«УГОЛОВНАЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ЗА ВОВЛЕЧЕНИЕ НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНЕГО В СОВЕРШЕНИЕ ПРЕСТУПЕНИЯ ...»

Более детально ответственность за это деяние регламентирована в УК штата Нью-Йорк.68 В ст. 100 УК предусмотрел ответственность за «домогательство», иными словами, за подстрекательство любого лица к совершению какого-либо правонарушения. При этом ответственность, определяемая «степенью» домогательства, зависит от возраста лица, которое склоняют к правонарушению и вида этого правонарушения. Согласно § 100.05 лицо может быть признано виновным в домогательстве четвертой степени, если «будучи старше 18 лет, с намерением, чтобы другое лицо моложе 16 лет осуществило поведение, которое составило бы преступление, оно просит, требует, приказывает, домогается или как-либо еще пытается сделать так, чтобы это другое лицо осуществило такое поведение». Такое посягательство карается тюремным заключением до 1 года. Наказание может повышаться до 4 лет заключения, если малолетнее лицо склоняется к совершению преступления, наказываемого заключением свыше 1 года, и до 15 лет, если за преступление, к которому склоняли лицо до 16 лет, следует Уголовное право Соединенных Штатов Америки. Сборник нормативных актов / Сост., отв. ред. и автор вступит. ст. И.Д. Козочкин. М., 1986.

пожизненное тюремное заключение. Важное положение, касающееся рассматриваемого преступления, содержится в § 100.15, которое снимает многие теоретические и практические проблемы, связанные с его доказыванием; в соответствии с ним: «Нет защиты против преследования за уголовно наказуемое домогательство в том, что упрашиваемое лицо не могло быть виновным в преступлении, которое просили совершить, в силу уголовной безответственности».

ответственности за сговор на совершение преступления с одним или более лицами. При этом, как и в рассмотренном выше случае, он последовательно повышает санкции до 4, 7, 15 лет тюремного заключения, в зависимости от тяжести преступления, на совершение которого состоялся сговор, если лицо старше 18 лет было виновно в сговоре с лицом до 16 лет; собственно совершения преступления для наступления ответственности не требуется.

Еще одно важное положение содержится в § 115.00. Согласно ему, если какое-либо лицо старше 18 лет оказывает помощь лицу моложе 16 лет, намеревающемуся осуществить поведение, которое составило бы преступление, то есть осуществляет поведение, посредством которого этому лицу предоставляются средства или возможность для его совершения и которое фактически помогает этому лицу совершить преступление, оно подлежит тюремному заключению сроком на 1 год. Наказание повышается до 4 лет заключения, если оказывается помощь в совершении преступления, которое может быть наказано более чем одним годом тюремного заключения; и до 25 лет, если помощь оказывается в совершении преступления, караемого смертной казнью.

Анализ показывает, что в деле защиты детей от негативной информации законодательство зарубежных государств основные усилия сосредотачивает на защите детей от информации порнографического характера. Этому посвящен значительный объем нормативных предписаний исследуемых кодексов, которые помещены в главы о половых преступлениях либо о преступлениях против общественной нравственности.

Защита же несовершеннолетних от информации иного рода, распространение которой по УК РФ карается ст. 150, ст. 151, в этих законах либо не проводится вовсе, либо осуществляется фрагментарно. В любом случае она не проводится в главах, специально посвященных охране детей. На этом фоне отечественный кодекс выглядит более привлекательным, устанавливая запрет на пропаганду несовершеннолетним преступного и антиобщественного образа жизни. Тем не менее, в УК некоторых стран мы обнаруживаем нормы, не известные российскому закону, защищающие несовершеннолетних от информации, пропагандирующей насилие (Швейцария), а равно от любой негативной информации (Голландия). Полагаем, что заложенное в таком решении рациональное зерно вполне может быть востребовано отечественным законодателем при дальнейшем реформировании УК.

Зарубежные УК содержат и ряд предписаний о защите здоровья детей от алкогольной и иной продукции. Так, УК Голландии в ст. 252 детально регламентирует ответственность за спаивание несовершеннолетних: лицу, приведшему в состояние алкогольного опьянения ребенка младше 16 лет, грозит до девяти месяцев тюремного заключения; если в процессе спаивания применялось насилие, повлекшее смерть ребенка, срок заключения увеличивается до девяти лет. Более строгая ответственность за «простое»

спаивание, до двух лет лишения свободы, предусмотрена в ст. 208 УК Польши. УК Швейцарии установил, что тот, «кто дает ребенку, не достигшему 16 лет, алкогольные напитки или другие вещества в количестве, которое может угрожать его здоровью, или наркотические вещества, или предоставляет их в распоряжение для потребления, наказывается тюремным заключением (до трех лет)». Целый ряд антинаркотических предписаний содержит и УК Китая. См.: Ахметшин Х.М., Ахметшин Н.Х., Петухов А.А. Современное уголовное законодательство КНР. М., 1999.

Следует отметить, что нормы о защите здоровья детей в УК РФ в таком виде не указаны. Однако это вовсе не означает некачественности российского закона. Что касается защиты детей от алкоголя и наркотиков, то она в УК РФ проводится на достаточно высоком уровне, поскольку ст. УК не требует наступления состояния опьянения для квалификации, тем самым упреждает вред здоровью ребенка.

Особого внимания в рамках этого раздела работы заслуживает, на наш взгляд, система норм об охране интересов несовершеннолетних в уголовном законодательстве стран Содружества Независимых Государств (СНГ) и Балтии. Проводимые в них социально-правовые преобразования основаны на единых международных требованиях о приоритете личности, ее прав и свобод, о первостепенном обеспечении интересов ребенка во всех странах его жизнедеятельности. Эти факторы, а также общность правовых традиций и правового менталитета определяют во многом сходные подходы государств Содружества и Балтии к реформированию уголовного законодательства в целом, и к криминализации посягательств на несовершеннолетних в частности.

Предварительно укажем, что общность правовых традиций, и даже нахождение в едином правовом поле в период существования СССР, не препятствовали наличию разнообразия в уголовном законодательстве союзных республик в части установления ответственности за вовлечение несовершеннолетних в преступную деятельность. Аналогичные УК РСФСР формулировки данного преступления содержали УК Украинской ССР (ст.

208), Белорусской ССР (ст. 205), Азербайджанской ССР (ст. 215), Литовской ССР (ст. 214), Туркменской ССР (ст. 239). В УК других союзных республик давалось несколько иное определение вовлечения несовершеннолетнего в преступную деятельность. Так, УК Эстонской ССР (ст. 202) предусматривал ответственность только за привлечение лиц, не достигших восемнадцатилетнего возраста, к занятию преступной деятельностью; УК Узбекской ССР (ст. 218) определял это преступление как вовлечение несовершеннолетнего в преступную деятельность или подстрекательство несовершеннолетнего к совершению преступления». Аналогичная редакция содержалась в ст. 201 УК Казахской ССР, ст. 224 УК Молдавской ССР. УК Грузинской ССР формулировал рассматриваемое преступление как «подстрекательство несовершеннолетних к совершению какого-либо преступления, если эти действия не влекут по закону более тяжелого наказания».

Как видим, в ряде случаев на момент распада СССР и образования законодательстве существовали порой существенные отличия в части установления ответственности за вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления.

Создание Содружества Независимых Государств и протекающие в нем интеграционные процессы ставят на повестку дня решение вопроса о сближении, унификации уголовного законодательства стран СНГ, в том числе в части охраны детства.

Значительным шагом на пути сближения уголовного законодательства стран СНГ стало принятие 17.02.1996 г. на седьмом пленарном заседании Межпарламентской Ассамблеи государств – участников СНГ Модельного Содружества. Модельный УК выделил самостоятельную главу о преступлениях несовершеннолетних в совершение преступлений сформулировал следующим образом:

преступления Модельный Уголовный Кодекс для государств – участников СНГ // Известия вузов.

Правоведение. 1996. № 1. С. 92-150.

(1) Вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления путем обещаний, обмана или иным способом, совершенное лицом, достигшим восемнадцатилетнего возраста, - преступление небольшой тяжести.

(2) Те же действия, совершенные родителем, педагогом либо иным несовершеннолетнего, - преступление средней тяжести.

(3) Действия, предусмотренные частями первой и второй настоящей статьи, совершенные с применением насилия или с угрозой его применения, преступление средней тяжести.

(4) Действия, предусмотренные частями первой, второй или третьей настоящей статьи, связанные с вовлечением несовершеннолетнего в организованную группу или преступное сообщество либо в совершение тяжкого или особо тяжкого преступления, - тяжкое преступление».

Влияние Модельного Кодекса весьма заметно в новых уголовных законах стран СНГ, что создает единые стандарты в сфере охраны интересов несовершеннолетних. Вместе с тем, определенная специфика национальных правовых систем все же имеется и требует освещения.

несовершеннолетних посвятили самостоятельную главу: «Против семьи, молодежи и нравственности» - в УК Узбекистана (1995.)71; «Против семьи и несовершеннолетних» - в УК Киргизии (1997.)72, Казахстана (1997.)73, Таджикистана (1998.)74, Латвии (1998.)75; «Против несовершеннолетних и http: // www. lawlib. uz.

72 http: // www. toktom. kg.

73 Уголовный Кодекс Республики Казахстан. Челябинск, 1997.

74 Новые законы Республики Таджикистан. Часть IX. Уголовно-процессуальный кодекс (изменения и дополнения). Уголовный кодекс (часть общая, часть особенная). Душанбе, 1998.

75 Уголовный кодекс Латвийской республики. СПб., 2001.

семейный отношений» - в УК Азербайджана (1999.)76; «Против уклада семейных отношений и интересов несовершеннолетних» - в УК Беларусь (1999.)77. Традиция невычленения особой главы, объединяющей посягательства на детей, сохранена в УК Украины (2001.)78 и Эстонии (в редакции 2001.)79, что, естественно мало отразилось на качестве соответствующих нормативных предписаний.

Защищая несовершеннолетних от вредной для их развития и здоровья информации, законы всех государств устанавливают запрет на вовлечение их в преступление.

Так, УК Украины в разделе XII «Преступления против общественного порядка и нравственности» предусмотрел ст. 304, которая грозит наказанием в виде ограничения свободы на срок до пяти лет или лишения свободы на тот деятельность, в пьянство, в занятие попрошайничеством, азартными играми.

УК Казахстана в ст. 131 также использует термин «преступная деятельность» и не раскрывает характеристики способов совершения данного преступления. Согласно закону «1. Вовлечение несовершеннолетнего в преступную деятельность лицом, достигшим восемнадцатилетнего возраста,наказывается лишением свободы на срок до пяти лет.

2. То же деяние, совершенное родителем, педагогом либо иным лицом, несовершеннолетнего, - наказывается лишением свободы на срок до шести лет с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до трех лет или без такового.

