«ШАМАНСКИЕ ЛЕГЕНДЫ НАРОДОВ СИБИРИ: сюжетно-мотивный состав и ареальное распределение ...»

Кеты: великий шаман Дох жил в то время, когда боги существовали на земле; он был женат и имел детей; пришла Хоседенбам и съела одного из его сыновей; разгневанный Дох сказал кэто, что они должны изготовить железный молоток и железную проволоку; кэто сделали деревянный молоток, а вместо железной проволоки дали шаману запутанные корни; Дох отправился к Хоседенбам, чтобы убить её; он ударил её молотком, но тот разлетелся на куски; проволока из корней порвалась, когда Дох набросил её, чтобы удушить Хоседенбам; Хоседенбам сказала: «Иди домой и убей сто оленей и иди с половиной твоего народа на небо»; Дох пошёл домой, убил сто оленей, сказал половине своего народа сделать новые вещи для путешествия и объяснил, что там, куда они поедут, будет холодно; новые вещи были изготовлены и люди вместе с Дохом поехали на небо; там не было деревьев, чтобы строить чумы; Дох пошаманил и создал деревья, которые были наполовину из дерева, наполовину из железа; тогда построили чумы и стали жить там; едва прожили две недели, как разразилась ужасная буря, и все были сожжены молнией; осталась только задняя доска от нарты жены Доха; эта доска видна теперь на небе, как звезда, и эта звезда называется «Суклам жены Доха»; только один из сыновей Доха убежал от молнии и возвратился на землю гагарой; это было в деревне Ворогово на Енисее; живущие там остяки пошли на охоту, чтобы убить утку; они убили и вскрыли её, она вся была из чистого золота; на следующее утро все остяки из Ворогово умерли; осталась одна семья, старик из которой отговорили своего племянника идти на охоту накануне; эта семья взяла золото и жила хорошо [Финдейзен 1929: 130-131].

Кеты: Дого поднялся наверх; Есь его пытает – правда ли, что он семью мыслями ходит, всё исполнить может; Есь попросил принести ему для еды птицу еккыт; Дого сходил, принёс;

Есь начал есть, кости в Дого кидает, хочет его ранить; Дого увёртывается, ловит кости на лету, в Еся кидает, попадает – только кровь брызжет; Есь сказал, что вспотел, признал, что сила Дого больше, и послал его к Тыгылам, чтобы принести костяной сюк; за это Есь пообещал Дого свою дочь; Дого взял рыбы и мяса и полетел; прилетев к Тыгылам, Дого бросил её волкам-стражам еду и вошёл в дом; Тыгылам сидит на сюке, разложив на нём постель, скоблит её; у Дого с собой был еккыт, от которого дом накалился; Тыгылам стало жарко, вспотела вся, сидеть на сюке не может, скатилась с него – сюк гладким стал; Дого схватил его и понёс к Есю; тот отдал ему дочь [Алексеенко 2001: 103-104 (текст 44)].

Кеты: шаман Дог жил, когда народился первый снег; на зиму, как лебедь, летал к Томам и там зимовал; когда он возвращался, люди делали ему чум с двумя входами, один против другого; Дог с верхней стороны влетает, с другой вылетает; круг до солнца делает, снова в дверь сверху залетает; когда в седьмой раз залетел, жена на него новый белый платок накинула; подняла платок – там человек, Дог; пока он зимовал у Томам, его сын умер; Дог спросил свою бабу, она ответила, что сына утащила Хоседам; Дог попросил своих людей сделать ему петлю из железа; люди поленились и сделали петлю из черёмухового лыка;

зная, что идёт Дог, Хоседам привязала над входом камень, чтобы тот упал и убил шамана;

Дог задел камень альдонем, который был у него на шаманской короне; камень лопнул; Дог спрашивает Хоседам о сыне, она говорит, что не знала, что это его сын; Дог накинул ей на шею петлю, но затянуть не смог – петля не железная, лопнула; тогда Дог ударил Хоседам в висок своей лопаткой; Хоседам говорит: «К тебе семь оленей сверху спустятся, на них ты к Есю поднимешься»; Дог не расслышал и спросил свою затылочную жену, что сказала мать; жена пожалела свою мать и обманула Дога, сказав, что Хоседам ничего не говорила;

если бы Дог узнал правду, он бы вернулся, её прикончил; сверху спустились семь оленей, Дог сказал своим людям, что будем аргишить; своей жене он велел взять с собой только чистое бельё; они аргишили, Дог думал – по земле идут, а их тучей подняло вверх, где громы ходят; лесом там идут; Хоседам сделала так, что половина деревьев в том лесу железная; люди стали безуспешно рубить дрова, Дог пошаманил и сказал им, какие дрова нужно рубить; когда они поднялись на небо, нарта бабы Дога застряла: она не послушалась своего мужа, взяла с собой грязные штаны; она дёрнула нарту, суклам нарты застряла; до сих пор торчит, иногда её на небе видно; когда люди ночевали, стали греметь громы; у Дога и его сына были пальмы, наконечник пальмы сына – из меди; но ведь ещё раньше Дог велел своим людям делать железные наконечники; Дог убил шесть маленьких громов;

пришла Мать громов, Дог схватил пальму сына, но медный наконечник расплавился; люди стали погибать; когда чум Дога загорелся, он поднял берестяную покрышку, толкнул сына в гагарью шкуру и отправил вниз, туда, где сосновая река (Келлог); сын перепутал, полетел на Сым; там он прилетел на озеро к югам, которые стали гонять его на ветках; сын Дога кричал, говорил, кто он, что ему надо в Келлог, и предупреждал, что юги погибнут, если убьют его; юги не понимают его языка, лишь один старик кричал, что сына Дога не надо убивать; юги убили гагару, подняли её, она тяжёлая, а внутри всё медное; юги поняли, что это был сын Дога; на утро один тот старик встал – остальные мёртвые; так все юги и пропали; если бы сын Дога жив остался, он бы за отца Хоседам убил и наш народ не кончался, большой был бы [Алексеенко 2001: 107-108 (текст 46)].

Кумандинцы: Эрлик в прошлом жил в среднем мире; он стал есть всех людей – и тех, кого осудил Ульген, и тех, кого не осудил; первый шаман изгнал Эрлика из среднего мира, однако люди всё равно продолжали вымирать; шаман решил пойти к Эрлику и уничтожить его; он явился к нему и снова одержал победу, но никак не мог уничтожить глаза главы злых духов; они горели, словно огонь; тогда шаман сказал: «Хорошо, не трогай больше людей… непредназначенных свыше. Живи здесь. Последующие камы будут ходить к тебе и приносить к твоим трём дверям подношение» [Алексеев 1984: 57, со ссылкой на архив].

Алтайцы: Еджен-хан собрал всех камов и велел сжечь; при этом он сказал: «Худые сгорят, а настоящие живы останутся»; все камы сгорели, живыми остались только двое, Тостогош и Газыр-гам, которые вылетели из огня; после этого Тостогош сказал, что будет предсказывать войну, а Газыр-гам заявил, что будет знать человеческую смерть; с этими словами шаманы обратились к Ерлику; вдруг пришла война, Тостогошу отрубили голову и повезли к Еджен-хану; туловище кама пошло вслед за головой и в земле Еджен-хана стало кюшоташ`ем (каменной бабой); Тостогош однажды камлал какому-то Абысу и так понравился, что тот дал ему прозвище Абыс-Кыдай; Газыр-гам пошёл к Ерлику и сказал ему: «Я буду узнавать впредь человеческую смерть; если скажу, что этот человек умрёт, он должен умереть; если скажу, оживёт, он должен ожить»; Ерлик рассердился и сказал, что шаман хочет знать больше него; они поссорились; Газыр-гам отрубил лапу собаке Ерлика Тайгыл-ит; собака умерла, а Газыр-гам улетел к Тэнгри-Кудаю; Ерлик пошёл жаловаться к Тэнгри-Кудаю и сказал, что Газыр-гам зарубил его собаку; Тэнгрэ-Кудай обвинил Газыргама, началась ссора; Газыр-гам схватил с юрты Тэнгрэ-Кудая железные карачкы (верхний круг юрты) и бросил на землю, а сам убежал; он закончил жизнь самоубийством на Кемчике – бросился со скалы: скала от его крови и теперь красная, а на месте, где он упал, вырос красный тальник; оба кама, Тостогош и Газыр-гам, были родом с реки Чуи, теленгиты [Потанин 1883: 290-291 (текст 64а)].

Прибайкальские буряты: первый бурятский шаман Бохоли-Хара обладал огромной силой, не уступал богам и соперничал с ламами, имел письменную книгу, которую получил от Эсэгэ-Малан-Тэнгэри; жил один очень богатый человек, который не имел детей; шаман создал ему ребёнка; крылатые посланники сообщили богу о создании ребёнка; шаман не имел права создавать человека без участия богов, поэтому Эсэгэ Малан послал трёх крылатых посланников, чтобы они принесли ему душу мальчика; посланники обратились в трёх лам и попросились ночевать к богачу, а на другое утро ушли, забрав с собой душу ребёнка; они отправились к Эсэгэ-Малану; он положил душу в бутылку, которую закрыл большим пальцем правой руки; шаман ищет душу, приходит к Эсэгэ-Малану, безуспешно просит вернуть душу мальчика; затем обращается в осу, жалит бога, выхватывает душу, возвращает её в тело; Эсэгэ-Малан рассердился на шамана, потребовал его к себе, разорвал его книгу; потом рассёк его бубен на две части, чем уменьшил его силу, затем ещё на четыре и наконец на восемь частей, отчего уменьшил силы и прочих шаманов; в это время к Эсэгэ-Малану вошли 9 сыновей неба и сказали: «Он нам нужен, так как мы каждый день пускаем на землю 9 стрел, которые он отсылает обратно на небо»; Эсэгэ-Малан отпустил Бохоли-Хара на землю, попробовать его силы: 9 сыновей неба опять послали на землю девять стрел и также 9 стрел ламам, чтоб узнать, кто из них скорее поднимет на небо; книгу Бохоли-Хара съел баран; шаман заколол барана, взял лопатку и увидел там всё; вот почему нынешние шаманы ворожат на лопатке; Бохоли-Хара скорее поднял обратно на небо 9 стрел и также 9 ламских, а ламы только до половины прочитали книгу; Эсэгэ-Малан осудил шамана Бохоли-Хара скакать на чёрном камне до тех пор, пока сотрётся камень или он сам; если Бохоли-Хара сотрётся сам прежде камня, то его не будет, а шаманы будут плохи; если Бохоли-Хара не сотрётся, а скорее сотрётся камень, то он явится на землю с прежними силами; Бохоли-Хара, танцующий на камне, надел неизносимые железные сапоги, которые получил от неба Зан-Сагана; теперь скачет на камне, который стирается и уже стёрся до половины (текст записан от шамана) [Бохоли-Хара 1880: 89-90].

Прибайкальские буряты: первый шаман Моргон-Хара нисколько не уступал и даже превосходил по силам Эрлэн-Хана; несколько раз злой дух похищал души людей и заключал их в ад, но Моргон-хара возвращал души обратно; Эрлэн-Хан поднялся на небо и пожаловался Эсэгэ-Малан-Тэнгэри на шамана, который нарушает правило; Эсэгэ-МаланТэнгэри решил испытать Моргон-Хара, похитил душу одного человека и спрятал её в бутылку; шаман нашёл душу и, обратившись в осу, укусил Эсэгэ-Малан-Тэнгэри в лоб; тот от испуга ударил себя рукой по лбу, в это время шаман выхватил душу и отправился на землю; Эсэгэ-Малан-Тэнгэри рассердился и разделил хэсэ Моргон-Хара на две части; в итоге силы уменьшились не только у первого шамана, но и у всех шаманов, бывших после Моргон-Хара; Эсэгэ-Малан-Тэнгэри наказал Моргон-Хара – заставил его плясать на чёрном камне до тех пор, пока тело шамана совсем не сотрётся; Моргон-Хара до сих пор скачет на камне; чем больше стирается тело Моргон-Хара, тем хуже становятся шаманы;

когда он совсем сотрётся, тогда у бурят шаманов не будет [Моргон-Хара 1880: 87-89].

