«ПРИГОРОДНЫЕ СООБЩЕСТВА КАК СОЦИАЛЬНЫЙ ФЕНОМЕН: ФОРМИРОВАНИЕ СОЦИАЛЬНОГО ПРОСТРАНСТВА ПРИГОРОДА ...»

Магазин, не только как место приобретения не производимых в личном хозяйстве продуктов и иных товаров, но и как один из узлов коммуникационного пространства советского села, являлся одним из непременных атрибутов пригородных поселений до начала массовой миграции горожан. Сложившийся тип этого социально-коммерческого объекта описывался емким определением «сельпо» (или для чуть более респектабельных заведений – «райпо»), независимо от его реальной организационной и правовой формы. Непременными атрибутами отремонтированное здание с неприметной вывеской, отсутствие обустроенной прилегающей территории. Важным атрибутирующим элементом являлось отсутствие какой-либо рекламы (даже в виде указателей), подразумевающее априорное отнесение такого объекта к категории элементов «своего»

пространства. Последнее предполагало если не ограничение, то, по крайней мере, не заинтересованность в появлении здесь «чужих», не являющихся членами сельского сообщества.

Примеры подобных «сельпо» (иногда под этим оригинальным названием) сохраняются в пригородных поселениях по настоящее время, символизируя не столько территориальную границу «традиционного» сельского пространства (такая граница весьма условна), сколько остатки его узлов. Одновременно, они служат и маркерами своеобразного хронологического пласта, зафиксировавшего организацию позднесоветской сельской жизни. Вкраплениями «стихийной»

коммерциализации жизни в девяностые в пригородных поселениях встречаются «коммерческие палатки» («ларьки», «комки», «вагончики» в обиходной речи).

Примитивная визуальная реклама подобных торговых точек, хотя и наличествует, в отличие от «сельпо», тем не менее, ориентирована скорее на «своих» (членов сообщества), и, скорее, маркирует специфичное назначение пространства, чем служит для привлечения новых клиентов.

Массовый приток нового населения в пригород, имеющего заметно более высокие запросы и одновременно, формирующего заметно больший платежеспособный спрос, привело к появлению качественно нового типа торговых заведений. Хронологически первыми стали изменения в их внешнем виде: сохранив основные черты сельской организации торговли (относительно небольшая торговая площадь, отсутствие четкой специализации, обслуживание через прилавок и т.п.), магазины получают яркий экстерьер с обилием заметной рекламы. Эти изменения, на мой взгляд, стали первыми символами открытости, обращения к потенциальным покупателям, не вписанным в сообщество, а потому – не обладающими групповым знанием об узлах социального пространства пригорода. Расположение подобных магазинов не на оживленных магистралях (федеральные и региональные трассы, проходящие через крупные пригородные поселения), позволяют достаточно уверенно предполагать, что очевидной «целевой» аудиторией подобных изменений становится не случайный транзитный покупатель, а прибывающие на постоянное жительство. Такая ориентация «новой торговли», на мой взгляд, позволяет определить подобные заведения как важные символы освоения (пусть и опосредованного) пригородного пространства новой социальной группой.

Третьим типом торговых заведений в пригородных поселениях стали «точки» городских торговых сетей: «Янта», «Слата» и других. Появление подобных магазинов во вне-городском пространстве хорошо маркирует продвижение городского мира в село и может быть интерпретировано как символ городской экспансии. Однако при пристальном рассмотрении оказывается, что и ассортимент, и организация торговых залов, и масштабы делают подобные предприятия «не совсем городскими», хотя и качественно отличающимися от описанных выше магазинов. Иными словами, эти заведения, как и в городе, занимают промежуточное положение между наиболее крупными супермаркетами и мелкими магазинами «шаговой доступности», воспроизводя с учетом локальной специфики привычную горожанину структуру пространства.

Еще одним типом торговых заведений, пожалуй, наиболее заметно маркирующих качественные изменения пригорода, стали магазины самообслуживания, в ряде случаев сопоставимые и по размерам, и по организации пространства с городскими супермаркетами. В отличие от рассмотренных выше типов торговых точек, подобные супермаркеты становятся выраженной доминантой жилищно-деловой среды пригородного поселения. Заметная внешняя реклама не кустарного производства, значительное организованное прилегающее пространство и, прежде всего, обустроенная парковка, удобное расположение и наличие подъездных путей – все это резко выделяет такие торговые заведения из сельского пространства. Ориентация не только самые разные целевые группы покупателей (в том числе на транзитный рекреационный поток выходного дня) символизирует не только исключенность из сельского пространства, но тесную связь с городским миром.

Вместе с тем, следует подчеркнуть, что исключение подобных магазинов из сельского пространства не предполагает жесткой барьерности. Достаточно высокие цены на продукты для «городского» покупателя компенсируются широтой ассортимента: на прилавках рядом с товарами из разряда «деликатесов»

(дорогие мясные изделия, вина, специфические приправы и т.п.) обнаруживаются дешевые крупы в большой упаковке, недорогая местная молочная продукция. В отдельной части торгового зала располагаются предметы сельского обихода и мелкий сельскохозяйственный инвентарь, недорогие корма для животных.

Наконец, в отдельной зоне супермаркета сконцентрированы товары для пикников и отдыха на природе. Данная торговая секция, как и аналогичные в городских супермаркетах, расположенных на выездах из города, ориентирована на поток «выходного дня» – жителей города, выезжающих в течение уикенда для непродолжительного отдыха. Ориентация товаров именно на эту группу вполне очевидна: это и назначение товаров, не применимых ни в домашнем хозяйстве, ни для серьезных занятий туризмом, и невысокое качество и надежность изделий, рассчитанных не более чем на несколько выездов, и простота использования, не требующая каких-либо профессиональных навыков. Весь ассортимент имеет отчетливую «сезонную» специфику и ориентирован практически полностью на теплое время года.

';

Иными словами, последний из описанных типов торговых заведений пригорода ориентирован в равной мере и на новых, и «коренных» жителей пригорода, как и на транзитный поток. Каждая из этих покупательских групп, при всей их разности, одновременно являются целевыми аудиториями такого магазина, извлекающего максимальную выгоду из своего пограничного положения. Символизируя качественное изменения пригородов, подобные супермаркеты не только символизируют присвоение пространства новой группой, но и атрибутируют это пространство как транслокальное. Выступая в роли ключевых узлов (в терминах П.Бурдье273) социального пространства, новые типы торговых заведений символизируют уже не столько контактность пограничной зоны села и города, сколько существование нового пространства и сообщества на основе эксплуатации пограничности как ресурса.

Наряду с торговым заведениями в пригородных поселениях все шире появляются коммерческие предприятия сферы услуг. Маркером прихода городских притязаний и символом закрепления пространства за новой группой становятся привычную городу, но инородные для села предприятия: автосервисы, оказывающие не только срочные шиномонтажные работы, но и широкий парикмахерских, автомойки. Последние имеют особенно широкую палитру символических значений: это и городской характер деятельности, и график работы (круглосуточно), и предварительная запись, и даже наличие очереди.

Располагаясь в стороне от основного транзитного потока (около 1,5 км от федеральной трассы), автомойка очевидно ориентирована на обслуживание населения поселка и отчетливо маркирует пространство как вне-сельское. Важно и другое: направление деятельности (обслуживание личных автомобилей) символизирует превращение пространства территории (сельского) в пространство подвижности, в котором автомобилизация выступает и как механизм его формирования и как способ жизнедеятельности.

Неизменным спутником торговли в ее современном виде является реклама, не только выполняющая собственно деловые функции, но выступающая сложным символом освоения пространства. Появление рекламы в пригородных поселениях (как в формате ярких вывесок небольших магазинов, так и в формате постеров и Шматко Н.А. Горизонты социоанализа / Социоанализ Пьера Бурдье. Альманах Российско-французского центра социологии и философии Института социологии Российской Академии наук. — М.: Институт экспериментальной социологии; СПб.: Алетейя, 2001. С. баннеров) знаменовало собой появление здесь новых больших групп потребителей, с одной стороны, и новой деловой среды – с другой. Качественным изменением отношений этих двух сторон делового процесса (торговли, услуг или производства) стала открытость и гибкость. Со стороны «продавца» это означает, как я показывал выше, ориентацию не только на «своих», но и на все возможные группы покупателей. Для «покупателя/потребителя» – это, прежде всего, возможность выбора контрагентов, отсутствие консервативных длительных отношений с одним поставщиком/продавцом, выстроенных не столько на деловых, сколь на личностных отношениях.

В традиционном сельском сообществе реклама, как способ коммуникации, сводилась к рукописным объявлениям на стене «сельпо» или здания почты, и выполняла функцию не столько поиска клиента, сколько информирование сообщества. Ориентация на «своих» задавалась уже самим расположением подобной рекламы (в узловых точках социального пространства сообщества, ориентированных почти исключительно на его членов) и работала, скорее, на поддержание замкнутости повседневной жизни локального социума. Появление рекламы, главной функцией которой является привлечение клиентов независимо от их групповой принадлежности, знаменовало собой появление в пригороде новых значимых групп, не вписанных в сельское сообщество, но претендующих на значимую роль в системе отношений. Фактически, это означало качественное изменение конфигурации социального пространства пригорода или, по крайней мере, его делового поля, появление в нем новых акторов и радикально новой системы отношений между ними.

Основной контент наружной рекламы связан с бурным развитием в пригородных поселениях жилищного строительства. Преобладающая часть рекламных объектов – это предложение строительных материалов, услуг транспортных и монтажных работ. Насыщенность рекламных материалов, ассортимент предлагаемых товаров и услуг четко маркирует пространство пригородных поселений как вне-сельское. В этом смысле едва ли не самым заметным маркером является массовое предложение услуг по бурению скважин «на воду» в жилых домах (с возможностью выполнения таких работ в уже построенном здании) и созданию и обслуживанию автономной канализации.

Последняя не только обозначает качество жизни, на которое претендуют новые жители пригорода, но и четко атрибутирует если не городское, то «несельское»

жилище.274 Примечательно, что по мере удаления от города насыщенность поселений подобной рекламой падает, визуально очерчивая внешнюю границу пригородной зоны.

Помимо строительных товаров и работ наружная реклама в пригородных поселениях содержит предложения охранных услуг («дачи, коттеджи, магазины»), Примечательно, что в таких объявлениях нередко указываются населенные пункты пригорода, где базируются такие оперативные группы. В содержании рекламы, таким образом, обозначается территория, маркированная «городской»

символикой, контекстуально определяемая как вне-сельское пространство.

Вместе с наружной рекламой в пригородных поселениях появляются и иные виды рекламных материалов, не типичных для сельской среды. Прежде всего, это газеты коммерческих объявлений. Появление таких изданий (например, газета «Компас», издающаяся в селе Хомутово), рентабельных при еженедельном тираже 3000 экземпляров и полностью ориентированных на локальный рынок, символизирует не только приход коммерческих медиа, но и смену или, по коммерческая газета это не только и не столько информационноразвлекательный бизнес, сколько модель бизнес-посредничества, характерная для мобильного, предприимчивого, но атомизированного городского общества.

