«Он всех нас позвал в космос Парлам ен тс к и й ур о к В ып ус к 6 САМАРА 2010 г. ISBN 978-5-88940-104-9 РЕДАКЦИОННЫЙ СОВЕТ Самарской Губернской Думы Ответственный за выпуск - Петровская И.И. 443100, г. Самара, ул. ...»

9 августа 1946 года С.П.Королёв был назначен Главным конструктором «изделия №1» – баллистических ракет дальнего действия НИИ-88 и Гайдуков Лев Михайлович (1911-1999) – генерал-лейтенант, партийный и военный организатор работ по ракетной и космической технике, инициатор создания и начальник института «Нордхаузен». Под руководством Гайдукова советские специалисты изучали ракетную технику в Германии после Второй мировой войны.

начальником отдела №3 по их разработке. Первой задачей, поставленной перед С.П.Королёвым как главным конструктором и всеми организациями, занимающимися ракетным вооружением, было создание аналога ракеты Фау-2 из отечественных материалов. 18 октября 1947 года на полигоне Капустин Яр состоялся старт первого образца баллистической ракеты. В 1948 году С.П.Королёв занимается совершенствованием высотных геофизических ракет, созданных на базе военных, читает курс лекций по ракетной технике в МВТУ имени Баумана. Занимаясь боевыми баллистическими ракетами, С.П.Королёв стремился к главной цели – покорению космического пространства и космическим полётам человека. В 1949 году Сергей Павлович совместно с учёными АН СССР начал исследования с использованием модификаций ракеты Р-1А путём их регулярных вертикальных запусков на высоты до 100 км, а затем с помощью более мощных ракет Р-2 и Р-5 на высоты и 500 км соответственно. Целью этих полётов были изучение параметров ближнего космического пространства, солнечных и галактических излучений, магнитного поля Земли, поведения высокоразвитых животных в космических условиях (невесомости, перегрузок, больших вибраций и акустических нагрузок), а также отработка средств жизнеобеспечения и возвращения животных на Землю из космоса – было произведено около семи С.П. Королёв десятков таких пусков. Это заложило серьёзные основы с собакой Лайкой для штурма космоса человеком.

В 1953 году принят в члены КПСС. В том же году избран членом-корреспондентом АН СССР.

В 1954 году обратился в ЦК КПСС с предложением о создании и выведении в космос при помощи ракеты Р-7 искусственного спутника Земли (ИСЗ). Инициатива была поддержана. В августе 1956 года ОКБ-1 выходит из состава НИИ- и становится самостоятельной организацией, главным конструктором и директором которой назначается С.П.Королёв.

Байконур. В 1956 году удостаивается звания Героя Социалистического Труда за разработку новых образцов боевых ракет.

4 октября 1957 года С.П.Королёв запускает на околоземную орбиту первый в истории человечества Искусственный спутник На космодроме Байконур Земли. Его полёт имеет ошеломляющий успех и создаёт нашей стране высокий международный авторитет.

В июне 1958 года избран действительным членом Академии наук СССР.

Он всех нас позвал в космос В 1958 году он руководит разработкой и выводом в космос геофизического спутника, а затем и парных спутников «Электрон» для исследования радиационных поясов Земли.

В 1959 году Королёв руководит подготовкой и запуском автоматических межпланетных станций «Луна-1», «Луна-2», «Луна-3». Последняя передала фотоснимки обратной, невидимой, стороны Луны. В дальнейшем С.П.Королёв начинает разработку более совершенного лунного аппарата для его мягкой посадки на поверхность Луны, фотографирования и передачи на Землю лунной панорамы.

12 апреля 1961 года С.П.Королёв снова одерживает победу, имеющую мировое значение. Создав первый пилотируемый космический корабль «Восток», он реализует первый орбитальный полёт человека – гражданина СССР Юрия Алексеевича Гагарина в космическом пространстве. Корабль с человеком на борту совершил один виток вокруг планеты и успешно возвратился на Землю. Далее следует череда запусков. 6 августа 1961 года Ю.А.Гагарин, С.П.Королёв Г.С.Титовым на корабле «Восток-2»

был совершён второй космический полёт, который длился сутки. С 11 по 12 августа 1962 года – совместный полёт космических кораблей «Восток-3» и «Восток-4», пилотируемых космонавтами А.Н.Николаевым и П.Р.Поповичем; между космонавтами была установлена прямая радиосвязь. С 14 по 16 июня 1963 года – совместный полёт космонавтов В.Ф.Быковского и В.В.Терешковой на кораблях «Восток-5» и «Восток-6»; изучается возможность полёта в космос женщины. С 12 по 13 октября 1964 года – в космосе экипаж из трёх человек по околоземной орбите на более сложном космическом корабле «Восход». 18 марта 1965 года во время полёта на корабле «Восход-2» с экипажем из двух человек космонавт А.А.Леонов совершает первый в мире выход в открытый космос в скафандре через шлюзовую камеру.

Развивая программу пилотируемых околоземных полётов, Сергей Павлович начал реализовывать свои идеи о разработке пилотируемой долговременной орбитальной станции (ДОС). Её прообразом явился принципиально новый, более совершенный, чем предыдущие, космический корабль «Союз», проект которого он утвердил. Параллельно с развитием пилотируемой космонавтики велись работы над спутниками научного, народнохозяйственного и оборонного назначения.

Преждевременная смерть Сергея Павловича прервала его творческий полёт. Сергей Павлович Королёв скончался на шестидесятом году жизни 14 января 1966 года. Урна с его прахом установлена на Красной площади в Кремлёвской стене.

О.Г.Ивановский1 «Сто восемь минут» «… То были первые ступени космической бесконечности, открывшие эру освоения космоса. До тех свершений никто и никогда не свершал подобного.

Это всё сделал коллектив единомышленников, поддержанный правительством, объединённых одним стремлением, одним желанием, спаянный воедино исключительной волей и эмоциональной заряженностью Главного конструктора – Сергея Павловича Королёва.

Теперь известность этого человека, его имени, огромна. Но в скупых строках журналистов конца пятидесятых годов он назывался Главным конструктором без имени, без фамилии. Разумеется, его дела были известны другим главным конструкторам, руководству, но за пределы этого круга его имя старательно не выпускали те, кто должен был хранить «Государственные тайны». Уже без него о нём писали по-разному, но общность оценок была очень велика.

Мстислав Всеволодович Келдыш3:

«Преданность делу, необычайный талант учёного и конструктора, горячая вера в свои идеи, кипучая энергия и выдающиеся организаторские способности академика Королёва сыграли большую роль в решении сложнейших научных и технических задач, стоявших на пути развития ракетной и космической техники. Он обладал громадным даром и смелостью научного и технического предвидения, и это способствовало претворению в жизнь сложней- С.П.Королёв, Г.С.Титов, М.В.Келдыш.

ших научно-теоретических замыслов»

Писатель Михаил Васильевич Хвастунов, автор книги «Вехи космической эры». 1967 г.:

«Это был человек необыкновенной и в то же время обыкновенной судьбы.

По его судьбе, по его характеру можно составить представление о тех, кому советская космонавтика во многом обязана своими успехами. Он типичный представитель великой армии советских учёных, штурмующих космос. И в то же время это человек необыкновенный. Он не рядовой этой армии, он её руководитель, командарм. Он прошёл в ней путь от рядового до маршала, от первых гирдовских ракет до стартов к Луне, к Венере, к Марсу…»

Ивановский Олег Генрихович (род. 18.01.1922) – зам. ведущего конструктора первого и второго ИСЗ, ведущий конструктор первых космических кораблей «Восток», зам. Главного конструктора (с 1965) и главный конструктор по лунной тематике НПО имени С.А.Лавочкина в 1971–1983 гг., лауреат Ленинской и Государственной премий СССР. Участник парада Победы на Красной площади 24 июня 1945 года. Лауреат Ленинской и Госпремий.

По материалам главы «Сто восемь минут…», посвященной полёту Ю.А. Гагарина в космос, из книги Олега Ивановского «Ракеты и космос в СССР. Записки секретного конструктора») Клдыш Мстислав Всеволодович (1911-1978) – советский учёный в области математики и механики. Академик АН СССР (1946; член-корреспондент 1943), с 1953 член Президиума, в 1960-1961 вице-президент, в 1961-1975 президент, в 1975-1978 член Президиума АН СССР. Трижды Герой Социалистического Труда (1956, 1961, 1971).

Он всех нас позвал в космос Марк Лазаревич Галлай1. «Испытано в небе» 1963 г.:

«…Передо мной в полный рост вставал внутренний облик человека, творчески нацеленного на всю жизнь в одном определённом направлении. В этом направлении он и шёл. Шёл вопреки любым препятствиям и с демонстративным пренебрежением (по крайней мере, внешним) ко всем невзгодам, которые преподнесла ему нелёгкая судьба.

Энергичный и дальновидный, умный и нетерпимый, резкий и восприимчивый, вспыльчивый и отходчивый. Большой человек, с большим, сложным, противоречивым характером, которого не смогли деформировать никакие внешние обстоятельства, ломавшие многих людей как тростинки».

