«М.Н. Колоткин Социально-политическая история балтийских поселенцев Сибири (1917 - середина 1930-х гг.) Новосибирск – 2010 1 УДК 94(57)(474) ББК 63.3(2) К - 61 Ответственный редактор – Заслуженный деятель науки ...»

Задачу эту полностью решить не удалось, однако результаты впечатляли. По данным газеты "Сибери Театая" в Сибири насчитывалось около 20 селений, где одна газета выписывалась на каждый крестьянский двор, и 50 селений, где эстонцы получали одну газету на 2-3 двора. У латышских поселенцев картина была почти идентичной. Так, в с.Нижняя Лебедевка Красноярского округа на 23 двора выписывалось 25 газет, а в с. Островка того же округа на 42 двора приходилось 38 газет. Все эти годы последовательно росло рабселькоровское движение. В феврале 1925 г. состоялся съезд рабселькоров Сибири, на котором присутствовало 300 делегатов. К октябрю 1925 г. эстонская газета имела в разных местностях Сибири 80 рабселькоров, а латышская - 62. В конце 1925 г. комиссия Сибкрайкома ВКП(б), проверявшая работу национальных газет, отметила возросший уровень освещаемой проблематики. Указывалось, что "связь с местами хорошая. Корреспонденции поступают в таком количестве, что добрую половину невозможно поместить". Таким образом, печать, созданная для балтийского населения Сибири, уверенно входила в повседневную жизнь и быт людей. Рос ее авторитет, ширились связи с населением. Вокруг газет постепенно сложился круг рабочих и крестьянских корреспондентов, пишущих из самых отдаленных уголков Сибири.

ГАНО, Ф.П-2, оп. 1, д. 1043, л. 10.

ГАНО, Ф.П-2, оп. 1, Д. 1039, Л. 2.

ГАНО, Ф.П-2, оп. 1, Д. 1043, л. 10; Д. 348, л. 8.

Советская Сибирь, 1925, 26 февр., 1 марта; ГАНО, Ф.П-2, оп. 1, д. 1037, л.З.

ГАНО, Ф.П-2, оп. 1, д. 1007, л. 16. Пресса выступала инициатором многих начинаний, школой развития общественной активности народа, постоянно расширяя их духовные запросы. Она помогала читателям повышать свой культурный уровень, давала конкретные рекомендации в духе коммунистического катехизиса.

В целом же характерной чертой в среде балтийских поселенцев Сибири в первой половине 20-х годов явилось жесткое подавление и подчинение традиционной национальной культуры интересам коммунистического режима. Этим была пронизана вся деятельность партийных органов, в том числе национальных секций, советского аппарата, учреждений образования и культуры. Вместе с тем, по сравнению с предшествующим периодом, была создана материальная база культурного развития национальных меньшинств, существенно увеличилось количество школ, появились культурно-просветительные учреждения, стали издаваться газеты на языках балтийских народов.

После окончания гражданской войны в результате оптации численность выходцев из Балтии в Сибири сократилась, однако большинство из них предпочло остаться в регионе. Они оказались вовлеченными в основные социальноэкономические и политические процессы этого времени. Их затронули первые шаги на ниве социалистического переустройства. Неудачным оказался опыт создания коммун в национальной деревне. Производственная кооперация сделала только первые робкие шаги. В течение первой половины 20-х годов коммунистические органы региона держали в поле своего влияния балтийских поселенцев, целеустремленно и последовательно создавали в их среде свою опору в лице национальных секций, комсомольских организаций, используя культурнопросветительные организации, периодическую печать. Объективным следствием данного процесса явилось укрепление материальной базы культуры национальных меньшинств, повышение уровня грамотности, сохранение национального самосознания.

4.БАЛТИЙСКИЕ ПОСЕЛЕНЦЫ В СИБИРИ (СЕРЕДИНА 1920-Х СЕРЕДИНА 1930-х ГОДОВ) 4.1. Усиление унитаристских тенденций в отношении к балтийским К концу восстановительного периода произошли определенные изменения в численности, размещении выходцев из Балтии в Сибири. По данным Всесоюзной переписи населения 1926 г. в регионе проживало 1,9 млн. человек нерусской национальности, или 20%. Из них западные народы (немцы, эстонцы, поляки, латыши и латгальцы) насчитывали 189,5 тыс. человек599.

Принципиально новым в политике советской власти к западным экстерриРафиков Р.Г. Демосоциальная структура экстерриториальных народов Западной Сибири в 1920 годы // Этносы Сибири. История и современность. Сборник тезисов научно-практической конференции. Красноярск, 1994. С. 181, 182.

ториальным меньшинствам с середины 20-х гг. в Сибири стало выделение латгальцев, как отдельного этноса, из общей совокупности латышского населения.

С этой целью в октябре 1925 г. по заданию Сибкрайкома ВКП(б) началось комплексное обследование латгальского населения. Выяснилось, что, например, в Томской губернии из 13 тысяч учтенных латышских поселенцев - 7 тысяч являлись латгальцами. В докладной записке по итогам обследования отмечалось, что "экономическое положение латгальцев прямо противоположно экономике латышей-фермеров. У латгальцев - малоземелье, чересполосица, громадный процент т.н. бобылей (имеющих избенку и крохотный огородишко), сильно развит отхожий промысел -бурлачество." Подчеркивалось, что если культурный уровень латышей довольно высок, почти европейский, то латгальцы, по данным на 1914 г. имели 80-85% неграмотных. " В царское время латгальцы школ на родном языке не имели, грамоте обучались матерями и бабушками, к тому же не по учебникам, а по молитвенникам"600. К тому же латгальцы являлись католиками, а латыши - протестантами.

В целом же, в 1926 г. численность эстонцев в Сибири составила 29 890 человек, латышей 26 878, латгальцев 27 тысяч, около 17 тысяч литовцев.601 В регионе проживало 85% российских латгальцев и 23% латышей.602 География расселения изучаемых этносов отмечалось определенной спецификой. Большинство литовцев дисперсно рассеялись по сибирским просторам, осев в основном в городах. Латыши, латгальцы, эстонцы находились в основном в 8 сопредельных округах - Тарском, Омском, Барабинском, Славгородском, Томском, Ачинском, Красноярском, Минусинском. Так в упомянутых пяти округах Западной Сибири было сосредоточено 96,2% латгальцев, 87,6% латышей, 79, 7% эстонцев, проживающих в сельской местности.

Географическая пестрота дополнялась слабой компактностью выходцев из Балтии. По расчетам Р.Г. Рафикова, этот показатель у эстонцев, латышей, латгальцев составлял 44-47%.603 Примерно 11% их проживало в отдельных хуторах. К 1926 г. по Сибирскому краю на долю прибалтийских национальностей приходилось 2,5 тыс. одно-двухдворных хуторов или более трети всех селений этого типа. Балтийские поселенцы оставались маловосприимчивыми к ассимиляции русскоязычной средой. Материалы переписи 1926 г. и полевых исследований позволяют выявить процессы языкового нигилизма, т.е. отказа от языка родного этноса в пользу другого, чаще всего, русского языка. Среди селянэстонцев таковых практически не наблюдалось (1,4-3,4%). У латышей, латгальцев степень языкового нигилизма колебалась от 6,8 до 11,7%. По-прежнему балтийские поселенцы отличались более высоким уровнем ГАНО, Ф. П-2, оп. 1, д. 2419, л. 38.

Лоткин И.В. Современные этнические процессы у латышей и эстонцев в сельских районах Западной Сибири.

Автореф. дисс. на соискание ученой степени кандидата исторических наук. Новосибирск, 1993.- С.9; Колоткин М.Н., Харитонов Б.П. Определение численности прибалтийских поселенцев в Сибири в 20-30-е гг.: опыт использования ЭВМ // Вопросы истории Сибири XX века. Межвузовский сборник научных трудов. - Новосибирск, 1993. - С.95.

ГАРФ, Ф. 1235, оп. 123, д. 4, лл. 391, 392.

Рафиков Р.Г. Указ. соч. - С.182.

Рафиков Р. Г.. Указ. соч. - С. 185.

образования. Доля грамотных среди них составляла в среднем 47%, поднимаясь у эстонцев до 62,7%, в то время как у русского крестьянства она была равна 25,8%.

Традиционным источником жизнедеятельности для национальных меньшинств Сибири являлось сельскохозяйственное производство. Выходцев из Балтии отличала высокая культура земледелия и товарного животноводства, рациональность и рентабельность хозяйственной деятельности. Для них была характерна специализация на разведении молочного скота и развития в этой связи травосеяния и кормовых культур. Практически все они охватывались различными видами кооперации.

Сложность социодемографической среды усугублялась еще и тем, что формирование и практическая реализация национальной политики на микроуровне происходило во второй половине 20-х - первой половине 30-х годов под знаком сочетания традиционного демократизма и унитарного тоталитаризма, завершившегося в рассматриваемый период победой последнего. Воздействие партийно-государственной системы на национальные меньшинства осуществлялось через и с помощью партийно-комсомольских и советских структур, а также посредством культурно-просветительных органов (школьных учреждений, клубов, изб-читален, периодической печати и т.д.). Внутрипартийная борьба 20-х годов накладывала отпечаток на рассматриваемые процессы в плане сохранения на определенное время, по крайней мере, официально элементов традиционного демократизма, а установление режима личной власти И.В. Сталина сопровождалось усилением, а затем господством унитарного тоталитаризма.

Процесс функционирования партийно-комсомольских организаций среди нерусских народов Сибири развивался сложно и противоречиво.

В 1926-1927 гг. численность сибирской краевой организации ВКП(б) составляла 62, 8 тысяч человек, национальный состав которых выглядел следующим образом: русские - 81,14%, украинцы - 6,55%, белоруссы - 2,94%, буряты поляки - 1,16%, евреи - 1,02%, латыши - 1,0%, мордвины -0,82%, татары - 0,80%, эстонцы- 0,46%, чуваши - 0, 42%, немцы - 0, 42%, литовцы - 0, 24%, алтайцы - 0, 22 %, прочие - 1,18%. Молетотов И.А. Сибкрайком. Партийное строительство в Сибири. 1924-1930 гг. - Новосибирск, 1978, - С. 51, 52, 62, 63.

Таким образом, доля выходцев из Балтии составляла 1,7% или примерно 1060 человек, в том числе 628 латышей, 280 эстонцев, 150 литовцев. Партийная прослойка среди них была незначительной.

Организационно коммунисты национальных меньшинств объединялись в национальные секции ВКП(б). К концу 1927 г. в округах Сибирского края действовало 5 латышских и 5 литовских секций, работу которых координировали соответствующие краевые секции, объединенные в подотдел национальных меньшинств при агитационно-пропагандистском отделе крайкома партии, созданные 5 октября 1926 г.606 Согласно "Положению о подотделе нацменьшинств", его функции не ограничивались вопросами исключительно партийного строительства; они затрагивали широкий спектр и других, в том числе культурологических и идеологических вопросов, - выпуск литературы и периодики, организация общественных объединений, учреждений, проведение массовой мероприятий политико-просветительного и культурно-массового характера. При агитационно-пропагандистских отделах Канского, Омского, Томского окружкомов функционировали специальные подотделы по работе среди национальных меньшинств. Окружкомы уделяли определенное внимание деятельности среди них. Так, с ноября 1926 по март 1927 гг. вопросы о работе среди нацменьшинств обсуждались на заседаниях бюро Барабинского, Демидов В.В. Партийно-организационная деятельность национальных секций ВКП(б) в Сибири в 1926- гг.// Из истории идейного и организационного укрепления партийных организаций Сибири. Новосибирск, 1981.

- С.39.

ГАНО, Ф.П-2, оп. 1, Д. 910, лл. 40-43.

