«С.Н. Горбунов, М.Ю. Задорин Коренные народы и устойчивое развитие Монография Архангельск ИД САФУ 2014 УДК 342.72+341 ББК 67.400.34+67.91 Г676 Рекомендовано к изданию редакционно-издательским советом Северного ...»

Из всех возможных предпосылок для получения титула, выдвинутых Виториа, наиболее важными являются общение и торговля, поскольку создают правовое поле для экономических отношений между колонизаторами и коренным народом. Если сравнивать эти положения с современным международным правом в той его части, где сказано о суверенитете над национальными ресурсами, правом национализировать и экспроприировать, можно сказать, что сегодня имеет место развитие концепции пределов суверенитета в экономической сфере. Вопрос о доступе и разработке природных ресурсов на землях, находящихся в той или иной форме под контролем коренных народов продолжает сохранять свою актуальность.

Лас Касас не выступал прямо против выдвинутого Виториа принципа свободного и беспрепятственного общения, но он сознавал какой разрушительный эффект может произвести на индейцев сосуществование с испанцами (чья деятельность редко ограничивались просто торговлей) и поэтому протестовал против обязательства, возлагаемого на индейцев, обеспечить свободу общения.

Его опасения основывались на реальной ситуации в колониях.

Фриде считает разногласия между Виториа и Лас Касасом по вопросу межнационального общения главными.

Второе правооснование, представленное Виториа – это необходимость пропаганды христианства: христиане имеют право проповедовать и распространять веру в других государствах.

Индейцы не обладают правом препятствовать обращению, ни наказывать, ни убивать обращённых. Исходя из этого, Виториа формулирует третье правооснование, основанное на вмешательстве для защиты новообращённых в случае применения в отношении них силы или угрозы силой со стороны их правителей с целью добиться отказа от веры. Виториа тщательно отделил возможность такого правооснования от насильственного обращения, которое считал нелегитимным.

Лас Касас в принципе не возражал против реализации права на обращение в веру, но ограничивал это право столькими условиями и возможностями для индейцев избежать этой процедуры, что практически сводил это право на нет. Грехом должно считаться сопротивление проповедникам именно как таковым, а не вообще испанцам, которым, по мнению Лас Касаса, у индейцев были все основания не доверять и бояться. Он наделял индейцев правом сопротивляться вторжению иностранцев, при опасении перед возможным наступлением негативных последствий.

Четвёртый аргумент, выдвинутый Виториа в поддержку права христианского правителя на силовое подчинение язычников, многие из которых уже приняли христианство, представлял собой скорее теоретическое предположение. Однако пятое правооснование было серьёзным заявлением о том, что правовой титул может быть обоснован необходимостью защиты невинных жертв преступлений против естественного права, таких как ритуальное жертвоприношение. Виториа выступал сторонником вмешательства, вплоть до свержения на этом основании индейских правителей, даже в случаях, когда жертвы не обращались за защитой. Сегодня подобные вопросы возникают при обсуждении признания норм обычного права коренных народов, например, о жестоких и негуманных наказаниях, противоречащих универсальным стандартам, закреплённым, в частности, в Пакте о гражданских и политических правах 1966 г. В сегодняшних дискуссиях много общего с диспутами XVI в., например, споры вызывает содержание термина «жертва».

Шестое правооснование – «действительный и добровольный выбор», противоположное более раннему аргументу, который запрещал добровольный выбор как основание правового титула на основании того, что необходимых критериев в Америках не существует. Логически это правооснование вытекает из ранее состоявшихся дискуссий о добровольном выборе, когда был сделан вывод, что, при соответствии необходимым условиям, выбор может быть основанием для правового титула, так как государство может назначить любого, кто будет его властителем.

Седьмой случай приобретения правового титула заключается в возможности заключения союза с одним индейским племенем, находящимся в конфликте с другим; титул в этом случае приобретается как награда за победу. Лас Касас неоднократно обращал внимание на сомнительность таких союзов в силу заинтересованности испанцев в конфликтах и невозможности для них понять истину в конфликтах между индейскими племенами. С точки зрения Лас Касаса такие союзы всегда были обманом.

Определив семь допустимых титулов, Виториа обстоятельно и квалифицированно продолжил обсуждение возможности существования восьмого. Виториа допускает, что индейцы возможно «не готовы создать или управлять правовым государством в соответствии с гуманными и гражданскими стандартами».

Из этого следует, что на испанцев возлагается ответственность за контроль над индейскими государствами, «как если бы они были детьми», и «так долго, сколько это потребуется для их блага».

Налицо оправдание сведения статуса коренных народов до «опекаемых», и их подчинения в форме опеки. Линдли указывает на данный аспект доктрины Виториа: «Сомневаясь, он предложил, что индейцы не способны сами образовать государство, поэтому, в их же интересах, король Испании мог бы принять суверенитет над ними, чтобы поднять их до цивилизованного уровня, обращаясь с ними милосердно и не ради собственной выгоды»1.

Представления Виториа об опеке нашли своё отражение в принципах мандатной системы Лиги Наций: «Мандатная система – один из многих наиболее замечательных, вкладов Виториа, которые незаметно и без упоминаний об авторе вошли в состав современного международного права»2.

Сегодня достаточно сложно применить доктрину Виториа к положению коренных народов. Остаётся только принять её часть и отказаться от другой части, как сделал Лас Касас. Однако было бы неправильным считать, что доктрина Виториа обеспечивает ясное и недвусмысленное международно-правовое признание прав коренных народов. Действительно, конфликт, отражаемый в требованиях коренных народов, это конфликт с государством, в котором они живут, в доктрине Виториа такое отсутствует, он вообще не мог допускать такой возможности. «Механизм передачи титула служил сокрытию того, что мы понимаем как возможность конфликта суверенов»3.

Можно сделать заключение, что доктрина Виториа признаёт законность публичного титула коренных народов, это признание Lindley M.F. Op. cit. P. 57.

Scott J.B. Op. cit. P. 92.

Crawford J. The Aborigine in Comparative Law: General Report // Law and Anthropology. 1987. No 2. P. 16.

несколько утратило своё значение в международном праве и остатся спорным с учётом анклавного характера этих групп в независимых государствах.

Реалии колониальной системы были таковы, что мнение коренного населения игнорировалось, их независимое существование неожиданно прерывалось, суверенитет или «полный правовой титул» переходил колонизаторам, а позднее их преемникам. Известный пример имеется в Австралии, где в ходе судебного заседания представитель коренного народа заявил: «Австралийское Содружество возникло около 1900 г. и сразу заявило о суверенитете над тем, что сегодня известно как континентальная Австралия, вопреки правам, интересам, требованиям и титулам аборигенов, как индивидов, так и их племён, всего аборигенного сообщества и всей нации. Австралийское Содружество стало по титулу преемником прав и интересов короля Георга III1.

В условиях колониальной системы существование коренного населения вне государства, к которому оно относилось, представлялось невозможным. Такое положение дел всех устраивало, а вопросы законности были объединены с вопросами морали. Такое отношение отражено в высказывании председателя Верховного Суда США Маршалла: «…Мы не будем впадать в полемику по вопросу имеют ли аграрии, лавочники и промышленники право, основанное на принципе вообще, изгнать охотников с занимаемой ими территории, или ограничить её по контракту. Завоевание создаёт титул, отрицать который суды завоевателей не могут»2.

Значение доктрин Лас Касаса и Виториа заключается в их направленности на вопросы суверенитета и юрисдикции, и в признании коренных народов «действительными собственниками» своих земель. Вопросы суверенитета и юрисдикции, с учётом всех исторических обид, причинённых коренным народам, их требование автономии постоянно сопровождают тему прав коренных народов.

Это происходит несмотря на усилия государств и их судов по непризнанию требований о придании коренным народам международного статуса.

Coe v Commonwealth of Australia. 1979. Para 23A. Amended Statement of Claim. P. 118. URL: http://www.asser.nl/upload/documents/DomCLIC/Docs/ NLP/Australia/Coe_High_Court_17-08-1993.pdf (дата обращения: 03.02.2013).

Johnson v McIntosh, цит. по Lindley M.F. The Acquisition and Government of Backward Territory in International Law. Oxford, 1926. P. 30.

§1.2.Пониманиесуверенитетааборигенных Как уже было сказано, во времена заселения европейцами Америки, они устанавливали и придерживались (по крайней мере, между собой) некоторых принятых правовых норм о приобретении и владении земель. Основной нормой было «право пользоваться тем, что создали, чем завладели и что заняли без нарушения прав других». В отношении земель, данный принцип известен как занятие ничьих земель (territorium nullius), что создаёт, в соответствии с теорией «владения с незапамятных времён», продляемое право владения1.

Действие прав, возникающих из «владения с незапамятных времён», было признано правоведами Средних веков, исходивших из Римского права2. Доктрина «владения с незапамятных времён»

в сочетании с признанием неотъемлемого суверенитета аборигенных народов оказалась настолько привлекательной для голландцев, что они с первых же своих контактов с аборигенами начали переговорный процесс по поводу заключения договоров о передаче земель3. Шведы и англичане немедленно последовали примеру голландцев, что подтверждало абсолютный суверенитет коренных народов над землями, но, в условиях конкуренции между европейскими странами, сделало доктрину прав на вновь открытые территории крайне невыгодной для европейцев при переговорах с аборигенами4.

После XVII в. доктрина понималась как неограничивающая власть коренного населения. Она стала механизмом, регулирующим активность европейских государств по приобретению права на заключение договоров о территориях с аборигенными народами и препятствующим другим европейским странам вступать в переговоры с теми же народами.

Доктрина и ограничения, установленные европейцами для своих притязаний на территории в Западном полушарии, были сфорVattel E. Op. cit. P. 302.

Maine H. Ancient Law. London, 1850. P. 257.

Brodhead J.R. Documents Relative to the Colonial History of the State of New York. Holland Documents II, Albany. 1856. No 27.

Berman H.R. The Сoncept of Aboriginal Rights in the Early Legal History of the U.S // Buffalo Law Review. New York. 1978. No 27. P. 653.

мулированы Председателем Верховного суда США Д. Маршаллом: «Принцип, признанный в собственных интересах всеми европейцами, наделяет, как следствие, нацию, сделавшую открытие, единоличным правом приобретения титула на землю и создания на ней поселений. Это всеобъемлющий принцип, исключающий конкуренцию между теми, кто с ним согласен. Он регулирует право первооткрывателей среди европейцев, но не затрагивает прав тех, кто уже владеет, в силу аборигенного характера или в силу открытия, сделанного в незапамятные времена. Принцип даёт исключительное право приобретения, но не обосновывает это право на отрицании права обладателя на продажу»1.

У европейцев никогда не было непонимания природы их переговоров с коренными народами Америки. Аборигенные правители действовали в соответствии со своим суверенным статусом и так и воспринимались европейцами, со всеми вытекающими отсюда последствиями2.

