«ГОСУДАРСТВО КАК СУБЪЕКТ ПРАВООТНОШЕНИЙ ...»
Государство как субъект правоотношений. Диссертация Андрея Слепнва
ГОУ ВПО «РОССИЙСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ
ТОРГОВО-ЭКОНОМИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ»
На правах рукописи
Слепнв Андрей Вячеславович
ГОСУДАРСТВО КАК СУБЪЕКТ ПРАВООТНОШЕНИЙ
Специальность 12.00.01 — теория и история права и государства;
история учений о праве и государстве
ДИССЕРТАЦИЯ
на соискание ученой степени кандидата юридических наук
Научный руководитель — доктор юридических наук, профессор, Заслуженный юрист Российской Федерации А.И. Экимов Москва —
СОДЕРЖАНИЕ
ВведениеГлава первая Общетеоретические проблемы правового отношения в контексте эволюции научных взглядов
§ 1.1. Понятие и признаки правоотношения
§ 1.2. Субъект права и субъект правоотношения
Глава вторая Методологические аспекты исследования государства как субъекта правового отношения
§ 2.1. Юридическое понимание категории «государство»
§ 2.2. Специфика правосубъектности государства и его органов............ § 2.3. Государство в системе субъектов правовых отношений.............. Глава третья Особенности правовых отношений с участием государства
§ 3.1. Деление правовых отношений на публичные и частные.
Участие государства в публичных правоотношениях.................. § 3.2. Участие государства в частных правоотношениях
Заключение
Библиография
ВВЕДЕНИЕ
Актуальность темы диссертационного исследования. Учение о правовых отношениях относится к числу тех фундаментальных теорий, которые не утрачивают своего значения в ходе самых глубоких общественных преобразований. Причем существование, безусловно, ценного и значимого наследия ученых, которые в течение столетий занимались проблематикой правоотношений, вовсе не исключает необходимости дальнейшей разработки этой ключевой правовой категории. Новые подходы к оценке права с позиции его соответствия гуманистическим принципам формирования гармоничных общественных отношений, интенсификация управленческих, экономических, политических и иных процессов, не могут не сказаться на трактовке содержания и роли правоотношений в условиях функционирования рыночной экономики в нашей стране.Теоретические представления о правовых отношениях и их субъектах первоначально складывались в рамках цивилистики. Возможно поэтому частноправовые аспекты категории правоотношения не всегда успешно воспринимались теми отраслевыми юридическими науками, предметом изучения которых является публичная сфера. Для правоведения особый интерес представляют те стороны проблемы правоотношений, которые связаны с участием в них государства как самостоятельного субъекта. Идея государства как «ночного сторожа» (laissez-faire) уже утратила свою научную значимость.
Роль современного государства гораздо более активна и далеко выходит за рамки лишь охраны общественного порядка и защиты собственности. Ныне эффективное участие государства в различных правовых отношениях рассматривается как своеобразный признак его зрелости, способности воздействовать на формирование гармоничного правопорядка в интересах всего общества. Поэтому представляется весьма актуальным углубленное исследование государства в контексте его полноценного, непосредственного участия в правовых отношениях не только с позиций гражданского права и других отраслевых юридических наук, но и на общетеоретическом уровне.
В общей теории государства и права проблема субъекта правовых отношений обычно рассматривается на примере физических или юридических лиц. Между тем, роль и значение государства как субъекта правоотношений, его правовой статус коренным образом отличаются от роли и значения, правового статуса всех других субъектов правоотношений. Без активной роли государства в общественной жизни немыслимо сколько-нибудь эффективное управление социальными процессами. Оно не только реализует правовые нормы в масштабе всей своей территории, но и само создает их. Иные субъекты правоотношения подобными возможностями не обладают. Государство в любое время в состоянии оказать такое воздействие на сложившиеся в обществе правоотношения, на которое не способно ни физическое, ни юридическое лицо.
Нормы права, создаваемые государством, нередко закрепляют исключительно его собственные интересы, которые несводимы к интересам общества, социальных групп, юридических и физических лиц. Уже поэтому правовые отношения между государством и иными субъектами по своей специфике, своему характеру выделяются из всей совокупности существующих правоотношений. Формируются все новые и новые пути и средства установления, изменения и прекращения этих отношений.
Актуальность настоящего диссертационного исследования определяется и нерешенностью многих теоретических проблем взаимодействия государства с иными субъектами. При исследовании государства в качестве субъекта правоотношений затрагивается огромный пласт научной информации, требующий тщательного анализа ключевых категорий юриспруденции в целях дальнейшего совершенствования ее понятийного аппарата, процессов правового регулирования.
Степень научной разработанности темы. Теория правовых отношений, будучи одним из важнейших разделов юриспруденции, основывается на массивном фундаменте научного знания. На протяжении длительного времени она исследовалась не только с позиции правоведения, но и с учетом достижений философии, социологии, политологии, психологии и других наук.
Общетеоретическое исследование правовых отношений, тесно с ними связанных правовых явлений, а также государства как фундаментальной категории юриспруденции неизменно привлекало пристальное внимание теоретиков права. Эти вопросы получили разностороннюю разработку в научных трудах таких отечественных ученых как Н.Г. Александров, С.С. Алексеев, Н.Н. Алексеев, С.И. Аскназий, С.Н. Бабурин, И.Н. Барциц, М.И. Байтин, В.Я. Бойцов, С.Н. Братусь, А.Б. Венгеров, А.В. Венедиктов, Ю.И. Гревцов, А.П. Дудин, А.А. Иванов, И.А. Ильин, О.С. Иоффе, К.Д. Кавелин, Т.В. Кашанина, Д.А. Керимов, А.Д. Керимов, С.Ф. Кечекьян, Б.А. Кистяковский, Н.М. Коркунов, И.Н. Куксин, О.Е. Кутафин, В.В. Лазарев, С.В. Липень, Я.М. Магазинер, Г.В. Мальцев, А.В. Малько, Л.С. Мамут, М.Н. Марченко, Н.И. Матузов, А.В. Мицкевич, Н.Л. Морозов, Л.А. Морозова, В.С. Нерсесянц, Т.Н. Радько, А.А. Рождественский, В.П. Сальников, В.М. Сырых, В.Д. Перевалов, Л.И. Петражицкий, И.А. Покровский, С.В. Поленина, Ю.А. Тихомиров, Ю.К. Толстой, Е.Н. Трубецкой, Б.Н. Чичерин, Р.О. Халфина, Т.М. Шамба, М.Д. Шаргородский, Г.Ф. Шершеневич, А.И. Экимов, Л.С. Явич и других.
Кроме того, этим проблемам много внимания уделялось зарубежными исследователями, работы которых стали классикой юридической науки (Г.В.Ф. Гегель, Ф.-К. Савиньи, Г.Ф. Пухта, О. Гирке, Г. Еллинек, Ф.Ю. Шталь, Р. Иеринг, Г. Кельзен, Ж. Маритен и др.).
Проведению научных исследований, затрагивающих отдельные виды правовых отношений и особенности их субъектного состава, посвятили свои работы А.В. Аверин, А.П. Адаменко, Д.В. Винницкий, И.П. Грешников, В.С. Джатиев, С.В. Дорохин, В.Ф. Евтушенко, И.В. Ершова, М.В. Карасева, Н.В. Козлова, Н.А. Колоколов, Ю.А. Крохина, А.В. Лавренюк, И.И. Лукашук, В.Д. Мазаев, А.А. Малиновский, Г.М. Мелков, А.И. Новицкий, А.М. Осавелюк, В.Д. Перевалов, В.П. Реутов, О.П. Сауляк, З.А. Станкевич, В.Н. Толкунова, М.К. Треушников, Е.А. Флейщиц, А.А. Фомин, Б.Б. Черепахин, М.С. Шакарян, Б.С. Эбзеев.
Важные теоретические вопросы, связанные с ролью государства в становлении и функционировании правоотношений, представлены в работах Ю.Н. Андреева, С.И. Архипова, П.П. Виткявичюса, В.Г. Голубцова, М.В. Жабреева, В.П. Звекова, В.К. Мамутова, С.И. Носова, А.А. Пушкина, Д.В. Пяткова, В.П. Реутова, О.Ю. Ускова, В.Е. Чиркина и других ученых.
В то же время следует констатировать, что проблема государства как субъекта правоотношений, главным образом в аспекте внутригосударственных правоотношений, до настоящего времени комплексно, в монографическом плане специально не рассматривалась.
Объектом диссертационного исследования является государство как политико-правовой институт, а также правовая система общества, роль и значение в этой системе общественных отношений, урегулированных правом.
В качестве предмета диссертационного исследования выступают юридическая сущность государства как особого субъекта правоотношений, общетеоретические и прикладные аспекты его участия в правовых отношениях различного вида.
Целями исследования являются: раскрытие особой роли категории правоотношения с позиции наиболее распространенных учений о праве, анализ различий между субъектом права и субъектом правоотношения, выявление особенностей участия государства в разнообразных правовых отношениях, характеристика его правосубъектности как общетеоретической категории, определение места государства в системе субъектов правовых отношений, а также разработка практических рекомендаций в целях совершенствования правотворческой и правоприменительной деятельности государства.
Для достижения названных целей были поставлены следующие задачи диссертационного исследования:
— произвести анализ существующих в юридической науке подходов к пониманию правовых отношений и их признаков с позиций естественноправовых, позитивно-правовых, социологических и иных учений о праве;
— дать содержательную и сущностную характеристику субъекта права и субъекта правового отношения, выявить и проанализировать основные различия между этими понятиями, показать их соотношение;
охарактеризовать его важнейшие признаки, раскрыть юридическую сущность государства как правового субъекта;
— раскрыть специфику правосубъектности государства, разграничить участие в правовых отношениях государства как целостного, системного, самостоятельного образования и его органов;
— определить место государства в системе субъектов правовых отношений;
правоотношениями, рассмотреть особенности участия в них государства как самостоятельного субъекта.
Методологическая основа исследования. Совокупность современных научных методов познания, используемых в настоящей работе, обусловлена темой диссертационного исследования, его объектом и предметом, а также целями и задачами. Рассмотрение государства как субъекта правоотношений во взаимной связи с иными правовыми категориями, явлениями и общественными процессами, а также динамичный характер самих правовых отношений предопределили необходимость применения диалектического метода научного познания. Кроме того, в ходе исследования использовались общенаучные и частнонаучные методы, в том числе: логический, исторический, системный, структурно-функциональный, комплексный, статистический, моделирования, конкретно-социальных исследований, формально-юридический, сравнительноправовой методы.