Иркутского, Канского, Красноярского, Омского, Славгородского, Татарского, Томского окружкомов. В 1928 г. постановления об усилении работы среди них приняли Ачинский, Барабинский, Канский, Красноярский, Минусинский, Славгородский, Тарский, Томский, Бийский окружкомы. Статистические данные не дают возмоможности проследить динамику вовлечения выходцев из Балтии в ВКП(б), но отдельные фрагменты позволяют утверждать об активных усилиях в данном направлении до конца 20-х годов.

Так, за январь-сентябрь 1926 г. в партию было принято 111 латышей и 47 эстонцев. Число коммунистов-латышей в сельской местности в 1926/1927 гг. увеличилось вдвое.609 На рубеже 20-30-х гг. число вступивших резко уменьшается, а с начала 30-х гг. начинается процесс сокращения численности коммунистов балтийских национальностей, в основном связанный с чистками и репрессиями.

Например, в составе Новосибирской областной парторганизации в 1938 г. из 26,1 тыс. членов - латышей насчитывалось 186 человек, в 1941 г. из 60520 человек - их уже было 154, эстонцев - 103 (в 1980 г., для сравнения - 146), литовцев в 1979 г.- 65).610 Естественно, при приеме в партию приоритет отдавался рабочим и крестьянской бедноте. Например, из вновь принятых в 1927 г. в ВКП(б) представителей нацменьшинств в Красноярском округе рабочие и батраки составляли 66%, бедняки и середняки - 25%, служащие - 4, 5 %, прочие Большинство коммунистов-националов согласно уставу ВКП(б), состояли в низовых организациях (ячейках), организуемых по территориальному признаку. Однако там, где нацменьшинства проживали однородной компактной массой, создавались парторганизации, состоящие из коммунистов этих национальностей. По сведениям, собранным В. В. Демидовым, в 1927 г. в Сибирском крае насчитывалось 17 латышских и 14 эстонских ячеек и кандидатских групп. Анализ протоколов за 1926-1929 гг. показывает, что в основном обсуждались следующие вопросы: перевыборы и работа Советов, кооперация, организация групп бедноты, землеустройство, работа школ и изб-читален, другие аспекты культурно-просветительной деятельности.613 О направленности деятельности национальных партячеек дают представления сохранившиеся протоколы Вамболинской (эстонской) партийной ячейки Томского округа. За февраль-октябрь 1929 г. состоялось 30 собраний. Обсуждалось 62 вопроса, в том числе 30 хозяйственных, 14 внутрипартийных, 8 культурных, 5 касающихся работы Советов. Для подготовки кадров партийно-советских функционеров, из числа национальных работников, в Сибири открылось в 1926 г. эстонское и латышское отГАНО, Ф.П-2, оп. 1, д. 2693, лл. 19, 20, 63, 118, 147; ЦХИДИАК, Ф. 38, оп.5, д. 10, лл. 267-268; ТОЦХИДНИ, Ф. 76, оп. 1, д. 620, л. 112; ООЦДНИ, Ф. 940, оп. 3, д. 24, л. 26.

ТОЦХИДНИ, Ф. 72, оп. 1, д. 113, л. 79; Демидов В. В. Указ. соч. - С. 40.

Новосибирская парторганизация КПСС в цифрах. 1920-1980 гг. - Новосибирск, 1980. -С.50-51.

Демидов В.В. Указ. соч. - С.41.

Демидов В.В. Указ. соч. - С.40.

ГАНО, Ф.П-2, оп. 1, д. 1633, лл. 68-69; ООЦДНИ, Ф. 2, оп. 3, д. 337, л. 76; Ф.942, оп. 2, д. 77, л. 15 ;

ТОЦХИДНИ, Ф. 31, оп. 1, д. 64, л. 18; д. 75, л. 86; ЦХИДНИКК, Ф. 10, оп. 1, д. 330, л. 65, д. 553, л. 115, Ф. 62, оп. 1, Д. 141, лл. 1-2.

ТОЦХИДНИ, Ф. 27, оп. 1, Д. 110, л. 1-47.

деления при совпартшколах, соответственно в Омске и Красноярске. Отбор кандидатов и направление на учебу в них осуществляли национальные секции.615 Идеологическое воспитание коммунистов, внедрение идеологических штампов, ликвидацию "политической неграмотности" коммунистов осуществляли школы-передвижки. По неполным данным, в 1927 г. подобной работой занимались 4 эстонских и 3 латышских организаций подобного рода и многочисленные стационарные партшколы, курсы, съезды, школы политграмоты и кружки самообразования. Коммунисты - националы, секции являлись главными проводниками господствующей идеологии, пропагандистами марксистко-ленинских идей в утрированном, лозунговом виде. При этом систематически будировался вопрос о капиталистическом окружении, зверствах буржуазии в отношении трудящихся масс, в том числе в государствах Балтии. Следствием этого явилось нагнетание милитаристского психоза. Активно шел сбор средств на приобретение боевой техники. Эстонцы региона таким образом пытались усилить боевую мощь Красной армии самолетом "Виктор Кингисепп", латышские поселенцы Омского округа собрали средства на изготовление танков "Латышский стрелок" и "Наш ответ Чемберлену".617 Повсеместно организовывались оборонные кружки. В том же Омском округе в 1927 г. среди латышей их действовало 7 с общей численностью членов 154 человека.

Коммунисты балтийских национальностей активно использовались в контрпропагандистской работе, в связи с распространением в национальных поселениях, особенно в разгар коллективизации, массовых антисоветских настроений под лозунгом "Хоть кто-нибудь нас бы освободил, а то коммунисты жить не дают".618 В ряде районов Сибири наблюдались попытки со стороны состоятельных поселян развернуть движение за массовую эмиграцию из Советского Союза. В 1930 г. в Татарском районе в дер. Розенталь среди эстонского населения проявились эмиграционные настроения.619 С другой стороны, коммунистическая пропаганда активно использовала многочисленные репрессии в отношении коммунистов, имевших место в государствах Балтии, массовый террор, развязанный в них государственными структурами. Латышские и латгальские учителя региона летом 1929 г. заявляли: " Несмотря на зверства над рабочими и крестьянами, латвийским палачам не удастся потушить тот пролетарский огонь, который с каждым днем будет пылать все ярче и в конце концов рабочие Латвии должны стереть с лица земли тех палачей и их сотрут». Рельефно все противоречия внутренней политики правящего режима проявились в "церковной политике", и, в частности, к национальным конфессиям.

В рамках НЭПа политическое руководство в центре и на местах придерживалось политики веротерпимости. Достаточно взвешенная оценка создавшегося положения давалась на антирелигиозном совещании при ЦК ВКП(б) в апреле ГАНО, Ф.П. - 2, оп. 1, д. 2402, л. 46;, ТОЦХИДНИ, Ф. 76, оп. 1, д. 310, л. 144.

Демидов В. В. Указ. соч.- С. 44.

ГАНО, Ф.П-2, оп. 1, Д. 2425, л. 14, д. 2423, лл. 300, 398.

ГАНО, Ф.П-2, оп.2, д. 1631, л. 79.

ГАНО, Ф.П-2, оп. 1, д. 3999, лл. 14-20.

ГАНО, Ф. 859, оп. 1, д. 1, л. 4.

1926 г. " С одной стороны, религия изживает себя, расширяется и крепнет безбожие.... С другой стороны, в некоторых слоях трудящегося населения, не только крестьянского, но и рабочего, наблюдается противоположный процесс местами происходит усиленный рост сектантства". В этих условиях в регионе со второй половины 1920-х гг. происходил вполне естественный процесс активизации национальных конфессий, вынужденных действовать автономно. Так, лютеранская церковь, учитывая национальную специфику паствы, разрешила эстонцам и латышам образовывать автономные конфессиональные структуры, чья деятельность высшим лютеранским советом только координировалась". Параллельно с организационными изменениями происходила модернизация религиозной идеологии и культовой практики. Среди клириков четко обозначилось левое крыло, которое критиковало ортодоксов за их консерватизм и шло на прямое сотрудничество с государственными органами. С мест сообщали, что в Сибири во многих латышских и почти поголовно во всех латгальских деревнях и колониях работают пасторы и ксендзы или их помощникицерковнослужители, занимаясь религиозной пропагандой. Обследование, проведенное в эстонских колониях в 1926 г. студентами ленинградского отделения КУНМЗа во время летней практики и охватившее 14 сибирских эстонских населенных пункта, выявило наличие там 7 церквей, содержавшихся за счет населения. В тех районах, где не было церквей, активно работали проповедники из числа местных жителей или их посещали пасторы из европейской части страны. В борьбе за паству во второй половине 20-х годов основной упор делается на мировоззренческие, культурно-досуговые аспекты жизни населения. Прибывший из Ленинграда в деревню Верх-Буланка Минусинского округа летом 1926 г. латышский пастор А. Мигла заявлял, что "неверующие это есть животные и умерших хоронят как падаль".624 Новым явлением в деятельности западных конфессий стало использование нетрадиционных форм и методов агитации, прежде всего в национально-культурной сфере. Среди сибирских сектантов получили распространение семейные вечера, "праздники урожая" с торжественными молебнами, подарками для детей, обязательным общим обедом или чаепитием, с благотворительной распродажей собранных продуктов и вещей в пользу малоимущих.625 Для усиления воздействия на молодежь создавались различные кружки: библейские, музыкальные, хоровые. Только в Славгородском округе зимой 1926 г. действовало до 80 подобных объединений. А в баптистских общинах Сибирского края насчитывалось к 1927 г. до 140 певческих хоров.626 Постоянно возрастал поток религиозной литературы. Сибирские баптисты, по свидетельству А.Долотова, получали по подписке в 1927/1928 гг.

1108 экземпляров журнала "Баптист". Вплоть до 1929 г. в регион поступал орЭйнгорн И.Д. Очерки истории религии и атеизма в Сибири (1917- 1937 гг.). - Томск, 1982. - С. 71.

Брандт Л. Лютеранство и его политическая роль. - Л., 1931. - С.90.

ГАНО, Ф.П-2, оп. 1, д. 1657, л. 87.

ГАНО, Ф.П-2, оп. 1, д. 2421, л. 56.

ГАНО, Ф.П-2, оп. 1, д. 1581, л. 40.

Долотов А. Церковь и сектанство Сибири.- Новосибирск, 1930. - С. 81.

ган лютеранской церкви журнал "Унзере Кирхе". Следствием всей этой разноплановой и масштабной работы явилось сохранение церковью своего влияния на сельское население и упрочение позиций национальных конфессий. На 1925/26 гг. в регионе насчитывалось 1169 религиозных групп, 2079 общин, 2622 молитвенных здания.628 К концу 20-х годов, по подсчетам И.Д. Эйнгорна, здесь имелось более 3 тыс. религиозных общин, тыс. храмов и около 3 тыс. служителей культа.629 Среди выходцев из Балтии в 1927 г. действовало 23 костела, 64 лютеранских и других молитвенных домов. Сложившаяся ситуация поставила партийно-советское руководство перед проблемой, смысл которой заключался в том, чтобы определиться: либо пойти на сотрудничество с церковью, либо на конфликт и конфронтацию. Сложность ситуации заключалась в том, что ни одно из этих возможных решений в полной мере не могло устроить власть. Курс на сотрудничество с клиром правящие верхи не могли проводить в это время из-за несовпадения их идеологий: религиозной (общественной) и коммунистической (государственной). А открытый конфликт власти и церкви был невозможен, пока продолжалась новая экономическая политика с ее идеей гражданского мира, многовариантности общественных отношений и движений, принципами демократии. Да и первый опыт открытой "войны с религией" показал ее полную бесперспективность, а то и вредность, так как порождал у многочисленных масс верующих недоверие к политике партии и государства и в общем слабо влиял на сокращение уровня религиозности народов. Практика показывала, что идейно-теоретическое состязание двух мировоззрений, в силу неэффективности агитационнопропагандистского аппарата государства, вело к упрочению позиций обновленных конфессий, что также не устраивало правящие круги.

