[ «М.Н. Колоткин Социально-политическая история балтийских поселенцев Сибири (1917 - середина 1930-х гг.) Новосибирск – 2010 1 УДК 94(57)(474) ББК 63.3(2) К - 61 Ответственный редактор – Заслуженный деятель науки ...»
4.3. Культурные процессы в среде выходцев из Балтии во второй половине 1920-х - первой половине 1930-х годов После принятия 18 июня 1926 г. декрета Совнаркома РСФСР "По докладу народного комиссариата просвещения о просветительской работе среди национальных меньшинств" в качестве главных задач подъема культурного уровня национального населения было намечено следующее: расширение сети школ первой ступени, увеличение числа дошкольных учреждений, а также укрепление кадрового состава преподавателей.735 Конкретные меры были определены на первом Всероссийском совещании во введению всеобщего обучения среди национальных меньшинств (17 -22 мая 1927 г.), где подробно рассматривались планы всеобуча и типы школ для разных национальностей.736 В ходе обсуждения было решено признать преподавание на родном языке основным условием методически правильной постановки дела в школе первой ступени и положить этот принцип в основу своей работы среди национальных групп. Одновременно указывалось на её необходимость усиления внимания к преподаванию русского языка во всех национальных школах с целью "облегчения оканчивающим курс для продолжения образования в русских школах повышенного типа, а также для участия их в общественно-политической жизни страны". В резолюции совещания отмечалось, что "западные национальности являются наиболее благополучной группой в отношении осуществления школьного дела на родном языке в силу своей высокоразвитой национальной культуры, сравнительной обеспеченности национальными учебниками и наличия педагогов - националов. Однако и среди них вопросы засорения национального языка, происходящие вследствие влияния окружающего большинства, слабого еще владения литературным национальным языком педагогами - националами, незнания своей родной национальной литературы должны быть, безусловно, предусмотрены в мероприятиях по закреплению родного языка в начальной школе". Особое внимание совещание обратило на латгальское население. Подчеркивалось, что "создание национального учебника, подготовка педагогов, выпуск вообще литературы на латгальском языке - являются первоочередными задачами для латгальских школ". В Сибири к этой работе приступили в 1927 г. Обследование, проведенное летом этого года, выявило в Сибирском крае 27 эстонских, 25 латышских и Культурное_ строительство в РСФСР. 917-1927 гг.-Т. 1,4. 2. -Документы и материалы (Главархив РСФСР, ЦГА РСФСР). - М., 1984.-С.23.
Еженедельник Наркомпроса РСФСР. М.,1927. N 39. - С.936.
Просвещение национальных меньшинств в РСФСР - М.,1928. С. Там же, С. 234-238.
латгальских школ.739 И если у латышей имелось 39 учителей, то в латгальских школах только 11. Поэтому в пяти латгальских школах преподавание вели русские учителя, а три школы за неимением педагогов были закрыты. Относительно благополучной ситуация со школами была в Ачинском и Томском округах, где имелось соответственно 8 и 6 школ, в том числе одиннадцать школ первой ступени, однако в Тарском, Омском и Канском округах не было ни одной. В июне 1927 г. состоялось первое краевое совещание по работе среди национального населения. Оно проходило под знаком дальнейшей дифференциации в культурной работе, чтобы "наряду с усиленным обслуживанием более отсталых из них, было бы обеспечено неуклонное углубление и расширение просветительской работы и в среде культурно развитых", к которым относились и выходцы из Балтии.741 Предстояло обеспечить "коренной перелом" в сознании людей, решить огромный комплекс проблем. "Кажется, простое дело подсчет детей с русско-латышским населением, - писал А.С.Розин, - не так уж мудрено условиться относительно селений... но латышские ребята часто не выделены в особые группы, хотя обследователи насчитали этих детей больше, чем требуется для нагрузки групп". Для властей важной проблемой было преодоление, пользуясь терминологией того времени, "нейтральности" и "аполитичности" значительной части национальной интеллигенции, которая объяснялась целым рядом причин: происхождением, традициями, трудностями социально-бытового характера, а главным образом, особой чувствительностью интеллигенции к происходящему слому уклада жизни. Учительский состав среди латышей и эстонцев Сибирского края летом 1927 г. составлял: со средним образованием - 93%, с низшим Практический стаж учителей был небольшим: от 1 до 3 лет - 75%, свыше лет - 25%.743 "Нейтральность" и "аполитичность" являлись в значительной мере реакцией на политический треск и лобовую пропаганду, а, в основном, повседневное расхождение между официозной агитацией и практическими делами.
Люди культурные в таких случаях замыкаются в себе, узком кругу ближайших друзей. Бдительность органов политического сыска, постоянно расширяющаяся сеть добровольных и штатных осведомителей оставляла индивиду все меньше возможностей общения и выражения мысли.
Серьезной помехой в деле образования в течение всего рассматриваемого периода был большой отсев учащихся из бедных семей, а также массовый отток школьников весной и осенью для участия в сельхозработах. Данное обстоятельство нужно иметь в виду и сейчас. Массовое насаждение "фермерских" хозяйств ведет к прекращению учебы детей этой категории населения после получения начального образования и прогулам, обусловленным необходимостью помогать родителям. Как это выглядело во второй половине 20-х - первой поИзвестия Сибкрайкома ВКП(б), 1927, № 8-9, Сб.
ГАНО, Ф.П-2-1, д. 1634, л. 44; оп. 1, д. 2415, л. 20.
Известия Сибкрайкома ВКП(б), 1927, N 8-9, Сб.
Розин А.С Руководство просвещением национальных меньшинств// Просвещение национальных меньшинств в РСФСР.- М.,1928. С. 64.
ГАНО, Ф.П-2, оп. 2, Д. 1630, л. 43.
ловины 30-х годов можно судить по следующим примерам.
К маю 1933 г., судя по сообщениям из Асиновского района, общий отсев учащихся достигал 13%, а по отдельным школам доходил до 45-50%.744 В ряде национальных школ Тарского района к апрелю того же года посещаемость снизилась до 70%. Местная администрация, решая хозяйственные вопросы, часто официально разрешала пропускать задания.745 Один из председателей колхоза открыто заявлял: "Своих детей в школу не пущу. Детский труд у нас заменяет взрослых рабочих. Работа для нас важнее грамоты". Власти разного уровня пытались как-то реагировать на эту ситуацию, но зачастую их действия носили чисто формальный характер, так как основывались на бюрократических процедурах вроде циркуляров, приказов, указаний.
Сибирский краевой совет народного просвещения летом 1931 г. принял специальное постановление, согласно которому районные советы на местах обязывались бороться с отсевом учащихся, независимо от причин, по которым он происходит.747 28 марта 1933 г. президиум Западно-Сибирского краевого исполкома утвердил положение, согласно которому райисполкомы должны были обеспечить обязательное посещение учащимися школьных занятий. Ответственность за - это должны были нести руководители школ.748 Венчал эту иерархию приказ наркома просвещения РСФСР "О борьбе с отрывом учащихся от школы на полевые работы", в котором содержался очередной призыв "повести решительную борьбу с практикой отрыва учащихся села от школы и посылки их взамен взрослых на работу".749 Однако бюрократический подход к проблеме, нежелание разобраться в ее сути не могли влиять на положительное изменение к лучшему. Как мы видим, подобная практика сохранилась до сегодняшнего дня.
В целом средний уровень отсева по Западно-Сибирскому краю в 1933 / 1934 учебном году оставался высоким. Школу бросали около четверти учащихся. В национальной школе из каждых 100 первоклассников через четыре года оставалось 59 учеников. Серьезной проблемой функционирования национальных школ в конце 1920-х годов являлось их финансирование. Форсированная индустриализация привела к резкому снижению кредитования народного образования. В 1927/1928 хозяйственном году правительственные субсидии на начальную школу составили 11 млн. рублей или 5,9% ее расходов.751 Поэтому на местах велся интенсивный поиск альтернативных источников финансирования образования, какими стали внебюджетные поступления на добровольной основе (самообложение), покрывавших четверть всех расходов на начальную школу. Причулымская правда, 1933, 10 мая.
Ленинский путь, 1933, 16 апр.
Борьба за культуру - борьба за социализм. Материалы край-совнарпроса к 1(6) съезду Советов ЗападноСибирского края. Цифры и факты. - Новосибирск, 1931. - С. 62.
Сборник постановлений Сибкрайисполкома, 1931, N62. С. 1143.
Там же, 1933, N 73, С. 7491-7492.
Там же, 1933, N 95, С. 7949.
Лукинский Ф.А. Народное образование в Сибири. - С.82; Рассчитано по: ГАНО.Ф. 61, оп. 1, д. 1194, л. 10-21.
Культурное строительство в РСФСР. Т.2., 4.1. - С.147.
К вопросу о введении всеобщего начального обучения в Сибирском крае. Вып.2. - Новосибирск, 1929. - С.
