«СЕМАНТИКА ПРЕДЛОГОВ ВЕРТИКАЛЬНОЙ СОПОЛОЖЕННОСТИ В КОГНИТИВНОМ АСПЕКТЕ (на материале английских предлогов above и over и русского предлога над) ...»

Прежде всего хотелось бы обратить внимание на трактовку термина "прагматические факторы" в работах А.Герсковитс. Сама автор отмечает, что предмет прагматики в различных работах трактуется по-разному и поэтому в термин "прагматические факторы" она вкладывает свое собственное содержание. (Herskovits, 1986: 4). Кроме того, продолжает автор, для функционирования семантики предлогов в речи свойственны особенноcти, которые невозможно объяснить в терминах существующих теорий в прагматике.

Собственные критерии, которые использует она для отделения прагматики от семантики, заключаются в разделении "того, что определяется самим предлогом, и того, что определяется контекстом, идиоматичного и мотивированного, естественного и "необычного" (там же: 4). Однако автор не указыет на те основания, которые позволяют ей одно содержание рассматривать как "определяемое самим предлогом", а другое – как "определяемое контекстом". Ниже мы покажем, что многие из факторов, которые автором определяются прагматическими, в действительности следует рассматривать вкладом семантики предлогов и слов, употребляемых при них.

Прагматические термины "выделенность" и "релевантность" трактуются по разному в разных когнитивных теориях, принимающих, что в центре любых познавательных процессов человека находится он сам и мир воспринимается как межсубъективная действительность, все его знания зависят от логически увязанной системы релевантности, которой человек руководствуется в своей жизни (Демьянков, 1996: 22). Согласно такому пониманию прагматики, очевидно, что негеометрические элементы содержания, влияющие на употребление предлогов и заключающиеся в информации об интерактивных свойствах предметов, следует толковать как прагматические. Однако знания о том, как можно взаимодействовать с тем или иным предметом, могут быть частью семантики слова, обозначающего этот предмет, и не быть ситуационно обусловленным вкладом говорящего.

Если же исходить из того, что к прагматике относятся только те факторы, которые зависят от коммуникативных намерений говорящего и не выводимы из семантики слов высказывания, то, очевидно, что к прагматическим факторам следует отнести только то, что А.Герсковитс трактует как релевантность.

Выделенность зависит от знаний говорящего о свойствах предмета – как правило выделяются функционально важные части предметов. Выделенность этих частей предметов всегда неизменна. Например, то, что кошка находится под крышкой стола, а не под его ножками (The cat is under the table., см. пример выше) выводимо не из контекста, а исключительно из знания о том, что именно крышка стола является функционально значимой его частью, а, следовательно, служит как та его часть, относительно которой локализуются другие предметы. Крышка стола является подобным образом выделенной, как правило, во всех случаях осмысления человеком сцен со столом: Дж.Миллер и Ф.ДжонсонЛэйрд (Miller, Johnson-Laird, 1976) в семантическом описании слова "стол" используют компонент "рабочая поверхность", который отражает в себе тот факт, что крышка стола является функционально значимой его частью. Таким образом, выделенность является принадлежностью семантики слов, с которыми употребляется предлог, нежели неким прагматическим фактором.

Толерантность, также как и выделенность, как отмечает сама автор, обуславливается представлением человека о способах взаимодействия между предметами. Толерантность также, по-видимому, нельзя рассматривать как содержание, вкладываемое говорящим в употребление предлога в конкретной коммуникативной ситуации. Например, допущение, что между столом и книгой может находиться скатерть или другие книги при восприятии предложения The book is on the table. выводится адресатом речи не из коммуникативных намерений говорящего, а исключительно из семантики слов этого предложения. Это видно из того факта, что информация об этом допущении не может передаваться тем же предложением, употребленном в той же коммуникативной ситуации, но с заменой предлога on на какую-либо другую лексему, несущюю, также как и on, информацию о контакте между двумя предметами: The book was touching the table. The book was in contact with the table. В обоих из этих предложений отсутствие контакта между книгой и столом не допускается – эта информация не может быть привнесена даже какими-либо прагматическими факторами. Из этого можно сделать вывод, что информация о том, что допускается отсутствие контакта между столом и книгой, выводится именно из значения предлога on.

Значение французского предлога, эквивалентного английскому on, К.Ванделуаз (Vandeloise, 1986) описывает через семантическое понятие "поддержка". Это понятие, отражая негеометрические отношения между фигурой и фоном, позволяет понять, почему геометрическим отношением "контакт фигуры с поверхностью фона" можно пренебречь при употреблении on. Предложение The book is on the table, в соответствии с этим определением on, передает информацию о том, что стол является предметом, "поддерживающим" положение книги, т.е. положение книги определяется положением стола. При этом очевидно, что положение книги в пространстве никак не будет зависить от того, есть ли между столом и книгой непосредственный контакт или нет. Таким образом, толерантность как допущение отклонения от некого геометрического идеала также не является прагматическим фактором, а выводима из значения предлога.

Необходимо также отметить, что ряд особенностей употребления предлогов, объясняемых А.Герсковитс как следствие влияние фактора толерантости, вероятно следует, объяснить прототипическими эффектами, т.е. простой степенью схожести геометрических параметров денотативной сцены с геометрическими компонентами схемы-значения предлога.

При рассмотрении типичности, очевидно также, что она не является прагматическим фактором, так как вообще не зависит от коммуникативного контекста, а является стереотипичной интерпретацией описываемых ситуаций, которая обуславливается фоновыми (или общими) знаниями человека об описываемых предметах.

Таким образом, прагматическим фактором следует считать только релевантность, которую следует исключить из семантического описания пространственных предлогов.

Выделенность, толерантность и типичность следует рассматривать не как некие прагматические факторы, а как содержание, зависимое от негеометрических семантических компонентов значений существительных, употребляемых при предлогах, а также от негеометрических семантических компонентов самих предлогов.

7.3. Теория ментальной модели Включение негеометрических (функциональных) элементов в описание семантики пространственных предлогов было предложено Ф.Джонсоном-Лейрдом (Johnson-Laird, 1983). Денотативную соотнесенность пространственных предлогов автор объясняет с помощью своей теории ментальной модели, которая является промежуточной структурой, которую человек строит при восприятии вербальной информации о пространстве.

Ф.Джонсон-Лейрд замечает, что существуют слова, значения которых напрямую соотносятся с предметами реального мира: apple, silver, yeti и называет их "словами естественного типа" (natural kind terms). Существуют также слова, которые автор называет "словами с конструктивной семантикой" (constructive semantics), такие как home, chair, melody. Значения последних представляют собой "ментальные конструкции, накладываемые на мир, и хотя они обозначают предметы реального мира, эти предметы не имеют внутренней структуры, которая бы обуславливала их принадлежность экстенсионалу (этих слов – В.П.). Конструктивные слова не имеют объективных коррелятов в реальном мире … Названия артефактов также конструктивны, поскольку центральной их характеристикой является их функция, а не внутренняя структура." (там же: 196). Примером лексемы, обозначающей артифакт, может быть "стол", значение которой характеризуется через функциональное понятие "рабочая поверхность" (о семантическом анализе этой лексемы, предложенном Ф.Джонсоном-Лейрдом и Дж.Миллером, см. раздел 3.3 данной главы). Автор указывает на ту особенность значений слов, обозначающие артефакты, что они (т.е. значения слов) не характеризуются объективно наличествующими признаками реальных предметов, а информацией о том, как эти предметы используются человеком.

Пространственные предлоги, продолжает автор, принадлежат к словам с конструктивной семантикой. Автор выступает с критикой семантических моделей пространственных предлогов Д.Беннетта (Bennett, 1975), Дж.Купер (Cooper, 1968) и Дж.Лича (Leech, 1969), в которых значения предлогов представляются в терминах объективных пространственных отношений, существующих в реальном мире. Автор показывает, что, например, семантическое представление предлога at, должно включать в себя информацию о том, что фигура находится в регионе фона, где она "может взаимодействовать с фоном социально, физически и любым другим конвенциональным образом" (там же: 196). Из наблюдений за семантикой предлога at автор делает вывод, что его семантика конструктивна: "она является конструкцией человеческого разума, а не результатом прямого соотнесения с объективными отношениями реального мира." (там же). Таким образом, семантика пространственных предлогов, согласно Ф.Джонсону-Лэйрду, отражая в себе представление человека о функциональных отношениях между предметами, является промежуточной структурой, налагаемой на отношения между предметами в реальном мире.

Теория ментальной модели в применении к семантике пространственных предлогов была развита С.Гарродом и А. Сэнфордом (Garrod, Sanford, 1989) и К.Ковентри (Coventry, 1998; Coventry, Carmichael, Garrod, 1994; Coventry, Prat-Sala, 1998; Coventry, Mather, 1998).

Соотнесение значений пространственных предлогов с их денотатами авторы описывают также с помощью понятия ментальная модель. "Ментальная модель – это структура в кратковременной памяти, служащая в качестве интерфейса между языком и миром."

(Coventry, Carmichael, Garrod, 1994: 291). Построение ментальной модели некой пространственной сцены для человека важную роль играет концептуализация функциональных отношений между предметами, таких как содержание, поддержка, совпадение и т.д. При кодировании пространственной информации говорящий осмысливает функциональные отношения между предметами. В соответсвии с этой концептуализацией говорящий выбирает предлог, в семантике которого присутствует информация о таких функциональных отношениях. При построении ментальной модели этой пространственной сцены адресат речи соотносит информацию о функциональных отношениях между предметами, передаваемую пространственным предлогом, с функциональной и геометрической информацией о соотносимых предметах. Таким образом слушающий как бы вычисляет из функциональной информации конкретные геометрические характеристики описываемой сцены. При этом, однако, слушающий получает только информацию, релевантную для понимания отношений между предметами описываемой сцены (т.е. ту, информацию, от которой зависит понимание человеком того, как можно эффективно взаимодействовать с описываемыми предметами). Так, например, согласно (Coventry, Carmichael, Garrod, 1994), предлог in передает информацию о функциональном контроле фоном положения фигуры. При концептуализации сцены, изображенной на рисунке 2 (см.

приложение 2), говорящий выберет предлог in, тем самым кодируя информацию о том, что положение яблока контролируется положением вазы и что, например, при перемещении вазы положение яблока будет также меняться. Тот факт, что яблоко находится вне геометрических границ вазы будет игнорирован как нерелевантный. Адресат речи, восприняв эту информацию, построит такую ментальную модель этой сцены, в которой геометрические отношения между яблоком и вазой могут быть геометрическими отношениями заключения, однако для слушающего эта неправильность геометрической репрезентации не будет релеванта. Релевантным для него будет тот факт, что положение фигуры контролируется положением фона.

