«Игорь Кометчиков Традиция якутальства как грань социального иммунитета калужской деревни и борьба с ней в 1930-е — начале 1960-х гг. В колхозной деревне Центрального Нечерноземья длительное время сохранялись ...»

Подсчитано по: [40 лет образования Калужской области 1984: 42, 50, 60].

Игорь Кометчиков. Традиция якутальства как грань «социального иммунитета» калужской деревни...

Скромные в среднем производственные показатели колхозносовхозного производства обусловили развитие личных хозяйств сельского населения, поступления от которых составляли основу доходов большинства семей и весомую долю производимой в регионе сельскохозяйственной продукции. В 1953 г.

А Н Т Р О П О Л О Г И Ч Е С К И Й ФОРУМ

Даже после принятия постановления СМ РСФСР от 31 декабря 1952 г. и ряда постановлений районных и областных органов власти экономика этих колхозов продолжала оставаться слабой. Низким был уровень агротехники. В 1953 г. колхозы им. Кутузова и «Родина» не выполнили план посева зерновых культур и овощей. Колхоз им. Кутузова при плане посева зерновых 391 га посеял 337, а убрал 282,5, овощей вместо 4 га посеял 1,5 га. Колхоз «Родина» из плана посева 356 га посеял 245,9, овощей — 4 и 2,5 га соответственно. В 1952 г. в пяти якутальских колхозах Кировского района не был выполнен план осенней вспашки, и зерновые, картофель и овощи на площади 1316 га (77,6 %) были посажены весной по «весновспашке».

Яровые сеяли до 15 июня, картофель сажали до 20 июня. Песоченская и Берестнянская МТС не выполнили свои обязательства по договорам с колхозами по объемам и срокам проведения нескольких видов работ. Все якутальские колхозы из года в год не выполняли планы по удобрению полей.

В результате несоблюдения агротехники и плохого ухода за посевами в 1953 г. показатели урожайности оказались гораздо ниже плановых и даже в два-три раза ниже показателей 1952 г.

Так, в колхозе «Рассвет» план урожайности зерновых и бобовых был выполнен на 20 % и составил в среднем 2,7 цент. с га (при плане 13,5 цент. с га). В колхозе им. XIX партсъезда урожай зерновых культур с гектара составил 1,16 цент. с га, в колхозе им. Кутузова — 1,5, им. Ворошилова — 2,2, «Родина» — 1,7, им. Кирова — 0,77. Урожай картофеля в среднем составил:

Игорь Кометчиков. Традиция якутальства как грань «социального иммунитета» калужской деревни...

А Н Т Р О П О Л О Г И Ч Е С К И Й ФОРУМ

Для того чтобы уменьшить влияние объективных трудностей послевоенного времени, усиленных политикой перекачивания ресурсов села в промышленность, на стройки и транспорт, калужская деревня, как и советская деревня в целом, выработала определенный «социальный иммунитет», направленный на сглаживание «острых углов» аграрного курса, наиболее разрушительных для традиционного уклада сельской жизни. Это касалось не только вопросов экономического выживания крестьянского подворья, но и экономики колхоза. До начала первой послевоенной волны массового укрупнения колхозов многие крестьяне все еще считали колхозную собственность «своей». Механизмы адаптации включали все основные ресурсы, которыми могла располагать деревня: землю, рабочее время, продукты и другие материальные ценности, а также деньги.

Якутальство, будучи специфическим отхожим промыслом, стало частью «социального иммунитета» деревни.

Основой формирования значительной части натуральных и денежных доходов для подавляющего большинства сельского населения являлся приусадебный участок, которым по закону колхоз наделял крестьянскую семью на условиях отработки обязательного минимума трудностей. Из доходов от ведения личного хозяйства крестьяне уплачивали государству обязательные поставки сельхозпродуктов, денежные налоги и займы, размеры которых в послевоенные годы неоднократно увеличивались. Выполнение обязательств перед государством для многих подворий было непосильной задачей. Между тем размеры приусадебных участков, установленные местными органами власти по районам, исходя из норм, рекомендованных примерным Уставом сельхозартели (1935 г.) (0,25–0,5 га, а в отдельных районах — до 1 га) [История колхозного права 1958, I:

427], оставались неизменными. Одним из путей сглаживания несоответствия между провозглашенным «подсобным» характером личного хозяйства и его фактической ведущей ролью в формировании доходной части бюджета крестьянского двора стали многочисленные нарушения землепользования Широкое распространение получили «захваты», «самовольные прирезки» нескольких соток приусадебной земли. Еще до войны, в ходе реализации постановления ЦК ВКП(б) от 27 мая 1939 г. «О мерах охраны общественных земель колхозов от разбазаривания», «излишки» «захваченной» земли на площади 1038,2 тыс. га были изъяты у 7 млн. 782 тыс. колхозных дворов страны (41 % их общего количества) [Островский 1967: 71].

Игорь Кометчиков. Традиция якутальства как грань «социального иммунитета» калужской деревни...

А Н Т Р О П О Л О Г И Ч Е С К И Й ФОРУМ

Часть колхозников реагировала на это уклонением от труда в колхозе. На протяжении 1945–1953 гг. в РСФСР ежегодно не менее 10 % трудоспособных членов артелей не выполняли обязательный минимум трудодней [Вербицкая 1992: 153], в Калужской области — от 14,8 до 34,9 %1.

Подсчитано по: [ГАКО. Ф. Р-3469. Оп. 1. Ед. хр. 6733. Л. 131; РГАЭ. Ф. 9476. Оп. 1. Ед. хр. 797.

Л. 141].

Игорь Кометчиков. Традиция якутальства как грань «социального иммунитета» калужской деревни...

А Н Т Р О П О Л О Г И Ч Е С К И Й ФОРУМ

и т.д. В колхозе им. Сталина Износковского района председатель, пытаясь найти деньги на текущие расходы, продал 26 колхозникам 550 трудодней по 5 руб. за трудодень [ГАДНИКО.

Параллельно со стремлением обеспечить себе как можно менее трудозатратный заработок в трудоднях, крестьяне пытались «наполнить» пустой трудодень реальным содержанием.

Свидетельством тому являются многообразные «договорные отношения», вводившие явочным порядком для значительной части колхозников гарантированную оплату труда. Особенно широко заключение «договоров» на выполнение какого-либо вида работ практиковалось в общественном животноводстве — наиболее трудоемкой и низкооплачиваемой отрасли колхозного производства. Масса упоминаний об этом содержится в протоколах заседаний правлений и общих собраний колхозов. Но в деревне были выработаны и гораздо более «противозаконные», с точки зрения власти, способы получить заработанное на трудодни. Большинство колхозников не только продолжали считать своим выращенный урожай, но и пытались распорядиться им по своему усмотрению. Отсюда становится понятной та напряженность, с которой в области проходили хлебозаготовки и заготовительные кампании вообще. Их проведение требовало тотальной мобилизации парторганизаций и органов власти на селе. Подключались и работники центрального партийного и государственного аппаратов. Чтобы не остаться без хлеба, крестьяне укрывали его от учета, похищали, покупали у заготовителей фиктивные хлебоприемные квитанции, пытались ограничить хлебосдачу, искусственно завышая размер формально не подлежащего сдаче семенного фонда, искусственно завышали величину фуражного фонда, до предела сокращали рыночный фонд зерна и т.д.

Сезонная повторяемость «разбазаривания» зерна и хищений продуктов, в первую очередь хлеба в колхозах во время посевной и уборочной, делала рутинной работу партийных и государственных органов по надзору за их «сохранностью». Повсеместно регистрировались многочисленные случаи «антигосударственной практики» — стремления колхозов придержать хлеб (хотя, судя по документам партийных органов, «тихий саботаж» хлебопоставок продолжался и в 1950-е гг.). Материалы отдельных дел свидетельствуют, что в послевоенные годы деревня вернулась к наказаниям эпохи печально известного закона «о трех колосках». Так, например, народный суд Жиздринского района осудил на 5 лет исправительно-трудовых лагерей двух колхозников за то, что они «систематически Игорь Кометчиков. Традиция якутальства как грань «социального иммунитета» калужской деревни...

