«САМОРЕГУЛИРОВАНИЕ КАК СВОЙСТВО ПРАВОВОЙ СИСТЕМЫ ...»

ПРАВИТЕЛЬСТВО РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

НАЦИОНАЛЬНЫЙ ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ

«ВЫСШАЯ ШКОЛА ЭКОНОМИКИ»

На правах рукописи

СКОРОБОГАТОВ ВЛАДИСЛАВ ЮРЬЕВИЧ

САМОРЕГУЛИРОВАНИЕ

КАК СВОЙСТВО ПРАВОВОЙ СИСТЕМЫ

12.00.01 – Теория и история права и государства;

история правовых учений.

Диссертация на соискание ученой степени кандидата юридических наук

Научный руководитель – доктор юридических наук, профессор Сюкияйнен Леонид Рудольфович Москва, Содержание Введение………………………………………………………………….. Глава I. Право как саморегулирующаяся система........………….. 1.1. Понятие саморегулирования в правоведении и смежных отраслях науки……………………

1.2. Типы саморегулирования правовой системы…………………….. 1.3. Пределы регулирования и саморегулирования.

Парадоксы регулирования…….…………………………………… Глава II. Юридификация как форма саморегулирования в правовой системе

2.1. Понятие юридификации…………………………………………… 2.2. Юридификация в контексте истории и культуры………………. 2.3. Юридификация и бюрократизация………………………………. Заключение……………………………………………………………. Список использованной литературы……………………………... Введение Актуальность темы исследования определяется современными тенденциями развития общества, государства и правовой системы.

Высокие темпы социальных изменений предполагают устойчивость права как базового социального института, от функционирования которого зависит целостность общества. Но они же, в свою очередь, влекут за собой нестабильность во всех областях общественной жизни. В общественных отношениях, в которых господствовали проверенные поколениями нормативные ориентиры, возникает неопределенность как следствие ослабления социальных связей и исчезновения знаний о жизнеспособных формах человеческих взаимоотношений.

Изменения происходят настолько быстро, что складывающиеся спонтанно неформальные институты порой представляются более предпочтительными, чем правовые. Нередко заимствованные правовые нормы и институты остаются в рудиментарном состоянии, не трансформируются в развитые и устойчивые социальные институты и практики.

Повышенная динамика социальной и правовой жизни, характерная для современного общества, заставляет по-новому взглянуть на системообразующие свойства права. Знание свойств правовой системы позволяет, с одной стороны, понять, почему на определенном этапе она начинает демонстрировать свойства сложных систем, которым присущи непредсказуемость и неустойчивость, а с другой стороны, понять механизм самовоспроизводства и саморегуляции жизнеспособных нормативных порядков.

Традиционно правовые исследования охватывают проблемы, связанные с активной ролью права в жизни общества, вместе с тем вопросы о пределах правового воздействия имеют не меньшее значение. Правовая система современного общества набрала высокий темп развития, чрезвычайно усложнилась. В своем развитии современное право достигло той точки, после которой дальнейшее его усложнение сказывается на его функциональности, рациональности и эффективности. Нагрузка на современную правовую систему является настолько сильной, что она порой не справляется с теми задачами, которые ставятся перед ней политической, экономической и иными системами.

Состояние правовой системы современного общества таково, что она может рассматриваться как своеобразный «черный ящик» со сложной и недоступной для непосредственного восприятия внутренней организацией, разобраться в которой способны только специалисты. Если раньше право служило средством согласования интересов и упорядочения общественных отношений, то теперь сама правовая система может быть источником их дезорганизации.

Снижение контроля общества над правовой системой порождает тенденцию к использованию силовых методов управления: в слабых формах это проявляется в бюрократизации государства, в более выраженных – в правовом и неправовом насилии. Применение силы, и тем более, насилия, – свидетельство неспособности общества выстроить внутренний диалог, тогда как право – это, в конечном счете, элемент культуры диалога.

Изначальная рациональная основа современного права заключается в его способности служить средством снижения неопределенности в социальных связях. Вместе с тем приходится констатировать, что одной из тенденций развития современного права является его автономизация: право начинает проявлять характерные черты поведения закрытых систем, демонстрирует черты системы, организованной для собственных целей.

Право никогда в действительности не являлось простой системой, организация которой была бы всецело подчинена воле человека.

Социальная эффективность этого инструмента всегда зависела от понимания и использования его свойств. Поэтому углубленное изучение системных свойств права, в том числе саморегулирования, способно внести значительный вклад в решение стоящих на повестке дня вопросов.

Степень разработанности темы К работам, имеющим значение для исследования свойств саморегулирования правовой системы, в первую очередь следует отнести труды ученых по общей теории систем (В.Г. Афанасьев, Л. Берталанфи, Ф. Варела, У. Матурана), кибернетике (Э.С. Бир, Н. Винер, У.Р.

Эшби) и синергетике (К. Майнцер, И. Пригожин, И. Стенгерс, Д.С.

Чернавский)1.

Различные аспекты категории правовой системы исследовались в трудах А.С. Автономова, А.М. Васильева, В.Б. Исакова, Г. Кельзена, Д.А. Керимова, В.А. Леванского, Н. Лумана, Г.В. Мальцева, В.Н. Синюкова, Л.Б. Тиуновой, Ю.А. Тихомирова, Л. Фридмана, Г. Харта, Т.

Экхоффа2.

Афанасьев В.Г. Мир живого: системность, эволюция и управление. М., 1986; Берталанфи Л.

фон. Общая теория систем — обзор проблем и результатов // Системные исследования: Ежегодник. М., 1969. С. 30-54; Матурана У., Варела Ф. Древо познания: Биологические корни человеческого понимания. М., 2001; Бир С.Т. Кибернетика и управление производством. М., 1965; Винер Н. Кибернетика и общество. М., 1958; Эшби Р.У. Введение в кибернетику. М., 1959; Майнцер К. Сложносистемное мышление: Материя, разум, человечество. Новый синтез. М., 2009; Пригожин И., Стенгерс И. Порядок из хаоса: Новый диалог с природой. М., 1986; Чернавский Д.С.

Синергетика и информация: Динамическая теория информации. М., 2000.

Автономов А.С. Правовая онтология политики: к построению системы категорий. М., 1999; Васильев А.М. Правовые категории. Методологические аспекты разработки системы категорий теории права М., 1976.; Исаков В.Б. Юридические факты в советском праве. М., 1984; Кельзен Г.

Чистое учение о праве. Вып. 1–2. М., 1987–1988; Керимов Д.А. Методология права. Предмет, функции, проблемы философии права. М., 2003; Леванский В.А. Моделирование в социальноК проблематике способности различных социальных систем переживать кризисные состояния, восстанавливать свою организованность и адаптироваться к изменениям в своих трудах обращались Н.Н.

Алексеев, Э. Дюркгейм, Д. Истон, П.О. Лукша, Н. Луман, Т. Парсонс, А.А. Пелипенко, П.А. Сорокин, Г. Спенсер, Ю. Хабермас3. В отдельную группу можно выделить авторов, чьи работы посвящены названным способностям обществ на ранних этапах своего развития: А.И.

Ковлер, Б. Малиновский, Г.В. Мальцев, Н. Рулан, А. Рэдклифф-Браун, Л. Леви-Брюль, К. Леви-Стросс и др. 4 Неоспоримое значение для понимания основ жизнеспособности на уровне цивилизации имеют труды Н.Н. Алексеева, И. Валлерстайна, К. Поппера, П.А. Сорокина, А.

Тойнби, К. Ясперса5.

Классическими работами по различным аспектам теории самоуправления являются труды А.К. Белых, В.И. Гоймана, П.П. Гронского, кн. Е.Н. Трубецкого, Ф.Ф. Кокошкина, Л.С. Мамута, Г.В. Мальцеправовых исследованиях. М., 1986; Луман Н. Введение в системную теорию. М., 2007; Мальцев Г.В. Социальные основания права. М., 2007; Синюков В.Н. Российская правовая система: Введение в общую теорию. Саратов, 1994; Тиунова Л.Б. Системные связи правовой действительности:

Методология и теория. СПб., 1991; Тихомиров Ю.А. Правовая сфера общества и правовая система // Журнал российского права. 1998. № 4-5; Friedman L. The Legal System: A Social Science Perspective. N.Y.: Russell Sage Foundation, 1975; Харт Г. Понятие права. СПб., 2007. Eckhoff T. Feedback in Legal Reasoning and Rule System // Scandinavian Studies in Law. 1978. Vol. 22. P. 38–51.

Дюркгейм Э. О разделении общественного труда. М., 1996; Easton D. The Political System: An Inquiry into the State of political science. N.Y., 1953; Лукша П.О. Самовоспроизводство в эволюционной экономике. СПб., 2009; Луман Н. Социальные системы. Очерк общей теории. СПб., 2007;

Парсонс Т. О социальных системах. М., 2002; Пелипенко А.А., Яковенко И.Г. Культура как система. М., 1998; Сорокин П.А. Система социологии. М., 2008; Сорокин П.А. Человек.

Цивилизация. Общество. М., 1992; Спенсер Г. Основные начала. СПб., 1897; Habermas J. The theory of communicative action. Vol. 1,2. Boston, 1984,1987.

Ковлер А.И. Генезис и становление самоуправления // Институты самоуправления: историкоправовое исследование. М., 1985. С. 9–80; Малиновский Б. Избранное: Динамика культуры. М., 2004; Мальцев Г.В. Пять лекций о происхождении и ранних формах права и государства. М., 2000; Рулан Н. Юридическая антропология. М., 1999; Рэдклифф-Браун А.Р. Структура и функция в примитивном обществе. М., 2001; Леви-Брюль Л. Первобытный менталитет. СПб., 2002;

Леви-Стросс К. Первобытное мышление. М., 1999.

Алексеев Н.Н. Русский народ и государство. М., 1998; Валлерстайн И. Конец знакомого мира:

Социология XXI века. М., 2004; Поппер К. Открытое общество и его враги. Киев, 2005. Сорокин П.А. Социальная и культурная динамика. М., 2006; Тойнби А.Дж. Цивилизация перед судом истории. М., 2003; Ясперс К. Смысл и назначение истории. М., 1991.

ва и др.6 В правовых исследованиях оценку процессам саморегулирования давали Г.В. Мальцев, Ю.А. Тихомиров7.

Исследование системы правового регулирования отражено в работах С.С. Алексеева, В.В. Лазарева, Ю.А. Тихомирова, Р.О. Халфиной и др.8 Основы применения кибернетических методов и методов синергетики в правовых исследованиях заложили своими трудами А.Б. Венгеров, Н.В. Витрук, О.А. Гаврилов, Д.А. Керимов, М.М. Рассолов9.