Содержание газетных рекламных материалов чрезвычайно разнообразно, но в целом характеризует обслуживаемый рынок если не как городской, то, по крайней мере, не типично сельский. Среди рекламируемых услуг большое место Нефедова Т.Г. Десять актуальных вопросов… С.20- занимают предложения педагогических (дополнительные занятия с детьми дошкольного возраста, репетиторство, услуги центров раннего развития, минидетских садов и т.д.), бытовых («модельный» пошив штор, услуги декоратора и флориста, служебная дрессировка собак) и иных услуг, привычных для городского жителя, но инородных для сельского мира.

Однако самым ярким символом обособления пригородного пространства становятся баннеры и постеры с предложениями продажи участков в проектируемых новых частях («поселках») пригородных населенных пунктов.

Типологически относящиеся к наружной рекламе, они, тем не менее, имеют существенные отличия. Прежде всего, это расположение вне зон основной деловой активности: баннеры с подобной рекламой можно встретить на окраинах поселений возле периферийных дорог в буквальном смысле в «чистом поле».

Расположенные таким образом, эти рекламные материалы не только маркируют процесс обособления вне-сельского пространства пригорода, но и символизируют собой движение фронтира городского освоения сельского мира.

Рекламные конструкции с предложением земельных участков в пригороде стали заметным элементом по всем основным автодорогам, выходящим из областного центра. Довольно большое количество подобной рекламы присутствует на межгородских территориях (между Иркутском и Ангарском, Иркутском и Шелеховым). Привычным элементом стала подобная реклама и на городских улицах (особенно в городском центре), концентрируясь в районах основных выездов за городскую черту. Появившись в городе, эти рекламные материалы стали визуальным маркером продления пространства пригорода поверх административной границы, символизируя его транслокальный характер.

С окончанием первичного этапа адаптации и обустройства в пригородных поселениях и достижением высокого удельного веса переселенцев из города в пригороде, культурное пространство поселения также начинает активно маркироваться как «вне-сельское». Этот процесс далеко не всегда оказывается связан с формированием новых объектов (хотя бы уже в силу затратности строительства таковых), но значительно чаще – с наполнением их новым содержанием и смыслами.

Так, например, реконструкция спортивного комплекса в селе Хомутово, выполненная в русле «развития социокультурной сферы села» сама по себе не выступает в качестве маркера нового пространства. Однако спектр предлагаемых в нем услуг разительно отличает содержание от внешней формы: различные виды фитнеса, йога, пилатес, группы «на занятия танцами, там много направлений (hiphop, haus, R`N`B, джаз, стриппластика, современные, бальные и др.); женщины от 18-45 лет; также для желающих есть программы коррекции фигуры».275 В результате, типовой сельский объект, созданный (реконструированный) в рамках властной деятельности по развитию сельского пространства, оказывается наполнен смыслами, не имеющими никакого отношения к собственно сельскому сообществу. Спектр предлагаемых услуг качественно изменяет функцию объекта:

от места организации детского досуга и проведения локальных торжеств к важному элементу повседневности взрослого населения. Такой переход (от условно «школьного стадиона» к «фитнесс-центру») вписывает традиционно сельский объект во вне-сельское символическое пространство, относя его к повседневности не «коренных», а новых жителей пригорода.

Существовавшие ранее в пригородных населенных пунктах культурноспортивные объекты, ориентированные на оказание услуг горожанам, оказываются органично включенными в новое пространство. Действующий на протяжении уже более 10 лет конно-оздоровительный центр «Иркутского общественного благотворительного Фонда Тихомировых по реабилитации детейинвалидов с помощью верховой езды»276, расположенный в с. Грановщина с начала своей работы был ориентирован преимущественно на городских жителей.

Расположение, определяющееся спецификой работы, делало его городским Хомутово, ау! // Папа+Мама: иркутский сайт для родителей (Электронный ресурс) URL:

http://38mama.ru/forum/index.php?topic=3833.0 Режим доступа: по регистрации Иркутский благотворительный Фонд Тихомировых по реабилитации детей-инвалидов с помощью верховой езды (Электронный ресурс) URL: http://www.tihomirovy.com/?p=about_us Режим доступа: свободный анклавом в сельском пространстве, поскольку взаимодействие с сельским населением почти полностью исчерпывалось обеспечением центра кормами. С развитием вне-сельского пространства Центр иппотерапии был включен в него, но уже не в качестве анклава, а органичного элемента жизни экс-горожан. Важно, что деятельность названного фонда официально ведется на двух площадках: в д.Грановщина и в областном центре, где находится офисное помещение, а зимой и проводятся занятия. Центр иппотерапии, таким образом, выступает символом не столько городской экспансии в сельский мир, сколько транслокальности пространства нового пригорода.

Объекты, наполненные смыслами новой группы, входят в повседневный обиход как новые символы пространства, закрепляются в коллективном тексте группы (в том чисел и в интернет-тексте). Центр раннего развития детей «Радуга»

выступает не только физическим объектом, через который определяется граница между двумя селами (Грановщина и Урик), но и маркером несельского развития территории и важным узлом социального пространства, где происходит коммуникация членов сообщества. В ходе таких интеракций происходит наполнение объекта новыми смыслами, связанными с определением «правильности» или «неправильности» объекта, его соответствия пространству группы. Так повышение цен в названном центре до уровня городских и даже выше было воспринято членами сообщества как посягательство на важнейший ресурс группы (разность стоимости жизни между городом и селом) и стало поводом для активной дискуссии. Понимание всех смыслов выражения «там дорого», подразумевающего не просто высокие цены, но высокие по сравнению с городом, отсекает в обсуждении всех, кто не включен в систему символом и смыслом группы, исключает его из системы интеракций.

Таким образом, пригородные поселения, осваиваемые новой группой из города), активно символизируется, наполняясь новыми (переселенцы физическими объектами, выступающими символами «вне-сельского» развития. В короткий срок широкий спектр новых символов сформировался в жилой, деловой и культурной сфере, отразив значительно изменившуюся конфигурацию социального пространства, появление в нем новых узлов и новое соотношение акторов. Отсутствие значимых маркеров символического освоения пространства пригорода в культовой сфере связано, на мой взгляд, лишь с краткостью непродолжительность периода освоения обусловливают отсутствие ритуальных мест (прежде всего, участков кладбищ), которые выступают мощнейшим символом связи группы и места. Однако уже в недалекой перспективе возникновение подобной символической связи представляется неизбежным в силу объективных демографических процессов.

Символическое пространство новых пригородов Иркутска, на мой взгляд, постепенно уходит от первой фазы своего развития, когда набор символов только формировался вместе с набором новых объектов и их функций. Складывающаяся вокруг них совокупность смыслов и коннотаций, живущих в коллективном тексте и повседневном общении, теперь уже выступают как инструмент фильтрации «не членов» группы277 и механизм закрепления символической власти переселенцев из города. Появление подобной функции символического пространства, как мне представляется, позволяет говорить о достаточной укорененности новой группы, что обеспечивает ее притязания на изменение конфигурации социального пространства пригорода. Новые жители пригородных поселений (экс-горожане) выходят из символического пространства прежнего (сельского) пригорода и формирует собственное, противопоставляя его исходному как «правильное».

Механизм фильтрации, действующий на основе новой системы символов и смыслов, позволяет группе позиционировать себя как истинных, «правильных»

жителей пригорода, вытесняя «коренное» население в категорию «чужаков». И в этом смысле, характер символического пространства пригорода позволяет, на мой взгляд, констатировать обособление пригородного сообщества, его выделение в Говорухин Г.Э., Чернышев В.П. Символика освоенного пространства (социологическое исследование освоения Дальнего Востока) // Вестник ТОГУ, 2008, №3(10). С. сельско-городком континууме как тесно связанного и с городским, и с сельским миром, но существующего вполне самостоятельно.

взаимосвязанных, но разнонаправленных процесса. С одной стороны, происходит быстрое формирование нового социального пространства пригорода, в котором ведущим актором (агентом) становится группа переселенцев из города. Ее стремительная консолидация, основанная на механизме формирования коллективного текста в интернет-среде, продуцирует значительное количество новых символов и смыслов, формирует собственное символическое пространство группы. Пригородные поселения все шире атрибутируются как ее пространство, в котором «чужаками» выступают не экс-горожане, а «коренное» население.

Сельское социальное пространство все больше дистанцируется от города, как в прямом (территориальном) смысле, так и в сельско-городском континууме поселенческой среды.

Одновременно происходит исключение новых пригородов из социального пространства и города, и «элитных» коттеджных поселков. В первом случае дистанция определяется специфическими практиками повседневности, диктуемыми особенностями вне-городского образа жизни, и необходимостью и возможностью постоянного взаимодействия, как с городским, так и сельским миром. Во втором случае дистанция выстраивается через иной способ взаимодействия с окружающим пространством: открытость и преобладание инклюзивных практик в противовес анклавности и (само)исключению из окружающего пространства. Проживание в пригороде выступает как способ организации жизнедеятельности, а не как элемент престижного потребления.

Таким образом, происходит выделение новых пригородов как особого варианта развития сельского-городского интерфейса, в котором пригородные сообщества не вписываются ни в городской, ни в сельский мир. Их развитие происходит в режиме транслокальности, возникающей и живущей на основе эксплуатации границы между городом и селом как базового ресурса. Появление новой для региона и регионального сообщества сущности требует выработки комплекса новых практик взаимодействия не только с новым, но и между существовавшими ранее сообществами. Фактически, это означает начало трансформации значительной части социального пространства региона, в котором появляется новый актор.

Неинституализированность нового пространства, «нелегитимность» нового агента (экс-горожане в пригороде) порождает угрозу общей неустойчивости сложившейся ранее топологической карты социального пространства региона.

Трансформация последней, очевидно, влечет за собой изменение ролей действовавших ранее акторов и порождает попытки сохранения status quo если не в практиках повседневности, то, по крайней мере, медийном дискурсе. В последнем новые явления либо вписываются в привычную дихотомию городского и сельского мира через использование устоявшейся лексики и образов, либо становятся «фигурой умолчания» в полном соответствии с древнекитайской максимой «неназванное не существует».

В этом конфликте мне видится не просто естественная реакция традиционных агентов социального пространства региона на появление в нем нового актора и связанные этим изменения системы социальных отношений. В сложившейся ситуации хорошо различим конфликт двух концептуально различных векторов развития сельско-городского интерфейса: сохранение барьерно-линейной границы с присущей ей регламентацией трансграничных взаимодействий, и формирование границы как транслокального пространства, обеспечивающего более гибкую, но менее контролируемую систему интеракций городских и сельских сообществ. В более широком смысле, это конфликт концепта жестко структурированного пространства и общества и идеи континуального характера развития региона и его сообществ.