ческими, этот показатель был еще выше. Правительство не случайно пыталось подавить тягу крестьянства к увеличению размеров приусадебных наделов, так как они отвлекали от колхозного производства много рабочих рук. Однако по мере роста денежных налогов и займов, падения рыночных цен на продукцию подворий ведение приусадебного хозяйства и «захваты» «лишних» соток становились все менее выгодными. Чтобы выручить прежнюю сумму от продажи выращенного на своем участке, крестьянину приходилось все больше трудиться. У деревни настойчиво требовали денег, и это являлось одной из главных причин крестьянского отходничества.

На протяжении 1945–1953 гг. от 6 до 10 % трудоспособных колхозников РСФСР основную часть рабочего времени работали вне колхозного производства. В 1950 г. их доля равнялась 8 % в Калужской области отходниками являлись 15 % трудоспособных колхозников [Вербицкая 1992: 88]. Только с 1945 по 1951 г.

численность колхозников-отходников в регионе увеличилась Ед. хр. 4521. Л. 3]. В деревне этих колхозников часто называли «производственниками» — по месту «основной» работы. Кроме этого существовало и «самовольное» отходничество — поиск колхозниками заработка на стороне без справок правлений колхозов. В отличие от данных о «производственниках» обобщенные показатели о числе «самовольно» уходивших в отход отсутствуют. Здесь господствовал кратковременный, подчас случайный заработок. Даже отрывочные свидетельства о нем, которыми мы располагаем, говорят о значительных масштабах этого явления. Немало «стихийных» отходников «трудоустраивалось» в соседних колхозах, где они надеялись найти гарантированный заработок в качестве «наемных рабочих и специалистов». Между колхозами существовал своеобразный «обмен»

рабочей силой — плотниками, кузнецами, шорниками, бондарями, пастухами, лесорубами, шоферами и т.д. Анализируя состояние с наймом этих кадров в колхозах, представитель Совета по делам колхозов по Калужской области отмечал: «Практика показывает, что люди таких специальностей являются, как правило, членами колхоза, но они, вследствие низкой оплаты трудодня, уходят из своих колхозов на побочные заработки, нанимаются в соседние колхозы или колхозы других районов»

Ежегодно колхозы затрачивали на оплату наемной рабочей силы крупные суммы. Доходы большинства «самовольных» отходников не облагались налогами, однако за них шла напряженная борьба в самих колхозах. Чаще всего она заканчивалась принятием общим собранием или правлением решений, Игорь Кометчиков. Традиция якутальства как грань «социального иммунитета» калужской деревни...

А Н Т Р О П О Л О Г И Ч Е С К И Й ФОРУМ

По данным О.М. Вербицкой, из произведенной селом в 1946– 1953 гг. продукции на 289 млрд. руб. на ее нужды пошло только 193 млрд. руб., а 105 млрд. руб. было направленно в другие отрасли экономики [Вербицкая 1992: 24–25]. Росли налоги с крестьянских дворов и колхозов. Если в 1940 г. средняя сумма сельхозналога с крестьянского подворья составляла 112 руб., то в 1952 г. — 528 руб. [Попов 1992: 180, 219]. Его общая сумма выросла в целом по стране с 1,9 млрд. руб. в 1940 г. до 8,3 млрд. руб.

в 1950 г., т.е. в 4,3 раза [Зима 1994: 121]. Рост налогов превышал рост доходности крестьянских хозяйств [Попов 1997: 105–106].

На уплату налогов, сборов, приобретение облигаций (по официальной оценке) крестьянская семья в 1940–1950-е гг. тратила около 1/5 своего дохода [Безнин, Димони 1996: 157].

В неоднократном увеличении налогов, в возрастании сумм подписки на займы, в денежной реформе 1947 г., которая носила конфискационный по отношению к сбережениям населения характер [Пихоя 1998: 123; Попов 2000: 91–92], в регулярном понижении цен на продукцию сельского хозяйства деревня видела стремление власти аккумулировать как можно больше ее денежных ресурсов, и без того скудных. Вполне понятно, что в этих условиях она пыталась понизить гнет финансового пресса. Отстаивая свою «правду», крестьяне засыпали центральные и местные финансовые органы тысячами жалоб на неправильное обложение их подворий с просьбами уменьшить сумму или сложить налог. Когда узаконенные каналы апелляции оказывались неэффективными, в ход шли уже упоминавшиеся фиктивные разделы дворов, укрывание объектов обложения, полное или частичное освобождение от налога за взятку, покупка у работников налоговых органов квитанций об уплате налогов. Уклонялись не только от прямого изъятия — налога на хозяйство. Одновременно шел поиск уменьшения Игорь Кометчиков. Традиция якутальства как грань «социального иммунитета» калужской деревни...

сельское население, наложили свой отпечаток и на его отношение к займам. В деревне они воспринимались как дополнительный «чрезвычайный» налог, собиравшийся «особыми» методами. С молчаливого согласия, а иногда и по прямому указанию районных руководителей общие собрания колхозников нию народного суда [История колхозного права 1959, II: 321].

Но такая инструкция часто давала сбой. Так, по данным Калужского областного финансового отдела, на 1 января 1949 г.

за 2295 (из 3458) колхозами области числилась недоимка по подоходному налогу в сумме 7810,2 тыс. руб. Применение районными финансовыми отделами предусмотренной законом меры — взыскания налога через суд путем ареста счетов колхозов-недоимщиков — эффекта не дало. Артели вовсе прекратили сдачу выручки в банк на текущие счета. Облфо пришлось отозвать исполнительные листы об аресте колхозных счетов и просить обком ВКП(б) «дать указание всем райкомам ВКП(б) о применении мероприятий, которые бы воздействовали на колхозы в скорейшей уплате подоходного налога» [ГАКО.

Ежегодно, чтобы не остаться без средств на текущие нужды, многие колхозы вносили на счета лишь малую часть денежных доходов, а некоторые вообще не хранили выручку в банке. Руководители на местах предпочитали «закрывать глаза» на невыполнение колхозами финансовых обязательств перед государством. Опыт реального хозяйствования убеждал, что полный расчет на несколько месяцев дезорганизует экономику многих из них и провалит «план». Поэтому нередко районные власти действовали вразрез с указаниями из области. Калужский РИК и РК ВКП(б) вопреки требованиям областного начальства категорически запретили районному финансовому отделу арестовывать счета колхозов-недоимщиков, а в Перемышльском районе в 1949 г. председатель РИКа дал распоряжение правлениям не сдавать деньги в банк, так как они не уплатили подоходного налога [ГАКО. Ф. Р-3449. Оп. 1.

Монопольное положение государства в снабжении колхозного производства необходимыми материалами, неизменными спутниками которого были «ножницы цен» и дефицит, подталкивало правления к операциям на колхозном и теневом рынках, финансировавшимся из «черных касс». Несмотря на ежегодно повторявшиеся строжайшие запреты расходовать деньги напрямую, не внося на счета в банке, такая практика постоянно фиксировалась банковскими учреждениями. Об этом говорят сводные данные проверок «финансовой дисциплины» в колхозах области, из года в год обнаруживавшие десятки миллионов рублей, прошедших по «теневой бухгалтерии» [ГАКО. Ф. Р-258.

Подсчитано по: [ГАДНИКО. Ф. 55. Оп. 8. Ед. хр. 438. Л. 81; ГАКО. Ф. Р-883. Оп. 16. Ед. хр. 183.

Л. 20а; Ед. хр. 575. Л. 55; Ф. Р-3469. Оп. 1. Ед. хр. 4678. Л. 35, 112].

Игорь Кометчиков. Традиция якутальства как грань «социального иммунитета» калужской деревни...

