«Дроздов Константин Сергеевич ГОСУДАРСТВЕННОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ РУССКО-УКРАИНСКИХ НАЦИОНАЛЬНЫХ ОТНОШЕНИЙ В ЦЕНТРАЛЬНОМ ЧЕРНОЗЕМЬЕ (1923-1933 гг.) Специальность: 07.00.02 – Отечественная история Диссертация на соискание ...»

1

МОСКОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

им. М.В. ЛОМОНОСОВА

Факультет государственного управления

На правах рукописи

Дроздов Константин Сергеевич

ГОСУДАРСТВЕННОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ

РУССКО-УКРАИНСКИХ НАЦИОНАЛЬНЫХ

ОТНОШЕНИЙ В ЦЕНТРАЛЬНОМ ЧЕРНОЗЕМЬЕ

(1923-1933 гг.) Специальность: 07.00.02 – Отечественная история Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Научный руководитель:

доктор исторических наук, профессор Соловьев К. А.

Москва – Содержание Введение……………………………………………………………………… Глава I. Коренизация украинцев РСФСР в советской национальной политике 1920-х – начала 1930-х гг………………………………………. § 1.1. Идеологические и нормативно- правовые основы политики коренизации в отношении украинского национального меньшинства РСФСР…………………………………………………………. § 1.2. Этапы реализации государственной политики украинизация на территории РСФСР (1923-1932гг.)…………………………………………………. Глава II. Политика украинизации в Центральном Черноземье в 1923гг. как инструмент регулирования русско-украинских отношений……………………………………………………………………. § 2.1. Проведение политики коренизации в отношении украинского населения Центрального Черноземья………………………………………….......... § 2.2. Восприятие политики украинизации в Центральном Черноземье…. Глава III. Русско-украинские взаимоотношения в ЦентральноЧерноземной области в контексте изменения приоритетов советской национальной политики в конце 1932–1933 гг…………………………....... § 3.1. Кризис хлебозаготовок 1932-1933 года и борьба с « украинским буржуазным национализмом»………………………………………………………. § 3.2. Свертывание украинизации в Центральном Черноземье…………………………………………………………………….. Заключение …………………………………………………………………... Источники и литература……………………………………………………. Приложение…………………………………………………………………... Введение Актуальность темы исследования. Для многонациональной России одним из важнейших вопросов всегда являлся вопрос о необходимости эффективного государственного регулирования межнациональных отношений. И в этом смысле обращение к историческому опыту советской национальной политики 1920-х-1930- годов является крайне востребованным в современных условиях. Этот период нашей истории содержит уникальный и практически неизученный исторической наукой огромный материал о характере русско-украинских взаимоотношений на территории России.

«Коренизация» (в официальных документах использовался также термин «национализация») стала важнейшим элементом национальной политики партии большевиков и советской власти в 1920-е годы и была направлена на преодоление культурной и экономической отсталости бывших окраинных народов. Она затронула не только союзные республики, но широко развернулась по всей территории РСФСР. В автономных республиках, областях, краях и губерниях, где, кроме русского населения, проживали представители других национальностей, отнесенные к национальным меньшинствам (нацменам), партийно-государственное руководство страны начало проводить работу по украинизации, белоруссизации, карелизации, мордвинизации и т.д., направленную на удовлетворение общественно-политических, экономических и культурных потребностей представителей этих народов. Политика украинизации в РСФСР, выступавшая в качестве одного из региональных вариантов коренизации, способствовала приобщению к советскому культурному и национальному строительству многомиллионного украинского нацменьшинства.

В 1923–1932 гг. в губерниях Центрального Черноземья, где проживало свыше 1,5 млн. человек украинского населения, которое было признано здесь национальным меньшинством, советским государством активно проводилась политика коренизации в отношении местных украинцев, получившая название «украинизации». Эта политика должна была обеспечить решение национального вопроса в данном регионе. Мероприятия, осуществлявшиеся в ходе ее реализации, были направлены, в первую очередь, на признание и развитие украинского языка, отдельного от русского, на создание системы школьного образования на украинском языке и украинских культурно-просветительных учреждений, на перевод делопроизводства в государственных и административных учреждениях с русского на украинский язык, на создание украинских национальных районов и сельсоветов.

Украинизация на всех этих направлениях предполагала, с одной стороны, изучение и применение в повседневной жизни украинского языка. Отсюда, организация специальных курсов по изучению украинского языка, чтобы иметь возможность преподавать его в общеобразовательных учреждениях и перевести делопроизводство с русского на украинский язык в государственных учреждениях. С другой стороны, она была направлена на привлечение украинских кадров в органы местного управления, суда, культпросветучреждений, т.е. предполагала увеличение в них процента украинцев по сравнению с русскими.

Как свидетельствует опыт государственной политики украинизации в Центральном Черноземье в 1923-1933 гг., главной целью центральных и местных властей в тот период было стремление развить украинский язык и создать украинскую советскую школу, сохранить самобытную национальную культуру украинцев, проживавших на территории РСФСР. Вместе с тем эта политика объективно способствовала формированию украинского национального самосознания среди бывшего малороссийского населения России и препятствовала его ассимиляции в русскоязычной среде.

Исторический опыт регулирования русско-украинских взаимоотношений в губерниях Центрального Черноземья, в приграничной с Украиной зоне, особенно актуален в настоящее время, когда суверенные Россия и Украина формируют долговременные приоритеты своей внешней политики, ищут новые конкретные пути и способы по оптимизации межгосударственного взаимодействия и сотрудничества, налаживанию традиционно добрососедских взаимоотношений.

Актуальность данной темы обусловлена также активизацией этнического самосознания, стойким стремлением к сохранению этничности, ростом общественной активности представителей различных этнических групп, что является реакцией на нивелирующие последствия процесса глобализации, набирающего силу в современном мире. В полной мере эти тенденции характерны и для современной России, отличительной особенностью которой во все времена являлась ее полиэтничность и поликультурность.

Вопросы регулирования национальных отношений вышли на первый план в связи с распадом Советского Союза и начавшимся затем процессом демократического переустройства России, что усилило потребность в поиске путей решения проблемы межэтнического взаимодействия населяющих Россию народов. Одним из них, безусловно, является признание за национальными меньшинствами, в том числе украинцами, прав на всестороннее и свободное развитие своей национальной культуры и языка. Наиболее широко этот процесс нашел свое отражение в 1990-е годы, когда происходило национально-государственное строительство в субъектах Российской Федерации.

Тогда же, в 1996 году, был принят федеральный закон «О национальнокультурной автономии в Российской Федерации».

Сегодня украинское население является третьим по численности в Российской Федерации, оно наиболее близко русским, как в смысле ментальности, так и этничности. Представители украинцев всегда принимали самое активное участие в государственном строительстве России наравне с русскими, как в дореволюционный ее период, так и в советское время.

Объектом исследования является система партийных, советских и государственных органов, проводивших в жизнь национальную политику в 1920-е – 1930-е гг.

Предметом исследования выступает государственная политика украинизации в системе регулирования русско-украинских национальных отношений в Центральном Черноземье.

Хронологические рамки исследования охватывают период с 1923 года по 1933 год. Нижнюю границу можно условно обозначить как февральиюнь 1923 года. В этот период времени по инициативе Центрального украинского бюро Совета по просвещению национальных меньшинств (Совнацмена) Наркомпроса РСФСР впервые вопрос о необходимости культурно-просветительской работы среди украинского населения РСФСР был поставлен перед высшим партийным руководством страны. Верхняя граница исследования фиксируется прекращением государственной политики украинизации на территории РСФСР, в том числе в Центрально-Черноземной области, что было связано со специальным постановлением ЦК ВКП(б) и СНК СССР «Об украинизации в ДВК, Казакстане, Средней Азии, ЦЧО и других районах СССР» от 15 декабря 1932 года.

Территориальные рамки исследования включают в себя Воронежскую и Курскую губернии, которые с июля 1928 года вошли в состав образованной Центрально-Черноземной области (ЦЧО). В ЦЧО проживало свыше 1,5 млн. человек украинского населения (14% всего населения области), представлявшего собой национальное меньшинство, в отношении которого органы государственной власти проводили политику украинизации.

Степень изученности темы исследования. Историографию исследования можно разделить на пять периодов, что связано с различиями в подходах к анализу рассматриваемого явления, что, в свою очередь, во многом определялось особенностями общественно-политической ситуации в стране, уровнем развития исторической науки и доступностью источниковой базы.

Первый период охватывает конец 1920-х – начало 1930-х годов. На этом этапе происходит формулировка и постановка проблемы. Первоначально украинский вопрос в РСФСР и политика украинизации здесь рассматривались большинством авторов в общем контексте советской политики «коренизации» и национально-культурного строительства в РСФСР1.

Диманштейн С. М. Национальные моменты на 3-й сессии ЦИК Союза ССР (1927 г.) // Советское строительство. 1927. № 2–3. С. 38–49; Галли Дж. Очередные задачи работы среди национальных меньшинств // Затем появляются первые работы, освещающие государственную политику украинизации в различных регионах РСФСР2.

Итогом по обобщению практического опыта проведения государственной политики украинизации на территории РСФСР стала небольшая книга З.С. Островского «Проблема украинизации и белоруссизации в РСФСР»3, вышедшая в свет в 1931 году. В ней была сделана первая попытка всестороннего анализа истории украинизации в РСФСР, в том числе на территории Центрального Черноземья. По словам Островского, основная цель его книги – «изучение проблемы наиболее полного использования украинским и белорусским нацменьшинствами своего родного языка в государственном и общественном обиходе»4. Анализируя ситуацию, которая сложилась в ходе разрешения украинского вопроса на территории РСФСР, он приходит к выводу, что «процесс действительной ассимиляции не пустил еще скольконибудь глубоких и крепких корней среди основной, компактно живущей массы украинского и белорусского населения РСФСР». В связи с этим он подвергает критике многочисленных сторонников «ассимиляции» и «обрусения» украинцев из числа партийно-государственных работников, которые, выступая с подобными взглядами, препятствуют проведению политики украинизации. З.С. Островский приводит многочисленные факты того, что советская украинизация до сих пор ассоциируется во многих местах с «петлюровщиной» и «контрреволюцией», по причине чего десятки украинизированных Власть Советов. 1927. № 48; Сабиров Р.

Работа среди национальных меньшинств и наши задачи // Власть Советов. 1927. № 44–45; Дигуров К. Национальная политика в области судебного строительства // Советское строительство. 1928. № 2; Досов А. Второе совещание уполномоченных по работе среди нацмен в РСФСР // Советское строительство. 1928. № 5–6. С. 102; Он же. Итоги и задачи работы среди национальных меньшинств // Власть Советов. 1928. № 25–26; и др.

Булатников И. Украинизация на Северном Кавказе.// Просвещение национальностей. 1929. № 1. С. 94-99;

Зонин Ю. Украинизация и перевыборы советов в Россошанском районе ЦЧО // Революция и национальности 1931. № 2–3. С. 61-64; Шляховой В. Просвещение украинцев в Сибири.// Просвещение национальностей. 1931. № 2. С. 82-84.

Островский З. С. Проблема украинизации и белоруссизации в РСФСР. М., 1931.

Там же. С.15.

Там же. С. 24.

школ и культпросветучреждений зачастую вновь переводятся на русский язык.

