«А.А. Горбацкий СТАРООБРЯДЧЕСТВО НА БЕЛОРУССКИХ ЗЕМЛЯХ Монография Брест 2004 2 УДК 283/289(476)(091) ББК 86.372.242(4Беи) Г20 Научный редактор Доктор исторических наук, академик М. П. Костюк Доктор исторических наук, ...»

Монография «Старообрядчество на белорусских землях» являетс я первым специализированным исследованием истории старообрядчества в Беларуси в конце XVII – нач. XX вв. Работа выполнена преимущественно на основе малоизвестных архивных источников, часть данных из которых использована автором в публикациях. Большое внимание в монографии уделяется рассмотрению принципиально важных материалов о старообрядчес тве из источников, найденных как в Беларуси, так и в России, Литве и Польше.

В процессе написания монографии перед автором встал вопрос относительно выбора терминов и понятий староверство и старообрядчес тво, старовер и старообрядец и перевода их на белорусский язык. Относительно перевода отметим, что старовер и старообрядец, староверство и старообрядчество в белорусских словарях переводятся только как старовер и староверство. В русских толковых словарях названные понятия подаются как синонимы. Например, в словаре В.Даля старообрядчес тво и староверс тво даются в одной словарной статье, хотя в самом толковании понятий идёт разграничение, подаются разные значения: «… старовер более общее название, включая иногда и прямых раскольников, а старообрядец – единоверец благословенной церкви» (с.

318). В словарях Ушакова и Ожегова, в 4-томном «Словаре русского языка», к понятию старовер даётся синоним старообрядец. Однако в 4томном «Словаре русского языка» в словарной статье с тарообрядец даётся толкование: «Человек, принадлежащий к одной из сект старообрядчес тва»

(1984, т. 4, с. 251).

В своей работе мы используем термины с тарообрядец и старообрядчес тво. Чтобы обосновать это, обратимся вновь к толковым словарям и покажем, что слова вера и обряд не являются синонимами, они различаются по смыслу: Обряд – «Совокупность строго определённых действий, которыми сопровождается исполнение религиозных ритуалов либо бытовых традиций» (ТСБМ, т. 1, с. 70); Вера – «2. Состояние сознания, связанное с признанием существования Бога, уверенности в реальном существовании чего-нибудь сверхъестес твенного» (СРЯ, т. 1, с.

149). Если учитывать, что одной из причин раскола РПЦ были вопросы церковного обряда, то, на наш взгляд, наиболее соответс твующими являются термины старообрядчество и старообрядец.

Единое старообрядчество в 1-й пол. XVIII в. разделилось на поповцев и беспоповцев. Беспоповцы отказались от большинства таинств, что позволило определённой группе историков употреблять слово «староверы» в отношении беспоповцев, которые не ставили под сомнение догматы православия. Мы считаем, что слово «старообрядец» является более поздним и наиболее конкретно определяет первоначальную сущность раскола РПЦ.

В научной литературе нет точно определённого значения понятий согласие и толк. В своей работе мы термином согласие определяем большой раздел старообрядчества по особеннос тям вероучения на беспоповцев, поповцев, принимающих белокриницкую иерархию, беспоповцев: поморцев, федосеевцев, филипповцев, нетовцев и т.п. В нашей работе термин толк означает более мелкий, чем согласие, деление старообрядчес тва в результате различия в особенностях вероучения. В научной литературе термин толк одновременно значит и более крупный, и более мелкий, чем согласие, раздел старообрядчества.

Автор в своей монографии исследует проблему с тарообрядчества в Беларуси с исторической точки зрения, ни в коем случае не вмешиваясь в вопросы богословия.

1. Ершова О.П. Раскол и власть. /отношения государства и старообрядчества в 50-60 г. Х1Х в./. Дис.

канд. ист. наук. М., 1991.

2. Кельсиев В. Сборник правительственных сведений о раскольниках. Лондон, 1860.

3. Леонтьева С.И. Ветковские старообрядческие рукописи. Диалог книги и человек а. В:

Старообрядчество. История. Культура. Современность. М., 1996.

4. Ряжев А.С. Иргизские старообрядческие общины во второй половине ХУІІІ – первой половине ХІХ в. Дис. канд. ист. наук. М., 1995.

5. Никольский Н.М. История русской церкви. 3-е изд. М., 1985.

СТАНОВЛ ЕНИЕ СТ АРООБРЯДЧЕСТВА

До XVII в. духовным главой в Московской Руси была Византия, которая воспитывала в русских людях враждебность к иноземцам.

Поэтому несколько столетий Московское государство было обособлено о т Запада, а византийское влияние охватывало все стороны жизни. Согласно замечанию Костомарова, русский дух был по-рабски скован византийскими цепями. Однако события XV века на греческом Вос токе не благоприятс твовали Византии. Прежний высокий авторитет греков начал падать в глазах московского общества. Ещё Иван Грозный в спорах с Посевиным отмечал, что «греки нам не Евангелие», и такой взгляд в XVI веке становится общераспространённым. Необходимо заметить, что доверие к грекам было утрачено уже со времени Флорентийского собора 1439 г., когда греки подписали унию с папой римским. Русские с того времени ос терегались греков, как утративших набожнос ть и чистоту нравов. Так же мало признавался авторитет Византии в церковных делах, потому что греческой церкви были присущи беспокойство и разлад, на большей час ти территории не было своих школ и греческим иерархам приходилось учиться в латинских школах и академиях, а условием приёма было отречение от греческой веры [20. С. 3 – 6, 21 –25].

Уже в XV в. греки не имели своих типографий, поэтому выпускать книги приходилось в латинских типографиях, а это давало возможность латинянам вносить свои поправки в греческие текс ты. После того, как Византия пала под ударами турок, утрачивается её всемирно-историческая роль, которая переходит к Москве: последняя с тановится продолжателем греческой монархии. Московские книжники начинают переделывать византийские теории на русский лад. Избавившись от византийской вассальной зависимости, московский князь возводится в ранг самодержца, он получает бразды правления над святыми Божьими прес толами святой Всемирной церкви. Всё это свидетельствует о фактическом усилении власти московских князей и превращении их из князей-помещиков в князей-самодержцев.

На Руси установилось единс тво государства и веры, с богослужением на церковнославянском языке, что в значительной с тепени содействовало объединению народа. В ином положении оказались югозападные земли Украины и Беларуси. В XIII – первой половине XVI вв. на территории Беларуси продолжалось формирование и совершенствование феодальных отношений, перераспределялось главное средство производства – земля. Изменились формы землевладения и землепользования. Сельскохозяйственный труд стал основой экономической жизни, им занималось большинство населения. Главным занятием людей было земледелие, животноводс тво, ремесленничес тво, а также бортничество, рыболовство, охота. Новые экономические отношения были связаны с развитием ремесленничес тва и торговли. В Великом княжестве Литовском, куда входили белорусские земли, происходило бурное развитие ремесленного производства. Обработка металлов потребовала таких специалистов, как кузнецы, слесари, котельщики, медники, лудильщики, жестянщики.

Православие, иерархически связанное с Киевским митрополитом, проникает в Великое княжес тво Литовское из Полоцкой Руси. Необходимо отметить, что великие князья литовские, такие, как Ягайло и Витовт, оценивая роль религии в государстве, стремились найти выход из религиозных различий между православием и католицизмом. В начале X V в. по предложению Витовта собор епископов выбрал митрополитом Григория Цамблака. Недовольная этим Москва старалась, чтобы Царьградский патриарх отменил это решение. Однако Цамблак остается митрополитом и позже принял участие в Конс тантинопольском соборе как представитель православной литовско-белорусской церкви.

В правящих литовских группировках возникает мысль об унии с целью разъединения Руси Западной с Русью Московской. С 1468 г.

киевским митрополитом являлся Григорий Болгарин. Он принял унию и пообещал папе римскому и королю Речи Посполитой привес ти к унии всю Западную Русь. Состоялся раздел церкви на восточную и западную.

Официально считалось, что западнорусская церковь признала унию с Римской церковью. Уния, провозглашённая на церковном соборе в Берестье в 1596 г., явилась попыткой объединения католической и православной церквей на территории Речи Посполитой. Основная политическая идея унии заключалась в консолидации вокруг государственной власти Речи Посполитой людей разных вероисповеданий.

Навязывание идей унии вызвало народный протест, который воспринимался как лозунг национально-освободительной борьбы. Русская православная церковь, со своей стороны, препятс твовала сближению северо-западной Руси с латинским Западом, называя его еретичным.

Например, священников, рукоположенных Киевской митрополией, позволялось допускать к богослужению в русских землях только тогда, когда они исповедуются и при наличии поручителя в их благонадёжности.