Прибайкальские буряты: в Монголии жил шаман – орёл, который имел волшебную силу воскрешать мёртвых, обогащать бедных; но никто его слов не знал и сам он чужих слов не понимал; в эту пору одна молодая женщина из Урянхая совершила побег от своего мужа, которого не взлюбила; во время пути она устала и легла спать; увидев её спящей, орёл дунул ей в ухо и через дуновение передал все свои силы, а сам умер; женщина забеременела от дуновенья шамана-орла; у неё родился сын, который стал родоначальником всех шаманов; первый шаман имел волшебную силу, полученную в наследство от шамана-орла и посредством своей силы присваивал себе всё, что ему было угодно; Эрлик-намон-хан жаловался богу Будде: живёт шаман, который присваивает себе всё, что угодно ему; Будда, чтобы испытать волшебную силу шаман, взял душу единственного сына одного богатого человека, положил её в бутылку, отверстие зажал пальцем; шаман, превратившись в осу, прилетел к богу и укусил его в лоб; бог вздрогнул и опустил палец с бутылки; шаман взял душу и полетел на своём бубне; бог пустил в первого шамана ошир-хонхо; она попала в бубен и пробила его крылья, лишив возможности лететь дальше; с тех пор бубен шамана стал открытым и неспособным к полёту, а волшебная сила шамана убавилась наполовину; поэтому современные шаманы не имеют такой волшебной силы, как их шаманы-предки [Дамеев 1927: 69-70].

Прибайкальские буряты: Эсэгэ Малан не хотел, чтобы у одного богатого бурята был сын;

бурят обратился за помощью к самому первому великому шаману Бухли хара боо (Целый чёрный шаман); шаман помог богачу, создал ему сына и стал найжи этого ребёнка;

рассерженный Эсэгэ Малан забрал душу ребёнка к себе на небо и держал её около себя;

шаман полетел на бубне на небо; во время полёта шамана побрякушки его одеяния так красиво звенели, что звери и птицы, оставив своих детёнышей и птенцов, заслушались этими звуками и забыли о своём потомстве, которое умерло с голоду; прилетев на небо, шаман обратился в жёлтую осу и ужалил Эсэгэ Малана в лоб, из-за чего тот вздрогнул и упустил душу ребёнка; шаман схватил её и вернулся на землю; ребёнок выздоровел;

разозлённый Эсэгэ Малан отнял душу ребёнка обратно, а шамана за неподчинение и злоупотребление силами заставил плясать на чёрном плоском камне (скале), пока он совсем не скроется в скалу; чем больше из века в век углубляется шаман, тем больше падает шаманство, хуже становятся шаманы [Михайлов 1996: 63-64].

Непские (киренские) эвенки: большой шаман оживлял мёртвых и ни одному человеку не давал умирать; к шаману пришёл бог, предложивший выяснить, кто из них сильнее; бог дал шаману два куска мяса и предложил их сжарить; шаман не сумел сжарить второй кусок мяса; с тех пор люди стали умирать, шаман не мог оживлять мёртвых; если бы шаман сжарил, не умирали бы люди [Василевич 1936: 74 (текст 56)].

Центральные якуты (Якутский окр.): первый шаман Ан-Аргыл-Оюн был очень могущественен и совершал великие чудеса; кроме исцеления больных, он воскрешал мёртвых, умерших три года назад, и давал зрение слепым; это стало известно Аи-тоену, который три раза посылал своего служителя спросить, во имя кого шаман делает такие чудеса и верует ли в него; на это первый шаман сказал, что делает чудеса своей силой и не верует в Аи-тоена; разгневанный бог велел сжечь непокорного шамана, чтобы ничего не осталось от него; так как всё тело шамана состояло из пресмыкающихся гадов, то огня избежала одна лягушка; она поселилась на вершинах высочайших гор и расплодилась; у неё родились следующие демоны – шаманы: Хара баргыя тоен (чёрный клокочущий господин) и Кюн кянгись оюн (солнце ненасытный), которые до сих пор даруют якутам знаменитых шаманов и шаманок [Припузов 1884: 64].

III.11. РОДСТВЕННИК СМЕРТИ.

Первый шаман становится родственником (зятем или мужем) смерти. См. также мотив IV.8 «Шаман – родственник богов».

Ненцы [Лехтисало 1998: 11-12], кеты [Donner 1933: 94; Алексеенко 1981: 118; 2001: 103текст 44); 107-108 (текст 46)].

Ненцы: ворожей после ударов бубна отправился на небо к Нуму; тот сказал, что не приглашал ворожея к себе, и велел идти ему к Нга (смерти), в зятья; после семидневных подземных скитаний ворожей попал к хижине Нга; тот не собирался отдавать ни одну из своих семерых дочерей, а велел оставить ворожея у себя слугой, в противном случае он бы его сожрал; после семидневной борьбы у Нга кончились силы, и он сказал: «Пожалуйста, освободи меня, не убивай! Я дам тебе самую младшую дочь. Оставайся впредь у меня помощником. Если ворожей в Верхнем мире ворожит с умом, то я освобождаю больного»;

так ворожей стал зятем смерти; затем ворожей со своей женой спустился ещё дальше, где теперь сидит с землёй в руке; он называется Земляной старик [Лехтисало 1998: 11-12].

Кеты: dg женился на hoze.dm, которая была дочерью женщины из загробного мира; по какой-то причине они должны были отправиться на небо; по пути женщина родила мальчика (dode-hip); они встретили двух чудовищ (гром) и семерых других чудовищ, которых убили пальмой; последнее чудовище, которое было матерью грома и меньшим по размеру, оказалось худшим противником; чум мужа и жены был сожжён и они вместе с ним; мальчик полетел, спустился вниз и превратился в гагару с чёрным горлом; перед смертью отец указал сыну на свою реку; та река – это река kios sis наших дней, на которой люди приносят жертвы и где живут сильнейшие шаманы; упавший мальчик кричал, спрашивая где река; незнакомые люди убили его как обычную гагару, а затем съели; после этого все они, и мужчины, и женщины, забеременели; все мужчины погибли из-за этого;

женщины родили детей, которые все стали шаманами; таким образом шаманы были принесены в этот мир; от духа гагары все остальные были рождены; именно поэтому шаман никогда не ест гагару с чёрным горлом [Donner 1933: 94].

Кеты: Дого поднялся наверх; Есь его пытает – правда ли, что он семью мыслями ходит, всё исполнить может; Есь попросил принести ему для еды птицу еккыт; Дого сходил, принёс;

Есь начал есть, кости в Дого кидает, хочет его ранить; Дого увёртывается, ловит кости на лету, в Еся кидает, попадает – только кровь брызжет; Есь сказал, что вспотел, признал, что сила Дого больше, и послал его к Тыгылам, чтобы принести костяной сюк; за это Есь пообещал Дого свою дочь [вероятно, рождённую Хоседам. – Е. Д.]; Дого взял рыбы и мяса и полетел; прилетев к Тыгылам, Дого бросил её волкам-стражам еду и вошёл в дом;

Тыгылам сидит на сюке, разложив на нём постель, скоблит её; у Дого с собой был еккыт, от которого дом накалился; Тыгылам стало жарко, вспотела вся, сидеть на сюке не может, скатилась с него – сюк гладким стал; Дого схватил его и понёс к Есю; тот отдал ему дочь [Алексеенко 2001: 103-104 (текст 44)].

Кеты: шаман Дог жил, когда народился первый снег; на зиму, как лебедь, летал к Томам и там зимовал; когда он возвращался, люди делали ему чум с двумя входами, один против другого; Дог с верхней стороны влетает, с другой вылетает; круг до солнца делает, снова в дверь сверху залетает; когда в седьмой раз залетел, жена на него новый белый платок накинула; подняла платок – там человек, Дог; пока он зимовал у Томам, его сын умер; Дог спросил свою бабу, она ответила, что сына утащила Хоседам; Дог попросил своих людей сделать ему петлю из железа; люди поленились и сделали петлю из черёмухового лыка;

зная, что идёт Дог, Хоседам привязала над входом камень, чтобы тот упал и убил шамана;

Дог задел камень альдонем, который был у него на шаманской короне; камень лопнул; Дог спрашивает Хоседам о сыне, она говорит, что не знала, что это его сын; Дог накинул ей на шею петлю, но затянуть не смог – петля не железная, лопнула; тогда Дог ударил Хоседам в висок своей лопаткой; Хоседам говорит: «К тебе семь оленей сверху спустятся, на них ты к Есю поднимешься»; Дог не расслышал и спросил свою затылочную жену, что сказала мать; жена пожалела свою мать и обманула Дога, сказав, что Хоседам ничего не говорила;

если бы Дог узнал правду, он бы вернулся, её прикончил; сверху спустились семь оленей, Дог сказал своим людям, что будем аргишить; своей жене он велел взять с собой только чистое бельё; они аргишили, Дог думал – по земле идут, а их тучей подняло вверх, где громы ходят; лесом там идут; Хоседам сделала так, что половина деревьев в том лесу железная; люди стали безуспешно рубить дрова, Дог пошаманил и сказал им, какие дрова нужно рубить; когда они поднялись на небо, нарта бабы Дога застряла: она не послушалась своего мужа, взяла с собой грязные штаны; она дёрнула нарту, суклам нарты застряла; до сих пор торчит, иногда её на небе видно; когда люди ночевали, стали греметь громы; у Дога и его сына были пальмы, наконечник пальмы сына – из меди; но ведь ещё раньше Дог велел своим людям делать железные наконечники; Дог убил шесть маленьких громов;

пришла Мать громов, Дог схватил пальму сына, но медный наконечник расплавился; люди стали погибать; когда чум Дога загорелся, он поднял берестяную покрышку, толкнул сына в гагарью шкуру и отправил вниз, туда, где сосновая река (Келлог); сын перепутал, полетел на Сым; там он прилетел на озеро к югам, которые стали гонять его на ветках; сын Дога кричал, говорил, кто он, что ему надо в Келлог, и предупреждал, что юги погибнут, если убьют его; юги не понимают его языка, лишь один старик кричал, что сына Дога не надо убивать; юги убили гагару, подняли её, она тяжёлая, а внутри всё медное; юги поняли, что это был сын Дога; на утро один тот старик встал – остальные мёртвые; так все юги и пропали; если бы сын Дога жив остался, он бы за отца Хоседам убил и наш народ не кончался, большой был бы [Алексеенко 2001: 107-108 (текст 46)].

III.12. УСТРАНЕНИЕ ПЕРВОГО ШАМАНА.

Первый шаман устраняется из мира людей и лишается сил (либо одно из двух); часто указывается, что из-за этого жизнь людей ухудшается.

Ненцы [Лехтисало 1998: 11-12], кеты [Анучин 1914: 7-8, 54; Финдейзен 1929: 130-131;

Дульзон 1964: 192-195; Алексеенко 1981: 97 (прим. 37); 2001: 104-106 (текст 45), 107- (текст 46); Николаева 2006: 24-26, 51-52; Donner 1933: 94] (ср. юги [Иванов, Топоров 1965:

137-138]) и селькупы [Пелих 1998: 67-68. Цит. по: Берёзкин 2011], см. также кетский текст без указания имени шамана [Ошаров 1936а: 106-109 = Николаева 2006: 43]), непские (киренские) эвенки [Василевич 1936: 74 (текст 56)], прибайкальские буряты [Шашков 1864:

81; Моргон-Хара 1880: 88-89; Бохоли-Хара 1880: 90; Балдунников 1927: 68-69; Дамеев 1927: 70; Михайлов 1996: 64; Жамцарано 2001: 73-74; Lewitzky 1957: 35-36], центральные якуты [Припузов 1884: 64; Приклонский 1891: 52; Lewitzky 1957: 35].

Ненцы: ворожей после ударов бубна отправился на небо к Нуму; тот сказал, что не приглашал ворожея к себе, и велел идти ему к Нга (смерти), в зятья; после семидневных подземных скитаний ворожей попал к хижине Нга; тот не собирался отдавать ни одну из своих семерых дочерей, а велел оставить ворожея у себя слугой, в противном случае он бы его сожрал; после семидневной борьбы у Нга кончились силы, и он сказал: «Пожалуйста, освободи меня, не убивай! Я дам тебе самую младшую дочь. Оставайся впредь у меня помощником. Если ворожей в Верхнем мире ворожит с умом, то я освобождаю больного»;

так ворожей стал зятем смерти; затем ворожей со своей женой спустился ещё дальше, где теперь сидит с землёй в руке; он называется Земляной старик [Лехтисало 1998: 11-12].

Кеты: шаман Дох поднялся на небо так стремительно, что его ульвей упал; кыньси схватили ульвей и унесли на Мёртвый остров; Хосадам хотела его съесть, но сломала себе зуб; Хосадам прибила ульвей к дереву; утратив ульвей, Дох вынужден был уйти на небо; он встал на бубен, который превратился в облако, и стал подниматься на небо; люди заплакали; Дох снял свой шаманский плащ, бросил его своей внучке, которая была его помощницей при камлании, и сказал: «Теперь она будет шаманить вам» [Анучин 1914: 7Кеты: из-за неудачи Дога «Хосядам нас до сих пор таскает» [МЛЭ 2009].