К.Ковентри, Р.Кармайкл, С.Гаррод (Coventry, Carmichael, Garrod, 1994) выделяют следующие типы отношений между предметами, которые обычно концептуализируются как функциональные отношения: выделенность функции функция кувшина содержать воду может быть выделена тем фактом, что в него налита вода; функция вазы содержать твердые предметы может быть выделена тем фактом, что в ней находятся твердые предметы); одновременность движения в одном направлении (например, одновременное движение вазы и яблока, находящегося выше его краев обуславливает концептуализацию отношений между ними как функционального контроля); контакт фигуры с фоном посредством других предметов (демонстрация того, что яблоко находится в контакте с другими яблоками, находящимися внутри вазы, обуславливает концептуализацию отношений между яблоком и вазой как функционального контроля), стеретипичная функция предмета (наличие у сосуда ручки обуславливает концептуализацию его функции содержать жидкости, отсутствие ручки – концептуализацию его функции содержать твердые предметы).

Исследования авторов, описывающих значения пространственных предлогов с точки зрения теории ментальной модели показали, что включение в семантическое описание компонентов, передающих информацию о функциональных отношениях между предметами, позволяет сделать это описание более экономичным. Этими исследователями тем самым было продемонстрировано наличие в семантике пространственных предлогов компонентов, не геометрического характера, а отражающих представление человека о способах взаимодействия между предметами. Эти компоненты, как отметил К.Ковентри (Coventry, 1998: 255), отражают экспериенциальный аспект значения, который был неучтен в работах Дж.Лакоффа, К.Бругман, А.Герсковитс.

Однако сам характер функциональных отношений, обозначаемых пространственными предлогами, остался недостаточно описанным. Так, например, понятие "функциональные отношения" (functional relations) используется К.Ковентри в ряде его работ (Coventry, Carmichael, Garrod, 1994; Coventry, 1998; Coventry, Mather, 1998; Coventry, Prat-Sala, 1998) для описания значений различных английских предлогов: on, over, under, above, below. Это взаимодействовать друг с другом и что является функцией предметов" (Coventry, 1998: 247).

Неясным остается, например, какие существуют различия между теми функциональными отношениями, которые может обозначать предлог in, и теми, которые могут обозначать обозначать остальные предлоги. Очевидно, что предложенное автором понятие "функция содержания", или "функционального контроля", которое было охарактеризовано выше, едва ли применимо для описания проективных предлогов, а при том широком толковании понятия "функциональные отношения", которое предлагает автор, едва ли это понятие будет удобным для выявления специфики значений отдельных предлогов. Неясным остается также и вопрос о соотношении функциональных и геометрических компонентов внутри структур значений предлогов – существуют ли какие-либо принципы, по которым некоторые геометрические компоненты сочетаются с некоторыми функциональными, или же эти сочетания произвольны.

Подробное рассмотрение сущности функциональных отношений, передаваемых русскими и английскими предлогами и наречиями проксимальной и дистантной семантики, таких как далеко, близко, поблизости, у, около, рядом, far, near, beside, at, by, делается в работах О.Н.Селиверстовой и Т.Н.Маляр (1992; 1998). Т.Н.Маляр (1994а; 1994б; 1995) также предлагает детальное описание функциональных отношений, передаваемых английскими предлогами over и under (автор считает, что above и below не имеют функциональных признаков). Рассматривая соотношение функциональных и геометрических компонентов внутри структур значений предлогов в этих работах, авторы полагают, что между ними может не быть никаких взаимозависимостей. Так например, у русского предлога у, авторы выделяют два значения: "поссесивное", обозначающее принадлежность различного рода одного предмета другому, и "пространственное". "Поссессивное" у "либо вообще не указывает на местоположение пространства нахождения Х-а (т.е. фигуры – В.П.), либо им является сам У (т.е. фон – В.П.) или какая-то его часть". "Пространственное" у показывает, "что Х находится в пространстве, непосредственно примыкающем к У-у", " признак поссессивности у "пространственного" у сохраняется" (Селиверстова, Маляр, 1998: 114).

Таким образом, "поссессивное" значение у может, а может и не употребляться для описания пространственной соположенности предметов, а "пространственное" значение у лишь "сохраняет" непредполагаемый остальными семантическими признаками этого предлога.

Поскольку авторы полагают, что между геометрическими и функциольнальными отношениями нет отношений взаимопредположения, то в их семантическом описании должны быть эксплицитно отражены все геометрические и функциональные компоненты значения. На наш взгляд, существуют определенные закономерности сочетания этих типов компонентов внутри значений предлогов, а именно функциональные компоненты обуславливают существование, по крайней мере, большинства геометрических компонентов.

Потверждение этой гипотезы могло бы, во-первых, обяснить, характерную "семантической пластичностью" пространственных предлогов (Herskovits, 1986), т.е. тот факт, что отдельное значение предлога, может описывать настолько геометрически различающиеся денотаты, что невозможно получить репрезентацию значения, которая, с одной стороны, была бы достаточно абстрактной, чтобы охватывать все особенности употребления предлога, и, с другой стороны, была бы достаточно конкретной, чтобы данное значение можно было отличить от значений других предлогов (подробное рассмотрение феномена "семантической пластичности" пространственных предлогов – см. раздел 3.3). Функциональные компоненты в этом случае могут рассматриваться как основание, по которому все столь различные геометрические компоненты предлога объединяются в единую структуру значения. Вовторых, подтверждение этой гипотезы могло бы объяснить тот факт, что существенные геометрические характеристики денотата могут быть игнорированы в ряде случаев при выборе предлога при наличии у денотата функциональных характеристик, соответствующих функциональным компонентам предлога. Так, например, признак денотата "отсутствие контакта между фигурой и фоном" игнорируется при обозначении предлогом на (книга на столе) положения книги на столе, когда между столом и книгой находится скатерть или другие книги, поскольку у денотата присутствует признак "фон выполняет функцию поддержки", соответствующий функциональному компоненту предлога на.

Таким образом, из анализа теории ментальной модели можно сделать следующие выводы. Существует ряд неизученных проблем, связанных с ролью прагматических факторов в употреблении предлогов, а также с характером функциональных отношений между предметами, которые могут быть обозначены предлогами. Необходимо специальное изучения характера функциональных семантических компонентов и их соотношения с геометрическими. Раскрытие зависимостей между этими двумя типами семантических компонентов предлогов могло бы объяснить многие особенности денотативной соотнесенности предлогов и значительно оптимизировать их семантическое описание.

8. Обзор существующего понятийного языка описания пространственной лексики 8.1. Фигура и фон Понятия "фигура" и "фон" были впервые предложены в гештальтпсихологии для описания анализа восприятием зрительных стимулов Эти понятия впоследствии стали широко применяться для описания значений пространственных лексических единиц (Talmy, 1983; Herskovits, 1986; 1988; Cienki, 1989; Ullmer-Ehrich, 1982; Coventry, 1998). Понятия "фигура" и "фон" в этих работах соответствуют описанным гештальтпсихологами частям членения пространственной сцены, которые в языке обозначаются существительными (или словосочетаниями) комплементами пространственных предлогов; значение существительного, находящегося перед предлогом, соответствует "фигуре", а значение существительного, находящегося после предлога, – "фону". Поэтому порядок обозначения языком результатов анализа восприятием пространственных сцен можно представить в виде:

"фигура+предлог+фон" (книга на столе, цветы в вазе, a book on a table, flowers in a vase и т.д.). В работах по семантике пространственных предлогв также используются соответственно термины "Trajector" и "Landmark" (Lakoff, 1987; Brugman, 1988; Langacker, 1991; Taylor, 1988), "Х" и "У" (Кобзарева, Лахути, 1971; Селиверстова, Маляр, 1998), "referent" и "relatum" (Levelt, 1986; 1996). Такой способ описание положения одного предмета по отношению к другому свойственен всем известным языкам (хотя синтаксическая организация словосочетаний, описывающих сополагаемые предметы, может быть самой разнообразной: в тюркских и финноугорских языках пространственная лексема стоит после обоих существительных, пространственное отношение может передаваться морфемами, присоединяемыми к существительным).

Особенности определения предмета как фигуры состоят в следующем: он более подвижен, имеет меньший размер, появился в фокусе внимания позже, ситуационно выделен. Особенности определения предмета как фона: имеет перманентное положение, больший размер, появился в фокусе внимания раньше, ситуационно составляет задний план.

Часто различия между фигурой и фоном понимаются как различия между темой и ремой высказывания (Herskovits, 1986; Johnson-Laird, 1983).

8.2. Система координат Многие пространственные лексические единицы описывают положение того или иного предмета относительно не только некого другого предмета, но и относительно других ориентиров в пространстве, как например, наблюдателя сцены, или неких неизменных координат как стороны света. Например, русские предлоги перед и за способны сообщать о положении фигуры как относительно только лишь фона, так имплицируя положение наблюдателя в описываемой сцене: мяч перед стулом (положение наблюдателя не имплицируется), мяч перед камнем (мяч находится между наблюдателем и камнем). Эти особенности употребления пространственных предлогов отражают тот факт, что положение предмета в пространстве человек может описывать в трех системах координат (frame of reference): эгоцентрической, относительной и абсолютной (Levinson, 1996; Levelt, 1986;

Regier, 1996; Hill, 1982; Carlson-Radvansky, Irwin, 1993; 1994).

(Селиверстова, Маляр, 1998, Яковлева, 1990, 1994), "ориентированность предметов" (Кобзарева, Лахути, 1971), "абсолютная и относительная ориентация предметов" (Кравченко, 1996a), также используемым для описания семантики пространственных предлогов.

Система координат (СК) – это трехмерная модель пространства, строящаяся с помощью трех осей – фронтальной (перед-зад), латеральной (лево-право) и вертикальной (верх-низ), и позволяющая пространственно соотносить описываемые предметы. В зависимости от того, какой предмет выбирается в качестве центра системы координат наблюдатель, предмет внимания наблюдателя или некий фиксированный в пространстве ориентир - система координат может быть соответственно эгоцентрической (другой термин дейктическая СК), относительной или абсолютной.

Эгоцентрическая СК (egocentric, deictic, viewer-centered frame of reference) образуется тремя осями, проходящими через тело наблюдателя: фронтальная (органы зрения - спина), латеральная (правая - левая сторона тела), вертикальная (голова - ноги). Положение предмета в пространстве описывается так, как оно видится наблюдателем.

