«А.А. Горбацкий СТАРООБРЯДЧЕСТВО НА БЕЛОРУССКИХ ЗЕМЛЯХ Монография Брест 2004 2 УДК 283/289(476)(091) ББК 86.372.242(4Беи) Г20 Научный редактор Доктор исторических наук, академик М. П. Костюк Доктор исторических наук, ...»

Почти семьдесят лет Ветка была центром поповства. Однако после так называемых «выгонок» 1735 г. и 1764 г. её роль перешла к Стародубью (в 80 верстах от Ветки).

Со временем в поповстве начали возникать споры относительно порядка принятия беглецов, а в конце 70-х годов XVIII в. они стали частыми. В результате в беглопоповстве возникает толк перемазанцев, отрицающих принятие беглых попов согласно с третьим чином, перемазанцы составляли большинс тво. В это время возникают два центра беглопоповцев: Рогожское кладбище в Москве и Иргиз в Саратовской губернии.

Рогожское кладбище было основано в 1771 г., когда в Москве свирепствовала чума и умирало много людей. Поповцы, обосновавшиеся в Москве, уже имели небольшое кладбище около Тверского монастыря и за тверскими воротами. Во время чумы поповцы получили небольшой участок для захоронения за Покровской заставой. Эта земля принадлежала деревне Новоалександровка Андроновской слободы, населённой старообрядцами. Князь Орлов разрешил пос троить на кладбище часовню для отпевания умерших. Из этих мест начинался торговый путь на Владимир и Новгород. Около дороги, недалеко от Москвы, была деревня Рогожа (позднее г. Богородск, теперь г. Ногинск) и Рогожская ямская слобода. Новое кладбище и получило название Рогожское. Тогда это кладбище стало общерусским центром всего поповства [1. С. 198 – 201;

209 – 212]. В 1776 г. рогожцы построили большую каменную часовню во имя святого Николая. В 1804 г. была построена вторая каменная часовня (зимняя) во имя Рождества Христова. До середины XIX в. на кладбище проживало до 1600 верующих. Кладбище было обнесено высокой оградой с воротами, тут была сделана целая система потайных ходов. Три храма имели богатое убранс тво, в них были иконы Рублёва и других художников, размещалось золотое и серебряное начинение с драгоценными камнями.

Ризы священников были из дорогих тканей, украшенные драгоценностями.

Отдельно были построены сиротский дом, дом душевнобольных, приют и старообрядческое училище, а также три богадельни [11. С. 4, 6, 17, 36, 37].

В начале 90-х годов XVIII в. на кладбище проживало 20000 прихожан, в 1822 г. – 35 тыс., а в 1825 г. – 68 тыс. [28. С. 134]. Кроме перечисленных построек, тут были конторы, канцелярии, библиотеки с редкими книгами.

На кладбище был и женский монастырь. Капитал кладбища насчитывал миллионы рублей.

После разгрома и упадка Ветки часть поповства перешла на реку Иргиз в Саратовскую губернию. С течением времени Иргиз также сыграл свою роль в истории старообрядчес тва. Необходимо отметить, что в Саратовскую губернию старообрядцы попали сразу после никоновских реформ. Тут побывал Степан Разин, бунт в Камышине также связан с этими местами. Отсутс твие строгого чиновнического надзора давало возможность старообрядчеству развиваться здесь без особенных преград.

В 1762 г. на берегах Иргиза были основаны три скита :

Пахомьевский, Исаакиевский, Авраамиевский [15. Ф. 248, оп. 42, д. 3627, л. 1 – 5 об.; 12. Ф. 295, оп. 1, д. 226, л. 8; 28. С. 135]. С этими скитами было связано возрождение старообрядчества. Известно и то, что в одном из названных скитов старцем Филаретом был благословлён Пугачёв. Расцвет Иргиза и распространение его влияния были связаны с монахом Сергием Юршевым. Он был старшим сыном московского купца Петра Юршева. В 1776 г. Сергий Юршев с Ветки переселился на Иргиз. Ко времени его прихода здесь было уже пять скитов: Пахомьевский, Маргаритинский, Анфисинский, Исаакиевский, Авраамиевский. Все они находились недалеко от г. Волжска. В 1780 г. Юршев получил у Саратовских властей разрешение на богослужение, а вскоре, рядом со скитами, была пос троена большая и богатая церковь. После построения церкви три скита с тали именоваться монастырями: верхний, Исаакиевский, был назван Успенским (1783 г.), нижний, Авраамиевский, получил название Воскресенского ( г.), средний, Пахомьевский, – Никольского (1788 г.), женские скиты, Маргаритинский и Анфисинский, – Покровского и Успенского [28. С. 135].

Сергием Юршевым был написан устав церковного богослужения и мирской жизни. Деятельность монаха Сергия притягивала внимание большого числа старообрядцев, и они, как когда-то стремились на Ветку, теперь начали переселяться в Иргизские скиты.

Жизнь на Иргизе была строго регламентированной. Каждый монастырь возглавлял игумен, которого выбирали пожизненно.

Первоначально, чтобы с тать монахом или послушником иргизского монастыря, достаточно было только желания, со временем была установлена плата.

Возникновение Рогожского кладбища у Иргиза породило ещё один толк в поповстве, который получил название перемазанцевский. В 1777 г.

на Рогожском кладбище беглых попов принимали иным чином, это значи т через помазание миром, а миро было уже на исходе, и поэтому поп Василий Чебоксарский и дьяк Фёдор Михайлов, в присутствии других священников, сварили новое миро. Не все старообрядцы на Иргизе и в Стародубье одобряли это. Открыто высказали свой протес т стародубцы – игумен Покровского монастыря Михаил (Калмык) и монах Успенского монастыря Никодим. На их протест Рогожские старообрядцы ответили, что не будут подчиняться стародубцам, потому что последние нарушаю т догматы, в частнос ти, попов и мирян, которые к ним приходят, принимаю т без миропомазания. Чтобы разрешить споры, созвали в Москве собор, получивший название перемазанского. На собор приехал из Стародубья Михаил (Калмык) и Никодим, с Керженца – Иона Курносый, с Улангерского скита – старец Адриан, с Иргиза – старец Сергий и монах Лавр, от московской общины были поп Матвей и Василий [28. С. 135].

Участники собора, состоявшегося в конце 1779-го – начале 1780 годов, провели около 10 заседаний, которые проходили в горячих спорах.

Основным предметом споров был вопрос о порядке принятия беглых попов и прихожан. Одна группа участников собора, в том числе Михаил (Калмык) и Никодим, защищали ветковский устав, согласно которому беглые попы и миряне принимались без помазания миром, т.е. третьим чином. Вторая группа участников собора охраняла права Рогожского кладбища. Участники собора к единой мысли не пришли, а Никодим со своими единомышленниками демонстративно оставил собор.

Разрешить спор взялся Сергий Юршев. Необходимо заметить, что в это время Иргиз в поповстве играл ведущую роль, его духовные мудрецы пользовались большим авторитетом, а Стародубье для перемазанцев уже не было прежним авторитетом. В поповстве, не без участия Сергия Юршева, установилась точка зрения, будто только в Успенском иргизском монастыре неизменно сохранилось апостольское учение и настоящее миро.

Постепенно право приёма беглых попов перешло только к Иргизу, и все перемазанцы желали получить священника именно оттуда. Это дало возможность собирать большие суммы денег, которые тратились на обновление и строительство храмов и содержание монахов и монахинь.

Быстрое расширение беглопоповства, как в принципе и всего старообрядчес тва, связано с особенностями «раскола». «Раскол» как протест против крепос тничества и официальной православной церкви приобретает в XVIII в. преимущественно тот характер, который обуславливается слабыми сторонами государственного управления. Так, в эпоху религиозных гонений при Петре I «раскол» имел церковную окраску, а при политических гонениях – политическую; при Екатерине II, когда гонения были приостановлены, но сохранилось ненормальное социальное положение народа и крепос тное право, «раскол» принял социальную и экономическую окраску. Таким образом, в истории «раскола» в конце XVII – начале XVIII вв. можно выделить три периода: а) период до Петра I – «раскол» как религиозная секта; б) период до Екатерины II – как политическая оппозиция; в) после Екатерины II «расколу» была характерна организация промышленных и торговых общин. Поэтому те свободы, которые с тарообрядцы получили при Екатерине II и в следующий период, способствовали расширению влияния как Иргиза, так и всего поповства. Так, иргизские монахи были освобождены от рекрутской повинности. Из правительственной казны было выделено 12 тыс. рублей на восстановление храмов, уничтоженных пожаром. Монас тыри владели большим количес твом земли ( десятины), на что было рескриптное подтверждение в 1797 и 1798 годах императора Павла [28. С. 141 – 142]. Всё это давало возможность содержать старообрядчество материально. Значение Иргиза подтверждае т и то, что в правительство из разных мес т поступали заявления разрешить брать попов из Иргиза. 26 марта 1822 г. вышел ещё один царский указ относительно беглых попов. В нём говорилось: если за беглыми попами нет криминального злодеяния, то оставлять их у старообрядцев как людей, которых не ценят. Там, где у старообрядцев не было церквей и молитвенных домов, проживать беглым попам не разрешалось. Тут говорилось также о необходимости ведения старообрядческими священниками метрических книг, о чём каждый год предс тавлять ведомости гражданскому начальству [12. Ф. 295, оп. 1, д. 226, л. 13 – об.].

Отношение к старообрядчеству изменилось в худшую сторону при императоре Николае I. Когда был остановлен приток священников в поповство, 24 мая 1827 г. министерс тво внутренних дел запретило старообрядческим священникам переходить из уезда в уезд для совершения религиозных служб, а тем более из губернии в губернию: «… решительно им сие воспретить; в случае же переездов их, если не буду т иметь надлежащих видов, поступать с ними как с бродягами» [12. Ф. 295, оп. 1, д. 226, л. 13 об. – 14]. 8 ноября 1827 г. был издан указ императора, запрещавший переход православных священников в «раскол», а тех, кто находился в «расколе», оставить в покое: «… чтобы ныне находящихся оставить в покое, но новых не дозволять отнюдь принимать» [26. С. 77]. В 1841 г. прекратил своё существование последний иргизский монас тырь [28. С. 142]. На Рогожском кладбище в 1853 г. был только один священник.

Службы с участием священников проводились тайно, а обедни – в ночное время. Священников заменяли монас тырские «уставники».

В поповстве известен ещё ряд согласий, в первую очередь согласие чернобыльцев и сусловское. После разорения Ветки большинство её жителей поселились в Стеродубье. Первая и вторая выгонки старообрядцев из Ветки отрицательно сказались на сохранении ветковских устоев и обычаев. Постепенно в Стародубье между с тарообрядцами начались споры по вопросам веры и нарушения моральных норм. Такое положение не удовлетворяло многих верующих, час ть монахов и недуховных под руководством Иллариона, Никифора Ларионова и Павла Григорьева в 1775 г. покинула Стародубье и направилась в Речь Посполитую. Поселились они в местечке Чернобыль, земли которого принадлежали пану Хаткевичу. Тут были построены церковь и монастырь.

Чернобыльцы отличались тем, что: а) не поклонялись восьмиконечному кресту, если на нём не было изображения распятия Христа; б) отрицали клятву; в) верили в скорый конец света и заверяли, будто знают время конца; г) считали большим грехом бритьё бороды; д) не молились за царя и царскую семью по форме, определённой священным Синодом; е) не принимали тех, кто приходил с паспортами, а увидев его, – рвали, говоря при этом, что там печать антихриста [5. С. 341].