Годы, последовавшие за американской революцией, характеризовались попытками Британии и вновь образованного Континентального Конгресса США централизовать свои отношения с аборигенными народами. Это выражалось в осознанном стремлении лишить отдельные колонии полномочий на проведение переговоров с аборигенами и наделить ими исключительно национальные правительства, унифицируя, таким образом, переговорный процесс между равными и суверенными нациями. Стремясь заявить о поддержке революции аборигенными народами, США встали на путь заключения формальных соглашений с руководством коренных народов. Британцы в то же время полностью признали способность аборигенных народов выдвигать претензии и сокращать территории колоний3.

Закон в отношении Северо-Запада, принятый Континентальным Конгрессом в 1787 г., должен был обеспечить добровольность и законность территориальных изменений аборигенных народов и предотвратить проникновение отдельных лиц на территории коренных народов: «В отношении индейцев следует проявлять доWorchester v Georgia. 31 U.S. (6 Pet.). P. 542–543.

Vaughn A.T. New England Frontier, Puritans and Indians. 1620–1675.

Boston, 1965. P. 109–120.

Fey H.E., McNickle D’Arcy. Indians and other Americans: Two Ways of Life meet. New York, 1970. P. 55.

брую волю, их земли и собственность не должны изыматься без их согласия, их права собственности и свободы не должны нарушаться, кроме как в случае справедливых войн по распоряжению Конгресса…».

Учредительные документы и законы США не оставляют сомнений о признании государством национального суверенитета аборигенных народов1.

Интерес представляет мнение Генерального Прокурора, отражающее политику США по вопросу территориального и политического суверенитета аборигенных народов: «Пока существует племя и продолжает владеть своими землями, их титул и владение суверенны и исключительны. Мы относимся к ним как к отдельным суверенным образованиям, и пока в установленных границах существует индейский народ, мы имеем не больше прав на вторжение на их территории, чем на территорию иностранного принца»2.

В таких политических рамках США заключали договоры с аборигенными нациями Северной Америки, которые были и остаются высшими законами США, они действуют наравне с любыми международными договорами3.

Из этого вытекает, что европейцы, осваивая Америку, признавали национальный суверенитет аборигенных наций. Такое признание выразилось в столетнем опыте заключения договоров правительствами Франции, Испании, Швеции, Англии, Нидерландов, США с руководством аборигенов.

Между 1778 и 1871 гг. США подписали и ратифицировали 371 договор с аборигенными народами. Формально процесс был U.S. Constitution. Art. I, 8. Clause 2. Art. II. The Trade and Intercourse Acts of 1790, 1 Stat. 137; 1 Stat. 329; 1796, 1 Stat. 469; 1802, 2 Stat. 139; 1834, 4 Stat. 729. URL: http://pages.uoregon.edu/mjdennis/courses/hist469_trade.

htm (дата обращения: 10.11.2012); URL: http://www.usconstitution.net/const.

pdf (дата обращения: 10.11.2012).

Opinion Attorney General. April 26. 1821. P. 345. URL: http://books.

google.ru/books?id=rgO3XR2MRSsC&pg=PA82&lpg=PA82&dq=Opinion +Attorney+General,+April+26+(1821)&source=bl&ots=ff-FZx8FEm&sig=k MTJrxUUet9wKQX-hqL_vBtINw4&hl=ru&sa=X&ei=kNl7Uo7EAcTQtAaH woDICw&ved=0CCkQ6AEwAA#v=onepage&q&f=false (дата обращения:

10.11.2012).

Morris G.T. The Right of Self-Determination for Indigenous Peoples // German Yearbook of International Law. 1986. Vol. 29. P. 291.

остановлен принятием Закона от 3 марта 1871 г. (Гл. 120, § 1, 16).

С 1871 по 1902 гг. новые договоры стали называться «Соглашения», поскольку США продолжали рассматривать аборигенные народы в качестве суверенных, такое нововведение не имело значения, т.к. отражало внутренние процессуальные реформы1.

Как и все международные договоры, соглашения с коренными народами должны рассматриваться в международном контексте и обсуждаться в свете правовых принципов и норм, общих для членов международного сообщества. Необходимо исходить из предположения, что это обязательства, которые все стороны должны уважать и которые должны добросовестно выполняться.

Кроме того, договоры, о которых идёт речь, являются двусторонними между народами или государствами. Верховный Суд США решил, что договоры между США и аборигенными народами следует рассматривать и уважать так же как договоры с другими народами в международном сообществе.

Договоры США с аборигенными народами остаются в силе, они требуют выполнения и не теряют своего международного характера. Следует заметить, что международное качество этих договоров в США доказывается двумя аргументами. Во-первых, сама конструкция договоров требует их толкования в соответствии с намерениями обеих сторон. Во-вторых, они должны толковаться либерально, двусмысленности или сомнения должны толковаться в пользу аборигенных народов. Кроме того, суды США не найдут оснований для аннулирования договора последующим соглашением или законодательством, без соответствующего решения Конгресса2.

Увеличение числа договоров не умаляет их юридическую силу, скорее означает признание уникального характера отношений между США и коренными народами, как географических, так и политических. Это также демонстрирует критическое отношение США к договорам, заключённым обманным путём или путём принуждения3.

Margold N.R. Introduction // Handbook of Federal Indian law. Washington, 1942. VIII.

Wilkinson C.F., Volkman J.M. Judicial Review of Indian Treaty Abrogation «as long as the water flows or grass grows upon the earth» – How long a time is that? // California Law Review. 1975. No 63. P. 601–661.

Vogel V.J. This Country was ours: A Documentary History of the American Indian. New York, 1972. P. 27, 52.

Выражалось сомнение, соответствуют ли договоры США с аборигенными народами определению договора в международном праве. Такие заявления не только вызов американскому прецедентному праву, но и противоречат принципам, существующим в международно-правовой науке1.

На отношение многих учёных и юристов к определению международно-правового статуса, в основном, влияет развивающаяся в США тенденция считать отношения между государством и аборигенными народами сугубо внутренним делом, находящимся исключительно под внутренней юрисдикцией. Это объясняется стереотипом восприятия отношений метрополий с колониями как их внутреннего дела2. Причины считать, что США подчиняет свои отношения с аборигенными народами национальному праву, могут находиться в американском прецедентном праве и в сопутствующем законодательстве.

Обсуждение американского прецедентного права следует начинать с дела Johnson v MacIntosh, одного из первых дел, рассмотренных Верховным Судом США в отношении суверенных земельных прав аборигенных народов. Суть дела в том, что два не-аборигена заявили о своём праве на один и тот же участок земли. Один из них получил титул при передаче народом «пьянкошоу» штату Иллинойс права собственности на территорию, а второй получил титул от государства США. Суд установил, что титул, полученный от США, имеет высшую силу по отношению к полученному от аборигенного народа. В решении указано, что аборигенные народы не получали титул на безусловное право собственности, а обладали правом занятия земель, занимаемых ими непрерывно в течение длительного времени. Решение не основывалось на нормах международного права, имело место сознательное игнорирование существовавших в то время общепризнанных прав народов3.

Через 9 лет по делу Cherokee v Georgia судья Маршалл объявил принцип, легший в основу современного федерального законодательства в отношении индейцев: «Весьма сомнительно, что абоRosenne S. The Law of Treaties: A Guide to the Legislative History of the Vienna Convention. Leiden, 1970. P. 108.

Sureda A.R. The Evolution of the Right of Self-Determination. Leyden, 1973. P. 66.

Berman H.R. The concept of aboriginal rights in the early legal history of the United States // Buffalo Law Review. 1978. No 27. P. 642–656.

ригенные племена, проживающие в пределах признанных границ США, могут строго соответствовать определению иностранных народов. Правильнее было бы назвать эти народы, находящимися в состоянии внутренней зависимости. Они занимают земли, право собственности на которые мы утвердили независимо от их воли, и которое должно выражаться в фактическом владении, когда их право владения прекращается. Кроме того, они находятся в положении малолетних. Их отношения с США – это отношения подопечного и опекуна»1.

Термин «внутренне зависимый народ» привёл к распространению концепции опеки аборигенных народов. С одной стороны, опека защищает интересы аборигенов от вмешательства индивидов и властей штатов, с другой – лишает их неотъемлемой суверенной власти, т.к. США, как опекун, берёт на себя полную ответственность за определение будущего аборигенных народов.

Годом позднее по другому делу, политически связанному с народом чероки, гражданин США предъявил иск в связи с законом штата Джорджия, запрещающим его присутствие на территории, принадлежащей чероки. В решении по этому делу судья Маршалл, наконец, признал международный статус аборигенных народов:

«Термин «народ», применяемый к аборигенным народам, означает «людей отличных от других». Конституция, называя все договоры, как заключённые ранее, так и те которые будут заключены в будущем, высшими законами штатов, признала обе стороны наделёнными полномочиями по заключению договоров. Слова «договор» и «народ» – из нашего языка, выбранные для дипломатических и законодательных процедур, имеют определённое, понятное значение. Мы применяем их к индейцам, равно как к народам других стран. И в том же смысле».

Мнение судьи Маршалла, прозвучавшее по делу чероки, и, по аналогии, применимое к любым аборигенным народам, закрепило за ними статус суверенных народов – равное положение в сообществе народов, обладание равными правами и ответственностью.

Здесь можно видеть прямое противоречие с мнением, высказанным ранее по делу Cherokee Nation v Georgia. Несмотря на юридическое признание национального статуса народа чероки, политика политического колониализма, проводившаяся администрацией Э. Джексона, привели к насильственному переселению ряда народов с традиционно занимаемых ими земель1.

В 1857 г. судья Тэйни в своём решении по делу Dred Scott v Sanford повторил позицию судьи Маршалла по делу Worcester: «Хотя аборигенные народы были нецивилизованны, они, тем не менее, были свободны и независимы, объединены в народы или племена и управлялись своими законами… Руководство индейцев воспринималось, как иностранное правительство… их свобода признавалась с момента появления первых поселенцев и до настоящего времени всеми правительствами. С ними заключались договоры, а с их людьми обращались как с иностранцами, на которых не распространяется власть правительства».

Как уже было сказано, договоры, о которых шла речь в судебных решениях Верховного Суда, относились к договорам между суверенными народами. Толкование же самих договоров давалось исключительно Верховным Судом США. Несмотря на либеральные подходы к толкованию договорных обязательств, Суд, в конце концов, постановил: «Если договор и Закон, принятый Конгрессом, противоречат друг другу и не согласуются, суды должны применять поздний из них»2. Короче говоря, в США считают, что могут законным образом отменять любой договор с аборигенными народами: «В деле The Cherokee Tobakko, 78 США (II Wall) (1871) Суд заявил о верховенстве, в делах с участием индейцев, закона над договорами, сославшись при этом на предыдущие дела о международных договорах… Договоры с индейцами «больше не являются обязательными»3.

Принцип «форс мажор» часто использовался США для снятия с себя международных и внутренних обязательств. Вопросы отмены договоров остаются исключительно прерогативой Президента и Конгресса.