Например, в эстонских поселениях Омского округа в 1928/1929 хозяйственном году собрали на школу за счет самообложения 5450 рублей.753 Национальное крестьянство охотно откликнулось на призыв помочь делу культурного развития. Население участвовало в строительстве школьных зданий, заготовке топлива, на сельских сходах принимались решения о проведении самообложения на нужды просвещения.
В Сибири в 1927-1929 гг. проводились мероприятия по обеспечению общедоступности школы при добровольном ее посещении. А со второй половины 1929 г. в наиболее подготовленных районах Сибири стал всеобуч. К 1929- гг. в Сибири сеть школ первой ступени только по латгальским населенным пунктам составила 27. Однако проблема заключалась в том, что это были в своем большинстве школы-трехлетки. Таким образом, решение Наркомпроса о том, чтобы национальные школы предусматривали обязательный пятилетний срок обучения, не было выполнено. А существующие школы не могли вместить всех желающих. Средний уровень охвата среди латышей Омского округа в 1927/1928 учебном году достигал 71%, у эстонцев -88%, а у эстонцев Славгородского округа почти 100%. В целом по Сибирскому краю к середине 1930 г.
среди западных поселенцев было охвачено всеобучем 70-75% детей, что являлось в пределах РСФСР очень высоким показателем. Острой оставалась проблема учительских кадров. В 1929 г. в Сибири было всего 27 учителей- латгальцев, но лишь три человека из них были со специальным образованием. Остальные учительские вакансии занимали люди с низшим образованием, выпускники совпартшкол и просто выдвиженцы из числа бывших учеников. Только в 1931 г. при Ачинском педагогическом техникуме было создано латгальское отделение, на котором обучалось около 90 учащихся. Одновременно через краткосрочные учительские курсы при техникуме были переподготовлены и повысили свою квалификацию почти все работающие учителя - латгальцы. К 1935 г. на латгальском отделении обучалось уже 125 человек. Западно-Сибирский крайисполком в 1932 г. учредил штаты межрайонных национальных школьных инструкторов - методистов. Для латгальцев один инструктор приходился на 50 школ. Конечно, это было очень мало, однако все же позволяло вести всю школьную работу в латгальских деревнях.756 Существенным недостатком системы переподготовки национальных учительских кадров являлась их излишняя политизированность. В частности, педагоги эстонских и латышских школ сетовали на "перенос учебного плана в сторону политикопросветительного аспекта". 25 июля 1930 г. Центральный комитет ВКП(б) принял постановление "О всеобщем обязательном начальном образовании", в котором потребовал ввести повсеместно, начиная с 1930/1931 учебного года всеобщее обязательное 29.
ГАНО, Ф.П-2, оп. 1, д. 4000, л. 7.
ГАНО, Ф.П-2, оп. 1, д. 995, л. 199; ЦХИДНИАК, Ф. 38, ОП. 7, д.41, л.127.
ГАНО, Ф. 859, оп. 1, Д. 232, л. 1; д. 52, лл.27, ГАНО, Ф. 47, оп. 1, д. 1599, л. 25.
ГАНО, Ф.61, оп.1, Д.788, Л. 7.
начальное образование детей в возрасте 6-10 лет с последующим распространением обязательности обучения для детей и лет. Для Сибири данное постановление означало перенесение ранее намеченных сроков всеобуча с 1933/1934 на 1930/1931 учебный год. Исполкомы Советов разработали планы ликвидации неграмотности среди отдельных национальностей с указанием возможных конкретных сроков окончания работы. По Западной Сибири намечалось закончить ликвидацию неграмотности среди западных национальностей к октябрю 1931 г., а в Восточной Сибири - к октябрю 1932 г.759 Задача была вполне реальной, так как в 1928 г.
неграмотность среди взрослого населения, к примеру, у латышей Омского округа составляла 20%, а у эстонцев - 15%. Для реализации этой задачи Западно-Сибирский крайисполком утвердил штаты межрайонных национальных инструкторов- методистов для 40 латышских, 57 эстонских и 50 латгальских школ, имеющихся в крае, предварительно пропустив их через двадцатидневные курсы переподготовки,761 На совещании редакторов национальных газет, прошедшем 20 февраля 1932 г., было решено развернуть сеть национального радиовещания для просветительной деятельности. Вскоре стали выходить передачи 3 раза в месяц по 45 минут. На краевом совещании западных национальностей, которое состоялось февраля 1930 г. в Новосибирске, латгальская делегация остро поставила вопрос о составлении учебников для латгальских школ первой ступени и об организации пунктов ликвидации неграмотности. В ходе прошедшей дискуссии с учетом реальных возможностей было решено сконцентрировать усилия, на первых порах, на составление двух учебников - для школ первой ступени и для ликпунктов. При этом отмечалось, что учебники должны быть составлены на сибирском материале и "должны быть рассчитаны на районы сплошной коллективизации". Всю работу возглавила комиссия, куда вошли от редакции газеты "Тайснейба" В. Аболин и два опытных педагога - Ю. Вуцан и С. Загорский.
В компетенцию комиссии также входило определение круга лиц из числа опытных методистов и культпросветработников, которые; могли бы в короткий срок написать учебники и методические указания. Дальнейшими конкретными мерами, направленными на подъем просвещения национальных групп послужило то обстоятельство, что в январе 1932 г. при Западно- и Восточно-Сибирском краевых отделах народного образования были созданы специальные комитеты по просвещению национальных меньшинств, в задачу которых входило руководство всей культурно-просветительной работой, инспектирование национальных школ, издание учебников на родном языке.
Действенным средством улучшения работы школ и других учреждений стали массовые смотры и конкурсы, а также регулярные инспекции. Во время обследования эстонских школ Мариинского района Западно-Сибирского края в апКультурное строительство в РСФСР: Документы и материалы. - Т.2. - М., 1985. - С. 109-114.
Борьба за культуру - борьба за социализм... С.67.
ГАНО, Ф.47, оп.1, Д. 783, л. 22.
ГАНО, Ф.47, оп.1, Д. 1519, л. 25.
ГАНО, Ф. 859, оп.1, д. 1, л. 39.
реле - мае 1934 г. инспектор отдела национальных меньшинств крайисполкома отмечал: "Показательно поставлено трудовое воспитание в Юрьевской школе, где директором Август Брук. Силами учеников делаются модели ткацкого станка, льномялки... Текущий ремонт парт, скамеек школа делает силами учеников. Организована переплетная мастерская. При Койдулинской школе хорошо организовано общественное питание. Школа имеет 8 гектаров посева, в том числе 5 гектаров пшеницы. Полученный хлеб и продукты идут на улучшение общественного питания школьников". Наладилось издание учебной литературы. В плане издания латгальских учебников, утвержденных президиумом Западно-Сибирского комитета по делам издательства 8 мая 1934 г., значилось 10 наименований, общим тиражом 12,5 тыс. экземпляров. В числе авторов "Арифметики" были С.Ероман и Гровер. "Книгу для чтения" и "Грамматику" составлял Дацкевич, "Географию" Лоц, "Обществознание" - Межуль, "Естествознание" - Юргель и др. Предполагалось, что в первую очередь будут выпущены 5 учебников для начальной и 1 для неполной средней школы, а во вторую - оставшиеся 4 учебных пособия. К этой работе активно подключились крайогиз и типография, которым было поручено "обратить особое внимание на улучшение качества оформления учебников". Напряженный труд людей, от которых зависела судьба учебников, увенчался успехом. К новому 1934/1935 учебному году было издано свыше 15 учебников по различным дисциплинам для латгальских школ.766 Что касается эстонцев, то эта задача для них была практически решена еще в 1931 г. Так, по данным краевого совещания национальностей Сибири эстонские дети были обеспечены учебной литературой на 94%. Близилась к своему разрешению проблема педагогических кадров, которая у латгальцев, среди всех балтийских национальностей была наиболее острой.
Еще в начале 1935 года в сводном балансе по педагогическим кадрам ЗападноСибирского края отмечался недостаток 23 учителей, в то время как у эстонцев дефицит составил два педагога, а у латышей учительский корпус был полностью укомплектован. Однако уже к началу нового учебного года прибыли подготовленные в центральных и сибирских учебных заведениях специалисты: четыре выпускника Коммунистического университета национальных меньшинств Запада, четырнадцать из Ачинского педтехникума и десять выпускников совпартшкол. Направленный для проверки и контроля состояния народного образования в среде балтийских поселенцев инспектор крайоно С. Южаков, посетив ранее недоукомплектованные школы, с удовлетворением отмечал: " Потребности в педагогических кадрах для начальных школ нет". О признании проделанной работы в Сибири можно судить по тому факту, ГАНО, Ф. 724, оп.1. д. 3, л. 53.
ГАНО, Ф. 859, оп.1, Д. 194, л. 27.
ГАНО, Ф. Р-61, оп.1, д. 1234, л. 18.
ГАНО, Ф. 859, оп.1, д. 87, лл. 139-140.
ГАНО, Ф.47, оп.1, д. 2151, л. 198.
