«СЕМАНТИКА ДРЕВНЕАНГЛИЙСКИХ ПОЭТИЧЕСКИХ ЭТНОНИМОВ В АСПЕКТЕ ЯЗЫКОВОЙ КАРТИНЫ МИРА ...»

Поэма состоит из нескольких частей. Речь скопа строится вокруг трех перечислений-каталогов, соединенных так называемыми «героическими», или «хвалебными», вставками, где рассказывается о личном опыте певца, о его странствиях и встречах. Поэт повествует о своем успехе и воздает хвалу обрамляется вступлением и эпилогом, в результате чего возникает своеобразная кольцевая композиция (Malone, 1962: 45; Wrenn 1967: 77).

Эпилог содержит рассуждение о природе королевской власти и посвящен не только Видсиду, но всем скопам, которые могут увековечить в песне славу вождей (Greenfield, 1966: 96).

Три каталога представляют собой перечень имен вождей и народов, а также мест их обитания; каждый из них содержит определенный тип информации и построен по определенной схеме. Первый перечень включает в себя перечисление королей, которых встречал Видсид, и племен, которыми они правили, и строится по схеме “A ruled B”. В каждой строке упоминаются два правителя и два племени соответственно. Во втором каталоге перечисляются народы, которых посетил скоп. В его основе лежит формула “With C-tribe I was”; в каждой строке упоминаются три народа. Третье перечисление посвящено легендарным героям, известным Видсиду, и строится по схеме “D sought I” (Greenfield, 1966: 96). Каталоги оформлены по правилам аллитерационного стихосложения (Смирницкая, 1982а: 250).

Формульные структуры, используемые при построении каталогов, способствуют созданию «стройного непрерывного повествования»

(Долгова, 2003: 52).

С точки зрения жанра поэма не похожа ни на одно другое древнеанглийское произведение. Исследователи относят каталоги «Видсида»

древнескандинавской поэзии и имевших, очевидно, мнемоническую (Смирницкая, 1982); отсюда проистекает их значимость для изучения древнеанглийской культуры (Lawrence, 1906: 330). Их ценность для данной работы заключается, прежде всего, в наличии большого количества этнонимов, которые представляют обширный материал для исследования.

Хвалебные «автобиографические» вставки, повествующие о доблести и щедрости королей, близки героическому эпосу (Долгова, 2003: 52). Как и любой образец данного жанра, указанные вставки содержат представления создавшего их народа о всемирной и собственной истории, о правителях и племенах, в них упомянутых.

Исследователи допускают, что формульные по характеру списки имен (каталоги) созданы в более древнем типе метрики, чем собственно «автобиографический материал» повествований скопа (Wrenn, 1967: 77).

Существует мнение, что поэт-создатель оперировал уже готовыми каталогами, включая их в свое произведение (Malone, 1968). Древность жанра тулы позволяет некоторым исследователям считать каталоги в «Видсиде» одним из древнейших образцов древнеанглийского поэтического текста. Поэтому можно полагать, что зафиксированные в них представления принадлежат раннему пласту сознания англосаксов.

Каталоги имен занимают больше половины объема произведения.

Вследствие этого, первоначально «Видсид» рассматривался как поэма, не обладающая особенными художественными достоинствами, но полезная, однако, для исследования других произведений, в частности «Беовульфа», благодаря содержащейся в перечнях информации (Wrenn, 1967: 79). Однако вполне вероятно, что «для древнего слушателя тулы были подлинной поэзией, т.е. их звуки и ритмика значили для него нечто большее, нежели мнемонический прием, и информативная их функция была неотграничима от эстетической» (Смирницкая, 1982б: 186). Поэтому из перечней в «Видсиде»

можно извлечь коннотации (ассоциативные смыслы) упомянутых в них имен, закрепленные в поэтическом сознании англосаксов.

Внимательно изучив содержание поэмы, можно очертить круг знаний поэта об окружающих его народах. Каталоги содержат 70 наименований племен и 69 имен героев и королей. Поэма представляет собой нечто вроде принадлежащих германской героической традиции, которую унаследовали англосаксы (Wrenn, 1967: 77). Ее ядро составляют устные предания об эпохе Великого переселения народов, частично сохранившиеся в других памятниках средневековой литературы, в том числе, в древнеанглийской эпической поэме «Беовульф». Таким образом, «Видсид» отсылает к «героическому веку» германских племен, который предшествовал завоеванию англосаксами Британских островов (Chambers, 1912: 8). Кроме того, присутствуют сюжеты, восходящие к более поздним, местным традициям – англосаксонской и скандинавской (Мельникова, 1987: 71).

Воспроизводя тулы-каталоги, поэт демонстрирует свое знание истории, этнологии и героических легенд (Malone, 1962: 45). Многие имена в перечнях трудно или даже невозможно соотнести с реально существовавшими повествующих о «личном опыте Видсида», встречаются имена, хорошо известные из германской поэтической традиции или всемирной истории (Долгова, 2003: 52). Так, после первой тулы поэт воздает хвалу легендарному королю англов Оффе, рассказывает о судьбе Хродвульфа, Хродгара и Ингельда (героев, известных по поэме «Беовульф»). Особая роль в «автобиографической» вставке, следующей за вторым каталогом, отводится восхвалению Эрманариха, реального остготского вождя IV века. Однако с точки зрения поэтического сознания само разделение на реальные или вымышленные имена не имеет особого смысла – поэтическая традиция не различает легендарных персонажей и реальных исторических личностей: все племена и герои в поэме описываются (и, вероятно, воспринимаются поэтом) как действительно существовавшие (Бочкарева, 1999: 26). Любое имя в тексте обрастает коннотациями, для их выделения не нужно привлекать исторический контекст, хотя знание фактов истории может помочь объяснить появление и истолковать значение тех или иных ассоциативных смыслов.

Обширны познания поэта в легендарной готской истории, относящейся иногда даже к IV-му веку. Ему также известны англо-фризские племена и герои, а также большое количество племен, чье расположение в точности указать невозможно, но которые, по-видимому, проживали на побережье Балтийского и Северного морей. О нижненемецких племенах и героях сведений мало, о верхненемецких их нет вообще – не упоминаются даже такие племена, как бавары и алеманны. Присутствуют, однако, имена, происходящие из библейской и восточной традиции (например, Israhelas/Ebreas «израильтяне/евреи»). Ранее исследователи были склонны видеть в этом позднейшие интерполяции, наравне с вступлением и эпилогом.

Однако со временем эта точка зрения стала отвергаться, а поэма рассматриваться как единое целое. И не как некая «рапсодия» на героические темы, а скорее как «рекламный проспект» поэта, желавшего оставаться на королевской службе и завоевать высокое покровительство: скоп перечисляет известные ему сюжеты, о которых может рассказать в своих песнях (Cherniss, 1972: 13; French, 1945: 623–630). Путешествуя от двора ко двору, поэт мог слышать и добавить упоминания о географически удаленных племенах, а также впитать и вложить неосознанно в текст отголоски христианской культуры (Русяцкене, 1990: 18; Cherniss, 1972: 13). В итоге не важно, рассматриваем ли мы поэму как работу одного или нескольких авторов; несмотря на некоторые несовпадения в разных частях произведения, оно, так или иначе, отражает один и тот же «героический век»

(Chambers, 1912: 11).

идеализации. (Смирницкая, 1982а: 251). Имена в «Видсиде» – это не просто названия. За каждым из них стоит длительная историческая и литературная традиция. Каждое имеет культурное наполнение и у сведущего слушателя должно вызывать разнообразные аллюзии. «Как ни кратки эти аллюзии – иногда лишь одно имя, один этноним, — они дают неповторимую возможность окинуть единым взором многообразие героико-эпических (Мельникова, 1987: 70).

Содержание поэмы помогает узнать, какие эпические сюжеты могли быть знакомы англосаксонской аудитории (Смирницкая, 1982б: 185–186).

непосредственно связываются с сюжетами, известными скопу. Так, например, упоминая Хродгара, поэт вкратце перечисляет все известные ему предания, связанные с вождем данов (Мельникова, 1987: 71). В поэме встречаются аллюзии на истории из «Беовульфа» (укрощение Оффой его невесты, вражда между данами и хадобардами). Пусть часть некогда присущих имени представлений утеряна, мы все же можем восстановить некоторые смыслы, связанные с упомянутыми именами, опираясь, прежде всего, на саму структуру текста и поэтический язык, но привлекая также известные о данных народах факты для пояснения полученных выводов.

«Видсид» содержит больше этнических наименований, чем любой другой эпический памятник. Однако, поскольку большинство этнонимов встречаются в каталогах-перечнях, их семантический анализ затруднен:

имена в них в подавляющем большинстве аллитерируют лишь друг с другом;

отсутствуют эпические вариации и синонимы. Нельзя сказать, что аллитерация в тулах не дает совершенно никакой пищи для размышлений, однако большинство аллюзий, понятных англосаксонским слушателям, утеряно для современного читателя.

Имена народов и племен встречаются в первом каталоге вместе с именами их легендарных вождей: tla weold Hunum, Eormanric Gotum, Becca Baningum, Burgendum Gifica. Casere weold Creacum ond Clic Finnum, Hagena Holmrygum ond Heoden Glommum. Witta weold Swfum, Wada Hlsingum, Meaca Myrgingum, Mearchealf Hundingum. (Wid.3 20–25) «Этла правил гуннами, Эорманрик готами, Бекка банингами, бургендами – Гивика; Кесарь правил греками, а Кэлик финнами, Хагена хольмрюггами, а Хенден гломмами; Витта правил свэвами, Вада хэльсингами, Меака мюрьингами, Меаркхеальф хундингами»4.

Вторая тула целиком и полностью состоит из этнонимов, указывающих на места странствий скопа: Ic ws mid Hunum ond mid Hregotum, mid Sweom ond mid Geatum ond mid Sudenum. Mid Wenlum ic ws ond mid Wrnum ond mid wicingum. Mid Gefum ic ws ond mid Winedum ond mid Gefflegum. Mid Englum ic ws ond mid Swfum Seaxum ic ws ond Sycgum ond mid Sweordwerum (Wid. 58–63) «Был я у гуннов и у хред-готов, у геатов, свеев и у сут-данов; у венлов я был, у вэрнов и у викингов; у гефтов я был, у винедов и у геффлегов; у англов я был, у свэвов и у эненов; у саксов я был, у сюггов и у свеордверов”.

расселения вдоль Балтийского побережья, а также востока и юга Европы.

Этнонимы, упомянутые во второй туле, значительно раздвигают пределы Здесь и далее примеры из «Видсида» приводятся с указанием строки по по изданию Text of Widsith, with Notes // Chambers, R. W. Widsith: A Study of Old English Heroic Legend / R. W. Chambers. – Cambridge :

Cambridge University Press, 1912. – P. 187–224.

Каталоги приводятся в переводе В.Г. Тихомирова, который почти буквально воспроизводит синтаксис оригинала. Перевод «героических» вставок наш.

известных скопу земель. Если очертить границы путешествия Видсида, и, соответственно, круг знаний поэта, то получится следующая картина. На восток «круг земной» простирается до мест обитания готов и гуннов; на запад до земель, принадлежащих франкам; север ограничивается местами обитания финнов; юг занимают земли греков, а еще дальше располагаются «еврии, индии и египты» (строка 83), что значительно расширяет южную границу. Включение скоттов и пиктов (обитателей Шотландии) иногда используется как доказательство, что содержащий данные имена каталог был составлен на Британских островах (Chambers, 1912: 58–59). Важно, однако, отметить, что центр идеального пространства, очерченного скопом, Скандинавии), а также ингвеоно-скандинавских племен в Ютландии. Из ассоциируются племена и территории, связанные с прародиной англосаксов.