3. Деяния, предусмотренные частями первой или второй настоящей статьи, совершенные с применением насилия или с угрозой его применения, Уголовный кодекс Азербайджанской республики. СПб., 2001.

77 http: // ncpi. gow. by.

78 Уголовный кодекс Украины. М., 2001.

79 Уголовный Кодекс Эстонской республики. СПб., 2001.

наказываются лишением свободы на срок от двух до семи лет.

4. Деяния, предусмотренные частями первой, второй или третьей настоящей статьи, связанные с вовлечением несовершеннолетнего в совершение тяжкого или особо тяжкого преступления, - наказываются лишением свободы на срок от пяти до восьми лет».

УК Эстонии (ст. 202 УК) при описании признаков этого деяния также использует известный УК РСФСР (1960.) термин «преступная деятельность», и также как УК Украины объединяют в одной статье ответственность за вовлечение в преступную деятельность и иную антиобщественную, в частности, проституцию, к тому же эстонский закон не предусматривает квалифицирующих признаков преступления, как и Латвия (ст. 172 УК).

Остальные же государства описывают состав вовлечения в преступление в основном, с использованием терминологии, аналогичной УК РФ. Отличия заметны лишь в следующем.

В УК Беларуси анализируемая норма (ст. 172) сформулирована следующим образом:

«1. Вовлечение лицом, достигшим восемнадцатилетнего возраста, заведомо несовершеннолетнего в совершение преступления путем обещаний, обмана или иным способом - наказывается лишением свободы на срок до пяти лет.

2. То же действие, совершенное с применением насилия или с угрозой его применения либо совершенное родителем, педагогом или иным лицом, на которое возложены обязанности по воспитанию несовершеннолетнего, наказывается лишением свободы на срок от двух до семи лет с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью или без лишения.

3. Действия, предусмотренные частями первой или второй настоящей статьи, связанные с вовлечением несовершеннолетнего в организованную группу либо в совершение тяжкого или особо тяжкого преступления, наказываются лишением свободы на срок от пяти до восьми лет».

В УК Киргизии отличия от российского закона при формулировании состава вовлечения наблюдаются только в части четвертой ст. 156, которая сконструирована следующим образом: «(4) Деяния, предусмотренные частями первой, второй и третьей настоящей статьи, связанные с вовлечением несовершеннолетнего в организованную преступную группу или преступное сообщество либо в совершение тяжкого или особо тяжкого преступления, - наказываются лишением свободы на срок от восьми до десяти лет».

Как видим, УК Беларуси, Таджикистана (ст. 165), Киргизии (ст. 156) при характеристике квалифицирующего признака говорят об «организованной группе», «организованной группе или преступном сообществе», а не о «преступной группе»; УК Беларуси, Таджикистана, Азербайджана (ст. 170) при описании признаков специального субъекта в квалифицированном составе не упоминают о том, что обязанность воспитания несовершеннолетнего возложена на него законом. УК также по разному объединяют квалифицирующие признаки преступления в части статьи: Беларусь в ч. 2 ст. 172 УК объединяет признак насилия, угрозы его применения и признак специального субъекта, Азербайджан в ч. 3 ст. 170 УК объединяет признак насилия, угрозы его применения и вовлечение в преступную группу, тяжкое или особо тяжкое преступление. Следует заметить, что при описании квалифицирующих признаков преступления, с точки зрения юридической техники, наиболее безупречно выглядит УК Таджикистана, поскольку в нем каждый из признаков в рамках части статьи получил буквенный индекс. При этом сама ч. 4. ст. 165 УК Таджикистана выглядит следующим образом: «Деяния, предусмотренные частями первой, второй или третьей настоящей статьи, связанные с вовлечением несовершеннолетнего:

а) в организованную группу или преступное сообщество;

б) в совершение тяжкого или особо тяжкого преступления, наказываются лишением свободы на срок от пяти до десяти лет».

Спецификой Таджикского УК является примечание к рассматриваемой норме, которое отсутствует в законах всех остальных стран, и определяет, что «под понятием несовершеннолетний в настоящей главе понимаются малолетние и несовершеннолетние лица». Наличие этого примечания, с одной стороны, снимает вопросы о возможности привлечения к ответственности взрослого лица за вовлечение в совершение преступление лиц, не достигших возраста уголовной ответственности, а с другой – вводит в УК новое определение понятия несовершеннолетний, параллельно с тем, несовершеннолетнего как лицо, которому ко времени совершения преступления исполнилось 14, но не исполнилось 18 лет.

Проведенный сравнительно-правовой анализ норм уголовного законодательства ряда стран СНГ и Балтии позволяет сделать вывод о преимущественно едином подходе законодателя этих стран к проблеме защиты ребенка от негативного влияния взрослых лиц. Вместе с тем дальнейшая правовая интеграция и усиление защиты детства требуют установления единых стандартов в области уголовно-правовой защиты несовершеннолетних, что может найти отражение в создании оптимальной модели уголовно-правовой нормы о вовлечении несовершеннолетнего в совершение преступления на основе сравнительного и уголовно-правового анализа данного преступления.

Глава 2. УГОЛОВНО-ПРАВОВАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА

ВОВЛЕЧЕНИЯ НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНЕГО В СОВЕРШЕНИЕ

ПРЕСТУПЛЕНИЯ

§ 1. Объект вовлечения несовершеннолетнего в совершение Юридический анализ состава любого преступления в уголовноправовой литературе традиционно начинается с анализа признаков объекта преступления, при этом объект преступления считается частью, элементом состава преступления. Высказываемые в правовой теории идеи о вынесении объекта преступления за рамки его состава, поскольку признаки объекта подвижны и изменчивы,80 не получили широкой поддержки в среде юристов.

В связи с этим можно признать традиционным взгляд на объект преступления как на обязательный элемент состава преступления. В теории уголовного права объектом преступления признается то, на что направлена преступная деятельность виновного лица, что терпит ущерб или чему создается угроза причинения ущерба от преступления.

Разработка проблемы содержания объекта преступления ведется в отечественной науке достаточно давно, при этом, начиная с 1924 года (с известной работы А. А. Пионтковского81) большинством ученых поддерживалась мысль о признании общественных отношений в качестве единственного содержания объекта преступления.82 Однако, в последнее время теория объекта преступления подверглась существенной ревизии. Так, А. В. Наумов последовательно отстаивает тезис о признании объектом См.: Фефелов П. А. Основания уголовной ответственности в советском праве //Советское государство и право. 1983. № 12. С. 87.

81 Пионтковский А. А. Уголовное право РСФСР. Часть Общая. М., 1924.

Коржанский Н.И. Объект посягательства и квалификация преступлений. Учеб. пособие.

Волгоград, 1976; Куринов Б.А. Научные основы квалификации преступлений. М., 1984;

Михлин А.С. Последствия преступления. М., 1969; Гаухман Л. Д. Квалификация преступлений: закон, теория, практика. М., преступлений благ, интересов, на которые посягает преступное деяние и которые охраняются уголовным законом.83 Г. П. Новоселов считает, что объектом любого преступления выступают люди, которые в одних случаях выступают в качестве отдельных физических лиц, в других – как некоторого рода множество лиц, имеющих или не имеющих статус юридического лица, в-третьих – как социум (общество).84 С. И. Никулин полагает, что объектом преступления по уголовному праву следует признавать различного рода социальные и личные блага (интересы), общественные отношения и непосредственно человека – участника этих отношений.85 Детальный анализ научных позиций относительно содержания объекта преступления не входит в предмет нашего исследования, однако, мы считаем необходимым заметить, что выдвигаемые в последнее время теории берут за основу определения объекта преступления ту или иную часть (элемент) общественного отношения – субъектов (люди), их права (интересы), предмет отношения (блага). В этой связи уместно напомнить и признать абсолютно верной позицию Б. С. Никифорова, который еще в 1956 году писал, что: «участники общественных отношений, носители, «субъекты» соответствующих государственные и общественные установления: государство, личность, государственный аппарат, вооруженные силы и т. д., которым причиняется вред, ущерб, урон, охватываются понятием объекта преступления; вместе с самими этими интересами они образуют составную часть объекта преступления». Наумов А. В. Российское уголовное право. Общая часть. Курс лекций. Изд. 2-е. М., 2000. С. 159.

84 Новоселов Г. П. Учение об объекте преступления. Методологические аспекты. М., 2001. С. 60.

85 Уголовное право Российской Федерации: Учебник / Под ред. М.П. Журавлева, А.И.

Рарога. М., 1996. С. 86 Никифоров Б. С. Об объекте преступления по советскому уголовному праву //Советское государство и право. 1956. № 6. С. 68.

Таким образом, по нашему мнению, нет оснований для отказа от традиционной теории признания общественных отношений содержанием объекта преступления.

Не менее значимой в рамках теории объекта преступления является проблема градации объектов «по вертикали». Современная структура Особенной части УК дает основание к возобновлению теоретической разработки проблем классификации объектов преступных посягательств.

Рассматривая этот вопрос, ученые предлагают различные варианты его решения. Так, Р. Р. Галиакбаров выделяет общий объект; родовой, который является частью общего и определяется им в разделе Особенной части УК;

видовой (групповой), который является частью родового, определяется в главе Особенной части УК и на который посягают преступления, предусмотренные статьями соответствующей главы; непосредственный объект конкретного преступления.87 Однако при таком подходе игнорируется тот факт, что в главах зачастую объединяются статьи, предусматривающие ответственность за преступления, имеющие различные видовые объекты; например, глава о преступлениях в сфере экономической деятельности объединяет налоговые преступления, преступления, связанные с недобросовестной конкуренцией и т.д. Кроме того, автор, говоря о соотношении общего, родового и видового объектов по принципу «часть – непосредственного объектов, которое, очевидно, не может быть таким же. Г.

Н. Борзенков, комментируя преступления в сфере экономической деятельности, утверждает, что объединение глав 21, 22, 23 в одном разделе (VIII) не означает создания какого-либо нового, надродового объекта.88 С ним не согласен В. И. Динека, по мнению которого в разделе Особенной Галиакбаров Р. Р. Уголовное право. Общая часть. Учебник. Краснодар, 1999. С. 99 -102.

88 Новое уголовное право России. Особенная часть. Учебное пособие /Под ред. Н.Ф.

Кузнецовой. М., 1996. С.124.

части УК РФ как раз и закреплен интегрированный (надгрупповой) объект. В. Е. Мельникова утверждает, что в одних случаях разделы выделяются по родовому объекту, а внутри раздела может иметь место деление глав по видовому объекту. В других – раздел выделяется по сложному объекту, а глава – по родовому.90 Однако в предлагаемом варианте кроется глубокая методологическая ошибка, ибо нельзя в рамках одной классификации использовать различные основания для выделения равных звеньев, а также нельзя применять одно основание для определения различных частей (видовой и родовой объект – для выделения глав, родовой и сложный – для вычленения раздела). В. И. Динека, выделяя видовой объект, закрепленный в норме Особенной части УК, наряду с родовым, определенным в главе, пишет, что преступления, объединенные рамками одной главы, не могут быть отграничены друг от друга по признакам объекта, так как он у них един. Список разночтений проблемы классификации объектов преступного посягательства можно было продолжить. Однако задача состоит не в этом.