Понятие и общие теоретические вопросы юридификации разработали Л. Бличнер, А. Моландер, Ю. Хабермас, Г. Тойбнер10. Отдельные аспекты юридификации, в том числе проблемы избыточного регулирования, а также бюрократизации правовой системы освещены в работах М. Вебера, В.Г. Графского, И.Г. Грязина, Б. Жувенеля, С.В.

Лезова, Г.В. Мальцева, Ю.А. Тихомирова, М. Фуко, Ф. Хайека, Г.

Харта и др. Белых А.К. Управление и самоуправление. Л., 1972; Гронский П.П. Общинное самоуправление в главнейших государствах Германии. Петроград, 1916; Мальцев Г.В. Крестьянская община в истории и судьбе России. М., 2010; Украинцев Б.С. Самоуправление системы и причинность. М., 1972;

Щиглик А.И. Самоуправление в условиях развитого социализма. М., 1985.

Мальцев Г.В. Понимание права. Подходы и проблемы. М., 1999; Тихомиров Ю.А. Право и саморегулирование // Журнал Российского права. 2005. № 9. С. 86–96; Тихомиров Ю.А. Право официальное и неформальное // Журнал Российского права. 2005. № 5. С. 80–87.

Алексеев С.С. Механизм правового регулирования общественных отношений. М., 1966; Лазарев В.В. Пробелы в праве и пути их устранения. М., 1974; Тихомиров Ю.А. Правовое регулирование:

теория и практика. М., 2008; Халфина Р.О. Право как средство социального управления. М., 1988.

Венгеров А.Б. Право и информация в условиях автоматизации управления. М., 1978; Основы применения кибернетики в правоведении. Под ред. Н.С. Полевого и Н.В. Витрука. М., 1977; Керимов Д.А. Кибернетика и право // Советское государство и право. 1962. № 11. С. 98–104; Керимов Д.А. Право и кибернетика // Советское государство и право. 1964. № 9. С. 86–94; Рассолов М.М.

Проблемы управления и информации в области права. М., 1991.

Blichner L.C., Molander A. Mapping Juridification // European Law Journal. 2008. Vol. 14. № 1. P.

36–54; Habermas J. The theory of communicative action. Vol. 1,2. Boston, 1984,1987; Teubner G.

Juridification – Concepts, Aspects, Limits, Solutions // Juridification of social spheres: a comparative analysis in the areas of labor, corporate, antitrust, and social welfare law. Berlin, N.Y., 1987.

Вебер М. Избранные произведения. М., 1990; Графский В.Г. Государство и технократия: историко-критическое исследование. М., 1981; Грязин И.Г. Текст права (Опыт методологического анализа конкурирующих теорий). Таллин, 1983; Жувенель Б. Власть. Естественная история её возрастания. М., 2011; Мальцев Г.В. Бюрократия как правовая и моральная проблема. М., 2009; Тихомиров Ю.А. Нормативное регулирование: взлет или кризис? // Журнал российского права. 2006. № 4. С.

96–102; Фуко М. Ненормальные. СПб., 2004; Хайек Ф.А. Право, законодательство и свобода: соСистемные свойства и закономерности права не часто становятся предметом диссертационных исследований. Свойство интеграции исследовалось в работе Е.Г. Потапенко, системная динамика права (правовая энтропия) стала предметом исследования Ю.В. Павловой12.

Диссертационных исследований, специально посвященных саморегулированию как свойству правовой системы, до сих пор не было.

Объектом исследования является категория правовой системы, основные признаки правовой системы, её свойства и закономерности функционирования.

Предмет исследования представляет собой саморегулирование как одно из свойств правовой системы.

Цели исследования заключаются в том, чтобы определить содержание саморегулирования, типы и формы его проявления, соотношение с другими свойствами правовой системы.

Задачи исследования, определяемые целью исследования, состоят в следующем:

1. Определить содержание понятия «саморегулирование» применительно к правовой системе;

2. Выявить место процессов саморегулирования среди иных процессов, характеризующих функционирование правовой 3. Выявить типы, формы и способы саморегулирования в правовой системе;

4. Установить значение и роль саморегулирования в процессе правового регулирования;

временное понимание либеральных принципов справедливости и политики. М., 2006; Харт Г. Понятие права. СПб., 2007.

Павлова Ю.В. Правовая энтропия. Владимир, 2005; Кулапов В.Л., Потапенко Е.Г. Теоретические основы правовой интеграции. М., 2011.

5. Проанализировать тенденции саморегулирования в современной правовой системе, обосновать юридификацию как одну из форм саморегулирования в правовой системе.

Методология исследования Для решения поставленных в диссертации задач автором использовался широкий круг методов. Исследование процессов саморегулирования в праве невозможно представить без обращения к системному подходу, позволяющему анализировать проявление в праве соответствующих системных свойств. Системный подход позволил вычленить образующие правовую систему связи и смоделировать их взаимодействие. В работе активно использовался метод моделирования, который позволил выявить типы правовых систем в зависимости от способов саморегуляции. При анализе юридификации использовались исторический и сравнительно-правовой методы, подходы и методы языкознания и культурологии. Метод сравнения использовался при работе над вопросами о формах саморегулирования правовой системы и историко-культурных корнях юридификации. Помимо этого, применялись методы наблюдения, обобщения, логический метод.

Теоретической основой исследования являются труды ведущих специалистов в области теории права и государства: Н.Н. Алексеева, С.С. Алексеева, А.М. Васильева, А.Б. Венгерова, Н.В. Витрука, О.А.

Гаврилова, В.И. Гоймана, В.Г. Графского, И.Г. Грязина, В.Д. Зорькина, В.Б. Исакова, Д.А. Керимова, Ф.Ф. Кокошкина, Б.М. Лазарева, В.В. Лазарева, Л.Е. Лаптевой, В.А. Леванского, С.В. Лезова, Е.А. Лукашевой, Г.В. Мальцева, Л.С. Мамута, В.С. Нерсесянца, Ю.А.Тихомирова, В.А. Туманова, Р.О. Халфиной, В.Е.Чиркина, Г.Ф.

Шершеневича.

Теоретической основой также послужили работы в области социологии и социологии права М.И. Бобневой, П. Боханнана, Г.К. Гинса, Г.Д. Гурвича, И.А. Ильина, В.П. Казимирчука, Б.А. Кистяковского, Н.М. Коркунова, В.Н. Кудрявцева, Д.И. Луковской, Н. Лумана, Н.

Маккормика, П.И. Новгородцева, Г.В. Мальцева, Т. Парсонса, Л.И.

Петражицкого, П.А. Сорокина, Л.И. Спиридонова, Ю. Хабермаса, В.А. Четвернина.

Научная новизна исследования определяется тем, что в нем предпринята попытка исследовать правовую систему с точки зрения процессов саморегулирования, представить роль и значение саморегулирования в правовой системе. При этом особое внимание сосредоточено на выявлении причин, влияющих на возникновение кризисных, «нежелательных» по содержанию форм саморегулирования правовой системы.

Положения, выносимые на защиту 1. Правовое регулирование представляет собой многоаспектный процесс, в котором следует различать внешнее регулирование и саморегулирование. В зависимости от уровня рассмотрения и аспекта анализа правовой системы одни и те же процессы могут рассматриваться и как элементы внешнего регулирования и как элементы саморегулирования.

2. Саморегулирование понимается автором как свойство правовой системы, выражающееся, в частности, в её самоорганизации: способности правовой системы сохранять базовые свойства системы – устойчивость, целостность, способность сопротивляться деструктивному внешнему воздействию.

3. Присущее правовой системе свойство саморегулирования должно учитываться и поддерживаться государством. Нарушение баланса между внешним регулированием и саморегулированием ведет к деформации правового регулирования, снижению эффективности всей правовой системы.

4. Расширение внешнего регулирования, выражающееся, в частности, в принятии нормативных правовых актов, разработке правовых механизмов и способов правового воздействия, распространении внешнего регулирования на новые сферы деятельности – предлагается рассматривать как процесс «юридификации».

5. Неоправданное расширение правового регулирования («сверхюридификация») сопровождается появлением избыточного количества нормативных правовых актов, усложнением механизма правового регулирования, вызывает нарастание энтропии, неопределенности и неустойчивости правовой системы.

6. Одним из следствий избыточной юридификации («сверхюридификации») является бюрократизация правового регулирования.

Процесс бюрократизации правовой системы ведет в конечном итоге к росту ее неустойчивости и неопределенности.

Практическая значимость диссертации В результате проведенного автором исследования развито общетеоретическое представление о понятии саморегулирования в правовой системе, которое может найти отражение в учебных курсах по философии права, теории и истории права и государства. Положения и выводы работы могут быть учтены органами государственной власти при разработке концепций правового регулирования и конкретных правотворческих решений. Теоретические представления о саморегулировании могут быть использованы при разработке общей стратегии правового регулирования и для совершенствования планов и программ законотворческой деятельности.

Апробация результатов исследования Диссертационное исследование было выполнено на кафедре теории права и сравнительного правоведения Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики». Научные положения и выводы диссертации нашли отражение в авторских публикациях, приведенных в списке литературы.

Основные тезисы исследования были представлены на Всероссийской научно-практической конференции с международным участием, проведенной на базе Сибайского института (филиала) ГОУ ВПО «Башкирский государственный университет», февраль 2010 г., доклад на тему «Роль права в социальном саморегулировании», и на X Региональной научной конференции молодых ученых Сибири в области гуманитарных и социальных наук, декабрь 2012 г., доклад на тему «Понятие “саморегулирование” в современной правовой науке».

Положения диссертации неоднократно обсуждались на методологических семинарах кафедры теории права и сравнительного правоведения НИУ ВШЭ. Положения работы использованы при проведении занятий по курсу «История государства и права зарубежных стран» на факультете права НИУ ВШЭ.

Структура диссертации

Работа состоит из введения, двух глав, заключения, списка использованной литературы.

Глава I. Право как саморегулирующаяся система 1.1. Понятие саморегулирования в правоведении и смежных Саморегулирование как междисциплинарное понятие Понятие «саморегулирование» получило широкое распространение во многих сферах научного знания. Оно употребляется в биологии, социологии, психологии, экономике и др. Не стала исключением и юридическая наука.

Широкое распространение понятия саморегулирования объясняется рядом причин и, прежде всего, тем, что ученые обращаются к системному подходу и изучают объекты исследования как системы, базовым свойством которых и является саморегуляция. В свою очередь универсальность системной методологии предопределяет междисциплинарный характер понятия саморегулирования.

