«Джоан Кэтлин Роулинг Это первый народный перевод Гарри Поттера (перевод от 29 мая 2001 — последняя правка 28 дек 2001). Идет правка всех книжек (четвертая пока в черновом варианте). Исправляемая версия и продолжение на ...»

Джоан Кэтлин Роулинг

Это первый народный перевод Гарри Поттера (перевод от 29 мая 2001 — последняя правка 28 дек 2001). Идет

правка всех книжек (четвертая пока в черновом варианте). Исправляемая версия и продолжение на сайте:

http://harrypotter.internetmagazin.ru Замечания и предложения пишите координатору проекта — Pauline:

[email protected] При использовании отрывков перевода ссылка на сайт обязательна.

Огромное спасибо всем тем, кто принимал участие в переводе и правке: Ольге Г., Ольге В., Юле, Александре, Евгению М., Евгению У., Наде, Наталии, Ване, Зорроастру, Алисанде, Диане, Дану, Оксане, Алле и Валеку. Правка Больших Букв на маленькие — Александр С.

Глава Первая Совиная почта Гарри Поттер был во многих отношениях очень необычным мальчиком. Во-первых, он не радовался летним каникулам. Во-вторых, он действительно очень хотел сделать свои домашние задания, но ему проходилось делать их глубокой ночью и втайне. И помимо всего прочего, он был волшебником.

Часы показывали полночь, а он лежал в кровати на животе, накрывшись одеялом, с фонариком в одной руке и большой раскрытой книгой в кожаной обложке ("История магии" Батильды Хлоп), прислоненной к подушке. Гарри вел кончиком орлиного пера вниз по странице и, нахмурившись, искал что-нибудь, что могло пригодиться для сочинения на тему: "Почему сожжение ведьм в четырнадцатом веке было совершенно бессмысленным".

Перо остановилось в начале подходящего параграфа. Гарри сдвинул свои круглые очки на переносицу, поднес фонарик ближе к книге, и прочел:

"Определенные люди, не имеющие отношения к магии (более известные как магглы) особенно боялись магии в средневековье, хотя и не умели ее по-настоящему распознавать. В тех же редких случаях, когда им все-таки удавалось поймать настоящих волшебницу или волшебника, сожжение не имело какого бы то ни было смысла. Волшебница или волшебник произносили заклинание, замораживающее огонь, и затем делали вид, что кричат от боли, на самом деле чувствуя лишь легкое щекотание. Известно, что, например, Вздорной Венделин настолько нравилось быть сожженной, что она позволила поймать себя в разном облике как минимум сорок семь раз".

Гарри взял перо в зубы и потянулся под подушку за чернильницей и свитком пергамента.

Медленно и очень осторожно он отвинтил крышку чернильницы, обмакнул перо и начал писать, время от времени останавливаясь, чтобы прислушаться: если кто-нибудь из Десли услышит скрипение его пера, ему грозит провести остаток лета запертым в чулане.

Причиной того, что Гарри никогда не радовался летним каникулам, была семья Десли из дома номер четыре по Бирючинному проезду. Дядя Вернон, тётя Петуния и их сын Дадли были единственными здравствующими родственниками Гарри. Они были магглами, и у них было по-настоящему средневековое отношение к магии. Умершие родители Гарри, которые тоже были волшебниками, никогда не упоминались в доме Десли. Долгие годы тетя Петуния и дядя Вернон надеялись, что смогут выбить из Гарри "эту чушь". Добиться успеха им не удалось, и они были в ярости от этого. А сейчас они больше всего на свете боялись, чтобы кто-нибудь не узнал их главную тайну — тайну о том, что последние два года Гарри провел в Хогвартсе, Школе Колдовства и Волшебства. Однако самое большее, что они могли сделать — это запереть в начале лета учебники Гарри, его волшебную палочку, котел и метлу в шкафу и запретить ему разговаривать с соседями.

Конфискация учебников была для Гарри настоящей проблемой, потому что учителя в Хогвартсе дали им кучу заданий на каникулы. Одно из них — особенно трудное сочинение об уменьшающих зельях — задал самый нелюбимый учитель Гарри, профессор Снэйп, который бы очень порадовался случаю наказать Гарри, сроком, этак, на месяц, за невыполнение домашнего задания.

Однажды, в то время как дядя Вернон, тетя Петуния и Дадли вышли в палисадник, чтобы повосхищаться новой служебной машиной дяди Вернона (как можно громче, чтобы ее заметила вся улица), Гарри прокрался вниз, открыл чулан, схватил несколько книг и спрятал у себя в комнате. Если постараться и не оставлять чернильных пятен на простынях, Десли не узнают, что он по ночам изучает магию. Гарри очень не хотел выяснять отношения с дядей и тетей именно сейчас, потому что они уже и так были недовольны им больше обычного, — и все потому, что первую же неделю после начала каникул ему позвонил его друг-волшебник.

Рон Висли, один из лучших друзей Гарри в Хогвартсе, вырос в семье чистокровных магов. Это означало, что он знал очень много волшебных вещей, о которых Гарри даже не догадывался, но ему еще никогда не приходилось звонить по самому обыкновенному телефону. К несчастью, трубку поднял дядя Вернон.

"Вернон Десли у телефона".

Гарри, оказавшийся в этот момент в комнате, замер, услышав голос Рона:

"АЛЛО? АЛЛО? ВЫ СЛЫШИТЕ МЕНЯ? Я — ХОЧУ — ПОГОВОРИТЬ — С — ГАРРИ — ПОТТЕРОМ!" Рон кричал так громко, что дядя Вернон вздрогнул и отвел трубку на фут от своего уха, глядя на нее со смешанным выражением ярости и страха.

"Кто это? — проревел он в направлении трубки. — Кто Вы?" "РОН — ВИСЛИ! — прогремел в ответ Рон, как будто он и дядя Вернон разговаривали, стоя на противоположных концах футбольного поля. — Я — ДРУГ — ГАРРИ — ИЗ — ШКОЛЫ!" Глаза дяди Вернона тотчас обратились на Гарри, который буквально примерз к полу.

"Здесь нет Гарри Поттера! — проревел дядя, держа телефонную трубку на вытянутой руке, как будто боясь, что она может взорваться. — Я не знаю, о какой школе вы говорите!

Никогда больше не звоните сюда! Не смейте приближаться к моей семье!" — и он бросил трубку на телефон так, как будто это был ядовитый паук.

Затем последовал ужасный скандал.

"Как ты смеешь давать наш номер людям — подобным тебе!" — рычал дядя Вернон, брызгая на Гарри слюной.

Очевидно, Рон понял, что из-за него у Гарри были неприятности, потому что больше не звонил. Еще один хороший друг Гарри из Хогвартса, Эрмиона Грангер, тоже не давала о себе знать. Гарри подозревал, что Рон предупредил Эрмиону, чтобы она не звонила — и зря, ведь родители Эрмионы, лучшей ученицы из однокурсников Гарри, были магглами, она прекрасно знала, как звонить по телефону, и наверняка обладала достаточной проницательностью, чтобы не упоминать, что учится в Хогвартсе.

Поэтому Гарри целых пять недель ничего не слышал о своих друзьях-волшебниках, и это лето могло оказаться таким же печальным, как прошлое. Хотя дядя Вернон все же пошел на уступки: заставив Гарри поклясться, что он не будет использовать свою сову, Хедвиг, чтобы посылать письма кому-нибудь из своих друзей, ему разрешили по ночам выпускать ее. Дядя Вернон позволил выпускать Хедвиг из-за шума, который она устраивала, постоянно сидя взаперти.

Гарри закончил писать о Вздорной Венделин и остановился, чтобы снова прислушаться.

Тишину в доме нарушало только отдаленное похрапывание его упитанного двоюродного братца, Дадли. Должно быть, сейчас поздно, подумал Гарри. Его глаза слипались от усталости. Наверное, стоит закончить это сочинение завтра ночью… Он закрыл крышку чернильницы, вытащил из-под своей кровати старую наволочку, положил в нее фонарик, Историю магии, сочинение, перо и чернильницу, встал и спрятал все это под половицей. Затем он выпрямился, потянулся и взглянул на светящийся будильник, стоящий на столике около кровати.

Был час ночи. Его сердце сжалось. Уже целый час, как ему исполнилось тринадцать лет.

Еще одной необычной чертой Гарри было то, как мало он радовался своим дням рождения. Ему никогда не приходили поздравительные открытки. Члены семьи Десли полностью проигнорировали два его последних дня рождения, и у него в общем-то не было причин надеяться, что на этот раз они вспомнят… Гарри прошел через темную комнату, мимо большой пустой клетки Хедвиг, к открытому окну и облокотился на подоконник. После долгого лежания под одеялом, было так приятно ощущать на своем лице прохладный ночной воздух. С тех пор, как Хедвиг улетела, прошло две ночи. Гарри не беспокоился о ней: она надолго исчезала и раньше. Но он надеялся, что она скоро вернется — сова была единственным живым существом в этом доме, которое не шарахалось от его.

Гарри, хоть и вырос за последний год на несколько дюймов, все же был слишком маленьким и худым для своего возраста. Ничуть не изменились его блестящие черные волосы — они, как и прежде, топорщились во все стороны, что бы он с ними ни делал. Глаза за стеклами очков были ярко-зелеными, а на лбу Гарри сквозь непослушные волосы явно проступал тонкий шрам, по форме напоминающий молнию.

Из всех необычных черт Гарри этот шрам был самым необычным. Он не был напоминанием об автомобильной аварии, в которой погибли родители мальчика, как десять лет утверждала семья Десли, потому что Лили и Джеймс Поттеры погибли не в автомобильной катастрофе. Они были убиты самым страшным и жестоким Черным Магом последнего столетия, лордом Волдемортом. Гарри спасся, только на его лбу остался шрам, в то время как заклинание Волдеморта, вместо того, чтобы убить мальчика, ударило в мага.

Едва оставшись в живых, Волдеморт бежал… Но Гарри снова встретился с ним лицом к лицу в Хогвартсе. Стоя у темного окна и вспоминая их последнюю встречу, Гарри подумал, какой он счастливчик, что дожил до своего тринадцатого дня рождения.

Он смотрел на звездное небо в поисках Хедвиг, которая, наверное, уже спешит к нему, держа в клюве мертвую мышь и рассчитывая на похвалу за свою добычу. Рассеянно глядя поверх крыш, Гарри только через несколько секунд понял, что он видит. На фоне золотой луны отчетливо вырисовывался силуэт странного кривобокого существа, которое приближалось к Гарри, с каждой секундой становясь все больше и больше. Он спокойно стоял, следя, как оно спускается все ниже и ниже. Долю секунды он колебался, держа руку на затворе окна и размышляя, не захлопнуть ли его. Но затем необычное существо пролетело над одним из фонарей Бирючинного проезда, и Гарри, поняв, что это такое, отскочил в сторону.

В окно влетели три совы — две поддерживали третью, которая, казалось, была без сознания. Они мягко приземлились на кровать Гарри, а средняя сова, большая и серая, безжизненно рухнула навзничь. К ее лапкам был привязан большой пакет.

Гарри сразу же узнал упавшую сову — ее звали Эррол, и она принадлежала семье Висли.

Он устремился к кровати, развязал веревку, опутывавшую ноги Эррола, взял пакет, а затем отнес Эррола к клетке Хедвиг. Эррол приоткрыл затуманенный глаз, тихо благодарно ухнул и начал понемногу пить воду.

Гарри вернулся к остальным совам. Одна из них, большая полярная сова, была его Хедвиг. Она тоже принесла посылку и выглядела очень довольной. Когда Гарри отвязал ее ношу, она нежно ущипнула его, а затем присоединилась к Эрролу.

Гарри не знал третью, красивую золотистую сову, но он сразу же догадался, откуда она прилетела, потому что вдобавок к третьему пакету она несла письмо с гербом Хогвартс.

Когда Гарри освободил сову от ее ноши, она важно взъерошила перья, расправила крылья и вылетела в ночь.

Гарри сел на кровать и взял пакет Эррола, разорвал коричневую обертку и обнаружил завернутый в золотую бумагу подарок, и первую в своей жизни поздравительную открытку.

Дрожащими пальцами он открыл конверт. Из него выпали два листка бумаги — письмо и вырезка из газеты.

Газетная вырезка, очевидно, была из волшебной газеты, Ежедневного Оракула, потому что люди на черно-белой картинке двигались. Гарри взял вырезку, разгладил ее и прочел:

"СОТРУДНИК МИНИСТЕРСТВА МАГИИ ПОЛУЧИЛ ГЛАВНЫЙ ПРИЗ

Артур Висли, глава отдела злоупотребления вещами магглов в Министерстве магии, выиграл ежегодный золотой Гран-при Ежедневного Оракула.

Восхищенный мистер Висли сообщил Ежедневному Оракулу: "Мы потратим золото на летний отпуск в Египте, где наш старший сын Билл работает взломщиком заклинаний в волшебном банке Гринготтс".