Масштабные миграционные потоки из областного центра в прилегающие к нему сельские поселения в 2000-е годы знаменовали собой формирование в ареале Иркутской агломерации пространства субурбанизированного пригорода, нового не только для Сибири, но и для России в целом.278 В короткие сроки (фактически всего за десять лет) численность населения пригородных поселений стала не просто сопоставима со всеми не городскими муниципальными районами области, но и существенно превзошла большинство из них. Преобладание среди новых жителей переселенцев из Иркутска, сохранение ими тесной связи с городом, основанной не только на сохранении рабочих мест в городе, но и на широком спектре иных экономических и внеэкономических практик, все более отчетливо выделяет пригородные территории, как из сельского, так и из городского пространства.

В основе этих отличий лежит формирование специфического габитуса (background), который, в свою очередь, адаптируется к специфическому физическому пространству. Принципиально отличная от сельской система диспозиций экс-горожан, реализующаяся в комплексе предпочтений, притязаний и отношений, создает новое социальное пространство пригорода, исключая его из родительского сельского. Однако процесс выделения пригородного пространства из пространства сельского не приводит к включению пригорода в структуру города. Сохраняя многие признаки габитуса «среднего горожанина», новые жители пригорода уже самим выбором нового места и условий жизни дистанцируются от города, декларируя и реализуя не свойственные городскому жителю ценности и практики. Горожане для села, «селяне» – для города, они образуют новое для региона пространство пригорода, выступающего качественно Нефедова Т. Горожане и дачи // Отечественные записки, 2012. №. 3. (Электронный ресурс) URL:

http://magazines.russ.ru/oz/2012/3/n38.html Режим доступа: свободный пространства, не вписывающегося в принятое административное деление, но, тем не менее, прочно вошедшее в повседневность, и областного центра, и прилегающего района.

При отсутствии какого-либо принятого («официально номинированного» в терминах П.Бурдье279) определения пригорода и его границ, существование этого пространства и его пределы достаточно четко рефлексируются и властью, и сообществом. Границы эти определятся не только местами преимущественного расселения переселенцев их города, но и особыми свойствами экономического и властного полей социального пространства. Значительная и продолжающая расширяться часть обоих названных полей лежит в сфере неформальных возникают на основе специфического спроса со стороны новых жителей пригорода и новых условий его реализации: экс-горожане и сопутствующие им группы не только выступают как платежеспособная целевая аудитория для не типичных в сельских поселениях видов деятельности, но и открывают возможности для их реализации. Иными словами, особый габитус новых жителей пригорода определяет формирование новой структуры социального пространства перераспределение сил между ними. Общность габитуса и его видимое отличие от габитуса «коренных» жителей пригородных поселений создает благоприятную основу для консолидации экс-горожан как группы. А рутинизированность практик формирования коллективного текста в интернет-среде обеспечивает эффективность и высокие темпы самоопределения переселенцев из города как самостоятельной группы даже при сохранении ее заметной атомизации.

определяется его формированием в логике фронтира – подвижного пограничного Бурдье П. Социальное пространство и генезис классов / Бурдье П. Социология социального пространства. – М.:

Институт экспериментальной социологии; СПб.: Алетейя, 2007.С. пространства, в котором линейная граница между городом и селом сменяется подвижной (внутренне и по внешним границам) контактной зоной. Фронтирность пригорода обусловливает его гибкость и открытость не только для новых членов основной для него группы (переселенцев из города), выступающей в качестве доминирующего агента, но и сопутствующих им групп, не типичных для внегородских локальностей и сообществ. Их появление в пригородных поселениях не только усложняет структуру социального пространства пригорода, увеличивая число действующих в нем агентов, но заметно изменяет конфигурацию их диспозиций.

Трансформация структуры социального пространства пригорода порождает и сложный обратный процесс, результатом которого становится изменение статусов социальных агентов, сложившихся ранее либо в ином пространстве.

Трансграничные мигранты, в изменяющемся пригородном пространстве из подчиненного экономического контрагента, выполняющего исключительно сервильные функции в локальной экономике, становятся самостоятельным агентом влияния, распоряжающегося частью ключевого для сообщества ресурса.

Включение трансмигрантов в конфигурацию социального пространства пригорода обусловливает производство новых социальных позиций и статусов, невозможных ни в сельском, ни в городском пространстве, ни в условиях сельскодачного пригорода. Функции мигрантов в сообществе существенно меняются: из сугубо экономических они все более вовлекаются в обслуживание системы социальных трансакций внутри сообщества. Своеобразным побочным эффектом этого процесса становится выработка новых эффективных практик взаимодействия трансграничных мигрантов и принимающего сообщества, снимающих многие сложные проблемы адаптационного процесса.

Проекция нового социального пространства в пространство физическое через символизацию последнего, все более заметно обособляет пригородные поселения от прочей территории района. Хорошо заметные визуальные маркеры (такие как новый архитектурно-планировочный ландшафт, сеть предприятий торговли, масштабная визуальная реклама и т.д.) в сочетании с не визуальными, но не менее отчетливыми маркерами (прежде всего, конъюнктурой цен на землю и жилье) и высокими темпами консолидации локального сообщества позволяют говорить о формировании особого социального пространства вполне определенно. Дополнительную специфику ему придает участие трансграничных мигрантов в символическом присвоении и, как следствие, структурировании физического пространства (территории) пригорода. Символизация пространства, в том числе и через негативные образы, оказывает обратное воздействие на конфигурацию социальных агентов, дистанцируя одних и, напротив, – приближая другие группы, воздействуя на социальные дистанции между ними.

специфические черты особого – внегородского и внесельского пространства, все более отчетливо отличающегося и от городских, и от сельских поселений региона.

Практики взаимодействия с ним вполне рутинизированы и для сельских сообществ, и для областного центра. Иными словами, особое пригородное пространство стало данностью, онтологичным элементом Иркутской агломерации. Однако в дискурсе региональных СМИ, как и во властной риторике, пригород отсутствует и как новый феномен, и как новые возможности для развития, и даже как проблема. Признаки нового социального пространства либо растворяются в традиционном образе сельскохозяйственного района, либо дискурсивно вписываются в городское пространство. Создаваемый в региональном медиа-дискурсе образ пригорода отрывочен, почти не связан с реальными процессами, протекающим на периферии областного центра, а его реализация максимально ориентирована на неопределенное будущее.

транслокальном характере формирующегося пригорода. Возникнув на стыке городского и сельского пространства, новый пригород оказывается тесно включен в обе родительские локальности, но не тождественен ни одной из них. Его главным жизненным ресурсом является комплекс различий, задаваемых разностью качества жизни в сельском и городском поселении, а также возможностями реализации «городского» социального капитала (включая, разумеется, и капитал экономический) во внегородском пространстве.

Эксплуатация этого ресурса строится на неоднородном и динамичном комплексе практик, большей частью имеющих неформальный характер. Их спектр чрезвычайно широк: от выстраивания цепочек экономических трансакций из города в пригород и эксплуатации «городского» культурного и социального капитала при решении бытовых проблем на новом месте жительства, до включения во внегородское властное поле агентов из городского социума.

Высокая эффективность использования граничного ресурса определяется тем, что новое социальное пространство формируется в соответствии с габитусом тех агентов, которые являются если не монопольными, то доминирующими его распорядителями.

транслокальности определяется всей спецификой территориальной организации страны и административно-управленческой системой. Граница между городским округом (областной центр) и сельским районом (прилегающий к Иркутску муниципальный район), на основе которой формируется новый пригород, задается не только административно-территориальным делением и федеральным законодательством в сфере организации местного самоуправления, исходящих из логики жесткой дихотомии города и села. Практически весь спектр федеральных властных, силовых, финансовых и контролирующих структур и их подразделений регионального уровня имеет внутреннюю организацию, построенную на той же логике федерального законодательства, исключающую какие-либо переходные формы в организации расселения. В результате, отсутствие пригорода как институализированного пространства (в форме особого административнотерриториального образования), обусловливается не только сложившимся административным разграничением, но и практически всей системой организации государственного управления. Вследствие такого комплексного структурирования физического и социального пространства федеральным законодательством, региональная власть просто не обладает инструментами для институализации пригорода.

Возникновение и развитие пригорода как неинституализированного транслокального пространства становится одной из основных (если не главной) причин его отсутствия во властном дискурсе. В своем качестве неформального пространства, пригород оказывается не вписан ни в одну из систем структурирования пространства физического и социального, начиная от административно-территориального деления и заканчивая системой территориальной организации всех властных и контролирующих органов:

налоговой службы, органов юстиции, внутренних дел и т.д. Институализация всех этих властных агентов через федеральное законодательство определяет не только их жесткую территориальную организацию и ее иерархичность, но единообразную форму сбора и представления информации об объектах управления, соответствующую организационной структуре. А поскольку властная оптика функционирует почти исключительно на информационных ресурсах, формируемых обозначенными выше официальными ведомствами, то даже будучи администрациями), пригородное пространство просто не попадает в официальную «картину мира» и не отражается во властной риторике ни муниципалитетов, ни регионального правительства. Здесь в полной мере реализуется древнекитайская максима «Не названное – не существует», а не существующее не может быть названо и обрести право на существование.

Значение появления новых пригородов как транслокальности на границе города и села мне представляется существенно более глубоким, нежели констатация нового, пусть и чрезвычайно интересного способа развития локальных пространств и сообществ. Подобная локальность – это не только новое и специфичное пространство, в котором привычные и устоявшиеся нормы и правила приобретают новые значения и смыслы, где действуют особые отношения и возникает специфических характер взаимодействий. Ситуация пригорода – это максимизированная модель развития локального социального пространства, складывающаяся в условиях современной России. Здесь отчетливо управления, основанные на жестком контроле и регулировании, изъятии реальных экономических и управленческих инструментов у местной власти (муниципального регулирование. Перераспределение реальных полномочий (в отличие от «полномочий по решению вопросов местного значения», декларируемых в законе «Об основах организации местного самоуправления»280) в пользу региональной и федеральной власти (прежде всего, через систему формирования местных бюджетов) привело не к росту управляемости территории, а скорее к обратному эффекту. С одной стороны, это проявляется в уходе управленческой деятельности в «серую зону», а с другой – в резком падении интереса местных администраций к развитию территории муниципалитетов и, как следствие, все более явному Преобладание неформальной экономики привело к включению в той или иной степени в нее местной власти, что, в свою очередь, обусловливает закрепление неформальных практик и во властном поле.

Иными словами, специфика развития социального пространства иркутских пригородов демонстрирует своеобразный распад (расслоение) второй социальной реальности: представлений агентов об их статусах и взаимоотношениях, складывающейся на базе объективной структуры социального пространства. Неформально («неофициально») ситуация рефлексируется властью (по крайней мере, на муниципальном уровне) в соответствии с реальными процессами и на основе информации, полученной напрямую от действующих в пригороде акторов и/или через непосредственное участие в их взаимоотношениях. Параллельно Федеральный закон Российской Федерации от 6 октября 2003 г. N 131-ФЗ "Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации". Статьи 2, 14- Бурдье П. Начала – M.: Socio-Logos, 1994. С. локальное пространство и протекающие в нем процессы, оцениваются и интерпретируются властными агентами исходя из «официальной» информации, формирующейся в жестких институциональных рамках. Неформальный («серый») характер развития социального пространства, ключевые поля которого все менее отражаются в таких официальных источниках информации (данные муниципальных образований и т.д.), не просто обедняет картину развития локального пространства и сообщества, но существенно искажает ее.