Прибайкальские буряты: первый шаман Моргон-Хара нисколько не уступал и даже превосходил по силам Эрлэн-Хана; несколько раз злой дух похищал души людей и заключал их в ад, но Моргон-хара возвращал души обратно; Эрлэн-Хан поднялся на небо и пожаловался Эсэгэ-Малан-Тэнгэри на шамана, который нарушает правило; Эсэгэ-МаланТэнгэри решил испытать Моргон-Хара, похитил душу одного человека и спрятал её в бутылку; шаман нашёл душу и, обратившись в осу, укусил Эсэгэ-Малан-Тэнгэри в лоб; тот от испуга ударил себя рукой по лбу, в это время шаман выхватил душу и отправился на землю; Эсэгэ-Малан-Тэнгэри рассердился и разделил хэсэ Моргон-Хара на две части; в итоге силы уменьшились не только у первого шамана, но и у всех шаманов, бывших после Моргон-Хара; Эсэгэ-Малан-Тэнгэри наказал Моргон-Хара – заставил его плясать на чёрном камне до тех пор, пока тело шамана совсем не сотрётся; Моргон-Хара до сих пор скачет на камне; чем больше стирается тело Моргон-Хара, тем хуже становятся шаманы;

когда он совсем сотрётся, тогда у бурят шаманов не будет [Моргон-Хара 1880: 87-89].

Прибайкальские буряты: первый бурятский шаман Бохоли-Хара обладал огромной силой, не уступал богам и соперничал с ламами, имел письменную книгу, которую получил от Эсэгэ-Малан-Тэнгэри; жил один очень богатый человек, который не имел детей; шаман создал ему ребёнка; крылатые посланники сообщили богу о создании ребёнка; шаман не имел права создавать человека без участия богов, поэтому Эсэгэ Малан послал трёх крылатых посланников, чтобы они принесли ему душу мальчика; посланники обратились в трёх лам и попросились ночевать к богачу, а на другое утро ушли, забрав с собой душу ребёнка; они отправились к Эсэгэ-Малану; он положил душу в бутылку, которую закрыл большим пальцем правой руки; шаман ищет душу, приходит к Эсэгэ-Малану, безуспешно просит вернуть душу мальчика; затем обращается в осу, жалит бога, выхватывает душу, возвращает её в тело; Эсэгэ-Малан рассердился на шамана, потребовал его к себе, разорвал его книгу; потом рассёк его бубен на две части, чем уменьшил его силу, затем ещё на четыре и наконец на восемь частей, отчего уменьшил силы и прочих шаманов; в это время к Эсэгэ-Малану вошли 9 сыновей неба и сказали: «Он нам нужен, так как мы каждый день пускаем на землю 9 стрел, которые он отсылает обратно на небо»; Эсэгэ-Малан отпустил Бохоли-Хара на землю, попробовать его силы: 9 сыновей неба опять послали на землю девять стрел и также 9 стрел ламам, чтоб узнать, кто из них скорее поднимет на небо; книгу Бохоли-Хара съел баран; шаман заколол барана, взял лопатку и увидел там всё; вот почему нынешние шаманы ворожат на лопатке; Бохоли-Хара скорее поднял обратно на небо 9 стрел и также 9 ламских, а ламы только до половины прочитали книгу; Эсэгэ-Малан осудил шамана Бохоли-Хара скакать на чёрном камне до тех пор, пока сотрётся камень или он сам; если Бохоли-Хара сотрётся сам прежде камня, то его не будет, а шаманы будут плохи; если Бохоли-Хара не сотрётся, а скорее сотрётся камень, то он явится на землю с прежними силами; Бохоли-Хара, танцующий на камне, надел неизносимые железные сапоги, которые получил от неба Зан-Сагана; теперь скачет на камне, который стирается и уже стёрся до половины (текст записан от шамана) [Бохоли-Хара 1880: 89-90].

Прибайкальские буряты: в Монголии жил шаман – орёл, который имел волшебную силу воскрешать мёртвых, обогащать бедных; но никто его слов не знал и сам он чужих слов не понимал; в эту пору одна молодая женщина из Урянхая совершила побег от своего мужа, которого не взлюбила; во время пути она устала и легла спать; увидев её спящей, орёл дунул ей в ухо и через дуновение передал все свои силы, а сам умер; женщина забеременела от дуновенья шамана-орла; у неё родился сын, который стал родоначальником всех шаманов; первый шаман имел волшебную силу, полученную в наследство от шамана-орла и посредством своей силы присваивал себе всё, что ему было угодно; Эрлик-намон-хан жаловался богу Будде: живёт шаман, который присваивает себе всё, что угодно ему; Будда, чтобы испытать волшебную силу шаман, взял душу единственного сына одного богатого человека, положил её в бутылку, отверстие зажал пальцем; шаман, превратившись в осу, прилетел к богу и укусил его в лоб; бог вздрогнул и опустил палец с бутылки; шаман взял душу и полетел на своём бубне; бог пустил в первого шамана ошир-хонхо; она попала в бубен и пробила его крылья, лишив возможности лететь дальше; с тех пор бубен шамана стал открытым и неспособным к полёту, а волшебная сила шамана убавилась наполовину; поэтому современные шаманы не имеют такой волшебной силы, как их шаманы-предки [Дамеев 1927: 69-70].

Непские (киренские) эвенки: большой шаман оживлял мёртвых и ни одному человеку не давал умирать; к шаману пришёл бог, предложивший выяснить, кто из них сильнее; бог дал шаману два куска мяса и предложил их сжарить; шаман не сумел сжарить второй кусок мяса; с тех пор люди стали умирать, шаман не мог оживлять мёртвых; если бы шаман сжарил, не умирали бы люди [Василевич 1936: 74 (текст 56)].

Центральные якуты (Якутский окр.): первый шаман Ан-Аргыл-Оюн был очень могущественен и совершал великие чудеса; кроме исцеления больных, он воскрешал мёртвых, умерших три года назад, и давал зрение слепым; это стало известно Аи-тоену, который три раза посылал своего служителя спросить, во имя кого шаман делает такие чудеса и верует ли в него; на это первый шаман сказал, что делает чудеса своей силой и не верует в Аи-тоена; разгневанный бог велел сжечь непокорного шамана, чтобы ничего не осталось от него; так как всё тело шамана состояло из пресмыкающихся гадов, то огня избежала одна лягушка; она поселилась на вершинах высочайших гор и расплодилась; у неё родились следующие демоны – шаманы: Хара баргыя тоен (чёрный клокочущий господин) и Кюн кянгись оюн (солнце ненасытный), которые до сих пор даруют якутам знаменитых шаманов и шаманок [Припузов 1884: 64].

III.13. ВОЗВРАЩЕНИЕ ПЕРВОГО ШАМАНА.

Устранённый из мира людей первый шаман, возможно, вернётся.

Кеты [Анучин 1914: 8], прибайкальские буряты [Бохоли-Хара 1880: 89-90].

Кеты: когда богатырь Альба вернётся на землю, он освободит ульвей Доха и тогда сам Дох вернётся на землю [Анучин 1914: 8].

Прибайкальские буряты: первый бурятский шаман Бохоли-Хара обладал огромной силой, не уступал богам и соперничал с ламами, имел письменную книгу, которую получил от Эсэгэ-Малан-Тэнгэри; жил один очень богатый человек, который не имел детей; шаман создал ему ребёнка; крылатые посланники сообщили богу о создании ребёнка; шаман не имел права создавать человека без участия богов, поэтому Эсэгэ Малан послал трёх крылатых посланников, чтобы они принесли ему душу мальчика; посланники обратились в трёх лам и попросились ночевать к богачу, а на другое утро ушли, забрав с собой душу ребёнка; они отправились к Эсэгэ-Малану; он положил душу в бутылку, которую закрыл большим пальцем правой руки; шаман ищет душу, приходит к Эсэгэ-Малану, безуспешно просит вернуть душу мальчика; затем обращается в осу, жалит бога, выхватывает душу, возвращает её в тело; Эсэгэ-Малан рассердился на шамана, потребовал его к себе, разорвал его книгу; потом рассёк его бубен на две части, чем уменьшил его силу, затем ещё на четыре и наконец на восемь частей, отчего уменьшил силы и прочих шаманов; в это время к Эсэгэ-Малану вошли 9 сыновей неба и сказали: «Он нам нужен, так как мы каждый день пускаем на землю 9 стрел, которые он отсылает обратно на небо»; Эсэгэ-Малан отпустил Бохоли-Хара на землю, попробовать его силы: 9 сыновей неба опять послали на землю девять стрел и также 9 стрел ламам, чтоб узнать, кто из них скорее поднимет на небо; книгу Бохоли-Хара съел баран; шаман заколол барана, взял лопатку и увидел там всё; вот почему нынешние шаманы ворожат на лопатке; Бохоли-Хара скорее поднял обратно на небо 9 стрел и также 9 ламских, а ламы только до половины прочитали книгу; Эсэгэ-Малан осудил шамана Бохоли-Хара скакать на чёрном камне, до тех пор, пока сотрётся камень или он сам; если Бохоли-Хара сотрётся сам прежде камня, то его не будет, а шаманы будут плохи; если Бохоли-Хара не сотрётся, а скорее сотрётся камень, то он явится на землю с прежними силами; Бохоли-Хара, танцующий на камне, надел неизносимые железные сапоги, которые получил от неба Зан-Сагана; теперь скачет на камне, который стирается и уже стёрся до половины (текст записан от шамана) [Бохоли-Хара 1880: 89-90].

IV.1. СВАРЕННЫЙ ШАМАН.

Шамана варят, закаляют, куют в ином мире.

Центральные якуты [Ксенофонтов 1992а: 41], орочи [Аврорин, Козьминский 1949: 331Центральные якуты (о-в Тоён-Арыы, р. Лена = 1-й Мальжегарский наслег ЗападноКангаласского улуса): на небесах есть дерево Ыйык-Мас, вершина которого доходит до девятого неба; начиная от корня до самой верхушки, дерево покрыто наростами, но ясных ветвей на нём нет; в этих наростах зарождаются шаманы, шаманки и все, кто знаком с колдовством и магией; сильные родятся у основания ствола, шаманы полной силы зарождаются у корня дерева, в наросте величиной с небольшой курган; самые большие шаманы воспитываются и укачиваются в особой зыбке в нижней стране у злых духов – Харса-Джабын («Духи раздора и зла»); там есть кузнец – Кыдай-Бахсы, у которого предварительно свариваются, закаляются и выходят кузнецы и шаманы [Ксенофонтов 1992а: 41].

Орочи: души шаманов создаются верховным небесным божеством Хадау; он выковывает душу шамана из железа на наковальне, имеющей вид безрогого лося; горном ему служит железная жаба; бучу (дух-помощник Хадау) надувает её через задний проход мехами, и изо рта её вырывается пламя; вместе с душой каждого шамана Хадау выковывает и его ритуальные атрибуты; после того, как душа с атрибутами изготовлена, она поступает в распоряжение жены Хадау (хадау мамачани), которая кладёт её в каменную люльку, подвешенную на двух железных змеях; вынянчив душу шамана хадау мамачани превращает её в рыбу и выпускает в реку, берущую своё начало от самой люльки; по реке душа шамана спускается в озеро, где её ждёт ряд испытаний: злой дух с острогой, собака на каменном помосте, заездок, около которого злой дух с каменным молотком; молотком Сведения о мотивах в разделе являются неполными. Очевидно, что данные об их дистрибуции будут скорректированы после массовой обработки ненарративных материалов.

дух глушит рыбу – душу шамана; дух несёт душу шамана в свой балаган и приводит в чувство, затем уговаривает отведать человеческого мяса; если душа согласится, то впоследствии шаман будет питаться душами людей и грызть покойников, такую душу злой дух отпускает в озеро; если душа откажется – злой дух попытается её съесть, однако некоторым удаётся убежать в озеро; душа проплывает между девятью подводными камнями и попадает из озера в реку, соединяющей его с моржовым морем; у устья реки душу шамана поджидает Хадау с гарпуном, ремень которого держат девять духов с остроконечными головами (бучу) и девять духов с круглыми головами (мане); Хадау без промаха попадает гарпуном в каждую рыбу, и если это слабая душа, то убивает её, если же душа достаточно сильна, то она плывёт дальше с наконечниками в спине и увлекает за собой восемнадцать духов, держащихся за ремень; впоследствии эти духи становятся ближайшими духами-помощниками шамана; в моржовом море душа шамана приобретает человеческий облик; Хадау снабжает душу самоходной лодкой; душа шамана вместе с духами-помощниками садится в лодку и плывёт по моржовому, затем по китовому морю, проплывает около моря Хозяина рыб и подплывает к нашему материку; душа вселяется в того или иного человека, который превращается в шамана [Аврорин, Козьминский 1949:

331-332].

IV.2. ПРИНУЖДЕНИЕ К ШАМАНСТВУ.

Решение об избрании шаманского пути принимает не человек; инициатива исходит от духов и божеств.