Выход из сложившейся ситуации был возможен по двум направлениям:

либо полностью модернизировать внутренне содержание государственной политики сообразно внешним условиям, либо изменить внешние условия при сохранении незыблемости теоретических основ большевизма. Со складыванием в стране жесткой централизованной командно-административной системы и личной власти Сталина исход выбора в пользу второго пути был предопределен.

Свертывание нэпа развязывало руки для расправы с церковью, как с социальноклассовым врагом, борьба с религией переносилась из плоскости идейнотеоретической в политическую сферу.

При этом преследовалась еще одна цель - ликвидировать в стране еще один источник инакомыслия и альтернативности мышления, убрать на пути создания режима личной власти любого противника, пусть даже гипотетического, создать еще один образ врага, повинного, якобы, во всех бедах и лишениях, коДолотов А. Указ. соч.- С.8; Брандт Л. Указ. соч. - С.97.

ГАНО, Ф.47, оп.4-а, д. 42, л. 137.

Эйнгорн И.Д. Указ. соч. - С.127.

Иванов П.Н.- Коммунистическая партия - организатор строительства социализма в национальных районах // Руководство партийных организаций национальным строительством в Сибири (1921 -1937 гг). Научные труды НГПИ. Вып.121. - Новосибирск, 1975 -С. 124; ГАНО, Ф.П-2, оп. 1, д. 1658, л. 121; д. 2335, л. 208.

торые терпит народ.

Новый курс открыто не провозглашался. Но в партийных документах красной нитью проводилась мысль от необходимости отказаться от "кампанейского", нерегулярного характера антирелигиозной работы в пользу систематического, массового и решительного наступления на религию:

Оживление атеистической работы в Сибири началось со второй половины 1927 г. Летом было проведено специальное совещание по антирелигиозной пропаганде среди национальных меньшинств. Сибкрайком ВКП(б) указал на необходимость активизировать борьбу с религией, вести пропаганду наступательно на основе широкой просветительной работы, чтения лекций и бесед по научно-естественной тематике, организации естественнонаучных и сельскохозяйственных кружков. Ставилась задача теснее увязывать пропагандистские методы со всеми мероприятиями по "социалистическому преобразованию деревни", пропагандой передовых приемов ведения хозяйства, внедрения новых праздников и обрядов. Для реализации новой церковной политики государства в сжатые сроки требовалась огромная армия послушных исполнителей, объединенной стройной и всеохватывающей структурой. А потому на смену разобщенным и малочисленным кружкам добровольной организации "Безбожник", ведущим работу разносторонне, но бессистемно и кустарно, пришла единая, мощная государственная структура - Союз воинствующих безбожников (СВБ) во главе с Ем.

Ярославским. Объединение официально признавалось добровольной, общественной организацией. Но фактически, как и многие другие, оно являлось государственной структурой, так как добровольность подменялась обязательностью, благотворительность - бюджетным финансированием государства, рекомендательность - абсолютным подчинением и диктатом со стороны партийных структур.

За несколько месяцев 1928 г. Сталин трижды, выступая по поводу наступления на "кулака", призывал к развертыванию решительной борьбы с религией.

Заканчивался период временного равновесия в стране и полоса терпимости к "кулаку" и нэпману. В одной из бесед Сталин решительно заявил, что партия не может быть нейтральной в отношении "реакционного духовенства, отравляющего сознание трудящихся масс. Подавили ли мы реакционное духовенство?

Да, подавили. Беда только в том, что оно не вполне еще ликвидировано". Сибкрайком ВКП(б) в двух своих постановлениях об усилении антирелигиозной работы от 25 мая 1928 г. и 30 августа 1929 г. делал акцент на развертывание систематической работы через разветвленную структуру СВБ.633 А состоявшееся осенью 1929 г. краевое агитационно-пропагандисткое совещание потребовало от каждой школы обязательной организации антирелигиозной ячейки СВБ в том месте, где она находится. Государственное субсидирование "воинствующего безбожия" и жесткий Известия Сибкрайкома ВКП(б), 1927, № 8-9, С.7-8.

Сталин И.В. Сочинения. Т.10, С.133.

Известия Сибкрайкома ВКП(б). 1928, N10, С.10-11; 1929, № 17-18, - С. 10.

ЦХИДНИАК, Ф. 38, оп.7, д. 20, лл.70,79.

контроль со стороны партийных органов за выполнением правительственных директив способствовало быстрому росту рядов СВБ в регионе. В октябре г. в Западной Сибири насчитывалось 4 тыс. членов Союза, в октябре 1929 г. - тыс., в марте 1930 -130 тыс., а к 1932 г. их численность превысила в ЗападноСибирском крае 145 тыс. человек.635 Ячейки Союза создаются в латышских колониях Красноярского и Ачинского округов. Однако, впечатляющий рост количественных показателей не сопровождался соответствующим повышением качества работы. Абсолютное большинство ячеек СВБ, в том числе национальных, склонялось к чисто кампанейским наиболее простым формам разъяснительной работы.

В августе 1928 г. среди латышей, латгальцев и эстонцев Красноярского округа был проведен "праздник культуры", инициатором которого были общественные организации и сами трудящиеся. В праздновании приняло участие до 800 человек. Главной целью этого мероприятия было разъяснение политики партии и советской власти в области сельского хозяйства, вовлечение населения в культурное строительство и популяризацию научных достижений. Участники познакомились с выставкой антирелигиозной литературы, образцами новой техники, изделиями детского творчества. В Тарском округе "праздник культуры", состоявшийся летом 1929 г., проходил под лозунгами борьбы с темнотой и невежеством, "религиозным дурманом". В нем, наряду с балтийскими поселенцами, приняли участие и немецкие крестьяне. Центром праздника стал Екатерининский район. Прибывшие на праздник участники знакомились с антирелигиозной выставкой, им давались также медицинские консультации. С помощью школ района был организован кабинет естествознания, а также проводились конкурсы стенных газет и спортивные соревнования. В мае-июне 1929 г. на пленуме Центрального бюро латышской секции ВКП(б), после того как был заслушан доклад о работе в Сибири, было принято решение об ускорении оформления латышских и латгальских секций при Омском, Красноярском и Томском окружных советах "Союза безбожников", уделив самое пристальное внимание на баптистском движении в Тарском округе, адвентистов - в Красноярском, католиков - в Томском, Барабинском, Ачинском округах. Непосредственная ответственность возлагалась на работников соответствующих секции при парткомах ВКП(б). В условиях "социалистического преобразования деревни" религиозные организации в письме ЦК ВКП(б) от 24 января 1929 г. "О мерах по усилению антирелигиозной работы" зачисляются в ряд противников социализма.640 ОсновБакаев Ю.Н. Антирелигиозная работа в сибирской деревне (1920-1929 гг.) // Культурное развитие советской сибирской деревни. Новосибирск, 1980. - С.73; Крестьянство Сибири в период строительства социализма (1917гг.). - Новосибирск,1983.- С.338; ГАНО, Ф.П-2, оп.1, д. 4023, л. 11.

ГАНО, Ф.П-2, оп.1, д. 3703, л. 94; Ф.47, оп.1, Д. 1164, л. 204; Ф.П-2, оп.1, д. 2422, л. 175.

ГАНО, Ф.П-2. оп. 1, д. 2415, л. 21.

ГАНО, Ф.П-2, оп. 1, Д. 4003, л. 185.

ГАНО, Ф. 859, оп. 1, Д. 10, л. 21.

Одинцов М.И. Государство и церковь. - М.,1991. - С. 33,34.

ные идеи партийного образования были облачены в нормативные рамки в Постановлении Президиума ВЦИК от 8 апреля 1929 г.- "О религиозных объединениях". Оно действовало с небольшими изменениями до 1991 г. В документе подтверждалось лишение религиозных общин прав юридического лица, запрещалась любая их деятельность, кроме религиозной, причем последняя обставлялась множеством регламентирующих и ограничительных условий. Это постановление фактически аннулировало декрет об отделении церкви от государства и устанавливало жесткую зависимость конфессий от государственной власти.

Резкий поворот государственного курса в области религиозных культов вызвал на местах недовольство клира и населения. Деятельность наиболее нетерпеливых государственных функционеров и активистов - "безбожников" вела к многочисленным нарушениям даже тех небольших и урезанных прав церкви, какие декларировались советской властью. На местах развернулась нездоровая соревновательность низовых властных структур по преодолению "остатков идеологии буржуазного общества", причем для этого годились любые средства.

Закрывались молитвенные дома, так как их в условиях централизованного распределения строительных фондов, стало невозможно поддерживать в нормальном состоянии, ужесточались требования к заключению договоров между местными органами и церковью, обязательным стало хранение денежных средств общины в государственных сберкассах, что приводило к отчуждению их в случае ликвидации религиозного объединения и т.д.

Сибирский священнослужитель был обложен (как "лишенец") индивидуально в двух-пятикратном размере, а помимо этого, был вынужден платить налоги по самообложению, культсбору, различным займам и др. Все это привело к резкому ослаблению экономической базы церкви, которой также было запрещено заниматься производственной деятельностью. В связи с ухудшением благосостояния крестьянства практически прекратились пожертвования в ее пользу от населения.

Все вышеизложенное привело в конечном счете к кардинальным изменениям в сфере духовной политики нерусских народов. Конструктивная сторона атеизма была сведена к пропаганде примитивных "научных познаний". Сведенные в учебник политграмоты, они стали готовым и удобным катехизисом для больших масс национального населения. Задача быстрого насильственного изменения духовного мира, религиозного мировоззрения людей без учета их этнических, социально-экономических и прочих особенностей - задача теоретически неверная и практически бессмысленная, имела в целом отрицательные последствия для населения страны и более других - для национальных меньшинств.

Предавались забвению все национально-культурные традиции, носившие какую-либо религиозную окраску (а другого культурного наследия у большинства народов и не было), а это, в свою очередь, вело к национал-нигилизму.

Обеднялась морально-этическая, социально-бытовая, развлекательно-досуговая и другие сферы культурной жизни национального крестьянства. Унифицированная государственная политика по отношению к церкви приводила к игнорированию национальных особенностей этносов, а ее проведение осуществлялась в формах, напрямую оскорблявших чувство национального достоинства.

Характерной чертой сложившейся партийной структуры являлось жесткое лимитирование штатного и финансового обеспечения. В августе 1929 г. подотдел национальных меньшинств агитационно-пропагандистского отдела Сибкрайкома ВКП(б) "в целях более полного охвата партийным руководством работы среди национальных меньшинств Сибири с общей работой парторганизации" был выделен в самостоятельный отдел. Повышение организационного статуса, казалось бы, должен говорить об усилении внимания к этому участку работы. Но на деле реорганизация привела к сокращению числа национальных секций и штатных работников. Специальные отделы по работе с национальным населением при штате 3 человека сохранились только в 2 округах (Омском и Томском), а в 13 округах оставалось только по одному инструктору.641 В целом по Сибири количество платных работников в указанное время уменьшилось почти в 2 раза ( с 45-52 до 24-28).642 Для поддержания партийной работы в национальной среде на должном уровне крайком ВКП(б) рекомендовал создавать общественные комиссий, выделять штатных инструкторов и ячейковых организаторов, что, конечно же, не могло восполнить недостатка опытных работников. К тому же эти меры не получили широкого распространения на местах.

Процесс размывания и постепенной ликвидации национальных руководящих кадров на этом не прекратился. После выхода в свет Постановления ЦК ВКП(б) от 26 января 1930 г. "О реорганизации аппарата ЦК ВКП(б)" в центре и на местах были распущены все национальные секции и бюро с передачей их функций общим отделам парткомов. Таким образом, национальные меньшинства, в том числе и их балтийская часть, потеряли право на определенную суверенность в период осуществления сплошной насильственной коллективизации.