Свою историю имеет и сусловское согласие. Из Орла и Коломны в слободу Злынку, что в Стародубье, переселилось несколько купцов, которых приняли в диаконовское согласие. На то время в Стародубье сложилась практика принимать беглых попов не только из Великороссии, но и из Малороссии, где крещение осуществлялось поливанием. Именно такое крещение купцы называли ненас тоящим и высказывались за то, чтобы принимать только тех священников, которые были рукоположены великороссийскими епископами. Кроме того, епископы должны были иметь рукоположение, которое перешло от московских патриархов Филарета и Иосифа. Из-за этого купцы отделились от диаконства, образовав своё согласие, которое назвали по имени одного из своих руководителей – Фёдора Суслова – сусловским [7. С. 169].

После издания указа от 26 марта 1822 г. образовалось лужковское согласие. Причиной его возникновения послужило то, что часть поповцев отказывалась вести метрические книги. В указе была пос тавлена под сомнение правдивость священства поповцев, которые ведение монастырских книг считали ересью. Первыми высказали своё возмущение старообрядцы посада Лужки в Стародубье, выступившие против метрических книг, называя это потерей настоящего священства. Лужковцы отстаивали прежнее тайное беглое священство и решили не иметь отношений с другими поповцами. Лужковцы, после того как получили священника, начали принимать в своё согласие третьим чином, а тех, кто бежал из официальной церкви, – вторым чином. Особеннос тью лужковского согласия было и то, что здесь считали ересью приносить за царя необходимую проскору. Лужковцы имели своих последователей на Урале, на Дону, за границей – в Молдавии, в Гуслице.

В с тарообрядчестве выделялось поповское согласие, которое принимало белокриницкое священс тво. Здесь мы возвратимся к оставленному нами вопросу о поисках поповцами нового епископа. Ранее было сказано, что после того, как епископ Епифаний был арес тован, а произошло это в 1735 г., поповцам пришлось сто одиннадцать лет ждать нового епископа.

Решение своей проблемы поповцы начали с образования собственной Белокриницкой митрополии. Этот вопрос имел значение не только для ис тории старообрядчества, но и для политики России того времени. Роль же митрополита Амвросия, приглашённого защитниками старого обряда, оценивается неоднозначно как историкамистарообрядцами, так и ис ториками официальной Русской православной церкви.

С 1826 г. царское правительс тво вновь начинает политику притеснения защитников старины. 8 ноября 1827 г. было принято постановление о священниках, которые находились при Рогожском кладбище в Москве. В нём говорилось, что священников, находившихся там на время принятия пос тановления, «оставить в покое», но в дальнейшем новых не принимать. 4 января 1834 г. было издано ещё одно постановление относительно Рогожского кладбища: «… ни в коем случае не позволять оставаться в Москве приезжим из других мес т раскольникам либо беглым попам, ни по какой причине не допускать их к отправлению религиозных треб и не позволять им временно находиться на Рогожском кладбище» [31. С. 77].

После этого старообрядцы обратились к императору с просьбой разрешить им, на основании дарованных прав, принимать священников и дьяконов. В ответе, которого ждали более трёх лет, предлагалось принять единоверие, распространение которого было тогда самой главной целью как правительства, так и официальной Русской православной церкви.

После ответа правительства в Москве состоялся съезд влиятельных представителей старообрядчества. От Ветки был послан престарелый игумен Лаврентьевского монастыря Симеон, который ещё в 1798 г. стал игуменом после Фиофилакта. Из Стародубья приехали игумен Покровского монастыря Рафаил, с тарец Ипполит, с тарец и игумен Никольского монастыря Сергий, весьма уважаемый старообрядцами.

На съезде выступил Иоанн Ястребов. Он предложил основать за границей архиерейскую кафедру. Игумен Лаврентьевского монастыря Симеон поддержал его и порекомендовал для осуществления этой задачи достаточно опытных монахов, неоднократно бывавших за границей.

Архиерейская кафедра за границей была нужна с тарообрядцам для того, чтобы избавиться от притеснений со стороны правительства и официальной церкви.

После проведения подготовительной работы 9 декабря 1783 г.

австрийский император Иосиф II разрешил задунайским старообрядцам переселиться в Буковину, где они получили привилегии: освобождались от рекрутской пос тойной повинности, получили право судить своим судом тех единоверцев, которые провинились в чём-нибудь.

Старообрядцы построили в Белой Кринице церковь святых Козьмы, Домиана и Николая и основали монас тырь. В июле 1843 г. монахи монастыря Олимпий Милорадов и Павел Васильев обратились к австрийскому императору с просьбой дать разрешение пригласить епископа из любой страны, кроме недоброжелательной России, поскольку умерли все иеромонахи монастыря. Одновременно они заявили, что монастырь будет существовать за счёт их собственных сбережений.

Просьба монахов в скором времени была удовлетворена. В Царьграде нашли греческого митрополита Амвросия (Андрея Поповича).

Он был смещён из Боснийской митрополии по той причине, что сочувствовал населению Босно-Сараева во время восстания против турецкого ига. На вопрос, на чьей он стороне, Амвросий ответил: «За кого народ – за того и владыка» [30. С. 19 –20]. Амвросий – грек по происхождению, родом из д. Маистра, что недалеко от г. Эноса, который тогда принадлежал Турции, выходец из священнослужителей – был священником в своём роду. Все свои чины он получил в разных местах на своей родине. В 1835 г. был назначен митрополитом в Боснию, а в 1841 г.

из митрополии выслан в Царьград. Когда его навестили уполномоченные от Белокриницкого монастыря, ему было 63 года. После длительных уговоров Амвросий согласился стать старообрядческим епископом.

В Константинополе между уполномоченными из Белокриницкого монастыря и Амвросием было подписано соглашение. Митрополи т Амвросий обязывался принять старообрядческую религию и стать верховным пастырем над всеми духовными и светскими людьми – защитниками с тарого обряда; после прибытия в белокриницкий монас тырь принять по христианскому долгу духовного отца из местных священников и исполнить для присоединения к церкви то, что будет предложено духовным отцом, согласно соборным правилам святых отцов; после этого рукоположить в епископы одного из священников белокриницкого духовенства и назначить его своим заместителем.

Со своей стороны монас тырь обязывался: содержать митрополита и назначить ему жалование 500 червонцев в год австрийским золотом до тех пор, пока будет жить и соблюдать правила святых отцов и монастырский устав без нарушений. Кроме того, монастырь обязывался за свой счёт перевезти из Боснии митрополита и семью его сына, купить им в Белой Кринице в пожизненное пользование дом с усадьбой и огородом. В случае смерти митрополита, сын получал плату согласно решению монастыря.

Уполномоченные клялись митрополиту в верности и в сохранении подписанных соглашений святым Евангелием и целовали его [7. С. 157].

Приехав в столицу Австрии, Амвросий попросил императора дать австрийское гражданство и заявил о готовности исполнять ус тав старообрядческой церкви, проводить богослужения по древнему чину.

Одновременно Амвросий подал императору грамоту, полученную им в 1835 г. от архиепископа Константинопольского, нового Рима и вселенского патриарха Григория, которая свидетельс твовала о правдивости его духовного сана и разрешала ему служить в Бешикташской церкви.

Император разрешил Амвросию вести богослужение по древним печатным книгам, но, вместе с тем, через свои службы проверил, нет ли за митрополитом нарушений. И только после того, как были получены положительные сведения, приказал дать Амвросию австрийское гражданство и опубликовать, что у старообрядцев есть свой митрополит.

26 сентября 1846 г. Амвросий приехал в Белокриницкий монас тырь.

Здесь он был принят по долгу и правилам святых отцов. Амвросий проклял свои ошибки и ереси и принял с тарообрядчество. Проклятие ересей проведено было по требнику, по третьему чину.

В это время в Белокриницком монастыре назревали споры.

Некоторые монахи высказывали сомнения в правильности крещения греков: говорили, что Амвросий не погруженец, а обливанец, потому что греки приняли этот обряд от папистов. Споры зашли так далеко, что была создана специальная комиссия, которая посетила родину митропоплита Амвросия г. Энос. Членом комиссии был «уставщик» Михаил Иванов. В одном из писем в Москву он писал, что в городе, где родился Амвросий, как и во всей Греции, нет нас тоящего троекратного погружения при крещении, их только опускают в воду до плечей, а потом из той же купели трижды обливают правой рукой, а некоторых вообще только обливают, не опуская в воду [2. С. 44].

Однако и после этого вопрос остался окончательно не решённым.

Необходимо заметить, что и сегодня этот вопрос является дискуссионным даже в старообрядчес тве. По этой причине выскажем некоторые предположения. Когда Амвросий был приглашён в Белокриницкую митрополию, ему было 63 года. А комиссия, посетившая родину митрополита, проведение таинс тва крещения исследовала позже, и не исключено, что Амвросия крестили опусканием в воду, но комиссия уже не могла выявить и подтвердить этот факт. Осталось только высказывание самого Амвросия. Интересен и тот факт, что в письмах митрополита и его секретаря, помещённых в «Архиве раскольнического архиерея Амвросия», об этом ничего не говорится.

Однако вернёмся к историческим событиям. В декабре 1847 г.

митрополит Амвросий был вызван в Вену по причине претензий со стороны России и Греческого патриарха.

Причина была в следующем. В минис терство внутренних дел России, а оттуда царю, всё время поступали сведения о том, что поповские согласия постепенно объединяются. Это связывалось с основанием Белокриницкой митрополии. В России боялись, что поповство получае т самобытную организацию за границами России. В мае 1847 г. в указе императора «О наблюдении за отношениями наших раскольников с зарубежными» требовалось, чтобы при появлении в России старообрядцев из-за границы для переговоров с «нашими сектантами», брать прибывших под стражу. Секретно провести дознание и дейс твовать согласно с существующими законами [8. С. 179].

Российское правительство боялось укрепления связей белокриницких старообрядцев с черниговскими и ветковскими.

Черниговские скиты в то время отыгрывали большую роль, о чём свидетельс твует история. Отсюда вышел Емельян Пугачёв, и черниговские «раскольники» под его руководством едва ли не разрушили императорскую Россию, а жители белокриницких скитов предс тавляли новую опасность. Правительство боялось, что связи Белой Криницы с Москвой идут через черниговские посады, через Тулу, через Орловскую губернию, населённые потомками беглых людей.

Из Тулы и Москвы дороги вели во все старообрядческие поселения.

Именно из этих двух городов по всей России разносились идеи свободы и борьбы за старый обряд. Черниговские посады были убежищем беглых:

тут начиналась скрытая война с правительс твом.

В послании Греческого патриарха содержались открытые угрозы и предложение Амвросию вернуться в свою епархию. При условии возвращения митрополита в Царьград ему обещали митрополию.

Митрополит Амвросий дал ответ на девять вопросов, которые были поставлены Россией, а патриарху написал, что он вернуться не может: «Я пришёл в Буковину по позволению самого Австрийского самодержателя, и не бродяжничес тва ради, но по призванию самого народа, не имевшего у себя духовного пастыря, которых я не хищением похитил, не отнял от кого, не внёс насильно в чужое стадо, ни в чужую епархию и ниже свою покинул без вины и удалился в чужие пределы, а на моей митрополии первой ещё 5 лет прежде сей моей отлучки, кроме всякого моего порока и греха, уже определён другой пастырь противу всех священных правил, то подобно ли мне там быть, где священные правила попираются» [7. С. 161].