Пассивное, а иногда и активное сопротивление украинизации со стороны местного украинского населения РСФСР Островский объясняет тем, что украинизация не обеспечивает переход от низшей школьной ступени к средней и высшей, что очень часто она ограничивается одной только начальной школой без дальнейшего развития украинизации советско-партийного и административного аппарата6. Тем не менее, как считал З.С. Островский, в 1928 году в деле украинизации начался решительный перелом. Наиболее заметен был он в Центрально-Черноземной области: «Если обратиться к отдельным районам с компактно живущим украинским населением, то наиболее законченное оформление этого сдвига имеется в ЦЧО»7.

Большинство авторов являлись на тот момент ответственными партийными и советскими работниками и сами принимали самое активное и непосредственное участие в разработке и реализации основных мероприятий, проводившихся в рамках тогдашней национальной политики советского государства. Во всех советских публикациях 1920-1930-х гг. излагалась официальная позиция большевистского руководства, в соответствии с которой украинизация рассматривалась как достижение национальной политики в СССР.

После того, как на рубеже 1932-1933 гг. политика украинизации была свёрнута сначала на территории РСФСР, затем фактически и в Советской Украине, а её инициаторы были репрессированы, в советской историографии надолго, вплоть до конца 1980-х гг. на изучение этого вопроса накладывается своего рода табу.

Второй период в историографии проблемы охватывает довольно значительный промежуток времени с середины 1930-х гг. и вплоть до середины 1980-х гг. Вместе с тем, этот достаточно большой период можно разделить на два этапа. Первый этап - с середины 1930-х гг. и вплоть до 1953 года, когда проводившаяся в предшествующие годы политика украинизации в РСФСР и УССР оценивалась не иначе, как пособничество буржуазному национализму, с которым необходимо было вести решительную борьбу с позиций пролетарского интернационализма. Особенно это было характерно для публикаций, выходивших в середине - второй половине 1930-х годов, когда репрессии против представителей украинского национального движения достигли своего пика8.

В то же время именно в этот период появляется огромное количество газетных и журнальных статей, брошюр и книг, посвященных советскому патриотизму и дружбе народов в СССР, которые должны были продемонстрировать успешное разрешение национального вопроса в советском многонациональном государстве. Причем, эти процессы происходили на фоне реабилитации русской истории, что также нашло соответствующее отражение в литературе тех лет9.

Диманштейн С. Большевистский отпор национализму // Революция и национальности. 1933. № 4. С. 9;

Зеленский И. Против великодержавного шовинизма и местного национализма // Политработник. 1933. № 3;

Попов Н. Н. О националистических уклонах в рядах украинской парторганизации и о задачах борьбы с ними: Доклад на собрании Харьковского партактива 9 июля 1933 года. Харьков: Партиздат ЦК КП(б)У, 1933.

31 с; Сафаров Н. Против извращения нацполитики // Революция и национальности. 1933. № 4; Борьба с национализмом и уроки Украины // Революция и национальности. 1934. № 1. С. 19;. За непримиримую борьбу с контрреволюционным национализмом // Революция и национальности. 1934. № 1; Диманштейн С. Два пути (Национальная политика и националистические установки троцкистско-зиновьевской контрреволюционной группировки) // Революция и национальности. 1935. № 1. С. 7–12 (рприл.); Националисты на службе у польских и германских империалистов // Правда. 1935. 30 января. С. 2. и др.

Советский патриотизм // Правда. 1935. 19 марта. С. 1;Торжество ленинско-сталинской национальной политики. М., 1935; Единая семья народов // Правда. 1936. 30 января. С. 1. Перед.; Живет и здравствует дружба народов СССР // Правда. 1936. 4 декабря. Перед.; Итоги разрешения национального вопроса в СССР. М., 1936; Радек К. Б. Советский патриотизм // Правда. 1936. 1 мая. С. 6; Трайнин И. Свободное содружество наций // Известия. 1936. 17 июня. С. 3; Байдуков Г. Советский патриотизм // Правда. 1937. 7 ноября. С.

6;Братский союз советских народов // Правда. 1937. 29 октября. С. 1; Великий русский народ // Правда. 1937.

15 января. С. 1; Великое единство социалистического народа // Известия. 1937. 10 ноября. С. 1. Перед;Волин Д. Великий русский народ // Исторический журнал. 1938. № 5. С. 1–17. Диманштейн С. Сталин – творец советской государственности народов СССР // Революция и национальности. 1937. № 1. Каммари М. Братский союз национальностей // Правда. 1937. 20 августа; Косиор С. Торжество ленинско-сталинской национальной политики // Правда. 1937. 24 декабря. С. 2. Равин С. М. Дружба народов СССР. Л., 1937. 48 с; Дружба народов СССР: Материалы в помощь пропагандисту и агитатору. Л., 1938. 55 с. Трайнин И. П. Братское сотрудничество народов СССР. М.: Гос. изд. полит. лит, 1938. 63 с; Филимонов Н. Победа ленинско-сталинской национальной политики // Большевик. 1938. № 9. С. 37–46; Чекалин М. Возрождение народностей и консолидация наций в СССР // Под знаменем марксизма. 1939. № 10. С. 16–36; Он же. Сталин о национальной по форме, социалистической по содержанию культуре // Под знаменем марксизма. 1939. № 12. С. 117– 131.Трайнин И. П. Советское многонациональное государство. М., 1940; Корнеев М. СССР – оплот дружбы между народами // Под знаменем марксизма. 1941. № 9. С. 32–56; Павленко П. Боевая дружба советских народов // Большевик. 1941. № 13. С. 34–37; В боях с врагом закаляется и крепнет дружба народов СССР.

М.: Военмориздат, 1942. 16 с; Горкин А. Единство и боевое содружество народов СССР. М.: Госполитиздат, Второй этап в рамках этого второго периода начался в середине 1950-х и продолжался вплоть до середины 1980-х гг. Несмотря на то, что в это время появлялись отдельные работы, посвященные проблеме коренизации10, для 1942. 56 с; Он же. Что дала Советская власть народам СССР. М., 1942; Волин Б. Великая советская держава.

М.: Госполитиздат, 1943. 120 с; Кукин Д. Дружба народов СССР в Отечественной войне: Учеб. пособие. М.:

Изд-е ВПА им. В. И. Ленина, 1943. 74 с;Левин И. Д. Двадцать лет многонационального социалистического государства. Ташкент: Госиздат УзССР, 1943;Фадеев А. А. О советском патриотизме и национальной гордости народов СССР // Под знаменем марксизма. 1943. № 11. С. 16–35. Боевое единство славянских народов в борьбе с гитлеризмом. М.: Госполитиздат, 1944. 44 с.: ил; Вагапов С. Четверть века в братском содружестве народов. Уфа: Башгосиздат, 1944. 24 с; Васецкий Г. Новый шаг в разрешении национального вопроса в СССР // Под знаменем марксизма. 1944. № 2–3. С. 6–18 (О решениях Х сессии ВС СССР); Горкин А. В боях закаляется и крепнет дружба народов СССР. М.: Воениздат, 1944. 56 с;Дружба народов СССР – могучий фактор победы над врагом // Большевик. 1944. № 23–24. С. 1–9;Великая сила нерушимой сталинской дружбы народов // Правда. 1945. 17 мая; Домнич М. Нерушимая дружба народов Советского Союза // Агитатор.

1945. № 23; Кошелев Ф. Победа ленинско-сталинской национальной политики // Пограничник. 1945. № 1. С.

12–18; Поспелов П. Н. Сила советского патриотизма. М., 1945;Русский народ – руководящая сила среди народов нашей страны // Большевик. 1945. № 10. С. 3–12;Трайнин И. П. Великое содружество народов СССР.

М.: Молодая гвардия, 1945;Трайнин И. Дружба народов – источник силы советского государства. М.: Молодая гвардия, 1945. 31 с; Матюшкин Н. Великая сила советского многонационального государства // Большевик. 1946. № 5. С. 13–29; Воспитание советского патриотизма – важнейшая задача идеологической работы // Большевик. 1947. № 14. С. 1–7; Вышинский П. Советский патриотизм и его великая сила // Большевик. 1947.

№ 18. С. 26–38; Двадцать пять лет Союза С.С.Р. // Большевик. 1947. № 24. С. 1–8; Джунусов М. С. К вопросу о формировании национальной по форме, социалистической по содержанию культуры. М., 1947; Дунаева Е.

Разрешение национального вопроса в СССР и дружба советских народов // Партийная жизнь. 1947. № 19. С.

41–50; Матюшкин Н. Дружба народов СССР – источник силы Советского государства. М., 1947; Горкин А.

Торжество ленинско-сталинской национальной политики в СССР // Большевик. 1948. № 1. С. 9–23; Дунаева Е. А. Сотрудничество наций в СССР. М.: Госполитиздат, 1948. 196 с; В браткой семье народов СССР // Правда. 1949. 7 июля. Передовая; Великая сила советской идеологии дружбы народов // Правда. 1949. 4 сентября. Передовая; Матюшкин Н. Советская политика равноправия наций // Славяне. 1949. № 8. С. 8–13; Морозов М. Национальные традиции народов СССР и воспитание советского патриотизма // Большевик. 1949.

№ 7. С. 35–47; Каммари М. Д. СССР – великое содружество социалистический наций. М., 1950; Морозова М. Национальные традиции и воспитание советского патриотизма. М., 1950. 40 с; Мординов А.Е. Расцвет и взаимное обогащение культур народов СССР // Вопросы философии. 1951. № 6. С. 11–25;Фарберов Н. П.

СССР – образец многонационального государства // Советское государство и право. 1951. № 2. С. 19–32;

Цамерян И. П. Великая эпоха формирования и развития социалистических наций в СССР. М.: Госполитиздат, 1951. 55 с; Братское сотрудничество советских республик в хозяйственном и культурном строительстве.

М., 1952; Грошев И. И. Борьба КПСС за развитие и укрепление дружбы народов СССР в годы строительства социализма: Дис. канд. ист. наук. АОН при ЦК КПСС, 1952; Ким М. П. Торжество идеологии дружбы народов (К 30-летию образования СССР) // Коммунист. 1952. № 22. С. 53–68;Оратовский В. Т. Советский патриотизм – выражение идеологии пролетарского интернационализма и советской национальной гордости // Вопросы философии. 1952. № 4;Под знаменем дружбы // Литературная газета. 1952. 15 ноября; Тищенко Д.

Русский народ – выдающаяся нация и руководящая сила Советского Союза. М.: Госкультпросветиздат, 1952; Багиров М. Д. Старший брат в семье советских народов // Коммунист. 1953. № 3. С. 64–88; Карпинский Р. С. Развитие И. В. Сталиным марксистско-ленинской теории по национальному вопросу в период Великой Отечественной войны. Дис... М., 1953; Копырин П. И. Сталинское учение о социалистических нациях. Автореф. дис... канд. филос. наук. М., 1953. 16 с; Лопаткина В. С. Развитие И. В. Сталиным марксистско-ленинской теории по национальному вопросу – образец творческого применения материалистической диалектики. Дис... М., 1953; Матюшкин Н. И. СССР – страна великого содружества народов. М., 1953; Нерушимая дружба братских народов // Вопросы истории. 1953. № 12. С. 2–18; Панкратова А. М. Дружба народов СССР – основа основ многонационального социалистического государства. М.: Знание, 1953. 40 с. и др.