А Н Т Р О П О Л О Г И Ч Е С К И Й ФОРУМ

Якуталы, как и колхозники других районов, пользовались «наработками» «социального иммунитета» колхозной деревни:

«покушались» на «излишки» усадебной и общественной земли, «покупали» у бригадиров и председателей трудодни или стремились заработать их наименее трудозатратным способом и т.п. Как показала проверка соблюдения Устава сельскохозяйственной артели в колхозах Кировского района в первой половине 1948 г., многие профнищие — члены колхозов — стремились, как и ранее, быть максимально независимыми от государства и кроме якутальского промысла вели развитое «многоотраслевое» хозяйство, не особо стесняя себя уставными ограничениями. Так, один из членов колхоза «XVII партсъезд» Мало-Савкинского сельсовета имел на своем подворье две коровы и две телки, в то время как на ферме колхоза были одна корова и 15 телок. За пять месяцев 1948 г. он выработал в колхозе 2,5 трудодня. На ферме колхоза «Веселая гора» Барсуковского сельсовета была одна корова, а только у одного из колхозников — две. Проверка землепользования в колхозах обнаружила в колхозах района «захватов» общественных земель на площади 64,1 га (они имелись у 1192 дворов в 55 колхозах). В колхозе «Веселая гора» на приусадебных участках были посеяны картофель, ячмень, овощи, пшеница, просо, рожь, лен, велся правильный севооборот. Говоря об этом на пленуме РК ВКП(б), первый секретарь райкома восклицал: «Многие лжеколхозники до того распоясались, что в своих приусадебных участках сеют зерновые культуры и никакого участия в общественном труде не принимают, разлагают колхозную дисциплину». За первый квартал 1948 г. в районе не выработало минимума трудодней 8,6 % колхозников. В колхозах Барсуковского сельсовета не выработали минимума трудодней 44 % трудоспособных. В колхозах Мало-Песоченского сельсовета все мужское население находилось в отходе и участия в общественном производстве не принимало [ГАДНИКО. Ф. 34.

Однако доходы от якутальства превосходили по выгодности не только заработки в колхозе и доходы от ведения приусадебного хозяйства «противозаконным» способом, но и поступления от труда на промышленных предприятиях и на транспорте.

В этом смысле, вероятно, следует вести речь о выборе населением якутальских деревень наиболее выгодного способа заработка, при котором учитывались такие факторы, как трудозатратность, состояние колхозной экономики, уровень налогов и обязательных поставок продуктов государству, цены местного рынка, издержки и риски ведения якутальского проИССЛЕДОВАНИЯ Игорь Кометчиков. Традиция якутальства как грань «социального иммунитета» калужской деревни...

даяние. За нищенство, а также подлог документов (при обыске были изъяты справки, «разрешающие» нищенство, на бланках укрупненного колхоза «Красный луч», которые предприимчивый профнищий заготовил в бытность председателем) оба были привлечены к уголовной ответственности по указу от 23 июля 1951 г., но освобождены по амнистии в связи с указом Президиума ВС СССР от 27 марта 1953 г. [ГАКО. Ф. Р-883.

Оп. 19. Ед. хр. 202. Л. 38]. На 1 октября 1954 г. 276 хозяйств, входивших в колхоз «Рассвет», имели около 400 голов крупного рогатого скота, более 700 свиней, у колхозников имелось 130 велосипедов, 150 патефонов и радиоприемников, довольно редких тогда на селе [ГАКО. Ф. Р-883. Оп. 19. Ед. хр. 218.

Таким образом, масштабы направленной на выживание активности деревни, которую власти считали «антигосударственной», были гораздо шире публично выражавшегося несогласия с аграрным курсом. Ужесточение политики, крах крестьянских надежд 1945–1946 гг. на роспуск колхозов активизировали «тихую» адаптацию деревней колхозной системы к своим потребностям. Не посягая на разрушение колхозных устоев, социальная активность колхозного крестьянства была направлена на совершенствование «социального иммунитета», который действовал в направлении стабилизации не только положения крестьянского подворья, но и экономики колхоза.

Якутальство помогало сельскому населению решать и такую острую проблему повседневного существования послевоенных лет, как отсутствие жилья. В селах региона оккупанты сожгли и разрушили свыше 88 тыс. крестьянских дворов [ГАРФ.

Ф. А-259. Оп. 6. Ед. хр. 2618. Л. 38]. В 1945 г. СНК РСФСР принял постановление № 403 «О строительстве домов колхозников, хозяйственных построек колхозов и культурно-бытовых зданий в районах РСФСР, подвергавшихся немецкой оккупации». Согласно ему, восстановление и строительство жилья в колхозах должно было идти «силами и средствами колхозов за счет колхозников» [ГАРФ. Ф. А-259. Оп. 6. Ед. хр. 2618.

Л. 20–22 об.]. Таким образом, государство ориентировало село, в первую очередь, на восстановление жилья собственными силами и средствами.

8 октября 1945 г. Калужский обком ВКП(б) и облисполком приняли совместное постановление о строительстве жилых домов колхозников. На 1 мая 1945 г. из 88 847 уничтоженных домов колхозников области было восстановлено и вновь построено 43 578 домов, в которые вселилось 207,8 тыс. чел.

14 августа 1945 г. Калужский облисполком принял решение о строительстве 5283 домов колхозников, что обеспечило бы Игорь Кометчиков. Традиция якутальства как грань «социального иммунитета» калужской деревни...

А Н Т Р О П О Л О Г И Ч Е С К И Й ФОРУМ

Л. 93]. Судя по милицейской статистике, сезонный «пик» якутальства, когда задерживалось максимальное число профнищих, приходился на лето и осень. Так, в 1951 г. в июне-октябре было задержано 34 якуталов из колхоза «Рассвет», а за весь остальной период — 18 чел., за июнь-октябрь 1952 г. — 47 чел., а 22 чел. — за оставшуюся часть года1. В 1951 г. Кировским районным отделом милиции было определено количество и места проживания профнищих. Якутальство в районе было распространено среди жителей Малых Савок, Больших и Малых Желтоух, Новосельцев, Барсуков, Кузнецов, Курбатовки, Малой Песочни, Косичино, пос. Примерный, в которых насчитывалось 855 дворов. 447 из них были учтены как якутальские.

Из 2013 жителей этих дворов профессиональными нищими считались 674 чел. «Центром» промысла считались Большие и Малые Желтоухи, в которых, по данным милиции, им занималось все население [ГАКО. Ф. Р-883. Оп. 19. Ед. хр. 172. Л. 14, 35].

В борьбе власти с якутальством можно выделить два периода, различавшиеся по преобладавшим подходам. Первый период, с конца 1940-х по начало 1950-х гг., характеризуется попытками использовать репрессивные санкции указа Президиума страны лиц, уклоняющихся от трудовой деятельности в сельском хозяйстве и ведущих антиобщественный, паразитический образ жизни», а также постановления СМ СССР от 19 июля 1951 г. «О мероприятиях по ликвидации нищенства в Москве и Московской области и усилению борьбы с антиобщественными, паразитическими элементами» и указа Президиума ВС СССР от 23 июля 1951 г. «О мерах борьбы с антиобщественными, паразитическими элементами». По первому из них за Подсчитано по: [ГАКО. Ф. Р-883. Оп. 19. Ед. хр. 218. Л. 19–20].

Игорь Кометчиков. Традиция якутальства как грань «социального иммунитета» калужской деревни...

торые приезжали из РК ВКП(б). Выдавал справки колхозникам, зная заведомо, что они ездят с ними “стрелять”, в то время, когда сам “кричал” о борьбе с нищенством и написал в Президиум Верховного Совета СССР эту жалобу, что на месте что-то сделать невозможно». Собравшиеся постановили исключить его из членов ВКП(б) и снять с должности [ГАДНИКО.

4 октября 1948 г. в колхозе «Доброволец» состоялось повторное собрание, посвященное выселению уклоняющихся от труда в колхозе и «ведущих паразитический образ жизни», которое, судя по результатам голосования, было подготовлено гораздо лучше первого. Из 271 члена колхоза на нем присутствовало 195 чел., которые, судя по протоколу собрания, единогласно проголосовали за выселение четырех односельчан и предупредили о выселении еще троих, взяв с каждого из них подписку с обязательством в течение ближайших трех месяцев вырабатывать по 45 трудодней. Однако Хвастовичский РИК решением 7 октября 1948 г. отменил приговор общего собрания колхоза о выселении и ограничился «на первый раз предупреждением таковых о выселении» [ГАКО.

Ф. Р-3032. Оп. 3. Ед. хр. 9. Л. 65–67]. В колхозе им. Кутузова по указу Президиума ВС СССР от 2 июня 1948 г. было выселено 4 чел. Общее собрание членов колхоза с такой повесткой руководству района удалось провести только после нескольких безрезультатных попыток собрать колхозников, а решение о выселении было принято благодаря присутствию на собрании большого числа актива района и всего состава Кировского районного отдела милиции [ГАКО. Ф. Р-3032.