Для продолжения исследования объекта вовлечения несовершеннолетнего в совершение преступления необходимо уяснить, что, во-первых, что само понятие классификации не может быть применено для характеристики деления объектов «по вертикали», поскольку в этом случае члены деления должны выделяться по единому основанию, исключать друг друга, а само деление быть непрерывным, чего не наблюдается ни в одном из рассмотренных вариантов деления объектов преступления на виды; вовторых, что определенные общности объектов преступления можно обнаружить лишь в статье и главе Особенной части УК РФ, поскольку, по Уголовное право. Общая часть. Учебник /Под ред. Н.И. Ветрова, Ю.И. Ляпунова. М., 1997. С.185-186.

90 Уголовное право Российской Федерации: учебник /Отв. ред. Б.В. Здравомыслов. М., 1996. С.119.

91 Уголовное право. Общая часть. Учебник /Под ред. Н.И. Ветрова, Ю.И. Ляпунова. М., 1997. С.185-186.

нашему мнению, объединение преступлений в рамках раздела Особенной части УК не приводит к появлению нового объекта преступления.

Исходя из сказанного, определим содержание родового (определенного главой 20 УК) и видового (определенного ст. 150 УК) объектов вовлечения несовершеннолетнего в совершение преступления. Родовой объект анализируемого преступления представляет собой совокупность поставленных под охрану закона от преступных посягательств несовершеннолетних и семьи.

взаимосвязаны. Семья, являясь неотъемлемой частью современной общественной системы, выступает одновременно и как инструмент для удовлетворения многообразных индивидуальных потребностей личности, и общественные процессы. Указанная вторая составляющая проявляется в том, что семья выступает в качестве первого института социализации ребенка, она «регулирует процесс нравственного и интеллектуального развития личности, способствуя активизации положительных воздействий, нейтрализуя несовершеннолетнего и, наоборот, оказание негативного влияния на процесс формирования личности последнего является нарушением одной из функций семьи. Близость рассматриваемых социальных ценностей проявляется также в том, что семья является одним из основных источников средств существования для несовершеннолетнего, на семью в ряде случаев Анализ признаков общего объекта преступления входит в предмет исследования в силу своей специфичности.

Соколов Э.В., Духович Б.Н. Семья как источник воспитательных воздействий //Семья как объект философского и социального исследования. Сб. ст. Л., 1974. С.144.

правонарушение и так далее. В тоже время следует заметить, что такая взаимосвязь интересов семьи и несовершеннолетних ее членов может наблюдаться не всегда. В частности, интересы семьи могут идти в разрез с интересами ребенка в ситуации, когда несовершеннолетний находится в социально неблагополучном семейном окружении.

Прием объединения в одной главе преступлений против семьи и несовершеннолетних используется в большинстве стран; не вызывает он критики и в большинстве научных работ по данной проблеме. Однако в ряде исследований отстаивается несколько иной взгляд на содержание родового объекта вовлечения несовершеннолетнего в совершение преступления. В частности, Ю. Е. Пудовочкин пишет: «интересы семьи являются, в анализируемых преступлениях (и то не во всех) дополнительным или факультативным объектом, а потому не могут быть указаны в наименовании главы 20 Особенной части УК. К тому же раздел VII УК объединяет, судя по наименованию, преступления против личности, а не против каких-либо социальных институтов, в которых эта личность растет и развивается». Таким образом, автор предлагает исключить слово «семья» из названия несовершеннолетних». Аналогичное предложение высказывал и К. К.

преступлениях против нормального развития несовершеннолетних». Следует заметить, что и те авторы, которые согласны с нынешним наименованием главы 20 УК, при ее анализе все равно подразделяют все преступления данной главы на две группы: преступления против семьи и преступления против несовершеннолетних. Вполне определенно на этот счет высказывание Ю. В. Усковой: «нам представляется, что в данной главе объединены две относительно самостоятельные группы статей. Каждая из Пудовочкин Ю. Е. Ответственность за преступления против несовершеннолетних … С.

85.

95 Кусниденов К. К. Указ. Соч. С. 10.

них имеет свой видовой (групповой) объект посягательства. Наблюдается ситуация, когда в одной главе УК РФ законодатель в исключение из общего правила предусмотрел два самостоятельных видовых объекта. Каждый из них равноценен, ни один не находится с другим в соподчинении.

Равноценность объектов связана с равной потребностью в интересах общества и государства одинаково охранять как интересы семьи в целом, так и интересы несовершеннолетних ее членов». Нам представляется, что такое понимание родового (видового) объекта рассматриваемого преступления вполне оправданно. Оно позволяет предложить законодателю выделить из состава главы 20 УК нормы, направленные на охрану интересов семьи в самостоятельную главу УК РФ, оставив в главе 20 только те преступления, которые причиняют или создают угрозу причинения вреда процессу развития несовершеннолетнего. В данном случае родовым объектом вовлечения несовершеннолетнего в совершение преступления будет выступать группа общественных отношений, обеспечивающих нормальное развитие несовершеннолетних. «Нормальное развитие несовершеннолетних как комплекс общественных отношений нравственного развития, воспитания несовершеннолетних в духе уважения и соблюдения законов».97 Следует дополнить, что, во-первых, нормальное развитие несовершеннолетних предполагает еще и нормальное их социальное развитие, то есть утверждение ребенка как самостоятельного и полноправного члена общества, самостоятельное или через посредников удовлетворение ребенком предоставленных ему прав, свобод и реализацию возложенных обязанностей; а во-вторых, что «нормальность» развития предполагает не только соблюдение законов. Даже в воспитательных колониях для несовершеннолетних, согласно Инструкции об организации Ускова Ю. В. Уголовно-правовая охрана семьи. Автореферат дис. … канд. юрид. наук.

Краснодар, 2001. С. 11.

97 Кусниденов К. К. Указ. Соч. С. 10.

воспитательной работы с осужденными в воспитательных колониях Министерства внутренних дел Российской Федерации (утвержденной приказом МВД РФ № 201 от 2.04.1997.), воспитательная работа «заключается в планомерном и целенаправленном воздействии на осужденных в целях их исправления, формирования у них уважительного отношения к человеку, обществу, труду, нормам, правилам и традициям человеческого общения, повышения общеобразовательного и культурного обществе».98 Таким образом, следует признать, что и в обычной жизни нормальное воспитание и развитие предполагает и соблюдение законов, и уважение человека, его труда, традиций общения и т. д.

С учетом изложенного мы можем определить родовой объект вовлечения несовершеннолетнего в совершение преступления как совокупность общественных отношений, обеспечивающих нормальное физическое, психическое, нравственное и социальное развитие лица, не достигшего восемнадцатилетнего возраста, в духе соблюдения Конституции и законов Российской Федерации; уважения человека, его прав и труда; уважительного отношения к обществу, правилам и традициям человеческого общения; утверждения несовершеннолетнего в качестве самостоятельного и полноценного субъекта общественных отношений, свободно реализующего свои права и свободы.

Развитие несовершеннолетнего происходит не только в процессе самовоспитания и самообразования, но и по большей части, в результате активного воспитательного воздействия на него стороны взрослых лиц.

Воспитательную деятельность можно представить как «процесс сокращенного воспроизведения развития человечества в развитии отдельных индивидов, социального филогенеза в социальном Гарант – Справочная правовая система. Гарант 5.1.

Харчев А.Г. Социология воспитания (о некоторых актуальных социальных проблемах воспитания личности).- М.: Политиздат, 1990.- С.16.

Воспитание, как условие развития личности, протекает в обществе на различных уровнях: на уровне малых социальных групп и на уровне социума в целом. Эти линии воспитания могут преследовать различные цели, идеалы семейного воспитания могут не совпадать с общественными, закрепленными в нормах общественной морали. Государство же призвано защищать имеющимися в его распоряжении средствами именно те ценности, которые сформировались на общесоциальном уровне, и не вторгаться в частную жизнь своих граждан. Идеалы семейного воспитания находятся под охраной закона лишь в той мере, в какой они соответствуют общественным. А потому объектом вовлечения несовершеннолетнего в совершение преступления является такое развитие несовершеннолетних, которое соответствует идеалу общественного воспитания последних, развития у них социально-значимых черт. Сознательная деятельность общества, направленная на получение определенных, предвиденных идеологических и психологических результатов, составляет вторичный по отношению к семейному воспитанию и самовоспитанию уровень и обладает самостоятельным значением. Одно из направлений указанной деятельности заключается в выявлении и усилении эффективности факторов наиболее благоприятных для формирования личности, а равно в нейтрализации и устранении, насколько это возможно, нежелательных для целей воспитания влияний, одним из проявлений которого является воздействие на несовершеннолетнего с целью склонения его к совершению преступлений. Само по себе несовершеннолетие служит обстоятельством, значительно облегчающим формирование у человека различных личностных девиаций, поскольку этот возраст отличается неустойчивостью жизненных позиций и мировоззренческих установок.

Активный поиск собственного «Я», попытки самоутверждения и самореализации, сопровождаемые изменениями, протекающими на биологическом уровне, приводят личность несовершеннолетнего в состояние неустойчивого развития, при котором всякое воздействие может служить источником и основой развития той или иной личностной черты. В этих условиях тлетворное, развращающее влияние взрослых приобретает особую общественную опасность, что и объясняет необходимость криминализации вовлечения несовершеннолетнего в совершение преступления.

непосредственному объекту в распространенной ранее трехчленной классификации.

В УК РСФСР (1961) аналогичная норма находилась в главе о преступлениях против общественной безопасности, общественного порядка и здоровья населения, в соответствии с чем в литературе определялся и ее родовой объект. К. К. Сперанский признавал им общественную безопасность, представляется, был менее последователен в своих рассуждениях. Он полагал, что непосредственным объектом вовлечения несовершеннолетних в преступную деятельность является социалистическая нравственность, принципы половой морали и воспитания несовершеннолетних. А далее указывал, что вовлечение – двуобъектный состав, поскольку в результате его совершения вред причиняется не только общественному порядку (который понимался С. С. Яценко как «состояние фактически складывающихся в соответствии с правилами социалистического общежития и нормами морали общественных отношений, регулируемых и охраняемых уголовноправовыми нормами, направленными на обеспечение спокойный условий общественно-полезной деятельности, отдыха и быта людей, общественной нравственности, выполнения конституционных обязанностей»), но и обеспечивающий надлежащее поведение граждан во взаимоотношениях между собой, моральную неприкосновенность личности, уважение к Сперанский К.К. Указ. соч. С.77-78.