Cаморегулирование как свойство любой системы проявляется даже на уровне простых систем. Известно, что элементарной живой системой является клетка, в которой воплощена простейшая устойчивая форма жизни. В работах Ф. Капра и М. Чиксентмихайи выделяются следующие свойства систем: интеграция, динамичность, взаимозависимость, автономность, устойчивость13.

Capra F. The Turning Point: Science, Society, and the Rising Culture. Bentam Books, 1983;

Csikszentmihalyi M. The evolving self: a psychology for the third millennium. N.Y., 1993.

Понятие «интеграция» ведет род от латинского слова integrum, обозначающее целое. Механистический взгляд видит в живом в первую очередь механические компоненты (сердце – мотор, желудок – кочегарка, сосуды – трубопровод), тогда как системный взгляд представляет живое как целое, части которого являются лишь видимостью протекающих жизненных процессов. Например, сердце в этом смысле будет являться как бы материализовавшимся процессом кровообращения. Клетка есть целое, образующееся из сложных цепочек взаимодействия между образующими клетку компонентами. Ни на мгновение эти связи не разрываются, поскольку в противном случае целостность разрушается, что ведет к смерти.

П.А. Сорокин выделяет два способа интеграции систем: причинно-функциональный и логико-смысловой. Причинная формула позволяет находить «единообразие между рассматриваемыми переменными», в силу чего беспорядок превращается в «рационально постижимую упорядоченность». Смысловая формула позволяет находить единство через главную идею и смысл. Посредством интеграции хаос, беспорядок становится упорядоченным, «бесконечное множество бесконечно сложных явлений социально-культурного мира превращается в рационально постижимые системы»14.

Клетка пребывает в постоянном движении, поэтому неотъемлемым свойством системы является динамизм. Противоположностью динамизма является абсолютное равновесие, или тепловая смерть, – состояние, когда в системе «энергия достигает минимального значения, движение теряет направленность и прекращается»15. Таким образом, стабильность и устойчивость системы, постоянство её структуры – лишь кажимость, скрывающая постоянное движение: «В то время Сорокин П.А. Социальная и культурная динамика. М., 2006. С. 42-43.

Панкратов А.В. Телеология и принцип необратимости // Вопросы философии. 2003. № 8. С. 76.

как машинные операции определяются ее структурой, в организмах соотношение обратное – ее органическая структура определяется процессом»16.

В клетке постоянно идет процесс обмена веществ – метаболизм, поэтому она всегда остается в неравновесном состоянии, даже если никаких новых структур в клетке не возникает. Поддержание структуры без возникновения новых компонентов является динамическим состоянием. Иными словами, на поддержание видимого постоянства также требуется энергия и процессы обновления в клетке протекают постоянно. Причем, чем сложнее система, тем меньше у нее скорость самообновления (регенерация органов у человека проходит намного сложнее, чем у рептилий).

В клетке невозможно указать на один-единственный компонент или процесс, от которого бы зависела целостность клетки. Поэтому одним из свойств системы является взаимозависимость. В обыденном представлении жизнь организма поддерживается внешним регулирующим центром, подобным дирижеру. В действительности, жизнь в клетке поддерживается через согласованную активность каждого из компонентов, среди которых нет абсолютно главного или второстепенного, но есть только системообразующие связи.

Системы обладают свойством автономности. Так, процессы в клетке обусловлены как внутренними факторами, так и внешней средой. Какой бы силой, определяющей поведение системы, ни обладала окружающая среда, она будет всегда оставаться только условием, тогда как причина находится внутри самой системы. Тем мне менее, автономность клетки является относительной, поскольку система в той или иной мере всегда взаимодействует с окружающей средой. При Capra F. Ibid.

этом чем более сложной является система, тем более она автономна и независима от условий.

Любую систему отличает устойчивость. В клетке жизнь находит устойчивые формы бытия. Возмущения, которые выводят клетку из нормального состояния, являются сигналом для запуска программы по возвращению в исходное положение. Таким образом, любая устойчивая форма жизни обладает базовыми свойствами системы.

Понятие «саморегулирование» с определенными особенностями используется в различных отраслях знания.

В биологии системный подход применяется для изучения живого. Неотъемлемым свойством живой системы является гомеостазис, «относительное динамическое постоянство состава и свойств внутренней среды и устойчивость основных физиологических функций организма человека, животных и растений»17. Способность живой системы воспроизводить саму себя и сохранять составляющие эту систему компоненты, связи между ними, присущие системе функциональные способности, является способностью к саморегуляции. Иными словами, саморегулирование представляет способность системы обеспечивать собственную устойчивость18. Примером гомеостазиса может служить выравнивание артериального давления в организме, поддержание постоянства температуры тела и т.д.19 Саморегулирование экосистемы будет выражаться в сохранении численности особей.

Если признать, что у каждой системы есть определенный нормальный порядок существования, то любой выход за пределы этой Кассиль Г.Н., Гинтер Е.К. Гомеостаз // Большая советская энциклопедия. М., 1969-1978. – Режим доступа: http://www.rubricon.com.

Шишкин М.А. Биологическая эволюция и природа нравственности // Общественные науки и современность. 2004. № 1. С. 127.

О различных гомеостатических явлениях см., например: Винер Н. Индивидуальный и общественный гомеостазис / Перевод с англ. М.Н.Грачева // Общественные науки и современность. 1994.

№ 6. С.127-130.

нормы будет являться для неё сигналом для запуска процесса восстановления утраченного нормального состояния. Нормальный порядок существования системы иными словами можно определить как «здоровое» состояние. Одной из концепций здоровья является идея баланса между компонентами и процессами системы: в здоровой системе они уравновешивают друг друга. Потеря баланса будет означать болезнь. Обратной стороной расстройства системы будут являться процессы, направленные на её выздоровление, т.е. восстановление утраченного равновесия. Если система не способна преодолеть болезненное состояние, то это свидетельствует о потере способности к саморегуляции. Если система не преодолеет болезнь, то, в конце концов, погибнет.

Саморегулирование также является очень важным понятием в психологии. Одной из центральных проблем исследования в психологии является психологическая саморегуляция. Психологи почти не расходятся в понимании саморегулирования, определяя его как произвольную активность человека20 и сознательное управление человеком собственным поведением21. Таким образом, за человеком признается способность волевыми усилиями произвольно регулировать свои психические состояния и процессы. Примером саморегуляции в данном понимании может служить регулирование человеком своей памяти или сна с помощью специальных методик и средств.

Психологическая саморегуляция не ограничивается произвольными действиями человека – она охватывает и непроизвольную активность человеческой психики. Например, память как способность человека запоминать, хранить и воспроизводить информацию может быть рассмотрена как самостоятельная система, обладающая мехаКонопкин О.А. Психологические механизмы регуляции деятельности. М., 1980.

Зейгарник Б.Ф. Патопсихология. М., 1986.

низмом, который, с одной стороны, обеспечивает её устойчивость, а с другой стороны, обеспечивает возможность изменения. Так, устойчивость памяти может осуществляться непроизвольно и автоматически с помощью структур, образующих лимбическую систему мозга. Без них любая сознательная регулирующая активность человека не приносила бы никакого результата. В определенных ситуациях устойчивость памяти может быть препятствием к выздоровлению. Иногда для человека жизненно важно освободиться от болезненных воспоминаний, для чего требуется ослабить механизм памяти, вывести её из привычного устойчивого состояния.

Таким образом, психологическая саморегуляция представляет собой очень сложный многоуровневый процесс. С одной стороны, она включает сознательную и произвольную деятельность человека, с другой стороны, - непроизвольную активность психики. Саморегулирование предполагает способность человека в определенных пределах высвобождаться от своего природного начала, или, по крайней мере, направлять в нужное русло психические процессы. Животные почти лишены этой возможности, так как почти полностью подчинены действию природных инстинктов. Человек же не только способен контролировать и регулировать свое психическое состояния и процессы, но может преодолевать их.

В той мере, в которой человек обладает способностью к саморегуляции, он обладает свободой от природной необходимости. В той мере, в которой человек зависит от биологических и психофизиологических процессов своего организма, он сталкивается с системой, обладающей способностью к саморегуляции, т.е. воспроизводства и адаптации к изменениям. Непроизвольная активность психики в определенной мере представляет собой саморегулирующуюся систему, является условием произвольной деятельности человека. Так, состояние сна может быть рассмотрено как процесс работы особых нейронов человек не в силах противостоять данному процессу. Устойчивость сна будет являться фактором здоровья всего организма, тогда как бессонница может привести к болезням или гибели организма.

В экономике саморегулирование традиционно понимается как экономическая деятельность, свободная от государственного вмешательства. Саморегулирование рассматривается, в частности, как свойство рынка. Рынок определяют как тип хозяйственных связей, основанных на эквивалентности, добровольности, где между производителями и потребителями существуют прямые и обратные связи 22. Родоначальниками идеи саморегулирования рыночной экономики признают представителей классической школы А. Смита, Д. Риккардо, Ж.Б. Сея, Дж.-С. Милля. Свободный рынок характеризуется следующими чертами: неограниченное число участников рыночных отношений; отсутствие барьеров для вхождения на рынок; неограниченная свобода передвижения ресурсов; наличие у каждого участника полной информации о рынке (норме прибыли, ссудном проценте, спросе и предложении); ни один участник рынка не в состоянии оказать непосредственное влияние на решения другого неэкономическими методами. С точки зрения классической экономики, рынок является наилучшим средством, обеспечивающим устойчивость и развитие экономики, т.е. средством саморегулирования экономики.

Однако практика экономической деятельности в различных странах убедительно доказывает, что рынок как институт саморегулирования должен сочетаться с оптимальными формами внешнего регулирования со стороны государства. Как справедливо отмечает В.Д.

Андрианов, применение системного анализа позволяет признавать наПодробнее об этом см.: Радаев В.В. Что такое рынок: экономико-социологический подход // Общественные науки и современность. 2007. № 3. С.115-127.

личие механизмов саморегуляции в любой устойчивой системе: «если в человеческом организме нормальный метаболизм поддерживают функциональные системы организма, то в экономических системах устойчивый обмен веществом, энергией и информацией призваны обеспечивать на макроэкономическом уровне – функциональные экономические системы, на микроэкономическом уровне - саморегулируемые организации»23. Экономика любого современного государства не может существовать без институтов, поддерживающих её устойчивость24. Устойчивость экономической системы может быть обеспечена только тогда, когда экономические институты сами являются устойчивыми, ведь история знает массу примеров, когда на первый взгляд прекрасные модели и идеи социального устройства не приживались и отторгались.

Таким образом, понятие саморегулирования не исчерпывается исключительно свободой от государственного вмешательства. Саморегулирование как системное свойство присуще любой устойчивой экономике, в том числе той, где есть немалая доля государственного регулирования. При этом немалое значение имеет вопрос об устойчивости экономических институтов.

