концепт FAILURE через неэффективность). Единица error входит в номинативное поле концепта FAILURE и находится на его ближайшей периферии. Многозначность единицы margin создает языковую игру: с одной стороны, margin – предел, границы, в которых можно двигаться, не допустив ошибки, с другой стороны margin – прибыль, маржа, наличие которой в прошлом привело к ошибкам в настоящем. Вероятно, в контексте данной статьи лексема фигурирует в своем втором значении, подтверждением чему служит следующий фрагмент: American profits reached their highest level in a generation. A lot of money now rides on whether that improvement was ephemeral (M.E.).

неуверенность (концепт FEAR) неразрывно связана с настоящим моментом.

Рассмотрение кризиса на фоне истории важно, поскольку исторический контекст позволяет противопоставить успехи в далеком прошлом неудачам в недавнем прошлом и опасениям в настоящем, т.е. в очередной раз провести поляризацию по линии SUCCESS – FEAR.

Возвращаясь к вопросу о взаимосвязи концептов кризисной эпохи, стоит вновь упомянуть об актуализации в изучаемом дискурсе выявленного ранее фрейма отсутствие успеха - тревожное ожидание опасности. The global economy is slowing and many countries are either already in recession or about to enter it (M.E.). – FAILURE номинирован здесь единицами slow и recession, FEAR - конструкцией about to enter it, передающей ожидание начала возможного кризиса.

Совершенно явная взаимосвязь концептов и, соответственно, эксплицитная актуализация фрейма наблюдается в двух следующих предложениях: Morgan Stanley strategists are predicting a further 10 % decline in American corporate profits next year;

Wall Street as a whole is anticipating a 20 % slump in profits next year (M.E.). Примеры имеют идентичную структуру простого предложения, в начале которого репрезентирован лексикой, отражающей ожидание и прогнозирование (predicting, anticipating). FAILURE вербализован самыми типичными единицами своего номинативного поля (decline, slump).

Исследуемые концепты кризисного периода обнаружены в цитате одного из стратегов “Goldman Sachs”, описывающего общее подвешенное состояние рынка, неуверенность и отсутствие успеха: “the markets are assuming that all the structural benefits of globalization have been whittled away and will not be repeated” (M.E.).

Преимущества глобализации сведены на нет (FAILURE) и в дальнейшем их уже не будет (FEAR).

В примере Investors are well aware that the downturn will clobber corporate profits (M.E.) тревожное ожидание опасности и недостаток необходимого или желаемого количества (снижение/сокращение) как когнитивные признаки объективирующих FAILURE единиц downturn и clobber и вербализующей FEAR конструкции в будущем времени. Многозначный глагол clobber в разговорном варианте означает «ударить, разгромить, полностью разбить», а в экономическом дискурсе имеет значение «повлечь за собой убытки, ухудшить финансовое положение». В контексте предложения оба значения могут по-своему реализоваться.

словосочетаний и целых предложений для его номинации, в то время как FAILURE чаще всего репрезентируют отдельные слова.

Подходящим примером для иллюстрации этого факта может послужить следующее предложение, в котором FAILURE вербализуется через единицу decline, а FEAR выступает в виде структуры it looks likely, которая в мягкой форме отображает некую обреченность, поскольку речь идет уже о пятом предполагаемом квартале, в котором доходы будут падать: American firms are now reporting on the July-to-September period and it looks likely to be the fifth quarter in a row that earnings will decline (M.E.).

Indeed, the downturn could be unusually sharp – в этом примере концепт FAILURE объективирован единицей downturn, относящейся к признаку снижение/сокращение, номинативная плотность которого предельно высока в границах статьи. Концепт FEAR номинирован единицей sharp, которая является достаточно характерной для кризисного дискурса и относится к периферии концепта. Sharp передает оценку предстоящего спада, который может оказаться непривычно сильным.

Очень тесное переплетение единиц, репрезентирующих концепты, отмечено в предложении Ian Harnett of Absolute Strategy Research, a consultancy, says European non-financial companies are likely to suffer a 30 % drop in margins, given the economic outlook; this could translate into a 50 % decline in profits over the cycle (M.E.).