Поскольку Верховный Суд не станет принудительно осуществлять договоры, которые, предположительно замещены федеральными законами, то аборигенные народы зависят от политических капризов Конгресса и Президента. Конгресс может, для собственVogel V.J. This Country was ours: A Documentary History of the American Indian. New York, 1972. P. 285.

Hackworth G.H. Digest of International Law. Washington, 1940. P. 85.

Price M.E. Law and the American Indian: Readings, Notes and Cases.

Indianapolis, 1973. P. 419.

ного удобства, отменить все договоры, соглашения и предыдущие законодательные акты, касающиеся аборигенных народов, а может аннулировать аборигенное право на владение территорией или соответствующий договор о территории, остающейся под контролем аборигенного народа. За последние сто лет накопилось много примеров таких судебных разбирательств: Lone Wolf v Hitchkock, 187 U.S. 553 (1903) – Конгресс обладает полным правом в одностороннем порядке отменять договоры с аборигенами народами;

Menominee Tribe v United States, 391 U.S. 404 (1968) – Хотя намерение должно быть ясным и недвусмысленно сформулированным, Конгресс обладает правом в одностороннем порядке отменять договоры с аборигенными народами. В 1953 г. в Конгрессе единогласно была принята резолюция, предлагающая, в качестве общей политики, возможность односторонней отмены договоров и опекунских отношений США со 109 аборигенными племенами1.

Правительство США, как и любое правительство, заинтересовано в легитимизации своего существования и своих действий. Оно заключало договоры с аборигенными народами в интересах как своего политического и экономического выживания, так и для выполнения своих юридических и моральных обязательств в соответствии с законом и доктриной прав открывателя территорий. Став большим и могущественным государством, США решили игнорировать международный характер договоров, которые обеспечили этот рост и развитие. Договоры были объявлены относящимися к национальной юрисдикции, предметом одностороннего толкования американскими судами и односторонней отмены Конгрессом2.

В этих действиях можно видет главные причины политической колонизации коренного населения Америки.

Считается, что европейский колониализм пришёл в Северную Америку в XVI в. Говоря о политической колонизации правильнее будет начинать с начала XIX в. и вести речь о законодательных и административных мерах Конгресса и исполнительных органов федерального правительства.

House Report Congressional Resolution (H.R. Con.Res.) 108, 83rd Congress (Cong.), 1st session (sess.), 67 Stat. B 132 (1953); H.R. 9054, 95th Cong., 1st sess., 123 Congressional Record (Cong. Rec.) 9304. 1977.

Harward Research in International Law. Draft on the Law of Responsibility of States // American Journal of International Law. Special Supplement.

1929. No 23. P. 142–145.

Как было сказано выше, учредительные документы и первые правительственные институты США признавали национальный суверенитет коренного населения, а отношения строились как отношения между народами. До 1812 г. военных, экономических и политических ресурсов США было недостаточно для колонизации аборигенных народов, проживавших к востоку от Миссисипи.

К 1820 г. мощь США выросла, и аборигенные народы на востоке почувствовали себя уязвимыми в плане военной интервенции со стороны США.

Рост США сопровождался появлением экспансионистской политической философии Manifest Destiny (доказательство неизбежности). В соответствии с этим учением, американцы в силу божественного предназначения и верховенства белой расы имеют право захватывать и оккупировать всю Северную Америку. Типичным было заявление сенатора Т.Х. Бентона, который заявил:

«только белые люди имеют божье благословение на покорение и заселение земли», а у аборигенных народов нет права на земли в Америке, т.к. эти земли были созданы «в соответствии с намерениями Создателя… для использования белыми людьми»1.

Колонизационные намерения были сформулированы Конгрессом США: «Конгресс должен поставить индейца в известность, что он не может больше противостоять продвижению цивилизации… Ленивая и расточительная раса дикарей не может стоять на страже национальных сокровищ, нашего золота и серебра…Должны придти старатель и шахтёр, которые, обогащаясь сами, обогатят нацию и благословят мир своим трудом»2.

В течение XIX и XX вв. философия Manifest Destiny поддерживалась принятием соответствующего законодательства, обосновывающего применение военной силы. Эти законодательные меры всегда сопровождались заявлениями о том, что новые законы помогут аборигенным народам перейти к «цивилизации». Как писал Президент Д. Адамс судье Тьюдору: «Какие усилия были приложены и какие затраты были произведены при заключении U.S. Congress. Senate. Congressional Globe. Appendix, 74, 27th Cong.

3d sess. 1846. URL: http://memory.loc.gov/ammem/amlaw/lwcglink.html (дата обращения: 10.11.2012).

U.S. Congress. Senate. Congressional Record. 2462, 46th Cong. 2d sess.

1889. URL: http://memory.loc.gov/ammem/amlaw/lwcglink.html (дата обращения: 10.11.2012).

договоров, вручении подарков, выплате отступных, в сельском хозяйстве, в образовании… чтобы обратить этих бедных, невежественных дикарей в христианство… В основе отвращения индейцев к цивилизации и христианству лежит принцип их веры. Тот же принцип поддерживает их постоянную враждебность по отношению к колонистам и независимым американцам»1.

В 1830 г. Конгресс принял Закон о перемещении индейцев, дающий Президенту право переселять любой аборигенный народ с территорий к востоку от Миссисипи на западные земли. Вскоре после этого состоялись решения по делам индейцев чероки (Cherokee Nation and Worcester), в которых говорилось, что США имеет, как минимум, фидуциарную обязанность перед аборигенами востока по обеспечению их благополучия. Суд решил, что народ чероки, в соответствии с договором, имеет право на свои земли в Джорджии и в Северной Каролине, но политическая ситуация в стране требует иного подхода. После того как судья Маршалл высказал своё мнение по этим делам, Президент Э. Джексон заявил:

«Д. Маршалл представил своё решение, теперь пусть сам его и выполняет»2. При отказе Президента США выполнять свои конституционные обязанности по соблюдению земельного права, более 500 000 индейцев были насильственно перемещены с традиционно занимаемых земель на территорию Оклахомы3.

Земельные сделки с североамериканскими индейцами заключались в силу практического удобства, а не в силу признания прав собственности. Как отмечает Макнил: «Другими словами, потому что индейцы были варварами, их присутствие ничего не означало и, поэтому с самого начала титул Короны был полным. Индейцы могли оспаривать частные приобретения, однако, перед Короной они были никто, т.к. им нечего было продавать»4.

К 1848 г. официальные лица в США не скрывали планов колонизации аборигенных народов и их земель, неожиданно оказавшихся собственностью американцев. В своём докладе о состоянии отношений с аборигенными народами и делая прогноз на будущее, Drinnon R. Facing West: The Metaphysics of Indian – hating and Empire Building. Minneapolis; New York, 1980. P. 76.

Pinkney A. The American Way of Violence. New York, 1972. P. 106.

Foreman G. Indian Removal: The Emigration of the Five Civilized Tribes of Indians. Norman; Oklahoma, 1953. P. 284–312.

McNeil K. Common Law Aboriginal Title. Oxford, 1989. P. 223.

комиссар по делам индейцев У. Медилл высказал мнение о целесообразности установления прямого колониального управления аборигенными народами. «Апатия, варварство и язычество должны уступить место энергичности и цивилизации и христианству… Соответствующие мероприятия уже проводятся… как можно быстрее и по возможности безопасно и юридически обоснованно осуществить колонизацию наших индейских племён… на небольшой части страны, так… чтобы взрослые могли получить навыки в сельском хозяйстве и в других занятиях»1.

В 1885 г. c целью вытеснения традиционной правовой системы аборигенных народов Конгресс принимает Закон об основных видах преступлений (Major Crimes Act)2. Данный Закон закрепил существование судов по преступлениям индейцев, созданных два года назад Г. Теллером, секретарём министерства внутренних дел.

В соответствии с Законом, аборигены, обвиняемые в совершении одного из семи указанных преступлений, подпадали под юрисдикцию федеральных судов, независимо от того было ли преступление совершено на территории проживания племени или вне её.

Лишение аборигенных народов суверенитета лишало законности их традиционные институты, а традиционные правовые обычаи и правила заменялись колониальными судами США.

Самым деструктивным законодательным актом США, относящимся к аборигенным народам, считается Закон об общем разделении земель (General Allotment Act) 1887 г., известный также как Dawes Severalty Act. Даный закон был прокомментирован Комитетом по делам индейцев следующим образом: «Действительной целью Закона является получение индейских земель и открытие их для заселения. Предоставление индейцу каких-то индивидуальных преимуществ, это всего лишь средство завладения его землями и занятия их. Мы получаем возможность вытеснения индейцев с этого континента. Если бы это просходило в силу корысти, это было бы плохо. Но, поскольку это делается во имя гуманности и с желанием обеспечить благополучие индейцев, сделав их такими же, как мы, не спрашивая при этом их желания – это ещё хуже.

Попытки, путём принятия Конгрессом закона и по желанию миMorris G.T. Op. cit. P. 300–301.

Act of March 3, 1885. 23 Stat. 385. As amended at 18 United States Code Annotated (U.S.C.A.) 1153. URL: http://www.justice.gov/usao/eousa/foia_ reading_room/usam/title9/crm00679.htm (дата обращения: 10.11.2012).

нистра внутренних дел превратить индейца в белого крайне несправедливы и убоги1.

Цель Закона состояла в разделении общинного землевладения аборигенов на индивидуальные участки, которые распределялись внутри племени для сельскохозяйственного использования, чаще получалось, что для лизинга белым или их группам. В результате, традиционные экономические и политические структуры коренных народов подменялись европейскими, а колониальное подчинение аборигенов получало своё завершение.

После разделения коллективных земель индейцев на индивидуальные участки, оставшиеся земли были объявлены «излишками» и открыты для заселения некоренным населением. Результаты оказались драматическими. 118 резерваций были разделены;

38 млн. акров перешли правительству, а 22 млн. были объявлены «излишком». Дополнительно 23 млн. акров продано индейцами в период с 1887 до 1934 г. в связи с необходимостью выплаты долгов и чтобы уменьшить налоги на собственность. Индейцы утратили почти две трети земель, принадлежавших им в 1887 г. или 90 из 150 млн. акров2.

Закон об общем разделении земель действовал до замены его в 1934 г. Законом Уилера-Ховарда о реорганизации индейского землевладения (Indian Reorganization Act)3. Однако, изъятие индейских земель продолжалось и далее. С 1936 по 1976 г. США изъяли из-под контроля аборигенных народов более 1,8 млн. акров земель. Хотя такие изъятия обычно компенсировались, они не были добровольными и составляют нарушение норм международного права.

Законодательство, принятое в 1950-х гг., отменило взаимные задолженности между аборигенными народами и США, но подобные нормы, заставляющие аборигенов решать отдельные земельные вопросы на условиях, определяемых государством, продолжают приниматься4.

Политическая колонизация коренных народов продолжается в США и в настоящее время. Конгресс утверждает, что обладает неHouse Report (Rpt.). No 1567, 7–10, 46th Cong. 2d sess. Serial 1938. 1887.