В кибернетике главной задачей является изучение сложных систем и управление ими с целью обеспечить их стабильность. В преодолении нежелательного уровня дезорганизации посредством управления задействованы устройства, «принимающие решения на основе ранее принятых решений»25. Отрицательные обратные связи активизируют процессы в системе, направленные на погашение возникающих флуктуаций и возвращение системы в исходное состояние.

Андрианов В.Д. Эволюция основных концепций регулирования экономики от теории меркантилизма до теории саморегуляции. М., 2008. С. 111.

Лукша П.О. Самовоспроизводство в эволюционной экономике. СПб., 2009. С. 169.

Винер Н. Кибернетика и общество. М., 1958. С. 46.

Саморегулирование, обеспечивающее устойчивость кибернетической системы, возможно как в открытых, так и закрытых системах.

В закрытой системе регулятор блокирует возмущения, и как следствие, система на определенное время сохраняет устойчивость. Например, запрет властных органов на распространение информации о катастрофе может сохранить привычный режим жизни общества. Панцирь черепахи, человеческий череп или древесная кора также не позволяют системе быть чувствительной к поступающим сигналам26. В открытой системе информационный поток беспрепятственно снабжает все компоненты системы сигналами о результатах собственного поведения, которые активизируют преодоление возмущений. В обоих типах систем действуют механизмы, обеспечивающие устойчивость системы в целом или отдельных её компонентов.

В кибернетике предметом исследования является поведение сложных устойчивых систем (равновесных или слабо неравновесных), а саморегулирование является сохранением устойчивости («нормальное» устойчивое поведение), тогда как в синергетике (теории самоорганизации) внимание приковано к неустойчивым системам (сильно неравновесным). По замечанию К. Майнцера, «кибернетика делала акцент на организации и системах с отрицательной обратной связью, а синергетика основное внимание уделяет самоорганизации и системам с положительной обратной связью»27. И саморегулирование кибернетических систем, и самоорганизация сильно неустойчивых систем, приводит к определенной упорядоченности и структурности, преодолению неустойчивого динамического состояния системы со случайным поведением.

Эшби У. Введение в кибернетику. М., 1959. С. 285.

Майнцер К. Сложносистемное мышление. М., 2009. С. В связи с тем, что в нарастании энтропии кибернетиками видится риск гибели системы, беспорядок является состоянием системы, которое следует преодолевать, возвращая её в известное регулярное нормальное состояние. В синергетике же в энтропии усматривается творческое начало: энтропия может и не вести к упадку системы, поскольку в хаосе могут совершенно непредсказуемо возникнуть новые организованные структуры, основа для разумного и рационального поведения. «В таких состояниях, - пишет о неустойчивости И. Пригожин, - определенные флуктуации вместо того, чтобы затухать, усиливаются и завладевают всей системой, вынуждая её эволюционировать к новому режиму, который может быть качественно отличным от стационарных состояний, соответствующих минимуму производства энтропии»28. И еще: «Вводимые в небольшом количестве в систему новые составляющие приводят к возникновению новой сети реакций между компонентами. Новая сеть реакций начинает конкурировать со старым способом функционирования системы. Если система структурно устойчива относительно вторжения новых единиц, то новый режим функционирования не устанавливается, а сами новые единицы («инноваторы») погибают. Но если структурные флуктуации успешно «приживаются» (например, если новые единицы размножаются достаточно быстро и успевают «захватить» систему до того, как погибнут), то вся система перестраивается на новый режим функционирования:

ее активность подчиняется новому “синтаксису”»29. Иллюстрацией изложенных выше процессов системной трансформации может служить описанный М. Вебером путь становления капитализма, когда стремление отдельной части общества подчинить свою жизнь аскетиПригожин И., Стенгерс И. Порядок из хаоса: Новый диалог человека с природой. М., 1986. С.

195.

Там же. С. 251.

ческим ценностям (через осуждение потребления, излишества и жадности, и возвеличивание труда) привело к развитию и чрезвычайному усилению отношений, которые выстраиваются вокруг увеличения прибыли и обогащения, в результате чего прежние аскетические принципы жизни были вытеснены30.

Ценность сильной неустойчивости, в соответствии с идеями синергетики, заключена в том, что система способна спонтанно выйти на новый, более сложный уровень организации своего существования, на котором она будет более адаптирована к окружающей среде. Особое внимание представителей гуманитарных наук приковывает путь, который проходит система, прежде чем в ней из хаоса будут рождены новые структуры: в условиях сильной неустойчивости новый порядок возникает спонтанно, без специального планирования и централизованного сложного внешнего регулирования. Как отмечает Г. Хакен, «мы называем систему самоорганизующейся, если она без специфического воздействия извне обретает какую-то пространственную, временную или функциональную структуру. Под специфическим внешним воздействием мы понимаем такое, которое навязывает системе структуру и функционирование. В случае же самоорганизации система испытывает извне неспецифическое воздействие»31. Таким образом, в соответствии с теорией самоорганизации, порядок в системе может быть не только тогда, когда система находится в устойчивом состоянии, но и вдали от равновесия. «В тех случаях, когда возможна неустойчивость, необходимо указать порог, расстояние от равновесия, за которым флуктуации могут приводить к новому режиму, отличному от “нормального” устойчивого поведения, характерного для равноВебер М. Протестантская этика и дух капитализма // Вебер М. Избранные произведения. М., 1990. С. 197-199.

Хакен Г. Информация и самоорганизация. М., 1991. С. 28.

весных или слабо неравновесных систем»32. Структуры, возникающие в сильно неустойчивых условиях, называются диссипативными.

Главную роль в их возникновении играют хаотические процессы. Таким образом, самоорганизация будет представлять собой процесс спонтанного возникновения порядка (диссипативных структур) в сильно неравновесных условиях. Если в простых системах порядок будут представлять регулярные, прогнозируемые структуры, то для неравновесных (сложных) состояний системы возможен порядок нового типа, представленный диссипативными структурами33.

Системный подход нашел широкое применение в социальных науках. Но еще несколько десятков лет назад ученым, желающим следовать системному подходу, приходилось отстаивать свою позицию в серьезных дискуссиях. Ученые, которые опираются на представления теории самоорганизации, по-прежнему вынуждены серьезно аргументировать свой выбор в пользу синергетического подхода.

Большой вклад в развитие представлений о социальных системах сделали П.А. Сорокин, Т. Парсонс, Д. Истон, Н. Луман. Пожалуй, каждый из них смотрел на общество как на существо, обладающее определенной степенью разумности, выделял в нём внутреннюю способность жить, адаптироваться к сложной, порой сильно изменчивой окружающей среде, самостоятельно сохранять порядок своей жизнедеятельности, представленный основными культурными компонентами. Каждый из них давал свой ответ на вопрос, почему общество способно переживать людей, становившихся на время своей жизни носителями культуры этого общества.

Пригожин И. Указ. соч. С. 195.

Подробнее о различных способах самоорганизации см.: Пригожин И. Указ. соч. С. 196-197, 215П.А. Сорокин представлял культуру как сложнейшее явление, в котором устойчивые способы существования сочетаются со сменой культурных типов – «социокультурными флуктуациями». В связи с этим важным становится понять, за счет чего общество способно перейти в нормальный режим устойчивого существования. Как было отмечено выше, П.А. Сорокин относит культуру к сложным интегрированным системам (в отличии, например, от случайного набора предметов). Саморегуляция, по П.А. Сорокину, это фундаментальное свойство логически и функционально интегрированной системы, заключающееся в определенной степени независимости (автономии) от внешних условий и иммунитета к ним. Любая система, претендующая на интеграцию, обладает свойством саморегуляции. При этом главный фактор функционирования и развития системы находится внутри, а не вне системы34. Таким образом, саморегулирование представляет собой причину существования системы, которая для других систем является условием в той мере, в которой обладает автономией.

Ученик П.А. Сорокина Т. Парсонс высоко ценил системный подход за то, что он помогал ему понимать пути преодоления социальных катаклизмов. Т. Парсонс исследовал общество на предмет самоорганизации, т.е. наличия свойства системы, заключающегося в способности восстанавливать равновесие. В соответствии с концепцией американского социолога, общество является единым целым в силу действия определенных средств, служащих механизмом восстановления равновесия. Важнейшим средством, служащим фактором социальной устойчивости, является нормативный порядок, задающий параметры стабильности и равновесия общества: критерии принадлежности (например, на государственном уровне посредством института Сорокин П.А. Социальная и культурная динамика. М., 2006. С. 53-54.

гражданства), средства контроля, реагирующие на возникающие в системе возмущения, выводящих общество из равновесия. Средствами контроля являются соответствующие институты. В итоге, нормативный порядок обеспечивает согласованность и предсказуемость действий людей, предотвращая социальное напряжение35.

Большой вклад в становление классической модели саморегулирования сделали политологи Д. Истон, Г. Альмонд, К. Дойч, применившие методы кибернетики к исследованию политической системы общества36. К слову, по замечанию Н. Лумана, «было предпринято на удивление мало попыток приложить эту теорию к правовой системе»37.

Модель политической системы, разработанная Д. Истоном, представляет собой средство трансформации внешних и внутренних запросов (входных данных, inputs) в распространяемую на всю систему решения (выходные данные, outputs), обладающие свойством всеобщей обязательности. Политическая система, которая соотносится с обществом как часть и целое, жизнеспособна в силу того, что способна давать ответы на самые сложные вызовы окружающей среды, вырабатывает и способствует выполнению общеобязательных решений, реализация которых позволяет сохранять нормальный режим социального воспроизводства.

Политическая система возникает в обществе потому, что определенные потребности человека не могут быть решены частным порядком своими силами. Жизнь политической системы (пока политическая система функционирует, она живет) поддерживается экономиПарсонс Т. Система современных обществ. М., 1998. С. 20-40.

См.: Easton D. The Political System: An Inquiry into the State of political science. N.Y., 1953; Almond G.A., Bingham Powell G. Comparative politics: system, process and policy. Little, Brown, 1978; Deutsch K.W. The Nerves of Government: Models of Political Communication and Control. N.Y., 1963.

Луман Н. Введение в системную теорию. М., 2007. С. 51.

ческими ресурсами, идеологической поддержкой и силой принуждения. При этом если минимальный уровень личных потребностей не удовлетворяется, то политическая система окажется без ресурсов к существованию. Т. Парсонс по этой проблеме отмечал, что для поддержания общества как целостности, необходимо, чтобы личностная система получала от других элементов социальной системы минимальное удовлетворение своих потребностей. При этом вовсе не обязательно, чтобы происходило удовлетворение абсолютно всех запросов, поскольку система не нуждается в том, чтобы отвечать всем без исключения потребностям постоянно, или потребностям всех членов системы.

