«Немецкий взгляд Издательство Регин-Ферлаг, 2008 Сокращенный перевод с немецкого. Восьмой сборник Молодого Форума посвящен преодолению узкого западного национализма ради опирающегося на вечную идею империи видения ...»

Иранский президент Махмуд Ахмадинежад предложил единственное соответствующее традиции решение вызванной сионизмом проблемы: возвращение евреев в страны их происхождения. Совместное проживание мусульман, евреев и христиан в Палестине, за которое выступает Дугин в духе евразийства, возможно только после устранения сионистского режима и под защитой исламского закона. Как пишет Шарль-Андре Жили, «двуличие и слабость людей не могут изменить Божественное Право или объявить его утратившим силу. В силу полученного им поручения и благодаря своему циклическому положению ислам может лучше всех других религий наблюдать за этим правом и сохранять традиционную ортодоксию. Можно определенно предположить, что он никогда не примет этот законченный факт [сионистское государство – примечание редактора]». На это, впрочем, указал Клаудио Мутти в своем «возражении Дугину».

В упомянутом тексте 1995 года, который состоит из ответов на вопросы или критику в его адрес, Дугин рассказывает: «Я убежден, что сейчас России и русским патриотам просто настоятельно необходимо начать мыслить геополитически, учитывая не просто романтические мифы «националистов» и славянофилов, но холодную реальность международного расклада сил. А этот расклад таков: есть гигантский атлантический блок, стратегически доминирующий на всей планете, и есть созвездие государств, народов, наций и религий, которые смутно и инерциально, но стремятся противостоять этой силе. Простейший подсчет стратегических, военных, геополитических, экономических и демографических ресурсов дает математически однозначный и неоспоримый результат – не просто победа, но даже начало реальной борьбы за независимость от атлантистского диктата зависит только от немедленного создания широкого континентального блока на базе Евразии. Его центром может быть только Россия, но без других евразийских «больших пространств» (и, в первую очередь, без антиамериканского исламского мира) ни о каком будущем не может идти и речи. Говорить о «чистоте славянской расы», о «крови», о «этнических чистках» в таких условиях не только безнравственно, но и совершенно безответственно, в первую очередь перед русским народом.

Что касается мифа о «солидарности белой расы», то это чистая утопия, приведшая, кстати, к геноциду не только евреев, но и славян. Крах Третьего Рейха – это плата за эту бредовую, противоречивую и в корне ложную концепцию.

Англо-саксонский мир – это одна социально-политическая и культурная реальность. Жители Средней Европы – это нечто другое. Восточный мир Православия и славянства – третье. Я убежден, что многие небелые народы Евразии нам, русским, в тысячи раз ближе по духу и культуре, чем американцы. В этом вопросе я полностью разделяю позицию Льва Гумилева».

И в этих пунктах мы согласны с Дугиным на сто процентов. Россия – это центр евразийского проекта не потому, что русские – это такие милые люди, не потому, что мы считаем русских «избранным народом», и уж точно не потому, что мы в таком восторге от рыбоглазого бывшего шпиона в Кремле, а потому, что к этому принуждает география. Встать и сказать: «Кровь – это больше, чем почва» может вызвать аплодисменты в определенных кругах, но последовательным выводом из этого было бы, что земля сначала должна была бы быть заселена собственной кровью, чтобы кровь также смогла оказывать политическое воздействие.

Генрих Гиммлер попробовал это, и мы здесь вовсе не хотим вспоминать об итогах этого. Достаточно одного: это не окупилось даже для самой Германии. Но сегодня даже для такой безумной попытки отсутствуют все предпосылки. Решающий вопрос, не только для нас, состоит в отношении евразийско-русского большого пространства к исламскому большому пространству. Сионистские агенты в «правом» движении, Александр Дель Валь и Гийом Фай, правильно говорят, что США используют ислам в качестве инструмента против Европы и против России. Только вывод, который они делают из этого, что Европа должна броситься на борьбу с исламом и видеть стратегического союзника в США и Израиле, на самом деле не сразу становится очевидным. В конце – в зависимости от варианта – либо расходы будут слишком велики или будут достигнуты цели дестабилизации региона («creative destruction»), которые вернут США обратно на их (кажущиеся) изоляционистские позиции, тогда как регион Средиземного моря запылает, а Европа на десятилетия впутается в вендетту со своими соседями. Это тогда и станет «Американским Ренессансом», о котором грезит Фай, и ради которого он специально отправился – несмотря на свой большой страх полетов – к своим друзьям в God's Own Country. Полностью лишенная всякой логики позиция «евросибиряков» перекрывается только их призывом к солидарности белой расы, которую англосаксы всегда обнаруживают тогда, когда оказываются в опасности потери своего империалистического влияния.

Если Дугин высказывается против любого расизма, это, кажется, противоречит его мистике «Арктогеи»; но мы предполагаем, что он понимает это так, как мы с Эволой понимаем это: против любого плебейского биологического расизма, в то время как на напряжении между хаотичными и упорядочивающими силами душ строится внутренняя иерархия каждого народа – обозначить ее понятием «раса» было бы плохо, лучше применить понятие «дворянства», «аристократии», а не охлократия богатства и популизма. Уже Ницше говорил об «аристократических расах»: «римская, арабская, германская, японская аристократия, гомеровские герои, скандинавские викинги». Над противоречием «расизма» и «антирасизма» глумятся точно так же, как над непонятным понятием «универсализма».