Теоретической основой диссертационного исследования являются научные труды отечественных и зарубежных правоведов, философов, политологов, социологов и других ученых, посвященные проблемам функционирования государства и его участия в отношениях, урегулированных правом. Наряду со специальной литературой по общей теории права в диссертации используются работы по конституционному, административному, уголовному, гражданскому, финансовому праву, уголовному, гражданскому и арбитражному процессам, другим отраслевым и специально-прикладным юридическим наукам.
Эмпирическую базу исследования составляют Конституция Российской Федерации, конституции и уставы субъектов Российской Федерации, а также конституции (основные законы) иностранных государств, общепризнанные принципы и нормы международного права, международные договоры, законодательные и иные нормативно-правовые акты, как Российской Федерации, так и зарубежных стран.
В диссертации используются решения, определения и постановления судов, входящих в судебную систему Российской Федерации, а также акты международных судебных инстанций, в частности, Европейского Суда по правам человека.
Научная новизна диссертации состоит в том, что в ней впервые комплексному общетеоретическому исследованию подвергается проблема государства как субъекта правовых отношений. В работе показаны различия между категориями «субъект права» и «субъект правоотношения», раскрыта сущность государства как одного из важнейших субъектов общественных отношений, урегулированных правом. С помощью системного и других методов научного анализа изучены проблемные вопросы участия государства в публичных и частных правовых отношениях, выявлены особенности правосубъектности государства, включая специфику его правоспособности и дееспособности, определены отличия правосубъектности государства от правосубъектности его органов. На теоретическом уровне выделен круг правовых отношений, в которых государство принимает непосредственное участие, раскрыты роль и степень участия государственных органов в этих правовых отношениях.
Сформулированы и обоснованы следующие основные положения и выводы, выносимые на защиту:
Рассматривая правовое отношение как урегулированное правом общественное отношение, имеющее волевой характер, автор полагает, что добавление новых признаков в это определение влечет за собой излишнюю детализацию понятия правоотношения в общетеоретической правовой науке, нивелирует его многогранный и универсальный характер, сужает объем до уровня конкретного правоотношения. Научное юридическое знание должно стремиться к универсализации понятий в общей теории права и конкретизации их в отраслевых науках.
Недопустимо отождествлять понятия «субъект права» и «субъект правоотношения», принимая во внимание следующие обстоятельства:
во-первых, если «субъект права» и «субъект правоотношения» — идентичные понятия, то из этого следует, что они являются субъектами «одного и того же» (либо «права», либо «правоотношения»). Тем самым, ставится знак равенства между правом и правоотношением, что, в конечном счете, приводит к отрицанию нормативной природы права;
во-вторых, если субъект права лишь потенциально обладает правами и обязанностями, которые в конце концов могут остаться нереализованными, то субъект правоотношения — это всегда участник реально существующего процесса реализации субъективных прав и юридических обязанностей;
в-третьих, субъект права «определяется» нормой права (совокупностью норм), а для субъекта правоотношения, помимо правовых норм необходимо наличие действительно реализуемого волевого элемента;
в-четвертых, субъект права выступает как нечто абстрактное, неперсонализированное, а субъекту правоотношения всегда отводится конкретная роль.
в-пятых, круг субъектов правоотношения по объему не совпадает с кругом субъектов права, поскольку отдельные субъекты права в силу отсутствия у них необходимых качеств не имеют возможности принять участие в некоторых правоотношениях.
Юридические учения о государстве сводятся к рассмотрению его в качестве правоотношения либо объекта права, либо, наконец, субъекта права.
На основе анализа этих позиций сформулирован вывод о том, что наиболее приемлемой и обоснованной является конструкция государства как существенные отличия от всех иных правовых субъектов.
Правосубъектность является характеристикой не только субъекта права, как принято обычно считать, но и субъекта правоотношения. В этой связи она должна исследоваться в контексте потенциального участия субъекта права в абстрактном или конкретном правоотношении. Правосубъектность включает в себя правоспособность и дееспособность; деликтоспособность является лишь следствием наличия этих свойств у субъекта.
правосубъектности физических лиц и иных субъектов. Она формируется из дееспособности, которую государство приобретает через действующий механизм осуществления государственной власти. Дееспособность государства начинает складываться с момента формирования его органов, позволяющих «развертывать» государственные функции. Отсутствующая у государства фактическая дееспособность восполняется дееспособностью физических лиц, находящихся на государственной службе. Сознание, воля и иные предпосылки дееспособности, имеющиеся у государственного служащего, «переходят» к государству, которое консолидирует дееспособность своих служащих и обретает дееспособность в юридическом смысле.
В результате анализа различных теоретических конструкций участия государства в правовых отношениях, автор приходит к выводу, что в этих отношениях государство действует как самостоятельный, полноправный субъект, а государственные органы осуществляют функцию представительства его интересов. Государственный орган является «профессиональным представителем» государства в правовых отношениях.
Отношения государства со всеми другими субъектами являются исключительно правовыми, в отличие, например, от отношений между физическими лицами, которые могут и не регулироваться правом.
Предлагаемое некоторыми учеными-юристами закрепление на законодательном уровне понятия «казна» в качестве субъекта права не является оправданным, ибо отсутствует сколь-нибудь существенная необходимость в исследовании государства как «двуликого» субъекта правоотношений, который участвует в публичных правовых отношениях как властный субъект со всеми присущими ему чертами, а в частноправовых отношениях — в качестве казны.
Государство во всех случаях выступает единым субъектом, а казна правосубъектностью обладать не могут.
исследования. Содержащиеся в работе положения и выводы развивают, представления о правовых отношениях и их субъектах. Государство, являясь фундаментальной категорией юриспруденции, рассматривается в диссертации с нового ракурса — через призму его участия в правовых отношениях. В этой связи результаты исследования носят значимый методологический характер для проведения дальнейших научных изысканий по вопросам теории государства и права, теоретическим проблемам отраслевых юридических наук.
совершенствования правотворческой и правоприменительной деятельности, а также в процессе преподавания теории государства и права, отраслевых юридических дисциплин и спецкурсов.
Апробация результатов исследования. Основные теоретические положения и выводы исследования нашли свое отражение в научных публикациях автора, докладывались и обсуждались на заседаниях кафедры государственный торгово-экономический университет», в выступлениях на международных научно-практических конференциях: «Румянцевские чтения.
Экономика, государство и общество в XXI веке» (Москва, 2006 г.), «Васильевские чтения. Национальные традиции в торговле, экономике, политике и культуре» (Москва, 2006 г.), «Румянцевские чтения. Экономика, государство и общество в XXI веке» (Москва, 2007 г.), «Васильевские чтения.
Национальные традиции в торговле, экономике, политике и культуре» (Москва, 2007 г.).
Структура работы обусловлена темой диссертационного исследования, его содержанием, целями и задачами. Диссертация состоит из введения, трех глав, включающих в себя семь параграфов, заключения и библиографии.
ПРАВОВОГО ОТНОШЕНИЯ
В КОНТЕКСТЕ ЭВОЛЮЦИИ НАУЧНЫХ ВЗГЛЯДОВ
приобретают ряд новых свойств и качеств, трансформируясь в правовые отношения (правоотношения). Для претворения в жизнь многих норм права, которые, как известно, сами по себе носят статичный характер, необходимо наличие правовых отношений, через которые абстрактная правовая норма предстает в динамике. Посредством исследования правоотношений происходит познание механизма воздействия норм права на общественные отношения, выявляется необходимость совершенствования форм и методов правового регулирования в целях повышения эффективности правовых норм и укрепления законности.Теория правового отношения является одним из наиболее сложных и спорных разделов теории права. По словам Р.О. Халфиной, «иногда понятие правоотношения сужается до такой степени, что охватывает лишь гражданскоправовые обязательственные отношения, а иногда настолько расширяется, что теряет всякую определенность специфической формы связи с общественными отношениями и по существу перестает функционировать» 1. Хотя наличие противоречий в суждениях о правоотношении и недопустимо, поскольку речь идет об установлении научной истины, тем не менее, анализ этих расхождений способствует более четкому и точному уяснению смысла рассматриваемого понятия.
Разработкой теории правовых отношений занимались многие видные ученые-правоведы прошлого и современности. Однако несмотря на то, что в ходе научной полемики ими были выработаны различные концепции Халфина Р.О. Общее учение о правоотношении. — М., 1974. С. 6—7.
правоотношения, признаки этого правового явления зачастую учеными определяются сходным образом. Именно поэтому рассмотрение этого понятия вполне логично осуществлять посредством анализа его характерных признаков.
В качестве одного из наиболее специфичных признаков правоотношения следует назвать урегулированность общественных отношений правом.
Осмысление значения рассматриваемого признака, во многом связано с тем, каким именно образом исследователь подходит к определению понятия права. Вследствие наличия у права многогранного характера, формирование разнообразных подходов к его пониманию является очевидным в юридической науке. Известный французский ученый Н. Рулан, ссылаясь на таких теоретиков, как М. Тропер и Д. де Бешийон, пишет, что «универсального определения права не существует и что, более того, нужно отказаться от надежды его найти, ибо право — это процесс интеллектуальной квалификации, а не реальный природный объект a priori»1.
Действительно, отыскать универсальное определение не представляется возможным. Для понимания многоаспектной сущности права ученым следует идти по пути анализа различных по своей сути подходов. Вместе с тем необходимо отметить, что характерные особенности научных взглядов на право общетеоретической категории «правоотношение». Это связано с тем, что специфическое правопонимание не может не повлиять на представления о правовых отношениях, которые, как известно, немыслимы без наличия права.
В процессе научной дискуссии было выработано несколько основных направлений при изучении права. Основными подходами следует считать существуют и иные учения (например, психологическая концепция права).
Естественно-правовой подход, пожалуй, имеет наиболее давнюю историю. Возникнув еще в Древней Греции и Древнем Риме, развиваясь в эпоху Рулан Н. Историческое введение в право. Учебное пособие для вузов. — М., 2005. С. 23.
средневековья, достигнув своего апогея в период буржуазных революций и получив свое второе рождение благодаря отечественным ученым — допускает параллельное существование наряду с позитивной системой права еще и системы естественного права.
Квинтэссенцией этой теории является необходимость соответствия божественном провидении (как полагал, например, христианский теолог Августин Аврелий), либо имеют в своей основе природу человека (такого мнения придерживался голландский юрист Г. Гроций), либо базируются на целой совокупности факторов: природных свойствах государства, образе жизни населения, доминирующей религии и прочих (автором такого взгляда является Ш.-Л. Монтескье).