ГАНО, Ф. Р-61, оп.1, д. 1323, л. 29.
что по результатам Всесоюзного конкурса латышских и латгальских школ в 1934 году четыре школы были признаны победителями и удостоены денежных премий. Так, латгальская Окуневская неполная средняя школа была отмечена за полный охват всех детей школьного возраста, успехи в учебной и воспитательной работе. Широкую известность в Сибири имели новаторы- педагоги - заведующий Акимо-Анненской начальной школой Залян, преподаватель Витебской неполной средней школы Змилтень, директор Бороковскои неполной средней школы Плоцинь, преподаватель Креславскои начальной школы Крепш и др. По сути дела, за пятилетку произошел качественный скачок в деле народного образования балтийских народов в Сибири. Успеваемость учеников в школах составляла в среднем 94%, а посещаемость - 95%. Выборочное обследование, проведенное в 1935 г. в десяти школах показало, что там имелось всего 26 второгодников. Здесь активно работали драматические, хоровые и физкультурные кружки.
Анализируя имеющиеся документы периода первой пятилетки, можно выявить ряд отличительных черт развития национальной школы, главная из которых заключалась в крайней нестабильности ее сети. Если принять уровень 1927/1928 учебного года за 100%, то динамика роста национальных школ первой ступени в Западной Сибири будет выглядеть следующим образом:
1929/1930 уч. год - 133,3%, 1930/1931 - 118,9%, 1931/1932 - 171,9%, 1932/1933Из этих цифр видно, что динамический ряд отражает два срыва, происшедшие за пятилетие - 1930 и 1933 годы. Первый был связан с апогеем насильственной коллективизации, которая вызвала в национальной деревне всеобщую апатию, снижение интереса к вопросам культуры и образования. Властным структурам оперативными мерами удалось несколько стабилизировать обстановку, но далеко не везде. У эстонцев, например, число школ сократилось в 1930 году с 47 до 35. ГАНО, Ф. 859, оп.1, Д. 52, лл. 3-4.
Рассчитано по: ГАНО, Ф.Р-61, оп.1, д.1194, лл.30-31.
На очередное замедление темпов в 1933 г. сказались, по-видимому, длительное напряжение сил и накопление усталости от постоянного форсирования темпов, необузданного ажиотажа и кампанейщины; переоценка первоначальных успехов осуществления всеобуча, закрытие некоторых так называемых "карликовых" школ и др.
Другой особенностью национальной школьной сети стало ее расширение преимущественно за счет мелких, однокомплектных школ. В 1927/1928 учебном году на 10 школ первой ступени приходилось в среднем 13 школьных комплектов у национальных меньшинств и 17 у русских. К 1932/1933 учебному году этот разрыв еще больше увеличился и стал составлять 15 и 27 комплектов. По мнению одного из ответственных работников Сибоно А. Церпиня, быстрое развертывание маломощных карликовых школ обуславливалось рядом причин.
Во-первых, стремлением "территориально приблизить школу к населению". Этот принцип, абсолютно верный для русского населения, был не всегда приемлем для национальных меньшинств из-за большой дисперсности их расселения, имеющейся хуторской системы и т. п. Во-вторых, узко прагматическими устремлениями самого населения, желающего иметь рядом пусть маленькую школу, но свою. В-третьих, выделением количественного фактора в качестве главного оценочного критерия всеобуча. Вместе с тем культурное строительство проходило в условиях сталинизма.
Очень часто судьба школ и культурно-просветительных учреждений зависела от позиции местных органов власти, чиновников, администраторов, хозяйственных руководителей. Многие из них с бездушной черствостью относились к нуждам школ и учителей. Так, учитель Никитинской школы Окуневского сельсовета Ачинского района К. Стыврайн 14 марта 1935 г. писал в газету "Тайснейба": "Школа находится в очень тяжелых условиях. С осени нам колхоз отпускал по литру молока в день, а остальных продуктов не давал. С декабря месяца по сей день, особенно в январе, феврале и марте живем на одном хлебе с водой. И то за хлебом приходится ездить за 50 километров, отрываясь от школы на три дня. Леса на ремонт школы нам не дают. 2 марта вечером кто-то выстрелил в окно квартиры директора школы т. Кокоревича, который проверял тетрадки. Пуля прошла над его головой"775.
Председатель колхоза "Гайсма" Окуневского сельсовета Л.Баркан отобрал у школы корову и приписал ее колхозу. Масло, которое предполагалось получить с молочной фермы для горячих завтраков для школьников, колхоз не дал.
В другом случае, заведующий латгальской начальной школой деревни Алтыштак Краснотуранского района сообщал о том, что он не один раз жаловался районным властям на председателя местного сельсовета за задержку зарплаты учителям. В последний раз зарплата не была выплачена за три месяца. И подобные случаи были типичными. Не случайно, в сводке фактов и сообщений, которые не были пропущены цензурой в печать, имеются и многочисленные ГАНО, Ф. Р-61, оп.1, д. 1194, л. 31.
Церпинь А. Нацменшколы перед введением всеобуча // Просвещение Сибири, 1929, № 11, С. 39-40.
ГАНО, Ф. 859, оп. 1.Д.89, Л. 2.
сообщения о невыплате на местах зарплаты учителям по три и более месяцев. Газета "Тайснейба" в 1937 году поместила статью, в которой отмечалось, что начальные латгальские школы выпускают учеников, слабо подготовленных по русскому языку. Причиной этого явилось отсутствие специальных программ и недостаточно выделяемое число часов на изучение русского языка. И вот вместо конкретной деловой помощи специалистов развернулась политическая кампания. На многих учителей были навешаны националистические ярлыки.
Здесь на первый план выдвигались уже не профессиональная компетентность, а преданность делу Сталина. Многие работники сферы образования и культуры были арестованы в ходе репрессий и расстреляны. Так на основании ложных доносов были "разоблачены" и арестованы как "враги народа" директор А. Юрович и завуч В. Сандор в Тимофеевской школе Венгеровского района. В 1937 г. нелегкая судьба постигла Ачинский педтехникум, переименованный в училище. И хотя латгальское отделение за это время было укреплено опытными кадрами преподавателей, часть из которых прибыла из Ленинградского университета, перспектив его дальнейшего развития не стало. Особенность техникума заключалась в том, что территориально находясь в Восточной Сибири, он должен был готовить кадры - для всей Сибири. По этому поводу часто возникали трения между органами народного образования Западной и Восточной Сибири. Забсибкрайоно просил выделить 17 выпускников латгальского отделения для направления на работу в Западно-Сибирском крае. Однако ему было отказано, так как органы народного образования Красноярского края приняли решение оставить выпускников у себя, мотивируя это тем, что им не хватает специалистов.779 На руководство техникума посыпались доносы, на основании которых были арестованы директор Люстан и заведующий латгальским отделением А. Сандор.
В целом, если подводить итоги результативности политики в области школьного строительства в рассматриваемый период, следует подчеркнуть их двойственность и противоречивость. С одной стороны, безусловно можно отметить несомненные успехи по развертыванию сети начальных и неполных средних школ, охвата детей национальных меньшинств школьным обучением, перевода преподавания на родной язык, укрепления материальной базы и т.д.
Вместе с тем, с другой стороны, в условиях утверждения сталинской административно-командной системы наблюдались такие негативные явления, как непроработанность и волюнтаризм планов всеобуча, переоценка имеющихся возможностей и игнорирование трудностей, постоянное форсирование темпов и упор на нажимные методы работы. В конечном счете это обернулось неоправданно высокими потерями, переложение всей тяжести материальнофинансового обеспечения культурных программ на плечи населения. Разбалансированность управленческо-снабженческой структуры Наркомпроса, слабость Тайснейба, 1937, 7 февраля.
ГАНО, Ф. 859, оп. 1, Д. 276, л. 148.
ГАНО, Ф. 859, оп. 1, Д. 304, л. 2.
методического обеспечения и учебно-воспитательной работы - вот краткий перечень факторов, отрицательно повлиявших на эффективность школьного обучения, особенно болезненно касавшихся национальных меньшинств. В целом национальная школа оказалась в неравном, более худшем, по сравнению с русской школой, положении и по количественным характеристикам, и по качеству обучения - главному критерию. В результате этого начинается постепенное перемещение детей национальных меньшинств в русскоязычную школу. В качестве средства межнационального общения русский язык получает определенную приоритетность не только в межэтническом, но и во внутриэтническом общении. Это вело к косвенной ассимиляции сибирских этносов, что также свидетельствовало о несостоятельности и вредности этой политики.
Помимо школ, центром политико-просветительной работы в деревне, опорным пунктом всех форм просвещения стала изба-читальня. В 1927 году для национального населения Сибирского края действовало 134 избы-читальни и 287 красных уголков780, что было явно мало. Двухсоттысячное эстонское население СССР обслуживалось сетью всего в 38 изб-читален781, причем большинство из них не имело собственных зданий и размещались в школах и жилых домах.