Так как немцы – в большинстве своем христиане – должны видеть врага в исламе так же, как и в американизме, так как он «универсален», хотел бы один «генератор идей» жульническим способом внушить националистам. То, что инспирированный Ветхим Заветом, эмигрировавший из Европы сектантский мессианизм «WASP»ов («белых англосаксонских протестантов») хочет сделать весь мир одинаковым, «универсалистским» – и также делает это путем западнизации и коммерциализации всего мира! – а с другой стороны «универсальный» ислам «окончательно закрепляет» все предшествовавшие религии, т.е. берет их под свою защиту, как ковчег традиций в конце цикла (который однозначно определяется глобализацией, так как вопреки всем космическим фантазиям больше, чем вся эта Земля ничего нет, после нее будет конец, и должен начаться новый цикл), то это должно быть одним и тем же. Вместо этого нужно провозгласить тотальное разнообразие, т.е. постмодернистскую хаотичность, так как она «языческая» и вместе с тем «национальная». Почему единство нации все еще дозволено, остается неясным. Снова это может означать «Традиция – наше решение». Традиции, составными частями которых являются также нации, – это отображения одной примордиальной традиции, последним воплощением которой является ислам, который включает в себя и заканчивает все прежние, не поглощая их, так как они могут существовать до появления Махди (который также распустит тогда исламские правовые школы). Апокалиптическая перспектива свойственна, впрочем, также всем другим традициям (в противном случае это были бы не полноценные традиции), и их стоит упомянуть, так как противоположная позиция, поставленный на голову порядок, контртрадиция, базирующаяся на воздействии контринициации так отчетливо проявляет свои контуры, представляя саму себя в качестве инструмента Бога. При этом нетрудно увидеть в них предвестников Антихриста, Даджаля. Александр Дугин раньше тоже много говорил об этом, а теперь, похоже, делает это большей частью только в гомеопатических дозах.

Чандала-националистические графоманы и повторяющие вслед за ними Дорнбуши могут и дальше ставить нам в упрек те или иные отклонения от реальнополитических концепций современности, которые представляет или якобы представляет Дугин. По существу, в субстанции и в трансцендентности, которые они не в состоянии увидеть, Дугин был и остается «одним из нас».

Маркус Фернбах Православное сопротивление западной концепции прав человека Реакция Между 1872 и 1884 годами, в то время, когда уже созревали «горькие плоды»

либерализма, русский аристократ Константин Леонтьев сформулировал свое понимание: «Но это общенравственное начало, эта чистая этика, освобожденная от всякой ортодоксии, от всякого мистического влияния, не есть ли именно этика все того же среднего, буржуазного типа, к которому хотят прийти нынче многое множество европейцев, сводя к нему и других посредством школ, путей сообщения, демократизации обществ, веротерпимости, религиозного индифферентизма и т. п.?» Этих было время восстаний, крестьянских бедствий, упадка аристократии и идущего параллельно с ним подъема купленного за деньги дворянства. Бедствие усиливалось общим упадком и идущим вместе с ним упадком местных учреждений. В духовной западнизации за счет либеральных идей Леонтьев чувствовал намного большую угрозу, чем в идеях социализма: последний в противоположность либерализму мог бы при цельных слоях населения, по крайней мере, вызвать еще полезную консервативную реакцию. Однако в любом случае, оба течения вели «к одной революции: к проклятой однородности». Вышедший укрепившимся из европейских революций уравниловский и светский либерализм уже тогда расплескивался по дореволюционной России и готовил путь своему обруганному брату-близнецу, большевизму. Несмотря на все свои зверства, большевизм неосознанно законсервировал русско-православный дух, который спустя более семидесяти лет проснулся, наконец, из своего красного кошмара.

С конца Советского Союза в 1991 году влияние православной церкви непрерывно возрастает. Прежде всего, молодое поколение русских снова толпами идет креститься в когда-то подвергавшиеся насмешкам церкви. Также большинство посткоммунистических русских интеллектуалов заново открывает для себя «сущность русской души», интеллектуально обрабатывает это открытие и в немалой доле приходит к результату, что русская православная церковь используется новыми атеистическими правителями в Кремле в качестве инструмента.

Причина этой предполагаемой инструментализации церкви государством основывается на сути и истории православия. Если рассмотреть отношения между государством и религией в царские времена, то можно увидеть, что существовала определенная симфония между императором и главой христианской церкви. Церковь всегда видела в царе своего естественного покровителя и хранителя православия. Ее собственные задания в пределах этой конструкции ограничивались самой исконной областью: сохранением духовных истин и церковного порядка. (Непонятно, какой именно период истории монархии в России имеет здесь в виду автор, поскольку отношения церкви и государства до и после Петра Первого и его церковной реформы существенно различались. – прим. перев.) Душа России Поэтому западная система светского государства коренным образом чужда русскому духу. И потому это естественный процесс, что части русского духовенства также сегодня снова поддерживают государство. Владимир Путин, в глубине души в принципе модернистский кремлевский хозяин сегодняшней России, является знатоком «русской души» и знает, как соответствующим образом воспользоваться ею. Как Александр II до него президент Путин также умеет привлечь представителей великорусской идеи, как и представителей православной церкви к верности идее нового сильного Российского государства.

Тем не менее, в противоположность царским временам Россия наших дней разрывается между традицией и либеральным капитализмом. Насколько чуждой должна представляться государствам западной «общности ценностей» сущность настоящей традиции, настолько чужда также Матушке-России сущность либерализма. Душевное состояние сегодняшнего русского человека кажется противоположным душевному состоянию современного западнизированного европейца.

Но каковы причины этой противоположности? Самое сильное влияние оказала на русское православное христианство византийская мистика исихазма в форме молитвы Иисусу. Движение исихазма, сильно воздействовавшее в пятнадцатом веке на движение русских отшельников, снова нашло широкое распространение уже в девятнадцатом веке – в том числе благодаря монахам монастыря Оптина Пустынь. Во вступлении к одному труду русского монаха Иллариона говорится, что молитва Иисусу в девятнадцатом веке, вместе с православной литургией, превратила русский народ в молящийся народ. Русский славянофил и философ Юрий Федорович Самарин (1819-1876) даже возвысил мистику исихазма до основной национальной черты русского человека, которого он называл homorussico-orthodoxus (русско-православный человек). Самарин выделил этот тип как противоположный полюс к «сформированному жадностью материальных благ типу западноевропейского человека». В том же смысле высказывался нобелевский лауреат Александр Исаевич Солженицын о неоспоримом «праве наших ушей на тишину, праве наших глаз на внутреннее видение».