В российских торгово-ремесленных городах, похожих на западноевропейские города, зарождалось антифеодальное еретическое движение. Примером этому был Новгород. Там во второй половине XIV – XV вв. возникла ересь «стригольников». Последние выступали против продажности православной церкви, против поборов, отрицали покаяние перед священником, таинс тво священства.

Москву настораживало сближение Новгорода с Литвой. В образовании централизованного русского государства, после падения Константинополя в 1454 г., большое значение приобретает религия.

Установление турецкого господства на Балканах рассматривалось как Божье наказание для Византийской империи за флорентийское вероотступничество. После этих событий взгляды русского царя и церкви обращаются к Казани и Ас трахани. Но ещё оставался непокорный Новгород, и церковь начинает идеологическую обработку населения за присоединение Новгорода и его владений к Москве. В 1478 г. был присоединён Новгород, в 1485-м – Тверь, а в 1510-м – Псков. На востоке завоёванные Казань и Астрахань были объявлены русскими городами и должны были с тать городами христианскими, здесь устанавливалась отдельная иерархия. Первый архиепископ казанский и свияжский Гурий отправился в свою епархию из Москвы весной 1555 г.

Русское государство на западе применяло не только оружие, но и православный крест. Вооружённое противостояние Востока и Запада включается в религиозные доктрины древнерусской набожности. Иван Грозный начал войну со Швецией, Данией, Литвой и Польшей. Тяжёлой и не популярной в народе была Ливонская война, начавшаяся в 1558 г.

между Московской державой и Великим княжеством Литовским и переместившаяся на территорию последнего. В 1562 г. московские войска стояли у стен Витебска, Орши, Дубровна, Шклова, Копыси. 15 февраля 1563 г. был захвачен Полоцк. Государству срочно был необходим союзник.

В результате длительных и сложных переговоров 1 июля 1569 г. была подписана Люблинская уния. С этого времени два государства, Литва и Польша, представляли собой одно – Речь Посполитую. Боясь возможного сближения с Речью Посполитой северо-западных русских земель, царь Иван IV в 1570 г. разгромил Новгород и Тверь.

С XVII в. открывается новая страница в русской истории: начинается слияние местных рынков во всероссийский рынок. Мелкотоварное производство и денежный оборот получают дальнейшее развитие, усиливается процесс общественного разделения труда, возникаю т крепостные мануфактуры и крепостные хозяйства.

Процесс закрепощения крестьян нашёл своё отражение в принятом в 1649 г. новом своде законов – Соборном уложении, который юридически оформил крепостное право.

Положение Московской Руси ухудшала и неудачная внешняя политика. Перевооружение армии и строительство оборонительных линий на юге затребовали новых огромных затрат, а это в свою очередь приводило к росту налогов.

Эксплуатация народа, нищета, голод стали обычным явлением в Московском государстве. Патриарх Никон в письме к царю отмечал: «Ты всем проповедуешь поститься, а теперь и неведомо, кто не пос тится ради скудности хлебной; во многих местах и до смерти постятся, потому что есть нечего. Нет никого, кто был бы помилован: нищие, слепые, вдовы, чернец и черницы, все данями обложены тяжкими; везде плач и сокрушение; нет никого веселящегося в дни сии» [9. С. 243].

Приближение нового социально-экономического кризиса в Московском государстве совпало с быстрым ростом народноосвободительного движения. В 1648 г. под руководством Богдана Хмельницкого началась освободительная война украинского и белорусского народов. Она была вызвана феодальным, религиозным и национальным угнетением со стороны магнатов и шляхты Речи Посполитой, католического и униатского духовенства. Эти события привели к русско-польской войне 1654 – 1667 г.

Значительную роль в жизни страны сыграла церковь. Государство и церковь пытались смягчить социальные противоречия, причём оба осуществляли свою деятельность с позиции господствующего сословия.

Характерным было и то, что и государство и церковь претендовали на приоритет. Попытка митрополита Филиппа противостоять Ивану Грозному закончилась не в его пользу. Союз церкви и государства был установлен в России при Михаиле Романове, который возглавлял царский престол, а его отец, патриарх Филарет, осуществлял управление церковью.

В XVII в. церковь стала крупнейшим феодалом: ей принадлежало большое число крестьянских подворий в Московском государстве.

Церковь имела свои промыслы, занималась ростовщичес твом, получала доходы от монастырских и церковных белых слобод. Храмы и особенно монастыри в XVII в. выделялись огромным богатством. Такая ситуация вызывала недовольство прихожан: священнослужители и монахи в их глазах теряли свой престиж.

Необходимо заметить, что всё время ослаблялся авторитет Византии как духовного лидера. Ради корысти греческие иерархи использовали разные средства, в том числе и лесть, чтобы расхваливать русскую набожность. Они при этом старались доказать, будто с момента завоевания Византии турками в ней начали высыхать ручьи Божьей мудрос ти.

Приезжали в Москву большими группами и долгое время жили за счёт царского двора, собирали пожертвования. Всё это привело к тому, что греческим иерархам начали отказывать в грамотах. Греки в свою очередь не очень доброжелательно относились к московскому люду. Это отмечали многие современники, в 1650 г. один из них доносил Посольскому приказу: «… которые гречане в Воложской земле и те московских и киевлян русских людей ненавидят, а которые и приехали и тех называю т собаками» [32. С. 143].

Безжалостная классовая борьба в России, утрата престижа официальной Русской православной церкви нашли своё отражение в таком явлении как раскол.

В середине XVII в. происходит резкая поляризация основных классов феодального общества. В социально-экономическом развитии намечаются две точки зрения: первая – прозападно-дворянская, сторонники этого взгляда свои интересы связывали с Западом; другая точка зрения была провосточно-крестьянская.

В религиозной сфере также существовало два разных подхода к вопросу церковной организации. В условиях феодализма наиболее приемлемой была монархическая форма правления. Однако в народе уже зарождалось и критическое отношение к власти, появилось понятие «хорошего царя».

Внешняя политика России, а также начало реформирования церкви в первой половине XVII в. привели к образованию в Москве кружка «Ревнителей благочестия»; в него вошли Никон, который тогда был архимандритом, протопопы Иван Неронов, Аввакум, Даниил, Логин, Лазарь и другие. В кружок входили и представители светской придворной знати, а возглавил его духовник С. Вонифатьев. Главной целью кружка было возрождение православия в его чистоте путём исправления богослужебных книг и ликвидации непорядков в церковной жизни. А наиболее влиятельные сторонники Никона – Аввакум, Неронов, Логин и другие – шли ещё дальше. Они предлагали упростить некоторые обряды, укоротить длительность молебнов, высказывали мысль о необходимости узаконивания практики выступления священнослужителей с проповедями, составленными ими по разным жизненным вопросам. Предс тавители этого кружка выступали за преобразование церкви в более действенную силу воздействия на массы.

Однако уже в начале 50-х годов кружок распадается, между однодумцами началась борьба, причиной которой была проблема исправления книг. Никон, например, настаивал на приведении книг в соответс твие с византийскими, а Аввакум, поддерживая идею ликвидации ошибок, выступал против слепого, бездумного исправления по греческим образцам. Он выступал против такой новизны в церкви, которая сводилась к устранению отличий между русской и греческой богослужебной практикой. Аввакум и Логин требовали опираться на решения Стоглавого собора 1551 года.

Главным исполнителем реформы стал Никон. Никон родился 24 мая 1695 года в крестьянской семье в селе Вельдеманово Княгининского уезда Нижегородской губернии. При крещении получил имя Никита. Никита был высокий, богатырского телосложения, с выразительным взглядом. В детские годы он, не поладив с мачехой, сбежал в Макаровский Желтоводский монас тырь Костромской губернии. В родительский дом Никита вернулся в 20-летнем возрасте. Через определённое время был священником в селе Лысково на Волге. На другом берегу реки располагалась известная Макаровская ярмарка. Московские купцы, приезжавшие сюда, узнали о хорошем местном священнике и пригласили его в Москву. На протяжении десяти лет он служил в одном из московских приходов. Неожиданно умирают три его сына, и потрясённый этим Никита вместе с женой принимают решение «выйти из мира». Было решено, что жена примет пос триг в Московском Алексеевском кремлёвском монастыре, а муж поедет на Соловки в Анзерский скит под руководством старца Елизария. Тут Никита на 31-м году жизни пос тригся в монахи и взял имя Никон. Живя в абсолютном одиночестве, он прочитал многое из церковной письменности и святых сочинений. Однажды мудрый Елизарий взял Никона как советника с собой в Москву, где они были предс тавлены царю Михаилу Фёдоровичу.