Фрагмент Non-financial companies are likely to suffer a 30 % drop in margins сочетает в себе, во-первых, два когнитивных признака FEAR (тревожное ожидание опасности, в смягченном виде передаваемое через are likely to (likely to смягчает коммуникацию об ожидаемой угрозе), и сильная эмоции на фоне опасности, репрезентированная глаголом to suffer), а во-вторых, взаимодействием FEAR с FAILURE. Концепт FAILURE в данном случае представлен лексемой drop на ближайшей периферии.

взаимодействуют в условном предложении, где подробно описаны неудачи последнего десятилетия, коллапс двух известных компаний вследствие экономического пузыря дот-комов: If so, then a recession may reveal more Enrons and WorldComs – to name just two of the companies that collapsed in the aftermath of the dotcom bubble earlier this decade (M.E.). Collapse, dotcom bubble и recession актуализируют концепт FAILURE эксплицитно, в то время как FEAR имплицитно представлен модальным глаголом may, отражающим предположительную возможность повторения экономических провалов.

К другим когнитивным единицам, влияющим на развертывание дискурса статьи, относится концепт SUCCESS, функционирующий в непосредственной связи с FEAR. Сильная эмоция на фоне опасности как когнитивный признак FEAR фигурирует в примере The issue is all the more pressing because profits have been so strong in recent years (M.E.). Именно эта мысль во многом объясняет степень негативной реакции общества на наступивший кризис: в последние годы, перед рецессией, доходы были достаточно высокими (SUCCESS), однако ожидания не оправдались (FAILURE), тем тягостнее воспринимаются текущие проблемы (FEAR) В следующем абзаце концепт FEAR репрезентирован единицами suffer, hit и конструкциями в будущем времени, расположенными одна за другой: Companies that were relying on export growth to compensate for sluggish home markets are now starting to suffer. Second, the credit crisis will impose further strains, increasing financing costs as companies roll over their debts. Third, the recent fall in commodity prices will hit energy companies, some of the biggest contributors to profits growth this year (M.E.).

FAILURE объективируется лексемами debt (недостаток финансовых средств) и fall (снижение/сокращение). SUCCESS представлен лексемой growth. Абзац почти полностью посвящен анализу текущей ситуации с явным смещением акцентов в сторону концепта FEAR.

Взаимодействие концептов HOPE, FEAR и FAILURE демонстрирует следующий пример, в котором, посредством дискурсивной пресуппозиции, реализуется стратегия смягчения дискурса: на контрасте с предыдущим кризисом автор несколько сглаживает текущие проблемы: While that sound hugely pessimistic, the decline in 1997-98 was actually worse, with profits falling 67 % (M.E.). Сочетание сопровождается лексической вербализацией FAILURE с помощью decline, falling и worse. Концепт HOPE присутствует здесь только имплицитно: настоящий кризис – тяжелое испытание, однако в истории были гораздо более трудные периоды, поэтому не все потеряно и стоит надеяться на лучшее.

HOPE и FEAR пересекаются еще в одном случае, когда проблеск надежды, необходимый читателю, прослеживается в оптимистичном прогнозе на следующий год More remarkably, profits are expected to rise a further 11.8 % in 2009. Однако в следующем же предложении весь оптимизм пропадает: That seems most unlikely (M.E.).

Обратимся теперь непосредственно к изучению конфигурации дискурсов (в узком смысле) в рассматриваемых статьях. К основным дискурсам медиатекстов относятся общеэкономический дискурс, (репрезентируемый такими лексемами как investors, economic, finance, insurance, corporate bonds), узкоспециальный экономический дискурс (leverage, junk bonds, carry, equities), кризисный дискурс (default, fall, collapse, debt, deteriorate), медицинский дискурс, позиционирующий кризис как болезнь (indigestion, paralysis, risk, worry, depression) и дискурс, рассматривающий пути к оздоровлению экономики (recovery, maturity, growth).