Однако в дальнейшем местной власти, как видно, удалось в определенной мере преодолеть согласованное сопротивление выселениям. 16 мая 1950 г. в колхозе «Доброволец» прошло еще одно собрание по поводу выселения профнищих, на котором присутствовало 207 человек, а из 362 членов колхоза «отсутствовали по уважительным причинам». За «ведение паразитического образа жизни, выразившегося в систематическом нищенствовании — поездках с малолетними грудными детьми в города Советского Союза, за разложение трудовой дисциплины в колхозе, систематической невыработке минимума трудодней», а также за «срыв посещения детьми школы»

и «причинения вреда для здоровья малолетним грудным детям» выселению подвергалось пять членов колхоза, в том числе четыре женщины, за что единогласно проголосовало все собрание. Еще десять колхозников были предупреждены. 18 мая 1950 г. РИК утвердил этот приговор [ГАКО. Ф. Р-3032. Оп. 3.

Ед. хр. 9. Л. 152–155, 170]. 15 мая 1950 г. собрание членов колИССЛЕДОВАНИЯ Игорь Кометчиков. Традиция якутальства как грань «социального иммунитета» калужской деревни...

но на дополнительное расследование в областное управление милиции. Тем не менее, в район для выявления лиц, занимающихся профнищенством, был командирован работник областного управления милиции, который должен был совместно с райпрокуратурой и райотделом милиции выявить профнищих для привлечения их по указу от 23 июля 1951 г. [ГАКО.

Регулярно повторявшиеся партийными руководителями угрозы выслать занимавшихся профнищенством колхозников порождали панические настроения. Секретарь партийной организации колхоза им. Кутузова сам «распространял свои выдумчивые слухи, [что] якобы колхозников колхоза им. Кутузова будут выселять в отдаленные края Советского Союза, за что у некоторых колхозников пил водку, а некоторые колхозники не ночевали дома, боясь высылки», за что на собрании колхозной парторганизации 16 июля 1952 г. получил строгий выговор Значительно затрудняли борьбу власти с якутальством неформальные связи, развитые в среде профнищих, в чем наглядно просматривалось превосходство традиции якутальства над предлагавшейся властью социальной идентичностью. Протоколы собраний первичных партийных организаций, стенограммы пленумов Кировского и Хвастовичского РК ВКП(б) изобилуют примерами «проседания» и «мягкой коррекции» норм партийной и государственной дисциплины перед неписанными правилами и своеобразной этикой якутальского ремесла.

Колхозные руководители, зная настроения большинства членов колхозов, чувствовали себя между молотом и наковальней.

На собрании парторганизации колхоза им. Кутузова Мало-Песоченского сельсовета Кировского района 16 июля 1952 г. коммунисты в присутствии первого секретаря Кировского райкома партии объясняли слабое участие колхозников в общественном труде тем, что в колхозе «с конца войны» не выдавали хлеба на трудодни. Бригадир одной из бригад колхоза заявил: «Мы, коммунисты, все молодые, т.е. с Отечественной, сам я работаю бригадиром 5-ый год, но поощрений мне нет. То, что люди не выходят на работу, то я толкать их не могу, потому что я за эти толкания попал было под суд, бригада у меня самая плохая, косарей у меня очень мало. Люди говорят, что нет хлеба. Я одному колхознику не даю уже 2 недели наряд, потому что нет хлеба».

Другой коммунист вторил ему: «Бытие определяет сознание, а то, что мы все работаем в отходничестве, потому что у нас в колхозе с конца войны не получают ни грамма на трудодни, а поэтому жить нам каждому чем-то надо, вот мы и были в отходничестве зиму, и поэтому у нас мало трудодней» [ГАДНИКО.

Игорь Кометчиков. Традиция якутальства как грань «социального иммунитета» калужской деревни...

А Н Т Р О П О Л О Г И Ч Е С К И Й ФОРУМ

Тов., вместо того чтобы вернуться в колхоз в срок, опоздал на 3 месяца, приехал из побочного заработка обратно, без разрешения правления колхоза выезжает в Москву на поборничество, где утеряет партийный билет. Учитывая семейное положение тов., так как не имеет даже постоянной квартиры и приусадебного участка, я вношу предложение дать строгий выговор с последним предупреждением, с занесением в учетную карточку и просить РК ВКП(б) выдать партбилет» [ГАДНИКО. Ф. 2503. Оп. 1. Ед. хр. 6. Л. 16–17].

Невозможность преодолеть якутальство приводила к частой смене руководства в якутальских колхозах и сельсоветах, причем районное начальство настойчиво стремилось заменить местных руководителей своими выдвиженцами из других сельсоветов и даже райцентра. Уже весной 1949 г. руководству Калужского обкома ВКП(б) было известно о долгом отсутствии (по полгода) партийных собраний во многих сельских первичных парторганизациях в связи с массовым выездом сельских коммунистов на заработки [ГАДНИКО. Ф. 55. Оп. 8. Ед. хр. 589.

Л. 17]. Первые же целенаправленные командировки в якультальские колхозы работников Калужского обкома ВКП(б), состоявшиеся в апреле 1952 г., убедили партийное руководство в почти полном отсутствии там какой-либо «партийно-политической работы» и совершенном упадке сельских учреждений В колхозе им. Кутузова с из-за отсутствия ушедших в отход коммунистов с сентября 1951 г. по апрель 1952 г. не проводились партийные собрания. Приехавшим из Калуги стоило больших трудов собрать для этого коммунистов. Секретарь парторганизации заявил им, что он «имеет полное право»

праздновать религиозные праздники: «У нас свобода совести:

вся деревня празднует». Почти все местные комсомольцы были связаны с профнищенством и вступали в комсомол для того, чтобы, получив комсомольский билет, использовать его как удостоверение личности при разъездах [ГАДНИКО. Ф. 55.

Оп. 8. Ед. хр. 1004. Л. 14, 15]. Для того чтобы хотя бы отчасти выправить положение, 17 ноября 1952 г. первый секретарь Кировского РК КПСС обратился с просьбой к первому секретарю Игорь Кометчиков. Традиция якутальства как грань «социального иммунитета» калужской деревни...

сельсовета секретарь парторганизации колхоза «Рассвет» упрекал местных коммунистов в том, что они не помогли председателю колхоза «ликвидировать в колхозе паразитические элементы», а самого председателя — что он «смирился с положением и опустил “крылья”, а только много шума и ругатни.

А Н Т Р О П О Л О Г И Ч Е С К И Й ФОРУМ

На собрании парторганизации колхоза «Рассвет» 21 декабря 1952 г. это мнение секретаря парторганизации поддержал и председатель колхоза: «В части помощи со стороны райкома партии и райисполкома, эти вышестоящие организации нам помощи не оказывают. Привез меня в январе 1951 г. секретарь райкома, помог избрать председателем колхоза, и до сих пор в колхоз не показывается. Весь разговор по телефону»

[ГАДНИКО. Ф. 2432. Оп. 1. Ед. хр. 5. Л. 79]. Хвастовичский райком КПСС и райком ВЛКСМ за 1951–1953 гг. исключили из партии и ВЛКСМ, а также сняли с работы в Воткинском сельсовете и колхозе «Рассвет» 10 человек, в том числе одного за другим двух председателей колхоза и председателя Воткинского сельсовета «за пособничество профнищим», бригадира колхоза, завхоза местной школы и др. [ГАКО. Ф. Р-883. Оп. 19.

При этом именно сельские и районные партийные работники, которые несли ответственность за ситуацию «в целом», за «здоровый настрой» населения и которые чаще, чем кто-либо из представителей власти, сталкивались с невозможностью преодолеть круговую поруку в среде якуталов, наиболее решительно выступали за радикальное решение проблемы якутальства. Первый секретарь Кировского РК ВКП(б) на собрании парторганизации колхоза им. Кутузова Мало-Песоченского сельсовета 16 июля 1952 г., заявив, что «такие безобразия», как в колхозе, «терпеть дальше никак нельзя», призвал исключать из партии коммунистов, не вырабатывающих минимум трудодней: «пусть она будет меньше, но деловитей». По его мнению, всем собирающимся на Украину колхозникам, в то время как сенокос в колхозе «стоит на точке замерзания» и «свой хлеб остается на поле», «нужно загородить дорогу обратно и направить их в Сибирь» [ГАДНИКО. Ф. 2503. Оп. 1. Ед. хр. 7.