Сторонники рассматриваемого подхода утверждают, что общественные отношения становятся правовыми в силу экономической и политической необходимости, а не в результате воздействия норм права на фактические отношения1. Говоря иначе, общественные отношения могут быть правовыми по своей сути, вне зависимости от того, урегулированы они нормами позитивного права или же нет.
Выдающийся русский правовед Н.М. Коркунов2, не будучи сторонником теории естественного права, в то же время указывает, что в исторической последовательности правоотношения могут предшествовать появлению норм объективного права3. Ученый исходит из того, что историческое развитие начинается с частного, а не общего, и лишь по мере накопления юридического См. об этом подр.: Дудин А.П. Диалектика правоотношения. — Саратов, 1983. С. 5.
Подробнее о научной деятельности Н.М. Коркунова см.: Ивановский И.А. Профессор Н.М. Коркунов. Памяти товарища. — СПб., 1905; Экимов А.И. Коркунов. — М., 1983.
Коркунов Н.М. Лекции по общей теории права. 5-е изд. — С.-Пб., 1898. С. 119.
общеобязательного правила поведения. Истоки такого осмысления категории в нынешнюю эпоху редуцируют к доктрине «широкого» правопонимания, согласно которой в понятие права, кроме правовых норм включаются и другие правовые явления, в том числе и правоотношения.
Стоит учесть, что представления об общечеловеческих нравственных ориентирах, которые лежат в основе естественно-правовой теории понимания правоотношений, у разных субъектов могут не совпадать. По утверждению крупнейшего представителя неотомизма Ж. Маритена, «естественный закон — совокупность вещей, которые делать нужно и которые делать не нужно, которые вытекают из него необходимым образом и только из факта, что человек есть человек, исключая всякое другое рассмотрение»1. Действительно, определяемыми разумом. В то же время именно исходя из того, что «человек есть человек», не совсем основательно считать представления о добре и зле у разных людей одинаковыми.
Если предположить, что человек голоден, то для достижения своей цели, продиктованной его естественной потребностью, один найдет работу и постарается получить заработок, а другой совершит преступление. У каждого из них существует естественное право на жизнь, для реализации которого им нужно удовлетворить естественную потребность в пище. Фактические действия по получению пищи не становятся отношениями правовыми на основе лишь естественного права. Назначение естественного права здесь ограничивается лишь провозглашением права на выживание, а реальные шаги по такому выживанию естественным правом не регулируются.
Стоит отметить, что естественное право может воплощаться в виде определенного эталона для законодателя и правоприменителя, но не в качестве См.: Маритен Ж. Права человека и естественный закон / Пер. с фр. И.Ф Мачича // Антология мировой правовой мысли: в 5 т. Т. III. — М., 1999. С. 725.
интересы одних субъектов (государств, организаций, граждан и т.д.), естественное право, при его применении, часто не учитывает интересы других неприкосновенность его территории, что в международном публичном праве территориальной целостности государств. Однако наравне с этим принципом существует и принцип равноправия и самоопределения народов и наций, который также вписывается в положения естественно-правового учения. При государственности и находится в процессе борьбы за создание собственного независимого государства, сложно назвать какой-либо из отмеченных принципов однозначно доминирующим. Появляется трудноразрешимый конфликт на уровне догматов теории естественного права.
Признавая сейчас в качестве права нечто вытекающее из всеобщих нравственных принципов и начал, из человеческой природы или же расценивая право как некий эталон, идеал, который людьми не создавался, а возник спонтанно или же, наоборот, существовал всегда, исследователь натыкается на вопрос о том, что же в таком случае считать правовыми отношениями и как их регулировать?
Отдельные субъекты, поступая в точном соответствии со своими интересами и оценивая свои действия как соответствующие всеобщим нравственным принципам естественного права, интерпретируют эти принципы, как правило, «по-своему». При контрадикторности взглядов на отдельно взятое естественное право неизбежны столкновения интересов субъектов и возникновение ситуации взаимного конфликта.
В случае конфликта появляется необходимость в наличии арбитра, имеющего возможность рассудить стороны. Именно позитивное право способно взять на себя функции такого арбитра. Вне всякого сомнения, возникновение разного рода ситуаций обоюдного непонимания, в свою очередь, вызывает необходимость в урегулировании общественных отношений наиболее тщательным образом.
Проблема формализации и фиксации естественного права в определенной форме решается в том случае, если происходит сближение его с позитивным правом, то есть в случае закрепления его в нормативно-правовых актах. Такие достижения Великой французской революции, как признание важнейших естественных прав, а также разграничение прав человека, которые свойственны ему от природы, и прав гражданина, которые были даны государством, вовсе не случайно получили свое выражение путем принятия Учредительным собранием единого документа — Декларации прав человека и гражданина 1789 года. Без оформления в виде писаного документа эти принципы едва ли получили столь широкий общественный резонанс.
Роль естественных прав и в настоящее время нисколько не снижается.
Естественное право является своеобразным антропоцентрическим фундаментом для позитивного права в борьбе за права человека, в усилении социальных гарантий, в уважении правовых ценностей. Положения естественного права не должны оставаться незамеченными и при планомерном реформировании позитивного права.
В настоящее время законодательство целого ряда стран восприняло основные идеи естественно-правовой теории в качестве конституционных международного права. Естественному праву теперь отводится роль критика действующего позитивного права.
Поскольку ни одно законодательство не в силах учесть тот резко изменяющийся характер современных общественных отношений, вызванный развитием информационного общества, усложнением экономических связей и другими причинами, естественное право в состоянии прийти на помощь, восполняя пробелы позитивного права. В целях совершенствования принимаемых нормативных правовых актов, законодателю следует учитывать те нравственные принципы и представления о справедливости, которые заложены в естественно-правовой доктрине. Юридическую конвергенцию позитивной и естественной систем права следует воспринимать в качестве положительной тенденции.
Впрочем, придавать функциям естественного права статус «истины в последней инстанции» тоже не следует, поскольку полноценным регулятором общественных отношений естественное право в полной мере не является.
Регулирование правоотношений естественным правом в развитом правовом государстве следует признать возможным только в исключительных случаях, например, при отсутствии в действующем законодательстве нормы, регламентирующей соответствующие общественные отношения. Но даже в таком случае допустимо «использовать» не всякие естественные права, а лишь те из них, которые восприняты государством в нормах внутреннего права или на международном уровне.
В ином случае при помощи доктрин естественно-правовой теории можно оправдать любой произвол и беззаконие, аргументируя их некими «благими целями». Эти приемы используются очень часто при идеологической пропаганде в периоды войн, революций, когда оправдываются насильственное свержение действующей власти, а также в тех случаях, когда действующее право чем-либо не устраивает определенные силы.
Положения естественно-правовой концепции правоотношения относительно иных доктрин не следует считать доминирующими, поскольку возникновение правовых отношений на основе существующих естественных прав следует считать неординарным, исключительным явлением, к тому же однозначные критерии разделения правильного и неправильного, справедливого и несправедливого сторонниками естественно-правового подхода предложены не были. Впрочем, выработка таких четких критериев, по всей видимости, является невыполнимой задачей.
Более традиционной в отечественной юридической науке считается позитивно-правовая концепция, согласно которой под правоотношением понимается урегулированное нормами права общественное отношение, участники которого выступают носителями субъективных прав и юридических обязанностей, охраняемых и гарантируемых государством1.
Присущий юридическому позитивизму формализм, а также свойственное ему рассмотрение права лишь в качестве выражения государственной воли, безусловно, накладывают соответствующий отпечаток на правовое отношение, взаимозависимости с нормой права. В ином случае социальное отношение не облекается в юридическую оболочку и его можно назвать религиозным, моральным, дружеским и прочим, но только не правовым.
Видимо, юридический позитивизм стал ответом на хаос, творящийся в правоприменительной деятельности при отсутствии общеобязательных и равных для всех законодательных установлений. По мнению сторонников этого течения, юридическая наука включает в себя только реально существующее правотворческой процедуре.
Как и многие другие учения, юридический позитивизм имеет в своей структуре неоднородные взгляды — от вполне умеренных, при которых достижения теории естественного права критикуются достаточно сдержано, до крайне консервативных, при которых юриспруденция всецело зависит от действующей власти, ее функции сужаются до формально-догматического уровня, а юристам отводится лишь правоприменительная роль. Более чем К. Бергбома, который отмечал, что «все право, до последней частицы, является практическим»2. Через практическую ориентацию юридических явлений прослеживается теснейшая связь права и правоотношения.
Юридический энциклопедический словарь / М.О. Буянова [и др.]; отв. ред. М.Н. Марченко. — М., 2006.
С. 330 — 331.
Бергбом К. Юриспруденция и философия права / Пер. с нем. А.Б. Зеленцова // Антология мировой правовой мысли: в 5 т. Т. III. — М., 1999. С. 498.
позитивизма выдвигает на первый план вопрос различения объективных и субъективных основ в праве. Объективное право выражает общественный элемент права и состоит из совокупности юридических норм, установленных и санкционированных государством. Право в субъективном смысле складывается из прав и обязанностей, причем правам одних лиц, как правило, соответствуют обязанности других. Свобода одного лица включает в себя требование к другим лицам о том, чтобы они не препятствовали реализации этой свободы. Вместе с тем такое положение иной раз вызывает критику у отдельных теоретиков права.
Учеными допускается возможность существования односторонних прав без корреспондирующих им обязанностей и односторонних обязанностей без корреспондирующих им прав1.
Деление права на объективное и субъективное характерно отнюдь не только для отечественных теоретиков права. Такое деление права присуще и романо-германской, и англо-саксонской правовым семьям, что, кстати, подчеркивает универсальный характер общей теории права. По справедливому замечанию А.Б. Венгерова, «в английском языке объективное и субъективное право выражается разными терминами — law и right, где первое слово обозначает право в объективном смысле (статут, закон), а второе — в субъективном»2.
К наиболее формализованному и прогрессивному, в плане борьбы за «чистоту» юриспруденции, ответвлению от юридического позитивизма относится нормативистская теория права, основоположником которой является Г. Кельзен. Лейтмотивом нормативизма считается изучение права в том виде, в котором оно существует, а не в том, в котором должно существовать, поэтому от юриспруденции следует отделить необоснованно примкнувшие к ней философию, социологию, психологию и другие науки. И раз уж субъективное право вторично по отношению к объективному, то изучение права См., напр.: Кечекьян С.Ф. Правоотношения в социалистическом обществе. — М., 1958. С. 63—64.
Венгеров А.Б. Теория государства и права. — М., 2006. С. 455—456.