экономический дискурс служит для объяснения деталей и углубления в суть вопросов, медицинский дискурс реализуется в виде изобразительно-выразительных средств, подчеркивающих сложность кризисной ситуации. Доминантными являются все дискурсы, передающие концепты FEAR и FAILURE. Конфигурация дискурсов четко прослеживается, например, в последнем абзаце статьи “An appetizing spread”, где происходит противопоставление «выздоровления» экономики (that still creates an opportunity for old-fashioned investors, “We have moved beyond fear of financial Armageddon to thinking about the steps to recovery” (A.S.)) и упоминание о том, что такие случаи пока скорее исключение, чем правило (But for the moment …is the exception, not the rule).

The standard assumption is that the recovery rate will be 40 %, but with Lehman Brothers and Iceland’d banks it looks as if some investors will get back less than ten cents on the dollar (A.S.). – В этом предложении концепты также показаны на контрасте (есть надежда на выздоровление, но страхи и опасения, основанные на предыдущем негативном опыте, не дают строить радужные прогнозы). Оппозициональная конфигурация концептов и дискурсов встроена в общую рамку доминирования указанных дискурсов.

3.1.4 Актуализация когнитивных единиц как способ формирования представления о кризисе Анализ концептов в проанализированных статьях показал, что ядро концептов крайне мало задействовано в дискурсе рассмотренных медиатекстов. В некоторых из них ключевые единицы, вербализующие концепты, не используются вообще (O.W.S, E.C., R.I.S.M., W.C. и др.), в других процент прямых номинаций концептов очень низок (E.E.E.R., T.C., M.S.). В 105 изученных медиатекстах кризисного периода прямые номинации концептов FEAR и FAILURE не используются, в 48 текстах обнаружено 1-2 ключевых единицы. Многократная апелляция (5 раз) к единицам FAILURE и FAIL отмечена лишь в одном из текстов “The Wall Street Journal” за май 2009 г. В коротком фрагменте текста (один абзац) эти единицы фигурируют 3 раза: if your bank fails, from the failed bank, gets in trouble of fails. В статье “The Financial Times” за июль 2009 г. наблюдается похожая картина: company which then fails, business failures, the failed company’s franchise division, franchisor fail.

Ключевая единица-репрезентант failure чаще используется в последних по времени выпуска статьях (середина и конец 2009 г.) Вероятно, суть состоит в том, что по мере углубления рецессии, в силу объективно сложившихся условий, появляется необходимость чаще апеллировать к концепту FAILURE, отражающему конкретные результаты и последствия кризиса. Единица fear, как уже отмечалось ранее, в основном была выявлена в текстах конца 2008 г. – первой стадии рецессии, для которой было характерно тревожное ожидание новых проявлений кризиса.

различная репрезентация FEAR и FAILURE. Средствами объективации концепта FAILURE, за редким исключением, служат отдельные лексические единицы. В актуализации концепта FEAR достаточно часто участвуют более крупные синтаксические единицы, такие, как словосочетания и предложения. Возможно, разница состоит в восприятии концептов: различные проявления неудачи достаточно конкретны (отдельные события), они легко поддаются однословной дескрипции. Проявления страха – эмоции, субъективные психологические состояния, которые иногда трудно эксплицировать. Причина в разной природе концептов: FEAR - эмоциональный, FAILURE – оценочный. Разница также в том, что FAILURE в дискурсивном пространстве ориентирован в основном на уже свершившиеся факты (прошлое), а FEAR передает тревоги и опасения по поводу будущих событий, неопределенных и размытых. Таким образом, концепты отличаются друг от друга не только своей природой, временной направленностью, но и особенностями по линии определенность-неопределенность.

FAILURE обозначает объективно произошедшее событие, отрицательное значение которого присуще ему от природы. FEAR – субъективное переживание, которое передается через глаголы и, в случае с номинализацией, не дает богатого синонимического ряда. FEAR - это предикат, отсюда и роль глаголов в его репрезентации. FAILURE семантически тоже предикат, но FAILURE – это статика, это сложившееся положение дел. FEAR – это динамика, это переживание и развитие. Таким образом, FEAR – полностью предикатное понятие, поэтому в его репрезентации непременно присутствуют глаголы, FAILURE вполне представимо как аргумент, следовательно, относительно легко передается существительными.