Религия прав человека В наши дни дух православия снова освещает «русскую душу» – шепот проходит сквозь русское общество, и многие события намекают на близкий поворот внутри российского многонационального государства; этот поворот мог бы, в конечном счете, привести к новому рождению православной России как центральной державы, как Третьего Рима в пределах Евразии.

Одним из важнейших событий прошлого года, долгосрочные влияние которого пока еще нельзя оценить в полной мере, был Всемирный русский народный собор в апреле 2006 года в Москве. На нем высшие иерархи Русской православной церкви встречались с высокопоставленными чиновниками, депутатами парламента и различными правозащитниками. Главы церкви демонстрировали свое недовольство «агрессивным либерализмом», который пришел в Россию параллельно с капитализмом и западной хартией прав человека и воспринимался православной стороной как угроза этическим ценностям. Западной концепции прав человека была противопоставлена собственная российская «Декларация о правах и достоинстве человека». В отличие от западной концепции в ней подвергались сомнению либеральные ценности, и отвергалась светская универсальная программа атлантистов. Участники Собора пришли к выводу, что либеральные «ценности» – которых требует Запад в качестве универсальной, всемирной модели – являются лживыми, так как они игнорируют мораль. По соборному мнению права и свободы – если они вырваны из морального контекста – соблазняют людей к преступным и греховным действиям. Отсюда следовала проблематика, что представители западной концепции, мол, приравняли «права человека» к состоянию вседозволенности.

Его Святейшество Кирилл II, митрополит Смоленский и Кёнигсбергский (так у автора, скорее всего, Калининградский) резко раскритиковал западный либерализм за то, что он стирает «границу между добром и злом», так как: «Личность не может реализовать себя таким образом, который мог бы повлечь за собой ограничение свободы других людей». Митрополит привел ряд западных отрицательных примеров: бомбардировки христианских церквей в Косово, которые не вызвали возмущения на Западе, или скандал по поводу карикатур на пророка Мухаммеда, где под прикрытием свободы прессы был спровоцирован и оскорблен весь мусульманский мир. Эти и другие примеры показывали неуважение к морали. Это неуважение Западом основных ценностей защищается «религией прав человека» (Ален де Бенуа).

Уже в апреле 2006 года на Десятом собрании «Всемирного русского народного собора» – основанной церковью и Кремлем головной организации национальнопатриотических организаций – патриарх Алексий II отверг Декларацию ООН о правах человека как аморальную. Также патриарх, как наивысшее духовное лицо Русской православной церкви, считает, что укорененные в западном мышлении «либеральные представления» предоставляют людям тотальную свободу без моральных ограничений и ценностей. Патриарх Алексий II высказался даже в том духе, что «права человека» для России представляют даже большую опасность, чем коммунистический атеизм.

«И, по причине умножения беззакония, во многих охладеет любовь; претерпевший же до конца спасется». (Евангелие от Матфея, 24, 12-13) Какой долговременный эффект окажет это заявление Собора на Европейский Союз, мы узнаем только со временем, так как весьма влиятельная в православном мире Русская православная церковь оказывает также сильное влияние на те центральноевропейские и восточноевропейские национальные православные церкви в странах, которые уже являются членом ЕС или хотят стать ими в ближайшее время. К этому еще добавляется Акт о каноническом общении, подписанный 17 мая в Храме Христа Спасителя первоиерархом Русской православной церкви заграницей митрополитом Лавром и митрополитом Алексием II, что должно было восстановить единство русской церкви.

Реакция Запада на русский вызов По причине этой синергии возникает вопрос, может ли расширенный на Восток Европейский Союз на долгий срок сохранить западную, светско-либеральную конструкцию прав человека.

Россия хоть и ориентируется, с одной стороны, все сильнее на западноевропейские нормы и законы, но на другой стороне стоят многие влиятельные реставраторские силы, которые – как, например, Александр Дугин – как раз и не рассматривают Россию в качестве географической, исторической и духовной составной части Европы. И эти силы – прежде всего Русская православная церковь – изо всех сил отказываются слепо следовать идеологическим предписаниям Запад и вместе с тем рано или поздно утратить свою собственную душу.

Дьякон Андрей Кураев удачно сформулировал русско-православное послание Европе такими словами: «На окраине Европы мы защищаем ценности старой Европы». Митрополит Кирилл II идет еще на один шаг дальше. В одном интервью на тему глобализации он дает понять, что видит «Россию как евразийское государство, которое объединяет в себе Восток и Запад, и располагает неповторимым цивилизаторским потенциалом».

И как реагирует Запад на этот вызов? Немецкая пресса, в частности газета «Берлинер Цайтунг» от 15 сентября 2007 года, взволнованно заявляет о «рождении клерикального фашизма» в России. В своей статье газета ссылается на представленный в конце августа 2007 года новый проект под названием «Русская доктрина». Этот памфлет был представлен публицистом под псевдонимом «Максим Калашников» и двумя принадлежащими к Московскому патриархату соиздателями. Манифест, разработанный экспертной группой под названием «Центр динамического консерватизма» («Калашников»-Кучеренко всегда был склонен к громким названиям – прим. перев.), должен служить «модернизации России на основах духовно-моральных ценностей и консервативной идеологии». Митрополит Кирилл II «на презентации этого произведения выразил надежду на то, что эта доктрина могла бы послужить в качестве руководства к действию для будущей правящей партии и для Кремля». Для либеральной берлинской газеты это означало предположение о том, что манифест якобы требовал, по словам автора статьи, создания «православного правоконсервативного движения», которое «стремится к преобразованию России в теократическую сверхдержаву». Доктрина намечала экономические, социальные и образовательные реформы, которые нужно осуществлять в согласии с традиционными русскими ценностями. С традиционными ценностями и представлением о «социальном обеспечении и широкомасштабном здравоохранении», а также с представлением, что «школы нужно преобразовать в центры воспитания здоровой элиты, чтобы уверенные в себе русские дети вырастали как представители великой цивилизации, исторической семьи, принадлежать к которой – большая честь», либеральная Германия двадцать первого века, естественно, не может совсем ничего поделать, ведь «наша» мэйнстримная пресса представляет и рьяно защищает западную систему «ценностей». Больше всего в газете жалуются на то, что «российская общественность до сих пор едва ли хоть как-то отреагировала на этот клерикально-фашистский манифест».