Семья Висли проведет месяц в Египте и вернется к началу нового учебного года в Хогвартсе, который в настоящее время посещают пятеро детей Висли".

Гарри взглянул на фотографию, и на его лице появилась улыбка, когда он увидел, как все девять Висли радостно машут ему, стоя перед большой пирамидой. Пухленькая миссис Висли; высокий, лысеющий мистер Висли; шесть сыновей и одна дочь, все (хотя этого не было видно на черно-белой картинке) с пламенно-рыжими волосами. Прямо в середине фотографии стоял Рон, высокий и нескладный, со своей крысой Скабберсом на плече и обнимал младшую сестренку Джинни.

Гарри не знал никого, кто бы больше заслуживал такой кучи денег, чем Висли — очень милые и чрезвычайно бедные. Он взял письмо Рона и развернул его.

"Дорогой Гарри, С днем рождения!

Послушай, мне очень неловко из-за этого телефонного звонка. Надеюсь, у тебя не было трудностей с магглами. Я спросил папу, и он считает, что мне не стоило так сильно орать.

Здесь, в Египте, просто круто. Билл провел нас по всем склепам, и ты не поверишь, древние египетские волшебники на них каких только заклинаний не наложили! В последний склеп мама даже не хотела пускать Джинни. Там были скелеты мутантов-магглов, которые хотели ее ограбить, и у них выросли вторые головы и тому подобные жуткие вещи.

Представляешь, папа выиграл приз Ежедневного Оракула! Семьсот Галлеонов! Большая часть денег ушла на эту поездку, но они обещают купить мне новую волшебную палочку для следующего года".

Гарри очень хорошо помнил, как сломалась старая волшебная палочка Рона. Это произошло, когда автомобиль, на котором они вдвоем летели в Хогвартс, врезался в дерево на школьной территории.

"Мы вернемся назад примерно за неделю до начала нового учебного года и поедем в Лондон, чтобы купить волшебную палочку и новые учебники. Может быть, мы там встретимся?

Не давай себя в обиду магглам!

Постарайся приехать в Лондон, P.S. Перси стал главным префектом. На прошлой неделе он получил письмо".

Гарри снова взглянул на фотографию. Перси, который в это году шел в седьмой — и последний — класс в Хогвартсе, выглядел необыкновенно довольным собой. Он приколол свой значок главного префекта к феске, задорно сидящей на аккуратно причесанных волосах; его очки в роговой оправе сверкали на египетском солнце.

Теперь Гарри обратился к своему подарку и развернул его. Внутри было что-то, похожее на миниатюрный стеклянный волчок. Снизу была еще одна приписка от Рона.

"Гарри, — это карманный плутоскоп. Если рядом находится кто-то, кому нельзя доверять, то он будет сверкать и вертеться. Билл говорит, что это вздор, который продают для туристов-волшебников, и этому нельзя верить, потому что вчера вечером во время ужина Плутоскоп все время светился. Но он не знал, что Фред и Джордж потихоньку бросили ему в суп скарабеев.

Счастливо!

Рон".

Гарри положил карманный плутоскоп на столик около кровати, и тот спокойно замер, балансируя на острие и отражая блестящие стрелки будильника. Гарри радостно разглядывал его несколько секунд, а потом взял посылку, принесенную Хедвиг.

Внутри нее тоже были подарок, открытка и письмо, на этот раз от Эрмионы.

"Дорогой Гарри, Рон в письме рассказал о своем телефонном разговоре с твоим дядей Верноном. Я надеюсь, с тобой все в порядке.

Я провожу каникулы во Франции, и не знала, как послать тебе подарок: что, если бы на таможне пакет открыли? — но тогда вдруг появилась Хедвиг! Я думаю, она хотела убедиться, что в этот раз для разнообразия ты получишь что-нибудь на день рождения. Я купила подарок в "Совином Экспрессе" — их рекламное объявление было в Ежедневном Оракуле (я выписала его: хорошо быть в курсе происходящих в волшебном мире событий).

Ты видел в нем на прошлой неделе фотографию Рона и его семьи? Я уверена, он узнает очень много нового, и ужасно ему завидую: древние египетские волшебники — это что-то потрясающее.

Здесь тоже есть кое-что интересное из истории колдовства. Я переписала сочинение по истории магии, чтобы добавить некоторые вещи, которые узнала, и надеюсь, что оно не слишком длинное — на два свитка пергамента длиннее, чем просил профессор Биннс.

Рон сказал, что в последнюю неделю каникул будет в Лондоне. Ты сможешь приехать?

Отпустят ли тебя твои дядя и тетя? Я очень надеюсь, что ты приедешь. Если нет, увидимся первого сентября в Хогвартском экспрессе!

Всего хорошего, Эрмиона.

P.S. Рон пишет, что Перси стал главным префектом. Могу поспорить, Перси счастлив.

Кажется, Рон не особенно этому рад".

Гарри с улыбкой отложил письмо Эрмионы в сторону и взял ее подарок. Он был очень тяжелым. Зная Эрмиону, Гарри был уверен, что это будет большая книга, полная чрезвычайно трудных заклинаний — но нет. Сердце Гарри сильно забилось, когда он оборвал упаковочную бумагу и увидел блестящий черный кожаный чемоданчик с серебряной надписью: "Набор по уходу за метлой".

"Ого, Эрмиона!" — прошептал он, открывая чемоданчик, чтобы заглянуть внутрь.

В чемоданчике были большая банка "Крема для блеска" Флитвуда, пара мерцающих серебром ножниц для подрезания прутиков, крошечный латунный компас, который можно прикреплять на метлу во время долгих путешествий, и книга "Сделай сам: руководство по уходу за метлой".

Не меньше, чем по своим друзьям, все каникулы Гарри скучал по квиддитчу — самому популярному виду спорта в мире волшебников: очень опасной и очень волнующей игре, в которую играли на метлах. Гарри оказался прекрасным игроком в квиддитч: за последнее столетие он был самым молодым игроком в команде одного из колледжей Хогвартса. Одной из самых ценных вещей Гарри была его гоночная метла Нимбус-2000.

Гарри отложил кожаный чемоданчик в сторону и взял последний пакет. Он сразу же узнал беспорядочные каракули на коричневой бумаге: этот пакет был от Хагрида, лесничего в Хогвартсе. Гарри сорвал верхний слой бумаги и увидел краешек чего-то зеленого и кожаного, но прежде чем он успел как следует развернуть пакет, тот задрожал, и то, что было внутри, громко щелкнуло, словно у него были челюсти.

Гарри замер. Он знал, что Хагрид никогда не послал бы ему ничего опасного, но нельзя было забывать, что у Хагрида было свое, особенное представление об опасности. Гарри знал, что Хагрид дружил с гигантскими пауками, покупал у сомнительных людей в пабах злобных трехголовых собак и, несмотря на запрет, как-то решился вывести в своей хижине дракона.

Он нервно постучал по пакету. Изнутри снова послышалось громкое щелканье. Гарри потянулся к прикроватному столику за лампой, крепко сжал ее в одной руке и поднял над головой, готовый прихлопнуть неведомое существо. Другой рукой он ухватился за оставшуюся оберточную бумагу и сорвал ее.

Оттуда выпала — книга. Гарри только успел заметить ее красивую зеленую обложку с тиснёным золотым названием "Чудовищная книга чудовищ", как вдруг книга, приоткрывшись, встала на края обложки и боком пробежала по кровати, словно большой квадратный краб.

"Ух", — только и смог пробормотать Гарри.

С громким стуком книжка упала с кровати и, шурша, бодренько протопала через комнату. Гарри бесшумно следовал за ней, про себя умоляя семейку Десли спать крепкокрепко. Наконец книга спряталась в темноте под столом, и Гарри опустился на четвереньки, протягивая к ней руку.

Книга захлопнулась, прихватив его руку, а затем прошелестела мимо него, по-прежнему балансируя на обложке. Гарри бросился на нее и ухитрился прижать ее к полу. В соседней комнате Дядя Вернон во сне громко хрюкнул.

Хедвиг и Эррол с интересом следили, как Гарри, сжав сопротивляющуюся книгу, поспешил к комоду, вытащил из него ремень и крепко перевязал книгу. "Чудовищная книга" яростно задрожала, но больше уже не могла ни хлопать, ни щелкать, поэтому Гарри бросил ее на кровать и потянулся за открыткой от Хагрида.

"Дорогой Гарри, С днем рождения!

Я думаю, это может пригодиться тебе в следующем учебном году. Пока что не хочу ничего больше выдавать. Расскажу, когда мы увидимся. Надеюсь, магглы обходятся с тобой хорошо.

Всего самого лучшего, Хагрид".

Гарри не понял, каким образом может кусачая книга пригодиться ему, но поставил открытку Хагрида рядом с открытками от Рона и Эрмионы, улыбаясь при этом все шире и шире. Теперь оставалось только письмо из Хогвартса.

Заметив, что оно немного толще, чем обычно, Гарри разрезал конверт, вынул оттуда первый лист пергамента и прочитал:

"Дорогой мистер Поттер, Мы сообщаем Вам, что новый учебный год начинается первого сентября. Хогвартский экспресс отбывает с вокзала Кинг Кросс, платформа девять и три четверти, в одиннадцать часов.

Третьеклассникам разрешается в определенные выходные посещать деревню Хогсмид.

Пожалуйста, подайте приложенное письмо с разрешением Вашим родителям или опекунам на подпись.

Список книг для следующего учебного года прилагается. Искренне Ваша, Профессор М. Мак-Гонагалл Заместитель директора школы" Гарри вытащил письмо с разрешением посещения Хогсмид и прочитал его. Его улыбка исчезла. Было бы чудесно бывать по выходным в Хогсмид; он знал, что в этой деревне живут только волшебники, и еще никогда там не был. Но как, каким образом он мог убедить дядю Вернона или тетю Петунию подписать разрешение?

Он взглянул на будильник. Было два часа ночи.

Гарри решил, что подумает о разрешении для Хогсмид утром, вернулся в кровать, протянул руку и зачеркнул еще один квадратик в календаре, который он смастерил, чтобы считать остающиеся до возвращения в Хогвартс дни. Затем он снял очки и лег, глядя на три свои поздравительные открытки.

Хотя он и был очень необычным мальчиком, в этот момент Гарри Поттер чувствовал то же, что и любой другой ребенок — первый раз в жизни он был рад своему дню рождения.

Глава Вторая Большая ошибка тёти Мардж На следующее утро Гарри спустился завтракать и увидел, что Десли уже расселись вокруг кухонного стола. Они смотрели новый телевизор — подарок "добро-пожаловатьдомой-на-лето" для Дадли, который постоянно жаловался на длинный путь между холодильником и телевизором в гостиной. Теперь Дадли проводил большую часть лета на кухне, его маленькие свинячьи глазки прилипли к телевизору, а пять его подбородков вздрагивали в такт непрерывному жеванию.

Гарри сел между Дадли и дядей Верноном, крупным и плотным мужчиной, с очень маленькой шеей и гигантскими усами. Со стороны семейства Десли не было и намека на поздравления с днем рождения. Они даже не обратили внимания на его появление, но Гарри совсем не волновался по этому поводу. Он сделал себе тост, а затем взглянул на репортера, который заканчивал репортаж о сбежавшем осужденном:

"… Предупреждаем общественность, что Блэк вооружен и крайне опасен. Наш телеканал выделил специальную телефонную линию для этого расследования, и при малейшем намеке на появление Блэка вам следует немедленно сообщать нам".

"Тоже мне расстарались, предупреждают общественность, — фыркнул дядя Вернон, вытаращившись поверх своей газеты на преступника. — Только взгляните на него, вот бандюга! А прическа-то, прическа!" Он бросил неприязненный взгляд в сторону Гарри, чьи топорщащиеся волосы были для него источником вечного раздражения. Правда, по сравнению с человеком с экрана, чье осунувшееся лицо было обрамлено свалявшимися космами длиной до пояса, поросль Гарри выглядела довольно ухоженной.

Репортер появился снова: "Министерство сельского хозяйства и рыбной ловли будет докладывать сегодня…" "Эй, подожди-ка, — рявкнул дядя Вернон, злобно вытаращившись на репортера. — Ты не сказал нам, откуда сбежал этот маньяк! Как вам это нравится? Этот разбойник может появиться на улице прямо сейчас!" Тетя Петуния, костлявая дама с лошадиным лицом, быстро обернулась и с любопытством выглянула в кухонное окно. Гарри знал, что тетя Петуния была бы просто счастлива позвонить по горячей линии на студию. Она всегда совала свой нос во все щели и проводила большую часть времени, шпионя за скучными, законопослушными соседями.

"Когда они наконец поймут, — сказал дядя Вернон, с грохотом опуская на стол свой большущий красный кулак, — что повешение — единственный способ разделаться с такими людьми?" "Совершенно верно", — заметила тетя Петуния, украдкой поглядывая в сторону соседской двери.