101 Яценко С. С. Ответственность за преступления против общественного порядка. Киев, 1976. С. 23, 39 – 40, 41 – 42.

рассматриваемого преступления И. Н. Даньшин, который также полагал, что дополнительным объектом вовлечения выступает нормальное физическое и правильное нравственное воспитание подрастающего поколения.102 И. Я.

Козаченко и Т. Ю. Погосян признавали объектом вовлечения общественный порядок и общественную безопасность.103 В. Ф. Кириченко относил вовлечение несовершеннолетних в преступную деятельность к подгруппе преступлений против общественного порядка, составляющих проявление паразитизма.104 Особое положение занимала точка зрения Е. А. Худякова, согласно которой объект вовлечения конструируется из двух: общественного порядка и объектов тех преступлений, в совершение которых втягивается подросток.105 Однако ее вряд ли можно признать состоятельной, поскольку взрослый вовлекатель непосредственно не нарушает социальных благ, образующих последние объекты, кроме того, при неконкретизированном вовлечении они вовсе не подвергаются опасности. Оригинальную позицию занимал В. Ф. Иванов, который, признавая нормальное физическое развитие и правильное нравственное воспитание несовершеннолетнего дополнительным к общественному порядку объектом вовлечения, писал, что ущерб основному объекту опосредуется воздействием на дополнительный объект и что нарушение дополнительного объекта – есть непременное условие причинения вреда основному объекту.106 Такая трактовка соотношения основного и дополнительного объектов преступления Даньшин И. Н. Уголовно-правовая охрана общественного порядка. М., 1973. С. 147.

Уголовный Кодекс Российской Федерации. Научно-практический комментарий / Под ред. Л.Л. Кругликова, Э.С. Тенчова. Ярославль, 1994. С.561.

104 Преступления против общественной безопасности, общественного порядка и здоровья населения. М., 1970. С. 6 - 7.

105 Там же. С. 52.

106 Иванов В. Ф. Уголовная ответственность за вовлечение несовершеннолетнего путем понуждения в преступную или иную антиобщественную деятельность //Личность преступника и уголовная ответственность. Правовые и криминологические аспекты.

Межвуз. научн. сб. Саратов, 1987. Вып.3. С. 81.

представляется нам неправильной, поскольку именно основной объект служит критерием общественной опасности преступления.

анализируемой нормы в системе Уголовного закона, вопрос о признании общественного порядка, общественной нравственности, общественной безопасности в качестве объекта вовлечения несовершеннолетнего в совершение преступления снят.

Однако единства во взглядах ученых относительно содержания видового объекта данного преступления не наблюдается.

С. В. Бородин, классифицируя все преступления, предусмотренные главой 20, по признаку непосредственного объекта, указывает, что преступление, предусмотренное ст. 150 УК относится к преступлениям против несовершеннолетних.107 Однако такой подход не позволяет уяснить социальной сущности данного преступления и отграничить его от иных преступлений, в результате которых несовершеннолетнему причиняется вред.

Также неприемлемыми представляются утверждения Г. П. Новоселова и А. Е. Якубова. Г. П. Новоселов включает преступление, предусмотренное действий.108 А. Е. Якубов, на основании непосредственного объекта преступлений, их характера и содержания выделяет среди преступлений сопровождаться причинением вреда их здоровью (ч. 3 ст. 150, ч. 3 ст. 151). Такое определение места вовлечения несовершеннолетнего в совершение Новое уголовное право России. Учебное пособие. Особенная часть … С. 91.

Уголовное право. Особенная часть. Учебник для вузов /Отв. ред. И. Я. Козаченко, З. А.

Незнамова, Г. П. Новоселов М., 2000. С.170-181.

Уголовное право Российской Федерации. Особенная часть. Учебник /Под ред. Г. Н.

Борзенкова, В. С. Комиссарова. М., 1997. С. 155-156.

несовершеннолетних не позволяет уяснить его сущности и отличие от иных преступлений.

А. А. Магомедов, справедливо заявив, что все преступления главы «посягают по общему правилу и на интересы несовершеннолетнего, и на несовершеннолетнего путем непосредственного вовлечения его в совершение конкретно высказались А. Г. Кибальник и И. Г. Соломоненко, которые считают объектом данного преступления, нормальное физическое и нравственное развитие несовершеннолетних.111 Однако при таком подходе также затруднительно отграничить вовлечение в совершение преступления от иных преступлений, скажем, от развратных действий, которые причиняют вред нормальному развитию несовершеннолетнего; кроме того, отношения, обеспечивающие развитие несовершеннолетнего, отнесены указанными авторами к содержанию родового (видового) объекта преступлений главы УК, в связи с чем выделение этих же отношений на уровне видового (непосредственного) объекта представляется не соответствующим законам формальной логики.

От всех приведенных позиций отличается позиция Ю. Е. Пудовочкина, несовершеннолетнего в совершение преступления общественные отношения, обеспечивающие гарантированное ст. 17 Конвенции о правах ребенка его право на защиту от информации, пропаганды и агитации, наносящих вред его здоровью, нравственному и духовному развитию.112 Полагаем, что она Уголовное право России. Общая и Особенная части. Учебник /Под ред. В. П. Ревина. М., 2000.

С. 527.

111 Кибальник А. Г., Соломоненко И. Г. Лекции по уголовному праву. Ставрополь, 2000. С. 228.

Пудовочкин Ю. Е. Ответственность за преступления против несовершеннолетних … С. 97.

является наиболее правильной, поскольку достаточно точно определяет, от чего именно охраняется процесс развития несовершеннолетнего статьей УК РФ.

Право ребенка на защиту от негативной информации подтверждают международные и национальные нормативные источники. Так, ст. Конвенции ООН о правах ребенка (1989)113 установила, что государства – участники Конвенции обеспечивают, чтобы ребенок имел доступ к информации и материалам из различных национальных и международных источников, особенно к таким информации и материалам, которые благополучию, а также здоровому физическому и психическому развитию ребенка. Обязанность государства содействовать распространению именно такой информации подтверждается и Законом РФ «Об основных гарантиях прав ребенка в Российской Федерации» (1998).114 В ст. 14 этого закона, которая называется «Защита ребенка от информации, пропаганды и агитации, наносящих вред его здоровью, нравственному и духовному развитию», установлено, что «органы государственной власти Российской Федерации принимают меры по защите ребенка от информации, пропаганды и агитации, наносящих вред его здоровью, нравственному и духовному развитию, в том числе от национальной, классовой, социальной нетерпимости, от рекламы алкогольной продукции и табачных изделий, от пропаганды социального, распространения печатной продукции, аудио- и видеопродукции, пропагандирующей насилие и жестокость, порнографию, наркоманию, токсикоманию, антиобщественное поведение».

Защита ребенка от негативной информации вытекает из требований ст.

13 Конвенции ООН о правах ребенка, в которой установлено, что ребенок имеет право свободно выражать свое мнение; это право предполагает Международные акты о правах человека. Сборник документов. М., 2000. С. 306 – 323.

114 Гарант – Справочная правовая система. Гарант 5.1.

свободу искать, поучать и передавать информацию и идеи любого рода, независимо от границ, в устной, письменной или печатной форме, в форме произведений искусства или с помощью других средств по выбору ребенка.

Однако, согласно ч. 2 данной статьи, осуществление этого права может подвергаться некоторым ограничениям, однако этими ограничениями могут быть только те ограничения, которые предусмотрены законом и которые необходимы: а) для уважения прав и репутации других лиц; б) для охраны государственной безопасности или общественного порядка, или здоровья, или нравственности населения. К числу таких ограничений со всей очевидностью относится установленное в ст. 150 УК ограничение на распространение среди несовершеннолетних информации о возможности, допустимости, необходимости совершения преступлений. «Вовлечение несовершеннолетних взрослыми лицами в совершение преступления представляет повышенную общественную опасность для общества не только потому, что расширяет круг правонарушителей, но и потому что такие действия оказывают развращающее воздействие на неокрепшую психику несовершеннолетних, нарушают их нормальное духовно-нравственное развитие, прививают им искаженные ценностные ориентации». Таким образом, общественные отношения, обеспечивающие защиту ребенка от информации, наносящей вред его развитию, необходимо признать основным объектом вовлечения несовершеннолетнего в совершение несовершеннолетнего признается нами формальным составом преступления, необходимо заметить, что при квалификации анализируемого преступления противоправности совершенного деяния, а причинение вреда фактическим общественным отношениям презюмируется, причем презумпция эта в Игнатов А. Н. Преступления против семьи и несовершеннолетних //Комментарий к Уголовному Кодексу Российской Федерации /Под ред. Ю. И. Скуратова, В. М. Лебедева.

М., 1996. С. 321.

большинстве случаев является неопровержимой».116 Это замечание особенно важно, поскольку установить в практической деятельности размер и вид вреда, причиненного развитию несовершеннолетнего, не представляется возможным в силу отсутствия каких-либо объективных, материальных изменений в развитии общественных отношений, образующих объект рассматриваемого преступления. Кроме того, криминологические преступлений несовершеннолетних высок процент тех, кто до совершения в отношении преступления вел антиобщественный образ жизни (почти половина вовлекаемых в преступление подростков на момент вовлечения состояла на учете в органах внутренних дел). Это свидетельствует о том что фактические общественные отношения, обеспечивающие нормальное развитие несовершеннолетнего, на момент вовлечения его в совершение преступления уже были ущербны. Однако судебная практика совершенно справедливо не ставит квалификацию вовлечения в зависимость от предшествующего поведения несовершеннолетнего. В постановлении Пленума Верховного Суда СССР № 16 от 03. 12. 1976 г. прямо указывалось:

«для наличия состава преступления, предусмотренного ст. 210 или 2101 УК РСФСР и соответствующими статьями УК других союзных республик, не имеет значения поведение несовершеннолетнего до момента его вовлечения взрослым лицом в преступную или иную антиобщественную деятельность либо доведения до состояния опьянения (ранее употреблял спиртные напитки или наркотические вещества, совершал преступления или другие антиобщественные действия)».117 Таким образом, у суда нет необходимости в каждом конкретном случае устанавливать насколько глубоко были затронуты вовлечением несовершеннолетнего в совершение преступления общественные отношения, обеспечивающие его развитие, какой именно вред был ему причинен, действительно ли он был причинен, повлиял ли факт Кудрявцев В. Н. Общая теория квалификации преступлений. Изд. 2-е. М., 1999. С. 132.

117 Сборник постановлений Пленумов Верховных Судов СССР и РСФСР … С. 126 – 127.

вовлечения на направленность личностного развития несовершеннолетнего.

Достаточно установить лишь противоправность содеянного взрослым лицом.

несовершеннолетнего может быть учтена судом лишь при индивидуализации уголовного наказания.

