«ЗАСЕЛЕНИЕ И ХОЗЯЙСТВЕННОЕ ОСВОЕНИЕ СЕВЕРНОГО ПООНЕЖЬЯ В СЕРЕДИНЕ XVI–НАЧАЛЕ XVIII В ...»

Практически во всех деревнях волостки Пертнема жили Никитины.

Документы дают представление о том, какими прозвищами назывались члены семьи Никитиных (Шевель, Гоголь, Палкин, Суслон, Швакунов) Сотные 1561-1562. – C. 438.

Акты социально-экономической истории Севера России конца XV-XVI вв. – С. 196.

Сотные 1561-1562. – C. 438.

Акты социально-экономической истории Севера России конца XV-XVI вв. – С. 134, 141, 108, 98, 176, 109.

Упоминаются владения Никитиных в других волостях Турчасовского стана, им принадлежали деревни в соседних волостках : около Турчасово и Рагонима. В волостке около Турчасово называется Роспашь Гоголева, что пашет сын Игнаты Савельева, Фалелейко Игнатов по прозвищу Гоголь, житель д.

Олеховская 308. Согласно «Купчей» за 1571г. – Марина Шевелёва, родственница Григория Никитина сына Шевеля владела д. Меглиевской в Турчасове и д.

Боклановской у Городка, которую впоследствии продала монастырю Источники свидетельствуют, что Никитины также имели земли, рыбные тони и варничные места на Онежском берегу, в Золотице.

Данные факты позволяют предположить, что история рода Никитиных могла исчисляться не одним поколением. Истоки происхождения этого семейства, несмотря на то, что все его представители носили русскоязычные прозвища, возможно, уходили в прибалтийско-финское прошлое населения Турчасовского стана. Заслуживает внимание один факт, раскрывающий этническую природу рода Никитиных. Выше отмечалось, что один из Никитиных имел прозвище Гоголь. В «Сотной Н. Г. Яхонтова на Николский погост в устье реки Золотицы» за 1561 г. говорится, что Васюк Никитин имел двор на Золотицком погосте и сенокосное угодье на «Телковской полянке выше Порандины горы». Как правило, земельный участок назывался по имени владельца. Название Телковская восходит к прозвищу, в основе которого лежит карел. telkku ‘гоголь‘. Вероятно русскоязычное прозвище Гоголь, которым именовались Никитины в волостке Пертенема, являлось переводом его прибалтийско-финского варианта.

Примерно в одиннадцати-двенадцати километрах от Тевзегорской волостки и в четырёх километрах от волостки Пертенема, вниз по Онеге, на Акты социально-экономической истории Севера России конца XV-XVI вв. – С. 108, 98, 176, 109.

Сотные 1561-1562. – С. 247.

Акты социально-экономической истории Севера России конца XV-XVI вв. – С. 194-195 ;

Cотная 1561-1562. – С. 477.

Матвеев А. К. Субстратная микротопонимия как объект комплексного регионального исследования. – С. 77-85.

левом и правом берегах реки в середине XVI в. располагались поселения волостки Фехтолима. «И всего в волостке Фехталнимы 11 деревень, а дворов 19, а людей 26 человек» 312. Число жителей – 110 человек.

Название Фехталима имеет прибалтийско-финское происхождение, в котором второй элемент – лима, - нима восходит к –niemi ‘мыс’, а в первом скрывается антропоним Вахнов. В одном из документов присутствует другое наименование волостки – «Выхтолима». В самой волостке прозвище Вахнов читается как Махнов. Подтверждением аналогичности этих двух антропонимов может служить запись из переписей середины XVI в. В волостке на Тевзе горе Фехтолима в д. Трофимовская живёт Юшко Иванов сын Махнова, в соседней д. Мартемьяновская Другая Большая – Иванко Махнов Микитин, возможно, отец Юшко Иванова сына Махнова. Очевидно, что значительная часть семей волостки Фехталима принадлежала к роду Вахнова-Махнова. Прозвище Вахнов также встречаются за пределами Турчасовского стана. В «Писцовых книгах Устьмошского стана Каргопольского уезда» за 1622 г. упоминается населённый пункт с названием «дер. Новая роспашь против Вахновские деревни повыше Маркомуса» 316.

Выясним, как происходило заселение волостки Фехталима. По всей видимости, изначально осваивался левый берег Онеги. Значительное количество деревень волостки Фехталима расположено именно на левобережье.

В некоторых из названий деревень присутствует термин «Большой». В ойконимические названия с термином «Большой» и «Малый» (Малая Дорофеевская, Малое Шарково, Большое Шарково, Малая Фехтальма, Большая Платёжная книга Каргопольского уезда 1555-1556. – С. 270 ; Сотные 1561-1562.

– С. 436- 437.

Акты социально-экономической истории Севера России конца XV-XVI вв. – С. 65.

Сотные 1561-1562. – С. 432.

Писцовые книги Устьмошского стана Каргопольского уезда за 1622 г. – С. 171.

Фехтальма). На первый взгляд, смысл их понятен. «Большой» и «Малый»

должны означать размеры поселения. На самом деле термины характеризовали не столько размер, сколько более раннее или позднее возникновение поселения.

К примеру, старинное заброшенное село Щукозеро в Турчасовском стане, упоминание о котором относится к середине XVI в., местное население до сих пор называет Большие Озерки, а расположенную в тридцати километрах от села Щукозеро деревню, образованную позднее, именуют Малые Озерки. На месте Малых Озерков впоследствии возник крупный населённый пункт и железнодорожный узел пос. Обозерский, но название Малые Озерки сохранилось в памяти жителей Щукозера до наших дней. В селе Прошково, в прошлом волостка Рагонима, находятся две деревни : Малое Шарково – на левом берегу Онеги и Большое Шарково – на правом берегу Онеги. Местные жители считают, что деревня Большое Шарково появилась раньше, чем Малое Шарково. Таким образом, встречающийся в названиях деревень термин «Большой» и «Малый» указывает на время возникновения населённого пункта относительно близлежащего поселения. Подобная информация является полезной для реконструкции истории заселения областей среднего и нижнего течения Онеги.

В середине XVI в. территория волостки Фехталима располагалась на месте современного села Фехтальма, состоящего из двух частей : Большая Фехтальма (левая сторона) и Малая Фехтальма (правая сторона). В письменных источниках эти названия не встречаются, но отдельные наименования деревень середины XVI в. позволяют предполагать, что термины «Большой» и «Малый»

уже использовались в середине XVI в. Переписи населения середины XVI в.

отмечают на левой стороне волостки Фехталима деревни с названиями Щепинская Большая и Мартемьяновская Большая. На левобережье также отмечалось, что ойконим «погост» является маркером исторически более Акты социально-экономической истории Севера России конца XV-XVI вв. – С. 98-99.

Сотные 1561-1562. – С. 436- 437.

ранних поселений. Название одной из трёх деревень на правом берегу Онеги – Солоной ручей – подтверждает предположение относительно времени освоения правобережной территории волостки Фехталима. Как известно, ойконимические названия, происхождение которых связано с географическими реалиями, имеют более позднее происхождение. Судя по наименованию деревни – Солоной ручей, причиной её возникновения являлось наличие в этом месте соляного источника.

С добычей соли связано появление пришлого населения в волостке Фехталима. Семье Савки Чернова из Каргополя принадлежали две деревни в волостке Фехталима. В д. Мартемьяновская жил Савка Черной, в д Кузьминская – его сын Куземка Савин 321.

Примерно в трёх километрах от волостки Фехталима, на правом берегу Онеги в середине XVI в. располагались деревни волостки Кутованга. В переписях населения середины XVI в. в волостке числится 3 деревни (Приложение 4 ; рис. 1). Деревни в волостке Кутованга двухдворные и трёхдворные. «И всего в волостке в Кутованге 3 деревни, а дворов 7, а людей в них 7 человек» 323. Население – 40 человек.

Название Кутованга современное население объсняет по-разному. По одной из версий, в том месте, где стоит деревня, река Онега совершает крутой поворот, отсюда и пошло Крутованга или Кутованга. Для сравнения, в прибалтийско-финских языках вторая часть названия vеnki, vengi означает ‘изгиб, поворот’325. Этническая природа некоторых имён и прозвищ жителей волостки Кутованга середины XVI в. вполне согласуется с наименованием волостки. Имена Харка и Юшко могут являться прибалтийско-финской формой Акты социально-экономической истории Севера России конца XV-XVI вв. – С. 189.

Сотные 1561-1562. – С. 436- 437.

Платёжная книга Каргопольского уезда 1555-1556. – С. 270 ; Сотные 1561-1562. – С. 438.

Корнилова Екатерина Ивановна, г. р. 1954 Онежский район Архангельской обл. с.

Кутованга ; Приложение 1.

Муллонен И. И. Топонимия Заонежья: словарь с историко-культурными комментариями.

– C. 23.

календарного русского имени Харитон и Иван. Имя Рухта относится к дохристианскому прибалтийско-финскому антропониму. Прозвище Рухтин встречается в «Писцовых книгах Обонежской пятины» в Сумской волости в Карельском Поморье 327.

По всей видимости, территория волостки Кутованга осваивалась семьями из волостки Фехталима. Некоторые главы семей в волостке Кутованга имели русскоязычные прозвища. Вместе с Махновыми здесь живут Криволысовы, Деряга, Кузнец. Наличие русскоязычных прозвищ можно объснить, в первую очередь, распространённостью русского языка среди местного населения.

Нельзя также исключать правдивость сохранившихся в наши дни преданий.

Раньше в этих местах жила чудь. Пришёл русский Иван и женился на местной чудинке. Она долго болела, но Иван за ней ухаживал и наконец, вылечил. Иван построил дом, впоследствии здесь образовалась деревня под названием Кутованга, что означает «кут Ивана» или «дом Ивана». Первоначально деревня называлась Ивановская. До сих пор в лесу сохранился могильник, который считается «чудским» 328.

В двух километрах к северу от территории волостки Фехталима, на левом берегу Онеги располагались деревни волостки Прилуки (Приложение 4 ; рис.

1). Река Онега меняет своё направление, образуя излучину, поэтому село получило название Прилуки 329.

Сведения о волостке Прилуки содержатся в «Платёжной книге Каргопольского уезда» за 1555-1556 гг., где говорится «на Онеге реке волостка у Покрова предчестые на Прилуке..». «И всего в Прилуцкой волостке деревень, оприч церковные деревни, а дворов 14, да двор непашенной, а людей Муллонен И. И. Топонимия Присвирья : проблемы этноязыкового контактирования. – С.

101.

Писцовые книги Обонежской пятины. – С. 160.

Корнилова Екатерина Ивановна г. р. 1954 Онежский район Архангельская обл. с.

Кутованга ; Приложение 1.

Корнилова Екатерина Ивановна г. р. 1954 Онежский район Архангельская обл. с.

Кутованга ; Приложение 1.

16 человек». Население – 80 человек. На погосте находились дворы церковнослужащих и деревня Покровская. Всё население волостки Прилуки принадлежало к двум крупным семьям : Блиновым и Кончаковым. Семья Блиновых была самой многочисленной в волостке Прилуки. Его представители жили в трёх деревнях волостки Прилуки.

Ранее подчёркивалось значение информации, содержащейся в устных преданиях для реконструкции истории заселения среднего и нижнего течения Онеги. В значительной части предания связаны с историей возникновения той или иной церкви. Что особенно важно, в преданиях нередко заостряется вопрос о выборе места под строительство церкви. Эти сведения могут служить ценным источником в определении центров исторически раннего заселения. Примером служат рассказы старожилов Прилуцкого прихода, опубликованные в «Кратком историческом описании приходов и церквей Архангельской епархии» в 1896 г.

По преданиям конца XIX в., в пределах Прилуцкого прихода первоначально обитала чудь, вытесненная затем новгородцами и скрывавшаяся от них в соседних лесах. Об этом напоминают, во-первых, чудские названия некоторых местностей и районов прихода (Канзапельда, Кутованга и др.) и, во вторых, сохранившиеся ямы, в которых скрывался дикий чудской народ.

Поселившись в Клещёве, Керняшки и местностях нынешнего Прилуцкого прихода, новгородцы задумали строить для себя церковь. При выборе места, по рассказам старожилов, сначала хотели поставить церковь на Плещееве (Клещёво), но одумались и не согласились, потому что тут прежде жила чудь.

