«Джоан Кэтлин Роулинг Это первый народный перевод Гарри Поттера (перевод от 29 мая 2001 — последняя правка 28 дек 2001). Идет правка всех книжек (четвертая пока в черновом варианте). Исправляемая версия и продолжение на ...»

"Я поищу тоник, я уже собрался", — быстро сказал Гарри и пошел вниз.

Гарри спустился до середины лестницы к темному бару, когда услышал еще два сердитых голоса из гостиной. В следующую секунду, он понял, что это мистер и миссис Висли.

"… ему стоит сказать, — горячо протестовал мистер Висли. — Гарри имеет право знать.

Я попытался объяснить Фаджу, но он настаивает, чтобы мы обращались с ним как с ребенком. Ему уже тринадцать лет и…" "Артур, правда напугает его до смерти! — прервала его миссис Висли. — Ты что, в самом деле, хочешь его отправить школу, когда на нем будет висеть такое! Ради бога, незнание — его же благо!" "Я не хочу, чтоб он мучился, я хочу, чтоб он был настороже! — ответил мистер Висли. — Ты же знаешь, они с Роном шатаются повсюду… и уже два раза оказались в Запретном лесу!

Но Гарри нельзя так себя вести в этом году! Когда я думаю, что с ним могло случиться, когда он сбежал из дому! Если бы его не подобрал "Ночной Рыцарь", тогда уж он точно был бы мертв, к тому времени как министерство его нашло бы!" "Но он не мертв, с ним все в порядке, поэтому какой смысл…" "Молли, все говорят, что Сириус Блэк сумасшедший, но он был достаточно умен, чтобы убежать из Азкабана, а ведь считается, что это невозможно. Прошло уже три недели, а его даже никто не видел! Я не знаю, что там Фадж вешает на уши репортерам из Ежедневного Оракула, но мы скорее изобретем произносящие заклинания волшебные палочки, чем поймаем его! Единственное, что мы о нем знаем, это за кем он охотится…" "В Хогвартсе Гарри будет в полной безопасности".

"Мы думали, что Блэк навсегда заключен в Азкабане. Но если он сумел найти путь оттуда, значит, сможет попасть и в Хогвартс".

"Вы же не знаете точно, правда ли, что он охотится за Гарри…" Раздался удар по дереву, Гарри был уверен, что мистер Висли стукнул кулаком по столу.

"Молли, сколько мне раз повторять? В газетах об этом не писали, потому что Фадж хотел сохранить все в тайне, но он отправился в Азкабан в ту ночь, когда Блэк сбежал.

Стражи сказали Фаджу, что Блэк разговаривал во сне. Одни и те же слова: "Он в Хогвартсе… Он в Хогвартсе…" Блэк ненормальный, Молли, и он желает Гарри смерти. Я думаю, он надеется, что смерть Гарри вернет Сама-Знаешь-Кого к жизни. Блэк потерял все, когда Гарри победил Сама-Знаешь-Кого, и двенадцать лет в Азкабане он вынашивал свой замысел…" Наступило молчание. Гарри придвинулся к двери, пытаясь услышать еще хоть чтонибудь.

"Артур, ты можешь поступать так, как сочтешь нужным. Но ты забываешь об Албусе Дамблдоре. Не думаю, что кто-то может причинить Гарри вред, пока он директор Хогвартса. Он в курсе, не так ли?" "Конечно. Нам пришлось просить у него разрешения на то, чтобы стражи Азкабана разместились на территории школы. Он не обрадовался, но согласился".

"Не обрадовался? Почему, ведь они же должны поймать Блэка?" "Дамблдор не любит стражей Азкабана, — пробормотал мистер Висли. — К слову сказать, я тоже… но когда требуется справиться с Блэком, приходится обращаться к силам, которых подчас следует избегать…" "Но если они спасут Гарри, я никогда не скажу про них дурного слова, — устало добавил он. — Уже поздно, Молли, пора идти спать…" Гарри услышал скрип отодвигаемых стульев. На цыпочках он скользнул по ступенькам в темноту бара. Дверь гостиной отворились и через несколько секунд тяжелые шаги сообщили ему, что мистер и миссис Висли поднимаются по лестнице.

Бутылочка с крысиным тоником лежала под столом, за которым они сидели до ужина.

Гарри подождал, пока захлопнется дверь спальни мистера и миссис Висли, и пошел наверх.

Фред и Джордж сидели на лестничной площадке, икая от смеха, в то время как Перси в своей комнате двигал мебель в поисках значка.

"Он у нас, — прошептал Фред. — Мы его усовершенствовали".

Теперь на значке было написано "Главный Дефект".

Гарри выдавил смешок, отдал Рону тоник, заперся в своей комнате и рухнул на кровать.

Итак, Сириус Блэк охотился за ним. Это все объясняло. Фадж так снисходительно обошелся с ним, потому что был рад, что Гарри не погиб. Он взял с Гарри обещание не уходить с Диагон аллеи, потому что тогда Гарри все время находился бы под присмотром. И он пришлет за ними завтра две машины, чтобы Висли охраняли его, пока он не сядет на поезд.

Гарри слушал приглушенные вопли за стеной и удивлялся, почему он почти не боится.

Сириус Блэк убил тринадцать людей одним проклятием; мистер и миссис Висли, наверное, думали, что Гарри ударится в панику, когда узнает правду. Но Гарри был полностью согласен с миссис Висли, что нет на земле места безопаснее, чем рядом с Дамблдором.

Разве все не говорили ему, что Дамблдор был единственным, кого Волдеморт опасался? И разве Блэк, правая рука Волдеморта, не будет так же его опасаться?

И кроме того, оставались стражи Азкабана. Все почему-то боялись их, и уж если они будут находиться на территории школы, шансы Блэка стремительно падали.

Больше всего Гарри волновало то, что теперь он уж точно не сможет выбраться в Хогсмид. Все будут настаивать на том, чтобы он оставался в замке до поимки Блэка; Гарри подозревал, что ему не удастся ступить и шагу без охраны, пока опасность не минует.

Он, нахмурившись, взглянул в темный потолок. Неужели они думают, что он не сумеет о себе позаботиться? Он три раза уцелел во встрече с Волдемортом, так что он кое-что может… Внезапно, его мысли вернулись к зверю из "Полумесяца магнолий". Что делать, когда знаешь, что худшее неизбежно… "Я не собираюсь умирать", — произнес Гарри громко.

"А ты оптимист, солнышко…" — сонно отозвалось зеркало.

На следующее утро Том, как обычно, разбудил Гарри, подавая чашку чая и улыбаясь беззубым ртом. Гарри встал, оделся и попытался уговорить недовольную Хедвиг сесть обратно в клетку. В этот момент в комнату влетел раздраженный Рон, натягивая футболку.

"Чем скорее мы сядем в поезд, тем лучше, — сказал он. — По крайней мере, в Хогвартсе Перси от меня отвяжется. Только что он заявил, что я пролил чай на фотографию Пенелопы Клируотер. Ну, ты знаешь, — поморщился Рон, — его девушки. Она теперь прячет лицо за рамкой, потому что у нее весь нос в чайных пятнах…" "Я должен тебе кое-что сказать", — начал Гарри, но ему не удалось договорить. В комнату заглянули Фред и Джордж, чтобы поздравить Рона с тем, что ему в очередной раз удалось разозлить Перси.

Они вместе спустились к завтраку. Мистер Висли, нахмурившись, читал передовицу "Ежедневного Оракула". Миссис Висли рассказывала Эрмионе и Джинни, как она в юности готовила любовное зелье. Все трое хихикали.

"Так о чем ты хотел сказать?" — спросил Рон, когда они усаживались за стол. Но в этот момент в баре появился недовольный Перси, и Гарри тихо сказал: "Потом".

Ему не удалось поговорить с Роном или Эрмионой во время суматошных сборов. Они были слишком заняты, таская свои вещи вниз по узкой лестнице "Дырявого котла" и сваливая их у двери. Клетки Хедвиг и Гермеса, совы Перси, балансировали на самом верху.

В маленькой плетеной корзине рядом с горой чемоданов кто-то громко скребся.

"Ничего, ничего, Косолапонька, — успокаивала Эрмиона запертого в корзине кота. — Я тебя выпущу в поезде".

"Нет, не выпустишь, — вмешался Рон. — А как же быть бедняжке Скабберсу?" Он показал на оттопыренный нагрудный карман, в котором свернулся Скабберс.

Мистер Висли, стоявший снаружи в ожидании машин министерства, заглянул в дверь и сказал: "Они уже здесь. Гарри, поторопись".

Мистер Висли провел Гарри через узкий тротуар к первой из двух старомодных темнозеленых машин, каждой из которых управлял маленький неприметный волшебник в костюме из изумрудного бархата.

"Забирайся, Гарри", — сказал мистер Висли, оглядывая людную улицу.

Гарри сел на заднее сидение и вскоре к нему присоединились Эрмиона, Рон, и, к недовольству Рона, Перси.

Поездка до Кинг Кросса оказалась ничем не примечательной, особенно по сравнению с путешествием Гарри на "Ночном Рыцаре". Машины Министерства магии казались абсолютно обыкновенными, хотя Гарри заметил, что они могут проскальзывать в просветы между автомобилями, чего новая служебная машина дяди Вернона уж точно не смогла бы.

Они прибыли на Кинг Кросс с двадцатиминутным запасом времени; водители министерства нашли для них тележки, выгрузили багаж, прикоснулись к своим шляпам, салютуя мистеру Висли, и уехали, каким-то образом умудрившись проскочить в начало неподвижной вереницы машин у светофора.

Весь путь на станцию мистер Висли не отпускал Гарри от себя.

"Что ж, — произнес он, оглядывая всех. — Давайте проходить по двое, нас слишком много. Мы с Гарри пойдем первыми".

Мистер Висли устремился к барьеру между девятой и десятой платформами, толкая тележку с вещами Гарри и делая вид, что направляется к междугородному поезду номер сто двадцать пять, только что прибывшему на девятую платформу. С видом заговорщика, он взглянул на Гарри и небрежно прислонился к барьеру. Гарри сделал то же самое.

В ту же секунду они провалились через твердый металл на платформу Девять и Три Четверти и увидели Хогвартский Экспресс — ярко-алый паровоз, пускающий клубы дыма на платформу, где толпились волшебники и волшебницы, провожающие детей.

Неожиданно за спиной Гарри появились запыхавшиеся Перси и Джинни. Они, по всей видимости, проскочили через барьер бегом.

"А, вот и Пенелопа!" — сказал Перси, приглаживая волосы и краснея. Джинни и Гарри посмотрели друг на друга и быстро отвернулись, чтобы Перси не заметил, как они смеются.

Он же направился к девушке с длинными волнистыми волосами, выпятив грудь так, чтобы она не могла не заметить блестящий значок.

После того, как остальные члены семейства Висли и Эрмиона присоединились к ним, Гарри и Рон во главе процессии двинулись мимо заполненных вагонов к хвосту поезда, который выглядел относительно пустым. Они загрузили свои чемоданы, водрузили сверху клетку с Хедвиг и корзину с Косолапом, и вышли наружу попрощаться с мистером и миссис Висли.

Миссис Висли перецеловала всех своих детей, затем Эрмиону и, наконец, Гарри. Он смутился, но был очень доволен, когда она обняла его еще раз.

"Береги себя, Гарри, слышишь? — сказала она, выпрямляясь и глядя на него подозрительно блестевшими глазами. Затем она открыла свою необъятную сумку. — Я приготовила сандвичи на вас всех. Держи, Рон… нет, эти не с говядиной… Фред? Где Фред? Это тебе, дорогой…" "Гарри, — тихо сказал мистер Висли, — давай отойдем на минутку".

Он кивнул головой в сторону колонны, и Гарри шагнул вслед за ним, оставив остальных толпиться вокруг миссис Висли.

"Мне надо сказать тебе кое-что прежде чем вы уедете", — начал мистер Висли напряженным голосом.

"Все нормально, мистер Висли, — перебил Гарри. — Я уже знаю".

"Знаешь? Откуда?" "Я — гм — я слышал, как вы и миссис Висли разговаривали прошлой ночью. Я не мог не услышать, — быстро добавил Гарри. — Простите…" "Я бы предпочел, чтобы ты узнал об этом другим образом", — сказал мистер Висли, смутившись.

"Нет — правда, все в порядке. Вы не нарушили своего слова, данного Фаджу, а я знаю, что происходит".

"Гарри, наверное это сильно напугало тебя…" "Нет, — искренне ответил Гарри. — Честное слово, — добавил он, видя, что мистер Висли ему не верит. — Я вовсе не пытаюсь быть героем, но если серьезно, не может же Сириус Блэк быть страшнее Волдеморта?" Мистер Висли вздрогнул при звуке этого имени, но овладел собой.