Признавая отношения, обеспечивающие защиту детей от негативной информации, основным объектом вовлечения несовершеннолетнего в преступление посягает не на одно, а на несколько смежных общественных отношений»,118 что «группируя преступления по главам, уголовный кодекс учитывает лишь основную направленность данного преступления, наиболее ванную часть общественных отношений, на которые оно посягает, выделяет главный объект». В этой связи представляется необходимым уяснить содержание объекта преступления в квалифицированном составе преступления, предусматривающем ответственность за вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления, совершаемое с применением насилия или угрозой его применения; а также за вовлечение несовершеннолетнего в преступную группу. Находящийся в плоскости другого родового объекта он всегда претерпевает изменения наряду с основным объектом, что дает основание считать его дополнительным объектом преступления.

Направленность насилия в ч. 3 ст. 151 УК не определена, следовательно, оно может быть применено и в отношении самого несовершеннолетнего, и в отношении других лиц. Представляется, что в последнем случае содеянное следует квалифицировать по совокупности соответствующее насильственное преступление против личности независимо Кудрявцев В. Н. Указ. Соч. С. 130.

119 Там же. С. 34.

от объема применяемого насилия, поскольку в результате совершения такого рода преступления причиняется вред двум самостоятельным объектам.

Определение же объекта преступления в случае применения насилия в характеристики. Подробный анализ насильственного вовлечения будет проведен нами ниже, здесь же отметим, что дополнительным объектом данного преступления будет выступать телесная неприкосновенность, психическое и физическое здоровье несовершеннолетнего.

Что касается вовлечения несовершеннолетнего в преступную группу, то, на наш взгляд, дополнительным объектом данного преступления следует признать общественную безопасность, поскольку создание ряда преступных групп (банд, незаконных вооруженных формирований, преступных сообществ и др.) создает реальную угрозу причинения вреда состоянию государства от внутренних и внешних угроз (см. ст. 1 Закона РФ «О безопасности» (1992)120).

несовершеннолетнего в совершение преступления, необходимо остановиться на характеристике потерпевшего от этого преступления, который традиционно в теории считается факультативным признаком объекта преступления. В тоже время в науке и практике признается, что если какойлибо факультативный признак указывается законодателем в числе признаков основного состава преступления он приобретает качество обязательного признака состава преступления.121 В диспозиции ч. 1 ст. 150 УК прямо несовершеннолетнего. Следовательно, в структуре состава анализируемого Гарант– Справочная правовая система. Гарант 5.1.

121 Гаухман Л. Д. Указ. Соч. С. 46.

преступления несовершеннолетний признается обязательным признаком объекта преступления, а точнее потерпевшим.

В уголовно-правовой литературе под потерпевшим (как физическим лицом) понимается «лицо, которому преступлением причинен моральный, физический или материальный вред, либо нарушены его законные права», лицо, «в случае причинения ему непосредственно преступлением физического, материального и психического вреда».123 В литературе «потерпевший».124 Ими являются следующие факторы:

1 - потерпевший должен являться субъектом права, то есть участником охраняемых законом общественных отношений;

2 - наличие реального вреда или возможности его причинения;

3 - запрещенность причинения вреда именно той нормой, за нарушение которой виновный привлечен к уголовной ответственности.

В исследуемой нами категории дел эти три элемента налицо, а потому жертвы преступления, предусмотренного ст. 150 УК, могут признаваться потерпевшими в уголовно-правовом и процессуальном смыслах этого предпосылкой к тому, чтобы данное лицо получило комплекс специфических процессуальных прав, ядром которого является право на участие в собирании и оценке доказательств, которые используются для доказывания того, что их обладатель действительно пострадал от преступления. В изученных же уголовных делах постановление о признании несовершеннолетнего потерпевшим от преступления отсутствует. Придание статуса потерпевшего Булгаков Д. Б. Потерпевший в уголовном праве и его криминологическая характеристика. Ставрополь, 2000. С. 29.

123 Сидоренко Э. Л. Отрицательное поведение потерпевшего как обстоятельство, влияющее на дифференциацию ответственности и индивидуализацию наказания субъекта преступления. Автореферат дис. … канд. юрид. наук. Ставрополь, 2002. С. 7.

Минская В.С., Чечель Г.И. Виктимологические факторы и механизм преступного поведения. Иркутск, 1988.С.9.

несовершеннолетней жертве вовлечения сопряжено с рядом трудностей.

Одна из существенных связана с тем, что вовлекаемые подростки все таки в результате воздействия взрослых лиц совершают преступление, что является основанием для привлечения их к ответственности и придания им статуса потерпевших, что является недопустимым. В связи с этим возникает необходимость обратить внимание следственно-прокурорских и судебных несовершеннолетних жертв преступления, предусмотренного ст. 150 УК РФ, в части придания им статуса потерпевшего, что является гарантией соблюдения принципа законности и гуманизма в отправлении правосудия.

возможности признания несовершеннолетних вовлекаемых потерпевшими от преступления. Так, вряд ли можно согласиться с утверждением Ю. Е.

Пудовочкина о том, что такое признание должно происходить в любом случае.125 Весьма категорично, а потому также не вполне правильно, на этот счет высказался Л. Л. Каневский, указавший, что «если вовлекаемый в преступную и иную антиобщественную деятельность является малолетним (не достигшим 14 лет), его целесообразно, как правило, рассматривать как потерпевшего от действий взрослого. Когда вовлекаемый подросток достиг Пудовочкин Ю. Е. Уголовно-правовая борьба с вовлечением несовершеннолетних в совершение антиобщественных действий: проблемы квалификации и профилактики.

Ставрополь, 2000. С. 34 – 35.

126 Каневский Л. Л. Особенности предмета доказывания, планирования и организации взаимодействия по делам о вовлечении несовершеннолетних в преступную деятельность и иные формы антиобщественного поведения // Проблемы борьбы с вовлечением несовершеннолетних в антиобщественное поведение. Сб. науч. тр. М., 1981. С. 54 – 55.

несовершеннолетнего вовлекаемого в зависимость от того, противостоял ли он, и если да, то насколько, влиянию взрослого вовлекателя, крайне недопустимо.127 Для признания несовершеннолетнего потерпевшим от вовлечения в совершение преступления (если деяние взрослого не содержит признаков насилия) необходимо установить, что были нарушены рассматриваемого преступления, что процессу развития подростка был причинен реальный вред или создана угроза реального причинения вреда. А для этого необходимо выяснить уровень и направленность развития несовершеннолетнего, существовавшие на момент вовлечения его в преступление. Если развитие и воспитание несовершеннолетнего имели социально одобряемую направленность, то вовлечение его в преступление, несомненно, причиняет вред его развитию и служит основанием для признания несовершеннолетнего вовлекаемого потерпевшим; в противном случае оснований для такого признания нет. Полагаем, вслед за Л. Л.

Каневским, что в любом случае есть основания для признания потерпевшими малолетних лиц, вовлекаемых в преступление, поскольку они не способны правильно оценивать смысл и значение тех поступков, в совершение которых их привлекает взрослый субъект. Показательно в этом отношении уголовное дело по обвинению Д. в совершении преступления, предусмотренного ст. 150 ч. 4 УК РФ, рассмотренное Карачаевским городским судом Карачаево-Черкесской Республики. Из материалов дела следует, что Д. после распития спиртных напитков уговорил восьмилетнего сына своей сожительницы Н. перелезть через забор во двор к соседу и похитить стоящих во дворе клеток кролика.128 Активное, настоятельное воздействие на восьмилетнего ребенка в противоправных целях со стороны См. по этому поводу: Чечель Г. И. Жестокий способ совершение преступления против личности: уголовно-правовые и криминологические исследования. Ставрополь, 1992. С.

110 – 112.

128 Архив суда г. Карачаевска КЧР за 2001 год.

лица, которое совместно с ним проживает, и которое, если не по закону, то в силу правил человеческого общежития обязано позитивно на него влиять и воспитывать, которому несовершеннолетний испытывает доверительные чувства, не может пройти незамеченным для развития этого ребенка.

естественно, что в подобной ситуации совершенное ребенком деяние, даже после судебного разбирательства, не будет однозначно осознаваться как запретное. В итоге развитию ребенка причине серьезный вред, а суд признает его всего лишь свидетелем совершенной кражи, в то время как сосед, у которого украли крольчиху стоимостью 120 руб. (в ценах 2001 года) признается судом потерпевшим. Нелогичность такой ситуации, на наш взгляд очевидна. Если несовершеннолетнему причиняется или создается угроза причинения вреда, он должен признаваться потерпевшим от преступления.

составляющим объект рассматриваемого преступления, тесно связан вопрос об установлении нижнего порога несовершеннолетия для потерпевшего от него. В науке было высказано мнение о необходимости установления нижнего предела несовершеннолетия при вовлечении в преступную и иную антиобщественную деятельность129. Аргументировалось оно следующим образом. Поскольку вовлечение предполагает двустороннюю психическую связь вовлекающего и вовлекаемого, эта связь должна отражать способность вовлекаемого осознавать значение совершаемого, оценивать существо своих поступков. А для этого возраст и способность восприятия ребенка должны быть такими, чтобы вовлечение могло реально отразиться на его нравственном развитии. Предполагалось во всяком случае устанавливать уровень развития ребенка и характер его субъективной связи со взрослым.

Надо сказать, что современный УК РФ воспринял это положение, определяя понятие несовершеннолетнего в ч. 1 ст. 87. Основываясь на данном Преступления против общественной безопасности, общественного порядка... С.53.

определении, некоторые юристы прямо указывают, что «если в совершение посредственным исполнителем преступления (ч. 2 ст. 33 УК РФ), а ответственность вовлекающего по ст. 150 УК РФ исключается, так как малолетнее лицо не может совершить преступление по определению – в силу недостижения минимального возраста уголовной ответственности. Также надо расценивать случаи вовлечения несовершеннолетних в возрасте 14 - лет в совершение деяний, уголовная ответственность за которые установлена толкования очевидна. Установление нижнего предела несовершеннолетия неоправданно сужает рамки уголовно-правовой охраны. Субъективный характер воспитания и формирования личности, с одной стороны, предполагает факт осознания несовершеннолетним оказываемого на него негативного воздействия, но с другой, формальный состав вовлечения не охватывает наступления последствий, не включает собственно деформации личности несовершеннолетнего. Для закона не важно, осознает ли подросток нависшую над ним угрозу деградации, значимо только одно - осознание общественной опасности вовлечения самим вовлекателем. Общественная опасность вовлечения девяти - двенадцатилетних подростков не меньше, а в некоторой степени и выше вовлечения пятнадцати - семнадцатилетних.

незначительнее. Если отражение подобных факторов в сознании вовлекателя не приводит к изменению его поведения, это может свидетельствовать лишь о его более стойкой антиобщественной направленности, что может учитываться судом при назначении наказания.

Кибальник А. Г. Соломоненко И. Г. Практический курс уголовного права … С. 285.