Кучкин А. П. К вопросу о коренизации советского аппарата в Казахстане в первое десятилетие существования республики (1920–1930 гг.). С. 202–227. // Исторические записки. Т. 48. М.: Изд-во АН СССР, 1954.

264 с.; Чистяков О. И. Коренизация государственного аппарата национальных районов в первые годы советской власти: По материалам национальных районов Среднего Поволжья // Правоведение. 1965. № 1. С. 164– 168; Буторин В. П. Просвещение национальных меньшинств на промышленных предприятиях Западной Сибири в годы первых пятилеток. Новосибирск, 1967; Никитин Н. П., Сергеев И. С. Деятельность партии по подготовке национальных партийно-советских кадров в годы первых двух пятилеток // Целиноградский этого этапа советской историографии приоритетным направлением оставались темы сближения наций в период перехода от социализма к коммунизму, дружбы народов11. Официальная доктрина торжества ленинской национальной политики иллюстрировалась материалами о поступательном развитии экономики и культуры народов Советского Союза. Закрытость темы коренизации (а значит и украинизации, как одной из региональных её форм) объяснялась необходимостью представить убедительную картину формирования новой исторической общности – советского народа.

В это время же время выходят работы, посвященные правовым аспектам национально-государственного строительства в СССР и РСФСР. В них анализируется деятельность государственных органов, в компетенцию которых входило руководство и осуществление на практике важнейших принципов советской национальной политики12.

Тогда же была создана обширная литература по истории культурной революции на территории РСФСР13.

сельскохозяйственный институт. Труды. Т. 4. Вып. 5. Общественные науки. Целиноград, 1967 и др.

Кравцев И. Е. Сближение социалистических наций в процессе перехода к коммунизму. Киев, 1960. 88 с.;

Каммари М. Д. Расцвет социалистических наций и их сближение в период перехода от социализма к коммунизму (Стенограмма лекции 23 мая 1961 г.). Львов, 1961. 29 с; Гусев Д. И. Литература последних лет по истории дружбы и братского сотрудничества народов СССР // Вопросы истории. 1963. № 10. С. 126–130;

Братское содружество народов СССР. 1922–1936 гг. Сб. документов и материалов / Под ред. И. И. Грошева.

М., 1964; Бурмистрова Т. Ю. РСФСР – дружная семья народов // Образование СССР – торжество ленинской национальной политики. Л., 1972; Союз ССР – содружество равноправных республик. М.: Юрид. литература, 1972; Тадевосян Э. В. Советский народ – новая историческая общность людей // Преподавание истории в школе. 1972. № 1; Торжество ленинской национальной политики в Советском Союзе. М., 1972; Шерстобитов В. П. Советский народ – новая историческая общность людей. М.: Знание, 1972. 44 с. и др.

Образование и развитие РСФСР. М., 1963; Тадевосян Э. В. Образование и развитие РСФСР: очерки по государственному строительству. М., 1963; Филимонов В. Г. Образование и развитие РСФСР: Очерки по государственному строительству. М.: Госюриздат, 1963. 230 с.; Чистяков О. И. Становление Российской Федерации (1917–1923). М.: Изд-во Моск. ун-та, 1966. 227 с.; Гришин В. М., Куличенко М. И. Проблемы национально-государственного строительства в первой Советской Конституции // Вопросы истории КПСС.

1968. № 7; Городецкий Е. Н. Национально-государственное строительство от Октября до принятия первой советкой Конституции // Национально-государственное строительство в СССР. М., 1968 (2-е изд. –1972; 3-е изд. – 1979).; История советского государства и права. Кн. 2. Советское государство и право в период строительства социализма (1921-1935гг.) М., 1968.;Зайцева Е. А. Советская историография политики РКП(б) по национальному вопросу (1921–1923 гг.) // Из истории КПСС и Ленинградской партийной организации: Сб.

статей. Вып. 1. Л., 1968; Кириченко М. Г. Высшие органы государственной власти РСФСР. М., 1968; Зайцева Е. А. Политика РКП(б) и Советского правительства по национальному вопросу в 1921–1925 гг: (Обзор опубликованных документов). Ленинград, 1969; Кизиков И. И. НКВД РСФСР (1917–1930). М., 1969;Кислицин И. М. Вопросы теории и практики федеративного строительства Союза ССР: Учеб. пособие.

Пермь, 1969. 221 с.; и др.

См.: Национальные школы РСФСР. М., 1958. 302 с.; Аврорин В. А. Ленинская национальная политика и развитие литературных языков народов СССР // Вопросы языкознания. 1960. № 4.; Кольцов А. В. Культурное строительство в РСФСР в годы первой пятилетки (1928–1932). М.; Л.: Наука, 1960. 208 с.; и др.

Следует также обратить внимание на еще одно направление в советской историографии, посвященной национальной политике, активно развивавшееся в эти годы: критика буржуазных концепций возникновения СССР, борьба с буржуазными «фальсификаторами» советской истории. В этом противостоянии главный удар советские историки-марксисты направляли против исторических концепций украинских националистов, которые оценивали политику Москвы в отношении Советской Украины и украинцев не иначе как колонизаторскую и оккупационную14.

События конца 1980-х – начала 1990-х годов, инициированные перестройкой, во многом, если не во всем, опровергли утверждения советских ученых о том, что национальный вопрос в Советском Союзе был разрешен окончательно и бесповоротно. С этого времени можно говорить о третьем периоде в историографии данной проблемы. Именно тогда в советской публицистике, журнальных статьях вновь появляются материалы, посвященные национальной политике советского государства в 1920-е годы и, прежде всего, вопросу образования СССР15. Все эти и многие другие публикации полоБутенко А. П. Национальный коммунизм – идеологическое оружие буржуазии // Вопросы философии.

1958. № 6; Крихели Г. Д. Против фальсификации национальной политики КПСС. М.: Знание, 1964. 32 с.;

Баграмов Э. А. Национальный вопрос и буржуазная идеология: (Критика новейших политикосоциологических концепций). И.: Мысль, 1966. 327 с.; Баграмов Э. А. Национальный вопрос и буржуазная идеология: (Критика новейших политико-социологических концепций). И.: Мысль, 1966. 327 с.; Евдокименко В. Е. Критика идейных основ украинского буржуазного национализма. Киев, 1967. На укр. яз; Росенко М.

Н. Извращение принципов ленинской национальной политики в СССР – составная часть современного антикоммунизма // Против буржуазной фальсификации истории советского общества. Л., 1967; Зенушкина И.

С. Советская национальная политики и буржуазные историки: Становление Советского многонационального государства (1917–1922 годы) в современной американской историографии. М.: Мысль, 1971. 285 с.; Советская национальная политика и буржуазные историки. М., 1971. Салов В. И. Национальная политика Советского государства и ее буржуазные фальсификаторы // Международная жизнь. 1972. № 7; Гиндин А. М.

О некоторых современных буржуазных фальсификациях национальной политики КПСС // Вопросы истории КПСС. 1973. № 10.; Марушкин Б. И. Против буржуазной фальсификации истории советского общества. М.:

Знание, 1973. 64 с; Микешин Н. П. История против антиистории. Критика буржуазной фальсификации послевоенного периолда истории КПСС. М.: Политиздат, 1973. 175 с.; Грошев И. И. Борьба партии против национализма. М.: Политиздат, 1974. 127 с.; Грошев И. И., Чеченкина О. И. Критика буржуазной фальсификации национальной политики КПСС. М.: Мысль, 1974. 238 с. и др.

См.: Ненароков А. П. Догматическая канонизация сталинских подходов к решению национального вопроса и потери советской историографии объединительного движения // История СССР. 1988. № 6; Алферова Е. В. Советская федерация и автономия – государственно-правовые формы решения национального вопроса: (Исследования ученых-правоведов 20-х годов): Обзор. М., 1989; Болтенкова Л. Ф. Опыт советского государства по решению проблемы национальных меньшинств в 20-е – 30-е годы (государственно-правовые аспекты): Дис.... докт. юрид. наук. М., 1989. 391 с; Бугай Н. Ф. К вопросу о депортации народов СССР в 30– 30-х годах // История СССР. 1989. № 6. С. 135–143; Булдаков В. П. Национально-освободительное движение народов России в 1917 г. и крах российской буржуазной государственности // Исторические записки. М., 1989. Т. 117. С. 157–179; В. И. Ленин о национальном вопросе и национальной политике / Сост. Э. В. Тадевосян. М.: Политиздат, 1989. 557 с; Историки спорят: Тринадцать бесед / Под ред. В. С. Лельчука. М.: Пожили начало критическому пересмотру многих устоявшихся концепций советской историографии на проблему национально-государственного строительства в двадцатые-тридцатые годы.

Одновременно в УССР появляются первые работы, посвященные политике советской украинизации16.

литиздат, 1989. 510 с; Коржихина Т. П. Из истории Наркомата по делам национальностей РСФСР // Политическое образование. 1989. № 7; Мельниченко В. Е. Был ли Х. Г. Раковский конфедералистом? // Вопросы истории КПСС. 1989. № 7; Наумов В. П. Ленинское завещание // Страницы истории советского общества:

Факты, проблемы, люди / Под общ. ред. А. Т. Кинкулькина. М.: Политиздат, 1989. С. 88–120; Национальный вопрос и межнациональные отношения в СССР: История и современность // Вопросы истории. М., 1989. № 5; Ненароков А. П. За свободный союз свободных народов: (Из истории объединительного движения 1917– 1924 гг.). М.: Знание, 1989. 64 с; Политическое завещание В. И. Ленина. М., 1989; Фатеев П. С. Х. Г. Раковский: Краткий очерк жизни и деятельности. Киев: «Знание» УССР, 1989. 48 с.; Широков А. Образование СССР: К вопросу о деформации ленинских принципов национальной политики // Философская и социологическая мысль. 1989. № 9; Шафаревич И. Обособленность или сближение? Национальный вопрос в СССР [1973, сент.] // Дон. 1989. № 12. С. 162–168; Балашов Д. Национальный вопрос в России и в СССР // Посев.

Франкфурт н/М., 1990. № 4; Беленчук Л. Н. Поиск путей национально-культурного строительства в СССР в 20–30 гг. // Национальные отношения и национальные процессы в СССР. Вопросы истории. М., 1990; Бугай Н. Ф. Депортация народов с Украины (30–50-е годы) // Украинский исторический журнал. Киев, 1990. № 10.

С. 32–45; № 11. С. 20–25; Национальные отношения и национальные вопросы в СССР: Вопросы истории:

Сб. науч. трудов / Отв. ред. Н. Ф. Бугай. М., 1990. 216 с.; Ненароков А. П. Основы национальной политики партии (1903–1924 годы) // Коммунист. 1990. № 14. С. 97–102; О так называемом «национал-уклонизме».(Из материалов комитета партийного контроля при ЦК КПСС и Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС).//Известия ЦК КПСС. 1990. №9; Родионов А. И. Вопросы национальной политики в первые годы советской власти (1917–1923 гг.) // Советская этнография. 1990. № 3. С. 31–43; Родионов Р., Мунтян В. Поиск путей решения национальных проблем в первые годы Советской власти (1917–1923 гг.) // Советская этнография. 1990. № 3; Тишков В. Соединенные Штаты СССР // Родина. 1990. № 7. С. 39–42; Троцкий Л. Д.