Долганы [Попов 1937: 64-66], теленгиты [Потанин 1883: 327-328 (текст 77а)], тувинцы [Потанин 1883: 289 (текст 63ж); Дыренкова 1930: 276; Кенин-Лопсан 1987: 16, 19;

Дьяконова 1981: 133], прибайкальские буряты [Curtin 1909: 106-107; Жамцарано 2001: 67], вилюйские [Дыренкова 1930: 276; Ксенофонтов 1992а: 62-65] и центральные [Ксенофонтов 1992б: 160-165; 167-168] якуты.

Долганы: дочь старика самоеда умерла; он не стал её хоронить, а возил с собой на санях;

старик просил встречных шаманов воскресить её; никто не соглашался; спустя два года после смерти дочки, старик нашёл двух шаманов, которые камлали, но ничего не могли сделать; пожалевший старика прозорливец-шаман увидел сон и рассказал старику, что те шаманы не воскресят девушку; старик пообещал прозорливцу половину своего богатства и дочь, тем самым уговорив его помочь с воскрешением; прозорливец уснул и дошёл до места болезни, затем отправился в другое место; там прозорливец встретил трёх одинаковых девушек, одна из которых была дочерью старика; девушки жили в трёх одинаковых чумах; прозорливец по очереди переночевал в каждом из них, но так и не понял, какая из девушек дочь старика; девушки собрались втроём в одном чуме; заранее спрятавшись, там лежал прозорливец, который подслушал разговор и понял, кто дочь старика; когда девушки заснули, прозорливец унёс старикову дочку из чума; он обнял её, побежал и проснулся; его тело пребывало во сне девять дней; около костей обнаружили девушку, которая не шевелилась; прозорливец уложил ей вовнутрь кости, после чего она ожила и стала дочерью старика; прозорливец взял девушку в жёны; две умершие подруги рассердились, сделали девушку шаманкой и принудили покрыть бубен кожей старухи [Попов 1937: 64-66].

Теленгиты (Чуйская степь): Кайракан был прежде охотником; его настоящее имя – Кашка Буурул; он охотился на вершинах рек Катуни, Сумулты, Кабак, Кадрин, Ту Абаган; на одном озере он встретил муйгака (моралуху) и хотел убить его; перед ним предстал седой старик с белой бородой; Кашка Буурул всё-таки застрелил муйгака; белый старик ударил его змеёй, которую держал вместо плети; Кашка Буурул стал от этого удара без ума, приехал домой и начал с той поры камлать; вскоре у него заболел и умер сын; Кашка Буурул отправился на небо к Тэнгри и спросил, почему старик ударил его плетью и вышиб из ума, и за что Тэнгри отнял у него сына; Тэнгри ответил, что это Ерлик, послом которого был белый старик; Кашка Буурул отправился к Ерлику; при его дверях стояли два богатыря с железными костылями; Кашка-Буурул перешиб эти костыли и убежал; Ерлик отправил за ним погоню, но Кашка Буурул спрятался за семьдесят семь слоёв земли; посланники Ерлика вернулись назад, а Кашка Буурул продолжил жить на Алтае; состарившись, он велел похоронить себя в устье Башкауса и сказал, что если он хороший кам, то на его могиле вырастет берёза, а если худой, то чёрное дерево; на его могиле выросла берёза, поэтому его стали почитать; в его честь вешают небольшой бубен, брызжут молоком [Потанин 1883: 327-328 (текст 77а)].

Тувинцы (р. Торхолик): Улы-Кайракан, зимющий на земле и летом возносящийся на небо, бросает молнию разных цветов; кому попадёт в голову, тот становится камом; в кого упадёт белая молния, тот становится ак секту хам (текст записан от шаманки) [Потанин 1883: 289 (текст 63ж)].

Вилюйские якуты (Хаданский наслег Хочинского улуса): младший из двух братьев женился; весной родился красно-пегий жеребёнок, который обещал быть хорошим конём;

осенью младший брат заболел и умер; лёжа мёртвым, он всё видел и слышал; его похоронили; он услышал, что наверху кто-то начал разрывать могилу; крышка гроба открылась и погребённый увидел четырёх чёрных людей; они его подняли, усадили и повернули лицом в сторону дома; из глубины могилы с рёвом показался чёрный бык с близко сходящимися рогами; бык захватил сидящего человека между рогами и спустился обратно по тому отверстию, по которому поднялся; они добрались до места, где был дом;

из дома послышался голос, приказавший принести человека; выскочили чёрные люди, схватили принесённого, занесли его в дом и посадили на ладонь старика; старик определил тяжесть человека и сказал, чтобы его несли обратно; бык вынес человека обратно и усадил на прежнее место; ночью прилетел чёрный ворон, который поднял человека и полетел с ним наверх; они пролетели через отверстие и оказались в месте, где тоже светили солнце и луна, а дома и амбары были из железа; местные люди были вороноголовыми; изнутри дома послышался голос, велевший принести человека; выскочившие парни выполнили приказ и посадили человека на ладони старика; старик, испытав на ладони его на тяжесть, велел парням положить человека на самое верхнее гнездо; парни выполнили приказ; гнездо было на лиственнице, верхушка которой достигала неба; на гнездо прилетел белый крылатый олень, соски которого приходились человеку прямо в рот; он начал сосать их; человек лежал там три года; чем больше он сосал оленя, тем меньше становилось его тело, пока не стало с напёрсток; лёжа в гнезде, человек однажды услышал голос старика, велевшего одному из своих сыновей спустится на среднюю землю и принести оттуда жену; сын старика вернулся, держа за волосы женщину; началось пиршество; лежащий в гнезде услышал голос, говорящий, что их сын, который живёт в средней земле, возможно, поднимется за женщиной; женщину заперли в амбар; лежащий в гнезде услышал гром шаманского бубна в средней земле; доносились приближающиеся звуки пения и в выходном отверстии показалась голова шамана; поднявшись, шаман приставил поперёк ко лбу колотушку своего бубна, затем превратился в быка с единственным рогом, выбил двери амбара, где была заперта женщина, и вместе с ней спустился вниз; сын старика снова отправился на среднюю землю и вернулся с другой женщиной; её запрятали, уменьшив в крошечное насекомое, у среднего столба юрты; снова послышались звуки бубна и пения шамана; шаман нашёл женщину, раздробив столб, и унёс её вниз; сын старика спустился в третий раз и вернулся с той же женщиной; верхние люди заранее приготовились: у выходного отверстия зажгли костёр и, держа в руках горящие головни, стали около; когда в отверстии показался шаман, они, ударяя головнями, спровадили его обратно; к концу третьего года лежащий в гнезде услышал голос старика, давший ему имя Ааджа-Шаман и сказавший, что настало время послать его вниз, вселить в женщину, которая затем родит его; только вступив в пятилетний возраст, этот человек вспомнил, как раньше родился и жил на земле, как возродился наверху; с восьми лет он начал шаманить, а с двенадцати стал великим шаманом; он родился недалеко от места, где жил в первое своё рождение; жена его вышла замуж, а пегий жеребёнок стал знаменитым конём; на одном ысыахе молодой шаман встретил того шамана, который поднимался наверх, когда он лежал в гнезде; тот его узнал и сказал, что видел его в гнезде, сосущим мать-зверя; молодой шаман разгневался изза того, что секрет его рождения разглашается; в ту же ночь он умертвил старого шамана [Ксенофонтов 1992а: 62-65].

IV.3. УДАР ГРОМА.

Духи и божества ударяют громом, молниями или пламенем человека, он становится шаманом.

Тувинцы [Потанин 1883: 289 (текст 63ж); Дыренкова 1930: 276; Кенин-Лопсан 1987: 16], прибайкальские буряты [Curtin 1909: 106-107; Жамцарано 2001: 67], вилюйские [Дыренкова 1930: 276] и центральные [Ксенофонтов 1992б: 167-168] якуты.

Тувинцы (р. Торхолик): Улы-Кайракан, зимющий на земле и летом возносящийся на небо, бросает молнию разных цветов; кому попадёт в голову, тот становится камом; в кого упадёт белая молния, тот становится ак секту хам (текст записан от шаманки [Потанин 1883: 289 (текст 63ж)]).

Прибайкальские буряты: прежние великие шаманы посвящение на шаманство получали от Хухудой Мэргэна через удары грома – нэрьеэрээр; Хухудой Мэргэн есть бог грома и молнии [Жамцарано 2001: 67].

IV.4. БЫВШИЙ МЕРТВЕЦ – БУДУЩИЙ ШАМАН.

По просьбе отца шаман оживляет ребёнка, умершего несколько лет назад; душа умершего похищается шаманом из жилища духов; шаман вкладывает её в истлевшее тело;

оживший становится шаманом.

Долганы [Попов 1937: 64-66], чукчи [Богораз 1899: 263-270].

Долганы: дочь старика самоеда умерла; он не стал её хоронить, а возил с собой на санях;

старик просил встречных шаманов воскресить её; никто не соглашался; спустя два года после смерти дочки, старик нашёл двух шаманов, которые камлали, но ничего не могли сделать; пожалевший старика прозорливец-шаман увидел сон и рассказал старику, что те шаманы не воскресят девушку; старик пообещал прозорливцу половину своего богатства и дочь, тем самым уговорив его помочь с воскрешением; прозорливец уснул и дошёл до места болезни, затем отправился в другое место; там прозорливец встретил трёх одинаковых девушек, одна из которых была дочерью старика; девушки жили в трёх одинаковых чумах; прозорливец по очереди переночевал в каждом из них, но так и не понял, какая из девушек дочь старика; девушки собрались втроём в одном чуме; заранее спрятавшись, там лежал прозорливец, который подслушал разговор и понял, кто дочь старика; когда девушки заснули, прозорливец унёс старикову дочку из чума; он обнял её, побежал и проснулся; его тело пребывало во сне девять дней; около костей обнаружили девушку, которая не шевелилась; прозорливец уложил ей вовнутрь кости, после чего она ожила и стала дочерью старика; прозорливец взял девушку в жёны; две умершие подруги рассердились, сделали девушку шаманкой и принудили покрыть бубен кожей старухи [Попов 1937: 64-66].

Чукчи: был великий и богатый шаман Мээмгын, жил в срединной земле; его единственный сын Рынтэу умер; Мээмгын искал его по всей земле, обыскивал все вселенные, не мог найти; прошло три года, тело сына всё сгнило; отец послал двух работников к Чесоточному шаману, туда, где небо и змеля сходятся; Мээмгын выбрал им четырёх оленей, запряг их в сани, работников посадил на сани, сам надел узду на оленей, вожжи надел им на руки, заговорил оленям уши и головы, сани и сбрую; окончив заговор, дунул, – полетели они по воздуху как гуси; у Чесоточного сто домов, он лежит издавна в пологе, ибо не может сам пошевелиться; всё тело его покрыто паршами; ещё до прихода работников говорит жене:

«Положи меня у задней стены, дай мне бубен, я немного постучу, посмотрю в бреду»;

постучал, говорит жене: «Свари побольше еды, гости сегодня будут»; работники пришли, рассказали об умершем сыне, стали просить помощи, пообещали награду; там где живёт Чесоточный, около домов ходят не оленьи, а собачьи стада; собаки большие и жирные, не меньше оленей; Чесоточный увидел оленей, стал их разглядывать, сказал, что они – его;

работники стали думать, как поедут обратно, что оленей съедят собаки; шаман узнал их мысли, успокоил их; оленям стал наговаривать в глаза, уши, ноздри, рот; когда окончил, убежали олени, задрав хвостики, как собаки, добежали до собачьего стада, стали нюхать друг друга (собаки и олени); вечером шаман и работники отправились в путь; около его селения есть высокая крутая гора; шаман взял бубен, работники взяли его под руки и понесли на верх горы; шаман сказал им, чтобы ложились спать; когда они заснули, шаман сорвал всю траву вокруг себя и стал плести верёвку, сплёл травяную верёвку, выплел и узды, и вожжи; узды надел на спящих, вожжи взял в руки; дунул, понеслись по воздуху как птицы; опустились на горе около шатра Мээмгына; работники утром проснулись, увидели, что оказались дома; Чесоточный расспросил Мээмгына, где тот искал сына; выяснилось, что не искал во вселенной, которая выше всего есть над нами и которая принадлежит Птичьей женщине; Мээмгын не знал об этой вселенной, Чесоточный отправился туда;

