«ВЗАИМОЗАВИСИМЫЕ ЮРИДИЧЕСКИЕ ЛИЦА В НАЛОГОВОМ ПРАВЕ ...»

Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение

высшего профессионального образования

«САРАТОВСКАЯ ГОСУДАРСТВЕННАЯ ЮРИДИЧЕСКАЯ АКАДЕМИЯ»

На правах рукописи

Иволжатов Алексей Викторович

ВЗАИМОЗАВИСИМЫЕ ЮРИДИЧЕСКИЕ ЛИЦА

В НАЛОГОВОМ ПРАВЕ

12.00.04 – финансовое право; налоговое право; бюджетное право

ДИССЕРТАЦИЯ

на соискание ученой степени кандидата юридических наук

Научный руководитель доктор юридических наук, доцент Разгильдиева Маргарита Бяшировна Саратов – Оглавление Введение Глава 1. Взаимозависимость юридических лиц: сущность и особенности понятия в налоговом праве Отношения «связанности» с участием юридических лиц: сущность, 1.1.

правовые формы и развитие правового регулирования Финансово-правовое регулирование отношений с участием «связанных» юридических лиц Взаимозависимость с участием юридических лиц как налоговоправовое понятие Глава 2. Налогово-правовой статус взаимозависимых юридических лиц Права и обязанности взаимозависимых юридических лиц в сфере налогообложения Особенности налогообложения взаимозависимых юридических 2.2.

лиц: проблемы налогово-правового регулирования Заключение Библиографический список использованных источников Введение Актуальность темы диссертационного исследования. Тенденцией современной экономики является создание хозяйствующими субъектами, преимущественно юридическими лицами, различного рода объединений и групп. Подобная кооперация деятельности и производственных ресурсов, принадлежащих разным лицам, способствует наращиванию их экономической мощи и предполагает централизацию управления объединением. Организационной основой таких объединений, в большинстве случаев, являются отношения, в рамках которых одно лицо имеет легитимированную и (или) фактическую возможность оказывать влияние на процесс формирования воли (а именно на принятие решений) другого юридического лица – отношения «связанности». Юридической основой таких отношений выступают различные правовые средства, определяющие легитимную возможность управления деятельностью самостоятельных юридических лиц, составляющих объединение (право собственности на доли участия в уставном капитале, соглашение, предоставляющее участнику право голоса в высшем органе управления, совмещение должностей в органах управления нескольких организаций одним лицом и иные).

Подобные взаимоотношения обеспечивают не только благоприятные для хозяйствующих субъектов условия, но и создают обширные возможности для злоупотреблений. Поэтому современное законодательство содержит ряд институтов, предусматривающих специальное правовое регулирование деятельности «связанных» юридических лиц. К их числу относится и институт взаимозависимых юридических лиц, закрепленный законодательством о налогах и сборах. Однако в целях налогообложения отношения «связанности» с участием юридических лиц учитываются не только посредством института взаимозависимых лиц. В механизме налогово-правового регулирования используются также конструкции иной отраслевой принадлежности: аффилированные лица (Закон РСФСР «О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках»), группа лиц (Федеральный закон «О защите конкуренции»), основное (дочернее) общество (Гражданский кодекс РФ, Федеральный закон «Об акционерных обществах», Федеральный закон «Об обществах с ограниченной ответственностью») и ряд других. Выступая самостоятельными правовыми формами отношений «связанности», учитываемыми в целях налогообложения юридических лиц, они определяют различные комплексы налоговых прав и обязанностей, возникающие у таких налогоплательщиков. При этом законодательством о налогах и сборах не установлено каких-либо параметров соотношения взаимозависимости юридических лиц с иными правовыми формами отношений «связанности». В рамках регламентации налогово-правового положения взаимозависимых юридических лиц не всегда в должной мере учтены особенности отношений «связанности», обусловленные характеристиками гражданскоправового механизма формирования воли юридических лиц, между которыми существуют такие отношения, что приводит к пробелам или необоснованным нормативным установлениям.

Немаловажный аспект, также свидетельствующий об актуальности заявленной проблематики, связан с существующей возможностью признания налогоплательщиков – юридических лиц взаимозависимыми не только по основаниям, предусмотренным ст. 105.1 Налогового кодекса РФ (далее по тексту – НК РФ), но и в иных случаях – по решению суда. Реализация данного полномочия предполагает ориентацию суда на критерии признания лиц взаимозависимыми, которые лишь обобщенно сформулированы в НК РФ.

Формирование таких критериев должно осуществляться с учетом сущности взаимозависимости юридических лиц, однако эти вопросы пока не имеют однозначного понимания и на уровне налогово-правовой доктрины. Отмеченное определяет необходимость теоретической разработки налоговоправового института взаимозависимости с участием юридических лиц, направленной на установление сущности отношений взаимозависимости, определение их соотношения с иными правовыми формами отношений «связанности», учитываемыми в целях налогообложения, выявление приемлемых для целей налогообложения подходов нормативного регулирования данных отношений.

Степень научной разработанности темы исследования. В науке финансового права отдельные аспекты отношений «связанности» рассматривались на уровне как диссертационных исследований, так и научных публикаций.

Отношения «связанности», как одна из характеристик коллективных субъектов финансового права, были объектом диссертационного исследования А.С. Галяутдиновой (2013 г.). Диссертации Е.В. Алтуховой (2008 г.), О.А. Иконниковой (2009 г.), А.А. Копиной (2011 г.), М.Е. Крашенинниковой (2011 г.) посвящены изучению налогово-правового положения взаимозависимых лиц. Однако в указанных работах не полностью была определена правовая природа отношений «связанности» с участием юридических лиц, частично уяснены общеправовые подходы к регулированию таких отношений и недостаточно полно выявлены тенденции правовой регламентации отношений «связанности» с участием юридических лиц, что не позволило уяснить сущность взаимозависимости юридических лиц в налоговом праве.

В диссертациях С.В. Жесткова (2001 г.), М.А. Громова (2003 г.), Б.В. Мышкина (2004 г.), К.А. Непесова (2005 г.), Д.Н. Суругина (2007 г.), Н.А. Русяева (2008 г.), Б.В. Церенова (2011 г.) исследовались проблемы налогового планирования, оптимизации налогообложения, трансфертного ценообразования и консолидированного налогообложения – важные составляющие налогово-правового регулирования в отношении «связанных» юридических лиц. В этих разработках рассматривались отдельные элементы правового статуса юридических лиц, признаваемых в целях налогообложения взаимозависимыми. Однако они не дают представления об особенностях взаимозависимости с участием юридических лиц как налогово-правового института и комплексе составляющих его содержание прав и обязанностей, поскольку это не являлось задачей указанных исследований.

Результаты, полученные в проведенных исследованиях, формируют базу научного знания о взаимозависимости с участием юридических лиц, но требуют обобщения и дальнейшего развития, позволяющего моделировать данный налогово-правовой институт.

Объектом диссертационного исследования являются общественные отношения, складывающиеся в рамках установления и реализации налоговоправовых норм, составляющих содержание института взаимозависимых юридических лиц.

Предметом диссертационного исследования выступают:

- нормы налогового, финансового и гражданского законодательства, других законов и нормативно-правовых актов, регламентирующие отношения «связанности» с участием юридических лиц, а также участие таких юридических лиц в соответствующих правоотношениях;

- материалы правоприменительной практики судебных органов, органов в сфере налогового контроля и надзора, юридических и аудиторских фирм, отражающие официальное и неофициальное толкование норм, регламентирующих отношения «связанности» с участием юридических лиц, а также участие таких субъектов в различных правоотношениях;

- накопленные данные отечественной и зарубежной правовой доктрины о сущности и содержании отношений «связанности» с участием юридических лиц.

Цель и задачи диссертационного исследования. Целью исследования является разработка теоретических положений налогово-правового института взаимозависимости с участием юридических лиц, отражающих его сущность и особенности, обусловленные задачами налогово-правового регулирования.

Для достижения указанной цели поставлены следующие задачи исследования:

1) установить правовую природу отношений «связанности» с участием юридических лиц;

2) проанализировать развитие правового регулирования отношений «связанности» с участием юридических лиц;

3) систематизировать гражданско-правовые механизмы формирования воли юридических лиц;

4) определить специфику участия «связанных» юридических лиц в отношениях, урегулированных законодательством о рынке ценных бумаг, о банковской деятельности, в сфере регулирования бухгалтерского (финансового) учета и отчетности, а также таможенным и страховым законодательством;

5) выявить сущность отношений, являющихся основой для признания юридических лиц взаимозависимыми;

6) систематизировать правовые формы отношений «связанности» с участием юридических лиц, учитываемые в целях налогообложения;

7) определить соотношение конструкции взаимозависимых лиц с аналогичными по правовой природе конструкциями иной отраслевой принадлежности, используемыми в механизме налогово-правового регулирования;

8) обобщить права и обязанности юридических лиц в сфере налогообложения, обусловленные наличием отношений «связанности» с их участием и (или) взаимозависимостью;

9) выявить характеристики взаимозависимости с участием юридических лиц как налогово-правового понятия, сформулировать его определение;

10) выяснить возможность рассмотрения взаимозависимых юридических лиц в качестве самостоятельного субъекта налогового права;

11) установить особенности налогово-правового статуса взаимозависимых юридических лиц;

12) определить возможные перспективы развития института взаимозависимости с участием юридических лиц в налоговом праве;

13) выработать научные рекомендации по изменению и дополнению законодательства о налогах и сборах, направленные на совершенствование правового регулирования статуса взаимозависимых юридических лиц;

14) предложить теоретические рекомендации по совершенствованию практики реализации полномочия судебных органов на признание юридических лиц взаимозависимыми.

Методологическую основу исследования составили общенаучные и частнонаучные методы, базирующиеся на диалектической теории познания:

формально-логический (анализ, синтез, дедукция, индукция, обобщение, сопоставление и прочие), сравнительно-правовой, системный, структурнофункциональный и другие, позволившие рассмотреть взаимозависимость с участием юридических лиц в налоговом праве во взаимосвязи со смежными понятиями, выявить тенденции развития данного правового института и разработать рекомендации по совершенствованию законодательства о налогах и сборах в части его регламентации.

Формально-логический метод использовался для разработки определений «отношения связанности», «взаимозависимость с участием юридических лиц»; выявления пробелов в налогово-правовом регулировании оснований признания юридических лиц взаимозависимыми, а также отношений с их участием; установления фактов неполного учета в законодательстве о налогах и сборах гражданско-правовых механизмов формирования воли юридического лица.

Применение системного и сравнительно-правового методов позволило установить отсутствие необходимой системной взаимосвязи налогового законодательства с иным законодательством, регулирующим отношения «связанности» с участием юридических лиц; выявить несогласованность терминологии, используемой различными отраслями законодательства для обозначения отношений «связанности», либо употребление идентичной терминологии для обозначения различных правовых конструкций. Реализация системного метода также осуществлялась при обобщении правовых форм отношений «связанности», учитываемых в целях налогообложения; разработке классификации оснований признания юридических лиц взаимозависимыми; систематизации комплекса прав и обязанностей налогоплательщика, возникающих у юридических лиц, признаваемых в целях налогообложения взаимозависимыми.