Johansen B., Maestas R. Wasi’chu: The Continuing Indian Wars New York; London, 1979. P. 31.

Deloria V., Lytle C. The Nation Within: The Past and Future of American Indian Soverenignty. New York, 1984.

Newton. Ancient Land Claims Settlement Act. H.R. 5494. 1981.

ограниченной властью в сфере, относящейся к коренным народам;

федеральные суды в своих решениях продолжают определять рамки суверенитета аборигенных народов; а федеральный орган – Бюро по делам индейцев (BIA) – не более чем колониальная администрация. Высказывается мнение, что главная задача Бюро, в том, чтобы тормозить попытки самовыражения индейцев и оставлять их в состоянии постоянной зависимости, что выдаётся за условие их выживания, поощряется уход от исторических корней и этнического сообщества1.

Политическая колонизация аборигенных народов особенно заметна при осуществлении контроля над ними, осуществляемого Комиссаром по делам индейцев и министром внутренних дел. Самоуправление под контролем США описывается следующим образом: «Племя свободно в создании и поддержании собственной формы правления… (но, периодически) Конгресс соответствующим законом определяет порядок выбора племенных должностных лиц и другие аспекты управления… Если Конгресс захочет лишить полномочий племенную власть, он должен ясно выразить это желание, а власти племени будут действовать до тех пор, пока их действия соответствуют решению Конгресса»2.

Нельзя отрицать колониальный статус аборигенных народов в США. Даже Комиссия США по гражданским правам признала колониальное положение племени навахо3.

Следует сказать и об экономической ситуации, в которой находились аборигенные народы под «покровительством» США. Их экономическое положение было значительно хуже, чем у любой другой этнической группы в США4. Годовой доход составлял менее 1600 USD5. Президент США Р. Никсон признал в 1970 г., что Cahn E.S. Our Brother’s Keeper: The Indians in White America. Washington, 1969. P. 2.

Goldberg C.E. A Dynamic View of Tribal Jurisdiction to Tax Non-Indians // Law and Contemporary Problems. 1976. Vol. 40. P. 166–167.

Report of the United States Commission on Civil Rights (U.S. Civil Rights Comm’n.). The Navajo Nation: An American Colony. Washington.

1975. URL: http://eric.ed.gov/?id=ED111561 (дата обращения: 10.11.2012).

Brophy W.A. The Indian: America’s Unfinished Business. Norman; Oklahoma, 1966. P. 62.

Levitan S.A., Johnston W.B. Indian Giving: Federal Programs for Native Americans. Baltimore, 1975. P. 11.

аборигенные народы подвергались наибольшему социальному и экономическому подавлению, нежели любая другая группа на территории США. По данным Национального Конгресса американских индейцев, безработица в местах проживания аборигенов достигает 50–65%, среди них отмечаются наивысшие показатели диабета, гепатита, алкоголизма и подростковых самоубийств1.

По оценке Министерства внутренних дел и Бюро по делам индейцев экономическое положение аборигенных народов является прямым результатом политики США. Действия США по регулированию экономической и политической ситуации, в которой находятся индейцы, стали в последние годы менее одиозными, однако, полный контроль над этой ситуацией принадлежит колониальной администрации, но не самим этим народам.

Комиссия США по гражданским правам следующим образом описывала власть правительства США над аборигенными народами: «Федеральный закон наделяет министра внутренних дел и Комиссара по делам индейцев широкими полномочиями по всем вопросам, относящемся к жизни индейцев. Это включает право вето на все контракты, заключаемые племенами. Хотя народ навахо имеет избранный совет, создаваемый не в соответствии с традициями, а по английским рекомендациям, практически любое решение, принимаемое советом, должно получить одобрение Бюро.

Такое одобрение часто необоснованно затягивается и тормозится»2.

Положение, в котором находятся аборигенные народы США, сходно с положением коренного населения испанских и португальских колоний, получивших независимость в 1970-х гг. В случае с последними мировое сообщество признало, что народы, находящие под иностранным политическим и экономическим господством, имеют право на самоопределение. Сообщество также согласилось с тем, что и другие народы и Территории имеют право на самоопределение, среди них американское Самоа и Виргинские острова, находящиеся под юрисдикцией США3. Если главное отThe Denver Post. April 4. 26A. 1986.

Report of the United States Commission on Civil Rights. The Navajo Nation: An American Colony, Washington. 1975. URL: http://eric.

ed.gov/?id=ED111561 (дата обращения: 10.11.2012).

Cristescu A. The Historical and Current Development of the Right to Self-Determination on the Basis of the Charter of the United Nations and other Instruments adopted by the United Nations Organs, with Particular Reference личие их от коренных народов на территории США заключается в физической отдалённости от США, то главным препятствием реализации своих прав коренным населением на территории США является неверное толкование норм международного права, относящихся к деколонизации и самоопределению.

После основания ООН и ратификации Устава государствамиучредителями возникла дискуссия по поводу содержания принципа самоопределения и вытекающих из него прав. Отдельные элементы данного принципа раскрывались в целом ряде резолюций ГА ООН1. О праве на самоопределение сказано и в двух Пактах о правах человека 1966 г. Практика государств также подтверждает признание этого принципа. Более 100 государств-членов ООН ранее находились в колониальной зависимости и получили независимость после окончания второй Мировой войны. Г. Альфредссон пишет: «Содержание и единая практика государств, приведшая к быстрому исчезновению колониальных империй, демонстрирует, что в отношении права на самоопределение действует opinio juris».

В работе этого известного автора приводятся определения терминов «деколонизация» и «самоопределение»: «Понятия политической деколонизации и внешнего самоопределения теснейшим образом взаимосвязаны и на практике взаимозаменимы. Невозможно говорить об одном не упоминая другое. Политическая деколонизация должна рассматриваться как отдельная норма международного права или как категория, входящая в самоопределение в связи с правом колониальных территорий на внешнее самоопределение»2.

Тот же автор считает, что названные Резолюции распространяют действие права на колонии, несамоуправляемые территории и на бывшие колониальные территории, вошедшие в состав метрополий. Колония определяется как территория характеризуемая:

иностранным господством, географической отдалённостью от метрополии и наличием в колонии политической/территориальto the Promotion and Protection of Human Rights and Fundamental Freedoms. См.: UN Doc. E/CN.4/Sub. 2/104. Vol. 1. 2 June 1978. P. 66–69. URL:

http://www.cetim.ch/en/documents/cristescu-rap-ang.pdf (дата обращения:

10.11.2012).

См.: UN Doc. A/4684 (1960); UN Doc. A/6014 (1965); UN Doc. A/ (1970). URL: http://www.arso.org/kamal99.htm (дата обращения: 10.11.2012).

Alfredsson G. Greenland and the Right to External Self-Determination // German Yearbook of International Law. 1982. No 25. P. 290–308.

ной организации. Единственный критерий, который может быть оспорен применительно к аборигенным народам, это географическая отдалённость от колонизатора. Это препятствие можно преодолеть, если учесть, что географическое положение Лесото и Намибии, почти идентичное положению коренных народов в США, не помешало им воспользоваться правом на самоопределение и независимость. Кроме того, США сами рассматривают территории аборигенов как нечто отличное от остальной части страны. Таким образом, коренные народы США отвечают всем трём критериям.

Говоря о применимости термина «несамоуправляемые территории» к коренным народам США, можно сказать, что полный контроль над аборигенными землями со стороны Конгресса ставит территории проживания коренных народов в колониальную зависимость от США. В ответ на обвинения в нарушении ст. 73 Устава ООН, колониальные власти неизбежно ссылаются на национальную юрисдикцию над этими территориями (ст. 2(7)).

Ещё один аргумент, приводимый США состоит в том, что, поскольку аборигены – граждане США и, проживая компактно, составляют внутренне зависимый народ, они подчиняются национальной юрисдикции США.

Прежде всего, следует сказать, что Закон о гражданстве индейцев 1924 г., предоставляющий аборигенам гражданство США, являлся односторонним законодательным актом Конгресса, принятым без согласия и без просьбы коренных народов. Многие аборигены отказывались от этого гражданства, особенно упорствовали индейцы ирокезы, они имели собственные паспорта, отказывались платить налоги и признавали только собственное гражданство.

Сам Конгресс соглашался с тем, что получение гражданства США не ущемляет и не нарушает национальные права аборигенов и не изменяет их личный статус согласно обычаям их народов1.

По поводу внутренней зависимости аборигенных народов необходимо иметь в виду значение термина «внутренне зависимый народ», данное Председателем Суда Маршаллом. Согласно его толкованию, термин использовался для разъяснения связи между народом чероки и США и для других внешних связей с участием США. Маршалл неоднократно признавал в разных делах (Cherokee Nation v Georgia, Worchester v Georgia), что аборигенные народы, являются народами в том же смысле, что и все остальные Deloria V. Of Utmost Good Faith. San Francisco, 1971. P. 144.

народы. Упоминание же об их внутреннем характере носит географическое, но не юридическое или политическое значение: «… конструкция данной статьи не включает индейские племена в значение общепринятого термина «иностранная нация», но не потому, что племя не может быть нацией или народом, а потому что оно для США не иностранное»1.

Национальный характер аборигенных народов признаётся Верховным Судом и сегодня. По делу U.S. v Mazurie Суд решил, что «Индейские племена являются уникальными образованиями, обладающими признаком суверенитета как над своими членами, так и над своими территориями»2.

Тот факт, что отдельные аборигенные народы, при заключении договора с США, согласились с протекторатом в отношении себя, не отрицает их права на самоопределение. Тот же судья Д. Маршалл признал наличие в международных отношениях неравноправных союзов. Такие союзы не отрицают суверенитет народов, но скорее отражают необходимость в международных делах сотрудничества и компромиссов.

Если исходить из того, что обычные и конвенционные принципы международного права, закрепляющие право на самоопределение, применимы к коренным народам, возникает главный вопрос:

могут ли они присоединиться к сообществу наций? Обладают ли они качествами, необходимыми для признания их международной правосубъектности как государств?

В работах американских авторов можно найти 4 критерия, делающих это возможным. Это следующее:

1. Наличие постоянного населения.

2. Наличие определённой территории.

3. Эффективное управление.

4. Способность участвовать в международных отношениях3.

В заключение, основываясь на определениях, содержащихся в резолюциях ГА ООН, и на принципах, закреплённых в других международно-правовых документах, необходимо сказать, что, в Morris G.T. Op. cit. P. 313.

Cohen F. Handbook of Federal Indian Law. Albuquerque, 1982. P. 252.

Clinebell J.H., Thomson J. Sovereignty and Self-Determination: The Rights of Native Americans under International Law // Buffalo Law Review.

1978. P. 669–714; Barsh R. Indigenous North America and Сontemporary International Law // Oregon Law Review. 1983. No 62. P. 73–75.

соответствии с международным правом, право на самоопределение может и должно быть применимо к коренным народам на территории США.

