ФГБУ «РОССИЙСКИЙ НАУЧНЫЙ ЦЕНТР МЕДИЦИНСКОЙ

РЕАБИЛИТАЦИИ И КУРОРТОЛОГИИ МИНЗДРАВА РОССИИ»

ФГБУ «ГОСУДАРСТВЕННЫЙ НАУЧНЫЙ ЦЕНТР СОЦИАЛЬНОЙ И СУДЕБНОЙ

ПСИХИАТРИИ ИМ. В.П.СЕРБСКОГО» МИНЗДРАВА РОССИИ

на правах рукописи

ЧИСТЯКОВ АНДРЕЙ НИКОЛАЕВИЧ

«ОСОБЕННОСТИ ВОСПРОИЗВЕДЕНИЯ И ДИНАМИКА

ОБЪЕКТИВНЫХ ПОКАЗАТЕЛЕЙ ПСИХОТРАВМИРУЮЩИХ

ОБРАЗОВ У ЛИЦ С РАЗНЫМ УРОВНЕМ

ГИПНАБЕЛЬНОСТИ»

Специальность 14.03.11 – восстановительная медицина, спортивная медицина, лечебная физкультура, курортология и физиотерапия.

диссертация на соискание ученой степени кандидата психологических наук

научный руководитель:

доктор медицинских наук, профессор Звоников Вячеслав Михайлович Москва 2013 г.

ОГЛАВЛЕНИЕ

ИСПОЛЬЗУЕМЫЕ СОКРАЩЕНИЯ

ВВЕДЕНИЕ ГЛАВА 1. ОБЗОР ЛИТЕРАТУРЫ 1.1 Вторичные образы и эмоции 1.2 Психология и психофизиология эмоций человека 1.3 Экспериментальное изучение эмоций человека 1.4 Психофизиологические исследования гипноза и гипнабельности 1.5 Применение методов теории нелинейных динамических систем в анализе ЭЭГ

ГЛАВА 2. МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ ИССЛЕДОВАНИЯ

ГЛАВА 3. РЕЗУЛЬТАТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ

3.1 СУБЪЕКТИВНЫЕ И ОБЪЕКТИВНЫЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ

ПСИХИЧЕСКИХ ОБРАЗОВ У ЛИЦ С РАЗНЫМ УРОВНЕМ

ГИПНАБЕЛЬНОСТИ

3.1.1 Субъективная оценка репродуктивных и вторичных образов 3.1.2 Показатели вегетативной активности репродуктивных и вторичных образов.

3.1.3 Показатели ЭЭГ репродуктивных и вторичных образов 3.1.4 Резюме

3.2 ДИНАМИКА СУБЪЕКТИВНЫХ И ОБЪЕКТИВНЫХ

ПОКАЗАТЕЛЕЙ ПРИ ТРАНСФОРМАЦИИ

ПСИХОТРАВМИРУЮЩИХ ОБРАЗОВ У ЛИЦ С РАЗНЫМ

УРОВНЕМ ГИПНАБЕЛЬНОСТИ

3.2.1 Субъективная оценка и вегетативные показатели при ассоциации, диссоциации и трансформации психотравмирующих образов 3.2.2 Изменения показателя сКОГ при ассоциации, диссоциации и трансформации психотравмирующих образов. Серия II (без гипноза) 3.2.3 Изменения показателя Омега при ассоциации, диссоциации и трансформации психотравмирующих образов. Серия II (без гипноза) 3.2.4 Резюме

ОБСУЖДЕНИЕ РЕЗУЛЬТАТОВ

ВЫВОДЫ

ПРАКТИЧЕСКИЕ РЕКОМЕНДАЦИИ

СПИСОК ИСПОЛЬЗУЕМОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

ИСПОЛЬЗУЕМЫЕ СОКРАЩЕНИЯ

А – ассоциация БДГ – быстрые движения глаз ВМ – внутреннее молчание (выключение диалога) ВГ – высокогипнабельный ВП – вызванные потенциалы ГИ – гипнотическая индукция Д – диссоциация ИЭ – интенсивность эмоций КГР – кожно-гальваническая рекация КОГ – когерентность КОМТ – катехол-О-метилтрансфераза МТ – мозолистое тело НГ – низкогипнабельные НС – нейтральное событие НЛП – нейролингвистическое программирование ОС – отрицательное событие ПЭТ – позитронно-эмиссионная томография ППИ – переднее-поясная извилина ПС – положительное событие Р – релаксация СГ – среднегипнабельные СМ – спектральная мощность СМП – субмодальные параметры фМРТ – функционально магнитно-резонансная томография ЦНС – центральная нервная система ЧСС – частота сердечных сокращений ЭЭГ – электро-энцефаллограмма ЯО – яркость образов – омега-комплексность В последние годы в Российском здравоохранении получило развитие принципиально новое направление деятельности – переход от системы лечения заболеваний, к системе раннего обнаружения и профилактики заболеваний. При этом существует проблема ранней диагностики нарушений функциональных и психоэмоциональных состояний.

эмоциональные состояния могут быть причиной различных нервно-психических расстройств и психосоматических заболеваний, особенно у лиц, осуществляющих свою профессиональную деятельность в неблагоприятных и агрессивных условиях внешней среды (Пономаренко В.А., Гримак Л.П., 1998, Бобровницкий И.П., Звоников В.М., Шакула А.В. 2002). Следует отметить, что важную роль в развитии психотравмирующие факторы, но и воспоминания, связанные с негативными эмоциями, которые актуализируются с помощью вторичных образов.

В то же время известно, что именно высокогипнабельные лица при условии овладения навыками саморегуляции могут показывать высочайшие спортивные результаты, обладают высокой работоспособностью, могут достаточно эффективно противостоять стрессам и психогенным факторам (Гримак Л.П., Звоников В.М.1990). Исходя из этого, представляется важным изучение влияния уровня гипнабельности на работу с образами и эмоциями при саморегуляции, и целенаправленном психическом воздействии.

В развитии неврологических и психических заболеваний значительная роль принадлежит эмоционально-образной сфере человека. В последние годы наметилась тенденция к поиску методов и средств объективной диагностики проявлений вторичных психических образов (Гостев А.А., 2007, и др.).

свидетельствующие об особой роли индивидуально-типологических и личностных характеристик в различных проявлениях вторичных образов.

По данным литературы уровень гипнабельности можно рассматривать как одно из наиболее важных для психотерапии личностных свойств (Гримак Л.П., 1992., Gruzelier J., 1996; 2002; Spiegel H., 2007).

Психологические и психофизиологические исследования показали, что уровень гипнабельности положительно коррелирует с концентрацией внимания, яркостью внутренних образов, эмоциональностью, воображением, творческими способностями (Гримак Л.П., 1978; Crawford HJ., 1989; Crawford HJ.. et al., 1993, 1995; Crowson J. et al., 1991; Gruzelier J., 2002). Все это позволяет предполагать определенную специфику мозговой организации у лиц с разным уровнем гипнабельности.

Однако нервные механизмы гипнабельности остаются малоизученными, а объективные критерии для определения уровня гипнабельности отсутствуют. В полной мере это относится и к широко применяемой для определения уровня гипнабельности Стенфордской шкале для группы (SHSS: Crawford HJ., Allen J., 1982).

репродуктивных образов прошлого с помощью гипноза имеет ряд важных преимуществ по сравнению с другими методами (Платонов К.И., Гримак Л.П., 1978, Звоников В.М., 1990).

Представляет несомненный интерес сравнение по объективным показателям репродуктивных образов, активированных с помощью гипнотерапевта, и вторичных образов, активированных испытуемыми самостоятельно, у лиц с разным уровнем гипнабельности.

Использование в психотерапии образной сферы человека для коррекции негативных эмоциональных событий из прошлого опыта, широко распространено (Линдэ Н.Д., 1999; Гостев А.А., 2007; Гриндер М., Бэндлер Р., 1992).

Мониторинг вторичных образов, связанных с эмоциональными событиями нейролингвистическом программировании (НЛП) (Гриндер М., Бэндлер Р., 1993), но в литературе нет данных об объективных индексах переживаемых образов (яркость образов, валентность и интенсивность переживаемых эмоций).

