«ПОЛИТИЧЕСКАЯ КОММУНИКАЦИЯ В РУНЕТЕ КАК ФАКТОР РОССИЙСКОГО ПОЛИТИЧЕСКОГО ПРОЦЕСССА ...»

Как было сказано выше, изучение по отдельности каждого преломления политического процесса, опосредованного политической коммуникацией в Интернете, снижает комплексность анализа, а рассмотрение всех измерений в рамках одного исследования сложно реализуемо из-за большого объёма наблюдений и эмпирического материала. Решение этой коллизии возможно путём выделения общего фактора, значимого для всех измерений политической коммуникации в Интернете. Поэтому в рамках нашего исследования представляется важным определить такую общую категорию, универсальный элемент, значимый для всех обозначенных выше измерений влияния политической коммуникации на политический процесс.

В рамках предложенного подхода операционализация роли Интернета в политическом процессе осуществляется через анализ того, как сетевая коммуникация влияет на политическое участие.

универсальной категории, элемента политического процесса, необходимого для эффективного коммуникационного взаимодействия в рамках всех трех обозначенных выше измерений. Политическое преодолевается отчуждение широких слоёв населения от влияния на политику, на принятие решений. Политическое участие необходимо пользователей, для создания условий делиберативной горизонтальной коммуникации, для осуществления идей электронной демократии и электронного правительства. Именно политическое участие является ключевым элементом для развития политического процесса, необходимым элементом функционирования политической системы и её подсистем.

характеристики и обозначена проблематика влияния политической коммуникации на политический процесс в рамках трёх обозначенных измерений. Уровень же политического участия станет переменной для статистической проверки возможностей влияния Интернета на политический процесс. В заключительной части исследования будет проведён статистический анализ того, как российский сегмент Интернета может повлиять на: 1) электоральную активность, как важнейший элемент конвенционального политического участия и электоральные предпочтения. 2) политическое неконвенциональное участие. 3) гражданскую активность.

Характеризуя потенциал Интернета, следует различать 1) инструментальную роль Интернет-технологий, открывающих возможности возрождения существующих, реальных практик политического поведения; и 2) роль виртуального публичного пространства, зарождающегося и развивающегося исключительно в пределах киберпространства по собственным законам и собственной логике. Практически все теоретические конструкции могут быть распределены по двум магистральным подходам, в зависимости от того, какую роль они отводят Интернету, как новому медиа, в своих причинно-следственных моделях.

Один подход, который может быть назван технологическим детерминизмом, постулирует решающее влияние новых технологий на развитие общества. Согласно этому подходу технология – если не единственный, то главный двигатель общественных изменений и фундаментальный фактор, определяющий модели общественной организации [116]. Технологии первичны, накладывают свой отпечаток и привносят свою логику в общественные отношения. При этом концепции технологического детерминизма могут фактически сводить роль человека к нулю, когда «технология функционирует независимо от системы, которой служит и становятся автономной, как если бы машины перестали управляться своими создателями» [155, c.

142]. Или же допускать равнозначную роль технологий и человека в общественном развитии. То есть признавать силу технологии непосредственно для определения политических решений [136].

Интернет в логике технологического детерминизма может рассматриваться как относительно автономное, саморегулируемое и оказывающее непосредственное и значительное влияние на процессы, происходящие вне сети. Всеобщее распространение Интернета Политическая жизнь оффлайн перетечёт в онлайн, просто потому что это удобнее, дешевле и эффективнее. Элементы электронной демократии, электронного правительства, сетевого фандрайзинга и т.д. – лишь начальная стадия. Интернет с точки зрения влияния на политическое поведение индивидов займёт то место, которое занимало радио в первой половине двадцатого века и телевидение в повышения объёмов политической информации и её доступности, появления новых возможностей для политической мобилизации. В рамках данного подхода активно развивается мобилизационная теория изучения роли Интернета [113] [145] [159], которая отстаивает идею о том, что Интернет открывает новые возможности для расширения привлечения новых групп граждан. Как пишет П. Норрис, если мобилизационные теории верны, информация в Интернете должна достигать тех, кто не охвачен традиционными медиа или не вовлечён в общественную жизнь, например, молодёжь, людей в изолированных сообществах или малочисленные политические группы, и, таким образом расширять пространство гражданской активности [155, с. 34].

Другой подход, который может быть назван социальным конструктивизмом, постулирует, что реальность конструируется исключительно социальным взаимодействием и концентрируются на изучении социально-экономических предикатов политических отношений и действий, перенося эти же факторы в Интернет.

Технология не более чем средство достижения цели, которую ставит перед собой человек, и общество всегда контролирует, как, когда и для чего она используется [131]. То есть, наличие доступа к технологии, такой как Интернет, не является самодостаточным условием изменения политического поведения [149]. То, какие условия Интернет предоставляет для политического участия, не важно до тех пор, пока индивид не обратится к глобальной сети в качестве средства политического действия. В рамках данного подхода Интернет-среда является исключительно репрезентацией оффлайнсреды, пространством, производным от общественно-политической ситуации и социально-демографических факторов на индивидуальном уровне. В этой логике политические акторы сами предопределяют технологии при достижении целей, выполнении функционала, выстраивании системы отношений. Поэтому различия в политическом поведении между разными социальными группами переносятся в виртуальное пространство в тех же пропорциях, что и в реальном общественном пространстве. Интернет оказывает минимальное влияние на политическое поведение, которое, прежде всего, обусловлено социальной идентификацией.

';

В этом ключе одной из важных является концепция усиления политического участия (reinforcement) [125] [155], которая говорит о том, что именно те, кто уже вовлечён в политический процесс – наиболее обеспеченные, информированные, обладающие ресурсами и навыками для политического участия, получают основную выгоду от развития новых каналов, одним из которых и стал Интернет. А Интернет только дополняет существующие модели политического поведения [125]. Интернет как новое публично пространство лишь воспроизводит существующее социальное неравенство и практики политического участия: складывается порочный круг, когда сеть воспроизводит активность и так активных [155].

самоорганизации и активности. Технологические детерминисты считают, что Интернет способен в принципе изменить структуру и формы общественной самоорганизации, заменить устаревшие, географически ограниченные общины, новыми, виртуальными общинами, преодолевающими традиционные ограничения времени, пространства и т.д.

Анализ измерений политической коммуникации во второй главе исследования и эмпирический анализ воздействия Рунета на политическое участие в эмпирической части позволит определить, с позиций какого подхода – технологического детерминизма или социального конструктивизма, может быть объяснён генезис Рунета и его место в российском политическом процессе. И, таким образом, ответить на вопрос, способен ли Рунет, рассматриваемый через призму политической коммуникации, стать самодостаточным детерминантом политического процесса или же является пространством, в первую очередь производным от сложившейся социально-политической ситуации и используемым преимущественно в инструментальных целях?

Глава II. Рунет как пространство многосторонней политической коммуникации В данной главе будут проведён анализ того, как политическая коммуникация в Рунете опосредует политический процесс, исходя из взаимодействия. Прежде всего, будут определены социальнодемографические характеристики проникновения Рунета. Далее будет определена степень политизированности Рунета и произведена классификация Интернет-ресурсов политизированного сегмента.

Затем будет представлен ответ на вопрос, насколько Рунет является значимым каналом коммуникации среди других медиа? На основании полученных данных будет произведён анализ Рунета как канала вертикальной массовой коммуникации. Будут рассмотрены различия в электоральных политических предпочтениях пользователей и непользователей. Мы оценим возможности Рунета с точки зрения развития механизмов политической мобилизации и реализации идей электронной демократии. И, наконец, мы рассмотрим Рунет в качестве пространства горизонтальной коммуникации, среды протестного дискурса и политических требований.

Для начала дадим определение Рунета. Рунет – это часть глобальной сети Интернет, состоящей из сайтов с контентом преимущественно на русском языке. По данным Яндекса на осень 2009 года, Рунет состоял из около 15 миллионов сайтов. Только в текстовом формате (без учёта картинок, аудио- и видеофайлов) в Рунете размещено более 140 тысяч гигабайт данных [198].

Далее важным представляется определение того, насколько значимым каналом коммуникации является Рунет. Прежде всего, необходимо проанализировать уровень проникновения Рунета. По данным фонда «Общественное мнение» на март 2013 года доля активной аудитории российского сегмента Интернет – это выходящие в cеть хотя бы раз за сутки, составляет 43% (50,1 миллиона человек).

Доля недельной аудитории – 55% и месячной – 53%. За 2012 год прирост российских Интернет - пользователей, выходящих в сеть хотя бы раз за месяц, составил 11%, а для суточной аудитории данный показатель равен 13%. А ещё 5 лет суточная аудитория Рунета составляла всего 13,1%. Таким образом, распространение глобальной сети осуществляется достаточно быстрыми темпами и до сих пор демонстрируют уверенную положительную динамику, хотя и замедляющуюся. Москва и Санкт-Петербург остаются лидерами по уровню проникновения Интернета, тем не менее, прирост осуществляется преимущественно за счёт регионов: по данным на весну 2013 года 86% новых пользователей проживает за пределами двух столиц [197].

По данным международной исследовательской компании ComScore, в 2007 году российский пользователь Интернета в среднем проводил в cети 13,3 часа в месяц. К началу 2012 года средняя продолжительность нахождения в cети выросла почти в 2 раза – до 22,4 часов в месяц. Таким образом, можно утверждать, что в России за последние годы не просто стало значительно больше пользователей сети, но её использование значительно интенсифицировалось [77].

Тем не менее, Интернет в России не стал всеобщим каналом коммуникации. Уровень проникновения отстаёт от зарубежных стран и в количественном и в качественном отношении. Уровень проникновения Интернета в сельской местности все ещё составляет всего 37% по сравнению с показателем проникновения в целом по России – 52% и 70% - в Москве и Санкт-Петербурге. 80% Интернетпользователей сосредоточено в европейской части России, при этом около половины из них – это жители Москвы и Санкт-Петербурга [195].

Технические и инфраструктурные ограничения проникновения Интернета в России являются пока серьезной преградой на пути эффективного использования сетевых политических коммуникаций в рамках всей страны.