§1.3.Применениеконцепции«нации»

Дискриминационная концепция terra nullius имела аналогичное распространение и на австралийском континенте. Суверенитет Британии распространился на Австралию на основании её оккупации. Возникает вопрос, соответствует ли теория оккупации историческому факту, т.е. была ли Австралия приобретена в результате оккупации или была завоёвана. Аборигенное сообщество в Австралии считалось примитивным и варварским. В 1837 г. племена аборигенов Австралии были следующим образом описаны в докладе Комитета Палаты общин по аборигенам: «…образуя, возможно, наименее подготовленную во всех отошениях общественной жизни часть человеческой расы. Таким действительно является варварское состояние этих людей, а отсутствие даже самого примитивного государственного устройства, позволило полностью игнорировать их претензии как суверенов или собственников земель». Иногда высказывается мнение, что в отношении Австралии, доктрина terra nullius может быть применена в порядке исключения в силу крайне слабого развития аборигенного сообщества.

Связь между предполагаемым варварством и принципом terra nullius была основой для распространения суверенитета на земли коренных народов. Это было применено и в отношении Австралии, несмотря на решение Верховного Суда по делу Э. Мабо v Штата Квинсленд от 3 июня 1992 г.: «Земли этого континента не являлись terra nullius или практически незанятыми в 1788 г.»1.

В начале XIX в. европейцы, прибывавшие в Австралию, воспринимали аборигенные общины скорее как нации или народы, а не племена. Такое восприятие было характерно для протестантов, поскольку их мировоззрение основывалось на Библии, в которой сказано, что Бог разделил весь мир на различные нации.

Австралийский антрополог Н. Тиндейл сделал вывод, что европейцы, впервые появившиеся в Австралии и хорошо знавшие The Mabo Case. URL: http://www.aiatsis.gov.au/lryb/PDFs/strelein_ch1.

pdf (дата обращения: 23.07.2013).

культуру и общественную организацию аборигенов, рассматривали последних как народы. Учёный заметил, что «в первые дни контактов белых поселенцев с аборигенами им пришлось искать группы австралийцев, организованные по подобию европейских наций»1. Сам Тиндейл был не согласен с тем, что австралийские аборигены представляли собой нации, и считал, что аборигенный народ должен рассматриваться как группа племён2.

Термин «нация» широко применялся европейцами для описания колонизированного ими народа до XIX в. При обширной колонизации в XVII–XVIII вв. в Северной Америке коренные народы также назывались нациями. Это подтверждается договорами, заключавшимися европейцами с североамериканскими индейцами3. До XIX в. нация определялась просто как группа людей, обладавшая общим происхождением, живущая вместе и говорящая на одном языке. Термин происходил от латинского natio, что означало «порода»4. Сегодня существуют различные взгляды на происхождение и значение данного термина. Так, Е. Геллнер считает, что нация это современное понятие, возникшее в конце XVIII в. А.Д. Смит, напротив, заявляет, что ещё в Древней Греции и Риме существовали сходные с сегодняшними понятия национальной идентичности и характера6. Тацит всех германцев называл народом (populus), но ряд племён определял как nationes, подчёркивая их родственный характер7.

По мнению А. Смита, с конца XVIII в. термин «нация» получил новое значение. Вместо старого определения нации как группы людей общего происхождения и имеющих общие обычаи, пришло понимание нации как организованного территориального сообщества. Такая концепция нации как высокоорганизованного территориального политического сообщества с централизованной Tindale N.B. Aboriginal Tribes of Australia: Their Terrain, Environmental Controls, Distribution, Limits and Proper Names. Berkeley, 1974. P. 127.

Fleras A., Elliot J.L. The Nations Within: Aboriginal-State Relaions in Canada, the US and New Zealand. Toronto, 1992. P. 130.

Hobsbawn E.J. Nations and Nationality since 1780. Cambridge, 1992.

P. 14–45.

Gellner E. Nations and Nationalism. Oxford, 1983.

Smith A.D. The Ethnic Origins of Nations. Oxford, 1986. P. 10–11.

Голубцова Е.С. Община, племя, народность в античную эпоху. М., 1998. С. 22.

властью, осуществляющей систематическим образом руководство людьми через сложную систему бюрократических институтов доминировала в европейской политической мысли в XIX в. Современное понимание нации, имеющее корни в либерализме XIX в., включает в термин национальности, как желательный, даже наиболее важный, признак государственной принадлежности.

Государство было выражением коллективной воли нации. После французской революции национальное государство воспринималось как реализация принципа «нация является источником государственного суверенитета», закреплённого в Декларации прав человека и гражданина 1789 г. Е. Геллнер и другие авторы восприняли такое понимание нации, что было результатом ухода от ценностей феодального общества, в результате распространения после французской революции идей национализма2. Привилегии аристократов уступили место «равенству, свободе и братству», а древние представления о верности аристократии были заменены лояльностью по отношению к отечеству или национальному государству. Как отмечал Л. Снайдер, после французской революции «смысл термина «нация» сузился до его политического значения».

Он писал, что слово «нация» стало применяться как противопоставление «народу», потому что «обозначало наиболее сознательную и активную часть населения, в то время как слово «народ»

означало политически и социально пассивные массы». В XIX в., по Снайдеру, было признано, что «существование нации предполагает наличие общего политического настроения»3.

Такую трансформацию концепции нации отмечала и Л. Гринфельд. Она пришла к выводу, что в XIX в. термин «нация» стал означать «суверенный народ», а «новая концепция нации в большинстве случаев быстро заменила собой прежнее её понимание».

«Нация» стала означать «суверенный народ», объединённый «общим политическим настроением» и ассоциироваться с просветительскими идеями современности. Воля и действия «суверенного народа» основывались на «разумности» и выражались «рациональными» институтами «современной» нации, которые руководствовались в своих действиях «целесообразностью»4. Таким обSmith A.D. Theories of Nationalism. London, 1971. P. 109–150.

Hutchinson J. Modern Nationalism. London, 1994. P. 21.

Snyder L. The Meaning of Nationalism. Westport, 1954. P. 29–31.

Greenfeld L. Nationalism: Five Roads to Modernity. Cambridge, 1992.

P. 310–312.

разом, «современная» нация значительно превосходила старое определение её как народ с общим прошлым, как это показывали исследования средневековых общин в Европе1. Проблема понимания феномена «нация» существовала всегда: «строго отделять понятие народа от понятия о нации стали недавно… следует всегда обращать внимание на самое содержание их, поскольку оно соответствует идее национальности, не обращая внимание на безразличное употребление выражений «народ» и «нация»»2.

Происходившие изменения в подходе к определению термина «нация» можно отследить по описанию Североамериканских индейцев в их договорах с европейцами. Если первые белые колонисты, подписывая договоры с индейцами, называли их нациями, то уже в начале XIX в., по данным антрополога В. Стуртеванта в таких договорах равно применялись термины «племена» и «нации»3.

Постепенно слово «нация» было вытеснено словом «племя»4.

В 1871 г. США отказались от заключения договоров и перестали признавать индейцев в качестве наций. Европейцы всё чаще рассматривали колонизированные народы как не соответствующие определению нации, аналогичной своим высокоорганизованным национальным сообществам5.

Современный антрополог А. Суталл увидел корни термина «примитивные племена» в «отличиях между дикостью, варварством и просвещённой цивилизацией». По мнению автора, европейцы XIX в. «как любые колониалисты… должны были как-то определить противостоящие им народы и выстроить отношения с ними». Автор пришёл к заключению, что «разделение на категории и присвоение наименований – важный момент построения отношений субординации», поэтому, «дав однажды наименование для удобства колониального управления, в последующем можReynolds S. Medieval Origins Gentium and the Community of the Realm // History. 1997. No 68. P. 375–390.

Даневский В.П. Система политического равновесия и легитимизма и начало национальности в их взаимной связи. СПб., 1882. С. 261.

Sturtevant W.C. Tribe and State in the Sixteenth and Twentieth Centuries // The Development of Political Organization in Native North America: Proceedings of the American Ethnological Society. 1979. Washington, 1983. P. 9.

Prucha F.P. American Indian Treaties: The History of a Political Anomaly. Berkeley, 1994. P. 289–310.

Hannaford I. Race: The History of an Idea in the West. Washington, 1996.

но иметь дело с племенами, независимо от того, что та или иная группа думает о своей самобытности, культуре и социальной организации»1. Африканский историк Д. Илифф, высказал аналогичную точку зрения, заключив, что колониальные «администраторы верили, будто каждый африканец принадлежит к племени, а каждый европеец относится к нации», потому что один живёт в примитивном, а другой в современном обществе2.

Американские историки Р. Беркхофер и Д. Растоу обсуждали, почему до XIX в., индейские общины воспринимались как нации, а потом те же группы были названы европейскими колонизаторами племенами. Беркхофер предположил, что причина была в том, что «в период первичной английской колонизации Нового Света слово «нация» сохраняло своё старинное значение народа или расы, обычно языческой, а позднее стало означать страну или королевство». Он добавил, что «при неопределённости термина в тот период и в силу появления националистических взглядов, неудивительно применение англичанами термина «нация»

к группам, которые впоследствии были названы ими племенами.

Последний термин не применялся до конца XIX века»3. Д.А. Растоу таким же образом пытался объяснить широкое применение термина «нация» в начальный период колонизации американских коренных народов. Он утверждал, что восприятие колонистами индейцев определялось библейским определением нации, как «чужого народа». Растоу отмечал существующее в Библии разделение на «народ Израилев» и «нееврейские нации». По его мнению, в XVII в. такой христианский подход к рассмотрению различных групп людей, как наций, оказал большое влияние на восприятие колонистами индейцев. Таким образом, говоря о «чужих народах», «английские колонисты в Северной Америке говорили об индейцах сиу, чероки и других коренных группах как об индейских нациях, в то время как европейцы в более позднее время (когда нация стала ассоциироваться с современным государством) стали называть соответствующие группы африканцев «племенами». Коренной народ Австралии таким же образом окаSouthhall A. Tribes // Encyclopedia of Cultural Antropology. New York, 1996. Vol. 4. P. 1329–1336.

Iliffe J. A Modern History of Tanganyika. Cambridge, 1979. P. 323.

Berkhofer R.F. The White Man’s Indian: Images of the American Indian from Columbus to the Present. New York, 1978. P. 16.

зался племенным, т.к. в период её колонизации термин «племена»

уже применялся взамен «наций»1.

Австралия была колонизирована в XIX в., когда термин «нация» относился уже к современному понятию «национальное государство». Возможно из-за такого семантического изменения, в литературе о коренных народах Австралии данный термин применялся крайне редко. В начале XIX в. европейцами, появившимися в Австралии, которые придерживались концепции национальности, оказались протестанты. Конечно, они не считали, что коренной народ Австралии составляет нацию. Большинство из них при контактах с общинами аборигенов придерживалось расистских взглядов на них как на низшую, отсталую расу. Аборигены воспринимались как человеческая раса пограничная с миром животных, в соответствии с распространённой в конце XVIII в. религиозной иерархией всех божьих тварей. Г. Рейнолдс отмечал, что «представление о великой цепи всего живого господствовало в период колонизации Австралии и определило характер отношения к аборигенам в первой половине XIX века»2.