Относительная СК (intrinsic, relative, object-centered frame of reference) образуется тремя осями, проходящими через шесть сторон предмета, при чем эти стороны также концептуализируются как перед, зад, лево, право, верх и низ предмета. Например, у дома фасад концептуализируется как перед, крыша как верх и т.д.

Абсолютная СК (allocentric, environment-centered, perspective-free frame of reference) в индоевропейских языках обычно образуется четырьмя сторонами света и осью земного притяжения - из двух положений считается "верхом" то, которое находится дальше от земли относительно оси притяжения.

Каждая из трех систем координат является психологическим конструктом, который находит отражение и в языке (Bryant, 1992). Так, при исследовании некоего пространства наблюдатель сначала определяет положение предметов по отношению к себе самому, т.е.

определяет положение предметов в эгоцентрической СК. По мере своего перемещения, положение одних предметов он фиксирует по отношению к другим. После того, как некое пространство оказалось в достаточной степени изучено, наблюдатель составляет "когнитивную карту" этого пространства – она не зависит от положения наблюдателя и отдельных предметов, а является некой ментальной картой, которой он в дальнейшем руководствуется, передвигаясь по данной территории. Каждая из трех СК находит отражение и в языке. Так, предлоги справа, слева, за, перед и их соответствия в индоевропейских языках могут интерпретироваться как описывающие положение предмета либо в эгоцентрической (собака перед деревом – по отношению к наблюдателю: собака ближе к наблюдателю, чем дерево), либо в относительной (фонтан перед домом – положение фонтана определяется относительно фасада дома). Абсолютная СК сравнительно мало употребительна в индоевропейских языках (севернее, южнее и т.д.), но является основной СК описания положения предметов в ряде языков Австралии, Океании, Южной Америки, Африки (Levinson, 1996; Pederson et al, 1998). Абсолютная СК может строиться относительно каких-то астрономических ориентиров (стороны света, небесные тела), а также относительно направления сезонных ветров, самой большой горы на острове и т.д.

Положение одного и того же предмета в одной и той же ситуации может быть описано в любой из трех СК в зависимости от психологического контекста:

Собака справа от дерева. (эгоцентрическая СК, подразумевается, что собака находится на воображаемой линии, проведенной от дерева направо от наблюдателя, наблюдатель стоит лицом к дереву).

Собака перед домом. (относительная СК, точка зрения наблюдателя не принимается во внимание, собака находится на линии, проведенной из центра дома через его фасад.).

Собака к северу от дома. (абсолютная СК, ни точка зрения наблюдателя, ни конкретная геометрия дома во внимание не принимаются, относительное положение собаки определятся по неизменным координатам – сторонам света).

Интересующая нас вертикальная соположенность предметов, таким образом, может быть трех типов – эгоцентрической (с точки зрения наблюдателя фигура находится дальше фона на оси ноги-голова), относительной (фигура находится на оси, проведенной из центра фона через его верхнюю сторону) или абсолютной (фигура расположена дальше от земли, чем фон).

8.3. Топологические отношения Термин "топологические отношения" был заимстовован из математики и многие топологические понятия, такие как "замыкание", "окрестность" применяются для описания семантики пространственных предлогов (Talmy, 1983; Herskovits, 1986; Vandeloise, 1986, Cuyckens, 1997; Кобзарева, Лахути, 1971; Том, 1975).

Топологические отношения, обозначаемые пространственными предлогами, являются отношениями, абстрагированными от конкретных геометрических признаков пространственно соотносимых предметов и отношений между ними – от их конкретных контуров, величины, расстояния. Так, как заметил Л.Талми (Talmy, 1983), предлог across употребляется независимо от конкретной величины предметов описываемой сцены: The ant crawled across my palm. The man walked across the field. The bus drove across the country. В качестве примеров топологических отношений, передаваемых предлогами А.Герсковитс (Herskovits, 1986) приводит отношения контакта между предметами (предлог on), замыкания (enclosure, in, inside, around), совпадения контуров (contiguity, on, over), совпадения точек (coincidence of points, at), паралелльности (along), пересечения (across).

Несмотря на типичную для предлогов большую степень абстрагирования от конкретных геометрических параметров денотата, существуют лексические единицы, в которых отдельные геометрические параметры денотата представляются чрезвычайно конкретно. Так, например, Е.С.Яковлева показала, что русским наречиям в отдалении, поодаль свойственно абсолютное определение пространства, т.е. минимальное и максимальное расстояние между соотносимыми предметами, обозначаемое этими наречиями, неизменно в различных денотативных ситуациях (Яковлева, 1990). Л.Талми (Talmy, 1983) приводит данные, свидетельствующие о том, что обозначение топологических отношений свойственно далеко не всем языкам мира. В частности, в мексиканском языке Атцугеви нет пространственных лексических единиц, которые бы обозначали топологические отношения. Значения пространственных флексий в этом языке отражают весьма конкретизированые геометрические признаки денотата.

8.4. Проективные отношения Проективные отношения между предметами, обозначаемые пространственными предлогами, устанавливаются на основе определения положения фигуры на одной из трех осей, проведенных через перпендикулярные стороны фона (т.е. перед/зад (фронтальная ось), верх/низ (вертикальная ось), право/лево (латеральная ось)). Например, предлог передо в предложении Стул стоит передо мной сообщает о том, что фигура (стул) находится на фронтальной оси фона (т.е. наблюдателя). Именно такое выделение проективных осей определяется расположением органов чувств у человека и его способностями воспринимать предметы в каждый отдельный момент времени, способом его передвижения в пространстве, а также тем фактом, что человек постоянно отслеживает положение своего тела относительно оси земного притяжения (Jackendoff, 1987; 1995; Vandeloise, 1986). Таким образом, выделение в языке трех проективных осей является свидетельством того, что значения пространственных предлогов несут на себе характеристики, отражающие биологически обусловленные способы взаимодействия человека с окружающим миром.

То, что определение положения фигуры относительно проективных осей человека является аспектом неязыковой категоризации пространства, видно также из того факта, что выделение трех проективных осей является свойственным для самих различных в типологическом отношении языков, несмотря на значительные различия в их концептуализации пространства. Например, в михтеке – одном из языков мексиканских индейцев – пространственные отношения, обозначаемые в английском языке предлогами under и over, передаются лексемами, обозначающими части тела (Regier, 1996): "под столом" поэтому с этого языка дословно переводится как "на брюхе стола", "на дереве" – "на голове дерева". Использовать названия частей тела для обозначения пространственных отношений также типично для индоевропейских (ср. русс. сзади, спереди, сбоку, англ. ahead, back, beside и т.д.) и тюркских языков (ср. тат. и башк. башинда от баш – "голова", т.е. над, выше для обозначения положения фигуры относительно вертикально протяженного фона).

Проективные оси, выделяемые относительно человеческого тела, могут переноситься на другие предметы, так что практически любой предмет может концептуализироваться как имеющий "перед", "зад", "лево", "право" и т.д., хотя он не обладает никакими объективно наличествующими признаками, которые бы обусловили его такую концептуализацию (ср.

перед камнем, сбоку от стула и т.д.) 8.5. Функциональные отношения Под "функциональными отношениями" между предметами, которые могут обозначать пространственные предлоги, обычно понимаются представления о том, как эти предметы могут взаимодейстовать друг с другом – "физически, социально или любым иным конвенциональным способом" (Miller, Johnson-Laird, 1976). К.Ковентри отмечает, что способность пространственных предлогов обозначать функциональные отношения между предметами является отражением того факта, что значения предлогов соотносятся с реальным миром не напрямую, а несут на себе признаки, релевантные для организмов, которые взаимодействуют с ним (Coventry, 1998: 255-256).

Зависимость употребления пространственных предлогов от наличия функциональных отношений между предметами отмечалась во многих работах по пространственной семантике (Яковлева, 1990; 1994; Ли Тоан Тханг, 1990; Cienki, 1989; Herskovits, 1986; 1988;

Lindkvist, 1972 и др.). Существуют, однако, разногласия среди исследователей о том, чем объясняются связанные с этим ограничения на употребление пространственных предлогов.

Одни исследователи считают, что функциональная интерпретация употреблений пространственных предлогов обуславливается прагматическими факторами (Herskovits, 1986; Cienki, 1989). В настоящее время большинство исследователей полагают, что эта информация является неотъемлемой частью семантики предлогов (Miller, Johnson-Laird, 1976; Coventry, 1998; Vandeloise, 1986; 1992; Aurnague, Vieu, 1993; Маляр, 1994а; 1994б;

1995; 1996; Газизова, 1999).

Совокупность функциональных отношений, которые имеет/может иметь предмет, часто рассматривается как составляющая некий участок пространства вокруг этого предмета.

Нахождение другого предмета внутри этого участка является условием для возникновения функциональных отношений между предметами. Для обозначения таких участков пространства различными исследователями используются понятия "пространство (interactional focus, Lindner, 1983), "регион взаимодействия" (region of interaction, Miller, Johnson-Laird, 1976). В этом отношении значения пространственных предлогов схожи со значениями дейктических наречий и местоимений здесь, там, вон, вот, этот, тот, при употреблении которых, как замечает Ю.С.Степанов, положение предметов "определяется не физической, а психологической близостью" (Степанов, 1975). Подобное выделение участков пространства отражается, по-видимому, и в значениях дейктических глаголов, таких как английские глаголы to come и to go (Radden, 1989; 1996).

О.Н.Селиверстова и Т.Н.Маляр (1992; 1998) отмечают, что областью, образуемой функциональными отношениями, могут обладать и неодушевленные предметы. Например, авторы выделяют у предлога возле значение "нахождение в психосоциальной или функциональной области У-а". У-у (т.е. фону) при этом соответствуют объекты типа зданий, которые характеризуются по своей функциональной предназначенности (например, общежитие, завод, дом, полицейский участок). Эта функциональная предназначенность фона при этом представлена как накладывающая отпечаток на примыкающее к нему пространство, т.е. нахождение фигуры в области фона преполагает тот или иной вид взаимодействия с фоном: Захоронения были обнаружены и возле полицейских участков.

Кто-то бродит по ночам возле нашего дома.

Т.Н.Маляр и О.Н.Селиверстова (1998) отмечают недостаточность выделения понятия "функциональные отношения" как далее неделимого компонента, как это делается в работах Дж.Миллера, Ф.Джонсона-Лейрда (Miller, Johnson-Laird, 1976), К.Ковентри (Coventry, 1998).