Существенным резервом в строительстве бюрократического варианта социализма являлась молодежь, объединенная в РЛКСМ. В рассматриваемый период осуществлялся прежде всего форсированный рост численности комсомольцев, в том числе западных национальностей. Так, за 1925 г. количество эстонцев в сибирской краевой комсомольской организации увеличилось с 291 до 532, латышей - с 242 до 488 человек.643 С июля 1926 г. по июль 1927 г. в ряды РЛКСМ был принят 231 эстонец.644 В 1927 г. в Сибирском крае насчитывалось 223 национальные ячейки РЛКСМ, в том числе 44 эстонских и 40 латышских и латгальских.645 Конечно, это были мизерные цифры в отношении к общей численности конкретного балтийского населения в Сибири и общему числу комДемидов В.В. Указ. соч. С.42.

Рассчитано: РЦХИДНИ, Ф. 17, оп.61, д. 101, л. 4; ГАНО, Ф.П-2, оп. 1, д. 1995, л. 97; д. 990, лл. 29-31; Д.

1647, л. 12.

Рогачев А.Г. Национальная молодежь Сибири как объект политического и идеологического воздействия (первая половина 20-х гг. XX в.) // Этносы Сибири. История и современность. Сборник тезисов научнопрактической конференции.- Красноярск. 1994 -С. 193.

Маамяги В.А. Указ. соч. - С.138.

Демидов В.В. Указ. соч. - С.43.

сомольцев в регионе, если учесть, что на 1 января 1926 г. здесь насчитывалось 84080 членов РЛКСМ, а в 1928г. - 111289.646 При Сибкрайкоме ВЛКСМ действовали латышская и эстонская секции, в отдельных окружкомах, например, в Славгородском, также имелись национальные секции, в других - Красноярском, Кузнецком, Омском, Татарском, Томском - выделялись инструкторы по работе с национальной молодежью.

Однако, комсомольские органы вообще, и действующие в среде выходцев из Балтии, в частности, не имели четко определенной "ниши", т.е. сферы приложения своих сил, пользовались незначительным авторитетом даже среди национальной молодежи и занимались в большинстве своем культурнопросветительной деятельностью. В отчетах с мест трафаретно отмечалось, что "состояние комсомольских ячеек здоровое, замечается общекультурный и политический рост молодежи, имеются все условия для развертывания работы". В качестве примера можно привести результаты обследования 3 эстонских ячеек ВЛКСМ Мариинского района в 1927 г. По социальному составу они были середняцкими (16 середняков, 7 бедняков, 4 батрака). По половому признаку в ячейки входило 16 юношей и девушек. "Вся работа заключается в собраниях ячеек и заседаниях бюро", - отмечается в отчете. Болезненно и скачкообразно шло создание национального управленческого аппарата по линии советских органов. Организационные структуры, формы и методы, наработанные в период существования Наркомнаца, после роспуска последнего в 1922 г., подверглись критике и были преданы забвению. Прерванные традиции попытались реанимировать осенью 1925 г., когда ВЦИК РСФСР потребовал усилить проведение национальной политики. Было рекомендовано при исполкомах создавать Советы по делам национальностей с представительством от каждого отдела (земельного, образования, здравоохранения и т.д.).

Возглавляли Советы специальные уполномоченные по делам национальностей, выделенные из членов президиума исполкома.

В Сибири формирование института уполномоченных шло крайне медленно. В конце 1928 г. президиум Сибкрайисполкома констатировал, что в 4 округах уполномоченные не были выделены вообще, в 3 округах они бездействовали.649 Бюрократия просто игнорировала необходимость считаться с национальной спецификой в работе среди населения, до этого просто "не доходили руки".

Отказ летом 1930 г. от окружного звена в административнотерриториальном делении в пользу районного, привел к полной ликвидации института уполномоченных. Однако вскоре, испытывая серьезные затруднения в работе с нерусским населением, Запсибкрайисполком был вынужден возродить специальные управленческие структуры: отдел национальностей в составе ЗСКИК (ноябрь 1930 г.) и национальных инструкторов различных ведомств (май 1931 г.). Впрочем, общий штат работников был немногочисленным. В нацотделе, например, на протяжении 1932/1933 годов числилось от 5 до 9 сотрудГальперин А.И. Комсомол в Сибири. - Новосибирск, 1930. -С.57.

ГАНО, Ф.П-188, оп. 1, д. 552, л. 4.

ГАНО, П-2, бп. 1, д. 3339, л. 52; д. 2427, л. 32.

ников. По линии Наркомпроса обслуживание нужд нерусского населения осуществляли Совнацмены (СНМ) в составе краевого и губернских (позже окружных) отделов народного образования. Однако их даже штатная численность была явно недостаточной, особенно в условиях проведения массовых культурных акций, как всеобуч, ликбез и т.д. Например, к концу 1927 г. в Сибирском крае число окружных совнацменов не превышало 8, а количество платных сотрудников в них 10 человек. Очередная волна реорганизации прошла в начале 1929 г. Центральный Совнацмен был преобразован в Комитет по просвещению национальных меньшинств при коллегии Наркомпроса РСФСР (Комнац РСФСР). На местах эта реорганизация сводилась чаще всего к ликвидации Совнацменов. Председатель Комнаца РСФСР А.Р. Рахимбаев в этой связи с тревогой отмечал: " Местные аппараты ОНО с каждым годом уменьшают штаты национальных работников.

Несомненно, недостаточное выполнение целого ряда директив правительства все более и более упирается в недостаток местного аппарата".652 Для Сибири последствия этой реформы были очень тяжелыми. В концу 1929 г. в регионе сохранилось всего 2 новообразованных комнаца: краевой в Новосибирске и окружной в Томске.653 Но и они просуществовали недолго. После районирования середины 1930 г., в ходе которого все национальные управленческие структуры были разрушены, комнацы упразднились. Ликвидация среднего (окружного) звена ослабила связь районов с центром, привела к распылению опытных работников и нерациональному их использованию, т.е. без учета их национальности и использования опыта прежней работы в инонациональной среде. Несмотря на неоднократные требования центральных органов, президиум Запсибкрайисполкома санкционировал воссоздание комитетов по просвещению национальностей при крайоно только в январе 1932 г., те есть полтора года спустя. А складывание института межрайонных инструкторов для национальных школ растянулось на многие годы. Таким образом, в годы первой пятилетки явно наметилась негативная тенденция свертывания национально-управленческого аппарата. Причем именно тогда, когда потребность в нем оказалась наиболее высокой. Этот фактор, наряду со слабой теоретической базой подготовки национальных руководящих кадров объективно сужал возможности и условия для вовлечения нерусских народов Сибири, в том числе и балтийских диаспор, во все социально-культурные и экономические процессы наиболее рациональным и безболезненным для них путем.

Наиболее действенным средством воздействия власти на население, включая национальности, были советские органы. В рамках районирования Сибирского края шел процесс создания национальных сельсоветов. Всего из ГАНО, Ф.47, ри.1, Д. 1863, лл. 114, 115.

ГАРФ, Ф. 1235, оп. 120, д. 14, л. 13; оп. 121, д. 120, лл. 2, 38.

Культурное строительство в РСФСР. - Т.2., Ч.1, - М., 1985, - С. 73-74.

ГАНО, Ф.П-2, оп. 1, д. 3967, лл. 164, 165.

Советская Сибирь, 1930, 6 сент.

ГАРФ, Ф. 296, оп. 1, Д. 431, л. 10; ГАНО, Ф.47, оп. 1, д. 1519, лл. 185, 186.

сельсоветов на 1 октября 1927 г. в регионе образуется 487 национальных сельских совета. В тех случаях, когда хозяйственные - и территориальные факторы затрудняли их выделение, сохранялись сельсоветы со смешанным населением.

В крае их насчитывалось 713.656 Доля низовых органов советской власти для выходцев из Балтии была незначительной. Общее число национальных сельсоветов по округам Сибирского края в этот период составило: эстонских - 21, латышских - 10, латгальских - 6, всего 37 или 7,6%. Большое значение в деле укрепления коммунистического влияния на советы партийные органы отводили перевыборной кампании 1927 г. Строже осуществлялся классовый принцип, дабы не допустить во властные структуры "чуждые" элементы. С этой целью активно использовалось лишение избирательных прав кулаков и прочих враждебных элементов. Всего по Сибири избирательных прав было лишено 3% взрослого населения.658 На местах создается 911 национальных избирательных участков.659 В селениях со смешанным национальным составом, там где имелось 100 и более избирателей одной национальности, создавались отдельные избирательные участки.

Активное участие в выборах приняли латышские, латгальские и эстонские коммунисты. Началу подготовительной работы предшествовала подробно разработанная система действий на местах. Были отпечатаны и разосланы специальные воззвания на латышском и эстонском языках, опубликовано несколько статей в низовой прессе. Активно использовалась стенная печать. Все понимали, что центральной фигурой избирательной кампании стал середняк, на него и сделали основную ставку. По Сибири прокатилась волна избирательных собраний. Посещаемость этих собраний представителями балтийской диаспоры в среднем по Сибири составила 55% (от 42% до 63% по отдельным населенным пунктам). Пристальное внимание отводилось женщинам, ибо их голоса были значительными. В с.Борисово Красноярского округа среди участников выборных кампаний было около половины женщин. В среднем по региону этот показатель составил 30-40%. Из разрозненных данных можно судить, что в отдельных национальных сельсоветах Красноярского округа оказались избранными: в с. Ковалеве - 12, 5%, в Литовских хуторах - 20%, Малом Селиме - 25%. В латышском колхозе с.Грязная Кирза женщины были избраны председателем сельсовета и секретарем ревизионной комиссии. В ходе перевыборной кампании значительно обновился состав депутатов, укрепилась трудовая прослойка.

В состав новых латышских сельсоветов Томского округа было избрано: бедняков - 29,4%, середняков -47%, "кулаков" - 17%, служащих - 5,8%.660 Обращает на себя внимание непропорционально высокая доля "кулаков", в то время как в регионе насчитывалось на 1927 г. 5% "кулацких" хозяйств.661 Данный факт свидетельствует прежде всего об определенном политическом и моральном автоГАРФ, Ф. 1235, оп. 124, д. 112, л. 44.

ГАНО, Ф.47, оп. 1, д. 1237, л. 168.

Молетотов И.А. Указ. соч. - С.283.

Итоги выборной кампании 1927 года по Сибирскому краю ( в цифрах). - Новосибирск, 1927. - С.З.

ГАНО, Ф.П-2, оп. 1, Д. 2418, л. 10.

ГАНО, Ф.П-2, оп.2, Д. 1654, л. 24.

ритете зажиточной группы среди национальных меньшинств сибирской деревни.

У эстонских поселенцев региона степень охвата населения выборами была несколько меньшей. Так, в избирательной кампании в Калачинском районе Омского округа, прошедшей зимой 1927 г., и охватившей четыре сельских совета (Золотая нива, Старый Ревель, Ивановка, Ковалево») на собрания явились 52% избирателей.662 По всему округу было избрано членами сельских советов 39 человек эстонской национальности, 15 -членами ревизионных комиссий, членами РИКов - 7 человек. В Калачинском районе были лишены избирательных прав кулаков, а в зажиточном селе Поливановка Сосновского района из 345 жителей - 34. В Екатерининском районе Тарского округа из 400 избирателей-эстонцев в выборах приняло участие 240 человек, из них женщин примерно 40%, что 'в условиях хуторской системы было хорошим достижением. Вывод, который сделал Тарский окружком ВКП(б) по итогам выборов, сводился к следующему:

"Выборная кампания сельских советов всколыхнула активность всех социальных прослоек деревни и способствовала сплочению бедняцко-середняцкого блока в деловой работе. Состав членов сельсовета улучшился. Кулаки и часть примыкающего к ним зажиточного крестьянства выступили активнее и организованнее, чем в прошлом году, но, не получив ожидаемой поддержки со стороны середняков, потерпели поражение". В Новосибирском округе к весне 1927 г. было образовано 17 избирательных участков только среди эстонских поселенцев. В результате проведенных подсчетов результатов выборов были избраны в сельские, районные, окружные и городские советы 27 эстонцев. В Тарском округе избирательная кампания началась с собраний бедноты. Для них были подготовлены специальные агитационные листовки. В результате избранными в советы оказалось 28 эстонцев и 18 латышей. Оценивая значение выборов в национальной деревне региона Сибкрайком ВКП(б) отметил, что "низовые партийные организации встретили выборную кампанию более подготовленными и роль ячеек, как политических руководителей кампании, значительно повысилась. Единодушная поддержка бедняцких и середняцких кандидатов со стороны большинства избирателей свидетельствует, что политическая обстановка в деревне, несомненно, является довольно устойчивой".666 В целом, в результате выборной кампании 1927 г. доля представителей национальных меньшинств в сельских советах по краю увеличилась до 17,6%, в том числе латышей, немцев, эстонцев, поляков составила 2,2%. Важнейшую роль в окончательном подчинении советов партийному диктату, превращение их в послушный механизм тоталитарной системы сыграла избирательная кампания 1928-1929 гг. Следует заметить, что она проводилась в ГАНО, Ф.П-2-, оп.2, д. 1656, л. 17.