В 1648 г. Никон опять попадает в Москву. Молодой царь Алексей Михайлович решает оставить Никона в Москве. Никон стал архимандритом в Ново-Спасском монастыре, между ним и царём сложилась дружба. В скором времени царь пригласил Никона на митрополию Великого Новгорода, где он определяет цель своей жизни и церковного служения: это победа над светским мировоззрением с целью подчинения государства церкви. Своей благочинной деятельностью, ролью, сыгранной в усмирении бунта в Новгороде, Никон завоевал большую популярнос ть в народе. С благосклонностью к Никону относился и царь. Никон добивался любви к себе не только по личным мотивам, но и с целью достижения подчинения светской власти власти церковной.

Когда умер патриарх Иосиф, кандидатами на патриаршество стали митрополит Ростовский Варлаам, епископ Угличский Антоний и Никон.

Избрали Никона, но после соборного избрания (1652 год) он ещё долгое время не соглашался принять патриаршество. Это был подходящий момент, чтобы получить исключительные полномочия, и Никон тянул время. А время работало на него. Царь с духовенс твом и боярами в Успенском соборе слёзно просили Никона стать патриархом. Именно в этот момент последний и потребовал от них исключительных обещаний и клятв. «Если вам угодно, чтобы я был патриархом, произнесите обет в этой соборной церкви, что вы будете содержать евангельские догматы и соблюдать правила святых Апостолов и святых отец и законы благочестивых царей. Если обещаетесь слушать и меня, как вашего главного архипас тыря и отца во всём, что буду возвещать вам о долгах Божьих и правилах, если дадите мне ус троить церковь, то я по вашему желанию и прошению не стану более отрекаться от великого архиерейства» [6. С. 137 – 138]. Желаемое обещание Никон получил о т царя и собора. Это произошло 22 июля 1653 г. Никону было 47 лет.

Видимо, царь и учас тники собора имели в виду, что изменение церкви будет происходить с попыткой изменения Уложения 1649 г. А сам Никон в этом видел одну из главных своих задач [18. С 1 – 10, 15 – 21, 65 – 73, 97 – 108, 120 – 127].

Уложение 1649 г. предусматривало многие изменения. Однако Уложение ещё не затрагивало земледельческую церковную базу: земля оставалась в руках архиереев и монастырей. В подчинение светской власти отходила судебная функция над населением церковных помес тий и частично админис тративная функция. Добиваясь центральной власти, царь постепенно забирал в свои руки и власть, и администрацию, и финансы. В новых условиях государству необходим был ещё больший запас земель для расчёта со служилым сословием. Необходима была хотя бы часть церковных и монас тырских земель. Соборное Уложение 1649 г.

упразднило привилегии духовенства, монас тырей и церквей. Хотя церковь ещё долго оставалась крупнейшим землевладельцем, реформы, происходившие в это время, были исторически необходимыми и закономерными.

Проблема была в том, что ни одна из сторон не имела конкретных планов: церковь определяла свою роль как вечную каноническую норму, а государство, с его новыми формами производственных отношений, не знало, как ему действовать. Необходима была всем понятная теория, которая обосновала бы историческую необходимость перемен.

Неопределённость в расстановке сил приводила к компромиссам.

Например, соборное Уложение 1649 г. имело исключение для патриаршеских земель. За патриархом было оставлено вотчинное право:

его епархия-облас ть исключалась из ведения Монастырского Приказа, людей судили по-старому, это значит судили их патриаршеские представители.

Однако в первой половине XVII в., несмотря на все разногласия в государстве, у представителей государственной власти, главным образом у бояр и у большинства высшего духовенства, было одно общее стремление:

присоединить к Российскому государству земли Украины и Речи Посполитой. Поддерживал их идеи и патриарх Никон. Подтверждение этому находим в книге М.А. Филиппова «Патриарх Никон». В разговоре с царским духовником Степаном Ванифатьевым Никон, говоря об исправлении церковных книг, убедительно доказывал: «… нашей церкви необходимо держаться строго того, что признаётся греческой церковью:

иначе не будет церковного единения с церквями Малой, Белой Руси и Литвы, а в таком случае не будет и политического единения». Не соглашаясь с мыслями Никона, Вонифатьев ответил: «Царство Иисуса Христа несть от мира сего, нечего поэтому припястать к вере земные дела»

[36. С. 180].

Причиной начала раскола послужила реформа патриарха Никона, которая заключалась в некотором изменении церковных обрядов в соответс твии с обрядами, принятыми греческой церковью, от которой в своё время пошло русское православие. Центральным пунктом этих реформ было исправление богослужебных книг.

Надо отметить, что ещё до Никона, в 1636 г., девять нижегородских священников подали патриарху Иосифу челобитную о беспорядках в церкви. Среди сторонников церковных реформ были и будущие поводыри старообрядчес тва – Иван Неронов, Аввакум и др. Они высказывали идею исправления книг. Защитников старины не останавливало пос тановление Стоглавого собора (1551 г.), согласно с которым, после устранения ошибок, вкравшихся в «непорочную христианскую веру», устанавливались «на Века» национально-церковные особеннос ти русского православия. А если учитывать, что необходимого материала для поправок не было, то исправлять книги было очень сложно. Однако с момента, когда грекофильские симпатии в Москве стали побеждать, проблемы упростились. С целью объединения восточной церкви с русской необходимо было только сравнить книги московские с греческими текстами и привести их к соответствию. Эту точку зрения поддерживали и исправители книг, ученики Киевсокй духовной академии – Епифаний Славинецкий, Арсений Суханов. Но если взять во внимание, что греческие книги печатались в латинских типографиях, а тексты исправляли латиняне, то книги эти считались недостаточно авторитетными.

Точка зрения защитников старины заключалась в том, что тогдашние книги печатались только в Москве, а здесь авторитетными считались только книги, переведённые с древнегреческих оригиналов. Таких книг было очень мало: согласно данным патриаршеской библиотеки, рукописных и печатных греческих оригиналов было около шести.

Грекофилы ещё до Никона высказывали идею о необходимости проведения церковной реформы, в которой согласовывались бы основные положения с восточной церковью.

В 1650 г. на Афоне, в сербском Хиландарском монастыре, произошло событие, взволновавшее не только москвичей, но и других православных верующих. Царю стало известно, что здесь русские богослужебные книги, которые он посылал в афонские монастыри, содержатся в небрежном состоянии, переделываются их тексты, а иконы, посланные царём греческим старцам, продавались на торгах.

Благодаря хорошо поставленному печатному делу, Москва имела возможность посылать в восточные монастыри богослужебные книги. В большом количестве они посылались во времена патриарха Филарета Никитича (1619 – 1633 гг.).

Получив московские богослужебные книги, славянские афонские монастыри начали отправлять по ним богослужение. И сразу было замечено, что между русским и греческим церковным чином и обрядами существуют отличия. Но если учитывать, что на Афоне славянские монастыри находились рядом с греческими, то в каждом монастыре знали, что происходит в соседнем. Разница в чине и обрядах вызвала разные кривотолки, главными вопросами которых были: откуда пошли различия, кто отступил от древнего чина и обрядов, кто был прав – русские или греки? Афон разделился на две группировки, которые имели противоположные взгляды: первая была греческой и господствующей на Афоне, вторая состояла преимущес твенно из сербов, у которых особенно сильно было развито национальное чувство против угнетения и насилия со стороны греков. Греки-афонисты отс таивали ту точку зрения, что греческий чин, книги и обряды соответствуют древним и нарушений не имеют. Московских книг они совсем не признавали и утверждали, что в эти книги внесены дополнения и вымысел исправителей. Исходя из этого, греки называли московские книги еретическими, предлагали их сжечь, а тех, кто пользовался ими, отлучить от церкви.

Интересы государства пос тавили перед Никоном сложнейшие религиозно-политические задачи. Первая – это реформирование церковных догм и обрядов, необходимость приведения их в соответствие с православными юго-западной Руси. Это было особенно необходимо во время борьбы за воссоединение Украины с Русью. Второй задачей было решение вопроса о владениях. Ради фактической борьбы с ограничениями собственнических прав церковного хозяйства, Никон активно расширял границы своей патриаршеской территории, которая при нём достигла значительных размеров. Царь «забыл» Уложение 1649 г. и пожертвовал Никону поместья.

От Москвы на сотни вёрст распростирались патриаршеские земли – на севере – Вологодские, Новгородские, Архангельские. От Новгородской губернии отошли Кристецкий, Валдайский, Старорусский уезды. От Тверского края – Асташковская область, город Ржев; на Волге – рыбные ловы в Казанском и Астраханском краях; на юго-западе много земель было взято в Польше. На юге к патриаршеским отошли земли почти до крымских степей. По свидетельс тву Павла Олежского, до Никона в патриаршеских владениях насчитывалось до десяти тысяч домовых хозяйств. При Никоне их количество возросло до двадцати пяти тысяч. В этой внутренней церковной империи Никон построил три монас тыря:

Иверский монастырь (около города Валдая (Новгородская область)), Крестовый – на ос трове в Белом море, около устья реки Онега, и Воскресенский монас тырь, который назвали «Новый Иерусалим» (около города Воскресенска, недалеко от Москвы) [6. С. 140 – 141].