субъективного лишено всякого смысла. Нелишне заметить, что такая парадигма нормативизма незаслуженно обедняет юридическую науку, а изучение правовых отношений вообще становится невозможным, поскольку они теснейшим образом взаимосвязаны с предметами исследования целого ряда наук.
Г.Ф. Шершеневича. В ходе своих рассуждений он отмечает, что «юридическое отношение есть та сторона бытового, жизненного отношения между людьми, которая определена нормами объективного права»1. Из этого можно заключить, что Г.Ф. Шершеневич признает правовым отношением лишь одну из сторон многогранного характера общественного отношения. Правовым он называет лишь часть урегулированного правом отношения, а не бытовое, житейское отношение в целом. Иными словами, Г.Ф. Шершеневич включает в правовое отношение лишь юридическую «надстройку», при этом исключая, фактический «базис». «Юридическое отношение есть только одна сторона жизненного отношения, создаваемая нормами права и постигаемая путем отвлечения от цельного бытового явления»2, — утверждает Г.Ф. Шершеневич.
социологического направления в праве, а именно Н.М. Коркунов, утверждая, что условиями, частью юридическими нормами». Такое мнение является более определялись бы правом всецело. Даже если бы подобные отношения и могли существовать, то роль суда чрезмерно была бы упрощена до автоматичного сопоставления действующего права и регулируемого им отношения.
Шершеневич Г.Ф. Общая теория права: Учебное пособие (по изданию 1910—1912 гг.). В 2-х томах. Т. 2. Вып.
2, 3, 4. — М., 1995. С. 168.
Там же. С. 169.
Здесь сразу следует отметить, что в правовой литературе ведется речь о материальном содержании правового отношения, под которым понимается фактическое поведение участников правоотношения, то есть те самые действия (или бездействия), в которых реализуются права и обязанности. Исходя из этого, любое правовое отношение имеет как фактические основы, вытекающие из реальных общественных отношений, так и юридический фундамент, базирующийся на правовой норме. Не существует отношений, которые бы целиком и полностью опирались на право. Бывают такие общественные отношения, которые реализуются исключительно посредством права, однако такая реализация вовсе не означает отсутствие фактического содержания. В частности, вне правовой формы не могут существовать процессуальные правоотношения, но даже они имеют фактическую основу. Впрочем, одновременно стоит помнить, что далеко не все общественные отношения регулируются правом и далеко не во всех таких отношениях имеется юридическая сторона.
Понимая под всяким отношением связь, зависимость и вытекающую из этой зависимости возможность воздействия, Н.М. Коркунов характеризует юридическое отношение как житейское, бытовое отношение, регулируемое юридической нормой. По мнению ученого, взаимная зависимость субъектов порождается рядом условий, которые в итоге сводятся лишь к трем, а именно:
физиологическим, экономическим и психическим условиям. В силу указанных условий, возникает множество отношений в обществе, которые сами по себе носят фактический характер, однако урегулированность таких отношений юридической нормой приводит к возникновению юридических (правовых) отношений. При этом фактическая зависимость, по мнению Н.М. Коркунова, превращается в юридическую, а фактическая возможность воздействия становится правом, правомочием1. В целом с таким подходом стоит согласиться, однако следует принять во внимание, что правоотношения См.: Коркунов Н.М. Лекции по общей теории права. С. 139 и сл.
возникают не из-за наличия правовой нормы, а из-за того, что существующие регламентации. Кроме того, не вызывает никакого сомнения, что в «здоровом обществе» существуют такие отношения, которые правом принципиально регулироваться не могут.
Справедливым представляется вывод Н.М. Коркунова о том, что ограничивают осуществление отдельных интересов, налагая на людей обязанности ради обеспечения возможности осуществления чужих интересов»1.
Действительно, регулирование правом общественных отношений приводит к тому, что реализация интересов субъектов начинает зависеть не только от фактических условий. К фактическим уже присоединяются и юридические условия, которые, в свою очередь, добавляют новые способы воздействия на субъектов общественных отношений, сужают границы дозволенного и, помимо этого, сами по себе порождают новые общественные отношения.
В эволюции социолого-правовой мысли значительный шаг вперед сделал председатель первой Государственной Думы, профессор С.А. Муромцев.
Широкое распространение получило его оригинальное определение права.
Вместо совокупности правовых норм, под правом ученый подразумевает «совокупность юридических отношений (правовой порядок). Нормы же, — по его мнению, — представляются как некоторый атрибут порядка»2.
Ученый отмечает, что урегулирование правом общественных отношений никак не влияет на их фактическое содержание. Спорным моментом в теории отношений С.А. Муромцева следует признать допущение ученым наличия отношений, которые устанавливаются между субъектом и объектом. Все дело в том, что, по мнению дореволюционного правоведа, активное фактическое отношение образуется субъектом, объектом и окружающей их средой. Под субъектом здесь понимается человек, имеющий в каждом конкретном случае Там же. С. 139.
Муромцев С.А. Определение и основное разделение права. 2-е изд., доп. — СПб., 2004. С. 57.
возможность действовать, а объектом является другой человек или какой-либо предмет, которые играют пассивную роль в действиях субъекта. Причем в условиях отсутствия хотя бы одного из указанных элементов активное фактическое отношение прекращается1. Вряд ли целесообразно в современном мире говорить о человеке, как об объекте фактического отношения.
Возможность наличия юридических отношений между людьми и предметами окружающего мира следует подвергнуть сомнению. Более справедливым является суждение, исходя из которого возможно наличие отношений только между субъектами.
В целом социологическому учению о праве и правоотношении свойственно расширение спектра изучаемых правовой наукой явлений.
Характерное для позитивистов имманентное изучение права, представителями особенностью этой школы является пристальное внимание к альтернативным источникам права, в частности правоприменительной деятельности, а также исследование системных связей правоотношений с иными явлениями, включая неправовые явления.
Помимо названных доминирующих концепций, в юриспруденции существуют и иные. В частности, работа дореволюционного ученого Л.И. Петражицкого «Теория права и государства в связи с теорией нравственности» затрагивает отдельные аспекты учения о правоотношении с господствующая в то время теория правоотношения. Л.И. Петражицкий критикует понимание правоотношения, как урегулированное правовой нормой бытовое, житейское отношение. По его мнению, установление прав и См. там же. С. 64.
обязанностей между лицами вовсе не предполагает необходимо наличия какихлибо житейских отношений между этими лицами1.
По утверждению ученого, в том случае, когда завещатель в завещании возлагает на лицо, назначенное своим наследником, обязанность уплатить при житейских отношений между одним наследником и третьим лицом не имеется и, более того, они друг друга могут не знать. Такое заявление основано исключительно на одном моменте — Л.И. Петражицкий крайне узко понимает словосочетание «бытовое или житейское отношение». Ведь как же между наследником и третьим лицом житейские отношения могут не возникнуть, если, например, наследник вступит в наследство и исполнит волю завещателя, Н.М. Коркунов, под бытовыми, житейскими отношениями понимал далеко не только «одалживание у соседа пачки соли».
Строго говоря, житейские отношения предполагают весь спектр социальных связей и взаимоотношений, имеющих место в обществе. Бытовые, житейские отношения ныне принято называть фактическими. Их специфика заключается в том, что они возникают в реальной действительности, то есть фактически имеют место, в отличие от отношений иллюзорных, которые возникают лишь в умах. Последние правом не регулируются. Не случайно конституционное законодательство многих стран гарантирует свободу мысли, а авторское право не охраняет идеи.
Далее Л.И. Петражицкий иронизирует по поводу доминирующего представления о правоотношении, сравнивая его с сильным и вездесущим субъектом, который «на улице, в семейных домах и т. п. заводит какие-то порядки, разнимает дерущихся, ловит и наказывает преступников и т. п.»2. Эта ирония напрасна. Раз уж ученый рассуждает в таком русле, то «сильный и См.: Петражицкий Л.И. Теория права и государства в связи с теорией нравственности. — СПб., 1909. С. 381 и сл.
вездесущий субъект» отнюдь не правоотношение, а право, которое действительно призвано заводить порядки и на улице, и в «семейных домах», и в других местах. Конечно, право непосредственно не разнимает дерущихся, но оно способно сделать это опосредовано, например, под угрозой будущего сурового наказания. Даже отталкиваясь от психологической модели поведения человека можно отметить, что не каждый продолжит драку, если его соперник, к примеру, потерял в бою глаз, или следующий удар для соперника может стать летальным.
Правоотношения, по Л.И. Петражицкому, рассматривается как долг одних, закрепленных за другими, в смысле эмоциональных проекций. Изучение психической мотивации человека при его поведении является типичным для психологической школы права.
В целом же, Л.И. Петражицким был предложен новый взгляд на право и на близкие к нему явления, выстроена цельная, самобытная юридическая концепция, согласно которой все иные идеи и концепции в большей мере носят, по его мнению, «наивно-реалистический характер», а суждения ученых содержат «наивно-нигилистические» мотивы. С такими суждениями ученого очень трудно согласиться.
«правоотношения» с позиции признака урегулированности его правом, нельзя не отметить, что в рамках этих концепций правовое отношение может исследоваться с помощью различных методологических подходов. Некоторые положения одних учений являются «пищей» для размышления сторонников иных концепций. Комплексное изучение правоотношения возможно только при одновременном использовании различных по своей сути подходов. Однако, сочетать такие подходы необходимо с предельной осторожностью, избегая искусственного, синкретического соединения противоречащих друг другу концепций и воздерживаясь от поиска ненужных компромиссов. Эклектизм как философское учение, удачно воспринятое архитектурой, в юриспруденции должно использоваться крайне осмотрительно.
Следующий ключевой признак рассматриваемой категории заключается в отношения.
В самом общем виде под общественным отношением принято понимать определенных общественных формах по поводу их равенства, распределения жизненных благ, удовлетворения материальных, социальных и духовных и других потребностей.
Тем не менее, в юридической литературе встречаются и иные подходы. В качестве примера можно привести суждение А.В. Полякова, который под соотнесенное по своему смыслу друг с другом и выражающееся в различных формах взаимозависимости, взаимосвязи и взаимодействии (коммуникации)»1.
Ученый принимает в этом вопросе сторону М. Вебера, который указывает, что социальным отношением следует называть поведение нескольких людей2.
А.В. Поляков, развивая мысль М. Вебера, отмечает, что при таком подходе государство престает существовать в социологическом смысле, поскольку ориентированного социального действия исчезает. Стоит обратить внимание, что в соответствии с таким подходом, не только государство, но и вообще все «коллективные субъекты» не способны принимать участие в общественных отношениях. А раз так, то можно продолжить эту мысль — если ни один коллективный субъект не принимает участия в общественных отношениях, то он и в правовых отношениях участия принимать не должен. А так ли это на самом деле?