Вместе с тем, другой важной характеристикой Рунета, возможно даже более важной, чем количественные показатели проникновения, являются качественные данные социально-демографического профиля пользователей.

Безусловно, аудитория Рунета – это молодая аудитория. 43,5% самых активных пользователей находятся в возрастной группе 18- лет. При этом наблюдается линейная зависимость: чем взрослее человек, тем меньше вероятность, что он будет активным Интернетпользователем. Есть значимое различие для тех, кто пользуется Интернетом время от времени: в отличие от самых активных почти половина нерегулярных пользователей приходится на возрастную группу 30-45 лет. Те, кто не пользуются Интернетом – люди пенсионного и предпенсионного возраста. Почти 80% непользователей старше 45 лет (см. рисунок №1).

Рисунок № 1. Распределение пользователей Рунета по возрастным группам [219].

100% Пользователи Рунета – это как правило люди с высшим образованием, при том что среди непользователей доля таковых составляет всего 13,2%. Стоит отметить, что наибольшая удельная доля людей с высшим образованием приходится на самых активных пользователей. И в целом прослеживается тенденция: более высокий уровень образования соответствует большей интенсивности использования Интернета (см. рисунок № 2).

Рисунок № 2. Распределение пользователей Рунета по уровню образования [219].

Частота использования Интернета и образование 100% Более половины активных пользователей Рунета составляют специалисты и руководители. Примерно такая же пропорция наблюдается и среди тех, кто пользуется глобальной сетью время от времени. Однако опять же самыми активными пользователями являются наиболее статусные граждане. В то же время социальную базу непользователей составляют в первую очередь служащие и рабочие (см. рисунок №3).

Рисунок № 3. Распределение пользователей Рунета по группам работников [219].

Частота использования Интернета и род деятельности 100% Что касается материального положения, можно сказать, что подавляющее большинство активных пользователей Рунета имеют материальное положение на уровне среднего и выше. Материальное положение половины непользователей попадает в группу ниже среднего (см. рисунок №4).

Рисунок № 4. Распределение пользователей Рунета по материальному положенню [219].

Частота использования Интернета и материальное 100% Неудивительно, что пользователи Рунета – это в основном пользователей живёт в городах с населением больше 500 тысяч человек. В то же время половина непользователей проживает в городах с населением меньше 100 тысяч человек и в сёлах (см.

рисунок №5).

Рисунок №5. Распределение пользователей Рунета по размеру населеного пункта [219].

Частота использования Интернета и тип населенного 100% Таким образом, можно констатировать, что Рунетом пользуется самая обеспеченная, образованная и активная часть населения России.

аудитории Рунета и её сравнение в целом со структурой населения динамичность, активность, статус пользователей сети позволяет говорить о том, что потенциальное совокупное влияние Интернетпользователей на политическую сферу общественной жизни значительно превышает их долю в населении страны. Во-вторых, с учётом того, что в структуре пользователей Рунета велика доля людей высокого социального статуса – руководителей, преподавателей, специалистов, людей с высоким уровнем дохода, представляется формирующих тенденции, задающих в определённом смысле тон, то есть, как о лидерах мнений.

(предполагающую наличие определённых фильтров - лидеров мнений, на пути от источника информации к её конечному получателю) как методологическую основу сетевых интеракций, и фокус на Интернетпользователей как наиболее активную и значимую в политическом плане часть населения страны, позволяет говорить об уже сегодня существующем потенциале влияния Интернет-коммуникаций на формирование политических предпочтений во всем обществе.

В то же время сделанные выводы позволяют ожидать, что среда Интернет-пользователей должна быть наиболее политически активной аудиторией, коль скоро возможности политического участия зависят от наличия ресурсов: статуса, времени, материальных средств.

Однако во многом ответ на вопрос, является ли Рунет детерминантом политического поведения, зависит от того, является ли коммуникации. Ответ на этот вопрос можно разбить на две части: а) насколько Рунет является политизированной средой? б) является ли Рунет значимым каналом получения политической информации?

Для начала мы попытались очертить политизированный сегмент Рунета, определить его структуру, выделить и категоризировать совокупность политизированных ресурсов. Российский исследователь М. К. Раскладкина предлагает следующую классификацию политического сегмента Рунета, исходя из структуры и характера контента: а) информационно-аналитические ресурсы; б) дискуссионные площадки, объединяющие контент сетевых СМИ и интерактивные возможности интернет-форумов; в) сетевые версии традиционных СМИ; г) сайты общественных инициатив; д) сайты партий и политических движений; е) кросс-платформенные организационные средства для создания сетевого сообщества и поддержания контакта в оффлайн-структурах [74].

Представляется, что категоризация на основании только критериев контента не позволяет в полной мере отразить структуру политизированного сегмента Рунета. Для выполнения этой задачи с помощью рейтинговой системы Rambler на первом этапе была сформирована широкая база Интернет-ресурсов. Критерием включения в первичную совокупность ресурсов, была обозначена статистическая значимость ресурса. Мы исходили из следующего допущения: для того, чтобы иметь потенциал политического влияния и быть значимым каналом политической коммуникации, ресурс должен обладать значимой посещаемостью. Таким пределом был задан уровень среднесуточной посещаемости в 3000 уникальных посетителей в день, по замерам в Rambler ТОП 100 за период с марта по 31 марта 2012 года [204]. Таким образом, был составлен список из 4100 Интернет-ресурсов.

На втором этапе производилось выделение непосредственно политизированного сегмента из представленной совокупности.

Принципиальным методологическим моментом было определение критериев политизированности, необходимых для выбора соответствующих ресурсов. Понятно, что информация о политике наличествует в большом множестве сайтов. Поэтому критериями политизированности были выбраны следующие характеристики политического контента: а) регулярность (регулярность обновления политической информации); б) перманентность (наличие постоянных рубрик с политической информацией); в) целенаправленность (целенаправленное наполнение политическим контентом); г) существенная доля в общем контенте. В результате отбора из базы, полученной на первом этапе, была составлен список из политизированных ресурсов, отвечающих этим критериям.

На третьем этапе на основе составленной базы была проведена классификация политизированных ресурсов. Анализ информации, собранной на предыдущем этапе, а также первичный анализ содержания сайтов позволил выделить нижеследующие группы сайтов политизированного сегмента (для каждой группы указаны выделенные подгруппы):

1) СМИ Сетевые информационные агентства, 1.2. Интернет-СМИ, 1.3.

1.1.

Интернет-версии печатных СМИ, 1.4. порталы телевизионных каналов и радиостанций, 1.4. агрегаторы новостей.

2) Интернет-репрезентации политических акторов 2.1. сайты политических партий, 2.2. сайты НКО и общественнополитических движений, 2.3. сайты органов государственной власти, 2.4. сайты политических лидеров, 2.5. сайты политических активистов и лидеров общественного мнения. 2.5. сайты оказания государственных услуг.

3) Интерактивные ресурсы 3.1. форумы, 3.2. социальные сети, 3.3. блоги, 3.4. видеохостинги, 3.5.

новостные ресурсы с контентом пользователей. 3.6. сайты общественных инициатив, агрегаторы обращений и петиций.

4) Специальные ресурсы 4.1. аналитические ресурсы, 4.2. специальные, тематические и справочно-информационные ресурсы, 4.3. сайты исследовательских политологических организаций, институтов.

политизированный сегмент Рунета состоит из разнообразия сетевых ресурсов, сочетающих разные модели коммуникации, степени интерактивности и генерации контента. При этом с точки зрения охвата аудитории преобладающими являются группы СМИ и интерактивных Интернет-ресурсов.

Далее попробуем хотя бы примерно определить масштаб политизированного сегмента Рунета по количеству Интернетресурсов. Например, в разделе «Политика» рейтинга сайтов Rambler Top100 присутствуют 1 600 ресурсов (1% от общего количества сайтов рейтинга) [81]. Доля политических ресурсов в каталоге Яндекса еще ниже – 0,5% (400 сайтов из 80000) [200]. В каталоге Mail.ru в разделе «Политика» содержится 2,2 тыс. ресурсов [199]. В рейтинге сайтов Liveinternet количество сайтов в каталоге «Политика»

составляет около 0,3 % (1000 из 370 000) [206].

политизированных ресурсов в Рунете можно оценить в пределах - 3 000 сайтов. Стоит оговориться, что эта цифра фактически учитывает только те ресурсы, которые рассматриваются как политизированные их владельцами. Тем не менее, это число можно рассматривать в качестве отправного ориентира и грубой оценки масштаба политизированного сегмента Рунета.

Очертить рамки политизированного сегмента Рунета с точки зрения пользовательской активности позволяет также анализ статистики запросов в самой популярной на сегодняшней день в России поисковой системе Яндекс. В таблице № 1 представлен анализ выдачи поисковых запросов в период с 15 апреля по 15 мая 2013 г. по основным политическим лидерам и политическим партиям в России.

В качестве основных для анализа были взяты партии и политики, которые включаются в опросы и замеры рейтингов социологическими службами России – ВЦИОМ, ФОМ, Левада-Центром.

По выдаче поисковых запросов учитывались все популярные запросы, непосредственно связанные с тем или иным политиком или партией. Данные были получены при помощи сервиса Yandexwordstat [192]. Также в таблице представлено, сколько существует в Рунете страниц, в которых содержится упоминание указанных политиков или партий. Количество страниц было получено путём простого поискового запроса в Яндексе соответствующего политика или партии по состоянию на 1 марта 2013 г.

Таблица №1. Статистика выдачи запросов и количество страниц с упоминанием поисковой фразы в поисковой системе Яндекс.

Зюганов Жириновский Явлинский Шойгу Удальцов Для сравнения один из самых устойчивых и популярных запросов - «игры» был выдан за тот же период 130 миллионов раз;

«одноклассники» (в большинстве случаев запрос нацелен на попадание на сайт социальной сети Одноклассники) – 110 миллионов;

запросы слова «девушки» - 18 миллионов, «футбол» - 6 миллионов раз, «политика» - 2,3 миллиона, «выборы» - 1,6 миллионов. При этом стоит отметить, что за последние два года (максимально доступный временной горизонт анализа инструмента Yandexwordstat) количество запросов по указанным политическим акторам оставалось стабильным, демонстрируя трех-, четырехкратный всплеск пользовательский активности в декабре 2011 года, в период парламентских выборов. В целом же нельзя говорить о том, что объем политизированного сегмента стремится к расширению.