целенаправленного психического воздействия определяется с помощью различных опросников (анкетирования) и носит субъективный характер. Объективных критериев трансформации и последующей нормализации психоэмоциональных состояний практически не существует Это определяет актуальность исследований, направленных на изучение психофизиологических коррелятов функциональных состояний, связанных с переживанием репродуктивных и вторичных образов, их интенсивности и валентности.

Наиболее перспективным представляется комплексный методологический подход для получения объективной информации о характеристиках репродуктивных и вторичных образов, включающий данные самооценки испытуемых, показатели активности вегетативной нервной системы (частота и глубина дыхания, ЧСС, КГР), и характеристики биоэлектрической активности мозга (СМ, КОГ, Омега-комплексность).

Методы традиционного спектрального анализа многоканальной ЭЭГ успешно применяются для объективной оценки функциональных состояний мозга и индивидуально-типологических особенностей человека (Русалова М.Н., Костюнина М.Б., 1999; Афтанас Л.И., 2000; Klimesch W., 1999 и др.).

В связи с вышеизложенным, представляется целесообразным проведение комплексного психофизиологического исследования с применением показателей активности вегетативной нервной системы и биоэлектрической активности коры мозга, направленного на объективную количественную оценку влияния положительно и отрицательно значимых для человека репродуктивных и вторичных образов на его психоэмоциональное состояние.

Цель исследования: определить влияние уровня гипнабельности на организацию биоэлектрической активности коры мозга, и объективные количественные показатели образных переживаний (валентность и интенсивность эмоций) при гипнотическом погружении и при самостоятельном воспроизведении из памяти событий прошлого.

В соответствии с целью были поставлены следующие 1. Изучить влияние репродуктивных и вторичных образов, связанных с эмоциями разного знака, на показатели активности вегетативной нервной системы (ЧСС, КГР) у лиц с разным уровнем гипнабельности.

2. Изучить фоновые характеристики ЭЭГ у лиц с разным уровнем гипнабельности.

3. Исследовать количественные характеристики показателей ЭЭГ у лиц с разным уровнем гипнабельности при воспроизведении из памяти одних и тех же событий из прошлого опыта в состоянии гипнотического погружения (репродуктивные образы) и при самостоятельном воспроизведении из памяти событий прошлого (вторичные образы).

4. Оценить эффективность коррекции отрицательных эмоций посредством трансформации вторичных образов по показателям субъективной оценки и психофизиологическим показателям (ЧСС, КГР, ЭЭГ) у лиц с разным уровнем гипнабельности.

5. Оценить взаимосвязь между уровнем гипнабельности, субъективными и целенаправленном психическом воздействии.

Научная новизна работы В работе впервые проведено комплексное количественное исследование влияния уровня гипнабельности на субъективные показатели репродуктивных и вторичных образов, связанных с эмоциями разного знака, и сопровождающую их вегетативную активацию по показателям частоты сердечных сокращений (ЧСС) и размаха колебаний кожно-гальванической реакции (КГР).

способности к генерации ярких и эмоциональных образов, как в состоянии гипнотического погружения, так и при самостоятельном воспроизведении из памяти событий прошлого.

Впервые проведено исследование нейрофизиологических механизмов гипнабельности с применением современных методов спектрального и когерентного анализа многоканальной ЭЭГ. Обнаружено, что показатель когерентности (КОГ) можно рассматривать как надежный критерий уровня гипнабельности.

Впервые проведено изучение влияния содержания репродуктивных и вторичных образов на состояние вегетативной нервной системы и функциональное состояние коры мозга на основании многостороннего анализа изменений показателей активности вегетативной нервной системы (ЧСС и КГР) и ЭЭГ у лиц с разным уровнем гипнабельности. Впервые показана частотная специфичность изменений когерентности в зависимости от знака эмоции.

Работа расширила имеющиеся представления о гипнабельности, получены психофизиологические корреляты эмоциональных состояний разного знака.

Практическая значимость результатов исследования Разработана схема проведения психокоррекции, основанная на манипуляции вторичными образами и направленная на снижение интенсивности связанных с ними долговременной памяти.

Проведенное исследование показало эффективность применения данной схемы для нейтрализации отрицательного влияния негативных эмоциональных переживаний на вегетативную нервную систему и нормализации функционального состояния человека.

Убедительно показана необходимость оценки уровня гипнабельности пациентов для выбора стратегии и тактики психотерапевтических мероприятий.

Разработаны методические подходы для проведения комплексной системной пасихофизиологической оценки функционального состояния пациентов, включающую оценку уровня гипнабельности и мониторинг состояния пациентов во время сеанса психотерапии. Полученные данные могут быть использованы для разработки методических рекомендаций и выбора адекватных способов индивидуальной психокоррекции и повышения их эффективности.

Положения, выносимые на защиту:

1. Целенаправленное воспроизведение репродуктивных и вторичных образов у высокогипнабельных лиц сопровождается наиболее высокими значениями субъективных показателей (яркость образов, интенсивность переживаемых эмоций), показателей вегетативной активации (ЧСС, КГР) и показателей ЭЭГ (КОГ). При этом у высокогипнабельных лиц интенсивность переживаний близка к реальным событиям, независимо от давности воспроизводимого эпизода.

2. Уровень синхронизации биоэлектрической активности коры мозга, оцениваемый по показателю когерентности (КОГ), является надежным показателем уровня гипнабельности. При этом усредненные значения КОГ в тета и альфадиапазонах максимальны у высокогипнабельных лиц и минимальны – у низкогипнабельных. Обратная зависимость наблюдается в бета и гамма-диапазонах.

диссоциации и трансформации субмодальных параметров вторичных образов, была высокой по всем показателям у высокогипнабельных лиц. Она сопровождалась радикальным снижением субъективных (интенсивность эмоций) и объективных низкогипнабельных лиц достоверное снижение субъективных показателей интенсивности негативных эмоций не приводило к отчетливым изменениям показателей активности вегетативной нервной системы.

Изменение объективных показателей (ЧСС, КГР, сКОГ) в процессе целенаправленного психологического воздействия является надежным критерием эффективности психокоррекционных мероприятий.

Апробация диссертации Результаты представленного диссертационного исследования успешно доложены на следующих международных конференциях: IX и X конференции АСВОМЕД “Высокие технологии восстановительной медицины: профессиональное долголетие и качество жизни” в Сочи (2006) и в Архангельском (2007), IV и VII Международных Конгрессах «Нейронаука для медицины и психологии» (Судак, Украина, 2008, 2011), 8th International Symposium “Beyond and behind the brain” (Португалия, 2008), 13th World Congress of Psychophysiology (St.-Peterburg, 2008).

Апробация работы проведена на заседании научно-методического совета ФБГУ «Российский научный центр медицинской реабилитации и курортологии Минздрава РФ» 23. 05.2012 г. Диссертация рекомендована к защите. По теме диссертации опубликовано 9 печатных работ, из них 2 – в изданиях рекомендованных ВАК Минобрнауки России.

Глава 1. Обзор литературы 1.1 Вторичные образы и эмоции Значимость изучения внутреннего образного опыта отчетливо видна в психокоррекционной практике. Здесь образы выступают и как диагностический инструмент изучения человека и как средство многоуровневой саморегуляции и личностного изменения. Психологически грамотное использование «внутренней образности» дает подсказки о корнях проблем, причинах конфликтов, об истинных «самоконсультироваться» и самокорректироваться, позволяет просматривать профессионально-важные качества, лучше понимать других.

Вторичные образы – это не только внутренний субъективный опыт, репрезентации, позволяющая отображать информацию о физических объектах и событиях, а также манипулировать ею.

Использование образов как внутренней репрезентации связано с работой зрительно-пространственной памяти, содержащей некое «пассивное хранилище», в котором образы конструируются на основе информации о реальном внешнем виде объектов или эпизодов из долговременной памяти.

Понимание природы и механизмов воображения относится к дискуссионным проблемам психологии. Сложности теоретического осмысления сущности воображения иллюстрируются отсутствием однозначного его определения.