§ 2. Объективная сторона вовлечения несовершеннолетнего Объективная сторона преступления, по верному определению В. Н.

Кудрявцева, представляет собой «процесс общественно опасного и противоправного посягательства на охраняемые законом интересы, рассматриваемый с его внешней стороны, с точки зрения последовательного развития тех событий и явлений, которые начинаются с преступного действия (бездействия) субъекта и заканчиваются наступлением преступного результата».131 При этом известно, что не все признаки объективной стороны преступления входят в содержание объективной стороны состава этого преступления. Законодатель отбирает и фиксирует в тексте закона лишь наиболее важные, узловые, отражающие общественную опасность деяния признаки. При этом в науке определены условия, при которых достигается паритет между общественно опасными видами поведения и их уголовноправовым отражением. В частности, для достижения такого паритета необходимо, чтобы: 1) описание объективной стороны общественно опасного деяния охватывало все варианты поведения индивидов, способные причинить вред, на предотвращение которого направлена норма; 2) описание объективной стороны строилось так, чтобы предусматривать все реальные обстоятельства, при которых возможно причинение одинаково опасного вреда охраняемому объекту; 3) признаки, при которых действительно увеличивается общественная опасность содеянного, выделялись как отягчающие обстоятельства и строго ранжировались по степени общественной опасности; 4) описание субъекта включало всех лиц, которые своим поведением способны вызывать наступление одних и тех же общественно опасных последствий.132 С этих позиций попытаемся Кудрявцев В. Н. Объективная сторона преступления. М., 1960. С. 9.

132 Гонтарь И. Я. Понятия «преступление» и «состав преступления» в аспекте диалектической логики //Современные проблемы уголовного права и криминологии. Сб.

науч. тр. Владивосток, 1991. С. 24 – 25.

рассмотреть, насколько адекватно норма о вовлечении несовершеннолетнего в совершение преступление отражает общественную опасность данного преступления и соответствует задачам всесторонней охраны прав и интересов несовершеннолетних.

Законодатель, определяя преступность деяния, различным образом конструирует описание объективной стороны, включая или не включая наступление последствий в число минимально необходимых признаков, в зависимости от чего определяется момент окончания преступления.

совершение преступления является формальным, а это означает, что наступление последствий выходит за рамки состава, то есть совокупности минимальных и необходимых признаков, и для возложения уголовной ответственности достаточно совпадения характеристик совершенного деяния с его признаками, зафиксированными в диспозиции статьи Особенной части самостоятельной уголовно-правовой оценки или, во всяком случае, учитываться судом при назначении наказания.

Вместе с тем, в науке встречается и другой подход к определению вида состава вовлечения несовершеннолетнего в совершение преступления. В частности, С. Ш. Ахмедова утверждает: «состав вовлечения малолетнего или несовершеннолетнего в совершение преступления по описанию в законе его объективной стороны относится к материальным. Оконченным преступление должно считаться в момент наступления общественно опасных последствий – совершение малолетним иди несовершеннолетним преступления, хотя бы на стадии приготовления к нему».133 Аналогичного мнения придерживаются А. Г. Кибальник и И. Г. Соломоненко, указывая: «представляется более правильным считать моментом окончания этого преступления начало совершения вовлеченным несовершеннолетним собственно преступных действий (как минимум – приготовления к преступлению, в которое тот Ахмедова С. Ш. Указ. Соч. С. 25.

вовлечен)».134 И. П. Лановенко и В. И. Попов также пишут, что вовлечение без всяких видимых последствий – это не так преступление, как проявление несостоявшимся вовлекателем своего аморального «Я», что вовлечение – это не только деяние, но и последствие, под которым они понимают реальный ущерб нормальному развитию несовершеннолетнего.135 Такой подход основывается на утратившем силу постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 03. 12. 1976 г., согласно которому, если, несмотря на воздействие взрослого лица, «подросток не стал участвовать в совершении преступления (хотя бы на стадии приготовления или покушения), действия взрослого должны расцениваться как покушение на вовлечение несовершеннолетнего в преступную деятельность». несостоятельными. Еще в 1972 году в определении Судебной Коллегии Верховного Суда РСФСР по делу У. и Ц. указывалось, что ответственность по ст. 210 УК РСФСР за вовлечение несовершеннолетнего в преступную несовершеннолетним преступления или участия в нем.137 Этот подход нашел подтверждение и в постановлении Пленума Верховного Суда РФ № 7 от 14.

несовершеннолетних», согласно которому «преступления, ответственность за которые предусмотрена статьями 150 и 151 УК РФ, являются оконченными с момента вовлечения несовершеннолетнего в совершение преступления либо антиобщественных действий независимо от того, совершил ли он какое-либо из указанных противоправных действий».138 К такому же решению вопроса склоняется и большинство ученых, анализирующих проблемы вовлечения несовершеннолетних в совершение преступления. Г. М. Миньковский и Г. З.

Брускин говорят о том, что состав рассматриваемого преступления является Кибальник А. Г. Соломоненко И. Г. Практический курс уголовного права … С. 284.

Борьба с вовлечением несовершеннолетних в преступную деятельность … С. 97.

136 Сборник постановлений Пленумов Верховных Судов СССР и РСФСР … С. 126.

137 Вопросы уголовного права и процесса … С. 254.

формальным, поскольку вовлечение представляет собой определенный процесс воздействия взрослого на несовершеннолетнего.139 В. Ф. Иванов утверждает, что состав является формальным, поскольку последствия преступления не могут быть точно определены и зафиксированы.140 С. С.

Яценко (в условиях прежнего УК) аргументировал формальный характер данного состава преступления тем, что факт совершения деяния представляет собой и процесс нарушения общественного порядка.141 Пудовочкин Ю. Е.

утверждает, что «если исходить из того, что преступление окончено с момента причинения вреда объекту посягательства, то необходимо признать, что вред развитию несовершеннолетнего причиняется не в результате совершения им преступления (точнее сказать, вред ему причиняется и в этом случае, но это вред, причиненный себе самому), а в процессе негативного воздействия взрослого лица. Поэтому вовлечение несовершеннолетнего в выполнения виновным действий по вовлечению». несовершеннолетнего в совершение преступления не означает, что данное преступление является беспоследственным. М. И. Ковалев совершенно элементарное телодвижение, вызывает соответствующие изменения во внешнем мире».143 Вместе с тем, характеристике последствий вовлечения несовершеннолетнего в совершение преступления в уголовно-правовой литературе уделяется незначительное внимание. Н. Бабий указывает, что в результате вовлечения несовершеннолетнего в преступную деятельность Бюллетень Верховного Суда РФ 2000. № 4. С. 10.

Миньковский Г. М., Брускин Г. З. Указ. Соч. С. 8.

Иванов В. Ф. Указ. Соч. С. 84.

141 Яценко С. С. Указ. Соч. С. 42.

142 Пудовочкин Ю. Е. Ответственность за преступления против несовершеннолетних …С.

100 – 101.

Ковалев М. И. Общественно опасные последствия и диспозиция уголовного закона // Советское государство и право. 1990. № 10. С. 38.

несовершеннолетнего.144 Е. А. Худяков также пишет, что объективным последствием преступления, предусмотренного ст. 210 УК РСФСР является нарушение правильного нравственного развития несовершеннолетних.145 В тоже время К. К. Сперанский определил последствия вовлечения в преступную деятельность как угрозу причинения подростку нравственного и физического вреда. несовершеннолетнего в совершение преступления, необходимо решить поднятые в науке теоретические вопросы о том, может ли выступать в последствие представляет собой всегда реальный вред; а также вопрос о том, могут ли выступать в качестве последствий преступления изменения во внешнем мире, не описанные в статье Особенной части УК РФ. На первый законодатель и сам признает возможность наступления общественно опасных последствий в качестве последствий некоторых преступлений (см., например, ст. 215 УК РФ). Постановка же второго вопроса представляется не вполне правомочной, поскольку она не учитывает различия между последствиями реального преступления и последствиями как элементом состава преступления; первые могут быть и не указаны в законе, а вторые становятся признаком состава преступления только в случае, если указываются в законе.

Таким образом, и реальная деградация личности несовершеннолетнего, несовершеннолетнего в совершение преступления, могут иметь место в реальной практике. Законодатель стремится не просто предотвратить распад социально значимых и одобряемых связей, но и исключить саму возможность последнего, а потому и не связывает наступление уголовной Бабаий Н. Уголовная ответственность за спаивание несовершеннолетних. Мн., 1986. С. 14.

Преступления против общественной безопасности, общественного порядка … С. 53.

ответственности за вовлечение с фактом причинения или угрозы причинения вреда развитию несовершеннолетнего.

Формальный состав вовлечения несовершеннолетнего в совершение преступления включает в число признаков объективной стороны лишь признаки действия и описание способов его совершения. В качестве преступного действия в ст. 150 УК РФ закон называет вовлечение.

Содержание данного понятия было раскрыто нами ранее. В рамках настоящего раздела работы отметим лишь те его характеристики, которые имеют непосредственное отношение к квалификации данного преступления.

Вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления внешне напоминает подстрекательство его к совершению преступления. Однако обосновать уголовную ответственность за вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления только как за подстрекательство его к совершению преступления не представляется возможным по ряду причин:

во-первых, действия, составляющие вовлечение, по своему содержанию и воздействию шире, чем подстрекательство; во-вторых, преступным закон признает не только вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления, но в вовлечение его в совершение предусмотренных УК, но ненаказуемых действий и в преступную группу; в-третьих, закон должен подстрекательскими действиями в отношении взрослых людей. совершение преступления может иметь три формы:

1) неконкретизированное вовлечение, при котором происходит психологическая обработка несовершеннолетнего, привитие ему преступного Сперанский К.К. Указ. Соч.- С.96.

Рапопорт Е. А. Уголовно-правовые основы предупреждения преступлений. Диссертация … канд. юрид. наук. Ставрополь, 2001. С. 150.

образа жизни, вербовка в ряды преступного мира, и которое встречается в % всех случаев вовлечения; 2) конкретизированное вовлечение, при котором взрослый стремится несовершеннолетнего к совершению преступления, наблюдаемое в 19 % дел;

3) конкретизированное вовлечение, при котором несовершеннолетний привлекается к совершению задуманного взрослым преступления в качестве соисполнителя или пособника, которое присутствует в 66 % случаев вовлечения.

Первая форма – самая сложная с точки зрения практического восприятия, фактически недоказуемая. Подготовка несовершеннолетнего к участию в преступлении предполагает заранее спланированную, продуманную деятельность по формированию антиобщественной установки личности несовершеннолетнего. Она может протекать в форме агитации, пропаганды преступного и принижения значимости законопослушного образа жизни, восхваления «прелестей воровской романтики». Указанная деятельность взрослых может осуществляться как интеллектуальными (информационными), так и физическими способами воздействия. К. К.