Усеченная информация, отражающая лишь «белую» (т.е. видимую через оптику официальных инстанций) часть экономического и властного поля локального социального пространства, вписывается в жесткую систему существующая и рефлексируемая на местном уровне локальность исчезает, размывается по различным административно-территориальным образованиям, создавая иллюзию реальности проведенных на карте границ и искусственно выделенных территорий. На муниципальном уровне властью (поселенческой и управленческом процессе (что диктуется хотя бы тем, что эти властные агенты глубоко включены в системы неформальных отношений). Однако на каждом следующем вышестоящем уровне власти в силу увеличения масштабов управления и огрубления управленческой оптики понимания разрыва между двумя обозначенными «вариантами» второй социальной реальности исчезает. В результате управление все более выстраивается на основе представлений властных агентов «о том, как должно быть», а не «о том, как есть на самом деле», да и сам факт наличия (или, по крайней мере, возможности) такого разрыва игнорируется. Принятые на этой основе управленческие решения, обязательные для нижестоящих уровней власти, в силу несоответствия первой социальной экономического и властного полей, замыкая цикл воспроизводства локального социального пространства.

Нарастающее расхождение между представлениями властных агентов об необходимость перехода системы взаимодействий во властном поле от регулирования, реализуемых через символический капитал и приобретающего внешнюю форму партнерства. Однако мягкое регулирование не вписывается в самоуправление как «публичную власть», призванную обеспечить решение вопросов местного значения в рамках единой системы исполнительной власти». В результате формируется еще один парадокс, в котором представления вышестоящих органов власти о практиках реализации управленческих решений на ее нижних этажах все более расходятся с реальной управленческой практикой.

Оба обозначенных выше парадокса формируют чрезвычайно запутанные правила игры в отношениях власти и местных сообществ, усложняя систему коммуникаций между ними. Это, однако, не ликвидирует возможности для формирования новых социальных пространств и сообществ, но объективно выталкивает их в «серую зону»: существуя объективно и включая в свою структуру совершенно легальных акторов, они, тем не менее, остаются невидимыми для властных агентов, расходясь с ними не только в представлениях агентов о конфигурации социального пространства, но и в повседневной жизнедеятельности.

Формирующиеся новые иркутские пригороды в полной мере представляют один из возможных вариантов развития локальных сообществ в ареалах крупных городов – центров высокоурбанизированных регионов (субъектов федерации), где обозначенные парадоксы напрямую определяют характер развития локальных Гельман В., Рыженко С., Белокурова Е., Борисова Н. Реформа местной власти в городах России, 1991-2006. – СПб.: Норма, 2008. С. сообществ. Дальнейший рост российского «среднего класса» (при всех его отличиях от европейского и американского определения этого слоя) делает вполне вероятным развитие субурбанизационной миграции не как единичного феномена, вызванного к жизни региональной спецификой, но как массового явления, характерного и для большинства западноевропейских стран, и для Северной Америки. Вместе с тем, российская субурбанизация, в случае ее реализации, вероятнее всего, не станет диахронным повторением ни европейской, ни американской модели в силу различий законодательных, экономических и иных условий, иной информационной среды и системы коммуникаций. В этом смысле развитие субурбии в ареале Иркутской агломерации становится в полной мере модельной ситуацией, демонстрирующей, как риски, так и возможности нового характера развития локальных пространств и сообществ.

Алексеев А.И., Зубаревич Н.В. Кризис урбанизации и сельская местность России / А.И. Алексеев, Н.В.Зубаревич // Миграция и урбанизация в СНГ и Балтии в 90-годы. – М.: Центр изучения проблем вынужденной миграции в СНГ, 1999 С. 83-94;

Аналитический обзор миграционной ситуации и деятельности УФМС России по Иркутской области по реализации государственной политики в сфере миграции в регионе // Официальный сайт УФМС по Иркутской http://ufms.irkutsk.ru/spining.files/files/oapik/oapik_an_obz_2010.doc Артоболевский С., Градировский С., Мкртчан Н. Концепция Иркутской агломерации: полюса роста национального уровня (народонаселенческий аспект) / С. Артоболевский, С. Градировский, Н. Мкртчан // Русский архипелаг. Сетевой проект «Русского Мира» [Электронный ресурс]. – Режим доступа:

http://www.archipelag.ru/agenda/povestka/evolution/irkutsk/concept/?version=f orprint Бикбов А.Т., Гавриленко С.М. Пространственная схема социальной теории как форма объективации властного интереса теоретика: Парсон/Фуко /А.Т.

Бикбов, С.М. Гавриленко // Пространство и время в современной социологической теории – М.: Институт социологии, 2000. С. 33- Бляхер Л.Е. Можно ли согласовать спонтанный порядок и полицейское государство, или Государство vs локальное сообщество в малых городах Дальнего Востока России /Л.Е. Бляхер // Полития, – 2013 – № (Официальный сайт Тихоокеанского государсвтенного университета.

http://www.khstu.ru/rus/?menu=Blyaher1_3#_ftnref1 ) Бляхер Л.Е., Пегин Н.А. Динамика представлений населения Дальнего Востока России о китайских мигрантах на рубеже XX – XXI веков (на материале интервью с предпринимателями) /Л.Е. Бляхер, Н.А. Пегин // Миграции и диаспоры в социокультурном, политическом и экономическом пространстве Сибири. Рубежи XIX – ХХ и ХХ – XXI веков – Иркутск:

Оттиск, 2010. С. 485- Богданова Е., Бредникова О. Что же находится «вдали от городов»?

Предисловие редакторов /Е. Богданова, О. Бредникова // Вдали от городов.

Жизнь постсоветской деревни. – СПб.: Алетейя, 2013. С. 5- Бредникова О., Паченков О. Этничность «этнической экономики» и Экономическая социология 2002, Т.3, №2 С. 80 [Электронный ресурс] – Режим доступа: http://ecsoc.hse.ru/data/692/586/1234/ecsoc_t3_n2.pdf Бреславский А.С. Сельские мигранты в пространстве постсоветского УланУдэ / А.С. Бреславский // Известия Алтайского госуниверситета. Сер.:

История, политология. – 2011. – № 4. – Том 1. – С. 22-25;

10 Бреславский А.С. Сельско-городская миграция в постсоветской Бурятии:

практики расселения в Улан-Удэ /А.С. Бреславский / Миграции и пространстве Сибири. Рубежи XIX – ХХ и ХХ – XXI веков / науч. ред.

В.И. Дятлов. – Иркутск: Изд-во "Оттиск", 2010. С. 132-155.

11 Буврес Ж. Правила, диспозиции, габитус /Ж. Буврес / Социоанализ Пьера Бурдье. Альманах Российско-французского центра социологии и философии Института социологии Российской Академии наук. – М.:

Институт экспериментальной социологии; СПб.: Алетейя,2001. С.225- 12 Бурдье П. Клиническая социология поля науки / П.Бурдье // Социоанализ Пьера Бурдье. Альманах Российско-французского центра социологии и философии Института социологии Российской академии наук. – М.:

Институт экспериментальной социологии; СПб.: Алетейя, 2001. С.50-96.

13 Бурдье П. Начала/ П. Бурдье. – M.: Socio-Logos, 1994. 288 с.

14 Бурдье П. Поле экономики /П.Бурдье / Социальное пространство: поля и практики – М.: Институт экспериментальной социологии; СПб.: Алетейя, 2005. С.129- 15 Бурдье П. Практический смысл / П. Бурдье – СПб.: Алетейя, 2001. 562 с.

16 Бурдье П. Социальное пространство и генезис классов/ П.Бурдье // Бурдье экспериментальной социологии; СПб.: Алетейя, 2007.С. 14- 17 Бурдье П. Социальное пространство и символическая власть / П. Бурдье // Thesis: теория и история экономических и социальных институтов и систем. – 1993. – №2. – С.137-150.

18 Бурдье П. Стратегии воспроизводства и способы господства/П.Бурдье / Бурдье П. Социология социального пространства – М.: Институт экспериментальной социологии; СПб.: Алетейя, 2007.С.97- 19 Бурдье П. Физическое и социальное пространство /П. Бурдье / Бурдье П.

Социология социального пространства. – М.: Институт экспериментальной социологии; СПб.: Алетейя, 2007.С.49- 20 Варнавский П.К. «Никаких проблем нет, язык знаю плохо, с документами все в порядке»: стратегии адаптации мигрантов из Центральной Азии в Забайкалье (на примере города Краснокаменска)/П.К. Варнавский // Трансграничные миграции в пространстве монгольского мира: история и современность. – Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 2010. С.30- 21 Вдали от городов. Жизнь постсоветской деревни / Под ред. Е.Богдановой, О Бредниковой – СПб.: Алетейя, 2013. 232 с.

22 Вебер М. История хозяйства. Город. – М.: «КАНОН-пресс-Ц», «Кучково поле», 2001.С.333- 23 Вишневский А.Г. Демографическое будущее России // Отечественные записки. 2004. №4 [Электронный ресурс] – Режим доступа: http://stranaoz.ru/2004/4/demograficheskoe-budushchee-rossii ;

24 Вишневский А.Г. Серп и рубль / А.Г. Вишневский – М.: ОГИ, 1998. 432 с;

25 Волков В., Хархордин О. Теория практик / В.Волков, О. Хархордин. – СПб.: Изд-во ЕУСПб, 2008. 298 с.

26 Воробьев Н.В. Региональная организация миграции населения в сибирских условиях / Н.В.Воробьев – Новосибирск: Наука, 2001. 158 с.

27 Гельман В. Реформа местной власти в городах России, 1991-2006 / В.

Гельман, С. Рыженко, Е. Белокурова, Н. Борисова – СПб.: Норма, 2008.

28 Гершуни Дж. Экономическая социология: либеральные рынки, социальная экономическая социология: Хрестоматия современной классики. – М.:

РОССПЭН, 2004. С.400- 29 Гидденс Э. Устроение общества: Очерк теории структурации / Э. Гидденс – М.: Академический проект, 2005. 528 с.

30 Глазычев В. Глубинная Россия: 2000-2002 / В.Глазычев – М.: Новое издательство, 2002. 328 с.

31 Глазычев В. Город без границ / В. Глазычев – М.: Территория будущего, 2011. 400 с.

32 Глазычев В. Социальная жизнь города на молекулярном уровне (заметки по горячим следам) / В. Глазычев // Свободная мысль, 1995, №5.

http://www.glazychev.ru/habitations&cities/1995_molecularny_uroven.htm 33 Глазычев В.Л. Капитализация пространства /В.Л. Глазычев / Сайт http://www.glazychev.ru/publications/articles/2004-01_capitaliz_prostr.htm 34 Говорухин Г.Э., Чернышев В.П. Символика освоенного пространства (социологическое исследование освоения Дальнего Востока) / Г.Э.

Говорухин, В.П, Чернышев // Вестник ТОГУ, 2008, №3(10). С. 57- 35 Город и село в постсоветской Бурятии: Социально-антропологические очерки / Под ред. Т.Д. Скрынниковой – Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 2009. – 220 с.