Термином «воображение» широко пользуются не только психологическая наука, но и философия, культурология, искусство, религия, а также здравый смысл.

Вследствие этого в понятие вкладываются различные значения. «Воображение»

(фантазия) через латинское imago (imaginato) синонимично таким словам как образ, изображение. У Даля «воображать» означает представлять мысленно, изображать в уме чувственные и отвлеченные предметы, мысленно живописать картины. В русском языке, например, говорят «представь себе» в смысле «вообрази».

В психологии воображение традиционно понимается в этом втором смысле, т.е. как психический процесс создания новых образов (в многообразии сенсорных, эмоциональных, понятийных компонентов) на основе творческого преобразования и перекомбинаций элементов различными приемами: агглютинацией, акцентированием, гиперболизацией, интерполяцией, экстраполяцией прошлого опыта. Воображение в данном случае противопоставляется репродуцированию.

Воображение участвует в создании человеком новых образов, на основе которых возникают новые действия и продукты человеческой жизнедеятельности.

Воображение – это создание того, что еще не существовало. Перекомбинация опыта в субъективно новые сочетания в фантазии дает возможность человеку выйти за рамки причинно-следственных связей обыденной реальности, осуществлять опережающее отражение различного уровня.

Поскольку в результате трансформации представлений возникают новые образы, в воображении мы имеем доминирование преобразования информации, в отличие от репродуктивных образов. Поэтому можно считать, что воображение создает феноменологически новые вторичные образы, включая контекст, на основе перекомбинирования многомерного и многоуровневого полимодального опыта человека, т.е. дает новые сочетания и связи элементов внешней реальности и внутреннего мира человека в его субъектном пространстве (Гостев А.А., 2007).

Традиционно зрительные вторичные образы понимались как «ментальные картинки» сохраняющие в той или иной степени конкретные перцептивные характеристики объектов. Но образы не сводятся к наглядным картинкам, хранящимся в «уме» в неизменном виде и выступающим объектом внутреннего созерцания. Об этом свидетельствуют данные об амодальности «ядерной структуры» образа, в частности, амодальных пространственных его компонентах (Леонтьев А.Н.,1979). Ментальные операции в случае тактильного узнавания сходны и для слепых, и для зрячих. Это подтверждает трактовка вторичных образов как интериоризированнных действий, имеющих сложную микроструктуру, (Величковский Б.М., 1982).

информационные, нейрофизиологические механизмы порождения и переработки образной информации. В то же время высказанные замечания в адрес традиционного понимания образов с позиций исследований их когнитивных механизмов не означают игнорирования субъективной формы вторичного образа его «сенсорной полимодальности».

Сказанное понятно, поскольку вторичный образ в основе своего физиологического механизма имеет динамическое взаимодействие 1-й и 2-й сигнальных систем, базируется на полимодальной и полифункциональной сенсорно-перцептивной организации человека (Ананьев Б.Г., 2001).

Данные закономерности раскрываются результатами работ Бериташвили И.С., Анохина П.К., Айрапетьянца М.Г., и др. Циркулирующая информация о внешней и внутренней среде сходится в основных узлах системы сенсорной организации человека: в речеслуховой подсистеме, вербализующей чувственный опыт человека, и зрительной, интегрирующей сигналы любой модальности.

Визуализация всего чувственного опыта человека позволяет зрительной модальности быть доминирующей, играть роль внутреннего канала связи между анализаторными системами, как на перцептивном уровне, так и на уровне представлений. Следует подчеркнуть, что механизмы вторичных образов связаны с включенностью центральных отделов анализаторов в единую полимодальную систему, обладающую обобщающими функциями по отношению к конкретным каналам чувственного отражения с особой ролью зрительной модальности и 2-й сигнальной системы.

Полимодальность вторичных образов хорошо иллюстрируется, например, представлениями о движениях в спортивной деятельности (Пуни А.Ц., 1961;

Сурков Е.Н., 1980). На фоне полимодальности в конкретном вторичном образе можно, однако, выделить ведущую модальность, относительно любых сенсорных составляющих (например, даже обонятельную). Слуховые представления у музыкантов хорошо иллюстрируют «сплав» музыкальных образов со зрительными образами нотного текста («слышание» нот, трансформация музыки в ноты) (Теплов Б.М., 1987), другие ассоциации.

Ярким примером полимодальности является синестезия «первоописателем»

которой, считают Ф.Гальтона: ассоциативная связь в сознании переживания образа одной сенсорной модальности с ощущением от другой, вызванной внешними стимулами и/или образами памяти. Наиболее часто встречается зрительнослуховая синестезия, когда зрительный образ сопровождается слуховыми ощущениями. Более редкая цвето-музыкальная синестезия, т.е. появление цветовых образов на звуковой стимул. Существует вкусо-визуальная и вкусозвуковая синестезия. Не были найдены температурно-тактильные, температурнокинестетические, обонятельно-болевые, кинестетически-болевые, температурноболевые ассоциации. Зрительная модальность является единственной «синестетически взаимодействующей» с другими.

1.1.1 Образная сфера и мышление К внутренним средствам решения образной задачи, трансформирующим конкретный вторичный образ, традиционно относятся анализ-синтез сенсорного уровня, элементы абстрагирования, обобщения, сравнения, оценки, измерения. Все подобные действия выступают основой образного мышления, наиболее изученной разновидностью которого является визуальное мышление.

Мышление – это по большей части визуальное мышление. Арнхейм подчеркивает, что главным инструментом познания мира является восприятие, прежде всего визуальное восприятие (Арнхейм Р., 1994). Зрительные представления рассматриваются им как психические эквиваленты предметов и явлений действительности, снабженные отпечатками условий их существования в воспроизводит многообразные связи в объектах, отображает их взаимодействие, оперирует менее определенным содержанием (по сравнению с понятийным). Все это «делает значение видимым», порождает новые формы, позволяет находить нетривиальные решения (Зинченко В.П., 1974).

Психология выделяет, как известно, три вида мышления (они же уровни, этапы его развития в онтогенезе): наглядно-действенное; наглядно-образное;

словесно-логическое.

Наглядно-действенное мышление дает возможность наблюдать объекты и познавать отношения между ними в процессе преобразования ситуации.

При наглядно-образном мышлении человек имеет возможность оперировать существование традиционной типологии мышления, основанной на характере используемых средств – наглядных или вербальных. Для полноценной мыслительной работы одним людям необходимо видеть или наглядно представлять объекты, другие предпочитают оперировать отвлеченными знаковыми структурами (Слободчиков В.И., Исаев Е.И., 1995).

1.1.2 Образная сфера и воля Значение представлений о цели в понимании волевых процессов в общей психологии хорошо известно. Известно и то, что при использовании человеком образов для преднастройки к предстоящей деятельности происходит его мобилизация, формируется готовность к нужным действиям и поведению. В этом процессе тесно переплетены произвольные и непроизвольные механизмы (Ильин Е.П., 2000). На использовании образов основан известный феномен «ментальной тренировки», например, в спорте. Подчеркивается, что произвольные движения предваряются их образами. О роли представлений в управлении действиями говорили: Гоббс Т., Спенсер Г., Джемс У., Ланге Н., Сеченов И., Беритов С., Берштейн Н. и др.

Яркой иллюстрацией этого являются варианты «тренирующего эффекта»

образов, хорошо известного, например, в спортивной и авиационной психологии (Звоников В.М., 1987, 1990). «Ментальная практика» - проигрывание «в уме»

воображаемых сцен, - эффективна для подготовки, преднастройки к любой деятельности (Гримак Л.П., 1982).

Переживание вторичных образов помогает актуализации материала, неявного для обычных состояний сознания. Значимость переживания содержания вторичного образа связана с известными трудностями перевода внутреннего опыта в фиксированные значения понятийных структур. Переживание является элементом механизма "канал-контакт" субъекта с глубинными аспектами внутреннего мира. Иными словами, поскольку эмоции отражают отношение субъекта к объекту (Веккер Л.М., 1974), характер чувств и эмоций, особенности настроения человека выступают важнейшим фактором понимания "образного послания" (Стюарт В., 1998). Ощущение удовлетворенности-неудовлетворенности, спокойствия-тревоги, раскованности-напряжения, комфорта - дискомфорта и др.