загремел бубном, ушёл вместе с ним внутрь земли; потом далеко за шатром послышался шум; вышел из земли и взвился с бубном вверх, до вселенной Птичьей жены; по дороге миновал три вселенные, запутывал следы; достигнув вселенной Птичьей жены, шаман увидел железный шатёр, у задней стены которого была перевязана железными ремнями по всем суставам душа мальчика; Птичья жена откармливала его себе на пищу; когда шаман прибыл, похитительница улетела добывать мальчику на еду китовую кожу; у дверей были привязаны двое рэккэ (чудовища с медвежью пастью и огромными парусообразными ушами, способными уловить малейший шорох); Чесоточный обернулся комаром, хотел было влететь в шатёр, на него щёлкают зубами – уловили шум крыльев; попробовал залететь оводом – не получилось, белошапкой и бабочкой – тоже; шаман обернулся мясной мухой, полетел в шатёр; рэккэ внимания не обращают, им шорох мясной мухи знаком издавна; шаман развязал мальчика, обернул и его мясной мухой; полетели в свою вселенную, вели кругами следы, как лисица; когда достигли третьей вселенной, догнала их Птичья жена; стала угрожать, потом махнула крыльями; затрепыхался Чесоточный, как сухой лист от вихря; в ответ он вобрал руку в рукав, из рукава мизинцем к небу повёл, сошёл с неба огонь и опалил крылья Птичьей жены; она снова стала махать крыльями, но в них уже не было ветра; шаман ещё раз повёл мизинцем: сошёл с неба огонь и сжёг всю Птичью жену; Чесоточный продолжил путь; сидящие в шатре Мээмгына услышали шум бубна; Чесоточный спустился с неба, вошёл внутрь земли, немного после этого вышел из земли посреди полога; рассказал, что нашё мальчика; позвал своих духов и дал им держать душу; щёлкнул горлом и проглотил кучу гнили перед Мээмгыном; попросили принести новую шкуру; когда её разостлали, Чесоточный харкнул и выхаркнул тело мальчика: кости вошли на место, мясо приросло к костям; опять щёлкнул горлом, проглотил тело, выхаркнул его, обтянул тело новой кожей, загладил все изъяны; в третий раз проглотил и выхаркнул: кровь блеснула на щеках, только что не говорит; Чесоточный взял душу у духов, проглотил и выхаркнул её на тело; прошла сквозь тело, как стрела, вонзилась в стену; Чесоточный сказал, что она не припаивается, т.к. слишком холодное тело; затем проглотил тело, разогрел его в своей утробе, опять выхаркнул; Чесоточный бросил в него душу, мальчик стал произноситт звуки и сел; обрадованный отец предложил Чесоточному на выбор одно из пятнадцати оленьих стад; Чесоточный выбрал пятнисто-серое, самое многочисленное; работники привели оленей, пять дней шло мимо шатра стадо, оно встало вокруг него на три дня пути в глубину; Чесоточный сказал: «Ну, я уезжаю; только пусть все люди войдут в полог и не выходят вон; ибо всё, что будет снаружи, захвачу с собой. А я весьма далёкий! А за парнем смотрите! Я сделал его шаманом бльшим, чем я сам. Но ум его будет склонен на худое. Но берегитесь с этим спорить, ибо вам будет худо»;

Чесоточный ударил в бубен, запел свою песню и двинулся из шатра; тотчас же шум стада и звук песни стали удаляться вверх; как только уехал Чесоточный, Рынтэу стал поступать безумно, обижать людей (насиловать женщин и хватать мужчин за половые члены); ничего с ним сделать не могли; повалят его, начнут вязать, смотрят, а он уже совсем в другом месте; пробовали делать порчу, он собирал в рукавицу все слова тех людей, которые его пытались испортить, в рукавице завязывал и утром раздавал их обратно; отец решил, надо его извести; пошёл на вечернюю сторону к старухе Кэля, договорился с ней; вернувшись домой, отец сказал Рынтэу, чтобы тот принёс гарпун, лежащий за шатром; за дверями стояла Кэля, подняв железный посох навзмах удара; Рынтэу увидел её, вспорхнул гусем, пробил сзади старухи крышку шатра и улетел на сторону ночной темноты; старуха не смогла догнать; на ночной стороне Рынтэу переночевал у филина, тот рассказал, как пройти в светлую землю, миновава старуху Кэлю; Рынтэу переночевал ещё у ворона и вернулся домой; ещё хуже стал он поступать с людьми; отец послал его высватать дочь у Кэля, который живёт на восточной стороне в тёмной земле; Рынтэу высвататал, привёз дочь домой, тотчас же забеременела; у соседей, где увидит ребёнка, тут и съест; люди жалуются отцу, тот послал Рынтэу за дочерью Кэля, который живёт на западной стороне в тёмной земле; Рынтэу и её высватал, привёз домой, она сразу забеременела; в соседних шатрах, где увидит старика, тут и съест; люди жалуются отцу; тот послал Рынтэу за великим ножом (мечом) Кэля, который живёт на северной стороне в тёмной земле; Рынтэу отправился, увидел круглую скалу без дверей; стал кричать, оттуда голос отвечает:

«Войди!»; но двери нет; опять стал кричать, камень раскрылся и впустил его; там жили старик и старуха (кэля), всё жилище было наполнено шкурами песцом, лисиц, горностаев, белок; Рынтэу сказал, что пришёл шаманить, а сам смотрит: нож тут же лежит; зашаманил Рынтэу; шкуры песцов, лисиц, горностаев и белок ожили и стали плясать под стук бубна;

Кэля тоже стали плясать, затем устали, упали, заснули; Рынтэу схватил нож и убежал;

принёс домой нож, повесил над пологом; кто коснётся его рукой, умирает, кто посмотрит, заболеет; а жёны едят детей и стариков; отец отправил Рынтэу за море, в гости к своей сестре; отец зарезал двух белых сук, содрал шкуры и одел невесток, а языки им обвязал крепко; приехал Рынтэу, ему сказали, что жёны из-за скуки уехали по домам; а две суки так и ходят вокруг Рынтэу; он развяза им языки, они заговорили; содрал и собачину, снова стали ему жёнами; сильнее прежнего стали истреблять людей; отец пошёл на сторону восхода, нашёл старушку Кэрэк; по дороге сказала старуха с порчей отцу, что если застанут его в пологе, то ладно; если застанут на дворе, надо сказать ему, чтобы вошёл в полог, а когда войдёт, надо чтобы тотчас же вышел; пришли домой, сын работал снаружи; отец пригласил его в полог; когда Рынтэу вошёл, отец сказал ему выйти наружу; старушка Кэрэк создала волшебством одну вселенную внутри полога, другую вселенную внутри шатра, третью вселенню снаружи; Рынтэу вышел из полога, пошёл вперёд, потеряв ум; у берега были морские утёсы, на них – каменные отростки прямо над водой; на одном из них очутился Рынтэу, тогда очнулся; место незнакомое, сойти нельзя; просидел два дня, мимо пролетал ворон, который в обмен на всех живых дома рассказал Рынтэу, как выбраться отсюда и попасть на землю, где на старых кочевищах необходимо найти иглу и напёрсток;

над ними дома нужно совершить служение с помощью бубна, на который по дороге домой надо натянуть шкуру большого жука; Рынтэу прыгнул на проплывающую мимо кокору;

пристав к каменистому берегу, зажмурил глаза, собрал в горсть дресвы и стал пересыпать камешки из руки в руку; когда ощутил, что они мягкие, как морошка, бросил через голову;

его подхватило, понесло по верху и перенесло за море; опять пристал к каменистому берегу, сделал то же самое, что и раньше, с дресвой; его подвхватило, перенесло по верху и перенесло в его землю; Рынтэу объявил, что на следующий день будет служение, построил огромный шатёр; собрались люди со всех сторон; стал он шаманить на своём маленьком бубне, а старуха Кэрэк устроила подножие из опрокинутого котла и, взобравшись на него, давала Рынтэу певучие ответы; собрались все мужчины, женщины и дети; только одной сиротке Рынтэу приказал остаться снаружи; она вышла, тогда он сказал: «Сюда игла»;

сверху сквозь трубу спустилась игла, как на ниточке; Рынтэу сказал, что пусть возьмёт её та, кому она подходит по руке; женщины стали тянуть руки, игла уклонялась, не давалась им; Рынтэу сказал, что если никто не может взять, то пусть её уберут обратно; иглу утянуло вверх; та же история произошла с напёрстком; затем сверху спустилась бусина, как ягода морошки, укреплённая на серебрянной нити; женщины потянули к ней руки, схватили за нить; кому не досталось места, те хватали за руки соседок; Рэнтэу ударил в бубен и запел о договорённости с вороном; затем подпрыгнул вверх, выпрыгнул через дымовое отверстие; бубен его вырос, застрял в отверстии и закрыл его собой; двери и выходы из дома исчезли; колотушка сама стала стучать в бубен; бусина стала расти, теснить людей; в итоге она наполнила весь дом, сжимая людей; лопнули и распались связи дома, полилась кровавая река; остались на земле только двое, Рынтэу и сиротка; он женился на ней, от них снова размножился человеческий род [Богораз 1899: 263-270].

IV.5. ДЕТИ-НАЙДЕНЫШИ – БУДУЩИЕ ШАМАНЫ.

Дети-найдёныши становятся шаманами.

Подкаменнотунгусские эвенки [Василевич 1966: 147-148, 304-305 (текст № 18)], прибайкальские буряты [Потанин 1883: 114].

Подкаменнотунгусские эвенки (п. Полигус, Байкитский р-н, Эвенкийский национальный окр., Красноярский край): шаман Бакадя (Найдёныш) мог превращаться в духа-мэлкен (невидимку); на стойбище жил другой шаман; рано утром послышался плач ребёнка; много дней все слышали звук, но никто не видел его источник; шаман покамлал и сказал, что это не ребёнок, а шаман, превратившийся в ребёнка; шаман повёл людей искать плачущего, с собой не взяли вдовца; нашли плачущего ребёнка в люльке, которая висела на лиственнице; шаман, камлая, подпилил дерево, ребёнка взяли и унесли домой; там ему сделали колыбель; за семь дней ребёнок стал взрослым человеком и опять стал шаманить;

во время камлания ему подыскали имя – Бакадя; Бакадя много лет лечил людей; зимой Бакадя поссорился с другим шаманом из-за духов-помощников; они устроили состязание:

расчистили от снега лёд на реке, сели друг от друга на расстоянии слышимости звука речи, надели шаманские плащи и разговаривали между собой неделю; наступил сильный мороз;

о том, что шаманы живы, сообщали колокольчики, которые брякали на их плащах; Бакадя звонил пять дней, другой шаман на пятый день перестал звонить, замёрз; Бакадя звонил ещё два дня, затем пошёл к жене; шаман сказал жене, что они оба должны превратиться в птиц и исчезнуть, так как на этом месте им жить нельзя; шаман предложил лететь на край земли, на море, при этом он велел жене не брать железные подвески на одежде; жена забыла его требование и оставила железный игольник в своём поясе; Бакадя полетел с женой и уронил её на землю; она пропала, а Бакадя остался мэлкэном [Василевич 1966:

147-148, 304-305 (текст № 18)].

Прибайкальские буряты: шаманка Асуйхан, мать шамана Андобара, нашла двух мальчиков, которые были закованы в люльках; шаманка приняла их и полюбила более родных детей; один из них, Андобара, оставил шаманку и ушёл; шаманка пошла за ним и прокляла его: «Если будешь ходить в лесу, будешь Урянха, если будешь по скалам ходить, будешь Хамногынь»; Андобара зашёл на север, там урянха угощали его головами тальменя; когда Андобара оказался у бурят, его кормили головами коз; Андобара был хорошим шаманом; он убил оленя, принадлежащего другому шаману; этот шаман погнался за Андобарой; тот, убегая, скрылся в юрте Хан-джиргай-хан-ноин-баабая; хозяин оленя стал требовать выдачи Андобары; хан сказал: «Возьми его в виде андобара»; хозяин оленя отказался и ушёл, сказав: «Если хочешь так возьми его себе»; хан сделал Андобара онгоном [Потанин 1883: 114].

IV.6. ДЕТИ-ПТЕНЦЫ.

Шаманы рождаются в виде птиц (воронов).

Центральные якуты [Ксенофонтов 1992а: 80-81].

Центральные якуты: красивая девушка пошла искать табун кобылиц; по дороге ей повстречался незнакомый человек, который ехал на белой лошади с восточной стороны;

после краткого разговора девушка вступила с этим мужчиной в любовную связь;

незнакомец признаётся, что он сын божества Хаара-Суорона, живущего в верхней стране;

мужчина говорит девушке, что она зачала от него двух сыновей, не знающих смерти и болезней до установленных сроков; он велит ей разрешиться, лёжа на шкуре грязнопёстрого коня, найти поляну с озером, на которой растёт трёхразвильчатая лиственница;

около этого дерева девушка должна родить; мужчина предупредил, что родятся два птенца, чёрные воронята, которые вылетят и сядут на нижние ветки лиственницы; по словам мужчины, девушке необходимо будет обойти вокруг дерева три раза, ударяя по нему нижней своей одеждой, после чего воронята кувырком упадут на разостланную шкуру, затем их нужно засунуть в левой половине юрты у изголовья нижней балки; мужчина рассказал, что через трое суток они заплачут по-детски и превратятся в мальчиков;

младший станет сильным шаманом, когда ему исполнится сорок лет, а старший – на сорок первом году; после этой речи дух верхней страны исчез, а его предсказание исполнилось [Ксенофонтов 1992а: 80-81].