Можно сделать следующий вывод: Рунет с точки зрения пользовательских поисковых запросов, несмотря на существование общественно-политической жизни, для большинства пользователей информации и развлечения). Так по данным одного из сервисов статистики Liveinternet наиболее популярным сегментом Рунета являются сайты рубрики «знакомства и развлечения» с совокупной посещаемостью в 40-50 миллионов уникальных пользователей в день (сюда входят социальные сети, но не включены такие популярные ресурсы как Facebook, YouTube, Livejournal и т.д.), а, например, сайты рубрики «Новости и СМИ» - совокупно 9 миллионов посетителей в день (исходя из данных на 1 марта 2013 г.). Среди 47 рубрик сервиса сайты рубрики «Политика» и «Политические партии» занимают 44 и 46 места соответственно, и набирает совокупно дневную посещаемость в 470 000 человек [206].

Полученные данные позволяют примерно обозначить горизонт пользовательской активности в политизированном сегменте Рунета.

Если из таблицы № 1 взять количество поисковой выдачи по запросам по политикам и партиям, то можно рассчитать, что в среднем поисковая выдача по основным политическим акторам составляет 300 000 запросов в месяц. С учётом того, что на одного пользователя (по состоянию на 2010 год) приходится в среднем 6-7 поисковых запросов [202], можно примерно рассчитать численный объем политизированного сегмента Рунета. Примерная оценка объёма политизированного сегмента Рунета с точки зрения пользовательской аудитории по состоянию на апрель 2013 года, составляет всего порядка 50-70 000 политически заинтересованных пользователей. Или менее 1% от ежемесячной аудитории.

Можно также попытаться оценить уровень политизированности аудитории Рунета, исходя из посещаемости официальных сайтов основных политических партий. Так в период с 1 марта по 31 марта 2013 года посещаемость Интернет-сайтов была следующей: «Единая Россия» - 380 000 уникальных посетителей, «Яблоко» - посетителей, «ЛДПР» - 70 000 посетителей, «Справедливая Россия» посетителей, «КПРФ» - 25 000 посетителей [204]. Таким образом, политизированный сегмент Рунета может быть примерно определён в 1-5% от месячной аудитории Рунета.

политизированного сегмента Рунета. Тем не менее, из полученной грубой оценки, очевидно, что на сегодняшний момент, несмотря на рост уровня проникновения Рунета, его политизированный сегмент остаётся незначительным.

Далее мы попытаемся ответить на вопрос, насколько Рунет может стать значимым каналом получения политической информации? Прежде всего, проанализируем какое, место занял Рунет по сравнению с традиционными каналами односторонней массовой коммуникации и насколько он способен изменить отношение к традиционным медиа?

Традиционные средства массовой информации в России прошли через эпоху полного государственного контроля в Советский период, через время значительной открытости и приватизации после распада Советского Союза, к нынешней гибридной модели. В рамках этой модели властные институты активно контролирует национальные телевизионные новостные программы, имеющие огромный охват, способствует расцвету телевизионных развлекательных программ, и допускает существование маргинальных независимых СМИ. После выхода на национальную политическую арену в 1999 году, Владимир Путин затормозил, а в дальнейшем фактически остановил стремительную приватизацию федеральных СМИ. Стивен Уайт, Сара Оутс и Ян Макаллистер показали, что в 1999 году на парламентских выборах, и в 2000 году на президентских выборах, на которых Путин стал президентом, победа была достигнута в значительной степени именно благодаря использованию государственного телевидения [190]. Начиная с первого президентского срока Владимира Путина, происходит поступательное огосударствление национальной национализация с полной цензурой определённых тем и изданий.

Национальное телевидение со всеми федеральными телевизионными станциями в России находятся под прямым контролем государства Российские газеты и радиостанции пользуются гораздо большей свободой, чем федеральное телевидение. Эти средства могут быть более независимыми, чем телевидение, потому что они имеют небольшую аудиторию, ограниченную крупными городами – тиражи даже самых читаемых газет, например, исчисляются только в сотнях тысяч, в то время как телевидение охватывает почти всё население страны. Безусловно, существуют и автономные СМИ, но их количество настолько мало, что, по сути, единственным источником независимых и разносторонних политических новостей остаётся Интернет.

Фактически на сегодняшний день Рунет является единственным каналом массовой коммуникации, не зависимым от государственного вмешательства. Например, в Рунете имеется множество страниц, посвящённых разгону митингов и пикетов, коррупции во властных эшелонах, прямой критики президента и премьер-министра, ограничению свободы выражения мнения и т.д. В официальных же СМИ подобные прецеденты освещаются крайне редко. В целом Рунет функционирует как огромное, разрастающееся пространство, неподвластное прямому контролю.

В условиях упадка политической дискуссии на телевидении стоило бы ожидать миграцию в Интернет телезрителей в поисках разносторонней и относительно объективной политической информации. Благодаря сети у людей появляется возможность участвовать в публичной дискуссии онлайн. Рунет стал удобным местом встреч и коммуникаций для различных профессиональных сообществ, групп по интересам, в том числе и политизированных групп.

Однако практики потребления информации не претерпели значительного изменения. Популярность телевидения настолько велика, что суммарное время, затрачиваемое на другие СМИ, оказывается меньшим, чем время, отданное телевидению. Данные исследования MediaIndex TNS, проводимого при помощи электронных устройств регистрации телесмотрения в городах с населением 100 000 человек позволили прийти к выводу, что темпы роста пользователей Интернета в России за последние годы практически не влияют на бюджет телевизионного времени населения (таблица № 2) [11]. По крайней мере, с 2008 года бюджет телевизионного времени остаётся на удивление постоянной величиной. Бюджет времени в отношении Интернета за тот же период вырос достаточно незначительно - на 6%. Его рост происходил преимущественно за счёт других временных ресурсов (чтение периодики, книг и пр.) [11].

Таблица № 2. Динамика бюджетов телесмотрения с 2008 года по 2012 год (по данным первого квартала каждого года) и аудитория Интернета [209] [11] Телесмотрение, весь день (мин) Телесмотрение, будни (мин) Телесмотрение, выходные (мин) Аудитория %)[106].

Возросший коммуникационный потенциал российской части Интернета становится фактором модернизации традиционных каналов политической коммуникации в России. Стоит отметить тенденцию конвергенции каналов коммуникации, в первую очередь Интернета и телевидения. Например, практически все федеральные телевизионные каналы имеют собственные Интернет-порталы, на которых можно посмотреть как уже вышедшие в эфир сюжеты, так и запустить онлайн-трансляцию прямого эфира. Выше уже упоминалось о существенном потенциале, который открывается для политических акторов в разрезе коммуникации с Интернет-аудиторией, обусловленном её высокой активностью и потенциалом влияния в общественных сферах. Однако более значимым становится вопрос, в какой степени сами Интернет-пользователи политически активны и заинтересованы в получении посредством сети политической информации?

Те, кто активно пользуется Интернетом, демонстрируют более высокий интерес к политике, чем те, кто выходит в сеть эпизодически или вообще не пользуется Интернетом. Но эта разница не является существенной. Так, если среди респондентов, выходящих на просторы «всемирной паутины» лишь эпизодически, интерес к политической жизни проявляют 28%, то среди активных Интернет-пользователей этот показатель достигает 34% (таблица № 3).

Таблица № 3. Частота использования Интернета и интерес к политике [193].

Скажите, Безусловно, интересуюсь Скорее интересуюсь Скорее не интересуюсь Совершенно не интересуюсь Затрудняюсь ответить Стоит сказать, кроме этого Рунет является каналом интенсивной циркуляции и потребления информации. По данным ресурса Яндекс.Новости на январь 2011 года, каждый будний день СМИ в Рунете публикуют не менее 50000 новостей на русском языке, каждый выходной — не менее 15 000 [201].

Пользователи Рунета также более активные потребители информации и в других медиа, прежде всего телевизионных новостей (см. приложение, таблицы № 2,3). Однако большинство россиян продолжает считать ТВ ведущим источником информации. Вообще значимость практически всех основных источников политической информации за последние двенадцать лет сократилась. Телевидение и Интернет составляют исключение. И Рунет завоёвывает все более прочные позиции – если в 2005 году только 13% граждан страны считали его важным источником политической информации, то к году эта доля составляла одну треть от населения. Тем не менее, это не мешает тому, что телевидение имеет намного более высокий уровень доверия. Что ещё более важно, показатель поддержки этого источника политической информации стабилен во времени – телевизионный контент из года в год считают важным источником информации 80% населения страны (см. приложение, таблицу 1).

Ни повышение доверия Рунету, ни увеличение объёмов политической информации не конвертируется в существенные изменения практик её потребления в масштабах страны. Из таблицы № 4 видно, что только двадцатая часть населения получает информацию из Интернета ежедневно, и только шестая часть хотя бы 2 или 3 раза в неделю (по состоянию на август 2011 г.).

Таблица № 4. Источники получения информации [216].

Ежедневно/ почти Практически По мнению некоторых ученых распространенность доступной информации не обязательно способствует развитию современных демократий Напротив, распространение Интернета, телевидения и других средств коммуникации может приводить к снижению гражданской активности, нежеланию людей участвовать в демократическом процессе и попыткам скрыться в собственном замкнутом мире инфотеймента. «Наши предки мало читали, разве что Библию, Шекспира и от случая к случаю какую-нибудь брошюру, но участвовали в выборах гораздо более исправно» - пишет Ф. Уэбстер [89, с. 218].

Отрицать положительные стороны развития коммуникаций сегодня невозможно. Нельзя не согласиться с тем, что информация, отражающая важнейшие социально-политические события, становится более доступной. Вместе с тем, нельзя не согласиться и с рядом авторов, утверждающих, что неизмеримо большее количество информации, которую получает широкая публика, не обязательно является положительным явлением. Огромная часть современной информации создаётся с целью исключительно развлечь потребителя, отвлечь его внимание от ряда насущных проблем [54].