О Королёве писали Пётр Асташенков, Александр Романов, Ярослав Голованов2, Владимир Губарев, делилась своими воспоминаниями его мать Мария Николаевна, его дочь Наталья Сергеевна, соратники, сослуживцы. И всё же портрет этого человека не написан. Найдутся ли мастера, которым эта работа окажется по плечу?

Стендаль в предисловии к «Жизни Наполеона» писал:

«Одинаково трудно удовлетворить читателей, когда пишешь о предметах либо мало интересных, либо представляющих слишком большой интерес».

Жизнь и работа Сергея Павловича Королёва несомненно представляет слишком большой интерес. Не многим людям нашего поколения, да и не только нашего, довелось открывать эру. Новую эру в жизни, в науке, в истории, в будущем планеты Земля. Эру космическую.

Ярослав Голованов в своих «Заметках вашего современника» писал, что он нашёл замечательные слова Альберта Эйнштейна3, словно специально сказанные о Королёве:

«Так мало людей одного поколения, которые соединяют ясное понимание сущности вещей с сильным чувством глубоко человеческих побуждений и способностью действовать с большой энергией. Когда такой человек покидает нас, образуется пустота, которая кажется невыносимой для тех, кто остаётся».

Галлай Марк Лазаревич (1914-1998) – советский лётчик-испытатель, писатель, Герой Советского Союза.

Голованов Ярослав Кириллович (1932-2003) – советский и российский журналист, писатель и популяризатор науки. Автор 20 книг, более 1200 газетных и 160 журнальных статей. Лауреат двух высших журналистских премий «Золотое перо». Заслуженный работник культуры РСФСР (1982). Более 10 лет был специальным корреспондентом газеты на космодроме «Байконур» и в ЦУПе. В июле-августе 1965 года проходил медицинское обследование в Институте медико-биологических проблем Министерства здравоохранения СССР в рамках подготовки полёта в космос журналиста, однако программа была свёрнута.

Альберт Эйнштейн (1879-1955) – один из основателей современной теоретической физики, лауреат Нобелевской премии по физике 1921 года, общественный деятель-гуманист. Жил в Германии (1879-1893, 1914-1933), Швейцарии (1893-1914) и США (1933-1955). Почётный доктор около 20 ведущих университетов мира, член многих Академий наук, в том числе иностранный почётный член АН СССР (1926).

Жизненным девизом Гагарина стала фраза, записанная им в дневнике незадолго до гибели, 12 марта 1968 года: «Нет у меня сильнее влечения, чем желание летать. Лётчик должен летать. Всегда летать».

1934 года в деревне Клушино Гжатского района Западной области РСФСР (ныне Гагаринский район Смоленской области), неподалёку от города Гжатск (ныне крестьян: его отец, Алексей Иванович Гагарин (1902плотник, мать, Анна Тимофеевна Матвеева Детство Юрия прошло в деревне Клушино. 1 сентября 1941 года мальчик пошёл в школу, но 12 октября полтора года деревня Клушино была оккупирована немецкими войсками. 9 апреля 1943 года деревню освободила Красная армия, и учёба в школе возобновилась.

пресс-конференция Гжатск. В мае 1949 года Гагарин окончил шестой класс Гжатской средней школы, и 30 сентября поступил в Люберецкое ремесленное училище № 10. Одновременно поступил в вечернюю школу рабочей молодёжи, седьмой класс которой окончил в мае 1951 года, а в июне окончил с отличием училище по специальности формовщик-литейщик.

В августе 1951 года Гагарин поступил в Саратовский индустриальный техникум, и 25 октября 1954 года впервые пришёл в Саратовский аэроклуб. В году Юрий Гагарин добился значительных успехов, закончил с отличием учёбу и совершил первый самостоятельный полёт на самолёте Як-18.

3 августа 1955 года саратовская областная газета «Заря молодёжи» опубликовала репортаж «День на аэродроме», в котором упоминалось имя Гагарина.

«Первая похвала в печати многое значит в жизни человека», – писал позднее Юрий Алексеевич. Всего в аэроклубе Юрий Гагарин выполнил 196 полётов и налетал 42 часа 23 мин.

Дом Гагариных в деревне Клушино Он всех нас позвал в космос Прихожая, столовая и кухня одновременно 27 октября 1955 года Гагарин был призван в армию и отправлен в Оренбург, в 1-е военно-авиационное училище лётчиков имени К.Е.Ворошилова. Обучался у известного в те времена лётчика-испытателя Я.Ш.Акбулатова. 25 октября 1957 года Гагарин с отличием закончил училище. В течение двух лет служил в 169-м истребительном авиационном полку 122-й истребительной авиационной дивизии Северного флота, вооружённом самолётами МиГ-15бис. К октябрю 1959 года налетал в общей сложности 265 часов.

В 1959 году женился на Валентине Ивановне Горячевой1.

9 декабря 1959 года Гагарин написал заявление с просьбой зачислить его в группу кандидатов в космонавты. Уже через неделю его вызвали в Москву для прохождения всестороннего медицинского обследования в Центральном научно-исследовательском авиационном госпитале. В начале следующего года последовала ещё одна специальная медкомисСейчас Валентина Ивановна Гагарина на пенсии. Старшая дочь Елена – генеральный директор музея-заповедника «Московский Кремль». Младшая – Галина – преподаватель Государственной академии им. Плеханова сия, которая признала старшего лейтенанта Гагарина годным для космических полётов. 3 марта 1960 года приказом Главнокомандующего ВВС Константина Андреевича Вершинина зачислен в группу кандидатов в космонавты, а 11 марта Гагарин вместе с семьёй выехал к новому месту работы. С 25 марта начались регулярные занятия по программе подготовки космонавтов.

12 апреля 1961 года с космодрома Байконур впервые в мире стартовал космический корабль «Восток» с пилотом-космонавтом Юрием Алексеевичем Гагариным на борту. За этот подвиг ему было присвоено звание Героя Советского Союза, а начиная с 12 апреля 1962 года день полёта Гагарина в космос был объявлен праздником – Днём космонавтики.

Уже в конце апреля Юрий Гагарин отправился в свою первую зарубежную поездку. «Миссия мира» по странам и континентам, продолжалась два года. Гагарин посетил десятки стран, встретился с тысячами людей.

20 декабря 1963 года Гагарин был назначен заместителем начальника Центра подготовки космонавтов. В 1964 году он был назначен командиром отряда советских космонавтов.

К лётной подготовке он вернулся в 1963 году, а к новому космическому полёту стал готовиться летом 1966 года. В те годы в Советском Союзе началась реализация «лунной программы». Одним из тех, кто начал готовиться к полёту на Луну, стал и Гагарин.

В 1966 году Гагарина избрали Почётным членом Международной академии астронавтики.

В июне 1966 года Гагарин уже приступил к тренировкам по программе «Союз». Он был назначен дублёром Комарова, который совершил первый полёт на новом корабле.

Полёт корабля «Союз-1» закончился трагически. Выступая на траурном митинге, посвящённом памяти Владимира Комарова, Юрий Гагарин пообещал, что космонавты научат летать «Союзы».

1968 год стал последним в жизни Гагарина. 17 февраля он защитил диплом в Военно-воздушной инженерной академии имени Н.Е.Жуковского. Государственная экзаменационная комиссия присвоила полковнику Ю.А.Гагарину квалификацию «лётчик-инженер-космонавт». Он продолжал готовиться к новым полётам в космос.

С большим трудом добился разрешения самостоятельно пилотировать самолёт. 27 марта 1968 года был первый такой полёт. И последний… Самолёт разбился вблизи деревни Новосёлово Киржачского района Владимирской области.

Обстоятельства той катастрофы так до конца и не выяснены. Есть много версий, начиная от ошибки пилотирования и кончая вмешательством инопланетян. Но что бы ни произошло в тот день, ясно только одно – погиб первый космонавт планеты Земля Юрий Алексеевич Гагарин.

Похоронен у Кремлёвской стены на Красной площади.

Всего 108 минут продолжался полёт Гагарина, но не количество минут определяет вклад в историю освоения космоса. Он был первым и останется им навсегда.

Он всех нас позвал в космос Юрий Алексеевич Гагарин, его жена Валентина Ивановна Гагарина, Звания • Лётчик-космонавт СССР (14 апреля 1961) • Герой Советского Союза (14 апреля 1961) • Герой Социалистического Труда Чехословацкой Социалистической Республики (28 апреля 1961) • Герой Социалистического Труда Народной Республики Болгария (23 мая 1961) • Герой Труда Демократической Республики Вьетнам Советское правительство также повысило Ю.А.Гагарина в звании от старшего лейтенанта сразу до майора.

• Президент Общества советско-кубинской дружбы • Почётный член Общества «Финляндия – Советский Союз»

• Почётный член Международной академии астронавтики (с 1966 г.).

• Пожизненный член Клуба исследователей космоса факультета физики университета в городе Лакнау, Индия (решение Совета клуба от 30 ноября 1961 года).

• Почётный вождь либерийского племени Кпелле (решение совета старейшин племени от 6 февраля 1962 года).