Установление целей и функций правового регулирования отношений «связанности» различными отраслями законодательства, в том числе законодательством о налогах и сборах, осуществлялось с использованием структурно-функционального метода.

Теоретической основой исследования послужили работы ведущих ученых в области теории права и государства, административного права, финансового права, гражданского права и других отраслей.

При исследовании правовой природы, генезиса отношений «связанности» с участием юридических лиц, гражданско-правовых механизмов формирования воли юридических лиц были использованы труды и выводы специалистов в области отечественной цивилистики, таких как: К.М. Беликова, В.А. Белов, А.В. Венедиктов, С.С. Вилкин, И.В. Григораш, В.В. Громов, О.В. Гутников, Д.И. Дедов, В.В. Долинская, Н.Д. Егоров, А.А. Зурабян, О.С. Иоффе, Ю.Х. Калмыков, А.И. Каминка, Н.В. Козлова, О.А. Красавчиков, В.Г. Крылов, М.И. Кулагин, М.В. Лавров, Д.В. Ломакин, В.А. Маклаков, В.П. Мозолин, Э.А. Нанаева, В.А. Ойгензихт, И.А. Покровский, Ф.М. Полянский, Т.С. Раевская, А.Г. Сергеев, А.П. Сергеев, Д.И. Степанов, Е.Д. Суворов, М.К. Сулейменов, Е.А. Суханов, Л.С. Таль, И.Т. Тарасов, В.А. Тархов, Е.В. Тычинская, Ю.С. Харитонова, Г.В. Цепов, Л.Л. Чантурия, М.Ю. Челышев, Б.Б. Черепахин, А.П. Юденков и др.

Формированию авторской позиции по многим проблемам способствовало изучение трудов ученых, занимающихся проблемами предпринимательского права, коммерческого права и хозяйственного права: А.В. Анисимова, В.Ю. Бакшинскаса, И.Е. Белоусова, В.С. Белых, Е.П. Губина, Н.В. Гурина, Л.В. Зайцевой, Т.М. Звездиной, В.В. Лаптева, О.А. Макаровой, Н.И. Михайлова, К.П. Павловой, В.Ф. Попондопуло, К.Ю. Тотьева, И.В. Чистякова, И.С. Шиткиной и др.

Базовое значение для исследования приобрели данные современной финансово-правовой науки, разработанные Е.В. Алтуховой, А.З. Арсланбековой, О.Ю. Бакаевой, А.В. Брызгалиным, К.С. Бельским, Л.К. Вороновой, О.Н. Горбуновой, Е.Ю. Грачевой, В.В. Гриценко, Т.А. Гусевой, Л.Н. Древаль, С.В. Запольским, О.А. Иконниковой, М.В. Карасевой, А.Н. Козыриным, А.А. Копиной, М.Е. Крашенинниковой, Ю.А. Крохиной, И.И. Кучеровым, Н.П. Кучерявенко, В.М. Малиновской, К.А. Непесовым, Е.Н. Пастушенко, В.Г. Пансковым, С.Г. Пепеляевым, Е.Г. Писаревой, Е.В. Покачаловой, В.В. Поповым, М.Б. Разгильдиевой, Т.Э. Рождественской, И.В. Руковишниковой, С.В. Рыбаковой, С.Е. Смирных, Э.Д. Соколовой, Г.П. Толстопятенко, Н.И. Химичевой, С.Д. Цыпкиным, Р.А. Шепенко, Д.М. Щекиным, А.А. Ялбугановым и др.

Диссертант в своих суждениях о правосубъектности «связанных» юридических лиц, правовой природе отношений «связанности» и основаниях их возникновения с участием юридических лиц опирался также на труды специалистов теории права и государства, труды специалистов административного права. В их числе: С.С. Алексеев, С.И. Архипов, Л.А. Астемирова, М.И. Байтин, А.Б. Венгеров, А.В. Калинина, Е.А. Киримова, Н.М. Конин, В.Л. Кулапов, А.В. Малько, В.М. Манохин, Н.И. Матузов, Г.И. Петров, И.Н. Сенякин, В.Н. Синюков, А.А. Юнак и др.

Научную базу исследования составили труды зарубежных ученых, рассматривающих характеристики отношений «связанности» с участием юридических лиц, а также иные проблемы зарубежного корпоративного и налогового права. В частности, таких авторов как А. Берле, М. Беч, О.ф.Гирке, Дебора А. ДеМотт, Г. Манн, У. Мейер-Кординг, Г. Минз, П. Нобель, М. Пашке, Ю. Плате, К. Хопт, Х.Й. Шмидт-Тренц и др.

Нормативную основу исследования составили международные соглашения об избежании двойного налогообложения; Конституция РФ; акты федерального законодательства; постановления Правительства РФ и нормативные акты федеральных органов исполнительной власти; акты Президента РФ; иные источники права, имеющие отношение к проблемам налоговоправового статуса взаимозависимых юридических лиц.

Эмпирической основой исследования послужили результаты анализа материалов правоприменительной практики судебных органов, органов в сфере налогового контроля и надзора, а также юридических и аудиторских фирм.

Научная новизна диссертационного исследования определяется методологией проведенного исследования, в рамках которой исходя из выявления сущности отношений «связанности» с участием юридических лиц, а также способов и форм их правового опосредования были установлены основные характеристики взаимозависимости с участием юридических лиц. Последовательное применение полученных результатов к теоретическим воззрениям на взаимозависимость с учетом особенностей налогово-правового регулирования позволило сформировать теоретические положения института взаимозависимости с участием юридических лиц. Научная новизна, в частности, определяется: выводами и суждениями относительно соотношения взаимозависимости с иными правовыми формами отношений «связанности», учитываемыми в целях налогообложения юридических лиц; сформулированным понятием взаимозависимости с участием юридических лиц; выявлением системы и содержания института взаимозависимости с участием юридических лиц.

Исследование налоговых отношений с участием взаимозависимых юридических лиц, а также связанных с ними иных общественных отношений, позволило разработать ряд положений, отличающихся новизной или содержащих элементы новизны, выносимых на защиту:

Выявлена современная тенденция финансово-правового регулирования отношений с участием «связанных» юридических лиц: в каждой сфере финансово-правового регулирования формируется собственный подход к определению круга «связанных» юридических лиц и регулированию финансовых отношений с участием таких лиц, что обусловлено задачами отраслевого регулирования отношений, участниками которых выступают «связанные» юридические лица.

Систематизированы способы правового регулирования налоговых отношений с участием «связанных» юридических лиц: (1) посредством использования налогово-правовой конструкции взаимозависимых лиц;

(2) посредством использования аналогичных по правовой природе конструкций, содержащихся в других отраслях законодательства (аффилированные лица, основные (дочерние) общества, преобладающие (участвующие, зависимые) общества); (3) посредством учета наличия обстоятельств, предоставляющих одному лицу возможность влиять на процесс формирования воли другого лица, без использования указанных конструкций.

Взаимозависимость с участием юридических лиц определена как комплекс прав и обязанностей, установленных законодательством о налогах и сборах, обусловленный существующей между лицами возможностью влиять на процесс формирования воли одного из них, и направленный на обеспечение налогового контроля цен по сделкам между этими лицами.

Основания взаимозависимости юридических лиц, предусмотренные п. 2 ст. 105.1 НК РФ, представляют собой неопровержимые правовые презумпции. Обоснована необходимость нормативного закрепления возможности опровержения презумпции в ситуациях, когда лица формально соответствуют признакам взаимозависимости, однако фактически отношения взаимозависимости между ними отсутствуют.

Разработана классификация оснований взаимозависимости с участием юридических лиц, предусмотренных п. 2 ст. 105.1 НК РФ: отношения родства и свойства; осуществление функций органа управления юридического лица; осуществление функций органа управления одними и теми же лицами в нескольких юридических лицах; наличие прав голоса в высшем органе управления юридического лица; наличие полномочий по формированию органов управления юридического лица.

Выявлено содержание и соотношение понятий, предусмотренных абз. 1-2 п. 1 ст. 105.1 НК РФ: «возможность оказывать влияние на принятие решений» и «возможность определять принимаемые решения». «Возможность оказывать влияние на принятие решений» подразумевает любую степень влияния. «Возможность определять принимаемые решения» означает влияние решающее, которое может иметь две формы: возможность определять решения, возможность препятствовать принятию решений.

Предложено уточнение модели нормативно-правовой регламентации установления отношений взаимозависимости между лицами, включающей в себя нормативное закрепление: во-первых, исчерпывающего перечня оснований взаимозависимости, при наличии которых лица признаются взаимозависимыми; во-вторых, право суда признавать лица взаимозависимыми по основаниям иным, чем прямо предусмотренные законом; в-третьих, право суда признавать отсутствие взаимозависимости лиц при наличии оснований взаимозависимости, установленных НК РФ.

Систематизировано содержание института взаимозависимости с участием юридических лиц, включающее в себя следующие права и обязанности: обусловленные возможностью налоговой консолидации; вытекающие из п. 2 ст. 45 НК РФ; связанные с особенностями налогового администрирования крупнейших налогоплательщиков; предусмотренные правилами о контроле за сделками между взаимозависимыми лицами; обусловленные отношениями «связанности» с участием плательщика акцизного налога; а также предусмотренные подп. 11 п. 1 ст. 251 НК РФ, п. п. 2-4 ст. 269 НК РФ, п. ст. 284 НК РФ, подп. 14 п. 3 ст. 346.12 НК РФ, подп. 2 п. 2.2 ст. 346. НК РФ, ст. 25.7 НК РФ, п. 9 ст. 258 НК РФ, п. 1 ст. 268 НК РФ, абз. 2 п. ст. 308 НК РФ, абз. 2 п. 4 ст. 308 НК РФ.

Сформулированы рекомендации по совершенствованию института взаимозависимых юридических лиц путем внесения изменений и дополнений в ст. ст. 25.7, 45, 105.1, 251, 269, 179.2, 179.3 НК РФ.

Теоретическая и практическая значимость диссертационного исследования. Результаты диссертационного исследования обобщают, дополняют и развивают знания о правовом положении взаимозависимых юридических лиц и отношениях «связанности» с участием юридических лиц, накопленные наукой финансового и налогового права. Теоретические выводы и практические рекомендации диссертационного исследования могут быть использованы: в нормотворческой деятельности, в научно-исследовательской деятельности, в практической правоприменительной деятельности, а также при преподавании дисциплин «Финансовое право», «Налоговое право», «Корпоративное право», «Предпринимательское право», «Хозяйственное право», «Коммерческое право» в юридических вузах и на юридических факультетах.

Выводы и положения диссертации станут полезными для юристов, бухгалтеров и иных работников организаций, сотрудников налоговых и иных органов, уполномоченных на осуществление контроля и надзора за соблюдением законодательства юридическими лицами.

Апробация результатов диссертационного исследования. Диссертация прошла обсуждение и получила одобрение на кафедре финансового, банковского и таможенного права ФГБОУ ВПО «Саратовская государственная юридическая академия».

Основные научные результаты исследования отражены в 27 научных работах, опубликованных в отечественных и зарубежных научных юридических журналах и сборниках, общим объемом 7 п.л., из них пять статей – в рецензируемых научных изданиях, входящих в Перечень, утвержденный ВАК при Министерстве образования и науки России.