Дядя Вернон осушил свою чашку, взглянул на часы и добавил: "Пожалуй, мне пора, Петуния. Поезд Мардж прибудет в десять".

Гарри, чьи мысли витали вокруг "Руководства по уходу за метлой", был вмиг сброшен на землю.

"Тетя Мардж? — выпалил он не подумав. — Она же не приедет сюда?" Тетя Мардж была сестрой дяди Вернона. И хотя она не была Гарри родной (его мать приходилась сестрой тете Петунии), он был обязан называть ее «тетя». Тетя Мардж жила в деревне, в доме с большим садом, в котором разводила бульдогов. Она нечасто появлялась в Бирючинном проезде, потому что не могла надолго оставлять своих драгоценных собачек, но ее визиты надолго запомнились Гарри.

На вечеринке в честь пятилетия Дадли тетя Мардж сделала Гарри подножку тростью, чтобы он не смог выиграть у Дадли в "музыкальные стульчики". Несколькими годами позже она объявилась под Рождество с компьютерным роботом для Дадли и коробкой собачьих бисквитов для Гарри. В ее предыдущий визит, за год до поступления Гарри в Хогвартс, он случайно наступил на хвост ее любимой собаке. А когда Риппер загнал Гарри на дерево, а тетя Мардж отказалась отозвать пса, и Гарри пришлось просидеть на ветке до самой ночи.

Вспоминая этот случай, Дадли до сих пор хохотал до слез.

"Мардж поживет у нас недельку, — рыкнул дядя Вернон. — Как раз об этом я и хочу с тобой поговорить, — он направил свой толстый палец прямо на Гарри. — Нам надо уладить кое-что именно сейчас, до того, как я поеду за ней".

Дадли ухмыльнулся и оторвал взгляд от телевизора. Любимейшим развлечением Дадли было смотреть, как дядя Вернон третирует Гарри.

"Во-первых, — продолжал дядя Вернон, — с Мардж ты будешь говорить нор-маль-ным языком".

"Хорошо, — горько сказал Гарри, — если она вообще будет со мной разговаривать".

"Во-вторых, — сказал дядя Вернон, делая вид, что не расслышал слов Гарри, — поскольку Мардж не знает ничего о твоей ненормальности, я не хочу ничего, повторяю, ничего такого «веселенького» пока она здесь. Ты будешь вести себя прилично, обещаешь?" "Я — да, а она?" — пробормотал Гарри сквозь сжатые зубы.

"И в-третьих, — сказал дядя Вернон, и его маленькие глаза превратились в щелочки на широком, похожем на не пропекшийся блин, лице, — мы сказали Мардж, что ты учишься в Центре святого Брутуса для неисправимых хулиганов".

"ЧТО?" — воскликнул Гарри.

"Или ты согласишься с этим, мальчик, или быть беде", — зашипел дядя Вернон.

Гарри, бледный и злой, уставился на дядю Вернона, пытаясь поверить в происходящее.

Тетя Мардж, которая заявится на целую неделю — это был худший подарок на день рождения, который Десли ему когда-либо преподносили, включая даже те старые носки дяди Вернона.

"Ну что же, Петуния, — сказал дядя Вернон, тяжело поднимаясь, — тогда я поеду на станцию. Хочешь прокатиться со мной, Дадлик?

"Нет", — ответил Дадли, который опять переключился на телевизор, как только дядя Вернон закончил третировать Гарри.

"Дадлюшка останется принарядиться для своей тетушки, — сказала тетя Петуния, пытаясь взъерошить сальные волосы Дадли. — Мамочка купила ему новый галстукбабочку".

Дядя Вернон потрепал Дадли по толстому плечу: "Ну, скоро увидимся", — буркнул он и вышел из кухни.

Гарри сидел неподвижно, представляя грядущий ужас, как вдруг у него появилась идея.

Бросив тост, он вскочил на ноги и побежал за дядей Верноном.

Дядя Вернон натягивал пиджак.

"Я тебя не возьму", — зарычал он, увидев Гарри.

"Только об этом и мечтал, — иронично бросил Гарри. — Я хотел кое о чем попросить".

Дядя Вернон взглянул на него с подозрением.

"На третий год в Хог-, то есть в моей школе, иногда позволяют сходить в соседнюю деревню", — сказал Гарри.

"И что?" — щелкнул зубами дядя Вернон и снял ключи от машины с крючка за дверью.

"Мне надо, чтобы вы подписали разрешение", — торопливо сказал Гарри.

"А почему я должен это делать?" — усмехнулся дядя Вернон.

"Ну, — сказал Гарри, аккуратно подбирая слова, — мне же будет трудно притворяться перед тетей Мардж, что я уеду в этот Святой Как-его-там…" "Центр святого Брутуса для неисправимых хулиганов", — проревел дядя Вернон, и Гарри приободрился, услышав панические нотки в его голосе.

"Вот именно — заметил он, глядя снизу вверх на пунцовую физиономию своего дяди. — Это трудно запомнить. А я ведь должен постараться, чтобы все это звучало правдоподобно?

А вдруг я, случайно конечно, что-нибудь напутаю?" "Я из тебя весь дух вышибу! Этого ты не хочешь?" — рыкнул дядя Вернон, занося над Гарри сжатый кулак.

Но Гарри остудил его пыл.

"Вышибив из меня дух, вы не заставите тетю Мардж забыть то, что я ей могу сказать", — непреклонно произнес он.

Лицо дяди Вернона побагровело еще сильнее, но он остановился, все еще сжимая кулаки.

"Но если вы подпишите мое разрешение, — торопливо продолжил Гарри, — клянусь, я запомню все что вы хотите, ну, где я вроде как учусь, и вообще буду вести себя как настоящий магг…, э, в смысле, как нормальный и обыкновенный мальчик".

Гарри заметил, что дядя Вернон обдумывает его слова, хотя по его виду об этом никто бы не догадался: зубы у дяди были оскалены, а на виске пульсировала вена.

"Ну ладно, — проскрежетал он наконец. — Я буду внимательно следить за твоим поведением все время, пока Мардж останется у нас. И если ты все это время будешь соблюдать приличия и следовать нашей «легенде», я подпишу твое проклятое разрешение".

Он резко развернулся, распахнул входную дверь и хлопнул ею с такой силой, что одно из стеклянных окошек на верхней части двери отвалилось.

Гарри не вернулся в кухню. Он отправился наверх в спальню. Если он собирался вести себя как маггл, начать следовало прямо сейчас. Медленно и печально он собрал все свои подарки и открытки ко дню рождения и спрятал под половицу вместе с домашней работой.

Затем он подошел к клетке Хедвиг. Она и Эррол, который уже почти поправился, спали, засунув головы под крылья. Гарри вздохнул и дотронулся до них, чтобы разбудить.

"Хедвиг, — сказал он уныло, — тебе придется смыться отсюда на недельку. Полетите с Эрролом вместе. Рон за вами приглядит. Я напишу ему письмо с разъяснениями. И не смотри на меня так! — Хедвиг глядела на него с укоризной. — Это не моя вина. Есть только один способ, получить разрешение побывать в Хогсмид с Роном и Эрмионой".

Десять минут спустя Эррол и Хедвиг (к ее лапке было прикреплено письмо к Рону) выпорхнули из окна и скрылись из виду. Чувствуя себя совершенно несчастным, Гарри спрятал опустевшую клетку поглубже в шкаф.

Но ему не пришлось долго рассиживаться. В следующее мгновенье раздался пронзительный вопль тети Петунии, приказывающей Гарри спускаться и готовиться к встрече их гостьи.

"Сделай что-нибудь со своими волосами", — добавила тетя Петуния, едва только Гарри показался в коридоре.

Гарри не видел смысла в попытках привести свою голову в порядок. Тетя Мардж любила критиковать его, и чем невзрачней он выглядел, тем она была счастливее.

И все же слишком скоро раздался хруст гравия на подъездной дорожке, извещавший о появлении машины дяди Вернона, затем послышался стук автомобильной дверцы и шаги по дорожке к дому.

"К двери", — зашипела тетя Петуния на Гарри.

Чувствуя невыносимую тяжесть во всем теле, Гарри поплелся открывать дверь.

На пороге стояла тетя Мардж. Она была очень похожа на дядю Вернона: большая, грузная, краснолицая, у нее даже были усы, хотя не такие развесистые, как у ее брата. В одной руке она держала преогромных размеров чемодан, а другой прижимала к себе старого и капризного бульдога.

"Где мой Дадлюшечка-симпатюшечка? — заревела тетя Мардж. — Где мой любимчик?" Из коридора, переваливаясь на ходу, появился Дадли. Его бесцветные волосы были гладко прилизаны, а галстук-бабочка едва виднелся из-под множества подбородков.

Тетя Мардж ткнула Гарри в живот чемоданом так, что бедняга охнул, и заключила Дадли в крепкие объятия, запечатлев долгий поцелуй у него на щеке.

Гарри прекрасно знал, что Дадли терпит объятия тети Мардж, только потому что та ему заплатит. И действительно, когда она отпустила племянника, в жирном кулаке Дадли была зажата новенькая хрустящая банкнота в двадцать фунтов.

"Петуния!" — выпалила тетя Мардж, прошагав мимо Гарри и обратив на него не больше внимания, чем на подставку для шляп. Тетя Мардж и тетя Петуния поцеловались, точнее тетя Мардж чавкнула своим бульдожьим ртом у костлявой щеки тети Петунии.

Тут вошел дядя Вернон и, торжествующе улыбаясь, закрыл дверь.

"Чаю, Мардж? — спросил он. — И что-нибудь перекусить для Риппера?

"Риппер может лакать чай прямо из моего блюдца", — сказала тетя Мардж и они все проследовали в кухню, оставив Гарри в коридоре наедине с чемоданом. Но Гарри не жаловался; для него была хороша любая причина, если она позволяла находиться подальше от тети Мардж. Стараясь растянуть это удовольствие, он начал втаскивать тяжеленный чемодан по ступенькам в свободную спальню.

К тому времени как он вернулся на кухню, тетя Мардж уже насытилась чаем и пирожными, а Риппер шумно похрюкивая, лакал чай в уголке. Гарри заметил, что тетя Петуния вздрагивала каждый раз, когда чайные кляксы пачкали ее чистый пол. Тетя Петуния ненавидела животных.

"А кто присматривает за остальными собачками?" — спросил дядя Вернон.

"О, я оставила управляться с ними полковника Фабстера, — прогромыхала тетя Мардж. — Он вышел в отставку, и обрадовался, что для него нашлось хоть какое-то дело. Но я не смогла оставить бедного старого Риппера. Он зачах бы без меня".

Риппер в это время продолжал рычать на Гарри, этим он занимался с момента появления мальчика на кухне. Благодаря «вниманию» бульдога, тетя Мардж наконец-то заметила Гарри.

"Итак! — рявкнула она. — Ты все еще здесь, не так ли?" "Да", — сказал Гарри.

"Не смей говорить «да» таким неблагодарным тоном, — зарычала тетя Мардж. — Это чертовски хорошо с их стороны, что Вернон и Петуния оставили тебя. Я бы и не подумала так поступить. Ты бы отправился прямиком в сиротский приют, если бы тебя подбросили под мою дверь".

Гарри вспыхнул и хотел было уже сказать, что предпочел бы жить в приюте, чем у Десли, но мысль о разрешении остановила его. Он вымученно улыбнулся.

"Не ухмыляйся тут мне! — прогудела тетя Мардж. — Я вижу, ты не стал лучше с нашей последней встречи. Я надеялась, что школа вбила в тебя хороших манер".

Она сделала большой глоток чаю, вытерла усы и сказала: "Напомни мне, Вернон, куда ты его отправил?" "Центр святого Брутуса, — отозвался дядя Вернон. — Это первоклассное заведение для таких безнадежных случаев".

"Я вижу, — сказала тетя Мардж. — Ну и как, мальчик, они там секут вас розгами?" За спиной тети Мардж дядя Вернон резко закивал головой.

"Да, — сказал Гарри. Затем, почувствовав, что не стоит ограничиваться односложными ответами, добавил. — Постоянно".

"Превосходно, — просияла тетя Мардж. — Я считаю, что никакие сюси-пуси, "молодец, у тебя все получится" не помогут людям, которые этого не заслуживают. Хорошая порка — вот что нужно в девяноста девяти случаях из ста. Тебя часто наказывают?" "О, да, — сказал Гарри. — Очень часто".

Глазки тети Мардж сузились.

"Мне все еще не нравится твой тон, мальчик, — заметила она. — Если ты говоришь о своих порках так небрежно, значит, тебя все-таки недостаточно сильно наказывали.

Петуния, на твоем месте, я бы написала им. Поясни, что ты одобряешь применение крайних мер к этому мальчику".