Протестанты в начале XIX в., применявшие концепцию «нации» по отношению к коренному народу, исходили из собственного представления о равенстве всех людей перед богом. Себя они считали последователями заповедей Христа о распространении его учения, данных им своим апостолам перед Вознесением:

«…идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа» (Евангелие от Матвея 28:19). Их миссия заключалась в прозелитизме и обращении в веру всех народов на Земле.

Поскольку все созданы равными перед Богом, все без различий могут быть спасены. Различия объяснялись принадлежностью к нациям, а расы равны между собой. Протестанты исходили из послания Св. Павла, где сказано, что «все народы одной крови».

Господь создал людей по своему подобию, без расовых отличий, но у каждой нации своя культура. «Все человеческие народы создал одной крови и расселил их на Земле…» (Деяния 17:26).

Протестанты цитировали послание Св. Петра, в котором так же указывалось, что все люди могут следовать Божьим заповедям, Rustov D.A. Nation // International Encyclopedia of the Social Sciences.

Vol. 11. New York, 1978. P. 8.

Reynolds H. Frontier: Aborigines, Settlers and Land. Sydney, 1987.

P. 109–111.

т.к. все созданы Богом равными и организованы в народы. Мышление протестантов определялось проповедью Св. Петра, где сказано, что Бог беспристрастен к отдельным людям, но равно воспринимает все богобоязненные и праведные народы (Деяния 10:34–35)1. Представления протестантов о нации, основывались на Библии и предшествовали появлению либеральной концепции XIX в. о национальном государстве.

По-видимому, Библия британских протестантов предлагала им рассматривать всех иностранцев как представителей других наций. Теолог и историк А. Гастингс предположил, что британские протестанты так щепетильно относились к понятию нации благодаря тому, что перевод Библии на английский, сделанный около 1380 г. и переработанный при короле Джеймсе в 1611 г. превратил латинские определения групп людей в «нации». Так в редакции 1611 г. термин «нация» употреблён для описания народов, как это сделано в Книге Бытия (10:32), где говорится, что человечество происходит от «сыновей Ноя, их поколений, их народов расселившихся по Земле после потопа». После потопа люди во всём мире разделились по семьям, по языкам и землям в соответствии с национальностью (Книга Бытия 10:31). В Библии (Latin Vulgate), используемой в католических странах, используются термины «gens» (племя), «populus» (народ) и «natio» (народ), в то время как английская Библия использует только один термин – «nations»

(нации). Таким образом, версия Vulgate значительно отличается от евангелического варианта. Гастингс утверждает, что британская паства склонна рассматривать себя как нацию, а мир, состоящим из других наций, поскольку протестантская Англия читает Библию непосредственно как слово Господне, а католики отводят священнику роль переводчика (посредника) при общении с Богом2. Протестанты в Австралии, руководствуясь индивидуальным изучением английской версии Библии 1611 г., также придерживались британского взгляда на вопрос о существовании наций.

В начале XIX в. отношение протестантов к коренным народам как к нации нашло выражение в докладе, сделанном в 1837 г. Комитетом по аборигенам (Британским поселениям) Британской Harris J. One Blood: 200 Years of Aboriginal Encounter with Christianity: A Story of Hope. Sutherland, 1994. P. 35.

Hastings A. The Construction of Nationhood: Ethnicity, Religion and Nationalism. Cambridge, 1997. P. 15–19.

Палаты общин. Этот доклад отразил идеалы протестантов, имевших большинство в Палате общин в 1830-х гг. под руководством Т.Ф. Бакстона. В связи с завершением эпохи рабства Бакстон и возглавляемые им протестанты обратили внимание на негативные последствия британского империализма1. В Докладе 1837 г. все коренные народы в пределах Британской империи признавались нациями, что вызвало возмущение и сопротивление со стороны белых поселенцев. Доклад начинался с заявления о том, что «положение Великобритании обязывает её, как никакую другую державу, поддерживать контакты с нецивилизованными нациями во всём мире». В нём описывалось, как «общение с европейцами» коренного народа явилось «источником многих бедствий для нецивилизованных наций», поскольку «часто их территории узурпировались; их собственность изымалась, их количество сокращалось, утрачивались национальные признаки»2. Коренные народы считались нациями, но «нецивилизованными».

В 1837 г. Комитет по аборигенам обязал протестантов нести в эти народы христианство с целью их «цивилизации». Комитет однозначно заявил, что обязанностью Британской империи является «нести цивилизацию и гуманизм, мир и благое управление, а также Божье слово во все концы Земли». Было принято решение направить в колонии специальных чиновников для защиты аборигенов от притеснений со стороны белых и миссионеров для обращения в христианство3.

В 1838 г. лидеры протестантов Бакстон и Т. Ходжкин основали Общество защиты аборигенов. Лозунгом организации и их журнала «Колониальный информатор или Друг аборигенов» (Colonial Intelligencer or Aborigines’ Friend) было «Ab Uno Sanguine». Переводилось это обычно цитатой из Св. Павла «Бог создал все народы из одной крови»4. Общество помогло изданию в 1838 г. книги У. Ховитта «Колонизация и христианство». Ховитт критиковал Cooke R.M. British Evangelicals, Native Peoples and the Concept of Empire, 1837–1852. (PhD Thesis). Oregon, 1963.

House of Commons, Select Committee on Aborigines (British Settlements). British Parliamentary Papers. 1837. No 425. Vol. 7. P. 1–5.

Rae-Ellis V. Black Robinson: Protector of the Aborigines. Melbourne, 1988. P. 149.

Kass A.M., Kass E.H. Perfecting the World: The Life and Times of Dr.

Thomas Hodgkin. 1798–1866. New York, 1988. P. 377.

европейский колониализм и выступал в защиту коренных народов. Он считал, что все нации созданы Богом и ответственны за своё обращение с другими нациями. Ховитт писал «мы говорим о всех нациях, проживающих во всех других частях света, как о диких, варварских, нецивилизованных», но «факты заставляют нас рассмотреть насколько мы сами цивилизованны, как это подобает христианам, каковыми мы себя считаем». Автор пишет «Европейцы сегодня живут во всех частях земного шара, при этом везде они доминирующая и самая беззаконная нация, они захватывают земли, словно являются первопоселенцами или обладают правом на убийство и изгнание других людей». В заключении говорится:

«Бесполезно искать признаки цивилизованности и христианства в странах, которые с христианской убеждённостью называют другие нации варварами»1.

Р.М. Кук отмечал в своей работе, что в период с 1830-х до начала 1850-х гг. идеология Общества была широко распространена среди протестантов на окраинах Британской империи. Они впитали идеи Общества о признании коренных народов как наций, созданных Богом, равных их европейским партнёрам. Однако, как правило, протестанты относились к коренным народам как к менее цивилизованным нациям, подверженным различным влияниям при общении с более цивилизованными нациями2.

Протестанты способствовали развитию этнологии. Они верили в необходимость изучения «многообразия человека», т.к. Бог поделил человечество на различные нации. В 1835 г. Ходжкин писал о «важности изучения и сохранения языков нецивилизованных наций, с целью выяснения физической истории человека». Ранняя этнология в сильной степени зависела от филантропических намерений протестантов и от их представлений о библейском разделении человечества на нации. Один из основателей в 1843 г. Лондонского Этнологического Общества Д. Причард писал, что «дикие нации»

находятся под угрозой исчезновения, потому что «Христианские нации ничего не делают, чтобы их спасти»3.

Howitt W. Colonization and Christianity: A Popular History of the Treatment of the Natives by the Europeans in all their Colonies. London, 1838. P. 1–3.

House of Commons. Select Committee on Aborigines (British Settlements). British Parliamentary Papers. 1837. No 425. Vol. 7. P. 5.

Hiatt L.R. Arguments about Aborigines: Australia and the Evolution of Social Anthropology. Cambridge, 1996. P. 7.

Одним из наиболее значимых достижений протестантизма в начале XIX в. стало его воздействие на развитие исследований социальной организации коренных народов, приведшее к применению термина «нация» в отношении этих народов. Библейская идея о разделении человечества на народы заставила протестантов по всей Австралии рассматривать аборигенов как нации. Священник англиканской церкви в Новом Южном Уэльсе С. Марсден в своём письме в адрес миссионеров в 1822 г. описывал аборигенов как «дикие народы»1. В 1825 г. члены делегации Лондонского общества миссионеров обратились к преподобному Л. Трелкелду из миссии на берегах озера Маквейри в Новом Южном Уэльсе с просьбой установить контакт с «варварскими народами» Австралии. Это было необходимо, как вытекает из письма, для «обращения аборигенов в христианство и приобщения их к цивилизованной жизни»2. Со своей стороны, сообщая о сокращении аборигенного населения на побережье Нового Южного Уэльса, Л. Трелкелд прямо сослался на положения Библии в отношении наций и выразил опасение, что скоро «Аборигены этой части страны будут названы среди многочисленных наций, упоминаемых в священном писании и исчезнувших позднее»3.

Одним из тех, кто наиболее часто использовал термин «нация», применительно к аборигенным народам в начале XIX в. был Д.А. Робинсон. Его общение с аборигенами началось в 1829 г. при официальном назначении посредником для контактов с аборигенами Тасмании. Из документов видно, что он всегда пользовался термином «нация» применительно к общинам аборигенов. Судя по всему, при этом он ориентировался на тексты Евангелий. В его записях просматривается протестантский взгляд на равенство всех людей перед Богом. Он искренне верил в послание Христа «идти и учить народы»: «Я видел в них братьев, а не злобных дикарей. Нет, они братья по происхождению. Бог сделал все нации одной крови, и я не стыжусь называть их братьями, я был бы благодарен Богу, если бы смог назвать их братьями по спасению»4.

Woolmington J. The Civilisation/Christianisation debate and the Australian Aborigines // Aboriginal History. 1986. No 10. P. 94.

Gunson N. Australian Reminiscences and Papers of L.E. Threlkeld.

Vol. II. Canberra: Australian Institute of Aboriginal Studies, 1974. P. 179.

Friendly Mission: The Tasmanian Journals and Papers of George Augustus Robinson, 1829–1834 / ed. by N.J.B. Plomley. Sydney, 1966. P. 276.

Говоря об аборигенах Тасмании, Робинсон демонстрировал такое религиозное рвение, словно он лично был назначен Господом для их спасения от жестокости и негуманности со стороны белых поселенцев. 5 сентября 1830 г. он писал: «Я ознакомился с обычаями, поведением, языком, страной и политическим устройством каждой нации и я – единственный человек, который знает, что делать»1. Однако, считая аборигенов нацией, Робинсон никогда не давал определения этого термина. Вступая в контакты с очень небольшими группами, менее 40 человек, он называл их нациями.