В 1654 г., в год объявления воссоединения Украины с Россией, Никон собрал церковный собор в Москве, который окончательно утвердил приведение русских церковных обрядов и книг в соответс твие с греческими.

«Новая вера» отличалась от старой по многим обрядам. Столетиями признанной сущностью христианского вероучения был символ креста, изображение которого зависело от сложения пальцев. В древнерусском перстосложении два пальца символизировали двуединство Иисуса Христа как Бога и человека, а три согнутых – Божью троицу. Для защитников старины идея олицетворения Бога в человека была более близкой, более понятной, чем идея триединства Бога. Никониане на этот вопрос имели свой взгляд: для крес та они приняли символ Троицы – трёхперс тное перстосложение. В древних книгах, в Символе Веры (8 член), написано:

«И в Духа Святого, Господа ис тинного и животворящего», а после исправления слово «истинного» было изъято.

В соответствии с принципом двуединс тва Христа в православии совершалось богослужение в честь Хрис та-богочеловека с использованием сугубой аллилуйи – дважды повторялось «аллилуйя, аллилуйя».

Нововведениями Никона сугубая аллилуйя заменялась трегубой, т.е. слово «аллилуйя» повторялось трижды. Объявлена была и орфография имени Христа: вместо «Исус» начали писать «Иисус», что приверженцами старины рассматривалось как отречение от сущего Сына Божьего.

Древнерусский символ креста, символ страданий Господних, предусматривал его изображение и исполнение восьмиконечным: четыре конца крес товины распятия плюс концы перекладин: верхней – доски с титлом И.Х.Ц.С. и нижней – подножия. Никонианство, не запрещая восьмиконечного креста, вводило основную форму – четырёхконечный крест.

Кроме перечисленных, были и другие обрядовые нововведения:

обнесение ребёнка во время крещения вокруг купели; хождение во время венчания вокруг аналоя «по солнцу», после нововведений хождение осуществлялось «против солнца»; богослужение на семи просвирах заменялось на богослужение на пяти просвирах; традиционные земные поклоны запрещались – их заменяли низкие поклоны; было приказано не использовать иконы древнерусского письма, а заменить их новыми.

Древнее церковное «знаменное» пение по крюкам (своеобразным нотным знакам – монодия, т.е. одноголосие, пение в унисон), начало заменяться многоголосным, хоровым пением по нотам. Изменялась церковная архитектура, например, запрещалось возведение храмов, которые широко строились в XVI веке.

Эти реформы вызвали широкий протест, в первую очередь, в народе и среди низшего духовенства: в реформах Никона увидели посягательство на национальные основы. Борьбу с реформами возглавил всеми признанный Аввакум. Его поддержали епископ Павел Коломенский, протопоп Иван Неронов, поп Логин, диакон Фёдор.

Противники нововведений во главе с протопопами Аввакумом и Нероновым обвиняли Никона в отс туплении от древнего богослужения. В сущности, протест явился отражением отношений большей части духовенства к централизации государственного и церковного управления, которое затрагивало интересы как светских, так и духовных феодалов.

Например, соборное Уложение 1649 г. ограничивало рос т церковного землевладения духовенс тва и бояр. В городах было запрещено организовывать так называемые «белые слободы», где жили независимые от бояр и духовенства люди, занимавшиеся производством и торговлей и не платившие налогов. Духовенство было лишено такого источника доходов, как судебные пошлины. Всё это оказывало существенное воздействие на ликвидацию феодальной раздробленности.

Первоначально Аввакум и его сторонники обвиняли Никона в том, что он принижал роль царя, осуществлял реформу самостоятельно, чем и нарушал принцип соборности церкви. Решения патриарха вели к централизации церковного управления, а это затрагивало интересы части духовенства. Особенностью было ещё и то, что неоднородное в эпоху феодализма духовенство разделилось на лагеря. Высшее духовенство, имевшее большие владения и власть, угнетало и обкрадывало низшее духовенство, которое в сущности было бесправным и поэтому недоброжелательно и недоверчиво относилось к своему руководству, т.е.

высшему духовенству, враждебно встретило замену старых обрядов на новые. Значительная часть низшего духовенства была неграмотной и не могла эффективно пользоваться печатными книгами. В итоге часть низшего духовенства выступала вообще против существовавших порядков и самого царя.

В решение вопросов о религиозной реформе были втянуты светские феодалы, которые в итоге изменений в производственных отношениях и ликвидации феодальной раздробленнос ти лишались своих привилегий и попадали в сложное положение. В отстаивании старых обрядов Аввакума поддерживали князья Долгорукие, Одоевские, Салтыковы, Трубецкие, бояре Милославские, Стрешниковы, Морозова, Данилова и другие.

Одновременно в борьбу включается купечество, которое было недовольно торговой политикой царского правительства. В торговле всё больше льгот получали иноземцы.

Открытая агитация против Никона началась в 1654 г., сразу же после его указа об отмене двенадцати поклонов. Это противостояние Аввакума и принято считать началом раскола Русской православной церкви.

В 1655 г. в Москве при участии Антиохийского патриарха Макария, состоялся церковный собор, на котором были прокляты приверженцы двуперстого перс тосложения. Был принят вновь напечатанный служебник, переведённый с греческого печатного служебника, в котором были рекомендованные для использования все греческие поправки, предложенные Макарием.

Мог ли Никон остановить свои реформы или сделать их безболезненными? В 1655 г. Никон мог разрешить конфликт, если бы прислушался к учёным монахам и воспользовался их помощью. Он мог бы изменить тактику и избежать катастрофы.

В мае 1655 г. в Москву возвращается грек Мануил Конс тантинов с ответами Конс тантинопольского патриарха Паисия. Патриаршеская грамота была подписана, кроме Паисия, ещё 24 митрополитами, одним архиепископом и тремя епископами. Патриарх Паисий старался сдержать энтузиазм и неблагоразумную упрямость Никона, высказывал совсем иной, чем Никон, взгляд на обряды. Паисий высказывал мысль о том, что ересь нарушает единство церкви. Грамота патриарха Паисия, как следует из этого, не одобряла реформ Никона. У Никона ещё было время, чтобы всё исправить, но сильное воздействие на него оказал патриарх Макарий, – и дороги назад быть не могло.

Нас таивая на своём, Никон принимает меры для подавления религиозной оппозиции. В 1656 г. был созван очередной собор, который провозгласил отлучение от церкви всех старообрядцев. Ещё до начала собора, 12 февраля 1656 г., в день памяти св. Милетия Антиохийского, Никон в сговоре с Макарием, начал агитацию в пользу трёхперс того перстосложения. После литургии в Чудовом монастыре, в присутствии царской семьи и большого количества народа, Никон прочитал прологовое поучение, посвящённое св. Милетию, дал толкование тому месту в поучении, на которое опирались защитники старого обряда в оправдание двуперстия. Никон удачно использовал обстоятельства: в Чудовом монастыре присутствовал преемник Милетия Антиохийского патриарх Макарий, объяснивший непонятное место в тексте в пользу трёхперс тия.

Большая когда-то дружба между царём и Никоном начинает угасать.

8 июля 1658 года отмечался праздник Казанской богородицы, был крестный ход. Царь не присутствовал в Казанском соборе ни на одной службе. 10 июля в Москве состоялось праздненс тво Ризы Господней, которое было перенесено из Персии во время царствования царя Михаила.

Перед обедней к Никону явился князь Юрий Рамадановский с царским приказом, чтобы Никон не ожидал царя к обедне в Успенском соборе.

Кроме того, Рамадановский передал патриарху тревожную для него информацию: «Царское величество на тебя не гневен, ты пишешься великим государём, а у нас один великий государь – царь. Царское величество почтил тебя как отца и пастыря, но ты этого не понял, теперь царское величество велел мне сказать тебе, чтоб ты впредь не писался и не назывался великим государём, и почитать тебя впредь не будет» [27. Т. 11.

С. 204].

После этого разговора Никон отправился в собор, отслужил обедню, а в поучении народу заявил: «С этого времени я вам больше не патриарх».

В письме, которое передал царю боярин Алексей Трубецкой, Никон просил царя выделить ему келью. Эти события сильно взволновали царя, однако он у Никона не появился. Трубецкой вернул Никону его письмо, передав при этом патриарху от имени царя, чтобы он от патриаршес тва не отказывался, а что касается кельи, то их на патриаршеском дворе много.

