«Савинов Андрей Владимирович ПРИЧИНЕНИЕ ВРЕДА ПРИ ЗАДЕРЖАНИИ ЛИЦА, СОВЕРШИВШЕГО ПРЕСТУПЛЕНИЕ, КАК ОБСТОЯТЕЛЬСТВО, ИСКЛЮЧАЮЩЕЕ ПРЕСТУПНОСТЬ ДЕЯНИЯ. Специальность 12.00.08 – уголовное право и криминология; ...»

Часть 2 ст. 38 УК РФ декларирует, что превышением мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление, признается их явное несоответствие характеру и степени общественной опасности соверКадников Н. Г. Обстоятельства, исключающие преступность деяния. М., 1998. С.

18-19.

Сидоров Б.В. Уголовно-правовые гарантии правомерного, социально полезного поведения. Казань, 1992. С.58.

шенного задерживаемым лицом преступления и обстоятельствам задержания, когда лицу без необходимости причиняется явно чрезмерный, не вызываемый обстановкой вред.

Н. Г. Кадников обоснованно указывает на то, что «понятия «превышение мер, необходимых для задержания», и «явное несоответствие» по своей юридической природе являются оценочными: в каждом конкретном случае окончательное решение принимается субъектом правоприменения с учётом всей совокупности объективных и субъективных признаков»1. С ним соглашаются 67,1% опрошенных нами сотрудников ОВД, указывая на необходимость изменения содержания статьи 38 УК РФ в части более чёткого определения условий и пределов причинения вреда лицу, совершившему преступление, при его задержании, а 22,8% респондентов считают, что содержание статьи 38 УК следует полностью изменить, так как оно несовершенно, «размыто» и не выполняет задачи по стимулированию действий, связанных с задержанием лиц, совершивших преступления. В последнем случае на полное изменение содержания указывали более опытные сотрудники, имеющие стаж работы в ОВД более 5 лет (72%), либо от 3 до лет (18,7%). Среди всех опрошенных лишь 8,6% полагают, что содержание статьи 38 УК РФ изменять нет необходимости, так как оно полностью соответствует требованиям практики ОВД по задержанию преступников.

В.И. Михайлов в качестве первичного элемента всей системы обстоятельств, исключающих преступность деяния, выделяет ситуации необходимой обороны, крайней необходимости, задержания преступника и т.д.

В теории права под ситуацией как первичным элементом правового регулирования юридической нормы понимают локализованный в пространстве и во времени фрагмент социальной жизни, характеризующийся качественной определённостью своего содержания и относительно стабильным составом участников2, как систему внешних по отношению к субъекту условий, поКадников Н. Г. Обстоятельства, исключающие преступность деяния. М., 1998. С.

21-22.

См.: Исаков Б.В. Юридические факты в советском праве. М., 1984. С. 48-49.

буждающих и опосредующих его активность1. В каждой из закреплённых в законе норм находит отражение «созревшая для этого» социальная ситуация. Будучи объективной категорией, она имеет довольно массовое проявление, характеризуется зрелостью входящих в неё связей, представляет значимость для общества, поддаётся регулированию нормами законодательства и обладает совокупностью присущих только ей признаков. При этом в качестве условия правомерности разрушения благ указывается минимально допустимый (необходимый, оправданный) при этом вред. Как правило, размер возможно наносимого ущерба устанавливается в соотношении с той выгодой, которая при этом будет достигнута2.

Однако, законодатель не использует термин «ситуация», в законе фигурирует понятие «обстановка». Представляется, что в общем это одно и то же, так как в русском языке под обстановкой понимается «совокупность условий, обстоятельств, в которых что-либо происходит»3, а под ситуацией «обстановка, положение, возникшие на основе стечения, совокупности каких-либо условий и обстоятельств»4. Различать эти понятия нет необходимости, поэтому будем использовать законодательную терминологию.

В этой связи, можно согласиться с Ю. В. Баулиным, который различает два вида обстановки. Первый вид - это относительно благоприятная обстановка, когда гражданин имеет явное преимущество в силе, вооруженности, числе задерживающих над противодействующим противником и т.д.

Второй вид - неблагоприятная обстановка, при которой соотношение сил, возможностей и средств гражданина и преступника более или менее равно, а также в случаях превосходства преступника над задерживающим его лицом. См.: Краткий психологический словарь. М., 1985. С. 323.

См.: Михайлов В.И. О социально-юридическом аспекте содержания обстоятельств, исключающих преступность деяния/ Государство и право, 1995. №12. С.60-61.

Большой толковый словарь русского языка. С.-Пб., 2000. С.687.

Баулин Ю.В. Уголовно-правовые проблемы учения об обстоятельствах, исключающих преступность (общественную опасность и противоправность)деяния.//Дисс. на соиск. уч. ст. док. юрид. н., Харьков. 1991. С. 366.

Посредством соотношения причиняемого вреда при задержании с обстоятельствами задержания, а также с характером и степенью общественной опасности совершенного преступления, необходимо определять: является ли вред явно чрезмерным, то есть совершенно очевидно превосходящим необходимые пределы либо такой вред является допустимым.

Тяжесть преступления определяется, исходя из анализа статьи Уголовного кодекса России, в зависимости от формы вины и характера и степени общественной опасности. Но в статье 38 УК РФ законодатель не принимает во внимание, какова вина лица, совершившего преступление, а указывает только на материальные свойства его деяния. Это несложно объяснить. В момент задержания гражданин не может установить, совершено ли лицом деяние умышленно, по неосторожности либо вообще невиновно.

Задерживающий может наблюдать в большинстве случаев только сам характер деяния и степень его опасности, то есть объективные признаки.

Одновременно с этим возникают трудности с определением, насколько всё же значительны степень и характер общественной опасности совершенного лицом деяния, содержащего внешние признаки преступления? Совершенно обоснованно в литературе указывается на то, что общестчувственному восприятию»1, это категовенная опасность «не поддаётся рия, которую весьма сложно оценить. Поэтому в уголовном праве принято выражать конкретную величину общественной опасности того или иного преступного деяния через определённые формальные критерии. Разработка формальных критериев категоризации преступлений в дополнение к основному, материальному, обеспечивает логичность, чёткость, ясность в выборе оснований отнесения деяния к определённой категории, способствует единообразию при «измерении» той или иной степени тяжести преступления в практической деятельности и значительно упрощает процесс такого «измеКурс советского уголовного права. Общая часть. В 6-ти томах. Т.2, М., 1970-1971.

С. 132.

рения». По мнению А. Б. Сахарова, санкция – это «законодательная оценка тяжести преступления. Следовательно, классификация преступлений по их тяжести должна найти своё отражение в характере установленных за преступление санкций»2. Такая «типовая санкция», по утверждению профессора Н.Г. Кадникова, является формализованным критерием классификации преступлений, выражающим в сжатой и конкретизированной форме тяжесть преступлений определённого вида через размер и вид наказаний 3.

Формальным критерием определения характера и степени общественной опасности деяния в действующем Уголовном кодексе стали сроки лишения свободы, устанавливаемые за его совершение в санкциях статей Особенной части. Поэтому использование типовых санкций является наиболее простым способом определения при задержании лица, совершившего преступное деяние, той категории преступлений, к которой это деяние относится и той тяжести (характера и степени общественной опасности) деяния, которой оно обладает.

В случае совершения лицом деяния, содержащего внешние признаки преступления средней тяжести в сочетании с благоприятной обстановкой задержания допускается причинение вреда в виде лишения свободы, сопряженное с применением физического насилия, не опасного для жизни и здоровья.

При неблагоприятной обстановке задержания вред может носить характер поврежденного или уничтоженного имущества, побоев, легкого вреда здоровью, вреда здоровью средней тяжести, сопряжённых с лишением свободы.

Так, в 1997 году в УОП при УВД Калужской области поступила информация, о том, что в одном из частных домов г. Калуги группа лиц незаконно лишает свободы девушку. При проверке информация подтвердилась:

См.: Сахаров А.Б. О классификации преступлений // Вопросы борьбы с преступностью. Вып. 17. М., 1972. С. 42-54.

См.: Кадников Н.Г. Классификация преступлений по уголовному праву России.

Монография. М., 2000. С. 82.

было установлено, что действительно четверо молодых людей, предположительно из г. Москвы, в течение нескольких дней содержат в запертом помещении несовершеннолетнюю девушку. Было решено провести мероприятия по задержанию лиц, совершивших преступление, и освобождению потерпевшей. В ходе проведения операции несколько преступников попыталось скрыться через окна дома, но были задержаны сотрудниками СОБР.

При задержании им были нанесены побои. Причинённый при задержании вред был признан правомерным, так как задерживаемые совершили преступление средней тяжести (ч. 2 ст. 127 УК РФ) и пытались скрыться при задержании1.

В случае совершения деяния, содержащего внешние признаки тяжкого или особо тяжкого преступления в сочетании с относительно благоприятной обстановкой задержания, уголовно-ненаказуемым будет, в случаях уклонения лица от задержания, причинение вреда в виде лишения свободы с применением насилия, не опасного для жизни и здоровья либо с причинением легкого вреда здоровью в качестве максимального предела допустимого вреда.

Так, в декабре 1998 года в УБОП при УВД Калужской области обратился с заявлением гр-н С. о вымогательстве у него незнакомым лицом 1000 долларов США, который избил его, причинив последнему лёгкий вред здоровью, и потребовал принести указанную сумму к 20.00 в определённое место. В ходе проведения оперативно-розыскных мероприятий сотрудники УБОП задокументировали факт вымогательства, после чего сотрудники СОБР в количестве 2-х человек произвели задержание неизвестного. В процессе задержания последний пытался оказать сопротивление и скрыться, в результате чего ему был причинён лёгкий вред здоровью (перелом носа) и повреждены предметы одежды (надорван плащ). Действия сотрудников СОБР УБОП при УВД Калужской области признаны правомерными, так как задержанный гр-н Б., оказавшийся сотрудником милиции, совершил Архив Прокуратуры г. Калуги. 1997 г.

тяжкое преступление (ч. 2 ст. 163 УК РФ) и оказывал сопротивление при задержании1.

При неблагоприятной обстановке задержания лица, совершившего тяжкое преступление, предельной будет возможность причинения тяжкого вреда здоровью. Задержание лица, совершившего особо тяжкое преступление, предполагает возможность причинения смерти в случаях неблагоприятной обстановки задержания.

Так, например, если лицо, совершившее убийство двух лиц, пытается скрыться, а преследующий его сотрудник милиции применил оружие на поражение с целью его задержания, в результате чего причинил смерть задерживаемому лицу, то действия сотрудника в такой ситуации следует признать правомерными, так как было совершено особо тяжкое преступление (ч. 2 ст. 105 УК РФ), и обстановка задержания была неблагоприятна.