Ключевым принципом организации стиха является сопряжение имен народов, связанных в истории и эпической традиции. Однако их аллитерация принадлежит не только стиху, но и традиции имянаречения. Аллитерация изначально являлась признаком родства, так что имена родственных племен аллитерировали между собой (Смирницкая, 1982а: 190). Так, например, в считающихся соседствовавшими), и затем к ним прибавляется наименование wicingas5, посредством которого поэт обозначает данов, также считавшихся соседями вэрнов: Ср.: Mid Wenlum ic ws ond mid Wrnum ond mid wicingum вероятно, относится к древнейшей исконной традиции – как стихосложения, так и имянаречения. Наименование wicingas принадлежит уже к более позднему времени и, по сути, не является этнонимом: поэт использует вторичное наименование данов, подходящее для аллитерации.

Словарь Босворта-Толлера в качетве первого значения сущ. wicingas дает «морские разбойники», отмечая, что с началом скандинавских набегов на Британские острова оно стало синонимом наименования скандинавских племен в целом и данов в частности.

Дважды в пределах одной долгой строки упоминаются племена готов и гуннов. Известно, что эти два племени были не просто соседями, но также ассоциировались друг с другом в контексте мировой истории попеременно как союзники и враги (Chambers, 1912: 57). Ср.: Ic ws mid Hunum ond mid Hregotum (57) «Был я с гуннами и с хред-готами (букв. славными готами)».

В данном случае поэт не просто использует имя, находящееся в его распоряжении; он изменяет наименование готов, добавляя к нему украшающий эпитет и, тем самым, делая его созвучным имени гуннов.

В другом контексте данные племена связываются через аллитерацию имен их великих вождей. Ср.: tla weold Hunum, Eormanric Gotum (18) «Этла правил гуннами, Эорманрик – готами». Разумеется, Аттила и Эрманарих не получали своих имен в соответствии с их будущей исторической ролью. Поэт использует эту случайно сложившуюся аллитерацию для сближения племен и их правителей.

Аллитерация связывает и другую пару соседствующих народов – свеев (Sweone) и данов (Sudene): mid Sweom ond mid Geatum ond mid Sudenum (58) «со свеями и с геатами и с южными данами». Возможно, субстантивный эпитет в имени данов не столько уточняет их местоположение, сколько служит построению аллитерационной коллокации с именем свеев.

Интересно, что в этой же строке поэт упоминает этноним Geatas «геаты», который выпадает из аллитерации. Включение данного наименования в долгую строку можно объяснить, с одной стороны, территориальной близостью геатов, данов и свеев. С другой стороны, все три народа упоминаются в поэме «Беовульф» как постоянно взаимодействующие друг с другом. Можно предположить, что здесь содержится своеобразная отсылка к «Беовульфу» – поэт сопрягает имена племен, объединенных одним эпическим сюжетом. Словосочетание Sweona ond Geata неоднократно встречается в «Беовульфе», что может свидетельствовать о том, что сопряжение данных имен принадлежит древнейшей традиции.

В тулах также присутствуют имена, которые Р. Чеймберс называет «эпическими образованиями» (Chambers, 1912: 194). Они именуют народы, которые никогда не существовали в действительности. Совершенно не обязательно, однако, что данные народы воспринимались как вымышленные.

Для поэтического сознания они могли быть настолько же реальными, как готы или гунны (Frank, 1991: 98). Они могли быть придуманы непосредственно в процессе творчества, например, для нужд аллитерации или создания определенной смысловой связи внутри строки. Однако даже в этом случае поэт создавал их не по своему произволу и замыслу, но по традиционным моделям, согласно которым, по его представлениям, могли даваться имена народам (Там же). Такими этнонимами являются Rondingas, Baningas, Halsingas, Hronas, возможно Sweordweras и Woingas. Значение таких этнонимов, как будет показано ниже, является весьма показательным в плане анализа художественного мышления поэта и раскрытия механизмов образования имен собственных и наделения их значением.

Поэт зачастую затевает более тонкую семантическую игру, чем просто следование нуждам аллитерации, путем использования этимологии (или псевдоэтимологии) для создания определенного эффекта (объединить по родству). В одной строке, например, соседствуют наименования реального племени Froncan «франки» и вымышленного Rondingas «рондинги»: eodric weold Froncum, yle Rondingum (25) «Теодорик правил франками, Тиле – рондингами». Этноним Rondingas происходит от слова rond «щит». Данное наименование образуется по той же модели, что и одно из наименований данов – Scyldingas, которое также происходит от имени их предка-эпонима Скильда, восходящего к наименованию щита (scild, scyld) с прибавлением патронимического суффикса –ing. В контексте указанной выше строки поэт (Chambers, 1912: 195). Таким образом, в строке сопрягаются два имени, в основе которых лежит наименование оружия: если в эпическом мире есть племя франков-«копейщиков», то может существовать и племя рондингов, букв. «потомков щита».

Другим предположительно вымышленным именем считается этноним Baningas (19), обозначающий народ, которым якобы управлял некто по имени Бекка (известный в скандинавских источниках как «Бикки»). Одним из вариантов этимологии этнонима является его происхождение от слова со значением «убийца» (др. англ. bana, др. сканд. bani). Таким образом, данное имя можно истолковать как «сородичи убийцы». Подобное название народа, по-видимому, призвано отобразить сущность его легендарного правителя – предателя Бекки, который спровоцировал убийство Эрманарихом собственного сына.

Этноним Halsingas (22) предположительно происходит от слова hals – изгиб, «шея» корабля. Правителем обозначенного племени выступает герой Вада, который изначально мог являться морским великаном, почитаемым (Chambers, 1912: 194). Таким образом, первоначальный смысл наименования племени соответствует характеру его правителя. Ср. также: Mid Seaxum ic ws ond Sycgum ond mid Sweordwerum (62) «У саксов я был и сеггов и свеордверов». Данная строка начинается с наименования хорошо известного народа саксов, за ним следует менее известный народ сеггов, а затем – совершенно неизвестный, предположительно вымышленный народ свеордверов. Данные наименования связаны между собой не только аллитерацией, но также единой внутренней формой: все три имени восходят к наименованиям колющего оружия – меча или ножа (Seaxa от др. англ. seax «нож», Secgas (Sycgas) от др. англ. secg «меч», Sweordwera от др. англ. sweord «меч») (Смирницкая, 1982: 255). Вымышленное наименование могло быть создано по аналогии со стоящими с ним в одной строке этнонимами.

Таким образом, можно сказать, что форма и механизмы «создания» имен в поэтическом произведении являются традиционными, как и все остальные его составляющие. Механизм присвоения имени строится на осознании поэтом внутренней формы имени, на ее реэтимологизации в контексте произведения. Денотативное значение этнонима сливается со значением этимологическим, образуя семантически сложную единицу.

Несколько иной материал для исследования значений упоминаемых в них этнонимов дают так называемые «героические вставки».

Аллитерационные коллокации и формульные выражения в них более разнообразны, и потому позволяют выявить коннотации этнонимов. В данных вставках упоминаются два народа: готы (Gotan) и мюрьинги (Myrgingas).

Ядро повествования составляет рассказ о племени готов, во главе с их легендарным вождем Эрманарихом. Они ставятся поэтом в центр эпической вселенной: перечисление народов начинается с них и их ближайшего окружения, затем круг расширяется все дальше. В тексте поэмы встречаются два наименования данного племени: непосредственно этноним Gotan «готы», а также наименование с субстантивным (украшающим) эпитетом Hre-Gotan.

Существует две трактовки данного наименования. Согласно одной точке зрения, его можно связать с древнеисландским hreir «гнездо» (слово германского происхождения, не сохранившееся в древнеанглийском языке как отдельная лексема). В таком случае, в контексте «Видсида» происходит своеобразная «реэтимологизация» данного эпитета; он связан с историей остготского дома – «все нити здесь тянутся от Эрманариха к «гнезду готов»

на Висле» (Смирницкая, 1982а: 253). С другой стороны, данный украшающий эпитет, согласно словарю Босворта-Толлера, можно возвести к древнеанглийскому слову hre «слава, триумф». В таком случае, через регулярно используемый субстантивный эпитет, этноним получает дополнительное значение – «славные, победоносные готы».

Перейдем к текстуальным связям наименований готов в «Видсиде».

Лексико-грамматическая сочетаемость Всего в поэме встречаются четыре употребления наименований готов:

трижды этноним Gotan и один раз наименование с субстантивным эпитетом.

Два употребления являются частью героических вставок, остальные два входят в каталоги (см. приложение 2, табл. 1).

Этноним Gotan дважды употребляется в поэме в форме dp6 в составе наименования, являются формульными. В одной из них – Eormanric weold Gotum (18) «Эрманарих правил готами» племя воспринимается как объект управления. В другой – Ws mid Hregotum (57) «был с хредготами»

этноним, употребляемый в сочетании с предлогом mid, обозначает, скорее, не сам народ, а территорию его проживания, которую посетил скоп.

Этноним Gotan также встречается в тексте в форме gp, в качестве атрибута в словосочетаниях Gotena cyning (89) «вождь готов», eel Gotena (109) «владения готов»– традиционных формульных выражениях для Лексема cyning обозначает правителя, который «происходит из своего народа и потому является его репрезентацией» (BT. 185). Существительное eel обозначает наследную родовую землю, владение которой влечет за собой включение в особую систему прав и обязанностей (BT. 260).

Аллитерации (см. приложение 6, табл. 1) Gotena cyning – gode (89) «готский вождь – добро». В данной коллокации отражается представление о вожде готов как о правителе добром и милостивом, что является обязательной характеристикой идеального эпического вождя.

(eel) Gotena – geondhwearf (109) «(земля) готов – путешествовал (через всю страну)». В данном случае акцентируется обширность готских владений, что находит своеобразную параллель в переводе «Метров» Боэция: Gotena rice gearmlum weox (Met. 1.5) «держава готов с каждым годом росла».

Здесь и далее dp = множественное число, дательный падеж (см. также список сокращений).

Мюрьинги Довольно значительное внимание в поэме, по сравнению с прочими племенами, уделяется родному племени самого Видсида – мюрьингам (Myrgingas). Установить реальный исторический прототип данного народа представляется затруднительным. Возможно, под этим именем имеется в виду одно из мелких племен гольштинских саксов, живших в IV-V вв. к югу от р. Эйдер (Смирницкая, 1982а: 252).

Лексико-грамматическая сочетаемость Всего в поэме содержится 4 употребления этнонима Myrgingas. Два из них встречаются в «героических» вставках, а два являются частью формульных выражений в каталогах (см. приложение 2, таблица 2).

В форме gp данный этноним является частью генитивной конструкции, строящейся по схеме этноним + имя нарицательное: frea Myrginga (96) «вождь мюрьингов».

Этноним трижды употребляется в форме dp. Одно из употреблений является частью формульной конструкции ws mid Myrgingum (84) «был с мюрьингами»; в данном контексте этноним служит для обозначения территории проживания племени. Сходное значение этноним Myrgingas принимает также в контексте merce gemrde wi Myrgingum (42–43) «границу провел с мюрьингами». В третьем примере Him from Myrgingum ele onwocon (4–5) «его из (рода) мюрьингов благородные породили» этноним служит своей прямой функции, указывая на происхождение персонажа.