Могло бы возникнуть подозрение, что реставраторские силы изолированы в русском обществе, но это совсем не так: многие депутаты Думы и региональных парламентов поддерживают эти группы или даже сами в них входят. Александра Дугина тоже охотно приглашают на телевизионные ток-шоу и дискуссионные форумы. Не в последнюю очередь Дугин стал постоянным участником передач, появившихся на патриотическом православном телеканале «Спас» в 2007 году.

Угроза американского империализма Патриотические круги России уже довольно давно поняли, что Запад – прежде всего США – пытается насильственно распространить по всему миру свою «религию прав человека». Самые актуальные примеры – это, среди прочего, войны в Ираке и в Афганистане. Атлантисты вбивают в сознание общественности мысль о неизбежном столкновении между «христианским западом» и «исламским востоком». Президент Джордж Буш-младший, как известно, даже дошел до того, что провозгласил «крестовый поход против террора». Стремление втянуть в эти конфликты также Россию не остается незамеченным для антилиберальных российских сил. Министр иностранных дел Сергей Лавров относительно этого заметил на вышеупомянутом Соборе: «В этом я вижу угрозу не только фундаментальным интересам международного положения России, но и ее внутреннему развитию как многонациональной и многоконфессиональной страны». Так как не только русские православные отвергают либерализм. Идея «национального возрождения охватила все этносы России, причем практически для каждого этноса религия представляла компонент его национального возрождения. В полном согласии с образом действия центральной власти в Москве органы власти соответствующих национальных республик также поддерживают свои «национальные религии» и стараются опереться на них». Так, органы власти северокавказских республик поддерживают ислам, а в Калмыкии и Туве активную поддержку получает буддизм.

«В середине двадцатого столетия народ того времени начнет становиться неузнаваемым. Когда время будет приближаться к пришествию Антихриста, разум людей помрачится от страстей плотских, и все более будет усиливаться нечестие и беззаконие. Мир тогда станет неузнаваемым, изменятся облики людей и нельзя будет ясно различать мужчин от женщин, благодаря бесстыдству в одежде и форме волос головы. Эти люди одичают и будут жестокими, подобно зверям, из-за соблазнов Антихриста. Не будет уважения к родителям и старшим, любовь исчезнет. Пастыри же христианские, епископы и священники, станут мужами тщеславными, совершенно не различающими правого пути от левого. Тогда нравы и предания христиан и Церкви изменятся. Скромность и целомудрие исчезнут у людей и будут царить блуд и распущенность. Ложь и сребролюбие достигнут высшего предела, и горе накопляющим сокровища. Блуд, прелюбодеяние, мужеложство, тайные дела, кража и убийства станут господствовать в обществе».

(Пророчество Святого Нила Мироточивого Афонского (умер в 1651 году)) От участников Московского Собора также не ускользнуло то, что, к примеру, беспорядки в заселенных мигрантами окраинах европейских городов, волна исламских протестов против некоторых безвкусных враждебных к исламу публикаций в прессе Западной Европы и, наконец, рост международного терроризма связаны с доктриной прав человека. Участники Собора на полном основании исходят из того, что Запад пытается втиснуть все разнообразие мира в такие формы демократии, которые были искусственно созданы исключительно в западноевропейском философском контексте. Рене Генон замечал, что «такие тезисы как «равенство» «прогресс» или как называются все остальные «светские догмате веры», которые почти все наши современники воспринимают слепо, в большинстве своем получили свою четкую формулировку [только] в течение восемнадцатого столетия». Для Генона результатом «светских догматов веры»

является, наконец, современная демократия, которую он рассматривает как «чистую невозможность». Генон писал: «Самые решительные доводы против демократии можно сформулировать следующим образом: высшее не может происходить из низшего, поскольку из меньшего невозможно получить большее, а из минуса плюс. Это абсолютная математическая истина, отрицать которую просто бессмысленно». Либеральную демократию и ее неудачного ребенка и их «религию прав человека» нельзя привести в согласие с традиционалистскими учениями, такими как ислам, буддизм, индуизм, католицизм и православие.

Сейчас наконечником копья борьбы за «права человека» являются США. Майкл Ледин, идеолог «неоконсерваторов» (Neocons), открыто и недвусмысленно выразил невозможность сосуществования между традицией и западным мышлением: «Творческое разрушение – это наше среднее имя, внутри и снаружи нашего собственного общества. Мы каждый день низвергаем старый порядок, от бизнеса к науке, литературе, искусству, архитектуре и от кино к политике и закону.

Наши враги всегда ненавидели этот смерч энергии и креативности, который грозит их традициям (какими бы они ни были) и стыдит их за их неспособность поспевать. Так как они видят, как Америка упраздняет традиционные общества, они боятся нас, так как они не хотели бы, чтобы их упразднили. Они не могут чувствовать себя уверенными, пор пока мы здесь, так как одно лишь наше существование – наше существование, а не наша политика – угрожает их законности. Они должны атаковать нас, чтобы выжить, так же как мы должны разрушить их, чтобы осуществить нашу историческую миссию».

«На последующих страницах мы назовем нигилистами людей разных, казалось бы, взглядов: гуманистов, скептиков, революционеров всех направлений, художников и философов различных школ, но всех их объединяет одна общая цель. Имеем ли мы дело с «позитивной» критикой христианских истин и установлений, революционным насилием, направленным против старого порядка, апокалиптическими видениями всеобщего разрушения и близости земного рая, «объективными» научными трудами, имеющими задачей «улучшение жизни» в этом мире, цель у них у всех одна: отказ от Божественного Откровения и подготовка нового порядка, в котором не останется и следа старых представлений и в котором человек будет единственным богом».