Решили спустить лес по реке и в том месте, куда он пристанет, поставить церковь. Когда лес прибило к ныне занимаемому церковью месту, приход стал называться Прилуцким. Образование прихода можно отнести к началу XVI в.

или к концу XV в. На расстоянии одного километра от волостки Прилуки, на левом и правом берегах Онеги лежали деревни волостки Клещово Поле. По Сотные 1561-1562. – С. 438-440.

Краткое историческое описание приходов и церквей Архангельской епархии. – С. 70-72.

письменным источникам, в середине XVI в. в указанных поселениях действительно отсутствовали церкви и, судя по всему, Прилуцкий погост изначально являлся религиозным центром этой местности. Возможно, название одной из волосток Клешово Поле, вторая часть которого поле (карел. puoli, вепс. pol ‘край, бок, сторона’) ориентирует на местоположение её относительно центра гнезда поселений и определяет привязанность к Прилуцкому погосту.

В настоящее время на том месте, где в середине XVI в. находилась волостка Клешово Поле стоит село Клещово (Приложение 4 ; рис. 1, 2). Здесь существует своя версия происхождения названия села. По мнению местных жителей, село именуется Клещовым из-за разливов Онеги. Примерно с периодичностью раз в десять лет река выходит из берегов и окружает его со всех сторон, в результате жители становятся отрезанными от внешнего мира.

Создаётся ситуация, которая получила у населения столь образное определение «как в клещах»333.

«И всего в Клещепольской волостке 11 деревень, а дворов 32, да двор непашенной, а людей в них 54 человека». Население волостки – человека. Согласно переписям середины XVI в., в волостке Клещово Поле жили Кочаковы-Кончаковы. Прозвище Кочаков было самым распространённым в волостке Клещово Поле и соседней волостке Прилуки. Возможно, их земли издавна принадлежали роду Кочаковых-Кончаковых. Он был одним из крупнейших в Турчасовском стане и территория, занимаемаемая родом, была значительно шире. Подтверждением служат названия двух поселений Турчасовского стана, лежащих к северу от волостки Прилуки, в основе которых лежит прозвище Кочаков-Кончаков – Хачела или Качела и Качепалда.

Прозвище Кочаков-Кончаков имеет карело-вепсскую этимологию (приб.-фин.

Муллонен И. И. Топонимия Заонежья : Словарь с историко-культурными комментариями.

– С. 50.

Суханов Николай Васильевич, г. р. 1965 Онежский район Архангельская обл. с. Клещёво ;

Приложение 1.

Сотные 1561-1562. – С. 440-443.

kotakka ‘сердитый, капризный’). Некоторые имена жителей волостки Прилуки середины XVI в. также указывают на происхождение населения. В Антропоним Ивков восходит к приб.-фин. имени Ivkoi – рус. Иван. В двенадцати километрах от волосток Прилуки и Клещово Поле, по (Приложение 4 ; рис. 1). В «Платёжной книге Каргопольского уезда» за 1555гг. говорится, что «на Онеге ж волостка Пияла, а в ней тяглых 10 деревень без трети деревни». В «Сотной Н. Г. Яхонтова» за 1561-1562 г. описание волостки Пияла отсутствует. Некоторый объём информации о волостке Пияла.

содержится в актах. В «Купчей» за 1543/1544 г.г. волостка Пияла числится как «Пияльское усолье» 339.

Возникновение соляного промысла в волостке Пияла относится к первой четверти XVI в. «Запись» за 1519 г. свидетельствует о том, как происходило его зарождение. Слободчики Яким Михайлов сын Олутин, Ермола Павлов сын, Харитон Фёдоров сын, Никифор Филяев сын, Иван Олферьев сын, Кирил Ондрев сын, Алексей Семёнов сын Тюльпа, Онкудин Петров сын, Леонтий Иванов сын, Иван Фёдоров сын Тирунова, Павел кузнец Иванов сын Ташкуева и Власей Волк Иванов сын, посоветовавшись с жителями волостки Пияла, решили делать «колодязь» на берегу Онеги и варить соль соловецкому старцу Тарасью и рубить лес на пияльской стороне два года, а третий год на заречной стороне в Хачеле и седьмую долю «в колодязе и в лесах» отдавать «великому Муллонен И. И. [Рец. на] Кюршинова И. А.. Словарь некалендарных личных имен, прозвищ и фамильных прозваний Северо-Западной Руси XV-XVII вв. // Вопросы ономастики. – 2010. – № 1 (8). – С. 137-142.

Сотные 1561-1562. – С. 440-443 ; Писцовые книги Обонежской пятины. – С. 193.

Муллонен И. И. Очерки вепсской топонимии. – С. 49.

Платёжная книга Каргопольского уезда 1555-1556. – С. 271.

Акты социально-экономической истории Севера России конца XV-XVI вв. – С. 65.

Спасу на Соловки, и чудотворцам, и игумену, и святой братьи за Тарасьево мастерство росола» 340.

В документе приводится список «слободчиков». В слободе были не только жители волостки Пияла, но и соседней Хачелы и Кялованги. Некоторые имена «слободчиков» можно встретить в более поздних по времени документах. В «Данной» за 1534 г. упоминается Микифор Филяев сын, с детьми, Терентием и Петром, Максим Якимов сын Олутин, из Кялованги. В «Данной» за 1558 г. называется крестьянин из Хачелы Онкудин Петров сын Хачельский. В «Купчей» за 1547 г.– Ермола Павлов сын, тиун из Качельды Эти факты могут являться свидетельством тесных и, возможно, родственных связей населения Пиялы, Хачелы и Кялованги. Можно предположить, что деревни Хачела и Кялованга возникли в результате переселения отдельных семей из волостки Пияла на левый берег Онеги. При этом они оставались владельцами земли в волостке Пияла. В «Купчей» за 1565 г. сообщается, что Тимофею Григорьеву сыну из Хачелы принадлежала земля в волостке Пияла.

Максим Якимов сын Олутина из Кялованги был потомком Олуты, основателя Олутинской деревни в Пияле. Возможным подтверждением того, что волостка Пияла была территорией, откуда происходило заселение соседних земель, является указание на расположение здесь печища. В «Данной» за г. в числе мест нахождения сельскохозяйственных угодий называется Печище К середине XVI в. территория волостки Пияла стала вотчиной Соловецкого монастыря. В «Сотной с писцовых книг Якова Ивановича Сабурова и Ивана Андреевича Кутузова на владения Соловецкого монастыря в Каргопольском уезде» за 1556 г. говорится, что «в Пияле на погосте двор Соловецкого ж монастыря без пашни, а в нём старцы, приказчики, варничные».

Акты социально-экономической истории Севера России конца XV-XVI вв. – С. 34.

Называются деревни в волостке Пияла : Тируновские деревни, Олутинская, Олфёровская, Шибутовская, Ралоевские деревни, Кропышевская, Раховская на Оченьге, Каска, Пачепельда 344.

Некоторые названия деревень волостки Пияла происходят от имён и прозвищ их владельцев. Михайло Олутин владел Олутинской деревней, Олферий, отец Иван Олферьев – Олфёровской деревней, Фёдор Тирунов – Тируновскими деревнями, Леонтий Кропыш, Лопотей – Кропышевской деревней, Влас Шибутов – Шибутовской деревней. Шибутовым также произошло от реки с тем же наименованием – Оченьга. Деревни Каска и Пачепельда, вероятно, появились на месте бывших сельскохозяйственных угодий. Названия этих поселений восходят к прибалтийско-финским основам (приб-финн. kaski, kask ‘подсека’; peldo ‘поле‘). Вызывает интерес название волостки – Пияла. Как и большинство наименований окружающих поселений, ойконим, вероятно, образовался от имёни или прозвища. В Андомском погосте числится «дер. на Тудо-озерки Пилуевская». К востоку от Турчасовского стана, в Мехреньгском стане, писцовые книги отмечают деревню с похожим названием – Пилуевская на Мурзо-озерке 347.

Документы дают представление о населении волостки Пияла. Около Представители Ивановых и других семей волостки Пияла имели различные прозвища, большинство которых русскоязычные. Многие из них образованы от древнерусских имен и архангельской диалектной лексики: Ходокуй (др. рус. – худяк ‘плохой, дурной‘), Шолона (древненовг. и помор. шелоник ‘югоСотная с писцовых книг Якова Ивановича Сабурова и Ивана Андреевича Кутузова на владение Соловецкого монастыря Каргопольском уезда // Акты социально-экономической истории Севера России конца XV-XVII вв. /АН СССР, Ин-т истории СССР. – Л : Наука, 1988. – С. 127-128.

Акты социально-экономической истории Севера России конца XV-XVI вв. – С. 34, 100, 46, 102.

Писцовые книги Обонежской пятины. – С. 198.

Сотные 1561-1562. – С. 392-398.

очередь, в волостке Пияла можно отметить несколько предположительно прибалтийско-финских прозвищ : Ралоевы, Конко, Ташкуевы, Бригуевы, Тюльпа (карел. tyla ‘глупый’) 349.

В документах встречаются сведения о пришлом населении в волостке Пияла, главной причиной появления которого, вероятно, было развитие соляного промысла. К середине XVI в. его доля в составе населения волостки Пияла была незначительной. В «Купчей» за 1542/43 г. сообщается, что «Захарья Фомин сын новгородец владел росолом в складне с Харлампием сыном Иванова». В «Купчей» за 1533/34 упоминается «Обросим Петров сын Шолона, ноугородец». В волостке Пияла было много ремесленников. Встречаются кузнецы, кожевники, соловары и портные. Все они были выходцами из местной среды.

В шести километрах от волостки Пияла в середине XVI в. располагалась волостка Вазеница. Деревни насчитывали от шести до одного двора. «И всего в волостке Вазеница 7 деревень, а дворов 28, а людей в них 40 человек» Население – 161 человек.

Большинство деревень волостки Вазеница носили имена их основателей и владельцев. В «Купчей» за 1547 г. называется Василий Васильев сын Обакова Клоч из Вазениц. Он являлся владельцем двора в д. Обакинская. Именем Пуминко Козмина из д. Горка названа деревня Пуминовская. Название деревни Прибышевская произошло от прозвища Прибышев. В «Купчей» за 1539 г.

Чайкина, Ю. И. История вологодских фамилий : Учеб. пособие. – Вологда : ВГПИ, 1989. – 66 с. ; Подвысоцкий А. И. Словарь областного архангельского наречия в его бытовом и этнографическом применении. – С. 192 ; Никонов В. А. География фамилий. – М.: Наука, 1988. – С. 66.

Муллонен И. И. [Рец. на] Кюршинова И. А.. Словарь некалендарных личных имен, прозвищ и фамильных прозваний Северо-Западной Руси XV-XVII вв. – С. 137-142.

Акты социально-экономической истории Севера России конца XV-XVI вв. – С. 60, 45.

Cотные 1561-1562. – C. 468.

Акты социально-экономической истории Севера России конца XV-XVI вв. – С. 77, 50.

Вазеницы самыми многочисленными были семьи Ивановых и Васильевых. В «Купчей» за 1570 г. называется Илья Васильев сын Сягуй из Вазениц Прозвище Сягуй встречается в списке карельских личных имён и прозвищ и образованных от них названий географических объектов, составленных А. И.

Поповым (деревня на устье Выга в Сегуе, Сяруева гора) 355.

В десяти километрах к северу от волостки Вазеница находилась волостка Чекоево (Приложение ; рис. 1). Деревни в волостке Чекоево были малодворные.

В основном, состояли из одного-двух-трёх и четырёх дворов. «И всего в волостке Чекоево 16 деревень да селищо, оприч церковных деревень, а дворов населения волостки – 293 человек.

Сначало осваивался левый берег Онеги, впоследствии правобережье и территория всей волостки. Доказательством служит расположенная на левом берегу деревня с тем же наименованием, что и название волостки – Чекеево. По мнению И. И. Муллонен, самую древнюю историю имеют ойконимы, которые обозначают крупные гнёзда поселений 357.

Поселение с названием Чекоевская упоминается в «Писцовых книгах Обонежской пятины» в восточной Карелии, в Андомском погосте. В переписи сказано «деревня на Сямене ж словёт Чекоевских». Примечательно, что рядом с д. Чекоевской, в Андомском погосте, на реке Сямене переписи называют деревню Дятлевскую. В волостке Чекоево Дятлевы живут в д.