ГАНО, Ф.П-2, оп. 1, д. 2413, л. 33.

ГАНО, Ф.47, оп. 1, д. 360, лл.26,27.

ГАНО, Ф.П-2, оп. 1, д. 2418, ЛЛ. 4-5.

Итоги выборной кампании 1927 г. по Сибирскому краю. - С. 26,27.

условиях начавшейся насильственной коллективизации. Данное обстоятельство придавало акции характер лобового социального столкновения. С одной стороны партийно-советская система пыталась окончательно покончить с влиянием "классово-чуждых", прежде всего кулацких элементов в сельских советах, а с другой, эти элементы боролись за самосохранение, пытались сохранить влияние в сельских обществах на односельчан. Поэтому 14 ноября 1928 г.

Сибкрайисполком потребовал широко развернуть работу по сплочению и активизации бедняцко-батрацких слоев национальной деревни.668 Для недопущения зажиточной части деревни активно использовался проверенный способ лишения ее представителей избирательных прав. Резко увеличивается доля подвергнутых этой политической экзекуции. В латышских поселениях Омского округа было лишено избирательных прав 9% взрослого населения.669 С другой стороны, зажиточная часть национальной деревни пыталась или сорвать выборы, или провести в советы своих ставленников. Подобного рода факты зафиксированы в эстонской деревне Западный Имбеж Партизанского района Красноярского округа, в эстонской деревне Кобрицы Рыбинского района того же округа и т.д.670 Активно помогали им служители культа. В ряде национальных селений они распространяли "письма с неба", в которых бог якобы "просил водворить мир на земле и избрать в совет хороших, религиозных, зажиточных людей, а не голтяпу". Массированная организационно-пропагандистская кампания дала результаты. На выборы явилось 71,5% избирателей края (в целом по РСФСР в том числе 73,1% эстонцев, 62,9% латышей и латгальцев.673 В сельских советах региона число депутатов от национальных меньшинств увеличилось с 13241 до 14270, а их удельный вес поднялся с 17,4 до 18,0%. В результате выборов советы были поставлены под жесткий контроль коммунистов. Их доля среди членов крайисполкома составила 71,8%, окрисполкомов - 72,2%, райисполкомов - 57,4%, среди председателей окрисполкомов - 100%, райисполкомов - 99,2%, сельских советов - 37,7%. ГАРФ, Ф. 1235, оп. 123, Д. 171, ЛЛ. 16-17.

ГАНО, Ф.П-2, оп. 1, д. 2418, л.З.

ГАНО, Ф.П-2, оп. 1, д. 4001, л. 2; д. 2412, лл. 20-21.

Демидов В.А. К социализму, минуя капитализм. - Новосибирск, 1970, - С. 149.

Кукушкин Ю.С. Роль сельских Советов в социалистическом переустройстве деревни. - М.,1962, - С.35.

ГАНО, Ф.47, оп. 1, Д. 541, л. 117.

Гущин Н.Я. Сибирская деревня на пути к социализму. - Новосибирск. - 1973. - С.363; Молетотов И.А. - Указ.

соч. - С. 285.

Третий Сибирский краевой съезд Советов, состоявшийся в апреле 1929 г., подводя итоги избирательной кампании, с удовлетворением констатировал:

"Кампания перевыборов Советов прошла в Сибири с огромным подъемом, еще более сплотив вокруг Советов широчайшие массы рабочих, батраков, бедноты и середняков. Кулачество, оказывающее возросшее сопротивление социалистическому строительству и особенно активно проявившее себя в избирательной кампании, вновь потерпело поражение". Представители национальных меньшинств участвовали в работе съездов советов всех уровней, избирались в их исполкомы. Мы уже приводили данные по Первому краевому съезду советов (1926 г). Среди делегатов 3-го краевого съезда было 10 латышей. В первый состав Сибкраисполкома избирается 3 латыша, во второй уже 5.676 Правда среди них мы не найдем представителей национальной глубинки. Это были видные деятели партгосноменклатуры БанновичЯ.М., председатель Иркутского окрисполкома, Кисис Р.Я. секретарь крайкома ВКП(б), Мезис А.И. - начальник политуправления СибВО, Эйхе Р.И.

- председатель крайисполкома и т.д.. Апогей внимания к национальным сельским советам, их кадровому обеспечению, переводу делопроизводства на национальный язык падает на начало 30-х годов. В 1930 г. число национальных сельсоветов в регионе составляло 750, 1932 г. - 758, в том числе 23 эстонских, 12 латышских, 5 латгальских, 2 литовских.678 В феврале 1932 г. национальный отдел Запсибкрайисполкома принял развернутое постановление о переводе делопроизводства на родной язык в низовом советском аппарате. В нем оговаривалось, что в районах с национальными сельсоветами устанавливается делопроизводство в них на родном языке, а переписка с вышестоящими органами - на русском или на языке, принятом в Третий Сибирский краевой съезд Советов. Сборник материалов. - Новосибирск, 1929.- С. 40.

Итоги выборной кампании 1927 года по Сибирскому краю. - С. 26-27.

Третий краевой съезд Советов Сибири (9-15 апреля 1929 г.). Стенографический отчет. Т.2. - Новосибирск, 1994. С. 262-279.

Красное знамя (Томск), 1930, 30 марта; ГАРФ, Ф.1235, оп. 124, д. 23, л. 17.

районе. Подчеркивалось, что подача заявлений, жалоб и т.д. обеспечивалась за гражданами на языке их национальности. Однако с середины 30-х годов в отношении правящего режима к экстерриториальным группам национального населения Сибири, как и в целом по стране, происходит решительный отказ от прежнего курса и делается упор на их фактическую ассимиляцию, особенно в случаях слабого компактного проживания. После принятия конституции 1936 г. ликвидируются национальные сельсоветы, районы, прекращается делопроизводство на родном языке, еще раньше были расформированы национальные секции в партийных и комсомольских организациях. Право на национально-территориальную, а, следовательно, культурную автономию было предоставлено ряду аборигенных этносов, компактно проживающих в различных районах Сибири (алтайцы, хакасы, буряты, якуты и т.д.). Как отмечал английский историк Дж. Хоскинг: "Антирелигиозная кампания и коллективизация сельского хозяйства нанесли сокрушительный удар национальным культурам, особенно тем, которые были по преимуществу деревенскими и содержали сильный религиозный элемент". Таким образом, в середине 30-х годов в отношении к национальным диаспорам Сибири, в том числе выходцам из Балтии, произошел четкий переход у правящей коммунистической системы от демократизма и активного поощрения развития национальных структур в партийных, комсомольских, советских органах, составляющих основу режима, к унитаризму, приводящему к полному прекращению даже декларативных проявлений на сохранение национальной самобытности экстерриториальных групп национального населения региона.

4.2. Кооперирование и трагедия сплошной коллективизации К концу восстановительного периода социально-экономический облик сибирской деревни, в том числе национальной, сильно изменился. На базе нэпа произошло ее осереднячивание, улучшилось материальное положение крестьян. По данным выборочного обследования 1927 г., среди эстонцев, проживающих в Сибири, бедняки составляли 34,9%, середняки - 57,7%, зажиточные крестьянских хозяйств681. У эстонцев и латышей Томского округа насчитывалось бедняков - 30%, середняков - 59% и зажиточных - 11%.682 Для сравнения в целом по Сибирскому краю в 1927 г. батраки и бедняки составляли 30, 2% крестьянских хозяйств, середняки - 63,1%, зажиточные 6,7%. Сборник постановлений и распоряжений Западно-Сибирского крайисполкома, его управлений и отделов. Новосибирск, 1932. -№ 36. - С. 320.

Хоскинг Дж. История Советского Союза. 1917-1991. - М., 1994, С. 255.

Маамяги В.А. Указ. соч. - С.109.

ТОЦХИДНИ, Ф. 76, оп. 1, Д. 570, л. 24.

Боженко Л.И., Гагарин А.В. Социально-политические организации в сибирской деревне (1920- 1927 гг.) Томск, 1971.- С.118.

Как видим, у выходцев из Балтии была выше доля зажиточных (кулацких по тогдашней терминологии) хозяйств, связанное с более высоким уровнем агрокультуры, трудолюбием, хозяйственными навыками поселенцев. Кстати, данное обстоятельство хорошо знали местные функционеры, но тем не менее выводы делали прямо противоположные здравому смыслу - в духе официальной партийной фразеологии. Показательно в этом отношении выступление одного из руководителей совета по делам национальностей при Сибкрайисполкоме Г.З. Гайсина на 3-м краевом съезде советов Сибири в апреле 1929 г. "Еще одно положение - это о культурности западных националов,- заявил он, немцев, латышей, эстонцев и т.д. Они имеют свои хозяйственные навыки из европейской части Союза советских республик и имеют некоторые старые навыки, тенденции переходить в хутора. Мы этих хозяйств имеем на нашей обширной сибирской территории большое количество, и эти хуторяне начинают перерастать в кулацкие хозяйства. Само по себе разумеется такое течение создает определенную вредную, чуждую нам для советского строительства идеологию". В этих условиях на первый план выдвигалась идея кооперирования. Все видовое своеобразие кооперативных объединений - потребительской, кредитной, сбытовой, снабженческой и т.п. - было основано на крестьянской самодеятельности, широкой демократии, коллективном решении хозяйственных вопросов. Ценность кооперативного принципа как раз заключалась в том, что в нем сочетался интерес крестьянина с экономическими потребностями общества.

В 1926 г. наблюдался заметный подъем хозяйств балтийских поселенцев. В отчете латышской секции Красноярского окружкома ВКП(б) говорилось: " Экономическое положение за последний год значительно улучшилось. Увеличилось число машин, скота, и хотя посевная площадь количественно увеличиТретий краевой съезд Советов Сибири (9 - 15 апреля 1929 г.). Стенографический отчет. Т.2.- Новосибирск, 1994.-С.181.

лась мало, но зато имеются значительные достижения по интенсификации сельского хозяйства: как-то - посев корнеплодов, клевера, кормовых трав".685 В этой обстановке в ноябре 1927 г. в Красноярске состоялось первое окружное совещание национальных меньшинств, на котором рассматривались вопросы экономической жизни балтийских поселенцев. В постановлении отмечалось, что "в отношении прибалтийских народностей, сосредоточенных в юго-восточных районах округа, мероприятия должны быть направлены на развитие и закрепление прогрессивных течений в нацменовских хозяйствах: ведение травополья, севооборотов с развитием площадей посева технических и кормовых культур, развитие продуктивного скотоводства племенного назначения". Была выработана специальная программа, которая включала в себя четыре основных положения:

1) Землеустроительная политика предусматривала доведение размера землепользования хозяйств балтийских поселенцев до среднерайонного 2) Организация сельскохозяйственных курсов по введению многопольных севооборотов, создание опытных показательных участков.