IV.7. ЧУДЕСНЫЙ БЫСТРЫЙ РОСТ.

Ребёнок-шаман становится взрослым за несколько дней.

Подкаменнотунгусские эвенки [Василевич 1966: 147-148, 304-305 (текст № 18)].

Подкаменнотунгусские эвенки (п. Полигус, Байкитский р-н, Эвенкийский национальный окр., Красноярский край): шаман Бакадя (Найдёныш) мог превращаться в духа-мэлкен (невидимку); на стойбище жил другой шаман; рано утром послышался плач ребёнка; много дней все слышали звук, но никто не видел его источник; шаман покамлал и сказал, что это не ребёнок, а шаман, превратившийся в ребёнка; шаман повёл людей искать плачущего, с собой не взяли вдовца; нашли плачущего ребёнка в люльке, которая висела на лиственнице; шаман, камлая, подпилил дерево, ребёнка взяли и унесли домой; там ему сделали колыбель; за семь дней ребёнок стал взрослым человеком и опять стал шаманить;

во время камлания ему подыскали имя – Бакадя; Бакадя много лет лечил людей; зимой Бакадя поссорился с другим шаманом из-за духов-помощников; они устроили состязание:

расчистили от снега лёд на реке, сели друг от друга на расстоянии слышимости звука речи, надели шаманские плащи и разговаривали между собой неделю; наступил сильный мороз;

о том, что шаманы живы, сообщали колокольчики, которые брякали на их плащах; Бакадя звонил пять дней, другой шаман на пятый день перестал звонить, замёрз; Бакадя звонил ещё два дня, затем пошёл к жене; шаман сказал жене, что они оба должны превратиться в птиц и исчезнуть, так как на этом месте им жить нельзя; шаман предложил лететь на край земли, на море, при этом он велел жене не брать железные подвески на одежде; жена забыла его требование и оставила железный игольник в своём поясе; Бакадя полетел с женой и уронил её на землю; она пропала, а Бакадя остался мэлкэном [Василевич 1966:

147-148, 304-305 (текст № 18)].

IV.8. ШАМАН – РОДСТВЕННИК БОГОВ.

Некоторый шаман является родственником божества (мужем, сыном и т.п.). См. также мотивы III.11 «Шаман – родственник смерти», IV.9 «Шаман – сын божества», IV. «Небесная жена шамана».

Ненцы [Попов 1944: 91-92; Лехтисало 1998: 11-12], нганасаны [Ламбер 1994], кеты [Donner 1933: 94; Алексеенко 1981: 118; 2001: 103-104 (текст 44); 107-108 (текст 46)], прибайкальские буряты [Жамцарано 2001: 74], центральные якуты [Ксенофонтов 1992а: 80Ср. у чукчей [Богораз 1899].

Ненцы: ворожей после ударов бубна отправился на небо к Нуму; тот сказал, что не приглашал ворожея к себе, и велел идти ему к Нга (смерти), в зятья; после семидневных подземных скитаний ворожей попал к хижине Нга; тот не собирался отдавать ни одну из своих семерых дочерей, а велел оставить ворожея у себя слугой, в противном случае он бы его сожрал; после семидневной борьбы у Нга кончились силы, и он сказал: «Пожалуйста, освободи меня, не убивай! Я дам тебе самую младшую дочь. Оставайся впредь у меня помощником. Если ворожей в Верхнем мире ворожит с умом, то я освобождаю больного»;

так ворожей стал зятем смерти; затем ворожей со своей женой спустился ещё дальше, где теперь сидит с землёй в руке; он называется Земляной старик [Лехтисало 1998: 11-12].

Енисейские ненцы: у шаманов духом-женой являлась одна из дочерей северного сияния [Попов 1944: 91-92].

Кеты: dg женился на hoze.dm, которая была дочерью женщины из загробного мира; по какой-то причине они должны были отправиться на небо; по пути женщина родила мальчика (dode-hip); они встретили двух чудовищ (гром) и семерых других чудовищ, которых убили пальмой; последнее чудовище, которое было матерью грома и меньшим по размеру, оказалось худшим противником; чум мужа и жены был сожжён и они вместе с ним; мальчик полетел, спустился вниз и превратился в гагару с чёрным горлом; перед смертью отец указал сыну на свою реку; та река – это река kios sis наших дней, на которой люди приносят жертвы и где живут сильнейшие шаманы; упавший мальчик кричал, спрашивая где река; незнакомые люди убили его как обычную гагару, а затем съели; после этого все они, и мужчины, и женщины, забеременели; все мужчины погибли из-за этого;

женщины родили детей, которые все стали шаманами; таким образом шаманы были принесены в этот мир; от духа гагары все остальные были рождены; именно поэтому шаман никогда не ест гагару с чёрным горлом [Donner 1933: 94].

Кеты: Дого поднялся наверх; Есь его пытает – правда ли, что он семью мыслями ходит, всё исполнить может; Есь попросил принести ему для еды птицу еккыт; Дого сходил, принёс;

Есь начал есть, кости в Дого кидает, хочет его ранить; Дого увёртывается, ловит кости на лету, в Еся кидает, попадает – только кровь брызжет; Есь сказал, что вспотел, признал, что сила Дого больше, и послал его к Тыгылам, чтобы принести костяной сюк; за это Есь пообещал Дого свою дочь [вероятно, рождённую Хоседам. – Е. Д.]; Дого взял рыбы и мяса и полетел; прилетев к Тыгылам, Дого бросил её волкам-стражам еду и вошёл в дом;

Тыгылам сидит на сюке, разложив на нём постель, скоблит её; у Дого с собой был еккыт, от которого дом накалился; Тыгылам стало жарко, вспотела вся, сидеть на сюке не может, скатилась с него – сюк гладким стал; Дого схватил его и понёс к Есю; тот отдал ему дочь [Алексеенко 2001: 103-104 (текст 44)].

Кеты: шаман Дог жил, когда народился первый снег; на зиму, как лебедь, летал к Томам и там зимовал; когда он возвращался, люди делали ему чум с двумя входами, один против другого; Дог с верхней стороны влетает, с другой вылетает; круг до солнца делает, снова в дверь сверху залетает; когда в седьмой раз залетел, жена на него новый белый платок накинула; подняла платок – там человек, Дог; пока он зимовал у Томам, его сын умер; Дог спросил свою бабу, она ответила, что сына утащила Хоседам; Дог попросил своих людей сделать ему петлю из железа; люди поленились и сделали петлю из черёмухового лыка;

зная, что идёт Дог, Хоседам привязала над входом камень, чтобы тот упал и убил шамана;

Дог задел камень альдонем, который был у него на шаманской короне; камень лопнул; Дог спрашивает Хоседам о сыне, она говорит, что не знала, что это его сын; Дог накинул ей на шею петлю, но затянуть не смог – петля не железная, лопнула; тогда Дог ударил Хоседам в висок своей лопаткой; Хоседам говорит: «К тебе семь оленей сверху спустятся, на них ты к Есю поднимешься»; Дог не расслышал и спросил свою затылочную жену, что сказала мать; жена пожалела свою мать и обманула Дога, сказав, что Хоседам ничего не говорила;

если бы Дог узнал правду, он бы вернулся, её прикончил; сверху спустились семь оленей, Дог сказал своим людям, что будем аргишить; своей жене он велел взять с собой только чистое бельё; они аргишили, Дог думал – по земле идут, а их тучей подняло вверх, где громы ходят; лесом там идут; Хоседам сделала так, что половина деревьев в том лесу железная; люди стали безуспешно рубить дрова, Дог пошаманил и сказал им, какие дрова нужно рубить; когда они поднялись на небо, нарта бабы Дога застряла: она не послушалась своего мужа, взяла с собой грязные штаны; она дёрнула нарту, суклам нарты застряла; до сих пор торчит, иногда её на небе видно; когда люди ночевали, стали греметь громы; у Дога и его сына были пальмы, наконечник пальмы сына – из меди; но ведь ещё раньше Дог велел своим людям делать железные наконечники; Дог убил шесть маленьких громов;

пришла Мать громов, Дог схватил пальму сына, но медный наконечник расплавился; люди стали погибать; когда чум Дога загорелся, он поднял берестяную покрышку, толкнул сына в гагарью шкуру и отправил вниз, туда, где сосновая река (Келлог); сын перепутал, полетел на Сым; там он прилетел на озеро к югам, которые стали гонять его на ветках; сын Дога кричал, говорил, кто он, что ему надо в Келлог, и предупреждал, что юги погибнут, если убьют его; юги не понимают его языка, лишь один старик кричал, что сына Дога не надо убивать; юги убили гагару, подняли её, она тяжёлая, а внутри всё медное; юги поняли, что это был сын Дога; на утро один тот старик встал – остальные мёртвые; так все юги и пропали; если бы сын Дога жив остался, он бы за отца Хоседам убил и наш народ не кончался, большой был бы [Алексеенко 2001: 107-108 (текст 46)].

Прибайкальские буряты: одна девушка забеременела от божества (hаатай болоо); хотя она не имела сношения с мужчиной, родители оскорбились её поведением (думали, что она имела дело), и когда надо было родить, крепко-накрепко заперев юрту, оставили её одну;

Мэндэ из рода Ханьйид был табунщиком у одного богача; он услышал крик и плач в юрте;

взобрался на юрту, посмотрел – лежит девушка, всю ее раздуло; она говорит: «Прийди, ложись рядом, тогда я рожу»; Мэндэ отворил двери и исполнил просьбу девушки;

божественный мальчик родился, ибо он ждал, чтоб был исполнен человеческий обычай;

мальчик сделался великим шаманом по имени Эргэл Буга, считался сыном Мэндэ (Мэндэйн хбн Эргэл буга); он перед смертью сшил хорьковую шубу и тем принес жертву своему бурхану; потому теперь почитают его шаманы Полонгото бурханом – богом с хорьком [Жамцарано 2001: 74].

Центральные якуты: красивая девушка пошла искать табун кобылиц; по дороге ей повстречался незнакомый человек, который ехал на белой лошади с восточной стороны;

после краткого разговора девушка вступила с этим мужчиной в любовную связь;

незнакомец признаётся, что он сын божества Хаара-Суорона, живущего в верхней стране;

мужчина говорит девушке, что она зачала от него двух сыновей, не знающих смерти и болезней до установленных сроков; он велит ей разрешиться, лёжа на шкуре грязнопёстрого коня, найти поляну с озером, на которой растёт трёхразвильчатая лиственница;

около этого дерева девушка должна родить; мужчина предупредил, что родятся два птенца, чёрные воронята, которые вылетят и сядут на нижние ветки лиственницы; по словам мужчины, девушке необходимо будет обойти вокруг дерева три раза, ударяя по нему нижней своей одеждой, после чего воронята кувырком упадут на разостланную шкуру, затем их нужно засунуть в левой половине юрты у изголовья нижней балки; мужчина рассказал, что через трое суток они заплачут по-детски и превратятся в мальчиков;

младший станет сильным шаманом, когда ему исполнится сорок лет, а старший – на сорок первом году; после этой речи дух верхней страны исчез, а его предсказание исполнилось [Ксенофонтов 1992а: 80-81].

IV.9. ШАМАН – СЫН БОЖЕСТВА.

Шаман является сыном некоторого божества.

Прибайкальские буряты [Жамцарано 2001: 74], центральные якуты [Ксенофонтов 1992а:

80-81].

Прибайкальские буряты: одна девушка забеременела от божества (hаатай болоо); хотя она не имела сношения с мужчиной, родители оскорбились её поведением (думали, что она имела дело), и когда надо было родить, крепко-накрепко заперев юрту, оставили её одну;

Мэндэ из рода Ханьйид был табунщиком у одного богача; он услышал крик и плач в юрте;

взобрался на юрту, посмотрел – лежит девушка, всю ее раздуло; она говорит: «Прийди, ложись рядом, тогда я рожу»; Мэндэ отворил двери и исполнил просьбу девушки;

божественный мальчик родился, ибо он ждал, чтоб был исполнен человеческий обычай;

мальчик сделался великим шаманом по имени Эргэл Буга, считался сыном Мэндэ (Мэндэйн хбн Эргэл буга); он перед смертью сшил хорьковую шубу и тем принес жертву своему бурхану; потому теперь почитают его шаманы Полонгото бурханом – богом с хорьком [Жамцарано 2001: 74].