(Отец Серафим Роуз. Nihilism: the root of the revolution of the modern age.

Piatina: St. Herman of Alaska Brotherhood, 2001, стр. 20.) Так целенаправленно и быстро разрушают высокоразвитые культуры и традиции во имя свободы. Свободы, которая требует абсолютного индивидуализма, безграничной безбожной свободы. Питер Крифт, американский католический публицист, очень удачно заметил, что современный человек по его собственному пониманию находится в постоянном процессе изменения, так как человек по сущности своей нестабилен и динамичен. Он должен либо подниматься выше, либо опускаться ниже. По мнению Крифта, человек, который не поднимается к Богу, опускается вниз к животному состоянию. И Мартин Лингс указывал, что «требование свободы это, прежде всего, требование Бога, причем абсолютная свобода является существенным признаком божества».

Богочеловек Христос высказывался в этом смысле, когда говорил: «И познаете истину, и истина сделает вас свободными».

Нико Рор Сотрудничество Европы и России – создание евразийского экономического пространства В изменчивой истории Германии и России снова и снова были фазы сотрудничества, мирного сосуществования, но были также и периоды открытой вражды, причем оба названных первыми политических состояния однозначно были обычным явлением. Вспомним, например, о сотрудничестве – пусть даже только военном – различных немецких княжеских домов под руководством Пруссии в освободительных войнах против Наполеона в 1813-1815 годах. Или подумайте о «тихом» союзе между Германской империей и молодым Советским Союзом. Оба государства считались главными проигравшими Первой мировой войны. Суровый и мстительный диктат Версаля едва ли оставлял проигравшей Германской империи шанс на передышку и осуществлял беспрецедентное экономическое, политическое и военное порабощение немцев. Открыто продолжавшаяся вражда держав Антанты по отношению к советским правителям России выражалась в отправке экспедиционных войск и в прямой поддержке противников революции, а также в разрыве дипломатических отношений. Результатом этих мероприятий стала полная внешнеполитическая изоляция нового государства. Было очевидно, что оба «проигравших» решились на единственный выход из этого очевидно дискриминационного положения – они сблизились между собой. В 1922 году оба государства заключили Рапалльский договор и установили дипломатические отношения, а также втайне развивали свое экономическое и военное сотрудничество. Это взаимодействие вопреки идеологическим различиям продержалось до 22 июня 1941 года, дня, когда Вермахт вторгся в Советский Союз и нанес удар по Красной армии, находящейся в состоянии подготовки к нападению на Германский Рейх. После окончания Второй мировой войны сформировались два блока держав, которые разделили весь мир вообще – и Германию в частности – на капиталистическую и социалистически-коммунистическую половины. Последовавшие десятилетия характеризовались постоянными переменчивыми движениями в попытках одной стороны перегнать другую в экономических и военных интересах. Только оказавшийся неожиданным для Запада во главе с США самороспуск Советского Союза привел к окончанию этого устойчивого состояния военного и политического напряжения, названного «Холодной войной», результатом чего стал полный роспуск так называемого Восточного блока. В ходе последовавшего преобразования мира оба немецких государства ФРГ и «ГДР» были отпущены в «справедливость» «Договора 2+4», а затем частично воссоединенная Германия была тесно привязана к ЕЭС (позднее ЕС) и одновременно к НАТО. В то же самое время тотальный отказ от марксистско-ленинской доктрины начал глубокие перемены в русском самосознании.

Посткоммунистическая Россия Новый человек в Москве, президент Борис Ельцин своей безграничной либерализацией доселе управляемой государством экономики привел к полной распродаже государственного имущества и народного достояния. Для русской молодежи все идеалы теперь были разбиты, а мафия бесчинствовала повсюду. Это время как новая «Смута» ушло в историю в 2000 году с приходом к власти Владимира Путина. Теперь новая Россия видит себя подвергающейся опасности окружения со стороны США и их новых союзников, которых можно встретить как в блоке НАТО, так и вне его. Масса этих новых союзников состоит почти исключительно из бывших членов распавшегося вместе с Советским Союзом Варшавского договора, или речь идет о ставших независимыми бывших советских республиках. Это обстоятельство делает для Путина и его правительства вполне понятными поиски партнеров. Партия Путина «Единая Россия» требует сильной и объединенной России, которая отбросит, наконец, позор ельцинской эры и будет смотреть вперед в будущее.

Национальный компонент, в сочетании с социальными обязательствами государства по отношению к его гражданам, должен вызвать чувство единства и уверенности у каждого отдельного гражданина. Русской молодежи, несмотря на негативные результаты демографических исследований – русским пророчат «вымирание» – впервые действительно предстоит сыграть роль защитников будущего. Вера в отечество, веру в собственное руководство, вера в собственные силы в экономике, науке и технике и, наконец, (все сильнее возвращающаяся) вера в бога и православную церковь создают новые идеалы, которые, в отличие от коммунистической утопии, на это раз вполне могут реализоваться.

Россия – богатая сырьем гигантская держава Состояние российской экономики уже несколько лет улучшается – что внушительно подтверждается ежегодным ростом приблизительно на семь процентов.

Утечка капиталов за рубеж приостановилась, а рубль снова циркулирует в собственной стране. Медленно снова образуется стабильный средний класс, и граждане, наконец, благодаря долгое время растущей покупательной способности снова могут потреблять, вместо того, чтобы просто бороться за существование. Но при этом нельзя забывать все еще существующую большую массу бедняков, полностью неимущих, однако они представляют собой бесславный посткоммунистический остаток ельцинских лет. Несмотря на эти существующие проблемы, гигантская империя площадью 17 миллионов квадратных километров с ее 143 миллионами жителей владеет невообразимыми запасами разных видов сырья, оценки которых могут быть только приблизительными, так как полная разведка месторождений до сих пор отсутствовала. В недрах России дремлют – в сравнении с всемирным объемом – 30% имеющегося на планете природного газа, вторые в мире запасы угля и все еще приблизительно 6 % ставшей предметом ожесточенной борьбы нефти. К этим внушительным цифрам нужно добавить большие запасы хрома, вольфрама, меди, олова, золота и алмазов. Не говоря уже о больших лесных пространствах русской тайги как источнике строевого леса и промышленной древесины. Русским, однако, не хватает точного определения местоположения месторождений, установления связи с путями сообщения или создания новых дорог, инвестиций в разработку, добычу и продажу сырья. И здесь Европа, прежде всего Германия, должна сыграть центральную роль, так как во всем мире возникла огромная потребность в этих видах сырья.