переживания, несомненно, по-разному будут влиять на осмысление содержания вторичного образа. Напомним, что У.Джемс подчеркивал: эмоции извещают сознание о процессах, протекающих в неосознаваемой сфере, и что изучение глубинного слоя психического, по мнению С.Л.Франка связано с универсальным языком метапереживаний (Джемс У., 1991). Поэтому изучение открывающихся субъекту "пространств переживаний", т.е. чувств, эмоций, вызываемых вторичными образами, становится необходимым.

Однако, несмотря на растущее внимание к образной проблематике самых разных областей психологии и смежных наук, существует противоречие между теоретической и практической значимостью изучения сферы вторичных образов и состоянием разработки проблемы. Последнее характеризуется в целом неполнотой, фрагментарностью, неоднозначностью знания, отставанием исследований от запросов практики. В частности, недостаточно изучены проблемы, касающиеся: а) феноменологической "развертки" вторичных образов - форм субъективной репрезентации окружающей реальности и внутреннего мира; б) закономерностей актуализации глубинного образного опыта, максимально латентного для осознания; в) взаимоотношений классов вторичных образов, прежде всего, менее изученных (например, образов измененных состояний сознания).

1.1.3 Некоторые психокоррекционные техники.

В качестве иллюстрации можно рассмотреть некоторые техники НЛП (Андреас К, 1994; Бэндлер Р. Гриндер Б., 1994) и расстановки по методу Хеллингера (Хеллингер Б, 2007).

В случае с НЛП авторы утверждают, что создали эмпирически работающую модель «структуры субъективного опыта». Приверженцев НЛП более интересует то, как люди переживают и конструируют реальность. В НЛП признают, что, возможно, и существует абсолютная объективная реальность, однако ни одному человеку она не может стать известна иначе, чем через восприятие и те убеждения, которые у него о ней в результате формируются.

В качестве теоретического обоснования моделей, используемых в НЛП, приводятся некоторые квазиэкспериментальные данные. По утверждению Бэндлера, основатели НЛП не проводили обширных исследований, и концепции НЛП основаны лишь на обобщении методов успешно практикующих психологов, например, Милтона Эриксона (Эриксон М., 1995).

В 1980-х и 1990-х годах, было проведено множество эмпирических исследований, экспериментально проверявших в лабораторных условиях гипотезу Бэндлера и Гриндера, о том, что наблюдатель может однозначно определить репрезентативную систему человека с помощью движений глаз и описательных прилагательных (называемых предикатами), используемых человеком в речи.

Обзор исследований, проведенный Шарпли (Sharpley C. F., 1984, 1987), показывает что эмпирические данные не подтверждают базовых положений НЛП, однако ряд методов НЛП дают результат и полезны.

Основываясь на своем личном опыте, мы можем утверждать, что в частности, техника диссоциации для визуальной модальности (взгляд со стороны) и ее вариант - диссоциация с измененными субмодальными параметрами, показала себя крайне простым и эффективным инструментом.

В НЛП различают два принципиально разных способа воспроизведения из памяти событий прошлого:

- первый (ассоциация): вспоминать все таким образом, как будто человек снова оказался в прошлом;

- второй (диссоциация): вспоминать прошлое событие, находясь сейчас в роли зрителя по отношению к своему прошлому, т.е. как бы просматривая прошлое на экране телевизора (киноэкране), как фильм.

Между этими двумя вариантами есть принципиальное отличие. В одном случае испытуемый повторно проживает то, что уже когда-то прожил (ассоциация – Бэндлер Р., 1993; репродукция - Гримак Л.П., 1978).

«реконструкция прошлого» (Гостев А.А., 2007), в которой использованы разные фрагменты опыта этого человека (другой контекст).

Как следствие, будут возникать различия: визуальные, аудиальные, кинестетические в восприятии одного и того же события, не говоря уже о чувствах (эмоциях), т.к. сама постановка задачи подразумевает, что человек должен сконструировать новый «взгляд» на прошлое событие («…вы должны вспомнить это событие прошлого, как будто вы в кинозале просматриваете фильм об этом самом событии…»).

Для пациентов с визуальной репрезентативной системой техника диссоциации является эффективным средством снижения эмоционального реагирования на психотравмирующие события прошлого (Бэндлер Р., Гриндер Д., Сатир В., 1993).

Следует отметить, что использование данной техники подразумевает наличие у испытуемых определенного набора когнитивных способностей:

воображения, внимания, хорошей памяти.

Следует заметить, что и в расстановках по методу Хеллингера, по сути, используется этот же прием – взгляд на проблемную ситуацию со стороны, причем в отличие от техники диссоциации, здесь взгляд со стороны осуществляется не в воображении, а буквально. И саму ситуацию прошлого «показывают» уже другие люди. Только в одном случае для выполнения диссоциации и изменения субмодальных параметров испытуемые должны обладать развитым воображением и высокой концентрацией внимания, а в другом случае (расстановки по Хеллингеру) этого не требуется.

При всей разности применяемых техник, нельзя не отметить существенное, на наш взгляд, сходство – диссоциация, взгляд со стороны, реконструкция вторичных образов.

Как правило, результативность психокоррекции с помощью данных техник определялась путем анкетирования (опроса). Разумеется, в этом случае оценка результатов работы имеет субъективный характер. Попыток оценить результаты данных видов психокоррекции с помощью объективных методов до сих пор не предпринималось.

1.2. Психология и психофизиология эмоций человека Выступая в качестве мощных стимулов в достижении социальных и биологических потребностей, эмоции имеют огромное биологическое и социальное значение. (Ильюченок Р.Ю., 1979, 1988; Симонов П.В., 1968, 1975;

Судаков К.В., Петухов Б.М., 1997; Levenson R., 1999; Gross J.; 1999; Keltner D., Gross J., 1999). От того, какие эмоции испытывает человек, во многом зависит его душевное и физическое состояние. Именно поэтому актуальность изучения центральных механизмов, опосредующих процессы генерации эмоций и контроля эмоционального поведения у человека, не вызывает сомнений.

В последнее время позиции в психологии и психофизиологии эмоций человека во многом сблизились. Во-первых, любая эмоция рассматривается как динамический процесс, возникающий в виде эпизода, отчетливо очерченного во времени; во-вторых, конструкт эмоции подразумевает вовлечение нескольких модальностей (моторное выражение, центральная и вегетативная физиологическая активация, субъективные ощущения/переживания), которые ассоциируются или синхронизируются с эпизодами возникновения эмоций; в-третьих, широко поддерживается идея о том, что эмоциональные эпизоды продуцируются и дифференцируются с помощью ограниченного числа когнитивных и субкогнитивных оценок (Симонов П.В., 1987; Cacioppo J., Davidson R., 2004; Irwin, 1999).

1.2.1 Характеристики эмоций.

Согласно результатам большого количества психологических исследований, все изученные к настоящему времени эмоции обладают рядом общих характеристик.

1) Для эмоций характерна автоматическая и, часто, непроизвольная оценка.

Поскольку интервал между сигналом и эмоциональным ответом иногда может быть чрезвычайно коротким, предполагается, что механизмы оценки поступающих сигналов могут оперировать автоматически, без участия сознания. Расширенный когнитивный анализ поступающей информации используется для выбора того или иного социального опосредованного поступка.

2) В связи с тем, что эмоциональный ответ является продуктом эволюции и мобилизует организм на такие способы реагирования, которые оказались наиболее адаптивными для наших предков, существуют общие для многих культур пусковые сигналы/события или ключевые/стержневые темы (Lazarus R., 1991), запускающие дискретные эмоции – например, реальное повреждение или угроза повреждения приводит к возникновению эмоции страха/тревоги, потеря объекта привязанности – к возникновению эмоции грусти и пр. С точки зрения потребностноинформационной теории эмоций (Симонов П.В., 1964–1981) для возникновения эмоций «…необходимыми и достаточными являются только два фактора:

потребность и вероятность (возможность) ее удовлетворения».