Сталин. Опыт политической биографии. В 2 т. / Под ред. Ю. Г. Фельштинского. М.: Тера, 1990. 303 с.; Он же. Сталинская школа фальсификаций: Поправки и дополнения к литературе эпигонов. М.: Наука, 1990;

Шафаревич И. Р. Русофобия (Больной вопрос). М.: Молодая гвардия, 1990. 112 с.; Агурский М. У истоков национал-большевизма // Минувшее. Исторический альманах. М.: Прогресс, 1991; Анисимов Ю. В. Национальные проблемы России в программах и тактике партий революционно-демократического лагеря. М.:

Прометей, 1991. 208 с; Волкогонов Д. А. Сталин: Политический портрет. Т. 1–2. 3-е изд. М., 1991; Геллнер Эрнест. Нации и национализм / Пер. с англ. М.: Прогресс, 1991. 320 с.; Исламов Т., Миллер А. Национализм в СССР и Восточной Европе // Общественные науки и современность. 1991. № 1. С. 103–113; Историческая правда о Советском Союзе 20–30-х годов: Материалы междунар. симпозиума. Лондон, 23–27 апреля 1990 г.

М.: Алма-Ата: Ин-т истории АН СССР, КГПУ, 1991; Калинина К. В. Национальные отношения в СССР:

история и современность: Дис... д-ра ист. наук. М., 1991; Козлов В. «Имперская» нация или ущемленная национальность // Москва. 1991. № 1. С. 131–132; Конквест Р. Большой террор: В 2-х кн. / Пер. с англ. Л.

Владимирова. Рига: Ракстниекс, 1991. Кн. 1: 414 с. Кн. 2: 429 с.; Межнациональные отношения в СССР: История и современность: Сб. обзоров. ИНИОН АН СССР, 1991. 178 с.; Ненароков А. П. К единству равных:

Культурные факторы объединительного движения советских народов. 1917–1924. М.: Наука, 1991. 272 с.;

Никитин Н. И. Суверенное право... О «коренных» и «некоренных» народах и «обновлении» нашей федерации // Москва. 1991. № 4. С. 106–123; Национальные процессы в СССР / Отв. ред. М. Н. Губогло. М., 1991.

264 с.; Ожукеева Т. О. Совет национальностей ЦИК СССР 1923–1936 гг. Бишкек, 1991; Осколков Е. Н. Голод 1932–1933: Хлебозаготовки и голод в Северо-Кавказском крае. Ростов н/Д, 1991. 123 с.; Осокина Е. А.

Жертвы голода 1933 года: сколько их?: Анализ демографической статистики ЦГАНХ СССР // История СССР. 1991. № 5. С. 18–26; РКП(б). Двенадцатый съезд РКП(б). Стенограмма заседания секции съезда по национальному вопросу 25 апреля 1923 года // Известия ЦК КПСС. 1991. № 3–5; Такер Р. Сталин: путь к власти. 1879–1929. История и личность / Пер. с англ. М., 1991; Тишков В. А. Национальность – коммунист?

(Этнополитический анализ КПСС) // Полис. 1991. № 2; Чистяков О. О национально-государственном размежевании в период становления Российской Федерации // Советское государство и право. 1991. № 1; Тайны национальной политики ЦК РКП(б): Стенографический отчет секретного IV совещания ЦК РКП. М;

1992 Несостоявшийся юбилей: Почему СССР не отпраздновал своего 70-летия?: Сб. М., 1992 и др.

См.: Лозинський В.С. Полiтика укранiзацi в 20-30-х роках: iсторiя, проблеми, уроки//УIЖ.-1989.-№ 3.С.46-55; Дашкевич Я. Р. Укранiзацiя: причини i наслiдки//Слово и час.-1990.-№ 8.-С. 55-64 и др.

Четвертый период начинается уже в рамках современной российской историографии в 1990-е годы. В это время в российской исторической науке появляется большое количество диссертационных исследований, посвященных истории национального и культурного строительства в РСФСР в 1920е гг 17. Выходят в свет отдельные монографии по национальной политике, национальной демографии, национально-культурному строительству в России первой четверти XX века18. Однако украинизация, как таковая, в этих работах не рассматривалась, а затрагивалась лишь постольку, поскольку она находила свое отражение в общем контексте советской национальной политики и культурно-просветительской работы среди нацменьшинств.

Как знаменательное событие следует оценивать появление в 1990-х гг.

исследований, посвященных историческим судьбам русского народа19. На протяжении всей истории СССР русская тематика отсутствовала в исследованиях советских историков. Важно отметить, что эти исследователи в резком изменении курса национальной политики, который начался в середине 1930-х годов, видят не процесс русификации (как, например, большинство украинских и западноевропейских исследователей), а «процесс денационализации, который коснулся всех без исключения народов страны»20.

Только лишь на рубеже конца 1990-х – начала 2000-х годов в российской исторической науке появились первые исследования, посвященные проблеме украинизации в различных регионах РСФСР, в том числе на территории Центрального Черноземья21. В большинстве из них рассматривается См.: Степанова Е. Б. Образовательная и просветительная работа среди национальных меньшинств Томской губернии и округа в 1920-е годы: Дисс… канд.ист.наук. – Томск, 1996; Ильин С. К. Этнические меньшинства в автономных областях и республиках юга РСФСР, 20-е годы: Дисс… канд.ист.наук. – М., 1995;

Смирнова Т. М. Культурная жизнь национальных меньшинств в Петрограде – Ленинграде и Петроградской – Ленинградской губернии (области) (1917 – 1938 гг.): Дис… докт.ист.наук. – СПб., См.: Жиромская В. Б. После революционных бурь: население России в первой половине 20-х годов. М., 1996; Жиромская В. Б., Киселев И. Н., Поляков Ю. А. Полвека под грифом «секретно»: Всесоюзная перепись населения 1937 г. М.: Наука, 1996; Красовицкая Т. Ю. Власть и культура. М., 1992; Она же. Модернизация России: национально-культурная политика 20-х годов. М., 1998 и др.

См.: Русский народ: исторические судьбы в XX веке. М., 1993; Козлов В.И. Национализм, национальный сепаратизм и русский вопрос // Отечественная история, 1993, № 2; Он же. История и трагедия великого народа: Русский вопрос. М., 1996; Вдовин А.И. Российская нация. Национально-политические проблемы XX века и общенациональная российская идея. 2-е изд., доп. и перераб. М., 1996.

См.: Барсенков А. С., Вдовин А. И., Корецкий В. А. Русский вопрос в национальной политике. XX век.

М., 1993. С. См.: Скрынников А. В. К вопросу об украинизации школ Воронежской губернии в 20-е годы // Россия и Украина на пороге XXI века... Воронеж, 1997; Прокофьева Е. Ю. Осуществление национальной политики процесс создания украинских школ и культмассовая работа на украинском языке культурно-просветительных учреждений. С этого момента и вплоть до наших дней можно говорить о пятом периоде в изучении вышеуказанной проблемы.

Еще одной отличительной чертой данного периода стало то, что, появляется первое (и единственное на сегодняшний день) диссертационное исследование, в котором изучается процесс украинизации на территории РСФСР. Им стала кандидатская диссертация О.В. Алдакимовой «Украинизация школьного образования на Кубани в период с 1921 по 1932 гг.»22. В центре внимания автора находится проблема национальной школы, обусловленная поликультурной ситуацией на Кубани. В связи с этим Алдакимова даёт историко-педагогический анализ украинизации образования в Кубанском округе, рассматривает проблему создания, развития и ликвидации школы для украинского нацменьшинства.

Знаковым событием стали работы Е.Ю. Борисенок, посвященные различным аспектам проблемы украинизации в целом, как в УССР, так и в РСФСР23. Е.Ю.Борисёнок, научный сотрудник Института славяноведения РАН, сравнительно за короткий срок стала ведущим российским специалистом по изучению проблемы украинизации в УССР. Итогом ее работы над данной проблемой становится вышедшая в свет монография «Феномен советской украинизации»24, в которой уделено внимание и политике украинизации в РСФСР.

на Белгородчине во второй половине 20-х годов XX века (проблемы украинизации) // Белогорье - Белгород, 1999; Рянский Л. М. Из истории национально-культурного строительства на территории Курской губернии в 1920-е гг.: украинизация просвещения // Национальное и общечеловеческое в культуре: Межвузов, сб. научн. тр. Курск, 2000; Он же. Украинизация в ЦЧО: К истории образования, культуры и национальной политики СССР в конце 20-х – нач. 30-х гг. XX в. // Время и человек в зеркале гуманитарных исследований. Т.1.

Курск, 2003; Ласунский О. Г. Украинский вопрос в Воронежском крае. К постановке проблемы // Из истории Воронежского края: Сб. ст. Вып. 10. Воронеж, 2002; и др.

См.: Алдакимова О. В. Украинизация школьного образования на Кубани в период с 1921 по 1932 гг.:

Дисс… канд. пед. наук. Сочи, 2004.

См.: Борисенок Е. Ю. Советская украинизация в региональном измерении./Белоруссия и Украина: История и культура / Ин-т славяноведения. М.: Наука, 2003. Она же. Укрепление сталинской диктатуры и поворот в национальной политике на Украине (1930-е годы). // Отечественная история. 2003. № с. 162 – 168 и др.

См.: Борисёнок Е. Ю. Феномен советской украинизации. М., 2006.

По ее мнению, украинизацию следует рассматривать как «один из интереснейших общественно-политических и культурных феноменов XX века», связанных с внедрением украинского языка в общественную, политическую и культурную жизнь. «Будучи региональной формой коренизации, украинизация не ограничивалась культурной сферой, но имела также четкую социальную и экономическую направленность. Советская украинизация являлась одним из методов большевистского нациостроительства, что в конечном счете имело определяющее значение для последующего этнополитического развития Украинской ССР. В своей политике большевики использовали жесткий административный нажим, нередко форсируя события, в связи с чем противники таких методов даже именовали политику большевиков не «украинизацией», а «украинификацией»»25.

В своих исследованиях она приходит к выводу о том, что успехи украинизации в конечном итоге определялись двумя факторами: административным напором чиновников и степенью готовности самого населения воспринимать нововведения.

Еще одним автором, чьи работы по изучению украинского национального движения в УССР в 1920-е-30-е гг. внесли весомый вклад в становление современной российской украинистики, является А.В. Марчуков. В 2006 году одновременно с работой Борисёнок была издана его монография «Украинское национальное движение: УССР. 1920 – 1930-е годы: цели, методы, результаты»26, которая впервые в отечественной историографии исследует ход, движущие силы и механизмы создания украинской нации через призму деятельности украинского национального движения в эти годы. Конструктивистский подход в изучении процессов украинского нациогенеза, предложенный А. В. Марчуковым, позволил по-новому взглянуть на роль государственного фактора при формировании украинской идентичности среди бывшего малороссийского населения России в ходе реализации политики украинизации в 1920-е гг.

Там же. С. 3 – 4.

Марчуков А.В. Украинское национальное движение: УССР. 1920 – 1930-е годы: цели, методы, результаты. М., 2006.