Выбора Никону больше не оставалось, а дороги назад, при его характере, – тем более. И патриарх отправляется в Воскресенский монастырь, находясь в котором, ищет ответы на вопросы: как удержаться в прежнем положении, как сохранить свою честь, своё богатство? В письмах царю он просит не сердиться напрасно, быть милосердным.

В Москве начали готовиться к избранию нового патриарха. Об этом узнаёт Никон и при встречах с духовенством высказывает мысли о том, что с тавленники, когда-то подписавшиеся слушаться и уважать его, забывают об этом. Самым сильным аргументом Никона был тот, что он патриаршества не оставлял и Божьей милости не лишён. В одном из своих писем царю Никон отмечал, что «для избрания патриарха праведно, чрезвычайно и законно, надо созвать собор и пускай он решит».

Эти высказывания и письма взволновали не только царя.

Становилось понятным, что на Руси могут появиться два патриарха. Царь и его окружение попали в очень сложное положение: ни в дном документе не было правила, дававшего возможность отстранить архиерея, покинувшего свой престол, но от архиерейс тва не отказавшегося.

В начале 1660 г. царь приказал созвать собор и предложил духовенству разобраться в возникшем вопросе. Было проведено специальное следствие и только после этого собор вынес решение. В решении отмечалось, что Никон прес тол патриарха оставил по своей воле:

указывалось, что если епископ сам отречётся от епископства, то через шесть месяцев надо избрать другого епископа. Кроме того, собор обращал внимание, что Никон должен быть лишён архиерейства, чести и священства. Таким образом, решением собора давалось право рукоположить в духовный сан нового патриарха, а Никон лишался священства. Казалось бы, решение этого запутанного и неприятного вопроса как для царя, так и для всей церкви подходило к концу. Однако события разворачивались далее. Первый учёный авторитет Москвы Епифаний Славеницкий подал протест, в котором ссылался на то, что в решениях первого и второго соборов не нашёл правила, которое давало бы возможность свергнуть архиерея, оставившего свой престол, но о т архиерейства не отказавшегося. А учас тники собора 1660 г., принимая решения, ссылались именно на предыдущие соборы.

Письмо учёного с тарца ос тановило дело. Епифаний Славеницкий изложил и ряд замечаний: как поступить с прежним патриархом, когда будет избран новый; нельзя избирать нового патриарха без ведома и согласия прежнего, а без этого выборы будут незаконными. Тем более, что сам Никон заявил: избранного без него патриарха он не благословляет.

Царь Алексей Михайлович больше всего боялся согрешить, приведя в исполнение решения собора 1660 г. В одном из писем царю Никон попросил разрешения вернуться в Москву, обещая при этом благословление нового патриарха. Но возвращать Никона царь не собирался и в 1662 г. принял решение созвать собор с приглашением вселенских патриархов. Собор начал работу в конце 1666г. На нём присутс твовали два восточных патриарха – Паисий и Макарий, которые имели грамоты с полномочиями Константинопольского и Иерусалимского патриархов. После длительных разборов 12 декабря 1666 г. специальная комиссия собора предъявила Никону обвинения: «Проклинал российских архиереев в неделю православия мимо всякого стязания и суда;

покинутием престола заставил церковь вдовствовать восемь лет и шесть месяцев; ругаясь двоим архиереям, одного называл Иродом, другого Пилатом; когда был призван на собор, по обычаю церковному, то пришел не смиренным обычаем и не переставал порицать патриархов, говоря, что они не владеют древними престолами, но скитаются вне своих епархий, суд их уничижил и все правила средних и поместных соборов, бывших по седьмом вселенском, всячески отверг; Номоканон назвал книгою еретическою, потому что напечатан в странах западных; в письмах к патриархам православнейшего государя обвинил в латинстве, называл мучителем неправедным, уподоблял его Иеровоаму и Осии, говорил, что синклит и вся российская церковь приклонились к латинским догматам: но порицающий стадо, ему врученное, не пастырь, а наемник; архиерея один сам собою низверг; по низложении с Павла, епископа коломенского, мантию снял и предал на лютое биение, архиерей этот сошел сума и погиб безвестно, зверями ли заеден, или в воде утонул., или другим какимнибудь образом погиб; отца своего духовного повелел без милос ти бить, и патриархи сами язвы его видели; живя в монас тыре Воскресенском, многих людей, иноков и бельцов, наказывал не духовно, не кротостию за преступления, но мучил мирскими казнями, кнутом, палицами, иных на пытке жег» [27. Т. 11. С. 257 – 258].

Когда обвинения были объявлены, патриарх Александрийский снял с Никона клобук и панагию и сказал ему, чтобы больше патриархом не назывался и не писался, а назывался просто монахом Никоном. Мес том заточения свергнутого патриарха был назначен Феропонтовский Белозерский монастырь.

Несмотря на то, что Никон был свергнут, его церковная реформа была утверждена. После собора 1666 – 1667 г. Русская православная церковь распалась на две час ти: православную господствующую и старообрядческую, не признававшую нововведений. Защитники с тарого обряда не признавали трёхперстого крестного знамения, хождение против солнца (вместо по солнцу) во время богослужения, четырёхконечного креста, написания имени «Иисус» с двумя «и» и т.д.

В мае 1667 г. собор признал защитников старого обряда «раскольниками» и отлучил от церкви. Старообрядцы попали под воздействие Уложения 1649 г., по которому за преступление против веры и церкви определяли наказание смертью. Однако смертной казнью, за исключением руководителей раскола, никого не наказывали. Протопоп Аввакум был сослан в Пустозерский острог, туда же были сосланы диакон Феодор, поп Лазарь, которым отрезали языки.

Борьба достигла невиданного размаха, когда основной силой движения в защиту с тарых обрядов стали крестьяне и городская беднота, доведенная до крайней нищеты. Объединившись, они поднялись на борьбу за свои права, против безжалостной эксплуатации, невыносимых условий жизни. А если считать, что господствующей формой общественного сознания в то время являлась религия, то большинство верующих отождествляло нововведения с социальной несправедливостью. Таким образом, борьба крестьянс тва и городской бедноты против социального и религиозного притеснения приняла форму борьбы за «старую веру».

Раскол стал своего рода социальным протес том под религиозным лозунгом. Арестованные защитники старины отс таивали учение своих отцов, за что пороли им ноздри, заковывали в кандалы и отправляли на галеры. Однако с тарообрядцы не отрекались от своей веры: Денис Савельев, Пётр Мартынов, Леонтий Григорьев, Конон Яковлев, Логин Попов, Клим Матвеев на допросе утверждали, что будут поклоняться иконам старого письма и использовать дореформенные книжки [15. Ф. 7, оп. 1, дело 87, л. 1 – 4]. Постепенно богословские споры отходили на второй план, главными проблемами с тановились социальные. В отдельных случаях дело доходило до вооружённых столкновений. Особенно упорное сопротивление оказывал Соловецкий монастырь, оборонявшийся восемь лет. В 1682 году в Пустозерске за большое опорочение царского дома протопоп Аввакум со своими единомышленниками был сожжён на костре [15. Ф. 210, кн. 16, столбик 983 (11), л. 76 – 78]. После прихода к власти Софьи сожжение старообрядцев на костре стало законом. Это привело к распространению слухов о появлении в мире антихриста, скором конце света, страшном суде.

Зарождение старообрядчес тва было связано с социальными противоречиями самодержавно-крепостнического строя. Оно выросло из недр так называемого раскола Русской православной церкви, формальной основой которого явилась церковная реформа 2-й пол. XVII в. Однако было бы неправильно отождествлять раскол со старообрядчеством. Раскол – это конкретно-ис торическое явление, ограниченное рамками XVII в., и по своему социальному содержанию было значительно шире, чем старообрядчес тво, которое вышло из раскола.

Церковный собор 1666 – 1667 г. с участием греческих иерархов церкви, на решения которого старообрядческие руководители возлагали большие надежды, не ос тавил у них иллюзий о возможности мирной победы над «еретиками – никонианцами». Единственной их надеждой стала организация широкой народной кампании неподчинения реформированной церкви, которую они объявили антихрис товой. Чтобы начатое движение было успешным, необходимо было организовать широкую пропаганду с тарообрядческого учения, основные идеологические постулаты которого на то время уже были разработаны.

Раскол был протестом не только против бояр, но и против церкви. Из выступлений защитников старого обряда с тановилось понятно, что и боярская дума, и церковь должны быть народными и все новые обряды должны вводиться согласно требованиям народа. Когда начались репрессии против сторонников Аввакума, защитники старины отошли на окраины государства и за границу, проповедовали там идеи защиты народных основ.