3) Эмоции характеризуются быстротой возникновения, что является центральным моментом их адаптивной функции в обеспечении быстрой мобилизации в ответ на значимые сигналы.

4) Для эмоций характерна короткая длительность во времени – от десятков секунд до нескольких минут.

непроизвольности, и психологически переживаемая эмоция воспринимается как «происходящая с нами», а не выбранная нами.

физиологические проявления (активность мимической мускулатуры, моторные и речевые реакции, вегетативная и центральная активация) (Симонов П.В., 1987;

Ekman P., 1996; Collet T. et al., 1997; Keltner D., Gross J., 1999).

Ключевым фактором, оказывающим влияние на характер проявления эмоций, также являются индивидуальные (типологические) особенности субъекта, прежде всего индивидуальные особенности его эмоциональности, мотивационной сферы, волевых качеств и др.

интенсивности эффективные режимы адаптации к меняющимся условиям окружающей среды. Эмоция позволяет быстро организовать ответы разрешенных физиологических систем, включая выражение лица, соматический мышечный тонус, акустические характеристики речевого сигнала, вегетативную нервную и эндокринную системы для подготовки организма к эффективному ответу на внешний вызов (Ekman P., 1996; Levenson R., 1994; Keltner D., Gross J., 1999).

1.2.2 Функции эмоций.

По мнению П. В. Симонова (1981), выступая в роли регулятора адаптивного поведения человека, эмоция выполняет ряд важных функций.

1) Отражательно-оценочная функция эмоций заключается в отражении мозгом человека какой-либо актуальной потребности (ее качества и величины) и вероятности (возможности) ее удовлетворения, которую мозг оценивает на основе генетического и ранее приобретенного опыта.

2) Переключающая функция эмоций обнаруживается в процессе конкуренции мотивов поведения – так, в боевой обстановке, борьба между естественным для человека инстинктом самосохранения и социальной потребностью следовать определенным этическим нормам переживается субъектом в виде борьбы между страхом и чувством долга.

3) Подкрепляющая функция эмоций – феномен подкрепления занимает центральное положение в системе понятий науки о высшей нервной деятельности, поскольку именно от факта подкрепления зависят образование, угашение и особенности любого условного рефлекса, и, в конечном итоге, особенности адаптивного поведения человека на биологическом и социальном уровнях.

4) Компенсаторная/замещающая функция эмоций – будучи активным состоянием специализированных мозговых систем, эмоции оказывают влияние на другие системы, регулирующие поведение, процессы восприятия внешних сигналов и извлечение энграмм этих сигналов из памяти, вегетативную функцию организма (Симонов П.В., 1987).

Современные психологические и физиологические теории подчеркивают дифференцированную структуру эмоций, которая может быть разделена на оценочный, переживательный, и экспрессивный субкомпоненты (Lazarus P., 1984;

Mandler G., 1984; Симонов П.В., 1981; Levenson R., 1999; Cacioppo J., Gardner A., 1999).

Восприятие эмоциональной информации подразумевает декодирование наружных (речевых, экспрессивных и поведенческих) и внутренних (когнитивных и интероцептивных) сигналов, в то время как продукция эмоций подразумевает возникновение реальной эмоции у индивидуума. При этом эмоциональной информации является первым этапом генерации эмоции. Впрочем, восприятие эмоциональной информации не обязательно приводит к генерации эмоций.

1.2.3 Подходы к изучению эмоций В настоящее время существует несколько подходов к изучению эмоций у человека.

Эволюционный подход происходит от исторической работы Ч.Дарвина (Darvin, 1872/1940), согласно которой системы эмоционального регулирования играют важную роль в адаптации и выживании, а эмоциональная сфера может быть представлена в виде ограниченного количества первичных или основных эмоций.

В дальнейшем, эмоции счастья, удивления, страха, гнева, тоски и отвращения определялись как «основные эмоции», поскольку предполагалось, что они имеют врожденный нейрональный субстрат, врожденные и универсальные проявления (главным образом, лицевую экспрессию), и характеризуют единые мотивационно-чувственные состояния. В пользу данного подхода обычно приводят следующие аргументы:

1) Многие возникающие у человека эмоции наблюдаются и у других видов млекопитающих, в частности, у приматов.

2) Результаты онтогенетических исследований свидетельствуют о том, что дети демонстрируют выражения гнева, страха, счастья, грусти, удивления и отвращения уже на первом году жизни.

3) Существуют общие для многих культур пусковые сигналы/события, запускающие дискретные эмоции универсально в разных культурах – при оценке выражений лиц представители 10 различных культур были едины в определении как основной, так и второй по интенсивности эмоции, а различия обнаружились только в абсолютном уровне эмоционального реагирования (Ekman P. et al., 1994b).

4) Основные эмоции характеризуются специфическими профилями вегетативной активации – в революционных работах французских исследователей во главе с К.Колле с помощью 6-ти вегетативных показателей (электрокожных, микроваскулярных и респираторных) удалось отдифференцировать 6 основных эмоций (Collete К. et al., 1997);

5) К настоящему времени стали появляться данные ЭЭГ-, ПЭТ- и фЯМРисследований о различии нейрональных субстратов основных эмоций (Lane R. at al., 1997; Sprengelmeyer P. et al., 1998; Русалова М.Н., Костюнина М.Б., 1999).

Проблема основных эмоций непрерывно дискутируется в литературе, а в ряде работ их существование ставится под сомнение.

Согласно предложенной П.В.Симоновым потребностно-информационной теории эмоций, эмоция есть отражение мозгом человека и высших животных какой-либо актуальной потребности (ее качества и величины) и вероятности (возможности) ее удовлетворения, которую субъект непроизвольно оценивает на основе врожденного и приобретенного индивидуального опыта (Симонов П.В., 1981).

В рамках теории функциональных систем (Анохин П.К., 1973), непрерывный аппарат отрицательных и положительных эмоций активируется в тот момент, когда обнаруживается рассогласование или совпадение акцептора действий (афферентной модели ожидаемых результатов) с импульсацией, сигнализирующей о реально достигнутом эффекте (см. также Судаков К.В., 1995; Судаков К.В., Петров Е.С., 1997).

1.3 Экспериментальное изучение эмоций человека 1.3.1 Моделирование эмоциональных состояний в обычном состоянии сознания Моделирование эмоциональных состояний в экспериментальной психологии преследует в основном две цели: изучить психофизиологические изменения, происходящие в организме в связи с переживаемым состоянием, и выявить влияние этих состояний на различные виды деятельности человека.

Решение задачи целенаправленного и адекватного моделирования эмоциональных состояний оператора, вызванных действием психогенных факторов (большая ответственность, опасность для жизни и т.п.), связано с серьезными трудностями, поскольку вызвать у испытуемого те или иные эмоции значительно сложнее, чем заставить работать в нужном направлении его память, восприятие, мышление и т.п. Кроме того, эмоция, полученная в лабораторных условиях (например, эмоции страха), может быть не вполне идентична той, которая возникает в жизненных ситуациях. Очевидно, что в лаборатории можно получить лишь модель эмоции с известным приближением к реальной.

Трудности в изучении эмоций состоят также в отсутствии однозначных объективных индикаторов эмоциональных реакций. При изучении эмоций приходится сталкиваться с комплексом реакций, не всегда совпадающих между собой по параметрам, а потому трудно сопоставимых при анализе и оценке данных.

При этом главным критерием оценки эмоций служат всевозможные моторные и вегетативные проявления, легкодоступные для визуального наблюдения.