Аллитерации (см. приложение 6, табл. 2) fder - frea Myrginga (96) «отец – вождь мюрьингов» представляет вождя как покровителя, «отца народа». Данная коннотация относится, скорее, к традиционному образу вождя в целом, нежели исключительно к предводителю мюрьингов.

merce – Myrgingum (42). В данной аллитерации находит отражение представление о мюрьингах как о некогда пограничном англам народе. В той же аллитерационной колллокации участвует глагольная форма gemrde «провел (границу)». Ср.: Ane sweorde merce gemrde wi Myrgingum bi Fifeldore (41–43) «раз и навсегда мечом провел границу с мюрьингами у Фифельдора». Аллитерация с глагольной формой, сама по себе не столь частое явление, дублирует аллитерацию с именем и подчеркивает тем самым, что представление о «пограничности» племени мюрьингов по отношению к англам не случайно.

В более широком контексте эпизода мюрьинги предстают как враги англов, однако, несмотря на это, их наименование получает скорее положительные оценочные коннотации. Ср.: mynelicne maum – Myrgingum (4–5) словосочетание mynelicne maum относится к Видсиду. Однако оно аллитерирует с этнонимом Myrgingas, таким образом, с наименованием сокровищ ассоциируется имя мюрьингов.

Данный этноним также аллитерирует с наименованиями других племен в составе каталогов – Moidas (84) «мойды» и Mofdingas (85) «мофдинги».

Однако, поскольку этимологизация данных племен представляет, по мнению предположений о возможных коннотативных смыслах, заложенных в данном сочетании.

В целом, этнонимы поэмы «Видсид» предоставляют исследователю два основных типа информации. С одной стороны, изучение самого набора имён в тексте помогает очертить пределы и структуру обитаемого пространства, в рамках которой мыслил себя англосаксонский поэт. Его пределы ограничиваются, с одной стороны, далекими южными народами, такими как индийцы и евреи, а с другой стороны – финнами на севере. В центре данного пространства находится прародина племени англов.

С другой стороны, функционирование имен в тексте позволяет выявить разные пласты семантики встречающихся в поэме этнонимов. Так, изучение текстуального сопряжения имен в рамках каталогов позволяет более подробно проанализировать представления англосаксов о географическом положении и исторической роли упоминаемых племен. В непосредственную связь внутри краткой и долгой строки вступают имена племен, которые понимались как родственные или проживавщие на соседних территориях.

Аллитерация внутри поэтического текста зачастую является отражением древнейшей аллитерации, традиционной для имянаречения германских племен. Некоторые механизмы имянаречения можно проследить при анализе наименований вымышленных народов. В рамках поэтического текста поэт может использовать внутреннюю форму слова, «оживлять» этимологическое значение этнонима: в контексте актуализуются разные пласты семантики того или иного имени народа.

Исследование наименований в связи с приемами построения текста позволяет также выделить оценочные коннотации ряда этнонимов.

Коннотативные смыслы отражают древнейшие представления о племенах и народах, связанные с реализацией эпических тем и мотивов. Значение этнонимов актуализуется в основном в составе формул и аллитерационных коллокаций; наименования народов в поэме не получают синонимов, относительно редко сопровождаются субстантивными эпитетами и не включаются в эпическую вариацию, что отчасти можно объяснить особенностями памятника.

Только два этнонима в тексте упоминаются в хвалебных вставках, принадлежащих к жанру героической поэзии – Gotan «готы» и Myrgingas «мюрьинги». Этноним Gotan является частью формульных словосочетаний Gotena cyning «вождь готов» и Gotena eel «родная земля готов», которые называют традиционные атрибуты эпического племени. Вождь готов предстает милостивым и раздающим дары, а территория их обитания – обширной. Этноним Myrgingas связывается с мотивом сокровищ, одним из наиболее распространенных и значимых в эпосе мотивов. В другом контексте у данного наименования реализуется коннотация «пограничность»

по отношению к народу англов. Данное представление, вероятно, может быть объяснено как след памяти англосаксов об их жизни на континенте еще до переселения на Британские острова.

§ 3. Семантика этнонимов в поэме «Беовульф»

Древнеанглийская поэма «Беовульф» является единственным крупным произведением англосаксонского героического эпоса. В нем находят отражение представления и этические нормы, сложившиеся к концу общегерманской эпохи и унаследованные англосаксонской культурой.

Сложность структуры и своеобразие поэтики данного произведения (Долгова, 2003; Магницкая, 1989; Мельникова, 1979; Пастухова, 2003;

Раков, 2006; Шервуд, 1988; Chambers, 1959). Лингвистов интересует язык и стиль поэмы, в то время как историков культуры привлекают исторические (Мельникова, 1987: 74).

Исследователи неоднократно указывали на жанровое своеобразие поэмы, поскольку нельзя свести ее содержание только к эпическим признакам (Бочкарева, 1999: 1). Жанровому своеобразию «Беовульфа»

посвящен ряд работ: Бочкарева, 1999; Мелетинский, 1963; Смирницкая, 1982;

1990; 1996; Harris, 1991; Niles, 1979 и др. В поэме можно найти элементы разных жанров – героической, лирической, элегической, описательной и назидательной поэзии (Wrenn, 1967: 110). Отчасти это можно объяснить эволюцией произведения, его длительным существованием сначала в устной, а затем в письменной форме (Бочкарева, 1999: 1). Однако жанровое разнообразие внутри одной поэмы не следует воспринимать как признак гетерогенности текста, поскольку как бы различны ни были элементы по своему происхождению, каждый из них получает в поэме особую композиционную функцию (Там же: 29–30). Жанровый cинкретизм – это и есть то, что обусловило богатство этого единственного полностью сохранившегося древнеанглийского героико-эпического текста (Greenfield, 1966: 82; Harris, 1991: 235). «Беовульф – это целостный текст... одновременно древнеанглийской культуры, наивный и утонченный, проливающий свет на искусство сказителя и на деятельность монастырских книжников; текст завершенный и открытый для разных толкований» (Бочкарева, 1999: 48).

По своей тематике «Беовульф» ближе к общегерманскому языческому миру, нежели англосаксонскому, уже испытавшему на себе влияние христианства. Несмотря на это, в повествовании присутствует многое, что характеризует англосаксонскую цивилизацию на ее пике, включая историю и предания христианизированной древнеанглийской культурной среды (Мельникова, 1987: 112; Wrenn, 1967: 108–109).

Времени и месту создания «Беовульфа» посвящено большое количество исследований. Однако определить точную дату весьма сложно, поскольку текст совмещает в себе черты как раннего, архаичного, так и более позднего эпоса. Вследствие этого, по мнению исследователей, в поэме можно найти факты, подтверждающие любую датировку. Кроме того, ситуация осложняется еще и тем, что поэма какое-то время существовала в устной форме, прежде чем быть перенесенной на пергамен (Бочкарева, 1999: 43, 45).

Наиболее ранняя датировка относится к VII веку (Girvan, 1935: 32–74).

Основой для данного предположения является анализ архаичного исторического фона, находящего отражение в поэме (имена вождей и детали быта) (The Historical Background of Beowulf). Известно, однако, что архаичные представления могли сохраняться длительный период времени.

Другим доводом, подтверждающим раннюю дату сочинения, может служить словарь поэта, однако и данный критерий не может быть абсолютно точным из-за признаваемого рядом ученых «консерватизма» аллитерационной техники (Goldsmith, 1970: 18).

Вероятным местом и временем создания поэмы считается Нортумбрия в эпоху Беды (первая четверть VIII века) или же Мерсия времен короля Оффы (757 – 796 гг.), восхваляемого в одном из отступлений в поэме (Whitelock, 1951: 57– 64; Wrenn, 1967: 108). С. Ньютон датирует поэму VIII веком, поскольку в поэме описывается уже уходящее героическое прошлое, а не прошлое в его расцвете (Бочкарева, 1999: 45). Д. Уайтлок допускает, что самой поздней датой сочинения «Беовульфа» может быть 835 г., после чего постоянные набеги викингов делают попросту невозможным появление поэмы, где воздается похвала данам (Goldsmith, 1970: 18; Shippey, 1972: 85;

Whitelock, 1951). З. П. Танди относит поэму к X веку, называя местом ее создания Уэссекс времен правления Этельстана (Thundy, 1986)7.

Единственный сохранившийся манускрипт часто датируют концом X – началом XI века (Wrenn, 1967: 108). Однако К. Кирнан, выдвигая версию о том, что время создания манускрипта могло быть и временем создания текста поэмы (в таком виде, в каком мы ее имеем сейчас), принимает в качестве возможной даты вторую четверть XI века (после установления власти Кнута Могучего). Действительно, поэма, скандинавская по своей тематике, могла быть написана поэтом, выросшим в области Датского права. Исследователь соглашается, что текст «Беовульфа» не мог быть создан в период захватнических набегов викингов на Британские острова, но допускает, что он вполне мог быть написан в период легитимного правления королядатчанина как способ завоевать расположение скандинавского правителя К. Кирнан видит отражение реальных исторических событий, связанных с правлением Кнута. Так, двор Хродгара может символизировать двор Кнута, а эпизод битвы с драконом и гибель Беовульфа – падение дома Альфреда (поэт знал, что многие англосаксонские лорды погибли в сражении, когда в Британию пришли викинги на кораблях, украшенных резными головами драконов). Кроме того, исследователь указывает на то, что часть текста Более полный обзор см.: Andersson, 1983.

Дополнительные доводы в пользу мнения Кирнана приводит Г.Ю. Филипповский (Филипповский, 2013).

представляет собой палимпсест: это означает, что текст трансформировался в процессе переписки в первой половине XI века (Kiernan, 1981: 20).

Наличие столь различных версий времени создания «Беовульфа», каждая из которых опирается на свидетельства в тексте, позволяет допустить сосуществование в памятнике разных пластов воззрений англосаксов, в том числе и разновременных представлений о знакомых им племенах и народах.

Поэма базируется на трех видах древнегерманской словесности:

богатырской сказке, историческом предании и героической легенде (Бочкарева, 1999: 50), причем последняя является источником большинства эпизодов первой части (Brodeur, 1959: 132). В целом поэма характеризуется синкретичной слитностью данных элементов (Бочкарева, 1999: 24), но на первый план выступает героическая легенда, поскольку основную роль в поэме играют героические ценности дохристианского германского общества (Русяцкене, 1990: 18).

Можно согласиться, что поэт «Беовульфа» включал лишь те факты, которые вписывались в концепцию героического. Сюжет поэмы определялся правилами героики, а не соответствием реальности, хотя в основе отдельных эпизодов могли лежать исторические события9. Историческое предание является источником некоторых фрагментов, где повествуется об истории (Brodeur, 1959: 132). Присутствуют герои, близкие англосаксам: упоминается Оффа, король англов на континенте; вождь Хенгест – чьим прототипом, возможно, был представитель племени ютов, один из завоевателей Британских островов; Финн, чье имя присутствует в генеалогиях англских королевских родов (Wrenn, 1967: 109). Следует, однако, заметить, что первая и вторая части «Беовульфа» (юность и старость героя) неравноценны в их отношении к исторической перспективе. Так, если первая часть «Беовульфа»

передает героическую панораму событий, то во второй части акценты Так, вождь Хигелак упоминается Григорием Турским в «Истории франков» под именем Chochilaicus в связи с его походом на Рейн, в державу Меровингов (начало VI в.).

смещаются, и героико-легендарная панорама сменяется исторической (Смирницкая, 2011; Greenfield, 1966: 87).