3) Долгосрочное кредитование хозяйств, осуществляющих выведение продуктивного скота.

4) Дальнейшее развитие простейших сельскохозяйственных кооперативов животноводческих, семенных и т.д. Создание системы молочной кооперации. Реализация программы наталкивалась на большие препятствия, связанные с особенностями ведения хозяйств выходцев из Балтии. Хуторская система тормозила процесс кооперирования и коллективизации. Так, латгальцы пос.

Дроздовское Тайгинского района Томского округа неоднократно приступали к организации "коллектива" ("и желание есть"), но всему мешала хуторская система ("двое идут в коллектив, третий в середине отказывается и все пропадает").

Латгальцы Вороновского района Томского округа царской администрацией были расселены чрезвычайно мелкими группами по всему району. Население неоднократно поднимало вопрос перед земельными органами об отводе им участка под колхоз. Предполагалось, что в него войдут жители латгальских поселков Топки, Борзуновка, Александрово. Однако землеустроительные органы отказали им в просьбе. Случаем воспользовались местные баптисты, которые взяли инициативу в свои руки и послали ходоков в Бийский и Барнаульский округа в поисках участка под "коллектив". Надо отметить, что там, где землеустроительная политика не учитывала специфику хозяйственной деятельности выходцев из Балтии, там начиналось переселение в другие места. Четко данная тенденция была зафиксирована в 1929 г. в северных районах Барабинского, Ачинского, Томского округов. ГАНО, Ф.П-2, оп. 1, д. 2422, Л. 183.

ГАНО, Ф. 859, оп, 1, д. 10, лл. 40, 41.

На расширенном пленуме краевого совета по делам нацменьшинств (ноябрь 1928 г.) делегат от Красноярска Хамк отмечал, что "главной причиной, отчего эстонцы не идут в коллективы является хуторская система. Имеются такие хутора, в которых 5-6 хозяйств желают вступить в коллективы, а остальные не желают, сидят как пни и ничего у них с эти делом не получается. Очень развит индивидуализм".688 Здесь со всей определенностью реализовался и креационистский фактор. Прибалты, преимущественно протестанты и католики, а по мнению Макса Вебера, принадлежность к этим конфессиям способствует формированию определенного образа мышления, в частности, устойчивой "хуторской" психологии. Летом 1927 г. в некоторые латышские села Сибири были посланы уполномоченные для выяснения характера ведения крестьянских хозяйств и социального расслоения. Курсанты Коммунистического университета национальных меньшинств Запада им. Ю. Мархлевского обследовали пос. Койбинка Новокусковского района Томского округа. По их оценкам, в селе из 62 хозяйств 14 относились к бедняцким, 43 к середняцким и 5 - зажиточным. В отчете отмечалось, что "по идеологическому укладу койбинские жители не коллективисты.

Хуторская система укрепила в них идеологию собственника. Всякое общественное начинание приходится проводить с большими трудностями. Сама хуторская система для общественной работы не очень благоприятна. Собрать на какое-либо собрание жителей, живущих раздельно в нескольких километрах от поселка, притом в летнюю пору - дело не легкое". Оптимальным способом решения проблемы должна была стать длительная эволюционно-реформистская работа, обеспечивающая постепенный переход мелкого товаропроизводителя к производственным формам кооперации. В связи с этим Центральное бюро эстонских секций ВКП(б) 17 марта 1928 г. приняло постановление "О постановке кооперативной пропаганды в эстонских колониях", в котором отмечалось, что основной формой кооперативной пропаганды должны быть кооперативные кружки при избах-читальнях. В программу такого кружка обязательно включалось освещение задач кооперации "под углом зрения особенностей эстонского крестьянства, изучение деятельности уже имеющихся кооперативов, а также разбор конкретных форм (коммун, артелей, ТОЗов). В постановлении подчеркивалось, что "особое внимание необходимо обратить на машинные товарищества и на артели по совместной обработке земли". Развернулась большая работа. Агрономические участки, школы, избычитальни становились центрами агитпохода, охватившего всю Сибирь. При них создавались курсы, кружки, опытные участки, организовывались сельскохозяйственные выставки и экскурсии в передовые хозяйства. Агрономы, учителя, землеустроители вовлекались в работу сельских производственных совещаний, активов, комиссий и секций сельских советов, кооперации.

ГАНО, Ф.47, оп. 1, Д. 663, лл. 241, 242.

Вебер М. Протестантская этика и дух капитализма // Вебер Макс. Избранное. - М.,1991.

ГАНО, Ф.П-2, оп. 2, д. 1630, лл. 74-76.

ГАНО, Ф.П-2, оп. 1, д. 1654, лл. 184-185.

Широко пропагандировался опыт старейшего в Сибири латышского Сухонойского общества потребителей, основанного еще в 1919 г., товарооборот которого в 1928 г., составлял свыше 300 тысяч рублей в год.692 Редакция газеты "Сибирияс Циня" объявила конкурс на лучшую латышскую колонию, в котором приняли участие крестьяне Красноярского, Ачинского, Тарского, Омского и Минусинского округов. Первой премией - ламповым радиоприемником, была награждена группа хуторов с центром при Свербашинской избе-читальне, наиболее отдаленных, но где активно действовала кооперация, работал сельскохозяйственный кружок, применялись передовые агрономические методы.

В Тарском округе был проведен "праздник культуры" среди эстонского, латышского и немецкого населения с основной целью - внедрение в национальные крестьянские массы идеи кооперации. Там демонстрировалась выставка сельскохозяйственной техники, велась агрономическая учеба. Такой же праздник в августе 1928 г. состоялся в Красноярском округе, участниками которого стали более 800 эстонцев, латышей и латгальцев. Определенное развитие получили наиболее доступные формы кооперации - потребительская, сбытовая, кредитная, а также по переработке сельскохозяйственной продукции. В целом различными ее формами в Сибири латышское население было охвачено в среднем на 80%. Широкое развитие получила молочная кооперация. В Барабинском округе она охватывала 100% хозяйств. Постепенно начинали приобретать популярность машинные товарищества. Только в с. Бороковка Итатского района Ачинского округа насчитывалось по выселкам 6 машинных товариществ. Коммуны широкого распространения не получили.

Только в начале 1930 г. была организована первая латгало-латышская коммуна в Ачинском округе. В других местах Сибири при нажиме администрации были предприняты такие попытки, но они оказались неудачными. Кооперирование у эстонцев можно проследить на примере Екатерининского района Тарского округа. Весной 1927 г. в эстонских селах района было охвачено потребительской кооперацией: Лифляндка (56 хозяйств) - кооперировано 21;

Большой Селим (36 хозяйств) - кооперировано 28;

Юрьевская (37 хозяйств) - кооперировано 20;

Новиковка (21 хозяйство) - кооперировано 7;

Владимировка (7 хозяйств) - кооперировано 2;

Малый Селим (9 хозяйств) - кооперировано 7;

Итого: 166 хозяйств - кооперировано 84.

В Омском округе все 15 эстонских деревень были охвачены молочной кооперацией. В 1928 г. здесь было проведено укрупнение молочных кооперативов ГАНО, Ф.П-2, оп. 1, д. 2422, лл. 61-63.

ГАНО, Ф.П-2, оп. 1, д. 4003, л. 185.

ГАНО, Ф. 859, оп. 1, д. 10, л. 41.

ГАНО, Ф.П-2, оп.1, д. 2413, л. 21.

с целью постройки механических маслозаводов. В отчете эстонской секции Омского ОК ВКП(б) также отмечалось, что в трех эстонских деревнях имеются смешанные с русскими и латышами потребительские кооперативы, куда в общей сложности входило около 900 пайщиков.

В латышских селах Сибири размах кооперирования был самым высоким. В старинном селе Рыжково Крутинского района Омского округа зимой 1928 г.

пайщиками кооперации состояли 559 хозяйств из 576 или 97,05%. За счет специального фонда пайщиков здесь было кооперировано 38 бедняцких хозяйств.

Маслодельческий кооператив села выработал в 1927 г. 3600 пудов масла от 1200 дойных коров.696 Жизнь людей становилась лучше. Латышская сельхозартель "Блазма" Уярского района Красноярского округа на отпущенный кредит приобрела трактор "Фордзон" и сложную молотилку. А всего в этом районе в 1928 г. были организованы латышские маслоартели и 4 машинных товарищества. Уровень кооперирования в разных районах Сибири зависел от целого ряда факторов. Устойчивость этого процесса определялась главным образом добровольностью. К октябрю 1927 г. в Омском округе из почти 6 тысяч индивидуальных эстонских, латышских и немецких хозяйств было охвачено кооперацией 37,7%, что на 10% превышало долю русских хозяйств. А вот в Тарском округе сельскохозяйственной кооперацией были объединены 76% латышских и эстонских хозяйств, что значительно превышало другие инонациональные группы (татары - 51%, поляки - 45%, немцы - 40%, чуваши - 34%). В целом по Сибири в 10 округах число кооперированных хозяйств латышей и эстонцев (вместе с немцами) достигло 7910 из имеющихся 14162, что составило 55,8% и было выше общего сибирского процента кооперирования - 38%. Таким образом, в Сибири уровень кооперирования балтийских народов был одним из самых высоких по региону. К 1927- 1928 гг. у них сложилась крепкая система потребительской и сельскохозяйственной кооперации, дополненная имеющейся кустарно-промысловой системой.

Мелкое крестьянское хозяйство в конце 20-х годов еще не исчерпало имманентных возможностей для развития. Один из крупнейших ученых- экономистов Н.Д.Кондратьев в записке "К вопросу об особенностях условий развития сельского хозяйства СССР и их значение" от 8 октября 1927 г., написанной по поручению правительства, отмечал: "На ближайшее обозримое время вопрос о развитии сельского хозяйства будет, как и раньше, (с точки зрения удельного веса) прежде всего вопросом развития индивидуальных крестьянских хозяйств, хотя бы и - объединенных в кооперативы на основе сбыта и переработки продуктов сельского хозяйства, а также на почве снабжения его орудиями средствами производства". Однако кризис хлебозаготовок в конце 1927 г., возникший в результате рыночных колебаний, осложнил положение страны. Возникли трудности с реаГАНО, Ф.П-2, оп.1, д. 2417, л. 24; д. 1656, л. 77.

ГАНО, Ф.47, оп.1, Д. 785, л. 19.

ГАНО, Ф.47, оп.1, д. 669, лл. 199, 200, 206.

Известия ЦК КПСС, 1989, N7(294), С.240.

лизацией экспортных и снабженческих планов, промышленного строительства.

Бедняцкие и маломощные середняцкие хозяйства к тому времени уже реализовали свой хлеб, а зажиточные крестьяне, пользуясь конъюнктурой, сумели придержать его. В этих условиях сталинская группа, которая только что добилась большинства в политическом руководстве страны, пошла на ликвидацию нэпа и перешла к системе хлебозаготовок "чрезвычайными", т.е. насильственными, внеэкономическими методами.

В январе - феврале 1928 г. И.В. Сталин совершил инспекционную поездку в Сибирь. Он объехал основные хлебные районы края, принял участие в совещании окружных партийных активов барнаульской, бийской, рубцовской, омской организаций, в заседании бюро Сибкрайкома ВКП(б) в Новосибирске.

Сталин потребовал применения чрезвычайных мер - привлечения крестьян, отказывающихся продавать хлеб по государственной цене, к судебной ответственности по статье 107 Уголовного кодекса РСФСР.700 Были сняты с работы и подверглись наказаниям десятки местных советских и партийных работников за "мягкотелость" и "примиренчество". Всего по этой статье в Сибирском крае было осуждено свыше 1,5 тыс. человек.

Произвол и насилие затронули и крестьянские хозяйства выходцев из Балтии, экономическое положение которых было достаточно прочным. В сводке по хозяйственному обслуживанию национального населения в Сибирском крае на 1 апреля 1929 г. отмечалось, например, что в Красноярском округе среди балтийских поселенцев рост сельскохозяйственной продукции, по сравнению с 1926 г., выражался следующими данными: У эстонцев - посев 13,3%, крупнорогатый скот - 12,3%;

У латышей - посев 21,3%, крупнорогатый скот - 13,1%.