Чтобы избежать конфликта с Россией, австрийский император февраля 1847 г. приказал: Белокриницкую митрополию на определённое время закрыть. Монахов из-за границы выслать на свою родину, а местных отправить в сельские общины. Митрополиту Амвросию было запрещено остаться в Буковине. Создана была специальная комиссия, которой нужно было разобраться в сложившейся ситуации, чтобы прекратить жалобы со стороны России. Кроме этого, австрийский император приказал не принимать от Амвросия никаких грамот, а в Вене разрешил остаться только на неделю. Амвросий обратился к императору с просьбой не высылать его из Австрии, поскольку, во-первых, он имеет австрийское гражданство, а во-вторых, он не имеет ни сил, ни духа возвращаться живым в Турцию к патриарху.

Когда комиссия приехала в Белую Криницу и в сущности закрывала монастырь, в Вене состоялся политический переворот: императора заставили подписать конс титуционные законы, а министра внутренних дел князя Меттерниха, которого считали главным виновником ситуации, едва ли не убили.

Согласно с конституцией, всем нациям и религиям объявлялас ь полная свобода. В Белокриницком монастыре опять началась жизнь.

Однако митрополит Амвросий с сыном, невесткой и внуком отправились на вечное поселение в г. Циль. Белокриницкий монас тырь возглавил заместитель Амвросия Кирилл, но последний не получал уже ничего на содержание.

Образование и постоянный рост поповства совпали со временем введения в России европейских нововведений в государственном строе и народном быту. Организатором нововведений стал царь Алексей Михайлович, а Пётр I ввёл их наиболее широко. Раскол русской православной церкви также начался при Алексее Михайловиче, а расширил свои границы и влияние при следующих царях. По мере усиления правительственных мер против «раскола» защитники старины находили всё больше своих единомышленников. Поповцы с тали оппозицией старины против нововведений правительства, которое, учитывая исторический ход событий, должно было отказаться от прежних обычаев и обрядов, традиций и ус тоев, чтобы вывести Россию из длительного застоя. Поповская оппозиция действовала во имя веры, постоянно образуя новые согласия или толки. Такое явление полнос тью соответс твовало духу русского народа и было не первым в русской истории. Народная оппозиция, выступившая против ненациональности правления Лжедмитрия, погубила его во имя веры. Минин и Пожарский, возглавив народное ополчение, которое выступило против ненациональности правительства, объявили, что борются за дом Пресвятой Богородицы.

Церковный раскол последней трети XVII в. вылился в сложное социально-религиозное явление. По своим масштабам, характеру и идеологии поповцы существенно отличались от разного рода ересей, сект, существовавших в России. Привыкнув жить в религиозном и культурном противостоянии, находясь в постоянном преследовании как со стороны правительства, так и со стороны официальной православной церкви, старообрядцы-поповцы смогли сохранить стародавние русские традиции;

музыкальное, культурное, книжное, иконописное мастерство;

хозяйственно-бытовой уклад. Судьба распорядилась так, что они вынуждены были пос тоянно менять либо защищать свою культовообрядовую практику. Старообрядцы поповцы оставили значительный след не только в истории и культуре России, но и в истории и культуре соседних государств, и потому они предс тавляют бесспорный интерес для изучения.

1.3. История беспоповских согласий и толков.

Угнетённая часть с тарообрядцев, отрицающая всякий компромисс с государством и официальной православной церковью, образовала беспоповство. Его корни имеют свои особенности, как социальные, так и историко-географические.

Климатические условия севера Руси не благоприятствовали земледелию, потому что данное место мало привлекало помещиков. В основном здесь жили черносошные крестьяне, которые существовали за счёт различных промыслов: рыболовства, охоты, солеварения, добычи речного жемчуга, собирательства ягод и грибов, разработки болотных руд.

Часть крес тьян занималась кузнечными делами, судостроением, чеканкой по серебру и золоту, вышиванием золотой нитью.

География торговли расширялась, и товар с севера стал попадать на рынки других регионов, а с развитием мелкотоварного производства использовался труд издольщиков, быстро росло имущественное расслоение крестьян. В конце XVII в. в северо-западных районах Руси на смену крестьянскому мелкотоварному производству пришла заводская промышленность, что привело к переподчинению крупным хозяйс твам мелких производителей и росту среди последних неудовлетворения.

Строительство Петербурга привело к изменению привычной торговли на севере: начала уменьшаться роль Архангельской ярмарки, часть торгового товара пошла через Петербург.

На севере Пётр I проводил и другие эксперименты, в частности, здесь стали образовываться торговые компании. Была установлена монополия на ловлю рыбы, на отстрел морских и других зверей, введён запрет на изготовление нес тандартного узкого полотна.

Ограничения затронули и западную торговлю: почти всем псковичам было запрещено отправлять лён, лес и изделия своих промыслов в Ригу, Ревель, Нарву [34. С. 22].

Таким образом, долгое время на севере создавались условия для возникновения народной оппозиции, которая в тот период получала политическую окраску в виде религиозного протеста, либо «раскола». Но здесь «раскол» имел своеобразный характер. Если на юге образовалось патриархальное поповство, то на севере – плебейское, в него входили полукрестьянские элементы. Из этого следует, что беспоповство – это мировоззрение неоднородных крестьян, которые постепенно избавлялись от многовековых традиций. В беспоповстве главными вопросами обсуждений и споров стали Бог и царь. Беспоповство характеризовалось стихийнос тью протес та против социального зла, поиском правды как небесной, так и земной.

Ещё в 1654 г. идеолог раскола И.Неронов говорил о том, что в результате реформы Никона русская православная церковь утратила набожность [10. С. 70]. В дальнейшем у наиболее радикально настроенных защитников «старой веры» появляется суждение о том, что в мире обосновался антихрист, он уничтожает в православии настоящую веру, а священство попало в никоновскую ересь, проповедники нового в виде четырёхконечного креста создали себе кумира под именем Иисус, поклоняются антихристу, осквернили таинства, изменили вероучительные принципы и т.д. Уже первоначально беспоповцы отказались от инс титута священства (отсюда их название), а значит, не было потребности проводить ряд таинс тв, в которых необходимо присутствие священника.

Окончательно беспоповство сформировалось в 90-х годах XVII в. В нём постепенно начали образовываться свои согласия: поморское согласие, федосеевское, филипповское (спальщики или морильщики), нетовское (спасовское согласие), пастуховское (адомантовское согласие).

Необходимо отметить, что из перечисленных согласий в дальнейшем образовался не один десяток разных толков.

В 1692 г. в Новгороде состоялся первый тайный старообрядческий собор, руководство которым осуществлял дьякон Феодосий Васильев. Уже на этом соборе не было ни одного духовного лица. При перечислении участников собора первыми стояли наставники, а не духовенство. Этим организаторы собора подчёркивали принцип наставнического равенства, которое с тавилось одним из главных в беспоповской церкви. На этом и следующем соборах решения принимались от имени всех его участников.

Первый Новгородский собор запрещал браки и деторождение членам своей церкви. Объяснялось это отсутствием божьего дара, священства и таинс тв, а совместная жизнь в браке и рождение детей объявлялось грехом.

Собор принял также решение о запрете отношений беспоповцев с иноверцами, независимо от того, никониане это, поповцы или кто-нибудь другой. Активную роль в проведении собора принимали Тимофей Иевлев, Харитон Карпов, Феодосий Васильев.

Важное значение в истории беспоповства имел и Новгородский собор, состоявшийся в 1694 г. На нём было утверждено основотворческих принципов беспоповства. Первый принцип имел значение догмата, в нём говорилось о том, что антихрист окончательно поселился в мире. Антихрист определялся как умственный индивидуум, господствующий в патриаршеской церкви, которая вместе с государством сделалась «антихрис товым воинством». Далее утверждалось, что божий дар закончился, перестало существовать священство, а вместе с ним отпала необходимос ть в таинстве евхаристии и брака, которые должны проводиться только священником. Исходя из перечисленных выводов, оставалось только таинство исповеди и крещения, которые в определённых условиях могли проводиться и недуховными лицами. Таинство крещения в официальной церкви беспоповцы также не признавали, поэтому собор вторым и третьим принципом обязывал перекрещивать всех, кто желает к ним перейти (в том числе и поповцев).

Принципы с 4-го по 17-й касались вопросов брака. Было принято решение жить всему братс тву невинно и беречь себя от совокупления с жёнами. Нарушение этих принципов угрожало наказаниями вплоть до окончательного отлучения от церкви. Прежние браки объявлялись недействительными.

Принципы 18-й и 19-й описывали действия по отношению к еде, купленной у иноверцев. 20-й принцип обязывал беспоповцев строго исполнять все соборные правила, составленные отцами [29. Приложение.

С. 40 – 42]. Старообрядческая эсхатология и учение об антихристе с тали своеобразным отражением протеста против угнетения. Особеннос тью в беспоповстве стало и требование ко всем – не вступать в брак.

Первоначально оно вылилось в идею приближения конца света и необходимос ть аскетического образа жизни. В дальнейшем на протяжении всей истории беспоповства вопросы о браке ставились в полемических дискуссиях, которые отражали разные точки зрения.

После указов царевны Софьи относительно защитников старины и выхода «Статей» в 1685 г. (об отношениях к старообрядцам), Москва утрачивает значение центра старообрядчества. Жёсткие гонения старообрядцев заставили их переселиться на окраины государства и за границу.

Часть беспоповцев поселилась в Поморье. Такие уезды, как Повенецкий Олонецкой губернии и Кемский Архангельской губернии, занимали сотни километров непроходимых земель. Центром беспоповцевпоморцев стал Выговский монастырь в Олонецком крае. Первым на берегу сурового Выга поселился старец Корнилий. В 1694 году сюда пришёл бывший дьякон из Шуньги Данила Викулин и два брата из рода князей Мышецких – Семён и Андрей Денисовы. Выговская община стала одним из наиболее крупных поселений старообрядцев. В 1695 г. умер Корнилий.

Перед смертью он назначил Данилу Викулина отцом и наставником, а Андрея Денисова – судьёй и правителем общего поселения. В 1706 г. на реке Лексе в 20 километрах от мужского поселения был построен женский монастырь, настоятельницей которого стала Саломея, сестра Андрея Денисова.

В организации жизни выговцы во многом были обязаны братьям Денисовым. Природа наделила их выносливостью и редким душевным даром. Андрей в Киеве изучал грамматику и риторику, был талантливым оратором. Он был знаком с царевной Софьей Алексеевной. Семен отличался хорошей памятью, остротой ума. Он написал два сочинения «О взятии государём царём Алексеем Михайловичем Соловецкого монас тыря и об избиении бывших там мятежников» и «О страдальческой кончине собратий своих, от Аввакума произошедших, кои все за бунты и мятежи казнены и перерублены». В «Поморских ответах» Семён и его брат дали ответы на вопросы, которые им были поставлены правительством [5. С.

116 – 117].

Жизнь поморских старообрядцев была строго регламентированной.

Первоначально община руководствовалась идеями хрис тианского равенства. Устав требовал иметь всё общее. Выговцы имели два монастыря: Выговский Богоявленский, где жили монахи и бельцы, и Лексинский Крестный, где жили замужние женщины и девушки. Оба монастыря внутри и снаружи были украшены. В каждом из них была своя часовня с колокольней, десятки келий, больница для пожилых и больных, гостиница, прачечная, литейная, швейная мастерская, скотопригонный двор. К монастырям примыкали скиты, где жили старообрядцы. Тут была строгая система управления. Обычной жизнью руководили старосты и выборные, которые утверждались правительством и подчинялись церковному собору общежительства. В состав собора входили старцыдуховники, эклиепарх, келарь, староста и предс тавители от скитов. Все спорные вопросы и вопросы жизни Выга решали большинс твом голосов на соборе. Все члены собора следили за строгим сохранением устава всеми, кто жил на территории с тарообрядцев. Уголовных преступников отлучали от общины и выгоняли из скитов.