Когда причиненный вред явно является чрезмерным, не соответствующим характеру и степени общественной опасности совершенного задерживаемым лицом преступления и обстоятельствам задержания, ответственность наступает только в случаях умышленного причинения вреда. Ответственность за неосторожное причинение вреда возможна в случаях фактической или юридической ошибок, допускаемых при задержании.

Причинение смерти, совершенное без превышения мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление, допускается, когда задерживающий сознает характер своих действий, предвидит возможность наступления смерти задерживаемого, не желает, но сознательно допускает наступление смерти. Это обусловлено тем, что лицо должно сознавать возможность и необходимость доставления преступника органам власти. В случаях, когда задерживающий желает наступления смерти, ответственность наступает на общих основаниях (по ст. 105 Уголовного кодекса РФ).

Применение смягчающего наказание обстоятельства, предусмотренного в п. "ж" ч. 1 ст. 61 Уголовного кодекса РФ возможно в случаях причиАрхив Прокуратуры г. Калуги. 1998 г.

нения умышленного повреждения или уничтожения имущества, побоев и легкого вреда здоровью в случаях задержания лица, совершившего преступление небольшой или средней тяжести при благоприятной обстановке задержания, когда задерживаемый не уклоняется и не сопротивляется.

Предложенная вариация пределов допустимости причиняемого вреда лицу, совершившему преступление, весьма схематична, так как реалии оказываются намного разнообразнее и все обстоятельства задержания уместить в такую схему просто невозможно. Это является лишь своеобразным ориентиром для определения того, какой вред допускается причинить. Безусловно, лучше если этот вред будет минимальным либо вообще отсутствовать. Вместе с тем, многие сотрудники органов внутренних дел высказывают соображение о необходимости расширения границ правомерного причинения вреда лицам, совершившим преступления, при их задержании, если они пытаются скрыться или оказывают сопротивление, независимо от того преступления, которое они совершили (76,4% опрошенных). Только 21,4% респондентов ответили, что не следует расширять в уголовном законодательстве возможность причинения вреда задерживаемым лицам. И лишь 2,2% считают необходимым ограничить возможность причинения вреда лицу, совершившему преступление, при его задержании.

В литературе высказывалась мысль о том, что лишение лица жизни при его задержании и цель задержания - доставление его органам власти исключают друг друга, следовательно, убийство при задержании недопустимо1. Ю.В. Баулин на это указывает: "... в законе отсутствует прямой запрет лишать жизни преступника при его задержании. Напротив, если закон устанавливает ответственность за убийство в случае превышения пределов, необходимых для задержания преступника, то очевидно, что лишение жизни преступника без превышения указанных пределов правомерно."2.

Шавгулидзе Т.Г. Необходимая оборона. Тбилиси, 1960. С. 143.

Баулин Ю.В. Указ. раб. С. 368.

Кроме этого, Ю. В. Баулин считает, что действия, причинившие вред преступнику, являются правомерными, если они предприняты с целью его задержания и доставления в органы власти, а также пресечения совершения им новых преступлений. Следовательно, промежуточной целью причинения вреда преступнику является его задержание, конечной же целью такого вреда выступает доставление преступника органам власти и пресечение преступлений1.

Действительно, в ч. 1 ст. 38 УК РФ законодатель установил: « Не является преступлением причинение вреда лицу, совершившему преступление при его задержании для доставления органам власти и пресечения возможности совершения им новых преступлений…». Анализ этой нормы показывает, что задержание лица с последующим его доставлением – это два этапа одного действия. Реализация первого этапа – задержания лица, совершившего преступление, является конечной целью действий, связанных с причинением вреда этому лицу. В случае благополучного задержания, гражданин реализовывает конечную цель – доставляет лицо в органы власти и пресекает таким образом совершение им новых преступлений. То есть, не причинение вреда лицу, совершившему преступление, как считает Ю. В.

Баулин, а сам факт задержания имеет цель доставления лица. Напротив, гражданин, имея цель доставления преступника в органы власти, причиняя ему вред, в определенных случаях затрудняет для самого себя достижение этой цели. Таким образом, конечная цель обусловлена не причинением вреда, а задержанием лица, совершившего преступление. Эта цель сформулирована дуалистично через соединительный союз «и»: доставление лица органам власти и пресечение возможности совершения им новых преступлений. Следовательно, необходимо стремиться к реализации обеих этих целей в результате задержания лица, совершившего преступление.

Несмотря на то, что уголовное законодательство не регламентирует вопросы, связанные с задержанием, УК РФ включает цели задержания с Баулин Ю. В. Указ. соч. С. 367.

тем, чтобы граждане, причиняя вред лицу, совершившему преступление, четко сознавали условия и пределы правомерности причинения такого вреда. Имея установленные в законе мысленные ориентиры, к которым необходимо стремиться после задержания преступника, граждане будут самоограничиваться в пределах причиняемого вреда.

Однако, следует учитывать, что у гражданина наличествуют именно цели задержать преступника с последующим его доставлением органам власти, а не конечный результат. Поэтому, при определенных обстоятельствах, когда задержать и доставить преступника не представилось возможным, например, в связи с его смертью, также допускается исключение преступности деяния.

Доставление лица органам власти предполагает его пешее сопровождение, перемещение на транспортном средстве или его перенос (в случае связывания лица либо травмирования при задержании и т. п.) в органы власти. Представляется, что понятие органа власти не следует давать, используя примечание к статье 318 УК РФ, где дается определение представителя власти, как должностного лица правоохранительного или контролирующего органа, а также иного должностного лица, наделенного в установленном законом порядке распорядительными полномочиями в отношении лиц, не находящихся от него в служебной зависимости. Сюда включаются должностные лица и тех органов, которые не выполняют функции по раскрытию и расследованию преступлений, розыску лиц, их совершивших. Поэтому под органами власти в понимании ст. 38 УК РФ необходимо рассматривать только органы, относящиеся к правоохранительным, осуществляющие в соответствии с законодательством РФ функции по обеспечению и поддержанию правопорядка.

Пресечение возможности совершения лицом новых преступлений является одним из направлений реализации задачи уголовного законодательства – предупреждения преступлений. Пресекая возможность совершения новых преступлений после задержания лица, уже совершившего в прошлом преступление, гражданин осуществляет частную превенцию в отношении этого лица.

Возникают объективные трудности в определении характера и степени общественной опасности неоконченной преступной деятельности которая также является, как указывалось выше одним из условий причинения вреда. Представляется, что общественная опасность таких действий значительно ниже опасности оконченных преступлений. Это отражается и в общих началах назначения наказания. Статья 66 УК РФ определяет, что срок и размер наказания за приготовление к преступлению не может превышать половины, а за покушение на преступление – трех четвертей максимального срока или размера наиболее строго вида наказания, предусмотренного соответствующей статьей Особенной части УК. Таким образом, закон условно устанавливает формальные критерии, по которым характер и степень общественной опасности за приготовление вдвое ниже опасности соответствующего оконченного преступления, а за покушение общественная опасность ниже примерно на четверть. Это следует учитывать при определении пределов допустимого вреда при задержании лица, совершившего приготовительные действия или покушавшегося совершить преступление.

Это требование не распространяется на так называемые «усеченные составы», в которых осуществление предварительной преступной деятельности образует оконченный состав преступлений. Законодатель этим самым подчеркивает повышенную общественную опасность этих деяний на стадиях неоконченных преступлений. Поэтому оценка пределов возможного вреда, причиняемого при задержании за совершение таких преступлений, осуществляется с учетом всей их опасности, отраженной законодателем в санкциях соответствующих норм.

Определенные сложности возникают в определении правомерности или неправомерности причиняемого вреда в связи с закреплением в ч. 2 ст.

30 УК РФ возможности привлечения к уголовной ответственности за приготовление только к тяжкому и особо тяжкому преступлению, то есть таким умышленным деяниям, за совершение которых предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок свыше пяти лет или более строгое наказание. При задержании лица за приготовление к какому-то преступлению простым гражданам, да и самим должностным лицам, в чью компетенцию входит обязанность задерживать преступников, трудно определить к какой категории относится то преступление, к совершению которого готовится задерживаемый. Часто просто невозможно определить, осуществляет приготовление лицо к простому или квалифицированному преступлению. Исходя из субъективного вменения, в таких случаях следует учитывать, сознавал ли задерживающий, что он причиняет вред лицу, которое приготавливает совершение тяжкого или особо тяжкого преступления. Если задерживающий это осознавал в момент причинения вреда, то преступность деяния отсутствует, в силу отсутствия вины. Если же не сознавал, то ответственность наступает по правилам о юридической ошибке.

Время действия права на задержание лица, совершившего преступление необходимо устанавливать с тем, чтобы определить временные границы, в пределах которых будет правомерным причинение вреда задерживаемому лицу.

С определением момента начала состояния, при котором допускается причинение вреда в процессе задержания возникают некоторые затруднения в связи с тем, что последнее может осуществляться в случаях совершения задерживаемым преступного посягательства или хотя бы и после него, но в условиях, когда преступник, стремясь избежать задержания, нападает на задерживающего или других лиц либо, отстреливается при попытке скрыться или захватывает заложника с требованиями предоставить возможность скрыться и т.п. 1. Здесь наблюдаются пограничные состояния – необходимой обороны и задержания лица, совершившего преступление. Их совмещение недопустимо, так как у каждого имеются свои условия правомерности причинения вреда посягающему или задерживающему. С моментом Сидоров Б.В. Указ. раб. С. 53.

окончания преступного посягательства или нападения на задерживающего или других лиц, прекращается право на необходимую оборону и возникает другое право – причинение вреда, обусловленного общественной опасностью совершенного деяния и обстановкой задержания лица, его совершившего.

Как утверждает И. С. Тишкевич, в подобной обстановке задерживающий вынужден прежде всего решать задачи необходимой обороны, а затем, когда нападение пресечено, приступает к решению задач задержания преступника и доставления его в соответствующие органы власти, сообразуясь при этом не только с характером и степенью опасности содеянного, но также с характером и интенсивностью противодействия задержанию1.

Иногда возможно совпадение моментов реализации права на необходимую оборону и права на причинение вреда в процессе задержания. Например, когда одним физическим действием лицо прекращает посягательство и лишает свободы преступника, тем самым задерживая его.