Обвинения председателей колхозов в адрес руководства райкомов КПСС в том, что они «плохо помогают» якутальским Игорь Кометчиков. Традиция якутальства как грань «социального иммунитета» калужской деревни...

ВКП(б) Б.И. Панову «докладную записку», в которой сообщал, что «познакомившись с жителями Воткинского сельсовета», он «установил», что большинство из них занимается профессиональным нищенством в Москве и других крупных городах: «В Москве они выпрашивают у честных тружеников

А Н Т Р О П О Л О Г И Ч Е С К И Й ФОРУМ

и «подрывали основу колхозного строя». В связи с бесполезностью «разъяснительной и воспитательной работы» председатель просил первого секретаря обкома «оказать помощь в прекращении нищенства» [ГАДНИКО. Ф. 55. Оп. 8. Ед. хр. 1011.

Письмо председателя колхоза «Рассвет» дважды проверялось на месте инструкторами Калужского обкома ВКП(б)— в конце 1951 г. и в начале 1952 г. Материалы проверок свидетельствовали, что профессиональным нищенством занимаются сотни колхозников, включая родственников руководителей колхоза и сельсовета, общественное хозяйство в упадке, РК ВКП(б) и РИК «сжились» с этим и мер к профнищим не принимают, председатель грубит колхозникам, «авторитетом среди них не пользуется», в члены колхоза не вступает и, чувствуя свое бессилие что-либо изменить, просит перевести его в другой колхоз. Некоторые члены сельхозартели, «теряя надежду на улучшение», просили разрешить им переселиться в Молотовскую область. Партийная организация просила через проверяющих Калужский обком ВКП(б) связаться с МГК ВКП(б) для принятия мер по задержанию и привлечению к ответственности нищенствующих в Москве колхозников. Один из проверяющих, ссылаясь на успешный опыт применения разового выселения «злостных» профнищих в 1935 г., предлагал поддержать постановление бюро Хвастовичского РК ВКП(б) и РИКа от 19 декабря 1951 г. [ГАДНИКО. Ф. 55. Оп. 8. Ед. хр. 1011.

Л. 1–3, 5–9]. Первый секретарь Калужского обкома ВКП(б) Б.И. Панов санкционировал первому секретарю Хвастовичского райкома партии «применение мер к выселению нескольких семей по указу» (вероятно, по указу Президиума ВС СССР от 2 июня 1948 г.) [ГАДНИКО. Ф. 55. Оп. 8. Ед. хр. 1011. Л. 20].

19 декабря 1951 г. бюро Хвастовичского РК ВКП(б) и РИК приняли совместное постановление «О мерах борьбы с профессиональным нищенством в д. Воткино Хвастовичского района», в котором, в частности, говорилось, что, несмотря на «массово-политическую и воспитательную работу», улучшение состава руководителей колхоза, сельсовета и парторганизации, применение санкций, предусмотренных Уставом сельхозартели и указом Президиума ВС СССР от 2 июня 1948 г., профессиональное нищенство в д. Воткино не только Игорь Кометчиков. Традиция якутальства как грань «социального иммунитета» калужской деревни...

А Н Т Р О П О Л О Г И Ч Е С К И Й ФОРУМ

вообще очень быстро привело местные Советы и органы милиции к пониманию невозможности устранить нищенство только репрессивными мерами. В большинстве случаев оно вызывалось материальной нуждой и отсутствием достаточного числа учреждений социального обеспечения [Иванова 2011:

38–39]. Осознание этого «наверху» было, вероятно, одной из причин, по которым в Москве в 1951–1952 гг. так и не приняли решение о репрессивном указе против якуталов. Вместо этого в Мало-Песоченский, Мало-Савкинский, Барсуковский и Воткинский сельсоветы была направлена специально созданная комиссия СМ РСФСР, члены которой совместно с представителями Калужского облисполкома искали пути борьбы с профнищенством. Работа проводилась в рамках мероприятий по сбору данных о нищенстве, поступавших в Комиссию по борьбе с нищенством, которую в 1953–1955 гг. возглавлял председатель СМ РСФСР А.М. Пузанов [Зубкова Оперативные проверки состояния борьбы с профнищенством проводились за 1953–1955 гг. трижды сотрудниками инструкторского аппарата СМ РСФСР и дважды контролерами Министерства госконтроля РСФСР. Многократные поездки в местности с социальной аномалией совершали пропагандистские группы Калужского обкома КПСС, работники Кировского и Хвастовичского райкомов КПСС и РИКов. В результате обследования было установлено, что для значительной части жителей восьми колхозов трех сельсоветов (общее число трудоспособных — более 2 тыс. чел.) якутальство являлось постоянным отхожим промыслом, приносящим основной доход.

По количеству занимавшихся нищенством, учтенному органами милиции в 1954 г., Калужская область лидировала в РСФСР (1583 нищих), оставляя далеко позади не только другие регионы, но и такие крупные города, как Москва, Ленинград, Горький, Новосибирск, Свердловск, Ростов-на-Дону [На «краю»

2010: 123–125]. В 1954 г. органами столичной милиции только из Кировского и Хвастовичского районов было задержано 1218 профнищих, причем многие из них попадались неоднократно. В первом квартале 1955 г. из колхозов Кировского района на «промысел» выезжало 635 чел. [ГАДНИКО. Ф. 55. Оп. 9.

Ед. хр. 468. Л. 10–11]. География поездок якуталов включала Москву и Подмосковье, Ленинград, Горький, Ростов, Сталинград, Рязанскую, Смоленскую, Калининскую области РСФСР, Игорь Кометчиков. Традиция якутальства как грань «социального иммунитета» калужской деревни...

отделения Всесоюзного общества по распространению политических и научных знаний не прочитали в сельской местности ни одной лекции, работники РК ВКП(б) — только 54 доклада. Хвастовичский РК КПСС, как и другие райкомы Калужской области, «увяз в текучке» хозяйственно-политических

А Н Т Р О П О Л О Г И Ч Е С К И Й ФОРУМ

Ед. хр. 470. Л. 8; ГАКО. Ф. Р-883. Оп. 19. Ед. хр. 172. Л. 59–63] (т.е. распространить на них действие указа Президиума Этот проект и был положен в основу секретного постановления СМ РСФСР от 31 декабря 1952 г. № 1689-98с «О мерах по ликвидации профессионального нищенства среди колхозников сельскохозяйственных артелей им. Кирова, им. Кутузова, “Родина”, им. Ворошилова и им. Маяковского Кировского и “Рассвет” Хвастовичского районов Калужской области».

В его преамбуле признавался не только упадок общественного хозяйства в указанных колхозах, но и низкие выдачи на трудодни, «запущенность» работы сельских учреждений культуры, отсутствие в местной торговой сети товаров первой необходимости, т.е. проблемы, типичные для калужской деревни и села Центрального Нечерноземья того времени. Постановление исходило из необходимости «комплексного» решения проблемы профнищенства. В первую очередь, местные власти нацеливались на создание условий для повышения урожайности сельскохозяйственных культур, продуктивности общественного животноводства, роста доходности колхозного хозяйства посредством улучшения работы МТС, расширения посевов конопли, льна, овощей, направления в якутальские колхозы «высококвалифицированных специалистов сельского хозяйства» и т.д. Калужский облисполком, а также Кировский и Хвастовичский РИКи обязывались устранить «запущенность массово-политической и культурно-просветительской работы среди колхозников»: организовать систематическую демонстрацию кинофильмов, улучшить работу сельских клубов и изб-читален, обеспечить регулярное чтение лекций и докладов, проведение общих собраний, агротехнической учебы, улучшить торговлю и т.д. Министерство просвещения РСФСР обязывалось составить план и смету строительства школ в Воткино и Больших Желтоухах на 280 и 160 мест соответственно на средства, специально выделенные СМ РСФСР, Министерство здравоохранения РСФСР — построить больницу на 10 коек в Барсуковском сельсовете, Комитет по делам культурно-просветительных учреждений при СМ РСФСР — обеспечить составление проектной документации для строительства клубов в Воткинском, Мало-Савкинском и МалоПесоченском сельсоветах. Центросоюз обязывался построить в указанных сельсоветах сельмаги, а также выделить для продажи перечисленным в заглавии постановления колхозам 10 автомашин и еще по две грузовых автомашины — Кировскому и Хвастовичскому райпотребсоюзам. Министерство сельского хозяйства РСФСР, Министерство кинематографии Игорь Кометчиков. Традиция якутальства как грань «социального иммунитета» калужской деревни...