Наглядно видно, что в этот период эстонские и латышские хозяйства росли главным образом за счет расширения посевов и улучшения породности скота.

Эту тенденцию подтвердило и обследование, проведенное в Красноярском округе. Наиболее типичный Каменно-Горновский латышский сельсовет Уярского района, где находилось 111 хозяйств, имел 249 дойных коров, 158 лошадей, 446 свиней, 158 овец. Под посев было занято 365 десятин земли. Обеспеченность лошадьми выглядела так: 54 хозяйства - 1 лошадь, 43 хозяйства - 2, хозяйств - 3. В установках первого пятилетнего плана, принятого в мае 1929 г., съездом Советов, намечались конкретные меры, направленные на подъем индивидуальных бедняцких и середняцких хозяйств и последовательное развитие кооперативного движения. Согласно плану предусматривалось лишь к 1 октября 1933 г.

объединить в колхозах страны 18-20% крестьянских хозяйств, в Сибири Гущин Н.Я. Классовая борьба и ликвидация кулачества как класса в сибирской деревне (1926 - 1933 гг.) Новосибирск, 1972. - С.173.

ГАНО, Ф.47, оп.1, д. 783, лл. 14-18.

ГАНО, Ф.П-2, оп.1, д. 2422, л. 96.

Съезды Советов Всероссийские и Союза ССР в постановлениях и решениях. - М.,1935. - С. 416-424; Гущин Н.Я. Сибирская деревня на пути к социализму.- Новосибирск, 1973. - С. 282.

Решения XVI партийной конференции ВКП(б) о наступлении на кулачество, имело ввиду лишь ограничение эксплуататорских тенденций кулацких хозяйств и их вытеснение экономическими методами: "полное сохранение индивидуального обложения наиболее богатой части кулацких хозяйств (от 2 до 3% хозяйств по всему Союзу)".704 Однако уже к концу 1929 г. этот реалистический курс, выработанный на основе принципов нэпа, претерпел коренные изменения.

При корректировке заданий сельскому хозяйству упор делался уже на темпы колхозного строительства и развития зернового хозяйства совхозного типа.

План постепенного кооперирования крестьянства был фактически заменен установкой на быструю коллективизацию, темпы которой прямо связывались с форсированной индустриализацией в стране.

Ноябрьский (1929 г.) пленум ЦК ВКП(б) провозгласил новую политику сплошной коллективизации. Ее "теоретическим" обоснованием явилась статья И. В. Сталина "Год великого перелома", приуроченная к 12-й годовщине Октября. Она создавала впечатление, что в колхоз пошли основные, середняцкие массы крестьянства, что в преобразовании сельского хозяйства уже одержана решающая победа.

С этого момента ставка делалась уже не на самодеятельное творчество масс, добровольность и генерируемое снизу осознание выгодности общественных форм хозяйства, сколько на командно-направляемый процесс с его силовыми методами. Так родился, обретя вскоре узаконенную силу, лозунг повышения темпов коллективизации и утвердилась уверенность сталинского руководства в массовой готовности крестьянства стать на путь колхозной жизни.

Хотя в реальной жизни дело обстояло гораздо сложнее.

Во второй половине 1929 г. уровень коллективизации по стране составил всего 7,6%, в Сибирском крае - 6,7%.705 5 января 1930 г. в постановлении ЦК ВКП(б) " О темпе коллективизации и мерах помощи государства колхозному строительству" устанавливались сжатые сроки: осень 1930 - весна 1931 г. - для Северного Кавказа, Нижней и Средней Волги; осень 1931 - весна 1932 г. - для других зерновых районов. Для Сибири предписывалось "обеспечить 50 процентов коллективизации крестьянских хозяйств". На местах эти сроки еще более урезались, причем национальный момент практически не учитывался.

2 февраля 1930 г. Сибкрайком ВКП(б) поставил перед партийными организациями задачу объединить в колхозы основные массы батрачества, бедноты и середняков уже в течение весенней сельскохозяйственной кампании 1930 г.

Секретарь Сибкрайкома Р.И. Эйхе подчеркивал в этой связи, выступая перед партийным активом Новосибирска: " Надо решительно нажать на наш аппарат, чтобы теперь, когда беднота и середняки массой пошли в колхоз, до минимума довести срок окончания сплошной коллективизации Сибири". Развернулось нездоровое соревнование за достижение высоких процентов КПСС в резолюциях и решениях. - Т.4.- М., 1970.- С.217.

Гущин Н.Я., Жданов В.А. Критика буржуазных концепций истории советской сибирской деревни. - Новосибирск. 1987.- С.161.

Советская Сибирь, 1930, 14 февр.

коллективизации. Терпеливая разъяснительная работа подменялась администрированием и угрозами по отношению к крестьянам. На местах директивы преломлялись в лозунг "Кто против коллективизации - тот против Советской власти". В сталинской телеграмме секретарю Восточно-Сибирского крайкома ВКП(б) Ф.Г. Леонову указывалось, что местным организациям " не только не возбраняется, но, наоборот, рекомендуется перевыполнять задание". В итоге в целом по стране к июню 1931 г. в колхозах состояло уже 52,7% крестьянских хозяйств. Выступая на краевом совещании западных национальностей, проходившем в Новосибирске 15 февраля 1930 г., А.Эйсуль, опираясь на частный факт, что в латгальской коммуне «Тайсмас старс» подано около 20 заявлений о вступлении в колхоз, призвал к стопроцентной коллективизации. В принятом постановлении было записано: "Добиться в текущем году сплошной коллективизации всех латгальских деревень Сибири", для чего было решено послать на места специальные бригады. И хотя темпы коллективизации по региону отличались крайней пестротой (она практически не началась в Томском и Минусинском округах, сделала первые шаги в Ачинском и Омском, на 50% была осуществлена в Барабинском) в качестве образца ставился Красноярский округ, где в кратчайшие сроки было коллективизировано 100% крестьянских хозяйств. Чрезвычайные меры вызывали крайнее возмущение крестьянства. Дело дошло до вооруженных выступлений. Одно из них произошло летом 1931 г. в эстонском селе Антиповка Красноярского края.709 Распространенной практикой стали незаконные обыски, запреты на базарную торговлю, конфискация хлеба и скота. Эстонская газета "Коммунар" писала, что в колхозе "Уус Кюля" Чумышского района голодные люди были вынуждены красть из амбаров семенной картофель.710 У беднячки-вдовы эстонки Анны Илус Владимирский сельсовет Тогучинского района отобрал последнюю корову, хотя она исправно платила налоги. Начиная с 1929 г. в сибирской деревне, в том числе национальной, воцарились произвол и насилие. На 3-м съезде Советов Сибири (апрель 1929 г.) командующий СибВО Н.В. Куйбышев зачитал выдержки из перлюстрированных писем родственников красноармейцам срочной службы, якобы писанные "кулаками". "Хорошего у нас нет, а дело идет только к худшему. Просто измотали всех крестьян: хлеба давай, в кооперацию давай пай, на мельнице не дают молоть, на рынке муки не стало. Очевидно, весной будет плохо, крестьянская масса волнуется", - сообщается в одном из них. Автор другого сообщает корреспонденту "От налога хоть в петлю лезь: платили 250 рублей и самообложения 75 рублей... Мы все замерли, остались одни ребра".712 Селькор из эстонской деревни Покорно Тальменского района сообщал в редакцию своей газеты, что у Страницы истории КПСС: Факты 1988, - С. 333.

ГАНО, Ф. 859, оп.1, д. 1, л. 38.

ГАНО, Ф. 724, оп.1, д. 2, л. 43.

Коммунар (Новосибирск), 1931, 28 авг.

ГАНО, Ф. 724, оп.1, д. 1, л. 82.

Третий краевой съезд Советов Сибири. Т.2. - С.75.

жителей были отняты коровы путем принудительного обобществления, а председатель колхоза Кооред угрожал колхозникам, когда они просили отдать скот, принудиловкой и высылкой. За выработанные трудодни крестьяне этого села регулярно недополучали хлеб. Вмешательство редакции газеты, к сожалению, ничего не изменило. На места спускались нереальные, явно завышенные планы хлебозаготовок. Татарский РИК осенью 1932 г. довел эстонскому колхозу им.

В. Кингисеппа план сдачи в 1200 центнеров от общего валового сбора центнеров, что поставило хозяйство на грань развала. Колхоз остался без семенного зерна и фуража, а о развертывании торговли не могло идти и речи.

Массовым явлением стал забой скота. Укрывались посевные площади и крупнорогатый скот. В корреспонденции, присланной в газету "Коммунар" из эстонской деревни Березовка Новокусковского района отмечалось: " Укрытие скота и посевных площадей приобрело в Березовке массовый характер, это делает почти каждый березовский гражданин. К примеру, гражданин М. Крюгер укрыл корову, нетель, 10 овец и свинью. При выявлении скрытых объектов обложения были случаи нападения на комиссию с оружием". В итоге это привело к тому, что Сибирь оказалась районом, наиболее пострадавшим от забоя скота. К марту 1930 г. в крае поголовье лошадей уменьшилось, по сравнению с 1928 г. на 26%, крупного рогатого скота - на 42%, овец - на 43%. Административный произвол затрагивал землеустройство. К примеру, Мариинский райисполком волевым решением передал 400 га пахотной земли эстонского колхоза "Вапрус" (дер. Малиновка) стремительно разраставшемуся Сиблагу, забрав попутно крупнорогатый скот и оставив хозяйству только телятники. Грубые извращения допускались при обобществлении средств производства. Командование и администрирование приводили к тому, что вместо учета разнообразных местных условий, возможности выбора форм для крестьян, стали насаждаться колхозы и коммуны. Если в конце 1929 г. в Сибирском крае преобладающей формой объединений были ТОЗы, то весной 1930 г. ей стала сельхозартель. Теперь на артели приходилось 43, 6% всех колхозов, коммуны составляли 37,5%, а ТОЗы - лишь 18,9%.716 Хотя именно ТОЗы применительно к национальному крестьянству лучше бы подготавливали переход к новым производственным отношениям за счет более низкого уровня обобществления.

В ТОЗах трудодни начислялись не только по количеству и качеству вложенного труда, учитывалась тягловая сила и инвентарь. Однако на практике, при поддержке средств массовой информации, настойчиво проводилась политика, что устав сельхозартели требует обязательного обобществления всех средств производства, а колхозы, в которых это не сделано, являются "не большевистскими ГАНО, Ф.724, оп.1, д. 1, лл. 119, 138, 139.

Гущин Н.Я.,Ильиных В.А. Классовая борьба в сибирской деревне 1920-е -середина 1930-х гг. - Новосибирск.

1987. - С.213.

ГАНО, Ф.47, оп.1, д. 1459, л. 194.

Крестьянство Сибири в период строительства социализма (1917-1937 гг.). - Новосибирск, 1983. - С. 234.

колхозами, а кулацкими". В этой связи травле в краевой прессе подверглись колхоз им. 7-го съезда Советов Боготольского района и колхоз "Кюльвас" (дер.

Боровушка), где с начала организации не обобществили тягловую силу, сбрую, телеги и сани. Многие функционеры, в том числе -националы, продолжали административный прессинг. Посланный в качестве уполномоченного по хлебозаготовкам в Зырянский и Зачулымский районы Томского округа инструктор отдела национальных меньшинств ОК ВКП(б) И. Везо 18 декабря 1929 г. сообщал: " Посетил эстонские деревни Вамбола, Березовку, Медодат, Лилиенгоф и Койдулу.

Все деревни выполнили план хлебозаготовок полностью: дер. Вамбола - пудов, Березовка -6000 пудов, Лилиенгоф - 5000 пудов, Медодат - 4000 пудов.