В пользу этого вывода свидетельствует тот факт, что в ходе взаимодействия концептов FAILURE выступает в виде различных когнитивных признаков, тогда как FEAR в большинстве случаев функционирует исключительно как тревожное ожидание опасности, - признак, объективированный в основном единицами worry, risk, concern: at high risk, email alerts (I.G.), worry about the danger, higher default risk, a source of serious concern (E.Z.), grew particularly worried, raised concerns (L.D.C.) и т.д.

Степень повторяемости этого признака настолько высока, что представляется возможным говорить о существовании особого субфрейма «тревожное ожидание опасности», входящего в состав фрейма отсутствие успеха-тревожное ожидание опасности на границе концептов. Нужно отметить, однако, что актуализация концепта в рамках данного признака относится, в основном, к начальной стадии кризиса, поскольку по результатам концептуального анализа классифицирующий признак сильная эмоция на фоне опасности. Этот признак объективирован следующими единицами: panicky market (C.S.), to depress and distort the mortgage rate (P.N.C.), Austria is most vulnerable (E.E.F.C.), France is ready to sign the death warrant (C.L.G7.).

В ходе критического анализа дискурса кризиса в контексте когнитивной лингвистики была построена временная ось, в хронологическом порядке располагающая названные концепты. С точки зрения временной ориентации в рассмотренных статьях, первым следует концепт SUCCESS. Репрезентация концепта в статьях заключается в описании успехов экономики в предшествующие годы. Последним на временной оси становится концепт HOPE, очень слабо и размыто представленный в статьях и ориентированный на далекое будущее.

Узкая ориентация концепта SUCCESS сугубо на уже произошедшие события, а концепта HOPE на события в будущем, присутствует неслучайно: ее противопоставить кризис «не кризису», а также сформировать в сознании читательской аудитории совершенно определенный образ рецессии как негативно окрашенного события, никак не связанного с понятиями «успех» и «надежда».

Перейдем теперь к базовым концептам исследования. Как уже было сказано ранее, концепт FAILURE направлен в прошлое, отражая произошедшие события, неудачи и провалы в экономике, а концепт FEAR, напротив, устремлен в будущее, символизируя прогнозы и перспективы, тревоги и опасения. В дискурсивном пространстве медиатекстов эти концепты расположены в непосредственной близости к настоящему моменту, к ситуации «здесь и сейчас». Постоянное внимание, уделяемое этим концептам, репрезентация этих когнитивных единиц различными лексико-фразеологическими и стилистическими средствами, помогает автору реализовать свою стратегию и сформировать в глазах и сознании читателя нужный образ кризисной обстановки. Исторический контекст позволяет противопоставить успехи в далеком прошлом неудачам в недавнем прошлом и опасениям в настоящем, т.е. в очередной раз провести поляризацию по линии SUCCESS – FAILURE - FEAR. Таким образом, именно временная организация концептов, реконструируемая через вербализующие концепты единицы, во многом способствует осуществлению целей автора. В реализации стратегии участвует и фрейм отсутствие успеха - тревожное ожидание опасности, выявленный в ходе работы со статьями.

Вербализация концептов способствует осуществлению стратегий автора, одной из которых становится регулярное обращение к истории. Цели, преследуемые в ходе реализации этой стратегии, сводятся не только к объяснению различных фактов и терминов читателю, но и к сопоставлению событий прошлого и настоящего, осуществляемому через концепты. Такое сопоставление, в зависимости от конкретной преследуемой задачи, может подчеркнуть плюсы кризиса (обращение к более трудным периодам развития экономики) или преувеличить его минусы (гиперболизация текущей ситуации с негативным оттенком).

То видение кризиса, которое автор стремится передать аудитории, создается как эксплицитно, так и имплицитно. Немаловажную роль в формировании образа рецессии играют пресуппозиции. Скрытый план подачи информации нередко присутствует в статьях и проявляется как раз в процессе анализа концептов:

отсутствие их прямых номинаций, преобладание описательных структур репрезентации, отдаление SUCCESS и HOPE во времени, акцентирование внимания на FEAR и FAILURE и т.д.

