«Он всех нас позвал в космос Парлам ен тс к и й ур о к В ып ус к 6 САМАРА 2010 г. ISBN 978-5-88940-104-9 РЕДАКЦИОННЫЙ СОВЕТ Самарской Губернской Думы Ответственный за выпуск - Петровская И.И. 443100, г. Самара, ул. ...»

В 10.55 Юрий касается ногами грунта. Менее чем через два часа после старта он приземляется в поле возле деревни Смеловка, на глазах у изумлённых колхозницы Анны Тахтаровой и её внучки Риты. Те направляются было к нему, намереОн всех нас позвал в космос ваясь помочь, однако, подойдя ближе, останавливаются в нерешительности. Его необычный ярко-оранжевый скафандр и большой шлем их явно смущают.

«Вышел на пригорок, смотрю, женщина идёт с девочкой сюда ко мне, может быть, метров восемьсот она была от меня. Я к ней иду, смотрю, она шаги замедляет, потом от неё девочка отделяется и назад пошла. Тут я начал махать, кричать: «Свой, свой я, советский, не бойтесь, не пугайтесь, идите сюда!»

Неудобно идти в скафандре, но я всё-таки иду к ней. Я подошёл, сказал, что я советский человек, прилетел из космоса…»

Подбегают механизаторы. В отличие от Тахтаровой они слушали радио и были в курсе происходящего. «Это Юрий Гагарин! Это Юрий Гагарин!» – кричит один из них, до глубины души потрясённый встречей с человеком, о котором всего несколько минут назад слышал по радио.

Вскоре за Юрием прилетает вертолёт, который несёт его в город Энгельс».

Международная авиационная федерация (ФАИ) в мае 1961-го зарегистрирует: первый пилотируемый космический полёт совершил гражданин СССР майор Юрий Алексеевич Гагарин. Из официальных документов ФАИ следует, что корабль «Восток» стартовал с космодрома Байконур в 6 часов 7 минут по Гринвичу и приземлился вблизи деревни Смеловка Терновского района Саратовской области через 108 минут. Протяжённость маршрута – 40.868,6 км, максимальная скорость полёта – 28. км/час, максимальная высота полёта – 327 км. Последняя цифра рекордной остаётся и сегодня. Никто на одноместных кораблях не поднимался выше, чем Юрий Гагарин.

Юрий Гагарин после приземления Место приземления Ю.А.Гагарина Первые минуты после приземления.

Окружившие Ю.А.Гагарина военные – поисковая команда, возглавляемая командиром ракетного дивизиона А.А.Тахтарова с внучкой Ритой Спускаемый аппарат Столб, Он всех нас позвал в космос «От ракеты отъехала высокая металлическая ферма с площадками обслуживания и лифтом, на котором мы спустились. Теперь к кораблю, если и захочешь – не доберёшься. Но зато ракета предстала во всей своей красе, ничего её не закрывает. На самом верху, словно шлем древнего рыцаря, снежно-белый обтекатель. Под ним корабль и только через большое окно на боку поблёскивала крышка люка. Того самого… А за ней… Что думал Юрий в те минуты? Я твёрдо знал лишь одно – он верил нам, верил в то, что сделано всё, что только было в человеческих силах для его успешного Из репродукторов громкой связи донеслось:

– Десятиминутная готовность! Готовность десять минут!

Заметил на себе косые взгляды Королёва и Кириллова. Пора уходить. Взглянул на ракету ещё раз – последний. Больше её не увидишь...

Спустился в бункер управления. Он глубоко под землёй, крутая неширокая лестница вниз, тяжёлые массивные двери. Прошёл по коридору, заглянул в пультовую. Стартовики на своих местах. Тихо. Ни разговоров, смежных организаций, испытатели, медики, связисты. В углу на столике телеграфный аппарат, Команда «Ключ на старт!»

По материалам главы «Сто восемь минут…», посвященной полёту Ю.А.Гагарина в космос, из книги Олега Ивановского «Ракеты и космос в СССР. Записки секретного конструктора»

Посчитали бы пульс у кого-то здесь, в бункере. Интересно, сколько бы ударов было? Уж никак не шестьдесят четыре.

В комнатке становилось тесновато. Прошли ещё минуты две-три. Через открытую дверь донёсся вой сирены. Это был сигнал для тех, кто, не дай Бог, замешкался с отъездом. Хотя таких быть не должно. Порядок соблюдался строгий.

В коридоре промелькнули три фигуры. Королёв, Воскресенский, Кириллов.

Дверь пультовой тут же закрылась. Из внутреннего динамика голос:

– Всем службам космодрома объявляется минутная готовность! Готовность одна минута!

Тишина такая, что, казалось, никто и не дышит.

– Ключ на старт! – голос Кириллова.

Анатолий Семёнович Кириллов… Кто знает, сколько нервной энергии требовал от него тот старт, те последние минуты перед тем, как ему, впервые в мире «стреляющему» ракетой с человеком на борту, нажать «ПОСЛЕДНЮЮ»

кнопку.

Как справиться с тем грузом ответственности за доверие к своим подчинённым, за свои принимаемые решения в те последние секунды по ходу работ.

Да ведь и тревога была… К тому времени ещё не было полного убеждения в высокой надёжности ракеты-носителя и космического корабля.

– Ключ на старт!– голос Кириллова.

Оператор на главном пульте повернул металлический серый, с кольцом на конце, небольшой ключ, и, словно в праздничный вечер, расцвёл пульт разноцветьем транспарантной иллюминации.

– Протяжка один!… Продувка… Ключ на дренаж…– голос Кириллова.

– Есть ключ на дренаж! Есть дренаж!

Это захлопнулись на кислородных баках дренажные клапаны.

В динамике голос Гагарина:

– У меня всё нормально, самочувствие хорошее, настроение бодрое. К старту готов. Приём… – Отлично! Даётся зажигание. «Кедр», я «Заря-1»

– это Королёв.

– Предварительная! – голос Кириллова. – рис. космонавта – Есть предварительная! – это режимы выхода А.Леонова двигателей ракеты на основную тягу.

– Промежуточная!.. Главная!…ПОДЪЁМ!!!

И вдруг сквозь шорох помех и обвальный грохот тридцати двух двигателей ракеты из динамика голос Гагарина:

– ПОЕХАЛИ-И-И!

Голос хронометриста отсчитывал секунды:

– Одна…две…три… Он всех нас позвал в космос что миллионы рук и сердец человеческих, дрожащих от чудовищного напряжения, выносили С.П.Королёв в пультовой целовались, поздравляли друг друга.

В коридоре, у пультовой, окружили Королёва. Наверное, по доброй традиции, подняли бы на руки, да качать негде. Потолок низковат. Кто-то снял с рукава красную повязку, собирает автографы. Мелькнула мысль – «Такое ведь не повторится!» Подошёл к Королёву:

– Сергей Палыч… – Давай, давай… Вышли наверх. На первой же подвернувшейся машине, еле втиснувшись, удалось уехать к «люксовой» гостинице. Там все линии связи с внешним миром. По дороге на большой скорости обогнала машина Королёва. Подъехали.

Народу рядом с гостиницей полным-полно. Из открытого окна, из динамика на танцплощадке – торжественный голос Левитана:

«…Первый в мире космический корабль-спутник «Восток» с человеком на борту. Пилотом-космонавтом космического корабля-спутника «Восток»

является гражданин Союза Советских Социалистических Республик лётчик майор Гагарин Юрий Алексеевич…»

раз встретил сегодняшнее утро. Взлетев 12 апреля, он вернулся в ночь в западном полушарии и из этой ночи, ночи 11 апреля, он подПарламентский урок летал к рассвету над африканской землёй, чтобы затормозившись, уменьшив свою скорость, вернуться на Землю – туда, где родился, где ждали его люди.

Утро везде начинается с восходом Солнца, но «Восток» не мог ждать этот момент, он сам летел, сам мчался навстречу восходу, к тому мгновенью, когда его глаза-датчики системы ориентации должны были увидеть золотой сияющий краюшек над тёмным горизонтом Земли. Таков был расчёт, этим было определено и время взлёта, те самые «9 часов 07 минут», чтобы облетев Землю, «увидеть» Солнце над горизонтом в тот момент, когда начнётся ориентация корабля и подготовка к включению ТДУ.

Всего сорок секунд проработает двигатель и уменьшит скорость на полторы сотни метров в секунду. Этого будет достаточно, чтобы с космической трассы перейти на пологую дорогу к Земле. Дорогу в 11 тысяч километров!

Приборный отсек со всей своей начинкой, вместе с ТДУ и спускаемый аппарат, соединённый с ним четырьмя стальными лентами, десятками электрических кабелей на кабель-мачте – пока они целое. Но после торможения ленты расстегнутся и, раскинувшись, словно руки, выпустят спускаемый аппарат из своих объятий.

Приборный отсек, входя в атмосферу разрушится, сгорит, растерзанный и испепелённый, а спускаемый аппарат?..

Стрелка часов приближалась к половине одиннадцатого. Вот в эти минуты… сейчас… должна включиться ТДУ.

С кораблём связи не было и не могло быть ещё минут двадцать. Двадцать минут неизвестности… Спускаемый аппарат должен войти в атмосферу, за его стенками тысячеградусная огненная плазма будет облизывать теплозащитное покрытие. И там, в этом огненном вихре – человек!

Спускаемый аппарат – песчинка во Вселенной… Но эта песчинка дала возможность человеку своими глазами увидеть и понять всего за сто восемь минут как мала огромная Земля. Как она мала, и как красива. Как мала и беззащитна и как надо беречь эту Землю, быть может, единственную колыбель человечества во Вселенной… И только когда до поверхности Земли оставалось семь километров, должна была отброситься крышка люка, того, который мы закрыли на старте, и контакт «КП-3» принесший минуты тревоги, замкнувшись, позволит специальной пушке выстрелить из шара кресло с человеком… Осиротевший спускаемый аппарат будет продолжать падать, но на высоте 4 километра должна отброситься крышка второго люка, вытянуть за собой маленький парашют, а за ним громадный в 600 квадратных метров.

И вот только тогда те, кто дежурил в районе посадки, должны были услышать последнее… радиосигналы – «Пеленги».

– Когда у нас должны быть «пеленги»?

– Через двадцать две минуты, Сергей Палыч.

– Ну, хорошо, всё идёт нормально. Надо следить за «Сигналом».

Должно повториться то, что было уже не раз… Корабль входит в плотные слои атмосферы, мечется пламя за бортом, покрываются тёмным налётом стёкла иллюминаторов, температура – тысячи градусов!

Он всех нас позвал в космос – Есть «Сигнал»! – доложил дежурный радист.– Принимают три наземных пункта!

Прошло ещё несколько долгих минут. Если всё в порядке, «Сигнал» должен пропасть. Это значило, что спускаемый аппарат отделился от приборного отсека и мчится к Земле.

Голос того же радиста:

– «Сигнал» пропал!

Эти слова, подхваченные за окном, многократно повторяли десятки голосов!

Посмотрел на часы. Это сделали невольно многие. Очень хорошо. Всё шло точно по программе. Ещё несколько минут, должны появиться пеленги. Если эти сигналы услышат дежурные у приёмников во многих пунктах, то… Минута… две… И радостный возглас:

– Есть пеленги!!! Ура!

– Ура-а! Ура-а!

И сразу снялось напряжение. Сразу другие лица. Кричали, хлопали друг друга по плечам, кто-то закурил, кто-то бросил наземь папиросу, и все-все – на улицу, на солнце… Равнодушных не было, да и могли ли быть такие? Неподалёку с несколько ошалелыми глазами что-то ожесточённо доказывали друг другу Константин Феоктистов и Марк Галлай. Рядом, радостно улыбаясь, Михаил Клавдиевич Тихонравов – ветеран нашей ракетной техники. Тот день был воплощением и его мечты.

Подошел Борис Викторович Раушенбах, постоял минуту, послушал.

– Да это что, братцы. Интересно другое. Смотрел я на своих коллег, и знаете, чья система в тот момент работала, или должна была работать, так стоит и не дышит. А как только сказали, что сработала и что всё в порядке, вздохнет, и скорее в сторону.

– Это сейчас, при спуске? – спросил кто-то. – А скажите, уважаемый коллега, почему это вы после работы системы ориентации, она ведь ваша, кажется, перекрестились?

– Ну, это вы бросьте… – Да что, «бросьте»? За другими-то вы смотрели… В группе медиков Константин Давыдович Бушуев, Борис Евсеевич Черток, рядом главные конструктора радиосистем, управленцы, испытатели.

Подошёл я к нашим монтажникам, с которыми наверху работал. Володя Морозов улыбнулся своей широкой открытой улыбкой:

– Ну, ведущий, поздравляем! Но подпугнул ты нас… – Да вот вышли вы, когда он ещё на орбите был, а губу, наверное, прикусили – аж кровь течёт. Ну, думаем, наверное что-нибудь случилось… На крылечко «Люкса» вышли Руднев, Келдыш, Королёв…Шквал аплодисментов. Королёв быстро перешёл через бетонку к своему домику, что рядом с тем, где всего семь часов назад проснулся Гагарин. Да, всего семь часов назад мир ничего не знал.

Кто-то вышел из гостиницы с листочком бумаги в руках. Что-то стал выкрикивать.

Прислушался: фамилии одна… другая… третья… Феоктистов… Галлай,..

моя фамилия. Протолкнулся поближе, спросил, что за список.

– Срочно собирайтесь! Сергей Павлович приказал через десять минут быть в машине. Выезжаете на аэродром.

Собираться? Какое там! Схватив первое, что попалось под руки, сунул в чемоданчик, и бегом!

Степные километры летели с сумасшедшей скоростью. Наш газик подпрыгивал на стыках бетонных плит, словно тише и бежать не мог. Въехали на аэродром. Наш заводский ИЛ уже прогревал моторы. Взлетели. Если бы кто-нибудь заглянул в этот момент в салон! Руднев, Келдыш, Королёв, главные конструктора – смежники, словно студенты-первокурсники после успешно сданного экзамена. Только что не в пляс!

– Ну и молодец же Гагарин! – Королёв, до слёз хохотавший по поводу какогото каламбура Келдыша, вытер глаза платком, сел в своё кресло.

– Вы знаете, подхожу я на днях к нему – он спокойный такой, весёлый, сияет как Солнышко. Ты чего улыбаешься? – спрашиваю. «Не знаю Сергей Павлович, Два часа после приземления первого космонавта. Кабинет начальника на спинку кресла, закрыл глаза, потёр виски.

– А знаете, товарищи, ведь этот полёт, слушайте, откроет новые, невиданные перспективы науке. Вот полетят ещё наши «Востоки»… А ведь потом… потом надо думать о создании на орбите постоянной обитаемой станции. И мне кажется, что в этом деле нам нельзя быть одинокими. Нужно международное сотрудничество учёных. Исследование, освоение космического пространства – дело всех землян… Под крылом самолёта блеснула Волга. Приземлились в городе Энгельс.

Прямо с аэродрома, пересев на четыре вертолёта, вылетели к месту приземления спускаемого аппарата. Уже было известно, что приземление прошло прекрасно, что Гагарин чувствует себя нормально».

Он всех нас позвал в космос Первые фотографии после приземления, г. Энгельс По воспоминаниям медика В.Г.Воловича, он встретился с Гагариным на командном пункте аэродрома Энгельса:

«В комнате полно народу, а у стола в небесно-голубом теплоизоляционном костюме сидел Гагарин. Мы обнялись. Зазвенел телефон: «Вызывает Москва!»

Гагарин доложил об успешном завершении полёта Председателю Президиума Верховного Совета Л.И.Брежневу, переговорил с взявшим трубку А.И.Микояном и, вместе с заместителем главкома ВВС Ф.А.Агальцовым, отправился в военный институт неподалёку для доклада по ВЧ Н.С.Хрущёву.

Вскоре нас пригласили на борт самолёта, чтобы лететь в Куйбышев, где ждали члены Государственной комиссии. Здесь, на борту, я и провёл первый медицинский осмотр и записал: «Отлично ориентируется в окружающей обстановке, контактен, живо рассказывает о полёте. Часто- В самолёте на Куйбышев та пульса – 60 ударов в минуту, артериальное давление 125 на 70, температура тела 36,6. Несмотря на огромное физическое и психологическое напряжение Юрий Алексеевич отлично перенёс полёт».

Фотографии и воспоминания из архива С.И.Камчатнова, инженер-подполковника, который в это время служил в г. Энгельсе, в/ч 62648, сделанные после приземления Ю.А.Гагарина 12 апреля года:

«Со Смеловки (с места приземления) Гагарина привезли на вертолёте в/ч 62648.

Когда привезли Гагарина в штаб части, он сказал, что хочется чтонибудь поесть, но врач разрешил ему только фруктовую воду.

Буфетчица, приносившая закуски и воду, вошла в кабинет и воскликнула:

– «Юрка, это ты герой, а я думала какого героя тут надо накормить!»

Они обнялись, она его поздравила и расцеловала.

Когда Гагарин вышел из штаба, он был ростом ниже общего роста массы встречающих военнослужащих. Он шёл без головного убора. С большим трудом пробился сквозь толпу к стоящим около части автомашинам. Уехали на аэродром, а оттуда на Ли-2 в Куйбышев».

За успешный полёт Ю.А.Гагарина в космос Президиум Верховного Совета СССР наградил многих рабочих, конструкторов, учёных, руководящих инженерно-технических работников, научно-исследовательских институтов, конструкторских бюро и заводов. 7 учёных и конструкторов были награждены второй золотой медалью «Серп и Молот», 95 – получили звание Героя Социалистического Труда, 6924 человека – различные ордена и медали.

Он всех нас позвал в космос В полдень по Всесоюзному радио Левитан сообщил об успешном завершении первого пилотируемого полёта на корабле «Восток». Сразу после этого на улицы городов страны вышли восторженные толпы людей, которые бурно праздновали успех отечественной науки и техники. Казалось, что звёзды вдруг стали ближе и не за горами описанный фантастами полёт на Марс.

Из книги В.И. Россошанского1 «Феномен Гагарина»

«Госкомиссия решила, что о полёте первого космонавта мира сообщат тогда, когда он выйдет на орбиту.

Но мир уже ждал этого полёта. Одна зарубежная радиостанция утром 12 апреля сообщила, что сегодня в все операторы московских киностудий выехали на улицы Москвы снимать реакцию людей на этот полёт.

Через 15 минут американская радарная станция Шания на Алеутских островах приняла радиосигналы с космического корабля «Восток» и срочно передала шифровку в Пентагон: «Русские запустили человека в космос».

Мир был ошеломлён. Советский дипломат К.В. Киселёв записал: «12 апреля 1961 года, находясь в Америке, я наблюдал реакцию простых американцев на это знаменательное событие. Люди на площадях и улицах останавливались и слушали по радио неоднократно передававшиеся известия об успешном полёте Юрия Гагарина вокруг Земли. Как сообщала пресса, американцы засыпали телеграммами и письмами президента, конгрессменов, редакции газет, радио, телевидения, в которых... спрашивали, как это всё произошло, чем объяснить, что Советский Союз обогнал США в полёте человека к звёздам.

Вопросы эти были закономерны. Газета «Нью-Йорк пост» заявила, что полёт советского человека в космос для США «просто национальный скандал». На улицах Лондона сразу остановилось всё уличное движение. Люди бросились за последними выпусками газет. «Они ничего не говорят, – заявил один продавец газет, – они только смотрят на заголовки и уходят так быстро, будто на них рушится крыша. Это невероятно!» Редакция немецкой газеты «Дас Фольк» выпустила несколько тысяч специальных листовок, посвященных полёту Ю.А.Гагарина и с вертолёта разбросала их по гоВ.И. Россошанский – заслуженный работник культуры РФ, автор книги «Наш Гагарин» и ряда статей и брошюр о первом космонавте. Основатель и директор Народного музея Ю.Гагарина при Саратовском индустриальном техникуме (ныне профессионально-педагогический колледж), член АМКОС – ассоциации музеев космонавтики России.

роду Эрфурту. Немецкий журналист Хорст Рихтер сообщил: «В Дрездене на Постплац, когда через громкоговорители городского радио стало передаваться сообщение из Москвы, остановились трамваи. Водители и пассажиры с огромным вниманием слушали голос диктора. Студенты стенографировали сообщения, чтобы затем рассказать их другим. Люди крепко пожимали друг другу руки, обнимались». Знаменитый французский физик и общественный деятель Ф.Жолио-Кюри сказал журналистам: «Это – великая победа человека, которая является поворотным пунктом в истории цивилизации. Человек больше не прикован к своей планете».

Валентина Ивановна Гагарина: «12 апреля началось как обычно. Лену отвела утром в ясли, занялась с Галочкой... Неожиданно – стук в дверь. Открываю – соседка. Раскраснелась, захлёбывается словами: – Валюша, включай радио!

Юра – в космосе! У меня голова пошла кругом – смотрю на соседку и никак могу вспомнить её имени, метнулась к приёмнику и не могу вспомнить, как его включают. А потом началось в нашей квартире невообразимое, неописуемое.

Прибежал Владимир Комаров, нагрянули друзья, сослуживцы, соседи. Спрашивают, советуют, поздравляют. Сразу же понаехали журналисты. Первым, помню, Василий Песков. Поминутно открывалась дверь, входили какие-то люди, чтото говорили, жали мне руку. Не помню, что я им отвечала, что говорила. Я не могла разговаривать» Корреспондент «Красной Звезды», срочно вылетевший в район приземления Гагарина, попросил Валентину Ивановну написать несколько строк Юрию. Волнуясь, она дрожащей рукой написала: «Милый Юра! Я с Галочкой и Алёной поздравляем тебя. Мы очень рады, счастливы, что ты благополучно возвратился из космоса. Ждём тебя скорее домой. Крепко целуем, обнимаем тебя, родной наш космонавт! Твоя Валя».

Запись журналистки Татьяны Копыловой (со слов матери космонавта – Анны Тимофеевны) «На недавнем праздновании моего 80-летия Виктор Васильевич Горбатко напомнил: – Анна Тимофеевна, а ведь 12 апреля 1961 года мы с вами ехали в Звёздный в одной электричке. Помните?

За короткие мгновения прокрутила память события того дня, как услышала я сообщение по радио, как в тревоге и ожидании ехала в Москву, как, поняв, что всё благополучно, залилась слезами радости.

Какая-то женщина ещё спросила: – Что с вами? У вас горе? Я улыбнулась: – У меня радость! Женщина засмеялась: – У меня тоже. Знаете, человек поднялся в космос! Знаете? – Знаю, – киваю, – знаю. А она всё говорит: – Его зовут Юрий Гагарин.

Запомните! – Запомню, милая, запомню. Спустилась в метро, доехала до Ярославского вокзала.

Оттуда уж электричкой до городка».

Он всех нас позвал в космос тысячах языках. Казалось, время остановилось на секунду, чтобы дать людям возможность ощутить величие момента… …На вертолётах перелетели опять в Энгельс, а оттуда на нашем самолёте – в Куйбышев. Гагарин был уже там. Кончался день 12 апреля 1961 года… Утро 13 апреля запомнилось мне в куйбышевской гостинице праздничной музыкой, лившейся, казалось, не только из репродукторов, а отовсюду. Биографию Гагарина передавали все радиостанции и, пожалуй, не только в Советском Союзе.

К 10 часам мы выехали на обкомовскую дачу, расположенную на берегу Волги. Там отдыхал Гагарин, и туда собирались и все члены Государственной комиссии, главные конструкторы систем корабля и ракеты, много наших товарищей из ОКБ, учёные, медики. И, пожалуй, впервые фотографы и журналисты, корреспонденты центральных газет.

В большой комнате на первом этаже народу было уже много. Все ждали – ждали одного, только одного… Он должен был выйти с минуты на минуту… Королёв вошёл в зал вместе с Гагариным и Титовым. Не помню, что в тот момент происходило, кто и что говорил. Для меня существовал Юрий, только он один. Окружили его со всех сторон: «Как ты себя чувствуешь? Какие замечания по моей системе?» Эти вопросы были первыми и «типовыми». С трудом пробрался к нему. Увидел он меня, протянул обе руки:

– Ну, здравствуй, ведущий, здравствуй «крёстный»!

Как себя чувствуешь? Посмотрел бы ты на себя вчера, когда люк открывал… Государственная комиссия и гости собрались в небольшом зале… Этот доклад долгие годы не публиковался, хотя и был документом чрезвычайно интересным тем, что не содержал еще ничего привнесённого ни обстоятельствами, ни вмешательством сторон. Он был во многом «специальным» и для читателя, недостаточно знакомым с космической техникой тех лет, может быть и не совсем понятным.

Постепенно успокоились. Юрий подробно рассказал о полёте, о работе систем корабля, которые он Встреча Ю.Гагарина мог контролировать, обо всём, что пережил за минуты на Красной площади полёта. Слушали, затаив дыхание. Потом вопросы, вопросы, вопросы… Медики, ревниво опекавшие Юрия, стали уже беспокоиться. Ему предстояла ещё встреча с журналистами и корреспондентами… Сергей Павлович вынужден был подвести черту: «До встречи! До встречи в Москве!»

На Внуковском аэродроме, куда прибывал самолёт, была проложена алая ковровая дорожка, которая вела к трибуне с высшими должностными лицами.

Несмотря на то, что с момента полёта прошло совсем немного времени, на аэродроме было огромное количество людей, которые столпились за ограждениями, рискуя их прорвать.

Председателю Государственной Комиссии (им был Керимов), Гагарин попал в объятия родных и друзей-космонавтов.

Официальная часть встречи закончилась.

После полёта многие страны мира изъявили желание принять у себя Первого Космонавта. Гагарин стал своеобразным Послом Мира, посетив более Он всех нас позвал в космос стран на всех пяти континентах Земли. Планета, которую он облетел за 108 минут, распахнула ему теперь свои объятия. Люди всех стран искренне радовались за Первого Космонавта и стремились хотя бы увидеть его «вживую», если не удалось прикоснуться к нему рукой. Везде, где появлялся кортеж машин, стояли тысячи людей, бурно выражавших свою радость. Пожалуй, никЮрий Алексеевич и Валентина Ивановна то в земной истории не удостаиГагарины с Джавахарлалом Неру в резиденции вался больше такой чести. Ему премьер-министра Индии были присвоены высшие звания и награды многих стран мира. Во Франции и Австрии в его честь были выпущены особые медали. Гагарин стал их первым лауреатом.

На Гагарина свалилась огромная слава и ещё более огромная ответственность: не опорочить имя гражданина СССР и звание лётчика-космонавта. Он с честью выдержал испытание славой. Вплоть до своей гибели Гагарин оставался скромным и даже немного застенчивым человеком, никогда не упоминавшим о своих заслугах, не выделявшим себя среди остальных космонавтов.

Итальянская киноактриса Джина Лоллобриджида и Юрий Гагарин на Втором международном кинофестивале в Москве, 1961 г.

На Кубе с Фиделем Кастро Гагарина Валентина Ивановна, Эйвазова Сима Рахмановна, Гагарин Юрий Алексеевич. София, Он всех нас позвал в космос Гагарин не просто человек, слетавший в космос, и «Восток» не просто один из летательных аппаратов. Это – начало эры, летоисчисления, это подвиг, завоевавший славу не человеку – Отечеству, оставшийся в истории навеки, на века жизни всех земных поколений.

По окончании одной из пресс-конференций в Америке один местный корреспондент пытался выяснить у советских коллег вопрос о происхождении Гагарина.

– Чёрт бы вас, русских, побрал! Я могу допустить, что вы точно рассчитали свой корабль. И космическую орбиту. Но как вы смогли точно рассчитать человека? Как рассчитали своего несравненного Колумба Вселенной?

Красив. Умён. Мил. Обаятелен. Образован. Спортсмен. Лётчик. Храбрец.

Княжеская фамилия и…классическая красная биография… Как вам удалось добыть такого уникума, как Гагарин?

«... Давайте задумаемся: почему в те времена, когда мы были гораздо беднее, и была гораздо более сложная обстановка, почему сумели за исторически ничтожный срок – в 30-е, 40-е, 50-е годы поразить весь мир темпом создания новых видов техники, и качеством славились?.. Та техника, которой наш народ гордится, которая финишировала ПОЛЁТОМ ГАГАРИНА, была создана людьми, стоявшими на плечах Толстого и Достоевского... Люди, создавшие тогда технику, были воспитаны на величайших гуманитарных идеях. На прекрасной литературе. На высоком искусстве. На прекрасном и правильном нравственном чувстве… Это высокое нравственное чувство было заложено во всём: в отношениях друг с другом, отношениях к человеку, к технике, к своим обязанностям.

Все это было заложено в воспитание тех людей. А техника была для них лишь способом выражения нравственных качеств, заложенных в них. Они выражали свою мораль в технике. Относились к создаваемой и эксплуатируемой технике так, как учили относиться ко всему в жизни Пушкин, Толстой, Чехов».

Много Вы получаете писем, но я уверен, что у Вас ещё нет письма, написанного человеком, у которого отсутствуют руки. У меня нет обеих кистей рук.

К тому же у меня нет и ног. Всего на моём теле 14 ран. Свою инвалидность я получил, защищая Родину от фашизма.

В 1942 году зимой на полях Сталинградской области я в последний раз пошёл в бой на своих ногах, держа винтовку в руках, которые у меня ещё были. И вот сейчас я инвалид, но это письмо пишу сам, без чьей-либо помощи, пишу Вам, человеку, открывшему эру полётов в Космос.

Спасибо Вам, Юрий Алексеевич, Вы прославили нашу Родину навечно. Такое не забывается…»

Легасов Валерий Алексеевич (1936-1988) – советский химик-неорганик.

Член Академии наук СССР (1981). С 1983 года и до смерти – первый заместитель директора Института атомной энергии имени И.В.Курчатова.

«Советские друзья, Ваш Юрий не только ваш. Он принадлежит всему человечеству. И ворота в Космос, которые он открыл, распахнуты для всех. Но для этого нужен мир.

Мир – для того, чтобы исследовать Вселенную, которую наши советские братья открыли для нас.

Мир – для того, чтобы принести домой космические богатства и распределить их между всеми.

Мир – среди народов.

Мир – у себя дома.

Пусть человечество чтит день полёта Юрия как день всеобщего мира. Пусть празднуют его по всей Земле...»

Самара по праву может считаться одной из космических столиц мира. Наш регион – одно из немногих мест на планете, где не только рождалась, но и продолжается сегодня история освоения космоса.

Ядро самарского аэрокосмического кластера1 составляют предприятия «ЦСКБ-Прогресс» и ОАО «Кузнецов», объединившее предприятия самарского двигательного комплекса – ОАО «Моторостроитель», ОАО «СНТК им.

Н.Д.Кузнецова» и ОАО «СКБМ».

Десятки смежных предприятий обеспечивают потребности во всём необходимом – металле, агрегатах, приборах, научной и сервисной поддержке, обеспечении квалифицированными кадрами.

В 1950-х годах был построен Самарский металлургический завод, который обеспечивает алюминиевыми полуфабрикатами не только местные предприятия, но и большинство авиационных производств по всей стране. Завод «Металлист-Самара» является производителем камер сгорания ракетных двигателей, в том числе для носителей «Протон». Термозащитные панели для головных обтекателей ракет выпускает сызранский завод «Пластик». На заводе «Сызраньсельмаш» были изготовлены стартовые кольца для ракеты «Н-1», которые выдержали огромные нагрузки. Нефтеперерабатывающие и химические заводы области осваивали производство компонентов ракетных топлив. Кабели для ракет также выпускали заводы Самары. Элементы для систем управления и испытательных стендов выпускал завод «Экран». Клапаны для ракетных двигателей производились на Самарском заводе клапанов. Самарское КБ автоматических систем является разработчиком бортового и навигационного оборудования, в т.ч. лазерных всем основным специальностям, в которых нуждается аэрокосмический комплекс. В 1942 году был открыт Куйбышевский авиационный институт Самарского государственного аэрокосмического университета имени в 1944 году. Университет подготовил боакадемика С.П.Королёва лее 60 тыс. специалистов, составивших Кластер (в экономике) (англ. cluster) – сконцентрированная на некоторой территории группа взаимосвязанных компаний: поставщиков оборудования, комплектующих и специализированных услуг; инфраструктуры; научно-исследовательских институтов; ВУЗов и других организаций, взаимодополняющих друг друга и усиливающих конкурентные преимущества отдельных компаний и кластера в целом. Одним из примеров кластера является Силиконовая долина в США.

Он всех нас позвал в космос кадровую основу всего самарского аэрокосмического комплекса. Среди его выпускников есть члены Академии наук, руководители крупнейших предприятий страны, государственные и общественные деятели. Распоряжением Правительства РФ от 02.11.2009 №1613-р университету, в числе 12 лучших вузов страны, присвоена категория «национальный исследовательский университет».

Самарский завод «Прогресс» начал свою историю в Москве в 1894 году, когда обрусевший немец Юлий Александрович Меллер основал мастерскую по ремонту велосипедов, впоследствии преобразовав её в завод «Дукс» (что в переводе с латинского означает «вождь», «ведущий») по производству велосипедов, мотоциклов, дрезин, автомобилей, аэросаней, дирижаблей.

В 1910 году на заводе «Дукс» был построен дирижабль «Ястреб», в 1912 – налажено производство самолётов «Фарман»; в том же году общество «Дукс» победило на конкурсе военного ведомства и получило его заказы. В конце 1912 – начале 1914 года было построено 55 «Ньюпоров» и 95 «Фарманов». В – самолёт «Меллер» по проекту итальянского лётчика и конструктора Ф.Э.Моска. В первую мировую войну «Дукс» стал вторым по значению (после самолётостроительного отдела акционерного общества РусскоБалтийского вагонного завода) авиазаводом России. К концу 1916 года на заводе выпускалось до 100 самолётов в месяц. Число рабочих выросло с 500 до 2,1 тыс. человек.

Проходная завода. 1941 г.

Московского общества велосипедистов-любителей, старейшиной Московского клуба автомобилистов.

передано заводу на вечное хранение. И тогда же на него, рядом с орденом Ленина, была прикреплена вторая награда – орден Красного Знамени.

В 1946 году на заводе был освоен серийный выпуск первых отечественных реактивных самолётов МиГ-9, МиГ-15 и их модификаций. Всего было изготовлено 4250 этих истребителей. В 1954 году завод приступил к выпуску бомбардировщиков Ту-16.

Всего в период с 1909 по 1960 год заводом было выпущено более 42 тысяч серийных и более 90 модификаций опытных и экспериментальных самолётов.

2 января 1958 года советское правительство приняло постановление o размещении на Государственном авиационном заводе № 1 серийного производства межконтинентальной баллистической ракеты Р-7. Таким образом завод был перепрофилирован с авиационной тематики на ракетно-космическую, что потребовало коренной перестройки производства, создания новых цехов и участков, проектирования и изготовления сложной оснастки, переподготовки рабочих и инженерно-технических работников. Организация работ и техническое руководство были возложены на директора завоВ.Я. Литвинов да В.Я.Литвинова1 и ведущего конструктора ракеты Р- Литвинов Виктор Яковлевич (1910-1983) – организатор авиационной промышленности, директор авиационного завода №1 Наркомата авиационной промышленности; директор завода «Прогресс». Дважды Герой Социалистического Труда. В.Я.Литвинов в марте 1941 года был назначен главным инженером завода №1 им. И.В.Сталина, а уже в октябре 1941 года, в возрасте 31 года, руководил эвакуацией завода из Москвы в Куйбышев; в период с 1944 по 1962 год был его директором. И на его же долю пришлась сложнейшая и масштабная работа по переводу завода с авиационного производства на изготовление ракет-носителей Р-7. 30 апреля 2010 года на территории завода был открыт памятник В.Я.Литвинову, которому в этот день исполнилось бы 100 лет.

Он всех нас позвал в космос Д.И.Козлова, назначенного в апреле года заместителем Главного конструктора ОКБ-1 С.П.Королёва.

Были до предела жёсткие графики монтажа нового оборудования, а главное – освоения принципиально новых технологий, материалов, методов контроля и испытаний, клёпка заменялась сваркой.

Заменялись стапели, цеха приводились в соответствие самым жёстким требованиям по оснащённости, чистоте и осве- Медник Константин Бобрышев за щённости. В цехе №3, осваивавшем изго- обработкой обтекателя штурмовика товление баков Р-7, полы и стены были выкрашены светлой краской, пахло озоном. Вход в цех был запрещён без белого халата. Иногда В.Я.Литвинов проверял чистоту носовым платком.

На каждом этапе изготовления любого узла многократно возрастали требования к качеству технологических операций.

Инженерно-технические и рабочие кадры переучивались. Многие направлялись на учёбу в Подлипки (г. Королёв). Завод ра- Эвакуация ботал круглосуточно.

17 февраля 1959 года с полигона Байконур была успешно запущена первая межконтинентальная баллистическая ракета Р-7, изготовленная на заводе «Прогресс» (первые межконтинентальные баллистические ракеты, изготовленные заводом «Прогресс» и поставленные в войска, послужили основой создания Ракетных войск стратегического назначения в 1964 году).

14 октября 1946 г. МиГ-9 июня 1960 года завод «ПроПарламентский урок корабль с первым космонавтом планеты Юрием Гагариным. Две ступени ракеты-носителя «Восток» для его запуска сверхтяжёлого класса «Энергия», изготавливая его центральный блок и отвечая за сборку изделия в целом.

С «прогрессовцами» после приземления встречался первый космонавт Юрий Гагарин. На заводе побывали космонавты «гагаринского отряда» Герман Титов, Андриан Николаев, Владимир Комаров, Павел Попович, Валерий Быковский и Валентина Терешкова.

В 50-х годах XX века перед учёными и конструкторами Советского Союза была поставлена задача – создать надёжное средство доставки ядерных зарядов в любую точку планеты. 20 мая 1954 года было принято секретное правительственное постановление о разработке межконтинентальной баллистической ракеты (МБР). Её поручалось создать коллективу ОКБ-1, которым руководил С.П.Королёв. Первые Р-7 изготавливались на опытном производстве завода № 88 в Подлипках (Московская обл.). Первый успешный пуск Р-7 состоялся 21 августа 1957 года.

Он всех нас позвал в космос в г. Куйбышеве. Для конструкторского сопровождения производства на авиационный завод № 1 из подмосковного ОКБ-1 (ныне РКК «Энергия» им. С.П.Королёва) прибыл заместитель С.П.Королёва, ведущий конструктор Р- директор завода №1 В.Я.Литвинов. Под его руководством предприятие выпустило два лётных базой для создания целой серии ракет-носителей, в том числе пилотируемых. «Семёрка» сделала Самару (Куйбышев) крупнейшим центром базе ракеты Р-7, которую дополнительно оснастили третьей ступенью. Создатели ракеты не знали 96% из них – успешные. Среди всех ракетносителей, созданных в XX веке, «семёрка» по праву считается самой надёжной.

Парламентский урок Он всех нас позвал в космос Козлов Дмитрий Ильич (1919 – 2009) – учёный и конструктор в области создания ракетно-космической техники, доктор технических наук, академик, дважды Герой Социалистического Труда, лауреат Ленинской и Государственных премий СССР, лауреат Государственной премии РФ, участник Великой Отечественной войны.

Родился 1 октября 1919 года в г. Тихорецке Краснодарского края Российской Федерации.

После окончания в Пятигорске в году средней школы поступил в Ленинградский военно-механический институт.

Во время Великой Отечественной войны с 1 июля 1941 года – доброволец Ле- Дмитрий Ильич Козлов нинградского народного ополчения, участвовал в боях на Ленинградском и Волховском фронтах в составе 71-й отдельной морской стрелковой бригады. В сентябре 1944 года после третьего ранения был демобилизован, вернулся в институт и окончил его в декабре 1945 года.

С июня 1946 года работал в составе Технической комиссии по изучению трофейной ракетной техники в Германии, где познакомился с С.П.Королёвым.

От немецких ракет тогда практически ничего не осталось, и воссоздавать сложную машину без технической документации поначалу казалось делом невозможным, однако под руководством Королёва удалось собрать и отправить в подмосковные Подлипки около десятка несобранных ракет «Фау-2», на основе которых была создана советская ракета Р-1, родоначальница знаменитой Р-7, и современного «Союза».

Всего через пять лет Козлов стал ведущим конструктором по Р-5 – первой ракете с ядерной боеголовкой, а в 1953-м стал работать по проекту межконтинентальной баллистической ракеты (МБР) Р-7, которая позволила обеспечить паритет СССР с США в разработке МБР и положить начало практической космонавтике и полёту Юрия Гагарина.

С 1958 года Дмитрий Ильич Козлов возглавил развёртывание серийного производства ракет Р-7 на авиационном заводе № 1 в бюро, ставшего впоследствии одним из ведущих в стране по созданию ракетно-космической техники. С 1961 года – заместитель Главного конструктора ОКБ-1 (а с 1966 года – первый заместитель), начальник и Главный конструктор филиала № 3. С 1967 года – первый заместитель Главного конструктора Центрального конструкторского бюро экспериментального машиностроения (ЦКБЭМ), начальник и Главный Д.И.Козлов. Конец 50-х гг.

Центрального специализированного конструкторского бюро (ЦСКБ), а с 1983 года – начальник и Генеральный Д.И.Козлова в содружестве с другиС.П.Королёв и Д.И.Козлов ми КБ промышленности и институтами АН с начала 60-х годов стало головным КБ по созданию космических аппаратов для контроля за соблюдением международных со- Д.И.Козлов глашений об ограничении стратегических вооруже- с моделью ракеты Н- ний, проведения исследований природных ресурсов Земли и экологического контроля («Фрам», «Ресурс-Ф»), космической технологии и материаловедения («Фотон»), космической медицины и биологии («Бион») и по созданию ракет-носителей «Восток», «Молния», «Союз».

Под руководством Козлова в Куйбышеве был разработан и спутник «Янтарь», благодаря которому появилась возможность получить визуальную информацию высокого разрешения с использованием системы мно- Д.И.Козлов у карты Самары из горазовой доставки контейнера с плёнкой. В итоге некоторое время снимки из космоса НАСА1 закупало у СССР.

НАСА (англ. NASA) – Национальное управление США по аэронавтике и исследованию космического пространства (англ. National Aeronautics and Space Administration) – агентство, принадлежащее федеральному правительству США, подчиняющееся непосредственно вице-президенту США и финансируемое на 100 % из государственного бюджета, ответственное за гражданскую космическую программу страны.

Он всех нас позвал в космос автоматических аппаратов, как это сделала самарская «фирма Козлова», на счету которой более 1750 успешных запусков в космос ракет-носителей, вывод на орбиту «Летательные аппараты» Самарского государственного аэрокосмического университета. Под научным руководством Козлова выросла плеяда талантливых учёных в области ракетно-космической техники.

Долгие годы с Д.И.Козловым работали его заместитеА.М.Солдатенков ли – Герои Социалистического труда А.М.Солдатенков, у РН Союз-ФГ.

12.10. Флагман российского ракетостроения Своим рождением ЦСКБ-Прогресс обязан главному конструктору ракетно-космических систем С.П.Королёву, который в 1950-1960-х годах прошлого столетия инициировал создание на базе ОКБ-1 ведущих специализированных космических центров страны, последовательно передавая им расширяющуюся тематику своего конструкторского бюро.

года с целью конструкторского сопровождения производства и модернизации ракет Р-7 на Проходная ГНПРКЦ «ЦСКБ-Прогресс»

территории завода «Прогресс» был организован серийно-конструкторский отдел № 25, который входил в структуру ОКБ-1. Через год отдел был преобразован в филиал № 3 ОКБ-1, за ним были закреплены все работы по разработке ракет типа Р-7.

В 1964 году филиал № 3 ОКБ-1 стал головной организацией по созданию космических средств фоторазведки, с 1968 года в инициативном порядке приступил к реализации проектов по гражданскому применению космических аппаратов собственной разработки.

6 марта 1966 года филиалу № 3 ОКБ-1 было присвоено наименование Куйбышевский филиал Центрального конструкторского бюро экспериментального машиностроения (КФЦКБЭМ). Начальником и Установка РН «Союз-У» с КА «Ресурс-ДК1» на стартовое сооружение Он всех нас позвал в космос главным конструктором КФЦКБЭМ был назначен Д.И.Козлов, который с года стал первым заместителем главного конструктора.

30 июня 1974 года было образовано самостоятельное предприятие – Центральное специализированное конструкторское бюро (ЦСКБ). Начальником и главным конструктором ЦСКБ был назначен Д.И.Козлов. Постановлением правительства 6 июля 1983 года Д.И.Козлов назначен Генеральным конструктором ЦСКБ.

Глубокие интеграционные процессы, происходящие в ракетно-космической отрасли России и во всем мире, привели 12 апреля 1996 года к объединению ЦСКБ и Самарского завода «Прогресс» в Государственный научно-производственный ракетно-космический центр «ЦСКБ-Прогресс».

конкурсного отбора ГенеральГенеральный директор ным директором ЦСКБ-ПроЦСКБ-Прогресс А.Н.Кирилин Д.И.Козлов стал почётным Генеральным конструктором ЦСКБПрогресс.

В настоящее время предприятие разрабатывает и производит ракеты-носители семейства «Союз», используемые для выведения на орбиту искусственных спутников Земли, а также для обеспечения экспедиций на Международную космическую станцию. Помимо этого предприятие производит космические аппараты, предназначенные для дистанционного зондирования Земли.

С 1994 года «ЦСКБ-Прогресс» занимается разработкой и испытаниями РН «Союз-2», являющейся глубокой модификацией РН «Союз».

С 1959 года «ЦСКБ-Прогресс» создано 9 модификаций ракет-носителей и 14 видов спутников. С их помощью выполнено более 1750 запусков космических аппаратов, из них более – собственной разработки. Это почти 2/3 от общего числа пусков Перспективной разработкой ГНПРКЦ «ЦСКБ-Прогресс»

является двухступенчатая ракета-носитель среднего класса повышенной грузоподъёмности, предназначенная для запусков с космодрома «Восточный» на Дальнем Востоке пилотируемых, грузовых кораблей и автоматических космических аппаратов. В настоящее время ведётся разработка эскизного проекта совместно с ОАО РКК Внешний вид новой «Энергия» и ОАО «ГРЦ Макеева». Самарский ракетроссийской но-космический центр «ЦСКБ-Прогресс» является головным исполнителем по данному проекту. Заказтяжёлого чиком ракеты-носителя является Федеральное коскласса характер. Комплекс будет отвечать самым современным требованиям, предъявляемым к технике подобного рода во всём мире.

космонавт О.Д.Кононенко, А.Н.Кирилин ного КРК. Ракета-носитель (РН) «Русь-М» – это принципиально новый носитель. РН обеспечивает выведение полезных грузов массой не менее 20 тонн на околоземную круговую орбиту, а с использованием разгонных блоков – автоматических космических аппаратов массой порядка 7,0 т на геопереходные орбиты и массой порядка 4,0 т на геостационарную орбиту.

Начало лётно-конструкторских испытаний ракеты-носителя с автоматическими космическими аппаратами планируется с 2015 года, а c пилотируемыми кораблями – с 2018 года.

Из стенограммы переговоров Юрия Гагарина с Землёй:

Королёв: Счастливо. До встречи.

Гагарин: Сегодня. В Куйбышеве.

Королёв: Прилетай.

Гагарин: Ладно.

12 апреля 1961 года, облетев Землю на космическом корабле «Восток», Юрий Гагарин приземлился в Саратовской области и в тот же день на самолёте Ил-14 был доставлен в Куйбышев. Самолёт приземлился на аэродроме завода № 1 на Безымянке.

Из книги В.И.Россошанского «Феномен Гагарина»:

«На Куйбышевском аэродроме первого космонавта встречали командующий войсками округа генерал армии А.Т.Стученко, руководитель отряда космонавтов генерал Н.П.Каманин, начальник Центра подготовки космонавтов Е.А.Карпов, профес- Ю.А.Гагарин на аэродроме сор-медик В.В.Парин, дублёр первого космонавта Г.С.Титов и пятёрка космонавтов, которые были с Он всех нас позвал в космос Ю.А.Гагариным на Байконуре. Корреспонденты «Известий» – Г.Остроумов, «Красной Звезды» – И.Максимов, «Правды» – Н.Денисов, «Комсомолки» – В.Песков и П.Барашев, окружной газеты «За Родину» – подполковник В.Слобожанин приготовили фотоаппараты и первые вопросы космонавту.

Самолёт подкатывает близко к встречающим, открывается дверь и по трапу спускается человек, имя 12 апреля 1961 г. Аэродром завода которого стало известно всему миру. «Прогресс». Ю.А.Гагарин и корреспонденты Его встречают много людей, они машут Юрию Алексеевичу Гагарину, приветствуя его. Он улыбается и тоже приветливо машет рукой. На его голове чёрный лётный шлем, который ему дал экипаж самолёта. Гагарина фотографируют, снимают на киноплёнку, поздравляют с победой над силами космоса, обнимают, и стал протискиваться сквозь толпу, – вспоминает Г.С.Титов. – На меня поглядывали удивлённо, КПСС в Куйбышеве. Вид со стороны фасада, обращённого Дошла очередь и до журналистов. Они поочерёдно представлялись и торопливо задавали вопросы.

Здание гостиницы Обкома – Как ваше самочувствие?

КПСС в Куйбышеве. Главный – Как видите, хорошее. Цел и неподъезд к дому со стороны парковой зоны. Фото 1958 г. вредим...

Николай Петрович Каманин замечает, что Гагарин устал и решил прекратить встречу. Он предлагает майору Гагарину сесть в машину и немедленно ехать на дачу под Куйбышев, которую любезно предложили куйбышевские руководители. Машина трогает, размягчённый грунт мешает набрать необходимую скорость. Люди Ю.Гагарин в Куйбышеве Раушенбах, Воскресенский и другие. Как вспоминает академик В.Мишин, когда С.П.Королёв встречал Гагарина в Куйбышеве, обнял его, а у самого на глазах навернулись слёзы. Часов в 10 вечера все собрались на ужин. Присутствовали члены Государственной комиссии, руководители полётов и области, космонавты. Все поздравляли Юрия Алексеевича с полётом, желали здоровья. Говорят обо всём, но только не о полёте. Генерал армии А.Т.Стученко предложил, якобы, слетать за Валей. Гагарин отказался, сказав, что ей сейчас не надо волноваться, она кормит ребёнка, девочка совсем маленькая.

Официальный доклад космонавта предстоит сделать завтра, 13 апреля, на заседании Государственной комиссии. Гагарин даёт автографы всем, кто пожелает. В 11 часов все разошлись спать.

Утром 13 апреля – заседание Государственной комиссии. Его ведёт С.П.Королёв. Слово предоставляется Ю.А.Гагарину – первому человеку, побывавшему в космосе, первому человеку, испытавшему невесомость, первому человеку, увидевшему небо, Землю, моря и океаны с небывалой космической высоты. Первому...

Всё, что сейчас будет говорить Первый космонавт чрезвычайно интересует всех присутствующих на заседании. Доклад Гагарина записывается на магнитофон, но каждый из присутствующих приготовил ручку, карандаш, блокнот, листок. Что их прежде всего интересует? Невесомость, её влияние на организм, может ли человек летать дольше. Кроме этого, каждый хотел услышать от космонавта, как работала его система, участок, за который он отвечал.

Врач Е.А.Карпов вспоминает: «На послеполёт- Ю.Гагарин в Куйбышеве.

ном заседании Государственной комиссии Гага- Фото с памятной надписью рин подробно рассказал о чёткой работе систем Он всех нас позвал в космос корабля, о том, что перегрузки при подъёме ракеты и возвращении спускаемого аппарата на Землю перенёс нормально, самочувствие во время невесомости оставалось хорошим».

Профессор В.В.Парин: «Его рассказ о полёте по-деловому обстоятелен, и в то же время он – тёплый, с удивительной яркостью и ясностью восприятия деталей, полностью сохранённого в сложной и необычной обста- Ю.Гагарин в Куйбышеве.

новке. И всех нас поразило ещё одно. То, что увидел Гагарин, полностью совпало с картиной, предсказанной наукой. Небо в космосе – действительно чёрное и плоское с немеркнущими яркими звёздами, Солнце в десятки раз более яркое, чем приходилось видеть нам, и покрытый голубой тонкой пеленой атмосферы земной шар с тёмными пятнами океанов, чёткими контурами континентов, видимыми с огромной высоты реками, лесами... Я начинаю думать, что человек в космосе может гораздо больше, чем мы предполагали прежде. Долгое время считалось, что в условиях перегрузок при старте и торможении, а может быть, и в условиях невесомости человек будет не в состоянии управлять кораблём в обстановке, меняющейся с поистине космической скоростью. Состояние Юрия Гагарина в полёте заставляет думать о том, что человек это может!»

Более трёх часов длилось заседание. Гагарин ответил на все вопросы. Подводя итоги, Сергей Павлович Королёв сказал:

– Космическая техника показала себя надёжной. Человек в надлежащих условиях может жить и работать в космосе. – И, повернувшись к Гагарину, задушевно сказал:

– Спасибо, Юрий Алексеевич, за отличное выполнение полётной программы, за ценную информацию, привезённую из космического путешествия. – И торжественно добавил: – Путь человечеству в космос отныне открыт.

После заседания все улетели в Москву. На даче под Куйбышевом остались Гагарин, Каманин и ещё несколько человек, которые должны подготовить Гагарина к встрече в Москве. Руководители партии и правительства решили встретить первого космонавта в Москве на Красной площади 14 апреля. Несколько раз звонили из Москвы Леонид Ильич Брежнев, Константин Андреевич Вершинин и другие официальные лица. Все они интересовались состоянием Ю.А.Гагарина и выражали своё беспокойство завтрашней погодой. Прогноз погоды в Москве на 14 апреля был плохим: мокрый снег и плохая видимость.

Гагарина вновь атакуют журналисты, кинооператоры, фотографы, знакомые и незнакомые товарищи. И снова вопросы. – Кто ваш любимый литературный герой?

– Лётчик Маресьев из «Повести о настоящем человеке» Бориса Полевого.

– Испытывали вы чувство одиночества в космосе?

науке, занимающейся завоеванием космического пространства. Мне хочется побывать на Венере, увидеть, что находится под её облаками, увидеть Марс и самому убедиться в том, есть ли на нём каналы...

отвечает на эти вопросы. Потом игра в бильярд, прогулка в окрестностях дачи, по берегу Волги. И вновь На заседании Государственной комиссии на подобный вопрос о влиянии невесомости на организм Ю.Гагарин на отдыхе думаю, и к этому можно привыкнуть.

...Во второй половине дня, освободившись от посторонних, Юрий Алексеевич начал репетировать свой рапорт и доклад руководителям партии и правительства на Красной площади.

Ю.А.Гагарину принесли новый форменный мундир с погонами майора, сшитый местным портным за одну ночь…»

14 апреля в 10:40 на самолёте Ил-14 Юрий Гагарин отбыл в Москву».

15 апреля 1961 года Черновское шоссе в г. Куйбышеве переименовали в проспект Юрия Гагарина.

Описывая события после своего возвращения на Землю Ю.А.Гагарин вспоминает:

«... Мы все поехали на берег Волги, в стоявший на отлёте домик. Там я принял душ, пообедал и поужинал сразу – на этот раз по-земному, с хорошим земным аппетитом.

После небольшой прогулки вдоль Волги, полюбовавшись золотисто-светлым небом заката, мы сыграли с Космонавтом Два1 на бильярде и, закончив этот удивительный в жизни день – двенадцатое апреля тысяча девятьсот шесГерман Титов Он всех нас позвал в космос тьдесят первого года, – улеглись в постели и через несколько минут уже спали так же безмятежно, как накануне полёта...

Мое первое утро после возвращения из космического полёта началось, как всегда, с физической зарядки. Привычка к утренней гимнастике уже давно стала необходимостью, и ещё не было случая, когда бы я пренебрёг ею. А тем более бодрость необходима была сегодня, ибо предстояли большой день, большие разговоры, интересные встречи.

В десять часов утра в домике на берегу Волги собрались учёные и специалисты, снаряжавшие «Восток» в первый рейс вокруг Земли. Я обрадовался, увидев среди них Главного Конструктора1. Он улыбался, и лицо его помолодело. Теперь, после того, как человек поднялся в космос и, облетев планету, вернулся домой, всё было в порядке. Главный Конструктор обнял меня, и мы расцеловались. Наверное, так во время войны генералы приветствовали солдат, выполнивших важное боевое задание.

Я сделал собравшимся первый доклад о работе всех технических систем корабля в полёте, рассказал обо всём увиденном и пережитом за пределами земной атмосферы. Слушали меня внимательно. А я увлёкся и говорил долго.

Впечатлений было много, и все они были столь необычные, что хотелось поскорее поделиться ими с людьми. Я старался ничего не забыть. Судя по лицам собравшихся, рассказ был интересен. Затем посыпались вопросы. На каждый я старался ответить как можно точнее, понимая, насколько это важно для последующей работы по завоеванию космоса.

Несколько раз во время доклада я встречался взглядом с врачом Евгением Анатольевичем. Он не хотел, чтобы я переутомлялся, и показывал на часы:

закругляйся, мол, товарищ...

После короткого перерыва мне снова пришлось говорить. На этот раз перед корреспондентами «Правды» и «Известий». Это было моё первое обстоятельное интервью для советской прессы, в котором я был заинтересован, так как хотелось поскорее рассказать обо всём увиденном народу и через газеты от души поблагодарить партию и правительство за высокое доверие, оказанное мне. Наша беседа велась в дружеском тоне. Журналисты понимали меня с полуслова, они многое знали о космосе. Один из них в своё время был военным авиатором, а другой редактировал в своей газете отдел науки и техники. Жаль, что во время этой беседы не было корреспондента саратовской комсомольской газеты «Заря молодёжи». Эта газета первой напечатала обо мне заметку, когда я ещё учился в аэроклубе. Можно себе представить, с каким интересом его интервью прочитали бы саратовские комсомольцы и ребята, которые, может быть, сейчас учатся летать на тех же самолётах, на которых учился летать и я...»

С.П.Королёв На заседании государственной комиссии «Последняя предстартовая подготовка производилась утром. По мнению врачей, самочувствие было хорошее. Сам я чувствовал себя хорошо. Перед этим отдохнул. Выспался.

После чего производилось одевание скафандра. В технологическом кресле пробовали, как на скафандре лежит подвесная система, вентиляцию скафандра. Проверили связь через скафандр. Всё действовало хорошо.

Затем состоялся выезд на стартовую позицию в автобусе. Мы вместе с товарищами, моим заместителем был Титов Герман Степанович, и все мои друзьякосмонавты, наше начальство поехали на старт. Вышли из автобуса, но тут я немножко растерялся. Доложил не председателю Государственной комиссии, а доложил Сергею Павловичу и Маршалу Советского Союза. Просто в какой-то момент растерялся.

Затем подъём на лифте, посадка в кресло штатным расчётом, в состав которого входили товарищи Востоков, Олег Генрихович Ивановский. Посадка в кабину произошла нормально... Проверка оборудования прошла хорошо. При проверке связи сначала меня не слышали, потом стали слышать хорошо...

Связь была двусторонняя, устойчивая. Хорошая связь.

Настроение в это время было хорошее, самочувствие хорошее. Доложил о проверке оборудования, о готовности к старту, о своём самочувствии. Затем произвели закрытие люка № 1. Слышал, как его закрывают, как стучат ключами.

Потом начинают отворачивать. Смотрю: сняли люк. Я понял, что-нибудь не в порядке. Мне Сергей Павлович говорит: «Вы не волнуйтесь, один контакт не прижимается чего-то. Всё будет нормально». Переставили плиты, на которых концевые выключатели ставятся. Подправили, закрыли крышку люка. Всё нормально... Минутная готовность предварительную ступень выход. Дали зажигание, заработали двигатели, шум. Затем промеапреля 1961 года. Московское время 9 часов 05 минут, 06, 07... жуточная ступень, шум усилился Этот доклад долгие годы не публиковался, хотя и был документом чрезвычайно интересным тем, что не содержал ещё ничего привнесённого ни обстоятельствами, ни вмешательством сторон. Он был во многом «специальным» и для читателя, недостаточно знакомым с космической техникой тех лет, может быть и не совсем понятным.

Он всех нас позвал в космос несколько. Когда двигатель вышел на главную, основную ступень, шум был такой приблизительно, как в самолёте. Во всяком случае, я готов был к большему шуму. Ну и так плавно, мягко она снялась с места, что я не заметил, когда она пошла. Потом чувствую, как мелкая вибрация идёт по ней. Примерно в районе 70 секунд плавно меняется характер вибрации. Частота вибрации падает, а амплитуда растёт. Тряска больше получается в это время. Потом постепенно эта тряска затихает, и к концу работы первой ступени вибрация становится как в начале работы. Перегрузка плавно растёт, но нормально переносится, как на обычных самолётах. В этой перегрузке я вёл связь со стартом. Даже при таких пробах немного трудно разговаривать: стягивает все мышцы лица.

Потом перегрузка растёт, примерно достигает своего пика и начинает плавно вроде уменьшаться, и затем резкий спад этих перегрузок, как будто вот что-то такое отрывается сразу от ракеты... Ну а потом начинает эта перегрузка расти, начинает прижимать, уровень шума уже меньше так, значительно меньше. На 150-й секунде слетел головной обтекатель... Такой тоже получился толчок, хлопок, толчок, и одна половина этого обтекателя как раз была против «Взора»...

И этот обтекатель так медленно пошёл от «Взора», так он раскрылся, прямо видно конус этот весь, и он так медленно пошёл вниз, туда, за ракету.

В это время во «Взоре» видна Земля была. Очень хорошо, резкая, как раз ни облачности, ничего не было, и прямо складки местности, немножко гористый реки большие, вот я не привязал, не мог, конечно, там очень мало расстояние, или Обь, по-моему. Обь там была где-то в этом районе. Или Ну тут видел я горизонт, всё время вёл репортаж, звёзды, небо чёрное, прямо совершенно чёрный цвет неба... Очень красивый горизонт, видно прямо окружность Земли, горизонт Человек в космосе и такой голубой цвет вокруг всей Земли, вокруг горизонта, такой нежный-нежный голубой цвет у самой поверхности Земли, затем постепенно темнеет, фиолетовый оттенок приобретает и переходит в чёрный цвет. В это время вёл устойчивую, хорошую связь с Колпашевым – «Зарёй-2»

При пролёте Елизово связь была не совсем хорошая... Производил записи наблюдений в бортжурнал.

Над морем получается не голубая, получается какая-то серая поверхность моря. Неровная такая, как вот на фотографиях пески. Мне кажется, что сориентироваться над морем будет вполне возможно.

Произвёл приём воды и пищи. Воду и пищу принял нормально, принимать можно. Ну а таких физиологических ощущений, затруднений никаких я не наблюдал. Чувство невесомости несколько непривычное по сравнению с земными условиями. Здесь возникает такое ощущение, будто висишь в «Восток» над планетой. привыкаешь, приспосабливаешься к этоРис. А.Леонова и А.Соколова му. Никаких плохих ощущений не было.

Производил записи в бортжурнал, доклады, работал телеграфным ключом.

Когда принимал пищу, пил воду, пустил планшет, и как-то он с карандашом тут плавал передо мной. Затем надо было мне записать очередной доклад. Взял планшет, а карандаша на месте не оказалось. Улетел куда-то. Ушко было привёрнуто к карандашу шурупчиком, но его, видимо, надо было или на клей поставить, или потуже завернуть. Этот шуруп вывернулся, и карандаш улетел. Свернул бортжуриал и вложил в карман: всё равно не пригодится, писать же нечем.

Перед входом в тень Земли в магнитофоне кончилась вся лента... Я принял решение перемотать ленту, чтобы произвести дальнейшие записи. Переключил его на ручное управление и перемотал. По-моему, не до конца перемотал. И затем, когда производил доклады, то запись на магнитофон производил вручную, так как при автоматической работе магнитофона он почти всё время работает и, естественно, много расходует ленты. Это вызвано высоким уровнем шума в кабине.

Перед этим я вошёл в тень Земли. Вход в тень Земли очень резкий. До этого приходилось временами наблюдать сильное освещение через аварийный иллюминатор. Приходилось отворачиваться или прикрываться, чтобы свет не попадал в глаза. А тут смотрю в один иллюминатор – на горизонте ничего не видно. Темно. В другой, «Взор», тоже смотрю – темно. Включилась солнечная система ориентации.

Начал расходоваться воздух. К моменту выхода из тени было примерно 150атм. Я почувствовал, что, когда включилась система ориентации, угловое перемещение корабля изменилось и стало очень медленным, почти незаметным.

По самому горизонту наблюдал радужную оранжевую полосу, напоминавшую по своей окраске цвет скафандра. Далее окраска немного темнеет и цветами радуги переходит в голубой цвет, а голубой переходит в чёрный... Вскоре корабль приобрёл устойчивое исходное положение для спуска. В это время была очень хорошая ориентация по «Взору». Во внешнем кольце весь горизонт был вписан совершенно равномерно. Видимые мною предметы двигались строго по стрелкам «Взора»... Приготовился к спуску. Закрыл правый иллюминатор. Притянулся ремнями, закрыл гермошлем и переключил освещение на рабочее.

Затем в точно заданное время прошла третья команда, Я почувствовал, как заработала ТДУ. Через конструкцию ощущался небольшой шум. Я засёк время включения ТДУ. Включение произошло резко. Время работы ТДУ составиОн всех нас позвал в космос ло точно 40 секунд. Как только выключилась ТДУ, произошёл резкий толчок, и корабль начал вращаться вокруг своих осей с очень большой скоростью. Скорость вращения была градусов около 30 в секунду, не меньше. Всё кружилось, тo вижу Африку (над Африкой произошло это), то горизонт, то небо. Только успевал закрываться от солнца, чтобы свет не падал в глаза. Я поставил ноги к иллюминатору, но не закрывал шторки.

Мне было интересно самому, что происходит. Разделения нет. Я знал, что по расчёту это должно было произойти через 10-12 секунд после выключения ТДУ.

По моим ощущениям, больше прошло времени, но разделения нет... Я решил, что тут не всё в порядке. Засёк по часам время. Прошло минуты две, а разделения нет. Доложил по КВ-каналу, что ТДУ сработала нормально. Прикинул, что всё-таки сяду, тут ещё всё-таки тысяч шесть километров есть до Советского Союза, да Советский Союз тысяч восемь километров, до Дальнего Востока гденибудь сяду. Шум не стоит поднимать. По телефону, правда, я доложил, что ТДУ сработала нормально, и доложил, что разделения не произошло.

Как мне показалось, обстановка не аварийная, ключом я доложил «ВН» – всё нормально. Лечу, смотрю – северный берег Африки, Средиземное море, всё чётко видно. Всё колесом крутится – голова, ноги. В 10 часов 25 минут 57 секунд должно быть разделение, а произошло в 10 часов 35 минут.

Разделение я резко почувствовал. Такой хлопок, затем толчок, вращение продолжалось. Все индексы на ПКРС погасли, включилась только одна надпись «Приготовиться к катапультированию». Затем чувствуется, начинается торможение, какой-то слабый зуд по конструкции идёт, это заметил, поставив ноги на кресло. Потом этот зуд проходит. Здесь я уже занял позу для катапультирования, сижу, жду.

Начинается замедление вращения корабля, причём по всем трём осям. Корабль стало колебать примерно на 90 градусов вправо и влево. Полного оборота не совершалось. По другой оси также колебательные движения с замедлением.

В это время иллюминатор «Взора» был закрыт шторкой, но вот по краям этой шторки появляется такой ярко-багровый свет. Такой же багровый свет наблюдал и в маленькое отверстие в правом иллюминаторе. Слышно потрескивание.

Я не знаю, или конструкция, или, может быть, расширяется тепловая оболочка при нагреве, или ещё что, но потрескивает нечасто. Так, в одну или, может быть, две-три минуты иногда треснет. В общем, чувствуется, температура высокая была.

Потом свет во «Взоре» начинает слабеть, и начинают плавно расти перегрузки. Колебания шара всё время продолжаются. К моменту максимальных перегрузок, по моим наблюдениям, вращение было примерно градусов пятнадцать. Всё время я наблюдал солнце... К этому времени я чувствовал, что корабль идёт с некоторым подрагиванием. Перегрузка, по моим ощущениям, была за 10 ед. Был такой момент примерно секунды две-три. Начали расплываться приборы, немножко сереть, но поднапрягся – всё нормально, всё на своих местах. И этот пик очень малый, затем начинается спад перегрузок. Перегрузки падают плавно и более быстро, чем нарастают, думаю, сейчас, наверное, буду катапультироваться.

Уже когда перегрузки спали, очевидно после перехода звукового барьера, слышен свист воздуха, свист ветра. Слышно, как шар идёт уже в плотных слоях атмосферы. Свист слышен, как обычно в самолётах, когда они пикируют. Понял, что сейчас будем катапультироваться. Настроение хорошее. Ясно, что это я не на Дальнем Востоке сажусь, а где-то здесь, вблизи.

Разделение, как я заметил (и там глобус остановился у меня), произошло приблизительно на середине Средиземного моря.

Значит, всё нормально, думаю, сажусь. Жду катапультирования. В это время на высоте примерно около 7 тысяч метров происходит отстрел крышки люка № 1: хлопок – и ушла крышка люка. Я сижу и думаю, не я ли катапультировался? Так тихонько голову кверху повернул, и в этот момент выстрел – и я катапультировался – быстро, хорошо, мягко, ничем не стукнулся. Вылетел с креслом. Смотрю, выстрелила эта пушка, ввёлся в действие стабилизирующий парашют. На кресле сел как на стуле. Сидеть Первый снимок на нём удобно, очень хорошо, и вращает в правую Ю.А.Гагарина после посадки.

сторону. Начало вращать на этом стабилизирую- 12.04. щем парашюте.

Я сразу увидел; река большая – Волга. Думаю, что здесь больше других рек таких нет, – значит, Волга, Потом смотрю, что-то вроде города, на одном берегу большой город и на другом значительный. Думаю, что-то вроде знакомое.

Катапультирование произошло над берегом, по-моему, приблизительно около километра. Ну, думаю, очевидно, ветерок сейчас меня потащит туда, буду приводняться. Отцепляется стабилизирующий, вводится в действие основной парашют – и тут мягко так, я ничего даже не заметил, стащило. Кресло ушло от меня, вниз пошло.

Я стал спускаться на основном парашюте... Думаю, наверное, Саратов здесь, в Саратове приземляюсь. Затем раскрылся запасной парашют, раскрылся и повис вниз, он не открылся, произошло просто открытие ранца.

Тут слой облачков был, в облачке поддуло немножко, раскрылся второй парашют, наполнился, и на двух парашютах дальше я спускался. Наблюдал за местностью, видел, где приземлился шар и белый парашют. Шар приземлился недалеко от берега Волги, примерно в четырёх километрах от него я приземлился. Лечу, смотрю, справа от меня, как меня ветер несёт, полевой стан видно, много народу и машины есть, дорога проходит. Я уже дорогу прошёл – шоссе идёт на Энгельс, дальше там такой овраг, речушка. И слева, немного за оврагом, домик. И вижу там какая-то женщина телёнка пасёт... Ну, думаю, сейчас я, наверное, угожу в этот самый овраг.

Несёт меня, несёт, но ничего не сделаешь, купола красивые, оранжевые, я чувствую, все смотрят оттуда. Смотрю, как раз я приземляюсь на пашню, думаю, сейчас приземлюсь спиной. Попробовал развернуться, но некуда – в этой системе трудно развернуться.

Он всех нас позвал в космос Но перед землёй меня, наверное, метров за тридцать, плавно повернуло прямо лицом по сносу. Ну, думаю, сейчас ветерок метров пять-семь. Только успел я это подумать, смотрю земля, ногами – тук. Причём приземление очень мягкое было... Уже на земле шлем открыл, с закрытой шторкой приземлялся. Трудно было с открытием клапана дыхания в воздухе, получилась такая вещь, что этот клапан, когда одевали, попал под демаскирующую оболочку – и он под подвесной системой, под этой демаскирующей оболочкой, так всё приПервая встреча на Земле тянуло, минут шесть я всё старался его достать. Но потом взял расстегнул демаскирующую оболочку, с помощью зеркала вытащил этот самый тросик и открыл его нормально.

Вышел на пригорок, смотрю, женщина идёт с девочкой сюда ко мне, может быть, метров восемьсот она была от меня. Я к ней иду, смотрю, она шаги замедляет, потом от неё девочка отделяется и назад пошла. Тут я начал махать, пугайтесь, идите сюда!» Неудобно идти в скафандре, но всё-таки я иду к ней. Я подошёл, сказал, что я советский человек, прилетел из космоса. Познакомились с ней, я говорю: «Где можно позвонить, Только подходим к парашютам, здесь идут мужчины: трактористы, механики с этого полевого стана, шесть человек подошли. Познакомились мы с После доклада была дана команда на месте приземления задержаться. Я там с ними на радостях сфотографировался пару раз. Я уже скафандр снял, на мне была только голубая тепловая одежда, а в оранжевой оболочке и гермошлеме я не фотографировался. Скафандр мы положили в машину, а когда уезжали, я видел вертолёт шёл от Энгельса (я уже узнал, что это Энгельс) на место приземления.

Мы поехали на место приземления, я знаю, что поисковая партия прибыла туда на вертолёте. Едем по шоссе, и смотрю, вертолёт поднялся и идёт к военному гарнизону. Мы выскочили из машины, помахали ему, они приземлились.