Братья Денисовы написали устав, в котором были заложены с трогие правила церковных служб (соборных и келейных), расписаны пост, безбрачное проживание, участие в производственном труде. Каждый, кто приходил сюда, должен был отдать своё имущество в общее пользование.

Большое внимание уделялось послушанию старейшинам [28. С. 100].

При братьях Денисовых Выговский монастырь достиг высокого материального положения. Тут было организовано земледелие и животноводство, летние и зимние морские промыслы. Были пос троены и эффективно работали заводы: кожевенный, кирпичный, лесопильный.

Была также построена прис тань на реке Пигматке, что позволило вести активную торговлю предметами местных промыслов – шкурами зверей, рыбой, маслом, льном – с Москвой, Петербургом и другими крупными городами.

Вторым источником средств для поддержания Выга был денежный сбор с беспоповцев, которые жили в других местах. Доходы поступали от поминальных записок, милостыни богомольцев, продажи миро.

С особым уважением здесь относились к образованию. В монастыре собрали отличную библиотеку: много древних книг, на которых были подписи царей и духовных лиц. Здесь также находились древние евангелия, иконы, кресты, священная одежда и произведения исторического, философского, политического и поучительного характера.

Были открыты также школы, в которых готовили богомазов (иконописцев) для написания икон древнего письма, писцов – для написания старообрядческих книг, были также общеобразовательные школы (школы грамоты), где изучали риторику и правила письма.

В Выговском монастыре были написаны поучительные принципы.

Первый: тех, кто принимает их веру, повторно крестить; второй: верить в то, что антихрист пришёл и хозяйствует теперь невидимо, т.е. духовно, он уничтожил в церкви все таинства и священство; третий: брачная жизнь не признавалась, что объяснялось отсутствием славного священства. Все обязаны были жить девственно, а женатых после перекрещивания разводили на «чистое» (раздельное) проживание; четвёртый: в молитвах и службах не молиться за здравие государя и императором не называть;

пятый: не отрицать самосожжение, а за самоубийц молиться Богу, признавая их святыми мучениками; шестой: четырёхконечный крест не признавать и относиться к нему, как к печати антихриста; седьмой: на восьмиконечном кресте не делать надписи: «Иисус Назарянин Царь Иудейский», а делать надпись: «Царь славы ИС ХС сын божий» [5. С. 124].

Выговский монастырь был не только центром беспоповства, но и опорой всего старообрядчес тва до I пол. XIX в., последователями Семёна и Андрея Денисовых были Выговские игумены и наставники Пётр Прокофьев, Иван Филиппов, Леонтий Федосеев, Мануйло Петров, Стахий Осипов, Никифор Семёнов, Андрей Борисов.

Однако в период царствования императора Николая I положение Выга начало меняться. В 1836 г. Выговскому монастырю запрещено было называться отдельной общиной, приобретать в личное пользование недвижимое имущество [28. С. 102].

За Поморьем власти ус тановили постоянный надзор. В 1840 г.

указом императора старообрядцам было запрещено использовать колокол.

Епархиям давалось право, по их выбору, снимать колокола с храмов старообрядцев [12. Ф. 1297, оп. 1, д. 6675, л. 119], а в 50-е годы XIX века были закрыты монас тыри защитников старого обряда. Со временем Выговские скиты стали сёлами государственных крес тьян. Часть старообрядческих храмов была закрыта, а вместо них открыты храмы православной церкви.

В Поморском согласии образовались толки новожёнов и тропарщиков. Новожёны выступали за право брака с благословения православной церкви. Автором этой идеи был Стародубский беспоповец Иван Алексеев. Тропарщики появились после того, как императору стало известно, что на Выге не молятся за царя. Специальная комиссия Сената была направлена на Выг для изучения ситуации. Чтобы избежать инцидента, некоторые поморцы решили молиться за царя, но брак не признавали. Они и стали называться тропарщиками.

В начале XVIII широкий размах получило движение защитников старого обряда в северо-западных городах России, особенно в Пскове, Новгороде, Яме, где беспоповцы заняли наиболее радикальную позицию.

Лидером здесь выступал дьячок Феодосий Васильев. За границей в Невеле он организовал общину из своих единомышленников, которая заложила начало федосеевскому согласию или федосеевству. Это была первая беспоповская община городского типа, имевшая строгую дисциплину.

Возникновение федосеевства, а вместе с тем и других согласий и толков связано с особенностями развития феодально-крепос тнических отношений и зарождения элементов капитализма. Вторая причина дробления беспоповства была в приспособлении религиозной идеологии к изменчивой социально-экономической политике царизма.

Существовали три причины развала поморского согласия: а) федосеевцы были против того, что поморяне не признают на кресте надпись И. Н. Ц. И.; б.) федосеевцы никогда не молились за царя, как это делала часть беспоповцев-поморцев; в) поморяне, покупая на базаре продукты, перестали их очищать молитвами и поклонами от осквернения.

В федосеевстве были сформулированы основные вероучительные принципы: а) новая православная церковь есть сторонник старых и новых ересей; б) представители новой церкви верят не в Бога, а в антихрис та, которого проповедуют под именем Иисус; в) антихрист настолько сильно господствует в мире, что уничтожил все таинства, кроме трёх главных добродетелей – веры, надежды и любви; г) крещение в православной церкви проводится не во имя святой Троицы (Божьих ипостасей) а во имя сатаны.

Были у федосеевцев и особеннос ти культа. Перед обедом, во время поклонов, открывали всю посуду с едой и питьём для освящения молитвой от всех нечис тей. В печном кафеле просверливали отверс тия для того, чтобы во время молитвы дар божий проходил в горшки. Не поклонялись иконам, расположенным в киотах под стеклом. В молельнях стояли в одних распоясанных полукафтанах с лестовками и с подручниками.

Каждение ладаном от нас тавника принимали открытыми ладонями и, прижав их крес тообразно к груди, кланялись. Запрещалось ходить в общую баню. Не молились федосеевцы чужим иконам, а свои прятали о т чужого глаза и молиться к ним никого не допускали [5. С. 137 – 139].

В общине Феодосия Васильева проживало 700 женщин и мужчин. И те и другие должны были придерживаться строгой девственности. Многочасовые службы, строгая дисциплина, подчинение своему наставнику, общее имущество – всё это было особенностью федосеевского согласия. В общине была своя молельня, богадельня, больница, многочисленные хозяйственные постройки, в которых постоянно и бесплатно работали беспоповцы-федосеевцы.

Федосеевцы отличались от монахов официальной православной церкви. У них не было обета и пос трига, они представляли объединения или группы людей. Это был особенный мир людей, считавших, что именно их Бог выбрал для спасения. По своей организации жизни, представлению своего места в мире они были похожи на протес тантов. Подход федосеевцев к вопросу собственности помог им сформулировать новый взгляд на хозяйственные вопросы. Из среды федосеевцев вышло немало предприимчивых людей, которые были уже далеки от монастырского подхода к собственности и которые думали уже и о собственном благосостоянии.

Беспоповская община Феодосия Васильева в 1709 г. была разграблена польскими солдатами. Феодосий возвращается в Россию. С разрешения царя, община разместилась под Псковом. Однако часть федосеевцев осталась в г. Невеле, переселилась в Невельский, Витебский, Полоцкий, Лепельский и другие уезды.

После смерти Феодосия Васильева (1711 г.) федосеевцы расселились по городам и другим уездам, где для их проживания были благоприятные условия. Появились они и в Москве, а с возникновением Преображенского кладбища, основанного в 1771 г., федосеевцы сделали его своим новым центром.

Нравы и обычаи федосеевцев были очень с трогими. К православным федосеевцы испытывали большую ненависть, неискупимым грехом считали любое прикосновение церковников (так они называли православных) к своим вещам. Например, покупая еду на рынке, окуривали её ладаном, который получали из Греции. Всю необходимую одежду шили сами, на своих головах выстригали маковки, а на рукавах носили лествицы, которые одевали на шею перед сном. Проходя около православной церкви, федосеевцы затыкали уши и закрывали нос, чтобы «не слышать львиного рыканья и не обонять вонию дьявола». Новый год считали с первого сентября, утверждая, что именно в этот день сотворён мир, «уже яблоки поспели». Потому и Ева спелым «яблоком» соблазнила Адама.

Обособленный мир, в котором жили федосеевцы, связывал их между собой, требовал с трогого исполнения их обычаев: ежедневно совершались длительные чтения утренних молитв с «Положенным началом», в полдень – молитва для изгнания «беса полуденна», вечерние правила требовали поясных и земных поклонов. Обед и ужин начинались и заканчивались поклонами. Незыблемо сохранялась чистота браков, хотя и без венчания, а только по благословению.

Значительное место в ис тории федосеевского согласия занимаю т московские купцы Фёдор Анисимов Зенков и Илья Ковылин. Первый имел в Москве фабрику по изготовлению сукна, а второй на Веденских горах – большие кирпичные заводы. Зенков в своём доме налаживал первые встречи своих единоверцев, а также образовал первую общественную молельню. Приходили сюда тайно только доверенные люди. В это время в Москве началась страшная эпидемия чумы, пик которой пришёлся на год. Ковылин и Зеньков и его сестра обратились к властям города с просьбой открыть карантин для осмотра всех, кто выходит из Москвы, а также отвести место для кладбища, чтобы хоронить умерших от чумы. Всё это они собирались делать за свой счёт. Страх властей перед масштабами эпидемии ускорил принятие решения в пользу заявителей. Под карантин была приобретена земля у крес тьян села Черкизова, которые относились к дворцовому ведомству. Тут, на дороге из Москвы, была поставлена застава и временные палатки для осмотра людей. Позднее эти палатки преобразовались в каменные дома Преображенского богадельного приюта.

В приюте кормили голодных, давали кров прес тарелым, больным.

Федосеевцы, которых в то время насчитывалось 20 дворов, относились к людям с любовью и сердечнос тью. Весть о приюте быс тро распространилась по Москве, и сюда потянулись и те, кто не собирался оставлять Москву. Пришельцы беспрекословно выполняли правила семи поклонов перед едой и после неё, без чего никто к еде не допускался. В молитвах подчёркивалось, что мор, бедствия и голод – итог никоновских реформ. Умирающих от чумы перекрещивали в старообрядцев, которые перед смертью жертвовали своё имущество в пользу приюта.

Всё это дало возможность за непродолжительное время собрать большое богатство и дать приют всем желающим. Ближе к зиме начали строить жильё. Материал привозился из всей Москвы. Если давать оценку данным событиям, то необходимо выделить два обстоятельства. Конечно, деятельность федосеевцев была направлена на расширение своего влияния и рост своих рядов. Но немаловажен и тот факт, что когда правительство Москвы оказалось в растерянности перед чумой, старообрядцы, рискуя заразиться, помогали больным и голодным. Они проявляли ту христианскую заботу о людях, которой учили их древнегреческие рукописи, как подсказывала внутренняя совесть.

Ковылин и Зеньков с помощью купцов Ивана Афанасьевича Позуменщикова и Алексея Сергеевича Суконщикова построили молельню, харчевню, отдельные помещения для мужчин и женщин. Община стала монастырём, в котором после эпидемии осталось большое количество людей. Тут было организовано обучение детей уставному чтению, письму, пению.

Ковылин занимался не только материальными вопросами монастыря – он был ещё и духовным наставником. Побывал в разных общинах, в т.ч.