"Гарри, я знаю, что ты сильнее, чем полагает Фадж, и я, разумеется, доволен, что ты не испугался, но…" "Артур! — позвала миссис Висли, которая теперь присматривала за посадкой всех остальных на поезд. — Артур, чем вы там занимаетесь? Пора отправляться!" "Он уже идет, Молли! — отозвался мистер Висли, но тут же снова повернулся к Гарри и продолжал говорить тише и более торопливо. — Слушай, я хочу, чтобы ты обещал мне…" "…что я буду хорошим мальчиком и буду сидеть в замке?" — мрачно спросил Гарри.

"Не совсем, — сказал мистер Висли, которого Гарри никогда еще не видел таким серьезным. — Гарри, поклянись мне, что ты не будешь разыскивать Блэка".

Гарри уставился на него: "Что?" Раздался громкий свисток. Охранники шли вдоль поезда, захлопывая все двери.

"Обещай мне, Гарри, — повторил мистер Висли, — что, что бы ни случилось…" "Зачем мне разыскивать кого-то, про которого я знаю, что он хочет убить меня?" — спросил Гарри безучастно.

"Поклянись, что, что бы ты ни услышал…" "Артур, скорее!" — крикнула миссис Висли.

Паровоз выпустил облако пара, и поезд тронулся. Гарри помчался к двери вагона, Рон распахнул ее и отступил назад, давая ему дорогу. Они высунулись из окна и махали мистеру и миссис Висли, пока те не скрылись за поворотом.

Когда Хогвартский экспресс набрал скорость, Гарри тихо сказал Рону и Эрмионе: "Мне нужно поговорить с вами без свидетелей".

"Джинни, уйди", — попросил Рон.

"Вот так всегда", — проворчала Джинни, удаляясь.

Гарри, Рон и Эрмиона прошли по коридору в поисках пустого купе, но все купе были заняты, за исключением одного, в самом конце поезда.

Там был только один пассажир, дремавший у окна. Гарри, Рон и Эрмиона замешкались на пороге. Хогвартский экспресс обычно перевозил только учеников, и они никогда не встречали здесь взрослых, за исключением волшебницы, продававшей сладости.

Незнакомец был одет в поношенную мантию, прожженную в нескольких местах. Он выглядел больным и уставшим. Несмотря на молодость, в его русых волосах виднелась седина.

"Как вы думаете, кто это?" — прошептал Рон, когда они уселись подальше от окна и закрыли дверь купе.

"Профессор Р. Дж. Лупин", — отозвалась Эрмиона.

"Откуда ты знаешь?" "Так написано у него на чемодане", — ответила она, указывая на багажную полку над головой незнакомца. Там лежал маленький обшарпанный чемодан, для надежности аккуратно обвязанный веревкой. Имя "Профессор Р. Дж. Лупин" было отпечатано на одном из углов полустертыми буквами.

"Как вы думаете, что он преподает?" — сказал Рон, кивая на профиль бледного профессора.

"Так это же очевидно, — прошептала Эрмиона. — В Хогвартсе только одна вакансия, не так ли? Защита от темных сил".

У Гарри, Рона и Эрмионы уже сменилось два преподавателя по этому предмету. Каждый из них продержался только год. Ходили слухи, что на этой вакансии лежало проклятие… "Что ж, я надеюсь, он справится, — сказал Рон с сомнением в голосе. — У него такой вид, будто одно-единственное заклятие может его доконать… Ну ладно, — он повернулся к Гарри. — О чем ты хотел с нами поговорить?" Гарри рассказал о разговоре мистера и миссис Висли и о предупреждении, только что полученном от мистера Висли. Когда он закончил, Рон ошарашено смотрел на него, а Эрмиона в ужасе закрыла рот руками. В конце концов она опустила руки и сказала: "Сириус Блэк сбежал, чтобы убить тебя? О, Гарри… Ты должен быть очень, очень осторожен. Не ищи приключений на свою голову, Гарри…" "Я их не ищу, — раздраженно ответил Гарри. — Они, как правило, сами меня находят".

"Но каким же Гарри должен быть тупицей, чтобы приняться за поиски сумасшедшего, который хочет его убить?" — неуверенно произнес Рон.

Гарри не ожидал, что они так отреагируют на его новость. И Рон, и Эрмиона, казалось, боялись Блэка больше, чем он.

"Никто не знает, как он сбежал из Азкабана, — Рону было явно не по себе. — Никому и никогда такое не удавалось. И ведь он был под строжайшей охраной!" "Но его поймают, ведь правда? — серьезно сказала Эрмиона. — Ведь даже магглы его разыскивают…" "Что там за шум?" — неожиданно спросил Рон.

Откуда-то доносился слабый, звенящий свист. Они осмотрелись.

"Это из твоего чемодана, Гарри", — сказал Рон, поднимаясь и направляясь к багажной полке. Мгновение спустя он вынул карманный плутоскоп из вещей Гарри. Тот вращался и светился на ладони Рона.

"Это плутоскоп?" — спросила Эрмиона с интересом, приподнимаясь, чтобы рассмотреть его получше.

"Ага… но имейте в виду, очень дешевый, — сказал Рон. — Он прямо взбесился, когда я его подвешивал на лапу Эрролу, чтобы послать Гарри".

"Ты в тот момент делал что-то нехорошее?" — поинтересовалась Эрмиона.

"Нет! Хотя… я не должен был нагружать Эррола. Вы же знаете, ему нелегко даются дальние полеты… Но я же не мог послать Гарри подарок другим способом".

"Положи его обратно в чемодан, — посоветовал Гарри, в то время, как плутоскоп оглушительно свистел. — А то разбудим…" Он кивнул в сторону профессора Лупина. Рон замотал плутоскоп в старые и ужасные носки дяди Вернона, отчего звук стал значительно тише, и закрыл чемодан.

"Мы можем проверить его в Хогсмид, — сказал он, занимая свое место. — В "Дервише и хлопушке" торгуют волшебными инструментами и тому подобными штуками. Фред и Джордж мне говорили".

"Что ты знаешь о Хогсмид? — с энтузиазмом спросила Эрмиона. — Я читала, что это единственное во всей Великобритании поселение, где нет ни единого маггла".

"Да, я думаю, так и есть, — ответил Рон небрежно. — Но я не потому хочу туда попасть.

Мне бы только зайти в "Горшочек с медом"".

"А это что такое?" — поинтересовалась Эрмиона.

"Это кондитерская, — пояснил Рон, и на его лице появилось мечтательное выражение, — где есть все на свете… Перечные чертики — от них изо рта валит дым, и чудесные огромные шоколадные шары, наполненные клубничным муссом и сгущенными сливками, и потрясающие сахарные перья, которые можно посасывать на уроке и притворяться, что ты просто задумался, что написать дальше…" "Но ведь и сам Хогсмид — очень интересное место, ведь правда? — настаивала Эрмиона. — В "Памятных местах истории чародейства" говорится, что тамошний трактир был штабом восстания гоблинов в 1612 году, а "Стонущие стены" должны быть самым густонаселенным привидениями зданием в Великобритании…" "…и гигантские щербетные шары, поедая которые отрываешься от земли и взлетаешь на несколько дюймов", — продолжал Рон, совершенно не слушая Эрмиону.

Эрмиона оглянулась на Гарри.

"Правда будет здорово выбраться из школы и осмотреть Хогсмид?" "Наверное, — сказал Гарри грустно. — Вам придется рассказывать мне о тамошних достопримечательностях".

"То есть как?" — удивился Рон.

"Мне нельзя туда. Десли не подписали разрешение, и Фадж — тоже".

Рон возмутился.

"Тебе — нельзя? Но… это невозможно! Мак-Гонагалл или кто-нибудь другой дадут тебе разрешение…" Гарри издал глухой смешок. Профессор Мак-Гонагалл, глава гриффиндорского колледжа, была очень строгой.

"…или мы можем спросить Фреда и Джорджа, им известен каждый потайной ход из замка…" "Рон! — резко одернула его Эрмиона. — Я не думаю, что Гарри следует высовываться из школы, когда Блэк в бегах…" "Да, я полагаю, что Мак-Гонагалл скажет именно это, когда я попрошу у нее разрешения", — едко сказал Гарри.

"Но если мы будем с ним, — оживленно обратился Рон к Эрмионе, — Блэк не осмелится…" "Рон, не болтай чепухи, — отрезала Эрмиона. — Блэк убил кучу народа прямо посреди улицы. Ты действительно думаешь, что он станет колебаться — нападать на Гарри или нет только потому, что рядом будем мы?" Пока Эрмиона говорила, она теребила ремни на корзине с Косолапом.

"Не выпускай его!" — сказал Рон, но было уже поздно — Косолап легко выпрыгнул из корзины, потянулся, зевнул и прыгнул Рону на колени; бугор на кармане Рона задрожал, и Рон сердито спихнул Косолапа прочь.

"Убирайся отсюда!" "Рон, не смей!" — рассердилась Эрмиона.

Рон собирался ответить ей, когда профессор Лупин пошевелился. Они настороженно посмотрели на него, но он просто повернул голову в сторону и продолжал спать, приоткрыв рот.

Хогвартский Экспресс двигался на север, и, по мере того, как сгущались облака, пейзаж за окном становился более диким и темным. Мимо двери их купе взад и вперед сновали ученики. Косолап устроился на пустом сиденье и повернул свою сплющенную морду к Рону, не спуская желтых глаз с его кармана.

В час пополудни, пухленькая ведьма, развозящая на тележке еду, появилась у дверей купе.

"Думаешь, нам надо разбудить его? — неловко спросил Рон, кивая в сторону профессора Лупина. — Он выглядит так, что немного еды ему бы не повредило".

Эрмиона осторожно коснулась профессора Лупина.

"Профессор? — позвала она. — Простите — профессор?" Он не пошевелился.

"Не волнуйся, дорогая, — сказала ведьма, протягивая Гарри большой кусок "котелкового кекса". — Если он проголодается, когда проснется, я буду впереди, рядом с машинистом".

"Надеюсь, он действительно спит? — спросил тихонько Рон, когда ведьма выскользнула из купе, закрыв дверь. — Я хочу сказать — он ведь не умер, нет?" "Нет, нет, он дышит", — прошептала Эрмиона, беря кусок кекса, который Гарри передал ей.

Может, профессора Лупина и нельзя было назвать общительным, но его присутствие в их купе имело свои плюсы. Ближе к вечеру, как раз, когда начался дождь, скрывший проносящиеся за окном холмы, они снова услышали шаги в коридоре, и три самых малоприятных человека появились у двери — Драко Малфой в сопровождении своих дружков, Винсента Крабба и Грегори Гойла.

Драко Малфой и Гарри были врагами с той поры, как встретились во время их самого первого путешествия в Хогвартс. Малфой, с острыми чертами вечно презрительной физиономии, учился в Слитерине; он был ловцом в квиддитчной команде Слитерина, в той же самой позиции играл Гарри в команде Гриффиндора. Единственной целью существования Крабба и Гойла, казалось, было выполнение приказов Малфоя. Оба были широкоплечими и мускулистыми; Крабб был высоким, с волосами, стриженными под горшок, и очень толстой шеей; Гойл был коротышкой с короткими жестким ежиком на голове и длинными, как у гориллы, руками.

"Поглядите-ка, кто здесь сидит, — сказал Малфой своим обычным высокомерноленивым тоном, открывая дверь купе. — Потный и Вислый".

Крабб и Гойл захохотали, как тролли.

"Я слышал, этим летом твой папаша наконец-то подержал в руках немного золота, Висли, — произнес Малфой. — Твоя мать не умерла от неожиданности?" Рон вскочил с места так быстро, что уронил на пол корзинку Косолапа.

Профессор Лупин громко вздохнул во сне.

"Это кто?" — спросил Малфой, отступая при виде Лупина.

"Новый учитель, — ответил Гарри, который тоже поднялся с места, на случай, если придется удерживать Рона. — Так о чем ты говорил, Малфой?" Малфой прищурил свои бесцветные глаза; он не был настолько глуп, чтобы затеять драку прямо под носом учителя.

"Пошли отсюда", — злобно прошипел он Краббу и Гойлу, и они исчезли.

Гарри и Рон сели на свои места. Рон потирал кулаки.

"В этом году я не дам спуску Малфою, — сердито сказал он. — Серьезно. Если он еще раз скажет гадость о моей семье, я схвачу его за башку и…" Рон выразительно изобразил, что он собирается сделать.

"Рон, — прошептала Эрмиона, указывая на профессора Лупина, — тише…" Но профессор Лупин по-прежнему спал.

Чем дальше на север двигался поезд, тем сильнее становился дождь; небо за окном посерело, и потихоньку наступала темнота. В коридорах поезда и над багажными полками зажглись фонари. Поезд стучал по рельсам, дождь гремел по крыше, ветер завывал, но профессор Лупин продолжал спать.

"Мы должны уже скоро прибыть", — сказал Рон, наклоняясь вперед и глядя в окно из-за плеча профессора.

Поезд замедлил ход.

"Прекрасно, — Рон поднялся с места и осторожно обошел профессора Лупина, пытаясь разглядеть, что творится снаружи. — Я проголодался. Я хочу, наконец, попасть на праздничный ужин…" Эрмиона взглянула на часы и сказала: "Еще рано. Мы еще не доехали до станции".