Евразийская программа обещает самоопределение В различных партийных и интеллектуальных кругах СНГ существует давно необходимое и плодотворное для обеих сторон представление о сотрудничестве между Россией и Европой в экономических, политических и военных вопросах.

Очень активным защитником такого сотрудничества является Александр Дугин, известный евразийский теоретик, а также политик и близкий консультант президента Путина. (По мнению Антона Шеховцова Путин никогда лично не встречался с Дугиным – прим. перев.) Евразийский союз, за который так рьяно выступает Дугин, может стать активным противоположным полюсом по отношению к опекаемому США Евросоюзу и НАТО, где доминируют США, с одной стороны, и к будущим «сверхдержавам» Китаю и Индии, с другой стороны. Основной предпосылкой для создания этого противоположного полюса является единая Европа с «корневыми странами» Германией, Францией, Италией и Великобританией – а не дикое сборище самых различных средних, малых и совсем маленьких государств, которые своими различными и противоречивыми намерениями мешают Европе, раздувают ее административно и, наконец, ведут к тотальному застою, что отчетливо видно на примере ЕС. В слабой Европе всегда были заинтересованы глобально действующие силы из англо-американских финансовых центров, представления которых основываются на «теории хартленда» британского геополитика Хэлфорда Макиндера. Согласно этой теории, первая заповедь состоит в том, чтобы воспрепятствовать тому, чтобы Германия и Россия пришли к активному континентальному сотрудничеству, так как тогда был бы утрачен контроль над евразийским континентом, и тем самым стала бы невозможна полная эксплуатация месторождений полезных ископаемых. С основанием НАТО и Европейского Союза США удалось создать одновременно два «трамплина» на старом континенте. Благодаря тесной связи государств Западной Европы с США во время процесса формирования желаний европейцев в них как бы между прочим можно внедрять американские интересы, и вследствие этого подвергать европейцев мелочной опеке во всех сферах. Это американское доминирование распространяется, само собой разумеется, на новых союзников / вассалов США в Восточной Европе и Азии и представляет тем самым потенциал конфронтации к российским интересам в области безопасности и экономики.

Начнется ли здесь снова и снова предсказываемая «Новая холодная война»?

Таким спекуляциям правительство президента Путина пытается поставить барьер, все теснее ориентируясь в экономическом плане на Германию (трубопровод по дну Балтийского моря), а также на «корневые» страны Европы на Западе и на будущую сверхдержаву Китай на Востоке.

Германия и Россия как взаимодополняющие евразийские партнеры Преимущества, которые следуют для Европы из такой тесной связи, очевидны, так как российские предприятия после заката Советского Союза и связанной с этим потерей знаний очень нуждаются в современных ноу-хау в науке и технике, чтобы быстро, безопасно, рентабельно и без вреда для окружающей среды добывать и продавать свои огромные ресурсы. У европейцев есть эти знания.

Они за последние десятилетия накопили большой и болезненный опыт ввиду уменьшения количества полезных ископаемых или работы с неблагоприятными, нерентабельными месторождениями. Вследствие этого в Европе были вынуждены работать в областях исследований, развития, поиска месторождений, их разработки и создания рынков. Сегодня основные европейские страны находятся на ведущих позициях в мире как раз в этих областях и даже являются лидерами этого рынка. В области производства новые заводы в будущих евразийских центрах промышленности и услуг могли бы очень выгодно позаботиться о сохранении и восстановлении ведущих мест на мировом рынке. Упомянем только о непобедимой, крепкой и технически сильной российской космической технологии. С давних пор европейские спутники запускаются в космос с российской помощью с космодрома Байконур с использованием российских ракет. Как вознаграждение Россия может извлекать пользу из замечательной европейской атомной высокой технологии. Французская и немецкая (к сожалению, в Германии, пожалуй, уже ненужная) ядерная техника является самой безопасной в мире. Соглашение о взаимопомощи и развитии значительно уменьшило бы финансовые расходы на атомные исследования в Европе и России, которые Россия и европейские страны сейчас осуществляют – и финансируют – самостоятельно). В политическом отношении европейско-российский союз делает возможным пространственное распространение от Атлантики до Тихого океана и вместе с тем тесную кооперацию между Востоком и Западом.

Хорошие международные отношения – это абсолютная необходимость в оценке будущих проблем и решения конфликтов. Германия благодаря своему стратегически благоприятному центральному положению в сердце Европы может стать центром контактов между Азией и Европой и одновременно получить роль посредника с западным миром, как это часто происходило в прошлом самое позднее уже с восемнадцатого столетия. Если добиться этого состояния, то может развиваться процветающая евразийская экономика. Чтобы это отделение от доминирующей в США экономической системы либеральной мировой свободной торговли было защищено, Европе и России обязательно придется создать собственную военную стратегию.

Защита от американской доктрины применения силы как опробованного средства, чтобы в зависимости от обстоятельств наказать ускользающих из собственных рядов бывших союзников или защитить геополитические стремления Соединенных Штатов к доминированию. В конце концов, национальная безопасность почти всегда выдвигается на передний план в качестве причины, а затем уже происходит «умиротворение» данного региона посредством превентивного удара.