и в Даниловском Выгорецком монастыре, который был известен строгими нравами. Однако Ковылин заметил, что живут здесь монахи не по федосеевским правилам, а по поморским, а в молельнях звучала молитва за царя. Всё это Ковылину не понравилось. И когда он вернулся в Москву, где на Преображенском кладбище был гостем нас тавник федосеевского согласия из Стародубья Пётр Фёдоров, то все свои сомнения относительно правил Даниловского Выгорецкого монастыря Ковылин высказал Фёдорову. В частнос ти, Ковылин подчёркивал, что если на Преображенском кладбище признать поморские правила, то община распадётся, потому что эти правила признают брак, а это позволяет прихожанам беспрекословно возвращаться к православной церкви [7. С. – 9, 11 – 13, 16 – 18].

Петр Фёдоров был одним из теоретиков и ветеранов федосеевства, отличался мудростью и мастерс твом оратора. Его уважали единоверцы за строгое сохранение федосеевских правил, сам вёл монашеский образ жизни. Жил в стародубских лесах и отлично знал особеннос ти обрядов в согласиях. Он предложил Ковылину принять ветковские правила на Преображенском кладбище, о которых знали во всех влиятельных согласиях, свидетельс твом тому служит послание поморцев к ветковцам [16. С. 123 – 126]. Пётр Фёдоров сам отправился в Стародубье и в 1778 г.

привёз оттуда оригинал ветковского устава. Дело в том, что на это время в Стародубье проживало большое количество старообрядцев, которые были выселены из Ветки царскими войсками в 1735 и в 1764 годах. Ветковский устав почитался так же, как и апостольские постановления. Он был составлен ветковскими теоретиками старообрядчес тва и содержал описание всех сторон жизни верующего.

На Преображенском кладбище в это время начали ощущать нехватку певчих и чтецов. И тут Стародубье и Ветка оказали помощь: Пётр Фёдоров привёз оттуда подготовленных девушек, которые организовывали службу согласно ветковским обычаям, обучали уставному письму певчих.

В 1798 г. на Преображенском кладбище была пос троена двухэтажная лечебница. Здесь в приютах жило около 500 человек обоего пола, а прихожан посещали молельни.

Приход на престол Александра I позволил Преображенскому кладбищу усилить своё значение и влияние. За 29 лет существования кладбища оно стало одной из самых богатейших общин в России. Начало XIX века стало для федосеевцев временем расширения их влияния.

Пользуясь Манифестом от 15 октября 1801 г., беспоповцы начали новое строительство на Преображенском кладбище. Большие деньги пожертвовал им купец Грачёв, который, будучи лично знаком с князем Куракиным и Мортье, помог федосеевцам в том, что Преображенское кладбище получило название Богадельного дома, который подчинялся только полицейскому надзору. Таким образом, Преображенское кладбище было выведено из-под контроля русской православной церкви. В это время на кладбище проживало около 1500 человек.

Чтобы отблагодарить царя и иметь его доверие, Ковылин отослал царю прошение с предложением назвать кладбище Александровским.

Такие дейс твия Ковылина вызвали разные предположения среди федосеевцев: так, мещанин Кондратий Федотов объявил, что обращение Ковылина к царю незаконное, т.к. ветковские правила запрещаю т старообрядцам иметь православного руководителя. Споры привели к образованию нового толка под управлением Кондратия Федотова, а толк получил название кондратьевства.

Царь не принял предложение Ковылина, поскольку в нём было много пунктов, дававших ещё большие права Преображенскому кладбищу.

В 1809 г. умер Ковылин. Управление кладбищем было поручено купцу Григорию Гончарову. На этот момент капитал кладбища составлял более 2 млн. рублей.

В 1812 г., перед входом Наполеона в Москву, беспоповцыфедосеевцы выезжали во Владимирскую губернию, а после бегства Наполеона вернулись на кладбище. В скором времени у руководства федосеевцев возник спор из-за распоряжения имущес твом. Было решено избрать попечительство. Избранные лидеры Гнусин, Грачёв и Стукачёв обратились в департамент Московского магистрата с просьбой утвердить попечительс тво. В спор вмешался духовный наставник Антип Андреев, который заявил о нарушении ветковского устава. В статье 21-й этого устава говорилось о неподчинении настоящих христиан иноверческому суду. Андреев в знак протеста оставил Преображенское кладбище и переселился в свой дом, то же сделали и его единомышленники. Так образовался ещё один толк в федосеевстве.

В своей истории Преображенское кладбище связано ещё одним событием со Стародубско-Ветковским регионом. В 1822 г. из Клинцовского посада Стародубского уезда Черниговской губернии, по приказу императора, в Москву была перевезена с тарообрядческая типография, в которой работали мастера, выселенные из Ветки во время гонений. В типографии предполагалось печатать книги православной церкви под наблюдением Московской синодальной типографии и местного епархиального архимандрита. Для Преображенского кладбища, как, кстати, и для всего старообрядчества, начиналось тяжёлое время.

Как видно из приведённых примеров, Ветка занимала значительное место в истории как Преображенского кладбища, так и всего федосеевского толка. Ветковский устав считался важнейшим ис точником в жизни и вероисповедании. Образованные ещё в конце XVII – начале XVIII века ветковские старообрядческие школы разных направлений готовили достаточно квалифицированных на то время специалис тов.

Раскол в беспоповстве не останавливался. Причин тут было несколько. Во-первых, отсутствовала богословская формулировка, которая хотя бы немного удовлетворяла всех. Во-вторых, с самого начала беспоповцы занимали отрицательную позицию в отношениях государства и общества, а отступления со стороны идейных отцов в плане ослабления федосеевских обрядов приводили к возникновению новых толков. Втретьих, действие старообрядцев не всегда порождало радикальные толки, которые могли быть более лояльными, чем их предшес твенники. Это, понятно, приводило к цепной реакции. В середине XVIII века между федосеевцами возникли споры относительно букв, над которыми ставилось титло, откуда и название титловство. Согласно учению федосеевцев, титло должно с тоять над буквами И. Н. Ц.И. (Иисус Назарянин Царь Иудейский), а поморцы с тавили титло над буквами Ц.С. И.Х.С.Б. (Царь Славы Иисус Христос Сын Божий). Однако после смерти Феодосия часть последователей начала склоняться к точке зрения поморцев. В 1791 г. собор, проходивший на Преображенском кладбище, подтвердил титло И. Н. Ц.И., а не согласных с этим решено было отлучить.

Тех, кто оставался верным учению нас тавника, называли титловцами.

Титловство было широко распространено в Петербургской и Новгородской губерниях.

В начале XX из федосеевского согласия выделились и другие толки.

Некоторые федосеевцы начали отходить от принципа невинности и требовали от своих руководителей разрешения вступать в брак. Если же такого согласия не получали, то венчались в православных церквях. По этой причине в Петербурге в 1809 г. был созван собор федосеевцев, на котором приняли решение, дававшее право крестить детей «новожёнов»

без развода мужа и жены, и хотя таинс тво брака не было введено, стали давать благословение «новожёнам». Часть федосеевцев из Петербурга, под руководством купца Аристова, не согласилась с таким решением и образовала аристовский толк. Они проживали на землях сегодняшней Беларуси, Польши и Литвы – Сувалкской, Ковенской и Виленской губерниях, в г. Риге, а также в Санкт-Петербурге [28. С. 104].

Деление затронуло и поморцев. Ещё в первой половине XVIII века выделилось филипповское согласие, прихожане которого получили ещё название сжигатели и морильщики. Руководител ими бывший с трелец Фотий Васильев, в монашестве Филипп. Живя в Выговском монастыре, он исполнял роль духовного отца. После смерти Андрея Денисова Филипп попытался стать главным на Выге и оспаривал это право у Семёна, брата Андрея. Специальный собор в 1737 г. этот спор разрешил в пользу Семёна.

Хотя учас тники спора и помирились, в душе остались врагами. После многих скандалов Филиппу пришлось оставить монастырь на Выге и перейти в Надеждин скит, а через год он построил свою келью на реке Умбе. За короткое время тут поселилось много единомышленников Филиппа. Они отличались большим радикализмом, чем поморцы, а самосожжение возвели в догму как способ очищения души от грехов.

Отказались молиться за царя, напрочь отрицали брак. Церковное крещение считали неправильным по причине использования четвёртого «аминь».

Поклонялись только своим иконам. Убеждали о пришествии антихрис та. В 1743 г. правительственные войска прибыли на реку Умбу, чтобы арестовать Филиппа, но он и его 70 единомышленников закрылись в помещении и подожгли себя. В скором времени после смерти Филиппа в огне сгорел и его ученик Терентий со своими 98 последователями. Новый наставник Матфей в 1750 г. также сгорел в огне со своими последователями [28. С. 111 – 113].

Правительство жестоко подавляло старообрядческую оппозицию.

Убедительным примером могут быть изгнания из Ветки в 1735 г. и 1764 г.

Своими нечеловеческими поступками правительс тво закрепляло в сознании старообрядцев мысль о том, что именно оно, правительство, и есть проявление антихриста. После подавления крестьянских восстаний в народе «снова настало состояние тупого, отчаянного, бессознательного самоотрицания – терпения. Зверство да бессмысленный вечный испуг – это, конечно, единственные психические продукты, какие могла произвести подобная жизнь» [35. С. 203], – отмечал исследователь старообрядчес тва И.Харламов.

Дмитрий Ростовский в своей книге о самосожжении старообрядцев писал: «Таже во избы на то в лесах уготованыя, затворяху оныя, и закрепиши вход, сожигаху» [24. Раздел 2, глава 8, с. 33].

Несмотря на радикализм филипповцев, их также обвинили в согласии с властью антихриста. Виной считали: а) получение филипповцами паспортов; б) уплату налогов; в) участие в судах; г) захоронение умерших на православных кладбищах; д) запись в «раскольнические» списки. Во второй половине XVIII в. несогласные с филипповцами старообрядцы объединились вокруг пастуха Василия Степанова и образовали пастушечий или адомантовский толк.

Особенности вероучения этого толка следующие: а) адомантовцы считали, что антихрист пришёл во Вселенную и дал всем людям свою печать в виде денег. Отсюда было выработано одно из условий жизни – не брать в руки денег. Степанов со своими единомышленниками исходил в данном случае из того, что на деньгах ес ть изображение двуглавого орла, в середине которого всадник, попадающий копьём в змея. Именно этот змей дан людям в виде образа от самого антихриста; б) не принимали тех, кто приходил с паспортами, утверждая, что и на них есть печать антихриста; в) отрицали самоубийство; г) тех, кто перекрестился и записался в двойной «раскольнический оклад», осуждали за то, что называли себя «раскольниками», а веру свою – «раскольнической», чем самовольно подписались отс тупниками от Хрис та и веры; д) установили запрет на развод; е) осуждали перекрещённых за то, что они жили в обществе в городах и сёлах, тем самым оскверняя себя общественными делами.

Особенность адомантовцев в том, что они отказывались ходить по мостовой, исходя из того, что мостовая придумана и сделана во времена антихриста. А отсюда делался вывод о том, что со своих скитов выходить нельзя, всё для питания необходимо выращивать самим [5. С. 149 – 150].

Более радикальным, чем филипповское учение, было учение богомольцев, или бегунов. Основателем бегунс тва был Евфимий из Переяславля, живший некоторое время среди филипповцев и хорошо знавший их учение. Наблюдая за жизнью филипповцев, он обвинял их в том, что они идут на сотрудничество с властями, чем нарушают заповеди отцов. Евфимий составил «Разглагольствование» из 39 вопросов и передал его наставникам филипповцев с просьбой дать ответ. Не получив ответа, он начал объяснять свои взгляды. Так, Евфимий заявил, что антихрист не духовное явление, а физическое лицо, которым был умерший император Пётр I. «Апокалипсический зверь, – писал Евфимий, – есть царская власть, икона его – власть гражданская, тело его – власть духовная» [28. С. 115].