Таким образом, в ходе реализации дискурсивных стратегий происходит актуализация когнитивных единиц: авторы медиатекстов используют лексические, фразеологические, стилистические и другие языковые средства, вербализующие концепты. В процессе развертывания дискурса осуществляется формирование определенной временной организации когнитивных единиц в дискурсивном пространстве медиатекста. Таким образом, дискурс выполняет конститутивную функцию по созданию образа кризиса благодаря когнитивным единицам, лежащим в основе дискурсивных структур.

3.2. Исследование англоязычных экономических медиатекстов кризисного периода в рамках теории концептуальной интеграции 3.2.1 Концептуальная метафора и ее роль в формировании образа кризиса репрезентацию ментальных моделей, сформулированную с целью реализации определенной стратегии. Референциальная стратегия используется в дискурсе для представления социальных действующих лиц в определенном контексте. Эта стратегия включает конструирование образа кризиса и его противопоставление не кризисному, спокойному этапу развития экономики. Эта стратегия может быть достигнута при помощи метафоры.

Оценочная стратегия проявляется в негативной трактовке рецессии. Она реализуется за счет стандартных средств аргументации, например, топоса опасности или топоса количества. Метафора также может считаться стандартным аргументом в ходе реализации оценочной стратегии.

При исследовании экономического дискурса кризисного периода мы концептуального смешения. Сочетание критического подхода с изучением когнитивной метафоры помогает объединить достижения дискурс-анализа и особенностей функционирования кризисного дискурса экономики.

определение стратегии дискурсивного развертывания текста - поиск наиболее обозначенной стратегии.

В ходе анализа метафоры в контексте критического подхода были использованы данные, полученные в процессе работы над предыдущими аспектами практического исследования. В частности, неоднократно производилось обращение к концептам кризисной эпохи, выявленным ранее, а также к метафорическому представлению кризиса как заболевания в различных интерпретациях.

Для начала обратимся к статьям журнала “The Economist”. При анализе причин нежелания инвесторов покупать облигации было выявлено метафорическое осмысление кризиса как potential indigestion (потенциальное нарушение пищеварения):

Абзац 10. A second cause may be potential indigestion. In Europe S&P reckons that some $2.1 trillion of corporate debt will mature between the last quarter of 2008 and the end of 2011.(A.S.).

Построим концептуальную сеть смешения для “potential indigestion” (см. рис.

1). В данном случае происходит осмысление кризиса как нарушения пищеварения.

Под воздействием “indigestion” и “market” формируются два ментальных пространства, входящих в объединенную концептуальную сеть. В смешанном пространстве возникает эмерджентная структура, в которой два взаимосвязанных элемента в каждом из исходных пространств сливаются через композицию. В результате процесса смешения отсутствие у инвесторов желания покупать облигации концептуализируется как потенциальное нарушение пищеварения.

Знания, содержащиеся в концептуальном фрейме “market”, активированные в исходном пространстве 2, проецируются в смешанное пространство и порождают существительного. Эта конфигурация имеет ряд важных последствий после процедуры развития.

Расстройство пищеварения актуализируется как абстрактная сущность, т.е.

воспроизводится в качестве сложного феномена, охватившего весь рынок и всю экономику, абстрагируясь от единичных случаев. Таким образом, эта метафора реализует топос количества, благодаря чему кризис приобретает масштабность.

Рис. 1. Сеть концептуальной интеграции для “potential indigestion” Одноцелевая сеть достигает высокой интеграции событий. Перед нами два пространства – eating и economics. В организующем исходном пространстве digesting – несколько различных событий. В фокус-пространстве – также ряд последовательных событий (выбрать облигации, договориться с выпускающей их компанией, вложить деньги, получить прибыль), которые не могут осуществиться.

Интеграция в организующем исходном пространстве проецируется на бленд.

Схематическая модель образа бленда: источник-путь-цель (источник метафоры – potential indigestion, цель метафоры – crisis). Potential indigestion может относиться и к кризису экономики в целом, в этом случае под нарушением пищеварения понимается общая неспособность экономики к выполнению каких-либо рыночных товарооборота и т.д. Метафора участвует в реализации референциальной стратегии - создание образа кризиса в целом или кризиса рынка ценных бумаг в частности.