Евразийская экономическая зона как защита от гегемонистских стремлений США Если посмотреть на Восток, то в глаза бросаются две прогрессирующие будущие сверхдержавы: Китай и Индия. Оба государства по причине одного только своего количества населения находятся в стартовой позиции, готовые лишить англо-американцев их позиции мировой гегемонии. Россия Путина созданием т.н. Шанхайской организации сотрудничества сделала первый шаг к разумному сотрудничеству равноправных партнеров. С созданием евразийской экономической зоны при собственной военной защите от рисков отрицательное влияние конкурентов (дешевые продукты, перемещение рабочих мест, экономический и промышленный шпионаж и т. д.) будет остановлено и ослаблено, если даже не предотвращено полностью.

В заключение остается констатировать, что без Германии и европейских «корневых» государств, называемых «старой» Европой консолидированная, процветающая Россия не сможет развиваться, а без России не может быть никакой суверенной Европы. Поэтому на карту поставлено будущее Европы как союзного с Россией независимого и самостоятельно действующего экономического пространства; области, в которой евразийцы – так как тогда они сами будут держать штурвал управления в своих руках – ослабят вредные порождения глобализации и избавятся от них, и смогут таким образом предотвратить тот вред, который глобализация несет народам.

ДОПОЛНЕНИЕ

ДУГИН И ГУМИЛЕВ, ИЛИ ФАЛЬШИВЫЙ НАСЛЕДНИК

До начала девяностых Александр Гелиевич Дугин был вполне андеграундным персонажем. Поклонник мистика Юрия Мамлеева, соратник оккультиста Евгения Головина и тогда еще безвестного философа-исламиста Гейдара Джемаля, Дугин выучил несколько европейских языков и увлекся идеями европейских эзотериков, мистиков, геополитиков и просто ультраправых мыслителей, совершенно неизвестных в Советском Союзе. В девяностые годы Дугин переведет и перескажет своими словами их сочинения и, таким образом, познакомит интеллигентного читателя с трудами Рене Генона, Юлиуса Эволы, Германа Вирта, Карла Шмитта и Карла Хаусхофера. По дугинским «Основам геополитики» будут учиться студенты гуманитарных вузов.

В 1989 году Дугин написал свою первую монографию «Пути Абсолюта», где пропагандировал идеи «тотального традиционализма», весьма экстравагантного, а для советского читателя – и вовсе инопланетного учения. Основоположником «тотального» (или «интегрального») традиционализма был французский мыслитель Рене Генон, истинный учитель Александра Гелиевича.

В том же году Дугин познакомился с Александром Прохановым, который редактировал тогда «Советскую литературу» и пытался сделать этот журнал интеллектуальным и респектабельным. Проханов предложил молодому эзотерику написать на актуальную тему, применив на практике положения тотального традиционализма. Вскоре Дугин стал постоянным автором и основанной Прохановым газеты «День» (с ноября 1993 года – «Завтра»).

Хотя уже в начале девяностых Дугин приобрел репутацию правого интеллектуала, фантастически эрудированного и оригинального мыслителя, он все еще оставался подлинным маргиналом и как философ, и как политический деятель.

В середине девяностых Дугин писал о консервативной революции и националбольшевизме, стремясь встроить их в эклектику интегрального традиционализма. Однако идеология консервативной революции также представляла скорее академический интерес. Не получилось и с национал-большевизмом. Дугин стал вместе с Эдуардом Лимоновым идеологом и одним из основателей националбольшевистской партии. Но принципиальный нонконформизм Лимонова не оставлял шансов когда-нибудь сблизиться с Кремлем, войти в круг избранных.

С Лимоновым Дугин разошелся достаточно быстро.

Выбраться с обочины политической жизни, где он прозябал вместе с «нерукопожатными» тогда Прохановым и Лимоновым, Дугину помогло евразийство.

Александр Гелиевич утверждает, будто познакомился с идеями евразийцев еще в середине восьмидесятых. Однако в его ранних произведениях влияния евразийских идей незаметно. Даже в книге под названием «Мистерии Евразии»

евразийству посвящен всего один абзац в начале второй главы: «Наиболее глубокие русские мыслители ХХ века, высказавшие действительно важные соображения о судьбе России, – это, бесспорно, «евразийцы», идеологи особого «третьепутистского» крыла первой русской эмиграции». Ни имен, ни ссылок.

Дугин стал знаменит после выхода монографии «Основы геополитики», выдержавшей несколько переизданий. Именно там Александр Гелиевич впервые обратился к Савицкому и Гумилеву. Дугин понял раньше многих, что в современном мире важна не идеология, а бренд, не лицо, а маска. Философ может легко провести собственные идеи под маской чужой идеологии, практически не рискуя, что его разоблачат.

На самом деле ни евразийцы двадцатых, ни Лев Гумилев в систему интегрального традиционализма не встраивались: «Наследие Льва Гумилева принимается, – писал Дугин, – но при этом теория пассионарности сопрягается с учением о «циркуляции элит» итальянского социолога Вильфреда Парето, а религиоведческие взгляды Гумилева корректируются на основании школы европейских традиционалистов (Генон, Эвола и т. д.)».

Это все равно, как если бы патриарх Кирилл заявил: «Православное христианство корректируется на основании культа Одина и Фрейи». К циркуляции элит по Вильфредо Парето теория Гумилева тоже никакого отношения не имеет. Дугин понял теорию этногенеза по-своему. Пассионарный толчок он назвал всплеском «биологической и духовной энергии», хотя существование особой «духовной» энергии Гумилев никогда не признавал.

Но Дугина это и не интересовало, ведь он не евразиец и не гумилевец, а «интегральный традиционалист». Уже четверть века Дугин пропагандирует учение, которое совершенно отвергает современную цивилизацию со всеми ее атрибутами. Цель традиционалистов, формулирует Дугин, «полный и бескомпромиссный возврат к ценностям традиционной священной цивилизации, чьим абсолютным отрицанием является современная, материалистическая и секулярная цивилизация».