В свою очередь раскол не только привёл к ослаблению РПЦ как феодальной структуры в обществе, но и ослабил влияние новой церковной иерархии на массы; раскол ослабил активнос ть народа в государственной и общественной жизни. Именно это привело к болезненному для Московской Руси админис тративному пути реализации культурных и социально-экономических реформ, которые проводились в дальнейшем.

1.2. Образование согласий и толков у поповцев Борьба с монголо-татарами, а также особенности внутреннего социально-экономического развития определяли восточную ориентацию Московского государства. Ослабление Крымского ханства, ряд военных побед создали условия в Московской Руси для перемещения крестьян большими группами и даже целыми поселениями. Главная причина передвижений – бегство от феодального угнетения, от крепос тничества.

Крестьянс тво заселяло земли Средней и Нижней Волги, Дона, двигались также и на север. В основе крестьянской психологии лежала вера в доброго царя, патриархальный семейный строй, религиозный мистицизм, особенностью экономики было примитивное натуральное хозяйство.

Крепостное право, прочные религиозные традиции, консерватизм народа, идеи преимущества русского православного народа над всеми другими, многочисленные внутренние противоречия, – всё это было основой сохранения идеи старообрядчества и раскола в русской православной церкви.

Обширное движение за с тарый обряд, которое охватило Московское государство, не было однородным. Идеи «с тарой веры», чистоты старинной набожности исповедовали как крепостные крестьяне и бесправные горожане, так и купцы и бояре. Они в этой борьбе имели разные цели, но с тремления, как правило, были одинаковые.

Старообрядческое движение с самого начала стало приобретать социальную окраску, хотя как открытая оппозиция проявилось сначала среди низшего духовенства.

Из видных служителей церкви только епископ Павел открыто выступал против церковной реформы. В конце XVII в. церковная и светская власти обеспокоены были и низшим духовенством, которое протестовало против их действий и могло стать детонатором, способным втянуть массы в борьбу.

Царя и бояр более всего беспокоил Аввакум, бывший единомышленник Никона, а теперь главный теоретик сторонников старого обряда, а также московская группа его последователей. 26 августа 1667 г.

Аввакум с тремя единомышленниками был приговорён к ссылке в Пустозерск, где и был казнён. В 1670 г. был арестован, а позже казнён, апокалиптический проповедник, поэт Авраамий. Московская группа последователей Аввакума после казни Авраамия и смерти боярыни Морозовой осталась без лидеров и теоретиков. В Москву стал часто приезжать игумен Досифей, пытавшийся объединить с тарообрядцев.

Несмотря на аресты и казни, не уменьшилась группа последователей Аввакума, в Москве они составляли наиболее влиятельную силу. Кроме Досифея, активную работу проводил второй ученик Аввакума – игумен Сергей, известный под светским именем как Симеон Кращенинников. Ещё одним теоретиком и агитатором за старый обряд был в то время священник Иов Тимофеев, который позднее со старцем Корнилием и игуменом Досифеем проповедовал на Дону.

Из числа последователей и учеников Аввакума необходимо упомянуть попа Козьму и попа Стефана: Поп Козьма из церкви «Всех Святых», что на Кулишках, был одним из первых эмигрантов, направлявшихся из Москвы на юго-запад и в Стародубье на Украине. О Козьме Аввакум писал: «Козьма добрый человек, – я в его церкви и детей своих духовных причащал (в 1664 г.). Со мною говаривал; он обедню поё т в алтаре, а я на клыросе у него певал» [15. Ф. 210, кн. 16, столбик 983(11), л. 76].

Защитники старого обряда и последователи Аввакума появились во всех уголках русской земли. Поморье, расположенное рядом с Соловками и Пустозерском, стало в 60-е годы XVII в. главной опорой старообрядчес тва. Главными центрами были Троицкий Сунарецкий монастырь, основанный монахом Кириллом, и Курженский монастырь, старцем Евфросинием. В церкви монас тырей час то приезжал игумен Досифей. Названные монастыри сыграли важную роль в расширении «раскола» на Север.

Ещё одним мес том проживания защитников старого обряда стали скиты около Онежского озера и на пути от него к Соловкам. Тут поселялись беглые монахи Соловецкого монастыря, покинувшие его до начала осады.

Самым известным и талантливым проповедником старого обряда был Соловецкий эклезиарх дьякон Игнатий. Он написал ряд работ в защиту «старой веры», основал знаменитую Выговскую общину. Видными теоретиками и распространителями старого обряда были чёрный дьякон, монах Пимен, старец Геннадий, старец Иосиф Сухой.

Отсутствие на Севере института крепостного права, дворянства давало возможность защитникам старого обряда сохранить важнейшие традиции земской демократии. В социальном отношении жизнь здесь была более односторонней, что позволяло избегать внутренних конфликтов, а в сравнении с крепостным правом, это ценилось очень высоко. Север Никоновские реформы не принял, «видя» в них попытки центра навязать земской демократии свои порядки в управлении и новую церковную жизнь.

На Севере, кроме церковно-общинных порядков, важное место в сопротивлении властям и никоновской церкви занимала давняя привязанность населения к свободе. Свобода была главным завоеванием теоретиков старины, воинов Новгорода, Вятки и Пскова. Тут решение земельных вопросов было индивидуальным делом свободных крестьян и ремесленников, а в церковной и монашеской жизни сохранялся дух заволжских старцев, не признававших ни централизации светской жизни, ни приказов в духовной жизни.

Хорошо налаженная экономическая связь Севера с Сибирью и Уралом оказала и в этих землях положительное влияние на распространение идей защитников старого обряда. Миссионерские идеи «раскола» нашли в Сибири благодатную почву, а традиции самоуправления и свободолюбия на Севере были сильными со времён колонизации. Поэтому на эти земли приходили люди, которые не хотели никому подчиняться. Светская власть здесь встречалась редко, а духовенство было малочисленно, поэтому все попытки воплотить в жизнь что-нибудь новое из обрядов воспринималось коренным населением как попытка закабалить. Защитной деятельнос тью населения был уход в глубь Сибири, поэтому к концу XVII в. значительная часть населения Сибири осталась со старыми обрядами.

Идеи старообрядчес тва были поддержаны на Средней и Нижней Волге, в Астрахани и особенно на Дону. На донских землях проживало казачество, неоднородное, малообеспеченное, оно было настроено более свободолюбиво, среди них было много защитников старого обряда, особенно в северных районах Дона.

Среди проповедников старого обряда на Дону нужно назвать старца Корнилия и игумена Досифея [4. С. 69]. Поскольку Корнелий жил в «пустыни» с пус тозерцем Епифанием, то можно допустить, что связь пустозерцев с Доном наладилась именно благодаря ему.

В 1672 году на реке Чирь, (приток Дона), чёрный священник Иов Тимофеев, который пришёл с Севера с десятью единомышленниками, основал небольшой монастырь. Эти монахи поддерживали связь с пустозерскими скитами [15. Ф. 210, кн. 16, столбик 983 (11), л. 76 – 78]. Во второй половине 70-х годов этот с тарообрядческий монас тырь насчитывал уже более двухсот монахов и монахинь, стал главным центром старообрядчес тва на Дону. Связь с Москвой, Соловками и другими центрами старообрядчества поддерживали монахи-странники.

На юге и юго-западе от Москвы старообрядческие общины были редкими. Поскольку большинство городов и деревень на юг от Оки были «молодыми», то там приверженность старому обряду не была такой сильной, как на Севере и в Сибири. Тут старообрядцы были в основном выходцами из Москвы, а созданные ими общины стали цепочкой, связывающей Москву с новыми старообрядческими поселениями.

Постепенно земли этих поселений расширились до границы с Речью Посполитой. Старообрядцы появились в Стародубье, а потом на Ветке, на землях современной Беларуси. «Связным» в отношениях с тал город Калуга.

Необыкновенная социальная разнородность участников старины привела к тому, что старообрядчество уже в конце XVII в. распалось на два течения – поповцев и беспоповцев, которые позднее разделились на согласия и толки.

В поповство выделилась наиболее зажиточная час ть старообрядцев, которые по причине экономического положения не хотели коренных преобразований общества и стремились к примирению с государством и господствующей церковью. Поповцы были, можно сказать, «царистами», однако признать царя-реформатора помазанником Божьим, тем более руководителем церкви, отказывались, ссылаясь на евангелическую догму:

«Кесарево – кесарю, божье – богу». Старообрядческие священники в своих богослужениях упоминали имя императора, однако называли его только «благородным», а не «набожным и благоверным», как требовалось по никоновской реформе [27. Т. 8. С. 554]. Поповцы открыто и активно выступали против правительс твенной церкви, которую считали «продажной блудницей».