36 Городецкий П.В. Развитие сельскохозяйственного производства в пригородных зонах : на примере Красноярского края : автореферат дис....

кандидата экономических наук: 08.00.05 / Городецкий Павел Валерьевич. – Новосибирск, 2012. – 24 с.

37 Гофман И. Представление себя в другим в повседневной жизни / И Гофман. – М.: КАНОН-Пресс-Ц, Кучково поле, 2000. – 304 с.

38 Григоричев К. «Село городского типа»: Миграционные метаморфозы иркутских пригородов. В поисках теоретических инструментов анализа /К.

Григоричев // Местные сообщества, местная власть и мигранты в Сибири.

Рубежи XIX-XX и XX-XXI веков. – Иркутск: Оттиск, 2012. С. 422- 39 Григоричев К. «Таджики», «нерусские», «гастарбайтеры» и другие:

иностранные трудовые мигранты в пригородах Иркутска / К.Григоричев // Этнографическое обозрение – 2012. – №4. – С.14- 40 Григоричев К. Иностранные трудовые мигранты в пригородах Иркутской агломерации /К. Григоричев / Даяаршлын yуийн соёл ба миграци (Монголия на перекрестке внешних миграций). – Улаанбаатар хот, 2011. С.

14-22;

41 Григоричев К.В. «Таджики» в пригородах Иркутска: сдвиги в адаптивных практиках / К.В Григоричев // Диаспоры – 2010. – №2. – С. 261- 42 Григоричев К.В. «Таджики» и «китайцы» в пригородах Иркутска: свои чужие и чужие свои / К.В. Григоричев // Этнодемографические процессы в Казахстане и сопредельных территориях – Усть-Каменогорск: "Либриус", 2011. С.181- 43 Григоричев К.В. Mobilis in mobile: миграция в меняющемся пространстве / А.Н, Алексеенко, А.С. Бреславский, Ю.М. Гончаров, К.В. Григоричев / Восток России: миграции и диаспоры в переселенческом обществе.

Рубежи XIX-XX и XX-XXI веков – Иркутск: Оттиск, 2011. С. 184- неинституализированном пространстве: случай пригородов Иркутска / К.В. Григоричев // Полития. – 2013. – №1. – С.143- 45 Григоричев К.В. Миграционные процессы в зоне Иркутской агломерации / К.В. Григоричев // Известия Алтайского государственного университета.

Серия «История. Политология». – 2011– №4/1 (72/1). – С. 53- 46 Григоричев К.В. От слободы до субурбии: пригороды Иркутска в последней трети XX – начале XXI века / К.В. Григоричев // Известия Иркутского государственного университета. Серия Политология.

Религиоведение. – 2012 – №2(9) – Ч.2 –С. 44- 47 Гудков Л. Идеологема врага / Л. Гудков // Гудков Л. Негативная идентичность. Статьи 1997-2002 годов. – М.: Новое литературное обозрение, «ВЦИОМ-А», 2004. –816 с.

48 Гунтыпова Э.С. Миграция молодежи в Республики Бурятия (историкосоциологические аспекты) / Э.С. Гунтыпова – Улан-Удэ: Изд-во БГСХА им. В.Р. Филиппова, 2010. –124 с.

49 Джексбос Д. Смерть и жизнь больших американских городов / Д.Джекобс – М.: Новое издательство, 2011. – 460 с.

50 Диксон У. Литературная культура на фронтире / У.Диксон // Литературная история Соединенных Штатов Америки. Т.II. – М.: Прогресс, 1978. С 188Дюркгейм Э. Социология. Ее предмет, метод, предназначение / Э.Дюркгейм – М.: Канон, 1995. – 352 с.

52 Дятлов В.И. Таджики в современном Иркутске: первопроходцы новой миграционной волны? / В.И. Дятлов // Перспективы миграции коренных народов Центральной Азии в Россию: Сборник научных трудов – Новосибирск: Новосибирский гос. ун-т, 2003. С.150-175.

53 Дятлов В.И. Трансграничные мигранты в современной России: динамика формирования стереотипов / В.И. Дятлов // Международные исследования.

Общество. Политика. Экономика. – 2009. – №1(1). – С. 140- 54 Дятлов В.И. Трансграничные мигранты в современной России: динамика формирования стереотипов / В.И. Дятлов // Миграции и диаспоры в социокультурном, политическом и экономическом пространстве Сибири.

Рубежи XIX – ХХ и ХХ – XXI веков. – Иркутск: Оттиск, 2010. С. 451- 55 Замятин Д. Постгеография города: стратегии пространственного воображения / Д. Замятин // Русский журнал, 07 июля 2013 г.

[Электронный ресурс] – Режим доступа: http://russ.ru/pole/Postgeografiyagoroda-strategii-prostranstvennogo-voobrazheniya 56 Замятина Н.Ю. Зона освоения (фронтир) и ее образ в американской и современность. – 1998. – №5. – С.75- 57 Зиммель Г. Большие города и духовная жизнь / Г. Зиммель // Логос, 2002.

http://www.ruthenia.ru/logos/number/34/02.pdf 58 Зиммель Г. Как возможно общество? / Г.Зиммель // Социологический журнал. – 1992. – № 2. – С.102-114;

59 Зубаревич Н.В. Социальное развитие регионов России: проблемы и тенденции переходного периода / Н.В. Зубаревич. – М.: Эдиториал УРСС, 2003. – 264 с.

60 Зубаревы: деньги и коммерческие тайны//Комсомольская правда №24 от 19.02. 61 Интеграция экономических мигрантов в регионах России. Формальные и неформальные практики / Под ред. Н.П. Рыжовой. – Иркутск: «Оттиск», 2009. – 264 с.

62 Карбаинов Н. «Нахаловки» Улан-Удэ: ничейная земля, неправильные шаманы и право на город /Н.Кабаинов // Агинская street, танец с огнем и алюминиевые стрелы: присвоение культурных ландшафтов. Хабаровск:

краеведческий музей им Н.И.Гродекова, 2006. С.129- 63 Карнаухов С. Усть-Куда: когда «чужие» остаются / С. Карнаухов //Байкальская Сибирь: Фрагменты социокультурной карты. – Иркутск:

Типография №1, 2002. С. 13- 64 Климова С. Дача ХХI век. Дача стала тем местом, которое раньше занимал «дом на земле», 2011 / С. Климова // ФОМ MEIDA [Электронный ресурс] – Режим доступа: http://fom.ru/obshchestvo/ 65 Ковальская М.Н. Бизнес по-китайски: трудовая деятельность китайских мигрантов на страницах иркутских газет / М.Н. Ковальская // Миграции и пространстве Сибири. Рубежи XIX-XX и XX-XXI веков. – Иркутск:

Оттиск, 2010. С.263- 66 Концепция развития Иркутской агломерации // Фонд регионального развития Иркутской области [Электронный ресурс] – Режим доступа:

http://www.frrio.ru/project/? Прииртышься (XVII-XX века) / А.А. Крих. – Омск: Издат. дом Наука, 2012. – 296 с.

68 Курбатова М.В., Левин С.Н. Деформализация взаимодействия власти и "Модернизация экономики и государство", 4 – 6 апреля 2006 г.

http://www.nisse.ru/business/article/article_176.html?effort ;

69 Курбатова М.В., Левин С.Н. Деформализация правил взаимодействия власти и бизнеса /М.В.Курбатова, С.Н. Левин // Вопросы экономики. – 2005. – № 10. – С.119-131.

70 Лаппо Г., Полян П., Селиванова Т. Городские агломерации России / Г.Лаппо,П. Полян, Т, Сливанова // Демоскоп Weekly Демографический еженедельник [Электронный ресурс], 2010, № 419-420. – Режим доступа:

http://demoscope.ru/weekly/2010/0407/tema01.php. ;

71 Лаппо Г.М. География городов / Г.М. Лаппо. – М.: Гуманитарное изд-во ВЛАДОС, 1997. – 480 с.

72 Лаппо Г.М. Городские агломерации СССР-России: особенности динамики в XX веке / Г.М. Лаппо // Удобное пространство для города. Российское экспертное обозрение – 2007. – №4-5. – С. 6- 73 Лаппо Г.М. Российский город – симбиоз городского и сельского / Г.М http://demoscope.ru/weekly/2005/0221/analit06.php ;

74 Лебедев П., Полухина Е. Современная дача: между общиной и обществом?

/ П. Лебедев, Е. Полухина // 60 параллель. – 2011. – №3(42) – С. 110- 75 Лефевр А. Идеи для концепции нового урбанизма / А. Лефевр // Социологическое обозрение – 2002. – Т.2. – №3. – С.19-26;

76 Лефевр А. Производство пространства / А. Лефевр // Социологическое обозрение. – 2002. – Т. 2. – №3. – С.27- 77 Липинская В.А. Старожилы и переселенцы: Русские на Алтае. XVIII – начало XX века / В.А Липинская – М.: Наука, 1996. – 269 с.

78 Луман Н. Реальность масс-медиа / Н. Луман. – М.: Праксис, 2005. 256 с.

79 Мертон Р. К. Социальная теория и социальная структура /Р.К. Мертон // Социологические исследования. – 1992. – № 2-4.

80 Мертон Р. Социальная теория и социальная структура / Р.К. Мертон – М.:

Хранитель, 2006. – 873 с.

81 Методологические проблемы системного изучения деревни / Под ред.

Т.И. Заславской, Р.В. Рывкиной. – Новосибирск: Наука, Сиб. отд., 1977. – 82 Методология и методика системного изучения советской деревни / Отв.

ред. Т. И. Заславская и Р. В. Рывкина – Новосибирск: Наука, Сиб. отд., 1980. –344 с.

83 Михайлов А.Ю., Головных И.М. Современные тенденции проектирования и реконструкции улично-дорожных сетей городов / И.М. Головных, Михайлов А.Ю. – Новосибирск: Наука, 2004. –267 с.

84 Мкртчан Н.В. Крупный сибирский центр перед лицом депопуляции (на примере Иркутской агломерации) /Н.В. Мкртчан // Демоскоп Weekly Демографический еженедельник. – 2010. – № 419-420 [Электронный http://www.demoscope.ru/weekly/2010/0419/analit05.php#_FNR_ 85 Непаханное поле // Восточно-Сибирская правда, 20 октября 2007 г.

86 Нефедова Т. Горожане и дачи // Отечественные записки. – 2012. – №. 3.

http://magazines.russ.ru/oz/2012/3/n38.html Интеллектуальная Россия [Электронный ресурс] – Режим доступа:

http://www.intelros.ru/intelros/reiting/reyting_09/material_sofiy/17838rossiyskie-dachi-kak-socialnyy-fenomen.html 88 Нефедова Т. Российские пригороды. Горожане в сельской местности / Т.Г Нефедова // Город и деревня в Европейской России: сто лет перемен. – М.:

ОГУ, 2001. С. 374-399.

89 Нефедова Т.Г. Десять актуальных вопросов о сельской России. Ответы географа./ Т.Г. Нефедова – М.: Ленанд. 2013. – 456 с.