Есть у политической системы и внутренние потребности, однако этому моменту Д. Истон не уделяет много внимания, и настаивает на том, что политическая система действует в основном под воздействием изменений во внешней среде38. Самое главное, утверждает Д. Истон, это баланс между данными на входе и выходе. Если в обществе будет расти неудовлетворенность политической системой, к ней будет расти недоверие, а это может сказаться как на устойчивости политической системы, так и на устойчивости всего общества. От политической системы в значительной степени зависят изменения в обществе.

В противном случае, систему бы ждала гибель, или же самовоспроизводство без развития. Вполне возможно, жили бы мы по последнему сценарию в каменном веке, не без юмора заключает Д. Истон39.

Подводя итог обсуждению междисциплинарного характера понятия саморегулирования, мы можем выделить, по крайней мере, два варианта понимания саморегулирования в различных отраслях науки:

Easton D. An Approach to the Analysis of Political Systems // World Politics. 1957. Vol. 9. № 3. P.

383-400.

Ibid. P. 398.

специфический способ, когда саморегулирование понимают буквально, т.е. регулирование, независимое от другого, внешнего регулирования. Например, в психологии этим другим может быть врач, поэтому под саморегулированием здесь понимается самостоятельное регулирование пациентом своих психических процессов и состояний. В экономике этим другим, как правило, является государство, поэтому под саморегулированием здесь понимается рыночная экономика, свободная от искажений в виде регулирующего воздействия государства. В теории систем самоорганизация будет представлять собой спонтанный порядок, возникающей без специфического регулирующего воздействия со стороны других систем. Как мы увидим далее, в праве также есть подход, в соответствии с которым под саморегулированием понимается процесс регулирования, независимый от внешнего специфического воздействия, под которым, как и в экономике, чаще всего понимается диктат государства.

Таким образом, с точки зрения системного подхода, саморегулирование представляет собой способность объекта сохранять свою целостность и свойства системы. Именно в этом значении саморегулирование является междисциплинарным понятием, которое стало широко применяться в науке, начиная со второй половины XX в., хотя, и здесь мы солидарны с П.О. Лукшой, «значимость целостной теории самовоспроизводства еще во многом недооценивается научным сообществом»40. Саморегулирование, понимаемое подобным образом, с одной стороны, может являться желанным, а с другой стороны, как, например, состояние комы для больного, нежелательным процессом («нежелательной устойчивостью»41).

Лукша П.О. Указ. соч. С. 58.

Эшби У.Р. Указ соч. С. 120.

Понятие саморегулирования в области государства и права Является ли саморегулирование свойством права, или саморегулирование является свойством других объектов, с которыми праву приходится взаимодействовать, и которые, в связи с этим, входят в предмет правоведения? Повторим, что наиболее распространено представление о саморегулировании как о режиме свободы от внешнего (государственного) регулирования. Здесь общество выступает как система, способная естественно настраиваться на нормальный режим жизни посредством стихийного взаимодействия индивидов. Любое вмешательство в данный процесс будет искажать нормальный ход вещей, поэтому является лишним по определению. А.Н. Медушевский по поводу смысла данной стратегии, объединяющей различные течения коммунизма, социализма и анархизма, указывает, что заключается он в том, чтобы «освободить общество от оков государственного принуждения, предоставив ему возможность оптимальной самореализации»42.

Принцип данной стратегии можно упрощенно представить следующим образом: саморегулирование – условие порядка; чем меньше внешнего (государственного) регулирования, тем больше саморегулирования; чем меньше внешнего (государственного) регулирования, тем больше порядка.

Так, согласно видному представителю новой австрийской школы Ф.А. фон Хайеку, порядок может возникнуть «при наличии разных видов элементов, каждый из которых подчиняется своим правилам», при этом одинаковые для всех элементы системы правила могут и отсутствовать. Ф.А. фон Хайек отмечает, что порядку можно способстМедушевский А.Н. Идея разделения властей: история и современность // Социологический журнал. 1994. № 1. – Режим доступа: http://knowledge.isras.ru/sj/sj/sj1-94.html.

вовать, для этого достаточно «положиться на стихийные силы упорядочивания»43. В данном смысле теория спонтанного порядка является современной интерпретацией идей классической экономической школы, представляет собой современную попытку ответить на непростые вызовы современности: в условиях «текучей современности» (З. Бауман) государство объявляется неспособным справляться с возникающими социальными проблемами, признается устаревшим социальным институтом. Поэтому делается вывод: если общество способно стихийно гармонизироваться и спонтанно упорядочиваться, то любое сознательное регулирование, в том числе со стороны государства, будет для общества инородным вторжением.

Свойство автономности указывает на то, что причина саморегулирования - в самой системе, а не во внешней среде (другой системе).

Почему тогда государство и право не могут рассматриваться как продолжение процесса социального саморегулирования? «Негативное восприятие государства, - пишет Л.С. Мамут, - вошло в плоть и кровь ряда идеологических установок: анархистских, некоторых либеральных и социалистических (в том числе марксистско-ленинской). Любопытно, что в них государство фигурирует преимущественно не в качестве политически целостной коллективности, а в виде как бы находящегося на определенной дистанции от этой коллективности (стоящего над ней) аппарата, комплекса органов публичной власти»44. Думается, что рассматривать государство как продолжение самоорганизации общества при одновременном их противопоставлении, значит допускать методологическую ошибку.

Хайек Ф.А. Право, законодательство и свобода. М., 2006. С. 58-60.

Мамут Л.С. Метаморфозы восприятия государства // Проблемы ценностного подхода в праве:

традиции и обновление. М., 1996. С. 67.

Как справедливо пишет Л.С. Мамут: «Когда соотносят два неразъединимых, слитных модуса бытия всякого достаточно развитого социума (т.е. гражданское общество и государство), публике, в особенности пролиберально настроенным ее кругам, доставляет немалое удовольствие выказывать симпатии “независимости”, “свободе” гражданского общества от государства и скорбеть по поводу “вмешательства” государства в дела гражданского общества. Причем под государством в подавляющем большинстве случаев разумеют не публично-властным образом интегрированное, организованное общество, а всего лишь госаппарат: систему государственных органов и учреждений, занятых в них лиц. Недопустимое (в плоскости сопоставления гражданского общества и государства) смешение понятий! Таким мыслителям можно посочувствовать. Им очень хочется обманываться насчет независимости одного модуса бытия от другого, органически слитного с ним. Данное желание сродни охоте видеть независимыми, отдельными и свободными друг от друга две стороны одной и той же медали»45.

В конце XIX в. Н.М. Коркунов доказывал, что государственная власть представляет собой проявление готовности людей подчиняться, пребывать в состоянии подвластного. «Государство, при таком понимании власти, представляется не единою юридическою личностью, подчиняющею своей воле всех составляющих его граждан, а единым юридическим отношением, в котором граждане – суть субъекты, в котором власть, как сила, проистекающая из сознания гражданами их общей зависимости от государства, - составляет общий, единый объМамут Л.С. Гражданское общество и государство: проблема соотношения // Общественные науки и современность. 2002. № 5. С. 100.

ект всех тех прав, из которых слагается содержание государственного правоотношения»46.

В связи с этим также уместно привести критику Г. Кельзеном теории «самообязывания государства». По мысли Г. Кельзена, «государство, не подчиненное праву, немыслимо. Ведь государство только и существует в своих актах, которые представляют собой человеческие акты, приписываемые государству как юридическому лицу»47.

Таким образом, государство представляет собой персонификацию правопорядка, которая проявляется в результате мыслительной операции, но не в действительной реальности, и никак не оторванную от общества вражескую организацию, как предлагают представители классовой теории, с точки зрения которых, «государство есть особая организация силы, есть организация насилия для подавления какоголибо класса»48.

Следовательно, отвечая на выше поставленный вопрос, можно сказать, что мы не имеем оснований для исключения права и государства из круга социальных явлений, которые могут быть рассмотрены на предмет саморегулирования.

Частным случаем общего представления о саморегулировании как стихийном процессе, в ходе которого в социальной жизни спонтанно без внешнего (государственного) регулирования рождается порядок, является точка зрения, в соответствии с которой саморегулирование представляет собой деятельность саморегулируемых организаций (далее – СРО).

Известно, что СРО представляют собой один из институтов рыночной экономики. Предприниматели могут объединяться в организаКоркунов Н.М. Указ и закон. СПб., 1894. С. 195.

Кельзен Г. Чистое учение о праве. Вып. 2. М., 1988. С. 145.

Ленин В.И. Полн. собр. соч., Т. 33. М., 1969. С. 24.

ции с целью повысить привлекательность для потребителей своих товаров и услуг (например, за счет повышения своей репутации), а значит и прибыль. Еще одной целью создания и вступления предприятий в СРО является снижение издержек за счет преодоления «провалов рынка»49. Участники определенного рынка, принимающие условия СРО, тем самым как бы заявляют потребителю о готовности поддерживать стандарты высокого качества своих услуг или товаров.

Рынок не является единственным инструментом саморегулирования экономики, в свою очередь сам рынок саморегулируется за счет разнообразных средств. Поэтому даже если исходить из того, что рынок является средством саморегулирования, представление о саморегулировании не будет умещаться в рамки понятия СРО, поскольку последнее охватывает только рыночную экономику.

Кроме того, в связи с тем, что саморегулирование воспринимается исключительно через призму деятельности СРО, порой указывается на полное отсутствие института саморегулирования в Российской Федерации до начала социально-экономических преобразований50. С последним суждением согласиться нельзя, поскольку, повторим, на наш взгляд, явление саморегулирования в праве гораздо шире института СРО. Даже если исходить из факта существования административно-командной системы в экономике СССР, в конце концов, существовал «черный рынок», стихийные неформальные экономические отношения.

Также отметим, что СРО именуются так в силу закона. СРО представляет собой правовое понятие, т.е. актуальное на уровне текOgus A. Rethinking Self-Regulation // Oxford J Legal Studies. 1995. Vol. 15. № 1. P. 97-108.

Богомолова Т.П. Неправительственные саморегулируемые организации как институт становления гражданского общества в современной России: социологический анализ. Дис. … канд. социол.

наук: 22.00.04. М.: РГБ, 2006. С. 12.

стов нормативно-правовых актов51, но не понятие права, т.е. теоретическую конструкцию52.

В исследованиях отечественных правоведов саморегулирование также рассматривается в аспекте индивидуального правового регулирования53. В данном контексте под саморегулированием понимается правовое регулирование, осуществляемое самими участниками отношений54. Основной формой саморегулирования признается договор.