А Н Т Р О П О Л О Г И Ч Е С К И Й ФОРУМ

Проверка выполнения постановления СМ РСФСР от 31 декабря 1952 г., проведенная в конце лета 1953 г. инструктором управления советских органов СМ РСФСР, показала, что в якутальских сельсоветах, как и раньше, невозможно купить соль, табак, ламповые стекла, радиоприемники, чернильные ручки, карандаши, нитки, какую-либо одежду. Республиканские министерства здравоохранения, просвещения, культуры и Центросоюз «в виду отсутствия какого-либо контроля» не подготовили проектно-сметную документацию на строительство нескольких школ, магазинов, клубов, больницы и медпунктов [ГАКО. Ф. Р-883. Оп. 19. Ед. хр. 202. Л. 53]. 25 февраля — 13 марта 1954 г. проверку выполнения указанного постановления проводила выезжавшая в Калужскую область бригада Министерства госконтроля РСФСР из шести человек.

В актах по итогам проверок говорилось, что Кировский РИК «не принял достаточных мер» по выполнению постановления, а председатель Хвастовичского РИКа и вовсе его проигнорировал. Комиссия Кировского РИКа в течение четырех месяцев разрабатывала план мер по подъему общественного хозяйства пяти якутальских колхозов, колхозы получили этот план в июне 1953 г., когда некоторые намеченные меры были уже неосуществимы. В результате по урожайности, продуктивности животноводства, выдаче на трудодни за 1953 г. большинство хозяйств оказалось на уровне 1952 г. или ниже. Перспективные планы, разработанные правлениями колхозов, в течение двух месяцев без движения лежали в РИКе, ожидая своего Кировский РИК не смог наладить работу сельских учреждений культуры, как того требовало постановление. Клубы в Барсуковском и Мало-Савкинском сельсоветах были не подготовлены к зиме. В Барсуковском клубе из-за отсутствия питания около двух лет не работал эфирный радиоприемник. В клубах не было музыкальных инструментов, недоставало настольных игр. Два хоровых и драматический кружки существовали только в отчетах. Сходные проблемы испытывали Мало-Песоченская изба-читальня, Больше-Савкинская и Барсуковская сельские библиотеки. Сельские объединения лекторов провели в 1952 г. 54 лекции, а в 1953 г. только 39, причем в некоторых населенных пунктах лекций не было вовсе. Не выдерживался и предусмотренный постановлением от 31 декабря 1952 г. график показа трех киносеансов в месяц. То же самое было и в колхозе «Рассвет» [ГАРФ. Ф. А-339. Оп. 1. Ед. хр. 8606.

Л. 1–20; Ед. хр. 8607. Л. 7–12]. 26 января 1954 г. руководство управления культуры Калужской области заслушало доклады Игорь Кометчиков. Традиция якутальства как грань «социального иммунитета» калужской деревни...

А Н Т Р О П О Л О Г И Ч Е С К И Й ФОРУМ

Как видно, часть этих предложений была поддержана. К середине 1955 г. по колхозам им. Кутузова, им. Ворошилова, «Родина», им. XIX партсъезда, им. Кирова Кировского района 142 чел. были дополнительно обложены сельскохозяйственным налогом за невыработку минимума трудодней, 104 чел.

оштрафованы правлениями колхозов, 43 чел. осуждены, 5 чел.

исключены из колхоза, 6 чел. выселены. В колхозе «Рассвет»

Хвастовичского района попытки местных органов власти начислить дополнительный налог на хозяйства, члены которых не выработали обязательный минимум трудодней в колхозах, были отклонены общим собранием, что было расценено «как результат круговой поруки» [ГАКО. Ф. Р-883. Оп. 19. Ед. хр. 218.

Неэффективность мер против профессионального нищенства констатировал в июне 1955 г. заместитель председателя Калужского облисполкома в отчете СМ РСФСР о выполнении постановления от 31 декабря 1952 г. Несмотря на заслоны милиции у железнодорожных станций, усиление «воспитательной»

работы и попытки наладить экономику колхозов, из шести якутальских колхозов Кировского и Хвастовичского районов после окончания посевной выехало «на промысел» около 900 чел. [ГАКО. Ф. Р-883. Оп. 19. Ед. хр. 232. Л. 21–22].

Калужский обком КПСС дважды (20 января 1954 г. и 14 июня 1955 г.) просил ЦК КПСС «дать указания» Генеральному прокурору СССР Р.А. Руденко и Министру юстиции СССР К.П. Горшенину распространить действие указа Президиума ВС СССР от 23 июля 1951 г. на калужских профнищих. Дважды это же предложение направлялось в Генеральную прокуратуру СССР прокурором области [ГАДНИКО. Ф. 55. Оп. 9.

Ед. хр. 468. Л. 11; Ед. хр. 470. Л. 8–10]. В середине 1955 г. результаты борьбы региональных и районных властей с профнищенством проверил инструктор отдела советских органов СМ РСФСР и сделал вывод о недостаточности принимаемых мер и продолжении массовых выездов якуталов. В своем отчете он отразил мнение Калужского обкома КПСС и облисполкома, по-прежнему настаивавших на применении в отношении «злостных» профнищих указа Президиума ВС СССР от 23 июля 1951 г. [ГАКО. Ф. Р-883. Оп. 19. Ед. хр. 232. Л. 24, 26]. Инструктор отдела пропаганды и агитации ЦК КПСС по РСФСР, подИССЛЕДОВАНИЯ Игорь Кометчиков. Традиция якутальства как грань «социального иммунитета» калужской деревни...

А Н Т Р О П О Л О Г И Ч Е С К И Й ФОРУМ

Л. 35–36; РГАСПИ. Ф. 556. Оп. 14. Ед. хр. 138. Л. 139].

Выполняя постановление СМ РСФСР от 31 декабря 1952 г.

и более ранние решения областной власти в части «укрепления» руководства якутальскими колхозами, районное начальство пересмотрело состав их руководства, а также состав председателей Мало-Савкинского, Мало-Песоченского и Воткинского сельсоветов. В Кировском районе председателями колхозов были направлены председатель райплана, управляющий районной конторой «Заготскот», директор райпромкомбината, директор школы ФЗО, председатель одного из сельсоветов района. Председателем Мало-Песоченского сельсовета был назначен заведующий общим отделом РИКа, Мало-Савкинского — секретарь парторганизации колхоза, Барсуковский сельсовет возглавил работник районного отдела культпросветработы. Освобожденными секретарями парторганизаций колхозов стали два инструктора Кировского РК КПСС, заведующий школой, судоисполнитель и председатель сельсовета. В ноябре 1953 г. в колхоз «Рассвет» Воткинского сельсовета на должность председателя колхоза был направлен бывший председатель Хвастовичского РИКа, имевший высшее сельскохозяйственное образование. В марте 1955 г. на должность председателя Воткинского сельсовета был избран бывший секретарь парторганизации колхоза «Рассвет» с высшим педагогическим образованием, а освобожденным секретарем парторганизации колхоза стал бывший инструктор Хвастовичского РК КПСС [ГАКО. Ф. Р-883. Оп. 19. Ед. хр. 202. Л. 9–10;

Ед. хр. 232. Л. 5, 14]. Замена кадров производилась и позднее.

Однако часто районным руководящим работникам, направленным в якутальские колхозы председателями и освобожденными секретарями первичных парторганизаций, не на кого было опереться: коммунистов на селе работало мало, а коммунисты-колхозники составляли меньшинство членов колхозных парторганизаций. Так, парторганизация колхоза «Рассвет» Воткинского сельсовета Хвастовичского района насчитывала в 1952 г. 15 членов, из которых членами колхоза были семь человек, в том числе двое — рядовыми колхозниками.

Остальные коммунисты работали в организациях и учреждениях сельсовета: учителями сельских школ, директором семилетней школы, налоговым агентом, председателем сельсовета и заведующим сельским клубом [ГАДНИКО. Ф. 41. Оп. 20.