Отдельные положения и выводы исследования апробированы путем участия автора во всероссийских и международных научных и научнопрактических конференциях в городах: Алматы (2012 г.), Архангельск (2012 г.), Астрахань (2011, 2012 гг.), Владимир (2011 г.), Екатеринбург (2011 г.), Казань (2010, 2011 гг.), Курск (2011 г.), Махачкала (2011 г.), Москва (2011, 2012 гг.), Нальчик (2009, 2011 гг.), Пермь (2011 г.), Рига (2011, 2012 гг.), Самара (2011 г.), Санкт-Петербург (2010 г.), Саратов (2010гг.), Уфа (2011 г.), Челябинск (2011 г.).

Кроме того, результаты диссертационного исследования используются в учебном процессе ФГБОУ ВПО «Саратовская государственная юридическая академия» при преподавании курсов финансового и налогового права, а также нашли применение в рамках участия диссертанта в работе по подготовке проекта № 238827-6 Федерального закона «Об основах государственно-частного партнерства в Российской Федерации».

Структура диссертационного исследования обусловлена целью, поставленными в исследовании задачами и включает введение, две главы, объединяющие пять параграфов, заключение и библиографический список использованных источников.

Глава 1. Взаимозависимость юридических лиц:

сущность и особенности понятия в налоговом праве 1.1. Отношения «связанности» с участием юридических лиц:

сущность, правовые формы и развитие правового регулирования Между участниками различных правоотношений в ряде случаев складываются отношения, в рамках которых один участник обладает возможностью влиять на процесс формирования воли другого, подчиняя волю последнего своим интересам. Различные отрасли законодательства в отдельных случаях учитывают наличие или вероятность наличия обозначенных отношений между субъектами.

Объектом данной части диссертационного исследования являются отношения, в рамках которых одно лицо имеет возможность (легитимированную и (или) фактическую) оказывать влияние на процесс формирования воли другого лица.

Для обозначения участников таких отношений в научной литературе и законодательстве используются различные термины: взаимозависимые лица, связанные лица, зависимые лица, зависимое лицо и контролирующее лицо, вертикально-интегрированные структуры, холдинг, финансовопромышленная группа, группа компаний, аффилированные лица, материнские и дочерние юридические лица и пр. Следует отметить, что перечисленные термины часто употребляются в научной литературе в смысле, не совпадающем с их нормативным содержанием. Отсутствие единого законодательно закрепленного либо устоявшегося доктринального термина, раскрывающего содержание указанных отношений, вызывает необходимость использования авторской терминологии в целях единообразия изложения материала.

Обозначенные выше отношения именуются в диссертационном исследовании как «отношения «связанности», а их участники – «связанные» лица».

Последний термин охватывает как лиц, оказывающих влияние («субъект влияния»), так и лиц, на которых оказывается влияние («объект влияния»).

Рамки диссертационного исследования требуют ограничиться изучением тех отношений «связанности», в которых хотя бы одним из участников выступает юридическое лицо. Необходимость изучения отношений «связанности» с участием юридических лиц обусловлена, с одной стороны, широким распространением конструкции юридического лица в экономическом обороте, а с другой – спецификой налогово-правового регулирования указанных отношений и недостаточной разработанностью данного направления в науке налогового права.

Функционирование имущественного оборота с участием юридических лиц в новых экономических условиях ставит задачи, решение которых требует межотраслевого научного осмысления1. Назрела такая необходимость и в отношении исследования участия «связанных» юридических лиц в налоговых правоотношениях. В этой связи необходимо уяснить содержание категории «воля» применительно к физическим и юридическим лицам.

Понятие «воля физического лица» разработано в рамках теории финансово-правового принуждения М.Б. Разгильдиевой, которая волю в качестве явления правовой действительности определяет как способность физических лиц действовать сообразно своим желаниям и интересам. Воля физического лица имеет две составляющие: с одной стороны, это способность самостоятельно формировать свое поведение в соответствии с собственными интересами (субъективная сторона); с другой – это волеизъявление как реализация избранной парадигмы поведения в практической действительности (объективная сторона)2.

Воля юридического лица рассматривается как результат деятельности его органов управления, т.е. явление юридического характера, представляюСм.: Челышев М.Ю. Система межотраслевых связей гражданского права: цивилистическое исследование: дис. … д-ра юрид. наук. Казань, 2009. С. 309.

См.: Разгильдиева М.Б. Теория финансово-правового принуждения и сферы его применения: автореф. дис. … д-ра юрид. наук. Саратов, 2011. С. 22.

щее собой правило поведения, устанавливаемое физическими лицами посредством осуществления принадлежащих им полномочий органа юридического лица, которое выполняет функцию регулятора деятельности юридического лица. В свою очередь использование термина «воля» в отношении формулируемого органами юридического лица правила поведения обусловлено тем, что такое правило поведения выполняет функцию регулятора деятельности юридического лица, подобно тому как воля является психическим регулятором поведения человека1. Поскольку воля юридического лица выражается в вынесении решения его компетентным органом, поэтому процесс принятия решения рассматривается как процесс формирования воли юридического лица.

Для установления сущности и форм отношений «связанности» с участием юридических лиц необходимо рассмотреть генезис становления и развития законодательного регулирования этих отношений.

Одним из первых примеров проявления отношений «связанности» с участием юридических лиц стали объединения, преследовавшие цель ограничения конкуренции на товарных рынках. Такие объединения создавались на основе различного рода соглашений (часто, соглашений «джентельменского» характера) и именовались «картели», «синдикаты», «концерны» 2.

М. Шмокель указывает, что «ранее в отдельных правопорядках существовал институт «картелей», «объединений» и «синдикатов», которые сейчас выступают неотъемлемыми компонентами антимонопольного права»3. Каждый из См.: Вилкин С.С. Гражданско-правовая природа волевых актов коллегиальных органов юридического лица: автореф. дис. … канд. юрид. наук. М., 2009. С. 8-9. Учитывая изложенное, при обозначении отношений «связанности» мы исходим из того, что в рамках таких отношений влияние оказывается на волю лица (юридического или физического). Принимая во внимание тематику диссертационного исследования далее не делается специальных оговорок в отношении воли физических лиц.

См.: Григораш И.В. Зависимые юридические лица в гражданском праве: опыт сравнительно-правового исследования. М., 2007. С. 2.

Mathias Schmoeckel. Rechtsgeschichte der Wirtschaft, Mohr Siebeck, Tbingen, 2008.

S. 244. Цит. по: Зайцева Л.В. Правовые аспекты антимонопольного регулирования электроэнергетики на внутреннем рынке Европейского Союза: дис. … канд. юрид. наук. М., 2013. С. 36.

участников подобных соглашений имел потенциальную возможность нарушить договоренность, расторгнув соглашение, что подрывало прочность такого объединения.

Следующей формой отношений «связанности» с участием юридических лиц явилась конструкция «траста», позволившая объединять юридические лица на основе более прочной связи, однако государственные ограничения на ее использование обусловили дальнейшее развитие применяемых форм объединения юридических лиц1.

В частности, одним из применяемых способов объединения хозяйствующих субъектов стало имущественно-финансовое участие в капитале юридического лица, сопряженное с правами по корпоративному управлению.

Предпосылкой формирования объединений юридических лиц, основанных на системе участия, явилась возможность одних юридических лиц приобретать акции (иные доли участия) других юридических лиц2. Кроме того, также следует указать на такой способ объединения юридических лиц, как совмещение одними и теми же лицами должностей в органах управления нескольких юридических лиц3.

Последствием образования объединений названными способами являлась возможность одного участника объединения влиять на процесс формирования воли другого участника – юридического лица. Зачастую такое влияние было решающим, позволяло определять конкретные решения, принимаемые органами управления юридического лица. В ряде случаев такое влияние на процесс формирования воли не имело легитимированной основы, например, в рамках объединения, основанного на «джентельменском соглаСм.: Григораш И.В. Зависимые юридические лица в гражданском праве. С. 2-3. Подробнее о конструкции траста см., напр.: Генкин А.С. Эффективный траст: опыт Западной Европы и российская практика. М., 1999.

См.: Григораш И.В. Зависимые юридические лица в гражданском праве. С. 3.

А.В. Венедиктов, рассматривая объединения юридических лиц на основе контролирования, когда одно предприятие обладает всеми или значительной частью акций другого, писал, что в известной связи с контролированием стоит избрание в члены правлений и наблюдательных советов нескольких компаний одних и тех же лиц, что также приводит к фактическому объединению их хозяйственной политики (см.: Венедиктов А.В. Избранные труды по гражданскому праву: в 2 т. Т. I. М., 2004. С. 73, 77).

шении», влияние могло оказываться ввиду более значимой роли одного хозяйствующего субъекта на товарном рынке, позволяющей диктовать парадигму поведения другому.

Первоначально правоведы именовали подобные объединения «феноменом», «аномалией»1 в силу явного их несоответствия принципу самостоятельности юридического лица как субъекта права. Со временем реалии функционирования хозяйственного оборота продемонстрировали необходимость ограничения действия данного принципа. Законодательство и судебная практика стали принимать во внимание факт того, что процесс формирования воли юридического лица может находиться под влиянием иных участников экономического оборота.

Таким образом, отношения «связанности» возникали вследствие использования участниками хозяйственного оборота гражданско-правовых инструментов, позволяющих оказывать влияние на процесс формирования воли юридического лица. Однако такие отношения могли существовать и в силу иных обстоятельств, в том числе неправового характера.

Для обозначения отношений «связанности» в юридической науке используются различные термины.

Так, А.В. Венедиктов, рассматривая отношения, при которых «одно предприятие обладает всеми или значительной частью акций другого» и тем самым имеет возможность «всецело подчинять последнее своей воле», именовал такие предприятия объединением2. М.И. Кулагин, исследуя отношения, в рамках которых оказывается влияние на процесс принятия решений Данной позиции придерживались такие правоведы как Э. Кемпин, А. Менцель, Ф. Клайн (см.: Григораш И.В. Зависимые юридические лица в гражданском праве. С. 5.

Также см.: Kempin E. Amerikanische Trust // Archiv fr brgerliches Recht. Bd. 7, 1893.

S. 341; Menzel A. Die wirtschaftlichen Kartelle und die Rechtsordnung, Referat erstattet an die Generalversammlung des Vereins fr Sozialpolitik, Herbst 1894, in Schriften des Vereins fr Sozialpolitik, LXI Verhandlungen von 1894. Leipzig, 1895. S. 23-47; Klein F. Die wirtschartlichen Kartelle and sozialen Grundlagen des Rechtes der Erwerbsgesellschaften. Berlin, 1914.

S. 67. Источники приведены по: Григораш И.В. Зависимые юридические лица в гражданском праве. С. 5).

Cм.: Венедиктов А.В. Указ. соч. С. 73.

юридическим лицом, писал об объединениях юридических лиц1. В науке предпринимательского права среди субъектов предпринимательской деятельности выделяют предпринимательские объединения, к которым относят следующие типы объединений: холдинги, финансово-промышленные группы, концерны, консорциумы, тресты и пр.2.