После тщательного изучения записей, сделанных Робинсоном, исследователь истории Австралии Р. Джоунс в 1970 г. пришёл к выводу, что группы, которые Робинсон называл нациями, являлись небольшими от 30 до 80 человек объединениями людей, живших вместе и совместно добывавших пищу2. Тут же выяснилось, что нация, названная Робинсоном «PYE.DARE.RER.ME», жившая на Тасманийском полуострове, оказалась группой «Pydairrerme», одной их 10 групп племени, проживавшего на берегу залива Устриц. Нация «LUG.GER.MAIR.RER.NER PAIR.RE.NER», находившаяся в состоянии войны с предыдущей, была определена Джоунсом как «Luggermairrernerpairer», одна из 5 групп, относившихся к племени Большой реки3. Робинсон в своих записях называл 97 наций или таких групп.

Несмотря на малочисленный состав этих групп, при их описании Робинсон использовал общепринятую для описания европейских народов лексику. Аборигенные нации, подобно своим европейским «коллегам», заключали между собой договоры. Так, нация «LOON.TIM.MAIR.RE.NER» (также одна из групп племени с залива Устриц), по описанию Робинсона, состояла в союзе с нацией «PYE.DARE.RER.ME», которая, в свою очередь, находилась в состоянии войны с нацией «LUG.GER.MAIR.RER.NER PAIR.

RE.NER». В своих записях Робинсон отмечал, что эти нации могут находиться в соседских или в союзнических отношениях друг с другом. По его наблюдениям, люди, принадлежащие к нациям обладают «чувством национальной принадлежности», а «патриотизм – ярко выраженная черта характера аборигена». В 1831 г. он Rhys J. Tasmanian Tribes // Aboriginal Tribes of Australia / ed. by N.B. Tindale. Berkeley; Canberra, 1974. P. 327–329.

Ryan L. The Aboriginal Tasmanians. Sydney, 1966. P. 15–16.

записал, что «в южной части острова несколько наций вымерли», а теперь «эти территории заселяются другими нациями»1.

Тем не менее, Робинсон не рассматривал аборигенные нации как суверенные политические образования. Библейский термин «народы» использовался для описания культурного многообразия населения мира. По Библии идея нации не имеет политического измерения. Библейские нации – это культурные группы. Путешествуя по Тасмании и знакомясь с аборигенными общинами, Робинсон воспринимал их как нации, проводя аналогию с культурными группами, называемыми в Библии народами.

Робинсон применял термин «нации» с некоторой степенью логичности и последовательности. Получается, что все его «нации» соответствуют сегодняшним представлениям антропологов о «роде»

(Род – группа кровных родственников, ведущих своё происхождение по одной линии (материнской или отцовской), осознающих себя потомками общего предка (реального или мифического), носящих общее родовое имя)2. Робинсон редко применял название «племена»

для описания аборигенных групп в Тасмании в 1830 гг., он специально избегал традиционного европейского разделения аборигенов Тасмании на племена с чуждыми им названиями, а использовал их исконные, придерживаясь своей концепции аборигенных «наций».

Если считать концепцию нации, как доказывал Тиндейл, европейской идеей, перенесённой на аборигенов Австралии, то, его попытки описывать их территориальную организацию используя термин «племена», как он трактовался Уолкером и Джоунсом, представляются негодными для описания жизни аборигенов в Тасмании. Концепция наций в Тасмании, выдвинутая Робинсоном, отражает предмет исследования более точно, чем подход, основанный на признании племён с европейскими названиями.

Противоречивые результаты исследований политической организации аборигенов в Тасмании подтолкнули американского антрополога Крёбера к выдвижению идеи о европейском происхождении концепции разделения аборигенного населения на племена.

Крёбер отмечал, что понятие «племена» зачастую является «административным вымыслом для описания населения Кавказа». Он Draft of G.A. Robinson's papers to the Government dated February 1831.

In Papers of George Augustus Robinson. Vol. 34. Sydney. P. 19–25.

Философский энциклопедический словарь. М.: Советская Энциклопедия. 1983. С. 586.

также отмечал, что тщательное изучение аборигенных сообществ в Северной Америке приводит к мысли, что они совершенно не соответствуют общепринятому представлению о племенах, а сама такая концепция выдумана белыми для собственного удобства.

По Крёберу, концепция племён была удобной для разговоров об аборигенных обществах, для переговоров с ними, для управления ими и, в итоге, для создания у аборигенов впечатления о полном превосходстве белых1. Другой американский антрополог М. Фрид также утверждал, будто именно европейские государства в период империализма XIX в. создали и ввели в оборот термин «племена»

«для обоснования своего управления за пределами территорий своего прямого правления»2. Для европейцев было предпочтительно рассматривать колонизированные народы как примитивные и нижестоящие по их политической организации. Спор о жизненности термина «племена» вёлся и среди австралийских антропологов. В 1970-х гг. Н. Петерсон, следуя критике Крёбером использования термина племена в Североамериканском контексте, выступил против применения этого термина Тиндейлом в Австралии.

Как и Крёбер, Петерсон придерживался более широкого подхода, разделяя аборигенов Австралии на «культурные пространства».

Такие «культурные пространства» по площади были значительно больше, чем племенные единицы и основывались на культурной, экономической и географической близости3.

С 1839 по 1849 г. Робинсон, в своих описаниях территориальной организации аборигенов, стал гораздо чаще применять термин «племена», чем «нации». Собственно, ещё в Тасмании он использовал оба названия, называя аборигенов «нации или племена»4.

В мае 1840 г. Робинсон пишет об одной из местностей: «…должно быть была любимым племенами местом для переговоров по проблемам, связанными с их нацией»5. В 1841 г. Робинсон вновь Kroeber A.L. Nature of the land-holding group // Ethnohistory. 1955.

No 2. P. 303–314.

Fried M.H. The Notion of Tribe. California, 1975. P. 101.

Peterson N. The Natural and Cultural Areas of Aboriginal Australia // Tribes and Boundaries in Australia / ed. by N. Peterson. Canberra: Australian Institute of Aboriginal Studies, 1976. P. 50–71.

Frendly Mission… P. 111.

Clark I.D. The Journals of G.A.Robinson. Chief Protector. Port Philipp Aboriginal Protectorate. Vol. 1. 1 January 1839 – 30; September 1840. Melbourne, 1998. P. 27.

использовал оба термина: «целые нации были истреблены враждебными племенами»1. В силу непоследовательности в применении Робинсоном термина «нация», возникает вопрос, вкладывал ли он какой-то определённый смысл в это слово. Единственным признаком нации в его работах может быть общий язык. Он сделал вывод: «Нации отличаются по языку. Каждая нация говорит на отличном языке»2. Однако на начальной стадии Робинсон не использовал языковый критерий для различения наций в Тасмании. В 1830-х гг. он отмечал, что в Тасмании существуют лишь несколько языков, но до 97 наций. В своих записях того периода он определял аборигенные нации в зависимости от названий групп, проживавших совместно на определённой территории.

При ближайшем рассмотрении концепция аборигенных наций Виктории, по Робинсону, подтверждает позицию Тиндейла о том, что она явилась попыткой переноса европейских представлений на аборигенные сообщества. Это подтверждается сделанным Робинсоном подробным описанием местных групп, относившихся к нации «мэнимит».

Один из последователей Робинсона Паркер пользовался в работе обеими понятиями: «нация» и «племя». Одно из своих сообщений в 1841 г. он озаглавил «Перепись племени или нации джарьоверонг»3. В своей лекции в 1854 г. в Мельбурне Паркер попытался дать определение аборигенной нации, в предисловии говорилось, что «плохое обращение с аборигенами «не подобает последователям Бога, пославшего своё благословение всем народам». Таким образом, использование Паркером термина «нация» в отношении аборигенных сообществ отражает библейский постулат о разделении Богом человечества на нации. В лекции Паркер утверждал, что Report of an expedition to the Aboriginal Tribes of the Western Interior during the months of March, April, May, June, July and August 1841 by order of His Honor Charles Joseph La Trobe, Esq., Superintendant, Port Philipp (signed by Robinson. P. 55 – 58). In Special Bundle, Aborigines-Chief Protector’s Report of Expedition to the Westward. 4/7153 (State records New South Wales, Sydney). 1842.

Clark I.D. The Journals of G.A.Robinson. Chief Protector. Port Philipp Aboriginal Protectorate. Vol. 3. 1 September 1841 – 31 December 1842. Melbourne, 1990. P. 310, 371.

Parker E.S. Periodical Report for 1 April 1840. VPRS 4410. Box 2; Parker E.S. Periodical Report for 1 September 1839 to 18 February 1840. VPRS 4410.

Box 2. Item 52.

провинция Виктория «была занята многими небольшими нациями, легко различимыми по признаку языка или диалекта и по другим особенностям», «каждая нация занимает свою часть территории и не пытается вторгнуться на чужую территорию, за исключением случаев вооружённых столкновений или по приглашению»1.

По Паркеру аборигенные нации состоят из людей оседло живущих на определённой территории. Паркер провёл различия между нациями, которые позднее были названы Кларком языковыми группами. Эти малочисленные нации были названы племенами, такими как «племя Порт-Филлип», «племя Голбурн», «племя Лоддон» и т.д. Однако, термин «племя» более применимо к объединению семей и индивидов, состоящих в близком или дальнем родстве, и имеющим общего предводителя или вождя2.

Никто из сторонников Робинсона, разделявших его концепцию «наций», не проводил настолько тщательных исследований как Паркер. Его определение нации, основанное на языковом признаке, отличалось от концепции «нации», которой придерживался Робинсон в Тасмании в 1830–40 гг. Тем не менее, в 1840 г., как вытекает из записей Робинсона, он пересмотрел собственное определение аборигенной нации. Вместо нации, как малочисленной группы аборигенов, живущих вместе по общим обычаям, он стал определять нацию как многочисленную группу аборигенов, говорящих на одном языке, но живущих небольшими отдельными группами. Возможно, это объясняется влиянием появившегося в XIX в. понимания нации. В 1840 г. Робинсон, видимо, склонялся к «современному» пониманию понятия нации.

Одним из последователей Робинсона был В. Томас. Их переписка по поводу аборигенов в Виктории указывает, что, сообщая о своей деятельности среди «аборигенных наций в Лоддене и в Голбурне», Томас пишет о наличии свободных земель для всех небольших наций3. В своих записях он указывал о присутствии у племён «национальной гордости». Он писал, что «каждое племя в большой степени обладает чувством, которое у цивилизованных Parker E.S. The Aborigines of Australia. A lecture delivered in the Mechganics’ Hall, Melbourne before the John Knox Young Men’s Assosiation on Wednesday May 10th. 1854. Melbourne, 1854. P. 11.

Ibid. P. 11–12.

Thomas W. Journal 1841 October-November // Thomas W. Journals and Papers 1834–1844. ML MSS 214/1. Items 1-5. Mitchell Library. Sydney. P. 5.

обществ называется национальной гордостью – чувство, которое порождает самые яркие проявления героизма, достоинства, пренебрежения к соседям»1. Томас воспринимал аборигенов как племена и, в отличие от Робинсона и Паркера, не считал языковые группы нациями.