Говоря о политике коренизации, проводившейся на территории УССР и приграничных районах РСФСР в 1920-е гг., Марчуков делает вывод о том, что она явилась сильнейшим стимулом к развитию украинской национальной культуры. Но самым главным, по его мнению, стал тот факт, что большевики признали украинцев особой национальностью, «ранее угнетаемой» Россией, т.е. озвучили то, что утверждали украинские националисты еще до революции. По его мнению, «антироссийская и антирусская направленность украинского движения вполне соответствовала проводимой в СССР в 1920-х – начале 1930-х годов национальной политике»27.

На наш взгляд, исследование проблем украинского национализма в том ключе, в котором оно проводилось Марчуковым на примере УССР, позволяет по-новому взглянуть на многие стороны данного феномена, а методологический подход, предложенный автором, может быть вполне успешно использован и на материале Центрального Черноземья, при анализе государственной политики украинизации на территории РСФСР.

В современных исследованиях, вышедших за последние несколько лет, коренизация украинцев РСФСР затрагивается в контексте реализации национальной политики на территории автономных республик и областей РСФСР в 1920-е-30-е гг., а также в ходе образования украинских национальных районов и сельсоветов28. Кроме того, в последнее время вышли публикации об украинизации в Поволжье и на Кубани29.

Отдельную группу в изучении данной темы составляют работы ведущих российских исследователей, занимающихся общими проблемами социально-экономического и политического развития СССР в период социалистической модернизации страны и складывания сталинской диктатуры в наТам же. С. 557.

См.: Чеботарева В. Г. Наркомнац РСФСР: свет и тени национальной политики. 1918-1924 гг. М., 2003;

Она же. Национальная политика Российской Федерации 1925-1938 гг. М., 2008; Кайкова О.К. Национальные районы и сельсоветы в РСФСР: Исторический опыт советского государства в решении проблемы национальных меньшинств в 1920-1941 гг. : Дисс… канд.ист.наук. – М., 2007.

См.: Шульга И.И. «Украинский вопрос» и большевицкая власть в Нижнем Поволжье (1923- гг.)//Украинистика в России: история, состояние, тенденции развития: материалы Международной научнопрактической конференции. – Киев-Москва-Уфа: Изд-во Уфимского филиала МГГУ им. М.А. Шолохова, 2010; Иванцов И. Мова в районном масштабе.//Родина. 2008. № 9.

чале 1930-х гг. В своих исследованиях они обращаются к таким ключевым вопросам этого периода как голод, репрессии, мобилизационное планирование и подготовка к войне, без учета которых невозможно понять те изменения, которые происходили в национальной политике сталинского руководства30.

Если российские ученые ещё только начинают активно разрабатывать проблему государственной политики украинизации на территории РСФСР, то в соседней Украине тема украинизации в УССР фактически уже исчерпана, по ней написаны десятки диссертаций, монографий и коллективных исследований. Однако, следует заметить, что вопросу украинизации за пределами Советской Украины, прежде всего в России, даже и в современной украинской историографии уделяется недостаточное внимание. За весь период вышло всего несколько фундаментальных работ, которые либо непосредственно посвящены анализу этой проблемы31, либо затрагивают ее в контексте общей проблемы украинизации и национально-культурного строительства на Украине32. Отличительной чертой современной украинской историографии является стремление искусственно противопоставить центральную и республиканскую власти, Москву и Киев, а советскую политику украинизации рассматривать исключительно как «ошуканство» (обман) и провокацию большевиков с целью выявления и ликвидации представителей украинского национального движения. Это наносит урон объективности исследованиям и снижает их научную ценность.

Темы, связанные с украинизацией, затрагивались и зарубежными исследователями, прежде всего Г. Симоном, А.Каппелером,Т. Мартином и ряСм.: Костырченко Г.В. Тайная политика Сталина: власть и антисемитизм.-М.: Междунард. отношения, 2003; Кондрашин В.В. Голод 1932-1933 годов: трагедия российской деревни.-М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН); Фонд Первого Президента России Б.Н. Ельцина, 2008; Кен О.Н. Мобилизационное планирование и политические решения (конец 1920-х-середина 1930-х гг.)-М.: ОГИ, 2008; Хлевнюк О.В.

Хозяин. Сталин и утверждение сталинской диктатуры.-М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН); Фонд Первого Президента России Б.Н. Ельцина, 2010; Зима В.Ф. Человек и власть в СССР в 1920е годы: политика репрессий.-М.: Собрание, 2010 и др.

См.: Сергiйчук В. I. Укранiзацiя Россi. Полiтичне ошуканство укранцев бiльшовицькою владою в 1923роках. Кив, 2000; Брязгунов Ю. Голод 1930-х рокiв у Центральному Чорнозем’ та наКубанi:

антиукранське спрямування. // Три голодомори в Укранi в XX ст.: погляд iз сьогодення. Кив, 2003.

См.: «Укранiзацiя» 1920-30-х рокiв: передумови, здобутки, уроки.-Кив, 2003; Ефiменко Г. Г.

Нацiонально-культурна полiтика ВКП(б) щодо Радянсько Украни (1932-1938). Кив: Iнститут Iсторi Украни, 2001 и др.

дом других33. Так, например, Герхард Симон еще в конце 1980-х гг. обратил внимание на то, какую важнейшую роль в ходе реализации национальной политики большевиков после их победы в гражданской войне играли национал-коммунисты на Украине, вынуждавшие, по сути дела, центральное партийное руководство в Москве идти им на всяческие уступки, в том числе в вопросе украинизации партийно-советского аппарата и школы. Весьма убедительными выглядят и его выводы относительно того, что сталинская социальная «революции сверху» повлекла за собой изменение принципов советской национальной политики в начале 1930-х гг. В своих работах зарубежные авторы уделяют большое внимание изучению украинского национального движения, роли национал-коммунистов в нем, что позволяет им рассматривать политику коренизации/украинизации, прежде всего, как вынужденную уступку большевистского руководства националам.

Таким образом, историографический обзор проблемы позволяет сделать вывод о наличии в отечественной историографии общих фундаментальных трудов по национально-культурному строительству среди национальных меньшинств на территории РСФСР. Вместе с тем, необходимо отметить достаточно фрагментарное и косвенное освещение во всех подобного рода работах собственно политики украинизации, которая активно проводилась партийно-советским руководством не только в губерниях Центрального Черноземья, но и на Кубани, в Поволжье, Сибири и на Дальнем Востоке.

В существующих на сегодняшний день немногочисленных исследованиях, посвященных украинизации в отдельных регионах РСФСР, основное внимание обращается, как правило, на украинизацию школы и культурнопросветительных учреждений. Практически отсутствуют работы, в которых См.: Gerhard Simon. Nationalismus und Nationalitatenpolitik in der Sowjetunion. Von der totalitaren Diktatur zur nachstalinschen Gesellschaft. Nomos Verlagsgesellschaft Baden-Baden, 1986 ; Andreas Kappeler.

KleineGeschichte der Ukraine. Verlag C.H.Beck Munchen, 1994;

Martin T. The Affirmative Action Empire. Nations and Nationalism in the Soviet Union. 1923-1939. Ithaca and London, 2001; Грациози А. Великая крестьянская война в СССР. Большевики и крестьяне. 1917-1933./Пер.с анг. Л.Ю. Пантиной, пер. с фр. В.А. Мильчиной.- М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН);

Фонд Первого Президента России Б.Н. Ельцина, 2008; Д.Л. Бранденбергер. Национал-большевизм. Сталинская массовая культура и формирование русского национального самосознания (1931-1956 гг.)/Перевод с английского Н.Алешиной и Л. Высоцкого-СПб.:Академический проект, Издательство ДНК, 2009.

анализируется процесс украинизации государственных органов и партийносоветского аппарата, не говоря уже о судебной системе и органах правопорядка. По существу, до сих пор в отечественной историографии не имеется выполненного на современном уровне исследования по истории государственной политики украинизации в РСФСР. Более того, не будет преувеличением сказать, что до сих пор идет процесс становления российской украинистики, а, значит, многие актуальные вопросы в рамках указанной проблемы еще ждут своего исследователя.

Главный вывод, который можно сделать по результатам анализа историографии рассматриваемой проблемы, заключается в том, что изучение исторического опыта регулирования русско-украинских национальных отношений, как в Центральном Черноземье, так и более широко, в рамках всей РСФСР, находится только в начальной стадии. Сегодня необходимо глубокое, детальное изучение и осмысление начального периода украинизации в РСФСР, выявление тех взаимосвязей и взаимозависимостей, которые были характерны для процессов украинизации, происходивших, как в УССР, так и на территории России. Причем, следует учитывать тот немаловажный факт, что в последнем случае украинизация проводилась в рамках курса по обеспечению и защите прав украинского национального меньшинства.

Необходимы исследования, которые бы показали не только то, как происходил процесс украинизации школы и культурно-просветительных учреждений в РСФСР (хотя это тоже достаточно важный и мало изученный аспект), но, главным образом, как происходила украинизация партийносоветского аппарата и административно-судебных органов, направленная в конечном итоге на создание украинских национальных районов и сельсоветов на территории РСФСР в конце 1920-х – начале 1930-х гг.

В 2005 году российский исследователь украинского национального движения на Дальнем Востоке в 1917-1922 гг. В.А. Черномаз, делая историографический обзор по теме своего исследования, пришел к неутешительному выводу, что «процессы национально-культурного развития украинского населения на территории России в отечественной историографии практически не исследовались»34. Думается, что за прошедшие годы кардинальным образом ситуация не изменилась, и актуальность исследований по данной проблематике во многом обуславливается ее малоизученностью. Несмотря на некоторые успехи в этом направлении, проблема русско-украинских взаимоотношений на территории Советской России, проблема украинизации в РСФСР в 1920-е-1930-е годы, как отечественными специалистами, так и их украинскими коллегами изучена очень слабо, а по большому счету, она остается до сих пор неразработанной.

Наконец, особую актуальность приобретает проблема коллективизации, хлебозаготовок и голода 1932-33 гг. во всех украинских районах на территории РСФСР. Без подобного рода комплексных исследований остается открытым вопрос о том, являлся или нет массовый голод/голодомор инструментом (террор голодом), который был использован Сталиным и его окружением в борьбе с украинским национальным движением не только в УССР, но в том числе и на российской территории.

В заключении хотелось бы еще раз подчеркнуть тот вывод, к которому мы пришли, сделав аналитический обзор существующей литературы по проблеме: всё ещё продолжается становление российской украинистики. Этим, вероятно, можно объяснить долгое отсутствие в отечественной историографии работ, раскрывающих всесторонне как проблему русско-украинских национальных отношений в РСФСР в целом, так и феномен советской украинизации в частности.

Цель и задачи исследования. Цель данного исследования состоит в том, чтобы на основе достижения современной исторической науки проанализировать исторический опыт государственного регулирования русскоукраинских национальных отношений на территории Центрального ЧернозеЧерномаз В.А. Украинское национальное движение на Дальнем Востоке (1917-1922 гг): Автореф.

дисс…канд. ист. наук. Владивосток, 2005. С. 3.