Таким образом, вполне закономерно исследовать эпос в связи с историческим опытом народа, который оказывает значительное влияние на его идейное содержание и художественную структуру. Однако стоит помнить и о том, что исторические и культурные представления, содержащиеся в поэме, не являются прямым отражением исторических событий – оно пропущено через призму поэтического сознания, и порой (Бочкарева, 1999: 50; Wrenn, 1967: 119).

Эпическое произведение, по-видимому, осознавалось аудиторией не только как искусство, но, одновременно, как поучение и хранилище знаний, а певец «Беовульфа» воспринимался как носитель высшей мудрости (Смирницкая, 1982: 210). Происхождение из древней эпической традиции и, одновременно, связь с действительностью придает тексту «Беовульфа»

богатый ассоциативный фон, что в свою очередь, делает его «конденсатом значений и смыслов» (Бочкарева, 1999: 140).

дополнительные смыслы, которые проявляются под влиянием героической традиции, поскольку «слова, которые заведомо не могли развивать культурные ассоциации, оказывались за пределами или на периферии эпоса англосаксов» (Там же). Поэтому словарные дефиниции дают лишь первое и общее, однако неполное представление о значении лексем в поэтическом произведении (Goldsmith, 1970: 5). В тексте «Беовульфа» даже архаические слова, вышедшие из активного употребления и не встречающиеся в прозаических или других поэтических памятниках, аккумулируют новые смыслы, «раскрывающиеся в ходе повествования» (Бочкарева, 1999: 5). Эта мысль значима и в отношении этнонимов В поэме встречается девятнадцать наименований народов, из них пять по форме представляют собой патронимы (содержат патронимический суффикс –ing). Одни из них (Brondingas, Wylfingas) функционируют как единственное имя племени. Другие, указывая на связь народа с определенной королевской династией (Scyldingas, Scylfingas), выступают синонимами прямых наименований (Dene и Sweon), то есть функционируют как поэтические имена тех же народов.

Часть этнонимов в поэме употребляется незначительное количество раз (см. приложение 2, таблицы 3–12): Finnas «финны» – 1 раз, Brondingas «брондинги» – 1, Gifas «гепиды» – 1, Hetware «хетвары» – 2, Francan «франки» – 2, Hugas «хуги» (возможно, другое наименование народа франков) – 2, Wylfingas «вильвинги» – 2, Heao-Beardan «хадобарды»

(возможно, поэтическое наименование лонгобардов) – 3, Eotan «юты» – 5, Fresan/Frysan «фризы» – 5.

Чаще всего упоминаются в тексте поэмы три племени, выступающие под разными именами: даны (3 наименования), геаты (4 наименования), свеи (2 наименования), что является результатом их сюжетной значимости.

Обозначим их место в сюжете и проанализируем структурные особенности наименований.

Даны (Dene). Территория данного народа, которую опустошает сначала чудовище-великан Грендель, а затем его мать, является тем местом, где происходит в Хеороте – дворце данов и тронном зале их вождя Хродгара. В поэме воспроизводятся некоторые события из истории датского племени, дается генеалогия вождей. Из разрозненных поэтических отступлений становится известно о дальнейшей судьбе конунга Хродгара и его племянника Хродульфа, оттеснившего от власти сына Хродгара, Хредрика; о распрях племени данов с племенем хадобардов, предводитель которых (Beo.10 2063–2065).

Здесь и далее примеры из «Беовульфа» приводятся с указание строк по изданию Beowulf / Ed. By M.

Swanton. – Manchester : Manchester University Press, 1990. – 212 p.

Интересен сам факт, что в англосаксонской поэме столь важная роль отводится скандинавскому племени данов. Известно, что до своего переселения на Британские острова англы, саксы и юты занимали территории на полуострове Ютландия, где их ближайшими соседями, среди прочих, могло быть племя данов. По всей видимости, интерес к истокам родной истории не ослабевал и после переселения, и, следовательно, не ослабевал интерес к событиям и людям (в том числе и целым племенам), о которых повествуется в поэме. Англосаксы и их предки были свидетелями, а иногда и участниками событий, происходивших у их соседей данов; контакты между ними не прекращались и после перемещения англосаксонских племен на Британские острова, хотя и носили разный характер (Шервуд, 1988: 79).

С конца VIII в. британские поселения англосаксов подвергаются набегам викингов. В них участвовали разные скандинавские племена, однако в англосаксонской летописи все захватчики без разделения называются данами, что может указывать на особую культурную значимость данного имени. К концу IX в. набеги начинают носить всё более массовый характер и, в итоге, приводят к захвату датчанами части Британии и формированию области Датского права (Глебов, 2007: 47). Однако даже в это время между скандинавами и англосаксами сохраняются торговые отношения.

Подтверждением этого можно считать отрывок, включенный в перевод «Всемирной истории Орозия», где воспроизводится рассказ богатого норвежского купца, посетившего двор короля Альфреда.

Установление области Датского права обеспечивает тесные контакты между двумя народами, которым способствовало сходство языков и культур.

Однако в конце X в. начинается новый этап набегов, что в итоге приводит к тому, что в начале XI в. на английском престоле оказывается корольдатчанин – Кнут Могучий (Глебов, 2007: 56). Следует, правда, заметить, что Кнут, в целом, не пытался изменить установленный в Англии порядок и правил на английский лад, стараясь сохранить мир в стране. Однако, несмотря на это, англосаксы всё равно воспринимали его как захватчика (Encyclopdia Britannica, 1987: 367).

Резонно предположить, что в поэме, восходящей к древней германской традиции, изменявшейся на протяжении веков и аккумулировавшей разнообразные смыслы, сохранились разнородные представления о датчанах, которые осложнялись непростой политической ситуацией в Англии XI века, что внесло определенную противоречивость и в текст поэмы (в чем мы далее убедимся).

В поэме представлены три наименования племени данов: 1) нейтральное Dene, 2) Scyldingas, определяющее династическую принадлежность их намекающее на древний культ Ингви-Фрейра, изначально практиковавшийся в Ютландии и Зеландии (у античных писателей – Ingvaeones «ингвеоны», имя одного из племенных союзов западных германцев, ср. Klaeber, 1968: 37).

Указанные имена охватывают 87 контекстов употреблений, в том числе 47 – с этнонимом Dene; 2 – с наименованием Ingwine и 38 – с наименованием Scyldingas. Нами учитывались как односоставные этнонимы, так и содержащие субстантивные эпитеты (см. приложение 2, таблицы 13, 14).

Имя Geatas «геаты» является наименованием второго наиболее значимого народа в поэме. Это родное племя героя Беовульфа: на его территории происходит действие второй части поэмы и битва Беовульфа с драконом. С исторической точки зрения геаты – загадочное племя. Они не упоминаются нигде, кроме «Беовульфа» и «Видсида», причем во второй поэме они, возможно, упоминаются лишь потому, что являются основными персонажами в первой.

В «Беовульфе» представлены лишь некоторые эпизоды из истории племени геатов: это поход вождя Хигелака против франков и его поражение, гибель сына Хигелака, отдельные сражения между геатами и их соседямисвеями; отмечается также доблесть дружинников Эовора и Вульфа, которую они проявили в битве со свеями.

Вопрос исторического соотнесения геатов с реальным племенем всегда занимал исследователей поэмы. Существует несколько версий их этнической принадлежности, однако абсолютно точного подтверждения ни одной из них нет.

исторической идентичности геатов (Leake, 1967). Она оспаривает реальность племени как такового (Там же: 180). Исследовательница не одобряет ту, по ее существовавшим народом, на основании достоверности лишь одного факта – существования Хигелака. Легендарный вождь геатов упоминается в Historia Francorum Григория Турского (конец VI в.), в связи с его походом против франков (Klaeber, 1968: 42). Дж. Лики полагает, что манера повествования поэта о деяниях геатов (акцент на их потрясающих подвигах), а также отсутствие других персоналий, принадлежащих данному племени, позволяет скорее соотнести геатов «Беовульфа» с племенем гетов (Getes) из средневековой мифической географии. Гораздо удобнее для поэта, считает она, было избрать в качестве безупречных героев некое мифическое племя и приписать ему все великолепные деяния, не опасаясь возможного упрека со стороны «реалистов». Тем более что присутствие в поэме племен данов и свеев придает повествованию достаточно реализма. Известные аудитории имена предводителей и героев данных народов позволяют создать (Leake, 1967: 132–133). Ч. Ренн, однако, указывает на некоторые лингвистические и текстологические неточности в вышеуказанном исследовании. Он также считает, что исследовательница чересчур «романтична» в некоторых своих воззрениях (Wrenn, 1969: 207).

Р. Чеймберс соотносит геатов со скандинавским племенем гаутов, обитавших на южном побережье Швеции и являвшихся соседями шведов. О них известно крайне мало (Chambers, 1921). Наиболее вероятным местом расположения владений Хигелака является область Вестергётланд (Vstergtland), располагавшаяся к югу от Великих шведских озер. Считается, что с течением времени гауты были поглощены племенем свеев и исчезли из истории (Klaeber, 1968: 46). Племя гаутов вовсе не упоминается в поздней хронографии, а «в памятниках художественной словесности как англосаксов, так и скандинавов теряет все конкретные приметы» (Мельникова, 1987: 103).

Ф. Клэбер, рассуждая об историческом происхождении геатов, высказывает мнение, что единственными, кто мог бы соперничать с гаутами за право считаться прообразом геатов (причем соперничать весьма успешно) могло быть племя ютов (Jutes), проживавшее в северной части Ютландского полуострова. Древнеанглийское наименование Geatas, согласно Клэберу, в фонетическом отношении ближе древнеанглийской форме наименования ютов (Eotan), нежели скандинавской форме древнего наименования гаутов (gautar). В экспедиции против франков также могли скорее участвовать юты, позднейших источниках сведения смешались, и юты могли просто заменить гаутов в качестве противников шведов (Клэбер, 1968: 46–48).

Если учитывать смешение традиций, а также схожесть фонетической формы этнонимов Geatas и Eotan, то возникает следующий вопрос. Могли ли англосаксы в некоторой степени ассоциировать себя с геатами, если юты были одним из племен, завоевавших Британские острова? В контексте исторической ситуации, когда был создан манускрипт «Беовульфа», данное предположение имеет право на существование. Будучи побежденными в действительности, в художественном произведении англосаксы могли ассоциировать себя с блистательными воинами, противопоставленными данам и (что немаловажно) превосходящими их по доблести и силе.

историческое племя изображается в поэме. Племя геатов в поэме действительно скорее мифологично, нежели исторично (Бочкарева, 1999: 27) (Еремеева, 1966: 176). В определенном смысле, оно идеализируется. Все его представители отважны и являются неким «эталоном героичности»: «теряя черты конкретно-исторической реальности, геаты-гауты преобразуются из действительно бывшего народа в эпическое племя, существующее как модель идеального героического племени лишь в эпическом мире. Сам этноним становится символом определенных качеств героя, указывающего (Мельникова, 1987: 104). Согласно данному взгляду, геат – это не представитель конкретного народа, это просто «храбрый воин и только»

(Еремеева, 1966: 176). Предрекаемая гибель геатов в конце поэмы – это не отражение исторического подчинения одного небольшого скандинавского племени другому; это, скорее, метафора гибели всего героического мира вместе с его последним истинным героем (Мельникова, 1987: 104).

В поэме встречается 4 наименования данного племени: непосредственно Geatas, а также три поэтических синонима: Geatmcgas «люди геатов», Wederas (из Weder-Geatas «воинственные, букв. штормовые геаты») и Hrelingas (патронимическое наименование «потомки Хределя»). Geatas употребляется в поэме 58 раз (в том числе в композитах с субстантивными эпитетами), Wederas – 17, Hrelingas – 1. Поэтическим синонимом последнего наименования является Hremen (букв. «люди Хреда»), также употребляемое в поэме один раз (см. приложение 2, таблица 15).