Для решения указанных задач, связанных с получением эмоциональных состояний в условиях лаборатории, используются самые различные стимулы. Для формирования отрицательных эмоций применяют сильные и неожиданные звуковые, световые, болевые и другие неприятные раздражители, а для создания положительных внутренних переживаний используют, наоборот, приятные раздражители (Суворова В.В., Туровская З.Г., 1968; Симонов П.В. и др., 1968). Для создания экспериментальных эмоциогенных ситуаций используются такие подходы как (1) постановка перед испытуемым, на первый взгляд, простых, но по существу трудных или же неразрешимых задач; выполнение деятельности на фоне помех, утомления, при дефиците времени (Виноградов Ю.Е., 1968; Тихомиров О.К., 1975); (2) применение фармакологических веществ, изменяющих эмоциональное состояние (Frankenhauser M., 1964, Isbell H.et al., 1956; Gliedman L.H., Gant W., 1956); (3) моделирование факторов реальных условий деятельности, вызывающих большое эмоциональное напряжение оператора (диспетчера, летчика и т.п.) (Гримак Л.П., 1978), (4) прямое электрораздражение первичных структур головного мозга с помощью микроэлектронной техники (Дельгадо Х., 1971, Бехтерева Н.П., 1971).

В современных психофизиологических экспериментальных исследованиях для достижения достаточно интенсивных эмоциональных состояний с возможностью регистрации биоэлектрической активности мозга и вегетативных показателей наиболее часто применяются следующие стандартные процедуры индукции эмоциональных реакций у человека:

изображений (IAPS) (Braley, 1999; Lang J. et al., 1999; Афтанас Л.И., 2000;

Сидорова О.А. и др., 2007), (2) интерактивные аффективные (обычно игровые) процедуры (Иваницкий А.М. и др., 1985; Sobotka et al., 1992; Афтанас Л.И., 2000), (3) предъявление эмоциональных видео- или киноклипов (Wheeler et al., 1993; Blai et al., 1997; Афтанас Л.И., 2000);

4) актуализация в памяти и воображении эмоционально значимых недавно пережитых или прошлых событий (Davidson R., Sutton, 1995; Crawford HJ. et al., 1996; Русалова М.Н., Костюнина М.Б., 1999).

Различия между подходами с технологической точки зрения основываются на отношении, во-первых, к фактору времени, а во-вторых, к источнику эмоциогенной информации - внешним или внутренним (события из прошлого опыта).

В рамках первого и второго подхода наиболее адекватным является применение метода вызванных потенциалов (ВП), который предусматривает точную синхронизацию предъявляемых на короткое время (100-500 мс) эмоциональных сигналов с одновременно регистрируемой ЭЭГ, что позволяет в существенной степени стандартизовать изучаемые вызванные ответы и проследить временную динамику формирования эмоциональной реакции. При анализе вызванных ответов главный интерес исследования фокусируется преимущественно на более ранних процессах переработки эмоциональной информации (восприятие, кодирование и оценка и пр.) (Иваницкий А.М. и др., 1985; Костандов, Э.А., 1983;

Roschmann, 1992; Carretie at al., 1997a,b; Kayser et al., 1997; Pizzgalli D. et al., 1999).

Исследования эмоциональных состояний, возникающих при просмотре эмоциональных видеоклипов (см. Schell berg et al., 1997) или при образной актуализации эмоционально значимых прошлых событий (напр., Crawford et al., 1996; Русалова, Костюнина, 1999) основаны на анализе более длительных по времени фрагментов ЭЭГ - от нескольких десятков секунд до нескольких минут, при этом возникает возможность изучения корковых механизмов развернутой эмоциональной реакции с большим акцентом на ее переживательной компоненте (Wheeler et al., 1993; Shellberg et al., 1993; Blair et al., 1997). Однако необходимо учитывать, что в условиях отсутствия дополнительного контроля интенсивностей субъективных переживаний (по данным лицевой миографии, по показателям вариативностью, может включать в себя не только периоды возникновения эмоции, но и эпизоды отсутствия эмоциональных переживаний.

Преимуществом калиброванных по интенсивности и знаку эмоционального контекста аффективных фильмов является возможность стандартизации экспериментальной индукции эмоций при простоте восприятия и динамичности контекста предъявляемого материала (Афтанас Л.И., 2000).

В то же время, сравнивая третий и четвертый подходы, различающиеся источником эмоциогенной информации, можно отметить, что при образном воспроизведении событий из прошлого опыта можно получить эмоциональные переживания, наиболее приближенные к реальной жизни. Изучая возможности произвольной регуляции вегетативных функций, М.Н.Валуева (1967) пришла к выводу, что наиболее надежно активируют вегетативные функции те мысленно воспроизводимые ситуации, которые действительно имели место в прошлом. Если же представляемых эмоционально окрашенных ситуаций в прошлом опыте у испытуемых не было, реакции оказывались слабыми и угасали после одной-трех проб.

(гипнорепродукция).

Очевидный недостаток рассмотренных выше подходов к репродукции эмоциональных переживаний в бодрствующем состоянии, несмотря на их сравнительную простоту и доступность, заключается в том, что в бодрствующем состоянии кора головного мозга одновременно получает множество более сильных реальных раздражений, отрицательно индуцирующих и без того относительно слабые следовые очаги возбуждения. Отмеченный неблагоприятный момент устраняется, если «воспоминание» или «представление» происходит в гипнотическом состоянии. В этом случае создается достаточно глубокое торможение коры головного мозга, на фоне которого путем внушения можно сохранять расторможенными только те участки, в которых оживают нужные функциональные связи. При этом в гипнотическом состоянии при определенных условиях растормаживаются и активизируются даже те следовые процессы, которые, казалось бы, безвозвратно, вытеснены из памяти. Следовательно, надо ожидать, что активизация в гипнозе энграмм памяти, связанных с событиями и образами большой значимости, будет проявляться значительно сильнее, чем это имеет место в бодрствующем состоянии.

С помощью метода гипнорепродукции исследовались различные типы эмоциональных реакций (положительные и отрицательные), а также состояния, вызванные последовательно увеличивающейся статической нагрузкой. Результаты исследований указывают на то, что во всех случаях воспроизведение или репродуктивное внушение состояний по данному методу протекает с последовательным нарастанием интенсивности субъективных переживаний и вегетативных функций. Закономерности изменения вегетативных функций при воспроизведении различных состояний методом квантификации прослеживаются по частоте пульса и кожно-гальванической реакции (Платонов К.И., 1962).

В условиях сниженного сенсорного притока и снижения при этом тонуса коры головного мозга репродуктивные особенности центральной нервной системы проявляются чрезвычайно ярко. И.М.Сеченов писал: «Мечтать образами, как известно, всего лучше в темноте и совершенной тишине. В шумной, ярко освещенной комнате мечтать образами может разве только помешанный да человек, страдающий зрительными галлюцинациями, болезнью нервных аппаратов».

В обычной обстановке яркость воспринимаемых образов и представлений подавляется многочисленными реальными раздражителями. В условиях же сниженной афферентации поток ассоциативных представлений вызывает яркие образы, определенным образом компенсирующие ограниченность сенсорного притока. В.И.Лебедев (1972) описывает многочисленные примеры повышения уровня активности репродуктивных процессов у испытуемых во время сурдокамерных испытаний, и расценивают эти явления как эйдетические представления. При этом вспоминаемые образы проецируют в зрительном поле и как бы подменяют собой реальный объект.

Кроме того, находящийся в гипнозе субъект представляет собой идеальный объект для регистрации физиологических показателей. Формирование психических состояний методом постгипнотической реализации позволяет так же всесторонне исследовать любые психические и локомоторные функции.

Внушение в гипнозе представляет собой не что иное, как целенаправленное вмешательство в процессы афферентного синтеза. Использование известных закономерностей воздействия на центральную нервную систему первоначально создают в коре головного мозга состояние разлитого торможения со строго ограниченным очагом концентрированного возбуждения (зона раппорта), что позволяет осуществлять специфическую коммуникативную функцию субъекта с внешней средой. Специфика этой коммуникации состоит в том, что для субъекта, находящегося в глубоких стадиях гипноза «внешней средой» в основном являются словесные воздействия лица, осуществляющего гипнотизирование.

Оно идет в следующих направлениях:

1. Посредством внушения затормаживается реальная импульсация и деактуализируется имеющаяся в данный момент мотивация.

2. Целенаправленно активируются энграммы того или иного состояния (они могут быть как результатом непосредственного опыта, так и итогом опыта других).