Возможно, дядя Вернон заволновался, что Гарри может забыть об их сделке, поэтому он предпочел резко сменить тему.

"Слышала утренние новости, Мардж? Про сбежавшего каторжника?" Тетя Мардж поселилась в Бирючинном проезде, и Гарри с каждым днем мечтал об ее отъезде все сильнее. Дядя Вернон и тетя Петуния предпочитали, чтобы Гарри держался подальше от их дел, чему Гарри был только рад. Тетя Мардж, напротив, желала, чтобы Гарри был у нее все время на виду, это позволяло ей выдавать время от времени "ценные советы" по его воспитанию. Она наслаждалась, сравнивая Гарри с Дадли, и получала огромное удовольствие, покупая Дадли дорогущие подарки. При этом она свирепо зыркала на Гарри, когда тот отваживался спросить, а почему ему тоже не досталось подарка. Она также отпускала мрачные намеки, о том, что сделало Гарри персоной нон грата.

"Ты не должен винить себя, Вернон, в том, что мальчик так распустился, — сказала она на третий день за обедом. — Если кто-то испорчен изнутри, ничего с этим уже не поделаешь".

Гарри старался сосредоточиться на еде, но у него тряслись руки, а лицо пылало от гнева.

"Помни о разрешении, — твердил он себе. — Думай о Хогсмид. Молчи. Не горячись".

Тетя Мардж дотянулась до бокала с вином.

"Это одно из основных правил воспитания, — продолжала она. — У собак это особенно заметно. Если что-то не так с сукой, то и щен…" В этот момент бокал с вином внезапно взорвался прямо в руке тети Мардж. Осколки стекла разлетелись по всей комнате, тетя Мардж поперхнулась и моргнула, когда на ее большое лицо цвета сырого ростбифа попало несколько капель вина.

"Мардж, — вскрикнула тетя Петуния. — Мардж, с тобой все в порядке?" "Не волнуйтесь, — прохрюкала тетя Мардж, промокая лицо салфеткой. — Должно быть, сдавила слишком сильно. Как-то я проделала то же самое в гостях у полковника Фабстера.

Не волнуйся, Петуния, у меня руки как тиски".

Но тетя Петуния и дядя Вернон так подозрительно смотрели на Гарри, что он решил пропустить десерт и смыться из-за стола как можно скорее.

Очутившись в коридоре, он прислонился к стене, глубоко дыша. Давненько он так не терял контроль над собой, чтобы взорвать что-нибудь. И не мог позволить себе такое еще раз. На карту был поставлен не только Хогсмид, если он продолжит в том же духе, не миновать ему неприятностей с Министерством магии.

Гарри был несовершеннолетним волшебником, и волшебные законы запрещали ему использовать магию вне школы. Но нарушение за ним уже числилось. Только прошлым летом он получил официальное предупреждение о том, что если Министерство магии узнает о каких-нибудь проявлениях волшебства в Бирючинном проезде, Гарри будет исключен из Хогвартса.

Он услышал, как Десли собираются выходить из-за стола, и поспешил убраться с дороги.

Гарри отлично справлялся с ролью в течение следующих трех дней, заставляя себя думать о "Руководстве по уходу за метлой" всякий раз, когда тетя Мардж принималась за него. Это неплохо работало, но, похоже, взгляд его в этот момент был отсутствующим, так что тетя Мардж начала высказывать мнение, что он умственно неполноценный.

И вот наступил долгожданный момент — последний вечер тети Мардж перед возвращением домой. Тетя Петуния приготовила праздничный обед, а дядя Вернон откупорил несколько бутылок вина. Они вовсю расправлялись с супом и лососем, ни разу не заговорив о проступках Гарри. За лимонным пирогом и меренгами дядя Вернон замучил всех длинным рассказом о Граннингз, своей компании, которая выпускала сверла. Затем Тетя Петуния сделала кофе, а дядя Вернон принес бутылку бренди.

"Попробуешь, Мардж?" Тетя Мардж уже прилично напробовалась вином. Ее физиономия была красной, как раскалившаяся жаровня.

"Ну, только если маленькую, — хихикнула она. — Еще немножко… угу, еще чуть-чуть… ну вот, в самый раз!" Дадли доедал четвертый кусок пирога. Тетя Петуния потягивала кофе маленькими глотками. Чашку она держала аристократически оттопырив мизинец. Гарри страстно желал испариться в свою спальню, но, встретившись взглядом со свирепыми маленькими глазками дяди Вернона, понял, что придется высидеть до конца.

"Ах, — сказала тетя Мардж, причмокивая и ставя пустой стакан из-под бренди на стол. — Отличная еда, Петуния. Обычно я ем на ужин бифштекс, не успеваю со всеми этими собаками… — она звучно рыгнула и похлопала себя по обтянутому твидом животу. — Извиняюсь. Но я действительно рада видеть нашего здоровяка, — она повернулась и подмигнула Дадли. — У тебя будут такие же правильные пропорции, как и у твоего папочки. Да, я бы хлебнула еще бренди, Вернон… Ах, да. Этот…" Она резко дернула головой в сторону Гарри, и тот почувствовал, как сжимается сердце.

«Руководство», — подумал он быстро.

"Он с изъяном, с ним и не стоит возиться. Это хорошо видно на щенках. Я заставила полковника Фабстера утопить одного в прошлом году. Он был маленький… Слабый.

Беспородный".

Гарри пытался припомнить страницу 12 из книги: "Как бороться с нежеланием метлы давать задний ход".

"Это все из-за крови, как я уже говорила. Плохая кровь берет вверх. Нет, я, конечно, ничего не имею против твоей семьи, Петуния, — она похлопала по костлявой руке тети Петунии своей, здоровой как лопата, — но твоя сестрица была паршивой овцой. Такие появляются и в лучших семьях. Она сбежала с никудышным человеком, а результат ее проступка сидит прямо перед нами".

Гарри уставился в свою тарелку, слыша странный звон в ушах. "Крепко схватите метлу за хвост", — думал он. Но что было дальше, он не мог вспомнить. Голос тети Мардж, казалось, жужжал как одно из сверл дяди Вернона.

"Этот Поттер, — сказала тетя Мардж, ухватив бутылку бренди и подливая в свой стакан, а заодно и на скатерть, — ты никогда не говорил мне чем он занимался?" Дяде Вернону и тете Петунии этот разговор явно не нравился. Дадли оторвался от пирога, и с любопытством уставился на родителей.

"Он… не работал, — пробормотал дядя Вернон, сверкнув глазами в сторону Гарри. — Был безработным".

"Так я и думала! — торжествующе заявила тетя Мардж, сделала огромный глоток бренди и вытерла подбородок рукавом. — Бесполезный, ни на что не годный, ленивый попрошайка, который…" "Нет, он таким не был", — вдруг сказал Гарри.

За столом повисла тишина. Гарри трясло. Он еще никогда так не злился.

"Еще бренди? — дядя Вернон, побледнев, попытался спасти положение. Он опустошил бутылку в стакан тети Мардж. — Ты, парень, — зарычал он на Гарри, — можешь идти спать, давай топай…" "Нет, Вернон — икнула тетя Мардж, подняв руку. Ее крошечные, налитые кровью глаза остановились на Гарри, — продолжай, мальчик, продолжай. Небось гордишься своими родителями? Они ж угробились в какой-то автомобильной катастрофе. Разумеется, пьяные были…" "Нет, не в катастрофе!" — сказал Гарри, обнаружив, что уже стоит.

"Нет, нет, именно в катастрофе, ты гадкий маленький лгунишка, и оставили тебя обременять приличных, порядочных и постоянно трудящихся родственников! — закричала тетя Мардж, раздуваясь от ярости. — Ты наглый, неблагодарный маленький…" Но внезапно тетя Мардж замолчала. Все слова оставили ее. Она прямо-таки раздувалась от ярости… все больше и больше. Ее широкое красное лицо стало еще шире — крошечные глазки вылезли из орбит, а рот превратился в щелочку, так, что она не могла вымолвить и слова — в следующую секунду несколько пуговиц на ее твидовом жакете лопнули и отскочили — она надувалась как ужасный шар, твидовый костюм трещал по швам, а пальцы стали похожи на салями.

"МАРДЖ!" — завопили дядя Вернон и тетя Петуния, когда она взмыла к потолку. Теперь она была совершенно круглой, как огромный живой бакен со свинячьими глазками, а ее руки и ноги торчали под странными углами. Она качалась под потолком, истерически икая.

Риппер носился по комнате, яростно гавкая.

"НЕЕЕЕТ!!" Дядя Вернон схватил тетю Мардж за ногу и стал тянуть ее вниз, но оторвался от пола сам. Секунду спустя Риппер подпрыгнул и сомкнул зубы на ноге дяди Вернона.

Гарри вылетел из гостиной, прежде чем кто-нибудь смог его остановить, направляясь к чулану под лестницей. Дверь чулана распахнулась не без помощи магии. Он подтащил свой чемодан к входной двери и помчался наверх в спальню. Там он бросился под кровать, к половице, и достал наволочку с учебниками и подарками на день рожденья. Потом распахнул шкаф, схватил клетку Хедвиг, и стрелой понесся вниз к чемодану. В этот момент из гостиной вырвался дядя Вернон с разодранной в кровавые лохмотья брючиной.

"ВЕРНИСЬ! — взревел он. — ВЕРНИСЬ И СДЕЛАЙ ЕЕ НОРМАЛЬНОЙ!" Но безрассудный гнев овладел Гарри. Он распахнул чемодан, достал волшебную палочку и направил ее на дядю Вернона.

"Она это заслужила, — сказал Гарри, часто дыша. — Она заслужила то, что получила. А вы держитесь от меня подальше".

Он стал нащупывать позади себя защелку на двери.

"Я ухожу, — добавил Гарри. — С меня довольно".

И в следующий миг он вылетел на темную и тихую улицу, держа в руке клетку Хедвиг и толкая перед собой тяжелый чемодан.

Гарри прошел несколько улиц, толкая чемодан, и наконец без сил опустился на невысокую стену в "Полумесяце магнолий". Он неподвижно сидел, прислушиваясь к быстрому стуку сердца и уходящему гневу.

Но после десяти минут блуждания в одиночестве по темным улицам им овладела паника.

С какой стороны ни посмотри, еще никогда он не оказывался в столь безвыходной ситуации.

Он очутился — совершенно один — в темном мире магглов, и ему было абсолютно некуда идти. И самое ужасное: он только что умышленно использовал магию, а это означало, что его, вероятнее всего, исключат из Хогвартса. Он настолько грубо нарушил "Постановление о разумном ограничении деятельности волшебников с незаконченным колдовским образованием", что не удивился бы, если представители Министерства магии появились прямо здесь, в парке.

Подумав об этом, Гарри вздрогнул и посмотрел в обе стороны "Полумесяца магнолий".

Что его ждет? Арестуют ли его, или просто изгонят из мира волшебников? Он вспомнил о Роне и Эрмионе, и его сердце упало. Гарри был уверен, что — виноват он или нет — Рон и Эрмиона сейчас помогли бы ему, но оба они были далеко за границей, а без улетевшей Хедвиг у него не было способа связаться с ними.

И маггловских денег у него тоже не было. В кошельке на дне чемодана лежало немного золотых волшебных монет, а остаток состояния, оставленного ему родителями, находился в подземелье волшебного банка Гринготтс в Лондоне. Но ему ни за что не дотащить чемодан до Лондона. Разве только… Он посмотрел на волшебную палочку, которую по-прежнему сжимал в руке. Если его уже исключили из Хогвартс (его сердце сжалось), то еще немного волшебства ничего не изменит. У него был плащ-невидимка, доставшийся ему от отца. А что, если заколдовать чемодан, чтобы тот стал легким, как перышко, привязать его к метле, укрыться плащом и полететь в Лондон? Тогда он сможет взять остаток своих денег из сейфа и… начать жить как изгнанник. Это была ужасная перспектива, но он не мог сидеть на этой стене вечно, иначе вскоре ему пришлось бы объяснять полиции магглов, почему он бродит глубокой ночью с чемоданом, полным учебников по магии, и метлой.

Гарри снова открыл чемодан и разворошил его содержимое, ища плащ-невидимку, но внезапно выпрямился и оглянулся.

По странному покалыванию в затылке он почувствовал, что за ним следят, хотя улица казалась безлюдной, и ни в одном из окон больших квартирных домов не было видно света.

Гарри склонился к чемодану, а когда выпрямился, крепко сжимал в руке волшебную палочку. Он скорее почувствовал, чем услышал, что кто-то или что-то стоит в узком проходе между гаражом и изгородью позади него. Гарри бросил взгляд на темный проход. Если бы оно хоть немного пошевелилось, тогда он узнал бы, была ли это просто заблудившаяся кошка или… или что-то другое.