Авторы демонстрируют, что для выявления специфики отдельных языковых единиц необходима детализация этого понятия. В своем анализе английских и русских предлогов и наречий дистантной и проксимальной семантики они выделяют такие типы функциональных отношений как посессивные, актантные, области предметов могут определяться психосоциальными отношениями между предметами. Сущность функциональных отношений, передаваемых другими пространственными предлогами, остается слабо изученной. В частности, из существующих исследований семантики проективных предлогов неясно, есть ли какие-либо различия в функциональных отношениях, передаваемых проективными предлогами и другими предлогами.

8.6. Общие знания о мире Под "общими знаниями о мире" ("general world knowledge", Herskovits 1986; Talmy, 1983) понимается та информация о денотативной ситуации, которая не передается значениями слов высказывания говорящего, а дополняется слушающим на основе его собственных представлений о нормальной форме, функционировании и т.д. описываемых предметов. Для обозначения этого понятия также иногда используется термин "фоновые знания" (Шабес, 1989). А.Герсковитс приводит следующий пример, демонстрирующий роль общих знаний о мире в интерпретации употреблений пространственных предлогов.

Предложение The teapot is on the table интерпретируется как "стол находится на горизонтальной плоскости, ножки стола находятся внизу, чайник поддерживается столом", а не "стол сделан из имбирного пряника, подвешен за ножки к потолку, а чайник приклеен к нему" (Herskovits, 1986: 21). Иными словами, интерпретация отношения между столом и чайником как вертикального зависит не от особенностей значения предлога on, а от общих знаний о мире. Таким образом, хотя общие знания о мире и играют важную роль в интерпретации употребления предлога, они не должны включаться в семантическое описание.

Если говорящий предвидит, что общие знания о мире заставят слушающего интерпретировать его высказывание неверно, тогда пространственное отношение между предметами уточняется им с помощью описания их ориентации по отношению к каким-либо своим сторонам (Кобзарева, Лахути, 1971). Например, "афиша на стене" с учетом общих знаний о мире интерпретируется как "афиша прикреплена к вертикальной поверхности стены". Однако, если афиша лежит на горизонтальной верхней плоскости стены, то тоже самое словосочетание будет неприемлемо – необходимо уточнение пространственного отношения: "афиша на торце стены".

Общие знания о мире иногда рассматриваются как прагматический аспект употребления предлога на том основании, что они не зависят от семантики языковых единиц, составляющих предложение (Herskovits, 1986).

8.7. Локус и область предмета Термин "локус" нами будет использоваться в том же смысле, что и в работах Т.Н.Маляр и О.Н.Селиверстовой (1994, 1998) и М.Е.Всеволодовой и Е.Ю.Владимирского (1982). "Локус" предмета - это тот участок пространства, который непосредственно занимает фигура (например, участок пола, на котором стоит человек). Размеры локуса предмета поэтому равны размерам самого предмета. "Область" предмета соответствует одной из интерпретаций понятия "местонахождение", используемого в работе Т.Н.Маляр и О.Н.Селиверстовой (1998). "Область" - это то пространство, какую-то часть которого занимает объект, явление (например, комната, в которой находится человек). Границы этого последнего пространства могут меняться в зависимости от ситуации (в комнате - в городе - в стране и т.д.). Таким образом, локус предмета всегда меньше его области и находится внутри нее.

Если локус предмета является объективным, неизменно наличествуемым атрибутом предмета, и поэтому передача информации о его существовании обеспечивается самим фактом называния предмета, то область предмета определяется характером описываемой ситуации и должна быть названа соответствующим предлогом. Например, в предложении Стоянка альпинистов находится выше этого поселения наречие выше указывает на область фигуры как ограничивающейся лишь воображаемой горизонтальной линией, проходящей через поселение. Именно такое выделение области релевантно для данной ситуации (например, важен факт преодаления данного уровня высоты). Локус фигуры в этом случае остается неизвестным, но его размеры определены существительным стоянка.

Если локус фигуры должен быть более точно установлен, то используются предлог или группа предлогов, выделяющих такую область предмета, которая по размерам ограничивается до его локуса. Например, в предложениии Стоянка альпинистов над этим поселением предлог над значительно больше ограничивает область предмета (стоянка), максимально приближая ее к размерам его локуса.

Различия в значениях между словами, выделяющими обширную область предмета, и словами, ограничивающими область предмета до его локуса, иллюстративно демонстрируются результатами исследования семантики пространственных наречий вдали и вдалеке, а также вблизи и невдалеке, проведенного О.Н.Селиверстовой и Т.Н.Маляр (1998).

"Наречие "вдали", - пишут авторы, - "указывает на всю ту пространственную полосу, которая примыкает к внешней границе доступного восприятию пространства. … Напротив, "вдалеке" несет информацию о той части пространства, которую занимает или должен занимать объект, т.е. о локусе Х-а, причем его локус не должен быть равен всей полосе пространства, примыкающей к внешней границе." (Селиверстова, Маляр 1998, 53). Иными словами, область предмета, выделяемая наречием "вдали" равна полосе пространства, примыкающей к горизонту, а область предмета, выделяемая наречием "вдалеке" максимально приближается к локусу предмета. Эти семантические признаки обусловливают следующие особенности употребления этих наречий.

Во-первых, только вдали (как и вблизи), но не вдалеке, употребляется при предикатах светло, темно, заволокло туманом и т.д.: Хотя лагерь еще был окутан туманом, вдали (*вдалеке) совсем просветлело.

Далее, вдали и вблизи выбираются, если речь идет о множестве объектов, фактически покрывающих все описываемое пространство: … и вблизи, и вдали, - а далеко было видно, хотя глаз многого не понимал из того, что видел, - все покоилось. (*… и вдалеке … все покоилось).

Наречия вдали, вблизи чаще встречаются при указании на незаполненность субъектной позиции, так как в поле наблюдения здесь попадает все пространство: Ни вдали, ни вблизи никого не было. (*… вдалеке никого не было.) Наречия вдали и вблизи не могут употребляться при других локативах, которые были бы кореферентными с ними, т.е. словами, как и предлог, служащими для уточнения положения фигуры: *Но тут вдали и вверху замигал огонек какой-то лампадки. ( ср. … вдалеке и вверху …).

8.8. Расстояние При описании семантики пространственных предлогов мы пользуемся понятием "расстояние", заимствованным из работы О.Н.Селиверстовой и Т.Н.Маляр (1998).

"Расстояние", как это понятие толкуется авторами, - это присутствующая в семантике пространственных предлогов информация о дистанции между двумя пространственно соотносимыми предметами. Необходимо подчеркнуть, что эта информация является семантической, т.е. передается языковыми средствами и по этой причине имеет свои особенности, отличающие ее от информации об объективной (или "абсолютной") величине расстояния. Поэтому наряду с понятием "расстояние" как элементом семантического языка будет использоваться и понятие "объективное расстояние". Далее будет подробнее охарактеризовано понятие "расстояние" и его отличие от "объективного расстояния".

Главное отличие понятия "расстояние" от понятия "объективное расстояние" заключается в том, что присутствие в семантике слова семантического признака "расстояние" обуславливает возможность его употребления там, где информация об объективном расстоянии входит в ассерцию высказывания. Если же в семантике предлога нет признака "расстояние", то этот предлог не может употребляться в таких высказываниях.

В последнем случае информация об объективном пространстве не может быть передана напрямую, а только имплицироваться. Так, признак "расстояние" присутствует в значении наречия близко, но отсутствует у предлогов у, около, возле. Это обуславливает следующие ограничения на их употребление в предложении, где информация об объективном расстоянии входит в ассерцию (цель высказывания - показать величину расстояния между фигурой (она) и фоном (меня): Она стояла так близко от меня, что ее волосы касались моего лица. (*Она стояла так у (около, возле) меня …).

При употреблении предлогов у, около и возле, как это очевидно, оказывается возможным благодаря их импликатурной структуре вычислить, что объективное расстояние между двумя предметами было невелико. Однако из этого примера видно, что тем не менее эти предлоги не могут употребляться с целью передачи информации о величине расстояния между предметами. Наречие близко, напротив, может употребляться в таких ситуациях, что доказывает факт наличия в его значении компонента "расстояние". Предлоги и наречия вроде у, около, возле как правило используются для описания местоположения ("области" предмета, см. выше). Имплицируемая при их употреблении информация об объективном расстоянии служит для уточнения местоположения предмета. На этом основании, т.е. в зависимости от того, возможно ли при употреблении слова вхождение в ассерцию высказывания информации об объективном расстоянии или такая информация только имплицируется, О.Н.Селиверстова и Т.Н.Маляр (1992, 1998) классифицируют различные "пространственно-дистанционные".

Глава III. Методы семантического исследования пространственной лексики Ведущим в проведении исследования является гипотетико-дедуктивный метод, применение которого обеспечивает научно обоснованное построение хода исследования:

отвечающую задачам исследования формулировку гипотез, их верификацию, анализ полученных результатов и их обобщение. Этот метод обуславливает общее построение хода исследования семантики предлогов: от сбора и анализа фактического материала, через формулировку гипотез о структуре значений предлогов, их верификацию, к созданию их семантических моделй.

1. Метод компонентного анализа Моделирование структур значений исследуемых предлогов проводится с помощью метода компонентного анализа. Основной идеей компонентного анализа является понимание значения слова как структуры, состоящей из дифференциальных и интегральных компонентов. Дифференциальные и интегральные компоненты значения выявляются путем сопоставления значений слов-ближайших синонимов. Поэтому в настоящем исследовании структура значений предлогов above и over раскрывается через их противопоставление друг другу, а значение предлога над – через его противопоставление значениям предлога на и наречия выше.

Рассмотрим процедуру определения в значении исследуемых единиц интегральных и дифференциальных компонентов. О.Н.Селиверстова (1980) формулирует следующие условия, в соответствии с которыми каждый признак может быть либо интегральным, либо дифференциальным.

"Признак дифференцирующем свойстве, представленном по крайней мере в двух вариантах (например, признак пола, распадающийся на два значения женский (мужской), причем информация об отдельных вариантах входила бы в разные означаемые. … Под интегральным признаком мы будем понимать элемент информации, общий по крайней мере для двух языковых единиц и принадлежащих к более высокому иерархическому уровню по сравнению с теми элементами значения, по которым эти единицы различаются между собой, т.е. дифференцирующие элементы этих единиц должны быть частными по сравнению с общим элементом значения, их объединяющим." (там же: 288).

В соответствии в этими формулировками, при сопоставлении значений предлогов above и over интегральным компонентом будет компонент "расположенность фигуры выше фона на вертикальной оси". Задача описания семантики исследуемых предлогов заключается в выявлении их дифференциальных компонентов.