Свеи (Sweon) – еще одно скандинавское племя, чьи потомки проживают на территории современной Швеции. Они появляются во второй части поэмы как противники геатов. Мы узнаем историю взаимоотношений двух племен из разрозненных поэтических отступлений. Поэт называет имена шведских вождей (Онгентеов, Онела), описывает битвы и переменную удачу двух племен в сражениях (см. подробно Klaeber, 1968). Лишь сила и слава Беовульфа сдерживала свеев от нападения, но после смерти вождя, как предрекает Вестник, они вновь не замедлят напасть и на сей раз окончательно уничтожат племя геатов.

Эпизоды, повествующие о гауто-шведском конфликте, играют важную роль в «Беовульфе». Они составляют «живой и трогательный» фон, на котором может наиболее эффективно проявиться трагедия героя – «не только Беовульфа, но каждого человека в этом мире»; весь рассказ, в той форме, в какой он представлен в поэме, помогает придать повествованию универсальный характер (Wrenn, 1958: 73). Таким образом, описание данного конфликта имеет гораздо более глубокий смысл, чем просто повествование о неуверенности и страха и придает поэме «элегичность как состояние эпического мира на пороге вселенской катастрофы» (Бочкарева, 1999: 28).

противопоставлено более благополучному времени первой части, времени торжества героического мира, оставшемуся в прошлом. Победа над драконом и смерть Беовульфа не возвращают эпическому миру состояние гармонии, но несут в себе сомнения в прочности эпических ценностей (Там же: 20–21) Для обозначения народа свеев используются три наименования:

1) нейтральное Sweon (6 употреблений), 2) однокоренное Sweoeod «народ свеев» (1 употребление), 3) поэтическое Scylfingas «скильвинги» – патронимическое наименование, название королевской династии свеев (7 употреблений) (см. приложение 2, таблица 16).

В поэме встречается значительное количество этнонимов-композитов, которые можно разделить на 3 группы. В первую группу входит композит Geat-mcgas «люди геатов», где этноним представляет собой первый элемент сложного слова.

Вторая группа представлена одним наименованием Heao-Beardan «хадобарды». Допускают, что данный этноним является поэтическим вариантом этнонима Longbeardas. Однако за отсутствием последнего в тексте поэмы, этноним Heao-Beardan выступает как этническое наименование.

В третью группу входят этнонимы с субстантивным эпитетом, который принято называтьтакже орнаментальным (украшающим) (33 употребления):

Субстантивные эпитеты Блеск- (Блистательные) Войско- (Воинственные) Победа- (Победоносные) Из приведенной выше таблицы видно, что украшающими эпитетами получают только наименования основных народов в поэме. При этом каждое наименование (за единственным исключением) имеет свой уникальный набор эпитетов.

Перейдем теперь к описанию употребления этнонимов в составе структур поэтического текста. Вначале проводится анализ лексикограмматической сочетаемости имен по падежным формам (зачастую имеющей формульный характер), затем рассматривается участие этнонимов в аллитерации и эпической вариации.

Всего нами были проанализированы 198 контекстов, содержащих употребления всех наименований народов, встречающихся в поэме. В разных грамматических формах этнонимы зачастую становятся частью выражений, репрезентирующих разнообразные эпические формулы.

Лексико-грамматическая сочетаемость Наиболее частотной грамматической формой, в которой употребляются этнонимы, является gp (см. приложение 3, 4). Наименования народов, употребляемые в данной форме, в большинстве случаев выступают частью атрибутивных конструкций. Общая схема, применимая для данных словосочетаний: этноним (gp) + сущ. В рамках данной конструкции можно выделить два основных вида: 1. этноним + имя собственное (определяемое представляет собой имя собственное); 2. этноним + имя нарицательное.

Первый вид конструкции используется для обозначения конкретных представителей того или иного племени (4 примера): Beowulf Scyldinga букв.

«Беовульф (из рода-племени) скильдингов», Hnaef Scyldinga «Хнэф (из) скильдингов», Hreel Geata «Хредель геатский (букв. из геатов)», Higelaс Geata «Хигелак геатский». В данных словосочетаниях этноним по своему значению приближается к патрониму и служит для характеристики (родо)племенной принадлежности героя, что позволяет поэту связать качества персонажа с качествами его племени.

Второй вид конструкции в качестве определяемого элемента включает имя нарицательное – конкретное (2.1: одушевленное - 2.1.1, неодушевленное - 2.1.2) или абстрактное (2.2).

В рамках данного подвида можно выделить ряд формул.

Во-первых, это формула, используемая для обозначения вождя того или иного племени: этноним (gp) + наименование вождя, где оба элемента могут значительно варьироваться. Для обозначения вождя используется довольно обширный ряд существительных. В целом, данные существительные взаимозаменяемы в пределах формульных выражений, однако каждое обладает некоторыми оттенками смысла.

Одна группа наименований актуализует значимость вождя как военного предводителя. К данной группе относится существительное leod «предводитель отряда или дружины». В первой части поэмы так называют Беовульфа, когда он является еще не королем геатов, но лишь предводителем отряда (Geata leod «вождь геатов»). Лексема dryhten (от driht/dryht «дружина») обозначает предводителя армии, военного вождя всего племени (Geata dryhten «вождь геатов»).

Другая группа наименований акцентирует функцию вождя как верховного правителя, покровителя и защитника своего племени. Сюда входят существительные сyning «правитель» (представляет свой народ, происходит из него и является его предводителем (BT. 185)), eoden «вождь, предводитель всего народа» (BT. 1048), aldor «вождь, глава» (также «старейшина рода, родитель» (BT. 33)), helm «правитель, покровитель»

(первое значение «шлем»), eelweard «страж родной земли», frea «вождь», brego «предводитель, правитель», eodor «защитник, правитель».

Ещё одна группа наименований акцентирует роль правителя на пиру, его милость и щедрость к воинам, ср. wine Deniga «друг данов». Композит goldwine «златодруг» определяет вождя как хранителя и дарителя сокровищ, великодушного и славного (BT. 485), ср. goldwine Geata.

Во-вторых, это формула, при помощи которой обозначаются воины или все люди, принадлежащие к тому или иному племени/народу: этноним (gp) + сущ., обозн. людей. Определяемый компонент представлен в поэме рядом наименований: bearn «сыны», dryhtbearn «благородные сыны», leode «люди», mgan «люди», folc «народ», cyn «род»; сюда можно также отнести существительные, обозначающие военный отряд: dugu «дружина», sceotend «стрелки».

В-третьих, это группа словосочетаний, в которых персонажи поэмы определяются через соотнесение их с тем или иным племенем, что характерно для данного памятника и эпической традиции в целом:

weard/ides/witan Scyldinga «страж/дева/мудрецы скильдингов». Сюда также относятся формульные выражения, обозначающие выдающегося воина племени/народа: Here-Scyldinga betst beadorinca «лучший воин битвоскильдингов», freca Scyldinga «избранный воин скильдингов», Geata cempa «избранный воин геатов», Huga cempa «избранный воин хугов (франков)».

определяемым словом выступает неодушевленное существительное.

Здесь можно выделить формулу для обозначения занимаемой племенем территории: этноним (gp) + land/eel: land Dena «земля данов», eel Scyldinga «родная земля скильдингов», lond Brondinga «земля брондингов», Finna land «земля финнов», Fresna land «земля фризов». Существительное land обозначает территорию, «землю» того или иного племени и не имеет каких-либо дополнительных коннотаций. В свою очередь, существительное eel имеет дополнительное значение «родная земля» (BT. 260). Сюда же относится словосочетание Geata clifu «мысы геатов» как обозначение некой отличительной черты территории, занимаемой геатским племенем. В контексте словосочетание Geata clifu приобретает коннотацию «родная земля» и, по сути, становится синонимом сущ. eel11. Ср.:.sgenga for…t hie Geata clifu ongitan meahton cue nssas (1908–1912) «морские путешественники плыли (букв. шли), … покуда они мысы геатов не смогли различить знакомые мысы». К данной группе относятся также наименования более узкой локации или элементов ландшафта: ryern Dena «цитадель данов» (букв. «прочный, могучий дворец», обозначение Хеорота); Geata clifu «мысы геатов»; hofum Geata «двор геатов».

принадлежащие народу объекты, символически связанные с властью правителя: gifsceattas Geata «дар из монет геатов», gifstol Geata «престол геатов», Heaa-Beardna gestreon «сокровище хадобардов»

В данную группу входят словосочетания, где определяемым является абстрактное существительное: mgen Deniga «военная сила данов», deacwealm Denigea «смертельная резня данов», Gar-Dena rym «слава храбрых данов», atole ecgrce Sige-Scyldinga «устрашающая воинственность победоносных скильдингов», Geata eafo ond ellen «сила и мужество геатов», Интересно, что мысы геатов, к которым герои подходят с моря, вызывают ассоциацию с белыми мысами Альбиона, открывающимися морякам при подходе к Англии.

wighete Wedra «военная ненависть ведеров», synn and sacu Sweona ond Geata «раздор и злые дела свеев и геатов», Heao-Beardna hyldo «верность хадобардов», Eotena treowe «верность, преданность ютов». Можно выявить определенные семантические сферы, к которым принадлежат данные существительные: обладание, битва и конфликт, героические категории – смерть, слава, верность.

Все обозначенные выше словосочетания можно классифицировать также с точки зрения включения наименований отдельных народов. Прежде всего, выделяется ряд наиболее частотных конструкций, куда входят наименования разных народов; все они содержат определяемое, выраженное конкретным существительным. К ним относятся наименования вождя племени, народа, территории, дружины, представителей племени, конструкция с именами собственными (см. приложение 4). Таким образом, предметы и субъекты, обозначенные в данных словосочетаниях, ассоциировались с любым этнонимом, и, следовательно, называли объекты, характеризующие, в представлении англосаксов, любой эпический народ.

Однако и здесь можно проследить определенные закономерности. Так, вождь датчан называется преимущественно словами, обозначающими его как покровителя племени, но не как военного предводителя (wine Deniga, aldor Dena, Denige frea, helm Scyldinga, eoden Scyldinga). Напротив, вождь геатов рассматривается в первую очередь как военный вождь (Geata dryhten, Geata leod) (см. приложение 5). Данная закономерность может быть объяснена с точки зрения сюжета памятника: датский вождь Хродгар не ведет свой народ в битву против чудовища, но поручает военное предприятие геату Беовульфу.

С другой стороны, в тексте присутствуют однократно встречающиеся генитивные словосочетания, где определяемые существительные соотносятся только с одним этнонимом. Хотя в ряде случаев определяемые в данных конструкциях обозначают конкретные предметы, наиболее часто они представлены абстрактными существительными. Анализ подобных примеров позволяет выделить коннотации отдельных наименований и представления об именуемых народах. Отметим, что данные представления связаны с традиционным героическим кодексом: темой битвы и конфликта, славой и смертью, героическими характеристиками эпического племени, материальными предметами обладания.

Несколько примеров содержат этноним Dene и его поэтический синоним Scyldingas: Mgen Deniga «военная сила данов (войско)», Deacwealm Denigea «смертельная резня данов», Gar-Dena rym «слава храбрых данов», atole ecgrce Sige-Scyldinga «устрашающая воинственность победоносных скильдингов». В этих словосочетаниях этнонимы и их референты включаются в рамки традиционного героического мировоззрения, обозначая военную силу и мужество как неотъемлемые атрибуты эпического племени;

смерть и славу как два неразрывно связанных концепта героического кодекса поведения.