"Тогда почему поезд останавливается?" Движение поезда замедлялось. Шум паровоза затихал, а звуки дождя и ветра за окнами становились все громче.

Гарри, сидевший ближе всех к двери, встал и выглянул в коридор. Из каждого купе высовывались удивленные лица.

Вдруг поезд резко остановился, с полок с грохотом посыпался багаж. Затем неожиданно фонари погасли, и купе погрузилось в непроглядную тьму.

"Что происходит?" — послышался голос Рона из-за спины Гарри.

"Ой! Рон, ты наступил мне на ногу!" — вскрикнула Эрмиона.

Гарри на ощупь вернулся на свое место.

"Как вы думаете, это авария?" "Не знаю…" Что-то заскрипело по стеклу, и Гарри увидел темный силуэт Рона, пытавшегося протереть окно и посмотреть, что происходит снаружи.

"Там что-то двигается, — сказал Рон. — Похоже, входят новые пассажиры…" Дверь купе неожиданно открылась, и кто-то, споткнувшись, рухнул на Гарри.

"Извините… Вы не знаете, что происходит? Ой… Извините".

"Привет, Невилл", — сказал Гарри, ощупью поднимая Невилла за мантию.

"Гарри, это ты? Что случилось?" "Не знаю. Садись".

Раздалось громкое шипение и вопль; Невилл попытался сесть на Косолапа.

Послышался голос Эрмионы: "Я пойду к машинисту и спрошу, в чем дело".

Гарри слышал, как она прошла мимо него. Дверь опять открылась, послышался стук и крики.

"Кто это?" "А ты кто?" "Джинни?" "Эрмиона?" "Что ты здесь делаешь?" "Я искала Рона…" "Заходи и садись…" "Только не сюда, — поспешно сказал Гарри. — Тут сижу я!" "Ой!" — вскрикнул Невилл.

Неожиданно послышался хриплый голос: "Спокойно!" Профессор Лупин, видимо, наконец проснулся. Гарри почувствовал движение со стороны его места у окна.

Все замолчали.

Раздался тихий треск, и купе осветилось дрожащим светом. Профессор Лупин держал в руках пламя. Огонь осветил его серое, усталое лицо, с внимательными и настороженными глазами.

"Оставайтесь на местах", — сказал он тем же хриплым голосом, медленно поднимаясь и удерживая пламя.

Не успел он дойти до двери, как она распахнулась.

В дверном проеме, освещенный пламенем, дрожавшим в ладонях Лупина, стояла высокая фигура, закутанная в плащ. Лицо незнакомца было полностью скрыто капюшоном. Гарри посмотрел вниз. То, что он увидел, заставило его сжаться в комок: из-под плаща высовывалась рука — ободранная, покрытая слизью, серая, как рука полуразложившегося утопленника… Но это продолжалось только секунду. Почувствовав взгляд Гарри, существо в капюшоне внезапно спрятало руку в складках плаща.

Затем неизвестный медленно и шумно вдохнул, будто пытаясь втянуть в себя больше, чем воздух.

Глубокий холод разлился вокруг. Гарри почувствовал, как замерло дыханье. Холод проник под кожу. Холод заполнил все внутри, в груди, в самом сердце… Глаза Гарри закатились. Он ничего не видел. Он тонул в холоде. В ушах слышался гул, похожий на шум воды. Что-то тянуло его вниз, шум нарастал… И вдруг издалека он услышал крик, полный ужаса и мольбы. Он хотел помочь тому, кто кричал, кто бы это ни был, попытался пошевелить руками, но не смог… густой белый туман кружился вокруг него, у него в голове… "Гарри! Гарри! Что с тобой?" Кто-то хлопал его по щекам.

"Ш-что?…" Он открыл глаза; наверху качались фонари, пол подрагивал — Хогвартский экспресс стучал по рельсам, и свет снова зажегся. Гарри лежал на полу. Эрмиона стояла на коленях рядом с ним; взглянув наверх, он встретился взглядами с Невиллом и профессором Лупиным. Гарри было очень плохо; поднимая руку, чтобы поправить очки, он почувствовал холодный пот на лице.

Рон и Эрмиона помогли ему подняться на сидение.

"Как ты себя чувствуешь?" — встревожено спросил Рон.

"Вроде ничего, — ответил Гарри, быстро взглянув на дверь. Существо в капюшоне исчезло. — Что случилось? Где это… эта тварь? Кто кричал?" "Никто не кричал", — ответил Рон, встревожившись еще больше.

Гарри оглядел ярко освещенное купе. Джинни и Невилл, побледнев, смотрели на него.

"Но я слышал крики…" Внезапно все подпрыгнули от громкого хруста. Профессор Лупин разламывал огромную плитку шоколада. "Возьми, — сказал он, протягивая Гарри самый большой кусок. — Съешь, это поможет".

Гарри взял шоколад, но не стал его есть.

"Кто это был?" — спросил он Лупина.

"Дементор, — ответил Лупин, раздавая шоколад всем остальным. — Один из стражей Азкабана".

Все уставились на него. Профессор Лупин смял пустую обертку от шоколада и положил ее в карман.

"Ешьте, — повторил он. — Это поможет. Извините, мне нужно поговорить с машинистом…" Он прошел мимо Гарри и исчез в коридоре.

"Ты уверен, что тебе лучше, Гарри?" — спросила Эрмиона, глядя на него с тревогой.

"Я не понимаю… Что случилось?" — отозвался Гарри, вытирая пот с лица.

"Ну… это существо… дементор, стояло там и смотрело (я вообще-то не знаю, смотрело ли, я не видела его лица)… и ты… ты…" "Я подумал, что у тебя припадок или что-то в этом духе, — сказал Рон, по-прежнему встревоженный. — Ты как-то странно застыл, упал с сиденья и начал дергаться…" "А профессор Лупин заслонил тебя, шагнул к дементору, вынимая волшебную палочку, — продолжила Эрмиона. — Он сказал: "Никто из нас не прячет под одеждой Сириуса Блэка. Уходи". Но дементор не двинулся с места. Тогда Лупин что-то пробормотал и выстрелил в него серебристым облаком из волшебной палочки. Дементор повернулся и выплыл из купе…" "Это было так ужасно, — сказал Невилл не своим голосом. — Вы почувствовали, как стало холодно, когда он вошел?" "Я почувствовал что-то странное, — ответил Рон, поеживаясь. — Как будто я уже никогда не буду счастливым".

Джинни тихо всхлипнула. Она сидела, забившись в угол, и выглядела ненамного лучше, чем Гарри. Эрмиона подошла и обняла ее.

"И никто из вас не упал, как я?" — смущенно спросил Гарри.

"Нет, — сказал Рон, снова глядя на Гарри с тревогой. — Джинни, правда, дрожала, как в лихорадке…" Гарри был в недоумении. Он чувствовал слабость и озноб, как после тяжелого гриппа; и еще ему стало стыдно. Ну почему он так расклеился? Ведь с другими этого не произошло… Профессор Лупин вернулся. Он остановился на пороге, осмотрелся и сказал, слегка улыбаясь: "Знаете, ведь этот шоколад не отравлен…" Гарри откусил кусочек и, к большому удивлению, почувствовал тепло, внезапно разлившееся по всему телу, до кончиков пальцев.

"Мы прибываем в Хогвартс через десять минут, — сказал профессор Лупин. — Гарри, тебе лучше?" Гарри не стал спрашивать, откуда профессор Лупин знает его имя.

"Лучше", — ответил он смущенно.

Остаток пути они мало говорили. И вот наконец поезд остановился на станции Хогсмид;

все начали выходить, поднялась суматоха: совы ухали, кошки мяукали, жаба Невилла громко квакала из-под его шапки. На маленькой платформе было очень холодно; дождь хлестал ледяным потоком. "Первогодки, сюда!" — послышался знакомый голос. Гарри, Рон и Эрмиона обернулись и увидели гигантский силуэт Хагрида на другом конце платформы. Он сопровождал испуганных новичков в традиционном путешествии через озеро.

"Эй, вы трое, как делишки?" — прокричал Хагрид поверх голов. Они помахали ему, но поговорить было невозможно, потому что толпа на платформе оттесняла их. Гарри, Рон и Эрмиона последовали за остальными школьниками на размытую дорогу, где их ожидала как минимум сотня повозок. Гарри подумал, что каждую из них везла невидимая лошадь, потому что, как только они сели в повозку и закрыли дверь, она с грохотом и тряской тронулась сама по себе.

В повозке пахло соломой и плесенью. После шоколада Гарри стало намного лучше, но он по-прежнему чувствовал слабость. Рон и Эрмиона посматривали на него искоса, как будто опасались, что он опять потеряет сознание.

Когда повозка проследовала к величественным литым чугунным воротам, обрамленным каменными колоннами с фигурами крылатых кабанов наверху, Гарри увидел еще двух дементоров гигантского роста в капюшонах, стоящих на страже по обе стороны ворот.

Волна тошнотворного холода подступила снова; он откинулся назад на неровное сиденье и не открывал глаза, пока они не проехали ворота. Повозка ускорила движение по длинной дороге вверх, к замку; Эрмиона высунулась из окошка, глядя на приближающиеся башни и башенки. Наконец повозка качнулась и остановилась, и Эрмиона с Роном вышли.

Когда Гарри вылез из повозки, он услышал довольный голос, говоривший со знакомой ленивой интонацией:

"Ты потерял сознание, Поттер? Лонгботтом не соврал? Ты в самом деле упал в обморок?" Малфой, с выражением злорадства на лице и злобно сверкающими глазами, оттолкнул локтем Эрмиону, заслонив Гарри дорогу к каменной лестнице в замок.

"Отвали, Малфой", — процедил Рон сквозь зубы.

"Ты тоже брякнулся, Висли? Тоже испугался страшного бяки-дементора, а?" "Что здесь происходит?" — послышался тихий голос. Профессор Лупин только что вышел из соседнего экипажа.

Малфой неприязненно посмотрел на профессора Лупина, задержав взгляд на его залатанной мантии и полуразвалившемся чемодане. С тенью сарказма в голосе он сказал:

"Ничего… гм… профессор", — затем ухмыльнулся Краббу и Гойлу, и двинулся по лестнице в замок.

Эрмиона подтолкнула Рона, поторапливая, и все трое, включая Гарри, влились в толпу, устремившуюся вверх по ступеням, через гигантские дубовые двери, в огромный вестибюль, освещенный горящими факелами. Оттуда величественная мраморная лестница вела на верхние этажи.

Дверь направо в Большой Зал была открыта. Гарри пошел туда вслед за всеми, но только успел взглянуть на волшебный потолок, сегодня черный и затянутый облаками, как услышал голос: "Поттер! Грангер! Мне нужно поговорить с вами".

Гарри и Эрмиона удивленно оглянулись. Их звала профессор Мак-Гонагалл, учитель преобразования и глава гриффиндорского колледжа. Она была очень строга на вид, ее волосы как всегда были собраны в тугой узел; на глазах — квадратные очки. Гарри пробирался к ней с тяжелым предчувствием: в ее присутствии ему всегда казалось, что он что-то натворил.

"Незачем так волноваться — нам просто нужно поговорить в моем кабинете, — сказала она им. — Иди в зал со всеми, Висли".

Рон проводил взглядом Гарри и Эрмиону; вслед за профессором Мак-Гонагалл они прошли через вестибюль, мраморную лестницу и коридор.

Когда они вошли в ее маленький кабинет с большим уютным камином, профессор МакГонагалл жестом разрешила Гарри и Эрмионе присесть. Сама она села за свой стол и сказала: "Профессор Лупин прислал сову с дороги, чтобы сообщить, что тебе стало плохо в поезде, Поттер".

Не успел Гарри ответить, как раздался тихий стук в дверь и мадам Помфрей, медсестра, вбежала в кабинет.

Гарри почувствовал, что краснеет. Мало того, что он потерял сознание (или что там с ним случилось?), так теперь еще и все это ненужное внимание.

"Я прекрасно себя чувствую, — сказал он. — Все в порядке".

"О, так это ты? — сказала мадам Помфрей, не обращая внимания на его слова. Она наклонилась к нему и начала тщательно его осматривать. — Я так поняла, ты опять попал в какую-то историю?" "Поппи, это был дементор", — пояснила профессор Мак-Гонагалл.

Они невесело переглянулись, и мадам Помфрей неодобрительно хмыкнула.

"Окружить школу дементорами, — пробормотала она, откидывая волосы со лба Гарри и проверяя его температуру. — Он будет не последним, кто потеряет сознание. Да, он очень слабый, и температура понижена. Ужасные твари, эти дементоры, и их действие на людей и без того хрупких…" "Я не хрупкий!" — запальчиво произнес Гарри.

"Ну, конечно же", — рассеянно ответила мадам Помфрей, проверяя его пульс.