Складывающаяся сеть изб-читален в балтийских поселениях, особенно там, где население размещалось компактно, дополнялась крестьянскими красными уголками. Предоставление бесплатно или за договорную сумму. крестьянское личное жилище превращалось в своеобразный культурный центр. В них работники, так называемые красноугольники или красные чтецы, проводили занятия, пропагандировали последние государственные и партийные решения.
Важным элементом в латышской, латгальской и эстонской деревне стала агрономическая учеба, в задачу которой входило приобретение навыков работы в новых условиях, пропаганда сельскохозяйственной кооперации. Здесь на практических занятиях демонстрировались передовые приемы хозяйствования, навыки работы с поступающей сельскохозяйственной техникой, организовывались выставки. К этой работе, помимо учителей, избачей, активно привлекались агрономы, ветврачи, другие специалисты сельского хозяйства.
Постепенно был налажен выпуск литературы на языках балтийских народов. Большую работу в этом плане проделало общесоюзное общество "Прометей"-, имевшее эстонское, латышское и латгальское отделения. Однако по мере укрепления режима личной власти Сталина, ужесточается контроль за издательской деятельностью, сокращаются объемы книгоиздания. Репрессиям подвергались не только люди, но и книги. После разгрома латгальского отделения общества "Прометей" в число изданий, подлежащих обязательному изъятию из библиотек общественного пользования, школ и книготорговой сети на латышском и латгальском языках были книги Леона Паэгле, Р.Блаумяна, Л.Лайцена и даже "Избранные латышские народные песни" Дайниса.
Культурное строительство в Сибирском крае. - Новосибирск, 1928.- С. 91.
Культурное строительство в РСФСР... С. 292.
9 октября 193.7 г. в письме в книжную палату Когиза исполняющий обязанности редактора "Тайснейбы" парторг газеты Д. Грауба писал: "Не так давно вы нам дали список латгальских книг для объявления в газете. Между перечисленными в объявлении книгами имеется книга авторов В. Дашкевич и А. Межуль "Хрестоматия по литературе", часть вторая для 4 класса. Получил сведения, что в ней имеется фото врага народа Эйдемана и его статьи. Для проверки срочно шлите нам одну книгу и проверьте на складе, и если это так, то срочно такие книги изъять". Далее прилагался длинный список книг, подлежащих изъятию под грифом "Оглашению не подлежит". А ниже была приписка, сделанная Д. Граубой своему сотруднику: "Проверь и список шли обратно, иначе мне не поздоровиться"782.
Конечно, в этих условиях вся культурно-просветительная работа шла под мощным прессом идеологического диктата партии и репрессий НКВД. Прибывший в мае 1936 г. в Красноярск, на общее собрание представителей латышей и латгальцев округа, где присутствовало более 160 человек, редактор "Тайсейбы" А. Эйсуль, при обсуждении вопросов культурно-массовой работы, по сути дела ушел от них, сумев ограничиться только идеологическим клише:
"Благодаря мудрому руководству нашего великого Сталина, благодаря его исключительной заботе о национальных меньшинствах, благодаря единственно правильной генеральной линии партии, мы быстрыми шагами идем и в году придем к бесклассовому социалистическому обществу". А избранная на собрании секция по организационной работе среди латышей и латгальцев округа, так и не сумела развернуть свою деятельность783.
Голос правды становился все глуше. На страницах печати и книг замелькали обличения в адрес "врагов народа", призывы к бдительности и панегирики в честь Сталина.
Яркую страницу на этом мрачном фоне представляет история латгальского межколхозного театра, созданного в ноябре 1934 года, по инициативе просветительского "Прометей" и редакции "Тайснейба". Местом дислокации труппы стал г. Ачинск Красноярского края. Первым режиссером назначается П.Ю. Липен, которого вскоре сменила В.П. Спогис, а директором Д.А. Цируль. Творческий коллектив первоначально состоял всего из 8 артистов и пополнялся из рабочей и колхозной молодежи. Ядро труппы составили законтрактованные в Ленинграде артисты И.И. Галван, В.А. Балцер, В.Е. Вуцан, М.Е. Логинов, А.А.
Шкельтин, Т.С. Валько. В репертуаре были спектакли на русском и латгальском языках, песни, частушки, народные танцы, исполнение стихов латышских, латгальских, российских поэтов. Действовал струнный оркестр. Только за год работы после своего создания театр обслужил все латгальские колхозы Западно-Сибирского и Красноярского краев, дал 196 спектаклей и 80 концертов, на которых присутствовало свыше 25 тысяч зрителей. Артисты проехали по сибирскому бездорожью свыше 4 тысяч километров, обслужили 15 районов, латгальских, 9 латышских, 20 русских, а также литовские, немецкие и татарские ГАНО, Ф. 859, ОП. 1, Д. 197, Л. 61.
Там же, д. 2.23, л. 198.
колхозы, 8 совхозных ферм и бригад. Помимо чисто театральной работы, артисты выпустили 36 стенных и 28 "живых" газет, прочитали 72 лекции по общественно-политической проблематике, организовали 16 деревенских драмкружков. Артисты сумели привлечь 170 человек на подписку газеты "Тайснейба" и 205 - на центральный журнал "Цейняс Карогс"784. Селькор Т. Грибанов из деревни Рямовское Куйбышевского района в заметке в газету "Тайснейба" писал:
" Были концерты, песни очень понравились. Артисты учили нас петь песни и танцевать физкультурные танцы. На третий вечер было собрано общее собрание, где директор и парторг театра прорабатывали устав сельхозартели с колхозниками и также была выпущена стенгазета"785.
Своей деятельностью театр быстро приобрел широкую популярность и вызвал большой интерес населения. Работники колхоза "Крестьянин" Тяжинского района так отзывались о гастролях артистов: "Для нас приезд театра, его концерты и постановки были большим праздником". Крестьяне колхоза "Латгалец" Юргинского района говорили: " Мы, колхозники, находим спектакль очень полезным для поднятия культурной жизни"786.
Весной 1936 года артисты гастролировали в Красноярском крае, где выступили перед тружениками 19 латгальских, 12 русских и 7 латышских колхозов. Было дано 7 концертов в школах, которые посетило свыше тысячи детей.
Всего за три месяца напряженной работы труппа сыграла 60 спектаклей, обслужив более 8 тысяч зрителей. Из трех тысяч километров половину пути артисты проехали на лошадях или прошли пешком.
Резко возрос объем политико-массовой работы театра. В колхозах было проведено 38 бесед по вопросам посевной кампании, внедрения стахановских методов, читались лекции по национальному вопросу. Популярными у населения стали громкие читки. Театр оказал шефскую помощь колхозу в выпуске бригадных стенных газет, помогал организовать на селе 18 хоровых, музыкальных и драматических кружков, в актив которых вошли 214 человек. Своя самодеятельность активно заработала в колхозах "Гайсмас Старс", Тайсма", "Веселая горка", имени XVII партсъезда, "Латышский пахарь", "Целтня" и др.787.
Артисты театра оказывали помощь в организации районных смотров самодеятельных талантов. 26 июля 1936 года жюри первой районной олимпиады художественной самодеятельности Ачинского района Красноярского края объявило благодарность режиссеру театра Валентине Спогис за "хорошую подготовку латышских и латгальских колхозов, участвовавших в районной олимпиаде молодых дарований"788. Более частыми стали выступления артистов по радио. Весной 1936 года артисты дали три концерта по красноярскому радио, заслужив много благодарных отзывов слушателей.
В начале 1937 года труппа театра была командирована на три месяца в труднодоступные горные и таежные районы Сибири - Краснотурансккий, НоТам же, д. 42, лл.2,27.
Тайснейба, 1935, 2 апр.
ГАНО, Ф. 859, оп. 1, Д. 42, лл. 37-38.
Там же, д.144, лл.66-69.
воселовскии, Бирилюсский и Тюхтетский, где артисты дали около 70 концертов и спектаклей, на которых присутствовало свыше 8 тысяч зрителей. Однако творческая сторона все более подменялась политикой. Артисты в первую очередь должны были отчитываться о количестве проведенных политикомассовых мероприятий. Не случайно в отчете директора Д.А. Цируля за первый квартал 1937 г. отмечалось: "Театром проведены в колхозах и бригадах 26 докладов и бесед на политические темы, они увязываются с конкретными задачами каждого колхоза. После каждой инсценировки вместе со зрителями развертывалась критика и самокритика недостатков и ошибок в работе колхозов и отдельных колхозников с указанием путей их исправления"789.
Материальные условия театра были явно недостаточными. С января г. театр перешел в сеть колхозно-совхозных театров Западно-Сибирского края и местом его расположения стал Новосибирск. Однако положение еще больше ухудшилось. Штаты по-прежнему оставались недоукомплектованными. Вместо положенных по штату 16 артистов в труппе состояло 12 человек. Большинство из них составляли самоучки и выходцы из кружков художественной самодеятельности. Краткосрочные курсы, проведенные в 1936 году (месячные) и в году (двухмесячные), хотя и дали артистам некоторые профессиональные навыки, однако не смогли внести перелома в творческую работу. В этих условиях московское общество "Прометей" по просьбе сибиряков командировало из Москвы композитора Я.Я. Озолина, с помощью которого был составлен новый репертуар.