О.Н.Селиверстова (1980) формулирует условия, в соответствии с которыми каждый признак или некоторая совокупность признаков, участвующих в дифференциации значения языковых единиц, могут быть признаны отдельными дифференцирующими компонентами значения.

Первое условие. Если у некоторых языковых единиц выделяется общий для них интегральный признак, то и те признаки, по которым они различаются, также составляют по крайней мере один компонент.

Поскольку не всегда очевидно, образуют ли элементы значения разных языковых единиц дифференциальный признак, разделяющий эти единицы на две подгруппы, отметим следующий критерий неотделимости признака в качестве самостоятельного компонента:

если языковые единицы различаются по некоторому признаку I, но этот признак является частью более общего признака G и не существует таких двух единиц, которые бы различались по I, но не по G, то признак I не выделим в качестве отдельного дифференциального признака.

Второе условие. Если две языковые единицы, имеющие общий интегральный признак, различаются по нескольким дифференциальным признакам, то каждый из этих признаков вычленим при существовании условий нейтрализации других признаков. В противном случае та совокупность элементов, по которым различаются языковые единицы, выступает как целое, которое может составлять определенный образ. Разновидностью второго условия является такой случай, когда отдельные дифференциальные компоненты обычно реализуются в разных контекстах, т.е. они образуют особые варианты значения.

Третье условие. Если две единицы, имеющие общий интегральный признак различаются по многим элементам, причем некоторые из этих элементов одной языковой единицы связаны с элементами другой через наличие общего основания, а остальные элементы принадлежат к более низкому иерархическому уровню и вычленяются в особый компонент в результате соотношения рассматриваемых единиц с некоторыми другими, то вычленяются по крайней мере в один особый компонент и элементы верхнего уровня, причем именно они являются ведущими в различении рассматриваемых единиц.

Четвертое условие. Если в значении двух языковых единиц, имеющих общий интегральный признак, но принадлежащих к разным подгруппам, обнаруживаются элементы, представляющие значение одного дифференциального признака, причем другие различия в определенных условиях могут нейтрализоваться, то данный дифференциальный признак выделяется в особый компонент.

Исходя из предложенного выше обоснования компонентного анализа, вычленимые части значения, составляющие отдельные компоненты, могут быть результатом слияния нескольких или даже многих признаков. Кроме того, даже в тех случаях, когда языковые единицы различаются только по одному признаку, этот признак может быть результатом сложного обобщения и абстрагирования.

2. Текстовый анализ Текстовый анализ при семантическом исследовании заключается в определении дистрибуции исследуемого слова, которая в последствии рассматривается как данные о его содержательной стороне. Как отмечают Г.Куйкенс, Д.Сандра и С.Райс (Cuyckens, Sandra, Rice, 1997: 45), анализ значения лексических единиц может проводится путем классификации и сортировки отдельных случаев употребления исследуемой единицы в группы и затем путем соотнесения этих групп друг с другом для составления представления о структуре значения этой единицы. Такой анализ, продолжают авторы, представляется более надежным, нежели использование исследователем своих собственных примеров употребления исследуемой едииницы.

В настоящем исследовании текстовый анализ проводился с целью формулировки первоначальных гипотез о структурах значения исследуемых предлогов. Проводился сбор и анализ примеров употребления исследуемых предлогов методом сплошной выборки из аутентичных текстов. Дистрибутивный анализ употребления предлогов в этих примерах был дополнен результатами серии поисковых тестов, что позволило сформулировать гипотезы о структуре значения исследуемых предлогов в виде их дифференциальных компонентов.

3. Экспериментнальный метод В качестве метода выявления семантических компонентов в данном исследовании используется метод лингвистического эксперимента как способа изучения фактов языка в условиях, контролируемых исследователем. Основой применения эксперимента в лингвистике является тезис о единстве теоретического и эмпирического уровней познания. В исследователи говорят об использовании экспериментальных методов там, где имеет место наблюдение за фактами языка. Объектом эксперимента в лингвистике всегда является носитель языка, порождающий и воспринимающий тексты, выступающий в качестве информанта для исследователя.

отечественной (Леонтьев, 1971; Василевич, 1987; Сахарный, 1989; Селиверстова, 1975; 1980;

Фрумкина, 1974; 1981; 1989; 1982; Шмелев, 1975; Шмелев, 1983; Залевская, 1980; Брудный, 1989; Левицкий, Стернин, 1989; Шабанова, 1998а; Сулейманова, 1986; Норман, 1994 и др.), так и в зарубежной лингвистике (Найда, 1989; Лич, 1989; Frisson et al, 1996; Cuyckens, Sandra, Rice, 1997; Coventry, 1998).

Эксперимент, будучи средством изучения семантики, дающим наиболее объективные результаты, видится как альтернатива методам, широко используемым в структуралистской парадигме, таким как толкование, перефразирование, различные виды трансформационного анализа, а также интроспекции (Фрумкина, 1989). Использование эксперимента особо актуально при изучении неочевидного семантического содержания исследуемой языковой едииницы. Необходимо при этом также отметить, что существующие исследования пространственной лексики, которая несет в себе подобные неочевидные понятия (Шяшкаускене, 1995; Маляр, Селиверстова, 1998; Дудочкина, 1999; Газизова, 1999), изучалась примущественно методом интроспекции, в том числе в работах, созданных в рамках когнитивной лингвистики (Lakoff, 1987; Brugman, Lakoff, 1988; Herskovits, 1986 и др.) В настоящее время разработаны различные методики экспериментального исследования семантики лексических единиц, такие как свободная атрибуция признаков значению, номинативный тест, направленное комментирование словоупотребления, интерпретационный тест, контекстуальное перефразирование, заполнение сравнительной конструкции, кластерный анализ, дополнение тестовой фразы, сортировки примеров употребления, генерация "типичных примеров" (Левицкий, Стернин, 1989; Гербек, 1997;

Cuyckens, Sandra, Rice, 1997).

В настоящем исследовании такие особенности пространственных предлогов как закрытость этой лексической группы, небольшое число синонимов, наличие в их семантике содержания, редко осознаваемого информантами, обусловили использование экспериментальной методики, разработанной О.Н.Селиверстовой (1975; 1980). Эта методика позволяет, с одной стороны, детально изучить денотативную соотнесенность исследуемых лексических единиц, а с другой – получить надежные результаты верификации гипотез о структурах их значений.

Используемая экспериментальная методика состоит из четырех ступеней, каждая из которых направлена на поэтапную проверку присутствия в значениях предлогов проверяемых компонентов. Присутствие проверяемых компонентов верифицируется через варьирование параметров денотативных сцен, соответствующих этим компонентам, и отслеживание изменений в оценках информантов. На завершающем этапе эксперимента проводится проверка обощающей способности предлагаемых семантических моделей, т.е. их способности предсказать употребление предлогов для вновь возникающих денотативных ситуаций (подробнее об использованной в настоящем исследовании методике см. раздел четвертой главы).

4. Сопоставительный метод Сопоставительный метод – это система приемов и методики анализа, испольуемая для выявления общего (всеобщего) и особенного в сравниваемых языках (Кодухов, 1974).

В последнее время сопоставительные исследования семантики получают интенсивное развитие в связи с их актуальностью, определяемой рядом причин. Во-первых, развитие межнациональных связей, культурных и экономических контактов между народами обуславливает все большее внимание к проблемам изучения языковой картины мира, являющейся "выработанным многовековым опытом народа и осуществляемым средствами языковых номинаций изображение всего существующего как целостного и многочастного мира …" (Шведова, 1999: 15). Во-вторых, актуальность таких исследований объясняется неразработанностью вопроса о семантических универсалиях. Традиционно в сопоставительном языкознании главное внимание уделялось сравнению внешних средств языкового содержания, неизученным при этом оставалась содержательная сторона языковых единиц (Васильев, 1999). В-третьих, особое значение сопоставительные исследования семантики, особенно на материале многих разносистемных языков, имеет для когнитивной лингвистики, поскольку такие исследования часто рассматриваются как способные раскрыть важные факты об организации концептуальной системы человека. Кроме того, сопоставительный метод находит применение и в прикладных лингвистических дисциплинах – теории и практике составления двуязычных словарей и перевода, в методике преподавания второго (третьего) языка.

Проблемы языковой номинации и отражения картины мира в языке рассматриваются в коллективных трудах и монографиях многих лингвистов (Б.А.Серебрянников, В.Н.Ярцева, М.М.Маковский, В.Г.Гак, Н.Д.Арутюнова, Е.С.Кубрякова, А.А.Уфимцева, Г.В.Колшанский, В.Н.Телия, Ю.С.Степанов, Т.Н.Булыгина, А.Г.Шмелев, Н.Ю.Шведовой, В.И.Постовалова).

Сопоставительный анализ семантики языковых единиц видится как средство раскрытия их индивидуальных значений – он дает возможность изучить общеязыковые и индивидуально-языковые свойства изучаемых явлений, тем самым более четко обнаружить их специфику.

Важными приемами сопоставительного изучения языков являются приемы установления основания сопоставления и сопоставительная интерпретация.

Основание сопоставления устанавливается при помощи языкового и признакового сопоставления. Прием языкового сопоставления состоит в том, что основой для сопоставления выступает какой-то один язык. Выбор языка – основы сопоставительного изучения – обуславливается либо задачами исследования, либо степенью изученности сопоставляемых языков. Прием признакового сопоставления состоит в том, что основанием для сопоставления избирается какое-либо явление того или иного языка, признаки этого явления.

При сопоставительном исследовании содержательной стороны языковой единицы возможны два подхода: формально-семантический и функционально-семантический. При формально-семантическом сопоставлении основанием сопоставления служат факты и явления материальной стороны языковых единиц, например, морфемы и их категории. При функционально-семантическом сопоставительном изучении основанием сопоставления служат факты и являения идеальной стороны языковых единиц, исследование идет от значения к средствам его выражения. В последнем случае исследование направлено на выявление семантических универсалий и специфику содержательной стороны единиц конкретных языков.

При проведении сопоставительных исследований семантики, отмечает Л.М.Васильев (1999), основанием сопоставлений должны быть семантические и понятийные категории, если исследование имеет некультурологический характер и направлено на изучение языковой семантики. Если исследование ставит целью выявление культурологических особенностей понимания окружающего мира, то основанием сопоставления должны стать когнитивные категории, которые имеют культурный характер.

После установления основания сопоставления исследователь пользуется приемами сопоставительной интерпретации, которые позволяют указать способы проведения сопоставительного анализа, применения приемов обработки материала, его интерпретацию и получение теоретических выводов.