Поляков А.В. Общая теория права: Проблемы интерпретации в контексте коммуникативного подхода: Курс лекций. — СПб., 2004. С. 752—753.
См.: Вебер М. Избранные произведения. — М., 1990. С. 630.
Представляется, что ответ на поставленный вопрос должен быть отрицательным. Легко представить ситуацию, при которой генеральный директор юридического лица, например, подписывает декларации по налогам и платежные документы на уплату этих налогов. Происходят фактические списания с расчетного счета юридического лица и суммы налогов зачисляются в соответствующий бюджет. При этом, безусловно, возникают общественные отношения. Если следовать позиции А.В. Полякова, то общественные генеральным директором, налоговым инспектором, банковским работником, сотрудником казначейства и прочими. И раз уж ученый соглашается с тем, что правовые отношения представляют не что иное, как общественное отношение, урегулированное нормами государственного права1, то и правоотношения должны возникнуть между перечисленными лицами. На практике это выглядело бы следующим образом: будучи «разумным существом» за юридическое лицо платил бы налоги его генеральный директор, а взыскивал бы эти налоги не менее разумный налоговый инспектор.
В действительности же все устроено более подходящим образом, поскольку все-таки в общественном отношении фактически принимают участие и «коллективные субъекты». Поэтому необходимо подчеркнуть, что в определении, предложенном А.В. Поляковым, круг субъектов сужается необоснованно. Возможно, такая дефиниция и носит приближенный к реалиям характер и приемлема для других наук, но органически в категориальную систему юридической науки, такое понимание общественных отношений не вписывается. И главным образом это связано с тем, что юриспруденция успешно восприняла разработанный еще древнеримскими юристами метод, по существующим юридически. Здесь имеется в виду метод юридической фикции, допускающий самостоятельное участие организаций, профсоюзов, государства См.: Поляков А.В. Общая теория права: Проблемы интерпретации в контексте коммуникативного подхода:
Курс лекций. С. 748 и сл.
и прочих коллективных образований в общественной жизни в качестве самостоятельных субъектов.
отношения уделил отечественный ученый Ю.И. Гревцов, который провел исследование правовых отношений, прибегнув к рассмотрению существенных признаков как отношений в целом, так и общественных отношений в частности.
Ученый проводит свой анализ исходя из социологических закономерностей общественного развития. «В онтологическом плане, — пишет Ю.И. Гревцов, — представляется бесспорным тот факт, что правовые отношения являются разновидностью общественных отношений»1.
Основные атрибуты отношения, по мнению Ю.И. Гревцова, заключаются в том, что, во-первых, «для отношения характерно то, что в нем не появляется ничего такого, чего бы не было у его сторон»2. Во-вторых, отношения всегда имеют как минимум две стороны. В-третьих, отношения возникают между сторонами по тождественному для сторон признаку. В целом, определяя категорию «отношение», как опосредованную связь явлений, процессов, предметов и пр., Ю.И. Гревцов, предлагает различать категории «отношение» и «связь». И в этом он солидарен с Л.С. Явичем, который отмечает — «правовые отношения отличаются от правовых связей как степенью конкретизации субъектов и их прав (обязанностей) … так и характером зависимости субъектов права»3.
Исходя из позиции Ю.И. Гревцова, разграничение связи и отношения оправдано и с точки зрения объяснения происхождения, становления и развития общественных отношений. Ведь логическая субординация этих понятий свидетельствует о том, что «отношение», имея больший объем, включает в себя «связи», из которых оно возникает. То есть связи являются в некотором роде строительным материалом отношений.
См.: Гревцов Ю.И. Проблемы теории правового отношения. — Л., 1981. С. 44.
Явич Л.С. Общая теория права. — Л., 1976. С. 210.
Современной состояние научной мысли о соотношении категорий «отношение» и «связь» представлено тремя видами мнений: одни утверждают, что эти понятия тождественны, другие склонны к тому, что «связь» является более объемным понятием, нежели «отношение», по мнению третьих, представляется более достоверной, однако и она допускает различные толкования. При использовании онтологического подхода, под связью взаимопереходы, взаимоизменения. Отношения, при этом, выступают как устойчивый и устоявшийся результат взаимосвязей, образующий структуру предмета и явлений1. Не соглашаясь с такой трактовкой, следует отметить, что отношения могут обладать и динамичным характером и изменяться под влиянием этих связей.
Под действием права общественные отношения не теряют свойственных им характеристик. Наоборот, к ним прибавляются еще и правовые основы.
Поэтому правильней всего говорить о том, что правовое отношение является разновидностью общественного. Тем не менее, стоит отметить, что «базисное»
«надстроечной» правовой конструкцией. Это связано с тем, что заложенный в праве определенный тип поведения, не способен учесть весь разносторонний характер реального отношения. Ввиду этого надлежит заметить, что не всякое общественное отношение может быть правовым.
Современный теоретик права Н.И. Матузов подразделяет общественные отношения на три группы: «1) регулируемые правом и, следовательно, выступающие в качестве правовых (правоотношения); 2) не регулируемые См.: Вяккерев Ф.Ф. Онтологическая концепция В.П. Тугаринова // Тугариновские чтения. Материалы научной сессии. Серия «Мыслители», выпуск 1. — СПб., 2000. С. 19.
альтернативный взгляд.
Анализируя некоторые вопросы теории социалистических правовых отношений, А.К. Стальгевич указывает, что «правоотношения не сливаются с регулируемыми ими общественными отношениями, а последние, будучи в соответствии с нормами права введены в рамки правоотношений, сами не превращаются в правоотношения»2. Такое утверждение является крайне спорным и с ним трудно согласиться. Если общественное отношение сравнить с белой краской, то праву тогда отводится роль «пигмента», который осуществляет его «колеровку» при помощи специального «механизма» в виде государственной воли и, тем самым, придает общественному отношению устойчивый «окончательный цвет» правового отношения. Про результат такой «колеровки» (правовое отношение) уже нельзя сказать, что оно существует параллельно с «белой краской» (общественным отношением). Правоотношение здесь является синтезом права и отношения.
Поэтому в этом вопросе более предпочтительна позиция Р.О. Халфиной — «нельзя представлять правоотношение как некую оболочку, которая может быть снята, оставив общественное отношение неизменным. Если вынуть остов, каркас, "арматуру", то отношение будет иметь иную форму, будет качественно другим»3. Аналогичного мнения придерживается А.П. Дудин, который пишет — «вряд ли социальная и юридическая сферы в реальной жизни настолько изолированы друг от друга, чтобы допускать такое их обособление, а иногда и противопоставление даже в методологическом плане»4.
Матузов Н.И. Теория государства и права: Курс лекций / Под ред. Н.И. Матузова и А.В. Малько. — 2-е изд., перераб. и доп. — М., 2001. С. 511.
Стальгевич А.К. Некоторые вопросы социалистических правовых отношений // Советское государство и право. №2. — М., 1957. С. 24.
Халфина Р.О. Общее учение о правоотношении. С. 112.
Дудин А.П. Диалектика правоотношения. С. Помимо прочего, специфическим свойством правового отношения, как субъектного состава. Это не означает, что конкретный состав участников должен являться очевидным, но поскольку участниками отношений всегда являются далеко не абстрактные субъекты, их состав по крайне мере должен быть исчисляем. Такого мнения придерживается и Л.С. Явич, который отмечает, что «структура правоотношений (связь между конкретными носителями прав и обязанностей) такова, что исключает возможность управомоченных и обязанных участников»1. Здесь нельзя не отметить, что в правоотношений, возможность существования которых и их сущность, безусловно, заслуживают проведения отдельного исследования.
характерно наличие волевого элемента. В правовых отношениях волевой государственной воли, с другой — участник правового отношения, действуя определенным образом, также проявляет свою волю.
Государственная воля вовсе не является юридической фикцией. Теория юридической фикции не способна в полной мере объяснить правовую природу государственной воли.
По отношению к субъекту правоотношения воля, содержащаяся в правовой норме, является внешней и, в определенной степени, собирательной.
В хрестоматийном понимании объективное право выражает волю государства, которая, будучи зафиксированной в нормативных правовых актах, как правило, является абстрактной и не персонифицированной.
Явич Л.С. Общая теория права. С. 217.
Чья же воля отражается в правовой норме, а впоследствии в правовом отношении? С учетом предложенного В.И. Лениным определения права, правоотношений состоит прежде всего в том, что в них реализуется возведенная в закон воля господствующего класса»1. Ж.-Ж. Руссо в работе «Об общественном договоре, или принципы политического права» проявление воли приписывает обществу: «…ибо они (имеются в виду законы — примечание автора) суть лишь записи изъявления нашей воли»2.
Известно, что появление правовой нормы без наличия государственной воли невозможно. В данном случае уже не будет иметь существенное значение кто именно изначально инициировал проявление государственной воли — будь-то сам народ, государственный орган управления, финансовопромышленная группа или зарубежная спецслужба. Будучи объективированной в юридической норме посредством правотворческих процедур, чья бы то ни было воля становится государственной. Государственная воля нацелена на выражение публичного интереса, связанного с реализацией прав и свобод человека и гражданина.
внутренней сфере, так и в сфере международных отношений, государство также выступает и в качестве арбитра, определенным образом обеспечивая реализацию субъективных прав их носителями и гарантируя исполнение субъективных юридических обязанностей. И раз уж само государство является субъектом права и правовых отношений, то из этого необходимо сделать следующие выводы: во-первых, государство выражает свою волю в правовых нормах; во-вторых, защищает реализацию своей воли и, тем самым, защищает иных участников правоотношений; в-третьих, воплощает эти нормы права, выступая в правовых отношениях в качестве самостоятельного субъекта.
Стальгевич А.К. Некоторые вопросы социалистических правовых отношений // Советское государство и право. №2. — М., 1957. С. 24.
Руссо Ж.-Ж. Об общественном договоре, или принципы политического права. Трактаты. — М., 1969. С. 177.
В такой ситуации государству трудно противостоять тенденции максимального расширения своих полномочий или создания режима наибольшего благоприятствования при проведении государственной воли в жизнь. При помощи различных способов в условиях отсутствия механизмов самоограничения власти, в государстве может установиться тоталитарный государственно-правовой режим. Для предотвращения такого развития событий в государстве должен существовать определенный «баланс воли».
Немаловажную роль в вопросе сдерживания государства играет механизм разделения властей, а также развитие и укрепление гражданского общества.