"Иллюмос", — пробормотал Гарри, и кончик волшебной палочки ярко вспыхнул, чуть не ослепив его. Он поднял ее над головой, и шершавые стены дома номер два вдруг слабо заискрились; дверь гаража осветилась, и между ними Гарри совершенно отчетливо увидел очертания чего-то огромного с большими блестящими глазами.

Гарри отступил назад и споткнулся, наткнувшись на свой чемодан. Он выбросил руку вперед, чтобы остановить падение, волшебная палочка полетела на землю, а он очутился в сточной канаве.

Раздался оглушительный удар, и Гарри закрыл лицо ладонями, чтобы защититься от неожиданной вспышки света. С криком он откатился назад на тротуар — и как раз вовремя.

Секундой позже на месте, где он только что лежал, со скрежетом остановилась пара огромных колес. Подняв голову, Гарри увидел, что колеса принадлежат ярко-пурпурному трехэтажному омнибусу, который будто с неба свалился. Золотая надпись над ветровым стеклом омнибуса гласила: "Ночной Рыцарь".

Долю секунды Гарри размышлял, не потерял ли он разум от удара при падении. Затем из омнибуса выпрыгнул кондуктор в пурпурной униформе и громко произнес в темноту:

"Добро пожаловать в "Ночной Рыцарь", омнибус для потерявшихся волшебниц и волшебников. Просто вытяните вперед руку с волшебной палочкой, шагните внутрь — и мы доставим вас, куда вы пожелаете. Меня зовут Стэн Шанпайк, и сегодня вечером я ваш про…" Кондуктор внезапно замолчал. Он только что заметил Гарри, который по-прежнему сидел на тротуаре. Гарри подобрал свою волшебную палочку и поднялся на ноги. Вблизи он увидел, что Стэн Шанпайк всего на несколько лет старше его — что ему восемнадцать, или, самое большее, девятнадцать, у него большие торчащие уши и довольно много прыщей.

"Что ты делал внизу?" — спросил Стэн, забыв о своих профессиональных обязанностях.

"Я споткнулся", — ответил Гарри.

"Это зачем?" — хихикнул Стэн.

"Я не специально", — с досадой сказал Гарри. Его джинсы были порваны на коленке, и из раны на руке, которой он тормозил об асфальт, шла кровь. Вдруг он вспомнил, из-за чего споткнулся, и быстро обернулся, чтобы посмотреть в проход между изгородью и гаражом.

Он был залит светом фар Ночного Рыцаря, и абсолютно пуст.

"Куда ты смотришь?" — спросил Стэн.

"Там было что-то большое и черное, — сказал Гарри, неуверенно указывая на проход. — Как собака… но больше…" Он оглянулся на Стэна, стоявшего с открытым ртом. Ему стало не по себе, когда он заметил, как глаза Стэна скользнули по его шраму.

"Что это у тебя на лбу?" — внезапно спросил Стэн.

"Ничего", — поспешно сказал Гарри, приглаживая челку. Если Министерство магии ищет его, он не станет облегчать им задачу.

"А как тебя зовут?" — упорно продолжал Стэн.

"Невилл Лонгботтом, — Гарри назвал первое имя, которое пришло ему в голову. — Так этот… этот омнибус, — быстро продолжал он, надеясь отвлечь Стэна, — ты говоришь, он ездит повсюду?" "Да, — гордо сказал Стэн, — всюду, куда захочешь, если только там сухо. Под воду он не ныряет. Гм, — сказал он, снова глядя на Гарри с подозрением, — ты ведь подал нам сигнал остановиться, парень? Ну типа вытянул вперед руку с волшебной палочкой?" "Да, — поспешно согласился Гарри. — Послушай, сколько стоит билет до Лондона?" "Одиннадцать сиклей, — сказал Стэн, — но за тринадцать ты получишь вдобавок горячий какао, а за пятнадцать — бутылку с теплой водой, чтобы согреть пятки, и зубную щетку любого цвета, какого захочешь". Гарри снова нагнулся к чемодану, вытащил кошелек и высыпал Стэну в руку немного серебра. Затем вместе со Стэном они подняли чемодан с балансирующей наверху клеткой Хедвиг вверх по ступенькам омнибуса.

Внутри не было сидений: вместо этого около занавешенных окон стояло полдюжины латунных кроватей. Около кроватей в подсвечниках горели свечи, освещая обитые деревянными панелями стены. В задней части омнибуса маленький волшебник в ночном колпаке пробормотал: "Спасибо, не сейчас, я как раз мариную улиток", — и во сне повернулся на другой бок.

"Это твоя кровать, — прошептал Стэн, засовывая чемодан Гарри под кровать, стоящую прямо позади водителя, который, как и положено, сидел в кресле за рулем. — Это наш водитель, Эрни Бомбардир. Это Невилл Лонгботтом, Эрн".

Эрни Бомбардир, пожилой волшебник в очках с очень толстыми стеклами, кивнул Гарри, который снова нервно поправил свою челку и сел на кровать.

"Трогай, Эрн, — сказал Стэн, садясь в кресло, стоящее рядом с креслом Эрни. Раздался еще один оглушающий удар, и в следующую секунду Гарри оказался лежащим на кровати, отброшенный назад ускорением "Ночного Рыцаря". Поднявшись, Гарри выглянул в темное окно и увидел, что теперь омнибус едет по совсем другой улице. Стэн с удовлетворением следил за изумленным лицом Гарри.

"Мы были здесь перед тем, как ты подал нам сигнал остановиться, — сказал он. — Где мы, Эрн? Где-то в Уэльсе?" "Угу", — ответил Эрни.

"Как получается, что магглы не слышат ваш омнибус?" — спросил Гарри.

"Эти! — презрительно бросил Стэн. — Они ж даже слушать как следует не умеют! А уж чтоб разуть глаза… Да они ж никогда ничего не замечают!" "Лучше пойди разбуди мадам Марш, Стэн, — заметил Эрн. — Через минуту мы будем в Эбергэвенни".

Стэн прошел мимо кровати Гарри и исчез на ведущей вверх деревянной лестнице. Гарри все еще смотрел в окно, испытывая растущее беспокойство. Похоже, Эрни еще не научился как следует водить автобус. "Ночной Рыцарь" перепрыгивал с одной дороги на другую, но ни с чем не сталкивался; целые ряды фонарей, почтовых ящиков и мусорных баков отпрыгивали в сторону, когда он приближался, и возвращались на свои прежние места, как только он проезжал мимо.

Стэн спустился вниз; за ним следовала закутанная в дорожный плащ волшебница со слегка позеленевшим лицом.

"Вот вы и приехали, мадам Марш", — радостно сказал Стэн, когда Эрн нажал на тормоз, отчего кровати подъехали на фут к сиденью водителя. Но мадам Марш только прижала ко рту носовой платок и нетвердыми шагами стала спускаться по ступенькам. Стэн бросил вслед за ней ее сумку и захлопнул дверь. Раздался еще один громкий удар, и вот уже омнибус громыхал по узкой проселочной дороге, распугивая деревья.

Гарри не смог бы заснуть, даже если бы путешествовал не в громыхающем омнибусе, который мог прыгнуть на сто миль сразу. Все внутри него сжалось, когда он откинулся назад, размышляя, что с ним произойдет дальше, и сняли ли уже Десли тетю Мардж с потолка.

Стэн развернул экземпляр Вечернего Оракула и теперь читал, высунув кончик языка.

Большая фотография человека с запавшими глазами на бледном лице и длинными спутанными волосами медленно мигала Гарри с первой страницы. Этот человек показался ему странно знакомым.

"Этот человек! — сказал Гарри, на миг забывая о своих неприятностях. — Он был в новостях магглов!" Стэнли вернулся к первой странице и усмехнулся.

"Сириус Блэк, — кивнув, сказал он. — Конечно, он был в новостях у магглов, Невилл.

Где же ты сам-то был?" При виде выражения лица Гарри он хихикнул, вырвал из газеты первую страницу и отдал ее Гарри.

Гарри поднес газету ближе к свече и прочитал:

"СИРИУС БЛЭК ПО-ПРЕЖНЕМУ НА СВОБОДЕ

Как подтвердило сегодня Министерство магии, Сириус Блэк — возможно, самый опасный заключенный из всех, когда-либо находившихся в тюрьме Азкабан — по-прежнему ускользает от поимки.

"Мы делаем все, что в наших силах, чтобы поймать Блэка, — сообщил министр магии Корнелий Фадж сегодня утром, — и мы просим все волшебное общество сохранять спокойствие".

Фадж подвергся критике со стороны некоторых членов Международной федерации магов за то, что сообщил о кризисе премьер-министру магглов.

"Мне ничего другого не оставалось, — ответил рассерженный Фадж. — Блэк безумен.

Он представляет опасность для любого человека, встретившегося на его пути, будь то волшебник или маггл. Премьер-министр магглов заверил меня, что никто не узнает, кем Блэк является на самом деле. Да уж если говорить начистоту, кто ему поверит, если он расскажет правду?" В то время как магглам сообщили, что у Блэка есть пистолет (особый вид волшебных палочек, которые магглы используют, чтобы убивать друг друга), сообщество волшебников живет в страхе перед кровопролитием, подобным произошедшему двенадцать лет назад, когда одним заклинанием Блэк убил тринадцать человек".

Гарри посмотрел в обведенные темными кругами глаза Сириуса Блэка — единственное, что казалось живым на его осунувшемся лице. Гарри никогда не встречал вампиров, но он видел их на картинках на уроках защиты от темных сил — и Блэк, с белой, как воск, кожей, был похож на одного из них.

"Жутко выглядит, да?" — сказал Стэн, наблюдавший за тем, как Гарри читал.

"Он убил тринадцать человек? — спросил Гарри, возвращая газетную страницу Стэну. — Одним заклинанием?" "Ага, — подтвердил Стэн, — при свидетелях. Средь бела дня. Из-за этой истории потом было много шума, правда, Эрн?" "Угу", — мрачно согласился Эрн.

Положив руки на спинку стула, Стэн повернулся, чтобы лучше видеть Гарри.

"Блэк был убежденным сторонником Сам-Знаешь-Кого", — сказал он.

"Волдеморта?" — не подумав, спросил Гарри.

Даже прыщи Стэна побелели; Эрн так резко дернул руль, что целому фермерскому дому пришлось отпрыгнуть в сторону, чтобы избежать столкновения с автобусом.

"Ты что, сошел с ума? — едва выговорил Стэн. — Зачем ты назвал его имя?" "Простите, — поспешно сказал Гарри. — Простите, я… я забыл…" "Забыл! — пробормотал Стэн. — Чтоб мне провалиться, мое сердце так колотится…" "Так Блэк был сторонником Сам-Знаешь-Кого?" — подсказал Гарри извиняющимся тоном.

"Да, — сказал Стэн, все еще потирая грудь. — Да, это правда. Говорят, Блэк был очень к нему близок. Во всяком случае, когда малыш Гарри Поттер справился с Сам-Знаешь-Кем…" Гарри снова нервно пригладил челку.

"…то всех сторонников Сам-Знаешь-Кого выследили, так ведь, Эрн? Большинство из них поняло, что все кончено — ведь Сам-Знаешь-Кто исчез — и притихли. Но не Сириус Блэк. Я слышал, что будто бы он рассчитывал, что когда Сам-Знаешь-Кто возьмет власть в свои руки, то он станет вторым человеком после него.

"Во всяком случае, они окружили Блэка посреди улицы, полной магглов, а он достал волшебную палочку и взорвал половину улицы, убив при этом одного волшебника и дюжину магглов, которые там оказались. Страшно, правда? И знаешь, что Блэк сделал потом?" — продолжал Стэн театральным шепотом.

"Что?" — спросил Гарри.

"Засмеялся, — сказал Стэн. — Он просто стоял и смеялся. И когда туда прибыло подкрепление из Министерства магии, он сдался совсем без сопротивления, все еще смеясь до слез. Потому что он сумасшедший, так ведь, Эрн?" "Если он не был сумасшедшим, когда попал в Азкабан, то сейчас он точно сошел с ума, — неторопливо согласился Эрн. — Я бы взорвал себя, только бы там не оказаться.

Поделом ему… После всего, что он сделал…" "Им пришлось поработать, чтобы скрыть эту историю, правда, Эрн? — перебил его Стэн. — Вся улица была в обломках, и столько магглов погибло. Как они сказали, что там произошло, Эрн?" "Взрыв газа", — хмыкнул Эрни.

"А теперь он на свободе, — продолжал Стэн, снова рассматривая газетную фотографию с изможденным лицом Блэка. Из Азкабана никому еще не удавалось сбежать, так ведь, Эрн?

Ума не приложу, как он это сделал. А это пугает, да? Не представляю себе, как он справился со стражей Азкабана, а, Эрн?" Эрн внезапно вздрогнул.

"Стэн, старина, давай поговорим о чем-нибудь другом. У меня мурашки по коже, как подумаю о стражах Азкабана".