"Что ему требуется? — строго спросила профессор Мак-Гонагалл. — Постельный режим? Может быть, ему стоит провести ночь в больничном крыле?" "Да я в полном порядке!" — закричал Гарри, подпрыгивая. Мысль о том, что скажет Драко Малфой, если ему придется пойти в больничное крыло, была пыткой.

"Что ж, как минимум, шоколад", — сказала мадам Помфрей, пытаясь заглянуть Гарри в глаза.

"Я уже ел, — сказал Гарри. — Профессор Лупин дал мне немного. Он нас всех угостил".

"Дал шоколад, надо же, — произнесла мадам Помфрей с одобрением. — Ну наконец-то у нас есть учитель защиты от темных сил, который знает свое дело".

"Ты уверен, что хорошо себя чувствуешь, Поттер?" — сухо спросила профессор МакГонагалл.

"Да", — ответил Гарри.

"Очень хорошо. Тогда, будь любезен, подожди немного за дверью, пока я переговорю с мисс Грангер о ее расписании уроков; после этого мы вместе пойдем на праздничный вечер".

Гарри вышел в коридор с мадам Помфрей, которая направилась в больничное крыло, бормоча что-то себе под нос. Ему пришлось подождать несколько минут; затем из кабинета вышла радостная Эрмиона, вслед за ней — профессор Мак-Гонагалл; и все трое спустились обратно по мраморной лестнице в Большой Зал.

Там темнело море черных остроконечных шляп; длинные столы Колледжей были забиты студентами. Их лица сияли при свете тысяч свечей, которые висели в воздухе над столами.

Профессор Флитвик, маленький волшебник с всклокоченными светлыми волосами, уносил старинную шляпу и трехногий табурет из зала.

"Ой, мы пропустили сортировочную церемонию!" — тихо сказала Эрмиона.

Новички в Хогвартсе разбивались по колледжам, надевая сортировочную шляпу, которая выкрикивала наиболее подходящий для данного ученика колледж (Гриффиндор, Рэйвенкло, Хаффлпафф или Слитерин). Профессор Мак-Гонагалл направилась к своему пустующему креслу за столом преподавателей, а Гарри и Эрмиона тихонечко пошли в сторону гриффиндорского стола. Ученики оглядывались на них и некоторые показывали на Гарри.

Неужели история про его обморок при встрече с дементором так быстро стала всем известна?

Они с Эрмионой сели по обе стороны от Рона, который занял для них места.

"Что она вам говорила?" — прошептал он Гарри.

Гарри начал было шепотом рассказывать, но в этот момент директор встал, чтобы произнести речь, и Гарри замолчал.

Профессор Дамблдор, несмотря на почтенный возраст, как всегда, буквально лучился энергией. Светились серебряные волосы, длинная борода и кривой нос. И даже очки в форме полумесяца приветливо поблескивали. О нем часто говорили, как о величайшем волшебнике современности, но Гарри уважал его не за это. Было невозможно не доверять Албусу Дамблдору, и Гарри, глядя как тот улыбается студентам, впервые после встречи с дементором почувствовал себя спокойно.

"Добро пожаловать! — произнес Дамблдор. Пламя свечей мерцало на его бороде. — Добро пожаловать — на новый учебный год в Хогвартс! Я должен обсудить с вами несколько вопросов, и поскольку один из них очень серьезен, думаю, будет лучше, если с него я и начну, перед тем, как мы приступим к нашему пиру…" Дамблдор откашлялся и продолжал: "Как вы все уже знаете после досмотра в Хогвартском экспрессе, в нашей школе будут находиться дементоры из Азкабана. Они здесь по распоряжению Министерства магии".

Он сделал паузу, и Гарри вспомнил слова мистера Висли о недовольстве Дамблдора тем, что охранять школу поручено дементорам.

"Они установили вахту на всех входах в Хогвартс, — продолжал Дамблдор, — и пока они здесь, я запрещаю покидать территорию школы без разрешения. Дементоров невозможно обмануть фокусами или переодеванием — и даже плащами-невидимками, — добавил он, и Гарри с Роном переглянулись. — По своей природе дементоры не воспринимают просьб и извинений. Поэтому я прошу вас не давать им повода напасть на вас. Я поручаю префектам и нашим новым Главным Префектам принять все меры, чтобы избежать столкновения учеников с дементорами", — добавил он.

Перси, сидевший неподалеку, выпятил грудь и с гордостью огляделся. Дамблдор снова замолчал; он окинул зал серьезным взглядом, и никто не шевельнулся и не издал ни звука.

"А теперь о приятном, — продолжил он. — Для меня большое удовольствие приветствовать двух новых учителей в этом учебном году".

"Во-первых, профессора Лупина, великодушно согласившегося занять место учителя защиты от темных сил".

Жидкие аплодисменты прозвучали без особого энтузиазма. Только те, кто был в купе с профессором Лупиным, хлопали изо всех сил, и Гарри вместе с ними. Рядом с другими учителями, нарядившимися в лучшие мантии, профессор Лупин выглядел совершенно невпечатляюще.

"Посмотри на Снэйпа!" — прошептал Рон на ухо Гарри.

Профессор Снэйп, учитель алхимии, бросал через стол взгляды на профессора Лупина.

Все знали, что Снэйп хотел бы занять место учителя защиты от темных сил, но даже Гарри, ненавидевший Снэйпа, был потрясен выражением, искривившим его узкое, желтое лицо.

Это была даже не ярость, это была ненависть. Гарри знал это выражение слишком хорошо:

он видел его каждый раз, когда Снэйп смотрел на него.

"И наш второй новичок, — продолжил Дамблдор, когда прохладные аплодисменты профессору Лупину затихли. — Я с сожалением должен сказать, что профессор Кеттлберн, наш преподаватель по уходу за волшебными животными, вышел на пенсию в конце прошлого лета, чтобы успеть насладиться жизнью, пока не потерял все свои конечности.

Тем не менее, я счастлив сообщить вам, что его место займет ни кто иной, как Рубеус Хагрид, который согласился на эту работу в дополнение к обязанностям лесника".

Потрясенные Гарри, Рон и Эрмиона переглянулись и присоединились к аплодисментам, особенно громким за столом Гриффиндора. Гарри бросил взгляд на Хагрида. Тот покраснел и смотрел на свои огромные руки, пряча широкую улыбку в запутанной черной бороде.

"Мы должны были догадаться! — кричал Рон, стуча по столу. — Кто бы еще порекомендовал кусающийся учебник?" Гарри, Рон и Эрмиона закончили аплодировать последними, и, когда профессор Дамблдор снова начал говорить, увидели, что Хагрид вытирал глаза скатертью.

"Ну что ж, я думаю, все важное я сказал, — произнес Дамблдор. — Приступим к пиру!" Золотые тарелки и кубки перед ними внезапно наполнились едой и напитками. Гарри, вдруг ощутивший страшный голод, наложил в свою тарелку все, до чего смог дотянуться, и приступил к еде.

Это был замечательный ужин; по залу разносилось эхо разговоров, смеха, звон ножей и вилок. Гарри, Рон и Эрмиона, однако, торопились закончить как можно скорее, чтобы поговорить с Хагридом. Они знали, как много значило для него стать учителем. У Хагрида не было квалификации волшебника; его отчислили из Хогвартса на третьем году за преступление, которого он не совершал. Именно Гарри, Рон и Эрмиона сняли с него обвинение в прошлом году.

Наконец, когда последние крошки тыквенных тарталеток исчезли с золотых блюд, Дамблдор сказал, что настало время всем отправиться спать.

"Поздравляем, Хагрид!" — закричала Эрмиона, как только они добежали до преподавательского стола.

"А все благодаря вам троим, — сказал Хагрид, вытирая вспотевшее лицо салфеткой и глядя на них. — До сих пор не могу поверить. Замечательный человек, Дамблдор… пришел прямо ко мне в хижину сразу, как только профессор Кеттлберн сказал, что больше не может… Я ведь всю жизнь об этом мечтал…" Переполненный чувствами, он закрыл лицо салфеткой, и профессор Мак-Гонагалл шикнула на них, чтобы они уходили.

Гарри, Рон и Эрмиона присоединились к усталым ученикам Гриффиндора, идущим по мраморной лестнице, по веренице коридоров, вверх и снова по лестнице, к потайному входу в Гриффиндорскую башню — большому портрету толстой дамы в розовом платье.

"Пароль?" — спросила Толстушка. "Проходим, проходим! — крикнул Перси из толпы. — Новый пароль 'Фортуна Мажор'!" "О, боже мой…" — грустно пробормотал Невилл Лонгботтом. Ему всегда было очень трудно запоминать новые пароли.

Пройдя через отверстие в портрете, мальчики и девочки стали подниматься по разным лестницам. Гарри шел вверх по ступенькам, думая только о том, как он счастлив, что вернулся. Они вошли в знакомую круглую спальню с пятью кроватями под пологами, и, оглядевшись, Гарри наконец-то почувствовал себя дома.

На следующее утро, войдя в Большой зал, Гарри Рон и Эрмиона первым делом увидели Драко Малфоя, развлекавшего небольшую толпу Слитеринцев. Когда они проходили мимо, Малфой состроил нелепую рожу и сделал вид, что сейчас рухнет в обморок — Слитеринцы зашлись от хохота.

"Не обращай внимания, — сказала Эрмиона, следовавшая за Гарри. — Просто не обращай внимания, это того не стоит…" "Эй, Поттер! — завопила Панси Паркинсон, девочка из Слитерина, чье лицо казалось вылепленным из оплывшей глины. — Поттер! Сейчас появятся дементоры! Берегись!" Гарри рухнул на стул за гриффиндорским столом возле Джорджа Висли.

"Новое расписание третьеклассников, — сказал Джордж, передавая ему бумажку. — Что с тобой такое?" "Малфой", — ответил Рон, усаживаясь с другой стороны и глядя на стол Слитерина.

Джордж проследил за его взглядом и успел увидеть, как Малфой опять изображает падение в обморок.

"Этот маленький паршивец, — сказал он спокойно, — не был таким нахальным вчера в поезде, когда появились дементоры. Удрал в наше купе, да, Фред?" "Чуть не обмочился", — бросил Фред, презрительно глядя на Малфоя.

"По правде говоря, я тоже не сильно обрадовался, — заметил Джордж. — Эти дементоры просто ужасны…" "В их присутствии как будто леденеешь, правда?" — добавил Фред.

"Но вы же не свалились в обморок", — тихо сказал Гарри.

"Забудь, Гарри, — заметил Джордж ободряюще. — Отцу однажды пришлось наведаться в Азкабан, помнишь, Фред? Он сказал, что это худшее место на свете, приехал назад как в лихорадке… Они высасывают счастье, эти дементоры. Заключенные просто сходят с ума".

"Ну, мы еще посмотрим, как Малфой будет себя вести после матча по квиддитчу, — сказал Фред. — Гриффиндор против Слитерина — первая игра сезона, помните?" Единственный раз, когда Гарри и Малфой сошлись на поле, Малфой сел в лужу. Чуть приободрившись, Гарри положил себе на тарелку сосисок и обжаренных помидоров.

Эрмиона изучала новое расписание.

"Ой, как здорово! У нас сегодня сразу несколько новых предметов!" — сообщила она.

"Эрмиона, — заметил Рон, заглядывая ей через плечо, — у тебя путаница с расписанием.

Посмотри — в нем записано около десяти уроков каждый день. Для этого просто не хватит времени".

"Я справлюсь. Я обо всем договорилась с профессором Мак-Гонагалл".

"Да ты взгляни, — рассмеялся Рон, — видишь, что у тебя утром? В девять утра — прорицание. А ниже, девять часов — маггловедение. А еще дальше, — Рон склонился над расписанием, не веря своим глазам, — посмотри, прямо под этой записью — гадание по числам, девять утра. Я хочу сказать, Эрмиона, я знаю, что ты способная, но не настолько же.

Как ты собираешься быть на трех уроках одновременно?" "Не болтай ерунды, — резко ответила Эрмиона. — Разумеется, я не буду на трех уроках одновременно".

"В таком случае…" "Передай мне мармелад", — сказала Эрмиона.

"Но…" "Ох, Рон, какое тебе дело, если мое расписание немного раздуто? — отрезала Эрмиона. — Я же сказала тебе, я обо всем договорилась с профессором Мак-Гонагалл".

Как раз в этот момент в Большой зал вошел Хагрид. Он был одет в свою длинную доху и рассеянно размахивал дохлым хорьком, зажатым в его огромной руке.

"Все в порядке? — бодро сказал он, остановившись на пути к учительскому столу. — Сегодня у вас мой самый первый урок! Сразу после обеда! С пяти утра на ногах, готовил все… Надеюсь, все нормально… Я — и вдруг учитель… взаправду…" Он широко улыбнулся им и направился к столу преподавателей, по-прежнему размахивая хорьком.

"Хотел бы я знать, что он там готовил?" — заметил Рон с ноткой беспокойства в голосе.

Зал постепенно пустел по мере того, как люди расходились на свой первый урок. Рон сверился с расписанием занятий.