Следует отличать волю, «сосредоточенную» в правовой норме, и индивидуальную волю субъекта правового отношения, которая проявляется при принятии юридически значимых решений. Именно в момент воплощения индивидуальной воли субъектов права в конкретном фактическом поведении, эти субъекты переходят в состояние участия в правовом отношении. Субъекты правовых отношений пользуются своими правами, предусмотренными нормами права, выполняют закрепленные в правовой норме обязанности, а также имеют возможность обращаться к государству за защитой своих нарушенных прав. В случае гармоничной согласованности воплощенной в действительность индивидуальной воли субъекта с той моделью поведения, которая была установлена законодателем посредством закрепления государственной воли в норме права, происходит органичное сочетание юридического и фактического содержания общественных отношений.
Очевидно, что для участия в правовом отношении субъекту вовсе не обязательно проявлять именно свою волю, ведь инициатором привлечения к ответственности в случае противоправного деяния субъекта вполне может выступать и иной субъект, волеизъявление которого будет направлено на то, чтобы нарушитель понес заслуженное наказание.
Опять-таки воля гражданина, занимающего должность судьи, во время принятия решения, вынесения приговора, то есть в тот момент, когда он выступает от лица государства, может не совпадать с его внутренней волей.
Так, например, судья, будучи убежденным сторонником смертной казни, при назначении наказания маньяку, забравшему жизни десятков человек, вынужден руководствоваться действующим законодательством, и, даже желая вынесения смертного приговора, судья претворяет в жизнь отраженную в уголовном законе государственную волю, согласно которой он назначает наказания в виде пожизненного лишения свободы. Да и сам приговор суда уже является выражением государственной воли.
организации, ни само государство психикой не обладают. Поэтому здесь идет речь о неком условном понимании воли, о воле в значении юридической психологической наукой на явления, в той или иной степени присущие юриспруденции. Поэтому в настоящее время волевая теория в том виде, в котором она была предложена Ф.-К. Савиньи и другими учеными претерпела некоторые изменения, поскольку отнесение к субъектам права только людей уже не отвечает современным реалиям.
И государство, и организации, несмотря на отсутствие психики и физической оболочки, тем не менее, представляют собой определенные общественные организмы, которые в свою очередь обладают комплексной волей, порой отличной от индивидуальной воли людей, составляющих такой социальный организм. Кроме того, волевая теория, признавая субъектами лишь незаслуженно исключает из числа участников правовых отношений лиц с психическими заболеваниями, а также малолетних детей.
Помимо названных признаков, в специальной юридической литературе в качестве признака еще указывается на возможность обеспечения правового недобросовестного поведения участников. К примеру, М.Н. Марченко определяет понятие «правоотношение», как урегулированное нормами права субъективных прав и юридических обязанностей, охраняемых и гарантируемых государством1.
Действительно, многие участники могут обратиться к государству в случае нарушения их субъективных прав, например при невыполнении контрагентом своих субъективных юридических обязанностей. В связи с наличием такой возможности, исследователи, занимающиеся трудностями толкования рассматриваемой категории, порой включают в дефиницию включение свойственно для позитивно-правового подхода. Альтернативное мнение заключается в том, что правовое отношение находится под защитой государства именно благодаря существованию охраняемой государством нормы права, на базе которой каждое правоотношение возникает. А раз уж признак охраны государством свойственен и правовой норме, то и в определении правового отношения, присутствие этого признака носит избыточный характер. То есть, в данном случае научная полемика сводится к дискуссии о том, стоит ли или же нет в определении понятия правоотношения дублировать признак, присущий правовой норме.
Думается, что вопрос стоит гораздо шире, нежели обсуждение простого государственное принуждение следует объяснять иначе. Поскольку категория «правоотношение» претендует на общетеоретическое влияние, то ее суть должна детерминироваться в контексте всех юридических наук, включая юридических обязанностей участников?
Марченко М.Н. Теория государства и права: учебн. — 2-е изд., перераб. и доп. — М., 2006. С.585.
Подходить к ответу на этот вопрос следует казуистически, пытаясь найти рассматриваемого признака правоотношения. Такой случай не трудно найти, международному праву. Дело в том, что в нем хоть и предусмотрен порядок принуждения к соблюдению международных норм, однако он носит несколько внутреннего права.
В работах, связанных с исследованием правовых отношений встречаются и другие признаки, большинство из которых сводится к следующим:
правоотношениям всегда свойственно наличие многообразных связей между участниками, возникающих через возлагаемые на них субъективные права и субъективные юридические обязанности; для правоотношений характерна также определенность поведения, которому должны или могут следовать участники правоотношения; и др. Действительно, правовое регулирование осуществляется главным образом через механизм субъективных прав и юридических обязанностей, именно этим оно отличается от любого иного регулирования, например морального. Указанные права и обязанности, корреспондируют друг другу в рамках определенного правоотношения, и правоотношения, можно судить о его характере и цели. Субъективное право и юридическая обязанность строго соответствуют друг другу в рамках концентрировалось главным образом на структуре субъективного права.
Стоит отметить, что перечень признаков можно и дальше расширять, что в конечном счете приведет к характеристике какого-либо конкретного правового отношения. Представляется, что это не является общетеоретической задачей. Скорее наоборот — детальный разбор конкретных юридических казусов наибольшим образом свойственен отраслевым юридическим наукам.
Добавление новых признаков к категории «правоотношение» в общей теории права незаслуженно ограничит многогранный и универсальный характер этой категории.
Исходя из сказанного, в самом общем виде под правовым отношением следует понимать урегулированное правом и имеющее волевой характер общественное отношение.
Проведение скрупулезного анализа этих и иных признаков, свойственных правовым отношениям с участием государства представляется более логичным в ходе дальнейших размышлений над темой данного исследования, которые нашли свое отражение в последующих параграфах.
Этимологически слово «субъект» восходит к латинскому subjectus — «лежащий образованного путем слияния слов sub и jacio, где sub — «под» и jacio — «бросаю, кладу в основание»). В случае заимствования юридической наукой какой бы то ни было философской категории, необходимо учитывать, что не стоит принять во внимание при употреблении в праве категории «субъект», под которой в философии понимается активно действующий и познающий, обладающий сознанием и волей индивид или социальная группа1. Так, в некоторых отраслевых юридических науках субъектами признаются индивиды и с пороками сознания.
Исследователи проблемы субъекта права чаще всего основываются на том, что в юридической науке уже сформировались устойчивые представления о данной категории, которые восходят, прежде всего, к цивилистике. Став достоянием общей теории права, гражданско-правовое понимание субъекта общеправового без внесения сколь-нибудь существенных корректировок. При этом частноправовые аспекты категории «субъект права» не всегда успешно воспринимаются теми науками, предметом изучения которых являются публично-правовые отношения. Поэтому обоснованным является высказывание С.И. Архипова о том, что юридической науке еще предстоит разработать полноценную теорию субъекта права, призванную определить его место и роль в правовой системе2.
Проблема субъектов права и правоотношения анализировалась как в работах по общей теории права, в которых эти категории рассматривались в Философский словарь / Под ред. Фролова И.Т. — 6-е изд., перераб. и доп. — М., 1991. С. 441.
Архипов С.И. Субъект права: теоретическое исследование: СПб., 2004. С. 8 и сл.
качестве предмета специального исследования1, так и в работах затрагивающих иные вопросы теории права2.
Разработкой теоретических основ субъекта права занимались многие видные ученые-правоведы прошлого и современности. Отражая изменения в отечественной правовой системе, научная дискуссия является катализатором существенных изменений в представлениях о субъекте права. Ученые часто идут по пути детализации и отражения максимального количества аспектов исследуемого ими термина. Автор современной работы по проблеме субъекта права С.И. Архипов выделяет семь основных граней правового феномена, послужившего основой его монографии. Субъект права им рассматривается как «лицо — юридическая внешность», как правовая воля, как совокупность правовых отношений, правовых связей, как правовое сознание, как правовой деятель, как социально-правовая ценность и как праводееспособность3, причем комплексное изучение всех этих аспектов и дает, по мнению С.И. Архипова, развернутое понимание субъекта права.
Классическое определение категории «субъект права» включает в себя людей и их объединения, за которыми признается способность быть носителями субъективных прав и юридических обязанностей. Важно иметь в виду, что ни права, ни обязанности самостоятельно существовать не могут, они непременно должны кому-то принадлежать. Исходя из позиции В.Е. Чиркина, для характеристики субъекта наиболее подходит следующее определение:
«Субъект права — это самостоятельное (автономное в пределах закона) образование, имеющее свои интересы, цели, волю, права и обязанности, См., напр.: Архипов С.И. Субъект права: теоретическое исследование. — С.-Пб., 2004; А.В. Мицкевич, Субъекты советского права. — М., 1962; Венедиктов А.В. О субъектах социалистических правоотношений // Советское государство и право. № 6 — М., 1955 и др.
См., напр.: Кечекьян С.Ф. Правоотношение в социалистическом обществе. — М., 1958; Халфина Р.О. Общее учение о правоотношении.— М., 1974; Гревцов Ю.И. Проблемы теории правового отношения. — Л., 1981; и др.
Архипов С.И. Субъект права: теоретическое исследование. С. 25 и сл.
выполняющее свою роль в обществе, участвующее в создании норм права и (или) в правоотношениях»1.
История знает довольно любопытные случаи, при которых круг субъектов права настолько расширялся, что в их число включались и животные и даже неодушевленные предметы. Известен случай возведения в сенаторы Инцитатуса, коня Калигулы (фактически было осуществлено юридическое признание животного субъектом права) — «...что тем Калигула и славен, что вздумал лошадь, говорят, послать присутствовать в сенат...»2. Помимо этого в истории немало и других примеров. Так, нормы рабовладельческого права допускали способность быть стороной правоотношения только для свободных людей. Рабы расценивались как вещь. В Риме периода Республики рабов называли «instrumenti genus vocale»3 и считали не субъектом права, а объектом, что подтверждало ничем не ограниченное господство рабовладельца над рабами, которые находились в его собственности. Правоотношений между рабовладельцем и рабом не возникало.
Предложенная Р. фон Иерингом и воспринятая Н.М. Коркуновым теория интереса исходит из того, что раз правовые нормы определенным способом разграничивают интересы между людьми, то такие нормы применяются исключительно к людским отношениям, а не к отношениям человека и вещи, человека и животного.
Наличие в уголовном праве многих стран ответственности за жестокое обращение с животными означает не только намерение законодателя защитить животных от негуманного обращения. Объектами таких преступлений в первую очередь является общественная нравственность, на защите которой и основываются подобные нормы уголовного права. В то же время, проведение научных опытов над животными в случае отсутствия неоправданных Чиркин В.Е. Юридическое лицо публичного права. — М., 2007. С. 35.