В продолжение темы в этой же статье фигурирует метафора recovery, достаточно типичная для вербализации концепта HOPE в дискурсе кризиса. Эта метафора также связана со здоровьем, она представляется интересной в непосредственной связи с предыдущим скрытым сравнением (восстановление желудка после нарушения пищеварения).

Интеракция двух метафор воспроизводит сеть смешения, где в исходном пространстве возникает эмерджентная структура, в которой три взаимосвязанных элемента в каждом исходном пространстве сливаются посредством композиции.

Процесс смешения порождает эмерджентную структуру, где рынок концептуализируется как желудок, отсутствие спроса на облигации – как нарушение пищеварения, а появление у инвесторов желания покупать облигации (или общее восстановление экономики после кризиса) – как выздоровление желудка после расстройства пищеварения.

Рис. 2. Сеть концептуальной интеграции для “potential indigestion” и “recovery” Таким образом, при взаимодействии двух метафор, участвующих в концептуализации здоровья, неизменно возникает параллель между рынком облигаций и деятельностью инвесторов, в узком смысле, и кризисом, в широком смысле. По сути, potential indigestion и recovery концептуализируют и то и другое состояние и в тексте статьи упоминаются они оба. Развитие такой сети приводит к тому, желудок (рынок) можно вылечить при условии выполнения правильных действий. Эта конструкция может реализовать топос опасности. Бленд охватывают отношения сходства (рынок напоминает желудок по происходящим в нем процессам), времени (для выздоровления рынка-желудка требуется время), изменения (здоровый рынок (желудок) отличается от больного). Схема-образ бленда: источник (желудок) – путь – цель (рынок).

продемонстрировано в следующем примере:

Абзац 10. However, those managers were not snapping up bargains. A net 49 % of them had a higher-than-normal weighting in cash, a record figure. That kind of paralysis is typical of a prolonged bear market (B.B.).

В этом абзаце кризис в целом и кризис рынка акций в частности метафорически представлен как паралич (paralysis).

Под влиянием paralysis и market возникают два ментальных пространства, вступающих в концептуальную интеграционную сеть. Эмерджентная структура в смешанном пространстве включает два элемента в каждом из исходных пространств, соответственно, соединившихся в ходе процесса композиции (см. рис.

3).

Процесс блендинга воспроизводит эмерджентную структуру, в которой затяжной кризис концептуализируется как паралич, поразивший тело человека.

Паралич, как правило, с трудом поддается лечению, поэтому концептуализация кризиса как паралича придает дискурсу оттенок безысходности и отчаяния.

Концептуальный фрейм market, активируемый в исходном пространстве 2, подразумевает, что рынок – абстрактное существительное. При проецировании в бленд это знание производит эмерджентную структуру, в которой тело также репрезентируется как абстрактное существительное. В результате паралич концептуализируется как абстрактная сущность, охватившая многих.

Метафорическая структура реализует референциальную стратегию с топосом опасности и топосом количества, благодаря чему кризис приобретает масштабность.

Еще одна метафора, связанная с концептуальным восприятием кризиса как болезни, - financial distress:

Абзац 11. Philip Isherwood, a strategist at Dresdner Kleinwort, reckons that almost a third of European companies have balance-sheets that put them at risk of financial distress (M.E.).

Кризис метафорически описан как риск финансового «недомогания» или даже «истощения». Эта структура снова участвует в реализации референциальной стратегии через концептуальную метафору болезни.

Рис. 3. Сеть концептуальной интеграции для “paralysis is typical ” Как и в предыдущих примерах, в ходе процесса композиции возникает эмерджентная структура, в которой сливаются в одно целое элементы из исходных концептуальная интегративная сеть.

Distress определяется как «pain or suffering affecting the body, a bodily part, or the mind» (Merriam-Webster, www.merriam-webster.com). Таким образом, в данном случае mind (или body), у которого наблюдается расстройство, недомогание, истощение (distress), символизирует кризис. Distress - состояние, поэтому кризис в процессе блендинга тоже воспринимается как состояние, от которого необходимо избавляться.