Момент окончания права на причинение вреда при задержании лица, совершившего преступление, различными авторами определяется поразному. Одни считают, что задержание (а значит и причинение вреда) возможно только в момент совершения преступления или непосредственно после его окончания, так как по прошествии некоторого времени велика вероятность ошибки в личности преступника2. В. Иванов считает, что « нельзя ограничивать задержание лица лишь рамками непосредственно после совершения им преступления»3. Следует согласиться с мнением М. И. Якубовича о том, что право на причинение вреда в процессе задержания прекращается с истечением срока давности привлечения к уголовной ответственТишкевич И.С. Борьба с преступностью – дело каждого. М., 1981. С. 29.

Уголовное право. Общая часть. Под ред. Б.В. Здравомыслова, Ю.А. Красикова, А.И. Рарога. М., 1997. С. 240.

Иванов В. Задержание при совершении преступления// Законность., 1992. № 3 С.

55.

ности, так как с этого момента и совершенное деяние и личность лица, его совершившего утрачивает общественную опасность.

Сроки давности установлены в ч. 1 ст. 78 УК РФ: 2, 6, 10, 15 лет после совершения преступлений различной степени тяжести. К лицам, совершившим преступления против мира и безопасности человечества, предусмотренные статьями 353, 356, 357, 358 УК РФ сроки давности не применяются (ч. 5 ст. 78 УК РФ). Вопрос о применении сроков давности к лицу, совершившему преступление, наказуемое смертной казнью или пожизненным лишением свободы, решается судом. В УК РФ предусмотрено пять статей с подобной санкцией: ч. 2 ст. 105; ст. 277; ст. 295; ст. 317; ст. 357.

При совершении геноцида (ст. 357 УК РФ) сроки давности не применяются.

Гражданам и сотрудникам правоохранительных органов, причиняющим вред в процессе задержания, следует учитывать установленные законом сроки давности привлечения к уголовной ответственности за то преступление, за совершение которого осуществляется задержание лица. Практически это учесть достаточно сложно. В случае причинения вреда лицу после истечения сроков давности за совершенное им преступление, ответственность задерживающего определяется по правилам о фактической ошибке.

И.С. Тишкевич обращает внимание и на другие основания прекращения права причинения вреда при задержании лица, совершившего преступление2. К таковым он относит:

- назначение наказания по обвинительному приговору суда ( п. 1 ч. статьи 302 УПК РФ).

Якубович М.И. Необходимая оборона и задержание преступника. М., 1976. С. 61.

Тишкевич И.С. Право граждан на задержание преступника. Минск, 1974. С. 95.

- лицо освобождено от наказания по основаниям, предусмотренным главой 12 УК РФ или ст. 92 УК РФ – применительно к несовершеннолетним;

- лицо освобождено от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием (ст. 75 УК РФ), в связи с примирением с потерпевшим (ст. 76 УК РФ) или в связи с изменением обстановки (ст. 77 УК РФ). Реализация этих оснований обеспечивается статьями 25, 26, 27 УПК РФ;

- в возбуждении уголовного дела отказано или уголовное дело прекращено по основаниям, предусмотренным статьёй 24 УПК РФ;

- объявление амнистии (ст.84 УК РФ) либо осуществление помилования (ст. 85 УК РФ) в отношении лица, совершившего преступление. Это процессуально обеспечивается п. 3 ч. 1 ст. 27 УПК РФ.

Таким образом, пределы применения мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление – это установленные законом границы дозволенного поведения, связанного с причинением вреда лицу, совершившему преступление при его задержании, выражающиеся в соответствии причинённого вреда характеру и степени общественной опасности совершённого лицом преступления и обстоятельствам его задержания.

Условиями правомерности причинения вреда при задержании лица, совершившего преступление, называются такие указанные в законе объективные обстоятельства, создавшие ситуацию, при которой действия, направленные на причинение вреда лицу, совершившему преступление, являются правомерными.

Глава 2. Разграничение причинения вреда при задержании лица, совершившего преступление и других обстоятельств, исключающих преступность деяния § 1. Отличия от необходимой обороны В главе 8 Уголовного кодекса России содержится шесть обстоятельств, исключающих преступность деяния, каждое из которых обладает своими признаками, основаниями причинения вреда и условиями правомерности его причинения. С тем, чтобы правильно определить наличие того или иного обстоятельства из этой системы, необходимо чётко себе представлять их отличия.

Проводя разграничение причинения вреда при задержании лица, совершившего преступление, и причинение вреда при необходимой обороне, следует ещё раз отметить то обстоятельство, что до 1997 года задержание лиц, совершивших преступления, рассматривалось в рамках положений о необходимой обороне, что оказало безусловное влияние на судебную практику и развитие теории. Новое уголовное законодательство изменило это положение, включив в систему обстоятельств, исключающих преступность деяния, правомерную возможность причинения вреда при задержании лица, совершившего преступление. В этой связи актуальным представляется подробное рассмотрение признаков, которые отличают это обстоятельство от необходимой обороны. Первоначальная редакция статьи 37 УК РФ, с точки зрения законодателя, не соответствовала условиям, существующим в государстве, а поэтому данная норма не удовлетворяла требованиям уголовной практики. Новая редакция ст. 37 УК РФ, принятая 8.02. 2002 г., расширила пределы правомерного причинения вреда в состоянии необходимой обороны, дифференцировав их в зависимости от характера посягательства1.

См.: Федеральный закон № 29-ФЗ от 8.02.2002 г. «О внесении изменений в статью 37 Уголовного кодекса Российской Федерации» / Российская газета от 19 марта 2002 года.

Части 1 и 2 статьи 37 Уголовного кодекса России определяют: «1.

Не является преступлением причинение вреда посягающему лицу в состоянии необходимой обороны, то есть при защите личности и прав обороняющегося или других лиц, охраняемых законом интересов общества или государства от общественно опасного посягательства, если это посягательство было сопряжено с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, либо с непосредственной угрозой применения такого насилия.

2.

Защита от посягательства, не сопряжённого с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, либо с непосредственной угрозой применения такого насилия, является правомерной, если при этом не было допущено превышения пределов необходимой обороны, то есть умышленных действий, явно не соответствующих характеру и опасности посягательства».

Социально-правовая сущность акта необходимой обороны состоит в том, что посредством причинения вреда осуществляется пресечение общественно опасного посягательства, направленного на права и свободы конкретной личности, либо охраняемые законом интересы общества или государства. Это право является важной гарантией реализации конституционных положений о неприкосновенности личности, собственности и жилища граждан, а также обеспечивает условия для выполнения гражданами их долга по защите интересов всего общества и государства.

Статья 37 УК РФ открывает систему обстоятельств, исключающих преступность деяния, следовательно, необходимо определить, имеются ли отличия в признаках преступления, отсутствующих в случае причинения вреда при задержании лица, совершившего преступление и при причинении вреда в обстановке необходимой обороны. В первом случае, как указывалось выше, отсутствует признак общественной опасности совершённых действий, а также при причинении вреда сотрудниками правоохранительных органов – и признак виновности. При необходимой обороне причиненный вред, также непреступен, однако, в литературе нет однозначного мнения относительно того, какие именно признаки преступления отсутствуют.

Одни считают, что необходимая оборона исключает общественную опасность деяния1, другие - его противоправность2, третьи – что она исключает и то, и другое3. На наш взгляд, причинение вреда при необходимой обороне не обладает общественной опасностью, так как причинение вреда посягающему пресекает его общественно опасную деятельность и как следствие этого – не допускает причинение вреда охраняемым законом общественным отношениям. Также как и при причинении вреда лицу, совершившему преступление, при его задержании, в этом случае можно говорить об общественной полезности таких действий.

Кроме этого, применительно к деятельности сотрудников правоохранительных органов, в случае, когда они пресекают общественно опасное посягательство на других лиц или охраняемые законом интересы общества и государства, можно говорить и об отсутствии волевого признака умысла – желание причинить вред. В соответствии с их правовым положением, они должны это делать, если ненасильственные способы не обеспечивают выполнение возложенных на них обязанностей. В случае отражения посягательства на личность сотрудников правоохранительных органов, они обладают правом, а не должностной обязанностью осуществить необходимую оборону и причинить в процессе этого вред. На это указывает часть 3 статьи 37 УК РФ: «Право на необходимую оборону имеют в равной мере все лица независимо от их профессиональной или иной специальной подготовки и служебного положения…». В этом случае нельзя говорить об отсутствии волевого критерия умысла в их действиях, поэтому признак виновности не будет исключаться.

Также нельзя говорить об отсутствии признаков противоправности и наказуемости при причинении вреда в случае необходимой обороны, так См. напр.: Советское уголовное право. Часть общая. М., 1959., С. 185.

См.: Чхиквадзе В. М. Советское военно-уголовное право. М., 1948. С. См.: Герцензон А.А. Уголовное право. Часть Общая. М., 1948. С. 263.; Баулин Ю.В. Обстоятельства, исключающие преступность деяния. Харьков, 1991, с. 41.

как запрет причинять вред и возможность назначить наказание за невыполнение этого запрета никак не исключаются фактом причинения такого вреда в особой обстановке необходимой обороны.

Таким образом, по рассматриваемым признакам эти два обстоятельства в целом совпадают. Единственное отличие состоит в том, что при причинении вреда лицу, совершившему преступление в случае его задержания сотрудниками правоохранительных органов, волевой критерий умысла их действий отсутствует во всех случаях, а при необходимой обороне – только в случаях отражения посягательства на других лиц либо на интересы общества или государства.

Следующими критериями разграничения являются основание причинения вреда и условия правомерности причинения вреда.

Необходимая оборона, заключающаяся в защите путём причинения вреда посягающему, обладает собственными свойствами, которые правильнее назвать условиями правомерности причинения вреда при необходимой обороне. Кроме того, для возникновения права на причинение вреда должно быть определённое основание. В юридической литературе по-разному подходят к рассмотрению этих вопросов. Одни криминалисты, такие как профессора М. И. Якубович и Э. Ф. Побегайло, выделяют две группы условий правомерности необходимой обороны: относящиеся к посягательству и относящиеся к защите1. Профессор В. Ф. Кириченко разделял условия необходимой обороны на другие две группы: условия возникновения и прекращения права необходимой обороны и условия, определяющие пределы допустимой защиты2. И. И. Слуцкий излагал условия правомерности необходимой обороны по двум разделам: нападение, как источник опасности, вызывающий оборону, и защита при необходимой обороне, причём во втором разделе рассматривал вопросы о круге интересов, защищаемых необходиСм.: Якубович М.И. Учение о необходимой обороне в советском уголовном праве.

М., 1967. С. 65; Побегайло Э.Ф. Комментарий к Уголовному кодексу РФ. Общая часть.

Под ред. Ю. И. Скуратова и В. М. Лебедева. М., 1996. С. 97-100.

См.: Кириченко В. Ф. Основные вопросы учения о необходимой обороне в советском уголовном праве. М. – Л., 1948. С. 17.