Медали и дипломы • Медаль «Золотая Звезда» (СССР) • Золотая медаль имени Константина Циолковского «За выдающиеся работы в области межпланетных сообщений» (АН СССР) • Медаль де Лаво (ФАИ) • Золотая медаль правительства Австрии, • Золотая медаль и почётный диплом «Человек в космосе»

Итальянской ассоциации космонавтики • Золотая медаль «За выдающееся отличие» и почётный диплом Королевского аэроклуба Швеции • Большая золотая медаль и диплом ФАИ • Золотая медаль Британского общества межпланетных сообщений, • Медаль Колумба (Италия) • Золотая медаль города Сен-Дени (Франция) • Золотая медаль Премии «За храбрость» Фонда Маццотти (Италия), • и другие.

Почётный гражданин Юрий Гагарин был избран почётным гражданином городов: Байконур (1977 год), Калуга, Новочеркасск, Люберцы, Сумгаит, Смоленск, Винница, Севастополь, Саратов, Тюмень (СССР); Оренбург (Россия); София, Перник, Пловдив (Болгария);

Афины (Греция); Фамагуста, Лимасол (Кипр); СенДени (Франция); Тренчьянске Теплице (Чехословакия). Ему также были вручены золотые ключи от ворот городов Каир и Александрия (Египет).

Он всех нас позвал в космос «Над простейшим, как мне казалось, вопросом: когда же врачи начали работу по подготовке полёта человека в космос, профессор Яздовский задумался неожиданно долго. Потом ответил: «Думаю, что подготовка к полёту Юры началась примерно за 12 лет до его старта...» … Итак, в конце 40-х годов были выработаны две научные программы стартов в стратосферу: физическая и биологическая. О физической я рассказывать не буду: слишком далеко это нас уведёт от выбранной темы… Что же касается программы биологической, то уже в 1949 году были проведены первые пробные пуски животных на ракетах. В декабре 1950 года эта программа обсуждалась на совместной сессии АН и АМН СССР. Возник спор:

кого пускать? Одни предлагали начинать с мышей, крыс и другой лабораторной мелочи… Другие настаивали на опытах с собаками. Бесспорно, были хороши человека, но обезьяны трудно поддаются дрессировке, склонны к простудам и разным хворям, начинают очень волноваться в непривычных условиях, могут датчики с себя сорвать. Тогда на сессии кинологи (так по-учёному называют собачников) во главе с Алексеем Васильевичем Покровским и Владимиром Ивановичем Яздовским в прекрасно понимающий, как важны для его перспективных разработок эти эксперименты, торопил медиков, интересовался, нашли ли нужных собак и как их собираются тренировать… Ракетчики просили, чтобы собаки были небольшие, килограммов по 6-7.

животные, довольно изнеженные, прихотливые к пище. В этом смысле обыкновенная дворняжка имела преимущества перед Собачий «отряд космонавтов» по масти. Предпочтение отдавалось беленьким пёсикам – это была просьба специалистов по кино-, фото- и телеаппаратуре. Из светленьких потом отбирали по здоровью, нраву, реакциям. Решено было запускать по две собаки в одном контейнере – реакция одной могла быть чисто индивидуальной, а результаты хотелось получить наиболее объективные. Стали подбирать животных, наиболее совместимых по нраву. После всего этого многоразового По книге Я.Голованова «Космонавт № 1». 1986 г. М.: Известия, просеивания, обмеров, взвешиваний, пытливых наблюдений во время, казалось бы, невинных прогулок на каждого четвероногого кандидата в стратонавты завели карту и только тогда приступили к тренировкам: держали в барокамерах, крутили на центрифугах, трясли на вибростендах. Началась истинно «собачья»

жизнь, одна отрада – кормили хорошо. Королёв прислал врачам настоящий ракетный контейнер, и теперь надо было добиться главного: посаженная в него собака должна была чувствовать себя как дома – вокруг всё привычно, никаких поводов к волнению нет.

В середине июня 1951 года В.И.Яздовский, А.В.Покровский, их помощники – Виталий Иванович Попов и Александр Дмитриевич Серяпин с целой псарней дворняжек прибыли на полигон Капустин Яр.

Стояла адская жара, доходящая днём до 45 градусов. В письмах к жене Нине Ивановне Королёв писал о духоте – никакое купание не помогало, благодарил за присланные лёгкие шляпы и парусиновый костюм. В одном из писем сообщал, что гулял с Дезиком и Цыганом – двумя «космическими» собачками.

Их старт состоялся ранним утром 22 июля 1951 года. Впервые в истории крупные животные поднялись на ракете на высоту около 100 километров и примерно минут через 15 плавно опустились на парашюте неподалёку от стартовой площадки. И хотя договаривались заранее: «Товарищи! Важнейший эксперимент! После приземления все остаются на местах, к контейнеру допускаются только врачи!», хотя договаривались многократно и все высокие начальники из разных министерств и академий сами убеждённо кивали при этом головами, эти начальники первыми все соглашения и нарушили – благо у них были автомобили. Столь велико было это искреннее, по-человечески понятное и простительное нетерпение людей, желавших убедиться: всё хорошо, живы эти дворняжки, не зря ночей не спали, что и осудить их за нарушение договора у медиков рука не поднялась. Окружив контейнер плотным кольцом, заглядывали в иллюминатор и кричали радостно: «Живы! Живы! Лают!..»

Попов и Серяпин открыли люк, отсоединили штекеры системы регистрации физиологических функций и параметров среды, выключили систему регенерации воздуха, вытащили Дезика и Цыгана. Собаки весело забегали, ласкались к врачам.

– Условнорефлекторные связи сохранились, – сказал кто-то из физиологов за спиной Королёва.

«Чёрт с ними, со связями, потом разберёмся, – подумал Королёв. – Пока важно, что живы. Живы!..»

В то лето провели шесть пусков. Не всё шло удачно. Полетевший вторично Дезик и его напарница Лиса погибли во время второго полёта. Контейнер разбился при ударе о землю. Королёв очень горевал. Благонравов приказал Цыгана – напарника Дезика по первому полёту – больше не запускать, а когда в начале сен- Фото собаки на высоте тября уезжали в Москву, забрал его к себе домой. Я полёта 60 км при видел Цыгана в квартире Анатолия Аркадьевича на Он всех нас позвал в космос Садово-Спасской, но не знал, какой он знаменитый, и, помню, ещё подумал: где же это академик откопал такого беспородного пса...

В то лето погибли четыре собаки. Несовершенство техники погубило их.

Жалко: добрые, славные псы… Погибая, собаки спасали человеческие жизни.

За это академик И.П.Павлов поставил им памятник. Тем, которые погибали в его лабораториях. И этим – разведчикам стратосферы. И будущим, которые не вернутся из космоса...

Случались на полигоне и курьёзы. Пёс Смелый не оправдал клички, сумел открыть клетку и удрал в степь. Его искали, не нашли и решили срочно готовить ему замену, но тут он сам пришёл «с повинной». Перед последним пуском буквально за считанные часы до старта вырвался и убежал Рожок. Яздовский был поначалу в полной панике, но вдруг его осенило: в ракету посадили ЗИБа – запасного исчезнувшего Бобика. А на самом деле был он никакой не запасной, а обычный уличный пёс, ни о каком полёте в стратосферу не помышлявший, тренировок не ведавший, эдакий баловень случая: слетал – и баста! И ведь отлично слетал, все его хвалили потом и ласкали и кормили разной вкуснятиной. В таком вынужденном эксперименте открылся свой смысл: значит, и неподготовленная собака может справиться со всеми этими стрессами без особого труда...

Старты 1951 года были началом обширной многолетней программы… Что же касается собак, то в 1953-1956 годах они летали в специально сконструированных скафандрах и катапультировались в них на высоте около 80 километров. Параллельно совершенствовалась конструкция герметических кабин, росла высота подъёма ракет: от 100 километров к 200 и выше – к 450. Стало уже более или менее ясно, что шумы и вибрации лежат в пределах вполне переносимых, тем более если время действия их измеряется всего несколькими минутами, что перегрузки можно перехитрить, что проблема эта тоже решаемая. Но невесомость... Продолжительность невесомости во время ракетных пусков на большие высоты достигала уже 9 минут. Однако в космическом полёте счёт пойдет уже не на минуты, а на часы и дни (сегодня – месяцы, завтра – годы, послезавтра – десятилетия). Что таит в себе длительная невесомость?

Старты геофизических ракет с животными не могли ответить на этот вопрос.

Нужен орбитальный полёт. Вот почему сразу вслед за созданием в 1957 году межконтинентальной баллистической ракеты и успешного запуска первого в истории человечества искусственного спутника Земли было принято решение, что вторым будет спутник с живым существом… Позднее Сергей Павлович Королёв говорил, что месяц между запусками первого и второго спутников был счастливейшим временем его жизни. Мечты молодости, знания зрелости – всё, что копилось в нём долгие годы, воплощалось теперь в реальные дела в течение считанных дней.

Он испытывал чувство того полного счастья творчества, выше которого вряд ли что есть и пережить которое дано, увы, не каждому.

Месяц он практически не спал, так, урывками, большую часть времени проводил в цехах, прямо здесь, на рабочих местах, решая все вопросы, сам, своей рукой исправлял чертежи, впрочем, никто другой и не имел права сделать это без его ведома… 26 октября, через 22 дня после запуска первого спутника, Сергей Павлович скоростным самолётом Аэрофлота вылетел в Ташкент, а оттуда сразу на Байконур.