Динамическое участие памяти (энграмм) в афферентном синтезе строится таким образом, что извлечение прошлого опыта из памяти происходит по той же нейрохимической трассе, по которой этот опыт был зафиксирован в момент его приобретения. На фоне заторможенной реальной импульсации активизированные энграммы приобретают доминирующую роль в процессе формирования внутренних образных и эмоциональных переживаний (Платонов К.И., 1962, Гримак Л.П., 1978).

1.3.3 Психофизиологические механизмы организации эмоций В отличие от архаичных представлений о «нервных центрах» эмоций в виде ограниченного участка нервной ткани, современный взгляд на организацию церебрального субстрата эмоций подразумевает наличие широко разветвленной констелляции нервных образований, представленных на различных уровнях головного мозга приматов и человека. В то же время, понимание нейрофизиологии эмоций тесно связано с проблемой функциональной асимметрии больших полушарий головного мозга человека.

В течение последних 10-15 лет было предложено несколько моделей мозговой организации эмоций в связи с функциональной асимметрией коры больших полушарий головного мозга человека. Согласно результатам преимущественно клинических наблюдений, доминирование правого полушария во всех видах анализа эмоционального поведения рассматривалось в качестве универсального феномена (Tuсker, 1981; Sackeim et al., 1982). В последующем, возникли представления о том, что мозг организует эмоции по-разному в зависимости от их знака – положительные эмоции опосредуются левым полушарием, а отрицательные правым (Sackeim et al., 1982).

В настоящее время большое распространение получила модель полушарной организации эмоций, предложенная Р.Дэвидсоном и сотрудниками (Davidson, Sutton, 1995; Davidson, 1993, 1998). Модель основывается на представлении о двух эмоционального поведения – приближения/достижения («approach system») и избегания/отстранения («withdrawal system») (см. Lang et al., 1998a; Gray, 1994).

Активация системы приближения сопровождается возникновением ряда положительных эмоций в контексте движения в направлении желаемой цели (например, эмоции гордости, счастья - Lazarus, 1991; Stein, Trabasso, 1992). В свою очередь, система отстранения обеспечивает удаление индивидуума от источников аверсивной стимуляции и продуцирует определенные формы негативного аффекта, связанного с отстранением (например, эмоции страха и отвращения ассоциируются с увеличением дистанции между организмом и источником аверсивной стимуляции). Р.Дэвидсон с соавторами предположили, что усиление активности системы приближения будет сопровождаться относительной активацией левой лобной коры и переживанием/выражением положительных эмоций, а системы отстранения – относительной активацией правой лобной коры и переживанием/выражением отрицательных эмоциональных реакций (между тем, в свете данной гипотезы дискретная эмоция грусти рассматривается как отражение гипоактивацией левой лобной области) (Davidson et al., 1990a, 1999a; Tomarken, Keener, 1998).

Вместе с тем, эффекты относительно большей активации левой передней коры могут наблюдаться в случае высоких субъективных уровней отрицательного аффекта, но положительно коррелировать с мотивационными тенденциями, характеризующимися отрицательной эмоциональной окраской (например, характеризующаяся отрицательным аффектом, но мотивацией приближения, сопровождалась возникновением левосторонней лобной активации (Blai et al., 1997; Русалова, Костюнина, 1999). У курильщиков предвкушение курения сдвигало лобные альфа-асимметрии в пользу активации левого полушария, в то время как реальное курение приводило к их снижению (Zinser et al., 1999).

По мнению П.В.Симонова эмоциональные эффекты, возникающие при дифференцированных воздействиях на мозговые полушария, являются следствием информационных процессов, а не собственно эмоциогенных механизмов. В рамках предложенной ранее потребностно-информационной теории эмоций предполагается наличие преимущественной связи относительной активации правой лобной коры с прагматической информацией, необходимой для удовлетворения потребности (т.е. приобретенной ранее и хранящейся в памяти), а левой – информацией, имеющейся в данный момент, только что поступившей (Симонов, 1994).

Данные экспериментальных наблюдений дали основания для выделения не только межполушарной асимметрии, но и передне-заднего измерения в исследованиях эмоций.

По данным ряда нейропсихологических, ЭЭГ- и фЯМР- исследований процессы восприятия, оценки и интерпретации эмоциональной информации ассоциируются преимущественно c задними областями коры (вероятно, с активностью височно-теменной области), а переживания эмоции – с лобными активационными асимметриями (Tucker, Williamson, 1984; Tucker, 1981; Borod, 1992; Davidson, Sutton, 1995; Heller, Nitschke, 1997; Lang et al., 1998b; Davidson, Irwin, 1999).

Тип эмоциогенных сигналов (простые и комплексные экстероцептивные сенсорные и когнитивные), участвующих в запуске эмоционального ответа, также оказывает влияние на характер передне-задних взаимоотношений: генерация в ответ на внешнюю эмоциональную информацию (эмоционально эмоции калибровочные фильмы или поведенческие интерактивные процедуры с динамической обратной эмоциональной связью) сопровождаются преимущественной асимметричной активацией лобных областей (напр., Sobotka et al., 1992; Wheeler et al., 1993), в то время как при воспроизведении в памяти событий, связанных положительными или отрицательными эмоциями лобные альфа-асимметрии либо не обнаруживаются, либо вместо них возникают височные, центральные или теменные асимметрии (Tucker at al., 1981; Tucker, Dawidson, 1984;

Collet, Duclaux, 1987; Smith et al., 1987, 1989; Stenberg, 1992; Костюнина, Куликов, 1995; Crawford et al., 1996).

Правые задне-полушарные зоны коры рассматриваются в качестве основы единой системы поведенческой активации (Heller, 1993; Heller et al., 1997a; Heller, Nitschke, 1997; см. также Revelle, Loftus, 1990). Как полагают, факторы состояния, находят отражение преимущественно в лобной асимметрии, в то время как индивидуальные/личностные факторы - в эффектах задних активационных асимметрий (Levy et al., 1983; Green et al., 1992; Heller, Nitschke, 1997; Papousek, Schulter, 1998).

1.4 Психофизиологические исследования гипноза и гипнабельности.

Гипноз рассматривают как измененное состояние сознания, которое характеризуется концентрацией внимания на внутреннем опыте и интенсификацией образного мышления и эмоций. Это позволяет рассматривать состояние гипноза как перспективное для изучения нервных механизмов эмоций и внутренних (вторичных) образов. Однако в исследованиях с применением гипноза необходимо учитывать изменения физиологических параметров (таких как биоэлектрическая активность мозга и вегетативные показатели), которые сопровождают погружение в состояние гипноза. Важно также отметить, что все наблюдающиеся в состоянии гипноза изменения модулируются гипнотической чувствительностью (или гипнабельностью) испытуемых.

В литературе отмечается, что, при проведении психофизиологических исследований гипноза и связанных с ним состояний необходимо уделять внимание трем направлениям исследований: (1) идентификации физиологического субстрата гипноза; (2) выявлению физиологических коррелятов различий в уровне гипнабельности, особенно при обычном состоянии сознания; (3) изучению физиологических субстратов, лежащих в основе внушаемости (Kirsch, Lynn, 1995).

За рубежом интенсивные и достаточно многочисленные исследования этой проблематики были проведены в 80-е - 90-е годы ХХ столетия. Исследователи отмечают, что плодотворность исследований в значительной степени была связана с разработкой количественных шкал для определения уровня гипнабельности – Гарвардской (Shor, Orne, 1962) и Стэнфордской (Weitzenhoffer, Hilgard, 1962) шкал.

В конце 1970-х доминировала теория правополушарной природы гипноза, основанная на сходстве между состоянием гипноза и функциями правого полушария, такими как моторная пассивность, образное мышление, медленная и простая речь, эмоциональная память (Galin D., 1974). Предполагалось, что гипноз усиливает правое полушарие, а высокогипнабельные лица характеризуются функциональным доминированием правого полушария (включая обычное состояние сознания). Однако инструментальные исследования подтвердили эту гипотезу лишь отчасти.

Фундаментальные исследования психофизиологической природы гипноза и гипнабельности в течение ряда лет проводились под руководством Джона Грузелье (Gruzelier D., 1997, 1998).