Стэн неохотно отложил газету в сторону, и Гарри, чувствуя себя хуже прежнего, прислонился к окну. Вдруг он представил себе, что Стэн будет рассказывать своим пассажирам через несколько дней.

"Вы слышали, что сделал Гарри Поттер? Надул свою тетю, как воздушный шарик. Он был здесь у нас, в "Ночном Рыцаре", правда ведь, Эрн? Пытался сбежать…" Он, Гарри, как и Сириус Блэк, нарушил законы волшебников. Было ли надувание тети Мардж достаточно серьезным преступлением для того, чтобы оказаться в Азкабане? Гарри ничего не знал о тюрьме волшебников, однако у всех, кто когда-либо рассказывал о ней, в голосе звучал страх. Хагрид, лесничий Хогвартса, только в прошлом году провел там два месяца. Гарри никогда не забудет ужас на лице Хагрида, когда тот понял, куда его отправят, а Хагрид был одним из самых смелых людей, которых знал Гарри.

"Ночной Рыцарь" катился сквозь тьму, разгоняя кусты и урны, деревья и телефонные будки, а Гарри, несчастный и не находящий себе покоя, лежал на своей пуховой кровати.

Через некоторое время Стэн вспомнил, что Гарри заплатил за горячий какао, но разлил всю чашку на подушку Гарри, когда омнибус внезапно перепрыгнул из Энглси в Абердин.

Волшебники и волшебницы в халатах и домашних тапочках один за другим спускались с верхних этажей и выходили из омнибуса. Похоже, они были рады, что покидают "Ночной Рыцарь". Наконец, Гарри оказался единственным оставшимся пассажиром.

"Отлично, Невилл, — сказал Стэн, хлопнув в ладоши, — куда в Лондоне?" "Диагон аллея", — ответил Гарри.

"Ладно, — согласился Стэн, — тогда держись!" Омнибус загромыхал вдоль Чаринг-Кросс-роуд. Гарри сел, следя, как здания и скамьи отпрыгивают в разные стороны. Небо стало понемногу светлеть. Он приляжет на пару часов, потом пойдет в Гринготтс, как только банк откроется, а затем уедет куда-нибудь далекодалеко — куда, он не знал.

Эрн ударил по тормозам, и "Ночной Рыцарь" остановился перед неприметным баром под названием "Дырявый котел", позади которого находился волшебный вход на Диагон аллею.

"Спасибо", — сказал Гарри Эрну.

Он спрыгнул по ступенькам вниз и помог Стэну спустить свой чемодан и клетку Хедвиг на тротуар.

"Ну, — сказал Гарри, — тогда — до свидания!" Но Стэн не обращал на него внимания. Все еще стоя в дверях омнибуса, широко раскрытыми глазами он смотрел на темный вход в "Дырявый котел".

"А вот и ты, Гарри", — раздался голос.

Не успев обернуться, Гарри почувствовал, как на его плечо легла чья-то рука. В тот же миг Стэн воскликнул: "Чтоб мне провалиться на месте! Эрн, иди сюда! Иди сюда!" Гарри поднял глаза на человека, чья рука лежала на его плече, и все внутри него похолодело: он наткнулся прямо на Корнелия Фаджа, самого министра магии.

Стэн спрыгнул на тротуар около них.

"Как Вы назвали Невилла, министр?" — восхищенно спросил он.

Фадж, невысокий представительный человек в длинной полосатой мантии, выглядел усталым и озябшим.

"Невилл? — повторил он, хмурясь. — Это Гарри Поттер".

"Я знал! — ликующе воскликнул Стэн. — Эрн! Эрн! Угадай, кто такой Невилл на самом деле, Эрн! Он Гарри Поттер! Я видел его шрам!" "Да, — раздраженно сказал Фадж. — Конечно, я очень рад, что "Ночной Рыцарь!

подобрал Гарри, но теперь мы зайдем в "Дырявый котел"…" Фадж сильнее сдавил плечо Гарри, и Гарри почувствовал, как его ведут внутрь. Из-за стойки бара появился сутулый человек, несущий фонарь. Это был Том, седой, беззубый владелец бара.

"Вы нашли его, министр! — сказал Том. — Могу ли я вам что-нибудь предложить?

Пиво? Бренди?" "Может быть, чаю", — согласился Фадж, по-прежнему не отпуская Гарри от себя.

Позади них раздалось громкое шарканье и пыхтение, и появились растерянно оглядывающиеся Стэн и Эрн с чемодан Гарри и клеткой.

"Почему же ты не сказал нам, кто ты на самом деле, а, Невилл?" — спросил Стэн, сияющими глазами глядя на Гарри, в то время как совиное лицо Эрни с интересом выглядывало из-за плеча Стэна.

"И комнату, где нам никто не помешает, пожалуйста, Том", — многозначительно произнес Фадж.

"Пока", — печально сказал Гарри Стэну и Эрну, когда Том указал Фаджу на проход за стойкой бара.

"Пока, Невилл!" — крикнул Стэн.

Том с высоко поднятым фонарем двинулся вперед по узкому коридору, за ним Фадж провел Гарри в маленькую комнату. Том щелкнул пальцами, зажигая огонь в камине, и с поклоном вышел из комнаты.

"Садись, Гарри", — сказал Фадж, указывая на кресло возле огня.

Гарри сел; несмотря на пылающий в камине огонь, он чувствовал, как руки покрываются гусиной кожей. Фадж снял свою полосатую мантию и бросил ее в сторону, затем подтянул бутылочно-зеленые брюки и сел напротив Гарри.

"Я Корнелий Фадж, Гарри. Министр магии".

Конечно, Гарри уже знал это: как-то раньше он уже видел Фаджа, но так как тогда он был скрыт Плащом-Невидимкой своего отца, то Фаджу лучше было не знать об этой истории.

Снова появился хозяин бара Том, в фартуке поверх ночной рубашки, неся поднос с чаем и плюшками. Он поставил поднос на стол между Гарри и Фаджем и вышел из комнаты, закрыв за собой дверь.

"Ну, Гарри, — сказал Фадж, разливая чай в чашки, — ты нас всех напугал, скажу тебе прямо. Вот так вот убежать из дома дяди и тети! Я было уже начал думать… но теперь ты в безопасности, и это самое главное".

Фадж намазал себе булочку маслом и подвинул тарелку Гарри.

"Ешь, Гарри, ты, наверное, устал. А теперь… Думаю, тебе будет приятно узнать, что мы уладили эту неприятную историю с надутой мисс Марджори Десли. Два сотрудника отдела исправления неудачного волшебства несколько часов назад были направлены в Бирючинный проезд. Они прокололи мисс Десли и немного изменили ее память, так что у нее не осталось никаких воспоминаний о происшествии. Так что все улажено, и ничего плохого не произошло".

Фадж улыбнулся Гарри поверх края своей чашки, совсем как дядя, глядящий на любимого племянника. Гарри не мог поверить своим ушам; он открыл рот, но в голову не пришло ничего, что он мог бы сказать, и он молча закрыл его и стал слушать.

"А, ты беспокоишься о реакции дяди и тети? — спросил Фадж. — Правда, я не стану отрицать, что они очень рассержены. Но они готовы принять тебя в своем доме следующим летом, если ты останешься в Хогвартс на Рождество и весенние каникулы".

Гарри кашлянул, чтобы прочистить горло.

"Я всегда остаюсь в Хогвартс на рождественские и весенние каникулы, — сказал он. — И не хочу никогда больше возвращаться к Десли".

"Конечно, конечно. Я уверен, что когда ты успокоишься, то передумаешь, — сказал Фадж с нескрываемым беспокойством в голосе. — В конце концов, они твоя семья, и я уверен, что все вы любите друг друга… э… в глубине души".

Гарри не хотелось объяснять Фаджу, как все обстоит на самом деле. Его больше беспокоило, что же с ним теперь будет.

"Нам осталось только решить, — сказал Фадж, намазывая маслом вторую булочку, — где ты проведешь две последние недели каникул. Я предлагаю тебе снять здесь, в "Дырявом котле", комнату, и…" "Подождите, — выпалил Гарри, — а как же мое наказание?" Фадж моргнул:

"Наказание?" "Я нарушил закон! — сказал Гарри. — "Постановление о разумном ограничении деятельности волшебников с незаконченным колдовским образованием"!" "Мой дорогой мальчик, не станем же мы наказывать тебя из-за такой мелочи! — воскликнул Фадж, нетерпеливо размахивая своей булочкой. — Это был просто несчастный случай! Мы не отправляем людей в Азкабан только потому, что они надули свою тетю!" Это было очень не похоже на то, что Гарри знал о Министерстве магии.

"В прошлом году я получил официальное предупреждение только из-за того, что домашний эльф разбил в доме моего дяди блюдо с пудингом! — сказал он Фаджу, нахмурившись. — Министерство магии предупредило, что если я еще раз займусь там колдовством, то меня исключат из Хогвартса!" Если глаза не обманывали Гарри, Фадж растерялся.

"Ситуация изменилась, Гарри… При сложившихся обстоятельствах… мы должны принимать во внимание… Ты ведь не хочешь, чтобы тебя исключили?" "Конечно, нет", — сказал Гарри.

"Прекрасно, и зачем же тогда так волноваться? — рассмеялся Фадж. — Вот, возьми булочку, Гарри, а я пока пойду узнаю, есть ли у Тома комната для тебя".

Фадж вышел в коридор, а Гарри недоуменно смотрел ему вслед. Происходило что-то чрезвычайно странное. Зачем Фадж ждал его в "Дырявом котле", если не для того, чтобы наказать за проступок? Кроме того, рассуждал Гарри, неужели сам министр магии лично занимается несовершеннолетними волшебниками?" Фадж вернулся с Томом.

"Комната одиннадцать свободна, Гарри, — сказал Фадж. — Я уверен, что здесь тебе будет хорошо. И еще одна вещь; думаю, ты поймешь меня… Мне не хотелось бы, чтобы ты бродил по Лондону магглов, хорошо? Оставайся на Диагон аллее. И ты должен возвращаться сюда каждый вечер до наступления темноты. Уверен, что ты меня понимаешь. Том по моей просьбе будет за тобой присматривать".

"Хорошо, — сказал Гарри медленно, — но почему?" "Мы ведь не хотим снова потерять тебя, не так ли? — сказал Фадж, искренне смеясь. — Нет, нет… нам лучше знать, где ты… Я имею в виду…" Фадж громко прочистил горло и взял свою полосатую мантию.

"Ну, мне пора — много работы…" "Вы уже напали на след Блэка?" — спросил Гарри.

Пальцы Фаджа быстро скользили по серебряным застежкам мантии.

"Что? А, ты слышал об этом — нет, пока что нет, но это только вопрос времени. Стражи Азкабана никогда еще не терпели поражений… А такими разгневанными, как сейчас, я их еще никогда не видел, — он слегка вздрогнул. — Ну, мне пора".

Он протянул руку, и когда Гарри пожимал ее, в его голову внезапно пришла идея.

"Э… министр? Я могу попросить вас об одной вещи?" "Конечно", — с улыбкой согласился Фадж.

"Понимаете, третьеклассникам Хогвартса можно посещать Хогсмид, но мои дядя и тетя не подписали письмо с разрешением. Может, вы могли бы…" Фаджу, видимо, стало неловко.

"Гм, — пробормотал он. — Нет, нет — мне очень жаль, Гарри, но я не твой отец или опекун…" "Но ведь Вы — министр магии, — пылко сказал Гарри. — Если вы дадите мне разрешение…" "Нет, извини, Гарри, но правила — это правила, — решительно сказал Фадж. — Возможно, ты сможешь побывать в Хогсмид в следующем году. На самом деле, я думаю, будет лучше, если ты не… да… хорошо, мне надо идти. Всего хорошего, Гарри".

И, в последний раз улыбнувшись и пожав руку Гарри, Фадж вышел из комнаты. К Гарри, улыбаясь, подошел Том.

"Пожалуйста, следуйте за мной, мистер Поттер, — сказал он. — Я уже перенес ваши вещи наверх…" Гарри последовал за Томом вверх по красивой деревянной лестнице, к двери с медным номером «одиннадцать»; Том отомкнул дверь и распахнул ее, пропуская Гарри.

Внутри стояли очень удобная с виду кровать и отполированная до блеска мебель из дуба, в камине весело потрескивал огонь, а на верху гардероба сидела… "Хедвиг!" — чуть не задохнулся от радости Гарри.

Полярная сова щелкнула клювом и слетела вниз, на руку Гарри.

"Очень сообразительная у вас сова, — улыбнулся Том. — Прилетела примерно через пять минут после того, как вы прибыли. Если вам что-нибудь будет нужно, мистер Поттер, не стесняйтесь — обращайтесь ко мне".

Он снова поклонился и вышел.