См.: Жемчужников А.М. Отрывок из стихотворения «Конь Калигулы». Избранные произведения. — М., Л., 1963.
С лат. instrumenti genus vocale — говорящий инструмент.
страданий, которые могут быть им причинены, не содержит состава преступления и является допустимым, поскольку отношение общества к таким экспериментам совсем иное.
Юристы порой ошибочно отмечают, что раз животных указывают в качестве наследников в завещании, то имеет смысл говорить о них как о самостоятельных субъектах. Так, в частности, нью-йоркский магнат и миллиардер Леона Хелмсли завещала весомую долю своего состояния мальтийской болонке по имени Трабл1. Однако и в этом конкретном случае всетаки не следует болонку признавать субъектом наследственных правоотношений и собственником имущества, поскольку указанная денежная сумма была вложена в трастовый фонд с условием о целевом расходовании на содержание болонки, которая, безусловно, субъектом правоотношений не является.
В научной литературе подвергся тщательному анализу вопрос: «Могут ли быть субъектами права, помимо физических лиц, еще и юридические лица?». В нынешней науке принято строго разграничивать понятия юридического и физического лица, и существует целый ряд подходов к пониманию этих категорий. Но следует иметь в виду, что в недалеком прошлом сами юридические лица рассматривались в виде совокупности людей, имеющих общие интересы. Отношения между ними были крайне сложными и «лишь для удобства юридического анализа» рассматривались как отношения одного искусственно построенного субъекта — юридического лица2.
Понятие физического лица как субъекта права претерпело серьезные изменения вместе с развитием науки. К примеру, достижения медицины в XX веке, свидетельствующие о наличии реакции на внешние раздражители у эмбриона, привели к возникновению вопроса о праве на жизнь еще не http://news.bbc.co.uk.
Коркунов Н.М. Лекции по общей теории права. С. 145 и сл.
родившегося ребенка1. Критический анализ права позволяет также сделать вывод о том, что субъект права может продолжать существовать, а отсутствующим предполагается тот факт, что он считается живым, при этом, лицо фактически могло погибнуть, но его права по-прежнему продолжают существовать2.
Присущий правовым отношениям подвижный, динамический характер, не может не накладывать свой отпечаток и на элементы правового отношения, суть которых иногда может изменяться. Так, юридическое лицо, которое безоговорочно признается учеными в науке теории права в качестве субъекта правового отношения, в ряде случаев может также выступать и в качестве объекта купли-продажи. Как иначе объяснить появление множества компаний, специализирующихся на продаже уже зарегистрированных юридических лиц, за которые периодически сдавалась отчетность в контролирующие органы, причем некоторые из таких юридических лиц уже имеют лицензии на осуществление определенного вида деятельности, поскольку просуществовали на рынке некоторое время и отвечают другим необходимым критериям?
Конечно же, с точки зрения права это не продажа юридического лица, а продажа акций или долей в уставном капитале, но в действительности такие юридические лица были зарегистрированы только для одной цели — для того, чтобы они нашли своего покупателя, а продавцы умело пользуются несовершенством законодательства. Это явление носит безусловно негативный характер, поскольку такие юридические лица часто используются в схемах уклонения от уплаты налогов и иных обязательных платежей.
В правовой науке ведется длительная научная дискуссия о соотношении таких ключевых юридических категорий как «субъект права» и «субъект См., напр.: Романовский Г.Б. Человеческий эмбрион: субъект или предмет правоотношений? // Юрист. № — М., 2001. С. 48 – 51.
См.: Трубецкой Е.Н. Лекции по энциклопедии права. — М., 1916. С. правоотношения». Полемизируя, ученые предложили обширное множество вариаций взаимосвязи указанных понятий. Обоснование научных позиций осуществлялось с помощью как достаточно убедительных, так и не всегда состоятельных аргументов.
Разработчик теории «эвентуальных правоотношений»1, специалист в области общей теории права и трудового права Н.Г. Александров, характеризуя стороны правоотношений в исследовании «Законность и правоотношения в советском обществе», использует термин «субъект права»2 лишь изредка, а в основном придерживается термина «субъект правоотношения»3. Впрочем, С.Ф. Кечекьян, приводя пример работы Н.Г. Александрова, обращал внимание на то, что «обычно наши авторы, употребляя одновременно оба термина, не разъясняют, почему они считают нужным поступать таким образом, и не говорят, находят ли они эти термины равнозначными или имеющими различное значение»4.
В юриспруденции сложилось разделяемое многими теоретиками права суждение о том, что принципиальной разницы между рассматриваемыми категориями не существует. В частности, стараясь достигнуть полной точности в терминологии, С.Ф. Кечекьян отождествлял понятия субъекта права и субъекта правоотношения, отмечая, что «достаточно одного термина «субъект права» для обозначения как лица, способного стать носителем прав и анализируемые понятия как равнозначные6. «В современной юридической литературе, — отмечает М.Н. Марченко, — понятие «субъект права» чаще Подробнее см.: Александров Н.Г. Законность и правоотношения в советском обществе. — М., 1955. С. 89—90.
Там же. С. 149.
Кечекьян С.Ф. Правоотношение в социалистическом обществе. С. 83—84.
Матузов Н.И. Теория государства и права: Курс лекций / Под ред. Н.И. Матузова и А.В. Малько. — 2-е изд., перераб. и доп. — М., 2001. С. 517.
всего используется в качестве синонима терминов «субъект» или «участник правоотношений»1. В ряде юридических словарей понятие субъекта права сводится к понятию субъекта правоотношения2, а в энциклопедиях субъект права часто характеризуется как «необходимый элемент правоотношения»3, то есть фактически подтверждается равноценность терминов.
Кроме того, большинство ученых отраслевых юридических наук Характеризуя финансовые правоотношения, О.Н. Горбунова использует наряду с термином «субъект финансового правоотношения» еще и термин «субъект правоотношений по уплате пени, В.В. Стрельников употребляет эти понятия действительного обладателя субъективного права6, которое, как известно, свойственно участнику правового отношения. Крупный специалист в области трудового права В.Н. Толкунова определяет субъектов в этой отраслевой науке, как участников трудовых и иных непосредственно с ними связанных отношений, а также отмечает, что субъекты трудового права являются сторонами правоотношений7.
Характерными для сторонников отождествления двух терминов являются рассуждения специалиста в области административного права Д.Н. Бахраха, который отмечает, что «субъектами административного права следует признать участников управленческих отношений, которых административно-правовые Марченко М.Н. Проблемы теории государства и права. — М., 2006. С. 645.
См., напр., Юридический энциклопедический словарь / М.О. Буянова [и др.]; отв. ред. М.Н. Марченко. — М., 2006. С. 686.
См., напр.: Большая советская энциклопедия (в 30 томах). Гл. ред. А.М. Прохоров. Изд. 3-е. Том 25. — М., 1976. С. 24.
Горбунова О.Н. Финансовое право: Учебник / Под ред. О.Н. Горбуновой. — 2-е изд., перераб. и доп. — М., 2002. С. 47.
Стрельников В.В. Правовой режим пени в налоговом праве. — М., 2004. С. 44—46.
Викут М.А. Стороны — основные лица искового производства. — Саратов, 1968.
Толкунова В.Н. Трудовое право: Курс лекций. — М., 2002. С.43.
нормы наделили правами и обязанностями, способностью вступать в административно-правовые отношения»1. Ученый полагает, что круг субъектов права и субъектов правоотношений совпадает.
категорий, помимо названных ученых, является еще множество других правоведов2.
Очевидно, что имеется необходимость в поиске истоков отождествления двух исследуемых категорий. Означают ли такие термины, как «субъект права»
и «субъект правоотношения» два разных понятия, либо они передают одну и ту же суть? Почему в таком случае они воспринимаются многими учеными как одинаковые? И зачем научной общественности допускать в понятийном аппарате юридической науки наличие двух равнозначных по содержанию категорий, но терминологически обозначаемых по-разному? Ведь наличие каких бы то ни было неопределенностей в теории права способствует путанице и возникновению многих ошибок и трудностей не только в научнопознавательной, но также в нормотворческой и правоприменительной деятельности.
Следует сделать оговорку насчет того, что до настоящего времени юридическая наука не пришла к единому мнению о позиционировании субъекта права и субъекта правоотношения в системе правовых категорий.
Отсутствие у правоведов единообразного мнения насчет обозначенной проблемы в какой-то степени связано с тем, что в социологии и философии еще не в полной мере исследована проблема субъекта общественных отношений.
Бахрах Д.Н. Система субъектов советского административного права / Советское государство и право. № 2 — М., 1986. С. 41.
См., напр., Лаптев В.В. Субъекты хозяйственного права / Советское государство и право. № 4 — М., 1975.
С. 80—88; Венедиктов А.В. О субъектах социалистических правоотношений / Советское государство и право.
№ 6 — М., 1955. С. 17—28; Перевалов В.Д. Теория государства и права: Учебник. М., 2005. С.139; Ершова И.В.
Предпринимательское право: учебник. 3-е изд., перераб. и доп. — М., 2005. С. 37; Фарбер И.Е., Ржевский В.А.
Вопросы теории советского конституционного права. — Саратов, 1967. Вып 1. С. 56 и др.
правоотношения, помимо содействия разрешению вопроса о правильности их выстроенной и логически взаимосвязанной системы юридических категорий.
Кроме того, корректная дифференциация категорий в науке позволяет систематизировать научные знания, накопленные теорией права. Известный ученый, специалист в области гражданского процессуального права, профессор объясняются именно тем, что при определении некоторых правовых категорий (определение права, предмета регулирования правоотношения, субъективных прав) не учитывается субъектный фактор, не проводится различие между категорией субъекта права в объективном смысле (абстрактного субъекта) и конкретного субъекта (субъекта правоотношения)»1.
А.М. Васильев справедливо отмечал, что правовые категории, будучи взаимосвязаны между собой и объединены в системе теории права, «дают нам возможность представить себе реальную картину правовой действительности, раскрыть ее несущественные свойства, выявить особенности права по сравнению с другими общественными явлениями»2. Применив древнее высказывание «nomen est omen»3 к именованию юридических категорий, квалифицированного ученого-юриста должно присутствовать интуитивное понимание смысла научных категорий, а для содействия этому, правовой термин должен четко, лаконично и однозначно передавать заложенную в нем суть и, в то же время, как заметил французский ученый Ж.-Л. Бержель, одно из Шакарян М.С. Понятие субъектов советского гражданского процессуального права и правоотношения и их классификация, «Lex Russica», 2004, №4. С. 27.