Игорь Кометчиков. Традиция якутальства как грань «социального иммунитета» калужской деревни...

дисциплины, но и взаимодействия в первичных партийных организациях. Председатель колхоза им. Кирова на закрытом собрании парторганизации колхоза 28 февраля 1955 г., посвященном итогам II Кировской районной партийной конференции, заявил собравшимся о своем фиаско в борьбе за трудовую давать им тягло колхоза для подвозки собранного «подаяния»

с железнодорожной станции [ГАДНИКО. Ф. 2432. Оп. 1.

Ед. хр. 6. Л. 3 об.–5, 15, 41–41 об.]. 23 июня 1953 г. собрание первичной парторганизации колхоза «Рассвет» обсудило работу с кадрами в колхозе и отметило в постановлении, что «дисциплина расшатана. На сегодня около 100 колхозников находятся в Москве с целью нищенства. Мер никаких правлением не принимается, да и как будут принимать, когда в большинстве случаев семьи и родственники находятся в Москве»

[ГАДНИКО. Ф. 2432. Оп. 1. Ед. хр. 7. Л. 86]. Сами бригадиры и коммунисты колхоза «пользовались подачками от нищенствовавших в Москве колхозников», пьянствовали вместе с вернувшимися «с побора» [ГАДНИКО. Ф. 2432. Оп. 1.

Осознание сельскими и колхозными партийными вожаками своей беспомощности призвать якуталов к порядку довольно быстро делало из них убежденных сторонников радикальных средств против якутальства. На заседании пленума Хвастовичского райкома КПСС 29 апреля 1953 г. секретарь парторганизации колхоза «Рассвет» призывал «принять решительные меры к отдельным колхозникам, так как одной массоворазъяснительной работы недостаточно» [ГАДНИКО. Ф. 41.

Оп. 21. Ед. хр. 1. Л. 49]. Его поддержал инструктор Калужского обкома ВКП(б), присутствовавший на закрытом партсобрании колхоза «Рассвет» Воткинского сельсовета Хвастовичского района, предложивший, ввиду невозможности правления колхоза «прекратить нищенство своими силами», принять «суровые меры к семьям заядлых, 10–15 семьям». Согласились с этим и местные коммунисты, один из которых призвал принимать меры «не к отдельным членам семьи, а ко всему семейству» [ГАДНИКО. Ф. 2432. Оп. 1. Ед. хр. 6. Л. 13 об., 15; Ф. 2503.

Свою линию поведения при попытках райкомов КПСС «укрепить низовое звено руководства» пытались выдерживать и бригадиры колхозных бригад, перекладывая вину за срыв сельскохозяйственных работ на правления и председателей. 16 июня 1953 г. на собрании парторганизации колхоза им. Кутузова Мало-Песоченского сельсовета один бригадир колхоза, которого неоднократно обсуждали за профнищенство и однажды исключили из партии, заявил, обращаясь к правлению колхоза, что, после того как бригадой было посеяно 90 га, работать стало не с кем: «В настоящий момент выбыло из колхоза 104 чел., а почему не решали раньше, когда выбыло 14 чел., а не 104 чел., а сейчас наступает сенокос, с кем будем косить, другой приедет с деньгами, а другой будет работать, пока не ткнется, мер к этому я принимать как бригадир не могу, а правление Игорь Кометчиков. Традиция якутальства как грань «социального иммунитета» калужской деревни...

А Н Т Р О П О Л О Г И Ч Е С К И Й ФОРУМ

Ед. хр. 8. Л. 23 об.–24, 25 об.]. На собрании парторганизации колхоза «Красная поляна» Больше-Желтоуховского сельсовета 16 апреля 1958 г. обсуждался один из членов, которому ставилось в вину, что он не может прекратить профнищенство своего отца. Сын якутала считал, что «выход у него один — разделиться с отцом». Парторганизация потребовала от него «действенного влияния на родителей с тем, чтобы в семье прекратилось попрошайничество» [ГАДНИКО. Ф. 2517. Оп. 1.

Вскоре после ужесточения контроля со стороны РК ВКП(б) над деятельностью первичных парторганизаций и коммунистов местностей с развитым якутальством, результатом которого стали исключения из партии, районное руководство осознало (и донесло это до секретарей первичных парторганизаций), что, продолжив исключения, можно полностью лишиться коммунистов на местах. Такая ситуация сложилась в колхозе им. Кутузова. Один из бригадиров колхоза за полтора года (1953–1954 гг.) трижды обсуждался на партсобраниях за пьянство, неисполнение должностных обязанностей и «неправильный образ жизни» — выезды на четыре месяца «по неизвестному адресу». На собрании 10 августа 1954 г. он был исключен из партии. Однако бюро райкома, учитывая «заверения» исключенного, отменило это решение. После этого бригадир вновь выехал из колхоза «по неизвестному адресу», отсутствовал два месяца и четыре месяца не платил взносы.

Объясняя свой поступок, он заявил, что «осознал свои ошибки, и объяснил, что его отсутствие из колхоза связано с тем, что семья не имела средств на питание, а неуплату членских взносов — своим отсутствием», после чего вновь попросил партсобрание оставить его в партии. При обсуждении дальнейшей судьбы бригадира один из его товарищей заявил: «Наша партийная организация насчитывала 12 чел. коммунистов-колхозников. В настоящее время осталось только трое, и если мы исключим [бригадира. — И.К.], тогда в скором времени придется исключать и остальных, так как и эти коммунисты отлучаются на побочный заработок». В итоге собрание постановило бригадира «строго предупредить», потребовать от него улучшения труда в колхозе и принять задолженность по партвзносам [ГАДНИКО. Ф. 2503. Оп. 1. Ед. хр. 8. Л. 67–69;

Игорь Кометчиков. Традиция якутальства как грань «социального иммунитета» калужской деревни...

собраниях колхозников выступали с предложением, пора закончить профнищенство, но сдвигов никаких нет, и сами коммунисты, как [бывший бригадир. — И.К.] нарушают Устав нашей партии. Тов. [бывший бригадир. — И.К.] — заядлый профнищий, отпускает длинную бороду и идет просить копейку, 1950-х гг. неоднократно обвинялись партийными и советскими руководителями в пассивном ведении борьбы с якутальством, после издания постановления СМ РСФСР от 31 декабря 1952 г. перешли от тактики ограничения нищенства к подготовке его ликвидации. До этого основные усилия милиции ма ВС СССР от 23 июля 1951 г. В 1953 г. был начат обстоятельный сбор «доказательной базы», которая позволила бы квалифицировать якутальство как уголовное преступление, подпадающее под действие данного указа.

Выполняя постановление СМ РСФСР от 31 декабря 1952 г.

о ликвидации профнищенства в колхозах Кировского и Хвастовичкого районов, областное управление милиции разослало во все районные и городские отделы милиции области подробную форму для учета лиц, занимающихся нищенством.

В самом областном управлении на весь «нищенствующий элемент» области была создана картотека.

«Дела» на профнищих пополнялись протоколами их задержаний, пересылавшимися из Москвы и других городов, протокольной фотосъемкой1, выписками из протоколов общих собраний колхозов, обсуждавших якуталов за неучастие в колхозном труде, а также «показаниями» партийно-советского и комсомольского актива колхозов и сельсоветов, содержавшими сведения об имущественном положении профнищих, их родственных связях, участии в колхозном труде, частоте выездов с целью нищенства и размерах доходов от него, об образе жизни в перерывах между поездками [ГАКО. Ф. Р-883. Оп. 19.

В марте и апреле 1952 г., сентябре и октябре 1953 г. из Калужского областного управления милиции в Москву были направлены «спецгруппы», которые на вокзалах, рынках и в других людных местах столицы задержали более 90 якуталов из Кировского и Хвастовичского районов. У задержанных была взята подписка о прекращении нищенства [ГАКО. Ф. Р-883. Оп. 19.

492 нищих из Кировского района [ГАКО. Ф. Р-883. Оп. 19.