мой обороной («объект защиты») и о круге лиц, могущих осуществлять право необходимой обороны («субъект защиты»)1. Все указанные авторы не выделяли основания причинения вреда при необходимой обороне. Профессор В. И. Ткаченко считает, что следует говорить не об условиях правомерности необходимой обороны, а о её основании, которым является общественно опасное посягательство, и о совокупности признаков, которые характеризуют правомерность необходимой обороны, которые могут быть объективными и субъективными2. С ним солидарен Р. М. Юсупов, называя всё же эти признаки условиями правомерности необходимой обороны3.

На наш взгляд, уголовное право никак не регламентирует вопросы, связанные с возникновением права на необходимую оборону, так как право на защиту своих прав и свобод всеми способами, не запрещёнными законом, устанавливается ч. 2 ст. 45 Конституции РФ. Это же относится и к праву на защиту от общественно опасного посягательства. Уголовный кодекс в ч. 2 ст. 37 лишь декларирует об изначальном существовании этого права у всех лиц, независимо от их профессиональной или иной специальной подготовки и служебного положения, то есть указывает на отсутствие каких-либо ограничений. Некорректно рассматривать также условия правомерности необходимой обороны от посягательства на интересы личности, общества или государства, так как оборона (или защита) всегда правомерна и не может быть ничем ограничена, так как защищать себя и свои права – это естественное право любого человека без каких-либо условий, кроме тех, о которых говорит Конституция России, то есть запрещённых законом способов. Уголовное право рассматривает правомерность одного из способов защиты от общественно опасного посягательства, которым является причинение вреда посягающему, а запрещённым способом будут действия, явно не соответствующие характеру и степени общественной опасности посягаСм.: Слуцкий И. И. Необходимая оборона в советском уголовном праве. «Учёные записки ЛГУ», № 129. Л., 1951. С. 173-214.

См.: Ткаченко В.И. Необходимая оборона по уголовному праву. М., 1979. С. 10.

См.: Юсупов Р. М. Необходимая оборона в законодательстве и судебной практике.// Дисс. На соиск. Уч. Ст. канд. юрид. наук. М., 1999. С. 78-79.

тельства. Поэтому, на наш взгляд, статья 37 Уголовного кодекса России определяет не основания необходимой обороны и не условия её правомерности, а условия, при которых будет исключаться преступность причинённого вреда (то есть способа защиты) в состоянии необходимой обороны и основание для причинения этого вреда посягающему лицу. Следует отметить юридическую некорректность новой редакции ч. 2 ст. 37 УК. Законодатель устанавливает: «Защита от посягательства…является правомерной, если…». На самом деле данная норма определяет правомерность причинённого вреда, но не защиты, как уже выше отмечалось, поэтому правильнее было бы сформулировать так, как это сделано в ч. 1 ст. 37 УК: «Не является преступлением причинение вреда посягающему лицу в состоянии необходимой обороны…».

Из толкования данной нормы следует, что в основе причинения вреда в указанном состоянии лежит необходимость обороняющегося осуществить защиту своей личности или иных личных прав, либо прав других лиц, либо интересов общества и государства от общественно опасного посягательства. Данная необходимость обусловлена наличием такого посягательства, которое требует немедленного противодействия, с целью пресечения дальнейшего причинения вреда охраняемым уголовным законом общественным отношениям. Это и есть основание причинения вреда при необходимой обороне. Основанием причинения вреда при задержании лица, совершившего преступление, является невозможность иными средствами задержать такое лицо. В конечном счёте, основания причинения вреда в этих двух обстоятельствах, исключающих преступность деяния, предопределяют защиту прав потерпевших от преступных посягательств, совершённых лицами, которым причиняется вред. Поэтому по своей юридической природе эти основания близки друг другу.

Безусловно, основные различия рассматриваемых обстоятельств, необходимо проводить по тем условиям, содержащимся в законе, наличие которых в конкретных обстоятельствах свидетельствует о непреступности причинения вреда. Можно выделить следующие условия правомерности причинения вреда при необходимой обороне с тем, чтобы определить их отличия от условий, относящихся к причинению вреда при задержании лица, совершившего преступление:

1) наличие общественно опасного посягательства на интересы личности, общества или государства. Законодатель в новой редакции статьи 37 УК попытался разграничить пределы правомерного причинения вреда в зависимости от характера и степени посягательства. В первой части ст. УК речь идёт о посягательстве, которое по своему характеру связано с насилием против личности обороняющегося или других лиц либо с угрозой применения такого насилия, а по степени – должно быть опасным для жизни. Во второй части законодатель, отмечая, что посягательство не должно носить опасность для жизни, тем не менее, не определяет каковы должны быть характер и степень общественной опасности посягательства, однако, рассуждая логически, представляется, что норма права, содержащаяся в ч. статьи 37 УК РФ, устанавливает непреступность такого вреда, который по своим внешним признакам может соответствовать характеру и степени общественной опасности, достаточной для признания этого вреда преступным. В силу того, что рассматриваемый вред должен соотноситься с общественной опасностью посягательства, то на наш взгляд, характер и степень последней должен также соответствовать уровню, достаточному для признания такого посягательства преступным.

В отличие от этого, в статье 38 УК РФ никакой дифференциации преступлений, за совершение которых задерживаются лица, их совершившие, не проводится. Как отмечалось, за совершение любого преступления лицо должно задерживаться, и при определённых обстоятельствах, ему может причиняться при этом вред.

Общественно опасное посягательство, о котором идёт речь в статье 37 УК, возможно в виде покушения на совершение преступления, а в отдельных случаях и приготовления к преступлению, которое по характеру и степени общественной опасности в случае его совершения будет тяжким или особо тяжким. Например, лицо снаряжает магазин пистолета патронами с целью совершения убийства, - в этом случае возможно причинение вреда в состоянии необходимой обороны для недопущения совершения преступления, так как на стадии покушения, то есть производства выстрела, оборона может быть запоздалой. Кроме того, в качестве редкого исключения допускаются случаи, когда посягательство уже окончено, но в силу сложившихся обстоятельств, для оборонявшегося момент окончания не был очевиден1. В отличие от этого, причинение вреда при задержании лица, совершившего преступление возможно при совершении им как неоконченного преступления, так и оконченного преступления, причем последнее на практике встречается значительно чаще.

Как указывалось выше, посягательство может выражаться в приготовлении к преступлению или покушении на преступление. Несмотря на то, что в части 3 статьи 30 УК РФ законодатель предусматривает возможность покушения на преступление путём умышленного бездействия лица, можно согласиться с Р. М. Юсуповым в том, что оборона возможна лишь при посягательстве в виде действия, ибо бездействие не причиняет вреда правоохраняемым интересам, а лишь не предотвращает наступление вреда. Преступное бездействие – это, по сути, невыполнение какой-либо правовой обязанности лица, поэтому противодействие общественно опасному бездействию может быть названо принуждением к выполнению правовой обязанности, но не необходимой обороной2. В отличие от этого, преступление, за которое задерживается лицо, его совершившее, может быть окончено на любой уголовно-наказуемой стадии и совершено в любой форме: путём действия или бездействия.

Постановление Пленума Верховного Суда СССР от 16 августа 1984 года № 14 «О применении судами законодательства, обеспечивающего право на необходимую оборону от общественно опасных посягательств», п. 5.//Бюллетень Верховного Суда СССР, 1984, № 5, с., 11.

См.: Юсупов Р.М. Указ. соч. С. 82-83.

В литературе высказаны несовпадающие мнения о том, каким по форме вины должно быть преступление, против которого осуществляется необходимая оборона. Одна группа учёных считает, что необходимая оборона возможна как от умышленных, так и от неосторожных преступлений1.

Другая указывает, что необходимая оборона возможна не против неосторожного преступления, а против общественно опасных действий, которые в случае беспрепятственного развития и наступления указанных в законе последствий, образовали бы объективную сторону состава неосторожного преступления2. На наш взгляд, и одна и другая точки зрения не совсем обоснованны. Неосторожные преступления в Уголовном кодексе России всегда с материальным составом, то есть необходимо наступление предусмотренных в законе последствий. В случаях, когда общественно опасные последствия уже наступили, нет необходимости осуществлять оборону, так как посягательство уже закончено. Да и сам термин «посягательство» подразумевает умышленный характер действий, так как в русском языке «посягнуть – попытаться незаконно сделать что-либо, распорядиться чем-либо, завладеть чем-либо, получить что-либо»3. Что касается второй точки зрения, то трудно себе представить, что мы имеем законное право причинить вред лицу, осуществляя необходимую оборону, которое в состоянии алкогольного опьянения садится за руль, и мы при этом предполагаем, что оно совершит дорожно-транспортное происшествие, в котором по неосторожности кому-либо будет причинён вред здоровью средней тяжести (ст. УК РФ). Посягательство, как указывалось выше – это всегда приготовление к преступлению или покушение на преступление, которые совершаются исключительно с прямым умыслом. В отличие от этого, преступление, за совершение которого осуществляется задержание, сопряжённое с причинеСм.: Тишкевич И.С. Условия и пределы необходимой обороны. М., 1969. С. 12;

Паше-Озерский Н.Н. Необходимая оборона и крайняя необходимость по советскому уголовному праву. М., 1962. С. 38.

См.: Ткаченко В.И. Указ, соч. С., 22; Юсупов Р.М. Указ. соч. С. 100-101.

Большой толковый словарь русского языка. С.-Пб., 2000. С. 940.

нием вреда лицу, его совершившему, предполагает любую форму вины, как умышленную, так и неосторожную.

2) наличие особой обстановки, в которой осуществляется оборона.

Обстановку необходимой обороны характеризует, в первую очередь, характер и степень общественной опасности посягательства на обороняющегося, других лиц, интересы общества и государства. Таким образом, можно выделить две различные обстановки: связанную с опасностью для жизни обороняющегося или других лиц и не связанную с такой опасностью. Обстановку также могут характеризовать такие факторы, как количество посягающих, наличие оружия или иных орудий и средств у посягающего, место и время посягательства (день или ночь) и иные обстоятельства. В этой обстановке обороняющийся выступает потерпевшим от посягательства в случае защиты собственной личности или своих прав, либо очевидцем посягательства на права других лиц, интересы общества или государства. В этом состоит принципиальное отличие рассматриваемых видов обстановки от обстановки, в которой причиняется вред лицу, совершившему преступление при его задержании. В последнем случае разграничение на виды обстановки причинения вреда лицу, совершившему преступление, в теории уголовного права проводится в зависимости от обстоятельств его задержания и делится на благоприятную обстановку и неблагоприятную. Кроме этого, отличие состоит также в том, что задерживающий как бы сам осуществляет посягательство на интересы лица, совершившего преступление, а тот в свою очередь оказывает сопротивление. Субъект защиты и субъект задержания выполняют противоположные роли, а отсюда и обстановки, в которых они осуществляют свои действия противоположны по своему содержанию: при необходимой обороне обстановка усложняется по мере возрастания интенсивности посягательства, а при задержании лица, совершившего преступление, обстановка становится менее благоприятной с более активным сопротивлением задерживаемого.