Этноним Geatas является частью значительного количества генитивных конструкций. Условно их можно разделить на два типа.

Первый тип включает в себя словосочетания, при помощи которых обозначаются объекты обладания данного племени, конкретные и абстрактные. Так, словосочетания hofum Geata «двор геатов» и gifstol Geata «престол (трон) геатов» называют символы ранней государственности, которые вероятно, связывались с этнонимом Geatas. Выражение gifsceattas Geata «сокровище/дар (из) монет геатов» вводит этноним в контекст традиционного эпического мотива сокровищ, без которых не мыслилось ни одно могущественное государство или племя. Словосочетание S-Geata sias «путешествия морских геатов» определяет племя как народ мореходов, что подкрепляется также субстантивным эпитетом. Генитивная конструкция Geata eafo ond ellen обозначает силу и мужество как характеристики племени.

Второй тип словосочетаний связан с контекстами описания вражды между геатами и свеями. Лексемы, с которыми сочетается этноним, называют атрибуты битвы и конфликта (wighete «война-раздор (букв.

ненависть)», synn «вражда», sacu «злые дела», swatswau «кровавая резня»).

Только одно из них соотносится исключительно с наименованием геатов:

wighete Wedra «война-раздор (букв. ненависть) ведеров». Прочие сочетаются с этнонимом Sweon, при этом семантическая связь их с данным этнонимом сильнее, нежели с наименованием геатов, поскольку подкрепляется аллитерацией.

Этноним Sweon образует генитивные сочетания только с лексемами synn «вражда», sacu «злые дела», swatswau «кровавая резня», в результате чего данный народ ассоциируется исключительно с битвой и смертью.

Данная коннотация подтверждается более широким контекстом произведения, поскольку свеи, согласно сюжету, предстают военными агрессорами, которым суждено принести гибель племени геатов (строки 2999–3007).

С этнонимом Heaa-Beardan образуются две генитивные конструкции.

Одна из них, Heaa-Beardna gestreon «сокровище хадобардов», связывает наименование племени с традиционным эпическим мотивом сокровищ.

Другая же - Heao-Beardna hyldo «верность хадобардов» - на уровне ближайшей сочетаемости называет верность как характеристику племени;

однако на уровне всего предложения данная характеристика отрицается: Ic Heao-Beardna hyldo ne telge (2067) «я в верность хадобардов не верю».

Этноним Eotenas в рамках генитивной конструкции сочетается с существительным treowe «преданность, верность». Таким образом, значению этнонима сообщается коннотация «правдивый, преданный, верный».

Этноним Francan является частью генитивной конструкции Francna fm: Gehwearf a in Francna fm feorh cyninges (1210) «перешло тогда в лоно франков тело/жизнь короля». Существительное fm обозначает не только the embracing arms, what embraces and contains, но также имеет значение gasp, power, what is extended (BT. 268). Франки, завладевшие телом и жизнью правителя их врагов, рассматриваются, таким образом, как субъекты обладания, а не как захватчики. Возможно, это связано с восприятием их как обладателей обширной и могущественной империи.

Особняком среди генитивных конструкций стоит приглагольное употребление генитива в формульном выражении Ic Hring-Dena weold (1769) «я кольчужными данами правил». В подобных конструкциях генитив может заменяться дативом. Ср.: Geatum wealdan «правил геатами», WederGeatum weold «правил воинственными геатами». Сравните также в этой связи формулу «Видсида» tla weold Hunum (Wid. 18) «Этла правил гуннами».

Грамматическая форма dp является следующей по частотности после формы gp. В целом, конструкции с дативом можно разделить на 1.

предложные и 2. непредложные.

Наиболее частотным является употребление этнонимов в форме dp в рамках предложных конструкций (to и mid).

1.1. Конструкции с предлогом to имеют общую семантическую обозначенному этнонимом». При этом, однако, их можно разделить согласно семантической специфике.

а) В четырёх случаях этноним обозначает объект действия. Ср.:

gursa fela ara e geworhte to West-Denum (1578) «набеги многие, которые он учинил западным данам» (о Гренделе). Ср. также: Hine halig God onsende to West-Denum (383). В последнем примере племя данов выступает как объект дарения. В трёх следующих контекстах данное племя, напротив, представляется как лишенное даров: Ne wear swa to Ar-Scyldingum (1710) «не был таким к благородным скильдингам»; Nallas beagas geaf to Denum (fter dome) (1719–1720) «никакие кольца не давал данам (во славу)»; Ne wear Heremod swa eaforum Ecgwelan to Ar-Scyldingum; ne geweox he him to willan (1709– 1711) «не был Херемод таким к наследникам Эгвелы, благородным скильдингам; он возвысился (букв.) не на радость им». Отказ вождя от вручения даров своему племени расценивается как нарушение героической традиции.

б) В других словосочетаниях этноним служит скорее для обозначения территории проживания народа/племени: to Deneum feredon (1158) «увезли к данам»; Ns him nig earh t he to Gifum oe to Gar-Denum… secean urfe wyrsan wigfrecan, weore gecypan (2493-2486) «что он у гепидов или славных данов не вынужден искать более слабого воина, нанимать за сокровища»; Wear he Heaolafe to handbonan mid Wilfingum (460–461) «Он Хадолафа поразил своей рукой среди вильвингов».

в) В ряде словосочетаний подчеркивается вступление определенного народа в битву или военный конфликт: He for wlenco wean ahsode, fhe to Frysum (1205–1206) «он из гордости на беду напросился, на войну с сопротивления от храбрых данов».

1.2. Другой частотной грамматической схемой является употребление этнонима с предлогом mid. Общей семантической составляющей является значение «в народе, среди его представителей»: Geaf him mid Geatum gu gewda (2623) «дал ему среди геатов боевое облачение». Ср.: He mid Eotenum wear on feonda geweald for forlacen (902) «он был среди ютов во вражеские руки отдан»; wear he Heaolafe to handbonan mid Wilfingum (460–461) «стал он Хадолафу убийцей среди вульвингов»; Mid Scyldingum sceaona ic nat hwylc eawe uncune ni (274) «со скильдингами враг (я не знал, какой) показывал невиданную (букв. неведомую) ненависть».

Данная грамматическая конструкция – mid + этноним – нередко появляется в контекстах, где восхваляется и превозносится некий предмет или воин. В данных случаях при помощи этнонима определяется принадлежность героя или объекта к определенному племени; народ в данном случае выступает как сфера действия/состояния и основание для сравнения. Подобный контекст может подчеркивать значимость описываемого предмета или представителя народа: Ns mid Geatum sinc maum selra (on sweordes had) (2193) «не было у геатов лучшего сокровища (в образе меча)». Сюда также можно отнести еще ряд контекстов: s wron mid Eotenum ecge cue (1145) «было среди ютов его острие известно», Gefrgn god mid Geatum Grendles dda (195) «узнал достойный среди геатов о делах Гренделя».

Среди непредложных дативных конструкций можно выделить ряд устойчивых формульных выражений.

2.1. В тексте встречаются словосочетания с глаголом wealdan «править» (2 употребления): Geatum wealdan «геатами править»; WederGeatum weold «воинственными геатами правил» (Ср. также Wid. 1 каталог).

2.2. Наиболее устойчивой является формульная конструкция этноним + eallum wear, где этноним обозначает субъект состояния, чаще всего эмоционального (767, 823, 1417). (Примеры и их толкование см. ниже). Сюда же примыкает выражение Nor-Denum stod atelic egesa (783) «северным данам (букв.) стоял страшный ужас».

2.3. В тексте встречается ряд неформульных дативных конструкций, которые трудно классифицировать по семантическому признаку:

а) контекст, где этноним обозначает субъект состояния: Under[ne] Froncum ond Frysum fyll cyninges wide weore (2911-2912) «франкам и фризам станет широко известно падение (смерть) короля»;

б) группа разнообразных примеров, где этноним близок по функции к объекту действия: Ws Geat-mcgum geador on beorsele (491) «Были люди геатов собраны в пиршественном зале (букв. «геатам было вместе»)»; Hfde East-Denum gilp gelsted (828–829) «восточным данам клятву сдержал»;

Sende ic Wylfingum ofer wteres hrycg ealde madmas (471–472) «Послал я вульвингам через гребни волн древние сокровища».

в) группа примеров, где этноним в данной форме выступает в качестве определения: (hyldo ne telge) dryhtsibbe dl Denum unfcne (2068) «верности (хадобардов) не верю, часть (их) мира с данами не будет без обмана»; Geata leodum ond Gar-Denum sib… ond sacu (1856–1857) «мир… и война народу геатов и славным данам».

драгоценное для данов (вождь)», поскольку являет собой пример с субстантивированным прилагательным.

Среди словосочетаний с формой dp достаточно сложно выявить соотношение наименований отдельных народов с определенными конструкциями. Укажем на некоторые особенности корреляции. Так, устойчивое словосочетание этноним+eallum wear/stod содержит только этноним Dene: Denum eallum wear eorlum ealuscerwen (767) «данам всем стало горе великое»; Nor-Denum stod atelic egesa (783) «северным данам (букв.) стоял страшный ужас»; Denum eallum wear willa gelumpen (823) «данам всем случилась радость»; Denum eallum ws weorce on mode (1417) «данам всем было страдание (букв. труд) в сердце». Использование данных словосочетаний отмечает поворотные точки в сюжете, смену состояния как результат неких событий (нападения чудовища или победы над ним). Таким образом, племя данов оказывается в центре повествования, но как субъект пассивного состояния, а не действия (сражаются геаты). Этноним Dene также входит в конструкцию с предлогом to, где обозначает объект действия – военных набегов или дарения.

Этноним Geatas дважды употребляется в формульных выражениях в качестве объекта при глаголе wealdan «править» (2379, 2390). Геаты тем самым рассматриваются как наделенные правителем, находящиеся под покровом власти (в отличие от данов, некогда пребывавших в состоянии aldorlease (15) «безначальные»). Единичность конструкций не позволяет делать обобщения по поводу других наименований народов.

Следующей по частотности употребления является форма np. Всего в тексте поэмы встречаются 10 употреблений этнонимов в данной форме. В восьми контекстах словосочетание с этнонимом строится по единственной схеме этноним (np) + предикат; этноним обозначает субъект некого процесса. В двух случаях этноним является частью эпической вариации и не сочетается напрямую с предикатом.

Словосочетания, включающие этноним в данной форме, являются менее стереотипными, поэтому сложно судить об их формульности. Предикат может обозначать любое действие, необходимое по сюжету. Все же конструкции, содержащие этноним в номинативе, можно разделить на две группы согласно семантике предиката: означает ли последний активное или неактивное действие.

Все предикаты, обозначающие активное действие, связаны с битвой: как субъект активного действия народ выступает лишь в сражении.

Ср.: Hrelingas to hagan rungon (2960) «хредлинги ринулись вперед на укрепления»; Hyne Dene slogon (2050) «даны его убили»; hyne Hetware hilde gengnon (2916) «его хетвары сразили в битве (битвой)».

Предикаты, относящиеся ко второй группе, могут обозначать:

а) отрицание действия: S-Geatas selran nbben (to geceosenne cynig nigne) (1850) «в таком случае морские геаты не могли бы выбрать лучшего вождя»; Nalles facenstafas eod-Scyldingas fremedon (1019) «никаких предательств великие скильдинги не совершали»; Nealles Hetware hremge orhton feewiges (2363–2364) «не было нужды хетварам хвастаться о пешей битве».