Тем временем авиационные медики и физиологи закончили длившиеся около года работы по подготовке животных. Из десяти собак выбрали трёх, очень похожих друг на друга: Альбину, Лайку и Муху. Альбина до этого уже дважды летала на ракете, честно послужила науке. У неё были смешные щенки. Альбину решили не пускать: жалко. Впрочем, всех их было жалко: собака шла на верную гибель. Решили в конце концов, что полетит Лайка, а Альбина будет как бы её дублёром. Муха числилась «технологической собакой». На ней испытывали аппаратуру, работу различных систем.

– Лайка была славная собачонка, – вспоминает профессор В.И.Яздовский, руководивший подготовкой собак, – тихая, очень спокойная. Перед отлётом на космодром я однажды привёз её домой, показал детям. Они с ней играли. Мне хотелось сделать собаке что-нибудь приятное. Ведь ей жить оставалось совсем недолго.

Сейчас, по прошествии стольких лет, полёт Лайки выглядит очень скромным, но ведь это историческое событие… Тренировки собак продолжались и на космодроме буквально до дня старта.

На несколько часов каждый день их сажали в контейнер. Сидели спокойно. Они давно уже освоились с кормушкой, которая представляла собой некое подобие пулемётной ленты, составленной из маленьких корытцев с желеобразной высококалорийной пищей. В каждом корытце была дневная норма питания. Запас пищи был рассчитан на 20 дней… С утра 31 октября Лайку готовили к посадке в спутник… Вошёл Королёв в белом халате. Смотрел на собаку. Она спокойно лежала на белом столике, вытянув вперёд передние лапки и подняв голову, похожая на остроносеньких собак с древних египетских барельефов. Королёв осторожно почесал Лайку за ухом. Медики тревожно покосились, но ничего не сказали.

Лайка в ГКЖ – герметической кабине Он всех нас позвал в космос Петровско-Разумовской аллее на территории Института военной медицины. Бронзовый памятник высотой два метра представляет собой «умеренную двигательную космическую ракету, переходящую в ладонь, на активность». Радостный Язкоторой стоит Лайка А ведь, и правда, это была замечательная победа! Собака не просто осталась жива, когда её подняли в космос, но жила в космосе целую неделю! В специальном «Отчёте советской комиссии Международного геофизического года», изданном в июле 1958 года, было сказано: «Этот эксперимент показал, что живой организм в течение недели, пока действовала установка по регенерации воздуха, хорошо переносил условия невесомости и другие особенности движения в космосе».

А спутник кружил ещё долго, 2370 раз облетел Землю и сгорел, зацепившись в конце концов за атмосферу, только в середине апреля 1958 года.

Через три дня после старта второго спутника курсанту Оренбургского высшего военно-авиационного училища лётчиков имени И.С.Полбина Юрию Гагарину вручили золотые парадные погоны лейтенанта ВВС. Он был совершенно счастлив, он праздновал в те дни свадьбу, он не думал ни о каком космосе...».

Весной 1957 года Сергей Павлович Королёв в рамках своего ОКБ организовал специальный отдел № 9, предназначенный для проведения работ по созданию первых искусственных спутников Земли. Отдел возглавил соратник Королёва Михаил Клавдиевич Тихонравов. Вскоре, параллельно с разработкой искусственных спутников, в отделе начали выполняться исследования по вопросу создания пилотируемого корабля-спутника. Ракетой-носителем должна была стать королёвская «Р-7». Расчёты показывали, что она, оснащённая третьей ступенью, могла вывести на низкую околоземную орбиту груз массой около 5 тонн.

Работа по созданию пилотируемого корабля требовала глубокого изучения таких новых областей, как спуск в атмосфере, создание надёжной теплозащиты, гиперзвуковая аэродинамика и т.п. На ранней стадии эти вопросы были рассмотрены математиками Академии наук. В частности, было отмечено, что результатом баллистического спуска с орбиты может стать десятикратная перегрузка.

С сентября 1957 по январь 1958 года в отделе Тихонравова исследовались условия нагрева, поверхностные температуры, теплозащитные материалы.

Последовательно изучалось поведение в гиперзвуковом потоке большого числа разнообразных аэродинамических форм с аэродинамическим качеством от нуля до нескольких единиц. Параметрические расчёты траектории выполнялись при помощи электромеханической вычислительной машины БЭСМ-1.

Было обнаружено, что равновесная температура крылатого космического корабля, обладающего наивысшим аэродинамическим качеством, превышает возможности тепловой устойчивости доступных к тому времени сплавов. Кроме того, использование крылатых вариантов конструкции приводило к снижению величины полезной нагрузки. Это послужило причинами отказа от рассмотрения крылатых вариантов. Основные выводы по возможной конструкции аппарата были следующими:

аэродинамическое качество должно было находится в диапазоне 0,5-0,6 для создания небольшой подъёмной силы и снижения действующих при баллистическом спуске перегрузок, до допустимого для человеческого организма уровня;

предпочтительной формой являлся конус со скруглённым носом и сферическим основанием с максимальным около 2 м (форма фары, впоследствии использованная для спускаемых аппаратов космических кораблей типа «Союз»);

наиболее приемлемым способом возвращения человека было его катапультирование на высоте нескольких километров и дальнейший спуск на парашюте.

Отдельное спасение спускаемого аппарата при этом можно было не проводить.

В ходе медицинских исследований, проведённых в апреле 1958 года, испытания лётчиков на центрифуге показали, что при определённом положении тела человек способен переносить перегрузки до 10 G без серьёзных последствий для своего здоровья. Это предопределило выбор сферической формы спускаемого аппарата для первого пилотируемого корабля и позволило ускорить дальнейшую работу за счёт отказа от рассмотрения более сложных вариантов (конус, фара и т.п.). Детальная проработка предварительного проекта, завершилась в середине августа 1958 года выпуском специального отчёта.

Сферическая форма спускаемого аппарата, являющаяся простейшей и наиболее изученной симметричной формой, являлась результатом выбора балОн всех нас позвал в космос листической концепции возвращения с орбиты. Её значительным плюсом было то, что сфера обладает стабильными аэродинамическими свойствами при любых возможных скоростях и углах атаки. Смещение центра масс в кормовую часть сферического аппарата позволяло обеспечить его правильную ориентацию во время баллистического спуска.

Подготовка конструкторской документации была начата осенью 1958 года.

Начиная с 1960 года было запущено шесть беспилотных аппаратов, а в дальнейшем ещё шесть пилотируемых космических кораблей.

Михаил Клавдиевич Тихонравов, работавший в ОКБ-1, начал работу по созданию пилотируемого космического корабля весной Ракета-носитель «Восток»

1 – головной обтекатель; 8 километров предусматривалось катапультиполезный груз; рование пилота корабля.

3 – кислородный бак; 4 – экран;

6 – управляющее сопло;

двигатель (ЖРД); 8 – переходная но-конструкторских работ, и уже осенью ферма; 9 – отражатель; начата работа по подготовке конструкприборный отсек торской документации. В мае 1959 был центрального блока 22 мая 1959 года результаты работ были закреплены в постановлении ЦК КПСС и Совета Министров СССР № 569-264 о разработке экспериментального корабля-спутника, где были определены основные цели и назначены исполнители. Изданное 10 декабря 1959 года постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР №1388- «О развитии исследований космического пространства» утвердило главную задачу – осуществление полёта человека в космос.

К апрелю 1960 года был разработан эскизный проект корабля-спутника «Восток-1», представленного как экспериментальный аппарат, предназначенный для отработки конструкции и создания на его основе спутника-разведчика «Востоки пилотируемого космического корабля «Восток-3». Порядок создания и сроки запуска кораблей-спутников были определены постановлением ЦК КПСС № 587О плане освоения космического пространства» от 4 июня 1960 года.

К лету 1960 года была завершена разработка и начаты комплексные испытания космического корабля. Уже 15 мая 1960 года был осуществлён запуск первого корабля-спутника. Упрощённый вариант корабля не имел тепловой защиты, систем жизнеобеспечения и приземления. Главной задачей запуска являлась проверка работы основных систем. Из-за неисправности в системе ориентации при включении тормозной двигательной установки корабль перешёл на более высокую орбиту, где и произошло отделение спускаемого аппарата.

ЦК КПСС и Совета Министров СССР № 1110-462 определило запуск космического корабля с человеком на борту, как задачу особого назначения, и наметило срок подобного запуска – декабрь года.

Тем временем, 1 декабря 1960 года был выполнен запуск четвёртого корабля-спутника, совершившего успешный орбитальный полёт. Однако, из-за аварии в работе тормозной двигательной установки и спуска в нерасчётном районе, спускаемый аппарат с собаками Пчёлкой и Мушкой был подорван.

22 декабря 1960 года состоялся запуск пятого корабля. Авария ракепресс-конференции в руках врача ты-носителя на позднем этапе запуска О.Г.Газенко Он всех нас позвал в космос привела к аварийному отделению спускаемого аппарата с собаками Кометой и Шуткой, который совершил суборбитальный полёт1 и нормально приземлился.

9 марта 1961 года состоялся первый запуск модифицированного корабля ЗКА, разрабатываемого уже для полёта человека. На его борту находился манекен человека («Иван Иванович»), собака Чернушка и другие подопытные животные. Программа полёта была полностью выполнена.