3) целесообразность выбранного способа защиты. Способ необходимой обороны состоит в причинении вреда посягающему, который может состоять в причинении последнему вреда здоровью и побоев, в ограничении или лишении его свободы, повреждении или уничтожении его имущества, в лишении жизни посягающего. В отличие от причинения вреда лицу, совершившему преступление при его задержании, обороняющийся от посягательства не должен стремиться к минимизации причиняемого вреда, более того, причинённый вред может быть больше, чем предотвращённый. Уголовный закон определяет, что «Не является преступлением причинение вреда … при защите …». Отсюда следует, что единственной целью необходимой обороны является защита личности и прав граждан, а также охраняемых законом интересов общества и государства1. Никаких дополнительных целей в законе не устанавливается, поэтому у обороняющегося нет иных законодательных ориентиров, к которым он должен стремиться, причиняя вред посягающему, кроме осуществления защиты, а значит вред может причиняться до таких пределов, которые необходимы будут обороняющемуся для защиты всех своих интересов от преступного посягательства и в первую очередь своей личности или личности другого человека.

Кроме этого, право выбора способа защиты, сопряжённого с причинением вреда посягающему также не может быть ограничено при необходимой обороне. Такие факторы, как возможность уклониться от посягательства, убежать или позвать кого-нибудь на помощь, не означают того, что если при этом обороняющийся решил активно защищать свои интересы путём причинения вреда посягающему, то он действует незаконно. Наличие такого права прямо определено в законе: «Это право принадлежит лицу, независимо от возможности избежать общественно опасного посягательства или обратиться за помощью к другим лицам или органам власти» (ч. 3 ст. 37 УК РФ). Новая редакция статьи 37 УК расширила правомочия защищающегося на причинение смерти, не боясь привлечения к уголовной ответственности, См.: Юсупов Р.М. Указ. соч. С. 11.

при наличии даже просто угрозы применения насилия, опасного для жизни.

В отличии от этого, при причинении вреда в случае задержания лица, совершившего преступление, у задерживающего такого правомочия нет: если возникла возможность избежать причинение вреда, необходимо такую возможность использовать, иначе будут превышены пределы правомерного причинения вреда, что обусловлено обозначенными в законе целями задержания, которых нет для необходимой обороны – необходимость доставления лица в органы власти и пресечение возможности совершения им новых преступлений.

4) соответствие вреда характеру и опасности посягательства. Эта законодательная формулировка, содержащаяся в ч. 2 ст. 37 УК, на наш взгляд несовершенна. В прежней редакции указывалось на необходимость соответствия характеру и степени общественной опасности посягательства, что более соответствует уголовно-правовой теории и практике. Действующая редакция ст. 37 УК, как отмечалось выше, дифференцирует критерии соответствия причинённого вреда характеру и опасности посягательства.

Когда последнее сопряжено с насилием, опасным для жизни или с угрозой применения такого насилия, то причинённый посягающему лицу вред может быть неограничен.

Если посягательство не сопряжено с угрозой для жизни, то согласно ч. 2 ст. 37 УК РФ не должно быть допущено пределов необходимой обороны «то есть умышленных действий, явно не соответствующие характеру и опасности посягательства». Явное несоответствие означает значительный, очевидный, бесспорный разрыв между характером защиты и посягательства. Поэтому, когда нет такого явного несоответствия, нельзя говорить о превышении пределов защиты. Поэтому, даже в случаях, предусмотренных ч. 2 ст. 37 УК, при необходимой обороне посягающему может быть причинён не только меньший или равный вред по сравнению с вредом, являющимся результатом действий посягающего, но и несколько больший.

Для оценки характера и степени общественной опасности совершаемого посягательства также необходимо использовать формальный критерий, который определён в статье 15 Уголовного кодекса РФ. Таким формальным критерием является срок лишения свободы, предусмотренный санкцией соответствующей статьи, который определяет тяжесть преступления. Вред, который причинён посягающему, также может быть оценен по формальному критерию, если он соответствует внешним признакам какоголибо состава преступления. Для определения соответствия тяжести причинённого вреда и тяжести преступного посягательства, необходимо сопоставить санкции статей Особенной части УК РФ, которые предусматривают ответственность в виде лишения свободы за причинение соответствующего вреда. Однако, здесь возникают определённые трудности: как рассматривалось ранее, необходимая оборона чаще возможна от приготовительных преступных действий или от покушения на преступление. Характер и степень их общественной опасности ниже характера и степени опасности оконченного преступления примерно наполовину и на одну четверть соответственно, поэтому объективная общественная опасность совершённых действий может быть невысокой. Но, учитывая, что «уголовно-правовая общественная опасность – это определённое объективное антисоциальное состояние преступления, обусловленное всей совокупностью его отрицательных свойств и признаков и заключающее в себе реальную возможность причинения вреда (ущерба) общественным отношениям, поставленным под охрану закона»1, необходимо, на наш взгляд, согласиться с теми учёными, которые предлагают определять при необходимой обороне соотношение между вредом причинённым и вредом предотвращённым2, так как существовала реальная возможность причинить этот вред в результате посягательства.

Ляпунов Ю. И. Общественная опасность деяния как универсальная категория советского уголовного права. М., 1989. С. 39.

См.: Кадари Х. К вопросу о превышении пределов необходимой обороны в советском уголовном праве.// Труды юридического факультета Тартусского гос. ун-та.

Вып. 39. Таллин, 1955, с. 159; Юсупов Р.М. Указ. соч. С. 121.

В отличие от рассматриваемого условия правомерного причинения вреда при необходимой обороне, вред, причиняемый лицу, совершившему преступление при его задержании не может быть больше по своей тяжести, чем совершённое задерживаемым преступление, и при этом оценивается тяжесть фактически совершённого преступления вне зависимости от его стадии, то есть характер и степень объективно возникшей общественной опасности деяния. При необходимой обороне оценивается характер и степень общественной опасности вреда, который мог наступить в результате посягательства, но ещё не наступил, вследствие защиты обороняющегося.

Возможность причинения большего вреда при необходимой обороне, чем при задержании лица, совершившего преступление, подтверждается ещё и тем, что в Особенной части УК РФ в статье 114 предусмотрена ответственность по первой части за причинение тяжкого вреда здоровью, совершённое при превышении пределов необходимой обороны и по второй части за причинение тяжкого и средней тяжести вреда здоровью, совершённое при превышении мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление. Из этого следует, что размер уголовной ответственности за превышение мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление, выше, чем за превышение пределов необходимой обороны, что подтверждают также санкции за эти деяния: часть 1 предусматривает наказание в виде лишения свободы до одного года, а по 2 части до двух лет лишения свободы.

Существенное отличие причинения вреда при необходимой обороне и причинение вреда при задержании лица, совершившего преступление, состоит во временных границах, в пределах которых будет правомерно причинение такого вреда. При задержании лица, совершившего преступление, вред может причиняться с момента окончания посягательства на любой уголовно-наказуемой стадии до истечения срока давности привлечения к уголовной ответственности. При причинении вреда в состоянии необходимой обороны временные границы значительно уже. По этому вопросу Пленум Верховного Суда СССР в своём Постановлении от 16 августа 1984 года № 14 разъяснил, «что состояние необходимой обороны возникает не только в самый момент общественно опасного посягательства, но и при наличии реальной угрозы нападения. Состояние необходимой обороны может иметь место и тогда, когда защита последовала непосредственно за актом хотя бы и оконченного посягательства, но по обстоятельствам дела для оборонявшегося не был ясен момент его окончания»1. Поэтому, вред при необходимой обороне может причиняться с началом преступного посягательства либо при наличии реальной его угрозы и до окончания посягательства, а в исключительных случаях и после, если не был ясен момент окончания.

Таким образом, причинение вреда при необходимой обороне имеет собственные условия правомерности и своё основание, а также иные признаки, которые существенно отличаются от признаков, связанных с причинением вреда при задержании лица, совершившего преступление, а поэтому их разграничение в первую очередь важно для практики правильного и рационального применения норм, предусмотренных статьями 37 и 38 УК РФ.

§ 2. Отличия от крайней необходимости Вторым из обстоятельств, исключающих преступность деяния и имеющих определённое сходство, а поэтому требующее конкретного различия признаков с причинением вреда при задержании лица, совершившего преступление, является крайняя необходимость, предусмотренная статьёй 39 УК РФ. Указанное обстоятельство, наряду с необходимой обороной, быПостановление Пленума Верховного Суда СССР от 16 августа 1984 года № 14 «О применении судами законодательства, обеспечивающего право на необходимую оборону от общественно опасных посягательств», п. 5.//Бюллетень Верховного Суда СССР, 1984, № 5, с., 11.

ло известно советскому и досоветскому уголовному праву, поэтому был наработан обширный опыт применения соответствующей уголовно-правовой нормы. Для решения поставленных нами задач необходим краткий анализ признаков, относящихся к причинению вреда в условиях крайней необходимости. Согласно части 1 статьи 39 УК РФ, «Не является преступлением причинение вреда охраняемым уголовным законом интересам в состоянии крайней необходимости, то есть для устранения опасности, непосредственно угрожающей личности и правам данного лица или иных лиц, охраняемым законом интересам общества или государства, если эта опасность не могла быть устранена иными средствами и при этом не было допущено превышения пределов крайней необходимости».

Социально-правовая сущность этого обстоятельства, исключающего преступность деяния, заключается в том, что при наличии некоторой обстановки, связанной с опасностью для любого из объектов уголовно-правовой охраны, лицо причиняет вред другому объекту предельно (крайне) необходимый для того, чтобы максимально уменьшить возможные последствия грозящей опасности. Причинённый вред должен быть меньше вреда предотвращённого.

В юридической литературе крайняя необходимость определялась поразному1. Однако, в целом, эти определения более или менее широко раскрывают сущность данного обстоятельства, исключающего преступность деяния, без каких-либо концептуальных различий, поэтому представляется правильным основное внимание уделить логическому, системному и иным способам толкования понятия крайней необходимости и её отличиям от причинения вреда при задержании лица, совершившего преступление.

Различия обстоятельств, предусмотренных статьями 38 и 39 УК РФ необходимо провести по признакам преступления, отсутствующим при См., например: Пионтковский А. А. Курс советского уголовного права. В 6-ти томах. Т. 2. М., 1970. С. 280; Ткачевский Ю. М. Советское уголовное право. Общая часть.