Необходимо отметить, что лица, между которыми существуют отношения «связанности», не во всех случаях представляют собой объединение в общелексическом значении этого слова, т.е. как совокупность членов (участников)3. Деятельность в форме объединения отличает то, что она осуществляется несколькими участниками, у которых имеется общая цель, на достижение которой и направлена их совместная деятельность4. При этом не отрицается наличие у участников «сопутствующих» индивидуальных целей.

Например, очевидно, что не во всех случаях лица, являющиеся супругами, и юридическое лицо, участником которого выступает один из супругов, могут рассматриваться как объединение. Влияние, оказываемое одним супругом на другого супруга-владельца доли в уставном капитале юридического лица, может осуществляться в отсутствие у них общей цели, связанной с деятельностью этого юридического лица.

Вместе с тем представляется допустимым использовать при обозначении «связанных» лиц термин «объединение» ввиду устоявшегося словоупотребления.

История развития зарубежного и отечественного законодательного регулирования отношений «связанности» с участием юридических лиц свидетельствует о том, что первоначально регламентации подлежали именно те См.: Кулагин М.И. Избранные труды по акционерному и торговому праву. М., 2004.

С. 153-169.

Cм., напр.: Предпринимательское право России: учеб. / отв. ред. В. С. Белых. М., 2010. С. 163-183.

См.: Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: в 2 т. Т. 1 : А-О / под ред. Дружинина Е. и др. Тверь, 2000. С. 642; Большой толковый словарь русского языка: ок. 60 000 слов / под ред. Д.Н. Ушакова. М, 2004. С. 547.

См.: Белов В.А. Понятие корпоративного права // Корпоративное право: Актуальные проблемы теории и практики / под общ. ред. В.А. Белова. М., 2009. С. 52.

сферы общественных отношений, которые затрагивали публичные интересы государства. Лишь позднее в законодательстве уделяется внимание обеспечению интересов частных лиц1.

В России исторические предпосылки возникновения объединений юридических лиц формируются в XIX в. с момента отмены крепостного права и смены феодально-крепостнической формации на капиталистическую.

Первые объединения юридических лиц в виде монополистических союзов появляются уже в 80-х гг. XIX века. Позднее их количество возросло вследствие экономического кризиса, в 1900 г. охватившего важнейшие отрасли промышленности. К 1910 г. в России насчитывалось более 150 монополий, которые затрагивали основные отрасли промышлености, а также банковскую сферу2.

Специфика социально-экономического развития России в годы советской власти обусловила отсутствие необходимости законодательного регулирования отношений «связанности» с участием юридических лиц.

Развитие современного отечественного правового регулирования в данной области берет начало с момента реформирования комплекса нормативно-правовых актов в сфере гражданско-правового регулирования деятельности юридических лиц, обусловленного приватизацией и отказом от командно-административной системы управления экономикой.

Анализ развития современного правового регулирования отношений «связанности» с участием юридических лиц позволяет выделить в нем несколько этапов, в рамках которых правовые формы объединений юридических лиц получают последовательное развитие.

На первом этапе (1990 – 1992 г.) законодательно была закреплена возможность создания объединений юридических лиц. В частности, Законом См.: Анисимов А.В. Сравнительно-правовой анализ форм зависимости хозяйствующих субъектов в Российской Федерации и Федеративной Республике Германия: автореф.

дис. … канд. юрид. наук. М., 2010. С. 14.

См.: Алиев З.М. Формирование консолидированной финансовой отчетности холдингов в соответствии с Международными стандартами финансовой отчетности: автореф.

дис. … канд. эконом. наук. М., 2011. С. 11, 13.

СССР от 4 июня 1990 г. № 1529-1 «О предприятиях в СССР»1 было установлено право предприятий создавать дочерние предприятия, обладающие правами юридического лица; Постановлением Совета Министров СССР от 19 июня 1990 г. № 590 «Об утверждении Положения об акционерных обществах и обществах с ограниченной ответственностью и Положения о ценных бумагах»2 предусматривалось право одних обществ являться участниками других; Законом РСФСР от 2 декабря 1990 г. № 395-1 «О банках и банковской деятельности»3 закреплено определение холдинга; Законом РСФСР от 25 декабря 1990 г. № 445-1 «О предприятиях и предпринимательской деятельности»4 установлено право создавать союзы, ассоциации, концерны и подобные объединения юридических лиц; Постановлением Совета Министров РСФСР от 25 декабря 1990 г. № 601 «Об утверждении Положения об акционерных обществах»5 определено понятие дочернего общества; Указом Ведомости СНД СССР и ВС СССР. 1990. № 25. Ст. 460. Утратил силу (см.: Постановление ВС РСФСР от 25 декабря 1990 г. № 446-1 «О порядке введения в действие Закона РСФСР «О предприятиях и предпринимательской деятельности» // Ведомости ВС РСФСР. 1990. № 30. Ст. 419).

СП СССР. 1990. № 15. Cт. 82. Фактически Постановление Совета Министров СССР от 19 июня 1990 г. № 590 утратило силу в связи с принятием Федерального закона от 26 декабря 1995 г. № 208-ФЗ «Об акционерных обществах» (СЗ РФ. 1996. № 1. Ст. 1), Федерального закона от 8 февраля 1998 г. № 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью» (СЗ РФ. 1998. № 7. Ст. 785), Федерального закона от 22 апреля 1996 г.

№ 39-ФЗ «О рынке ценных бумаг» (СЗ РФ. 1996. № 17. Ст. 1918). Юридически указанное Постановление Совета Министров СССР утратило силу в связи с изданием Постановления Правительства РФ от 25 октября 2012 г. № 1098 «О признании не действующими на территории Российской Федерации отдельных нормативных правовых актов СССР и утратившими силу отдельных нормативных правовых актов РСФСР» (СЗ РФ. 2012. № 44.

Ст. 6041).

Ведомости СНД и ВС РФ. 1990. № 27. Ст. 357. В настоящее время указанный Закон действует в измененной редакции и под иным наименованием (см.: Федеральный закон от 2 декабря 1990 г. № 395-1 «О банках и банковской деятельности» (с изм. от 23 июля 2013 г.) // СЗ РФ. 1996. № 6. Ст. 492; 2013. № 27. Ст. 3438; далее по тексту – Закон о банковской деятельности).

Ведомости СНД и ВС РСФСР. 1990. № 30. Ст. 418. Утратил силу (см.: Федеральный закон от 21 марта 2002 г. № 31-ФЗ «О приведении законодательных актов в соответствие с Федеральным законом “О государственной регистрации юридических лиц”» // СЗ РФ. 2002. № 12. Ст. 1093).

СП РСФСР. 1991. № 6. Ст. 92. Утратил силу (см.: Постановление Правительства РФ от 6 марта 1996 г. № 262 «О признании утратившими силу решений Правительства Российской Федерации в связи с Федеральным законом “Об акционерных обществах”» // СЗ РФ. 1996. № 12. Ст. 1137).

Президента РФ от 7 октября 1992 г. № 1186 «О мерах по организации рынка ценных бумаг в процессе приватизации государственных и муниципальных предприятий»1 в нормативное регулирование вводится термин «аффилированные лица»2, а Указом Президента РФ от 16 ноября 1992 г. № 1392 «О мерах по реализации промышленной политики при приватизации государственных предприятий»3 (далее по тексту – Указ Президента РФ «О мерах по реализации промышленной политики») устанавливается порядок создания холдинговых компаний.

Второй этап (1994 – 1998 г.) условно можно обозначить как период развития правовой регламентации создания объединенных хозяйствующих субъектов в установленных законом формах, а также их участия в гражданско-правовых отношениях. В этот период были приняты: часть первая Гражданского кодекса РФ от 30 ноября 1994 г. № 51-ФЗ, содержащая понятия основного, дочернего, зависимого обществ4; Федеральный закон от 25 мая Российская газета. 1992. № 227. Утратил силу (см.: Указ Президента РФ от 29 ноября 2004 г. № 1480 «О признании утратившими силу некоторых актов Президента Российской Федерации по вопросам федеральных органов исполнительной власти» // СЗ РФ. 2004. № 49. Ст. 4887).

Отметим, что после введения в российское законодательство Указом Президента РФ от 7 октября 1992 г. № 1186 термина «аффилированные лица» данный термин с 1 января 1996 г. появился в Федеральном законе от 26 декабря 1995 г. № 208-ФЗ «Об акционерных обществах». Согласно ст. 93 данного Закона лица признавались аффилированными в соответствии с требованиями антимонопольного законодательства РФ. Примечательно, что в антимонопольном законодательстве (а именно в Законе РСФСР от 22 марта 1991 г. № 948-1 «О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках» на тот момент никаких положений об аффилированности не содержалось.

Как было указано, такие положения закреплял упомянутый Указ Президента РФ от 7 октября 1992 г. № 1186. В Закон «О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках» институт аффилированных лиц был включен лишь в 1998 г. (см.: Федеральный закон от 6 мая 1998 г. № 70-ФЗ «О внесении изменений и дополнений в Закон РСФСР “О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках”» // СЗ РФ. 1998. № 19. Ст. 2066).

Российская газета. 1992. № 251. В настоящее время Указ Президента РФ «О мерах по реализации промышленной политики» действует с изм. от 26 марта 2003 г., от 30 июня 2012 г. (см.: Указ Президента РФ от 26 марта 2003 г. № 370 «Об изменении и признании утратившими силу некоторых актов Президента Российской Федерации» // СЗ РФ. 2003.

№ 13. Ст. 1229; Указ Президента РФ от 30 июня 2012 г. № 932 «Об имущественном взносе Российской Федерации в Государственную корпорацию по атомной энергии “Росатом”» // СЗ РФ. 2012. № 28. Ст. 3883).

1995 г. № 83-ФЗ «О внесении изменений и дополнений в Закон РСФСР «О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках»1, вводивший понятие «группа лиц»; Федеральный закон от 30 ноября 1995 г. № 190-ФЗ «О финансово-промышленных группах»2, установивший особенности создания и функционирования финансовопромышленных групп; Федеральный закон от 2 декабря 1990 г. № 395- «О банках и банковской деятельности» 3, закрепивший понятие холдинга в банковской сфере; Федеральный закон от 26 декабря 1995 г. № 208-ФЗ «Об акционерных обществах»4, а также Федеральный закон от 8 февраля 1998 г. № 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью»5, детализировавшие положения об основных, дочерних, зависимых обществах.

На третьем этапе (1998 – 2010 г.) осуществляется детальная регламентация публично-правовых аспектов деятельности объединений юридических лиц. Рассматриваемая стадия развития анализируемого сегмента правового регулирования характеризуется принятием следующих нормативных актов:

Федерального закона от 6 мая 1998 г. № 70-ФЗ «О внесении изменений и дополнений в Закон РСФСР “О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках”»6, закрепившего понятие «аффилированные лица»; части первой Налогового кодекса РФ от 31 июля 1998 г.

№ 146-ФЗ7 (далее по тексту – НК РФ), вводящей понятие «взаимозависимые лица»; Приказа Министерства финансов РФ от 13 января 2000 г. № 5н «Об утверждении Положения по бухгалтерскому учету “Информация об аффилированных лицах” ПБУ 11/2000»8, предусматривающего специальные полоСЗ РФ. 1995. № 22. Ст. 1977.