Жесткая цезура была установлена за репертуаром театра. 28 июня 1937 года зам. редактора "Тайснейбы" А.Д. Логин был вынужден дать в органы НКВД справку о том, что исполнение артистами латгальской песни "Кумелени, кумелени" и еще одиннадцати других, а также драмы латышского писателя Я. Райниса "политически и идеологически вполне выдержаны"790. И делалось подобное регулярно.
Это не спасло театральный коллектив от репрессий. К осени 1937 г. из артистов, работавших в труппе, органами НКВД были арестованы 7 человек.
Их судьбу разделил и директор Донат Цируль. В архивах сохранилась выписка из протокола заседания бюро Кагановичского райкома ВКП(б) г. Новосибирска от 27 октября 1937 г. На бюро райкома Цирулю вменялось в вину то, что он якобы "засорил театральный коллектив классово-чуждыми и враждебными элементами и восстановил самые грязные и позорные стороны закулисной жизни дореволюционного буржуазного театра, проводил вражескую работу в театре". Вдобавок вспомнили и то, что брат Цируля был исключен из партии и осужден на три года за невыполнение плана хлебозаготовок, а брат его жены исключен из партии за сокрытие социального положения. Другой его брат, якобы служил в белой армии. И хотя раньше партячейка театра, пытаясь спасти Д.
Цируля, объявила ему строгий выговор с предупреждением и занесением в личное дело, бюро райкома отменило решение первичной организации и исТам же, д. 307, л. 9.
ключило его из партии. 4 января 1938 года по постановлению органов НКВД Цируль был осужден по статье 58-2-10-11 УК РСФСР и приговорен к расстрелу. На примере его семьи и родственников можно представить масштаб репрессий в отношении национальных меньшинств, творимых в стране. В краевой газете "Советская Сибирь" анонимный автор, спрятавшийся под псевдонимом "Латгалец", опубликовал заметку "Оздоровить латгальский театр" в которой писал: " Нужно до конца выкорчевать гнездо буржуазных националистов и решительно оздоровить колхозный театр"791.
Особое внимание органы коммунистической диктатуры уделяли периодической печати, фактически единственному средству массовой информации и, следовательно, важнейшему орудию идеологического воздействия на население. В рассматриваемый период в Сибири издавались эстонская газета "Коммунар", латышская "Сибирияс Циня" и латгальская "Тайснейба". О том, как на практике осуществляли они линию правящей партии, а иного просто не могло быть, рассмотрим на примере истории последней.
Единственная в СССР латгальская газета "Тайснейба" ("Правда") начала выходить по постановлению ЦК ВКП(б) в мае 1926 г. Печаталась она на четырех полосах в типографии "Советская Сибирь" форматом почти как "Крестьянская газета". Первый номер вышел в свет 15 мая. Периодичность издания колебалась: в первый годы она составляла 4-8 номера в месяц, в 1935-1936 гг. - раз, а в 1937 г. - 8 раз в месяц. Ежемесячный тираж составлял в разные годы 1- тыс. экземпляров792. Редакторами газеты в различные годы являлись Я.Д. Силинек, Гровер, А.Д. Эйсуль и Д.А. Грауба.
Становление латгальской прессы проходило не просто, не было полной ясности с ее изданием в Сибири, мешали многие организационные трудности, сталкивались различные интересы. В один из напряженных моментов редактор газеты Я.Д. Силинек был вынужден обратиться с заявлением в Центральный комитет ВКП(б) с просьбой освободить его от работы, ввиду того, что всю редакционную, издательскую и организационную работу он вел один, а помощников не было793.
Специально вопрос о газете для латгальцев Сибири обсуждался на заседании Сибкрайкома 16 октября 1928 г. После дискуссий возобладала точка зрения, чтобы закрыть ее по финансовым соображениям, так как дефицит составлял 13 тыс. рублей. На решение Сибкрайкома в немалой степени повлияло и выступление первого секретаря латыша Р.И. Эйхе, который заявил: " Латгальцев у нас чрезвычайно мало. Латгальцы не нуждаются в особой газете, и что до выхода "Тайснейбы" латгальцы пользовались латышской газетой, и поэтому впредь могут пользоваться газетой на латышском языке"794. Однако вскоре ситуация изменилась в лучшую сторону, центральные органы выделили дотацию и газета продолжала выходить. Ее тираж к марту 1932 г. составил 2 тысячи экСоветская Сибирь, 1937, 3 авг.
ГАНО, Ф.П-2, оп. 1, Д. 2419, л. 38; Ф. 859, оп. 1, д. 4.
ГАНО, Ф.П-2, оп. 1, Д. 2414, л. 20.
ГАНО, Ф.П-2, оп. 1, Д. 2419, л. 39.
земпляров и сохранялся вплоть до закрытия в 1937 г.795. Читательская аудитория охватывала всю страну, а число рабселькоров выросло с 47 человек в г. до 243 в 1937 г.796.
Тематика корреспонденции была обширной, но отбирались и публиковались материалы, строго соответствующие официальным стандартам. В заметке "Новомалиновцы, не слушайте кулацкой агитации, организуйте колхоз" освещалась тактика саботажа колхозов. Борьбе с пьянством и самогоноварением посвящал свои заметки селькор В. Ванаг из села Креславка. Антон Вигуль из колхоза "Красный латгалец" прислал в газету свое стихотворение "Тем, кто не хочет жить в колхозе" и т.д.797. Конечно многие из присланных материалов не доходили до читателя. Так, к примеру, в сводке фактов, не пропущенных в газете "Тайснейба" цензурой, оказались вычеркнутыми сообщение селькора о связи латвийского консула в Москве с населением латгальского поселка Николаевка Кривошеинского района, об эмиграционных настроениях среди латгальцев Абаканского района, о засухе в этом же районе, о недостаче хлеба в Елизаветинском сельсовете Калачинского района, об организованном отказе единоличников деревни Креславка помочь убрать сено соседнему колхозу и т.д.798.
Газета считала своим долгом освещать разностороннюю работу культурнопросветительных учреждений. Она обращала внимание на будничную, кропотливую работу культурных очагов, тщательно собирала, изучала факты действительного строительства новой жизни в деревне. В заметке "Женщины", присланной в газету 27 мая 1936 г., рассказывалось о праздновании международного женского дня в селе Бороковка. В клуб этого села с четырех окрестных колхозов собрались женщины-латгалки. В начале они прослушали доклад, а затем по решению правлений колхозов лучшие работники- ударницы были награждены отрезами мануфактуры и платьями. С веселым настроением женщины разъехались по домам799.
Эффективность присланных в газету материалов была достаточно большой. По многим из них сразу же принимались необходимые меры. После опубликования в газете статьи "Прекратить варварское отношение к лошади", председатель колхоза "Узвара" прислал ответ, в котором сообщалось, что виновные строго наказаны800. В другом случае по селькоровским материалам было собрано правление колхоза "Красный латгалец"- Креславского сельсовета, после чего в газету сообщили о принятых мерах по улучшению трудовой дисциплины801.
Важное место редакция уделяла национальному вопросу. В редакционной статье "Недооценивают национальную работу", опубликованной 22 ноября 1934 г., критиковались отдельные работники Барабинского и Тяжинского районов, которые допускали поверхностный подход к колхозно-кооперативному и ГАНО, Ф.П-3, оп.4, д. 7, л. 190; оп. 5, д. 500, л. 69.
ГАНО, Ф. 859, оп. 1, Д. 225, л. 48.
Тайснейба, 1934, 22 ноября, 16 декабря.
ГАНО, Ф. 859, оп. 1, Д. 57, л. 5.
Тайснейба, 1935, 8 января.
ГАНО, Ф.859, оп. 1, д. 41, л. 94.
школьному строительству у латгальского населения802.
Материалы, присланные с мест, занимали значительное место газетной площади. Так, в 1934 г. было опубликовано 407 заметок, присланных рабселькорами, из них зимой - 98, весной - 97, летом - 98, осенью - 114803.
Издательские возможности газеты, конечно, были ограничены. Шрифты для нее были приобретены еще в 1926 г., очень износились и печать получалась слепая. Помог случай. На складе крайснаба случайно было обнаружено 100 кг шрифтов для латышской газеты, которые пошли в дело. В апреле 1936 г.
"Тайснейбе" было передано оборудование ликвидированной эстонской газеты "Коммунар", что позволило значительно укрепить ее издательские возможности804. В целом, газета обеспечивала основные кампании, проводимые в начале и середине 30-х годов, способствовала развитию стенной печати в латгальских поселениях Сибири805.