М., МГУ, 1988. С. 153; Паше-Озерский Н. Н. Необходимая оборона и крайняя необходимость. М., 1962. С. 127 и др.

причинении вреда в соответствующей обстановке. Когда причиняется вред лицу, совершившему преступление, при его задержании, отсутствуют признак общественной опасности совершённых действий и признак виновности причинения вреда задерживаемому лицу, совершённого сотрудниками правоохранительных органов при исполнении ими своих служебных обязанностей. Логическое толкование нормы, предусмотренной ст. 39 УК, приводит к выводу об отсутствии среди признаков причинения вреда в состоянии крайней необходимости признака общественной опасности. С этим солидарны большинство криминалистов. Объясняется это, прежде всего тем, что, несмотря на то, что определённый вред всё же причиняется общественным отношениям, но такой вред, также как и при необходимой обороне, признаётся социально приемлемым или допустимым, так как в результате этого устраняется ещё больший вред, который причиняется в социальнополезных целях. В связи с этим, некоторые авторы обоснованно указывают на социальную положительность действий, совершённых в состоянии крайней необходимости1, либо на правомерность, моральную оправданность и общественную полезность действий, ибо лицо «…из двух зол выбирает меньшее и путём сознательного нарушения одного из интересов спасает другой, более важный по значению»2.

Однако, А. Н. Трайнин придерживался иного взгляда. Он полагал, что состояние крайней необходимости не исключает общественной опасности, а лишь исключает противоправность совершённого, так как в этом случае сталкиваются два правомерных интереса3. На наш взгляд, противоправность причинённого вреда в состоянии крайней необходимости, также как и при причинении вреда при задержании лица, совершившего преступлеСм.: Российское уголовное право. Общая часть: Учебник. М., «Спарк», 1997. С.

250; Портнов И.П. Крайняя необходимость в свете нового уголовного законодательства //Журнал российского права, 1998, № 4/5. С. 104.

См.: Комментарий к уголовному кодексу РФ. Общая часть. Под ред. Ю. И. Скуратова и В. М. Лебедева. М., 1996. С. 110.

Трайнин А.Н. Состав преступления по советскому уголовному праву. М., 1951. С.

341.

ние, не устранятся по тем причинам, что факт причинения вреда в подобных обстоятельствах не исключает нормы Уголовного закона об ответственности за соответствующий вред. А признак наказуемости за преступления всегда остаётся, пока имеет место признак противоправности.

В отношении признака виновности деяния, совершённого в состоянии крайней необходимости, на наш взгляд, необходимо дифференцировать в зависимости от категории лиц, причиняющих вред. Виновность не исключается для всех граждан, которые имеют право совершать действия, связанные с устранением опасности; для тех же граждан, которые относятся к категории лиц, выполняющих подобные действия в силу возложенных на них обязанностей по устранению опасности (сотрудники милиции, ФСБ, пожарной охраны, военнослужащие и т. д.), признак виновности отсутствует. В первом случае, любой человек, попав в провоцирующую ситуацию и совершивший действия, обусловленные крайней необходимостью, не может не осознавать общественную значимость своих действий, связанных с причинением вреда и не может не допускать возможность причинения такого вреда, поэтому он действует виновно. Во втором случае, должностные лица правоохранительных органов осознают значимость своих действий, предвидят возможность наступления последствий и обязаны причинить данные последствия, если иными средствами невозможно устранить опасность.

По перечню признаков преступления, отсутствующих или наличествующих при совершении действий, связанных с причинением вреда в условиях крайней необходимости, это обстоятельство, в целом, совпадает с причинением вреда при задержании лица, совершившего преступление. Отличие состоит лишь в содержании общественных отношений, которым причиняется определённый вред, участниками которых являются лица, его причинившие. При причинении вреда лицу, совершившему преступление, негативное воздействие претерпевают отношения, которые, в первую очередь, касаются личности последнего. В отличие от этого, в состоянии крайней необходимости причиняется вред отношениям, участниками которых являются, как правило, третьи лица.

Проводя разграничение причинения вреда при задержании лица, совершившего преступление, и причинения вреда в состоянии крайней необходимости, следует соотнести их основания и условия правомерности. Специалисты в уголовном праве высказывали различные мнения по этим вопросам. Так, абсолютное большинство авторов выделяло условия правомерности акта крайней необходимости, подразделяя их на две группы: относящиеся к грозящей опасности и к защите от неё1, однако все эти авторы не имеют единого мнения как по перечню этих условий, так и по отнесению их к названным группам. Профессор Ю.И. Ткачевский выделяет четыре условия крайней необходимости без какого то ни было их разграничения2, а профессор В.И. Ткаченко считает, что речь должна идти об основании действий, совершённых при крайней необходимости, коим является непосредственная угроза чьим-либо охраняемым законом интересам и пяти признаках: 1) причинение вреда; 2) своевременность деяний; 3) неустранимость угрозы иначе, как причинением вреда; 4) причинённый вред должен быть меньшим, чем предотвращённый; 5) не должны быть превышены пределы крайней необходимости3.

Мнения уважаемых учёных представляются верными, с определёнными замечаниями. С одной стороны, также как и в случае причинения вреда при задержании лица, совершившего преступление, статья 39 Уголовного кодекса России определяет непреступность действий, связанных с причинением вреда определённым охраняемым законом интересам, но не определяет условия правомерности крайней необходимости. Такая необходимость является объективным явлением и возникает в связи с определёнСм., напр.: Паше-Озерский Н.Н. Указ. соч. С. 147-149; Пионтковский А.А.// Курс советского уголовного права. В 6-ти томах. Т. 2. М., 1970. С. 383-386; Побегайло Э.Ф.// Комментарий к Уголовному кодексу РФ. Общая часть. Под ред. Ю.И. Скуратова и В. М.

Лебедева.М.,1996.С.110-112; Портнов И.П. Указ. соч. С. 100-103 и др.

См.: Советское уголовное право. Общая часть. М., МГУ, 1988. С. 154-157.

См.: Уголовное право РФ. Общая часть. М., Юристъ, 1996. С. 324-328.

ными обстоятельствами, которые законом определяются как «состояние опасности» для интересов личности, общества или государства. Поэтому не может быть условий правомерности для возникшей крайней необходимости, могут быть условия правомерности для тех действий и того результата этих действий, которые были вызваны такой необходимостью. Из содержания закона следует, что речь идёт о вреде, который причиняется деянием лица, руководствовавшегося крайней необходимостью.

С другой стороны, любой человеческий поступок должен иметь в своей основе какие-либо обстоятельства или побуждения, которые дадут право совершить определённые действия. Для того, чтобы действия были правомерными, необходимо, чтобы такие объективные или субъективные факторы не были запрещены законом, а в определённых случаях должны быть прямо предусмотрены в законе в качестве дозволенных. Такие обстоятельства или побуждения правильнее назвать основанием человеческого поступка. Причинение вреда в состоянии крайней необходимости по своим внешним признакам сходно с противоправным деянием, поэтому для признания его непреступным необходимо прямое закрепление в законе основания для причинения вреда. Таким образом, причинение вреда в состоянии крайней необходимости, как обстоятельство, исключающее преступность деяния, имеет своё основание для причинения вреда и свои условия причинения вреда, которые в совокупности образуют непреступность причинения такого вреда Основание для причинения вреда является важным критерием различия обстоятельств, исключающих преступность деяния, предусмотренных статьями 38 и 39 УК РФ. Основанием причинения вреда при задержании лица, совершившего преступление, является невозможность иными средствами задержать это лицо. В части 1 статьи 39 УК РФ говорится о таком основании причинения вреда в состоянии крайней необходимости, как невозможность иными средствами устранить опасность. Сознавая такую невозможность, лицо выбирает единственное, по его мнению, средство уклониться или уменьшить возникшую опасность, связанное с причинением вреда другим правоохраняемым интересам. Невозможность иными средствами устранить опасность может быть обусловлена субъективными и объективными причинами. Субъективной причиной в первую очередь является несоответствие психофизиологических качеств лица, причинившего вред, обстановке возникшей опасности либо болезненное состояние человека или иные физиологические процессы. Объективными причинами могут выступать различные обстоятельства, которые препятствуют устранению источника опасности, либо отсутствие каких-либо средств воздействия на источник опасности, или особенное место или время, в которых возникает опасная ситуация и тому подобное. Как указывает И.П. Портнов, если у человека есть возможность предупредить наступление ущерба без причинения вреда источнику опасности, и он не воспользовался ею, то в таких случаях не может идти речи о состоянии крайней необходимости1.

Таким образом, в целом основания для причинения вреда в первом и во втором случаях совпадают, различны лишь причины, по которым возникает такая невозможность и условия, при которых причинённый вред не будет признаваться преступным.

Условия правомерности причинения вреда при задержании лица, совершившего преступление и условия правомерности причинения вреда в состоянии крайней необходимости, существенно отличаются. Исходя из содержания статьи 39 УК РФ, такими условиями являются:

1) наличие опасности, непосредственно угрожающей личности и правам данного лица или иных лиц, охраняемым законом интересам общества или государства. Закон не определяет ни источник опасности, ни характер и степень опасности, ни само понятие опасности. В русском языке «опасность» понимается как «1. Способность причинить большое зло, несчастье, нанести какой-либо ущерб, урон; 2. Угроза бедствия, несчастья, каСм.: Портнов И.П. Указ. соч. С. 102.

тастрофы». Таким образом, в статье 39 УК РФ говорится о реальной угрозе причинения вреда охраняемым законом общественным отношениям. Однако, совершенно справедливо профессор Ю. И. Ляпунов пишет о том, что опасность «как категория социальной практики дуалистична»2. С одной стороны, это категория гипотетическая, выражающая возможность, вероятность, угрозу возникновения или наступления в будущем при определённых условиях известных негативных явлений, событий, фактов, обстоятельств.

В этом смысле опасность не сущее, а грядущее, то есть несёт в себе субъективную окраску как наше суждение, представление, вывод о возможности появления в будущем того или иного нежелательного явления. С другой стороны, опасность – категория объективная в том смысле, что в природе или социальном мире реально существуют определённые явления, которые в совокупности при определённом развитии причинно-следственных связей создают состояние реальной возможности наступления нежелательного результата или события. Таким образом, опасность – категория объективносубъективная, в которой объективное начало составляет, конечно, примат, исходный и определяющий базис3. В этой связи, при крайней необходимости нет смысла выделять такие условия, как «наличность» и «действительность» опасности, которые указываются некоторыми авторами4. Как заметил профессор Н.Н. Паше-Озерский, момент «наличности» опасности при крайней необходимости заключён уже сам по себе в понятиях: «крайняя», «необходимость». Определение опасности как «наличной» (настоящей) излишне, ибо одинаково невозможно, немыслимо как устранение опасности уже миновавшей, так и опасности, грозящей в неопределённом будущем.