Чекоево. В том же Андомском погосте упоминается Мартюша Пянтин из д.

Жеравково. В волостке Чекоево, на правом берегу Онеги была деревня Пянтинская.

Акты социально-экономической истории Севера России конца XV-XVI вв. – С. 77, 50.

Попов А. И. Материалы по топонимике Карелии // Советское финно-угроведение. – Петрозаводск, 1949. – С. 57.

Сотные 1561-1562. – С. 468-471.

Муллонен И. И. Очерки вепсской топонимии. – С. 70-71.

Писцовые книги Обонежской пятины. – С. 188-189.

Там же. – С. 191,196.

географическим объектом под названием «остров» связана ранняя история волостки Чекоево. В середине XVI в. волостка была одной из самых густонаселённых в Турчасовском стане и, вероятно, заселена намного раньше середины XVI в.. В «Кратком историческом описании приходов и церквей» за 1896 г. говорится, что на тот момент Чекуевский приход существовал уже пятьсот лет 360. В волостке был погост с церквями Успенская и Преображенская.

Погост являлся религиозным центром значительной части Турчасовского стана, объединявшим соседние волостки : Пирзопельда, на реке Мудюг с Верховья, Заостровская, Чюхчин Бор, Сюрья и Поле (Приложение 4 ; рис. 1). В середине XVI в. в этих поселениях церкви отсутствовали. Кроме того, отдельные наименования волосток указывают на их привязанность к центру – Чекоево.

Самыми отдалёнными и лежащими в стороне от Чекоево были волостки Поле и Сюрья. Название волостки Поле, расположенной в семнадцати километрах от Чекоево, видимо, характеризует её боковое расположение. Поле : карел. puoli, вепс. pol «край, бок, сторона». Название указывает на местоположение деревни относительно центра гнезда поселений. Наименование волостки Сюрья, лежащей в двадцати шести километрах от Чекоево – на её отдалённость. Сюрья : карел. syrja «сторона, край, бок». Деревни с подобными названиями часто встречаются на краю гнезда поселений, в стороне от места скопления деревень Возникает вопрос, почему именно волостка Чекоево становится центром этой области Турчасовского стана. Судя по всему, территория волостки чем-то привлекала поселенцев, и, как следствие, рано и быстро осваивалась. Не исключено, что основной причиной было «островное» положение волостки Чекоево. Если посмотреть на карту, становится понятным, что подразумевается Краткое историческое описание приходов и церквей Архангельской епархии. – С. 63-65.

Муллонен И. И. Топонимия Заонежья : словарь с историко-культурными комментариями.

– С. 50.

Вепсы Прионежья по данным топонимики // Проблемы истории и культуры вепсской народности / КарНЦ РАН, Ин-т яз., лит. и истории. – Петрозаводск, 1989. – 84 с.

под словом «остров». При слиянии реки Онеги и её притока реки Малая Онега образуется огромный участок суши, практически полностью отрезанный от материка, действительно похожий на остров. География поселений соседней с Чекуево волостки на реке Коже доказывает, что преимуществом при заселении территории пользовались «острова». В середине XVI в. в соседней волостке на реке Коже было 9 деревень. Восемь из девяти деревень лежали по берегам реки Кожи (левый приток Онеги), давшей название волостке, и одна – за рекой образовался в результате слияния реки Кожи и её притока, реки Сиванги. На «острове» находились пять из девяти деревень волостки на реке Коже.

Возможно, «острова» привлекали людей, основным занятием которых было земледелие. В наши дни жители деревни Наволок, расположенной на правом берегу Онеги, прямо напротив современного села Чекуево, считают, что благодаря разливам Онеги и Малой Онеги со всех сторон «наволакивает»

огромное количество грязи, благодаря чему почва становится удобренной.

Территория напротив «острова», на правой стороне Онеги, в переписях середины XVI в. называется «Заостровие». Здесь называется «волостка на реке на Мудюге с Верховя”, а в ней тяглых 7 деревень». Она располагалась в пятнадцати километрах от волостки Чекуево, в устье реки Мудьюг и на правом берегу Онеги. Деревня в волостке состояла в основном из одного-двух-трёх реже четырёх-шести и семи дворов. «И всего в волостке на речке на Мудюге деревень да починок да селище, а дворов 28, а людей в них 37» 365. Население – 161 человек.

В волостке на реке Мудюг с Верховья самыми крупными были семьи Савиных и Степановых. Главы этих семей Сава Гаврилов и Никита Степанов совместно живут в д. Перховская. Степановы и Савины владеют деревнями Рявковская и на Лендове Якимовская. Представителями этих семейств, Сотные 1561-1562. – С. 464-466.

Платёжная книга Каргопольского уезда 1555-1556 гг. – С. 273.

Сотные 1561-1562. – С. 460-462.

вероятно, осваивалась территория в низовье и устье р. Мудюг. Именем одного из членов семьи Савиных, Андреянки Савина, по всей видимости, была названа деревня Ондриевская. Деревня на Лендове Якимовская, возможно, получила своё название благодаря её жителю и основателю, племяннику Никиты Степанова из д. Перховская Якушу Игнатову. Гриша Данилов из д. Перховская и Давыдка Степанов из д. Рявковская образовали деревни Грихневская и Давыдовская. Таким образом, большинство названий населённых пунктов волостки на реке Мудюг с Верховья, за исключением ойконимов Перховская и Ревковская, появились незадолго до первых переписей. Они произошли от имён, живущих в ту эпоху и отмеченных в переписи середины XVI в. людей.

Не исключено также, что сами деревни имели не столь давнюю историю.

Судя по названиям, возможно, самых ранних в волостке поселений Перховская и Ревковская, основателями их были прибалто-финны. Ойконим Перховская восходит к прибалтийско-финскому имени Перха или Перша. В основе ойконима Ревковская лежит прибалтийско-финское прозвище Ревкоев, Ребуев (карел. revon, reboi ‘лиса‘). Прозвище Лендоев и название деревни на Лендове Якимовская также являются прибалтийско-финскими. Современное название этой деревни Лембево в селе Грихново позволяет предположить происхождение ойконима от прибалтийско-финского имени Lempo (приб.-фин.

lemboi ‘нечистая сила, чёрт‘). Прозвища Ревкоев и Лембоев встречаются в составленном А. И. Поповым списке карельских личных имён и прозвищ, содержащихся в Писцовых книгах Обонежской пятины 367.

В «Писцовых книгах Обонежской пятины», в Андомском погосте отмечены деревни с названиями Перховская, на Лендове Горе, Ребуевская 368.

Примечательно, что там они были расположены, как и в низовье Онеги, в одном месте, рядом с деревнями Жеравково, Дятлевская и Чекоевская. Трудно Матвеев А. К. Субстратная микротопонимия как объект комплексного регионального исследования. – С. 81 ; Муллонен И. И. Топонимия Присвирья : проблемы этноязыкового контактирования. – С. 329.

Попов А. И. Материалы по топонимике Карелии. – С. 57.

Писцовые книги Обонежской пятины. – С. 190, 191.

представить, что подобное сходство названий появилось в результате случайного параллельного возникновения на столь отдалённых друг от друга территориях Севера. Можно высказать предположение о существовании связей жителей «Острова» и «Заостровья» с населением восточной Карелии.

В восемнадцати километрах от волостки Чекуево и девяти километрах от волостки на реке Мудюг в середине XVI в. располагались поселения волостки Пирзопельда. Часть из них занимали северную половину «острова», другие лежали на правом берегу Онеги, против «острова», близ устья р. Мудюг.

Деревни волостки Пирзопельда состояли из двух-трёх дворов. «И всего в волостке Пинзопельда 8 деревень, а дворов 15, а людей в них 21 человек» 369.

Население – 86 человек.

В «Платёжной книге Каргопольского уезда» за 1555-1556 гг. говорится «в Заострове ж волостка на Пирзопельде, а в ней тяглых 8 деревень» 370. Данная запись уже отчасти отвечает на вопрос, где и почему появились поселения волостки Пирзопельда. В записи говорится «волостка на Пинзопельде».

Вероятно, так называлась местность, где впоследствии образовалась волостка.

Название Пинзопельда (карел. perze ‘задняя’; peldo ‘поле’) указывает на то, что первоначально эти земли использовались исключительно в хозяйственных целях жителями соседних волосток. Вслед за ходом хозяйственного освоения происходило заселение территории, и возникали новые поселения. Истоки просхождения населения волостки на Пирзопельде стоит искать в близлежащих поселениях. Самой крупной на «острове» была волостка Чекоево. «Договорная запись» за 1558/59 гг. свидетельствует, что именно отсюда проходило освоение северной части «острова» и устья р. Мудьюг. В ней упоминается крестьянин Мондинской волости Фёдор Захарин сын Дятлев, который вместе с другими крестьянами волостки Пинзопельда «отдали россольные земли в Пирзопельде на речке Шолморучье» Соловецкому монастырю в совместное пользование 371.

Сотные 1561-1562. – С. 462-463.

Платёжная книга Каргопольского уезда 1555-1556 гг. – С. 274.

Акты социально-экономической истории Севера России конца XV-XVI вв. – С. 146.

Видимо, в документе речь идёт об отце Ивана Фёдорова сына Дятлева из волостки Чекоево. В результате переселения отдельных семей из рода Дятлевых, в волостке Пинзопельда появились ойконимы, образованные от имён жителей волостки Чекоево. Не исключено, что так появилась деревня с названием Кирилловская, которая была основана выходцем из Чекоево – Кирилом. Согласно переписи середины XVI в., потомки Кирила – Федка Кирилов, Ярец Кирилов жили в волостке Чекоево в населённых пунктах :

селище Шутручей, Новинки Веригузова, деревня на Нарво озерке Население волосток Пинзопельда и на реке Мудюг с Верховья, возможно, также состояло в родстве. В переписи середины XVI в. говорится, что «селище, что была деревня на усть Мудюги, пашет наездом из Мондина Матфейко Иевлев, Кондратко Матфеев, Нечайко Селиванов, Фетко Родионов и Климко Иванов». Кроме того, Фетка Родионов – житель волостки Пинзопельда, имел двор в д. Ондриевская, в волостке на реке Мудюг с Верховья. 373 Наблюдается тенденция – постепенное продвижение населения из волостки Чекоево на восток с целью освоения притоков Онеги : Мудюг, Вычера и Кодина. По документам видно, что сын Иевки Козьмина из д. Кириловская Иванко Иевлев пашет наездом д. Вычерово, которая находилась на р. Сухая Вычера Примерно в десяти километрах от волостки Чекоево, на р. Кодине находились поселения волостки Чюхчин Бор. «И всего в волостке Чюхчин Бору 8 деревень, а дворов 20, а людей 24 человека». Население волостки – человек. Деревни – малодворные, состояли из одного-двух дворов. Одна деревня – из восьми дворов.

В современном селе Большой Бор сохранилось предание, объясняющее, почему местность, где сегодня находятся сёла Анцифоров Бор, Сельский Бор, Павловский Бор и Большой Бор, раньше называлась Чюхчин Бор. Название было заимствовано у коренного населения. Здесь в сосновых борах водилось Сотные 1561-1562. – С. 462-463.

Там же. – С. 462-463.

Там же. – С. 473-474.

много глухарей, отсюда появилось – Чюхчин Бор, что означает глухариный бор (саам. чюхч «глухарь») 377.

В волостке Чюхчин Бор можно отметить несколько семей. Наиболее крупными были семьи Степановых и Ивановых. Степановы имели дворы в деревнях Филиповская, Вахневская, Осташевская. Ивановы – в деревнях Филиповская, Левковская. Наряду с русскими каноническими именами в волостке Чюхчин Бор в середине XVI в. были названия деревень, свидетельствующие о прибалтийско-финском прошлом населения волостки (Вахновская, Левковская). Они образовались от прозвищ основателей этих поселений Вахновых и Левковых. Выше отмечалось, что с прозвищем Вахнов связано происхождение названия волостки Фехталима. Прозвище Левков было распространено в середине XVI в. у населения восточной Карелии. В Андомском и Пудожском погостах Левковы встречаются сразу в нескольких поселениях: в деревне на Самени, в деревне на Карб ручью, в деревне на Тудозере и в названии населённого пункта Левковская на Лидине Горе 378.