Сопоставительная интерпретация при проведении семантических исследований осуществляется главным образом с помощью методики параллельного изучения, которая состоит в том, что явления сравниваемых языков изучаются в каждом языке с использованием приемов и методики описательного метода, а полученные результаты сопоставляются.

соположенности above и over и русского над 1. Экспериментальное исследование значений предлогов above, over и над Моделирование семантики исследуемых предлогов заключается в выявлении тех семантических компонентов, на основании которых этот предлог противопоставляется своим ближайшим синонимам. Поэтому разработка и верификация гипотез относительно противопоставления друг другу. Семантика предлога над выявлялась путем его противопоставления предлогу на и наречию выше.

Для формулировки гипотез о структурах значения исследуемых предлогов был собран и проанализирован текстовый материал. Всего было собрано около 300 примеров употребления предлога above, около 300 – over и около 200 – над. Текстовый материал был дополнен материалом, полученным при проведении поисковых тестов, который представлял собой предложения, построенные самими информантами.

На основе анализа собранного материала были сформулированы гипотезы в виде дифференциальных семантических компонентов, свойственных предлогам above, over и над.

Гипотезы формулировались следующим образом. Например, у предлога above предполагалось наличие дифференциального компонента "Значительность расстояния между фигурой и фоном". Согласно гипотезе, предлог above передает информацию о значительном, несравнимом с размерами фигуры и фона, расстоянии.

The aeroplane above (*over) him was far off.

Употребление over в этом примере создало бы впечатление о близком расположении фигуры aeroplane к фону him, о зависании фигуры над фоном. Это противоречило бы общим знаниям о мире (самолет не может "зависнуть" над человеком, находясь на небольшом расстоянии от него), а также значению слова far. Предлог above же передает в этом случае адекватную информацию о пространственных отношениях между фигурой и фоном.

Были также сформулированы гипотезы о характере функциональных отношений (далее – ФО), влияющих на выбор предлогов. Например, предполагалось, что предлог over, в отличие от above, несет в себе информацию о том, что один предмет является источником тепла, распространяющегося на другой предмет:

I held the plastic over (*above) the match so as to melt it.

Гипотезы были направлены на уточнение существующего понятия "ФО", использованного уже в семантических описаниях О.Н.Селиверстовой, Т.Н.Маляр, К.Ковентри, М.Орнагю, Л.Вье, Ф.Джонсона-Лейрда и др., для описания семантики исследуемых предлогов.

1.1. Характер задания Сформулированные гипотезы верифицировались с помощью экспериментальной методики. В ходе эксперимента испытуемым предлагалось оценить употребление предлогов в отобранных для теста примерах по пятибалльной шкале (5 – "употребление предлога полностью приемлемо", 1 – "совершенно неприемлемое употребление"). На каждом этапе эксперимента информанты оценивали около 50 предложений в течении 30 минут (пример опросника – см. приложение 3.). Затем следовало интервьюирование, в ходе которого информантам предлагалось прокомментировать свои оценки. Интервьюирование проводилось для уточнения правильности понимания предложения и получения новых сведений о семантике предлогов, которые возможно оказались неучтенными при составлении гипотез.

1.2. Материал эксперимента Материал исследования представлял собой примеры употребления предлогов, взятые из аутентичных текстов (иногда эти примеры редактировались, чтобы облегчить понимание информантами предложений), а также примеры употребления предлогов, предложенные информантами в ходе поисковых тестов (список литературных произведений, из которых собирались примеры употребление, см. приложение 1).

1.3. Информанты "Одна из главных особенностей лингвистического эксперимента," – пишет О.Н.Селиверстова (1980: 307), – "состоит в том, что лингвистическое явление воспроизводит человек, носитель языка, носитель языка (информант) может также оценить правильность неправильность воспроизведения языковой единицы кем-либо. Иными словами, человек является тем инструментом, который создает явление и тем прибором, который его регистрирует... Проведение эксперимента опирается не только на знание испытуемым языка, но и на его знание, умение воспринимать и осознавать мир, а также на его знание и использование логики". Поэтому, отмечает автор, предпочтительнее выбирать информантами аспирантов, научных сотрудников, преподавателей, редакторов и т.д.

Для обеспечения точности результатов, по мнению О.Н.Селиверстовой, в исследовании должно участвовать 12-15 информантов. Исследование О.А.Сулеймановой (1986) показало, что для верификации гипотезы о значении слова достаточно участие информантов и увеличение его числа выше этой цифры не оказывает существенного влияния на результат эксперимента. Т.Д.Шабанова (1998а) считает достаточным участие в эксперименте 15 информантов.

В качестве информантов в экспериментах на материале русского выступали студентов и аспирантов факультета иностранных языков БГПУ. В качестве информантов в экспериментах на материале английского языка выступали 15 граждан США и Великобритании, среди которых – главным образом лица с высшим образованием:

преподаватели, бизнесмены, журналисты.

1.4. Интерпретация данных При интерпретации результатов эксперимента выяснялось предпочтение одного предлога другому в одной и той же денотативной ситуации. Оно расценивалось нами как подтверждение наличия у него проверяемого семантического компонента и его отсутствие у другого предлога. Одинаковые оценки, проставленные обоим предлогам, употребленным в одной и той же денотативной ситуации, независимо от их конкретного показателя, свидетельствовали об отсутствии проверяемого дифференциального компонента в структурах обоих предлогов, либо об отсутствии этой семантики в личном языковом коде информанта.

Присутствие компонента в семантической структуре предлога считалось доказанным, если оно подтверждалось в 80 процентах от общего числа предложений, в которых проверялся этот компонент.

1.5. Ход экспериментального исследования Экспериментальное исследование состояло из четырех этапов. В ходе эксперимента проверялась "лексическая солидарность" между предлогом и его окружением. Задача первого этапа заключалась в проверке пригодности самих предложений, предлагаемых для оценки, для использования в тестах. Здесь необходимо было определить, однозначно ли осмысливаются информантами денотативные ситуации этих предложений, так как в некоторых случаях могут возникать несовпадения в ответах информантов, вызванные двусмысленностью самих предложений. Например, один из информантов оценил употребление предлога over как “совершенно верное” в предложении There were two sketches on the wall, one over the other. Свою оценку он объяснил тем, что over в этом предложении будет означать, что рисунки были наложены друг на друга. Однако исследователь предполагал, что это предложение будет означать, что рисунки были расположены один над другим. Остальные информанты, осмыслив это предложение в соответствии с ожиданием исследователя, выставили ему низкие оценки.

Второй этап эксперимента проводился одновременно с первым. На этом этапе проверялось, действительно ли предложения тестов передают информацию, соответствующую предполагаемым компонентам значения предлогов. Если ответы информантов подтверждали, что некоторое предложение несет в себе проверяемую информацию, то это говорило о пригодности этого предложения для дальнейшей работы над ним. Если в некотором предложении информанты воспринимали иную, не соответствующую предполагаемым компонентам значения информацию, то это свидетельствовало о присутствии в структуре предлога некого семантического компонента, наличие которого не предполагалось в предварительных гипотезах. Таким образом, на этом этапе осуществлялась не только проверка наличия у предлогов предполагаемых дифференциальных компонентов, но и поиск еще не обнаруженных.

После того как анализ результатов тестирования на этом этапе показал наличие в семантических структурах предлогов дополнительных дифференциальных компонентов, в гипотезы был внесен ряд изменений – была изменена формулировка некоторых гипотез.

Задача третьего этапа заключалась в установлении зависимости употребления предлога от изменения параметров денотативной ситуации. После того как было выяснено, что в предложениях тестов действительно имеется проверяемая информация о дифференциальных компонентах, необходимо было доказать, что эта информация есть вклад именно анализируемого предлога, а не лингвистического контекста. Чтобы показать, что передача информации о каком-либо признаке денотативной ситуации однозначно зависит от употребления данного предлога, проводилось экспериментирование с денотатом – он изменялся по некоторому параметру таким образом, чтобы потерять свойство, соответствующее предполагаемому компоненту значения предлога. Например, если в целом предложение He pulled his cap down over his eyes было признано информантами приемлемым, исследователь верифицировал гипотезу о том, что в значении over присутствует компонент "Цель движения фигуры вниз", путем изменения соответствующего признака денотата. Для этого информантам предлагалось оценить предложение He pulled his cap up over his eyes.

Если изменения в оценках этого предложения обнаружено не было, то гипотеза считалась опровергнутой, а если оценки приемлемости понижались, то гипотеза считалась верифицированной.

При тестировании информантов на третьем этапе было получено некоторое количество ответов, опровергающих первоначальные гипотезы. Поэтому возникла необходимость выяснить, чем были вызваны эти отрицательные результаты. Здесь можно выделить три основные причины:

Во-первых, отрицательные результаты, если их количество невелико, могут быть вызваны отсутствием в языковом коде отдельных информантов проверяемого семантического компонента для данного предлога.

Во-вторых, отрицательный ответ может объясняться тем, что в данной ситуации для информанта больший вес будет иметь некий другой признак денотата, а не соответствующий проверяемому компоненту значения предлога.

В-третьих, отрицательный результат может быть вызван влиянием конфигуративных признаков на употребление предлога. В таких случаях, даже если денотат осмыслен в соответствии с ожиданием исследователя, информанты оценивали предложение как “незвучащее”.

При проведении эксперимента может возникнуть ряд сложностей:

Во-первых, трудно установить, действительно ли контекст изменяется по одному данному признаку.

Во-вторых, трудно показать, что алогичность полученного высказывания обусловлена именно проверяемой информацией, а не каким-то компонентом, который остался не выявленным.

В-третьих, алогичность высказывания может быть следствием конфигуративного, а не проверяемого смыслового признака.

Эти трудности могут быть преодолены с помощью использования большого количества примеров употребления-неупотребления исследуемой единицы: если, изменяя самые разнообразные контексты таким образом, чтобы они противоречили проверяемой информации, исследователь каждый раз получает неправильные, алогичные высказывания, то можно с большой вероятностью утверждать, что проверяемая информация входит в значение проверяемой единицы.

Задача четвертого этапа состояла в проверке достаточности выделенных компонентов значения для предсказания возможности/ невозможности их употребления в иных денотативных ситуациях, а также в выявлении возможных дополнительных компонентов значения предлогов.

сконструированы таким образом, чтобы определенные на третьем этапе признаки денотата, соответствующие компонентам значения предлогов, предопределяли употребление того или иного предлога.