Поэтому нужно уничтожить всякую связь с обществом и государством, учил наставник, не брать паспортов, не обращаться в суд, не идти на военную службу, не платить налоги. Выход предполагался следующий:

поскольку открыто бороться нельзя, то «достоить таиться и бегати», это значит не иметь ни дома, ни семьи, а постоянно прятаться от связей с антихристом. Кроме этого, согласно совету своего единомышленника Иоанна, Евфимий пришёл к основанию, что всякий, кто желает вступить на путь борьбы с антихристом, должен сам принять новое крещение и сам себя крестить. В 1772 г. он самокрестился. В 1792 г. Евфимий умер и в роли наставницы начала выступать Ирина Фёдорова, крестьянка из Тверской губернии. Она поселилась в д. Сапёлки, в 15 верстах от Ярославля. В скором времени село стало столицей бегунства, а сам толк стал называться сапёлковским.

Последователи бегунов жили в Ярославской, Костромской, Олонецкой и Владимирской губерниях, а также в Западной Сибири, в Москве, Санкт-Петербурге. Со временем Ирина Фёдоровна со своими единомышленниками перешла на оседлый образ жизни, принимая бегунов и предоставляя им приют.

Среди беспоповцев-поморцев был ряд умеренных толков. Один из них – это новожёны, или новопоморцы. Первыми проповедниками брачной жизни в бегунстве были Николай Касаткин из Череповца, Мирон Васильев из Пошехонского уезда, Михаил Кондратьев из Новгородской губернии. Этот толк возник в Москве в 70-х годах XVIII в. Теоретик его Василий Емельянов предложил «бессвященнословный» брак. Венчание священником было заменено венчанием недуховного лица, но обязательным было пение молебна Спасителю и Богородице. Сам Емельянов венчал всех, кто обращался к нему. Москва долгое время оставалась центром «брачников» (тех, кто вступал в брак). Тут Емельянов основал Покровскую часовню, где происходило венчание. Часовню называли ещё Мониной (по фамилии купца). Своё широкое распространение «бессвященнословные» браки получили во время правления Николая I: они осуществлялись почти везде, где существовали поморские толки. Особеннос тью в учении новоженов (их называли ещё брачниками) было то, что они молились за царя.

Из числа крупных и имеющих свои особеннос ти согласий беспоповцев необходимо выделить ещё нетовцев, или спасовское согласие, возникшее ещё в первом десятилетии XVIII века и первоначально называвшееся козьминством, – от имени основателя Козьмы. Нетовцами стали называться потому, что отрицали наличие православного священства, утверждали, что нет спасительного таинс тва, общественного богослужения, божья благодать улетела на небо. О путях спасения, по мнению нетовцев, знает только Спаситель (Спас), на него вся надежда. Их ещё называли спасовым согласием. Нетовцы утверждали, что не т настоящего святого причастия начиная с 7-го вселенского собора; не молились за царя; отвергали монашество; отрицали церковное пение и службу; считали, что властвует антихрис т; крещение и бракосочетание осуществляли в православных церквях; крещение иной раз проводили и родители, и повитуха (бабушкин толк), их ещё называли самокрещенцами, потому иногда они и самокрестились; приходящих к ним не перекрещивали. Нетовство было распространено главным образом среди крестьянства Среднего Поволжья, на Урале, Юге и в Сибири.

Таким образом, в результате экономического развития и расселения населения старообрядчество делится на согласия и толки, а последователи их считают только своё согласие или толк единс твенно правильным и правдивым. За всеми их богословскими расколами и спорами были не только заботы о чистоте древней набожнос ти, но и проблема социальноэкономического развития.

Беспоповство представляло категорию крестьян, которые теряли под собой опору многовековых феодальных основ. Бог и царь, их мес то в жизни – эти две жизненно важные проблемы народного сознания феодального периода – занимали главное мес то во всех размышлениях и разногласиях. Старообрядцам-беспоповцам был присущ стихийный протест против социального зла и поиск не только небесной, но и земной жизни. Свидетельством тому является переселение беспоповцев на Выг, потом в Новгородскую и Псковскую губернии, а оттуда – за границу, а также их хозяйственная деятельность. Всем рациональным идеям старообрядцев-беспоповцев был присущ религиозный фанатизм.

Религиозные корни беспоповства относятся к эсхатологическим представлениям о приходе конца света, второго пришествия Христа и Божьего суда. Ответ на жизненные вопросы наставники искали в Апокалипсисе и заявляли, что предшественником Хрис та на земле был антихрист – царь зла, а никоновская церковь стала антихристовой служанкой. Царь Пётр I также антихрис т. Приняв подобные положения, беспоповцы стали утверждать, что никоновская церковь, подчинившись антихристу, утратила божью благодать.

Несмотря на все труднос ти, беспоповцы сохранили с тародавние русские традиции. Как и поповцам, беспоповцам пришлось постоянно защищать и изменять свою культово-обрядовую практику с той только особенностью, что у беспоповцев она была более простой.

Беспоповцы создали свою самобытную культуру, которая имее т глубокие корни и на белорусских землях.

Более трёхсот лет назад начался период, в котором борьба с «плохим» старым во имя «хорошего» нового начиналась с очередного указа царя или властей: «С завтрашнего дня все должны исполнять …».

Народ должен был делать что-то такое, чего никогда не было, и отречься от того, что корнями уходило в незапамятную древность. В разосланной по всем главным приходам «Памяти» от 22 февраля 1653 г. патриарх Никон требовал заменить земные поклоны поясными и двуперс тное перстосложение – трёхперстным. Разве в перстосложении была сущность веры? Если учитывать, что двухперс тный крестовый символ был приня т вместе с крещением Руси, то приказной характер «Памяти» с тал причиной неслыханного возмущения всех слоёв общества. Начало же самого раскола Русской православной церкви было положено реформой Никона, заключавшейся в исправлении церковных книг и церковных обрядов. Не нужно думать, что Аввакум, Неронов, Лазарь и их единомышленники были вообще против всяких изменений в богослужебной практике или в богослужебных книгах. В сущности, они первыми и начали делать попытки осуществления некоторых изменений в обрядности. Они не были против идеи исправления книг, только считали авторитетными не современные греческие книги, а древние греческие рукописи.

Жестокая борьба бывших сторонников Никона против его реформ объяснялась тем, что Никон ограничивался только формальным исправлением книг и обрядов, в то время как, по мнению «ревнителей благочестия» (Аввакума, Неронова, Лазаря и др.), в исправлении имели необходимос ть в первую очередь не книги и обряды, а сам церковный быт, права духовенс тва, а главное – это сам быт русского человека.

Противоречили убеждениям «ревнителей благочестия» и введённые Никоном порядки церковного управления: Никон поощрял ставленничество, укреплял патриаршеское единовлас тие, а «ревнители благочестия» управление представляли на принципах демократических основ избранности и широкой соборности.

Являясь первоначально явлением только церковной жизни, раскол в дальнейшем затронул все стороны общественной жизни: стал причиной миграции людей, «зажёг» костры самосожжения, породил тюрьмы и пытки. В итоге антинародных действий влас тей и церкви русский человек во второй пол. XVII в. в своём родном доме оказался изгоем. Воевать с внешним врагом, вести хозяйство он умел хорошо, но в сложившейся ситуации растерялся. Народу были непонятны шаги царя и патриарха, если они объявили еретичным всё то, что воспитывалось веками, хранилось в книгах, по которым дети осваивали первоначальную грамоту. Ис тория готовила русскому народу тяжёлые испытания не на один век, а единый в своей вере народ разделился на защитников старины (старообрядцев) и сторонников никоновской церкви. Социально-экономические и идеологические условия конца XVII – начала XVIII в. привели к тому, что сами старообрядцы начали делиться на согласия и толки, а внутриполитическое положение Русского государства вынудило их мигрировать за границу. Оказались защитники старого обряда и на белорусских землях, о чём пойдёт речь в следующей главе.

1. Андреев В.В. Раскол и его значение в народной русской истории. Спб., 1870.

2. Архив раскольнического архиерея Амвросия. Ставрополь, 1893.

3. Волков В.И. Сведения о начале распространения и разделении раскола и о расколе в Витебской губерни. Витебск, 1886.

4. Дружинин В.Г. Раскол на Дону в конце ХУІІ века. Спб., 1889.

5. Журавлев А.И. (Иоаннов) Полное историческое известие о древних стригольниках, и новых раскольниках, так называемых старообрядцах, о их учении, делах и разногласиях. Спб., 1799.

6. Карташев А.В. Очерки об истории русской церкви. М., 1992. Т. 2.

7. Кельсиев В.И. Сборник правительств енных сведений о раскольниках. Лондон, 1860. Вып. 1.

8. Кельсиев В.И. Сборник правительств енных сведений о раскольниках. Лондон, 1861. Вып. 2.

9. Ключевский В.О. Собрание сочинений. М., 1957. Т. 3.

10. Материалы из истории раскола. М., 1875. Т. 1.

11. Мельников П.И. Исторические очерки поповщины. // Русский вестник. 1866. №5.

12. Нацыянальны гістарычны архіў Рэспублікі Беларусь.

13. Обзор Витебской губерни за 1881 год. Витебск, 1882.

14. Обзор Витебской губерни за 1884 год. Витебск, 1885.

15. Российский государственный архив древних актов.

16. Российская государственная библиотека в С. Петербурге. Зал рукописей. ОЛДП – 142.

17. Там же. Собрание Колобова Н.Я. №48.

18 Там же. Собрание Колобова Н.Я. №192.

19 Там же. Собрание Колобова Н.Я. №193.

20 Там же. Собрание Колобова Н.Я. №255.

21 Там же. Собрание Колобова Н.Я. №255.

22 Там же. Собрание Колобова Н.Я. №260.

23 Там же. Собрание Тихонова П.Н. №74.

24 Ростовский Д. Розыск о раскольнической Брынской Вере, о учении их, и изъявлении, яко вера их неправа, учение их душевредно и дела их не богоугодна. Киев, 1776.

25 Сементовский А. Этнографический обзор Витебской губерни. Спб., 1872.

26 Собрание постановлений по части раскол а. Лондон, 1863. Т. 1. Вып.1.

27 Соловьев С.М. Собрание сочинений. М., 1991.

28 Смирнов П.С. История русского раскола старообрядчества. Рязань, 1893.

29 Смирнов П.С. Внутренние вопросы в расколе в ХУІІ в. Спб., 1898.

30 Старообрядчество. Опыт энциклопедического словаря. Составител и: Вургафт С.Г., Ушаков И.А.

31 Старообрядческая мысль // 1910. №2.

32 Старообрядческая мысль // 1910. №3.

33 Старообрядец // 1906. №3.

34 Туган-Барановск ий М. Русская фабрика в прошлом и настоящем. М., 1922.

35 Харламов И. Странник и // Русская мысль. 1884. №4.

36 Филиппов М.А. Патриарх Никон. М., 1994.

ЭВОЛЮЦИЯ СТ АРООБРЯДЧЕСКОГО ДВИЖ ЕНИЯ В БЕЛ АРУСИ

2.1. Основные регионы распространения старообрядчества в Как уже отмечалось, в основе зарождения старообрядчества были социальные противоречия самодержавно-крепостнического строя. Оно выросло из недр раскола Русской православной церкви, формальным основанием которого явились церковные реформы XVII в. По своему социальному содержанию раскол был значительно шире, чем старообрядчес тво, которое в свою очередь вышло из него.

Первые сведения о с тарообрядцах на белорусских землях относятс я ко второй половине XVII в. Этот период характеризуется глубоким экономическим упадком городов и сельского хозяйства, основными причинами которого были многочисленные войны: казацко-крестьянская (1648 – 1654), русско-польская (1654 – 1667), польско-шведская война (1655 – 1660), Северная война (1700 – 1721).

В ходе военных действий многие города, сельские волости и деревни были уничтожены. Часть населения погибла в войнах, умерла от эпидемий и голода. Если в 1650 г. на Беларуси жило 2,9 млн. человек, то в 1667 – 1673 гг. – не более 1,4 млн. До 1700 года количество населения возросло до 2,2 млн., но после Северной войны опять уменьшилось до 1,5 млн. человек.

Людские потери были такими большими, что понадобилось 125 лет, чтобы по числу жителей белорусские земли достигли уровня середины XVII в.

[63. С. 66].

Во второй пол. XVII – первой пол. XVIII вв. уменьшилось количество пахотных земель, из-за больших людских потерь усилилась феодальная эксплуатация крестьянс тва. На востоке, где в основном селились старообрядцы, у чиншевых крестьян существовала денежная повинность. На юго-востоке и в центре Беларуси, где селились в основном старообрядцы поповцы, у тягловых крестьян преобладала отработочная повинность. А в целом на землях Беларуси крестьяне исполняли денежную, отработочную и натуральную повинности.

Однако, несмотря на перечисленные проблемы, существовавшие на белорусских землях, входивших в Речь Посполитую, старообрядцы стремились попасть на земли этого государства. Появление защитников старого обряда на белорусских землях связано с обострением классовых противоречий в Русском государстве в XVII в. и с борьбой вокруг церковной реформы. Переселение за границу, особенно в Речь Посполитую, давало старообрядцам возможность сохранить имущество и старые обряды, потому что тут не считали «раскол» ересью, верующих не подвергали гонениям.

О тяжёлом положении защитников старого обряда в России свидетельс твуют суммы денежных сборов. Например, в 1732 г. в московских городах и уездах было 9587 старообрядцев, с которых надлежало взять за «раскол» 31 853 руб. 14 коп. Реально было собрано 701 руб. 52 коп. А со всех губерний и городов империи от старообрядцев было получено 80 506 руб. 37 коп. С 1724 г. по 1731 г. с них и бородачей было собрано за «раскол» и за бороды оклада 52 421 руб. (с губерний и провинций), и в других местах 48 303 руб. золотом [53. Ф. 248, оп. 14, кн.

778, д. 18, л. 164 – 165; 185].

Старообрядцы попадали на северные земли Речи Посполитой из Поморья и Новгорода. В итоге переселения на северные земли в большинс тве попадали поморцы, федосеевцы и филипповцы. Они осели в городах Динабурге, Браславе, Полоцке, Себеже, Невеле, Витебске, Лепеле, Велиже; в Полоцком воеводстве; Оршанском и Витебском уездах Витебского воеводства.

На юго-восточные земли большей частью попадали поповцы и в небольшом количес тве беспоповцы (поморцы и федосеевцы). В этом районе основными городами их поселений были Орша, Сенно, Чериков, Могилёв, Копысь, Гомель, Ветка, а также земли Мстиславского воеводства и Речицкого уезда Менского воеводства.

Переселению старообрядцев на земли Речи Посполитой способствовало и её внутреннее положение. Так, войны середины XVII в., а также Северная война принесли городам и местечкам огромные потери.

Большинс тво из них было разрушено и сожжено. Чтобы исправить положение, власти приняли специальные постановления, согласно которым во второй половине XVII в. освобождались от выплаты налогов на несколько лет Витебск, Полоцк, Браслав, Орша, Могилёв, Ошмяны, Гродно, Брест и некоторые другие города. Большой урон был нанесён уездам. Например, Браславский уезд во время войн был полнос тью уничтожен. Трудолюбивые и предприимчивые старообрядцы попадали первоначально в эти города и уезды, используя налоговые привилегии и возможность быстрой адаптации и накопления капитала.

В каждом из названных регионов жизнь старообрядцев имела свои особенности. Беспоповцы, которые в большинстве поселялись на северных белорусских землях, составляли наиболее угнетённую часть крестьянс тва и других сословий, потому они отрицали любой компромисс с государством и правящей церковью. В своих службах они в основном отказывались молиться за царя. Под влиянием этих особеннос тей складывалась духовная жизнь беспоповцев. Они не строили больших и роскошных храмов; часто переезжали с места на мес то, что не давало возможности вести их точный подсчёт; они были более обособленными и замкнутыми.

К поповцам, поселившимся преимущес твенно на юго-восточных землях, относились в основном зажиточное крес тьянство, ремесленники, купцы. Идеология поповцев давала им возможность строить, причём очень быстро, храмы, которые ничем не уступали православным храмам.

Экономическая жизнь характеризовалась многими общими чертами.

Помещики, на землях которых поселились с тарообрядцы, защищали их и пользовались их услугами. П. П. Семёнов в «Живописной России», ссылаясь на А.Сементовского, отмечает, что защитники с тарого обряда своим видом и одеждой, домашним бытом резко отличались от белорусов.

Они свободные люди, они всегда были богаче, всегда отличались трезвостью и сдержанностью в жизни [58. С. 284].

Особое место в истории с тарообрядчества на Беларуси занимае т Ветка. Как свидетельствует журнал «Старообрядец», иерей Козьма, который служил в Москве в церкви «Всех святых», что на Кулишках, после договорённости с единомышленниками решил отправиться в Стародубье с целью сохранения древнецерковной набожности. С прихожанами он в 1669 г. прибывает в Стародубье к своему другу подполковнику Гавриилу Иванову. Козьме и его единомышленникам было отведено местечко Понуровка на реке Ревня. К ним скоро стали приходить те, кто был не согласен с решениями собора 1666 – 1667 годов – жители разных мест Московской Руси. Прибыл и священник Стефан из Белева с сыном Дмитрием. В течение нескольких лет в Стародубских лесах и болотах были заселены четыре слободы: Белый Колодец, Голубой Колодец, Замешево и Шелома. Стефан с сыном Дмитрием основали ещё слободу Митьковку. Оба священника отправляли все службы, кроме литургии, т.к. не было храма. Так продолжалось до смерти царя Фёдора Алексеевича (1682 г.).

Первым, кто обратил внимание на старообрядцев Стародубья, была царица Софья. Она издала указ на имя стародубского полковника Симеона и черниговского архиерея, чтобы беглых людей, живущих в Стародубских лесах, склоняли к новой вере и возвращали на их бывшие земли.

Старообрядцы начали разбегаться. Часть их вернулась через определённое время в Стародубье. Тогда Козьма и Стефан, посоветовавшись с близкими единомышленниками, решили идти в Речь Посполитую. После прихода на белорусские земли они поселились на острове Ветка, где реки Сож и Ветка образовывали устье, который занимал в окружности не более двух вёрст.

Земли эти принадлежали пану Халецкому [4. С. 63].

Владельческие земли, на которых расселились старообрядцы, входили в состав Речицкого уезда Минского воеводства Великого княжес тва Литовского. Крупнейшими землевладельцами в Речицком уезде с XV в.

было семейство Халецких. Халецкие – шляхетский род собственного герба в ВКЛ. Основатель рода Мишка жил в конце XIV в., имел несколько сыновей, в том числе Каленика, с потомков которого начинается род Тышкевичей. Павел Мишкович в 1437 году получил от великого князя Свидригайлы вместо г. Сновск в Северской земле имение Хальч недалеко от Гомеля. От названия именния, которое до начала ХХ в. находилось во владении рода Халецких, образована родовая фамилия [64. С. 529.]. По данным А.Бонецкого шляхтичи Халецкие, начиная с XV в., занимали государственно-административные и военные должности в Великом княжестве Литовском и непосредственно в Речицком уезде Минского воеводства, где находилось их родовое поместье.

Хальч находился в 18 верстах от Гомеля вверх по течению р.Сож на высоком правом берегу. В 1500 г. во время войны между Литвой и Московией подданный великого князя Литовского князь Семен Иванович Бельский из-за гонений на православную веру перешел вместе с землями и городами Черниговом, Стародубом, Гомелем и Любичем к Великому князю Московскому Ивану III.

После смерти Великого князя литовского Александра Казимировича (в 1506 г.) его брат, Сигизмунд Казимирович, избранный великим князем Литовским, отвоевал Литве в 1535 г. Гомель и Стародуб. А в 1537 г. он повелел гомельскому старосте возвратить шляхтичам Иозефу и Ос тафу, сыновьям овруцкого старосты Михаила Михайловича Халецкого, их родовое имение Хальч, отобранное до этого Великим князем Московским.

Михаил Халецкий – намес тник Речицкий с 1611 г. Сын его Михаил и внук Иозеф были старостами овруцкими.

В 1565 — 1566 гг. было образовано Минское воеводство, разделенное на 2 уезда: Минский и Речицкий, а в 1569 г. к Минскому воеводству присоединен Мозырский уезд.

В Речицком и Мозырском уездах Халецкие занимали различные посты. Андрей Иосипович Халецкий с 1584 г. был речицким земским судьей. Владислав Ежи Халецкий (1606 — 1668 гг.) был мозырским старостой и с 1656 г. стражником Великого княжества Литовского.

Казимир Карол Халецкий – мозырский староста с 1668 г.

Михаил Казимирович – мозырский старос та с 1709 г. и обозный Великого княжества Литовского.

Казимир Халецкий — полковник, посол, маршалок речицкий с 1765 г.

Ян Казимирович Халецкий — стражник речицкий с 1765 г., ловчий речицкий с 1770 г., камергер Станислава с 1778 г. и владелец Хальча в 1795 г.

Игнатий Казимирович – камергер польского королевского двора в 1773 г., владелец м.Хальч и с.Чеботовичи в 1773-1783 гг.

Киприан (Циприан) Иванович Халецкий — владелец сел Чеботовичи и Никоновичи с фольварком в 1795 г..

Из большого числа представителей рода Халецких здесь приведены те, кто имел отношение к Речицкому и Мозырскому уездам.

Первые старообрядческие поселения в XVII в. возникли на землях Казимира Карола Халецкого. М. И. Лилеев приводит документ, согласно которому Казимир Халецкий в 1684 г. обращался к стародубскому полковнику С.И. Самойловичу с просьбой не обижать его людей, выходцев из России. На его же, Халецкого, землях сформировалось ядро старообрядческой провинции с церковью и 2 крупными монастырями.

В 1760 г., Феодосий и Филарет сказкой, поданной гетману Разумовскому, показали, что «в Польской стороне близ границы Российской под владением подкоморного Киевского Халецкого имеется ж слобод 20, в том числе м. Ветка».

Изучение материалов Генерального межевания Белицкого уезда Могилевского наместничества, образованного на территории бывшего Речицкого уезда по левому берегу Днепра, показало, что даже после раздела Речи Посполитой (1772 г.) и передела земельной собственности семьи Халецких и Красинских продолжали владеть значительными земельными наделами. По данным «Писания к Генеральному плану Могилевского наместничества города Белиц с его округой размежеванным землям» в 1783 г. Игнатию Казимировичу Халецкому принадлежало родовое местечко Хальч с селами и деревнями, среди которых Попсуевка и Побужка – бывшие старообрядческие слободы.