А в это время над редакцией газеты нависла серьезная опасность. Еще в феврале 1935 г. редактор А. Эйсуль получил от органов НКВД требование представить подробный список сотрудников редакции, по форме, где необходимо было указать социальное происхождение, должность, службу в царской, белой или красной армии, судимость и т. д.806.
Следующим шагом был запрос данных о переводе многих материалов, публиковавшихся в газете, с русского на латгальский. В итоге обнаружили массу "политических ошибок" - в частности, небрежный перевод речи Сталина на февральско-мартовском (1937 г.) Пленуме ЦК - "В оригинале сказано, что среди агентов иностранных государств довольно активную роль играли троцкисты, но в переводе не видно, что троцкисты фигурировали как агенты иностранных государств". Также были обнаружены "ошибки" в переводе речи А. Жданова о Конституции РСФСР807. Вскоре, 6 августа 1937 г. А. Эйсуль был арестован.
Волна репрессий стремительно разрасталась. Началась ревизия всех издательств национальных меньшинств Сибири, которая проходила с 10 октября по 10 ноября 1937 г. Был арестован зам. редактора газеты Д. Логин. С политической формулировкой "за связь с врагом народа актрисой Вуцан" (своей женой М.К.) из редакции был уволен зав. селькоровским отделом И.А. Ивуль, который затем решением Кагановичского райкома ВКП(б) г. Новосибирска был исключен из партии и арестован, Были взяты органами НКВД литсотрудник Бунц и бухгалтер Оболенская, как "враги народа". Жена А. Эйсуля - София Ероман, после ареста мужа была в административном порядке выселена из квартиры вместе с малолетним сыном. Судьба их неизвестна808.
Всего по "делу Эйсуля" было арестовано 22 человека, многие из которых к Тайснейба, 1934, 22 ноября Подсчитано автором по гонорарным ведомостям: ГАНО, Ф.859, оп. 1, д. 32, лл. 1-42.
ГАНО, Ф.859, оп. 1, Д. 307, л. 72.
Об основных направлениях деятельности издания и содержании ее см.: Колоткин М.Н. Латгальские поселенцы в Сибири.- Новосибирск, 1994.- С. 34-37.
ГАНО, Ф. 859, оп. 1, д. 218, л. 40.
Там же, д.216, лл.34-36.
Там же, д. 206, л. 23; д. 216, л. 28;, д. 210, л. 39; д. 281, л. 1.
редакции никакого отношения не имели. Всем им было предъявлено обвинение в том, что они якобы являются участниками "латышско-латгальской фашистско-националистической диверсионно-повстанческой террористической организации и в составе этой организации вели подготовку к вооруженному восстанию и совершению диверсий". Показания были сфальсифицированы сотрудниками УНКВД по Новосибирской области. Все арестованные позднее были реабилитированы в 1956 г.
Работа редакции после арестов оказалась парализованной. Вышедший на восьми страницах 7 ноября 1937 г. праздничный номер "Тайснейбы" был одним из последних. Были закрыты и многие центральные издания. Бывший секретарь журнала "Цейняс Каругс" Миглан в письме от 25 декабря 1937 г. сообщал, что издание закрыто, а сотрудники арестованы. Были ликвидированы газеты "Коммунару Циня", "Добра Барни", еще раньше эта участь постигла эстонский "Коммунар" и латышскую "Сибирияс Циня". В общем, к концу 1937 г. в Сибири прекратилось издание периодических изданий на языках балтийских народов.
В целом, как в отношении элементов политической системы (организации ВКП(б), ВЛКСМ, Советы разных уровней), так и в культурной области, обслуживавших национальные интересы выходцев из Балтии в Сибири во второй половине 1920-х - первой половине 1930-х годов можно выделить два качественно отличных этапа. Во второй половине 1920-х годов центральными и местными партийно-советским органами предпринималось максимум усилий, направленных на создание и развитие инфраструктуры, обеспечивающих национально-культурное развитие этносов (просвещение, периодическая печать, учреждения культуры и т.д.) в духе господствующей идеологии. С осуществлением насильственной коллективизации отношение властей к этим вопросам резко изменяется. Берется курс на фактическую ликвидацию национальной самобытности в сфере культурно-досуговой, унификацию различных сторон жизни.
Общественно-политическая ситуация второй половины 20-х -первой половины 30-х годов, как в целом по стране, так и конкретно в Сибири, оказывало противоречивое воздействие на выходцев из Балтии. Формирование' и практическая реализация по отношению к ним, как впрочем и другим экстерриториальным национальностям, происходила в рамках рассматриваемого периода под знаком противоборства двух подходов - традиционного демократизма и победившего в конечном счете унитаризма и курса на ассимиляцию.
Во второй половине 20-х годов наблюдалось внимание со стороны партийно-советских органов к развитию политических, государственных, культурнопросветительных структур среди национальных меньшинств региона, в том числе и выходцев из Балтии. Действовали национальные секции ВКП(б) и ВЛКСМ, росло число национальных сельсоветов, школ клубов, изб-читален, массовыми тиражами издавалась учебная и художественная литература на их родных языках, газеты и журналы. В процессе завершения массовой коллективизации правящий режим пошел на ликвидацию национальной самобытности экстерриториальных групп национального населения региона.
Анализируемые в нашей работе этносы пытались сопротивляться. В частности, в 1929 и 1930 гг. в ответ на насильственную коллективизацию национальной деревни в ряде сибирских округов (Омском, Славгородском, Барабинском, Томском и др.) началось массовое эмиграционное движение немецкого, латышского, эстонского населения809. Тем не менее балтийские поселенцы отстаивали право на свою национальную самобытность, родной язык, даже в условиях колхозного строя, ликвидации хуторов, национальных конфессий, газет и т.д.. О том как выглядело расселение латгальцев на территории Сибири по состоянию на февраль 1935 г. дает представление прилагаемая таблица (См.
Приложения).
Окончательно национальная самобытность была растоптана волной репрессий, принявших массовый характер во второй половине 30-х годов. В 1937гг. латгальцев Сибири постигло тяжелое испытание. Страшная сталинская мельница, под жернова которой сплошным потоком сыпались осужденные тройками и особыми совещаниями НКВД люди, настигла и их. 24 ноября г. Новосибирское управление НКВД запросило у редакции "Тайснейбы" дать сведения о латгальском населении в целом по области и по г. Новосибирску, данные о количестве колхозов, культурно-просветительных учреждений и т.д.
В тот же день редактор Д. Грауба отправил сотруднику НКВД Эденбергу подробные сведения по Новосибирской, Омской областям и Красноярскому краю.
Общая численность латгальцев составила около 25 тысяч человек, имелось колхозов, 69 школ, 14 изб-читален, 24 клуба и т.д. Не были забыты и 150 учащихся латгальского отделения Ачинского педтехникума810. Не трудно было догадаться, что готовятся репрессии против латгальцев.
Масштабы их пока не выяснены, однако отдельные эпизоды становятся известными. Так, в деревне Борисоглебка Убинского района Новосибирской области в 1937-1938 гг. погибли 17 колхозников-латгальцев, латышей и поляков. Первая партия "врагов народа" была арестована летом 1937 г., вторая - в феврале 1938 г.
Людей брали по сфабрикованным обвинениям. В частности, одного из них, Казимира Пинюту, обвинили в поджоге колхозной мельницы, хотя в деревне ее не было. Арестованных увозили в Каинскую (ныне г. Куйбышев Новосибирской области) тюрьму и там убивали. Днем копали могилы, а ночью расстреливали на Савкиной гриве.
В конце 50-х годов на эти захоронения случайно наткнулись при строительстве химкомбината. Место было оцеплено милицией. Содержимое могил вывезли и захоронили в районе деревень Помельцево и Серганово. Собравшимся людям объявили, что это жертвы колчаковщины. Но в могилах находили личные вещи, где были знаки 1937-1938 гг., а также куски одежды, веревки, которыми палачи скручивали руки своим жертвам. Попадалось много черепов, в которых были забиты железнодорожные костыли, болты, гвозди из одного уха в другое. Так погибли Александр Августович Бренч, Иосиф Донатович Массан, Иосиф Антонович Поплавский, Феликс Антонович Поплавский, Александр и ЦХИДНИАК, Ф. 38, оп. 7, д. 41, л. 73: ГАНО, Ф.47, оп. 1. Д. 1408, Л. 179.
ГАНО, Ф. 859, оп. 1, д. 215, лл.21,25.
Бонислав Болтусы, Казимир и Петр Пинюта, Петр Иосифович Сондор, Иван Пуйсан, Станислав Иосифович Болтус, Иосиф Сухачев, Иосиф Пудник, Анна Шалкевич и др. О звериной лютости палачей говорят такие факты, как убийство одинокой старушки Анны Шалкевич, которую подкармливала вся деревня, а также расстрел старика Пуйсана и больного Петра Сондора811.