25 марта 1961 года выполнен ещё один запуск корабля ЗКА, с аналогичной программой полёта. Спускаемый аппарат с собакой Звёздочкой успешно приземлился, а манекен, в соответствии с планом полёта, был катапульЗвёздочка тирован. Запуск стал завершающей проверкой космического корабля перед полётом человека.

«Если бы сейчас положили на полигоне корабль «Восток» и все современные главные сели бы и посмотрели на него, никто не проголосовал бы пускать такой ненадёжный корабль. Я тоже подписал документы, что у меня всё в порядке, гарантирую безопасность полёта. Сегодня я бы никогда этого не подписал. Получил огромный опыт и понял, как сильно мы рисковали».

Из пяти пусков, предшествующих полёту Ю.А.Гагарина, удачными были только три.

12 апреля 1961 года в 9 час. 06 мин. 59,7 с. с космодрома Байконур стартовал первый космический корабль с человеком на борту. Корабль пилотировал лётчик-космонавт Ю.А.Гагарин.

Трёхступенчатая ракета-носитель состояла из четырёх боковых блоков (I ступень), расположенных вокруг центрального блока (II ступень). Над центральным блоком помещена III ступень ракеты. На каждом из блоков I ступени был установлен четырёхкамерный жидкостно-реактивный двигатель РД-107, а на II ступени – четырёхкамерный реактивный двигатель РД-108. На III ступени был установлен однокамерный жидкостно-реактивный двигатель с четырьмя рулевыми соплами.

Суборбитальный космический полёт – космический полёт летательного аппарата по баллистической траектории со скоростью, меньшей первой космической, то есть недостаточной для вывода на орбиту искусственного спутника Земли.

Борис Евсеевич Черток (р. 1 марта 1912 г., г. Лодзь, Польша) – советский и российский учёный и конструктор, один из ближайших соратников С.П.Королёва, академик РАН, доктор технических наук. Вся научно-инженерная деятельность Б.Е.Чертока с 1946 года связана с разработкой и созданием систем для управления ракетами и космическими аппаратами. Им создана школа, которая до настоящего времени определяет научные направления и уровень отечественной техники пилотируемых космических полётов.

За 108 минут корабль совершил один виток вокруг Земли и выполнил посадку недалеко от деревни Смеловка Терновского района Саратовской области.

Всего, начиная с 1960 года, было запущено шесть беспилотных аппаратов.

Вместе с состоявшимися в дальнейшем шестью пилотируемыми полётами по программе «Восток», было запущено 12 космических кораблей.

Пилоты космических кораблей «Восток»

Гагарин Юрий Алексеевич та 327 км, всего 108 минут.

Титов Герман Степанович точный полёт.

Николаев Андриян Григорьевич Первый групповой полёт двух кораблей:

должительности полёта 94 ч. 25 мин.

Он всех нас позвал в космос Попович Павел Романович Второй из группового запуска, полетел на корабле «Восток-4» и сблизился с кораблём «Восток 3» до 6 км.

Быковский Валерий Фёдорович Второй групповой полёт двух кораблей.

Рекорд продолжительности полёта ч. 6 мин. Этот рекорд для полётов в одиВосток-5»

ночку не превзойден до сегодняшнего дня. Корабль «Восток-5» сближался с кораблём «Восток-6» с Валентиной Терешковой на борту.

Терешкова Валентина Владимировна Первая женщина космонавт. Выполнила сближение кораблей «Восток-5» и «Восток-6» на дистанцию 5 км.

Первый отряд космонавтов СССР был сформирован в феврале – апреле 1960 года.

Официальное название отряда – 1960 Группа ВВС № 1.

Решение об отборе и подготовке космонавтов к первому космическому полёту на космическом корабле «Восток» было принято в Постановлении ЦК КПСС и Совета Министров СССР № 22-10 от 5 января 1959 года и в Постановлении Совета Министров СССР № 569-264 от 22 мая 1959 года.

Отбор и подготовка будущих космонавтов были поручены Военно-воздушным силам (ВВС) Вооружённых Сил СССР. Непосредственно отбор был поручен группе специалистов Центрального военного научно-исследовательского авиационного госпиталя (ЦВНИАГ). Отбором будущих космонавтов занимались: Е.Карпов, В.Яздовский, Н.Гуровский, О.Газенко, А.Генин и др. В космонавты выбирали военных лётчиков-истребителей в возрасте до 35 лет, ростом до 175 см, весом до 75 кг. (По другим данным: возраст до 30 лет, рост до 170 см, вес до 70 кг).

11 января 1960 года приказом Главнокомандующего ВВС К.А.Вершинина была организована специальная войсковая часть (В/Ч) № 26266, задачей которой была подготовка космонавтов. Впоследствии эта часть была преобразована в Центр подготовки космонавтов ВВС. Планировалось отобрать 20 космонавтов. 24 февраля 1960 года начальником Центра подготовки космонавтов (ЦПК) был назначен полковник медицинской службы Евгений Анатольевич Карпов.

К началу марта 1960 года была отобрана группа из 20 будущих космонавтов:

9 лётчиков ВВС, 6 лётчиков ПВО и 5 лётчиков морской авиации (ВМФ).

Когда началась подготовка, никто не мог даже предположить, кому из них предстоит открыть дорогу к звёздам. Это потом, когда полёт стал реальностью, когда более или менее стали ясны сроки этого полёта, выделилась группа из шести человек, которых стали готовить по иной, чем остальных, программе.

А за четыре месяца до полёта практически всем стало ясно, что полетит именно Гагарин. Никто из руководителей советской космической программы никогда не говорил, что Юрий Алексеевич был подготовлен лучше, чем другие. Выбор первого определялся многими факторами, причём физиологические показатели и знание техники не были доминирующими. И Сергей Павлович Королёв, который внимательно следил за подготовкой, и руководители Оборонного отдела ЦК КПСС, курировавшие космические разработки, и руководители Министерства общего машиностроения и Министерства обороны прекрасно понимали, что первый космонавт должен стать лицом нашего государства, достойно представляющим Родину на международной арене. Наверное, именно эти причины и заставили сделать выбор в пользу Гагарина, доброе лицо и открытая душа которого покоряли всех, с кем ему приходилось общаться. А последнее слово оказалось за Никитой Сергеевичем Хрущёвым, бывшим в ту пору Первым секретарём ЦК КПСС. Когда ему принесли фотографии первых космонавтов, он без колебаний выбрал Гагарина.

Но чтобы это произошло, Гагарину и его товарищам пришлось пройти путь длиною в год, наполненный нескончаемыми тренировками в сурдо- и барокамерах, на центрифугах, на других тренажёрах. Эксперимент шёл за экспериментом, парашютные прыжки сменялись полётами на истребителях, на учебно-тренировочных самолётах, на летающей лаборатории, в которую был переоборудован Ту-104.

Он всех нас позвал в космос Юрий Гагарин, Герман Титов, Андриян Николаев, Павел Попович, Валерий Быковский, Валентина Терешкова, Константин Феоктистов, Владимир Комаров, Борис Егоров.

«Весной 1956 года, воодушевлённый успешными стартами собак на геофизических ракетах, Главный конструктор Сергей Павлович Королёв на одном из совещаний предложил подумать об организации полёта человека на геофизической ракете. Это было полной неожиданностью, все заволновались, а молодые врачи Александр Серяпин, Абрам Генин и Евгений Юганов даже написали заявление с просьбой послать их в стратосферу. Королёв был слишком увлечён завершением работ над межконтинентальной ракетой, чтобы уделять этой своей идее много внимания, а когда огромная ракета полетела – и вовсе от неё отказался. Наверное, объяснить такое охлаждение можно ещё и тем, что реактивная авиация уже осваивала стратосферу и полёт туда не только не выявлял заведомых преимуществ ракетной техники, но даже несколько размывал и притушёвывал эти преимущества, давал повод усомниться в них, что для Королёва было уже совершенно недопустимо.

Некоторое время Сергей Павлович раздумывает над тем, не организовать ли полёт человека на новой ракете по баллистической кривой (как сделают американцы в мае 1961 года), но вскоре и этот вариант представляется ему ущербным, половинчатым, и уже в мае 1958 года он рассматривает предложения проектного отдела, Михаила Клавдиевича Тихонравова, давнего и верного своего соратника, о тяжёлом спутнике для полёта человека в космос. В июне Королёв вместе с Тихонравовым составляет записку в правительство о перспективных работах. … В ноябре на совете главных конструкторов принимается решение начать разработку спутника для человека,… Наконец в начале 1959 года под председаПо книге Я.Голованова «Космонавт № 1». М.: Известия, тельством академика М.В.Келдыша состоялось совещание, на котором вопрос о полёте человека обсуждался уже вполне конкретно, вплоть до того: «А кому лететь?»

– Для такого дела, – сказал тогда Королёв, – лучше всего подготовлены лётчики. И в первую очередь лётчики реактивной истребительной авиации...

Большинство поддержало Сергея Павловича. Было решено поручить отбор кандидатов в космонавты авиационным врачам.