Возможно, в результате заселения территории волостки Вахновыми и Левковыми здесь впоследствии сложились два крупных семейства – Степановы и Ивановы. Примечательно то, что в волостке Чюхчин Бор Степановы живут в д. Вахновская, а Ивановы – в д. Левковская.

В семнадцати километрах от волостки Чекоево, среди болотистой местности, на р. Кодине, близ впадения её в р. Онегу, в середине XVI в.

располагалась волостка Поле. Несмотря на заболоченность, земли вокруг современного села Поле, по словам местных жителей, считаются очень плодородными. Каждую весну р. Кодина вместе с впадающими в неё ручьями Карручей, Матручей и Хечручей разливается настолько сильно, что на Медведков Александр Иванович, г. р 1958 Онежский район Архангельская область с.

Большой Бор ; Приложение 1.

Матвеев А. К. Происхождение основных пластов субстратной топонимии Русского Севера // Вопросы языкознания. – 1969. – № 3. – С. 36-48.

Писцовые книги Обонежской пятины. – С. 190, 191,199,194.

прилегающих к берегу лугах остаётся много грязи, после чего, благодаря удобренной почве и, как следствие, богатому разнотравью, получается очень хорошее сено, лучше, чем на Онеге. В селе Поле в недалёком прошлом протяжённость полей достигала двенадцати километров по одну сторону реки и столько же по другую. Поэтому и назвали село – Поле 379.

Деревни преимущественно малодворные – от одного до четырёх дворов.

К числу многодворных принадлежала деревня Куруса Каневская. Она была расположена в устье реки Курусы (левый приток р. Кодина) и состояла из тринадцати дворов. Территория была богата соляными источниками и уже к 1550 г., согласно документам, в Куруссе Каневской было образовано Польское усолье. Вероятно, по этой причине в волости насчитывалось «непашенных» дворов в разных деревнях, их население было занято промыслами. «И всего в волостке в Поле 4 деревни да селишо, а дворов 22 да дворов непашенных, а людей в них 44 человека» 382. Население – 126 человек.

Выше говорилось о значении водно-волоковых путей в формировании поселений на севере и Щукозерской дороге, волоке, соединяющем водную систему бассейна р. Шелексы с р. Кодиной. Вероятно, в результате использования этого водно-волокового пути была заселена территория волостки Поле выходцами с устья Шелексы. В волостке Шелекса в числе поселений, названия которых имеют антропонимическое происхождение, переписи середины XVI в. перечисляют деревни Князевскую и Носковскую Скомороховскую. Носковы вместе с Князевыми также называются в документах в волостке Поле 384. География распространения этих прозвищ была намного шире. Носков и Князев упоминаются в «Писцовых книгах Обонежской Первушина Зинаида Васильевна, г. р. 1930 Онежский район Архангельская обл. с. Поле ;

Приложение 1.

Акты социально-экономической истории Севера России конца XV-XVI вв. – С. 98-99.

Сотные 1561-1562. – С. 473.

Сотные 1561-1562. – С. 472 ; Акты социально-экономической истории Севера России конца XV-XVI вв. – С. 420.

Акты социально-экономической истории Севера России конца XV-XVI вв. – С. 93.

пятины» в восточной Карелии. В Пудожском погосте, в д. Сутоловская на Колодо-озере упоминаются Носковы, а в д. Мосиевская Брусова на Пудоге – Князевы Канонические имена мало что объясняют. Встречающиеся прозвища можно считать русскоязычными: Носков (прозв. носок является древнерусским, но его этимологизация неясна) 386. Названия некоторых деревень свидетельствуют, что первыми насельниками этих мест были прибалто-финны. В селе Поле есть прибалтийско-финское происхождение, в котором второй элемент - мина восходит к –niemi ‘мыс’, а в первом может скрываться kala ‘рыба’. Переписи середины XVI в. называют заброшенную в то время деревню «селище, что была деревня Нахоикола», в другом варианте «Хаикола». В названии вычленяется карельскому антропониму Хайко, Хайкой. L-овая модель, как правило, указывает на раннее происхождение ойконима В тридцати километрах от волостки Чекуево на правом берегу Онеги находилась волостка Карельская. «И всего в Карельской волостке 3 деревни, а дворов 10, да непашенных 7 дворов, а людей в них 16 человек» 389. Деревни – малодворные. Состояли из трёх-четырёх дворов. Население – 58 человек.

Вероятно, население деревень волостки Карельская представляло собой группу родственников. Куземке Васильеву, жителю д. Климовская принадлежала земля результате переселения из д. Вахневская семьи Клима, сын которого, Сенка Климов продолжал владеть землёй в д. Вахневская.

Писцовые книги Обонежской пятины. – С. 185,186.

Чайкина Ю. И. История вологодских фамилий. – С. 39.

Сотные 1561-1562. – С. 473 ; Платёжная книга Каргопольского уезда 1555-1556. – С. 273.

Муллонен И. И. Топонимия Присвирья: проблемы этноязыкового контактирования. – С. 243.

Сотные 1561-1562. – С. 464-466.

Название волостки Карельская происходит от прозвища Карелин. По мнению большинства исследователей, так называли выходцев из Карелии, более точно, из тогдашнего Карельского уезда 390. Не исключено, что один из представителей рода Вахновых имел прозвище Карелин или Карел. Карелины также встречаются в Устьонежской волостке. Здесь письменные источники отмечают Федка Васильева сына Корелина и Луку Семёнова сына Корела 391.

Ранее прозвище Карелин упоминалось в волостке Ордомский погост. Опираясь на сходство значительного количества названий деревень в Ордомском погосте существовании связей населения этих районов. На севере Устьмошского стана, в районе Нижних Макромус, там, где начинаются Бирючевские пороги, Устьмошского стана Каргопольского уезда» за 1622 г отмечены две деревни, расположенные рядом – Вахновская и Бутовская Карельская 392. Выходцы из этих деревень могли иметь непосредственное отношение к Вахновым и Карелиным Турчасовского стана.

В восемнадцати километрах вниз по Онеге от волостки Карельская были расположены деревни волостки Надпорожской (Приложение 4 ; рис. 1). Это был старейший населённый пункт Турчасовского стана, более известный под названием «Порог» тем, что здесь начинаются пороги. На этом участке реки Онеги ловилась лучшая на всём севере сёмга под именем «порога». Во второй половине XIX в.

С. В. Максимов пишет, что сёмга «порога» пользовалась заслуженной славой Витов М. В. Историко-географические очерки Заонежья XVI-XVII вв.: Из истории сельских поселений. – С. 63 ; Муллонен И. И. Топонимия Присвирья: проблемы этноязыкового контактирования. – С. 175 ; Чернякова И. А. Карелия на переломе эпох.

Очерки социальной и аграрной истории XVII века. – Петрозаводск : Издательство Петр ГУ, 1998. – С. 107.

Сотные 1561-1562. – С. 459.

Писцовые книги Устьмошского стана Каргопольского уезда за 1622 г. – С. 172-173.

Насонов А. Н. Русская земля и образование территории Древнерусского государства. – С.

92.

во всей России. В XVI в. австрийский дипломат Генрих Штаден в своём описании земель Московского государства, отмечает только два наиболее важных населённых пункта в нижнем течении Онеги : Турчасовский посад и Порог. Последнее – Порог или Холм, по его словам, находится на порогах. С моря, пишет Генрих Штаден, сюда доходит сёмга за пресной водой. В этих местах живут только крестьяне и торговые люди. Второе наименование населённого пункта – «Холм» было выбрано не случайно. В центре деревень, расположенных на правом берегу реки, возвышается гора, которая наряду с порогами является главной достопримечательностью этой местности. По всей видимости, благодаря тому обстоятельству, что на правом берегу реки была возвышенность, он стал заселяться раньше, чем левый. В какой-то степени правомерность данного предположения подтверждается топонимическим и этнографическим материалом. В конце XIX в. правая сторона по количеству дворов именовалась «Большая», а левая – «Малая». Выше приводились примеры, где слово «Большой» в названиях некоторых деревень в Поонежье возникновение.

В этнографическом очерке, посвящённом истории деревни Солозеро Кяндского прихода (Онежский уезд), объясняется, какое значение имела возвышенность в выборе места для первых поселенцев. Основание поселения относится к глубокой древности. Кем были первые жители деревни – неизвестно. По преданию старожилов, первыми насельниками этих мест были поморы-раскольники. Они выбрали именно эту местность, находящуюся в глухом лесу, на возвышенной части берега Солозера, что давало надежду на обработку полей, а само озеро изобиловало рыбой. Первые обитатели избрали возвышенность около озера и построили дома и церковь. Впоследствии, когда Максимов С. В. Год на Севере. – С. 85.

Штаден Г. О Москве Ивана Грозного. Записки немца опричника. – Л.: Изд. Сабошникова, 1925. – 182 с.

Краткое историческое описание приходов и церквей Архангельской епархии. – С. 48-49.

число жителей увеличилось, а земли, пригодной для пашни, поблизости не оставалось, они перенесли свои дома с возвышенности на песчаную низменность, а старую территорию использовали под пашню, оставив небольшую площадь под кладбище 397.

В наши дни жители поморского села Кянда утверждают, что «в старину»

пожни и пашни чаще всего лежали на горах, точнее, в «угорье». Таким образом, они были защищены от ветра и от мороза. Дома располагались ниже у подножия «гор» или в «ямах» 398.

Деревни в волостке Надпорожская в основном многодворные. Состояли из одного-двух-четырёх-пяти-шести-семи и восьми дворов. «И всего в Надпорожской волостке 11 деревень, а дворов 36, да непашенных 9 дворов, а людей в них 70 человек» 399. Численность населения составляла 207 человек.

Переписи середины XVI в. позволяют выделить основные семьи в волостке Надпорожская : Воронцовы, Труфановы, Острецовы, Яковлевы, Лысковы, Орловы, Ермолины. От большинства патронимов происходят названия деревень : Воронинская, Острецова Гора, Яковцово, Лысковская, Труфановская.

На левом берегу небольшой реки Вонгуде, в четырёх километрах от Порожской волостки, находилась волостка Вонгуда. По преданию, название волостки Вонгуда произошло от реки Вонгуда. Река считается мелководной, но во время ледохода и особенно осенью при обильных дождях она быстро выходит из берегов, бешено мчит свои мутно-грязные воды и, как говорят в деревне, «гудит», оттого и назвали Вонгудой. Деревни были малодворные, от одного до четырёх дворов. «И всего в волостке Вонгуде 6 деревень, а дворов Иванов А. Освящение церкви в Солозере дер. Кяндского пр. Онежского уезда // Архангельские Епархиальные Ведомости. – 1901. – № 17. – С. 457-461.

Лаврентьева Людмила Владимировна, г. р. 1939 Онежский район Архангельская обл. с.

Кянда ; Приложение 1.

Сотные 1561-1562. – С. 464-466.

Там же. – С. 464-466.

Краткое историческое описание приходов и церквей Архангельской епархии. – С. 50-53.

17, а людей в них 21 человек, да двор пуст». Население волостки составляло 98 человек.

Всё население волостки принадлежало к двум крупным семьям (Труфановы и Воронцовы). Отсюда понятно происхождение поселений в низовье Вонгуды. Вероятно, своему возникновению они обязаны населению Надпорожской волостки. В результате переселения членов семей Труфановых и Воронцовых из устья Вонгуды в низовье реки, здесь появилось новое гнездо деревень.

Когда произошло освоение устья Онеги, сказать сложно, пишет в середине XIX в. Мамонт Заринский, но, принимая во внимание «обращение в веру местного населения», можно предположить, что русские, а именно новгородцы, утвердились здесь не позже XIV в. В XV в. устье Онеги уже было в полном владении новгородцев. Предание утверждает, что Марфа Посадница в числе других онежских мест владела и усть-онежским поселением, которое становится известным под именем Устонежской волостки Устьонежская волостка впервые упоминается в «Платёжной книге Каргопольского уезда» за 1555-1556 гг., где говорится: «на усть Онеги у Причестые волостка Усть-Онеская, а в ней тяглых 3 деревни, да чет деревни, да полтрети деревни… В той ж волостке на Усть-Онеги реки погост, а к погосту деревня церковная». В «Сотной Н. Г. Яхонтова» за 1561-1562 гг. даётся более полное описание волостки. На погосте живут в кельях : церковный дьяк Родя Родин, иконик Софонко Фатянов, старец Кирилл, пономарь Тимоха, а в десяти кельях старцы и старицы. В церковной деревне, при погосте – поп Александр. Рядом с погостом располагались деревни : Кишутинская на реке на Онеге, Даниловская на реке на Онеге, Мининская на реке на Онеге, Окатовская на Андо озерке. «И всего в Устьонежской волостке 4 деревни, оприч церковные Сотные 1561-1562. – С. 450-454.