90 Нефедова Т.Г. Российские дачи как социальный феномен /Т.Г. Нефедова // SPERO. – 2011. – №15 (Осень-зима). – С. 161- 91 Нефёдова Т.Г. Сельская Россия на перепутье. Географические очерки / Т.Г.

Нефедова. – М.: Новое издательство, 2003. –408 с.

92 Нефёдова Т.Г., Полян П. М., Трейвиш А. И. Город и деревня в Европейской России: сто лет перемен / Т.Г. Нефедова, П.М, Полян, А.И.

Трейвиш. – М.: ОГИ, 2001. –558 с.

93 Нефедова Т.Г., Трейвиш А.И. Теория "дифференциальной урбанизации" и иерархия городов в России на рубеже XXI века / Т.Г. Нефедова, А.И, Трейвиш // Проблемы урбанизации на рубеже веков / Отв. ред. А.Г.

Махрова. – Смоленск: Ойкумена, 2002. с. 71- последствия и общественное восприятие процесса субурбанизации в США (конец 40-х – 50-е гг. XX в. ). – М.: Эдиториал УРСС, 2002. [Электронный ресурс] – Режим доступа: http://mx.esc.ru/~assur/ocr/suburbia/ch1.htm# 95 Парк Р. Город как социальная лаборатория /Р. Парк // Социологическое обозрение. – 2002. – Т. 2. – №3. С.3- 96 Парк Р.Э. Городское сообщество как пространственная конфигурация и моральный порядок /Р.Э. Парк // Социологическое обозрение. – 2006. – Том 5. – №1. – С.11- 97 Пациорковский В.В. Сельско-городская Россия / В.В. Пациорковский. – М.: ИСЭПН РАН. 2010. – 390 с.

98 Перцик Е.Н. Города мира: География мировой урбанизации / Е.Н. Перцик.

– М.: Международные отношения, 1999. –384 с.

99 Перцик Е.Н. Проблемы развития городских агломераций / Е.Н. Перцик // Academia. Архитектура и строительство. – 2009. – №2. – С.63-69;

100 Пистрякова С.А. Проблемы иммиграции: толерантность против ксенофобий и дискриминации. – М.: Московское бюро по правам человека, “Academia”, 2008. – 64 с.

101 Полян П.М. Методика выделения и анализа опорного каркаса расселения.

ч. 1. / П.М. Полян – М.: ИГ АН СССР, 1988. – 220 с.

102 Поносов А.Н. Социально-экономические аспекты формирования территорий поселений в зоне влияния крупного города (на примере пригородной зоны г. Перми). Автореферат … дисс. канд. эконом. наук:

08.00.05 Александр Николаевич Поносов – М., 2007. – 27 с.

103 Портес А. Неформальная экономика и ее парадоксы / А. Портес // Западная экономическая социология: Хрестоматия современной классики. – М.:

РОССПЭН, 2004. С. 303- 104 Пчелинцев О.С. Переход от урбанизации к субурбанизации /О.С.

Пчелинцев //Региональная экономика в системе устойчивого развития. – М., Наука, 2004, с. 44-51.

105 Радаев В.В. Издержки деловых схем и причины легализации бизнеса / В.В.

Радаев // Федеральный образовательный портал «Экономика. Социология.

http://ecsocman.hse.ru/text/16215361/#_ftn 106 Радаев В.В. Рынок как цепь обменов между организационным и полями / В.В. Радаев // Экономическая социология. – 2010. – Т. 11. – № 3. – С.13- 107 Радаев В.В. Экономическая социология / В.В. Радаев. – М.: Изд. дом ГУ ВШЭ, 2008. – 603 с.

108 Резун Д.Я., Шиловский М.В. Сибирь, конец XVI – начало XX века:

фронтир в контексте этносоциальных и этнокультурных процессов / Д.Я.

Резун, М.В. Шиловский. – Новосибирск: Изд-во СО РАН, 2005. – 82 с.

109 Рыжова Н.П. Природные ресурсы российского Дальнего Востока:

институциональные изменения и экстралегальные практики / Миграции и диаспоры в социокультурном, политическом и экономическом пространстве Сибири. Рубежи XIX-XX и XX-XXI веков. – Иркутск:

Оттиск, 2010. С. 282- 110 Сассен С. Старые границы и новые пограничные возможности: город как зона фронтира // Институт «Стрелка» [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.strelka.com/blog_ru/sassen-cities-as-frontierzones/?lang=ru ;

111 Социальный портрет потребителя в сфере архитектуры и дизайна // http://akorovina.weebly.com/3/post/2011/10/first-post.html 112 Трансграничные мигранты и принимающее общество: механизмы и практики взаимной адаптации. Монография / Под ред. В.И. Дятлова. – Екатеринбург: Изд-во Уральского университета, 2009. – 396 с.

113 Трубина Е.Г. Город в теории: опыты осмысления пространства / Е.Г.

Трубина – М.: Новое литературное обозрение, 2010. – 520 с.

114 Трубина Е.Г. Урбанистическая теория / Е.Г. Трубина. – Екатеринбург:

Изд-во Уральского ун-та, 2008. – 326 с.

115 Филиппов А.Ф. Социология пространства / А.Ф. Филиппов. – СПб.:

«Владимир Даль», 2008. – 285 с.

116 Филиппов А.Ф. Теоретические основания социологии пространства / А.Ф.

Филиппов. – М.: КАНОН-Пресс-Ц, 2003. – 150 с.

117 Филиппов А. Социология пространства: общий замысел и классическая разработка проблемы // Логос. – 2000. – №2. [Электронный ресурс] – http://www.ruthenia.ru/logos/number/2000_2/09.html#_ftnref 118 Хайдеггер М. Бытие и время / М. Хайдеггер – М.: Ad Margin, 1993. – 452 с.

119 Хайек Ф. Индивидуализм и экономический порядок / Ф. Хайек. — М.:

Изограф, 2000. – 255 с. (Электронная копия на сайте Институт свободы Московский либертариум – Режим доступа: http://libertarium.ru/9940 ) 120 Хамфри К. Постсоветские трансформации в азиатской части России (антропологические очерки) / К. Хамфри. – М.: Наталис, 2010. – 384 с.

121 Шелегина О.Н. Адаптационные процессы в культуре жизнеобеспечения русского населения Сибири XVIII — начало XX вв. К постановке проблемы / О.Н. Шелегина – Новосибирск: Сибирская научная книга, 2005. – 192 с.

122 Шматко Н.А. «Социальное пространство» Пьера Бурдье / Н.А. Шматко // Бурдье П. Социальное пространство: поля и практики. – М.: Институт экспериментальной социологии, 2005. С.554- 123 Шматко Н.А. Горизонты социоанализа / Н.А. Шматко / Социоанализ Пьера Бурдье. Альманах Российско-французского центра социологии и философии Института социологии Российской Академии наук. – М.:

Институт экспериментальной социологии; СПб.: Алетейя, 2001. С.14- 124 Шомина Е. С. Контрасты американского города: (Социальногеографические аспекты урбанизации) / Е.С. Шомина. – М.: Наука, 1986. – 125 Adell G. Theories and models of the peri-urban interface: A changing conceptual landscape. Draft for discussion / Strategic Environmental Planning and Management for the Peri-urban Interface Research Project. March 1999:

Tacoli C., Rural-urban Interactions: a Guide to the Literature // Environment and Urbanisation. – Vol. – 10. – N1. – Pp.147- 126 Appadurai A. Modernity at Lardge: cultural demenssins of globalization. – Mineapolis, University of Minesota Press.1996, 2003. Pp. 178- 127 Archer J. Colonial Suburbs in South Asia, 1700–1850, and the Spaces of Modernity in Visions of Suburbia, ed. Roger Silverstone – London: Routledge, 1997. Pp. 26– 128 Binford H.C. The First Suburbs: Residential Communities on the Boston Periphery, 1815–1860. – Chicago: University of Chicago Press, 1985. – 384 pp.

129 Blakely, Ed. J., Snyder M. Fortress America: Gated Communities in the United States. – Washington, D.C.: Brookings Institution, 1997 – 209 pp.

130 Chui, G. New turf for science: suburbia // Ecologists studying role of lawns, pesticides. Mercury News, Friday, December 9, 2005 [Электронный ресурс] – Режим доступа: http://archivio.eddyburg.it/article/articleview/5628/1/ 131 Davis M. City of Quartz: Excavating the Future in Los Angeles. – London:

Verso, 1990. – 472 pp.

132 Davis M. Ecology of Fear: Los Angeles and the Imagination of Disaster. – N.Y., Metropolitan Books, 1998. – 496 pp.

133 Fishman R. Bourgeois Utopias: The Rise and Fall of Suburbia. – Basic Books, 1987. – 272 pp.

134 Flint A. This Land: The Battle Over Sprawl and the Future of America. – Johns Hopkins University Press, 2006. – 312 pp.

135 Fong E., Ooka E. The Social Consequences of Particiaption in the Ethnic Economy // International Migration Review. – Vol. 36. – N. 1 (Spring 2002) – Pp. 125- 136 Fong T.P., The First Suburban Chinatown: The Remaking of Monterey Park, California – Temple University Press, 1994. – 240 pp.

137 Glick Schiller N., Basch L. Szanton Blanc C. From Immigrant to Transmigrant:

Theorizing Transnational Migration // Anthropological Quarterly. – Vol. 68. – No. 1 (Jan., 1995). – Pp. 48-63;

138 Hanlon B. Once the American Dream: Inner ring Suburbs of the Metropolitan United States. – Philadelphia: Temple University Press, 2010. – 224 pp.

139 Hayden D. Building Suburbia: Green Fields and Urban Growth, 1820–2000. – Vintage Books, 2003. – 336 pp.

140 Haynes B. Red Lines, Black Spaces: The Politics of Race and Space in a Black Middle-Class Suburb – Yale University Press, 2006. – 208 pp.

141 Humphrey C. The Unmaking of Soviet Life: Everyday economies after socialism. – Cornell University Press. Itaca&London, 2002. – 265 pp.

142 Jackson, K. T. Crabgrass Frontier: The Suburbanization of the United States. – Oxford University Press, 1985. – 396 pp.

143 Kay, J.H. Asphalt Nation: How the Automobile took over America, and How We Can Take it Back. – NY. Crown Publishers, 1997. – 417 pp.

144 Lang R., LeFurgy J., Nelson A.C. The Six Suburban Eras of the United States // Opolis. – Vol. 2 – No. 1. – 2006. – Pp. 65- 145 Lassiter M. D. Suburban Strategies: The Volatile Center in Postwar American Politics // The Democratic Experiment: New Directions in American Political History, ed. Meg Jacobs, William J. Novak, and Julian E. Zelizer – Princeton, NJ: Princeton University Press, 2003. Pp. 327- 146 Levitt P., Glick Schiller N. Conceptualizing Simultaneity: A Transnational Social Field Perspective on Society // International Migration Review – 2004 N.38.(145) – Pp. 1002-1039;

147 Lipsitz G. The Possessive Investment in Whiteness: Racialized Social Democracy and the ‘White’ Problem in American Studies // American Quarterly – 1995. – Vol.47. – No. 3 – Pp.369- 148 Low S. Behind the Gates: Life, Security, and the Pursuit of Happiness in Fortress America – Routledge, 2003. – 288 pp.