"Нам лучше поторопиться, смотри, урок прорицания будет наверху в Северной башне.

Туда десять минут ходу…" Они поспешно закончили завтрак, попрощались с Фредом и Джорджем и направились к выходу через весь зал. Когда они проходили мимо стола Слитеринцев, Малфой опять изобразил, будто он падает в обморок. Взрывы смеха преследовали Гарри до выхода из зала.

Путешествие через замок к Северной башне было долгим. За два года в Хогвартсе они не успели изучить весь замок, и никогда до сих пор не были в Северной башне.

"Тут… должен… быть… проход…" — выдохнул Рон, пока они карабкались по седьмой по счету длинной лестнице, чтобы очутиться на незнакомой площадке, где не было ничего, кроме большой картины, на которой была изображена безлюдная лужайка.

"Я думаю, нам сюда", — сказала Эрмиона, вглядываясь в пустой проход с правой стороны.

"Не может быть, — ответил Рон. — Это южная сторона, смотри, вон краешек озера…" Гарри разглядывал картину. Толстый, серый в яблоках пони выбежал иноходью на траву и теперь пасся на лужайке. Гарри привык к тому, что изображения на картинах в Хогвартсе перемещались и наносили друг другу визиты, но ему всегда нравилось наблюдать за ними.

Минуту спустя, невысокий, коренастый рыцарь в лязгающих доспехах появился на картине вслед за пони. Судя по остаткам травы на его металлических коленях, он только что свалился с коня.

"Ага! — завопил он, увидев Гарри, Рона и Эрмиону. — Кто эти злодеи, что посягают на мои земли! Пришли насмехаться над моим падением, быть может? К оружию, вы, мошенники, вы, псы!" Они с удивлением наблюдали, как маленький рыцарь обнажил меч и начал угрожающе размахивать им, яростно подпрыгивая. Но меч был для него слишком длинным, поэтому на особенно резком выпаде, рыцарь не удержал равновесие и рухнул на землю.

"Эй, с вами все в порядке?" — спросил Гарри наклоняясь к картине.

"Вернись, наглый хвастун! Вернись, негодяй!" Рыцарь снова схватился за меч, и с трудом поднялся, опираясь на него, но меч так глубоко ушел в землю, что все попытки рыцаря вытащить его не увенчались успехом. В конце концов он без сил уселся на траву и сдвинул забрало, чтобы вытереть потный лоб.

"Послушайте, — Гарри решил воспользоваться передышкой. — Мы ищем Северную башню. Вы случайно не знаете, как туда попасть?" "Вперед, на поиски приключений! — казалось, ярость рыцаря совершенно испарилась.

Он вскочил на ноги. — Следуйте за мной, дорогие друзья, и мы достигнем цели или храбро погибнем в неравной битве!" Он сделал еще одну бесплодную попытку вытащить меч и взобраться на толстого пони, сдался и крикнул: "Пойдем пешком, добрые сэры и милые леди! Вперед! Вперед!" И он бросился бегом, громко клацая доспехами, к краю рамы и пропал с картины.

Они поспешили за ним по коридору, следуя за громыханием его амуниции. Время от времени они замечали, как он проносится по какой-нибудь картине.

"Будьте отважны, худшее впереди!" — воскликнул рыцарь, внезапно появляясь перед взволнованными дамами в кринолинах.

Тяжело дыша Гарри, Рон и Эрмиона взобрались по крутой винтовой лесенке, чувствуя, как кружится голова, и услышали голоса одноклассников.

"Прощайте! — крикнул рыцарь, неожиданно выглянув из картины, на которой были изображены очень мрачные монахи. — Прощайте, братья по оружию! Если вам когданибудь потребуется храброе сердце и стальные мышцы, позовите Сэра Кадогана!" "Конечно позовем, — пробормотал Рон, как только рыцарь исчез. — Если нам понадобится чокнутый".

Они одолели последние несколько ступенек и оказались на небольшой площадке, где уже собрался почти весь их класс. На площадке не было ни одной двери, но Рон пихнул Гарри локтем и указал на круглый люк с медной табличкой на потолке.

"Сивилла Трелони, преподаватель прорицания, — прочитал Гарри. — Как же мы туда доберемся?" И как бы в ответ на его вопрос, люк распахнулся и прямо перед ним опустилась серебряная лестница. Все замолчали.

"После вас", — усмехнулся Рон, и Гарри первым полез вверх.

Поднявшись, он оказался в самом странном кабинете, который ему доводилось видеть.

Он совсем не походил на классную комнату, а скорее был чем-то средним между чердаком и старомодным чайным магазином. В него было втиснуто около двадцати круглых столиков, окруженных обитыми ситцем креслами и маленькими пуфами. Занавески на окнах были плотно задвинуты, а лампы украшали темно-красные шарфы, поэтому все вокруг казалось малиново-тусклым. В классе было тепло, и из камина, в котором грелся большой медный чайник, исходил сильный дурманящий аромат. На полках, опоясывающих круглую комнату, лежали пыльные перья, огарки свечей, колоды засаленных карт, несчетное множество хрустальных шаров и огромный набор чайных чашек.

За спиной Гарри появился Рон, а следом за ним, переговариваясь шепотом, последовали остальные.

"Где же она?" — спросил Рон.

Внезапно из теней зазвучал голос, глухой и мягкий.

"Добро пожаловать, — произнес он. — Как я рада наконец видеть вас всех в этой реальности".

Гарри показалось, что он увидел большое блестящее насекомое.

Профессор Трелони появилась в свете камина, и они обнаружили, что она очень худа;

глаза в стеклах очков казались нереально огромными. Она куталась в тончайшую, расшитую блестками шаль, ее длинную шею украшали многочисленные бусы и цепочки, а ее руки и пальцы были унизаны кольцами и браслетами.

"Присаживайте, дорогие дети", — сказала она, и они неловко взобрались в кресла или утонули в мягких пуфах.

Гарри, Рон и Эрмиона устроились за одним столом.

"Добро пожаловать на прорицание, — произнесла профессор Трелони, усаживаясь в кресло с подлокотниками возле камина. — Меня зовут профессор Трелони. Вероятно, вы раньше не встречали меня. Я заметила, что частое пребывание в сутолоке и суматохе плохо влияет на мое Внутреннее Зрение".

После этого необычного заявления последовало долгое молчание. Профессор Трелони изящно поправила шаль и продолжала: "Итак, вы выбрали Прорицание, самую трудную из волшебных наук. Я предупреждаю вас с самого начала, я мало чему смогу научить вас, если у вас нет Зрения… Книги здесь не помогут…" При этих словах, Гарри и Рон, усмехнувшись, бросили взгляд на Эрмиону, которая была просто шокирована подобной новостью.

"Многие волшебницы и волшебники, преуспевшие в изучении сложных заклинаний, таких как взрывы или запахи, просто не способны приоткрыть завесу будущего, — продолжала профессор Трелони, переводя взгляд с одного обеспокоенного лица на другое. — Это Дар, доступный немногим избранным. Вот ты, мальчик, — обратилась она внезапно к Невиллу, который чуть не свалился с пуфа. — Как поживает твоя бабушка?" "Я думаю, хорошо", — ответил он боязливо.

"На твоем месте, я не была бы так в этом уверена, да-да, дорогой, — сообщила профессор Трелони, покачивая головой так, что ее серьги заиграли в свете камина. Невилл нервно сглотнул. Профессор Трелони безмятежно продолжала. — В этом году мы изучим основы Прорицания. Первый семестр будет посвящен гаданию на чайных листьях. В следующем семестре мы займемся хиромантией, — она бросила внезапный взгляд на Парвати Патил. — Опасайся человека с рыжими волосами".

Парвати испуганно взглянула на Рона, который сидел за ней, и отодвинула свое кресло.

"Во втором полугодии, — продолжала профессор Трелони, — мы возьмемся за хрустальные шары… если, конечно, успеем пройти огненные предзнаменования. К сожалению, в феврале наши занятия прервутся из-за неприятной эпидемии гриппа. Я даже на время потеряю голос. И где-то к Пасхе один из нас покинет этот класс навсегда".

За этим заявлением последовало еще более напряженное молчание, но профессор Трелони, казалось не заметила его.

"Не могла бы ты, дорогая, — обратилась она к Лаванде Браун, которая сидела к ней ближе всего, испуганно вжимаясь в кресло, — передать мне самый большой серебряный чайник?" Лаванда с облегчением встала, взяла с полки огромный чайник и поставила его на стол перед профессором Трелони.

"Спасибо, дорогая. Между прочим, то, чего ты боишься… произойдет в пятницу, шестнадцатого октября".

Лаванда вздрогнула.

"Сейчас я попрошу вас всех разбиться на пары. Возьмите чашку с полки, подойдите ко мне и я наполню ее. Потом присаживайтесь на свое место и пейте чай, пока не останется один осадок. Встряхните чашку три раза левой рукой и переверните на блюдце, дождитесь пока стечет последняя капля чая и передайте чашку соседу, чтобы он прочитал. Вы будете толковать узоры, руководствуясь страницами пять и шесть из книги "Заглядывая в будущее".

Я буду ходить по классу, помогая и направляя. Ах, дорогой, — она взяла Невилла за локоть и ему пришлось подняться с пуфа, — после того, как ты разобьешь первую чашку, не мог бы ты выбрать себе одну из голубеньких? Я очень привязана к розовым".

Конечно, не успел Невилл подойти к полкам, как раздался звук бьющегося фарфора.

Профессор Трелони, следовавшая за ним с совком и щеткой, сказала: "Пожалуйста, возьми голубенькую, дорогой, если тебе все равно… спасибо милый…" Гарри и Рон наполнили чашки, вернулись к своим креслам и стали глотать обжигающий чай. Они встряхнули чашки, как говорила профессор Трелони, опрокинули на блюдца, чтобы удалить остатки чая и поменялись чашками.

"Итак, — сказал Рон, когда они открыли книги на страницах пять и шесть, — что ты видишь у меня?" "Горстку сырых чаинок", — ответил Гарри. От тяжелого запаха благовоний у него кружилась голова.

"Очистите разум от мирских помыслов и возвысьтесь над суетой!" — вещала профессор Трелони сквозь туманный полумрак.

Гарри попытался сконцентрироваться.

"Так, у тебя тут какой-то кривоватый крест, — он проконсультировался с книжкой. — Это значит, тебе суждены ‘испытания и страдания’… прости, конечно… так, вот это может быть солнцем… подожди-ка… это предвещает огромное счастье… Значит, тебя ждут страдания, но, тем не менее, ты будешь необычайно счастлив…" "Я бы сказал, что тебе стоит проверить Внутреннее Зрение", — отозвался Рон, и им обоим пришлось подавить смешки, потому что профессор Трелони взглянула в их сторону.

"Ну, моя очередь, — заметил Рон и склонился над чашкой Гарри, морща лоб от усердия. — Вот чаинка, похожая на котелок, — сообщил он. — Наверное, будешь работать на Министерство магии…" Он повернул чашку.

"А с этой стороны больше смахивает на желудь… Что это такое? — он поискал в книжке. — ‘Неожиданное богатство’. Отлично, одолжишь мне капельку? А вот эта тоненькая чаинка, — Рон опять повернул чашку, — если здесь голова… похожа на бегемо… нет, на овцу…" Профессор Трелони подплыла к ним, когда Гарри громко фыркнул.

"Дай-ка мне взглянуть, милый", — с упреком сказала она Рону, забирая у него чашку Гарри. Все замолчали и повернулись к ним.

Профессор Трелони смотрела в чашку, вращая ее против часовой стрелки.

"Меч… о боже, у тебя есть смертельный враг".

"Но все это знают", — сообщила Эрмиона громким шепотом. Профессор Трелони обратила на нее свои очки.

"Ну так ведь в самом деле, — сказала Эрмиона. — Все знают о Гарри и Сами-ЗнаетеКом".

Гарри и Рон смотрели на Эрмиону со смешанным выражением удивления и восхищения.

Она еще никогда не говорила с преподавателем таким тоном. Профессор Трелони предпочла не отвечать. Она снова сосредоточилась на чашке, вращая ее.

"Дубина… это нападение. Ой-ой-ой, какая несчастливая чашка".

"Я думал это котелок", — заметил Рон робко.

"Череп… опасность на твоем пути, дорогой…" Весь класс не отрываясь следил за тем, как профессор Трелони повернула чашку в последний раз и вскрикнула.

Раздался звук бьющегося фарфора — Невилл разделался со второй чашкой. Профессор Трелони рухнула в свободное кресло, закрыв глаза и прижимая унизанную браслетами руку к сердцу.

"Мой дорогой мальчик… мой бедный, маленький мальчик, нет будет лучше, если я ничего не скажу… о нет, нет… не спрашивай…" "Что там, профессор?" — тут же спросил Дин Томас. Все вскочили со своих мест и собрались вокруг Гарри и Рона, пытаясь заглянуть в чашку, которую держала профессор Трелони.