В феврале 1938 г. Нарымским окружным отделом НКВД, говоря терминологией этой организации, "была вскрыта и ликвидирована националистическая контрреволюционная шпионско-диверсионная организация" в Чаинском районе, созданная Густавом Андреевичем Сибулем. Последний, будучи административно высланным из Ленинградской области за "контрреволюционную деятельность", в 1934-1935 гг. завербовал в организацию эстонцев А.И. Вяги, Э.О.
Хори, П.А. Реббо, А.Д. Викул, Э.А. Онч и других, всего 28 человек. Членам объединения инкриминировали поджоги колхозной мельницы, скотных дворов, сена, леса. Все были расстреляны в мае 1938 г., а в 1959 г. посмертно реабилитированы за отсутствием события преступления812. Всего же, из числа человек, репрессированных в 130-е годы на территории современной Томской области было 532 латыша, 274 эстонца, 138 литовцев813. Всего же, по подсчетам И.В. Лоткина, в 1937-1939 гг. в результате репрессий в СССР латышское население сократилось на 25 тысяч человек, а эстонское - более чем на 11 тысяч, и хотя численность эстонцев Сибири выросло на 1260 человек, но около 15% жителей местных эстонских деревень было уничтожено в ходе кровавой "чистки".
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Современные реалии в сфере национальных отношений российского общества во многом схожи и перекликаются с существовавшими в 1917 году и первые годы советской власти. Либеральные изменения в СССР и России в конце 80-х-начале 90-х годов выдвинули эту проблему на одно из главных мест в процессе "демократизации". Обвальный развал Союза обернулся для всех народов широкомасштабной трагедией, по-новому поставил проблему национальных меньшинств. Посткоммунистические элиты использовали эту ситуацию лишь для сохранения своего монопольного положения в системе власти.Сегодня ясно, что для решения национальных проблем мало продекларировать юридическое равенство, как это уже было в России в 1917 году. НорВоспоминания В.П. Пуйсана - материалы Новосибирского общества "Мемориал".
Больмодская. Книга памяти томичей, репрессированных в 30-40-е и в начале 50-х годов.- Томск, 1992. С.50.
Уйманов В.Н. Репрессии. Как это было. (Западная Сибирь в конце 20-х- начале 50-х годов) - Томск, 1995. С.50.
Лоткин И.В. Современные этнические процессы у латышей и эстонцев в сельских районах Западной Сибири. Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук.-Новосибирск, 1993. С.9.
мальное развитие национальных меньшинств не может быть обеспечено равными для всех юридическими и гражданскими правами. Практика показала, что меньшинствам нужны особые права, которые ни в коем случае нельзя рассматривать как привилегии. Эти права должны компенсировать недостаточную распространенность родной языковой и культурной среды, которую неизбежно ощущает неассимилируемый человек, живя среди иноэтнического большинства.
Выходцы из Балтии появились в Сибири еще в 16 веке. Основной контингент составляли ссыльные, каторжане, военнопленные. Тогда же были основаны первые поселения. С развитием капитализма малоземельные и безземельные крестьянские массы Балтии искали выход из тяжелого экономического положения в переселении и отходничестве. Переселение в Сибири приняло широкий размах в конце 90-х годов, но основной пик аграрных миграций приходится на 1907 -1911 гг., как следствие столыпинской реформы. Тогда же сложились устойчивые и многочисленные балтийские диаспоры. Мировая война вызвала новый всплеск роста численности балтийского населения Сибири, когда сюда хлынул неорганизованный поток беженцев и выселенцев.
Февральская, а затем Октябрьская революции ознаменовали собой крутой поворот в жизни народов России. В условиях развала самодержавия, а затем свержения власти буржуазии у различных этнических групп появилась возможность не только декларировать свои требования, но и настаивать на их удовлетворении. Втянутые в водоворот политических конфликтов, балтийские поселенцы не остались в стороне и на себе испытали все катаклизмы. Часть из них в период революции и гражданской войны оказались в лагере контрреволюции, другая часть активно участвовала в революционном подполье и партизанском движении, воевала на стороне Красной армии против Колчака.
С окончанием гражданской войны выходцы из республик Балтии, получивших независимость, получили возможность вернуться на родину. Многие из них, оптировав гражданство своих стран, пытались вернуться на свою историческую родину. Другие связали свою жизнь с Советской Россией и осев в Сибири, активно участвовали в восстановлении экономического потенциала своей второй родины, боролись с разрухой и голодом.
В России и в ее окраинном регионе - Сибири к началу восстановительного периода принципиально изменился политический и социальны облик национального села - утвердилась власть Советов, заменившая чрезвычайные органы - ревкомы; возник социалистический уклад в земледелии, представленный колхозами и совхозами; качественно новые процессы - нивелировка и осереднячивание - происходили в единоличном хозяйстве; велось культурное просвещение и идеологические воздействие балтийских поселенцев в духе социализма.
Важнейшим фактором учета национального момента стали в этот период специальные структуры - национальные секции, созданные при властных органах: парткомах региона различного уровня (от Сиббюро ЦК РКП(б) до уезда), Советах различного уровня, комсомольских и женских органах, комитатах народного образования. Именно через них шла вся деятельность в среде национальных меньшинств. За годы работы секциями был накоплен практический опыт дифференцированного подхода к каждой национальной группе. Своя специфика, помимо конфессиональной и языковой, имелась у литовцев, латышей и эстонцев. Литовцы проживали в основном в городах, а эстонцы и латыши преобладали в сельской местности. С середины 1920-х годов здесь в Сибири, впервые в стране, была начата дифференцированная работа среди латгальцев, обладающих значительным своеобразием по сравнению с латышами.
Большую роль в налаживании связей между различными этническими группами Сибири, роста национального самосознания людей сыграла пресса на языках балтийских народов. Эстонские газеты "Сибери Тээлине", "Сибери Театая", "Коммунар", латышская "Сибирияс Циня", литовская "Коммунисту Тиесу", латгальская "Тайснейба" при активной поддержке органов власти и самого населения не только сумели выжить в хозрасчетных условиях новой экономической политики, но и помогли адаптировать представителей балтийских диаспор к новому укладу жизни.
Многогранной была культурно-просветительная деятельность, которая осуществлялась под жестким контролем и идеологическим диктатом коммунистической партии. За эти годы была резко расширена сеть школ, клубов, избчитален, дошкольных и внешкольных учреждений. Итогом затраченных усилий стал беспрецендентный в истории сибирского села рост грамотности, массовополитической и культурно-просветительной работы вширь. Однако качественная сторона страдала. В массовое сознание привносится ряд черт и тенденций конфронтационности, "черно-белое видение" мира, ненависть к классовым врагам. Быстрое проникновение в массовое сознание мифологем коммунистической идеологии, лозунгов и стереотипов официальной пропаганды породило в конечном счете огромный слой "малограмотных людей" и "полуинтеллигенции", вызвало конфликт поколений, деформировало структуру подлинной национальной культуры в угоду "образованщине" и начетничеству.
Хозяйства населения балтийских диаспор в Сибири, как и на исторической родине, были по преимуществу хуторские. И хотя в целом уровень экономического развития их был выше относительно других национальностей, однако хозяйствование на мелких клочках земли с помощью простейших орудий труда обрекало крестьян на тяжелый ручной труд, обеспечивая им всего - навсего поддержание существования, бесконечное воспроизводство все тех же отсталых условий производства и быта. Поэтому к концу 1920-х - началу 1930-х годов объективный ход социально-экономического развития поставил на повестку дня вопрос о кооперировании крестьянских хозяйств и коллективизации.
Центральной фигурой в сибирской деревне, и в национальной в частности, стал середняк. Широкое развитие у балтийских поселенцев получили наиболее доступные и восприимчивые для их ментальности формы кооперации - потребительская, перерабатывающая, сбытовая, кредитная. К 1927 - 1928 гг. уровень кооперации балтийских народов Сибири был одним из самых высоких.
Сталинская группа, укрепившаяся в политическом руководстве страны в начале 1928 г. пошла на слом новой экономической политики и широкое применение насилия над крестьянством. Воцарились чрезвычайные меры и произвол. Для представителей балтийских диаспор сплошная коллективизация обернулась массовым "раскулачиванием", репрессиями и расстрелами. С конца 30-х годов, как это видно на примере латышей, латгальцев и эстонцев Сибири начинается массированно проводиться программа по унификации народов. Одна из целей национальной политики сталинизма состояла в том, чтобы ассимилировать малочисленные народы и национальные меньшинства. Это наглядно видно из доклада И.В.Сталина на 8-м Всесоюзном съезде советов, в котором общая численность наций, народностей и национальных групп в стране была низведена до 60. Национальные особенности народов, в связи со складыванием "новой исторической общности" стали игнорироваться. Однако политика ассимиляции не была начале тотальной и постоянной. Включение представителей национальных элит в руководство страны и региона, наличие специальных органов для работы в национальной среде снимало часть национальных проблем. Унификация системы управления, свойственная тоталитарному режиму, в 30-е годы создавала иллюзию учета национальных особенностей, а имеющиеся национально-территориальные образования а экстерриториальные механизмы создавали реальную возможность на-ционального развития. Коммунистическая идеология удачно связала социально-экономическую ткань для всех этносов на основе единого исторического пространства, а национальная идентификация замещалась формированием образа советского человека. И все же нациоальные особенности становились формальностью в унитарном государстве и оставались таковыми до исчерпания потенциала системы.