мья в 1920-е – 1930-е годы. Исходя из этой цели, были поставлены следующие задачи:

- рассмотреть формирование идеологических и правовых основ государственной политики коренизации в отношении украинского национального меньшинства РСФСР;

- выделить и охарактеризовать этапы реализации политики украинизации на территории РСФСР;

- охарактеризовать состояние русско-украинских национальных отношений на территории Центрального Черноземья в 1920-е - 1930-е годы;

- изучить основные направления реализации политики украинизации в Центральном Черноземье: в сфере народного образования и культуры, в региональной системе партийно-государственного управления;

- оценить эффективность деятельности центральных и местных органов, осуществлявших государственную политику украинизации в Центральном Черноземье;

- провести анализ причин свертывания государственной политики украинизации, как в целом на территории РСФСР, так и в Центральном Черноземье, в конце 1932-1933 гг.

Источниковая база исследования представлена комплексом документов и материалов, которые по своему происхождению и содержанию разделяются на две большие группы: опубликованные и неопубликованные.

В первую группу входят опубликованные документы и материалы, которые классифицируются следующим образом:

1) Законодательные и нормативно-правовые акты, постановления и распоряжения высших и центральных органов законодательной и исполнительной власти СССР/ РСФСР, касающиеся обеспечения прав украинского национального меньшинства и просветительской работы среди украинцев России ; резолюции и решения партийных съездов, совещаний, постановления Политбюро ЦК РКП(б)/ВКП(б) по национальному вопросу;

2) Документы и материалы центральных и местных государственных органов, проводивших в жизнь важнейшие принципы политики украинизации в РСФСР: директивы, циркуляры, протоколы совещаний Отдела Национальностей ВЦИК и Совнацмена Наркомпроса РСФСР, отчеты и докладные записки их инспекторов и инструкторов, а также Губуполномоченных по делам нацмен при Губисполкомах и Губуполномоченных по просвещению нацмен при ГубОНО;

3) Статистические и справочные материалы;

4) Материалы периодической печати;

5) Мемуары политических и общественных деятелей.

Для анализа государственной политики украинизации на территории РСФСР крайне важны резолюции и решения партийных съездов и совещаний ЦК РКП(б)/ВКП(б), постановления, решения и распоряжения Совета Национальностей ЦИК СССР, ВЦИК, Совнаркома РСФСР и Наркомпроса РСФСР по вопросам работы с украинским национальным меньшинством, опубликованные в отдельных брошюрах и в специальных изданиях35.

Особое место среди опубликованных источников занимают сборники документов и материалов, касающиеся общих проблем советской национальной политики, национально-государственного и культурного строительства на территории РСФСР36.

Справочные и статистические издания составляют следующую группу источников. Из данного вида источников мы можем почерпнуть информацию о численности украинского и русского населения, о темпах и результаСм.: Собрание узаконений и распоряжений правительства РСФСР. 1917-1927; Советская политика за лет по национальному вопросу в РСФСР: Статистический сборник действующих актов правительств Союза ССР и РСФСР по делам национальностей РСФСР (октябрь 1917-ноябрь 1927). М-Л.,1928;Национальный вопрос в резолюциях съездов, конференций и пленумов ЦК ВКП(б): К 30-летию партии.//Революция и национальности. 1933. №11;Директивы ВКП(б) по вопросам просвещения. М-Л.,1929; Директивы ВКП(б) и постановления советского правительства о народном образовании. Вып. 1. М.-Л.,1947; Совещание уполномоченных по работе среди нацменьшинств при ЦИКах автономных республик, областных, краевых и губернских исполнительных комитетах, 1928 г. : Стенографический отчет. М., 1928; Всероссийское совещание национальных работников при НКпросе РСФСР: Резолюции. М., 1929; и др.

См.: Культурное строительство в РСФСР (документы и материалы)». Т.1. Ч.1-2. 1917 - 1927. М., -1984; Национальный вопрос на перекрестке мнений, 20-е гг.: Документы и материалы. М, 1992 ; ЦК РКП(б) – ВКП(б) и национальный вопрос. Книга 1. 1918-1933гг. М.,2005 и др.

тах процесса украинизации в партийно-государственных органах, в системе народного просвещения 37.

Среди периодических изданий 1920-х-1930-хгг. особо следует выделить центральные журналы «Жизнь национальностей», «Революция и национальности», «Просвещение национальностей», «Власть Советов», «Советское строительство», в которых анализируется как теоретическая, так и практическая сторона политики коренизации в контексте советского и национальнокультурного строительства среди многочисленных нацменьшинств РСФСР38.

В диссертационном исследовании использованы также материалы центральных и местных газет, отражающие те или иные аспекты государственной политики украинизации в РСФСР, и в том числе в губерниях Центрального Черноземья. Кроме того, они позволяют выявить отношение к проводимой политике со стороны различных социальных групп населения 39.

Самую малочисленную группу источников представляют мемуары. По сути, единственной полноценной работой являются воспоминания О. Зозуля, которые вышли на украинском языке в Канаде в начале 1960-х годов40. Научная ценность этой работы определяется тем, что она написана непосредственным участником описываемых событий, который на тот момент являлся сотрудником Отдела нацменьшинств, образованного при ЦентральноЧерноземном Облисполкоме.

Вторая большая группа источников состоит из неопубликованных архивных материалов. Основной массив архивных источников содержится в росСм.: Культурное строительство ЦЧО. Справочно-статистический материал и общая характеристика состояния народного образования./Под ред. И.Г. Никифорова.-Воронеж, Из-во «Коммуна», 1931; Директивы к составлению второй пятилетки культурного строительства ОблОНО Ц.Ч.О. Воронеж: Изд.-ОблОНО, 1932;

Центрально-Черноземная область. Справочная книга./Под общей редакцией В. Алексеева, А. Л. Швера, Н.

Комарова. Воронеж: Издательство «Коммуна», 1931.

См.: Архинчеев И. Коренизация как социально-политическая проблема. // Советское строительство. 1930.

№ 2(43); Оширов А. Коренизация в советском строительстве. // Революция и национальности. 1930. № 4-5;

и др.

См.: Ларин Ю. Недосмотр или уклон? (К практике украинизации в РСФСР)// Правда. 31 октября 1928. № 254; Миткевич Б. Украинцы в Воронежской губернии. Способы украинизации.// Червона газета. 6 января 1928. № 1(87) и др.

Зозуля О. Нацiональна полiтика комунiстично iмперi //Новi днi (Торонто). 1963. №11.

сийских федеральных архивах в Москве: Государственном архиве Российской Федерации (ГАРФ) и в Российском государственном архиве социальнополитической истории (РГАСПИ).

Важнейшим источником при подготовке данного диссертационного исследования явились документы и материалы Отдела Национальностей ВЦИК и Совета по просвещению национальных меньшинств при Наркомпросе РСФСР.

В фонде ВЦИК (фонд Р – 1235 описи 118-125) ГА РФ отложились протоколы совещаний, организуемых Отделом Национальностей, докладные записки, отчеты его инструкторов по итогам поездов в Воронежскую и Курскую губернии (1925, 1927 гг.); ежегодные, начиная с 1925 г., отчеты, информации, сведения уполномоченных по делам нацменьшинств при Воронежском и Курском Губисполкомах (с июля 1928 уполномоченного по делам нацменьшинств Центрально-Черноземного облисполкома), в которых отражена история формирования и деятельности системы центральных и местных государственных органов, проводивших политику украинизации в Центральном Черноземье, а также особенности этого процесса, характерные для того или иного этапа.

В фонде Комитета по просвещению национальных меньшинств при Народном комиссариате просвещения РСФСР ( фонд А – 296) ГА РФ особую ценность представляют впервые вводимые в научный оборот документы (годовые отчеты, докладные записки, информации) Центрального украинского бюро Совнацмена за 1923-1926 гг., которые позволяют реконструировать процесс создания государственной украинской советской школы, введения украинского литературного языка в школах и культурно-просветительных учреждениях в губерниях Центрального Черноземья. Эти документы отражают сопротивление, оказываемое политике украинизации представителями местных отделов народного образования, борьбу, которую приходилось вести сотрудникам местных Совнацменов и уполномоченным по просвещению нацменьшинств, чтобы переломить ситуацию в деле создания школы на украинском языке в Воронежской и Курской губернии.

Документы Совета Национальностей ЦИК СССР (фонд Р - 3316) ГА РФ содержат отчеты Отдела Национальностей ВЦИК по вопросам национального строительства, материалы инструкторов ЦИК по обследованию работы среди украинского нацменьшинства и Губ(Обл)исполкомов о ходе украинизации в различных регионах РСФСР.

В фонде Народного комиссариата по делам национальностей РСФСР (фонд Р-1318) ГА РФ содержатся отчеты и докладные записки инспекторов Отдела нацменьшинств Наркомнаца РСФСР, отчеты и докладные записки заведующих губернскими отделами национальностей, которые характеризуют состояние русско-украинских взаимоотношений в губерниях Центрального Черноземья на начальном этапе политики коренизации.

Оценку и анализ проводимой политики украинизации со стороны партийного руководства можно встретить в документах Подотдела национальных меньшинств Отдела агитации и пропаганды ЦК ВКП(б) (фонд 17 опись 60) РГАСПИ, а также в отчетах Курского и Воронежского губкомов партии в ЦК ВКП(б) (фонд 17 описи 16, 21) РГАСПИ.

Региональные архивы представлены документами из Центра документации новейшей истории Белгородской области. Это, прежде всего, протоколы заседаний бюро райкомов партии (фонд 3 «Алексеевский РК КПСС», фонд 13 «Волоконовский РК КПСС» и др.), которые позволяют проследить механизм свертывания политики украинизации в конце 1932- начале 1933 года на местах, на уровне района.

Источниковая база исследования включает комплекс документов и материалов, различных по значимости, объему и содержанию, которые позволили рассмотреть механизмы государственного регулирования русскоукраинских национальных отношений на территории Центрального Черноземья.

Методологической основой исследования стал комплекс научных принципов: историзма, системности, объективности, всесторонности и достоверности. Принцип историзма предусматривает выявление и описание максимально полного набора фактов, предполагает, что события и процессы причинно обусловлены и функционально связаны. Принцип системности позволил рассмотреть политику украинизации в Центральном Черноземье, как часть общероссийского процесса, направленного на разрешение украинского вопроса в РСФСР. Принцип объективности направлял на всесторонний и достоверный анализ исторических фактов, связанных с процессами национально-культурного строительства среди украинского национального меньшинства. Из числа конкретно-исторических методов были использованы историко-генетический при ретроспективном анализе процесса украинизации, а также сравнительно-исторический в ходе изучения особенностей государственной политики украинизации в различных регионах РСФСР и на различных ее этапах.

Научная новизна исследования. На основе анализа источников впервые была сделана попытка выделить этапы осуществления государственной политики украинизации на территории РСФСР и дать их подробную характеристику.

Изучение в системе основных направлений политики украинизации: в сфере народного образования и культуры (создание украинской школы, появление периодической печати на украинском языке), в области государственного управления (увеличение руководящих кадров из числа украинцев, перевод делопроизводства на украинский язык, выделение украинских национальных районов и сельсоветов) позволило впервые рассмотреть реализацию данной политики как целостный процесс, направленный на регулирование русско-украинских взаимоотношений в Центральном Черноземье.

В ходе анализа причин свертывания политики украинизации в Центральном Черноземье выдвинуто предположение о наличии причинноследственной корреляции между кризисом хлебозаготовок 1932/33 года и началом борьбы с «украинским буржуазным национализмом».