СЗ РФ. 1995. № 49. Ст. 4697. Утратил силу (см.: Федеральный закон от 22 июня 2007 г. № 115-ФЗ «О признании утратившим силу Федерального закона “О финансовопромышленных группах”» // СЗ РФ. 2007. № 26. Ст. 3088).

Российская газета. 2000. № 92-93. Утратил силу (см.: Приказ Министерства финансов РФ от 29 апреля 2008 г. № 48н «Об утверждении Положения по бухгалтерскому учету жения, распространяющиеся на объединения юридических лиц; Федерального закона от 19 июня 2001 г. № 82-ФЗ «О внесении изменений и дополнений в Федеральный закон “О банках и банковской деятельности”»1, вводившего понятие «банковская группа» и усовершенствовавшего ранее закрепленное понятие «банковский холдинг»; Федерального закона от 26 июля 2007 г.

№ 135-ФЗ «О защите конкуренции»2, определившего понятие «группа лиц»;

Федерального закона от 4 октября 2010 г. № 264-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон “О рынке ценных бумаг” и отдельные законодательные акты Российской Федерации»3, закрепившего понятия «контролирующее лицо» и «подконтрольная организация», а также ряд положений, касающихся специальных мероприятий контроля со стороны государственных органов за объединениями юридических лиц.

На четвертом этапе (2011 – 2014 г.) законодательное развитие деятельности объединений юридических лиц приобретает четко выраженную отраслевую направленность. Совершенствуется правовое положение таких объединений с учетом особенностей отраслевого регулирования. Данный этап характеризуется принятием таких нормативных актов, как: Федеральный закон от 18 июля 2011 г. № 227-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с совершенствованием принципов определения цен для целей налогообложения»4, усовершенствовавший правила НК РФ о взаимозависимых лицах и контроле за сделками между ними; Федеральный закон от 16 ноября 2011 г. № 321-ФЗ «О внесении изменений в части первую и вторую Налогового кодекса Российской Федерации в связи с созданием консолидированной группы налогоплательщиков»5, закрепивший в НК РФ специальные положения об исчислении и уплаИнформация о связанных сторонах» (ПБУ 11/2008)» // Российская газета. 2008. № 119;

далее по тексту – ПБУ 11/2008).

СЗ РФ. 2006. № 31 (ч. 1). Ст. 3434.

СЗ РФ. 2010. № 41 (ч. 2). Ст. 5193.

СЗ РФ. 2011. № 30 (ч. 1). Ст. 4575.

те налога на прибыль организаций применительно к такой категории объединений юридических лиц, как консолидированная группа налогоплательщиков; Федеральный закон от 6 декабря 2011 г. № 401-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон “О защите конкуренции” и отдельные законодательные акты Российской Федерации»1, который ввел в антимонопольное законодательство понятие контроля как разновидности возможности определять решения юридического лица; Федеральный закон от 28 июня 2013 г.

№ 134-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в части противодействия незаконным финансовым операциям»2 (далее по тексту – Закон от 28 июня 2013 г. № 134-ФЗ), которым в законодательство о несостоятельности (банкротстве) включен институт контролирующих должника лиц. 18 марта 2014 г. Министерством финансов РФ опубликован проект Федерального закона «О внесении изменений в части первую и вторую Налогового кодекса Российской Федерации (в части налогообложения прибыли контролируемых иностранных компаний и повышения эффективности налогового администрирования иностранных организаций)»3, которым вводится понятие «контролируемые иностранные компании». В целях законопроекта под осуществлением контроля над организацией понимается оказание или возможность оказывать определяющее влияние на решения, принимаемые такой организацией в отношении распределения полученной организацией прибыли (дохода) после налогообложения в силу прямого или косвенного участия в такой организации, участия в договоре (соглашении), предметом которого является управление этой организацией, или иных особенностей отношений между лицом и организацией и (или) иными лицами. Также законопроект устанавливает 10 процентный порог прямого или косвенного участия резидента, при достижении которого он признается контролирующим лицом.

См.: [Электронный ресурс]. URL: (дата обращения 30.03.2014).

Развитие отечественного законодательства в части регламентации правового положения «связанных» юридических лиц свидетельствует о наметившейся тенденции установления специального регулирования участия подобных лиц в разных сферах общественных отношений.

На современном этапе отечественного регулирования могут быть выделены следующие правовые формы отношений «связанности», задачей которых является определение круга «связанных» юридических лиц для решения вопросов задач отраслевого регулирования:

«аффилированные лица» (правовая форма закреплена в Законе РСФСР от 22 марта 1991 г. № 948-1 «О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках»1 (далее по тексту – Закон о конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках); следует согласиться с тем, что основной целью данной формы является защита прав и интересов юридического лица и его участников2);

«взаимозависимые лица» 3 (закреплена НК РФ в целях проверки полноты исчисления и уплаты налогов в связи с совершением сделок между взаимозависимыми лицами4);

«группа лиц» (закреплена Федеральным законом от 26 июля 2007 г. №135-ФЗ «О защите конкуренции» (с изм. от 23 июля 2013 г.)5 (далее по тексту – Закон о защите конкуренции); как справедливо отмечается в литературе, данная форма введена с целью обеспечения эффективного функциВедомости СНД и ВС РСФСР. 1991. № 16. Ст. 499; СЗ РФ. 2006. № 31 (ч. 1).

Ст. 3434.

См.: Сергеев А.Г. Гражданско-правовое положение аффилированных, взаимозависимых лиц и групп лиц: дис. … канд. юрид. наук. М., 2010. С. 22.

Отечественное налоговое законодательство обращается и к иным правовым формам отношений «связанности» (подробнее см. параграф первый главы второй диссертационного исследования). Однако форма взаимозависимости является основной.

Форма взаимозависимости используется и для других целей налогового регулирования (подробнее см. параграф третий главы первой диссертационного исследования).

Однако обозначенная цель налогового контроля является основной.

СЗ РФ. 2006. № 31 (ч. 1). Ст. 3434; 2013. № 30 (ч. I). Ст. 4084.

онирования товарных и финансовых рынков и надлежащего поведения хозяйствующих субъектов на них1);

«контроль» как возможность влиять на принятие решений юридическим лицом, существующая в силу различных оснований (введена в Закон о защите конкуренции с целью аналогичной цели закрепления группы лиц);

«контроль» как возможность влиять на принятие решений юридическим лицом, существующая в силу различных оснований (закреплена Федеральным законом от 29 апреля 2008 г. № 57-ФЗ «О порядке осуществления иностранных инвестиций в хозяйственные общества, имеющие стратегическое значение для обеспечения обороны страны и безопасности государства» (с изм. от 3 февраля 2014 г.)2 в целях установления ограничений для иностранных инвесторов на участие в хозяйственных обществ, имеющих стратегическое значение для обеспечения обороны страны и безопасности государства3);

«контроль» как возможность влиять на принятие решений юридическим лицом, существующая в силу различных оснований, «значительное влияние», «связанные стороны» (закреплены Российскими стандартами бухгалтерского учета в целях обеспечения надлежащего раскрытия информации в бухгалтерской отчетности; аналогичные понятия для обозначения правовых форм «связанности» используются в Международных стандартах финансовой отчетности для целей обеспечения надлежащего раскрытия информации в финансовой отчетности);

«взаимосвязанные лица» (содержится в таможенном законодательстве Таможенного союза; введена для целей определения таможенной См.: Сергеев А.Г. Гражданско-правовое положение аффилированных, взаимозависимых лиц и групп лиц: дис. … канд. юрид. наук. С. 22.

СЗ РФ. 2008. № 18. Ст. 1940; 2014. № 6. Ст. 566.

См.: Стефанишин С., Широкинский А. Иностранные инвестиции: контроль со стороны ФАС // Конкуренция и право. 2012. № 3. С. 46.

стоимости товаров, ввозимых на таможенную территорию Таможенного союза);

«основные (дочерние) общества» (закреплена Гражданским кодексом РФ (частью первой) от 30 ноября 1994 г. № 51-ФЗ (с изм. от 23 июля 2013 г.)1 (далее по тексту – ГК РФ), Федеральным законом от 26 декабря 1995 г. № 208-ФЗ «Об акционерных обществах» (с изм. от 23 июля 2013 г.) (далее по тексту – Закон об акционерных обществах), Федеральным законом от 8 февраля 1998 г. № 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью» (с изм. от 29 декабря 2012 г.)3 (далее по тексту – Закон об обществах с ограниченной ответственностью); главной целью является обеспечение справедливого распределения рисков участия в хозяйственной деятельности посредством специальных правил о привлечении одного общества к гражданско-правовой ответственности по обязательствам другого4);

«преобладающие (участвующие, зависимые) общества» (также закреплена указанными выше актами гражданского законодательства; непосредственной целью является введение обязанности по опубликованию сведений о факте приобретения доли участия в капитале юридического лица);

(10) «контролирующие (подконтрольные) лица» (закреплена в Федеральном законе от 22 апреля 1996 г. № 39-ФЗ «О рынке ценных бумаг»

(с изм. от 28 декабря 2013 г.)5 для целей обеспечения надлежащего раскрытия информации субъектами рынка ценных бумаг);

(11) «контролирующие должника лица» (закреплена в Федеральном законе от 26 октября 2002 г. № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)»

(с изм. от 12 марта 2014 г.)6 в целях привлечения лиц к гражданско-правовой СЗ РФ. 1994. № 32. Ст. 3301; 2013. № 30 (ч. I). Ст. 4078.

СЗ РФ. 1996. № 1. Ст. 1; 2013. № 30 (ч. I). Ст. 4084.

СЗ РФ. 1998. № 7. Ст. 785; 2012. № 53 (ч. 1). Ст. 7607.

См.: Вязовик А., Иволжатов А. Привлечение основных обществ к ответственности по обязательствам дочерних: ошибки практики правоприменения // Слияния и поглощения. 2013. № 5 (123). С. 70.

СЗ РФ. 1996. № 17. Ст. 1918; 2013. № 52 (ч. I). Ст. 6985.

СЗ РФ. 2002. № 43. Ст. 4190; 2014. № 11. Ст. 1098. Положения о контролирующих должника лицах были введены Законом от 28 июня 2013 г. № 134-ФЗ.

ответственности по обязательствам признанного несостоятельным (банкротом) юридического лица);

(12) «контролирующие лица» (закреплена в Федеральном законе от 25 февраля 1999 г. № 40-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве) кредитных организаций» (с изм. от 2 июля 2013 г.)1 с целью аналогичной указанной выше, но по отношению к юридическому лицу, являющемуся кредитной организацией);

(13) «холдинговая компания», «дочернее предприятие» (закреплены в Указе Президента РФ «О мерах по реализации промышленной политики» в целях определения особенностей регулирования деятельности юридических лиц в момент создания которых доля государственного участия в их уставном капитале превышала 25 процентов);

(14) «банковская группа» и «банковский холдинг» (закреплены Законом о банковской деятельности для целей обеспечения банковского надзора (контроля) за деятельностью кредитных организаций).