Семейству князя Альбрехта Николаевича Радзивила принадлежало местечко Ветка. Среди его владельческих поселений деревни Косицкая и Тарасовка со старообрядческим населением. Радзивил получил эти владения в качестве приданого, женившись на Анне Халецкой.

К 1783 г. Красинские утратили значительную часть владений. На их землях была одна старообрядческая деревня Костюковичи.

В 1775 г. значительная часть недавно созданного Белицкого уезда была пожалована графу Петру Александровичу Румянцеву-Задунайскому.

На его землях оказались остальные старообрядческие поселения: с. Вылев, д. Новый Крупец, деревни Степановка (Дубовый Лог), Марьина, Городня, Нивки, Буда, часть дворов Спасовой слободы. Во владениях Румянцева находились пустыни Асафьева, Лаврентьева, Игнатьева [65. С. 87 – 90.].

Казимир Карол Халецкий был рад пришлым. Дело в том, что защитники старого обряда, приходившие к нему, селились на заброшенных землях и тщательно их обрабатывали. Кроме того, Халецкий получал от них оброк, что также его удовлетворяло. Он же обещал в случае необходимости защищать пришельцев всеми силами.

Исследователи А.С. Дембовецкий и П. И. Мельников относят это событие к 1685 году [6. С. 656; 25. С. 51].

Жизнь на острове была организована примерно так же, как и в Стародубье. Скоро на острове Ветка собралось большое количество сторонников старого обряда. В нескольких верстах от острова были образованы слободы: Косецкая, Романовская, Леонтьевская и Ветковская.

И тут Козьма и Стефан отправляли все службы, кроме литургии.

Географическое расположение ветковских слобод, политическое положение Речи Посполитой давали надежду лидерам и их сторонникам на долгое проживание. Ещё больше укрепилось положение старообрядцев на этих землях, когда сделала свои выводы специальная правительственная комиссия (секретарь комиссии А.П. Потей), созданная в 1690 году «для ознакомления с верой». Комиссия не обнаружила никакой схизматичности и конс татировала, что старообрядцы не принадлежат к числу опасных для государства и церкви сектантов [19. С. 33]. Такие обстоятельс тва позволяли улучшать условия жизни, в том числе и духовной.

На Ветке не было колоколов. Козьма хотел приобрести колокола для созыва единомышленников на службу. Стефан не соглашался и убеждал, что звон колокола может навес ти на укрытие, а лучше жить тихо. Разные взгляды привели к ссоре двух друзей-единомышленников, и Стефан ушёл из Ветки в Лоев и жил там в слободе Карповой, где и умер. Неожиданно умер и Козьма, который сначала жил на Ветке, а потом в слободе Косецкой [5. С. 84].

На девятом году со времени заселения Ветки в 20 верстах от неё была заселена слобода Былев. На второй год после заселения Былева пришёл сюда из Льговского монастыря священник монах Иоасаф, бывший келейник старца Иова, умершего на Дону. К Иоасафу, который поселился в пяти верстах от Былева, народ относился недоверчиво из-за того, что он имел крещение старое, а посвящение новое, хотя и сам Иоасаф утверждал, что тверской архиерей по просьбе с тарца Иова посвятил его по старым книгам и древнему чину. По этой причине Иоасафу пришлось совершить путешествие на Дон, к тихвинскому игумену Досифею, чтобы получить совет. Только после возвращения Иоасафа опять в Былев, отношение к нему изменилось. Как раз в это время умер на Ветке Козьма и жители её предложили Иоасафу отслужить у них пасхальное богослужение, а через некоторое время ветковцы пригласили его к себе. По предложению Иоасафа в слободе Ветка были построены первая церковь и монас тырь, но освятить их он не успел, т.к. вскоре умер. «Много слёз было, потому что был Иоасаф спокойным и приветливым, рассудительным, прис тойности всех учил» [61. С. 426 – 428].

Преемником Иоасафа стал священник Феодосий (Варыпин), который с иереями Александром и Григорием, без диакона, в 1695 г. по благословению, дарованному от преосвященного Павла, епископа Коломенского, освятил церковь, построенную Иоасафом, во имя Покрова Пресвятой Богородицы девы Марии на древнем антиминсе [9. С. 325; 60.

С. 129], который привезла из Москвы известная в то время ученица Аввакума Маланья Былевская [54. Ф. 796, оп. 17, д. 170, л. 2 об.]. Подписал этот антиминс уставщик Афанасий, считавшийся образованным мужем и живший в ските, образованном на Ветке. Феодосий с Александром и Григорием провели также набожную литургию по древнему церковному чиноположению. В ветковской церкви стала постоянно проводиться такая литургия.

С этого времени начинается новая эпоха в истории Ветки и в истории всего поповства. Известие о событиях на Ветке разнеслось широко. Сюда приходили всё новые и новые люди. Ветка становится центром поповства. Людей притягивала безопасность убежища, разные выгоды жизни, а больше всего, новая построенная церковь, которая тогда была единственной у поповцев. Вокруг ветки основано 14 слобод:

Косецкая, Дубовый Лог, Попсуевка, Марьино, Мильча, Красная, Костюковичи, Буда, Крупец, Гродня, Нивки, Грабовка, Тарасовка, Спасовка [6. С. 656], в которых насчитывалось во второй четверти XVIII в.

около 40 тысяч жителей. Сама Ветка была большим и красивым поселением. Церковь окружал монастырь, в котором было до 800 монахов.

Позже, как утверждал в 1722 г. обращённый из старообрядчес тва в православие Иван Беляев, около Ветки возникли ещё 9 слобод: Былевская – имела 85 дворов; Побуж – 65 дворов; тут жили с тарообрядцы, которые записались в Москве в двойной оклад и бежали на Ветку; кроме того, здесь жили и чухонцы – 30 дворов; Купреевка – 35 дворов; Купрянка – дворов; пятая слобода московских жителей – 50 дворов; шестая слобода новгородских жителей – 25 дворов; седьмая слобода нижегородских жителей – 25 дворов; восьмая – Донская – 65 дворов; девятая слобода состояла из приезжих людей разных чинов [20. С. 151].

Особенностью ветковцев было и то, что они использовали собственное миро, которое сварил им, по причине уменьшения запасов древнего мира, настоятель Феодосий. Отсюда по благословению Феодосия и его преемников, монахи и монахини разносили запасные дары в поповские скиты – донские, нижегородские, а также в другие мес та.

Точная дата смерти Феодосия нами не найдена, приблизительно 1710 – 1720 гг.

Пограничное размещение ветковских и соседних Стародубских слобод влияло на правительственную политику, как Московской Руси, так и Речи Посполитой, по отношению к старообрядцам, которые имели возможность в любое время оставить свои земли и пойти за границу. Это вынуждало русское правительство заботиться о том, чтобы защитники старого обряда пограничных слобод оставались на своих местах.

Как известно, начало политики «уважительного» отношения к Стародубским старообрядцам положил Пётр I. Активность российского правительства ради влияния на пограничные старообрядческие слободы объяснялась ещё и тем, что эти поселения использовались как приманка для беглых защитников старого обряда, поселявшихся в Речи Посполитой.

В 1715 г. жителей стародубских слобод перевели «на государево имя», была сделана их перепись, за ними были закреплены земли, которые они занимали, всем был определён подушный оброк. Это способствовало динамичному развитию слобод, а неурожайнос ть почвы определяла торгово-промышленный характер их экономики.

Однако в целом Пётр I, как и его предшественники, проводил жёсткую политику по отношению к старообрядцам. Так, указом от ноября 1721 г. всем архиереям и духовным правителям было приказано: 1) каждый архиерей должен был иметь записные приходы, исповедальные и неисповедальные книги, на тех, кто не исповедовался, налагать штрафы; 2) во всех приходах составить книги проживающих мужчин и женщин, отметив там православных и старообрядцев. Тех, кто прибывал, отмечать, к кому прибывали, а тех, кто выбывал – куда выбывали; 3) наблюдать за священниками, приходившими сюда. Они должны ходить на утренние и вечерние службы, а также и в другие праздники, а если не ходят, кроме болезни, «о таком усмотрев поименно доносить»; 4) тех, кто уходит, записывать, куда они отправляются, сделать печатные знаки каждого прихода и отмечать этими знаками соответствующие бумаги; 5) «раскольников» нигде не принимать, земель им не давать, в построенные дома и дворцы жить не пускать. За этим следить урядникам и старостам [53. Ф. 284, оп. 14, кн. 765, д. 4, л. 95 – 100].

Известно, что старообрядцы отличались внешне ношением бороды и особой одеждой. Чтобы это отличие ус транить, в 1722 г. в России был издан указ, согласно которому каждый, кто носил бороду и особую одежду, в год должен платить десять рублей. А «люди, которые имею т торги под Ригой, в городах и слободах Малороссии, равносильно как греки и поляки и носившие бороды и платья, имущества их конфисковывать и предавать публичному наказанию» [53. Ф. 284, оп. 14, кн. 808, д. 1, л. 2 – 3]. Таким образом, Пётр I, с одной стороны, стремился удерживать старообрядцев на пограничных землях путём создания для них более благоприятных условий жизни по сравнению с другими территориями, а с другой стороны, делал всё, чтобы ликвидировать внешнее культовое отличие.

Политика сдерживания защитников старого обряда в пограничных слободах привела к развитию последних как с одной, так и с другой стороны границы. Стародубье и Ветка становятся серьёзными торговыми и ремесленными центрами. Один из известных исследователей старообрядчес тва в XIX в. М.И. Лилеев в связи с этим отмечает: «В первой половине XVIII в. Ветка занимала уже видное положение в раскольническом мире поповщины и сделалась главой последней отрасли раскола; к Ветке прислушивались и духовно подчинялись поповцы Москвы и Поволжья, Дона и Яика, как и поповщинские колонии раскола в Юго-западной и Юго-Восточной России» [20. С. 152].

Вести о Ветке, о жизни и занятиях защитников старого обряда, об их количестве всё время доходили до императорского двора, беспокоили высшее руководство официальной православной церкви. А когда Ветка стала важным торговым и ремесленным центром, когда в Сенате подсчитали, что в Стародубье приезжает жить из России старообрядцев больше, чем из Речи Посполитой, то начали разрабатывать тактику «выселения» с Ветки «русских беглых».

Переселение за границу большого числа российских граждан отрицательно повлияло на экономическое положение народного хозяйства:

резко уменьшилось количество государственных повиннос тей, были остановлены казённые работы, становились безжизненными поселения, казна ощутила большой недостаток денежных средств. Россия боялась, что Речь Посполитая может использовать русских людей против русского государства, а «пример» такой подали в начале XVIII в. некрасовцы, вступившие в ряды турецкой армии.

Во второй пол. XVIII в. в северных белорусских землях, главным образом вблизи российских границ – восточная час ть Динабургского, Режицкого и часть Люцинского уездов – из беспоповского направления жили федосеевцы [11. С. 48]. Точных данных о времени поселения старообрядцев во всех белорусских городах, местечках и деревнях не найдено. Сейчас известны отдельные даты и события, а более полный материал представлен XIX и XX вв. Дело в том, что старообрядцы, как правило, проникали на белорусские земли тайком и селились в глухих и непроходимых лесах. Проходило время, пока их поселения с тановились известны землевладельцам, на территории которых старообрядцы жили.

Большой интерес, в плане получения исторической информации о первых поселениях и первых построенных старообрядцами храмах на белорусских землях, представляет «Дегуцкий летописец», который был найден в 1973 г.

во время археографической экспедиции Пушкинского Дома в Прибалтике.

События летописи относятся как к истории России, так и к ис тории граничащих государств.