An appetizing spread – когнитивная метафора, отмеченная в заголовке одной из статей колонки журнала “The Economist”. Ее интерпретация содержится в первом абзаце текста. Абзац 1. Most commentators agree that bonds issued by companies offer spreads over treasuries that more than compensate for the risk that the issuer might default. But few investors are tempted to buy (A.S.).

Различные компании выпускают внушительное количество облигаций, однако немногие инвесторы согласны их покупать.

Рис. 4. Сеть концептуальной интеграции для “financial distress” В статье “An appetizing spread” предпринимается попытка ответить на вопрос, почему так происходит. Заголовок статьи метафорически представляет investing (процесс инвестирования) как appetizing spread (аппетитное масло, сыр или другой мягкий по консистенции продукт питания, который можно намазать на хлеб). В результате функционирования метафоры образуется следующая сеть смешения (см. рис.5).

В бленде образуется эмерджентная структура, в которой bread и market, с одной стороны, spread и investing, с другой стороны, сливаются в одно целое.

Образуются два ментальных пространства.

В эмерджентной структуре market концептуализируется как bread, investing как appetizing spread (butter/cheese). Appetising spread – вещество, investing - процесс.

Эта информация проецируется в бленд и порождает актуализацию investing как вещества, которое (подобно spread) должно распространиться по всей поверхности bread. После процедуры развития такая концептуализация демонстрирует масштабы спроса на инвестиции: инвестирование воспринимается как процесс, который должен охватить весь рынок. Метафорическая структура реализуется через топос количества.

Эпитет appetizing, относящийся к spread, распространяется и на investing, за счет чего инвестирование приобретает положительную коннотацию. Необходимо отметить, что лексическая единица spread имеет и узко экономическое значение «спред» (разница между ценами, курсами, издержками и т. п.), которое также может актуализироваться в контексте статьи.

Рис. 5. Сеть концептуальной интеграции для “appetizing spread” Appetizing spread  В следующем примере представлена наиболее общая по значению метафора, которая часто встречается в кризисном дискурсе “The Wall Street Journal” – bank’s health (C. Q. A.).

В общем пространстве отмечено состояние, общее для банка и человека. В исходных пространствах элементы связаны друг с другом отношениями сходства. В результате композиции bank и person, bank’s health и person’s health соединяются, образуя эмерджентную структуру в бленде.

Процесс завершения дополняет структуру фоновыми знаниями из каждого исходного пространства. Person’s health проецирует свою целостность на бленд и на bank’s health. Информация из фрейма person’s health (общее состояние организма, положительный настрой, нормальное функционирование всех органов – желудка, сердца, мозга), отображается во фрейме bank’s health в смешанном пространстве.

Метафорическая реализация оценочной стратегии с топосом опасности (для здоровья) будет рассмотрена в следующем примере: Economic cost: Crisis leaves lasting scars. Пример представляет собой заголовок одной из статей “the Financial Times” (E.C.).

Рис. 6. Сеть концептуальной интеграции для “bank’s health” Сам кризис подвергается персонификации и воспринимается как отдельное действующее лицо или существо. Конкретные компании или рынок в целом также концептуализируются как люди. Leaving scars воплощает топос количества, где число шрамов (совокупный объем ущерба) становится достаточно значительным.

Под влиянием crisis и person, market и people конструируются ментальные пространства, входящие в концептуальную интегративную сеть.

В эмерджентной структуре бленда шрамы концептуализируются как отрицательные последствия кризиса для экономики. Кризис воспринимается как действующий человек, т.е. агенс, рынок (компании) – как люди, над которыми Концептуализация кризиса как человека, наносящего удар и оставляющего шрамы, побуждает срочно защищаться и обращаться за помощью (лечением). Данная определяя сам кризис и его последствия как сугубо отрицательные явления.

Метафора put the genie back in the bottle (I don’t think you can put the genie back in the bottle) участвует в организации следующей концептуальной сети. Put the genie back in the bottle – преодолеть кризис через восстановление финансовых институтов, таких как приведенная в контексте статьи компания Glass-Steagall: