WWW.DISUS.RU

БЕСПЛАТНАЯ НАУЧНАЯ ЭЛЕКТРОННАЯ БИБЛИОТЕКА - Авторефераты, диссертации, методички

 

Pages:     || 2 |

«НАША СТРАНА – РОДИНА КОСМОНАВТИКИ, СТАРТОВАЯ ПЛОЩАДКА КОСМИЧЕСКОЙ ЭРЫ Мы сделали мечту и сказку предков былью Грядущие века не скроют это пылью! Космическая эра человечества началась в нашей стране, называвшейся тогда ...»

-- [ Страница 1 ] --

НАША СТРАНА – РОДИНА КОСМОНАВТИКИ,

СТАРТОВАЯ ПЛОЩАДКА КОСМИЧЕСКОЙ ЭРЫ

Мы сделали мечту и сказку предков былью

Грядущие века не скроют это пылью!

Космическая эра человечества началась в нашей стране, называвшейся тогда Советским Союзом, на космодроме Байконур, откуда стартовали первая в мире межконтинентальная баллистическая ракета, первый в мире спутник, первый в мире лунник, первый космонавт Земли Юрий Алексеевич Гагарин, первые автоматические межпланетные станции к планетам Марс и Венера, первые орбитальные станции, осуществлены многие другие свершения человеческой мечты.

История космонавтики хранит многие страницы, о том, как было достигнуто первенство СССР в ракетно-космической технике, какую роль сыграли в этом государство, предприятия, организации и их люди. Потомки должны знать свою историю, чтобы можно было повторить рывок в будущее с учетом и достижений, и ошибок. А России придется делать такой рывок, если она не хочет погибнуть. Наши космические успехи это высшие технические достижения России за всю её историю. Мало найдется стран в мире со столь большими заслугами в истории техники, науки, в свершениях человеческого ума и духа, в достижениях мировой цивилизации. [См. книгу «Ракетно-космический подвиг Байконура». – М.: Изд-во Патриот, 2007].

К сожалению, эту историю наш народ и особенно молодое поколение плохо знают. Из-за большой засекреченности работ по ракетно-космической технике, о них в своё время мало, или вообще ничего не сообщалось в печати, кроме самых громких событий, видимых всему миру. В эпоху так называемых «реформ», когда была разрушена наша наука и техника, высокотехнологичная индустрия и «оборонка», появилась хорошо оплаченная воронья стая очернителей, которые, не имея никаких знаний, оплевывали направо и налево все наши достижения, в том числе и достижения в ракетно-космической технике. Это нетрудно было сделать изза отсутствия истории ракетной техники и истории завоевания космоса. Все достижения космической эры вопреки фактам приписывались американцам. В основном трудами ветеранов Байконура и ветеранов ракетно-космической промышленности были выпущены книги воспоминаний о некоторых событиях ракетно-космической эры. Но эти книги выходили малыми тиражами и неизвестны широкому кругу читателей.

Так вот для Иванов, родства не помнящих, напоминаем: события в начала космической эры развивались следующим образом.

В 1952 году мы начали проектирование нашей межконтинентальной ракеты Р-7. Соединенные штаты Америки начали проектирование своей МБР в 1951 году [К20]. Мы отставали на один год.

Мы построили Байконур и начали испытания МБР Р-7 15 мая 1957 года (1-й неудачный пуск). Американцы провели свой первый неудачный пуск в июне. Отстали от нас на 1 месяц.

Первый успешный полет нашей МБР - 21 августа 1957 г. (мы опередили американцев почти на полгода), Мы запустили первый в мире искусственный спутник Земли весом 83,7 кг и первыми достигли первой космической скорости (около 8 километров в секунду) 4 октября 1957 года.

Американцы запустили свой первый спутник «Эксплорер-1» массой 14 кг 31 января 1958 года с опозданием от нашего первого спутника на 4 месяца и от второго нашего ИСЗ на 3 месяца.

Запуск первого в мире лунника весом 1472 килограмма (с достижением второй космической скорости 11,2 километра в секунду) СССР произвёл 2 января 1959 года. Американцы свой первый лунник «Пионер-4» массой 6,1 кг запустили 3 марта 1959 года, т.е. с опозданием от нас на 2 месяца.

Мы первыми запустили на орбиту ИСЗ человека – космонавта Юрия Алексеевича Гагарина 12 апреля 1961 года. Американцы впервые запустили на баллистическую траекторию (что значительно проще) своего астронавта Алана Шепарда 5 мая 1961 года, а на орбиту ИСЗ Джона Гленна только 20 февраля 1962 года, т.е. с отставанием на десять месяцев от Гагарина Ю.А. и шесть с половиной месяцев от Титова ГС.

История космонавтики это история развития человеческой мечты и науки о космосе, история создания сверхмощных ракет и космических аппаратов, строительства, развития и использования наземной производственной, испытательной и эксплуатационной базы, включая НИИ, КБ, заводы, стенды, полигоны, космодромы, измерительные и управляющие комплексы.

Это история создания и развития предприятий ракетно-космической промышленности и отрасли в целом, история создания и развития науки и техники, их учреждений, учебных заведений, обучения и подготовки ракетно-космических кадров, история создания и развития ракетных войск стратегического назначения, военно-космических сил и вооруженных сил в целом, история взаимодействия организаций и учреждений ракетно-космической отрасли страны и мира, история мировой политики и ракетно-ядерного противостояния СССР и США. Мало найдется отраслей научно-испытательной и производственной деятельности со столь богатой историей и столь большими заслугами в свершениях человеческого ума и духа, в величайших достижениях мирового прогресса.

Даже сейчас можно удивляться, как быстро был спроектирован и построен Байконур, как быстро была спроектирована, построена и испытана первая в мире межконтинентальная ракета, как быстро мы рвались к новым вершинам. И на всё нам хватало денег, хватало ума, расчёта и дерзости, хватало терпения и любви к Родине, к делу, которому мы отдавали всё, потому что работали ради великой идеи первенства и престижа в мире страны, которую мы любили, ради идеи развития прогресса и процветания человечества. Великие идеи живучи. Но чтобы идеи жили, надо хорошо знать свою историю, - не забывать и не хаять, - а изучать! В нашей истории немало плохого, но не больше, чем у других, а хорошего больше. Надо изучать плохое, чтобы его не повторять, надо изучать хорошее, чтобы использовать его в будущем. Иначе будущего не будет!

Современная ракетно-космическая отрасль страны родилась как продукт «холодной войны». Это был ответ на гонку ракетных вооружений инициированную США для подготовки к войне против Советского Союза, в которой они надеялись одержать легкую победу.

Уже через год после атомной бомбардировки Хиросимы и Нагасаки, когда США являлись единственной державой, обладающей атомным оружием, в официальном секретном докладе «Американская политика в отношении Советского Союза», утвержденном президентом США в сентябре 1946 года, говорилось: «США должны быть готовы вести атомную и бактериологическую войну против Советского Союза… Война против СССР будет тотальной в куда более страшном смысле, чем любая прежняя война, и поэтому должна вестись постоянная разработка как наступательных, так и оборонительных видов вооружений». Разрабатывались конкретные планы ведения атомной войны против СССР. Один из первых планов под названием «Тоталиты» предусматривал использование 20-30 атомных бомб против 20-ти советских городов: Москва, Горький, Куйбышев, Свердловск, Новосибирск, Омск, Саратов, Казань, Ленинград, Баку, Ташкент, Челябинск, Нижний Тагил, Магнитогорск, Пермь, Тбилиси, Новокузнецк, Грозный, Иркутск, Ярославль. Оценивались возможные результаты – уничтожение миллионов мирных жителей. В 1948 году по плану «Чариотер» планировалось сбросить уже 200 атомных бомб на 70 советских городов, в 1949 году по плану «Дропшот» – 300 атомных бомб на 100 советских городов, в 1950 году по плану «Троян» – 320 атомных бомб на 120 советских городов. С разработчиками таких планов можно разговаривать только на их языке, создав оружие, обеспечивающее досягаемость территории США, чтобы устранить соблазн начать превентивную ядерную войну [В5, Р23].

США недооценили научный, технический, экономический и политический потенциал Советского Союза, фактически в техническом отношении проиграли гонку ракетных вооружений и уступили первенство Советскому Союзу во многих событиях начала космической эры. На помощь им пришли наши политики, прозевавшие технологическую революцию в некоторых отраслях науки и техники и решившие, что они проиграли холодную войну. На этом основании вместо того, чтобы работать и догонять, они избрали легкий (но позорный) путь капитуляции, по своей инициативе уничтожили большинство завоеваний великой державы, достигнутых как за последние годы, так и за несколько последних столетий существования России. В этом «феномене» - ещё придется разбираться историкам, политикам и компетентным органам. Мы же расскажем об истории космонавтики, о том, как было достигнуто первенство СССР в ракетно-космической технике в начале космической эры, какую роль сыграли государство, его наука, техника, производство и его люди в развитии советской и мировой космонавтики. Потомки должны знать свою историю от истоков до нынешних дней.

ПРЕДЫСТОРИЯ

Мы начинали дело не с нуля:

Ведь был Кибальчич, Цандер, Циолковский, Был ГИРД, где у ракетных дел руля Стал Королёв с пропискою московской.

Был первых стартов дерзкий примитив, Ракетопланер дерзко рвался в небо, РСов наших огненный мотив Отпел, развеяв вражьи орды в небыль.

Первые работы по ракетодинамике и космонавтике.

Человек всегда мечтал о небе, о космосе, о полетах к Луне, планетам, звездам, галактикам. По этому поводу написано много фантастических, научно-фантастических и научных произведений, пока человечество поняло, что единственным реальным средством достижения космических высот, является ракета. Появление ракеты произошло после изобретения в веке пороха. Вначале такие ракеты использовались для создания фейерверков. Затем они стали применяться как боевое средство для поражения противника в Китае, Индии, арабских странах. С 14 века ракеты стали применяться в военных целях в Европе. Первые упоминания об использовании ракет на Украине относятся к 1516 г. (под Белгородом), в России к 1675 г.

(Устюг). Боевыми ракетами в России занимались многие [Р12]. Наиболее известны в 19 веке генералы Засядко А. Д., создавший ракеты с дальностью полета 2670 м и калибром от 6 до фунтов, а также Константинов К.И., который создал корабельные ракеты калибром 2; 2,5 и дюйма с дальностью полета до 4 км.

Большой вклад в развитие теории ракетодинамики и космонавтики внесли наши отечественные ученые. В конце XIX и начале XX веков своими теоретическими работами вписали в историю ракетодинамики и космонавтики свои имена многие наши соотечественники. Народоволец Кибальчич Николай Иванович, арестованный за покушение на царя, в ожидании казни создал проект ракетного летательного аппарата (ЛА) в 1881 году. Мещерский Иван Всеволодович в работах по динамике тел переменной массы 1897-1918 гг. изложил основные уравнения ракетодинамики. Циолковский Эдуард Константинович в 1883-1935 годах опубликовал ряд основополагающих работ по теории реактивного движения, теории ракет и жидкостных ракетных двигателей (ЖРД), многоступенчатых ракет, межпланетных сообщений, ИСЗ и орбитальных станций, по конструкции ракет, ЖРД и космических аппаратов (КА), по исследованию ракетных топлив, по космической философии. Цандер Фридрих Артурович в 1908-1933 гг. опубликовал работы по реактивному движению, устройству КА, горючему ракет, межпланетным перелетам с использованием маневра в физических полях попутных планет, спуску КА, по теории и конструированию двигателей и ракет. Тихомиров Николай Иванович в 1912 г. предложил проект боевых ракет – «самодвижущихся мин» для воды и воздуха на твердом и жидком топливе. Кондратюк Юрий Васильевич (Шаргей Александр Игнатьевич) – в 1918-1929 гг. изложил свои оригинальные работы по динамике движения ракет, многоступенчатым ракетам, двигателям ракет, гироскопическому управлению ракетой, по проблемам посадки и взлета КА с планет, по гравитационному маневру у встречных планет, по использованию солнечной энергии для нужд космического корабля После революции и в предвоенные годы над проблемами практического создания ракет работали многие советские ученые и конструкторы [К86]. Тихомиров Николай Иванович в марте 1921 года при поддержке советского правительства и главковерха вооруженных сил Каменева С.С. создал и возглавил лабораторию в Москве для реализации своих изобретений по боевым ракетам, которая после переезда в Ленинград в 1928 году получила название ГДЛ (Газодинамическая лаборатория). Тихомиров в 1924-1928 гг. создал бездымный пироксилинотротиловый порох для твердотопливных ракет. Под его руководством разработаны пороховые ракеты (первый пуск с полигона на Ржевке под Ленинградом 3 марта 1928 года). Он совместно с Артемьевым Владимиром Андреевичем, Лангемаком Георгием Эриховичем, Петропавловским Борисом Сергеевичем, Клейменовым Иваном Терентьевичем является автором конструкции боеприпасов для «Катюш». В ГДЛ после выпуска из ЛГУ, с 1929 года работает Глушко Валентин Петрович над созданием первого в мире электрического ракетного двигателя (ЭРД) и ряда ЖРД. Затем он работает в Группе изучения реактивного движения (ГИРД) и в Реактивном научно-исследовательском институте (РНИИ). После ареста в 1938 году и осуждения по ложному доносу, в 1939-1944 гг. Глушко трудится в ОКБ НКВД для заключённых (их называли «шарашками») над ракетными ускорителями самолетов.

В Москве работала другая группа ученых и конструкторов. Цандер Фридрих Артурович в 1929-1932 гг. построил и испытал на сжатом воздухе с бензином реактивный двигатель ОР-1, в 1933 – ЖРД ОР-2 на жидком кислороде с бензином. Разработал проекты двигателя 10 и ракеты «ГИРД-Х». Запуск этой ракеты произведен уже после смерти Цандера 25 ноября 1933 года под руководством Королёва С.П. Цандер был создателем и председателем Группы изучения реактивного движения в 1931-1932 гг. (МосГИРД). Королев Сергей Павлович пришел в ракетную технику из планеризма и авиации после знакомства с Цандером. Вместе с Цандером создавал МосГИРД и был председателем её технического совета. Он окончил Одесскую профессиональную школу строителей, МВТУ им. Баумана, школу летчиков-планеристов. Создал ряд оригинальных конструкций планеров и самолетов. С1927 г. работал в авиапромышленности, с 1930 г. в ЦКБ завода им. Менжинского, с 1931 г. в ЦАГИ. В июле 1932 года после смерти Цандера возглавил МосГИРД. Под его руководством созданы и запущены первые советские ракеты на смесевом и жидком топливе ГИРД-09 и ГИРД-Х (конструкторы Тихонравов М.К. и Цандер Ф.А. соответственно). При поддержке заместителя председателя Реввоенсовета СССР начальника вооружений РККА Тухачевского М.Н. и при активном участии Королёва С.П. 21 сентября 1933 г. был создан Реактивный научно-исследовательский институт, в котором слились московские и ленинградские ракетчики. В 1933-34 гг. Королёв – главный инженер, заместитель начальника реактивного научно-исследовательского института (РНИИ), старший инженер (1934-36), начальник отдела крылатых ракет (1936-37), начальник группы ракетных аппаратов (1937-38). Разрабатывает проекты и создает крылатую ракету и ракетопланер. В 1938 году по оговору был арестован и осужден. С 1940 года работает вначале в «шарашке» в Омске (ЦКБНКВД) под руководством Туполева А.Н. над самолетом Ту-2, а затем в Казани у Глушко В.П.

(1942-1944 гг.) руководит испытаниями ракетных ускорителей для самолетов Пе-2. В МосГИРДе вместе с Цандером и Королёвым работали другие московские ракетчики. Тихонравов Михаил Клавдиевич после окончания Военно-воздушной академии им. Жуковского в 1925 г.

работал на ряде авиационных предприятий, с 1932 г. – начальник бригады в ГИРД, сконструировал первую советскую ракету на смесевом топливе, с 1934 г. начальник отдела РНИИ. Победоносцев Юрий Александрович – с 1932 г. в ГИРД, с 1933 г. в РНИИ, провел первые испытания ПВРД в полете. Штернфельд Анри Абрамович – один из пионеров космонавтики (Франция, СССР). С 1935 г. в СССР, работал в РНИИ. Основные труды по расчету энергетически наивыгоднейших траекторий полета КА. В Москве работал также Бармин Владимир Павлович.

Он – с 1941 г. конструктор пусковых установок «Катюш».

В результате работ советских ученых и конструкторов были созданы бездымный порох для пороховых ракет (!924-1928), пусковые установки для них в 1929-1933 в ГДЛ, пороховые реактивные снаряды для авиации (1937). 3 марта 1928 г. с артиллерийского полигона на Ржевке в окрестностях Ленинграда запущена первая ракета на бездымном порохе. В 1939 г.

авиационные реактивные снаряды (РС) успешно применялись у Халхин-Гола против японских войск. В 1929 г. В.П. Глушко изобрел электрический ракетный двигатель с использованием мгновенно испаряющегося металла в качестве рабочего тела. В 1930-1931 гг. в ГДЛ создан первый советский ракетный двигатель «опытный ракетный мотор» ОРМ, как они тогда назывались, на растворе толуола или бензина в азотном тетраоксиде с тягой 6 кг. Затем были разработаны другие более совершенные ОРМ для ракет, ракетоплана РП-318 и крылатой ракеты С.П. Королева с тягой до 175 кг. 17 августа 1933 г. на полигоне Нахабино под Москвой запущена первая советская ракета ГИРД-09 конструкции М.К. Тихонравова. Эта ракета на смесевом топливе (кислород и сгущённый бензин) имела длину 240,5 см и диаметр 18 см, вес 18 кг и могла при вертикальном взлёте достигнуть высоты 5 км. В самый канун войны в 1941 г. на вооружение нашей армии поставлены первые в мире реактивные установки залпового огня Ми М-13 «Катюши» (калибр РС, соответственно, 82 и 132 мм). Экспериментальная батарея капитана Флёрова И.А., составленная из установок, сделанных в РНИИ в Москве, одним залпом смела вражескую группировку на станции Орша 14 июля 1941 г. Гвардейские минометные части сыграли выдающуюся роль в Великой отечественной войне, используя залповый огонь снарядами от 80 до 300 мм. Ракеты на жидких компонентах топлива до войны дальнейшего развития не получили: во-первых, из-за слабого развития систем автоматического управления, а также отсутствия систем телеметрического контроля параметров и контроля траектории в полете; во-вторых, из-за ареста большинства руководителей создания этих ракет, после чего испытания затормозились и были остановлены. Влияли также и субъективные факторы – в руководстве РНИИ преобладали выходцы из ГДЛ сторонники пороховых реактивных снарядов.

Также сыграло свою роль то, что перед войной было принято правительственное решение:

разработки с длительностью более 3-х лет не финансировать. Продолжились только работы над ракетными ускорителями для авиации.

Из иностранных ученых и конструкторов наибольший вклад в развитие ракетодинамики и космонавтики (1914-1941) внесли Роберт Хатчингс Годдард (США); Герман Оберт в Германии, Румынии, Италии и США, работы (1923-1958); Иоганн Винклер в Германии, запустивший 14.03.1931 года первую в Европе ракету на жидком топливе; Вернер фон Браун, создавший в фашистской Германии в 1942 г. ракету ФАУ-2 для бомбардировок Англии, затем в США после войны успешно руководивший многими ракетными и космическими программами США; Карол Боссарт, под руководством которого создана первая в США МБР «Атлас» (1958).

Новый импульс развитию ракетной мысли по жидкостным ракетам дало послевоенное ознакомление наших специалистов с трофейной ракетной техникой Германии, особенно с ракетой А-4 (ФАУ-2), конструктор Вернер фон Браун. Эта ракета и её двигатель, выполненные в значительно более крупных размерах, наличие системы управления и системы контроля в полете придали другое направление развитию ракетной мысли наших специалистов. Видимо, дело в том, что наши конструкторы до войны исходили из задачи создания ракетного оружия для замены артиллерии и делали ракеты в калибрах артиллерийского снаряда. Только затем ракетные двигатели приспосабливались для ускорения самолетов. Немцы сразу делали ракеты и ракетные двигатели в масштабах самолета (ФАУ-1 был самолето-снарядом).

Впервые баллистические ракеты большой дальности А-4 (ФАУ-2) были использованы немцами для обстрела Парижа и Лондона, начиная с 5 сентября 1944 г. Это подтолкнуло Великобританию, США и СССР к поиску материалов, которые позволили бы воссоздать эту ракету и определить ее тактико-технические характеристики. Участие в этом процессе Советского Союза инициировано письмом У. Черчилля к И.В. Сталину от 13 июля 1944 года. В письме Черчилль ставит вопрос о необходимости захвата и сохранения нашими войсками аппаратуры запуска ракет на экспериментальной станции в Дебице в Польше. Он просит также о предоставлении возможности изучения этой аппаратуры и станции английскими специалистами. августа 1944 года к линии фронта вылетела группа наших специалистов в составе генералмайора П.И. Фёдорова, подполковника М.К. Тихонравова, полковника Ю.А. Победоносцева, майора Н.Г. Чернышова, подполковника Р.Е. Сорокина, М.Е. Шехтмана и переводчика лейтенанта Ю.А. Федосюка. Группа имела мандат на проведение работ по поиску немецких ракет, подписанный И.В. Сталиным. Это свидетельствует о большом значении, которое придавал Сталин этому вопросу, так как ракеты могли быть использованы против СССР. Группе Фёдорова удалось найти двигательную установку с камерой сгорания и соплом, включая бак перекиси водорода в хорошем состоянии, бак ракеты, наружную обшивку, части хвостового оперения, воздушные и графитовые рули, части и детали трубопроводов, детали системы управления. Все эти трофеи были доставлены в НИИ-1 МАП, где под руководством генерала В.Ф. Болховитинова группа в составе В.П. Мишина, Н.А. Пилюгина, Л.А. Воскресенского, и Б.Е. Чертока получила задание реконструировать по найденным обломкам общий вид ракеты, принципы ее управления и основные характеристики. Расчеты, проведенные еще в Польше Тихонравовым и Победоносцевым, показали, что двигатель может развивать тягу до 25 тс.

После победы начался второй этап изучения немецкой военной техники. С мая по сентябрь 1945 года в Германию прибыла большая группа наших специалистов, которые развернули большую работу по поиску ракет, аппаратуры, документации, производственного оборудования и технологии производства ракет. Группа наших специалистов в 1945 году насчитывала 284 человека. Среди них были: С.П. Королёв, В.П. Глушко, В.П. Бармин, Н.А. Пилюгин, В.П. Мишин, М.С. Рязанский, В.И. Кузнецов, А.М Исаев, Г.А. Тюлин, М.К. Тихонравов и другие.

Размеры ракетного двигателя ФАУ-2, ракеты, испытательное оборудование, размах работ поразили наших ракетчиков. Однако, знания, полученные нашими ракетчиками при создании своих довоенных ракет, позволили оценить не только достоинства, но и недостатки немецких ракет. Например, возможность значительного облегчения конструкции при использовании несущей конструкции баков и при отделении головной части от ракеты были оценены сразу. Конструирование новых ракет началось еще в Германии. Но Сталин запретил дорабатывать немецкую ракету и потребовал на первых порах точного воспроизведения ФАУ-2 на отечественной базе, чтобы отработать технологию производства ракет и ее компонентов и научить рабочих и инженеров производству ракетной техники. Только после этого он разрешал дорабатывать ФАУ-2 и создавать собственные ракеты.

Параллельно с изучением трофейных и разработкой новых ракет пробивает себе дорогу идея полета в космос. Весной 1946 года группа инженеров под руководством М.К. Тихонравова и Н.Г. Чернышева представила И.В. Сталину предложение о создании ракеты, предназначенной для полета двух человек с аппаратурой на высоту 100-150 км (проект ВР-190). Сталин заинтересовался этим вопросом. В своей докладной записке И.В. Сталину Министр авиационной промышленности СССР В.М. Хруничев сообщает о положительном заключении экспертной комиссии на проект и предложения по реализации проекта в течение двух лет [Д13]. Но, видимо, сложное экономическое положение страны после войны не позволило реализовать проект.

Первые трофейные немецкие ракеты ФАУ-2 англичане начали запускать в Германии уже 1-го октября 1945 г. с помощью немецких специалистов. В том же октябре демонстрировали пуски союзникам, среди которых была наша делегация в составе генерала Соколова А.И., Глушко В.П., Королева С.П., Победоносцева Ю.А., Тюлина Г.А. Американцы начали запускать ракеты ФАУ-2 10 мая 1946 г. в испытательном центре Уайт-Сэндс (штат Нью-Мексико).

У нас ракетостроительная отрасль промышленности создана постановлением Совета Министров СССР от 13 мая 1946 г., подписанным Председателем Совета Министров И.В. Сталиным. Постановлением предусматривалось создание Специального Комитета по реактивной технике при Совете Министров СССР в составе: председатель Маленков Г.М.; заместители Устинов Д.Ф., Зубович И.Г.; члены Яковлев Н.Д., Кирпичников П.И., Берг А.И., Горемыкин П.Н., Серов И.А., Носовский Н.Э. В этом четком постановлении предусмотрены буквально все основные вопросы, необходимые для создания отрасли.

Постановлением определялись головные министерства по разработке и производству реактивного вооружения:

а) Министерство вооружения – по реактивным снарядам с жидкостными двигателями;

б) Министерство сельскохозяйственного машиностроения – по реактивным снарядам с пороховыми двигателями;

в) Министерство авиационной промышленности – по реактивным самолетам-снарядам;

Постановление устанавливало, что основными министерствами по смежным производствам, на которые возлагается выполнение научно-исследовательских, конструкторских и опытных работ, а также производство по заказам головных министерств, утверждаемых Комитетом, являются:

а) Министерство электропромышленности – по наземной и бортовой радиоаппаратуре управления, селекторной аппаратуре и телевизионным механизмам, радиолокационным станциям обнаружения и определения координат цели;

б) Министерство судостроительной промышленности – по аппаратуре гироскопической стабилизации, решающим приборам, корабельным радиолокационным станциям обнаружения и определения координат цели и расстояния до снаряда, системам стабилизации корабельных стартовых установок, головкам самонаведения реактивных снарядов для стрельбы по подводным целям и приборов;

в) Министерство химической промышленности – по жидким топливам, окислителям и катализаторам;

г) Министерство авиационной промышленности – по жидкостным реактивным двигателям для дальнобойных ракет и производству аэродинамических исследований и испытаний ракет;

д) Министерство машиностроения и приборостроения – по установкам, пусковой аппаратуре, различным компрессорам, насосам и аппаратуре к ним, а также другой комплектующей аппаратуре;

е) Министерство сельскохозяйственного машиностроения – по неконтактным взрывателям, снаряжению и порохам.

В целях выполнения возложенных на министерства задач создавались:

в Министерствах Вооружения, Сельхозмашиностроения и Электропромышленности – Главные управления по реактивной технике;

в Министерстве Вооруженных Сил СССР – Управление реактивного вооружения в составе ГАУ и Управление реактивного вооружения в составе военно-морских сил;

в Министерствах: Химической Промышленности, Судостроительной промышленности, Машиностроения и приборостроения – Управления по реактивной технике;

в Госплане Совета Министров СССР – отдел по реактивной технике во главе с заместителем председателя Госплана.

Постановлением создавались в министерствах следующие научно-исследовательские институты, Конструкторские Бюро и полигоны по реактивной технике:

а) в Министерстве вооружения – Научно-исследовательский институт реактивного вооружения и Конструкторское бюро на базе завода № 88;

б) в Министерстве сельхозмашиностроения – Научно-исследовательский институт пороховых реактивных снарядов на базе ГЦКБ-1, Конструкторское Бюро на базе филиала № НИИ-1 Министерства авиационной промышленности и научно-исследовательский полигон реактивных снарядов на базе Софринского полигона;

в) в Министерстве химической промышленности – Научно-исследовательский институт химикатов и топлив для реактивных двигателей;

г) в Министерстве электропромышленности – Научно-исследовательский институт с проектно-конструкторским бюро по радио и электроприборам управления дальнобойными и зенитными реактивными снарядами на базе лаборатории телемеханики НИИ-20 и завода № Министерства вооруженных сил;

д) в Министерстве вооруженных сил СССР - Научно-исследовательский реактивный институт ГАУ и Государственный Центральный полигон реактивной техники для всех министерств, занимающихся реактивным вооружением.

Постановление требовало считать работы по развитию реактивной техники важнейшей государственной задачей и обязывало все министерства и организации выполнять задания по реактивной технике как первоочередные [Р30, Д13].

Постановление изменило ход работ по реактивной технике. Ранее вопросы изучения германской ракетной техники были поручены министерству авиапромышленности, которое считало ракеты не своим профилем работы и, к тому же, конкурентом авиации и поэтому не очень усердствовало. После того как работы по жидкостным ракетам возглавил Д.Ф. Устинов, ход работ резко активизировался.

Советские специалисты, направленные в советскую оккупационную зону в Германию с мая 1945 г. для изучения трофейной немецкой ракетной техники, в марте 1947 г. были отозваны в Советский Союз, после того как собрали там документацию, станки, технологию, аппаратуру, 29 ракет А-4 (ФАУ-2), а также детали и агрегаты для сборки еще 10 ракет. В конце в Германии работало 733 наших специалиста. Были вывезены в Советский Союз и немецкие специалисты, работавшие с нашими в Германии. Они работали в Советском Союзе до 1953 г.

В августе 1946 года был создан головной научно-исследовательский институт по ракетной технике в Министерстве оборонной промышленности. Еще раньше были созданы ракетные учреждения и части в военном ведомстве.

13 мая создан Государственный центральный полигон Министерства обороны СССР №4.

Постановлением Совета Министров СССР от 27 июля 1947 года местом дислокации полигона определен поселок Капустин Яр. Начальником полигона назначен генерал-лейтенант Вознюк Василий Иванович. Первую, сделанную из трофейных узлов ракету ФАУ-2 запустили 18 октября 1947 г. с полигона Капустин Яр.

13 мая создано управление реактивного вооружения Главного артиллерийского управления (ГАУ) Вооруженных Сил. Начальником Главного управления назначен генерал-майор ИТС Соколов Андрей Илларионович.

24 мая 1946 года приказом Министра Вооруженных сил создан научноисследовательский институт реактивного вооружения ГАУ (НИИ-4 МО). В мае первым начальником института был назначен генерал-лейтенант Нестеренко Алексей Иванович, прошедший в войну путь от командира артиллерийского полка и одного из первых полков гвардейских минометов до заместителя начальника артиллерии фронта по гвардейским минометным частям.

Под его руководством в июне 1946 года институт был сформирован. В его руководящий состав вошли бывшие сотрудники ГИРД и ГДЛ, бывшие преподаватели академии им. Дзержинского, участники Великой отечественной войны. Более 200 сотрудников института для повышения квалификации были зачислены на двухгодичные инженерные курсы (ВИК) при МВТУ им. Баумана.

Вскоре НИИ-4 добилось больших успехов, нередко опережая промышленные организации в исследованиях перспектив развития новых видов вооружения и подсказывая промышленности решение отдельных научно-технических задач. Так группа М.К. Тихонравова первой доказала перспективность «пакетной схемы» МБР и возможность вывода на ней ИСЗ. А.А.

Ильюшин и И.Е. Шашков доказали возможность обеспечения устойчивости ЛА независимо от взаимного расположения центра давления и центра тяжести с помощью развитых стабилизаторов. П.Е. Эльясберг первым разработал таблицы стрельб изделиями дальнего действия.

Раньше промышленности были проведены исследования влияния колебаний компонентов топлива в баках на устойчивость движения ЛА (Г.С. Нариманов). Была решена задача мягкой посадки груза, сброшенного с летящего самолета, с помощью парашютно-тормозной системы, за что ряд сотрудников института, в том числе и А.И. Нестеренко удостоились Сталинской премии в 1950 году. Большая работа проводилась по анализу перспективных изделий РКТ, а также по созданию и оснащению полигонов и полигонных, а также командно-измерительных комплексов [К22].

В период становления ракетной техники, организации и учреждения военного ведомства - 4-е управление ГАУ и НИИ-4 напряженно трудились вместе с промышленностью. Вот, что вспоминает генерал лейтенант Юрий Александрович Мозжорин, работавший в 4-ом управлении ГАУ, в НИИ-4, в НИИ-88. «Непрерывно шли испытания, частые продолжительные командировки, разрабатывались новые ракеты, дорабатывались старые, организовывалось серийное производство принятых на вооружение ракет дальнего действия. Подготавливались многочисленные документы по техническим характеристикам разрабатываемых и испытываемых ракет, составлялись заключения на новые проекты ракет, на их доработку, устранение недостатков и усовершенствование отдельных агрегатов, систем и аппаратуры. Внедрялись в производство новые материалы и технологические приемы. Все перечисленные работы легли тяжелым и ответственным бременем на плечи заказчика, военной приемки...

Конструкторские бюро и заводы работали тоже с удивительным напряжением и эффективностью. Будучи еще малочисленными и не имея опыта в ракетной технике, они с непонятной смелостью и, должно сказать, дерзостью брались за решение принципиально новых технических проблем и решали их» [К48, 51].

15 августа 1946 года закончено формирование на территории Германии первого в Советской армии ракетного соединения – бригады особого назначения (БОН) Резерва Верховного Главного командования. Бригада подчинялась непосредственно командующему артиллерией Советской Армии. Первым командиром бригады был назначен генерал-майор Тверецкой А.Ф.. В августе 1947 года бригада была передислоцирована на полигон Капустин Яр и передана в его подчинение.

26 августа 1946 г. на базе артиллерийского завода № 88 создан головной научноисследовательский институт по ракетной технике - НИИ-88 (директор Лев Робертович Гонор, главный конструктор изделия №1 – баллистической ракеты дальнего действия – Сергей Павлович Королёв). НИИ-88 состоял из научных и конструкторских отделов и опытного завода по производству РДД и ЗУР. В конце 1947 г. в 3 отделе, которому было поручено создание ракеты, работало 310 специалистов. После первых успешных пусков ФАУ-2 Сталин поручил Королёву составить перспективный план создания ракет в СССР. Об этом рассказал сам С.П. Королёв на Байконуре во время «великого сидения» на стартовой позиции изделия 8К75 при завершении его испытаний в ожидании погоды на Камчатке. Королёв неожиданно разоткровенничался. Впервые рассказал, как он под конвоем во время войны в Казани ходил на работу и о составленном им перспективном плане. Королёв составил очень оптимистический план сроком на 2 года. Когда он докладывал этот план Сталину, последний его начал собственноручно править. Он сказал Королёву, что нам еще только предстоит создать ракетостроительную промышленность, обучить специалистов, освоить новую технику и ее производство. И увеличил срок выполнения плана до 10 лет. «И прав оказался он, а не я» - закончил Королёв. Такое признание в устах честолюбивого Сергея Павловича многого стоит и свидетельствует о его высокой оценке познаний Сталина в области военной промышленности и военной техники.

Поэтому, когда сегодня говорят, что Сталин не понимал значения ракетной техники, пусть вспомнят эту оценку Королёва.

Королёв был выдвинут на должность Главного Конструктора ракет не случайно. Тогда такие назначения производились с учетом мнения светил науки и специалистов и ошибки были практически исключены, так как рекомендующие могли поплатиться за неправильную рекомендацию. Кумовство или назначение «своих» по закону «шайки» исключалось. Назначали лучших специалистов с учетом их организаторских способностей, что и позволяло достигать максимальных успехов. Все последующие события показали правильность назначения С.П.

Королёва, и назначение кого-нибудь другого привело бы к худшим результатам нашей ракетно-космической деятельности. Королёв был фанатиком ракетно-космических исследований, обладал системным подходом к созданию ракетно-космической техники и планированию ее развития и использования, четко видел все главные проблемы и разрешал их в первую очередь. Он обладал великолепной технической интуицией и даром предвидения, умел правильно выбирать очередность и важность решения задач, умел правильно подбирать, расставлять людей, зажигать их своими планами и идеями, максимально использовать их знания и умение.

С.П. Королёв умел убеждать руководителей страны и промышленности в необходимости того, что он предлагал, и делал их своими сторонниками. Его характеризовала творческая жадность, он хотел охватить все важнейшие направления развития ракетной техники и космонавтики, но когда он понимал, что многотемье становится тормозом развития и качества работы, он легко передавал свои идеи, разработки и специалистов в другие организации. Он был честолюбив, порой до смешного, но никогда не противопоставлял свое честолюбие интересам дела. Он не использовал свою славу для того, чтобы опорочить других конструкторов, хотя другие часто ему завидовали и пытались опорочить с помощью нелестных и несправедливых оценок, упреков и высказываний.

В отрасли создавались и другие заводы для производства ракет и их компонентов. Так, приказом МАП от 3 июня 1946 г. и правительственным распоряжением от 29 сентября 1946 года авиаремонтный завод №456 в Химках перепрофилирован под производство ракетных двигателей. ОКБ СД с завода №16 в Казани перебазируется на завод №456 с личным составом под руководством Глушко В.П. Главным конструктором завода №456 назначается Глушко В.П., заместителями Севрук Д.Д. и Жирицкий Г.С.

Постановлением от 13 мая 1946 г. создается НИИ-885, запланированный еще 26 февраля 1938 г. для разработки и изготовления аппаратуры систем радиотелеуправления военными объектами. Но начавшаяся война помешала строительству института. Постановление приписывало институт к 6-му Главному управлению Министерства электропромышленности (МЭП) и устанавливалось его наименование – научно-исследовательский институт специальной техники (НИИСТ). Институт в кратчайшие сроки должен был воспроизвести немецкие системы управления для проведения опытных пусков ракет ФАУ-2, а затем приступить к созданию новых, более совершенных систем для ракет различных классов. 8 июня 1946 года завод № был передан из Министерства вооруженных сил в МЭП и стал опытным заводом №1 НИИСТ.

Первым директором института был Н.Д. Максимов (1946-1949), затем П.В. Козлов (1949-1954), Г.С. Савельев (1954-1955), М.С. Рязанский (1955-1965), Л.И. Гусев с 1965 года. В институте работали выдающиеся конструкторы радиотехнической аппаратуры и аппаратуры управления:

Н.А. Пилюгин, Б.М. Коноплёв, М.И. Борисенко, Е.Я. Богуславский, Е.С. Губенко, Э.М. Манукян и другие. Институт воспроизвел системы управления ракеты ФАУ-2, радиоуправления зенитных ракет, боковой радиокоррекции «Гавайя-Виктория», радиотелеметрии «Мессина». Затем были разработаны: первая отечественная автономная система управления, система боковой радиокоррекции БРК-1 и радиотелеметрическая система СТК-1.

На ГЦП Государственной комиссией были проведены испытания ракет А-4, собранных в Германии. С 18 октября по 13 ноября 1947 года было проведено 11 пусков, из них 5 успешно.

Затем был создан советский вариант ракеты А-4 – ракета Р-1 (8А11, Главный конструктор Королёв С.П.) с дальностью 270 км. В создании Р-1 участвовали 13 НИИ и КБ и 35 заводов. Был создан Совет главных конструкторов: руководитель С.П. Королёв, члены: В.П. Глушко, В.П.

Бармин, В.И. Кузнецов, Н.А. Пилюгин. Испытания этой ракеты на ГЦП проходили с 17 сентября 1948 г. вначале неудачно в основном по технологическим причинам (вспомните предостережения Сталина). Затем ракету удалось отработать и 25 ноября 1950 г. она была принята на вооружение. Модификации ракеты использовались для геофизических и биологических исследований при вертикальных пусках в верхние слои атмосферы. Начиная с 1946 г. проектировалась ракета Р-2 (8Ж38, Главный конструктор С.П. Королёв) на максимальную дальность 576 км с использованием, выявленных резервов мощности ЖРД ракеты А-4. В октябре 1950 г. начались испытания этой ракеты на ГЦП, которые в начале также проходили неудачно (отказы СУ, ДУ, не герметичность трубопроводов, разрушения ГЧ из-за перегрева на участке спуска в атмосфере). В процессе испытаний ракета была доработана и в 1952 г. принята на вооружение.

Важную роль в отработке ракеты сыграли новые системы телеметрии и дистанциеметрии.

Создание баллистических ракет первого поколения (Р-1 и Р-2) положило начало становлению отечественного ракетостроения, разработкам технологии производства ракет дальнего действия, доказало, что мы можем производить ракеты, лучше немецких аналогов. Для дальнейшего развития конструирования ракет в НИИ-88 потребовались структурные преобразования.

26 апреля 1950 г. приказом министра вооружения на основании постановления правительства от 24 апреля 1950 г. в НИИ-88 ликвидировано СКБ и на его базе создано Опытное конструкторское бюро № 1 (ОКБ-1) по разработке ракет дальнего действия. Начальником и Главным конструктором ОКБ-1 НИИ-88 был назначен С.П. Королёв, заместителем начальника В.П. Мишин, заместителем главного конструктора В.С. Будник. В состав ОКБ-1 вначале входили 4 отдела: 3-ий (проектирование, двигатели, расчетно-теоретические работы – руководитель К.Д. Бушуев), 4-ый (конструкторский – руководитель В.С. Будник), 5-ый (бортовые приборы управления, радиосистемы, источники тока, рулевые приводы, конструирование приборов и датчиков – и.о. руководителя М.К. Янгель, затем Б.Е. Черток), 19-ый (испытаний – руководитель Л.А. Воскресенский). В составе ОКБ-1 было создано экспериментальное производство (В.М. Ключарев). В августе 1950 г. директором НИИ-88 назначен К.Н. Руднев, с которым Королев нашел полное взаимопонимание. Численность ОКБ-1 к марту 1953 г. составила человека [К69].

К октябрю1951 г. в ОКБ-1 был разработан проект совершенно новой ракеты Р-5 с дальностью 1200 км, испытания которой на ГЦП начались 15 марта 1953 г. Испытания проходили довольно успешно, хотя и доработок для эффективного использования ракеты было достаточно.

Использовалось много новых конструктивных новинок. По решению правительства ракета затем была переделана для несения атомного заряда. 2 февраля 1956 года был проведен первый в мире успешный пуск ракеты Р-5М с реальным атомным зарядом и реальным наземным атомным взрывом мощностью более 80 кт в районе Аральска. 21 июня 1956 года ракета Р-5М (8К51) была принята на вооружение. Специальный вариант этой ракеты М5РД использовался для испытаний системы управления МБР Р-7 и ряда других её систем (системы измерений, обмазки ГЧ, динамики движения головной части и др.) [К56,78].

Развитие ракетной техники привело и американцев и нас к необходимости создания ракет для полета на межконтинентальные дальности. Работа наших научно-исследовательских институтов и конструкторских бюро над ракетой Р-3 показала, что дальность 3000 км является практически предельной для одноступенчатых ракет и для перехода на межконтинентальные дальности необходимо использование двухступенчатых ракет. Работа группы Тихонравова в НИИ-4 МО доказала, что использование пакетной схемы ракеты позволяет решить вопрос достижения любой дальности, в том числе и выведение искусственного спутника Земли. Работа группы Тихонравова в значительной степени способствовала прекращению проектирования ракеты Р-3, так как показала, что не стоит тратить время на создание ракеты, идя по пути, который ведет в тупик, что нужно переходить к созданию составных межконтинентальных ракет.

И хотя работы Тихонравова в высокопоставленных военных кругах вначале не получали понимания, но развитие событий в стране и в мире привело к необходимости создания МБР на основе пакетной схемы.

В правительстве, тем не менее, понимали перспективы развития ракетного вооружения, роль и значение нового вида оружия в будущей войне. Поэтому наряду с разработкой новых ракет дальнего действия Правительством принимались решения о подготовке необходимого количества инженерных, в том числе и офицерских, кадров для ракетной техники. Для промышленности ракетные кадры готовились в МВТУ им. Баумана и некоторых других ВУЗах. Постановлением правительства в 1951-1952 гг., были осуществлены призывы студентов старших курсов технических ВУЗов в Военную артиллерийскую инженерную академию им. Ф.Э. Дзержинского (спецнабор). Как сообщает Нестеренко А.И. [Б49], в 1952 году на реактивном факультете академии насчитывалось 500 человек основного набора и 1300 человек спецнабора. В марте 1955 года состоялся выпуск слушателей спецнабора и основного курса. Многие из этого выпуска попали на создаваемый полигон для испытаний МБР (будущий космодром Байконур).

События в предкосмическую эпоху развивались следующим образом.

В 1951 г. ВВС США заключили с фирмой "Конвэйр" контракт МХ-1593, впоследствии проект МБР "Атлас", который был завершен в январе 1955 г. В этом же году началось изготовление первого экспериментального образца [К20]. Первый (неудачный) полет ракеты "Атлас" состоялся в июне 1957 г. В сентябре 1959 г. ракета была принята на вооружение.

В 1952 г. началось эскизное проектирование нашей МБР Р-7. Непосредственное конструирование ракеты Р-7 началось в 1953 году. Первый (частично успешный по американским понятиям) полет советской МБР Р-7 состоялся 15 мая 1957 года. Первый успешный полет нашей МБР - 21 августа 1957 г. (опередили американцев почти на полгода). А вот с принятием на вооружение задержались из-за проблем с головной частью, но зато опередили в создании ИСЗ и Лунника (достижении 1-ой и 2-ой космической скорости). Но никогда мы не брали на себя инициативу гонки вооружения, даже тогда когда могли. Правительство умело считать деньги. На любое предложение следовал всегда первый вопрос, а есть ли это у американцев? И если отвечали - нет, проект ложился под сукно.

Рождение Байконура, межконтинентальной баллистической ракеты Р-7 и спутника тесно связано с развязанной после речи Черчилля в Фултоне холодной войной. Эта война могла бы перерасти в горячую, если бы не наши атомщики, создавшие ядерное и термоядерное оружие, если бы не наши ракетчики, создавшие могучие ракеты, в том числе межконтинентальные и космические, если бы не наш народ, привычно затягивающий пояса ради высокой патриотической идеи, если бы не наше правительство, сосредоточившее всю огромную мощь централизованного государства на решение высочайших задач в области науки и техники. Решение таких задач не под силу аморфному, анархическому, неконтролируемому и коррумпированному государству, богатства которого растаскиваются по частным карманам и используются на прожигание людьми, не имеющими никакого отношения к этим богатствам, отобранным у народа.

Все преимущества централизованного государственного сосредоточения усилий на решении фундаментальных, престижнейших задач были продемонстрированы запуском первого в мире спутника, первого в мире лунника, первого в мире космонавта. А перед этим была еще первая в мире межконтинентальная ракета. Сообщению о ней 27 августа 1957 года запад не поверил:

«Большевистская пропаганда! Как может нищая, разоренная войной страна обогнать богатую, незатронутую войной Америку в самой престижной области науки и техники?! Этого не может быть, потому что не может быть никогда!». Но уже 4 октября 1957 года им пришлось поверить!

Рукотворные звезды: спутник 6-ой звёздной величины и блок "Ц" (последняя 2-я ступень ракеты длиной 29 м и весом 7,9 тонны) первой звёздной величины продемонстрировали миру и американцам нашу мощь, перед их готовящимся к полету и запущенным в следующем году "апельсину" весом вместе с последней ступенью ракеты 14 кг.

Но мы не были инициаторами ракетно-ядерной гонки вооружений. Нас буквально вынуждали гнаться и мы это делали так хорошо, что часто перегоняли, благодаря достижениям российских и советских ученых, благодаря таланту наших конструкторов и инженеров, благодаря беззаветной и изобретательной работе рабочих, строителей и испытателей, благодаря блестящим организаторским способностям руководителей, прошедших школу самой великой и беспощадной войны.

Работам по созданию пакетной МБР Р-7 и первого искусственного спутника Земли предшествовала и способствовала большая исследовательская работа по применению пакетной схемы в конструкциях ракет и использованию её для запуска ИСЗ, проведенная группой М.К. Тихонравова в 1947-1948 г. в НИИ-4. [К2, 16, 69, 88, Б47]. Группа Тихонравова (Чернышов Г.Н., Яцунский И.М., Максимов Г.Ю. и др., всего 22 человека) перешла из НИИ-1 МАП в декабре 1946 г. после того как генерал-лейтенант Нестеренко А.И (в то время начальник НИИи будущий начальник НИИП-5) в поисках ракетных кадров договорился с Тихонравовым о переходе его группы в НИИ-4. Вот как сам Алексей Иванович Нестеренко рассказывает об этом.

«Мне стало известно, что в Москве существует группа ракетчиков, которая занимается интересной проблемой – созданием ракеты дальнего действия, и она поставила перед собой задачу обосновать возможность полета человека на ракете. Эту группу возглавлял М.К. Тихонравов. Я связался с ним, пригласил к себе. Тихонравов приехал со своим заместителем, верным соратником, и они мне рассказали, над чем они работают. Они работали над ракетой, при помощи которой можно было осуществить полет человека. Эта ракета дальнего действия, её и энергетические и конструктивные возможности должны были позволять разместить в головной части ракеты двух космонавтов. Это была теоретическая проработка. Смысл их работы был один – определить возможности создания ракеты и осуществить эту возможность. Работа очень интересная, важная, как мне казалось в то время, но рассчитывать, что нам разрешат работать над такой темой, было очень трудно. Во всяком случае, я заявил Тихонравову, что работа интересная, я готов принять к себе в институт группу Михаила Клавдиевича, но чтобы она работала над темой по профилю института, так как Президиум Академии артиллерийских наук не утвердит НИИ МО такую тему, как ракеты для космических полетов.

Договорились, что я препятствовать не буду, пусть он подбирает группу хороших, способных инженеров и сверх плана ведет работу, выполняя плановое задание. Это устроило и Михаила Клавдиевича, и меня, и мы, таким образом, договорились, а буквально через месяц 22 человека, специалисты в области ракетной техники, были переданы в НИИ МО, и Михаил Клавдиевич начал действовать. Когда он организовал работу, стало ясно, что силами института решить эту проблему невозможно, поэтому с ней были ознакомлены С.П. Королёв и другие конструкторы ракетной техники. С.П. Королёв отозвался очень положительно и сказал, что работа очень интересная, и желательно, чтобы к этой работе был подключен и НИИ-88, где он был главным конструктором. Поддержка С.П. Королёва этого направления деятельности сыграла роль, потому что, в конце концов, С.П. Королёв стал ведущим главным конструктором этой специально созданной группы конструкторов.

В дальнейшем он стал основным руководителем и практического осуществления этого проекта. Но вначале он тоже сомневался в целесообразности таких работ.

Это естественный процесс, ведь дело было новое: не всё сразу понимается и даётся, а только через эксперимент, через опыт, через определенную борьбу мнений. Поэтому я считаю, что заслуга М.К. Тихонравова и Н.Г. Чернышева очень большая, они своей работой заставили заниматься и такие крупные, мощные организации, как ОКБ-1, НИИ-88. Так что, анализируя давно пройденный этап, мне кажется, что если бы я в свое время не предложил Михаилу Клавдиевичу работать на таких условиях, когда он сверх плана работал над задуманной им темой, не поддержал бы его, то вопрос об искусственных спутниках Земли у нас оттянулся бы еще на несколько лет. Группа М.К. Тихонравова сделала большое дело, и не случайно Сергей Павлович добился, чтобы М.К. Тихонравов был переведен в его КБ, где ему было поручено возглавить отдел перспективного развития ракетной техники». [К51].

Находясь в НИИ-4 МО, группа Тихонравова без ЭВМ проделала колоссальную расчетную работу и доказала, что с помощью пакетной ракеты, состоящей из одноступенчатых ракет с дальностью около тысячи километров, можно вывести на орбиту искусственный спутник Земли [К2, 16, 51, Б47].

14 июля 1948 года на научной сессии Академии артиллерийских наук М.К. Тихонравов выступил с докладом «Пути осуществления больших дальностей стрельбы ракетами», где развил идею Э.К. Циолковского об эскадре ракет, предложил пакетную схему ракеты на базе существующих ракет. Заключил он свой доклад словами: «Таким образом, дальность полета ракет не только теоретически, но и технически не ограничена» С.П. Королёв, присутствующий на докладе, высоко оценил перспективность идеи и стал сотрудничать с Тихонравовым [К16, 51, 88]. Первое упоминание о перспективности пакетной схемы встречается у Королёва С.П. в эскизном проекте ракеты Р-3 в 1949 году [К88].

16 декабря 1949 года Королёв направляет в НИИ-4 техническое задание на выполнение НИР «Исследование возможности и целесообразности создания составных ракет дальнего действия типа «пакет»». В сопроводительном письме к техническому заданию написано: «В связи с актуальностью работ по исследованию составных ракет типа «пакет», проводимых в НИИ-4 МО под руководством члена-корреспондента Академии артиллерийских наук М.К. Тихонравова, НИИ-88 считает целесообразным заключение с НИИ-4 договора на эту работу с выдачей технического задания на её выполнение» [К88, Б47].

4 декабря 1950 года Постановлением СМ СССР задана комплексная поисковая НИР по теме Н3 «Исследование перспектив создания РДД различных типов с дальностью полета 5000-10000 км с массой боевой части 1-10 т». К работе по теме привлекались: ОКБ- (В.П. Глушко), НИИ-885 (М.С. Рязанский, Н.А. Пилюгин), НИИ-3 (В.К. Шебанин), НИИ-4 (А.И.

Нестеренко), ЦИАМ (Г.П. Свищев), ЦАГИ (А.А. Дородницын, В.В. Струминский), НИИ-6 (В.А.

Сухих), НИИ-125 (Б.П. Жуков), НИИ-137 (В.А. Костров), НИИ-504 (С.И. Карпов), НИИ- (В.И. Кузнецов), НИИ-49 (А.И. Чарин), Математический институт им. А.Н. Стеклова (М.В.

Келдыш) и др. При выполнении темы была доказана принципиальная возможность создания составных баллистических ракет, работающих на компонентах кислород-керосин с полезной нагрузкой 3-5 т [К69].

В статье начальника НИИ-4 МО генерал-майора Дворкина В.З. [Б47] указывается следующее. «Результаты исследований группы М.К. Тихонравова были изложены в отчётах НИИ-4 МО: «Исследование возможности и целесообразности создания составных ракет»

(1950), «Исследование принципа ракетных пакетов для достижения больших дальностей стрельбы» (1951), «Выбор оптимальных вариантов ракет для стрельбы на большие дальности» (1952).

На основании проведенных исследований в 1951 году, был разработан и выслан в ОКБпроект экспериментальной ракеты пакетной схемы, способной осуществить запуск ИСЗ.

В материалах проекта рассмотрены конструктивные особенности составной ракеты, состоящей из нескольких одноступенчатых ракет, представлена методика оптимизации её параметров. Рассмотрены также вопросы старта, устойчивости полёта, разделения ступеней, способы перелива топлива в баки ракеты, продолжающей полёт после разделения ступеней. Некоторые результаты исследований использованы при эскизном проектировании ракеты Р-7. Проект содержал раздел, посвященный проблемам создания ИСЗ, вывода его на орбиту и спуска на Землю». Большой вклад в разработку теоретических основ составных ракет внес также сотрудник института им. Стеклова Дмитрий Евгеньевич Охоцимский.

13 февраля 1953 года Постановлением СМ СССР в продолжение темы Н3 выдана тема Т1 «Теоретические и экспериментальные исследования по созданию двухступенчатой баллистической ракеты с дальностью полета 7000-8000 км». Цель темы Т1 – разработка эскизного проекта двухступенчатой баллистической ракеты дальнего действия массой до 170 т с отделяющейся головной частью массой 3 т на дальность 8000 км. В октябре 1953 г. в связи с заменой атомного заряда на термоядерный по указанию зам. Председателя Совмина СССР Малышева Вячеслава Александровича изменяется проектное задание: масса боевого заряда увеличивается до 3т. (общая масса ГЧ – до 5,5 т) при сохранении дальности полета. Это потребовало серьезной переработки проекта и решения ряда, возникших при этом технических проблем, так как с ГЧ новой массы спроектированная ракета могла пролететь только 5500 км.

[К16, 69, 88, Р29].

Благодаря работам группы Тихонравова и собственным проработкам ОКБ-1 конструкция МБР была выбрана однозначно пакетной схемы. Однако сам этот выбор, новизна схемы породили множество проблем, которые требовали своего решения. ОКБ-1 и другие организации напряженно трудились над решением этих проблем.

Параллельно неофициально разрабатывалась идея создания ИСЗ. М.К. Тихонравов вспоминает следующее [К2]. «В 1953 г. ракетная техника в СССР достигла такого развития, что стало возможным говорить о создании искусственного спутника Земли. По этому случаю у меня состоялся разговор с С.П. Королевым. Говорили о том, что следовало бы начать соответствующие разработки. В итоге он сказал: «Работай, считай, проектируй у себя в институте. Я на это дам денег, т. е. тема будет заказная, у меня же нет свободных людей. Никого не могу посадить за эту работу, все заняты. Договаривайся со своим начальством, чтобы тебе разрешили взять эту работу». С этого, собственно, всё и началось. Я организовал в институте группу, в которую, кроме меня, входили И.М. Яцунский, Г.Ю. Максимов, И.К. Бажинов, Л.Н. Солдатова и другие. Эта группа и начала реальную разработку предпосылок для осуществления искусственного спутника Земли, в итоге которой был выпущен отчет, посланный С.П. Королеву вместе с моей докладной запиской о создании спутника.

Этой идеей интересовался и М.В. Келдыш. Он знал о работах, которые я проводил по заказу С.П. Королева. Несколько раз М.В. Келдыш созывал у себя информационные совещания. Участвовали в них, кроме него, я, И.М. Яцунский, Г.Ю. Максимов, иногда Д.Е. Охоцимский и Т.М. Энеев, реже В.А. Егоров. Совещания были посвящены теоретическим вопросам и вопросам организации науки для исследования космического пространства».

22 декабря 1953 г. С.П. Королёв поставил вопрос перед Д.Ф. Устиновым об организации в ОКБ-1 отдела для разработки ИСЗ и других космических аппаратов. С этой целью он предложил перевести группу М.К. Тихонравов из НИИ-4 МО в ОКБ-1 [К88]. В декабрьском проекте постановления по ракете Р-7 предусматривалось обеспечение пусков ИСЗ и аппаратов для полетов к планетам [К88]. Так рождалась знаменитая МБР Р-7 и рядом с ней пробивалась идея космических полетов. Как видно из изложенного, автором идеи создания двухступенчатой ракеты пакетной схемы и запуска на ней ИСЗ был Тихонравов Михаил Клавдиевич, который со своей группой провел все теоретические расчеты и обоснования. Королев Сергей Павлович поддержал эту идею, и со своим коллективом и большей частью группы Тихонравова, влившейся в его коллектив в 1956 году, воплотил её в жизнь, создав конструкцию ракеты, которая является уникальным шедевром инженерной мысли, которая пережила своих создателей и продолжает служить отечественной космонавтике и в наше время.

СОТВОРЕНИЕ

Сотворение ракетного шедевра 30 января 1954 года состоялось совещание главных конструкторов С.П. Королёва, В.П.

Бармина, В.П. Глушко, Б.М. Коноплёва, В.И. Кузнецова, Н.А. Пилюгина, с участием М.И. Борисенко, К.Д. Бушуева, С.С. Крюкова, В.П. Мишина. На совещании обсуждался вопрос о дальнейших работах по МБР в связи с увеличением массы головной части (ГЧ). На совещании принято решение об использовании унифицированного двигателя сравнительно небольших размеров для всех блоков ракеты, ограничении габаритов блоков для транспортировки железнодорожным транспортом [К69].

2 февраля С.П. Королёв направил в МОП перечень научно-исследовательских тем (теоретических и экспериментальных - всего 27) для обеспечения работ по ракете Р-7. В числе этих тем было создание двух экспериментальных ракет на базе ракеты Р-5М – М5РД и РР. Первая предназначалась для отработки системы регулирования двигателя и элементов управления ракеты Р-7, вторая для испытаний новой системы радиоуправления полетом [К88].

В феврале завершены исследования различных конструктивных схем ракеты Р-7. Установлено, что при традиционной схеме старта существенно ухудшаются эксплуатационные и весовые характеристики ракеты.

16 марта – совещание у М.В. Келдыша, на котором определен круг задач, решаемых с помощью ИСЗ. Об этих планах был поставлен в известность А.Н. Несмеянов [К88].

17 марта 1954 года постановлением Совета Министров СССР Министерства обороны, среднего машиностроения, оборонной промышленности, авиационной промышленности и радиотехнической промышленности обязывались произвести к 1 января 1955 года выбор места размещения полигона для отработки баллистической ракеты Р-7 и крылатых ракет «Буря» и «Буран» и к 1 марта 1955 года доложить Правительству свои предложения. Постановлением предусмотрено проведение первых этапов летных испытаний указанных ракет с Государственного центрального полигона Министерства обороны, из района Капустин Яр – Владимировка Астраханской области. Как видим, это постановление для испытаний на полную дальность межконтинентальной баллистической ракеты Р-7 (ОКБ-1 МОП, Главный конструктор Королёв С.П.), межконтинентальных крылатых ракет «Буря» (ОКБ-301 МАП, Генеральный конструктор Лавочкин С.А) и «Буран» (ОКБ-23 МАП, Генеральный конструктор Мясищев В.М.), предусматривало создании нового полигона. Ввиду сжатых сроков создания ракет, постановление разрешало начало испытаний на уменьшенную дальность со старого полигона. [Б57ж, Д13, 25].

Во исполнение этого Постановления междуведомственная комиссия из представителей указанных министерств с апреля 1954 года приступила к рекогносцировке возможных мест размещения полигона и районов падения боевых частей ракет. Председателем комиссии был назначен генерал-майор Вознюк В.И., начальник ГЦП-4, так как по первоначальным предложениям новый полигон планировался как филиал ГЦП-4.

20 мая 1954 года принято постановление СМ СССР о разработке, изготовлении и испытании двухступенчатой межконтинентальной баллистической ракеты Р-7 (8К71). Постановлением определены: головной разработчик – ОКБ-1 НИИ-88 (главный конструктор Королёв С.П.) и соисполнители – ОКБ-456 (двигатели – Глушко В.П.), НИИ-885 (система радиоуправления и автономная – Коноплёв Б.М., Пилюгин Н.А.), ГСКБ «Спецмаш» (наземное оборудование – Бармин В.П.), НИИ-10 (гироприборы – Кузнецов В.И.), КБ-11 (специальный заряд - Шишкин С.Н.) и НИИ-4 МО (полигонные испытания – Чечулин П.П.).

Под руководством главного конструктора Сергея Павловича Королёва основными разработчиками, проектантами и исследователями в ОКБ-1 были: П.И. Ермолаев, К.Д. Бушуев, С.С. Крюков, Е.Ф. Рязанов, И.П. Фирсов, А.И. Нечаев, Г.С. Ветров, Г.Н. Дегтяренко, Я.П. Коляко, О.Н. Воропаев, С.С. Лавров, Р.Ф. Аппазов, П.Ф. Шульгин, П.А. Ершов, В.М. Удоденко, А.Ф.

Кулябин, В.Ф. Рощин, А.Ф. Тюрикова, В.Ф. Гладкий, О.Д. Жеребин, С.Ф. Пармузин, В.М. Протопопов, В.М. Ливенцев, А.Н. Вольцифер, В.А. Удальцов, М.В. Мельников, И.И. Райков, Б.А. Соколов [К69].

26 мая Королев С.П. представил министру вооружений Устинову Д.Ф. докладную записку, о возможности разработки искусственного спутника Земли. В записке С.П. Королёв писал [К2, 93].

«По Вашему указанию представляю докладную записку тов. Тихонравова М.К. «Об искусственном спутнике Земли», а также переводной материал о работах в этой области, ведущихся в США. Проводящаяся в настоящее время разработка нового изделия позволяет говорить о возможности создания в ближайшие годы искусственного спутника Земли.

Путем некоторого уменьшения веса полезного груза можно будет достичь необходимой для спутника конечной скорости 8000 м/сек. Изделие – спутник может быть разработано на базе создающегося сейчас нового изделия, упомянутого выше, однако при серьезной переработке последнего.

Мне кажется, что в настоящее время была бы своевременной и целесообразной организация научно-исследовательского отдела для проведения первых поисковых работ по спутнику и более детальной разработки комплекса вопросов, связанных с этой проблемой.

Прошу Вашего решения».

Обращение осталось без решения, 24 июля завершен эскизный проект (ЭП) по ракетному комплексу Р-7. Стремительные темпы разработки обеспечивались заделом при выполнении тем Н-3 и Т-1.[К88].

Разработке МБР Р-7 в ОКБ-1 предшествовало создание первых одноступенчатых баллистических ракет дальнего действия Р-1, Р-2, Р-5, Р-11, Р-11М, Р-11ФМ, что позволило накопить опыт проектирования, производства и испытания ракетной техники. Но конструкция ракеты Р-7 принципиально отличалась от всех ранее разработанных ракет своей компоновочной и силовой схемами, габаритами и массой, мощностью двигательных установок (ДУ), сложностью, большим количеством и характеристиками систем. Ракета состояла из четырех одинаковых боковых ракетных блоков, которые крепились к центральному блоку. По внутренней компоновке как боковые, так и центральный блоки были аналогичны одноступенчатым ракетам с передним расположением бака окислителя. Топливные баки всех блоков являлись несущими.

Двигатели всех пяти блоков начинали работать одновременно на старте. Затем в полете происходило отделение боковых блоков и выключение их ДУ, а центральная часть продолжала полет с работающим двигателем. Аппаратура автономного управления была очень громоздкой и размещалась, в основном, в межбаковом отсеке центрального блока в больших (высотой около 1 м стойках-кассетах). Система управления включала автомат стабилизации, (обеспечивающий нормальную и боковую стабилизацию, регулирование кажущейся скорости), а также радиосистему управления дальностью и направлением, размещенную в переднем приборном отсеке ракеты центрального блока.

При пакетной схеме необходимо регулировать тягу одновременно работающих двигательных установок, так как отсутствие этой системы приводило к большой потере дальности.

Это стало новой проблемой, которую требовалось решить. Головная часть (ГЧ) Р-7, которой предстояло входить в атмосферу со скоростью до 7 км/с, представляла собой конус с углом при вершине 22о, длиной 7,27 м и массой 5,5 т. Защита ГЧ от воздействия высокотемпературной плазмы на таких скоростях также стала очень трудной проблемой.

Принятая система разделения ступеней в полете практически не требовала дополнительных запасов энергии. Для этого использовался наддув кислородных баков боковых блоков. Отталкивающие силы создавались с помощью реактивных сопел, встроенных в баки и срабатывающих при разделении. Составной частью процесса разделения в качестве сил отталкивания служила тяга последействия двигателей боковых блоков. Исходным моментом разделения служила команда на выключение этих двигателей.

На первой ступени для управления в ЭП приняли по три газоструйных руля и одному воздушному рулю на каждом боковом блоке. На центральном блоке предложили использовать специальные реактивные (управляющие) двигатели. Это обеспечивало не только управление второй ступенью, но и ограничение импульса последействия, так как рулевые двигатели использовались на конечной ступени тяги для создания заданной точности стрельбы.

В ЭП был выбран стандартный способ старта ракеты с использованием стартового стола, что создавало большие трудности в установке пакетной ракеты и защите ее от ветровых нагрузок.

В выводах ЭП Р-7 было отмечено, что на стадии технического проекта потребуются серьезные экспериментальные работы по ГЧ, исследования и отработка систем регулирования ДУ, отработка камер сгорания ДУ с высокими энергетическими характеристиками, отработка аппаратуры системы управления, отработка органов управления (рулевые камеры) и систем разделения.

В июле создана Межведомственная экспертная комиссия во главе с М.В. Келдышем для рассмотрения ЭП. В комиссию вошли: А.А. Дородницын, А.И. Макаревский, Б.Н. Петров, С.А.

Лавочкин, А.М. Люлька, Х.А. Рахматулин, Б.С. Стечкин, А.П. Ваничев, А.Г. Мрыкин, Г.А. Тюлин, Н.Н. Смирницкий и другие. Комиссия рассмотрела ЭП ракеты Р-7, ее систем, сделала вывод о правильности их выбора и возможности положить их в основу дальнейших работ [К69].

Август. После рассмотрения и одобрения эскизных проектов Межведомственной экспертной комиссией осуществлена выдача технических заданий всем смежным организациям.

В разработке комплекса принимает участие более 200 научно-исследовательских институтов, конструкторских бюро и заводов 25-ти министерств и ведомств, которым пришлось решать, находящиеся на пределе возможностей задачи в сжатые сроки, поставленные руководством в сложной международной обстановке середины 50-х годов.

Много споров вызывал вопрос выбора компонентов топлива для МБР. Прорабатывались варианты с различными компонентами топлива: кислород + керосин и азотная кислота + керосин. На последнем варианте настаивали военные по соображениям улучшения эксплуатации и боеготовности. Однако ОКБ-1 доказывало преимущество варианта кислород + керосин, который и был принят для разработки.

При проведении эскизного и технического проектирования наиболее трудными были следующие проблемы [К54, 69, 99]. В процессе проведения НИР и проектных расчетов различных схем двухступенчатой ракеты был выбран пакетный вариант с четырьмя блоками первой ступени, расположенными вокруг центральной второй ступени. Так как опыта запуска второй ступени в космосе не было, и никто не мог гарантировать его надежность, решили запускать все двигатели первой и второй ступени одновременно на земле, обеспечивая контроль их запуска. Но в этом случае вторая ступень должна была работать более 250 секунд. Применявшиеся до этого в наших ракетах графитовые газоструйные рули не могли обеспечить работу такой длительности. Газоструйные рули имеют ещё ряд недостатков. Наилучшим решением вопроса оказалось использование специальных управляющих (рулевых) двигателей. Это решало все проблемы. Кроме обеспечения управления ракетой рулевые двигатели, после выключения основных двигателей при достижении скорости близкой к расчетной, обеспечивали режим малой, «нониусной тяги». На такой тяге можно точнее измерить скорость. По достижении требуемой скорости выключение рулевых двигателей происходило практически без импульса последействия. Ввиду отказа Глушко разрабатывать рулевые двигатели их разработку взяло на себя ОКБ-1 (конструктор М.В. Мельников). Вначале собирались поставить 4 РД только на второй ступени, но затем решили поставить их и на боковых блоках по 2 РД на каждом с максимальным удалением их от продольной оси ракеты. РД с узлами качания, совмещенными с магистралями подвода компонентов топлива, отбираемых за турбонасосным агрегатом основного двигателя, имели тягу 2,5 тс. На каждом боковом блоке устанавливалось по два РД, а на центральном – четыре.

Вместо основного однокамерного двигателя на каждом блоке ОКБ Глушко предложило использовать многокамерные двигатели, что давало преимущества в обеспечении высокочастотной устойчивости рабочего процесса в камере сгорания и уменьшение высоты и массы двигателя, хотя и требовало решения ряда новых задач.

Другой проблемой была проблема разброса удельных и абсолютных значений тяги, а, следовательно, расходов компонентов топлива двигателей пакета. Значит, за равное время в боковых двигателях будет расходоваться разное количество кислорода и керосина. К моменту выключения боковых блоков первой ступени разница остатков в них по массе могла достигнуть десятков тонн. Это грозило несимметричными нагрузками на конструкцию, органы управления и прямой потерей дальности полета, так как не использовались десятки тонн компонентов. Было решено создать систему регулирования расхода по соотношению компонентов топлива и синхронизировать расходы между всеми боковыми блоками. Головными разработчиками системы стали ОКБ-12, возглавляемое Абрамовым Алексеем Сергеевичем и Институт автоматики и телемеханики АН, руководитель темы Петров Борис Николаевич. Вначале была создана система СОБ для обеспечения одновременного опорожнения баков окислителя и горючего на каждом блоке ракеты. Исполнительным органом СОБ был выбран дроссель в магистрали горючего после насоса для боковых блоков и в магистрали окислителя для центрального блока. Позднее уже после начала испытаний, в 1958 году дополнительно к системе СОБ была установлена система синхронизации выработки топлива во всех баках, получившая общее название СОБИС – система одновременного опорожнения баков и синхронизации. Она базировалась на имеющихся системах РКС и СОБ, была построена на синхронной выработке кислорода из баков боковых блоков. (Синхронная выработка баков горючего обеспечивалась СОБом). Она сравнивала показания датчиков уровня в этих блоках с образцовым, за который был принят бак центрального блока, и вырабатывала соответствующие команды по каналам РКС на форсирование либо на дросселирование двигателей, изменяя этим расход топлива через двигатель. В качестве командных датчиков были выбраны датчики уровней компонентов. После длительной разработки и испытаний системы датчиков измерения уровней в баках жидкого кислорода и керосина остановились на емкостных дискретных датчиках. В качестве датчиков обратной связи были выбраны расходомеры-вертушки [К54].

Много хлопот доставляло проектирование стартового сооружения для пакетной ракеты.

Ставшая уже привычной свободно стоящая ракета, стартующая со стартового стола, не подходила для пакета. Нагрузки на хвостовую часть ракеты, и ветровые нагрузки в этом случае требовали дополнительного усиления ракеты и защиты старта от ветра. Силовая схема пакета ракеты Р-7 была выбрана так, что в полете усилия от тяги двигателей боковых блоков передавались на центральный блок в верхних силовых связях. Боковые блоки толкали весь пакет, упираясь в передний бак центрального блока. Такая схема была оптимальной для полетных условий и для безударного отделения блоков первой ступени после выработки компонентов топлива. Придумала это проектная группа Ермолаева Павла Ильича. Исходя из такой силовой схемы ракеты, возникла идея отказаться от традиционного стартового стола и создать ракете еще на Земле условия близкие к полетным. Решили подвешивать ракету в стартовом устройстве на его фермы в том же месте, где передаются усилия боковых блоков. В числе авторов этой идеи были Мишин, Ермолаев и Крюков. Было предложено собирать пакет в монтажном корпусе не вертикально, а горизонтально, в горизонтальном положении перевозить на старт, поднимать и подвешивать весь пакет за силовые узлы на боковых блоках в местах их крепления к центральному блоку. В этом варианте ветровые нагрузки принимали на себя фермы стартовой системы, а конструкцию ракеты не требовалось усиливать. Решение о переделке старта в новый вариант было принято в октябре 1954 года. ГСКБ пришлось переделывать проект стартового сооружения, системы сборки, транспортировки ракеты на старт и установки в стартовое сооружение с вертикальной сборки на горизонтальную. Изготовление опытных образцов агрегатов было поручено: установщиков – заводу «Подъемник» (г. Москва), ферм обслуживания – ПТО им. Кирова (г. Ленинград) с поставкой всех гидросистем заводом «Подъемник», кабин обслуживания – НКМЗ [К40].

Проблемным был вопрос о разбросе тяги при выходе на режим двигателей боковых блоков, что могло привести к большим возмущающим моментам. Отсутствие жесткого крепления боковых блоков к центральному в продольном направлении позволяло любому боковому блоку отстать от пакета, если тяга его двигателя оказалась бы меньше других. Молодой специалист Лебедев Евгений Федорович, занимающийся динамикой ракеты, предложил использовать специальную автоматическую циклограмму старта. Вначале должны включаться только двигатели боковых блоков и выходить на промежуточную ступень тяги, меньшую веса всего пакета. Возмущающий момент при этом парируется реакцией опор стартовой системы. После электрического контроля стабильности работы двигателей всех боковых блоков дается разрешение на запуск ДУ центрального блока. В процессе набора тяги двигателем центрального блока начинается подъем ракеты. Уже в полете двигатели боковых блоков выводятся на номинальный режим полной тяги.

В ракете состоящей из пяти блоков (фактически пяти самостоятельных ракет) остро стал вопрос о надежности. Проблема решалась за счет резервирования электрических систем.

Использовалось простое дублирование или даже троирование, где решение на выдачу команды принималось по методу голосования (большинством). Это привело к увеличению объема и усложнению испытаний. Труднее было двигателистам и механикам, где дублирование невозможно. Здесь приходилось увеличивать объем наземной отработки.

В связи с усложнением ракеты возросли проблемы производства ракеты, производства новых приборов, сборки и испытания пакета. Появились новые виды автономных, комплексных, стендовых и летных испытаний. Возросли требования к культуре производства и контролю производства и испытаний.

Большая работа при эскизном проектировании и на последующих этапах была проделана по разработке системы испытаний и испытательного оборудования нового изделия. Ветеран испытатель ОКБ-1 Аркадий Ильич Осташёв вспоминает [К59]. «В состав ЭП по инициативе испытателей был включен отдельный том по испытаниям… В этом томе по существу была разработана система испытаний первой МБР, которая включала в себя:

1. Цели и задачи лётно-конструкторских испытаний (ЛКИ).

2. Технологию подготовки, испытаний и подготовки пусков.

3. Характеристику и требования к комплексу всего наземного испытательного оборудования.

4. Эскизный проект системы бортовых измерений для стендовых испытаний отдельных блоков, пакета в целом, и для ЛКИ.

5. Состав, структура, назначение и требования к средствам полигонного измерительного комплекса (ПИК).

6. Требования к технологии и сооружениям стендовых испытаний.

7. Характеристика и требования к полигону для ЛКИ, включая ЭПСРП – экспериментальным подвижным станциям районов падения в сухопутном и морском (океанском) исполнении.

…К созданию материалов проекта с ведома С.П. Королёва и зам. начальника НИИ- Г.А. Тюлина была привлечена группа офицеров НИИ-4, которые в течение июня-июля года территориально работали у нас в отделе 19. Они были практически авторами разделов по ПИКу и самому новому полигону НИИП-5МО.

От НИИ-4 МО в этих работах участвовали инж. п/п Агаджанов П.А., инж.-майор Левин Г.И., инж.-п/п Гребенщиков И.И., инж.-п/п Лыженков П.В., инж.-п/п Соколов Б.И., ст. научный сотр. Цеханский Г.С., инж.-майор Гарибян В.Т., инж.-капитан Долгов В.Т., инж.-майор Яковлев Е.В.».

От ОКБ-1 в этих работах участвовали: Сафронов В.А., Шмелёв В.Н., Фёдоров К.М., Карманов Б.И., Бабина Б.И., Жуков Н.Н., Чернов В.В., Голунский Н.П., Щербакова Н.П. Хотя этот XVI том ЭП официально не был выпущен, он сыграл важную роль: для подготовки решения ВПК по ПИКу; для разработки ТЗ и ТТ к средствам измерений, наблюдений, связи, единого времени, вспомогательных полигонных систем и служб – метеослужбы, топогеодезического обеспечения, для разработки СБИ, включая программы измерений, выдачи ТЗ на измерительные средства, для приспособления существующих океанских средств в целях получения опытных данных по районам падения ГЧ и другим вопросам. Том был сохранен в секретной библиотеке до 90-х годов и использовался как учебное пособие. Таким образом, тщательно проектировалась не только сама ракета, но и все то, что было необходимо для ее успешных испытаний и отработки, включая методику испытаний.

Так в трудных и тщательных творческих поисках рождалась первая в мире межконтинентальная ракета, которой было суждено стать шедевром ракетно-космической мысли, впервые вознесшим нашу страну и в ее лице все человечество в космическое пространство. Ее достоинства подтверждаются тем, что она служит нашей стране и всему человечеству до настоящего времени При создании МБР остро встала проблема выбора нового полигона для её испытаний.

Межконтинентальная ракета по схеме «пакет» состояла фактически из нескольких ракет и составных частей. Максимальная длина ракеты превышала 30 м, максимальная ширина 10 м, сухой вес ракеты 25-30 т. Эту махину можно было доставить на полигон только по частям, там собрать, проверить всю ее аппаратуру и после этого доставить на старт. Все операции по сборке и контролю необходимо проводить в условиях, обеспечивающих необходимый температурно-влажностный режим. Для этого предусматривалась постройка технической позиции – монтажно-испытательного корпуса (МИК), оснащенного необходимым оборудованием, испытательными пультами, стендами, лабораториями, моделирующими устройствами. Из МИКа собранная ракета по специальному железнодорожному пути на специальном транспортереустановщике должна доставляться на старт, устанавливаться в стартовое сооружение и еще раз проверяться в вертикальном положении и заправляться компонентами топлива. Уникальное стартовое сооружение должно было обеспечивать устойчивое вертикальное положение громадной ракеты, во время предстартовых проверок и заправки, точную ее вертикализацию и наведение по азимуту. Во время пуска стартовое сооружение должно выдерживать ураганный напор раскаленных газовых струй, исходящих из двигателей ракеты и отвод их в сторону от стартового сооружения. Рядом со стартовым сооружением должен располагаться защищенный командный пункт для управления подготовкой к пуску и пуска МБР. В комплекс сооружений стартового района полигона входят также хранилища компонентов топлива для заправки ракеты, кислородный завод, узлы связи, энергетические сооружения и сети, сооружения и сети водоснабжения, сети автомобильных и железных дорог, аэродром и другие сооружения. Так как обслуживание полигона требует значительного количества людей, то для их размещения необходимо построить город, со всеми службами, обеспечивающими нормальные бытовые условия (жилые здания, медицинские и спортивные учреждения, учебные заведения и детские учреждения, предприятия торговли и общественного питания, гостиницы для приезжающих и т.д.).

Межконтинентальная ракета требовала трассы испытаний длиной порядка 8000 км с полем падения отделяющейся первой ступени и полями падения головной части ракеты и остатков последней ступени ракеты, частично сгорающей и рассыпающейся при входе в атмосферу на большой скорости. Кроме размещения большого количества технических сооружений, инфраструктуры и жилого городка в стартовом районе требовалось ряд сооружений разместить вне стартового района. Нужно было разместить три пункта радиоуправления для точного наведения ракеты на цель по направлению и по дальности. Вдоль трассы и вокруг поля падения ГЧ нужно было расположить 15 измерительных пунктов для получения во время испытаний объективной информации о работе систем и агрегатов ракеты и траектории её полёта. Проект предусматривал обязательное наличие системы радиоуправления. По требованию разработчиков системы радиоуправления Рязанского, Борисенко и др. два наземных пункта управления (РУП) должны были симметрично располагаться относительно трассы полета ракеты по обе стороны точки старта на расстоянии 150-300 км («радиоусы»), для управления по направлению. Из двух РУП один был главным, а второй (зеркальный) ретранслятором. Для точного управления дальностью планировался третий пункт, отстоящий на 300-500 км от старта в обратную сторону от трассы («радиохвост»). Этот пункт должен был производить точные измерения скорости ракеты, используя эффект Доплера и выдавать команды на выключение двигателей по достижении расчетных значений. Требовалось обеспечить прямую радиовидимость между бортовыми антеннами РУП, установленными на второй ступени, и наземными антеннами РУП как можно раньше после старта. Эту систему нельзя было располагать в горной местности из-за отражения сигналов от гор. Требовалось наличие большой площади на равнине. Кроме того, для размещения трассы полигона в целях безопасности нужно, чтобы она не проходила вблизи крупных населенных пунктов, а сооружения полигона располагались в малолюдной местности для сохранения секретности подготовки пусков. Требовалось обеспечить отчуждение земли для стартового района, районов падения ступеней и ГЧ, для районов размещения РУПов и измерительных пунктов (ИПов) с минимальным ущербом для народного хозяйства. Между стартом и «финишем» – местом падения головной части должно было обеспечиваться расстояние близкое к максимальной дальности полета МБР - 8000 км. Первоначально кроме объектов для испытаний ракеты Р-7 на полигоне планировалось разместить объекты для испытаний межконтинентальных крылатых ракет «Буря» и «Буран». Все это увеличивало количество объектов на полигоне и вызвало значительные трудности в выборе места и площадей для размещения полигона [Д25].

Полигон Капустин Яр не удовлетворял требованиям размещения новых объектов, из-за стесненности территории полигона, значительной населенности окружающей местности и наличия рядом крупного индустриального центра Сталинграда, а так же потому, что один из пунктов радиоуправления в этом случае должен был размещаться в Каспийском море. Трассы ГЦП шли в юго-восточном направлении упирались в озеро Балхаш, и продолжать их дальше было невозможно из-за близости границы. С выбором других трасс также возникали сложности, так как они должны были проходить над индустриальным районом Урала и Западной Сибири. Позже разработчикам удалось сократить базу между РУП, что позволяло расположить полигон в Ставропольском крае, но решение о посадке полигона в районе Тюра-Тама было уже принято и его побоялись передоложить.

Была создана рекогносцировочная комиссия для выбора места размещения нового полигона. Руководил ею начальник полигона Капустин Яр генерал-лейтенант артиллерии Вознюк В.И. В работе комиссии были заинтересованы главный конструктор ракеты Р-7 С.П. Королёв и первый заместитель министра обороны СССР маршал Советского Союза Г.К. Жуков.

С.П. Королёв поручил своему заместителю Л.А. Воскресенскому участвовать в работе комиссии. Интерес С.П. Королёва заключался в как можно более южном размещении полигона, чтобы в случае запусков спутников обеспечить больший выводимый полезный вес на орбиту за счет использования скорости вращения поверхности Земли в месте старта. Следует подчеркнуть, официально в то время речь о запуске спутников не шла. Полигон создавался для испытаний боевой межконтинентальной баллистической ракеты Р-7 с дальностью полета 8000 км разработки НИИ-88 (ОКБ-1, Главный конструктор С.П. Королёв, Госкомитета по оборонной технике) и крылатых ракет с дальностью полета 7500-8000 км - "Буря" (КБ С.А. Лавочкина) и "Буран" (КБ В.М. Мясищева) Госкомитета по авиационной технике. Рекогносцировочная комиссия работала с апреля по декабрь 1954 г.

Рекогносцировочные работы начались с изучения возможных районов размещения полигона по картам. В качестве новых регионов размещения полигона рассматривались Западная Украина, Архангельская область, Северное, Среднее и Южное Поволжье, Ставропольский край, районы г. Красноводска и залива Кара-Богаз-Гол и районы Казахстана. По разным причинам большинство районов отпало. Варианты испытательных трасс рассматривались и в ОКБ Королёва. Все результаты анализа различных вариантов прохождения трасс тщательно изучались и сравнивались, решение принималось государственной комиссией, возглавляемой генералом В.И. Вознюком. Был выбран Казахстан. На втором этапе пришлось выбирать из трех возможных районов Кзыл-Ординской области Казахстана - берег Аральского моря, район станции Байхожа, район полустанка Тюра-Там. Отрекогносцированные районы было решено обсудить на совещании заинтересованных организаций для окончательного выбора места размещения полигона.

В это время были внесены важные изменения в технологию сборки и испытаний ракеты, которые изменяли облик сооружений полигона.

В ноябре 1954 года в ОКБ-1 состоялось совещание с участием К.Н. Руднева, В.П. Бармина, Н.А. Пилюгина, М.С. Рязанского и представителей Министерства обороны. На совещании рассмотрено предложение ОКБ1 по сборке пакета ракеты не вертикально на стартовом сооружении, как это предусматривалось в проекте, а горизонтально в монтажном корпусе.

Предложение встретило возражения, так как приходилось ломать налаженный механизм организации работ и наработки по прежнему варианту. Однако доводы в пользу предложения были настолько выгодными, что все сомнения отпали сами собой.

20 ноября 1954 года эскизный проект ракеты Р-7 (изделие 8К71) одобрен Советом Министров СССР [К69].

В конце года состоялось большое совещание представителей промышленности и министерства обороны по обсуждению вопроса о выборе места размещения полигона для испытаний межконтинентальных ракет. Совещание по поручению правительства проводил командующий артиллерией Советской армии маршал артиллерии Неделин Митрофан Иванович.

Как вспоминает участник совещания Михаил Григорьевич Григоренко [Б3, 17] в то время главный инженер Главного управления специального строительства Министерства обороны (ГУСС МО), Неделин начал совещание со вступительного слова. Обрисовав международную обстановку и необходимость создания межконтинентальной ракеты, он остановился на вопросе создания сложного полигона для её испытаний, а затем на основном вопросе совещания – выборе места размещения полигона, предлагаемых вариантах, сложности требований к полигону и особенно требований к отчуждению обширной территории, площадь которой будет исчисляться сотнями квадратных километров.

Следующим выступил С.П. Королёв, который заявил, что ракетчиков более всего устраивает приаральский вариант. Помимо благоприятных факторов: пустынности района, минимальности ущерба от отчуждения территории, наличия железной дороги Москва – Ташкент и крупной реки поблизости – есть факторы, обусловленные географическим положением. Наличие большого количества безоблачных дней в году, что облегчает использование приборов визуального наблюдения, а также возможность использования скорости вращения Земли – на этой широте она составляет 316 метров в секунду. Это позволит при равном расходе горючего выводить больший груз. В то же время беспокоят очень тяжелые условия строительства. Попросив слова, М.Г. Григоренко поддержал Королева в выборе района и сказал, что строители обязаны подстраиваться под ракетчиков, создавая им максимально благоприятные условия для работы. Он заверил, что строители не подведут. Несмотря на возражения некоторых товарищей, большинство поддержало приаральский вариант.

Завершая совещание, Неделин подвел итог: будем рекомендовать размещение нового полигона в приаралье. Строительство его Министерство обороны поручает главному управлению, руководимому генералами Зотовым и Григоренко. Всем присутствующим быть готовыми в самое ближайшее время принять участие в создании полигона. Постановление правительства, определяющее функции министерств, предприятий и проектных организаций в этом деле, готовится и вскоре будет принято.

После совещания Неделин пригласил Зотова и Григоренко к себе в кабинет и просил в общих чертах рассказать, как они мыслят строительство. Ему было доложено, что строительство полигона предполагается поручить дислоцирующемуся в Ташкенте строительному управлению полковника Георгия Максимовича Шубникова, имеющему богатый опыт строительства в пустыне. Необходимыми материалами и техникой стройка будет снабжаться вне очереди. На первое время необходимые машины и транспорт главк выделит из своих резервов, а в дальнейшем нам помогут. Главк организует взаимодействие с организациями других министерств по монтажу специального оборудования и специальных конструкций и наладит контроль за ходом строительства. Неделин согласился с предложениями и возложил ответственность за строительство полигона на Главк.

Вскоре Г.М. Шубников был вызван в Москву для постановки задачи. Шубников прилетел с заявками и предложениями. Просьбы об откомандировании инженерно-технических работников, с которыми он прежде работал, были полностью удовлетворены». Предложенные мощности промпредприятий М.Г. Григоренко приказал удвоить. На возражения Шубникова о трудности освоения такого объема и дороговизне Григоренко ответил: «Вам поручена задача, для которой нет слова: дорого. Без этих предприятий вы не решите задачи. Их придется развивать.

Считайте это только первой очередью».

Вернувшись из Москвы в Ташкент, Шубников собрал сотрудников своего управления и выступил перед ними. Один из сотрудников вспоминает [Б10] его речь:

«Товарищи! Нашему коллективу поручено новое строительство. В пустыне, вдали от городов, в совершенно необжитом районе мы должны построить комплекс сверхсложных современных сооружений и город для тех, кто их будет обслуживать. Объем работ очень велик – не меньше, чем на постройке крупной гидроэлектростанции на Волге, впрочем, пожалуй, еще больше, а срок очень мал. Для постройки ГЭС отводится 5-7 лет, из которых пару лет – на подготовительные работы, нам же – не более двух лет. Усложняет работу полное отсутствие строительных материалов. Никакой базы на месте нет. Жилья нет. Начинать придется с нуля.

Климат резко континентальный: летом – жара, зимой – мороз при сильнейших ветрах. Работа потребует максимальной самоотдачи, максимального напряжения сил и физических, и духовных… Я это говорю не для того, чтобы запугать вас, каждому надо трезво оценить свои силы и возможности – поедет он с управлением или нет. Одновременно должен сказать: объект нужен стране, нам уделено большое внимание ЦК партии и правительством. Работа на стройке будет подвигом, растянутым на два года. Работа там – это большая честь для инженера, для коммуниста, для каждого из нас».

Никто из соратников Шубникова ехать не отказался. Планы строительства переходили в практическую плоскость.

Создание Байконура.

Первый период истории Байконура – период его организации, строительства, монтажа и подготовки к испытаниям. Хронологически он охватывает период с 12 февраля 1955 года (день выхода постановления правительства о создании НИИП-5) до 15 мая 1957 года (день пуска первой МБР). Это наиболее трудный и героический период в истории Байконура, когда была создана испытательная база полигона, подготовлен к испытаниям личный состав, созданы минимальные бытовые условия для личного состава полигона и их семей, а также для командированных представителей промышленности и Министерства обороны.



Pages:     || 2 |


Похожие работы:

«АЛЕКСЕЕВ А.Н. ДРАМАТИЧЕСКАЯ СОЦИОЛОГИЯ И СОЦИОЛОГИЧЕСКАЯ АУТОРЕФЛЕКСИЯ Из неопубликованных глав Том 2/2 СПб. 2013 1 Содержание томов 1 - 3 1 ТОМ 1 = Эскиз предисловия: Из истории написания книги Драматическая социология и социологическая ауторефлексия. Краткое пояснение к новому проекту. Часть 1 1. ОПЫТ ИЗЫСКАНИЙ В ОБЛАСТИ СОЦИОЛОГИИ ЛИЧНОСТИ 2. ЧЕЛОВЕК, ЕГО РАБОТА И ЖИЗНЬ НА БАМе 3. ОБРАЗ ЖИЗНИ, ЖИЗНЕННЫЙ ПРОЦЕСС И СОЦИОЛОГИЯ ЖИЗНЕННОГО ПУТИ 4. СОЦИОЛОГИЯ И ТЕАТР 5. ЭПИСТОЛЯРНЫЕ ЭКСПЕРИМЕНТЫ...»

«  Библиотека Института современного развития ТЕНДЕНЦИИ Альманах Института современного развития июнь 2012 — декабрь 2013 Москва 2014   УДК 32:33  ББК 66:65          Т33    Авторы альманаха:  Гонтмахер  Евгений  Шлемович  —  член  Правления  ИНСОР,  замести тель директора ИМЭМО РАН  Демидов Павел Андреевич — эксперт ИНСОР, старший преподаватель  кафедры сравнительной политологии МГИМО (У)  Загладин  Никита  Вадимович  —  руководитель ...»

«А. Г. ДуГин Те о р и я многополярного мира Евразийское движение Москва 2013 ББК 66.4 Печатается по решению Д 80 кафедры социологии международных отношений социологического факультета МГУ им. М. В. Ломоносова Рецензенты: Т. В. Верещагина, д. филос. н. Э. А. Попов, д. филос. н. Н ау ч н а я р ед а к ц и я Н. В. Мелентьева, к. филос. н. Редактор-составитель, оформление Н. В. Сперанская При реализации проекта используются средства государственной поддержки, выделенные в качестве гранта Фондом...»

«4 ВВЕДЕНИЕ. А.В. Гурьева. Об авторе. Дорогу осилит идущий Сегодня мы беседуем с автором книги Механохимические технологии и организация новых производств на предприятиях строительной индустрии - ДСК и заводах ЖБК и СД Верой Павловной Кузьминой – кандидатом технических наук, специалистом мирового уровня в области пигментов для строительной индустрии и нашим постоянным автором. Кроме того, Вера Павловна – разработчик 16 патентов и 200 ноу-хау, руководитель предприятия ООО Колорит-Механохимия и –...»

«БРЯНСКОЕ РЕГИОНАЛЬНОЕ ОТДЕЛЕНИЕ РОССИЙСКОГО ФИЛОСОФСКОГО ОБЩЕСТВА БРЯНСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ТЕХНИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ ПРОБЛЕМЫ СОВРЕМЕННОГО АНТРОПОСОЦИАЛЬНОГО ПОЗНАНИЯ Сборник статей Выпуск 5 Под общей редакцией доктора философских наук Э.С. Демиденко Брянск Издательство БГТУ 2007 ББК 87.6 П 78 Проблемы современного антропосоциального познания: сб. ст. / под общей ред. Э.С. Демиденко. – Брянск: БГТУ, 2007. – Вып. 5. – 275 с. ISBN 5-89838-303-4 Рассматриваются актуальные темы и проблемы современной...»

«ТЕХНИЧЕСКИЙ КОДЕКС ТКП 003–2005 (02140) УСТАНОВИВШЕЙСЯ ПРАКТИКИ ОРГАНИЗАЦИЯ РАБОТ ПО ОХРАНЕ ТРУДА В ОТРАСЛИ СВЯЗЬ АРГАНIЗАЦЫЯ РАБОТ ПА АХОВЕ ПРАЦЫ Ў ГАЛIНЕ СУВЯЗЬ Издание официальное Минсвязи Минск ТКП 003-2005 УДК 621.39:658.345 МКС 13.100 КП 02 Ключевые слова: охрана труда, безопасные условия труда, инструктаж по охране труда, контроль условий труда, организация работы по охране труда, санитарногигиенические условия работы Предисловие Цели, основные принципы, положения по государственному...»

«Основная цель работы WWF в Баренцевоморском регионе – сохранить для будущих поколений Баренцево море с его богатой, разнообразной и высокопродуктивной живой природой, которая поддерживает естественные процессы экосистем, обеспечивает устойчивую экономическую деятельность и благосостояние населения, а так же естественную красоту региона. Баренцево море – это одна из самых значительных, чистых и незатронутых человеческой деятельностью морских экосистем. Очень высокая первичная продуктивность...»










 
2014 www.av.disus.ru - «Бесплатная электронная библиотека - Авторефераты, Диссертации, Монографии, Программы»

Материалы этого сайта размещены для ознакомления, все права принадлежат их авторам.
Если Вы не согласны с тем, что Ваш материал размещён на этом сайте, пожалуйста, напишите нам, мы в течении 1-2 рабочих дней удалим его.