Можно констатировать, что рост уровня проникновения Интернета в России пока не позволяет говорить о том, что Рунет способен составить конкуренцию телевидению с точки зрения канала однонаправленной массовой коммуникации.

Специфический состав Интернет-пользователей предопределяет и специфику их предпочтений, зачастую заметно отличающихся от вкусов той части населения, которая глобальной сетью не пользуется.

Популярные в Интернете темы, мнения, партии и политики вне его границ, как правило, являются выбором меньшинства, и наоборот.

Тому примером может служить особенности электоральных предпочтений Интернет-аудитории.

Если анализировать структуру электоральных предпочтений Интернет-пользователей и непользователей, рассматривая президентские выборы в 2012 году, можно увидеть ряд особенностей (см. таблицу № 5).

Таблица № 5. Голосование на выборах Президента 4 марта 2012 г.

и частота использования Интернета [219].

Частота использования Интернета практически Среди электората М. Прохорова преобладают Интернетпользователи. При этом ярко выражено то, что структура электората Прохорова отличается значительно от других кандидатов именно за счёт активных пользователей. Активные юзеры составляют более 60% избирателей кандидата Прохорова, что в два раза превышает удельную долю по всем остальным кандидатам (за исключением Геннадия Зюганова, для которого наблюдается шестикратное превышение). Также видно, что непользователи составляют подавляющую долю электората Геннадия Зюганова и являются серьёзным подспорьем для Владимира Путина. Что касается пользователей, которые бывают в сети время от времени, то для всех кандидатов (за исключением Геннадия Зюганова) доля таковых в электоральной структуре одинакова и составляет примерно одну пятую.

Что касается возможной электоральной поддержки партий, можно также говорить о наличии различий между пользователями и непользователями в электоральной структуре (таблица № 6).

Аналогично голосованию за Зюганова, наибольшую поддержку возглавляемой им партии – КПРФ, оказывают непользователи. Также непользователи составляют половину электората ЛДПР и Справедливой России. Что касается «Единой России», то для неё использование Интернета не является переменной, обуславливающей электоральную структуру: за партию власти проголосовали бы в примерно равной пропорции и пользователи и непользователи Рунета.

Что касается активных Интернет-пользователей, то они преобладают в электорате партий «Яблоко» и «Патриоты России», но статистически низкий уровень электоральной поддержки этих партий ограничивает возможность делать репрезентативные заключения.

Таблица № 6. Частота использования Интернета и голосование за партии [218].

За какую из следующих партий Вы бы, скорее всего, проголосовали на выборах в Государственную Думу России, если бы они состоялись с ближайшее Частота практически Какие можно сделать выводы из анализа электоральных электоральными предпочтениями пользователей и непользователей.

предпочтениях значительны только между активными пользователями и непользователями. В-третьих, можно сделать предположение о том, что различия в голосовании за ту или иную партию или кандидата не электората. Значительной разницы между оценкой предвыборной агитации разных партий между пользователями и непользователями практически нет (см. приложение, таблицу 4). В-четвертых, можно предполагать, что традиционно высоким остаётся уровень поддержки со стороны Интернет-пользователей по отношению к политическим силам, позиционирующим свою принадлежность к демократическому статистически проверена в эмпирической части исследования.

Таким образом, можно сделать вывод о том, что применительно к измерению «пользователи-политические институты» Рунет серьезно ограничен в возможностях воздействовать на политический процесс:

а) условиями цифрового неравенства; б) узостью политизированного сегмента и отсутствием интереса к политике у большинства пользователей; в) недостаточной развитостью Рунета в качестве предпочтениями аудитории.

Рунет является одним из лидеров среди национальных горизонтальной коммуникации между пользователями, что выражаются в распространённости социальных сетей. Подавляющее большинство российских пользователей Интернета зарегистрированы в социальных сетях. Если в 2010 году социальными сетями пользовались 52% населения страны, то в 2012 этот показатель вырос до 82% [77]. При этом социальные сети в России пользуются гораздо большей популярностью по сравнению с другими странами мира. По данным ComScore на апрель 2012 года, российские Интернетпользователи проводят в социальных сетях 12,8 часов в месяц, что является самым высоким показателем в мире, а пользуется социальными сетями 99,7% суточной аудитории Рунета. Социальные сети занимают более половины времени, проводимого в Рунете. При этом увеличивается доля пользователей глобальных игроков Интернет-рынка: в период с 2010 по 2012 году процент пользователей Facebook вырос с 5 до 18% от общего числа пользователей социальных сетей, а Twitter с 2 до 9% [77].

Что касается блогосферы, как отмечается в этом же докладе, видна тенденция падения популярности таких блогохостингов, как Livejournal и Liveinternet (их аудитория суммарно сократилась с 9 до 5%). Данная тенденция не обязательно указывает на снижение роли блогов, но может говорить о том, что они профессионализируются.

Массовая аудитория перестаёт вести личные журналы и уходит в социальные сети и Twitter, но при этом активно формируется прослойка профессиональных блогеров, чьи журналы и по контенту, и по размеру аудитории становятся все больше похожи на крупные Интернет-СМИ. Эта тенденция касается, прежде всего, сервиса блогов Livejournal (живой журнал). Живой журнал используют не только как приватный или публичный дневник, но и как средство социализации, способ получения информации и новостей, способ приобретения новых друзей, место дискуссий и создания совместных проектов [50]. В этом контексте стоит отметить и то, что в последнее время материалы из блогов все чаще становятся информационными поводами не только для Интернет-СМИ, но и для традиционных медиа. Если два года назад, цитирование политизированных записей в блогах на федеральном ТВ было редкостью, то сейчас становится обычной практикой.

Исследование «Публичный дискурс в российской блогосфере:

анализ политики и мобилизации в Рунете», проведённое Центром Беркмана, позволило выявить ряд важных особенностей российской блогосферы [71]. Авторы исследования констатируют, что в отличие от зарубежных, блогеры Рунета отдают предпочтение платформам, включающим в себя функции социальных сетей. Русскоязычная блогосфера в целом сильно сегментирована, однако существует основное «дискуссионное ядро», содержащее в себе большинство обсуждений на политические и общественные темы. В основном это ядро состоит из блогов, базирующихся на платформе «Живого журнала». Русскоязычная блогосфера остаётся пространством в значительной степени свободным от государственного контроля.

Проправительственные блогеры пока не занимают особо значимого места. И, несмотря на начальный этап развития российской блогосферы, в ней наблюдаются свидетельства политической и социальной мобилизации со стороны политических акторов.

«Новостная диета русскоязычных блогеров более независима, интернациональна и оппозиционна, чем «меню» пользователей русскоязычного интернета в целом, и это отличие ещё более выражено по сравнению с теми, кто не пользуется Интернетом вообще, а получает информацию в первую очередь из федеральных телевизионных каналов, контролируемых государством» - говорится в исследовании [71, с.5]. Для целей данного исследования этот тезис позволяет поддерживать гипотезу о том, что активное использование социальных сетей должно соответствовать более высокому уровню неконвенционального политического участия.

Отдельно стоит сказать про феномен видеохостингов. На данный момент наиболее часто цитируемым сайтом-видеохостингом для пользователей остаётся Youtube (www.youtube.com). В условиях ограниченной свободы видеоконтента на федеральных телевизионных каналах, видеохостинги становятся очень востребованным источником видеокартинки, отражающей ключевые события общественно-политической жизни. В основном политические видеоролики посвящены проблемам коррупции и гласности, а также являются ответной реакцией на злоупотребления властью со стороны элиты, правительства и милиции. Например, планку самой высокой популярности держат ролики с обращением майора милиции Алексея Дымовского, с широко известной телевизионной дискуссией о состояния демократии в России рок-певца Юрия Шевчука и премьерминистра Владимира Путина, ролики, связанные с делом Магнитского и т.д.

Результаты исследования «Анализ политической активности в русскоязычной блогосфере», осуществлённого по заказу Института общественного проектирования и журнала «Эксперт», выявили, что к осени 2012 года в российской блогосфере насчитывалось около 200 000 политически активных блогеров, то есть авторов, пишущих на политические темы [76]. Примечательно, что в начале исследования, весной 2011-го, их было почти на порядок меньше — около 40 000.

Лавинообразный рост произошёл с октября-ноября 2011-го по май 2012 года, на фоне всплеска протестной активности. С одной стороны, в блогосфере имеется небольшое число сверхпопулярных блогеров — на 5% блогов приходится 80% комментариев. С другой стороны, присутствует небольшое число сверхкоммуникабельных блогеров – 16% авторов формируют почти 80% связей комментирования. При этом генерация контента в политическом Рунете происходит очень активно: на одного блогера приходится в среднем полтора сообщения в сутки. Однако поддержание такой активности опирается преимущественно на комментирование материалов, опубликованных в оффлайн и онлайн-СМИ. При этом используются достаточно ограниченное количество новостных источников — около новостных ресурсов или сайтов, связанных с политикой. Чаще всего источниками для политической блогосферы являются газета «Комсомольская правда», агентство «РИА Новости», радио «Эхо Москвы» и Интернет-издание «Лента.Ру» [76].

Развитие блогосферы и социальных сетей является также одним из главных факторов для дальнейшего развития гражданской активности в России, прежде всего протестной. Высказывается мнение, что российский электорат разделился на ТВ-людей и Интернет-людей [37]. «Партия Интернета» малочисленнее, но политически активнее. При этом «партия Интернета» поддерживает оппозиционно настроенные силы, которые в свою очередь не могут коммуницировать с широкими массами, так как они относятся к «партии телевизора». Представители «двух партий» таким образом, живут в разных информационных средах, независимо от её охвата, формы или содержания. Но влияние Интернета этим не ограничивается. Действия людей в Интернете и их реальное поведение все более расходятся по самым разным параметрам:

взгляду на мир, типу поведения и социальной организации, степени доверия и взаимопонимания. Наиболее существенно, это видно с точки зрения неконвенционального политического участия. Рунет становится каналом политической мобилизации, наиболее успешно осуществляемой именно с точки зрения привлечения протестно настроенных граждан. Именно Рунет дал толчок многим гражданским инициативам, которые уже выходят из виртуального пространства в жизнь, вызывая реакцию властей на многие проблемы, заставляя их прислушаться к общественному мнению. В частности, все возрастающий протест самых разных групп и слоёв населения, вызывает деятельность судебной и правоохранительной систем. И власти вынуждены реагировать на сигналы, идущие, в том числе, из блогосферы.