Центральные якуты: красивая девушка пошла искать табун кобылиц; по дороге ей повстречался незнакомый человек, который ехал на белой лошади с восточной стороны;

после краткого разговора девушка вступила с этим мужчиной в любовную связь;

незнакомец признаётся, что он сын божества Хаара-Суорона, живущего в верхней стране;

мужчина говорит девушке, что она зачала от него двух сыновей, не знающих смерти и болезней до установленных сроков; он велит ей разрешиться, лёжа на шкуре грязнопёстрого коня, найти поляну с озером, на которой растёт трёхразвильчатая лиственница;

около этого дерева девушка должна родить; мужчина предупредил, что родятся два птенца, чёрные воронята, которые вылетят и сядут на нижние ветки лиственницы; по словам мужчины, девушке необходимо будет обойти вокруг дерева три раза, ударяя по нему нижней своей одеждой, после чего воронята кувырком упадут на разостланную шкуру, затем их нужно засунуть в левой половине юрты у изголовья нижней балки; мужчина рассказал, что через трое суток они заплачут по-детски и превратятся в мальчиков;

младший станет сильным шаманом, когда ему исполнится сорок лет, а старший – на сорок первом году; после этой речи дух верхней страны исчез, а его предсказание исполнилось [Ксенофонтов 1992а: 80-81].

IV.10. НЕБЕСНАЯ ЖЕНА ШАМАНА.

У шамана есть жена, происходящая из иного мира (чаще всего – верхнего).

Ненцы [Попов 1944: 91-92; Лехтисало 1998: 11-12], нганасаны [Ламбер 1994], кеты [Donner 1933: 94; Алексеенко 1981: 118; 2001: 103-104 (текст 44); 107-108 (текст 46)], северные селькупы [Пелих 1998: 67-68]. Ср. у чукчей [Богораз 1899].

Ненцы: ворожей после ударов бубна отправился на небо к Нуму; тот сказал, что не приглашал ворожея к себе, и велел идти ему к Нга (смерти), в зятья; после семидневных подземных скитаний ворожей попал к хижине Нга; тот не собирался отдавать ни одну из своих семерых дочерей, а велел оставить ворожея у себя слугой, в противном случае он бы его сожрал; после семидневной борьбы у Нга кончились силы, и он сказал: «Пожалуйста, освободи меня, не убивай! Я дам тебе самую младшую дочь. Оставайся впредь у меня помощником. Если ворожей в Верхнем мире ворожит с умом, то я освобождаю больного»;

так ворожей стал зятем смерти; затем ворожей со своей женой спустился ещё дальше, где теперь сидит с землёй в руке; он называется Земляной старик [Лехтисало 1998: 11-12].

Енисейские ненцы: у шаманов духом-женой являлась одна из дочерей северного сияния [Попов 1944: 91-92].

Кеты: dg женился на hoze.dm, которая была дочерью женщины из загробного мира; по какой-то причине они должны были отправиться на небо; по пути женщина родила мальчика (dode-hip); они встретили двух чудовищ (гром) и семерых других чудовищ, которых убили пальмой; последнее чудовище, которое было матерью грома и меньшим по размеру, оказалось худшим противником; чум мужа и жены был сожжён и они вместе с ним; мальчик полетел, спустился вниз и превратился в гагару с чёрным горлом; перед смертью отец указал сыну на свою реку; та река – это река kios sis наших дней, на которой люди приносят жертвы и где живут сильнейшие шаманы; упавший мальчик кричал, спрашивая где река; незнакомые люди убили его как обычную гагару, а затем съели; после этого все они, и мужчины, и женщины, забеременели; все мужчины погибли из-за этого;

женщины родили детей, которые все стали шаманами; таким образом шаманы были принесены в этот мир; от духа гагары все остальные были рождены; именно поэтому шаман никогда не ест гагару с чёрным горлом [Donner 1933: 94].

Кеты: Дого поднялся наверх; Есь его пытает – правда ли, что он семью мыслями ходит, всё исполнить может; Есь попросил принести ему для еды птицу еккыт; Дого сходил, принёс;

Есь начал есть, кости в Дого кидает, хочет его ранить; Дого увёртывается, ловит кости на лету, в Еся кидает, попадает – только кровь брызжет; Есь сказал, что вспотел, признал, что сила Дого больше, и послал его к Тыгылам, чтобы принести костяной сюк; за это Есь пообещал Дого свою дочь [вероятно, рождённую Хоседам. – Е. Д.]; Дого взял рыбы и мяса и полетел; прилетев к Тыгылам, Дого бросил её волкам-стражам еду и вошёл в дом;

Тыгылам сидит на сюке, разложив на нём постель, скоблит её; у Дого с собой был еккыт, от которого дом накалился; Тыгылам стало жарко, вспотела вся, сидеть на сюке не может, скатилась с него – сюк гладким стал; Дого схватил его и понёс к Есю; тот отдал ему дочь [Алексеенко 2001: 103-104 (текст 44)].

Кеты: шаман Дог жил, когда народился первый снег; на зиму, как лебедь, летал к Томам и там зимовал; когда он возвращался, люди делали ему чум с двумя входами, один против другого; Дог с верхней стороны влетает, с другой вылетает; круг до солнца делает, снова в дверь сверху залетает; когда в седьмой раз залетел, жена на него новый белый платок накинула; подняла платок – там человек, Дог; пока он зимовал у Томам, его сын умер; Дог спросил свою бабу, она ответила, что сына утащила Хоседам; Дог попросил своих людей сделать ему петлю из железа; люди поленились и сделали петлю из черёмухового лыка;

зная, что идёт Дог, Хоседам привязала над входом камень, чтобы тот упал и убил шамана;

Дог задел камень альдонем, который был у него на шаманской короне; камень лопнул; Дог спрашивает Хоседам о сыне, она говорит, что не знала, что это его сын; Дог накинул ей на шею петлю, но затянуть не смог – петля не железная, лопнула; тогда Дог ударил Хоседам в висок своей лопаткой; Хоседам говорит: «К тебе семь оленей сверху спустятся, на них ты к Есю поднимешься»; Дог не расслышал и спросил свою затылочную жену, что сказала мать; жена пожалела свою мать и обманула Дога, сказав, что Хоседам ничего не говорила;

если бы Дог узнал правду, он бы вернулся, её прикончил; сверху спустились семь оленей, Дог сказал своим людям, что будем аргишить; своей жене он велел взять с собой только чистое бельё; они аргишили, Дог думал – по земле идут, а их тучей подняло вверх, где громы ходят; лесом там идут; Хоседам сделала так, что половина деревьев в том лесу железная; люди стали безуспешно рубить дрова, Дог пошаманил и сказал им, какие дрова нужно рубить; когда они поднялись на небо, нарта бабы Дога застряла: она не послушалась своего мужа, взяла с собой грязные штаны; она дёрнула нарту, суклам нарты застряла; до сих пор торчит, иногда её на небе видно; когда люди ночевали, стали греметь громы; у Дога и его сына были пальмы, наконечник пальмы сына – из меди; но ведь ещё раньше Дог велел своим людям делать железные наконечники; Дог убил шесть маленьких громов;

пришла Мать громов, Дог схватил пальму сына, но медный наконечник расплавился; люди стали погибать; когда чум Дога загорелся, он поднял берестяную покрышку, толкнул сына в гагарью шкуру и отправил вниз, туда, где сосновая река (Келлог); сын перепутал, полетел на Сым; там он прилетел на озеро к югам, которые стали гонять его на ветках; сын Дога кричал, говорил, кто он, что ему надо в Келлог, и предупреждал, что юги погибнут, если убьют его; юги не понимают его языка, лишь один старик кричал, что сына Дога не надо убивать; юги убили гагару, подняли её, она тяжёлая, а внутри всё медное; юги поняли, что это был сын Дога; на утро один тот старик встал – остальные мёртвые; так все юги и пропали; если бы сын Дога жив остался, он бы за отца Хоседам убил и наш народ не кончался, большой был бы [Алексеенко 2001: 107-108 (текст 46)].

Северные селькупы: шаман Моньга на туче поднялся на небо, женился на Пумыль-нееля – дочери Пари-нума; стал перевозить на небо и свою земную семью; протаскивая нарты сквозь отверстие в небе, уронил маленького сына; успел вызвать силу земли, она удержала мальчика в воздухе; он долго провисел с раскинутыми руками; снизу от земли шел тёмный свет, с неба – белое сияние; спина мальчика стала чёрной, а брюхо – белым, руки превратились в крылья, он стал гагарой; Пари-нум велел гагаре нырнуть в море и достать землю, пообещав вернуть человеческий облик; гагара не смогла этого сделать, осталась птицей [Пелих 1998: 67-68. Цит. по: Берёзкин 2011].

V. ШАМАН И ДЕРЕВО

V.1. ШАМАНСКОЕ ДЕРЕВО.

Рождение, становление, последующая жизнь и смерть шамана так или иначе связаны с определённым деревом либо несколькими деревьями.

Энцы [Лабанаускас 2002б: 219-223], ненцы [Лехтисало 1998: 119], нганасаны [Грачёва 1981: 73-74], долганы [Попов 1937: 59-62], кеты [Анучин 1914: 64; МЛЭ 2009], подкаменнотунгусские эвенки [Василевич 1966: 147-148, 304-305 (текст № 18);

Ксенофонтов 1992а: 91-93] и эвенки юга Якутии [Романова, Мыреева 1971: 321- (тексты 10, 11)], теленгиты [Потанин 1883: 327-328 (текст 77а); Яданова 2006: (текст № 8)], буряты [Потанин 1883: 168; Сказания бурят 1890: 123-124 (текст LI);

Агапитов, Хангалов 1958: 363-364; Румянцев 1969: 86; Михайлов 1996: 62-63], северозападные (либо долганы) [Васильев 1910: 286], вилюйские [Ксенофонтов 1992а: 62-65] и центральные [Ксенофонтов 1992а: 41-42, 50, 52, 80-81, 167-168; 1992б: 241-242; Эргис 1960: 259-262 (текст № 182)] якуты, нанайцы [Шимкевич 1896: 8-11; Лопатин 1922: 237Сем 1996: 134-136; Тураев 2003: 183].

Энцы: сын шамана Дели увидел сон, в котором слышал голос Бога; Бог рассказал ему, что где-то есть священная ель с семью разветвлениями; эта ель качалась на ветру и пела, обращаясь к сыну шамана, она звала его; спустя некоторое время сын шамана увидел во сне дорогу, по которой можно было аргишить к священному месту; шаман и его люди достигают нужного места; шаман вместе с сыном пошёл в лес, чтобы найти подходящий материал для изготовления священной санки; они сделали специальные заготовки, дерево рубил только сам шаман; когда вечером шаман и его сын вернулись в чум, они обратили внимание на две сопки, поросшие елью; там сын шамана увидел свет от ели, которая ему снилась; на следующий день шаман приступил к изготовлению священной санки, он всё делал сам, а сын только сидел рядом и говорил отцу, как что делать; по указанию сына шаман поставил санку подальше от чума, там, где земля была совершенно чистая; утром сын шамана рассказал о своём очередном сне, в котором слышал пение священной ели;

сын шамана требует забить трёхгодовалого оленя; оленя забивают, его кровью обмазывают все части священной санки; всю санку накрыли шкурой убитого оленя; после этого сын сказал шаману, чтобы тот запряг в санку двух оленей и отвёз её к тем сопкам, где в прошлый раз видели ель, от которой исходил свет; шаман сделал всё так, как велел сын;

затем шаман сделал для сына бубен, а мать тем временем сшила шаманскую парку и шапку; когда всё было готово, сын шамана начал своё первое камлание; шаман Дели слушал пение сына и ничего не мог понять; сын закончил петь, отложил бубен и рассказал отцу, что священная санка теперь уже не пустая – в ней есть хозяин Нумгыпой, который будет идолом их рода; сын велел отцу поехать к санке, заглянуть вовнутрь, но только через медные очки и одним глазом; только отец мог смотреть на хозяина священной санки;

шаман выполнил веление сына; как только шаман увидел Нумгыпоя, оленья шкура сама свернулась; шаман ощупал её и убедился, что внутри есть идол; перед возвращением на прежнее стойбище шаман и его люди забили оленя; через несколько лет шаман Дели умер, священная санка с идолом осталась сыну, и он возил её везде, где бы ни аргишил; когда он тоже умер, у него не было сыновей, поэтому санка с идолом была положена рядом с его могилой-мэро [Лабанаускас 2002б: 219-223].