б) неактивное действие или состояние: Hean huses Hring-Dene gebun hfdon (116–117) «В высоком доме кольчужные даны расположились»;

Hring-Dene swfun (1280) «кольчужные даны спали»; Ns ofgeafon hwate Scyldingas (1601) «покинули мыс храбрые скильдинги».

Значимым является уже само употребление наименования в форме np, указывающее на то, понималась ли та или иная этническая общность как активная действующая сила.

В форме np встречаются наименования четырёх народов: геаты – Geatas, Hrelingas, даны – Dene, Scyldingas, свеи – Scylfingas, хетвары – Herware.

Этноним Geatas употребляется в форме np один раз: S- Geatas selran nbben to geceosenne cyning nigne (1850–1851) «морские геаты не могли бы выбрать лучшего вождя». Данный пример относится к той части поэмы, где действие происходит на территории данов, и обозначает при этом не «активное», но гипотетическое действие, которое могли бы в будущем выполнить геаты. В борьбе с Гренделем соплеменники Беовульфа не принимают непосредственного участия, но скорее служат своеобразным фоном для героических действий своего вождя.

Напротив, глагол, сочетающийся с наименованием Hrelingas, обозначает активное действие геатов: Hrelingas to hagan rungon (2960) «хредлинги ринулись вперед на укрепления». Речь идет о битве Хигелака со свеями; употребление патронима, возможно, акцентирует особую роль в битве членов королевской семьи с их ближайшим окружением, в том числе самого Хигелака.

Таким образом, геаты, с одной стороны, представлены как эпические воины; с другой стороны, их воинственность не затмевает отвагу их вождей.

Этноним Dene трижды употребляется в форме np. В одном случае предикат, коррелирующий с этнонимом, обозначает активное действие, связанное со сражением: Hyne Dene slogon (2050) «даны его убили». Однако более широкий контекст указывает, что воинственность данов здесь рассматривается не как положительная черта: в данном примере повествование ведется от лица воина-хадобарда, который видит данов как захватчиков и агрессоров, похитителей достояния своего племени. В остальных двух контекстах предикат, сочетающийся с этнонимом Dene, обозначает состояние: Hean huses Hring-Dene gebun hfdon (116–117) «В высоком доме кольчужные даны расположились»; Hring-Dene swfun (1280) «кольчужные даны спали».

Наименование данов Scyldingas употребляется в форме np дважды.

Предикат в данных примерах также выражает, скорее, некое «недействие», нежели результативное свершение. Ср.: Ns ofgeafon hwate Scyldingas (1601) «покинули мыс храбрые скильдинги». В тот момент, когда Беовульф отправляется совершить подвиг ради спасения государства данов, сами скильдинги отправляются обратно во дворец. В данном контексте определение hwate «храбрые», прилагаемое к данам, может, в определенной степени, рассматриваться как ирония со стороны поэта. В другом контексте глагол, выражающий сказуемое, стоит в отрицательной форме, обозначая отсутствие действия: Nalles facenstafas eod-Scyldingas fremedon (1019) «никаких предательств великие (букв. народо-) скильдинги не совершали».

Таким образом, даны представляются преимущественно пассивными наблюдателями, не вступающими в боевые действия; случаи их военной активности при этом не делают им чести.

Этноним Hetware дважды употребляется в форме np. Ср.: Hyne Hetware hilde gengnon (2916) «его хетвары сразили в битве (букв. битвой)»; Nealles Hetware hremge orhton feewiges (2363–2364) «не было нужды хетварам хвастаться о пешей битве». В первом контексте они предстают как отважные воины; во втором – как терпящие поражение.

Этноним Scylfingas употребляется в форме np один раз: a hyne gesohtan on sigeeode hearde hildefrecan, Heao-Scylfingas, nia gengdan nefan Hererices (2205) «тогда его отыскали у победного народа храбрые воины, боевые скильвинги, силой повергли племянника Херерика». В данном контексте этноним является частью эпической вариации и приобретает в рамках данного приёма коннотацию «храбрые воины», которая поддерживается внутренней формой композита Heao-Scylfingas букв.

«битво-скильвинги».

Таким образом, в форме номинатива этноним может получать специфическую коннотацию, характерную только для данного конкретного наименования. Специфичность предиката, с одной стороны, усложняет семантический анализ, поскольку нельзя наверняка сказать, является ли признак, актуализующийся в неформульном словосочетании, устойчивым. С другой стороны, можно выделить черты, ассоциируемые с конкретным народом.

Наиболее редко употребляемой грамматической формой является форма ap (8 употреблений). Чаще всего этноним в данной форме обозначает объект некоего действия: ond t feohgyftum Folcwaldan sunu dogra gehwylce Dene weorode (1089–1090) «и дарами Фольквальда сын каждый день данам почести воздавал». Народ данов рассматривается как обладатель драгоценных даров, и, кроме того, демонстрирует традиционные отношения между вождем и его воинами. Данной группе принадлежат также следующие скильдингами»; beo wi Geatas gld (1173) «будь милостив с геатами»; for onmedlan gesohton Geata leode Gu-Scylfingas (2926–2927) «из высокомерия искали геатов люди воинственных (букв. битво-) скильвингов»; Ws sio wroht scepen heard wi Hugas (2913–2914) «была та вражда развязана сильная с хугами».

В одном контексте народ, обозначенный этнонимом в форме ap, называет логический субъект действия: Lete Su-Dene sylfe geweoran (1996) «Позволить южным данам самим уладить».

Большинство выражений с этнонимами в данной форме не являются устойчивыми; формульным можно считать только словосочетание heold glde Scyldingas (57) «Правил блистательными скильдингами» (Ср. Beo. 103, 142, 161, 305 и т.д.).

«Скильвинг», Sweoeod «народ свеев». Первые три наименования указывают на героя как представителя племени, в котором сфокусированы все присущие ему качества. Четвертое наименование – Sweoeod – представляет собой собирательное существительное, обозначающее весь народ свеев.

Вследствие небольшого количества контекстов, включающих форму ns, мы проанализируем данные употребления не по формам, но по отдельным этнонимам.

Беовульф называется «геатом» в первой части поэмы, во время его пребывания в государстве данов (4 употребления). Наименование Geat употребляется во всех падежах (ns – Beo. 1785, gs – Beo. 640, ds – Beo. 1301, as – Beo. 1792). В трех случаях геат выступает как субъект действия или состояния: Geat ws gldmod (1785) «Геат был рад сердцем»; Geat restan lyste (1792) «геат желал отдыха»; gilpcwide Geates (640) «клятва геата»; в одном примере – как объект дарения: maumgife mrum Geate (1301) «вручение сокровищ славному геату». Предикаты данного наименования отмечают некие кульминационные пункты в борьбе героя с чудовищами: дает клятву – получает дары после победы – торжествует и отправляется на отдых. Таким образом, герой, совершающий подвиги, противопоставляется окружающим его данам, в том числе их правителям.

Для обозначения Хродгара дважды используется наименование Scylding, сохраняющее свое исконное значение патронима. Данное имя встречается в тексте в форме ns, в обоих случаях как член эпической вариации (варианс или вариат) и в сочетании с эпитетом «старый», благодаря чему на первый план выдвигаются его качества как старейшего представителя рода: Wolde blondenfeax beddes neosan, gamela Scylding (1792) «желал седовласый отправиться на отдых (букв. постель искать), старый Скильдинг». Ср.: Gomela Scilding, felafricgende, feorran rehte (2105–2106) «Старый Скильдинг, многознающий, повел речь издалека».

Наименование Scylfing употребляется в тексте трижды: дважды в форме ns и единожды в форме gs. Выбор глаголов, сочетающихся с ним в форме ns, в значительно мере продиктован сюжетной линией: Ns he forht gomela Scylfing (2968) «не был испуган старый Cкильвинг»; Gomela Scylfing hreas [heoro]blac (2487-2488) «старый Cкильвинг пал смертельно раненый (букв. бледный от битвы)». В форме gs то же имя выступает как часть формульной атрибутивной конструкции Heao-Scylfingas healsgebedda (68) «сопостельница воинственного Cкильвинга». Вождь здесь предстает как представитель и продолжатель рода.

Наименование Sweoeod «народ свеев» употребляется в тексте один раз в конструкции с формой gs, где подчеркивается предательский характер свеев как врагов геатов: Ne Sweoeode sibbe oe treowe wihte ne wene (2922) «от народа свеев ни мира, ни верности не жду».

Как видно из предыдущих примеров, некоторые из встречающихся в «Беовульфе» патронимов могут сопровождаться прилагательными в роли постоянных эпитетов. Два из них – hwate и glde – сочетаются с именем Scyldingas и вносят в его семантику коннотации «храбрые» и «милостивые».

Прилагательное gomela «старый» сочетается с именами Scylfing и Scylding в форме ns, обозначая устойчивое качество вождя племени. Интересно, что в сочетаемости такого рода участвуют только поэтические патронимические наименования: таким образом, создается яркий эпический образ.

Аллитерации Часть аллитерационных коллокаций с этнонимом Dene не позволяет выделить какие-либо дополнительные семантические коннотации этнонима.

К таковым относятся аллитерации, включающие слова с разными значениями (их появление обусловлено развитием сюжета): Dene – dogor, dg (823, 1090) «день», Su-Dena – gesohte (463) «искал», Hring-Dena – hund (1769) «сотня» и пр. (см. приложение 6, табл. 4).

Этноним Dene в поэме получает положительные и отрицательные коннотации. Положительные смыслы связаны с основными темами и мотивами, характерными для героического эпоса и традиционным образом эпического народа. Так, этноним трижды аллитерирует со словом dugu (498, 2035, 359) «испытанная дружина», благодаря чему актуализируется ассоциация людей данов с войском, причем не просто с войском, но самым проверенным, отважным и близким вождю (ср. geogo «молодая дружина»).

Сходная коннотация возникает в аллитерационных коллокациях, где этноним сопрягается с лексемами, содержащими корень dryht- (driht-) «дружина» (767, 1158, 2035, 2068). Однако в составе композитов данный корень может обретать дополнительное значение, указывая уже не только на саму дружину, но также на качества, связанные с дружинным образом жизни и дружинным кодексом чести. Так, лексема drihtlice (1158) имеет значение «благородный», dryhtsibbe (2068) – «мир между народами». Dryhtsele (767) обозначает не просто «дружинный», но также «благородный зал (зал, где обитает военная элита)» (Хеорот), dryhtbearn (2035) – не просто воины, но «благородные сыны» датского племени.

Положительные ассоциации актуализуются в аллитерации этнонима Dene с лексемами dyre (2050) «драгоценный», dom (1720) «слава». Этноним с субстантивным эпитетом Healf-Dene (букв. «полуданы») вступает в аллитерацию с существительным hle (1069) «герой».

Негативные коннотации привносит также аллитерация этнонима Dene c существительного dream «восторг, радость», которое вводит этноним в эпическую тему пира (BT. 210). Можно предположить, что сопряжение данного существительного с этнонимом Dene принадлежит эпической традиции. В указанном контексте, однако, поэт использует производное слово с противоположным значением, которое определяет жизнь вождя данов Херемода, чьи поступки не соответствуют традиционным эпическим нормам поведения германского вождя.