неформальные формы низовой самоорганизации, особенно движения одного требования. Речь идёт о движениях автомобилистов, экологов, дольщиков жилищных пирамид и обманутых пайщиков, защитников архитектурного наследия, которые, с одной стороны, спонтанны, а с другой, организованны и эффективны. Такие формы участия, в отличие от традиционного политического участия оффлайн, не требуют каких-то существенных затрат (временных, материальных, пользователями. Они представляют интерес потому, что позволяют решать конкретные социальные и материальные проблемы людей, формирования групповой идентичности в рамках локальных сообществ. Однако большинством населения в силу цифрового неравенства, низкого уровня информированности и политического участия, данные практики пока не востребованы.

Поведение Интернет-граждан, особенно в столицах и крупных городах, все больше разнится с декларируемыми ценностями и взглядом на общественно-политическую ситуацию со стороны политических лидеров. Неоднократно фиксировавшееся резкое расхождение проблем, обсуждаемых на политических сайтах, форумах и блогах, и тех проблем, которые, по данным опросов общественного мнения, больше всего волнуют население, также свидетельствует о том, что в пространстве Рунета формируется особый дискурс, который разделяет лишь небольшая, наиболее образованная и обеспеченная часть общества [87]. Виртуальные политические форумы репродуцируют отличный от политического истэблишмента дискурс. Ограниченные легитимные возможности непрозрачность и закрытость для большинства населения заставляют искать иные формы артикуляции политических интересов. Новое пространство политической коммуникации становится мощным каналом получения именно альтернативной политической информации, что должно в свою очередь оказать влияние на политические взгляды индивида, в том числе электоральные, его политическое поведение.

Особенности Рунета, как среды, предопределяют протестность активных пользователей: как с точки зрения создания особого протестного дискурса, так и с инструментальной точки зрения.

Неслучайно появляются новые формы политического протеста в Рунете, многообразие которых, достаточно сложно описать. Что ещё более важно, организация совместных действий в Интернете приводит к тому, что рано или поздно такая активность переходит в оффлайн.

Блоги и социальные сети стали быстрым, удобным средством извещения о времени и месте акции. Интернет-голосования, интернеткошельки, интернет-оповещения, Интернет-регистрации – это инструменты упростили деятельность активистов. Активность протестных групп, выплеснувшаяся в онлайн и оффлайн публичное пространство России, определило новый социальный феномен. Такая ситуация даже позволила некоторым авторам заявлять, что протестное движение в Рунете является одним из основных симптомов политизации и возрождения публичного пространства в России [30].

Российское протестное движение, как в плане использования новых медиа, так и в плане своих форм и содержания, вписано в мировые тенденции. Глобальные социальные сервисы Facebook, Twitter и YouTube становятся центральными инструментами координации и мобилизации оппозиционных сил. В период зимы 2011-го – весны 2012 года на пространстве Рунета также были использованы многие сетевые технологии, ранее использовавшиеся в арабских странах. В частности, речь идёт о мобилизации людей на оппозиционные акции через массовую рассылку приглашений в социальных сетях. Феномен гражданских митингов на Болотной площади и их аналогов, прошедших во многих российских городах, стал неожиданностью для большинства политических акторов.

Социальные сети активно использовались и используются организаторами массовых митингов. При этом количество пользователей, присоединившихся к онлайн-сообществам, оставалось достаточно ограниченным и стабильным на протяжении всей протестной волны, и не выходило за пределы ста тысяч. Например, на митинг «За честные выборы» (прошёл 24 декабря 2011 года на проспекте Сахарова) в группе на Facebook согласились пойти более тысячи человек, и ещё около 100 тысяч получили приглашения. На приглашение пойти на шествие 4 февраля на этом же ресурсе откликнулись почти 29 000 человек [207].

Тем не менее, для многих участников реальной политической активности оффлайн Интернет стал источником информации о дате и месте проведения протестных мероприятий. По данным массива опроса «Левада-центр» в декабре 2011 года 56% опрошенных узнали о митинге на проспекте Сахарова из Интернет-изданий, 33% из других источников в сети; столько же процентов - от друзей, соседей и родных [217]. Таким образом, можно понять, что главным связующим звеном между протестующими стал Интернет. Через него шёл обмен мнениями, диалог сторонников, подготовка общих лозунгов. И особенно важное влияние в транслировании и воспроизводстве протестных настроениях приобрели социальные сети.

соответствующего противостояния власти и оппозиции имеет слабую связь с традиционной проблематизацией политического пространства и делением на «либералов» и «консерваторов», «левых» и «правых», «западников» и «патриотов». Политическая идентификация в данном складываются вокруг простых политических идентичностей. Более того наблюдается массовая деполитизация протеста в виде превращения его в одну из форм инфотейнмента, и демонстративное отмежевание от политических сил, стремящихся аккумулировать протестные настроения [30].

В таких условиях виртуальные социальные сети способны заместить слабо развитые институты гражданской солидарности.

Однако на текущий момент нет эмпирических данных, которые бы подтверждали, что непосредственно распространение социальных сетей усиливает протестные настроения. Скорее можно предполагать, что, если такие настроения возникают, то сеть облегчает координацию участников. Особенно это актуально для нестоличных городов, где зачастую сопоставимый уровень проникновения Интернета не привел к росту гражданской и политической активности, которая наблюдалась в Москве.

Рунет далеко не является абсолютно децентрализованным и инклюзивным пространством. В информационной поле Рунета так же наблюдается централизация и преобладание повестки оффлайнресурсов, таким образом, остается проблема фильтров информации.

Сети остро не хватает рациональной и аргументированной коммуникации. Избирательное потребление информации служит самоусилению взглядов и мнений, приводит к сегментированности и формированию маргинальных групп. И наконец, Рунет не стал пространством сильным сетевых сообществ (в терминологии Бимбера [108]), необходимых для формирования политического участия и качественно нового уровня гражданской активности.

Произошли изменения и с точки зрения электоральной и гражданской мобилизации со стороны политических акторов.

политтехнологического средства связей с общественностью и развития протестной активности особенно возрастает в ходе подготовки и проведения избирательных кампаний.

Впервые Рунет стал использоваться как канал масштабной предвыборной агитации в ходе президентских выборов 2000 года. Из собственными сайтами. Более широкому и глубокому использованию Интернета в политической жизни способствовали парламентские (2003 г.), а затем президентские выборы в 2004 году. В ходе этих выборов становится очевидным, что для ведения эффективных возрастающий потенциал Интернет-технологий. Сайты большинства интерактивности: на Интернет-представительствах большинства партий появляются чаты, форумы, ссылки на другие ресурсы сети.

Интернет-пользователи получили первую возможность дискутировать на темы политики, а партии и политики могли тем самым следить за общественным мнением и вести пропаганду в соответствии с запросами электората.

После того, как в апреле 2009 года президент Дмитрий Медведев открыл свой дневник в «живом журнале», а позже и твиттер-аккаунт, практика организации репрезентации политических акторов в сети поступательно набирала динамику и стала повсеместной. Свои аккаунты в твиттере завели В. В. Путин, С. М.

Миронов, В. В. Жириновский и другие политики. За президентом страны последовали депутаты, губернаторы и лидеры политических партий. Одним из первых российских политиков завёл свою страничку в «Живом Журнале» лидер «Справедливой России» Сергей Миронов. Партия «Яблоко» перед выборами в Государственную Думу 2011 г. развернула активную деятельность в Интернете. Новый этап в агитации посредством Интернета был открыт на выборах мэра г.

Москвы в 2013 году, где оппозиционным кандидатом А. Навальным Рунет был использован в качестве основного средства мобилизации электоральной поддержки. Таким образом, ещё одним критерием возросшего коммуникационного потенциала российского политического Интернета стало его использование в качестве канала распространения рекламной информации и политической пропаганды.

Однонаправленная модель коммуникации воздействия власти на пользователя претерпевает изменения и постепенно уступает место более интерактивным моделям. В настоящее время российский Интернет-пользователь представляет собой актора, все более активно участвующего в политическом процессе. Традиционная структура политического процесса в России трансформируется с учётам требований современных Интернет-коммуникаций. Интернетаудитория становится не просто наблюдателем и объектом в политическом процессе, но и его активным участником.

Политические акторы все активнее делают ставку на политическую коммуникацию в Рунете.

необходимую площадку для коммуникации властных, политических институтов и общества. Появляются предпосылки формирования в демократии была развита Б. Барбером, О. Тоффлером, Л. Гроссманом и др. [137]. Под «электронной демократией» понимается форма демократии, основанная на использовании информационнокоммуникационных технологий в качестве средства организации информирования, разработки совместных решений и контроля их исполнения, электорального процесса, формирования властных институтов и т.д.

Для начала рассмотрим состояние и возможности развития «электронного правительства» в России, как одной из составной частей «электронной демократии». Как пишет Павлютенкова, в 1980 годах многие страны столкнулись с необходимостью 1990-х пересмотра классических моделей государственного управления, которые оказались не адекватными информационным, социальным, возможностей использования информационно-коммуникационных технологий в государственно-административном управлении и нашло реальное отражение в концепции «электронного правительства» [67].