Вот что говорится в одной из старообрядческих рукописей: «Господь наш Иисус Христос, сказал: «один раб двум господам работать не может»;

но он же говорит: «… воздадите ибо кесаря кесареви, а божие богови»;

поэтому царю следует только подати и оброки собирать; ему в духовные дела вмешиваться не следует. Духовное духовным рождается; какая же нужда царю за веры в крепости сажать? Пускай всякая вера сама собою окажет плод евангельской добродетели; нет необходимости мучением приводить в веру по подобию языческому. Как архиереям неприлично входить в распоряжение войском, так и государю не следует касаться веры…» [7. С. 210 – 213].

Исследователь старообрядчес тва В. И. Кельсиев отмечал :

«Образование и развитие поповщины, совпадает с эпохой появления и введения на Руси европейских нововведений в государственном устройстве и народном быте. Эти нововведения начались при царе Алексее Михайловиче и приняты в наибольшем объёме при Петре I. … По мере уклонения правительства от русской народности, усиливается и раскол… Словом, поповщинский раскол есть оппозиция старины против нововведений правительства, которое, по неотраз имой силе исторического хода событий, должно было уклониться от застарелых обычаев, чтобы вывести Россию из китайского застоя. Раскольническая оппозиция действует во имя веры; явление вполне соответс твующее духу русского народа и не первое в русской истории. …Нельзя не заметить, что образование поповщинского раскола было с одной стороны следствием интриг двора царя Алексея Михайловича. Этот государь взошёл на престол 15 лет и, отличался благодушием и благоразумием, не имея крепкой воли и с самого начала царствования попал под влияние любимцев. Образовались партии: одна была за старый порядок вещей, другая за нововведения, начавшиеся входить в Россию» [7. С. 175].

У поповцев были свои священники и все духовные чины. Они считали, что преемное право проведения таинс тв, которое передаётся рукоположением и помазанием, сохранилось только в пяти вселенских церквях, одна из которых – русская. Поскольку таинства праведные, а решения вселенских и других соборов не утратили силы и неизменны, то существующая со времён Никона православная церковь еретическая, а в ней господствует антихрист. Архиереи и священники этой церкви грешны потому, что, будучи помазанными, игнорируют законы древних времён, каждый день вводят изменения, которые противоречат преданию и святотатствуют. Отсюда поповцы делали выводы: царь, являющийся защитником этой церкви, власть и всё, что её окружает, есть слуги антихриста, грешники. А каждый, кто не соблюдает посты, бреет бороды, женится на иноверке, покупает у иноверцев, признаёт нововведения в обрядах и культе, другими словами, тот, кто нарушает правила отцов, есть сын погибели.

Иконы византийского письма, особенная аллилуйя, восьмиконечный крест, литургия на семи просвирах, написание слова «Иисус», бороды, крестный ход, одежда и т.д., – всё это было для поповцев больше чем обычай.

Поповство берёт своё начало из того самого источника, что и беспоповство, отличием было то, что поповцы принимали беглых попов.

Внутриполитические события в Русском государстве привели к тому, что поповство становилось неоднородным, в нём образовались разные согласия. Исследователи называют разное количество этих согласий, например, исследователь старообрядчества XVIII в. А.И. Журавлёв основными называет пять: ветковское, диаконовское, перемазановское (иорженцы), епифаниевское, чернобыльское [5. С. 206]. Исследователь старообрядчес тва XIX в. П.С. Смирнов количество согласий доводит до десяти. Отметим, что из-за расхождений в толковании понятий «согласие»

и «толк» точно определить число согласий тяжело.

Как уже отмечалось, поповство первоначально появилось в виде беглопоповства, первые общины которого были основаны в Нижегородском, Донском, Черниговском краях и в Речи Посполитой.

В конце XVII в. нижегородская и черниговская земли были центрами раскола. Старообрядцы селились в черниговских лесах, около рек Белбаш и Керженец. Все, кто приезжал сюда, селились скитами, которые назывались именами идейных нас тавников. Наиболее известными были мужские скиты: Софоновский, Лаврентьевсикй, Онуфриевский, Диаконовский, Арсеньевский [5. С. 265]. Скиты одного и того же согласия объединялись под единым руководством «отца» либо «старца».

Существовали и женские скиты, в которых делами управляли «матери».

Жизненные дела в согласиях решались на общих собраниях, где также проводились духовные требы, которые исполняли беглые попы или священники-монахи. У старообрядцев на Керженце не было своего храма, поэтому все требы совершались в домах. Поп Дионисий имел большой запас мира и священных даров, поэтому сюда из разных мест за дарами приезжали люди, которые разносили славу о Керженце.

В последние годы XVII – первой половине XVIII в. в согласиях на Керженце разгорелись споры из-за писем Аввакума, в которых тот в грубой форме разоблачал дьяка Феодора. Проповедником и защитником идей Аввакума был старец Онуфрий, сторонники которого ввели чтение писем Аввакума даже во время церковной службы, что в свою очередь вызвало много споров и противоречий. После консультаций с Москвой было принято решение отказаться от писем. Отказ Онуфрия не подчиниться этому решению привёл к образованию толка онуфриян.

Однако после смерти Онуфрия в 1717 г. толк перестал существовать.

Притягивал поповцев и Дон. Роль организатора и духовного отца ту т исполнял Иов, уроженец Литвы, рукоположенный Филаретом в иереи. К «расколу» присоединился с самого начала, выделялся дальновидностью и неотступностью от своих идей. В 1669 г. основал Льговский монастырь в Рыльском уезде. Однако условия жизни, какие были здесь, не удовлетворяли Иова, и он отправляется дальше: на реке Чирь строи т монастырь и церковь, которую не успел освятить по причине своей смерти.

Дело Иова продолжил хорошо известный в тех местах игумен Досифей, который освятил построенную Иовом церковь и отправлял службу в ней пять лет. Будучи человеком дальновидным, Досифей запасся большим количеством даров, которые ещё долгое время после его смерти раздавали другие священники. Вести о храме на Чири быс тро разнеслись по Дону, тут с тало собираться много людей, и влас ти заинтересовались храмом. А Досифей в 1688 г., чтобы избегнуть опасности, перемещается за Астрахань, где на реке Кума он жил ещё несколько лет со своими учениками.

В Черниговской губернии центром поповства стало Стародубье.

Идеи раскола сюда принёс московский священник Козьма, который не подчинился решениям собора 1666 – 1667 годов и бежал из Москвы к своему другу, Стародубскому полковнику Гавриле Иванову. С Козьмой бежали ещё двадцать его единомышленников. Иванов приказал атаману Ломаке отвести Козьму и его единомышленников в местечко Понуровка. В 1669 г. около реки Ревна они начали строить скиты [33. С. 425]. Молва о Стародубье распространялась быстро, и скоро здесь собралось большое количество последователей «раскола». В стародубских лесах они основали четыре слободы: Синий Колодец, Белый Колодец, Замешево и Шелома.

Сюда из Белева со своим сыном Дмитрием пришёл Стефан, который основал ещё одну слободу – Митьковку. Стефан и Козьма отправляли все службы, кроме литургии, потому что не было храма. Через некоторое время число слобод выросло в несколько раз: Климовский посад, Зыбковская, Клинцовская, Лужковская, Злынская, Митьковская, Шеломовская, Еленская, Добрянская, Вороновский посад, Демеевка, Чуровичи, Тимошкина переправа, Святская, Ардон, Млинка, Радуль [5. С.

222].

Перечисленные слободы могли быть равными по размаху строительства и богатству с некоторыми российскими городами. По воле судьбы все жители слобод указом Петра I были переведены из крестьян в мещане и разделены как граждане по гильдиям. Многие из них с тали купцами, ремесленниками, некоторые наладили разные промыслы, открыли свои заводы. В первой четверти XVIII в. население в этих слободах составляло более 50 тыс. человек. Жителей Стародубья один из исследователей охарактеризовал следующим образом: «Народ сей от природы наследственно суеверен, груб, предприимчив и обманчив, но поворотлив, к делам способен, трудолюбив и обходителен, словом такой, который удобно просветиться может» [5. С. 222 – 223].

До Северной войны (1700 – 1721 гг.) жители Стародубских слобод не были известны ни церкви, ни правительству. Во время боевых действий шведы дошли до границ Стародубья и были остановлены старообрядцами, которые мужественно сражались и захватили много пленных. При передаче пленных шведов Петру I царь впервые узнал о Стародубских старообрядцах. Пётр I приказал полковнику Иоргальскому переписать население слобод, а потом закрепил их именным указом за царём. Именно эти обстоятельс тва дали возможность Стародубским старообрядцам беспрепятс твенно заниматься промыслами, ремесленничеством, торговлей, свободно пользуясь купеческим капиталом.