Приведенный перечень правовых форм отношений «связанности» подтверждает тезис о многообразии таких форм и различиях в отраслевых целях их законодательного закрепления. Следует отметить, что данный перечень не является исчерпывающим. При его формировании не ставилась задача определить все возможные формы отношений «связанности». Следовательно, иные формы могут быть выявлены при дополнительном анализе законодательства.

В юридической литературе отсутствует единство в понимании сущности отношений «связанности», которые рассматриваются как «отношения экономической субординации»2, «отношения экономической зависимости»3, СЗ РФ.1999. № 9. Ст. 1097; 2013. № 27. Ст. 3438.

Звездина Т.М. Правовое положение дочерних и зависимых хозяйственных обществ:

автореф. дис. … канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2003. С. 3; Кулагин М.И. Указ. соч.

С. 156.

Анисимов А.В. Указ. соч. С. 3; Кулагин М.И. Указ. соч. С. 153, 168; Беликова К.М.

Правовое регулирование торгового оборота и кодификация частного права в странах Латинской Америки: автореф. дис. … д-ра юрид. наук. М., 2010. С. 7, 15; Раевская Т.С. Праотношения зависимости», «отношения контроля»2, «отношения контроля и зависимости»3.

Необходимо отметить, что наиболее распространенными при обозначении отношений «связанности» с участием юридических лиц являются термины «контроль» (также «корпоративный контроль») и «зависимость».

Прежде чем раскрыть правовое содержание данных терминов, необходимо уяснить их лексическое значение. Термин «контроль» имеет два основных значения: (1) надзор, наблюдение, проверка деятельности; (2) влияние, господство, возможность предопределять решения. Первое значение распространено в континентальном, второе – в общем праве (common law)4. Отечественными учеными для обозначения отношений «связанности» термин «контроль» используется обычно в трактовке традиции общего права и соотносится с термином «зависимость» в смысле подчинения чьей-либо воле, власти; обусловленности чего-нибудь чем-либо5. Следовательно, термины вовое регулирование отношений зависимости между юридическими лицами по законодательству Российской Федерации и Англии: автореф. дис. … канд. юрид. наук. М., 2011.

С. 4-5.

Анисимов А.В. Указ. соч. С. 8, 9, 20; Звездина Т.М. Указ. соч. С. 7-8; Григораш И.В.

Зависимые юридические лица в гражданском праве. С. 9, 19; Раевская Т.С. Указ. соч. С. 3.

Беликова К.М. Указ. соч. С. 32; Гурин Н.В. Группа лиц по антимонопольному законодательству Российской Федерации: автореф. дис. … канд. юрид. наук. СПб., 2011.

С. 5, 11, 12; Звездина Т.М. Указ. соч. С. 3.

Григораш И.В. Зависимые юридические лица в гражданском праве. С. 1, 5; Сергеев А.Г. Гражданско-правовое положение аффилированных, взаимозависимых лиц и групп лиц: автореф. дис. … канд. юрид. наук. М., 2010. С. 22.

Deborah A. DeMott. The Mechanism of Control // Connecticut Journal Of Int’l Law (CONN. J. INT’L L.). Vol. 13:233. 1999. P. 233-255; Ломакин Д.В. Очерки теории акционерного права и практики применения акционерного законодательства. М., 2005. С. 102;

Хопт Клаус Й. Право компаний и рынок капиталов / пер. с англ. Ю.М. Юмашева. М., 2005. С. 42-56, 69-81; Боровский А.Б. Контроль: его сущность, цели и признаки // Право и государство: теория и практика. 2007. № 8 (32). С. 41-45; Степанов Д.И. Феномен корпоративного контроля // Вестник гражданского права. 2009. № 9. С. 146; Шиткина И.С.

Правовое регулирование экономической зависимости // Хозяйство и право. 2010. № 8.

С. 33; Конституционные основы государственного контроля и надзора в Украине // Правовая система Украины: история, состояние и перспективы: в 5 т. Т. 2: Конституционные основы правовой системы Украины и проблемы ее совершенствования / под общ. ред.

Ю.П. Битяка. Харьков, 2011. С. 426-440; Рождественская Т.Э. Правовые категории «надзор» и «контроль» // Банковский надзор в Российской Федерации: теоретикоправовые основы. М., 2012. С. 6-18.

См.: Ожегов С.И. Словарь русского языка. М., 1978. С. 184.

«контроль» и «зависимость» являются взаимообуславливающими.

Чтобы выяснить соотношение терминов «контроль» и «корпоративный контроль», следует обраться к концепции «corporate control» в зарубежной доктрине. Базовые разработки в области корпоративного контроля принадлежат А. Берле и Г. Минз1, которые определяют его как «фактическое право избирать членов совета директоров компании»2. Их исследования обусловили появление колоссального количества литературы по проблемам корпоративного контроля3. При этом единого определения термина «контроль» (равно как и «зависимость») до настоящего времени не выработано4. Плюрализм подходов наблюдается как в научной доктрине (что, вероятно, обусловлено множеством характеризующих данное правовое явление признаков, находящих различное отражение в соответствующих дефинициях)5, так и в законодательстве (что связано с функциональными различиями нормативных актов, закрепляющих указанную правовую конструкцию)6. В самом общем виде Подробнее об этом: Becht M., Mayer C. Existing studies of ownership and control // Barca F., Becht M. (eds.) The Control of Corporate Europe. Oxford University Press, 2003.

P. 1-45.

Berle A.A., Means G.C. The Modern Corporation and Private Property. New York: The MacMillan Company. 1932. 396 p.

Среди наиболее известных следует отметить работу Г. Манна 1965 г. «Слияния и рынок корпоративного контроля», где автор впервые употребил понятие «рынок корпоративного контроля» (Manne H.G. Mergers and the Market for Corporate Control // The Journal of Political Economy. Vol. 73. No. 2 (Apr., 1965). P. 110-120).

См.: Григораш И.В. Зависимые юридические лица в гражданском праве. С. 19.

Cравнить, напр.: Fama E. and Jensen M. Separation of Ownership and Control, Journal of Law and Economics. 1983. P. 301-325; Ruback R., Jensen M. The market for corporate control: the scientific evidence // Journal of Financial Economics. 1983. Vol. 11. P. 5-50; Grossman S., Hart O. Takeover Bids, the Free-Rider Problem, and the Theory of the Corporation // The RAND Journal of Economics. 1980. Vol. 11. No. 1. P. 42-64.

Сравнить, напр.: § 15-19 Aktiengesetz (Закон об акционерных обществах Германии) (текст закона на русском языке см.: Торговое уложение Германии, Закон об акционерных обществах, Закон об обществах с ограниченной ответственностью, Закон о производственных и хозяйственных кооперативах на русском языке: учебник / отв. ред. В. Бергман, Т.Ф. Яковлева. Гамбург, 2005. С. 269-270); Article L233-3, Article L233-4, Article L233- Code de commerce (Торговый кодекс Франции) // legifrance. Code de commerce [Электронный ресурс]. URL: (дата обращения: 14.03.2014); City Code on Takeovers and Mergers (Кодекс сити по слияниям и поглощениям), Eight edition (20 May 2006) // Panel on Takeovers and Mergers [Электронный ресурс]. URL: (дата обращения: 14.03.2014); Corporations Act 2001 (Закон «контроль» определяют как совокупность властных прав, используемых одним субъектом в отношении другого, его органов управления1.

Соотношение понятий «контроль» и «корпоративный контроль» в зарубежной доктрине обычно не устанавливается. Представляется, что в отечественной правовой доктрине к определению содержания и соотношения терминов «контроль» и «корпоративный контроль» применительно к отношениям «связанности» с участием юридических лиц подход должен быть иным.

Анализируя содержание понятия «корпоративный контроль» в трудах зарубежных ученых, необходимо учитывать специфику его употребления в доктрине общего права2. При этом под «корпоративным контролем» понимается контроль в отношении юридического лица, а не конкретной организационно-правовой формы – юридического лица корпоративного типа. В настоящее время в российской юридической литературе и практике наблюдается тенденция к разграничению понятий «контроль над юридическим лицом»

(общее) и «корпоративный контроль» (частное). На это обращает внимание Д.И. Степанов, указывая, что корпоративным контролем обладают исключительно участники хозяйственного общества – лица, имеющие имущественные права в отношении капитала общества, сопряженные с правами по управлению обществом, а в странах, где распространена дисперсная структура капитала юридического лица, также и менеджмент. Кроме корпоративного контроля, возможны и иные способы контроля над юридическим лицом корАвстралии о корпорациях), Act # 50 of 2001 [Электронный ресурс]. URL: (дата обращения: 14.03.2014).

См.: Григораш И.В. Зависимые юридические лица в гражданском праве. С. 19.

Такая специфика связана с особым значением понятия «корпорация». Указанное понятие в традиции американского права, в известной степени отождествляется с понятием «юридическое лицо», не имеет ничего общего с тем понятием «корпорация», которое толкуется как «союз лиц» и противопоставляется учреждению (см.: Сыродоева О.Н. Акционерное право США и России (сравнительный анализ). М., 1996. С. 17 и далее; Макарова О.А. Акционерные общества (компании, корпорации) // Коммерческое право зарубежных стран: учебник / под ред. В. Ф. Попондопуло. СПб., 2005. С. 85-101; Зенин И.А. Гражданское и торговое право зарубежных стран: учеб. пособие. М., 2008. С. 45-56; Основные институты гражданского права зарубежных стран / отв. ред. В. В. Залесский. М., 2009.

С. 28-31, 38-44).

поративного типа, как правовые, так и фактические – неправовые1. Близкого подхода придерживается М.В. Лавров, подчеркивая, что под корпоративным контролем следует понимать вид корпоративных отношений, при котором участник корпорации способен оказывать определяющее воздействие на принятие стратегических и оперативных решений контролируемой корпорации2.

Разграничение таких явлений как влияние на процесс принятия решений юридическим лицом в рамках установленных законодательством корпоративных процедур («корпоративный контроль») и влияние на процесс принятия решений иными способами («контроль над юридическим лицом»), имеет важное значение при анализе гражданско-правовых механизмов формирования воли юридического лица.

В рамках рассмотрения различных аспектов отношений «связанности»

с участием юридических лиц ученые обращают внимание на наличие в таких отношениях «элемента власти и подчинения». Так, Т.М. Звездина указывает, что между юридическими лицами могут существовать отношения экономической субординации (они же - организационные отношения). Экономическая субординация юридически формализуется в отношениях контроля между участниками рынка, что приводит к образованию различных совокупностей (групп) юридических лиц, связанных между собой отношениями экономической зависимости и контроля3.

А.В. Анисимов полагает, что «между хозяйствующими субъектами в процессе осуществления предпринимательской деятельности чаще всего возникают отношения экономической зависимости». Под экономической зависимостью хозяйствующих субъектов автор понимает «…правовые отношения, которые строятся на основе субординации (подчинения) одного лица другому при сохранении юридической самостоятельности в результате сущеСм.: Степанов Д.И. Указ. соч. С. 147-151.

См.: Лавров М.В. Риск в сфере корпоративного контроля: гражданско-правовые аспекты: дис. … канд. юрид. наук. Волгоград, 2006. С. 9.