Саморегулирование рассматривается как способ разгосударствления общества и в связи с этим оценивается в целом благожелательно, поскольку представляется средством оптимизации государства. Государство в этой ситуации задает рамки, в которых лица свободно определяют параметры взаимоотношений.

В связи с представленным пониманием саморегулирования возникает вопрос, чем саморегулирование отличается от правомерного поведения? К тому же, саморегулирование не влечет за собой появления общеобязательных правовых норм. «В отличие от актов применения права, никакой договор (кроме договоров в публичном и в международном праве) не создает правил, обязательных для тех, кто не принимал участия в его заключении. Если акт применения права действует до его исполнения или отмены, то стороны договора в процессе его выполнения вправе сами изменить условия договора или расторгнуть последний»55.

В 2007 году принят ФЗ от 1 декабря 2007 года № 315-ФЗ «О саморегулируемых организациях», в котором под саморегулированием понимается самостоятельная и инициативная деятельность, которая осуществляется субъектами предпринимательской или профессиональной деятельности и содержанием которой являются разработка и установление стандартов и правил указанной деятельности, а также контроль за соблюдением требований указанных стандартов и правил.

См. по вопросу разграничения «правового понятия» и «понятия права»: Васильев А.М. Правовые категории. М., 1976.

Минникес И.А. Индивидуальное правовое регулирование. Иркутск, 2008.

Черданцев А.Ф. Теория государства и права. М., 2003. С. 310.

Иванова С.А. Принцип социальной справедливости в правоприменительной деятельности (теоретические аспекты реализации) // Государство и право. 2006. № 1. С. Таким образом, индивидуальное правовое регулирование идет в одном ряду с представлениями, в соответствии с которыми саморегулирование жестко противопоставляется внешнему (правовому) регулированию.

Следующим близким по смыслу к понятию саморегулирования является понятие самоуправления. Самоуправление является в высокой степени абстрактным и неоднозначным понятием, которое наполняется различным смыслом в зависимости от контекста и рассматриваемого предмета. Применительно к обществу, самоуправление есть порядок самостоятельной общественной жизни. В самоуправляющейся единице распознаются, ставятся и решаются насущные вопросы.

Чем выше степень свободы в этой деятельности от внешних сил, тем выше мера самоуправляемости. Это самое общее, что можно сказать о самоуправлении.

Если рассматривать понятие «самоуправление» в системном плане, то принципиальной разницы между самоуправлением и саморегулированием не обнаруживается. Оба понятия охватывают процессы самовоспроизводства, адаптации, интеграции и т.д., протекающие в системе. Для управленческих процессов, протекающих во всех самоуправляемых системах, общим является их «антиэнтропийный характер»56. Поэтому принципиального различия между самоуправлением и саморегулированием как системными понятиями не имеется.

В качестве критерия самоуправления и саморегулирования часто выделяется совпадение субъекта и объекта управления (регулирования). На наш взгляд, конструкция совпадения субъекта и объекта не лишена ряда слабых сторон.

Афанасьев В.Г. Указ. соч. С. 231.

Во-первых, вызывает сомнение возможность применения данной схемы на практике, чтобы распознавать самоуправляющиеся системы, поскольку, какой бы взаимозависимой ни была самоуправляющаяся единица, все равно, пусть и условно, в действительности всегда можно выделить управляющего и управляемого, а также связь между ними. Совпадать они не будут.

Во-вторых, когда мы рассматриваем систему, то, в силу взаимосвязи и взаимозависимости, компонент, который осуществляет регулирующее воздействие, одновременно выступает и как объект для регулирующего воздействия со стороны других компонентов, выступающих по отношению к нему как регуляторы. В силу взаимозависимости, в самоуправляющейся системе задействовано бесчисленное число обратных связей, объективация которых может воплощаться в структурах, учреждениях, институтах, должностях, однако их появление не будет означать разрыв самоуправления (саморегулирования).

Поэтому о саморегулировании предлагается говорить как о процессе, в котором главную роль играют не субъект и объект «в одном лице», а особые связи между составляющими систему компонентами.

Идея политического самоуправления в западном варианте насчитывает всего лишь несколько веков, а опыт её воплощения в реальной политической жизни – еще меньше. Более значителен возраст стабильных и устойчивых политических систем, которые без «демократических уз» в системе управления оставались самоуправляемыми, главным образом, в силу того, что процесс регулирования в них осуществлялся с учетом интересов целого, при соблюдении строгих нравственных критериев при осуществлении власти (например, институт юбилейного года в Иудее). Иными словами, между управляющим (регулятором) и управляемым (регулируемым) может и не быть демократических связей, даже когда администрация формируется изнутри, но от этого система не перестанет быть самоуправляющейся, если регулирующее воздействие будет осуществляться в интересах общей пользы57.

Таким образом, общим моментом в описанных выше подходах к понятию саморегулирования является противопоставление саморегулирования и внешнего (государственного) регулирования. Саморегулирование по большей части рассматривается как процесс, протекающий за рамками правовой системы. Думается, что при таком взгляде на саморегулирование вне поля зрения остаются процессы и явления, протекающие в самой правовой системе. Поэтому более разумным для нас представляется обратиться к рассмотрению саморегулирования как свойства права. Позволяет сделать это системный подход, с помощью которого объект исследования можно рассматривать с точки зрения базовых свойств системы.

Применение к государству и праву идей системного подхода Классический взгляд на механизм саморегуляции жизненной системы выработал Г. Спенсер, для которого жизнь есть приспособление к окружающим условиям. Организм может жить только тогда, когда между ним и окружающей средой будет сохраняться равновесие. Чем сложнее среда, тем сложнее система взаимодействия между средой и организмом. Повторяемость изменений в окружающей среде является условием того, что и реакции на внешние условия будут повторяемы. Чем устойчивее воздействия окружающей среды, тем устойчивее реакции. Признаком устойчивости реакций на внешние раздражители является их нормативный характер58.

Bird C. The Possibility of Self-Government // The American Political Science Review. 2000. Vol. 94.

Спенсер Г. Основные начала. СПб., 1897. С. 404-432.

Правила, по которым человек взаимодействует с окружающей средой, представляют собой сложную форму жизни человека: чтобы адаптироваться к внешним условиями, он использует потенциал общения с себе подобными, которое позволяет приспосабливаться к окружающей среде так же, как это позволяют делать приобретаемые человеком навыки, способности, мастерство. «С точки зрения теории социального регулирования, - пишет Г.В. Мальцев, - процесс создания нормы есть вторичный, возвышающийся над сферой действия таких первичных регуляторов, как интересы, потребности, желания, стремления, идеи, ценности, эмоции, страсти и т.д. В нормах обобщается опыт их действия, закладывается код, позволяющий корректировать, удерживать первично урегулированное поведение в неких более жестких рамках»59. Тем самым человек удовлетворяет свои первичные потребности.

В ходе общения человек создает нормативную культуру, представленную широким спектром поведенческих норм и институтов.

Нормативная культура является искусственным идеальным пространством, сферой должного, позволяет человеку не только сохранять себя физически, но и раскрывать свои внутренние духовные качества. «Постоянно прорываясь в мир сущего, норма упорядочивает бытие, прежде всего общественное бытие, хранит его от крушений, нестабильности и упадка»60.

История подтверждает, что человек, в общем и целом, заинтересован в устойчивости социальных институтов. Для человека свойственно проявлять уважение к постоянным формам социальной жизни, в том числе нормативно-регулятивным системам. Без них людям бы пришлось каждый раз выстраивать заново социальное пространство, Мальцев Г.В. Социальные основания права. М., 2007. С. 524.

контекст для общения, условия для взаимодействия. Со временем в обществе могут возникать специальные отношения (субсистемы), поддерживающие устойчивость созданной социальной среды. Таким образом, за первичными потребностями следуют вторичные потребности61.

Неоспоримую роль в обеспечении устойчивости социальных институтов играет право - сложная нормативная система, фиксирующая устойчивые образы всеобщего обязательного поведения. В каждом обществе такие образы будут свои, но в каждом обществе они точно будут. Очевидно, что и право нуждается в устойчивости, основа которой заключена в механизме саморегуляции, представленном внешними и внутренними связями, которые образуют правовую систему, поддерживают её жизнедеятельность.

Во-первых, устойчивость права обеспечивается за счет того, что оно выполняет свое социальное назначение посредством осуществления целого ряда функций: упорядочивает связи между людьми, служит средством удовлетворения многообразных социальных потребностей, согласования и защиты общественно значимых интересов, делает жизнь в обществе более предсказуемой, служит стабильности общественных отношений.

Во-вторых, внутренние процессы, протекающие в правовой системе, поддерживают её структуру и организованность. Внутренний порядок в правовой системе, который, как правило, достигается через правовые реформы, является необходимым условием её эффективного функционирования. В отличии от гармонизующей по отношению к обществу роли права, внутренняя динамика правовой системы понятна только специалистам, поскольку обычные граждане не способны Малиновский Б. Научная теория культуры. М., 2005. С. 42.

проявлять чувствительность к тонким настройкам правовой системы (например, к степени упорядоченности законодательства), от которых, тем не менее, зависит общая её жизнеспособность. Например, пробельность законодательства, разрозненность и противоречивость правовых актов будут сигналами для юристов к тому, чтобы упорядочить законодательство62.

Таким образом, саморегулирование правовой системы заключается в процессе обеспечения устойчивости правовой системы посредством реагирования на возмущения, возникающие как внутри системы, так и в окружающей для правовой системы среде. Право является следствием общей адаптации человека к жизни в социальной среде.

Любой процесс можно рассмотреть как обладающий положительной (здоровой), так и отрицательной (патологической) стороной.

Желательная устойчивость системы будет проявляться в том, что М.М. Ковалевский определил как «замиренная среда», служащим условием для возникновения права. Характерной чертой такой среды является «сознание общности интересов и взаимной зависимости друг от друга»63. Например, принцип jus talionis позволяет определить верхний предел возмездия, ограничив тем самым наказание размером ущерба, причиненного потерпевшему. Примиряющие кровников процедуры сглаживают конфликты между кланами, родами, племенами64.

В свою очередь нежелательная устойчивость в системе приводит к растрате индивидуальных и общественных сил. Так, отдельные правовые институты могут консервировать систему. Если «желательная устойчивость» будет проявляться в стабильности права как культурного феномена, в системной преемственности правовых институFriedman L. The Legal System: A Social Science Perspective. N.Y., 1975.

Ковалевский М.М. Сочинения в 2-х т. Том 1: Социология. СПб., 1997. С. 83-84.

Подробнее о способах примирения см.: Блок М. Феодальное общество. М., 2003. С. 125-132;

Мальцев Г.В. Месть и возмездие в древнем праве. М., 2012. С. 549-599.