Сперанский называет среди них: задабривание, восхваление отдельных черт характера подростка, воспитание у подростков низменных чувств и инстинктов, культивирование паразитического образа жизни, а также спаивание подростка, постановка его в материальную зависимость, обучение на месте преступления воровским приемам и другим навыкам. несовершеннолетнего в процессе вовлечения может быть определено при помощи разработанного в психологии понятия манипуляции, понимаемого как «вид психологического воздействия, используемый для достижения Здесь и далее данные К.К. Сперанского. См.: Сперанский К.К. Указ. Соч. С. 87, 92, 95.

149 Там же. С. 84 – 85.

одностороннего выигрыша посредством скрытого побуждения другого к следующими параметрами:

1) наличием мишени воздействия (Известно, что оно строится, в основном, в расчете на низменные влечения человека, его агрессивные стремления. Изучение уголовных дел показало, что 31,9% подростков, вовлекаемых в преступную деятельность, обладают такими отрицательными качествами как злобность, агрессивность, раздражительность. Именно на них (а также на повышенную внушаемость) опирается взрослый вовлекатель);

2) оперированием информацией (обещания, обман и др.), а равно использованием определенных средств принуждения и применением силы;

3) тайным характером манипулятивного воздействия (При этом наиболее тщательно скрывается не сам факт манипуляции, а истинные намерения манипулятора);

осуществление им запрограммированных действий в ответ на те или иные влияния со стороны партнера по общению.

Манипуляция может осуществляться через безличные элементы (посредством внешней организации, создания условий ожидаемого действия) и путем использования личностных структур вовлекаемого. Признание того, что несовершеннолетний - личность является вынужденным и случается в том случае, когда принуждение или обман невозможны или нежелательны.

Личность здесь выступает серьезным препятствием, обойти которое можно несовершеннолетнему понять, что он не игрушка в чужих руках, а вполне ответственность за совершаемые действия. «Глубинная сущность манипулятивного воздействия заключается в стремлении переложить Доценко Е.Л. Механизмы межличностной манипуляции // Вестн. Моск. ун-та. Сер.14.

Психология. 1993. №4. С.3.

ответственность за совершаемые действия на адресата, тогда как выигрыш достается манипулятору». В изученных нами уголовных делах не встретилось ни одного преступления, совершенного в форме агитации пропаганды преступного образа жизни. Причина этого проста. Как правило, дела о вовлечении несовершеннолетнего в совершение преступления возбуждаются лишь в процессе расследования какого-либо преступления, самостоятельно или с участием взрослого совершенного несовершеннолетним (по нашим данным все 100 % случаев вовлечения закончились совершением преступления несовершеннолетним совместно с взрослым вовлекателем). В этой ситуации Уголовный закон реализует исключительно карательную функцию, превентивный его потенциал сведен в нулю. Закон, а также практика его применения, не предупреждает пагубное воздействие взрослых на несовершеннолетних, а лишь пассивно отвечает на совершенное преступление.

Такое положение дел нельзя признать удовлетворительным. Оно требует скорейшего изменения в части усиления профилактической работы правоохранительных органов.

Конкретизированное вовлечение (подстрекательство) является более распространенным и осязаемым. Подстрекательство несовершеннолетнего к совершению преступления в своем логическом развитии проходит три этапа:

1) воздействие на психику несовершеннолетнего с целью возбудить у него решимость совершить преступление; 2) возникновение такой решимости у подростка; 3) совершение им преступления. Однако в силу особенностей конструкции состава преступления вовлечение будет считаться оконченным уже на первом этапе. Как и любое другое подстрекательство к совершению преступления действия взрослого должны предшествовать совершению преступления несовершеннолетним (хотя последнее и не обязательно для наличия состава вовлечения в преступление). В этой связи весьма характерно постановление Президиума Кировского областного суда от 01. 02. 1995 г. по делу З.

Первомайским районным судом З. осуждена по ст. 102 и 210 УК РСФСР. Она признана виновной в совершении умышленного убийства своего мужа З-а и в вовлечении своей 11-летней дочери С. в преступную деятельность. 11 ноября 1992 г. после 17 часов между З. и З-ым, находящимся в состоянии алкогольного опьянения, произошла ссора на почве злоупотребления последним спиртными напитками. В ходя ссоры З.

причинила мужу две ссадины на лбу, относящиеся к легким телесным повреждениям без расстройства здоровья. З-в угрожал жене уничтожить или продать их имущество с целью получения денег на водку, затем уснул на кухне, сидя в кресле. З. из личных неприязненных отношений решила убить мужа. Она сказала дочери, что задушит мужа, издевательства которого больше терпеть не может, после чего ночью они спрячут труп. Около 21 часа З. задушила мужа махровым полотенцем, а примерно в 3 часа ночи разбудила дочь, с помощью которой вытащила труп, завернутый в одеяло, на улицу. От подъезда они выволокли труп на территорию строящегося дома и столкнули в котлован, а затем приняли меры к сокрытию следов преступления.

Судебная коллегия по уголовным делам Кировского областного суда оставила приговор без изменения. Заместитель Председателя Верховного Суда РФ в протесте поставил вопрос об отмене судебных решений в части осуждения З. по ст. 210 УК РСФСР. Президиум Кировского областного Суда 01. 03. 1995 г. приговор в части осуждения З. по ст. 210 УК отменил, дело по этому обвинению прекратил, указав следующее.

В нарушение ст. 314 УПК РСФСР суд в описательной части приговора не указал, в совершение какого именно преступления З. вовлекала несовершеннолетнюю дочь, а также не привел доказательств, на основании которых основан вывод суда о совершении ею действий по вовлечению дочери в преступную деятельность. Органами предварительного следствия З.

обвинялась в том, что свою несовершеннолетнюю дочь привлекла в качестве пособника в совершении убийства З-а. однако ни предварительным следствием, ни судом не установлено доказательств, подтверждающих это обвинение. Органы предварительного следствия основывались на показаниях З., впервые допрошенной в качестве подозреваемой. Она пояснила, что сообщила дочери о своем намерении задушить мужа, после убийства мужа разбудила ее, и дочь согласилась вынести труп. Однако несовершеннолетняя С. ни на предварительном следствии, ни в судебном заседании не говорила, что дала такое согласие. Напротив, в судебном заседании С. заявила, что пыталась остановить мать, но та сказала, что все равно задушит мужа. В судебном заседании З. утверждала, что попросила помочь вынести труп только после убийства мужа и до этого не заручалась согласием дочери.

Основываясь на этом, Президиум Кировского областного суда не признал в действиях З. признаков состава преступления, предусмотренного ст. 210 УК РСФСР. заставляющая обсудить один немаловажный вопрос о квалификации вовлечения несовершеннолетнего в совершение преступления со специальным субъектом. В качестве одного из аргументов отказа в преследовании З. по ст. 210 УК РСФСР Президиум Кировского областного суда указал: «в соответствии с ч. 2 ст. 18 и ч. 2 ст. 19 УК РСФСР С. (и при достижении возраста, при котором наступает уголовная ответственность) не могла бы нести уголовную ответственность за заранее не обещанное укрывательство и недонесение в силу ее близкого родства с осужденной, то есть действия С. не являлись преступными».

На наш взгляд, этот аргумент и основанное на нем судебное решение не могут быть признаны состоятельными. Не важно, в силу каких обстоятельств несовершеннолетний не может нести уголовную ответственность за деяние, в совершение которого он вовлекается: в силу недостижения возраста, в силу невменяемости, в силу отставания в Бюллетень Верховного Суда РФ. 1995. № 8. С. 15.

психическом развитии или в силу отсутствия признаков специального субъекта. Объективно это деяние является общественно опасным, и его рассматриваемом выше случае были все основания признать З. виновной в вовлечении своей дочери в заранее необещанное укрывательство убийства и недонесение о его совершении. Ведь если ранее судимый взрослый вовлекает в совершение кражи ранее не судимого несовершеннолетнего, или если несовершеннолетнего, несовершеннолетний не может нести ответственность за кражу, совершенную лицом, ранее судимым, и за детоубийство, однако, это не исключает наличия признаков вовлечения его в совершение преступления.

Квалификация подстрекательства несовершеннолетнего к совершению конкретного преступления обладает некоторой спецификой, поскольку в действиях взрослого обнаруживается уже не один состав преступления. Эту проблему по-разному решают некоторые авторы. Так, А. К. Щедрина пишет, несовершеннолетнего в совершение преступления, то действия виновного должны квалифицироваться только ст. 210 УК РСФСР (ст. 150 УК), если же наказание за преступление, к которому подстрекался несовершеннолетний, выше чем предусмотрено санкцией ст. 210 УК РСФСР (ст. 150 УК), то виновный должен отвечать по совокупности преступлений за вовлечение и механистическим, а потому неприемлемым. Наиболее верна позиция Г. Ф.

Бурчака, который говорит, что подстрекательские действия взрослого в отношении несовершеннолетнего должны всегда квалифицироваться по Уголовный кодекс РСФСР: Научный комментарий. Т. 2. Особенная часть. Учебное пособие /Под ред. М. И. Ковалева, Е.А. Фролова, М.А. Ефимова. Свердловск, 1962. С. 409.

совокупности преступлений, причем он справедливо решает вопросы квалификации в зависимости от того, совершил несовершеннолетний под влиянием взрослого преступление или нет. Кроме того, квалификация действий взрослого вовлекателя зависит и от возраста вовлекаемого несовершеннолетнего. В частности Пленум Верховного Суда РФ в постановлении № 7 от 14.02.2000 г. указал, что «при совершении преступления несовершеннолетним, не подлежащим уголовной ответственности,… лицо, вовлекшее несовершеннолетнего в совершение этого преступления, в силу ч. 2 ст. 33 УК РФ несет ответственности за содеянное как исполнитель путем посредственного причинения». В итоге выстраивается следующий алгоритм квалификации случаев подстрекательства несовершеннолетних к совершению преступления.

1) Если взрослый воздействует на несовершеннолетнего, способного нести уголовную ответственность, который самостоятельно, без участия взрослого выполнил преступление, к совершению которого его подстрекал взрослый, то взрослый несет ответственность по ст. 150 УК РФ и за соучастие в преступлении, совершенном несовершеннолетним со ссылкой на ст. 33 УК, а несовершеннолетний – за выполненное им преступление. При этом следует иметь в виду, что соучастие в силу теории акцессорности предполагает выполнение несовершеннолетним именно того преступления, в которое его вовлекал взрослый. Если же несовершеннолетний выйдет за пределы умысла взрослого лица, квалификация действий последнего должна ограничиваться границами общего с несовершеннолетним умысла.

В силу изложенного представляется абсолютно верной квалификация действий З., которую дал суд Октябрьского района г. Ставрополя. Между З. и несовершеннолетними П-к и П-д возник предварительный сговор на хищение чужого имущества в крупном размере, причем З. явился организатором этой Борьба с вовлечением несовершеннолетних в преступную деятельность… С. 68.