Внедрение Интернета в политику, формирование «сетевой политики», использование нового ресурса власти были заявлены приоритетными направлениями информационной политики России. С 2000 года, после подписания Окинавской хартии, в России была запущена программа по формированию и внедрению механизмов электронного правительства. В 2002 году Правительство РФ приняло федеральную целевую программу «Электронная России (2002- гг.). В программе упоминалась концепция электронного правительства, предполагающая «кардинальное изменение принципов взаимоотношений государства с гражданами и бизнесом, значительное расширение объёма информации, которую государство обязано предоставлять гражданам, открытый доступ к различным базам данных, повсеместное внедрение в государственных органах систем электронного документооборота, взаимодействующих между собой и с внешним миром» [49]. В октябре 2010 года было принято постановление правительства РФ «О государственной программе Российской Федерации «Информационное общество (2011 - гг.)»», в котором термин «электронного правительства» был расширен до «электронного государства», а в зону действия программы вошли не только федеральные органы исполнительной власти, но и законодательной и судебной, а также Центризбирком, Счетная палата и контрольные органы [67].

Несмотря на то, что по оценке хода реализации этой программы можно сделать выводы, что заявленные цели реализовать не удастся, движение государства в этом направлении и определённый прогресс заметен [49]. Так, например, в 2009 году заработал портал государственных услуг - справочный, информационный портал, который обеспечивает доступ и предоставление гражданам и организациям государственных услуг в электронной форме. На портале в электронном виде доступно более 140 государственных услуг федерального уровня и более 370 региональных услуг [18]. Если к 2010 году на едином портале госуслуг было зарегистрировано 463 000 пользователей, то к третьему кварталу 2012 г. на портале было уже 3 000 000 авторизованных пользователей [67].

использовать современные средства коммуникации, и в первую очередь Интернет. Более 80% населения страны относятся одобрительно к созданию и развитию механизмов электронного правительства [12]. При этом, как показывают результаты опросов, осведомленность населения о возможности получать государственные услуги в Интернете достаточно высока, однако число реальных и потенциальных пользователей практически не растет. И основные причины этого – недостаток навыков или возможности работы с компьютером и Интернетом, а также отсутствие необходимости использования этих средств [8].

В соответствии с докладом ООН Россия входит в двадцатку стран с наибольшим уровнем развития электронного участия (eparticipation), определяемого композитным индексом. Но если рассмотреть подробнее структуру индекса можно увидеть, что, несмотря на доступность информации (e-information) и возможность обратной связи (e-consultation) по важнейшему показателю – участие в принятии решений (e-decision making) страна серьезно отстает [182].

Во многом это обусловлено слабо развитой инфраструктурой:

не создано единого информационного пространства, не сформированы эффективные инструменты коллективного доступа к информации, особенно в муниципальных образованиях, не внедрен в полной мере электронный документооборот. Но главная проблема в том, что инициативы по развитию электронного правительства способствовали совершенствованию государственного управления, но не привели к созданию востребованных каналов политического участия граждан.

инструменты участия граждан в принятии публично-властных решений и организации электорального процесса. Например, www.democrator.ru или planeta.ru, которые воплощают в себе идеи так называемой «облачной демократии» и предоставляют возможности для объединения вокруг общих общественно-политических проблем, организации коллективных действий. Эти ресурсы организованы по принципу кумулятивного сбора положительных и отрицательных оценок той или иной петиции или обращения.

Проведем краткий анализ портала democrator.ru, как старейшего и наиболее популярного ресурса данной категории. На начало года на Интернет-ресурсе democrator.ru было накоплено более проблем, из них решенными оказались не более 200, то есть менее 2% [210].

пользователей, однако более половины всех зафиксированных проблем приходится на Москву и Московскую область. Что касается элементов электронного голосования, интересен кейс с организациями выборов в координационный совет оппозиции, которые были Государственную думу 4 декабря 2011 года. Это был первый в России организованного не государственными органами власти. Регистрация кандидатов и избирателей велась исключительно в Интернете. На площадке для голосования зарегистрировалось 170 000 человек, из них 97 тысяч избирателей прошли процедуру верификации по паспорту и были допущены до выборов. Всего за кандидатов в совет проголосовали 81 801 человек [208]. При этом стоит отметить, что, несмотря на то, что кампания по выборам координационного совета была объявлена федеральной, и в частности были созданы выборные комитеты в 59 регионах, фактически подавляющее большинство проголосовавших было из Московского региона. Несмотря на сравнительно небольшое количество проголосовавших, выборы в совет стали самой массовой попыткой проведения электронного голосования в России. Однако пока фактически единственной. На выборах государственных органов власти электронное голосование через Интернет не проводится.

Развитие информационно-коммуникативных технологий в России не привело к радикальному изменению института народных собраний, нацеленных на решение общезначимых проблем или выбора органов управления. Интернет предоставил техническую возможность не присутствовать всем гражданам той или иной политической общности в одном месте. Сеть сделала возможным переход от коммуникационной модели «один – многие» (one-to-manycommunication) к модели «многие ко многим» (many-to-manyОднако превращение виртуального народного communication).

собрания в реальный орган народовластия сдерживается по ряду причин.

неравенства. Во-вторых, отсутствие необходимого уровня политического участия и гражданской компетентности. Как видно из рассмотренных выше кейсов возможности организации коллективных действий в Рунете локализуется преимущественно в Москве, а также небольшом количестве крупнейших городов, и ограничивается кругом мотивированных пользователей в 100 000 - 150 000 человек. Несмотря на то, что киберпространство позволяет индивидам, разделенным огромными расстояниями, мгновенно вступать в контакт между собой, виртуальные собрания до сих пор реализуемы в небольших по территории и численности населения политических образованиях.

Кроме этого для того чтобы электронные формы коллективного действия были эффективными, необходимы серьезные организационные усилия. Общение участников невозможно без участия медиатора. Соответственно, должна быть установлена четкая процедура рассмотрения вопроса и детально прописаны процедуры принятия решений, встроенные в системы органов государственного управления. Обеспечить решение этих задач можно только посредством законодательного регулирования.

Уже сейчас круг вопросов, решаемых путем Интернетголосования, может быть сильно расширен, особенно на муниципальном и региональном уровнях. Основой такого расширения является рост образованности и информированности граждан. Однако прямое участие граждан в осуществлении публичной власти возможно только тогда, когда те хорошо информированы, а информация свободна. Текущий уровень компетенции граждан позволяет актуализировать проблемы посредством сети, но плохо подходит для выработки их решений.

Реализуемые же сегодня проекты, в том числе программы развития электронной демократии направлены главным образом на совершенствование представительной демократии [19, с. 117].

Внедрение Интернет-технологий позволяет наладить прямой диалог между управленческими структурами и общественностью, повышает открытость власти, облегчает гражданам доступ к информации и т.д.

Но право принятия властных решений остается за представительными и исполнительными органами, а не делегируется пользователям. То есть новейшие коммуникативные и информационные технологии способны консервировать существующий порядок, а не изменять его кардинально. Развитие компьютерной коммуникации практически не повлияло на уровень вовлеченности граждан в процесс принятия решений по публично-правовым вопросам. Само по себе техническое оснащение избирательных и иных кампаний не способно преодолеть пассивность электората. Точно так же как приход эры электричества и телефона не привел к повышению электоральной активности, распространение Интернета в России на сегодняшний день не является путём решения проблемы абсентеизма. В сетевую политику вовлечен далеко не весь избирательный корпус, а только лишь часть элитарных разрозненных ассоциаций. И, наконец, Рунет не стал пространством делиберативной коммуникации – главного элемента необходимого для функционирования измерения политической коммуникации «политические институты – пользователь».

Подводя итоги второй главы, можно сделать нижеследующие выводы.

Распространение глобальной сети в России до сих пор демонстрируют уверенную положительную динамику, хотя и замедляющуюся. Тем не менее, Рунет не стал всеобщим каналом коммуникации. Уровень проникновения отстаёт от зарубежных стран и в количественном и в качественном отношении. Инфраструктурные ограничения проникновения Интернета в России являются пока серьёзной преградой на пути эффективного использования сетевых политических коммуникаций в рамках всей страны. При этом динамичность, активность, статус пользователей сети в перспективе обуславливает высокий потенциал влияния Интернет-пользователей на политическую сферу общественной жизни.

разностороннюю информацию об общественно-политической жизни, для большинства пользователей Интернет остаётся преимущественно каналом удовлетворения потребности в развлечениях. Сокращение политической дискуссии на телевидении не привело к массовой миграции в Интернет в поисках разносторонней и объективной политической информации. Телевидение остаётся главным источником политической информации. Ни повышение доверия Рунету, ни увеличение объёмов политической информации не конвертируется в изменения практик потребления информации, заметные в масштабах страны.

проникновения Рунета, его политизированный сегмент остаётся незначительным. Однако внутри данного сегмента наблюдается высокое разнообразие видов политизированных ресурсов и динамизм циркуляции политической информации. Повышается доверие к Рунету, и это неудивительно, так как глобальная сеть остаётся фактически единственным независимым источником информации.

Это позволяет формулировать гипотезу о том, что использование Интернета в целях получения политической информации должно способствовать развитию политического участия.

предпочтениями пользователей и непользователей, которые актуализируется частотой использования Интернета. Однако разница в электоральных предпочтениях не обусловлена усилиями по политической мобилизации, а связана скорее с социальнодемографическими характеристиками аудитории Рунета, традиционно поддерживающей политические силы демократического сегмента использования Интернета может воздействовать на электоральную активность и электоральные предпочтения.

Рунет является одним из лидеров среди национальных горизонтальной коммуникации между пользователями. Особенности пользователей: как с точки зрения создания особого протестного дискурса, так и с инструментальной точки зрения. В пространстве Рунета формируется особая контркультура, которая разделяется лишь небольшой частью общества. Вместе с этим новые технологические возможности глобальной сети позволяют пользователям оперативно обмениваться информацией и организовывать коллективные действия.

Развитие блогосферы и социальных сетей является одним из факторов роста потенциала гражданской активности в России, прежде всего протестной.

Ограниченные возможности влияния на процесс принятия политических решений, его непубличность и закрытость для большинства населения, заставляют искать иные формы артикуляции гражданским инициативам, которые уже выходят из виртуального пространства в оффлайн, позволив актуализировать позицию властей по многим проблемам.

В условиях слабо развитых традиционных социальных сетей инструмент социального взаимодействия. В таких условиях виртуальные социальные сети способны замещать отсутствующие институты гражданской солидарности. Исходя из этого, формулируется гипотеза о том, что Рунет способен развивать навыки гражданской активности. Однако опять же необходима эмпирическая проверка того, насколько сетевая коммуникация может определять различия в активности между пользователями и непользователями не только в Москве, но и в других регионах и в целом по стране.