Разумеется, традиционализм отрицает и современную науку. Критике научного мировоззрения целиком посвящена одна из книг Дугина – «Эволюция парадигмальных оснований науки». Дугин – принципиальный противник научного познания, может быть, поэтому его книги пестрят забавными фактическими ошибками. Пока он рассуждает о символах, знаках и тайных смыслах, все идет хорошо, но стоит Дугину обратиться к истории или физической (а не «сакральной») географии, как профессор превращается в двоечника.

Дугин забыл имя убийцы Бориса и Глеба, назвав Святополка Окаянного Ярополком. Разрушителя Иерусалима Тита Флавия Веспасиана Дугин перепутал с известным римским историком Титом Ливием, Кемалистскую революцию – с Младотурецкой. Дугин всерьез полагает, что кальвинизм – это государственная религия Англии. В «Основах геополитики» философ сделал выдающееся географическое «открытие», поведав читателю, что от Байкала до Тихого океана тянется «сплошная зона северных лесов, постепенно и незаметно переходящих в леса тропические».

Нет, Дугин вовсе не невежда. Судя по его трудам, Александр Гелиевич – человек в высшей степени эрудированный. Просто историческая и географическая реальность, равно как и другие феномены материального мира, не имеют для него значения. Для Дугина важнее «священная, сакральная подоплека»:

«…сакральное мировоззрение понимает всё как символ, как нечто неравное самому себе, как нечто указующее на иные, духовные, метафизические сферы, на трансцендентные модальности Бытия».

(История опровергает фантазии философов, поэтому философы ее и не учат.

Дугин пользуется совершенно другими источниками познания: собственной интеллектуальной интуицией, трудами европейских эзотериков, мистиков, философов и, наконец, откровениями каких-то темных личностей. В «Консервативной революции» Дугин рассказывает о встрече с «таинственным человеком», «крупным деятелем масонских и оккультистских организаций». Этот господин, представившись «братом Маркионом», поведал автору одну великую конспирологическую тайну. Трудно представить Савицкого или Вернадского на месте Дугина, внимающих откровениям первого встречного. – прим. автора.) Анатолий Иванович Лукьянов из дугинской «Конспирологии» узнал о себе потрясающие сведения. Оказывается, товарищ Лукьянов, сам того не ведая, с 1987 года был «протектором Ордена «Полярных», Евразийского Ордена, надеждой Вечного Имперского Рима», а генерал-полковник Штеменко еще раньше служил агентом этого ордена и выполнял некую «полярную миссию».

Все это невозможно ни опровергнуть, ни доказать, потому что конспирология – своего рода религия. Конспирология и тотальный традиционализм находятся за пределами научного познания.

Евразийцы были образованными и культурными европейцами. Они высоко ставили научное знание, не принимали восточной мистики и верили в прогресс.

Даже экстравагантную идею о благодетельном влиянии нашествия гуннов евразиец Савицкий оправдывал именно интересами прогресса: «…переход от рабовладения к крепостничеству – подготовлялся уже и раньше. Но походы Аттилы безусловно ускорили этот переход. Поэтому их (походов гуннов. – С.Б.) характер хоть и разрушительный (в плане ведения военных действий), но прогрессивный (выделено Савицким. – С.Б.)».

Лев Гумилев был еще большим материалистом и позитивистом, чем Савицкий и Вернадский-младший. Всем, кто по недоразумению принимает Гумилева за мистика, я рекомендую его давнюю статью «Страна Шамбала в легенде и в истории». Гумилев взялся искать историческую основу тибетской легенды о Шамбале и даже нашел ей место на исторической карте.

В шестидесятые годы XX века тибетские эмигранты начали публиковать в Индии и Англии древние рукописи, среди которых попадались географические карты, в том числе карта Шамбалы.

Гумилев изучал древнетибетские карты вместе с профессиональным востоковедом Брониславом Кузнецовым, в 1969 году они опубликовали статью «Две традиции древнетибетской картографии», где Кузнецов отвечал за филологическую часть, а Гумилев за историю и историческую географию.

На карте Шамбалы Гумилеву удалось расшифровать часть географических названий: «сак» (саки, ираноязычные племена, родственные скифам), «Пун»

(Финикия), «Страна, где собраны жрецы» (Вавилон), Барпасаргад (Пасаргады, одна из столиц Персии эпохи Ахеменидов). Так Гумилев вычислил не только географическое положение Шамбалы, но и время создания легенды – III-II века до нашей эры, время существования государства Селевкидов. Его центром была Сирия, по-персидски «Шам». Пригодился Гумилеву персидский язык: «…а слово «боло» означает «верх», «поверхность». Следовательно, Шамбала переводится как «господство Сирии», что и соответствовало действительности».

Селевкиды – потомки Селевка Никатора, одного из полководцев Александра Македонского, – создали на Ближнем Востоке огромное, богатое государство, где процветали ремесла и торговля. Самым славным городом этой монархии была Антиохия на Оронте, она «в течение многих веков представлялась прообразом веселой, разгульной и беззаботной жизни, а один из кварталов ее – Дафнэ – был местом, где танцовщицы впервые открыли «стриптиз». Поэтому неудивительно, – заключает Гумилев, – что тибетские горцы, встречавшиеся с сирийскими купцами в Хотане, Кашгарии и Балхе, наслушались рассказов о веселой жизни, и это дало достаточный повод для создания утопии, которая пережила и Селевкидскую монархию, и порожденные ею веселые беспутства».

ПРИЛОЖЕНИЕ

Александр Дугин призвал захватить Европу и присоединить к России (Видео), 2013 г.

Один из главных прокремлевских идеологов Дугин выступил с открытым призывом захватить Европу и присоединить к России, решив тем самым проблему русской национальной идеи, технологического прорыва (присвоив европейские технологии) и возрождения России под флагом новой римской империи.

http://nohchipress.info/2013/04/ Русский Интеллектуально-Познавательный Ресурс Если вы хотите автоматически получать информацию о всех обновлениях на сайте, подпишитесь на рассылку --> Новости сайта Велесова Слобода.