В деревне Койдула очень хорошо прошла работа по хлебозаготовкам (28 тыс.

пудов) и собрали по сельсовету все налоговые платежи одними из первых."

Ободренный "успехом" уполномоченный, прочитав две лекции, "несмотря на бешеное сопротивление кулацкого элемента" за день организовал коммуну". Наверх шли победные реляции. На основании их в резолюции 3-го ЗападноСибирского краевого совещания среди национальных меньшинств, прошедшего 21- 23 ноября 1931 г., отмечалось: "На основе правильно и последовательно проводимой национальной политики в национальном вопросе ЗападноСибирский край добился крупнейших успехов во всех областях строительства.

На 1 ноября 1931 г. по всем национальным районам коллективизировано 67,5% всего населения". Совещание определило дальнейшую цель - "хозяйственное укрепление колхозов и на этой основе дальнейший рост коллективизации". Наиболее эффективным средством "привлечения" единоличников в колхозы стал налоговый пресс. На 1 июня 1934 г. в стране за пределами колхозов оставались 30% единоличных хозяйств. Поэтому нормы сдачи сельскохозяйственной продукции для колхозов стали ниже в 1,5 - 2 раза по сравнению с нормами для единоличников, а ставка налогового обложения последних устанавливалась на 25% выше ставки колхозников.720 О реакции балтийских поселенцев, не вошедших в колхозы, можно судить по школьному сочинению ученика Верх-Эстонской школы Мошковского района, написанному 22 февраля 1935 г.: "Вчера у нас было собрание, на котором хотели забрать нас всех в колхоз, и кто не войдет, того будут жать. Мы живем сейчас единолично, хотим уехать в Эстонию. Здесь не дают нам жить, облагают непосильным налогом и, тем самым, хотят нас заставить вступать в колхоз". Таким образом, к концу 1920-х - началу 1930-х годов в сельском хозяйстве страны сложилась административно-командная система. Стало регламентироваться все - от сроков сева до уборки урожая. Верх взяли идеи огосударствления кооперативно-колхозной системы, свертывания ее демократических начал.

В течение 1931-1932 гг. все формы сельхозкооперации, кроме колхозных, преГАНО, Ф. 724, оп. 1, Д. 1, л. 26.

ГАНО, Ф.П-2, оп. 1, Д. 4000, л. 7.

ГАНО, Ф.П-3,: оп.5, Д. 433, л. 6.

Рогалина Н.Л. Коллективизация: уроки пройденного пути. - М: МГУ, 1989. - С. 174.

ГАНО, Ф. 724, оп. 1, д. 2, л. 76.

кратили существование и влились в колхозы. Внимание к национальному населению было сведено до минимума.

Многие партийные и советские работники, руководители хозяйств, облеченные властью, вели себя по отношению к рядовым колхозникам чванливо и самочинно. Крестьянин И. Ушель из колхоза "Красный латгалец" Емельяновского района Красноярского края писал: "С самой весны работаю и не знаю, сколько я заработал трудодней. Если спросишь у председателя, он посылает к бригадиру, пойдешь к бригадиру - он не хочет и разговаривать. "Иди, - говорит, - работай, какие тебе трудодни". С мест поступали многочисленные сообщения о зажиме критики, "унтерпришибеевском" отношении к людям, арестам и преследованиях. Руководители колхозов "Сталь" и "Эдази" Мошковского района, как следует из присланной жалобы в райисполком, творили многочисленные безобразия. Это привело к тому, что стали выходить из колхозов середняки и бедняки.723 Председатель колхоза "Уус Элу" ("Новая жизнь") Тогучинского района Ильвес не подчинялся решениям общего собрания и в течение двух лет не отчитывался о своей работе. Правление эстонского колхоза "Лаэк" Шипуновского района занималось приписками, очковтирательством и т.д. В коллективе сложились ненормальные отношения между рабочими МТС и колхозниками полевых бригад. Произошло отчуждение администрации от рядовых колхозников. Подобных фактов было очень много. Селькор из глухого сибирского села Ускюль сообщал в 1934 г., что сельсоветом длительное время не выдавались займодержателям облигации займа "2-я пятилетка".725 По решению властей Мариинского района была закрыта водяная мельница в эстонском селе Сережиха и крестьяне, чтобы смолоть хлеб, были вынуждены ездить за 45 км на мельницу соседнего села. Дополнительно они везли с собой каждый до 2 кубометров дров за каждую тонну помола для работы мельничного локомобиля и сутками простаивали в очередях. Стремление к крайней централизации в ущерб демократизму, ставшее постепенно привычным пренебрежение к интересам колхозников, конечно, отразилось и на сфере межнациональных отношений. В эстонском колхозе "Лурит" Исиль-Кульского района, где к лету 1935 г. из 48 хозяйств было 6 русских и эстонских, при нажиме райисполкома в правление колхоза были выбраны только русские. Уполномоченный Авдеев требовал, чтобы все собрания, делопроизводство и т.д. проводилось только на русском языке. Все это вызывало нездоровые трения между людьми. Недостаточно хорошо знавшие русский язык эстонцы, были вынуждены, прежде чем идти в правление, брать с собой переводчика. Торжественное собрание, посвященное празднованию Первомая, оказалось сорванным, так как эстонцы просили сделать доклад на родном им языке. В ответ на это вполне естественное желание людей, правление составило ГАНО, Ф. 859, оп. 1, Д. 246, Л. 78.

ГАНО, Ф. 724, оп. 1, д. 2, лл.3,4,70.

Коммунар, 1934, 6,14 июня.

ГАНО, Ф. 724, оп. 1, д. 1, л. 10.

ГАНО, Ф. 724, оп. 1, д. 1, л. 38.

на них донос, чтобы привлечь их к уголовной ответственности за "антисоветчину". В коллективной жалобе к властям колхозники-эстонцы писали: " Мы обращаемся к вам не потому, что имеем ненависть к русским колхозникам. Нет.

Мы хотим, чтобы в эстонском колхозе все дела проводились бы на эстонском языке, чтобы школьная, клубная и всякая другая массово-политическая работа велась бы на родном нам языке. Мы хотим, чтобы колхоз наш не распался, а еще больше укрепился". Только после вмешательства редакции эстонской газеты "Коммунар" и сельскохозяйственного отдела Омского окружкома ВКП(б) конфликт был урегулирован. Произвол и нарушения и без того антинародной законности вызывали открытое противодействие крестьян, квалифицируемые до настоящего времени как исключительно кулацкие и контрреволюционные. Любая попытка защитить свои, прежде всего имущественные интересы, рассматривалась как антисоветская деятельность. Органы ОГПУ, по данным Н.Я. Гущина, в Сибири только с февраля по 10 марта 1930 г. "разоблачили и ликвидировали 19 повстанческих контрреволюционных организаций, 465 антисоветских группировок".728 Когданибудь историки доберутся до секретных в настоящее время отчетов и оперсводок чекистов и выяснят действительное положение вещей и сколько по сути ограбленных властями крестьян зачислено в члены контрреволюционных организаций.

Тем не менее, вооруженное сопротивление, вернее, отчаянная попытка людей, подлежавших уничтожению в качестве представителей эксплуататорских классов, имело место в широком масштабе. Одно из них, в Дзержинском районе Восточно-Сибирского края как раз и было связано с грубейшими нарушениями при раскулачивании. В нем приняли участие и жители эстонских сел района. Зажиточный крестьянин Г. Гроссман, впоследствии в подпитии признавался в убийстве двух коммунистов. Одной из основных форм сопротивления стал террор. В дер. Большой Селим Сидельниковского района 10 мая 1935 г. после общего собрания колхозников артели "Пунане Ээсти" ("Красная Эстония") было организовано покушение на активистку С. Сантене. Она была ранена ножом в грудь и руку. В дер. Оравка Чановского района в ноябре 1934 г. кулаками был ранен член сельсовета и ограблена кузница. Летом 1934 г. в дер. Верх-Манске Дзержинского района в результате покушения был убит учитель-коммунист О. Лийн. Руководитель вооруженного формирования в Калачинском районе, латыш Паткуль не раз призывал "вешать на столбах коммунистов". В октябре бандиты убили председателя колхоза "Медвежья грива" Прошлецова и других активистов. Террор затронул многие латгальские деревни. Наиболее распространенной формой стал поджог колхозного имущества, порча машин, отравление скота, избиения и убийства. В сентябре 1935 г. кулаками латгальской деревни ПоТам же, д. 2, лл. 29-34.

Гущин Н.Я. Классовая борьба и ликвидация кулачества как класса в сибирской деревне (1926 - 1933 гг.) - С.

204.

ГАНО, Ф. 724, оп. 1, д. 2, л. 1.

Там же, лл. 43,53, 99.

перечное Тяжинского района был убит председатель сельсовета Литвинов. В ноябре того же года во время партийного собрания ячейки с. Бороковка, которое проводили прибывший из Москвы от латгальского общества "Прометей" А.

Юртельс и инструктор райкома Яковлев, со стороны кулаков была сделана попытка убить их. Трагедию предотвратило само население. Терминология официальных документов о массовом противодействии крестьян административному произволу была тенденциозной. Инициатор мятежа кулак, убитый активист или функционер – герой борьбы за народное дело, участник выступления - только бандит, а не доведенный до отчаяния мужик.

Мы намеренно сохранили официозный стиль документов того героического времени. Хвастать убийством двух коммунистов мог только сумасшедший.

Другое дело, за бутылкой самогона Г. Гроссман мог проговориться и "доброжелатели" сообщили официальным органам.

Балтийские поселенцы особенно болезненно воспринимали насильственную коллективизацию. После многих лет каторжного труда вдали от родины, когда были созданы добротные надворные постройки и жилище, обустроена усадьба, расчищены от тайги земельные угодья, от всего этого нужно было отказаться. Душа хуторянина, молчаливого и старательного индивидуалиста, еще больше травмировалась. Первичные формы кооперации типа ТОЗов были для выходцев из Балтии оптимальным вариантом производственного объединения.

Хотя было немало ситуаций, когда национальные связи теряли всякую силу и латыш - председатель колхоза превращался для своих соотечественников в чинушу и угнетателя латышей - колхозников.

Но даже в этих условиях люди продолжали самоотверженно трудиться. В качестве образцового неоднократно отмечался латгальский колхоз им. партизана Ярошенко Барабинского района, который по уборке зерновых и сена, выполнению плана хлебозаготовок регулярно занимал первое место в районе. Селькор из эстонского колхоза "Первое мая" Малиновского сельсовета Кривошеинского района В.И. Сандор сообщал: "В колхоз, видя лучшую жизнь, влились еще 12 единоличников, привели 12 лошадей и 2 жеребенка. Устроили базу, засыпали семенной материал. Организовали бригаду. Для молодежи устроили вечерние занятия по ликвидации неграмотности и сейчас новая бригада стоит за полную жизнь сельскохозяйственной артели".733 В колхозе "Явно Гайсма" Венгеровского района при распределении доходов за 1935 год на трудодень члены артели получили хлеба по 4,3 кг и 85 копеек деньгами. Наверх шли победные реляции. В течение 1931-1932 гг. все формы кооперации, кроме колхозов, прекратили существование и были поглощены последними. В деревне утверждалась административно-командная система. Внимание к национальному населению и его проблемам было сведено на нет. Произошло отчуждение административных структур от рядового населения. Загнанные в колхозы крестьяне оказались лишенными средств производства, возможности ГАНО, Ф. 859, оп. 1, д. 89, ЛЛ.30,31.

ГАНО, Ф. 859, оп. 1, д. 36, л. 33.

Там же, д.85, лл.75-77.

Там же, д. 151, л. 18.

определять направления хозяйственной специализации коллективных хозяйств.

Разгром самостоятельных хозяйственных производителей из числа единоличников довершили репрессии, фактически начавшиеся в ходе кампании массового раскулачивания с начала 30-х годов.