Заринский М. Город Онега в 1852 году : Архангельский сборник в 6-ти частях. – Ч. 1-я. – Кн. 2-я. – Архангельск, 1862. – С. 142.

Платёжная книга Каргопольского уезда 1555-1556 гг. – С. 276.

деревни, а дворов 28, а людей в них 41 человек» 405. Население – 161 человек.

Деревни, в основном, многодворные. Состоят из четырёх-пяти-восьми и десяти дворов. Население – свыше двухсот человек.

Вероятно, устье Онеги, прежде всего, привлекало людей своими рыбными запасами. В «Сотной на владения Соловецкого монастыря»

перечисляются многочисленные промысловые места в устье реки (Ольховый нос, Каменный нос, Большой камень, Викорги, Матицы, Берёза). Здесь находились основные рыбные «ловища» промысловиков из Устьонежской и Подпорожской волосток. По документам, в устье Онеги рыбным промыслом занимались не только жители волосток Устьонежской и Подпорожской, но и более отдалённых поселений Турчасовского стана. У «Ольхового носа» и «Большого каменя» ставили перемёты Терех Микифоров и Федька Иванов с товарищами из Пияльской волости. Устье реки Онеги издавна использовалось в промысловых целях населением Верхнего конца Турчасовского стана, о чём свидетельствуют названия рыбных угодий в устье Онеги и на Онежском берегу, образованных от наименований волосток Верхнего конца Турчасовского стана (Пертенемская тоня, Вазеницкая тоня, Пияльский наволок) По всей видимости, первые поселения в устье Онеги стали появляться вслед за активным промысловым освоением устья реки. В документе с целью определения места промысла говорится о «печище» : «на усть-Онеги от Ольхового носу до Большого камени, что в уст-Онеги реки повыше печища» 407.

промысловым селением. Поэтому вполне объяснимо его близкое расположение к главным промысловым местам в устье реки. Возможно, эта заброшенная деревня ранее была тем местом, откуда началось формирование поселений в устье Онеги, в результате чего образовались две волостки : Устьонежская и Подпорожская.

Сотные 1561-1562. – С. 458-459.

Акты социально-экономической истории Севера России конца XV-XVI вв. – С. 229.

Отдельные прозвища жителей Устьонежской и Подпорожской волосток указывают на возможные связи населения устья Онеги с югом Турчасовского и севером соседнего Устьмошского станов. С прозванием Кожемяков уже приходилось встречаться в волостке Ордомский погост, на Беричеве. В Устьмошском стане в переписи упоминаются жители д. Вахновская Распутка Окоимов и Корнилка Медведь. В Устьонежской волостке Максимко и Никонко дети Микиты Окоемова живут в д. Кишутинская вместе с Игнашкой Кожемякиным. В Надпорожской волостке отмечена деревня Медведовская. С прозвищем Дураков связано название деревни Дураковская в волостке Рагонима. В Устьонежской волостке числится Бориска Иванов сын Дуракова из д. Кишутинская. В Подпорожской волостке, в д. Жеребцова Гора, живёт Ларка Ортёмов сын Дуракова. Наименование одной из деревень волостки Фехталима Выдринская восходит к прозвищу Выдра. В Устьонежской волостке, в д.

Даниловская, имел двор Сенка Выдра сын Гришки Кирилова из д.

Кишутинская. 409.

В результате определились основные центры заселения Северного Поонежья (Порог, Рагонима, Ордомский погост, Прилуки, Чекуево, Турчасово и Усть-Онега). Раннее образование этих волосток подтверждается наличием на их территории большого количества деревень и одного или двух приходских храмов. География местности во многом определила историю заселения.

Географические объекты («горы», «острова», пороги) привлекали поселенцев, занятием которых были земледелие, скотоводство и рыбный промысел. Следует также подчеркнуть огромное значение для истории края географических названий прошлого. Встречающиеся в переписях и актах середины XVI в.

относительную хронологию освоения Северного Поонежья.

Писцовые книги Устьмошского стана Каргопольского уезда за 1622. – С. 172.

Сотные 1561-1562. – С. 455-457, 423-440.

В исторической науке проблеме возникновения городских поселений или посадов посвящено немало исследований. В трудах историков П. П. Смирнова, C. В. Бахрушина, Я. Е. Водарского, О. В. Овсянникова даётся характеристика посадов, объясняются причины их возникновения, исследуется состав и работе выясняется, какие природные, экономические и политические факторы стали причиной образования и дальнейшего развития посада Турчасово, как формировалось население посада в середине XVI в.

В центре волосток Верхнего конца Турчасовского стана : Ордомский погост, Рагонима, Нёрмуши, Тевзегорская, Пертенема, Фехтолима, Кутованга, Клещово Поле и Прилуки находился Турчасовский посад – административный центр Турчасовского стана (Приложение 4 ; рис. 1). В «Грамоте царя Михаила Фёдоровича каргопольскому воеводе Фёдору Пушкину…за 1631 г.» эти волостки называются «окологородные» 411.

В «Платёжной книге Каргопольского уезда» за 1555-1556 гг. говорится :

«В Каргополе ж на реке Онеге в Турчасове…». В «Кратком историческом Смирнов П. П. Посадские люди и их классовая борьба до середины XVII в. – Т. 1. – М. - Л : Изд. Акад. Наук СССР, 1947. – 455 с. ; Бахрушин С. В. Возникновение городских поселений в XVI в. // Научные труды. – Т. I. – Очерки по истории ремесла, торговли и городов русского централизованного государства XVI-начала XVII в.– М., 1952. – С. 133-158 ; Водарский Я. Е.

Численность и размещение посадского населения в России во второй половине XVII в. // Города феодальной России. – М., 1966. – С. 271- 294 ; Овсянников О. В. Холмогорский и Архангельский посады по писцовым и переписным книгам XVII в. // Материалы по истории Европейского Севера СССР : Северный археографический сборник. – Вып. 1. – Вологда, 1970. – С. 197 -210.

Доклад Новгородской четверти царю Михаилу Фёдоровичу с изложением содержания челобитных грамот от старост и крестьян Турчасовского стана Турчасова и Усть Моши с просьбой разрешить им не участвовать в строительстве Каргопольского острога, а вместо этого укрепить свои старые острожки под началом каргопольского воеводы Фёдора Пушкина с изложением содержания царских грамот 1614 / 1615 гг., разрешающих поставить эти острожки ; выписка из четвертной приходской книги Каргопольского уезда за 1631 г. о доходах Каргополя, Турчасова и Усть-Моши // Мильчик М. И. Каргополь.

Деревянная крепость и остроги по реке Онеге. – Санкт-Петербург : Изд. Лики России, 2008. – C. 80-82.

Платёжная книга Каргопольского уезда 1555-1556 гг. – С. 268.

предпринимается попытка выяснить время возникновения Турчасовского посада. Предполагается, что Турчасовский посад был едва ли не первым поселением новгородцев (после Каргополя) на реке Онеге. В качестве Богородицы, находящаяся в Турчасовской Благовещенской церкви, писана рукой преподобного Антония Сийского. Вероятно, благодаря этому факту, определяется время образования Турчасовского посада – конец XV и никак не позднее XVI в. 413. Посад стоял на левом берегу реки, на холме, и выбор места, видимо, был не случаен. Он определялся такими показателями, как высота местности (около 18-20 м над уровнем воды), крутизна берегов и хороший обзор. С самого начала Турчасовский посад выполнял не только административную, но и оборонительную функцию. Возможно, до образования острога в 1615 г. рядом с посадом было построено укрепление. В «Книге Большому Чертежу» Турчасовский посад называется городом: «А от устья реки словам австрийского посла Сигизмунда Герберштейна, посетившего Московское государство в XVI в., русские называют городом «всё, что окружено стеною, укреплено тыном или огорожено другим способом» 416.

Основным источником по истории населения Турчасовского посада служат переписи и акты середины XVI в. В работе над переписями возникают определённые сложности, о которых пишет Я. Е. Водарский. В Московском государстве не было единого учёта населения посадов. Посадские люди (т.е.

Краткое историческое описание приходов и церквей Архангельской епархии. – С. 82.

Мильчик М. И. Каргополь. Деревянная крепость и остроги по реке Онеге. – С. 42.

Книга Большому Чертежу. – Москва-Ленинград : Издательство Академии Наук СССР, 1950. – 228 с.

Герберштейн С. Записки о Московитских делах. – СПб.: А. С. Суворин, 1908. – 383 с.

тяглые посадские общины) регистрировались во время переписей всего населения Подробная иформация о посаде содержится в «Отписи дьяков Казарина Дубровского и Леонтия Ананьина о приёме дани и оброков с Каргопольского и Турчасовского уездов» за 1559 г. Согласно документу Турчасовский посад был довольно крупным (по тем временам) населённым пунктом, насчитывающим восемьдесят три двора, из них живущих на посаде – тридцать один двор. На Турчасовском посаде также находился гостиный двор, два двора наместника и двор Соловецкого монастыря. На погосте была церковь Николы Чудотворца, тёплая церковь Иоана Предтечия и пять дворов церковнослужащих Используя коэффициент средней численности двора в Каргопольском уезде (5.75 душ), можно установить приблизительную численность населения посада – 178 человек.

Как возник Турчасовский посад ? По мнению С. В. Бахрушина, основным моментом, способствовавшим перерастанию сельского поселения в поселение городского типа, было выгодное положение на торговых путях. В свою очередь, этот момент является производным, поскольку торговые пути складываются под влиянием оживления торгового обмена в Московском государстве. Турчасовский посад стоял на речном пути, соединявшем западное побережье Белого моря с центральными областями государства. Путь шёл из Онежской губы по Онеге и получил значение в связи с развитием соляных промыслов в Поморье К середине XVI в. посад становится важным торговым центром Московского государства. Этому предшествовал ряд событий. В 1558 г.

Водарский Я. Е. К вопросу о средней численности крестьянской семьи и населённости двора в России в XVI-XVII вв. – С. 271-272.

Отписи дьяков Казарина Дубровского и Леонтия Ананьина о приёме дани и оброков с Каргопольского и Турчасовского уездов за 1559 г. // Акты социально-экономической истории Севера России конца XV-XVII вв. /АН СССР, Ин-т истории СССР. – Л: Наука, 1988. – C. 151.

Бахрушин С. В. Возникновение городских поселений в XVI в. – С. 125.

московское правительство выдало ряд привилегий англичанам, что дало возможность монополизировать торговлю на севере Руси, а открытие ими Беломорского пути привело к оживлению северного Поморья. Стали появляться торговые центры, такие как Архангельск и Холмогоры, имевшие характер складочных. Оживлялись населённые пункты, лежащие по направлению к югу – Вологда, Устюг Великий, Каргополь, Турчасов, Устьмоша, Мехреньга. В торговле солью они играли большое значение и являлись передаточными Основным предметом торговли в Турчасовском посаде была соль.

Каргопольцы, устьмошане, порожане и мехрежане свозили в Турчасов большой запас соли, которая набивалась в рогожи козаками (наёмные работники). При этом часто допускался обман. Чтобы увеличить вес соли, они подкладывали в рогозину 2-3 пуда примесей. Загрузив в рогозины, отвозили соль в Каргополь, где продавали белозерцам, волгожанам и «иногородцам всех городов Московские земли», не упоминая о скрытых в рагозине примесях. Белозерцы, волгожане и купцы других городов скупив соль, развозили её по разным русским городам на продажу. Вскрывая рогозины, они видели обман.

Турчасовцы были вынуждены или возвращать деньги за недовешенную соль или довешивать рогозину солью. Такой обман был местным явлением, так как соль, которую возили с Северной Двины двиняне, не содержала подмеса.