"Ах, — огромные глаза профессора Трелони драматично распахнулись, — милый, у тебя Пес мрака".

"Что-что?" Он был не единственным, кто оставался в неведении; Дин Томас пожал плечами, а Лаванда Браун выглядела удивленной, но все остальные в ужасе поднесли ладонь ко рту.

"Пес мрака, милый, Черный пес! — воскликнула профессор Трелони, шокированная непониманием Гарри. — Огромный призрачный пес, обитающий на кладбищах. Мой бедный мальчик, это предзнаменование… худшее предзнаменование… смерти!" Сердце Гарри сжалось. Собака на обложке "Предсказаний смерти" в "Завитках и Кляксах" — собака, прятавшаяся в тени в парке Полумесяц магнолий… Лаванда Браун тоже прижала ладонь ко рту. Все в ужасе смотрели на Гарри, все, кроме Эрмионы, которая поднялась со своего места и встала позади кресла профессора Трелони.

"Я думаю, это не похоже на Черного пса", — заметила она решительно.

Профессор Трелони посмотрела на Эрмиону с неприязнью.

"Прости меня, дорогая, но вокруг тебя я вижу слишком слабую ауру. Мало восприимчивую к отзвукам будущего". Шэймус Финниган качал головой из стороны в сторону в такт ее словам, словно китайский болванчик.

"Если посмотреть вот так, — добавила профессор Трелони, прищуривая глаза, — это похоже на Черного пса, но вот отсюда — это похоже на ослика", — заметила она, наклоняясь влево.

"Когда ж вы закончите решать, умру я или нет!" — не удержавшись взорвался Гарри.

Никто не отважился посмотреть ему в глаза.

"Да, думаю, на сегодня достаточно, — пробормотала профессор Трелони тихо. — Пожалуйста… соберите свои вещи".

Класс молча поставил чашки на место и убрал книги в сумки. Даже Рон избегал смотреть на Гарри.

"До нашей следующей встречи, — продолжала профессор Трелони слабым голосом. — Да пребудет с вами удача. Ах, дорогой, — она поманила к себе Невилла, — в следующий раз ты опоздаешь, поэтому учти, тебе придется как следует потрудиться, чтобы догнать нас".

Гарри Рон и Эрмиона молча спустились из башни профессора Трелони и отправились на преобразование. Они довольно долго искали кабинет, поэтому, хотя их отпустили с Прорицания раньше времени, в класс профессор Мак-Гонагалл они вошли как раз вовремя.

Гарри уселся в самом заднем ряду, чувствуя себя как на сцене; остальной класс украдкой бросал на него взгляды, как будто в любой момент он мог свалиться замертво. Он едва слышал, как профессор Мак-Гонагалл рассказывала им о зверомагах (волшебниках, которые могли превращаться в животных) и даже пропустил момент, когда она трансформировалась в полосатую кошку с квадратными отметинами вокруг глаз.

"Что с вами сегодня такое? — спросила профессор Мак-Гонагалл, превращаясь обратно в себя с легким хлопком и оглядывая класс. — Первый раз мою трансформацию не встречают взрывом аплодисментов".

Все головы опять повернулись к Гарри, но никто не заговорил. Эрмиона подняла руку.

"Профессор, у нас только что был урок прорицания, мы читали будущее по чайным листьям и…" "Ну конечно, — сказала профессор Мак-Гонагалл, внезапно нахмурившись. — Можете не продолжать, мисс Грангер. Ну, кто из ваc умрет в этом году?" Все уставились на нее.

"Я", — наконец ответил Гарри.

"Понятно, — сказала профессор Мак-Гонагалл, обращая на Гарри взгляд своих маленьких глазок. — Тогда тебе стоит знать, Поттер, что Сивилла Трелони предсказывает смерть одного ученика в год с тех самых пор, как приехала сюда. Никто из них до сих пор не умер. Предсказания смерти — это ее своеобразный способ встречать новых учеников. Если бы у меня не было правила не говорить дурно о своих коллегах…" Профессор Мак-Гонагалл умолкла, но они заметили, как побелели ее ноздри. Чуть успокоившись, она продолжила: "Прорицание — один из самых неточных разделов магии.

Не скрою, у меня нет к нему склонности. Истинные Провидцы чрезвычайно редки, а профессор Трелони…" Она снова замолчала, а потом сухо добавила: "На мой взгляд, Поттер, у тебя отличное здоровье, поэтому надеюсь, ты меня извинишь, если я все же задам тебе домашнее задание.

Я тебя уверяю, если ты умрешь, можешь его не делать".

Эрмиона рассмеялась. Гарри чуть приободрился. Вдали от малинового полумрака и тяжелого аромата благовоний кабинета профессора Трелони было легче справляться со страхом. Однако Мак-Гонагалл убедила не всех. Рон все еще выглядел встревоженно, а Лаванда прошептала: "А как же чашка Невилла?" Когда преобразование закончилось, они присоединились к толпе, текущей в Большой зал на обед.

"Рон, успокойся, — сказала Эрмиона, пододвигая ему блюдо с тушеной бараниной. — Ты же слышал, что сказала профессор Мак-Гонагалл".

Рон положил кусок себе на тарелку, взялся за вилку, но есть не стал.

"Гарри, — спросил он серьезно. — Ты нигде не видел огромного черного пса?" "Видел, — отозвался Гарри, — в ту самую ночь, когда сбежал от Десли".

Рон со звоном уронил вилку.

"Скорее всего, бродячего", — спокойно добавила Эрмиона.

Рон посмотрел на Эрмиону, как будто она сошла с ума.

"Эрмиона, если Гарри видел Черного пса, это… это плохо, — сказал он. — Мой дядя Билиус увидел его однажды… И умер через двадцать четыре часа!" "Совпадение", — парировала Эрмиона, наливая себе еще тыквенного сока.

"Ты не знаешь, о чем говоришь! — сказал Рон, начиная злиться. — Черного пса боится большинство волшебников!" "Ах, вот как, — заметила Эрмиона с чувством превосходства. — Значит, они видят Черного пса и умирают от страха. Черный пес не предвестник смерти, а ее причина! И Гарри до сих пор с нами, потому, что он не так глуп, чтобы увидеть одного из них и подумать: ну, я пожалуй протяну ноги!" Рон молча уставился на Эрмиону. Она открыла сумку, вынула новый учебник Гадания по Числам, и прислонила его к графину с соком.

"Думаю, прорицание — очень запутанная наука, — сказала она, ища нужную ей страницу. — По мне, так там много выдумок".

"Но было же очевидно, что в чашке Чёрный пёс!" — горячо возразил Рон.

"Ты не был так уверен, когда говорил Гарри, что это овца", — холодно отозвалась Эрмиона.

"Профессор Трелони сказала, что у тебя неправильная аура! Тебе просто не нравится в чем-то не успевать!" Он коснулся больной темы. Эрмиона так сильно хлопнула книгой по столу, что кусочки мяса и морковки разлетелись повсюду.

"Если хорошо успевать по прорицанию означает, что я должна притворяться, что вижу смертное предзнаменование в горстке чайных листьев, я не уверена, что больше хочу им заниматься! По сравнению с гаданием по числам — этот предмет — абсолютная ерунда!" Она схватила свою сумку и гордо удалилась.

Рон хмуро посмотрел ей вслед.

"Что она хотела сказать? — спросил он Гарри. — Она же еще не была на гадании по числам".

Гарри радовался, что смог выйти из замка после обеда. Вчерашний дождь прошел; небо приобрело ясный, светло-серый цвет, и трава под ногами была свежей и влажной, когда они шли на первый в их жизни урок по уходу за волшебными животными.

Рон и Эрмиона не разговаривали друг с другом. Гарри шел молча рядом с ними, когда они спускались по склону к хижине Хагрида, стоявшей на опушке Запретного леса. Только когда он различил три знакомые спины впереди, то понял, что этот урок будет проходить вместе со Слитеринцами. Малфой беседовал с Краббом и Гойлом, которые приглушенно смеялись. Гарри был почти уверен, что знает, о чем они говорят.

Хагрид ждал класс на пороге хижины. Он стоял в своей кротовой дохе с Клыком, сидевшим у его ног, нетерпеливо ожидая начала занятия.

"Давайте, пошевеливайтесь! — крикнул он классу. — У меня для вас целая экскурсия!

Приближается классный урок! Все здесь, братцы-кролики и сестры-крольчихи? Ну, топайте за мной!" На один миг Гарри решил, что Хагрид собрался вести их в Запретный лес; у Гарри было столько неприятных приключений в этом лесу, что он запомнил их на всю жизнь. Однако Хагрид повел их по опушке, и через пять минут они очутились у загона. Внутри было пусто.

"Все соберитесь здесь, вокруг забора! — скомандовал Хагрид. — Вот так… чтобы всем было видно… теперь, первым делом откройте ваши книги…" "Как?" — холодно спросил Драко Малфой.

"То есть?" — удивился Хагрид.

"Как мы их откроем?" — повторил Малфой. Он вытащил свою "Чудовищную книгу чудовищ", которую ему пришлось перевязать веревкой. Другие тоже достали учебники;

некоторые, как Гарри перетянули их ремнем; остальные крепко завязали их в прочных сумках или зажали прищепками.

"Неужели никто не смог открыть свою книгу?" — удрученно осведомился Хагрид.

Все покачали головами.

"Надо было погладить ее, — сказал Хагрид так, как будто это было самой очевидной вещью на свете. — Смотрите…" Он взял учебник Эрмионы и снял волшебную липучку, стянувшую его. Книга сделала попытку укусить его, но Хагрид провел по корешку огромным указательным пальцем, книга вздрогнула и, раскрывшись, тихо улеглась в его руке.

"О, какие же мы глупые! — усмехнулся Малфой. — Мы должны были их погладить!

Почему же мы не догадались?" "Я… я подумал, что они забавные", — растерянно сказал Эрмионе Хагрид.

"О, ужасно забавные! — отозвался Малфой. — Было очень остроумно дать нам кусающиеся книги!" "Заткнись, Малфой", — тихо сказал Гарри. Хагрид выглядел подавленно, а Гарри хотелось, чтобы первый урок Хагрида прошел хорошо.

"Ну, — сказал Хагрид. Казалось, он забыл о чем шла речь, — ну… теперь у вас есть учебники и… и… теперь нам нужны волшебные животные. Да. Так что я пойду, приведу их.

Подождите…" Он быстро направился к лесу и исчез из виду.

"Господи, куда ж катится Хогвартс, — громко сказал Малфой. — Этот недотепа работает учителем… Мой отец найдет замену, когда я скажу ему об этом".

"Заткнись, Малфой", — повторил Гарри.

"Осторожней, Поттер, позади тебя дементор".

"Ой!" — вскрикнула Лаванда Браун, показывая на противоположную часть загона.

К ним быстро приближался десяток самых странных существ, которые Гарри когда-либо видел. Туловище, задние ноги и хвосты были лошадиные; передние ноги, крылья и головы, украшенные устрашающими стального цвета клювами и большими оранжевыми глазами, похоже, достались им от гигантских орлов. Когти на передних ногах были длиной около тридцати сантиметров и выглядели смертельно опасными. У каждого из чудовищ на шее был толстый кожаный ошейник, к которому была привязана длинная цепь, концы всех этих цепей держал в огромных руках Хагрид, вбегая в загон вслед за существами.

"Н-но, пошли, милые!" — заревел он, тряся цепями и подгоняя монстров к забору, где собрался класс. Когда Хагрид приблизился и привязал животных к ограде, все невольно отшатнулись.

"Гиппогрифы! — весело проревел Хагрид, махнув рукой на монстров. — Видали, какие красавцы, а?" Гарри понял, что имел в виду Хагрид. На смену первому шоку от вида этих полулошадейполуптиц приходило восхищение их блестящим оперением, плавно переходящим в мех, у всех разной масти: темно-серый, бронзовый, розовато-чалый, блестящий гнедой и черный.

"Так, — сказал Хагрид, потирая руки и окидывая класс взглядом, — если вы хотите подойти поближе…" Никто не захотел. Гарри, Рон и Эрмиона, однако, осторожно подошли к ограде.

"Первое, что вы должны знать о гиппогрифах это то, что они очень гордые, — сказал Хагрид. — Их чрезвычайно легко оскорбить. Никогда не обижайте их, потому что это может быть последним, что вы сделаете в своей жизни".

Малфой, Крабб и Гойл не слушали; они тихо переговаривались, и у Гарри появилось неприятное чувство, что они решают, как получше сорвать урок.

"Перво-наперво нужно подождать, пока гиппогриф сделает первый шаг, — продолжал Хагрид. — Это у них так положено, понятно? Вот подойдите к нему, нагните голову и ждите. Если он тоже поклонится — дело в шляпе, он, значит, позволит вам его погладить.

Если он не кивает, стало быть рвите когти, в смысле делайте ноги, у него-то как раз эти самые когти — будь здоров. Вот такая колбаса… Ну, так кто хочет пойти первым?" Большая часть класса отступила назад. Даже у Гарри, Рона и Эрмионы были опасения.