Справедливости ради надо сказать, что в 50-е годы авиация и ракетная техника если и не конкурировали между собой, то относились друг к другу весьма пристрастно. Главком ВВС Павел Фёдорович Жигарев не поощрял увлечения своих медиков экспериментами с собаками на высотных ракетах Королёва. Но сменивший его на этом посту в 1957 году Константин Андреевич Вершинин понял, что, как ни заняты ВВС своими лётными заботами, к ракетным делам подключаться придётся. «Космики» (хотя их так тогда не называли) выделились в самостоятельное подразделение во главе с профессором В.И.Яздовским. Ближайшими его сотрудниками были: Олег Георгиевич Газенко, Абрам Моисеевич Генин, Николай Николаевич Гуровский и Евгений Анатольевич Карпов. Общими усилиями была подготовлена важная бумага: директива по отбору космонавтов.

Активно принимал участие в этом генерал-полковник Филипп Александрович Агальцов.

Медики понимали, что и по опыту, и по возрасту, и по физическим данным состав лётчиков-истребителей в разных частях примерно одинаков, так что забираться для поисков кандидатов в космонавты за Урал, на Дальний Восток не имело смысла. Перед отъездом было большое совещание под председательством Ф.А.Агальцова, на котором выступил Королёв. Он изложил пожелания ракетчиков: возраст – примерно 30 лет (забегая вперед, скажу: Комарову было 33 года, Беляеву – 35), рост не более 170 сантиметров (Шонин был выше), вес – до 70 килограммов.

– А главное, – с улыбкой сказал Королёв, – пусть они не сдрейфят!

– Сколько вам нужно людей? – спросили медики.

– Много, – ответил Королёв.

– Но американцы отобрали семь человек...

– Американцы отобрали семерых, а мне нужно много!

Это заявление было встречено с некоторым недоумением. Надо сказать, что уже после сформирования первого отряда космонавтов, когда они уже приступили к тренировкам, речь шла о подготовке человека для полёта в космос, человека в единственном числе! Как рассказывали мне сами космонавты, лишь перед самым стартом Гагарина и им самим, и их наставникам стало ясно, что дело не ограничится одним полётом человека, что очень скоро действительно потребуется много космонавтов.

Итак, разделившись парами, медики разъехались на поиски кандидатов. В довольно сжатые сроки им требовалось найти несколько десятков абсолютно здоровых, относительно (насколько возраст им разрешал) опытных, дисциплинированных, не имеющих замечаний по службе, профессионально перспективных, молодых, невысоких и худеньких лётчиков-истребителей. Врачи в частях, которые знали только, что идёт какой-то отбор лётчиков «спецназначения», Он всех нас позвал в космос предложили приехавшим московским коллегам более трёх тысяч (!) кандидатур. Москвичи засели за пилотские медицинские книжки. Ограничения ракетчиков сразу дали большой отсев. Но не только на рост и вес обращали внимание. Частые бронхиты. Ангина. Предрасположенность к гастритам или колитам.

Сдвиг ЭКГ. В обыденной жизни всё это, конечно, вещи неприятные, но кто же обращает внимание на такие пустяки! Московские медики обращали и, увидев отклонение от «абсолютного здоровья» (идеал этот, как вы понимаете, столь же недостижим для врача, как абсолютный ноль для физика), тут же браковали.

Просмотрев медкнижки и отобрав подходящие, начали беседовать с их владельцами. Интересовались опять-таки здоровьем, успехами, настроением и осторожно заводили разговор о том, что, мол, есть возможность попробовать полетать на новой технике. Нет, даже не на самолётах, а, скажем, на ракетах.

Или, допустим, на спутниках, а?

– Хорошо помню эти беседы, – рассказывает доктор медицинских наук Н.Н.Гуровский. – 90 процентов наших собеседников первым делом спрашивали: «А на обычных машинах летать мы будем?» Это были ребята, действительно влюблённые в свою профессию, гордящиеся званием военного лётчика.

Примерно трое из десяти отказывались сразу. Отнюдь не от страха. Просто им нравилась их служба, коллектив, друзья, ясны были перспективы профессионального и служебного роста, налажен семейный быт, и ломать всё это из-за дела туманного, неизвестно что обещающего, они не хотели. (Кстати, это стало правилом: кандидат в космонавты мог, не объясняя причин, отказаться от работы на любом этапе подготовки.) Некоторые просили разрешения посоветоваться с женой. Это, честно говоря, нам уже не нравилось. Наконец, некоторые сразу соглашались...

– Я сразу сказал: согласен! – рассказывал Павел Попович, – Мне говорят:

«Подумайте сутки». Да что мне думать, товарищи! Потом вышел в коридор, приоткрыл дверь, голову всунул в комнату и крикнул: – Я согласен!

Валерий Быковский со смехом признался мне, что когда заговорили о ракетах, он подумал не о космосе, а о каком-то фантастическом экспериментальном полёте в акваторию Тихого океана: так испытывали межконтинентальную ракету.

– А когда сообразил, о чём речь, подумал: «Это ведь очень интересно!» И сразу согласился. Георгий Шонин, когда заговорили о «новой технике», забеспокоился, что его собираются переводить в вертолётчики, а он этого не хотел – не те высоты и не те скорости. А когда ему сказали о возможном полёте вокруг земного шара, не поверил.

Андриян Николаев, услышав о космических кораблях, тоже усомнился:

а это реально?

– Вполне. Конечно, не сразу. Будете готовиться...

– Я с радостью, – улыбнулся Андриян.

Герман Титов, едва заговорили с ним о новой технике, быстро ответил: да, согласен!

Шёл август 1959 года. До полёта человека в космос оставалось 20 месяцев.

Требования, предъявляемые к кандидатам в космонавты, во многом определялись возможностями ракетной техники. Американцы в 1957 году начали отбирать кандидатов в космонавты для полёта в космическом корабле «Меркурий».

Мощность ракеты-носителя «Атлас-Д» лимитировала вес корабля двумя тоннами. Возможности автоматизации и дублирования систем были крайне ограниченны. Иными словами, американскому астронавту требовалось больше работать, чем советскому космонавту, поскольку вес «Востока» более чем в два раза превышал вес «Меркурия», что позволяло аппаратуре разгрузить космонавта, освободить его от выполнения многих операций во время полёта. Американский отбор кандидатов был более жёстким, чем советский. Отбирались лишь квалифицированные лётчики-испытатели со степенью бакалавра наук, с налётом не менее 1500 часов. Для сравнения скажу, что к моменту поступления в отряд космонавтов налёт Гагарина составлял около 230 часов, Титова – 240, Леонова – 250. Космонавты из последующих наборов: Шаталов, Береговой, Филипченко, Дёмин и др., которым предстояло проводить в космосе работу несравненно более сложную, были и старше, и опытнее. Возрастной потолок американцев был отодвинут до 40 лет. Из 508 кандидатов к апрелю 1959 года, как уже говорилось, было отобрано 7 человек. Надо отметить и такую деталь, характеризующую нетерпение, с которым американцы стремились взять реванш за «красную Луну»

– так называли в США наш первый спутник. Набор астронавтов в США начался до того, как был создан космический корабль и отработан его носитель. Между тем, когда наши медики просматривали медицинские книжки в авиаполках, в цехах опытного производства Королёва уже стояли первые сферические оболочки будущих «Востоков», а носитель успешно эксплуатировался уже два года.

После полёта Гагарина в США нас упрекнут в излишней и неоправданной торопливости, чуть ли не в техническом авантюризме. Так кто же торопился и кто авантюрист?

Отобранных в частях кандидатов вызвали в Москву на медицинскую комиссию. (Снова, забегая вперёд, скажу, что «крёстными отцами» космонавта № 1, зачислившими его в список кандидатов, стали военные медики: Пётр Васильевич Буянов и Александр Петрович Пчёлкин.) Летчики приезжали партиями по человек. Впрочем, задачу врачам облегчили сами кандидаты. Проверка здоровья действительно была необыкновенно строгой, а «забракованные», вернувшись в свои части, естественно, ещё больше сгущали краски. Бывали случаи, когда тщательный медицинский осмотр выявлял некие ранее просмотренные (или скрываемые) изъяны, которые не только исключали из числа кандидатов, но накладывали запрет и на прежнюю лётную работу. Об этом узнали те, кто ждал очередного вызова. И, получив такой вызов, иные в Москву не ехали, руководствуясь популярной поговоркой, что синица в руках лучше, чем журавль в небе.

Кроме всевозможных анализов и осмотров кандидатов подвергали так называемым «нагрузочным пробам» – выдерживали в барокамере, крутили на центрифуге, проверяли устойчивость организма к гипоксии и перегрузкам. День ото дня группа кандидатов сжималась, как шагреневая кожа.

– Вполне понятно, что не все могли соответствовать требованиям, предъявляемым к будущим космонавтам. На то и отбор, – вспоминает о том времени Он всех нас позвал в космос Георгий Шонин. – Но кто тогда мог точно сказать: какими должны быть эти требования? Поэтому для верности они были явно завышенными, рассчитанными на двойной, а может быть, и тройной запас прочности. И многие, очень многие возвращались назад в полки...

Обидно было возвращаться. И не в том дело, что не полетаешь теперь на спутнике, – об этом мало жалели, поскольку трудно жалеть о том, чего не представляешь. Жалели, что не сдюжили. В молодые годы особенно развит дух соревнования, обострено болезненное отношение именно к своим телесным (к умственным – как-то спокойнее) недостаткам, и ребята, конечно, переживали.