149 Mahler S. J. American Dreaming: Immigrant Life on the Margins – Princeton University Press, 1995. – 256 pp.

150 McGirr L. Suburban Warriors: The Origins of the New American Right – Princeton University Press, 2001. – 416 pp.

151 McKenzie E. Privatopia: Homeowner Associations and the Rise of Residential Private Government – Yale University Press, 1996. – 254 pp.

152 Morton M. The Suburban Ideal and Suburban Realities: Cleveland Heights, Ohio, 1860–2001 // Journal of Urban History – 2002 – No. 5 – Pp. 671–698;

153 Murray S. The Progressive Housewife: Community Activism in Suburban Queens, 1945–1965 – University of Pennsylvania Press, 2003. – 264 pp.

154 Narantuya D. Migration into Ulaanbaatar city. Working paper for workshop “Migration into Cities: Patterns, Processes and Regulation” [Электронный 155 Nicolaides B. My Blue Heaven: Life and Politics in the Working-Class Suburbs of Los Angeles, 1920–1965 – University Of Chicago Press, 2002. – 430 pp.

156 Park Robert E., Burgess Ernest W., McKanzie Roderick D. The City. – The University of Chicago Press, 1925, 1984. – 239 pp.

157 Portes A. Conclusion: Theoretical Convergencies and Empirical Evidence in the Study of Immigrant Transnationalism // International Migration Review – – Vol 37. – N. 3. – Pp.876- 158 Portes A. Migration and Social Change: Some Conceptual Reflections. // Center for Migration and Development Princeton University. Working Paper #08- http://www.princeton.edu/cmd/working-papers/papers/wp0804.pdf 159 Portes A., Castells M., Benton L. The Policy Implications of Informality // The Informal Economy: Studies in Advanced and Less Developed Countries. – Baltimore, MD: The Johns Hopkins University Press, 1989. Pp. 298- 160 Portes A., Sensenbrenner J. Embeddeness and Immigration: Notes on the Social Determinants of Economic Action // American Journal of Sociology – 1993. – N.6. – Pp. 1320- 161 Sassen S. Territory, Authority, Rights: From Medieval to Global Assemblages – Princeton: Princeton University Press, 2008. – 512 pp.

162 Self R. O. American Babylon: Race and the Struggle for Postwar Oakland – Princeton University Press, 2003. – 408 pp.

163 Seligman, A.I. The New Suburban History // Journal of Planning History 2004.

– Vol. 3. – No. 4 – Pp. 312– 164 Simmel G. Soziologie des Raumes / Georg Simmel Gesamtausgabe. Bd. 7 / Hrsgg. v. Rdiger Kramme, Angela Rammstedt und Otthein Rammstedt. – Frankfurt a. M.: Suhrkamp, 1995. S. 132- 165 Soja E.W. Postmetropolis. Critical Studies of Cities and Regions. – Oxford:

Blackwell, 2000. – 462 pp.

166 Story R., Beltrao G. Mongolian Migrations // On Site Review, 27 December, http://onsitereview.blogspot.ru/2011/12/mongolian-migrations.html 167 The Suburb Reader / Ed. by Becky M. Nicolaides and Andrew Wiese. – N.Y.

Routledge, 2006. – 529 pp.

168 Veracini L. Suburbia, settler colonialism and the world turned inside out // Housing, Theory and Society – 2012. – No. 29(4). – Pp. 339- 169 Wiese A. Places of Their Own: African American Suburbanization in the Twentieth Century. – Chicago: University Of Chicago Press, 2004. – 422 p.

170 Wright G. Moralism and the Model Home: Domestic Architecture and Cultural Conflict in Chicago, 1873–1913 – Univ of Chicago Pr (T); Reprint edition, 1985. – 242 pp.

Законы и иные нормативно-правовые документы 171 Письмо Минфина России от 05.02.2008 N 03-04-06-01/31 // Кадис.

http://www.kadis.ru/texts/index.phtml?id=27660&PrintVersion= 172 Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от апреля 2008 г. N 7-П г. Москва "По делу о проверке конституционности абзаца второго статьи 1 Федерального закона // Российская газета, апреля 2008 г.

173 Программа комплексного социально-экономического развития Иркутского районного муниципального образования на период 2008 – 2012 годы (утв.

Решением Иркутской районной Думы от 27 декабря 2007 г. N 39-304/РД) 174 Стратегия социально-экономического развития города Иркутска до года (Утверждена решением Думы города Иркутска от 06.07.2012 г. №005С. 66 – Официальный сайт администрации г. Иркутска http://ramina.ru/esmi3/files/admirk/strategiy_ser_do_2015_goda.pdf.

175 Федеральный закон «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации» 131-ФЗ от 6 октября 2003 г. // Российская газета от 8 октября 2003 года № 176 Закон Российской Федерации "О налогах на имущество физических лиц" http://www.consultant.ru/popular/nalogfiz/67_1.html 177 Налоговый кодекс Российской Федерации [Федеральный закон № 137-ФЗ:

принят Гос. Думой 27.07.2006 г]. – Кодексы и Законы РФ: Правовая http://www.zakonrf.info/nk/ информации 178 Агломерационный вопрос // Бабр.Ру. Региональные новости Иркутской http://newsbabr.com/?IDE= 179 Альтернатива высоткам // АиФ в Восточной Сибири, №24 от 14.07.2012 г.

180 Валерий Труфанов: Агломерация – козырная карта для Восточной Сибири // Областная, №35 от 4 апреля 2007 г.

181 Где нам стоит дом построить? Анализ рынка земли под индивидуальное жилищное строительство в Иркутске // RealtyVision. Недвижимость http://www.realtyvision.ru/analytics/659/ 182 Градостроительный совет не поддержал идею вернуться к формированию иркутской агломерации // Иркутская область. Официальный портал.

http://www.irkobl.ru/events/detail.php?ID= 183 Иркутский район – территория развития. // СМ номер один, №6 от февраля 2007 г.

184 Иркутский район построит свой рынок // СМ номер один, №25 от 28 июня 185 Иркутскому району – 75 лет // Областная, №95 от 29 августа 2012 г.

186 Кирпич на дороге. Беседа с ветераном труда о новых путях развития района // СМ номер один. № 6 от 15 февраля 2007 г 187 Когда прекратятся беззакония с выделением земли? //Комсомольская правда № 14 от 31.01.07;

188 Кто ответит за беззакония? //Комсомольская правда 29.01.07;

189 Кто примет меры против мэра?//Комсомольская правда 09.02.07;

190 Медвежья услуга // СМ номер один, №3 от 25 января 2007 г.

191 Мы не должны бросать людей в сложных ситуациях// Комсомольская правда №180Д от 29.11.2012г.

192 Мэр Иркутского района Игорь Наумов: Удалось сохранить главное – социальную стабильность / Информационный портал «Байкал 24».

http://www.baikal24.ru/page.php?action=showItem&type=article&id= 193 Покупатель Коттеджа – кто он? // Плюс один [Электронный ресурс] – Режим доступа: http://www.realtyestate.ru/quickhouse/news/Pokupatelkottedzha--kto-on.html#.Ufs4UG2zr1J 194 Полигон или свалка? // Областная, №17 от 17 февраля 2012 г.

195 Почему землю продают по заниженным ценам?//Комсомольская правда № от 02.02.07;

196 Правила поведения для отдельной территории // Областная, №78 от июля 2007 г.

197 Сергей Ерощенко не поддержал создание иркутской агломерации / Байкал24. Информационный портал. [Электронный ресурс] – Режим доступа:

http://www.baikal24.ru/page.php?action=showItem&type=news&id= Режим доступа – свободный, дата посещения 09.01.2013 г.

198 Сергей Ерощенко: Вернуть конкуренцию в сферу строительства // Областная, №60 от 06 июня 2012 г.

199 Слово губернатору // СМ номер один, №51 от 27 декабря 2012 г.

200 Так строить нельзя // СМ номер один, №22 от 7 июня 2012 г.

201 Территория больших надежд // Восточно-Сибирская правда, от 14 июня 202 Три проекта Приангарья // Областная, №20 от 28 февраля 2007 г.

203 У зоны – новый адрес? // Иркутская торговая газета [Электронный ресурс] http://itg.irkutsk.ru/index.php?IdAction=docs&Event=read&id= 204 У Иркутска есть чему научиться // СМ номер один, №51 от 27 декабря 205 Увидеть Иркутск будущего // Иркутск, №39 от 22 октября 2007 г.

206 Что за свинство? // СМ номер один, №18 от 10 мая 2012 г.

Ресурсы Интернет 207 Иркутский благотворительный Фонд Тихомировых по реабилитации детей-инвалидов с помощью верховой езды [Электронный ресурс] – Режим доступа: http://www.tihomirovy.com/?p=about_us 208 МАМА + ПАПА = форум для родителей [Электронный ресурс] – Режим доступа: http://38mama.ru/forum/index.php?topic=3833.825 Режим доступа:

по регистрации 209 Медиалогия. Сайт комапании.[Электронный ресурс] – Режим доступа:

http://www.mlg.ru/ratings/regional_media/2293/7/2012/0/ 210 Общественно-политическая газета «Областная». Официальный сайт.

[Электронный ресурс] – Режим доступа: http://www.ogirk.ru/node/ 211 Особая экономическая зона туристско-рекреационного типа «Ворота Байкала» // Россия. Особые экономические зоны [Электронный ресурс] – http://www.russez.ru/oez/tourism/irkutsk_region/vorota_bajkala.