Долганы: кочевали старший удалец и младший удалец, который желал жену первого;

когда они приехали к кочевникам, младший удалец пошёл в чум, где камлал шаман; удалец оскорбляет шамана, тот говорит, что удальцу предстоит опасная встреча с привязанным к трём лиственницам медведем; удальцы откочевали; младший удалец, сделав из гнилого дерева медведя, выпустил его вперед; медведь превратился в большого зверя, удалец пристрелил его из лука; затем, продолжая ехать, удалец сделал из дерева орла, который улетает и садится на дерево; удалец пристрелил и его; после этого удалец сделал и убил сокола; по дороге повстречался большой медведь, привязанный цепями к трём лиственницам; увидев людей, медведь разорвал цепи и пошёл на них; младший удалец хотел выстрелить из лука, но старший обсмеял его; младший удалец убил медведя краем ладони; затем он поехал на то место, где камлал шаман; там уже давно сделали для шаман гроб; спустя несколько лет удальцы остановились около одного стойбища; старший удалец зашёл в чум, в котором камлал шаман; шаман сказал, что удалец встретит медведя, от которого, возможно, погибнет; шаман предупредил, что если удалец его убьёт, то через три года он придёт и съест удальца; удальцы встретили медведя, старший убил его краем ладони; младший удалец вернулся к тому шаману; ему уже делали гроб, но он был ещё жив; младшему удальцу шаман пообещал, что придёт через три года и съест старшего удальца; через три года послышались громкие звуки бубна, младший шаман поехал к соседям и увидел умершего три года назад шамана, который сказал, что придёт ночью к старшему удальцу; младший удалец передал старшему слова шамана и пообещал помочь;

утром младший удалец обнаружил, что его соседа нет в чуме; умирающего соседа нашли на улице, он рассказал, что его забодали рогами двое мать-зверей, и велел младшему удальцу взять его жену; воскресший шаман тоже умер, так как погибший удалец ножом поранил настоящих мать-зверей; противники шаманов делали из дерева медведя, птиц и, внедрив туда духов шамана, убивали их; в старину духи шаманов ходили открыто, но из-за того, что человек умел побеждать их, стали невидимыми [Попов 1937: 59-62].

Кеты: на каждом из небес, за исключением первых двух, стоит шаманское дерево; на них сидят духи в виду птиц, которые, по просьбе шамана, если он сам не в состоянии подняться на следующее небо, поднимаются дальше и узнают всё нужное шаману [Анучин 1914: 64].

Кеты (Келлог): шамана забрали на войну; уезжая из дома, он показал одно место и сказал:

«Если там появится крест – значит, я умер»; однажды в дерево ударила молния, оно сломалось, появился крест; шаман умер; рассказчик видел этот крест сам [МЛЭ 2009:

Ю.М. Сутлин].

Илимпийские либо подкаменнотунгусские эвенки Ингаарыкта): на границе дня и ночи стоит дерево; на нём в девяти суках имеются гнёзда, одно выше другого; в этих гнёздах воспитываются души шаманов [Ксенофонтов 1992а: 91].

Илимпийские либо подкаменнотунгусские эвенки Ингаарыкта): наверху есть дерево тууру, на котором воспитываются души шаманов; чем выше гнездо, в котором шаман воспитывался, тем сильнее он будет; ободок шаманского бубна откалывается от лиственницы, а само дерево продолжает стоять в воспоминание о тууру; в память о тууру шаман при каждом камлании водружает на дворе около чума дерево с одной или несколькими перекладинами; по этому дереву шаман поднимается на небо [Ксенофонтов 1992а: 92-93].

Подкаменнотунгусские эвенки (п. Полигус, Байкитский р-н, Эвенкийский национальный окр., Красноярский край): шаман Бакадя (Найдёныш) мог превращаться в духа-мэлкен (невидимку); на стойбище жил другой шаман; рано утром послышался плач ребёнка; много дней все слышали звук, но никто не видел его источник; шаман покамлал и сказал, что это не ребёнок, а шаман, превратившийся в ребёнка; шаман повёл людей искать плачущего, с собой не взяли вдовца; нашли плачущего ребёнка в люльке, которая висела на лиственнице; шаман, камлая, подпилил дерево, ребёнка взяли и унесли домой; там ему сделали колыбель; за семь дней ребёнок стал взрослым человеком и опять стал шаманить;

во время камлания ему подыскали имя – Бакадя; Бакадя много лет лечил людей; зимой Бакадя поссорился с другим шаманом из-за духов-помощников; они устроили состязание:

расчистили от снега лёд на реке, сели друг от друга на расстоянии слышимости звука речи, надели шаманские плащи и разговаривали между собой неделю; наступил сильный мороз;

о том, что шаманы живы, сообщали колокольчики, которые брякали на их плащах; Бакадя звонил пять дней, другой шаман на пятый день перестал звонить, замёрз; Бакадя звонил ещё два дня, затем пошёл к жене; шаман сказал жене, что они оба должны превратиться в птиц и исчезнуть, так как на этом месте им жить нельзя; шаман предложил лететь на край земли, на море, при этом он велел жене не брать железные подвески на одежде; жена забыла его требование и оставила железный игольник в своём поясе; Бакадя полетел с женой и уронил её на землю; она пропала, а Бакадя остался мэлкэном [Василевич 1966:

147-148, 304-305 (текст № 18)].

Эвенки юга Якутии: сама:н буддэкин, мо:н эпкэрэ:вки: (когда умирает шаман, (его) дерево засыхает) [Романова, Мыреева 1971: 321-322 (текст 10)].

Эвенки юга Якутии: сагди: мо: ти:ктэкин, сама:н буддэн (если упадёт старое дерево, умер шаман) [Романова, Мыреева 1971: 321-322 (текст 11)].

Теленгиты (Чуйская степь): Кайракан был прежде охотником; его настоящее имя – Кашка Буурул; он охотился на вершинах рек Катуни, Сумулты, Кабак, Кадрин, Ту Абаган; на одном озере он встретил муйгака (моралуху) и хотел убить его; перед ним предстал седой старик с белой бородой; Кашка Буурул всё-таки застрелил муйгака; белый старик ударил его змеёй, которую держал вместо плети; Кашка Буурул стал от этого удара без ума, приехал домой и начал с той поры камлать; вскоре у него заболел и умер сын; Кашка Буурул отправился на небо к Тэнгри и спросил, почему старик ударил его плетью и вышиб из ума, и за что Тэнгри отнял у него сына; Тэнгри ответил, что это Ерлик, послом которого был белый старик; Кашка Буурул отправился к Ерлику; при его дверях стояли два богатыря с железными костылями; Кашка-Буурул перешиб эти костыли и убежал; Ерлик отправил за ним погоню, но Кашка Буурул спрятался за семьдесят семь слоёв земли; посланники Ерлика вернулись назад, а Кашка Буурул продолжил жить на Алтае; состарившись, он велел похоронить себя в устье Башкауса и сказал, что если он хороший кам, то на его могиле вырастет берёза, а если худой, то чёрное дерево; на его могиле выросла берёза, поэтому его стали почитать; в его честь вешают небольшой бубен, брызжут молоком [Потанин 1883: 327-328 (текст 77а)].

Прибайкальские буряты: бурханы послали коршуна защищать людей; когда его чуть не застрелили, бурханы сказали, чтобы он передал кому-нибудб свою чудодейственную силу;

он заблудил одну девушку, увёл её в лес, усыпил около свалившегося дерева, сел на него и передал девушке силу; девушка стала видить бохолдоев и угадывать вперёд хорошее и плохое; когда она вернулась домой, брат начал бить её; она обиделась и погрозила ему;

брат заболел задержанием мочи; девушка пообещал вылечить его; парня, положив на белый войлок, внесли в юрту; там девушка показала ему висящие на столбе мужские половые органы и велела взять их; когда парень их увидел и взял, он сразу выздоровел;

после этого девушка стала шаманкой; утха этой шаманко Шошолок [Сказания бурят 1890:

123-124 (текст LI)].

Прибайкальские буряты: сначала людей не было, а только существовали тэнгрии;

западные тэнгрии создали людей, которые в первое время жили счастливо, не знали ни болезни, ни горя; но вот люди заслужили немилость злых духов, восточных тэнгриев и начали заболевать и умирать; западные тэнгрии испугались за участь людей и начали совещаться, как помочь людям; место совещания было на плеядах, а потом на луне; в помощь людям для борьбы со злыми духами решили дать шамана и выбрали для этого орла; орел был бог (сын Сам-Сагай-Саган дочери неба Cap-Саган, принадлежащего к восточным тэнгриям); хотя орел и помогал людям, отгоняя злых духов, но люди ему не доверяли, видели в нем простую птицу; орел не мог подавать людям советы, так как его языка люди не понимали, и говорить орел не мог; орел возвратился на небо и рассказал о своей неудаче западным тэнгриям и просил: или шаманом сделать бурята, или дать ему позволение говорить по-человечески; боги решили, чтобы орел передал свое шаманское звание первому встречному человеку; спустившись на землю, орел заметил под деревом спящую женщину, ушедшую от своего мужа: орел вступил с ней в связь, и женщина забеременела, после чего она вернулась к мужу; восточные тэнгрии подослали шулмуса, который обратился в красивую женщину и побуждал бурята прогнать первую жену; орел явился на помощь, схватил шулмуса и бросил его за море Халхин-далай (Ветреное море);

затем женщина родила сына (от орла), который и сделался первым шаманом – МэргэнХара (у балаганских бурят) или Бохоли-Хара; по другому варианту легенды шаманом сделалась сама женщина; при этом она стала различать и видеть злых и добрых духов [Агапитов, Хангалов 1958: 363-365].

Прибайкальские (идинские) буряты: первый хордутский шаман Долhото-Зогдор, прослышав о шаманке Мудай, отправился к ней в Обусу; подъезжая к юрте Мудай, он превратил коня во льва, а сзади на поводу повёл медведя; вместо кнута у него была тонкая змея, на правом плече его рос кедр, а на левом – ель; Долhото-Зогдор, попросил Мудай выйти ему навстречу; Мудай, находившаяся в этот момент в юрте, услышав, что приехал великий шаман, чтобы сразиться с ней, вынула из своей утробы трёхмесячный плод, положила его над дверью, села и крикнула великому шаману: «Залу хун идэрху, гулгун нохой шудэрху (юноша – задористый, щенок – кусачий)»; Долhото-Зогдор, войдя в юрту, упал замертво от нечистот плода, положенного Мудай над дверью; Мудай подумала, что если не воскресить сражённого ею шамана, могут возникнуть дурные последствия; она воскресила своего противника, совершив очищение корой священного дерева едо (пихты);

ожив, Долhото-Зогдор дал клятву Мудай впредь никогда не причинять никакого вреда потомству Мудай (онгоевскому роду); Долhото-Зогдор остался в Обусе и жил в мире с Мудай-иби [Румянцев 1969: 86].

Центральные якуты (о-в Тоён-Арыы, р. Лена = 1-й Мальжегарский наслег ЗападноКангаласского улуса): на небесах есть дерево Ыйык-Мас, вершина которого доходит до девятого неба; начиная от корня до самой верхушки, дерево покрыто наростами, но ясных ветвей на нём нет; в этих наростах зарождаются шаманы, шаманки и все, кто знаком с колдовством и магией; сильные родятся у основания ствола, шаманы полной силы зарождаются у корня дерева, в наросте величиной с небольшой курган; самые большие шаманы воспитываются и укачиваются в особой зыбке в нижней стране у злых духов – Харса-Джабын («Духи раздора и зла»); там есть кузнец – Кыдай-Бахсы, у которого предварительно свариваются, закаляются и выходят кузнецы и шаманы [Ксенофонтов 1992а: 41].

Центральные якуты (о-в Тоён-Арыы, р. Лена = 1-й Мальжегарский наслег ЗападноКангаласского улуса): душа шамана зарождается внизу у горы Джокуо; там растёт большая ель с отломанной верхушкой и с ветвями, направленными вниз; у каждого сучка этого дерева – птичьи гнёзда; шаманы, которых воспитали в гнёздах верхних ветвей, будут сильнее и старше воспитывавшихся в нижних гнёздах [Ксенофонтов 1992а: 41-42].

Центральные якуты (о-в Тоён-Арыы, р. Лена = 1-й Мальжегарский наслег ЗападноКангаласского улуса): у каждого шамана есть мать-зверь (иньэ-кыыла), которая, сойдя в нижнюю страну с душой имеющего быть шаманом, воспитывает его там на ветви елового дерева; душа большого шамана воспитывается на девятом ряду ветвей, считая снизу [Ксенофонтов 1992а: 50].

Центральные якуты (о-в Тоён-Арыы, р. Лена = 1-й Мальжегарский наслег ЗападноКангаласского улуса): существует особое шаманское дерево Аар-Кудук-Мас, на ветвях которого много гнёзд на подобие птичьих; в этих гнёздах воспитываются души шаманов;

когда происходит состязание шаманов, то последние стараются прежде всего разломать гнездо своего противника; побеждает тот, кто успеет это первым сделать [Ксенофонтов 1992а: 52].

Центральные якуты: красивая девушка пошла искать табун кобылиц; по дороге ей повстречался незнакомый человек, который ехал на белой лошади с восточной стороны;

после краткого разговора девушка вступила с этим мужчиной в любовную связь;

незнакомец признаётся, что он сын божества Хаара-Суорона, живущего в верхней стране;

мужчина говорит девушке, что она зачала от него двух сыновей, не знающих смерти и болезней до установленных сроков; он велит ей разрешиться, лёжа на шкуре грязнопёстрого коня, найти поляну с озером, на которой растёт трёхразвильчатая лиственница;