тов, без которых немыслимо нормальное существование и развитие социума, то «нежелательная устойчивость» правовой системы может выражаться в том, что определенные правовые институты могут демонстрировать свою жизненную силу даже тогда, когда объективная потребность в их существовании отпала. История знает массу примеров, когда на время создаваемые учреждения превращались в целые империи, сосредотачивавшие на себе огромные властные ресурсы (ЦРУ, ФБР, НКВД).

Другим вариантом саморегулирования правовой системы является действие положительных обратных связей. За счет действия положительных обратных связей некоторые возмущения в системе могут не гаситься, как в случае с гомеостазом, а оборачиваются еще большими флуктуациями. Возможна и другая ситуация, когда уменьшение энергии в системе приводит не к её выравниванию относительно некоего оптимального состояния, а к еще большему уменьшению.

Последняя тоже будет воплощать действие положительной обратной связи. Действие положительных обратных связей в правовой системе также может проявляться как в желательных, так и нежелательных явлениях и процессах.

Положительные обратные связи являются важным условием жизнеспособности правовой системы. Обыденное сознание, как правило, нетерпимо к беспорядку, однако следует признать, что хаотические состояния и процессы являются объективными, неизбежными, имманентными любой системе. Ни одно из преобразований в правовой системе не могло бы пройти, если бы его паттерн постоянно гасился, низвергался - любые попытки провести социальные изменения наталкивались бы на действие гомеостатического фактора. Так, законодатель, устанавливающий новые юридические нормы, заинтересован в добровольном исполнении их гражданами или организациями.

Последнее возможно только при условии легитимации новых правил, т.е. «формировании долга подчинения праву»65.

Патологическим проявлением действия положительных обратных связей в правовой системе будет неустойчивость на грани разрушения системы. Так, явление юридификации, которое является предметом рассмотрения второй главы настоящей работы, заключается в слабо контролируемом разрастании правовой системы за счет увеличения количества юридических норм.

Пример поведения системы с возрастанием неустойчивости дает С. Строгатц. Такой системой является мост с находящимися на нем людьми. Конструкция моста заставляет их удерживать свое равновесие, совершая действия, в результате которых мост раскачивается все сильнее. В итоге человек тратит все силы на то, чтобы удержаться на ногах, при этом стороннему наблюдателю кажется, что они специально раскачивают этот мост66.

Подобная картина может наблюдаться и в правовой системе.

Правовые средства рассматриваются как способ решения социальных проблем, однако их использование может влечь за собой нежелательные эффекты, возникающие в самой правовой системе: она может разрастаться, становиться неконтролируемой, нечувствительной к запросам, при этом удивительно устойчивой в этом поведении в направлении потери своей функциональности. Как в случае с мостом, колебания являются сами по себе очень устойчивым процессом67, при этом в механизм его саморегуляции включается поведение тех, кто на этом мосту находится.

Мальцев Г.В. Социальные основания права. С. 766.

Стивен Строгатц о синхронности (2004) [видеозапись лекции С. Строгатца] // TED. – Режим доступа: http://www.ted.com/talks/steven_strogatz_on_sync.html.

Очень устойчивым является поведение таких систем как ссора, конфликт, эпилептический припадок.

Если правовая система становится неустойчивой, то приоритетной задачей является поддержание порядка и согласованности в самой правовой системе. Чем больше внимание сосредотачивается на поддержании порядка в правовой системе, тем меньше рациональных оснований в её функционировании. По мнению Л.А. Тихомирова, «в любом механизме сила тратится на две задачи: преодоление инерции, трения и т.п. препятствий, и на “полезную работу”. Механизм тем более совершенен, чем выше процент силы, идущей на полезную работу»68. Чем в более неустойчивом состоянии находится правовая система, тем более она превращается в препятствие в указанном выше смысле. В предельном случае она становится системой для себя, «черным ящиком».

В заключении подчеркнем: понятие саморегулирования может использоваться не только для отграничения от государственного (или иного публичного) регулирования, но и как понятие, характеризующее свойство правовой системы сохранять свою жизнеспособность, качества целого. При этом механизм саморегулирования правовой системы включает в себя как устойчивость, так и изменения.

1.2. Типы саморегулирования правовой системы Информация, типы связи, сложность Процессы саморегулирования могут быть представлены связями, через которые в правовой системе происходит обмен сигналами и информацией69. Данные связи могут быть идеальным образом разграТихомиров Л.А. Монархическая государственность. М., 1992. С. 415.

Под правовой системой в дальнейшем будут пониматься связанные между собой правовые явления и процессы. Что касается информации, то это всегда нечто новое для системы, то, что заставляет сравнивать новое с регулярным ходом жизни. В противном случае, сообщение будет явничены на отрицательные и положительные обратные связи. Отрицательные и положительные обратные связи не изолированы друг от друга. Поскольку обратные связи являются характеристиками динамического процесса, соответственно, каждый из типов может быть разнонаправленным. Принять во внимание необходимо также и состояния системы: в простых и сложных системах эффекты действия обратных связей будут существенно отличаться. Далее мы постараемся представить общую схему действующих в правовой системе обратных связей.

Анализ процессов саморегулирования в системе нельзя представить себе без использования понятия информации. Правда, в науке нет общепринятого определения этого понятия, как нет и четкого понимания его сути70. В такой ситуации придется взять такое определение, которое будет соответствовать представлению о саморегулировании как системном процессе.

Основоположник кибернетики Н. Винер даёт следующую дефиницию: «Информация – это обозначение содержания, полученного из внешнего мира в процессе нашего приспособления к нему и приспосабливания к нему наших чувств». «Действенно жить, - отмечает Н.

Винер, - это значит жить, располагая правильной информацией»71.

Иными словами, информация является импульсом для приспосабливания к новому. Информация в этом смысле обозначает новое, которое удерживается в системе в этом статусе, пока не будет выработан соответствующий регулярный способ поведения, после чего информация перестает быть таковой, превращаясь в регулярный сигнал, инициирующий знакомые и привычные практики поведения. Большое значеляться обычным сигналом, в отношении которого в системе уже выработан соответствующий порядок поведения.

Чернавский Д.С. Синергетика и информация. М., 2001.

Винер Н. Указ. соч. С.31.

ние при этом имеет правильность распознавания и понимания информации, поскольку от этого зависит жизнеспособность форм поведения, которые вырабатываются в целях приспособления к новому. Чем правильнее информация понята и интерпретирована, тем более устойчивой будет система, поскольку выработанный способ поведения будет способен максимально снижать нежелательную энтропию. И наоборот, чем больше ошибок система допустит при работе с информацией, что сравнимо с неверно поставленным диагнозом, тем больше беспорядка будет возникать в процессе работы в соответствии с закрепленным способом поведения.

Выделим две общих стратегии регулирования информационных процессов.

Во-первых, система может игнорировать информацию. Однако, как говорится, откладывание – вор времени. Если система оставляет без внимания значимую информацию, нет никаких гарантий, что новое возмущение не будет еще сильнее. Такой способ поведения по отношению к информации Д. Блэк именует «ситуационной анархией»72.

Ситуационная анархия проявляется в абсолютном неприятии нового, предельной оппозиции своего и чужого. Каждая встреча с неизвестным (в нашем смысле информацией) воспринимается как последняя и не имеет будущего.

Во-вторых, более сложной стратегией поведения системы является попытка приспособиться и адаптироваться к информации, снять тем самым возникшее противоречие. Мерой правильности распознавания информации может служить состояние системы: в случае ошибки энтропия (мера беспорядка) будет возрастать. Если система Black D. Behavior of Law. Bingley, 2010. P. 125.

безошибочно распознала информацию, то она повышает свою организованность и выходит из трудностей.

Мера беспорядка присуща любой системе - каждое общество подвержено «социальному умиранию», собственному «небытию»73, и, несмотря ни на высокий уровень жизни, ни на совершенство юридической системы, всегда будет характеризоваться мерой дезорганизации74. Другой вопрос, какую меру беспорядка общество может себе позволить, сохраняя при этом свою жизненную силу и идентичность?

Представить образцовое, подобное золотому сечению, соотношение порядка и хаоса невозможно, поскольку в каждом обществе вырабатывается свой способ существования, свое соотношение порядка и дезорганизации. Одно общество будет жизнестойким при относительно высокой степени дифференциации, для другого такой порядок окажется губительным, а жизнь будет обеспечивать закрытый характер существования, вплоть до отказа от любого общения с внешним миром, или общения через жесткую непроницаемую социальную структуру. Ясно одно, что в системе не возможен ни идеальный порядок, ни идеальный беспорядок, имея в виду предел возможной дезорганизации, за которым наступает социальная смерть.

Таким образом, чем больше ресурсов в системе идет на поддержание успешных практик, способствующих устойчивости системы, и контроль опасных, таящих риск дезорганизации тенденций, тем система разумнее, тем ближе её порядок к истине.

Информационные процессы не являются чем-то монолитным, и могут быть представлены через составляющие их компоненты: средства коммуникации, обратные и положительные обратные связи.

Кара-Мурза А.А. «Новое варварство» как проблема российской цивилизации. М., 1995. С. 15.

Винер Н. Указ. соч. – Режим доступа: http://www.gumer.info Чтобы показать значение обратных связей (feedback) для моделирования общественных процессов, предположим, что можно обойтись без их учета. Тем самым бы допускалась возможность существования абсолютно независимых друг от друга вещей или явлений. Однако если бы вещи действительно обладали независимой и неизменной сущностью, то они являлись бы одинаковым образом для всех и каждого. Так, страдания, которые несет за собой наказание, относительны к порогу чувствительности преступника. Ни одна вещь не имеет независимой сущности, а значит, определяется контекстом, в котором она находится. Все явления причинно обусловлены, при этом в макро-масштабе следствие почти неотделимо от причины: причина проявляет себя через изменение в состоянии. «Большинство действующих причин в природе существует одновременно со своими действиями, и временная их последовательность вызвана лишь тем, что причина не может произвести всего своего действия в одно мгновение»75.

Несмотря на логическую очевидность взаимозависимости явлений, существуют укоренившееся представление, будто социальная действительность все-таки может быть организована без учета обратных связей и взаимозависимости, т.е. свойств системы. Справедливо судит в связи с этим о роли обратных связей в правовой системе В.А.

Леванский: «В сознании теоретиков права система правового регулирования представляется часто разомкнутой, и тогда элемент этой системы совпадает с элементами механизма правового регулирования (курсив мой – В.С.). Однако в этом случае результаты действия норм не сравниваются с заданными целями, не вырабатываются воздействия, устраняющие дисбаланс. Ведь такое сравнение, которое должно Кант И. Критика чистого разума. М.; СПб., 2007. С. 164.