– Ну как, прошёл? – с горькой улыбкой спрашивал «забракованный» у «счастливчика». – Ну, молодец, Лайкой будешь...

Утешали они себя такими шуточками? Да нет, конечно. Как говорится, не от хорошей жизни они шутили...

А время шло. Королёв торопил медиков. К концу 1959 года «пройти комиссию по теме № 6» – так формулировалось в официальных медицинских документах – удалось 20 кандидатам. Эти двадцать лётчиков и составили первый отряд советских космонавтов. Через несколько лет во всех статьях и книжках их будут называть гагаринским отрядом. Но кто мог угадать тогда такое название?!

Двадцать лётчиков в тёплых казённых пижамах с белыми отложными воротничками стояли перед медиками. Среди них были будущие лётчики-испытатели и скромные педагоги, генералы и просто пенсионеры, депутаты Верховного Совета СССР и почётные граждане многочисленных зарубежных городов, прославленные, всей стране известные герои и люди, оставшиеся неизвестными.

Вот их имена:

АНИКЕЕВ Иван Николаевич, БЕЛЯЕВ Павел Иванович, БОНДАРЕНКО Валентин Васильевич, БЫКОВСКИЙ Валерий Фёдорович, ВАРЛАМОВ Валентин Степанович, ВОЛЫНОВ Борис Валентинович, ГАГАРИН Юрий Алексеевич, ГОРБАТКО Виктор Васильевич, ЗАИКИН Дмитрий Алексеевич, КАРТАШОВ Анатолий Яковлевич, КОМАРОВ Владимир Михайлович, ЛЕОНОВ Алексей Архипович, НЕЛЮБОВ Григорий Григорьевич, НИКОЛАЕВ Андриян Григорьевич, ПОПОВИЧ Павел Романович, РАФИКОВ Марс Закирович, ТИТОВ Герман Степанович, ФИЛАТЬЕВ Валентин Игнатьевич, ХРУНОВ Евгений Васильевич, ШОНИН Георгий Степанович.

Среди них стоял будущий первый космонавт нашей планеты, человек, которому суждено было навсегда войти в историю земной цивилизации. Но кто мог отгадать его тогда среди двадцати лётчиков в тёплых госпитальных пижамах с белыми отложными воротничками?»

Первый отряд советских космонавтов после полёта Юрия Гагарина отдыхал в мае 1961 года в Сочи. Рядом на даче Явейная жил с женой и Сергей Павлович Королёв.

Однажды космонавты приехали в гости к Главному конструктору. Тогда и был сделан Слева направо, первый ряд: П.Р.Попович; В.В.Горбатко; сотрудник КГБ М.С.Титов;

С.П.Королёв; Ю.А.Гагарин; начальник ЦПК Е.А.Карпов; тренер по парашютной подготовке Н.К.Никитин; врач Е.А.Фёдоров; второй ряд: А.А.Леонов; А.Г.Николаев;

М.З.Рафиков; Д.А.Заикин; Б.В.Волынов; Г.С.Титов; Г.Г.Нелюбов; В.Ф.Быковский;

Г.С.Шонин; третий ряд: В.И.Филатьев; Е.В.Хрунов; И.Н.Аникеев; П.И.Беляев Из 1-го набора здесь нет Бондаренко (погиб), Карташова и Варламова (отчислены по «… В начале марта в Москву начали съезжаться первые из двадцати отобранных космонавтов (формально рассуждая, называть их так нельзя; они пока только кандидаты в космонавты, космонавтами некоторые из них станут лишь через несколько лет, а некоторые так и не полетят в космос… Первым приехал Павел Попович… Потом появился Валерий Быковский. Следом стали подтягиваться остальные: Аникеев, Гагарин, Горбатко, Нелюбов, Николаев, Титов, Хрунов, Шонин. Ещё через четыре дня – Леонов. Временно их разместили в По книге Я.Голованова «Космонавт № 1». М.: Известия, Он всех нас позвал в космос маленьком двухэтажном домике спортбазы ЦСКА на территории Центрального аэродрома им. М.В. Фрунзе…, но жили там недолго, поскольку уже к лету Н.П.Каманин, Е.А.Карпов, В.И.Яздовский и В.Я.Клоков подыскали для будущего Центра подготовки космонавтов подходящее место неподалеку от районного центра Щелково, в 40 километрах от Москвы… В ту пору был там у них двухэтажный домик – один в трёх лицах: управление, столовая, учебный корпус… Но это было уже летом, а первое занятие космонавтов началось в 9 часов утра 14 марта 1960 года. Сначала Яздовский прочёл вводную лекцию. Как вспоминал потом Юрий Гагарин, он «обстоятельно рассказал нам о факторах, с которыми встречается живой организм при полётах в космическое пространство». Медики детально объясняли действие перегрузок, невесомости, вводили в курс своих проблем. Космонавты заскучали: «Звали летать на новой технике, а тут какой-то медпросвет...» «Лекции специалистов авиационной и космической медицины я слушал без особого внимания, считая эту дисциплину второстепенной», – признался потом Герман Титов. Узнав о том, что занятия с космонавтами ограничиваются лишь медико-биологической тематикой, С.П.Королёв очень разгневался и немедленно отрядил целую группу своих людей для чтения специальных курсов: по ракетной технике, динамике полёта, конструкции корабля и отдельным его системам. «Мы изучали астрофизику, геофизику, медицину, космическую связь и многое узкоспециальное», – вспоминает Алексей Леонов.

Лекции эти читали как ближайшие соратники Сергея Павловича: К.Д.Бушуев, М.К.Тихонравов, Б.В.Раушенбах, так и молодые, но уже опытные инженеры:

К.П.Феоктистов1, О.Г.Макаров, В.И.Севастьянов, А.С.Елисеев, которые через несколько лет сами стали космонавтами. С.М.Алексеев прочёл лекцию об устройстве космического скафандра. Лётной и парашютной подготовкой занимались тоже большие мастера К.Д.Таюрский и др. Наконец, помня о том, что праздность – мать всех пороков, Карпов всё свободное время, особенно в первые дни, когда расписание занятий ещё не отвердело, отдавал физкультуре. Борис аудиториях занятиями бегом, прыжками, плаванием, нырянием с вышки, гимнастическими на тренировке выдумку он был неистощим. В играх быстВ 1964 г. Феоктистов попал в отряд космонавтов. Он стал первым космонавтом, не являвшимся военным, а также первым и единственным за всю историю СССР беспартийным участником космических полётов.

ро определялась команда «морячков», то есть лётчиков, прежде служивших в морской авиации: Аникеев, Беляев, Гагарин, Нелюбов, Шонин. В баскетболе у «морячков» лидировал Гагарин, и они часто брали верх над «сухопутчиками».

Окончился монтаж сурдобарокамеры, испытать её вызвался Валерий Быковский, и после обстоятельного инструктажа 6 апреля его поместили туда, решив продлить эксперимент до 15 суток, о чём он, естественно, не знал. Валерий сидел ещё в сурдобарокамере, когда остальные космонавты вылетели на парашютные прыжки. К этому времени весь отряд в Москве ещё не собрался. Беляев, Бондаренко, Варламов, Карташов, Комаров, Рафиков, Филатьев не успели приехать в Москву из своих частей, и на прыжки улетели без них. Быковский и Заикин присоединились к группе позднее, когда Валерий вылез из сурдобарокамеры.

Заслуженный мастер спорта Николай Константинович Никитин, парашютист-виртуоз, быстро понял, что все они совсем «зелёные»: количество прыжков измерялось единицами (на счету Гагарина, например, было пять прыжков, были в отряде и такие, которые ни разу не прыгали). Никитин произнёс страстную речь, в которой доказывал, что только парашютные прыжки цементируют коллектив, учат мужеству и генерируют отвагу, что мужчина без парашюта – это не настоящий мужчина.

Отряд первых советских космонавтов первые». Никитин сделал, казалось на Энгельсском аэродроме бы, невозможное: привил вкус к прыжкам. Отстранение от занятий, скажем за опоздание, стало не желанным отдыхом, а истинным наказанием. Космонавты научились прыгать на сушу и на воду, днём и ночью, с больших и малых высот, с затяжкой и без. Лучшим парашютистом в отряде был, пожалуй, Борис Волынов. Никитин выделял ещё Гагарина, Леонова и Шонина, но и у всех других за эти полтора месяца набралось уже несколько десятков прыжков разной сложности. Они уже освоились в небе и научились подчинять себе парашют, если попадали в критические ситуации. Так, Аникеев победил глубокий штопор, Заикин не испугался длительного затенения купола, Титов не сробел, когда у него не раскрылся основной парашют. Никитин оказался прав: они действительно сплотились в один дружный коллектив.

Вчера ещё чужие люди, там, в степи под Энгельсом, они объединились единым делом, открыли в себе естественное желание помогать друг другу, научились сопереживать. Они подружились.

Вскоре после возвращения космонавтов в Москву на занятия приехал невысокий, плотный человек в штатском. Судя по отношению к нему окружающих, Он всех нас позвал в космос большой начальник. Представился: профессор Сергеев. Карпов познакомил его с космонавтами. Расспрашивал мало, но очень внимательно разглядывал.