155 Бюллетень Верховного Суда РФ. 2000. № 4. С. 10.

совершения преступления, рассказал о наличии в квартире имущества и денежных средств, указал место, где они должны будут передать ему похищенное и после совершения преступления обещал заплатить им деньги, при этом З. предоставил несовершеннолетним право самостоятельно избрать несовершеннолетних П-к и П-д на совершение тайного хищения чужого имущества группой лиц по предварительному сговору, с незаконным проникновением в жилище, с учетом неоднократности для З. и причинением потерпевшей К. крупного ущерба на сумму 4000 долларов США.

Несовершеннолетние П-к и П-д, реализуя умысел на хищение, применили к потерпевшей насилие, опасное для жизни и здоровья, а потому их действия были квалифицированы судом как разбойное нападение по п. «б» ч. 3 ст. УК РФ. Поскольку З. не принимал непосредственно участия в разбойном нападении (он ожидал передачи похищенного не вдалеке от места совершения преступления) и несовершеннолетние вышли за пределы умысла З., направленного на тайное хищение чужого имущества, в его действиях отсутствует объективная сторона разбоя. Поэтому суд, сохранив в обвинении ст. 150 УК, изменил квалификацию действий З. по п. «б» ч. 3 ст. 162 УК РФ, данную на предварительном следствии, на ч. 3 ст. 33 и п. «б» ч. 3 ст. 158 УК РФ. ответственность по ст. 150 УК РФ и за соисполнительство в конкретном преступлении, причем, если состав этого преступления предусматривает предварительному сговору», он должен быть вменен и взрослому, и несовершеннолетнему.

рассмотренное судом Ленинского района г. Ставрополя. По ст. 210 УК Архив суда Октябрьского района г. Ставрополя за 2001 год.

РСФСР за вовлечение несовершеннолетних в пьянство и в преступную деятельность были осуждены С. и К. Из материалов уголовного дела установлено, что С. и К. 32-х и 26-ти лет соответственно, оба холостые, ранее проживающие по соседству с несовершеннолетним Т. (17-ти лет), который характеризовался отсутствием воли, лживостью, леностью и несоответствием уровня развития возрасту постоянно (более трех раз в течение месяца) вовлекали последнего в употребление спиртных напитков: совместно с ним распивали спиртное, давали ему деньги для его приобретения, а после очередной выпивки склонили его к совершению кражи, целью которой было Систематические действия С. и К. получили верную оценку суда, который квалифицировал их по ст. 210 и ч. 2 ст. 144 УК РСФСР, а действия несовершеннолетнего Т. по ч. 2 ст. 144 УК РСФСР. несовершеннолетний не довел его до конца по независящим от него причинам, то взрослый несет ответственность по ст. 150 УК РФ и за приготовление или покушение на преступление.

4) Если в аналогичной ситуации несовершеннолетний не стал совершать преступления, взрослый несет ответственность по ст. 150 УК РФ и за приготовление к конкретному преступлению в форме приискания соучастников (см. ч. 5 ст. 34 УК РФ), если преступление, к которому он привлекал несовершеннолетнего, относится к категории тяжких или особо тяжких.

5) Если взрослый воздействует на несовершеннолетнего, не способного нести уголовную ответственности в силу возраста или невменяемости, то в случае совершения им самостоятельно общественно опасного деяния (оно не может быть признано преступлением), взрослый несет ответственность по ст.

150 УК РФ и как исполнитель выполненного несовершеннолетним деяния Архив суда Ленинского района г. Ставрополя за 1984 год.

согласно теории посредственного причинения. «Посредственное причинение заключается в совершении субъектом преступления через лиц, которые преступления».158 Такие случаи на практике не являются слишком распространенными. По нашим данным среди вовлекаемых в совершение преступления доля лиц в возрасте до 14 лет составляет около 4%. Однако степень опасности подобных действий от незначительного их числа не становится меньшей. Ответственность взрослого всегда должна наступать по совокупности преступлений, поскольку своими действиями он нарушает и общественные отношения, составляющие объект деяния, совершенного несовершеннолетним, и правоотношения, обеспечивающие безопасность его развития. В связи с этим мы не можем согласиться с мнением В. Ф. Иванова о том, что «если взрослый, привлекая подростка к антиобщественной деятельности, уверен, что его действия не могут реально отразиться на нравственном развитии несовершеннолетнего в силу неспособности последнего понимать смысл и характер совершаемых действий, то только в этих случаях действия взрослого могут рассматриваться как использование подростка в качестве «слепого» орудия, а не вовлечение». 6) Если в аналогичной ситуации несовершеннолетний совершал деяние совместно со взрослым, квалификация действий взрослого не изменится и на ней не отразится факт совершения деяния двумя лицами, поскольку он в этом случае не образует соучастия. Если же несовершеннолетний не стал выполнять общественно опасных действий, взрослый несет ответственность только по ст. 150 УК.

Однако в науке такой подход к квалификации признается не всеми исследователями. В частности, Р. Р. Галиакбаров пишет, что совместное совершение преступления несколькими лицами, «когда в процессе Галиакбаров Р. Р. Борьба с групповыми преступлениями: вопросы квалификации.

Краснодар, 2000. С. 37.

159 Иванов В. Ф. Указ. Соч. С. 86.

совершения посягательства субъект наряду со своими использует дополнительно физические усилия невменяемых, лиц, не достигших возраста уголовной ответственности, либо других лиц, которые по предусмотренным уголовным законом основаниям не могут быть привлечены к уголовной ответственности» образует самостоятельную разновидность стечения нескольких лиц в одном преступлении – групповой способ совершения преступления.160 Автор предлагает квалифицировать ситуации совершения субъектом преступления совместно с несубъектами предусмотренного в УК общественно опасного деяния по правилам квалификации преступлений, совершенных группой лиц. В обоснование своей позиции он ссылается на постановления Пленума Верховного Суда «О судебной практике по делам об изнасиловании» от 22. 04. 1992 г. и «О судебной практике по делам о грабеже и разбое» от 22. 03. 1966 г., в соответствии с которыми, действия участника группового изнасилования, разбойного нападения или грабежа подлежат квалификации по тем пунктам и частям соответствующих статей, которые предусматривают ответственность за совершение преступления группой лиц по предварительному сговору группой лиц, независимо оттого, что остальные участники преступления не были привлечены к уголовной ответственности ввиду их невменяемости, недостижения возраста или иным обстоятельствам. Широкое подтверждение такой подход находит и в практике применения уголовного закона. Например, Г. осужден по ч. 3 ст. 117 по признаку совершения преступления группой лиц и ст. 210 УК РСФСР. Он признан виновным в том, что с К. (не привлеченным к уголовной ответственности в силу недостижения возраста уголовной ответственности) совершил изнасилование В. при следующих обстоятельствах. Потерпевшая В., находясь в сильной степени опьянения, упала у железнодорожного переезда. Г. и 13-летний К. подняли ее и повели по дороге к поселку. В пути 161 Сборник постановлений Пленумов Верховных Судов СССР и РСФСР … С. 489, 352.

воспользовавшись ее беспомощным состоянием. С этой целью Г. с помощью К. отвел В. к копне соломы, раздел ее и там совершил с потерпевшей насильственный половой акт. По предложению Г. К. также пытался совершить с В. половой акт, но не смог осуществить своего намерения, затем они надели на потерпевшую часть снятой с нее одежды, положили В. на копну, прикрыли соломой и уехали домой. Президиум Верховного Суда РСФСР указал по данному делу, что изнасилование признается совершенным группой лиц независимо оттого, что второй участник преступления в силу требований ст. 10 УК РСФСР не привлечен к уголовной ответственности. Следует отметить, что в последнее время имеется тенденция законодательного оформления такой позиции. В Государственной Думе в первом чтении принят внесенный Верховным Судом РФ законопроект «О внесении изменений и дополнений в ст. 35 УК РФ», согласно которому предлагается дополнить ст. 35 частью восьмой следующего содержания:

«Преступление, совершенное лицом совместно с другими лицами, не подлежащими уголовной ответственности в силу возраста, невменяемости или других обстоятельств, предусмотренных настоящим Кодексом, признается преступлением, совершенным группой лиц или группой лиц по предварительному сговору либо организованной группой или преступным сообществом (преступной организацией). Однако, на наш взгляд, такой подход к квалификации преступлений выглядит не вполне законным. Мы можем полностью согласиться с точкой зрения А. П. Попова, который указал, что «позиция судебной практики и авторов, пытающихся вывести группу лиц, указанную в Особенной части УК, за рамки соучастия с соответствующим допущением участия в ней лиц, не являющихся субъектами преступления, не выдерживает критики, Бюллетень Верховного Суда РСФСР. 1979. №1. С. 9.

163 http: //www.akdi.ru преступлений; размывает наше представление о многих уголовно-правовых категориях, что усугубляет ошибки судебной практики; не обоснована по существу. Групповые преступления необходимо рассматривать только в рамках института соучастия, лишь так мы можем разобраться в этом вопросе, окончательно его не запутывая». Таким образом, по нашему мнению, если взрослый выполняет совместно с несовершеннолетним, не способным нести уголовную ответственность, преступление, соучастия не образуется и взрослый должен нести ответственность только по ст. 150 УК и за выполненное совместно преступление как его посредственный причинитель. В связи с этим следует признать абсолютно верной позицию суда г. Карачаевска КЧР, высказанную по делу Ф. Ф., будучи матерью двух несовершеннолетних детей П. (11 лет) и Д. (9 лет), пришла с ними к дому, в котором, как ей было известно, находились оставшиеся без присмотра хозяев вещи, заставила их проникнуть в дом через окно и оттуда подавать ей вещи. На предварительном следствии ее действия были квалифицированы как вовлечение несовершеннолетних в преступление и как кража, совершенная группой лиц по предварительному сговору с незаконным проникновением в жилище и с причинением значительного ущерба потерпевшему. Однако суд исключил из обвинения признак совершения кражи группой лиц по предварительному сговору.

Аргументация суда безупречна: «состав группы могут образовывать только лица, подлежащие уголовной ответственности. Лица, не достигшие 14 лет, входить в группу не могут, хотя фактически они непосредственно и участвовали в тайном изъятии чужого имущества».165 Относительно же вовлечения суд указал: «Ф. вовлекала в тяжкое преступление лиц, не несущих уголовной ответственности за недостижением 14 лет. Дети ответственности не несут, но она отвечает за их действия как исполнитель путем посредственного причинения. Кроме того, она не только вовлекла Козлов А. П. Соучастие: традиции и реальность. СПб., 2001. С. 65.

165 Архив суда г. Карачаевска за 2000 год.

детей в совершение тяжкого преступления, как организатор, но и сама квалифицировал действия Ф. по ч. 4 ст. 150 и п. «в», «г» ч. 2 ст. 158 УК РФ.