С точки зрения воздействия на политический процесс, потенциал горизонтальной политической коммуникации превосходит возможности коммуникации в измерении «политические институтыпользователь». Механизмы коммуникации с Интернет-аудиторией со стороны политических акторов и государственных институтов не соответствуют инструментальным возможностям среды, уровню политического участия и гражданской компетентности пользователей.

Рунет и особенно социальные сети становятся главным связующим звеном между протестно настроенными гражданами.

Однако нет подтверждений, что само по себе распространение социальных сетей усиливает протестные настроения. Рунет завоёвывает своё место в качестве инструмента координации участников протеста, однако его способность быть самодостаточным детерминантом политического участия требует дальнейшего изучения.

Глава III. Рунет и политический процесс: эмпирический В данной главе представлена практическая часть исследования.

Прежде всего, рассматриваются положения основных научных политического участия и гражданской активности.

активности в Рунете и электорального участия, политического участия общероссийских опросов.

Затем проведена статистическая проверка возможных связей между гражданской активностью и использованием Интернета.

И, наконец, проведён анализ потенциала воздействия Рунета на электоральную активность и электоральные предпочтения на макроуровне на основе данных о результатах голосования на парламентских и президентских выборах и уровня проникновения Интернета в регионах России.

3.1. Интернет и политическое участие: методологические и теоретические подходы.

Как уже было сказано для комплексного понимания роли исследовательской модели, но с заимствованием объясняющих факторов из разных теоретических направлений. Для проведения эмпирического анализа мы операционализируем место Рунета в политическом процессе через анализ воздействия российского сегмента глобальной сети на политическое участие.

Для начала мы дадим определение политического участия. В данном исследовании политическое участие будет пониматься, как совокупность предпринимаемых гражданами на индивидуальной или групповой основе действий с целью оказать влияние на процесс принятия политических решений, осуществление государственной политики или выбор политических деятелей на любом уровне власти [36].

исследователями как разновидность поведения и отношений индивидов в политике. При этом уточняются рамки участия в политике: либо это участие только в политическом процессе как санкционированном, легитимном, либо, в более широком смысле, участие в политической жизни, которая масштабнее политического несанкционированные, нелегитимные и насильственные действия. В западной политологии с учетом этого аспекта разграничивают два типа политического участия, каждый из которых имеет свою структуру. Конвенциональное участие в политическом процессе как в повседневной, нормальной, легитимной деятельности в ситуации стабильности политической системы, не нарушающее ожидаемого хода демократических политических процессов. В существующих исследованиях выделяется различное количество форм конвенционального политического участия: от четырех [152] до двенадцати [184]. Неконвенциональное, или протестное участие, как правило, в ситуации политического кризиса, которое может и не противоречить закону, но вследствие его экстраординарности не является частью повседневного, естественно протекающего политического процесса, имеет дестабилизационный потенциал, так как создает определенный уровень социальной напряженности.

Нас, во-первых, интересует электоральная активность, как важнейшая составляющая конвенционального политического участия.

неконвенционального политического участия. В-третьих, гражданская конвенционального и неконвенционального политического участия. К гражданской активности мы относим действия, не имеющие прямой политической мотивации, но нацеленные на решение общественно значимых проблем, и таким образом опосредованно влияющие на поведение политических акторов.

подходов, как Интернет может повлиять на политическое участие и гражданскую активность.

Социологический подход Социологический подход исследует социально-экономические и описывают политический процесс через призму социальной структуры, солидарности индивида, избирателя, гражданина со своей референтной группой, как правило исследуют зависимость того или проживания в городе, пола и возраста, образования и т.д. [158] Социологический подход, в том числе позволяет выявить различия в политическом поведении отдельных социальных групп на основе выявления существующих между ними расколов. Исторически принадлежность к тем или иным группам являлось наиболее сильной объясняющей конструкцией. В рамках анализа того, как Интернет может повлиять на политическое участие, социологический подход соответствует положениям социального детерминизма и теории усиления (reinforcement) политического участия.

Возраст, образование и доход определяются как наиболее значимые факторы электоральной активности. Так, например, пожилые люди более склонны голосовать, чем молодые [184]. Люди с участниками электоральных процессов. Это можно объяснить, вероятностью обладают информацией, необходимой для совершения мотивированного политического действия [109].

контрольных переменных.

Ресурсная модель Исходя из ресурсной теории политического участия, высокие издержки оффлайн-участия (временные, финансовые затраты) должны способствовать перетоку граждан в Интернет и развитие онлайн-участия. При условии постепенного вытеснения публичной политики в виртуальную реальность, на онлайн-сообщества равноправной горизонтальной коммуникации пользователей между собой и с государственными, политическими институтами. Интернет может рассматриваться даже как социальный лифт, который помогает менее обеспеченным социальным группам избегать неравенства политической жизни оффлайн, в которой более обеспеченные люди имеют преимущества. Именно поэтому Интернет способен привлечь к политическому участию группы населения, ранее фактически исключенные из политического процесса [118].

Как было уже заявлено ранее, социально-экономические характеристики индивида являются традиционными факторами его политического поведения. Ресурсная теория во многом исходит из факторов социального статуса избирателя и защищает идею о том, что для того, чтобы участвовать в политической или гражданской активности, необходимы ресурсы. Традиционно среди ресурсов необходимых для политического участия выделяют: доход, время и навыки гражданского участия. Другими словами гражданин должен иметь время, чтобы участвовать в политической активности, достаточные финансовые средства, чтобы поддерживать такую активность и навыки для самостоятельного участия.

Теория цифрового неравенства Важность Интернета может быть объяснена через модель цифрового неравенства. Этот феномен заключается в том, что по мере распространения информационных технологий и повышения роли медиа, люди с более высоким статусом быстрее адаптируются к новым источниками информации, а значит быстрее и в более полном объеме получают информацию, нежели индивиды с низким социальным статусом.

Теория цифрового неравенства происходит от теории различий в знаниях (knowledge gap theory), разрабатываемой с 70-х годов прошлого века [181]. Главная мысль заключается в том, что общество разделяется на информационно богатых и информационно бедных, так как люди с высоким статусом имеют возможность быстрее получать информацию. По мере роста объема информации, снижения ее стоимости и повышении скорости ее передачи информационно богатые становятся еще богаче, информационно бедные еще беднее.

Развитие Интернета как принципиально нового медиа приводит к актуализации проблемы «knowledge gap» и развитию цифрового неравенства, понимаемого, прежде всего через ограничение в доступе к информации. Основными факторами такого неравенства, включаемыми, как правило, в эмпирический анализ являются:

социальный статус, уровень дохода, возраст, образование, пол.

Модель гражданского волюнтаризма (Civic voluntarism model) Разработчики модели гражданского волюнтаризма добавили к ресурсной составляющей мотивационную и мобилизационную составляющую [184]. Тремя столпами этой модели стали:

1) ресурсная составляющая политического участия – деньги, время и навыки;

политическая эффективность, то есть субъективная оценка индивидом возможности повлиять на принимаемые политические решения, а также внешняя политическая эффективность, то есть, оценка, насколько деятельность государственных и политических институтов соответствует интересам граждан. В случае отсутствия ощущения политической эффективности снижается уровень политического участия и, более того, как показывают эмпирические исследования, создается благоприятная почва для усиления протестных установок.

Для стабильных обществ характерно оптимистическое отношение рядовых членов к участию в политике, тогда как в нестабильном обществе, о чем также свидетельствуют эмпирические исследования, распространяется крайний скепсис по поводу собственной способности конвенционально влиять на политические решения, затрагивающие непосредственные интересы населения.

3) мобилизационная – принадлежность к общественным или политическим организациям, сетям и подверженность политической мобилизации с их стороны.

объяснения, исключительно исходя из социально-экономического статуса, и интегрировала в одной модели ресурсные факторы и факторы социально-психологические. Тем не менее, на наш взгляд, эта модель упускает из виду роль потребления информации, интереса к политике и политического знания.

Когнитивный подход Модели, объясняющие политическое поведение, прежде всего электоральное, на основе структурных факторов, политических установок или способности индивида к рациональному поведению не информационной среды, в которую погружен избиратель, его когнитивных способностей и ограничений. Исследования стали концентрироваться на изучении того, откуда индивид получает информацию о политике, кто выполняет роль медиатора в этом процессе, отчего зависит принятие того или иного сообщения и его игнорирование, к какому поведению подталкивает интерпретация сообщения [73].

политического поведения, возникающие в результате коммуникации.

В последнее время все больше стирается граница между социальными классами, и соответственно все меньше политическое поведение обусловлено принадлежностью к социальному классу или группе.

предпочтения влияют не столько групповая принадлежность сама по себе, а скорее интенсивность и характер политической коммуникации и межличностных отношений в этой группе. Меняется и роль индивида: из простого приемника информации он превращается в проактивного строителя собственных сетей, из которых он получает политическую информацию. Политические предпочтения индивида, влияющие в частности на его политическое участие, формируется на пересечении его личных предпочтений, знаний и контекста, возможностей и ограничений среды [139].

распространении информации. Вопрос в том, что социальное окружение помогает человеку формировать мнение о событиях политической жизни, интерпретировать их и наделять почти индивидуальным смыслом. Взаимодействуя с другими людьми и обмениваясь информацией, индивид в свою очередь перенимает распространенные в этой среде политические мнения и становится их носителем.

Российский исследователь Г. Пушкарева определила три положения когнитивного подхода: а) выбор действия политического поведения возможен только в информационной среде, в которой представлены различного рода сообщения, формирующие смысловое поле, в котором находится индивид; б) человек обладает собственной информацией, уникальными сложившимися в ходе политической социализации знаниями и представлениями, позволяющими ему ориентироваться в политической реальности и выражать свое отношение к происходящему; в) существуют особые когнитивные механизмы интеграции внешней и индивидуальной информации, которые обеспечивают восприятие, понимание, оценку поступающей информации, дают человеку возможность интерпретировать ожидания других людей, создают ощущение необходимости реагировать, принимать решения [73].