Гарри, полностью погруженный в свои мысли, еще долго сидел на кровати и гладил Хедвиг. Небо за окном быстро становилось из бархатно-синего серебристо-молочным, а затем, медленно-медленно, золотисто-розовым. Гарри с трудом мог поверить, что всего несколько часов назад он покинул Бирючинновый проезд, что его не исключили из Хогвартса и что впереди — две недели и ни единого Десли.

"Это была очень странная ночь, Хедвиг", — зевнул он.

И прямо как был, одетый, в очках, он откинулся на подушки и уснул.

Гарри понадобилось несколько дней, чтобы привыкнуть к новому и необычному ощущению свободы. Впервые в жизни он мог вставать, когда ему заблагорассудится и есть то, что ему хочется. Он даже мог гулять, где ему вздумается в пределах Диагон аллеи, а поскольку эта длинная, мощеная булыжником улица была битком набита самыми удивительными на свете магазинами, ему и в голову не приходило нарушить слово, данное Фаджу. Не говоря уже о том, что ему совсем не хотелось обратно в мир магглов.

Каждое утро за завтраком Гарри исподтишка наблюдал за постояльцами "Дырявого котла": смешными ведьмочками из провинции, приехавшими в Лондон за покупками, почтенными волшебниками, занятыми обсуждением последней статьи в "Сегодняшнем Преобразовании"; дикого вида колдунами, шумными карликами; была среди гостей и старая колдунья, с головой укутанная в толстый шерстяной платок, и неизменно заказывавшая на завтрак блюдо сырой печени.

Позавтракав, Гарри выходил на дворик за гостиницей, вынимал волшебную палочку, слегка касался ею третьего кирпича слева над мусорным баком и шагал сквозь появившуюся арку на волшебную улицу.

Долгие солнечные дни проводил Гарри на Диагон Аллее. Он прогуливался по волшебным магазинам, обедал под яркими цветными зонтиками уличных кафе, где за соседними столиками посетители демонстрировали друг другу свои покупки ("это луноскоп, старик, понимаешь? Больше никакой мороки с лунными картами…") или вполголоса обсуждали побег Сириуса Блэка ("Пока его не водворят обратно в Азкабан, я не могу позволить детям гулять одним…"). Гарри больше не нужно было делать уроки украдкой, под одеялом, при свете карманного фонарика — теперь он писал свои школьные сочинения за столиком кафе-мороженого Флориана Фортескью, при ярком солнечном свете и моральной поддержке самого хозяина, который неплохо ориентировался в средневековой демонологии и мог при случае дать Гарри полезный совет, не говоря уже о бесплатном угощении.

Когда сумка Гарри наполнилась золотыми галлеонами, серебряными сиклями и бронзовыми кнутами из хранилища Гринготтс, ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы не растранжирить все сразу. Он в который раз напомнил себе, что ему предстоит провести в Хогвартсе еще пять лет, и попытался вообразить, что скажут Десли, если он попросит у них денег на покупку учебников по магии… Это уберегло его от многих соблазнов: чего стоил, например, прекрасный набор тяжелых золотых слитков (популярная у волшебников игра, наподобие маггловых стеклянных шариков), брызгающих в лицо неудачливому игроку вонючей жидкостью, или превосходная движущаяся модель галактики, заключенная в большой стеклянный шар (прощайте, уроки астрономии!).

Но самое серьезное искушение подстерегало Гарри в его любимом магазине "Качественные товары для квиддитча". Привлеченный толпой зевак, Гарри с трудом протиснулся внутрь. Из-за спин и затылков возбужденно переговаривающихся ведьм и колдунов он разглядел помост, на котором возвышалась великолепная метла. Никогда в жизни ему не доводилось видеть ничего более прекрасного.

"Только что выпустили — опытный образец", — объяснял своему спутнику колдун с квадратной челюстью.

"Пап, а правда это самая быстроходная метла в мире?" — пищал мальчишка помладше Гарри, повиснув на руке отца.

"Только что получил заказ от Ирландской Международной лиги на семь таких красоток, — говорил хозяин магазина кому-то в толпе. — Фавориты в розыгрыше мирового кубка".

Массивная ведьма, стоявшая перед Гарри, слегка подвинулась, и он смог, наконец, прочитать табличку рядом с метлой:

"ВСПОЛОХ" Суперсовременная скоростная метла. Изящная, обтекаемой формы рукоятка из прочного ясеня. Тонкая алмазная полировка. Уникальный регистрационный номер ручного тиснения. Березовые прутья подобраны индивидуально и заострены с учетом законов аэродинамики для придания снаряду динамической балансировки и максимальной маневренности. Форсированный разгон до скорости 150 миль в час в течение десяти секунд. Специальное неснимаемое заклятие обеспечивает практически безынерционное торможение. Цена по требованию.

Цена по требованию… Гарри не хотелось даже думать о том, какую уйму денег может стоить «Всполох», а между тем ничего другого не желал он так сильно. Но… у него уже была метла, Нимбус-2000. Все свои победы в квиддитче он одержал на ней, и было бы неразумно менять ее сейчас на новую, да еще такую дорогую… Гарри не решался спросить о цене, но возвращался в магазин снова и снова, только чтобы еще раз взглянуть на "Всполох".

Были у Гарри и другие заботы. В аптеке он пополнил свои запасы трав и кореньев, у мадам Малкин в "Одеяниях на все случаи жизни" приобрел новую школьную форму (из старой он вырос). Оставалось самое важное: учебники, в том числе по двум по новым предметам: уходу за волшебными животными и прорицанию.

В витрине книжного магазина его ожидал сюрприз. Вместо обычной выставки тисненых золотом учебников размером с плиты мостовой, там стояла железная клетка с сотней экземпляров "Чудовищной книги чудовищ". Вырванные станицы летели во все стороны, когда книги вдруг затевали яростные схватки, огрызались и трепали соперников за обложку.

Гарри вытащил из кармана список литературы и сверился с ним. "Чудовищная книга чудовищ" красовалась в качестве учебника по уходу за волшебными животными. Теперь Гарри понял, почему Хагрид уверял, что она пригодится. Поняв, что книжка нужна лишь для уроков, и выращивать какого-нибудь «домашнего» монстрика ему не придется, Гарри почувствовал облегчение.

Гарри вошел в "Завитки и Кляксы", и ему навстречу устремился продавец.

"Хогвартс? — спросил он резко. — Пришел за книжками?" "Да, — ответил Гарри. — Мне нужно…" "Отойди", — оборвал его продавец, оттесняя Гарри. Он натянул пару очень толстых перчаток, схватил длинную узловатую клюку и решительно устремился к клетке, где шумно сражались Книги чудовищ.

"Постойте, — крикнул Гарри, — у меня уже есть такая!" "Правда? — на лице продавца отразилось огромное облегчение. — Слава Богу. За это утро они меня уже пять раз укусили…" Раздался треск рвущегося переплета; две "Чудовищные книги" схватили третью и разрывали ее на части.

"Перестаньте! Хватит! — завопил продавец, просовывая клюку сквозь прутья клетки и растаскивая книги. — Да чтоб я еще когда-нибудь закупил хоть партию! Это какой-то сумасшедший дом! Я-то думал, что мы через все прошли, когда приобрели две сотни экземпляров "Невидимой книги невидимости" — они стоили целое состояние, но мы так и не нашли ни одной… Ну… могу я чем-нибудь тебе помочь?" "Да, — сказал Гарри, проглядывая список. — Мне нужна книжка "Заглядывая в будущее" Кассандры Ваблацкой".

"А, начинаешь прорицание, да?" — отозвался продавец, снимая перчатки и приглашая Гарри последовать вглубь магазина, в уголок, посвященный предсказанию будущего.

Маленький стол был забит разными книгами, вроде "Предсказывая непредсказуемое", "Избавьте себя от потрясений и провалов", "Когда предсказания не сбываются".

"Вот, держи, — сказал продавец, взобравшись на маленькую лесенку, чтобы снять толстую книгу в черной обложке. — "Заглядывая в будущее". Отличное пособие для начинающих, там расписаны все основные методы: хиромантия, хрустальные шары, птичьи внутренности…" Но Гарри не слушал. Его взгляд упал на другую книгу, лежавшую среди прочих на столе:

"Предзнаменования смерти: что делать, когда знаешь, что худшее неизбежно".

"Нет, на твоем бы месте я это не читал, — сказал продавец, заметив, куда смотрит Гарри. — Тебе везде будут чудиться предзнаменования. Такое кого угодно с ума сведет".

Но Гарри не отрываясь смотрел на обложку книги, где была изображена собака размером с медведя, с горящими как угли глазами. Она показалась до боли знакомой… Продавец вложил ему в руку "Заглядывая в будущее".

"Что-нибудь еще?" — спросил он.

"Да, — пробормотал Гарри, отрываясь от созерцания книги и окидывая список невидящим взором, — гм… Мне нужно "Руководство по преобразованию для продолжающих" и "Стандартную книгу заклинаний для третьего класса"".

Десять минут спустя Гарри вышел из "Завитков и Клякс" с кипой новых учебников и поспешил в "Дырявый котёл", не замечая, куда идет и врезаясь в беспечных прохожих.

Он взлетел по ступенькам в свою комнату и свалил книги на кровать. В номере сделали уборку: окно было распахнуто и внутрь заглядывало солнце. Гарри слышал шум машин на невидимой улице магглов и голоса людей из Диагон аллеи внизу. Он бросил взгляд на зеркало.

"Это не может быть предзнаменованием, — вызывающе бросил он своему отражению. — Я просто испугался, когда увидел его в "Полумесяце магнолий"… Наверное, это всего лишь бродячий пёс…" Он поднял руку и попытался по привычке пригладить волосы.

"Тебе не выиграть эту битву, дружок", — шепнуло ему зеркало.

Дни шли за днями, а Гарри ходил повсюду в поисках Рона и Эрмионы. Диагон аллея наполнилась учениками из Хогвартса, все спешили сделать покупки, потому что семестр приближался. В "Качественных товарах для квиддитча" Гарри встретился со своими одноклассниками Шэймусом Финниганом и Дином Томасом, влюбленно замершими около Всполоха. А возле книжного магазина он чуть не врезался в настоящего Невилла Лонгботтома, круглолицего, забывчивого паренька. Правда, поболтать с ним не удалось: в этот самый момент его грозная бабушка отчитывала его за потерянный список литературы.

Гарри понадеялся, что она никогда не узнает о его попытках назваться Невиллом, когда он скрывался от Министерства магии.

В последний день каникул Гарри проснулся с мыслью о том, что он, в конце концов, увидит Рона и Эрмиону завтра, в Хогвартском экспрессе. Напоследок он решил бросить последний взгляд на Всполох. Выходя из магазина, он начал подумывать о том, где бы пообедать, когда услышал свое имя.

"Гарри! ГАРРИ!" Оба его друга сидели за столиком кафе-мороженого Флориана Фортескью — у Рона, похоже, прибавилось веснушек, а Эрмиона загорела почти до черноты — и махали ему руками.

"Ну, наконец-то, — сказал Рон, улыбаясь Гарри, когда тот присаживался за их столик. — Мы были в "Дырявом котле", но там сказали, что ты ушел, и мы отправились в "Завитки и Кляксы" и к мадам Малкин, и…" "Я купил все для школы еще на прошлой неделе, — объяснил Гарри. — А откуда вы узнали, что я живу в "Дырявом котле"?" "От папы", — ответил Рон.

Мистер Висли работал в Министерстве магии и уж, конечно, знал историю, приключившуюся с тетей Мардж.

"Ты и в самом деле надул свою тетушку?" — строго спросила Эрмиона.

"Я нечаянно, — сказал Гарри, а Рон согнулся от хохота. — Я просто вышел из себя".

"Это не смешно, Рон, — заметила Эрмиона резко. — Я вообще удивлена, как Гарри не исключили".

"Я тоже, — согласился Гарри. — Да что там исключили, я боялся, что меня арестуют, — он взглянул на Рона. — Твой папа не знает, почему Фадж меня отпустил?" "Наверное, потому что ты — это ты, — пожал плечами Рон, борясь со смехом. — Знаменитый Гарри Поттер и все такое. Представляю, чтобы сделало Министерство, если б я надул свою тетушку. Правда, им пришлось бы сначала отколупывать меня от стенки, по которой бы меня размазала мамочка. Ты можешь сам спросить папу вечером. Мы тоже ночуем сегодня в "Дырявом Котле"! И ты поедешь на Кинг Кросс вместе с нами! И Эрмиона тоже!" Эрмиона кивнула, улыбаясь: "Мама и папа подкинули меня этим утром со всеми школьными вещами".

"Здорово! — радостно сказал Гарри. — Вы уже все купили?" "Взгляни, — сказал Рон, вытаскивая из сумки длинную узкую коробочку и открывая ее. — Моя абсолютно новая палочка. Четырнадцать дюймов, ива, волос единорога. А еще мы купили все книжки… — он показал на большой пакет под стулом. — Как вам эти "Чудовищные книги", а? Продавец чуть не разрыдался, когда мы сказали, что нам нужно две".