212 Союз покупателей. Иркутск. [Электронный ресурс] – Режим доступа:

http://sp.38mama.ru Режим доступа: по регистрации 213 Хомутово и окрестности здесь // Drom.ru [Электронный ресурс] – Режим доступа: http://forums.drom.ru/irkutsk/t1151427931.html 214 Хомутово и окрестности здесь // Drom.ru [Электронный ресурс] – Режим доступа: http://forums.drom.ru/irkutsk/t1151427931.html 215 Хомутово, ау! // Папа+Мама: иркутский сайт для родителей [Электронный ресурс] – Режим доступа: http://38mama.ru/forum/index.php?topic=3833. Режим доступа: по регистрации 216 Хомутово-Иркутск.рф [Электронный ресурс] – Режим доступа:

http://homutovo-irkutsk.ru/viewtopic.php?f=19&t= http://maps.yandex.ru/?ll=104.289903%2C52.295843&spn=1.510620%2C0. 088&z=10&l=map 218 Taylor Nelson Sofres. A Kantar Group Company. Официальный сайт компании. [Электронный ресурс] РЕЖИМ ДОСТУПА: http://www.tnsglobal.ru/rus/data/ratings/press/index.wbp?press.action=search&press.regionId= 1EB4B029-E38C-48D3-8C4F-E197D32562BD&press.periodId=90FC2616B-41B0-90CA-896826B36F59&press.smiId=4264E3EA-8ED8-4B62B40D-35AA8B4F4C14 Режим доступ: свободный Статистические материалы 219 База данных показателей муниципальных образований Федеральной службы государственной статистики РФ. [Электронный ресурс] – Режим доступа: http://www.gks.ru/scripts/db_inet2/passport/munr.aspx?base=munst 220 База данных показателей муниципальных образований Федеральной службы государственной статистики [Электронный ресурс] – Режим http://www.gks.ru/dbscripts/munst/munst.htm свободный 221 Всесоюзная перепись населения 1979 г. Численность городского населения РСФСР, ее территориальных единиц, городских поселений и городских районов по полу // ДемоскопWeekly [Электронный ресурс] – Режим доступа: http://demoscope.ru/weekly/ssp/rus79_reg2.php 222 Всесоюзная перепись населения 1979 г. Численность наличного населения РСФСР, автономных республик, автономных областей и округов, краев, областей, районов, городских поселений, сел-райцентров и сельских поселений с населением свыше 5000 человек // ДемоскопWeekly http://demoscope.ru/weekly/ssp/rus79_reg1.php 223 Всесоюзная перепись населения 1989 г. Численность городского населения РСФСР, ее территориальных единиц, городских поселений и городских районов по полу // ДемоскопWeekly [Электронный ресурс] – Режим доступа: http://demoscope.ru/weekly/ssp/rus89_reg2.php 224 Всесоюзная перепись населения 1989 г. Численность населения СССР, РСФСР и ее территориальных единиц по полу // ДемоскопWeekly http://demoscope.ru/weekly/ssp/rus89_reg1.php 225 Данные текущего учета миграции населения Территориального органа федеральной службы государственной статистики по Иркутской области.

226 Данные Территориального органа федеральной службы государственной статистики по Иркутской области. Текущий учет миграции населения.

227 Итоги всероссийской переписи населения 2010 года. Том 1. Численность и размещение населения. [Электронный ресурс] – Режим доступа:

http://www.gks.ru/free_doc/new_site/perepis2010/croc/Documents/Vol1/pubpdf 228 Материалы похозяйственного учета Комитета по экономике Администрации муниципального образования Иркутский сельский район Иркутской области.

229 Материалы текущего делопроизводства Комитета по экономики Администрации муниципального образования Иркутский сельский район Иркутской области.

230 Текущий учет временных мигрантов УФМС по Иркутской области 231 Центральная база статистической информации Федеральной службы государственной статистики [Электронный ресурс] – Режим доступа:

http://cbsd.gks.ru/ Режим доступа свободный 232 Численность постоянного населения Иркутской области по муниципальным образованиям / Территориальный орган Федеральной службы государственной статистики по Иркутской области. [Электронный ресурс] – Режим доступа:

http://irkutskstat.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat_ts/irkutskstat/ru/statistics/popu lation/ 1. Перечень интервью, использованных в исследовании 1. Интервью 01/2009 – сотрудник сельской администрации, женщина, «коренная» житель пригородного села, около 30 лет 2. Интервью 02/2009 – сотрудник сельской администрации, женщина, 3. Интервью 03/2009 – сотрудник сельской администрации, женщина, «коренная» жительница пригородного села, около 50 лет 4. Интервью 04/2009 – сотрудник сельской администрации, женщина, «коренная» жительница пригородного села, около 50 лет 5. Интервью 05/2009 – работник сферы образования, женщина, «коренная»

6. Интервью 06/2009 – сотрудник сельской администрации, женщина, «коренная» жительница пригородного села, около 60 лет предприятий среднего бизнеса, мужчина, «коренной»

8. Интервью 08/2009 – владелец мелкого бизнеса, мужчина, переселенец из г.

9. Интервью 09/2009 – сотрудник районной администрации, мужчина, около 10. Интервью 10/2009 – «коренная» жительница пригородного села, женщина, 11. Интервью 01/2010 – житель пригородного села, мужчина, переселенец из г.

12. Интервью 02/2010 – житель пригородного села, женщина, переселенец из 13. Интервью 03/2010 – житель пригородного села, женщина, переселенец из 14. Интервью 04/2010 – житель пригородного села, женщина, переселенец из 15. Интервью 05/2010 – житель пригородного села, женщина, переселенец из 16. Интервью 06/2010 – «коренная» жительница пригородного села, женщина, 17. Интервью 07/2010 – «коренная» жительница пригородного села, женщина, 18. Интервью 08/2010 – «коренная» жительница пригородного села, женщина, 19. Интервью 09/2010– житель пригородного села, женщина, переселенец из г.

20. Интервью 10/2010 – житель пригородного села, женщина, переселенец из 21. Интервью 11/2010 – житель пригородного села, женщина, переселенец из 22. Интервью 01/2011 – житель пригородного села, женщина, переселенец из 23. Интервью 02/2011 – житель пригородного села, женщина, переселенец из 24. Интервью 03/2011 – «коренная» жительница пригородного села, женщина, 25. Интервью 04/2011 – «коренной» житель пригородного села, мужчина, 26. Интервью 05/2011 – житель пригородного села, женщина, переселенец из 27. Интервью 01/2012 – работник сферы образования, женщина, «коренная»

28. Интервью 02/2012 – житель пригородного села, женщина, переселенец из 29. Интервью 03/2012 – житель пригородного села, женщина, переселенец из 30. Интервью 04/2012 – житель пригородного села, женщина, переселенец из 31. Интервью 05/2012 – житель пригородного села, женщина, переселенец из 32. Интервью 06/2012 – житель пригородного села, женщина, переселенец из 33. Интервью 07/2012 – житель пригородного села, женщина, переселенец из 34. Интервью 08/2012 – житель пригородного села, женщина, «коренная», 35. Интервью 09/2012 – житель пригородного села, женщина, переселенец из 36. Интервью 10/2012 – сотрудник сельской администрации, женщина, около 37. Интервью 01/2013 – сотрудник районной администрации, мужчина, около Мигранты из города в район Можно ли оценить, сколько реально горожан проживают в поселении? Есть ли какие-то достоверные статистические данные? Если статистических данных нет – по каким признакам можно оценить численность горожан, живущих в поселении? Можно ли оценить, какая часть горожан официально зарегистрировалась (по месту жительства) в поселении? Зарегистрировало собственность (жилье)?

Когда на территорию поселения стали приезжать горожане? Можно ли сказать, что в последние 1-2 года горожан стало приезжать меньше или, напротив, больше? С какими причинами это может быть связано? Что привлекает горожан в поселение?

Как селятся горожане в поселении: строится отдельный поселок(и), просто покупают старые дома и перестраивают их (т.е. живут среди местного населения), есть оба варианта (если оба – то какой преобладает)? Какими причинами может быть вызвано именно такое расселение? За счет каких средств строится инфраструктура в новых поселках – транспортная, инженерная, связи?

Работают ли переехавшие горожане в поселении или сохраняют работу в городе? Где учатся дети горожан – в школах в поселении или в городе? Где посещают детские сады? Пользуются ли услугами медицинских учреждений в поселении?

Приносят ли экономическую выгоду переехавшие горожане поселению?

Если да, то какую? Если нет – то почему?

Оказывают ли переехавшие в поселение горожане негативное влияние на социальное и экономическое положение поселения? Если да, то в чем оно проявляется?

Можно ли оценить численность дачников, проживающих в течение садовоогородного сезона на территории поселения? Проживают ли дачники на территории поселения круглогодично? Много ли таких проживающих?

Пользуются ли дачники услугами социальной сферы в поселении (здравоохранения, образования и др.)? Создает ли наличие садоводств какие-либо проблемы для развития поселения?

Мигранты из других районов области Можно ли оценить – происходит ли приток населения из других районов Иркутской области и регионов России в поселение? Заметны ли эти приезжие?

Селятся ли они особняком или среди местных жителей? Находят ли они работу в поселении или трудоустраиваются в городе?

Мигранты временные трудовые (из Китая, стран СНГ и других стран) Есть ли на территории поселения предприятия/хозяйства, использующие труд временных трудовых мигрантов из Китая и других стран? Где они расположены? Есть ли информация о том, мигранты из каких стран находятся на территории поселения? Насколько администрация поселения может собирать информацию о присутствии на территории поселения временных трудовых мигрантов? Если официальной информации в администрации нет, то насколько полно администрация поселения владеет информацией о численности и размещении таких мигрантов в поселении? Каким путем собирается такая информация? Необходима ли такая информация администрации поселения? Если да – то для чего? Если нет, то почему? Поддерживает ли администрация поселения какие-либо контакты с руководителями/владельцами таких предприятий? Если да – то в чем заключаются эти контакты? Если нет – то почему?

Если на территории поселения есть предприятия, использующие временных трудовых мигрантов из-за рубежа – в каких сферах в основном используются мигранты? В какое время года в основном находятся мигранты на территории поселения? Как администрация поселения узнает о прибытии на территорию поселения иностранных трудовых мигрантов и об их отъезде?

Есть ли у администрации поселения какая-либо информация о том, как живут иностранные трудовые мигранты? Где они проживают, где находятся в нерабочее время? Где такие мигранты закупают продукты, предметы первой необходимости? Контактируют ли эти мигранты с местными жителями? Если да – в чем заключаются эти контакты (мигранты оказывают услуги местным жителям или напротив, пользуются их услугами, аренда жилья, транспорта, мелкая частная торговля – не на рынке, что-то другое)? Случаются ли какие-либо конфликты или разногласия между местными жителями и иностранными мигрантами? Возникают ли какие-либо проблемы у мигрантов в отношениях с милицией и миграционной службой? Если да – приходится ли администрации поселения так или иначе участвовать в решении этих проблем? Если да – то в чем заключается участие?

Создает ли присутствие иностранных трудовых мигрантов какие-либо сложности, проблемы для поселения? Можно ли оценить пользу или вред, который приносит присутствие иностранных трудовых мигрантов в поселении?

Мигранты и развитие поселения Какие мигранты более благоприятны для развития поселения:

переезжающие из города? из других районов Иркутской области и регионов России? иностранные временные трудовые мигранты? Почему?

В принципе, приток мигрантов в поселение – это благо или проблема для развития поселения? Почему? Можно ли сказать, что без притока мигрантов поселение не будет развиваться? Или наоборот – необходимо ограничивать приток мигрантов в поселение? Если для разных категорий мигрантов – разные подходы, то каких мигрантов стоит привлекать в поселение, а каких нет? Можно ли оценить, насколько иностранные временные трудовые мигранты конкурируют с местным населением (за рабочие места, доходы /например, от торговли/, в пользовании природными ресурсами и т.д.)? Являются ли конкурентами для местного населения горожане, проживающие в поселении? А дачники? Если да, то в чем?

Отношения с местным населением Можно ли оценить, как местное население относится к мигрантам?

Одинаково ли относятся местные жители к разным категориями мигрантов? Если нет – в чем отличия? Можно ли сказать, что местные жители «не любят»

мигрантов? Если да, то каких? В чем проявляется эта «не любовь»? Если наоборот – местное население положительно относится к мигрантом, то к каким? Как это проявляется? Почему?