По этим же соображениям, он не включает такое условие, как «действительность» (реальность) опасности5.

Большой толковый словарь русского языка. С.-Пб., 2000. С. 715.

Ляпунов Ю.И. Общественная опасность деяния как универсальная категория советского уголовного права. М., 1989. С., 41.

См., напр.: Побегайло Э.Ф. Указ. соч. С. 111; Пионтковский А.А. Указ. соч. С.

385; Портнов И.П. Указ. соч. С. 101-102.

См.: Паше-Озерский Н.Н. Указ. соч. С. 154.

Поэтому самым общим требованием к грозящей опасности в состоянии крайней необходимости будет его высокие характер и степень. Это практически установить достаточно сложно, поэтому, как пишет И.П.

Портнов, необходимо устанавливать опасность причинения существенного вреда, определение которого будет зависеть от конкретной обстановки, с учётом важности объекта, которому причиняется вред, и объекта, который был защищён, а также характера и степени причинённого вреда1.

Источниками грозящей опасности могут выступать как действия человека, так и действия иных факторов, не связанных с поведением человека.

К последним относятся: технические средства, вышедшие из-под контроля человека; вещества и предметы, представляющие опасность для окружающих; действия сил природы, различных стихий; болезненное состояние человека или физиологические процессы; нападения животных и другие.

В литературе обсуждался вопрос: должны ли действия человека, признаваемые источником угрожающей опасности, быть обязательно преступными или только общественно опасными. Некоторые авторы считают, что лишь общественно опасные, противоправные действия человека являются источником опасности2, другие же утверждают, что не «…менее часто… состояние крайней необходимости создаётся действиями человека, не являющимися общественно опасными»3. При этом все авторы указывают, что действия человека могут быть виновными (умышленными или неосторожными), так и невиновными. Однако, учитывая существование статьи 2.7 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях, статья 39 УК РФ будет применяться в случае совершения общественно опасных действий лица, являющиеся источником опасности, все иные действия, не обладающие характером и степенью общественной опасности, достаточной для признания их преступными, будут определяться в качестве См.: Портнов И.П. Указ. соч. С. 100.

См., напр.: Советское уголовное право. Часть общая. М., 1959, С. 198; Домахин С.А. Крайняя необходимость по советскому уголовному праву. М., 1956, С. 25.

См., например: Паше-Озерский Н.Н. Указ. соч. С., 152.

источника опасности, предусмотренной статьёй 2.7 КоАП РФ. Согласно данной норме: «Не является административным правонарушением причинение лицом вреда охраняемым законом интересам в состоянии крайней необходимости, то есть для устранения опасности, непосредственно угрожающей личности и правам данного лица, а также охраняемым законом интересам общества и государства, если эта опасность не могла быть устранена иными средствами и если причинённый вред является менее значительным, чем предотвращённый вред»1. Статьи 39 УК РФ и 2.7 КоАП РФ не дублируют друг друга, а взаимно дополняют: в случае когда опасность причинения вреда по своему характеру и степени была не достаточно велика, подлежит применению норма КоАП РФ, при большей общественной опасности, применяется норма УК РФ.

В отличие от рассматриваемого условия, в случае причинения вреда при задержании лица, совершившего преступление, в первую очередь учитывается факт совершения лицом преступного деяния, а не опасности, как при крайней необходимости. Отличия здесь состоят в том, что источником опасности при крайней необходимости могут являться любые явления, в том числе и общественно опасные действия человека. При причинении вреда, в случае задержания лица, совершившего преступление, источником этого всегда выступает только человек, который совершает данное преступное деяние. Кроме этого, опасность при крайней необходимости может быть любого свойства: стихийные силы природы, действия животных, деяние человека, носящие различный характер. В отличие от этого, в соответствии со статьёй 38 УК РФ условием, при котором возможно причинение вреда, является совершение лицом только такого деяния, которое запрещёно Уголовным кодексом России в момент его совершения.

2) наличие особой обстановки, в которой действует лицо, причиняя вред. Это второе условие, которое отличает причинение вреда при крайней Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях от 20 декабря 2001 г.// Российская газета от 31 декабря 2001 года. С. 1.

необходимости от причинения вреда при задержании лица, совершившего преступление. Важно отметить, что в статье 39 УК РФ законодатель определил обстановку термином «состояние». Здесь имеется определённый смысл. Грамматическое толкование названного термина свидетельствует о том, что «состояние – положение, в котором кто-, что-либо находится; физическое самочувствие или настроение, расположение духа человека»1. Состояние – это объективно-субъективное понятие. То есть, в рассматриваемом нами случае, обстановка характеризуется таким положением лица, которое вынуждает его, исходя из оценки возникшего опасного состояния действовать, причиняя вред определённым общественным интересам, руководствуясь крайней необходимостью. Выше уже отмечалось, что «опасность» – это также объективно-субъективное понятие, поэтому состояние крайней необходимости – это такие объективные обстоятельства (суть – обстановка), которые создают опасность, непосредственно угрожающую личности и правам данного лица или иных лиц, охраняемым законом интересам общества или государства; и субъективное восприятие и оценка лицом возникшей опасности. Речь идёт о некоем синтезе объективных и субъективных моментов. Объективные обстоятельства состояния крайней необходимости также характеризуются характером и степенью опасности, интенсивностью развития опасного состояния (то есть угрозы охраняемым законом общественным отношениям), временем (день или ночь) и местом, в котором оказывается лицо, а также иными факторами.

В отличие от этого, при задержании лица, совершившего преступление, обстановка, в которой причиняется вред, характеризуются только объективными обстоятельствами, существенно отличающимися по содержанию от обстоятельств, в которых причиняется вред при крайней необходимости. Кроме этого, обстановка при крайней необходимости оценивается с учётом определённых субъективных аспектов, поэтому юридически правильнее говорить в этом случае о состоянии, а не об обстановке.

Большой толковый словарь русского языка. С.-Пб., 2000. С 3) Исключительный характер действий лица, как единственного средства устранения опасности. Правильнее говорить о способе действий, который характеризуется тем, что в статье 39 УК РФ говорится о крайней необходимости, с которой должно действовать лицо, причинившее вред.

Это условие также отлично от условия причинения вреда при задержании лица, совершившего преступление. В связи с тем, что при крайней необходимости опасность с одного правоохраняемого интереса переносится на другой, подобный способ спасения будет правомерным лишь тогда, когда он является крайним, исключительным средством (крайней необходимостью) спасения данного блага. Поэтому, если лицу представилась возможность не прибегать к такому крайнему средству устранения опасности как причинение ущерба, а, например, спастись бегством, то совершённое им деяние не может быть признано непреступным.

По справедливому замечанию профессор В.Ф. Кириченко, «У лица, находящегося в состоянии крайней необходимости, может быть несколько вариантов отражения опасности путём причинения вреда, если оно в данной обстановке неизбежно. Из имеющихся вариантов лицо должно избрать тот, который ведёт к причинению наименьшего вреда. Поэтому правомерность причинения вреда определяется не тем только, что оно является единственно возможным средством отражения опасности, но и так же тем, что причинённый вред является наименьшим»1. С этой точкой зрения были не согласны профессор С.А. Домахин и профессор И.И. Слуцкий, которые не считали, что вред должен быть минимальным, важно, чтобы он был меньше вреда предотвращённого2. Однако, правильность мнения В.Ф. Кириченко подтверждается содержащимся в законе основанием причинения вреда:

«если эта опасность не могла быть устранена иными средствами», поэтому лицо, должно выбрать средство устранения опасности, которое приведёт к Кириченко В.Ф. Значение ошибки по советскому уголовному праву. М., 1955. С.

87.

См.: Домахин С.А. Указ. соч. С. 48; Слуцкий И.И. Обстоятельства, исключающие уголовную ответственность. Л., 1956. С. 104.

причинению не просто меньшего, но наименьшего вреда из того возможного, который мог быть причинён для отвращения опасности. Вред, причинённый при задержании лица, совершившего преступление так же как и при крайней необходимости, должен носить исключительный характер, то есть необходимо стремиться к минимальному вреду, а при наличии возможности уклониться от причинения вреда, необходимо эту возможность использовать, следовательно, по этому признаку рассматриваемые обстоятельства совпадают.

Уголовный закон в статье 39 определяет: «Не является преступлением причинение вреда охраняемым уголовным законом интересам…». Речь идёт о способе, связанном с причинением вреда общественным отношениям. Вместе с тем, в уголовно-правовой литературе часто указывается, что при крайней необходимости вред должен причиняться определённым лицам и чаще всего говорится о третьих лицах, то есть тех, которые не создали ситуацию опасности 1. С этим трудно согласиться, так как «охраняемые уголовным законом интересы» – понятие более широкое, чем интересы конкретных лиц. Сюда также относятся общественные отношения, связанные с отношениями собственности, общественной безопасностью, окружающей средой, конституционным строем России, миром и безопасностью человечества. Важно, чтобы вред этим отношениям носил исключительный характер.

В отличие от этого, при причинении вреда задерживаемому лицу, совершившему преступление, вред причиняется всегда только этому лицу, его собственности, жизни или здоровью. Безусловно, нарушаются существующие в этой сфере общественные отношения, но они касаются только лица, совершившего преступление, но не третьих лиц или каких-то общественных интересов.

См., например: Побегайло Э. Ф. Указ. соч. С. 112.; Паше-Озерский Н. Н. Указ.

соч. С. 148 и др.

4) соответствие причинённого вреда характеру и степени угрожавшей опасности и обстоятельствам, в которых опасность устранялась. Данное условие свойственно правомерному причинению вреда лицу, совершившему преступление, при его задержании. Однако, содержательно оно отличается от условия, относящегося к причинению вреда в состоянии крайней необходимости. Из положений закона о крайней необходимости однозначно следует, что предотвращённый вред должен быть меньше вреда причинённого: «Превышением пределов крайней необходимости признаётся причинение вреда, явно не соответствующего характеру и степени угрожавшей опасности и обстоятельствам, при которых опасность устранялась, когда указанным интересам был причинён вред равный или более значительный, чем предотвращённый.» (ч. 2 ст. 39 УК РФ), поэтому такой вред не должен явно превосходить угрожавшую опасность по характеру и степени. Оценить количественные и качественные признаки грозящей опасности достаточно сложно. В случае, когда источником опасности является человек, и его действия содержат признаки состава преступления, то, используя формальный критерий – срок лишения свободы, предусмотренный санкцией соответствующей статьи, можно соотнести тяжесть этого преступного деяния с тяжестью причинённого вреда в состоянии крайней необходимости. Явное несоответствие, в этом случае, будет выражаться в совпадении категорий или превышении категории, к которым будут относиться преступное деяние лица-источника опасности и деяние лица, причинившего вред в состоянии крайней необходимости.