"А что это, Эрмиона?" — спросил Гарри, кивая на целых три огромных пакета на стуле рядом с ней.

"Ну, у меня будет больше новых предметов, чем у вас, правда? — сказала Эрмиона. — Это мои учебники по гаданию по числам, уходу за волшебными животными, прорицанию, изучению древних рун, маггловедению…" "Ты с ума сошла, зачем тебе маггловедение? — сказал Рон, делая большие глаза. — Ты же магглорожденная! Твои родители магглы! Ты уже и так все знаешь о магглах!" "Так мне будет интересно изучить их с точки зрения волшебников", — серьезно сказала Эрмиона.

"Ты собираешься в этом году есть и спать, а, Эрмиона?" — спросил Гарри под хихиканье Рона. Эрмиона пропустила это мимо ушей.

"У меня пока есть десять галлеонов, — сказал она, заглянув в кошелек. — У меня день рождения в сентябре и мама с папой подкинули мне деньжат, чтобы я могла купить подарок заранее, если захочу".

"Как насчет хорошей книги?" — спросил Рон невинно.

"Думаю, не стоит, — спокойно отозвалась Эрмиона. — Я очень хочу сову. Ведь у Гарри есть Хедвиг, а у тебя Эррол…" "Нет, — уточнил Рон. — Эррол — наша семейная сова. А у меня только Скабберс, — он вытащил крысу из кармана. — И я хотел бы показать его ветеринару, — добавил он, опуская его на стол перед собой. — Думаю, у них с Египтом полная несовместимость".

Скабберс похудел, его усы уныло свисали.

"Вон там магазин волшебных животных, — сказал Гарри, который уже знал Диагон аллею вдоль и поперек. — Ты спросишь, что у них есть для Скабберса, а Эрмиона приглядит себе сову".

Они расплатились за мороженое и перешли через дорогу в "Заколдованный зверинец".

Им с трудом хватило места в магазине. Каждый дюйм стен был закрыт клетками, а в воздухе витали запахи зоопарка. Обитатели клеток пищали, гоготали, трещали и шипели.

Ожидая, пока ведьма за прилавком закончит давать советы по уходу за двупалыми тритонами какому-то волшебнику, Гарри, Рон и Эрмиона с любопытством разглядывали клетки.

Парочка солидных лиловых жаб перекусывала мясными мухами. Возле окна крупная черепаха сверкала на солнце панцирем из драгоценных камней. Ядовитые оранжевые улитки медленно ползли по стенке стеклянного аквариума, а толстый белый кролик превращался в шелковый розовый цилиндр и обратно с громким треском. Кроме того, там были кошки всевозможной раскраски, шумная ватага воронов, ведро забавных меховых шариков цвета заварного крема, которые громко гудели, а на прилавке стояла огромная клетка, в которой черные лоснящиеся крысы затеяли чехарду.

Волшебник с тритонами ушел, и Рон приблизился к прилавку.

"Моя крыса, — сказал он ведьме, — все время линяет с тех пор, как мы приехали из Египта".

"Брось-ка ее на прилавок", — сказала ведьма, доставая из кармана большие черные очки.

Рон вынул Скабберса из кармана и положил его на прилавок возле клетки с другими крысами, которые прекратили свои упражнения и кинулись к решетке взглянуть на соплеменника.

Как и все, что было у Рона, Скабберс достался ему от старших братьев, на это раз — от Перси, и чуток поизносился. На фоне глянцевитых крыс из клетки это было особенно заметно.

"Гм, — сказала ведьма, поднимая Скабберса. — Сколько ему лет?" "Не знаю, — ответил Рон. — Много. Он раньше принадлежал моему брату".

"Может, у него есть какие-то необыкновенные свойства?" — спросила ведьма, пристально изучая Скабберса.

По правде говоря, Скабберс ни разу не дал повода подумать, что он обладает какиминибудь необыкновенными свойствами. Глаза ведьмы скользнули по рваному левому уху к его передней лапе, на которой не хватало одного пальца:

"Да уж, досталось ему", — заметила она.

"Он уже был таким, когда я получил его от Перси", — оправдываясь пояснил Рон.

"Обычная домашняя или полевая крыса, вроде этой, живет примерно три года, — сказала ведьма. — Если тебя интересует кто-нибудь покрепче, может тебе понравится…" Она кивнула на черных крыс, которые опять быстро принялись прыгать через хвосты.

Рон хмыкнул и пробормотал: "Пижоны".

"Ну, если не хочешь его менять, тогда попробуй вот этот крысиный тоник", — сказала ведьма, доставая из-под прилавка маленькую красную бутылочку.

"Ладно, — кивнул Рон. — Сколько — ОЙ!" Вдруг что-то огромное и рыжее рухнуло с самой верхней полки, приземлилось на голову присевшему под его тяжестью Рону, оттолкнулось и, яростно шипя, прыгнуло на Скабберса.

"НЕТ, КОСОЛАП, НЕ СМЕЙ!" — крикнула ведьма, но Скабберс вылетел из ее рук как кусок мыла, неуклюже приземлился на пол и ринулся к двери.

"Скабберс!" — завопил Рон и помчался вслед за ним; Гарри присоединился к погоне.

Они гонялись за Скабберсом почти десять минут, но поймать его удалось только когда он юркнул под мусорную корзину возле "Качественных товаров для квиддитча". Рон вытащил дрожащую крысу за хвост, опустил в карман и выпрямился, потирая макушку.

"Что это было?" "Либо очень большой кот, либо очень маленький тигр", — сказал Гарри.

"А где Эрмиона?" "Наверное, покупает сову".

Они вернулись к "Заколдованному зверинцу". Когда они подходили к двери, Эрмиона как раз вышла на улицу со своей покупкой. Но это была не сова. В ее объятиях удобно устроился огромный кот цвета имбиря.

"Ты купила это чудовище?" — Рон открывал рот.

"Он великолепен, правда?" — сказала Эрмиона, сияя.

Мнение спорное, подумал Гарри. Имбирный мех кота был густым и пушистым, но его лапы были чуток кривоваты, а его плоская мордочка казалась страшно сердитой и напоминала мультяшного кота, только что поцеловавшегося с кирпичной стенкой. Теперь, когда Скабберса не было видно, кот довольно мурлыкал в объятиях Эрмионы.

"Эрмиона, он чуть не снял с меня скальп!" — запротестовал Рон.

"Ты ведь не нарочно, правда, Косолап?" — спросила Эрмиона.

"А как же Скабберс? — осведомился Рон, показывая на топорщащийся нагрудный карман. — Ему тоже нужно расслабиться и отдохнуть! Как ты себе это представляешь в непосредственной близости от кота?" "А, вспомнила! Ты же забыл крысиный тоник, — сказала Эрмиона, кладя Рону в руку красную бутылочку. — И перестань волноваться, Косолап будет спать в моей спальне, а Скабберс в твоей, какие проблемы? Бедняжка Косолап, он торчал в этом магазине целую вечность, никто не хотел его покупать".

"Интересно, почему?" — с сарказмом заметил Рон, когда они пошли по направлению к "Дырявому котлу".

В баре они встретили мистера Висли, читавшего "Ежедневный Оракул".

"Гарри! — воскликнул он, улыбаясь из-за газеты. — Как ты?" "Нормально, спасибо", — ответил Гарри и они присели рядом, поставив свои покупки.

Мистер Висли отложил газету, и Гарри увидел знакомую фотографию Сириуса Блэка.

"Его еще не поймали?" — спросил он.

"Нет, — ответил мистер Висли мрачно. — Все другие расследования отменены, министерство бросило на это силы, но пока безрезультатно".

"А мы получим награду, если поймаем его? — спросил Рон. — Неплохо было бы подзаработать деньжат…" "Не говори ерунды, Рон, — оборвал его мистер Висли, при ближайшем рассмотрении казавшийся очень усталым. — Тринадцатилетний волшебник не сможет поймать Блэка. Его вернут обратно стражи Азкабана, запомни мои слова".

В этот момент в баре появилась миссис Висли, увешанная покупками, за ней следовали близнецы Фред и Джордж, перешедшие в этом году в пятый класс Хогвартса; только что выбранный главный префект Перси; и самая младшая и единственная дочка — Джинни.

Джинни, которая всегда ужасно смущалась при виде Гарри, покраснела до корней волос, пожалуй еще ярче чем прежде, вероятно, потому, что в прошлом году в Хогвартсе он спас ей жизнь. Смущаясь, она пробормотала «привет», даже не взглянув на него. Перси торжественно подал ему руку, как будто они с Гарри никогда не встречались, и произнес:

"Гарри, я чрезвычайно рад тебя видеть".

"Привет, Перси", — отозвался Гарри, стараясь не рассмеяться.

"Надеюсь, дела идут хорошо?" — напыщенно продолжил Перси, пожимая ему руку. У Гарри возникло ощущение, что его представляют мэру.

"Да, спасибо…" "Гарри! — произнес Фред, отодвигая Перси и отвешивая низкий поклон. — Ты не представляешь, как мы рады снова видеть тебя, старик…" "Отлично, — вмешался Джордж, отстраняя Фреда и в свою очередь хватая руку Гарри. — Просто потрясающе!" Перси помрачнел.

"Ну хватит", — произнесла миссис Висли.

"Мамочка! — оживился Фред, делая вид, что только что заметил ее, и тоже хватая ее за руку. — Я безумно рад тебя видеть…" "Я сказала, хватит, — заметила миссис Висли, водружая пакеты с покупками на свободный стул. — Привет, Гарри, дорогой. Полагаю, ты уже знаешь новость? — она показала на абсолютно новый серебряный значок на груди Перси. — Второй главный префект в семье!" — закончила она, раздуваясь от гордости.

"И последний", — прошептал Фред.

"Да уж, ни капельки не сомневаюсь, — сказала миссис Висли, хмурясь. — Я заметила, что вы двое не стали даже префектами".

"А зачем нам становиться префектами? — спросил Джордж, пораженный этой мыслью. — Это же дикая скучища".

Джинни захихикала.

"Да хотя бы, чтоб послужить примером Джинни!" — бросила миссис Висли.

"У Джинни есть с кого брать пример, мама, — высокомерно заметил Перси. — Пойду наверх, переоденусь к ужину…" Он удалился, и Джордж вздохнул.

"Мы попытались замуровать его в пирамиде, — сообщил он Гарри. — Но мама нас застукала".

Ужин в тот вечер был славным. Хозяин Том составил три стола в гостиной, чтобы семеро Висли, Гарри и Эрмиона смогли вместе насладиться пятью восхитительными переменами блюд.

"Как мы доберемся завтра до Кинг Кросс, пап?" — спросил Фред, когда они приступили к роскошному шоколадном пудингу.

"Министерство предоставит нам пару машин", — ответил мистер Висли.

Все уставились на него.

"Почему?" — полюбопытствовал Перси.

"Из-за тебя, Перси, — серьезно ответил Джордж. — А на крыле каждой машины будут маленькие флажки с буквами ГП".

"…которые расшифровываются как Гордый Пельмень", — добавил Фред.

Все кроме Перси и миссис Висли фыркнули и уткнулись в свои пудинги.

"Почему министерство выделит нам машины, папа?" — спросил Перси, ничуть не смутившись.

"Понимаешь ли, у нас ведь нет машины, — сказал мистер Висли, — а так как я там работаю, они решили оказать мне услугу…" Голос мистера Висли звучат как обычно, но Гарри заметил, как кончики его ушей порозовели, точно так же как у Рона, когда он попадал в щекотливую ситуацию.

"Вот и хорошо, — вмешалась миссис Висли. — Вы подумали, сколько у нас багажа? Мы бы здорово смотрелись в магглском метро… Вы уже все запаковались?" "Рон еще не уложил покупки в чемодан, — произнес Перси с видом стоика. — Они валяются на моей кровати".

"Тебе стоит пойти и уложить их, Рон, завтра утром нам будет некогда", — заметила миссис Висли. Рон бросил хмурый взгляд на Перси.

Ужин закончился, и все почувствовали себя сытыми и сонными. Один за другим они разошлись по комнатам, чтобы проверить, все ли готово на завтра. Номер Рона и Перси был рядом с комнатой Гарри. Он как раз защелкивал чемодан, когда услышал сердитые голоса через стенку. Он решил сходить и посмотреть, в чем дело.

Дверь двенадцатого номера была распахнута и Перси орал на Рона:

"Он лежал вот здесь, на прикроватном столике, я вытащил его, чтобы отполировать…" "Да не трогал я его", — вопил Рон в ответ.

"Что случилось?" — спросил Гарри.

"Мой значок главного префекта пропал", — рявкнул Перси, поворачиваясь к Гарри.

"И крысиный тоник для Скабберса, — добавил Рон, роясь в своем чемодане. — Наверное, я оставил его в баре…" "Ты никуда не пойдешь, пока не найдешь мой значок!" — отрезал Перси.