Томас считал «племена» Паркера реальной формой существования аборигенов. Он называл их племенами, но не нациями.

«Общепринято считать, что различные племена являются сообществами, связанными определённым национальным подходом к решению проблем общей значимости. В действительности, мало что может считаться национальным, кроме разве такого определения каждого племени». Томас подчёркивал, что небольшие группы образуют политическое устройство жизни аборигенов. По всем важным вопросам, касающимся территориальных или других интересов, племена выступают как вполне определённые субъекты2. Ещё один коллега Томаса – Д. Дредж также смотрел на эти малочисленные группы не как на языковые, а как на политические единицы аборигенного общества. Дредж называл их «маленькими государствами», каждое из которых, по его мнению, обладало «национальным характером»3.

Есть основания предположить, что концепции «наций» придерживался лишь сам Робинсон, да ещё те протестанты, кто в силу хорошего знания аборигенов, могла представлять аборигенные сообщества как нации. Другие протестанты не обладали достаточными знаниями, чтобы выйти за рамки признания коренного населения Австралии народами по милости Божьей.

Анализ применения концепции «наций» в начале XIX в. показывает, что Тиндейл был неправ, считая эту идею результатом The Guardian of Aborigines to the Honorable the Colonial Secretary – forwarding Annual Report on the Aborigines in Counties of Bourke, Evelyn and Mornington, Pentridge. 17th January 1854 // Thomas W. Journals and Papers. 1845–1855. ML MSS 214/1. Items 6-7. Mitchell Library. Sydney. P. 99.

Thomas W. Notebook // Smyth R.B. Papers. MS 8781. Box 1176(b). La Trobe Library. Melbourne. P. 105–107.

Dredge J. Brief Notices of the Aborigines of New South Wales including Port Phillipp in reference to their Past History and Present Conditions and the Various Schemes hitherto adopted for their benefit with the results and expenses of each, together with a plan for their moral and social improvement.

Geelong, 1845. P. 6.

общей ошибки переноса европейских стереотипов на австралийскую почву. Использование протестантами данной концепции соответствует действительности не более чем общепринятое название аборигенных групп – племена. Название «нации», появившееся на начальном этапе знакомства с аборигенами, не было данью модной идее национального государства, как предположил Тиндейл, но являлось древним определением народа, найденным протестантами в Библии. Смысл данного термина заключался в стремлении распространить на аборигенное население представления конца XVIII в. о нациях, согласно которому нация – это всего лишь группа населения с общим происхождением и обычаями.

§1.4.Проблемыопределенияправовогостатуса Маори являются коренным народом островов Новой Зеландии и проживают там более тысячи лет как племя, объединяемое родственными связями, и экономикой, основанной на взаимопомощи и обмене дарами1.

До прихода европейцев все экономические и социальные связи народа основывались на традиционной философии, основанной на признании связи между всем живым, исконной связи с богами, от которых произошёл весь народ, и священного характера всего живого и неживого в мире. Влияние человека на окружающую среду, и наоборот, носит как физический, так и духовный характер. Отсюда, экономика народа маори может быть названа «экономикой взаимодействия», что прямо противоположно «экономике использования» или «экономике эксплуатации».

Такая политэкономия «племенного коммунизма» или социокультурная «экономика взаимодействия» существовала в начальный период общения с европейцами в конце XVIII и начале XIX в.

К 1820 г. маори обрабатывали свои земли и снабжали сельхозпродукцией растущие рынки Новой Зеландии и Тихоокеанских островов. Народ маори переживал период социального и финансового благополучия, поддерживал зарубежные связи и перенимал западные институты и практику (например, религию), не опасаясь угроз своему наследию и традициям. После периода жестокого Maori People // Britannica: encyclopedia. URL: http://www.britannica.

com/EBchecked/topic/363450/Maori (дата обращения: 12.12.2012).

межплеменного конфликта в 1820–1830 гг. племена признали необходимость национального единства, солидарности и мира для противостояния растущему влиянию западноевропейской культуры и технологий. Это привело к подписанию в 1835 г. Декларации независимости. Британский парламент признал Декларацию и флаг Новой Зеландии в 1836 г., а маорийские суда получили покровительство и защиту со стороны Королевского военного флота во всех морях. Через пять лет племена независимой и суверенной Новой Зеландии подписали Договор с Британской Короной, обеспечивающий племенам главенство и суверенитет, одновременно уступая Британии губернаторство (Договор Вайтанги). Согласно английской версии договора Британия получала абсолютные суверенные права над Новой Зеландий и народом маори. Понимание неравноправности отношений с Британской Короной и фактического контроля Британии над законодательством, юрисдикцией и другими социальными институтами вызвало протест, приведший в 1850–1860 гг. к «мушкетным войнам», закончившимся поражением коренного народа. В итоге, с конца XIX и до середины XX в. маори находились в состоянии покорённого народа. Экономическое господство новых поселенцев, подкреплявшееся законодательством, а также военной мощью и судебной властью, разрушило коллективную собственность на ресурсы, экспроприировало и приватизировало земли ранее занятые маори. Результаты такого экономического давления стали для маори роковыми. Социокультурное подавление народа маори оказалось ещё более разрушительным. Всё это привело не только к утрате земель и населения, но и к потере языка, культуры, философии и самобытности. К середине 1950-х гг.

язык маори был умирающим, а народу угрожала опасность ассимиляции. Одновременно росло число европейских поселенцев.

После Второй Мировой войны начался беспрецедентный процесс миграции маори в города. Хотя это способствовало ассимиляции, но и познакомило традиционно изолированных и сельских маори с институтами, технологиями и возможностями послевоенной экономики. Маори становились всё более образованными, состоятельными и влиятельными и 1970-х гг. были названы годами их ренессанса. Борьба маори за свои права основывалась на требовании суверенитета, признания в качестве основополагающего документа Договора Вайтанги и требовании компенсации за ущерб вызванный нарушениями Договора в прошлом. В 1975 г. правительство создало Трибунал для рассмотрения нарушений Договора. Однако лишь с приходом к власти лейбористского правительства в 1984 г. Трибунал Вайтанги получил право ретроспективного рассмотрения случаев нарушения Договора вплоть до 1840 г.

С 1985 г. правительство Новой Зеландии передало племенам сотни миллионов долларов как частичное возмещение за нарушения Договора Вайтанги1.

В отличие от стран Американского континента и Скандинавских стран в Новой Зеландии правовой статус коренных жителей – маори – регулируется статутным правом, основа ему была заложена в 1840 г. заключением Договора Вайтанги. Позже на основе и во исполнение этого договора в статутные книги были включены многие другие акты, касающиеся исключительно маори или проведения различия между маори и пакеха (так маори называют европейцев). Однако следует отметить, что правительство постепенно изымало такие акты из статутных книг. Таким образом, ограничения на продажу маори спиртных напитков были отменены в 1958 г., а раздельная регистрация дат рождений и смерти – в 1961 г.

Маори получили право выступать в качестве присяжных в 1961 г.

причём, по заявлениям правительства Новой Зеландии большая часть статутного права, существующего до сих пор и применяемого исключительно к маори, касается земли маори (или родовой земли). Для такого положения вещей имеются свои причины и объяснения: во-первых, большей частью землями маори владеют семьи или подплемена, которые иногда насчитывают многие сотни и даже тысячи человек; во-вторых, земельное законодательство маори включает защитные положения по обеспечению их прав на родовые земли2.

Кроме земельного законодательства маори, ныне действующие специальные законы направлены на то, чтобы исключить трудности в реализации прав маори. Примерами таких законов являются:

Акт о расселении маори, Акт о благосостоянии маори, Акт о создании системы образования маори и Акт об институте искусств и ремёсел маори Новой Зеландии.

Four Monthly Report, March-June 2008. Office of Treaty Settlements (Te Tari Whakatau Take e pa ana kit e Tiriti o Waitangi). URL: http://nz01.

terabyte.co.nz/ots/DocumentLibrary/FourMonthlyReportMarch-June2008.pdf (дата обращения: 12.12.2012).

См.: UN Doc. E/CN.4/Sub./476/Add.2. P. 16. URL: http://www.un.org/esa/ socdev/unpfii/documents/MCS_xviii_en.pdf (дата обращения: 12.12.2012).

Вместе с тем следует подчеркнуть, что вышеуказанные правовые акты по своему содержанию и сущности были направлены, прежде всего, на то, чтобы в максимально короткий срок ввести маори в общие рамки британского права, которое применяется в Новой Зеландии, т.е. на адаптацию маори в новозеландское общество. Исходя из этого, особый статус маори предоставлялся лишь на ограниченный период времени или ограниченными способами.

Так, английское уголовное и гражданское право применялись настолько полно, насколько позволяли полномочия правительства, фактически народ маори в некоторых районах в течение некоторого времени оставался за рамками британского права в силу их собственного права и обычаев. Одним из наиболее значительных исключений было право голоса. С 1867 г. Маори голосовали раздельно за 4 членов нижней Палаты (в которой всегда было около 80 мест для европейцев). С одной стороны это означало своеобразную уступку, с другой, она была недостаточна, в связи с ростом населения маори, однако они ревностно её охраняли, поскольку это сохраняло голос Маори в парламенте.

Существовало и несколько других правовых исключений, касающихся маори, которые представляли собой дискриминационные действия в пользу маори, однако они постепенно были отменены, поскольку предполагалось, что маори настолько ассимилировались, что более не нуждаются в защите.

На основании международных документов в Новой Зеландии в 1972 г. был принят «Акт о расовых отношениях»1. Основные положения Акта запрещают применять против любого лица расовую дискриминацию по признакам цвета кожи, расы или этнического или национального происхождения этого лица или любого его родственника или коллеги этого лица в отношении доступа к местам общественного пользования, транспортным средствам и удобствам, приобретения товаров и услуг, найма на работу, пользования землёй, обеспечения жильём или иного предоставления жилища. Заявления дискриминационного характера также считаются незаконными.

Разделы 3 и 4 Акта предусматривают незаконность деяний, если какое-либо лицо: а) отказывает в разрешении какому-либо другому лицу в доступе или в пользовании каким-либо местом общественного пользования или транспортным средством, к которому Андреева В.М., Малаховский К.В., Петриковская А.С. Новая Зеландия: справочник. М., 1974. С. 88.

имеют доступ или могут пользоваться члены общества; б) отказывает какому-либо другому лицу в пользовании любыми удобствами в таком месте или транспортном средстве, какое предоставляется членам общества; в) требует от другого лица покинуть или прекратить пользоваться таким местом или транспортным средством или этими удобствами на основании цвета кожи, расы или этнической или национальной принадлежности этого лица или любого его родственника или любого сопровождающего его лица.

В разделе 5 всесторонне рассматривается дискриминация в области найма на работу: в нём охватывается дискриминация в области найма, увольнения, условий найма, условий труда и возможностей для подготовки и повышения по службе любого лица.