происходить постоянно, должно вести к изменению отдельных норм или действия неправовых факторов, а может быть и систему правового регулирования в целом (касательно ее конструкции)»76.

Обратные связи как средство моделирования социальных процессов также позволяют учитывать возможность непредсказуемых последствий принимаемых решений. Безошибочный прогноз возможен в идеально простых системах, но в реальности таковых не встречается.

Таким образом, моделирование правовой системы с учетом обратных связей превращает процесс правового регулирования в творческую, интеллектуальную, научную деятельность.

Обратные связи, составляющие информационный процесс, бывают двух типов.

Отрицательные обратные связи представляют собой такой тип саморегулирования системы, при котором изменение значения регулируемого параметра активизирует процессы, направленные на возвращение прежних значений регулируемого параметра. Изменения, описываемые через отрицательные обратные связи, происходят относительно устойчивого состояния системы. Об устойчивости системы мы можем судить по значимым для этого состояния параметрам.

Положительные обратные связи усиливают информационный процесс в том же направлении. Если при гомеостазисе значение регулируемого параметра возвращается в статус-кво, то действие положительных обратных связей приводит к тому, что значение регулируемого параметра увеличивается или уменьшается еще больше. Иллюстрацией действия положительных обратных связей может служить следующий сценарий деградации культуры: «Упадок одного из фундаментальных институтов культуры ослабляет все другие институты, Леванский В.А. Моделирование в социально-правовых исследованиях. М., 1986. С. 76-77.

усиливая правдоподобность того, что и они падут. С каждым таким обвалом дальнейший распад культуры становится все более вероятным, пока вся ослабленная конструкция не обрушится с грохотом.

Благотворная коррекция не гарантирована. Культуру невозможно спасти, если стабилизирующие силы разрушаются или не отвечают сложности задачи»77.

В дополнение к уже введенным понятиям информации и обратных связей, задействуем понятия, которые далее мы также будем активно использовать: интеграция и дифференциация. Интеграция представляет собой степень взаимозависимости компонентов системы, дифференциация - степень расчлененности системы. Например, как проявление интеграции в обществе можно рассматривать институт круговой поруки. Примером института дифференцированного общества может послужить институт прав человека. Патологической формой социальной дифференциации будет социальная разобщенность и «бессилие индивида»78. Чем более сбалансированы тенденции интеграции и дифференциации в системе, тем более комплексной будет система. И наоборот, нарушение баланса между данными тенденциями может обернуться для системы возрастанием энтропии80.

Следовательно, ни интеграция, ни дифференциация сами по себе не могут рассматриваться как фактор устойчивости или нестабильности системы.

Наконец, поскольку процессы саморегулирования имеют различный характер в зависимости от состояния системы, картина была Джекобс Д. Закат Америки. Впереди Средневековье. М., 2007. С. 36.

Фромм Э.З. Бегство от свободы. М., 2011.

Далее в отношении таких сбалансированных систем в аспекте тенденций к интеграции и дифференциации мы будем использовать термин комплексный (комплексность), тогда как в отношении неустойчивого состояния систем, при котором велика доля непредсказуемости в их поведении, будем обращаться к термину сложный (сложность).

Csikszentmihalyi M. The evolving self: a psychology for the third millennium. N.Y., 1993. P. 156-157.

бы неполной без понятий простой и сложной системы. Простая система является системой с периодическим поведением, т.е. поведение простой системы подчинено законам, знание которых позволяет предельно точно указывать её прошлое и будущее. Для этого достаточно располагать знанием о её настоящем состоянии81. Сложная система является системой с неопределенным поведением, её поведение характеризуется долей случайности. В чистом виде сложная система абсолютно непредсказуема.

Таким образом, правовая система представляет собой не только способ регулирования информационных процессов, но и сама имеет информационную природу, которая предопределяет соответствующие тенденции её поведения, требующие должного понимания.

Количество информации, коммуникация, устойчивость системы Поведение правовой системы зависит в том числе от того, что она собой представляет как информационная система.

Н. Винер в малом обществе усматривает высокую, а в большом обществе – слабую осведомленность. Высокая степень осведомленности является фактором устойчивости социальной системы, тогда как средства коммуникации являются сами по себе антигомеостатическим фактором82.

Причина, по которой информация становится важным параметром, по которому отслеживается состояние системы, на наш взгляд, заключается в степени интегрированности и дифференцированности системы. «Малое общество» Винера - это модель высоко интегрированного коллектива. Если представить такое общество в действительПригожин И. Указ. соч. С. 8.

Винер Н. Указ. соч. С. 235.

ности, то в нем может отсутствовать частная собственность, как например, в традиционных кибуцах. В таком обществе нет потребности использовать особые средства коммуникации. Например, человек может не заботиться о защите своей собственности, поскольку безопасность обеспечивается коллективно, а силы направлены в первую очередь на обеспечение внешней безопасности, тогда как внутри общества для этого нет условий. В «большом обществе» люди отдаляются друг от друга, в социальных связях появляются, образно выражаясь, тонкие места и пробелы, которые представляют собой, собственно говоря, информационную потребность. Чем больше в социальных связях таких тонких мест, тем выше информационная потребность. Следовательно, в обществе начинает вырабатываться специальные средства коммуникации как способ снятия информационной потребности.

В сложных больших обществах правовая система является средством коммуникации, которое парадоксально сочетает решение двух задач: интеграцию и дифференциацию. В большом обществе правовая система, с одной стороны, способна служить интересам индивида, нуждающегося в адекватных средствах связи, потому что прежние каналы связи обладают низкой пропускной способностью, а с другой стороны, поддерживает общество как условие возможности поддерживать индивидность.

Различие между малым и большим обществом можно рассмотреть через понятие «Heimat», обозначающее дом, родное место, родину. В оппозиции к нему находится современное общество, пришедшее на смену прежнему старому доброму порядку, потерянному для современного человека83. Близким к понятию Heimat является предложенное Ф. Тённисом понятие Gemeinschaft, обозначающее социальBanakar R. In Search of Heimat: A Note on Franz Kafka’s Concept of Law // Law and Literature. 2010.

Vol. 22. N 3. P. 465-466.

ный порядок, основанный на тесных эмоциональных связях, спонтанности, чувстве близости. В гемайншафте все друг о друге все знают, так что такая осведомленность позволяет обходиться без заботы об Gessellschaft, под которым понимается общество, основанное на неперсонифицированных связях84. Переход от гемайншафт к гезельшафт характеризуется одряхлением социальных связей, основанных на взаимном доверии и неформальных санкциях, и появлением компенсирующих отношений, основанных на формальном договоре и санкциях. Таким образом, когда говорится, что «большое общество характеризуется масштабами, выходящими за рамки возможностей положить в основу общения эмоциональные и личные отношения, кровнородственные связи»85, необходимо иметь в виду, что предел, за которым малое общество (Gemeinschaft) становится большим обществом (Gessellschaft), определяется тем, насколько общество интегрировано и дифференцированно.

Малое общество – это система с высокой степенью осведомленности, т.е. в нем, немного утрируя, действительно мало информации (обыденному сознанию может представиться обратная картина, будто в малом осведомленном обществе много информации, но это не так).

Малое общество устойчиво не потому, что оно состоит из малого числа людей86, а потому, что в нем идеально сочетается дифференциация и интеграция. Теоретически, малым обществом может являться общество с большой численностью людей, хотя в реальности такое почти невозможно. На практике общество с большой численностью людей рассматривают как то, в котором много информации. Здесь происхоТённис Ф. Общество и общность. СПб., 2002.

Философский словарь. – Режим доступа: http://mirslovarei.com Находится в пределах Числа Данбара.

дит подмена понятий, путается причина со следствием. Причина лежит в дифференциации, в самосознании, в противопоставлении себя и другого. Ведь и в отношениях между двумя людьми может появиться информационная потребность, так что получится, что человек, по факту общаясь с одним, в теории общается с сотней. Достаточно представить двух людей, не способных воспринимать друг друга на прежнем эмоциональном уровне, вынужденных в связи с этим обращаться к формальным способам коммуникации (например, к бракоразводному процессу).

Таким образом, информационная потребность представляет собой разрыв в социальных связях, связанный с их низкой пропускной способностью, который удовлетворяется соответствующими средствами коммуникации, в том числе правовой системой, выступающей в этом смысле как гомеостатический фактор.

Принципиальным отличием малых и больших обществ является не наличие или отсутствие регулирования, а его характер.

Во-первых, в малых обществах регулирование не представляет собой специализированной постоянной деятельности, тогда как в большом обществе существует система специализированных регулирующих органов.

Примером бережного отношения к властному ресурсу являются публичные отношения у казаков. «В начальники, атаманы, выбирался самый сильный и хитрый из среды казачества, и его власть признавалась всеми и никто не мог в походе ему прекословить… Но раз поход окончен, подобного рода предводители слагали с себя власть и вновь становились в ряды товарищей»87. В этом случае власть атамана неотделима от обстоятельств, которые вызывают к жизни необхоСавельев Е.П. Войсковой круг на Дону как народоправление. Новочеркасск, 1917. С. 5.

димость централизации власти. Война сопровождается запредельным социальным напряжением, предполагающим чрезвычайный режим властных отношений, представленный иерархической структурой. Как только отпадают условия, вызвавшие к жизни данную структуру, должностное лицо слагает с себя полномочия. Однако данный орган остается включенным в существующий нормативный порядок, и как только возникнет условие, он будет приведен в активность: будут активизированы соответствующие полномочия.

Порядок деятельности диктаторов в республиканский период Древнего Рима также иллюстрируют разумное отношение к властным ресурсам. Известно, что диктатор – это должность магистрата, на которую назначалось должностное лицо в чрезвычайных обстоятельствах. При назначении происходило примерно следующее: вся, за некоторым исключением, власть, которая принадлежала всем магистратам в римской республике, переходила в руки диктатора. Единственное ограничение для диктатора заключалось в сроке его полномочий. После того, как отпадало обстоятельство, вызывавшее необходимость назначить диктатора, вся власть возвращалась в прежнее состояние, магистраты получали прежние полномочия, и властные отношения приходили в нормальный порядок.

Во-вторых, в малом обществе отношения регулируются неформальными правилами, тогда как в большом обществе господствуют формальные установленные правила поведения, реализация которых поддерживается специальными средствами принуждение. Право малого общества, в котором воплощена «нормативная сила фактического»88, по замечанию Хобеля, не представлено фиксированными норМальцев Г.В. Указ. соч. С. 530-531.

мами, а выражается скорее в самом процессе отношений89. Более сложная организация правовой жизни общества предполагает то, что Н. Маккормик определил как институциональный нормативный порядок90, а П. Боханнон как двойную институционализацию91.