Васильев А.М. Правовые категории: Методологические аспекты разработки системы категорий права. — М., 1976. С. С лат. — «имя говорит само за себя» или «имя — это предзнаменование».
необходимых свойств юридических категорий — их приспособляемость к реалиям действительности, их гибкость1.
Тщательное разграничение понятий, используемых в общей и отраслевой теории права, представляется весьма существенным. Отождествление субъекта права и субъекта правоотношения, свойственное ряду научных работ по видимое сходство и безусловную органическую взаимосвязь между этими понятиями, их не следует признавать в качестве равнозначных. Широкое использование наряду с термином «субъект права» еще и термина «субъект правоотношения» является вовсе не случайным.
Прежде всего, следует отметить, что «субъект правоотношения» является динамической категорией, поскольку через правоотношение субъект права реализует свои субъективные права и юридические обязанности. Субъект права использует не все свои потенциальные права, а лишь те, которые необходимы ему для участия в конкретном правоотношении. Поэтому правомерно предположить, что понятие субъекта права является более емким по сравнению с субъектом правоотношения понятием. Субъект правоотношения — это тот же субъект права, но только ставший участником правоотношения, деятельно реализующий только часть из целого ряда своих прав и обязанностей, правоотношения. В случае прекращения правоотношения, участвовавший нем субъект теряет некогда присущий ему динамизм и вновь переходит в статическое состояние, обладая лишь статусом субъекта права. Таким образом, субъект правового отношения обладает кумулятивным характером по отношению к субъекту права. В том случае, когда под правовым отношением понимают максимально возможное количество прав и обязанностей, которыми может обладать субъект, этому правоотношению придается нормативный Бержель Ж.-Л. Общая теория права / Под общ. ред. В.И. Даниленко / Пер. с фр. — М., 2000. С. 366.
характер и происходит стирание качественных различий между юридической нормой и правоотношением1.
Анализируя часто встречающиеся в научной литературе определения понятия «субъект правоотношения», Е.В. Михайлова объективно подчеркивает, что иной раз складывается впечатление о существовании автономного правоотношения, независимого от субъектов, в которое «можно вступить», в то время как следует говорить о субъектах именно как об элементе структуры правоотношения, без существование которого правоотношения невозможно в принципе2.
Принимая участие в правоотношении, субъект права приобретает новые свойства, обретает новый статус. Однако он не становится субъектом правоотношения при реализации своих прав и обязанностей вне его. Немало правоведов отстаивают позицию, исходя из которой носитель прав и обязанностей (субъект права) может и не являться субъектом реального правоотношения3.
С.И. Архипов также приходит к заключению, что субъекта права нельзя отождествлять с участником правоотношения, а также с носителем прав и обязанностей «хотя бы по тому основанию, что субъект права — это не просто исполнитель правовых ролей или носитель (обладатель) субъективных прав и обязанностей, но и их создатель, творец права и всей правовой системы»4. В целом такое утверждение верно, прежде всего, в отношении человека, но и государство здесь не остается безучастным.
По мнению С.И. Архипова, отождествление двух исследуемых категорий способно привести к тому, что «в праве наравне с традиционными субъектами См.: Алексеев С.С. Общая теория права: В 2-х т, Т. 2. — М., 1981. С. См.: Михайлова Е.В. К вопросу об определении понятий «субъект гражданского процессуального права» и «субъект гражданского процессуального правоотношения» // Актуальные проблемы гражданского, предпринимательского права, гражданского и арбитражного процесса. Межвузовский сборник научных трудов.
— Самара, 2005. С. 294.
См., напр., Чечот Д.М. Субъективное право и формы его защиты. — Л., 1968. С.16;
Архипов С.И. Субъект права: теоретическое исследование. С. 128.
(физическими, юридическими лицами) появляются субъекты — роли»1.
Приумножение числа субъектов права по признаку функциональной роли, подозреваемого, обвиняемого, подсудимого, роль должника или кредитора и т.д.) следует охарактеризовать как негативное явление в науке, так как субъект теряет свою индивидуальность и самобытность. Однако это явление негативно лишь в том случае, когда речь идет о субъектах права. Если же анализировать субъекта правового отношения, то избежать анализа множественности ролей не удастся. Главным образом это связано с тем, что субъектам в правовых отношениях приходится примерять более чем значительное количество «масок».
Довольно неоднозначным представляется утверждение А.В. Полякова о том, что «невозможно быть субъектом права, не будучи субъектом правовых отношений и наоборот»2. Такое суждение свидетельствует о том, что ученым допускается разграничение упомянутых категорий, но использование в то же самое время обратной формулировки нивелирует все различия. Субъект права является вероятным, потенциальным субъектом правоотношения, то есть он может лишь при непосредственном взаимодействии с другими субъектами стать носителем субъективных прав и юридических обязанностей. Поэтому следует сделать вывод о том, что каждый субъект правоотношения, прежде всего, является субъектом права, но обратное утверждение не всегда будет верным.
Нельзя упускать из виду, что субъект права в большей степени определяется совокупностью правовых норм, а для субъекта правоотношения, действительного, реализуемого, но отнюдь не формального волевого элемента.
С точки зрения юридического позитивизма сам факт существования субъекта Архипов С.И. Субъект права: теоретическое исследование. С. 32.
Поляков А.В. Общая теория права: Проблемы интерпретации в контексте коммуникативного подхода: Курс лекций. С. права связан с правовыми нормами, на основании которых такой субъект приобретает соответствующий статус. Для участия в правовом отношении субъект должен обладать помимо правоспособности еще и дееспособностью1.
То есть в самом общем виде правоспособность наделяет лицо статусом субъекта права, а дееспособность характеризует его возможность участия в правоотношении. Субъект правоотношения должен быть и правоспособен и дееспособен, т.е. правосубъектен. Если лицо своей дееспособностью не обладает, то отсутствующую дееспособность должна заместить дееспособность другого лица. В ином случае участие в правоотношении не представляется возможным. Дееспособность государства проистекает из дееспособности его служащих.
категориями проявляются в том, что субъекта права в объективном смысле следует рассматривать как нечто абстрактное, а субъекту правоотношения всегда отводится вполне конкретная роль. По мнению Л.С. Явича, специфика правоотношений как раз и состоит в том, что заключенный в норме права общий масштаб поведения, в правовом отношении конкретизируется по лицам2. Верно А.Ю. Якимов подчеркивает, что «нет ничего дурного в том, что понятие «субъект права» отражает правовую абстракцию. Напротив именно с помощью категории «субъект права», в общем виде отражающей тех лиц, которые предусмотрены правовыми нормами, единственно возможно раскрыть содержание той или иной отрасли права»3.
Во всяком правовом отношении не может быть меньше двух субъектов.
Таким образом, если абстрактное изучение субъекта права (то есть Подробнее о категориях «правосубъектность», «правоспособность», «дееспособность» будет идти речь далее, при характеристике правосубъектности государства.
См.: Явич Л.С. Общая теория права. С. 207.
Якимов А.Ю. Статус субъекта административной юрисдикции и проблемы его реализации. — М.,: 1999. С. 9.
правоотношения вне правовой связи с другими субъектами является недопустимым.
Соглашаясь с С.Ф. Кечекьяном и другими советскими ученымиюристами, Р.О. Халфина не проводит различий между субъектами права и субъектами правоотношений, расценивая эти понятия как равнозначные.
употребление в юридической науке термина «участник правоотношения», который передает более узкое по сравнению с субъектом права понятие именно из-за того, что при исследовании правоотношения интерес вызывают не все потенциальные возможности лиц, участвующих в правоотношении, а лишь те их особые свойства и качества, которые предопределяют возможность участия в правоотношении1.
В контексте рассмотрения этого вопроса немалый интерес вызывают научные взгляды В.Ф. Евтушенко. Им высказываются доводы в пользу различения субъекта права, субъекта правоотношения и, кроме того, участника правоотношения. По его мнению, категория «субъект права» объясняется через абстрагирования и «характеризует тех или иных субъектов как потенциальных носителей субъективных прав и юридических обязанностей»2. Категория «участник правоотношения», по его мнению, отражает специфику конкретных субъектов в индивидуализированных правоотношениях. «Таким образом, — отмечает В.Ф. Евтушенко, — если категория "субъект права" отражает общие индивидуальные»3. Следует заметить, что изложенная структура взаимосвязи субъекта и участника правоотношения все-таки недостаточно четко позволяет Халфина Р.О. Общее учение о правоотношении. С. 114—117.
Евтушенко В.Ф. К вопросу о соотношении категорий «субъект налогового права» и субъект налогового правоотношения» // Финансовое право. №4 — М., 2005. С.12.
категориями «субъект права» и «участник правоотношения», по мнению В.Ф. Евтушенко, занимает субъект правового отношения, который «является родовым и обладает совокупностью признаков, описывающих возможность субъектов права участвовать в тех или иных видах правовых отношений»1.
правоотношения», учитывая, что никакого правоотношения еще не возникло и речь идет только о возможности участия в нем? Думается, что принципиальной разницы между субъектом и участником правоотношения не существует, поскольку они оба подразумевают участие субъекта права в конкретном правоотношении. Невозможно представить не участвующего в правовом правоотношения является ничем иным, как субъектом этого правоотношения.
Представляется, что В.Ф. Евтушенко проводит указанное сопоставление с учетом допущения абстрактных правовых отношений. По всей видимости, именно этим вызвано разграничение автором субъектов и участников правоотношений. Это значит, что при употреблении термина «участник»
ученый имеет в виду конкретное правоотношение, а при использовании термина «субъект» он подразумевает некое абстрактное правоотношение. Идея абстрактных правоотношений уже использовалась в науке для анализа соотношения субъектов права и правоотношения. В частности, справедливо рассматриваемых категорий, А.И. Новицкий делает оговорку о совпадении правоотношений»2. Точно такой же позиции придерживается М.С. Шакарян, которая отмечает, что «понятие субъекта права совпадает лишь с понятием Новицкий А.И. Понятие субъектов государственного права и правоотношений в социалистических странах // Труды: Актуальные проблемы государственно-правовой науки в развитом социалистическом обществе. Труды ВЮЗИ. Т. 48. — М., 1977. С. 56-57.
субъекта абстрактного правоотношения»1. Необходимо иметь в виду, что правовые отношения можно называть абстрактными лишь в научнопознавательных целях и лишь с весомой долей условности. Раз уж в правовом применение и реализуется, то о правоотношении следует говорить в большей степени как о вполне конкретном явлении.