См.: Звездина Т.М. Указ. соч. С. 3-7.

ствующей обоснованной возможности у главенствующего лица прямо или косвенно влиять на принятие решений лицом при осуществлении предпринимательской деятельности, в условиях, когда зависимое лицо вынуждено руководствоваться экономическими интересами и ориентироваться на экономические результаты главенствующего лица»1.

Т.С. Раевская констатирует, что «экономическая интеграция способствовала эволюции института юридического лица и его трансформации, следствием чего является законодательное закрепление отношений зависимости между юридическими лицами как способ выражения такой интеграции»2.

В.В. Долинская и В.В. Фалеев, рассматривая положение миноритарных акционеров в акционерном обществе, оперируют терминами «корпоративная власть» и «экономическая власть»3.

Аналогичного мнения придерживался М.И. Кулагин, который отмечал, что «для современной экономики характерными являются отношения власти и подчинения, разнообразные формы зависимости между участниками хозяйственного оборота». В хозяйственном обороте участвуют «различного рода объединения юридически самостоятельных субъектов (обычно юридических лиц), связанных отношениями экономической зависимости» (также в терминологии М.И. Кулагина – «отношениями экономической субординации»)4.

Изучение указанных работ позволяет заключить, что ученые ведут речь об отношениях власти и подчинения между участниками гражданского оборота в том случае, когда один участник обладает возможностью влиять на процесс формирования воли другого, т.е. при наличии между ними отношеСм.: Анисимов А.В. Указ. соч. С. 3, 13. Подробнее об экономической зависимости см.: Тотьев К.Ю. Экономическая зависимость и ее экономико-правовое значение // Модернизация экономики и глобализация : в 3 кн. Кн. 3. /отв. ред. Е.Г. Ясин. М., 2009.

С. 636-644.

Раевская Т.С. Указ. соч. С. 9.

См.: Долинская В.В., Фалеев В.В. Миноритарные акционеры: статус, права и их осуществление / отв. ред. В.В. Долинская. М., 2010.

Кулагин М.И. Указ. соч. С. 153.

ний «связанности».

Ряд ученых, рассматривающих корпоративные отношения, полагают, что наличие в отношениях «связанности» элемента власти и подчинения свидетельствует об отсутствии гражданско-правовой природы таких отношений.

В частности указывается, что корпоративные правоотношения сочетают имущественные и организационно-управленческие (неимущественные) элементы. Наличие управленческого аспекта не характерно для гражданскоправовых отношений. Элемент неравенства, власти-подчинения, присутствующий в корпоративных правоотношениях, исключает их гражданскоправовую природу. Поэтому участники корпоративных отношений, исходя из их гражданско-правового статуса, не равны1.

Аналогичная позиция имеет место и в судебной практике. Примером может служить Постановление Федерального арбитражного суда ЗападноСибирского округа от 4 января 2003 г. по делу № Ф04/4-1524/А27-20022, в котором кассационная инстанция пришла к выводу о том, что в случае, когда одно юридическое лицо является единственным учредителем и участником другого, отношения основаны «на административном или ином властном подчинении одной стороны другой», т.е. не являются гражданскоправовыми.

В этой связи представляется важным решение вопроса о наличии в отношениях «связанности» с участием юридических лиц «элемента власти и подчинения». Отрицание гражданско-правовой природы отношений «связанности» с участием юридических лиц обусловливает вывод о том, что эти отношения являются публично-правовыми и, следовательно, должны иметь как общую, так и специальную регламентацию отраслями публично-правовой См.: Шиткина И.С. Место корпоративного права в системе права // Корпоративное право: учебник / отв. ред. И.С. Шиткина. М., 2007 [Электронный ресурс]. Доступ из СПС «КонсультантПлюс» (по состоянию на: 13.03.2014); Регулирование корпоративных отношений в гражданском праве Украины // Правовая система Украины: история, состояние и перспективы: в 5 т. Т. 3: Гражданско-правовые науки. Частное право / под общ. ред.

Н.С. Кузнецовой. Харьков, 2011. С. 357.

Документ официально опубликован не был [Электронный ресурс]. Доступ из СПС «КонсультантПлюс» (по состоянию на: 13.03.2014).

принадлежности. Обозначенный вопрос подлежит выяснению в рамках установления сущности таких отношений. Для этого необходимо ответить на вопросы: имеют ли место случаи, при которых одно лицо в рамках гражданскоправовых отношений приобретает возможность влиять на процесс формирования воли другого; являются эти отношения предметом гражданскоправового регулирования или составляют сферу публично-правовой регламентации?

Решение этих вопросов имеет важное значение, поскольку, как будет аргументировано в последующих частях исследования, как налоговое законодательство, так и иные отрасли законодательства, регулирующие финансовые отношения, при установлении особенностей правового положения «связанных» лиц учитывают положения гражданского законодательства об участии таких хозяйствующих субъектов в экономическом обороте.

ГК РФ не включает отношения, основанные на властном подчинении (в том числе административном) одной стороны другой, в сферу регулирования гражданского законодательства (п. 3 ст. 2 ГК РФ). Данное правило обусловлено особенностями отношений, регулируемых гражданским законодательством (равенством участников данных отношений и автономией их воли), в силу которых участники гражданско-правовых отношений признаются самостоятельными, независимыми и не подчиненными друг другу. Отмеченные особенности гражданско-правовых отношений являются выражением свойственного гражданскому праву диспозитивного метода регулирования1.

Важно не смешивать понятие «равенство» как гражданско-правовую категорию с понятием «экономическое равенство» участников правоотношений. Экономически участники гражданских правоотношений не всегда равны (скорее, в большинстве своем не равны) 2. Следует согласиться с Ю. Плате См.: Тархов В.А. Гражданское право. Общая часть: курс лекций. Чебоксары, 1997.

С. 74; Байтин М.И. Вопросы общей теории государства и права. Саратов, 2006. С. 246.

Так, в комментарии к Международным стандартам финансовой отчетности указывается, что «экономическая зависимость встречается достаточно часто. Например, предприятия по переработке редких минералов и ресурсов могут зависеть от своих поставщиков сырья» (Практическое руководство по применению МСФО – Консолидированная фив том, что «отношения власти и подчинения имеют место и между частными лицами по причине их экономического неравенства»1. Такие отношения «власти и подчинения» обычно не имеют юридического значения, хотя иногда законодательство принимает во внимание «экономическое неравенство», закрепляя дополнительные гарантии защиты интересов экономически слабой стороны (например, ст. 426 ГК РФ о публичном договоре).

Характеризуя субъектов как равных, не следует смешивать их общее гражданско-правовое положение и функциональную роль в конкретном правоотношении. Мысль о том, что правовой статус субъектов (как равных или как властного и подчиненного) определяется не их функцией в конкретном правоотношении (кто является носителем права, а кто – обязанности), а общим правовым положением, была высказана О.С. Иоффе, который подчеркивал, что отношения власти и подчинения связывают субъектов административного права: «Один из субъектов административного правоотношения, независимо от того, выступает ли он в качестве носителя прав или в качестве носителя обязанностей, снабжен функцией веления в отношении второго субъекта. Последний, даже когда он является управомоченным, а не обязанным, подчинен велению первого. Их связывает отношение власти и подчинения, причем, вопрос о том, кому из этих субъектов принадлежит функция власти, и кто из них находится в состоянии подчинения, решается независимо от того, является ли первый носителем прав, а второй – носителем обязанностей в конкретном правоотношении»2. Между субъектами гражданского права, - отмечал О.С. Иоффе, - отношения власти и подчинения отсутствуют, поскольку в сфере гражданского права отсутствует предположение о нансовая отчетность: пересмотр определения контроля. С. 13. [Электронный ресурс].

URL: (дата обращения: 14.03.2014)).

Плате Ю. Основы частного хозяйственного права // Основы германского и международного экономического права: учебное пособие / Х.Й. Шмидт-Тренц, Ю. Плате.

М. Пашке и др. СПб., 2007. С. 45.

Иоффе О.С. Избранные труды по гражданскому праву: Из истории цивилистической мысли. Гражданское правоотношение. Критика теории «хозяйственного права». М., 2009. С. 544.

подчинении одних субъектов другим его субъектам, то элементы власти и подчинения не входят и в состав конкретных гражданских правоотношений поскольку субъект, приобретающий право, не снабжается одновременно функцией веления, получая лишь возможность предъявления определенного материально-правового притязания, постольку субъект, на который возложена обязанность, не подчинен управомоченному, а лишь функционально связан обращенным к нему материально-правовым притязанием1.

В настоящее время в науке административного права существует точка зрения о наличии т.н. «горизонтальных» административно-правовых отношений, основанных на равенстве субъектов. Согласно данной позиции «горизонтальным» отношениям, в отличие от «вертикальных», наличие элементов власти и подчинения не свойственно. Так, Г.И. Петров писал: «Распространенная в нашей юридической литературе характеристика всех административно-правовых отношений как отношений власти-подчинения, в которых одной из сторон выступает обязательно властный орган государства, предписывающий другому участнику отношения обязательные для исполнения действия или запреты… верна лишь для вертикальных административноправовых отношений, в которых один из участников подчинен другому, но она совершенно неприменима для горизонтальных административноправовых отношений, в которых участники не связаны подчинением одного другому»2. На существование в административном праве отношений, основанных на равенстве субъектов, указывает также Н.М. Конин3. Следует отметить, что суждение о наличии в административном праве горизонтальных отношений не может являться аргументом, обосновывающим административно-правовую природу корпоративных отношений, поскольку «горизонтальные» административно-правовые отношения отличны от гражданскоСм.: Иоффе О.С. Избранные труды по гражданскому праву: Из истории цивилистической мысли. Гражданское правоотношение. Критика теории «хозяйственного права».

С. 543-544.

Цит. по: Тархов В.А. Указ. соч. С. 66-67.

См.: Конин Н.М. К вопросу о понятии и содержании государственного управления // Вестник Саратовской государственной юридической академии. 2012. № 2 (84). С. 162.

правовых, так же как и «вертикальные (субординационные)». Равенство субъектов «горизонтальных» отношений с позиций их общего административно-правового статуса не наделяет их автономией воли – неотъемлемым атрибутом правового статуса субъектов частного права, которым обладают участники корпоративных отношений.

Таким образом, распределение функциональных ролей «подчиненного»

(обязанного, связанного притязанием) и «властвующего» (управомоченного, обладающего притязанием) между субъектами конкретного правоотношения является общим свойством правоотношения, присутствующим и у административно-правовых, и у гражданско-правовых отношений.

И.А. Покровский, рассматривая положения об обязательствах, указывал, что общим назначением обязательственного отношения является «установление известного отношения между двумя лицами, в силу которого одно из них (должник) делается обязанным к известному специальному поведению (действию или бездействию) по адресу другого (кредитора)»1. Обязательство создает некоторую связанность воли должника и с этой точки зрения всякое обязательство может быть характеризовано как частная норма поведения для должника в интересе кредитора. Но как всякое поведение зависит от воли лица, так и всякое обязательство есть допускаемая законом форма давления на эту волю способом создания некоторой дополнительной «мотивации»2.