Царской грамотой 1546 г. велено было, чтобы каргопольцы и турчасовцы не подмешивали в соль примеси, в противном случае виновные облагались денежным штрафом.

Таможенная грамота 1598 г. свидетельствует, что в Турчасове был гостиный двор, где продавались иноземные сукна и русские меха. В посад приезжали торговать мехами и рыбой даже из отдалённых Керецкой и Ковдской волостей. В середине XVI в. Турчасовский посад выступает уже с Коломенский С. Торговля солью на Руси в XVII и XVII вв. (с картами и планами) // Университет Киевских известий. – 1912. – кн. 12. – С. 1-62.

чертами торгового центра. На посаде имелось несколько соляных амбаров и сорок одна торговая лавка, в которых «каргопольцы и турчасовцы торгуют мелким товаром» 421.

Население посада и окружающих его волосток также занималось ремесленной деятельностью. Во многом развитие ремёсел стимулировалось потребностями соляного производства, так как присутствие некоторых профессий (кузнец, плотник, землекоп) на соляных промыслах было необходимо. В документах упоминаются Степан Григорев сын мясник, Лука Григорьев сын Солодяник, Ондреян Наумов сын кузнец, Дементий Дмитриев сын плотник, Копос Андреев сын Кожевников, Петр Данилов сын мастер чеботной, Фёдор Яковлев сын скорняк Однако основным видом деятельности посадского населения всё же оставалось земледелие. По своим занятиям жители посадов мало чем отличались от крестьян. Многие из них имели пашни, сенкосные угодья, держали скот. Само посадское население, видимо, держало дворы, как на посаде, так и в окружных деревнях. Некоторые деревни в волостке около Турчасова принадлежали посадским людям и администрации посада. Деревню Панкратовскую пашет посадский человек из Турчасова Иванко Гришин. В деревне стоял «двор корчемной». Деревню Осначевскую пашут посадские люди из Турчасова Осип Семёнов сын Ершов, Андрюша Иванов, Матюша большинство посадов в Московском государстве, Турчасовский посад вырос из сельского поселения. Возможно, в основе ойконима «Турчасов» лежит название этого поселения, восходящее к прозвищу «Тураев». В «Писцовых книгах Таможенная грамота 1598 г. // Костомаров Н. И. Исторические монографии и исследования. (Сер. Историко-литературный архив). – М. : Книга, 1989. – С. 154-155.

Коломенский С. Торговля солью на Руси в XVII и XVII вв. (с картами и планами). – С. 47Акты социально-экономической истории Севера России конца XV-XVI вв. – С. 98, 141, 144, 212.

Сотные 1561-1562 гг. – C. 433-434.

Обонежской пятины», в Андомском погосте, в дер. на Тудо-озерке встречается имя Филипка Тураева. В соседнем Вытегорском погосте – д. Тураевская.В «Писцовых книгах Устьмошского стана» за 1622 г. упоминается д. Туровская. В настоящее время в селе Турчасово ещё сохранилась деревня под названием «Тураевка». Однако жители Турчасова чаще называют своё село Посадом, а значение слова «Турчасово», вероятно, в память о том, что здесь когда-то находился острог, понимают как «часовой стоит на башне».

В документах можно встретить имена жителей посада, в основном Турчасовского стана и торговым людям. Они называются «турчасовцами», но при этом являются жителями «окологородных» волосток : приказной староста из Турчасова Михайло сын Семёна Турабьева, староста турчасовской Парфён сын Семёна Кончакова и Иван Ртище сын Самойлова, Фёдор целовальник сын Васильева, Фёдор таможенный дьяк сын Тимофеева, Михайло сын Сидора Никитина, турчасовец, староста турчасовской Андрей сын Еремеев и земской дьяк Турчасовского стана Омос Шевел сын Романова, Михайло целовальник сын Фёдорова, Тимофей сын Олександрова, церковный дьяк турчасовской и Тимофей Изык сын Ивана Лязгина, Рогов брат с Дубровы, Кирилл Огапитов сын Кузнецова с Турчасова, Семён сын Григория Кашина с Турчасова, земской дьяк Бока сын Кирилова. Яков Ермолин с детьми имел двор в Турчасове против Житких. Игнатею сыну Савелия Гоголева принадлежал двор на представителями крупных семей из соседних поселений. В «окологородных»

волостках этим семьям принадлежало по несколько деревень. Согласно переписи середины XVI в., Турабьевы являлись жителями волостки на Тевзегоре, Кончаковы – волостки Клещёво Поле, Васильевы – волостки на Тевзегоре, Тимофеевы – волостки около Турчасова, Гоголевы, Еремеевы – Писцовые книги Обонежской пятины 1496 и 1563 гг. – С. 193, 35.

Писцовые книги Устьмошского стана Каргопольского уезда за 1622 г. – С. 169.

Акты социально-экономической истории Севера России конца XV-XVI вв. – С. 194-195, 109-110, 440-443, 109, 247, 85, 134, 190, 85, 174, 50, 64, 109, 69, 39.

волостки Пертенема, Фёдоровы – волостки Ордомский погост, Агапитовы Манушкины – волостки Нёрмуши 428.

По мнению Т. Н. Берштам, появление посадов в Поморье, в первую очередь, связано с развитием соляных промыслов. В Поморье, пишет Т. Н.

Берштам, формирование посадов происходило на базе «усолий» – небольших отличие от поморских, Турчасовский посад появился не на месте «усолья», а скорее, в окружении поселений с богатыми соляными источниками. Документы фиксируют большое количество соляных источников на территориях, Наличие соляного источника отмечено в волостке Фехталима. Переписи середины XVI в. в числе деревень волостки Фехталима упоминают деревню под названием Солоной ручей Тем не менее, название территорий, где добывалась соль – «усолье», в Верхнем конце Турчасовского стана не получило такого распространения, как в Поморье. В документах XVI в. только в двух случаях говорится о населённом пункте как об «усолье»: «Пияльское усолье» и «Полское усолье» 432. Возможно, соляной промысел не стал для населения этого района таким же главным занятием, как земледелие по причине плодородия почв. Территория Турчасовского стана находилась на севере Каргопольского уезда. При этом, лишь около 30% земли было «худой». В Каргопольском стане, хотя он располагался южнее, эта категория земли составляла почти 90%. Особым плодородием отличались земли волостки Пертенема (рядом с посадом Сотные 1561-1562. – C. 431, 440-443, 431-432, 433-434, 435, 414-420, 428-429, 435.

Бернштам Т. А. Поморы. Формирование группы и системы хозяйства. – Л.: Наука, 1978. – С. 81.

Акты социально-экономической истории Севера России конца XV-XVI вв. – С. 133, 247, 252.

Сотные 1561-1562. – C. 173.

Акты социально-экономической истории Севера России конца XV-XVI вв. – С. 65, 98.

Васильев Ю. С. Каргопольский уезд. – С. 53.

Турчасово). В середине XVI-XVII вв. волость Пертенема являлась «житницей»

Соловецкого монастыря Обилие соляных источников и возможности выгодной торговли привлекали в Турчасовский посад людей с разных концов Московского государства. По некоторым прозвищам жителей посада можно конкретно узнать место, откуда они прибыли. В документах называются: Филипп колмогорец сын Родионова, двинянина, Иван сын Яковлева Москвы с Турчасова, приказной староста Матвей сын Фефилатова, важанина, Матвей сын Васильва, новгородца из Устьмаши, Семён сын Исакова Мохнатки, каргополца, Иван сын Мохнатки, каргополца и Арефа сын Кириллова Боки, из Нименги, Сава Черной сын остафьева, каргополца 435.

Торговые люди и промышленники Турчасова скупали земли у местного населения преимущественно там, где находились соляные источники. В таких случаях, пишет историк П. П. Смирнов, чёрные тяглые места приобретались легально, путём гражданских сделок с отдельными общинниками. Земли или покупались, или брались в залог 436. Семён Григорьев сын Кашин из Турчасова купил землю в д. Филиповская в волостке Рагонима. Лука Григорьев сын Солодяник приобрёл участки земли в волостке Пертенема. Сава Черной каргополец получил во владение пожню в волостке Фехталима 437. Каргополец Григорий Межников владел д. Осначевской под Турчасовым и в 1573 г. продал приобретения земель были сделаны членами семьи Мохнаткина из Каргополя.

Семён Исаков сын Мохнатка, сын Каргополец, Иван Мохнаткин сын Савич А. А. Соловецкая вотчина XV-XVII вв. (Опыт изучения хозяйства и социальных отношений). – С. 192.

Акты социально-экономической истории Севера России конца XV-XVI вв. – С. 85, 176, 134, 100.

Смирнов П. П. Посадские люди и их классовая борьба до середины XVI в. – C. 230.

Акты социально-экономической истории Севера России конца XV-XVI вв. – С. 64, 189, 144, 142.

Никольский Н. К. Кирилло-Белозерский монастырь и его устройство во второй четверти XVII в. – Т. 1. – Вып. 2. – СПб. : Тип. Меркушева, 1910. – 393 с.

каргополец имели земли в Пертенеме. Семён Иванов сын Мохнатка имел деревню в Хаяле, что купил у Мартемьяна, Некраса и Фёдора Кондратьевых детей Кожухова. Гаврила Семёнов сын Мохнаткина покупает половину деревни в волостке Пертенема и земли в Чюбальской деревне в Лямецкой волостке у рода Никитина Гоголева В заключение стоит отметить, что образование и дальнейшее развитие посада Турчасово произошло благодаря нескольким факторам. Наличие природных, экономических и политических условий, а именно особенности ландшафта местности, пригодные для размещения крепости, развитое земледелие, обилие соляных источников, расположение на торговом пути, а также политика государства в отношении производства и торговли солью, способствовали становлению посада Турчасово как административного и торгового центра. Во второй половине XVI в. можно наблюдать, как менялся облик посадского населения. В силу своего особого положения Турчасовский посад стал центром притяжения пришлого населения из разных концов Московского государства.

Акты социально-экономической истории Севера России конца XV-XVI вв. – С. 134, 85, 194, 172.

2.1. Население и хозяйственное освоение Северного Поонежья Дальнейшую историю населения Турчасовского стана можно проследить землевладении, хозяйстве и занятиях населения. В них есть также сведения о формах поселений и их развитии. Данные переписей отражают динамику населения (численность, количественное соотношение разных групп населения) и позволяют судить о перемещениях населения, масштабах и направлениях миграций. В них перечисляются лица, пришедшие из других мест. Анализ всех этих изменений, связь их с историческими событиями помогают восстановить картину формирования населения Северного Поонежья XVII – начала XVIII вв.

Во второй половине XVI-XVII вв. административно-территориальное положение Каргопольского уезда осталось прежним. Уезд делился на станы, последние, в свою очередь, на волости. Турчасовский стан состоял из двух половин – Верхней и Нижней. В начале XVII в. начинается процесс дробления отдельных волостей и появления новых. Как правило, это происходило в тех волостях, части которых были отдалены друг от друга значительным расстоянием. На территории волостки Ордомский погост образовались две волости – Ордомский погост и на Беричеве. Из Таймицкой выделилась Кяндская волость 440.

Несмотря на то, что во второй половине XVI-начале XVII вв.

Турчасовский стан не пережил сильных экономических потрясений, не заметно появления новых поселений. На протяжении всего указанного периода времени в волостях Турчасовского стана наблюдается два явления : сокращение числа Богословский М. М. Земское самоуправление на русском севере в XVII в. / Чтения при Московском университете. – кн. I – М., 1910. – С. 147, Приложение. – С. 14-19.

живущих поселений и увеличение дворности деревень. Сведения о живущих поселениях в Северном Поонежье на 1622 г. неполны. Используя материалы переписи Каргопольского уезда 1622 г., Ю. С. Васильев приводит данные по численности поселений в Турчасовском стане. В двух волостках Ордомского погоста число живущих поселений сократилось к 1622 г. в сравнении с 1562 г.

на 36% ; в 14 волостях Нижнего конца Турчасовского стана – на 49%. В 1562 г.

в Верхнем конце Турчасовского стана насчитывалось 161 поселение ; в Нижнем конце – 109. В 1618 г. в Верхнем конце было 131 поселение; в Нижнем конце –. Главным образом, сокращение числа деревень происходило за счёт укрупнения поселений (слияния нескольких в одно, появления новых дворов).