Балтийские поселенцы Сибири на собственном опыте познали пресс административно-командной системы, которая по природе своей нуждалась в предельно централизованных единообразных структурах, субординации управления и поэтому стремилась к предельной унификации. Во второй половине 30-х годов были ликвидированы все формы административных национальных единиц - районные и сельские советы под лозунгом "укрепления единства народов", а фактически ради повсеместной унификации. Упразднение национальных секций, сыгравших большую роль в учете национальной специфики, привело к развалу работы в среде балтийских экстерриториальных народов. Балтийские диаспоры оставались в реальности, они никуда не исчезли, однако для власти их как бы не существовало. В разгар культа личности Сталина последними пали национальные газеты на языках балтийских народов, редакции которых в большинстве своем были репрессированы по сфальсифицированным обвинениям. Все это привело к упадку национальной культуры меньшинств Сибири.
Сегодня, осмысливая эту ситуацию, совершенно ясно, что для решения проблемы национальных меньшинств в многонациональной России 1920 - -х годов,. и балтийской ветви экстерриториальных народов в частности, более приемлемой была бы концепция культурно-национальной автономии, разработанная в начале века лидерами австрийской социал-демократии К.Реннером и О.Бауэром. Последний полагал, что "чистый территориальный принцип повсюду выдает меньшинство в руки большинства. Более того! Территориальный принцип угрожает национальному миру, так как совершенно невозможно осуществить его в чистом виде, немыслимо, чтобы нации отказались от защиты своих меньшинств внутри других национальных областей"815. Еще резче высказывался в этой связи К.Реннер: "Территориальный принцип никогда не допускает компромисса и равноправия; он несет с собою лишь борьбу и угнетение, так как сущность его есть господство"816.
Поэтому идея культурно-национальной автономии предусматривала для многонациональных государств конституирование двух видов образований.
Одни основывались на национальных признаках и состояли из национальных союзов, принадлежность к которым фиксировалась в порядке личного волеизъявления, и предназначались для ведения национальных дел. "На основе таких свободных заявлений, - писал О.Бауэр, - должны быть заготовлены национальные кадастры, которые содержали бы возможно полные записи граждан всех национальностей"817. Другие образования создавались бы по территориальному принципу и предполагались для ведения всех остальных дел, не носящих национального характера.
Однако для России в условиях победы социалистической революции и последующего за ней этапа развития эта возможность была упущена. В.И Ленин негативно относился к ней и характеризовал ее как буржуазную и ложную.
Подчеркнув, что "культурно-национальная автономия означает именно самый утонченный и поэтому самый вредный национализм", Ленин сделал вывод: " Интернационализму пролетариата эта программа противоречит безусловно, отвечая лишь идеалам националистических мещан"818. Не в пример большевикам, эту программу в России приняли подавляющее число политических партий, в том числе эсеры и кадеты.
На конференции национальных партий левоэсеровского направления в апреле 1907 года в Петрограде, где обсуждался национальный вопрос, было принято, что "решение вопроса о национальных правах составляющих меньшинство народностей, не имеющих своей территории, не может быть достигнуто исключительно путем территориальных автономий и местного самоуправления и что, поэтому, создание экстерриториальных органов национального самоуправления публично-правового характера в пределах Российского государства является необходимой предпосылкой для решения национального вопроса"819.
Но как уже отмечалось, национальная политика коммунистов освящала явные, а по сути дела, ничем не оправданные различия в национальногосударственном устройстве народов, которые были не столько результатом самоопределения и целесообразности, сколько волюнтаристских решений центра. Именно поэтому в наиболее массовом низовом звене (национальные сельсоветы и районы) национальный принцип не срабатывал, что и привело к их ликвидации в конце 1930-х годов.
Мировой опыт свидетельствует, что этнонациональный принцип построеБауэр Отто. Национальный вопрос и социал-демократия.- СПб., 1909. - С. 354.
Реннер Карл. Государство и нация. - Спб.,1906.- С.73.
Бауэр Отто. Указ соч., - С.371.
Ленин В. И. Поли. собр. соч., Т. 24, - С. 133, 225.
Протоколы конференции Российской национально-социалистической партии. 16-20 апреля 1907 г. - Спб., 1908.- С.143.
ния федераций весьма уязвим, поскольку всегда существует угроза территориальной целостности государства. Из тридцати существующих ныне федераций нет ни одной, построенной по этническому принципу, а распад федераций национально-территориального типа (СССР, Югославия, Чехословакия), происшедший в последние годы, наглядно подтверждает это. Границы национальных субъектов в современной России лишь условно соотносятся с этническими ареалами проживания народов. Так, в 15 из 21 республик Российской Федерации "титульные" этносы составляют менее половины всего населения. Миллионы представителей других этносов живут в инонациональной среде на положении-национальных меньшинств и не имеют своих национальнотерриториальных образований.
Современная российская модель федерализма, как и в переломном году, пока еще находится в процессе становления. Ее важнейшей особенностью является то, что она сегодня базируется на двух началах: национальнотерриториальном (республики, автономные области и округа) и административно-территориальном (края, области, города федерального подчинения). Права и полномочия первых и вторых различны, что порождает обиды и противоречия. В федеративном правовом государстве объем полномочий субъектов федерации не должен быть связан с этнонациональным составом населения, поскольку это противоречит принципу равноправия людей, независимо от их национальной принадлежности. Нарушением равноправия является и приоритет прав "титульной" нации внутри субъекта федерации, в результате чего все "некоренное" население попадает в разряд неполноправных.
Разумное решение проблемы федеративного устройства России может быть обеспечено плавным переходом от национально-территориального деления к административно- территориальному, т.е. такому, когда не этносы создают данное территориальное образование, а сограждане, все жители данной территории. Этот подход все больше пробивает себе дорогу и нашел отражение в ежегодном послании Президента Российской Федерации Федеральному собранию, где отмечается, что национальные проблемы современной России "будут решаться на основе нового, заложенного в Конституции понимания нации как согражданства"820. Иными словами, принцип культурно-национальной автономии предполагается распространить для всех национальностей России, а не только для национальных меньшинств. Национальная парадигма, как показывает опыт передовых демократических стран, постепенно сдает свои позиции и уступает место новой, которую некоторые специалисты называют "постнациональной". Парадигма постанационального развития предполагает иной тип национально-государственного устройства. Это союз народов или федерация на основе культурно- национальной автономии821.
Специфика организации постсоветского пространства должна заключаться в свободном союзе всех народов, от больших до самых малочисленнных, экстерриториальных, иначе они не выживут в одиночку и сойдут с исторической Российская газета, 1994, 25 февр.
Русский народ - историческая судьба в XX веке. Под ред. Ю. С. Кукушкина. - М.,1993.- С. 164.
арены. Думается, что проблема нового по качеству устройства России может быть успешно решена не только путем диалектики целого и части, общего и особенного, взаимодействие которых в социальной и национальной сфере предусматривает довольно жесткую зависимость части от целого, а и посредством прямого взаимодействия различных национальных субъектов. Причем в качестве самостоятельных социальных субъектов должны выступать не только национальные автономии (что уже проявилось в "параде суверенитетов"), но и экстерриториальные национальные меньшинства. Причем каждая общность должна быть, с одной стороны, оптимально самоуправляющейся, а с другой органично вписываться в общую систему управления страной. В этой связи можно выделить три уровня приоритетов в системе ценностей для Российской Федерации: на уровне страны - единство всех российских сограждан, их равноправие и свобода, на этническом уровне - единство и приверженность граждан отдельных национальностей культуре и традициям своего этноса, на местном, муниципальном - свобода развития и равноправие национальных меньшинств.
Новая национальная политика должна базироваться на принципах поддержки российской самобытности всех народов России, отметая крайности слепого национального эгоизма маргиналов и национального нигилизма "общечеловеков". Необходимо двигаться на пути полного равноправия национальных групп так называемых "коренных" и "некоренных" россиян во всех нынешних национально-государственных, национально-территориальных и административнотерриториальных образованиях. В традициях России -сохранение многообразия в самоуправлении народов и территорий, бережный учет и согласование интересов наций, обеспечение их демократического сожительства в рамках Федерации.
Национальные меньшинства и группы экстерриториальных народностей при верной политике способны выполнить благородную миссию - цементировать Россию, обеспечивая процесс межнационального взаимопонимания и взаимоадаптации. Именно эти задачи решались в стране, и в Сибири в частности, в переломные 20-30-е годы. С этой точки зрения исторический опыт складывания и генезиса балтийских диаспор Сибири заслуживает самого пристального внимания.
«