Ед. хр. 218. Л. 93]. В 1952, 1953, январе-апреле 1954 г. в Кировский и Хвастовичский районы из областного центра были командированы «спецопергруппы» для усиления борьбы с профнищенством. В Хвастовичском районе ими совместно с работниками райотдела милиции было взято на учет 220 членов колхоза «Рассвет», в Кировском районе — 284 колхозника, Так, 21 сентября 1954 г. на имя председателя Калужского облисполкома поступила справка, подписанная начальником спецприемника управления милиции Москвы, в которой содержался список из 23 фамилий нищих, проживавших в Калужской области и задерживавшихся в Москве и Московской области за  попрошайничество «на углах оживленных улиц, вокзалов, станций метро, в электропоездах». Под номером один значился житель д.Воткино Хвастовичского района, задержанный 22 августа 1954 г. со своим 12-летним внуком. К списку прилагались 9 фотоснимков задержанных нищих (ил. 2–4), в том числе один – из Хвастовичского района (ил. 1) [ГАКО. Ф. Р-883.

Оп. 19. Ед. хр. 218. Л. 63–65].

Игорь Кометчиков. Традиция якутальства как грань «социального иммунитета» калужской деревни...

ям ЦК КПСС и других органов» действие указа было распространено и на профнищих [ГАДНИКО. Ф. 55. Оп. 9. Ед. хр. 683.

Л. 14]. В течение 1956–1957 гг. за профнищенство и подделку официальных документов в районе к уголовной ответственности было привлечено несколько человек. В мае 1957 г. прокуратурой Кировского района две жительницы деревни Большие Желтоухи были привлечены по ст. 1 указа Президиума ВС СССР от 23 июля 1951 г. «О мерах борьбы с антиобщественными, паразитическими элементами», а также по части 1 ст. УК РСФСР. Женщин обвиняли в том, что они работали в колхозе не более 3–4 месяцев в году, а остальные 8–9 месяцев занимались профнищенством, используя справки на вымышленные фамилии, свидетельствовавшие, что их хозяйства целиком уничтожены пожаром. В 1956 г. во время сбора подаяния они были задержаны в Кадомском районе Рязанской области и доставлены в отделение милиции одним из местных жителей.

На допросах в Кадомском и Кировском районах женщины признали себя виновными, а кроме того изобличались несколькими свидетелями. Учитывая, что обе задержанные были трудоспособными членами колхоза им. Кутузова Мало-Песоченского сельсовета, имели дома, приусадебные участки площадью по 0,5 га, коров, по две свиньи, мелкий скот и птицу, Кировский районный суд приговорил каждую по ст. 1 указа от 23 июля 1951 г. за попрошайничество, уклонение от общественно-полезного труда и паразитический образ жизни к двум годам лишения свободы и пяти годам спецпоселения. Однако областной суд отменил этот приговор и направил дело на повторное рассмотрение, в результате которого по факту профессионального нищенства подсудимые были оправданы. Переквалифицировав «подделку выдаваемых государственными и общественными учреждениями документов», предполагавшую наказание до трех лет тюрьмы или до года исправительнотрудовых работ (часть 1 ст. 72 УК РСФСР), в «использование заведомо подложных документов» (часть 2 ст. 72 УК РСФСР), суд приговорил каждую из обвиняемых к полугоду исправительно-трудовых работ в колхозе. Основанием для отмены приговора за профнищенство стало «единичное» совершение преступления. Протест райпрокурора о неправомерности такой переквалификации состава преступления в расчет принят не был [ГАДНИКО. Ф. 55. Оп. 9. Ед. хр. 683. Л. 9–12; На «краю»

И прокурор Кировского района, и начальник районного отдела милиции в середине июля 1957 г. направили первому секретарю Калужского обкома КПСС С.О. Постовалову справки, в которых протестовали против подобного исхода дела, «не способствующего борьбе с таким распространенным видом Игорь Кометчиков. Традиция якутальства как грань «социального иммунитета» калужской деревни...

А Н Т Р О П О Л О Г И Ч Е С К И Й ФОРУМ

постановление общего собрания членов колхоза об ужесточении ответственности за профнищенство, вплоть до выселения из колхоза, на практике не применялось. Причиной этого, по мнению проверяющего, была «круговая порука» в колхозе.

«В разговоре со многими жителями села Воткино, рядовыми колхозниками, нельзя установить точно факта профессионального нищенства. Все, словно сговорившись, наотрез отрицают этот факт и заявляют: “Разве нельзя поехать на консультацию в клинику или в гости к родным и знакомым или приобрести необходимые вещи?” и т.д.», — писал он в докладной записке, предлагая сочетать «дальнейшее усиление культурнопросветительской работы и радиофикации населенных пунктов» с применением против «наиболее злостных профессиональных нищих мер судебно-административного характера»

Поскольку предложения о массовом выселении якуталов постоянно отклонялись, местные власти вынуждены были изменить тактику решения этой проблемы. Поводом направлять в центральные инстанции новые ходатайства о применении радикальных мер к профнищим служили заявления, в том числе анонимные, которые регулярно поступали в областные органы власти и в Москву. Не исключено, что часть из них могла быть инспирирована районным и областным руководством.

10 июня 1953 г. секретарь парторганизации колхоза «Рассвет»

и председатель Воткинского сельсовета направили председателю СМ РСФСР А.М. Пузанову письмо, в котором жаловались на непрекращающееся нищенство населения и волокиту с выполнением предусмотренных постановлением от 31 декабря 1952 г. мер по строительству в сельсовете семилетней школы, сельского клуба, сельмага, больницы и радиоузла, а также с приобретением двух автомашин, которые колхоз не выкупал из-за отсутствия средств. Как и в 1952 г., в летнюю страду Игорь Кометчиков. Традиция якутальства как грань «социального иммунитета» калужской деревни...

А Н Т Р О П О Л О Г И Ч Е С К И Й ФОРУМ

Общественное поголовье насчитывало 74 головы крупного рогатого скота, 30 свиней и 15 овец. Задолженность государству по ранее полученным ссудам составляла 100 тыс. руб., а также 60 т зерна. При наличии около 400 трудоспособных колхозников в общественном хозяйстве трудилось не более 80 чел. Половина из 250 дворов колхозников стояла без присмотра, так как их хозяева «уехали заниматься профнищенством». Председатель и парторг просили вождей «разработать отдельные мероприятия по борьбе с профнищенством с принятием самых суровых мер к отдельным хозяйствам, вплоть до выселения из пределов области, или оказать помощь в поднятии материального уровня колхозников», выделив средства на приобретение автомашины и строительство животноводческих помещений. В качестве еще одной формы борьбы с профнищенством предлагалось «организовать совхозы», так как «вся идеологическая работа, которая проводилась 14 лет по борьбе с профнищенством, осталась безрезультатной» [ГАДНИКО. Ф. 55.

На этом фоне совершенно несвоевременными выглядели письма якуталов, выселенных в конце 1940-х гг. по указу Президиума ВС СССР от 2 июня 1948 г. и ходатайствовавших перед РИКами о досрочном возращении в родные места, которые начали поступать в Киров и Хвастовичи в середине 1950-х гг. Так, женщина, выселенная в 1950 г. из деревни Воткино, отбыв четыре года девять месяцев ссылки, просила Хвастовичский РИК «вернуть ее досрочно в свой колхоз». Из Алдановского района Якутской АССР она писала: «Конечно, я беру всю вину на себя, ничего грамотно не понимала, что к чему меня впоследствии сейчас работала честно и добросовестно, не покладая своих рук, на благо своей советской родины и на укрепление и развитие сельского хозяйства» [ГАКО. Ф. Р-3032. Оп. 3. Ед. хр. 9.

Призывы калужского руководства ликвидировать профнищенство, выселив якуталов, не остались без ответа. Они вписывались в общее направление политики в отношении социальных Игорь Кометчиков. Традиция якутальства как грань «социального иммунитета» калужской деревни...

ный, паразитический образ жизни, злостно уклоняющиеся от общественно полезного труда, а также живущие на нетрудовые доходы», и предусматривал: для трудоспособных — ссылку на срок от двух до пяти лет по общественному приговору с обязательным трудоустройством в месте ссылки или предупреждение, для нетрудоспособных бродяг и нищих, уклоняющихся от помещения в дома инвалидов, — помещение в принудительном порядке в дома инвалидов закрытого типа по решению исполкомов местных Советов [На «краю» 2010: 550–551].

На местах было организовано его обсуждение.