По данным на 1612 г., в Нижмозерской волости Турчасовского стана насчитывался 21 двор, что на 75% больше, чем в 1562 г. В Ордомском погосте количество дворов возросло на 29.1% (c 55 до 71 двора) Однако за 1617-1619 гг. положение в Турчасовском стане меняется. За это время в Ордомском погосте запустел 21 двор. По переписи 1622 г. пустые дворы составляли 38.3%. В сравнении с 1562 г. число жилых дворов в Ордомском погосте сократилось на 9.1%. В Нижнем конце Турчасовского стана жилые дворы составляли 82.5%. В 14 волостях этой части стана число дворов сократилось на 3.9 %. Всего в Турчасовском стане в 1622 г. насчитывалось Васильев Ю. С. Каргопольский уезд // Аграрная история северо-запада России XVI века. – Л. – 1978. – С. 40-48.

Выписи с писцовых книг 129 и 130 годов на волость Николу Каргопольской половины, волостей Турчасовской и вотчину Сырьянского монастыря, составленные на основе описи Каргопольского уезда Иваном Войковым и дьяком Третьяком Копниным в 1622 г. // Васильев Ю. С. Каргопольский уезд : Аграрная история северо-запада России XVI века. – Л., 1978. – С. 40-48.

Васильев Ю. С. Каргопольский уезд. – С. 40-48.

Численность населения Турчасовского стана в 1620-е гг. составляла человек. В сравнении с показателями 1562 г. – 6500 человек, произошло снижение количества живущего населения. Причины сокращения населения в начале XVII в. были разными.

После смерти в 1598 г. царя Фёдора Михайловича, не оставившего после себя детей, прервалась династия Рюриковичей. Земский собор избрал на престол боярина Бориса Годунова. Вскоре после этого началась смута, окончившаяся только после избрания в 1613 г. царя династии Романовых Михаила. Эти годы (1598-1613) известны в отечественной истории под названием Смутного времени или эпохи самозванцев. Самозванцы выдавали себя за младшего сына Ивана Грозного, царевича Дмитрия, погибшего насильственной смертью, обстоятельства которой остались не выясненными 446.

С избранием в цари Михаила Романова смута не прекратилась. Северные земли оказались под ударом черкасс – украинских казаков, привлечённые на службу польско-литовским правительством во время интервенции в Московское государство. После того, как польско-литовская армия была разбита Д. М. Пожарским и Д. Т. Трубецким, черкассы направились к Вологде.

Несколько районов подверглись нападению черкасских отрядов : Вологда, Вельск, Тотьма, Сольвычегодск, Белозерск, Каргополь, Турчасов, Холмогоры и ряд поморских волостей. В результате неудачной осады Холмогор черкассы разделились. Один отряд пошёл вверх по Двине, другой через Неноксу, Уну, Луду к Сумскому острогу и далее в Заонежские погосты. В 1614 г. под Олонцом он был разбит правительственными войсками. Нашествие черкасс Для определения примерной численности населения применяется коэффициент средней численности жителей двора Каргопольского уезда в середине XVI-середины XVII вв. – 5.75 ;

Водарский Я. Е. К вопросу о средней численности крестьянской семьи и населённости двора в России в XVI-XVII вв. // Вопросы истории хозяйства и населения России XVII в. Очерк по истории хозяйства и населения России XVII в. – М., 1974. – С. 127-128.

Ключевский В. О. Краткое пособие по Русской истории. Частное издание для слушателей автора. Издание шестое. – М. : Издательство Г. Лисснера и Д. Совко. Воздвиженка, Крестовоздвиженский пер. д. Г. Лиснера, 1908. – С. 105.

Каргопольского 447.

Страшным опустошением сопровождался набег на Каргопольский уезд в 1619 г. полковника Яна Шиша «со многими польскими и литовскими людьми».

За один набег, продолжавшийся четыре недели, в Каргопольском уезде исчезло 773 тяглых людей, был скормлен весь хлеб, уведены лошади, выбиты коровы и овцы. По официальным данным, крестьянское население Каргопольского уезда частью было «посечено», частью «в полон сведено», много крестьян «бегая от литовских людей позябло». Отряд около 1800 человек перешёл реку Онегу в районе Турчасово. Земля вокруг погоста и острога была выжжена, людей посекли и пожгли. Турчасовский посад был разграблен и сожжён.

Челобитная жителей посада Турчасово свидетельствует, что «в прошлых годах за умножение грех ради наших приходили польския и литовския люди и руския воры и нас, бедных людишок, а твою царскую сироту, повоевали и пограбилии животишка наши поимали, а иных многих людей посекли и разорили до основания». По челобитным крестьян, в 7 волостях Турчасовского стана было убито 45 душ 451. Если учесть, что в этих случаях нередко погибали и их семьи, то число погибших было намного больше.

Иноземные нашествия были причиной разорения края. Переписи 1621 г.

не только фиксируют факты запустения той или иной деревни, но и объясняют причины. В д. Олеховской Пертенемской волости один половничий двор запустел от того, что живший в нём Калинка Семёнов «сшёл безвестно». В Савич А. А. Соловецкая вотчина XV—XVII вв. (Опыт изучения хозяйства и социальных отношений). – Пермь. : Изд. О-ва ист., философ, и социальных наук при Перм. ун-те, 1927. – C. 70-71.

Веселовский С. Б. Акты писцового дела (1644-1661 гг.). – М.: Наука, 1977. – С. 127-130.

Васёв В. Поонежье : Прошлое и настоящее. – Вельск : Издательство ОАО Велти, 2008. – С. 79.

Челобитная царю Михайлу Фёдоровичу от старост Верхнего конца Турчасовского стана Жданко Иванова Ушкова и Усть-Мошского станов Тишки Микулы Федосеева и крестьян этих станов с просьбой разрешить не участвовать в строительстве Каргопольского острога, а вместо этого «крепить и ставити» свои острожки // Мильчик М. И. Каргополь. Деревянная крепость и остроги по реке Онеге. – Санкт-Петербург: Изд. Лики России, 2008. – С. 73-77.

Веселовский С. Б. Акты писцового дела. – С. 127-130.

следующем сообщении объясняется причина бегства крестьян. Из д. Лужок Пертенемской волости половник Микитка Пуминов в 1621 г. «сшёл безвестно от хлебной скудности». Отмечено также запустение соляных промыслов. На вопрос о причинах этого запустения оставшееся население давало один и тот же ответ: «людей побили литовские люди, а иные разошлись безвестно» 452.

Официальная ликвидация смуты не изменила ситуацию в волостях Турчасовского стана. Упадок в крестьянских хозяйствах преодолевался очень медленно. В 20-е годы XVII в. состояние хозяйства во многих волостях так и не достигло прежнего уровня. Одним из таких примеров является волостка Поле на реке Кодине. В 1562 г. волостка Поле состояла из 4 деревень и одного селища. В ней было 28 дворов и людей 44 человека. В 1621 г. в волости числилось 4 деревни и 1 пустощь, 24 двора, людей 25 человек, да 13 дворов пустых, а «жильцы» тех дворов или «разошлись безвестно», или «вымерли» 454.

В сравнении с серединой XVI в. количество людей в Полской волости сократилось почти вдвое.

Последствия смутного времени усугублялись естественногеографическими и социально-политическими факторами. А. Я. Дектярёв, Е. П. Борисенков, В. М. Пасецкий привели данные русских летописей XI-XVII вв. об экстремальных природных явлениях в XVII в. В течение одного века летописи упоминают 64 голодных года. В северной части страны население страдало от позднего прихода весны, от неожиданных заморозков в начале лета. В Поморье урожай зерновых часто погибал, не успев созреть до заморозков. В качестве неблагоприятных климатических условий называются Савич А. А. Соловецкая вотчина XV—XVII вв. (Опыт изучения хозяйства и социальных отношений). – C. 126-128.

Сотные на волости Каргопольского уезда с книг письма Никиты Григорьевича Яхонтова 1561-1562 гг. // Материалы по истории Европейского Севера СССР : Северный археографический сборник. – Вып. 2. – Вологда, 1972. – С. 460-462.

Список с книг письма и дозору Ивана Прохоровича Войкова да дьяка Копнина 1621 г.

(Сол. арх.) // Савич А. А. Соловецкая вотчина XV—XVII вв. (Опыт изучения хозяйства и социальных отношений). – Пермь : Изд. О-ва ист., философ, и социальных наук при Перм.

ун-тет, 1927. – C. 194-196.

сильные половодья и холодные малоснежные зимы. Неурожаи, если они повторялись в течение двух-трёх лет, приводили к уходу крестьян и в некоторых случаях деревни полностью становились заброшенными. В челобитной каргопольских и турчасовских людей за 1653 г. говорится, что «Каргополь и Турчасов находятся близко Студёного моря», и потому «там бывают частыя забель и хлебныя недороды» и «крестьяне оттого бегут врознь и мечуть свои тяглые участки, и продажей участков население прокармливалось»

. Запустению также способствовала тяжесть налогового гнёта. В челобитной крестьяне отмечали, что люди не только побиты, но и «от Семёнова правежу Кобылинского разорены» 457.

Особенностью формирования населения этого времени можно считать увеличение доли половников и бобылей. Разорение крестьянских хозяйств в смутное время привело к значительным изменениям в социальном составе населения Турчасовского стана. Сократилось количество черносошных крестьян, увеличилось число «волочившихся межи дворов», полностью обрабатывающий чужую землю на определённых условиях – из доли урожая), работник). Рост численности половников, бобылей и казаков падает именно на эти годы. Половники становились основной рабочей силой в земледельческих хозяйствах монастырских вотчин. Бобыли – на солеварнях и рыбном промысле.

По этой причине в середине XVII в. основное количество бобылей числилось в промысловых районах Нижнего конца Турчасовского стана. В волости Карельская – 13 человек, в волости Вонгуда – 7 человек, в волости Дегтярёв А. Я. Сельское расселение феодальной Руси : Сдерживающие факторы // Вестник ЛГУ. – Вып. IV. (№ 20). – История, язык, литература, 1981. – С. 24-45 ; Борисенков Е. П., Пасецкий В. М. Экстремальные природные явления в русских летописях XI-XVII вв. – Л. : Гидрометеоиздат, 1983. – 240 с.

Островская М. Cельское население Русского Севера в XV-XVIII вв. – Санкт-Питербург :

Типография Главного управления Уделов, Моховая, 40, 1913. – С. 97.

Веселовский С. Б. Акты писцового дела. – С. 128-129.

Постепенно половники и бобыли вытесняли крестьян. Особенно это было заметно в волостях с развитым земледельческим хозяйством : Фехтолимской, Тевзегорской, Городецкой, Владыченской, Пияльской, Вазеницкой, Польской, Чюхчинборской, Пертемской. В 1678 г. в перечисленных волостях 16 деревень принадлежали Соловецкому монастырю. В них насчитывалось 9 дворов крестьяских, 9 – бобыльских, 25 – половничих и 7 дворов монастырских.

Происходило исчезновение самостоятельного крестьянского хозяйства. Вместо крестьян, ведущих своё хозяйство, в монастырских владениях волостей Турчасовского стана, разместились монастырские половники, детёныши, дровосеки, соловары, казачки. Вероятно, многие из них были выходцами из других уездов Московского государства. К примеру, в земледельческом хозяйстве Соловецкого монастыря в волостке Пертенема в д. Никитинской работали монастырские работники Поминко Корелянин с детьми, Омельянко и Терешка кореляне. В Нижмозерской волости отмечены половники Ивашка, Гришка, Федька, Офонька и Максимка Кареляне 459. Судя по прозвищу, все они были выходцами из Карелии.

В середине XVII в. наблюдался значительный отток населения из давно освоенных районов Поморья во вновь заселявшиеся Вятский и Пермский края.

По данным А. И. Копанева, основной причиной массовой миграции крестьян северных уездов была всё возрастающая эксплуатация со стороны государства, выражавшаяся в росте налогов и повинностей. Податный гнёт, наложенный государством на крестьянский надел, приводил к тому, что крестьянин бросал его и уходил в другие края. Половники, бобыли и казаки, в отличие от черносошных крестьян, владевших землёй, отличались мобильностью. В поисках работы они переходили с одного места на другое. Историк В. П.