На первом этапе исследований измерялась асимметрия изменений кожного сопротивления (КС), которое регистрировали от фаланг 1-го и 2-го пальцев правой и левой рук. Анализировали электрокожную реакцию в ответ на серию звуковых тонов, предъявляемых во время гипнотической индукции. Как известно, реакции на сенсорные стимулы и привыкание к ним находятся под контролем со стороны лимбической системы. У высокогипнабельных (ВГ) испытуемых в состоянии гипноза была найдена асимметрия ответов, указывающая на преобладание правосторонних лимбических влияний в соответствии гипотезой о латеральности гипноза. Однако в обычном состоянии сознания у ВГ лиц наблюдалось доминирование левого полушария. У низкогипнабельных (НГ) испытуемых асимметрия ответов отсутствовала как в бодрствовании, так и в гипнозе (Gruzelier, Brow, 1985).

Важная роль левого полушария в процессах, связанных с гипнозом, в дальнейшем была подтверждена при изучении тактильной дискриминации. В этих экспериментах испытуемые должны были тактильно идентифицировать объекты только правой или левой рукой и без помощи зрения. Полученные результаты подтвердили доминантность левого полушария у ВГ испытуемых в обычном состоянии сознания. А в состоянии гипноза наблюдалось увеличение времени, требуемого для дискриминации объекта правой рукой, что свидетельствует о торможении левого полушария (Cikurel, Gruzelier, 1990). Величина снижения левополушарной дискриминации положительно коррелировала с уровнем гипнабельности, и это дало основание Д.Грузелье предположить, что доминантность левого полушария в обычном состоянии сознания и прогрессивное ее снижение в процессе гипнотической индукции имеют ключевое значение для понимания механизмов гипноза. Полученные данные, наряду с усилением правополушарной активности в состоянии гипноза, были в дальнейшем подтверждены исследованиями других модальностей, специализированных нейропсихологических тестов, результатами анализа вызванных потенциалов и ЭЭГ (Gruzelier, 1997, 1998).

Убедительные данные, подтверждающие торможение лобных отделов мозга в состоянии гипноза были получены Д.Грузелье в нейрофизиологическом исследовании с использованием вызванных потенциалов (ВП), которые получали в ответ на предъявление редких звуковых тонов в серии более частых тонов, отличающихся высотой звука. Амплитуда негативного компонента ВП с латентностью около 120 мс на редкие стимулы (ВП1) при этом выше, чем на частые (ВП2), а разница амплитуды между ВП1 и ВП2 называется негативностью рассогласования (НР). НР регистрируется во фронтальных отведениях, и резко снижена у пациентов с дефицитом лобных отделов мозга. Сравнение НР у высоко и низкогипнабельных испытуемых перед гипнозом и на ранних и поздних стадиях гипнотической индукции (ГИ) показало, что у ВГ испытуемых амплитуда НР прогрессивно снижалась в процессе индукции, и на поздней стадии ГИ напоминала НР, которая регистрируется у пациентов с лобной дисфункцией. У низко гипнабельных испытуемых картина была обратной – изначально сниженная амплитуда НР, что указывает на сниженное внимание и отвлекаемость, прогрессивно нарастала в процессе гипнотической индукции. Таким образом, у НГ лиц наблюдалась активация фронтальной активности, особенно левого полушария в состоянии гипноза.

Полученные данные позволили Д.Грузелье (Gruzelier, 1997, 1998) прийти к заключению, что погружение в гипноз сопровождается ослаблением функционирования системы произвольного контроля и внимания, связанного с лобным отделом левого полушария, что соотносится с характерными для гипноза торможением реакций на внешние стимулы и снижением критического анализа инструкций, что передает планирование поведения гипнотизеру. Смещение фокуса активности в задние, преимущественно правополушарные отделы коры способствует усилению образного мышления и эмоциональности (Gruzelier, 1997, 1998).

В дальнейшем, изменения в деятельности лобных отделов коры в состоянии гипноза были показаны в экспериментах с использованием теста Струпа и регистрацией активности коры с помощью методов фМРТ (функциональной магнитно-резонансной томографии) и ЭЭГ (Egner et al., 2005). В работе обнаружено, что в состоянии гипноза у высокогипнабельных испытуемых происходит функциональная диссоциация между дорзолатеральной префронтальной корой (ДЛПФК), вовлеченной в процессы произвольного контроля, и передней поясной извилиной (ППИ), активность которой имеет отношение к конфликту между конкурирующими стимулами и детекции ошибочных выборов. Функциональная диссоциация между двумя подразделениями лобной коры была также подтверждена значительным снижением когерентности в гамма диапазоне между левым латеральным и медиальным фронтальными отведениями, соответствующими ДЛПФК и ППИ.

Уровень гипнабельности является устойчивой личностной характеристикой (Piccione еt al., 1989; Kumar et al., 1996), и это позволяет предполагать определенную специфику организации мозговых процессов у высокогипнабельных лиц, а также роль генетических факторов.

В соответствии с данными о ключевой роли лобной коры для погружения в состояние гипноза (Gruzelier, 1998) было показано, что ВГ испытуемые характеризуются более эффективной фронтальной системой внимания и тормозного контроля, чем НГ (Crawford, Gruzelier, 1992; Gruzelier, 1999).

Нейроанатомическое исследование, проведенное методом фМРТ, выявило у высокогипнабельных испытуемых отчетливо увеличенный размер ростральной части мозолистого тела (МТ) по сравнению с низкогипнабельными (Horton et al., 2004). Авторы подчеркивают роль этого отдела МТ во взаимодействии лобных отделов мозга правого и левого полушарий, в первую очередь, дорзолатеральной и орбитофронтальной коры, и обеспечении, таким образом, оптимального функционирования системы произвольного внимания и контроля. В этой связи гиперактивностью (СДВГ) обнаружен уменьшенный размер переднего отдела МТ и снижение объема левой орбитофронтальной коры (Baumgardner et al., 1996;

Hesslinger et al., 2002).

исследований уровень гипнабельности положительно коррелирует с концентрацией внимания, яркостью внутренних образов, эмоциональностью, воображением, творческими способностями (Crawford HJ., 1989; Crawford et al., 1993; Crawford et al., 1995; Gruzelier D., 2002). В подтверждение более эффективной психомоторной деятельности высокогипнабельные лица постоянно демонстрируют более короткое время реакции при выполнении сложных задач на принятие решения (Crawford et al., 1995) и более короткие латентности для определенных компонентов слуховых, зрительных и соматосенсорных вызванных потенциалов (de Pascalis V., 1994; Nordby H. et al., 1999). Уровень гипнабельности имеет значение для психотерапии – у высокогипнабельных пациентов их эффективность выше (Gruzelier D., 1996; 2002; Spiegel D., 2007).

Исследования активности мозга методами функциональной томографии немногочисленны и относятся, главным образом, к состоянию гипноза.

Исследование состояния гипноза, во время которого высокогипнабельные испытуемые воспроизводили в памяти события из прошлого опыта, связанные с позитивными эмоциями, проведенное с использованием позитронной эмиссионной томографии (ПЭТ), выявило генерализованное увеличение активности в областях коры, связанных с генерацией полимодальных вторичных образов. В частности, изменения наблюдались в затылочной, теменной, прецентральной, префронтальной и поясной коре, и были преимущественно левополушарными, за исключением затылочной и поясной коры (Maquet P., 1999).

В другой работе, также выполненной с помощью ПЭТ, исследовали состояние «нейтрального гипноза» (Rainville P. et al., 2002). Было показано, что по сравнению с обычным состоянием сознания в состоянии гипноза наблюдается специфический паттерн активности, включающий ствол мозга, таламус, переднюю поясную извилину, правую нижнюю лобную извилину и правую нижнюю экспериментальные корреляты активации нервных сетей, связанных с системой произвольного внимания, которая является ключевой для достижения гипнотического погружения.

1.4.1 Генетические исследования Роль генетических факторов достаточно интенсивно исследовалась близнецовым методом в 70-х – 80-х годах. Морган (Morgan et al., 1973) изучил семей и получил значимые корреляции по фактору гипнабельности для