Учитывая изложенное, необходимо констатировать, что не запрещенное, а напротив, предусмотренное законом подчинение воли одного участника гражданского правоотношения воле другого является следствием реализации желания каждого из них, их собственного волеизъявления, эффектом действия гражданско-правового принципа автономии воли.

На этот аспект указывал и Л.С. Таль, подчеркивая в рамках рассмотрения юридической сущности категории власти в частном праве, что нельзя гоПокровский И.А. Основные проблемы гражданского права. М., 2013. C. 234.

См.: Покровский И.А. Указ. соч. С. 234, 242.

ворить о власти кредитора над должником. То обстоятельство, что действия, составляющие предмет обязанности, устанавливаются одностороннею волею субъекта прав, не характерно и недостаточно для юридического понятия о власти1.

Как указывалось ранее, самостоятельность, независимость, неподчиненность участников гражданско-правовых отношений обеспечиваются не только принципом «равенства», но и принципом «автономии воли».

Под автономией воли в науке гражданского права понимают способность субъектов автономно определять в пределах объективного правопорядка их конкретные взаимоотношения2.

Не следует, прибегая к одной из крайностей, понимать автономию воли как свободу относительно лишь установления субъективных прав, либо как абсолютную, ничем не ограниченную свободу усмотрения относительно взаимных прав и обязанностей.

Б.Б. Черепахин справедливо указывал на то, что не все нормы частного права диспозитивны, т.к. «…всякая норма содержит в себе приказ, повеление, все нормы права повелительны, принудительны. Но там, где в диспозиции нормы стоит то или иное волеизъявление человека, там создается впечатление отсутствия принудительности…»3.

Понятие «диспозитивность в праве» шире понятия «диспозитивная норма». Диспозитивность присутствует и в императивных нормах. «Диспозитивность в праве, – писал М.И. Байтин, – означает наличие у его субъектов известной степени свободы волеизъявления относительно своих прав и обязанностей в пределах, предусмотренных соответствующими нормами права.

Диспозитивность как определенная автономия субъектов права есть имманентное свойство не только диспозитивной нормы, но и иных, в том числе См.: Таль Л.С. Трудовой договор: цивилистическое исследование. М., 2006.

С. 455-456.

См.: Вилкин С.С. Гражданско-правовая природа волевых актов коллегиальных органов юридического лица: дис. … канд. юрид. наук. М., 2009. С. 95; Таль Л.С. Указ. соч.

С. 381.

Черепахин Б.Б. Труды по гражданскому праву. М., 2001. С. 108.

императивных норм, в осуществлении которых степень свободы волеизъявления субъекта практически незначительна. Диспозитивная норма предписывает вариант поведения, но при этом предоставляет субъектам возможность в пределах предусмотренных законом средств урегулировать отношения по своему усмотрению. Она предоставляет сторонам свободу усмотрения в выборе по взаимному согласию определенного варианта не только использования прав, но и исполнения соответствующих обязанностей»1.

Б.Б. Черепахин указывает: «…Важно не то, что праву соответствует обязанность его осуществления, а то, на чем эта обязанность основана: на властном приказе со стороны; на собственном волеизъявлении обязанного лица (вполне или отчасти)…»2.

В контексте сказанного необходимо отметить, что свобода договора есть выражение принципа автономии воли. «Юридические последствия договора принципиально наступают именно потому, что их желали авторы договора»3, - отмечает И.А. Покровский.

Таким образом, следствием действия принципа автономии воли может стать допускаемое законом подчинение воли одного участника гражданского правоотношения воле другого. Применительно к корпоративным правоотношениям означенная мысль была высказана В.А. Маклаковым еще в 1914 г.

Он указывал: «Если в акционерной компании большинство имеет преимущества перед меньшинством, и решение большинства обязательно для последнего, - то это происходит не в силу веления (государственной. – А.И.) власти, не по присущему ipso facto большинству преимущества, а по предварительному о том соглашению контрагентов. Большинство только потому и может предписывать меньшинству, решать за него, что при составлении устава учредители об этом заранее согласились, и что всякий, делающийся членом См.: Байтин М.И. Указ. соч. С. 245-247.

Черепахин Б.Б. Указ. соч. С. 109.

Покровский И.А. Указ. соч. С. 243.

товарищества, через посредство устава в этом договоре участвует»1.

Указанное наглядно проявляется в развитии принципа большинства в корпоративном праве: от тезиса «одно лицо – один голос» до законодательного закрепления правила «одна акция – один голос». Вследствие этого на уровне правовой конструкции акционерного общества было закреплено неравенство акционеров на основании количества акций, принадлежащих каждому акционеру. Далее, руководствуясь стремлением исключить ситуацию, когда принятие управленческого решения может оказаться невозможным, позитивное право отказывается от правила, в силу которого управленческое решение должно приниматься единогласно: на смену ему приходит принцип большинства при принятии решений внутри корпорации2.

Таким образом, утверждение о том, что между участниками юридического лица существуют отношения власти и подчинения, которые не свойственны гражданскому праву, представляется спорным. Как было показано, в данном случае действительно имеет место подчинение воли одного лица воле другого (других) лица. Однако данное обстоятельство не переводит корпоративные отношения в плоскость публично-правовых.

Необходимо отметить, что встречаются утверждения не только о наличии отношений власти и подчинения между участниками юридического лица, но также и о наличии таких отношений между органами управления юридического лица, между юридическим лицом и его участниками3. Наличие в Маклаков В.А. Власть большинства в акционерных компаниях // Вестник гражданского права. 1914. № 2. С. 138. Стоит заметить, что в данном случае для В.А. Маклакова основным являлся вопрос о правомерности изменения устава акционерного общества актом органа государственной власти по ходатайству большинства акционеров. Он отстаивал позицию о недопустимости такого вмешательства публичной власти в частные дела:

«Отсюда ясно, что в пределах акционерного общества, вопрос надлежит …трактовать не по нормам публичного права, исходя из всемогущества создавшей его власти, а по нормам гражданских отношений, по началам договора» (Маклаков В.А. Указ. соч. С. 138).

Подробнее об этом: Степанов Д.И. Указ. соч. С. 161-171.

Так, В.Н. Кравчук отмечает, что юридическое лицо пребывает во «властном подчинении» своих участников, особенно наглядно это видно, когда юридическое лицо имеет одного участника, поэтому к отношениям между ними гражданское законодательство не применяется (см.: Кравчук В.М. Корпоративное право / В.М. Кравчук. – К., 2005. С. 9.

Цит. по: Регулирование корпоративных отношений в гражданском праве Украины // Праюридической литературе разнообразных подходов к определению «отношения власти и подчинения» в корпоративном праве связано со сложной структурой корпоративных отношений, которые, исходя из участвующего в них состава, подразделяют на следующие виды: (1) отношения между участниками общества; (2) отношения между участниками общества и обществом;

(3) отношения между участниками общества и членами органов управления;

(4) отношения между членами органов управления и обществом1.

Следует согласиться с утверждением, что одним из поводов усмотреть в корпоративных отношениях публично-правовые начала явилось наличие в этих отношениях так называемого «управленческого» элемента, приближающего корпоративные отношения к предмету административного права2.

В настоящее время термины «управленческий» и «административный»

часто используются как синонимы, несмотря на то, что административное право касается лишь той сферы управления, которая относится к управлению государственному3. Однако следует согласиться с тем, что категория «управление» имеет не только публичную, но и цивилистическую природу4.

вовая система Украины: история, состояние и перспективы: в 5 т. Т. 3: Гражданскоправовые науки. Частное право. С. 359). На наличие отношений подчинения между органами управления юридического лица (общим собранием, наблюдательным советом, правлением) обращает внимание В.С. Щербинина (см.: Щербинина В. Правовая природа корпоративных вiдносин // Укрaiнське коммерцiйне право. 2006. № 7. С. 11; см. также: Регулирование корпоративных отношений в гражданском праве Украины // Правовая система Украины: история, состояние и перспективы: в 5 т. / Т. 3: Гражданско-правовые науки.

Частное право. С. 358-359).

См.: Гутников О.В. Содержание корпоративных отношений // Журнал российского права. 2013. № 1 [Электронный ресурс]. Доступ из СПС «КонсультантПлюс» (по состоянию на: 13.03.2014). Следует отметить, что корпоративные правоотношения классифицируют и по иным основаниям. Например, А.А. Зурабяном предложена классификация исходя из специфики объекта корпоративных правоотношений; в качестве объекта рассматривается деятельность юридического лица корпоративного типа (см.: Зурабян А.А. Корпоративные правоотношения как вид гражданских правоотношений: автореф. дис. … канд.

юрид. наук. М., 2010. С. 11).

См.: Регулирование корпоративных отношений в гражданском праве Украины // Правовая система Украины: история, состояние и перспективы: в 5 т. Т. 3: Гражданскоправовые науки. Частное право. С. 360-361.

См., напр.: Байтин М.И. Указ. соч. С. 280-281; Конин Н.М. Указ. соч. С. 160-161.

См.: Регулирование корпоративных отношений в гражданском праве Украины // Правовая система Украины: история, состояние и перспективы: в 5 т. Т. 3: Гражданскоправовые науки. Частное право. С. 361.

В науке административного права распространена характеристика «государственного управления» посредством использования категории «организация». В литературе термины «управленческие отношения» и «организационные отношения» используются как синонимы1. При этом следует различать организационные отношения в предмете административного права2 и в предмете гражданского права3.

Изложенное позволяет констатировать, что определенное подчинение воли одного субъекта воле другого известно гражданскому праву. Такое подчинение не противоречит логике гражданских правоотношений и базируется на принципах равенства и автономии воли участников данных отношений.

Поэтому можно заключить, что влияние, оказываемое в рамках корпоративных правоотношений, имеет частноправовую, а не публично-правовую природу. В случае, когда влияние со стороны одного субъекта права на процесс формирования воли другого настолько существенно, что воля второго подчиняется интересам первого, на наш взгляд допустимо говорить об отношениях по модели «власти и подчинения» («субординации»), но лишь для обозначения функциональных ролей каждого из участников правоотношения.

Необходимо отметить, что отношения «связанности» не ограничиваются отношениями, построенными по модели «власть и подчинение». Влияние одного субъекта на процесс формирования воли другого может оказываться в рамках их паритетного взаимодействия. В данном случае следует вести речь об отношениях, построенных по модели «координация». Когда отношения построены по модели власти и подчинения, их участники не обязательно образуют собой объединение в общелексическом значении этого слова. Напротив, при построении отношений по модели координации имеет место объСм.: Тархов В.А. Указ. соч. С. 67.

См.: Байтин М.И. Указ. соч. С. 281; Конин М.И. Указ. соч. С. 162.

См.: Таль Л.С. Указ. соч. С. 447-465; Красавчиков О.А. Гражданские организационно-правовые отношения // Советское государство и право. 1966. № 10. С. 50-57; Тархов В.А. Указ. соч. С. 67; Гутников О.В. Указ. соч. [Электронный ресурс]. Доступ из СПС «КонсультантПлюс» (по состоянию на: 13.03.2014); Харитонова Ю.С. Отражение функции управления в институтах гражданского права: автореф. дис. … д-ра юрид. наук. М., 2011. С. 11.

единение участников.