Более устойчивыми, однако, являются отрицательные коннотации наименований данов, вторящие ряду сюжетных линий памятника. Частотной является аллитерация Dene с лексемами, включающими в себя корень deadeacwealm (1670, 1712) «смертельная резня», dead (1323) «мертвый»

deawerigne (2125) букв. «усталый до смерти», т.е. мертвый). Семантическая ассоциация, актуализующаяся в данных аллитерациях, напрямую связана с событиями, описываемыми в поэме: истреблением данов Гренделем, а затем его матерью. В тексте присутствуют несколько единичных аллитерационных коллокаций, подкрепляющих ассоциацию племени данов со смертью и потревоженный» – о кишевшем чудовищами море Гренделя, на которое с ужасом смотрели даны.

В ряде случаев значимыми для реконструкции семантики этнонима могут являться аллитерационные коллокации, включающие не сами наименования народа данов, но лексемы, входящие в формульные выражения с данными наименованиями. Так, словосочетание land Dena «земля данов» в двух из трех контекстов аллитерирует с формами lara (врагов) и leassceaweras (шпионы, лазутчики). Земля данов, таким образом, предстает как подвергающаяся вражеским набегам: gwearde heold, e on land Dena lara nnig mid scipherge scean ne meahte (240–242) «за морем он следил, чтобы на землю данов никакие враги с корабельным войском проникнуть не могли». Возможно, данное представление является отражением воспоминаний англосаксов о напряженном прошлом их соседей на континенте, о постоянных междоусобных конфликтах, в которых было задействовано племя данов.

Наименование Scyldingas редко вступает в аллитерацию: из контекстов, содержащих данное имя, в 24 случаях частью аллитерационной коллокации является не этноним, но лексема, образующая с ним устойчивое сочетание.

В случаях, когда данное наименование все же вступает в аллитерацию, приобретаемые им коннотации сходны с коннотациями этнонима Dene. С одной стороны, в составе аллитерационных коллокаций с лексемами sceotend (1154) «стрелки», swie (597) «сильный» наименование становится частью «воинственный». Аллитерация с существительным scypon (1154) «корабли», возможно, является отражением представления о данах как о народе мореходов; однако, данная ассоциация не устойчива. Сопряжение с формой sceaona (274) «врагов» акцентирует сюжетную деталь – столкновение датских дружинников из рода скильдингов с Гренделем.

Основываясь на анализе аллитерационных коллокаций, включающих в себя этноним Geatas, можно выявить несколько основных мотивов, связанных с данным народом. Первый – это мотив золота и сокровищ.

Этноним дважды является частью генитивной конструкции goldwine Geata (1171, 2419) «вождь (букв. златодруг) геатов», дважды вступает в аллитерацию с существительным gold (1484, 2192), а также с однокоренным композитом goldhroden (640) «златоукрашенный». Аллитерации с лексемами gifsceattas (378) «дар из монет», gifa/geofena (1930, 362) «дар», geald (2991) «золото» актуализуют дополнительный смысл «обладающие дарами и сокровищами». Благодаря подобным коллокациям, на протяжении всего текста поэмы ощущается связь этнонима Geatas с мотивом сокровищ.

В коллокациях goldwine Geata – geomor (1171) «златодруг геатов» – «печальный» и goldwine Geata – gubill geswac (2419) «златодруг геатов» боевой меч ослабел (подвел героя)» происходит столкновение темы битвы и пира.

Наиболее частотной является аллитерация этнонима Geatas с лексемой gu «битва» и многочисленными композитами, содержащими данный корень: gu (2356, 2483), gugewda (2623) «доспехи, боевое облачение (букв. одежда битвы)», gusele (443) «зал битвы», gusceare (1213) «смерть в битве», gusceaa (2318) «ущерб в битве». В данных аллитерациях актуализуется коннотация «воинственность». Актуализации данного смыслового оттенка служат также аллитерации, включающие поэтическое наименование геатов Wederas и композит wighete (2120). Оба корня в указанном композите обозначают бой, битву. Подобная семантическая тавтология вдвойне подчеркивает идею воинственности племени геатов.

Данный этноним обретает в тексте коннотацию «достойный» в составе аллитерационых коллокаций с прилагательным god (2390, 2184, 2327, 205) «хороший, добрый». Этноним, сопровождающийся субстантивным эпитетом (S-Geatas), аллитерирует с прилагательным selran (1850) «лучший».

Последний факт указывает на то, что сопряжение этнонима с данной лексемой неслучайно. Сопряжение конкретных лексем посредством аллитерации базируется на некоем представлении, связанном с самим народом, а не каким-либо конкретным его наименованием.

Этноним дважды вступает в аллитерацию с лексемами, содержащими корень gld- (1785, 1173). Тем самым актуализуется коннотация «слава, радость, милость». Интересно, что данные коллокации встречаются только в первой половине поэмы; во второй ее части они противоречили бы общему тону повествования о смерти Беовульфа и будущей гибели всего племени геатов.

Этноним Geatas также приобретает коннотацию «печаль и ужас»: идеи, передаваемые на сюжетном уровне, получают своеобразное подтверждение на уровне лексическом – геатов ждет гибель и разрушение, как и весь героический мир. Дважды этноним вступает в аллитерацию с композитами, первой частью которых является корень gryre- «ужас»: gryregieste (2560) «ужасный гость», gryrefahne (2576) «ужасно враждебный». Кроме того, этноним аллитерирует с другими словами, содержащими семы «печаль», «ужас», «разрушение»: gnorn (2658) «печаль», geomor (2419) «печальный, «оплакали».

S-Geatas – sias (1968) «морские геаты – морские путешествия». В данной коллокации происходит удвоение семы «море», таким образом актуализуется связь племени геатов с мореходством. Данную семантическую ассоциацию подтверждает также и коллокация Geatas – geofenes begang (362) «геаты – морские пути».

Этноним Geatas аллитерирует также с рядом слов, которые в большей степени служат сопряжению понятий, связанных сюжетно: grette (625) «приветствовал», gongan (1642) «шли», ongitan (1911) «получать» и т.д.

В случаях, когда этноним вступает в аллитерацию, являясь частью устойчивого словосочетания, возникающие семантические ассоциации порой относятся не к самому имени, а к определяемому им существительному. Так, прилагательное geong (1831) «молодой» скорее относится к наименованию вождя (dryhten), нежели к этнониму. Прилагательное gamela, вступающее в аллитерацию с этнонимом Geat, являет собой характеристику вождя данов Хродгара и вообще не относится к племени геатов (1792). Прилагательное wlanc «гордый» в составе коллокации wlanc – Wedera leod (341) также скорее относится к характеристике вождя ведеров (геатов), а не самого племени.

Интересно проследить, в каких частях поэмы у этнонима может возникать та или иная коннотация. Так, ассоциация геатов с золотом и дарами прослеживается на протяжении всего произведения, равно как и их связь с битвой. Напротив, аллитерация с лексемами, обозначающими «печаль» и «ужас», появляются только во второй части поэмы, где описывается конфликт геатов со свеями. Аллитерации, включающие одновременно этноним и слова данной семантической группы, могли бы появляться и в первой части поэмы, в тех местах, где говорится о противостоянии геатских воинов Гренделю. Однако там племя геатов предстает как пребывающее на вершине своего благоденствия, и акцент на подобной ассоциации был бы неуместен.

Этноним Sweon аллитерирует со словами synn (2472) «враждебность, дурное деяние», sacu (2472) «битва, сражение», а также с формой secea (3001) «постараются (достичь атакой)», благодаря чему подчеркивается воинственность и завоевательная активность свеев. Поэтическое наименование Heao-Scilfingas появляется в составе коллокации HeaoScilfingas – hearde hildfrecan (2205) «свирепые и готовые к сражению воины»

и одновременно вступает в эпическую вариацию со вторым ее членом. Таким образом, разные наименования одного и того же народа приобретают одну и ту же коннотацию, что указывает на устойчивость актуализуемого представления.

Другое наименование свеев Sweoeode аллитерирует с существительным sibbe «мир», что должно бы вызывать положительные ассоциации, которые, однако, уничтожаются в контексте за счет синтаксиса (предложения с отрицанием): Ne ic to Sweoeode sibbe oe treowe wihte ne wene (2922) «не жду я от народа свеев ни мира, ни правды нисколько».

Рассматривая аллитерационные коллокации, включающие наименования народов, следует обратить внимание на форму самих этнонимов. Довольно часто поэт украшает этноним субстантивным эпитетом. Использование подобных эпитетов расширяет возможности аллитерации, однако в данном случае роль субстантивного эпитета нельзя свести к формальным нуждам построения стиха. Субстантивные (украшающие) эпитеты сами по себе привносят определенные оттенки в значение этнонима, присваивая «воинственные скильдинги», Sige-Scyldingas «победоносные скильдинги»).

Кроме того, использование композитов в ряде контекстов порождает особые оттенки смысла применительно не только к этнонимам, но ко всему высказыванию. Субстантивный эпитет придает этнониму положительную коннотацию, которая, однако, может противоречить смыслу, возникающему в контексте всего эпизода. Любопытно, что все примеры подобных несовпадений включают в себя наименования именно племени данов. Ср.:

Hwt, we Gar-Dena in geardagum, eodcyninga rym gefrunon (1–2) «Слушай, мы о храбрых данах (букв. копьеданах) в дни былые, (о) славе вождей узнали». Данный зачин иллюстрирует несовпадение на сюжетном и композиционном уровне: прославление данов не находит дальнейшего отклика в поэме. Главным героем является геат Беовульф, в центре повествования находятся его подвиги, а даны представлены жертвами (Филипповский, 2013), что зачин является следствием политической ситуации, в которую был записан текст памятника: поэма, начинающаяся с прославления «храбрых данов», могла заинтересовать короля-датчанина (Кнута Могучего).

В другом эпизоде Беовульф упрекает Унферта (с которым он вступает в традиционную перебранку на пиру) в том, что его соплеменники-даны недостаточно храбры, иначе Грендель не совершил бы стольких нападений на датский королевский двор (592–601). В указанном отрывке встречаются «воинственные даны» и Gar-Denum «храбрые даны». Однако эпитеты, которые должны бы указывать на храбрость и стойкость данов, вступают в противоречие с более широким контекстом. Использование наименованийкомпозитов можно было бы приписать требованиям аллитерации, однако, как уже было указано, выбор слов автором никогда не был механическим и произвольным. Возможно, что Беовульф насмехается над бессилием данов:

появление целых двух украшающих эпитетов в пределах короткого пассажа выглядит как нарочито насыщенное, создаёт определённый иронический эффект. Эффект усиливается конструкцией, основанной на аллитерации, где данам противопоставляются героические геатские воины. Ср.: (he)… secce ne wene to Gar-Denum. Ac ic him Geata sceal eafo ond ellen ungeara nu gue gebeodan (600–603) «…. (он) не ожидает сопротивления от храбрых данов.

Но я ему геатов силу и мужество вскоре в битве предложу». С другой стороны, можно рассматривать использование субстантивного эпитета как своеобразную попытку смягчения критики в адрес данов.

«кольчужный» (т.е. связанный с битвой) противоречит пассивному поведению данов: Com a to Heorote r Hring-Dene geond t sld swfun (1279–1280) «пришла тогда [мать Гренделя] в Хеорот где кольчужные даны по всему залу спали». Перед конкретной опасностью даны беспомощны, как и их вождь. Аллитерация brego Beorht-Dena – Beowulf подчеркивает, что прямая обязанность вождя данов защищать свой народ возлагается на Беовульфа. Ср.: …brego Beorht-Dena; gehyrde on Beowulfe folces hyrde fstrdne geoht (609–610) «…вождь блистательных данов; расслышал в (словах) Беовульфа защитник народа твердую решимость».

Подведем некоторые итоги, касающиеся связи этнонимов в «Видсиде»

и «Беовульфе» с эпической картиной мира.