Потом быстро уехал. «Это Королёв!» – сказал вечером Карпов «по секрету».

Так состоялась их первая встреча.

Всё интенсивнее становились медико-биологические тренировки на бегущей дорожке, качелях Хилова, в кресле Барани, в баро-, тепло- и сурдокамерах, на вибростенде и центрифуге. Нагрузки возрастали. Космонавты тихо роптали. «Более всего проявилось негативное отношение будущих космонавтов, пожалуй, к трём «мероприятиям» медико-биологического раздела подготовки, – писал позднее Е.А.Карпов, – к повторявшимся вначале одним и тем же медицинским обследованиям, к повторным тренировкам тепловыми нагрузками, да и к малоприятным, мягко говоря, вестибулярным тренировкам на вращаемом кресле. Потребовалось провести немало бесед с тем, чтобы убедить некоторых слушателей в необходимости проведения данных работ и оправданности их включения в программу подготовки к первым космическим полётам».

Неожиданно для самого себя трудно перенёс «подъём» в барокамере на высоту 6 тысяч метров Николаев. Быковский, первым прошедший испытания одиночеством, успокаивал ребят: «Ничего особенного», но Попович потом признался: «Нелегко». Николаев вспоминал: «Хотелось услышать хотя бы тонюсенький птичий писк, увидеть что-нибудь живое. И вдруг меня словно кто-то в спину толкнул. Поворачиваюсь – и в малюсеньком обзорном кружочке вижу глаз. Живой человеческий глаз. Он сразу исчез, но я его запомнил от табачного цвета глаза до каждого волоска рыжеватых ресниц... Не знаю, как я не выкрикнул; «Ну, ещё взгляни! Посмотри хоть малость!» Что-то подобное испытал Волынов: «Живое слово, только одно слово – что бы я отдал тогда за него!» У Рафикова, когда он спал, отказал датчик дыхания. Дежурный врач заглянул в иллюминатор – и обмер: лежит и... не дышит! А может быть, всё-таки спит? Он написал записку, положил её в передаточный люк и включил микрофон: «Марс Закирович! Возьмите содержимое передаточного люка». Теперь перепугался проснувшийся Рафиков: ему показалось, что начались слуховые галлюцинации. Первые сутки в скафандре при температуре 55 градусов и влажности 40 процентов провёл Шонин. Следом в «парилку» сел Волынов. За ним – Рафиков. «По истечении трети суток, – вспоминает он, – меня начал одолевать сон: постоянно видел и во сне фонтаны, водопады, море...»

Начались тренировки в невесомости, которая наступает, когда самолёт – сначала это был реактивный истребитель, потом пассажирский ТУ- – делает «горку». Самолёт этот впервые испытали инженеры Гай Ильич Северин и Евгений Терентьевич Берёзкин. Пилотировали его лётчикииспытатели Валентин Хапов и Сергей Анохин. Гагарин записал уже на земле в журнал: «Ощущение приятной лёгкости. Попробовал двигать руками, головой. Всё получается легко, свободно. Поймал плавающий перед лицом карандаш... На третьей горке при невесомости попробовал поворачиваться на сиденье, двигать ногами, поднимать их, опускать.

Ощущение приятное, где ногу поставишь, там и висит, забавно. Захотелось побольше двигаться».

Тогда невесомость только веселила их...

Когда был создан корабль-тренажёр и привлечённый Сергеем Павловичем в качестве инструктора-методиста лётчик-испытатель Марк Лазаревич Галлай начал на нём занятия с космонавтами, стало ясно, что тренировать всю «двадцатку» неудобно, трудно, да и дело идёт слишком медленно. Посовещавшись, С.П.Королёв, Е.А.Карпов и Н.П.Каманин, который с лета 1960 года вплотную занялся подготовкой космонавтов, решили выделить небольшую группу – шесть человек – для ускоренной подготовки к первым полётам.

Сделать это было нелегко; все лётчики оправдывали надежды, которые на них возлагали. При отборе в «шестёрку» в первую очередь учитывались «габариты», результаты нагрузочных проб, успехи в теоретических занятиях, физическая подготовка. Волынов слишком широк, Шонин слишком высок. Комаров, безусловно, лидировал в математике и других точных науках, но у него не очень хорошо шли дела на центрифуге, а потом врач Адиля Ровгатовна Котовская нашла у Владимира эстрасистолу – нарушение сердечного ритма, совсем грустные дела. Комаров очень хотел попасть в первую группу и, безусловно, имел на это право, прежде всего, благодаря своей инженерной подготовке, но медики отдавали предпочтение другим, которые тоже прекрасно учились, помогали другим по математике, физике и механике и одновременно отличались завидным здоровьем и выносливостью. Учитывались результаты психологических тестов, которые проводились психологом Фёдором Дмитриевичем Горбовым и его сотрудниками. Наконец, учитывались просто характер, темперамент, общительность, отношение к товарищам, поведение в быту – короче, учитывалось всё, что поддавалось учёту. В конце концов, была сформирована первая группа космонавтов в следующем составе: Варламов, Гагарин, Карташов, Николаев, Попович, Титов.

Однако очень скоро в этом составе произошли изменения. После первой же тренировки на центрифуге с 8-кратной перегрузкой врачи обнаружили на спине Карташова покраснения. Сначала подумали, что это случайность, но на последующих тренировках диагноз подтвердился: петехии – точечные кровоизлияния. Это было неожиданностью: красивый голубоглазый Анатолий был олицетворением силы и здоровья. Но приговор медиков был неумолим: его отчислили.

– Я считаю, – говорил мне Герман Титов, – что с Толей Карташовым медики перестарались. Это прекрасный лётчик, и он мог стать отличным космонавтом.

Если бы он проходил все испытания, которые проводят сегодня, то, безусловно, выдержал бы их...

…Нелепая случайность выбила из первой группы и другого космонавта. Неподалёку от Звёздного городка в лесу лежат красивые Медвежьи озёра. Однажды космонавты приехали туда размяться, поплавать и позагорать. Варламов Он всех нас позвал в космос предложил прыгнуть в воду прямо с берега. Первым прыгнул Быковский, чиркнул носом по песку, вынырнул, предупредил:

– Тут мелко, ребята...

Шонин прыгнул и ткнулся в дно руками. Варламов – за ним. Вылез на берег хмурый: очень болела шея – он ударился головой о песок. Всё думал – пройдёт.

Незаметно для друзей ушёл к шоссе, на попутке вернулся в Звёздный городок, пошёл в госпиталь. Диагноз: смещение шейного позвонка. В тот же день его положили на вытяжку. Лежал он долго, очень тосковал. Ребята навещали его, подарили гитару. Наконец он выписался, снова начал тренироваться, но вскоре медицинская комиссия наложила свой запрет. Григорий Нелюбов Валентин очень переживал. По общему мнению, это был человек талантливый, с явными техническими способностями, отличался безупречным здоровьем, любил спорт, был необыкновенно волевым и упорным. Покинув отряд, Варламов не уехал из Звёздного городка, работал в Центре подготовки космонавтов и ещё до старта Гагарина стал заместителем начальника командного пункта управления космическими полётами ЦПК. Затем старшим инструктором космических тренировок… Друзья по отряду были очень внимательны к Валентину, все праздники они проводили вместе, но вот начались космические старты, вчера ещё безвестные лейтенанты становились национальными героями, появились у них новые обязанности, новые заботы, начались поездки по разным странам, Валерий Быковский короче, жизнь переключила стрелку, и покатились они по разным рельсам. «Звёзды над ним довлели», – с грустью сказал мне Герман Титов. Валентин понимал, что, не случись этого нелепого прыжка на Медвежьем озере, и он мог бы стать одним из первых наших космонавтов… Вместо Карташова в четвёрку был введён Григорий Нелюбов – он очень этого хотел и очень старался. Вместо Варламова – Валерий Быковский. Этот худенький лейтенант (он весил 63 килограмма) оказался необыкновенно выносливым: 9-кратную перегрузку он выдерживал в течение 25 секунд.

После организации первой группы Королёв стал заметно больше уделять внимания подготовке космонавтов, приезжал в Звёздный городок, осматривал тренажёры, беседовал с космонавтами… Потом он пригласил космонавтов к себе, в конструкторское бюро.

Сначала сидели в кабинете, и Королёв – он был в прекрасном настроении – увлечённо рассказывал о будущих полётах, о многодневных экспедициях и больших космических домах на орбите.

Притихшие, тесной группкой вошли они под гулкие своды огромного цеха, на стапелях которого стояли блестящие, ещё без обмазПарламентский урок ки, шары спускаемых аппаратов будущих «Востоков». «Как зачарованные разглядывали мы ещё невиданный летательный аппарат, – вспоминал эту встречу Юрий Гагарин. – Королёв сказал нам то, чего мы ещё не знали, что программа первого полёта человека рассчитана на один виток вокруг Земли».

Они стояли и смотрели на корабль. И все они думали тогда об одном: ведь никакая сила в мире не остановит теперь этого человека, и полёт в космос действительно будет! И будет скоро!

– Ну, кто хочет посидеть в корабле? – весело спросил Королёв.