В научный оборот введен значительный комплекс новых источников из федеральных архивов, позволивший уточнить время начала украинизации на территории РСФСР, а также некоторые статистические данные, в частности, по количеству украинских школ, украинских районов и сельсоветов, действовавших на этой территории.

Практическая значимость исследования заключается в том, что выводы и заключения, сделанные в работе, могут впоследствии использоваться при подготовке новых работ по данной теме, в учебном процессе при чтении спецкурсов по истории национально-государственного строительства в РСФСР и русско-украинских взаимоотношений в 1920-е-30-е годы, в ходе реализации совместных русско-украинских культурных программ в рамках приграничного социально-экономического региона «Слобожанщина».

Апробация результатов исследования. Диссертация подготовлена и обсуждена на кафедре политической истории факультета государственного управления Московского государственного университета имени М. В. Ломоносова.

Основные положения работы отражены в опубликованных автором научных статьях, представлялись на научных конференциях и семинарах.

Структура работы. Диссертационное исследование состоит из введения, основной части, включающей три главы, заключения, списка источников и литературы, приложения.

Глава I. Коренизация украинцев РСФСР в советской национальной политике 1920-х – начала 1930-х гг.

§ 1.1. Идеологические и нормативно- правовые основы политики коренизации в отношении украинского национального меньшинства РСФСР В вопросах практического решения национального вопроса в 1920-е годы центральное место большевистским руководством отводилось так называемой политике коренизации, которая, по нашему мнению, выражала самую суть советской национальной политики того времени.

В многочисленных публикациях второй половины 1920-х – начала 1930-х гг. на тему коренизации последняя понималась авторами как «совокупность мероприятий по приобщению масс трудящихся каждой прежде угнетенной национальности к строительству социализма путем вовлечения в советское управление и реализации родного языка», «как одна из основных мер ленинской национальной политики, обеспечивающая и ускоряющая приобщение трудящихся масс прежде угнетенных национальностей к строительству социализма»41. Наиболее часто под коренизацией понималась реализация языка той или иной коренной народности в практике советского строительства. Так, И. Архинчеев, освещая коренизацию, как социальнополитическую проблему, дает следующее определение: «Так называемая коренизация советского государственного аппарата среди культурно-отсталых национальностей нерусского языка, или для краткости – просто коренизация, есть метод вовлечения масс беднейших слоев этих национальностей в управление государством и развертывание советской демократии в ее подлинном социально-классовом существе путем постановки всей деятельности государственного аппарата на основе родного «национального» языка, обслуживаемого им местного коренного (отсюда термин «коренизация») населения.

Это так сказать национальная форма решения социальной проблемы: подтянуть трудящиеся массы культурно-отсталых народов СССР до позиции «постоянной и единственной основы всей государственной власти, всего госуРодневич Б. Коренизация аппарата в автономиях и районах нацменьшинств РСФСР. // Революция и национальности. 1931. № 12. С.12.

дарственного аппарата» (Ленин). Поэтому коренизация есть, от начала до конца, реализация родного языка культурно-отсталых национальностей, как языка советского государственного аппарата, в массе этих национальностей наравне с русским языком, бывшим единственным языком всего государственного аппарата»42.

Вместе с тем, по мере расширения социалистических преобразований в стране такое понимание коренизации стало подвергаться справедливой критике. Так, по мнению А. Оширова, коренизация не может быть ограничена вопросами реализации языка данной народности в практике советской работы, она охватывает более широкие вопросы, важнейшим из которых является проблема вовлечения в советское строительство пролетарских национальных кадров. «В самом общем смысле коренизация есть средство вовлечь трудящиеся массы народностей Советского Союза в активное и сознательное участие в социалистическом строительстве. Во многих нацреспубликах и областях осуществляется непосредственный переход к социалистическим формам хозяйства, минуя капиталистическую фазу развития. Этот переход может быть успешно осуществлен только при обеспечении последовательнопролетарской линии на всех участках хозяйственного, культурного и политического строительства, т.е. при наличии постоянно усиливающегося руководства в социалистическом строительстве республик и областей со стороны рабочего класса СССР. Поэтому вопрос о подготовке пролетарских кадров из среды народностей СССР выдвигается на первый план во всем строительстве нацреспублик и областей и разрешению этой задачи служит политика коренизации на данном этапе социалистического строительства. Подготовка национальных пролетарских кадров не может, однако, быть противопоставлена задаче реализации языка данной народности в практике советского строительства»43.

Архинчеев И. Коренизация как социально-политическая проблема. // Советское строительство. 1930. № 2(43). С. 104.

Оширов А. Коренизация в советском строительстве. // Революция и национальности. 1930. № 4-5. С. 112.

По мнению Оширова, в условиях социалистического строительства и обострения классовой борьбы по новому стоит вопрос и об отношении к национальной интеллигенции. «Не отказываясь в дальнейшем от привлечения близких пролетариату слоев национальной интеллигенции, необходимо заострить сейчас внимание на систематической идеологической борьбе с буржуазным национализмом, носителями которого чаще всего выступают некоторые группы националистической интеллигенции. Успешное осуществление коренизации немыслимо без последовательного разоблачения великодержавного шовинизма и местного национализма»44.

Кроме того, коренизация, наряду с советским государственным аппаратом, должна охватить более широко также партийные, профессиональные и кооперативные организации с точки зрения перевода их работы на национальные языки.

Интересно отметить еще один момент в трактовке термина «коренизация» у Оширова. Он обращает внимание на тот бесспорный факт, что ошибочно замыкать коренизацию в круг вопросов, относящихся к советскому строительству лишь коренной национальности данной республики или области. На практике это приводит к игнорированию и недооценке работы среди национальных меньшинств. «Сущность коренизации не совпадает с такими понятиями как украинизация, казакизация, татаризация и т.д.: они не покрывают полностью понятия коренизации, которое не может быть сведено к вопросам, имеющим отношение только к коренизации коренной народности данной республики или области. Исторически термин «коренизация» возник в связи с вопросами обслуживания и вовлечения в советское строительство коренной народности, но в дальнейшем, и в особенности на данном этапе советского строительства, когда обслуживание национальных меньшинств все более развертывается, в понятие коренизации нельзя не включать вопросы, относящиеся к советскому строительству национальных меньшинств (…) Коренизация, как особая проблема советского строительства, будучи историТам же. С. 112.

чески обусловлена культурно-экономическим неравенством национальностей СССР, унаследованным от царского строя, сохраняет всю свою остроту в особенности для культурно-отсталых народностей. Но из этого положения нельзя делать вывод о том, что для более культурных народов СССР вопросы коренизации отпадают. Никто не станет утверждать, что например процесс украинизации в самой Украине завершен, не говоря уже о больших задачах в деле украинизации в ряде округов РСФСР»45.

Также немаловажно заметить, что еще и в 1930-е годы авторы, писавшие на тему коренизации, приходили к выводу, что в понимании сущности коренизации и ее задач «нет до сих пор единства мнений ни среди практиков, ни среди теоретиков советского строительства». Однако, бесспорным оставалось главное: понимание коренизации как важнейшего элемента национальной политики партии и советской власти 46.

Теперь необходимо сказать несколько слов о самом термине «коренизация». Дело в том, что ни в резолюциях партийных съездов (X, XII) по национальному вопросу, ни в заключительной резолюции IV совещания ЦК РКП(б) с ответственными работниками национальных республик такого термина нет. В своих работах по национальному вопросу Сталин предпочитал использовать термин «национализация». Однако этот термин, хотя и продолжал использоваться на протяжении 1920-х гг. как в официальных документах, так и в публицистике, тем не менее не получил широкого распространения и все чаще заменялся термином «коренизация».

По-видимому, одно из первых употреблений термина «коренизация» в официальных партийных документах относится к 1925 году. В справке организационно-распределительного отдела ЦК РКП(б) о национальном составе партийных органов республик и областей от 1 августа 1925 г., в частности, указывалось: «Выдвижение в парторганы партийцев-националов, работников, знакомых с нравами, обычаями и языком основной массы трудящихся Там же. С. 111-112.

данных республик, имеет существенное значение для укрепления связи партии со всей толщей низового коренного (выделено нами – К.Д.) населения (…) Говоря о коренизации партаппаратов, попутно следует коснуться такой же задачи, стоящей перед органами комсомола и пионерским движением (…) В общем, несмотря на успехи мест по вовлечению националов в руководящие органы партии, коренизация партаппаратов, в целом, во многих республиках и областях происходит слабо и во всяком случае значительно более медленным темпом, чем коренизация соответствующего госаппарата»47. Интересно отметить, что в этом же документе наряду с термином «коренизация» используется и термин «национализация». «Необходимо приняться за более твердое и решительное исполнение постановлений XII съезда партии, последующего IV нацсовещания при ЦК РКП по вопросу о национализации партучреждений(…)»48, - говорилось в заключении этого документа.

Являлась ли политика коренизации естественным продолжением тех принципов, которые были провозглашены и начали осуществляться большевиками еще в конце 1917-1918 гг., до начала полномасштабной гражданской войны, или же она представляет собой нечто кардинально новое, что позволяет некоторым исследователям, прежде всего украинским, говорить о своеобразной национальной реформе в годы НЭПа, проходившей наряду с военной, финансовой, судебной ?

Нам представляется, что более объективна и убедительна в этом плане первая точка зрения. Если мы внимательно посмотрим и проанализируем резолюции X, XII партсъездов по национальному вопросу, а также итоговую резолюцию IV совещания ЦК РКП(б) с ответственными работниками национальных республик, которые дали толчок политике коренизации в масштабах всего СССР, и сравним с теми мероприятиями, которые проводились большевиками сразу же после захвата ими власти в стране в конце 1917- первой половине 1918 года, то мы увидим прямую преемственность в этом вопросе.

См.: ЦК РКП(б) – ВКП(б) и национальный вопрос. Книга 1. 1918-1933гг. М.,2005. С. 298-299.

Национальная политика, проводимая большевиками в первое десятилетие после Октябрьской революции, опиралась на достаточно разработанную теоретическую и идеологическую базу марксизма. Смыслом борьбы большевиков, которые считали себя интернационалистами, была мировая революция и построение коммунистического общества, не знающего классовых и национальных различий. В своих работах К. Маркс и Ф. Энгельс обращали внимание на то, что «национальные черты народов, объединяющихся на основе принципа общности, именно в результате этого объединения неизбежно будут смешиваться и, таким образом, исчезнут точно так же, как отпадут всевозможные сословия и классовые различия вследствие уничтожения их основы – частной собственности»49. Установка, с которой большевики приступили к реализации своей национальной политики, заключалась в том, чтобы создать условия для стирания национальных различий, что приведет в скором времени к слиянию наций. Существование наций и их будущее многими мыслилось как бесперспективное.

Однако мощный процесс дезинтеграции, охвативший национальные окраины после октября 1917 года, поставил лидеров большевиков перед необходимостью поиска новых форм и механизмов в управлении многочисленными этническими группами и национальностями бывшей Российской империи. Уже «Декларация прав народов России» от 2 ноября 1917 г. провозглашала немедленное и бесповоротное раскрепощение народов, уничтожение всяческого гнета и произвола, замену политики натравливания народов друг на друга политикой добровольного и честного союза народов России. Гарантировались «равенство и суверенность народов России», их право «на свободное самоопределение вплоть до отделения и образования самостоятельного государства», «свободное развитие национальных меньшинств и этнографических групп, населяющих территорию России»50.

Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 42. С. 360.

Цит. по: Несостоявшийся юбилей. Почему СССР не отпраздновал своего 70-летия? М., 1992. С. 72.

«Декларация прав трудящегося и эксплуатируемого народа» (12 января 1918 г.) устанавливала, что «Советская Российская Республика учреждается на основе свободного союза свободных наций как федерация советских национальных республик»51. Достаточно указать на первые акты советской власти конституционного характера («Декларация прав народов России», «Декларация прав трудящегося и эксплуатируемого народа», «Конституция РСФСР» 1918 года ), в которых нет и намека на какую-либо русификацию нерусского населения. Накануне начала работ комиссии ВЦИК по подготовке текста Конституции РСФСР И.В. Сталин, нарком по делам национальностей, информировал общественность о взглядах руководства РКП(б) на проблемы строительства федеративного государства и, в частности, сказал: «Никакого отдельного «государственного языка»- ни в судопроизводстве, ни в школе! Каждая область выбирает тот язык или те языки, которые соответствуют составу населения данной области, причем соблюдается полное равноправие языков как меньшинств, так и большинств во всех общественных и политических установлениях»52. В итоге уже в ноябре 1918 года советским руководством было разработано положение о школах национальных меньшинств.

10 октября 1920 г. в газете «Правда» была опубликована статья Сталина «Политика Советской власти по национальному вопросу», в которой автор под советской автономией подразумевает, прежде всего, наличие и функционирование школ, суда, администрации, органов власти на родном языке.

«Советская автономия есть самая реальная, самая конкретная форма объединения окраин с центральной Россией. Никто не станет отрицать, что Украина, Азербейджан, Туркестан, Киргизия, Башкирия, Татария и другие окраины, поскольку стремятся к культурному и материальному процветанию народных масс, могут обойтись без родной школы, без суда, администрации, органов власти, составленных преимущественно из местных людей. Более Сталин И.В. Соч. Т. 4. С. 70.

того, действительная советизация этих областей, превращение их в советские страны, тесно связанные с центральной Россией в одно государственное целое, немыслимы без широкой организации местной школы, без создания суда, администрации, органов власти на родном языке, - это именно и значит осуществить на деле советскую автономию, ибо советская автономия есть не что иное, как сумма всех этих институтов, облеченных в украинскую, туркестанскую, киргизскую и т.д. формы»53.

В 1921 г. на X съезде РКП(б) в докладе И.В. Сталина «Об очередных задачах партии в национальном вопросе» было сформулировано одно из центральных положений всей послеоктябрьской советской национальной политики: «Суть национального вопроса в РСФСР состоит в том, чтобы уничтожить ту фактическую отсталость (хозяйственную, политическую и культурную) некоторых наций, которую они унаследовали от прошлого, чтобы дать возможность отсталым народам догнать центральную Россию и в государственном, и в культурном, и в хозяйственном отношениях»54. Партия обязывалась помочь трудовым массам нерусских народов догнать ушедшую вперед Центральную Россию, помочь им: «а) развить и укрепить у себя советскую государственность в формах, соответствующих национально-бытовым условиям этих народов; б) развить и укрепить у себя действующие на родном языке суд, администрацию, органы хозяйства, органы власти, составленные из людей местных, знающих быт и психологию местного населения; в) развить у себя прессу, школу, театр, клубное дело и вообще культурнопросветительные учреждения на родном языке; г) поставить и развить широкую сеть курсов и школ как общеобразовательного, так и профессиональнотехнического характера на родном языке(…) для ускоренной подготовки туземных кадров квалифицированных рабочих и советско-партийных работников по всем областям управления и прежде всего в области просвещения»55.

В сталинском докладе было прямо сказано, что только «одна нация, именно ЦК РКП(б) – ВКП(б) и национальный вопрос. Книга 1. 1918-1933гг. М., 2005. С.41.

Сталин И.В. Соч. Т.5. С. 39.

КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. М., 1983. Т. 2. С. 366.

великорусская, оказалась более развитой (…) Отсюда фактическое неравенство(…) которое должно быть изжито путем оказания хозяйственной, политической и культурной помощи отсталым нациям и народностям»56.

То же самое будет озвучено Сталиным в его докладе об объединении советских республик на X Всероссийском съезде Советов 26 декабря 1922 г.

Говоря об основах, которые должны быть положены при составлении договора об объединении советских республик, он подчеркнул, что необъединенные комиссариаты (внутренних дел, юстиции, просвещения, земледелия и др.) должны быть оставлены как самостоятельные, руководимые ЦИК и Совнаркомами договаривающихся республик, так как они имеют «прямое отношение к быту, нравам, особым формам землеустройства, особым формам судоустройства, к языку и культуре народов, входящих в состав республик».

«Это необходимо как реальное условие, обеспечивающее свободу национального развития народов, входящих в состав советских республик»57.

Безусловно, определяющую роль в вопросах национальной политики советской власти играли взгляды и идеи В. И. Ленина, стоявшего во главе партии и советского государства. Особенно отчетливо это проявилось в период образования Советского Союза во второй половине 1922 – начале 1923 года.

По вопросу объединения советских республик между Лениным и Сталиным возникли тактические разногласия. Ленин в последний момент отверг идею автономизации: вместо вступления национальных республик в РСФСР на правах автономий, он предложил формальное объединение вместе с РСФСР в союз советских республик Европы и Азии. Его мотивация была следующей:

«Важно, чтобы мы не давали пищи «независимцам», не уничтожали их независимости, а создавали еще новый этаж, федерацию равноправных республик»58. Такую позицию Ленина Сталин охарактеризовал как национальный либерализм, но был вынужден согласиться с мнением Ленина о невхождении независимых республик в состав РСФСР.

Сталин И.В. Соч. Т. 5. С. 36.

Там же. С. 153.

Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 45. С. 211-213.

6 октября 1922 г. состоялся Пленум ЦК РКП(б), который обсуждал вопрос о создании союза республик. Ленин, который не смог присутствовать на нем из-за нездоровья, пишет записку Каменеву: «Т. Каменев! Великорусскому шовинизму объявляю бой не на жизнь, а на смерть(….)»59. Именно Ленин увидел главную опасность в великодержавном шовинизме и стал настаивать на уступках националам. В статье «К вопросу о национальностях или об автономизации», которая была продиктована Лениным 30-31 декабря, он выступает против абстрактной постановки вопроса о национализме и различает национализм нации угнетающей и нации угнетенной, национализм большой нации и национализм маленькой нации. В этой связи, поскольку националы большой нации виноваты в бесконечных насилиях, необходимо ликвидировать не только формальное, но и фактическое неравенство: «интернационализм со стороны угнетающей или так называемой «великой» нации…должен состоять не только в соблюдении формального равенства наций, но и в таком неравенстве, которое возмещало бы со стороны нации угнетающей, нации большой, то неравенство, которое складывается в жизни фактически». Отсюда Ленин видит необходимость уступок малым нациям и особо подчеркивает: «Вот почему в данном случае лучше пересолить в сторону уступчивости, чем недосолить»60. В «Дневнике дежурных секретарей В.И. Ленина» февраля 1923 года Л.А. Фотиева сделала запись, в которой отмечается, что Ленина больше всего волновал грузинский вопрос. Фотиева там подчеркнула, что Ленин на стороне обиженных. И далее Лениным, по словам Фотиевой, было выделено три момента: «1. Нельзя драться. 2. Нужны уступки. 3.

Нельзя сравнивать большое государство с маленьким. Знал ли Сталин? Почему не реагировал?»61.

Руководители партии были знакомы с последними ленинскими записками и учитывали их. Это прослеживается по их выступлениям на партийных форумах марта-апреля 1923 г., и вообще, при проведении последующей полиТам же. С. 214.

Там же. С.356-362.

Там же. С. 607.

тики в национальном вопросе. Тот же Сталин в заключительном слове по организационному отчету ЦК на XII съезде РКП(б) отметил следующее: «Я понимаю нашу политику в национальном вопросе, как политику уступок националам и национальным предрассудкам. Эта политика, несомненно, правильна…»62. По мнению современного исследователя В.Я. Гросула, статья «К вопросу о национальностях или об автономизации» повлияла не только на конкретную работу по дальнейшему созданию СССР, но и на разработку теории национальных отношений63.

Хотелось бы отметить в связи с этим еще один немаловажный момент.

Несмотря на тактические разногласия с Лениным о формах объединения советских республик, Сталин ни коим образом не стремился «изменить политику режима в области языка, образования и просвещения», не имел намерения «сократить число лиц разных национальностей на ведущих постах в республиках». Это признают и зарубежные авторы64.

Политика уступок националам, к которой с конца 1922 года все активнее призывал большевиков их лидер, после образования Советского Союза обрела форму «коренизации», которая должна была на практике разрешить назревшие национальные проблемы, как в национальных республиках, так и в самой РСФСР.

Именно в конце 1922 – первой половине 1923 года закладывались важнейшие принципы советской национальной политики. Ведущее место среди них, безусловно, отводилось коренизации65. В апреле 1923 года состоялся ХП партийный съезд РКП (б), который заложил основы политике коренизации партийно-государственного аппарата и объявил первоочередной задачей Сталин И. В. Т. 5. С. 231.

Гросул В.Я. Образование СССР (1917-1924 гг.). М., 2007. С. 148.

См.: Смит Дж. Национальное строительство и национальный конфликт в СССР в 1920-е годы./ Россия в XX веке: Реформы и революции. Т. 2. М., 2002. С.130.

Не случайно, что в одном из документов, характеризующих деятельность Совнацмена Наркомпроса РСФСР, 1922/1923 учебный год был назван «поворотным пунктом в истории национального просвещения».

(См.: ГА РФ. Ф. А-296. Оп. 1. Д. 60. Л. 34.) 26 октября 1922 года коллегия Наркомпроса РСФСР приняла окончательное решение о том, что просвещение национальных меньшинств полностью входит в задачи НКПроса, в октябре того же года состоялся 3-й Всероссийский съезд заведующих ГубОНО, на котором впервые была принята резолюция о работе по просвещению национальных меньшинств, а в феврале 1923 г.

состоялся 1-й Всероссийский съезд заведующих Губсовнацменами.

партии решительную борьбу с пережитками великорусского шовинизма. Выступая на съезде с докладом «О национальных моментах в партийном и государственном строительстве» И.В. Сталин подчеркивал: «Для того, чтобы советская власть стала и для инонационального крестьянства родной, необходимо, чтобы она функционировала на родном языке, чтобы школы и органы власти строились из людей местных, знающих язык, нравы, обычаи, быт»66.

Пункт 10. е) резолюции съезда по национальному вопросу рекомендовал членам партии в качестве практических мер добиваться того, чтобы «были изданы специальные законы, обеспечивающие употребление родного языка во всех государственных органах и во всех учреждениях, обслуживающих местное инонациональное население и национальные меньшинства, - законы, преследующие и карающие со всей революционной суровостью всех нарушителей национальных прав и в особенности прав национальных меньшинств»67.