Положительные оценки, проставленные этим предложениям, свидетельствовали о том, что определенная на третьем этапе закономерность носит не частный, а обобщающий характер, т.е. распространяется на все случаи употребления предлогов в подобных денотативных ситуациях. Полученные результаты дали также основание полагать, что данное семантическое описание полно, т.е. в семантических структурах предлогов не осталось не выявленных компонентов.

2. Семантика предлогов above и over 2.1. Функциональные отношения В ходе экспериментального исследования был уточнен характер функциональных отношений, обозначаемых предлогами above и over. Под понятием "функциональные отношения" при описании значений предлогов above и over понимается информация о реальных или ожидаемых действиях одного предмета, имеющих последствием изменение каких-либо характеристик другого предмета. Эти характеристики могут быть как физическими (изменение формы, целостности, температуры и т.д. предмета), так и функциональными (наделение или лишение предмета какой-либо функции).

Исследование показало, что предлог over сообщает о наличии ФО между фигурой и фоном, а предлог above – об отсутствии ФО между фигурой и фоном. Рассмотрим подробнее эту информацию в значениях этих предлогов.

Во-первых, оver может передавать информацию о том, что фигура выступает в роли агенса некого действия, производимого в описываемый момент времени, а фон - в роли актанта этого действия. Предлог above, напротив, несет информацию об отсутствии или невозможности установления такого воздействия фигуры на фон. Например:

(1) He held the candle over the basket for her to see the puppies. (*He held the candle above the basket for her to see the puppies). (Steinbeck.) (2) The doctor bent over the sick child. (*The doctor bent above the sick child.) (OED) (3) The defensemen can't do anything, Blake is still all over the puck. (*… Blake is still all above the puck.) Во всех трех предложениях передается информация о неком эффекте, который оказывает фигура на фон: свеча освещает корзину в (1), врач осматривает больного ребенка в (2), игрок контролирует шайбу в (3). Поскольку ведущими в дифференциации предлогов above и over являются их соответствующие признаки "Отсутствие ФО" и "Наличие ФО", замена одного предлога на другой обуславливает либо иную интерпретацию предложения, либо неприемлемость такой замены. Так, при замене over на above предложение (1) становится звучащим", т.е. получает более низкие оценки информантов.

Предложения (2) и (3) после замены over на above совершенно отвергаются информантами, поскольку при употреблении above будет восприниматься функциональная "независимость" врача и больного в (2), игрока и шайбы в (3), что противоречит "общим знаниям о мире", т.е.

наиболее вероятной интерпретации этих предложений.

Агенсом действия, протекающего в описываемый момент времени, может выступать и фон, а его пациенсом, соответственно, фигура:

(4) A kettle steaming over the fire. (*A kettle steaming above the fire.) (London.) (5) They say it is hazardous to stand over this crater because of its poisonous evaporations. (*They say it is hazardous to stand above this crater because of its poisonous evaporations.) (6) He melted the plastic by holding it over a candle. (*He melted the plastic by holding it above a candle.) В этих предложениях, напротив, фон оказывает влияние на фигуру - костер на чайник в (4), газы кратера на людей в (5), огонь свечи на пластиковый предмет в (6).

Присутствующая в предложении информация о взаимодействии между предметами (steaming в (4), hazardous, poisonous в (5), melted в (6)) противоречит значению above и поэтому не позволяет замену over этим предлогом. Если же контекст предложения не указывает на взаимодействие между предметами, то употребление above возможно:

(7) The kettle is above your head.

(8) The bird is above the mountain peak.

Чтобы подчеркнуть отсутствие взаимодействия между предметами в предложениях (7) и (8) слова fire и crater были заменены на другие, поскольку концепты "огонь" и "кратер" сами по себе обычно ассоциируются с тепловой энергией, исходящей от них вверх.

Во-вторых, предлоги могут передавать информацию о такой функциональной зависимости между ними, когда один предмет представляется как защищающий другой предмет от какого-либо влияния извне:

(9) He carefully held his hat over (*above) the candle to protect it from the rain.

(10) The fog over (*above) the river prevented detection from airplanes.

В (9) фигура hat защищает фон candle от дождя, в (10) фигура fog защищает фон river от обнаружения сверху.

В-третьих, рассматриваемые предлоги передают информацию о таком влиянии одного предмета на другой, которое необязательно осуществляется в текущий момент времени – оно может в действительности отсутствовать, один же из предметов лишь обладает потенциалом в самый короткий промежуток времени установить такое влияние.

Дж.Миллер и Ф.Джонсон-Лейрд (Miller, Johnson-Laird, 1976) для обозначения такой информации в своем описании лексемы "стол" использовали термин "функциональный потенциал".

(11) A sword suspended over Damocles' head. (*A sword suspended above Damocles' head.) (Пример из (Lindkvist, 1972)) (12) A dark stormy cloud over the village. (?A dark stormy cloud above the village.) (OED) В этих предложениях over, в отличии от above, сообщает о возможности падения меча на голову Дамокла (11), дождя на деревню (12). Это особо очевидно иллюстрируется предложением (12) - при замене over на above информанты замечали, что грозовая туча необязательно находилась над деревней, а могла быть в отдалении от нее. Предлог over не может быть употреблен, если дополнительный контекст эксплицитно указает на невозможность мгновенного установления ФО между тучей и деревней:

(13) *We see a dark stormy cloud over the village. If the wind remains strong, in about an hour it will pour on the village. (We see a dark stormy cloud above the village. If the wind remains strong, in about an hour it will pour on the village.) Присутствующая в этом предложении информация о невозможности мгновенного установления ФО между фигурой и фоном ("If the wind remains strong, in about an hour…") не позволяет употребить over. Заметим, что above в этом же контексте вполне употребим, что свидетельствует о способности этого предлога передавать информацию об невозможности, отсутствии ожидания ФО между предметами.

В-четвертых, как ФО между предметами рассматриваются такие отношения между предметами, когда между предметами нет действительного физического взаимодействия, подобное взаимодействие не ожидается, но один из предметов ассоциируется с каким-то его типичным использованием, которое способно оказать влияние на другой предмет.

Подчеркнем, что типичная функция предмета может остаться нереализованной и не иметь потенциала быть реализованной (14) Clutching a limb of a tree, the monkey was hanging head-down over the fruit, but still could not reach it.

(15) He held the plastic over the candle, but it would not melt.

Хотя в этих предложениях эксплицитно указывается на невозможность установления ФО между фигурой и фоном (обезьяна не может достать фрукт в (14) и пластмассовый предмет не плавится от огня (15)), употребление over возможно, поскольку знания о типичных функциях предметов (огонь свечи, обезьяна) обуславливает ожидание установления ФО в этих ситуациях.

Отметим, что подобные результаты дало исследование предлогов in, on и over К.Ковентри (1994), продемонстрировавшее, что знания о типичных функциях предмета могут доминировать над знаниями о его функции в конкретной ситуации. Исследователь, исходя из гипотезы, что in и over не употребляются для описания "нефункциональных" ситуаций, тем не менее регистрировал предпочтение испытуемых описывать именно с помощью этих предлогов сцены, где типичная функция предмета была "заблокирована".

Например, блокировка действительного физического взаимодействия между предметами демонстрировалась в сценах, где вода из стакана лилась на чашу, закрытую крышкой.

Несмотря на это испытуемые К.Ковентри предпочитали предлог over для описания этих сцен: a glass over the bowl. Влияние знаний о типичной функции предмета демонстрируются и серией опытов, при которых одна и та же сцена описывалась с помощью разных предлогов в зависимости от того, как называются предметы, а следовательно и какая их функция ожидается: an apple on the plate и an apple in the bowl. Использование в этих предложениях слова plate говорит о ожидании того, что сосуд будет лишь служить опорой для некого предмета, а использование bowl – что сосуд будет ограничивать положение содержимого с пяти сторон. Похожие наблюдения о влиянии знаний о стереотипичной функции предмета на употребление пространственных предлогов приводятся и в работах А.Герсковитс (Herskovits, 1986; 1988) и К.Ванделуаза (Vandeloise, 1988).

отношениями, при которых один их участник вызывает в другом какое-либо эмоциональное состояние – любовь, страх, спокойствие и т.д. Как и в случае с действительным физическим влиянием, как фигура, так и фон может быть и агенсом, и актантом такого действия:

(16) She stood menacingly over Jean. (*She stood menacingly above Jean.) (Armstrong.) (17) She felt some unusual comfort to stand over the cradle. (*She felt some unusual comfort to stand above the cradle.) Если в (16) фигура she вызывает эмоции страха у фона Jean, то в (17), наоборот, фон cradle является источником эмоций фигуры she. Как и в предыдущих примерах, over не может быть заменен на above, что противоречит присутствующей в предложениях информации о психосоциальном влиянии одного предмета на другой (menacingly в (16) и comfort в (17)).

2.2. Семантические компоненты предлога above Результаты экспериментального исследования показали, что в значении предлога above присутствуют следующие дифференциальные компоненты.

1. "Отсутствие ФО между фигурой и фоном".

Функциональные отношения, обозначаемые этим предлогом могут быть самого различного типа (см. раздел 2.1). Понятие "Отсутствие ФО", по-видимому, соответствует в каких-то отношениях понятию "инобытие", используемому Е.С.Яковлевой (1990) для семантического описания наречия далеко. Приведем несколько примеров, иллюстрирующих присутствие признака "Отсутствие ФО фигурой и фоном" в значении above:

(18) Measured footsteps thumped down above them. (*Measured footsteps thumped down over them.) (Bennett.) (19) … she held edges of her skirt above water so as not soak it. (*... she held edges of her skirt over water so as not soak it.) (Eliot.) (20)... but as he struck upward, his weapon raked only thin air, for the ape-man had sprung lightly aloft with a catlike leap that carried him above the threatening horn... (*...a catlike leap that carried him over the threatening horn...) (Burrough.) В (18) фигура footsteps не имеет ФО с фоном them – шаги звучат на некотором расстоянии от людей. При употреблении в этом же предложении over будет передаваться информация о том, что фигура вступает в ФО с фоном. В (19) фигура skirt находится на таком расстоянии от фона water, чтобы на нее не попала вода, т.е. чтобы предметы не вступили в ФО. Предлог over в этом же предложении непримелем, поскольку осознанное ("she held … so as …") установление ФО между фигурой и фоном представляется неестественным и, кроме того, противоречит информации о желании девушки недопустить попадание воды на юбку ("so as not soak it."). В (20) между фигурой him и фоном horn также отсутствуют ФО, на что эксплицитно указывается в предложении ("his weapon raked only thin air"). При замене above на over будет воспринята информация о том, что фигура и фон вступили в ФО, т.е. человек оказался раненным.