Гиппогрифы энергично встряхивали головами и махали мощными крыльями; казалось, им не нравилось сидеть на цепи.

"Никто?" — спросил Хагрид.

"Я", — решился Гарри.

Послышался вздох, Лаванда и Парвати вместе прошептали: "Оооо, Гарри, не надо, вспомни твои чайные листья!" Гарри не обратил на них внимание. Он перелез через ограду загона.

"Молоток, Гарри! — проревел Хагрид. — Ну, теперь… посмотрим, что у тебя получится с Конклювом".

Он отвязал одну из цепей, отвел гиппогрифа от его сородичей и снял кожаный ошейник.

Казалось, класс на другом конце загона затаил дыхание. Глаза Малфоя злобно сузились.

"Так Гарри, — тихо сказал Хагрид. — Ты установил визуальный контакт, теперь старайся не моргать… Гиппогрифы не будут тебе доверять, если ты слишком часто моргаешь…" Глаза Гарри тотчас начали слезиться, но он не моргнул. Конклюв повернул свою величественную, крупную голову и уставился на Гарри свирепым рыжим глазом. "Вот так, — сказал Хагрид. — Вот так, Гарри… теперь кланяйся".

Гарри не очень-то хотелось подставлять Конклюву шею, но он сделал то, что ему велели.

Он быстро кивнул и поднял голову.

Гиппогриф все еще надменно смотрел на него. Он не пошевельнулся.

"Ну, — сказал Хагрид с тревожными нотками в голосе. — Теперь… отходи, давай, потихоньку…" Но вдруг, к большому удивлению Гарри, гиппогриф преклонил свои чешуйчатые передние колени и опустился на землю. Ни у кого не осталось сомнений — это был поклон.

"Молодец, Гарри! — радостно заорал Хагрид. — Ну, теперь… ты можешь прикоснуться к нему! Похлопай его по клюву, давай!" Чувствуя, что лучшей наградой было бы все-таки отойти назад, Гарри медленно двинулся к гиппогрифу и остановился около него. Он несколько раз похлопал его по клюву, и гиппогриф лениво закрыл глаза — казалось, ему это понравилось.

Класс разразился аплодисментами, кроме, конечно, Малфоя, Крабба и Гойла, которые были ужасно разочарованы.

"Ну, теперь, Гарри, — сказал Хагрид. — Думаю, он разрешит тебе прокатиться".

Это было больше, чем Гарри ожидал. Он привык управлять метлой; но не был уверен, что это будет похоже на управление гиппогрифом.

"Ну, забирайся, туда, где крылья сходятся, — сказал Хагрид. — И смотри, не выдерни у него перо, он этого не любит…" Гарри поставил ногу на крыло Конклюва и взобрался ему на спину. Конклюв встал.

Гарри не знал, за что ухватиться; вся спина гиппогрифа была покрыта перьями.

"Ну, давай", — прорычал Хагрид, похлопывая гиппогрифа под крыльями.

Без предупреждения огромные четырехметровые крылья раскрылись по бокам Гарри, и он едва успел ухватить гиппогрифа за шею, перед тем, как тот взмыл в воздух. Это даже отдаленно не напоминало полеты на метле. Гарри точно знал, что ему больше нравится.

Крылья гиппогрифа, хлопавшие по бокам, приносили массу неудобств — они поддевали Гарри под ноги, и ему казалось, что он непременно свалится. Блестящие перья выскальзывали из пальцев, но он не решался схватиться за них покрепче. В отличие от ровного полета Нимбус-2000, его постоянно бросало из стороны в сторону каждый раз, когда гиппогриф взмахивал крыльями.

Конклюв сделал круг над загоном и начал снижаться. Этого-то Гарри и опасался. Он наклонился назад, когда гладкая шея опустилась, чувствуя, что сейчас кувыркнется вперед, потом ощутил глухой удар, когда четыре лапы коснулись земли. Он сумел удержаться и выпрямился.

"Молоток, Гарри! — заорал Хагрид, когда все, кроме Малфоя, Крабба и Гойла, приветствовали его. — Ну, еще кто-нибудь хочет пойти?" Ободренные успехом Гарри, ребята осторожно перебрались в загон. Хагрид отвязывал гиппогрифов одного за другим, и вскоре загон превратился в некое подобие придворного раута: все были заняты поклонами и реверансами. Невилл периодически отбегал от своего гиппогрифа, который, казалось, не хотел преклонять колени. Рон и Эрмиона упражнялись на гнедом под наблюдением Гарри.

Малфой, Крабб и Гойл захватили Конклюва. Он уже поклонился Малфою, который теперь с презрительным видом хлопал его по клюву.

"Это очень просто, — медленно протянул Малфой, так громко, чтобы Гарри услышал. — Раз уж даже Поттер смог… Спорю, ты не опасен! — сказал он гиппогрифу. — Опасен ты, или нет, а, большая уродливая скотина?" В ответ мелькнули серебряные когти; Малфой пронзительно вскрикнул, в следующий момент Хагрид уже надевал ошейник Конклюву, оттаскивая его от Малфоя, скрючившегося на траве. По его одежде растекалась кровь.

"Я умираю! — завопил Малфой, и класс запаниковал. — Посмотрите, я умираю! Он убил меня!" "Нет, нет, не умираешь! — заверил его Хагрид, бледнея. — Кто-нибудь помогите мне… надо унести его отсюда…" Эрмиона поспешила придержать ворота. Хагрид легко поднял Малфоя. Когда они прошли мимо, Гарри увидел длинную, глубокую рану на руке у Малфоя, из которой лилась кровь. Хагрид бросился вверх по склону к замку.

Ошеломленные ученики не спеша последовали за ними. Слитеринцы возмущались.

"Они должны сейчас же его уволить!" — сказала заплаканная Панси Паркинсон.

"Малфой сам виноват!" — огрызнулся Дин Томас. Крабб и Гойл угрожающе напрягли мускулы.

Все взобрались по каменным ступенькам в пустынный холл.

"Пойду посмотрю, все ли с ним в порядке!" — сказала Панси, и все проводили ее взглядом, когда она взбиралась по мраморной лестнице. Слитеринцы, все еще недовольно переговариваясь, двинулись к своей гостиной в подземелье. Гарри, Рон и Эрмиона пошли вверх по лестнице в гриффиндорскую башню.

"Думаете, с ним все будет в порядке?" — нервно произнесла Эрмиона.

"Конечно. Мадам Помфрей лечит порезы за секунду", — сказал Гарри, которому медсестра залечивала намного более серьезные раны.

"Ужасно, что это случилось на первом занятии у Хагрида, — волновался Рон. — Поверьте, Малфой, подпортит Хагриду репутацию…" На ужин они одни из первых пришли в Большой Зал, надеясь увидеть Хагрида, но его там не было.

"Они же не уволят его?" — тревожно спросила Эрмиона, так и не прикоснувшись к пудингу с мясом и почками.

"Надеюсь, что нет", — сказал Рон. Он тоже был не в состоянии есть.

Гарри наблюдал за столом слитеринцев. Большая группа учеников, включая Крабба и Гойла, громко переговаривалась. Гарри был уверен, что они сочиняли свою собственную версию о ранении Малфоя.

"Ну, нельзя сказать, что первый день был неинтересным", — мрачно произнес Рон.

После ужина они пошли наверх в людную гостиную Гриффиндора и попытались сделать домашнее задание, которое задала им профессор МакГоннагалл, но то и дело отрывались и выглядывали в окно башни.

"В хижине Хагрида горит свет", — вдруг сказал Гарри.

Рон посмотрел на часы.

"Если мы поторопимся, мы сможем спуститься и повидать его. Еще довольно рано…" "Не знаю", — медленно протянула Эрмиона, и Гарри увидел, как она посмотрела на него.

"Мне же можно гулять по территории, — многозначительно сказал он, — Сириус Блэк вроде не прошел еще дементоров, правда?" Так что они убрали свои учебники и вышли через проход в портрете, радуясь, что никого не встретили у входа, так как не были совсем уверены, что им можно было выходить.

Выпала роса и трава казалась почти черной в сумерках. Они подошли к хижине Хагрида, постучали, и услышали в ответ знакомое раскатистое: "Войдите".

Хагрид сидел за своим низким деревянным столом; волкодав Клык положил голову ему на колени. Едва взглянув на Хагрида, они поняли, что он много выпил. Перед ним стояла оловянная кружка размером с ведро, а глаза у него съехали в кучку.

"Подозреваю, что я установил рекорд, — уныло сказал он, когда узнал их. — Не думаю, что в школе когда-нибудь был учитель, проработавший всего один день".

"Хагрид, тебя же не уволили!" — выдохнула Эрмиона.

"Пока нет, — горько произнес Хагрид, сделав большой глоток того, что было в кружке. — Но это только вопрос времени, конечно, после того, как Малфой…" "Как он? — спросил Рон, когда они присели. — Рана не серьезная?" "Мадам Помфрей сделала все, что было в ее силах, — уныло сообщил Хагрид, — но он говорит, что рука все еще болит… весь в бинтах… стонет…" "Он притворяется, — сказал Гарри. — Мадам Помфрей может вылечить все что угодно.

Она заново вырастила половину моих костей в прошлом году. Поверь, Малфой просто старается извлечь выгоду из своего положения".

"Ясный пень, попечителям уже доложили, — грустно вздохнул Хагрид. — Сказали, я взял слишком круто. Надо было оставить гиппогрифов на потом… а начать с флобберов или кого-нибудь в этом роде… А так хотелось, чтоб всем понравилось. Эх, сам виноват…" "Хагрид, это Малфой виноват", — сказала Эрмиона.

"Мы свидетели, — подтвердил Гарри. — Ты же сказал, что гиппогрифы нападают, если их оскорбить. А Малфой не слушал. Скажи Дамблдору, что произошло на самом деле".

"Да, Хагрид, не беспокойся, мы поддержим тебя", — отозвался Рон.

Слезы потекли из глаз Хагрида. Он схватил Гарри и Рона и прижал к себе, чуть не переломав им кости.

"Думаю, что ты достаточно выпил, Хагрид", — твердо сказала Эрмиона. Она взяла кружку со стола и вышла наружу, чтобы вылить ее содержимое.

"Может она и права", — заметил Хагрид, отпуская Гарри и Рона, которые отшатнулись, потирая ребра. Хагрид с усилием оторвался от стула и пошел вслед за Эрмионой на улицу.

Они услышали громкий всплеск.

"Что он сделал?" — обеспокоено спросил Гарри, когда Эрмиона вошла с пустой кружкой.

"Опустил голову в бочку с водой", — ответила Эрмиона, убирая кружку.

Хагрид вернулся, с его волос и бороды текла вода. Он вытер глаза.

"Так-то, кажись, лучше, — приговаривал он, по-собачьи встряхивая головой и обрызгивая всех вокруг. — Спасибочки, что пришли, я вот…" — тут Хагрид замер, уставившись на Гарри, как будто только что заметил его.

"НЕТ, ТЫ СООБРАЖАЕШЬ, ЧТО ТВОРИШЬ? — внезапно заорал он так, что они подпрыгнули. — ТЕБЕ НЕЛЬЗЯ ГУЛЯТЬ В ТЕМНОТЕ, ГАРРИ! А, ВЫ, ДВОЕ ХОРОШИ!

ЧТО ВЫ ЕМУ ПОЗВОЛЯЕТЕ!?" Хагрид шагнул к Гарри, схватил его за руку и подтолкнул к двери.

"Пошли! — сердито сказал Хагрид. — Я отведу вас обратно в школу, и держитесь, если я вас опять поймаю здесь затемно. Я не шучу!" Малфой появился на занятиях только поздно утром в четверг, когда слитеринцы и гриффиндорцы уже отсидели половину урока алхимии. Он вошел в подземелье с забинтованной рукой на перевязи, выставленной на всеобщее обозрение; Гарри подумал, что Малфой ведет себя так, словно чудом уцелел в ужасной битве.

"Как рука, Драко? — спросила Панси Паркинсон. — Сильно болит?" "Да, ужасно", — ответил, морщась, Малфой. Но Гарри видел, как он подмигнул Краббу и Гойлу, когда Панси отвернулась.

"Присаживайтесь", — лениво пригласил его профессор Снэйп.

Гарри и Рон мрачно переглянулись; уж им-то Снэйп не сказал бы «присаживайтесь».

Если бы они опоздали, он бы оставил их после уроков. Но Малфою прощалось все; Снэйп был главой Слитерина и делал поблажки своим ученикам.

Сегодня они готовили уменьшающее зелье. Малфой подвинул свой котел к котлам Гарри и Рона, чтобы оказаться с ними за одним столом.

"Сэр, — позвал Малфой, — сэр, мне нужна помощь, чтобы порезать корешки маргариток, из-за моей руки…" "Висли, нарежь корешки для Малфоя", — сказал Снэйп, даже не глядя в их сторону.

Рон стал кирпично-красным.

"С твоей рукой ничего серьезного", — прошипел он Малфою.