Когда источником опасности являются действия факторов, не связанных с поведением человека (механизмов, сил природы, животных и т.

п.), оценка характера и степени опасности усложняется. В этом случае соотносятся внешние признаки последствий действий лица, основанных на невозможности иными средствами устранить грозящую опасность и признаки последствий, которые наступили бы в случае реализации возникшей опасности. Эта оценка достаточно условна и осуществляется практически, исходя из правосознания оценивающих субъектов и с учётом расположения глав Особенной части Уголовного кодекса России. Однако во всех случаях предотвращённый вред должен быть существенным. Как справедливо замечает профессор Н.Н. Паше-Озерский, «предотвращённый вред – это вред серьёзный, значительный… Маловажный, незначительный вред… не должен…являться основанием для нарушения, с целью его устранения, правомерных интересов…вовсе не связанных с возникновением устраняемой опасности. Да и практически только при устранении актом крайней необходимости серьёзного, значительного вреда возможно соблюдение требования, чтобы причинённый вред был менее значительным, чем предотвращённый вред»1.

В отличие от этого, правила определения правомерности причинённого вреда, предусмотренные статьёй 38 Уголовного кодекса РФ, предполагают определение соответствия причинённого вреда не характеру и степени грозящей опасности (тех последствий, которые ещё не наступили вовсе или в полной мере), а характеру и степени общественной опасности уже совершённого задерживаемым лицом преступления, для чего необходимо соотнести наказания в виде лишения свободы в санкциях соответствующих статей Особенной части УК РФ.

Уголовный закон в статье 39 говорит также о необходимости определения соответствия причинённого вреда обстоятельствам, при которых опасность устранялась. Выше уже говорилось об этих обстоятельствах, однако следует ещё раз подчеркнуть, что любая жизненная ситуация характеризуется индивидуальным, только ей свойственным набором обстоятельств, поэтому необходима оценка всей их совокупности в каждой конкретной ситуации. Таким образом, устанавливая правомерность причинённого вреда при крайней необходимости, следует одновременно оценивать характер и степень грозящей опасности и сложившуюся обстановку, в которой действовало лицо.

Паше-Озерский Н.Н. Указ. соч. С. 165.

При задержании лица, совершившего преступление, в случае причинения ему вреда, также необходимо учитывать сложившуюся обстановку задержания, для чего следует оценивать все обстоятельства, влияющие на её формирование. По этому признаку рассматриваемые обстоятельства совпадают.

Критерием разграничения обстоятельств, исключающих преступность деяния, предусмотренных статьями 38 и 39 УК РФ, является временной промежуток, в течение которого будет возможно правомерное причинение вреда. Ряд учёных пишут о таком условии правомерности акта крайней необходимости как «своевременность защиты»1. В состоянии крайней необходимости «своевременность» определяется тем, что вред причиняется с момента возникновения состояния опасности до момента его окончания.

Этот временной промежуток может быть различным и зависит от того, сколько длится состояние, угрожающее личности, обществу или государству. Оно может быть краткосрочным и составлять несколько минут, и долгосрочным, растянутым на несколько часов и даже дней. Важно, чтобы лицо действовало до момента прекращения опасности, иначе причинённый вред будет признан общественно опасным и противоправным. В отличие от этого, причинение вреда при задержании лица, совершившего преступление, возможно с момента окончания преступного деяния и до момента истечения сроков давности привлечения к уголовной ответственности. Таким образом, в последнем случае временной промежуток действия права на причинения вреда, более конкретней.

Одной из особенностей ответственности за превышение пределов крайней необходимости является то, что Особенная часть УК РФ не содержит специальных норм, как это предусмотрено за превышение мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление (ч. 2 ст. 108 и ч. ст. 114 УК РФ). Поэтому, в отличие от превышения мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление, во всех случаях квалификаСм.: Ткаченко В.И. Указ. соч. С. 324-328; Побегайло Э.Ф. Указ. соч. С. 110-112.

ция в случае превышения пределов крайней необходимости, будет осуществляться, как указывали Т.Г. Шавгулидзе и Н.А. Овезов, по соответствующим статьям Особенной части УК РФ, предусматривающим ответственность за совершённое преступное деяние со ссылкой на п. «ж» ч. 1 ст. УК РФ «совершение преступления при нарушении условий правомерности крайней необходимости»1. В связи с этим, по образному выражению А.И.

Бойко, «участь незадачливых защитников будет облегчена только на стадии назначения наказания»2. Однако, по мнению А.В. Грибкова, всё это ведёт к применению закона по аналогии, вследствие того, что мотивом действий виновного в такой обстановке будет стремление избежать более тяжких последствий путём причинения менее значимого вреда, что не имеет ничего общего с мотивами совершения умышленных преступлений3. В этой связи, необходимо согласиться с В.Н. Козаком и А.В. Грибковым в том, что следует ввести в уголовное законодательство норму, устанавливающую специальную ответственность за умышленное совершение преступления при устранении грозящей опасности, хотя и с превышением пределов крайней необходимости4.

Таким образом, причинение вреда в состоянии крайней необходимости, имеет существенные отличия от причинения вреда при задержании лица, совершившего преступление, которые выражаются в специфических основании и условиях правомерности причинения вреда, пределах причинения вреда и особенностях привлечения к уголовной ответственности за См.: Шавгулидзе Т.Г. Необходимая оборона. Тбилиси, 1966. С.147; Овезов Н.А. К вопросу об обстоятельствах, устраняющих общественную опасность и противоправность деяния в советском уголовном праве. Ашхабад, 1972. С. 101.

Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации. Ростов н/Д., 1996.

С., 151.

См.: Грибков А.В. Проблемы ответственности за превышение пределов крайней необходимости в системе уголовного законодательства.// Современное Российского законодательство и его систематизация. Материалы «круглого стола» 23-24 сент. 1998. М.Тула, 1999. С. 242-243.

См.: Козак В.Н. Вопросы теории и практики крайней необходимости. Саратов, 1981. С. 117; Грибков А.В. Указ. соч. С. 243-244.

их превышение. Уяснение всех этих отличий необходимо для устранения в судебной практике ошибок, допускаемых при применении норм, предусмотренных статьями 38 и 39 Уголовного кодекса России.

§ 3. Отличия от иных обстоятельств, исключающих преступность деяния Система обстоятельств, исключающих преступность деяния, как уже отмечалось выше, помимо рассмотренных, представлена также ст. 40 УК– Физическое или психическое принуждение; ст. 41 УК – Обоснованный риск; ст. 42 УК – Исполнение приказа или распоряжения. Все эти обстоятельства имеют свои основания, условия правомерности причинения вреда, пределы правомерного причинения вреда и иные признаки, которые имеют хотя и меньшее, чем в рассмотренных статьях 37 и 39 УК, но, тем не менее, сходство с причинением вреда при задержании лица, совершившего преступление, в связи с чем возникает теоретическая и практическая необходимость в их различии.

Отличия от физического или психического принуждения.

Физическое или психическое принуждение - это новое обстоятельство, исключающее преступность деяния, впервые включённое в действующее ныне уголовное законодательство России, поэтому обе новые статьи (ст. 38 УК и ст. 40 УК) требуют более тщательного отличительного анализа.

В соответствии с ч. 1 ст. 40 УК РФ «Не является преступлением причинение вреда охраняемым уголовным законом интересам в результате физического принуждения, если вследствие такого принуждения лицо не могло руководить своими действиями (бездействием)». Эта норма распространяется на случаи, когда непреодолимое физическое принуждение полностью лишает возможности человека реализовать свободу воли в конкретном поведении. Статья 40 в ч. 2 содержит ещё одну норму, согласно которой «Вопрос об уголовной ответственности за причинение вреда охраняемым уголовным законом интересам в результате психического принуждения, а также в результате физического принуждения, вследствие которого лицо сохранило возможность руководить своими действиями, решается с учётом положений статьи 39 настоящего Кодекса». Диспозиция нормы, содержащейся в части 2 ст. 40 отлична по своим признакам от диспозиции нормы в части 1, поэтому есть основания говорить о двух правовых нормах, предусмотренных статьёй 40 УК РФ, имеющих свои специфичные черты.

Диспозиция нормы в части 2 по справедливому замечанию профессора Н.Г.

Кадникова носит ссылочный характер, так как в ней содержится указание на ст. 39 УК РФ1. При этом профессор Н.И. Ветров определяет, что физическое принуждение, о котором идёт речь в ч. 1 рассматриваемой статьи является непреодолимым, а психическое принуждение и физическое принуждение, при котором лицо сохранило возможность руководить своими действиями, предусмотренные ч. 2 ст. 40 является преодолимым2.

Различие обстоятельств, исключающих преступность деяния, предусмотренных ст. 38 УК и ст. 40 УК очевидно при анализе признаков преступления, отсутствие которых делает эти обстоятельства непреступными.

Причинение вреда при задержании лица, совершившего преступление, не обладает признаками общественной опасности и в некоторых случаях, когда вред причиняется сотрудниками правоохранительных органов, виновности деяния. В отличие от этого, статья 40 УК включена в главу обстоятельств, исключающих преступность деяния по причине отсутствия признака виновности, так как лицо, причиняя вред, не желает и не допускает См.: Кадников Н.Г. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации – М.: «Проспект», 1997. С. 100.

См.: Ветров Н.И. Уголовное право. Общая часть: Учебник для вузов. М., 1999.

С.256-257.

его и даже относится к нему не безразлично, а вынуждено это сделать под воздействием оказываемого принуждения, подавляющего волю человека.

Отсутствие волимого акта, по мнению некоторых авторов, позволяет сделать вывод не об отсутствии признака преступления, а об отсутствии преступного деяния, а соответственно и состава преступления, поэтому говорят о необоснованности включения этой статьи в главу 8 Уголовного кодекса, указывая на наличие непреодолимой силы1. Другие пишут о том, что физическое или психическое принуждение являются частными случаями крайней необходимости, поэтому нет оснований выделять его в качестве самостоятельного обстоятельства2. Однако, на наш взгляд, данное обстоятельство имеет свои особенности, отличные от иных обстоятельств, исключающих преступность деяния, а отсутствие волевого момента умысла свидетельствует об отсутствии виновности, как признака преступления, следовательно, статья 40 УК РФ обоснованно содержится в гл. 8 УК РФ.