Остальных беглецов царь также помиловал, и они были зачислены в рекруты. Что касается земель, на которых жили с тарообрядцы, то царь своим указом навсегда передавал им эти земли.

О событиях в Стародубье известно местной духовной и светской власти, однако они пока не обращали внимания на с тарообрядцев.

Притеснение защитников старины в Стародубье началось только после стрелецкого бунта в Москве. После смерти Фёдора Алексеевича (1682 г.) и вступления на престол Иоанна Алексеевича и Петра Алексеевича регентом стала Софья. События, происходившие в Москве и других местах и связанные с выступлениями с тарообрядцев, заставили Софью принимать решения по «усмирению» «раскола»: на имя черниговского архиерея и Стародубского полковника Симеона она направила указ, чтобы беглецов из Стародубских слобод вернули на их родину и перевели в православие [12. Ф. 1297, оп. 1, дело 2045, л. 3 об.; 28. С. 129]. Старообрядцы некоторое время прятались, а потом одна час ть их вернулась в Стародубье, а вторая со своими священниками ради большей безопасности перебралась на белорусские земли в Речь Посполитую на Ветку.

Первым, кто принял на Ветке священников нового рукоположения, был священник Феодосий (Варыпин). Делал он так потому, что с течением времени уменьшалось число священников старого, дониконовского рукоположения. Среди первых принятых были брат Феодосия Александр и Борис из Калуги.

Уже в первой половине XVIII в. поповство окончательно обособилось от беспоповства. Вместе с тем в поповстве начали возникать разногласия и споры, что привело к образованию трёх новых согласий:

ветковскому, диаконовскому и епифаниевскому.

Ветковское согласие отличалось тем, что: а) ветковцы использовали собственное миро (состав из ароматных веществ, используемый для священного помазания), которое было сварено ещё нас тоятелем Феодосием. Этим миром они помазывали переходящих из православия, а также использовали его при крещении детей и взрослых; б) во время службы ветковцы проводили трёхразовое каждение следующим образом:

два раза прямо, а третий – поперёк; в) у ветковцев были свои правила принятия священников и верующих, переходящих из православия в старообрядчес тво. Так, до Феодосия они перекрещивали всех, кто переходил к ним; перекрещивание беглых попов имело свою особенность:

чтобы священник не утратил священства, в воду его погружали во всей священнической одежде. С течением времени погружение в воду заменялось более простым ритуалом: священник должен был пройти пос т и покаяться в своих грехах, и только после этого он приходил в церковь, куда приглашали кума и куму, весь чин крещения совершался последовательно. Тот, кого крестили, не опускался в воду, его только обводили вокруг купели «по-солонь». Отдельные части тела помазывали миром, при этом одежду не снимали, а только приподнимали. Считалось, что при таких действиях не может сняться само священство. Таким же образом перекрещивались и прихожане, т.е. без опускания в воду и миропомазания. Несколько человек становилось в ряд, и перед каждым ставилась ёмкость с водой, которая и была купелью. Позднее, уже в построенных новых церквях, мирян начали принимать через миропомазание, а беглых попов – после проклятия или ересей официальной православной церкви – без миропомазания.

В обрядовой практике ветковцев были и другие особеннос ти: а) они использовали иконы, писаные художниками другой веры; б) не признавали самосожжение; в) запасные дары давали старцам и старицам, женщинам и девушкам, мужчинам, все они могли причащать других; г) принимали пищу вместе с православными, не накладывая за это епитимью, грехом не считалось также ходить вместе с православными в баню; д) венчание проходило в домах; е) старообрядческие попы во время своего отсутствия могли оставить вместо себя мужчин, которые имели право принимать тех, кто приходил из православной церкви, исповедовать больных перед смертью и отпускать им грехи (грехи должны были быть записаны на бумаге).

Диаконовское согласие или диаконовство. Идейным руководителем его был дьяк Александр. Во время споров по догматическим вопросам с ветковцами Александр выявил расхождения в учении и обрядах своих отцов, и ветковцев. Эти расхождения заключались в следующем: а) ветковцы неправильно использовали миро – приходивших к ним из православной церкви помазывали своим миром; б) крест четырёхконечный учили называть христовым и приравнивали его к восьмиконечному; в) ветковцы использовали как молитву «Господи Иисусе Христе, Боже наш, помилуй нас», так и молитву «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешного»; г) ветковцы каждение ладаном во время службы делали три раза, это значит дважды прямо и третий раз поперёк. Александр считал, что, согласно с церковным уставом, каждение надо делать крестообразно – это значит один раз прямо, второй – поперёк. Он склонил к этому попа Дмитрия, управлявшего в это время духовной жизнью на Кержанце, а также определённую часть народа. Всё это не было согласовано с Веткой. Первому и второму каждению Александр дал свои названия: ветковское трёхразовое назвал обыкновенным, а своё крестообразное – уставным. При этом он руководствовался тем, что это есть высочайший догмат веры. Когда в 1706 году, во время крестного хода на реке в день Богоявления, Александр проводил каждение по-своему, народ хотел разорвать «новатора», и Александр вынужден был убегать.

Во время споров ветковцы предложили отказаться от нововведений и кадить по-прежнему. Однако идейные отцы в 1717 г. подписали так называемый «мировой свиток», в котором признавалось, что «в дьяконовом ските кадят по уставу» [28. С. 128; 16. С. 50 – 52], после чего споры прекратились и было признано предложение дьякона.

В отличие от онуфриян, не признававших четырёхконечный крес т, диаконовцы считали его настоящим крестом христовым. Учение о спасительной силе молитвы Исусовой, в которой были слова «Боже наш», стало характерной приметой диаконовского согласия. Отвергая миро, приготовленное на Ветке, диаконовцы утверждали, что они имеют своё древнее миро, освящённое архиереями, которые были до Никона. Чтобы оно постоянно существовало, подливали в него масло по правилу св.

Матфея Иерусалимского. Тех, кто присоединялся к старообрядчеству, принимали в своё согласие через помазание этим миром, без особого чина принимали беглых попов. Несмотря на несогласие с Веткой, диаконовцы принимали от ветковской церкви святые дары. Они постепенно отошли о т идеи почитания четырёхконечного креста. Так организационно и идейно образовалось диаконовство, которое было известно ещё под названием новокадильства.

Третьим в поповстве стало епифаниевское согласие, или епифаниевство. Поповство в старообрядчестве характеризовалось однороднос тью. Генератором идеи здесь выступили торговцы, которые боролись за собственную церковь, однако в политическом плане шли на сближение со светскими властями.

Социально-экономический кризис, охвативший Россию ещё задолго до отмены крепостного права, не миновал поповства, количество поповцев стало уменьшаться: одни, разочаровавшись, возвращались в лоно официальной церкви, другие – продолжали искать ответы на вопросы, существовавшие в старообрядчес тве с момента его возникновения.

Постепенно в поповстве появилась проблема наличия своего духовенства. Сразу после раскола поповцы не имели недостатка в священниках, которые час то оставляли никоновскую церковь. После перекрещивания и покаяния с проклятием никоновских ересей поповцы пришли к повторному миропомазанию (либо перемазанию). И тогда у поповцев возникли проблемы: закончились запасы миро. Дело в том, что миро должно было быть освящено высшими церковными иерархами, а таких у поповцев не было. И они начали искать епископа, так как только епископ имел право рукоположить своё духовенство и варить миро.

В 1724 г. в несколько запутанных обстоятельс твах был рукоположен в епископы монах Козельского монастыря Киевской епархии Епифаний Яковлев. Рукоположение состоялось в Яссах, исполнил его молдавский митрополит Георгий. Епифаний был авантюрис том, напорис тым, но вместе с тем верующим и добрым человеком. После частых арестов и побегов Епифаний в 1734 г. попадает на Ветку и начинает здесь править службы в сокосе и амфоре, как епископ. Казалось бы, что поповцы, в частности ветковцы, получили своего епископа. Однако в 1735 году Епифаний был арес тован русскими войсками, которые перешли границу Речи Посполитой. Его привезли в киевскую крепос ть, где он заболел и в скором времени умер. Похоронили ветковского епископа при церкви преподобного Феодосия в киевской крепости как мирянина. Епифаний мало помог ветковцам, он только рукоположил несколько священников [28. С. 437; 16. С. 57 – 65].

Это событие вызвало образование нового епифаниевского согласия в поповстве. Ничем особенным оно не отличалось от ветковского согласия.

Епифаниевцы отличались большой склоннос тью к Епифанию и молились за него в церквях, не только как за епископа, но и как за мученика.

Последователи Епифания постоянно посещали его могилу в Киеве.