Из когнитивной теории следует: политическое участие – результат доступа индивида к информации и его возможности и желания использовать эту информацию в своем политическом поведении [121].

В соответствии с когнитивной теорией политическое участие индивида во многом зависит от его доступа к информации, от его осуществления осознанного выбора. Сокращение стоимости доступа к информации должно привести к появлению все большего количества информированных граждан. Предполагается, что большее потребление информации, в том числе политической, означает увеличение заинтересованности в политике, а, следовательно, и усиление политического участия. Политическое знание также может соответствовать критическому отношению к власти, так как у людей появляется возможность получать неподцензурные мнения и политического участия становятся медиаактивность и активное потребление информации, интерес к политике.

Модель социального капитала Теория социального капитала говорит о том, что доверие людей друг к другу и их взаимодействие для обсуждения или решения общих проблем является ключевым фактором повышения политического участия.

Во всех концепциях социального капитала одно из центральных мест среди оснований такого капитала принадлежит доверию.

Межличностное доверие, как основа социального капитала, помогает в борьбе с оппортунистическим поведением и кооперации с гражданами, не входящими в узкий круг каждодневного общения отдельно взятого индивида.

Главное различие заключается в том, что одни авторы на первый план выдвигают идею социальных сетей, другие отдают предпочтение доверию. Но как бы то ни было, доверие и социальный взаимодополняющие категории: с одной стороны, социальный взаимодействия, являющийся результатом достигнутого доверия между членами сообщества; с другой, уровень доверия выступает выражением накопленного запаса социального капитала. При этом механизм возникновения и развития доверия рассматривается как процесс формирования социального капитала.

С появлением новых сетевых инструментов индивиды всё чаще используют Интернет как место для создания новых отношений.

профессиональными. Понятие совместной социальной сети используется, таким образом, для объяснения высокой степени интерактивности пользователей в пределах ресурса. Целью их посещения является именно установление контактов, поиска информации коррелирует с более высоким уровнем межличностного доверия и общественной активности [189].

конвертируется как в потенциал совместных политических действий, так и в индивидуальную активность пользователей.

Модель социального капитала в наибольшей степени отвечает постулатам теории двухступенчатой политической коммуникации, так как подчеркивает роль межличностного взаимодействия при преобразовании сообщения и его интерпретации на личностном уровне. Слабым местом теории социального капитала является то, что она практически не учитывает сугубо индивидуальные особенности человека, его уникальные паттерны потребления информации и ресурсные ограничения.

На основе описанных подходов были сформированы четыре группы факторов политического участия, для использования в качестве независимых переменных в регрессионных уравнениях:

социально-экономические и демографические факторы (пол, возраст, образование, материальное положение).

социально-психологические (межличностное доверие, ресурсные (навыки использования Интернета и навыки информации, коммуникация на форумах, чатах и блогах, коммуникация в социальных сетях, ведение сформулированы исследовательские вопросы для статистической проверки.

Связано ли использование Интернета с социальнопсихологическими факторами политического участия – интересом к политике, межличностным доверием, политической эффективностью?

2) Воздействует ли Интернет-коммуникация на электоральное поведение и электоральные предпочтения?

неконвенциональное политическое участие?

4) Воздействует ли Интернет-коммуникация на гражданскую активность?

5) Обусловлена ли связь между Интернет-коммуникацией, коммуникации (горизонтальная, вертикальная) и коммуникативной Интернет-компетентностью?

3.2. Рунет, электоральная активность и политическое участие.

Эмпирический анализ: индивидуальный уровень.

активности в Рунете и электорального участия, участия в протестных акциях с политическими и неполитическими требованиями на индивидуальном уровне будет использован статистический метод бинарной логистической регрессии. С помощью данного метода регрессии можно исследовать зависимость дихотомических рассчитывать вероятность наступления события (например, участие в выборах или в политическом мероприятии) в зависимости от разных факторов.

проведенного «Левада-центром» в августе 2012 года (опрос по представительной выборке 1600 россиян в возрасте 18 лет и старше;

статистическая погрешность данных исследования не превышает 3,4%.).

В качестве зависимой дихотомической переменной будет выбрано участие / неучастие в голосовании на выборах Президента в 2012 году. Эта переменная определяется ответом респондентов на вопрос: «Голосовали ли Вы на выборах Президента 4 марта года?». В качестве независимых переменных будут выбраны нижеследующие показатели, обоснованные ранее.

Социально-экономические и демографические факторы.

1) Пол.

2) Возраст.

3) Образование.

Уровень образования распределяется по группам: а) начальное; б) неполное среднее; в) полное среднее; г) профессиональнотехническое; д) среднее специальное; е) неоконченное высшее; ж) высшее.

4) Материальное положение.

Определяется ответом респондента на вопрос: «К какой из следующих групп населения вы могли бы себя отнести скорее всего?».

Уровень дохода распределяется по следующим группам: а) мы едва сводим концы с концами. Денег не хватает даже на продукты; б) на продукты денег хватает, но покупка одежды уже затруднительна;

в) денег хватает на продукты и одежду, но покупка холодильника, телевизора, мебели является проблемой; г) мы можем без труда купить холодильник, телевизор, мебель, но на автомобиль денег нет;

д) мы можем позволить себе практически все: машину, квартиру, дачу и многое другое.

Социально-психологические факторы.

1) Уровень межличностного доверия.

Определяется ответом респондента на вопрос: «В целом вы бы сказали, что людям можно доверять или что осторожность в отношениях с людьми никогда не помешает?». Уровень доверия группируется по четырем группам: а) практически всегда людям можно доверять; б) обычно людям можно доверять; в) обычно осторожность в отношениях с людьми не помешает; г) практически всегда осторожность в отношениях с людьми не помешает.

2) Политический интерес.

Определяется по 5 градациям ответа на вопрос: «В какой степени Вас интересует политика?» - от «в очень большой степени» до «совершенно не интересует».

3) Удовлетворенность возможностями политического участия.

Определяется по 4 градациям ответа на вопрос: «В какой степени вы удовлетворены возможностями Вашего участия в политической жизни?» от «вполне удовлетворен» до «совершенно не 4) Внутренняя политическая эффективность.

Определяется по 4 градациям ответа на вопрос: «Как Вы думаете, могут ли такие люди, как Вы, оказывать влияние на ситуацию в стране, участвуя в митингах, демонстрациях, забастовках?» - от «определенно да» до «определенно нет».

5) Внешняя политическая эффективность.

Определяется по 5 градациям ответа на вопрос: «В какой мере государство выполняет сейчас свои обязанности перед гражданами России?» - от «в полной мере выполняет» до «совершенно не выполняет».

Факторы коммуникации 1) Частота использования Интернета.

Определяется ответом на вопрос: «Пользуетесь ли Вы лично дома, на работе, в любых других местах сетью Интернет (кроме электронной почты)? Если да, то, как часто Вы пользуетесь Интернетом?» - ежедневно, несколько раз в неделю, примерно один раз в неделю, 2-3 раза в месяц, примерно 1 раз в месяц, реже 1 раза в месяц, никогда.

2) Коммуникация в социальных сетях.

3) Коммуникация на форумах, в чатах, блогах.

4) Потребление новостной информации (чтение материалов на сайтах телеканалов и радиостанций, газет, журналов, новостных порталов и Интернет-изданий).

5) Ведение блога.

Переменные 2-5 являются дихотомическими и определяются ответом множественного выбора на вопрос «С какой целью Вы пользуетесь Интернетом?».

Ресурсные факторы 1) Навыки использования Интернета.

Для оценки данного фактора используется индекс, получаемый простым суммированием количества упоминаний той или иной активности при ответе не вопрос множественного выбора: «С какой целью Вы пользуетесь Интернетом?». (Варианты ответов для выбора см. в приложении, в таблице №9).

2) Навыки гражданской активности.

Для оценки данного фактора используется индекс, получаемый простым суммированием количества упоминаний той или иной активности при ответе на вопрос множественного выбора: «Что из перечисленного вы делали за последние 12 месяцев?». (Варианты ответов для выбора см. в приложении, в таблице №10).

Кодировка ответов респондентов осуществлена по возрастанию:

от меньшего к большему, от слабого значения признака к сильному.

Но прежде чем перейти к регрессионной модели ответим на следующий вопрос: есть ли связь между использованием Рунета и традиционным социально-психологическими факторами политического участия.

Для этого рассчитаем коэффициент связи Гудмена-Краскала. С помощью проверяется гипотеза о равенстве для анализируемых переменных, измеряемых в порядковой шкале, нулю коэффициента ранговой корреляции. Нужно отметить, что коэффициент фиксирует вероятность наличия связи между порядковыми переменными, но не позволяет делать оценки о силе такой связи.

В таблице № 7 показаны результаты расчета для переменной «частота использования Интернета» попарно для каждого фактора политического участия. Также сюда включен такой ресурсный фактор, как индекс навыков гражданского участия.

Таблица № 7. Коэффициенты связи для переменных «факторы политического участия» и «частота использования Интернета».

Таким образом, делаем следующий вывод: гипотеза о влиянии использования Интернета на социально-психологические факторы внутренней политической эффективности, но не имеет связи с межличностным доверием, внешней политической эффективностью и удовлетворенностью возможностями политического участия.

использование Интернета связано с развитием навыков гражданской активности.

регрессионной модели. Как видно из таблицы № 8, в целом модель электоральной активности на президентских выборах 2012 года описывается традиционными факторами политического участия:

социально-демографическими (возраст и образование) и социальнопсихологическими переменными (политический интерес). Факторы коммуникации не оказывали статистически значимого влияния на вероятность принятия решения об участии в данных выборах.

Таблица № 8. Коэффициенты бинарной логистической регрессии зависимой переменной «участие в выборах Президента в году».

Социально-экономические и демографические факторы Социально-психологические факторы Внутренняя политическая эффективность 0, Удовлетворенность возможностями политического 0, участия Внешняя политическая эффективность 0, Факторы коммуникации Частота использования Интернета -0, Коммуникация на форумах, в чатах, в блогах -0, Ресурсные факторы