Богословский М. М. Земское самоуправление на Русском Севере, Приложение. – С. 14-19.

Савич А. А. Соловецкая вотчина XV–XVII в. – C. 233-236 ; Богословский М. М. Земское самоуправление на Русском Севере. – C. 246, 195.

Копанев А. И. Подвинье // Аграрная история северо-запада России XVII в. – Л. – 1989. – С. 39-45.

Червяков приводит данные по численности мигрантов из разных уездов Поморья в Соликамский уезд и вотчины Строгановых. В период 1647-1726 гг.

из Каргополя в Соликамский уезд мигрировали 27, в вотчины Строгановых – человека В последующие десятилетия число жителей в большинстве уездов Поморья шла на убыль. А. И. Копанев приводит данные по численности населения в Поонежье в середине XVII в. В Каргопольском уезде численность населения в 1640 г. составила 20625 человек 462. В сравнении с показателями 1562 г. (Каргопольский уезд – 26000 человек) в уезде наблюдалась значительная убыль населения. Несмотря на трудности, связанные с долговременностью преодоления разрухи и запустением хозяйства, во второй половине XVII в. всё же происходил ежегодный прирост населения в Поморье. М. М. Богословский приводит данные по численности поселений и дворов в волостях Турчасовского стана в середине XVII в. В Турчасовском стане насчитывалось 231 поселение, в том числе 17 погостов, 1 посад, 1 выставка, 1214 двора. Численность населения Турчасовского стана в середине XVII в.

примерно составляла 6981 человек.

В середине XVII в. увеличились размеры церковных земель. Церковные земли по количеству тяглых дворов стали занимать второе место после черносошенных. На их долю приходилось 12% всех земель в Турчасовском стане. М. М. Богословский в понятие «церковные земли» включает земли приходских церквей (погосты), являющихся общинной собственностью, и Червяков В. П. Миграция населения в русском государстве в XVII-1 четв. XVIII в. (По материалам Соликамского уезда) // Материалы по истории Европейского Севера СССР :

Северный археографический сборник. Вып. 1. – Вологда, 1970. – С. 97-102, табл.1.

Копанев А.И. Подвинье. – С. 39-45.

Васильев Ю. С. Каргопольский уезд. – С. 39-43.

Шапиро А. Л. Заключение // Аграрная история северо-запада России XVII века. – Л., 1989. – С. 63-66.

Богословский М. М. Земское самоуправление на Русском Севере. – С. 147, Приложение. – С. 14-19.

земли монастырей – собственно феодальные 466. По другим данным, в 1678 г.

доля монастырских владений в Каргопольском уезде достигла 24.6% 467.

По числу дворов выделялись Прилуцкий, Пияльский, Чекуевский и Турчасовский погосты. В Прилуцком было 8 дворов, в Чекуевском – 8 дворов и 2 кельи, в Пияльском – 21 двор и 2 кельи 468. Монастырские земли в среднем составляли 70 % всех церковных земель Росту монастырских владений способствовало разорение крестьянских хозяйств. В результате пустующие деревни и дворы приобретались монастырями. По «Книге письма и дозору Ивана Стефановича Велкова да подъячего Михаила Казакова» за 1646 г. можно наблюдать, как происходил этот процесс. «В волости Чюхчин Бор, в д. Парфёновская двор пуст Офонки Минина, а Офонка сшёл безвестно. Двор Никитки Михайлова, а Никитка сшёл безвестно, а те дворы продали соловецким. Двор пуст Евдокия Шаловина, а Евдокий умер, а двор свой и землю продал соловецким. В д. Власовской двор пуст бобыля Тренки Лобанова, а Тренка свой двор и землю продал соловецким.

В Тевзегорской волости в д. Криволысовской, а Москвина тож, а в ней двор соловецкий, а купил тот двор у Петрушки Васильева, да у Жданки Иванова. В д. Степановской двор Соловецкий, а владеют они тем двором по закладной Тренки Потапова. В д. Даншинской двор Соловецкий, а живёт в нём половник Гришка Иевлев, а владеют они тем двором и землёй по закладной Федота Черепанова. В пустоши Ярцовской жеребей той пустоши продала вдова Анна Андреева жена Неклюдова соловецким. Волость городок Рагонима, а в ней д.

Баклановская, двор Баженка Яковлева, а тот Баженко двор свой и землю Богословский М. М. Земское самоуправление на Русском Севере. – С. 63-66 ; Копанев А.

И. Земледелие в Поморье // Аграрная история северо-запада России XVII в. – Л., 1989. – С.

106-112.

Иванов В. И. Монастыри и монастырские крестьяне Поморья в ХVI–ХVII веках. – СПб. :

Изд-во Олега Абышко, 2007. – С. 500, табл. 21.

Богословский М. М. Земское самоуправление на Русском Севере, Приложение. – С. 14-18.

Копанев А. И. Земледелие в Поморье. – С. 107.

заложил соловецким. Деревни Степановская, а Правдино тоже двор Никиты Широкого, а Никита умер, а двор свой и землю заложил соловецким» 470.

Расширились владения Соловецкого монастыря. В середине XVII в. земли монастыря включали 48 дворов в волостях Кутованга, Тевзегорская, Городок Рагонима, Ордомский погост на Владычине, Пияла с Ковкулою, Вазеницы, Чюхчин Бор, Поле, Устьонежской, Кушерецкой, Нижмозерской. КириллоБелозерскому монастырю принадлежало несколько участков деревенской земли в Каргопольском уезде. В Турчасовском стане за монастырём были земельные владения : двор в волости Околопосадной, двор в волости Подпорожье, двор в волости Устьонежской. В 1569 г. монастырь получил во владения местность по р. Золотице, впадающей в Белое море, с правом заниматься вываркой соли и другими промыслами Берег Пушлахты привлекал обилием рыбы и особенно сельдей, известных под именем «осенней», не уступавшей по величине соловецкой. В 1618 г.

берег Онежской губы был разделён между монастырями. Соловецкому монастырю достались земли по р. Лямце, а Кирилло-Белозерскому монастырю соляные промыслы и другие угодья в Пушлахте. Кирилло-Белозерский монастырь пользовался большими привилегиями государства. Грамотами 1621, 1638, 1648 гг. монастырю было предоставлено право беспошлинной торговли солью в количестве 47560 пудов. В круг монастырской торговли были вовлечены складочные центры Каргополь и Турчасов 474.

Из других монастырей можно указать на Кожеозерский. Монастырю принадлежали 33 крестьянских двора в разных волостях Турчасовского стана.

Книга письма и дозору Ивана Стефановича Велкова, да подъячего Михаила Казакова за 1646 г. // Савич А. А. Соловецкая вотчина XV-XVII вв. (Опыт изучения хозяйства и социальных отношений). – Пермь : Изд. О-ва ист., философ, и социальных наук при Перм. ун-те, 1927. – С. 75.

Богословский М. М. Земское самоуправление на Русском Севере. – С. 66, Приложение. – С. 14-18, Пушлахтский приход // Архангельские Епархиальные Ведомости. – 1896. – № 1. – С. 38Богословский М. М. Земское самоуправление на Русском Севере. – С. 66.

Коломенский С. Торговля солью на Руси в XVII и XVII вв. (с картами и планами) // Университет Киевских известий. – 1912. – кн. 12. – С. 5-6.

С 1643 по 1646 гг. Кожеозерскому монастырю было выдано 6 царских грамот, по которым монастырю предоставлялось право беспошлинной продажи в Каргополь и Вологду по 2000 пудов соли. Он получал пустующие земли с сенокосными покосами и рыбными ловлями в Чекуевской волости. Во владения монастыря отдавалась Малая сторона р. Онеги сроком на 10 лет. Разрешалось владеть всеми рыбными ловлями от д. Чижиковская Усть-Кожской волости до Порога. Монастырь освобождался от уплаты оброка «с Клещепольских двух цренов, соловаров и наймитов» 475.

Незначительные владения в Турчасовском стане были у Ошевенского, Спасского, Кенского, Крестного и Сырьянского монастырей. К Ошевенскому монастырю относились 3 двора в волости Вазеницы, 1 двор в волости Прилуки, 2 двора в волостке Пияла ; к Спасскому – 1 деревня и 3 двора в разных деревнях в волости Ордомский погост ; к Кенскому – 1 двор в волости Вазеницы, 1 двор в волости Пияла; к Крестному – 2 двора в волости на Клещёвом Поле ; к Сырьянскому – половина д. Перфильевской, треть д.

Ваневской в Чекуевской волости, пустошь в волости Чюхчин Бор; соседней с Сырьянским монастырём Благовещенской волости на Касьянове волочке – дворов 477.

В заключение для характеристики этого периода времени, следует сказать несколько слов об усольях. Основой хозяйственной деятельности монастырских вотчин в Турчасовском стане было соледобывающее производство. В монастырских владениях возникают усолья – территории, где добывалась соль. Соловецкий монастырь уже в 1590 г. имел 3 варницы в волости Ордомский погост. В середине XVII в. Спасский монастырь приобрёл здесь одну варницу. В Пияльской волости соляной промысел существовал уже в середине XVI в. В середине XVII в. Пияльским усольем владели несколько Челмогорский В. Кожеозерский монастырь // Архангельские Епархиальные Ведомости. – 1901. – № 20. – С. 534-544.

Богословский М. М. Земское самоуправление на Русском Севере. – С. 133, Приложение. – С. 14-19.

Иванов В. И. Монастыри и монастырские крестьяне Поморья в ХVI–ХVII веках. – С. 123.

монастырей. Россольный колодязь был у Соловецкого монастыря совместно с Кожеозерским, Ошевенским, Кенским и волостными крестьянами. В середине XVI в. на р. Курусе появилось Польское усолье. В 1556 г. усолье становится вотчиной Соловецкого монастыря. Ключевая рассольная вода и отсутствие просуществовать до начала XVIII в. В середине XVII в. организуется Фирсовское усолье на реке Тевзе. Близость к Турчасовскому посаду создавала серьёзные перспективы для развития этого усолья. В 50-60 г. XVII в.

Фирсовское усолье состояло из 2 варниц, но крупных размеров производство в этом усолье так и не достигло. Усолья находились, как правило, в одной или нескольких деревнях. Польское усолье размещалось в д. Куруса Усолье. В г. в Польском усолье полностью исчезают крестьянские дворы. Вместо них появились «двор монастырской на приез старцом и служкам для соляного промыслу», двор скотный, 3 двора бобыльских, «дровосечьих соловаров».

определить местонахождение Владычинского и Пияльского усолий. Судя по тому, что в 1616 г. д. Олутинская c селищами и деревнями по просьбе Соловецкого монастыря была обелена (освобождена от тягла), Владыченское усолье могло находиться в этой деревне.

Владыченское, Пияльское, Польское и Фирсовское усолья были не такими крупными как поморские. Класс вольнонаёмных работников в середине и конце XVI в. в Турчасовском стане ещё не сформировался, поэтому монастыри приписывали деревни к усольям. В волостке на Владычине к соляному промыслу были приписаны деревни : Антоновская, Олутинская на Рагозине горе, Михалиха, Родионовская и Пышкинская. В волости Затевской были приписаны деревни Турабеево, Килинская, Грихновская. В Пияльской Владыченского, Пияльского усолий в основном формировались из крестьян Савич А. А. Соловецкая вотчина XV–XVII в. – С. 132-134.

Там же. – С. 76, 122-133, 124.

приписных деревень. Жившие в усолье вместе с семьями в специальных казённых дворах, они составляли костяк постоянных работников. Но использовались в основном для доставки дров к варницам. В числе рабочей силы на промыслах исторические документы упоминают о различных мелких ремесленниках и разнорабочих. Эта пёстрая масса пришлого рабочего люда стекалась на усолья в поисках заработка, что приводило к увеличению плотности населения местности В Полском усолье насчитывалось постоянных работников 5 человек, временных – 50, в Пияльском – 70, вместе с временными, во Владычинском – 70 постоянных, в Фирсовском – 58 постоянных. Во всех усольях, кроме Польского и Пияльского, работали постоянные работники. На Польском преимущественно – временные. В середине XVII в. в Польской волости численность дворов в сравнении с 1562 г. увеличилась в два раза (Приложение 5 ; табл. 1). Вероятно, рост населения в Польской волости был связан с привлечением на соляной промысел временных работников.