Тот усмехнулся: "Висли, ты слышал, что сказал профессор Снэйп, порежь корешки".

Рон достал нож, схватил корешки Малфоя и яростно начал их кромсать, так что они оказались разного размера.

"Профессор, — тут же наябедничал Малфой, — Висли испортил мои корешки, сэр".

Снэйп подошел к их столу, наклонился, изучая корешки, и одарил Рона злорадной ухмылкой.

"Поменяйтесь корешками с Малфоем, Висли".

"Но, сэр…!" Рон уже четверть часа любовно резал свои корешки на абсолютно равные части.

"Сейчас же", — угрожающе прошипел Снэйп.

Рон пододвинул свои ювелирно нашинкованные корешки к Малфою, и снова взялся за нож.

"Сэр, а еще мне нужно очистить сушеную смокву", — сказал Малфой с ехидной ноткой в голосе.

"Поттер, почисти Малфою смокву", — приказал Снэйп, бросив на Гарри особый, полный отвращения, взгляд, который он всегда приберегал специально для него.

Гарри взял смокву Малфоя, в то время как Рон пытался дорезать корешки. Он очистил ее так быстро, как только смог и молча швырнул через стол Малфою. Тот ухмыльнулся еще шире, чем раньше.

"Видели своего дружка Хагрида?" — спокойно спросил он у Гарри и Рона.

"Не твое дело", — огрызнулся Рон, не глядя на него.

"Боюсь, его карьере учителя пришел конец, — сказал Малфой насмешливо. — Отец не очень-то доволен, что я получил увечье…" "Если не замолкнешь, заработаешь самое настоящее увечье", — проворчал Рон.

"…он пожаловался попечителям. А также в Министерство магии. Отец — человек влиятельный. А рана такая глубокая… — он нарочно глубоко вздохнул. — Кто знает, заживет ли моя рука?" "Так вот зачем ты все устроил, — сказал Гарри. От ярости его пальцы так дрожали, что он нечаянно отрезал голову дохлой гусенице. — Чтобы Хагрида вышвырнули".

"Ну, — ответил Малфой, переходя на шепот, — отчасти, Поттер. Но в болезни есть и другие преимущества. Висли, порежь мне гусениц".

У Невилла, колдовавшего над своим котлом недалеко от них, начались неприятности.

Каждый раз на алхимии (а это был самый трудный для него предмет) он расшибался в лепешку, стараясь все сделать как лучше, но из-за страха перед Снэйпом у него все валилось из рук. Вот и сейчас его светло-зеленое зелье стало… "Оранжевое, Лонгботтом, — сказал Снэйп, зачерпнув немного варева, чтобы его увидел весь класс. — Хоть что-нибудь проникает сквозь этот толстый череп в твою голову? Разве ты не слышал, как я сказал, что нужна только одна крысиная селезенка? Разве я не объяснил, что достаточно лишь капли пиявочного сока? Что мне сделать, чтобы ты понял, Лонгботтом?" Невилл покраснел и задрожал. Казалось, он вот-вот заплачет.

"Пожалуйста, сэр, — сказала Эрмиона, — пожалуйста, я бы могла помочь Невиллу все исправить…" "Не помню, чтобы я просил вас, мисс Грангер, — холодно произнес Снэйп, и Эрмиона покраснела так же, как Невилл. — Лонгботтом, в конце урока мы заставим твою жабу попробовать это зелье и увидим, что получится. Может быть, хоть это сподвигнет тебя приготовить снадобье как следует".

Снэйп отошел, а Невилл от страха перестал дышать.

"Помоги мне!" — простонал он, обращаясь к Эрмионе.

"Эй, Гарри, — сказал Шэймус Финниган, наклоняясь, чтобы позаимствовать у него весы для трав, — ты слышал? Сегодня в "Ежедневном Оракуле написали", что кто-то видел Сириуса Блэка".

"Где?" — быстро спросили Гарри и Рон. На другом конце стола Малфой внимательно прислушивался.

"Недалеко отсюда, — взволнованно ответил Шэймус. — Его видела женщина-маггл.

Конечно, магглы думают, что он просто преступник, так ведь? Ну, она позвонила по горячей линии. Но пока на место приехали сотрудники Министерства магии, он уже исчез".

"Недалеко отсюда… — повторил Рон, многозначительно глядя на Гарри. Он оглянулся и увидел, что Малфой пристально смотрит в их сторону. — В чем дело, Малфой? Еще чтонибудь очистить?" Но глаза Малфоя злорадно сверкнули.

"Хочешь поймать Блэка голыми руками, Поттер?" "Да, конечно", — рассеянно ответил Гарри.

Тонкие губы Малфоя искривились в противной усмешке.

"Конечно, если бы я был на твоем месте, — спокойно сказал он, — я бы уже что-нибудь сделал. Я бы не сидел в школе как пай-мальчик, я бы искал его".

"Ты о чем это, Малфой?" — резко спросил Рон.

"Ты разве не знаешь, Поттер?" — выпалил Малфой. Глаза его сузились.

Малфой захихикал.

"Разумеется, Гарри Поттеру лучше не рисковать своей шеей, — сказал он. — Хочешь предоставить это дементорам, так ведь? А я бы отомстил. Я бы его сам поймал".

"О чем ты говоришь?" — сердито спросил Гарри, но в этот момент Снэйп громко сказал:

"Вы должны были уже закончить добавлять ингредиенты. Теперь зелье нужно размешать, а потом мы посмотрим, что случится с жабой Лонгботтома…" Крабб и Гойл открыто смеялись, глядя на вспотевшего Невилла, который лихорадочно перемешивал зелье. Эрмиона шепотом, прикрыв рот рукой, давала ему указания, стараясь, чтобы не заметил Снэйп. Гарри и Рон убрали неиспользованные компоненты и пошли мыть руки и черпаки в каменной раковине в углу.

"Что имел в виду Малфой? — прошептал Гарри Рону, подставив руки под ледяную струю, льющуюся изо рта горгульи. — Зачем мне мстить Блэку? Мне он ничего не сделал — пока".

"Он провокатор, — быстро ответил Рон, — хочет заставить тебя сделать какую-нибудь глупость".

Урок подходил к концу, Снэйп приблизился к Невиллу, съежившемуся у своего котла.

"Станьте кругом, — сказал Снэйп, сверкая глазами, — и смотрите, что случится с жабой Лонгботтома. Если ему удалось сварить Уменьшающее зелье, жаба превратится в головастика. Если нет, в чем я не сомневаюсь, его жаба отравится".

Гриффиндорцы испуганно смотрели на Снэйпа. Слитеринцы взволнованно перешептывались. Снэйп взял Тревора в левую руку и зачерпнул маленькой ложечкой зелья из котла Невилла — оно было зеленым. И влил несколько капель в горло жабы.

Наступила тишина, Тревор глотнул; легкий хлопок — на ладони у Снэйпа извивался головастик.

Гриффиндорцы зааплодировали. Снэйп скис, достал из кармана своего балахона бутылочку, вылил несколько капель на Тревора и жаба выросла до обычных размеров.

"Пять очков с Гриффиндора, — сказал Снэйп. Радостные улыбки исчезли. — Я запретил вам помогать ему, мисс Грангер. Урок окончен".

Гарри, Рон и Эрмиона поднимались по ступенькам ко входу. Гарри все еще думал о том, что сказал Малфой, а Рон злился на Снэйпа.

"Пять очков с Гриффиндора, потому что зелье получилось! Почему ты не соврала, Эрмиона? Ты должна была сказать, что Невилл сам его сделал!" Эрмиона не ответила. Рон оглянулся.

"Где она?" Гарри тоже обернулся. Они были уже наверху лестницы, остальные проходили мимо них, направляясь в Большой зал на обед.

"Она шла за нами", — хмурясь, сказал Рон.

Мимо прошел Малфой, в сопровождении Крабба и Гойла. Он ухмыльнулся Гарри и исчез.

"Вот она", — сказал Гарри.

Эрмиона слегка запыхавшись, поднималась по ступенькам; с сумкой в одной руке, другой она сжимала что-то под мантией.

"Как это ты умудрилась?" — поинтересовался Рон.

"Что?" — спросила Эрмиона, догоняя их.

"Минуту назад ты шла за нами, а в следующий момент ты снова оказалась внизу лестницы".

"Правда? — Эрмиона была в замешательстве. — О… мне пришлось вернуться кое за чем.

О, нет…" На сумке Эрмионы треснул шов. Гарри не удивился; он видел, что в ней было по крайней мере двенадцать больших и тяжелых книг.

"Зачем ты все это таскаешь?" — спросил Рон.

"Ты же знаешь, сколько у меня предметов, — задыхаясь, сказала Эрмиона. Подержи-ка это, пожалуйста".

"Но… — Рон переворачивал книги, которые вручила ему Эрмиона, разглядывал обложки, — у тебя сегодня нет таких предметов. Днем у нас только защита от темных сил".

"Ну, да, — неопределенно сказала Эрмиона, запихивая книги обратно в сумку. — Надеюсь, на обед приготовили что-нибудь вкусное, я умираю с голоду", — добавила она и направилась в сторону Большого зала.

"Тебе не кажется, что Эрмиона от нас что-то скрывает?" — спросил Рон у Гарри.

Когда они пришли на первое занятие по защите от темных сил, профессора Лупина еще не было. Ученики расселись по местам, достали книги, перья и пергамент и болтали, пока он не вошел в класс. Лупин смущенно улыбнулся и поставил на стол потертый старый портфель. Профессор хотя и выглядел не лучшим образом, все же казался не таким усталым, как во время их первой встречи в поезде: видно, отдых и обед пошли ему на пользу.

"Добрый день, — сказал он. — Уберите, пожалуйста, учебники. Сегодня будет практическое занятие. Вам понадобятся только волшебные палочки".

Заинтересованно переглядываясь, ребята убрали книги. У них еще никогда не было практического занятия по защите от темных сил, если не считать того раза, когда их бывший преподаватель принес клетку с кукурузными эльфами и открыл ее.

"Хорошо, — сказал Лупин, когда все были готовы, — пойдемте со мной".

Озадаченные и заинтригованные, ученики вышли из класса вместе с профессором Лупином. Он провел их по пустынному коридору, но стоило им свернуть за угол, как они увидели парившего в воздухе Пивза, который старательно залеплял ближайшую замочную скважину жвачкой.

Пивз не замечал их, увлекшись этим занятиям. Но когда профессор Лупин оказался в двух шагах от него, Пивз оглянулся и завопил песенку-дразнилку.

"Полоумный-лунный Лупин, — горланил он. — Полоумный-лунный Лупин, полоумныйлунный Лупин…" Всегда грубый и зловредный, Пивз обычно выказывал хоть немного уважения учителям.

Все взглянули на профессора Лупина, как он на это прореагирует: к удивлению ребят, он улыбался.

"На твоем месте, Пивз, я бы вытащил жвачку из замочной скважины, — спокойно сказал он. — Мистер Филч не сможет добраться до швабр".

Филч работал в Хогвартсе дворником. Это был вечно всем недовольный, несостоявшийся волшебник, который вел бесконечную войну против учеников и, в особенности, против Пивза. Тем не менее, Пивз не обратил никакого внимания на слова профессора Лупина, и надул из жвачки пузырь.

Профессор Лупин слегка вздохнул и достал свою волшебную палочку.

"Это маленькое полезное заклинание, — обернувшись, сказал он классу. — Пожалуйста, смотрите внимательно".

Он поднял палочку, прошептал "Шарикази!" и указал на Пивза.

Словно пуля, комок жвачки вылетел из замочной скважины и угодил прямо в левую ноздрю Пивза; тот взвился к потолку и улетел, чертыхаясь.

"Круто, сэр!" — восхищенно воскликнул Дин Томас.

"Спасибо, Дин, — отозвался профессор Лупин, убирая палочку. — Пойдемте".

Они отправились дальше, глядя на изможденного профессора Лупина с возрастающим уважением. Он провел их по коридору и остановился прямо перед дверью учительской.

"Заходите", — сказал профессор Лупин, открывая дверь и отступая назад.

Это была большая комната, полная беспорядочно расставленных стульев. Там никого не было, кроме одного преподавателя. В низком кресле сидел профессор Снэйп и смотрел, как они заходят. Глаза его сверкали, на губах застыла противная усмешка. Когда профессор Лупин вошел и закрыл за собой дверь, Снэйп коротко сказал: "Оставь открытой. Лучше мне при этом не присутствовать". Он демонстративно встал и прошел мимо класса. Полы его мантии развевались. У двери он повернулся на каблуках и сказал:

"Наверное, никто тебя не предупредил, Лупин, но в этом классе есть Невилл Лонгботтом. Советую тебе не загружать его ничем сложным. Даже если мисс Грангер станет шептать ему на ухо ценные указания".

Невилл покраснел. Гарри посмотрел на Снэйпа. Тот издевался над Невиллом на своих уроках, но кроме этого, не останавливался и перед другими преподавателями.