Экспериментальное исследование показало, что употребление предлога above зависит от присутствующей в предложении информации о различных типах вертикального движения фигуры. В соответствии с этим выделяются следующие компоненты этого предлога (в дальнейшем, все компоненты предлогов, отражающие объективно присутствующие признаки денотата, такие как расстояние между предметами, ориентация предметов, размеры функциональным признакам денотата, будут именоваться геометрическими).

2. "Цель движения фигуры вверх от фона".

При выделении области фигуры после ее происходящего или завершенного движения, мы находим удобным пользоваться введенными структуралистами понятиями "источник", "путь" и "цель" (Source, Path, Goal; см., например, Bennett, 1975, Jackendoff, 1990), которые описывают область фигуры как, соответственно, начальный пункт, траекторию и конечный пункт ее перемещения.

Предлог above обозначает цель – конечную точку движения фигуры – вверх от фона:

(21) The balloon rose up above the town (*The balloon rose up over the town.) (22) He raised his cap above his eyes (*He raised his cap over his eyes.) В (21) и (22) предлог означает конечную точку движения фигуры (balloon в (21) и cap в (22)) вверх (rose up и raised, соответственно) от фона (town и eyes, соответственно).

Отметим неприемлемость употребления этого предлога для описания движения вниз по вертикальной оси по направлению к фону, т.е. в нем отсутствует компонент "Цель движения вниз к фону", присутствующий у предлога over:

(23) *He pulled his cap down above his eyes. (He pulled his cap down over his eyes.) (24) *The lamp was pulled low above her desk. (The lamp was pulled low over her desk.) 3. "Источник движения фигуры вниз к фону".

Предлог above способен обозначать начальную точку движения вниз к фону:

(25) A meteorite falling from above us... (*A meteorite falling from over us... ) (26) He grasped the lamp above his sheets and pulled it down towards them. (*He grasped the lamp over his sheets and pulled it down towards them.) В этих предложениях предлог означает начальную точку (from в (25) и место действия, предшевствующего движению вниз в (26)) движения фигуры (meteorite в (25) и lamp в (26)) вниз (falling и pulled it down, соответственно) к фону (us и sheets, соответственно).

Предлог аbove не употребляется в предложениях, где необходимо указать начальную точку движения фигуры вверх от фона, т.е. в его значении отсутствует признак "Источник движения фигуры вверх":

(83) *Richard removed his axe from above John’s head. (Richard removed his axe from over John’s head.) (84) *He removed the lamp from above his sheets. (He removed the lamp from over his sheets.) 4. "Выбор эгоцентрической системы координат (СК) описания положения предметов".

Предлог above используется при описании положения предметов в эгоцентрической СК, т.е. когда фигура локализируется не на вертикальной оси фона, а относительно вертикальной оси наблюдателя. Поэтому при описании положения предметов в этой СК фигура может в действительности находится на значительном удалении от фона, точка зрения наблюдателя всегда определена, все три предмета – наблюдатель, фигура и фон – находятся на одной горизонтальной линии. Функциональный аспект сцены остается без внимания, важен только факт фиксации их локусов наблюдателем.

При использовании эгоцентрической системы координат для описания положения предметов предлог above обычно сочетается с глаголами зрения типа to see, to look at, to discern, to notice, to fix one’s eyes on, а также с глаголами, описывающими появление предмета в поле зрения наблюдателя: to appear, to show и т.д.

(27) He was a very tall man and whenever he happened to be in the crowd his head was always above other peoples’. (*He was a very tall man and whenever he happened to be in the crowd his head was always over other peoples’.) (28) Even from this long distance the tops of the oil rigs were still seen above the hills. (*Even from this long distance the tops of the oil rigs were still seen over the hills.) В обоих предложениях фигура (head в (27) и tops of the oil rigs в (28)) представляется как находящаяся выше фона (other peoples’ (heads) в (27) и hills в (28)), но не на его оси, а на оси "голова - ноги" наблюдателя, чья точка зрения имплицируется как находящяяся не некотором отдалении от описываемой сцены. Описание этой же сцены с помощью over, который употребляется только при использовании относительной СК, обусловило бы восприятие информации о локусе фигуры на вертикальной оси фона, что совершенно не может соответствовать реальному положению вещей.

Предлог above может употребляться для описания положения предметов в эгоцентрической СК только в том случае, если эта СК совпадает с абсолютной СК, т.е.

вертикальная ось наблюдателя совпадает с осью земного притяжения. Если такого совпадения этих систем координат нет, то above употребляться не может:

(29) *Lying on his side the man pointed to a screw-driver placed on the floor next to the hammer and said: "Pass me the screw-driver, it’s above the hammer."

(30) *As he was lying on his side, the ball appeared to him as being above the chair.

В этих предложениях хотя и фигура (screw-driver в (29) и ball в (30)) находится на вертикальной оси наблюдателя, тем не менее наблюдатель не использует предлог above, поскольку эгоцентрическая СК в этом случае противоречит абсолютной. Вместо above употребляются предлоги и наречия, описывающие локус фигуры как располагaющийся в горизонтальной плоскости, паралелльной земле:... «Pass me the screw-driver, it’s next to (near, to the left of, to the right of) the hammer.»; … the ball appeared to him as being it’s next to (near, to the left of, to the right of) the chair.

5. "Наличие расстояния между фигурой и фоном".

наличествующее расстояние между предметами, а лишь ее концептуализацию говорящим как ситуационо выделенной части сцены. Информация о расстоянии в этом случае входит в ассерцию высказывания, т.е. расстояние между предметами видится как важная информация для понимания всего смысла высказывания (подробнее о понятии "расстояние", см. раздел 8.8 второй главы).

Присутствие этого компонента в значении предлога above обуславливает следующие особенности его употребления.

Предлог above употребляется со словами, обозначающими большое, значительное расстояние между предметами, такими как high, far и т.д.:

(31) A balloon far off above us. (*A balloon far off over us.) (32) One after another the brave fellows, holding their colors high above their heads... (*One after another the brave fellows, holding their colors high over their heads...) (Burroughs.) В (31) и (32) локус фигуры (balloon и colors) видится как находящийся на значительном расстоянии (far off и high) над фоном (us и heads).

Предлог above может сочетаться со словами, выражающими величину объективного расстояния между предметами, такими как a little, slightly, twelve floors, seventy feet и т.д.

Присутствие этих слов в предложении говорит о направленности внимания говорящих на расстояние между предметами. Это расстояние может быть сколь угодно малым, цель таких высказываний – лишь проинформировать о наличии расстояния между предметами и указать ее величину. Например:

(33)... she did what she had very often done before–stuck the rose in her hair a little above the left ear. (*... she did what she had very often done before–stuck the rose in her hair a little over the left ear.) (Eliot.) (34) He had a scar slightly above his eyebrow. (*He had a scar slightly over his eyebrow.) (35) The balloon was already seventy feet above the lawn. (*The balloon was already seventy feet over the lawn.) При описании расстояния между фигурой и фоном фон часто представляется как уровень или ориентир для определения вертикального расстояния между ним и фигурой. В таких случаях фон обычно означается словами horizon, longitude, sea level, sea, clouds, ground, mark, notch и т.д.:

(36) In the summer the river usually dried up and did not run above ground at all.(*In the summer the river usually dried up and did not run over ground at all.) (Steinbeck.) (37) Keep your head above water, or you will flounder badly. (*Keep your head over water …) (Пример из (Lindkvist, 1972)) (38) There was a hard layer of clay above the ore. (? There was a hard layer of clay over the ore.) Отметим при этом, что между фигурой и фоном может присутствовать контакт (см. (36) и (38)), что говорит о нерелевантности этого признака для дифференциации above и over в значении, типично трактуемого в словарях как "so as to cover".

Таким образом, семантическое содержание, присутствующее в значении предлога above и обозначаемое в настоящей работе как "расстояние", во многом соответствует понятию "расстояние", использовавшемуся О.Н.Селиверстовой и Т.Н.Маляр (1998) для описания семантики таких английских и русских наречий как far, near, далеко, близко, которые также сообщают о концептуализации расстояния между предметами. Существует, однако, ряд таких сочетаемостных характеристик этих наречий, которые нетипичны для above. Так, например, хотя above может сочетаться со словами, выражающими степень удаленности/приближенности одного предмета к другому, такими как a little, slightly и т.д., он не может употребляться со словами вроде very, so, quite, relatively и т.д. Это говорит, повидимому, о том, что концепт "расстояние" не является доминирующим в значении above, в отличие от этих наречий; above способен также передавать информацию о той части пространства, в котором находится фигура (ср. компоненты "Обширная область фигуры", "Описание локуса фигуры"). Таким образом, предлог above, очевидно, сочетает в себе характеристики как дистанционных, так и пространственно-дистанционных слов, описанных О.Н.Селиверстовой и Т.Н.Маляр.

6. "Фигура концептуализируется как точка" Употребление предлога above говорит о том, что размеры фигуры представляются говорящим как несравнимо меньшие, чем размеры фона.

(39) She fixed her eyes on a point above the crowd.(*She fixed her eyes on a point over the crowd.) (40) There was some insect on the ceiling above the table. (*There was some insect on the ceiling over the table.) В этих предложениях размеры фигуры (point в 39 и insect в 40) несравнимо меньше размеров фона (crowd в 39 и table в 40), фигура видится как точка (ср. неприемлемость употребления в этих предложениях over, который, напротив, передает информацию об обширных размерах фигуры).

7. "Обширная область фигуры" При употреблении предлога above область фигуры, т.е. та часть пространства, где адресат речи ожидает локализовать ее (об этом понятии, см. раздел 8.7. второй главы), мало ограничена. По этой причине употребление одного лишь этого предлога недостаточно для того, чтобы установить локус фигуры. Для максимально определенной локализации пространственными предлогами и наречиями (см. ниже). Присутствие в значении above этого компонента обуславливает следующие особенности его сочетаемости.

Предлог above может сочетаться со словами и словосочетаниями, указывающими на то, что локус фигуры неизвестен говорящему, т.е. такими как somewhere, anywhere, anyplace:

(41) He seemed to hear some female chatter somewhere above him. (*He seemed to hear some female chatter somewhere over him.) (Armstrong.) (42) The enemy may appear anyplace above you, so watch it! (*The enemy may appear anyplace over you, so watch it!) В этих предложениях область фигуры видится как обширная, локус предмета установить сложно.

Предлог above может сочетаться со словами, указывающими на незаполненность той части пространства, где ожидается расположение фигуры, т.е. когда фигура описывается с помощью таких местоимений как nobody, nothing, no, nowhere: